Как пламя костра (fb2)

- Как пламя костра [Forever After] (пер. Е. С. Никитенко) 314K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Карен Роуз Смит

Карен Роуз Смит
Как пламя костра

Глава 1

Посетитель был хорошо сложен. На его голом торсе блестели капельки пота.

Дарси Керн поспешила за конторку, размышляя на ходу о том, что на пляже она не упустила бы возможности полюбоваться его превосходными бицепсами.

Увы, об этом можно было только мечтать. Дарси находилась в своем салоне автосервиса, а перед ней — крайне раздраженный и раздосадованный клиент, машина которого нуждалась в ремонте.

Заметив Дарси, незнакомец решительным шагом направился к конторке. Девушка с интересом рассматривала мужчину: ни унции лишнего жира; широкая грудь покрыта темными, влажными от пота завитками волос, образующими причудливый рисунок в виде буквы «Т», подчеркивающий плоские соски. Низко сидящие шорты открывали пупок и темную дорожку волос на животе. Соблазн был велик — и взгляд Дарси скользнул вниз по этой дорожке. Неуместное в этих обстоятельствах волнение заставило ее поспешно перевести взгляд на лицо незнакомца.

Его глаза буквально метали молнии. Никогда еще ей не приходилось встречать такого выразительного взгляда, и, Бог знает почему, она вдруг устыдилась своего простенького комбинезона, зная, что куда лучше смотрелась бы в более женственном наряде. Досада на себя заставила ее заговорить резче, чем следовало:

— Дарси Керн. Чем могу быть полезна?

— Что? Вы — владелица салона? — с видимым неудовольствием воскликнул незнакомец.

— Очевидно, это так, раз на вывеске значится фамилия Керн. Чем я все-таки могу быть вам полезна?

Посетитель окинул оценивающим взглядом просторное помещение, потом повернулся.

— Что ж… раз это единственная мастерская в округе, открытая по пятницам и субботам… машина нужна мне как можно скорее. Давайте перейдем прямо к делу: во сколько обойдется внести ее в список под номером один?

Дарси сделала над собой усилие, чтобы сохранить хладнокровный вид.

— Это не наш метод работы, мистер…

— Халларан. Сет Халларан.

Имя вызвало какие-то смутные ассоциации, но вспомнить точнее, что с ним связано, так и не удалось.

— Так вот, мистер Халларан, у нас другой подход к делу. В прошлые выходные были праздники, так что мы немного отстаем от графика, а между тем постоянные клиенты ждут осмотра своих машин…

— Ну же, миссис Керн! — перебил он. — Назовите вашу цену.

— Мистер Халларан, если вас не устраивает срок, вы всегда можете обратиться в другую мастерскую.

От злости он стиснул зубы, а когда снова заговорил, в голосе звучал еле сдерживаемый гнев:

— Это связано с определенными трудностями, миссис Керн. Моя машина была отбуксирована сюда потому, что она уже не на ходу. Таким образом, ее буксировку в другую мастерскую будет осуществлять ваша фирма.

— Мистер Халларан, вам в детстве миндалины не удаляли? — с невозмутимым видом спросила Дарси.

— Удаляли, — ответил он удивленно. — А при чем тут это?

— Наверное, хирург по ошибке удалил вам вместе с миндалинами железу здравого смысла, — со вздохом пояснила Дарси.

На миг ей показалось, что Халларан сейчас набросится на нее с кулаками, но он вдруг расхохотался. Слушая его раскатистый звучный смех, Дарси поняла, что мистер Халларан сердится вовсе не на нее, а на неудачное стечение обстоятельств. Отсмеявшись, посетитель покачал головой.

— Прошу извинить меня за резкость. Согласитесь, не каждый день случается проколоть бензобак! Мне пришлось тащиться целую милю по жаре в поисках телефона, потом три четверти часа ждать на пыльной обочине буксир. И после этого я вижу вас, свеженькую и невозмутимую, как земляничка в росе…

— Это ваш дежурный комплимент?

— Вовсе нет. Просто ваши веснушки и рыжие кудряшки… я что, только еще больше порчу дело?

— Да уж, самое время остановиться, — сказала Дарси, при этом не удержавшись от улыбки.

Он подошел ближе, так что она почувствовала запах его разгоряченного тела. Неожиданное волнение заставило Дарси отступить назад, как будто она пыталась соблюдать безопасную дистанцию между ними. В этом человеке было слишком много мужской силы!

— Послушайте, миссис Керн, — помолчав, начал он. — Простите меня за то, что я не проявил должного уважения к установленному вами порядку обслуживания клиентов. Это потому, что я лишь недавно перебрался сюда из большого города, а там другой ритм жизни. К тому же я еще не знаком с окрестностями. Без личного транспорта мне не жить!

— Даже если бы я могла внести вас в завтрашний график (а не могу этого сделать, повторяю вам), у меня все равно нет запасного бензобака. Получить его можно будет только в понедельник. А пока вы можете взять машину напрокат или вызвать такси. Выбор за вами.

Сет сдвинул брови, размышляя. Искренность тона Дарси Керн и ее манера держаться тронули его больше, чем он готов был признать. Ему хотелось закончить разговор остроумной репликой, но как он ни пытался, не смог придумать ничего оригинального.

— Я оставляю вам свою карточку, — только и сказал он, доставая бумажник.

Дарси Керн прочла карточку, и на лице ее возникло странное выражение.

— Ах, вот откуда я знаю ваше имя!

— В чем дело?

— Вы адвокат со стороны Брэда Уинстона.

— Вы его знаете?

— К сожалению. Это бывший муж моей лучшей подруги. — Дарси обратила к Сету гневный взгляд. — Как вы могли взяться за это дело? Брэд не имеет никакого морального права на опекунство! И это после того, как Марша оплатила все его долги…

— Как подруга, вы просто обязаны держать ее сторону, — перебил Сет.

Она вспыхнула и плотно сжала губы, как если бы мысленно считала до тридцати.

— А вы, как адвокат, очевидно, обязаны держать сторону клиента! — отпарировала она. — По крайней мере я знаю всех троих заинтересованных лиц, а вы — ни одного из них. Вы что же, способны лишить ребенка матери?

— Минутку! Насколько мне известно, мистер Уинстон имеет все основания для судебного процесса.

— Он лжец, и всегда им был! Он только на лжи и выезжает!

Сет еще не принял окончательного решения, будет ли защищать интересы Уинстона. Он лишь бегло просмотрел имеющиеся у него бумаги и отложил принятие решения до встречи с Брэдом. Если истец говорил правду, у него и впрямь были все основания требовать опеки над дочерью. Да и для чего ему лгать? Дружба мешает Дарси оценить сложившуюся ситуацию объективно. В своей практике Сет часто сталкивался с тем, что дружественные и родственные узы заставляют человека закрывать глаза на правду.

— Похоже, мы с вами по разные сторон баррикады, — попытался пошутить он, стараясь сгладить инцидент.

— А если и так? — с вызовом спросила Дарси.

Она показалась Сету удивительно красивой со своими рыжими волосами, рассыпанными по испачканному в машинном масле комбинезону. Одно пятно, словно по заказу, украшало ту часть комбинезона, где упругая грудь натягивала грубую ткань.

— Я собираюсь пригласить вас сегодня на ужин и надеюсь, что наши маленькие разногласия не помешают вам принять мое приглашение.

— Ужин? Не очень хорошая мысль!

— А что тут такого? Может, вас смущает мой наряд?

Сет не столько увидел, сколько ощутил, как ее взгляд скользит вниз по его груди. Надо сказать, это волновало.

— Дело не в этом! — произнесла Дарси поспешно.

— Тогда в чем же?

— Мы разного поля ягоды, мистер Халларан, — прямо ответила она. — Я выросла в провинциальном городке, а вы в прошлом году выиграли дело сенатора Готлиба.

— Так в вас говорит снобизм наизнанку!

— Вовсе нет!

— Докажите это.

— Как я могу? Вы взялись за дело Брэда, и это хорошая причина, чтобы держаться от вас подальше.

У Сета на этот счет было другое мнение, однако он был не из тех, кто добивается от женщины согласия любой ценой. На то, чтобы расставить сети по всем правилам, не было времени. Впрочем, Сет никогда не принадлежал к числу коварных обольстителей, умело плетущих любовные интриги.

Тем временем Дарси записала на листке бумаги номер телефона и адрес.

— Это ближайший прокат автомобилей. Спросите Джеда и сошлетесь на мои рекомендации. — Теперь в ее голосе звучала отстраненность. Очевидно, он был зачислен в стан противников. — И скажите, когда и где вас можно найти в понедельник. Вам позвонят, сообщат расценки и назовут срок выполнения заказа.

— Вы всегда так любезны со своими клиентами?

— С новыми в обязательном порядке, а с постоянными только по желанию. В любом случае это экономит время и исключает недоразумения.

Теперь ничто не мешало покинуть мастерскую, но Сет медлил, желая узнать об этой девушке побольше.

— А кто займется моей машиной? Вы?

— Вам это не по душе? — Дарси посмотрела ему прямо в глаза. — По-вашему, женщина не может хорошо разбираться в карбюраторах, аккумуляторах и гайках?

Сету пришло в голову, что ей приходится защищать свое место в жизни куда чаще, чем хотелось бы.

— До сих пор мне не приходилось встречать даже механика женского пола, не говоря уже о владелице мастерской. Вы в своем роде редкость.

— Какое необычное мнение! — заметила она с иронией.

— Я. только хотел сказать, что это в самом деле странно. Вам как будто нравится ремонтировать машины. Почему вы выбрали именно эту работу?

Сначала она не собиралась отвечать, но потом передумала. В его вопросе чувствовался искренний интерес.

— Мастерскую основал мой отец. Сколько себя помню, я ходила за ним по пятам, подавала то отвертку, то монтировку, то моток проволоки. К двенадцати годам я уже знала двигатель наизусть в отличие от старших братьев.

— Вы всю жизнь прожили в Херши?

— Именно так. Всю жизнь.

Судя по тону, лучшей доли и быть не могло. Сет спросил себя, сумеет ли он когда-нибудь привязаться к единственному месту на земле или к одному-единственному человеку. Очевидно, нет. Он и Дарси Керн были слишком разными людьми, и она почувствовала это раньше, чем он. Следовало прислушаться к голосу разума и оставить девушку в покое.

— Можно от вас заказать такси? — любезно поинтересовался Сет.

Стояла удушливая жара, столь необычная для начала июня. Небо, пронзительно синее, было покрыто редкими пенными гребнями облачков. Дарси мечтала о том, чтобы поскорее наступила прохлада. Захлопнув ногой сетчатую дверь, она осторожно спустилась с крыльца с горшком еще кипящей фасоли.

Из-за живой изгороди, отделявшей ее участок от участка Марши, доносились пронзительные счастливые крики Дженни. Как оказалось, Чак делал вид, что пытается сбросить ее с плеч в бассейн, а девочка отбивалась.

Чак Портер был добродушный здоровяк, которому удалось пробить брешь в бастионах, воздвигнутых Маршей вокруг своего сердца после неудачного замужества. Со своей окладистой бородой Чак напоминал бы проповедника, если бы не могучее телосложение.

— Не хочешь освежиться? — пророкотал он при виде Дарси.

— Дарси, будешь купаться? — поддержала Дженни. — А то мама боится испортить прическу.

После развода Марша стала уделять своей внешности слишком большое внимание. Ее постоянно волновал вопрос, как она выглядит. Она не выходила на улицу без маникюра, регулярно посещала салон красоты, и прическа ее всегда была волосок к волоску.

— Ладно, — сказала Дарси, водружая на стол горшок, — так и быть, я ненадолго заскочу в бассейн после ужина.

Через заднюю дверь во двор вышла Марша в брючном костюме ярких гавайских расцветок. Ее макияж был, как всегда, безупречен, и она, бесспорно, выглядела моложе своих тридцати двух. Дарси часто задумывалась над тем, какие они разные с Маршей. Но именно разность характеров делала их дружбу особенно ценной.

Когда отец умер и хлопоты с наследством остались позади, Дарси вложила свой пай в знакомое с детства акционерное общество. Вскоре она познакомилась с Маршей и ее дочерью. Невозможно было не полюбить Дженни. У нее были огромные, как у эльфа, карие глаза, густые темные волосы. Девочка была смешлива и любила корчить забавные гримасы. Дженни так прочно обосновалась в сердце Дарси, что она порой спрашивала себя, возможно ли любить сильнее даже своего собственного ребенка…

— Помочь? — спросила она у Марши.

— Конечно. — Та поманила Дарси в дом. — Дела хватит для нас обеих, хотя Чак нарочно купил по дороге итальянский салат, фаршированные яйца и хрустящий картофель, чтобы мне не пришлось возиться на кухне. Он так мил, что порой меня это настораживает.

— Вот еще новости! — удивилась Дарси, доставая из холодильника двухлитровую бутыль содовой. — Кого еще и осыпать знаками внимания, как не тебя.

— Ты так думаешь? — серьезно спросила Марша, прищурив янтарные глаза. — Я уже однажды ошиблась, что, если это случится снова? Во мне нет ничего особенного, что могло бы заставить мужчину отказаться от радостей холостяцкой жизни.

— Все, я не хочу больше это слушать! — Дарси шлепнула стопку пластиковых стаканов на полку и повернулась к подруге. — Ты что, всех мужчин теперь собираешься мерить по «шкале Брэда»?

— А что мне остается делать? — с горечью спросила Марша, и глаза ее подозрительно заблестели. — Я не вынесу еще одной ошибки — не из-за себя самой, из-за Дженни! Когда-то я была настолько глупа, что делала ставку на любовь, и посмотри, во что это вылилось! На любви не построишь отношений, я теперь знаю, что не построишь!

— Знаешь, я познакомилась с адвокатом Брэда.

Марша опустилась на стул и с минуту во все глаза смотрела на подругу, потом вопросы посыпались градом:

— Что, с этим Сетом Халлараном? Каким образом? Где это случилось? Ты знаешь, какие дела он выигрывал? Их целый список, и все крупные! Как мне быть, если за спиной у Брэда стоит такая сила? — Чувствовалось, что она ждет не просто ответов, а ободрения. — Дарси, мне страшно! У меня хороший адвокат, но Халларан опытнее.

— Ты лучшая мать из тех, кого я знаю. Не изводи себя понапрасну, ты же знаешь, что Брэд хорош только языком молоть. Я так прямо и сказала этому Халларану.

— Ты говорила с ним о нас с Дженни?

— Нет, до этого не дошло, но мне показалось, что он еще только взялся за это дело и плохо знает Брэда.

— А зачем ему знать Брэда? — хмыкнула Марша, открывая упаковку с салатом. — Адвокату нужны бумаги и желание во что бы то ни стало выиграть дело. Вот вам и метод этого мистера Халларана.

«Этот мистер Халларан» в своих шортах и без рубашки плохо вписывался в образ столичной знаменитости. Дарси не без труда удалось отвлечься от своих мыслей, навеянных воспоминанием об утренней встрече.

— Если ты не прекратишь беспокоиться, то заразишь и Дженни. Возможно, Брэд опомнится и отзовет иск. Если поговорить с ним…

— Мы давным-давно утратили способность понимать друг друга.

— И все же попытайся ради Дженни.

— Ты права, как всегда. Когда он приедет забирать ее к себе на выходные, я с ним поговорю. — Марша выдвинула ящик стола и принялась рассеянно вынимать столовые приборы. — Знаешь, если бы не ты, мне бы не пережить развода…

— Ты упорно недооцениваешь свой характер, — усмехнулась Дарси, разливая содовую. — По-моему, ты сильная. И у тебя есть Дженни.

Марша вышла во двор позвать остальных к столу, а Дарси осталась сидеть на кухне в глубокой задумчивости. Она снова вспомнила о Сете Халларане. Может быть, отказавшись сегодня от встречи с ним, она упустила свой шанс. Нет. Он был того же типа, что и Гэри, и вдобавок находился, по его собственным словам, по другую сторону баррикады.

Воскресным вечером Сет сидел в своем кабинете, изучая бумаги по делу Брэда Уинстона. В заявлении истца говорилось, что бывшая жена пренебрегает интересами дочери, все свое время посвящая новому приятелю. Подобного обвинения было недостаточно, чтобы выиграть дело.

Сет пытался взвесить все «за» и «против», чтобы оценить шансы на победу в этом деле, если Брэд не лжет. Было время, когда он поверил бы этому человеку не задумываясь, но оно осталось в прошлом.

Сет устало потер лоб ладонью и закрыл папку. Ему захотелось выйти на свежий воздух, прогуляться по улицам городка. Недавняя жара спала, и установилась чудесная погода. Он знал, что охотнее всего провел бы этот вечер в обществе милой рыжеволосой девушки.

Сет решительно отодвинул стул и поднялся. Почему его мысли снова и снова возвращались к этой девушке? Не потому ли, что ему не часто случалось получать от ворот поворот? Нет, не только. Ему не раз приходилось сталкиваться с женщинами деловыми и независимыми, но Дарси не была похожа ни на одну из них.

Он уже отыскал ее номер в телефонной книге и теперь нащупывал в кармане листок бумаги, взвешивая все «за» и «против».

Глава 2

Первый раскат грома прокатился по небу, когда Дарси закручивала волосы в небрежный узел на макушке. Рядом, на ее кровати, лежала на животе Дженни, уперев подбородок в сложенные перед собой руки.

Ветер быстро усиливался, заставляя с каждым новым порывом вздрагивать тонкие стебли вьюнков за окном. Закончив прическу, Дарси присела рядом с девочкой.

— Надеюсь, ты не слишком голодна, потому что придется отложить выезд в «Макдоналдс» до окончания грозы.

— Я-то подожду, но вдруг у них кончится та вкусная курятина — макнагетс?

Дженни отдавала предпочтение всякого рода закусочным. Здоровая домашняя пища привлекала ее гораздо меньше, чем гамбургеры, и Дарси ее в этом охотно поощряла, когда оставалась за няню.

— Можно пока сыграть в карты.

— Угу, — рассеянно согласилась девочка, увлеченная своими мыслями.

Дарси, желая привлечь к себе внимание девочки, приподняла ее личико за подбородок и протянула руку, чтобы помочь ей подняться. Когда они выходили из спальни, гром ударил в полную силу, заставив обеих в притворном ужасе броситься вниз по лестнице.

Тут раздался звонок в дверь, и Дарси поспешила открыть, зная, как неуютно в этот момент стоять на пороге. Однако, увидев нежданного гостя, она от неожиданности приросла к полу.

Сет Халларан улыбнулся при виде ее замешательства, но глаза его, заметила Дарси, остались серьезными. Дождь успел испещрить темными пятнышками его рубашку и светлые летние брюки, капельки поблескивали не только на лице, но и на густой поросли, что виднелась в расстегнутом вороте.

Дарси наконец обрела дар речи.

— Как неожиданно с вашей стороны!

— Надеюсь, я не совсем некстати. Когда я забирал машину из мастерской, вас там не оказалось.

— Кто это? — с любопытством спросила Дженни.

«Адвокат, который собирается отнять тебя у мамы», — подумала Дарси, а вслух сказала:

— Один мой клиент.

— Но он же совсем промок! Скорей зови его в дом! Это ведь не просто чужой человек, значит, и думать нечего.

Последняя фраза девочки была прямым следствием недавней беседы на тему «Никогда не разговаривай с чужими».

— Да, мне этот человек знаком, — призналась Дарси и посторонилась, уступая Сету дорогу. — Входите же, мистер Халларан!

— Не обращайтесь ко мне так официально, зовите просто Сетом.

— И я тоже? — с надеждой поинтересовалась девочка.

— И ты тоже, — сказал он, присаживаясь, чтобы оказаться с ней вровень, — но только если назовешь мне свое имя.

Дженни бросила вопросительный взгляд на Дарси и, когда та кивнула, с важным видом представилась:

— Меня зовут Дженни Уинстон.

Теперь взгляд на Дарси бросил Сет, как бы желая сказать, что понимает, кто перед ним. Впрочем, он тут же улыбнулся девочке.

— Тебе это имя идет, милая. Какая знакомая мордашка у тебя на майке! Я тоже люблю этот мультфильм.

— У меня даже кассета есть, — похвасталась Дженни. — Я видела ее тысячу раз.

— Ни минуты не сомневаюсь.

Сет встал и огляделся. И улыбнулся шире, когда взгляд его упал на розовый бюстгальтер, видневшийся из-под полотенца на спинке кресла. Потом он с одобрением оглядел голые ноги Дарси, и она против воли залилась краской.

— Я не ждала гостей!

— Тогда давайте считать, что я не гость.

Интересно, кто же, подумала она и не решилась ответить.

— Я проголодалась, — объявила Дженни. — Раз «Макдоналдс» отменяется, что будем есть?

Дарси постаралась припомнить, что найдется у нее в холодильнике.

— Может, приготовим такос?

— Такос, такос! Вот здорово! Мама не любит его, говорит, с ним по уши извозишься. А Сета мы тоже покормим?

— Возможно, у него другие планы… — начала Дарси, упорно не отводя взгляда от лица девочки.

— Никаких других планов!

Тон этой реплики заставил ее повернуться, и она с удивлением прочла в его глазах нежелание вернуться в пустую квартиру.

— Присоединяйтесь, но при условии, что внесете свою лепту.

— Что ж, нарезать овощи — это мне по силам. Где у вас помидоры?

Дарси отвела Сета к разделочному столу, снабдив подходящим ножом, разрешила Дженни достать сковороду, а сама взялась размораживать в микроволновке мясной фарш.

— Хочешь сама накрыть на стол?

— Спрашиваешь! — обрадовалась Дженни. — Терпеть не могу стоять и смотреть.

Она бросилась в столовую, заставив Сета одобрительно хмыкнуть:

— Если чему и позавидуешь, так это детской энергии.

— Вы тоже производите впечатление человека энергичного.

— С каждым годом все менее. — Покончив с помидорами, он взялся за салат.

— По-моему, возраст здесь ни при чем. Чем больше нравится дело, тем охотнее им занимаешься. Папа, к примеру, в свои семьдесят лет был энергичнее многих молодых, а все потому, что любил мастерскую и вкладывал в нее всю душу. Он не допускал даже мысли о том, чтобы оставить работу.

— И что из этого следует? — спросил Сет с усмешкой. — Начинаешь уставать от работы — меняй профессию?

Он предпочел ироничный тон, но интерес его был искренний. Дарси сообразила это, поймав его взгляд.

— Не то чтобы «меняй профессию», но перемены в этом случае необходимы.

— Значит, я правильно поступил.

— Вы о чем?

— Мне наскучило заниматься только делами по опеке, я решил кое-что изменить в своей жизни. Здесь, в Херши, живет мой бывший сокурсник, занимается общей адвокатской практикой. Не знаю, надолго ли, но я подумываю принять партнерство.

«Не знаю, надолго ли». Вот он, довод против того, чтобы сближаться с этим человеком! Пауза в разговоре затянулась и длилась до тех пор, пока не вошла Дженни:

— Только вилки или ложки тоже нужны?

— Хватит и вилок.

Они наполнили хрустящие блинчики начинкой, перегнули пополам, красиво выложили на тарелки и отнесли на обеденный стол. Проверив, есть ли у Дженни салфетки, Дарси решила, что настал момент завести ничего не значащую застольную беседу.

— Вам, должно быть, недостает Филадельфии?

— Скорее тамошнего образа жизни. К городу я не был особенно привязан.

И ни к кому из его жителей, добавил он про себя и вдруг с грустью подумал, что нет ничего хорошего в жизни, которую можно оставить без сожалений.

— А что за жизнь вы там вели?

Сет ответил не сразу: он как раз приступил к еде, аппетитный сок стекал по его пальцам и грозил испачкать рубашку.

— Работа, работа и еще раз работа — такова была моя жизнь в Филадельфии, — сказал он, положив наконец салфетку. — Я почти не бывал дома, все время колесил между кабинетом и залом суда. Уборщица и та знала мою квартиру лучше, чем я.

— То есть здесь вы недостаточно загружены?

— Не в этом дело, просто здесь не настолько лихорадочная жизнь… или я сам снизил темп… не знаю.

Такос в руках Дженни пропитался соком насквозь, переломился пополам, и половинки шлепнулись на тарелку. Брызги полетели в разные стороны. Начинка была у нее на подбородке и на щеках, не говоря уже о ладонях. Покачав головой, Сет взялся ликвидировать последствия «катастрофы».

— Собираешь? — спросил Сет, увидев у Дженни открытки с фотографиями бейсболистов.

— Угу. Чак только что достал для меня Нолана Райна и Бена Макдоналда.

— Твой одноклассник?

— Нет, что ты! — Дженни захихикала. — Это мамин друг.

— Понятно, — скептически усмехнулся Сет.

— Чак любит Дженни! — произнесла Дарси с вызовом.

— Он обещал взять нас с мамой на бейсбол, — продолжала девочка, не замечая возникшей неловкости. — А ты ходишь на бейсбол?

— Предпочел бы ходить чаще.

Пока Сет расправлялся с первым такосом, Дарси молчала.

— Какие у вас с Дженни были планы на сегодня? — спросил он.

— Поиграть в «бешеные восьмерки», — не дав ей ответить, затараторила девочка. — Мы еще хотели устроить вечеринку а-ля пижама. Хочешь поучаствовать?

Сет искоса глянул на лицо Дарси и понял, что она издала мысленный стон.

— Я бы с радостью, но только не знаю, что такое вечеринка а-ля пижама. Ни разу на ней не был. — В глазах Сета появилось лукавое выражение.

— Это наше название. Мы сидим в пижамах у телевизора и едим поп-корн, а если фильм не очень интересный, то я наряжаюсь в туфли и украшения Дарси.

— Я вижу, у вас тут бывает весело. Страшно жаль, что сегодня я не могу остаться. Но в другой раз обязательно поучаствую.

— А на десерт будет печенье? — обратилась Дженни к Дарси и, не ожидая ответа, снова повернулась к гостю. — Дарси печет лучше мамы.

— Уверен, Дарси многое умеет… — вырвалось у него.

— Лучше всего у нее получается чинить машины и печь печенье. Пироги у нее или не разжуешь, или недопеченные.

— Когда мне понадобится рекомендательное письмо, я обращусь к кому-нибудь другому, — заметила Дарси.

— А что такое рекомендательное письмо? — заинтересовалась Дженни.

— Это когда хочешь устроиться на работу, приносишь бумажку от своего прежнего босса, где сказано, что ты умеешь делать. Тут многое зависит от того, какие у тебя отношения с боссом, — серьезно объяснил Сет, но потом подмигнул. — Вот, например, Дарси не только от босса может добиться всего, чего пожелает.

— К счастью, я сама себе хозяйка и не должна зависеть от того, какой у меня босс. Я сама принимаю решения.

— И пожинаете плоды своих решений, если они ошибочны, — мягко добавил Сет.

— А если и так, то что?

— А то, что это соображение заставляет меня сомневаться в том, стоит ли принимать партнерство.

Высказав это, он удивился, потому что меньше всего собирался делиться с Дарси своими мыслями. Он никогда не делал этого.

Зазвонил телефон.

— Я отвечу! — вызвалась Дженни и побежала к аппарату. — Алло! Это дом Дарси Керн. — Несколько мгновений она молчала, потом округлила глаза в сторону Дарси. — Звонит леди по имени Сью с базы отдыха и хочет поговорить… — она сосредоточенно пошевелила губами, вспоминая, — поговорить насчет кружка бального танца.

— Заканчивайте с едой, я на минутку. — Дарси взяла у нее трубку.

Сет сделал вид, что его всецело занимает еда, в действительности он прислушивался к разговору, стараясь понять, о чем идет речь. Он хотел знать о Дарси как можно больше.

— Но кружок работает едва месяц! — услышал он. — Недостаточно желающих? А сколько их должно быть, чтобы кружок не закрыли? Еще минимум трое до среды? Сделаю, что смогу.

Сет сделал вид, что разглядывает что-то на стене, а когда Дженни отвлеклась, стащил у нее с тарелки ломтик помидора. В ответ она проделала тот же трюк, и он улыбнулся, думая: бедные детишки! Люди сходятся, заводят их, а потом бессовестно используют против друг друга.

Закончив разговор, Дарси вернулась к столу. Сет заметил, что у нее на щеке, в ямочке, осталась крошка. Он потянулся и осторожно снял ее кончиком пальца. Крошка прилипла. Вместо того чтобы вытереть палец салфеткой, он облизнул его.

У Дарси захватило дух от этого простого жеста. Было совершенно ясно, что Сет сделал это ненамеренно, но прикосновение заставило ее ощутить себя именинницей. Их взгляды встретились, она заметила, как потемнели и сверкнули серые глаза, и, не выдержав, отвела взгляд. Ни с одним мужчиной ей не случалось так реагировать на каждую мелочь! Она схватила стакан с водой и сделала жадный глоток, удивляясь тому, что можно испытывать жар и озноб одновременно. Пришлось прикрикнуть на себя: «Опомнись! Держись от него подальше! Это плохой выбор!»

— А теперь печенье! — потребовала Дженни, старательно вытирая рот. — Можно, я принесу?

Дарси вскочила, радуясь предлогу на время покинуть помещение.

— Я сама. Помнишь, я не велела тебе залезать в холодильник? Вот принесу с работы стремянку…

— А ты любишь карты? — услышала она, уходя на кухню. — Дарси всегда поддается мне, а я бы хотела играть по-настоящему, втроем.

Когда Дарси вернулась с печеньем, разговор, который вели Сет и Дженни, ей не понравился.

— Ты часто проводишь здесь время? — спрашивал Сет. — Дарси, наверное, не раз оставалась с тобой по вечерам?

Она вдруг поняла, что означал этот неожиданный визит мистера Халларана. Скажите на милость, какой любитель незатейливых домашних вечеров и простой еды! Наверняка привык объедаться икрой в дорогих ресторанах! А она-то развесила уши ничуть не лучше восьмилетней Дженни! Вдвоем они выдадут ему столько информации, сколько не собрать и за год — и все это пойдет на пользу Брэду!

— Думаю, вам лучше уйти! — Дарси с грохотом водрузила банку с печеньем на стол.

— Мы же собирались втроем играть в карты! — запротестовала Дженни.

— У мистера Халларана другие цели.

— Вас огорчил вопрос, который я только что задал Дженни? — поинтересовался Сет мягко. — Я только хотел побольше узнать о ней.

— Как раз это мне и не нравится! Вы втерлись в доверие, чтобы выудить как можно больше сведений, а между тем, как адвокат, должны бы держаться подальше от тех, кто фигурирует в деле!

— Я здесь не затем, чтобы выуживать сведения.

— Ну конечно!

— И потом, если игра не состоится, Дженни расстроится.

Один взгляд на личико девочки подтвердил эти слова. Он знал, когда и за какие ниточки дергать, чтобы добиваться своего! Дарси готова была на все, лишь бы не огорчать Дженни.

— Обещаю говорить только о картах и о погоде, — торжественно произнес Сет и, так как она все еще колебалась, поспешно добавил: — Я человек слова!

Человек слова? Дарси снова глянула на свою маленькую подопечную, встретила умоляющий взгляд и подумала: в конце концов, что такое одна карточная игра? За десять минут ничего страшного не случится, Дженни будет счастлива, и вечер закончится без скандала.

— Ну хорошо, — решилась она. — Только сначала придется все убрать.

Пока Дженни готовила все необходимое для игры в «бешеные восьмерки» (колоду карт, блокнот и карандаш), Дарси убирала со стола, а Сет загружал грязную посуду в моечную машину. Кухня не отличалась большими размерами, так что они то и дело сталкивались локтями. В какой-то момент Сет потянулся через плечо Дарси за столовыми приборами, холодная пряжка ремня коснулась полоски кожи между шортами и топом, и Дарси с трудом удержалась, чтобы не содрогнуться всем телом. Она замерла на месте и несколько секунд оставалась неподвижной, словно окаменела. Эти прикосновения, случайные, а потому такие волнующие, его запах рождали в ней желание близости с мужчиной — желание, вызванное к жизни силами самой природы. И Дарси пришлось собрать всю свою волю, чтобы подавить нарастающее возбуждение.

— Прошу прощения, — раздалось сзади.

— За что? — спросила Дарси довольно резко и повернулась, оказавшись лицом к лицу с Сетом.

— За то, что… смутил вас.

— Зачем вы пришли?

Она услышала в собственном голосе жалобные нотки и сердито сжала губы.

— Хотел увидеть вас снова.

— А если мне это совсем ни к чему?

— Вы уверены?

Дарси живо представила себе опрос свидетелей в зале суда и то, как испытующий взгляд этих серых глаз проникает прямо в душу к несчастным, заставляя говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

— Я же сказала тогда…

— …что по ряду причин нам не стоит видеться, — закончил Сет, когда она запнулась, и широко улыбнулся. — Идемте сыграем обещанную Дженни партию.

Дарси опешила от того, что их разговор, еще не успев начаться, так внезапно прекратился. Она была готова ко всему: что Сет призовет на помощь логику, приведет множество аргументов, будет взывать к ее здравому смыслу, — и 20 когда этого не случилось, ощутила что-то вроде разочарования. Разумеется, она бы не сдалась… и все же… все же ей бы польстила его настойчивость.

В процессе игры она внимательно следила за тем, чтобы быть вежливой. Ее замечания относились только к игре, голос не дрожал, сердце не частило. Даже когда, потянувшись за картой, они соприкасались кончиками пальцев, она не отдергивала руку, мысленно повторяя составленный на ходу аутотренинг: «Я прекрасно владею собой, я спокойна, невозмутима, хладнокровна». Однако напряжение сказывалось, и в конечном счете у нее разболелась голова.

— Я выиграла! — вдруг крикнула Дженни, открывая десятку червей. — Можно теперь посмотреть телевизор?

— Конечно! — с невыразимым облегчением откликнулась Дарси и ласково взлохматила ей волосы. — Карты я соберу.

Не прошло и пяти минут, как девочка, увлеченно глядя на экран, забыла обо всем на свете.

— Мне у вас нравится, — заметил Сет. Закинув руки за голову, он раскачивался на стуле. — Это вы подбирали обстановку?

— Только частично. Некоторые вещи остались еще от родителей.

Дарси собрала карты и поднялась в надежде, что он последует ее примеру. Сет и в самом деле встал, но только для того, чтобы подойти к ней вплотную. Когда он потянулся за прядкой волос, выскользнувшей из прически, Дарси напряглась всем телом, а когда пальцы коснулись щеки, отшатнулась. Аутотренинг ей не помог.

— Проводите меня, — негромко попросил Сет.

Дарси нашла взглядом Дженни. Девочка свернулась клубочком на диване. Она засыпала. Это было только к лучшему: довольно трудно было бы в ее присутствии запретить дальнейшие «дружеские визиты».

Дарси вышла первой. Кафельный пол веранды приятно холодил босые ноги. Она прошла к перилам и оглядела двор. Трава была вся в каплях дождевой воды, словно в росе, и воздух казался промытым до кристальной чистоты, так что им невозможно было надышаться.

— Люблю лето… — произнесла она вполголоса, скорее для себя, чем для Сета. — Запах скошенной газонной травы, изобилие в огородах, светлячки по вечерам…

— Бесконечно долгие дни, вольная воля…

Дарси повернулась и посмотрела на него. Это был подходящий момент для того, чтобы проститься раз и навсегда. Весь ее вид говорил о том, что она приняла окончательное решение прервать их знакомство. Глядя Сету прямо в глаза, Дарси сказала:

— Дело в том, что… что Дженни в восторге от сегодняшнего вечера. Вдвоем со мной ей бывает скучновато. — Дарси не понимала, почему вдруг решимость оставила ее.

— Вот уж ни за что не поверю.

Сет подошел к ней вплотную. Он очень отличался от тех мужчин, которых знала Дарси, — простых парней из маленького провинциального городка. Сет был полон сюрпризов. Интересно, как он целуется? Должно быть, просто потрясающе…

Он опустил руки ей на плечи и мягким, но настойчивым движением привлек ее к себе так близко, что она ощутила жар его тела.

Дарси забыла все свои благие намерения и ждала поцелуя. Но ничего не случилось.

— Ты ведь хочешь этого, правда? — спросил Сет.

Его лицо было очень близко, голос — тихим, вкрадчивым. Он говорил почти шепотом, поэтому смысл вопроса с трудом проник в ее сознание.

— Конечно, не хочу! — Дарси опомнилась и отступила. — Не понимаю, что происходит…

— Прекрасно понимаешь.

— О, я уверена, что в Филадельфии женщины так и падали к вашим ногам! Очень может быть, что им больше нечем было заняться, разве что посетить маникюрный кабинет! У меня под ногтями бывает грязь, а на руках — смазка, поэтому поищите себе компанию в другом месте, если желаете поразвлечься!

— Вы забыли упомянуть негодяя Брэда Уинстона и то, как сочувствуете своей лучшей подруге, — напомнил Сет с усмешкой.

— Кстати, о Марше! Надо держаться от вас подальше хотя бы потому, что каждое лишнее слово может пойти ей во вред.

— То есть вы не хотите даже попытаться? Жаль! Я не ищу долговременных отношений, но это не значит, что между нами не может быть ничего серьезного. Если нас влечет друг к другу, зачем от этого отказываться?

— Потому что я не из тех, кому по нраву сердечная боль! Ничего другого вы мне предложить не можете.

— В таком случае вопрос закрыт?

— Совершенно верно, — подтвердила Дарси, скрещивая руки на груди.

Сет принял к сведению этот жест и усмехнулся.

— Херши не настолько велик, чтобы никогда не сталкиваться.

