Поцелуй дьявола (fb2)

- Поцелуй дьявола [The Kiss of the Devil] (пер. Юлия А. Бушуева) 956K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Барбара Картленд

Барбара Картленд
ПОЦЕЛУЙ ДЬЯВОЛА

Глава 1

— Ненавижу мужчин!

— Что за чушь!

— Нет, в самом деле! Все они одинаковы — им нужно либо мое тело, либо мои деньги.

Услышав эти слова, Джимми Дональдсон расхохотался, запрокинув голову. Его тело сотрясалось в приступе искреннего, неподдельного смеха, отчего лошадь, на которой он сидел, резко дернулась в сторону.

— Поразительный цинизм для девушки столь юных лет! Ведь вам, если не ошибаюсь, всего двадцать один год, — наконец выдавил он, превозмогая приступ смеха.

— Если говорить правду и руководствоваться здравым смыслом — цинизм, то я предпочитаю казаться циничной, — ответила Скай и, подхлестнув лошадь, резко оторвалась от своего собеседника.

Джимми слишком поздно понял, что своими словами обидел юную племянницу. Однако она была так хороша — овальное личико, задорно вздернутый носик, очаровательные белокурые волосы, — что сама мысль о том, что она создана для чего-то еще, кроме плотских утех, казалась смехотворной. И все же Джимми знал Скай слишком хорошо и не мог не понять: юная родственница вовсе не шутит, заявляя, что ненавидит плотскую любовь. Поэтому он поспешил принять серьезный вид и поскакал ей вдогонку.

Он догнал ее лишь на гребне высокого холма, с которого взору открывался изумительный вид на живописнейшую долину. Долина эта являлась предметом гордости жителей Марипозы — благодаря ей за страной закрепилась слава одной из красивейших на южноамериканском континенте. Повидав за долгие годы своей дипломатической службы немало других стран, Джимми был готов охотно признать этот факт.

В лучах восходящего солнца острые пики гор, что вздымались вдали, казались кроваво-красными на фоне ослепительной голубизны неба. Внизу, в долине, произрастала пышная субтропическая растительность, пестрели яркие экзотические цветы, над которыми порхали редкостной красоты бабочки.

Но было в красоте долины и нечто пугающее. Когда Джимми наконец догнал свою родственницу, от него не скрылся ее протяжный вздох.

— Ну разве не чудо?! Я так и думала, что отсюда откроется прекрасный вид! — воскликнула девушка, и голос ее дрогнул от радости и восхищения.

Скай, очевидно, уже забыла недавнюю вспышку гнева. Глядя на ее сияющие глаза и чуть приоткрытые губы, Джимми подумал — как часто задумывался и прежде, — что в ней такого, что его постоянно так удивляет, причем не единожды за день, который они проводили вместе, а по меньшей мере раз десять?

— Красивая страна, верно, Джимми? — настойчиво повторила Скай, когда дядя ничего не ответил.

— Марипоза восхитительна, — несколько сухо согласился тот. — Впрочем, ее соседи не менее прекрасны: Уругвай на западе и Южная Бразилия на востоке. И как я уже говорил тебе, это куда более лакомые места, чем то, красотой которого мы сейчас любуемся.

— Джимми, ты ворчишь, совсем как какая-нибудь нудная старушенция! Ты неисправим, — с презрением в голосе бросила Скай.

— Будь мне двадцать пять, подобная колкость, несомненно, меня бы страшно обидела, — философски проговорил он. — Однако в пятьдесят пять я могу смело позволить себе пропустить твои слова мимо ушей. Я допускаю, что Марипоза необыкновенно красива. Однако, сказав это, прошу тебя: позволь мне снова позвать тебя в Чили. Вот где ты полюбуешься красотами природы!

— Ах, Джимми, успокойся. Тебе заранее известен мой ответ. Я уже наслушалась твоих возражений в отношении моего плана, и ничто не заставит меня изменить решение. Как долго я ждала возможности приехать в Марипозу! И вот теперь, когда я здесь, даже целая армия ворчливых дядюшек не в силах помешать мне познакомиться с этой чудной страной!

— Милое дитя, ты просто не представляешь, в какую беду можешь нечаянно здесь угодить, — запротестовал Джимми. — Более того, в Марипозе ты не увидишь ничего такого, чего не видела бы раньше.

— Да я вообще здесь еще ничего толком не видела! — возразила Скай. — Или ты думаешь, что я удовольствуюсь разглядыванием американских автомобилей, разъезжающих туда-сюда по всей Хакаре!

— Боже милосердный, да что еще здесь можно увидеть? — удивился Джимми. — Хакара — единственный приличный город на всю страну. Если его, конечно, можно назвать городом. Вся остальная Марипоза — точно такая, как то, что ты видишь сейчас вокруг, — горы, цветы, бабочки.

— Я не знаю, чего там тебе наговорила бабушка, — улыбнулась Скай. — Она когда-то имела обыкновение рассказывать мне удивительные истории о Марипозе, и ее рассказы — самые увлекательные и волнующие из всех, что я когда-либо слышала.

— С тех пор как твоя бабушка была здесь последний раз, тут все изменилось, — ответил Джимми.

— Но ведь изменилось не в худшую сторону, — возразила Скай. — В конце концов в те далекие годы они с дедушкой вечно боялись, что погибнут от рук здешних индейцев. Что еще могло их ожидать в те дни, кроме отравленной стрелы в спину?

— Можно подумать, это чем-то отличается от ожидания пули в лоб!

— Как у тебя язык поворачивается говорить такое?! Просто потому что здесь год назад произошла революция?

— В Марипозе вечно вспыхивают революции, не одна, так другая. Потому-то страна и остается отсталой, а ее диктатор, судя по тому, что я слышал, искусно манипулирует общественным мнением.

— Выходит, здесь в любую минуту может начаться стрельба? — усмехнулась Скай. — Но зачем кому- то стрелять именно в меня? Я ведь оставляю в этой стране деньги. Ты бы видел, какой прием нам оказали, когда мы на нашей яхте вошли в гавань! Мы же оставляем здесь не какие-то бумажки, а американские доллары, Джимми! Вряд ли отыщется идиот, готовый зарезать курицу, которая несет золотые яйца.

— Эх, будь у меня возможность остаться с тобой, я бы совсем по-другому ко всему относился!

— Не сомневаюсь. Мне, конечно, ужасно жаль с тобой расставаться, но признаюсь честно — мне не терпится самой, в одиночку, поближе познакомиться с этой удивительной страной. Мои слова кажутся тебе эгоистичными и неблагодарными?

Скай глянула на дядюшку из-под длинных ресниц, ожидая увидеть на его лице раздражение, но затем рассмеялась и протянула ему обтянутую перчаткой руку.

— Милый Джимми, ты всегда был так добр со мной, всегда с неизменным терпением относился ко всем моим капризам. Но ты прекрасно знаешь — я привыкла добиваться своего, так что нет никакого смысла спорить со мной и отговаривать меня.

— Боюсь, так оно и есть, ты всегда добиваешься своего, — шутливо пожаловался Джимми.

— Ну не совсем, — возразила Скай. — Например, чтобы приехать в Марипозу, мне пришлось ждать совершеннолетия, пока мне не исполнился двадцать один год. Я предлагала съездить сюда еще несколько лет назад, однако тетушку мое предложение почему-то повергло в ужас. Она всех, кто живет в Южной Америке, как, впрочем, и в Северной, считает дикарями.

— Хильда весьма разумная женщина, — заметил Джимми. — Я искренне восхищен ею.

— И я тоже, — отозвалась Скай. — Однако, согласись, воображение у нее не слишком богатое, особенно по сравнению с моей американской бабушкой. Вот кто тебе сразу понравился бы!

— Интересно было бы с ней познакомиться. Ты же знаешь, я в некотором роде типичный англичанин. То есть неодобрительно отношусь к девушкам, у которых слишком много денег и не слишком много здравого смысла и которые самостоятельно разъезжают по белому свету!

— Именно так говорят все мои английские родственники, причем без исключения, и стар, и млад, — рассмеялась Скай. — Когда ты так говоришь, Джимми, я всякий раз радуюсь тому, что наполовину американка.

— Как бы то ни было, в один прекрасный день ты пожалеешь, что не прислушалась к моим словам!

«Неудивительно, что я так тревожусь из-за нее», — подумал Джимми, глядя на племянницу. Скай была настолько красива юной красотой — стройная, гибкая европейская девушка, — что легко могла вскружить голову любому мужчине. Он не раз замечал дерзкие взгляды, которые бросали на нее смуглые темноволосые жители Марипозы, в чьих жилах бурлила горячая испанская кровь.

Лошади понеслись вниз по склону холма. Джимми оглянулся через плечо на сопровождавших их во время верховой прогулки двух местных жителей. Юношей этих отправили с ними в качестве проводников. Они о чем-то оживленно беседовали, указывая куда-то вдаль. Вскоре Джимми услышал, как один из них приблизился к нему.

— В чем дело? — спросил Джимми по-испански.

— Извините, сеньор, — произнес юноша низким мелодичным голосом. — Но вам с сеньоритой лучше не ехать дальше.

— Почему?.. — начал было Джимми, но Скай моментально перебила его.

— Мы отправляемся дальше, — произнесла она на беглом испанском. — Нам еще рано возвращаться, и мы с сеньором хотим продолжить прогулку.

— Но сеньора… — попытался возразить молодой человек.

— Я вам приказываю, — тоном, не терпящим возражений, оборвала его Скай и, пришпорив лошадь, пустила ее в галоп.

Джимми догнал ее довольно скоро. Их лошади выбрались на мягкий, пружинящий дерн и, перейдя на неторопливый шаг, двинулись вперед под тенистым пологом леса.

— Почему он хотел, чтобы мы повернули обратно? — спросил Джимми, отдышавшись.

Скай пожала плечами:

— Может, они просто устали и решили немного отдохнуть. Или, возможно, считают, что мы мало заплатили им за лошадей, а те уже сильно устали? Хотя когда я их нанимала, то четко объяснила, что мы, если пожелаем, будем кататься весь день. Впрочем, моя лошадка пока еще, судя по всему, полна энергии.

Скай слегка наклонилась вперед, чтобы потрепать по лоснящейся шее своего скакуна, после чего заглянула дяде прямо в глаза и, заговорив первой, предвосхитила то, что он собирался сказать сам.

— Тебе кажется, что нам угрожает опасность. И ты ломаешь голову над тем, как убедить меня вернуться обратно. Тебе не нужно произносить те слова, которые вот-вот слетят с твоих губ. Я ведь точно знаю, что ты мне сейчас скажешь, и сразу заявляю тебе: отговаривать меня бесполезно!

— В таком случае нам, пожалуй, стоит двигаться только вперед!

В голосе Джимми Дональдсона прозвучало плохо скрываемое раздражение. Всю свою жизнь он посвятил дипломатической службе, однако при всей его сдержанности порой бывал не в силах скрыть неудовольствия речами племянницы. Особенно в тех случаях, когда она явно пренебрегала опасностью. Джимми всей душой любил Скай, ведь он знал ее с детских лет. Отец девушки был его кузеном, и они с ним выросли практически вместе. Но если Артур Стендиш был человеком покладистым, добродушным и открытым, то его дочь являла собой полную противоположность.

— Да, это все моя американская кровь! — усмехнулась Скай, словно прочитав мысли Джимми. — Жаль, что ты не знал мою маму. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Судя по всему, она была очень красива.

— Она была очаровательна! Такая веселая и смелая… Она дарила радость окружающим. Ах, Джимми, ну почему она ушла из жизни так рано, когда я была совсем крошкой! Ты бы мог по праву оценить истинность моих слов!

— Да, это действительно была настоящая трагедия, — согласился Джимми. — И все же, осмелюсь заметить, всего этого могло и не случиться, прояви тогда твоя мама хотя бы толику осторожности!

— Я не могу представить себе маму осторожной по всяким мелочам. Но я слишком мало была вместе с ней. Ведь мне позволялось гостить у нее в Америке лишь на время каникул, да и то не на полный срок!

Глаза девушки на мгновение потемнели, наполнившись печалью, и Джимми Дональдсон подумал — как думал уже и раньше — о том, насколько тяжело приходится детям, чьи родители находятся в разводе. Как трудно разрываться между двумя дорогими для них людьми, не имея возможности жить с обоими под одной крышей.

— Все, что связано с мамой, представляется мне более приятным, более светлым просто потому, что я так мало виделась с ней, — честно призналась Скай. — Воспитание, которое я получила в Англии, всегда казалось мне более строгим по сравнению с тем удовольствием, что я получала от пребывания у дедушки, в его доме на Лонг-Айленде или на его ранчо в Калифорнии. Не стоит забывать, что мои приезды в Америку после смерти мамы были очень редкими. Сейчас, когда я вспоминаю об этом, они непременно ассоциируются, сама не знаю почему, с Марипозой.

— А твоя бабушка сама в юности бывала в Марипозе? — спросил Джимми.

— Нет-нет, только после того, как вышла замуж. Мой дедушка был горным инженером и прибыл сюда на поиски золотоносных жил по заказу одной нью-йоркской фирмы. Поездка оказалась не слишком удачной, однако дедушка пережил массу приключений на этой земле. Бабушка никогда не уезжала из дома, пока не вышла замуж, и, более того, жила все время в городе. При виде здешних бабочек, птиц и цветов ей показалось, будто она в сказке. Она обычно так красочно описывала мне все, что у меня возникало ощущение, будто я сама жила здесь когда-то в прошлой жизни.

— И сколько лет прожили здесь твои дедушка с бабушкой? — поинтересовался Джимми.

— Всего два или три года. Потом они вернулись в Штаты, и, как ты знаешь, дедушке посчастливилось отыскать нефтяное месторождение. Честно говоря, этот период их жизни не вызывает у меня особого интереса. Нефть сильно загрязняет природу. Вот золото — дело другое. А в этих горах таятся еще и драгоценные камни, алмазы и рубины. Это так романтично!

— В Латинской Америке можно отыскать и не такие богатства! — с воодушевлением произнес Джимми. — Испанцы, которые завоевали некогда этот континент, грезили о неисчерпаемых золотоносных жилах и были разочарованы, когда все оказалось не совсем так.

— Ты, видимо, считаешь, что и меня здесь постигнет разочарование? Даже не надейся, Джимми! Мне золота не нужно — богатства у меня хватает! Зато как я мечтаю, чтобы и на мою долю выпали приключения, подобные тем, что когда-то произошли с бабушкой!

— Приключения обычно хороши тогда, когда все уже осталось позади и ты можешь спокойно рассказывать о них, — назидательно произнес Джимми.

— Милый мой Джимми, какой же ты все-таки неромантичный! Нет, ты натура вовсе не поэтическая! — рассмеялась Скай. — Нет уж! Я сначала переживу приключения, а напишу о них попозже! Если эта книга станет бестселлером, ты будешь гордиться тем, что когда-то был знаком со мной!

— Я бы предпочел, чтобы ты читала авантюрные романы или слушала рассказы бывалых людей, а не ввязывалась во всякие приключения сама, — сказал Джимми и, посмотрев через плечо, добавил: — Кстати, что это случилось с нашими проводниками? Похоже, они чем-то сильно расстроены.

— Да они просто самые настоящие лентяи! — быстро, даже слишком быстро проговорила Скай.

Джимми задумчиво посмотрел на нее:

— Послушай, Скай, ты же поняла, что произошло! Быстро отвечай мне, иначе я вернусь к ним и сам обо всем расспрошу!

— Нет, Джимми, прошу тебя, не делай этого! — взмолилась девушка. — Да ничего серьезного не случилось, уверяю тебя.

— Скажи мне! — потребовал Джимми. — Я хочу, чтобы ты мне все рассказала!

— Ну ладно, — сдалась наконец девушка. — Человек, у которого мы нанимали лошадей, что-то сказал такое о том, чтобы мы не заезжали глубоко в лес. Он сказал, что там можно наткнуться на бандитов или… в общем, я не совсем поняла, что он имел в виду, не вполне разобрала его слова. Во всяком случае, он намекнул, что лучше не отъезжать далеко от Хакары.

— Я тебе говорил то же самое, — заметил Джимми. — Нам действительно пора возвращаться.

— Можешь возвращаться, Джимми. Не стану тебя задерживать. Я же никуда возвращаться не собираюсь. Зачем торчать в Хакаре, когда есть возможность получше познакомиться с естественной природой Марипозы?

— Я же говорил тебе, что здесь всегда напряженная обстановка и не стоит ввязываться в местные неприятности!

— Да с чего ты взял, что я собираюсь во что-то ввязываться?! Мне местные жители нравятся; те, кого я видела, очень милы. Если мне представится возможность, я дам им совет, как избавиться от своего нынешнего диктатора.

— Генерала Алехо? Он вряд ли долго продержится на своем месте, как и все его предшественники! Но я не думаю, что он намного хуже или лучше тех, кто правил этой страной до него.

— Что местным жителям нужно, так это какой-нибудь мужественный и инициативный человек, который наконец сделает что-нибудь стоящее для улучшения жизни своих сограждан! — серьезно произнесла Скай.

— Что же ты предлагаешь — народное правительство для простого народа? — поддразнил ее Джимми.

Скай покачала головой:

— Нет. Судя по тому, что я видела, они не способны к самоуправлению. Однако я не считаю Алехо достойным, разумным правителем. Я сегодня видела, как он проезжал по главной портовой улице на своем лимузине. Уверена, что и ему хотелось поглазеть на мою яхту. Но выглядел он неприятно — высокомерный, жирный и весь какой-то масляный, неопрятный.

Я заметила, что многие люди, точнее, несколько нищих попрошаек, плевали вслед его машине. Его тут явно не любят!

— Диктаторы чаще всего и не ожидают всенародной любви, моя дорогая, они лишь желают, чтобы им безропотно повиновались.

— Ну, я думаю, найдется немало тех, кто готов выступить против него! Посмотри, Джимми, какой дивный пейзаж!

Скай пришпорила лошадь, и Джимми пришлось последовать за ней.

Заросли деревьев остались позади, и теперь всадники оказались на огромном открытом пространстве. Здесь их встретили высокие травы. Вдали змеилась речушка. Яркий солнечный свет заливал все вокруг, придавая особое очарование пышной тропической природе.

Превосходная страна для скотоводства, подумал Джимми и удивился, почему местные жители так мало занимаются этим. Скай тем временем пустила свою лошадь в бешеный галоп. Джимми старался не отставать. Они углубились в степные просторы довольно далеко. Воздух благоухал пряными ароматами трав.

Внезапно Джимми заметил, что Скай остановила лошадь. Она что-то внимательно рассматривала. Когда Джимми подъехал поближе, он увидел, что племянница не сводит глаз с одинокого засохшего дерева. Скорее всего, его когда-то поразил сильный удар молнии, потому что ствол был покорежен и обуглен. Однако дерево не упало и являло собой резкий контраст с бескрайней травянистой равниной. Подъехав еще ближе, он понял, что именно привлекло внимание девушки. В широко распахнутых глазах Скай застыл ужас.

— Джимми, неужели он мертв? — тихо спросила она.

На скрюченной ветке висел человек. Его ноги болтались на высоте нескольких футов над землей. Горло захлестнула веревочная петля. Лицо было искажено предсмертной мукой.

Попытаться услышать биение сердца или прикасаться к холодным рукам, связанным за спиной, не было необходимости — человек был, несомненно, мертв. Его повесили недавно, часа два или три назад, причем довольно умело, не позволив даже оказать сопротивления — следов насилия на трупе не было.

— Он мертв, Скай. Мы должны как можно скорее уехать отсюда!

— Но… разве мы ничем не можем помочь?

Скай посмотрела на дядю с такой наивной мольбой и столь искренним состраданием, что Джимми вдруг понял: несмотря на всю свою браваду, она, в сущности, еще совсем юная и неопытная.

— Мы ничем тут не можем помочь, — ответил он.

— Но мы ведь можем сообщить о смерти этого человека… кому-нибудь, — произнесла Скай. — Кто же осмелился на такое злодеяние?

К ней постепенно возвращалось самообладание, а щеки снова тронул прежний румянец.

— Здешние проблемы нас не касаются, — мягко объяснил Джимми. — Мы иностранцы, туристы. Мы здесь чужие. Не следует забывать и о том, что представления о справедливости у нас и в других странах часто не совпадают.

— Справедливость! — воскликнула Скай. — Неужели ты веришь в то, что этого несчастного судил какой-то суд? Ты действительно готов в это поверить? Он наверняка будет висеть здесь до тех пор, пока…

Она замолчала и подняла глаза. Проследив за ее взглядом, Джимми увидел парящих в воздухе грифов, которые явно заметили повешенного и поджидали, когда люди покинут это место.

— Это ужасно! Это настоящая дикость! — воскликнула Скай. Она медленно развернула лошадь. Проводники с видимой неохотой следовали за ними. Скай подъехала к ним поближе.

— Кто это сделал? — спросила она. — Кто осмелился на эту зверскую выходку?

Она указала на дерево с повешенным. Оба юных проводника посмотрели в указанном направлении и обменялись понимающими взглядами. Один суеверно перекрестился, второй быстро огляделся по сторонам, словно пытаясь разглядеть, где затаился враг.

— Кто мог сделать такое? — требовательно повторила Скай.

Юноши снова посмотрели друг на друга, и один из них явственным шепотом, как будто говоря для самого себя, произнес:

— El beso del Diablo!

— Поцелуй дьявола? — переспросила Скай, переведя его слова с испанского. — Что это значит?

— Я бы не советовал тебе задавать слишком много вопросов, — понизив голос, предупредил Джимми.

— Но я хочу знать, — упрямо заявила Скай. — Такое нигде не должно происходить без каких-либо объяснений, ни в Марипозе, ни в какой другой стране! Разве не так?

— Мы ничего не знаем, сеньорита, — ответил тот проводник, что постарше. — Нужно возвращаться обратно. Дальше ехать нельзя. Запрещено.

— Кем запрещено? — спросила Скай.

— Не знаю. Но только запрещено!

Его лицо приняло упрямое выражение, которое Джимми не раз наблюдал практически во всех странах, когда местные жители хотели избежать разъяснений. Он слишком хорошо знал, о чем свидетельствуют подобные уловки. Дальнейшие расспросы ни к чему не приведут.

ѕ El beso del Diablo! — снова прошептал проводник помоложе, но его товарищ властно велел ему замолчать.

Какое-то мгновение казалось, что ссоры не избежать — младший что-то ответил старшему, и они принялись кричать друг на друга, напоминая двух разозленных щенков. Затем их перебранка прекратилась так же внезапно, как и началась. Они развернули лошадей и, пустив их в галоп, ускакали туда, откуда приехали.

И Скай, и Джимми настолько были удивлены их поведением, что не могли вымолвить ни слова, не говоря уж о том, чтобы принять какое-нибудь решение. Затем оба одновременно повернули головы и поняли причину, заставившую проводников столь поспешно покинуть их. К месту, где они стояли, на всем скаку приближалась группа всадников.

ѕ Кто это? — спросила Скай.

ѕ Представления не имею, — тихо ответил Джимми. — Но, полагаю, нам не стоит от них убегать. Давай лучше отправимся им навстречу, приветливо улыбнемся и будем держаться открыто и дружелюбно. И ни в коем случае не станем задавать им никаких вопросов!

С этими словами он пустил свою лошадь вскачь, направляясь к приближавшейся к ним кавалькаде. Скай последовала за ними, держась почти бок о бок. На первый взгляд ничто не предвещало опасности. Странно, чем эти всадники так напугали проводников?

Когда они подъехали ближе, оказалось, что это простые гаучо — местные пастухи. Их одежда являла собой безвкусное сочетание старого и нового — сомбреро с огромными полями, шаровары, именуемые по-испански бомбачос, заправленные в сапоги для верховой езды, и фабричного производства твидовые куртки. Вид у них был вполне прозаический, ведь сегодня гаучо выглядят романтично и немного помпезно лишь во время праздников и народных гуляний.

Когда они приблизились, Скай и Джимми заметили, что один из всадников не похож на остальных. Он ехал в центре, и было без слов ясно, что это предводитель. Одного взгляда на его красивое, с орлиным профилем лицо было достаточно, чтобы понять: это человек властный и крайне незаурядный.

На шее у него был небрежно повязан красный шейный платок. Он был одет в спортивный, европейского кроя твидовый костюм и начищенные до блеска сапоги для верховой езды. Все это свидетельствовало о том, что он много времени проводит в седле. В руке он сжимал ребенке — хлыст для верховой езды, который, как и стремена и седло, был инкрустирован серебром. Кем бы ни был этот незнакомец, он, несомненно, являлся старшим среди всадников, их предводителем.

Когда Скай и Джимми оказались с пастухами лицом к лицу, дипломат вежливо приподнял шляпу:

— Buenos dias, Senor!^[1]

Какое-то время всадники молча смотрели на иностранцев, затем главный гаучо произнес:

— На эти земли въезжать запрещено. Вам следует немедленно вернуться в Хакару!

В его низком голосе прозвучали властные нотки.

— Мы иностранцы, — спокойно объяснил Джимми, — а потому приносим свои извинения за то, что невольно оказались там, где не следует. Простите нас, сеньор. Мы немедленно вернемся в Хакару, как вы нам и предлагаете.

И он развернул лошадь. Скай в отличие от него оставалась на прежнем месте.

— Эта земля принадлежит вам? — спросила она.

Предводитель гаучо посмотрел на нее так, будто только что увидел. Его глубоко посаженные темные глаза внимательно и цепко глядели из-под широких полей сомбреро, словно он пытался запомнить ее лицо до самой последней черточки.

— Эта земля принадлежит жителям Марипозы! — высокомерно ответил он.

Слова сами по себе были достаточно просты, но в них прозвучал нескрываемый вызов. Взгляды незнакомца и Скай встретились, и девушка впервые в жизни заметила, что мужские глаза смотрят на нее не с привычным восхищением, а, как ей показалось, с нескрываемым неудовольствием. Кроме того, в их выражении было нечто такое, чему она сейчас не в состоянии была дать точное определение. Забыв об осторожности, забыв, что их проводники в страхе бежали при виде этого человека, Скай движением головы указала на висевшего на дереве мертвеца.

— А это тоже принадлежит жителям Марипозы?

Выражение лица незнакомца нисколько не изменилось. Разве что глаза чуть сощурились. Ожидая его ответа, девушка размышляла над тем, что же он ей скажет.

— Таким образом, сеньорита, в Марипозе наказывают предателей! — негромко ответил незнакомец.

Скай никогда не думала, что можно так много выразить всего в нескольких коротких словах — жестокость, презрение, тирания! Она буквально физически ощущала его гордость и испытывала презрение к его высокомерию, прекрасно понимая в эту минуту, кто виноват в смерти повешенного.

Ей хотелось сказать много больше, хотелось бросить вызов его праву вести себя подобным образом, сказать ему, что она думает об этом преступлении. Однако прежде, чем она успела открыть рот, до нее донесся голос Джимми:

— Уезжаем, Скай! И как можно быстрее!

Он произнес это по-английски, и хотя всадники наверняка не знали этого языка, они, несомненно, поняли по его тону, что это приказ, и слегка расслабились. Скай даже показалось, что старший гаучо усмехнулся.

— Правильно, — сказал он. — Уезжайте отсюда, как и полагается маленькой послушной девочке, и не вмешивайтесь в дела, которые вас не касаются.

Скай вздрогнула, ее лошадь удивленно отпрянула, но всадники, не спускавшие с нее глаз, успели увидеть, как краска бросилась ей в лицо. Она развернулась и поскакала вслед за Джимми. Услышав за спиной их смех, Скай почувствовала, что ее охватил невыразимый гнев.

— Как смеет этот человек вести себя подобным образом?! — оглянувшись, бросила она. — Ведь это по его приказу повесили того беднягу! Вы это понимаете? И после этого он прогоняет нас отсюда с таким высокомерием. Он не имеет на это права! Я, пожалуй, отправлюсь к генералу Алехо и расскажу ему о столь отвратительном поведении!

И лишь закончив свою гневную тираду, Скай посмотрела на Джимми. Тот был бледен как полотно. Лицо его покрылось бисеринками пота. Девушка неожиданно замолчала. Раздражение улеглось, но до конца она не успокоилась. Джимми не стал бы так нервничать без особого для того повода.

Скай оглянулась назад только тогда, когда они достигли укрытия под кронами деревьев. Всадники оставались на прежнем месте и, похоже, даже не шелохнулись. Солнце по-прежнему заливало долину золотистым светом, трава была все так же зелена, бабочки беспечно порхали повсюду и казались более красивыми, чем прежде. И все же эти райские красоты природы, еще совсем недавно мирные и живописные, теперь почему-то представлялись несколько зловещими.

Скай пробрала дрожь. Когда Джимми вытер со лба пот, она спросила:

— Кто он такой?

— Откуда мне знать? — раздраженно бросил ее дядя.

Скай не стала продолжать расспросы, и некоторое время они ехали по лесу молча. Вскоре они увидели ожидавших неподалеку проводников, столь позорно покинувших их совсем недавно. На их лицах был написан стыд.

— Сеньорите пора возвращаться, — сказал один. — Мы отъехали далеко от дома, а по вечерам здесь бывает очень прохладно. Лучше бы нам поторопиться.

— Кто этот человек? — остановила их Скай.

Проводники не стали притворяться, что ничего не поняли. Они переглянулись, и старший пожал плечами.

— Мы не знаем, сеньорита.

— Отлично. Значит, вы не желаете мне отвечать, — резко проговорила Скай. — Что ж, можете не называть мне его имени. Жаль, что вы больше не хотите подчиняться. Нам понравилась прогулка, и мы хотели щедро отблагодарить вас за вашу заботу.

Юноши снова переглянулись, очевидно, сбитые с толку ее словами.

— Так вы не назовете мне его имя? — уже более спокойным тоном спросила Скай, обращаясь к тому, что помоложе. — Скажите же мне правду, мне уже надоело выслушивать вашу ложь.

Юноша быстро перекрестился, глядя туда, где остался висеть повешенный. Скай поняла, что он католик и не привык лгать.

Какое-то мгновение он колебался, затем, оглянувшись через плечо, словно боясь, что его услышат, произнес шепотом два слова: «Е1 Diablo!»

— Дьявол?! — удивилась Скай. — Но это смешно! Как обыкновенный человек может быть дьяволом?

— Так его называют, сеньорита. Это все, что я знаю.

Юноша произнес эти слова с такой наивной непосредственностью, что Скай поняла: он говорит правду.

Выехав из леса, они с Джимми вырвались немного вперед, и Скай рассказала ему то, что сообщил ей юный проводник.

— Постараюсь что-нибудь разузнать об этом человеке, — сказал ей дядя. — Думаю, это какой-то местный бандит. А может быть, крупный землевладелец или богатый скотовод, хотя я сильно сомневаюсь в этом. Будь так, наши проводники — а они городские жители — не испугались бы его. Жаль, что я не запросил в посольстве секретный отчет по обстановке в Марипозе до того, как мы выехали из Нью-Йорка. Но, если ты не забыла, ты мне тогда сказала, что собираешься лишь совершить круиз по странам Карибского бассейна.

— Мы и совершили круиз, — ответила Скай.

— Но ты сообщила о своем желании побывать в Марипозе только после того, как мы вышли в открытое море. Надеюсь, теперь благодаря нашей сегодняшней прогулке ты передумаешь.

— Передумаю? — удивилась Скай. — Да наша прогулка только укрепила меня в решении поближе познакомиться с этой страной! Если ты полагаешь, что первый встречный опереточный злодей способен напугать меня и заставить уехать из Марипозы, то глубоко ошибаешься!

— Я полагал, что можно путешествовать и в других направлениях, — вздохнул Джимми.

— Когда я думаю об этом человеке, — проговорила Скай, — меня охватывает такой гнев, что я готова понять любого, кто способен застрелить его! Будь у меня револьвер, не задумываясь всадила бы в него пулю.

— А я бы не стал устраивать подобные фокусы, — сухо заметил Джимми. — Хотя на будущее я бы посоветовал тебе брать с собой револьвер, отправляясь на верховую прогулку. Только, ради Бога, не вздумай ни в кого стрелять! Впрочем, помни: выстрел в воздух способен образумить любую разъяренную толпу.

— Таких типов нельзя напугать даже атомной бомбой, — ответила Скай. — Но я все же учту твой совет.

— Даже не знаю, что мне с тобой делать. В самом деле не знаю, — простонал Джимми. — Надеюсь, то, чему мы сегодня стали свидетелями, убедило тебя, что Марипоза вовсе не сказочная страна с молочными реками и кисельными берегами. Прошу тебя, Скай, пожалуйста, поедем со мной в Чили. А позже, когда у меня снова будет отпуск, я привезу тебя сюда.

— Дорогой мой Джимми, мне ужасно не хочется вмешиваться в твою дипломатическую карьеру!

— Да что моя дипломатическая карьера по сравнению с тобой! Ты способна причинить больше беспокойства, чем целая дипломатическая служба. Что тебе нужно, так это хороший муж. И чем скорее ты выйдешь замуж, тем лучше.

Скай рассмеялась:

— Так ты думаешь, что только муж способен защитить меня от шайки разбойников?! Не беспокойся, Джимми. Я сама могу за себя постоять. Я не боюсь никаких мужчин, даже Эль Дьябло — этого самого таинственного Дьявола!

Глава 2

— Я одна!

Скай произнесла эти слова вслух, проснувшись утром под шум волн, ударявших о борт яхты. Она выпрыгнула из постели и, подбежав к иллюминатору, подставила лицо дувшему с моря ветру.

— Я счастлива! О, как я счастлива! — крикнула она, обращаясь к океану.

Прошедшая ночь была душной и жаркой. Утро же, напротив, выдалось просто восхитительное. Воздух был прохладен, солнце сияло. Скай подняла белые, незагорелые руки над головой. Ее переполняли ощущение беспричинного счастья, свойственного юности, радость жизни и стремление ко всему новому и неизведанному.

— Одна! Одна!

Она отошла от иллюминатора и увидела свое отражение в высоких зеркалах, висевших над туалетным столиком. Под порывом ворвавшегося в каюту ветерка шифоновая ночная рубашка плотно облепила ее стройную гибкую фигурку. Солнечные лучи, проникшие через прозрачную ткань, упали на нее, лишь подчеркнув красоту юного тела — осиную талию, высокую грудь, изысканную линию бедер. В этот миг Скай была как древнегреческая богиня. Однако мысли ее были далеки от любования собственной красотой.

Она наконец осталась одна! Она одна — и может поступать, как ей хочется, она сама себе хозяйка, сама себе госпожа. Скай долгие годы находилась под назойливым присмотром опекунов. После того как ее отец погиб под Дюнкерком, она осталась на попечении тетушки. Скай очень любила единственную сестру отца, но ее несколько угнетала нежность, определявшая все ее существование и те условности, которые тетя Хильда мягко, но настойчиво требовала соблюдать, как упорно Скай ни пыталась сопротивляться.

— Не думаю, что мы будем это делать, дорогая! — обычно мягко произносила тетя с непреклонной решимостью, маскируемой приятной улыбкой.

Когда умер ее американский дедушка и Скай сделалась наследницей огромного состояния, она обнаружила, что за океаном живется отнюдь не проще. Здесь ее окружали бесчисленные деловые знакомства, адвокаты, банкиры и финансовые советники всех мастей, регламентировавшие ее жизнь, говорившие ей, что делать нужно и чего не нужно, и запрещавшие как раз то, что более всего привлекало ее, — одиночество и возможность узнавать окружающий мир.

«Нет! Нет! Нет!» — как же ненавидела она эти слова.

Теперь же она наконец стала самостоятельной, она сама себе хозяйка. Она одна на собственной яхте, в тысячах миль от Англии и Нью-Йорка. Даже Джимми теперь с нею нет, старого доброго Джимми, который постоянно ее опекал. Джимми, который прошлой ночью спорил с ней до самой последней минуты перед своим отъездом, когда за ним из Вальпараисо прислали самолет.

— Прошу тебя, пожалуйста, будь осторожна! — умолял он после того, как ему так и не удалось уговорить ее отправиться вместе с ним в Чили.

— Ну хорошо, обещаю. Я обязательно буду осторожна, не беспокойся! — ответила ему Скай.

Сказать ей это было легче, чем ему поверить в ее слова. Скай поняла это по его лицу. Она порывисто обняла дядюшку и прижалась к нему щекой.

— Милый Джимми, ты всегда так добр со мной! — расплакалась она. — Я не забуду твоих слов! Обещаю тебе, что буду вести себя благоразумно!

— Мне остается лишь уповать на небеса, — ответил ей дядя. — Но если ты вдруг попадешь в беду, помни: меня найти легко. Даже если мне придется на день-другой покинуть посольство, я непременно отправлю телеграмму, чтобы ты знала, где я нахожусь.

Девушка махала ему рукой до тех пор, пока самолет не скрылся из виду, а потом вернулась на яхту, испытывая облегчение от его отъезда, в радостном предчувствии ожидающих ее приключений. Теперь она может делать что захочет. Как же она устала от нескончаемых причитаний родственников! Пусть даже вся ее родня исходила из самых благих побуждений!

Скай поужинала в одиночестве, затем уселась на палубе, любуясь серебристой гладью океана, освещений сиянием звезд. Однако даже очарование тропической ночи не могло избавить ее от воспоминаний о недавно увиденном — о мертвеце, висящем на ветке дерева, с высунутым языком и выкатившимися из орбит глазами.

Поцелуй Дьявола! Какая ирония заключалась в этих словах!

Скай снова и снова мысленно возвращалась к тому, что произнес таинственный незнакомец с орлиным профилем, тот самый, которого так испугались юноши-проводники, назвавшие его Эль Дьябло — Дьяволом. Кто он такой? Где он живет? Почему держится так властно и уверенно? Она снова увидела мысленным взором его решительно сжатые губы, стальной блеск в глазах, надменные манеры. Он казался таким уверенным в себе, в своей власти над окружающими, а Джимми так покорно и униженно вел себя в его присутствии!

Эль Дьябло — что ж, подходящее имя для убийцы. Скай прекрасно понимала, что никогда не простит ему недавнего оскорбления. «Уезжайте отсюда, как и полагается маленькой послушной девочке!» При воспоминании об этой фразе щеки Скай покраснели от злости и в ней начал закипать гнев. Если бы она только могла отплатить ему за оскорбление!

Затем ей в голову неожиданно пришла блестящая мысль. Она выследит этого человека! Она все о нем разузнает, выяснит, какой властью он обладает над простыми людьми и имеет ли полномочия самостоятельно вершить суд и расправу, и почему никто не делает попыток обуздать его варварские поступки. Правительство будет вынуждено принять соответствующие меры. Генералу Алехо должно стать стыдно за то, что в его стране ничего не делается для защиты прав человека. Если его не заставить соблюдать право людей на жизнь, то народу Марипозы помощи от этого опереточного диктатора ждать не стоит.

Над городом и гаванью возвышался величественный дворец, возведенный еще испанцами и ранее выполнявший роль крепости, которая затем была превращена в более живописное здание. Дворец производил впечатление на приезжающих в страну, однако это впечатление мгновенно портили жуткие городские трущобы, находившиеся совсем рядом. В городе имелись и современные кинотеатры, и американские бары, и английские чайные, и ипподром, и многочисленные рекламы кока-колы, однако неподалеку от неоновых реклам таились ужасающая нищета, голод и полное отсутствие какой-либо санитарии. Все это совершенно непристойно контрастировало с кричащим, безвкусным великолепием украшенных позументами мундиров дворцовой стражи.

Со страной было явно что-то не в порядке. Вспоминая уже виденное ею в Марипозе, Скай решила использовать самое современное и действенное средство для борьбы со злом — прессу. Она знала, что без особых трудов сумеет установить контакт с газетчиками. С того момента, как Скай стала единственной наследницей огромного состояния своего деда, сделанного на нефти, пресса день и ночь осаждала ее с просьбами дать интервью, сообщить те или иные сведения из личной жизни, газеты публиковали все, что она только соизволяла сообщить им письменно.

Какое-то время Скай даже подумывала стать профессиональной журналисткой, однако Джимми отговорил ее.

— Сначала поживи, научись чему-нибудь, понаблюдай за жизнью и только потом садись об этом писать, — посоветовал он. — Ты еще слишком молода и самоуверенна.

Один раз Скай согласилась с ним, однако время от времени все-таки бралась за перо и записывала разные придуманные ею истории и отдельные свои мысли, которые, хотя она и не пыталась их нигде напечатать, по ее мнению, вполне были достойны публикации. Когда-нибудь она, возможно, станет писать действительно хорошо, а пока что имеет смысл набить руку, занимаясь чем-нибудь более достойным, помогая тем, кто вынужден жить в условиях тирании, и, может быть, даже спасать таких людей. Скай пришла в возбуждение от подобных мыслей и поймала себя на том, что ей не удается уснуть. Когда же наконец сон все-таки смежил ей веки, она почувствовала, что в ночных видениях ее преследуют два мужских лица — лицо повешенного и того, что лишил его жизни.

Эль Дьябло!

Даже во сне она слышала ненавистный голос этого человека: «Не вмешивайтесь в дела, которые вас не касаются!»

Проснувшись, она услышала собственный голос:

— Как вы смеете!.. Вы дьявол!

Наступило утро. Скай почувствовала, что ее обуревают вчерашние мысли, и решительно начала одеваться. Прежде чем покинуть яхту, она еще написала письмо тете в Англию. Не прибегая к прямой лжи, девушка намеками дала понять, что Джимми все еще с ней. Бедную тетю Хильду всегда терзали бесконечные страхи, что со Скай что-нибудь случится, особенно во время пребывания за границей. Закончив письмо, она вышла на палубу и, сойдя на берег, дала какому-то прохожему десять песо, попросив отнести письмо на почтамт. Тот поспешно отправился выполнять поручение, посмеиваясь над незадачливой иностранкой, заплатившей такие большие деньги за столь незначительную услугу.

Скай с облегчением вздохнула — долг перед родственниками исполнен. Теперь можно заняться своими делами.

Скай покинула яхту еще до полудня. Она надела белое платье из тонкого льна и захватила с собой зонтик от солнца, чтобы защитить от безжалостных лучей непокрытую голову. С той самой минуты, как она оказалась на берегу, прохожие постоянно останавливались на нее поглазеть. Мужчины подмигивали ей и восхищенно присвистывали, обмениваясь комментариями относительно ее внешности. Скай не обращала на них никакого внимания и совершенно не испытывала смущения.

Ее нисколько не интересовало, какое она производит впечатление на мужчин — ведь Скай была абсолютно искренна, когда сообщила Джимми, что ненавидит представителей противоположного пола. Тот, разумеется, ей не поверил, однако и в Англии, и в Америке могли найтись молодые люди, которые рассказали бы ему нечто, способное его удивить.

— Вы говорите, что я жестока, — как-то раз сказала Скай одному молодому офицеру королевской гвардии которому отказала в просьбе стать его женой. — Но разве моя вина, что вы в меня влюбились? Никто ведь не посмеет заявить, что именно я побуждала вас к этому, верно?

— Да, это так. Но разве вы не понимаете, что я не мог не влюбиться в вас? Вы удивительно красивы! Вы просто заставляете любого мужчину, который вас видит, непременно желать вас, все же…

Он запнулся, и Скай с улыбкой посмотрела на него.

— И все же? — повторила она.

— С вами очень трудно разговаривать, — промолвил наконец ее собеседник. — В вас есть что-то неженственное.

— Вы говорите так потому, что я не спешу броситься к вам в объятия. Но я вам уже сказала — я вообще не собираюсь замуж.

— Позвольте же мне попытаться научить вас полюбить меня, — робко предложил молодой человек.

— К чему попусту тратить время? Я точно знаю, что это вам никогда не удастся, — ответила Скай.

— Но я люблю вас! — в отчаянии воскликнул он. — Позвольте мне поцеловать вас, Скай! Пусть это будет в последний раз, на прощание.

Девушка смерила его презрительным взглядом.

— Ненавижу поцелуи. Не могу представить себе ничего более неприятного, чем прикосновение ваших губ.

Она заметила несчастное выражение его лица и поняла, что ведет себя крайне жестоко, но затем спросила себя: разве она могла поступить иначе? Скай презирала этого молодого человека, как презирала и остальных мужчин, которые желали ее потому лишь, что она молода, красива и богата, а не из-за ее истинной сути. В глубине ее сердца — Скай это знала — таилась незаживающая рана, объяснявшая ее необыкновенную чувствительность в отношении мужчин, но она предпочитала об этом не думать.

— То, что мужчины, которых я встречаю в жизни, называют любовью, на самом деле не более чем похоть и алчность, — призналась она как-то раз тетушке Хильде, приведя ее своим высказыванием в небывалый ужас.

Теперь она была полностью свободна от всех светских условностей, которые была вынуждена соблюдать, — от визитов к тете, посещения танцевальных вечеров в Лондоне, скачек в Эскоте, зимних балов и бесконечной череды вечеринок с коктейлями, ленчей, званых ужинов, театров. Ведь все это, как она часто говорила себе, не что иное, как ярмарки невест, на которых девушек продают как на аукционе по самым высоким ценам или где девушки сами заманивают богатых женихов, используя себя в качестве соблазнительной приманки.

Скай никогда не получала особого удовольствия от светской жизни, которая ей казалась не слишком увлекательной. Она страстно желала экзотических приключений, ей хотелось повидать мир, и вот теперь ей представилась такая возможность.

Ей хотелось бегать, прыгать, кричать от радости, а вместо этого она сейчас одиноко бредет по узкой красивой улочке возведенного еще испанцами города, на которой расположены лучшие магазины Хакары. Над городом возвышаются белые дома в старом колониальном стиле с плоскими крышами, затененные ветвями деревьев и увитые виноградной лозой. Их окна закрыты железными решетками. Это давняя многовековая традиция, призванная защищать дочерей обитателей этих домов от нескромных взглядов кабальеро.

Однако, кроме этих аккуратных строений, в городе немало и других домов — убогих глинобитных хижин и бамбуковых хибарок, не имеющих даже простейших гигиенических удобств, где обитает индейская, креольская и негритянская беднота. Здесь ребятишки бегают голыми, у них истощенные уродливые тела, они повсюду подбирают всевозможные объедки, копаясь в сточных канавах и на помойках.

А над городом возвышается равнодушный к их бедам и страданиям президентский дворец с развевающимся над ним голубым государственным флагом, и жгучее южное солнце ярко освещает позолоченные башни. Скай посмотрела на дворец и решительно выпятила челюсть, на какой-то миг сделавшись очень похожей на своего американского дедушку — горного инженера, приехавшего в Марипозу более шестидесяти лет назад.

— Диктаторы и бандиты, трепещите, я иду! — пробормотала она.

Любой другой на ее месте совершенно бы пал духом, когда наступило время обеда и ей пришлось вернуться на яхту чуть более умудренной опытом, чем несколько часов назад, до ее вылазки в город. Куда бы она ни заходила, ее повсюду встречали буквально с распростертыми объятиями. Больше всего ей радовались в магазинчиках. Туристы были в Марипозе большой редкостью по причине крайне нестабильной политической обстановки в стране и не отличавшихся комфортом здешних гостиниц.

Хотя обитатели Хакары с воодушевлением предлагали ей самые разные товары, на какие-либо сведения о пели ее изысканий они оказались очень скупы. Когда девушка заводила речь об Алехо, на их лицах появлялось крайне озабоченное выражение. Если же она начинала задавать вопросы об Эль Дьябло, они наглухо замыкались в себе и принимали непонимающий вид. Что касалось Эль Дьябло, то они скорее всего прекрасно понимали, о ком она расспрашивает, но отнюдь не желали признаваться в этом.

— Извините, сеньорита, я вас не понимаю, — отвечали они.

Тот же самый ответ Скай слышала повсюду, отлично зная, что местные жители понимают, о чем она спрашивает их.

— Я обязательно все выясню об этом человеке, чего бы мне это ни стоило! — поклялась себе Скай.

После обеда она переоделась и позвала Эванса, стюарда, чтобы он принес ей все необходимое. Несмотря на все протесты тетушки Хильды, она отказалась взять с собой в путешествие горничную или служанку. Она знала, каково с ними будет в открытом море, где они непременно начнут жаловаться на неудобства, хныкать, ворчать и страдать от неизбежных приступов морской болезни. Эванс присмотрит за ней лучше всякой женщины и не вызовет у нее никакого раздражения.

Когда Скай была готова окончательно, она увидела на пристани такси, которое дожидалось ее, чтобы отвезти к владельцу конюшни, где она уже брала напрокат лошадей.

Хозяин конюшни был пожилым человеком с морщинистым лицом, казавшимся неуклюжим до тех пор, пока не оказывался в седле, в котором он смотрелся как бог, поскольку обожал лошадей и верховую езду. Когда Скай заговорила с ним об Эль Дьябло, то прочла в его глазах уже привычное туповатое непонимание и явное нежелание отвечать на вопросы.

— Послушайте, я спрашиваю не из праздного любопытства, — нетерпеливо произнесла девушка. — Я не знаю, что вам рассказали проводники, которых вы вчера предоставили мне для верховой прогулки. Вчера мы столкнулись с одним грубым и высокомерным, заносчивым человеком, которого, насколько я поняла, называют Эль Дьябло.

— Я понял вас, сеньорита. Было очень неблагоразумно с вашей стороны заезжать так далеко в глубь страны. Я очень рассердился на моих парней за то, что они ослушались моих приказаний и позволили вам туда забраться.

— Но почему вы отдавали подобные приказания? — поинтересовалась Скай. — Я хочу получше познакомиться с вашей страной. Неужели, по-вашему, я могу удаляться от Хакары лишь на расстояние короткой верховой прогулки?

— Нет, сеньорита. Вчера произошла ошибка, сегодня все будет по-другому.

— Так кто такой этот Эль Дьябло?

— Извините, сеньорита, не имею ни малейшего представления. Я никогда не слышал о существовании такого человека. Будет лучше, если такая молодая и красивая сеньорита, как вы, постарается не рисковать собственной жизнью и не станет гулять там, где не следует.

Скай поняла, что снова зашла в тупик, уткнулась в глухую стену. Они ни за что не скажут ей, где этот человек. Она почувствовала, как начинает закипать гнев: да здешние жители над ней попросту издеваются! За последние несколько лет она превратилась в капризную, испорченную огромными деньгами девчонку, которая привыкла, что все ее желания исполняются по первому требованию.

Она позволила конюху подсадить ее на лошадь. В следующее мгновение во двор конюшни вошли двое мужчин, ведущих под уздцы лошадей.

— Сегодня меня будут сопровождать эти люди? — спросила Скай у хозяина.

— Очень сожалею, сеньорита, но вчерашние проводники заняты и не смогут поехать с вами. Эти люди — опытные наездники и хорошие проводники. Они будут рады оказаться вам полезными.

Скай внимательно посмотрела на них. Один был индейцем, второго отличали ярко выраженные черты испанских покорителей Марипозы. Оба вскочили на лошадей и бесстрастно смотрели на нее. По какой-то необъяснимой причине Скай почувствовала отчаянное желание отказаться от их общества.

— Я бы предпочла отправиться на прогулку с моими вчерашними проводниками, — капризно произнесла она.

— Извините, сеньорита, — ответил хозяин конюшни, — но это скорее всего не получится.

— Очень хорошо!

Скай развернула лошадь и выехала со двора. «Что я себе такое вообразила?» — подумала она. Какой смысл требовать, чтобы ее сопровождали в прогулке именно вчерашние трусливые мальчишки, которые сбежали, едва заметив призрак опасности?

С моря по-прежнему веял легкий бриз. Скай поправила широкополую шляпу и порадовалась тому, что сегодня не так жарко, как вчера. Сегодня она не повторила вчерашней ошибки и не стала надевать бриджи для верховой езды. Вместо этого она нарядилась в спортивную юбку из красной замши, сшитую по индивидуальному заказу в Калифорнии. Юбка была украшена бахромой в мексиканском стиле. Проезжая по пыльной тропинке, ведущей из конюшни на лоно природы, она не раз ловила на себе полные восхищения взгляды случайных прохожих. Зеленая шелковая рубашка приятно холодила кожу, и это дарило дополнительное ощущение беззаботной радости. На какое-то время она забыла обо всех неприятностях и утреннем раздражении от неудачных поисков таинственного незнакомца. В мыслях остались лишь красота окружающего мира и ощущение свободы от верховой езды, да еще удовольствие от того, что лошадь почти инстинктивно выполняет все ее приказания.

Конюшни находились далеко за городом, в стороне от шоссе, однако когда они выехали на боковую дорогу, то увидели, что в их сторону мчится, поднимая клубы пыли, длинный американский лимузин.

Скай взяла Лошадь под уздцы и съехала в сторону, уступая дорогу, но тотчас увидела, что автомобиль вот-вот сам остановится. В салоне сидел офицер в бело-голубом мундире армии Марипозы. Он выскочил из машины, щелкнул каблуками, отсалютовал Скай и белозубо улыбнулся.

— Как поживаете, сеньорита Стендиш? — спросил он. — Я боялся, что мы с вами разминемся по дороге. Я не застал вас на яхте — мне сказали, что вы только что сошли на берег.

— Мне, право, жаль, если я доставила вам хлопоты, — ответила Скай. — Вы желали видеть меня по какому-то серьезному делу?

— Да, разумеется, сеньорита, у меня устное послание от самого Эль Супремо — нашего Верховного главнокомандующего.

— Большая честь для меня, — ответила Скай, думая о том, что Джимми восхитился бы ее дипломатичностью.

— Эль Супремо просил меня предупредить вас, сеньорита, что вам не стоит уезжать далеко за пределы города. Для такой молодой и красивой девушки, как вы — надеюсь, вы отдаете себе в этом отчет, — весьма опасно путешествовать без надежного сопровождения.

— И что же, по мнению Эль Супремо, может со мной случиться? — поинтересовалась девушка.

Вопрос поверг офицера в смущение — он растерянно развел руками и пожал плечами.

— Всякое. Эль Супремо не уточнил, что именно. Он только посоветовал принять к сведению его слова и не рисковать понапрасну.

— Так что же все-таки он имел в виду, давая такой совет? — настаивала Скай. — Что или кто, по предположению Эль Супремо, подстерегает меня за городом — дикие звери… дикари… бандиты?

— Нет-нет, сеньорита. Вы ошибаетесь. Кроме того, откуда мне знать, о чем думал Эль Супремо, говоря об этом?

Повторяется старая песня, подумала девушка и улыбнулась.

— Послушайте, сеньор, я отправляюсь на прогулку в обществе вот этих двоих сильных мужчин, которые смогут защитить меня. А еще у меня есть хороший друг. — И Скай, опустив глаза, положила руку на кобуру с револьвером, прикрепленную к ремню на талии. Подняв глаза, она вновь посмотрела на своего собеседника. — Я попрошу вас передать Эль Супремо, что тронута его добротой и заботой обо мне. Кроме того, скажите ему, что я — англичанка и не боюсь опереточных злодеев, которые могут встретиться за пределами столицы вашего государства.

Скай намеренно повторила те же слова, которые совсем недавно говорила Джимми, легко переведя на испанский выражение, сделавшее фразу более оскорбительной. Закончив свою короткую речь, она услышала удивленные вздохи. Внезапно до нее дошло, что ее ответ Эль Супремо услышал не только гвардейский офицер, но и, как это обычно водится, целая толпа собравшихся вокруг любопытных, привлеченных появлением в неожиданном месте шикарного автомобиля и туристки с европейской внешностью.

— Благодарю вас, сеньор, — закончила Скай, вежливо кивнув офицеру, прежде чем тот успел что-либо ответить. Затем ударила стеком лошадь и умчалась прочь.

Она продолжала улыбаться, довольная собой. Ее слова послужат пищей для размышлений Верховному главнокомандующему, или какими еще смехотворными титулами он сам себя награждает. Если в стране действительно опасно, ему следует проявлять бдительность и искоренять преступность, чтобы иностранные туристы могли спокойно путешествовать по Марипозе.

Она свернула на ту же дорогу, что и вчера. Даже скорее, чем она предполагала, один из проводников предложил ей поехать другой дорогой, ведущей к северу. Скай немного подумала и приняла предложение.

Какое-то время они тащились по дороге из красной, спекшейся под солнцем земли, мимо мулов, нагруженных круглыми плетеными корзинами, на которых восседали женщины, неторопливо жующие табак. Им также встретились вереницы запряженных волами повозок, направлявшихся в город. Старые темноглазые крестьяне с морщинистыми, обожженными солнцем лицами, кряжистые и огромные, как скалы, везли свой нехитрый товар — яйца, кур, фрукты и овощи.

