Госпожа Доктор (fb2)

- Госпожа Доктор 1748K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Каплунова (Лаверель)

Госпожа Доктор

Пролог

– Прекратите немедленно! – я не выдержала и все же подала голос.

Доктор Бродрик, сидевший на постели больной девочки, грузно повернулся ко мне.

Сие простое действо далось ему крайне непросто, потому как он был ужасающе тучным. Кровать, на которой он сидел, натужно скрипнула, качнулись золотистые кисточки балдахина. А заодно и три его подбородка. Пуговицы его твидового пиджака опасно натянулись.

Лицо мужчины пошло алыми пятнами, и я слегка обеспокоилась его самочувствием. Впрочем чувство это быстро улетучилось, стоило ему раскрыть свой рот.

– Да что ты себе позволяешь?! – Брызжа слюной закричал он.

Я отпрянула, не ожидая такой бурной реакции.

Но один взгляд на малышку, что лежала в постели, вернул мне храбрость.

– Прекратите кормить ребенка этой дрянью! – Я все же решительно пересекла комнату и, пока не передумала, а этот боров не опомнился, вырвала из его рук бутылек и ложку. – Вы не видите?! У нее уже диатез от ваших сахарных сиропов!

– Я сам составлял рецепт этого снадобья! Оно лучшее в королевстве!

– Лучшее? Тогда почему Люсиль до сих пор больна?!

– Анна, ты что творишь? – на шум подоспела Марта. Женщина, кажется, готова была упасть в обморок прямо здесь и сейчас. Она уже смяла весь свой накрахмаленный передник, а отвороты чепца от резких торопливых шагов и вовсе едва не хлопали ее по лицу.

Она подскочила ко мне с небывалой прытью, схватила чуть выше локтя и потащила к выходу.

– Простите, господин Бродрик, Анна, кажется перегрелась, пока растапливала камин.

– Ничего я не перегрелась! – Я вырвала руку из ее пальцев и посмотрела так, что Марта стушевалась. – У девочки вокруг рта скоро коросты будут, вся в сыпи. А каждый раз после этой микстуры становится хуже! Да она едва не задыхается!

– Да как ты смеешь, мерзавка! – Господин Бродрик поднялся. Он сделал шаг ко мне и уже собирался ударить, но его руку остановил другой мужчина.

Взгляды всех собравшихся обратились к лорду Локвуду. Я даже не заметила, как он вошел.

– Я бы попросил вас, Вильям, не поднимать рук на мою прислугу, – ровным тоном произнес он и перевел взгляд на меня.

Я внутренне похолодела. Этот мужчина всегда действовал на меня так. Высокий, статный, черноволосый… Очень представительный, но такой аристократ до мозга костей, что мне порой казалось в его присутствии, что я даже дышу не по этикету.

– Что здесь происходит? – его тон заставил меня сжаться сильнее. Каждое слово, словно щипок на струне моего самообладания.

– Эта дрянная девчонка..! – начал было доктор Бродрик, но лорд Локвуд прервал его.

– Я обращался не к вам, – он отпустил его руку. Вильям наморщил нос и выпучил пухлые губенки. Но все же замолк.

Лорд Локвуд продолжил морозить меня взглядом.

Я снова взглянула на малышку Люсиль. Та едва заметно приоткрыла глаза и посмотрела точно на меня. Мутный взор серых глазок без единой искорки… А ведь ей всего пять! В ней, в ее взгляде должны сиять жизнь и радость!

Я сжала зубы. Едва заметно кивнула себе, подбадривая. Сжала пальцы в кулаки.

– Анна… – тихо проблеяла Марта, снова пытаясь потянуть меня в сторону.

Но я уже все решила.

– Ваш доктор делает ребенку только хуже! – выпалила я и встретила прямой взгляд лорда.

– Неужели? – Он слегка выгнул свою черную бровь. В карих глазах блеснуло непонятное для меня выражение. – А вы, простая горничная, стало быть знаете, как лучше.

– Знаю. – Я кивнула и даже шагнула чуть ближе к нему. – И я не простая горничная.

– Анна… – Марта все не оставляла попыток вразумить меня.

Но я уже все решила. Хватит. Я не стану больше играть чужие роли. 

Глава 1

– Надежда Семеновна! Это уже ни в какие ворота! – Я хлопнула по столу главврача картонной папкой с расписаниями. – Почему все пятнадцать грудничков ко мне?

– Потому что остальные и так перегружены… – не отрываясь от каких-то бумаг отозвалась женщина. Я продолжила сверлить ее тяжелым взглядом, пока она все же не удосужилась оторваться от них. Заметив мое крайне разъяренное состояние, Надежда Семеновна тяжело вздохнула, отложила свои важные дела и чинно сложила руки перед собой на столе.

– Анна Викторовна, если я передам их кому-то еще, то у нас встанет весь рабочий процесс, все и так уже на пределе возможного работают, – все же призналась она. – Вы же знаете, что вы у нас самая молоденькая, с компьютером на “ты”, все эти новомодные базы данных, электронные отчеты, электронные календари прививок. Вам раз-раз и готово. И практика какая!

– В заполнении отчетов? – язвительно отметила я.

– В контроле развития малышей. Вы ведь не только сопли подросткам лечить пришли.

– У меня и так больше всех малышей на участке!

– Анна Викторовна… – Женщина посмотрела на меня со всей скорбью, на какую была способна.

Я зло втянула воздух носом, понимая, что можно больше и не пытаться. Если Надежда Семеновна надевала маску скорби, прошибить ее было невозможно. Никакие доводы не подействуют! Я схватила папку и вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.

Это ведь просто издевательство какое-то! Когда два года назад, закончив институт, я устраивалась педиатром в районную поликлинику, я, конечно, понимала, что просто не будет. Но не так ведь! Вместо того, чтобы заниматься лечением детей, я половину рабочего дня заполняла отчеты! Бумажки! Бумажки! Бумажки! А потом еще в электронном виде! А потом помоги коллегам, у которых из-за кривых рук зависают компьютеры… Почему-то по умолчанию все решили, что раз я самая молодая в коллективе, то и с техникой на ты и вообще из меня веревки можно вить!

Как же бесит!

Схватив пальто, накинула его на плечи, достала наушники, воткнула их в уши, да еще и музыку потяжелее, чтобы перекричало ярость внутреннего голоса.

Сколько меня еще хватит?

На улицу я буквально вырвалась. Настроение было препаршиво. В голове все отчетливее прорисовывалось желание уволиться к чертовой матери.

Как я выскочила на красный и сама не поняла… Просто не посмотрела на сигнал светофора, так торопилась домой. Хотелось укрыться там от всего мира и несправедливости.

Свет фар ослепил, я дернулась в сторону, но несущийся на меня автомобиль был быстрее. За громкой музыкой в ушах я не услышала визга тормозов, не услышала криков людей… Только слепящий свет и ураган боли по левому боку…

А после весь мир погрузился в темноту.

***

– Анна! – Меня трясли за плечи, что было не очень приятно. В голове странно шумело, а во рту словно настоящая пустыня сахара развернулась.

– Воды… – попросила я осипшим голосом с трудом разлепив веки.

В губы ткнулась прохладная грань стакана, и я принялась жадно пить.

Когда сознание более-менее вернулось, я сумела осмотреться. Темное помещение, освещенное лишь парой свечей. На постели рядом со мной сидела женщина. Ее седые волосы больше напоминали старую рыбацкую сеть, а одежда – лохмотья.

– Анна! – В поле моего зрения появилась еще одна женщина. Она выглядела уже более опрятно, но все равно как-то странно. Черное строгое платье с белым передником, в лучших традициях викторианской эпохи… Чепец на ее голове довершал картину.

– Кто вы? – недоуменно произнесла я, пытаясь вспомнить, как могла попасть в это место.

– Вышло, как я и говорила, – проворчала патлатая старуха. Она вдруг схватила меня за запястье своими скрюченными пальцами, поднесла ладонь к своему лицу. – Ну да, глянь!

Теперь мою ладонь сунули другой женщине. Я настолько ничего не понимала, что даже сопротивляться не стала.

– Мать честная… Линии совсем иные!

– Линии?

– Как тебя зовут, дитя? – скрипучий голос старухи обратился ко мне.

– Аня… А вы кто? И где я вообще?

Помню, как выходила с работы, как включала музыку…

– Похоже, твою душу притянуло сюда на замену нашей почившей Анне. – Она резко повернулась к другой незнакомке. – Говорила я тебе, что не вернет это ее! Только делов наворотили! Сама теперь разбирайся!

Плюнув на пол под ноги женщине в платье, чем вообще привела меня в замешательство, она вскочила с моей постели и вышла из комнаты.

В комнате повисло молчание.

– Вы мне объясните хоть что-нибудь? – осторожно поинтересовалась я у женщины.

Та всхлипнула, промокнула глаза уголком своего передника и все же присела ко мне на постель.

И то, что я услышала дальше повергло меня в самый настоящий шок…

– Анна болела… Давно уже. Простыла, видать. Говорила я ей, чтобы не бегала на улицу без теплой накидки, а она… Кашляла страшно. А последние дни почти и в себя-то не приходила, – женщина говорила путанно, то и дело порывисто вздыхая и борясь со слезами. – Вот я и решила Альберту позвать. Ведьма она. И ритуалы знает. А я ей еще про один поведала, мне про него бабуля сказывала. Уговорила ее попытаться.

– Ритуал? – смысл ее слов с большим трудом оседал в моей голове.

– Анна уже при смерти лежала. А это должно было вернуть ее в мир живых. Только вот… Ты не она, – на этом незнакомка разревелась окончательно, закрыв лицо руками.

– Это что, какая-то шутка? – Я хотела рассмеяться и похвалить женщину за хорошую актерскую игру. Но тут меня словно снова ослепило светом фар. Отголоски боли коснулись тела. Я едва не задохнулась от нахлынувших чувств. Во рту снова стало солоно, словно от крови.

Я в панике огляделась. Увидела зеркало на стене, спустила ноги с постели… Тело было непривычно ватным, слабым, изможденным болезнью. На негнущихся ногах я добралась до зеркала, дрожащими руками стянула с крючка на стене и, сползая спиной по стене, поднесла его к лицу.

Оттуда на меня взглянула юная девушка, ужасно бледная, это было видно даже в мерцающем свете свечей. С темными кругами под синими глазами. Тонкие губы обветрились и потрескались. Светлые волосы, тонкие и тусклые, убраны назад.

И это было не мое лицо. Не мое!

Глава 2

Дыхание перехватило. Я отложила зеркало в сторону и мысленно уговаривала легкие продолжать вентилировать воздух.

Вдох. Выдох. Дыши, Аня, просто дыши.

Учащенное сердцебиение, вмиг взмокшие ладони, нехватка воздуха… Да, кажется я хватанула паническую атаку.

В таких обстоятельствах не мудрено.

Но ведь всему должно быть логическое объяснение, правда?

– Дорогая, тебе лучше подняться с пола, – женщина уже справилась  со своими слезами и теперь подошла ко мне. – По полу гуляют сквозняки, а ты и так едва поправилась.

Я с трудом сглотнула.

Я и не болела! Это не я! Так не должно быть!

В голове не укладывалось.

– Это невозможно, – сипло прошептала я. – Невозможно.

Женщина взглянула на меня с состраданием.

– Как ты сказала, тебя зовут?

Меня усадили обратно на постель.

– Седова Анна Викторовна, – представилась на автомате.

Я вытянула перед собой руки. Длинные пальцы с короткими ногтями. Чистые… Но однозначно не мои! На правой ладони тонкий шрам у самого основания. Кожа светлая, тонкие запястья.

По мере того, как я продолжала рассматривать собственное тело, паника отсупала. Казалось бы, должно быть наоборот, но принятие фактов все же действовало положительно.

– Какое странное имя… Седова? – со странным акцентом переспросила незнакомка.

– Это фамилия. – Я наконец обратила на нее внимание. – Мое имя Анна.

– Меня зовут Марта… – представилась она в ответ. – Что ж, похоже, поэтому вас мы и призвали. Девушку, чье тело вы заняли звали так же.

Чуть полноватая, она выглядела вполне доброжелательно. И было похоже, что ей и правда жаль.

– Призвали… – я снова вспомнила свет фар. – Кажется, меня сбила машина на пешеходном переходе.

– Машина? – непонятливо переспросила она. Я кивнула.

– Да. Я не посмотрела на светофор и похоже пошла на красный…

Повисло молчание. Взглянув на собеседницу, я поняла, что она откровенно недоумевает.

– Похоже, вы не из этих мест? Откуда же вы будете?

Я с сомнением осмотрела ее саму… Черное строгое платье в пол, белый передник, этот странный чепец. Она походила на героиню какого-нибудь классического английского романа. Или на служанку героини.

– Из России… – отозвалась я осторожно.

Марта нахмурилась, взгляд ее забегал из стороны в сторону, она сильнее скомкала свой передник.

– Марта? – позвала я ее. – В какой мы стране?

Кажется, ее ответ мне не понравится. На всякий случай я вдохнула поглубже и выдохнула только сосчитав до трех.

– Королевство Тэльхэйм, – медленно проговорила она.

– Королевство… – я прикрыла глаза. Считаем еще раз, теперь до пяти?

– Да, Тэльхэйм. – Она еще и кивнула.

Конечно, я могла бы понадеяться, что это где-нибудь на отшибе, например, Англии? Но почему тогда мы говорим на одном языке?

Я не была привычна к самообману. И всегда старалась анализировать факты.

А еще я любила фэнтези. Кроме литературы по педиатрии, на моих полках можно было отыскать и несколько томиков ромфанта.

Потому, складывая кусочки пазла в своей голове, я пришла к выводу…

– Я попала в другой мир. – Произнесла уже вслух. После осознания, что я не в своем теле, этот вывод дался проще. Правда, желудок болезненно сжался. Я суетливо оглядела комнату. – Кажется, меня сейчас стошнит.

Марта всплеснула руками и поспешила подать мне тазик. Медный такой, блестящий.

Никакого тебе пластика.

Я продолжила дышать и бороться с паникой. Ясность мыслей все же вернулась.

– И что со всем этим делать? – вопрос был скорее риторический, но моя собеседница решила не сидеть молча.

– Мы можем сказать всем, что после болезни с твоей памятью сделалось худо, – она уже перешла на “ты”, – просто будешь жить здесь.

– Отличное предложение, – язвительно отозвалась я. – Я бы предпочла вернуться в родной мир и в родное тело.

– Не думаю, что это возможно, – виновато отозвалась Марта. – В ритуале призываются неприкаянные души.

– Неприкаянные?

– Без тела. Боюсь, что там, откуда ты прибыла, уже все… закончилось.

Я прикрыла глаза. Принять мысль о собственной смерти и перерождении в одночасье оказалось нелегко.

Я коснулась пальцами щек, провела ногтями по лицу, словно наощупь пытаясь понять, насколько сильно оно отличалось от привычного.

Ощущение было, словно я в ловушке.

– Давай я принесу тебе бульон. Сил-то небось нет совсем. А там и поговорим.

Я не стала отвечать, да и что я могла сказать? Устроить истерику? А толку?

Марта вернулась через несколько минут. Она принесла большую чашку с ароматным бульоном. Я принялась неспешно пить его, а женщина тем временем взялась за рассказ.

В итоге я узнала, что нахожусь во владениях некоего лорда Локвуда, человека состоятельного, но затворника. Марта как раз работала в его доме, а Анна, в чьем теле я очутилась, была ее дальней родственницей, которая приехала совсем недавно из какого-то захолустья.

– Мы ждали, когда появится свободное место в доме лорда Локвуда, чтобы устроить тебя туда! И сейчас как раз освободилась вакансия.

– И кем мне придется работать?

– Горничной. Платят там хорошо, кормят, форму выдадут, комнаты на двоих. Мы с тобой вместе поселимся…

Я покачала головой.

– Я врач, – почти простонала я, протягивая ей уже пустую чашку.

Разве ради этого я училась шесть лет, а после работала в поликлинике? Чтобы теперь стирать хозяйские порты?

– Врач? Врачом может стать только мужчина, что ты! – она замахала на меня руками с таким выражением, словно я только что рассказала ей как минимум о том, как расчленила десяток человек в собственной ванной. – И думать забудь! И никому не говори, откуда ты взялась! В доме хозяина тебя и не знает никто, так что несложно будет. А про врачей забудь!

– А что будет, если расскажу? – осторожно поинтересовалась я.

– Так скорей всего инквизиторов вызовут.

– На костре сожгут что ли? – я поморщилась. Перспективы-то какие! Прямо... огонь!

– С чего бы? – Марта еще и глянула на меня, как на умалишенную. Ладно, "огонь" отменяем. – Просто изгонят из тела. Дело, конечно, твое. Но по мне так лучше жить, коли есть такая возможность.

Я тяжело вздохнула. Да, изгоняться я пока никуда не планировала.

Сложно сказать, что я чувствовала в этот момент.  Как вообще можно переварить такие новости и не сойти с ума?

Я откинулась на постель.

– Ты прости, что все так вышло, – тихо проговорила моя собеседница. – Я так надеялась вернуть Анну… Я-то одна живу уж сколько лет. Муж почил, деток не завелось... Анна отрадой стала. Всяк уж не одной.

Тихий всхлип, тяжесть в словах.

Я покосилась на нее из-под полуопущенных ресниц.

Только теперь до меня дошло, что эта женщина сегодня потеряла свою родственницу. Пусть та и не лежит перед ней бездыханным телом, но все же…

У меня самой защипало глаза. Я села, взяла ее за руку.

– Похоже, мы обе не ждали того, что сегодня случилось. – Мой голос дрогнул, пришлось глотать колючие слезы.

Марта понимающе кивнула, уже не сдерживая плача.

– Я помогу тебе разобраться со всем… – заверила она меня, когда нам обеим немного полегчало, и сжала мою руку в ответ.

Не знаю почему, но мне хотелось ей верить.

– Тогда давай попробуем, – согласилась я.

Ну что же, новый мир, жди меня!***

Первое за что я взялась, так это попросила Марту рассказать мне как можно больше об этом мире. Вместе мы продумали историю моего появления у нее. Все выходило довольно складно, да и было недалеко от правды – дальняя родственница приехала из далекой деревеньки, потому как работы там не сыскать.

Не сказать, что меня сильно радовали перспективы работать горничной, но надо ведь с чего-то начинать? Марта и сама прислуживала горничной уже больше десяти лет и отзывалась о лорде Локвуде наилучшим образом.

– Он, может, и строгий, но завсегда справедливый. И выслушает, и подсобит чем сможет, коли то надобно. Вот в том году почитай, у кухарки дочка никак разродиться не могла. Трое суток в потугах… Чуть не окочурилась. Лорд ей лекаря вызвал, едва узнал. А ведь просто мимо кухни проходил, где Дорна плакалась, матушка ее… Другой бы господин и ухом не повел бы, а наш лорд вона как. И то не единожды.

Говорок к Марты был презабавный, я даже заслушалась. Правда на упоминании о потугах в три дня длинной, мне едва не поплохело снова. Куда я попала? Неужели здесь все так плохо с медициной, и доступна она лишь господам?

Видимо, занесло меня во времена, схожие с нашим средневековьем.

– Марта… – Я немного смутилась, мысленно умоляя провидение не подвести. – А как у вас обстоят дела с туалетными комнатами?

“Только бы не горшок… Только бы не горшок!”

Я едва не зажмурилась, ожидая ее ответа.

– Ой, как же я сама-то не додумалась. Ты ж сколько лежала, тебе ж наверное надобно! Пойдем-ка! – Она потянула меня под локоток, и я чуть выдохнула. Ну, не горшок, уже полдела. Теперь будем надеяться, что и не дырка в полу.

Не дырка. Сантехника хоть и не фарфор, а жестянки и что-то каменное, но я все же выдохнула. Цивилизация все же дошла до этого мира!

Следующие несколько дней я восстанавливала силы и расхаживалась. Поначалу тело слушалось неохотно. Я даже ложку держать не могла! Было ужасно неудобно, что Марте приходилось кормить меня… Та впрочем уверяла меня, что ей вовсе не трудно, да и вообще видеть, как я иду на поправку, было ей только в радость.

Я ловила себя на мысли, что порой моя наставница (а именно так я мысленно прозвала ее), кажется, забывала, что я не ее настоящая родственница. К тому же мы решили оставить привычное здесь всем имя Анна. Мне было не слишком принципиально, Аня, Анна, разница не велика. А Марте так было привычнее. Но порой она припоминала каких-то общих родственников, или удивлялась, что я не помню тех или иных вещей месячной давности. И лишь после того, как я дарила ей весьма выразительный взгляд, она словно приходила в себя.

Это было странно. Я стала опасаться, не действует ли магия каким-то особенным способом? А что, если она и вовсе забудет, что я прибыла из другого мира?

А я? Я сама не забуду?

Перед сном я повторяла таблицу менделеева, периоды появления зубов у грудничков в первом году жизни, список прививок к десяти годам, названия препаратов от ангины… все, что приходило в голову. Я боялась забыть, кто я. Вспоминала имена друзей, названия городов, все, что могло бы напомнить о моем родном мире!

Я понимала, что не смогу вернуться. Что та авария наверняка уничтожила мое прежнее тело, но и забывать, кто я, не собиралась. Это все делало меня мной. Становиться горничной Анной в богом забытом месте в мои планы не входило.

Не знаю пока как, но я найду выход из всей этой ситуации.

И первым делом нужно было бы наведаться к той ведьме, что помогла Марте с ритуалом. Об этом своем желании я и высказалась…

– Альберта в леса ушла, теперь только к зиме вернется, – ответ женщины прозвучал неутешительно.

Я сникла, потому как возлагала большие надежды на ведьму. Марта каждый раз пыталась как-то замять мои вопросы. Похоже, ей было проще делать вид, что все в порядке. Жизнь простой горничной ее устраивала.

В отличии от меня.

Едва стало понятно, что я вполне сносно передвигаюсь по дому самостоятельно, Марта вернулась к работе, она уходила рано утром, до поместья было час пешего хода, а возвращалась уже поздно вечером, а то и по нескольку дней оставалась в поместье.

А я проводила дни в одиночестве. Ни книг, ни телевизора, ни тем более компьютера здесь не было. От скуки хотелось лезть на стену! Марта предлагала мне вышивать или вязать, но я отродясь не занималась ни тем, ни другим, а моя деятельная натура требовала чего-то более активного.

Я стала выходить на прогулки… Домик Марты стоял на краю деревеньки. Ну, вернее, как прогулки… Я садилась в большое плетеное кресло, которое вытащила из дома специально для этих целей. Куталась в плед и смотрела на улицу.

Несколько раз заходили соседи и знакомые Марты. Интересовались моим здоровьем… По договоренности с Мартой мы всем рассказали, что с моя память помутнилась из-за тяжелой болезни и мне сложно узнавать тех, с кем я, вернее Анна, уже была знакома.  И ни у кого это не вызывало вопросов. Словно так оно и работает.

Я была неизменно вежливой. Люди ведь не виноваты в том, в какой ситуации я оказалась…

Все они были доброжелательными, простыми. А проведя два дня в изоляции и без Марты, разговоры об огородах или работе в поле, стирке белья на реке и проблемах с лисами в курятниках стали моим главными развлечениями.

Иногда хотелось выть. Иногда плакать. Иногда истерично смеяться.

И вот тогда, когда моя кукушечка уже распевала трели на свистящей от скорости полета крыше, Марта сообщила мне приятнейшую новость:

– Если ты готова, то завтра можешь отправиться со мной в поместье. Я уже поговорила со старшей горничной, она представит тебя лорду Локвуду. Пройдешь собеседование и сможешь приступить к работе!

– А что будет на этом собеседовании? – я даже немного растерялась. А что если меня спросят чем чистить столовое серебро или что-то в этом духе?

– О, не волнуйся, ничего особенно. Он просто побеседует с тобой. Он всегда знакомится с новой прислугой. Всех по именам знает. Это редкость для господ!

Кажется, Марта была очень хорошего мнения об этом лорде. Хотя в ее разговорах очень уж ощущался акцент на разницу в положении.

Для нее это было нормой… А я, выросшая в условно среднем классе, в среднестатистической семье, не была к такому привычна.

Хотя о чем это я! Я вообще не была привычна ни к чему в этом мире!

Марта помогла мне собрать кое-какие вещи, по большей части ужасно огромные панталоны, шерстяные чулки с подвязками и другое исподнее. Форменные платья все равно выдадут в поместье.

– Их даже подшивают в размер, – с гордостью рассказывала Марта. – А тебе наверное вовсе новые достанутся. Ты самая тоненькая будешь, проще новое сшить, чем перешивать в размер, чтобы еще и прилично выглядело!

Эта новость должна была несказанно меня обрадовать, судя по восторгу в словах самой женщины. Я улыбнулась ей в ответ, чтобы не разочаровывать.

– Не переживай, все будет хорошо, вот увидишь! – утешала она меня, замечая, порой, мои сомнения и растерянность.

Утром мы отправились в поместье… Я едва не дрожа ждала встречи с этим таинственным лордом Локвудом. Накануне вечером Марта трещала о нем без умолку. То о званых вечерах, которые он устраивал, сравнимых с королевскими, то о совсем простом характере аристократа. Простым в сравнении с другими аристократами, у которых Марте доводилось работать.

– Однажды леди Гариет приказала ей выщипать пинцетиком каждый волосок на руке! Еще и так, чтобы она ничего не почуяла! – это была одна из тех чудесных историй о ее прошлых работах. Да, сравнить было с чем.

Я надеялась, что лорд Локвуд не станет просить горничную выщипывать ему волосы на руках…

Что говорить… На подходе к поместью я была слегка на взводе.

И уж точно не ожидала увидеть публичную казнь перед главным входом…

Глава 3

– Ох, что же это! – Едва стало видно происходящее, Марта ускорила шаг. Я ее рвений не разделяла, да и вообще с удовольствием развернулась бы в обратный путь.

Но разве меня спрашивали?

Дорога, усыпанная красноватым гравием, вела прямиком в парадному входу в поместье и упиралась в небольшую площадь. Имелся здесь и фонтан, едва журчащий водой, с какой-то статуей. Но внимание привлекал, конечно, не он.

Чуть в стороне в землю был вбит столб. Возле него стоял мужчина, судя по всему, руки его были как-то привязаны. Он был голым по пояс, а вся его спина пестрела ярко-красными полосами.

Свист плети резанул звук, а когда она хлестнула по коже, я и вовсе едва не прикусила язык от ужаса.

Во рту стало горько, перед глазами поплыли серебристые звездочки.

Марта уже ушла далеко вперед, явно направляясь к другим слугам, что столпились чуть в стороне и тихо перешептывались.

Я же замерла посреди дорожки, не в силах больше сделать ни шагу. Ноги словно вросли в землю. Все, что я слышала – свист плети, что разрезала воздух, хлесткий звук удара по коже и резкий выдох осужденного.

Но за что могли применить такое варварское наказание!? И что за человек готов исполнить такую пытку?

Мужчина, который исполнял приговор, стоял ко мне спиной. Он был высоким, с короткими черными волосами. Темный удлиненный сюртук очерчивал фигуру. Он был не слишком широк в плечах, но то, как свистела плеть, говорило о достаточной силе в руках… Он владел этим орудием экзекуции умело, словно делал это не в первый раз. Полосы ложились на спину прикованного к столбу одна к другой, в ряд.

– Десять, – проговорил он, опуская хлыст и утирая лицо рукавом. – Отвяжите его.

К бедолаге тут же подоспели несколько мужчин. Они не смотрели на хозяина плети, лишь поспешно отвязывали казненного. Тот не стоял на ногах и почти рухнул, стоило освободить руки. Но товарищи споро подхватили его и куда-то поволокли.

К экзекутору тем временем приблизилась пожилая женщина скорбного вида. Губы ее были сжаты в тонкую полоску, а глаза, мокрые от слез, смотрели прямо на него. Но что меня удивило, в них не было ни гнева, ни осуждения.

– Благодарю вас, господин, – не смотря на возраст и то, как тяжело она ступала, женщина низко поклонилась.

А после, не дожидаясь ответа, поспешила туда же, куда уволокли казненного.

В моей голове воцарился хаос. Там и так было не слишком-то спокойно в последние дни, а после увиденного…

– Лорд Локвуд! – Голос Марты вывел меня из ступора. Та уже переговорила со своими знакомыми и теперь спешила… к этому палачу?!

Это и есть ее хваленый лорд? Вот этот экзекутор?

Я невольно сделала шаг назад.

Нет… Я не готова работать в таком месте!

– Держите, лорд Локвуд, – Марта тем временем протянула ему белое полотенце.

Мужчина принял его, промокнул лицо, шею. Упрел, бедняга?

Я снова попятилась, когда Марта отыскала меня взглядом. Она еще и замахала мне со своей привычной энергичностью.

Лорд явно заинтересовался ее жестикуляцией и обернулся. Живые карие глаза с интересом взглянули на меня.

А я… Я захотела как можно быстрее сбежать. Невольно мой взор коснулся плети в его руке. Лорд проследил, куда я смотрю, а когда понял, в каком свете предстал передо мной, едва заметно нахмурился.

– Помните, я говорила вам о своей родственнице?

Он кивнул, все также хмуря брови. Пальцы в черных перчатках сильнее сжали хлыст. С того расстояния, на котором мы были, это было, конечно, невозможно, но я прямо-таки услышала, как скрипнули его перчатки от этого жеста.

Ужасно зачесалась спина.

– Анна, подойди к нам, – настойчиво позвала Марта.

А я снова уставилась на плеть, мельком глянула на столб и снова шагнула назад.

Взгляд лорда буквально прожигал меня. Он был таким тяжелым, что я и правда была готова задохнуться. Никогда прежде я не испытывала подобного. Никогда прежде не видела, чтобы один человек увечил другого с таким хладнокровием.

Это было дико! Дико! Дико!

– Анна… – Марта поспешила ко мне. На лице ее была натянута улыбка, но в глазах явно стояло возмущенное “Прекрати меня позорить!”.

Схватив меня за руку, она почти потащила меня к этому мужчине. Я едва вспомнила, как следует перебирать ногами.

– Анна, поздоровайся с лордом Локвудом, – велела она, видя, что я стою истуканом. Еще и ущипнула незаметно.

Я вздрогнула и все же вежливо улыбнулась одними губами. Ну, или состроила гримасу.

– Здравствуйте, лорд Локвуд, – я присела, как учила меня Марта, и склонила голову, уставившись на его ботинки.

– Значит, новая горничная… – Его голос звучал ровно и холодно.

– Да, господин, – а Марта продолжала лебезить. – Анна девушка скромная, исполнительная, хлопот не доставит.

С одной стороны, я была благодарна за такую пиар-кампанию. С другой… С другой, хотелось рвануть прочь из этого места. И только понимание, что бежать мне некуда, заставляло гнуть спину перед этим аристократом-изувером.

– Отлично, – коротко отозвался он. А после ушел. Только гравий и прошуршал.Я все также стояла, склонившись, не смея поднять взгляд.

– Да выпрямись же ты, – немного раздраженно, но еще больше с удивлением проговорила Марта.

Я выдохнула и встала ровно.

– Что на тебя нашло, дорогая? – она заглянула мне в лицо и, видимо, наконец осознала, что я, мягко говоря, напугана. – Ох, ты из-за этого?

Она махнула рукой в сторону столба.

– Не бери в голову!

Вот так просто. Не бери в голову! Ха! Ха-хаха...

– Может быть, тому человеку нужна помощь? – я едва сумела выдавить из себя хоть какие-то слова.

– Ты опять? – она заозиралась, видимо, не желая, чтобы нас кто-то услышал. – Помнишь, что я тебе говорила?

Да-да, никаких намеков, что я знакома с медициной.

– Там и без тебя есть, кому помочь. Я тебе потом объясню, а пока пойдем.

И она повела меня к дому.

Само собой, не к парадному входу, а к двери, что была немного левее, скрытая за одной из колонн.

А на ступеньках стоял лорд Локвуд. Он следил за тем, как мужчины убирали столб. В его руке до сих пор была плеть. Ее хвост он намотал на кулак.

Несколько прядей волос выбились из аккуратной прически и налипли на взмокший лоб. Если не брать во внимание, что он только что делал, лорда можно было назвать красивым. Не меланхоличной, аристократической, изнеженной красотой, а настоящей мужской.

Резко очерченные черты лица, четкая линия подбородка, прямой нос, выраженная линия скул, брови вразлет. Он был гладко выбрит, но по росту щетины кожа была немного темнее.

Наши взгляды снова встретились, и я невольно отметила, как его карие глаза отливают янтарем в солнечном свете.

Красивый до ужаса, вот как бы я его описала. До настоящего ужаса, от которого в животе порхали не бабочки, а ползали настоящие пауки.

Глава 4

На мое счастье, собеседование здесь было крайне коротким, поэтому все наше знакомство закончилось на том емком диалоге.

Теперь мне оставалось лишь надеяться, что в обозримом будущем наши пути не пересекутся. Не сделают же новенькую личной горничной хозяина?

– Проходи скорее, не то все тепло выпустим, – поторопила меня Марта, ожидая в дверях. Просить дважды не пришлось. Я с облегчением ощутила, как позади закрывается дверь, словно отрезая меня от этого мужчины. Точно я зашла не в его дом… А скрылась в крепости от чудовища. Самообман – великая вещь, правда?

– Вот девочки, знакомьтесь! – С нескрываемой радостью заворковала Марта, подтакливая меня перед собой и явно ужасно довольная.

Мы, похоже, оказались в кухне.

Сияющий пламенем очаг и даже не один. Несколько широких моек. Шкафчики вдоль стен. А в центре – огромный стол, за которым сейчас сидели женщины. Все они были одеты в одинаковые черные платья с глухим воротничком под горло и белые чепцы.

Здесь было людно и по уютному шумно. При нашем появлении, все их внимание обратилось к нам.

– Ох, неужели это твоя Анна? – чуть насмешливо заговорила одна из женщин.

– А то мы уж думали, что ты ее выдумала! – подхватила другая. Они рассмеялись, но как-то беззлобно.

– Вот еще! – фыркнула Марта, ничуть не обидевшись. – Я же не Аглея!

Теперь рассмеялись буквально все, да еще так слаженно, видимо, это была какая-то местная шутка…

– Ну-ка, курочки, раскудахтались, – в кухню вошла еще одна женщина. Пожалуй, она была старше остальных, а еще отличалась какой-то особенной статью. Ровная спина, цепкий внимательный взгляд... Даже ее платье отличалось наличием черных кружев на воротнике и рукавах. А на груди поблескивала брошь с большим зеленым камнем. – Работать нужно, а они тут чаи гоняют!

– Ой, госпожа Нарцисса, не ругайтесь, – раздался голос из толпы. – Дело-то какое! Только утро, а вона уже сколько всего приключилось.

– Да! И Марта Анну свою привела наконец!

Марта подпихнула меня ближе к этой женщине. Кажется, госпожа Нарцисса?

– Добрый день, – я присела и перед ней на всякий случай. Та смерила меня снисходительным взглядом.

– Добрый, коль не шутишь, – слегка надменно, но все же с толикой одобрения. – Погоди немного, я тобой займусь, только разгоню этих кумушек.

Я робко улыбнулась и кивнула.

На душе все еще было тяжело, но я понемногу приходила в себя.

– Марта, налей пока девочке чаю, – велела она, а сама отправилась раздавать указания.

Сидя за большим деревянным столом, я не без интереса наблюдала за началом рабочего процесса.

Кто-то взялся за готовку, когда госпожа Нарцисса огласила меню. В нем, кстати, значилось сразу с десяток блюд. Я невольно задумалась, есть ли здесь другие господа, кроме лорда, или он живет один? Если так, то он явно гурман.

Горничных распределили по этажам, прачкам дали свои поручения. Заглянули на планерку (как я окрестила про себя происходящее) и лакеи, и камердинеры, и садовники… Был здесь даже отдельный мясник! Всем госпожа раздала свои поручения. Как она помнила все эти дела, да еще и сумела распределить так, чтобы никто не выказал недовольства, для меня осталось секретом. И показалось восхитительным.

Эта женщина одновременно держалась строго со всеми, но с кем-то позволяла себе пошутить, а на кого-то, напротив, почти прикрикнуть.

– Теперь ты, – дошел и мой черед.

Не ожидая, что она повернется в мою сторону так резко, я подавилась и зашлась кашлем.

– Ну-ну, голубушка, – Нарцисса сменила выражение лица на более мягкое и торопливо приблизилась ко мне, постучала по спине и заглянула в лицо. – Все в порядке?

Я кивнула.

– Да, спасибо.

– Следуй за мной.

Мы вышли из кухни в длинный каменный коридор. Воздух здесь был не в пример прохладнее, я даже поежилась.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать, – тут же отозвалась я, легенду мы с Мартой продумали заранее.

Нарцисса покосилась на меня, явно оценивая.

– Выглядишь чуть старше. Наверное, из-за взгляда, – резюмировала она.

Я сочла за благо промолчать. Пусть решает сама. Да и что не так с моим взглядом?

Тем временем мы вышли в холл из бокового прохода.

– Это главный вход, – она указала на большие двери. Логично. – Дальше – гостиная, переход на второй этаж, столовая.

Все это она поочередно показывала, а мне оставалось лишь кивать и стараться запомнить, что где находится.

– Ты прежде работала горничной?

– Нет, госпожа, – я покачала головой.

– Тогда начнем с простого и посмотрим, как ты будешь справляться.

В итоге меня поставили к другим двум девушкам, что протирали пыль в длинной галерее второго этажа. Стоило лишь подняться по широкой лестнице, чтобы оказаться здесь… Светлая, просторная, галерея мне понравилась. Словно очутилась в музее, право слово.Множество картин висели на стенах в золоченых рамах, на подставках стояли вазоны и вазы с цветами. До них, кстати, меня до них не допустили.– Оставляю ее под ваше попечение, – представив меня двум девушкам, Нарцисса отправилась по своим делам.

– Займешься подоконниками? – Предложила Тиль, юная девчушка, ей едва ли было семнадцать.

– Конечно, – я забрала тряпку и взялась за работу.

Тиль и Мина тоже были горничными, им и правда обеим было по семнадцать. Но они уже три года служили в этом доме. Под их веселую болтовню работать было не так скучно. Они продолжали трещать без умолку, не требуя от меня ответов, кроме кивков и улыбок.

– Здесь лучше, чем в том месте, где мы жили до этого.– Ага! Господин выкупил нас, когда увидел, в каких условиях мы живем.

– Да, сказал, что детям не место в доме терпимости даже в роли горничных! Я едва сдержалась, чтобы не округлить глаза. Мне же не послышалось?

– Ага! Мол, пока нам желтые билеты не выдали, нужно забрать нас в приличное место!

Чудесный мир! Чудесные нравы! Чудесное… варварское средневековье!!***

На обед нас позвали другие девушки, которые уже успели сходить на перерыв и теперь направлялись через галерею куда-то по делам.

– Вообще-то, нам, конечно, следует ходить по черновым ходам, – заговорщицки сообщила мне Тиль, когда мы спускались по парадной лестнице. Ощущения и правда были странными, а девочки еще и воображульничали. Чванливо придерживали подолы, как настоящие принцессы, тянули носочки при каждом шаге и спины держали притом ровно-ровно.

– Но когда в поместье нет гостей, лорд Локвуд дозволяет нам ходить где угодно, – подхватила заговорщицкий шепот ее подружка.

При всем этом они не прекращали своих игр в принцесс, что выглядело весьма забавно. Я улыбнулась им. Простые и, похоже, вполне себе приятные девочки. К тому же чуть младше прошлой хозяйки этого тела… Компания под стать.

Это там, в моем мире мне было почти тридцать. А здесь можно снова ощутить себя почти подростком…

Ну, разве что местные подростки образом жизни сильно отличались.

Я в очередной раз напомнила себе, где оказалась, и хорошее настроение куда-то улетучилось.

– Тиль, – я позвала девочку, ее подруга ушла чуть вперед.

– М?

Мы уже спустились на первый этаж и теперь направлялись в сторону кухни.

– А вы сказали, что лорд Локвуд выкупил вас…

– Ну да, – она пожала плечами, а я не знала, как подступиться.

Выходит, здесь процветает торговля людьми?

Конечно, можно спросить вечером у Марты…

– Моя маменька в свое время как следует задолжала хозяину того дома. – Девушка заговорила сама. – Вот и оставила меня ему. Вроде как в залог, но на деле мы ее больше и не видели. Поэтому ее долг на меня повесили. Пришлось с малых лет отрабатывать. У Мины история похожая. Да нас там много таких было. Мы просто самые младшие были.

Вот как… значит не рабство? Я незаметно перевела дух. Работа за долги – это уже не так страшно.

– Сочувствую…

Тиль вдруг рассмеялась.

– Не стоит, – она покачала головой. – Не окажись мы в том доме, не попали бы и сюда. Работали бы на фабрике.

– Или у какого-нибудь старого самодура! – поддакнула подруге Мина. Похоже, она все же слышала наш разговор.

Они рассмеялись. А я снова отметила про себя, что хорошо относится к лорду не только Марта…

В кухне снова царила суета. Здесь было чуточку душновато, но так ароматно пахло выпечкой, что я мигом вспомнила, что ничего не ела с самого раннего утра.

– Анна! – Марта уже была здесь. Она махнула мне рукой, указывая на местечко за столом рядом с собой.

Я помыла руки, с облегчением отметив, что и девочки поступили так же… Да здравствует гигиена! И отправилась к Марте.

– Ну что, как тебе работалось? – похоже, женщина и правда волновалась. – Все хорошо? Тебя поставили с Тиль и Миной?

Я кивнула. Но толком ответить не успела.

На стол передо мной кухарка поставила большую тарелку с ароматным овощным супом.

– Эй, ты мяса-то положи девочке! Она только после болезни, силы нужны! – Вдруг гаркнула Марта, чем немало смутила меня. Я вжала голову в плечи, не ожидая, что моя спутница может быть такой громогласной.

Я покосилась на тарелки остальных, но у них тоже не было мяса…

– Марта, не нужно, – тихо попросила я. Еще не хватало вызвать недовольство других обедающих.

Но к моему удивлению, они женщину поддержали.

– Правда, Дора! Ладно на всех не разложишь, но новенькой-то можно!

– С рульки ей отрежь!

– Ой, вот раскомандовались! – отозвалась кухарка, дородная женщина лет сорока. Но так беззлобно, словно и сама этого ждала. В итоге мне достался еще и кусочек свинной рульки, что так ароматно пахла травами.

Вообще, атмосфера в доме была довольно дружеской. Никакой ругани или скользких тем, все болтали, шутили, то и дело взрываясь громким искренним смехом.

Наверное, я бы прониклась всеобщим настроением, но увиденное утром не давало покоя…

После обеда мы вернулись на галерею и продолжили работу.

Не скажу, что это все было сильно обременительно. Скорее… скучно?

После бурной деятельности и миллионов обязанностей в поликлинике, задача целый протирать подоконники в бесконечно длинной галерее, казалась мне ужасно… дурацкой.

