Свет от луны сияющим пятном
лег на пол накрест рамою расчерчен,
века прошли, но он все так же млечен,
и крови жертв не различить на нем...

Уильям Йейтс

Легенда о табаке

Лил жуткий дождь,
Шёл страшный снег,
Вовсю дурил двадцатый век,
Кричала кошка на трубе,
И выли сто собак,
И, встав с постели, человек
Увидел кошку на трубе,
Зевнул, и сам сказал себе:
– Кончается табак!
Табак кончается – беда,
Пойду куплю табак, –
И вот... Но это ерунда,
И было всё не так.

«Из дома вышел человек
С верёвкой и мешком
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком...»
И тут же, проглотив смешок,
Он сам себя спросил:
– А для чего он взял мешок?
Ответьте, Даниил!
Вопрос резонный, нечем крыть,
Летит к чертям строка,
И надо, видно, докурить
Остаток табака...

Итак: «Однажды человек...
Та-та-та... с посошком...
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.
Он шёл, и всё глядел вперёд,
И всё вперёд глядел,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил, не ел...»

А может, снова всё начать
И бросить этот вздор?!
Уже на ордере печать
Оттиснул прокурор...

Начнём вот этак: «Пять зайчат
Решили ехать в Тверь...»
А в дверь стучат,
А в дверь стучат –
Пока не в эту дверь.

«Пришли зайчата на вокзал,
Прошли зайчата в зальце,
И сам кассир, смеясь, сказал:
– Впервые вижу зайца!»

Но этот чёртов человек
С верёвкой и мешком,
Он и без спроса в дальний путь
Отправился пешком,
Он шёл, и всё глядел вперёд,
И всё вперёд глядел,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил, не ел.

И вот однажды, поутру,
Вошёл он в тёмный лес,
И с той поры, и с той поры,
И с той поры исчез.

На воле – снег, на кухне – чад,
Вся комната в дыму,
А в дверь стучат,
А в дверь стучат,
На этот раз – к нему!

О чём он думает теперь,
Теперь, потом, всегда,
Когда стучит ногою в дверь
Чугунная беда?!

А тут ломается строка,
Строфа теряет стать,
И нет ни капли табака,
А ТАМ – уж не достать!
И надо дописать стишок,
Пока они стучат...
И значит, всё-таки – мешок,
И побоку зайчат.
(А в дверь стучат!)
В двадцатый век,
(Стучат!)
Как в тёмный лес,
Ушёл однажды человек
И навсегда исчез!..

Но Парка нить его тайком
По-прежнему прядёт,
А он ушёл за табаком,
Он вскорости придёт.
За ним бежали сто собак,
И кот по крышам лез...
Но только в городе табак
В тот день как раз исчез,
И он пошёл в Петродворец,
Потом пешком в Торжок...
Он догадался, наконец,
Зачем он взял мешок...

Он шёл сквозь свет
И шёл сквозь тьму,
Он был в Сибири и в Крыму,
А опер каждый день к нему
Стучался, как дурак...
И много, много лет подряд
Соседи хором говорят:
– Он вышел пять минут назад,
Пошёл купить табак...

1969
А.Галич

"Из дома вышел человек
С верёвкой и мешком
И в дальний путь, и в дальний путь,
Отправился пешком,
Он шёл, и всё глядел вперёд,
И всё глядел вперёд,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил, не ел,
И вот однажды, поутру,
Вошёл он в тёмный лес,
И с той поры, и с той поры,
И с той поры исчез..."

Вечером она его встречает,
Как обычно, со свечой в руке
На пороге дома. Греет чайник,
Говорит на мертвом языке

(Потому что мертвый - он живое
Не поймёт; пришлось учить язык):
"Наконец-то ты опять со мною.
Наконец-то. Ты уже привык

Приходить обратно каждый вечер?
Нет? Прости. Зато привыкла я.
Умирать так рано - зло, беспечно,
Некрасиво. У тебя семья.