Не успев отъехать далеко от Хакары, всадники миновали несколько поселков. Довольно быстро дорога закончилась, и они оказались на лоне природы.

Вскоре Скай вместе со своими провожатыми поднялась на гряду холмов, отгораживавших город от дикой природы. Это было то же самое место, на котором она побывала вчера. Скай припомнила, что где- то неподалеку должна находиться дорога, по которой они вместе с Джимми въехали в лесную чащу, а затем попали в плодородную долину, что вела к землям, находящимся под контролем человека по имени Эль Дьябло.

Как и вчера, окружающий мир с его разноцветными бабочками, цветами и птицами с ярким экзотическим оперением показался Скай поистине сказочным. Временами ей становилось грустно оттого, что рядом нет Джимми и не с кем поделиться переполнявшим ее восторгом. Красоты тропической природы вызывали у девушки неподдельное восхищение. Она увидела здесь изумительные растения — голубые барвинки, аронник, живые изгороди герани, заросли розовых маргариток и благоуханных левкоев, пестревших под кронами широколиственных пальм.

Забыв про усталость и жажду, Скай углублялась в чащу все дальше и дальше и вскоре обнаружила, что солнце утратило свою прежнюю силу, а дневная жара значительно спала.

Девушка сняла с головы широкополую шляпу и привязала ее к седлу. Затем посмотрела на часы. Впервые за последние несколько часов она обратилась к проводникам, которые все это время молча скакали с ней рядом:

— Уже поздно. Пора возвращаться домой.

К удивлению Скай, спутники не сразу согласились с ее пожеланием.

— Если сеньорита проедет чуть дальше, — учтиво предложил один из проводников, — то в паре миль отсюда она увидит место восхитительной, неповторимой красоты.

— Конечно, я с удовольствием осмотрю такое место, — ответила Скай, не желая показаться невежливой, и пустила лошадь рысью. Природа вокруг была девственно нетронутой и дикой. Всадники выехали к опушке леса, и вскоре их взору открылась долина с бескрайними пастбищами.

— Вот это место вы хотели мне показать? — спросила Скай.

Место было действительно чудным, но не намного лучше прочих, мимо которых они уже сегодня проезжали.

— Нет, сеньорита, нужно проехать еще немного вперед, — последовал ответ.

Проводник взмахнул рукой, показывая, куда ехать, и примерно через четверть часа девушка оказалась возле новой рощи тропических деревьев. Здесь ей пришлось сбавить шаг и то и дело нагибать голову, потому что ветви деревьев находились на уровне ее лица. Вокруг пели птицы; Скай даже увидела несколько изумительной красоты попугаев, перелетавших с ветки на ветку. Далее лес немного поредел, и перед взором девушки открылась новая долина, а за ней, вдалеке, горная цепь, заснеженные вершины которой отливали на фоне голубого неба пурпуром.

Скай остановила лошадь.

— Как здесь красиво! — восхищенно воскликнула она. — Но, по-моему, нам пора возвращаться.

— Давайте проедем еще немного вперед, — едва ли не умолял ее проводник. — Там будет удивительно красивый водопад.

— Как-нибудь в другой раз, — решительно заявила Скай и посмотрела на небо. Солнце уже довольно низко висело над горизонтом и давно утратило дневную силу. Прогулка длилась несколько часов, вряд ли они успеют вернуться в Хакару до наступления темноты.

— Позвольте, сеньорита, мы все-таки покажем вам водопад, — вступил в разговор второй проводник. Для индейца он говорил по-испански очень правильно и бегло.

— Почему вы так хотите показать мне этот водопад? — поинтересовалась Скай. — Мы можем осмотреть его в другой день.

— Боюсь, я не смогу больше сопровождать вас, сеньорита, — ответил индеец. — Это место очень дорого для меня, сеньорита, и прошу вас, давайте подъедем к нему.

— А это далеко? — спросила Скай, готовая принять предложение проводников.

Будь сейчас здесь Джимми, он явно не одобрил бы ее поведения, но ей очень не хотелось показаться невежливой по отношению к этим людям, которые столь искренне желали оказать ей любезность.

— Всего несколько минут езды, сеньорита, три минуты, нет, пять, ну, немного больше.

Скай рассмеялась. Она прекрасно знала, что время и расстояние для индейцев — понятия растяжимые.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Еще десять минут проедем, но если никакого водопада не будет, сразу же возвращаемся в город, вы меня поняли?

— Да, сеньорита, поняли, спасибо!

Лица проводников расплылись в улыбке. Скай поскакала вперед, держась правее, поскольку с этой стороны были видны горы. Если водопад не выдумка, то он скорее всего должен находиться именно там. Прошло десять, пятнадцать, а затем и все двадцать минут, но никакого водопада нигде не было видно. Однако Скай не отваживалась оглянуться. Водопад, наверное, будет чуть дальше ручья, струящегося среди камней, высоких папоротников и незнакомых экзотических образцов невиданной ею ранее флоры и фауны. Всадники продолжали двигаться вперед, пока — поскольку речушка так и не сделалась шире или глубже, а горы остались позади — не оказались в новой долине, поросшей травой и цветами. Скай начала терять терпение.

— Мы уже вернемся не раньше полуночи! — решительно заявила она. — Нужно немедленно возвращаться обратно! Мы отправимся сюда в другой день и выедем пораньше.

Скай посмотрела на лица проводников — и ее охватило странное ощущение, что они как по мановению волшебной палочки вдруг перестали повиноваться. Прежде чем она успела что-то сказать, их лица просветлели и индеец гортанно произнес что-то неразборчивое.

— Туда? — непонимающе переспросила Скай, поворачивая голову в надежде увидеть водопад, но вместо водопада она увидела приближавшийся отряд всадников. Они держались близко друг к другу и напоминали тех людей, которых Скай встретила вчера.

В какой-то миг она ощутила инстинктивное желание спасаться бегством. Она хотела многое разузнать об Эль Дьябло, но отнюдь не желала встречаться с ним лично, да еще так поздно. И все же… ведь это наверняка абсурд? Она пыталась разузнать о нем, собиралась выследить его и даже надеялась когда-нибудь разыскать место, где он живет.

Когда Скай подумала об этом, она пришла к выводу, что, возможно, даже лучше встретиться с ним сейчас, чем продолжать бесплодные поиски, повсюду натыкаясь на нежелание даже говорить о нем. Она бросила быстрый взгляд на своих провожатых — не убегут ли, как те, что вчера? Однако оба с бесстрастными лицами неподвижно дожидались приближающейся кавалькады.

— Кто эти люди? — спросила девушка, не надеясь услышать правду.

— Не знаем, сеньорита, — последовал ответ, — но будет лучше, если вы не станете никуда убегать, а дождетесь их.

— В таком случае я, пожалуй, поеду им навстречу, — заявила Скай.

Она направила лошадь вперед, не оглядываясь, но точно зная, что проводники следуют за ней. Теперь от всадников ее отделяло уже совсем небольшое расстояние. На сей раз их было больше, чем вчера. Они приближались быстро, в манере, свойственной здешним гаучо, которые, как казалось со стороны, составляют с лошадью единое целое.

Вскоре они были уже совсем близко. Скай увидела, что они одеты лучше, чем вчерашние всадники. На всех были мешковатые бомбачос и просторные куртки. Упряжь их скакунов, седла и стремена были инкрустированы серебром. У некоторых на плечи были наброшены пестрые красные, голубые и желтые пончо.

Глядя на них, Скай поняла, что в конном отряде чего-то не хватает — отсутствует их широкоплечий вожак с орлиным профилем. Его среди них не было! Девушка почему-то испытала разочарование.

Всадники перешли на галоп и картинно остановились прямо перед Скай. Ближний к ней наездник — мужчина средних лет с изборожденным морщинами лицом и черными густыми усами — торопливо сдернул с головы сомбреро.

— Добрый день, сеньорита!

— Добрый день! — отозвалась Скай.

Черноусый подъехал ближе и остановился бок о бок с лошадью Скай, касаясь своими стременами ее стремян. Девушка улыбнулась и обменялась с ним рукопожатием. Только когда его пальцы сжали ее ладонь, она догадалась о его намерениях, однако было поздно — мужчина ловким движением выхватил револьвер из висевшей на поясном ремне кобуры.

Какое-то мгновение она пыталась высвободить руку, но попытки оказались тщетными. Двенадцать человек плюс двое проводников, которые сохраняли безучастный вид и были явно не на ее стороне, итого четырнадцать — против одной безоружной девушки? Черноусый развернул лошадь.

— Вам придется отправиться с нами, сеньорита!

— Куда же? — спросила Скай.

— Я покажу вам дорогу.

Эти слова были произнесены негромко, самым бесстрастным тоном, и Скай поняла, что возражать или противиться бесполезно. Она знала, что помощи от проводников ждать не приходится. Все правильно, не имея револьвера, оказывать сопротивление четырнадцати крепким мужчинам бессмысленно.

Скай горделиво подняла голову и поскакала вперед — ничего другого ей не оставалось. Всадники, последовавшие за ней, ехали молча — не обращались к девушке с вопросами и не переговаривались между собой. Двигались они быстро, задав хороший темп лошадям. Скай вскоре стало ясно, что путь предстоит неблизкий. Что ж, тоже неплохо — у нее по крайней мере появится возможность обдумать положение, в которое она попала. А заодно будет время немного успокоиться. Она жаждала приключений, и она их получила. Без всяких подсказок было ясно, что всадников послал ей навстречу Эль Дьябло. Ее похитили с целью получения выкупа — ясно, как божий день! Конечно, неприятно сознавать, что она так легко угодила в столь примитивную ловушку! Скай вдруг вспомнился миг предчувствия опасности, когда она узнала, что вместо вчерашних юношей-проводников с ней поедут эти незнакомые мужчины.

Ей, конечно же, следовало догадаться, что произойдет нечто необычное. Как над ней будет смеяться Джимми! Интересно, какой выкуп рискнет потребовать Эль Дьябло — двести или триста тысяч фунтов скорее всего покажутся ему целым состоянием! Для Скай, слава богу, это совершенный пустяк по сравнению с испытанным унижением и мыслью о том, как все же опасно путешествовать по Марипозе в одиночку.

Девушка начала мысленно выстраивать план передачи выкупа похитителям. Это вполне возможно, но необходимо раздобыть деньги, не ставя в известность Джимми. Часть из них даст капитан яхты, остальные можно получить, отправив телеграмму в Нью-Йорк. Конечно, стыдно было даже предположить, что в тот самый день, когда Джимми покинет ее, она угодит в такую неприятную историю.

Однако следует признать, что нет худа без добра. Какой резонанс получит вся эта история! Скай уже мысленно представляла себе кричащие газетные заголовки: «Наследница нефтяного магната похищена с целью выкупа!» Все это, конечно, станет доказательством факта, что дела в Марипозе обстоят крайне плачевно. Это выставит Алехо в неблаговидном свете в глазах мирового сообщества. Конечно, следует признать, что он предупреждал ее, и это говорит в его пользу. Однако стоит удалиться лишь на четыре-пять часов верховой езды от Хакары — и можно оказаться в таких местах, где он уже не властен и где все стороны жизни контролируют враги закона и порядка.

Да, подумала Скай. Может статься, что все обернется вполне нормально. Она даже начала придумывать фразы, в которых сообщит газетам о том, что с ней произошло. Скай вспомнила нескольких журналистов из «Нью-Йорк таймс» — сразу же после освобождения им будет направлена телеграмма.

Продолжая скакать дальше, она уже не испытывала никакого страха. Эти люди явно не собираются причинить ей никакого вреда, и, хотя было бы спокойнее иметь при себе револьвер, он вряд ли пригодился бы для поединка с четырнадцатью вооруженными, сильными мужчинами.

Всадники продолжали скакать дальше, и наконец Скай поняла, что они направляются к пурпурным горам, которые теперь казались совсем близкими. Девушка даже не пыталась заговорить со своими похитителями, те, видимо, тоже не были расположены к разговорам.

Конская сбруя тонко позвякивала в такт мыслям. Горы оказались не так уж и близки, как казалось сначала. Скай охватила усталость, и даже красоты природы и аромат приключений не могли воодушевить ее.

Она сильно проголодалась и хотела пить. Кроме того, ей было жарко. В последний раз она ела днем, на яхте.

Интересно, что подумает капитан Маклин, обнаружив, что она не вернулась к ужину? Скорее всего попытается узнать о ней что-нибудь в городе, а затем телеграфирует Джимми.

Девушка сплюнула прилипшую к губам пыль и убрала со лба влажные пряди волос. Она уже была готова решительно потребовать у своих новых знакомых устроить привал, когда те неожиданно сбавили темп и лошади перешли с рыси на шаг, оказавшись на горной тропе. Вскоре тропа перешла в еще более узкую тропку, по которой можно было передвигаться исключительно цепочкой, один за другим.

Казалось, путешествию не будет конца. Пыль все так же поднималась клубами, а солнце все ниже и ниже опускалось к линии горизонта.

«Сколько нам еще ехать?» — не переставала спрашивать себя Скай. Казалось, они скачут уже целую вечность. Неожиданно всадники оказались на перевале между двумя низкими горными пиками. В одном месте спуск был настолько крутым, что девушка от страха зажмурилась. Обычно высота не вызывала у нее испуга. Когда Скай снова открыла глаза, из ее груди вырвался возглас удивления. Они были по ту сторону горной цепи.

Внизу простиралась изумрудно-зеленая долина, в которой среди высоких трав мирно пасся скот. Там же расположилось небольшое селение — кучка деревянных домиков и навесы, крытые соломой. Все строения приютились в тени гор. Посмотрев направо, Скай увидела вход в заброшенную шахту.

Теперь кавалькада двигалась по высеченной в толще скал террасе. К удивлению девушки, в скальной стене виднелись сотни пещер, рядами высившихся над подножием горы. Они были высечены в толще горных пород тысячелетия назад каким-нибудь племенем искусных строителей-каменотесов вроде инков.

— Привет! Как дела? — донеслись до слуха Скай чьи-то возгласы.

Пещеры — теперь в этом не оставалось никаких сомнений — были обитаемы. Голоса принадлежали мужчинам и женщинам, появившимся в открытых проемах, чтобы приветствовать спустившихся в долину всадников. В основном это были индейцы, бронзовокожие и темноволосые. Все они с нескрываемым любопытством разглядывали Скай.

Терраса изгибалась, переходя в нижнюю ступень, а та — еще в одну, более нижнюю. Вскоре, проехав мимо сотен любопытных глаз, они оказались в поселке, где на них устремились взоры еще нескольких сотен человек. Здесь черноусый всадник спешился и взял ее лошадь под уздцы.

Скай ловко соскочила на землю.

— Прошу следовать за мной, сеньорита!

Девушке внезапно захотелось расхохотаться. С такими изысканными манерами ему следовало служить лакеем и провожать ее в шикарный салон на Гровнер-сквер или в роскошные апартаменты на Пятой авеню. По лестничному пролету каменных ступеней он провел ее на другую террасу, расположенную на скале, выступавшей из скального массива и отделенной от него глубоким ущельем. Здесь пещер было поменьше, но и своими внушительными размерами они сильно отличались от прочих.

Поднимаясь наверх, Скай услышала, как остальные всадники ускакали прочь, что-то крикнув женщинам, которые ожидали их внизу возле деревянных хижин и навесов. Ступени, по которым она шла, были высечены аккуратно, но оказались довольно крутыми. Черноусый по-прежнему шагал впереди. Его серебряные шпоры негромко позвякивали при ходьбе. Неожиданно терраса закончилась, резко обрываясь прямо над устьем заброшенной шахты. По краям вход в нее густо порос кустарником. Спутник Скай остановился перед входом в последнюю пещеру и откинул кожаный занавес, закрывавший вход. Затем пропустил девушку внутрь. Скай вошла, высоко подняв голову. Она ожидала увидеть маленькое темное помещение, однако оказалась в огромной комнате. Здесь было очень светло — через высокое зарешеченное окно проникали лучи солнца.

Пол был покрыт шкурами диких животных. В середине стояла кушетка, с которой при ее появлении поднялся какой-то высокий мужчина. Он был выше, чем она думала, но лицо его оказалось точно таким, как Скай и ожидала — гордый орлиный профиль, правильные черты, серьезное, неулыбчивое выражение. Кроме того, в нем было что-то пугающее. Да, это был он — Эль Дьябло!

Глава 3

Какое-то мгновение они стояли молча, не произнося ни слова, просто глядя друг на друга. Его глаза, похоже, изучили в ней все до последней черточки. Скай инстинктивно поднесла руку к воротнику рубашки.

За это короткое мгновение она испытала то, чего прежде с ней никогда не случалось. Ей казалось, будто она стоит перед незнакомым мужчиной абсолютно нагая, а он рассматривает ее оценивающим взглядом. Но тут на выручку пришла гордость.

— Насколько я понимаю, сеньор, меня привезли сюда по вашему приказанию, — сказала она.

Скай старалась говорить не агрессивно, а спокойно и с чувством собственного достоинства. Если Эль Дьябло ожидал, что она будет напугана или обескуражена, он точно останется разочарован.

Ей показалось, что на долю секунды легкое одобрение мелькнуло на его суровом лице.

— Добрый день, сеньорита Стендиш! — произнес он. — Вы, должно быть, сильно проголодались и устали с дороги. Не желаете ли умыться и привести себя в порядок, прежде чем мы с вами пообедаем?

Его слова прозвучали достаточно любезно, однако, поймав его взгляд, Скай поняла, что выглядит сейчас не лучшим образом. Она совсем не думала об этом во время долгого путешествия, но теперь было совершенно очевидно, что одежда сильно запылилась, лицо горит от пребывания на открытом воздухе, а волосы растрепались.

Не без усилия она оторвалась от его гипнотического взгляда и посмотрела на свои руки. Затем принялась стягивать перчатки для верховой езды.

— Благодарю вас, я с удовольствием умоюсь.

— Позвольте, я покажу вам, где это можно сделать.

С этими словами он прошел через все помещение, и Скай, следуя за ним, теперь более внимательно разглядела обстановку пещеры, где, кроме кушетки, стояли большой письменный стол, кресла и несколько столиков. Прежде чем она успела рассмотреть все это получше, Эль Дьябло отодвинул занавес, и девушка увидела вход в другое помещение.

— Надеюсь, сеньорита, что здесь вы найдете все необходимое, — все так же любезно сказал он. Затем занавес вернулся на прежнее место, и она осталась одна в самом странном помещении из всех, что когда-либо видела. Это была еще одна пещера, почти идеально круглой формы, но не такая большая, как предыдущая. Однако размерами она не уступала обычной спальне. Стены были увешаны индейскими коврами ручной работы. Широкая кровать на низких ножках была застелена таким же покрывалом, а пол — многочисленными ковриками из шкур пумы. Этот мех Скай узнала сразу, потому что ее американский дедушка был обладателем одной такой шкуры. Он сам подстрелил это животное в горах Марипозы и часто рассказывал внучке, что пуму называют американским львом из-за необычного окраса ее меха.

В пещере имелось окно, через которое проникал солнечный свет. Оно было забрано красивой решеткой, изготовленной скорее всего испанскими мастерами чугунного литья XVI века. Мебель, стоявшая здесь, была сделана из местного розового дерева. На длинном столе девушка увидела изящное зеркало в раме из полированного серебра.

Обстановка произвела на Скай настолько приятное впечатление, что она несколько секунд стояла неподвижно и как зачарованная разглядывала ее. Затем она увидела на столе тазик для умывания и глиняный кувшин. Здесь же лежало чистое домотканое полотенце.

Скай быстро сбросила с себя рубашку и обмылась до пояса, сразу же почувствовав себя отдохнувшей после тяжелого путешествия, которое совершила вопреки своей воле. Потом она села за стол перед зеркалом и принялась причесываться. Скай всегда благоразумно носила с собой расческу, пудру и губную помаду.

На полу возле стола девушка заметила четыре пары тапочек, искусно сшитых из шкуры горного козла. Они были разрисованы традиционным индейским орнаментом и подкрашены растительными красителями. Все тапочки были разного размера. Скай улыбнулась. Какое изысканное гостеприимство! Как все тщательно продумано, до самых мельчайших деталей! Как предусмотрительно! Ей пришлось провести весь день в седле, не разуваясь, и Скай обрадовалась возможности снять сапоги.

Оставшись босиком, Скай с огромным удовольствием надела самые маленькие тапочки, и только когда поняла, что вдруг стала ниже ростом без высоких каблуков, с тревогой подумала о том, что ждет ее сегодня вечером. Ей предстоит обсуждать с похитителями сумму выкупа. Несомненно, возникнут неизбежные споры. Ну что ж… Она пожала плечами. Нет смысла опасаться тягот вынужденного плена, если ее похититель был столь предусмотрителен, что даже позаботился об удобной домашней обуви для нее.

Вместе с тем Скай понимала: в характере Эль Дьябло есть нечто, совершенно не соответствующее тому, что она собиралась сообщить миру о заносчивом опасном варваре, чья главная цель — получение денег.

Как удивился бы Джимми, расскажи она о том, что случилось! Скай невольно улыбнулась и заметила, глядя на свое отражение в зеркале, как сверкнули ее глаза. Но Джимми, несомненно, рассердился бы на нее. Он ведь предполагал, что с ней может произойти нечто подобное. Хотя ей было бы неприятно услышать его строгое: «Я же говорил тебе!», тем не менее. она испытывала некое странное удовольствие, оказавшись в самой гуще приключений.

Она с новой силой почувствовала голод и, бросив последний взгляд в зеркало и убедившись, что выглядит вполне прилично, направилась к кожаному занавесу. Она медленно отодвинула полог. Эль Дьябло ждал ее на второй половине пещеры.

Он уже успел переодеться и снял бриджи для верховой езды, сменив их на темные брюки и белую шелковую рубашку с красным широким поясом, обмотанным вокруг талии. Новое одеяние придавало ему вполне элегантный вид. Когда Скай подошла к нему, у нее мелькнула мысль, что все это сон и после пробуждения выяснится, что ее похититель вовсе не зловещий монстр, а приятный молодой человек, который собрался отвести ее поужинать в ночной клуб.

Это впечатление даже усилилось, когда она увидела посредине комнаты накрытый стол, на который две индианки ставили красивые керамические тарелки. По одну сторону стола стояло кресло с высокой резной спинкой, предназначавшееся для хозяина, по другую — менее роскошное, но не менее изящное кресло для гостьи. Скай села, и индианки подали кушанья.

— У меня повар — француз, — доверительно сообщил Эль Дьябло. — Я надеюсь, сеньорита, вам понравится наша кухня.

— Я настолько голодна, что готова съесть что угодно, — призналась девушка, подхватив его тон, и ее слова прозвучали так, будто они давно знакомы. — Вот это блюдо восхитительно!

Первым подали омлет, искусно приправленный пряными травами. В стеклянные бокалы служанки налили золотистое вино. После омлета на столе появилась жареная индейка, а затем — персики в коньяке.

У Скай уже давно вертелся на языке вопрос, однако она чувствовала, что даст своему похитителю тактическое преимущество, если проявит свое удивление или признает необычность того, что она здесь увидела.

Благодаря еде и напиткам девушка испытала прилив сил, усталость полностью покинула ее. Теперь она была готова помериться силами с этим странным бандитом, который в столь необычных условиях жил роскошно и свободно, как английский лорд.

За едой они обменялись лишь несколькими дежурными фразами. В комнате присутствовали слуги-индейцы, и, помимо вежливых предложений новой порции еды или еще одного бокала вина, было сказано очень мало. Наконец Эль Дьябло встал из-за стола.

Только после того, как он предложил ей руку, помог встать и задвинул обратно ее кресло, Скай почувствовала некое возбуждение и опасение — сейчас она узнает всю правду! Принесли кофе, сваренный так, как это способны делать только французы. Чашечки с ароматным напитком поставили на низенький столик напротив кушетки, и Эль Дьябло любезным жестом пригласил гостью присаживаться.

Пока слуги убирали со стола, Скай, чтобы скрыть смущение, указала на пол:

— Из шкуры какого животного сделан этот дивный ковер?

— Это рысь, — ответил Эль Дьябло. — В горах они водятся в изобилии. Однако это, как вы уже заметили, — выдающийся образец. Такие крупные особи встречаются редко. Мне посчастливилось подстрелить именно такую.

А вы здесь неплохо устроились, — с улыбкой заметила Скай. — Вы давно тут живете?

— Уже примерно год. Это мой дом, и, подобно французам и испанцам, я не нахожу доблести в дискомфорте. Похоже, только англичанам он по душе.

В его тоне прозвучало нечто, заставившее Скай бросить на него быстрый взгляд.

— Похоже, вы не слишком высокого мнения о моих соотечественниках, — сказала она.

— Я восхищаюсь вашими женщинами, — дерзко ответил он, и Скай почувствовала, что краснеет.

Эль Дьябло потянулся к столику, взял сигару и закурил.

— Я должна поблагодарить вас за превосходный обед, — поспешила добавить Скай уже более уверенно. — Но я предлагаю поскорее перейти к делам.

Ее собеседник удивленно поднял брови:

— К делам?

— Ну конечно, — решительно ответила Скай. — Я прекрасно понимаю, зачем вы привезли меня сюда, поэтому следует все откровенно обсудить. Вопрос заключается в том, какую сумму вы хотите потребовать.

Прежде чем ответить, Эль Дьябло выпустил колечко дыма.

— Вы — молодая женщина с непредсказуемым характером.

— А мне кажется, что вы просто не привыкли к прямоте, — возразила Скай. — Прямоту я унаследовала от моей матери американки. Поэтому я и привыкла переходить к делам гораздо быстрее, чем это принято в вашей стране.

— Значит, вы без всяких предварительных разговоров спрашиваете у меня, сколько я потребую денег?

— Позвольте предупредить вас, пока вы не запросили слишком большую сумму, что излишняя алчность вряд ли станет хорошим помощником делу. Это будет большой ошибкой!

— Почему же? — удивленно поднял брови Эль Дьябло.

— Если вы запросите слишком много, то вам просто столько не заплатят.

— Вы прибыли в нашу страну на очень дорогой яхте, — заметил Эль Дьябло.

— Ее одолжил мне мой знакомый, — пояснила Скай.

Он снова затянулся сигарой и ответил не сразу.

— Я могу, конечно, ошибаться или меня могли неверно информировать, но, насколько мне известно, в январе прошлого года вы заплатили за нее немногим больше ста тысяч долларов.

Возникла пауза, которую первой поспешила нарушить Скай:

— Откуда… откуда вам это известно?

— Вы сильно удивились бы, если бы узнали, как много всего мне известно. Я получаю сведения лишь от компетентных лиц.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Скай, чувствуя себя очень неуютно.

— Я имею в виду бакалейщика, булочника и мясника. Как говорят англичане — «каждого Тома, Дика и Гарри».

— Я все равно не понимаю, что вы хотите этим сказать.

А я думаю, вы меня прекрасно поняли, — продолжал настаивать Эль Дьябло. — Вопросы, которые вы сегодня утром задавали в Хакаре самым разным людям, ваши настойчивые расспросы в маленьких магазинчиках, на рынке, на набережной. Вы интересовались только одной темой, вернее сказать — одной только персоной.

Скай поставила чашку на стол, слегка звякнув ею о блюдце.

— Откуда вам все это известно? — повторила она свой вопрос.

— У меня много способов узнавать то, что мне нужно, — ответил Эль Дьябло. — Итак, вы пытались что-то разузнать обо мне, сеньорита! Поскольку вы сейчас у меня в гостях, то почему бы вам не спросить меня лично о том, что вас интересует?

На какое-то короткое время Скай утратила дар речи и почувствовала себя так, будто хозяин пещеры лишил ее способности мыслить и она может лишь безмолвно смотреть на него.

Уже темнело. Близилась ночь. Как это бывает в тропиках, сразу после заката на небе появились первые звезды.

Эль Дьябло внезапно хлопнул в ладоши. В пещере тут же появились две индианки с горящими тонкими свечками. Они зажгли ими толстые белые свечи, вставленные в массивные чугунные канделябры. В пещере стало светло и сделалось как-то таинственно и удивительно красиво, особенно когда закрыли занавесом окно, в которое на свет устремлялись бесчисленные ночные насекомые.

Только сейчас Скай заметила, что своды пещеры имеют стрельчатую форму и украшены странными эмблемами и узорами.

Эль Дьябло перехватил ее взгляд.

— Никто точно не знает, когда сделали эту пещеру, может быть, пятьсот лет назад, а может, и тысячу. Это было в те времена, когда индейцы начали добывать здесь руду. Все пещеры были выдолблены вручную. Это дело рук какого-то племени, скорее всего перуанских индейцев, которые были учениками инков. Я не исключаю, что это была своего рода Палата Совета племени или личные апартаменты главного вождя. Завтра вы сможете увидеть, что эта пещера, а также соседняя были сооружены на изгибе скалы так, что в них получились окна.

Скай запрокинула голову, чтобы получше рассмотреть своды. Она чувствовала на себе взгляд Эль Дьябло, внимательно рассматривавшего ее шею. Ее маленькую, выпяченную вперед грудь, туго обтянутую шелком рубашки. Девушка поспешила снова сесть ровно. Индианки вышли, оставив их в пещере одних в призрачном свете, отбрасываемом зажженными канделябрами.

— Вас удивило, что я спрашивала людей о вас? — спросила Скай, чувствуя, что должна оправдать свои действия, совсем как ребенок, которого поймали на какой-то шалости.

— Я был польщен вашим вниманием, — ответил Эль Дьябло.

— Я ожидала встретить много странностей в Марипозе, однако вовсе не то, что увидела, — призналась Скай. — Когда я увидела вас, то поняла, что… — Она неожиданно замолчала.

— Что же? Что вы поняли? — спросил он.

— За что вы убили того человека?

Как только девушка произнесла эти слова, она вспомнила, что Джимми предупреждал ее не задавать лишних вопросов. Эль Дьябло поджал губы и сощурился.

— Он был доносчиком и шпионом, — коротко ответил он.

— Шпионом? Он шпионил за вами? — спросила Скай. — По какой-то особой причине или из простого любопытства?

— Если вы опасаетесь, что вас из-за вашего любопытства ожидает подобная участь, — уклончиво ответил он, — то можете быть спокойны. Мне ваша шейка кажется слишком хорошенькой, чтобы набрасывать на нее петлю.

Это был комплимент, который любой латиноамериканец мог бы сделать женщине, однако Скай смутили не сами слова, а то, как они были произнесены.

— Вы не могли бы совершить подобное преступление в других странах мира и избежать наказания!

— Еще более тяжкие преступления совершаются европейцами каждый день, и вы это прекрасно знаете, — холодно ответил Эль Дьябло. — Уничтожение одной из крыс, а их в Марипозе немало, не имеет большого значения.

— Что нужно вашей стране, так это компетентное правительство, — резко заметила Скай.

— Вполне с вами согласен, — ответил ее собеседник. — Но пока такого правительства у нас нет, я намерен держать закон в своих руках и вершить правосудие так, как считаю нужным.

— Но это превращает вас в убийцу!

— Вы можете думать, что вам угодно, — согласился Эль Дьябло. — Но не забывайте о том, что для благоденствия людей приходится умирать тем, кто им в этом мешает.

В его голосе прозвучала нотка усталого безразличия, заставившая девушку утратить всю осторожность.

— Придет день, и вы получите то, что заслуживаете!

— Вы угрожаете мне или просто произносите пророчество? — поинтересовался Эль Дьябло. — Вам не кажется, что вы проявляете излишнее беспокойство из-за какого-то повешенного негодяя?

— Как вы можете быть таким жестоким? — вспыхнула Скай. — Он же был человеком, как и все мы. У него были свои мысли, чувства, надежды. Он хотел жить, как хотим жить и все мы. А вы, обладая властью, убили его, как раздавили бы какого-нибудь жука на дороге и тут же забыли об этом!

— И что же все это доказывает?

— Это доказывает, что вы… — Скай не договорила. Ее душил гнев, и она уже собиралась произнести, не вполне уместные слова, когда Эль Дьябло проговорил:

— Ну, продолжайте. Вы же собирались сказать, что я дьявол. Что ж, именно так меня и называют. Разве леопард способен избавиться от своих пятен?

Скай закашлялась и отвела глаза. Чуть погодя она сказала:

ѕ Простите, я была невежлива. Я понимаю, что все это меня не должно касаться. Это не мое дело. Давайте вернемся к тому, что меня в данный момент интересует больше всего — расскажите мне о той причине, по которой меня привезли сюда.

— Насколько я понимаю, сеньорита, причину эту вы себе вполне представляете.

— Если вы хотите сказать, что я считаю, что меня похитили с целью выкупа, то да, я прекрасно понимаю, зачем меня привезли сюда. В таком случае давайте перейдем к обсуждению практических дел, сеньор… э-э-э… — Скай сделала паузу. — Как ваше имя? Мое имя вы знаете. Думаю, что вам пора назвать мне свое.

— Вы ведь уже знаете, что меня зовут Эль Дьябло.

— Я не смогу подписать чек для выплаты некоему Эль Дьябло.

— Мне не нужен чек.

— А я и не ожидала, что вы возьмете чек, — улыбнулась Скай. — Я понимаю, что подобные сделки осуществляются только наличными. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

— Вопрос, касающийся моего имени? Боюсь, вам придется довольствоваться тем же — Эль Дьябло, или же именем, которым меня называют слуги, — Эль Кабеза. Он означает «вождь» или «начальник».

— А как называют вас друзья?

— Друзей у меня нет.

— Но если бы они у вас были?

Эль Дьябло на мгновение нахмурился, недовольный ее настойчивостью, однако, хотя и неохотно, ответил:

— Думаю, они назвали бы меня Гвидо, потому что так меня зовут на самом деле.

— А ваша фамилия?

— Это не ваше дело!

Скай обиженно замолчала, однако постаралась скрыть недовольство.

— Что же, сеньор, теперь мы представлены друг другу, и нам будет легче говорить открыто, без обиняков. Наверное, вы уже определили для себя сумму, которую потребуете за мое освобождение, верно?

Эль Дьябло встал и прошел через всю комнату.

— Подойдите сюда! — позвал он.

Скай удивилась, но тем не менее повиновалась. Возле стены она увидела металлический сундук старинной работы, изготовленный испанскими мастерами шестнадцатого века. В давние времена испанские мореплаватели, отправляясь в далекие страны, брали с собой такие сундуки и хранили в них деньги, которыми выплачивали жалованье матросам. На сундуке оказалось два навесных замка. Эль Дьябло вынул из кармана ключи и открыл их один за другим. Скай с любопытством заглянула внутрь. Ее постигло разочарование. Она точно не знала, что ожидала увидеть — по крайней мере, не то, что предстало ее взгляду. Сундук был наполовину заполнен мелкими белыми полупрозрачными камешками разной формы, мало отличавшимися от камней, которые можно насобирать на пляже где-нибудь в Англии или на побережье Калифорнии.

— Как вы думаете, что это такое? — спросил Эль Дьябло.

— Не имею ни малейшего представления, — ответила Скай, а затем неожиданно вспомнила свое посещение Йоганнесбурга. Расширившимися от удивления глазами она посмотрела на своего похитителя.

— Неужели… это алмазы?

— Вы правы. Это алмазы. Их нашли на речном дне примерно в десяти милях отсюда. Как вы думаете, сколько они могут стоить?

— Не знаю, — ответила девушка.

— Они не столь хороши, как алмазы, которые добывают в Бразилии, и, разумеется, их качество далеко от качества южноафриканских. Но это настоящие алмазы, и даже если они не столь красивы или имеют какие-нибудь изъяны, они стоят примерно двести-триста тысяч фунтов стерлингов. Хотите получить несколько таких камешков в подарок?

— Нет-нет. Спасибо, — поспешно проговорила Скай.

Эль Дьябло улыбнулся ее решительному отказу и, нагнувшись над сундуком, открыл небольшое отделение на верхней крышке.

— Алмазы смотрятся не слишком привлекательно, пока их не подвергли огранке, — сказал он. — Вот это вам наверняка понравится больше.

Он достал из другого отделения полотняный мешочек и высыпал себе на ладонь горсть сверкающих бриллиантов. Тридцать или сорок драгоценных камней излучали дивный, чарующий блеск в свете канделябров.

— Возьмите себе парочку, — снова предложил он. — Или дюжину, если хотите.

Скай инстинктивно отодвинулась от него.

— Вы очень любезны, — холодно произнесла она. — Но я не люблю бриллианты.

— Значит, вы действительно отличаетесь от большинства представительниц женского пола, — мрачновато заметил Эль Дьябло и снова протянул ей ладонь, полную бриллиантов. — Вы еще не передумали? Они будут прекрасно смотреться в ваших очаровательных ушках в виде сережек или на запястье, если украсить ими браслет.

— Благодарю вас! Не надо!

Скай вернулась к кушетке. Что все это значит? — думала она. Он привез ее сюда, чтобы получить выкуп, а теперь показывает ей свои сокровища — целую груду неограненных алмазов — и предлагает в качестве подарка бриллианты! Скай была в полном недоумении и не могла объяснить себе происходящее. Такого поворота событий она никак не ожидала. Между тем Эль Дьябло неторопливо ссыпал бриллианты обратно в мешочек, положил его в отделение верхней крышки сундука, закрыл оба замка на ключ и спрятал его в карман.

— Уже поздно, — сказал он. — Мои люди рано ложатся спать. Они много работают днем.

Если судить по тому, что они не выглядят слишком усталыми, в это верится с трудом, подумала Скай. Пока они обедали, снаружи доносился веселый шум вечерней жизни обитателей пещер. Воедино сливались мычание коров, блеяние коз, детский плач, бренчание гитар, смех и голоса. Все эти звуки доносились с улицы, из окон пещер и домов. С наступлением сумерек какофония усилилась еще больше. Особенно громко и темпераментно звучала музыка. Скай ответила своему похитителю довольно мрачно:

— Я бы тоже пораньше легла спать, сеньор, но поскольку завтра вы, очевидно, будете очень заняты, то я не хотела бы излишне злоупотреблять вашим гостеприимством. Так что давайте прямо сейчас обсудим наши дела. Если вы привели меня сюда не для того, чтобы получить выкуп, то чего вы тогда хотите?

— Я бы никогда не подумал, что истина столь долго ускользает от вас, — заметил Эль Дьябло.

— Не понимаю, о чем вы. Может быть, вы желаете получить выкуп какого-то особого рода? Что же именно?

— Неужели женская интуиция не подсказывает вам правильный ответ? — спросил Эль Дьябло.

Он произнес эти слова, не глядя на нее, потому что нагнулся над столиком, чтобы потушить в пепельнице сигару. Когда ее похититель выпрямился, Скай вдруг осознала, какой он все-таки высокий, широкоплечий и сильный. Только сейчас до нее дошло, что Эль Дьябло очень молод. Она почему-то посчитала его человеком средних лет, если не пожилым, ведь сначала она разглядела в нем силу, а не личность, жестокость, а не человечность. От волнения у нее пересохли губы.

— Я… не понимаю, — произнесла она, чуть заикаясь. — Может быть, я не слишком сообразительна. Наверное, потому, что мы с вами говорим на разных языках.

— Тогда давайте поговорим на вашем родном языке, — предложил Эль Дьябло по-английски.

— Вы говорите по-английски! — удивленно воскликнула девушка.

— Это так же очевидно, как и то, что вы говорите по-испански.

— Но… мне кажется, это невежливо — сказать то, чего я никак не ожидала. Вы понимаете, о чем я.

— Разве способность к языкам присуща только англичанам или американцам? — язвительно поинтересовался Эль Дьябло.

— Но вы превосходно говорите по-английски!

— Польщен вашей высокой похвалой.

— Что же, тогда давайте общаться на моем родном языке. Надеюсь, вам будет проще объяснить мне все, что нужно. Вы привезли меня сюда против моей воли. Хотя я не пыталась убежать от ваших людей, было совершенно ясно, что моя попытка к бегству оказалась бы неудачной. Вам известно, что у меня есть деньги, есть яхта. Из этого должно следовать, что вы удерживаете меня силой для того, чтобы получить выкуп за мое освобождение. Верно?

— Это ваше предположение, а не мое.

— Конечно, мое, чье же еще? Давайте говорить по сути. Скажите мне прямо, чего вы хотите.

— Вы очень скромны, — заметил Эль Дьябло. — Неужели все эти великосветские шалопаи в Лондоне и Нью-Йорке вам еще не наскучили?

— Я… не понимаю вас!

— А мне кажется, что вы все прекрасно понимаете.

Ее сердце испуганно забилось.

— Если вы имеет в виду то, о чем я догадываюсь, — голос ее, несмотря на решительное настроение, слегка задрожал, — то вы, должно быть, сошли с ума!

— Я вовсе не сумасшедший. Я просто ценю красоту, когда таковую замечаю.

— Наш разговор становится смешным, — с усилием произнесла Скай. — Если вы намерены запугать меня, вам это не удастся! Я британская подданная. Вы еще не забыли?

Эль Дьябло прошел через всю комнату и приблизился к ней. На его губах появилась усмешка.

— Британская подданная, которая оказалась в самом сердце Марипозы, — веско произнес он. — Ваш посол находится не менее чем в трех сотнях миль отсюда. Что же мы предпримем в связи с этим?

Его иронию оказалось отражать труднее всего, однако Скай все же нашла в себе силы гордо вскинуть голову и посмотреть ему прямо в глаза.

— Вы настолько самонадеянны, что считаете себя просто неотразимым. Но я вам скажу все, что я о вас думаю. Я возненавидела вас с первого взгляда! Вы жестоки, бессердечны… вы настоящий убийца!

— Это все? — невозмутимо спросил Эль Дьябло, как будто не расслышав ее дерзких слов.

— А разве этого мало? Ваш фарс зашел слишком далеко. Дайте мне лошадь и отпустите меня в Хакару! Мне не нужно сопровождающих, я сама найду дорогу. Вы отпустите меня, слышите?!

— Вы в самом деле думаете, что далеко уйдете одна? — спросил Эль Дьябло. — У меня тут немало молодых здоровых мужчин.

— Как знать, может быть, в их обществе мне будет безопаснее, чем с вами! — парировала Скай. — В них, возможно, осталось еще хотя бы подобие приличия.

Эль Дьябло насмешливо улыбнулся и, взяв девушку за подбородок, повернул ее лицо к себе.

— Такая маленькая и такая злюка! — сказал он. — Я и забыл, что женщины могут быть такими мужественными и вместе с тем — такими желанными!

Два последних слова он произнес с неожиданной нежностью. Однако Скай не дала возможности продолжить, резко ударив его по руке.

— Не смейте прикасаться ко мне! — крикнула она. — Будь у меня пистолет, я застрелила бы вас за то, что вы хотя бы пальцем притронулись ко мне! Я ухожу, нравится вам это или нет!

Скай стремительно бросилась к выходу, но Эль Дьябло оказался проворнее и стал у нее на пути. В следующее мгновение девушка оказалась в его объятиях. Скай подозревала, что предводитель гаучо силен, но даже не предполагала, что он может быть таким сильным, заставив ее почувствовать себя совершенно беспомощной в его мускулистых руках.

— Пустите меня! — яростно закричала она. — Пустите!

Это была не мольба, а приказание. Он только рассмеялся, прижимая ее к себе так крепко, что она не могла даже пошевелиться. Ей удалось лишь поднять к нему лицо и гневно крикнуть:

— Вы животное! Вы дьявол! Я убью вас!

Ее крик прервал страстный поцелуй, лишивший ее дыхания и последних остатков сопротивления. Вместе с охватившим ее отчаянием она поняла, что совершенно беспомощна и находится в полной власти своего похитителя.

Затем, так же неожиданно, как Эль Дьябло обнял ее, он разомкнул объятия. Скай, несомненно, упала бы, если бы не успела схватиться за спинку кресла. Она стояла, тяжело дыша, с расширенными от ужаса глазами.

— А теперь, — сказал Эль Дьябло вкрадчиво, — нам нужно поторопиться — нельзя больше заставлять священника ждать нас…

— Священника? — с трудом прошептала Скай.

— …который нас обвенчает! Я, конечно, виноват, что не объяснил вам все это раньше.

Ее бледное лицо, видимо, вызвало у Эль Дьябло сострадание, потому что продолжил:

— Я должен вам объяснить кое-что, однако сделаю это очень кратко, поскольку обстоятельства не позволяют мне сейчас быть излишне красноречивым. Я являюсь командующим неких вооруженных сил. Что это за силы и что им нужно — вас не должно касаться. Ограничусь тем, что среди них — две многочисленные группы индейцев, каждая из которых желает подарить мне самую лучшую женщину их племени. Предпочесть одну из них означает смертельно обидеть другую сторону, отказаться от обеих — равносильно признанию того, что я неполноценный мужчина. Остается одно — я должен жениться! Поскольку женщина, которая станет носить мое имя, должна во всем устраивать меня, я выбрал вас.

— Вы с ума сошли! — воскликнула Скай.

— Это я от вас уже слышал.

— Неужели вы думаете, что я соглашусь стать вашей женой? Никто и ничто не заставит меня дать на это согласие!

— Значит, вы желаете оставаться здесь со мной, не получив благословения церкви?

На какой-то миг в пещере стало тихо. Потом, желая избежать прямого ответа, Скай быстро проговорила:

— В любом случае этот брак будет считаться незаконным, потому что должна произойти и гражданская церемония бракосочетания.

— Которая уже состоялась.

— Что вы хотите этим сказать?

В ответ Эль Дьябло достал из ящика письменного стола какой-то документ и протянул ей. Девушка взяла его дрожащей рукой. Написанное на листе бумаги неожиданно поплыло у нее перед глазами. Затем она поняла, что это такое — свидетельство о браке, заключенном между «Гвидо, известным под именем Эль Дьябло, и Скай Стендиш».

— Откуда вы это взяли? — спросила Скай, дрожа от гнева.

— Мы стали мужем и женой заочно, — улыбнулся Эль Дьябло. — Убедить хакарского нотариуса выполнить мою просьбу оказалось очень легко.

Скай бросила документ на пол.

— Глубины вашего нравственного падения бездонны, для вас нет ничего святого! — воскликнула она. — Но даже вы не властны принудить священника обвенчать женщину, которая не дает согласия на брак.

— Если он понимает ее, то да, — согласился Эль Дьябло. — К несчастью, в спешке, сопутствующей этой церемонии, я смог найти лишь странствующего священника, некоего падре, который собирается вернуться в свою родную Бразилию. Мне очень жаль, но, кроме португальского, он никакими языками не владеет.

На это Скай уже ничего не могла ответить и лишь молча смотрела на своего похитителя, который направился к выходу и вернул занавес на место.

— Пойдемте! — приказал он. — Вы станете моей женой — выбора у вас нет!

Словно под действием гипноза, Скай шагнула вперед. Какой-то миг она не могла думать ни о чем, кроме необходимости повиноваться его приказу. Затем, когда она подошла к Эль Дьябло и посмотрела на террасу и на расположившийся внизу лагерь, ей в голову неожиданно пришла мысль о том, что нужно сопротивляться, кричать, пытаться убежать, однако рассудок взял верх, и она поняла, что это совершенно бесполезно.

Окружающая местность теперь выглядела по- другому. Терраса, ступени, ведущие к ней, и все свободные места внизу, в лагере, были заполнены людьми. У всех в руках были горящие факелы, отбрасывавшие жутковатый варварский свет на целое море человеческих лиц, которые тут же обратились к ней и Эль Дьябло, как только они вышли из пещеры.

На какой-то короткий миг стало тихо, затем воздух огласили громкие приветственные крики, прозвучавшие почти в унисон.

Скай почувствовала, как Эль Дьябло взял ее за руку. Затем поняла, что спускается вниз по ступенькам, проходит между рядами зажженных факелов и движется к импровизированному алтарю, у которого их ожидал священник.

— Не буду! Нет! — пыталась она сказать, но пересохшие губы не повиновались, а горло перехватило от волнения.

Эль Дьябло железной хваткой держал ее за руку, и Скай поняла, что сопротивление бесполезно. Кроме того, девушка испытывала страх — она ужасно боялась не только его, но всех этих незнакомых людей. Их было трудно разглядеть, однако у нее возникло отчетливое ощущение, будто она попала в далекое прошлое и присутствует на какой-то средневековой варварской церемонии. Интересно, что сделают с ней эти люди, если она откажется подчиниться их воле? Происходящее представлялось ей совершенно нереальным, и когда Эль Дьябло заговорил с ней, Скай почудилось, будто его голос доносится до нее с далекого расстояния.

— Церемония будет очень короткой, — пояснил он, — потому что вы не католичка.

Вскоре они оказались прямо перед священником. Толпа сомкнулась вокруг них, окружая плотным кольцом со всех сторон. Теперь она была пленницей не только Эль Дьябло, но и всех этих людей.

Падре, одетый в коричневую сутану странствующего монаха, раскрыл молитвенник. Это был человек средних лет с хрипловатым голосом. Когда он стал произносить фразы на латыни, в его речи Скай услышала иностранный акцент. Она совершенно не понимала смысла произносимых священником слов. Бездумно, как робот, она подчинялась всему, что подсказывал ей время от времени Эль Дьябло.

— Скажите «да», — приказывал он, — а теперь снова скажите «да».

Падре взял Скай за левую руку и протянул ее Эль Дьябло. Девушка почувствовала, как тот надел ей на палец кольцо. Затем они оба опустились на колени, чтобы получить благословение. К этому моменту Скай перестала молиться про себя и не испытывала никаких чувств, кроме необычной, почти пугающей немоты.

Внезапно она почувствовала, как Эль Дьябло взял ее под локоть. Он помог ей сначала встать на ноги, а затем подняться на возвышение, на котором стоял священник, и, повернувшись к собравшимся, крикнул по-испански:

— Друзья мои, позвольте представить вам мою законную жену!

В ответ прозвучал шквал оглушительных возгласов одобрения, гулко отозвавшись эхом от окружающих пещер.

— Всех угощаю вином! — добавил Эль Дьябло, наконец дождавшись тишины. — И пусть в честь этого знаменательного события звучит музыка!

Обращаясь к своим людям, он поглядывал на Скай. Когда он произнес последние слова о музыке, она заметила веселье в его глазах, а на губах улыбку.

После этого, под звон многочисленных гитар и нескончаемые приветственные крики, Эль Дьябло повел ее обратно, туда, откуда они совсем недавно пришли. По каменным ступеням новобрачные поднялись на террасу. Когда они оказались перед входом в пещеру, Эль Дьябло на мгновение остановился, давая ей возможность оглянуться и посмотреть вниз. Мужчины и женщины темпераментно, самозабвенно танцевали. Внизу, на импровизированной арене, вокруг огромного костра расставлялись бочонки с вином. Во всей этой картине было нечто необъяснимо очаровательное и величественное. Подобного Скай еще никогда не видела. Она не могла не оценить таинственной темноты пещер, красных языков огромного костра внизу. Однако, прежде чем она успела рассмотреть и запомнить что-то еще, Эль Дьябло торопливо повел ее внутрь пещеры и задвинул за собой занавес.

В помещении горели свечи, и на какой-то миг свет показался просто ослепительным по контрасту-с темнотой, царившей снаружи. Затем Скай увидела, как Эль Дьябло, улыбаясь, повернулся к ней. Она вспомнила, что теперь они остались одни, и он — ее законный супруг.

Глава 4

Скай пошевелилась и открыла глаза. Ощущение было такое, будто она проспала очень долго — тяжелый, без сновидений сон, какой обычно бывает после сильного переутомления. В комнату струились солнечные лучи, и индейское одеяло, закрывавшее стену, отливало нежным блеском, словно сделанное из бархата XVII века.

Скай вновь закрыла глаза и зарылась лицом в подушку. Она не ложилась в постель до самой зари, пока в лагере наконец не послышались первые признаки пробуждения. Вскоре собаки уже заливались лаем, а из палаток и хижин на улицу высыпали ребятишки. Мужчины появлялись заспанные и небритые, а женщины тем временем спешили к реке принести воды — для утреннего туалета и приготовления пищи. Пора спать, решила тогда Скай. К тому времени она чувствовала себя настолько усталой и разбитой, что кое-как стянув с себя рубашку и юбку для верховой езды и, не складывая, бросив ворохом на пол, рухнула в постель и, едва ее голова коснулась подушки, тотчас провалилась в сон.

Накануне впервые за ее тихую размеренную жизнь ей пришлось пережить ночь, полную страха и ужаса. И тем не менее ничего страшного не произошло. Скай оставалась в комнате одна — посреди темноты, наедине со своими мыслями.

Сначала она бросилась к окну, желая проверить, есть ли у нее шанс отсюда убежать, однако стоило оттянуть в сторону занавески, как взору ее предстала изумительная железная решетка, на совесть выкованная каким-то кузнецом еще в XVI веке — не иначе как для того, чтобы не пускать сюда чересчур настойчивых возлюбленных. Сквозь решетку можно было без труда просунуть руку — дабы удостоиться пылкого поцелуя от распевающего под окном серенады кавалера, но ничего более значительного и серьезного. Скай отметила про себя, что снаружи не видно даже тропинки, а другая сторона горы резко обрывается вниз к лагерю.

Она вновь задернула занавеску и застыла в ожидании, прислушиваясь, но так ничего и не услышала — только доносившийся из лагеря шум. Музыка звучала все резче и громче, смех и возгласы танцующих переросли в пронзительное крещендо. Но потом и эти звуки прекратились, и на лагерь опустилась тишина, посреди которой громко раздавалось лишь биение ее собственного сердца.

Скай с трудом верилось, что Эль Дьябло не стал врываться к ней, дабы объявить ее своей женой, а просто пожелал спокойной ночи. Он прошел через пещеру к тому месту, где стояла она — вся напрягшись, сжав кулаки с такой силой, что ногти почти до крови вонзались в мякоть ладоней, и негромко сказал:

— У вас был тяжелый и долгий день. Вам пора спать.

Скай не знала даже, что и ответить. Она уже приготовилась дать отпор его посягательствам — была готова царапаться, кусаться, отворачиваться от настойчивых поцелуев, хотя и понимала, что вряд ли сможет противостоять его силе. Скай до сих пор ощущала властную настойчивость его губ. Ей казалось, что если он потребует еще поцелуев, она тотчас умрет на месте от одного только ужаса. Но вместо этого он просто улыбнулся ей, поднял занавеску, отделявшую ее комнату от остальной части пещеры, и жестом пригласил ее пройти внутрь. Скай с опаской подошла к нему, словно животное, почуявшее западню. Затем, как только она оказалась с ним рядом, ей бросилось в глаза странное выражение его лица, которое каким-то образом резко контрастировало с огнем, вспыхнувшим в его глазах.

Скай хотелось бежать, но чувство собственного достоинства удержало ее от столь опрометчивого шага. От Эль Дьябло наверняка не укрылось, каких усилий ей это стоило, потому что неожиданно его губы скривились в подобии улыбки, и он взял ее за руку.

— Вы прошли через все с гордо поднятой головой! — сказал он. — Уверяю вас, подобная церемония, с моей точки зрения, была просто необходима.

С этими словами он склонил голову и поцеловал ей пальцы, но Скай поспешно убрала руку.

— Боюсь, уже поздно говорить вам мое мнение! — воскликнула Скай. — К тому же оно вам известно.

Эль Дьябло только рассмеялся в ответ.

— Все еще злимся? — спросил он. — Я подумал, что вы слишком устали и поэтому уже не сердитесь на меня.

— Злюсь на вас? — негромко возмутилась Скай. — Я не злюсь на вас, вы мне отвратительны. Я ненавижу и презираю вас. Вы — воплощение всего презренного и низкого. Так что вы даже по-своему правы: на вас я не злюсь.

Он рассмеялся снова, и прежде чем Скай смогла угадать его намерения, наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Это было для нее столь неожиданно, что она даже не успела возмутиться или дать отпор, потому что уже в следующее мгновение Эль Дьябло ее отпустил. Занавес, край которого он придерживал, упал, и Скай осталась одна в спальной комнате.