– Как ваши успехи, девочки? – голос госпожи Нарциссы отвлек меня от щебетания подружек. Признаться, я даже немного обрадовалась. Потому что в третий раз слушать о том, как красив один из конюхов по имени Мартин, было уже немного чересчур. Девочки были милыми, но мне показалось довольно ветренными. Хотя, собственно, чего я хотела. Им ведь всего по семнадцать.

– Я закончила, – призналась, выполаскивая в ведре тряпку. Я и правда как раз закончила с последним.

Нарцисса оглядела галерею, провела рукой по тому подоконнику, который я только что мыла и, похоже, осталась довольна. Она кивнула мне и повернулась к подружкам.

– Девочки?

– Сегодня закончим!

– Осталось пару ваз обтереть!

Они принялись работать с еще большим рвением.

– Замечательно. Завтра ваша помощь понадобится на третьем этаже. Нужно будет освежить гостевые спальни. – После ее взор снова обратился ко мне. – Анна, идем со мной.

Я не очень-то поняла, буду ли я тоже завтра помогать на третьем этаже, но уточнять не стала. Если что спрошу утром…

Нарцисса тем временем отодвинула один из гобеленов и открыла дверь черного хода. Мы оказались в узком проходе перехода для слуг.

– Я наблюдала за тобой сегодня, – начала она, глянув на меня через плечо.

Я же, хоть и понимала, что ничего дурного не делала и даже не замышляла, от этого заявления почему-то слегка напряглась.

Глава 5

– Всех, кто поступает в поместье, я всегда рассматриваю в первые дни, – продолжала Нарцисса. – Думаю, ты поймешь меня.

Еще один многозначительный взгляд. И как его понимать?

Я кивнула. В любой непонятной ситуации кивай… Что может быть проще, правда?

Мне пока было сложно раскусить характер моей новой начальницы. А то, что всем здесь заправляла эта статная женщина было понятно сразу. К слову, это несколько меня успокоило, по крайней мере не придется контактировать с хозяином.

– И я уже готова сделать некоторые выводы.

Мы несколько раз свернули. Наверное сама я бы уже заблудилась, слишком хитрой оказалась карта этих переходов. Но вот перед нами возникла деревянная дверь

Госпожа достала из кармана большую связку ключей, выбрала нужный и отперла замок.

Мы зашли внутрь, и я невольно прикрыла глаза – в комнате нараспашку было раскрыто окно, и лучи заходящего солнца били прямо по лицу.

Правда, стоило немного привыкнуть, и я невольно обомлела. Вид открывался на заднюю часть поместья, ровно в пространство между деревьями. И там, за небольшим пролеском, простиралась бесконечная зеленая долина. Холмы вздымались словно волны травяного моря, создавая иллюзию бесконечного простора. Вдали виднелись горные вершины, окутанные туманной дымкой, добавляя пейзажу загадочности и величия.

Вдоль холмов росли величественные деревья, их кроны создавали тенистые укрытия, где можно было укрыться от жаркого солнца. Внизу, у подножия холмов, журчали ручьи, наполняя воздух свежестью и прохладой. Их серебристые ленты обвивали всю долину и ярко искрились, ловя лучи света.

– Да, мне тоже очень нравится вид из этого окна, – мягко произнесла женщина, заметив мое внимание. – Прошу, присядь.

Она указала на табурет, стоявший почти в центре комнаты. Сама же устроилась за большим письменным столом, спиной к окну.

Я осмотрелась и поняла, что мы оказались в небольшом кабинете.

Присев на указанное место, слегка поежилась. Здесь явно сквозило от окна, а сидя на табурете без спинки, да еще и в центре помещения, ощущала я себя странно.

Госпожа Нарцисса тем временем разложила перед собой три листа бумаги, надела очки с круглыми стеклами и внимательно взглянула на поверх них.

Повисло слегка напряженное молчание.

Или же оно было таковым лишь для меня?

– Скажите, вы умеете играть на клавесине? – Неожиданный вопрос застал меня врасплох.

– Боюсь, что нет, – я покачала головой.

– А на каких-либо еще музыкальных инструментах? Рояль? Скрипка, может быть флейта?

Я не понимала к чему она ведет. На деле я немного играла на гитаре… Там, в своем мире.

– Песни?

– Нет, госпожа, – я отрицательно покачала головой, не вдаваясь в подробности.

Она хмыкнула и слегка вздернула голову. Ее губы дрогнули, но я не могла понять, был ли то намек на улыбку или презрительная гримаса. Впрочем, откуда здесь взяться презрению? Я пришла в этот дом на роль горничной, а не леди.

– Что насчет этикета?

– Прошу меня простить, госпожа Нарцисса… – ее странные вопросы уже порядком выбили меня из колеи. Я не была привычна к таким играм. И привыкать не собиралась. – Я не понимаю, к чему вы спрашиваете об этом. Разве горничная должна обладать перечисленными вами навыками?

– Ты не горничная, – вот так просто заявила мне она.

– Простите?

– Ты прежде не работала горничной.

– Да, и я говорила об этом.

Она сняла очки, аккуратно сложила их, отложила в сторону.

– Я работаю в этом доме не один десяток лет, – начала она свой рассказ, – и я повидала немало людей, которые устраивались сюда работать. Смею надеяться, что кое-что смыслю.

– Я ни в коем случае не пытаюсь это отрицать, но…

Она не дала мне ответить и продолжила сама:

– Так вот вы никогда не ощущали себя прислугой, не так ли?

– Мне кажется ни один свободный человек не мнит себя прислугой. Мы просто выполняем свою работу.

– Хороший ответ. Уклончивый.

Она все же позволила себе улыбнуться одними губами, в то время как глаза ее оставались внимательными.

– Госпожа Нарцисса, – я вдохнула и медленно выдохнула. Сложила ладони одну к другой, заставляя себя обрести баланс и не нервничать. – Смею заверить, что я устроилась в этот дом без каких-то дурных намерений, если это то, что вас беспокоит.

Еще один сдержанный смешок, и она все же взялась за один из листов.

– Вам нужно будет поставить свою подпись. Это договор о найме.

Она протянула мне один из экземпляров. Я поднялась и взяла лист.

Шрифт был весь в завитушках и кругляшках, но я все же смогла продраться через содержимое текста. Не найдя ничего особенного, сверила, что оплата прописана та же, что называла мне Марта.

– Все в порядке, – я положила лист обратно на стол. Госпожа снова смотрела на меня, едва прищурившись. Она взялась за карандаш, и я уже хотела недоуменно удивиться, как это ставить подпись в договоре карандашом? Но она убрала его в ящик стола. А вместо оного достала перо и чернильницу.

Я невольно сглотнула. Вот тут придется повозиться…

Вышло у меня, впрочем, вполне сносно. Конечно, было крайне непривычно использовать такие инструменты, но я умудрилась даже не поставить ни единой кляксы.

Остальные два листа были переписаны под копирку, я пробежалась по их содержимому лишь мельком, сравнивая с первым. А после поставила свою подпись и там.

– Я смогу получить свой экземпляр? – спросила без задней мысли.

– Ваш экземпляр? – Кажется, госпожа Нарцисса была уже не просто слегка удивлена, но еще и заинтересована. – Да, конечно, когда лорд Локвуд подпишет их со своей стороны, я передам вам один, раз это необходимо.

Она снова окинула меня странным взглядом.

Кажется, я сделала явно что-то не то…

Ну и пусть… Я ведь вроде как из глубинки? Может, у нас заведено иначе.

– Напомните ваше полное имя?

– Анна Мария Герман, – это мы с Мартой тоже выучили… – могу ли я идти?

– Ступай, – Нарцисса повелительно кивнула, хотя и не сводила с меня странного взгляда.

Присев на прощание, я вышла из кабинета…

Ну что же… Первый день окончен?

Я притворила дверь в кабинет, прикрыла глаза, выдохнула.

Вроде, все не так плохо? Развернувшись, я сделала шаг и… зря не смотрела, куда иду.

Тепло чужого тела буквально обожгло меня. Я поспешно отпрянула, но за моей спиной уже была дверь, и я пребольно стукнулась об нее локтем. Подняв испуганный взгляд, наткнулась на хмурый взор лорда Локвуда.

Кажется, весь воздух мигом выкачали из моей груди. Я замерла испуганным зайцем. Словно не мужчина стоял передо мной, а несся автомобиль с ярко горящими фарами.

Учитывая то, как я попала в этот мир, картинка выходила особенно яркой.

А он, этот лорд Локвуд, вдруг потянулся ко мне. Его лицо все приближалось. А меня охватывал самый настоящий ужас.

Что он собирается сделать?

Он что, сейчас прижмет меня к этой двери?

Видимо, мои мысли прорисовывались на лице слишком ярко, потому как он нахмурился еще сильнее, а в глазах явно мелькнуло неодобрение.

В последний момент он отклонился чуть в сторону и потянулся рукой куда-то за мою спину.

Я дернулась и поняла, что меня что-то держит. Кинула взгляд через плечо и поняла, что так и есть. А лорд Локвуд тянется к ручке двери, чтобы сдернуть с нее петлю пояса, завязанного в бантик. Именно ей-то я и зацепилась.

– Все в порядке? – Едва он освободил меня, как сделал шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

– Да, – мне пришлось собраться с духом, чтобы голос не прозвучал сдавленным писком, – лорд Локвуд.

– Вас, кажется, зовут Анна? Вы та новенькая, о которой столько времени говорила Марта.

Он разговаривал как-то странно. Вот вроде и вопрос задает, а тон вовсе не вопросительный. Точно он просто констатирует факты.

– Все верно, лорд Локвуд.

Я опустила взгляд. Его карие глаза словно просвечивали меня рентгеном. Смотреть в них было совершенно невозможно. Еще и эти слишком правильные черты, словно он только что сошел с красной дорожки. Идеальный костюм и вот это все… В общем, это был явный перебор для меня, не привыкшей к таких холеным мужчинам. А если взять во внимание утреннее происшествие, я и вовсе не отказалась бы сейчас от способности просачиваться сквозь половицы.

– Вы боитесь меня, – снова этот тон. Сказал как отрезал.

Дверь позади открылась, но стоя к ней спиной, я не заметила этого сразу. Лорд резко схватил меня и дернул в сторону, чтобы я снова не попала под удар. Я едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть.

Причина, впрочем, стала сразу ясна, и я поспешила прикусить язык.

– Осторожнее. – Его пальцы все еще обжигали мое предплечье.

– Лорд Локвуд? – голос Нарциссы заставил нас обоих отмереть. Карие глаза прекратили вытягивать из меня душу.

Он разжал пальцы.

Я сочла за благо дернуть губами в знак вежливой улыбки, нервно присела и поспешила прочь.

Пусть это было похоже на бегство, мне было все равно.

Мне понадобилось миновать три поворота и два длинных коридора, чтобы успокоить собственное сердце.

Лишь теперь я заставила себя остановиться. Прикрыла глаза, медленно выдохнула. В голове прояснилось.

Ничего страшного не произошло. Успокойся, Анна. Тебя никто не собирается пороть плетками перед парадным входом в поместье.

Я осмотрелась и поняла, что совершенно не понимаю, где нахожусь.

Впереди скрипнула дверь, из очередной комнаты вышел тучный мужчина. Коричневый костюм, шляпа-котелок и саквояж в руке… Может, он тоже работает здесь?

Кроме нас двоих здесь никого не было, и я решилась подойти к нему.

– Прошу прощения, – я низко присела, привлекая его внимание.

Мелкие глазки на круглом лице взглянули на меня с едва скрываемым раздражением.

– Да? – голос его был чуть скрипучим.

– Прошу простить мою наглость, но я сегодня первый день в этом доме и слегка заплутала. – Призналась я выпрямившись.

Взгляд мужчины смягчился. Я внутренне выдохнула.

– Немудрено, девочка моя, совсем немудрено. Поместье Локвудов велико, не правда ли?

– Вы правы, господин…?

– О, нет, я доктор. Доктор Бродрик. Работаю на лорда Локвуда.

– Приятно познакомиться, доктор Бродрик! – Я едва сумела сдержать свой восторг.Вот он! Вот мой шанс! Я была просто уверена, что именно этот человек может стать моим билетом в ту жизнь, которая мне предначертана. И роль моя в ней вовсе не мыть полы и подоконники!

– А вы, стало быть?

– Анна, меня зовут Анна. Я новая горничная...

Похоже, мои глаза слишком сильно лучились радостью. Мужчина хмыкнул и тоже улыбнулся, хотя и с некоторым непониманием.

– Ну, пойдемте, Анна.

Мы двинулись вперед по проходу.

Я не знала, насколько вежливо будет задавать ему вопросы, поэтому просто шла рядом.

Интересно, а кого он лечит в поместье?

– Вам туда, – идти пришлось недолго. Он махнул саквояжем в сторону уже знакомой мне галереи. Мы как раз вышли к ней.

– Благодарю, доктор Бродрик. Рада была познакомиться.

– Взаимно… взаимно. Ну, доброго вечера. – Он смерил меня каким-то непонятным мне взглядом и отправился в другую сторону.

– И вам, – я кивнула.

Вот вроде и сальным тот взгляд не назовешь. А как-то странно. Я даже плечами передернула.

Впрочем, может, я просто устала и мне мерещится то, чего нет?

Тряхнув головой, я отправилась на первый этаж.

Пожалуй, нужно обсудить все, что произошло за день с Мартой. И, наконец, получить ответы.

Глава 6

Я спустилась в кухню как раз к ужину. Марты еще не было, но я успела поговорить с другими девушками – кухарками и горничными, пока ужинала. А после пришла и моя “родственница”.

Дождавшись, когда она закончит с ужином, мы попрощались со всеми, пожелали доброй ночи и отправились в крыло для прислуги. На этот раз наш путь лежал через черновые коридоры.

Под комнаты для слуг была отведена часть первого этажа. Многие жили здесь, покидая поместье только на выходные.

Как и говорила Марта, нам досталась одна комната на двоих. Внутри оказалось довольно уютно. Помещение условно делилось на две части. Две кровати в разных частях комнаты. Платяные шкафы, прикроватные тумбы. Стол у окна и пара кресел. Честно говоря, я представляла комнаты для прислуги куда скромнее…

Ванная комната здесь тоже имелась, но одна на несколько спален.

– Пока ты не обвыкнешься, я стану будить тебя в положенное время, – рассказывала мне Марта, пока мы раскладывали мои вещи в комнате. – В ванную нужно будет ходить по очереди, подолгу там сидеть не принято. Утром всем нужно собираться, так что и ты не подводи остальных.

– Не стану, – я понятливо кивнула ей.

Повесив на плечики свое пальто, я все же обернулась.

– Марта, я хотела кое-что спросить, – я внимательно посмотрела на Марту. Она ответила вопросительным взглядом. – По поводу того, что было утром.

Она задумалась, а потом ее лицо вдруг прояснилось.

– Ты, наверное, хочешь спросить про хозяйскую порку? – Она еще и разулыбалась.

Уж не знаю, что веселого она нашла во всем этом, но я кивнула, присаживаясь в кресло.

– В том мире, где я жила прежде… Понимаешь, такое было не принято.

– Не принято? А как же тогда наказывать виновных? – она еще и руками всплеснула.

– Ну, есть же другие методы…

Марта села в соседнее кресло, деловито сложила руки на коленях.

– Бэни, тот парень, которого порол сегодня лорд Локвуд, по его вине несколько свиней в хозяйстве заболели. Одну из них забили на мясо и продали в город в ресторан господина Болеро. Повара не сразу поняли, что с мясом что-то не то. А пока разобрались, несколько посетителей отравились.

Я слушала ее, но все равно не понимала такой меры наказания. Конечно, если это его ответственность, то это серьезный проступок… Но порка?!

Похоже, Марта догадалась, о чем я думаю, потому продолжила.

– Бэни должны были повесить за такое, понимаешь? Лорд Локвуд взял вину на себя и заплатил штраф, пообещав воздать и служащему. Десять плетей от руки лорда Локвуда, поверь, это очень легкое наказание. К тому же… Видела, как ровно ложилась плеть? Будь на его месте палач, тот лупил бы крест-накрест и до рассеченной кожи. А так… – она еще и рукой махнула.

Мне сделалось плохо.

Выходит, у них здесь и смертную казнь практикуют… А порка, когда спина не превращается в кровавое месиво, считается милосердием?

Стало ужасно душно. Желудок вместе с ужином подкатил к горлу.

– Анна? Ты что-то сбледнула, голубушка, – в голосе Марты звучало беспокойство.

Она распахнула окно, и я была благодарна за это.

Да, теперь мне окончательно стало понятно, куда именно я угодила.

С другой стороны, прояснилось и то, что по местным меркам лорд Локвуд и правда не был таким уж монстром. Даже наоборот. Если люди здесь привыкли к такому укладу, то этот хозяин должен казаться им буквально манной небесной.

Только вот я не была привычна к таким варварским обычаям.

Я оперлась на стол, пряча лицо за ладонью.

Похоже, придется привыкать.

***

Следующие дни слились для меня в одну сплошную рутину.

Марта будила почти с рассветом, мы не торопясь собирались, вместе с соседками шли на завтрак. После приходила госпожа Нарцисса, которая продолжала от раза к разу сверлить меня все более странным взглядом. Она назначала задачи. Я поняла, что есть старшие слуги, которые руководят своими группами. А есть те, кто работает на подхвате здесь и там, как мы с Мартой.

Работу сложно было назвать тяжелой.

Поскольку поместье постоянно поддерживали в порядке, а слуги были подобраны ответственные и исполнительные, все, что было нужно – сохранять уже имеющуюся чистоту.

Я откровенно скучала.

Вечерами все собирались в кухне, болтали, распускали сплетни, обсуждали последние новости… Мне это было на руку, я постепенно узнавала об этом мире. А если оставались какие-то вопросы, то позже я уточняла их у Марты. Женщина охотно рассказывала мне об этом мире.

В общих диалогах я тоже старалась участвовать, чтобы не выбиваться из коллектива так уж явно. Да и люди собрались простые, добрые. С ними было легко, но я никак не могла отделаться от мысли, что не хочу провести так всю свою жизнь.

К концу недели я уже знала, что мы живем в одном из семи королевств на континенте – Королевстве Тэльхэйм. Недалеко располагался город Форзан, ну а мы находились на землях лорда Локвуда, что было логично. Простирались они довольно далеко и были землями плодородными и богатыми.

Конечно, можно было бы поблагодарить судьбу, что не закинула меня в тело какой-нибудь нищенки, живущей не улице. Или преступницы. Или куртизанки…

Но что-то не давало покоя. И это были не только мои тоска и скука. Я словно что-то упускала. Словно что-то звало меня куда-то, а я никак не могла расслышать слов.

В свой первый выходной, а он выделялся один в неделю, я собиралась отправиться в город с еще парой девушек. Они любезно вызвались взять меня в компанию, но отправиться планировали лишь к обеду.

Я же, не придумав ничего лучшего, решила наведаться в местную библиотеку. Выносить оттуда книги слугам было запрещено, но в отсутствии в поместье гостей, разрешалось читать прямо там.

Не многие пользовались этой возможностью, предпочитая потратить время на общение с близкими или иной отдых… А мне все равно было нечем заняться. К тому же нелишним будет поизучать местную культуру не только со слов челяди…

В библиотеке было тихо и спокойно. Я даже порадовалась, что решила отправиться именно сюда. Какими бы ни были хорошими люди, работавшие здесь, но единственное место, где я бывала в одиночестве, это, простите, туалетная комната.

Мне же, привыкшей жить одной в своей квартире, было это все страшно утомительно. Постоянно присутствие кого-то давило. А Марта, хоть и была довольно милой, но несла с собой столько шума и суеты, что я даже пару раз порадовалась, что она устала и уснула раньше обычного.

Поэтому я действительно выдохнула, оказавшись в этом месте. Все здесь дышало стариной… Высокие стеллажи из темного дерева статно стояли рядами в центре помещения, а еще тянулись бесконечными стенами по всему периметру комнаты. Потолок терялся где-то наверху, здесь даже был второй этаж, на который можно было добраться, поднявшись по узкой лестнице с резными перилами.

Вдоль стеллажей по специальным полозьям можно было перемещаться с помощью металлической лесенки. Мне сразу пришли на ум диснеевские девушки, которые катались на таких вот лесенках туда-сюда, распевая свои жизнеутверждающие или мечтательные песни.

Я даже тихонько рассмеялась, представляя, как сама могла бы вот так залезть на эту лестницу, оттолкнуться, и напевая о том, как хочу умчаться за горизонт, мечтательно смотреть в даль.

Разумеется, воплощать эту фантазию я не стала. Не хватало еще, чтобы кто-то услышал мое пение или вообще застал подобную картину. Объясняй потом, откуда этакие дурости в моей голове.

Но вот в удовольствии провести кончиками пальцев по корешкам книг, я себе отказывать не стала.

Я пошла вдоль рядов, вчитываясь в названия. Сортировкой книг здесь никто сильно не заморачивался. Похоже, вообще расставляли по цветам корешков, а не по алфавиту или темам.

Да, видимо, мне придется постараться, чтобы найти что-то подходящее.

Впрочем, книга, посвященная местной географии мне все же попалась. С нее я и решила начать. Прихватив увесистый том, я устроилась за одним из столов.

География королевства со всеми этими разделениями на земли разных лордов, с историями их родов, становление территорий и их границ так увлекли меня, что я даже не заметила, как оказалась здесь не одна.

– География? Занятный выбор, – мужской голос, раздавшийся прямо у меня за спиной, порядком напугал. Я подскочила на стуле и резко обернулась.

Лорд Локвуд стоял передо мной во всей красе. Спрятав руки за спину, в своем неизменном черном сюртуке и белой рубашке, он склонялся через мое плечо.

Запах его одеколона коснулся моего носа потрясающей свежестью.

– Добрый день, лорд Локвуд, – борясь с желанием отодвинуться вместе со стулом, произнесла я. Поднялась бы, чтобы присесть в положенном книксене, но мужчина стоял слишком близко. Мне пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы рассмотреть его лицо.

– Мне сказали, что в своей выходной я могу читать книги прямо в библиотеке. – На всякий случай я постаралась оправдаться.

– Даже так? – Почему в его голосе звучало столько удивления?

– Так сказала госпожа Нарцисса, когда я спросила у нее. Возможно, я что-то не так поняла… – я подняла в памяти наш диалог.

Госпожа, конечно, была несколько удивлена моим вопросом, но все же ответила именно так. И весьма однозначно.

– Что ж, раз вам разрешила госпожа Нарцисса, то пусть так и будет.

Я никак не могла разгадать его тон. Он был удивлен? Недоволен?

Наконец, лорд прекратил нависать надо мной и отошел. Я поспешила выйти из-за стола.

– Если вам это неприятно, я могу не приходить сюда, – я опустила взгляд и уже хотела отправиться к полкам, чтобы поставить книгу на место.

– Почему же это должно быть мне неприятно? – Он уже и сам взял в руки какую-то книгу и начал задумчиво листать, когда вдруг посмотрел на меня снова. Еще и голову чуть склонил к плечу, словно пытался разгадать меня. Карие глаза смотрели не мигая.

Я не нашлась, что ответить. Под его прямым взглядом я вообще почему-то переставала толком соображать.

Вот как это понимать? Перед главврачом в своей поликлинике не тушевалась, а перед этим лордом – с первого дня! И никак не могла взять себя в руки! Нет, это никуда не годится. Нужно прекращать трястись перед ним. В конце концов, в рамках этого мира лорд Локвуд был вполне уважаемым человеком.

Я стиснула книгу в руках и подняла на него более решительный взгляд, намереваясь все же попросить дозволения бывать здесь у него напрямую, чтобы исключить любые недопонимания. Но он заговорил первым.

– Просто вы первая из тех, кого мы наняли в горничные, кто умеет читать.

Он произнес это абсолютно ровным, почти равнодушным тоном, но я кожей почувствовала, как за этим вопросом стоит куда большее любопытство.

Внутри меня все сжалось. Выходит, когда я читала договор, госпожа Нарцисса тоже наверняка отметила это. Не знаю, что еще бросалось в глаза в моем поведении, но вот про чтение я даже и не подумала! Сколько же других деталей я могла упустить?

– Меня это несколько удивило, только и всего, – продолжил тем временем лорд Локвуд. – В наших краях образование стоит довольно дорого, учителей мало, поэтому девочки из простых семей обычно не учатся грамоте. Счета достаточно, чтобы уметь торговаться на рынке.

Он снова бросил на меня быстрый взгляд и вернулся к своим страницам. И вроде стоит ко мне в пол оборота, ничем не показывает ни подозрительности, ни особого интереса. Листает меланхолично свою книжку. А меня не покидает ощущение, что я стою перед лестницей на эшафот.

Пришлось даже едва заметно встряхнуть головой, чтобы избавиться от нелепого наваждения.

– Я не из этих мест, лорд Локвуд, – вежливо отозвалась я, когда молчание затянулось, а мои нервы натянулись до предела.

Оставить его реплику без ответа показалось мне неловким. А так можно сказать и не солгала. Просто не уточнила насколько “не из этих”.

– Да, – он хмыкнул, снова одарив меня быстрым взглядом. – Марта говорила, что вы издалека. Кажется, из Темпоршира?

Я кивнула. Именно так Марта называла ту деревеньку, из которой приехала настоящая Анна. Выходит, лорд помнит обо мне и такие детали.

– Да, лорд Локвуд.

– А чему еще вас учили? – он все же закрыл книгу и повернулся ко мне, опираясь теперь о полку плечом.

Я прикусила кончик языка. Пришлось признаться себе, что несмотря на непривычное чувство легкого страха в отношении его персоны… этакой некомфортной боязливости, мне было интересно поговорить с ним. Даже хотелось.

Узнать, что он за человек. Понять, как мог он столь хладнокровно причинять боль, пусть и во спасение. Понять, как вообще люди живут в здешних укладах. Но для обычной прислуги, роль которой я играла, это было бы слишком.

Я не была наивной простушкой, что грезила о сказках наяву. Нет, сказки я любила и была бы непрочь стать героиней истории со счастливым финалом, но в любовь господина и челяди верила с трудом…

Мысленно дала себе оплеуху. Любовь?! Да он только заговорил с тобой, а ты уже ведешь в уме такие речи. Да уж, голубушка, мужского внимания тебе не достает.

– Читать, писать, простому счету.

Я внимательно следила за его меланхоличным выражением лица. От моего признания он не то что не повел и бровью, но даже ресницы не дрогнули.

– Неплохо, – он, наконец, кивнул, и перестал пронизывать меня взглядом своих янтарных глаз.

Принимать это, как похвалу?

– С вашего позволения, я пойду.

– Как хотите, – он качнул головой.

– Не хотела бы мешать вам, – я уже привычно присела и хотела отправиться к стеллажам, чтобы вернуть книгу на место. Но лорд опять остановил меня.

– Разве вы мешаете?

Я растерялась. И как отвечать в таких случаях?

До сих пор я выживала здесь благодаря нескольким сотням фильмов, что смотрела о викторианской эпохе и временах около нее... И еще паре десятков сериалов. Мне было довольно легко подстроиться под их манеру речи, потому что я просто копировала поведение некоторых героинь. Но не всегда память подсказывала, как стоит ответить на ту или иную реплику…

Вот и теперь, я лишь поджала губы и искала в хаосе мыслей правильный ответ.

– Если вы хотите, можете остаться, я не стану возражать. Тяга к литературе, художественной или научной, – он указал мимолетным жестом на книгу в моих руках, – всегда похвальна, так я считаю.

И в этот момент я решила, что пожалуй, стоит рискнуть.

– В таком случае, если вы не возражаете, я все же останусь еще не надолго.

Локвуд улыбнулся, глаза его странно блеснули. Он кивнул и дозволительно махнул рукой.

– Но если позволите, для изучения географии я бы посоветовал вам другую книгу.

Если я позволю? Как интересно все обернулось. Лорд спрашивает у прислуги позволения? Это что-то за рамками моего понимания.

– Это было бы замечательно, – я робко улыбнулась.

В конце концов сегодня у меня выходной и могу ведь я позволить себе немного выдохнуть?

Локвуд отправился дальше вдоль стеллажа, высматривая что-то среди череды книг. А отыскав нужное, довольно хмыкнул и вытащил с верхней полки тяжелый том.

– Здесь так же есть гербы разных родов, а сами истории рассказаны с куда большим количеством интересных деталей, – пояснил он, положив книгу на стол и раскрывая прямо на середине.

Я с интересом посмотрела на цветные страницы. Здесь и правда имелись изображения гербов, к тому же весьма красочные. Изящные письмена покрывали страницы, но выглядели как-то странно. Я никак не могла разобрать, что там написано.

– Вы не знаете алтейского, – заключил лорд Локвуд.

– Боюсь, что нет. – Я покачала головой, но тут словно проступило понимание. Надписи были на английском. Просто слишком много завитков, чтобы я сумела разобраться сразу. Английский я знала, хоть и не в совершенстве, но читать и сносно изъясняться умела.

Но сообщать лорду о своих догадках я, разумеется не стала.

– Я даже немного разочарован, – фыркнул он, смеясь. Беззлобно, но мне снова стало немного не по себе. – Думал, вы удивите меня еще немного.

Выходит, это была очередная проверка?

Глава 7

Он пошел вдоль стеллажей, а я невольно засмотрелась на яркие иллюстрации. Похоже, что рисунки были выполнены вручную, можно было даже разглядеть следы кисти в мазках краски. Я не считала себя специалистом, но красоту оценила.

– Вот, – лорд положил передо мной еще одну книгу.

“География в картинках” – прочитала я на обложке. Покосилась на книгу у себя в руках. Он что же, считает, я не справлюсь с этим текстом?

– О, вы кажется не о том подумали, – он усмехнулся, разглядывая мое лицо. Видимо скрывала эмоции я преотвратно. – Просто с этой книги как правило начинают учителя, когда знакомят детей с географией. Я и сам по ней учился. Подумал, так вам будет проще.

– Благодарю, лорд Локвуд, – я кивнула и вежливо улыбнулась.

– Ну, не буду вас более отвлекать, – он смерил меня еще одним странноватым взглядом и отправился по своим делам.

И лишь когда он скрылся за рядами стеллажей, я выдохнула с облегчением.

Пожалуй, стоило признать, что он вел себя крайне обходительно. Похоже, у него нет предубеждений, что слуги – люди низшего класса. А я почти ожидала этого от местной аристократии, наслушавшись кухонных кумушек. Впрочем, они же настоятельно утверждали, что лорд Локвуд – золотой человек.

***

В тот день вместе с моими новыми компаньонами мы все же отправились в город.

Сказать, что я осталась в восторге… не скажу. Погода выдалась по-осеннему хмурая, в воздухе висела водяная пыль. Вроде и не дождь, а сырость сплошная.

Запахи здесь царили не самые приятные, особенно на рынке, где было полно животных, свежей рыбы из ближайших рек и озер… Люди кричали почем зря, привлекая внимание к своим товарам. Все яростно торговались, до брызжущей изо рта слюны. А не попробовать сбить цену считалось едва ли не оскорблением!

– Ты что! – замахала на меня руками Лара, когда я почти купила себе гребень для волос. Деревянный, с красивым резным узором, он показался мне довольно недорогим. Оплату за неделю работы я уже получила, потому решила прикупить личных вещей…

– Вы простите ее, она не из нашенских, – пояснила Вита, вторая из девушек, – совсем издалека.

– Да я уж поняла, – усмехнулась продавщица.

А дальше они все втроем принялись торговаться. Я не стала вмешиваться. В итоге все оставшееся время мои новые подруги яро бдили, чтобы мои кровно заработанные не ушли кому-то без торга.

Это было даже забавно, хотя я и не любила подобные переговоры. У себя дома я вообще предпочитала пользоваться доставками, чтобы поменьше контактировать с людьми, хватало и работы.

В итоге к поместью мы вернулись уже в темноте. Один из работников возвращался туда с конной телегой и прихватил нас, поэтому обратный путь вышел проще и легче. А учитывая всякие разности, которыми мы затарились, это оказалось очень кстати.

Прибыв в поместье, мы похвастались перед остальными своими покупками. Лара и Вита принялись рассказывать последние новости об общих знакомых, а я, сославшись на усталость, отправилась к себе.

Только вот на полпути меня перехватила Тиль.

– Анна! – она окликнула меня, когда я уже заходила в комнату. – Вот ты где!

Девушка явно запыхалась, бежала?

– Госпожа Нарцисса тебя искала!

Я удивленно моргнула. Зачем я могла понадобиться ей в свой выходной?

– Она не сказала для чего?

– Да понятия не имею, – девочка пожала плечами. – Но ты бы поторопилась. Сегодня суета какая-то была! Говорять, доктор на кого-то из горничных страшно ругался.

– Хорошо, спасибо, что сказала.

– Ага! – Тиль уже убежала дальше по коридору.

Интересно… А при чем здесь могу быть я?

Быстро закинув вещи в комнату, я отправилась по черновым коридорам к кабинету управляющей.

Постучавшись, дождалась приглашения войти и только после этого толкнула дверь.

– Госпожа Нарцисса? Мне передали, что вы спрашивали меня.

В кабинете женщина была не одна. Вместе с ней сидел доктор Бродрик.

При моем появлении он подслеповато прищурился, то ли и правда плохо видел (тогда где его очки?), то ли пытался припомнить, кто я.

– Да, Анна, проходи, пожалуйста. Присядь. – Она указала мне на стул. Не табурет, как в прошлый раз.

Я заняла указанное место, поглядывая то на женщину, то на доктора.

– Вы умеете читать и считать, читаете в свободное время, все верно? – спросила управляющая ровным тоном. Она смотрела прямо на меня поверх своих очков.

– Да, госпожа.

При моем ответе доктор издал странный звук. То ли хмыкнул, то ли хрюкнул. Я покосилась на него, но быстро взяла себя в руки. Пялиться на него точно не лучшая идея.

– Это ни о чем не говорит, – добавил он к своей реакции.

– Вы просили назначить на комнаты девочки, цитирую, “не выходку из свинопасов, ибо работать, когда рядом с вами необразованная челядь, невозможно”. – Голос госпожи звенел сталью. Похоже, симпатий к доктору она не питала.

Я даже невольно сжалась от такой ее интонации. А заодно взглянула и на доктора под иным углом.

При первой встрече я даже обрадовалась, что в поместье есть мой коллега. Но узнав, что он способен на такие заявления, радость моя поутихла.

– Да, сказал! Потому что эти глупые куры не могут даже нагреть воду до нужной температуры!

Я нахмурилась. Госпожа и вовсе хлопнула ладонью по столу, заставив меня вздрогнуть.

– Я прошу не опускаться до оскорблений. Все служащие этого дома заслуживают уважения. Если вы считаете иначе, то прошу обратиться с этим напрямую к лорду Локвуду. – Она прервала его тираду довольно жестко. – Но оскорблений я не потерплю.

– Обращусь, не сомневайтесь, – он сморщил нос и весь побагровел. Но умолк. Видимо, слово госпожи Нарциссы было значимо и для него.

– Ваше право, – продолжила она. – Возвращаясь к вашей просьбе, я повторюсь. Мы назначим Анну на комнаты девочки. Анна недавно поступила к нам на службу, но уже зарекомендовала себя исполнительной и трудолюбивой.

При этом госпожа посмотрела на меня. Глаза ее хитро поблескивали. А может, это был свет от свечи, что стояла в подсвешнике на ее столе?

– Тем более, как оказалось, среди наших горничных только Анна имеет образование.

– И какое же? – хмыкнул Бродрик, оценивающе глядя на меня.

“Медицинское!” – вертелось на языке. Но пришлось сдержаться.

– Достаточное. – Отрезала госпожа Нарцисса. – Анна, завтра утром тебя назначат на пост.

Это значило, что теперь я не буду на подхвате, а стану обслуживать определенные покои.

Но про какую девочку они говорили? За всю неделю, что я уже провела здесь, я ни разу не слышала и не видела детей…

– Как скажете, госпожа, – я кивнула.

– Тогда можешь идти.

– Доброй ночи, – я попрощалась с ними обоими и в задумчивости вернулась в свою комнату.

– Что хотела госпожа? – Марта уже готовилась ко сну. Она сидела на постели в длинной ночной сорочке и расплетала свою тугую косу.

– Сказала, что теперь меня поставят на комнаты какой-то девочки, – я пожала плечами.

– В комнаты маленькой госпожи?

Я снова пожала плечами в ответ. Расспрашивать при докторе я как-то не решилась.

– Разве в поместье есть дети? Я думала, лорд Локвуд не женат.

– А он и не женат, – пояснила Марта. – Люсиль, юная леди Локвуд, его племянница.

– А где ее родители? – спросила осторожно, понимая, что ответ может мне не понравиться.

– Погибли, да примет земля их тела, а небо души, – она посмотрела куда-то в потолок, а я поставила себе еще одну галочку: узнать, что здесь с религией. – Девочке сейчас всего пять годков. Почитай уж с полгода здесь живет, как корабль, на котором родители ее плыли, разбился. Только немощная совсем.

– Как понять, немощная?

– Да вот так и есть. Малохольная. Чуть ветерок подул, она уже в постели лежит. Слабенькая.

Я нахмурилась.

– А прежде, когда с родителями жила, тоже так болела?

– Так нет, вроде. Доктор говорит, что это из-за стресса, – она важно выделила последнее слово.

– И что же, за полгода доктор не сумел поставить малышку на ноги?

– Ой, так Бродрик только месяц как сюда заявился. Вроде как лорд Локвуд его из столицы выписал. Сколько уж разных врачей тут побывало. Волнуется хозяин за девочку… А той только хуже делается.

Я поджала губы. Бедный ребенок. Потеряла родителей и никак не оправится?

– Понятно, – я кивнула самой себе.

– Ты что это задумала? – Вдруг встрепенулась Марта. – Ты и не думай к ней соваться! Бродрик никого к ней не подпускает. Токмо переодеть или покормить помочь. Это тебе наверное придется делать.

– Вот и посмотрим…

– Что ты собралась смотреть? Ты ведь помнишь, что я говорила? –  в словах Марты звучало явное беспокойство.

– Не переживай, я помню, – я мягко улыбнулась ей, чтобы унять тревогу

– Правда, Анна, – она тоже немного смягчилась, – в нашем мире волшба не игрушки.

– Да? – я едва заметно фыркнула, вспоминая, как именно попала сюда. – А бабушкины ритуалы, значит, не всчет?

– Ой, ну тебя, засранка, – Марта махнула на меня рукой и усмехнулась. – Сама ж знаешь…

Она тяжело вздохнула, а я не выдержала и пересела на ее постель.

– Знаю, Марта, – я взяла ее за руку и чуть сжала в знак поддержки. – Я буду осмотрительной, не переживай.

– Я ведь не только за свою шкуру пекусь, – горестно вздохнула она, – но и о тебе волнуюсь.

– Все будет хорошо, – заверила я ее.

А после мы обе продолжили собираться ко сну.

Знала бы я, что ждет меня утром, может и не была бы так уверена в своих высказываниях.

После завтрака госпожа Нарцисса подозвала меня к себе.

– Готова к новой должности? –  поинтересовалась она, глядя на меня своим фирменным пронизывающим взглядом поверх очков.

– Да, госпожа Нарцисса.

Я и правда была готова. А профессиональный интерес будоражил кровь. К тому же, если в доме есть больной ребенок, то я должна хотя бы попытаться помочь.

А еще было страшно интересно, на каком уровне здешняя медицина?

В этом мире я наблюдала странное смешение и никак не могла соотнести его с какой-то эпохой в нашем. Несомненно, ближе всего он был к викторианской эпохе. Аристократия во всей красе, мода в одежде… Не сказать, что я была сильна в истории и прямо отлично разбиралась во всем этом. Но все же внешне обстановка напоминала именно те времена. Но при этом здесь была канализация… И водопровод. Три огромных водонапорных башни стояли в перелеске и снабжали водой все поместье. А канализацию вычищали специально обученные маги, так мне сказали.

Сложно было поверить в такое, если бы я сама не очутилась здесь по воле какого-то фамильного ритуала. Впрочем, узреть магию воочию мне еще не довелось… Да и если верить рассказам Тиль и Мины, услуги волшебников стоили очень дорого, потому как людей, владеющих даром, было крайне мало. И почти все они работали на всеобщее благо. Контролировали всходы на полях, следили за чистотой в городах, в том числе как раз поддерживали работоспособность канализационных стоков, оснащали стражу специальным оружием, работали в госструктурах и много чего еще...

Тем временем мы с госпожой Нарциссой поднялись на второй этаж и очутились в том самом переходе, где я встретила доктора впервые. Госпожа открыла дверь одной из комнат и жестом пригласила внутрь.

– А, вот и вы, – ворчливо высказался доктор. Здороваться, похоже, его не учили.

Я сделала легкий книксен и огляделась.

Комната была огромной. Метров сорок, не меньше. Множество игрушек на стеллажах, мягкий уголок, книжные стеллажи, все это в нежных пастельных тонах и светлом дереве.

Только здесь царил столь идеальный порядок, будто это была не детская, а музей истории игрушек. А еще, несмотря на ранее утро, были включены светильники под потолком, шторы плотно задернуты, а в камине жарко горел огонь. В комнате было жарко и душно.

Напротив входа возвышалась огромная кровать с тяжелым бордовым балдахином. На большом прикроватном столике выстроилась целая армада пузырьков с микстурами. А в кресле лежал раскрытый саквояж доктора.

Я уже хотела тихонько спросить у госпожи, где же сама девочка, как из постели раздался грубый кашель.

“Продуктивный”, – мелькнуло на краю сознания.

– Растопи камин пожарче, – велел доктор.

Во мне тут же взъярился протест. С таким кашлем куда еще жарче делать? Здесь здоровому-то человеку дышать нечем, а что говорить о больном ребенке?

– Анна? – Госпожа Нарцисса вывела меня из задумчивости. Я встрепенулась, заставила себя покладисто кивнуть и отправилась к камину.

– Как Люсиль чувствует себя сегодня? – Голос женщины дрогнул, когда она обратилась к Бродрику.

– Пока без изменений, – ответил он скупо, – посылку еще не доставили?

– Боюсь, что нет, доктор, я каждое утро отправляю Жофрэ на почту.

– Плохо, очень плохо.

Я возилась у камина, подслушивая их разговор.

Взглянуть бы на девочку…

Украдкой глянула в сторону кровати, но балдахин был распущен, и с моего места перекрывал обзор.

Снова послышался кашель. Тяжелый, грудной.

От меня не укрылось, как госпожа Нарцисса дернулась в сторону кровати, но в последний момент остановилась, потому как к больной уже подоспел доктор Бродрик.

– Давай-ка, дорогая, выпей это, – он что-то налил в ложку и протянул ее своей пациенте.

Та безропотно подчинилась.

Где это видано, чтобы дети вот так принимали микстуры?

Я закинула в камин полено, но положила его чуть в стороне, чтобы не распалять огонь сильнее. Пошебуршала там еще немного, разведя видимость бурной деятельности.

По хорошему, нужно раскрыть нараспашку окна и увлажнить воздух… Но куда мне было спорить с местным врачом?

Я сжала зубы. Молчать. Мне придется молчать.