— Поживем — увидим! — бросила она.

— Вот именно.

Он спустился по лестнице и зашагал к машине. Дарси так и стояла со скрещенными руками, словно это могло послужить ей щитом.

Глава 3

Дарси критически оглядела свои руки: если не привести ногти в порядок, довольно трудно будет подыскать партнера для танцев. Ей нравилось копаться в моторах, хотя это и портило руки, нравилось применять на деле свои способности к механике, однако другая сторона ее натуры требовала более женственного, более эстетического занятия, хотя бы время от времени. В прошлом году Дарси изучала икебану, еще раньше посещала курсы кройки и шитья, а в этом году остановилась на кружке бального танца.

Дарси прибыла на базу отдыха с опозданием. Отметившись в списке на столе в приемной, она поспешила в гимнастический зал, где проходили занятия кружка.

Здесь тоже был список, на сей раз он касался состава пар, и когда Дарси назвалась, инструктор благосклонно кивнула.

— На сегодня ваш партнер — мистер Сет Халларан.

Глаза у Дарси сами собой округлились, взгляд заметался по залу и вскоре наткнулся па знакомую фигуру. Сет улыбнулся и пошел ей навстречу. Вид у него был настолько непринужденный, что Дарси задохнулась от гнева, тем более что выглядел он… Потрясающе? Неотразимо? Но так или иначе, он был весьма доволен жизнью!

— Что это значит? — прошипела Дарси.

— Это судьба!.. — протянул Сет, весьма похоже копируя Хемфри Богарта.

— И как мы оказались в паре?!

— Очень просто: мальчик — девочка, мальчик — девочка. Это ведь кружок танцев.

— Вы наверняка подкупили инструктора!

— Ради Бога, Дарси! — засмеялся Сет. — Адвокат никогда не опустится до вульгарного подкупа. К тому же за это могут привлечь к ответственности.

Он перехватил взгляд, который Дарси бросила на инструктора. У него вырвался смешок.

— Даже и не думайте! Вы только всех задержите и, возможно, настроите против себя. Взгляните, народ ждет не дождется начала занятий.

Дарси еще раз оглядела зал, уже понимая, что спасения нет и ей придется провести в объятиях Сета Халларана полтора часа. Что, если после этого ей вообще не захочется их покидать?

Кружок вела супружеская пара. Для начала последовало небольшое вступление. Дарси воспользовалась этим, чтобы шепнуть Сету:

— Будем считать, что на этот раз ваша взяла. Но только на этот раз.

— Вы все еще с сумочкой, — напомнил Сет. — Оставьте ее па скамье.

Они приняли исходную позицию. Дарси старалась смотреть не на партнера, а куда-то поверх его плеча. Поскольку инструкторы демонстрировали танцевальные па для начала без музыки, возможность беседовать отпадала, чему она была только рада.

— Колени должны быть расслаблены, участвуют лишь кончики пальцев — и пошли! Не раскачиваться! Не подпрыгивать! Шаг плавный, гладкий, плывущий…

Дарси ощущала на талии тепло его ладони, вдыхала легкий запах одеколона. Его пальцы осторожно сжимали ее руку. Искушение заглянуть Сету в глаза нарастало и наконец стало нестерпимым. Ей не нужно было специально расслаблять колени, просто потому что ноги и без того норовили подкоситься.

— Хотелось бы мне знать, чего вы добиваетесь! — наконец не выдержала она. — Зачем записались в кружок?

— Поговорим позже — когда вы освоите фокстрот и я наконец перестану опасаться за свои ноги.

Его самоуверенность невыносима! И как ловко он движется к цели… адвокат — и все тут!

Впрочем, раздумывать было некогда: обучение танцам требовало от Дарси полной сосредоточенности. Сет двигался легко. Было видно, что он умел и любил танцевать. Инструкторы подошли к ним только однажды, чтобы сказать несколько одобрительных слов, и сразу же переключили свое внимание па соседнюю пару, которой никак не удавалось освоить движения фокстрота. Зазвучала музыка. Хотя Сет и старался вести Дарси в такт мелодии, она несколько раз как следует отдавила ему ногу. Он ни разу не сделал ей замечания, но краска смущения все равно не сходила у нее с лица.

— Ничего страшного, — наконец произнес он, как показалось Дарси, снисходительным тоном. — Вы не настолько тяжелы, чтобы расплющить мне палец.

Она терпеть не могла выглядеть неуклюжей или неумелой, а потому тотчас ощетинилась.

— Это смотря как наступить, можно и каблуком!

— Все равно не получится, — хмыкнул Сет.

— Может, попробуем?

— Вот что, — сказал он серьезно, и глаза перестали искриться смехом, — если для вас настолько невыносимо мое присутствие, я лучше уйду. Мне хотелось немного поразвлечься, вот и все, хотя бы потому, что такого со мной давно не случалось… в отличие, быть может, от вас.

Мелодия закончилась, она освободила руку. Сет вдруг приподнял ее лицо за подбородок и внимательно посмотрел ей в глаза. Дарси почувствовала себя неуютно под этим пристальным взглядом: может быть, у нее расплылась косметика на лице? Но ее беспокойство оказалось напрасным: Сет просто нежно погладил ее по щеке.

— Так мне уйти или остаться?

В нем был особый магнетизм. Дарси нравилась настойчивость Сета, его непринужденная манера держаться. Ее влекло к нему неосознанно и непреодолимо, как влечет бабочку огонь свечи. Зачем ему уходить, думала Дарси. И что страшного в том, что они учатся танцам? Если и в самом деле избегать разговоров о Марше и Дженни, то можно просто наслаждаться обществом интересного мужчины.

— Давайте попробуем, — ответила она.

Началась другая мелодия, и Дарси снова оказалась в объятиях Сета.

— Вы какую музыку предпочитаете? — поинтересовался он.

— У меня нет особых предпочтений. Любая подойдет, кроме тяжелого рока и кантри.

— Ну а все-таки?

— Тогда Леннон и Маккартни. У меня есть все, что они когда-либо написали и исполнили, порознь и вместе. А вы что предпочитаете? — в свою очередь, осведомилась Дарси, желая побольше узнать о нем.

— В основном джаз. Я также ничего не имею против Барбры Стрейзанд, — прошептал он ей на ухо.

Неожиданно Дарси ощутила слабый спазм желания. От волнения ее руки стали влажными, в то время как Сет сохранял невозмутимый вид. Чтобы скрыть смущение, она принялась болтать всякую ерунду:

— Я уверена, что вы полюбите Херши, когда получше здесь освоитесь! Это, конечно, не Филадельфия, но и не такая уж глушь. У нас есть даже театр!

— Я уже люблю ваш город, — перебил Сет, глядя на нее с иронией.

Дарси умолкла, прикусив губу.

Танцуя в объятиях Сета, Дарси чувствовала сладкое головокружение. В последние годы мужчины относились к ней как к старому приятелю и коллеге. Сет видел в ней прежде всего женщину: это льстило и вызывало в ее душе доселе еще не испытанное волнение. Возможно, Сет был прав, когда приписал ей снобизм наизнанку, ведь она пыталась оттолкнуть его, даже не дав шанса сблизиться. Да, он очень сексуальный, он привлекателен внешне, его имя известно в адвокатских кругах, но все это еще не значит, что они с Гэри одного поля ягоды!

А Сет думал о том, что еще никогда не встречал девушки с такими яркими лучистыми глазами. Его завораживал цвет ее глаз: цвет морской волны. И такими милыми казались россыпи веснушек на носу. А волосы ее как пламя костра. Сет мысленно перебирал различные сравнения, пытаясь определить цвет волос Дарси: шерсть ирландского сеттера, осенний клен. «Тициан» — вот то слово, которое он так долго искал. Так называлась особенная палитра красок для волос, которая обозначала самый изысканный оттенок рыжего цвета.

— Как случилось, что вы занялись делами об опеке? — вдруг спросила Дарси.

— Как-то само собой, — ответил он. Вопрос ему не понравился, и он насторожился. — Дело об опекунских правах обычно следует за делом о разводе.

— А почему вообще решили стать адвокатом?

— Почему бы и нет? Во-первых, адвокат может заработать хорошие деньги, а во-вторых, мне нравится побеждать в споре. Ну, а вы? Почему именно автосервис?

— Я уже сказала, что пошла по стопам отца.

— Он был механиком?

— И превосходным! Сначала он работал на одну дилерскую компанию, но всегда мечтал иметь свое дело, прежде всего потому, что цены на услуги порой несоизмеримо высоки, и ему хотелось дать людям возможность сэкономить на них. Отцу больше нравилось чинить, чем заменять целые секции двигателей только потому, что фабриканты готовы завалить мир своими изделиями.

— То есть высокое качество при низких ценах? Это что-то вроде крестового похода на мир бездушного бизнеса? Вы, должно быть, гордитесь отцом.

— В самом деле горжусь. Папа держал только лучших механиков, и его имя стало гарантией качества. Я бы тоже так хотела.

Сет ощутил глубокое уважение к Дарси.

— Вы упоминали о братьях. Они появляются в мастерской?

— Только когда у них ломаются машины! — засмеялась Дарси. — У моих братьев совсем другие сферы деятельности. Джоэл — зубной врач, а Дэвид работает в компьютерной фирме.

Сет заметил, что Дарси ни разу не упомянула о матери. Возможно, она умерла или ушла от отца Дарси к другому мужчине. Сет хотел как можно больше узнать о ее жизни, но не стал проявлять излишнее любопытство, так как боялся своим вопросом причинить ей боль.

— Значит, вы ведете дела в одиночку? — спросил он.

— Это мне по плечу! — отозвалась она с легким неудовольствием, словно устала заверять в этом весь мир.

— Вам по плечу многое, — заметил он, вспомнив, как в день их знакомства Дарси быстро поставила его на место.

— Это шутка? Вы надо мной смеетесь? — Девушка изобразила возмущение.

— Я бы не посмел! — воскликнул Сет.

Дарси нарочно наступила ему на ногу, а он в ответ крепко прижал ее к себе. Сет удерживал Дарси в своих объятиях дольше, чем того требовала шутка. Она смутилась, подняла к нему пылающее лицо и тихо сказала:

— Конечно, вам легко со мной справиться! Вы же сильнее!

— Я сильнее, верно, но вы всегда можете дать мне тычка под ребра, и я пойму, что зарвался.

Эти слова были удостоены улыбки.

Они продолжали танцевать, подшучивая друг над другом. Разговор не умолкал. Оба они не замечали, как быстро бежит время. Сету еще никогда не было так хорошо, как сегодня, и когда урок подошел к концу, он настоял на том, чтобы проводить Дарси до машины. Темнело. На небе уже загорались первые звезды. Сет взял Дарси за руку.

— Итак? Подойду я вам в качестве партнера для танцев? — спросил Сет, пытливо глядя Дарси в глаза.

— А я думала, вы спросите, нахожу ли я вас теперь неотразимым, — засмеялась она.

— Кто знает, что я могу услышать в ответ! Лучше уж воздержусь.

— Вы подойдете в качестве партнера для танцев, — мягко произнесла Дарси, не отнимая руки.

— Дальше! — поощрил Сет.

— Мне было приятно провести с вами вечер.

— Вот и славно. На следующей неделе я за вами заеду. Одной машины нам вполне хватит, чтобы добраться до базы отдыха.

— Но, Сет…

— Все будет в точности как сегодня. Никаких спорных вопросов, ничего неприятного. Просто хорошо проведем время.

— В котором часу? — наконец спросила она, немного поколебавшись.

— В десять минут восьмого.

Сет ограничился тем, что пожал ей руку на прощание, хотя предпочел бы схватить в объятия и целовать, пока хватит дыхания. Он надеялся, что это случится на следующей неделе.

Во вторник вечером Сет отпер дверь своей квартиры, распахнул ее и отступил назад, приглашая своего друга Вика Бушвальда войти первым. Холл и жилая зона были соединены небольшой лестницей, спустившись по которой Вик попал в гостиную. Оказавшись там, Вик присвистнул.

— Очень, очень мило! Ты сам обставлял квартиру или снял с мебелью?

— Сам, — ответил Сет, подходя к нему, неслышно ступая по ковровому покрытию. — Впрочем, с помощью дизайнера.

Сет смешал две порции виски с содовой и протянул стакан Вику.

— Надеюсь, Пег не будет иметь ничего против того, что ты заехал ко мне немного выпить.

— Нет, конечно. Пег никогда не устраивает сцен по мелочам, а кроме того, я ей позвонил из офиса и предупредил, что задержусь. Кстати, приходи к нам на обед как-нибудь на следующей неделе.

В углу комнаты стоял уютный диван в палево-коричневых тонах, но Вик выбрал для себя глубокое кожаное кресло рядом с камином. Усевшись, он с облегчением ослабил узел галстука, заставив Сета улыбнуться.

В колледже они были соседями по комнате, а Пег нравилась Вику еще со школы. Получив диплом, он вернулся в Херши, женился на ней и вскоре начал адвокатскую практику. Если счастливый брак существует, не раз думал Сет, то таков он у Вика и Пег. Правда, это была единственная на его памяти пара, которой стоило завидовать. Сейчас Пег носила своего третьего ребенка.

— Она не слишком много работает?

— На этой стадии беременности ей всегда не сидится на месте, — ответил Вик, откидываясь на спинку кресла и опуская веки. — Она терпеть не может последние три месяца ожидания, старается занять себя чем может. — Снова открыв глаза, он поймал взгляд Сета. — Пег хочет, чтобы в Херши ты нашел свой дом. Я тоже «за». Что скажешь на это?

Сет поддернул легкие летние брюки и сел на диван. С минуту он молчал, размышляя над словами друга.

— Должен признать, это приятно, когда незнакомые люди улыбаются мне на улице или приветственно машут рукой, если мы уже хоть раз проходили мимо друг друга. В Филадельфии все было иначе: в вечной спешке, ничего не замечая вокруг, я носился по городу из одной конторы в другую. Я всегда был поглощен делами. Вся моя жизнь состояла из перекрестных допросов, показаний под присягой и публичных выступлений.

— Последние десять лет ты так много работал, словно хотел один восстановить справедливость. И вдруг, когда ты добился успеха, заработал себе имя и у тебя на счету много громких побед, ты решаешь все бросить и приезжаешь в Херши. Почему?

Сет понял вопрос. В самом деле, почему он пытался переосмыслить достигнутое?

— Наверное, что-то во мне сломалось. Я все время жил в состоянии стресса и еще лет через пять наверняка получил бы инфаркт. — Он отпил немного виски, с удовольствием ощущая, как приятное тепло разливается по всему телу. — Опека, опека… я ничего другого не знаю. Каждый развод рано или поздно заканчивался делом об опеке, потом опять чей-то развод — и так до бесконечности.

Он подумал: если бы у отца был опытный адвокат, а дело рассматривал беспристрастный судья, все сложилось бы иначе — его детство было бы счастливым, а отец не провел бы в одиночестве большую часть своей жизни. Запрет видеть сына был ударом для Тома Халларана, и тогда Сет впервые увидел, как этот гордый человек плачет. Да, Сет знал по собственному опыту: раны заживают, а шрамы остаются на всю жизнь.

— Послушай, — сказал Вик, наклоняясь вперед, — я готов дать тебе столько времени, сколько потребуется, чтобы освоиться в Херши, потому что ты для меня никогда не будешь только партнером. Но не наскучит ли тебе возиться с такой ерундой, как завещания, контракты и прочее?

— Нет, конечно, — усмехнулся Сет, — разве может наскучить служение закону? А если серьезно, я не подведу, не брошу тебя однажды ни с того ни с сего. Насчет официального вступления в партнерство я дам тебе ответ в октябре. Уверен, четырех месяцев мне хватит, чтобы принять решение. Думаю, что я готов к неспешной здешней жизни и работе, но хочу все основательно обдумать.

— Звучит разумно. — Вик постучал ногтем по кромке стакана и устремил на приятеля вопросительный взгляд. — Так как насчет обеда на той неделе?

— Согласен.

— А можно узнать, каков на данный момент твой круг знакомств? — осведомился он чересчур небрежным тоном. — Потому что у Пег есть по крайней мере две подруги, которые…

— Я приду на обед при одном условии: даже и не пытайтесь устроить мою судьбу.

— Пег не по себе, когда кто-то одинок.

— Пускай Пег не беспокоится, одиночество меня не тяготит, — спокойно возразил Сет (порой он чувствовал пустоту в своей жизни, но считал это следствием недостаточной загруженности). — Я в состоянии сам завести знакомство… и недавно как раз так и поступил.

— Мне надо было догадаться! — засмеялся Вик. — Ты у нас не любитель одиноких вечеров.

— Перестань! — запротестовал Сет с гримасой притворного негодования. — То было в колледже, то есть сто лет назад. Еще немного — и меня можно будет списать со счетов… ну, почти. Представь себе, это лучшая подруга Марши Уинстон!

— Бывшей жены Брэда?!

— Вот именно. Мне с большим трудом удалось убедить Дарси, что это не имеет никакого отношения к нам двоим.

— Ты имеешь в виду Дарси Керн? Рыжую малышку, что заправляет салоном автосервиса?

— Ты с ней знаком?

— Мы не представлены, но городок невелик, а кроме того, я пользуюсь услугами мастерской папаши Керна. Несколько раз Дарси попадалась мне на глаза, и могу поклясться, что она не в твоем вкусе! — Сет открыл рот, но Вик не дал ему вставить ни слова. — Не беспокойся о том, что они с Маршей дружны. В провинции не редкость, что адвокат лично знает как истца, так и ответчика. Это может вырасти в проблему, только если тебе вздумается приударить за Маршей Уинстон.

— Мне такое и в голову не приходило! Чего ради мне восстанавливать клиента против себя?

— И что ты думаешь о Дарси Керн?

— Она особенная, — после долгой паузы произнес Сет, обращаясь скорее к себе, чем к Вику.

Сет поднимался по ступенькам веранды и улыбался. Он терпеливо ждал свидания целую неделю: интуиция подсказывала ему, что не следует торопить события и нужно дать Дарси время привыкнуть к новому знакомству.

Дверь открылась раньше, чем он постучал, и выражение лица Дарси его насторожило: она смотрела серьезно, казалось, даже немного сурово.

— С вами хотят познакомиться, — заявила она без всяких предисловий.

Направляясь в гостиную, Сет размышлял над тем, кто бы это мог быть. Возможно, один из братьев Дарси нагрянул к ней с визитом. Однако он ошибся. В комнате его ожидала женщина.

— Марша Уинстон, — представилась она, порывисто поднявшись с дивана. — Дарси тут ни при чем, это была моя идея.

Я хотела знать, что представляет собой адвокат, способный отнять у матери ребенка!

— Еще ничего не решено, миссис Уинстон.

— Однако… — Гостья принялась нервно теребить пряжку своего ремня. — Однако мне известно, что вы согласились встретиться с Брэдом на будущей неделе! Он сам мне это сказал.

— Я не могу обсуждать это с вами, — с холодной вежливостью ответил Сет, бросив укоризненный взгляд на Дарси. — Это вопрос профессиональной этики. На моем месте ваш адвокат поступил бы так же. Если вы хотите посовещаться с Брэдом, обратитесь к нему, он свяжется со мной и…

— Посовещаться? — перебила Марша, подходя ближе (лицо ее подергивалось, руки метались по одежде). — Вы так хладнокровны потому, что вас это не касается! А я люблю свою дочь, понимаете? Я люблю ее! И я не позволю забрать ее у меня и передать человеку, у которого ответственности не больше, чем у бабочки-однодневки! Брэд понятия не имеет, какой у Дженни любимый цвет одежды, не говоря уже о более важных вещах! Вы… вы просто не понимаете, на что идете!

— Миссис Уинстон, официально я еще не взялся за это дело.

— Но возьметесь! — воскликнула Марша с горечью, сжав кулаки. — Почему бы и нет, ведь к услугам Брэда деньги его матери! Эта женщина охотно заплатит за права на внучку, и в результате Дженни достанется тому, кто ее совсем не заслуживает! Матери Брэда не привыкать платить, ведь он то и дело по уши в долгах!

— Бросая обвинения, вы ничего не добьетесь, — спокойно заметил Сет.

— Это не обвинения, это чистая правда!

— Эту фразу я уже слышал от вашего бывшего мужа.

— Вот как? Да он понятия не имеет, что такое правда, потому что никогда не имел с правдой дела! За что же лишать меня дочери?

Женщина казалась искренней в своем отчаянии. В ее словах звучала душевная боль. Сета нельзя было назвать человеком равнодушным или бесчувственным. Скорее наоборот. Он умел глубоко сопереживать и сочувствовать чужому горю. Но профессия научила его не поддаваться первому впечатлению и не идти на поводу у эмоций.

— Повторяю, миссис Уинстон, я не могу обсуждать это с вами.

— Марша! — Дарси выступила вперед. — Ты сказала, что хочешь только познакомиться с мистером Халлараном. Ты ведь понимаешь, что такое профессиональная этика.

— Но как же я могу защищаться, если не знаю, в чем состоит моя вина! — Голос Марши сорвался, в глазах блестели слезы. — Когда Брэд привез Дженни назад в это воскресенье, я пыталась с ним поговорить, но он ответил угрозами. Он потребовал, чтобы я перестала встречаться с Чаком, а иначе придется распроститься с дочерью!

— Обратись к своему адвокату, — посоветовал Дарси, обнимая ее за плечи. — В самом деле, пусть он свяжется с Сетом. Вчетвером вы наверняка придете к соглашению.

Марша бросила на Сета обвиняющий взгляд и, обращаясь к Дарси, сказала:

— Я не виню тебя за интерес к этому человеку, но… будь осторожна! Ради нас с Дженни!

Она вышла, сильно хлопнув дверью. Сет так и впился взглядом в лицо Дарси, охваченный нахлынувшими подозрениями. Он всегда считал, что женщины расчетливы. И хотя до сих пор не приписывал этого качества своей новой знакомой, сейчас не удивился бы, окажись она ловкой интриганкой.

— Можно узнать, кто был режиссером этого спектакля?

— Что ты имеешь в виду? — опешила Дарси, в своем изумлении непроизвольно переходя на ты. — Все случилось само собой! Я не могла скрыть от Марши, что сегодня ты за мной заедешь… да и не хотела этого скрывать. Когда она решила с тобой познакомиться, я не нашла в этом ничего особенного, потому что Брэд знает адвоката, но… — Она умолкла и спросила другим тоном: — Ты мне не веришь?

— Если бы ты только знала, сколько раз передо мной разыгрывались душераздирающие сцены! В конечном счете выяснялось, что их заранее хорошо отрепетировали. Если честно, эту случайную встречу можно истолковать как неплохой ход в игре: очень кстати сейчас, пока я еще не взялся вести дело, опорочить в моих глазах Брэда и дать мне понять, как Марша любит свою дочь.

— Перестань! Мне с самого начала не нравилась эта идея, и я прямо сказала об этом Марше. Если хочешь знать, мне кажется, что им с Брэдом стоит подыскать посредника для того, чтобы решить свои проблемы, не повредив Дженни. Но Брэд не желает и слышать о переговорах, да и Маршу теперь вряд ли удастся убедить… черт возьми! Я не должна была тебе этого говорить.

— Прости, что усомнился в тебе, но, видишь ли, это дело привычки. Адвокат должен быть недоверчив.

— Даже к своим близким?

— К любому и каждому. — На лице девушки возникло выражение, над которым Сет предпочел не раздумывать, и он постарался перевести разговор на другую тему: — Поговорим лучше о сегодняшнем уроке. Хочешь научиться джиттербагу?

— А ты все еще хочешь?

— Почему бы и нет?

— Потому что… ты знаешь! С каждым разом я все больше убеждаюсь: нам не нужно встречаться.

— Мы и не встречаемся, а посещаем один и тот же кружок танцев.

— Ты прекрасно знаешь, о чем речь!

— Значит, ты позволишь чужим проблемам портить тебе жизнь? — спросил Сет со вздохом.

— Марша не чужая. Она моя подруга, а Дженни я очень люблю.

— Знаю. Но будем мы с тобой встречаться или нет, это никак не повлияет на отношения в этой семье, неужели ты сама не понимаешь? Их конфликт начался задолго до пашей встречи, и если мы расстанемся навсегда, он не закончится.

— Но я могу невольно его раздуть, если скажу лишнее и ты этим воспользуешься.

— Обещаю, что не воспользуюсь.

— Даже если возьмешься защищать интересы Брэда и получишь шанс подтвердить свою репутацию хорошего адвоката в новых местах? Даже если захочешь выиграть процесс любой ценой?

— Передо мной не стоит такая задача — выиграть процесс любой ценой! Как адвокат, я должен буду защищать интересы своего клиента, действуя только в рамках закона. В конце концов давай объявим тему развода Марши и Брэда запретной — и проблема исчезнет сама собой. — Видно было, что Дарси все еще пребывает в нерешительности, поэтому он добавил: — Давай отложим этот разговор до тех пор, пока не станет ясно, возьмусь ли я за это дело вообще. Какой смысл обсуждать это сейчас, когда ничего не решено? Логично, не так ли?

— Логика! Она хороша, когда смотришь со стороны!

Сет прекратил уговоры. Он хотел встречаться с Дарси и при этом не собирался ее принуждать, она должна была решить сама. Но ведь повлиять на решение можно и без слов, подумал он и обнял девушку.

— Ничего страшного не случится, — произнес он вполголоса, едва касаясь губами ее щеки.

Дарси вдруг захотелось укрыться от всего мира за его широкой спиной, и она, как ребенок, прильнула к нему. Сейчас она была именно такой женщиной, о которой мечтал Сет: нежной, податливой, кроткой. Он зарылся лицом в ее волосы, чувствуя, как желание крепнет и туманит разум. Нужно было склонить эту девушку на свою сторону, чтобы повести за собой… куда?

Он отмахнулся от этого вопроса, потому что привык жить настоящим, не заботясь о будущем. В данный момент он хотел заняться с Дарси любовью, а дальше… о дальнейшем он не думал.

— Так мы едем танцевать или нет? — спросил он.

Глава 4

— Нет, я не могу, — вздохнула Дарси, освобождаясь от его объятий.

Сет не стал ее удерживать.

— Я не могу… — повторила она, — не могу перечеркнуть нашу с Маршей дружбу, махнуть рукой на то, что станет с Дженни. Пойми, это будет нечестно, если сейчас, когда их положение так ненадежно, я буду… развлекаться!

Сет задумался. Он впервые оказался в подобной ситуации. До этого он был совершенно уверен, что любая женщина пожертвует интересами дружбы ради внимания мужчины. Самого понятия «женская дружба» для него не существовало. Поведение Дарси ставило его в тупик.

— Давай называть вещи своими именами, — сказал он угрюмо. — Ты намерена поставить дружбу с Маршей превыше собственных интересов?

Дарси печально кивнула. Сет сказал себе, что должен отнестись к ее обязательствам с уважением. Он так и назвал это для себя; обязательства — и внутренне вздрогнул, так как признавал обязательства только в профессиональной сфере деятельности.

— Что ж, я принимаю твою точку зрения, хотя не разделяю ее. — Он протянул руку и погладил Дарси по щеке. — Такая преданность подруге большая редкость в наши дни.

Ласка заставила девушку затрепетать: ресницы задрожали, на щеках появился легкий румянец. Она откликалась на каждое его прикосновение. В ней было столько чувственности! Как ему хотелось прикасаться к ней, держать ее в объятиях, целовать! Он больше не в силах был противиться собственным желаниям и привлек Дарси к себе.

Она замерла. Если бы она сделала любое, пусть самое незначительное движение протеста, Сет отпустил бы ее немедленно, но Дарси не сопротивлялась, и он вдруг понял, что в ее пассивности кроется предвкушение. Сет держал Дарси в объятиях, и ему казалось, будто он вдыхает ароматы весеннего сада — ароматы цветения и нежных зеленых листочков. Вкус ее губ был слаще спелого апельсина. Когда в поцелуе Сет слегка прикусил ее нижнюю губу, Дарси тихо застонала. Ее стоны будоражили кровь сильнее криков страсти. Сет провел рукой по ее бедрам и теснее прижал к себе. Он чувствовал, что теряет над собой контроль и его охватывает сладостное возбуждение, заполнявшее каждую клеточку его тела.

Он отстранился, чтобы перевести дух, и опомнился. Мысль о том, что Дарси всего лишь несколько минут назад отказалась от встреч с ним, вернула его с небес на землю. Сет посмотрел на нее — Дарси все еще находилась во власти чувств, рожденных поцелуем. Она хотела близости так же сильно, как и он. Лишь с трудом Сету удалось удержаться от проклятий: так глупо и бессмысленно, казалось ему, жертвовать наслаждением ради дружбы.

Он медленно и неохотно выпустил Дарси из объятий. Сейчас, с пылающими щеками, припухшими губами и затуманенным взглядом, она была особенно хороша. Увы, по мере того как рассудок брал свое, решимость стирала на ее лице след страсти.

— Мне будет тебя недоставать, Сет.

Он не просто понял эти слова, а прочувствовал всем существом и неожиданно для себя произнес:

— Если я решу не браться за это дело, я позвоню.

— Буду рада, — ответила Дарси совсем тихо.

Он хотел поцеловать ее снова — видит Бог, он остро в этом нуждался! Но он должен был уйти хотя бы потому, что согласился принять точку зрения Дарси.

Сет быстро пошел к двери, чтобы не передумать.

Восемь дней спустя Дарси сидела за конторкой, перебирая просроченные счета, когда раздался телефонный звонок.

— Автосервис Керн. Чем могу быть вам полезна?

— Это я, — ответил знакомый голос.

Сердце забилось часто. Дарси тотчас вспомнила вкус губ Сета и его объятия. Это был всего лишь поцелуй, но он принес столько волнующих ощущений, что казалось, произошло нечто гораздо большее. За прошедшие дни Дарси не раз повторяла себе, что они поступили правильно, прекратив встречаться, но как ни старалась она убедить себя в этом, в душе оставалась горечь, как от невосполнимой утраты.

Однако нельзя было отступать от принятого ранее решения. Она постаралась сохранить хладнокровие и любезно осведомилась:

— Здравствуй, Сет. Как поживаешь?

— В данный момент очень неплохо, потому что слышу твой голос.

Сердце забилось еще чаще, и нужные слова нашлись не сразу.

— Ты звонишь, конечно, по делу?

— Видишь ли, мы с Брэдом договорились о встрече, однако он так и не появился у меня сегодня. Я пытался связаться с ним по телефону, но не сумел его найти. Марша ничего не говорила на этот счет? Может, он решил отозвать иск?

Дарси послышалась надежда в голосе Сета, но она не решилась в это поверить.

— Не думаю, что это возможно. Я не видела Маршу несколько дней, но уверена, что она сразу сообщила бы мне эту новость.

— В таком случае все это просто нелепо!

— Что именно?

— То, что мы перестали встречаться ради человека, который даже не утруждается явиться на им же самим назначенную встречу! Как по-твоему, мы поступили разумно?

Сейчас Дарси казалось, что их поведение действительно неразумно. В отличие от Сета она хорошо знала безответственность Брэда.

— Хочешь составить мне компанию в воскресенье вечером в «Пен-националь»?

— На скачках? — оживилась она.

— Сначала поужинаем, а потом заглянем на скачки. Что скажешь на это?

— А если Брэд все-таки появится?

— Тогда я перезвоню и мы все отменим. Идет?

— Идет! — вырвалось у Дарси, прежде чем она успела обдумать ответ.

— Вот и отлично. Я закажу столик.

Опуская трубку, Дарси улыбалась. На этот раз она не чувствовала угрызений совести.

Уложив диванные подушки в красивую композицию, Дарси придирчивым взглядом обвела комнату. Потом она долго изучала свои руки, чтобы убедиться в безупречности маникюра. С руками пришлось повозиться, так как она все утро ремонтировала подтекающий радиатор в надежде поторопить время.

Звонок в дверь заставил ее сильно вздрогнуть. Дарси расправила еле видимые складки на платье и пошла открывать дверь. Для сегодняшнего вечера она выбрала шелковое платье облегающего фасона: оно подчеркивало ее стройную фигуру, но не сковывало движений. Легкая ткань приятно холодила тело. При виде Сета она не сразу обрела дар речи.

Он был одет во все светлое, что выгодно оттеняло загар и темные волосы. Простые на вид слаксы были тем не менее безупречно скроены, рубашка облегала широкие плечи, как вторая кожа. Внимательный взгляд скользнул по Дарси с ног до головы, и она убедилась в правильности выбора своего туалета. Сет так беззастенчиво разглядывал Дарси, что она смутилась и залилась краской.

— Мне нравится, когда ты краснеешь, — заметил Сет со смешком.

— Я тоже не имею ничего против этого. Краснощекая — значит, здоровая, — отшутилась Дарси.

Он придержал дверь, чтобы избежать хлопка, и последовал за ней в дом.

— Хотелось бы знать, такое случается с тобой только в моем присутствии или всегда и везде?

— Только в твоем, разумеется, — дерзко заверила Дарси. — Я столько не краснела за все прошедшие пять лет! Может быть, это как-то связано со знаками Зодиака. Ну-ка, назови свой!

— Дева, — ответил Сет.

У Дарси вертелась на языке очередная дерзкая реплика, но она решила промолчать.

— А я Стрелец. Как ты думаешь, эти знаки совместимы?

Она подхватила со стола сумочку, а когда повернулась, Сет взял ее за локти, привлек к себе вплотную и коснулся губами кончика ее носа.

— Вполне совместимы, если судить по кружку бального танца, но один тест ничего не доказывает. Нужна целая серия, и притом самых разных.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Дарси, невольно затаив дыхание.

— У меня есть кое-какие идеи, но сначала давай все-таки поужинаем.

Она кивнула, мысленно ругая себя последними словами за то, что чересчур бурно реагирует на каждое, даже самое невинное, прикосновение.

— Глаза у тебя становятся почти совсем зелеными перед поцелуем, — негромко заметил Сет.

— И что из этого следует?

— Возможно, это признак пробуждающейся страсти.

— Это ты сам придумал или цитируешь? — засмеялась Дарси.

— Я бы никогда не отважился выдать цитату за экспромт. Наверняка ты меня сразу раскусишь.

— Если ты имеешь в виду, что меня постоянно забрасывают комплиментами, то сильно ошибаешься. Со мной говорят только о разных видах шума в двигателях.

— С трудом верится.

— Тем не менее это так.

— Тогда это глупо, — заметил Сет, приподнимая ее лицо за подбородок. — Ты не старый механик, а красивая женщина, которая разбирается в автомобилях.

— Вы очень добры, сэр! — произнесла Дарси кротко и сделала реверанс.

— Нам лучше поскорее уйти отсюда… — он пропустил между пальцами рыжую прядь, тут же завившуюся спиралью, — иначе я решу, что ни ужин, ни скачки ничуть меня не занимают и куда интереснее то, чем мы можем с тобой заняться прямо здесь.

Сет заказал столик в шикарном ресторане на ипподроме, но когда они прибыли на стоянку перед зданием, то сразу поняли, что что-то случилось: у дверей ресторана собралась толпа, в которой мелькали белые пиджаки официантов.

Умирая от любопытства, Дарси выпорхнула из машины и бросилась расспрашивать одного из официантов. Как выяснилось, на кухне возник пожар, который удалось потушить, но в зале скопилось много дыма, так что ресторан некоторое время не будет работать.

— Мы можем поужинать в другом месте, но, боюсь, опоздаем на скачки, — заметил Сет, глянув на часы.

— Смотря в каком месте мы будем ужинать. Садись! Машину поведешь ты, но по моим указаниям.

Довольно скоро они оказались на окраине города и остановились перед небольшим строением, стены которого были покрыты побелкой. Сет скептически оглядел крохотную автостоянку и небольшой дворик ресторана, заставленный дешевыми деревянными столиками на козлах. У Сета испортилось настроение, он не разделял оживление Дарси.

Им почти сразу подали незатейливое блюдо — питу, наполненную острой мясной начинкой. Дарси с аппетитом принялась за еду, и Сет с опаской последовал ее примеру.

— Вкусно!

— Не ожидал?

— Судя по внешнему виду этого заведения…

— То есть ты судишь о книге по обложке? Я поражена, Сет Халларан! — Поймав укоризненный взгляд, Дарси засмеялась, потом посерьезнела. — Это лучший греческий ресторанчик в округе.

Очевидно, не только она отдавала должное греческой кухне, так как почти все столы были заняты. Многие приходили сюда семьями.

— Наверняка ты не пробовал мусаку…

— Надо же, — заметил он чуть позже, — а я совсем иначе представлял себе этот ужин…

Дарси послышалось разочарование в его голосе. — Иначе? Как именно?

— Интимный ужин на двоих с омарами.

— По-твоему, я из тех, кто ужинает омарами?

Сет обвел ее оценивающим взглядом прищуренных глаз.

— Хм… нет, пожалуй. Ты предпочитаешь простоту изысканности.

— А что скажешь о себе? Каков ты?

— Хочешь разложить меня по полочкам? — поинтересовался он, откидываясь на стуле.

— Нет, отчего же…

Несколько минут длилось молчание, потом Сет неохотно признался:

— Я не люблю говорить о себе.

— Да, я заметила.

— Вот как? — Он криво усмехнулся. — Порой ты кажешься очень простодушной, но ведь на самом деле это не так, правда? Ты полна сюрпризов, Дарси.

— Зато ты умеешь ловко переводить разговор на другую тему. Только что ты снова проделал этот трюк.

— Издержки профессии.

— А что плохого, если я узнаю о тебе побольше?