Только тогда она испуганно огляделась по сторонам, думая о том, чем можно забаррикадироваться, однако вскоре поняла, что это просто смехотворно. В комнате не было ничего такого, что Эль Дьябло при желании не мог бы откинуть в сторону, причем это не стоило бы ему особых усилий. Более того, здесь не было ничего такого, при помощи чего она могла бы защитить себя. Так что ей оставалось только ждать, сначала стоя у окна, затем — нервно расхаживая из угла в угол по разбросанным на полу шкурам.

И все же он не пришел! Почему он решил ее пощадить? — спрашивала она себя. По какой причине? Скай мучилась этим вопросом. Она откинулась на подушку, перебирая в уме события вчерашнего дня — одно за одним, в том порядке, в каком они произошли. Она поймала себя на том, что бьется и никак не может найти ответ, и ей стало еще страшнее.

Как, однако, прав был Джимми, когда предостерегал ее, уверяя, что она понятия не имеет о том, какие опасности подстерегают ее в Марипозе! Даже в самых безумных фантазиях ей не могло привидеться, что с ней произойдет нечто подобное! По какой-то неведомой даже ей самой причине Скай была непоколебимо уверена в том, что ей ничего не угрожает. Ее британское подданство и ее американские доллары, казалось, должны были оградить ее от любых катастроф, но тем не менее оказались совершенно бессильны защитить от посягательства со стороны Эль Дьябло.

Внезапно послышался какой-то звук, и у Скай от страха перехватило дыхание. Это явно были шаги, негромкое позвякивание браслетов на руке, как будто кто-то слегка отдернул в сторону полог, который отделял внутреннюю часть пещеры от внешней.

Скай лежала, не смея пошевелиться или оторвать голову от подушки, затаив от страха дыхание. Страх парализовал все ее существо, даже мысли. В комнате кто-то был!

Но потом до нее дошло, что это не тот человек, которого она так опасалась. Шаги были мягкими и легкими. Скай открыла глаза. Рядом с ней стояла девушка-индианка. Черные волосы по сторонам бронзового лица были заплетены в косы. Не выдержав вопрошающего взгляда Скай, гостья потупила чуть раскосые темные глаза.

— Я принесу вам поесть, сеньора, — сказала она по-испански с певучим индейский акцентом.

«Сеньора» — это слово резануло Скай, словно лезвие кинжала. Значит, теперь она замужняя женщина, раз к ней больше не обращаются «сеньорита». При этой мысли ей стало не по себе, и она вздрогнула.

— Спасибо, не надо, — попыталась было она сказать, но девушка уже вышла из комнаты. Скай же села на постели и посмотрела на часы. К ее величайшему удивлению, стрелки показывали почти три часа пополудни. Вот как долго, оказывается, проспала она с рассвета! Едва ли не весь день. Хотя чему удивляться? Сколько ей пришлось пережить за вчерашний день! Причем не только физического напряжения, но и душевных треволнений, а это не могло не сказаться на ее состоянии.

Посмотрев на часы, Скай перевела взгляд на еще одно украшение на той же руке — кольцо на среднем пальце, которое ей надел Эль Дьябло. Несколько мгновений Скай в упор разглядывала его, а затем стянула с пальца и с силой швырнула через всю комнату. Кольцо отскочило от голубой занавески и со звоном упало на деревянный пол, где и осталось лежать, поблескивая в солнечных лучах. Скай с ненавистью и отвращением смотрела на кольцо — ведь оно олицетворяло того, кто надел ей его на руку. Скай вспомнилось, как часто она клялась, что никогда не выйдет замуж!

— Ненавижу мужчин! — повторяла она. Скай давно дала себе слово, что останется незамужней, что, сама себе госпожа, она не собирается отдавать себя во власть мужчине — и вот на тебе, откуда ни возьмись у нее появился муж! Да еще какой — Эль Дьябло, убийца, мятежник, бандит — иными словами, настоящий дьявол во плоти!

Скай уткнулась лицом в ладони и в следующий момент услышала, что к ней в пещеру вернулась индейская девушка. Она принесла поднос с едой и поставила рядом с кроватью. Скай хотела было отослать ее назад вместе с подносом, но потом подумала, что глупо отказываться от еды — ведь ей наверняка понадобятся силы, чтобы справиться со всеми трудностями, которые еще ждут ее впереди.

Усилием воли она заставила себя съесть немного супа, в котором чувствовался вкус овощей, чем-то напоминающих спаржу. Второе блюдо вызвало у нее гораздо менее приятные ощущения, однако она сделала несколько обжигающих глотков матэ, местного напитка из йербы, нечто вроде чая.

Она уже успела привыкнуть ко вкусу излюбленного напитка всей Южной Америки. Скай ужасно нравились тонкие трубочки с широким концом, через которые потягивали сок перемолотых листьев. Трубочки эти обычно бывали серебряными, но сегодня индейская девушка принесла ей золотую. Скай моментально ощутила бодрящее действие напитка и поэтому не удержалась и поблагодарила индианку.

— Спасибо, теперь я чувствую себя гораздо лучше. Как тебя зовут?

— Нингай, сеньора.

— Какое красивое имя! Будь добра, Нингай, принеси мне немного воды. Я хочу умыться.

Служанка принесла ей глиняный кувшин с теплой водой, и пока Скай занималась утренним туалетом, собрала ее разбросанный по всей комнате костюм для верховой езды и аккуратно сложила его.

— А теперь, будь добра, принеси мне одежду, — сказала Скай после того, как умылась и вытерлась.

Девушка послушно кивнула:

— Да-да, сеньора, ваша одежда. Сейчас принесу. — И она выбежала из комнаты.

Скай обернулась к окну. Интересно, можно ли все-таки отсюда сбежать?

Этот вопрос эхом отзывался у нее в голове. А может, Эль Дьябло отпустит ее сам? Кстати, это тоже еще вопрос.

— Я ненавижу его! Господи, как я ненавижу его! — Скай произнесла эти слова вслух, но легче ей ничуть не стало. Наоборот, они прозвучали как-то глупо и неубедительно.

— Ваша одежда, сеньора.

Нингай произнесла эти слова, стоя на пороге. Спотыкаясь, она с трудом втащила за собой в комнату тяжелый чемодан. Скай изумленно воскликнула. Возглас этот сорвался с ее губ, подобно пистолетному выстрелу. Она узнала чемодан — кстати, а почему бы и нет? Ведь кто, как не она сама, купила его на Пятой авеню всего полгода назад, а к нему еще дюжину других, в том же стиле.

— Откуда он у тебя? — От неожиданности голос ее прозвучал визгливо и недоверчиво.

— Тут есть еще, сеньора. Еще два.

И верно, Нингай совершила еще два путешествия за оставшимися чемоданами. Скай было слышно, как служанка на местном индейском наречии перебросилась несколькими словами с кем-то в прихожей. Наверняка этот некто и принес чемоданы. Войдя, Нингай задернула занавеску и обернулась к Скай. В ее глазах читалось неподдельное женское любопытство.

— Мне распаковать ваши вещи, сеньора?

— Как они сюда попали? — Скай пыталась говорить спокойно.

— Их принесли сюда всего две… три минуты назад, — ответила Нингай.

— И откуда же, хотела бы я знать? — строго спросила Скай, но тотчас поняла, что ответа на свои вопросы ей никогда не дождаться. Можно спрашивать до бесконечности, результат будет тот же.

Что вообще известно этой девушке о том, что произошло? Скай на мгновение закрыла глаза, внутренне убеждая себя успокоиться. Неожиданно ей захотелось истошно закричать — вдруг крик принесет ей облегчение, поможет избавиться от страха и ненависти, и ее наверняка кто-нибудь услышит? Но уже в следующее мгновение Скай поняла, что это было бы смешно и даже глупо — вот она, пленница в пещере наверху, вот люди внизу. Возможно, ее крик и достигнет их ушей, но вот только кто ее увидит?

— Открой чемоданы, — велела она служанке. — Я сама выберу себе одежду.

Скай решила, что у нее еще будет время поразмыслить о том, что с ней случилось и как вообще к ней сюда попали ее вещи, кто их упаковал и прислал сюда.

Украл ли их сам Эль Дьябло? Вдруг он напал на ее яхту и взял в заложники всю команду? Такое тоже нельзя исключить. Но в настоящий момент важно было одно — ей нужно прилично одеться перед тем, как она увидит его снова.

Скай вытаскивала вещи наугад, тотчас отбрасывая в сторону все, что казалось ей чересчур ярким и привлекательным, и наконец остановила свой выбор на белой шелковой блузке для верховой езды. Блузка застегивалась на пуговицы под самое горло, и к ней полагался простой, почти мужской галстук, пара брюк до колен и приталенный жакет. В таком костюме она казалась худой и плоской, по-мальчишески угловатой, почти бесполой.

Среди вещей, наряду с другими туалетными принадлежностями, оказалась и щетка для волос. Скай пыталась заставить волосы лечь в скромную прическу, но непокорные золотые локоны упорно отказывались повиноваться. Вместо того чтобы быть гладко зачесанными назад, они, как только щетка оставляла их в покое, собирались колечками над ушами, словно мятежники, вырывались на волю надо лбом.

Костюм довершали туфли на низком каблуке и толстые шелковые чулки. Когда Скай наконец была готова, она вышла из спальни. В какой-то момент, перед тем как отдернуть занавеску, ей стало немного страшно. Внешняя часть пещеры оказалась даже больше, чем внутренняя. В другом ее конце имелось отверстие, подобное тому, что вело в ее спальню. Скай тотчас догадалась, что это комната Эль Дьябло.

Правда, времени на размышления у нее не было. Единственное, что бросилось ей в глаза, — то, что комната была пуста. Тихонько, едва ли не на цыпочках, Скай пересекла помещение, и лишь когда она уже собралась открыть дверь, которая вела на террасу, до нее дошло, что там виднеется мужская фигура. Человек стоял, прислонясь к стене. Рядом с ним стояло ружье.

А еще у него при себе имелся револьвер в кобуре, а на поясе нож. Мужчина курил, наблюдая за жизнью лагеря где-то внизу, и вместе с тем можно было не сомневаться, что он начеку! Скай выждала мгновение и сделала глубокий вдох. Ей срочно требовалось набраться мужества. После чего она заставила себя подойти к двери.

— Добрый день! — сказала она мужчине. В ответ на ее приветствие тот моментально сорвал с головы сомбреро.

— Добрый день, сеньора.

Скривив губы в подобии улыбки, Скай попыталась пройти мимо него, однако мужчина поднял ружье и перегородил ей дорогу.

— Извините, сеньора. Эль Кабеза дал распоряжение не выпускать вас отсюда.

— Ноя всего лишь иду на прогулку. Мне хотелось бы подышать свежим воздухом.

— Извините, сеньора, нельзя.

Слова прозвучали жестко и неумолимо. С ними было бесполезно спорить. Скай с гордым видом развернулась и направилась обратно в пещеру. Собственно говоря, ничего другого она и не ожидала. И все же было нечто унизительное в том, что ей открыто заявили, что она пленница, которую держат под вооруженной охраной. Причем сами охранники наверняка потихоньку посмеиваются над ее беспомощностью.

Скай чувствовала, как в груди у нее нарастает волна гнева. Она едва сдерживала себя, чтобы не броситься мимо охранника на свободу. Будь у нее револьвер! Скай обвела глазами пещеру — украшенный искусной резьбой потолок, гранитные стены, отполированные до блеска трудом безвестных мастеров.

В одной стене был высечен очаг, у другой стоял резной шкаф. Надеясь, что охранник не обратит внимания на ее действия, Скай попыталась его открыть — увы, шкаф оказался заперт на ключ.

Оставался еще сундук, в котором хранились бриллианты, и письменный стол у окна. В последнем было несколько выдвижных ящиков, однако Скай заранее знала, что они тоже окажутся заперты на ключ.

Она столкнулась с противником гораздо более хитрым и предусмотрительным. Такой не станет оставлять револьвер в удобном для нее месте. Так что если она хочет чего-то добиться, если ей действительно хочется бежать, она тоже должна действовать хитростью, не терять голову, не поддаваться минутным порывам. Главное — хладнокровие и предусмотрительность.

Скай попыталась вспомнить, был ли у Эль Дьябло при себе револьвер, когда ее накануне привезли сюда. Однако все, что ей запомнилось, — это его высокий рост, то, как он поднялся ей навстречу с кушетки, как посмотрел на нее, как от этого взгляда у нее по спине забегали мурашки и она едва не вскрикнула от ужаса.

Она уже тогда должна была все понять — да нет, даже еще раньше, когда заговорила с ним о повешенном. Она же собственными глазами видела выражение на его лице и не смогла понять, что оно значит. Скай не раз доводилось сталкиваться с любовью, с восхищением, она отдавала себе отчет в том, что многие мужчины желают ее. Но еще ни разу никто не смотрел на нее с таким презрением, которое было сродни ненависти, и одновременно с таким страстным желанием впиться ей в губы поцелуем. При одной только мысли об этом Скай моментально закрыла глаза ладонями.

Время тянулось медленно. Скай без конца ходила взад-вперед из внешней пещеры во внутреннюю и обратно. Нингай кончила распаковывать ее вещи. Она повесила платья Скай в стенную нишу, скрытую одеялом, — получился своеобразный платяной шкаф. Тончайшие ночные рубашки и кружевное белье служанка сложила в сундук.

— Не желает ли сеньора отдохнуть? — спросила она, увидев бледное, напряженное лицо Скай и не на шутку встревожившись ее бесконечным метанием из угла в угол.

— Нет-нет… я не устала.

— Я сейчас принесу вам свежего матэ, — негромко произнесла Нингай, предлагая Скай единственную известную ей панацею от тревожных мыслей. И не успела Скай сказать, что ей ничего не нужно, как служанка уже бросилась прочь из пещеры.

Скай опасалась, что Эль Дьябло вернется скоро. И вместе с тем ей не терпелось снова увидеть его. Напряжение и неизвестность были невыносимы. Страх за собственную судьбу никак не хотел выпускать ее из своих цепких лап.

Скай сделала несколько глотков матэ, чашку которого принесла Нингай, однако жидкость, казалось, застревала у нее в горле. Часы тянулись мучительно медленно. Наконец откуда-то снизу раздался крик. Скай бросилась к окну и увидела, что в лагерь верхом въезжает Эль Дьябло в сопровождении шести всадников.

Лучи заходящего солнца играли золотистыми бликами на серебряной сбруе и седле. Эль Дьябло спешился, на мгновение сверкнув шпорами, после чего остановился поговорить с кем-то из мужчин, которые явно дожидались его возвращения. Наконец он оставил их и в своей неторопливой манере начал взбираться по каменным ступеням, ведущим в пещеру.

Скай отшатнулась от окна. Он поднимался сюда, к ней, и от страха и волнения сердце было готово выскочить у нее из груди. Скай казалось, что ей в любую минуту станет плохо и она потеряет сознание. Она крепко сжала руки, словно надеясь тем самым обрести душевное спокойствие, словно это могло подсказать ей, что говорить и что делать. Она едва-едва сдерживала дрожь в коленях.

Затем она услышала его шаги по деревянному полу гостиной, услышала его голос, низкий и глубокий — Эль Дьябло отдавал кому-то распоряжение принести ему стакан вина. После чего наступила тишина.

Скай ожидала, что он войдет к ней в спальню или хотя бы пришлет за ней. Но ничего такого не произошло. Она стояла, нервно перебирая пальцами по железной решетке, и ждала, ждала… Она была даже готова сама выйти к нему, но в последний момент не смогла себя пересилить. Поэтому продолжала стоять и ждать, то и дело задаваясь вопросом, а не является ли это ожидание еще большим унижением, чем те, что уже выпали на ее долю.

Прошло минут пять, затем десять, двадцать — Скай даже взглянула на часы. Было уже почти восемь.

Почему-то она была уверена, что Эль Дьябло непременно пришлет за ней, как только накроют ужин. И оказалась права. Скай не слышала, как индейская девушка выскользнула из комнаты, но вот теперь вернулась снова.

— Ужин готов, сеньора, — сказала она и, поклонившись, исчезла.

Скай ничего не оставалось, как оторваться от окна и, пройдя через спальню, выйти во внешний зал пещеры.

Она ступала медленно, стараясь сохранять чувство собственного достоинства и гордости — надо сказать, что в отличие от вчерашнего дня это давалось ей с немалым трудом. Она оттянула в сторону занавеску. Эль Дьябло стоял спиной к пустому камину и лицом к ней. Скай отметила про себя, что он переоделся в ту же одежду, в какой был накануне, — на нем была белая рубашка, ярко-красный кушак и длинные черные брюки, которые делали его даже выше ростом, чем когда он был в бриджах для верховой езды.

Эль Дьябло курил сигару, но, как только Скай вошла в комнату, вынул ее изо рта. Теперь он держал ее в руке, отчего поднимающийся кольцами дым казался жертвенными воскурениями трав перед лицом языческого бога.

— Я вижу, вам привезли одежду!

Его английская речь звучала четко и резко. Кроме того, это были отнюдь не те слова, что Скай ожидала услышать. Она слегка поежилась.

— Мне хотелось бы прежде всего получить объяснения, — начала было она, но Эль Дьябло бесцеремонно ее прервал.

— Объяснения подождут, — произнес он. — В данный момент куда важнее другое — то, как вы одеты. Весьма непривлекательный наряд, должен сказать, совершенно мужеподобный. Боюсь, вы забыли, по какой причине я вас сюда привез — в первую очередь потому, что вы женщина. И мне бы хотелось видеть вас в нарядном вечернем платье. Ужин подождет, пока вы будете переодеваться.

Скай вспыхнула. Ее лицо, еще минуту назад бледнее полотна, мгновенно залилось краской.

— Как вы смеете!

В ответ Эль Дьябло изумленно выгнул бровь.

— Какое, однако, старомодное возражение!

— Я отказываюсь переодеваться. Вы меня слышите? — заявила Скай. — Отказываюсь.

Эль Дьябло посмотрел на свою сигару. На какой- то момент на его губах заиграла слабая улыбка.

— Может, мне выступить в роли камер-дамы? Или вашей служанки? — спросил он.

Несмотря на видимое спокойствие, в его голосе слышалась нескрываемая угроза. Говоря эти слова, Эль Дьябло поднял глаза, и Скай прочитала в них решимость. На какое-то мгновение, гордо вскинув подбородок, она бросила в его сторону ответный взгляд. После чего не то со всхлипом, не то со стоном бросилась за занавеску, отделявшую ее спальню от остальной части пещеры.

Служанки, которая могла бы ей помочь, там не оказалось. Торопливо, опасаясь, как бы Эль Дьябло не ворвался к ней, чтобы выполнить свою угрозу, Скай стянула жакет и брюки, сбросила с ног туфли на низком каблуке и толстые шелковые чулки. После чего вытащила из-за голубой занавески первое попавшееся под руку платье.

Лишь только надев его и перед тем как застегнуть на ногах вечерние туфли, она бросила на себя взгляд в зеркало и поняла, что на ней бальное платье. Оно было из бледно-зеленой кисеи, с вышивкой. Одно плечо, до самого подола юбки, украшала гирлянда ярко-красных цветов. Этот вечерний наряд она надевала всего один раз, на балу в Нью-Йорке. Можно ли представить себе что-то более неуместное, нежели это воздушное, усыпанное блестками платье — и где? В высеченной инками пещере, в которой устроил свое тайное логово бандит!

Скай слегка пригладила волосы, бросила взгляд на свое бледное лицо, на широко раскрытые от страха глаза. После чего отвернулась от зеркала и направилась во внешнюю часть пещеры. Когда она вошла, Эль Дьябло стоял все там же, где она оставила его. Сигару он уже докурил, однако теперь держал в руке бокал вина. Не говоря ни слова, он несколько мгновений пристально изучал ее. Скай чувствовала себя довольно неловко под его взглядом. Его глаза словно впились в ее обнаженные плечи, в низкое декольте, открывающее мягкие очертания груди, которая сейчас высоко вздымалась от страха. Скай легко могла себе представить, какие мысли владеют им в эти мгновения.

— Вот это уже лучше, — произнес он.

Его одобрение было куда тяжелее вынести, чем его недовольство.

— Я ненавижу вас! — негромко произнесла Скай, и голос ее был исполнен неподдельным чувством. — Я ненавижу вас.

— В таком случае вы можете продолжать меня забавлять, — ответил Эль Дьябло. — Признаюсь честно, та слезливая сентиментальность, которую большинство женщин именуют любовью, лично мне претит. Ненависть куда более здоровое чувство, да и возбуждает куда сильнее.

Скай ухватилась за спинку стула. Впоследствии она не раз задавалась вопросом, что могла бы сказать в ответ на его слова, не войди тогда с подносом Нингай.

Угощения оказались даже еще более изысканными, чем накануне. К ужину было подано дорогое, с тончайшим букетом вино — такое, несомненно, украсило бы банкетный стол в ресторане любой европейской столицы. Скай с великим трудом удавалось делать вид, что она ест. Она крохотными глотками пила вино, ожидая, когда подадут кофе, и лишь затем осмелилась задать вопрос, который был готов сорваться с ее губ в течение всего вечера.

— Как долго вы намерены держать меня здесь?

В ответ Эль Дьябло окинул ее оценивающим взглядом. Его глаза на мгновение задержались на ее лице, омраченном печатью тревоги и одновременно таком прекрасном, затем пробежали по телу Скай с головы до ног — по переливающемуся блестками платью, от золотых локонов до серебряных сандалий.

— Пока вы мне не наскучите, — ответил он. — Даже новые для меня ощущения того, что мы теперь муж и жена, когда-то утратят свою остроту и уступят место скуке.

Скай вскочила на ноги.

— Как вы смеете говорить мне такие вещи? Или вы вообразили, что меня не будут искать? Уверена, капитан моей яхты уже дал телеграмму моим родственникам в Чили. Сюда будут посланы специальные поисковые команды. Вы поплатитесь за свою дерзость!

— Не думаю, — спокойно отреагировал Эль Дьябло. — Видите ли, я принял все меры, чтобы в стране, которая вас так интересует, царило полное спокойствие.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что сказал. Ведь даже «опереточный злодей», как вы накануне изволили выразиться, бывает порой не так уж и глуп.

— Откуда вам известно, что я так сказала? Это какой-то кошмар! Никто не способен быть таким всесильным, каким вы себя изображаете!

— Я никого из себя не изображаю и никем не притворяюсь, — ответил Эль Дьябло. — А чтобы вы наконец успокоились и поняли, что ваших так называемых родственников никто и ничто не потревожит, я, если вы того желаете, объясню вам, каким образом это было достигнуто.

С этими словами Эль Дьябло поднялся и подошел к письменному столу. Взяв оттуда листок бумаги, он вновь вернулся к Скай и протянул его ей.

— Это копия письма, которое капитан вашей яхты получил сегодня рано утром.

Скай взяла из рук Эль Дьябло листок бумаги и пристально посмотрела на него. Одного взгляда было достаточно, чтобы от изумления глаза едва не вылезли на лоб, а рот сам собой удивленно открылся. Письмо было написано ее собственным почерком, причем так искусно, что Скай засомневалась, уж не она ли сама написала его. В полной растерянности и недоумении она принялась читать.

Дорогой капитан Маклин!

Мне посчастливилось встретить здесь некоторых из моих знакомых, и они пригласили меня погостить у них. Я несказанно рада возможности посетить внутренние районы страны и была бы вам чрезвычайно признательна, если бы вы упаковали и передали с подателями сего письма некоторое количество одежды, достаточное на две или три недели. Эванс наверняка знает, что мне может понадобиться. Напомните ему также о том, чтобы он положил мои вечерние платья. Я надеюсь, что вы и вверенная вам команда с удовольствием проведете время в Хакаре.

Кто-нибудь из слуг моих знакомых посетит вас в скором времени, чтобы получить письма, которые могут прийти на мое имя и которые потребуют незамедлительного ответа.

С наилучшими пожеланиями искренне ваша

Скай Стендиш

Скай в немом изумлении уставилась на собственную подпись.

— Но как?.. Где?.. Я отказываюсь этому верить! — наконец возмущенно воскликнула она.

— Боюсь, что письмо вашей тетушке в Англию задержалось на один день, — произнес Эль Дьябло, улыбаясь ее замешательству.

Сначала Скай не поняла, что он хочет сказать. Затем вспомнила письмо, которое написала вчера утром и протянула человеку на причале с просьбой опустить в почтовый ящик. Наверняка это был один из людей Эль Дьябло, а ее письмо послужило в качестве образца ее почерка.

— Значит, вы не только убийца, но еще и фальсификатор! — произнесла она как можно презрительнее.

— Увы, я покривил бы душой, если бы попробовал приписать себе этот талант, — ответил Эль Дьябло. — Просто у нас в лагере имеется один человек, который в подобных вещах истинный мастер. Думаю, что, будь нам известно о нем чуть больше, мы имели бы все основания полагать, что он покинул Аргентину по одной весьма веской причине, так или иначе связанной с его редкостным умением копировать подписи других людей. Но здесь у нас не принято расспрашивать людей об их прошлом. Нас куда больше интересует будущее.

— Как, впрочем, меня — мое собственное, — заметила Скай. — Надеюсь, вы не собираетесь держать меня здесь бесконечно?

— Это мы еще посмотрим. Может, дольше, может, меньше, — ответил Эль Дьябло. — Я уже говорил вам, от чего зависит длительность вашего пребывания здесь.

— Ваши слова оскорбительны для меня.

— Должен заметить, что подобное слышу от вас уже не впервые. Это начинает действовать мне на нервы.

— Отлично, в таком случае я могу надеяться, что вы меня отпустите раньше.

— Не думаю, особенно если вы и далее будете так же прелестны. — Эль Дьябло улыбнулся. — Подойдите ко мне.

Отдав ей письмо, он встал спиной к камину. Их отделяло друг от друга всего несколько шагов, и Скай инстинктивно отпрянула назад.

— Боюсь, вы меня не слышали, — снова произнес Эль Дьябло, даже не повысив голоса. Наоборот, он продолжал говорить тем же нарочито ровным, спокойным тоном, каким говорил за обедом. — Я сказал вам — подойдите ближе.

— Нет!

Восклицание, вырвавшееся из груди Скай, было коротким, но полным решимости.

— В скором времени вы поймете, что я всегда добиваюсь своего, — произнес Эль Дьябло. — Я привык, чтобы мне беспрекословно подчинялись, тем более моя собственная жена.

Скай даже не шелохнулась. Она смотрела на него, прижав руки к груди, там, где лиф вечернего платья открывал нежную кожу. В глазах ее застыл ужас.

Наступила гнетущая тишина. Скай вдруг подумала, что Эль Дьябло наверняка слышит, как громко бьется от страха ее сердце.

— Я бы не хотел портить такое чудное платье, — произнес он как-то неожиданно нежно.

После чего медленно, едва переставляя ноги, Скай заставила себя приблизиться к нему.

Глава 5

Скай была разбужена мягким голосом индианки Нингай.

— Эль Кабеза сказал, вы поедете с ним на конную прогулку. Он будет готов через двадцать минут.

Скай села на постели. Усталости она не чувствовала, в душе возникло приятное возбуждение. Если бы не стены ее темницы, она всегда могла бы найти возможность бежать.

Ночью она долго не могла заснуть, лежа в постели с открытыми глазами, а в голове проносился целый вихрь человеческих чувств, начиная с такой неистовой злости и убийственной ярости, что ей самой стало страшно. И сейчас она снова и снова со страхом ожидала момента, когда останется за дверью своей комнаты одна, наедине с собой, и еще долгое время никто не нарушит ее одиночества.

После ужина он поцеловал ее. Теперь ей становилось дурно от одной мысли о его поцелуях — страстных, долгих и властных, казалось, призванных заставить ее признать его своим повелителем. Она подумала, что он любил ее, как испанские конкистадоры когда-то любили женщин, которых захватывали силой. Эль Дьябло льстил ей, говорил комплименты, говорил о любви, выбирая изысканные выражения, ведь только латиноамериканцы способны обволакивать жертву своего обольщения тонкой словесной паутиной и ни разу при этом не повториться.

Он поддразнивал и злил ее, а когда она не выдерживала и начинала грубить, буквально затыкал ей рот поцелуями, так что она не могла ничего сказать. Для нее это превращалось в невиданное унижение, впрочем, как и для любой другой женщины. Всякий раз, как он заговаривал с ней, она чувствовала нечто вроде игры. Скай не могла выразить это словами, не могла даже самой себе объяснить то странное чувство, которое она испытывала при этом.

Эль Дьябло хотел ее, и она это знала. В его горящих глазах и страстных поцелуях не было ни капли притворства. Она возбуждала его, но он все же целовал ее лишь на ночь у двери ее спальни и удалялся, оставляя ее одну.

Что все это означало? Почему он так деликатен? Скай постоянно спрашивала себя об этом и не находила ответа. Она не могла понять, она не могла себе это представить. Эль Дьябло был загадкой; мужчина, настолько отличавшийся от остальных, настолько непохожий на тех мужчин, которых ей доводилось встречать прежде, что она была совершенно сбита с толку, не зная, что говорить и что делать.

«Я ненавижу его! Я ненавижу его!» — мысленно повторяла она вновь и вновь, и от этого на нее накатывалась болезненная беспомощность. Можно было ненавидеть его, но ничего нельзя было с ним поделать. Когда он привлекал ее к себе, сопротивляться было так же бессмысленно, как биться головой о стены пещеры или сражаться с исполинскими горами.

— Когда вы перестанете мне сопротивляться? — спросил он однажды, когда погладил мягкую округлость ее белого плеча, а она резким движением попыталась высвободиться.

— Только когда умру, — вспылила Скай. — Я теперь часто думаю о том, что это случится очень скоро.

Эль Дьябло рассмеялся:

— Как цветы, растущие в поле на радость людям. Для чего же еще вы так красивы?

— Я хотела бы стать уродливой, отвратительной, отталкивающей, тогда бы вы, наверное, оставили меня в покое.

— Но поскольку вы не такая, я хочу целовать вас, прикасаться к вам, моя прекрасная жена! Все мужчины, видевшие вас, завидуют мне, — сказал он.

Скай знала, что своим тоном он пытается спровоцировать ее, и все же не смогла удержаться и закричала:

— Дайте мне нож или пистолет, и я покажу этим мужчинам, насколько можно вам завидовать!

Но сейчас, когда Нингай сказала ей, что она может отправиться на конную прогулку, она была готова стремглав броситься за Эль Дьябло, вместо того чтобы провести весь день в одиночестве.

Больше всего она боялась долгого предстоящего дня, дня, ничем не заполненного, дня, когда единственным ее занятием было ожидание вечера и возвращения Эль Дьябло.

Сейчас ей представилась возможность передохнуть от столь тяжкого времяпрепровождения. Она быстро умылась холодной водой.

— Подождите, пожалуйста, сеньора, — закричала Нингай, — я принесу вам горячей, пока будете завтракать.

— Я могу обойтись и холодной, — заверила ее Скай.

Она не сомневалась, что Эль Дьябло не станет ждать, если она опоздает хотя бы на несколько секунд. В своем эгоизме и заносчивости он думал только о себе, и если она придет позже назначенного времени, он отправится на прогулку один, не дав ей и минуты на размышления.

Только после того как Скай оделась, натянула перчатки и взяла в руки хлыст, она подошла к подносу с завтраком, стоявшему возле кровати. Она сделала несколько глотков горячего кофе и попробовала фрукты, принесенные индианкой.

— Сеньора проголодается, — укоризненно произнесла Нингай. Скай повернулась к двери, съев только абрикос и оставив прочую еду нетронутой.

— Не беспокойся обо мне, — сказала Скай и улыбнулась, возможно, впервые с того момента, как оказалась в краю пещер.

В гостиной никого не было, и Скай быстро открыла дверь, но снаружи стоял часовой. Он посмотрел на нее — и девушка без единого слова поняла, что ей нельзя выходить. Скай отошла к окну и посмотрела на лежащий внизу лагерь. Она видела оседланных лошадей и снующих туда-сюда мужчин в сомбреро, женщин, стоявших на порогах своих хижин.

Солнце уже встало, но светило еще не в полную силу; дул прохладный ветерок, и Скай вдруг очень захотелось на воздух, захотелось вырваться из пещеры, наводящей лишь ужас и отвращение.

Она была настолько поглощена созерцанием происходящего внизу, что не услышала, как приехал Эль Дьябло. Девушка вздрогнула, когда у нее за спиной раздался его голос:

— Вы готовы?

Она быстро обернулась. Солнечные лучи осветили ее локоны, образуя нимб вокруг ее головы. Гнев и бессонница оставили темные круги под глазами, которые теперь казались больше, чем обычно. Она была, как всегда, мила, но в своем костюме для верховой езды казалась еще более элегантной и дразняще женственной.

Эль Дьябло стоял, глядя на нее, и она видела огонь, горящий в его глазах. Он сделал шаг ей навстречу, и Скай инстинктивно подалась назад, пятясь, пока не уперлась спиной в железную оконную решетку.

— Вы — сама весна, — мягко промолвил он.

Скай ничего не ответила, и тогда он взял ее за подбородок, запрокинул ей голову и сверху вниз посмотрел в лицо. От щек отхлынула кровь, Скай стала белой как мел.

— Я собираюсь всего-навсего поцеловать вас, — сказал он спокойно и добавил, видя, что она судорожно сглотнула: — Неужели вам так не нравится, когда я вас целую?

— Да, я это ненавижу! — страстно воскликнула Скай. — И вас, вас я тоже ненавижу!

На мгновение он словно тисками сжал рукой ее подбородок, затем, усмехнувшись, отпустил.

— Вы, несомненно, искренни, — сказал он, — если не льстите.

— Неужели вы настолько тщеславны, что воображаете, будто общение с вами может вызвать во мне что-то, кроме ненависти?

— В этом вы не оригинальны, Скай, — ответил Эль Дьябло, доставая сигару из коробки на письменном столе.

— Что вы этим хотите сказать? — спросила Скай, не совсем поняв, что он имел в виду.

Эль Дьябло медленно закурил сигару.

— Я хочу этим сказать, что не верю в то, что вы меня ненавидите, — ответил он, — женщины не всегда говорят то, что думают.

— Что касается меня — это чистая правда, — горько промолвила Скай; затем, повинуясь внезапному порыву, воскликнула: — Почему вы не хотите отпустить меня? Возможно, есть женщины, которые захотят жить здесь, которые даже смогут позаботиться о вас, — да поможет им Бог! Но я ненавижу и проклинаю каждую секунду, проведенную здесь, в вашем обществе. Неужели это забавляет вас?

— Мне никогда не наскучит ваша очаровательная непредсказуемость.

— Если бы я могла полюбить вас, я бы вам наскучила! — горько воскликнула Скай. — Но коли так, это было бы для меня пожизненным заключением!

Словно внезапно утомившись от разговоров, Эль Дьябло стряхнул пепел с сигары и взял хлыст.

— Поехали! — скомандовал он. — Еще слишком рано устраивать сцены.

Скай вздрогнула от возмущения, задетая тем, насколько легко, просто и грубо попирались ее чувства. Но она знала, что возмущаться и сердиться бесполезно. Сжав губы, чтобы не вымолвить ни слова, она взяла шляпу со стола в холле и надела ее.

— Я готова, — просто сказала она.

Эль Дьябло любезно пропустил ее вперед, зная, что она хочет выйти первой с высоко поднятой головой, не глядя на него. Скай шагнула на залитую солнечным светом террасу.

В ночь приезда она была слишком усталой и встревоженной, чтобы внимательно рассмотреть пещеры. Тогда Скай бросила на них лишь беглый любопытный взгляд, но сейчас в ярком утреннем свете она увидела, что эти скальные жилища и вправду удивительны. К сотням пещер вели сотни карабкающихся вверх тропинок. В них была своеобразная диковатая красота, а прелесть окружающего пейзажа просто не поддавалась описанию. Склоны гор густо поросли цветущим кустарником, за лагерем простирались пастбища, чья высокая трава оживлялась пурпурной и белой вербеной.

Река вдалеке была голубой, как Средиземное море, и отражала в сверкающей глади раскинувшееся над ней огромное небо. Люди, обитавшие в этом тайном лагере, были одеты ярко, под стать пейзажу. Индианки носили хлопчатобумажные или шерстяные набивные платья с веселым орнаментом, причем ткань была явно сделана на примитивных домашних станках. Бронзово-загорелая кожа резко контрастировала с теплотой темных глаз.

В них смешалась кровь европейцев и африканцев, японцев и китайцев. Однако и исконных жителей Марипозы можно было безошибочно распознать в этой многоликой толпе. Их отличительными чертами были высокий рост и изящное телосложение; темные глаза, унаследованные от испанских конкистадоров, тонкие, точеные черты лица, придававшие им гордый, почти аристократический вид. Их женщины были миловидны, что, несомненно, заставило бы обратить на них внимание на любом балу Европы.

Едва оглядевшись, Скай снова удивилась. Она поняла, что все смотрят на нее. Ее разглядывали из пещер, из хижин, на нее уставились всадники и часовые с ружьями, стоящие на подступах к лагерю. Казалось, даже дети на мгновение прекращали свои игры, чтобы увидеть, как она спускается по каменным ступеням к ждущим у подножия лестницы лошадям. Несмотря на ее всегдашнюю манеру выказывать безразличие к вниманию извне, Скай почувствовала, что на ее щеках появился румянец. Когда она, спустившись по лестнице, поравнялась с Эль Дьябло, Скай спросила у него:

— Неужели ваши люди никогда не видели белой женщины?

— Конечно же, они видели много белых женщин, — ответил он, — но они очень интересуются всеми, кто сопровождает меня. А особенно им интересна та, что носит теперь мою фамилию.

И это была не обычная его насмешка, вызывавшая гнев, но понимание того, о чем Скай не догадалась раньше: она всего лишь одна из множества женщин, которых Эль Дьябло приводил в лагерь.

Внезапно Скай с ужасом вспомнила, что в день приезда видела перед входом в пещеру четыре пары мокасин. Ей захотелось кричать от унижения. Она изо всех сил вцепилась в хлыст и лишь неимоверным усилием воли удержалась, чтобы не ударить его по лицу.

С трудом сохраняя спокойствие, Скай не промолвила ни слова. Но Эль Дьябло не мог не заметить, что ее буквально переполняет гнев. Взглянув на нее, он повторил:

— Еще слишком рано устраивать сцены.

— Когда-нибудь станет слишком поздно, — процедила девушка сквозь зубы.

Эль Дьябло засмеялся и отошел проверить лошадей, которых с трудом сдерживали двое индейцев. Лошади были прекрасные, и хотя многое в Марипозе Скай терпеть не могла, но выше ее сил было устоять перед восторгом, который вызывали в ней эти грациозные животные.

К ней подвели беспокойно перебирающую ногами, брыкающуюся черную кобылицу.

— Она не слишком резва для вас? — спросил Эль Дьябло.

Скай поняла, что на сей раз он серьезен. Если она ответит утвердительно, он подыщет более смирную лошадь.

— Я катаюсь верхом с тех пор, как научилась ходить, — гордо ответила девушка, — я помогала объезжать лошадей на ранчо моего дедушки в Калифорнии.

Эль Дьябло больше не сказал ни слова, лишь резким взмахом руки приказал индейцам, стоявшим неподалеку, помочь ей сесть на лошадь. Но Скай велела им отойти и сама вскочила в седло. Обе лошади взбрыкнули, встав на дыбы, а затем задрав вверх круп. Однако вскоре Скай почувствовала, что кобыла слушается поводьев, и поскакала рядом с Эль Дьябло.

Группа гаучо, ждавших их впереди, пришпорила коней. Через минуту вся кавалькада, состоящая, как тут же сосчитала Скай, из шести человек, выехала из лагеря на равнину. Гнев, переполнявший ее с самого утра, незаметно улетучился.

Невозможно было не наслаждаться ароматом полевых цветов, не любоваться изящными фламинго и белыми цаплями, пролетавшими над рекой. Шумные стаи птиц поднимались над пампасами, их грациозный полет завораживал не меньше, чем красота оперения.

Несколько раз Скай видела стремительно убегающего страуса, а когда они скакали мимо величаво возвышавшегося над равниной дерева, заметила яркое оперение тукана, открывшего свой огромный клюв, чтобы издать странный низкий, хрипящий звук, столь не соответствующий его экзотической красоте.

Они ехали молча, лишь цокот копыт и позвякивающие упряжи звучали, словно музыка. Скай заметила, что мужчины вооружены лишь револьверами, некоторые были явно устаревшей конструкции с тяжелыми медными рукоятками, а также кучилло — огромными ножами с серебряными рукоятками, без которых гаучо никогда не выходят из дома.

Она хотела спросить Эль Дьябло, куда они скачут, но решила не говорить с ним, дав себе зарок лишний раз не обращаться к нему без крайней необходимости.

Скай посмотрела на него, когда они бок о бок скакали впереди кавалькады, и, хотя она все так же ненавидела его, все же не могла не признать, что Эль Дьябло — великолепный наездник. Его гнедая лошадь была крупнее обычных и гордо несла своего всадника, рост и широкие плечи которого прекрасно гармонировали с резвой лошадью. Все же, несмотря на немалый рост, в нем была и гибкая грация, и несомненная сила.

Даже мысли о нем подливали масла в огонь ненависти, пылавший в душе Скай. Девушка заставила себя отвести взгляд от своего спутника и стала смотреть только перед собой.

Примерно через час они подъехали к зданию низенькой фермы, именуемой в этих краях гасиендой, скрывавшейся среди эвкалиптов. К Эль Дьябло подбежали два человека, несомненно, желавшие поговорить с ним. Скай поняла, что это хозяева фермы, и ее поразило, с каким уважением и радостью они приветствовали его. Они поговорили о скотине, а затем, сказав на прощание «Beunos dias»^[2], кавалькада поскакала дальше, к следующей гасиенде.

Они заехали еще на пять-шесть ферм. Эль Дьябло выслушивал жалобы хозяев, что-то советовал, иногда отдавал распоряжения. Скай заметила, что, если ферма была очень бедна, он давал хозяину деньги — тяжелые серебряные песо, которые возил в седельной сумке.

Они углублялись все дальше во внутреннюю часть страны, держась к северу от реки, оставляя горы справа. Для Скай это была хорошая возможность сориентироваться на местности, и пока они ехали, она внимательно смотрела вокруг, замечая приметы, которые однажды смогут ей пригодиться.

Хакара находится позади, южнее того места, куда они направлялись, но должна быть к востоку от лагеря.

Около полудня они остановились у гасиенды, где их приезда уже ждали и для них был накрыт стол. Еда была простой и грубой, совершенно непохожей на ту, что подавали в лагере Эль Дьябло, однако он ел с аппетитом, в то время как Скай с трудом заставляла себя съесть несколько кусочков жаркого, приготовленного на открытом огне.

Там им был предложен и домашний кукурузный хлеб с козьим сыром, а для гаучо подали местное красное вино и, конечно, непременный чай матэ. Единственным десертным блюдом было айвовое варенье, очень сладкое и тягучее, которое гаучо ели с особым удовольствием.

За обедом прислуживали женщины с фермы. Хозяин монотонно жаловался на неприятности. Вид у него был жалкий, грязная засаленная рубаха выбивалась из столь же грязных, давно нестиранных бомбачос, на ногах шлепанцы. Весь его облик как будто говорил: «Нищета, нищета!» И он выглядел живым ее воплощением.

Он жаловался, что хотя скотина здорова, но ее практически невозможно продать. Как же ему и фермерам, таким, как он, найти рынки сбыта? Эль Дьябло молчал, пока не закончилась трапеза. Тогда он встал и положил на стол пригоршню серебряных песо.

— Рынки найдутся, — сказал он, — но сейчас необходимо подождать. Если мы поспешим, то потеряем все.

— Да, верно, сеньор, я понимаю. Мы знаем, что вы сражаетесь за нас, за наше будущее счастье, но у меня семья, жена, четыре дочери.

— Запаситесь терпением, мой друг.

Эль Дьябло резко повернулся, и прощание на сей раз не было столь радушным. Они поскакали прочь с гасиенды.

— Почему они не могут найти рынки сбыта для своего скота? — спросила Скай.

Она не собиралась задавать Эль Дьябло этот вопрос, но любопытство оказалось сильнее. Хотя у нее хватало собственных неприятностей, она обнаружила, что ее интересуют другие люди. Фермер-скотовод на отдаленной гасиенде — как он мог жить там, если у него не было возможности возить скот на продажу в Хакару? Почему теперь дела идут хуже, чем раньше?

— Вам это и вправду интересно?

Она увидела огоньки в глазах Эль Дьябло, как будто он знал, каких усилий ей стоило заговорить с ним.

— Да, — честно призналась Скай.

Теперь они ехали чуть медленнее, переезжая через небольшой, поросший кустарником скалистый горный кряж, лошади могли идти только шагом. Гаучо ехали следом и не могли их слышать. Кроме того, они говорили по-английски.

— Хорошо, я расскажу вам, — сказал Эль Дьябло, — для этого достаточно произнести только одно имя — Алехо!

— Только он или его правительство? — спросила Скай.

— Нет никакого правительства, за исключением самого Алехо, — ответил Эль Дьябло. — Он окружил себя людьми, раболепно поддакивающими ему во всем, называющими его Эль Супремо — Верховный, — нужно ли продолжать?

— Продолжайте, — коротко бросила Скай.

— Несколько месяцев назад Алехо издал декрет, по которому все земли к северу от Хакары объявлялись собственностью правительства — то, что вы в Англии называете национализацией. Люди, чьи семьи на протяжении многих столетий владели этими землями, в одну ночь лишились всего по совершенно непонятной для них причине. Декрет этот касается только севера страны, земель между Хакарой и Бразилией.

— Но почему? — спросила Скай.

— Это именно тот вопрос, который задает большинство людей, — сказал Эль Дьябло, — и ответ на него — в этих горах.

— Почему? — вновь спросила Скай.

Эль Дьябло внимательно посмотрел на нее и отвел глаза.

— Я рассказываю вам лишь то, что вам следует знать, — промолвил он. — Могу сказать только, что у Эль Супремо были причины, и довольно основательные, принять такое решение. К сожалению, при этом он не учел интересы индейцев, которые издавна считают эту часть страны своей. Индейцам нужна земля. Возможно, величайшим грехом и ошибкой испанских конкистадоров было то, что они отняли у индейцев их землю. В Марипозе никто никогда о них не думал, их земли не на равнине, где живут земледельцы и скотоводы, им достались заросшие кустарником неудобья и горные склоны, которые никому не были нужны. Но сейчас и на них правительство предъявляет права, говоря индейцам, что это больше не их земля. И человек, утверждающий это, — генерал Алехо!

— Он уже пытался выгнать их?

— Пока нет, — усмехнулся Эль Дьябло. — Регулярная армия Марипозы состоит примерно из семисот человек. Учитывая полуобученных и необученных резервистов, ее численность можно увеличить примерно до двух тысяч. Здесь, на севере, проживает более четырех тысяч человек, в большинстве своем это индейцы, которые готовы сражаться с обитателями равнин за свою веру и право на жизнь.

— Так вот почему вы так боитесь шпионов!

— Я их не боюсь, — ответил Эль Дьябло, — я их почти всех уничтожил.

Скай почувствовала легкий озноб. В его голосе она услышала жестокость, и это заставило ее снова вспомнить открытый рот и остекленевшие глаза повешенного на дереве человека. На мгновение ей даже стало жалко диктатора; затем она поняла, что выслушала точку зрения лишь одной из участвующих в конфликте сторон, а ей также интересно было узнать, что правительство Марипозы может сказать по поводу человека, нарушающего его законы, безжалостно уничтожающего его представителей.

Они преодолели горный кряж и снова перешли на легкий галоп. Весь день они скакали, останавливаясь только для того, чтобы напоить лошадей, заехать на гасиенды и поговорить с небольшими группами индейцев, располагавшихся лагерем по склонам гор.

Эль Дьябло показал ей речку, где старатели искали алмазы, и где она смогла видеть людей, работающих в русле.

— Более крупные камешки обычно находят ближе к истоку, — кратко прокомментировал он.

— А можно увидеть, как все это происходит?

— Не сегодня.

Она увидела группу людей у ствола шахты. Неподалеку располагались хижины и палатки, издали очень напоминавшие лагерь Эль Дьябло. Но ей снова не дали возможности подойти ближе, чтобы получше рассмотреть, что же там происходит, и они поскакали на другую гасиенду.

Было уже поздно, когда они повернули обратно. Опустился вечер, дневная жара спала. Скай наклонилась вперед и похлопала лошадь по шее. Ей показалось, что животное нисколько не устало, как будто они только что отправились в путь.

Словно угадав ее мысли, Эль Дьябло сказал:

— Эти лошади привычны к длинным переходам. Вы никогда не слышали о креольских лошадях?

— Нет, никогда.

— К сожалению, они постепенно вымирают, но Америка им многим обязана.

— Что это за лошади?

— Потомки арабских скакунов, когда-то привезенные сюда испанцами. Это доказывает, что ко времени завоевания здесь не было лошадей.

— Арабские скакуны! Это говорит о многом!

Скай вновь потрепала кобылу по шее.

— Вы прекрасно держитесь в седле, — похвалил, глядя на нее, Эль Дьябло.

От комплимента Скай немного смутилась. Она даже забыла о своей ненависти к нему, пока они разговаривали о лошадях. Сейчас девушка невольно оробела, ловя его восхищенный взгляд. Она негромко рассмеялась:

— Сегодня ни один англичанин не умеет элегантно делать комплименты.

— Мы внимательны к тем, кто любезен с нами.

— А можно будет попасть на шахту?

— Нет! Ни в коем случае!

Она посмотрела на него с презрением, заставлявшим замолкать англичан и американцев, но Эль Дьябло лишь рассмеялся:

— Вы еще не устали сражаться со мной?

— Нет. Я буду сражаться с вами до последнего вздоха!

— Битва закончится вашим неминуемым поражением.

— Как знать! Может быть, мне представится счастливый случай или судьба все-таки окажется ко мне благосклонна. Но, победив, я буду безжалостна.

Скай говорила страстно. Эль Дьябло снял с головы широкополую шляпу.

— Принимаю вызов моей прекрасной жены, — промолвил он.

Он явно насмехался над ней, и если бы у Скай был револьвер, она немедленно пристрелила бы его. Она отвернулась и, высоко задрав подбородок, пришпорила кобылу. Все ее существо буквально дрожало от насмешек человека, который полностью держал ее в своих руках, жестоко играя с ней, как кот с пойманной мышью.

Посетив еще одну гасиенду, они поехали на восток в направлении к лагерю. Весь день Скай смотрела по сторонам, ища возможность, которая могла способствовать ее бегству, однако ни на мгновение ее не оставляли одну.

Эль Дьябло и шесть человек его эскорта были прекрасной охраной. Она почувствовала, как улетучивается былой энтузиазм. В голове постоянно вертелась мысль о том, что ночью ей удастся бежать; а сейчас она поймала себя на том, что в отчаянии молится, чтобы случилось нечто, способное спасти ее.

Девушка подумала, не вырвать ли револьвер из кобуры одного из охранников, скакавших подле нее, и взять их на мушку, прежде чем они успеют выхватить оружие? Но она знала, что такое бывает только в книгах. Как только револьвер окажется у нее в руке, кто-нибудь успеет выбить его или, что еще хуже, набросится на нее сзади.

Она не питала иллюзий относительно своих возможностей превзойти во владении оружием людей, привыкших управляться с ним, как с вилкой и ножом. Нет, нужно было придумать что-нибудь получше, вот только — что?

Всадники все ближе и ближе подъезжали к лагерю, миля-другая, и они окажутся там. Скай почувствовала, что ее сердце начало биться быстрее от одной мысли, что нужно подниматься по каменным ступеням в пещеру.

Лагерь напоминал ей паутину огромного паука. Она вспомнила огонь в глазах Эль Дьябло, когда он сегодня утром подошел к ней, намереваясь поцеловать. Тогда она защитилась резкостью своих выпадов, но вчера вечером не смогла и была вынуждена ему в угоду надеть свою короткую ночную рубашку.

Она могла бы быть рабыней, которую продают на восточном базаре, и у нее больше не оставалось возможностей обрести свободу, совсем как у бедных негров, которых меньше века назад привезли сюда в качестве рабов из Африки. Она с ужасом думала о судьбе молодых красивых чернокожих женщин.

В это мгновение они услышали какой-то крик.

Кричал мужчина. Эль Дьябло повернул свой отряд обратно и двинулся туда, откуда доносились крики. Приблизившись, они увидели, что это индеец, которого они наверняка знали, потому что один из ехавших в хвосте колонны окликнул его по имени.

Он размахивал руками, что-то горячо объясняя на своем языке, непонятном Скай, и они двинулись вместе с ним в направлении скал. Скай заметила там растерзанное, окровавленное человеческое тело со следами когтей огромного животного. Когда все спешились, а вместе со всеми и Эль Дьябло, Скай поняла, что ей представился редкий шанс. Все мужчины повернулись к ней спиной, поспешив на помощь несчастному.

Скай пришпорила лошадь, но оказалась достаточно умна, чтобы сразу не пустить ее в галоп. Вместо этого она спокойно поскакала короткой дорогой, пролегавшей среди мягкой травы, и лишь удалившись достаточно, пустила лошадь в стремительный галоп.

Девушка была уже довольно далеко от спешившихся гаучо, когда услышала крик. Оглянувшись, она увидела, что все бросились за ней.

Она неслась сломя голову, низко склонившись в седле. Ветер сорвал с нее шляпу и дико свистел в ушах, развевая волосы. Впереди был лагерь, но Скай взяла южнее, понимая, что должна держаться равнины, и надеясь выскочить на нее раньше преследователей.

Девушка больше не смотрела назад, но была уверена, что гаучо гонятся за ней. Она скакала вдоль реки, затем въехала в воду, зная, что брод там, где реку обычно переходят коровы. Только когда ее лошадь выбралась на берег, она оглянулась. Погоня была примерно в миле от нее. Всадники неслись во весь опор. Одна фигура была ближе всех, на полпути между Скай и остальными, мчась с быстротой, которую нельзя было недооценить. Его лошадь стоила двух. Единственной ее надеждой было сохранить то преимущество, что она получила вначале.

Перед ней на многие мили простиралась во все стороны поросшая травой равнина. Горы, покрытые редким кустарником, остались левее. Теперь она могла скакать прямо вперед. Вскоре Скай начала понимать, что Эль Дьябло ее все равно догонит. Теперь она могла слышать цокот лошадиных копыт и звон серебряной упряжи.

У нее перехватило дыхание, и она безжалостно стегала лошадь хлыстом, отчаянно пытаясь оторваться. Словно в кошмарном сне она чувствовала, что Эль Дьябло настигает ее. Она знала, что малейшая заминка даст ему возможность схватить ее.

Скай решила, что если этому суждено произойти, то лучше она отправится в горы. Она легче, чем Эль Дьябло, и в горах ей, возможно, удастся найти место в скалах, где спрятаться и подождать наступления сумерек.

В голове с бешеной скоростью мелькали мысли, а с ними и страх преследуемого, затравленного охотниками зверя. С каждой секундой Эль Дьябло был все ближе и ближе. Цокот копыт звучал так же громко, как биение ее сердца.

Еще мгновение — и он схватит поводья ее лошади, подумала Скай — и решила скакать дальше, скакать, как она не скакала никогда в жизни.

Цокот копыт громом отдавался у нее в ушах; она почти ослепла от скорости, дыхание судорожно вырывалось из ее губ. Преследователь был все ближе и ближе; затем Скай почувствовала, как его рука обвилась вокруг нее, и из ее груди вырвался крик ужаса и протеста. С недюжинной силой и ловкостью Эль Дьябло выхватил ее из седла и на полном скаку пересадил на свою лошадь.

Она почувствовала, что буквально перелетела по воздуху и оказалась в седле перед ним. На мгновение она лишилась чувств. Это была лишь секунда блаженного забытья, после которой Скай вновь вернулась к реальности. Ей показалось, что в грудь ей ударили огромным молотом.

Ее лицо скрывалось в куртке Эль Дьябло. Она знала, что крепко обнимавшие ее руки подобны тюремной ограде, которую она не могла ни сломать, ни преодолеть.

Скай хотела драться с ним и подняла руку, чтобы ударить его в грудь, но была слишком измучена, и ей не оставалось ничего другого, как бессильно лежать у него на руках, тяжело дыша.

Постепенно сбавляя скорость, Эль Дьябло продолжал скакать галопом. Затем он пустил лошадь шагом и только потом заговорил. Он посмотрел на Скай, прячущую в куртку лицо, на ее темные ресницы, на открытый рот, дрожащие ноздри, на часто вздымавшуюся и опускавшуюся грудь.