В конце концов, доктор ведь должен знать, что делает? Может быть, их методы лечения отличаются от наших. Может быть, болезни тоже отличаются…

– Анна, ты должна следить за чистотой в этой комнате и прилегающей ванной. По необходимости выполнять поручения доктора Бродрика, а также приносить для него и Люсиль еду. – Разъяснила мне госпожа Нарцисса.

– Я поняла, госпожа Нарцисса, – я кивнула.

Она кинула еще один взгляд на доктора, который взбалтывал сейчас какие-то бутыльки и ровным счетом не обращал никакого внимания на нас.

Так и началась моя работа в комнатах малышки Люсиль.

Утро прошло относительно спокойно.

Бродрик отправил меня прибраться в ванной комнате, а после в прачечную, за его костюмом.

Меня так и подмывало заглянуть за балдахин, особенно когда малышка начинала снова кашлять. Доктор то и дело совал ей какие-то снадобья и пилюли. Только микстур я насчитала четыре штуки. Он еще и отмерял что-то по времени…

От духоты в комнате я уже и сама вся упрела.

– Доктор, я хочу кушать, – голос девочки был слабым.

– Позже, Люсиль. Будь хорошей девочкой. Я ведь говорил, что есть тебе будет можно только после полудня, – назидательно сообщил он.

Что это за терапия такая?

Вернувшись с его костюмом от прачек, я уже собиралась отправиться за обедом, как поняла, что в детской доктора нет.

Воровато оглядевшись, прислушавшись, убедилась, что все тихо.

Лишь тогда, я подошла к постели малышки и заглянула к ней.

Девочка была совсем тоненькой. Хрупкие ручки лежали поверх теплого стеганого одеяла. Она спала, но дыхание ее при этом было поверхностным и каким-то рваным. Бледная кожа, темные круги под глазами… Сколько же она не видела солнечного света?

Лицо ребенка выглядело ужасно изможденным.

Бедная девочка…

Я коснулась ее лба тыльной частью ладони. Ну, хоть температуры нет.

Она поморщилась во сне и захныкала.

– Тише, тише, – ласково прошептала я ей. Погладила по волосам.

Люсиль расслабилась и, кажется, даже задышала ровнее.

– Что вы делаете? – Голос доктора раздался со стороны двери.

Я сделал быстрый шаг назад.

– Девочка кашляла, и я решила проверить, все ли с ней в порядке, – сообщила я, опуская взгляд.

Если он поймет, насколько я сейчас взбудоражена, точно ничего хорошего не выйдет…

А я понимала, что всеми силами должна остаться здесь. Остаться, чтобы помочь малышке!

– И как вы решили это проверить, хотел бы я знать? Вы что же, врач?! – он шипел и брызгал слюной, направляясь ко мне.

Ответ вертелся на языке, но я сдержалась.

– Простите, просто мне так жаль ее, – я сделала как можно более виноватый вид и поспешила перевести тему, – я принесла ваш костюм, господин Бродрик.

Господином я назвала его нарочно. Пусть немного умаслится…

Глава 8

Взгляд мужчины немного смягчился.

– Больше не подходи к ней, если тебе не даны особые указания, – напутственно заявил он. – У девочки слабая сопротивляемость. Любая инфекция, которую ты сама можешь не замечать, для нее способна стать смертельной.

Я поклонилась, заодно пряча раздосадованную гримасу. Смертельной?

– Чем же она так болеет?

– Пульминос пневмона, – сообщил деловито. Но смерив меня уничижительным взглядом, добавил: – у девочки больные легкие. Ей слишком долго не оказывали должного ухода, и простая болезнь сделалась серьезной.

Я не стала больше расспрашивать.

Значит, пневмония? Насколько верно поставлен диагноз? Какие вообще у них здесь есть инструменты для диагностики? Вряд ли они практикуют рентген, анализ крови и ЭКГ.

Ворох вопросов сразу возник в голове. Я тысячу раз прокляла местные устои. Почему женщина не может быть врачом?! Феминисток на них нет…

Остается лишь надеяться, что в библиотеке лорда найдутся медицинские справочники, которые объяснят мне, как этот доктор мог поставить диагноз. Не знаю почему, но при взгляде на него, я не могла заставить себя проникнуться доверием.

Обед, как и было положено, я принесла прямо в комнаты.

– Помоги ей поесть, – велел Бродрик. – Только как следует умойся перед этим. Руки с мылом дважды. И надеюсь, в этом платье ты не была на улице и не контактировала с другими больными.

– Нет, доктор Бродрик.

Просить дважды не пришлось.

Я поставила поднос на столик у кровати и склонилась над девочкой. Та снова спала, я тихонько коснулась ее плеча.

– Люсиль?

Она дышала ртом. Нос, очевидно у нее был заложен. Но что меня насторожило больше, так это едва различимые, но все же свистящие хрипы при попытке вдохнуть глубже… В то время как при пневмонии они должны звучать несколько иначе.

Осмотреть бы ее как следует.

Я покосилась на стетоскоп, что лежал на столе у окна рядом с лекарствами.

Бродрик почти постоянно был здесь. И при нем мне явно не стоит этого делать. Я даже представлять не хочу, какой хай он поднимет, если заметит, что я слушаю девочку его инструментами. Тогда точно не оберешься проблем и лишних вопросов.

Придется все же подождать удобного случая и понаблюдать, чем он лечит малышку.

Люсиль раскрыла глаза.

– Привет, меня зовут Анна, – я улыбнулась ей.

– А где Мария? – она приподнялась, и я поспешила подложить ей под спину подушку.

– Твоя Мария была глупой курицей, – не преминул вставить свои пять копеек доктор из-за стола, где я накрыла ему обед. – Радуйся, что ее убрали.

Люсиль заметно погрустнела, а я едва удержалась от того, чтобы не опрокинуть тарелку с супом на его бестолковую башку. И это частный детский врач из столицы?!

Мое возмущение почти достигло апогея, но я взяла себя в руки.

Ничего, разберемся.

– Не волнуйтесь, юная леди, с Марией все в порядке, просто она теперь работает в другом месте, – сообщила я ей тихонько, пока Бродрик чавкал на своими тарелками.

Ему бы на диету сесть, костюм вон и так по швам трещит, а он наворачивает, как последний раз в жизни.

– Вам нужно поесть, – поставила перед ней кроватный столик, а после перенесла на него и тарелку с супом.

Она с трудом сумела поднять ложку, а я едва удержалась, чтобы не перехватить и не покормить самой… Только то, с каким упрямством этот ребенок старался поесть сам остановило меня.

– Если будет нужна помощь, то я здесь, – сообщила я, присаживаясь рядом.

– Я уже не маленькая, меня не нужно кормить, – она надула губы и хмуро поглядела на меня. Значит и правильно, что я не стала перехватывать ложку.

– Как вам будет угодно, – я кивнула, но осталась сидеть рядом.

Блуждая взглядом, заметила книгу сказок на прикроватной тумбе.

– Это ваше? – Я указала на нее.

Девочка кивнула, засовывала очередную ложку в рот. Наблюдая ее аппетит, я подложила на столик булочку. Та тоже быстро пошла в расход.

Интересно… Во время пневмонии дети обычно отказываются от еды. Что уж говорить о том, что здесь отказом и не пахло.

– Доктор Бродрик, – позвала я. Мужчина повернулся ко мне, утираясь салфеткой. – Я уже выполнила на сегодня ваши поручения. Могу я почитать девочке книгу?

Тот свел брови к переносице, явно расценивая, насколько такие мои действия будут противоречить его терапии, но, похоже, не нашел в этом никакой угрозы. Махнув рукой, он вернулся к еде.

– Разрешите? – Теперь я обратилась к девочке.

– А вы что, гувернантка? – она с сомнением оглядела мое форменное платье.

– Нет, горничная. Но читать умею. Так что насчет сказок?

Люсиль все же улыбнулась и кивнула.

Всю следующую неделю мы провели примерно в том же режиме.

К пятнице я уже едва не кипела, наблюдая все происходящее!

Бродрик все время был при Люсиль. Разве что в туалет ее не водил. С этим помогала я, но будучи девочкой упрямой и показательно самостоятельной, Люсиль требовала, чтобы я оставалась за дверью.

Малышка с трудом пересекала комнату, я же с содроганием каждый раз удивлялась тому, какие тонкие у нее ножки. Она была совсем худенькой, почти прозрачной.

При всем этом, девочка не страдала отсутствием аппетита! Только вот Бродрик тщательно составлял для нее меню, где расписывал и размер порций. И их явно было недостаточно!

Мне пару раз удалось пронести мимо него пирожок, но в другие разы он был слишком близко, чтобы я смогла дать Люсиль что-то сверх назначенного им. А за место мне приходилось держаться. До тех пор, пока я не найду выход, я не должна рисковать и отказываться от этой должности.

В очередной вечер, когда Бродрик отослал меня, я едва сдерживалась.

– Это просто невозможно, Марта! – Я уже минут пятнадцать расхаживала по нашей комнате, заламывая руки.

Пора было готовиться ко сну, но я не могла успокоиться.

– Доктор Бродрик наверняка знает, что делает… – Марте не очень нравились мои высказывания.

Она никак не могла определиться, чью сторону занять.

С одной стороны, все слуги в доме, в том числе и сама она, недолюбливали этого мужчину, а то, что девочка под его лечением длинной в месяц до сих пор не оклемалась, добавляло впечатлений.

С другой… классовое разделение здесь проявлялось чрезмерно активно. На каком-то подсознательном уровне местные испытывали нечто схожее с благоговением по отношению к любому человеку, что находился хотя бы на ступень выше. И если в отношении той же госпожи Нарциссы это было оправдано и вполне заслуженно, то в ситуации с Бродриком… никто из них даже шепотом не желал высказать свое мнение. И это при том, что он не имел никаких титулов, лишь репутацию дорогого столичного доктора!

– Госпоже и так приходится подстраиваться под его запросы, не хватало еще скандала, – продолжала давить на меня Марта.

– Неужели ты думаешь, что я стану с кем-то что-то обсуждать так, чтобы подставить под удар? – Возмущение колыхнулось во мне.

– Не в том дело, Анна. Просто и у стен есть уши, – она многозначительно осмотрелась. – Тем более, что Лорд Локвуд выписал его из самой столицы. И если уж ты не доверяешь доктору, оставь это хозяину.

– Но девочке не становится лучше!

– Значит, еще не время. И прекрати выспрашивать о докторе у других слуг. На кухне и так уже шепчутся…

– Что? О чем? – я недоуменно глянула на женщину.

– Что–что… – Марта как-то странно покосилась на меня. – Слишком много интереса с твоей стороны к этому мужчине. А он из столицы, не женат. А ты с ним почитай почти все дни проводишь.

Я вспыхнула. Нет, я, конечно, расспрашивала жителей поместья о том насколько давно приехал доктор, что о нем говорят и что на их взгляд он из себя представляет, но я и предположить не могла, что они сделают не те выводы!

– Марта! – я пораженно воскликнула на такое заявление. – Да у меня даже в мыслях подобного не было!

Я скривилась, а Марта поморщилась. Она сидела передо мной на постели и расплетала свою русую косу.

– Мне можешь не объяснять, – она махнула рукой, забираясь в постель, – да и другим я уж сказала, что ты просто за юную леди волнуешься. Но лучше бы эти разговоры прекратить, пока они до самого доктора не дошли. А то мало ли что он там надумает. Ты девушка ладная, послушная, еще и ученая. Доиграешься, что пойдет к лорду Локвуду за тебя спрашивать.

Я фыркнула в ответ, но спорить дальше не стала. Как-то мне слабо верилось, что этот самодур станет рассматривать простую горничную в качестве невесты.

Но с расспросами, пожалуй, и правда придется прекратить. Да и честно говоря, проку от них не было вовсе.

Доктор о своих методах лечения не распространялся, а сами слуги не сильно интересовались. За девочку, конечно, переживали, но не так чтобы задавать лишние вопросы или обсуждать господские дела.

***

На следующее утро я пришла к Люсиль чуть раньше.

Мне все не спалось, эхо жуткого кашля всю ночь звучали в ушах. Я уже несколько раз пыталась застать девочку одну, но никак не удавалось. Бродрик тоже вставал рано. А прокрасться незамеченной по поместью было довольно сложно.

К тому же, учитывая заявление от Марты, смешно и страшно подумать, если кто-то заметит, что я ночью шастаю в эти комнаты. Точно ведь сделают не те выводы!

Более того, я уже знала, что Люсиль часто мучают и ночные приступы кашля, поэтому доктор всегда настороже, спит с открытой в ее комнату дверью в смежной комнате и извечно бдит…

Я зашла в детскую. Здесь было сумрачно. Шторы плотно задернуты, а пространство освещалось пламенем камина и настольными газовыми лампами.

Люсиль спала… в комнате как обычно было ужасно жарко и душно. И уж если я не могла проветрить здесь как следует, окна разве что не заколотили… Но я хотя бы оставила дверь открытой.

Я скользнула взглядом по помещению, не находя Бродрика. Повернулась… дверь в комнату доктора была закрыта!

Я крадучись приблизилась к ней, прислушалась. Ничего не услышав, осторожно повернула круглую ручку и заглянула внутрь.

Сердце пропустило удар. Лишь бы не застукал меня за этим занятием!

Дверь в его ванную комнату была приоткрыта и оттуда слышался плеск воды.

Я едва не издала победный вскрик.

Это был мой шанс!

Я тихо попятилась, заозиралась, прикидывая, что могу успеть.

Взгляд упал на стол, и я больше не стала медлить. Несколько быстрых шагов, я подхватила фонендоскоп и растерла пластину металлической головки, чтобы ее прикосновение не разбудило Люсиль холодом.

На всякий случай протерла на скорую руку его весь целиком об фартук… впрочем, сейчас было не до брезгливости. Нужно торопиться.

Я осторожно отогнула одеяло, развязала тесемки ночной рубашки, то и дело замирая. А что, если Люсиль проснется?

За эту неделю мы вроде как подружились. По крайней мере мне хотелось так думать. Я каждый день читала ей сказки и рассматривала вместе с ней цветные картинки… Мне казалось, юной леди было приятно мое общество. Но ей всего пять. Насколько она понимает, что происходит? Несмотря даже на ее не по возрасту развитое мышление, согласится ли промолчать, если застукает меня? Сможет ли?

Впрочем, будь что будет.

Я приложила головку фонендоскопа к ее груди. Но все же ничего толком услышать мне не удалось.

Сняв прибор, я еще какое-то время послушала шум в соседней комнате и…

Решилась.

– Люсиль? – я потрясла девочку за плечо.

Она неохотно раскрыла глаза и сонно посмотрела на меня.

– Нужно, чтобы ты села, – я надеялась, что она не станет спорить…

Пожалуйста, малышка, у нас так мало времени. И похоже просьба была очень яркой в моих глазах…

Она села, и я поспешно приложила фонендоскоп к ее спине.

– Подыши поглубже, пожалуйста, – шепнула я. И Люсиль снова без лишних вопросов сделала, что я просила. Чудо, а не ребенок!

Отчетливый вдох, выдох. Хрипы. Чертовы хрипы!

Пневмония, значит? Как бы не так...

Люсиль закашлялась, недолго, но я подскочила. Оглянулась на комнату Бродрика, но там все еще шумела вода.

Тогда я снова прислушалась… И как и ожидала хрипы изменились. Стали менее выраженными, но постепенно нарастали…

Бронхит? Очень похоже…

– Ложись, – я расправила ее ночнушку и кивнула на подушку. А после приложила к губам указательный палец, прося не шуметь.

– Это будет наш маленький секрет,  хорошо?

Девочка распахнула глаза шире, осмысливая сказанное мной. А после кивнула.

Отлично.

Тем временем шум воды в комнате Бродрика стих.

Я поспешила вернуть фонендоскоп на место. Все что хотела услышать, я услышала.

Рядом на столе поблескивали его драгоценные пузырьки. За темным стеклом содержимое было не различить.

Покосившись на дверь, я взяла в руки один из них и повернула этикеткой к свету.

Целая вязь незнакомых слов… да что это за язык? Я огляделась, переписать бы куда-нибудь! Альбом! Альбом Люсиль, где она рисовала грифельными карандашами…

Я вырвала лист, вздрогнув от слишком резкого звука. Замерла, думая, что на шум сразу прилетит этот недоврач. Но и на этот раз пронесло… Удача сегодня точно на моей стороне!

Впрочем расслабляться было рано, счет все равно шел даже не на минуты, на секунды!

Я принялась переписывать состав. Буквы напоминали английские, но я никак не могла собрать их в слова. Может, это местная латынь?

Бродрик в соседней комнате что-то причитал и скрипел половицами. Похоже,  он одевался. Я слышала его шуршание и торопилась как могла.

Записав состав с третьего пузырька, я только успела поставить его на место, сунуть бумажку в карман и отойти от стола на пару шагов, как дверь комнаты распахнулась.

– Анна? – голос мужчины прозвучал удивленно. – Вы сегодня рано.

Он оглядел меня с подозрением.

– Просто проснулась немного раньше и решила сразу приняться за работу, – я присела в книксене. Взгляд упал на собственные руки, перемазанные грифелем. Лишь бы он не заметил! Я выпрямилась и сцепила пальцы в замок.

В комнате повисло напряжение.

Ну же, расслабься, разве может горничная что-то замышлять?

– Доктор, можно мне воды? – Люсиль, золотой ребенок! Спасла ситуацию.

– Дайте ей воды, – махнул он, теряя ко мне интерес.

– Сперва помою руки.

Снова хмурый взгляд.

– Как вы учили, – я покорно потупилась.

Его лоб разгладился. Он хмыкнул, довольный своей значимостью.

Надутый индюк. Ну ничего, я еще узнаю, чем ты тут занят.

Глава 9

Привычные утренние дела не заняли много времени.

Разворошить камин, сделать вид, что добавила целую охапку дров. Прибрать, помочь девочке с утренним туалетом и перестелить ее постель, пока она умывается.

– Анна, – Люсиль позвала меня из ванной.

Я расправила застеленное одеяло и поспешила на зов.

Заглянув в ванную, заметила, что малышка запуталась в ночнушке и никак не может переодеться.

– Сейчас помогу, – я потянула ткань вниз. И тут мой взгляд упал на ее руки… В сгибах локтей ее кожа была ярко алой. – Давно это у тебя?

Я указала на пятна. Кожа в этих местах шелушилась. Заметив мой интерес, она почесалась и пожала плечами.

– Все в порядке? – голос Бродрика раздался из комнаты. Пришлось поспешить…

А после я отправилась за завтраком и до обеда потянулась рутина. Но я никак не могла выкинуть из головы то, что услышала и увидела.

Я убедилась, что те три пузырька, состав которых я переписала, их содержимое Бродрик дает ей почти каждый день. Один из них дополнительно, когда Люсиль заходится кашлем.

Я боялась, чтобы не началась обструкция, если это и правда бронхит. Хотя в виду тех пятен, которые увидела сегодня, уже сомневалась, что это он. Но все же, чтобы поставить диагноз простого прослушивания на скорую руку было недостаточно.

Теперь, уже неделю спустя, как меня сюда назначили, все чаще я слышала ее свистящее дыхание, а порой и лающий кашель.

Нужно быстрее что-то делать!

Если за ближайшие день-два я ничего не придумаю, то пойду напрямую к лорду Локвуду… Пусть вызывает кого хочет! Инквизиторов, волшебников, палачей! Но сперва даст мне вылечить этого ребенка. Я вытрясу из него всю душу, но заставлю допустить меня к девочке.

– Анна, ты сегодня какая-то странная… – после обеда Марта попросила помочь ей развесить тюль в одной из гостевых комнат. Бродрик отослал меня до ужина и госпожа Нарцисса велела пока помочь с другими делами.

– Что? – я вынырнула из задумчивости. – Почему?

– Ты что-то задумала..? – подозрительно зашептала женщина.

– Нет, – я покачала головой. – С чего ты взяла?

Пусть бы Марта и была единственным хранителем моей тайны, за исключением разве что ведьмы, что провела ритуал, я не так уж сильно питала к ней доверие. Все же моя спутница была закостенелой горничной, верной своему делу, начальству и устоям…

С нее станется придумать что-то, чтобы помешать мне. Во благо, разумеется… Но мне это было не нужно.

– Ты ведь не собираешься сама лечить юную леди? – Она подозрительно сощурилась. Вот ведь! Проницательная, когда не нужно.

– Есть ведь доктор Бродрик. А я простая горничная, – я пожала плечами.

Но мы обе знали, что я лукавлю.

– Помни, что я говорила тебе. Нельзя, чтобы о тебе узнали.

– Я помню, Марта, помню.

“Но все же жизнь ребенка важнее моей тайны”, – добавила уже мысленно и вздохнула.

А к вечеру я узнала, что Жофрэ, мальчишка-посыльный, сегодня привез доктору какой-то огромный ларь, полный звенящих колб и пузырьков.

– Говорят, там его лекарства, что он в столице делал. Посылка в дороге затерялась, вот только получили, – рассказывал он кухаркам когда я ужинала в кухне.

– Может, хоть теперь маленькая леди пойдет на поправку, – тоскливо протянула Тиль. Они с Миной тоже были здесь.

– Хорошо бы, – отозвалась Радмила, одна из прачек. – Лорд Локвуд уже сам не свой.

– Ага, я слышал сегодня, как он ругался с доктором, – подхватил Жофрэ.

Значит, хозяин тоже не в восторге от результатов лечения.

– Анна, ужин для доктора и юной леди готов! – Меня позвала кухарка.

– Иду.

Я подхватила поднос и поспешила на второй этаж.

– Доктор Бродрик? – позвала я, заходя в комнату.

Он сидел у камина с какой-то книгой и дремал. Будить его я не стала, расставила тарелки, прикрытые специальными крышками, по столу и подошла к Люсиль.

– Ужин? – Я улыбнулась девочке. Та радостно кивнула.

Уже привычно достав ей столик, я водрузила на него поднос. Обычно доктор осматривал блюда перед подачей, но сейчас он ведь спал? А кто я такая, чтобы будить его?

Люсиль взялась за еду с небывалым аппетитом.

Я зажгла свет на тумбочке рядом с ее кроватью. И нахмурилась.

Потянувшись к лицу малышки, коснулась ее щеки.

– У тебя и щеки шелушатся? – Я нахмурилась.

– Уже время ужина? – голос мужчины раздался неожиданно и я, словно воришка, поспешила одернуть руку.

– Да, доктор Бродрик.

– Отлично. На сегодня вы свободны.

Пришлось отойти от постели малышки.

Но теперь моя решимость лишь окрепла.

Я едва дождалась, когда Марта уснула, накинула на плечи халат и крадучись вышла из комнаты.

Это было опасно… кто-то из слуг мог не спать. Меня могли поймать. Но это того стоило.

Впрочем, удача, видимо, оказалась сегодня на моей стороне, и я сумела добраться до комнаты малышки.

И каково было мое удивление, когда я застала ее сидящей на ковре в компании кукол!

– Люсиль? – я шепотом позвала ее, прикрывая дверь.

Девочка резко обернулась, на лице ее отразилась паника. Мы одновременно посмотрели на дверь в комнату доктора.

Я жестом показала ей не шуметь и пересекла комнату. Тихо притворила створку, отсекая храп Бродрика.

– Ты чего не спишь? – все так же шепотом спросила у нее.

– Вы не будете ругаться?

Я покачала головой.

– Я высыпаюсь днем… Доктор не разрешает мне играть, – обиженно надувшись сообщила она, – но я не могу столько лежать.

Я ласково улыбнулась.

– И во что ты играешь?

Глаза ее радостно засверкали.

– Это Мария и Надин, – показала она на своих игрушечных подружек. – Я заплела им косы.

Она показала мне какие красивые прически сумела сплести им.

– Здорово!

Тянуть мне было нельзя и, как бы мне ни хотелось побыть с ней подольше, нужно было сделать все быстро, пока Марта не заметила, что меня нет.

– Можно мне тебя осмотреть?

– А вы тоже доктор? Я догадалась!

– Да, – я кивнула, признаваясь, – но никто об этом не должен знать.

Она серьезно кивнула в ответ.

Я подошла к столу и едва не застонала от разочарования! Бродрик куда-то забрал фонендоскоп!

Люсиль снова закашляла, и я поспешила подойти к ней. Кашель снова был лающий.

Лишь бы докторишка не услышал…

Люсиль дышала тяжело, словно с одышкой.

Я скрипнула зубами.

– Иди-ка сюда, – я подвела ее к окну… Пришлось приложить изрядные усилия, чтобы все же открыть его. Я накинула на плечи девочки теплое покрывало, укутала как следует…

– Легче? – спросила у нее. Люсиль прикрыла глаза и, похоже, с удовольствием вдыхала прохладу… – Постой так пока, подыши.

На улице с вечера прошел дождь и воздух был особенно свеж, еще и насыщен влагой.

Какое-то время мы постояли у окна. Долго, впрочем, все равно было нельзя… Переохлаждать ее тоже было ни к чему.

– Не говори никому, что я приходила к тебе, – попросила я, закрывая окно.

– А можно вы будете моим доктором? – вздохнула малышка.

– Я попробую сделать так, чтобы тебе стало лучше, идет? – я наклонилась к ней и убрала за уши волнистые прядки. – А теперь мне нужно тебя осмотреть. Можно?

Мы отправились в ванную, где зажгли свет.

Я посмотрела ее со всех сторон… Щеки стали еще розовее, чем были днем. Локти, шея, под коленями, все было в алых шелушащихся и изрядно расчесанных пятнах.

– Чем же он тебя пичкает… – размышляла я.

Нужно было срочно узнать состав тех чудоснадобий.

Ко всему, на шее я обнаружила увеличение лимфоузлов…

– Ты должна постараться не расчесывать эти пятнышки, хорошо? – серьезно попросила ее. Люсиль вздохнула, но снова серьезно-смиренно кивнула.

Я потрепала ее по волосам. Вот ведь… Ребенок.

Однако, большего здесь и сейчас я сделать не могла. А время шло неумолимо. Я рисковала, задерживаясь. Поэтому оставив ее, поспешила вернуться к себе…

На следующий день настал мой долгожданный выходной. Я отказалась от всех походов куда бы то ни было, хотя девочки снова звали меня в город. Пришлось делать вид, что и сама слегка захворала… Марта подозрительно косилась на меня, но молчала. Пока что. Мой ночной поход, похоже, остался незамеченным.

Когда же все разошлись, я отправилась прямиком в библиотеку. В моем кармане буквально огнем горела бумажка с составами лекарств.

Убедившись, что библиотека пуста, я принялась искать на корешках похожие символы.

Я убила на это добрый час, прежде чем сумела отыскать что-то похожее! Это был не английский или как они его тут называли, некоторые буквы отличались, но все же я была близка.

Только вот мне нужен переводчик, а это просто книга.

Я закусила губу, оглядывая весь простор книжных полок. И как, спрашивается, я найду здесь словарь?!

Мое сердце сжало в тисках в накатывающем отчаянии. Мне нужны доказательства того, что доктор шарлатан, иначе меня никто и слушать не станет!

Видел ли лорд Локвуд эти составы? Знал ли, чем Бродрик пичкает малышку?

Конечно, было весьма самонадеянно с моей стороны полагать, что Локвуд не в курсе. Мне хотелось верить, что он не настолько доверчив…

– Анна? – голос моей начальницы раздался от входа. Я оглянулась.

– Доброе утро, госпожа Нарцисса. У меня сегодня выходной…

– Я знаю, – прервала меня она, – но что ты делаешь в библиотеке?

Ее взгляд метнулся к окну, где светило яркое теплое солнце.

– Вы же сами разрешили в выходные…

– Да, разрешила, просто это несколько странно… – Она смерила меня подозрительным взглядом.

Я все никак не могла раскусить ее. Как она относится ко мне? Не понимаю…

Я снова оглядела бесконечные полки, глянула на бумажку, которую сжимала в пальцах… И решила рискнуть.

– Дело в том, что я нашла в своих вещах кое-какую записку, но никак не могу понять, откуда она там взялась и что на ней написано, – врать приходилось на ходу. – Вот и решила поискать здесь ответы…

Брови женщины поползли вверх, она склонила голову и посмотрела на обрывок листа в моей руке. А после протянула руку, видимо, предлагая свою помощь.

Я нерешительно приблизилась к ней, заставляя предательскую дрожь уняться. Моя рука оставалась твердой, когда я протянула ей листок, но вот улыбка наверняка вышла натянутой.

Госпожа на несколько секунд задержала взгляд на моем лице, прежде чем прочитала надписи.

– Очень любопытно, – изрекла она.

Я почти сгорала от нетерпения.

– Это вятский, – резюмировала она, наконец, – похоже на состав какого-то сиропа… Вода, натуральные сахара и выжимки из мелиссы и еще каких-то трав. – Она протянула листок мне обратно.

– Спасибо… Как странно, я думала это рецепт какого-то снадобья, – я закинула последнюю удочку.

– Снадобья? – она насмешливо улыбнулась. – Скорее добавка к чаю.

– Спасибо, госпожа Нарцисса… – я низко присела.

– Обращайтесь, – она кивнула и отправилась по своим делам.

А я едва не заскрежетала зубами.

Добавка к чаю, значит?

В мой выходной в комнате Люсиль сегодня должна была находиться Марта. И это, пожалуй, было мне на руку.

Хватит… Я решила, что пора действовать.

Как? Решим на деле.

Я быстро поднялась на второй этаж и зашла в комнату.

Бродрик ковырялся в своем ларе и по мне лишь мельком скользнул взглядом.

– Анна? – Марта стояла у камина и выглядела весьма удивленной.

Я поздоровалась и прошла к ней, делая вид, что помогаю.

– Подыграй мне, – шепнула я ей.

Женщина посмотрела на меня недовольно, но спорить в присутствии доктора не стала.

Тот тем временем разложил из ларя, который видимо, ему доставили, какие-то порошки и принялся смешивать их, заливая настойками. Или сиропами. С моего ракурса было не видно.

Он дал Люсиль что-то выпить… И не прошло и минуты, как девочка захрипела и закашляла.

Я едва не согнула кочергу, но доктор уже подсунул ей что-то еще. От нового пойла девочка успокоилась, откинулась на подушки и притихла.

Но этого ему было мало…

– Анна! – Марта зашипела на меня и пихнула в бок.

Видимо, ярость на моем лице читалась слишком отчетливо. Я уже готова была огреть этого недоврача той самой кочергой, что сжимала сейчас в руках.

Бродрик тем временем снова налил на ложку какой-то тягучий сироп.

– Прекратите немедленно! – я не выдержала и все же подала голос, решительно шагнув ксним.

Доктор Бродрик, сидевший на постели, грузно повернулся ко мне.

Кровать, натужно скрипнула, качнулись золотистые кисточки балдахина.

Лицо мужчины пошло алыми пятнами, и я слегка обеспокоилась его самочувствием. Впрочем чувство это быстро улетучилось, стоило ему раскрыть свой рот.

– Да что ты себе позволяешь?! – Брызжа слюной закричал он.

Я отпрянула, не ожидая такой бурной реакции. Завелся он буквально с полоборота!

Но один взгляд на малышку, что лежала в постели, вернул мне храбрость.

– Прекратите кормить ребенка этой дрянью! – Я все же решительно пересекла комнату и, пока не передумала, а этот боров не опомнился, вырвала из его рук бутылек и ложку. – Вы не видите?! У нее уже диатез от ваших сахарных сиропов!

– Я сам составлял рецепт этого снадобья! Оно лучшее в королевстве!

– Лучшее? Тогда почему Люсиль до сих пор больна?!

– Анна, ты что творишь? – подоспела Марта. Женщина, кажется, готова была упасть в обморок прямо здесь и сейчас. Она уже смяла весь свой накрахмаленный передник, а отвороты чепца от резких торопливых шагов и вовсе едва не хлопали ее по лицу.

Она подскочила ко мне с небывалой прытью, схватила чуть выше локтя и потащила к выходу.

– Простите, господин Бродрик, Анна, кажется перегрелась, пока растапливала камин.

– Ничего я не перегрелась! – Я вырвала руку из ее пальцев и посмотрела так, что Марта стушевалась. – У девочки вокруг рта скоро коросты будут, вся в сыпи и пятнах. А каждый раз после этих микстур ей становится хуже! Да она едва не задыхается!

– Да как ты смеешь, мерзавка! – Господин Бродрик поднялся. Он сделал шаг ко мне и уже собирался ударить, но его руку остановил другой мужчина.

Взгляды всех собравшихся обратились к лорду Локвуду. Я даже не заметила, как он вошел.

– Я бы попросил вас, Вильям, не поднимать рук на мою прислугу, – ровным тоном произнес он и перевел взгляд на меня.

Я внутренне похолодела. Вот и настало время… Сейчас все решится!

– Что здесь происходит? – его тон заставил меня сжаться сильнее. Каждое слово, словно щипок на струне моего самообладания.

– Эта дрянная девчонка..! – начал было доктор Бродрик, но лорд Локвуд прервал его.

– Я обращался не к вам, – он отпустил его руку. Вильям наморщил нос и выпучил пухлые губенки. Но все же замолк.

Лорд Локвуд продолжил морозить меня взглядом.

Я снова взглянула на малышку Люсиль. Та едва заметно приоткрыла глаза и посмотрела точно на меня. Мутный взор серых глазок без единой искорки…

Я сжала зубы. Едва заметно кивнула себе, подбадривая. Стиснула пальцы в кулаки.

– Анна… – тихо проблеяла Марта, снова пытаясь потянуть меня в сторону.

Но я уже все решила.

– Ваш доктор делает ребенку только хуже! – выпалила я и встретила прямой взгляд лорда.

– Неужели? – Он слегка выгнул свою черную бровь. В карих глазах блеснуло непонятное для меня выражение. – А вы, простая горничная, стало быть знаете, как лучше.

– Знаю. – Я кивнула и даже шагнула чуть ближе к нему. – И я не простая горничная.

– Анна… – Марта все не оставляла попыток вразумить меня.

Но я уже все решила. Хватит. Я не стану больше играть чужие роли.

Глаза лорда Локвуда на миг прищурились. Он словно заново оценивал всю меня.

– Вы же не станете слушать эту девчонку! – Бродрик продолжил брызгать слюной, но лорд осадил его взглядом. Видимо, излишне бурная реакция докторишки напротив подстегнула его.

– Пройдемте в мой кабинет, – лорд приглашающим жестом указал мне на дверь.

Я кивнула и направилась к выходу, ощущая, как все внутри сжимается. Желудок так и вовсе совершил кульбит и начал искать выход наружу.

– Вильям, вас попрошу подождать в своих покоях, – строго изрек Локвуд.

Докторишка, похоже, едва не задохнулся от возмущения. Я готова была поспорить, что он весь побагровел или даже посинел от возмущения, но смотреть не стала.

Все мои мысли сейчас были заняты совсем иным. Как я теперь объяснюсь? Нужно было подумать как следует, прежде чем начинать действовать. Поверит ли он моей истории..?

Что я скажу ему?

“Правду”, – шепнул настойчиво внутренний голос.

И это было самое правильно решение.

Выйдя в коридор, я замешкалась, потому как не знала, где именно находится кабинет хозяина. Но он уже стоял рядом.

– Следуйте за мной.

Я никак не могла разгадать его тон. Он раздражен? Зол? Заинтересован?

Локвуд шел на шаг впереди, слева от меня. Я же кротко семенила следом, опустив взгляд в пол. В голове воцарился панический хаос.

Мы прошли недалеко, буквально один поворот, и лорд уже раскрыл передо мной дверь своего кабинета.

– Прошу вас, – я зашла внутрь под его внимательным взглядом. Он указал на стул перед своим столом. – Присаживайтесь.

Сам же сел за стол.

Классический кабинет, уставленный деревянной мебелью. Большое окно за спиной хозяина…

Сжав пальцы в кулаки, я проследовала к указанном месту, опустилась на самый краешек стула.

– Я вас слушаю, – он сидел, сцепив руки перед собой и локтями опираясь на стол, чуть наклонившись вперед.

Я прочистила горло, выпрямилась и заставила себя успокоиться.

Я все делаю правильно.

– Думаю, будет правильно, если я начну по порядку, – я дождалась его одобрительного кивка, – дело в том, что я не та Анна, за которую меня принимают в этом доме.

Брови лорда дрогнули вверх.

– Я попала в тело этой девушки из другого мира, где была детским врачом. Это произошло где-то месяц назад, до того, как я попала к вам на службу. – выпалила, как на духу.

И замерла.

Сейчас все и решится.

Локвуд осоловело моргнул. Откинулся в кресло, пробарабнил пальцами по столу.

– Честно, это не совсем то, что я ожидал услышать, – наконец, отозвался он.

Он смотрел на меня с явным подозрением. Не верит? Я бы тоже не поверила… Но ведь у них тут такое случается?

– Послушайте, лорд Локвуд, мне незачем лгать…

– Ну, почему же… – он перебил меня почти сразу, – я могу предложить с несколько десятков вариантов, почему вы можете придумать такую историю.

– На кону жизнь девочки! – Я не выдержала и даже повысила голос. Это так возмутило меня! Щеки мигом обожгло злым румянцем. Но я не собиралась извиняться за свою дерзость и продолжила, не позволяя себе потерять решимость.

– Ваш доктор пичкает ее лекарствами, которые, по всей видимости, вызывают у нее аллергические реакции! Это просто очевидно для любого разумного и даже несведущего в медицине человека! – Я говорила быстро, чтобы он не успел перебить меня. – В сгибах локтей, коленей, голени, да и много где еще – красные пятна. Бедняжка вся исчесалась! Кожа шелушится. Еще она кашляет каждое утро и днем, почти каждый раз после приема лекарств, и тогда Бродрик дает ей что-то еще, другое… Периодически заложенный нос, покраснение глаз, слезоточивость. Я не смогла разобраться, что именно из лекарств ваш доктор вливает в нее. Но это точно не влияет на девочку положительно. Ко всему я думаю, что он неверно ставит диагноз. Это не похоже на пневмонию. И ночью после приступа кашля я дала подышать ей свежим воздухом, ей уже только от этого стало легче!

Воздух в легких закончился и мне пришлось прерваться.

– Вильям настаивал, что Люсиль нужно находиться в тепле, – глухо отозвался лорд Локвуд. Его глаза опасно блестели.

– В тепле, но не в духоте! – Я снова высказалась излишне эмоционально.

Лорд нахмурился, и я прикусила язык. Некстати перед мысленным взором возникла картина нашей первой встречи. То, как он стоял тогда на ступеньках, сжимая пальцами в кожаных перчатках рукоять хлыста.

Невольно сглотнула.

– Значит, вы из другого мира, – не вопрос, констатация факта.

Я кивнула. Правда всегда лучше, чем очередная ложь.

– Чем же вы можете доказать свою компетентность?

Он все еще был холодно-спокоен. А я задумалась…

– Доктор Бродрик имел рекомендации от уважаемых господ. Без них я не подпустил бы его к своей племяннице. Она – единственная родня, что осталась у меня, – теплота мелькнула в его словах, и это даже внушило мне надежду… – Признаться, я и сам уже подыскивал другого лекаря, но вы…

Он оглядел меня с явным скепсисом во взгляде. Покачал головой.

Конечно… кого он видел перед собой? Юную девушку в строгом черном платье горничной. Белый чепец, накрахмаленный передник…

– Не говоря уже о том, что если ваши заверения правдивы, я должен неотложно вызвать инквизов.

Я сжалась… Марта предупреждала об этом. Говорила, что меня изгонят из тела и… что там будет дальше? Рай? Пустота? Перерождение? Я не знала… И это было страшно, но оставить Люсиль в руках этого врача-шарлатана.

Нет. Не могу.

– Нет времени искать нового лекаря. Люсиль становится хуже. Нужно отстранить от нее Бродрика и заняться нормальным лечением.

– И этим лечением, полагаю, должны заняться именно вы? – его левая бровь выгнулась уже в почти издевательской насмешке. Или это я себя накручивала?

Локвуд снова подался вперед. И впервые я увидела у него более явные эмоции. Угроза в его глазах читалась явственно.

Но я не отвела взгляда, не потупилась, а напротив – задрала подбородок.

– Да.

Лорд сжал губы, отчего они превратились в тонкую суровую линию, сощурился.

– Если вы навредите ей, Анна из другого мира, если ей станет хуже… Если я узнаю, что вы обманываете меня…

– Это не так!

– Не перебивайте, – его тон был ледяным, а взгляд грозным, – если ты не сможешь помочь ей, я вздерну тебя на нашем родовом дубе в саду за домом. Никаких инквизиторов, никаких гуманных очищений. Я сам изгоню тебя из этого тела.

Он даже перешел на “ты”, что ужасно резануло слух. Что уж говорить об остальных его словах?

– Я не обманываю, – процедила сквозь зубы.

– Вот и посмотрим.

– Для начала нам нужно понять, чем именно болеет девочка, – начала я. – Тот диагноз, что поставил доктор Бродрик, на мой взгляд, неправильный.

– Вы так уверены в своих высказываниях? – его голос прозвучал ядовито, а взгляд прожигал насквозь.

Я могла бы оскорбиться. Могла бы обидеться. Если бы не видела в глубине его глаз едва сдерживаемое отчаяние. Каким-то шестым чувством я понимала, это раздражение направлено не на меня.

Я продолжила, строго и решительно, аккуратно подбирая слова:

– Полагаю, если вы позволили мне лечить Люсиль, вам придется считаться с моим мнением. Я компетентна, можете не сомневаться в этом. Я одиннадцать лет училась в общеобразовательной школе, шесть лет в институте и несколько лет проработала в городской поликлинике.

Я заметила, как его брови сошлись ближе к переносице. Удивлен или услышал незнакомые слова? Я решила пояснить:

– В нашем мире это специальное учреждение, куда приходят лечить детей. Я была врачом педиатром и немало повидала…

– Немало повидали..? – Снова слова полные скепсиса.

Конечно, ведь в этом мире мне было двадцать и выглядела я едва ли старше той же Тиль. Похоже, лорд Локвуд думал о том же:

– Сколько же вам было лет в вашем мире?

– Не думаю, что уместно сейчас это обсуждать.

Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза. Никто не хотел уступать другому. Мне с трудом удавалось выдержать его тяжелый взгляд. Я понимала, чем обосновано такое его поведение. Он не знал меня. Не знал откуда я. Лгу или говорю правду.

Он мог рассмеяться мне в лицо на мои заявления. Мог выставить за порог. Мог не слушать вовсе, отмахнувшись, точно от назойливой мухи. Но мне казалось, мы оба чувствовали одно и то же. Правильность происходящего.

Он готов был подпустить меня к Люсиль.

И все это на фоне того, что доктор Бродрик уже месяц не может помочь девочке. Я даже задумалась, смогла бы поступить так же на месте Локвуда? Довериться незнакомой девице?

А учитывая местные нравы, и то, что я занимала лишь место горничной, а он был хозяином… лордом-хозяином… то, что он в принципе сейчас разговаривал со мной, и слушал мои ответы, уже говорила о многом.

За время проведенное в этом мире, я уже сделала некоторые выводы. И относительно местной знати они были не утешительны.