Некоторое время у него на лице, как игра света и тени, отражалась смена противоречивых эмоций.

— Когда мне было всего семь, родители развелись, — сказал он наконец. — До пятнадцати лет я жил в Уильямспорте, потом перебрался на Эри, к отцу.

— Он тоже адвокат?

— Нет, он директор банка.

— Вы часто видитесь?

— Раз в несколько месяцев. В горах Поконос у отца есть охотничий домик, там мы и встречаемся.

— А на какую дичь вы охотитесь? На оленя?

— Это просто предлог, — ответил Сет с улыбкой. — Ни один из нас не любит охотиться. Годами мы ездим в горы опустошать магазины ружей, но ни разу не привезли с охоты ни одного трофея. Да, это просто предлог, который мы используем, чтобы встретиться, провести время вдвоем в тихом безлюдном месте и отдохнуть от каждодневной суеты. Встаешь с рассветом, ложишься с закатом, подчиняешься биологическим, а не электронным часам — так обретаешь душевный покой, в котором мы все так нуждаемся.

Дарси подумала: «Эту сторону натуры Сета не знает почти никто».

— Да, я понимаю. Я бы, наверное, тоже не смогла охотиться. — Слова эти плохо увязывались с тем, о чем говорил Сет, но она продолжала: — Это из области примитивных инстинктов, а у меня таких нет.

В ответ Сет лишь насмешливо прищурился и устремил на Дарси испытующий взгляд, как бы желая сказать: «А гак ли это?» Она не выдержала его взгляда и опустила глаза. Она понимала, что сказала неправду, что сейчас находится во власти тех самых «примитивных инстинктов», от которых только что с такой легкостью отказалась. Дарси принялась вертеть в руках вилку, лихорадочно подыскивая остроумную или хотя бы неглупую фразу для продолжения разговора.

— А почему ты берешься только за те дела, где истцом выступает мужчина?

— Почему? — Сет придвинулся ближе, уперев локти в стол. — Я знаю, немало мужчин после развода ведут себя не лучшим образом: уклоняются от уплаты алиментов, пытаются оспорить их, даже если они вытребованы по суду. Но есть и другие — любящие отцы, которые могут видеться со своим ребенком только раз в неделю. Это несправедливо. Я помогаю тем, кто хочет отстоять свое право на воспитание ребенка, свое право на отцовство. Нередко отец более достоин опеки над ребенком, чем мать, но многие судьи все еще слепо верят, что только мать способна окружить ребенка любовью и дать ему все необходимое. Это — предубеждение, которое глубоко укоренилось в сознании нашего общества.

Дарси подумала: если бы только он знал, что она собиралась завести ребенка, вообще не поставив в известность Гэри! От этой мысли по спине побежали мурашки. Что произошло в жизни Сета, почему он решил объявить всему миру войну за восстановление отцовских прав? И допускал ли он мысль о том, что чаще именно мать — лучший родитель из двух?

Дарси не задала этих вопросов, зная, что разговор неизбежно перейдет на Маршу и Брэда, чего она вовсе не желала. Она решила сменить тему разговора.

Последний забег кончился незадолго до полуночи. Возвращаясь к припаркованной машине, Сет обнял Дарси за плечи и привлек к себе. Она почувствовала себя в полной безопасности, как никогда прежде.

— Хочешь зайти? — спросила он, когда машина затормозила перед домом.

— Я об этом мечтаю.

Дарси дождалась, пока он поможет ей выйти из машины — в этом было все то же чувство защищенности и надежности, которое очень хотелось удержать. Сет провел ее к дому, обнимая за талию. В этом жесте проявлялось его право собственника — и это было приятно Дарси. Бледная половинка луны все же давала достаточно света, чтобы отыскать в сумочке ключ и вставить в замочную скважину.

— Выпьешь чего-нибудь? Вина? Чаю?

— Лучше чаю.

Наполнив стаканы охлажденным напитком, Дарси принесла их в гостиную и устроилась на диване рядом с Сетом. Он коснулся ладонью ее щеки и мягко принудил повернуться и заглянуть ему в глаза. Они горели и как будто распространяли жар. Сет склонился к Дарси, не выпуская ее лица из своих ладоней.

Она не казалась совершенно неопытной, но было что-то необычное в ее поведении. Поначалу она вела себя очень робко и осторожно — как если бы не была уверена, все ли правильно делает. Но огонь страсти уже разгорался в ней. Она послушно откинулась на диван и позволила Сету покрывать легкими поцелуями лицо, шею и плечи. С каждой лаской Дарси возбуждалась сильнее и сильнее и наконец выгнулась навстречу ему с протяжным стоном, вся извиваясь в попытках соприкоснуться теснее с его телом.

Их движения были теперь невыразимо интимными невзирая на одежду, и в конце концов Сет не сумел удержаться от стона удовольствия, который заставил Дарси открыть глаза, полыхавшие огнем желания.

Сет всей душой желал насытить это неистовое желание. Он расстегнул пуговки платья и отодвинул в стороны воздушный шелк, открыв кружевной бюстгальтер. У Дарси вырвался приглушенный крик, когда он обвел кончиком пальца бугорок напряженного соска.

— Я давно этого хотел… — признался он шепотом, — даже тогда, когда впервые ощутил твои груди во время танца… уже тогда мне хотелось трогать их и целовать…

Он был возбужден сверх всякой меры и не мог не высказать то, что чувствовал.

— Господи, до чего же ты прекрасна, когда так откликаешься на ласки!

— Но ведь это твои ласки, Сет…

Ответ удивил его простодушием и искренностью. Он был тронут до глубины души, но ему хотелось еще раз убедиться в том, что она сказала правду.

— Скажи, ты всегда так отзывчива, так горяча?

— Я… я не понимаю…

— Я только хочу знать, ты так реагируешь на любого мужчину или в самом деле только на меня?

Еще несколько мгновений она смотрела непонимающе, потом тряхнула головой, словно разгоняя дурман. На лице ее отразились обида и негодование.

— А ты? Ты каждую женщину ласкаешь одинаково?!

Сет смутился, но все же решился продолжить разговор. Он уже успел заметить, что с Дарси лучше всего называть вещи своими именами.

— Это не праздное любопытство, мне необходимо знать! Ты для меня не просто очередная женщина.

Она ответила не сразу, а когда заговорила, то более мягким тоном:

— Я уже очень давно не была с мужчиной.

— Что значит давно?

— Какое это имеет значение? — Дарси отвернулась, избегая его взгляда.

— Огромное! Как давно?

— Четыре года, — неохотно ответила он.

— Что?! Четыре года?

Тревога вернулась, и Сет запоздало сообразил, что с самого начала боялся чего-то подобного, просто не желал прислушаться к своей интуиции.

— А сколько всего у тебя было мужчин?

Щеки девушки вспыхнули румянцем, и на этот раз он не мог бы сказать, что тому причиной — смущение или гнев.

— Назвать точную цифру?

— Назови! — Сет затаил дыхание.

— Один!

Сет с шумом выдохнул и выругался. Даже в самом худшем варианте он не мог вообразить себе ничего подобного. Красивой женщине, у которой за всю жизнь был всего один мужчина, не нужны любовные приключения на одну ночь, ей нужно все или ничего.

— Кто это был? — спросил он угрюмо.

— Не важно! — отрезала Дарси, садясь. — Он меня бросил, этого довольно! Мы были вместе всего одно лето.

— В то время как ты надеялась на большее, верно?

— А как же иначе! — Глаза Дарси были полны боли. — Он много говорил о любви, и я думала, это означает, что мы будем вместе всю жизнь! Я была бы рада, останься он в Херши, но и за ним пошла бы с радостью, а он… он просто хотел поразвлечься!

— Значит, сегодняшний вечер был для тебя началом чего-то большого?

— Нет! — крикнула она, пытаясь застегнуть бюстгальтер неловкими от волнения пальцами. — То есть… не совсем так…

— Не совсем так?

— Я хотела для начала узнать тебя поближе, поделиться с тобой всем, что мне дорого…

— Чем же ты хотела бы поделиться, Дарси?

— Своими мыслями, чувствами…

Это было больше, неизмеримо больше того, что он способен был дать.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что живу совсем иначе.

— Скажи, почему?

— Потому что у меня нет на это времени, потому что я не желаю этого, потому что…

— Потому что боишься?

— Возможно, — неохотно признал он. — У меня есть на то причина. И потом, я тебя не обманывал, я прямо сказал, что не ищу длительных отношений.

— А я прямо тебе сказала, что не ищу кратковременных связей! Зачем же тогда ты меня преследуешь?

— Ты сказала, что не хочешь сердечной боли. Я же хотел подарить тебе радость, избежав разочарований. Ведь если встречаться ради наслаждения…

— И оставаться равнодушными друг к другу? Думаешь, это возможно? Даже я при всем своем отсутствии опыта не обманываюсь до такой степени!

— Сейчас другое время, Дарси. Строгость нравов давно в прошлом, мужчина и женщина вполне могут быть вместе, не связывая друг друга взаимными обязательствами.

Сет непроизвольно отступил. Тишина, воцарившаяся в комнате, словно преграда, разделяла их. Он хотел бы протянуть руки, привлечь Дарси к себе, чтобы боль исчезла из ее глаз. Но что он мог предложить ей? Ничего из того, что ей требовалось.

— У нас разные цели, — наконец сказал он.

Она ничего не ответила, не попыталась уговорить его передумать, просто смотрела своими удивительными глазами цвета морской волны, и было в них такое разочарование, что Сет поспешил уйти.

Глава 5

Во вторник вечером Сет сидел в своем офисе. Мысленно он снова и снова возвращался к событиям выходного дня. Стоило прикрыть глаза, как перед ним возникало лицо Дарси. Ему казалось, что он ощущает атласную мягкость ее кожи, нежность ее губ.

Он продолжал думать о Дарси вопреки собственному опасению, что она не желает видеть его после субботнего объяснения, и вопреки иску Брэда, который в любую минуту мог объявиться снова. Мог… но не объявился, во всяком случае пока, а Сет был не из тех, кто живет по принципу «если бы да кабы».

После долгих раздумий он решил поговорить с Дарси еще раз. Чего он ждал от этого разговора? Он и сам толком не знал. Он только собирался разложить перед ней по полочкам все, что передумал за это время, и еще раз спросить, чего она хочет. Возможно, ему удастся убедить ее прислушаться к голосу разума и она поймет, что глупо отказываться от счастья, которое они могут подарить друг другу сейчас, только потому, что у них нет совместных планов на будущее.

Сет поднялся из-за стола с чувством облегчения.

Дарси откинула волосы со лба и принялась внимательно изучать дневной график работ. Ей с трудом удавалось сосредоточиться, и это раздражало. Она изо всех сил старалась выбросить Сета из головы, но усилия оказались напрасными. Возможно, если руки будут заняты делом, то голова в конце концов последует их примеру.

На стене висели ключи от машин, находящихся в ремонте. Дарси выбрала один из них и направилась в глубь мастерской, однако входная дверь открылась, заставив ее обернуться, а обернувшись, она приросла к месту.

На пороге стоял Сет. Весь его вид говорил, что он настроен решительно и что это не деловой визит. Увидев Дарси, он подошел к ней.

— Нам нужно поговорить, — без предисловий объявил он и добавил многозначительно: — Наедине!

Дарси сделала над собой усилие, стараясь сохранить невозмутимый вид, но ее щеки предательски пылали.

— Нам больше не о чем говорить.

Сет молча обогнул конторку, взял ее за локоть и повел к офису в дальнем углу мастерской.

— Ничего не выйдет! — запротестовала Дарси. — У нас с тобой разные взгляды на жизнь!

В ответ Сет лишь сильнее сжал ее локоть, и ей пришлось подчиниться его настойчивости.

Когда они оказались за закрытой дверью. Сет первым делом отошел от Дарси так далеко, насколько позволяли размеры помещения, — казалось, ему необходимо было установить между ними дистанцию. Некоторое время они молчали. Руки Сета в карманах брюк были сжаты в кулаки, и он не сводил с Дарси тяжелого взгляда.

— Дьявольщина! — вдруг вырвалось у него. — Я даже не знаю, с чего начать!

Вопреки всему в душе у нее зародилась надежда. Она стояла молча, с волнением и любопытством ожидая продолжения разговора. Сет выглядел необычно, и ей не сразу удалось определить, что в нем изменилось. Он словно сбросил привычную маску невозмутимости, которую носил долгие годы, и лицо его теперь выглядело незащищенным.

— Я хочу, чтобы мы и дальше встречались! — наконец произнес он с силой.

— Да, но… почему ты передумал? — осторожно спросила Дарси.

Сет взлохматил волосы, пригладил снова, прошелся по комнате — все это он совершил, очевидно, в поисках нужных слов. Наконец он остановился совсем рядом с Дарси.

— Потому что ты мне нравишься. Может быть, это звучит не слишком внушительно, но… как долго я не испытывал такого сильного влечения к женщине! Я не хочу упускать такой шанс. Что, если у нас получится!..

— А что, если нет? — негромко перебила девушка.

— Если не получится, то мы оба будем знать, что хотя бы попытались. Чтобы потом не жалеть об утраченном шансе.

— И как ты себе это представляешь, Сет? Ты же сказал, что не умеешь и не желаешь ничем делиться!

— Это верно, — усмехнулся он. — Сама мысль о том, чтобы раскрыть кому-то свою душу, вызывает у меня внутренний протест.

— В этом ты не одинок, — вздохнула Дарси, тронутая его откровенностью. — Мало кто способен откровенничать без всякого усилия над собой.

— Но ты-то способна! — с досадой заметил Сет.

В его голосе звучал упрек, словно ее открытость подчеркивала его замкнутость.

— Сказываются годы упорных тренировок, — улыбнулась Дарси. — Вот когда исповедуешься тысячу раз, на тысячу первый это будет легко сделать.

Сет не поддержал шутку, однако напряженность, которая чувствовалась в нем в начале разговора, исчезла. Его движения стали менее скованными. Он подошел к Дарси, положил руки ей на плечи и, глядя прямо в глаза, произнес:

— Я не стану ничего обещать наверняка, но поверь, я попытаюсь.

— Для начала это хорошо, — одобрила она, помолчала и добавила: — Но я не могу сблизиться с мужчиной, пока не узнаю его лучше…

— И сколько тебе нужно для этого времени? — спросил Сет с иронией.

— Не могу сказать, у меня слишком мало опыта. Тогда, в субботу… трудно было противиться своему желанию, и я готова признать, что нас с одинаковой силой влечет друг к другу, но… мимолетные связи не для меня, Сет, пойми это! Я просто не нуждаюсь в них.

Он медленно убрал руки с ее плеч и снова сунул в карманы. Несколько минут длилось молчание.

— Что ж, тогда мы квиты, — наконец сказал Сет. — Я тоже кое на что не способен. Мне куда привычнее жить без обязательств, без оков, часто менять свое окружение, поэтому скорее всего в Херши я не задержусь. Возможно, я уеду уже этой осенью.

— Мне необходимо знать, каков ты на самом деле, Сет. Я не хочу, чтобы ты так и остался для меня преуспевающим адвокатом.

— Каков я на самом деле?.. — задумчиво повторил он. — Ты слишком многого хочешь.

— Я не умею таить все в себе, Сет, — возразила Дарси, вспомнив Гэри. — Я делюсь всем, что мне дорого, и получается, что я отдаю и отдаю, но ничего не получаю взамен. Это несправедливо! Я так больше не хочу!

— Как его звали?

— Гэри.

— Не думаю, чтобы мы с ним были похожи, — заметил Сет серьезно. — Мне кажется, он использовал тебя в своих интересах, а у меня этого и в мыслях нет. Но я не смогу измениться как по мановению волшебной палочки. Мне нужно время, как и тебе.

— Сколько? — в свою очередь, поинтересовалась Дарси и робко улыбнулась. — Недели хватит?

На этот раз Сет улыбнулся в ответ, и сразу стало ясно, что самый сложный момент разговора остался позади. На лице Сета появилось лукавое выражение.

— Я бы и рад установить срок, но не могу. — Он снова взял Дарси за плечи. — Как у вас в мастерской с элементарной вежливостью?

— Ребята стучатся, прежде чем войти… но входят, не дожидаясь ответа.

— Я только хотел возобновить наше знакомство.

Руки скользнули вниз и за спину, привлекая ее ближе. Глаза Сета смотрели теперь ласково и казались темнее обычного.

— И как ты намерен его возобновить? — с деланным простодушием осведомилась Дарси, снимая с его плеча воображаемую пылинку.

— Ну, не рукопожатием же!

Он перебирал пальцами густые волосы Дарси. Она слегка откинула голову на руки Сета, и, полуприкрыв глаза, наслаждалась прикосновениями. Она снова чувствовала себя желанной.

— Не думаю, чтобы Дэн и Стив оставили нас наедине надолго. Наверняка они видели, как ты тащил меня сюда. Оба они проявили такой большой интерес к нашему субботнему свиданию и буквально осаждали меня вопросами весь вчерашний день.

— Я вовсе не тащил тебя, а лишь поддерживал под руку, — совсем тихо возразил Сет, склоняясь к самым ее губам.

— Это больше напоминало железные тиски, — попыталась возмутиться Дарси.

Но поцелуй заглушил дальнейшие упреки. И это был уже совсем другой поцелуй: он не был пылким или страстным, в нем не было неутомимой жажды обладания. Губы легко касались губ, как будто ласточки парили в небесах.

Наконец Сет отстранился. Дарси заметила, что он взволнован.

— Кто-то сказал, что поцелуй — это музыка чувств, — сказала Дарси и смутилась.

— Тогда в нашем случае это симфония с грохотом литавр, — ответил Сет с ласковой усмешкой. — Надеюсь, ты почувствовала?

— Как я могла не почувствовать!

Дарси поймала его взгляд и поняла, что он имеет в виду. Она вся залилась краской, мысленно ругая себя за то, что завела опасный разговор. Сет засмеялся и стиснул ее в объятиях.

— Почему ты так смущаешься? Что плохого в том, что двоим хочется друг друга? Это не значит, что я буду торопить тебя. Довольно и того, что я знаю о твоем желании.

И в самом деле, Дарси желала его, желала страстно. Но однажды она уже совершила ошибку и не хотела ее повторять. Роман с Гэри тогда закончился беременностью, и сейчас она боялась снова оказаться в затруднительной ситуации, поскольку даже самые лучшие таблетки начинают действовать лишь постепенно, в течение месяца.

— Ожидание утомляет, Сет.

— Ты стоишь того.

Прошло две недели.

Стоя на верхней ступеньке стремянки, размахивая кистью и с трудом удерживая равновесие, Дарси тем не менее была мысленно далеко от шпалеры для цветов, которую красила. Она размышляла о том, по-прежнему ли Сет уверен, что она стоит ожидания.

За это время они четыре раза посетили кружок бального танца и, кроме фокстрота, освоили ча-ча-ча и самбу.

Они встречались и помимо кружка: ужинали в дорогих ресторанах, несколько раз побывали в театре, выбрались на пикник — все это по инициативе Сета. Где бы они ни были, они много шутили и смеялись, поддразнивая друг друга, открывали друг в друге много нового. В конечном счете они стали друзьями… более чем друзьями, и все бы хорошо, но Дарси чувствовала, что Сета по-прежнему пугала возможность эмоциональной зависимости в их отношениях. Поэтому каждый раз, когда Дарси пыталась что-то узнать о его прошлом, перед ней вырастала невидимая преграда: Сет поспешно переводил разговор на другую тему.

Они позволяли себе только поцелуи: страстные и пылкие, нежные и трогательные. Иногда Дарси казалось, что Сет, боясь слов, разговаривает с ней с помощью поцелуев, вкладывая в них всю силу своих чувств. В такие мгновения мир переставал существовать для Сета и Дарси. Но ни разу Сет не нарушил своего обещания: он терпеливо ждал, когда Дарси сама захочет их близости.

— Я закончила, — раздался снизу голосок Дженни. — Ой, а у тебя еще красить и красить!

Девочка хихикнула. Это заставило наконец Дарси обратить на нее внимание. Оказывается, Дженни ухитрилась вывозиться в краске с головы до ног: Хорошо, что краска была не масляная.

— Ты иди и начинай отчищать все эти брызги, а я постараюсь быстро закончить оставшийся кусок. Мне еще нужно успеть привести себя в порядок к приходу Сета.

Девочка бросила свою кисть на землю, оставив белую кляксу, и собралась идти в дом, но вдруг раздумала.

— Мама не забыла тебе сказать, что я могу остаться здесь до половины десятого?

— Нет, не забыла, — рассеянно откликнулась Дарси, спеша закончить работу. — Кстати, ты не хочешь сегодня снова поиграть в карты? Сет не откажется составить нам компанию.

— Он мне ужасно нравится! — доверительным шепотом сообщила девочка.

— Мне тоже.

Удовлетворенная совпадением мнений, Дженни направилась в дом. Дверь с громким стуком захлопнулась за ней. Дарси осторожно спустилась, приспособила на место кривоватую крышку от банки с краской и взялась за стремянку, намереваясь вернуть ее на кухню, так как Дженни использовала стремянку, когда доставала печенье с полки. В этот момент послышался крик девочки. Лестница выпала у Дарси из рук, и она со всех ног бросилась в дом на помощь Дженни.

— Что случилось? — спросила девушка, присаживаясь перед ней на корточки. — Ты упала? Ушиблась?

— Рука! Моя рука! Ой, ой, как больно! Я только хотела достать для нас с тобой печенье…

Слезы градом катились по побледневшим щекам девочки. Дарси попробовала отыскать больное место. Стоило коснуться запястья, как Дженни вскрикнула.

— Вот что, позвоню-ка я твоей маме, — решила Дарси. — Кто знает, вдруг у тебя перелом.

— Я не хочу перелом, не хочу! — Дженни разрыдалась еще сильнее, хотя это казалось невозможным. — Мама рассердится, потому что я… мне нужно было тебя слушаться!

— Ничего страшного, рука заживет. — Дарси привлекла ее к себе в попытке хоть немного утешить. — А сейчас попробуй подняться на ноги. Я хочу быть уверена в том, что ты больше ничего себе не повредила.

— Мне нужно было подождать, пока ты вернешь стремянку на место! Но я почти уже была наверху…

Дарси ничего не сказала на это, только помогла Дженни подняться. В упреках не было никакого смысла. К счастью, других травм у девочки не оказалось. Усадив малышку на диван, Дарси принялась искать в телефонной книге номер ресторана, где этим вечером Марша и Чак ужинали с его коллегой. Дженни пыталась сдержать слезы, но, как ни кусала губы, они все равно текли.

Пришлось некоторое время подождать, пока официант позовет Маршу к телефону. От нетерпения Дарси постукивала ногой по полу, время от времени ободряюще улыбаясь Дженни. Когда в трубке прозвучал уже несколько встревоженный голос Марши, она объяснила, что произошло. Они решили, что нужно отвезти Дженни в травматологический пункт для оказания ей первой помощи, а Марша с Чаком выедут туда немедленно.

Положив трубку, Дарси развила бурную деятельность и вскоре уже вводила девочку в раздвижные двери пункта неотложной помощи. Дежурная медсестра укрепила на запястье Дженни пластиковый браслет с именем, потом некоторое время Дарси и девочке пришлось отвечать на ее вопросы. Дарси постаралась предоставить как можно больше информации, относящейся к делу. Другая медсестра провела их в отделение и задернула занавеску вокруг одной из свободных кроватей, превратив окружающее пространство в подобие одноместной палаты. Дарси помогла Дженни облачиться в просторное больничное одеяние, и они уселись ждать доктора.

Появились Марша и Чак, а следом за ними человек в зеленом докторском халате. Лицо Марши осунулось и побледнело, она была встревожена. Дарси, передав Дженни матери с рук на руки, вышла и поначалу просто сидела в комнате ожидания. Ей казалось, что уже прошла целая вечность с той минуты, когда Дженни упала и ушиблась.

Рассеянно глянув на часы, она обнаружила, что время подходит к восьми. Восемь! Нужно перехватить Сета… если только он уже не выехал.

От волнения пальцы вспотели, и набрать нужный номер на кнопочном телефоне удалось не сразу. После третьего гудка Дарси чуть было не положила трубку.

— Алло?

— Сет, это я!

— Привет! Я как раз переодевался. Ты почему звонишь? Хочешь, чтобы я что-нибудь купил по дороге? Бутылку вина, быть может?

— Можешь не спешить. Меня нет дома.

— А откуда ты звонишь?

— Из пункта скорой помощи. С Дженни несчастье. Очевидно, перелом запястья. Наложение гипса займет пару часов.

— Минут через пятнадцать я подъеду.

— Но это вовсе не обязательно…

— Жди.

В комнате ожидания работал телевизор. Какое-то время Дарси пыталась смотреть фильм, потом она взяла старый номер журнала, но поймала себя на том, что впустую листает страницы. Тогда она отказалась от попыток отвлечься, прислонилась затылком к стене и прикрыла глаза.

Хлопнула входная дверь. Теплая ладонь легла на сплетенные пальцы Дарси, она открыла глаза. Лицо Сета выглядело обеспокоенным.

— Как это случилось?

Дарси возблагодарила небо за то, что он рядом — такой сильный, надежный, такой хороший. Внезапно мелькнула мысль о том, что несчастный случай с Дженни можно использовать во вред Марше. Но она отбросила эту мысль как недостойную. Сет никогда бы так не поступил. Дарси принялась рассказывать.

— Я чувствую себя такой виноватой! — закончила она. — Я ведь собиралась переставить коробку с печеньем на стол, но забыла. Если бы не это, ничего бы не случилось.

— С малышкой все будет в порядке, — успокоил Сет, обнимая ее за плечи. — Она храбрая. Я слышал, она ни разу не взвизгнула на «американских горках».

— Она была на «американских горках»? Наверняка по инициативе Брэда и в пику Марше, которая считает горки опасным развлечением.

— Типичный случай для разведенных родителей, — заметил Сет. — Каждый так занят собственными переживаниями и так жаждет свести счеты, что мало интересуется, как это отразится на ребенке. Отчасти поэтому…

Появление Чака прервало их разговор. Он улыбался, но улыбка померкла сразу, как только он заметил Сета.

— К счастью, это растяжение, а не перелом, — сообщил он, демонстративно обращаясь только к Дарси. — Дженни придется походить с повязкой на руке пару недель.

Дарси с облегчением вздохнула.

— Марша говорит, что ты можешь ехать, — продолжал Чак, упорно игнорируя Сета. — Доктор сейчас выписывает рецепт, мы заедем в аптеку, а потом в кафе-мороженое, чтобы приободрить Дженни. Ни к чему ей раздумывать о больной руке.

— Ладно, я поеду, только загляну к ней.

— Заодно простишься с Маршей. Доктор еще должен объяснить ей правила гигиены и тому подобное.

С этим он повернулся и пошел прочь. Дарси последовала за ним в палату. Она обняла Дженни и поцеловала ее в лоб, потом простилась с Маршей. Когда она снова входила в комнату ожидания, настроение у нее было подавленное.

— Давай я отвезу тебя домой на своей машине, — предложил Сет, обнимая ее за плечи. — А за твоей вернемся завтра.

— Нет, — вздохнула Дарси, усталым жестом потирая лоб, — я сама могу вести машину.

— Тогда я поеду следом.

Поставив машину в гараж, Дарси поспешила к дому. Она все еще возилась с ключами перед входной дверью, когда до нее донесся голос Сета с заднего двора:

— Здесь остались стремянка, краска и кисти. Если сарай не заперт, я все это уберу на место.

— Он не заперт! — крикнула Дарси. — Ключ у меня с собой. Я его принесу, можешь потом запереть.

Она порылась в карманах джинсов, нашла ключ и прошла через черный ход на задний двор. Сет как раз взваливал сложенную стремянку на плечо. При виде Дарси он оставил свое занятие и подошел к ней. Пальцы его сомкнулись вокруг руки, державшей ключ, он поднес ее к лицу и коснулся губами.

— Я все сделаю сам, а ты иди в дом и отдыхай.

Эта неожиданная ласка и особенно забота, звучавшая в голосе Сета, растрогали Дарси до слез. Все кругом расплылось перед ее глазами. Она пробормотала что-то в знак благодарности и бросилась прочь, боясь разрыдаться в голос. В кухне ей попалась на глаза коробка с печеньем, так и оставшаяся лежать на полке над холодильником. В гостиной на столе были разложены карты для любимой игры Дженни, стояла коробка с «Монополией». Дарси зажгла торшер, бросила сумочку на диван, зачем-то открыла коробку и стала перебирать разноцветные квадратики.

За этим занятием и застал ее Сет. С минуту он стоял в отдалении, наблюдая, потом подошел к ней и повернул лицом к себе. Дарси подняла на него глаза, и слезы хлынули потоком. Сет молча усадил ее на диван и привлек к себе. Она с облегчением уткнулась головой ему в плечо. Довольно долго они оставались в этом положении, потом он осторожно убрал волосы с ее заплаканного лица.

— Это я во всем виновата! — всхлипывала Дарси. — Хорошо, что это всего лишь растяжение, но Дженни могла сломать руку или ногу, разбить голову или еще того хуже!

— Это растяжение, и нечего себя изводить, — возразил Сет.

Но Дарси думала совсем о другом — о выкидыше, который случился, как она считала, по ее вине.

— Дженни ребенок, а я взрослый человек, — прошептала она скорее для себя, чем для Сета. — Я должна была научиться…

— Дженни ребенок, тут ты права. Ребенок со всем своим детским любопытством, неугомонный и непредсказуемый. Ты же не можешь водить ее на помочах, как грудную!

Дарси признавала его правоту, но была не в силах заглушить чувство вины.

— Марша едва ответила на мои прощальные слова. Боюсь, она тоже винит меня… и больше не доверит мне присматривать за Дженни.

— Давно ты с ней знакома? — вдруг спросил Сет, беря ее лицо в ладони.

— Три года.

Несколько мгновений он смотрел на нее испытующим взглядом, словно она была свидетелем на перекрестном допросе.

— А сколько ты знакома со мной?

— Недель пять… — прошептала Дарси, завороженная этим пристальным взглядом и неожиданно суровым тоном голоса.

— Я прекрасно знаю, как много значит для тебя Дженни, и то, что ты пойдешь на все ради нее. И еще я знаю, что ребенок — любой ребенок — должен учиться быть послушным, иначе будет постоянно попадать в неприятности. Если даже я, человек посторонний, понимаю это, то как, по-твоему, смотрит на это Марша? Ты не раз называла ее лучшей подругой, а сейчас считаешь, что она готова отвернуться от тебя только потому, что с Дженни произошел несчастный случай. Нет ничего странного, что Марша держалась холоднее обычного — ведь ее дочь пострадала и все ее мысли наверняка были заняты девочкой. Не обижай Маршу нелепыми подозрениями и себя заодно.

Переполненная благодарностью, Дарси порывисто обхватила Сета за талию и положила голову ему на грудь. Он опустил подбородок ей на макушку, и некоторое время они сидели так, обнявшись, и молчали. Дарси слышала, как часто бьется сердце Сета, чувствовала жар его тела.

Сет коснулся ее лба легчайшим поцелуем, а когда Дарси подняла голову, губы его соскользнули на висок. Она запрокинула голову, всматриваясь ему в лицо, в глаза, как если бы хотела заглянуть в самую душу и в сердце. Она провела кончиком пальца по щеке Сета, по очертаниям выразительного рта, дотронулась до чуть более полной нижней губы. Он поймал палец ртом и втянул внутрь, легонько посасывая.

Они не отрывались друг от друга бесконечно долгое время. Руки Сета, проникнув под свободную майку, ласкали грудь Дарси. Внезапное желание ответить тем же охватило ее. Ей вспомнился день, сейчас казавшийся далеким прошлым, когда она впервые бросила взгляд на Сета — на его широкие плечи и загорелую грудь. Уже тогда она была заворожена этим зрелищем, но не могла и подумать о том, что получит возможность обладать этим великолепием. Когда ее руки оказались под рубашкой, по телу Сета пробежала дрожь. Робко и неуверенно Дарси провела ладонями по рельефу мышц.

— Я не настолько хрупок, ясноглазка! — послышалось над самым ее ухом. — Смелее, я не сломаюсь!

Дарси с наслаждением зарылась всеми пальцами в волосы на его груди.

— Какие мягкие…

— Твоя кожа мягче…

Прикосновение к маленькому плоскому соску вызвало судорожный вздох.

— Как это понимать? — шепотом поинтересовалась девушка. — Продолжать или нет?

— Господи Боже, милая! По-твоему, я мог бы потребовать, чтобы ты немедленно все это прекратила?! Такое чувство, что у тебя в пальцах электрический заряд! Дух захватывает от одной мысли, что у нас с тобой впереди. Иди сюда, ближе.

Дарси снова положила руки ему на грудь, провела ладонями в стороны и позволила пальцам скользнуть вниз, под пояс брюк. Смущенная собственной смелостью, Дарси хотела отдернуть руки, но Сет удержал их.

— Я буду только рад, если ты узнаешь, как сильно мне тебя хочется.

Руки Дарси проникли так глубоко, как только позволил застегнутый ремень. Она ласкала Сета, наслаждаясь его возбуждением. Внезапно он резко отстранился.

Очень странное чувство овладело Сетом в этот миг. Он был возбужден до головокружения и удивлен тем, насколько естественной и искренней была Дарси в момент близости. Он привык к женскому опыту, приобретенному с помощью журналов, где подробно описана техника ласк. В Дарси же смешались простодушие ребенка, неопытность юной девушки и врожденная способность женщины к обольщению. С ней он познал всю остроту желания.

Сет привлек Дарси к себе и стал целовать. Ее губы были податливыми и отзывчивыми, они будили не только страсть, но и бесконечную нежность. И все же Сет сознавал, что находится на пределе терпения и что очень скоро совершенно перестанет владеть собой.

Это изначально был не его выбор, а ее, и ей он предоставил право решать.

— Дарси, если мы сейчас не остановимся, потом будет просто невозможно это сделать. Как ты скажешь, милая, так и будет.

Глава 6

Дарси слышала бешеный стук его сердца. Ее собственное билось так же часто, и ей меньше всего хотелось прерывать все именно сейчас, но вопрос Сета всколыхнул прежние сомнения в ее душе. Дарси чувствовала, что еще не готова отдать ему себя полностью.

— Прости… — прошептала она, медленно и неохотно высвобождаясь.

— Тебе не за что просить прощения, — хрипловатым от возбуждения голосом возразил Сет. — Все было чудесно. Ласки — часть наслаждения.

— Все равно это несправедливо! Позволить тебе уйти сейчас, когда ты так возбужден…

— А как насчет тебя самой? — перебил он, удерживая ее руку на своем бедре.

— Женщины — дело другое. Гэри не раз говорил, что нельзя останавливаться на полдороге, если мужчина тебе небезразличен, потому что это причинит ему ужасные страдания.

— Ты собираешься всю жизнь цитировать какого-то болвана? — хмыкнул Сет. — Конечно, нелегко справиться с возбуждением, но все-таки возможно. Более или менее опытный мужчина способен себя контролировать. Двигатель… всегда ведь можно отключить! — пошутил он.

Дарси робко улыбнулась. Она была почти уверена; что отказ рассердит Сета. Правда, глаза его сверкали, щеки были покрыты лихорадочным румянцем, но все же не ощущалось, что он ужасно страдает.

— Спасибо, что был здесь сегодня вечером.

— Это не была тяжкая обязанность, — улыбнулся Сет.

— Но ведь ты остался со мной, не зная, как все обернется!

— В самом деле. Но было по-своему приятно составить тебе компанию в нелегкую минуту.

— Ты как будто удивлен…

Сет ответил не сразу.

— Для меня нетипичны настолько близкие отношения.

Она подумала: такой сильный, такой уверенный в себе и при этом такой закрытый от всех человек, не нуждающийся в любви.

— Но ведь были исключения?

Судя по тому, как Сет сдвинул брови, обдумывая ответ, он не привык оглядываться на свой жизненный путь.

— Исключений не было. Я никогда не был по-настоящему близок ни с кем.

— А теперь?

— Ты влияешь на мою жизнь, на мои взгляды, — сказал он, накручивая на палец ее рыжий локон. — Отчасти тому виной перемена места жительства, новый образ жизни, но ты, моя ясноглазка, — главная причина изменений, происходящих в моем мировоззрении. Если бы только я мог быть уверен, что выбрал правильный путь…

— А если это всего лишь прелесть новизны? — задумчиво предположила Дарси. — Здесь все иначе, и я — часть нового для тебя окружения.

— А по-моему, я просто опьянен земляничным ароматом.

Дарси вспомнила, как в первый день Сет сравнил ее с земляничкой в росе, и в ней снова проснулось желание близости. Ей не хотелось бороться с собой, да это было и нелегко. Играя с ее волосами, Сет слегка двигался, их тела соприкасались. Дарси чувствовала, как твердеют ее соски и сладкие спазмы сводят бедра.

— Херши тут ни при чем, Дарси. Где бы мы ни встретились, даже в Филадельфии, я бы все равно увлекся тобой.

Вечером в понедельник Сет находился в своей конторе. Он знал, что задержится допоздна, поэтому съел только один из двух бутербродов, купленных секретаршей в обеденный перерыв, а второй убрал в небольшой офисный холодильник. Он много работал в этот день, но Дарси все равно не выходила у него из головы.

Сегодня впервые у Сета должна была состояться встреча с клиентом, и он был обеспокоен тем, как повлияет эта встреча на дальнейшие отношения с Дарси, потому что клиентом этим был Брэд Уинстон. Чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей, Сет достал и съел бутерброд с тунцом.