— Глупышка, — мягко сказал он, — вы думали, что вам удастся убежать от меня?

Она почти не слышала его. От осознания собственного поражения ее захлестнула черная пелена.

Солнце, красное и огромное, опускалось в безбрежное зеленое море травы, откуда раздавались звуки, издаваемые куропатками — птицы как будто переговаривались друг с другом.

Скай слушала эти звуки, словно погрузившись в транс. Затем до ее слуха донеслись радостные крики гаучо, которым наконец удалось догнать их.

Глава 6

Скай раскинула долларовые банкноты, словно колоду карт, затем сложила их в стопку и вновь разложила веером, добавив еще несколько банковских билетов большего достоинства, лежавших возле нее на кушетке.

Она была уверена, что индеец следит за каждым ее движением, хотя его худое, будто сошедшее с египетских фризов лицо оставалось совершенно непроницаемым. Она сосчитала банкноты. Денег оказалось сотня без трех долларов — целое состояние для жителя Марипозы.

Индеец аккуратно расставил на столе стаканы, и прежде чем он повернулся, чтобы принести ножи, Скай заметила блеск его глаз из-под редких ресниц.

Взгляд был направлен на деньги. Кожа его была цвета зрелого табачного листа, черные волосы волной ниспадали на ворот рубахи.

Он был молод, красив и, несомненно, жаден. Скай была настолько в этом уверена, что вновь разложила банкноты, невольно уронив одну на пол между своей кушеткой и индейцем.

Он наклонился, чтобы поднять деньги и подать ей. Она улыбнулась:

— Спасибо. Как тебя зовут?

— Я — Йоксейн, — ответил индеец по-испански, и его голос придавал этому языку новую мелодию.

— Ты давно здесь?

— Всего несколько недель, сеньора.

Это-то она и хотела узнать, потому что не имело смысла пытаться подкупить одного из тех, кто давно служит у Эль Дьябло; все они были преданны ему, и на их лицах читалась почти фанатичная верность. Он запугал их, подумала она презрительно, они относятся к нему, как к богу, а не как к человеку.

Но Йоксейн — новичок! Один из индейских слуг Эль Дьябло заболел лихорадкой и на то время, что его не было, на его место был взят молодой парень, выбранный, как полагала Скай, из дюжины добровольцев, потому что он был обучен прислуживать за столом в одном из отелей Хакары.

Она встала, прошла в глубь пещеры и оттуда поманила его, сделав знак рукой. Не колеблясь, Йоксейн мягко, почти бесшумно пошел вслед за ней по деревянному полу и, остановившись поодаль, устремил вопрошающий взгляд своих темных глаз.

Она веером раскинула в руке доллары.

— Сможешь доставить от меня послание в Хакару? — спросила она почти шепотом, чтобы ее снова не услышала стоящая за дверью охрана.

Индеец посмотрел на деньги, и, хотя не произнес ни слова, в его направленном на деньги взгляде безошибочно угадывалась алчность.

— Девяносто семь долларов, — тихо произнесла Скай.

Как и во многих латиноамериканских странах, местные деньги были вполне надежны, но доллар выглядел куда предпочтительнее, чем любая другая валюта. В переводе на песо подобная сумма была для бедного индейца целым состоянием.

— Нет, сеньора, я не отважусь.

Слова со свистом вырвались меж его желтых, прокуренных зубов.

— Не говори «нет», — взмолилась Скай, — это такая мелочь. Посмотри, вот записка, я хочу, чтобы ты отнес ее на белую яхту, которая стоит в гавани. Она называется «Либерте». В городе любой скажет тебе, где найти ее. Это все, что тебе нужно сделать. Оставь записку капитану и уходи. Смотри, я дам тебе доллары… — Она судорожно соображала, чем же еще соблазнить его; она отцепила от своего запястья золотые часы с рубинами и бриллиантами. Затем положила их в темную руку индейцу, которая слегка дрожала.

— Сеньора, я пойду, — произнес Йоксейн. Деньги, наручные часы и записка к капитану Маклину исчезли мгновенно, словно по мановению волшебной палочки. Взяв с соседнего стола пепельницу, он быстро направился к двери. Скай поняла, что индеец, обладавший от природы острым слухом, услышал, что кто-то идет.

Это была всего-навсего Нингай, и Скай с облегчением вздохнула. Она не боялась, что войдет сам Эль Дьябло. Сегодня утром он ускакал инспектировать шахту, сказав ей, что вернется к обеду, и если ничего непредвиденного не случилось, он должен был все еще находиться в пути.

Прожив в лагере больше недели, Скай изучила его ежедневный распорядок. Эль Дьябло не только навещал гасиенды и осматривал пастбища, но и выставлял дозоры на дорогах, ведущих в Хакару, а также проверял состояние дел в шахте, где золото добывали и доставляли на поверхность примитивным, почти не изменившимся за долгие столетия способом. Добытое золото каждый день прятали в каком-нибудь безопасном месте.

И золото, и бриллианты добывались здесь в таких ничтожных количествах, что Скай начинала сомневаться, действительно ли их добыча окупает затраты или же у Эль Дьябло есть какие-то тайные причины заставлять своих людей работать в шахте.

Индейцы также занимались ткачеством, гончарным ремеслом и делали мебель. Скай заметила, что Эль Дьябло платил им за работу, а готовые изделия хранились в нескольких необитаемых пещерах, где она видела табуретки, вырезанные из цельного куска прекрасной твердой древесины, столы и стулья, сделанные из красной древесины квебрахо или из белого дерева.

Она полагала, что в один прекрасный день Эль Дьябло продаст эти вещи. Насколько она могла понять, местные жители были постоянно загружены работой. Пальцы индианок ни на секунду не оставляли пряжу. В их движениях было столько поэтичного изящества, когда они, с обнаженной смуглой грудью, одетые в широкие многослойные белые юбки; ткали, заставляя веретена буквально танцевать в руках.

И повсюду, где бы она ни была, ее сопровождало бренчание гитары. Эта музыка со временем стала настолько привычной, что Скай больше не обращала на нее ни малейшего внимания, как на жужжание пчел или пение птиц.

Кроме того, она заметила, что Эль Дьябло был все время занят. Постоянно кто-то хотел его видеть, приносил ему новости из Хакары или с юга страны. Скай прекрасно усвоила, что его способность узнавать все обо всем просто феноменальна.

Она обнаружила, что сейчас прекрасно понимает, насколько просто он узнавал буквально о каждом ее движении. Он должен был знать и о ее прибытии на яхте, как только яхта появилась в гавани, а все анкетные данные, запрошенные у нее властями на берегу, в течение часа были сообщены Эль Дьябло.

Его сторонники были повсюду — в конторах, магазинах, среди нищих. Ни одно событие, будь оно значительным или ничтожным, не проходило мимо ушей Эль Дьябло.

Скай обнаружила, что у Эль Дьябло существовала своего рода налаженная система телефонного сообщения, об этом ей сообщил один из скотоводов, но гораздо важнее были контакты Эль Дьябло с его людьми. Они могли прийти к нему в любой час и нередко подолгу засиживались до ночи. В таком случае он отправлял Скай спать. Она укладывалась в темноте, слушая шепот голосов, пока не погружалась в сон.

Она больше не лежала в напряжении, слабея от страха, что Эль Дьябло войдет в ее комнату. Открыв дверь, он, стоя на пороге, всегда желал ей спокойной ночи. Она не имела ни малейшего представления о том, почему он вел себя подобным образом. Ведь он каждую ночь мог заниматься с ней любовью на ее кушетке — целовать ее, ласкать, шептать ей на ухо страстные слова. Казалось, он делал все, чтобы не потакать своему желанию сделать ее женой в полном смысле слова.

Скай перестала сопротивляться его поцелуям, потому что знала: это бессмысленно, напрасная трата сил, оставлявшая ее злой и измученной, в то время как в нем это возбуждало лишь чувство триумфа и ликования. Когда она сопротивлялась, в нем лишь росло желание обладать ею.

Но труднее всего ей было вынести то, что ее чувства для него ничего не значили. Она была всего лишь женщина — из тех, что привлекали его, это правда, — но в ней его интересовала только красота ее юного тела и миловидные черты лица.

— Женщины созданы для любви, для чего же еще? — сказал он ей как-то раз, и она поняла, что он говорит совершенно серьезно.

Когда он брал ее с собой на верховые прогулки, Скай подозревала, что он не столько нуждался в ее обществе, потому что у него нашлось бы достаточно спутников-мужчин, но единственно потому, что ему казалось вернее, надежнее не спускать с нее глаз. Его интерес к ней был крайне эгоистичен и продиктован потаканием собственным желаниям.

Скай закрывала глаза и пыталась проанализировать, что с ней происходит. Она помнила переполох, устроенный из-за нее в Нью-Йорке, помнила мужчин, увивавшихся за ней, когда она была в Лондоне, находивших наслаждение в том, чтобы быть рядом с ней, только лишь слушать ее речь и хоть как-то продлить ее присутствие.

Целыми днями и почти все ночи она думала лишь о том, как сбежать, ее мысли кружились вокруг этого, словно белка в колесе.

Скай была рада, что взяла с собой деньги. К счастью, в тот день, когда ее захватили, она решила ежедневно платить за нанятых лошадей и давать чаевые проводникам. Она решила не скупиться.

— Всегда давай щедрые чаевые, приезжая на новое место, — как-то раз посоветовал ей дедушка, и Скай никогда об этом не забывала.

Кроме денег, бывших в кармане ее юбки, в чемоданах с одеждой, взятых с яхты, она также обнаружила некие суммы денег. Всего у нее оказалось девяносто семь долларов, и Скай могла лишь молиться, чтобы этих денег хватило подкупить молодого индейца, чтобы он не испугался ярости Эль Дьябло.

Если бы ее план удался! Скай без конца расхаживала по пещере, думая, достаточно ли внятно она изложила все случившееся капитану Маклину. У него была радиосвязь с Джимми, он лично пойдет в полицию и поговорит с генералом Алехо. От волнения у нее перехватило дыхание. Если ей повезет, она снова станет свободной, окажется на своей яхте и уплывет из Марипозы и от Эль Дьябло!

Утром она посмотрелась в зеркало, вглядываясь, не оставило ли все пережитое следа на ее лице. Правда, она похудела, но это скорее подчеркивало ее красоту, нежели шло ей во вред. К тому же, хотя она и не желала это признавать, у нее было отменное здоровье. Долгие часы, проведенные в седле, вдали от привычных ей ухода и заботы, казалось, просто смыли с нее изнеженность пресыщенной, роскошной жизни.

В минуту отчаяния она даже подумывала объявить голодовку, но когда перед ней поставили еду, почувствовала такой голод, что поняла: у нее не достанет силы воли отказаться от изысканных блюд, приготовленных французским поваром на примитивной плите, с мастерством настоящего художника.

— Каким образом столь исключительный повар оказался здесь? — спросила Скай у Эль Дьябло однажды вечером, после ужина, показавшегося ей превосходящим все, что она когда-либо ела в Париже.

— Альфонсе вынужден был спешно покинуть Хакару, — ответил Эль Дьябло. — Он был шеф-поваром в одной богатой аристократической семье, но однажды вечером бросился с разделочным ножом на одного из слуг.

— Он убил его? — спросила Скай.

— Боюсь, что да. Он убийца, как и я. Их немало в нашем лагере.

Он невольно запугивал ее, но Скай была мудрее.

— Я не верю, что человек, способный приготовить такое суфле, может намеренно кого-то лишить жизни, — сказала она.

— Вы говорите так, потому что у вас доброе сердце, — саркастически заметил Эль Дьябло.

Она уже поняла, что лучше молчать, когда он грубит. Иногда она даже задавала себе вопрос, вправду ли это она, Скай Стендиш, молча сносит оскорбления, оставляя их без ответа. Ведь она была столь высокомерна, так легко выходила из себя — а сейчас она должна следить за каждым словом, слетающим с ее губ, и даже опускать глаза, чтобы он не прочел в них ее гнева и не подверг бы ее наказанию.

Он стал бы дразнить ее, как ребенок дразнит котенка, доводя до бешенства, чтобы посмеяться, а затем привлечь к себе и поцелуями заглушить слова гнева, срывающиеся с ее губ. Эту пытку было перенести гораздо труднее, чем просто промолчать, и Скай научилась не сопротивляться.

Но иногда он заставал ее врасплох. Вчера было воскресенье, и, так как люди не работали, Эль Дьябло все утро провел сидя за письменным столом. После завтрака он сказал ей, что они могли бы отправиться на конную прогулку без сопровождавших их обычно гаучо.

Проехав шесть миль, они оказались в глухом лесу. Они спешились, и Эль Дьябло стал прокладывать дорогу через чащу к подножию горы, туда, где текущий среди скал ручей впадал в глубокое чистое озерцо. Оно было в плотном кольце тропических папоротников, и жаркие золотые пятна солнечного света пробивались сквозь нависшие над водой ветви, в них, переливаясь, порхали разноцветные, яркие бабочки, отражавшиеся на поверхности воды.

Это было скрытое, тайное место, столь экзотическое и прекрасное, что Скай воскликнула от удивления:

— Жаль, что мы не взяли с собой купальные костюмы!

Сказав это, она посмотрела на Эль Дьябло и увидела улыбку на его лице…

Было глупо бежать от него между стволами деревьев, и он легко схватил ее, запыхавшуюся от быстрого бега и гнева.

— Я думал, скромность нынче не в моде! — сказал он мягко. — Должно быть, я тоже отстал от моды, но я нахожу ее крайне волнующей. Вы найдете два купальных костюма — один для себя, другой для меня — в моей седельной сумке. Извините, но я не прихватил с собой палатку, чтобы угодить вашей викторианской стыдливости, однако вы можете пойти в кусты по ту сторону озерца, а я — по эту.

Эль Дьябло засмеялся, увидев, как румянец стыда заливает ее щеки.

— В чистоте будьте непристойной, — сказал он, и Скай поняла, что ему хочется выставить ее в глупом виде.

— Я ненавижу вас, — вспыхнула она, но Эль Дьябло лишь засмеялся, а ее голос прозвучал слабо и неубедительно даже для нее самой.

Скай услышала, как он прошагал по террасе к пещерам.

Он стремительно вошел в комнату и, казалось, заполнил ее всю своей рослой плечистой фигурой. В руке Эль Дьябло держал маленький холщовый мешочек, который бросил на стол.

— Еще бриллианты? — вежливо поинтересовалась Скай.

— Очень немного и не слишком хорошего качества.

— Как грустно, — насмешливо произнесла она, — надо быть аккуратнее, а то вы скоро совсем обеднеете.

— Я? — спросил он и рассмеялся. — Я и позабыл что вы верите во все те глупости, что я рассказал вам в первый вечер. Бриллианты не мои, они принадлежат стране, и Алехо они не достанутся.

— Итак, вы их украли? — спросила Скай.

— Напротив. Я беру их на хранение до тех пор, пока они не будут реализованы на благо народа.

— Кем? Вами?

— Кем-то, кто по меньшей мере будет любить Ма- рипозу.

— Значит, Алехо не таков?

Эль Дьябло налил себе из графина, стоящего на краю стола, вина в стакан и подошел к Скай. Он нахмурился, как будто пытаясь сосредоточиться.

— Я обеспокоен, — сказал он.

Скай удивилась. За все то время, что она его знала, она ни разу не слышала от него признания собственной слабости.

— Чем? — тихо спросила она.

— Я скажу вам, если хотите. Не думаю, что это вам повредит. Через несколько дней Алехо уедет, и тогда тайна этого мешочка раскроется.

— Какая тайна?

— Тайна того, что лежит здесь, — сказал Эль Дьябло, взмахнув рукой.

— Золотые и алмазные копи? — поинтересовалась Скай.

— Нет, это гораздо значительнее, — сказал Эль Дьябло, — смысл не в этом. Рудники разрабатывались задолго до испанского завоевания. И они были не лучше и не хуже, чем рудники в других странах. Ежегодный доход от них невелик, но по-настоящему их никто и не разрабатывал; поэтому Алехо до сегодняшнего дня не наложил на них руку. Но его друзья — коммунисты — рассказали ему нечто, в корне изменившее ситуацию и буквально сделавшее его одержимым идеей установить контроль над этими горами.

— Я не знала, что Алехо — коммунист, — заметила Скай.

— Он не коммунист, он диктатор. У него лишь одна идея, одна вера, одна мысль — Алехо! Но демократические страны не собираются помогать ему в установлении контроля над этими горами.

— Но что же для них столь важно здесь? — спросила Скай.

— Сфалерит, — сказал Эль Дьябло и со смехом посмотрел на удивленное лицо Скай. — Конечно, вы не знаете, что это такое; я тоже не знал, когда услышал это слово в первый раз. Это — соль урана, из которой добывают уран. Это — минерал, который нужен во всем мире, минерал более ценный, чем тысячи золотых рудников!

В его волнении было что-то заразительное.

— Вы уверены в этом? — спросила Скай.

— В этом уверен Алехо, — ответил Эль Дьябло, — я лишь уверен в том, что более опытен. Я работал в шахтах, но я не специалист. Если здесь имеется урановая руда, ее нужно добывать на благо моей страны Я не позволю коммунистам погреть на этом руки, оставляя Марипозе лишь малую толику доходов от добычи руды.

— Почему Алехо пошел на это? — спросила Скай.

— Ему хорошо заплатили.

— Откуда вы узнали?

— В Марипозе ни одна тайна для меня не остается тайной надолго. У меня есть свои люди во дворце.

— И в придорожных магазинах! — воскликнула Скай. — А вы уверены, что ваши люди в Хакаре поддержат вас?

Эль Дьябло пожал плечами:

— Это меня не беспокоит. Надеюсь, что это все-таки беспокоит Алехо. Ведь он же не дурак в том, что касается войны.

— Как же вы будете сражаться? Разве ваши люди вооружены?

— Мы закупили оружие в Бразилии. Оно постоянно наготове. Но почему вы думаете, что я хочу сражаться? Я готов отдать жизнь, чтобы предотвратить гражданскую войну в Марипозе, чтобы брат не пошел на брата, отец на сына!

Эль Дьябло говорил с такой неожиданной страстью и откровенностью, что Скай удивилась. Внезапно его настроение изменилось, он обошел вокруг стола.

— Я хочу есть, сегодня днем мне придется много работать.

— Расскажите мне о ваших планах поподробнее, — попросила Скай.

— Больше не о чем говорить, — коротко бросил он. — Теперь, когда вы так много знаете, вам не выбраться отсюда живой, пока Алехо не вторгнется в эти края.

— Именно поэтому вы должны мне все рассказать.

Его лицо приняло загадочное выражение, и на мгновение Скай испугалась, что ему стало известно о ее попытке подкупить индейца, но когда он спокойно принялся есть свой обед, подумала, что Эль Дьябло сказал эти слова именно в этот момент просто по случайному совпадению.

Они ели быстро. Закончив трапезу, они вскочили на оседланных лошадей. Ягуар, убивший человека восемью днями ранее, вчера снова собрал дань человеческого жертвоприношения. Эль Дьябло сообщили, что ночью исчез ребенок одного из скотоводов. Были предприняты поиски, но безрезультатно; лишь на заре его растерзанное тело нашли в полумиле от дома.

Скай знала, что ягуар-людоед — большая редкость; обычно эти хищники охотятся на лошадей, собак или коров и часто ловят в пресной воде черепах. Но раз попробовав человеческой плоти, ягуар становится людоедом.

Прошлой ночью Скай была разбужена странным звуком, глубоким, хриплым и пугающим, доносящимся издалека «пу-пу, пу-пу».

Звук повторялся снова и снова. Скай вскочила с постели, быстро надела ночную рубашку и выбежала во внешнюю пещеру, как раз в то мгновение, когда уже одетый Эль Дьябло вышел из своей спальни, держа в руке ружье.

— Что это за звук? — испуганно спросила Скай.

— Это ягуар, — коротко ответил Эль Дьябло.

Она услышала, как он позвал часовых, спускаясь с террасы; но большая кошка больше не подавала голос, и им не удалось застрелить ее.

Когда Эль Дьябло вернулся во внешнюю пещеру, Скай все еще сидела там, выглядывая сквозь стальную решетку наружу, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. В своем желании мельком увидеть ягуара она совершенно забыла о том, как одета, и вспомнила лишь тогда, когда Эль Дьябло вернулся и зажег свечи. Она уловила выражение его глаз, когда он посмотрел на ее раскрасневшиеся со сна щеки, на беспорядочно выбившиеся на лоб вьющиеся пряди, на стройную фигуру, едва скрываемую мягкими складками шифоновой ночной рубашки и шелкового халата.

— Мне пора ложиться, — нервно проговорила девушка.

— Куда спешить? — спросил он. — В Лондоне ночные клубы еще полны посетителей.

— Хотела бы я оказаться в одном из них, — язвительно произнесла Скай.

— Оказаться, чтобы выслушивать комплименты. Я не сомневаюсь в этом! Вы выглядите очень соблазнительно, мадам.

Скай оправила кружева на ночной рубашке.

— Вы знаете, что я не в восторге от таких глупостей.

— Возможно, словам вы предпочитали дела и, не сопротивляясь, позволяли целовать себя в такси по дороге домой.

— Меня никогда не целовали в такси, — спокойно парировала Скай, — я же говорила, что ненавижу поцелуи. Мне вообще ненавистны все мужчины и в особенности вы.

Эль Дьябло лишь улыбнулся ее гневу и подошел ближе. Внезапно девушка замолчала и в страхе отстранилась. Но он лишь протянул руку, чтобы погладить ее взъерошенные волосы.

— Вы словно рассерженный мальчишка, — сказал он. — Отправляйтесь спать.

Чувствуя признательность за то, что она расценила как отсрочку, Скай быстро пошла в свою комнату, но почему-то не могла заснуть; она знала, что еще несколько часов после ее ухода Эль Дьябло будет сидеть во внешней пещере и курить.

Скай отправилась вместе с ним навестить мать растерзанного ягуаром мальчика. Та в голос оплакивала свою потерю; но так как у нее было семеро детей и к тому же она ждала еще одного ребенка, невозможно было не почувствовать, несмотря на всю глубину ее горя, что у нее все же есть утешение.

Этим утром конная вылазка была не столь продолжительна, как обычно, и они вернулись в лагерь, когда солнце стояло еще высоко. Скай вошла в свою комнату и попросила Нингай немедленно принести ей ванну, чтобы она могла понежиться.

Она знала, что в пещере рядом с ее спальней у Эль Дьябло есть специальное хитроумное устройство, и он в любое время может принять душ. Это была довольно примитивная конструкция, из числа тех, что часто встречаются на плантациях на Востоке — резервуар, закрепленный на верхушке бамбуковых жердей; душ приводится в действие простым приспособлением, наклоняющим резервуар над стоящим внизу человеком.

Но для Скай помыться было не так просто. Неглубокая жестяная ванна, наподобие той, что она видела на чердаке своего дома в Англии и которая хранилась там, по словам тети Хильды, еще с тех времен, как она была ребенком, была внесена в ее комнату и поставлена на пол. Воду носили в кувшинах индейцы, друг за другом медленно поднимавшиеся по крутым ступеням пещеры.

Чтобы умыть лицо и руки, воду грели на кухне; но вода для ванны всегда была холодной, хотя частенько к концу дня, когда лучи солнца прогревали ручей, из которого индейцы носили воду, она бывала даже теплее, чем хотелось.

Напуганная поначалу, что для такого простого дела, как купание в ванне, требуется затрачивать столько труда, Скай со временем научилась наслаждаться, не думая о том, скольких усилий других людей это стоит. После конной прогулки свежая прохладная вода как рукой снимала усталость, она чувствовала облегчение и почти счастье, на мгновение забывая страх, который испытывала перед Эль Дьябло, и мысль о том, что она его пленница, больше не доводила ее до белого каления.

После того как Скай приняла ванну, Нингай собрала воду в сосуды, как обычно, и понесла — Скай это знала — обитателям других пещер, которые были рады получить ее, практически не затратив усилий.

Вечером, досуха вытеревшись, она надела ночную рубашку из голубого атласа, проймы и края которой были отделаны широкими кружевными оборками и маленькими бантиками из розового бархата. Затем она подошла к туалетному столику, села и принялась расчесывать волосы, буквально заставляя локоны танцевать, откликаясь на каждое прикосновение щетки.

Через открытое окно она слышала звук гитары, пронзительные крики детей, блеяние козы, потерявшей козленка. «В Нью-Йорке, — неожиданно подумала Скай, — мои подруги, вероятно, собираются на вечеринки; может быть, именно сейчас они подносят к губам бокал с сухим мартини». Возможно, они даже вспоминают о ней, гадая, где же она сейчас находится.

Некоторые из них завистливы. Всегда найдутся люди, которым не нравится тот, кто богаче, они всегда готовы сказать колкость в адрес наследницы огромного состояния, невзирая даже на то, что она не причинила им ни малейшего вреда. Впрочем, некоторые, вероятно, искренне любили ее.

«Интересно, чем сейчас занимается Скай Стендиш?» — наверное, говорят они друг другу.

Если бы они только знали! Скай внезапно закрыла лицо руками. Сможет ли она это вынести? Тут вдруг в соседней комнате раздался звук шагов. Кто-то резко откинул кожаную занавеску.

Скай повернулась и замерла. Эль Дьябло никогда еще не входил в ее комнату, и лишь один его взгляд на его ноги заставил ее задрожать от страха, подобного которому она не испытывала никогда в жизни.

Она увидела, как Нингай проскользнула за его спиной и исчезла. Скай стояла, словно примерзнув к месту, неспособная пошевелиться, казалось, даже ее мысли застыли, когда она увидела его лицо. Это было лицо настоящего дьявола. Глаза сверкали от гнева, губы были сжаты в нескрываемой ярости.

На мгновение он остановился, глядя на нее, затем подошел, схватил ее за запястье и потащил по комнате.

— В чем дело? Что случилось? Куда вы меня тащите? — спрашивала Скай.

Он не отвечал. Высокие каблуки домашних туфель подогнулись, когда она попыталась сохранить равновесие.

— Куда мы идем? Я не одета! — закричала Скай, внезапно поняв, что под атласом ночной рубашки на ней ничего нет. Девушка продолжала протестовать до тех пор, пока они не достигли двери внешней пещеры. Эль Дьябло выволок ее на террасу.

Она больше не спрашивала его ни о чем, слова застыли у нее на губах. Внизу, прямо у подножия ведущей к пещере каменной лестницы, лежал, раскинув, как птица, руки и ноги, какой-то человек. Рубаха на его спине задралась.

Скай было достаточно короткого взгляда на эту бронзово-загорелую кожу, чтобы понять, кто там лежит. У нее перехватило дыхание. Эль Дьябло сделал жест рукой, в которой держал хлыст, Серебро на рукояти ярко сверкнуло в лучах заходящего солнца. После того как он взмахнул хлыстом, другой хлыст, который держал в руке мужчина, стоящий рядом с распростертым индейцем, тоже взметнулся в воздух. Плеть хлыста была длинной и гибкой.

Она просвистела в воздухе и с отвратительным звуком врезалась в плоть Йоксейна. Индеец закричал. Хлыст опускался на его спину снова и снова. Двадцать ударов, каждый из которых звучал, словно пистолетный выстрел, в полной тишине.

Толпа стояла и смотрела, толпа мужчин, женщин и детей. Никто не двигался, никто не разговаривал. Лишь хлыст рассекал золотистый туман и оставлял длинные ярко-красные рубцы на беззащитной спине индейца.

Затем все кончилось. Толпа то ли воскликнула, то ли застонала. Индеец молчал. Его крик замер, и последний удар прозвучал уже в тишине. Скай поняла, что он потерял сознание. Девушка тоже едва стояла на ногах. Она закрыла лицо руками и, не разбирая дороги, бросилась через террасу назад, в гостиную, а затем в свою спальню.

Она подбежала к туалетному столику и, дрожа всем телом, остановилась перед ним. Посмотрев в зеркало, Скай увидела, что Эль Дьябло идет за ней. Он медленно прошел через всю комнату, и она не осмелилась посмотреть ему в лицо, боясь увидеть на нем то же выражение гнева и ярости. Из кармана куртки он извлек письмо, американские доллары и, наконец, ее наручные часы.

— Хорошего человека вы склонили к измене и предательству, — произнес он, и его голос был исполнен гнева.

Он бросил вещи на стол и повернулся к ней. После всего увиденного Скай была настолько оглушена и бесчувственна, что не имела ни малейшего представления, как поступить дальше. Остолбенев, она увидела перед собой взметнувшийся вверх хлыст.

Она упала на постель и почувствовала жесточайшую боль, будто по ее плечу полоснули кинжалом. Хлыст опускался на ее тело снова и снова. Атлас ночной рубашки не защищал ее. Она услышала собственный крик, потом боль стала невыносимой, и она почти потеряла сознание.

Где-то вдалеке, отделенная от происходящего завесой тумана, она услышала удаляющиеся шаги. Скай молила о забытьи, но оно не приходило. Она явственно чувствовала и физическую, и душевную боль. Раньше Скай думала, что больше не снесет от него унижений, но это было гораздо хуже всего, что она могла себе представить.

Словно раненый зверь, она хотела лишь спрятаться, завернулась в одеяло и замерла, почти не дыша, едва способная думать, страдая от страшного унижения.

Стемнело. Она не пошевелилась. Нингай, войдя на цыпочках в пещеру, зажгла свечу. Наконец сквозь мучительные тени своих мыслей Скай услышала, как Эль Дьябло подошел к ее постели.

— Скай!

Он произнес ее имя, его голос был глубок и звучен, и ей послышалась плохо скрываемая мольба. Она не ответила. Немного погодя он задул свечу и вышел. Звук его шагов замер вдалеке. Скай осталась лежать в темноте одна.

Глава 7

— Почему вы пришли сюда? — спросила Скай у служанки.

Индейская девушка, сидевшая рядом с ней, скрестив ноги, посмотрела на нее, и в ее грустных темных глазах зажглась улыбка.

— Я очень счастлива здесь, сеньора, — сказала она, — мой отец и я прошли много миль, чтобы попасть сюда из Перу. Пока мы не оказались здесь, мы голодали, никто не заботился о нас. Но потом мы нашли Эль Кабезу.

— Как же вы нашли его? — спросила Скай.

— Люди сказали нам, чтобы мы шли сюда. Мы пришли к Эль Кабезе, и он сказал нам: «Добро пожаловать, у меня есть для вас работа». Он великий человек, сеньора, и очень добрый.

Голос Нингай звучал серьезно и искренне.

— Ты хорошо относилась к Эль Кабезе, потому что он дал твоему отцу работу. Ты думала бы так же о всяком, кто дал тебе работу?

Эта мысль была слишком сложна для понимания Нингай.

— Простите, сеньора? — переспросила она.

Скай засмеялась.

— Не волнуйся, — сказала она, — Эль Кабеза хорош до тех пор, пока он заботится о вас.

— Да, сеньора. Очень хорошо. Эль Кабеза — великий вождь, так говорит мой отец.

Перед лицом столь слепой веры любые слова были бессильны, и Скай, встав с кушетки, подошла к окну, как делала уже не менее десятка раз в течение этого дня.

Ей не верилось, что время может идти так медленно. Как часто раньше ей хотелось остаться одной, как часто она мечтала об одиночестве! Только теперь она почувствовала, как томительно долго тянутся часы и, честно говоря, ей было тягостно пребывание наедине с собой.

Вынужденное одиночество совсем не то же самое, что уединение, выбранное сознательно; и хотя она со страхом ожидала возвращения Эль Дьябло, она начинала чувствовать, что лучше быть пленницей, чем страдать от скуки, не имея возможности перекинуться словом ни с кем, кроме Нингай.

Она не видела Эль Дьябло с той самой ночи, когда он выпорол ее. Истощенная духовно и физически, Скай даже и не пыталась на следующее утро встать с постели. Ее тело болело, но самые тяжелые страдания доставляла ей уязвленная гордость.

Она лежала в постели, пила отвар, приготовленный для нее Нингай, и ничего не ела до тех пор, пока днем индианка не сказала ей, что Эль Дьябло уехал охотиться на ягуара-людоеда. Поняв, что в этот вечер он не вернется, Скай заснула и проспала без сновидений до самого утра.

Здоровье, свойственное молодости, позволило ей легко забыть черное отчаяние прошедшего дня. Плечи все еще болели, резкие движения причиняли сильную боль, но на лицо вновь вернулся прежний румянец, исчезли темные круги под глазами.

Несмотря на то что ее мучили и били, она была жива, и солнце продолжало светить. Возможно, в другой раз ей удастся бежать.

Она оделась в костюм для верховой езды, хотя знала, что до возвращения Эль Дьябло, будучи пленницей, шагу не сможет ступить за пределы пещеры. Снаружи находилось двое часовых, и, к удивлению Скай, обнаружилось, что если раньше дверной проем закрывала лишь занавеска, то теперь от окружающего мира ее отрезала закрытая дверь.

На двери было два железных засова. Изнутри и снаружи их украшал орнамент индейской ручной работы. Во всем, что делали индейцы, чувствовалась рука искусных ремесленников. Дверь, ведущая в пещеру, была для Скай одним из главных препятствий на пути к свободе. Сейчас она вспомнила, что, лежа в полубессознательном состоянии, слышала удары молотка. Эти звуки казались лишь незначительной частью тех шумов, что постоянно проникали в ее комнату через окно из лежащего внизу лагеря.

Теперь она поняла, что Эль Дьябло решил больше не давать ей ни малейшей возможности к побегу — двое часовых снаружи, запертая дверь, два человека, приносивших ей еду, причем заходили к ней и выходили от нее они одновременно, — и, наконец, Нингай, которая спала у порога ее спальни.

— Ты замерзнешь, лежа здесь, — резко проговорила Скай, обнаружив у своего порога индианку, — ступай к себе.

— Нет, сеньора, не могу. Эль Кабеза велел мне оставаться здесь.

— Но представь себе, как я смогу бежать отсюда, минуя запертую дверь и двух вооруженных часовык, стоящих снаружи? — спросила рассерженно Скай.

Нингай оставалась совершенно серьезна.

— Я думаю, сеньора, что Эль Кабеза приказал мне оставаться тут не для того, чтобы держать вас в заточении, а чтобы оберегать вас от опасности.

Когда она произнесла эти слова, ее рука приблизилась к ней, и Скай увидела, что она держит длинный острый нож, с которым не расставался ни один гаучо.

— Чтобы охранять меня? — повторила она изменившимся голосом.

Скай вспомнила направленные на нее взгляды, когда она проходила через лагерь. Она привыкла не обращать внимания на враждебные взгляды мужчин, но сейчас выражение этих темных глаз оставалось неизменным, несмотря на различие в чертах лип. Глупо было бы не понять, что ее светлая кожа и золотые волосы особенно сильно подчеркивали ее красоту в стране, где женщины унаследовали цвет глаз и волос от испанцев, а смуглым цветом своей кожи были обязаны жаркому солнцу.

На мгновение Скай овладел страх, и она задрожала. В свое время она смеялась над Джимми, предупреждавшим ее об опасностях, подстерегающих в чужой стране. Сейчас Скай поняла, насколько была глупа. Марипоза — страна мужчин с горячей кровью, в их глазах она выглядела очень желанной.

— Позволь и мне взять нож, — предложила она, но индианка лишь покачала головой.

— Нет-нет, сеньора, я буду вашей надежной защитницей. Я обещала Эль Кабезе, что, если с вами что-нибудь случится, я отвечу за это своей жизнью.

Скай прижала ладони к щекам. «Он все предусмотрел», — подумала она. Эль Дьябло находил решение всех возникающих проблем. Она ненавидела его, ненавидела так сильно, что боль от рубцов на спине, казалось, сливалась с болью, терзавшей ее сердце.

И все же сейчас она без него скучала.

— Должно быть, мои часы остановились, — говорила она Нингай по нескольку раз в день, лишь для того чтобы между приступами зевоты убедиться: часы продолжают тикать.

— Я хочу выйти. Почему я должна сидеть здесь, в духоте, без свежего воздуха? — не выдержала как-то раз она, переминаясь с ноги на ногу, словно упрямый ребенок.

— Скоро он приедет, — сказала Нингай мягко, но ее ответ принес Скай не утешение, а лишь страх увидеть его вновь. Как она сможет смотреть ему в глаза после того унижения, которому он ее подверг, втоптав в грязь? Как сможет спокойно и естественно говорить с ним, если у нее чешутся руки от желания отхлестать его по лицу за то, что он с ней сделал?

— Боже, как ужасно быть беспомощной женщиной! — громко воскликнула Скай.

— Простите, сеньора, что вы сказали? — спросила Нингай.

— Не важно, ты все равно не поймешь, — ответила Скай, а затем добавила: — Ты никогда не хотела быть мужчиной?

— Хотела ли я стать мужчиной? — спросила Нингай, коснувшись своей загорелой груди, чтобы подчеркнуть эту мысль.

— Да, мужчиной, — повторила Скай.

Нингай усмехнулась:

— О нет, сеньора. Я счастлива, что я женщина. Когда-то я стану женой, матерью, у меня будут дети, много детей, очень много детей.

В ее глазах появилась нежность, губы смягчились. Скай отстранилась от нее. Как она может заставить эту глупышку понять что она хочет? «Много, очень много детей», дальше этого амбиции Нингай не простирались. Она уперлась головой в оконную решетку. В лагере внизу было полно детей, играющих на улице в пыли, или таких, которых матери по местному индейскому обыкновению носят у себя за спиной.

Перед одной из палаток индейская девушка с длинными вьющимися волосами кормила ребенка, склонив к нему голову так, как это делают все матери на свете. Скай еще раз посмотрела на нее и внезапно, после всех размышлений о том, каково быть женщиной, ей в голову пришла мысль, что в этом, наверное, и есть высшая награда женщины.

Для мужчины недоступен тот момент наивысшего обладания, когда носишь под сердцем новую зарождающуюся жизнь. Затем Скай подумала, что, возможно, когда-нибудь тоже родит ребенка. Она уже думала об этом раньше. Что еще нужно женщине? Но она всегда избегала мыслей о его отце — своем муже. Скай поклялась никогда не выходить замуж, но сейчас, чуть не плача, вспомнила, что у нее есть муж. Она формальная, но не настоящая жена, жена Эль Дьябло!

Испугавшись своих мыслей, Скай стремительно отошла от окна и бросилась на кушетку.

— Нингай, поговори со мной. Расскажи мне о себе, о своем племени! Что случилось с твоей матерью? Расскажи мне что-нибудь, только не молчи, и побыстрее!.. Побыстрее!

Нингай покорно пыталась рассказать о себе, часто переходя на свой родной язык, подыскивая слова, не в силах выразить то, что хотела сказать. Но все-таки ей удалось отвлечь Скай от мрачных мыслей хотя бы на один ближайший час.

Солнце садилось, когда они услышали один возглас, затем еще один. Скай и Нингай вместе поспешили к окну и увидели дюжину въезжавших в лагерь всадников с Эль Дьябло во главе кавалькады. Охота, несомненно, удалась. На одну из лошадей была наброшена шкура ягуара, а гаучо широко улыбались.

Когда всадники проехали вдоль хижин, палаток и террас лагеря, их приветствовали радостными криками.

— Эль Кабеза вернулся! — Глаза Нингай светились от радостного волнения.

— Почему бы мне не выйти и не встретить его? — предложила Скай.

Индианку не нужно было долго уговаривать. Она кинулась открывать тяжелую дверь, выскочила наружу, оставив ее приоткрытой, а Скай вернулась в глубь комнаты и уселась на кушетку, решив, что он не должен подумать, будто ее интересует его приезд.

Теперь, перед самой встречей с ним Скай ощутила мучительное замешательство; все-таки гордость удержала ее от того, чтобы выйти ему навстречу из спальни. Она говорила себе, что не напугана; просто ей трудно справиться с сердцем, бьющимся в груди, словно пойманная бабочка, и в горле застрял комок.

Эль Дьябло стремительно вошел в комнату. Выражение триумфа безошибочно читалось на его лице. Он был в приподнятом настроении, возбужден погоней. Он подошел к Скай, помог ей встать и поцеловал ее. Его поцелуй был нежен, но не страстен. Так муж привычно целует жену, возвращаясь вечером с работы.

— Мы поймали ягуара, — сказал он просто.

— Это хорошо, — ответила Скай.

Эль Дьябло посмотрел на нее и улыбнулся:

— С вами все в порядке?

Возникла небольшая пауза, и, презирая себя зато, что не может сохранять спокойствие в его присутствии, Скай холодно промолвила:

— Я здесь, как вы видите.

Его взгляд скользнул по ее фигуре, лицу, разрумянившемуся от волнения, золотым локонам и белизне кожи. Эль Дьябло на мгновение остановился напротив нее и, резко повернувшись, пошел прочь.

— Мне нужно принять душ, — сказал он, — сегодня вечером будет праздник, у нас его называют фиеста. Наденьте одно из лучших ваших платьев.

И он ушел к себе в комнату прежде, чем она успела ответить или спросить о том, когда будет праздник. Как только в комнату быстро вошла радостная и взволнованная Нингай, рассказывая о ягуаре, Скай спросила ее:

— На что похожа эта фиеста?

— Не знаю, — ответила Нингай, — но все очень взволнованны. Мужчины пошли и убили молодого быка, Эль Кабеза дал на это разрешение.

Это все, что удалось узнать Скай, и хотя она говорила себе, что вечер будет ужасен, потому что придется провести его с Эль Дьябло, ей все-таки было очень интересно. Бабушка рассказывала ей о Марипозе, но исключительно о религиозных праздниках.

Это был праздник, который устраивали в лагере, и Скай было интересно, какого рода развлечения здесь предусматривались. Ведь это как раз то, ради чего она приехала в Марипозу, говорила она себе; и если бы обстоятельства сложились по-другому, как это было бы интересно!

Эль Дьябло вернулся! Ей становилось дурно при одной мысли об этом, все же она сказала себе, что выказать перед ним слабость или страх — значит сдаться и еще больше подпасть под его тиранию.

Ей было приказано выглядеть сегодня вечером наилучшим образом, и она знала, что ее отказ приведет лишь к повторению того, что случилось в первый вечер, когда он велел ей переодеться. Но она не могла надеть вечернее платье с открытой спиной, потому что рубцы на белой коже горели, словно полосы тигра.

Они были уже не красные, а синие и черные, и напоминали клеймо, обозначающее, что она — собственность Эль Дьябло, словно скотина, жующая траву на пастбище где-нибудь близ гасиенды, которая отмечена его личным клеймом.

В конце концов Скай выбрала короткое вечернее кружевное платье, платье цвета пламени, приталенное, с пышной юбкой, нижние юбки накрахмалены, наподобие балетных пачек, этот наряд придавал всему облику легкомысленный и веселый характер. Спереди на лифе имелся глубокий разрез, но спину закрывали кружева. Из кружев были сделаны и короткие рукава. Поверх платья, чтобы уж точно скрыть шрамы, а заодно и не простудиться, если вечер будет холодным, Скай надела шаль из натурального шифона с вышитыми на ней звездами.

Она одевалась медленно, надеясь, что к тому времени, как вернется в гостиную, слуги-индейцы будут уже подавать ужин. Однако поскольку она довольно долго причесывалась и выбирала подходящий к платью по цвету носовой платок, когда она наконец вышла в гостиную, там не было никого, кроме Эль Дьябло. Он стоял, повернувшись спиной к камину, и держал в руке стакан вина.

Скай прошла в дверной проем, откинув кожаный занавес, и вопросительно посмотрела на стол.

— Ужин еще не подали? — спросила она.

— Его подадут, когда мы будем готовы, — ответил Эль Дьябло, — позвольте мне посмотреть на вас.

Она послушно остановилась на полпути между ними дверью комнаты и стояла не двигаясь. Ее стройная фигура красно-пурпурным силуэтом выделялась на фоне темных стен. Последний умирающий луч закатного солнца упал на ее волосы и осветил прозрачную чистоту кожи.

— Вы очень хороши. Я бы даже сказал — прелестны.

В его словах не было насмешки, лишь в голосе появилась новая глубина. Или ей только почудилось?

— Я же говорила вам, что ненавижу комплименты, — произнесла Скай холодно.

— Я лишь констатирую факт, — ответил Эль Дьябло, — или вам не нравится правда?

— Я считаю, что все личные замечания неуместны.

Он улыбнулся:

— Готов с этим согласиться. Те, что вы высказываете в мой адрес, заслуживают такого определения в полной мере.

Скай пожала плечами.

— Простите, я не предложил вам выпить. — Эль Дьябло налил в стакан легкого вина наподобие испанского шерри, которое он пил как аперитив перед едой. Обычно Скай выпивала не больше стакана вина за ужином. Сегодня вечером она чувствовала, что хочет выпить больше. Она была слаба. Скай знала, что это следствие крайней беспомощности, которую она испытывала перед ним.

— Вы скучали без меня?

Она была настолько удивлена этим вопросом, что не задумываясь выпалила:

— Нет… нет, конечно же, нет!

— Почему так резко? Я думал, вам было немного одиноко, пока меня не было.

— Если можно бьггь счастливой в тюрьме, то я должна была быть счастлива прошедшие сорок восемь часов, — резко проговорила Скай.

Эль Дьябло допил вино и поставил стакан на стол.

— Если бы я и в самом деле был столь безжалостен и жесток, как вы это рисуете, — заметил он, — я должен был бы вести себя, как испанские конкистадоры по отношению к женщинам Марипозы, которые оказывали им сопротивление.

— И как же именно? — поинтересовалась Скай, видя, что он ждет вопроса.

— Они отрезали им языки.

— Так вот что вы собираетесь сделать со мной в следующий раз? — Скай откинула голову, приняв непокорный вид.

— Может быть, — согласился Эль Дьябло, — или я, возможно, закрою вам рот поцелуем. — Он увидел, как глаза ее внезапно вспыхнули, и рассмеялся. — Но вы не поздравили меня с удачной охотой, так поприветствуйте же мое возвращение домой. Подойдите и поцелуйте меня!

— Нет… нет, не буду!

Скай инстинктивно отстранилась так, чтобы между ними оказался стол. Но Эль Дьябло не двинулся с места.

— Все еще не слушаетесь? — спросил он. — Я думал, вы уже научились делать то, что вам говорят.

— Не буду! — проговорила девушка сквозь зубы. Теперь, когда он замолчал, Скай, чувствуя свою беспомощность, знала, что он от нее ждет.

Она знала, что, если понадобится, он мог прождать всю ночь. Если Эль Дьябло пожелает ночью прийти к ней, она будет не способна противостоять его силе.

— Я… я… не буду, — повторила Скай, но в ее голосе не было уже прежней убежденности.

Он молчал, но его притягательность была так сильна, что противостоять было практически невозможно. Словно загипнотизированная, Скай машинально шагнула к нему. Она подошла ближе. Каждый шаг давался ей с трудом. Наконец она остановилась перед ним, сплела пальцы и сдавила их так, что побелели костяшки. Ее губы сжались. Она нерешительно замерла, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем она спокойно сказала:

— Приветственный поцелуй.

Скай приблизилась к нему вплотную и резко, с несвойственной ей обычно неуклюжестью, прижалась щекой к его щеке. Так приветствуют друг друга женщины — малозначащим приветственным жестом общения, столь же обычным в наши дни, как рукопожатие.

Скай положила руки ему на грудь, чтобы достать до его лица. Когда же она захотела отстраниться он положил обе руки поверх ладоней, пытаясь удержать их.

— Разве я не учил вас правильно целоваться? — спросил он.

Она опустила глаза.

— Я хочу, чтобы вы хотя бы раз поцеловали меня по-настоящему. Забудьте свою обычную холодность.

— Как я могу сделать невозможное? — спросила Скай. — Я ненавижу вас, вы знаете это. Целуют тех, кого любят.

— А что вы знаете о любви? — спросил он.

— Слава Богу, ничего, — торопливо ответила Скай.

— Хотите, я научу вас полюбить меня?

Его губы, жгучие и страстные, властно прильнули к ее губам. Он обнял ее и привлек к себе ее стройное тело. Скай задохнулась от страстности его поцелуев. Неожиданно для него она с недюжинной силой высвободилась из его объятий.

— Я хочу есть, — сказала она голосом, похожим на резкий крик тукана.

Мгновение Эль Дьябло молчал. Скай стояла в другом конце комнаты, дрожа от страха. Он подошел к двери и открыл ее.

— Ужин, — приказал он кому-то за дверью и, прежде чем успел дойти до коврика у камина, в комнату быстро вбежали слуги-индейцы.

Если в лагере должен быть пир, то повар-француз, очевидно, назначен одним из его распорядителей. Скай часто ела изысканные блюда с тех пор, как оказалась в качестве вынужденного гостя Эль Дьябло, но сегодня подобное угощение ждало каждого.

На столах стояли блюда из свежей, только что выловленной в реке рыбы, а также из цыплят, молодых и нежных, не похожих на тех уродливых, длинноногих, хрящеватых монстров, в которых они превращаются вырастая. Там был и барашек, приготовленный особым образом, со сливками и овощами. Принесли и местные мелкие ананасы в вине.

Во время обеда подавал и два сорта вин: белое легкое вино было золотистого цвета, цвета солнечных лучей, красное, казалось, впитало в себя тепло и красоту летнего заката.

Во время трапезы Эль Дьябло рассказывал Скай об охоте на ягуара, о том, как индейцы выследили зверя среди холмов и обнаружили возле его логова мертвое тело самки. Возможно, горе стало причиной его неистовства, заставляя его убивать не ради пропитания, а из мести.

— Что вы сделаете с его шкурой? — спросила Скай.

— Этим займутся индейцы. Они выделывают шкуру по-своему, без современных инструментов, но их мастерство столь велико, что шкура будет прочной и хорошо сохранится, будто ее выделал сам Роланд Уорд.

— Роланд Уорд? — повторила Скай, вспомнив таксидермиста с Пиккадилли, которому ее отец послал первую застреленную им белую куропатку. Он же сделал коврик из шкуры тюленя для ее тети.

— Значит, вы знаете Лондон?

— Я знаю его достаточно, чтобы мне не хотелось туда возвращаться, — раздраженно бросил Эль Дьябло. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Он так резко откинулся на спинку стула, что Скай испугалась, что он упадет. Он не должен был упоминать о Роланде Уорде, это было ошибкой. Неожиданно для самой себя Скай очень заинтересовалась его оговоркой, ей захотелось узнать об этом побольше. Вместе с тем она прекрасно понимала, что, задавая вопросы, ничего не добьется.

Эль Дьябло подошел к письменному столу и достал из ящика какой-то сверток.

— У меня подарок для вас, — промолвил он.

— Подарок? — Скай тоже встала. — Мне не нужны никакие подарки!

— Думаю, от этого подарка вы отказаться не сможете. Он был изготовлен, пока я находился в отъезде.

Он подошел к ней, развернул кусок коры, которую индейцы использовали как оберточную бумагу, и Скай увидела нечто, ослепительно сверкающее в свете канделябров. Серьги с двумя аквамаринами, окруженными крупными бриллиантами. Они были прекрасны, самобытны, в них сразу чувствовалось мастерство индейских ювелиров.

— Аквамарины из здешних алмазных копей? — спросила Скай.

— Нет, с дальнего запада страны, с парагвайской границы, — ответил Эль Дьябло. — Я работал в тех краях несколько лет назад и сам нашел их там, так же как и алмазы. В отличие от тех, что я предлагал вам в подарок раньше, они принадлежат лично мне.

— Я не хочу принимать от вас подарки.

— У вас нет иного выхода, — ответил Эль Дьябло, — это подарок моей жене.

Он взял сережку и протянул ей.

— Наденете сами или все-таки мне сделать это? Я могу вас поранить.

— Не в первый раз, — съязвила Скай.

— Я очень толстокожий, — тихо ответил Эль Дьябло, — и очень упрямый.

Скай взяла из его рук серьгу и надела. Тяжеловато, но довольно удобно. Она надела вторую, затем остановилась и состроила недовольную гримаску, потому что Эль Дьябло снова заставил ее подчиниться его воле.

— Они вам к лицу, — произнес он, стараясь ее убедить, а затем добавил: — Меня благодарить не надо.

— Я буду носить их только потому, что вы меня заставляете, — ответила Скай, — но в один прекрасный день я верну их вам.

— В день, когда вы мне надоедите и вам удастся получить развод? — поинтересовался он. — До этого еще очень далеко, можете не волноваться.

Неожиданно Скай не выдержала и заплакала:

— Ну почему вы так жестоки? Вам доставляет удовольствие мучить меня! Я, дура, ничего не могу с этим поделать, но учтите, вечно это продолжаться не может. Как я смогу это вынести?

Последние слова были произнесены с искренней мольбой. И, сказав это, она заплакала, как ребенок.

Эль Дьябло подошел к ней и взял в свои руки ее ладони.

— Значит, вы чувствуете еще что-то, кроме убийственной ненависти, — произнес он. — Вы веселите меня, когда сердитесь, но гораздо больше вы мне нравитесь, когда забываете о том, что вы бесстрашная амазонка. Тогда вы становитесь маленькой испуганной девчонкой, ваши глаза просят меня о защите, а губы не кривятся от разочарования. Мой подарок сделает вас сегодня счастливой, потому что начинается фиеста и мы повеселимся от всей души. Послушайте! Уже заиграла музыка. Давайте спустимся вниз.

В эти минуты он был удивительно прост. Его привычный высокомерный тон куда-то исчез. Теперь Эль Дьябло старался развеселить ее, очаровать обходительностью, возможно, извиняясь по-своему за прежнюю жестокость. Скай медленно подала ему руку.

— Пойдемте на фиесту! — сказала она, улыбаясь.

Глава 8

Скай вышла через открытую Эль Дьябло дверь, но, очутившись на террасе, вынуждена была на мгновение остановиться, чтобы глаза привыкли к темноте. Луна еще не взошла, и, когда Эль Дьябло приблизился, она с радостью увидела, что он держит в руке электрический фонарь. Когда Они достигли ступеней, он галантно поддержал ее под руку.

Лагерь как будто вымер. Они прошли по всей его территории мимо пустых хижин и палаток и наконец ступили на некошеную траву пастбища. Скай увидела первые признаки праздника. Огромный костер вздымал к небу высокие языки пламени. Были слышны веселые звуки множества гитар и концертино, сопровождаемые странными звуками каких-то других, незнакомых Скай инструментов.

Они приблизились к огню, и Скай увидела большую толпу людей, сидящих у костра. Огонь освещал их лица — белые и бронзовые, в его свете необычно сверкали глаза и зубы счастливо улыбающихся людей.

Вероятно, они только что поели той пищи, что была приготовлена на углях, по которым еще плясали красные языки пламени. Бутыли вина передавали по кругу, и было очевидно, что веселье только началось. Люди отходили от костра, чтобы освободить большую песчаную площадку у огня.

Напротив импровизированной сцены поставили два стула, покрытых индейскими одеялами. Они были подобны двум тронам, и, когда они с Эль Дьябло направились туда, Скай внезапно захотелось рассмеяться. Не было никаких сомнений в том, что его люди смотрят на Эль Дьябло, как на великого вождя, а ее считают его любимой женщиной.

При их появлении по толпе пронесся гул одобрения и предвкушения удовольствия, будто все специально ждали этого момента, и стало ясно, что это было сигналом к началу праздника.

Мальчики подкинули дров в костер, огонь взметнулся вверх и осветил все вокруг. Теперь Скай заметила, что все нарядились в лучшие костюмы. Широкие рубахи и пышные юбки были расшиты золотой нитью, украшены блестками, лентами и шитьем. Многие гаучо были в свободных белых плиссированных бомбачос, называемых также брасилинос, и в сапогах и з мягкой телячьей кожи. Они подпоясались кожаными ремнями с массивными серебряными пряжками, а их короткие накидки были всех цветов радуги — желтые, пурпурные, голубые, зеленые, оранжевые, всех известных оттенков красного, от темно-рубинового, цвета маленького цветка крокуса, до ярко-розового окраса груди фламинго.

— Танцевать! — закричали из толпы. Многие захлопали в ладоши.

Прежде чем Скай успела немного оглядеться, на середину площадки выскочил какой-то индеец. Подобной музыки Скай еще не слышала, ее странные протяжные ноты строго соответствовали танцевальным па, выпадам и отступлениям. Тело же танцора поворачивалось и изгибалось, как у дикого зверя. У Скай возникло ощущение, будто каждый жест, каждое движение рассказывает историю.