Сперва и самого Локвуда я относила к таким же заевшимся аристократам, но когда изо дня в день все вокруг возносят хвалу в его честь, сложно не дрогнуть.

Именно сейчас, в этот момент прежний страх, который преобладал во мне все предыдущие дни, отступил.

Он уступил место холодной решимости. Пониманию, что я должна помочь девочке. Что кроме меня положиться и ей, и лорду не на кого. Конечно, возможно Локвуду удастся найти какого-то более толкового врача, чем Бродрик. Но сколько на это уйдет времени? Сколько времени осталось у самой Люсиль? Чем она больна на деле? Я уже предполагала, что именно происходило с ней. Но для точной постановки диагноза мне нужно было более внимательно осмотреть ее. Послушать. Понаблюдать какое-то время.В конечном итоге, от этой игры в гляделки у меня даже глаза пересохли и зачесались. Только вот я понимала, что если сейчас отведу взгляд, если спасую перед ним, если покажу сейчас свою слабость, то именно в этом контексте наши отношения и будут установлены дальше.

Я же не хотела больше оставаться в роли безмолвной прислуги. Если он решился ко мне прислушиваться, то пусть и привыкает к тому, что я больше не стану опускать взгляд в пол. Возможно, по местным меркам я слишком много брала на себя, но роль безропотный тихой девчушки мне надоела.– Хорошо, – наконец сказал он и моргнул, разрывая этот мучительный контакт, – в таком случае вы должны незамедлительно приступить к работе.

Я незаметно выдохнула и разжала кулаки. Так сильно впилась пальцами в ладони, что там наверняка остались следы от ногтей.– У меня нет инструментов, – напомнила я. – И я не уверена, что доктор Бродрик согласится отдать мне свои…

– Я позабочусь об этом, – сказал Лорд, снова барабаня пальцами по столу. – К вечеру у вас будут инструменты, напишите мне список.Я кивнула, уже прикидывая в уме, что именно может понадобиться. Но трудность заключалась и в том, что я даже не представляла какие именно инструменты здесь у них есть. Да и что могло понадобиться?

Вряд ли лорд Локвуд достанет мне рентген-аппарат.

Конечно было бы просто замечательно отправиться вместе с ним в какой-нибудь магазин или лавку, где у них тут все продается… но я сильно сомневалась, что в подобном заведении нашу компанию в таком составе примут с распростертыми объятиями. Вопросов точно не оберешься, почему это девушка выбирает врачебные инструменты.– Я не уверена какой именно список должна составить для вас, – все же лучше признаться сразу. – Потому как не знаю насколько сильно медицина в моем мире отличается от вашей. Для начала мне понадобится фонендоскоп. Это тот инструмент...– Я знаю что такое фонендоскоп, – прервал меня Локвуд.

Я кивнула.– В таком случае, я убедительно прошу вас отстранить доктора Бродрика как можно скорее. Одно из тех лекарств, состав которого мне удалось перевести, это просто выжимки из трав и сахара. Я подозреваю, что отчасти именно из-за них ей становится хуже.

– А вы очень смелая, – протянул он. – Даже не знаю, восхищаться вами или пожалеть.

Думал ли он, что я испугаюсь его угроз и отступлюсь? Наверное, если бы мои слова были неправдой, если бы я не была врачом и не собиралась бы и на самом деле лечить малышку, а преследовала бы какие-то иные цели, мне и правда стоило бы… Но ведь я-то собиралась!– Считайте, что вопрос с доктором Бродриком уже решен. У меня в любом случае есть к нему вопросы, его подход к делу, то что Люси до сих пор больна, что ей не становится лучше...Он с силой сжал пальцы в кулаки.– Я долго ждал, но больше смотреть на то, как моя племянница страдает, не намерен. Если вы окажетесь правы, я найду на него управу. Он точно больше не будет никого лечить. Его методы и лекарства будут проверены, а лицензии отозваны.

Мне послышалась явная злость и угроза в его словах. Похоже, Бродрик все же получит свое. Локвуд поднялся из-за стола, и я встала одновременно с ним. В кабинете повисло довольно напряженная атмосфера. Мы оба сильно волновались за Люсиль.– Если вы не хотите сказать мне что-то еще, – он выжидающе глянул на меня, я отрицательно покачала головой, – вернемся в ее комнату.

Он кивнул и указал мне на дверь.

– Помните о чем я предупредил вас.“Вот уже забудешь”, – мелькнуло у меня в голове, но отвечать вслух не стала.

Внутри крепла уверенность, что я смогу помочь девочке. Словно именно для этого и попала сюда, словно в этом и была моя цель – оберегать здешних детей от таких вот докторов.Мы вернулись в комнату. Марта сидела на постели и что-то тихо напевала малышке.

Та лежала на боку, подсунув под шелушащуюся алую щечку сжатый кулачок. У меня и самой замерло сердце от этой картины. Больно несчастный казалось она. Маленькая, хрупкая, с темными кругами под глазами, Люсиль выглядела явно уставшей и изможденной.– Я поговорю с доктором Бродриком в его комнате, – сообщил Лорд, глядя на Люсиль. На его скуле дергались мышцы, выдавая едва сдерживаемый гнев. – А после вернусь к вам. Тогда обсудим, как будем действовать дальше.Он ушел, тихо притворив за собой дверь. Ушел в коридор, не стал пользоваться смежной дверью и врываться в покои доктора–шарлатана, даже теперь соблюдая тактичность.Марта тут же подоспела ко мне. Схватила за руки, с беспокойством заглянула в глаза.– Ну, что он сказал? – ее голос звучал очень обеспокоенно.– Сказал, что теперь я буду лечить Люсиль. – Конечно, я не стала посвящать ее в детали нашего разговора. – Я рассказала ему все, как есть, Марта.Женщина тихо охнула и даже схватилась за грудь, слишком близко принимая к сердцу происходящее.– Не переживай, все будет хорошо, – уверила я ее.

Хотя и сама не была до конца уверена в своих словах. Впрочем, сейчас я нужна девочке, и это важнее моих переживаний.Из соседней комнаты послышались мужские голоса. Мы с Мартой одновременно посмотрели на спящую Люсиль, синхронно переглянулись, и также одновременно повернули головы к двери. Не сговариваясь, мы с Мартой вместе подступили к двери. Та была закрыта неплотно, словно специально приглашала нас послушать разговор.И конечно мы не смогли устоять. 

Глава 10

Лорд Рейнард Локвуд

Я шел в комнату Вильяма, отсчитывая шаги. Гнев кипел во мне, готовый вот-вот выплеснуться наружу. Кто бы знал, что под моей привычной маской холодности и спокойствия, бушует настоящая буря. Наверное, лишь близкие способны были бы заметить тучу, нависшую надо мной, и рвущую молниями все окружающее пространство… Только вот никого рядом не было, а маленькая племянница, которую я оставил на попечение этого докторишки, выглядит еще хуже, чем когда я нанимал его!

Со всеми последними событиями в городе, из-за той шумихи в ресторане с испорченным мясом, я совсем упустил из вида Люсиль! Да я почти все время торчал в городской квартире и ходил по званым вечерам, чтобы вернуть поместью репутацию, и не дать судье Берку добраться до Бэни!

Повезло же, что именно судейские жена и дочь отравились тогда в ресторане! Я понимаю его негодование, но не мог позволить лишить жизни человека даже за такую ошибку. Тем более сейчас обе пострадавших вполне здоровы.

Но нет, тому оказалось мало стандартных проверок…

Я знал своих работников. Бэни сразу признал свою ошибку и заплатил сполна. Вдолбить бы еще это судье! Как я успел выпороть бедолагу до прихода городского палача, только боги ведают… Страшно представить, что сделал бы с ним Старый Ломо. Судья ведь еще и приплатил ему за тяжелую руку…

Впрочем, после того, как я проиграл Берку в карты солидную сумму, он вроде немного охладел к этому вопросу. Надеюсь, больше не вспомнит.

А теперь… Теперь я вернулся, ожидая увидеть радостно бегущую мне навстречу Люсиль. Понадеялся, что Бродрик, как рекомендованный столичный врач, поставил ее на ноги, как и обещал!

Глупец! Какой же я глупец!

Я поворачивал дверную ручку с тяжелым сердцем. Не из-за страха разговора, вовсе нет. Скорее из-за того, как сильно чесались кулаки. Но я понимал, что должен вести себя подобающе.

Дверь открылась бесшумно.

– Лорд Локвуд? – Бродрик стоял в центре комнаты с заложенными за спину руками. Весь его вид излучал негодование. Что ж…

– Нам нужно серьезно поговорить, доктор Бродрик, – я закрыл дверь, стараясь не совершать слишком резких движений.

Прошел через комнату и по хозяйски устроился в одном из двух кресел перед камином.

– Я тоже так считаю! – Вильям предпочел остаться стоять. Думал, так сможет смотреть на меня свысока? Что ж… пускай.

– Сколько времени прошло с тех пор, как я нанял вас?

– Случай оказался очень серьезным…

– Сколько. Прошло. Времени? – я позволил себе добавить в голос немного стали. Похоже, этот доктор до сих пор не понимал, что к чему. Рассчитывал и дальше водить меня за нос?

– Чуть больше месяца, – он еще и скривился.

Признаться, этот человек не нравился мне с самого начала, но рекомендаци… К черту их! Не стану больше никого слушать! А письма так и вовсе можно подделать. Лицензии же… Памятуя нашего городского судью, представляю, сколько он мог выписать таких же лицензий “для своих”. Никому нельзя верить! Только своему чутью! Прав был отец, когда твердил мне об этом.

Доверяй голосу своих разума и сердца! Так он говорил… А я?

Пришлось сжать зубы, чтобы сохранить самообладание. Даже скулы свело.

– За сколько времени вы обещали вылечить Люсиль? – я все же поднял на него взгляд.

Бродрик шагнул назад, словно я его обжег. Его лицо покраснело. Похоже, доктор все же ощутил степень моего гнева.

– Я уже сказал, случай оказался слишком серьезным.

– Доктор Бродрик, – я резко прервал его. – Несколько дней назад, когда вы попросили заменить горничную и устроили на этой почве настоящий скандал, разве я не спрашивал о состоянии моей племянницы?

– Да, и с того момента ей стало лучше, как я и обещал.

– Мне заявили об ином, – я покачал головой.

– Кто, та девчонка?! Я сразу почуял, что здесь что-то не ладно! Она компрометирует меня!

– Это не вам решать, – на этот раз слова дались тяжелее. Я едва мог сидеть в чертовом кресле. – Вы сегодня же покинете мой дом. Девочкой займутся другие люди, а в вашу сторону я выдвину иск. Пусть соответствующие органы проверят вашу профпригодность. Если вы думали, что сможете просто жить здесь и измываться над здоровьем моей племянницы… Если думали, что раз я слишком занят, то не найду на вас времени… Вы сильно ошибались.

– Мою пригодность?! Да что вы себе позволяете?! – он даже шагнул ко мне. Но тут уже и я сам поднялся из кресла, и это остановило его движение.

– Что я себе позволяю? Вы же сами сказали, что девочке становится лучше, а я вижу, что она едва открывает глаза!

– Это… это наверное ваша служанка… – его глаза суетливо бегали из стороны в сторону. Не успел подготовиться? Не думал, что я вернусь сегодня и сразу пойду к Люсиль?

– Моя служанка? – я вытащил небольшой бутылек из внутреннего кармана сюртука. – Не подскажете, что это?

О, я видел узнавание в его глазах… Видел, как он дернулся, словно от удара.

– Не имею представления.

– Это было во втором коробе, что доставили на почту на ваше имя. Видите ли, отделение невелико, и пусть вы оставили лишь одну заявку на доставку, посыльному отдали оба короба. А поскольку для вас второго не ждали, я сам открыл его. И лишь после мы нашли адресата. Вас, доктор Бодрик… Потому спрошу еще раз. Не подскажете, что это?

Бродрик присмотрелся, хотя я уже и так видел, что он все понял.

– Здесь какая-то ошибка!

– Это экстракт морника, доктор. И он пришел на ваше имя.

– К чему вы клоните?

– Чем вы лечили мою племянницу?! – я шагнул к нему ближе, уже не скрывая угрозы.

– Это не для нее!

Похоже, он понял, что сейчас сам признался, что эти снадобья принадлежат ему.

– Вы ничего не докажете! – Он отошел к своему столу и начал поспешно собирать вещи в саквояж. – Я уеду из этого места немедленно! Какой позор! Обвинять меня в подобном! Да как вы можете?!

Морник входил в число запрещенных препаратов, мы оба знали об этом.

– Ваши пробирки останутся здесь, – я проговаривал каждое слово с особой интонацией. Отчетливо. Чтобы до него точно дошло.

– Вы можете проваливать хоть сейчас. Но ваши вещи останутся здесь до приезда комиссии. Пусть они решают, что из этого ваше, а что нет.

Конечно, придется опечатать комнату, но я готов на это, если такие меры помогут доказать некомпетентность этого человека.

– Вы еще пожалеете… – Бродрик был уже не багровый… фиолетовый.

– Еще посмотрим, кто о чем пожалеет. – Я кивнул ему на дверь.

Спорить он не стал. А я почти надеялся. Ну что ж, мудрый выбор с его стороны. Мне пришлось убрать руки за спину, когда он проходил мимо, так сильно костяшки просились к его лицу. Но ни к чему хорошему простой мордобой здесь не приведет. Нет…

Я лишу его лицензии и позабочусь, чтобы обо всем узнали в столице.

***

Анна

Мы с Мартой даже не дышали, прислушиваясь к мужскому разговору.

– Давно не слышала, чтоб лорд Локвуд был так зол, – еле слышно сообщила мне женщина. Еще и головой покачала.

Мы обе взглянули на Люсиль, похоже думая об одном – лорд Локвуд злился не зря.

– Я не думала, что она так плоха, – добавила Марта, когда мы тихонько отошли от двери. – Последний раз, когда я была здесь, она рисовала у себя в постели…

– А что за морник, про который говорил лорд Локвуд? – я решила спросить сразу.

– Это дурман. Лекарства запрещено из него делать, зачем он понадобился доктороу Бродрику..? – Марте явно тоже не нравилось все происходящее. Она угрюмо поглядела на дверь в соседнюю комнату. – Во время войны его использовали, чтобы делать срочные операции. Это мне еще дед рассказывал.

Я едва не вскипела. Хорошо, что про этот короб узнал лорд Локвуд! Страшно представить, что его содержимое могло попасть в поместье! Что этот боров собирался делать с ним?! Уж не травить же Люсиль? Продавать в городе?

А что если он уже давал девочке эту дрянь, чтобы снизить ее активность? Или что ему еще могло прийти в голову?

– Это ужасно, просто ужасно… – я даже прикусила костяшку указательного пальца от этих догадок. Мысли в моей голове лихорадочно сменяли одна другую.

Я приблизилась к постели малышки, но в этот момент открылась дверь и зашел лорд-хозяин.

– Марта, найдите госпожу Нарциссу и запечатайте комнату доктора Бродрика, Цисса знает процедуру. После отправьте срочный вызов в городское управление, – попросил Локвуд. – До этого момента пусть рядом с дверью стоит Рон, следит за печатью и никого не пускает внутрь. Бродрик должен ждать в гостиной, за ним пусть следит Бэни.

Марта суетливо присела, покладисто кивнула и поспешила выполнять указания.

– Теперь вы, – Локвуд повернулся ко мне. – С чего начнете?

Похоже, он еще не отошел от разговора с Бродриком. А может, всегда общался в такой манере? Надеюсь, со временем он все же немного смягчится. Признаться, мне стало даже не по себе от его грозного тона и сурово сведенных к переносице бровей.

– Нужно осмотреть Люсиль. Но для начала… – я посмотрела на окна, а после решительно направилась к ним и принялась открывать. – Свет и свежий воздух. И погасите, пожалуйста, лампы, они только выжигают кислород и еще сильнее сушат воздух.

Я запоздало прикусила кончик языка, осознав, что даю лорду указания. Но он сам и без лишних возмущений, словно это было совершенно нормально, начал выполнять мою просьбу.

Вместе мы быстро управились с окнами, запустив в комнату вожделенную прохладу. Пусть немного проветрится, чуть позже закроем. Тем более сегодня на улице было не так холодно.

– Дядя Рей? – похоже, малышка проснулась. Она попыталась сесть на постели, но слишком ослабла.

Мы поспешили к ней.

– Привет, Люси, – он сел рядом с ней и произнес это с такой теплотой, что у меня защемило в груди.

Даже и не думала, что он может быть таким… теплым. Мне даже стало неловко, словно я присутствовала при чем-то очень личном.

– Как ты? – он помог ей подняться и подложил под спину подушку.

Люсиль пожала плечиками.

Локвуд повернулся ко мне и поманил рукой.

– Ты ведь знаешь Анну? – спросил он у племянницы. Та улыбнулась и кивнула. – Теперь она будет твоим доктором.

Глаза девочки широко распахнулись, и я заметила, наконец, искорки радости в них.

– А тот доктор? – она посмотрела на дверь в его покои.

– Он больше не придет, малыш. Не переживай. И прости, что вовремя не заметил, что тебе хуже.

– Теперь будет лучше, – сказала девочка с несвойственной детям серьезностью. Я даже слегка опешила. Эта малышка не перестает меня удивлять.

– Мне нужно осмотреть вас, юная леди, – я тоже подошла к постели. – И нужно показать лорду Локвуду те пятна на ваших ножках, что я видела ночью.

Люси виновато поджала ноги под себя.

– Они некрасивые, – угрюмо пробурчала, вцепляясь в одеяло.

– Это болезнь, Люсиль, она не бывает красивой и не зависит от тебя, – вмешался Лорд. – А мне нужно убедиться, что Анна говорила правду о том, что видела.

Девочка посмотрела на нас по очереди, все же разжала пальчики и кивнула.

Я откинула одеяло и чуть подтянула край ее длинной ночнушки.

– Вот посмотрите, – я показала ему этот ужас. Похоже, она как следует успела их расчесать. Я с укором взглянула на девочку, – я ведь просила не чесать.

Малышка виновато потупилась.

– Такие же есть на руках, – я потянулась к ее запястью и подняла рукав, на локтях тоже все аллело и шелушилось. – Это явно аллергическая реакция. Нужны антигистаминные и сорбенты.

Локвуд нахмурился. На скулах заходили желваки. Ох, надеюсь, его злость направлена не на меня.

– Я не знаю, какие лекарства существуют в вашем мире. Поэтому придется начать с того, что в первую очередь есть под рукой. Я видела у кухарок сухую крапиву, ее нужно заварить и этим отваром отпаивать Люсисль. Обильное теплое питье ей тоже будет полезно, так что начнем с этого.

Локвуд кивнул.

Что ж, начало положено.

После первичного осмотра Локвуд оставил нас с девочкой вдвоем. Я попросила ее раздеться и тогда уже осмотрела целиком.

Увиденное мне не понравилось. Аллергия расцвела во всей красе. Люсиль, бедняжка, то и дело тянулась потереть то здесь то там, а ловя мой пристальный взгляд поспешно одергивала руки.

– Не переживай, – я пыталась ее успокоить, – я что-нибудь придумаю, чтобы тебе стало легче.

Она поморщилась и как-то странно повела головой.

– Что тебя еще беспокоит?

– Когда глотаю, больно, – пожаловалась она.

Так, сейчас как раз и посмотрим.

Я огляделась. Марта точно должна была уже принести завтрак. Ага, вот он на столе под крышкой, Люсиль не успела поесть.

Здесь же нашлась и чистая чайная ложечка.

– Пойдем-ка, – я подвела ее к окну. – Теперь нужно, чтобы ты широко открыла рот и сказала “аа-а-а-а”, а я посмотрю твое горлышко. Очень осторожно, обещаю.

Этот золотой ребенок сделал все, как было сказано. Никаких вам истерик или отказов.

Я отметила, что она все равно довольно вялая, ходит еле-еле. Круги под глазами, губы бледные… Да, малышка уже измучена. А от недостатка света и свежего воздуха и подавно.

Люсиль широко раскрыла рот, я повернула ее к свету и заглянула внутрь, прижав ее язык вниз.

М-да. Горло красное, язык в сером налете… миндалины тоже, похоже, отекшие и в налете. Еще бы ей было не больно глотать.

Я убрала ложку и коснулась пальцами ее кожи, прощупала под челюстью, шею.

– Вот здесь что-то чувствуешь?

Люсиль кивнула.

– Неприятно или больно?

– Неприятно, – призналась она.

Да, лимфоузлы все же тоже увеличены. Значит первый диагноз тонзилит. Похоже вяло и долго текущий… Главное, чтобы уже не хронический.

Я повела малышку обратно к постели, и тут она остановилась из-за очередного приступа кашля. Такого неприятного, сухого и лающего.

Я задумалась… Скорее всего Бродрик все же застал ее болеющей. Действительно болеющей. Обычное ОРВИ, которое можно было бы вылечить начисто за неделю. Но этот докторишка явно затянул лечение и все пошло в осложнения. Зачем ему это было нужно, уже следующий вопрос… Пусть с этим разбирается лорд Локвуд.

К тому же на его лекарства у девочки пошла аллергия. Тонзиллит, на который наложился аллергический ларенготрахеит? А то и не обязательно только аллергический, он же мог пойти и осложнением... Наверняка теперь не узнаешь. Но пожалуй, я бы предположила именно это. Особенно если вспомнить, что ночью, даже немного подышав прохладным влажным воздухом, Люсиль уже стало легче.

– Давай-ка уложим тебя обратно в постель.

Я и сама села на край ее кровати, укрыла девочку и погладила по волосам. Нужно скорее начать лечить ее нормальными методами, но оставить ее в комнате одну было боязно, поэтому придется подождать.

Локвуд вернулся довольно скоро. Взъерошенный какой-то, словно то и дело запускал руку в волосы. В мыслях некстати мелькнуло, что до сих пор не знаю его имени… Даже странно как-то.

– Осмотрели? – коротко поинтересовался он. Я кивнула. – Что скажете?

Его голос был строг и холоден, а во взгляде, обращенном ко мне, затаилось нечто слегка пугающее.

– Конечно, мне все равно нужно ее прослушать и убедиться наверняка, что легкие чистые, но сейчас я предполагаю, что у нее тонзиллит и ларинготрахеит.

Лорд снова нахмурил брови.

– Насколько это серьезно?

– Думаю, что при должном лечении, малышка быстро придет в себя.

Я взяла ее за руку, желая поддержать, но ощутила не мягкие пальчики… и тут же перевернула ладошку вверх.

– А это еще что? – Локвуд и сам склонился ближе. От меня не укрылось сожаление, которое появилось при этом на лице девочки. Она так сильно не хотела тревожить дядю?

Все ее пальчики тоже потрескались, кожа почти облезала. Я и сама тихо охнула, когда разглядела ближе. Она ведь постоянно руки в кулачки сжимала, видимо, не хотела, чтобы мы увидели.

– Такое бывает при снижении иммунитета. – Я покачала головой. И немного строже добавила, глядя прямо в глаза малышке: – Люсиль, если тебя что-то беспокоит, ты должна сразу сказать об этом мне, договорились? Здоровье это не шутки. Ты ведь специально все это время прятала от меня руки?

Она виновато потупилась.

– Я больше не буду.

– Эй, на тебя никто не злится, – уже более ласково добавила я и погладила ее по тыльной стороне ладони. – Мы просто беспокоимся.

Ее большие глаза глянули мне прямо в душу. Вот умеет ведь!

– Ей нужно помочь, – севшим голосом проговорил мужчина. Я перевела на него взор и заметила, что он весь как-то сник теперь. Похоже, осознал, что не уберег племяшку и активно занимался самобичеванием.

– Лорд Локвуд, – я позволила себе легкую улыбку и мягко коснулась его плеча. Похоже, сегодня я еще и целитель душ.

Он повернулся ко мне, уже не тая вины, которую ощущал. Она бесновалась в нем, почти выплескивалась через край. У меня екнуло где-то в области сердца. – Мы разберемся с этим.

Он сжал губы в тонкую полосу, стирая мигом то выражение. Понял, наверное, что раскис на глазах у горничной. Или кто я теперь по их меркам?

– Да, – кивнул решительно. Отвернулся. Вот и правильно, лорд Локвуд. Нечего киснуть.

Поправив одеяло на малышке, он поднялся и отошел, поманив меня за собой.

– Вы не должны никому говорить о том, в чем признались мне в кабинете.  – Он вернул себе холодность и спокойствие. – Это останется между нами и, полагаю, Марта тоже знает обо всем?

Я медленно качнула головой, надеясь, что женщине за это ничего не будет.

– В таком случае попросите ее подыграть. Нарциссе я уже сообщил, что у вас нежданно обнаружились целительские навыки, и что после разговора и с учетом обстоятельств, я допустил вас к Люсиль. Легенду придумаете сами. Цисса поможет достать все, что будет необходимо. Тот отвар, что вы говорили, скоро принесут. Сюда будут приходить она и Марта.

– Но мне нужно понять, что есть у вас в доме, что я смогу использовать в лечебных целях. Какие вообще средства у вас здесь используют.

К слову, вспомнилось, что я где-то в поместье я видела шикарное алое...

– Я же не запираю вас здесь, – усмехнулся Локвуд.

– А доктор Бродрик? – меня изрядно волновало, что тот может заявиться сюда снова.

– Я ведь уже сказал, что он отстранен, – раздраженно отметил Локвуд. – Он подождет в гостинной, пока к нам приедет представитель местной власти. Они уже будут решать, что делать. В доме он точно больше не появится, тем более здесь, не переживайте.

Я кивнула.

– Я думаю, Люсиль лучше не оставаться одной, но я бы хотела прямо сейчас посоветоваться с госпожой Нарциссой…

– Я посижу с ней, идите, – Локвуд легко понял, к чему я клоню. – Как вернетесь, съезжу в город за приборами…

Я вышла из комнаты, на ходу составляя список того, что может помочь.

Госпожа Нарцисса встретилась мне почти сразу, рядом с ней шел один из мужчин, что работали в поместье.

– Анна? – женщина одарила меня выразительным взглядом. Нам точно предстоит разговор. Еще один за сегодня. М-да.. – Лорд Локвуд велел заварить листья крапивы для юной леди.

Она указала на кастрюлю.

– Сказал, это ваше… указани, – последнее она особенно выделила интонацией. Не так, чтобы недовольно, просто особенно.

Я глянула на кастрюлю… Сразу сколько они заварили? Пять литров?

– Да, все верно.

Ее помощник довольно фыркнул, но я не заметила в его взгляде насмешки, скорее что-то вроде гордости?

– Пойдемте.

Мы направились к спальне девочки.

– Мне нужно поговорить с вами, – пояснила я.

– Разумеется, – кивнула женщина.

Вернувшись к малышке, я отлила часть отвара в стакан, убедившись, что это и правда листья крапивы.

– Пока слишком горячее, – сообщила Локвуду, который подошел ко мне, пока я возилась у стола. – И мы не успели переговорить с госпожой Нарциссой.

Та стояла рядом, чинно сложив руки и глядя на меня как-то очень… ну очень странно. Может, у меня вырос хвост? Или ослиные уши?

– Ступайте, – он забрал у меня стакан.

– Понемногу, маленькими глотками. – Напутствовала я.

– Я кушать хочу, – подала голос Люсиль.

– Ей можно поесть? – Локвуд снова смотрел на меня. И что-то мне казалось, не слишком сильно ему по душе, что он не знает наверняка, что можно, а что нет.

– Да, конечно, пусть поест.

– Анна, а ты еще придешь? – Голос Люсиль застал меня у самой двери.

– Конечно, юная леди, – пообещала я и вышла следом за Нарциссой.

Меня ждал еще один непростой разговор, и в животе уже все сжималось.

– Значит, ваш отец был целителем, и вы помогали ему с раннего детства, – госпожа Нарцисса глядела на меня своим фирменным взглядом. Точно ведь кто-то из них в ближайшее время просверлит во мне дыру!

Объяснение про отца-целителя было самым разумным, что пришло мне в голову, пока мы шли по коридору до кабинета.

– Да, именно так, – я кивнула и разгладила подол на коленях. Тот, правда, и так был совершенно ровным, зато вот мысли мои скакали сайгаками.

Нарцисса не верила мне. Уж не знаю, почему, и что именно она видела, но эта женщина прожигала мое самообладание насквозь и вытаскивала наружу все спрятанное одним только взглядом.

Не знаю, как долго меня бы еще хватило, но прежде чем я начала нервно кусать ногти, Нарцисса все же опустила взгляд.

И что у них тут за манера такая, в гляделки играть?!

– Лорд Локвуд велел предоставить вам все необходимое. Что именно вам нужно?

Я перевела дух. Ну, теперь к делу.

– В тех местах, где я росла, многое отличалось. Но есть несколько вещей, которые я уже заметила здесь, и они могут быть полезны, – говорить о деле было куда проще, чем придумывать историю своих знаний.

В конечном итоге мы составили целый список, где я прописала указания. Их Нарцисса распределит сама.

Алоэ, которое нужно будет подготовить особым образом, этим я займусь сама. Оно поможет восстановить кожу бедняжке и унять зуд.

Гречка выступит для Люсиль в качестве сорбента… Да, придется ей поесть ее и на обед и на ужин, пожалуй, даже не один день… К тому же мы решили исключить все, что могло так или иначе дать аллергию. Малышке придется посидеть на диете, но, конечно, не на такой, что устроил ей Бродрик.

Я заметила, что когда дело касалось Люсиль все в этом доме как-то активизировались. Желание помочь ей перекрывало все остальное.

В кладовых нашлись шалфей и ромашка… Не думаю, что Люсиль умеет полоскать горло. Придется ее учить. А отвар из ромашки можно еще и пить попеременно с крапивой. Я очень надеялась, что аллергия у нее пошла именно на сиропы, из-за переизбытка сахаров и прочей мешанины в составе. Нужно будет внимательно наблюдать реакции.

Пожалуй, нужно будет еще поделать с ней ингаляции над этими отварами. Не сильно я жаловала ингаляции паром, современные небулайзеры все же куда безопаснее, но если у Люсиль и трахея воспалена, то это однозначно не будет лишним.

В итоге весь день я провела в заботах и беготне между кухней и комнатой девочки. Марта как могла помогала мне.

– Этим растением меня еще моя бабка учила лечиться, – с пониманием отметила моя помощница, когда мы начали готовить алоэ. Конечно, простые люди, которым не по карману столичные доктора, тоже что-то, да понимали. Нужно было же и им чем-то лечиться. – Капла мне в нос прямо из стебля, когда прочихаться надобно было.

Вместе мы споро подготовили необходимое… Я выбрала нижние мясистые листья одного из самых крупных растений, что мы нашли с госпожой Нарциссой.

Помыв их, я тщательно нарезала на мелкие кусочки, а после выжала их через марлю. Сока получилось много, а я к тому же и разбавила его чистой водой.

– Пусть настоится, – я отставила полную миску в сторону.

– Ты уверена, что справишься? – Марта поглядела на Люсиль.

Я проследила за ее взглядом. Малышка сидела с книгой, что-то рассматривала в ней, но ощутив мое внимание, оторвалась от книги и улыбнулась нам.

– У меня нет выбора, – тихо отозвалась я Марте. Та понятливо вздохнула.

Дверь открылась и в спальню зашел лорд Локвуд.

– Дядя Рей! – Люсиль под вечер явно ожила. Она почти вскочила с постели при его появлении.

– Смотрите-ка, юная леди, вы слегка порозовели, – отметил он, а после поглядел и на меня с одобрением. – Я привез, что вы просили. И что-то еще, что дали в лавке.

Он поставил на стол сумку и раскрыл ее. Там нашелся и фонендоскоп, и лобный рефлектор на жестком ремешке, и акушерский стетоскоп, глядя на который я едва заметно покосилась на Локвуда… Тот наверное, и не знал, что это.

Полезла дальше… Какие-то ланцеты и тонкие полые трубки. Боги милосердные, они что, практикуют кровопускание?!

А вот что меня порадовало, так это горчичники! Самые настоящие горчичники! Я даже понюхала их! И еще обнаружила баночку с маслом.

– Там на этикетке подписано… – Локвуд заметил мой непонятливый взгляд. – Я назвал в аптекарской лавке те диагнозы, что и вы. И они дали это. Предлагали еще что-то, но я отказался. Может быть лучше с вами потом туда заглянуть.

Я открыла пробку и принюхалась.

Эвкалипт? Вот интересно… Впрочем, учитывая наличие у Люсиль аллергии, с этим пока повременим.

В дверь постучали. Нервно и так громко, что все мы мигом повернули головы. А мигом позже в проем ворвался Бэни. Тот самый, которого я видела поротым в день своего прибытия сюда.

– Лорд Локвуд! – мужчина явно запыхался.

– Что случилось? – лорд подошел к нему и взял за плечо, заглянул ему в лицо.

– Доктор Бродрик… – тяжело выдохнул он, – он, похоже, сбежал.

Локвуд провел ладонью по лицу.

– Из города до сих пор никого не прислали?

– Это вторая новость, – сообщил Бэни, порывисто кивнув. – Приехал поверенный из городского управления. Я пошел встретить его. С ним мы и обнаружили, что доктора в гостиной нет. Уже везде проверили, его нет в доме!

– Я ведь велел тебе стеречь его! – хозяин почти шипел. И где же ваше самообладание, господин?

– Лорд Локвуд, – строго позвала я. Он обернулся, удостоив и меня своим пронзительным взглядом. Но я легким кивком указала на Люсиль. Ни к чему девочке слышать это все.

– Дядя Рей, это очень плохо? – тихонько пролепетала она.

– О, нет, не переживай, – поспешил он ее успокоить, мигом изменившись в лице. То-то же. – Мы найдем его.

– Давай-ка мы тебя послушаем? – я решила перевести тему.

Локвуд вместе с Бэни отправились на выход. Вот и правильно. Пусть мужчины занимаются мужскими делами. А мы займемся своими.

Конечно, меня тоже взволновала эта новость, но подавать вид не собиралась. Не думаю, что этот боров сумеет далеко уйти. До города пешком не близко, не в лес же он отправится? И вещи его все здесь.

Люсиль поднялась с постели и встала ко мне спиной.

Разогрев об ладонь металлическую головку, я вставила трубочки в уши и потянулась к ней.

Свистящие звуки при ее дыхании стали последней точкой в постановке нашего диагноза. Я слушала ее и кивала своим предположениям. Возможно, что в тот раз, ночью, у нее была мокрота в бронхах, которую я и услышала мельком… Сейчас же я слышала только свистящие и даже какие-то скрипучие звуки при ее вдохах.

– Ну что? – тихо позвала Марта.

– Все так, как я предполагала, – сообщила я, сняв прибор. Взяв ее руку, посмотрела то место, где мы прежде на пробу нанесли сок алоэ. Я боялась, как бы и это не спровоцировало еще большую реакцию, но кожа в том месте выглядела лучше. Вот и славно. – А теперь, давай-ка смажем твои расчесалки?

Я не удержалась и слегка пощекотала Люсиль. Та хихикнула и села обратно на постель.

Она все еще была изможденной и выглядела нездоровой. Часто кашляла… Но все же повеселела. А это ведь уже хорошо, правда?

Беспокойство бродило где-то по краю моего сознания, но я упорно гнала его прочь. Все будет хорошо. Мы вылечим малышку, а с доктором разберутся компетентные люди.

Мы подстелили еще одну простынь, Люсиль прилегла на нее. Вместе с Мартой мы нанесли получившуюся мазь на все места, где явно проступала аллергия.

– Ну как, лучше? – поинтересовалась я у малышки.

– Холодненькое.

Я усмехнулась. Отлично, а то так и до крови можно расчесаться.

– Все, тогда отдыхай.

Я хотела потрепать ее по волосам, но вовремя остановилась, потому как руки все были в настое. Посмотрела вниз, на свое платье, вот ведь! И передник тоже весь обляпала.

– Марта, я схожу поменяю фартук? Заодно принесу ужин.

– Ступай – ступай. А мы с юной леди пока посмотрим ту интересную книжку, – слова Марты прозвучали с явным воодушевлением.

– Про птичек?

Я едва не рассмеялась. Даже и не знаю, кому больше было интересно смотреть те картинки… Быстро они спелись!

Выйдя из комнаты, я на миг остановилась… Всего-то день прошел, а словно целая вечность. Прикрыв глаза, глубоко вдохнула.

Я так боялась, что кто-то еще узнает мою тайну. Так боялась за Люсиль, а оказалось, все не так уж и страшно. Пожалуй, теперь все должно пойти на лад.

И если бы я только знала тогда…

Спустившись на первый этаж, отправилась в наше крыло. Здесь сперва зашла в ванную комнату, отмылась, а дальше уже к себе. Заменив фартук, решила сразу отнести его прачкам. Боюсь, если сок совсем высохнет, отстирать его будет сложнее. А форму стирали именно они.

Дойти туда было проще через улицу. Выйти с черного хода, обогнуть угол дома и зайти вновь. Так я и сделала… Почти.

На улице было так хорошо и спокойно, а я вдруг поняла, что слишком перенервничала за сегодня. Прохладный воздух лизнул разгоряченные щеки. Я решила немного пройтись, тем более, что полоса парка здесь была совсем рядом.

Лишь немного подышу и переведу дух.

Я зашла за деревья, глядя вверх. Туда, где шелестя листьями шумели кроны. Глубоко вдохнула древесный запах. Прелая листва под ногами скрадывала шаги и тоже несла упоительный аромат…

Я прикрыла глаза, впитывая в себя эту благость.

Нужно будет вывести Люсиль погулять, когда ей станет лучше. Может быть завтра или через пару дней.

Только вот замечтавшись, я слишком поздно услышала шаги, что торопливо приближались ко мне со спины.

Я не успела даже обернуться, когда к моему лицу прижали какую-то мокрую тряпку. В нос ударил резкий удушающий запах. В ушах зазвенело, как перед обмороком. Серебристые звезды застили пространство. Я попыталась оттолкнуть руку, что держала меня, но все мое тело словно одеревенело и налилось свинцом.

А после наступила темнота…

Глава 11

Голова раскалывалась от боли… Даже сквозь маятную дремоту, в которой я очутилась, когда дурман начал отступать, эта боль буквально ослепляла и оглушала меня.

К горлу то и дело подкатывала дурнота. Приходилось сглатывать вязкую слюну, чтобы справиться с этими позывами.

Я попыталась пошевелиться, но руки оказались крепко связаны за спиной. Запястья сдавливало, и я даже испугалась, что перетянуто так сильно, что онемели пальцы, но все же смогла подвигать ими.

Меня качало на волнах, и я никак не могла справиться с этим состоянием. В ушах по прежнему шумело, хотя я то и дело слышала какой-то шум и ощущала легкие вибрации… Похоже, я лежала на деревянном полу, а в помещении кто-то был. Кто-то ходил туда-сюда… Бродрик?

–  Зачем ты приволок ее сюда?! – недовольный мужской голос все же добрался до моего сознания.

Меня вдруг грубо толкнули в плечо, отчего я перевернулась на спину. Учитывая, что мои руки были связаны сзади, это было совершенно неудобно, почти до боли. Но на то, чтобы устроиться иначе сил не оказалось.

Я попыталась разлепить глаза, веки были такими тяжелыми…

– Она просыпается! – Перед моим лицом возникла рожа! Иначе не скажешь!

Косматый, небритый и весь в шрамах, мужчина смотрел на меня в упор. Я не знала его, никогда не видела прежде. Сердце подскочило в испуге. Я порывисто вдохнула, хотела отодвинуться, но мое тело! Оно совершенно не поддавалось!

Заметив, что я открыла глаза, он оскалился в зловещей ухмылке.

– А все-таки хорошенькая! – рожа шмыгнула носом, разглядывая меня. Вдобавок он вдруг начал ощупывать меня своими лапищами! – Только тщедушная.

Это подействовало более отрезвляюще! Я забрыкалась, насколько хватало сил.

– Не трогай ее, – Бродрик тоже возник в поле моего зрения. Значит, это все же был он?!

Докторишка выглядел недовольным, морщился брезгливо, кривился, глядя на меня.

– Жалко тебе что ли? – отозвался второй, но руки от меня убрал.

Я в панике переводила взгляд с одного мужчины на другого.

Понимание постепенно приходило в мою голову…

– Бродрик… вы что творите? – слова дались с большим трудом. Язык во рту распух и едва ворочался.

– Что я творю? – он снова багровел на глазах. – Это что ты творишь, глупая девка? Решила потягаться со мной? Занять мое место?

Он тоже наклонился надо мной, хотя с его огромным животом это было непросто.

– Женщина на месте врача? Немыслимо! Ты точно что-то сделала с этим Локвудом! Приворожила или еще что!

– Что вы… – хотела сказать “несете”, но подступил кашель. В горле было сухо и ужасно першило.

– Иначе как объяснить, что он вдруг стал тебя так слушать?! Ничего-ничего… – он выпрямился, сложил свои пухлые ладошки одну к другой, – инквизиторы разберутся.

– Конечно, разберутся, – хохотнул его товарищ, он все еще сидел рядом со мной на кор.х. – Ты уже подготовил для них новую порцию морника?

Я похолодела.

Так вот кому он продает тот дурман?

– Заткнись, Зак, – одернул его Бродрик, покосившись на меня. – Лучше следи за ней.

Внутри меня все замерло. Осознание обрушивалось, открывая истину. Не нужно быть детективом со стажем, чтобы сообразить, что здесь происходит. Бродрик продавал морник… поэтому ему и нужно было прикрытие. Поэтому он и тянул с лечением Люсиль, чтобы подольше оставаться здесь и без каких-либо препятствий заниматься своими делами…

Это еще хуже, чем если бы он просто был шарлатаном.

Во что я вляпалась?!

Боль отдавала в голову с каждым ударом сердца. Словно моя голова стала колоколом, в который кто-то трезвонит.

Бом. Бом. Бом.