Услышав отдаленный стук двери, он поспешно скомкал обертку сандвича и бросил ее в корзину для бумаг. В приемной он увидел Брэда, который стоял, небрежно позвякивая ключами в кармане.

Сет с интересом его рассматривал. Этот человек казался старше своих тридцати двух, но выглядел привлекательно: белокурые волосы небрежно спадали на лоб, на лице легко вспыхивала улыбка. Они были одного роста с Сетом, однако Брэд был худее его и казался немного угловатым. В его глазах читалась тревога.

— По телефону вы сказали, что положение отчаянное, — сдержанно напомнил Сет, приглашая его пройти в свой кабинет. — Что вы имели в виду?

Они сели по разные стороны письменного стола.

— Вы, конечно, сердитесь, что я отменил прошлую встречу.

— Вы ее не отменили, просто не явились.

— Только потому, что все еще сомневался… не был до конца уверен… — Брэд ерзал на стуле, очевидно, не в силах оставаться неподвижным. — Зато сейчас я знаю, чего хочу. Марша снова бросила Дженни одну, и в результате ребенок получил травму! Нужно немедленно это пресечь!

Сет увидел своего потенциального клиента в истинном свете.

— Что значит — бросила одну?

— Совсем одну в таком-то возрасте! А сама развлекалась с любовником!

— Это неправда.

— То есть как это неправда? — удивился Брэд и на миг перестал возиться на стуле. — Откуда, черт возьми, вам-то знать?

— Городок невелик, — произнес Сет невозмутимым голосом. — Мне известно, что Дарси Керн в тот день оставалась с Дженни за няню.

— Кто вам сказал? Марша, конечно! Или этот тип, ее адвокат?

— В этом нет необходимости. Я лично знаком с Дарси Керн.

— Представляю, сколько вранья вы от нее наслушались! Она ведь лучшая подруга моей бывшей жены!

— То, что она отвозила Дженни в больницу, тоже ложь?

— Ну… наверное… она зашла к Марше, той не было, а Дженни уже получила растяжение, и…

— Хватит! Все было совсем не так. Я заранее знал, что Дарси останется с Дженни, и собирался к ним присоединиться. В данном случае вы солгали. В каком еще? Когда пытались обвинить свою бывшую жену в пренебрежении родительскими обязанностями?

— Мне сказали, что вы представляете сторону отца, поэтому я к вам и обратился! — крикнул Брэд, багровея. — Мне нужна моя дочь, мое единственное и дорогое дитя! Заплачу, сколько пожелаете, только верните мне Дженни!

— Давайте сначала разберемся, — терпеливо повторил Сет. — Вы состряпали все свои обвинения, не так ли?

— Нет, не так! Маршу не интересует благополучие дочери. У нее есть мужчина, больше ее ничего не волнует. Разве это не логично?

— Нет. Одно не всегда влечет за собой другое. Я могу понять ваше желание воспитывать дочь, но не стану строить защиту на лжи.

— Я вижусь с Дженни два раза в месяц. Это мало!

— Вы должны попытаться уладить все вопросы с Маршей мирным путем. Предложите ей отпустить Дженни с вами в отпуск — возможно, она согласится. В любом случае решать Марше, опекунство дает ей на это право.

— Уладить полюбовно?! — вскричал Брэд, сжимая кулаки. — Да мы с Маршей и о погоде не можем поговорить, чтобы не разругаться! И вы хотите, чтобы она доверила мне Дженни на целый отпуск! А почему, собственно говоря, и нет? Я не дам пушинке сесть на мою дорогую девочку! Я ее обожаю!

— Если вы так любите дочь, помиритесь с бывшей женой, научитесь обсуждать проблемы без ссор. Существуют посредники, которые могли бы…

— Я не собираюсь обнажать свои чувства перед чужим человеком! — перебил Брэд, впадая в ярость. — Вы хоть раз были у психоаналитика? Сразу видно, что нет, иначе знали бы, что это такое — часами торчать в его кабинете, снова и снова перетряхивая грязное белье!

— В любом случае я не могу взяться за ваше дело. Единственное, в чем могу помочь, — это продлить часы свиданий или сделать ваши встречи с дочерью более частыми.

Брэд вскочил на ноги и выругался.

— Мне нужна моя дочь! Если вы не хотите помочь мне вернуть ее, я обращусь к другому адвокату!

— Это ваше право.

Брэд повернулся и зашагал к двери. Несколько секунд спустя входная дверь с грохотом захлопнулась за ним. Сет сжал виски руками и некоторое время оставался в этой позе, размышляя о том, как несправедливо устроен мир. Почему двое людей не в состоянии расстаться, не причинив друг другу боль?

Внезапная мысль заставила Сета выпрямиться в кресле. Лицо его сияло. Он не мог решить проблемы Брэда Уинстона, зато только что решил свою проблему. Дело об опекунстве больше не являлось преградой между ним и Дарси и не могло препятствовать дальнейшему развитию их отношений.

Он решил, что работа подождет. Нужно было срочно сообщить Дарси эту важную новость.

* * *

Из духовки пахнуло жаром. Дарси ощутила, как струйка пота стекает по груди. Надо совсем выжить из ума, чтобы печь в такую жару, подумала она, вынимая поднос. Впрочем, на то была веская причина: Сет обожал печенье не меньше, чем Дженни.

Жар от раскаленного подноса пробрался через прихватки, и Дарси со стуком поставила его на стол. Она почти уже переложила все печенье на блюдо, когда в дверном проеме кухни появился Брэд. Дарси почувствовала, как волоски на ее руках и шее встали дыбом.

— Как ты здесь оказался?

— Постучал, не услышал ответа и вошел, поскольку дверь была не заперта.

Дарси отключила вытяжку и снова занялась печеньем.

— Я, должно быть, не слышала стука за шумом вентилятора. Что тебе нужно?

— Я пришел кое-что выяснить, — ответил Брэд. — Говорят, в это воскресенье ты оставалась с Дженни. Как могло случиться, что она пострадала? Ты не слишком серьезно относишься к своим обязанностям, Дарси.

— Мне страшно жаль, что так вышло, но поверь, это была случайность!

Хотя доводы Сета успокоили Дарси и ее больше не мучили угрызения совести из-за случившегося с Дженни, она все еще чувствовала себя ужасно, когда вспоминала события того дня.

— Если тебе страшно жаль, может, ты постараешься искупить свою вину? — Брэд выразительно посмотрел на Дарси. — Если бы Дженни была на моем попечении, с ней ничего подобного не случилось бы.

Дарси сразу забыла о своих переживаниях. Больше всего на свете ее раздражало, когда кто-то пытался ею манипулировать. Нельзя сказать, что она презирала или ненавидела Брэда Уинстона, они знали друг друга много лет и были в приятельских отношениях. Хотя он и знал, что Дарси всецело на стороне Марши, все-таки пытался заручиться ее поддержкой.

— Что от меня требуется? — спросила она ровным тоном.

— Убедить Сета Халларана, чтобы представлял меня в суде.

Так, значит, Сет решил не браться за это дело!

— Это невозможно, — сказала Дарси, еле сдерживая радость. — Я не вмешиваюсь в профессиональную деятельность Сета.

— Так я и поверил! — хмыкнул Брэд и направился к ней. — Могу на что хочешь поспорить, что ты ему все уши прожужжала о моих недостатках и достоинствах Марши. А между тем никто не знает, даже моя бывшая женушка, что я уже довольно давно хожу в «Клуб анонимных азартных игроков» на групповую терапию и к тому же ежемесячно откладываю для Дженни деньги на высшее образование. И это при том, что я ни разу не уклонился от уплаты алиментов! По-твоему, все это не в счет?

— Это имеет большое значение, Брэд. Хорошо, что ты наконец улаживаешь свои проблемы. Но ты должен доказать, что способен заботиться о дочери.

— Что значит доказать? Пока я буду доказывать, Чак Портер женится на Марше и вотрется в доверие к Дженни настолько, что попросту вычеркнет меня из ее жизни! Я не позволю, чтобы это случилось.

— Но почему она не может любить вас обоих?

— Потому что так не бывает, пойми ты наконец! Для Марши я бывший муж, только и всего, и она ждет не дождется, когда я стану бывшим отцом для Дженни. Пусть Марше достается Чак, а мне — Дженни. Убеди Халларана, что это справедливо.

— Не могу.

— Не можешь или не хочешь? Я ведь способен подать на тебя в суд за телесные повреждения, нанесенные моей дочери.

— Что я слышу? По-моему, это называется «шантаж», — сказал Сет, входя в комнату.

Появление Сета было неожиданностью для Дарси и Брэда. Вид Сета заставил Брэда поспешно отступить на пару шагов от Дарси.

— Шантаж или нет, а я, пожалуй, и в самом деле подам на нее в суд! — сказал он с вызовом.

— Ну и напрасно, — холодно заметил Сет, подошел и демонстративно обнял Дарси за плечи. — Когда дело дойдет до опроса свидетелей, подавляющее большинство будет на стороне Дарси, потому что все знают, как близко к сердцу она принимает обязанности любого рода. Не забывайте и о Дженни. Ей ведь не четыре года, а восемь. Девочка она умная и к тому же очень привязана к Дарси, а потому не станет ее чернить. Взвесьте все это, Уинстон, и выбросьте нелепую затею из головы, пока не поздно. Вам не выиграть это дело. Гораздо умнее будет направить свои усилия на поиск посредника, который поможет вам и Марше достигнуть согласия по всем вопросам, касающимся воспитания ребенка. Через год-другой…

— Ну нет! — перебил Брэд. — Год — это слишком долго. Я найду способ отобрать Дженни, с вами или без вас!

Он вперил в Дарси многозначительный взгляд и вышел не попрощавшись.

— А мне его жаль, — задумчиво заметила девушка. — Он ведь и в самом деле страдает.

— Страдание не оправдывает лжи и шантажа. Надеюсь, он не слишком тебя расстроил.

Дарси заметила, что Сет одет в деловой костюм, и удивилась.

— Кстати, а ты как здесь оказался?

— Ты мне не рада? — усмехнулся он.

— Конечно, рада, но посмотри, в каком я виде и какой здесь беспорядок!

— На мой взгляд, ты выглядишь чудесно… — Он обвел взглядом ее топ и короткие шорты. — Все дело в том…

Он умолк. Дарси ждала, вопросительно приподняв бровь.

— Я пришел с хорошими новостями. Сегодня вечером я отказался браться за дело Брэда, после того как с ним поговорил. Он назначил встречу и на сей раз явился ко мне с выдумкой о том, что Марша оставила Дженни одну, отправившись на ужин. Дескать, потому и случилось несчастье.

— Должно быть, ничего лучшего не пришло ему в голову.

— Давай на сегодня закончим говорить об этой семье, ладно? — Сет провел ладонями вверх-вниз по голым рукам Дарси.

— Тогда о чем мы будем говорить?

— А зачем вообще разговаривать?

Сет прильнул к ее губам жадным поцелуем. Дарси казалась, что дыхание Сета обжигает ее, жар поцелуя проникает в ее тело и раскаляет каждую его клеточку, вызывая в ней жажду любви. Ей хотелось только одного — утолить эту жажду.

Сердце Дарси сладко замирало, как перед крутым подъемом на «американских горках», но она больше не испытывала страха перед близостью с Сетом. Ей хотелось взойти на вершину счастья вместе с ним. Она отстранилась и заглянула Сету в глаза. От возбуждения его зрачки расширились и глаза казались почти черными.

— Что-то не так?

— Да…

— Что именно?

Дарси никогда не была особенно смелой в своих поступках, но сейчас просто не могла иначе.

— Думаю, пора нам с тобой заняться любовью.

Сет стиснул зубы с такой силой, что резко обозначились скулы.

— Правда?

— Правда.

Он снова потянулся к ее губам, но помедлил.

— Извини, если это прозвучит прагматично, но лучше обсудить этот вопрос сейчас. Кому из нас придется предохраняться?

Господи Боже, а она совсем про это забыла! И едва снова сама себя не поймала в ловушку!

— Я даже не знаю… три недели назад я начала пить таблетки… — Дарси вспыхнула, но храбро закончила: — Ведь еще рано, правда?

— Ничего, я обо всем позабочусь.

Она отстранилась, когда он склонился к ее губам.

— Передумала?

— Дело не в этом, просто… Сет, прости, пожалуйста, но, похоже, я поторопилась со своим предложением! Мне нужно в душ, я слишком пропотела в этой кухне! Дай мне хотя бы час!

Он от души расхохотался.

— Ты самая прямолинейная женщина из всех, кого мне приходилось встречать!

— Это комплимент или оскорбление? — осведомилась Дарси, упираясь ладонями ему в грудь.

— Что же может быть плохого в прямолинейности? Она напрямую связана с честностью, а это не часто встретишь в наши дни.

— Но ведь ты честен.

— Я стараюсь таким быть, а от других этого не жду, — сказал Сет рассеянно, всем своим видом показывая, что охотнее вернулся бы к поцелуям, чем рассуждал о чертах характера. — В своем поведении большинство людей руководствуются корыстными побуждениями.

— Перестань!

— Я в этом уверен. Тебе не понять, потому что у нас разный жизненный опыт. Рядом с тобой всегда были любящие, заботливые люди. Не каждому так везет.

— Ты даже не представляешь, что сейчас делаешь!

— И что же я делаю? — заинтересовался Сет, поднимая бровь.

— Ты делишься со мной! Ну и как тебе это?

— Неплохо, — усмехнулся он и снова привлек ее к себе. — Я подумал, а зачем тебе этот час? Давай примем душ вместе.

— Что, вдвоем?!

— Вчетвером: вода, мыло и мы с тобой.

Не успела Дарси и глазом моргнуть, как Сет подхватил ее на руки.

— Да, но как же весь этот беспорядок?

— Беспорядок подождет.

Он взбежал по лестнице с такой легкостью, словно она была пушинкой. Должно быть, это длилось несколько секунд, но Дарси казалось, что она парит в мужских объятиях, и с каждым шагом возбуждение в ней нарастало. Увы, нарастало и беспокойство: вдруг у нее ничего не получится и Сету будет за нее неловко? Вдруг она не оправдает его ожиданий?

Дверь ванной комнаты была приоткрыта. Сет внес Дарси внутрь комнаты и опустил бережно на ноги рядом с душевой кабинкой. Он не выпустил ее из объятий, а принялся целовать. Какие у него широкие плечи! Скоро она увидит его вовсе без одежды и сможет ласкать и целовать в свое удовольствие…

— Эта твоя маечка… — прошептал Сет, поглаживая ей спину под тонким трикотажем. — Ты носишь ее для того, чтобы свести меня с ума?

— Нет, это просто домашний наряд для слишком жаркой погоды, — ответила Дарси, чувствуя, как ноги подкашиваются от волнения. Она совершенно не узнавала собственный голос.

— Подними руки!

Она молча повиновалась и решилась бросить взгляд на Сета, только когда маечка оказалась в корзине для белья. Он смотрел на ее груди.

— В этой ванной комнате у мужчин и женщин равные права, — поддразнила Дарси и вытянула полы его рубашки из брюк.

Потом она начала медленно расстегивать пуговицы, одну за другой. Когда рубашка была снята, Дарси провела кончиками пальцев снизу вверх по его широкой груди, потом назад, слегка царапая кожу ногтями. Сет шумно вздохнул.

— Я не стану спешить, — напомнил он вслух сам себе.

— Почему? Поспеши, если хочешь.

— Зачем? — Он взялся за край ее шортов и дюйм за дюймом стянул их вниз вместе с трусиками. — Я хочу продлить удовольствие.

Так это означало для него только удовольствие? Хорошо это или плохо? Она не знала и не хотела сейчас задумываться над этим.

Кончики его пальцев медленно скользнули по ее плечу, по одной груди через вершинку, до талии и ниже, пока не коснулись островка волос внизу живота. Дарси обдало жаром.

— Ты именно такая, как я представлял.

— Я тоже хочу тебя трогать!

Вопреки собственным обещаниям не торопиться Сет в один миг освободился от брюк. Он был превосходно сложен: статный и крепкий, с четко прорисованным рельефом мышц. Он был воплощением мужской красоты, и вопреки своей застенчивости Дарси не могла оторвать глаз от его возбужденного естества. Сет заметил это и улыбнулся, заставив ее снова залиться краской.

Он открыл раздвижные двери и включил воду в душевой кабинке. Напор воды был очень сильным, пар клубился, поднимался к потолку и быстро наполнил ванную комнату. Влажное тепло приятно обволакивало тело. Когда Сет и Дарси вместе оказались в кабинке душа, она невольно подалась назад, не зная, что делать дальше. Они смотрели друг на друга, разделенные водяной завесой из тугих струек.

— Ты можешь смело войти под душ, ясноглазка. Я все равно собирался заняться твоими волосами.

И в самом деле, в руках у него был флакон шампуня. Дарси послушно шагнула вперед, под теплый поток воды. Тем временем Сет открыл флакон, вылил на ладонь немного густой жидкости, пахнущей полевыми травами, растер шампунь в руках и приблизился к Дарси вплотную. Когда скользкие от шампуня пальцы зарылись в волосы девушки, ее веки опустились сами собой. Едва прикасаясь губами к ее лицу, Сет медленно перебирал пальцами густые пряди, наконец так же медленно (Дарси подумала, что этим он ее с ума сведет!) начал целовать ее в губы.

Когда он отстранился, она открыла глаза и некоторое время любовалась его обнаженным телом. Прежде ей не приходило в голову, что мужское возбуждение прекрасно, но теперь это зрелище вызывало в ней смешанное чувство благоговения и восторга. В неожиданном порыве Дарси обвила руками шею Сета и прильнула к нему так тесно, как могла, чтобы не только видеть, но и ощущать его формы своим телом. Мокрые волосы на его груди щекотали ей кожу, это было на редкость дразнящее ощущение, поэтому вскоре Дарси поймала себя на том, что бедра ее движутся в бессознательной потребности полного слияния. Сет отстранился, На губах его была ласковая усмешка.

— Не спеши, ясноглазка. У нас полно времени.

— Но я не могу так медлить!

В кабинке висел густой туман, оседавший на стенках крупными прозрачными каплями. Дарси подставила голову под душ, вода пенистыми потоками стекала вниз по груди и спине. Сет положил руки ей на плечи и принялся их разминать, и по всему телу стала разливаться сладкая истома.

Дарси снова прикрыла глаза, но в этот момент пальцы Сета проследили округлости ее грудей и задержались на сосках.

— Такие маленькие и такие полные…

Дарси открыла глаза и с некоторым смущением призналась:

— Я всегда жалела, что грудь не выросла побольше!

— Вот уж о чем жалеть не стоит, — заверил Сет, по очереди обводя соски и следя за тем, как они твердеют. — У тебя идеальный размер груди.

Когда Дарси была в буквальном смысле вымыта до блеска, Сет протянул ей флакон.

— Твоя очередь, — с лукавой улыбкой сказал он.

Глава 7

Смысл его слов не сразу проник в сознание Дарси, несколько мгновений она просто смотрела на флакон, как на некий чужеродный предмет. Потом в глазах мелькнуло понимание, и она обвела взглядом тело Сета.

— Вообще говоря, шампунь совсем не обязателен, — сказал он серьезно, но в глазах мелькнули веселые искорки. — Делай все, что придет в голову.

Дарси вся была во власти предвкушения. Сет стоял перед ней и с нетерпением ждал, когда она продолжит начатую им игру. Как недавно Сет, Дарси вылила немного шампуня, растерла в ладонях и положила руки ему на грудь, запустив пальцы в волосы, казавшиеся сейчас угольно-черными. Взбив обильную пену, она в шутку начертила в ней заглавное Д.

— А теперь подними-ка руки! — приказала она, наслаждаясь тем, что инициатива находится теперь полностью в ее руках.

Сет послушно сомкнул руки за головой. Дарси провела ладонями от его подмышек вниз, сколько могла достать, проследила линию каждого ребра до центра груди, долго играла с сосками, не сводя взгляда с лица Сета в попытке угадать переживаемые им ощущения. Когда под пальцами стали ощущаться два каменно-твердых бугорка, она продолжила путь вниз. Всякая застенчивость была забыта. Приблизившись к развилке ног, Дарси обвела ее контур и сомкнула пальцы вокруг возбужденной мужской плоти.

Громкий стон, почти крик вырвался у Сета. Глаза его расширились и потемнели. Самым странным было то, что чем дольше она ласкала Сета, тем больше волновалась сама.

— Постой! — наконец воскликнул он, хватая ее за руки. — Хватит, иначе все кончится, так и не начавшись!

Он быстро смыл с себя пену и вышел из кабинки, а когда оттуда появилась Дарси, уже ждал ее с большим махровым полотенцем на обеих руках. Другим полотенцем он лишь слегка просушил ей волосы.

— Где у тебя фен?

— В шкафчике на стене. Я могу и сама…

— Нет уж, это сделаю я.

Сет потянулся за феном, и Дарси засмотрелась на него: превосходно развитый торс, сильные тренированные ноги. Он двигался легко и ловко, но особенно нравилась девушке его смуглая и гладкая кожа. Дарси погрузилась в мир грез и эротических фантазий. Вспомнив о том, что вскоре все это будет возможно в действительности, Дарси на миг затаила дыхание.

Сет повернулся с феном в руках и жестом указал на пластмассовое креслице, куда она обычно складывала одежду, принимая душ. Она охотно уселась. Фен зажужжал, повеяло теплом. Сет заботился о ней, как о ребенке, — для Дарси это было необычно. Она расслабилась. Короткие движения щетки в волосах приносили чувственное наслаждение, возбуждение получило новую, более изысканную нотку. Когда волосы были высушены, Сет отложил фен и достал что-то из кармана брюк. Прежде чем Дарси успела рассмотреть, что именно это было, он подхватил ее на руки и вынес из ванной комнаты.

— Ты пользуешься каким-нибудь кремом или лосьоном для тела? — спросил он в спальне.

— У меня есть гель, он на столике перед зеркалом.

При мысли о том, что сейчас начнется массаж, ноги у Дарси подкосились, и она опустилась на край кровати.

Сет огляделся, обнаружил гель среди бутылочек и флаконов на туалетном столике, снял крышку и вдохнул запах.

— Похоже, тебе нравится все, что пахнет травами и полевыми цветами, — заметил он одобрительно. — Ложись на живот.

Дарси не шевельнулась и продолжала смотреть на него. Уголки его губ дрогнули в улыбке, он откинул с постели покрывало и верхнюю простыню цвета весенней зелени. Он по-прежнему был обнажен, и казалось невозможным оторвать от него взгляд.

— Ну иди же! — поторопил он.

На этот раз Дарси повиновалась. Она легла на прохладные простыни, ее тело горело, словно в огне. Массаж начался со ступней, потом постепенно перешел на лодыжки, икры, а на впадинах под коленками продолжался так долго, что Дарси начала непроизвольно двигаться навстречу дразнящим прикосновениям. Она чуть было не поддалась порыву и не поймала Сета за руку, чтобы привлечь его к себе, но он отстранился и потянулся за гелем, момент был упущен. Когда его ладони двинулись по ягодицам Дарси, у нее по коже побежали мурашки и пальцы ног сжались сами собой.

— Как хорошо это у тебя получается… — прошептала она в подушку. — Должно быть, у тебя большой опыт…

Она ощутила, что ладони замерли у нее на плечах. Дарси не вкладывала в сказанные ею слова какой-то особенный смысл. Замечание вырвалось у нее случайно. Скорее она хотела похвалить мастерство Сета, но он воспринял это как упрек. Она обернулась. Выражение его лица было задумчивым и как будто немного печальным.

— Я не исповедую воздержания, Дарси.

— А я и не считаю, что каждый должен следовать моему примеру.

Сет возобновил массаж, при этом пытаясь разобраться в своей реакции на неожиданное замечание Дарси. Она имела полное право знать его взгляд на взаимоотношения полов, особенно потому, что сам он тоже интересовался ее точкой зрения. И все же его не порадовало, что об этом зашла речь, — возможно, потому, что у него и в самом деле был немалый опыт общения с женщинами. Сет не стыдился этого: он был убежден, что нет ничего естественнее секса. Однако в этот момент он не мог думать о прошлых своих связях, и даже не потому, что они остались в прошлом, а он привык жить настоящим, а потому, что еще никогда в жизни он не испытывал таких сильных чувств к женщине. Для него Дарси была единственной и неповторимой.

Ему захотелось высказать это.

— Ты особенная, — сказал он. — Одна на целый мир. Тебе это известно?

Дарси покачала головой. Сет поймал ее взгляд и удивился. Обычно женщины принимали комплименты с нарочитой кокетливой стыдливостью. Дарси же просто была рада его словам. Эта девушка будила в нем странные чувства, которые не поддавались анализу. Сет подумал, что в постели с ней постарается превзойти себя, чтобы она достигла наслаждения, о котором даже не мечтала.

Он не хотел спешить в этот первый раз и для начала просто лег рядом с Дарси, скользя взглядом по ее телу, удивляясь особенной белизне ее кожи, которая встречается только у рыжеволосых женщин. Он заметил ее волнение, но точно не мог сказать, чем оно вызвано — нарастающим возбуждением или неловкостью.

— Ты такой сильный… такой… такой твердый! — воскликнула Дарси.

— Зато ты мягче шелка. — Сет дотронулся до изгиба шеи. — И пахнешь так чудесно… как цветущий луг!

Теперь, когда они лежали в постели, рядом с его могучим телом Дарси казалась особенно изящной и хрупкой. На внутренней стороне ее грудей, там, где кожа казалась почти прозрачной, проступал замысловатый рисунок из голубоватых прожилок, словно призванный подчеркивать эту хрупкость. Сет проследил за переплетением вен кончиком пальца, растрепал рыжие завитки волос.

Затем он привлек ее к себе и целовал, целовал снова и снова, пока Дарси не начала тереться бедрами о его бедра. Однако Сет помнил свое изначальное намерение и знал, что не позволит ей ускорить события. Он мягко принудил Дарси откинуться на спину и ненадолго задержал взгляд на ее губах, припухших и ярких от поцелуев. Он коснулся губами едва заметной россыпи веснушек у нее на плечах, трогая каждую языком, потом покрыл поцелуями ее грудь, каждый дюйм, лизнул бугорки сосков и стал медленно посасывать их. Он не останавливался до тех пор, пока Дарси не выгнулась ему навстречу.

Он помедлил, наслаждаясь видом ее затуманенных глаз, и снова склонился к груди, чтобы еще раз облизнуть каждый из сосков и слегка дунуть на них. От этого розовые вершинки затвердели еще больше, а Дарси невольно ахнула.

— Я и без того хочу тебя, Сет! Зачем ты это делаешь? Хочешь, чтобы я умерла?!

— Я только хочу, чтобы ты была вне себя от страсти.

— Но я и без того вне себя!

— Тогда ты просто не знаешь, что такое «вне себя», милая.

Рука скользнула на выпуклость лобка, покрытую мелкими колечками рыжих волос, палец проник во влажную ложбинку и нашел самый чувствительный выступ. У Дарси вырвался крик наслаждения и благодарности, от которого возбуждение Сета, казалось, сразу удвоилось.

— Нравится?

— У меня слов нет!..

— А ты найди, — поощрил Сет, ни на миг не прекращая ласкать ее.

— Это слаще меда… — прошептала Дарси. — Кажется, я потеряю сознание, если ты не… если ты не…

— Если я что?

— Если ты сейчас же не возьмешь меня! Возьми меня, возьми скорее!

Сет молча согнул ее ноги в коленях и раскрыл их, но лишь для того, чтобы самому опуститься между ними на колени. С минуту он продолжал ласкать Дарси, наблюдая за выражением ее лица, потом склонился ниже.

— Нет! — крикнула она, приподнимаясь на локтях. — Не делай этого! Я еще никогда…

— Тем лучше, — мягко перебил Сет. — Хорошо, что именно со мной ты узнаешь, что такое по-настоящему заниматься любовью.

Вся воля к сопротивлению вдруг оставила Дарси, руки ослабели, и она рухнула навзничь, вся отдавшись новым, никогда еще не испытанным ощущениям. Это была самая интимная из возможных ласк, она несла с собой не только наслаждение, но и сознание ни с чем не сравнимой близости и взаимного доверия.

По ее телу пробежала сладкая дрожь. Дарси казалось, что она стремительно уносится куда-то вверх по спирали. У нее будто выросли крылья за спиной, уносившие ее к прекрасной вершине, где ее ожидало блаженство. Она бродила руками в волосах Сета, сжимала его плечи и без конца повторяла его имя. Вдруг она судорожно прижала руки к груди и замерла, как будто зависла над бездонной пучиной. Огненный ветер обвивался вокруг нее, пронизывал ее тело насквозь, покалывал тысячью упоительно острых игл. Она вспыхнула, распалась на блики света и рассеялась в сияющих небесах, не зная, что в этот миг у нее вырвался крик счастья и что для Сета ее крик был самой лучшей наградой.

Очнувшись, Дарси увидела его лежащим рядом.

— Как себя чувствуешь? — спросил он с ласковой улыбкой.

— Прекрасно, — вымолвила она, касаясь его лица. — Боже мой, Сет, и в самом деле прекрасно! Это было как чудо!

Она удержала слова любви, интуитивно чувствуя, что это не самый подходящий момент.

— Только не говори об этом в прошедшем времени, ясноглазка. Еще ничего не кончилось.

И в самом деле, все повторилось в самом скором времени. Дарси вновь достигла пика наслаждения, но не раньше, чем Сет покрыл поцелуями все ее тело, узнал каждый его уголок, каждую впадинку, каждый изгиб. Он поощрял тот же процесс познания со стороны Дарси, пока она не изучила его тело с жадностью и страстью, пока не узнала, где он каменно тверд, а где бархатно мягок. Оба они были разгоряченные, покрыты испариной, а когда наконец тела их слились, это было лучше, чем она могла вообразить себе даже в самых смелых мечтах.

Сет лежал рядом с Дарси. Ему так и не удалось уснуть, когда ночь любви закончилась, и это при том, что продолжалась она почти до утра. Он раздумывал над тем, что все обернулось не так, как ожидалось. И раздумья эти не давали ему заснуть.

Дарси спала. Она льнула к нему так, словно они стали единым целым. Ее голова покоилась на его плече, ноги Дарси закинула на его бедро. И порой произносила во сне его имя. В спальне еще витал запах их страсти, и все в этой пылкой, нежной и милой девушке волновало Сета: аромат волос, тепло кожи, тихое дыхание. Бог знает почему, она волновала его и тогда, когда желание физической близости было удовлетворено. Но главное, ему хотелось оберегать ее покой, хранить ее, как внезапно найденное сокровище. Это началось в тот момент, когда он оказался свидетелем ее разговора с Брэдом Уинстоном и его угроз.

Почему он так странно относился к Дарси? Он не считал ее слабой женщиной и знал, что она вполне могла постоять за себя. Но вопреки этому он желал стать ей опорой, оберегать ее и защищать.

Он лежал и думал, не понимая, почему не собирается и не уходит. Он мог бы это сделать, осторожно покинув постель, чтобы не разбудить Дарси. Но ему было необходимо увидеть, как она просыпается, быть в этот миг рядом с ней. Сет не понимал этой потребности, впервые в жизни не понимал себя.

Он неловко повернулся и разбудил Дарси.

— Доброе утро, — сказала она, открыв глаза и улыбнувшись ему, потом провела ладонью по его телу.

— Ничего не получится, — сказал Сет прямо. — Презервативы кончились.

Дарси отдернула руку. Улыбка исчезла с ее губ, зато во взгляде появился упрек.

— Я ни о чем таком и не думала! Я только хотела до тебя дотронуться… — Заметив его иронически приподнятую бровь, она вздохнула. — Ну хорошо, хорошо, я хотела не только дотронуться! Но ты молодец, что предупредил. Меньше всего мне хочется снова забеременеть по неосторожности.

Эти слова обрушились на Сета как удар молота, и ему показалось, что он вообще не знает, кто с ним рядом.

— Что значит — снова забеременеть? У тебя есть ребенок?

— Нет, что ты!

— То есть ты сделала аборт?

— Да нет же!

— Тогда в чем дело? Говори! — скомандовал Сет, не замечая, как изменился его голос, каким стал напряженным и резким.

Дарси посмотрела на него так, словно собиралась послать в пекло, но потом как будто передумала.

— Когда Гэри меня бросил и вернулся в Нью-Йорк, я узнала, что беременна. Через полтора месяца я потеряла ребенка. Выкидыш.

— И этот негодяй даже не соизволил навестить тебя, хотя и знал, что ты в таком положении! — возмутился Сет.

Он был не то чтобы обижен ее скрытностью, просто не мог понять, почему Дарси не рассказала ему о своей беременности.

— Гэри ничего не знал. Я не стала сообщать ему.

Сет во все глаза уставился на нее. Как? И это была Дарси — женщина, которую он недавно назвал совершенством за ее прямоту и честность?

— Постой, постой! — Он помотал головой, стараясь привести мысли в порядок. — Ты хочешь сказать, что утаила свою беременность от отца будущего ребенка?

— Моего ребенка!

— Чтобы возникла новая жизнь, нужны двое, и права их равны.

— А кто ты такой, чтобы судить меня?!

Ну вот, теперь она дала ему понять, что он случайный человек в ее жизни и сует нос не в свои дела!

— Ты планировала лишить мужчину отцовства, а я потратил много лет жизни на борьбу за равные права отцов. Вот почему я могу судить тебя! — бросил Сет, даже не пытаясь скрыть презрение.

Судя по тому, как засверкали зеленые глаза Дарси, она была вне себя от гнева. Это заставило Сета взять себя в руки, но у него внутри все кипело. Когда простыня нечаянно соскользнула с груди Дарси, она яростным движением рванула ее на себя.

— Гэри хорошо проводил со мной время целое лето! Он был неглуп и понимал, что я никогда не пойду на отношения без любви, а потому притворился влюбленным. Я ему поверила, я всерьез думала о будущем, о семье и о детях. Более того, я не раз заводила на эту тему разговор, но Гэри неизменно отвечал, что дети не входят в его жизненные планы. Я не могла этого понять до самого нашего разрыва — до того дня, когда он сказал мне, что возвращается к женщине, на которой всегда хотел жениться. Он не просто дал мне понять, что не любит меня и никогда не любил, он сказал мне об этом прямо. Что заставляет тебя думать, будто ему был нужен наш ребенок?

— Он имел право сам сделать выбор, — сказал Сет ровным голосом, и на его лице появилось бесстрастное выражение — прием, который не раз помогал ему в суде оказать давление на свидетеля. — Ты навредила не только ему, но и себе, приняла решение за вас двоих: находясь в стрессовой ситуации, ты потеряла ребенка. Этого могло и не случиться.

Его слова, как судебный вердикт, многократно повторились в сознании Дарси, и на лице ее отразилась вся боль, которую они ей причинили. Сет встретил ее взгляд — взгляд раненого оленя — и проклял себя за то, что произнес эти слова. Через несколько мгновений его уже не было в спальне.

Дарси уронила руки и некоторое время сидела, сотрясаемая нервной дрожью. Она снова была одна и снова брошена. В самом страшном кошмаре ей не могла привидеться такая реакция Сета… Нет, неправда! Она с самого начала опасалась, что так и будет, потому и не решалась открыть ему свой секрет. А если бы она не ждала так долго? Было бы все иначе? Возможно. Как могла она ждать от Сета полной откровенности, если сама не была с ним до конца откровенной? Должно быть, он чувствовал себя обманутым…

Если не выяснить отношения сейчас же, немедленно, если не задать все эти вопросы, другого случая может и не представиться. Она выбралась из постели, надела свой самый длинный и закрытый халат и туго стянула его поясом. На лестнице она остановилась и прислушалась: из кухни доносились какие-то звуки. Туда она и направилась.

Сет готовил кофе. Он надел только брюки, его торс был обнажен. Вопреки размолвке сердце Дарси переполнилось любовью. Она не знала, как начать и даже как привлечь к себе его внимание, а потому так и стояла на пороге в нерешительности. На миг ее охватило желание бесшумно отступить и укрыться в спальне. Пришлось напомнить себе, что не в ее привычках избегать решения проблем, как бы они ни были сложны.

Подбодрив себя, Дарси приблизилась, бесшумно ступая босыми ногами по линолеуму, и дотронулась до руки Сета. Он кивнул в знак приветствия. Дарси уловила на его лице грусть, смешанную с разочарованием. Она знала, что он постарается скрыть свое настроение. Когда кофеварка заработала, он медленно и не слишком охотно повернулся к Дарси и сказал ровным тоном:

— Я подумал, что нам обоим нужно позавтракать. Что ты предпочитаешь — яичницу или тосты?

Вот, значит, как он намерен держаться. Как будто ничего не случилось.

— Сет, я предпочитаю, чтобы мы все обсудили!

Лицо его омрачилось. После недолгого размышления он заговорил снова:

— А мне кажется, нужно просто перечеркнуть все то, что было сказано в пылу ссоры. Важно только настоящее, а прошлое не имеет значения.

— Вот как? — вспыхнула она. — Не говори ерунды! Как это прошлое может не иметь значения? Да ведь именно оно сделало каждого из нас таким, каков он сейчас! Если мы будем отрекаться от своего прошлого, у нас не будет настоящего.

— Я не желаю говорить о прошлом, — все же сказал Сет. — Это ничего не изменит.

— Не желаешь — и не говори, это твой выбор. Но ты можешь хотя бы выслушать мою историю?