Индейцы смотрели на танцора, затаив дыхание. Казалось, каждый пытался разгадать, что же хочет поведать танцующий. Танцор скрылся так же быстро, как и возник. Нестройная музыка смолкла. Раздались оглушительные аплодисменты, и Скай спросила у Эль Дьябло:

— Что означает этот танец?

— Многие люди спрашивают о том, что значат ритуальные индейские танцы, — ответил он. — На этот счет существует огромное количество теорий, но никто не знает ничего наверняка. Возможно, это прославление солнца, заклинание духов, молитва о ниспослании урожая — кто знает? И меньше всего знает тот человек, что танцевал. Истоки этого танца утрачены, ремесло забыто из-за равнодушия и притеснений.

Скай молчала; в его голосе звучала горечь, вызванная сочувствием к судьбе индейцев, наконец она заговорила сухим, подчеркнуто вежливым тоном:

— Что пьют эти люди?

— Индейцы пьют вино собственного приготовления, — ответил он, — которое они гонят из сладкого картофеля, зерна, ямса и маплоко. Оно очень крепкое. Вы вскоре это заметите. Большинство местных жителей пьют напиток, называемый рефреско де вино. Это смесь из красного вина, фруктового сока и сахара.

Говоря это, он улыбался, и внезапно Скай подумала, как хорошо было бы встретить его при обычных обстоятельствах. Эль Дьябло было известно все то, что ей хотелось узнать об этой стране. Если бы они могли поговорить, не испытывая столь мощного давления переполнявших их эмоций!

— Расскажите еще, — попросила она.

Он повернулся и посмотрел на нее. Ее глаза светились неподдельным интересом, а отблеск костра оживлял и придавал таинственную изысканность ее лицу. В своем дорогом платье и сверкающих в темноте серьгах она выглядела пришельцем из другого мира; подумав об этом, Эль Дьябло внезапно помрачнел. В его голове пронеслись темные воспоминания, взгляд сделался колючим, и он сказал:

— Зачем? Чтобы посмеяться над их простотой?

— Нет, конечно, нет; как вы могли такое подумать? — негодующе воскликнула Скай, задетая этим неожиданным подозрением.

— Тогда зачем вам это нужно?

— Потому что это как раз то, что я всегда хотела увидеть, узнать, понять. Если эти люди просты, то лишь потому, что не притворяются; их радость неподдельна, а это так сильно отличается от пустоты и скуки вечеринок и занудства приходящих на них людей!

Следом за индейцем в круг вышел другой танцор. Не было нужды в гитарах и концертино, заигравших испанскую мелодию, чтобы распознать его происхождение. Оливковая кожа, глубоко посаженные глаза, полные губы сразу же бросались в глаза, так же как и сила и стройность его бедер.

Это был красивый молодой человек, несомненно, гордящийся своей внешностью, в костюме из черной ткани, в узких, отделанных галуном брюках, расклешенных от колена, концы красного пояса и короткое болеро развевались у его талии.

Он стоял, выжидая. Навстречу вышла его партнерша. Длинная юбка в складку, волочась по земле, подняла облачко пыли, и в свете пламени вырисовывались очертания ее гибкого чувственного тела.

Они начали танцевать. Их танец был вечной историей преследования мужчиной женщины. Фанданго началось медленно и нежно, кастаньеты, щелчки пальцев и топот ног отбивали ритм. Затем темп постепенно стал нарастать.

Танцоры дразнили, манили, преследовали друг друга до тех пор, пока слабое раскачивание их тел не ввело зрителей в экстатическое состояние и странная кульминация музыки подействовала опьяняюще.

Шорох шелка, блеск темных глаз, гаснущих и вновь вспыхивающих, страстная дрожь разрешились в последних звуках музыки нотой экзальтации.

— Это было прекрасно! — воскликнула Скай, дыхание с шумом вырвалось из полуоткрытого рта.

Эль Дьябло улыбнулся; фанданго произвело впечатление. Скай не спрашивала больше ни о чем, она чувствовала, она жила, она слилась с людьми и их праздником.

А теперь, когда танцоры один за другим сменяли друг друга, музыка становилась все более и более необузданной, и не только Скай, но и все зрители дали выход своим эмоциям. Бутылки с вином постоянно ходили по рукам; в воздухе, казалось, была разлита магия, нисходящая на теплую красную землю прямо со звезд. Это было что-то страстное, примитивное и одновременно духовное, сливавшееся в единое целое.

Танцоры извивались, крутились, сплетались в золотистом и красном свете пламени, словно переходящем в цвета костюмов танцоров. Это была незабываемая картина — картина, которую Скай скорее чувствовала сердцем, нежели видела взором.

Медленный низкий звук отбивающих ритм барабанов вызывал отклик в ее крови. Она знала, что каждый нерв ее тела отзывался на сладость мелодии, которая внезапно затронула тайные сердечные струны и доводила почти до слез, вдруг достигая крещендо и возносясь к небесам в победоносном экстазе.

Скай забыла, как давно сидит здесь, на покрытом ковром-одеялом стуле. Она даже не заметила парочки, которые разбрелись по укромным местам и лежали губы к губам, грудь к груди в мягкой траве. Она не поняла, как произошло, что танцы стали не только более неистовыми, но и более эротичными, пока последний тонкий покров цивилизации не был сброшен, как ненужная тряпка, а под ним обнажилось примитивное, естественное желание мужчины к женщине и женщины к мужчине.

— Думаю, нам пора идти, — спокойно произнес Эль Дьябло.

Услышав эти слова, Скай вздрогнула.

Мгновение она смотрела на него, едва понимая, что он говорит. Глаза ее были широко распахнуты, они буквально сияли, рот приоткрыт, на щеках играли отблески костра.

— Я сказал, что мы должны идти, — повторил Эль Дьябло.

Казалось, ее сбросили с волшебных небес на землю.

— Нет-нет, только не сейчас! — взмолилась Скай.

Эль Дьябло посмотрел по сторонам. Она проследила за его взглядом и сначала увидела лежащие в тени влюбленные парочки, а затем вдруг заметила отрешенность и одиночество сидящих у костра, одержимость танцоров, десятки которых извивались изломанными силуэтами на фоне огня.

Почти ничего не чувствуя, Скай встала, Эль Дьябло подал ей руку и повел прочь по тропе, ведущей в лагерь. Никто не пожелал им спокойной ночи, и когда они удалились, Скай показалось, что музыка и шум гулянья усилились и стали еще более раскованными.

В лунном свете легко было разглядеть очертания хижин и крыши палаток все еще безлюдного лагеря.

Отверстия пещер выглядели, словно огромные черные глаза горы. При их приближении в полной тишине залаяла собака. Посмотрев вверх на скалы, Скай впервые подумала, что эти места напоминают ей мрачные захоронения, виденные в Египте.

При этой мысли она вздрогнула. Что-то есть ужасное в том, что люди приходят и уходят, а пещеры остаются. И все же ее сердце пело, жило, разбуженное страстной музыкой, и убеждало, что не стоит думать о грустном.

Скай не знала почему, но сегодня ночью она чувствовала, что готова на все. Почти не задумываясь о том, куда идет, она взобралась по каменной лестнице, прошла по террасе и вошла в дверь, открытую перед ней Эль Дьябло. Пока он зажигал свечи, она приблизилась к окну и остановилась, глядя в ночь и слушая звуки музыки.

— Я рада, что увидела это, — произнесла она низким голосом, на мгновение забыв, к кому обращается, ощущая лишь биение собственного сердца и странное новое чувство, пронзившее ее.

— Выпьете вина? — предложил Эль Дьябло, протягивая стакан.

Она взяла его, и серьги сверкали в пламени свечей при каждом ее движении. Ее глаза все еще не могли оторваться от темноты за оконной решеткой.

— Нужно задернуть занавески, — произнес он, — не то на свет налетят насекомые.

С этими словами он закрыл окно. И тут Скай внезапно очнулась от транса, от сковавшего ее очарования. Она была одна наедине с Эль Дьябло.

Выпив несколько глотков, она отставила стакан, стараясь не смотреть на Эль Дьябло и зная, что он не сводит с нее глаз. Девушка прошлась по комнате, шелестя юбками.

— Уже поздно, — медленно произнесла она, пытаясь придать голосу естественность.

— Боитесь? — В голосе Эль Дьябло звучала насмешка, и Скай инстинктивно вздернула голову.

— Нет.

— Я думаю, сегодня ночью вы получили удовольствие, — сказал он спокойно. — Сегодня я, возможно, впервые видел, что вы ожили, что вы снова женщина, а не холодная ледышка.

Услышав эти слова, Скай попыталась взять себя в руки, но очарование танца все еще жило в ней. Она села на кушетку и вытащила серьги из ушей. Бриллианты переливались вокруг аквамаринов голубизной, подобной весеннему английскому небу.

— Зажечь свет в вашей комнате?

В его голосе она услышала хриплые бархатные нотки, которые и раньше пугали ее. Скай знала, что если поднимет взгляд, то увидит огонь страсти в его глазах. В чем же разница между этой ночью и другими ночами, когда он целовал ее, а затем оставлял в одиночестве? Она чувствовала, как сердце бешено колотится в груди.

Не дожидаясь ответа, Эль Дьябло сунул руки в карманы брюк.

— Куда я подевал спички? — спросил он.

Он огляделся, но не увидел их. Раздалось позвякивание монет, затем Эль Дьябло достал из кармана маленький револьвер и положил на стол. За ним последовала связка ключей, шелковый носовой платок.

— Здесь нет, — сказал он, продолжая разговаривать сам с собой. — А, вот они!

Спички были на подлокотнике кресла, там, где он оставил их. Эль Дьябло нетерпеливо потянулся к ним, Скай вскочила с кушетки и со стремительностью, порожденной отчаянием, схватила револьвер как раз в тот момент, когда Эль Дьябло взял коробок спичек.

Она быстро подвинула стол, поставив его между собой и Эль Дьябло.

— Отойдите! — проговорила она, задыхаясь.

Он сунул руки в карманы и отстранился от камина.

— Меня это не волнует.

— Очень даже волнует, — громко и отчетливо проговорила Скай. — Я собираюсь вас убить.

— Позвольте предупредить вас, мушка этого пистолета немного сбита влево. Если хотите попасть в меня, берите футом ниже дели, учтите отдачу.

— Я уже стреляла из револьвера, — ответила Скай.

— Хорошо. Я не хотел бы быть покалеченным! — Он устроился поудобнее и насмешливо поинтересовался: — Я могу помолиться?

— А вы позволили помолиться тому человеку, которого повесили?

— Кому? Шпиону? Доносчику Алехо? Конечно же, позволил. Он поклялся, что он католик, хотя я очень сомневаюсь в этом. Я дал ему пять минут, чтобы он привел в порядок свои дела с Господом.

— Тогда я даю вам пять минут, и лучше вам начать молиться поскорее.

— Не хотите выслушать мое последнее признание? Мою исповедь?

— Нет!

— Почему же? Боитесь услышать что-нибудь пугающее?

— Нисколько, но вы, кажется, не верите, что я действительно собираюсь вас убить!

— Верю. Вы не на шутку разъярены. Вы так долго старались одолеть меня.

— Лесть не спасет вас.

— Никогда не думал, что мне придется это делать, но если перед смертью человек должен говорить правду, могу ли и я сказать ее? Я скажу вам нечто — вы очень отличаетесь от той, которую я думал увидеть.

— А чего вы ожидали? — невольно полюбопытствовала Скай.

— Я вам скажу. Я ожидал увидеть красивую, но довольно занудливую молодую англичанку, с головой, набитой стереотипами, утомительно экзальтированной, презирающей секс.

Скай не смогла сдержать улыбки.

— Очень жаль, что разочаровала вас.

— Напротив, я получил удовольствие. Мне давно не было так приятно. Сказать вам, что еще удивило меня?

— Как хотите — ваше время подходит к концу.

— Общество и большие деньги испортили вас, мисс Стендиш. Я был удивлен, узнав, что вы в отличие от большинства ваших сверстниц не позволяли себе серьезных романов.

Скай не смотрела Эль Дьябло в лицо; но как ни старалась, она не могла сдержать румянец, заливающий краской ее лицо до самых ушей.

Чтобы скрыть смущение, она резко крикнула:

— У вас осталось две минуты!

— Что еще сказать вам? — спросил Эль Дьябло. — Что вы очень милы? Что однажды вы влюбитесь? А теперь расскажите мне, как вы собираетесь выйти отсюда?

— Не думаю, что сейчас кто-нибудь помешает мне покинуть лагерь, — ответила Скай.

— Снаружи стоят часовые, — сказал Эль Дьябло. — Может, вам удастся убить одного часового, но звук выстрела неизбежно привлечет других. Кроме того, я не уверен, что вам удастся пешком дойти до Хакары.

— Обо мне не беспокойтесь, — с достоинством ответила Скай. — Я прекрасно сумею сама о себе позаботиться. А если ваши люди убьют меня, то поверьте, я не боюсь смерти.

Эль Дьябло улыбнулся:

— Дорогая моя, они не убьют вас, они знают, как поступить с красивой девушкой, и вы сами это видели сегодня вечером.

— Вы пытаетесь запугать меня, — ответила Скай, — ноя… я… у меня есть план получше. Вы пойдете со мной и прикажете одному из своих людей оседлать двух лошадей. Мы вместе минуем часовых, а затем я выеду на дорогу, ведущую в Хакару, и смогу вернуться туда одна.

— А если я откажусь? — спросил Эль Дьябло.

— Если откажетесь, я застрелю вас. Если вы выдадите меня часовому, я убью вас, револьвер все время будет направлен вам в спину.

— Вы и вправду верите, что заставите меня все это сделать? Смешная малышка Скай, я думал, вы меня лучше знаете. Стреляйте! Как и вы, я не боюсь смерти. Она все равно придет, рано или поздно.

— Как вы можете быть таким глупцом?! — воскликнула Скай. — Вы не можете так думать, ведь я знаю, что смерть положит конец всем вашим планам в отношении этих людей, которые поверили вам и сделали своим вождем. Как вы думаете, что с ними случится, если вас убьют? Алехо сможет отомстить многим из них, а возможно, за неповиновение.

— Теперь вы хотите, чтобы я не умирал? — поинтересовался Эль Дьябло. — А я думал, что вы исполнены желания убить меня.

— Я хочу убить вас, — сказала Скай. — Мне доставило бы огромное удовольствие видеть, как вы умираете у моих ног. Но в то же время могут пострадать невинные люди, если все, что вы говорили мне, — правда и Алехо готовится распродать эту землю со всеми ее богатствами. Это же настоящее бедствие, верно?

— Это правда, — быстро ответил Эль Дьябло, — но я не позволю, чтобы это помешало вам убить меня. Что значит для вас Марипоза? Вернувшись на ухоженные лужайки Англии или Америки, вы забудете, что такое место вообще существует.

— Если вы думаете, что я когда-нибудь забуду те страдания, что испытала здесь, у вас в плену, вы ошибаетесь, — промолвила Скай.

— А что мне было делать? Обвенчаться с вами перед алтарем, а затем отпустить, не тронув пальцем, не считая нескольких украденных поцелуев. Вы злитесь на меня за те грехи, что я не совершал.

Он, несомненно, насмехался над ней, но Скай не пожелала отвечать, лишь чуть выше подняла голову, надеясь тем самым выразить презрение. Эль Дьябло пожал плечами и рассмеялся:

— Ну и почему же вы не спешите отомстить мне? Револьвер у вас в руке. Достаточно только спустить курок.

— Я думала сделать это несколько минут назад, — сказала Скай, — но сейчас готова сохранить вам жизнь, если вы поможете мне обрести свободу.

— Зачем мне отпускать вас, если я хочу, чтобы вы оставались здесь? Подумайте о том, что означает мое предложение! В мире есть тот, кому вы действительно нужны, кто хочет быть с вами, кому нет дела до ваших денег, кого интересуете только вы. Кроме того, вы должны быть благодарны мне за то, что я научил вас целоваться!

Скай поняла, что он снова издевается над ней.

— Предупреждаю вас! Вы заходите слишком далеко, — резко бросила она. — Вы горячи, но и я тоже.

— Я бы на вашем месте уже убил меня, — сказал Эль Дьябло с легкой улыбкой, — я всегда сначала делаю, потом думаю. Вы более сдержанная, сначала думаете, а потом все-таки не убьете меня.

— Не будьте столь самоуверенны. Если я не найду иного выхода, я вас убью.

— Мне уже начинает казаться, что это на всю ночь, — произнес Эль Дьябло, — можно я закурю?

— Нет!

Он снова пожал плечами и положил ногу на ногу. В его поведении было что-то пренебрежительное, и легкая улыбка невольно, несмотря на все ее старания, заиграла на ее губах.

— Подойдите к двери и позовите кого-нибудь! — приказала она. — Велите оседлать двух лошадей. Я буду держать вас на прицеле, так что без фокусов.

Он не пошевелился. Мгновение спустя она повторила:

— Зовите!

— Нет.

Слово было произнесено тихо, Эль Дьябло вытащил руки из карманов и, поднявшись, пошел к столу.

— Назад, клянусь, я выстрелю, если вы подойдете ближе.

— Не вы ли называли меня убийцей? — мягко спросил он. — Но у меня нет никакого резона убивать человека. Я никому не мщу. Убийцы сделаны не из такого теста, Скай.

— Когда люди доведены до отчаяния, они совершают странные поступки, — ответила Скай, — а я в отчаянии. Пять минут истекли. Либо вы поможете мне бежать, либо я застрелю вас и попытаюсь бежать сама!

Сейчас Эль Дьябло стоял напротив стола, она же отступила назад, упершись в письменный стол. Он зажег лишь свечи напротив камина, и сейчас его спина загораживала свет, поэтому ей было трудно разглядеть выражение его лица.

— Вы действительно хотите уйти от меня? — спросил Эль Дьябло.

Неожиданность этого вопроса разозлила ее.

— Не вы ли оскорбляли меня? — спросила Скай. — Удерживали здесь против моей воли, сделали своей женой — женой убийцы, мятежника… дьявола?

— Ну, если вы решили… — Эль Дьябло пожал плечами.

Говоря это, он обернулся к двери. Скай вздохнула с облегчением и тут же вскрикнула, потому что в следующее мгновение Эль Дьябло совершенно неожиданно опрокинул стол, перемахнул через него и схватил ее за руку.

Звук выстрела оглушительным эхом разнесся под сводами пещеры. Эль Дьябло выхватил револьвер из ее рук, обнял ее, и их губы неожиданно сблизились.

— Вы созданы для любви, а не для мести, — сказал он.

У нее звенело в ушах, она попыталась оттолкнуть его, но Эль Дьябло был слишком силен.

— Я должна была убить вас! Я должна была вас убить! — воскликнула она, когда его руки обвились вокруг нее.

Он улыбнулся, и ей пришлось замолчать под градом страстных поцелуев.

Глава 9

Через занавешенное окно стал пробиваться золотистый свет зари.

— Идите ложитесь! — произнес Эль Дьябло.

Скай легла на кушетку, он посмотрел на нее сверху вниз. Лицо ее было очень бледным, губы походили на смятые цветочные лепестки, разметавшиеся по подушке волосы были того же цвета, что и золотистый неясный свет утреннего солнца.

Эль Дьябло протянул руку и коснулся завитков ее волос, откинув их со лба. Она нетерпеливо высвободилась.

— Я должна была убить вас! — повторила она, но в осипшем голосе не было угрозы, одна лишь усталость.

— Вашей ненависти, как и вашей любви, не хватает жара, — ответил он. Его рука скользнула по ее шее. — Огня, а не льда, — продолжил он тихо, с выражением, которое можно было принять за мягкость. — Я, кажется, вспомнил сказку о Снежной Королеве, чье сердце не билось до тех пор, пока не растаяло.

Его рука лежала у нее над сердцем. Затем неожиданно он поднял ее на руки и понес в пещеру. Там он бережно посадил ее на кровать, а Скай посмотрела на него скорее устало, чем испуганно. Эль Дьябло обхватил ее голову руками и слегка коснулся губами лба.

— Доброй ночи, Снежная Королева!

Скай проснулась с ощущением, будто случилось что-то неладное. Открыв глаза, она вспомнила прошлую ночь. Ей захотелось заплакать в голос, как плачут индианки. Сейчас девушка спрашивала себя: как она оказалась настолько глупа, слаба и легкомысленна, чтобы держать победу в руках, а затем выпустить ее?

Она едва могла поверить в собственную глупость. Подумать только, ведь она могла уже быть в безопасности в Хакаре на борту собственной яхты!

И тут же ей пришла в голову другая мысль: она могла быть убита или, еще того хуже, схвачена охраной Эль Дьябло.

Она встряхнулась. Эль Дьябло играл на ее чувствах, он обманул ее, перехитрил, оказался умнее и ей было стыдно об этом вспоминать. А потом, когда она снова стала его пленницей и оказалась в его полной власти, он ласкал ее со страстью, обаянием и самообладанием, которые доводили ее до бешенства. Почему же он не возьмет ее силой, окончательно не овладеет ею? Он хотел ее, Скай в этом не сомневалась, и все же не брал то, что принадлежало ему по праву.

Когда Нингай принесла поднос с завтраком, Скай сразу увидела два письма, лежавших на нем. Несколько мгновений она смотрела на них, будто на привидения, а потом вспомнила, что Эль Дьябло от ее имени регулярно слал поддельные письма до востребования капитану Маклину.

Волнуясь, Скай вскрыла адресованный ей конверт. На этот раз Маклин написал следующее:

Дорогая мисс Стендиш.

Я был рад узнать, что вы наслаждаетесь пребыванием в стране. Здесь все идет хорошо. Команда вычистила корабль к вашему возвращению.

Посылаю вам письмо, которое пришло сегодня утром; если вам нужно еще что-нибудь, пожалуйста, дайте мне знать.

Надеюсь вскоре вас увидеть.

Остаюсь преданный вам

Ангус Маклин

Скай сжала губы. Затем перечитала письмо еще раз. Очевидно, что это был ответ на второе письмо или записку, где она сообщала, что у нее все хорошо.

— Какова наглость мужчин! — громко произнесла она, имея в виду, конечно же, Эль Дьябло, а не капитана Маклина, но тут же поняла, что нет смысла раздражаться по пустякам, есть немало более серьезных вещей, способных вызвать ее гнев.

Она взяла второе письмо. Оно было от Джимми. Он с жаром описывал прелести Вальпараисо, желая выманить ее из Марипозы. Закончил он свое письмо такими словами:

Несмотря ни на что, я надеюсь получить от тебя письмо, но боюсь, что деревенские пейзажи Марипозы занимают все твое время. Постарайся не попасть в беду. Я по-прежнему беспокоюсь о тебе, хоть и понимаю, что в этом нет никакой необходимости.

«Если бы он только знал!» — подумала Скай; хотя не могла не видеть смешной стороны ситуации. Джимми находится в Вальпараисо, он боится, что она попадет в беду, старается убедить себя, что отсутствие новостей — хорошая новость, в то время как она вышла замуж, ее силой держит при себе и оскорбляет бандит, который, видимо, отнюдь не намерен отпускать ее на свободу.

— Когда-нибудь этому должен прийти конец, — произнесла она вслух. Вошедшая в комнату Нингай подумала, что Скай обращается к ней.

— Простите, сеньора? — вежливо спросила она. Все в порядке, Нингай, я просто говорю сама с собой, — улыбнулась Скай. — Который час?

— Около полудня, сеньора. Эль Кабеза рано утром уехал со своими людьми. Он сказал, что вы устали и чтобы никто не мешал вам.

Скай потянулась, подняв руки вверх.

— Я встаю, — сказала она, — в постели слишком жарко.

Нингай принесла ей воды. Скай приняла ванну и оделась в хлопчатобумажное платье. Она знала, что, когда Эль Дьябло в отъезде, ей нельзя выходить из пещеры. Она уже два дня пребывала в заточении. Но сегодня Скай почти радовалась этому. Она чувствовала себя вялой и сонной.

Пока она одевалась, подошло время обеда, но девушка была не голодна, и индейцам пришлось унести почти все, что с такой заботой и тщанием приготовил повар Альфонсе.

Когда они ушли, Скай вытянулась на кушетке и погрузилась в дрему. Затем голос, донесшийся откуда-то издалека, произнес:

— Сеньора, сообщение от Эль Кабезы.

Часовой попытался не пропустить гаучо, но тот вошел, неся букет цветов. Скай узнала одного из постоянных спутников Эль Дьябло, сопровождавшего его во всех конных вылазках, и не без труда вспомнила, что его зовут Педро.

— Добрый день, сеньора, — сказал Педро, кланяясь ей с порога, Скай ответила на его приветствие, он вошел в комнату и вручил ей цветы. — Эль Кабеза передает свои наилучшие пожелания и спрашивает, не могли бы вы, если не слишком устали, присоединиться к нему на конной прогулке. Он ждет вас в нескольких милях отсюда. Я могу сопровождать вас туда.

Он говорил громко, а затем шепотом добавил:

— Если хотите бежать, я помогу вам.

Скай приняла цветы автоматически. Но, услышав его шепот, внимательно посмотрела на него и насторожилась, до нее дошел смысл слов.

— Скажите что-нибудь, сеньора; часовые слушают.

Стараясь понять, что происходит, Скай сказала:

— Со стороны Эль Кабезы очень мило прислать мне эти цветы. Так вы говорите, он предлагает мне присоединиться к нему? Какая сегодня погода? Жарко?

— Да, жарко, — ответил Педро, — но дует прохладный ветер. Пройдите к окну и убедитесь сами.

Стоя у окна, они оказались за открытой дверью, теперь часовые не могли их видеть и почти не могли ничего услышать.

— Вы должны действовать быстро, сеньора, — прошептал Педро. — Эль Кабеза отослал меня домой, потому что я заболел. Он далеко. Пока он вернется, наступит ночь. Мы успеем доскакать до Хакары.

— Да, славный денек, — сказала Скай, — хотя и солнце жаркое. — Затем понизила голос: — Сколько ты хочешь за это получить?

— Скоро станет прохладнее, сеньора, — громко ответил Педро. — Пятьсот американских долларов, — тихо добавил он.

Если она хотела бежать, на споры времени не оставалось.

— Я согласна, — прошептала Скай и громко добавила: — Я поскачу, чтобы присоединиться к Эль Кабезе, оседлай мне лошадь и жди внизу.

— Благодарю вас, сеньора.

Педро поклонился, она повернулась и побежала во внутреннюю пещеру. Потребовалось всего несколько минут, чтобы переодеться в костюм для верховой езды. Скай рассовала все свои деньги по карманам бриджей для верховой езды, взяла хлыст и перчатки и бросила прощальный взгляд на пещеру.

Она видела ее в последний раз. Это было страшное и прекрасное место, которое продолжало казаться ей нереальным, хотя она и прожила здесь некоторое время. Дверь тюрьмы была открыта. Если Эль Дьябло прошлой ночью и одержал победу, сегодня все обернется в ее пользу. Она была уверена, что Эль Дьябло поехал на свою обычную инспекцию, которую не совершал уже много дней, а потому наверняка вернется затемно.

Она успела изучить его распорядок дня — разговоры со скотоводами, посещение старателей, занятых поисками алмазов. Если не случалось ничего из ряда вон выходящего вроде вылазки за ягуаром, день был расписан по минутам.

Скай посмотрела на часы. В любом случае они должны успеть достичь Хакары до того, как он вернется домой, а тогда уже будет слишком поздно пускаться за ними в погоню.

Выходя их пещеры, она улыбнулась часовым. Они сняли перед ней шляпы и улыбнулись в ответ, обнажив испорченные табаком зубы.

— Прекрасный день для верховой прогулки, — сказала она, и часовые согласились. Они стояли позади и оценивающе смотрели на ее стройную фигуру, пока она спускалась по ступеням к поджидающему рядом с лошадьми Педро. Он подвел ей черную кобылу, на которой она уже выезжала раньше и которую особенно любила. Кобыла перебирала ногами, становилась на дыбы от нетерпения. Скай вскочила в седло и, пустив лошадь легкой рысью, поскакала сначала в лагерь, а оттуда на открытую равнину.

Они направлялись на север, и Скай сразу поняла, что так надо, ведь их могли видеть часовые. Когда они отъехали дальше, поневоле сдерживая лошадей, девушка стала внимательно рассматривать своего спутника, впервые спросив себя, можно ли ему доверять.

По внешности Педро трудно было судить о его характере. Брюнет с гладко зачесанными волосами. Лицо округлое, золотисто-коричневое от загара. Над растянутыми в улыбке губами — тонкие черные усики. К удивлению Скай, взгляд его был смел, несмотря на риск, на который он шел.

На опушке леса ей показалось, что даже желтая птица бьентевео высвистывает ей вслед: «Я шпионю за тобой».

Когда они отъехали примерно на милю, девушка остановила лошадь.

— Мы выедем в горы чуть дальше, сеньора, — ответил Педро. — На подступах к лагерю и на шоссе, ведущем на восток, могут быть люди Эль Кабеза.

— Туда трудно проехать? — спросила Скай.

— Очень трудно для человека, не знающего здешних мест; но для меня это не сложно, — похвастался Педро. — Я несколько раз проезжал там, вот я и подумал: «Педро, ты поможешь сеньоре бежать, кроме тебя, никто не сможет помочь ей».

— Очень мило с твоей стороны, — сказала Скай с благодарностью. — Но что навело тебя на мысль, что я хочу убежать?

Педро улыбнулся с выражением человека, высоко ставящего свои умственные способности.

— Эль Кабеза послал меня и Хуана доставить письма сеньоры. Я видел прекрасный корабль, принадлежащий сеньоре. Я поговорил с капитаном. Очень приятный человек. Он задал много вопросов о том, где сеньора. Капитан спросил, счастлива ли сеньора. Эль Кабеза сказал Хуану, что следует отвечать капитану, и ему понравилось то, что он услышал; но, приехав домой, я все время думал об этом. Я вспомнил Йоксейна, которого высекли за то, что он принял у сеньоры деньги, но он глупец. Он пытался проскользнуть мимо охраны. Я, Педро, гораздо умнее, я мог бы справиться с подобным делом.

— Да-да. Я понимаю, давай поспешим, — нетерпеливо сказала Скай, выведенная из себя его многословием, прекрасно понимая, что уходит драгоценное время.

Она пришпорила лошадь, пустив ее галопом. Вскоре они отъехали подальше от лагеря и, оставив позади равнину, углубились в горы.

Скай уже давно обратила внимание на странные особенности этих гор. Лагерь располагался там, где они, пересекая страну с севера на юг, тянулись узкой грядой, невысокой, переходящей в плоскогорье. Но главная горная цепь образовывала естественный барьер, разделявший Марипозу и Бразилию.

Суровые, отвесные и неприступные, не подчиняющиеся закону и порядку, они возносились к небесам, словно громадная лестница. Под жгучим солнцем горы переливались всеми цветами радуги от ярко-красного до темно-фиолетового.

Педро прокладывал дорогу сквозь заросли гелиотропа, желтой кальцеолярии и колючих кактусов, покрывавших подножия холмов. Затем, поднявшись выше, они выехали на узкую тропинку в скалах, которая временами настолько круто уходила вверх, что Скай вынуждена была буквально цепляться за седло, чтобы не соскользнуть с лошади. Ей приходилось огибать такие глубокие расщелины, что даже не хватало духа взглянуть вниз. Цветущие кустарники вскоре остались позади.

Скай знала, что в этих горах водятся дикие звери, и оглядывалась, чтобы проверить, не выглядывает ли из тени пума, не спешат ли по ее следу стаи лис и волков. Опасность представлял только ягуар, остальные звери сами прятались, заслышав приближение человека, но все равно Скай непрерывно оглядывалась по сторонам. Ей казалось, что за ней гонятся, что Эль Дьябло идет по следу. Она никак не могла успокоиться, все время опасаясь, что ее догонят.

Тропа извивалась и петляла, иногда оползни или новые расщелины, возникшие под действием ветра и снега, делали продвижение вперед невозможным, и тогда Педро искал обходные пути. Временами он колебался, не зная, куда повернуть — направо или налево.

— Мы точно едем на юг? — резко спросила Скай, и в ее голосе прозвучало беспокойство.

— Педро знает дорогу, сеньора не должна волноваться, — ответил он.

Скай обиделась и больше не задавала вопросов, обращаясь к нему только в случае крайней необходимости.

Он же пребывал в прекрасном расположении духа, почти все время насвистывал, а время от времени запевал песню.

После нескольких часов особенно крутого подъема Скай предложила дать отдых лошадям, а самим пойти пешком. Она обратила внимание, что Педро гордо и самодовольно шагал впереди. Грудь его высоко вздымалась и опускалась, тонкие губы кривились в усмешке.

Он, несомненно, был парень тщеславный. Скай вдруг подумалось, что в лагере ему жилось несладко, приходилось тяжело работать — Эль Дьябло заставлял его трудиться, как и всех остальных своих людей, и Педро это явно не нравилось.

Вскоре они остановились на вершине скалы, чтобы дать лошадям отдых. Прежде чем снова вскочить в седло, они привели в порядок упряжь, и Скай сказала своему спутнику:

— С твоей стороны было смелым решением помочь мне. Получив деньги, ты собираешься жениться?

— Жениться? Нет, сеньора, — от души рассмеялся гаучо. — Много лет назад я уже был женат. Тогда я был мальчишкой и скоро ушел от жены. Она слишком ревновала меня, придиралась, постоянно требовала денег. Однажды я встал, вышел из дома и больше уже не возвращался. Мы жили в Сенья, городе, расположенном на юге страны. Я поехал на север, чтобы найти работу в Хакаре.

— И ты ее нашел?

— Да, сеньора, для Педро всегда найдется работа и красотки, которые ласковы с ним. Поэтому я так счастлив. Но я начинаю скучать, если живу где-нибудь слишком долго. Потому я и пришел к Эль Кабезе, а сейчас снова ухожу. Почему бы и нет? Мир так велик!

— И куда же ты отправишься? — спросила Скай скорее из вежливости, нежели из подлинного интереса.

Педро пожал плечами:

— Рио… Буэнос-Айрес… Монтевидео… Может быть, сеньора возьмет меня с собой в Нью-Йорк?

— Мне кажется, тебе не стоит покидать Южную Америку, — поспешила ответить она.

Скай совершенно не хотела связываться с этим человеком. Кроме того, они уже договорились, она заплатит ему за услуги и уплывет из Хакары. Ей хочется поскорее вычеркнуть из памяти случившееся, она вернется к цивилизации и все забудет. Нет, неправда, вдруг сказала она себе. Она никогда не сможет забыть. Но никто, кроме ее адвокатов, которые обязаны освободить ее от брачного соглашения, не должен знать об этом. Никто и никогда не узнает о ее позоре и унижении! Никто! Никогда!

Она посмотрела назад, на крутой подъем, который они одолели. Пора снова трогаться в путь — ведь их могут преследовать, их могут снова схватить! Педро вытер пот со лба, и Скай, прикоснувшись пальцами к своему лицу, подумала, что и оно тоже покрыто пылью и потом. Но у нее не было сейчас времени думать о своей внешности.

— Нужно спешить, — сказала она, — может быть, мы будем в большей безопасности, если спустимся с гор на равнину.

— Да, сеньора, это мы и собираемся сделать, — ответил Педро.

То, как он быстро, не задумываясь, ответил, насторожило Скай. Она уже вскочила в седло, а он все еще стоял возле своей лошади. Девушка поглядела на него сверху вниз и сурово спросила:

— Ты заблудился, Педро?

— Нет, конечно же, нет, сеньора. Вы можете положиться на Педро, просто дорога изменилась после дождей, ее не так-то легко найти.

Скай посмотрела на солнце. Оно светило по-прежнему ярко, но уже стало клониться к закату. Девушка подумала, что сейчас, ближе к вечеру, они должны были быть уже за пределами гор, но вокруг по-прежнему виднелись лишь бесчисленные скалы и расщелины, по которым было чрезвычайно трудно пробираться.

— Ты считаешь, что мы сбились с пути? — спросила Скай, едва сдерживая волнение. — Может, нам стоит вернуться немного назад?

— Нет-нет, сеньора. Педро найдет дорогу. Вы можете положиться на Педро.

Говоря это, он заискивающе улыбнулся и вскочил в седло. Они снова тронулись в путь, скача во весь опор на юг, до тех пор, пока Скай не успокоилась. Однако, несмотря ни на что, она не была ни в чем полностью уверена.

Скай попыталась по солнцу определить, где именно они находятся, но они так часто поворачивали и петляли, что теперь забеспокоился и Педро. Он больше не насвистывал и не пел. С него слетела былая самоуверенность, он все чаще вытирал пот с лица.

Наконец тропа, по которой они ехали, резко оборвалась. Вероятно, она была завалена недавней лавиной.

— Мы должны повернуть назад, — твердо сказала Скай.

Она попыталась скрыть нотку отчаяния. Сегодня утром она была так уверена в себе. Настолько уверена, что считала, будто совсем скоро сможет убежать и оказаться на свободе. И теперь ей было особенно тяжело думать, насколько краток может оказаться триумф. Несомненно, тропа, ведущая через горы, существует. Однако, если они выбрали не ту дорогу, им просто нужно вернуться на милю-другую назад и повернуть налево, а не направо или наоборот.

Они молча поскакали назад и наконец достигли развилки. Педро воодушевился.

— Вот она, правильная дорога, — заявил он. — Это легко увидеть, Педро редко ошибается. Посмотрите, она лучше, менее каменистая. Мы поскачем быстрее и скоро окажемся в Хакаре.

— Я тоже надеюсь на это, — недовольно проговорила Скай.

— Думаю, вы дадите мне немного больше пятисот долларов, верно?

— Мы поговорим об этом, когда будем в Хакаре, — ответила Скай.

— Может быть, мне дадут восемьсот долларов?

— Я же сказала: мы обсудим это не раньше, чем доберемся до города, — повторила Скай.

— Педро хотел, чтобы сеньора здесь и сейчас пообещала бы ему восемьсот пятьдесят долларов.

В его голосе и блеске глаз было нечто, заставившее Скай согласиться без дальнейших препирательств.

— Отлично, — сказала она, — восемьсот пятьдесят долларов, но ты получишь их, только если мы доберемся до Хакары.

Это шантаж, но ей уже было все равно. Она страстно желала лишь одного — вырваться на свободу, убедиться в том, что убежала. Она представляла себе лицо Эль Дьябло, когда он вернется в лагерь и обнаружит, что его провел один из его людей. Скай хотела бы оказаться там и увидеть его гнев. Она могла вообразить себе, как он станет допрашивать часовых, как в его глазах загорится огонь ярости, как он в гневе подожмет губы. Да, Эль Дьябло разозлится, здорово разозлится, но ее там не будет, и он не сможет выместить свою злобу на ней.

Внезапно Педро разразился проклятиями, и это вернуло Скай кдействительности. Она все еще не свободна от Эль Дьябло, они снова заехали в тупик. Педро проклинал горы, зимние дожди, страну, климат, всех и вся, кроме себя.

— Мы должны вернуться, — сказала Скай устало.

Она чувствовала себя совершенно измученной, у нее болела голова, нещадно ломило все тело. Ей очень хотелось пить. Хотя она и не чувствовала голода, но знала, что ей необходимо поесть.

Педро повернул свою лошадь.

— Дорогу в Хакару найти очень трудно. Когда мы приедем туда, сеньора заплатит Педро тысячу… нет, две тысячи долларов.

Скай удивленно посмотрела на него. Как это она раньше не замечала, что у него такие близко посаженные глаза? Было безумием довериться этому несведущему хвастуну, единственным умением которого было вымогать деньги.

— Я не дам тебе ни гроша больше той суммы, о которой мы уже договорились, — холодно промолвила она.

— Мне кажется, сеньора передумает, — спокойно ответил он, и внезапно Скай испугалась.

Она не знала почему; он ничего не сделал, просто посмотрел на нее. Однако в выражении его лица, в том, как спокойно лежали его руки, удивительно маленькие и поросшие темными волосами, было нечто, заставившее ее похолодеть от страха. Ей захотелось убежать, всем сердцем она ощутила желание никогда не уезжать из лагеря, вновь оказаться в пещере под охраной часовых и ожидать возвращения Эль Дьябло.

Педро терпеливо ждал ответа.

— Хорошо — две тысячи долларов, — слабо проговорила она, — но мы еще не в Хакаре.

— Педро найдет дорогу, — сказал он и, вновь приободрившись, принялся насвистывать и напевать.

Он тронулся в путь, и Скай последовала за ним.

Они снова вернулись по своим следам, снова нашли тропу и поскакали по ней. Солнце уже скрылось за горами. Похолодало. В расщелинах залегли тени, и от этого они казались еще глубже. Скай внезапно осознала, что скоро наступит полная темнота.

— Через двадцать минут стемнеет, — сказала она Педро. — Что нам делать?

— Мы спустимся вниз, — ободряюще проговорил он.

Десять минут спустя они все еще продолжали подъем. Красный цвет заката сиял над ними, словно флаг, оповещающий об опасности.

— Нам нужно найти пещеру, чтобы переночевать там, — сказала Скай.

— Да-да, мы так и сделаем, — согласился гаучо.

Теперь они не спешили, а ехали, глядя по сторонам в поисках убежища. Педро заметил небольшой водопад и указал на него.

— Мы поедем вдоль него, — взволнованно крикнул он. — Поток приведет нас в долину.

— Слишком долго, — ответила Скай. — Посмотри, через несколько минут стемнеет совсем. Мы должны найти место для привала где-то здесь. Мы не сможем продолжать путь, пока не взойдет луна.

Они спешились и напоили лошадей. За выступом скалы Скай обнаружила заваленный огромным валуном вход в пещеру.

— Пойди посмотри, что это за пещера и нет ли там змей, — велела она Педро.

От Эль Дьябло она знала о том, что подобные места опасны из-за прячущихся там гремучих змей и vivora de la kruz — гадюк с крестообразным рисунком на голове.

Педро не слишком спешил, стараясь не ронять достоинства, и Скай поняла, что он чувствует себя оскорбленным, потому что теперь приказания отдает она, а он не сдержал своих обещаний.

Но ей не было дела до чувств Педро. Несомненно, он будет шантажировать ее и дальше, пока они не достигнут Хакары, но Скай решила не противиться. Она расседлала лошадей и стреножила их, как это делают гаучо. Лошади были привычны к подобному обращению. Они стали пастись, пощипывая жесткую траву, растущую по берегам ручья, вели себя довольно послушно и явно не собирались никуда уходить.

Она услышала, как Педро чиркнул спичкой. Когда он вернулся, Скай увидела свет.

— Пещера чистая, — объявил он, — но там сильный лисий запах.

— Тогда лучше устроиться на ночлег снаружи, на открытом воздухе, — ответила Скай. — Мне нужно было взять с собой пальто.

Говоря это, она почувствовала озноб.

— Бедная сеньора, у меня есть кое-что, чтобы согреться, — дружелюбно промолвил Педро.

С этими словами он достал из кармана бутылку и протянул ей.

— Отлично, — приободрилась Скай.

Она вытащила пробку и понюхала содержимое бутылки. Это был грубый, крепкий алкоголь, похожий на ирландский самогон.

Скай с улыбкой протянула ему бутылку.

— Нет, спасибо, в пещере я и так немного согреюсь.

Педро запрокинул голову и сделал большой глоток, затем снова заткнул бутыль пробкой.

— Осторожней, сеньора, внутри темно, — сказал он, — давайте я покажу вам дорогу. У меня есть спички.

— Мы могли бы развести костер, — предложила Скай.

— Да, разумеется, — согласился он без особого воодушевления.

— Тогда поспешим, нужно собрать хворост до того, как окончательно стемнеет!

Они спустились к подножию гор, туда, где проезжали несколько часов назад. Внизу в изобилии были сухие ветви кустарника и листья, скатившиеся туда еще прошлой осенью. Скай быстро собрала сушняк. Солнце уже стало кроваво-красным. Пики гор чернели на фоне закатного неба. Прежде чем стемнело, она успела дважды спуститься и собрать еще хвороста. Через пару минут стало настолько темно, что больше ничего невозможно было разглядеть.

Она настолько устала, что ей доставляло мучение идти по неровной земле, склонясь над тяжелой вязанкой. Скай старалась не замечать, что Педро несет дров гораздо меньше. Не высказывая раздражения, она попросила его разжечь огонь.

— Ты мог бы собрать побольше сушняка для костра, — с нажимом произнесла она.

Педро мастерски разложил хворост, умело поджег его всего одной спичкой, и желтые языки пламени осветили ночь.

— Так-то лучше, — с легким вздохом сказала Скай. — По крайней мере это отпугнет лисиц. Я ни с кем не желаю делить постель, даже если это дикий зверь.

Краем глаза она заметила, что Педро еще раз приложился к бутылке, которую носил в кармане. Он вытер рукавом губы и вставил пробку на место.

— Сеньора боится? — спросил он. — Педро защитит ее.

— Нет, я не боюсь, — ответила Скай, — жаль, что мы не прихватили с собой еды. Давай немного поспим. Пока не взошла луна, мы не сможем ехать дальше.

Она протянула руки к огню, радуясь исходящему от него теплу.

Педро подошел и встал подле нее.

— Я защищу сеньору, — сказал он заискивающе.

— Тогда тебе лучше лечь у входа в пещеру, — резко ответила Скай. — Последи за костром. Я иду в пещеру. Спокойной ночи, Педро.

Она повернулась и аккуратно залезла в пещеру. Она была неглубока, свет от костра освещал песчаный пол, неровные стены и кучу обглоданных костей, лежавших в самой глубине. Несомненно, Педро был прав, говоря, что здесь пахло лисами. И все же пещера служила защитой от холода. Когда свет костра практически погас, Скай поняла, что Педро следует за ней.

Она быстро обернулась.

— Что тебе нужно? — спросила она.

— Я иду позаботиться о сеньоре, — ответил он. Голос его был тонок и в то же время слащав.

— Я же сказала, что ты мне тут не нужен, — сказала Скай, — немедленно убирайся.

Он был невысок, но казалось, он целиком заполнил пещеру своим телом.

— Ты слышишь меня? — спросила она. — Вылезай. Я хочу остаться одна.

В ее голосе не было страха, лишь ноты аристократической властности. Педро, нимало не смутившись, протянул к ней руки.

— Сеньора полюбит Педро, — улыбаясь, произнес он. — Все девушки любят Педро, а если сеньоре очень понравится Педро, она возьмет его с собой в Штаты.

— Не смей прикасаться ко мне! — в гневе закричала Скай. — Убирайся! Если ты хочешь в Штаты, мы завтра об этом поговорим, но не сейчас. Слышишь меня? Не сейчас!

— Ты такая красивая!

Она почувствовала на лице его горячее, отдающее перегаром дыхание.

— Мне нравятся красивые белые девушки, и ты, ты тоже полюбишь Педро, он очень хороший любовник.

С этими словами он набросился на нее. Скай издала пронзительный крик ужаса и стала сражаться, изо всех сил. Она вцепилась ногтями в его лицо, била кулаками в грудь; ей даже удалось укусить его за руку. Но она поняла, что Педро постепенно ее одолевает.

Он был мужчина, сильный, воспламененный страстью. Скай чувствовала его обжигающее дыхание. Она ощутила, как его ноги прижались к ее ногам, и из ее груди вырвался громкий крик. Его руки оказались на ее шее. Он прижал ее лопатками к полу. Неожиданно снаружи раздался звук шагов и выстрел, эхо которого многократно отразилось от стен крошечной пещеры. Педро упал вперед, придавив ее своим телом.

Скай с трудом высвободилась из-под него. Поднявшись на ноги, она увидела очертания человеческой фигуры, стоящей у входа в пещеру. Света небольшого костра было вполне достаточно, чтобы разглядеть широкие плечи и гордую посадку головы. Она поняла, кто это. Поняла, кто ее спас!

Скай бросилась к нему. Ее душили рыдания. Сердце болезненно сжалось, и она смогла лишь коротко выдохнуть:

— Ты пришел! Слава Богу… ты пришел!

Скай повисла на нем, уткнулась лицом в плечо. Кошмар последних нескольких минут совсем лишил ее сил. Она дрожала так, что едва могла стоять, но Эль Дьябло так и не обнял ее.

— Посмотри, мертв ли он, — резко бросил он кому-то, стоящему позади него. — И оседлай этих двух лошадей!

Прижимаясь к Эль Дьябло, Скай смутно осознавала, что ей следовало бы сердиться, ведь она снова оказалась в его руках. Но это ее больше не волновало. Она была несказанно благодарна Эль Дьябло за то, что он поспел вовремя.

Глава 10

Несколько минут Скай дрожала, потеряв дар речи, не в состоянии даже думать. Она стояла, крепко вцепившись в Эль Дьябло, чувствуя, что он — ее единственная опора в суровом, полном опасностей мире, о существовании которого она раньше не догадывалась.

Однако, несмотря на отчаянно бьющееся в груди сердце и кровь, бешено пульсирующую в висках, до нее понемногу начало доходить происходящее. Она услышала, как властный мужской голос произнес:

— Все в порядке. Он мертв.

Затем до ее слуха донесся цокот лошадиных копыт по каменистой тропе.

Скай почувствовала, что Эль Дьябло взял ее за руку — впервые с момента его появления здесь — и повернул лицом к огню и стоящим поодаль лошадям.

В свете костра она увидела мужчин, пристально и с любопытством разглядывавших ее живыми темными глазами. Она поняла, что ее рубашка разорвана от плеч и до талии, а рукава вырваны из пройм. Подойдя к первой лошади, Эль Дьябло взял пончо, которое всегда возил с собой в седле, и накинул ей на плечи.

Оно было из мягкой шерсти и ее окутало благодатное тепло. Девушка села на свою лошадь и один из мужчин пошел вперед, ведя ее в поводу. На какой-то миг ей стало интересно, как они смогут найти дорогу назад по извилистой тропе, идущей по глубоким расщелинам и узким проходам. Теперь, когда они тронулись в путь, она поняла, что они просто спускаются вниз берегом ручья.

Взошла луна, и звезды сияли удивительно ярко. Привыкнув к темноте, Скай стала различать кусты и деревья, силуэты которых четко выделялись на фоне темно-синего неба. Эль Дьябло возглавлял кавалькаду, а следовавшие за ним люди двигались необычайно ловко, проверяя дорогу, инстинктивно находя точку опоры.

Редколесье и кустарник стали гуще, и минут через двадцать они достигли равнины. Скай знала, что Педро почти удалось доставить ее в безопасное место — Хакара была уже совсем недалеко, возможно, на расстоянии всего лишь одного конного переезда!

Она была настолько измучена, что уже не могла ехать дальше. Только огромным усилием воли она держалась в седле, когда вместе с остальными всадниками спускалась по горному склону. Скай подумала, что, пожалуй, не выдержит оставшуюся часть пути.

Весь день она практически ничего не ела. Это было суровое испытание — взбираться вверх по извилистой тропе под палящим солнцем, о потом испытать ужас от нападения Педро. Скай обеими руками держалась за седло, а ее лошадь вели под уздцы. Казалось, она сейчас потеряет сознание.

— Я не могу ехать дальше… — хотела было сказать она, но слова замерли у нее на губах.

Она погрузилась в глубокую бесконечную темноту, которая навсегда — именно так она подумала перед тем, как угасало сознание — поглотила ее. Долгое время спустя Скай почувствовала, что кто-то вливает ей в рот воду, ощутила нечто влажное и прохладное у себя на лбу. Она пыталась сопротивляться неожиданному пробуждению, но рука, державшая чашку, была тверда.

— Пейте! — приказали ей, и она не посмела ослушаться.

Девушка открыла глаза и обнаружила, что над ней склонился Эль Дьябло. Одной рукой он осторожно придерживал ее за плечи.

— Я… прошу… извинить меня, — запинаясь, проговорила она.

— С вами все в порядке?

Скай чувствовала, что еле жива, что обморочное состояние так близко, что в любой момент она снова может куда-то уплыть; но в его голосе было нечто, заставившее ее мгновенно прийти в себя.

— Я… со мной… все в порядке, — солгала она.

Девушка в ужасе подумала, что ей снова придется сесть на лошадь. Она не представляла себе, что сможет встать. Однако ей не нужно было об этом беспокоиться. Эль Дьябло взял ее на руки, словно ребенка, и положил на свое седло, сев позади нее. Он обнял ее левой рукой и прижал к себе.

Именно так он держал ее и раньше, когда она пыталась бежать от него. Это было настоящее искусство верховой езды, когда он на полном скаку вытащил ее из седла.

Скай вспомнила, какое отвращение вызывала у нее его близость, его руки, державшие ее, но сейчас она была довольна. Она уткнулась лицом ему в плечо и закрыла глаза. Его твидовый пиджак пропах сигарным дымом, от него исходил легкий аромат кожи и торфа, свойственный настоящему шотландскому твиду.

Этот запах напомнил Скай детство, отца, когда тот укладывал ее в постель. Она вспомнила, как бросалась ему в объятия, возвращаясь из школы, когда училась в Америке. Сейчас ей казалось, что именно этого запаха мужчины ей не хватало с тех пор, как умер отец. Сейчас она вновь его обрела.

Лошади шли быстро, и все же она не испытывала неудобства. Единственное, что сейчас имело значение, это то, что она могла отдохнуть на руках Эль Дьябло. Она слишком устала и была настолько измотана дутой и телом, что просто не могла думать ни о чем, кроме своего удивительного спасения из цепких объятий коварного Педро.

Должно быть, Скай заснула, потому что несколько часов спустя обнаружила, что лежит на спине лошади, и у нее затекла правая нога, остававшаяся на седле. Девушка невольно вскрикнула, а затем поняла, что Эль Дьябло взял ее на руки и несет, поднимаясь по каменным ступеням на террасу.

Ей хотелось сказать: «Мы дома», но она не смогла произнести ни звука. Глаза слипались, она не в силах была открыть их. Смутно, будто из глубины длинного темного тоннеля, она чувствовала, что ее несут по пещере и кладут на кровать.

Потом Скай поняла, что ее раздели; сначала с ее ног сняли ботинки, затем нежные руки освободили ее от рубашки и бриджей для верховой езды. Она невнятно попросила, чтобы ей не мешали спать, и почувствовала, что ее накрыли одеялом. Как ребенок, она уткнулась лицом в подушку.

Скай показалось, что кто-то целует ее в губы, но она не была уверена, что это происходит на самом деле. Тоннель был такой длинный и темный, а сама она находилась так далеко…

Проснулась она в ужасе и вздрогнула, обнаружив, что лежит в постели одна, зная, что лишь первые звуки раннего утра могли разбудить ее. Лагерь внизу ожил. Скай встала с постели, подошла к окну и отдернула занавеску. Солнце вставало над горизонтом, с невероятной быстротой прогоняя прочь лиловую темноту ночи.

Глядя сквозь железную решетку, Скай вздрогнула при виде знакомой картины: хижины и палатки, собаки, козы, играющие дети. Внезапно она поняла, что стоит совершенно голая.

Она увидела одежду, сваленную кучей на полу, и догадалась, кто раздевал ее прошлой ночью, укладывая в постель. Ей вспомнилось, что Эль Дьябло сказал всего несколько слов после того, как он вырвал ее из рук мертвого Педро и взял под свою защиту. Интересно, он был на нее сильно зол?

Скай попыталась вспомнить, как он смотрел на нее, когда давал ей напиться. Было темно, но ей казалось, что где-то был свет, падавший, может быть, от спички или от электрического фонарика, который держал кто-то из мужчин.

События этой ночи были словно подернуты легкой дымкой; она не могла вспомнить точно, что же с ней дальше случилось. Эль Дьябло положил ее поперек седла, прямо перед собой, лицом вверх, а дальше она не могла припомнить ничего.

Внезапно Скай поняла, что страшно голодна. Она все еще чувствовала себя усталой, но знала, что, если поест, ей станет лучше. Солнечные лучи уже падали в пещеру через окно. Эль Дьябло, наверное, скоро кончит завтракать. Он, как и его люди, вставал на заре.

Девушка решила повидаться с ним до того, как он уедет; больше невозможно было оставаться в постели, гадая, сердится он на нее или нет. Если она должна быть наказана, то любое наказание, даже самое жестокое, лучше, чем мучительная агония догадок и сомнений.