Тошнота тоже не хотела отступать. От страха или это тоже было действие той дряни, которой Бродрик усыпил меня?Я смотрела на них обоих и не понимала, как вообще могла стать частью такой истории?! Как это вообще все возможно? Умереть и остаться живой, попасть в другой мир, а теперь… теперь вот это? Я лежу связанная на полу в каком-то ветхом домишке, руки ноют от боли. Надо мной стоят двое мужчин, которые явно не сулят мне ничего хорошего… Еще и инквизиторы… Морник… – Ну что, красавица, поняла, наконец? – патлатый все еще сидел передо мной. А с этими словами он жестко взял меня пальцами за лицо и повернул к себе.Я дернулась прочь, но он на это рассмеялся. Состроил страшную рожу, дразня меня. Какой-то дурачок, право слово. – Вам это с рук не сойдет, – прошипела я. Очевидные и простые слова, ну да. Но ничего лучше мне в голову не пришло. Там сейчас после дурмана вообще было как-то очень гулко. Мысли то выныривали из туманного хаоса, то пропадали там вновь.– Это мы посмотрим, – фыркнул Бродрик. После обратился к Заку, – подними ее уже, а то инквизы придут, споткнуться еще.Меня схватили за плечи и потянули вверх. Зак поднял меня легко, словно пушинку, и усадил на табурет. Сколько силы в нем было?От этих перемещений мне стало еще хуже, мир перед глазами завертелся, и я едва не распрощалась с сегодняшним обедом.– А сколько нам еще ждать? Может развлечемся пока, раз уж есть такая возможность?  – Он покосился на Вильяма. Тот явно был главным и от его решения зависело, что будет дальше.Даже через пелену дурноты я в полной мере осознала заданный вопрос. И замерла, ожидая ответа докторишки– Только аккуратно. Одежду не порви, – он махнул рукой, по прежнему глядя в окно. – Ее наверняка потом на публичный суд потащат, нам не нужно лишних проблем.Он все же взглянул на меня.И в его глазах я прочитала собственный приговор. Как же он был собой доволен. Что сумел похитить меня, что сможет отомстить. Перевела тяжелый взгляд на Зака. Тот гадко ухмылялся.– Постараюсь, конечно, но это смотря как пойдет, – его лицо снова перед моим. Он растянул губы в улыбке, обнажая ряды гнилых зубов. От этого зрелища меня затошнило еще сильнее.– Лорд Локвуд не дурак. И в доме меня наверняка ищут. А учитывая, что вы исчезли перед тем, как пропала я, не составит труда связать одно с другим. Язык во рту ворочался с трудом, в горле все еще першило, но я продолжала говорить. И все еще пыталась сохранять холодный рассудок. Хотя ужас уже поднимался по телу, карабкался, цепляясь за меня своими скользкими холодными лапками.– Я сработал очень чисто, дорогуша, – хохотнул доктор. – Это была большая удача, что ты отошла так далеко от дома. Я даже и не предполагал, что это будет так просто! Нам нужно было вернуться в дом за последней партией, и представь, как я был приятно удивлен, когда увидел тебя, праздно гуляющей среди деревьев!Какая же я дура… Вышла подышать, да? Я так сконцентрировалась на происходящем там, с Люсиль, что вовсе не взяла во внимание, что Бродрик может стать и моей головной болью! А теперь… Теперь, когда я знаю, что он заодно с местными властями?!Пятерня Зака легла на мое колено. Он потянул ткань вверх, явно намереваясь задрать подол.Я дернулась, уворачиваясь от его рук. Вскочила с табурета, опрокинув его. Попятилась. Только при этом меня здорово повело и пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться на своих двоих.– Не трогайте меня.– У-у-у, какая, – этот урод еще и смеялся, а Бродрик отошел к окну и поглядывал на него с одобрением.Где мы сейчас? Я видела деревья за окном, только и всего. Никаких звуков, голосов или шума. Мы в городе или где-то еще?Зак снова двинулся на меня. У меня замерло сердце. Я смотрела, как он приближается ко мне и судорожно прикидывала, что именно могу предпринять. Как назло, ничего не приходило в голову. Мои руки слишком крепко были связаны за спиной, чтобы я смогла ударить его или оттолкнуть… Но ноги! Ноги-то были свободны!И я воспользовалась этим. Зак явно не ожидал, что едва он предпримет новую попытку коснуться меня, моя нога обутая тяжелый башмак, полетит ему в лодыжку.Он вызвал. Запрыгал на одной ноге, громко ругаясь нецензурными словами.Только, похоже, на этом мои силы закончились. Меня снова повело влево, мир перед глазами закачался. В голове неприятно зашумело.

Видимо, интоксикация была слишком сильной. Чем же таким Бродрик опоил меня?Зак уже прекратил скакать и снова двинулся ко мне. Я заметила его движение лишь краем глаза, слишком сосредоточенные сейчас на том, чтобы не упасть в обморок. Это было непросто – дурнота накатывала волнами. Я боролась с ней, как могла. Но этого было недостаточно, и когда мужская рука схватила меня поперек тела, я не нашла в себе сил чтобы вырваться.– Не трогай меня, – ослабевшим голосом просипела я. Но в ответ мне он лишь рассмеялся.– Трогай – не трогай, – его голос раздавался у самого моего уха, обдавая меня зловонным дыханием. Мне стало еще более тошно. – Это ты будешь кому другому указывать, а я сам решу, что мне с тобой делать.– Заткни уже ей и рот, – раздраженно велел доктор Бродрик. – Надоело слушать ее писклявый голос.Меня потащили через комнату. Ужас сковал, почти парализовал, я буквально оцепенела. Никогда не думала что окажусь в такой ситуации. Да и сейчас до последнего надеялась, что все это мне чудится!Только вот лапы на теле говорили об обратном!Что же мне делать? Как справиться с ними?Собравшись с силами я снова задергалась. Но этого оказалось недостаточно, чтобы справиться с этим мужчиной. А его руки держали крепко, не оставляя мне надежд на легкое освобождение.Он протащил меня через всю комнату и швырнул на какой-то матрас. Кислый неприятный запах тут же ударил в ноздри. Похоже, простыню на этом матрасе не меняли очень-очень давно.Я тут же села и отползла назад, но там уже была стена, отступать дальше было некуда. Я зверем уставилась на этого ублюдка, а иначе даже в мыслях не могла назвать его. Я готовилась дать ему отпор. Я не собиралась сдаваться просто так.Зак тем временем огляделся. Проследила за его взглядом и едва не застонала, когда тот остановился на грязной тряпке, лежавшей на стуле рядом.Неужели этим он собрался заткнуть мой рот?Ну уж нет!– Лорд Локвуд порвет вас на части, когда узнает чем вы тут занимаетесь, – зло прошипела я, надеясь вызвать у них хоть какие-то эмоции.И вызвала. Только не те, что нужно.

Зак рассмеялся.– Твой драгоценный лорд целый месяц не подозревал, что под его крышей хранится несколько партий нашего товара. – Это гнусь явно веселилась, довольная своими успехами. – Как думаешь, как быстро он поймет, где мы?Он все же подхватил ту грязную тряпку и снова повернуться ко мне.– Как-то и правда ты слишком много болтаешь. – произнес, подходя ближе.Я снова попыталась ударить ногами, но он быстро перехватил меня, и прижал к этому грязному матрасу усевшись мне на колени.

Я продолжила брыкаться, не желая отступать, но он попросту придавил мои ноги своим весом. А после схватил за волосы и намотал тряпку вокруг моей головы. В довершение сунув ее поперек моего рта.В уголки губ больно врезалась эта мерзкая ткань. Меня едва не стошнило от омерзения. Лишь понимание, что мой рот завязан, наверное, и остановило. Я сосредоточилась на собственном дыхании.– Вот теперь давай посмотрим, что там у тебя.Грязная ручища снова легла мне на бедро. Он потянул ткань вверх.Я сдавленно замычала, выражая свое несогласие с происходящим. Готова была закричать во всю глотку, но даже такую роскошь мне не оставили.

Отчаяние затопило с головой.Разве это справедливо? Что такого я сделала, что судьба так наказывает меня? Неужели сегодня я и правда стану жертвой?– Кто-то приближается, – заговорил вдруг бродрик.

Я глянула на него почти что с надеждой.– Наверное, твои друзья из инквизиции.– Слишком быстро, чтобы они успели явиться.– Ну так выйди и проверь, кто там, – ядовито отозвался Зак. А у меня впервые с момента пробуждения мелькнула надежда.– Выйди и сам проверь! – строго велел Бродрик отворачиваясь от окна. В его маленьких глазках отразилась неприкрытые угроза. – Разве я не за это тебе плачу? Успеешь еще наиграться с этой девкой.Зак похлопал меня по щеке. Я дернула головой, уворачиваясь.– Прости, дорогая, нам придется прерваться, –  ехидно произнес он, поднимаясь.Я облегченно выдохнула.Бродрик продолжил вглядываться в окно, а Зак подхватил ружье, что лежало на столе, и, скрипнув дверью, вышел на улицу.

Глава 12

Мутная пелена злых и отчаянных слез застелила комнату. Пришлось часто моргать, чтобы стряхнуть ее и снова обрести зрение.

Я осматривалась, судорожно пытаясь сообразить, что может мне помочь.

Бродрик все еще стоял у окна, я его сейчас не сильно интересовала.

На улице раздались мужские голоса. Я не слышала, о чем они говорили, через стену лишь ощущались басы, да доносились отголоски каких-то фраз.

Я потянулась вперед, радуясь, что достаточно гибкая и ловкая, чтобы суметь встать даже из такой неудобной позы. Поднялась на ноги, что уже, само собой, не могло остаться незамеченным со стороны доктора.

– Лучше бы ты сидела на месте, – зашипел он, быстро приближаясь. И сколько же ненависти было в этих маленьких выпученных глазках!

Я попятилась, затоптав матрац, а когда доктор подошел совсем близко, со всей силы рванула вперед. Толкнула его плечом в грудь.

Бродрик явно не ожидал такого развития событий. Он попытался схватить меня, но я толкнула слишком сильно, а в нем самом было с перебором лишнего веса. Потому инерция сыграла против этого борова.

Размахивая своими пухлыми ручонками, он уселся на зад. При этом мне показалось, что содрогнулся весь дом! Посуда на полках точно подпрыгнула и звякнула.

Пока он поднялся, я уже и сама почти добралась до двери. Выход был так близко, что я почти ликовала.

Впрочем, недолго.

Несмотря на тучность, докторишка оказался проворным. Его пятерня лихо ухватила меня за волосы! Что за дурацкие привычки у мужиков? Бить женщин по лицу и хватать за волосы! Почему не за подол, не за руку, а обязательно за волосы?

Я выгнулась назад, в глаза полыхнуло от боли. Я вскрикнула, хотя и приглушенно из-за повязки.

– Думаешь, так просто улизнешь? – он потащил меня на вытянутой руке. – Нет, дорогуша, ты еще ответишь за то, что сорвала мне все планы.

Я напоследок как следует шарахнула ногой по двери. Вдруг те, кто пришел не их подельники и обратят внимение на шум?

Бродрик за такое мотнул меня в сторону. Как только не выдрал клок волос – просто чудо!

– Думаешь, тебе кто-то поможет?

Надеялась, да…

Он снова швырнул меня на тот же лежак. Я упала на живот, но тут же села и зло глянула на него, проклиная этого ублюдка.

– Думаешь, прожжешь меня взглядом? – зло фыркнул он. Отошел к столу и достал из своего саквояжа… скальпель. Острейший металлический скальпель.

– Я не люблю вида крови, но если придется… – он многозначительно поднес холодный металл к моему лицу. – Не заставляй меня портить себя раньше времени. За твое личико могут дать хорошую плату.

Что? Он же хотел просто отдать меня инквизиторам!

На сердце стало еще тяжелее.

Но тут на улице раздался выстрел. Зак? Это он использовал ружье или наоборот в него стреляли?

Долго гадать не пришлось, он ворвался в дом с дымящимся стволом.

– Нужно уходить, быстро! – рявкнул он. – Я подстрелил одного из них, но второй ушел.

– Кто это был? – докторишка тоже заволновался.

– Генри и Тодд, – коротко отозвался тот. А во мне снова разгорелась надежда. Это были люди лорда Локвуда!

– А товар? – Вильям бросил взгляд на сундук в углу. Зак поморщился.

– Придется оставить. Не утащим.

– Хоть что-то возьми, – Бродрик высыпал из своей сумки все инструменты прямо на пол и поспешил к сундуку.

Откинув крышку, они принялись вместе с Заком запихивать туда бутыльки с морником. Сколько же его там было!!

Но меня сейчас заботило иное…

Одна из пробирок, что Бродрик высыпал из своих вещей докатилась до меня.

Как можно менее заметно и неторопливо я передвинулась на самый край подстилки…

В суете эти двое почти забыли про меня.

И мне удалось взять пробирку в руку. Пришлось, конечно, порядком извернуться… но у меня получилось!

Я обмотала ее в подол платья и сжала, что было сил.

Треск был неслышен, ткань смягчила звуки, но стекло все же прорвало ее. Мою ладонь резануло, я зажмурилась, резко выдыхая от боли.

– Осторожно! Чтобы не разбились! – рычал докторишка, пока они распихивали бутыльки.

А я принялась пилить веревку на запястье осколком стекла… Лишь бы та оказалась не слишком толстой.

Осколок то и дело норовил выскользнуть из пальцев, хорошо, что падать ему было недалеко. Порез на ладони пульсировал болью и явно был слишком глубоким. Но это меньшее, что меня сейчас волновало.

Сумка доктора Бродрика была уже почти полна, а веревка все не поддавалась.

– Ну, давай быстрей! – подначивал его Зак.

А я про себя почти молилась, чтобы они провозились еще хоть немного.

В тот момент когда Бродрик защелкнул застежку своей сумки, мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Но именно тогда веревка поддалась и лопнула под осколком стекла. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не вздрогнуть и не издать довольный возглас.

Я уже могла вытащить руки из-за спины, но сидела в той же неудобной позе. Не стоит заранее давать им понять, что мои руки свободны.

Мужчины обернулись ко мне с одинаково перекошенными лицами. Похоже, они вообще забыли о том, что я все еще здесь.

– А с ней что? – спросил Зак.

– Нужно забрать ее с собой, – ответил Бродрик, явно недовольный этим обстоятельствам.

– Может прирезать ее? И дело с концом.

От равнодушного тона, каким Зак озвучил это предложение, мне стало дурно. Как может один человек с такой легкостью говорить об убийстве другого?

– Нет, – поморщился Бродрик, – я уже обещал ее инквизиторам. А ты знаешь как они относятся к срыву договоренностей. Так что бери ее и пойдем.

Такой расклад был Заку явно был не по душе, но Вильям был здесь главным. Последнее слово оставалось за ним. Пройдя через комнату, эта паскуда безо всяких церемоний ухватила меня под руку и потащила на выход. Мне пришлось сцепить руки в замок, чтобы удержать их в нужном положении. И я все еще продолжала сжимать в кулаке осколок стекла.

Зак отворил дверь и пихнул меня на улицу. Я едва не упала, споткнувшись об порог, но все же удержалась и сразу повернулась к ним боком. Я опасалась, что они могут заметить разрезанную веревку.

Но этим двоим сейчас явно было не до меня. У меня вообще сложилось впечатление, что они выпихнули меня на улицу первой, чтобы проверить не откроют ли не огонь.

Впрочем на улице было тихо. Дом стоял в каком-то лесу. Деревья были повсюду и лишь небольшая тропка тянулась от входа куда-то в чащу.

Мне стало еще больше не по себе, потому как я вовсе не представляла, где мы находимся. Ни малейших догадок! Мы могли быть в нескольких минутах от земель Локвуда, а могли и где-то за несколько десятков километров!

Главное – не поддаваться панике. Дышать.

Бродрик вышел из дома следом, оглядываясь при этом. Доктор явно опасался, что за ним явятся.

– И куда мы пойдем? – Только теперь решил уточнить Зак.

– Отправимся сразу к инквизам, – коротко бросил Вильям, – у нас как раз есть для них подарочек, который их задобрит.

Они оба посмеиваясь поглядели на меня. Я же в этом ничего веселого не находила, поэтому ответила им суровым взглядом.

Быстрым шагом мы двинулись вперед по тропе. Бродрик шел впереди, а следом и мы с Заком.

Его пальцы больно впивались в мое предплечье, наверняка останутся синяки.

Это было даже смешно, что в такой момент я думаю о таких пустяках. Синяки – ничто в сравнении с тем, что может мне грозить, если я не вырвусь.

Сейчас мне нужно дождаться подходящего времени, чтобы дать деру.

Я тайком осматривалась, стараясь не сильно крутить головой.

Солнце уже не виднелось, наступили настоящие сумерки, начинало холодать. В своем тонком платье я то и дело зябко ежилась. Если сбегу, то смогу ли пережить в этом лесу ночь?

С другой стороны, если не сбегу, то с еще большей вероятностью не переживу ее.

Сердце ускоряло бег с каждым шагом, я уговаривала себя решиться, искала подходящий момент и судорожно размышляла, как лучше поступить.

Но все решила воля случая. Бродрик споткнулся о торчащий из земли корень и полетел вперед, выставив перед собой руки.

Я не стала больше ждать, переложила осколок в свободную руку и что было сил наотмаш полоснула своего пленителя, не сильно разбирая куда придется удар. Я лишь надеялась что он будет достаточно ощутим, а еще лучше что придется по лицу.

И похоже не промахнулась.

Зак заричал, явно не ожидая от меня таких действий. Он прижал ладонь к щеке, из-под которой хлынула кровь. На миг я ужаснулась себе, но тут же взяла себя в руки.

Зак зашарил в воздухе свободной пятерней, явно пытаюсь поймать меня. Но я уже отступила на несколько шагов, а после и вовсе припустила в лес.

Я бежала, не помня себя. Сердце гулко билось в груди, словно обезумевшее. Еще немного и проломит ребра.

На ходу я умудрилась содрать с лица повязку. Хотя ее затхлый запах уже впечатался в меня. Но дышать стало легче.

Адреналин в моей крови зашкаливал, от глубокого резкого дыхания резало в груди.

В ушах шумело.

Но я не останавливалась. Продиралась через лес, не обращая внимания на то, что ветви хлещут меня прямо по лицу. То и дело подал платья цеплялся за сухие палки и еще Бог ведает за что. Мне пришлось с силой дергать его, и даже оторвать кусок.

Но все это было неважно!

Я отчаянно хотела спастись.

Впрочем, Зак тоже отличался упорством. Кое-как зажав рану на лице ладонью, он ломился следом за мной. Я видела его силуэт позади в те короткие мгновения, когда умудрялась оглянуться. Слышала его ругань, слышала как он ломает ветки.

И это подстегивало меня двигаться дальше.

Не знаю, сколько еще бы длилось это безумная погоня. У кого из нас первым бы закончились силы, но все решил случай… И моя невнимательность.

В очередной раз пытаясь рассмотреть Зака среди почти ночной темноты, я не смотрела под ноги…

А тем временем лесная подстилка под моими ногами резко ухнула вниз. Я оказалась на краю глубокого оврага. Затормозить было невозможно и, оступившись, я кубарем полетела вниз.

Отбивая бока, несколько раз приложилась головой поставила себе невесть сколько синяков.

Не сдержавшись я вскрикнула от боли и страха, но мой полет не продлился долго.

Я оказалась в высокой траве. Она скрыла меня с головой, но след от моего падения наверняка прочертил для моего преследователя путь в виде борозды.

Я застонала и попыталась подняться, но тело слушалось плохо. Охнув я снова повалилась на бок, прямо на сырую землю. Болело буквально все. Каждая клеточка моего несчастного тела натужно стонала от боли.

Я уже слышала шаги Зака, он был совсем рядом. Мне подумалось, что зря я не прихватила стекло с собой. Едва нанеся удар, я выронила его, и не стала искать. Надеялась, что смогу избавиться от погони.

Но мой преследователь оказался намного более упертым, чем я могла предположить.

– Думаешь, сможешь улизнуть маленькая дрянь? – Крик Зака раздался совсем рядом. Он уже спускался в овраг.

Я зажала ладонью рот чтобы не закричать, замерла и даже задержала дыхание. Похоже он все же не знал, где я нахожусь.

Я поблагодарила мысленно мать природу, что она вырастила такую высокую траву…

Меня сковал ужас, холодный озноб колотил тело. Как только эта тряска не раскачивала траву… Чудом, не иначе.

Я боялась представить, что он сделает со мной, если найдет.

Сейчас, когда рядом мне было Бродрика, а сам Зак пребывал в ярости, вряд ли что-либо могло бы его остановить. А свои намерения он обозначил еще там, в доме.

Трава слева от меня зашуршала. Он зашел в заросли, и теперь шарил здесь, выискивая меня. Сгустившиеся сумерки были мне на руку.

В темноте я находилась в еще надежном укрытии. Но как долго это продлится?

Сама я боялась не то что сдвинуться, боялась вздохнуть.

Малейший шум, и мое местоположение станет ему известным.

Как назло в голову ничего не приходило.

Я осмотрелась, но и на земле не нашлось ни камня, ни палки. Ничего, что могло бы помочь мне защититься.

Тем временем я все отчетливее слышала громкое дыхание Зака. Хриплое и зловещее. Он пробирался среди зарослей все ближе и ближе ко мне.

Нужно было немедленно решать – уповать на то, что он пройдет мимо, или все же дать деру.

И мои нервы не выдержали. Я подскочила и снова рванула прочь.

Тишин ночи нарушал теперь и торопливый топот моих ног, и порывистое дыхание, и шумная погоня позади.

– Беги, дрянь, беги! – подначивал меня этот паршивец.

Словно я и без того не мчала так, будто за мной вся адская братия.

Никогда прежде я не испытывала такого ужаса. Никогда прежде мне не приходилось спасать свою собственную жизнь.

Но, словно на сегодня мне было недостаточно, под ногу попалась рытвина. Я споткнулась и полетела вперед на выставленные перед собой руки. Это спасло меня от серьезной травмы, но и без того рассеченную ладонь еще сильнее сдавило болью.

Я невольно вскрикнула, но этот всрик почти сразу застрял у меня в глотке. Потому как Зак догнал меня. Схватив за волосы, опять эта идиотская мужская привычка, он дернул меня к себе.

– Ну привет, красавица, – его окровавленная физиономия возникла напротив моего лица.

Я рассекла ему левую щеку от глаза до самой скулы. Порез был глубоким и все еще кровоточил. Не теряя возможности, и я ударила его по этой щеке наотмашь, вкладывая в замах все силы, что у меня остались.

Зак взвыл. В ночное небо взметнулись птицы. Но он не выпустил меня, а напротив еще сильнее сжал пальцы. И ответила мне с той же сильным ударом.

Во рту стало солоно от крови.

Никогда прежде меня не били вот так! Да меня вообще никогда в жизни никто не бил!

Я совершенно растерялась, впала в прострацию. От боли, от непонимания, Что делать дальше. А еще от удушающего ужаса перед грядущим.

И это грядущее не заставила себя ждать.

Пользуясь тем, что я дезориентирована, Зак повалил меня на землю. Лишь коснувшись ее лопатками и ощутив, как в спину впиваются корни и камни. Я начала приходить в себя.

Если до этого, я почти не реагировала на его действия, купаясь в собственной боли, то теперь принялась яростно сопротивляться.

Зак перехватил обе мои руки за запястья и дернул вверх, перехватывая в одну ладонь. Он силой вжал их в землю, не оставляя и шанса высвободится.

Он был сильным, очень сильным.

Я со своей скромной комплекцией, была ему не ровней.

Впрочем, это мало что меняло, я не собиралась сдаваться ему вот так.

– Ну что, паршивка, – зашипел он мне в лицо. Его зловонное дыхание коснулась моего носа. Я поморщилась и отвернула голову. – Здесь только ты и я. Так что можешь кричать громче. Мне это нравится.

Он был настоящим ублюдком. Из той маньячной породы, которой нравится причинять боль слабым.

Мои глаза обожгло слезами. Они побежали по щекам помимо моей воли. Если бы только могла, я бы не стала показывать ему своих чувств. Но и это оказалось сильнее меня.

Мужские руки зашарили по подолу моего платья. Он суетливо задирал юбку, пока я пыталась отбиваться от него ногами и ворочалась из стороны в сторону в попытках скинуть с себя его тело.

Лес, ночь и только мы двое. Я искала решение, выход из сложившейся ситуации, но мысли в моей голове превратились в настоящую сумбур.

Хаос.

Что делать..? Что делать? Что делать!?

Грудь сдавило от подкатывающих рыданий.

– Нет, пожалуйста, не надо, – я уже не могла молчать и готова было умолять его.

– Смотрите, у кого прорезался голосок, – его пятерня сдавило мое лицо. Он заставил смотреть себе в глаза. В них я прочитала свой приговор. Никакие мольбы здесь не помогут. Его взор горел безумием и настоящим звериным голодом.

Горло сжалось, все слова потеряли смысл. Он снова зашарил своей пятерней по моему подолу.

Я забилась еще более неистово.

Ну уж нет! Я точно не сдамся!

Я прикладывала все силы, которые остались у меня, какие только были в этом тщедушном теле.

Ночная прохлада коснулась моих обнажившихся ног. Зак зазвенел пряжкой своего ремня.

Развернувшись, я все же умудрилась ударить его коленом в живот, отчего он громко охнул. Но руку так и не разжал.

Напротив, это разъярило его еще сильнее. Он приподнялся и ударил меня по лицу. снова. Да так сильно, что перед глазами у меня полыхнул радужный калейдоскоп.

В голове зазвенело. Я потеряла себя в пространстве. Но когда страх и желание бороться нахлынули с новой силой, замерла.

Вдалеке послышался лай собак.

Зак тем временем продолжал свои попытки разделаться с ремнем на штанах. Он явно не слышал того же, что и я.

Надеюсь, это была не галлюцинация?!

Я не стала упрощать ему жизнь и снова заработала ногами. Пихая его, пиная, пытаясь угодить башмаками по его голени, я билась, билась, билась!

А заодно кричала, рычала. Так чтобы и меня услышали издалека, и чтобы этот ублюдок как можно дольше не слышал, того что успела заметить я.

В какой-то момент мне удалось вытянуть одну руку из его хватки. Ту самую, которая была порезано стеклом. Видимо от крови она стала совсем скользкой. Пользуясь излюбленным мужским приемом, тоже вцепилась волосы этого урода.

Его лицо исказилось, он оскалился, зарычал почти по звериному.

– Анна! – совсем рядом, наверное наверху оврага, раздался мужской окрик . Я не разобрала, кто именно это был, но точно кто-то из поместья.

Но не успела закричать, как рука Зака закрыла мой рот.

Ну уж нет!

Я со всей силы впилась в его ладонь зубами. Пришел черед Зака вопить от боли. У нас снова завязалась борьба, он выпустил вторую мою руку, но лишь для того, чтобы зажать теперь мое горло.

Я захрипела, когда он сдавил.

Теперь мне казалось, что конец стал еще ближе.

Я видела лишь сияющие безумием глаза этого маньяка на фоне звездного ночного неба. А может быть, это были звезды уже у меня в глазах, я не понимала. В тот момент, когда давление в ушах стало нестерпимым, а из моей груди и исходили уже какие-то булькающие звуки, Зака буквально сорвало с меня.

Меня же само мотнуло в сторону.

Я оказалась лежащей на боку, но долго нежиться не стала.

Хрипло дыша и кашляя, через силу заставила легкие работать. Собрала все силы, что остались, и поползла прочь.

Я пыталась подняться, но не могла. То и дело падала обратно. Ноги отказывались слушаться.

В тот момент я плохо понимала, куда делся Зак. Каким таким волшебным образом его тело вдруг исчезло из поля моего зрения.

Все, что я знала, все, что понимала – нужно бежать.

Как можно быстрее и дальше, не оглядываться, не раздумывать.

Дальше, как можно дальше.

Меня било судорогой, а плачь, кажется, почти превратился в тихое подвывание.

– Анна, – мужской голос позвал меня по имени.

Осторожно, словно боялся спугнуть.

Но я не находила в себе сил остановиться.

Не могла позволить себе обернуться и узнать кто именно зовет меня.

Глава 13

Рейнард Локвуд

Когда Бэни сообщил, что Вильям сбежал, я даже не удивился. Это было ожидаемо. Его рыло точно было в пуху, и он будет пытаться отбрехаться, как только сможет. Но это было бы ему сложнее, если бы его повязали прямо здесь. Ему нужно время…

Мерзкая крыса.

Не знаю, сколько еще я буду вариться в чувстве вины и осознании собственной халатности, но хорошо, что в доме обнаружилась Анна.

Я сразу заметил, что с ней что-то не так. В тот самый день, когда увидел ее в первый раз. Когда окунулся в эти глаза, полные осуждения и ужаса.

А еще в них не было того благоговения или оттенков раболепия, что почти всегда я вижу у слуг. Держалась она тоже как-то иначе, даже когда занималась уборкой. Без брезгливости, но так, словно для нее это не привычное занятие, а утомительная трата времени. В тот же день, когда встретил ее в библиотеке, я понял, что она точно что-то таит в себе. Тогда эта загадка заинтересовала меня, но из-за всех последних перипетий, я не успел ей заняться.

Нарцисса только накануне высказалась на ее счет. И, похоже, тоже подозревала эту девушку в том, что та недоговаривает. Она даже отправила запрос в те края, откуда прибыла Анна, но там подтвердили, что это и правда она. Впрочем, наших подозрений это не умалило.

А сегодня, когда она так стойко проявила характер и во всем мне призналась… Что ж, пожалуй, это действительно все объяснило.

Попаданцы, конечно, были редкостью, но не такой, чтобы сложив два и два я не смог ей поверить. К тому же, я видел, как она смотрит на малышку Люсиль. И либо я снова ошибся, что будет непростительно, либо Анна и правда была врачом в своем мире и не может спокойно смотреть на больного ребенка.

Само собой, я не стану больше пускать все на самотек и буду внимательно следить за ее действиями. Я даже уже отправил запрос в столичную больницу, и пусть лечение там стоит, как годовая прибыль с моих земель, но если будет нужно, мы отправимся туда.

– Лорд Локвуд! – Генри, один из моих верных ребят, ворвался в комнату, – похоже, мы поняли, куда они отправились!

Мы с городским дознавателем только-только закончили с бумагами. Я написал заявление, а он уже изъял некоторые средства из комнаты Бродрика и опечатал ее.

– Лорд Локвуд! – Следом за ним в гостиную практически ворвалась встревоженная Марта. Я нахмурился, разве она не должна находиться сейчас в комнате Люсиль вместе с Анной.

– У тебя что-то срочное, Марта? – мне нужно было идти вместе с Генри, который мял в руках какую-то тряпку и явно не хотел терять время.

– Да, – Марта схватилась за спинку стула и мне показалось, что ее даже качнуло. Хотел уже подоспеть к ней, но Генри оказался ближе.

Марта перевела дух и посмотрела на меня так, что у меня сердце на миг замерло.

– Анна, она пропала… – выдохнула женщина.

– Как пропала?

– Она пошла переодеть фартук и не вернулась. Кто-то из слуг видел, как она направлялась в прачечную, но туда она не дошла.

Я непроизвольно нахмурился.

– Лорд Локвуд, это второе, что я хотел вам сказать. – Каждое слово Генри заставляло меня холодеть все сильнее. – Мы нашли в парке вот это.

Он протянул мне ту самую тряпку, что все это время сжимал в руках. Я взял ее, расправил и едва сдержал.

– Черт, – я все же выругался. Сложить два и два оказалось несложно, но я все же спросил вслух, – Бродрик?

Генри кивнул.

– Боюсь, что там, лорд Локвуд. Он забрал Анну. И не похоже, что она пошла с ним добровольно. На земле видно, что кого-то тащили. Мы нашли следы, а собаки взяли его след. Они, видимо, в старой сторожке.

– Они?

– Да, хозяин, там точно не один человек. Следов много.

– Проверьте, только осторожно, – велел я Генри и повернулся к дознавателю. Мистер Ротчер был человеком строгих правил и не терпел, когда кто-то преступал черту закона.

– Вы сами все слышали, – сказал я ему. Мужчина, он был уже в летах, кивнул. Цилиндр на его голове чуть съехал вперед от этого движения.

– Да, лорд Локвуд. Я немедленно отправлюсь в управление и вернусь к вам с подкреплением. Неизвестно, кто еще может помогать этому человеку. Прошу вас действовать осмотрительно.

На этом он поспешно покинул помещение, а я отправился на улицу, нужно дождаться, когда вернется Генри и понять, что ждет нас в той сторожке…

И надеяться, что с Анной все в порядке. В конце концов, если бы хотел, Бродрик убил бы ее там, в парке, а не стал бы похищать…

Прошло около часа, когда все мы выдвинулись из дома. Свора собак и десяток вооруженных мужчин, мы отправились прямо к сторожке, когда Генри вернулся с Тодом. Последний держался за окровавленную руку – один из подельников Бродрика подстрелил его и это привело меня в еще большую ярость.

В сторожке никого не оказалось, ублюдки успели сбежать. Зато мы обнаружили почти полный короб морника. Но что ужаснуло меня, так это свежие следы крови на подстилке в углу комнаты. Впрочем, при ближайшем рассмотрении, я смог составить картинку…

Анна… смелая девушка. Пожалуй, я даже недооценивал ее.

Мы отправились по следу рассредоточились, а вскоре я услышал женский крик.

В темноте сложно было понять, что там, в овраге, но тут луна все же смилостивилась и подсветила картину происходящего.

Ярость застила мне глаза. Мир вокруг предстал в алых тонах.

Ублюдок не замечал меня до последнего. Был слишком увлечен, тварь.

Стрелять из ружья я не стал, побоялся в суматохе ранить девушку. Но снес его разом и принялся молотить по лицу до тех пор, пока костяшки кулаков не заныли. Кажется, он даже не понял, что произошло и почти сразу отрубился.

Мразь.

Ненавижу насильников.

Когда стало понятно, что ублюдок отключился, я заставил себя остановиться. Нельзя убивать его. Пришлось заставить руки расслабиться.

Я откинул с лица волосы. Кулаки саднило, но это была боль удовлетворния, да и она меня совершенно не беспокоила. Что сейчас было важно, так это успокоить Анну. И отвести ее домой.

– Анна, – позвал я. Трава чуть в стороне зашелестела, я наконец заметил ее.

Бедняжка выбилась из сил, но все еще стремилась прочь.

Я осторожно ступил за ней следом. Наверняка, она сейчас с трудом понимает, что произошло. Я позвал ее снова, но она не реагировала.

Я был уже совсем рядом, осторожно склонился к ней, коснулся плеча.

Она вся сжалась, но в следующий миг дернулась, развернулась резко и ударила меня по руке.

Ее глаза, наконец, посмотрели в мои. И я понял, что разум ее затуманен.

Бедняжка натерпелась…

Такое ощущение, что я никого не могу сберечь.

– Анна, прошу вас, все хорошо, я не сделаю вам ничего дурного, – я старался говорить с ней мягко и тихо. Медленно протянул ей раскрытую ладонь, надеясь, что она не заметит кровь на сбитых костяшках.

Анна замерла, ее била крупная дрожь.

А в следующий миг, она подалась ко мне, вжалась в мою грудь, прячась, видимо, от всего мира.

Я инстинктивно обнял ее, невольно удивившись тому, какая она хрупкая, какие узкие у нее плечи… И как сильно она дрожит.

Пришлось разжать руки, хотя сама она продолжала хвататься за мою рубашку. Я стянул куртку и накинул ей на плечи.

Помог ей подняться. Осмотрелся.

На вершине оврага появились люди. Я махнул им рукой.

– Сюда!

Генри, Бэни, господин Ротчер и его люди, все они были здесь.

Я снова глянул вниз, на Анну. Видел сейчас лишь ее макушку. Девушка не плакала, она дрожала и резко, как-то судорожно дышала.

Я подхватил ее на руки. Кажется, она напряглась от этого, но когда я прижал ее к груди, выдохнула.

– Теперь все будет хорошо. Простите меня, Анна. – Тихо вымолвил я.

Она вскинула голову и посмотрела на меня своими огромными глазами цвета лунного серебра.

Я невольно сглотнул.

***

Анна

Я чувствовала, как все мое тело дрожит, словно внутри меня бушует буря.

Грудь сдавливало от страха, от боли, от бессилия.

Я не могла понять, где я, что произошло. Все смешалось, превратилось в хаос. Но его голос... Его голос пробился сквозь этот хаос, как тихий, успокаивающий шепот моря.

"Теперь все будет хорошо", – сказал он. Но будет ли?

Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Его глаза, полные тревоги, смотрели прямо в мои.

Но кроме тревоги в них читалось и иное чувство. Забота? Нежность?

Это было странно, но в то же время согревало.

Я выдохнула, заставляя тело расслабиться.

Мне действительно захотелось поверить, что он прав. Что все действительно будет хорошо. Но я знала, что не могу себе этого позволить. Не сейчас.

Мой взгляд ускользнул от его глаз, упал на его руки, которые так бережно держали меня. На сбитые костяшки, покрытые кровью.

Эта кровь...

Возможно, она принадлежала тому чудовищу. Тому, кто...

Я судорожно вдохнула, пытаясь отогнать воспоминания, но они возвращались, как тени, как зловещие образы, которые я не могла стереть из своей памяти.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть. Чтобы не вспоминать. Чтобы не чувствовать этот мир, который, казалось, был настроен против меня с самого момента, как я сюда попала. Этот мир, в котором я была чужой. В котором я была лишь пешкой, случайно оказавшейся на чужой доске. Страх исказил мое восприятие.Теперь мне не казалось, что я способна на все. Что способна стать здесь своей.

Слишком много чуждого моей природе было привычным для людей, здесь живущих.

Но голос лорда Локвуда продолжал звучать.

Мягкий, тихий, заботливый.

Он говорил мне что-то, но я никак не могла сосредоточиться на словах.

Думаю, он пытался успокоить меня.

И, возможно, это даже немного помогало. Его тепло, его близость – все это казалось мне чем-то нереальным, словно оно было из другого мира. Моего мира.

Мир... Как же я хотела домой в этот момент. Вернуться туда, где все было проще, где не было этого ужаса, этих людей, которые видели во мне лишь инструмент или угрозу. Где не было этого лорда, доктора Бродрика с его подельниками, их игр и общества, что не воспринимало женщин на должном уровне...

Я сжалась сильнее, пытаясь спрятаться в его объятиях, как если бы они могли защитить меня от всего, что этот мир бросал в мою сторону.

Но я знала, что это ненадолго. Знала, что рано или поздно придется вернуться к реальности. К правде. К тому, что я должна делать, чтобы выжить.

Люсиль. Малышка Люсиль. Вот для чего я здесь. Я вылечу ее и потом со всем разберусь.

Голос Локвуда снова прорвался сквозь мои мысли. Я не разобрала слов, но почувствовала, как его шаги замедлились. Он остановился, и я ощутила, как его руки крепче прижали меня к себе, будто он боялся, что я исчезну.

Я открыла глаза и посмотрела на него. Его лицо было серьезным, сосредоточенным. Он смотрел куда-то вперед, где в темноте виднелись силуэты других людей.

Я узнала среди них людей из поместья. Кажется, Генри и Бэни. И еще… незнакомые мне. Скорее всего прибывшие из города.

Лорд Локвуд остановился, напряженно вглядываясь в темноту. Его руки крепче прижали меня, и я почувствовала, как он вздрогнул – возможно, от порыва ночного ветра или от нахлынувших эмоций. Голоса впереди становились все громче.

– Локвуд! – крикнул кто-то из мужчин. Это был Генри. Его голос звучал обеспокоенно. – Все в порядке? Что с Анной?

– Она жива, – коротко ответил Локвуд, даже не обернувшись. Его голос был низким и ровным, но я чувствовала напряжение в каждом его слове.

Я попыталась что-то сказать, но мой голос словно застрял в горле. Слова никак не хотели выходить наружу. Все, что я могла сделать, – это крепче вцепиться в его рубашку, как будто этот жест мог удержать меня в реальности.

– Лорд Локвуд, – прошептала я едва слышно, но он услышал. Его взгляд тут же упал на меня, мягкий и внимательный.

– Все хорошо, Анна, – ответил он. – Вы в безопасности.

Я хотела сказать что-то еще, но темнота перед глазами становилась гуще. Мой разум, измученный событиями, начинал сдавать. Последнее, что я почувствовала, – это то, как он слегка передвинул руки, чтобы моя голова упала на его плечо. А потом я погрузилась в мягкий, тягучий, словно вязкая вода, сон.

***

Я очнулась от ощущения прохлады на коже и мягкого света, пробивающегося сквозь занавески. Комната была знакомой – спальня в поместье. Белые простыни, запах лаванды в воздухе...

Я моргнула, пытаясь выровнять дыхание. Голова все еще кружилась, но я чувствовала себя лучше, чем ожидала.

– Анна, ты очнулась! – До меня донесся знакомый голос, и я повернула голову. У кровати сидела Марта. Ее лицо было крайне озабоченным, но, увидев, что я открыла глаза, она облегченно улыбнулась.

– Марта... – мой голос был слабым, но она сразу наклонилась ближе.

– Тише, не говори слишком много. Тебе нужно отдохнуть, – она взяла меня за руку, ее прикосновение было теплым и успокаивающим.

Я попыталась подняться, но в голове зашумело, и я тут же опустилась обратно на подушки.

Руку дернуло болью, и я с некоторым удивлением воззрилась на собственную ладонь. Она была перевязана чистыми бинтам.

Тут же вспомнилось, как я раздавила колбу и после пилила веревку… И все, что произошло потом.

– Как… как я оказалась здесь? – спросила я, пытаясь отогнать страх. Все осталось позади, там, в лесу. Не стоит пускать все это обратно в свой разум.

Марта нахмурилась, обдумывая, как лучше ответить.

– Лорд Локвуд нашел тебя в лесу. Он сам принес тебя сюда, – сказала она, поглаживая мою руку. – Ты была в ужасном состоянии, Анна. Мне так жаль, – ее голос дрогнул, и я едва заметно сжала ее ладонь в знак поддержки. – Я даже не знаю, как он смог тебя успокоить. Ты спала почти сутки.

– А... доктор Бродрик? – Я напряглась, воспоминания всплывали перед моим внутренним взором, словно обрывки странного сна.

– Его схватили, – коротко ответила Маргарет, ее голос стал более жестким. – Оказалось, что городские дознаватели уже пару недель следили за ним. Вернее за странными посылками, которые он получал. А после заявления лорда Локвуда и твоего похищения… Это стало решающим моментом. Они схватили его и его сообщников той же ночью.

Я с трудом переваривала эту информацию. Доктор Бродрик – человек, который все это время скрывался под маской добропорядочного врача, тот, что тянул с лечением малышки Люсиль, усугубляя ее состояние, чтобы получить прикрытие своей деятельности… теперь он схвачен?

Это казалось слишком хорошей новостью, чтобы быть правдой.

– Значит... значит, все кончено? – прошептала я, все еще не до конца веря в это.

Марта чуть помедлила, ее взгляд стал мягче, но в нем читалось беспокойство.

– Почти, Анна. Впереди суд. Но лорд Локвуд разберется с этим, а тебе нужно восстановиться, – она сжала мою руку чуть крепче.

Я кивнула, но внутри меня все еще бушевала буря эмоций.

"Почти" –  это слово не давало мне покоя. Я знала, что впереди еще много трудностей, но хотя бы на мгновение мне хотелось верить, что все действительно кончено.

– Лорд Локвуд... он здесь, в поместье? – неожиданно спросила я. Сама не знала, почему это важно, но мне нужно было знать. – А Люсиль? Как она?

Марта странно улыбнулась. Ее глаза заговорщицки блеснули. Она наклонилась ко мне поближе.

– С девочкой все в порядке. Мне кажется, ей даже стало лучше. А лорд Локвуд… Он был с тобой почти всю ночь, Анна, – сказала она, весьма удивив меня. – Но я настояла, чтобы он отдохнул. Сейчас он в библиотеке. Думаю, тебе стоит поговорить с ним позже. Ему было не все равно. Ты видела бы, как он смотрел на тебя, когда принес сюда...

Ее голос чуть дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.

Я закрыла глаза, чувствуя, как слезы наворачиваются, но не желая дать им пролиться. Все внутри меня было переполнено эмоциями — благодарностью, страхом, облегчением.