Едва ли сознавая, что делает, Сет потянулся и поправил прядь волос на виске Дарси.

— Хорошо, — сказал он намного мягче. — Идем в гостиную.

Идя вслед за Дарси, он ни на миг не мог отрешиться от мысли о том, что под розовым шелком халата тело ее остается совершенно обнаженным, а потому устроился на диване так далеко от нее, как только мог. Она храбро встретила его взгляд.

— Я слушаю, — поощрил он все так же мягко.

— Я уже говорила, что мы с папой были очень близки, — начала Дарси, беспокойно играя поясом, — а после маминой смерти сблизились еще больше, стали настоящими друзьями. Мало кто из девочек может откровенно обсуждать с отцом свои проблемы, но для нас не было закрытых тем. Помню, я поделилась с папой своим разочарованием после первого поцелуя. В то время мне было уже семнадцать, но все равно я ожидала, что земля уплывет из-под ног, а когда этого не случилось, решила, что это какой-то мой личный недостаток, что со мной не все в порядке. Папа сказал тогда, что земля может в самом деле уплыть из-под ног, но случится это только с тем, кто для меня создан и для кого создана я, что только так это и бывает в жизни. Еще он сказал, что я узнаю своего единственного — сердце подскажет, что это именно он. — Дарси вздохнула, на лице появилась извиняющаяся улыбка. — Но я никогда особенно не понимала мужчин. Меня с детства интересовали двигатели, и в них я разбиралась куда лучше.

Сет кивнул. Он не мог не согласиться, потому что и сам разбирался в законах намного лучше, чем в женских характерах.

— Я всегда работала бок о бок с папой как равная, — продолжала Дарси, — и не должна была постоянно притворяться глупенькой, страдать оттого, что мне недостает роста или что мои формы недостаточно пышны, а главное, я не нуждалась в притворстве. Все, что мне было нужно, — это оставаться собой, постоянно совершенствоваться в механике и позже стать папиным партнером по бизнесу. Лишь где-то в глубине души я мечтала, что однажды в мою жизнь войдет тот, кто примет меня такой, какая я есть.

Девушка умолкла и некоторое время сидела с отрешенным видом, словно заглядывая в прошлое. Потом она заговорила снова:

— И вот появился Гэри. Он прямо сказал мне, что не желает иметь детей — и, я думаю, не только моих, а детей в принципе. По его словам, это кандалы на ногах артиста. Если заводишь детей, лучше навсегда поставить крест на карьере.

Сет воспользовался паузой, чтобы поразмыслить над услышанным. В тот момент Дарси была моложе, ее обманули и предали, к тому же она стояла перед нелегким выбором. Мог ли он, зрелый мужчина, годами боровшийся за права отцовства, понять ее тогдашние чувства? Возможно, ему не мешало помнить, что каждый случай индивидуален и что в любом конфликте существуют в конечном счете две стороны.

— Дарси, — сказал он, уперев локти в колени и положив подбородок на сплетенные пальцы, — но ты хоть пыталась представить, как отнесся бы Гэри к этому известию?

— Как я могла? — воскликнула Дарси, порывисто подаваясь к нему, отчего полы халата слегка распахнулись. — В то время все мои мысли были заняты тем, как справиться с ситуацией! Я была испугана предстоящей ответственностью, пыталась подготовить себя к материнству. Думаю, я уведомила бы Гэри, что он стал отцом… но этого так и не случилось, и теперь остается только перебирать возможные варианты. Если честно, Сет, я не уверена, что сказала бы ему и тогда!

— Как случилось, что ты потеряла ребенка?

— По словам доктора, это было несчастливое стечение обстоятельств. Он уверял, что в будущем можно не опасаться выкидышей… но я… я все-таки очень боюсь снова забеременеть! Если бы ты только знал, как страшно потерять ребенка, которого ждешь! Сколько бы ни прошло лет, я не забуду ужасного чувства пустоты. Если бы не папа, не знаю, как бы я пережила эту потерю.

Дарси протянула руку, но так и не коснулась Сета. Рука ее снова легла на колени, словно остановленная воспоминанием о разговоре в спальне.

— Я всей душой сожалею о том, что было сказано наверху, — произнес Сет медленно. — Я был слишком резок и прошу за это прощения. Каждый из нас имеет право на тайну, нужно просто помнить об этом.

— Этой ночью… — Дарси замолчала, облизнула губы и продолжала, не сводя с него взгляда: — Этой ночью все было чудесно, Сет. Я и помыслить не могла, что так бывает.

Он постарался принять самый естественный вид. Ни в коем случае нельзя было показывать свое смятение Дарси.

— Значит ли это, что ты не против обогатить свой новый опыт? — поинтересовался он.

— Только с тобой, — просто сказала Дарси.

Очевидно, его шутливая реплика была воспринята как заключение мира, потому что она все-таки потянулась и погладила его по колючей щеке. Но ее слова заставили Сета задуматься.

Они звучали как клятва верности, сродни супружескому обету. Не может быть, ведь Дарси известно, как он относится к браку. «Никаких уз» — вот его девиз сейчас и всегда. Сет все же надеялся, что в следующий раз заниматься с ней любовью будет привычнее, обыденнее, и он ничуть против этого не возражает — и тут же поймал себя на том, что употребил не обычные для себя выражения «переспать» или «провести ночь», а нечто более возвышенное. И когда только он пересмотрел свой лексикон?

«Этой ночью», — ответил его внутренний голос.

Сета буквально раздирали на части противоречивые эмоции, он все еще не мог разобраться в своих чувствах к Дарси. Чтобы положить конец своим метаниям, он посадил ее себе на колени и несколько раз поцеловал в шею и плечи.

— Что ж, если только со мной, тем лучше! Но прежде чем мы повторим свое выступление на бис, мне все-таки придется заглянуть в аптеку, а это заведение так рано не открывается. Давай пока позавтракаем и обсудим сегодняшнее рандеву. Как тебе моя программа-минимум?

— Рандеву? Никак не меньше? — засмеялась Дарси. — Тогда как насчет того, чтобы я ожидала тебя с ужином в твоей квартире?

— Лучше и быть не может!

Глава 8

Дарси достала с заднего сиденья пакет с продуктами и небольшой саквояж, в котором лежали ее вещи. Сет оставил ей запасной ключ от квартиры, которым она не без внутреннего трепета открыла дверь. Уже в прихожей она почувствовала спасительную прохладу: кондиционеры работали прекрасно. На ее губах против воли возникла улыбка: им с Сетом предстоит восхитительный вечер в апартаментах со всеми удобствами, изысканный ужин и ночь любви. Для сегодняшнего свидания Дарси специально купила новую шелковую сорочку.

Дарси задумала приготовить на ужин камбалу в белом вине. Когда рыба уже стояла в духовке, она занялась было распаковкой саквояжа, но, движимая любопытством, решила заглянуть в комнату для гостей, которую Сет оборудовал как рабочий кабинет.

Осмотрев внимательно комнату, Дарси пришла к выводу, что Сет не был скрупулезно аккуратным и собранным, как то казалось на первый взгляд. Это был деловой, но все-таки человек, а не воплощение борьбы за попранную справедливость, и ничто человеческое было ему не чуждо. Дарси потянулась к обертке, собираясь выбросить ее в корзину для бумаг, и нечаянно толкнула папку с подшитой корреспонденцией.

У нее и в мыслях не было шпионить за Сетом, более того, она никогда не совала нос в чужую переписку. Но когда папка упала и раскрылась, одно из писем бросилось ей в глаза. Судя по дате, Сет получил его недавно.

«Надеюсь, передышка пойдет тебе на пользу. Еще пару недель я как-нибудь без тебя обойдусь, но потом мы сразу должны встретиться и обсудить то, что важно для нас обоих».

Ниже стояла неразборчивая подпись.

Так, значит, Сет готовился к отъезду!

Дарси захотелось крикнуть «нет», она с трудом сдерживала нахлынувшее негодование. Он даже не упомянул о том, что возвращается в Филадельфию! То есть он говорил, что это возможно, но еще ничего не решено, — и говорил это в то время, когда уже знал о своем скором отъезде!

А если с самого начала каждое его слово было ложью? Недаром в письме сказано «передышка»! В точности как и для Гэри, она для Сета — всего лишь возможность расслабиться перед новым этапом карьеры! Он ничуть не лучше того, о ком так пренебрежительно отзывался! Господи Боже! Она ничему не научилась за эти годы!

Единственным выходом казалось бегство домой, но прежде чем покинуть квартиру Сета, Дарси вырвала из блокнота листок и написала первое, что пришло ей в голову:

«Я думала, ты особенный, думала, что ты честен со мной. Перечитай последнее письмо в этой папке, оно доказывает, что я ошиблась в тебе. Ты даже не сказал, что скоро уедешь!

Я не желаю тебя больше видеть, Сет. Не звони мне и не пиши, я все равно не отвечу. Но главное, не вздумай переступать мой порог!

Дарси».

Она положила на кухонный стол раскрытую папку с письмом, бросила поверх него свою записку, выключила плиту и ушла.

В квартире Сета приветствовал упоительный запах запеченной рыбы.

— Дарси! — окликнул он, заранее улыбаясь. — Пахнет вкусно!

Весь этот день он находился в предвкушении сегодняшней встречи и сам не мог на себя надивиться. Он вел себя как ребенок, с нетерпением ожидавший новогодних праздников и подарков Санта-Клауса. Время от времени он пытался себя образумить, напоминая, что ничего из ряда вон выходящего не происходит, но в это не верилось. Все, что связано с Дарси, было для него особенным.

В квартире было темно и тихо — это озадачило Сета. Он прошел на кухню, включил свет — и сразу в глаза бросились папка и записка, лежавшие на столе. Первым чувством Сета, когда он прочел кое-как нацарапанные на листке слова, был гнев. Как она посмела совать нос в его кабинет, как осмелилась рыться в его бумагах?!

Потом он перечитал текст — боль и отчаяние, владевшие Дарси, звучали в каждой строчке записки. Сет и в самом деле возвращался в Филадельфию, но всего на несколько дней. Почему он не упомянул об этом? Потому, что это не казалось важным, или потому, что не желал нарушать их с Дарси идиллию? Думать об этом сейчас было бесполезно. Худшее уже случилось.

Сет бросился к машине. Уже стемнело, когда он затормозил перед домом Дарси. Дверь парадного входа была закрыта (и, быть может, забаррикадирована изнутри, подумал Сет с кривой усмешкой). Он позвонил один раз, потом другой и третий, несколько раз постучал. Дом оставался безмолвным и неприветливым. Дверь гаража тоже оказалась закрытой. Сет огляделся, не зная, что предпринять. Надежда, что Дарси может быть у Марши, исчезла, как только взгляд упал на темные окна соседнего дома. Скорее всего она была дома, и Сет решил, что войдет, даже если для этого ему придется выломать дверь.

До этой минуты он не анализировал свои ощущения, а когда прислушался к себе, то понял, что близок к панике. Не желая признаваться себе в том, что боится потерять Дарси, он заглянул на задний двор. Там тоже было пусто. На скамье лежала раскрытая книга, но дверь тоже была заперта. В отчаянии Сет направился к машине, но остановился, услышав тихие звуки, похожие на всплески воды, доносившиеся с соседнего двора.

От Дарси он знал, что у Марши есть бассейн и что она может им пользоваться в любое время. Разглядеть что-либо поверх живой изгороди не удалось. Сет удержал готовый вырваться оклик, не желая давать о себе знать заранее. Он обошел ограждение, разделявшее дворы, стараясь ступать по возможности бесшумно.

Бассейн был расположен в глубине заднего двора, и в воде в самом деле кто-то плавал. Тьма успела сгуститься, так что невозможно было рассмотреть, Дарси это или кто-то другой. Впрочем, кто еще это мог быть, если хозяйки не было дома? Дарси упоминала о том, что Марша не слишком жалует бассейн, Чак при теперешней сложной ситуации больше не остается на ночь у Марши, зато сама Дарси часто купается по ночам в бассейне, особенно в душные ночи.

Сет приблизился к бассейну очень медленно и осторожно, вовсе не желая напугать Дарси. Она плыла брассом, плавными толчками сокращая между ними расстояние, пока не оказалась у того края, где он стоял в ожидании. Тогда она подняла голову, и взгляды их встретились.

— Тебе нечего тут делать, — сказала она холодно, но, как показалось Сету, с легкой дрожью в голосе. — Я же сказала, что не хочу тебя больше видеть.

— Я пришел кое-что сказать тебе.

— Ты ничего не можешь сказать такого, что изменило бы мое решение.

Сет чувствовал, что они в слишком неравном положении для разговора. Дарси была в бассейне, и он даже не мог видеть в сумерках выражения ее лица.

— Выходи из воды, — предложил он, поднимая полотенце.

— Не выйду!

На этот раз ему не требовалось видеть лицо Дарси, чтобы знать, что на нем написан вызов.

— Если не выйдешь, я спущусь к тебе.

— У тебя нет плавок, — возразила девушка.

— А зачем мне плавки? — бросил Сет и взялся за пряжку ремня.

— Ты этого не сделаешь! — сдавленно воскликнула Дарси, видя, что он расстегнул ремень и в самом деле снимает брюки.

— Поспорим?

— Твоя взяла! — процедила она сквозь зубы и начала выбираться из бассейна. — Не хватало мне только увидеть тебя сейчас голым!

Сет попытался укутать Дарси в полотенце, но она выскользнула у него из рук, давая понять, что не намерена терпеть его прикосновения. Она не возражала, когда он последовал за ней к заднему крыльцу, но в дом не пригласила.

— Хоть сесть-то мне можно? — спросил Сет, показывая на качели.

Дарси бросила на него сердитый взгляд и села у самого края перекладины. Он тоже сел, но как можно дальше, принимая ее теперешнюю отчужденность.

— Я возвращаюсь в Филадельфию… — Дарси сделала движение вскочить, и Сет поспешно продолжал, боясь, что она убежит от него в дом: — Но только на выходные. Нужно уладить кое-какие дела.

Девушка упорно разглядывала свои сложенные на коленях руки.

— Посмотри на меня! — попросил он, придвигаясь ближе и обнимая ее за плечо.

В устремленном на него взгляде было недоверие.

— Я вернусь.

— Это сейчас тебе так кажется. Оказавшись там, ты можешь и передумать.

— Я вернусь, верь мне.

— На этот раз, может быть, и вернешься… — едва слышно вымолвила девушка.

— Да, на этот раз.

Наступило молчание. Сет искренне желал выяснить все до конца, чтобы не осталось никакой недосказанности, хотя бы потому, что прошлая ночь привела его на распутье и ему нужно было выбрать, каким путем отныне идти. Он хотел, чтобы Дарси стала частью его жизни, хотел этого больше, чем победы в самом сложном деле, но не мог обещать, что это желание останется с ним всегда. Он не собирался ей лгать — значит, предстояло сказать то, что Дарси не хотелось слышать.

— Даже если я решу обосноваться в Херши, мой взгляд на брак не изменится.

— Но почему? — вырвалось у нее.

— Потому что брак — дело заранее обреченное.

— Как ты можешь быть так уверен?!

— Я уверен, вот и все! — сказал он отрывисто. — Никакого «навеки» не существует! Люди пользуются друг другом и не гнушаются обращать себе на пользу даже чувства. Это не для меня, Дарси. Ты мне очень дорога, и я хочу быть с тобой, но не могу сказать, как долго это продлится. Все, что я могу, — это быть с тобой полностью честным.

Дарси никогда не думала, что надежда может возродиться и умереть почти в один и тот же миг. Боль, тупая, ноющая, заполнила все ее сердце и душу. Хотелось броситься Сету в объятия, чтобы он любил ее, как прошлой ночью, хотелось забыться от его поцелуев и ласк.

Но прежде нужно было принять решение.

Возможно, для Сета и речи не шло о настоящей любви, но по крайней мере она была ему дорога и он пытался защитить ее от боли, которую приносят иллюзии и ложные надежды. Могла ли она удовольствоваться этим? Могла ли принять Сета таким, как он есть, и не мечтать о большем?

Дарси не находила ответа. Она знала наверняка лишь одно: ее любовь росла и крепла и уже далеко превосходила то чувство, которое она испытывала к Гэри. Противостоять этому чувству было не в ее силах.

— Я буду с тобой, — произнесла Дарси тихо, но твердо и потянулась к Сету.

Сет просиял. Их поцелуй был долог, а когда они отстранились друг от друга, Сет сдвинул полотенце с плеч Дарси.

— Ты мне нужна, прямо сейчас…

На этот раз его поцелуи больше напоминали легкие нетерпеливые укусы. Это было до того сладко, что Дарси не удержалась от стона, выгибаясь так, чтобы ему было удобнее ласкать ее на скамье качелей. Вместо того чтобы сдвинуть купальник, он начал целовать грудь прямо сквозь влажную ткань. Когда его зубы прикусили сосок, Дарси поняла, что больше не выдержит.

— Это все нужно снять! Я хочу, чтобы мы по-настоящему чувствовали друг друга, всей кожей!

— Тогда больше подойдет спальня. Надеюсь, ты не против.

— Как я могу быть против!

Сет поднялся и подхватил ее на руки. Девушка обвила его шею руками, вся во власти противоречивых желаний: чтобы время остановилось и чтобы скорее настал момент, когда они окажутся в постели. Ни сомнения, ни сожаления больше не имели над ней власти. Она сделала свой выбор и в данный момент не заботилась о том, что случится в будущем. Разлука нередко бывала платой за любовь, и сейчас цена не казалась Дарси чрезмерной.

Сет распахнул дверь и внес ее в дом.

— До спальни, пожалуй, дело не дойдет! — произнес он сквозь стиснутые зубы.

— А зачем нам спальня?

Дарси расстегнула пуговицы, Сет сбросил с плеч рубашку, мягко соскользнувшую с подлокотника кресла. Следом на пол отправилась верхняя часть купальника Дарси, и Сет тотчас спрятал лицо в ложбинку между ее грудей.

— Прошу тебя, прошу!

— О чем, ясноглазка?

— О поцелуях…

Он обвел розовый кружок языком, потом втянул в рот сосок. Вздохи и стоны Дарси разжигали в нем желание все сильнее, хотя еще несколько минут назад казалось, что это невозможно, что он достиг пика возбуждения.

Руки Дарси беспорядочно блуждали по его плечам и груди, она терлась лицом о его волосы, зарывалась в них пальцами. Внезапно она со стоном приникла к бугорку его соска, и Сет едва не вылетел из кресла, словно подброшенный невидимой пружиной. Нижняя часть ее купальника была с завязками по бокам, и он вознес за это безмолвную благодарственную молитву, потому что не знал, сколько еще сможет выдерживать эту сладкую муку.

— Ты влажная… и горячая… — прошептал он, касаясь ее.

— Но не горячее, чем ты!

Дарси судорожным движением расстегнула молнию на его брюках.

— Давай сделаем все как следует! — взмолился Сет.

— А я думала, как хочется, так и следует.

— Как ты можешь шутить в такую минуту?!

— Я вовсе не шучу, милый. Только представь себе, что вот сейчас ты выбираешься из этого кресла и идешь вверх по лестнице… Ты уверен, что тебе ничего не будет мешать?

— Но что-то сделать придется!

Сету вдруг показалось, что в его душе открылись все потайные двери: он и сам точно не знал, какие богатства за ними скрываются. Впервые ему больше хотелось отдавать, чем брать, доставлять наслаждение, а не получать его. Он двигался, не сводя взгляда с запрокинутого лица Дарси, на котором читалось самозабвение.

Когда буря утихла, он обессиленно уронил голову на плечо Дарси. Прошло несколько долгих минут. Когда он наконец пришел в себя, то вспомнил, что они не предприняли никаких мер предосторожности, занимаясь любовью.

Проклятие! Что это на него нашло? Он всегда был очень предусмотрителен в сексе из страха ненамеренно зачать новую жизнь. На этот раз все мысли о предосторожности попросту вылетели из головы.

— Не шевелись… — прошептала Дарси при первом же его движении. — Я хочу, чтобы ты оставался во мне… от этого тоже сладко…

— Нам будет удобнее хотя бы на диване.

Она только теснее прильнула к нему.

— Ты засыпаешь.

— Вовсе нет… мне просто очень хорошо.

— Но у нас проблема, милая, — наконец решился Сет и отстранил ее за плечи.

— Что такое? — спросила Дарси, открывая глаза.

— Я вел себя беззаботно.

Выражение ее лица изменилось, и он понял, что его слова правильно поняты.

— Беззаботно, да… но не ты, а мы оба.

— А если дело кончится беременностью?

— Не нужно об этом сейчас, ладно? Вот если это случится, тогда и подумаем, как быть. А пока давай просто будем более внимательны.

Да уж, подумал Сет. Нет ничего хуже, чем зачать нежеланного ребенка; а он не собирался давать начало новой жизни.

На миг перед его мысленным взором явилась Дарси на последнем месяце беременности, Дарси с его ребенком под сердцем… но он стер эту картину в своем воображении раньше, чем задался вопросом, как к этому относится.

Сет затормозил у тротуара перед домом Дарси, заглушил мотор и откинул голову на велюровый чехол подголовника. Прошло полмесяца с того дня, когда он позволил страсти выйти из-под контроля и совершенно забыл о своей обычной осторожности, но накануне вечером Дарси сказала, что тревожиться не о чем — она не беременна.

Сет повернул голову и окинул взглядом фасад дома, недавно подстриженный газон и клумбу вдоль веранды, на которой пламенели яркими красками оранжевые и желтые циннии. Как это было бы… как могло бы это быть — поселиться здесь вместе с Дарси? Каждую ночь ложиться с ней в постель и каждое утро просыпаться бок о бок?

Сет помотал головой, пытаясь отогнать назойливые мысли. Чего ради думать об этом? Разве он хочет, чтобы его жизнь неразрывно переплелась с жизнью Дарси? Нет, вовсе нет! Достаточно было и того, что он был привязан к Дарси гораздо сильнее, чем к другим женщинам в его жизни, хотя и не мог определить свое отношение к такой глубокой привязанности. Чувства были так сложны, что в них не удавалось разобраться. Возможно, наилучшим выходом для Сета было сделать встречи с Дарси менее частыми.

Но у него не получалось реже с ней видеться. Она была нужна ему, потому что встречи с ней наполняли его жизнь смыслом. Ему было легко с Дарси. Даже когда они молчали, он не чувствовал неловкости. А когда он заключал девушку в свои объятия, ему казалось, что она становится частью его самого. Невзирая на всю тягу Дарси к независимости Сет чувствовал потребность оберегать ее.

Вот и теперь Сет ощущал смутное негодование оттого, что мысли о Дарси занимали его гораздо больше, чем раздумья о дальнейшей карьере и о партнерстве в фирме Вика. Уже по опыту зная, что бессмысленно изводить себя размышлениями на тему «Почему я так привязан к Дарси», Сет вышел из машины. Входная дверь обычно бывала открыта, поэтому он не стал звонить, а просто вошел и огляделся. На нижнем этаже никого не оказалось, но через сетчатую заднюю дверь со двора доносились голоса.

Дарси читала Дженни сказку. Ее глубокий бархатный голос звучал как шум прибоя: то громко, то опускаясь почти до шепота. Неслышно приблизившись, Сет прислушался. Речь шла о кролике, который как раз расспрашивал некую Клячу, что происходит, когда игрушки оживают.

Потом Марша позвала Дженни домой. Девочка до тех пор вздыхала, пока не добилась от Дарси обещания, что книга будет дочитана не позднее завтрашнего дня. Сет вышел во двор, помахал убегавшей Дженни и направился к качелям, намереваясь занять освободившееся место. Дарси с улыбкой убрала со скамьи книгу, позволяя ему сесть. На ней было голубое платье, и выглядела она очень привлекательно. Ну как тут было удержаться от поцелуя, тем более что раз от разу поцелуи казались все слаще?

— Теперь я знаю, что лучше всего снимает дневную усталость, — заметил Сет, поглаживая рыжие завитки волос.

— Так ты устал? Тогда давай не будем ужинать в городе. Я вполне могу сама что-нибудь приготовить, а ты мне поможешь.

— Слишком жарко, чтобы самим готовить ужин, — резонно возразил Сет, — тем более что Вик посоветовал мне ресторанчик в Гаррисберге, что вниз по реке. По его словам, там очень непринужденная атмосфера, а бифштексы тают во рту. — Он обратил внимание на книгу на коленях Дарси. — Я слышал, как ты читала Дженни. Что за сказка?

— Одна из ее любимых. Можешь себе представить, она ее знает наизусть и все равно каждый раз просит прочесть!

Сет повернул книгу титульным листом вверх.

— «Вельветовый кролик». Какое странное название!

— Имеется в виду, что он не плюшевый, но и не настоящий. Так вот, Кляча ему сказала: если мальчик, владелец, его полюбит, то он оживет, но будет все-таки не настоящим, поэтому мех его быстро потускнеет и полиняет. Кролик согласился на любовь, пусть даже короткую. Грустно и прекрасно. Как ты понимаешь, мораль в том, что любовь творит чудеса, но требует жертв.

Хотя Дарси улыбнулась, Сет видел, что она относится к истории вельветового кролика вполне серьезно. Она верила в любовь. А он? Возможно… но если он и был с чем-то согласен на все сто процентов в этой сказке, то только с тем, что любовь требует жертв.

— Дженни уверена, что ее плюшевые мишка и собачка заколдованы, — продолжала Дарси, как бы не замечал, что он никак не прокомментировал услышанную историю. — И в самом деле похоже, что они прошли через испытание любовью: у собачки осталось только одно ухо, а у мишки через швы сыплются опилки.

— Я забыл сказать, — поспешно произнес Сет, меняя тему, — что Вик и Пег спрашивают, как насчет совместного ужина на следующей неделе. Они нас приглашают к себе.

— Буду рада.

— Тогда готовься выдержать нападение двух сорвиголов. Тому шесть, а Невиллу четыре.

— Они не могут быть большими сорвиголовами, чем мои братья в детстве. — Дарси слегка отстранилась. — Вчера звонил Дэвид, он живет в Ланкастере. В течение трех лет он и Джоэл на пару в августе снимают дом в Уайлдвуде. Он спрашивал, не приеду ли я на недельку.

— И что ты ответила?

— Отказалась. Я предпочитаю провести эту неделю здесь, с тобой.

Сет был бы огорчен перспективой остаться на неделю в одиночестве, но вовсе не желал, чтобы Дарси приносила ради него жертвы.

— Ты часто видишься с ними?

— К Дэвиду я езжу раз в месяц, потому что это недалеко, а вот Джоэл с семьей живет в Нью-Джерси. Обычно мы все собираемся на День благодарения. Помню, как это было в последний раз при жизни папы. Боже мой, это был настоящий бедлам! Индейка перестояла в духовке, пюре вышло комковатым, а у сынишки Джоэла был насморк с кашлем.

— Я всегда жалел, что не имею ни сестер, ни братьев. Расти в одиночку радости мало.

Сет сказал это — и удивился своей неожиданной откровенности. Дарси крепче обняла его за шею, и он повернул голову, чтобы коснуться ее пальцев поцелуем. На лице ее было выражение благодарности, словно он сделал ей подарок.

Только что он отдал ей еще один кусочек своей души — и Сет задумался: что будет, когда в руках у Дарси окажется вся его душа целиком?

Глава 9

Дарси и Марша загорали, впервые за долгое время наедине друг с другом. Поскольку отпала сама возможность того, что Сет возьмется представлять интересы Брэда, Марша охотно приняла его в качестве приятеля Дарси. Напряженность в отношениях подруг исчезла.

Дарси отпила немного соку из стакана, стоявшего наготове рядом с ее шезлонгом, и удовлетворенно вздохнула.

— У Сета скоро день рождения. Я хочу сделать ему сюрприз: устроить вечеринку в его честь.

— А ты уверена, что ему это понравится?

— Ты права, он не из тех, кому по душе сюрпризы. — В этот раз Дарси вздохнула с сожалением. — Но все-таки я хочу это сделать. Не думаю, что Сет будет против гостей, которых я планирую пригласить: вы с Чаком, Дженни и Пег с Виком. Все будет по-простому, без затей.

— Ах вот как! Лично мне идея нравится. Когда мы все собрались в прошлые выходные на барбекю, я нашла Вика и Пег очень приятной парой.

И в самом деле, в субботу Дарси устроила пикник на заднем дворе своего дома, и затея увенчалась успехом. Как только Брэд сошел со сцены, к Чаку вернулось его обычное дружелюбие, они с Сетом быстро нашли общий язык. Вик и Пег тоже без труда влились в компанию, и в результате обстановка создалась самая непринужденная, что очень порадовало Дарси и показалось ей добрым знаком.

— Чак сделал мне предложение, — неожиданно сообщила Марша.

Первым чувством Дарси была зависть, которая, впрочем, тут же сменилась радостью за подругу.

— И ты его приняла?

— Нет, отказала, — не сразу ответила Марша. — Точнее, я еще не приняла окончательное решение.

— Но Боже мой, почему?!

Марша уселась, подтянув колени к подбородку, как если бы лежа не могла собраться с мыслями.

— Я хорошо помню то время, когда Брэд собрал вещи и уехал от нас. Дженни тогда все спрашивала, хватит ли еды и не выселят ли нас из дома. Я не знаю, чего она боялась больше: что я не смогу заработать на жизнь или что в конце концов тоже покину ее. Тогда я дала клятву, что буду заботиться о ней всегда сама и только сама, чтобы она знала, что есть хоть один человек во всем мире, на кого она может положиться. Тогда мне казалось несправедливым, что она вырастет с уверенностью, что только мужчина может содержать семью. Ведь это не так. Женщина с тем же успехом может быть кормильцем.

Дарси отчасти согласилась с подругой, так как знала, что и сама способна обойтись без чужих заработков. Но желание строить жизнь совместно с мужчиной не имело с этим ничего общего. Она хотела связать судьбу с Сетом ради него самого, а не ради его денег.

— А тебе не кажется, — осторожно начала Дарси, — что у Дженни будет больше оснований не тревожиться о будущем, если о ней станут заботиться сразу двое, ты и Чак? У меня такое чувство, что ты колеблешься не только из-за нее. Ты что же, все еще не доверяешь Чаку?

— А как же иначе! — отрезала Марша. — Конечно, я боюсь полностью ему довериться! Довольно и одного неудачного брака. Все, что угодно, только не новый развод!

— Что ж, тогда жди, сколько потребуется, — примирительно заметила Дарси. — Года два-три…

— Что? — встрепенулась Марша. — Ждать два-три года?

— А что тут такого? — Дарси потянулась за кремом для загара и начала наносить на руки и плечи новый слой. — Скажешь Чаку, что пока ты еще не готова довериться мужчине, и предложишь повторить предложение через два-три года.

— Но за это время он может встретить другую женщину!

— Иными словами, ты не можешь ему довериться, но не хочешь его потерять?

— Я не говорила, что не могу довериться, я только сказала, что боюсь это сделать!

— И это закрывает тему?

— Дарси! Ты же видишь, я не знаю, как поступить!

— Вопрос в том, хочешь ли ты заново научиться доверять. Если да, то просто сделай это.

Некоторое время длилось молчание. Марша задумчиво разглядывала свои руки.

— До сих пор Чак ни разу меня не подвел. На него можно положиться, он умеет держать свое слово, он чуткий и отзывчивый. Иными словами, он полная противоположность Брэду. — Марша помолчала. — А что у вас с Сетом?

— Сложно. Мне от него нужно гораздо больше, чем ему от меня, и, что самое ужасное, это может так никогда и не измениться, сколько бы времени мы ни были вместе, — с грустью призналась Дарси, глядя в яркую синеву неба.

Платье сидело на Дарси идеально: казалось, она родилась в нем. Шелк был мягким, приятным на ощупь. Дарси удовлетворенно провела руками по талии и бедрам, как бы подтверждая правильность выбора своего наряда. Покрой платья был очень необычным: прямая юбка с высоким разрезом, длинная молния на спине, лиф, державшийся на одной бретели, в то время как другое плечо оставалось совершенно открытым. Дарси показалось, что ее наряд чересчур откровенен.

Когда Дарси наносила легкий макияж, руки ее дрожали. Она волновалась. Никакой аутотренинг не помогал преодолеть нервозность. То и дело на ум приходила дорога до Филадельфии, когда Сет, казалось, с каждой милей все больше отдалялся от нее. Разговор иссяк сам собой, и в машине повисло напряженное молчание. Невозможно было проникнуть в мысли Сета, но он казался чем дальше, тем более взвинченным, хотя и старался это скрыть. Дарси предпочла бы знать, что у него на душе, но не в характере Сета было делиться своими переживаниями.

И вот теперь она ждала его, охваченная тягостным предчувствием.

Открыв дверь, Сет замер в дверях номера, не в силах оторвать взгляда от Дарси. Эта девушка одинаково чудесно выглядела в рабочем комбинезоне и в вечернем платье. Наряд не был вызывающе смелым, однако будил воображение и горячил кровь.

Приблизившись сзади к стоявшей у зеркала Дарси, Сет обвил руками ее талию и привлек к себе. Он так любил запах свежести, всегда исходивший от нее. Не удержавшись, он покрыл ее плечи поцелуями. Такие вспышки страсти до сих пор его озадачивали, но он уже не пытался их контролировать.

— Выглядишь потрясающе! — прошептал он, словно пытаясь объяснить себе то, что с ним происходит.

— Ты тоже, — сказала Дарси, поворачиваясь в кольце его рук.

Она коснулась узких складочек, что шли вдоль планки белой крахмальной рубашки Сета, поправила и без того безупречно лежавший отворот смокинга, но потом подняла глаза и посмотрела на него отчужденно, как на незнакомца.

— Ты часто бываешь на таких вечерах?

— Правильнее будет сказать «бывал», — возразил Сет, легонько скользя пальцами по гладкому шелку платья и тем самым словно пытаясь заверить ее, что по-прежнему остается самим собой. — Они случаются примерно каждые полмесяца, и посещать их полезно для практикующего адвоката. На таких вечерах можно завести немало полезных знакомств. А почему ты спросила?

— Просто так.

— Хочешь узнать побольше о моих привычках? — пошутил Сет, приподнимая ее лицо за подбородок. — Ну, скажем… иногда я являлся с дамой, иногда один.

— Я только хотела представить себе твою жизнь в этом городе.

Должно быть, ее интересовало, скучал ли он по этой жизни. Сет честно попробовал дать ответ на этот вопрос и понял, что все время жизни в Херши не испытывал тоски по Филадельфии.

— Прежде даже званые вечера были для меня частью работы, зато сегодня я отправляюсь туда ради удовольствия.

Он вдруг ощутил желание сбросить одежду и снова пережить сладостные минуты близости с Дарси. Руки его медленно опустились ей на грудь, большие пальцы отыскали под шелком соски. Дарси закусила губу, сдерживая возглас.

— На тебе что-нибудь надето под платьем? — спросил Сет хрипловатым от волнения голосом.

— Все, что нужно, — прошептала Дарси, закрывая глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Веки ее медленно приподнялись, она бросила на Сета искушающий томный взгляд.

— Ты сможешь выяснить сам, но не раньше, чем кончится вечер…

Словно огненный вихрь пронесся по жилам Сета, и ему пришлось замереть, чтобы подавить всплеск желания. Сет никогда бы не подумал, что в нем живет неандерталец, но в такие минуты в нем просыпался первобытный человек с его еще не обузданными цивилизацией инстинктами. Что за дело ему до какой-то вечеринки, пусть даже в избранном обществе? Сейчас он хотел сорвать с Дарси платье, толкнуть ее на постель и войти в нее со всей силой своего желания.

Сет знал, что будет раз за разом представлять себе эту сцену во время предстоящего вечера. Чтобы успокоиться, он напомнил себе известный афоризм: «Отложить удовольствие — значит его увеличить».

— И кому это в голову взбрело, что змей-искуситель был мужского пола! — сказал он вслух. — Ты нарочно так сказала, чтобы я целый вечер размышлял, есть ли под этим платьем что-нибудь из белья. Уж очень оно гладко сидит! Клянусь, я воздам тебе за это сторицей!

— Я очень на это рассчитываю, — произнесла Дарси медовым голосом.

— Всего несколько часов… — пробормотал Сет. — Это тебя не убьет, приятель, как-нибудь справишься…

Дарси ощутила волну сладкого трепета. Сет желал ее так грубо, так бесстыдно, что она откликалась ломимо собственной воли. Она не пыталась анализировать, почему их так влечет друг к другу, интуитивно угадывая, что причиной тому не только и не столько физиология. Это позволяло безоговорочно отдаваться желанию.

Сначала Сет настоял на том, чтобы застегнуть ее ожерелье, потом — чтобы надеть на нее туфли, и при этом целовал все части ее тела, к которым прикасался. Неудивительно, что они прибыли на вечер с большим опозданием. Впрочем, никто не упрекнул их за задержку. Сета приветствовали, как блудного сына, вернувшегося наконец в лоно семьи. Очень быстро его увели от Дарси какие-то друзья, потом знакомые, потом коллеги, и ей пришлось занимать себя самой. Поначалу она просто наслаждалась окружающим ее великолепием. Женские наряды поражали изысканностью. Здесь соперничали парча, шелк, органза и Бог знает какие еще бесценные ткани. Казалось, что и повседневная жизнь женщин, присутствующих на вечере, должна быть сказочно прекрасной.

Дарси прислушалась. Вокруг говорили о модных декораторах, ресторанах, ювелирных магазинах.