Скай быстро прошла в другой конец комнаты, из стоящего рядом с ней кувшина наполнила водой таз. Ей требовалось основательно умыться, смыть с себя пыль и грязь вчерашнего дня. После умывания она почувствовала себя чистой и посвежевшей.

Она быстро оделась, выбрав серое платье из муслина с белым воротником, строгое и пуританское.

Из зеркала в серебряной раме на нее смотрело бледное лицо с неестественно большими глазами. Скай постаралась привести себя в порядок, понимая, что ее бледность — результат не только вчерашних событий, но и того, что она нервничает.

Девушка вспомнила, как совсем недавно сказала Джимми, что не боится ни одного мужчины, даже самого Эль Дьябло. Как весела, легкомысленна и глупа она была! Сейчас Скай боялась не только его, но еще очень и очень многого. Прежде она верила, что никто не смеет прикоснуться к ней даже пальцем, что мир лежит у ее ног. Что ж, в конце концов ее одолел не мир, а один-единственный мужчина. Этот мужчина оказался сильнее и могущественнее всех хитроумных условностей цивилизации, которые она считала такими важными, сильнее денег, за которые, как ей казалось, можно купить все, что только пожелаешь.

Думая об этом, она услышала раздавшийся снаружи звук. Скай подошла к окну, желая увидеть Эль Дьябло и одновременно боясь того, как он ее встретит. Она была испугана и откровенно признавала это. Сделав над собой огромное усилие, она вновь задернула занавески.

Внешняя пещера оказалась пуста. Стол был уже наполовину сервирован к завтраку, но Эль Дьябло, видимо, все еще одевался. Скай услышала, как он тихо, без какой-либо мелодии, что-то негромко насвистывал. Этот свист напомнил ей пение лесных птиц.

Она приблизилась к окну и встала, ожидая, когда теплые лучи солнца согреют ее и, как льдинка, растает комок, застрявший у нее в горле. Девушка не услышала, как Эль Дьябло вошел в пещеру — он появился тихо и неожиданно.

Скай вздрогнула и повернулась. Ее глаза расширились от удивления, в них читался явный испуг. Губы были полуоткрыты и слегка дрожали.

— Ты уже проснулась? Так рано? — удивился он, обращаясь к ней на ты. — Я думал, сегодня утром ты встанешь поздно.

Голос его был спокоен, говорил он вежливо, а в глазах не было и тени гнева.

Скай почувствовала, как затрепетало ее сердце. Она торопливо подошла к нему.

— Я хочу сказать… спасибо, — извиняющимся тоном проговорила она. — Если бы ты не подоспел…

У нее не хватило слов, и она сделала движение руками, пытаясь как-то выразить то, что ей не удалось передать словами.

— Забудь, — коротко сказал Эль Дьябло.

Скай внимательно посмотрела на него.

— Ты не сердишься?

— На тебя? Что ты ожидала?

Она отвернулась, чтобы не видеть, как его лицо исказится от ярости.

— Ты предупреждал меня… о мужчинах, подобных… этому, — прошептала она неуверенно, — но я тебе… не верила.

Эль Дьябло промолчал, но она знала, что он смотрит на нее.

— Этот человек мертв, — сказал он наконец. — Забудь о нем.

— Ты накажешь меня?

— Я думаю, ты и так достаточно наказана.

Солнечные лучи медленно золотили все, на что только падали. Скай внезапно испытала облегчение, словно позади осталась какая-то трудная преграда.

— Садись, — властно произнес Эль Дьябло тем тоном, который она прекрасно знала. — Тебе необходимо поесть.

Она была рада подчиняться ему, сесть туда, где обычно сидела во время еды. Словно по волшебству, на столе оказались кофе, яйца, горячие хрустящие булочки и огромное блюдо фруктов. Скай выпила кофе и тут же почувствовала, как возвращаются к ней силы.

— Расскажи, как тебе удалось успеть… вовремя, — сказала она медленно.

Эль Дьябло отложил вилку и нож.

— Такие случаи часто бывали в моей жизни, — ответил он. — Я повиновался инстинкту, отбросив здравый смысл. Вчера, как только мы отъехали от дома, Педро спросил меня, не разрешу ли я ему вернуться. Он сказал, что заболел, у него расстройство желудка, и он якобы не может ехать дальше. Я ничего не заподозрил, ведь дизентерия — довольно частое явление в этих краях. Я разрешил ему вернуться. Только когда Педро уехал, я почувствовал, что он был в очень приподнятом настроении. Мы поскакали дальше без него. Мои люди пересмеивались. Я услышал, как один из них сказал: «Бьюсь об заклад, живот у Педро уже не болит». Они дружно рассмеялись и стали острить о любовных похождениях Педро. Я почти не обратил на это внимания. Я знал людей вроде этого Педро очень хорошо — перекати-поле, не способные нигде осесть, лживые хвастуны, пользующиеся успехом у женщин определенного толка. Затем я вспомнил кое-что из того, что слышал о прошлом Педро, — две или три женщины якобы были им изнасилованы и задушены.

Скай внезапно вскрикнула. Она отчетливо вспомнила его маленькие, поросшие темными волосами руки и то, с какой силой они вцепились ей в горло.

— Именно это насторожило меня и заставило повернуть назад, — продолжал Эль Дьябло. — Я вспомнил взгляд, которым Педро посмотрел на тебя, когда мы скакали вместе. Эта картина неотступно стояла у меня перед глазами. Сначала я хотел посмеяться над этой шальной мыслью, но беспокойство не исчезало — ты молода, красива, богата. Я вспомнил, что Педро присоединился ко мне не потому, что был кем-то несправедливо обижен или притесняем властями Марипозы, но единственно потому, что изрядно накуролесил. Он сошелся с женщиной, и ее муж узнал об этом. Педро не был героем. Возможно, потому, что на сей раз ему пришлось иметь дело с мужчиной, он счел за лучшее сбежать. Желание вернуться было слишком велико, чтобы ему противиться. Я повернул назад и направился к лагерю. Я приехал лишь полтора часа спустя после того, как вы с ним уже ускакали!

— Всего через полтора часа? — воскликнула Скай.

— Вот и все, — сказал Эль Дьябло. — Для меня не было загадкой, куда вы направляетесь. Педро знал горные тропы, но я-то знаю их лучше. Я взял троих моих лучших людей и тут же пустился в погоню. Остальных я послал по обычной дороге в Хакару, чтобы перехватить вас, если вы выйдете на равнину прежде, чем я вас догоню.

— Значит, на самом деле у меня не было никаких шансов? — спросила Скай.

— Был. Правда, весьма призрачный, — ответил Эль Дьябло. — Вы выехали на полтора часа раньше, но путь в горах труден и приходится двигаться гораздо медленнее, чем по равнине.

— Твои люди перекрыли бы мне дорогу! — с легким вздохом промолвила Скай. — А я на сей раз настолько была уверена в успехе!

Он снисходительно улыбнулся:

— По крайней мере ты упорный боец, Скай.

— Продолжай, что было дальше?

— Дальше почти нечего рассказывать, — ответил Эль Дьябло, — я думаю, вы заблудились, тропа была в гораздо худшем состоянии, чем я полагал. Во многих местах дожди и оползни сильно размыли поверхность.

— Да, мы заблудились, и не однажды, а несколько раз, — сказала Скай.

— Я забеспокоился, увидев костер, — продолжал Эль Дьябло. — Мы были в четверти мили оттуда. Я понял, что произошло — вы заблудились в темноте и были вынуждены заночевать в лесу. Педро оказался никудышным проводником.

Скай закрыла лицо руками.

— Мне стыдно, что я доверяла ему, — сказала она. — Почему в твоем лагере могли оказаться такие люди?

— Мне выбирать не приходится, — ответил Эль Дьябло. — Кроме того, эти люди часто всего-навсего дети. Они такие, какими их сделали обстоятельства. Плохие законы, неумелое государственное правление и коррумпированная власть создают плохих людей.

Скай машинально схватилась за горло.

— Он — душитель! — прошептала она.

— А теперь расскажи мне то, что хотела, — предложил Эль Дьябло.

Она рассказала, как Педро принес ей цветы и предложил бежать.

— Хитроумно, — сказал Эль Дьябло, — признаю. Жаль, что у него не хватило способностей и ума сделать это.

— Я не могу о нем даже думать, — проговорила Скай. — Когда он полез ко мне в пещеру, я буквально была вне себя от его гнусных намерений.

— Я слышал твой крик, — сказал Эль Дьябло, — я слышал, как ты кого-то звала.

Она потупила взор, прикрыла длинными ресницами глаза.

— Ты слышал, что я кричала?

— Ты хотела, чтобы я тебя спас, — произнес он очень мягко.

— А кто еще мог это сделать? — поинтересовалась Скай.

— Конечно же, никто, — ответил Эль Дьябло. Его голос внезапно оборвался. — Я вновь стал убийцей.

— На сей раз я тебя не упрекаю, — вспыхнула Скай.

Он улыбнулся:

— Очень легко заявлять, что в преступлении нет необходимости, пока дело не касается нас самих.

Скай откинулась на спинку стула.

— Должно быть, я была слишком самодовольна и поэтому устроила такой шум из-за того повешенного, — сказала она. — Теперь я научилась многому, чего раньше не понимала.

Она встала и прошлась по комнате.

— Кажется, в Марипозе тебе многие доверяют, — продолжала она. — Ты действительно можешь им помочь?

— А как ты думаешь? — поинтересовался Эль Дьябло.

— Если бы я знала, — беспомощно произнесла Скай. — Все слишком сложно, чтобы я могла в этом разобраться, ведь я не могу понять даже тебя.

Он не шевельнулся, сидя во главе стола и неотрывно глядя на нее.

— Не могла бы ты объяснить, что ты имеешь в виду? — поинтересовался он, немного помолчав.

— Что именно? — спросила Скай. — Я ненавидела тебя так, что не выразить словами; и все же, когда у меня была возможность застрелить тебя, я не спустила курок. Когда же я оказалась в опасности, то позвала тебя, и ты пришел и меня спас. Все это настолько противоречиво, что я не могу это объяснить.

Эль Дьябло подошел к ней.

— Я вовсе не беспокоился, что у тебя что-то не в порядке с головой, — сказал он. — Но ты могла бы слушаться меня и верить мне, когда я предупреждаю тебя.

Скай вздохнула.

— Сегодня утром я представила себе, что нахожусь на борту моей яхты, — сказала она. — Если бы я убежала, то сейчас была бы далеко от Марипозы, и ты бы меня не нашел.

— Ты поняла, что я никогда не упускаю того, чего решил добиться? Что я всегда получаю то, что хочу?

Она быстро посмотрела на него. Голос Эль Дьябло изменился, он положил руки ей на плечи. Неожиданно раздался стук. Повернувшись, Эль Дьябло подошел к двери. Скай услышала голос Хуана, самого преданного охранника Эль Дьябло.

— Хорошо. Ты знаешь, что нужно делать?

— Да, сеньор.

— Завяжи им глаза, прежде чем приведешь их сюда.

— Слушаюсь, сеньор.

Эль Дьябло закрыл дверь.

— Кто там? — спросила Скай, не в силах побороть любопытство.

— Люди Алехо, — кратко ответил Эль Дьябло, — я жду их сегодня. Вчера я узнал, что от верховного правителя Марипозы придут несколько человек. Я ждал этого давно.

Он хлопнул в ладоши, и вошли индейцы, чтобы убрать завтрак.

— Приготовьте матэ и вино! — скомандовал Эль Дьябло. Когда слуги ушли, он повернулся к Скай.

— Что мне с тобой делать? — спросил он. — Эти люди придут сюда — где еще я могу с ними поговорить? Может, мне связать тебя и заткнуть рот?

— Нет-нет! — воскликнула Скай. — Обещаю, даю слово чести, что я буду в спальне и не издам ни звука.

Эль Дьябло подошел к ней вплотную, характерным движением приподнял подбородок и приблизил ее лицо к своему.

— Так я могу тебе доверять?

— Клянусь, — ответила Скай. — Неужели ты думаешь, что я доверюсь Алехо после всего, что ты рассказал мне о нем?

Он посмотрел на нее сверху вниз, в ее ясные глаза, на теплые сочные губы и медленно опустил голову.

— Я тебе верю, — сказал Эль Дьябло и поцеловал ее.

Скай проскользнула к себе комнату. Через минуту она услышала за дверью шаги.

— Вы можете снять с глаз повязки, господа, — услышала она голос Эль Дьябло.

Очень осторожно, ступая на цыпочках, Скай подошла к занавеске, отделявшей ее спальню от внешней пещеры. В коже занавески была дыра, которую Скай заметила несколько дней назад. Проходя мимо, она зацепилась за нее пуговицей платья. Девушка наклонила голову и приникла глазом к крохотному отверстию. Она ясно могла видеть троих мужчин, стоящих напротив Эль Дьябло.

Один из них был уже в летах, двое других относительно молоды. Они были одеты в бело-голубую армейскую форму, в избытке украшенную золотым позументом. У всех троих было множество орденов, на плечах черные плащи с малиновой отделкой.

— Не угодно ли присесть, господа? — спросил Эль Дьябло.

При этих словах индейцы пододвинули стулья и поставили на стол вино, стоявшее на столике возле кушетки, затем подали горячий матэ.

— О ваших людях позаботятся должным образом, — сказал Эль Дьябло. — К сожалению, им не позволят снять с глаз повязки. Я уверен, что вы истинные джентльмены, и если вы увидите здесь чье- то лицо, то навсегда забудете его, когда вернетесь.

— Да-да, — раздраженно ответил пожилой человек, — наше дело гораздо важнее, чем опознание нескольких беглых преступников.

— Не сомневаюсь, — ответил Эль Дьябло.

Глава делегации откашлялся, прочищая горло.

— Разрешите представиться. Я — полковник Дон Пелайо. Эль Супремо поручил мне довести до вас дело чрезвычайной важности.

— Какое же именно? — спросил Эль Дьябло.

— Эль Супремо считает, что пришло время устранить наши разногласия и согласовать наши интересы. Финансы страны придут в истинно плачевное состояние, если теперешнее положение сохранится. Необходимо достичь компромисса. Эль Супремо уполномочил меня представить вам документ, содержащий четыре пункта.

Полковник Пелайо протянул Эль Дьябло какой- то документ.

— Вы, конечно же, понимаете, сеньор, это лишь предварительные наброски. Дело очень серьезно и требует детального обсуждения.

— Да, я это понимаю, — сказал Эль Дьябло.

— Для этого Эль Супремо предлагает вам встреться с ним завтра утром во дворце.

Эль Дьябло взглянул на них и в свойственной ему хорошо знакомой Скай манере поднял брови.

— Каковы гарантии безопасности для меня и моих людей?

— Эль Супремо предусмотрел все, — ответил полковник. — Он предлагает организовать встречу во дворе президентского дворца. Вы и он сядете за стол переговоров на глазах ваших сторонников и всего города. Вы можете привести с собой столько людей, сколько захотите, сеньор, чтобы убедиться — это честная игра.

— Я принимаю эти условия, — кратко ответил Эль Дьябло. — Я обдумаю предложения, изложенные в документе, и дам на них ответ завтра утром.

Скай заметила, что, как только Эль Дьябло принял предложение относительно места встречи, на лице военных отразилось удовлетворение. Выпив матэ, они взяли по стакану вина, предложенному им Эль Дьябло.

— У вас тут неплохое укрытие, — заметил полковник, расслабившийся после того, как решил, что задача выполнена.

— Это место стало моим домом после того, как генерал Алехо конфисковал мою собственность и принадлежащую мне землю, — ответил Эль Дьябло.

Полковник закашлялся, закрыв рот руками.

— У Эль Супремо, несомненно, были веские основания для подобных действий.

— Основание было, — ответил Эль Дьябло. — Обвинение основывалось на том, что я занимался антиобщественной деятельностью. На самом деле я встречался со своими друзьями, и мы обсуждали на этих встречах будущее Марипозы.

— Эль Супремо признает вашу озабоченность судьбой нашей страны, — жестко проговорил полковник.

— Я рад, — ответил Эль Дьябло, — но вам, полковник, так же хорошо, как и мне, известно, сколько нужно сделать, чтобы Марипоза сохранила независимость. Я могу совершенно точно утверждать, и вы со мной согласитесь, что Марипоза — самая отсталая из всех латиноамериканских стран. Вместе с тем у нас немало людей, верно хранящих старые традиции различных ремесел, земля, богатая природными ресурсами, климат, который по праву может быть назван лучшим в мире. Может ли кто-нибудь из вас, господа, сказать, что, обладая такими преимуществами, мы сделали все, чтобы улучшить жизнь нашего народа?

Воцарилось неловкое молчание. Два молодых офицера вопрошающе посмотрели на полковника, ожидая его ответа. Старик задумчиво потер подбородок.

— Я армейский офицер, сеньор, — после паузы ответил он. — Но я также уроженец и гражданин Марипозы. Я не настолько глуп, чтобы отрицать многое из того, что вы сказали. Мы совершили много ошибок и не можем себе позволить сделать хотя бы еще одну.

— Если вы и вправду не можете позволить себе новых ошибок, не допускайте самую большую, — настаивал Эль Дьябло, — не принимайте помощь и деньги от иностранных инвесторов. Ведь они так или иначе посягают наличную свободу и исконное наследие жителей Марипозы.

Полковник наклонился вперед:

— Если вы имеете в виду то, что я думаю, сеньор, то такой шаг Эль Супремо не предпринимал.

— Если вы говорите об этом искренне, — сказал Эль Дьябло, — в таком случае должен вам сообщить, что вас ввели в заблуждение. Мне известно, что генерал Алехо намеревается принять помощь от коммунистов. Поэтому, как вы знаете, я и возглавил подготовку к борьбе против возможного иностранного вторжения в мою родную страну. Мы надеемся, что все разрешится мирным способом, но если нет, мы без страха выполним свой долг перед нашей Марипозой.

Мужчины пристально посмотрели друг на друга. Затем военные встали.

— Я в точности передам ваши слова Эль Супремо, — заявил полковник.

— Я прибуду во дворец завтра днем, — сказал Эль Дьябло, — не раньше четырех часов, после того, как генерал Алехо закончит свою сиесту.

Эта шутка Эль Дьябло была встречена смехом его охранников, затем Эль Дьябло жестом распорядился завязать военным глаза носовыми платками, лежавшими на столе.

— Полагаю, правильнее и удобнее будет, если вы сделаете это сами, господа, — вежливо сказал он.

Военные завязали глаза, Эль Дьябло открыл дверь, вошли часовые. Охранники помогли офицерам спуститься по лестнице к ждущим внизу лошадям. Эль Дьябло смотрел им вслед, не двигаясь, пока они, спускаясь с террасы на террасу, не достигли дороги и наконец вся группа из военных и сопровождающего их эскорта из дюжины людей Эль Дьябло слились в одну черную точку. Его люди должны проводить их несколько миль до дороги.

Вернувшись, он увидел, что Скай ждет его.

— Я им не доверяю! — воскликнула она.

С его лица слетело Хмурое выражение.

— Ты беспокоишься о моей безопасности? — спросил он, криво улыбнувшись.

— За всем этим что-то кроется, — настойчиво продолжала она. — С чего это вдруг Алехо стал так вежлив?

— У него не хватает денег, — кратко ответил Эль Дьябло. — Он сильно задолжал армии. Неделю назад министр финансов ушел в отставку. Видимо, поэтому он и ищет контактов со мной.

— Ты и в самом деле собираешься завтра в Хакару?

— Конечно.

— Они схватят тебя. Это же прекрасная возможность посадить тебя в тюрьму — неужели ты не понимаешь?

— С несколькими сотнями человек охраны? — спросил Эль Дьябло. — Ты же слышала, что я могу взять с собой столько людей, сколько захочу. Кроме того, и в самой Хакаре у меня имеется множество сторонников. Не беспокойся, милая, им так просто от меня не избавиться.

Скай рассердилась и недовольно отвернулась от него.

— Я так не думаю, — возразила она.

— Единственное, что меня беспокоит, это что делать с тобой, — сказал Эль Дьябло. — По-моему, следует остаться здесь.

— Нет… нет, даже не думай! Я хочу быть свидетелем всего, что произойдет. Позволь мне поехать с тобой — я должна это сделать!

— Чтобы ты могла сбежать, пока я обсуждаю важные для моей страны дела? — с иронией спросил Эль Дьябло.

— Нет, я не сбегу, обещаю тебе. Клянусь, что не убегу, даже если представится возможность, — по крайней мере не завтра, пока сохраняет силу данное мною слово.

Эль Дьябло улыбнулся ее искренности.

— Я помню, ты только что говорила, что эта встреча — западня. Ты стремишься угодить в западню?

— Я не страшусь опасности, — ответила Скай, — но мне страшно отпускать тебя и оставаться одной. Я этого не вынесу после того, что случилось вчера.

Внезапно она побледнела при одной только мысли и схватила его за руки.

— Пожалуйста, возьми меня с собой! — тихо попросила она.

Эль Дьябло задумался.

— Я буду больше уверен в твоей безопасности, если ты будешь поблизости, — ответил он. — С другой стороны, подумай, что скажут, если я появлюсь в Хакаре с золотоволосой красавицей-англичанкой, яхта которой уже более десяти дней стоит на приколе в порту без хозяйки. Может пострадать моя репутация.

— Я переоденусь, — быстро промолвила она. — Никто не сочтет странным, если рядом с тобой будет женщина. Пересуды начнутся только в том случае, если твоя спутница будет светловолосой. Я повяжу голову платком, как это делали пираты, и надену сомбреро. Тень от моей шляпы скроет мое лицо. Кроме того, я надену темные очки.

— Сможем ли мы таким образом провести их? — с сомнением проговорил Эль Дьябло.

— Давай попробуем! — взмолилась Скай. — В Хакаре меня никто не знает и к тому же, если тебя будет сопровождать сто человек, я легко затеряюсь в толпе.

— Ладно, согласен, — сдался наконец Эль Дьябло. — А сейчас у меня много дел. А ты пока оставайся здесь, договорились?

— Если ты завтра возьмешь меня с собой, сегодня я сделаю все, что скажешь, — ответила Скай.

Он весело рассмеялся.

— Я не привык торговаться, — сказал он, — но я не забуду твое предложение.

Его глаза заблестели, на мгновение его взгляд упал на ее белую шею. Затем он взял хлыст и, повернувшись, направился к двери.

— Adios^[3], — сказал он, стоя у выхода.

— Adios, — ответила она и со странным чувством одиночества услышала, как за ним закрылась дверь.

Глава 11

Скай подошла к окну и увидела Эль Дьябло. Он спускался по каменной лестнице, направляясь к своей лошади. Его тень походила на фиолетовый знак вопроса на фоне залитого утренним светом лагеря.

Оказавшись внизу, Эль Дьябло остановился и заговорил с одним из ожидавших его людей. По-видимому, он отдал приказ, потому что тот повернулся, рупором поднес ладони к губам и крикнул:

— Хосне! Хосне!

Его голос эхом разнесся по всему лагерю, и в ответ на этот клич у входа в одну из пещер появился маленький сгорбленный человечек. Он торопливо и неуклюже побежал по террасам туда, где ждал его Эль Дьябло.

Скай стало интересно, что могло понадобиться Эль Дьябло от этого забавного горбуна. С минуту они стояли друг против друга. Рядом с сутулым и даже, пожалуй, уродливым Хосне Эль Дьябло показался ей еще более высоким, широкоплечим и красивым.

Потом он вскочил на лошадь и в сопровождении нескольких гаучо поскакал из лагеря, оставляя за собой клубы красноватой пыли.

Скай тихо вздохнула и направилась к кушетке. Она уже не знала, удалось ли бы ей устоять перед соблазном отправиться вместе с наездниками, чтобы вновь ощутить под собой лошадь и пережить то волнение и чувство свободы, которые всегда охватывали ее в просторах пампасов. Даже в те моменты, когда она больше всего ненавидела Эль Дьябло, она не могла остаться равнодушной к манящей красоте бескрайних равнин.

Скай подняла руки над головой. Пожалуй, сегодня ей лучше успокоиться и отдохнуть: завтра будет очень беспокойный день. Но как только она села на диван, раздался стук в дверь и в комнату вошла Нингай.

— Не примете ли вы сейчас портного, сеньора?

— Портного? — удивленно переспросила Скай. Она подумала, что неправильно поняла индианку или неверно перевела испанское слово.

— Да, сеньора, портного. Он хочет снять мерку.

— Зачем? — спросила Скай, но, поняв, что Нингай слишком плохо знает испанский язык, чтобы правильно все объяснить, добавила: — Хорошо, пусть войдет. Я сама с ним поговорю.

Индианка открыла дверь, и вошел Хосне, тот самый горбун, который только что разговаривал с Эль Дьябло. Он почтительно поклонился, и Скай заметила, что это пожилой мужчина с изборожденным морщинами лицом и добрыми глазами.

— Чего ты хочешь? — спросила Скай.

— Добрый день, сеньора. Эль Кабеза велел мне сшить для вас костюм — бомбачос и короткую куртку для прогулок верхом.

Скай улыбнулась, она все поняла. Это так похоже на Эль Дьябло! Он подумал обо всем. Если завтра ей предстоит ехать вместе с ними, она должна носить такую же одежду, что и сами гаучо.

Потом она вспомнила, как мало времени осталось до поездки в Хакару.

— Ты сумеешь закончить костюм к завтрашнему утру? — спросила Скай.

— Конечно, сеньора. Я буду работать всю ночь. Я все сделаю вовремя, если сеньора сейчас позволит мне снять мерку.

— Это хорошо, если ты так быстро управишься. Но как насчет ботинок? Раз уж у меня будут бомбачос, то мне понадобятся и короткие сапожки из телячьей кожи.

— Эль Кабеза подумал об этом. Я сказал ему, что некоторые парни в лагере совсем еще не носили новую одежду с тех пор, как приехали. У кого-нибудь непременно найдется пара новых сапожек. Я все выясню, как только сниму мерку с сеньоры.

Горбун достал из кармана сантиметр, и Скай позволила себя обмерить. Хосне говорил с большим изяществом, чем гаучо, и, глядя на него, Скай поняла, что он — человек благородного происхождения.

От большинства жителей лагеря его отличала еще одежда — чистая, безупречного покроя.

— Как ты здесь оказался? — спросила Скай с интересом.

— Сеньора, наверное, удивится, — ответил горбун тихим голосом. — Но у меня был собственный магазин и мастерская в Хакаре. Я был лучшим портным в городе. Все, у кого хватало денег на хорошую одежду, приходили только ко мне.

— И что же случилось?

— Я совершил серьезную ошибку, сеньора. Один из членов правительства задолжал мне крупные деньги, много денег. Я терпел три года, а потом потребовал вернуть долг и пригрозил обратиться в суд.

— И что же было потом?

— Друзья предупредили, что меня могут арестовать по обвинению в подготовке мятежа. Конечно, это было бы трудно доказать, но в Хакаре есть люди, которые, став врагами генерала Алехо, обречены провести долгие месяцы в тюрьме, ожидая суда. Я знаю, что это за тюрьма. Если бы я туда попал, то вряд ли бы вернулся живым. Вот потому я и сбежал из Хакары сеньора.

— Ужасная история! — воскликнула Скай.

На губах Хосне появилась грустная, едва заметная улыбка. Глаза наполнились печалью.

— Я оставил свой дом, свой магазин, на который потратил столько сил и денег. Я попросил жену сказать всем, что уехал за новыми тканями. Потом я пришел сюда, и Эль Кабеза предоставил мне свое покровительство.

— А ты знаешь, что было после того, как ты ушел?

— Да, сеньора. Полиция пришла искать меня. Вместе с полицейскими были и офицеры дворцовой охраны. Они сказали моей жене, что я предатель и должен предстать перед судом. Все произошло так, как и предсказывали мне друзья.

— Какой позор, что такие вещи еще случаются! — воскликнула Скай.

— Генерал Алехо обладает огромной властью. Но простите, сеньора, я уже утомил вас рассказами о своих несчастьях. Одежда для сеньоры будет готова завтра рано утром.

Хосне поклонился Скай так, будто она была королевой, и вышел. Нингай последовала за ним.

— Бедняга! — сказала Скай вслух.

Все диктаторы одинаковы. Страдания и несправедливость — неотъемлемая часть их режимов, где бы они ни правили.

Было жарко, и Скай почувствовала усталость. Она решила отдохнуть, а может быть, и немного поспать. Лучше всего это сделать на кровати: там намного удобнее, чем на кушетке. Подойдя к туалетному столику, девушка стала снимать свое муслиновое платье, но в швах одного рукава оказалась булавка, забытая, наверное, еще лондонским портным, и на руке осталась царапина.

Царапина была небольшой, но слегка кровоточила. Скай приложила к ней платок и решила обработать ранку йодом. Во время путешествий по Карибским островам Джимми, который очень заботился о своем здоровье, постоянно советовал ей внимательно относиться ко всяким царапинам, укусам насекомых и всему тому, что могло грозить инфекцией.

— Может, не стоит делать из мухи слона?! — поддразнивала его Скай, а он все равно повторял свои обычные наставления:

— Один из моих друзей умер в тропиках из-за того, что не потрудился обработать йодом крошечный порез на пальце. Я никогда не забуду, как он мучился перед смертью. Здесь надо быть предельно осторожным. В жарком климате может случиться все что угодно.

Сейчас Скай вспомнила его предупреждения и невольно улыбнулась. Хотя она всегда оставляла без внимания его советы, на сей раз решила быть более послушной. Она поискала в своей сумочке, но ничего подходящего там не обнаружила. Тогда, надев на себя пижаму, Скай направилась в комнату Эль Дьябло. Она была уверена, что найдет там то, что ей нужно.

Скай часто бывала в комнате Эль Дьябло, когда его самого не было дома, и достаточно хорошо ее знала. Здесь находился двухметровый гамак, сплетенный из волокон туканской пальмы, такой мягкий и гибкий — самая удобная кровать в условиях жаркого климата. Кроме того, в комнате Эль Дьябло имелись шкаф и комод, где лежала одежда.

Мебель была испанского производства — роскошная, изящная и старинная, и Скай знала, что все это Эль Дьябло привез из своего имения, откуда его когда-то изгнал генерал Алехо.

Как и в ее спальне, здесь не было двери, ведущей на улицу, только окно на террасу, забранное железной решеткой. Скай посмотрела на столах, на шкафу, но йода так и не нашла. Тогда она осторожно заглянула в ящики.

В верхних двух находились галстуки и платки. В среднем хранилось нижнее белье, а в нижнем, последнем, — рубашки. Она уже хотела открыть комод, когда заметила, что в прикроватном столике тоже имеется выдвижной ящик. Он был слишком узкий, чтобы там мог поместиться пузырек с йодом, однако, движимая любопытством, Скай решила посмотреть и там.

Она потянула за ручку — ящик оказался закрыт. Тогда она попробовала еще раз — скорее от нетерпения, чем от мысли, что он откроется, — и тут, к ее удивлению, кусок дерева, к которому крепился замок, отвалился и упал на пол.

Тогда Скай поняла, что стол был таким же древним, как и вся остальная мебель, и что она по неосторожности испортила великолепный образец маркетри, плод труда старинных мастеров-краснодеревщиков.

Она подняла упавший кусок дерева и уже попыталась приделать его на место, когда вдруг заметила в ящике какие-то бумаги. Ее охватило любопытство. Интересно, что такого важного Эль Дьябло хранит здесь, возле своей кровати, а не в другом столе, где лежит большинство его бумаг.

Скай выдвинула ящик еще немного. Наверное, это юридические документы, подумала она. Перебирая их один за другим, она неожиданно наткнулась на паспорт, сильно напоминавший британский, и взяла его в руки.

На мгновение ей в голову пришла мысль, что она сует нос не в свое дело, но Скай тут же покачала головой и сказала себе, что, когда имеешь дело с Эль Дьябло, все средства хороши. Возможно, что-то из этих бумаг она сможет использовать против него. Да и с какой стати она должна испытывать угрызения совести из-за того, что использует нечестные методы в борьбе со своим врагом?

Это действительно оказался британский паспорт! Ей не показалось. Темно-синяя обложка и аккуратный вкладыш с именем владельца и номером. Взгляд Скай остановился на имени, написанном в паспорте. Когда она быстрым движением открыла его, то увидела на фотокарточке лицо Эль Дьябло.

На фотографии он был значительно моложе, но никакой ошибки быть не могло: то же мужественное лицо, глубоко посаженные глаза, прямые брови, квадратный подбородок, решительно сжатые губы и темные волосы, зачесанные назад. Да, это было лицо Эль Дьябло, но его имя было Гай Тримейн!

Действительно, его звали Гай Тримейн, и под фотографией стояла такая же подпись.

Вот уж чего Скай никогда не ожидала! Теперь она решила посмотреть странички с личными данными. Он родился в Бредоне, графство Вустершир. В октябре этого года ему исполнится тридцать четыре года, и он британец! Она чуть не вскрикнула от удивления, это просто не укладывалось в голове. С самого начала она считала его уроженцем Марипозы, хотя ей следовало бы давно догадаться, что он не тот, за кого себя выдает.

Внешне Эль Дьябло, без сомнения, напоминал жителя Марипозы. Его кожа от постоянного пребывания на солнце стала такой же смуглой, как и у жителей этой страны, ведущих происхождение от испанцев, если не темнее, но теперь-то Скай сообразила, что ниже подбородка — там, куда не попадало солнце — она была белой, как и у нее.

Она легко могла бы догадаться, что Эль Дьябло не тот, кем кажется с первого взгляда. Взять хотя бы его речь. И дело даже не в том, что он прекрасно говорит по-английски, а какие идиомы использует. А еще она вспомнила его оговорку про Роланда Ворда. Она была уверена, что он просто ошибся, а тут… британец!

Скай никак не могла поверить в это, зная, как сильно он ненавидит Англию. Он не мог говорить о своей родине спокойно, без брани. Сотни раз он своими словами унижал британцев, и особенно женщин. Это никак не укладывалось в голове. Но стоило Скай лишь на мгновение осознать, что Эль Дьябло — британец, как ей становилось дурно от мысли, что она находится в плену у человека одной с ней крови.

Она вспомнила, как спросила его, почему его называют Эль Дьябло.

— Меня так окрестила одна женщина! — ответил он.

— Как и где?

— Много лет назад, на встрече тех, кто страдал от тирании и несправедливости генерала Алехо.

— И что же тогда случилось?

— Эта самая леди не согласилась со мной по личным соображениям. Она закричала: «Не слушайте его! Он говорит, как дьявол, он выглядит, как дьявол, он любит, как дьявол, — он и есть дьявол!»

— А что было потом?

— Она попыталась меня зарезать. Конечно, я ей этого не позволил, и тогда она поцеловала меня.

— И это все?

— Собрание закончилось триумфом.

— Потому что она тебя поцеловала?

— Нет. Потому что у меня была сила, чтобы заставить ее захотеть этого — сила дьявола, конечно! — добавил он с усмешкой.

— Нуда, как же!

— Сила, которая покоряет всех, кроме, кажется, тебя. Хочешь знать почему?

— Наверное, меня защищают небеса!

— Сомневаюсь! Иди сюда!

Скай бросила на него тревожный взгляд. Он сидел в кресле, чувствуя себя спокойно и раскованно. Она хотела воспротивиться ему, но это было бесполезно. Скай медленно встала и подошла к Эль Дьябло. Свечи освещали ее волосы, белую кожу изящных плеч и гордое равнодушное лицо, за бесстрастным выражением которого скрывалась нервная напряженность. Оценивающим взглядом он окинул ее всю — всю, до последней черточки.

— Я искал в тебе недостатки, — сказал он наконец.

— Похоже, я кажусь тебе рабыней на рыночной площади! — взорвалась Скай, забыв в гневе о всякой осторожности. — Может, хочешь взглянуть на мои зубы? По-моему, покупателей они всегда интересуют.

— Чтобы быть исторически точной, — произнес медленно Эль Дьябло, — следует вспомнить одну деталь.

— Какую именно?

— Рабыни были голыми!

Неожиданно оба замолчали. Он снова ее дразнил и мучил каким-то странным непонятным способом, и Скай ненавидела его за это. Покраснев от ярости и бессилия, она закричала:

— Тебя верно прозвали дьяволом!

Теперь она закрыла руками глаза и постаралась понять, почему его национальность в корне меняет все, делает их отношения еще более непримиримыми, чем раньше. Потом, будто пытаясь убежать от этих мыслей, спешно достала из ящика остальные бумаги.

На одном из документов Скай увидела печать. Он был написан на испанском языке, и Скай не могла его перевести. Но она все же поняла, что речь шла об Эль Дьябло и что это было связано со сменой гражданства. Она просмотрела бумагу несколько раз, но так и не смогла понять ее полностью. «Будучи по происхождению уроженцем Марипозы», — говорилось в одном месте.

Скай нахмурилась — этого не может быть, наверное, она неправильно перевела. Но одно было ясно: Гай Тримейн стал Гвидо Тримейна — гражданином Марипозы.

Сложив документ, Скай заглянула в конверт. Там была фотография, сделанная одним известным фотографом из лондонского района Мейфер. Фотография женщииы, молодой и очень привлекательной, со светлыми волосами и красивыми глазами. Несомненно, это была англичанка и истинная леди, но в то же время она производила впечатление соблазнительницы, умеюшей искусно пользоваться своим обаянием.

Скай внимательно разглядывала фотографию. Неужели эта особа и стала причиной того, что Эль Дьябло так ненавидит Англию и английских женщин?

Неожиданно она почувствовала отвращение к незнакомке и, сгорая от нетерпения, стала дальше осматривать содержимое ящика. В дальнем углу лежала маленькая коробочка. Скай достала ее, и в тот же момент на пол упал небольшой лист бумаги. Это оказалась вырезка из газеты. В ней говорилось:

«Лондон газетт» объявляет о награждении орденом «За боевые заслуги» отличившегося храбростью во время боевых действий на Ближнем Востоке майора Гвидо Тримейна, гражданина Марипозы, проходившего службу в рядах Королевских Военно-Воздушных сил.

Не надо было даже открывать коробку, чтобы понять: в ней — черно-белая лента и крест — награда, которую мечтает получить каждый военный летчик.

Хоть Эль Дьябло и ругал Англию, но был готов сражаться за родину, если ей грозила опасность. Как гражданину Марипозы ему было вовсе не обязательно идти на службу в Королевские ВВС. Но почему же все-таки он пошел воевать за Британию? Скай казалось, что она задыхается от невозможности найти ответ на этот вопрос.

Она медленно положила коробку с газетной вырезкой, потом фотографию и большой документ на место, закрыла ящик и прикрепила отломанный кусок дерева, надеясь, что тот продержится, пока самому Эль Дьябло не понадобится из этого ящика что-нибудь достать.

Скай бросилась к себе в спальню, упала на кровать и закрыла глаза руками, пытаясь собраться с мыслями, но осознавала лишь то, что все ее чувства смешались.

Британец! Человек, который доблестно сражался на войне и получил орден «За боевые заслуги», человек, который похитил ее, женился на ней и относился к ней по-варварски, как будто ни на что лучшее он не способен! И он был британцем по крови! Наверное, воспитывался в Англии и жил такой же жизнью, как и она.

Нет, невозможно было размышлять об этом здраво. Все это так невероятно, пугающе, непонятно, это нельзя было выразить словами. Скай показалось, что теперь, когда она знает эту тайну, она не сможет выносить одного вида Эль Дьябло.

— Гвидо Тримейна, Гай Тримейн, — повторяла она вслух. Что еще ей предстоит узнать? Почему раньше она была так глупа и наивна? И самое главное — как англичанин посмел сделать такое?

Скай думала о его жестокости, о безоговорочной власти над ней и над всеми, кто служил ему. Она вспомнила, как он ласкал ее, и ее щеки загорелись алым румянцем стыда — стыда за то, что он тоже был британцем. Как-то раз Скай ему сказала:

— Ты настоящий варвар!

— Почему бы мне не быть им? — невозмутимо ответил Эль Дьябло.

— Если бы ты вел себя так в какой-нибудь цивилизованной стране, то тебя бы бросили в тюрьму!

— Здесь, в Марипозе, мы не притворяемся цивилизованными людьми, — ответил он, откровенно над ней насмехаясь.

Его полное презрение к Европе и Америке распространялось и на всех людей из высшего общества, которых он называл настоящими дегенератами. Однажды на закате, увидев ее неподдельное восхищение природой во время одной из поездок верхом, он спросил:

— Разве может быть что-нибудь красивее?

— Ничего, — мягко ответила Скай.

— Почему ты не хочешь сказать правду? — последовал резкий вопрос. — Скажи, что предпочла бы огни Бродвея или ночные клубы Пиккадилли. Это же твоя жизнь! Бесконечная болтовня безмозглых аристократов из Мейфера об одном и том же. Представляю, как тебе не хватает этих праздных разговоров с пустоголовыми юнцами!

Скай удивилась, услышав в его голосе злость.

— Мне не нравятся юнцы, тем более пустоголовые. Но почему ты думаешь, что в Англии они хуже, чем где-либо еще?

Эль Дьябло пожал плечами.

— В Хакаре тоже полно пьяных дураков, — согласился он, — но здесь, вдали от города, все совершенно иначе. Тебе этого не понять.

На один миг Скай захотелось сказать ему, что она все понимает, но не могла согласиться с ним, не могла доставить ему такое удовольствие, и ее слова прозвучали вызывающе:

— Я отказываюсь понимать тебя и твои поступки.

Эль Дьябло лишь посмеялся над ее попыткой осадить его, и время для серьезного разговора было упущено. Скай всегда была слишком погружена в свои чувства и не замечала его боль. Но теперь, когда его тайна была раскрыта, ей стало понятно очень многое. Только почему же этот британец, всей душой ненавидевший Англию, похитил именно ее? Может, это была месть? Может, он думал, что, мучая ее, он мучает всех англичанок, которых так сильно презирает? Не была ли блондинка на фотографии причиной его ненависти?

Скай вздохнула. Все слишком запутано. Но одно она знала точно: в ней проснулась какая-то застенчивость, какое-то смущение перед Эль Дьябло. Она даже пожалела, что узнала всю правду о нем.

Однако вечером, когда она вышла его встречать, ее догадки почти полностью развеялись: деспотичная властность, непоколебимая целеустремленность, уверенная ловкость, с которой он двигался, — все было слишком несвойственно для англичанина.

— Все готово, — сказал Эль Дьябло, бросив перчатки и хлыст на стул.

Потом он наклонился к ней, взял ее за подбородок и поцеловал, едва прикоснувшись к ее губам.

— Я задержался, любовь моя, но через пару минут я переоденусь, и мы поужинаем.

Эль Дьябло не стал ждать, пока Скай ответит, и шел, прежде чем она сообразила, что ему сказать. Ее раздражала эта непринужденная фамильярность его приветствий. Его совсем не заботили ее чувства, она просто сидела дома и ждала. Он — британец! — обращался с ней, как хозяин со своей наложницей.

Скай хотелось высказать ему все, что накипело в ней за долгое время мучений. Но она не решалась сказать, что шпионила за ним. Ей было страшно признаться, что она случайно открыла ящик, который он держал запертым на замок, и узнала про него все.

Заметив лежащий на стуле хлыст, Скай содрогнулась. Шрамы на ее спине уже заживали, но память о них осталась на всю жизнь. Она поднялась и, как всегда в ожидании Эль Дьябло, стала беспокойно мерить шагами комнату. Недавнее открытие мешало ей сосредоточиться, не давало обдумать сложившуюся ситуацию.

— Ты, наверное, проголодалась? Прости, что заставил тебя ждать.

Скай вздрогнула от его голоса. Эль Дьябло подошел к ней. Его волосы были влажны после душа. На нем была белая шелковая рубашка, загорелая шея отливала золотом. Скай не сказала ни слова. Она стояла перед ним в платье из сине-лилового шифона и с шарфом из розовой парчи с серебристым оттенком. Оценивающий взгляд Эль Дьябло скользил по ней, улавливая каждую мелочь.

— Пойдем. Возможно, ты в последний раз ужинаешь здесь, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила испуганно Скай.

— Кто знает, что нас ждет завтра?

— Ты думаешь, что Алехо… — начала было она.

— Я не думаю, я предполагаю, — прервал ее Эль Дьябло. — Наш уважаемый диктатор, несомненно, готовит нам ловушку. Если он посадит меня в тюрьму, это разрешит многие его проблемы. В тюрьмах Хакары люди на многое соглашаются.

Скай вспомнился рассказ Хосне.

— Но если ему нельзя доверять, зачем же идти на эту встречу?

— Милая моя, я не вправе оставить без внимания ни одно предложение мира, каким бы подозрительным оно ни казалось. Кроме того, возможно, генерал передумал и искренне желает договориться по поводу этих гор. Не думаю, что его желание захватить их сильнее нашего стремления их защищать. К тому же я приму все необходимые меры предосторожности, уверяю тебя.

— А что, если все пойдет не так, как ты предполагаешь… и тебя схватят? — тихо спросила Скай.

— Тогда ты будешь свободна. Я уже сказал Хуану и всем остальным. Так что, если что-нибудь случится, тебя сразу отвезут к яхте. В таком случае выходи в море как можно быстрее. Думаю, не стоит тебе говорить, что, как только покинешь Марипозу, ты должна забыть все, что здесь произошло.

— Это будет не так-то просто, — сказала Скай.

Эль Дьябло удивленно поднял брови.

— Да? Ну тогда можешь предаваться мыслям о том, что я нахожусь в плену у Алехо. Диктаторы любят мучить тех, кто не в силах постоять за себя. Им нравится тушить о них сигары или делать с ними что-нибудь интереснее. Возможно, ты почувствуешь удовольняє, что наконец-то добилась своего и избавилась от меня.

— Прекрати! — воскликнула Скай. — Мне противно думать о том, как кого-то мучают. Даже тебя.

— Ты отнюдь не такая сильная, какой пытаешься казаться. Я бы отнес это к числу твоих достоинств, — снова поддразнил ее Эль Дьябло.

— Я когда-нибудь пыталась казаться сильной?

— А разве нет?! Неподражаемая мисс Стендиш, которая могла делать все что угодно, вооружившись долларами и, естественно, самым ценным — британским паспортом.

Скай почувствовала, что эти насмешки вот-вот выведут ее из себя, и ей стоило немалых усилий сдержаться. Она тихо сказала:

— Ты твердо решил сделать так, чтобы наш последний ужин мне хорошо запомнился?

Эль Дьябло отодвинул стул, как будто так ему было удобнее смотреть на нее.

— А ведь мне действительно будет тебя не хватать, — сказал он. — Нечасто я говорил такие слова женщине.

— Ах, как мне это льстит! — ответила Скай с иронией, но сразу поняла, что Эль Дьябло ее не услышал, задумавшись о завтрашнем дне.

Несколько минут оба молчали. Первым заговорил Эль Дьябло:

— Я возьму с собой сто человек — чтобы не показаться излишне агрессивным. Еще сотню бойцов оставлю снаружи. Алехо, конечно же, будет знать о них.

Надеюсь, это заставит его хорошенько подумать прежде чем он решится устроить какой-нибудь фокус.

— Ты возьмешь с собой только две сотни человек?!

— Именно! Я не хочу брать больше. Что, если это окажется ловушкой и Алехо осмелится вторгнуться в горы, пока меня не будет? Не думаю, что он на это решится, потому что тогда ему пришлось бы уже сегодня подготовить войска, а до сих пор ничего подобного не произошло. Но я не могу позволить себе рисковать. Сейчас я уже и сам не знаю, кому можно верить, а кому нет.

В голосе Эль Дьябло прозвучала искренняя тревога, и неожиданно для себя Скай растрогалась. Она только сейчас поняла, какого огромного напряжения сил требовали его дела, как мало было у него сторонников в сопротивлении признанному главе страны! Как он уже сам сказал, трудно понять, кому можно доверять, а кому нет, и как отсеять полезную информацию от ненужной и лживой.

Когда они встали из-за стола, индейцы-слуги пришли убрать посуду. Сегодня они ужинали поздно, шум и музыка лагеря уже сменялись ночной тишиной.

— Выехать придется рано, — сказал Эль Дьябло, — но не потому, что до Хакары далеко, а потому, что было бы непростительной ошибкой приехать с уставшими после дороги людьми и на усталых лошадях. По пути к дворцу мы сделаем несколько остановок, хорошо отдохнем, наберемся сил и поедим.

Скай сидела на кушетке, и, когда индейцы ушли, Эль Дьябло сел рядом с ней.

— А теперь я хочу на минуту забыть обо всем и думать только о тебе, — сказал он. — У тебя такая работа — как и у всех женщин — утешать мужчину помогать ему, делать так, чтобы он забыл тревоги заботы уходящего дня и готов был радостно встреть день грядущий. Для этого и создана женщина.

— Рабыня, — резко ответила Скай, отодвигаясь как можно дальше.

— Наоборот, — возразил Эль Дьябло, — если женщина решает быть женщиной, а не бледной тенью мужчины, она стоит на первом месте!

— На первом месте среди его игрушек?

Он засмеялся над гневом, звучавшим в ее голосе, затем обнял и притянул к себе.

— Что бы ты предпочла: чтобы люди говорили, что ты умная или — что красивая? — спросил он. — Я предпочитаю второе. В этом — противоречие твоего пола. С другой стороны, ни один мужчина, если он честен перед самим собой, еще никогда не влюблялся в женский ум.

Эль Дьябло прислонил ее голову к своему плечу.

— Я не могу сказать, умная ты или нет, но ты очень, очень красивая.

Его пальцы скользили по горячей шее Скай. Она попробовала высвободиться, но он держал ее стальной хваткой, и вырваться она была не в состоянии.

— Все еще сопротивляешься? Интересно, когда же я научу тебя покоряться неизбежному.

— Никогда! Ни за что! — вскричала Скай.

— Странно, — задумчиво произнес Эль Дьябло. — Так много упрямства в такой маленькой женщине. Порой, когда я сжимаю тебя в объятиях, мне кажется, что я мог бы легко тебя убить — случайно, по ошибке. Ты такая маленькая и слабая, что я даже боюсь раздавить тебя. А ты все продолжаешь сражаться со мной изливаешь на меня свою злобу и продолжаешь мне героически сопротивляться.

Эль Дьябло говорил тихо и медленно, как будто обращался к себе, а не к Скай. Неожиданно его пальцы сжались у нее на горле, и он почувствовал, как учащенно бьется ее сердце. Скай попыталась отвлечь его внимание:

— Пожалуйста, скажи мне одну вещь!

— Что именно ты хочешь знать?

— Что случится послезавтра? Я дала тебе честное слово, что не стану убегать, пока мы в Хакаре. Ты же знаешь, что я сдержу обещание. Но если Алехо согласится на твои условия, и ты сможешь сохранить власть над этими горами и продолжишь и дальше трудиться на благо Марипозы, что будет потом?

— Со мной или с тобой? — спросил Эль Дьябло.

— Со мной.

Ничего не говоря, он наклонился и крепко поцеловал ее. Его губы были решительными, горячими и настойчивыми. Скай попыталась отодвинуться, но его сильные руки крепко держали ее. И когда наконец Эль Дьябло ее отпустил, она боялась вздохнуть, боялась посмотреть в его горящие глаза.

— Вот мой ответ, — сказал он низким голосом. — Я же не могу просто отпустить тебя. Пока твои поцелуи возбуждают меня, каким бы усталым и замученным я ни был, ты будешь моей. Ты восхитительна, Скай!

— Мы так и будем жить дальше? — в отчаянии спросила Скай.

— А что нам помешает? Тебя в Англии кто-нибудь ждет? Или у тебя назначена встреча?

Он знал ответ на свой вопрос и рассмеялся.

— Ты слишком хорошо замела следы, — усмехнулся он. — Твоя поездка в далекие края позволила тебе испытать приключения, которых ты так долго искала, а теперь все это тебе не нравится. По-моему, ты просто неблагодарна.

Он, несомненно, издевался, но в его голосе прозвучала нотка страсти, не на шутку напугавшая Скай.

— Отпусти меня! — из последних сил прошептала она, но Эль Дьябло не услышал ее. Он инстинктивно потянулся к ней, потом неожиданно подхватил и положил на кушетку. Теперь она лежала на мягких подушках, а он смотрел сверху, по-прежнему не отпуская ее.

— Нет, не двигайся, — властно произнес Эль Дьябло, как только она начала сопротивляться. — Так нам будет удобно. В первый раз за сегодняшний день я обрел гармонию с миром.

— Ты только о себе и думаешь, — укоризненно произнесла Скай.

— Конечно, — ответил он, — как и любой мужчина. Мне нравится возвращаться домой, к тебе, устраивать с тобой сражения — не те, что меня преследуют весь день, а такие, в которых я всегда побеждаю, потому что я сильнее тебя.

Она опять попыталась встать, но он положил руки ей на плечи, посадил на место и наклонился, чтобы поцеловать.

— Как бы ты ни сопротивлялась, у тебя ничего не выйдет. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

— Надеюсь, Алехо подвергнет тебя завтра пыткам! — вскричала Скай.

— Несомненно, подвергнет, если, конечно, поймает, — улыбнулся Эль Дьябло.

— Тогда будем надеяться, что ему хватит ума!

— Жаждешь крови? Не смотри на меня так.

Он поцеловал ее в глаза. Затем Скай почувствовала, как его губы прикоснулись к ее губам. Дальнейшее сопротивление было бесполезно. Поцелуи Эль Дьябло становились все более страстными и настойчивыми; казалось, он хотел владеть ею безраздельно, хотел забрать ее душу.

Она изо всех сил попыталась сохранить хладнокровие, но Эль Дьябло уже целовал ее шею. Скай знала, что его желание усиливается с каждой секундой, и, прекратив сопротивление, она позволила буре его страстей взять над нею верх. Неожиданно ее пронзила мысль, что, возможно, такие же чувства он некогда испытывал к той женщине на фотографии.

Глава 12

Хосне превзошел самого себя. Одежда сидела на Скай великолепно, и она долго красовалась в ней перед зеркалом в серебряной раме. Никто, даже английский портной, не смог бы сделать лучше.

Сапожки оказались немного велики, но все равно были очень удобными. Скай даже дала Нингай на четыре доллара больше, чем просил их владелец. Протягивая индианке долларовые банкноты, она ррдумала, что в первый раз за все время пребывания в лагере ее деньги на что-то сгодились. А ведь именно они были причиной стольких страданий, учений, боли и смерти.

Она постоянно думала о Йоксейне, его окровавленной спине. Она содрогалась при воспоминании о том, как Педро свалился на нее мертвый в пещере. Оглушающий звук выстрелов Эль Дьябло снова и снова звучал у нее в ушах.

Деньги, деньги! Столько страданий из-за денег! Они даже привели к смерти человека! Она вдруг ощутила ненависть к своим деньгам. На самом деле они никогда не были ей нужны. Известие о наследстве принесло ей скорее страх, нежели радость. И теперь где-то в глубине души Скай осознала, что деньги — это проклятие.

Что принесли они ей? Роскошную одежду, бриллианты, балы… Все это было ей чуждо. Скай хотела свободы и независимости. Но обрела лишь рабство, оказавшись в плену у Эль Дьябло. Пожалуй, не богатство, а бедность была идеалом!

Очнувшись от размышлений, Скай поняла, что время уходит. К тому же Нингай ждала ее, чтобы помочь одеться.

— Нингай, найди мою зеленую косынку.

Служанка подала косынку, и девушка обвязала ее вокруг шеи. Еще одна, почти такого же цвета, окутывала ее голову, пряча от постороннего взгляда светлые волосы. С одной стороны она была заправлена за Ухо, что делало Скай похожей на веселого и беззаботного молодого пирата.

Поверх косынки она надела широкополую шляпу, которую принес Хосне вместе с брюками И курткой. Скай вспомнила, что такие же шляпы носили в Херлингеме на матче по поло конюхи аргентинской команды, и улыбнулась.

Каким далеким казался сейчас Херлингем! Разнаряженные зрители, бледное солнце, пустая болтовня, сплетни за чашечкой чая, ряды роскошных, блестящих машин, ожидающих своих владельцев, чтобы отвезти их обратно в Лондон! Здесь, в Марипозе, все было совсем по-другому. Под сводами древней пещеры ей приходилось наряжаться не для маскарада. Предстоящее приключение могло оказаться делом жизни или смерти.