И даже не хотела думать, что могло бы произойти, если бы лорд Локвуд не подоспел вовремя.

***Спустя время я снова провалилась в сон. Я и правда вымоталась за последние сутки. К тому же после падения в овраг, после борьбы, мое тело болело. Синяки и ссадины украшали мои телеса здесь и там…

Благо, на этот раз сон был глубоким, блаженная тьма обнимала меня, укутывая в свое спокойствие. Никаких снов, никаких воспоминаний – только пустота, которая, казалось, вытягивала из меня усталость.

Когда я очнулась, лучи солнца уже мягко скользили по комнате, проникая через занавески. Я вдохнула запах лаванды, который все еще витал в воздухе. Марта любила эти цветы и они пучками висели на стене над ее постелью.

– Доброе утро, Анна, – голос Марты послышался почти сразу, едва я зашевелилась. Он был теплым и заботливым. Она сидела рядом с кроватью, аккуратно раскладывая что-то на прикроватном столике.

Похоже, она все еще ощущала ответственность за меня, как за свою родственницу.

– Доброе, – мой голос все еще был слабым, в горле першило, но я чувствовала себя лучше.

– Как ты? – она склонилась ко мне, внимательно посмотрев на мое лицо.

– Немного лучше, – ответила я, слабо улыбнувшись. На самом деле я все еще ощущала усталость, но по сравнению с тем, что было раньше, это казалось мелочью.

Марта осторожно помогла мне сесть, поправив под спиной подушку. Она подала мне тарелку с бульоном и небольшой кусочек хлеба.

– Ты должна поесть, Анна. Немного сил тебе точно не помешает, – сказала она, ободряюще улыбнувшись.

Я послушно взяла ложку. Кажется, я и правда проголодалась, а золотистый бульон источал такой аромат, что рот тут же наполнился слюной.

Еда успокаивала, возвращала меня к реальности, помогая почувствовать себя чуть сильнее. Марта все это время сидела рядом, наблюдая за мной с легким беспокойством. Кажется, она беспокоилась обо мне куда сильнее, чем я предполагала.

– Спасибо, – я мягко улыбнулась ей, пытаясь рассеять ее тревогу. Морщинки на ее лбу чуть разгладились.

Когда я закончила, она убрала посуду и повернулась ко мне.

– Лорд Локвуд хотел поговорить с тобой, когда ты проснешься, – сказала она мягко. – Я скажу ему, что ты готова?

Я кивнула, почувствовав, как внутри меня что-то дрогнуло. Я не знала, что именно он хотел сказать, но мое сердце почему-то забилось быстрее.

Его лицо, его голос – все это всплыло в моей памяти, вызывая странное, непривычное волнение.

Марта ушла, и я осталась одна. Наедине со странными ощущениями, что нахлынули на меня. Это было немного странно. Прежде я побаивалась его, но теперь… Памятуя, как бережно его руки держали меня там, в лесу.

Это было слишком… тепло.

Мне не пришлось долго ждать – вскоре в коридоре раздались тяжелые шаги. Дверь приоткрылась, и в комнату вошел он.

Лорд Локвуд…

Его фигура выделялась на фоне мягкого света, льющегося из окна. Он выглядел усталым, темные круги под глазами выдавали его бессонную ночь, но в его присутствии было что-то неколебимое, стойкое. Что-то, что внушало мне ощущение покоя и одновременно волновало.

– Анна, – произнес он, его голос был низким, чуть хриплым, будто он долго молчал. Он подошел ближе, остановился у кровати. Его взгляд пробежался по моему лицу, будто он искал подтверждение, что со мной все в порядке.

Мне вдруг стало неловко, я только теперь поняла, что лежу перед ним в исподнем. Хоть меня и прикрывает шерстяное одеяло, все же это было дико странно. К тому же простоволосая, без этой строгой униформы горничной. Я словно была обнажена перед ним…

– Как вы? – он разрушил мое нарастающее волнение.

– Лучше, – тихо ответила я, чувствуя, как моя собственная твердость начинает таять под его пристальным взглядом.

– Могу я? – он указал на мою постель. Видимо, хотел присесть. Я кивнула.

Лорд опустился на край кровати, его движения были осторожными, будто он боялся потревожить меня. Он снова посмотрел мне в глаза, и в этом взгляде я заметила что-то, чего раньше не видела – беспокойство, смешанное с чувством вины.

– Анна, я... – он начал, но замолчал, будто подбирая слова. Его руки нервно сжались, а затем разжались. – Простите. Простите за то, что вам пришлось пройти через это. Вы не должны были... Я должен был защитить.

Его голос дрогнул, и я почувствовала, как мое сердце сжалось. Он действительно винил себя. Его слова были настолько искренними, что я не знала, что ответить. Я хотела сказать, что это не его вина, что он сделал все, что мог, но он не дал мне возможности вставить ни слова.

– Я не могу простить себе, что позволил случиться этому всему. Что этот... – он замолчал, сжав челюсти, будто само упоминание о Заке причиняло ему боль. Его взгляд опустился на мою шею, где все еще виднелись темные синяки. Я почувствовала, как его пальцы слегка дрогнули, будто он хотел что-то сделать, но не решался.

– Можно? – его голос был тихим, почти неуверенным.

Я кивнула, и его рука осторожно коснулась моей шеи. Его пальцы были теплыми, и от этого прикосновения по моей коже пробежала дрожь. Он провел пальцами вдоль линии синяков, и его лицо исказилось от боли – не физической, а той, что исходила изнутри. Я видела, как он борется с собой, стараясь сохранить спокойствие.

– Эти следы... – прошептал он, его голос был тихим, но в нем звучала твердая решимость. – Я клянусь, Анна, что никто больше не причинит вам вреда. Никто.

Я хотела что-то сказать, но его взгляд удерживал меня. Его пальцы задержались на моей шее чуть дольше, чем следовало бы, а затем он убрал руку, но напряжение между нами осталось. Моя грудь тяжело вздымалась, и я чувствовала, как внутри меня что-то тянется к нему, словно против воли.

– Лорд Локвуд, – позвала я, хотя еще и сама не знала, зачем.

– Рейнард, – отозвался он. – Наедине зовите меня просто Рейнард.

Его слова застали меня врасплох, но я кивнула, чувствуя, как мое лицо заливается румянцем. Это было так неожиданно, так лично, и я не могла понять, почему он вдруг решился на это.

– Спасибо… – я запнулась, но все же сумела, – Рейнард.

Я впервые произнесла его имя вслух. Оно звучало странно, но в то же время как-то невообразимо подходила ему.

Он поднял на меня взгляд, и на его лице появилась легкая тень усталой улыбки. Впрочем, за ней все еще скрывались вина и беспокойство. Он медленно поднялся, будто собирался уйти, но я вдруг схватила его за руку. Этот импульс был настолько неожиданным, что даже я сама не сразу поняла, зачем это сделала.

Локвуд, кажется, был удивлен не меньше меня. Он посмотрел на мои пальцы на его запястье, но не стал вырываться.

Его взор снова столкнулся с моим.

– Вы не должны винить себя в случившемся. Во всем виноват только доктор Бродрик. Каждый имеет право на ошибку, – я попыталась все же успокоить его.

– Вы слишком добры, Анна.

Я все же разжала пальцы, и он вышел из комнаты, мягко притворив дверь.

Глава 14

На следующее утро я проснулась с ощущением, что что-то изменилось.

Сначала я не могла понять, что именно, но потом осознала: я чувствовала себя лучше. Не полностью восстановленной, конечно, но боль и слабость, словно туман, отступили, оставив после себя легкость, которую я не ощущала уже долгое время.

Я медленно поднялась с кровати, на этот раз без посторонней помощи. Тем более, Марты здесь уже не было. Да и не лежать же мне вечно?

Голова закружилась, но лишь на мгновение, и я сумела удержаться на ногах.

Поднявшись, недолго постояла, желая убедиться, что и правда уже способна управлять собственным телом. Похоже, это было действительно так.

Огляделась, в поисках своей одежды. Взгляд упал на зеркало у стены: синяки на шее начали позеленели и все еще напоминали о том, что случилось. Я отвела взгляд, не желая вновь возвращаться к этим воспоминаниям.

Мои мысли тут же переключились на Люсиль. Как она? Еще вчера Марта сказала, что девочке стало лучше, но мне нужно увидеть ее самой, убедиться, что с ней все в порядке. Впрочем, глядя на собственное отражение, я поняла, что вид имею весьма плачевный. Боюсь, если явлюсь так к малышке, то испугаю ее.

Волосы спутаны, ссадины и синяки… Пришлось все же отправиться до ванной. Благо, сейчас, в разгар рабочего дня, там было пусто. Умывшись, я оделась, стараясь двигаться осторожно. В некоторых движениях все еще отзывалась боль. Я все же довольно сильно побилась, пока скатывалась в овраг. Впрочем, это было вполне терпимо, и я лишь изредка морщилась.

Закончив там, я отправилась в главную галерею. Лучи солнца лились в окна мягким светом, словно успокаивая меня.

Правда, не успела я дойти до комнаты Люсиль, как встретила Марту.

Увидев меня на ногах, она всплеснула руками.

– Анна! Ты не должна была вставать так рано. Тебе нужно больше отдыхать! – Она поспешила ко мне, готовая поддержать, если я вдруг почувствую слабость.

– Я в порядке, Марта, – улыбнулась я, стараясь ее успокоить. – Мне действительно лучше. Я должна увидеть Люсиль.

Марта с сомнением посмотрела на меня, но, видя мою решимость, вздохнула и кивнула.

– Хорошо. Но если почувствуешь, что тебе плохо, сразу скажи, лорд велел госпоже Нарциссе дать тебе неделю выходных, – строго добавила она.

Я благодарно улыбнулась ей и продолжила свой путь. Впрочем, Марта последовала за мной.

Неделю? А кто займется в это время малышкой? Похоже, в тот момент Рейнард не думал об этом.

Я вдруг сбилась с шага. Странно было даже в мыслях назвать его по имени. Пришлось даже слегка встряхнуть головой.

Чем ближе я подходила к комнате девочки, тем сильнее билось мое сердце. Я не знала, чего ожидать, но надеялась, что увижу хоть малейшие признаки улучшения. Лишь теперь я поняла, как сильно переживала за нее. Но ведь Марта не стала бы скрывать от меня, если бы Люсиль стало хуже. Где жизнь господского ребенка и где моя?

Когда я вошла в комнату, в мою сторону тут же повернулась маленькая фигурка. Люсиль сидела, опираясь на подушки, и на ее лице была слабая, но вполне настоящая улыбка. Ее щеки слегка порозовели, при том на этот раз вовсе не от аллергии! Глаза, еще недавно потухшие, теперь блестели. Мое сердце сжалось от облегчения.

– Анна! – ее голос был тихим, но в нем звучала радость. Она протянула ко мне свои маленькие ручки, и я тут же подошла ближе, присев на край ее кровати.

– Люсиль, – я улыбнулась, взяв ее руку в свою. – Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, – ответила она, ее улыбка стала шире. – Я недавно кушала. Марта принесла мне теплый суп.

Я бросила взгляд на Марту, которая стояла в дверях с довольным выражением лица.

– Все так, – подтвердила Марта. – Молодая госпожа даже немного поболтала со мной. Мы снова рассматривали те занимательные книжки.

Я вернулась взглядом к Люсиль. Ее глаза сияли а губы растянулись в довольную улыбку. Девочка выглядела лучше, чем я могла надеяться.

– Ты умница, Люсиль, – сказала я, осторожно погладив ее руку. – Но тебе нужно продолжать отдыхать, чтобы окончательно поправиться.

– Я буду стараться, – серьезно кивнула она, но ее улыбка не исчезла.

– Вот и умница.

Мне нужно было осмотреть ее, прежде чем продумать дальнейшие действия. Чем я и занялась.

Я сидела рядом с кроватью Люсиль и внимательно осматривала ее. Малышка лежала передо мной по струнке, смешно, но так серьезно выровняв ручки вдоль тела. Я сказала ей лежать смирно, и девчушка со всем тщанием исполняла просьбу.

Она выглядела гораздо лучше, но я все равно не могла расслабиться.

Я уже успела послушать ее. И пусть дыхание и стало ровнее, не слышалось уже тех жутких присвистов, но оно все еще порой отдавалось в тишине комнаты едва заметными хрипами. Время от времени еще и кашель напоминал о том, как далеко нам до полного выздоровления. Ларинготрахеит, остаточный затяжной бронхит, аллергическая реакция от тех ужасных лекарств, которые ей давал доктор Бродрик… Все это наложилось друг на друга, сильно ослабив это маленькое хрупкое тельце.

Я провела рукой по ее лбу. Температура была нормальной… Это было очевидно и без градусника.

Я узнала у слуг, которых иногда вызывал ночью Бродрик, что у Люсиль все же случался жар. Поэтому теперь, когда уже трое суток подряд все было в порядке, а ее лобик оставался по здоровому прохладным, это уже было небольшой победой. Я боялась, что бороться с высокой температурой, когда она и так ужасно слаба, будет слишком тяжело.

Люсиль повернула голову ко мне, ее глаза блестели, но не от слез или усталости, а от чего-то другого… Она, наконец, снова лучилась жизнью. Детской радостью и тягой к неизведанному.

Когда эта малышка смотрела на меня вот так, что-то во мне начинало приятно и тепло трепетать. Чуть ли не до слез на глазах.

У меня не было своих детей… В своем мире я была была слишком поглощена работой. Да и сколько малышей приходило ко мне на прием почти ежедневно?

Но именно эта малышка странным образом запала мне в душу. Такая маленькая, но такая волевая.

Она улыбнулась мне, слабой, но искренней улыбкой, и протянула свою маленькую ручку.

– Я скоро выздоровлю, правда? – ее голос был слабым, чуть осипшим, но звучал с удивительным доверием.

Она уже почти перестала чесаться. Едва мы исключили аллерген, краснота стала сходить, а алое помогло успокоить кожу. К тому же она регулярно пила отвар из крапивы, и я попросила кухарку давать ей в качестве гарнира гречу, вспомнив, что эта крупа тоже отличный абсорбент.

– Конечно, – ответила я, сжимая ее руку. – Ты уже делаешь успехи, Люсиль. Ты очень сильная, и мы справимся. Обещаю. Подожди немножко и мы начнем с тобой выходить на улицу.

Она кивнула, а ее веки тяжело опустились. Она устала, но на этот раз ее усталость была другой – не мучительной слабостью, а скорее естественным желанием отдохнуть. Я осторожно поправила одеяло, укрывая ее чуть плотнее, и посмотрела, как ее дыхание стало еще спокойнее.

Когда она уснула, я поднялась и отошла к окну.

Свежий утренний воздух проникал в комнату через слегка приоткрытую створку. Больше никакой духоты и жары.

Где-то вдали слышались птичьи трели, и мягкий солнечный свет ложился на пол. Все это должно было успокаивать, но я чувствовала себя далеко не спокойно.

Я посмотрела на свои записи, которые держала в руках.

Лечение Люсиль оказалось сложнее, чем я ожидала. В моем мире я знала, какие лекарства использовать, какие обследования назначить, да хотя бы элементарный анализ крови, по которому можно было бы прочитать ее состояние изнутри… какие антибиотики прописать, чтобы остановить воспаление.

Но здесь, в этом мире, остается полагаться только на природные средства и мое знание трав. Это пугало меня, я не могла позволить себе ошибиться. Люсиль доверяет мне, как и ее дядя, как и все в этом доме. И я не имела никакого права подвести их. Подвести себя.

Я села за стол и раскрыла свой блокнот.

"План действий", – напомнила я себе. Нужно было все тщательно продумать.

Во-первых, укрепление иммунитета.

Организм Люсиль измотан. Она потеряла слишком много сил, и сначала нужно восстановить их.

Я вспомнила, что в кладовой видела мед – настоящий, густой, ароматный. А на кухне были лимоны, привезенные из южных земель. Теплая вода с медом и лимоном могла бы помочь ее организму бороться с инфекцией. Только нужно дождаться, когда последствия аллергии сойдут окончательно и предлагать ей мед и лимон сперва совсем понемногу. Не хватало еще, чтобы она снова выдала реакцию.

Кроме того, я попросила кухарку готовить питательные бульоны. Легкие, но насыщенные овощами и мясом, чтобы девочка могла получать необходимые витамины.

Далее – борьба с воспалением.

Ее кашель и хрипы говорили о том, что воспаление в дыхательных путях все еще сохранялось. Запасы сушеных ромашки и тимьяна на кухне меня порадовали. Не та труха, которую часто продавали в фито-пакетах в моем мире. А настоящие, как это было модно говорить там, у меня, экологически-чистые цветы. Эти травы могли бы стать основой для ингаляций. Тимьян помогает дышать легче, а ромашка снимает воспаление.

Люсиль уже пила ромашку вместо обычного чая. Но ингаляции дадут дополнительный эффект.

К тому же, Марта упоминала о лавке в городе, где можно найти редкие травы. Возможно, там я отыщу что-то еще, что сможет помочь. Корень солодки, например, или шалфей.

Что меня еще порадовало, со слов Марты, хозяйкой лавки была женщина. А значит, я не должна была столкнуться с лишним вниманием. Или неодобрением…

Я сделала несколько пометок в блокноте, стараясь все упорядочить. Но оставалась еще одна проблема – ее аллергия. Последствия тех ужасных лекарств все еще давали о себе знать. Я видела, как иногда она по привычке тянется к шее, чтобы почесать покрасневшую кожу. Это нужно было остановить. Возможно, ромашковый компресс поможет, или ванны с настоем череды. Я добавила это в список.

Я закрыла блокнот и сделала глубокий вдох. Мне придется потратить время на сбор трав и поиск нужных компонентов, но я знала, что это стоит того. Ради нее. Ради этой хрупкой, но такой смелой девочки.

Когда я вернулась к кровати, Люсиль мирно спала. Ее лицо было спокойным, почти безмятежным. Я осторожно коснулась ее руки.

Не волнуйся, малышка, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты снова могла бегать по саду, смеяться и жить без страха. И никакие Вильямы Бродрики здесь больше не появятся.

Я уже выходила из комнаты, чтобы обсудить с Мартой свои планы, но подняв взгляд, обнаружила идущего по коридору лорда Локвуда. Мы не виделись с ним с тех пор, как он зашел ко мне тогда.

Не знаю почему, но мне вдруг сделалось страшно неловко.

– Анна… – он качнул головой в знак приветствия, я тоже ответила кивком.

Если честно все эти поклоны, приседания и вот это все так надоело… Да и тело все еще болело. Поэтому я понадеялась, что лорд Локвуд не сочтет мои переменившиеся манеры за личное оскорбление.

– Как она? – спросил Рейнард, тихо, чтобы не разбудить Люсиль. Он посмотрел на нее поверх моего плеча.

Да, похоже, формат приветствия его интересовал в последнюю очередь.

Он стоял в коридоре, в темной жилетке и белоснежной рубашке, слегка расслабленной на воротнике, не делая попыток войти в комнату. Боялся разбудить малышку? На его лице читалась тревога.

– Лучше, – ответила я, едва заметно улыбнувшись. Может быть если он заметит, что я не сильно тревожусь, ему и самому станет легче? – Но ей нужно время. И многое еще предстоит сделать.

– Спасибо, Анна, – его взгляд перетек ко мне, а голос зазвучал мягче. – То, что вы делаете для нее... я этого не забуду.

Я кивнула, чувствуя, как мои щеки слегка порозовели.

– Это моя работа, – тихо проговорила я, хотя в глубине души знала, что для меня это больше, чем просто работа.

Он задержал взгляд на мне чуть дольше, чем обычно. В его карих глазах столяло какое-то очень странное… пронзающее меня до основания, выражеине. Он словно опомнился в какой-то момент, рвано кивнул и ушел.

Я смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри меня рождается все больше уверенности.

Я сжала кулаки и кивнула самой себе. Ну что же. Посмотрим, что еще можно сделать.

На следующий день, после визита к Люсиль, я проснулась с ощущением, что силы понемногу возвращаются. Конечно, слабость все еще давала о себе знать, двигаться приходилось с осторожностью, а некоторые необдуманные действия или слишком резкие движения отзывались болью в спине и на ребрах. Вчера вечером я обнаружила, что синяки стали совсем черными.

Это не укрылось и от Марты. Зато я узнала, что в этом мире есть йод. И теперь красовалась чередой сеточек по всему телу…

Я уже могла уверенно ходить и заниматься своими делами…

Однако поместье, казалось, решило иначе…

Проснувшись, я поняла, что Марты снова нет в комнате, а за окном уже совсем светло. Со всеми этими событиями я сбилась с режима, а моя старшая подруга уходила совершенно бесшумно, отказываясь меня будить.

Вот и теперь. Сама уже давно встала и ушла работать, а я сплю, как молодая госпожа.

Я едва успела одеться, как она зашла в комнату с решительным видом и подносом в руках. На нем стояли чашка ароматного чая, тарелка с овсяной кашей и еще что-то запеченное, источавшее восхитительный запах.

– Выспалась? – спросила Марта, подозрительно щурясь и следя за моими движениями. Все пыталась подловить меня на том, что мне плохо или больно.

– Да, Марта, – я кивнула и обреченно улыбнулась. – Тебе не следует так беспокоиться. Я уже в порядке.

– Вижу я, как ты в порядке, – заявила она, не терпя возражений. – Не думай, что я позволю тебе бегать по всему поместью, пока ты едва держишься на ногах.

– Но мне правда гораздо лучше, Марта, – начала было я, пытаясь возразить, но ее взгляд остановил меня.

– Лучше, говоришь? А кто вчера вечером не мог подняться по лестнице, не остановившись на полпути? – Она поставила поднос на стол, сложив руки на груди. – Ешь. С госпожой Нарциссой я уже говорила. Она тоже очень недовольна тем, как ты не бережешь себя.

Мне ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и повиноваться.

В конце концов, Марта была права – если я не буду следить за своим здоровьем, здорово подведу этим их всех. И, если честно, еда действительно была вкусной, поэтому отказываться не было никакого резона.

Но на этом забота о моем восстановлении не закончилась. Позже днем я обнаружила, что все мои дела, включая сбор и подготовку трав, подготовку настоя из алое и других примочек для Люсиль, уже каким-то образом оказались выполнены и теперь лишь дожидались меня. Один из слуг даже отобрал самые крупные цветы ромашки и разложил тимьян на большом металлическом подносе.

Кухарка сама варила бульон для девочки, лишь на всякий случай уточнила у меня список продуктов, которые можно использовать для приготовления еды для Люсиль.

Даже когда я попыталась сама пойти в город в ту лавку травницы, Марта остановила меня у дверей, заявив, что уже все организовала.

– Я попросила Жофре, чтобы он взял у хозяйки весь список, что там продается. Не будешь же ты каждый раз бегать в город, если что-то понадобится. А так посмотрела по списку и отправила мальчишку до лавки за нужным. А то и запасы какие-то организуешь, – объяснила мне Марта. Я лишь хлопала глазами.

Это было непривычно. Обычно, что в своем мире, что попав сюда, я полагалась лишь на себя. Но в этом доме, похоже, все решили, что я теперь часть их семьи, и заботились обо мне так, как будто я была одной из них. Это чувство было новым для меня, но, надо признаться, очень теплым.

Если в первые недели я скорее была наблюдателем, кем-то, кто словно бы и в коллективе, но смотрит со стороны, то теперь действительно была внутри. Став доктором для девочки я заняла свое место.

Не знаю, что будет дальше, когда малышка придет в себя… Возможно в поместье нужен штатный врач? Об этом я пока не задумывалась… Пусть идет, как идет.

***

Вечером, когда Люсиль уже посапывала в своей постельке после ванной… А теперь она мылась каждый день, потому как иначе смыть алое не удавалось, я проверяла свои записи.

Большой дубовый стол переставили к дальней стене комнаты, и теперь, когда я зажигала здесь настольную лампу, ее свет не мешел малышке спать. Ее постель наполовину прикрывала распущенная занавесь балдахина –  на ночь в комнате я приоткрывала окна, чтобы воздух был прохладным. Так девочке легче дышалось, но и сквозняки в ее постели были ни к чему.

В дверь тихо постучали. Я подняла голову, ожидая Марту, но, к своему удивлению, увидела самого лорда Локвуда. Он стоял на пороге в своем неизменном строгом костюме, но на этот раз его лицо выражало не только привычную сдержанность. В его глазах читалась усталость, смешанная с чем-то другим – тревогой, может быть.

– Лорд Локвуд, – я поспешно встала, чувствуя себя неловко. Он ведь уже заходил днем. Тогда я дала ему полный ответ о состоянии малышки и дальнейшем плане лечения и оставила их с Люсиль вдвоем. – Чем могу помочь?

– Простите, что в такой час, – начал он, подходя ближе. – Я просто увидел свет из-под двери, понял, что вы еще здесь и решил узнать, как аллергия Люсиль. Вы говорили, что вечером будете снова наносить на нее то снадобье…

Я кивнула, жестом приглашая его сесть. Он немного поколебался, но все же опустился на стул у окна. Это было странно – видеть его таким. Обычно он казался монолитным, словно высеченным из камня, но сейчас в его облике была какая-то мягкость.

– Уже гораздо лучше, хотя краснота кое-где еще остается. Тем более в некоторых местах она расчесала довольно сильно, там теперь корочки и придется подождать, пока они сойдут, – сообщила я, садясь напротив него. – Но она все еще слаба. Как и обещала, я сделаю все, что смогу.

Он внимательно выслушал, слегка наклонив голову. Его присутствие было почти осязаемым, и я вдруг поймала себя на том, что мои мысли начинают блуждать. Взгляд как-то странно цеплялся к деталям его лица, к отсветам лампы в карих глазах…

– Вы… делаете гораздо больше, чем те, кто приходил в этот дом прежде. Хоть они и имели рекомендации и назывались врачами, никто из них не показал таких результатов в столь сжатые сроки, – сказал он наконец. Его голос был тихим, но в нем звучала искренняя благодарность. – Это так странно. – Он задумчиво посмотрел на меня.

Я едва удержала на лице вежливую улыбку. Что он имеет в виду?

– Даже не знаю, как вас благодарить за это, – завершил Локвуд. Его голос теперь вовсе звучал как-то очень странно. Совершенно сбивая меня с толку.

– Не нужно благодарить меня, – ответила я, чувствуя, как мои щеки предательски начинают розоветь. – Это моя работа, и вы уже платите мне за нее жалование. И потом… Люсиль – удивительный ребенок. Она заслуживает всей помощи, которую я могу ей дать.

Он улыбнулся, и эта улыбка была настолько редкой, что мне стоило больших усилий, чтобы сохранить прежнее выражение на лице.

Улыбка преобразила его, добавила мягкости чертам и еще больше блеска в глазах.

– Вы говорите так, будто это совсем просто, – сказал он. – Но я вижу, как много вы отдаете. Вы заботитесь о ней так… будто она ваша дочь.

На мгновение в комнате повисла тишина. Я не знала, что ответить, но его слова тронули меня до глубины души. Я бросила взгляд на постель девочки, ловя себя на мысли, что даже сейчас прислушиваюсь к тому, как она дышит.

– Я просто делаю то, что считаю правильным, – наконец отозвалась я. – И… я знаю, каково это – чувствовать себя одинокой. Я не хочу, чтобы она чувствовала то же самое.

Он внимательно посмотрел на меня, его взгляд был теплым, и таким… проникающим, словно он пытался понять меня глубже, чем я позволяла.

– Вы невероятная женщина, Анна, – сказал он тихо. – И я рад, что вы здесь. Иначе… я даже боюсь подумать, чем все могло бы закончиться.

Я опустила взгляд, не зная, что сказать. Его слова были искренними, но в них было что-то большее. Что-то, что я не могла назвать, но чувствовала в его тоне, в его взгляде.

Он пробыл еще несколько минут, расспрашивая меня о состоянии Люсиль, мы обсудили вопросы касаемо ее нового режима.

– И вы должны переехать в покои напротив, – подытожил он в конце.

От этого я слегка опешила.

– Но ведь… это как-то неудобно, – я прикусила губу. Локвуд задержался взглядом на этом моем жесте, от чего мои щеки полыхнули еще жарче.

Хорошо, что в комнате царил полумрак.

– Это не обсуждается. Считайте, что это лишь ради того, чтобы вы были ближе к Люсиль. Слишком далеко ходить сюда из того крыла, где вы сейчас живете. К тому же вам нужно будет больше места, если вы и правда хотите собрать… как вы это назвали… Аптечку?

Да, я и правда собиралась выяснить, какие травы, настои и лекарства здесь применялись… Всякое может пригодиться. И не только сейчас для Люсиль.

С этой точки зрения это и правда будет верным решением.

Я медленно кивнула, принимая его слова.

– Вот и отлично, – он поднялся, – мои покои чуть дальше по коридору. Если что-то будет нужно, вы знаете, где меня найти.

Лишь после этого, попрощавшись, он ушел.

Но даже после того, как дверь за ним закрылась, я еще долго сидела на месте, чувствуя, как его слова эхом отдаются в моей голове.

Что-то начинало меняться. И я не могла понять, было ли это хорошо или плохо.

Глава 15

Этой ночью я осталась в нашей с Мартой общей комнате. Мы решили, что перенесем вещи уже завтра, час был слишком поздний.

На утро, когда я уже закончила с осмотром Люсиль и проследила, чтобы она как следует подкрепилась, раздался стук в дверь.

– Открыто, – отозвалась я, выискивая на полке новую книгу для малышки.

На пороге появилась госпожа Нарцисса.

– Доброго утра, Анна.

– Доброго, госпожа Нарцисса, – я не торопила ее с причиной визита.

Она заглянула и к девочке, вмиг одев на лицо улыбку:

– Как сегодня поживает юная леди?

– Довольно прилично, госпожа Нарцисса, – важно отозвалась Люсиль, расправляя складки на одеяле.

Женщина одобрительно кивнула и повернулась ко мне.

– Лорд Локвуд просил передать это вам, – сказала она, протягивая мне записку. – И… он велел передать, чтобы вы не откладывали.

Я нахмурилась, глядя на ее напряженное лицо. Обычно Нарцисса была спокойной и рассудительной, но сейчас ее выражение заставило меня почувствовать легкую тревогу. Кивнув, закрыла за ней дверь, вернулась к столу. И развернула тонкий лист бумаги.

Почерк Рейнарда был аккуратным, четким, и текст, как всегда, лаконичным:

"Анна, прошу Вас зайти ко мне в кабинет после завтрака. Есть важный вопрос, который я хотел бы обсудить с Вами лично. Лорд Р. Локвуд."

Я отложила письмо, чувствуя, как в груди нарастает беспокойство. Что могло быть настолько важным? Мы только вчера говорили о Люсиль, и ее состояние, хоть и требовало внимания, уже не вызывало такой острой тревоги.

Что-то другое. Что-то, что он не мог просто сказать через Нарциссу или кого-то из слуг.

После завтрака я направилась в его кабинет. Дверь была приоткрыта, но я все равно постучала, прежде чем войти. Рейнард стоял у окна, глядя на сады. Его руки были сложены за спиной, и он выглядел сосредоточенным, даже напряженным.

– Анна, – произнес он, оборачиваясь. Голос его был мягким, но в нем звучала какая-то скрытая тяжесть. – Пожалуйста, садитесь.

Я села на стул напротив стола, чувствуя легкое волнение. Рейнард, обычно сдержанный и уверенный, сегодня выглядел иначе. Его взгляд был сосредоточенным, но в то же время каким-то неуловимо теплым. Он сел напротив меня и на мгновение замолчал, словно подбирая слова.

– Я хотел бы обсудить с вами кое-что важное, – наконец начал он, и его голос стал серьезным. – Это касается доктора Бродрика и его сообщников. Суд над ними назначен на следующую неделю. И… ваши показания будут ключевыми в этом деле.

Я напряглась, почувствовав, как внутри все сжимается. Суд. Показания. Это означало, что мне придется вернуться в тот кошмар, что я изо всех сил старалась забыть. Воспоминания нахлынули, вызывая прилив холодного липкого страха. Во рту пересохло.

– Я понимаю, что это будет нелегко для вас, – продолжил он, заметив мою реакцию. Его голос стал еще мягче, а во взгляде и вовсе проявилось какое-то странное выражение. Локвуд вроде как и не хотел говорить со мной об этом всем, но не мог иначе. Даже не знаю, кого он уговаривал больше. Себя или меня. – Но ваши слова могут спасти жизни других. Эти люди… они совершили слишком много зла. Они должны ответить за это.

Я кивнула, пытаясь взять себя в руки. Его взгляд не отрывался от меня, и я чувствовала в нем не только заботу, но и что-то еще. Что-то, что заставляло мое сердце биться быстрее.

– Что мне нужно будет делать? – спросила я, стараясь говорить ровным тоном. Ничего. Я ведь сильная девочка, правда?

– Мы подготовим все, – отозвался Рейнард, пристально смотря на меня. Явно пытался раскусить мою игру. – Вам нужно будет рассказать о том, как вы оказались в их руках, что видели и слышали. Но я сделаю все возможное, чтобы вам не пришлось сидеть в одном зале с ними. Ваши показания будут записаны заранее. Я не позволю, чтобы это все навредило вам. – Его голос дрогнул, и я заметила, как он сжал руки в кулаки.

– Рейнард, – впервые я обратилась к нему по имени, чувствуя, что так будет правильнее. – Я сделаю все, что нужно. Если мои слова помогут доказать их вину, я готова.

Он замер, услышав свое имя, и тепло во взгляде стало еще более явным. Его губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но вместо этого лишь слегка кивнул.

– Я знал, что вы скажете это, – произнес он тихо. – Но я хочу, чтобы вы знали… если вам станет слишком тяжело, если все это окажется невыносимым, вы всегда можете обратиться ко мне. Я буду рядом. Я не оставлю вас одну, Анна.

Его слова прозвучали так искренне, так пронзительно, что я опустила взгляд, боясь, что он увидит, как они меня тронули.

В комнате на мгновение повисла тишина, и я почувствовала, как в груди разливается странное тепло.

Он заботился обо мне. По-настоящему.

– Спасибо, – выдохнула я, не доверяя своему голосу.

Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Его карие глаза были теплыми и глубокими, как осенние леса.

Его близость, его голос, его взгляд – все это заставляло меня чувствовать, что я не одинока. И хотя я понимала, что наши миры такие разные, в этот момент между нами возникало что-то, что я не могла объяснить.

Он заговорил снова, и мы провели еще несколько минут, обсуждая детали дела, но все это время я чувствовала, как его слова эхом отдаются в моем сердце. Когда я вышла из кабинета, в моей голове все еще звучало его обещание: "Я не оставлю вас одну."

Этот человек… в его присутствии мне было слишком сложно дышать.

После утреннего разговора с Рейнардом в его кабинете я чувствовала себя немного растерянной. Его слова, его взгляд — все это оставило во мне странное ощущение. Он был таким строгим, но одновременно таким теплым, таким… близким. Я пыталась сосредоточиться на своих обязанностях, на заботе о Люсиль и ее лечении, но мысли вновь и вновь возвращались к его голосу, его обещаниям.

Следующие дни прошли в череде забот о Люсиль. Девочка все еще оставалась слабой, но ее состояние медленно улучшалось, и это давало надежду. Утром я проверяла ее кожу на наличие новых признаков аллергии, тщательно обрабатывала оставшиеся покраснения и расчесанные участки, чтобы избежать инфекций. Раны заживали, но требовали постоянного внимания.

После обработки я подбирала для нее легкий, но питательный завтрак. Люсиль пока не могла есть все подряд, и я боялась новых реакций, поэтому я договаривалась с кухаркой о супах, овсяных кашах и компотах из сушеных фруктов. Девочка часто капризничала, когда ей что-то не нравилось, но я научилась терпеливо убеждать ее, что это важно для ее восстановления.

Во второй половине дня я занималась ее физическим состоянием. Мы с Люсиль проводили время в комнате, она постепенно расхаживалась. Мы раскладывали на полу большое одеяло и там малышка играла со своими игрушками. Я внимательно наблюдала за ее состоянием и следила, чтобы она не слишком утомлялась.

Мы начали проводить ингаляции. Это не очень понравилось девочке. И я могла ее понять. Кому понравится сидеть под одеялом с кастрюлей, которая источает пар? К тому же она была еще недостаточно взрослой, несмотря на кажущуюся серьезность, и я не могла оставлять ее так. Поэтому, несмотря на все эти многослойные платья, я залезала под одеяло вместе с ней. Мы даже соорудили что-то вроде небольшой палатки, используя плотное покрывало и несколько стульев и вешалку для пальто. В итоге у меня вышло что-то вроде специального отсека, полного пара.

После таких ингаляций мы обе были ужасно взмокшие, но так мне удавалось продержать малышку над травами хотя бы десяток минут. Она стала откашливать мокроту, а свист в легкий стал сходить на нет. Я надеялась, что воспаление, если оно и было в трахее, сходит на нет.

Спустя же пару дней, когда на улице было особенно солнечно, я решила попробовать и кое что новое.

– Как ты себя чувствуешь, Люсиль? – мы уже перешли на ты с этой юной леди. Беспрестанно “выкать” было утомительно и мы договорились, что хотя бы наедине можем побыть друзьями.

– Хорошо, Анна. – радостно сообщила мне она. Я присела на край ее постели, поправила золотистые волосики, выбившиеся из ее косички.

– Как ты смотришь на то, чтобы выйти на улицу?

Девочка вмиг забыла об игрушках и обратила на меня свой взволнованный взор. Ее глаза, обычно такие усталые, засияли.

– Правда? Мы можем выйти? – спросила она, приподнимаясь на кровати и сжимая в руках свою куколку Софи.

– Да, но ненадолго, – предупредила я. – Свежий воздух пойдет тебе на пользу, но ты должна беречь силы. И нужно как следует одеться.

Она с энтузиазмом кивнула, и я помогла ей встать с постели. Мы надели на нее теплый плащ, так как на улице все же было прохладно. Я утеплила ее шарфиком и забавным красным беретом.

А после взяла ее за руку.

Перед выходом из комнаты малышка замялась.

– Что такое? – я заглянула ей в лицо. Такая сосредоточенная!

– Я так давно не выходила, – тихо проговорила она. – Мне немножечко страшно, Анна.

Она посмотрела на меня в поисках поддержки.

– Все будет хорошо, вот увидишь, – у меня снова щемило в груди.

Чертов Бродрик! Чтоб его сгноили в тюрьме!

Люсиль кивнула, упрямо нахмурилась. Я поняла, что она готова и толкнула дверь. Мы прошли галерею и спустились вниз по лестнице.

Ее пальцы казались такими хрупкими, как стебельки молодых растений, но я чувствовала, как в них постепенно появляется сила.

По пути нас заметили несколько слуг, и их взгляды на нас были полны неподдельного восторга. Все они учтиво приветствовали юную леди. А та отвечала серьезными кивками… очень сильно напоминая при том своего дядю. Я едва сумела сдержать улыбку.

Сад встретил нас мягким солнечным светом, пробивающимся сквозь редкие облака. Легкий ветерок шевелил листья, а где-то вдалеке слышалось пение птиц. Люсиль замерла на мгновение, словно пытаясь впитать все это после долгих дней, проведенных в своей комнате.

– Как красиво, – прошептала она, ее голос был наполнен восхищением.

– Да, – согласилась я, улыбаясь. – Сад полон жизни. И он поможет тебе восстановить силы.

Мы направились к одной из аллей, где цвели ранние весенние цветы. Люсиль шла медленно, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть что-то: пушистую ветку дерева, капли росы на траве или яркий цветок, выглянувший из-под земли. Я не торопила ее.

– Это что? – спросила она, указывая на небольшой ковер из желтых цветов.

– Это первоцветы, – ответила я, присаживаясь рядом с ней. – Они одни из первых появляются весной. Видишь, как они тянутся к солнцу? Они сильные, как и ты.

Люсиль улыбнулась и осторожно протянула руку к одному из цветков, но не стала срывать его. Ее глаза светились интересом, и я вдруг почувствовала, что этот момент важен не только для нее, но и для меня. Она снова начинала видеть мир, радоваться ему, несмотря на все пережитое.

Мы нашли скамейку под большим деревом, и я усадила ее, укутав плащом. Сад был почти безмолвен, лишь ветер играл в ветвях деревьев, а где-то вдалеке журчал ручей. Люсиль, казалось, наслаждалась каждым мгновением.

– Садик дяди Рея такой красивый! – сказала она, повернувшись ко мне. – Раньше мне казалось, что здесь скучно.

– Иногда, чтобы увидеть красоту, нужно сначала пережить трудности, – ответила я, глядя на нее. – Но ты сильная, Люсиль. И я горжусь тобой.

Она посмотрела на меня с благодарностью, ее улыбка была искренней и теплой. Этот момент, этот первый выход в сад, стал для нас обеих маленькой победой. Мы провели там еще немного времени, пока она не устала, и я не заметила, как ее щеки стали розоветь от свежего воздуха.

Когда мы возвращались обратно, она вдруг сказала:

– Анна, а ты знаешь, что я больше не боюсь?

– Не боишься чего, милая? – спросила я, сжимая ее ручку.

– Не боюсь быть одна. Потому что ты со мной.

Ее слова тронули меня до глубины души. Я молча кивнула, не доверяя своему голосу. В тот момент я поняла: Люсиль не просто восстанавливается физически, но и возвращает себе веру в то, что мир может быть добрым и безопасным. И я была счастлива быть частью этого пути.

С момента нашего разговора с лордом Локвудом прошло пять дней. Меня не покидали мысли, что вот-вот нам придется отправиться в город, а мне снова пережить в памяти все те ужасы. Я старалась не думать об этом лишний раз, хотя уже загодя приготовила строгое черное платье (здесь мне помогли Марта и госпожа Нарцисса). И даже проговорила себе в мыслях все, что нужно будет рассказать на суде.

А еще мне не давало покоя ощущение, что-то изменилось. Рейнард… Мы стали видеться с ним гораздо чаще, чем прежде. И не только для того, чтобы узнать о состоянии своей племянницы.

Он приходил в те моменты, когда я меньше всего ожидала его увидеть. Иногда находил меня в библиотеке, где я искала книги о травах и лекарствах. Иногда — в саду, куда я выходила проветрить мысли или забрать чистое белье с веревок для постели Люсиль.

Он всегда был вежлив, всегда находился повод для мимолетного разговора… Словно эти встречи были случайны.

Но я видела в его глазах что-то большее. Интерес. Заботу. И что-то, что он, казалось, сам еще не до конца осознавал.

Я бы списала это все на его беспокойство, или, может быть, на чувство вины, на благодарность за заботу о малышке, если бы…

Вечером, когда Люсиль уже спала, я закончила с ее лекарствами и направилась к себе. Но на полпути по коридору услышала шаги и обернулась.

– Анна, – это был он, лорд Локвуд. Я остановилась и едва заметно присела в легком книксене. Его голос был тихим, но в нем звучала какая-то усталость. – Могу я поговорить с вами?

– Конечно, – ответила я, хотя сердце мое вдруг забилось быстрее.