Из собравшихся женщин большинство ревностно делали карьеру, некоторые выказывали откровенный снобизм и почти все хорошо знали друг друга по все тем же вечерам и приемам. Несколько раз Дарси удалось включиться в беседу, однако чаще она лишь вставляла пару вежливых реплик и отходила в сторону. В какой-то момент она решила перекусить, а когда отошла от стола с закусками и устроилась на диванчике, рядом присела одна из приглашенных дам. Она представилась как Патриция.

Это была весьма привлекательная молодая женщина с карими глазами и копной блестящих черных локонов.

— Очень приличная вечеринка, не так ли? — не столько спросила, сколько констатировала она. — А шведский стол! Гейл не признается, где его заказывает. Когда видишь все эти деликатесы, вес набираешь от одного только предвкушения!

— Давно вы знакомы с этой семьей? — поинтересовалась Дарси, чтобы поддержать разговор. — Я их вижу сегодня впервые и нахожу очень милыми людьми.

— Мы знакомы лет пять, с тех пор как они купили этот дом. Мы соседствуем. Взгляните вокруг! Интерьер, как с витрины! Если бы я не была без памяти влюблена в свой собственный дом, то наверняка умерла бы от зависти!

Дарси вспомнила, как округлились у нее глаза, когда Сет повернул в квартал особняков. Доступ сюда был ограничен, жилые строения порой терялись в сплошной зелени, между владениями простирались акры земли.

Патриция подхватила на вилку фрикадельку в изысканном белом соусе и начала медленно жевать, жмурясь от удовольствия.

— Ах, что за дивный вкус! — промурлыкала она и улыбнулась Дарси. — Если не ошибаюсь, вы пришли с Сетом Халлараном?

Она поспешно проглотила фаршированный шампиньон.

— Вы его знаете?

— Я знаю его заочно, но лично мы не знакомы. Видите ли, мой муж — окружной судья. Мне пришлось немало наслушаться о том, как талантлив Сет Халларан и как далеко обошел других адвокатов, занимающихся делами об опекунстве. Скажите, неужели он решил бросить практику в Филадельфии в момент такого стремительного взлета своей карьеры?

— Он еще не принял окончательного решения, — ответила Дарси, притворяясь полностью поглощенной салатом из крабов.

— Говорят, он закрыл свою контору и даже городскую квартиру сдал в аренду. Это не похоже на обычный отпуск, скорее наводит на мысль о переезде в другие места, и все бы хорошо, но трудно представить себе адвоката такого уровня прозябающим в провинции, где из развлечений разве что какой-нибудь жалкий парк аттракционов! Ведь для человека с амбициями это все равно что похоронить себя заживо. Кто сходит со сцены, о том быстро забывают — такова жизнь. Впрочем, вы наверняка знаете все это лучше меня. Полагаю, у вас тот же род деятельности? Где вы познакомились с Сетом Халлараном? В суде?

— Нет, он случайно оказался в моей мастерской.

— Мастерской?

Дарси запоздало сообразила, что сболтнула лишнее. Однако отступать было поздно. С досадой чувствуя, что заливается краской, она добавила не без вызова:

— Я, знаете ли, автомеханик.

— Вы шутите!

Одна из женщин, сидевших на соседнем диванчике, обернулась.

— Автомеханик! — повторила она, понизив голос, словно это было неприличное слово.

Дарси знала, что щеки ее пылают, а когда она подняла глаза и увидела совсем рядом Сета, ей и вовсе захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Лицо его было, пожалуй, слишком бесстрастным, это наводило на мысль, что он сконфужен. Тем не менее он с безукоризненной галантностью предложил Дарси руку.

— В соседней комнате танцуют. Надеюсь, ты не откажешься присоединиться?

Если бы только можно было усилием воли стереть румянец со щек! Личный опыт Дарси говорил, что не стоит и пытаться.

— Конечно, пойдем потанцуем! — воскликнула она.

Они направились в ту сторону, откуда доносилась музыка, встречая на своем пути группы людей, оживленно беседующих и непринужденно смеющихся. Все они чувствовали себя как дома. Дарси собралась обсудить с Сетом свою оговорку, но у нее ничего не получилось, так как у самой двери их остановил седовласый джентльмен с квадратной челюстью и приторной улыбкой.

— Сет! — вскричал он, фамильярно хлопая его по плечу. — Тебя-то мне и надо! Кое-кому не терпится обсудить с тобой одно дельце, дружище. Он собирается оспорить права бывшей жены на двухлетнюю дочь, а это как раз по твоей части. Никто лучше тебя не сможет оценить, есть ли основания для иска. Как насчет того, чтобы повесить на свой пояс еще один честно добытый скальп? — Он выудил из нагрудного кармана визитную карточку и протянул Сету. — Вот, здесь указаны оба телефона, служебный и домашний. Ну, что мне сказать ему?

— Что я позвоню в понедельник утром, — не сразу ответил Сет.

Сердце Дарси сжалось: очевидно, Сет не надолго задержится в Херши.

Но стоят ли еще несколько недель счастья той боли, которую ей принесет разлука? В этот момент в ней боролись два начала — вера в силу своей любви и угрюмый пессимизм.

Соседнюю комнату, которая тянулась вдоль всей задней стены дома, полностью освободили от мебели, чтобы превратить в танцевальный зал. Пол был натерт до блеска. Комната освещалась огромной хрустальной люстрой, подвески которой вдруг напомнили Дарси тысячи ледяных слезинок.

Оркестра не было видно, музыка как будто лилась отовсюду, несколько пар уже танцевали. Дарси положила руку на плечо Сета, и все тягостные предчувствия сразу ее покинули: так всегда бывало, стоило им только оказаться в объятиях друг друга. Никогда прежде она не чувствовала себя такой прекрасной и грациозной. Ее движения были изящными и легкими. Она кружила по залу в объятиях Сета взволнованная, возбужденная и счастливая.

Когда затихли последние такты музыки, раздались дружные аплодисменты. Оказалось, что Сет и Дарси давно уже остались в кругу вдвоем. Остальные пары отошли в сторону, уступив им место. Собравшиеся в комнате гости аплодировали Сету и Дарси, кивали и улыбались в знак одобрения. Сет, раскрасневшись от удовольствия, повернулся к Дарси.

— Ты буквально парила, как это порой случается во сне!

— Только потому, что в этом сне со мной был ты.

Его улыбка померкла. Возможно, он уже думал о том, как безболезненно отдалиться от Дарси.

Они оставались в гостях до часу ночи: танцевали, присоединялись к разговору, бродили по дому, — и все это время рука Сета не покидала талии Дарси. По дороге назад она устало склонила голову ему на плечо, и он тут же положил ладонь ей на бедро жестом собственника, который ей так нравился.

В отеле они снимали апартаменты из двух смежных комнат. Едва войдя, Сет снял смокинг, небрежно бросил его на спинку кресла, развязал галстук-шнурок и сунул в карман брюк. Дарси молча следила за ним, отмечая, что он принимает как само собой разумеющееся элегантность одежды и роскошь апартаментов.

Сердце у Дарси упало. Он не просто приехал в Филадельфию на званый вечер, это для него скорее визит в прошлое. Зачем, для чего?

Возможно, он хотел сравнить обретенное с утраченным, взвесить то и другое и сделать выбор. Неизвестность пугает даже самые храбрые сердца, зато привычное всегда влечет. Здесь, в этом громадном, полном блеска и суеты городе, Сет мог и дальше укрываться за своей занятостью, мог оберегать от людей свои мысли и чувства, свою душу.

Дарси хотела совсем иного: ей нужно было узнать истинную сущность человека, которого она любила. Видит Бог, она пыталась, но до сих пор не слишком преуспела в этом.

Сет обратил внимание на то, что Дарси стоит, прижавшись лбом к стеклу, и так зачарованно смотрит в окно, словно за ним находится хрустальный шар предсказателя будущего. Чье будущее так ее занимало? Его? Их общее будущее? Он подошел и встал рядом, глядя на мириады мерцающих во тьме огней.

Филадельфия лежала у его ног!

У Сета и в мыслях не было отказываться от Дарси, хотя его возвращение в Филадельфию неминуемо должно было изменить их отношения. Им пришлось бы встречаться только по выходным, в свободное от работы время. Но в конце концов что такое расстояние в восемьдесят миль?

Ему не очень нравилась перспектива видеться так редко, но если остаться в Херши… В последнее время Дарси поглядывала на него странно, задумчивым и оценивающим взглядом. Она была как живой вопрос, на который у него все еще не было ответа.

— Что такое эти твои дела по опеке? — вдруг негромко спросила Дарси. — О них немало снято фильмов, но каковы они на самом деле? Неужели настолько тягостные, как их показывают?

Сет некоторое время молчал. Дарси не торопила его с ответом, она даже не повернулась, продолжая смотреть на вечерний город.

— Гораздо хуже, — наконец сказал он и уловил в своем голосе неожиданную грусть.

— Тогда зачем ты этим занимаешься?

Дарси искренне хотела знать ответ па этот вопрос. Она успела изучить Сета достаточно, чтобы понять: престиж и деньги не заставили бы его взяться за то, что ему не по душе.

— Я выбрал для себя этот путь, — ответил он уклончиво.

И так каждый раз. Стоит Дарси высмотреть брешь в его броне, как он тут же воздвигает между ними еще одну стену. Она бы с радостью отдала всю себя, но ему нужна была лишь небольшая часть ее души — и наоборот: он соглашался дать лишь немногое из того, что ей требовалось.

Внезапно она испытала укол сожаления оттого, что недавняя неосторожность и в самом деле не закончилась для нее беременностью. Правда, это повлекло бы за собой множество проблем, но зато у нее навсегда осталась бы частичка Сета…

Дарси почувствовала на плече его руку: пальцы поглаживали обнаженную кожу. Это были очень легкие и нежные прикосновения, как будто Сет пытался лаской заменить слова, которые не решался сказать ей. Что ж, это ему удавалось, особенно в моменты близости. Тогда они в самом деле становились единым целым и, хотел он того или нет, любили друг друга, а не занимались сексом.

Дарси повернулась к Сету. Ее руки, до этого скрещенные на груди, обвились вокруг его талии. Привлекая его к себе, девушка думала: на этот раз она будет любить его так пылко, так изощренно, как не бывало еще ни разу, чтобы он помнил эту ночь всю оставшуюся жизнь.

С самого начала, с первой встречи Сет был для Дарси воплощением мужественности, и тем более хрупкой, маленькой и нежной она сама себе казалась рядом с ним. Вот и сейчас, когда он обнял ее, она словно потерялась в его объятиях. Она ощущала жар его ладоней даже сквозь ткань платья. От этих легких прикосновений ее бросало то в холод, то в жар.

Сет слегка откинулся назад, чтобы заглянуть Дарси в лицо. От этого их бедра прижались друг к другу плотнее.

— Хочешь знать, как безумно я хочу тебя?

Он не сказал «люблю». «Хочу». Каким бы сильным ни было его желание, оно все же меньше, чем любовь.

— Расскажи, — попросила Дарси, стараясь улыбнуться.

— Весь вечер я не мог отвести от тебя взгляд… и не только я. Ты пользовалась успехом. Кое-кто даже пытался поухаживать за тобой прямо на моих глазах, но ты никого не поощряла. Почему? Ведь это всего лишь безобидный флирт.

— Если я стану флиртовать, то только с тобой.

Глаза Сета стали темнее и глубже, движения рук смелее. Дарси ощутила, как пальцы проникли за вырез платья. Потребность сказать ему о своей любви стала невыносимой, невысказанные слова стояли комом в горле. Но в Филадельфии Сет был еще дальше от нее, чем в Херши, здесь ей принадлежала еще меньшая часть его души, поэтому любовное признание могло лишь вызвать в нем отчуждение или вовсе оттолкнуть от Дарси.

Не сегодня, подумала она, зарываясь пальцами в густые темные волосы на его груди.

Сет прижал ее к себе так близко, как только возможно. Его желание было очевидным и не нуждалось в словах, но он хотел рассказать о нем, и Дарси готова была выслушать.

— Я не мог думать ни о чем другом, кроме того, как бы поскорее вернуться в отель. Понимаешь, мне не хотелось делиться тобой ни с кем.

Это ее удивило. Ревность едва ли относилась к эмоциям, свойственным сильным, волевым мужчинам, а Сет был как раз таким. Как-то не верилось, что он ревновал каждую из своих подруг, и немного раньше, в Херши, это признание внушило бы Дарси новую надежду. Но здесь… На званом вечере было немало женщин, принадлежавших к его кругу и говоривших на одном с ним языке. Многие были не замужем, некоторые смотрели на него откровенно хищным взглядом.

— Мне тоже не хотелось бы делиться тобой, — прошептала Дарси.

Сет наклонился и нашел ее губы. Это был странный поцелуй: в нем были нежность и грусть. Он как будто хотел передать с ним безмолвное послание, но что это было: обещание принадлежать только ей, хотя бы ненадолго, или просьба не судить строго за то, что это невозможно?

Как только в них пробудилось желание, поцелуй стал более страстным, а губы более требовательными. Дарси не могла не улыбнуться. Должно быть, Сет ощутил ее улыбку, потому что слегка отодвинулся и спросил низким голосом, каким говорил в моменты страсти:

— Тебе нравится, правда? Нравится знать, как ты на меня действуешь?

— Но ведь и ты действуешь на меня, так что мы квиты!

Она приподнялась на цыпочки, потерлась щекой о его щеку, прикусила губами мочку уха, заставив Сета содрогнуться всем телом.

— Вся эта ночь наша, Дарси… весь лунный и звездный свет…

Он потянулся к настольной лампе на столике в углу — единственному источнику света — и щелкнул выключателем. Теперь комната освещалась только сиянием огней большого города и светом, что лился с небес. Сет по очереди вынул заколки из волос Дарси, потом расстегнул ожерелье и небрежно бросил украшение в карман брюк.

Когда он снова склонился к ней, она закрыла глаза. Кончики языков соприкоснулись, два дыхания смешались, губы приоткрылись навстречу губам. Но Сет не спешил, держа ее лицо в ладонях, дразня ее и разжигая в ней желание. Большие пальцы щекотно двигались под подбородком, и даже если это движение было бессознательным, оно горячило кровь. Язык скользнул по верхней губе, потом зубы захватили нижнюю, то прикусывая, то отпуская, но не позволяя выскользнуть. Только когда у Дарси вырвался жалобный стон, Сет взял ее губы в свои.

— Я так до сих пор и не знаю, надето ли на тебе что-нибудь под этим платьем… — пробормотал он.

— Открыть тебе секрет или выяснишь сам?

Этот дерзкий ответ заставил его глаза полыхнуть огнем.

Сет нашел на спине молнию и стал медленно расстегивать ее вниз, до самой поясницы. Платье раскрылось сзади, как лепестки бутона. Подхватив единственную бретель, Сет стянул ее к локтю, и стоило Дарси шевельнуться, как платье соскользнуло к ногам. Осталось избавиться от туфелек. Она сбросила их, не опуская глаз. Когда она делала шаг из груды шелка на ковер, казалось, что она совершенно обнажена — белье телесного цвета почти сливалось с ее кожей.

С нарочитой медлительностью Дарси расстегнула плотный, без бретелек, бюстгальтер, сняла трусики, состоявшие лишь из кружевного треугольника впереди и пары узких тесемок.

Сет стоял, прижавшись спиной к окну, и невозможно было рассмотреть выражение его лица, но она знала, что оно искажено страстью. Она приблизилась вплотную, неслышно ступая по густому ворсу ковра. Он не шевельнулся, только скулы слегка двигались, выдавая владевшее им напряжение. Она вытянула из-за пояса брюк рубашку, расстегнула и опустила до локтей, при этом как бы ненамеренно прижавшись к нему грудью и тут же отстранившись назад. Сет сделал нетерпеливое движение, но Дарси рубашкой связала ему за спиной руки.

— Не спеши… — прошептала она и коснулась его губ недолгим поцелуем.

Можно было видеть, что Сет отчасти раздосадован своей полной беспомощностью, однако в этом была для него и прелесть новизны. Дарси осыпала его плечи и грудь поцелуями, нарисовала на животе множество невидимых виньеток, любуясь тем, как судорожно сокращаются его мышцы и как кожа идет мелкой рябью от сладкой щекотки. Хриплые стоны вырывались сквозь стиснутые зубы Сета. Он чувствовал себя пленником Дарси, законной добычей и по-настоящему наслаждался этим.

Наконец она опустилась на колени и обвела языком пупок, пробираясь в густых темных завитках на его животе.

— Остановись немедленно! — взмолился Сет. — Я так долго не выдержу! Сейчас же расстегни запонки, иначе я их вырву с мясом!

Дарси поднялась и отступила, чтобы окинуть его взглядом. Его лоб был покрыт испариной, тело блестело от влажных капель пота.

— Какой ты нетерпеливый! — вздохнула она. — У нас ведь вся ночь впереди, разве не так?

— Дарси!

— Ну хорошо, хорошо…

С ангельской кротостью она уступила его требованиям и принялась расстегивать запонки, при этом не забывая легонько проводить губами по запястьям и ладоням, а каждый палец втягивать в рот.

— Вижу, ты добиваешься, чтобы я совершенно впал в безумие!

— Так ты все-таки догадался! По-моему, это будет только справедливо, ведь ты доводишь меня до безумия буквально каждый раз…

Дарси слегка процарапала ногтями по всему телу Сета, от плеч до ступней. Тихий стон был ей наградой. Вместо того чтобы прекратить, пальцы ее двинулись снова вверх и на этот раз прошлись прямо по возбужденной мужской плоти, стесненной одеждой.

— Все, довольно! — прорычал Сет. — Всякому терпению есть предел!

В один миг он освободился от оставшейся на нем одежды и увлек Дарси с собой на ковер.

Он был совершенно вне себя: руки лихорадочно блуждали по ее телу, язык ритмично погружался в рот и выскальзывал вновь, имитируя более интимные движения. Внезапно, не в силах больше длить ожидание, Сет рывком повернулся на спину с Дарси в объятиях. Едва она успела выпрямиться, как он оказался внутри. Несказанное облегчение отразилось на его лице, словно сбылось его самое заветное желание.

Дарси хотела, очень хотела продлить взаимное наслаждение, предпочла бы начать с поцелуев и ласк, но, как и Сет, была слишком возбуждена для этого.

— Дарси…

И голос его, и взгляд были полны чувства, которому он или не мог, или не решался дать название. Зато Дарси знала, что это за чувство, потому что давно уже испытывала его. В этот момент любовь и страсть слились в ней воедино, превратившись в ту великую силу, что из века в век поднимала людей над обыденной жизнью, дарила счастье и блаженство.

Дарси хотелось остаться навсегда за сверкающим горизонтом, где ничто не разделяет двоих — ни города, ни сомнения, — где нет ни времени, ни пространства, а только единение тел и душ. Но возвращение в реальный мир было неизбежно, и потому в ее страсти было столько отчаяния. На один короткий миг они оказались в раю, и этот миг был дарован Дарси, чтобы отдать всю себя без остатка.

Она мечтала о «навеки», но могла рассчитывать лишь на «сейчас».

Глава 10

Прошло две недели.

Дарси сидела за обеденным столом, старательно надувая воздушный шар в форме горохового стручка, на котором красовалась надпись «С днем рождения». Над ее головой трепетали полосы разноцветной гофрированной бумаги, протянутые от люстры к каждому дверному проему. Надув шар, Дарси потерла его о шорты, наэлектризовав достаточно, чтобы прилепить к стене.

В дверь постучали, и она пошла открыть, бросив через плечо критический взгляд на плоды своих трудов.

За сетчатым экраном добродушно улыбался Вик, рядом с ним Пег держала подарок в красивой упаковке.

— Входите! Рада, что вы сумели выбраться.

Вик пропустил жену вперед, а когда она проходила мимо, слегка потрепал по внушительному животу. Пег приняла это снисходительно, как выходку большого ребенка.

— От нас мало что зависело, — заметил Вик. — Если бы малыш решил появиться на свет как раз сегодня… впрочем, не похоже. Разумеется, мы оба хотим, чтобы это поскорее случилось, но было бы жаль прозевать день рождения старины Сета.

— Хочу напомнить, что я всю неделю вела себя примерно, — сказала Пег с нажимом. — Значит, сегодня буду наслаждаться жизнью.

— И верно, она всю неделю питалась только снятым молоком и рыбой на пару, как примерная будущая мать. Чтоб мне провалиться, если сегодня она не потребует кусок торта с кремом!

— Один Бог знает, что он о себе мнит! — воскликнула Пег, пожимая плечами. — Опомнись, дорогой, ты ведь не мой лечащий врач. Веришь ли, Дарси, как вперит в меня ястребиный взор, так и не сводит весь вечер! Можно оставить его здесь до самых родов? Я так соскучилась по независимости…

— А все потому, что не ценишь заботу супруга, — вознегодовал Вик. — И потом, ты думаешь, что говоришь? Если я переселюсь к Дарси, Сета хватит удар!

— Сет слишком давно тебя знает, дорогой, чтобы беспокоиться на этот счет.

— Вот и я о том, что он меня знает. Ты себе представить не можешь некоторые наши эскапады во времена студенчества!

— Как! — заинтересовалась Пег. — Хочешь сказать, что я знаю не обо всех твоих выходках?

Дарси слушала их шутливую пикировку и улыбалась. Эта пара понравилась ей с первого взгляда; они не скрывали, как сильно привязаны друг к другу. Когда Вик смотрел на жену, на лице его читалась нежность. Пег выглядела не слишком обольстительно на последнем месяце третьей беременности, с трудом несла свой большой живот и двигалась неуклюже. Однако было ясно, что супруги с нетерпением ждут ребенка.

— Почему бы тебе не устроиться поудобнее? — спросила Дарси, забирая у нее подарок.

Пег медленно прошествовала в гостиную, постояла немного, опираясь на стол, и только потом осторожно опустилась на диван.

— Может, я все-таки на что-нибудь сгожусь?

— Пока мне помощь не нужна, — заверила Дарси, — а позже придет Марша. Мы с ней вдвоем отлично управимся.

— По пятницам Сет старается уходить с работы не позднее шести, но сегодня еще был там, когда я собрался домой, — рассеянно заметил Вик, обходя диван, чтобы помассировать плечи жены. — Интересно, во сколько он освободится?

— Он обещал приехать в половине девятого. Я нарочно сказала ему, что сегодня задержусь в гараже из-за разных мелких дел. Он думает, что ужин на двоих будет состоять из бифштексов-гриль. Надеюсь, сюрприз не будет для него неприятным.

— Думаешь, он ни о чем не догадывается? — спросила Пег, неосознанно выгибаясь, чтобы подставить для массажа ноющую спину.

Вик тотчас поймал ее подсказку, и она благодарно улыбнулась ему.

— Конечно, не догадывается! Ведь его день рождения только во вторник. Он знает, что я не упущу возможности отпраздновать, но рассчитывает, конечно, на следующие выходные. Когда я предложила провести сегодня тихий вечер у меня дома, он попался на удочку, думая, что это будет прощание перед его поездкой в Филадельфию.

— Он едет завтра, ведь так? И конечно, собирается попрощаться как следует? — уточнила Пег, и ее многозначительный взгляд заставил Дарси покраснеть.

К счастью, в этот момент появилась Марша. Настояв на том, чтобы Пег не утруждалась, вдвоем они быстро поставили закуски на стол.

Буженину Дарси нарезала тончайшими ломтиками и разложила на самом большом своем блюде, переслоив несколькими сортами сыра. Дженни водрузила корзинку с крохотными мясными рулетиками рядом с блюдом поменьше, где красовались дольки свежих овощей и стоял соусник с острой заправкой. Итальянский салат, обжаренный до хруста картофель и соленые палочки пополнили праздничное меню. Дарси даже заказала именной шоколадный торт.

Наконец с приготовлениями было покончено и осталось только ждать виновника торжества. Услышав, что перед домом затормозила машина, Дарси сделала знак гостям притаиться на кухне, а сама поспешила к двери. Сердце ее при этом билось чуть ли не вдвое чаще обычного.

По обыкновению, Сет заключил ее в объятия уже на пороге. Загадочная улыбка на губах девушки удержала его от поцелуя и заставила вопросительно приподнять бровь. Дарси потянулась было к нему сама, но тут хор из пяти голосов прогремел:

— Сюрприз! Сюрприз!

Впервые в жизни Дарси пожалела, что у нее нет фотоаппарата. Сета стоило бы запечатлеть на пленку: его глаза от изумления расширились до размеров блюдец.

— Поверить не могу! — пробормотал он, проходя в дом.

Дарси пыталась угадать, обрадован он или раздосадован.

— Попался, приятель! — вскричал Вик, хлопая Сета по спине. — Хотел обойтись без торжества? Не выйдет! И потом, где тебя носило? Пег умирает с голоду!

— Веди себя прилично, дорогой. — Пег погрозила мужу пальцем и вперевалку подошла чмокнуть Сета в щеку.

Среди всеобщей веселой суматохи Дженни бочком подобралась к нему и потянула за руку, заставив присесть на корточки.

— Поздравляю! — Ты, конечно, знала, что они затевают? Даже когда на днях мы с тобой вместе ели мороженое? И молчала!

— Я поклялась хранить секрет и сдержала клятву, — с гордостью произнесла девочка и добавила доверительно: — Знаешь, я предлагала Дарси заказать на дом пиццу, но она не согласилась. Сказала, что день рождения только раз в году и все такое… зато я выбирала бумагу для украшений.

— У тебя отличный вкус, — с серьезным видом похвалил Сет.

Он поднялся, в знак благодарности взъерошил Дженни волосы и охотно последовал совету Марши первым отведать закуски. Наполнив тарелку, он огляделся в поисках хозяйки дома, но ее нигде не было.

Когда другие сменили его у стола, Сет отправился искать Дарси и обнаружил ее на кухне. Она стояла, склонившись перед холодильником, и доставала с нижней полки очередное блюдо. В который раз ему пришло в голову, что в Дарси удивительным образом сочетаются красота и здравый смысл: она не стала устраивать пышную вечеринку со множеством гостей, которая его не порадовала бы. Впрочем, Сет понимал, что даже этот скромный праздник потребовал тщательной подготовки, и не мог избавиться от впечатления, что на день рождения собралась его большая и дружная семья. Он всегда мечтал именно о такой семье — веселой, любящей, счастливой.

Когда Дарси выпрямилась с глубокой тарелкой в руках, Сет поспешно приблизился и протянул руку.

— Это фаршированные яйца! — пояснила девушка высоким нервным голосом, передавая ему тарелку. — Я про них совсем забыла!

Сет молча поставил тарелку на холодильник, прикрыл дверцу и с нежностью произнес:

— Спасибо за все! Я должен тебе тридцать пять поцелуев — по числу лет!

Заметив на лице Дарси тень облегчения, он сообразил, что она опасалась негативной реакции с его стороны. Привычное желание заключить ее в объятия вдруг представилось ему посторонней и отчасти зловещей силой, которая изо дня в день играла с ним в кошки-мышки. Несколько мгновений Сет не знал, как поступит — оттолкнет Дарси или до боли прижмет к себе. Она будила в нем чересчур сильные чувства: не просто желание близости с женщиной, а потребность заботиться, оберегать, постоянно видеть рядом… и даже сделать ее частью своей жизни.

Наконец влечение к ней победило.

— Начнем с одного поцелуя, остальные потом, — пробормотал Сет, привлекая Дарси к себе и склоняясь к ее губам.

Она пахла ромашкой и мятой, она была сладкой, волнующей, податливой — воплощением женщины. С первым прикосновением губ она приподнялась на цыпочки и зарылась пальцами ему в волосы, породив во всем теле нетерпеливую дрожь. Всплеск желания принес с собой мысль о том, что, если он решит вернуться в Филадельфию, о ежедневных встречах придется забыть.

Сет задался вопросом, как будет жить вдали от Дарси, попробовал представить себе это — и не смог. Не видеть простодушного удивления в глазах цвета морской волны, не ловить случайную улыбку, так похожую на солнечный зайчик! Жизнь без Дарси обещала череду однообразных дней, расцвеченную редкими встречами — во всяком случае, встречи с ней по выходным уже не казались ему достаточно частыми.

Долгие годы Сет старательно выстраивал свою жизнь. Но сейчас привычный порядок вещей был нарушен. Ему казалось странным, что женщина может полностью изменить его мировоззрение и занять в его жизни такое важное место, что сама мысль о разлуке вызывает душевную боль.

Руки его скользнули ей на грудь. Плоть под ладонями была одновременно нежной и упругой, а исходившее от нее ласковое тепло почему-то обжигало ладони. Дарси обвила руками его талию, прижалась к нему бедрами, потерлась из стороны в сторону, потом кругами, и Сет ответил непроизвольными толчками бедер и языка. Он был на грани того, чтобы потерять голову.

В гостиной с треском лопнул воздушный шарик — должно быть, на люстре, так как пластмассовые горошины забарабанили по столу. Это отрезвило обоих. Сет оторвался от губ Дарси, но когда она попробовала отодвинуться, не выпустил из объятий.

— Что ж, самое время вынести последнюю из закусок, — с легким вздохом произнесла Дарси.

Сет кивнул в знак согласия, но лишь крепче прижал ее к груди.

— Придется выйти!

— Немного погодя. В данный момент я не в форме для выхода к гостям. Впрочем, если такая спешка, могу прикрыться фартуком. — Дарси повозилась в кольце его рук. — Не двигайся! Видишь, я остываю, а это процесс долгий.

— Может, на тебя подуть? — лукаво предложила она. — Поиграем в вентилятор?

Сет издал негодующий возглас и шлепнул ее по ягодицам.

— За что?

— За то, что дразнишь мое воображение! Между прочим, пока именинник борется с собой, там дружно поедают угощение, приготовленное в его честь!

Не сразу, но им все же удалось покинуть кухню. К счастью, на столе еще оставалось достаточно еды. Праздник шел своим чередом. Все оживленно переговаривались, шутили, смеялись и лакомились, пока Дженни не начала о чем-то шептаться с матерью.

— Ну хорошо, хорошо! — воскликнула Марша и замахала руками, требуя внимания. — У меня новость. Вообще говоря, я хотела объявить ее завтра, но если утаю, дочка наверняка проболтается. Мы с Чаком женимся. Вы все приглашены!

Несколько секунд царило ошеломленное молчание.

— Но ведь это чудесно! — воскликнула Дарси. — Когда вы решили?

— Вчера, — с серьезным видом ответил Чак. — Если бы вы знали, чего мне стоило вырвать у этой женщины согласие! Я накачал ее шампанским и говорил два часа без передышки, обещая все радости жизни. Где-то к пятому бокалу сердце ее смягчилось.

— После первого, врунишка! — Марша дала ему шутливого тычка под ребра. — А из всех обещанных прелестей я выбрала всего несколько. Надо сказать, я по натуре очень нетребовательна.

Все засмеялись и заговорили разом.

— Что ж, поздравляю, — искренне произнес Сет, пожимая Чаку руку.

Остальные охотно присоединились к его поздравлениям. Дарси отправилась на кухню за десертом, Дженни последовала за ней, не желая пропустить столь важный момент, как расстановка на торте свечей.

Сет и в самом деле был рад за Чака и Маршу и очень надеялся, что все у них сложится удачно. Нельзя сказать, что он заведомо ожидал сложностей, но и не сбрасывал их со счетов. В последнее время Брэд вел себя благоразумно и как будто смирился с местом, которое занимал теперь в жизни дочери, но кто знает, как он воспримет известие о предстоящей свадьбе Марши и Чака? Он может расценить это как дальнейшее посягательство на свои отцовские права. Помимо этого, интересно было бы узнать, заведут ли Марша и Чак общих детей.

Все, буквально все могло вырасти в неожиданную проблему! На днях Сету приснился довольно неожиданный сон: он держал на руках ребенка с глазами Дарси и темными волосиками. Он увидел его ясно, как наяву, и с тех пор не мог забыть. А забыть было нужно, просто необходимо, потому что каждый развод оставлял за собой искалеченные детские судьбы. Вот и в душе Дженни уже остался шрам от раны, нанесенной разводом ее родителей. Сет дорого дал бы, чтобы мир был устроен иначе.

Дарси, вышедшая из кухни, прервала его размышления. В руках у нее был торт с тридцатью пятью горящими свечками. Дженни гордо выступала за ней следом. Когда они приблизились, Сет ощутил на глазах непрошеные слезы. Дарси пошла на множество хлопот, и все ради него, хотя даже не была уверена, что он обрадуется. Отчасти Сет предпочел бы, чтобы она не утруждалась, отчасти был безмерно благодарен ей.

Торт поставили перед ним на стол, и все глаза обратились в сторону крохотных колеблющихся огоньков. Сет набрал столько воздуха, сколько уместилось в легких, и дунул изо всех сил. Ему удалось погасить все свечи сразу. Собравшиеся разразились дружными аплодисментами, причем Дарси хлопала в ладоши с таким же энтузиазмом, как и ее маленькая приятельница.

К торту прилагалось по нескольку шариков мороженого. Раскладывая все это по десертным тарелкам, Дарси нечаянно подняла взгляд и увидела, что Чак с Маршей держатся за руки, улыбаясь друг другу. В веселой суете они, казалось, были одни и, по-видимому, совершенно счастливы. Зато Вик был встревожен. Дарси показалось, что Пег его в чем-то убеждает. Вот она потрепала его по плечу и кивнула, как бы говоря, что все в порядке.

Дарси перевела взгляд на Сета, стараясь не привлекать при этом его внимания. Он посмотрел на своих друзей, потом на сияющих Чака и Маршу и, наконец, на Дженни, увлеченно подбрасывающую воздушный шарик. Как хотелось прочесть его мысли! Что он думал о скорой свадьбе Чака и Марши, верил ли, что они будут счастливы? Отдавал ли он себе отчет, как близки Вик и Пег, с какой радостью ждут появления малыша на свет? Она не так хорошо знала Сета, чтобы понять его мысли.

Дарси пришло в голову, что в последнее время оба они намеренно избегают серьезного разговора, потому и сводят общение к подшучиванию и поддразниванию. Почему? Потому что боятся все усложнить?

Один из купленных подарков Дарси хотела подарить Сету наедине: это был подарок со значением. К его вручению девушка решила приурочить серьезный разговор о дальнейших планах Сета на жизнь.

Задумавшись, Дарси не сразу заметила, что подтаявшее мороженое стекает с ложки на пальцы, а заметив, облизнула их. Взгляд ее при этом столкнулся со взглядом Сета, и трудно сказать, как долго оставался бы прикованным к нему, если бы не Пег.

— Боюсь, нам придется уйти, — сказала та небрежно. — Малыш решил, что пора ему на свет Божий. Мы только заедем за моим чемоданчиком и сразу отправимся в родильное отделение.

— У тебя что, схватки? — встревожилась Дарси. — Надеюсь, не слишком сильные? Помощь нужна?

— Не забывай, что это моя третья беременность, — благодушно улыбнулась Пег. — Я знаю, что к чему, и, поверь, все идет как по маслу. Одно печально: торт я так и не отведаю! Представь себе, Вик каждый раз нервничает куда сильнее меня! — Она со смехом подмигнула Дарси. — Вот, взгляни, у него исказилось лицо, словно от схватки! Если я сейчас же не отправлюсь с ним к машине, он, чего доброго, отнесет меня на руках. Лучше пойду, пока он не свернул себе спину от эдакой тяжести.

Сет поднялся с места, чтобы обнять ее на прощание, а бывшему однокурснику показал большой палец. Пег и Вик отбыли под аккомпанемент дружеских пожеланий. Когда шум мотора затих в отдалении, все вернулись к столу и Сет начал открывать подарки. От будущих счастливых родителей он получил чеканную пивную кружку с откидной крышкой и его монограммой на боку, выполненной готическими буквами в стиле рыцарского герба. Чак с Маршей преподнесли рубашку от Версаче, а Дженни — шелковый галстук к ней.

Последней подошла со своими подарками Дарси. Это были кожаный ремень с фигурной пряжкой, компактный диск с джазовыми записями, которыми Сет мечтал пополнить свою коллекцию, и роскошная серебряная ручка с пером. Наградой за все это был долгий, но сдержанный поцелуй, однако вид у именинника был весьма довольный. Дарси очень надеялась, что припрятанный ею подарок доставит ему не меньше радости.

Торт имел большой успех. Когда допили всю содовую, Марша взялась помогать Дарси с уборкой. Пока они складывали в холодильник остатки пиршества, мужчины беседовали о бейсболе и в конце концов совершенно убаюкали Дженни.

Наконец гости распрощались. Сет с Дарси остались вдвоем. Движимая внезапным порывом, она проследила одну из морщинок, что скобками окружали подвижный рот Сета. Когда он хмурился, они углублялись, а когда улыбался, уходили в стороны. Его лицо было очень выразительным, если только он не надевал на себя бесстрастную маску.

В ответ Сет потянулся поцеловать ее. Дарси поняла, что еще немного — и разговор не состоится.

— Постой!

Она прошла на кухню, где все блестело после уборки, и достала с полки одного из шкафчиков плоский сверток из простой синей бумаги. Устроившись на диване рядом с Сетом, она протянула ему сверток с улыбкой, в которой сквозила нерешительность.

— А вот это… это я хотела подарить тебе наедине…

Несколько озадаченный, он развязал незатейливую бечевку и раскрыл обертку. При виде подарка взгляд его потускнел, словно на глаза опустились невидимые заслонки, и девушка поняла, что совершила ошибку.

— Как прикажешь это понимать? Ты ведь наверняка неспроста это затеяла, — сказал Сет, резкими движениями переворачивая страницы «Вельветового кролика».