— Сеньора, вы счастливы? — Слова Нингай чуть было не заставили Скай рассмеяться. Она удивленно посмотрела на служанку и ответила откровенно:

— Да, Нингай, наверное, я счастлива. Мне нравятся приключения.

— Сеньора скоро вернется? — В голосе индианки прозвучала нескрываемая тревога.

— А тебе будет жаль, если не скоро? — ответила Скай.

— Очень, очень жаль, сеньора. Я так счастлива, что служу у вас, и надеюсь, что не разочаровала сеньору.

— Нет, конечно, нет, — утешила ее Скай. — И я благодарна тебе за все, что ты для меня сделала. Я обязательно вернусь, обещаю.

Внезапно она почувствовала, что действительно вернется, и в ее голосе зазвучала неожиданная уверенность. Скай не собиралась бежать: как она могла нарушить данное обещание? Но кто знал, чем закончится встреча с диктатором, которая могла изменить все е е планы и даже отношения с Эль Дьябло.

Однако сейчас Скай была убеждена, что вернется в эту пещеру, вернется к Нингай и к странной, пугающей жизни, которую она вела здесь уже три недели. Как, неужели всего только три недели? Казалось, прошли сотни лет с тех пор, как она в последний раз видела улицы Хакары.

Скай сильно изменилась, изменились ее мысли и чувства. Ей вдруг представилась яхта, оставшаяся в гавани. Яхта давала возможность покинуть Марипозу навсегда и уехать домой. Но Скай не могла поддаться соблазну, не могла нарушить слово, даже если оно было дано человеку, не имеющему ни малейшего понятия ни о чести, ни о том, как ведут себя цивилизованные люди.

Скай повернулась к зеркалу. Вряд ли кто-нибудь смог бы ее узнать. Тем более что у нее в кармане на всякий случай имелись солнцезащитные очки, которые она могла надеть в любой момент. Многие гаучо носили точно такие же. Не то чтобы им нужно было защищать глаза от солнца, к которому они привыкли, живя в Марипозе. Просто они старались подражать североамериканцам, таким модным и современным.

— Теперь я готова, — сказала Скай служанке, надела перчатки и вышла.

Лагерь был весь в движении. Еще предыдущей ночью стали прибывать люди, чтобы в отсутствие Эль Дьябло охранять горы. Вокруг ущелья и на других важных высотах были установлены пулеметы. Две сотни гаучо, которые собрались сопровождать Эль Дьябло, намеревались произвести яркое впечатление на жителей Хакары. Они надели все лучшее, что у них было. Кое-что даже позаимствовали у друзей.

На сбруях, стременах и седлах сверкало серебро; блеск его на солнце был таким ярким, что слепил глаза. Шпоры и ножи блестели как новенькие. Кроме того, каждый надел свое лучшее шерстяное пончо — синее, зеленое, красное, желтое, полосатое…

Все это живописное воинство лихо вскакивало на лошадей под крики и возгласы тех, кто оставался в лагере. Только в облике Эль Дьябло не было ничего примечательного: твидовая куртка, габардиновые бриджи и высокие, до блеска начищенные сапоги. Но сбруя и стремена на его лошади тоже блестели серебром. Это был древний обычай. И хотя во многих частях страны он уже начинал отмирать, все гаучо придавали серебряным украшениям большое значение. Скай смотрела, как Эль Дьябло скачет по ущелью во главе своего отряда, и ей показалось, что, не будь на его лошади серебряных украшений, никто бы не обратил на это внимания.

Серьезно и хмуро он осмотрел укрепления, отдал последние распоряжения часовым. Он явно беспокоился, потому что в эти минуты необходимо было решить много проблем.

Спланировать такую экспедицию было делом нелегким, не говоря уже об организации обороны и необходимости предусмотреть все мыслимые варианты действий на случай внезапной атаки противника. И из Хакары, и из гасиенды, где имелся телефон, постоянно прибывали люди с сообщениями.

И такая ответственность легла на плечи одного человека! Пожалуй, в первый раз Скай думала не о себе, а об Эль Дьябло. Как только они достигли равнины, она пришпорила лошадь и, догнав его, поехала рядом.

— Все в порядке? — спросила она.

Взгляд Эль Дьябло остановился на Скай, и с его лица тут же исчезло мрачное выражение.

— Я надеюсь, что продумал все до последней мелочи.

Его голос звучал решительно и категорично. Чтобы немного разрядить обстановку, Скай нарочно перевела разговор на себя:

— Тебе нравятся мои бомбачос? Я очень рада, что ты и об этом позаботился.

Эль Дьябло посмотрел на нее более внимательно, теперь уже оценивающим взглядом.

— Что ж, ты бы сошла за симпатичного юношу, — с иронией произнес он. — Но не забывай, что ты меня интересуешь прежде всего как женщина.

В любой другой момент Скай разозлилась бы на подобную насмешку, но только не сейчас. Она видела перед собой сосредоточенное лицо Эль Дьябло и не могла сдержать улыбки.

— Ты и вправду думаешь, что меня могут принять за мальчишку?

— Если ты не будешь так улыбаться, то да.

Она рассмеялась.

— Когда-то ты сказал мне, что еще слишком рано устраивать сцены. По-моему, еще слишком рано делать комплименты.

Эль Дьябло криво усмехнулся:

— Возможно, со временем я научу тебя принимать их с благодарностью.

— С женской кокетливостью, пряча за веером жеманную улыбку? — насмешливо парировала Скай.

Эль Дьябло громко и искренне расхохотался, и Скай почувствовала: в эти мгновения он перестал думать о том, что ждет его впереди. Интересно, подумала она, удавалось кому-нибудь из тех женщин, из-за которых он так ее мучил, хотя бы раз рассмешить его.

Какими они были? Такими же светловолосыми, как та англичанка на фотографии? У нее глупое выражение лица, презрительно подумала Скай и тут же устыдилась своего предположения: возможно, другим женщинам она сама казалась точно такой же.

— Сегодня будет очень жарко, если с моря не подует бриз, — прервал ее мысли голос Эль Дьябло.

— Представь, как здорово было бы сейчас прокатиться на моей яхте, — мечтательно проговорила Скай.

— Так вот о чем ты думаешь! — вспылил Эль Дьябло. — А я поверил, что ты сдержишь слово!

— Да, поверил, как бы странно это ни казалось, — ответила она. — А знаешь почему? Потому что у меня есть понятие о чести, которое воспитывается только в лучших школах Англии.

Скай хотела проверить, как он отреагирует на ее слова. Большинство ее родственников вышли из стен Итона или Хэрроу. Но ведь Эль Дьябло тоже британец и, несомненно, джентльмен, а значит, и он учился в одном из этих учебных заведений. Но в глазах ее спутника невозможно было ничего прочесть.

— Лучше бы я оставил тебя в лагере и приковал к стене, как приковывали рабов в начале века.

— А что случилось бы со мной, если бы Алехо захватил тебя в плен? — с упреком спросила Скай.

— Именно поэтому я и взял тебя с собой, — серьезно ответил ей Эль Дьябло.

— Но ты ведь не попадешь в плен?

— Думаю, что нет. Со мной сто человек сопровождения, еще сто будут находиться за городом, неподалеку, плюс множество сторонников в Хакаре. Вряд ли Алехо рискнет испытать судьбу.

— Я все равно боюсь, — призналась Скай.

— За меня? — поинтересовался Эль Дьябло.

— Конечно, нет. За себя, — неумело солгала она.

Его хитрая улыбка говорила, что обман не удался.

В следующую секунду их разговор прервался. Прямо навстречу им из Хакары прискакал один из людей Эль Дьябло, чтобы сообщить последнюю информацию и свежие слухи. Этот человек был лишь первым из многих, кого они встретили за время пути.

Близился полдень. До Хакары оставалось уже несколько миль, когда Эль Дьябло решил сделать привал.

Всадники спешились там, где земля была усыпана похожими на маргаритки цветами батата, в изобилии росли деревья и была тень. Неподалеку текла река, и можно было напоить лошадей. Каждый захватил с собой что-нибудь поесть. Эль Дьябло и Скай подали завтрак, приготовленный поваром Альфонсе.

Скай проголодалась, а потому жареное мясо, пирог с курятиной и крошечные булочки с начинкой из сливочного сыра и фруктов пришлись как нельзя кстати. Они сидели с Эль Дьябло у подножия величественного дерева, чуть поодаль от остальных гаучо. Скай хотела пить, и легкое вино показалось ей божественным нектаром.

Сначала они сидели молча, наблюдая за тем, как лошади жуют траву и отмахиваются хвостами от надоедливых мух. Разноцветные бабочки и изящные колибри покрывали яркими красивыми пятнами зелень деревьев и высоких трав.

— Как жаль, что нам нужно ехать в город в такой прекрасный день! — задумчиво произнесла Скай.

— Тебе в самом деле так нравится быть на природе? — спросил Эль Дьябло.

— Я просто задыхаюсь в городе, особенно летом. Помню, как в прошлом году тетя Хильда сняла на один сезон дом в Лондоне. Как я тогда ненавидела этот город, как я хотела уехать! Но пришлось остаться и посещать бесконечные званые вечера, где я должна была найти себе подходящего мужа.

— И почему ты его не нашла? — поинтересовался Эль Дьябло.

— Я ненавижу мужчин.

— Почему?

— Разве обязательно должна быть какая-нибудь причина?

— Конечно. Если женщина ненавидит представителей противоположного пола, это неестественно. Кто тебя обидел?

— Почему ты решил, что кто-то меня обидел? — возмутилась Скай.

— Догадался, — сухо ответил Эль Дьябло. — Так кто это был и как все случилось?

Скай раздраженно отвернулась.

— По-твоему, меня могло что-то обидеть?

Эль Дьябло налил себе еще вина.

— Кто-то попытался стать твоим любовником? — предположил он. В его голосе теперь уже не было насмешки.

Она покачала головой.

— Нет, ничего такого.

— Что же тогда? Мне интересно, расскажи.

— Я не знаю, стоит ли… — начала Скай. — И было ли что-нибудь вообще… Но это не единственная причина, почему я ненавижу мужчин. В них слишком много отвратительного. Просто в жизни каждой девушки есть день, когда она в первый раз понимает, какие все они бесстыдные лицемеры.

Ее голос наполнился горечью. Глаза потемнели, а губы сжались от воспоминания о чем-то мучительном.

— Сколько тебе было лет? — мягко спросил Эль Дьябло.

— Семнадцать, но я думаю, что выглядела моложе, — продолжала она. — Я никуда не ходила, ни с кем не общалась. Я все время проводила в своей комнате за книгами. Тетя Хильда была очень консервативна во всем, что касалось моего воспитания… Но потом появился он.

— Кто?

— Дэвид Стендиш. Он приходился мне то ли троюродным, то ли четвероюродным братом. Его сбила машина, и он остался у нас выздоравливать. Ему было чуть меньше тридцати — намного старше меня. Но в то же время это был первый мужчина, которого я хорошо узнала.

— И ты влюбилась в него?

— Да, думаю, ты верно это чувство назвал. Он был такой веселый, красивый, забавный — все, о чем только может мечтать девушка. Я просто боготворила его. Я все время проводила у его постели. Как, должно быть, это забавляло его. Он был первый, кто сказал мне, что я красива. Он ухаживал за мной, а тетя Хильда не придавала этому никакого значения. Наверное, думала, что я еще совсем ребенок и не обращу внимания на эту ерунду. Но я не считала это ерундой. Весь мой мир изменился. Я стала взрослой за один день.

Скай глубоко вздохнула. Теперь, когда она вспомнила эти давно прошедшие дни, то увидела зеленый берег реки, цветы и Дэвида. Он держит ее за руку, дразнит и смешит.

— Продолжай! — послышался голос Эль Дьябло. А если бы это был голос Дэвида? Ведь ей тогда нравилось, как он властвовал над ней.

— Это все, — произнесла Скай. — Я думала, что он любит меня. Я была так глупа, так неопытна… Я ничего другого и подумать не могла. А перед тем как уйти, он поцеловал меня. В летнем домике за теннисным кортом. И это был совсем не братский поцелуй. Я думала, что он собирается на мне жениться, и чуть было не рассказала обо всем тете Хильде. Но потом я решила, что это будет нашей тайной — моей и его! Это было слишком восхитительно, чтобы рассказывать кому-нибудь.

— И что случилось потом?

— Через три дня объявили о его помолвке. Тетя Хильда знала о ней все это время, но Дэвид не хотел разглашать новость до тех пор, пока его невеста не приедет из Индии.

Голос Скай замер. Она смотрела на равнину, но не видела ни лошадей, ни гаучо, ни луг, покрытый цвет ами, ни вьющуюся по нему речку. Перед ее глазами стояла банка с вареньем. Она читала надпись на этикетке: «Гостинцы от Робинсона». А в это время над ее ухом голос тети Хильды монотонно повторял:

— Мы должны придумать хороший свадебный подарок для Дэвида. Возможно, он даже захочет, чтобы ты была подружкой невесты. Не так ведь много Стэндишей на свете осталось.

«Гостинцы от Робинсона», — повторяла мысленно Скай, в то время как ее сердце кричало: «Нет! Нет! Нет!»

— Бедная малышка Скай! Так вот, значит, что случилось.

Скай вздрогнула и повернулась к Эль Дьябло. Она почти забыла, что он сидит рядом.

— Глупо, правда? — Ее голос звучал сухо и нервно. — Но в молодости все принимаешь близко к сердцу!

— Да, но только в молодости, — согласился Эль Дьябло.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Скай отвернулась.

— Теперь ты знаешь, почему я не верю мужчинам, — сказала она с деланной веселостью. — И тебе вряд ли удалось что-то изменить.

— Я лишь закончил то, что начал Дэвид, — жестко заметил Эль Дьябло. — Но в мире много мужчин.

— Для меня все одинаковы, — отрезала Скай.

— Кто знает? Возможно, однажды ты встретишь кого-нибудь непохожего на других — того, кого твоя тетя Хильда, без сомнения, назвала бы «Мистер Что Надо».

Скай внезапно рассмеялась.

— Как ты узнал, что она именно так его и называла? — воскликнула она, но сразу же сообразила, что догадаться было совсем не сложно: то же самое сказала бы любая англичанка, принадлежащая к поколению тети Хильды. Без сомнений, у Эль Дьябло было множество таких же родственников, и, возможно, женщина на фотографии была «Мисс Что Надо», но потом что-то произошло.

Скай хотела спросить его об этом. В конце концов она рассказала ему тайну, которой до этого момента ни с кем не делилась. Но когда она набралась храбрости, показался еще один наездник из Хакары и время для откровенного разговора прошло. Эль Дьябло поднялся и пошел о чем-то поговорить с ним. Они беседовали до тех пор, пока не пришло время продолжать путь.

Несмотря на сильный ветер, было очень жарко. Вскоре всадники увидели море — сине-зеленое, как изумруд, и гладкое, как зеркало, тянувшееся до самого горизонта. А потом в лучах золотого солнца, возвышаясь над гаванью, показался дворец. Белые с плоскими крышами дома, башни со шпилями, и церкви — все это придавало Хакаре вид настоящего сказочного города.

Невозможно было поверить, что за этим очарованием скрываются жестокость, предательство и несправедливость. Скай поняла, как мало она знала об этой стране и ее народе, когда беззаботно пришвартовала свою яхту в гавани.

Она вспомнила, как еще на борту сказала Джимми:

— Вот она наконец, Марипоза!

— Остается надеяться, что это будет второе Эльдорадо, — ответил он.

— Почему нет? Не могут же нас постоянно преследовать разочарования.

Джимми улыбнулся ее воодушевлению и восторгу.

— И то верно, — согласился он.

Но Скай знала, что его оптимизм был лишь свидетельством его любви к ней.

«Если бы мы только знали!» — думала Скай. Если бы они хоть немного представляли себе, что их ждет впереди! Она взглянула на Эль Дьябло. Нахмурив брови, он пристально смотрел на город. Как всегда в такие моменты, он напоминал ястреба, и в его внешности появлялось что-то зловещее.

Таким он казался лишь в минуты полной сосредоточенности. Таким она увидела его в первый раз. «Е1 beso del Diablo», — она помнила, как испуганный юноша-проводник прошептал эти слова, увидев мертвое тело, и перекрестился. С тех пор она познала много поцелуев Эль Дьябло — но не поцелуев смерти, а поцелуев любви.

Воспоминания о них заставили ее содрогнуться. Воспоминания о последней ночи, когда он тысячи раз покрывал поцелуями ее губы, волосы, глаза, шею. И в его поцелуях заключалась вся его дикость, вся его ярость и желание всегда обладать ею, как будто он в последний раз ласкал ее. Это была даже не страсть, это был страх.

Они подъезжали все ближе и ближе к Хакаре, и город казался уже не очаровательной сказкой, а серой, будничной реальностью. Вокруг стояли дома, между ними раскинулись сады. По бурым укатанным дорогам на мулах ехали странники. Мальчики-торговцы предлагали им дыни, бананы, инжир и даже маленьких птичек в самодельных клетках.

У самого города Эль Дьябло решил сделать еще один привал. Гаучо смахнули пыль с ботинок, стерли пот со лба и поправили шляпы и одежду. Эль Дьябло отдал последние распоряжения: он поедет впереди, остальные тройками за ним. Скай — в середине, в окружении двух гаучо.

— Мы въедем в Хакару медленно, — объяснял он звучным голосом, — чтобы наши друзья нас заметили. Возможно, они даже присоединятся к нам.

— Верно! У нас много друзей в Хакаре! — выкрикнул кто-то.

— Друг лишь тот, кто сражается с тобой плечом к плечу, — повторил местную поговорку Эль Дьябло. Все засмеялись.

— Пусть это скажет Алехо! — раздался чей-то голос, что вызвало еще больше смеха.

Теперь настало время проверить оружие. Каждый гаучо должен всегда иметь при себе заряженный пистолет, и эта традиция строго соблюдалась людьми Эль Дьябло. Скай невольно ощутила дрожь. Носить оружие в Марипозе было запрещено законом. Впрочем, как и многие другие законы, он не соблюдался. Она вспомнила, как сама похлопала по кобуре с револьвером, когда один из офицеров генерала Алехо советовал ей не выезжать далеко за пределы города.

И, будто читая ее мысли, Эль Дьябло внезапно повернулся и вынул из кармана тот самый револьвер.

— Возьми, — сказал он.

Скай изумленно посмотрела на него.

— Зачем?

— Он может тебе пригодиться.

Она понимала, что Эль Дьябло боится предательства со стороны Алехо, боится, что всех их могут схватить и бросить в тюрьму. Но она почему-то медлила.

— Я доверяю тебе. По крайней мере сегодня. Думаю, ты вряд ли станешь стрелять мне в спину, — произнес Эль Дьябло с легкой улыбкой.

Она взяла револьвер и положила его в карман брюк. В первый раз за этот день ей стало по-настоящему страшно. Шутки остались позади, все это было слишком серьезно. Она представила себе Джимми, находящегося сейчас в Вальпараисо. Как бы он испугался, если бы узнал, что с ней в эти минуты происходит. Скай чувствовала, что ни за что на свете не пропустила бы это приключение.

Она представила себе, что испытывала бы сейчас, если бы осталась в пещере. Как долго тянулся бы день. Как страдала бы она, не зная, что происходит. Как ждала бы его возвращения. Это было бы невыносимой мукой! Она исполнилась благодарности за то, что Эль Дьябло взял ее с собой.

Она ведь только мешала ему и создавала проблемы. А еще ее могли узнать. Тут Скай вспомнила про темные очки и поспешно надела их. Теперь она отличалась от остальных гаучо только цветом кожи. Ее рост не бросался в глаза. Многие из всадников тоже не могли похвастаться внушительными размерами, а долгие дни, проведенные в седле, и суровая жизнь сделали их худыми и жилистыми.

Скай немного опустила шляпу, чтобы налицо падала тень. Еще неделю назад она бы хотела, чтобы ее узнали. Это был бы шанс бежать. Но сейчас, видя произвол правительства и ненавидя Алехо, она полностью поддерживала Эль Дьябло.

Она думала о Хосне, об индейцах, у которых отняли землю, о земледельцах и скотоводах, лишившихся плантаций, о гражданах Марипозы, чью страну хотят отдать иностранцам. И какой бы ни была ее ненависть к Эль Дьябло, в этой борьбе она была на его стороне.

Он посмотрел на часы и тихо сказал:

— Пора.

Гаучо выстроились в три колонны, а сам Эль Дьябло поехал впереди. В центральной части Хакары бедные дома сменились магазинами, появились бетонированные шоссе и блестящие американские автомобили, принадлежащие диктатору и его приближенным.

Новые модели распределялись среди министров. Старые и потерявшие вид машины отдавались секретарям и государственным служащим. А когда пользоваться ими дальше было почти невозможно, их продавали за бесценок простым гражданам.

Эль Дьябло обо всем этом знал и намеренно держался середины дороги, заставляя машины жаться к обочине.

— Эль Дьябло! Эль Дьябло! — раздавался на улицах шепот, который вскоре перерос в громкие возгласы.

Его появление в городе вызвало необычайное волнение горожан. Люди выходили на тротуары, приветствуя своего кумира, а потом шли за ним до района, где начинались старые испанские дома и улицы становились все уже и уже.

Теперь по обе стороны от мощеной дороги стояли крытые черепицей дома с балконами. Скай знала, что за их фасадами скрываются роскошные цветочные дворики и коридоры, облицованные мрамором. Все было пронизано очарованием прошлого. Тем, кто приходил сюда, казалось, будто они попали в девятнадцатое столетие.

Кривые улочки старого города вели прямо ко дворцу, но крутой подъем и большое скопление людей не позволяли всадникам двигаться быстро.

Из домов выбегали дети. Женщины с балконов бросали им цветы. Некоторые гаучо ловко ловили розы и тут же закладывали их за ухо.

— Эль Дьябло! Эль Дьябло! — гремело на улицах. Скай не видела его лица, но была уверена, что Эль Дьябло улыбается. Он, без сомнения, был самым желанным гостем в Хакаре.

Алехо это вряд ли понравится, размышляла Скай, ведь диктаторы не терпят мятежников. Зато такая поддержка может оказаться сильным козырем в руках Эль Дьябло при заключении сделки с правительством.

На седло Скай вдруг упала роза. Она взяла цветок, подняла глаза и увидела на балконе темноволосую девушку. Чтобы как можно правдоподобнее сыграть свою роль, Скай помахала ей рукой в знак признательности, и та расцвела от радости.

В этот самый момент раздался крик:

— Берегись!

Это был пронзительный вопль обезумевшего от страха человека, и он заглушал все радостные возгласы толпы.

ѕ Засада! Назад!

Теперь Скай увидела этого человека. Это был юноша, почти мальчик. Он бежал к ним с вершины холма. Его лицо было искажено мучительной усталостью, на лице выступил пот. Скай инстинктивно натянула поводья и осадила лошадь. Она увидела, как впереди внезапно выпрямилась спина Эль Дьябло. И тут раздался выстрел, и мальчик упал на мостовую.

Секунда зловещего молчания. Крики сотен голосов захлебнулись в беспощадном грохоте выстрелов. Стреляли откуда-то сверху. Пули свистели прямо возле Скай. Она услышала позади крики раненых гаучо.

Эль Дьябло развернул лошадь и приказал:

— Отступаем!

Паника, крики, стоны, напуганные лошади… Затем Скай увидела самое страшное: лошадь Эль Дьябло рухнула на землю. В тот же миг она ловко соскочила с седла. Над ее головой все так же свистели пули. Гаучо немедленно схватились за пистолеты и начали отстреливаться. Скай бросилась к Эль Дьябло. Он был ранен.

Среди грохота выстрелов, свиста пуль, среди крови и яростных криков Скай видела только Эль Дьябло. Он лежал в пыли возле своей лошади, и из головы его струилась кровь. Хуан первым подбежал к нему.

— Отнесем его в тот переулок! — скомандовал он одному из своих товарищей. Они подхватили его и, переходя с шага на бег, поспешили в направлении темной боковой улочки.

Скай сняла очки, чтобы можно было лучше видеть, а потом выкинула их совсем. Глаза Эль Дьябло были закрыты. Все лицо в крови. На плече кровоточит еще одна рана.

Гаучо на минуту остановились.

— Он мертв? — спросила Скай с замиранием сердца.

— Нет-нет, сеньора, сеньор жив, — покачал годовой Хуан, — но мы должны унести его отсюда. Эти негодяи хотели убить его, и они снова попытаются это сделать.

— Отнесите его на мою яхту! — воскликнула Скай. — Там он будет в безопасности. Возможно, сейчас это единственное безопасное место во всей Хакаре.

— Как скажете, сеньора, — согласился Хуан.

Гаучо понесли его дальше по переулку. Стрельба ни на минуту не прекращалась. Люди Эль Дьябло мужественно сопротивлялись и не отступали.

Гаучо спустились по лестнице на нижнюю улицу, и тут дорогу перегородил грузовик.

— Помощь нужна? — послышался из кабины голос молодого паренька.

Они быстро забрались в грузовик и велели водителю ехать к гавани. Ехать было недалеко. Все молчали. Скай пыталась остановить кровь, текущую из головы Эль Дьябло.

— Отвезите Эль Кабезу за границу, — сказала она Хуану и протянула несколько долларов водителю.

Но когда они вышли на свет, чтобы отнести Эль Дьябло на борт «Либерте», Скай увидела, как побледнело его лицо, и поняла, что Хуан ошибся — Эль Дьябло мертв.

В этот самый момент отчаяния она поняла, что любит его.

Глава 13

Капитан Маклин с истинно шотландским спокойствием поднялся на палубу, и Скай поняла, что еще никогда не была ему так рада.

— Добрый день, мисс Стендиш, — ничуть не удивился он. — У вас раненый?

Вдали раздавалась стрельба. Охваченные паникой женщины и дети бежали по улицам мимо гавани. Скай, одетая в костюм гаучо, а рядом с ней человек без сознания, истекающий кровью, — все это выглядело достаточно странно. Но капитан Маклин был невозмутим, как будто они встретились на улице его родного Абердина.

— Отчаливаем, капитан, — сказала Скай. — Прямо сейчас.

— Но у меня еще два человека на берегу, — мрачно заметил капитан Маклин.

— Ничего, как-нибудь доберутся до Монтевидео. Кстати, именно туда мы и направляемся. Нам нужен врач.

Капитан Маклин посмотрел на Эль Дьябло.

— Несите его вниз, — медленно сказал он по-испански. — Посмотрим, чем ему можно помочь.

Медленно и с большим трудом они отнесли тяжелое тело Эль Дьябло туда, куда показал капитан. Скай открыла дверь напротив ее собственной каюты. Внутри все было обставлено с изяществом и роскошью, и даже розовые шелковые занавески гармонировали с покрывалами на кровати и маленьком кресле.

Гаучо подняли Эль Дьябло и положили его на кровать. Кровь из раны стекала прямо на подушку. Заметив это, капитан Маклин взял чистое полотенце и умело перевязал ему голову. У Скай снова замерло сердце, в горле пересохло. Онемевшими губами она еле смогла выговорить пугавший ее вопрос:

— Он мертв?

Капитан Маклин измерил у Эль Дьябло пульс.

— Нет, — ответил он. — Пуля только задела ему голову. Правда, еще одна попала в плечо.

Он говорил с видом человека, знающего свое дело, и Скай вспомнила, что капитан корабля должен уметь оказывать первую помощь пострадавшим и Маклину и раньше приходилось сталкиваться с подобными случаями. Подавив крик отчаяния, она спросила с надеждой:

— Он будет жить?

— Почему нет? Конечно, будет, — удивился капитан. — Я пришлю Эванса присматривать за ним, а сам приготовлю яхту к отплытию, если вам так угодно, мисс Стендиш.

— Да-да, нам нужно отправляться как можно скорее. Нельзя терять ни минуты.

Скай посмотрела на гаучо. Они стояли у кровати своего предводителя, и им было неуютно от неведения — что теперь будет с ними.

— Хуан, вы должны вернуться в лагерь, — сказала Скай. — Сражайтесь с Алехо, если придется, но не отдавайте ему горы. Эль Кабеза присоединится к вам, как только поправится. Обещаю.

Она увидела, как в глазах Хуана засияла надежда.

— Эль Кабеза вернется?

Скай уверенно кивнула.

ѕ И очень, очень скоро. — Она пыталась его приободрить, хотя знала, что говорит неправду. — За негоне беспокойся. Возьми командование на себя и уводц из города людей.

— Я понял, сеньора.

На прощание Хуан приложил руку к полям шляпы и вместе с другим гаучо вышел из каюты. В этот момент Скай услышала гул мотора и наконец вздохнула с облегчением. Вот уже совсем скоро они уедут из Хакары, скроются от Алехо и его издевательств. Но она ни на минуту не забывала про Эль Дьябло. Он лежал на кровати, такой тихий и беспомощный, каким Скай никогда еще его не видела.

Она села рядом и нерешительно погладила его по голове. Сердце испуганно билось, она едва осознавала, что чувствует в этот момент. Затем в каюту вошел Эванс.

Впоследствии она лишь смутно помнила, как они вместе разрезали окровавленный плащ Эль Дьябло, чтобы обнажить рану. Эванс не хотел, чтобы Скай при этом присутствовала, но она настояла. И только когда пришел капитан Маклин с хирургическими инструментами, ей стало ясно, что она не вынесет.

Скай побледнела и поспешно удалилась в свою каюту. Она чуть не потеряла сознание при виде зияющей раны на плече Эль Дьябло.

Рана на голове оказалась неопасной. Кровотечение уже прекратилось, и капитан Маклин собирался накладывать швы. Пуля лишь скользнула по лбу Эль Дьябло, и, хотя он уже долгое время находился без сознания, жизнь его была вне опасности.

Скай подошла к иллюминатору. Яхта уходила в море. Со стороны Хакара казалась сказочно красивой. Весь город переливался нереальными цветами под зноем жгучего солнца, а окна возвышающегося над городом дворца отливали жидким золотом. Трудно было поверить, что совсем недавно на его улицах проливалась кровь, а люди сражались за свою жизнь и свободу.

На минуту Скай закрыла глаза. Она представила себе Эль Дьябло. Он лежал на дороге, устремив лицо к небу, а его рука запуталась в поводьях. В тот момент ей показалось, будто пуля пронзила ее собственное сердце. Должно быть, именно тогда она поняла, что любит его.

На самом деле Скай любила Эль Дьябло уже очень давно: и в ту ночь, когда она сжимала в руке револьвер, но не отважилась его застрелить, и когда на нее напал негодяй Педро. Тогда Скай позвала на помощь Эль Дьябло. Когда он пришел, ей стало так спокойно!

Как слепа и глупа она была все это время! И даже ревность к той женщине на фотографии не заставила ее признаться себе в любви к нему.

Она любила его! Любила! Скай медленно сняла костюм, сшитый Хосне, бросила на пол, взяла из шкафа первое прпавшееся платье и надела его. Она любила Эль Дьябло и не могла думать ни о чем другом. Она даже не замечала собственного отражения в зеркале.

Выйдя из своей каюты, она остановилась. Было страшно войти туда, где лежал Эль Дьябло. Капитан Маклин открыл дверь.

— Все… Все в порядке? — запинаясь, спросила Скай.

Капитан закрыл за собой дверь и подошел к ней.

С ним все будет хорошо, все даже лучше, чем я предполагал. Но операция была сложной и болезненной, и мне пришлось дать ему снотворное. Вам не стоит входить: он вас все равно не узнает. К тому же вам ни к чему расстраиваться.

— Это не расстроит меня. — Голос Скай прозвучал неуверенно, ведь капитан Маклин прекрасно понимал, почему она вышла из каюты, пока он накладывал швы.

— В Монтевидео врачи быстро поставят его на ноги, — приободрил он Скай. — Мы будем там завтра в полдень, причем это — в самом худшем случае. Надеюсь, мы окажемся там значительно раньше.

Капитан Маклин направился к трапу, ведущему на верхнюю палубу, но вдруг остановился.

— Мисс Стендиш, вы не могли бы сказать мне имя этого джентльмена?

Скай помедлила с ответом.

— Его иногда называют Эль Кабеза, — наконец ответила она.

— Да, и по-другому, видимо, тоже, — неожиданно подмигнул ей капитан, и Скай поняла, что он прекрасно знает, кого они везут в Монтевидео.

Капитан Маклин ушел, она тихо вошла в каюту, где лежал Эль Дьябло. Занавески были опущены, но свет сквозь них все равно проникал в комнату. Эванс, сидевший возле кровати, встал, и Скай показала ему жестом, чтобы он не беспокоился.

Эванс провел всю жизнь в море. Он был маленьким, щуплым человечком и выглядел гораздо моложе своих лет. Скай знала, что он ухаживает за больными лучше, чем любая женщина. Она бы сама хотела, чтобы в случае болезни за ней ухаживал именно он.

Скай заметила, что капитан Маклин и Эванс уложили Эль Дьябло в постель, предварительно раздев его. Его голова и плечо были забинтованы, а здоровая рука лежала поверх одеяла. Увидев, какой белой на самом деле оказалась его кожа, Скай сразу вспомнила, что он британец.

Скай подошла к кровати и взглянула на Эль Дьябло.

— Вы не посидите с ним, пока я приготовлю чай? — прошептал Эванс. — Он вряд ли проснется, но на всякий случай кто-то должен за ним присматривать.

— Да, конечно, — ответила Скай.

— Я вернусь через пару минут, — сказал Эванс и бесшумно вышел из каюты.

Скай села на его стул. Эль Дьябло дышал ровно и глубоко. Когда он спит, то кажется таким молодым и беззащитным, подумала она. И правда, он мало изменился с тех пор, когда была сделана фотография в паспорте. Другим стало только выражение лица: скулы сильнее выделялись, очертания губ — мужественнее, а подбородок — решительнее.

Как долго и упрямо она сопротивлялась ему! И теперь, когда она победила, самым большим ее желанием было снова ощутить на своих губах его поцелуи. Столько времени потрачено впустую! Почему же она сразу не поняла, что вся эта бесплодная борьба закончится любовью? Но тут ее сердце сжалось, будто от прикосновения чьей-то холодной руки, и Скай вспомнила слова Эль Дьябло: «Терпеть не могу эти слезливые сантименты, которые женщины называют любовью».

Скай нервно закрыла лицо руками. Неужели это правда? Неужели он презирал то чувство, которое сейчас переполняет ее сердце? Неужели теперь он бросит и забудет ее, как и тех женщин, что были в лагередо нее, о которых он постоянно говорил, дразня и мучая ее.

Она в ужасе вскочила на ноги. Нет, не может быть! Это неправда! Однако чуть позже, глядя на Эль Дьябло, Скай поняла, что он не лгал. Он просто не нуждался в любви.

Он видел в женщинах лишь развлечение и успокоение после трудного дня, после бесконечных проблем, которые осаждали его со всех сторон. И от нее ему нужно было только ее красивое тело, способное удовлетворить его желания. У него не было времени терзаться в душевных муках и предаваться блаженству высокой любви.

— Господи! Что же мне делать?

Только теперь Скай поняла, в какую западню угодила. Она интересовала Эль Дьябло лишь потому, что была непохожа на других. Он даже сделал ее своей женой, но она стойко сопротивлялась ему день за днем и сражалась с ним, как только могла. Теперь же она станет как все, все те женщины, которые жаждали его, хотели обладать им и его чувствами.

— Я люблю тебя! — с отчаянием прошептала она, а потом склонилась к Эль Дьябло и быстро поцеловала его руку.

Вернулся Эванс, и Скай вышла из каюты. С нарастающим беспокойством она поднялась на палубу. Хакара уже скрылась из виду. Яхта скользила вдоль берега, и лучи предзакатного солнца расцвечивали яркими красками море, небо и прибрежные скалы.

Но Скай занимали лишь ее собственные чувства, ее раненое сердце и страх потерять любовь. «Почему? — спрашивала она себя. — Почему я считала себя не такой, как все? Почему думала, что любовь меня больше никогда не коснется?» Она знала ответ. Поклявшись в вечной ненависти к мужчинам, она на самом деле подсознательно искала кого-то исключительного, непохожего на других. В светских салонах Лондона и Нью-Йорка ни один мужчина не мог заинтересовать ее. Теперь Скай поняла, что все они были лишь бледной тенью того, каким должен быть настоящий мужчина, каким был Эль Дьябло.

Скай не могла понять, почему сразу не почувствовала его власти над собой, почему возненавидела его с того самого момента, как увидела впервые, такого красивого, сильного, мужественного. Она ненавидела его всем сердцем, когда он женил ее на себе, когда держал в плену, когда ласкал ее.

Но сейчас, глядя на удаляющийся берег Марипозы, Скай поняла, как многому научилась она у Эль Дьябло. Какой глупой и безрассудной приехала она в Хакару совсем недавно! Несмышленая девчонка, у которой слишком много денег… Теперь она была женщиной, опытной женщиной, познавшей множество истин и, самое главное, нашедшей свою любовь.

И это была не только любовь к мужчине, к Эль Дьябло, это была любовь к людям вообще: к мужчинам и женщинам в лагере, в гасиендах и на рудниках. Это была любовь к народу Марипозы, за который самоотверженно сражался Эль Дьябло и служа которому едва не лишился жизни.

В лагере Скай научилась любить жизнь. Она поняла, что значит быть частью сообщества людей, помогать, а не просить о помощи, давать, а не брать.

— Я люблю его! — призналась она морю и небесам и в тот же миг спросила себя, что могла она предложить ему вместе со своей любовью. Это был момент откровения и унижения — унижения гораздо худшего, чем то, которое она испытывала прежде. Это было унижение души, ощущение внутренней пустоты и ненужности, чувство того, что ей нечего предложить этому человеку, кроме собственного прелестного личика и стройного тела.

— Неудивительно, что для него все женщины одинаковы, — прошептала Скай и снова ощутила угрызения совести.

Весь вечер Скай провела либо на палубе, либо подменяя Эванса у постели Эль Дьябло. Она корила себя за впустую потраченные годы, за бесцельность собственной жизни. За деньги она могла купить все, но только не новых друзей и новые жизненные интересы. Она со своими миллионами не сделала ничего — ни доброго, ни злого, и именно это было достойно наибольшего порицания.

Когда совсем стемнело, Эванс уговорил Скай пойти отдохнуть. Он обещал разбудить ее ровно через четыре часа, чтобы она подменила его и он тоже смог бы поспать. Скай трудно было расслабиться и сбросить с себя напряжение последних часов, но вскоре она погрузилась в беспокойную и тяжелую дрему. Ей снились бессвязные сны, в которых ей было холодно, одиноко и страшно.

Скай проснулась от звона будильника: она знала, что Эванс возьмет все бремя забот об Эль Дьябло на себя и не разбудит ее. Она быстро встала, радуясь тому, что освободилась от тягостных снов, надела халат и пошла в каюту, где Эванс сидел у постели Эль Дьябло.

— Мисс, он немного беспокоен, — сказал Эванс. — Пожалуй, мне лучше остаться с ним.

— Ты сейчас спустишься вниз и ляжешь спать. Я справлюсь сама. Если что-нибудь случится, я тебя обязательно позову.

— Обещаете?

— Разумеется, — улыбнулась Скай.

Эванс неохотно ушел, и Скай села на край кровати. Действие снотворного заканчивалось, и Эль Дьябло вел себя довольно беспокойно, как будто ему было неудобно лежать. Возле кровати горел торшер. Он был затемнен, чтобы свет не раздражал Эль Дьябло, но Скай могла видеть его лицо.

Она встала поправить подушку, и в этот момент он открыл глаза. Некоторое время его взгляд был туманен: он постепенно приходил в сознание. Потом низким и хриплым голосом спросил:

— Где я?

— На борту моей яхты, — ответила Скай. — Тебя ранили, и сейчас мы направляемся в Монтевидео, чтобы найти тебе врача.

— Я ранен? — удивился Эль Дьябло и добавил: — Да, теперь припоминаю: они застрелили Маркоса, который хотел предупредить нас.

— Именно так. Наверное, они спрятали своих людей где-то дальше по улице.

— Остальным удалось вырваться?

— Не знаю, — честно сказала Скай, — наши люди ответили огнем на огонь, было много стрельбы. Я была занята тем, что пыталась помочь твоим товарищам вынести тебя из-под пуль. Хуан и еще один гаучо пронесли тебя по переулку, а потом мы довезли тебя до яхты в грузовике.

— Я должен вернуться! Обязан!

Эль Дьябло попытался встать, но боль в плече оказалась сильнее.

— Это смешно, — проговорила Скай. — Ты не можешь вернуться в Хакару в таком состоянии. К тому же в Монтевидео мы непременно найдем тебе хорошего врача.

— Я должен быть со своими людьми! Это мой долг!

— Хуан знает, что делать, — твердо сказала Скай. — Он отведет людей в лагерь, и они будут сдерживать атаки Алехо во что бы то ни стало.

— Откуда тебе это известно?

— Хуан мне сам сказал, а ему ты можешь верить.

— Да, могу. Но пойдут ли за ним остальные? Вот в чем вопрос.

— Пойдут, если он скажет, что так распорядился ты.

— Я должен быть с ними… Черт бы побрал это плечо!

Он поднял правую руку, чтобы потрогать повязку, но прежде коснулся лба.

— И голова… тоже? — спросил он. — А что с ней?

— Шальная пуля, она только скользнула по лбу и лишила тебя сознания, — объяснила Скай. — Тебе наложили шесть швов.

— А, так вот почему голова болит. Но Алехо все равно не добился главного — он не убил меня.

— Если бы не тот мальчик, вряд ли бы кто-нибудь из нас остался в живых, — сказала Скай.

— Наверное, никто, — мрачно согласился Эль Дьябло. — Мы бы попали под перекрестный огонь. На такой узкой улочке промахнуться невозможно. План был великолепный. И как только я не предусмотрел засады именно в этом месте?!

— Всего не предугадаешь.

— Я думал, что если что-нибудь и случится, то лишь возле дворца. В том-то и была моя ошибка. План Алехо был идеален: нас убили бы в городе, и он снял бы с себя всякую ответственность. Он бы сказал, что ждал нас во дворце. Не мог же он защищать нас от неизвестных врагов, спрятавшихся в городе! Нам очень повезло, что Маркос все разузнал вовремя.

— Он был твоим шпионом во дворце?

— Одним из многих, — коротко ответил Эль Дьябло.

Он снова попробовал встать, но боль заставила его закрыть глаза и сжать губы.

— Когда мы прибудем в Монтевидео?

— Сегодня в полдень.

Эль Дьябло открыл глаза и посмотрел на Скай.

— Ты же не похищаешь меня, как я похитил тебя? — спросил он.

— А разве такое возможно?

— Вряд ли. Поэтому я думаю, что ты проявляешь великодушие, иначе уже давно выбросила бы меня за борт.

Эль Дьябло попытался улыбнуться, но Скай заметила, что за улыбкой он хочет скрыть боль. Она протянула руку и позвонила.

— Что ты делаешь? — подозрительно спросил Эль Дьябло.

— Звоню Эвансу. Это стюард, который присматривал за тобой. А раны тебе промывал и накладывал швы капитан Маклин.

— Капитан Маклин? — повторил Эль Дьябло. — Кажется, я откуда-то знаю это имя.

— Еще бы! Ты писал ему письма от моего имени!

— Да-да, теперь припоминаю.

Скай видела: он делает над собой нечеловеческое усилие, чтобы пересилить боль и продолжать разговаривать. Когда пришел Эванс, Скай сказала:

— Эль Кабеза проснулся, и ему очень больно. Позови капитана Маклина, пусть даст ему морфия или что-нибудь еще.

— У меня с собой есть таблетки, — ответил Эванс, доставая из ящика маленькую упаковку.

— Со мной все в порядке, — запротестовал Эль Дьябло, но таблетки принял и запил водой. Вскоре его веки стали медленно опускаться.

— Так-то лучше, — сказал он, — намного лучше. Спокойной ночи, моя Снежная Королева.

Его голос затих на последнем слове, но Скай услышала. Если бы только он знал, что наконец наступила оттепель и ее холодность растаяла.

— Мисс, возвращайтесь в постель, — настаивал Эванс. — Мне будет спокойнее, если я останусь. И если он будет спокоен, я подремлю возле него.

Он так настойчиво уговаривал ее, что она послушалась и, придя к себе в каюту, погрузилась в тяжелую дрему.

Скай проснулась рано и вышла на палубу.

— Я связался по рации с начальником порта. На причале нас будет ждать хирург, — сообщил капитан Маклин.

— Отлично, — кивнула Скай.

— Вы действительно хотите положить этого джентльмена в больницу?

— Нет, конечно, нет. — Ответ последовал незамедлительно. Она не допускала и мысли о том, что хотя бы на минуту покинет Эль Дьябло.

— Боюсь, врач станет настаивать именно на этом.

— Ничего не могу поделать. Он должен остаться на борту. Здесь есть место для сиделки, если врач решит, что ему она нужна. А как только он поправится, мы отвезем его обратно в Хакару.

— Очень хорошо, мисс Стендиш.

Капитан Маклин никогда не задавал вопросов и не говорил лишнего. Скай нравилась его сдержанность. Сейчас она далеко не все могла ему объяснить.

Скай беспокойно ходила взад-вперед по палубе. Она заглядывала в каюту к Эль Дьябло, как только проснулась и сразу же после завтрака. Он еще спал.

— С ним правда все в порядке? — спросила она Эванса.

— Сон — лучшее лекарство, мисс. Многие тяжело переживают шок. Во время войны я служил на корабле. Когда нас потопили немцы, раненые вели себя лучше, чем те, кто просто испытал шок. И я скажу вам, капитан славно потрудился над его плечом.

— Я рада, — ответила Скай.

Но, как ни старался приободрить ее Эванс и как ни доверяла она капитану Маклину, Скай по-прежнему одолевало беспокойство.

Она обрадовалась, увидев впереди темные воды реки Ла-Плата, впадающей в Атлантический океан, а за ней, на вершине скалистого холма — старый испанский форт — первый и последний ориентир для путешествующих по Уругваю.

На причале их ожидал хирург. Без всяких объяснений Скай сразу повела его в каюту.

— Серьезная рана, сеньорита, — сказал он, поднявшись на палубу и потирая только что вымытые руки. Он был лысым сутулым человеком в очках в роговой оправе и чем-то напоминал чайку.

— Но он поправится? — спросила тотчас Скай.

— Непременно. Еще несколько лет назад это доставило бы нам много беспокойства. Но теперь пенициллином и другими антибиотиками можно вылечить все что угодно. Нужно только время и надлежащий врачебный уход.

— Как раз времени-то у нас и нет, — сказала Скай. — Моему другу нужно вернуться в Марипозу.

— Марипозу? — переспросил доктор. — Странные вещи происходят в этой стране. Нет, вашему другу хотя бы несколько дней нужен полный покой. Я зайду завтра.

— Ему нужна сиделка?

— Не обязательно. Ваш стюард прекрасно знает, что надо делать и как ухаживать за больным.

— Может, стоит попробовать что-нибудь еще… — начала было Скай.

— Дорогая сеньорита, — прервал ее доктор, — уверяю вас, я сделал все необходимое. Когда пациент сможет безболезненно передвигаться, нужно будет сделать рентген. Но насколько я понял, пуля не задела кости, так что не следует беспокоиться понапрасну.

— Спасибо, доктор, — кивнула Скай. — Спасибо, что пришли.

— Было очень приятно, сеньорита, — вежливо ответил врач и склонился над ее рукой, прежде чем уйти.

Сам Эль Дьябло отказывался разделять точку зрения врача по поводу дальнейшего лечения.

— Чертов костоправ! Неужели он думает, что я буду торчать здесь целую вечность?! — возмущался он. — Я могу встать прямо сейчас, что бы он там ни говорил.

— Если попытаешься сделать такую глупость, мы с Эвансом будем удерживать тебя насильно или даже привяжем к кровати.

Он посмотрел на нее, и его губы искривила гримаса.

— Так, значит, теперь ты отдаешь приказы, мстишь мне. Погоди, вот я скоро поправлюсь!

Она почувствовала, что он снова начинает доводить ее своими издевательствами, но отвечала ему с полной серьезностью:

— Только терпение сможет быстро поставить тебя на ноги. А именно это важно для твоих людей, оставшихся в лагере.

— Ты думаешь, я о них не забочусь? Не думаю каждую минуту о них?

— Ложись спать и забудь про них хотя бы на час, — приказала Скай. — Эванс говорит, что тебе нужен сон. А Эванс знает все о ранах и шоке от тяжелых испытаний. Хотя он, наверное, и сам тебе об этом говорил.

— К черту Эванса! — закричал Эль Дьябло. — Поцелуй меня, и тогда, возможно, мне не будут сниться кошмары про этого ублюдка Алехо!

Скай наклонилась и нежно прижалась губами к его губам. Она дрожала, боясь, что Эль Дьябло догадается о ее истинных чувствах во время этого поцелуя, легкого, как прикосновение бабочки. Но он лишь посмеялся над ней:

— И это все, что ты умеешь? Ты моя худшая ученица!

Скай вспыхнула, поняв, что он имел в виду. Потом Эль Дьябло закрыл глаза и спокойно заснул.

«Худшая ученица!» Опять он сравнивает ее с другими женщинами, которые интересовали его до тех пор, пока не влюблялись в него.

Скай вышла на палубу. Под навесом для нее было приготовлено кресло с подушками и подставка для ног. Она сидела и смотрела в море. Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла себя на борту яхты вместе с Эль Дьябло. Теперь же она мечтала, чтобы у нее хватило смелости отдать приказ и уплыть с ним далеко-далеко за горизонт. Она бы могла похитить его, увезти в неизвестную страну, где его не звало прошлое, где они были бы обыкновенной супружеской парой.

Потом сама мысль об этом вызвала у нее смех. Как бы это ему наскучило и как быстро он бросил бы ее. Но почему, почему он не хотел от нее большего, чем несколько поцелуев, спрашивала себя Скай в тысячный раз. Почему, вопреки ее воле женившись на ней, он не подверг ее самому большому унижению. Она же знала, что он страстно ее желал. Скай вспомнилось, как он ласкал ее в ту ночь перед поездкой в Хакару. Она не сопротивлялась, убеждая себя, что это бесполезно, но на самом деле хотела, чтобы он ее целовал, ласкал и… обладал ею.

Скай снова содрогнулась, вспомнив, как он хотел ее, как пожелал спокойной ночи, когда наконец поднялся с кушетки и отправился спать. Свечи уже почти догорели, а за окном светало.

— Ты сильно устала? — спросил он ее с неожиданной заботой.

— Да, очень.

— Сама виновата: ты такая восхитительная. Ты просто сводишь меня с ума.

Он снова сел.

— Что в тебе такого притягательного? Даже когда я очень занят, я все равно думаю о тебе.

Скай устало повернула голову.

— Я должен тебя покинуть, — сказал Эль Дьябло, но никуда не уходил. Затем он нагнулся и нежно погладил темные круги под ее глазами.

— Когда-нибудь ты станешь женщиной, малышка Скай. И тогда ты будешь намного более привлекательной и желанной. Я даже не могу представить себе, какой ты станешь. Ты и сейчас сводишь меня с ума.

Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее в щеку, но поцеловал в губы. Они были мягкими от усталости, и его поцелуй стал настойчивым и требовательным. Потом Эль Дьябло отпустил ее и встал.

— Кажется, ты меня околдовываешь, — резко сказал он и быстро вышел из пещеры, задув свечи.

Почему же тогда она не остановила его, спрашивала себя Скай.

Она так сильно была погружена в свои чувства, что не заметила, как кто-то поднялся на яхту и подошел к ней. Потом Скай услышала знакомый голос:

— Вот ты где!

Она вскочила и с радостным криком обняла Джимми Дональдсона. Скай не верила своим глазам.

Джимми в щегольском твидовом костюме стоял перед ней, держа в руках шляпу, и солнце освещало его седеющие волосы.

— Джимми! Меньше всего я ожидала увидеть здесь тебя.

— Интересно почему? Как только я услышал новость, то сразу же сел на самолет и прилетел в Монтевидео.

— Какую новость?

— Про революцию, конечно! Я думал, что ты тоже участвуешь в ней.

— Какая революция? О чем ты?

Джимми посмотрел на нее, как будто она сошла с ума, и сел на стул рядом с ней.

— Слушай, Скай, я не пойму, кто из нас тупица — ты или я. Утром по радио передали, что в Хакаре, столице Марипозы, произошла революция. Я испугался за тебя, сел в самолет и оказался в Хакаре около одиннадцати часов утра. К тому времени восстание уже завершилось, так как мятежники победили, а генерал Алехо убит.

— Неужели Алехо мертв?! — воскликнула Скай.

— Мне так сказали. А бандиты — ну, те, которых мы встречали во время прогулки, — взяли штурмом дворец.

— Джимми! Что же теперь будет?

— Понятия не имею. Какая тебе разница? Я узнал у начальника порта, что ты вчера отправилась в Монтевидео. Вот я и решил: раз уж я зашел так далеко, нужно перехватить тебя здесь. На самом деле я думал, что ты не догадаешься скрыться из Хакары, когда начнется стрельба.

— Джимми, я не могу в это поверить! Люди Эль Дьябло взяли дворец и захватили весь город?!

— И все остальное, если не ошибаюсь. В аэропорту мне еще сказали, что горожане выступили на стороне банды мятежников. Я всегда говорил, что Алехо не пользуется доверием народных масс.

— Но если это правда, то ему нужно срочно вернуться! Если его там не будет, может случиться все что угодно.

— Кого там не будет? Кто должен вернуться? — спросил Джимми. — О чем ты вообще говоришь?

— Неужели ты еще не понял? Эль Дьябло! Он здесь, на этой яхте!

— Бог ты мой! — Джимми уставился на нее, несомненно, удивленный такой новостью.

— Его ранили, — объяснила Скай, — и я привезла его в Монтевидео к хирургу. Он в порядке, ну, или будет через пару дней. Но нам нельзя столько ждать. Эль Дьябло должен срочно вернуться. Он будет управлять событиями с борта моей яхты, если не сможет самостоятельно передвигаться.

— Скай, послушай! Ты сошла с ума!

— Наверное, если ты так считаешь, — согласилась она.

— Этот человек — Эль Дьябло — он же бандит, мятежник, революционер! Что ты вообще о нем знаешь?

— Намного больше, чем ты думаешь, — ответила Скай. — Джимми, ты должен мне помочь, ты просто обязан! Эль Дьябло — единственный человек, который может спасти Марипозу. Я все расскажу тебе позже, когда будет время. А пока самое главное — побыстрее доставить его обратно в Марипозу. Они же без него не справятся, они ведь как дети, и без лидера, без вождя ничего не смогут. Не смогут отстоять то, что досталось им большой кровью!

— Если ты думаешь, что я стану помогать какому-то революционеру, безродному бандиту из Марипозы, то ты глубоко заблуждаешься. Не стану и тебе не позволю. Можешь высадить его на берег, и пусть делает что хочет. Но ты не должна впутываться в эти дела, а тем более я.

— Однако тебе придется. — Голос Скай звучал тихо, но уверенно. — Послушай, Джимми, я знаю, о чем говорю. Эль Дьябло сделает Марипозу свободной процветающей страной, если у него будет шанс. И не надо издеваться над ним. Он совсем не бандит, как ты говоришь. Он британец! Британец, как ты и я. Только он не знает, что я об этом знаю.

— Британец?!

— Да. Его настоящее имя Гай Тримейн.

— Гай Тримейн! — воскликнул Джимми. — Этого не может быть. Ты все придумала.

— Нет, это правда.

— Боже мой! Гай Тримейн! Я же все про него знаю.

— Правда?

— А ты уверена, что это именно он? Он сам тебе сказал, что его так зовут?

— Да нет. Я же говорю тебе, что он не знает, что я это знаю. Я видела его британский паспорт. Он сменил гражданство.

— Так вот куда он пропал! Я наводил о нем справки, но никак не мог подумать, что он способен на такой шаг.

— Ты наводил справки? — спросила Скай. — Как? Когда? Зачем? Нет, не отвечай. Я сначала скажу капитану Маклину, чтобы он отвез нас обратно в Марипозу. Ты понимаешь, что теперь, когда Алехо мертв, он должен быть там?

Скай уже собралась идти, но Джимми был настолько потрясен услышанным, что это даже рассмешило ее. Коснувшись рукой его щеки, она нежно сказала:

— Все нормально. Я вовсе не пьяна и не сошла с ума. Я думаю, хотя и не совсем уверена, что я просто счастлива, и, возможно, впервые за всю мою жизнь!