Он кивнул в сторону дверей в мою комнату. Я слегка удивилась, обычно он не заходил ко мне, тем более в такой поздний час. Насколько вообще это было прилично по меркам этого мира?

Но ведь это Рейнард. Он не позволит себе чего-то… небезопасного.

Я мягко толкнула дверь и пригласила его внутрь.

Огонь в камине уже догорел, оставляя лишь слабое тепло, но комната все равно казалась уютной. Он жестом предложил мне сесть, а сам остался стоять у окна, глядя в темноту.

– Вы, наверное, заметили, что я стал приходить чаще, – начал он, не оборачиваясь. Его голос был низким, немного напряженным. – Возможно, это кажется вам странным.

– Нет, – ответила я, наблюдая за его фигурой. – Я… понимаю. Вы переживаете за Люсиль. Это естественно.

Он покачал головой, и я заметила, как он провел рукой по волосам, словно пытаясь привести мысли в порядок.

– Дело не только в Люсиль, – сказал он наконец, оборачиваясь ко мне. Его взгляд был таким глубоким, что я почувствовала, как внутри что-то сжимается. – Я… Я думаю, что мне нужно было бы сказать это раньше. Но я чувствую себя… странно.

– Странно? – удивилась я, слегка наклонив голову. – Вам нездоровится?

Мне в голову тут же пришла череда предположений. Он заразился от Люсиль? Все же она могла быть носителем какого-то вируса… Или это что-то иное? Но ведь тогда его нельзя теперь пускать к ней!

– Нет-нет, – он поспешно покачал головой. – Эта странность иного толка.

Он сделал шаг ближе, но все еще держал дистанцию.

Его слова сбили меня с толка. Я смотрела на него, стараясь понять, что именно он имел в виду. Его лицо было сосредоточенным, но в то же время в глазах плескалось какое-то смущение, которого я раньше не замечала. Это выбивало меня из равновесия, как будто привычный порядок вещей внезапно дал трещину.

– Анна, – тихо произнес он, снова делая едва заметный шаг в мою сторону. Его голос стал мягче, чуть ниже, и это заставило меня почувствовать, как тепло разливается по коже. – Мне трудно подобрать слова. Трудно объяснить, что я чувствую. Признаться, я вообще редко говорю о своих чувствах с кем бы то ни было…

Он замолчал, будто собирался с мыслями, а я не могла отвести взгляд, оказавшись словно в плену его глаз. Сердце стучало так громко, что я боялась, он это услышит.

– Все это время я пытался убедить себя, что неправ, – продолжил он, наконец поднимая глаза на меня. – Что то, что я начинаю чувствовать… это просто благодарность. Или долг. Но… – он чуть нахмурился, будто признавать это было почти больно, – это не так.

Я замерла. Его слова повисли в воздухе, как отдаленный раскат грома.

Я не знала, что сказать, что подумать. Внутри все смешалось: удивление, волнение, даже легкий страх. Но вместе с этим пришло что-то еще — слабое, теплое чувство, которое я боялась признать.

Он подошел ближе, преодолев оставшееся расстояние между нами так, что я почувствовала его тепло. И хотя он не касался меня, его близость была почти осязаемой.

– Я не знаю, имею ли я право говорить это, – едва слышно произнес он. – Но вы стали для меня больше, чем просто врач для Люсиль, больше, чем просто человек, который спасает мою племянницу. Вы… стали для меня важной, Анна. Я понял это когда держал вас на руках там, в лесу. Простите, что говорю об этом сейчас… Но мне кажется именно в тот момент я понял… я увидел вас. И никто больше не должен…

Он запнулся, явно не сумев подобрать дальше правильных слов.

Я открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Его взгляд, его голос – все это было слишком искренним, слишком обнаженным, чтобы я могла просто отмахнуться. Я чувствовала, как что-то внутри меня дрожит, как будто он коснулся моего сердца, самой души.

Он поднял руку, медленно, словно боялся спугнуть меня, и кончиками пальцев коснулся моего лица. Его прикосновение было таким легким, таким осторожным, что я едва удержалась, чтобы не закрыть глаза.

Я смотрела на него, видя в его глазах то, что он, возможно, еще не решался сказать вслух.

– Простите меня, если это неправильно, – прошептал он. – Но я больше не могу...

Его слова были почти неразличимы, но я услышала их. И в следующий момент он склонился ко мне, его губы мягко коснулись моих. Поцелуй был осторожным, легким, как дыхание весеннего ветерка. Он словно спрашивал, позволю ли я ему быть ближе.

Мое сердце замерло, а потом забилось так сильно, словно готовилось выскочить из груди.

Этот поцелуй был нежным, искренним, словно он вкладывал в него все свои чувства, которые прежде скрывал.

И в этот момент мир вокруг перестал существовать.

Был только он, его тепло, его прикосновение.

Но я вдруг отшатнулась, осознав, что происходит. Моя рука непроизвольно коснулась губ, а в глазах застыл испуг.

– Я… – начала я, но голос предал меня. Я сделала шаг назад, глядя на него. – Простите… Я не могу.

Он не двинулся с места, но в его глазах я увидела глубокое сожаление. И все же там не было упрека, только понимание.

– Я не хотел вас напугать, – мягко сказал он, опустив руку. – Простите, если я сделал что-то не так.

– Нет, вы… – я запнулась, пытаясь подобрать слова. – Вы ничего не сделали не так. Просто… это все… слишком.

Я не могла объяснить, что именно чувствовала. Все казалось таким сложным. Его близость, его признание – все это перевернуло мой мир, и я не знала, как с этим справиться.

– Я понимаю, – тихо сказал он, и в его голосе звучало больше тепла, чем я ожидала. – Я не буду вас торопить, Анна. Просто знайте… я здесь. И всегда буду рядом. Надеюсь, со временем вы поймете, что в моих намерениях нет ничего… предосудительного.

Он отступил, оставляя мне пространство, и я почувствовала, как в груди что-то болезненно сжалось. Я молча кивнула, по прежнему не доверяя своему голосу.

Когда он вышел, я осталась одна в комнате, но ощущение его тепла все еще витало в воздухе. Я коснулась губ, где только что был его поцелуй, и закрыла глаза. Этот момент был слишком важным, слишком теплым, чтобы его просто забыть.

И хотя я не знала, что будет дальше, я уже понимала одно: этот человек стал для меня чем-то гораздо большим, чем я готова была признать.

Пока что готова признать.

Глава 16.1

День тянулся долго, словно вязкий мед, и я не могла найти себе места. Рейнард уехал в город еще рано утром, и с тех пор в доме витало странное ощущение пустоты.

Люсиль чувствовала себя немного лучше, но ее слабость все еще не позволяла ей играть или гулять слишком долго, поэтому большую часть дня она провела в постели, мирно посапывая. Я же, оставшись одна с мыслями, перебирала травы, читала книги и пыталась чем-то себя занять, но все было без толку.

Мне было странно маятно после вчерашних признаний. А еще на душе было тяжело от ощущений надвигающейся беды. Или просто чего-то неприятного. Там, внутри меня, скреблись настойчивые и надоедливые кошки.

Рейнард должен был выяснить точную дату суда.

Конечно, мы уже знали, что он состоится вот-вот, но все же это было довольно эфемерным значением. Не то же самое, как когда есть четко обозначенные день и время.

Каждый шаг по коридору, каждый звук за окном заставлял меня вздрагивать и думать, что лорд Локвуд вернулся.

Но Рейнарда все не было. И чем ближе подбирался вечер, тем больше нарастало странное чувство беспокойства. Я вспоминала ту ночь, его слова, его прикосновение… Его поцелуй. Все это кружилось в моей голове, заставляя сердце то замирать, то биться быстрее.

Когда я почти смирилась с тем, что этот день пройдет в ожидании, в дверь моей комнаты постучали.

– Анна, – раздался голос Марты. Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. – Тебе записка.

– Записка? – удивилась я, отрываясь от книги. Впрочем я все равно уже в третий раз бралась перечитывать одну и ту же страницу.

– Да. От лорда Локвуда, – добавила она, протягивая мне сложенный листок.

Я быстро поднялась на ноги, чувствуя, как внутри все сжалось. Взяв сложенный листок, я развернула его, и взгляд сразу упал на знакомый, уверенный почерк.

«Анна,Завтра состоится заседание. Я понимаю, что это известие может взволновать вас, но я прошу вас быть готовой. К сожалению, ваше личное присутствие необходимо. Не бойтесь — все будет под контролем. Я лично проследил за тем, чтобы все меры предосторожности были соблюдены. Мы выезжаем рано утром.Лорд Р. Локвуд»

Я перечитала записку несколько раз, словно пытаясь найти в его словах что-то еще, что-то скрытое. Но это было все. Лаконично, сдержанно. И все же я знала, что за этими словами скрывается его забота… и, возможно, беспокойство.

– Анна? – Марта осторожно погладила меня по спине, видя мое беспокойство.

Записка дрожала в моих руках, и я чувствовала, как внутри меня поднимается волна тревоги. Завтра. Все произойдет уже завтра. Суд. Эти люди. Те события, которые я так долго пыталась забыть, снова всплывут на поверхность.

– Суд состоится завтра, – объяснила я ей. – И мне придется присутствовать на заседании.

– Значит они решили, что записать, что ты скажешь и передать судье недостаточно? – Марта понимала мое беспокойство. Я отрицательно покачала голово. – Ох, не переживай. Уверена, ты справишься и ничего страшного там не будет. Вот увидишь.

Я крепче сжала листок. Хотелось куда-то спрятаться. Но в то же время в глубине души я знала, что не могу сбежать. Я должна быть там. Ради справедливости. Ради Люсиль. Ради всех тех, кто пострадал от рук доктора Бродрика.

***

На утро дня суда я проснулась с тяжестью в груди.

Утро судного дня… Какая забавная выходила игра слов. И для меня оно и правда было таковым.

Солнечный свет пробивался сквозь занавеси, но он не приносил утешения. Мои мысли были где-то далеко, в том месте, куда мне совсем не хотелось.

Суд. Эти люди. Все события моего похищения предстоит пережить заново вместе с ними. На всеобщее обозрение.

Я медленно оделась, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Черное платье, выбранное для этого дня, показалось вдруг слишком строгим, слишком тяжелым. Даже воздух вокруг был каким-то вязким, словно сам мир пытался задержать меня здесь, в безопасности. Но я знала, что не могу остаться.

Когда я спустилась вниз, меня уже ждал Рейнард. Он стоял у окна в холле, его руки были сложены за спиной, а взгляд устремлен вперед, в пустоту. Но, услышав мои шаги, он обернулся.

– Анна, – произнес он мягко, и в его голосе звучало что-то, что сразу привлекло мое внимание. – Я хотел поговорить с вами, прежде чем мы отправимся.

– Что-то случилось? – спросила я, чувствуя, как мое сердце начинает биться быстрее.

– Нет, но… – он замялся, словно подбирая слова. – Я просто хотел бы рассказать, как все будет. Не переживайте, Бродрика и его сообщников в этот момент не будет в зале. Судья согласился удалить их на некоторых этапах. Вы не увидите их. Я обещаю.

Его слова прозвучали успокаивающе, но я все равно не могла избавиться от тревоги. Он сделал шаг ближе, его взгляд был серьезным, но теплым.

– Анна, – тихо сказал он, – я буду там. В зале. Вы не будете одна. Если станет слишком тяжело, просто посмотрите на меня. Я не оставлю вас.

Его слова коснулись чего-то глубоко внутри, и я почувствовала, как страх немного отступает. Я кивнула, не доверяя своему голосу, и он, казалось, понял.

***

Мы ехали в повозке, и я старалась сосредоточиться на ровном стуке колес. Это помогало не думать о том, что ждет впереди. Рейнард сидел рядом, и его присутствие ощущалось даже без слов. Пространство между нами казалось одновременно небольшим и бесконечно широким. Я чувствовала его взгляд, но не решалась повернуть голову. За окном мелькали поля и леса, но я почти не видела их. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы справиться с нарастающей тревогой.

Несколько минут прошли в тишине. Но она не была спокойной — она звенела, как натянутая струна, готовая вот-вот порваться. Я знала, что Рейнард хочет что-то сказать. Его рука, лежавшая на колене, иногда едва заметно двигалась, словно лорд боролся с собой. Наконец, он нарушил молчание.

– Анна, – его голос был мягким, но я услышала в нем нотки напряжения.

Я подняла глаза, наконец отрываясь от изучения своих рук. Его взгляд был сосредоточен на мне, глубокий и чуть настороженный, как у человека, решившегося на непростой разговор.

– Я хотел бы поговорить с вами. О том, что произошло… той ночью, – продолжил он, чуть понизив голос, словно не хотел, чтобы его слова прозвучали слишком громко.

Я почувствовала, как мое тело напряглось. Конечно, Рейнард говорил о поцелуе. Этот момент, который я сама никак не могла выбросить из головы, теперь снова всплыл на поверхность, заставляя меня почувствовать смущение.

– Это был… момент, который я не могу забыть, – продолжил Локвуд, глядя куда-то перед собой, будто собираясь с мыслями. Его голос звучал искренне, но в нем было что-то еще. Неловкость? Сожаление? – Но я понимаю, что, возможно, я поступил неправильно. Я не хотел ставить вас в неудобное положение.

Его слова были аккуратными, но в них чувствовалась какая-то внутренняя борьба. Я заметила, как он слегка сжал кулак, будто это помогало ему не сбиться. Его взгляд, однако, оставался серьезным, внимательным, словно он искал в моем лице ответ.

Я смутилась и опустила глаза, чувствуя, как тепло заливает мои щеки. Этот разговор был последним, чего я хотела сейчас. Предстоящий суд, воспоминания о той ужасной ночи — все это уже было слишком. А теперь добавлялось еще и это. Его слова, его эмоции, которых я… пока что боялась.

– Лорд Локвуд, – перебила я его, подняв руку, чтобы остановить. Мой голос звучал тихо, но решительно. – Пожалуйста. Сейчас… не время.

Я буквально кожей ощущала, как он внимательно следит за каждым моим движением. Он замолчал, и несколько мгновений мы просто сидели, окруженные звуками повозки и стуком копыт лошадей.

– Я понимаю, – наконец ответил Локвуд, и в его голосе прозвучала едва заметная грусть. – Простите. Я не должен был заводить этот разговор сейчас.

– Нет, – тихо произнесла я, покачав головой. – Вам не за что извиняться, Рейнард.

Я все-таки подняла глаза и встретилась с его взглядом. Я нарочно назвала его по имени, чтобы все немного смягчить обстановку.

В темной глубине его глаз таилась теплая, но сдержанная эмоция, которая заставила мое сердце пропустить удар. Он смотрел на меня так, словно все остальное перестало существовать, словно этот маленький мир в повозке был для него важнее всего.

– Просто… сейчас мне слишком тяжело, – продолжила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, хотя внутри все дрожало. – Мы едем на заседание суда. Я должна быть собранной, должна сосредоточиться. Все, что меня ждет… это пугает меня. Я не готова обсуждать что-то еще. Не готова думать об этом.

Его взгляд не отрывался от моего, но теперь в нем читалось понимание. Он немного расслабил плечи, хотя легкая напряженность все еще оставалась. Я видела, что он хотел сказать что-то, но удержался.

– Но это не значит, что я хочу избежать этого разговора, – добавила я, неожиданно для себя. Мое лицо вспыхнуло, но я продолжила, стараясь говорить честно. – Просто… не сейчас. Когда все это закончится… когда я смогу снова дышать спокойно… тогда мы поговорим. Обещаю.

Мои слова повисли в воздухе, но я почувствовала, как напряжение между нами чуть-чуть ослабло. Рейнард слегка кивнул, и его губы тронула едва заметная улыбка.

– Хорошо, – сказал он спокойно. – Вы правы… сейчас не время.

Он отвернулся, посмотрев в окно повозки, но я чувствовала, что этот разговор оставил след на нас обоих. Его слова, его взгляд – все это заставило мою душу дрожать, но я знала, что сделала правильно. Сейчас действительно не время.

Глава 16.2

Зал суда оказался гораздо больше, чем я ожидала. Высокие потолки, тяжелые деревянные стены, строгие лица людей вокруг. Все это давило на меня, словно воздух стал внезапно тяжелее.

Я сидела на скамье во втором ряду, рядом с пышнотелой женщиной, которая то и дело зевала, скрывая это огромным черным веером.

– Эти заседания ужасно затянуты, вам не кажется, милочка? – она склонила ко мне голову.

Я взглянула на нее с легким недоумением. Сам собой напрашивался вопрос, что она, в таком случае, здесь делает, но она опередила меня и сама на него же и ответила.

– Сегодня в ратуше будет петь чудесный хор, и мой супруг обещал сопровождать меня. Но представьте, утром он сидит в совете присяжных, – она указала на ряд стульев, расположенный чуть в стороне от остальных зрителей. Заседание было открытым и присутствовать мог любой из жителей города. – И заставил меня дожидаться его прямо здесь.

Я вежливо улыбнулась ей, не найдя, что сказать. Но ей, казалось, этого и не требовалось.

– Этот доктор Бродрик показался мне довольно приличным мужчиной, знаете ли. – Продолжила она свои рассуждения. Я вздрогнула.

Сейчас заканчивался перерыв, меня должны были вызвать сразу после него, а только потом привести Бродрика. И я очень надеялась, что и правда не встречусь с ним. Поэтому лишние упоминания этого человека мне были вовсе ни к чему.

– И второй мужчина, как же его… – Она постучала по подбородку сложенным веером. – Закариэль? Вы его знаете?

Она повернулась ко мне, на этот раз ожидая ответ.

Я сглотнула.

Знала лучше, чем хотелось бы.

Но ответить и в этот раз мне было не суждено.

– Перерыв объявляем завершенным! – Раздался голос распорядителя. Зазвонил колокольчик. Люди из коридоров хлынули внутрь. Лорд Локвуд, проходя мимо, поймал мой взгляд и кивнул в знак поддержки, его место было в первом ряду, рядом с представителем обвинения.

Я видела такие мероприятия только по телевизору. Что уж говорить о личном участии. На душе было маятно, тяжело и душно.

Перерыв закончился, и зал снова наполнился людьми. Шум голосов, скрип скамей, едва слышный шелест одежды – все это сливалось в одну удушливую симфонию, которая только усиливала мое волнение. Распорядитель громко объявил о продолжении заседания, от чего мое несчастное сердце затерпыхалось со скоростью колибри.

Рейнард не торопясь обернулся ко мне, явно переживая о моем состоянии. Его спокойное лицо и уверенный взгляд, казалось, говорили: «Ты справишься». Но это лишь ненадолго помогло мне совладать с тревогой.

Когда же мое имя прозвучало из уст судьи, и весь зал повернул головы в мою сторону, я и вовсе оказалась готова провалиться под землю. Ну, или в данном случае, под паркет.

Я поднялась, едва чувствуя собственные ноги, и направилась к свидетельской скамье. Дорога до нее показалась бесконечно долгой. Когда я наконец села, судья, высокий мужчина с суровым лицом и седыми баками, задал мне несколько формальных вопросов. Я старалась отвечать четко, но голос все равно дрожал. Я с силой сжимала пальцы, уложив руки на колени.

– Расскажите, госпожа Герман, при каких обстоятельствах вы столкнулись с доктором Бродриком? – спросил он, пристально глядя на меня.

Я вдохнула глубже и начала рассказывать. О том, как этот “доктор” лечил девочку сахаром, из-за чего у нее началась аллергия и это все лишь усугубило ее положение. О похищении, о том как очнулась в том охотничьем домике… Подробности того, как они обращались со мной описала холодно и безэмоционально, представляя, что зачитываю новостную сводку. Я смотрела в пол прямо перед собой.

После о том, как Бродрик вместе с Заком перекладывали морник в сумку доктора.

Странно, но моя речь звучала вполне сносно. Не зря, похоже, я сто раз проговорила ее про себя в последние дни.

Казалось, воздух в зале стал еще тяжелее. Люди вокруг слушали внимательно, некоторые с ужасом, другие – с сомнением. Я избегала смотреть на присяжных, боясь увидеть в их глазах недоверие. Но я чувствовала взгляд Рейнарда, и это помогало не сломаться.

Когда я закончила, судья кивнул, и я подумала, что, возможно, самый страшный момент уже позади. Но стоило адвокату Бродрика подняться со своего места, как я поняла, что ошибалась.

– Благодарю вас, мисс, – он особенно выделил это, явно пытаясь уязвить меня. Ведь обычно все вежливо обращались друг к другу госпожа или господин, не обращая внимания на статусность… Но по всей видимости, этот мужчина решил особенно выделить то, что я не имею отношения к благородным кровям, – за столь драматичное повествование.

Его тон был холодным, почти насмешливым. Высокий, весь какой-то нескладный, он напоминал мне ужа на сковородке. Но в отличии от ужа, он был ужасающе спокоен и доволен происходящим.

– Однако у меня есть несколько… уточняющих вопросов.

Он сделал шаг вперед, и мне показалось, что его взгляд прожигает меня насквозь.

– Мисс Анна, если не ошибаюсь, вы прибыли в наш город совсем недавно? – спросил он, слегка приподняв бровь.

– Да, – ответила я, чувствуя, как внутри все сжимается.

– И откуда же вы приехали? – продолжил он, чуть склонив голову.

– Из… одной отдаленной провинции, – ответила я, стараясь говорить ровно.

– Как интересно. – Протянул он, словно находя в этом что-то подозрительное. – И что привело вас сюда?

– Я… я приехала к сестре… – начала я, но он перебил меня.

– На должность горничной, насколько мне известно? – он продолжал буравить меня взглядом.

– Да, но… – я запнулась, когда он растянул тонкие губы в победной усмешке.

– Забавно, – продолжил он, обращаясь уже скорее к залу, чем ко мне. – Простая горничная, которая вдруг оказывается куда более осведомленной в вопросах лечения, чем опытный врач? Откуда такие знания, мисс?

– Я… я помогала своему дяде, – ответила я. – Он был травником, и я многому у него научилась.

– Травником? – его голос наполнился деланным удивлением. – Вы хотите сказать, что женщина, которая должна заниматься хозяйством, вдруг стала разбираться в сложных вопросах, касающихся врачевания? Это звучит… несколько неправдоподобно.

Зал снова зашумел. Я почувствовала, как мое лицо запылало.

– Я просто наблюдала за дядей и помогала ему, – попыталась объяснить. – Это не делает меня врачом, я лишь понимала, что Люсиль лечили неправильно.

– Ага, – протянул он, словно услышав нужные ему слова. – И, видимо, этой «помощи» хватило, чтобы вы смогли убедить лорда Локвуда доверить вам свою племянницу? Это звучит весьма необычно для женщины вашего положения, не так ли?

Его слова вызвали новую волну шепота в зале. Я почувствовала, как все внутри сжимается.

– Ваше превосходительство, – обратился адвокат к судье, – не кажется ли вам странным, что эта женщина с ее сомнительной историей и подозрительными знаниями оказалась в центре столь запутанного дела? Более того, мой клиент утверждает, что мисс Анна использовала свои травы или иные способы для того, чтобы приворожить лорда Локвуда и манипулировать им. Это объясняет, почему он так рьяно защищает ее интересы.

Зал ахнул, а я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Мой взгляд метнулся к Рейнарду. Он сидел неподвижно, его лицо застыло, словно было вырублено прямо в камне.

Только глаза выдавали его – они пылали гневом.

Глава 17.1

Судья поднял свою тяжелую руку и трижды ударил молотком по столу, требуя тишины. Зал мгновенно замер, но напряжение в воздухе осталось. Я пыталась унять дрожь в руках, сжимая пальцы на коленях, но сердце продолжало биться в груди так громко, что казалось, его точно услышать все присутствующие.

– Господин адвокат, – голос судьи звучал хрипло, но сурово. – Вы выдвигаете серьёзные обвинения. Если у вас есть доказательства, представьте их.

Адвокат Бродрика с лёгкой, почти театральной улыбкой склонил голову.

– Разумеется, ваше превосходительство. Мой клиент, доктор Бродрик, утверждает, что мисс Анна неоднократно пыталась использовать свои знания трав и зельеварения, чтобы манипулировать разумом лорда Локвуда. Более того, её внезапное появление в доме, её вмешательство в лечение юной Люсиль и последовавшие за этим события вызывают множество вопросов. Я требую, чтобы инквизиторы провели проверку этой женщины на причастность к магическим манипуляциям.

Слово «инквизиторы» прозвучало как гром среди ясного неба. В зале снова раздались шепотки, некоторые женщины ахнули. Я почувствовала, как к горлу подступает комок. Эта угроза была слишком реальной. Если инквизиторы начнут проверку, они могут узнать обо мне всё – и о том, что я из иного мира, и о том, что я женщина с недопустимыми для этого общества знаниями. И тогда моя судьба будет предрешена. Меня изгонят из тела, развеят… А это абсолютно равнозначно смерти.

– Это абсурд! – внезапно раздался голос Рейнарда. Его глубокий, низкий тон заставил зал вновь замолчать. Он поднялся со своего места, и я впервые заметила, как напряжены его плечи. И несмотря на спокойное выражение лица, в его глазах горело такое пламя, что мне самой сделалось еще больше не по себе.

Вот он. Настоящий Лорд.

– Лорд Локвуд, – судья приподнял бровь, – вы хотите что-то сказать?

Рейнард сделал шаг вперёд, его высокий рост и уверенная осанка сразу привлекли внимание зала.

– Слова адвоката – это не что иное, как отчаянная попытка моего бывшего врача оправдать свои собственные преступления, – начал он, его голос звучал твёрдо и убедительно. – Доктор Бродрик не только не смог вылечить мою племянницу, но и покинул дом, бросив свои обязанности. А теперь он пытается очернить женщину, которая спасла жизнь Люсиль.

На мгновение в зале повисла тишина. Я почувствовала, как на меня устремились десятки взглядов, но я не осмеливалась поднять голову.

– Лорд Локвуд, – вмешался адвокат, – вы утверждаете, что эта женщина спасла вашу дочь. Но разве это не странно? Простая горничная, без образования и опыта, вдруг оказывается способной справиться с тем, что не удалось опытному врачу? Это не вызывает у вас вопросов?

Рейнард повернулся к адвокату и одарил того воистину испепеляющим взглядом.

– Нет, – ответил он, его голос звучал как удар молота. – Это не вызывает у меня вопросов. Потому что я видел, как она лечила мою племянницу. Видел, как её состояние улучшилось, пока доктор Бродрик пытался продавать мне свои сладкие сиропы под видом лекарств.

Адвокат чуть прищурился, его улыбка стала ещё более ядовитой.

– Значит, вы утверждаете, что доверяли этой женщине, зная, что она не имеет никакой официальной подготовки? Или, быть может, она каким-то образом убедила вас? Использовала свои… необычные знания?

Я сидела на своем месте ни жива, ни мертва.

В зале снова волной разошелся шепот, но Рейнард не дрогнул. Он сделал ещё один шаг вперёд, и его голос стал твёрже.

– Я доверял ей, потому что она показала, что ей небезразлична жизнь Люсиль. В отличие от вашего клиента.

Судья снова постучал молотком, призывая к порядку.

– Господа, – сказал он, устремив взгляд на адвоката, – если у вас есть доказательства того, что мисс Герман использовала запрещённые методы или вещества, представьте их. В противном случае мы не будем продолжать обсуждение этого вопроса.

Адвокат на мгновение замолчал, словно обдумывая свои слова. Затем он снова повернулся ко мне.

– Мисс Анна, – начал он, его голос звучал мягче, но от этого становился только опаснее. – Вы утверждаете, что учились у своего дяди, травника. Могу я узнать, почему вы покинули свою провинцию, если, как вы говорите, у вас была возможность заниматься полезным делом там?

Я сглотнула. Этот вопрос был ловушкой, и я знала это. Но у меня не было выбора, кроме как придерживаться нашей с Мартой легенды. Легенды, которая на деле была правдой. Не для меня, а для той, настоящей Анны, что сгорела в лихорадке, и чье тело я заняла, погибнув в своем мире.

– Мой дядя умер, – ответила я, стараясь держать голос ровным. – После его смерти лавка была закрыта, и мне пришлось искать способ заработать на жизнь. Моя сестра предложила мне приехать сюда, чтобы помочь ей, и я согласилась.

– Как трогательно, – протянул адвокат, но в его голосе не было ни капли искренности. – И всё же, если вы так хорошо разбираетесь в травах и лечении, почему вы решили стать горничной, а не продолжить дело вашего дяди?

Я почувствовала, как напряжение в груди усилилось. Слова застряли в горле, и я не знала, как ответить, чтобы не выдать себя. Но тут снова вмешался Рейнард.

– Довольно! – его голос разорвал тишину, как гром. – Этот допрос превращается в фарс. Мисс Анна уже объяснила свои действия. Ваши попытки очернить её служат лишь для того, чтобы отвлечь внимание от преступлений вашего клиента!

Судья снова ударил молотком, и я увидела, как адвокат недовольно поджал губы. Он хотел продолжить, но судья поднял руку, останавливая его.

– Достаточно, – сказал он. – Мы рассмотрим обвинения против мисс Герман только в случае, если будут предоставлены веские основания. На данный момент мы возвращаемся к делу доктора Бродрика.

Я почувствовала, как напряжение в груди немного ослабло. Что-то подсказывало, что это была лишь временная передышка. Адвокат не собирался сдаваться. И самое страшное – я не знала, насколько далеко он готов зайти, чтобы победить.

Глава 17.2

Судья снова поднял руку, привлекая внимание зала, и стукнул по столу молотком.

– Господа, мы продолжим разбирательство. Если у обвинения есть свидетели, которые могут прояснить ситуацию, представьте их. – Он повернулся ко мне. – Вы пока можете быть свободны, госпожа Герман.

Я робко улыбнулась и кивнула ему, чувствуя, как спина вся упрела под платьем. Тугой ворот буквально душил, но я старалась держать лицо. Неспешно поднялась и заняла свое место. Второй этап слушания здесь проходил для общения со свидетелями и по настоянию Рейнарда без самого Бродрика, только в присутствии его адвоката, во избежание лишнего давления на меня и других свидетелей. Не представляю, как бы я смогла спокойно отвечать на вопросы, если бы эти двое вмешивались бы напару… Не говоря уже о третьем человеке, чье имя я даже в мыслях произносить не хотела…

Адвокат Бродрика, хоть и сохранял внешнее спокойствие, явно не был доволен тем, как развернулись события. Он недовольно скривился, уступая очередь прокурору, который поднялся со своего места.

– У вашего превосходительства есть все основания считать, что обвинения против мисс Анны Герман беспочвенны, – начал прокурор, его голос звучал уверенно. – Мы выслушаем свидетелей, которые подтвердят ее показания, а вместе с тем добросердечность и вклад в выздоровление юной мисс Люсиль.

Слова прокурора вызвали легкое движение в зале. Несколько слуг из поместья Локвудов, которых я узнала, уже направлялись к свидетельской трибуне.

Первой выступила госпожа Нарцисса. Я даже немного удивилась их присутсвию и запоздало вспомнила, что Рейнард вчера упоминал, что некоторых людей из поместья тоже вызвали на допрос.

Госпожа Нарцисса держалась с достоинством, в ее голосе звучала непоколебимая твердость.

– Мисс Анна – одна из самых добросердечных женщин, которых мне доводилось встречать, – произнесла она, обводя зал своим фирменным повелительным взором. Внутри меня невольно поднялось чувство благодарности. – Она проявляла особую чуткость к девочке с самого начала их знакомства. Но кроме этого и в остальном зарекомендовала себя, как добропорядочная девушка. Не отлынивала от работы, какую бы ей ни дали. Что касается ее познаний, я сама убедилась в ее грамотности еще до того, как мисс Анна была приставлена к юной леди.

Нарцисса посмотрела на судью, добавив со строгой гордостью:

– Если бы не ее помощь, юная леди Люсиль не выжила бы. Вы не видели, до чего довел ее этот человек, который называет себя доктором. Вильям Бродрик оставил ее умирать, но мисс Анна не сдалась.

По залу прошелся недовольный ропот. А женщина, что сидела рядом со мной, та самая скучающая матрона, в знак одобрения положила свою пухлую ладонь поверх моего стиснутого кулака и слегка сжала.

Я кивнула ей, принимая поддержку. А после встретилась глазами с госпожой Нарциссой. Та едва заметно качнула головой, встретившись со мной взглядом.

Я ощутила взгляд Рейнарда, повернула к нему голову. Его глаза едва заметно посмеивались. Это окатило меня таким теплом, что я мигом отогрелась и почти расслабилась.

Странно, но именно теперь я поняла, что меня не оставят...

Следующим выступил молодой дворецкий, который подтвердил, что доктор Бродрик неоднократно пренебрегал своими обязанностями, а один раз даже был замечен в странном состоянии во время работы.

– Я видел, как мисс Анна готовила лекарства для леди Люсиль, – добавил он. – Она делала это с огромным терпением и заботой. Ни разу я не заметил ничего подозрительного или сомнительного в ее действиях. Все травы ей собирали из личных запасов лорда Локвуда. Что-то из теплиц. Знаете, я и сам стал припоминать некоторые эти средства. Моя бабушка лечила меня в свое время похожим образом.

Свидетели продолжали выступать один за другим, подтверждая, что я помогла спасти жизнь юной Люсиль, в то время как доктор Бродрик бездействовал и ухудшал состояние малышки…

Я не видела лица адвоката, но судя по его напряженной позе можно было сделать выводы, насколько он недоволен. Он то и дело менял позу, постукивал карандашом по столу, притопывал ногой, явно желая прервать каждого рассказчика, только вот, насколько я поняла, права не имел. Когда же очередь говорить снова дошла до него, он коротко обернулся ко мне… едва не зеленый от злости.

– Ваше превосходительство, – произнес он, глядя на судью, – все эти показания, конечно, трогательны, но они не исключают возможности того, что мисс Герман могла использовать свои знания для манипуляций и скрытых интриг.

Он повернулся ко мне, и его взгляд был холодным и цепким.

Ну неужели не могли они найти иного пути защиты, кроме как попытаться скомпрометировать меня?

– Доктор Бродрик не просто так увел, – он сделал особый акцент на последнем слове, – мисс Герман в тот охотничий домик. Его целью было передать ее инквизиторам, чтобы обезопасить лорда Локвуда. Мисс сама упомянула в своем рассказе, что они ждали их. Не так ли, мисс Герман?

Он посмотрел на меня, явно довольный собой. Похоже, это был их последний козырь.

Зал снова зашептался, как будто он только что бросил в него камень. Я почувствовала, как холодный пот выступил на моих висках. Это был момент, которого я боялась.

Судья, нахмурившись, посмотрел на меня.

– Мисс Герман, ответьте, пожалуйста.

Я открыла рот, но не успела произнести и слова, как прокурор поднялся со своего места, прерывая меня.

– Ваше превосходительство, позвольте пояснить, – сказал он. – Речь идет не о каких-либо подозрениях в адрес мисс Герман. Напротив. Инквизиторы, упомянутые здесь, – это те самые люди, что и помогли нам раскрыть преступления доктора Бродрика.

Прокурор сделал шаг вперед, обращаясь теперь к присяжным.

– Они вели расследование о распространении запрещенного препарата – морника, который, как нам стало известно, доктор Бродрик намеревался продать на черном рынке. Именно благодаря их работе мы смогли взять эту группу с поличным. Так что, если кто и должен опасаться инквизиторов, то это сам доктор Бродрик.

Эти слова произвели настоящий фурор. Зал наполнился возгласами удивления и шепотом. Судья снова ударил молотком, заставляя всех замолчать.

– Если это так, – сказал он, устремив суровый взгляд на адвоката, – то ваши попытки очернить мисс Герман выглядят еще более сомнительно.

Дальнейшее слушание шло уже явно не в пользу Бродрика, как бы его адвокат ни пытался восстановить репутацию своего клиента. Судья заслушал всех свидетелей, а затем представили доказательства: записи о продаже морника и показания информаторов.

– Суд и присяжные удаляются для принятия решения, – объявили во всеуслышанье.

Все поднялись со своих мест, а после Рейнард подошел ко мне.

– Вам лучше пока уйти, Вильяма приведут на оглашение, – мягко посоветовал он.

– Я… я хотела бы все же остаться, – проговорила я.

Конечно, изначально мы обговаривали мое присутствие только на втором акте слушания, когда самого Бродрика убрали из зала. Но теперь поняла, что хочу сама услышать оглашение приговора. Это поможет мне поставить точку во всей этой истории…

– Уверены? – Лорд Локвуд явно беспокоился за меня. На его лице промелькнула тень сомнения.

– Да, – твердо озвалась я.

– Хорошо, – он улыбнулся, словно слегка удивился моей внезапной храбрости.

Тут его окликнул прокурор и, вежливо кивнув мне, он отошел.

Глава 17.3

Прошло некоторое время, прежде чем объявили конец перерыва.

Я теперь устроилась на скамье в первом ряду, рядом с лордом Локвудом и ровно позади прокурора.

Спряталась…

Двери зала суда с грохотом распахнулись, и в помещение ввели двух заключенных. Первым шел доктор Бродрик. Его запястья были скованы кандалами, а лицо, некогда горделивое и надменное, теперь осунулось, щеки обвисли, оно излучало лишь ненависть.

Но следом за ним ввели и второго мужчину, и, едва я увидела его, меня словно парализовало.

Закариэль Смит.

Я узнала его сразу. Его грубые черты лица, холодный взгляд и самоуверенная ухмылка – все, что я так старалась вытеснить из памяти, вернулось с пугающей ясностью. Тот, кто пытался унизить, сломать, растоптать.

Мое дыхание стало прерывистым, а руки, лежавшие на коленях, задрожали. Я попыталась сжать пальцы в кулаки, но это не помогало. В груди разрастался тяжелый ком, а холодные воспоминания обрушились на меня, точно лавина.

– Все хорошо, – тихо прошептал Рейнард, сидящий рядом. Его локоть осторожно коснулась моего, он придвинулся чуть ближе, и тепло этого прикосновения помогло немного прийти в себя.

Зак бросил на меня взгляд, полный наглой самоуверенности, и на его лице снова появилась та мерзкая ухмылка, которая порой все еще вставала перед моим мысленным взором. Это выражение лица, словно он знал, что может испортить мне жизнь одним лишь своим присутствием.

Я отвернулась, стараясь не смотреть в его сторону, но чувствовала его взгляд на себе, как ядовитую иглу.

Судья ударил молотком, привлекая внимание всех присутствующих.

– Садитесь на свои места, обвиняемые, – произнес он сурово.

Бродрика и Смита усадили рядом с адвокатом, а я сделала все возможное, чтобы не встретиться с ними взглядом, смотрела только вперед.

Судья взял в руки документы, расправил лист. В зале повисла напряженная тишина.

– Доктора Вильяма Бродрика признать виновным в следующих преступлениях: медицинская халатность, обман, распространение запрещенных препаратов, а также в попытке подставить невиновного человека с целью отвлечения подозрений. Закариэль Смит обвиняются в следующих преступлениях: обман, распространение запрещенных препаратов, нанесение тяжелого вреда здоровью…

Он перечислил имена… Среди них знакомо мне было лишь одно – Тод Макферсон, один из мужчин в нашем поместье. Именно его Зак подстрелил тогда. Судья сделал паузу, оглядев зал, словно давая всем осознать серьезность происходящего. А после встретился взглядом со мной. На миг мне показалось, что он несколько недоволен моим присутствием, словно ему не хочется читать дальше при мне.

– Кроме того, Вильям Бродрик и Закариэль Смит признаны виновными в похищении Анны Марии Герман. Закариэль Смит также обвиняется в действиях насильственного характера в адрес потерпевшей.

Я едва сумела сглотнуть. В груди все сжалось. Словно ножом вскрыли рану, которая только начала заживать. Никогда не думала, что я такая впечатлительная, но те события и правда глубоко ранили мой разум.

Судья продолжил:

– На основании представленных доказательств и свидетельских показаний, назначен следующий приговор: доктор Вильям Бродрик лишается права на медицинскую практику без возможности обжалования и приговаривается к пятнадцати годам заключения. Закариэль Смит приговаривается к двадцати годам заключения с отбыванием наказания в тюрьме строгого режима. С подробностями можно будет ознакомиться в официальном постановлении. На этом заседание окончено.

Он снова стукнул молотком.

В зале зашумели разговоры, люди откровенно были довольны мерой наказания. Для меня же все это звучало далеким гулом. Я чувствовала себя опустошенной и одновременно облегченной.

Но тут голос Бродрика прорезал тишину, приковав к себе внимание.

– Это еще не конец! – заявил он, приподнимаясь со своего места, несмотря на окрики охраны. Его глаза горели яростью, налились кровью, он весь пограбовел. Резко развернувшись, он посмотрел прямо на меня. – Ты заплатишь за это, девчонка. Думаешь, все закончилось? Ты даже не представляешь, с кем связалась!

Я замерла, словно вкопанная, но прежде чем успела отреагировать, Рейнард поднялся. Его высокий силуэт заслонил меня от взгляда Бродрика.

– Еще одно слово, – произнес он холодным, угрожающим тоном, – и я лично позабочусь, чтобы твой срок увеличился.

Как на это отреагировал Бродрик, я не увидела, зато Закариэль все еще находился в поле моего зрения и тоже смотрел на меня. Он усмехнулся, словно наслаждаясь происходящим.

– Увидимся, красавица, – бросил он, прежде чем охранники потянули их прочь их из зала.

Мне сделалось дурно.

Подсудимых вывели, а я так и осталась сидеть на скамье, глядя в пустоту перед собой. Слова Бродрика смешались в моей голове с усмешкой Зака.

– Анна, – мягкий голос Рейнарда вывел меня из оцепенения. Я подняла голову и встретилась с его взглядом – серьезным, теплым, полным беспокойства.

– Давайте уйдем отсюда, – сказал он, наклоняясь ближе, чтобы его слова услышала только я.

Я кивнула, не находя сил возразить. Колени дрожали, а воздух в зале вдруг показался слишком густым. Рейнард помог мне подняться, и положил мою ладонь на сгиб своего локтя, позволяя опереться.

– Пожалуйста, постарайтесь не думать об их словах, – тихо добавил он, выводя меня из зала.

Но как я могла не думать? Все это застряло у меня в голове, как заноза в пальце, которую невозможно вытащить.

Я едва понимала, как перебираю ногами, двигаясь скорее по наитию, просто следом за лордом Локвудом. Кто-то попутно пытался завести с ним разговор, но мой сопровождающий мягко, но неумолимо отказывался от бесед. И, похоже, при взгляде на меня его знакомые понимали, что к чему. Видимо, на мне и правда не было лица…

Оказавшись на улице, я ощутила себя чуточку лучше, воздух был прохладным и свежим, но мне все равно не хватало его, чтобы восстановить дыхание.

Рейнард повел меня к карете, которая уже ждала у входа в здание суда. Он открыл дверь и, помогая мне сесть, сказал:

– Я отвезу вас домой.

Я кивнула, все еще молча.

Домой. Да, там будет безопасно.

Наверное.