Отступать было поздно. Собравшись с духом. Дарси встретила его взгляд.

— Я думала, книга тебе понравилась. Почему бы не обогатить свою домашнюю библиотеку? Возможно, когда взгляд будет падать на корешок, ты станешь думать не только о работе.

Сет поднялся, положил книгу на стол и начал ходить по гостиной. Когда он снова заговорил, в его голосе слышалось раздражение:

— Теперь я точно знаю, что это подарок с намеком!

— Что ж, не стану отрицать, — храбро подтвердила Дарси, хотя рот у нее пересох от волнения. — Я подумала, если ты прочтешь эту книгу, то поймешь, что любовь все-таки больше дает человеку, чем отнимает, так что бояться ее не стоит!

— Скажите, пожалуйста! Доморощенный психоаналитик!

— При чем тут психоанализ! Я просто хочу, чтоб мы наконец выяснили все до конца. Я слишком мало знаю о тебе. Что-то сделало тебя таким, каков ты есть. Я хочу понять, что же так сильно повлияло на твой характер. Нельзя умалчивать о самом важном, надо делиться, понимаешь?

Сет досадливо отмахнулся, отошел к окну и довольно долго молчал, держа руки в карманах стиснутыми в кулаки, как водилось за ним в тягостные моменты.

— Что ж, будь по-твоему, — сказал он мрачно. — Позволь изложить тебе суть дела, а потом можешь анализировать мое поведение сколько влезет. Итак, моя мать была величайшей эгоисткой всех времен и народов. Она утверждала, что любит меня, но ничем это не подтверждала. Она жила своей собственной жизнью, в которой были теннисные корты, гольф-клубы, бридж и тому подобное, а главное, спиртное, и не было места для маленького мальчика, который нуждался в ее заботе. Разумеется, все было очень прилично: мартини, дайкири и водка-коллинз, как принято у людей светских, но тем не менее без спиртного не проходило ни дня. Они с отцом только и делали, что ссорились. Человек работящий, он пытался и ее увлечь чем-нибудь стоящим, надеясь тем самым побороть дурную привычку. Мать в ответ называла его трудоголиком и говорила, что это ничем не лучше, что она давно уже «соломенная вдова», а он приходит домой только переодеться. По мере того как шло время, ссоры перерастали в скандалы.

Дарси представила себе мальчишку — вынужденного свидетеля растущей взаимной ненависти родителей, и сердце ее наполнилось состраданием. Неудивительно, что Сет не верит в счастливый брак!

— Когда мне было семь лет, родители развелись, — продолжал он тем же бесцветным голосом, словно декламировал у доски скучное стихотворение. — Отец хотел оставить меня при себе, и я всей душой желал того же, но ничего не получилось. Мать происходила из богатой и влиятельной семьи, и суд решил дело в ее пользу. Я знал, что не нужен ей, что она держится за меня только в пику отцу, но когда заговорил об этом, она ответила: что подумают люди, если она уступит бывшему мужу? Это опозорит ее в глазах соседей.

Сет тряхнул головой, словно пытаясь привести в порядок воспоминания. Помолчал.

— Процесс тянулся три месяца. Отец боролся за свои права, мать отстаивала свои интересы, а меня, разумеется, никто не спрашивал. Семья матери наняла лучшего адвоката, какого только можно было купить за деньги. Папе не так повезло. — Он потер висок и невесело усмехнулся: — Ну, что скажешь? Ты росла в семье, где все любили и уважали друг друга, куда уж тебе понять, что такое одиночество! Когда отец уехал, мне показалось, что я один в целом свете. Мне пришлось жить в доме, в который стыдно было вечером пригласить друзей из опасения, что они заметят, как бессвязна речь моей матери и как бессмысленны ее глаза. Это холодный дом, лишенный даже крупицы человеческого тепла.

У Дарси разрывалось сердце. И в самом деле, как она ни старалась, невозможно было представить себе жизнь бок о бок с чужим равнодушным человеком. На миг ей показалось, что у окна стоит, сунув в карманы кулаки, одинокий маленький мальчик, и она чуть было не бросилась к Сету. Но удержалась. Он был как натянутая струна, и весь его вид говорил, что для нежностей не время. Она постаралась вложить все свои чувства во взгляд, но Сет не смотрел на нее. Отвернувшись от окна, он поднял воздушный шарик, прочел надпись. Глаз его не было видно, но в голосе звучала давняя неизжитая горечь.

— По приговору суда отец имел право видеться со мной только раз в неделю. Мать ухитрилась превратить в ад и эта редкие встречи. Она набрасывалась на отца с упреками буквально у двери, дальше шла ссора, и казалось, что ничего не изменилось, что развода вообще не было. В конце концов она так пристрастилась к «Кровавой Мэри», что едва добиралась домой на своей машине. Отец думал, что рано или поздно дело кончится аварией, но когда заводил об этом разговор, все сводилось к препирательствам по поводу алиментов. Денег ей всегда не хватало якобы потому, что все уходило на меня. Когда мне исполнилось одиннадцать, отца сделали вице-президентом банка, и он перебрался на Эри. Наши встречи стали еще более редкими, только летом я проводил у него пару месяцев. Я спал и видел, как бы перебраться к отцу насовсем, но повторный иск требовал больших затрат, так что адвокат отца отсоветовал ему обращаться в суд для пересмотра дела.

Сет так резко и зло ткнул пальцем в шарик, что Дарси невольно прикрыла глаза в ожидании громкого хлопка. Ей хотелось сказать что-нибудь в утешение, но она не решилась сделать это, пока Сет не закончит рассказ. Он подбросил шарик, изо всей силы ударил кулаком и следил за его движением, пока он не опустился в противоположном углу комнаты. — Я был уже подростком, когда мать начала встречаться с кандидатом в мэры. Я его терпеть не мог, а он не выносил меня. Однажды я высказал ему в лицо все, что о нем думаю, и получил такой удар по физиономии, что два дня ходил с распухшим носом. Это решило дело — я понял, что в этом доме для меня все кончено. К тому времени я стал плохо учиться, отчасти еще и потому, что водился с ребятами из неблагополучных семей. Я понимал, что оказался в этой среде только по стечению обстоятельств, но проводить вечера с такими друзьями было все же лучше, чем дома.

Воображение Дарси рисовало картины одна другой мрачнее: стычки с шайками шпаны, неприятности с полицией, тоскливые возвращения домой.

— И что потом? — спросила она не без трепета.

— Однажды вечером у нас с матерью произошел крупный разговор. Я заявил, что погублю ее репутацию, буду кричать на каждом углу, что она алкоголичка, а если потребуется, дам об этом платное объявление в газете. Не знаю, поверила ли она, но рисковать не стала, главным образом потому, что готовилась к роли супруги мэра. Безупречная репутация была нужна ей как воздух, и она предпочла отпустить меня к отцу. — Сет перевел тяжелый взгляд на подаренную книгу и усмехнулся: — А ты говоришь о триумфе любви! Избавь меня от этого, ради Бога. Только тот, кто путает сказку с действительностью, верит в прекрасное «навеки».

Дарси попыталась представить себе женщину настолько эгоистичную и бездушную, чтобы это совершенно убило в ее ребенке веру в любовь, причем настолько, что даже последующая жизнь с любящим отцом не смогла возродить эту веру. Было горько и больно сознавать все это, но разговор еще не закончился.

— Чего же ты ждешь от меня теперь, когда я знаю все? — спросила она мягко. — Жалости? Судьба поступила с тобой жестоко, но смотря с чем сравнивать! По крайней мере ты был желанным ребенком в семье, а так везет не каждому…

— Что ты знаешь об этом! — резко перебил Сет. — По-твоему, желать ребенка можно только из любви? Моя мать хотела детей, потому что при возможном разводе это означает более солидное содержание! Если бы не это, она наверняка предпочла бы остаться бездетной!

— Но это только твое предположение, ты не знаешь наверняка. Из твоего рассказа не ясно, какой была твоя мать до того, как поддалась вредной привычке. Не ясно и то, отчего она начала пить. Если от одиночества, что случается нередко, то не такая уж она злодейка, скорее жертва.

— Ну конечно! Выходит, виноват отец? А между тем она вышла за него по расчету, в надежде на его будущий пост.

— Даже если это так, твоя ненависть к ней больше вредит тебе самому! Было бы намного лучше, если бы ты лелеял память о счастливых годах, прожитых с отцом, чем обиды, нанесенные матерью. То, что ты чувствуешь, никак не влияет на ее жизнь, только на твою собственную. Тебе кажется, что своей ненавистью ты наказываешь мать, на деле же травишь себя самого. Разве ты не хочешь освободиться от гнета прошлого?

— Каким образом?

— Простив свою мать!

— Как я могу простить ее? Многие годы она из эгоизма держала меня при себе, вдали от человека, который искренне любил меня. Восемь лет одиночества и злобы на весь мир вместо восьми лет любви! Разве такое прощают?

Он был прикован к прошлому тяжелыми ржавыми цепями. Оно определило его карьеру, его взгляд на женщин, мешало связать свою жизнь с близким человеком.

— Все мы крепки задним умом, Сет. Я тоже не раз заглядывала в прошлое, перебирала события и приходила к выводу, что мне следовало больше времени проводить с мамой, вместо того чтобы ходить по пятам за отцом, что мы с ней могли лучше узнать друг друга и быть ближе. Какое-то время после маминой смерти я ненавидела ее за то, что она покинула меня, не дав даже шанса исправить дело и тем самым породив во мне чувство вины за явное предпочтение отца. Но по мере того как я взрослела, я переоценивала события своей жизни. Я любила отца не больше, а просто иначе. Постепенно я припомнила, что у нас с мамой было много общего: долгие беседы по вечерам, когда она вспоминала о своем детстве и юности, совместная готовка в воскресенье. Она даже болела за меня, когда я играла с мальчишками в бейсбол! Я хочу сказать, что наш взгляд на прошлое часто определяется тем, что мы помним. Прости свою мать — не ради нее, ради себя самого!

— Тебе легко говорить, ты не была на моем месте.

Это был самый подходящий момент, чтобы наконец понять, имеет ли для него значение то, что она чувствует.

— Ты прав, я не была на твоем месте. Но это и не важно, раз я люблю тебя! Я могу понять, могу увидеть все твоими глазами и, что самое важное, хочу этого! Что ты так смотришь? Не желаешь слышать слово «любовь»? Предпочитаешь и дальше думать, что любви нет?

Долгую минуту Сет смотрел на Дарси во все глаза, явно пораженный ее признанием.

— Любви и в самом деле нет, — наконец произнес он упрямо. — То, что между нами, — это просто физическое влечение.

— Нет! — Дарси помотала головой, чувствуя, как загораются щеки. — Ты не хочешь видеть очевидного! По-твоему, наши сердца закрыты друг для друга?

— К чему ты ведешь? — осведомился он с подозрением.

— Я могу обойтись без физической близости, я годами без нее обходилась! Чтобы встречаться с мужчиной, мне нужна причина посерьезнее, чем «просто влечение», потому что я старомодна, Сет, я верю в извечные ценности…

— Что?! Это ты-то старомодна? — С коротким резким смехом Сет приблизился и остановился перед Дарси. — Интересно знать в чем? Ты обеспечиваешь себя и при случае можешь за себя постоять. Когда я сказал, что не признаю уз и оков, ты приняла мои условия. Ты первая заранее подумала о том, чтобы предохраняться. По-моему, все это рисует женщину в высшей степени современную, так что давай оставим эту чепуху о старомодной Дарси Керн.

Ему и в голову не пришло, что все это было сделано только для него, что он — исключение из правила! Дарси удалось справиться со слезами, но голос звучал неровно, когда она заговорила вновь:

— Я совершила все эти шаги, потому что верила, что смогу удовольствоваться немногим. Теперь я знаю, что ошиблась. Ты способен жить без тесных уз, а мне они необходимы. Если назвать вещи своими именами, сейчас я разве что грею тебе постель, а у таких отношений нет будущего. Я говорю не о браке, Сет, пойми! Без этого я обойдусь, но как быть с неразделенной любовью? Если ты не любишь меня и никогда не сможешь полюбить, то мы не можем быть вместе!

— Чего же ты хочешь? — спросил он гневно. — Чтобы я лгал тебе? Чтобы произнес слова, в которые не верю?

— Я только хочу, чтобы ты заглянул в себя. Быть может, ты просто не решаешься поверить в то, что испытываешь любовь!

Настороженность, возникшая уже несколько недель назад в каждом из них, как будто разом умножилась и разделила их стеной, невидимой, но оттого не менее прочной.

Сет ерошил себе волосы, думая о том, что весь этот разговор бессмыслен. Даже если бы он заглянул в себя, то не понял бы того, что увидел. Дарси занимала в его жизни важное место. С ней он узнал подлинную страсть и обрел душевную гармонию. Но он не был готов признать даже то, что в будущем способен полюбить ее, не говоря уже о том, чтобы признаться ей в любви сейчас. В его одинокой жизни любовь была элементом чужеродным, и само слово это как будто звучало на незнакомом языке. Признание в любви было бы сродни признанию в том, что он не способен обойтись 127 без другого человека, что согласен стать чьей-то частичкой. Это было немыслимо, он просто не мог на это пойти. Сет не понимал, почему Дарси не может удовлетвориться страстью, которую он с такой готовностью ей отдает, и просит у него любви, которой у него нет.

— Чувства, чувства! — проворчал он. — Чувствами не проживешь! Они все равно что язычки пламени, которые не сегодня-завтра задует порыв холодного ветра.

— Ты когда-нибудь видел настоящий костер, Сет? — спросила Дарси почти шепотом. — Ветер может только раздуть его, но не погасить…

Наступило долгое молчание. Сет не знал, что сказать на это, и впервые ощутил свой трезвый взгляд на любовь и брак как тяжелый хомут на шее, который висел там так долго, что прирос, и теперь его невозможно было сбросить даже при всем желании.

Раздался тихий печальный вздох. Дарси поднялась с дивана, с усилием оттолкнувшись от подушек обеими руками, словно разговор отнял у нее все силы.

— Не хочешь отнести подарки в машину? — спросила она безжизненным голосом, который потряс Сета до глубины души.

Движения ее были скованными, немного заторможенными, как у человека, только что выведенного из глубокой анестезии, и только во взгляде сквозила горечь. Сет отнес подарки в машину, аккуратно уложил на заднее сиденье, пристроил сверху книгу так, чтобы не сползала на поворотах. Когда он вернулся в дом, то нашел Дарси на кухне, где она загружала грязную посуду в моечную машину.

— Ты собираешься заняться тем делом… в Филадельфии? — спросила она.

— Еще не знаю… — Сет собрал столовые приборы и уложил на специальную полочку в машине. — Этот Джильберт… я пару раз беседовал с ним по телефону, но до сути мы так пока и не добрались. Он слишком занят делами: чтобы выкроить время для встречи со мной, ему пришлось отменить совещание. Завтра к вечеру у меня будет достаточно информации, чтобы принять решение.

— И сразу вернешься?

— Нет, останусь до воскресенья, — ответил Сет, доставая с полки средство для мытья посуды. — Вечером намечается мальчишник, а в воскресенье мне предстоит деловой обед.

Наполнив пластиковые контейнеры, он прикрыл дверцу, включил машину и убрал на полку бутыль. Он совершал все эти действия, почти не задумываясь над тем, что делает, — до того это вошло в привычку. В этом доме он успел освоиться, привык к нему больше, чем к квартире, которую снимал в Херши, и чувствовал себя здесь уютно. Но сейчас обстановка была очень напряженной. Достаточно было бросить взгляд на Дарси, чтобы понять это. Она ожесточенно чистила мойку. Это занятие давало ей возможность избегать разговора с Сетом.

— Я бы рад позвать тебя с собой, но буду слишком занят и не смогу уделить тебе много времени.

— Да все нормально! — Мойка уже сверкала чистотой, но, вместо того чтобы отложить губку, Дарси принялась за краны, словно во всем мире не было ничего важнее этого процесса. — Я обещала в воскресенье остаться с Дженни. Чак забирает Маршу к своим родителям обсудить свадьбу.

Сет чувствовал, как она отдаляется. В ее голосе звучало отчуждение. Надо было остановить ее, пока она не слишком отдалилась, поэтому Сет подошел вплотную, обнял Дарси за талию и прижался к ее спине. Слегка дунув на волосы, чтобы открыть шею, он прошелся по ней губами. Дарси напряглась всем телом. Это был сознательный протест, но Сет не мог поверить в то, что это надолго, потому что для него ничего не изменилось в их отношениях. Добравшись до мочки уха, он обвел ее языком, как делал множество раз.

— Перестань!

Сет и не подумал подчиниться. Наоборот, он потянулся губами к щеке. Дарси оставалась неподвижной, и постепенно стало казаться, что он держит в объятиях безжизненную статую. Он знал, что рано или поздно добьется отклика, если будет продолжать ласки, но он не любил навязываться. За прошедшие недели они несколько раз играли в пленницу и завоевателя: Дарси якобы не желала даже смотреть на него, а Сет старался сломить ее «сопротивление». Теперь игры кончились.

— Ты что, не в настроении?

— Это был долгий и утомительный день, — сказала Дарси, избегая его взгляда. — Тебе рано вставать, да и у меня завтра много дел. Рабочая суббота, понимаешь?

— Ну и что с того?

Она наконец повернулась и посмотрела ему в глаза. Подбородок ее с вызовом приподнялся.

— У меня сейчас слишком противоречивые чувства к тебе. Было бы совсем некстати в таком состоянии… неправильно для нас обоих…

Как всегда, она старалась быть справедливой, честной по отношению к нему и к себе, но в глазах ее читалась растерянность. Сет вздохнул и обнял ее по-дружески.

— Будешь дома в воскресенье вечером? Я заеду.

— Да, буду.

Однако то, что она впустит его в свой дом, не означало, что ему по-прежнему открыт доступ в ее жизнь и в ее постель. Им обоим было о чем подумать до воскресенья.

Глава 11

Сентябрьское небо было затянуто сплошной серой пеленой облаков, и картина эта отлично гармонировала с настроением Дарси. Она стояла во дворе своего дома и поливала из шланга машину. Перебирая в памяти разговор с Сетом, она пришла к выводу, что в тот вечер они лишь коснулись проблемы, а не обсудили все до конца, как она того хотела. Дело было не только в том, чтобы Сет произнес слова любви. Если бы теперь это вдруг случилось, то уже не принесло бы ей ни счастья, ни даже облегчения. Сет не сказал прямо, что у их отношений нет будущего, но это следовало из того, какими он их видит сейчас. Просто физическое влечение! Его вполне устраивало теперешнее положение дел, и вместо того, чтобы вырасти в нечто большее, их взаимная привязанность должна была постепенно сойти на нет, как и их встречи, поскольку он вовсе не собирался похоронить себя заживо в провинциальном городке.

Самое странное, что Дарси знала все это с первого дня. Почему она не прислушалась к голосу разума? На что надеялась?

Из-за угла вырулила на велосипеде Дженни, повернула на дорожку, ведущую к дому, и со скрежетом затормозила. Волосы девочки были стянуты в короткий кудрявый хвостик. Дарси махнула в знак приветствия губкой.

— Не хочешь мне помочь? Мама не станет сердиться, если ты немного вымокнешь.

— Что-то сегодня не хочется. — Вид у Дженни был грустный.

Неделю назад начался новый учебный год, и обычно девочка прибегала в гости, переполненная новыми впечатлениями. Дарси успела наслушаться о новой учительнице, одноклассниках и случаях на школьном дворе. В пятницу, во время празднования дня рождения Сета, Дженни так и лучилась счастьем. Очевидно, с тех пор что-то произошло. Скорее всего накануне девочка провела день с отцом.

— Как вы с папой вчера развлекались?

— Ходили в кино, — буркнула Дженни, не отводя взгляда от переднего колеса, по спицам которого постукивала кроссовкой.

— Ну? И как все прошло? — настаивала Дарси, с деланно рассеянным видом покрывая левое крыло обильной пеной.

— Фильм был хороший. Потом папа повел меня в «Макдоналдс», и мы там поужинали.

По улице с ревом пронесся ветхий «мустанг». Дарси автоматически поставила диагноз: нужны новый приводной ремень и глушитель. Смыв пену с крыла, она подвинула ведерко вдоль машины.

— Расскажи, что ты взяла на ужин. А впрочем, я и сама знаю. Спорим?

Дженни не ответила.

— В чем дело? — осведомилась Дарси, перестав делать вид, что ей ничуть не интересно, — как видно, это была не игра.

— Мне кажется, папа очень расстроился. Когда он вчера заехал за мной, мама сказала ему про свадьбу.

— Он так прямо и сказал, что расстроен?

Пенная вода с губки потекла в рукав, Дарси пришлось опустить руку и хорошенько тряхнуть. Дженни даже не заметила этого маленького происшествия.

— И так было видно. — Она вздохнула. — Он почти не разговаривал со мной и совсем не улыбался.

Странно, подумала Дарси, ведь новость никак не могла явиться для Брэда неожиданностью. Что касается Дженни, она явно была во власти противоречивых чувств: с одной стороны, совершенно счастлива за мать, с другой — полна сочувствия к отцу. Возможно, ей даже было неловко перед ним за свою недавнюю радость.

— Попробуй поднять папе настроение, — посоветовала Дарси после короткого раздумья. — Ты можешь нарисовать что-нибудь лично для него, чтобы он понял, что небезразличен тебе. Вот увидишь, он обрадуется.

— Это ты здорово придумала! — Личико девочки просияло. — Вот что я сделаю: нарисую что-нибудь и пошлю по почте, чтобы не ждать целую неделю. Только я не очень хорошо рисую. Давай я помогу тебе домыть машину, а ты потом поможешь мне с рисунком.

— Согласна, — ответила Дарси, тоже улыбаясь. — Кстати, я недавно купила новую коробку цветных мелков. Возьми шланг и как следует окати капот, а я схожу за лаком.

Когда она уходила, Дженни упоенно поливала машину из шланга. Обычное оживление вернулось к ней. Дарси прошла через дом, открыла сарай, несколько минут рылась на полках в поисках аэрозоля для полировки и обнаружила флакон за бутылкой скипидара и ведерком с мелким садовым инструментом. По дороге назад она остановилась полюбоваться клумбой, недавно устроенной по периметру заднего двора и засаженной анютиными глазками. Она выбрала эти растения, потому что они оставались в цвету еще долго после листопада, до самых морозов.

А ведь и в самом деле скоро листопад! Это время года особенно живописно в Пенсильвании.

Дарси встрепенулась. Во время листопада Сет наверняка уже будет в Филадельфии, и у него не найдется времени на дальнюю поездку. Да и зачем ему экскурсии по краю, где он не собирается жить?

Охваченная внезапным унынием, Дарси медленно обошла дом, собираясь проверить, как чувствуют себя недавно высаженные розы. На углу она остановилась, прислушиваясь к голоску Дженни. Он был необычный, высокий и тонкий, как будто негодующий. Еще несколько шагов — и девушке бросилась в глаза машина Брэда. Она ускорила шаг, потом побежала. Странная картина представилась ей через несколько мгновений: Брэд удерживал Дженни, а девочка вырывалась.

— Папа не разрешает мне с тобой попрощаться! — крикнула она при виде Дарси. — Он сказал, что заберет меня с собой, и я только хотела сказать тебе, что уезжаю!

От удивления и испуга у Дарси задрожали ноги и по спине прошел холодок. Она замедлила шаг, но не остановилась, а продолжала медленно и осторожно подступать к Брэду. Главное было не терять хладнокровия.

— Отпусти ее, — попросила она негромко.

Брэд обратил к Дарси взгляд, одновременно растерянный и дикий.

— Не отпущу! Это моя дочь, и я имею право забрать ее!

Он не выглядел особенно крепким, но был, без сомнения, сильнее Дарси. Если бы он и в самом деле решил увлечь Дженни к своей машине, остановить его было бы невозможно. Дарси искоса оглядела улицу, но поблизости никого не было, и трудно было сказать, услышит ли кто-нибудь из соседей крики о помощи. Не без усилия ей удалось подавить нервную дрожь.

— Ты провел вчера с Дженни целый день и увидишь ее снова через неделю.

— А я хочу видеть ее сейчас! — бросил Брэд со злостью. — Я заберу ее только на пару дней. Я что, многого прошу?

Дарси сделала знак девочке, чтобы та прекратила сопротивляться. Когда Дженни послушно притихла, она оглядела красный фургон Брэда. В задней его части за окошком виднелись какие-то коробки.

— На пару дней, говоришь?

Как видно, Брэд ослабил хватку, потому что Дженни вдруг рванулась и сумела высвободиться. Она тотчас бросилась к Дарси и ухватилась за ее ноги с такой силой, что та пошатнулась.

— Я никуда не поеду! Я не поеду, не поеду, не поеду! Только если мама разрешит!

— Марша понятия не имеет о том, что ты задумал. Так ведь, Брэд?

Дарси обняла девочку за плечи, словно желая показать, что намерена защищать ее. Наступила пауза. Взгляд Брэда заметался, и на лице его появилось несчастное, потерянное выражение.

— Я больше не хочу быть посетителем, понимаешь? Я вожу Дженни в парк, в кино, в кафе, в зоопарк — но разве этого достаточно? Я все-таки ее родной отец!

Дарси смягчилась. Брэд был чересчур импульсивен и понятия не имел о самоконтроле, однако он мог проявить благоразумие, если его постараться успокоить.

— Послушай, как ты себе это представляешь? Ты хоть знаешь, куда собрался? Просто так, за горизонт? А Марша, выходит, не в счет? Она бы с ума сошла от страха, если бы Дженни вдруг исчезла!

— А я что, в счет? — крикнул Брэд, подступая ближе. — Обо мне вообще никто не думает! Через полмесяца эти двое поженятся, и не видать мне дочери как своих ушей! Портер не чает занять мое место буквально во всем! Но даже если мне позволят и дальше видеться с Дженни, в один прекрасный день им может взбрести в голову переехать за тысячу миль! Что тогда?

Брэд был по-своему прав, но судьба Дженни и ее чувства стояли на первом месте, и Брэд должен был рано или поздно это понять.

— Но может быть, стоит в первую очередь подумать о Дженни? Твой безрассудный поступок может нанести ей ужасную травму. Хотелось бы знать, принимаешь ли ты ее в расчет вообще! Может быть, тобой движет желание отомстить Марше, а вовсе не отцовские чувства. Если бы ты всерьез задумался над тем, что хочешь совершить, то схватился бы за голову. Как, по-твоему, станет относиться к тебе Дженни, если ты похитишь ее, отнимешь у мамы? Сейчас она любит тебя и верит тебе, но что потом? Готов ты к ее враждебности, к упрекам и слезам? А ответственность, которая ляжет на тебя, если ты увезешь Дженни? Она должна учиться, и тебе придется устроить ее в школу. Как ты это сделаешь без необходимых документов? Тебе придется работать, чтобы прокормить ее. С кем ты ее оставишь, когда понадобится уйти из дому? Умеешь ли ты ухаживать за больным ребенком?

Дженни, с раскрытым ртом ловившая каждое слово Дарси, повернулась к отцу и простодушно спросила:

— А что, ты хотел меня похитить?

Его лицо исказилось, руки беспорядочно заметались.

— Я люблю тебя, доченька! — сдавленным голосом произнес он. — Поедем со мной! Мы должны быть вместе…

— А как же мама? Если я уеду, она будет плакать. Нет, я не могу! А если ты увезешь меня силой, я убегу, позвоню маме и скажу, где меня искать!

— Вот видишь! — с гордостью заметила Дарси. — Для своих восьми лет это очень развитая девочка, и тебе не удастся долго держать ее при себе против воли. Она будет постоянно убегать к маме, а тебя в конце концов возненавидит. Ты этого хочешь?

— Нет, конечно, нет… — прошептал Брэд беспомощно. — Как я могу желать ее ненависти? Я просто хочу жить нормальной жизнью, иметь семью… с Маршей! Но черт возьми, назад дороги нет. Все кончено! Чак Портер получит все, а я ничего.

Впервые за все время Дарси испытала острый приступ жалости к нему.

— Не совсем так, Брэд, — поправила она мягко. — Дженни есть и будет твоей дочерью, и от тебя одного зависит, как она будет к тебе относиться. Нужно только беречь ее любовь к тебе. Хочешь моего совета? Поговори с Маршей по-доброму, объясни ей, как важно для тебя сохранить место в сердце Дженни. Она ведь по натуре не злая и охотно забудет прошлое, было бы с твоей стороны желание. Не думаю, чтобы она была против более частых твоих встреч с Дженни. Сделай это прямо сейчас. Зайди в дом и позвони Марше.

Брэд заколебался. Дарси казалось, что у него не хватит смелости для объяснения со своей бывшей женой. Однако лучшее в нем победило.

— Прости, что напугал тебя, милая, — сказал он виновато, опускаясь перед Дженни на одно колено, как для клятвы. — Я не хотел. Честное слово, я не хотел, чтобы ты меня боялась. Наверное, я просто не сообразил, что ты уже подросла и что у тебя может быть собственное мнение.

— Значит, я могу остаться? — дрожащим голоском спросила девочка. — Ты не отнимешь меня у мамы?

— Нет, что ты! — Он ласково поправил ей волосы и сделал попытку улыбнуться. — В самом деле, зачем мне похищать тебя? Это была ужасно глупая затея. Я… на меня нашло помрачение, вот и все. Лучше мы с мамой все обсудим и поступим так, чтобы всем было хорошо.

— А Чак? — поинтересовалась Дженни, кусая губу. — Ты с ним подружишься?

— Этого я обещать не могу, — честно ответил Брэд. — Может быть, позже, когда я буду совсем равнодушен к твоей маме. Она мне все еще очень дорога, но ей нравится Чак, так что быть друзьями у нас с ним вряд ли получится.

— Понимаю… — задумчиво протянула девочка и добавила с присущим ей оптимизмом: — Но ты можешь попробовать!

— Придется, — со вздохом согласился Брэд.

Дарси отвела Дженни на кухню и дала ей сандвич, чтобы он мог спокойно поговорить с Маршей по телефону из гостиной. Повесив трубку, Брэд мерил шагами комнату до тех пор, пока у соседнего дома не раздался шум мотора. Дарси предложила побыть с Дженни, пока взрослые обсудят свои проблемы. Брэд нетерпеливо кивнул и опрометью выскочил наружу.

О полировке машины уже не шло и речи. Нужно было занимать Дженни. Только через час, когда они уже успели изрисовать несколько листов плотной бумаги, раздался телефонный звонок.

— Это Марша. Можешь отпустить Дженни домой.

— Как все прошло?

— Относительно нормально, — ответила та с усталостью в голосе. — Брэд признался, что задумал похитить Дженни. Господи, я чуть с ума не сошла! Думала, что он не успокоится, пока не добьется своего.

— Ты и сейчас так думаешь?

— Уже нет. Он поклялся, что с этим покончено. Вообще-то он не мастер держать слово, но думаю, что эту клятву сдержит, потому что боится потерять любовь Дженни. Мы все обсудили, и я согласилась на еще одну встречу в неделю, в будний день. После школы Брэд будет забирать Дженни и делать с ней уроки. Это поможет ему быть в курсе ее школьной жизни. Сейчас я чувствую только усталость, но потом, наверное, придет облегчение. В конце концов Брэд ведь прав — он ее родной отец. Несправедливо лишать его возможности воспитывать дочь, и мне даже кажется, что подсознательно я всегда хотела дать ему еще один шанс реализовать свое отцовство.

У Марши вырвался короткий вздох. Она немного помолчала, очевидно, собираясь с мыслями.

— Знаешь, давай лучше потом поговорим. Брэд сейчас с Чаком в гостиной, пытается вести светскую беседу, а я звоню из спальни. Пожалуй, пойду, а то кто знает… Да, и вот еще что! Спасибо, что постояла за Дженни!

— Только не думай, что ты у меня в долгу. Ладно, иди, и в самом деле поговорим потом.

Дарси отвела девочку домой, а когда вернулась, то поняла, что не знает, чем заняться. У нее не было ни малейшего желания полировать машину. При мысли о предстоящей встрече с Сетом ее затошнило от волнения. Нужно было себя срочно чем-нибудь занять. Дарси вспомнила, что в морозилке остался кусок торта, предназначенный для Пег, сейчас лежавшей в послеродовом отделении. Она решила нанести визит приятельнице и заодно посмотреть на новорожденную.

В больнице она узнала номер палаты, отыскала ее и робко поскреблась в дверь, боясь нарушить отдых Пег. Но оттуда донесся мужской голос:

— Входите!

Это был, разумеется, Вик. Он прямо-таки пыжился от гордости. Пег выглядела превосходно и, казалось, вся светилась изнутри.

— У вас двоих такой счастливый вид! — заметила Дарси не без зависти.

— Лично я счастлива в первую очередь потому, что мой дорогой супруг на этот раз настоял на отдельной палате, — со смешком ответила Пег. — В первый раз из трех я высыпаюсь по ночам.

— Ей нужно хорошенько отдохнуть, бедняжке, потому что вскоре начнется бедлам, — вздохнул Вик, похлопывая жену по руке. — Подгузники, бутылочки, ночной подъем, как по тревоге! Причем мальчишки никуда не денутся и тоже будут вносить свою лепту. Одно утешает: мы все это уже проходили и знаем, чего ожидать. Когда подумаю о тех, у кого первенец…

Первенец! Это слово заставило Дарси сладко поежиться. Как ей хотелось стать матерью, несмотря на все хлопоты и проблемы, которые это с собой несло! Не желая, чтобы эти мысли отразились на ее лице, она начала с преувеличенным вниманием рыться в сумке.

— Вот! — Она протянула Пег кусок торта. — Надеюсь, я не совершила преступление, когда пронесла это в палату.

— Силы небесные, торт! — вскричала Пег, развернув фольгу. — Вик обещал завтра раздобыть кекс, но это… это пища богов! Сейчас спроважу вас и вопьюсь в этот кусок зубами!

— Ей нравится делать вид, что последние девять месяцев она постилась! — вставил Вик.

— Просто меня уже тошнит от здоровой пищи.

Дарси не стала долго засиживаться, зная, что Пег сейчас больше всего необходим отдых. Вик отвел ее к стеклянной стене палаты для новорожденных и показал свою дочь. Дарси во все глаза уставилась на малышку, благоговейно размышляя о том, что это крохотное создание появилось на свет не с помощью высших сил, а благодаря мужчине и женщине, двум существам из плоти и крови. Потом нахлынула печаль при мысли о ее нерожденном ребенке. Ей так и не пришлось взять его на руки. Он исчез из ее жизни раньше, чем она задумалась над тем, как его назовет.

А если бы у нее был ребенок от Сета? Как бы он выглядел? Чьи бы имел глаза, чьи волосы? Возможно, будь это мальчик, он был бы сероглазым и темнобровым.

Только усилием воли Дарси удалось переключить мысли на другое. По дороге домой Дарси дала себе слово не увлекаться мечтами. Они с Сетом были очень разными по воспитанию и жизненному опыту, и хотя тянулись друг к другу душой, этого оказалось мало для создания семьи. Сет бежал от любви как от чумы, и смешно было надеяться, что два дня разлуки изменят его точку зрения.

Вернувшись домой, Дарси осмотрела гостиную критическим взглядом, планируя генеральную уборку. Было бы кстати занять себя, чтобы не перебирать в мыслях аргументы для спора. Дарси не сомневалась, что предстоит еще один серьезный разговор — решающий. Она любила Сета, но не могла уже больше плыть по течению. С беспощадной прямотой она призналась себе, что хочет иметь семью, и укрепиться в этом решении ей помогла встреча с Виком и Пег. Достаточно было стать свидетелем чуда, которое они вместе совершили, чтобы понять, что и сама она всей душой жаждет материнства. Не каждая женщина хочет замуж, не каждая мечтает иметь детей, для некоторых карьера заменяет в жизни все, но Дарси теперь знала, что не сможет жить только работой. Ей нужны были клятва верности и прочные отношения с одним-единственным человеком на всю жизнь.

Навеки.

Если ей не удастся достучаться до Сета, значит, все кончено.

Эта мысль заставила Дарси содрогнуться. Не так давно, делая выбор, она искренне желала оставаться с Сетом столько, сколько это будет возможно. И к чему это привело? Сколько еще она вытерпит? Где их подстерегает разрыв? Кто станет инициатором: Сет, когда объявит об отъезде, или она сама, когда наконец поймет, что у них разные судьбы?

Раньше Дарси казалось, что все изменится, стоит ей больше узнать про Сета. Но она ошиблась. Сейчас она знала о нем почти все и даже могла понять, могла прочувствовать его горький жизненный опыт. Она была готова врачевать его душевные раны, восполнить ему дефицит счастья, заставить его забыть обиды, нанесенные в детстве. Но он не позволял ей это сделать.

Внезапно Дарси поняла, что просто не в силах больше размышлять на эту тему. Она достала пылесос, взяла тряпку и сосредоточилась на уборке, решив привести в порядок все, вплоть до мебели. Это был долгий и трудоемкий процесс, занявший несколько часов. Как раз к его завершению появился Сет.

При виде его Дарси занервничала. Поздоровавшись, она продолжала взбивать диванные подушки в надежде взять себя в руки. Покончив с этим, она собрала насадки от пылесоса, отнесла в кладовку, вернулась за самим пылесосом, оттащила и его — и все это с деловым видом. Сет ни о чем не спросил и никак не прокомментировал ее бурную деятельность, но когда Дарси наконец решилась бросить на него взгляд, одна бровь у него была озадаченно приподнята: он успел усвоить, что она никогда не убирается по выходным, разве что совсем уж нечем заняться.