Глава 14

Когда Скай вернулась на палубу, Джимми все еще сидел под навесом.

— Мы возвращаемся в Марипозу прямо сейчас, — сказала она. — Я еще не сообщила Эль Дьябло: он спит. Но как только он проснется, Эванс мне об этом скажет.

— Скай, что вообще все это значит? — озадаченно спросил Джимми. — Как ты познакомилась с этим человеком и что он делает на твоей яхте?

— Я все тебе расскажу, но чуть позже, — ушла от ответа Скай. — А сейчас расскажи мне все, что ты знаешь о Гае Тримейне.

— Мне до сих пор не верится, что мы говорим об одном и том же человеке. Но если это действительно так, то все очень просто. За несколько лет до войны моя дальняя родственница Полин Дональдсон вышла замуж за сэра Руперта Тримейна. Она стала его второй женой. Ему было уже почти шестьдесят, а ей только исполнилось тридцать.

— У нее были светлые волосы? — неожиданно спросила Скай.

— Да, — ответил Джимми, — а что?

— Нет, ничего. Просто так.

Скай наконец узнала, кто эта женщина на фотографии.

— У нее были светлые волосы, и она была очень красива, — продолжал Джимми. — Она была, как говорится, светской львицей и пользовалась большим успехом в Лондоне. В нее влюблялись все, включая и меня.

— О Джимми, а я и не знала! Видимо, поэтому ты так и не женился? — поинтересовалась Скай.

— Может быть, — согласился Джимми. — Но мои чувства не имеют никакого значения. Они лишь позволили мне испытать на себе часть тех страданий, которые пришлось вынести Гаю Тримейну, когда Полин вышла замуж за его дядю.

— Он тоже любил ее? — спросила Скай.

— Безумно! Они познакомились, когда ему было восемнадцать. Полин была намного старше. Она вскружила ему голову, как и многим другим молодым людям. Она относилась к тем непонятным сложным натурам, которым нравится, что мужчины сходят по ним с ума, но которые ничего не дают взамен. Хотя ее поведение никогда не выходило за рамки приличий. Я знал Полин очень близко и могу поклясться на Библии, что так оно и было.

— И все равно она сводила мужчин с ума, — заключила Скай.

— Это чем-то напоминало хобби, — заметил с горечью Джимми. — И Гай Тримейн не был исключением. Она вскружила ему голову, как и всем остальным безумцам, которые волочились за ней. Потом Гай отвез ее к себе домой в Бредон. Он хотел познакомить ее со своим дядей, который воспитывал его с раннего детства. Случилось так, что в конце концов Полин вышла замуж за сэра Руперта.

— Наверное, для Гая это был большой удар.

— Еще бы! В то время ему было бы лучше уехать за границу и забыть ее. Но Полин не собиралась его отпускать.

— Как это низко! — воскликнула Скай.

Джимми пожал плечами:

— Женщинам она никогда не нравилась, но мужчины не могли перед ней устоять. На свадьбу я не пошел и вообще не видел ее до конца 1938 года, когда меня назначили на работу в посольство в Буэнос-Айресе. Я получил письмо от Полин, в котором она умоляла меня навестить ее до отъезда.

— Это было твое первое назначение в Южную Америку? — спросила Скай.

Джимми кивнул.

— Можешь представить себе, как я был занят, но отказать Полин не смог. Я отправился в Бредон и, когда узнал, в чем дело, понял, почему она обратилась именно ко мне.

— В чем же было дело?

— Сэр Руперт потерял своего племянника и наследника.

— Потерял?

— Да. Гай Тримейн внезапно исчез, буквально растворился в воздухе, и родственники не имели ни малейшего представления, где его искать. Его бабка по материнской линии была родом из Марипозы, поэтому существовала небольшая вероятность того, что он объявится где-то в Южной Америке.

— Так вот почему там говорилось, что он был гражданином Марипозы по крови! — воскликнула Скай.

— Где говорилось? — озадаченно спросил Джимми.

— Не важно! — Скай сгорала от нетерпения. — Продолжай, я хочу услышать все до конца.

— Сэр Руперт не желал распространяться о том, почему его племянник ушел из дома. Поэтому, когда мы остались наедине с Полин, я заставил ее рассказать всю правду. Тогда я узнал от нее, как безумно влюблен был в нее Гай, и как после визита в Бредон она решила выйти замуж за сэра Руперта. Полин не лгала. Она поняла, что пришло время устроить свою жизнь и завести собственную семью. К тому же у сэра Руперта были и деньги, и титул, что, без сомнения, склоняло чашу весов в его пользу.

Гай был подавлен. Думаю, Полин пришлось применить все свое очарование, чтобы удержать его. Ей льстило иметь в качестве пажа того, кого можно было назвать приемным сыном своего мужа.

— Так что же случилось? — с нетерпением спросила Скай.

— У Полин была одна порочная страсть, — продолжал Джимми. — Азартные игры. В Дональдсонах течет ирландская кровь, и, как многие из наших предков, Полин за игрой забывала обо всем, особенно если это был покер. Вскоре после свадьбы сэру Руперту пришлось оплачивать ее карточные долги. Сумма была немалой, и он заставил Полин пообещать, что она никогда больше не сядет за карточный стол.

В апреле сэр Руперт уехал на рыбалку, и по обыкновению Полин отправилась искать развлечений в игорных домах Мейфера. Игра захватывала ее настолько, что она не могла думать ни о чем другом. В итоге Полин проиграла около тысячи фунтов. Более того, она нарушила слово, данное мужу, и, самое главное, ей не под силу было оплатить долг.

— Глупая женщина! — не сдержалась Скай.

— Ты просто не знаешь, что такое бедность. А у Полинникогда не было своих денег, — заметил Джимми с упреком, и Скай покраснела.

— Да, прости меня, Джимми, — призналась она. — Нельзя судить о других людях по себе. Как же она поступила?

— Полин продолжала играть. Она знала, что рано или поздно ей придется все рассказать мужу и просить прощения, но никак не могла решиться. Владелец клуба требовал деньги и в конце концов, не получив ответа на свои письма, сам приехал в Бредон. Он пригрозил обратиться к сэру Руперту, если не получит всю сумму долга сейчас же.

В это время отношения между супругами Тримейнами были очень напряженными, что часто случается при большой разнице в возрасте. К тому же сэр Руперт был человеком тяжелым, очень вздорным и вспыльчивым, как и все Тримейны. И зная его наклонности тирана, Полин понимала, что он никогда не простит, если узнает обо всем от незнакомца.

Мысль о его гневе приводила ее в ужас. Она оставила хозяина клуба в гостиной, а сама побежала искать Гая. Рассказав ему о своем горе, Полин умоляла помочь ей. Гай искренне хотел выручить Полин. Родители оставили ему небольшую сумму, но все эти деньги были в акциях и облигациях. В тот день была пятница, а биржа открывалась только в понедельник. Полин предложила владельцу клуба взять вексель Гая, но тот был неумолим: «Леди Тримейн, вы водили меня за нос обещаниями больше двух месяцев. Мне нужны наличные или чек вашего мужа. Я не уйду отсюда, пока не получу либо то, либо другое».

Полин в слезах снова отправилась к Гаю, но тут вспомнила, что как раз утром доверенный сэра Руперта принес полугодовую арендную плату за поместье. Она видела, как муж положил деньги в сейф. Он всегда хранил их там, пока не вносил на свой банковский счет.

Полин с Гаем решили на время взять эти деньги. «Я в понедельник продам свои акции и верну всю сумму. Старик ничего не узнает», — предложил Гай. «Он не поедет в банк до среды», — успокоила его Полин. Гай знал шифр сейфа, и долг Полин был возвращен.

— Лучше бы она все рассказала мужу, — сказала Скай.

Она тоже так подумала, когда сэр Руперт вызвал их с Гаем в свой кабинет, чтобы сообщить о том, что их ограбили и что он собирается обратиться в полицию. Он обнаружил пропажу денег, когда доставал из сейфа какие-то бумаги. Гаю оставалось одно — взять всю вину на себя. Он сказал, что позаимствовал деньги для своих нужд. «Зачем тебе понадобилась тысяча фунтов?!» — пришел в ярость сэр Руперт. Если бы он хоть на секунду взглянул на Полин, то понял бы все. Но он был слишком занят допросом племянника. «Я все верну в понедельник», — защищался Гай, но сэр Руперт был неумолим. «Я тебя не об этом спрашиваю!» — закричал он на племянника.

Конец предугадать несложно. Оба были слишком вспыльчивы, чтобы сдерживать себя в гневе, и каждый считал только себя правым. Гай полагал, что дядя должен доверять ему, а сэру Руперту не нравились уклончивые ответы. В итоге они наговорили друг другу непростительные вещи. Сэр Руперт назвал Гая вором, а тот ушел из дома и сказал, что никогда больше не вернется.

Полин была очень расстроена, но все же никак не решалась рассказать правду. «Не переживай, дорогая, — утешал ее сэр Руперт. — Этот юнец знает свою выгоду. Он скоро вернется с повинной и попросит прощения».

Но Гай Тримейн так и не вернулся. В понедельник сэр Руперт получил тысячу фунтов, а через несколько недель узнал, что племянник продал свои акции и машину, закрыл счет, избавился от квартиры в Лондоне и пропал.

Сэр Руперт уже начал серьезно беспокоиться, когда Полин наконец рассказала ему всю правду. Он был слишком расстроен, чтобы рассердиться на нее. Вместо этого они вместе стали искать Гая. Они написали всем родственникам за границу на случай, если он остановился у кого-нибудь из них, а потом, когда узнали, что я еду в Аргентину, попросили меня навести справки здесь.

Я сделал все что смог, но Южная Америка слишком велика, чтобы найти здесь одного человека. Я посылал запросы в посольства, связывался с друзьями в Патагонии и Перу и даже просил одного бизнесмена, который направлялся в Марипозу, разузнать о Гае там. Вряд ли я бы смог сделать больше.

— В любом случае они не знали, что он изменил имя, — сказала Скай.

— Я и подумать не мог, что он так поступит, — согласился Джимми. — Хотя на самом деле он лишь перевел свое имя на испанский. Думаю, сэр Руперт одобрил бы такой поступок.

Джимми замолчал, потому что на палубу поднялся Эванс и сказал, что Эль Дьябло проснулся.

— Он попросил есть. Я дал ему то, что разрешил доктор, но он хочет еще.

Скай хитро улыбнулась:

— Эванс, дай ему все, что он хочет. Он всегда добивается своего.

— Хорошо, мисс, — неодобрительно ответил Эванс.

Скай ходила по палубе и ждала, пока Эль Дьябло поест. Она думала о Полин. На самом деле Джимми рассказал ей больше, чем знал сам. Она узнала об Эль Дьябло много того, что раньше казалось ей непонятным. Его ненависть к обществу — в этом была виновата Полин. Его презрение к женщинам, к их бесчестной натуре — и в этом была виновата Полин. Но, несмотря на это, он любил ее!

Возможно, он уже никогда не полюбит другую. Скай вспомнились слова Эль Дьябло о том, что его чувство к ней не имело ничего общего с любовью.

— Оставь, не трогай меня! — запротестовала она, когда в очередной раз после ужина он заключил ее в объятия.

Эль Дьябло лишь смеялся над ее тщетными попытками освободиться.

— Что же мне делать? — начал он, издеваясь. — Может, поболтать с тобой? Женские губы созданы для поцелуев.

— Ты говоришь только про тех женщин, которых знал! — выпалила Скай.

— Есть два типа женщин: те, которых желают, и те, которых нет.

— Твои слова были бы полным фарсом, если бы не звучали так оскорбительно.

— Только не для тебя, потому что ты как раз из тех, которых очень сильно желают.

— Самое большое оскорбление для меня — это то, что ты так думаешь.

Он рассмеялся.

— А представь, насколько было бы унизительнее, если бы ни один мужчина не хотел быть с тобой.

— Я бы благодарила Бога, если бы этого не хотел ты!

— Ничего, — утешил ее Эль Дьябло, — придет и такое время, страсть не длится вечно.

— Только любовь! — Скай сама не знала, почему у нее вырвались эти слова.

Он как-то странно на нее посмотрел.

— Любовь, — начал он медленно, — это то, о чем нам с тобой не стоит беспокоиться. Будем лучше думать о страсти.

Эль Дьябло прижал ее к себе и поцеловал в губы.

Скай стало невыносимо больно от этих воспоминаний. Наконец она оторвалась от своих мыслей и вспомнила, что ее ждет Джимми.

— Я хочу, чтобы ты спустился вниз и посмотрел на Эль Дьябло, — сказала она. — Но что ты ему скажешь? Что тебе известно, кто он такой?

— Почему бы и нет? Хотя я знаю это только с твоих слов.

— Я в этом уверена, хотя он никогда не называл мне своего полного имени.

— Не вижу причин для тайн и интриг, — сухо сказал Джимми, и это прозвучало слишком по-английски.

— Хорошо, делай как знаешь. Сейчас это уже не имеет никакого значения.

Скай повела Джимми вниз. Эванс как раз выносил поднос, когда они зашли в каюту, где лежал Эль Дьябло. На нем была голубая пижама, которая подчеркивала его загар и делала его еще менее похожим на британца.

— Привет, моя Снежная Королева! Уже соскучилась? — весело спросил Эль Дьябло, но тут увидел, что она не одна.

Он вопросительно глянул на Джимми.

— Мой родственник Джимми Дональдсон принес новости, которые наверняка заинтересуют тебя, — объяснила Скай и подошла к кровати.

— Правда?

Она почувствовала напряженность, возникшую между Джимми и Эль Дьябло.

— Генерал Алехо мертв, — объявила Скай. — Твои люди захватили Хакару, и в данный момент мы возвращаемся туда.

— Значит, они убили Алехо! — тихо произнес Эль Дьябло.

Скай удивилась тому, как он воспринял эту новость. Она ожидала всплеска эмоций и бурной радости.

— Невелика потеря, — заметил Джимми.

— Верно, — согласился Эль Дьябло. — Но кто-то должен стать во главе страны.

— Я думал, этим человеком будете вы, — спокойно сказал Джимми.

— Расскажите мне точно, что произошло, — властно произнес Эль Дьябло.

Скай подумала, что Джимми очень не понравится такой тон, но, к счастью, он сел на стул возле кровати и охотно рассказал, как, услышав объявление о революции в Марипозе, прилетел в Хакару, а потом и в Монтевидео в поисках Скай и ее яхты.

— Что случилось с армией? — спросил Эль Дьябло.

— К тому времени, как я туда добрался, все было тихо. Люди носились по улицам, размахивая флагами, и вели себя так, будто отмечают праздник. Магазины были закрыты, кое-где заколочены досками окна. У всех было такое праздничное настроение, что они чем-то напоминали сумасшедших.

— В таком случае вряд ли пролилось много крови, — сказал Эль Дьябло.

— Насколько я понял, это не было опаснее, чем любой праздничный день в Лондоне.

— По-моему, ты рад, — поддразнила его Скай.

— Так оно и есть, — согласился Эль Дьябло. — Единственное, что мне совсем не нравится, — это всегда готовые взяться за оружие гаучо. Когда мы вернемся?

— Завтра к утру.

— Мы можем телеграфировать Хуану о том, что я возвращаюсь?

— Конечно. Только куда послать сообщение?

— Если ты дашь мне бумагу и карандаш, я напишу все, что необходимо.

Скай принесла блок почтовой бумаги и держала его, пока Эль Дьябло писал записку. Она видела, как исказилось его лицо, когда он попробовал приподняться. Скай понимала, что ему очень больно, как бы он ни старался это скрывать. От потери крови он был белым как мел.

— Ты не сможешь сойти на берег, — сказала она тихо. — Но ты станешь отдавать приказы с борта яхты. Кто захочет тебя увидеть, сможет спуститься сюда.

— Ничего подобного, завтра я буду в норме.

— Если ты решишь покончить с собой, я не повезу тебя в Хакару, — покачала головой Скай. — На этот раз тебе все-таки придется послушать меня. Ты никуда не денешься с яхты. Если только вплавь.

Эль Дьябло недобро посмотрел на нее, но потом вдруг улыбнулся.

— Так это, значит, твоя месть, — мягко сказал он.

— Ты нужен Марипозе живым, а не мертвым.

Их взгляды встретились, и Скай почувствовала легкую дрожь. Ей показалось, будто новое прекрасное чувство расцвело у нее в душе. Она вдруг очень захотела протянуть к нему руки и сказать, что ему стоит беречь себя, ведь он так много значит для нее и для его родной Марипозы.

— Хорошо, сдаюсь. Но это ненадолго, — капитулировал Эль Дьябло.

— Я не знаю, что все это значит, — вмешался Джимми. Скай вздрогнула: она совсем забыла о его присутствии. — Но я уверен в одном: вы племянник сэра Руперта Тримейна. Вы очень на него похожи. Я закрываю глаза и представляю себе, как он говорит вашим голосом.

Напряженную тишину прервал наконец Эль Дьябло:

— Не понимаю, о ком вы говорите.

— О вас, Гай Тримейн. Я очень рад, что встретил вас. Я искал вас долгие годы, с конца 1938 года, если быть точным.

— Гая Тримейна больше нет, — возразил Эль Дьябло.

— Я так не думаю. Даже если он сменил имя. Вы знаете, что ваш дядя умер?

— Нет. Когда это случилось?

— В 1943 году. Сердечный приступ. Его здоровье серьезно подкосила работа по организации системы местной противовоздушной обороны. Он до самой последней минуты надеялся, что вы вернетесь.

— Для меня Англии больше не существует. — Эль Дьябло помедлил, прежде чем спросить: — Что случилось с Полин?

Скай вздрогнула. Она всей душой ненавидела Полин — ведь это из-за ее глупости и трусости Эль Дьябло был вынужден навсегда покинуть родной дом.

— Полин тоже умерла. — Эти слова, произнесенные тихо и спокойно, перевернули очень многое в ее душе и, видимо, в душе Эль Дьябло.

— Умерла?

— Да. Погибла во время бомбежки в 1945 году. После смерти сэра Руперта она переехала в Лондон под предлогом участия в работе гражданских организаций по содействию армии. Но на самом деле она хотела быть среди людей, в центре событий, несмотря на опасность.

— Бедная Полин! — В голосе Эль Дьябло прозвучала нежность, и Скай еще больше возненавидела ее. — Теперь я ничем не связан с Англией. Я свободен навсегда!

— Неужели ты не можешь простить его после стольких лет? — не удержалась Скай.

— Простить его? — переспросил Эль Дьябло и задумчиво добавил: — Теперь уже не важно, прощаю я его или нет. Я не могу представить себе, что он умер. Я до сих пор вижу его в Бредоне и слышу, как он проклинает меня и обвиняет в воровстве. Я ненавидел его все эти годы, ненавидел даже тогда, когда, как выяснилось, уже некого было ненавидеть. Это же надо было выставить меня в таком свете!

Скай никогда раньше не слышала от Эль Дьябло таких откровенных слов. Она крепко сжала его руку:

— Тебе, наверное, было очень тяжело. Ведь ты был так молод, когда оказался предоставлен самому себе.

— Да, для меня это было трудное время, — согласился Эль Дьябло, — но это сделало из меня мужчину. Это научило меня… никому не доверять.

Скай показалось, что вместо слов «никому не доверять» он хотел сказать «никого не любить». Во всем виновата Полин, думала она. Эль Дьябло любил ее, какой бы она ни была на самом деле. Но он никогда не простит ей трусости, ведь он уважает смелость. Возможно, причиной было то, что он все время продолжал любить ее.

Скай не решалась смотреть ему в глаза, чтобы он не догадался, как многое она поняла. Понять это ей помогла любовь. Скай не знала, что сказать, и тогда Эль Дьябло обратился к Джимми:

— Спасибо за то, что вы сказали, но я хочу забыть свое прошлое. Сейчас меня зовут Гвидо Тримейна. Я гражданин Марипозы и горжусь этим. Вы, наверное, знаете, что моя бабка происходила из семьи Веремундо — одной из самых уважаемых семей в стране, но этот род давно прекратил существование, и его земли оказались раздроблены. Кто знает, возможно, когда- нибудь я восстановлю былое богатство сбмьи. В любом случае все в Марипозе знают, что я происхожу из семьи Веремундо, и уважают меня за это.

— А я уважаю вас за вашу самоотверженность, — сказал Джимми, — только запомните: если вы возглавите правительство Марипозы, Британия сможет оказаться хорошим другом молодой, нарождающейся демократии.

— Я это отлично знаю, и мне непременно понадобится ваша помощь.

— Буду рад вам ее предоставить.

Вошел Эванс и что-то прошептал на ухо Скай.

— Эванс говорит, что мы мешаем пациенту, — сказала она Джимми. — Ему нужно спать.

— Но я не устал, — запротестовал Эль Дьябло.

— Тебе нужно хорошенько выспаться сегодня, — настояла Скай. — Завтра будет очень тяжелый день.

Когда они вышли из каюты, Эль Дьябло уже почти спал.

Этой ночью Эванс не позволил Скай дежурить у постели больного. Она тщетно упрашивала его, но стюард настоял на том, что желает сам сидеть с Эль Дьябло, а не ворочаться с боку на бок всю ночь, не зная, что с ним происходит.

— Я привык к такой работе, мисс, — заявил он. — Я могу спать с одним открытым глазом, как кот. К тому же я сегодня вздремнул после обеда, поэтому за меня не стоит волноваться. А вы ложитесь спать. Завтра вы долго глаз не сомкнете.

Скай только улыбнулась. Она знала, что весь экипаж сгорал от любопытства, потому что никто точно не знал, зачем возвращаться в Марипозу. В Монтевидео не было и следа тех двух людей, которых они оставили в Хакаре. Капитан Маклин телеграфировал начальнику порта, чтобы тот, если возможно, связался с ними и сообщил о возвращении яхты.

Утром на пристани нас будет встречать много народа, думала Скай, ложась спать. Когда она проснулась, то поняла, что ошиблась: их встречали тысячи людей. Казалось, приветствовать их вышло все население Хакары, а впереди стояли Хуан и сотни гаучо. Все восторженно кричали и размахивали руками. У Скай перехватило дыхание.

Она специально проснулась рано, чтобы быть на палубе во время прибытия в порт. Когда Скай торопливо спустилась вниз, в каюту Эль Дьябло, он уже проснулся. Эванс как раз заканчивал его брить.

— Там целые толпы, огромные толпы людей! — воскликнула она. — Хуан с твоими людьми тоже там.

— Я должен попытаться встать, — сказал Эль Дьябло.

— Нет-нет, сэр! Это невозможно! — запротестовал Эванс. — Если кровотечение возобновится, все лечение пойдет насмарку. Пусть лучше они к вам спустятся.

— Ну почему это случилось именно сейчас?

— Люди знают, что могли потерять тебя, и, может быть, сейчас, как никогда ранее, понимают, что не могут без тебя обойтись.

Скай оказалась права. Когда Хуан и другие люди Эль Дьябло поднялись на борт, то подтвердили ее слова. Мысль о том, что Эль Дьябло мог быть убит, сплотила людей Хакары. Их ярость и негодование вылились в вооруженное восстание и взятие президентского дворца.

Генерал Алехо был застигнут врасплох. Он считал свой план идеальным и безмятежно отдыхал под сенью деревьев во внутреннем дворике своего дворца. Он думал, что, убив Эль Дьябло, подавил сопротивление и теперь может творить все, что ему заблагорассудится.

Но он не принял во внимание вольнолюбивый дух и здравомыслие народа Марипозы. Все, кто еще не решил, к кому присоединиться — к законному правительству или к войскам Эль Дьябло, — сделали свой выбор незамедлительно. Никто не знал, кто именно убил Алехо. Когда кровавая бойня закончилась, его тело нашли во внутреннем дворике. Армия безоговорочно капитулировала. Оказалось, что многие офицеры генерала Алехо долгое время были настроены против проводимой им политики.

Теперь все было спокойно. Народ собрался приветствовать нового президента, который был выбран единогласно. Весь день люди навещали Эль Дьябло, разговаривали с ним и пили вино, которым угощала их Скай, а потом спешили обратно на берег — выполнять распоряжения нового лидера.

— Выглядит он, конечно, изрядно потрепанным, но мыслит потрясающе! — сказал Скай местный священник, и она улыбнулась, чтобы скрыть внутреннее беспокойство. Эль Дьябло, наверное, очень устал. Скай не знала, как остановить бесконечный поток посетителей. Но тут вмешался Эванс. Для него пациент всегда оставался пациентом, независимо ни от чего. Он решительно закрыл дверь в каюту, вышел на палубу и объявил:

— Никаких посетителей сегодня больше не будет!

У кого-то из толпы оказалось дело, не терпящее отлагательств. На это Эванс хладнокровно ответил:

— Вы же убьете его! И что тогда? Он примет вас завтра, если вы уже не свели его в могилу. Завтра в девять часов и ни секундой раньше. Прошу прощения, господа, но таковы предписания врача.

Скай слышала, как слова Эванса переводились в толпе на испанский, а сам он, напустив на себя важности, прогуливался по палубе. Скай подошла к нему и спросила:

— Как он?

— Устал, мисс, смертельно устал. Я сейчас собираюсь дать ему что-нибудь поесть. Он уснет, не успев проглотить последнюю ложку, вот увидите.

Но оказалось, что Эль Дьябло уже спит, и Эвансу пришлось унести ужин нетронутым.

Местный врач пришел осмотреть Эль Дьябло в восемь часов утра и остался чрезвычайно доволен тем, как заживают раны.

— Состояние его превосходительства намного лучше, чем я предполагал, — сообщил он Скай. — Я слышал о том, что случилось, и думал, что если выстрелы и не убили его, то нанесли сильные увечья. Это просто чудо!

— Да, чудо, — согласилась Скай. — И случилось оно потому, что он так нужен Марипозе.

— Это правда, сеньора. У меня к вам большая просьба, — начал жаловаться доктор. — Если у вас будет возможность, поговорите, пожалуйста, с его превосходительством по поводу больницы. Она в ужасном состоянии. Нужны деньги на ремонт помещений, на мебель для палат, на организацию новых лабораторий.

— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещала Скай.

Весь остаток дня к ней не переставали обращаться с подобными просьбами. К вечеру она должна была поговорить с Эль Дьябло о министерствах и ведомствах, о школах и приютах, о службах социального обеспечения и даже о канализации и водопроводе.

День и в самом деле выдался изнурительный. Яхта была полна посетителей, которых Скай нужно было гостеприимно принимать, не докучая при этом Эль Дьябло расспросами о его самочувствии. Он настоял на том, чтобы проводить все встречи наверху, сидя под навесом, и, когда лицо его побледнело от усталости, его пришлось отнести на руках обратно в каюту.

Скай удалось поговорить с ним несколько минут, до того как Эванс закрыл его на ночь. Эль Дьябло очень устал, но был вполне доволен.

— Дела идут совсем не плохо, — размышлял он. — У нас много талантливых людей, которые боялись заявить о себе, пока Алехо был у власти.

— Как ты себя чувствуешь? — перевела разговор Скай на другую тему.

Эль Дьябло взял ее руку.

— Переживаешь за меня? Ты должна радоваться, что я слишком слаб, чтобы целовать и ласкать тебя.

Скай покраснела, но его пальцы еще крепче сжали ее руку.

— Ты прелестно выглядишь. Многие из тех, кто приходил сегодня, говорили мне, как ты была с ними вежлива.

— Мне пришлось выслушивать все их просьбы, — объяснила Скай. — Они воображают, будто я имею на тебя какое-либо влияние.

— А разве не так?

— Если тебе что-то придет в голову, тебя и бульдозер не сдвинет с места, — улыбнулась Скай. — А мне даже пытаться не стоит.

— Я сказал Хуану, чтобы он перевез из пещеры твою одежду.

— Не может быть, чтобы ты об этом вспомнил! — воскликнула Скай. — Думаю, мы нескоро туда вернемся.

— Мы?! — поднял брови Эль Дьябло.

Она отвернулась от него и посмотрела на его руку. Эти длинные пальцы с ухоженными ногтями могли быть и беспощадно жестокими, и необыкновенно нежными.

— В четверг я принимаю присягу перед народом и вступаю в должность главы государства, — сказал он наконец. — Будет устроен торжественный прием. Я бы хотел, чтобы ты присутствовала.

— Разумеется, — отвечала Скай с улыбкой. — Но четверг уже через три дня! Ты уверен, что к тому времени поправишься?

— Через три дня я буду в норме, — заверил ее Эль Дьябло. — Но сейчас я действительно устал.

Она ждала, когда же он прикажет ей поцеловать его, но тут вошел Эванс. Эль Дьябло неохотно отпустил ее руку.

— Спи спокойно, Скай.

Ей не хотелось уходить, но она не могла придумать ни одного повода, чтобы остаться.

Следующие три дня оказались еще более напряженными. Эль Дьябло проводил собрания и совещания, которые длились бы бесконечно, если бы не настойчивость Эванса. Он неустанно следил, чтобы больной принимал пищу строго по расписанию.

— Я никогда раньше не видел, чтобы раны заживали так быстро, — удивлялся врач.

К большому неудовольствию Эванса, он приходил утром и вечером, чтобы сделать Эль Дьябло перевязку. Скай успокаивала стюарда, говоря, что таково желание народа Хакары, который впервые за всю историю так дорожил жизнью и здоровьем своего президента.

— Его здоровья хватит на десятерых, в этом разгадка, — говорила Скай.

— Это правда, — соглашался врач. — Никогда не видел такого сильного человека.

Без сомнения, Эль Дьябло поправлялся очень быстро. Однажды вечером, когда они остались одни после тяжелого, наполненного бесконечными встречами дня, он в общих чертах описал Джимми свою будущую политику. Джимми к тому времени уже полностью уверовал в то, что отсталая, бедная и заброшенная страна может вскоре стать процветающим современным государством, склоняющимся к демократии.

— Он правильно мыслит, — поделился своими впечатлениями Джимми. — Конечно, ему понадобится время, но он своего непременно добьется. Попомни мои слова.

Скай с ним полностью согласилась.

Но одно волновало ее больше всего: Эль Дьябло планировал будущее Марипозы, в котором не было места для нее. Он был очарователен, вежлив, он поддразнивал ее, когда они оставались вдвоем. Однако их отношения настолько изменились, что она не представляла, чем все это может закончиться.

Эль Дьябло находился на борту яхты уже шесть дней, а ей за все это время почти ни разу не удалось остаться с ним наедине. Она даже начала тосковать по тем временам, когда они жили в лагере. Скай привезли ее одежду. Она представила себе, как Нингай собирала вещи, какой пустой стала теперь ее спальня, и при этой мысли ей на глаза навернулись слезы.

Эти дни были для нее невыносимы. Любовь к Эль Дьябло становилась все сильнее и сильнее, один лишь звук его голоса заставлял учащенно биться ее сердце. Она сама поверить не могла, что так сильно изменилась.

Порой Скай даже стыдилась своих желаний. Их каюты разделял лишь узкий коридор, и подчас она прилагала огромные усилия воли, чтобы не пойти к нему, не сказать, что она его любит, что больше не будет сопротивляться и не станет убегать.

Это нельзя выразить словами. Возможно, когда он обнимет ее в следующий раз, то поймет все сам. Она обязательно будет с ним. Если бы только она раньше догадалась о своей любви! Как глупо пытаться выиграть битву, которую уже проиграл!

И вновь Скай вспомнила о Полин. Эта женщина предала его, и теперь он ненавидит Англию и презирает всех женщин. Скай подумала о тех, что любили Эль Дьябло. Он так часто ее с ними сравнивал! Они докучали ему своей любовью, он не мог это выносить, и Скай вновь услышала, как он говорит: «Терпеть не могу слезливые сантименты, которые женщины называют любовью», «Страсть не вечна», «Любовь — это то, о чем нам с тобой не стоит беспокоиться».

Эти слова по-прежнему терзали ей душу.

— Что же мне делать?! — вырвалось у нее. Скай упала лицом на подушку и вцепилась в нее обеими руками, как будто только так могла сдержаться и не побежать в каюту Эль Дьябло. В первый раз в жизни она поняла, что значит желать мужчину и сгорать от страсти при мысли о нем.

Глава 15

Она достала из комода платье, которое еще ни разу не надевала. Сшитоеиз белой ажурной ткани, оно отличалось таким изяществом и невесомой легкостью, что, когда Скай надела его через голову и затянула пояском на талии, ей показалось, будто на ней наряд, сотканный сказочными феями из паутины.

Платье подняло ей настроение, в нем Скай чувствовала себя совсем юной. Оно было без бретелек, гладкая кожа ее плеч на фоне ткани матово сияла, словно жемчуг. Скай аккуратно причесалась, и теперь ее локоны напоминали золотистые язычки пламени. Из украшений она выбрала лишь сережки с аквамаринами и бриллиантами — подарок Эль Дьябло. Надевая их, девушка вспомнила, как когда-то поклялась их вернуть. Но теперь она понимала, что никогда не расстанется с ними. Одевшись, Скай придирчиво оглядела себя в зеркале. Сегодня вечером она хотела выглядеть красивой, как никогда. Наверное, она была слепа, если не замечала до сих пор, какие у нее огромные, блестящие глаза, наполненные мистической глубиной и неподражаемым очарованием.

Грудь Скай высоко вздымалась и опускалась, ее алые, теплые губы были полуоткрыты, частое дыхание выдавало волнение.

Казалось, со времени ее последней встречи с Эль Дьябло минула вечность. Он покинул яхту рано утром, чтобы немного позлить Эванса, уверявшего, что больной еще не готов к тяготам повседневной жизни. Эль Дьябло лишь посмеялся над ним.

— Я готов, — сказал он, — благодаря тебе.

И хотя его раны затянулись еще не до конца, они, несомненно, беспокоили его уже не так сильно.

Эль Дьябло первым простился со Скай, и, хотя она желала услышать в его словах некий подтекст, он удовольствовался лишь двумя словами:

— Увидимся завтра.

В это утро он приносил присягу на верность своему народу. Церемония инаугурации готовилась во дворе президентского дворца, так как присутствовать на ней хотели все жители Хакары.

Скай услышала доносящиеся издали, многократно повторенные эхом аплодисменты, но когда ей захотелось пойти посмотреть церемонию, Джимми воспротивился:

— Может, лучше не надо тебе туда идти?

— Почему? — удивилась она.

— Мы иностранцы. А это касается только жителей Марипозы. Гай Тримейн принадлежит своему народу.

— Но я хочу пойти, — упрямо возразила Скай.

Джимми пристально посмотрел ей в глаза. Девушка стояла на палубе, глядя на город, архитектура которого удивительным образом сочетала в себе старое и новое. Он подумал, что Скай очень изменилась, но ему хватило такта не сказать этого вслух. Он не знал, какие слова уже в тысячный раз вертелись у нее на языке. Ему и в голову прийти не могло, что Скай собиралась признаться ему, что она — жена Эль Дьябло. Она хотела объяснить Джимми, что теперь по праву должна стоять рядом с новым президентом.

И даже мысленно все сформулировав, Скай не решалась произнести это вслух — ведь сам Эль Дьябло не сказал ничего. Вообще ни разу не упоминал об их браке с тех пор, как появился на яхте. Может, теперь он не желает признаваться в том, что в горах их обвенчал бразильский священник?

Именно эти сомнения и обращенные к себе вопросы заставляли ее оставаться на яхте, как того желал.

Джимми. Однако мыслями она была вместе с Эль Дьябло, приносившим в большом открытом дворе президентского дворца присягу верности своему народу.

— Он будет хорошим президентом, — задумчиво сказала Скай.

— Я в этом уверен, — откликнулся Джимми. — Он именно тот, кого эти люди хотят видеть своим лидером — этакий вольнолюбивый пират с демократическими убеждениями.

— Почему ты так его называешь? — спросила Скай.

— Все великие первопроходцы таковы, настоящие идеалисты, — ответил Джимми. — Рейли, Клайв, Родс — все они витали в облаках, но вместе с тем твердо стояли на этой земле. Если кто-нибудь и сможет привести Марипозу к процветанию, то это наш друг Гвидо Тремейна.

Да, Эль Дьябло приведет страну к процветанию, сказала себе Скай, после того, как, пообедав, они поехали во дворец. Внезапно ее охватило неодолимое желание сказать Джимми, что главное, чего она хочет, — помогать Эль Дьябло. А еще ей хотелось что-нибудь сделать на благо народа Марипозы — дать деньги на что-нибудь действительно стоящее, основать благотворительную организацию, снести эти ужасные трущобы, построить новые дома, новые больницы, новые школы и многое другое, в чем так нуждалась эта маленькая страна.

Машина петляла по узким улочкам с нависающими над ними балконами, откуда Алехо пытался стрелять по своим врагам, но потерпел поражение. Солн- це село, но небо по-прежнему оставалось светлым, а напротив, сияя как бриллиант, сверкал дворец, вся площадь перед которым была залита ярким светом. Все окна дворца были также освещены.

Огромная толпа собралась у открытых ворот. Когда они остановили машину, Скай увидела, что и площадь перед дворцом полна людей — тут были состоятельные владельцы магазинов, нищие, негры, крестьяне, босоногие детишки…

Свободным оставался лишь узкий проход, по которому могли войти во дворец без конца прибывающие гости. Пока они медленно продвигались вперед, поднимаясь по мраморным ступеням, Скай с удивлением обнаружила, что никто из гостей не входит в большие открытые нарядные двери дворца. Все ждали — дипломаты в мундирах, женщины в вечерних платьях, офицеры в форме и множество гражданских чиновников.

— Что происходит? — спросила Скай у Джимми, но прежде чем тот успел ответить, из дворца вышел Эль Дьябло.

Толпа радостно зашумела, приветствуя его, и Скай, которой было интересно, во что он будет одет во время своего первого приема в качестве президента Марипозы, увидела, что Эль Дьябло одет как простой гаучо.

Это очень понравилось толпе, все разразились восторженными криками. Казалось, голоса взмывают ввысь, долетая до самого неба.

Только Эль Дьябло мог устроить все так умно, гордо подумала Скай. На нем был черный, цвета воронова крыла, костюм — узкая куртка и широкие брюки, которые необычайно шли ему. Сверкающие черные сапоги были украшены серебряными шпорами, на широком ремне висели нож и револьвер.

В ярком свете на его бледном лбу была хорошо заметна еще свежая, не совсем зарубцевавшаяся рана. Он стоял словно в ожидании чего-то — высокий, властный, абсолютно уверенный в себе, Скай точно знала, что Эль Дьябло именно тот человек, которого так долго ждала Марипоза, человек, который сможет привести эту страну к процветанию.

Аплодисменты и приветствия немного стихли, а когда Эль Дьябло заговорил в микрофон, воцарилась полная тишина.

— Дорогие друзья и соотечественники! — начал он. — Я рад, что вы собрались здесь, потому что приглашенные сегодня во дворец — это наши гости, и я принимаю их от вашего имени. Это первый прием, который я даю в Хакаре. Следующий состоится очень нескоро.

Необходимо упорно работать, я уже говорил вам об этом утром. И вы, и я скоро начнем трудиться для того, чтобы Марипоза заняла достойное место среди других великих государств американского континента. Сегодня вечером я хотел бы встретиться с людьми, имеющими давние, достойные отношения с нашей страной, на которых мы сможем положиться при решении наших проблем в будущем. От вашего имени я приветствую их и хотел бы, чтобы и вы их тоже поприветствовали.

Раздались громкие аплодисменты и приветствия. Рукоплескания не смолкали и когда Эль Дьябло на виду у всех встречал гостей. Он пожимал им руки, и гости проходили во дворец.

Скай тоже подала руку Эль Дьябло. Она задрожала, когда его пальцы коснулись ее ладони. Выражение его глаз, когда он посмотрел на нее, заставило её сердце радостно забиться. Он все еще хотел ее — Скай в этом не сомневалась.

От него исходила все та же притягательность, та же необычайная, неотразимая властность, которую она так часто чувствовала раньше и которой безуспешно пыталась противостоять.

Другой гость потребовал его внимания, и Скай вместе с Джимми прошла во дворец. Внутри все было даже лучше, чем она себе представляла. Время и череда диктаторов не разрушили неповторимой атмосферы старой испанской архитектуры.

Большие прохладные залы, резные потолки, стены, украшенные прекрасными деревянными панно, расписными и позолоченными, оставшимися нетронутыми на протяжении веков. Во дворце были изящные внутренние дворики, мраморные залы, мозаичные полы, сверкающие люстры XVIII века, балконы, с которых открывался вид на море с лунной дорожкой и отражавшимися в водной глади звездами.

Скай и Джимми бродили по длинным коридорам и залам. Здесь было много того, что вызвало у них неподдельный интерес и восхищение. Наконец они вернулись в зал для приемов, где вновь избранный президент прохаживался среди гостей.

Никаких экстравагантных развлечений тут не оказалось. Эль Дьябло с самого начала своего правления показал народу Марипозы, что его власть будет строгой и простой, и Скай, глядя вокруг, видела, что многим жителям Марипозы это по нраву, даже тем из них, кто ожидал королевского по роскоши приема.

У женщин были другие причины испытывать к нему расположение.

— Он привлекателен, — услышала Скай обрывок разговора.

— Почему бы нет? — заявила в ответ пожилая дама. — Ведь он настоящий Веремундо.

— Даже более того, — улыбнулась вторая, та, что помоложе, — он настоящий мужчина!

Она права, подумала Скай, и у нее внезапно замерло сердце. Ей страшно захотелось подойти к нему. Но нечего было даже пытаться заговорить с ним — такое множество людей имело больше прав на его внимание, и, постояв немного, она снова вместе с Джимми зашагала по анфиладе залов первого этажа, про которую один из слуг сказал им, что это ночные апартаменты законного президента.

Комнаты были большими и просторными, все балконы с видом на море. В гостиной неимоверное количество цветов, многие — подарок президенту. Скай почувствовала легкий укол ревности — такое количество людей суетилось вокруг Эль Дьябло, когда он занял высокое положение.

«Он мужчина!» — Скай снова услышала дрожь в голосе молодой женщины, и это не давало ей покоя, она без устали расхаживала по комнате, то беря в руки газету, то откладывая ее в сторону. Белое платье в неярком свете придавало ее облику сходство с привидением, которому никак не удается обрести покой.

Весь вечер Джимми был необычно молчалив, но теперь, увидев беспокойство в его глазах, Скай поняла, что он хочет что-то сказать.

— Послушай, Скай… — начал он.

— Ничего не говори, Джимми, — взволнованно перебила она, — не спрашивай меня ни о чем, я еще не готова тебе ничего рассказать!

Дональдсон был достаточно умен, чтобы понять ее состояние, и решил оставить ее одну. Скай вышла на балкон и стала разглядывать волшебное, завораживающее своей красотой звездное небо, море, землю. Внизу горели огни города, вверху сияли звезды. Внезапно Скай ощутила себя потерянной, одинокой и никому не нужной, и тогда она стала повторять про себя слова Эль Дьябло, слова, служившие ей единственным утешением в эти дни: «Теперь ты поняла, что я никогда не упускаю того, что хочу, и всегда добиваюсь того, что мне нужно?»

Он все еще хотел ее — Скай была в этом уверена.

В его глазах по-прежнему горел огонь любви, она замечала это, когда их взгляды случайно встречались сегодня.

Скай еще очень долго простояла на балконе. Ночной ветер нежно трепал ее волосы. Неожиданно она услышала, как дверь открылась, потом закрылась. Обернувшись, она увидела входящего в комнату Эль Дьябло. Он снял тяжелый кожаный ремень и бросил его на спинку стула, а потом остановился и посмотрел на нее.

Они были одни, и она молилась, чтобы это произошло, но теперь из-за неожиданной, почти непреодолимой робости она не могла говорить с ним ни о чем существенном.

— Я любовалась видом с балкона, — произнесла она. — Прием закончился?

— Да, все разошлись, — ответил он.

Скай вошла в комнату. Лампа ярко освещала ее волосы, ее изящная фигура четко выделялась на темном фоне. Эль Дьябло довольно странно смотрел на нее.

— Я рад, что ты здесь, — сказал он, — я хочу тебе что-то сказать.

— Да? Что же?

Ей трудно было сдержать рвущуюся из груди радость.

— Я договорился с твоим родственником, мистером Дональдсоном, что завтра он тебя увезет.

— Увезет? Куда? Зачем?

— Да-да, я рассказал ему правду о том, что я силой, против твоей воли, заставил тебя выйти за меня замуж. Тебе не составит труда получить развод и аннулировать наш брак. Твой родственник возьмет на себя все формальности, связанные с посольством, а я предоставлю необходимые доказательства. Естественно, все будет сделано в глубокой тайне, никто ничего не узнает.

Пока он говорил, кровь отхлынула от ее лица. Скай почувствовала, что происходит нечто немыслимое. Опасаясь того, что она может сейчас сделать или сказать, Скай невероятным усилием заставила себя отвернуться и встать к нему спиной, устремив взгляд на море.

— Ты хочешь, чтобы я ушла от тебя? — с трудом проговорила она.

— Ты вольна поступить, как пожелаешь. Не этого ли ты всегда хотела?

Скай захотелось крикнуть, что раньше она именно этого так страстно желала, но теперь-то все совсем по-другому!

Она ему наскучила! Она стала одной из тех женщин, которые любили его и от которых он устал. Но ведь Эль Дьябло предупреждал ее. Он с самого начала недвусмысленно дал ей понять, что, как только она перестанет его интересовать, он отпустит ее.

Скай сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Море, небо, звезды неожиданно поплыли у нее перед глазами.

— Хочешь, мы простимся прямо сейчас? Мистер Дональдсон сказал, что пришлет за тобой машину.

Скай попыталась ответить ему спокойно и достойно, но голос изменил ей. Она не могла вымолвить ни слова, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, подступившие к глазам.

— Почему ты молчишь? — резко спросил он. — Я думал, ты будешь рада услышать, что ты свободна.

— Рада! — Голос ее сорвался.

— Почему ты так говоришь, Скай? Ты плачешь?

Она не могла ничего ответить. Немного помолчав, Эль Дьябло продолжил:

— Никогда не видел тебя плачущей. Повернись, дай я посмотрю на тебя.

Скай покачала головой.

— Я приказал тебе повернуться. Разве ты не научилась слушаться меня?

Внезапно она резко повернулась, словно марионетка на веревочках, и в свете ламп стали видны слезы, блестевшие на длинных ресницах и стекавшие по ее щекам.

— Теперь ты доволен? — тихо спросила Скай. В ее голосе слышалось страдание. — Тогда смотри на меня! Смотри и смейся! Ты ведь этого хотел? Заставить меня влюбиться в тебя, а потом отшвырнуть, как всех женщин, имевших глупость полюбить тебя. Я думала, что у меня нет сердца; я думала, что ненавижу тебя. Но ты победил — я люблю тебя! А сейчас… сейчас… смейся!

Ее голос прервался, и, все еще глядя на него, она зарыдала.

— Ты не понимаешь, что говоришь! — воскликнул Эль Дьябло.

— Понимаю, — возразила Скай, — я люблю тебя и не стыжусь сказать об этом. Я люблю тебя!

— Ты ошибаешься!

— Нет… Я тебя люблю. Позволь мне остаться с тобой!

— Нет!

Ее глаза потемнели и стали, словно агаты.

— Пожалуйста… прошу тебя… пожалуйста…

— Нет!.

Забыв о гордости, она молитвенно сложила руки.

— Я не буду тебе надоедать… Я ни о чем тебя не попрошу, только позволь мне остаться.

— Это невозможно!

— Но почему? Я ни на что не буду претендовать, никто даже не узнает, что я твоя жена, если ты этого захочешь.

— Не в этом дело.

— Тогда позволь мне остаться в Хакаре.

— Нет!

Неожиданно с ошеломляющей дерзостью Скай воскликнула:

— Ты обнаружил какие-то… недостатки… у своей рабыни?

Он не ответил, и она продолжала:

— Может быть, ты нашел себе другую? Ту, которая будет… тешить тебя, пока не совершит глупость… предложив тебе свои «слащавые сантименты».

— Ничего подобного.

— Тогда почему… почему?

— Объяснения ни к чему не приведут. Ты уедешь завтра. И не будем больше обсуждать это.

— Я прошу тебя…

— Бесполезно что-либо говорить.

Скай увидела на его лице слишком хорошо знакомое ей выражение решимости и в отчаянии закрыла глаза. Она знала, что не сможет жить без него, не сможет жить одна.

Скай открыла глаза. Эль Дьябло подошел к камину у дальней стены. Девушка подумала, что он больше не желает ее видеть. Как лунатик, Скай, пошатываясь, подошла к стулу, на который он, входя, бросил кожаный ремень, и выхватила из кобуры револьвер. Эль Дьябло повернулся.

— Все еще хочешь убить меня? — усмехнувшись, спросил он.

— Не тебя… себя.

Должно быть, инстинкт велел ему промолчать. Эль Дьябло стремительно метнулся к ней и поднял ее руку вверх, прежде чем Скай успела нажать на курок. Пуля, слегка задев ее волосы, угодила в стену.

Какое-то мгновение они стояли, глядя друг на друга. Эль Дьябло был бледен, так же, как и она. Затем он взял из ее рук револьвер. Скай упала к его ногам, сотрясаясь в рыданиях, похожая на сломанный цветок. Она закрыла лицо руками и чувствовала себя несчастной и никому не нужной. Эль Дьябло смотрел на ее склоненную голову, и на его лице появилось совершенно новое выражение.

Раздался громкий стук в дверь.

— Сеньор, сеньор! С вами все в порядке?

Эль Дьябло вздрогнул, словно очнувшись ото сна. Он подошел к двери и слегка приоткрыл ее.

— Все в порядке.

— Но, сеньор, здесь стреляли.

— Это я выстрелил по ошибке.

— Извините, сеньор, мы очень обеспокоены, но если все нормально…

— Все нормально.

Эль Дьябло поспешно закрыл дверь. В комнате раздавались лишь женские рыдания, звук которых становился нестерпимым.

— Ради Бога, Скай, не надо плакать!

Она услышала его голос сквозь мрак своего отчаяния.

— Скай, тебе и вправду так плохо? — мягко спросил он.

— Ты думаешь… все, что случилось… забава?

— Нет, я так не думаю, — ответил он, — но ты не понимаешь, чего просишь, желая остаться здесь со мной.

— С… тобой! — шепотом повторила Скай. — Я не причиню неприятностей… только позволь мне остаться… Хотя бы на неделю…

— Ты думаешь, я хотел бы, чтобы ты осталась ненадолго? — спросил он, не владея собой. — Если ты останешься, то останешься навсегда. Ты понимаешь, что это означает? Ты, которая всегда хотела сбежать, избавиться от меня — если ты сейчас останешься, то никогда уже не будешь свободной.

Скай глубоко вздохнула. Румянец снова вернулся к ее щекам.

— Я больше не хочу… быть… свободной.

— Послушай, — сказал Эль Дьябло, — я женился на тебе ради удобства, но я выбрал тебя, потому что ты англичанка, красивая, элегантная и не похожая ни на одну из тех женщин, что я когда-нибудь любил! Я выбрал тебя невольно, желая ранить тебя, потому что сам был немного ранен тобой. Это не слишком-то привлекательная история, но тебе лучше знать всю правду.

Однажды некая женщина сыграла со мной так же, как я хотел сыграть с тобой. Она заставила меня полюбить себя, безумно, страстно, самозабвенно, — но она не была истинной женщиной, чтобы полностью отдаться мне или чтобы позволить нашей любви быть прекрасной и возвышенной. Я сначала предложил ей выйти за меня замуж, а потом, когда эта женщина вышла замуж за другого, предложил ей бежать со мной, но она забавлялась мной, как игрушкой.

Позже я понял, что она была к тому же лживым и трусливым созданием. Я увидел ее в истинном свете. Я возненавидел ее и все то пустое, порочное общество, представительницей которого она была. Поэтому я поклялся отомстить всем женщинам, и когда увидел тебя, то решил, что заставлю тебя страдать, потому что ты немного походила на нее и потому что ты — англичанка! Я решил, что заставлю тебя влюбиться в меня, чтобы иметь возможность упиваться твоим унижением, посмеяться над твоим отчаянием и поиздеваться над тобой, когда ты будешь молить меня о поцелуе. Но все получилось совсем не так, как я предполагал. Не ты влюбилась в меня, а я влюбился в тебя.

Эль Дьябло шагнул к Скай. Она сидела, глядя на него снизу вверх. Глаза ее были широко раскрыты, а руки она скрестила на груди, будто старалась унять бешено колотящееся сердце.

— Я люблю тебя. — Его голос был тих и искренен. — Я люблю тебя так, как никогда никого не любил. Так сильно я еще не любил ни одну женщину и никогда ни одну женщину не полюблю. Но именно потому, что я знаю тебя и знаю себя, я не буду держать тебя здесь. Ты должна вернуться в тот мир, к которому привыкла, к спокойствию и безопасности твоей родной Англии, к легкости и безопасности американской демократии.

— Ты думаешь, мне действительно этого хочется? — быстро спросила Скай.

— Думаю, сейчас тебе этого не хочется, — ответил Эль Дьябло, — но я не представляю себе, как ты будешь жить, не имея даже возможности убежать отсюда. Здесь мой мир, здесь моя работа, здесь моя жизнь. Я никогда не покину Марипозу.

— Но я ведь тоже хочу здесь остаться, — сказала Скай.

— Со мной? — спросил Эль Дьябло. — Разве ты забыла, моя дорогая, каков я? Я не изменюсь в одночасье только потому, что полюбил тебя. Я буду все так же жесток и властен, самолюбив и несдержан. Ты уже знаешь меня с худшей стороны, неужели ты веришь, что можешь быть со мной счастлива всю жизнь, день за днем, год за годом?

— Я люблю тебя, — мягко ответила Скай, — я люблю тебя так же, как и ты любишь меня. Я не хочу, чтобы ты менялся. Если ты изменишься, я перестану любить тебя. Мне нужен только… Эль Дьябло!

Говоря это, она встала и со слезами на глазах улыбнулась ему своей восхитительной улыбкой, сияющей, словно радуга в затянутом тучами небе. Он не двинулся с места.

— Я не смею прикоснуться к тебе, — хриплым голосом произнес он, — если я дотронусь до тебя, вся моя решимость улетучится. Подумай хорошенько, прежде чем принять решение. Это твой последний шанс. Если ты соблазнишь меня сейчас, потом будет поздно жалеть. Я хочу тебя, Скай, я люблю тебя; если ты останешься, то я никогда, никогда тебя не отпущу.

— Я никогда не захочу уйти, — прошептала Скай. — О мой милый, неужели ты не понимаешь? До этого момента я не жила по-настоящему.

Эль Дьябло подошел к ней ближе. Она затрепетала, когда он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Повтори то, что ты сказала, еще раз, — приказал он. — Еще раз произнеси эти два слова, которые ты До этого мне никогда не говорила.

При взгляде в его глаза у нее перехватило дыхание, и все же Скай послушно произнесла:

— Мой… милый.

— Моя крошка, моя любовь, моя душа!

Это были самые удивительные, самые чудесные слова на свете, слова, от которых сладостно кружилась голова. Неожиданно его губы прильнули к ее губам. Она почувствовала, что его руки обнимают ее. Вспыхнувший в ней огонь породил в нем ответное пламя. Скай ощутила, как его поцелуй буквально пленяет ее душу. Она дрожала и трепетала от страсти и счастья. Все ее тело мучительно жаждало его так же, как он хотел ее. Ее губы сделались мягкими и податливыми под яростным напором его поцелуев.

Он прижимал ее к себе все крепче и крепче, целовал ее глаза, щеки, шею, вновь припадал к ее губам, пока Скай не почувствовала, что сливается с ним, что их сердца бьются в унисон, когда дыхание одного становится дыханием другого.

Затем он подхватил ее на руки.

— Твое плечо! — закричала она. — Осторожнее с плечом!

Но он не слышал ее. Его глаза горели страстью, на лице было выражение безумного восторга, выражение завоевателя, человека, добившегося того, чего он желал больше всего в жизни.

— Ты — моя, навеки моя любовь, — произнес он, припав к ее губам и унося ее прочь.

Примечания

1

Добрый день, сеньор! (исп.)

(обратно)

2

Доброго вам дня (исп.).

(обратно)

3

До свидания (исп.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15