Дети каждый вечер у окошка
Ждут и ждут, когда придёт отец.
Проходи, побудь у нас немножко.
Ты со мною, снова. Наконец

Всё так хорошо, всё так, как надо.
Ну давай, скорей иди сюда".
Он маячит где-то за оградой,
Он неуловимый, как вода,

Словно ветер, дующий из тени,
Словно блики света на стене.
Но она, не ведая сомнений,
Говорит опять: "иди ко мне".

Говорит и манит всем, чем может:
Теплой кровью, тающей свечой.
"Ты ведь был отец и муж хороший,
Ты любил нас. Любишь ли ещё?"

Он идет к ее открытой двери,
Чтоб остаться в доме до утра,
Утром же она свечу заменит,
Нехотя признает: "ну, пора.

Только приходи сегодня ночью!
Знаю, ты не хочешь. Ты придёшь.
Это я могу предвидеть точно.
У меня уже наточен нож,

Курица закуплена на рынке,
Травки остывают на столе.
Приходи. Я, может, в поединке
Проиграла - выиграла в войне".

И она выходит с мужем вместе,
Просто провожая за порог.
"Если б мог, убил тебя на месте", -
Слышит и смеется: - "Если б мог.

Приходи, не нарушай рутину,
Ну и не расстраивай детей".
Он уходит. Время пахнет тиной.
Дом почти не видно в темноте.
05.12.2024
Мышилла

Немного абсурдизма русской авангардной поэзии
Николай Олейников

Таракан*

Таракан попался в стакан
Достоевский

Таракан сидит в стакане.
Ножку рыжую сосет.
Он попался Он в капкане
И теперь он казни ждет

Он печальными глазами
На диван бросает взгляд,
Где с ножами, с топорами
Вивисекторы сидят

У стола лекпом хлопочет,
Инструменты протирая,
И под нос себе бормочет
Песню «Тройка удалая».

Трудно думать обезьяне,
Мыслей нет – она поет.
Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосет

Таракан к стеклу прижался
И глядит, едва дыша…
Он бы смерти не боялся,
Если б знал, что есть душа.

Но наука доказала,
Что душа не существует,
Что печенка, кости, сало –
Вот что душу образует

Есть всего лишь сочлененья,
А потом соединенья
Против выводов науки
Невозможно устоять

Таракан, сжимая руки,
Приготовился страдать
Вот палач к нему подходит,
И, ощупав ему грудь,

Он под ребрами находит
То, что следует проткнуть
И, проткнувши, на бок валит
Таракана, как свинью

Громко ржет и зубы скалит,
Уподобленный коню
И тогда к нему толпою
Вивисекторы спешат

Кто щипцами, кто рукою
Таракана потрошат.
Сто четыре инструмента
Рвут на части пациента

От увечий и от ран
Помирает таракан
Он внезапно холодеет,
Его веки не дрожат

Тут опомнились злодеи
И попятились назад.
Все в прошедшем – боль, невзгоды.
Нету больше ничего.

И подпочвенные воды
Вытекают из него.
Там, в щели большого шкапа,
Всеми кинутый, один,

Сын лепечет: «Папа, папа!»
Бедный сын!
Но отец его не слышит,
Потому что он не дышит.

И стоит над ним лохматый
Вивисектор удалой,
Безобразный, волосатый,
Со щипцами и пилой.

Ты, подлец, носящий брюки,
Знай, что мертвый таракан –
Это мученик науки,
А не просто таракан.

Сторож грубою рукою
Из окна его швырнет,
И во двор вниз головою
Наш голубчик упадет.

На затоптанной дорожке
Возле самого крыльца
Будет он, задравши ножки,
Ждать печального конца.

Его косточки сухие
Будет дождик поливать,
Его глазки голубые
Будет курица клевать.