— Дженни уже дома?

— Давно. Марше и Чаку пришлось вернуться. Брэд пытался забрать Дженни с собой, не ставя Маршу в известность.

— И куда он собирался ее забрать? — спросил Сет, устраиваясь на диване нога на ногу.

Дарси отвела взгляд, не в силах видеть его в такой непринужденной позе — словно между ними ничего не произошло, словно в любой момент он мог подняться, подойти к ней и заключить в объятия. Она слишком живо помнила его поцелуи и ласки, помнила ночи страсти. Руки задрожали, и она схватила со стола тряпку, которой стирала пыль, намереваясь сохранять между ними дистанцию во время разговора. Однако вначале нужно было покончить с рассказом о неудавшемся похищении.

— Думаю, Брэд и сам не знал. Вчера, когда он приехал за Дженни, Марша сообщила ему о предстоящей свадьбе. Это и подвигло его на безрассудный поступок. Понимаешь, он боялся потерять Дженни.

— То есть он пытался ее похитить? — уточнил Сет, выпрямляясь.

Судя по всему, он был поражен ничуть не меньше, чем сама Дарси, когда увидела Дженни вырывающейся из рук отца.

— Получается, что да, — признала она со вздохом.

— Вот черт! — воскликнул Сет расстроенно. — Он, как видно, совсем потерял голову. Надо было мне нажать на него, чтобы все-таки обратился к посреднику.

— Посредник работает только с обеими сторонами, — напомнила девушка, присаживаясь рядом с Сетом вопреки своему намерению держаться от него на значительном расстоянии. — Марша была готова к этому не больше, чем Брэд.

— Все равно я чувствую себя отчасти виноватым. Кому, как не мне, знать, на какие отчаянные шаги порой идут мужчины, лишившись возможности видеть ребенка так часто, как хочется. Надо было предупредить вас с Маршей!

— Вот и хорошо, что не предупредил, — резонно возразила Дарси. — Марша, разумеется, удвоила бы бдительность, но это не решило бы проблему. Недаром говорят, что все к лучшему. Это было для каждого из них необходимым потрясением. Знаешь, они ведь сумели договориться! Я хочу сказать, нет никакой необходимости винить себя, Сет.

Некоторое время он с сомнением смотрел на нее, потом улыбнулся, привлек к себе и поцеловал в лоб.

— Больше всего мне нравится в тебе могучий здравый смысл!

Дарси подумала, что не может принять этот комплимент: в объятиях Сета ее здравый смысл куда-то исчезал. Вот и теперь она не могла надышаться знакомым запахом.

— Ты в курсе, что у Вика и Пег родилась девочка? — спросила она, чтобы оттянуть разговор.

— Да, Вик мне позвонил. Он мечтал о девочке. Нетрудно предположить, что ее избалуют сверх всякой меры. Я так и сказал Вику, и он не стал отрицать.

— Ее назвали… — начала Дарси, боясь молчания.

— Знаю. Мэри Элизабет, — произнес Сет тихо, прикладывая палец к ее губам.

Кончик пальца соскользнул на нижнюю губу, прошелся по ней из стороны в сторону, спустился по подбородку на шею и двинулся вниз, пока не оказался во впадинке между ключицами. Там он замер. Полуприкрыв глаза, Дарси как завороженная упивалась своими ощущениями.

Когда Сет потянулся к ней, она качнулась навстречу, широкий вырез свитера сполз на одну сторону, открывая плечо и часть груди. Когда он взял губами губы Дарси, она схватила его за плечи, впилась в них пальцами, чувствуя ответное движение мышц. Поцелуй был знакомым, но от этого не менее волнующим, он обещал путешествие в счастливую страну, принадлежавшую только им двоим…

Рука Сета блуждала в вырезе ее свитера, и Дарси готова была замурлыкать от удовольствия. Как она соскучилась по ласкам Сета, по близости с ним! Но страсти уже было слишком мало для счастья, часть не могла заменить целое. Ей нужен был весь Сет, целиком, не только тело его, но и душа.

Должно быть, он что-то почувствовал, потому что отстранился.

— Что-то не так?

Дарси хотела ответить, но слова пришли не сразу. Для начала она отодвинулась на другой край дивана, сложила руки на коленях и переплела пальцы, словно боясь, что они по собственной воле потянутся к Сету. Она все еще остро чувствовала возбуждение и тщетно пыталась заставить сердце биться ровнее.

— Я хотела спросить… ты обдумал наш последний разговор?

Снова наступило молчание, становившееся все более тягостным, по мере того как уходили секунды. Однако Сет наконец нарушил его.

— Ах да, пятничное выяснение отношений! — сказал он с непроизвольной гримасой. — Да, я думал о нем и пытался понять, чего ты хочешь. Чтобы мы жили вместе?

— Жили вместе? — повторила Дарси как это. — Эти слова напоминают мне детский сад и то, как дети играют во взрослую жизнь. Можно в любой момент разобрать построенный дом и убрать в шкаф кубики, а с ними и то, что прожито, чтобы завтра можно было начать что-то новое. В жизни все не так просто.

— Разве мы не договорились, что не станем вести речь о длительных отношениях? Ты уверяла, что сделала выбор. Что изменилось? Думаешь, я уже созрел для пересмотра своих жизненных принципов?

Дарси побледнела. Разговор принял тот самый неприятный оборот, которого она опасалась.

— Скажи, ты берешь на себя иск Джильберта?

Прежде чем ответить, Сет окинул ее испытующим взглядом.

— Да, беру.

— Как по-твоему, это надолго?

— Невозможно сказать заранее. Никаких временных ограничений нет. Без задержек дело никогда не обходится: вперед продвигаются более срочные или важные дела.

— Так или иначе, ты возвращаешься в Филадельфию? Это прозвучало не столько вопросом, сколько утверждением. Сет взял руку Дарси в свои, помолчал.

— А если и так? Это ведь не на краю света. Мы по-прежнему сможем видеться.

Как просто! Она будет чем-то вроде фонтанчика с водой — подошел и освежился, когда замучила жажда! Выходит, эти три месяца ничему не научили его?

Дарси посмотрела на Сета исподлобья, прищурившись, как если бы он был продырявленной шиной и нужно было прикинуть, стоит ли труда исправлять повреждение. Потом она отняла руку.

— Что ж, давай обсудим этот вариант. Я буду приезжать к тебе на свидания? Как часто? Ежемесячно или реже? Шесть раз в год тебе хватит? А между встречами у каждого из нас будет кто-то еще? Потому что иначе что же делать с собой все оставшееся время? И будет у нас с тобой частичное партнерство! — Она ощутила разом печаль, обиду и гнев. — Нет уж, это не по мне! Если я не могу понять случайной связи, то редкие встречи меня тем более не устраивают. Я надеялась, что между нами происходит что-то особенное и что ты сможешь полюбить меня. Но у тебя ничего не получилось, точно так же, как у меня не получилось удовольствоваться малым. Знаешь, я ведь только теперь поняла, как сильно обманывалась. Мне не нужно короткого, но бурного романа, я хочу всегда быть рядом с тобой. Мне нужен брак, дом и дети! Я не говорила тебе этого, но знай, что я жалею, что не беременна! Когда любишь, хочешь ребенка. Если бы только… если бы только это было наше общее желание! Очень жаль, если все выглядит так, словно я намеренно обманула тебя. Я просто с опозданием поняла, что не желаю ничего временного, а хочу постоянства в отношениях. Мы с тобой разные люди, и потому нужно разойтись, пока еще не поздно, пока это не причинило слишком сильной боли — если не тебе, то мне. Давай простимся сегодня, сейчас. Так будет лучше для нас обоих.

Слушая все это, Сет не мог поверить своим ушам, а когда Дарси замолчала, его охватила ярость. Да что с ней такое? Ведь совсем недавно все было хорошо, лучше некуда! Что плохого в том, чтобы жить настоящим и желать человека, почему обязательно нужно любить его и растягивать эту любовь в будущее? Ярость сменилась обидой. Он чувствовал себя так, словно раскрыл Дарси объятия, а получил удар в солнечное сплетение.

— Как это благородно с твоей стороны всегда желать лучшего для нас обоих! И ведь самое главное, что бы я ни возразил на это, все прозвучит гадко! Я всегда ценил твою способность называть вещи своими именами. Признайся, что ты пользовалась мной в свое удовольствие, а когда надоело, решила красиво указать на дверь!

— Я не пользовалась тобой, Сет! Ты что же, судишь по себе?

Он не нашел, что сказать. И в самом деле, любые слова звучали как низость. Сет решил заняться делом Джильберта, потому что это было масштабно, требовало умения и опыта. Это не было бегством и не было попыткой спустить все на тормозах, чтобы позже безболезненно прекратить их отношения. Он честно пытался встать на точку зрения Дарси, но не мог. Если она и в самом деле так сильно его любила, то почему отталкивала? Жизненный опыт говорил, что это всего лишь отговорка.

— Почему бы тебе прямо не сказать то, что обычно говорится в таких случаях? «Хорошенького понемножку! Я забуду, и ты забудь, радость моя. Жизнь продолжается. Приятно было познакомиться, а теперь пора заняться делом».

— Ах, вот как говорится в таких случаях! — воскликнула Дарси, заливаясь краской возмущения. — И часто тебе приходилось это высказывать? Скажи, Сет, возвращаясь в Филадельфию, ты как раз это и делаешь? Я имею в виду, собираешься наконец заняться делом? Снова хочешь попасть в привычную колею? Ты когда-нибудь задумывался, куда она тебя приведет? К шестидесяти годам у тебя ничего не будет, кроме дипломов и наград на стенах, да еще списка дел, которые ты выиграл. Ты будешь слоняться с одной вечеринки на другую, потому что дома тебя никто не будет ждать! Ты будешь с завистью слушать смех чужих детей и ловить любящие взгляды, предназначенные не тебе. Может быть, тогда ты вспомнишь меня. И вот еще что! Ты очень ошибаешься — я никогда тебя не забуду, потому что любовь не забывается!

Внутренний голос говорил, что все это только слова, что Дарси пытается вызвать в нем чувство вины, чтобы тем самым заставить плясать под свою дудку. Она ничем не лучше остальных, подумал Сет.

— Ну да, так у меня все и будет. Зато к твоим дверям однажды подъедет принц на белом лимузине, и вы с ним будете жить долго и счастливо. Очнись! Это ведь не сказка! Это действительность!

— У каждого свое представление о действительности Принц совсем не обязателен, Сет, но в жизни у каждой женщины бывает тот единственный человек, с которым она хочет связать свою жизнь. Я думала, что для меня это ты, и верила, что наши разногласия временны, а проблемы разрешимы, потому что двоим всегда нужно время, чтобы притереться друг к другу. Ведь главное в том, чтобы желать другому счастья, не брать, а отдавать! То, что отдаешь, вернется к тебе вдвойне, но только если не боишься подарить себя другому человеку целиком и без остатка. Трусу это не под силу.

— Ну, знаешь! — крикнул Сет и вскочил словно ужаленный. — Не слишком ли ты разошлась?

— Ты же ценил мою способность называть вещи своими именами! — отпарировала Дарси, тоже поднимаясь. — Ты боишься, что любовь слишком многого от тебя потребует, потому и скрываешься за словом «страсть». Серьезные отношения — это всегда риск, и ты боишься рискнуть, а в результате не доверяешь ни мне, ни себе самому. Мы не можем продолжать наши отношения, потому что для меня это только бледное подобие счастья. Пойми же, ты обижаешь меня, предлагая обитать где-то на задворках твоей жизни. То, что до сих пор происходило между нами, во всех отношениях тебя устраивало, а мне приходилось поступаться тем, что для меня важно. Тебе было удобно: никакого риска, никаких обязательств, каждая встреча может стать последней, если потребуется. Твоим девизом было удовольствие. Удовольствие в постели, в моей компании, в моем доме. Если возникнет желание, можно поделиться своими мыслями и чувствами, а нет — можно замкнуться в своей раковине. Все для тебя, все по-твоему. Неудивительно, что моя попытка изменить положение дел стала для тебя громом с ясного неба! А самое обидное, что ты ведь можешь быть другим. Порой тебе случалось забыться, и тогда ты открывал мне свою душу, но случалось это слишком редко. — Дарси печально покачала головой. — Я не могу так больше. Я слишком тебя люблю и слишком уважаю себя, чтобы оставить все как есть. За эти месяцы мы сумели заложить фундамент наших отношений, но каким бы он ни был прочным, дому нужны стены и крыша, если хочешь, чтобы в доме можно было жить. Для меня эта крыша — брак.

Глубокая убежденность в ее голосе ненадолго поразила Сета, но потом горечь затопила все.

— Похоже, ты много думала в эти дни. И результат налицо: ты все свела к черному и белому. Никаких оттенков!

«А какие тут могут быть оттенки?» — подумала Дарси, борясь со слезами.

— Да, Сет, — произнесла она медленно, прикрыв глаза. — Именно так я это и вижу.

Когда она снова приподняла веки, окружающее было словно подернуто дымкой. Если бы это еще было возможно, она бросилась бы к Сету, умоляя его остаться с ней на этот вечер и любить ее еще один, последний раз. Но разрыв уже произошел.

Сет достал из кармана ключи, снял с колечка тот, что был от ее двери, и положил на стол.

— Если хочешь, я прямо сейчас привезу твои вещи.

— Нет! Не утруждайся. Завтра днем, когда ты будешь на работе, я заеду и все заберу. Заодно верну тебе твои вещи. Ключ оставлю у консьержки.

Ей хотелось бросить прощальный взгляд на квартиру Сета, хотя это казалось сентиментальным. Что-то защекотало щеку, Дарси догадалась, что это слеза, и поспешно смахнула ее, сделав вид, что убирает в прическу выбившийся волосок.

Сет не стал ей возражать. Он вообще ничего больше не сказал, просто пошел к двери и, только взявшись за ручку, произнес те слова, к которым она давно пыталась себя подготовить:

— Прощай, Дарси.

Она не подняла взгляда, упорно изучая свои ногти, а когда все же это сделала, она была одна в комнате. Сет ушел — ушел из ее жизни. Все было кончено.

Все тело ныло, точно избитое. Дарси опустилась на диван и плакала, пока не иссякли слезы. День постепенно угас. Когда в комнате сгустилась тьма, Дарси зажгла лампу, но продолжала сидеть, поджав ноги, в углу дивана. Надо было обдумать, что делать дальше со своей жизнью.

Она долго жила одна и имела опыт одиночества. Значит, все просто вернется на круги своя. Ни одно сердце не остается разбитым навсегда. Время лечит, жизнь продолжается. Главное, что больнее уже не будет — просто потому, что это невозможно. Значит, нужно выждать время и дать душевной ране затянуться.

Она вернется к жизни, обязательно вернется… когда-нибудь.

Глава 12

Первый удар оставил на чурбаке глубокую зарубку, второй расколол его пополам. Вот уже два дня подряд Сет занимался тем, что рубил дрова и складывал их в аккуратную поленницу, готовя запас топлива на Зиму. Отложив топор, он постоял с расставленными для размаха ногами, вдыхая свежий горный воздух. В Поконос давно уже пришла осень, лес кругом стоял красно-рыжий, словно над ним поработала кисть художника.

Целый месяц прошел с того дня, когда он расстался с Дарси, и весь этот месяц Сет перебирал в памяти их последний разговор, спорил сам с собой, пытался разобраться, кто же из них прав. Здесь, в горах, он нашел уединение, которое было необходимо ему для принятия самого важного решения его жизни — решения о создании семьи.

Дарси вспоминалась Сету часто: ее тициановые волосы, глаза цвета морской волны, ее простодушие, странно уживавшееся с мудростью. Она, казалось, пришла из страны, которая ему только снилась: из страны доброй и веселой, где семьи дружны, а мечты сбываются. Она хотела увлечь его за собой в эту страну, а он попросту сбежал от нее.

Тогда, сразу после отъезда, в нем кружил вихрь потревоженных беспорядочных мыслей, и Сет не сразу сообразил, что ему отчаянно недостает Дарси, что он ее… любит! Его прежняя тяга к независимости и одиночеству начала казаться ему нелепой.

Несколько раз за этот месяц Сет набирал номер телефона Дарси, но каждый раз вешал трубку. Он хотел для начала разобраться со своей собственной жизнью — в конце концов, его очередь была вести честную, до конца справедливую игру. Дважды встретившись с Фрэнком Джильбертом и выслушав его претензии к бывшей жене, Сет понял, что не имеет ни малейшего желания взваливать на себя очередное дело об опекунских правах, да и Филадельфия потеряла для него всю свою привлекательность.

Зато он много думал о прожитой там жизни. И в самом деле, он сделал отличную карьеру, действуя в рамках закона и честно защищая права отцовства. Однако нужно было подумать о личном счастье.

В жизни Сета было несколько ключевых моментов, несколько важных вех: день, когда он вынужден был смириться с фактом развода родителей; вечер, когда он принял решение перебраться от матери к отцу; ночь (неужели это было только месяц назад?), когда он вернулся в пустую квартиру. Пустую потому, что там не было Дарси, потому что он испугался неразрывно связать свою жизнь с жизнью другого человека…

Сет опустил закатанные рукава рубашки. Он любовался великолепием осеннего заката. Лавандовые небеса были точно подсвечены снизу багровым костром. Сет чувствовал себя так, словно очнулся после двадцатилетней комы.

Всю свою жизнь он боялся любви, бежал от нее, сознательно обрекая себя на одиночество, и только однажды поступил наоборот — когда переехал к отцу. Увы, к тому времени он уже успел воздвигнуть вокруг себя крепостную стену, потому в его душе до сих пор остались шрамы детства и отрочества. Отцовская любовь не сгладила их — не из-за тех ли стен?

А вот Дарси сумела пробраться внутрь крепости. Ее любовь расколдовала его.

Она хотела иметь от него ребенка. Это было ново для Сета… и радостно.

Они были вместе не так уж долго — всего три месяца. Кем она была для него? Любовницей? Подругой? Скорее, она стала частью его жизни. В сравнении с ее любовью и холостяцкая свобода, и солидная адвокатская практика казались помпезной мишурой. Сет понял, что созрел для Херши, для дома и семьи, для скромного партнерства в провинциальном городке. В конце концов, если бы однажды его снова потянуло к делам по опеке, он и там мог взяться за них. Впрочем, он сильно в этом сомневался. Борьба за права отцовства утратила для него первоначальный смысл, стала тяжкой обязанностью. Вся прелесть жизни сосредоточилась теперь в Дарси. Что бы ни случилось, где бы он ни был и чем бы ни занимался, он хотел быть рядом с ней.

Сет поднял топор и пошел к домику. Неделю назад он подписал контракт о партнерстве с Виком и был готов к самому важному в своей жизни шагу. Шаг этот заключался в том, чтобы убедить Дарси выйти за него замуж. Он знал, что это будет нелегко, потому что порой приходится бороться за то, что когда-то мог получить без всяких усилий, — конечно, если был настолько неосторожен, что отказался от этого.

Но он верил, что ему удастся уговорить Дарси, потому что он любил ее.

— Ты снова уставилась в пространство, — заметила Марша.

Подруги сидели за столом в гостиной Дарси. Она виновато улыбнулась. Она надеялась, что с течением времени подавленное настроение исчезнет, уступив место ее природной живости, но обманулась в ожиданиях. Она постоянно вспоминала внимательный взгляд серых глаз, уверенный разворот плеч, сильные руки Сета. Первая, острая боль разлуки ушла, но тоска казалась неизбывной.

Наверное, не стоило соглашаться помогать Марше подписывать свадебные приглашения. Как могла она при этом не думать о Сете и не воображать его рядом с собой у алтаря? Приходилось напоминать себе, что это чужая свадьба.

— Эй, как дела? — спросила Марша, трогая Дарси за плечо.

— Неплохо, но только когда думаешь о другом, — призналась девушка. — Я стараюсь постоянно себя чем-нибудь занимать и почти не вылезаю из мастерской. Стоит вернуться домой, как все начинает валиться из рук.

— Не хочешь позвонить Вику и спросить, где сейчас Сет? Наверняка он не станет скрывать.

— Зачем? — Дарси лизнула клей на конверте, сделала гримаску и запечатала белый прямоугольник. — Когда я навещаю Пег, она не упоминает про Сета, ну и я не спрашиваю. Если честно, я не хочу знать, где он и чем занят. Если даже он все еще здесь, то его отъезд — всего лишь вопрос времени.

— Тогда тебе нужно завести другого приятеля.

Дарси подумала, что будущее напоминает ей бездонную и темную лифтовую шахту, куда страшно заглядывать. У нее не было ни малейшего желания заводить приятеля. Оказаться в объятиях другого мужчины! Эта мысль вызвала только отвращение. Впрочем, нельзя было вечно прятаться от жизни.

— И как же я должна его завести? — невесело усмехнулась Дарси.

— Возобнови уроки танца. В Херши есть клуб знакомств, сходи на пару вечеров. Кстати! — Марша хлопнула себя по лбу, хотя с самого начала вела к тому, что собиралась сказать. — У Чака есть в Нью-Йорке один симпатичный кузен, он как раз приглашен на свадьбу! Ты могла бы…

— Марша! Не дави на меня, ладно? Я знаю, что ты хочешь как лучше, но… я просто не готова начать что-то новое.

— Отшельничеством делу не поможешь.

Дарси не нашла, что возразить, и решила промолчать. У нее не было сил спорить с подругой. Марша добавила к растущей стопке очередной конверт, помолчала, искоса глянула на подругу.

— Брэд встречается с одной милой женщиной, менеджером по товарообороту в фирме, где работает. У них уже было два свидания.

— Тебе это неприятно?

— Да что ты! Я просто в восторге. Через неделю он собирается перебраться от матери. Знаешь, у меня такое впечатление, что он всерьез старается устроить по-новому свою жизнь.

— Не потому ли, что теперь чаще видится с Дженни? Это могло добавить ему уверенности в себе.

— Разумеется. Господи, что я за дурочка! Надо было сразу сообразить, как много Дженни для него значит. Пока мы были женаты, я взяла на себя все хлопоты о ней, и как-то само собой получилось, что она была целиком на моем попечении. А надо было разделить с ним ответственность за ребенка. Кто знает, как бы все обернулось. В любом случае мы теперь не просто бывшие супруги с претензиями друг к другу, а что-то вроде старых добрых знакомых.

Дарси не могла не подумать, до чего это здорово.

— Не хочешь прийти сегодня к нам с Чаком на ужин? Он забирает Дженни после балетного кружка и по пути заедет в китайский ресторан. Наверняка накупит столько, что нам троим не съесть.

— Спасибо, но я собиралась принять душ и обработать ногти.

— Обещай, что хотя бы присмотришься к нью-йоркскому кузену Чака! Свадьба вот-вот состоится, но все же у тебя есть еще время обдумать эту идею. Не отмахивайся от нее.

— Ну хорошо, хорошо!

Раздался звонок в дверь. Подруги переглянулись.

— Для Чака и Дженни слишком рано, — заметила Марша.

Когда Дарси открыла дверь, у нее вырвался сдавленный возглас. Даже если бы перед домом оказался единорог, это не так поразило бы ее. За дверью стоял Сет в светлой ветровке и джинсах. Лицо его выражало решимость. Под мышкой он держал большую коробку, другую, поменьше, удерживал в равновесии на левой ладони.

Дарси приоткрыла сетчатый экран совсем чуть-чуть. Сто вопросов разом пронеслись в ее сознании. Зачем он здесь? Что в коробках? Подарки? Но чего ради? Единственным подарком, который она приняла бы с распростертыми объятиями, была его любовь. Надежда еще не умерла, но как же страшно было снова надеяться!

Дарси сделала импульсивное движение прикрыть дверь. Сет не позволил ей, сунув ногу в щель. Тогда она молча отступила назад. Он переступил порог, не сводя с нее пристального взгляда, словно пытался заглянуть в душу.

Марша в гостиной прокашлялась, чтобы привлечь к себе внимание.

— Привет, Сет!

— А, и ты здесь! — сказал он, повернувшись в ее сторону.

— Можно сказать, что меня уже здесь нет, — уточнила она, поднимаясь из-за стола.

— Но куда же ты? — в панике воскликнула Дарси. — Нам еще нужно столько конвертов надписать!

— Я забыла, что как раз собиралась… ну, не важно. Конверты не убегут. Завтра надпишем.

Она подхватила с дивана жакет, махнула через плечо рукой и исчезла.

— Может, присядем? — спросил Сет.

Девушка судорожно сглотнула. Никогда еще она не чувствовала себя так неловко наедине с ним!

— Да-да, конечно! Садись.

Она присела на край дивана. Сет поставил коробку поменьше на стол, и в глаза бросилась марка бакалейного магазина. Ту, что побольше, он осторожно водрузил на колени Дарси. Потом он сбросил ветровку и сел, но не рядом с Дарси, как она ожидала, а в кресло. Не в силах истолковать выражение его липа, девушка терялась в догадках.

Сет очень надеялся, что вид у него непринужденный, но вряд ли это было так, потому что сердце колотилось как сумасшедшее. Дарси выглядела усталой, как будто плохо спала в последнее время. На слегка осунувшемся лице ярко выделялись глаза — зеленые, громадные. Внезапно Сет сообразил, что причинил ей много боли. Пока он занимался самокопанием, испытывая на прочность новообретенную любовь, она, должно быть, прилагала все усилия, чтобы забыть его. Хотелось бы знать, насколько ей это удалось.

Он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Приготовленные слова вылетели из головы.

— Я ошибался, Дарси, — сказал он первое, что пришло в голову. — Я имею в виду, насчет нас с тобой. Я не хотел признать… и не мог… но теперь я могу! Ты мне нужна… просто необходима!

Она не сводила глаз с коробки на коленях. Сет устыдился своего жалкого лепета. Куда подевалось его красноречие? Исчезло бесследно, наверное, потому, что признание в любви существенно отличается от заключительной речи в зале суда. Там ему удавалось оставаться отстраненным и ловко плести сети из слов, а сейчас, когда происходящее касалось его самого, когда на карту была поставлена его собственная судьба, все могло пойти прахом только потому, что он не привык говорить о своих чувствах!

Сет набрал в грудь побольше воздуха и бросился в исповедь, как в омут, даже не зная точно, с чего начнет.

— Я сознательно похоронил все сильные чувства, чтобы они не мешали мне жить! Мне казалось, чувства только подставляют человека под удар! Ты появилась и всколыхнула их! С тобой я узнал смятение, растерянность, замешательство, но ты же подарила мне душевную гармонию!

Теперь Дарси во все глаза смотрела на него, и было ясно, что она не имеет ни малейшего представления, чем закончится эта пылкая речь. Сет решил начать с подарка.

— Открой коробку!

Дарси молча сняла крышку, отогнула в стороны папиросную бумагу и осторожно достала желтого бархатного кролика в синей жилетке.

— Он просто прелесть… — сказала она неуверенно. — Но… как прикажешь это понимать?

— Пошарь у него в карманах!

Девушка просунула два пальца сначала в один кармашек жилетки, потом в другой… и там они замерли. А когда появились вновь, на кончике одного было золотое обручальное колечко с бриллиантом. Дарси уставилась на него как завороженная. Сет смущенно кашлянул.

— Этот кролик… знаешь, я подумал, если у нас будут дети… словом, надеюсь, они будут любить его, и он оживет. Я-то ведь ожил!

Дарси подняла на него глаза.

— Я думал, что свобода превыше всего, только неправильно понимал это слово. Быть свободным и быть одиноким — не одно и то же, потому что и в одиночестве можно оставаться в цепях обиды или ненависти. Все это я понял благодаря тебе, Дарси. Истинная свобода в том, чтобы быть самим собой, чтобы позволить себе простое человеческое счастье. Годами я жил с уверенностью, что смысл моей жизни состоит в восстановлении попранной справедливости, на деле же скрывался за этим благородным занятием из страха разделить свою жизнь с другим человеком. Ты права, я боялся риска. Не так-то просто было признаться в этом, но теперь это позади. Я готов рискнуть, Дарси, и… и я люблю тебя! Выходи за меня замуж!

Еще совсем недавно Сету не могло привидеться даже в страшном сне, что он вот так обнажает перед кем-то душу. Он не жалел о сказанном и всей душой надеялся, что не опоздал со своим признанием.

Она порывисто поднялась с дивана. Сет тоже вскочил, и они бросились друг к другу одновременно. Руки Дарси обвились вокруг его шеи, и он прижал ее к своей груди, словно хотел спрятать у себя на сердце.

Время, казалось, замерло. Они не могли оторваться друг от друга. Все было решено между ними, и поцелуи стали от этого вдвое слаще. Впервые Дарси узнала взаимную любовь. Перед ее мысленным взором стояло лицо Сета в момент, когда он просил ее выйти за него замуж. Оно дышало искренностью, а голос был полон чувства. Когда они наконец сумели отстраниться друг от друга, Сет прерывисто спросил:

— Где кольцо?

Дарси подняла руку и разжала ее. Золотой ободок с поблескивающим драгоценным камнем, символ единения жизни и сердец, покоился у нее на ладони.

— Господи, как же я люблю тебя, милая! — произнес Сет негромко, надевая кольцо ей на палец.

И уже не нужно было задаваться вопросами, мучиться сомнениями, с тревогой заглядывать в будущее. Сет больше не отрекался от любви, он был в ее власти и не скрывал этого. Дарси снова прижалась к нему, просунула руки под свитер и позволила им блуждать сначала по груди, потом по спине.

— Постой, ясноглазка. Как это ни приятно, но сначала я хотел бы услышать твой ответ на предложение выйти за меня замуж.

— Какой же может быть ответ? Я люблю тебя и с радостью стану твоей женой!

— Но я еще хотел рассказать…

— Поговорим, пока будем раздеваться! — со смехом перебила Дарси, чувствуя себя безрассудно смелой.

Серые глаза Сета потемнели от желания.

— Тогда пойдем скорее наверх!

— А зачем нам наверх?

Сет неохотно выпустил Дарси из объятий. Ни на миг не отводя от нее взгляда, он одну за другой сбросил на пол диванные подушки, потом покрывало. Как он был привлекателен! Джинсы плотно облегали его бедра, и плечи от этого казались особенно широкими.

— Мне было очень плохо без тебя! — вырвалось у Дарси. — Я думала, что ты навсегда исчез из моей жизни и мы больше никогда не встретимся. И когда ты вдруг оказался за дверью, это был настоящий шок!

Сет ничего не ответил, просто стянул с нее кофточку. Дарси в ответ проделала то же с его свитером. Пальцы Сета прошлись снизу вверх в рыжих волосах Дарси.

— По-моему, я сегодня впервые в жизни растерял все слова…

Он расстегнул застежку бюстгальтера. Дарси сбросила кружева движением плеч, потом взялась за пряжку ремня Сета. Он не сделал движения помочь ей, но было видно, что ему не терпится, как он сказал когда-то, «возобновить знакомство».

— Прости, что не вернулся раньше! Мне нужно было не просто принять любовь к тебе, но и сжиться с ней, а когда это случилось, я не мог найти слов, чтобы рассказать о своей любви.

— Перестань! Ты был очень красноречив!

Он расстегнул ее слаксы и позволил им соскользнуть вниз. Одновременно они освободились от одежды и обуви и сделали шаг друг к другу. Дарси взглянула на грудь Сета. Его тело было великолепным в своей мощи и силе. На Сета невозможно было насмотреться, а руки сами тянулись, чтобы касаться и ласкать его.

— Знаешь, — сказала Дарси, повинуясь внезапному порыву, — если ты все-таки предпочтешь Филадельфию и думаешь, что я смогу вписаться в твой круг, я согласна уехать с тобой.

— Ты и в самом деле готова пойти на это? Ради меня?

Она кивнула. Сет испытующе заглянул ей в глаза и, должно быть, прочел там безраздельную любовь, потому что ласково обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Нет, ясноглазка, тебе не придется приносить ради меня жертвы. Я уже нашел свой дом в Херши. Контракт на партнерство подписан, и теперь моя практика будет здесь. Самое интересное, что я и в самом деле хочу остаться в этом городе — может, потому, что это самое подходящее место, чтобы растить детей, куда более подходящее, чем большой город. Я давно знаю Вика и Пег, провел у них немало времени и не раз завидовал тому, как они дружны и с какой любовью воспитывают своих мальчишек. Я бы тоже так хотел. Что скажешь на это?

— Что мы с тобой непременно возьмем с них пример, когда дойдет до воспитания детей! — засмеялась девушка и погладила Сета по щеке.

С минуту они оставались в этой позе, глядя в глаза друг другу и словно желая без слов передать то, что еще оставалось недосказанным, потом он потянулся к ней, коснулся губами лба, кончика носа и подбородка. Дарси запрокинула голову, позволив его губам проложить горячую дорожку вниз по горлу, до самой ложбинки между грудей. Сет присел перед ней, прижался щекой к животу и оставался в этой позе, поглаживая ее ноги от ягодиц до подколенных впадинок, пока она не покачнулась и не опустилась рядом с ним на покрывало. Некоторое время они просто тихо лежали рядом, любуясь друг другом.

Сет бережно прижал Дарси к груди, словно она была хрупким цветком. Она ответила на его ласки со всем пылом страсти, и поцелуй, поначалу нежный и трепетный, стал неистовым. Сет вложил в него всю потребность в любви и нежности, что целую жизнь копилась в нем, не находя выхода. В душе его словно открылись невидимые шлюзы, выпуская на свободу бурный поток эмоций.

Дарси инстинктивно угадала все это. Когда тела их слились, это была не просто физическая близость, а единение душ и сердец — полное слияние, возможное только при взаимной любви. Никакие страхи и сомнения больше не стояли между ними, и двойной возглас наслаждения прозвучал клятвой любви и верности.

Довольно долгое время Дарси лежала в сладостном забытьи, ничего не ощущая, кроме всеобъемлющего счастья. В объятиях Сета было тепло и уютно, ей не хотелось двигаться. Только ощутив прикосновение его губ на щеке, она пошевелилась.

— А что в другой коробке? — с запоздалым любопытством поинтересовалась она.

— Пирог с творогом, — усмехнулся Сет.

— Ты серьезно?

— Вполне. Я подумал, что это будет мой главный аргумент на случай, если кролик не сработает.

— Кто тебя надоумил?!

— Вик. Он сказал, что знает, чем задобрить женщину. С Пег это всегда помогает.

— А тебе не пришло в голову, что не всем нравятся пироги с творогом?

— Представляешь, не пришло!

— Не волнуйся, я их обожаю, особенно с вишенкой наверху.

— Значит, я попал в точку! Немного погодя мы съедим пирог, но сначала давай решим, когда состоится наша свадьба.

— Когда скажешь.

— Что ты предпочитаешь: гражданскую церемонию или венчание в церкви? Наверняка второе! Пригласим всех родных и друзей, а Дженни будет отвечать за цветы.

— Лучше не придумаешь… — промурлыкала Дарси и потерлась щекой о влажные волосы на груди Сета. — Но только если у тебя нет возражений.

— Чего ради? Меня устроит все, что тебе по душе.

— Больше всего мне по душе ты, — улыбнулась Дарси и прошлась по его плечу легкими поцелуями.

— А знаешь, — задумчиво начал Сет, — я ведь последовал твоему совету.

— Это какому?

— Позвонил матери.

Дарси перестала блуждать рукой по его телу и с минуту следила за тем, как он накручивает ее локон на палец.

— И что же? — спросила она, не дождавшись продолжения.

— Оказывается, она прошла курс лечения и теперь пьет только минеральную воду, — сказал Сет со вздохом. — Они с мужем стали больше выбираться из дому в последнее время, много путешествуют и ведут активный образ жизни. Я пообещал как-нибудь навестить их.

Дарси поняла, что это обещание далось ему нелегко.

— Если хочешь, я с радостью составлю тебе компанию.

— На это я и рассчитывал. Но только после того, как ты познакомишься с отцом.

Ощутив его руку на животе, Дарси шевельнула коленом.

— Это слишком сильное средство, — заметил он со смешком, — но я охотно откликаюсь даже на самую невинную твою ласку.

При этом его пальцы что-то вырисовывали на животе Дарси. Она приподнялась на локте и оглядела его.

— Действительно сильное средство! Перестать?

— Дело твое. Если не перестанешь, я за себя не ручаюсь и пирог с творогом останется несъеденным.

— Тогда можешь считать, что я сделала выбор. Неужели я могу предпочесть тебе какой-то пирог, пусть даже и с вишенкой наверху?

— Женщина, ты играешь с огнем!

— Еще не играю, но не упущу такой возможности, — отпарировала Дарси и протянула руку.

В следующее мгновение она оказалась на спине с закинутыми за голову руками. Сет прижал ее бедра своими, держа ее одной рукой за оба запястья.

— Ну уж нет! — отрезал он, двигаясь кончиками пальцев другой руки вниз по ее животу. — Я слишком долго ждал. Посмотрим, кто лучше умеет раздуть огонь.

— Кто больше наобещает! — поддразнила Дарси.

Сет засмеялся, но потом посерьезнел.

— Я никогда не обещаю того, чего не могу выполнить. — Он склонился к самым ее губам, но не коснулся их, а произнес очень тихо, но с глубокой убежденностью: — Обещаю тебе любовь, ясноглазка. Обещаю, что буду с тобой навеки.

Дарси приподнялась, чтобы первой дотянуться до его губ, и это было как ответное обещание женщины, которая полюбила только однажды и навсегда.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12