(1934)

Но для меня Олейников в первую очередь автор бессмертных строк

…Страшно жить на этом свете,
В нем отсутствует уют, —
Ветер воет на рассвете,
Волки зайчика грызут,

Ну, и немного неожиданного хулиганства

Кир Булычев
* * *
Я проснулся утром рано.
Вижу в кухне таракана.
Этот самый таракан
Подносил ко рту стакан,
Тот, что с ночи я оставил,
В шкаф на полочку поставил.
Я тяну к себе стакан —
Не пускает таракан.
Я кричу ему: «Постой!»
А стакан уже пустой.
Тут уж донышком стакана
Я прихлопнул таракана.
Верь не верь, но так и было.
Жадность фраера сгубила.
Поделился бы со мной, —
Был бы пьяный и живой.

И еще немного актуального из Кира Булычева

Я пришёл к тебе с приветом,
Рассказать, что Солнце село,
Что Земля и все планеты
Взяты по тому же делу…

"Я вырос в тех краях.
Я говорил - закурим
Их лучшему певцу.
Был содержимым тюрем"

Варлам Шаламов

Говорят, мы мелко пашем,
Оступаясь и скользя.
На природной почве нашей
Глубже и пахать нельзя.

Мы ведь пашем на погосте,
Разрыхляем верхний слой.
Мы задеть боимся кости,
Чуть прикрытые землей.

1995?

Мария Семёнова.

Отчего не ходить в походы, И на подвиги не пускаться,
И не странствовать год за годом,
Если есть куда возвращаться?
Отчего не поставить парус,
Открывая дальние страны,
Если есть великая малость-
Берег родины за туманом?
Отчего не звенеть оружьем,
Выясняя вопросы чести,
Если знаешь: кому-то нужен,
Кто-то ждет о тебе известий?
А когда заросла тропинка
И не будет конца разлуке,
Вдруг потянет холодом в спину:
"Для чего?"
И опустишь руки...
Из романа "ВОЛКОДАВ."

Контракт заключали осенью, а к зиме
Его уже скормили домашней тьме,
Согласно подписанным ранее соглашеньям.
Осталось немного косточек для сожжения,

Немножечко памяти, чтоб передать родным
С деньгами, ради которых всё затевалось.
А тьма от него потом до утра плевалась
Подпорченным пламенем и изрыгала дым,

Потом улеглась, чтоб больше уже не встать.
Потом остальные стали заболевать,
И скоро уже слегла вся большая стая.
Понятно, что все старались и их спасали,

Что долго гадали, что он пронес с собой,
Искали металлы, яды и зверобой...
Потом оказалось, в нем было немного света.
И ведь проверяли: не был же ни поэтом,

Ни даже философом, не состоял ни в чем,
Не обладал посвящением и ключом,
Но как-то вот вырастил свет изнутри, под кожей.
Никто ведь не думал, что корм и такое может.

Короче, насмарку старания многих лет.
А всё потому что неправильный был обед -
Ну правда же, казус похуже гвоздя в подкове.
Они оказались, собственно, не готовы

К тому, что вот так легко потеряют тьму.
Весной их скормили свету по одному.
07.12.2024
Мышилла

Любовь и неправда

Мы не умеем лгать друг другу.
Друг друга зная, всё поймёшь.
А главное, что если любишь,
то из любви лишь ты соврёшь.

© как всегда мой

Наш "русский мир".. кривые зеркала. (

Русский мир - кривые зеркала

Когда привык лгать сам себе.
Враньё не кажется убогим.
Весь мир считает мы говно.
А нам мир кажется жестоким.

И я не знаю что сказать.
Мы правда очень виноваты.
Нельзя себе и другу врать.
Или свихнёшься ты когда-то.

© как всегда мой

P.S. Написан, что примечательно, где-то за минуту. Правда сама себя пишет. ;)

Людиии ... идея не нова но хороша абсолютно всегда. Сделайте кто нибудь топик эпиграмм друг на друга. с условием "краткость сестра...."
ну развлечение же и ума гимнастика. Мне то эпиграммы в стиле Гафта недоступны умственно, но хочется.

топик эпиграмм это жестоко но великолепно. это гораздо лучше чем пошел нахуй. что происходит непрерывно.
Пошел ты нахуй в стихах это уже искуство. Вот ежели бы костик вместо "свали рашня конченая" писал "покинь нас конченый рашист убогий" было бы круто и был он с нами :)