Всю дорогу до поместья я смотрела в окно, наблюдая за мелькающими деревьями и домами. Мы не обменялись ни словом, но я чувствовала его присутствие рядом, его взгляд, который время от времени скользил по мне. Похоже, он не знал наверняка, что стоит говорить. Но мне и не нужно было слов в этот момент. Достаточно того, что в присутствии Рейнарда Локвуда мне становилось легче дышать.

Когда мы остановились у ворот поместья, он вышел первым, чтобы помочь мне выйти.

Марта встретила нас у входа в дом, и, едва увидев меня, нахмурилась.

– Милая, что случилось? – ее голос был полон заботы.

– Все в порядке, – ответила я, хотя даже сама слышала, как неубедительно это звучит.

Рейнард коротко объяснил ей, что произошло в суде, но опустил детали угроз и унизительных слов, за что я была ему благодарна.

– Я позабочусь о ней, милорд, – заверила Марта, кивая ему.

– Спасибо, Марта, – ответил он, все еще глядя на меня.

Я встретилась с ним взглядом и все же мягко улыбнулась в ответ. Не стоит давать ему еще больше поводов для беспокойства, чем есть уже. Невольно вспомнилось, каким несчастным и виноватым он выглядел когда я очнулась… Не хватало, что чувство вины снова возвобладало в нем.

– Я буду в порядке, лорд Локвуд, – он все еще внимательно смотрел на меня, вглядывался в мое лицо, выискивая попытки обмана. Пришлось вложить в голос побольше твердости. – Не беспокойтесь

– Если что-то понадобится, позовите меня, – он все же сощурился, явно не доверяя мне. Но после кто-то из мужчин позвал его из дома, и Рейнарду все же пришлось меня оставить.

– Может быть заварить тебе чаю с можжевельником? – Марта заглянула мне в лицо, явно тоже желая меня ободрить. Пришлось дарить мягкую улыбку и ей.

Признаться, от их попыток меня утешить на душе становилось только горше.

– Нет, я в порядке, лучше пойду к Люсиль…

Глава 18.1

Когда я вошла в комнату Люсиль, девочка уже лежала в своей кровати, укрытая теплым одеялом. Ее лицо выглядело лучше, чем в те страшные дни, что мы пережили из-за Бродрика, но я все равно не могла перестать беспокоиться.

Я села рядом с ее кроватью и осторожно положила ладонь на ее лоб. Температура была в норме, кожа теплая и сухая. Я проверила ее пульс, положив пальцы на тонкое запястье девочки. Ритм был ровным и стабильным.

Да и дыхание глубокое, без хрипов…

Я провела рукой по ее волосам, убирая прядь с лица.

Люсиль была так хрупка, так уязвима… Мы сделали все возможное, чтобы спасти ее, но мне казалось, что все еще есть риск.

– Анна? – она сонно заморгала.

– Я разбудила, тебя, прости, дорогая, – я не удержалась и снова погладила ее по волосам. – Но если ты проспишь весь день, что будешь делать ночью?

– Я ждала тебя, – она обиженно надулась. – Ты говорила, что вернешься к обеду.

– Все немного затянулось, не сердись. Как ты чувствуешь себя сегодня?

Она села и прокашлялась. Похоже, остаточный кашель, особенно после сна, еще какое-то время будет преследовать ее… Я подала ей стакан воды.

– Уже лучше, а мы сегодня пойдем гулять?

Я глянула в окно… Скоро там соберутся сумерки, а я слишком вымоталась за сегодня.

– Давай отложим этот вопрос до завтра? – Малышке явно не понравился мой ответ, но я уже подошла к стеллажу с книгами. – А пока что можем почитать твою любимую историю.

Я показала ей книгу, и на лице девочки тут же загорелось радостное выражение.

– Тогда я возьму Тики и Рун! – так звали ее кукол.

Я скинула обувь и залезла на покрывало, благо постель у Люсиль была королевской. На мне же уже было домашнее платье, поэтому сидеть вот так, в ворохе подушек, с малышкой рядом, которая теперь возилась с куклами и ждала сказки… Да, пожалуй, именно это было то, что нужно.

– «Давным-давно в далеком королевстве жила принцесса, которая любила гулять по лесу…»

Слова сказки текли, словно успокаивающая река… Люсиль вскоре пристроилась рядом, обняв обеих своих подружек и разглядывая яркие картинки. Порой она задавала вопросы, и это в конечном счете отвлекло меня от дурных мыслей.

Не знаю, сколько мы сидели вот так. В этот момент все страхи и тревоги, хоть и ненадолго, оставили меня.

***

Когда я открыла глаза, комната Люсиль уже погрузилась в полумрак. Слабый свет настольной лампы едва освеща пространство, а за окном давно сгущались сумерки. Я не сразу поняла, где нахожусь, но ощущение тепла и безопасности удивительным образом успокаивало.

И только спустя несколько секунд я осознала, что нахожусь не на кровати Люсиль, а на чьих-то руках.

Мое сердце пропустило удар.

Я подняла голову и встретилась с темными глазами Рейнарда. Его лицо было сосредоточенным, а губы плотно сжаты.

– Вы проснулись, – произнес он спокойно и слегка недовольно.

– Что… что вы делаете? – голос слушался с трудом.

– Вы заснули в комнате Люсиль, – ответил он, не останавливаясь, уголки губ дрогнули в едва намеченной улыбке. – Я решил, что вам будет удобнее поспать в собственной кровати.

Мои щеки вспыхнули.

– Вы могли бы просто разбудить меня, – пробормотала я, чувствуя, как лицо заливается краской. Благо здесь полумрак и он этого не увидит.

– Возможно… Но вы так сладко спали, что я не хотел вас тревожить.

Я почувствовала, как тепло разливается по моему телу, но тут же попыталась взять себя в руки.

– Спасибо, – прошептала я, отводя взгляд. Его пальцы держали меня твердо и мягко одновременно. Даже сквозь ткань домашнего платья я чувствовала, какими теплыми были его руки. Почти горячими. Или… или это только мое воображение?

Рейнард умудрился локтем надавать на дверную ручку. Для этого ему пришлось немного наклониться, и я невольно ухватилась за отвороты его сюртука.

– Вы ведь не думаете, что я могу вас уронить? – спросил, едва слышно посмеиваясь.

– Нет, – почти писк, вместо ответа.

От его вибрирующего в груди смеха я невольно закусила нижнюю губу.

Он ногой открыл дверь и уверенно зашагал по коридору.

Мы остановились у двери моей комнаты, которая находилась почти напротив комнаты Люсиль. Похоже, здесь ситуация оказалась несколько сложнее, потому как ручка была круглой.

– Вы можете поставить меня на пол, – сказала я, но голос предательски дрогнул.

На этот раз он посмотрел на меня. Его взгляд глубокий и проницательный заставил мое сердце пропустить удар.

– Если вы обещаете, что устоите, – произнес он с легкой насмешкой. Мне показалось, или в этой фразе прозвучала какая-то двусмысленность?

– Я… постараюсь… – начала я, но тут же осеклась, когда он аккуратно опустил меня на пол. Его руки на мгновение задержались на моей талии. И мне пришлось мысленно одернуть себя. Это все только чтобы убедиться, что я стою устойчиво!

Я подняла голову, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Мы стояли слишком близко. Едва ли несколько сантиметров разделяли нас.

– Вы не должны так… – начала я, но остановилась, не зная, как закончить фразу.

– Как? – в полумраке коридора, когда приглушенный свет настенных ламп едва освещал пространство, этот вопрос прозвучал словно мой приговор. Словно последний удар молотка. Вспышка молнии, что раздробила в щепки мое самообладание. Короткое слово, но он выдохнул его с таким явным усилием… А в глазах… Боги милосердные… На меня смотрело сердце настоящей бури.

Я не знала, что меня толкнуло на это. Возможно, усталость. Возможно, его близость. Возможно, те чувства, которые я так долго пыталась подавить. Но я подняла руку и слегка коснулась его щеки.

Его глаза расширились, но он не отстранился. Напротив, его взгляд стал еще более сосредоточенным… еще более голодным. Да, это именно то, что я видела в нем сейчас. Голод граничащий со всепоглощающей нежностью.

Его руки снова легонько коснулись моей талии.

– Анна, – прошептал он, и в этом одном слове было столько эмоций, что я едва не потеряла равновесие.

– Что-то происходит сейчас, да? – мне и самой ужасно недоставало… чего? Его рядом? Его рук, голоса, взгляда. Ни один мужчина прежде не вызывал во мне такой ураган ощущений.

– Похоже на то, – произнес он, все с той же мучительной нотой. Словно едва держался, стоял на самой грани. 

Глава 18.2

Эти слова, такие простые, но такие значимые, заставили меня сделать шаг вперед. Я не думала, не планировала. Просто следовала за чувствами.

Я поднялась на цыпочки, а он, словно понимая, что произойдет, слегка наклонился вперед.

Когда наши губы соприкоснулись, это было как вспышка – яркая, захватывающая, пробивающаяся сквозь толщу моих страхов и сомнений. Мир вокруг исчез, растворился, остались только мы. Его губы были теплыми, мягкими, но в то же время настойчивыми. Это было не просто прикосновение – это было обещание, не выраженное словами, но такое глубоко личное, что у меня перехватило дыхание.

Его руки крепче обвили мою талию, словно боялись, что я могу уйти или исчезнуть. Его прикосновение было одновременно нежным и уверенным, оно притягивало меня ближе, как магнит, стирая последние сантиметры между нами. Я почувствовала, как его пальцы чуть сильнее сжались на ткани моего платья, и это заставило меня задрожать.

Я скользнула ладонями по его груди, такой твердой и сильной. И даже сквозь плотную ткань сюртука, ощутила, как его сердце бешено бьется под моей рукой, так же быстро и неравномерно, как мое. Это осознание – что он был так же уязвим в этот момент, как и я – вызвало во мне теплую волну, которая разлилась по всему телу.

Его дыхание стало прерывистым, смешиваясь с моим. Я льнула к нему, а он сам отзывался на каждое мое касание. Это было как танец – нежный, но наполненный страстью, которую уже нельзя было скрывать.

Этот поцелуй был далеко не таким, как наш первый – случайный, робкий, словно нарушающий какие-то невидимые границы. Этот был осознанным, настоящим, словно мы наконец позволили себе быть честными друг с другом.

Его пальцы скользнули вверх по моей спине, чуть задержавшись у основания шеи. Это движение было таким интимным, таким естественным, что я едва сдержалась, чтобы не прижаться к нему еще ближе.

В этот момент все мое существо кричало, что это неправильно. Что так нельзя. Что это опасно. Но я не могла остановиться. Не хотела.

Его губы оторвались от моих всего на миг, но только для того, чтобы он мог заглянуть мне в глаза. Его взгляд был глубоким, проникающим, будто он хотел увидеть все, что я пыталась скрыть.

– Анна… – прошептал он, его голос звучал хрипло, словно он тоже боролся с чем-то внутри себя.

Но я не дала ему закончить. В этот момент я не хотела слышать слов – они могли все разрушить. Вместо этого я снова потянулась к нему, позволяя своим губам найти его в темноте коридора.

И он ответил поцелуем еще более отчаянным. Это было как попытка удержать что-то ускользающее, что-то, что мы оба знали, вот-вот сбежит от нас. Но в этот момент я не могла думать о запретах, о последствиях.

Его руки сжали мои плечи, с нажимом прошлись ниже по рукам, снова соскользнули на талию. Рей притянул меня еще ближе, слегка толкнул, вжимая спиной в стену. Я едва не потеряла себя, когда он буквально всем телом прижался ко мне. Его пальцы на моей талии держали столь крепко, словно он через силу сдерживал их…

Я не знала, сколько длился этот поцелуй. Секунды? Минуты? Время остановилось. Все, что имело значение, – это он, его прикосновения, его дыхание, его губы.

Но внезапно он резко отстранился, словно кто-то выдернул его из этого момента. Его дыхание было тяжелым, а взгляд – напряженным и немного растерянным.

– Мы не должны… – начал он, но его голос дрогнул.

– Почему? – прошептала я, все еще ощущая жар на губах. Он сжал челюсти с отчаянно болезненным выражением на лице. Будто пытался найти ответ, который мог бы убедить нас обоих.

– Потому что… – он замолчал, глубоко вздохнул. – Потому что я могу потерять контроль.

Его признание заставило мое сердце замереть. Но вместо того, чтобы испугаться, я почувствовала себя сильнее.

– Может, это не так уж плохо, – тихо ответила я, не отводя взгляда.

Что ты творишь, Анна?

Возможно, это была моя сиюминутная слабость… А возможно я хотела понять, каков он сам. Чего он хочет? Все во мне болезненно сжалось в испепеляющем ожидании. Он закрыл глаза, борясь с собой, а затем снова посмотрел на меня.

– Ты не понимаешь, Анна. Если я потеряю контроль, я могу потерять и тебя.

Его слова окатили меня, как холодный душ.

Разум, постепенно возвращаясь, возмущенно вопил внутри моей черепной коробки.

Я ведь не какая-то распутная девка! Но кажется из нас двоих об этом помнил сегодня только Рейнард.

Он сделал шаг назад, словно восстанавливая между нами границу, которую мы только что бессовестно пересекли.

– Вам нужно отдохнуть, – произнес он строго, его голос стал более твердым, хотя в глазах все еще плескалась буря.

Я кивнула, чувствуя, как реальность постепенно возвращается. Он выдохнул, насилу отвел взгляд и шагнул прочь.

– Доброй ночи, Анна, – такого отчаяния в его голосе я не слышала еще ни разу.

И самое страшное, что оно болезненно отозвалось на мое.

Мы оба не хотели прекращать произошедшее. Но оба понимали, что так будет правильно.

Ответить ему я не сумела, сама отвела взгляд в сторону, словно отпуская его.

Звук шагов не заставил себя ждать.

Я осталась стоять одна в темноте коридора, все еще чувствуя тепло прикосновений и вкус его губ. Мое сердце билось так громко, что казалось, его можно услышать на другом конце дома. В этот момент я поняла, что между нами возникло нечто, что уже не выйдет игнорировать. Но было ли это правильно? Или это станет очередной ошибкой, которая будет стоить мне слишком дорого?

Я не знала ответа. Все, что я знала, что хочу почувствовать это снова.

Глава 18.3

Сама не помню, как оказалась в постели. Сердце еще долго гулко колотилось в груди. Это все было как-то… слишком. Я ощущала себя героиней самого настоящего любовного романа! А ведь я даже не знаю, как у них тут относятся к мезальянсу!

Пришлось отвесить себе мысленный подзатыльник за несдержанность… но ведь это было так сладко. Я едва не простонала в голос, зарываясь в подушки и накрывшись одеялом с головой.

Это все стресс! Так и запишем.

Утро встретило легким ветерком, пробивающимся сквозь приоткрытое окно. Я сидела на краю кровати, глядя на солнечные лучи, которые играли на полу, но мысли мои были далеко. Время было еще очень раннее, но я уже давно проснулась. Еще только светало, когда я сдалась и перестала ворочаться в постели и решила вставать…

Прошлая ночь не давала мне покоя. Воспоминания о поцелуе, о его руках, держащих меня так крепко, словно я была единственным, что имело значение, все еще обжигали мое сознание. Это было так… неправильно. И в то же время так правильно.

Я провела пальцами по своим губам, словно надеялась стереть ощущение его прикосновения, но оно, казалось, въелось глубже, чем просто в кожу.

Что это было? Что я натворила?

Мое сердце сжималось от противоречий. С одной стороны, я прекрасно осознавала, что подобное не должно было случиться. Это было глупо, необдуманно, и теперь между нами нависло молчаливое напряжение. С другой стороны, я не могла отрицать, что этот поцелуй пробудил во мне нечто, что я старательно скрывала даже от самой себя.

Но теперь, прежде чем я позволю чувствам взять верх, мы должны все обсудить. Должны вернуть все на свои места, пока это не зашло слишком далеко.

Я решила, что должна найти подходящий момент. А если таковой не представится, то просто попрошу поговорить тет-а-тет у него в кабинете.

Только вот мысль о том, что придется заговорить об этом, заставляла изрядно нервничать. Да я, наверное, ни разу в жизни не говорила ни с одним мужчиной о подобном!

Тем более это было странно в условиях этого мира.

Я запрокинула голову и все же застонала.

Ну как мне вытряхнуть это из головы?

Едва прикрыла глаза, как пламенеющий взгляд Рейнарда возник перед мысленным взором.

Нет! Хватит.

Я резко подскочила и направилась в комнату Люсиль. Девочка еще спала, да и конечно, это мне в такую рань неймется… Проверив, что у нее нет жара, а дышит малышка ровно, я тихо вышла из комнаты и отправилась вниз, на кухню. Болтовня ни о чем поможет мне отвлечься!

На кухне меня и правда встретили домашние. Вчера я толком не успела ни с кем поговорить и рассказать о своих впечатлениях… Сперва мне даже захотелось сбежать, но кухарка уже поставила передо мной кусок аппетитного ягодного пирога, а рядом уселись Тиль и Мина.

– Анна, ну расскажи! – нудели они, и я сдалась.

Впрочем, рассказывать оказалось не так страшно, как самой проходить через это все. А делясь с остальными своими переживаниями, я ощущала, как мне становится немного легче.

– Ох, и настрадалась ты, девочка, – Дора мягко приобняла меня стоя рядом, что отозвалось приятным теплом внутри. Я пожала плечами, не зная, что ответить. – Но теперь-то все будет хорошо. Лорд Локвуд о тебе позаботится.

Я едва не поперхнулась чаем. Знали бы они, как именно лорд проявлял заботу накануне…

– Может он даже женится на нашей Анне? – хихикнули девчонки между собой, а я едва удержалась от того, чтобы не пустить чай носом.

– Не вашего ума это дело, – Дора махнула на них полотенцем, но без особой злобы.

– Не думаю, что это возможно, – я постаралась натянуть на лицо невозмутимую мину и придать голосу насмешливости. Почему-то казалось, что они все уже все знают! А вдруг нас кто-то видел?!

– Это еще почему? – к моему удивлению, на этот раз подключилась сама кухарка.

– Ну… – я замялась. – Все же он лорд.

– А ты, Анна, госпожа доктор! Чем не чета? – женщина усмехнулась на мой недоуменный вид.

– Ой, Анна поди еще не слыхивала, как ее в городе зовут, – фыркнула Мина.

– Госпожа доктор? – переспросила я. Девочки слаженно кивнули.

И словно в подтверждение их слов в кухню заглянула пожилая женщина. Ее звали Агата, она работала в прачечной.

– Дора, если увидишь госпожу Анну… Ох, вы здесь? – она поспешила подойти ко мне.

Я как раз откусила кусочек пирога, потому не смогла ничего ответить.

– Простите, я просто надеялась как раз застать вас утром! – Агата подошла ко мне, и я заметила тень беспокойства на ее лице.

– Чем могу помочь? – уточнила, прожевав.

– Мне сильно неловко вас просить, но понимаете… Тод такой упрямец… – Агата явно не знала, как подступиться.

– Ох, ему стало хуже, да? – Дора присела рядом, лицо ее сделалось уж очень обеспокоенным.

– Тод? Тод Макферсон?

– Да, дорогая, – Агата мягко коснулась моей руки, словно боялась, что я куда-то сбегу.

– Это ведь его ранили… – я запнулась, – в тот день?

– Да, и его рана совсем плоха. Но он ни в какую не хочет ехать в город и строго настрого запретил говорить об этом лорду Локвуду. Не хочет его беспокоить.

Я задумалась… Я была педиатром, но когда училась, мы изучали многое, прежде чем уйти в отдельную специализацию.

– Давайте посмотрим, что можно сделать? – я поспешно доела последний кусочек пирога и поднялась.

Агата смотрела на меня с явным облегчением.

Тод жил не в самом поместье, а за рядом хозяйственных построек позади сада. Когда я вошла в небольшой, скромно обставленный дом, меня тут же окутал запах трав и чего-то металлического – прогорклой крови, смешанной с влажностью старого дерева. Агата шла впереди меня, нервно потирая руки, а я старалась сохранять спокойствие, хотя сердце забилось быстрее.

Тод Макферсон, как оказалось, был крепким мужчиной средних лет, с густой порослью рыжеватой бороды и хмурым взглядом, который он метнул в мою сторону, едва я переступила порог.

– Я же сказал, что обойдусь! – пробурчал он, приподнимаясь на кровати, но тут же поморщился и прижал руку к боку.

– И это видно, – парировала я с легкой улыбкой, стараясь не показывать, что ситуация меня беспокоит. – Как раз поэтому я здесь.

– Эй, я не звал! – он нахмурился еще сильнее, но был явно ослаблен, чтобы сопротивляться.

– Зато за вас это сделала Агата, – ответила я, снимая сумку с плеча. – Так что считайте, что это не ваша идея.

Он что-то недовольно пробурчал, но не стал возражать, когда я подошла ближе.

Помыв руки, я взялась за повязку…

Рана на боку выглядела плохо. Пуля прошла по касательной, но задела сильно. Края раны были красным и воспаленным, они сильно разошлись, а вокруг все было припухшим. Я сразу заметила слабый, неприятный запах – признак начинающейся инфекции.

– Вы когда последний раз обрабатывали это? – спросила я, оглядываясь на Агату.

– Ну… – женщина замялась. – Если не считать, что он только спиртом протирал, то, наверное, с тех пор, как его ранили, – пробурчала она, бросив укоризненный взгляд на Тода.

– Спиртом?! – я едва не ахнула. – Это лучше, чем ничего, но вы серьезно думали, что этого хватит?

– Я же сказал, что обойдусь! – проворчал он, но его взгляд стал чуть менее уверенным.

– Обойдетесь? – я подняла брови и сложила руки на груди. – С таким-то воспалением? Вы хотите угодить в могилу, мистер Макферсон? И кто тогда придет мне на выручку в следующий раз?

Он покраснел, слившись со своей бородой, но ничего не ответил. Я вздохнула и вытащила из сумки все необходимое. Вот и пришлись к делу инструменты, которые закупил в тот раз лорд Локвуд.

– Хорошо, мне понадобится горячая вода, чистая ткань и… крепкие нервы. Агата, вы сможете помочь с первыми двумя пунктами?

– Конечно, дорогая, – женщина кивнула и поспешила выполнить мою просьбу.

Глава 18.4

Я начала с того, что аккуратно сняла грубо наложенную повязку. Ткань прилипла к ране, пришлось действовать осторожно, чтобы не причинить Тоду лишней боли.

– Это будет неприятно, но потерпите, – предупредила я, взглянув на него.

– Уже терплю, – пробурчал он, стиснув зубы.

Когда повязка была снята, я внимательно осмотрела рану. Воспалилось сильно, а края раны выглядели неровными, словно их не обработали должным образом с самого начала.

Впрочем, ведь так оно и было, правда? Ох уж мне эти мужчины… Если бы сразу обратился к врачу, наверняка было бы достаточно обработать и наложить несколько швов. А теперь…

– Здесь нужно удалить все, что мешает заживлению, – сказала я, готовя антисептик – карболовую кислоту. Ее, к слову, как и еще несколько бутыльков того, что может всегда пригодиться, я как раз заказала в городе несколько дней назад. Будто чуяла, что пригодится. – Это будет больно, но иначе никак.

Я промыла рану теплой водой с антисептиком, а затем взяла пинцет и скальпель, чтобы аккуратно удалить остатки грязи и омертвевшей ткани. Тод заскрипел, как старая дверь, закряхтел, но старался держаться стойко. Ни разу не дрогнул. Только продолжал издавать эти странные звуки.

– А вы, оказывается, терпеливее, чем кажетесь, – заметила я, пытаясь отвлечь его. Признаться, мне и самой было впервой заниматься подобным, но руки держала твердо. Я должна помочь этому человеку, а попереживать можно и потом.

– Вы еще не знаете, через что мне приходилось проходить, – хмыкнул он, но голос его звучал сдавленно.

– Может, и не знаю, – ответила я, промакивая рану чистой тканью. – А вы мне расскажите…

Когда рана была очищена, я наложила на нее повязку, пропитанную все той же карболовой кислотой, и уже поверх уже перевязку.

– Это нужно менять каждый день, – строго сказала я, глядя на него. – И никакого спирта! Я зайду к вам завтра, проверю, как дела. Агата, а вы последите за ним.

– Уже поняла, – отозвалась женщина, кивая.

– И еще, – добавила я, поднимая палец. – Вам нужно больше отдыхать. Никаких нагрузок, пока рана не начнет заживать. И как только почувствуете, что становится хуже – сразу зовите за мной или городским врачом. Вы поняли?

Он насупленно молчал, но, наконец, нехотя кивнул.

– Вот и отлично. Я рассчитываю на вас, не подведите, господин Макферсон.

– Спасибо, – буркнул он, глядя куда-то в сторону.

– Не за что, – ответила я, поднимаясь. – Но в следующий раз, когда вас ранят, подумайте о том, чтобы сразу обратиться за помощью.

– Постараюсь, – ответил он с легкой усмешкой.

Агата проводила меня до двери и благодарно сжала мои руки.

– Вы просто чудо, госпожа Анна. Не знаю, что бы мы делали без вас.

Ее слова звучали так искренне, что я и сама улыбнулась, чувствуя легкую усталость, но довольная, что смогла помочь.

– Берегите его, Агата. Он и правда упрямый, но думаю, он хороший человек.

– Еще какой, – кивнула она, провожая меня взглядом.

Из дома Тода я выходила с чувством выполненного долга. Похоже, кроме как помощь Люсиль, работа мне здесь все же найдется. И не только в качестве горничной.

К тому же закралась мысль, предложить лорду Локвуду остаться в качестве гувернантки для девочки. Читать и писать я смогу ее выучить, счету тоже. Да, для остальных наук понадобится кто-то еще, но все же… А мои возможности, как врача, точно не станут лишними в поместье. Все же в подчинении лорда Локвуда был огромный штат слуг и работников…

Я вдохнула запах свежей земли. Кажется, скоро станет совсем тепло. Солнце уже греет весьма ощутимо, и ветер не такой промозглый.

Оглядела сад, где уже работали несколько людей. Они приветственно помахали мне, и я ответила тем же. Пожалуй, сегодня и правда стоит вывести Люсиль на прогулку. Малышка уже наверняка проснулась…

Я отправилась обратно в поместье.

– Люсиль? Ты уже проснулась? – Получасом позже, я зашла в ее спальню с подносом в руках. Чайник опасно покачнулся, и мне пришлось отчаянно сосредоточиться на нем.

– Давайте, помогу, – голос Рейнарда раздался совсем рядом, что еще больше вывело меня из равновесия. Но прежде чем содержимое подноса все же упало, он забрал у меня его и понес к столу.

– Лорд Локвуд? – к этому я оказалась не готова.

Щеки предательски полыхнули жаром. Да я вся полыхнула, наткнувшись на его теплый взор. В уголках его глаз собрались смешливые морщинки.

– Анна! – Люсиль во всю скакала по кровати. – Дядя Рей сказал, что взял отпуск чтобы побыть с нами!

От таких заявлений я опешила.

– Юная леди! – Я строго глянула на нее и уперла руки в бока. – Кажется, я настоятельно просила вас сохранять спокойствие, пока вы еще недостаточно окрепли!

Рейнард деловито снимал колпаки с тарелок.

– Простите, Анна, это я привел ее в такое состояние, – покаялся Рейнард, глядя на меня через плечо с нарочито виноватым видом.

Люсиль, впрочем, почти сразу взяла себя в руки. Даже немного расстроилась. Я ощутила укол вины.

– Тогда еще ровно десяток прыжков, – нравоучительно добавила я, придав голосу тепла. Улыбка вернулась к малышке, но прыгать дальше она не стала.

– Я уже кушать хочу, – она сползла с постели и прямо в ночной сорочке отправилась за стол.

Я лишь вздохнула и, когда она уселась за стол, накинула ей на колени теплый пуховых платок.

– Позавтракаешь и пойдем гулять, – предложила ей. На лорда Локвуда я старалась не смотреть, потому что сердце начиналось биться, словно ошалелое. А сейчас точно было не время для разговора. Уж точно не при девочке.

– А меня в компанию возьмете?

– Дядя Рей! Ты пойдешь с нами?

– Если госпожа Анна не против, – он заглянул мне в лицо, и я поняла, что за этим вопросом стоит нечто большее, чем просто вежливость.

– Не против, – я позволила себе легкую улыбку, но тут же отвела взгляд и переключилась на малышку. – Но ты должна съесть всю кашу и выпить настой.

– Он го-о-орький, – она скривилась. Но глядя на эту мордашку мы с Рейнардом одновременно рассмеялись…

– Встретимся внизу, – Локвуд кивнул и снова коснулся меня мягким взглядом.

От тепла в его глазах, мне становилось тяжело дышать…

Я кивнула, проводив его взглядом.

Глава 19.1

Когда мы спустились на первый этаж, Рейнард уже ждал у входа, как всегда безупречно одетый. При взгляде на него любой бы понял, что это настоящий лорд. И дело было даже не в дорогой ткани черного сюртука или позолоченных пуговицах, вовсе нет. То, как он держался, осанка, прямой взгляд, уверенность и стать… Раньше я не совсем понимала, что значит выражение “настоящий аристократ”, но глядя на лорда Локвуда, понимание приходило само.

При всем при этом, стоило отдать должное, что он не был из тех изнеженных франтов, или белоручек, что никогда не держали ничего тяжелее батистового платка. Я даже несколько раз видела из окна, как лорд Локвуд помогал рабочим, в том числе и когда дело касалось переноса тяжестей…

– Дядя Рей! Мы готовы! – Люсиль уже не терпелось отправиться в парк. – Пойдем скорее!

Он присел перед девочкой, чтобы застенгуть пуговки на ее пальто, и его голос стал мягким и трепетным:

– Ты должна пообещать, что будешь осторожной.

– Я обещаю! – радостно воскликнула Люсиль.

Я наблюдала за ними, и странное чувство тепла разливалось внутри. Как он мог быть таким разным? Строгим и сдержанным, когда дело касалось меня, и таким нежным, почти по отцовски, с Люсиль? А если вспомнить нашу первую встречу… Какой лорд Локвуд настоящий? Или это просто разные грани одного человека?

– Вы составите нам компанию, Анна? – его вопрос, обращенный ко мне, выдернул меня из мыслей. Это была скорее вежливость или попытка привлечь мое внимание. Ведь по моему теплому платью и шали было видно, что я однозначно собираюсь на улицу.

– Конечно, – ответила я, стараясь выглядеть спокойно, хотя мое сердце все еще сжималось от воспоминаний о прошлом вечере.

***

Мы шли через сад, наслаждаясь свежестью утра. Люсиль шла между нами и весело щебетала, рассказывая о своих куклах и о том, как скучала по большим праздникам.

– Как только ты окончательно поправишься, мы устроим для тебя праздник, который ты запомнишь на всю жизнь, – многообещающе заявил Рейнард. – Всю округу позовем!

– Правда? – девочка широко распахнула глаза.

– Конечно, – он улыбнулся ей, а затем бросил на меня короткий взгляд. – Анна, вы ведь поможете мне в этом? Честно говоря, детские праздники организовывать мне еще не приходилось.

– Честно говоря, я тоже никогда не занималась подобным прежде, но думаю, что-то придумаем, – я улыбнулась в ответ, а сама едва не затаила дыхание. Значит, он планирует оставить меня в поместье и после того, как Люсиль поправится?

Лорд Локвуд слегка кивнул, его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем нужно.

Когда мы дошли до пруда, Люсиль с восторгом бросилась к воде, но не слишком близко, чтобы не намочить туфельки. Она начала бросать в воду кусочки хлеба, который мы прихватили из дома, наблюдая, как утки лениво подплывают к угощению.

– Смотрите, они соревнуются, кто быстрее! – радостно воскликнула она. Столько простые действа вызывали у малышки неподдельные эмоции. Слишком долго она провела в своем болезненном заточении.

Я улыбнулась, глядя на ее радость. Все-таки детский смех был лучшим лекарством от любых тревог. И слышать его от Люсиль было приятно вдвойне.

– Она становится все сильнее, – тихо сказал Рейнард, подходя ближе. Мы остановились в нескольких метрах от девочки, позволяя ей проявить самостоятельность. Ну, и не желая спугнуть уток.

– Да, но ее здоровье все еще хрупко, – ответила я, не скрывая беспокойства. К тому же Рейнард стоял, как мне кажется, слишком близко… Снова стало жарко, хотя воздух был довольно прохладным. – Кашель еще не прошел до конца, нужно время.

– Думаю, с вами, она скоро будет в полном порядке, – произнес он, и в его голосе прозвучала такая искренняя благодарность, что я снова почувствовала себя растерянной.

Я хотела ответить, но в этот момент Люсиль, увлеченная кормлением уток, подошла слишком близко к краю пруда.

– Люсиль, осторожнее! – позвала я, заметив, как она слегка покачнулась.

Но прежде чем я успела подбежать, Рейнард уже оказался рядом.

– Люсиль, не так близко, – сказал он мягко, беря ее за плечо, чтобы отвести назад.

Но девочка сделала неосторожное движение… Кажется, она была слишком увлечена своим занятием и слегка испугалась, когда Рейнард приблизился так быстро. Она взмахнула рукой, но лорд Локвуд уже успел оттянуть ее от края. Что нельзя было сказать о нем самом.

Потеряв равновесие, он поскользнулся на влажном камне и громким всплеском упал в воду.

Люсиль, к счастью, осталась на берегу, но ее глаза расширились от удивления.

– Он упал! – закричала девочка, указывая в его сторону.

– Милорд! – воскликнула я и поскорее приблизилась к краю, но здесь оказалось так мелко, что Рейнард теперь просто сидел на дне, в воде по пояс, и водорослями в волосах. Я поспешила зажать рот ладонью, чтобы не рассмеяться от его вида.

Зато Люсиль дала себе волю. Она начала хихикать, и ее смех был настолько заразительным, что и я не смогла сдержаться. Вскоре мы обе уже смеялись, а Рейнард, только качал головой, сдерживая улыбку.

– Думаю, прогулка удалась, – сказал он, поднимаясь и с присущим ему достоинством, снимая с плеча лягушку. – Хотя, пожалуй, для открытия купального сезона все же рановато.

Глава 19.2

– Думаю, прогулка запомнится нам надолго, – произнес Рейнард, ступая на берег и отряхивая сюртук от воды. Впрочем, тщетно. Текло с него даже не в три ручья, а сплошным потоком.

Хорошо, что на улице было уже не так холодно, а то это происшествие могло бы обеспечить мне еще одного пациента.

Несмотря на его мокрый и слегка комичный вид, он умудрялся сохранять достоинство, как будто падение в пруд — это обычное дело для уважаемого лорда.

Звонкий смех Люсиль разливался по всему саду. Я пыталась натянуть на лицо серьезность, но это было вне моих сил. Даже сам Рейнард, наконец, позволил себе мягкую усмешку. Он глянул на меня из-под намокшей челки, что весьма интересно сейчас оттеняла его лицо. Его глаза блеснули озорством.

– Дядя Рей, ты смешной! – весело воскликнула девочка. – Но ты настоящий герой! Ты спас меня от уток!

Рейнард, выбравшись-таки на берег с легким поклоном ответил ей:

– Если утки или скользкие камни когда-нибудь снова начнут угрожать вам, юная леди, можете смело звать меня на помощь!

Я снова прыснула смехом, поспешно прикрыв рот ладонью, чтобы не выдать себя слишком явно. Его шутки всегда приходились к месту, и это так приятно разряжало обстановку. Но, конечно, его мокрый вид все равно заставлял меня чувствовать какую-то неловкость – в конце концов, наверняка ему не слишком комфортно в таком виде.

И что еще мне нравилось в этой ситуации, так то что Рейнард не разозлился, да даже ничуть не расстроился. Нет, напротив, все происходящее позабавило и его.

Вот из таких простых, казалось бы, мелочей, и складывается мнение о человеке.

– Думаю, пора возвращаться, – мягко произнесла я, протягивая девочке руку. – Твоему дяде наверняка будет холодно гулять в мокрой одежде. И ты сама, наверное, уже устала?

– Чуть-чуть, – призналась девочка, потягиваясь. – Но прогулка была замечательной! Давайте завтра еще так погуляем!

Я обменялась с лордом Локвудом быстрым взглядом, так как не знала о его планах…

– Если ты будешь себя хорошо чувствовать, а госпожа Анна не будет против, то обязательно, – ответил Рейнард, пытаясь отжать полы сюртука.

– Я буду хорошо себя чувствовать! – поспешила уверить малышка. Я мягко погладила ее по волосам.

– Давай это мы решим завтра, хорошо? – я не стала обещать заранее. Но кажется, ей хватило и этого.

Мы направились в сторону дома, и, пока мы шли, Люсиль, притихнув, крепко держала меня за руку. Видно было, что утренние впечатления и свежий воздух сделали свое дело, и она устала. Рейнард, несмотря на свои мокрые одежды, шел уверенно, словно ничего не произошло, хотя я заметила, как вода капала с его сюртука на дорожку.

Когда мы вернулись в поместье, нас встретила госпожа Нарцисса, которая, увидев состояние лорда, на мгновение замерла и едва не раскрыла рот, но быстро взяла себя в руки.

– Милорд, вам срочно нужно переодеться. Я прикажу подготовить горячую ванну, – сказала она с мягкой настойчивостью.

– Благодарю, Нарцисса, это будет весьма кстати, – ответил он с легкой улыбкой, а затем повернулся к Люсиль. – А ты, юная леди, отправляйся отдыхать.

– Можно я возьму с собой куклу? – слабо спросила девочка, потирая глаза. Она уже начинала клевать носом, едва стоя на ногах.

– И того мягкого зайца, что я привез тебе из столицы, – он присел перед ней, помогая мне снять с нее пальто. – А то он кажется совсем заскучал на полках.

– Дядя Рей, у тебя руки холодные, – заметила малышка и накрыла его пальцы своими ладошками в явной попытке отогреть.

– Ничего, отогреюсь, не переживай, – усмехнулся он. – А теперь – отдыхать!

– Марта, проводите юную леди, я велю подать обед.

Я даже и не заметила, как Марта появилась рядом. Она взяла Люсиль за ручку и повела вверх по лестнице.

Я вдруг почувствовала себя лишней… Ненадолго, но это чувство вдруг странно кольнуло меня.

– Лорд Локвуд, все что вы просили – готово, – Нарцисса как-то странно мельком покосилась на меня, пока Рейнард пытался отлепить сюртук от рубашки.

– Давайте я помогу, – я поспешила на помощь… Совместными усилиями лорд Локвуд смог избавиться от сюртука.

– Отлично, благодарю, Нарцисса, – он отдал ей сюртук, и она ушла в сторону кухни.

Я уже собиралась поблагодарить его за прогулку и отправиться вслед за Мартой и Люсиль, когда он снова заговорил:

– Анна, – произнес он, немного понизив голос. Я взглянула на него, мигом ощутив, как жар приливает к щекам. – Если вы не слишком устали, я был бы рад, если бы вы составили мне компанию за обедом.

Его приглашение прозвучало вежливо, но в то же время я почувствовала в его голосе что-то большее. Возможно, это был намек на предстоящий разговор, которого я, если честно, немного боялась. После всех недавних событий, после нашей прогулки, после того, как он упомянул о моем возможном дальнейшем пребывании в поместье… Я не могла игнорировать тот факт, что этот обед будет чем-то больше, чем просто трапезой.

– Конечно, лорд Локвуд, – ответила я после небольшой паузы, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Я с удовольствием присоединюсь.

– Прекрасно, – сказал он, слегка улыбнувшись. – Тогда у вас есть немного времени, чтобы освежиться. Я попрошу госпожу Нарциссу сообщить, когда все будет готово.

Он слегка склонил голову, а затем, не дожидаясь ответа, направился наверх, вероятно, чтобы переодеться и отогреться. Я осталась стоять в холле, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

Обед с лордом Локвудом. Наедине. После всего, что произошло. Я понимала, что этот разговор неизбежен, но все же не могла избавиться от легкого волнения. Сможет ли он ответить на мои вопросы? А я – на его? Или все это закончится очередной игрой в вежливость?

С этими мыслями я направилась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.

Глава 19.3

Я поднялась к себе в комнату, все еще ощущая странное волнение. Закрыв за собой дверь, остановилась перед зеркалом, попыталась привести мысли в порядок. На моем лице все еще играла легкая улыбка от недавнего происшествия у пруда, но сердце стучало слишком быстро.

Я сняла шаль и аккуратно повесила ее на стул, затем поправила прическу. Волосы слегка растрепались, но это было не столь важно. Я снова взглянула на свое отражение: простое белое платье с высоким воротником, теплое и удобное, возможно, слишком скромное для обеда с лордом.

Но ведь это всего лишь обед, напомнила я себе.

Всего. лишь. обед.

Однако сама мысль о том, что мы будем сидеть вдвоем за длинным столом в тишине огромной столовой, заставляла меня нервничать. Если бы только Люсиль осталась с нами… Но, конечно, девочке нужно отдохнуть. А мне… мне нужно было быть готовой к разговору. Я ведь не смогу вечно избегать этого? И не помешает самой разобраться в своих чувствах.

Хотя судя по тому, как участился мой пульс, уже все было довольно очевидно.

Я провела рукой по подолу платья, разглаживая его, словно это могло помочь справиться с волнением.

В комнату постучали.

– Открыто, – ответила я немного удивленно.

В проеме показалась голова Тиль.

– Госпожа Нарцисса сказала помочь тебе, – едва заметно усмехнувшись, сообщила она, проходя в комнату.

– Помочь? – Я заметила еще и Мину позади нее. И у последней что-то было в руках.

– Похоже, госпожа Нарцисса оказалась права, – хихкнули эти подружки под моим совершенно недоуменным взглядом.

– Ты ведь не пойдешь обедать с лордом Локвудом в этом? – Тиль даже скривилась, указав на мое платье.

Я оглядела подол и снова повернулась к зеркалу. Может, где-то испачкалась? Да нет…

– Платье скромное, но…

– Анна! – Мина уже разложила на моей кровати свою ношу. Похоже, там в чехле было платье. – Ты иногда такая проницательная, а иногда сама простота!

Не прошло и получала, как девочки пересобрали мне пучок в симпатичную прическу и даже слегка припудрили. А после заставили переодеть платье.

– Госпожа Нарцисса сказала, что купила это платье для своей племянницы, но той оно оказалось маловато, – сообщила Мина, извлекая из чехла насыщенный синий бархат.

– Ой, а тебе так хорошо пойдет! – Тиль, кажется не терпелось еще больше.

– Как я могу его принять… – ткань выглядела дорого, а темное синее кружево на груди – искусной работой настоящей мастерицы.

– Молча, – фыркнула Тиль, бесцеремонно принимаясь расстегивать пуговки у меня на спине. – В конце концов, если ты и правда станешь женой лорда Локвуда, то сможешь вернуть госпоже другое.

Я невольно вытянула лицо. Женой?

Девочки рассмеялись, глядя на мое недоумение.

– В поместье слухи быстро расходятся, – заговорщицки сообщила мне Мина.

Я никак не могла сообразить, что им ответить. Но кажется это и не требовалось.

– Ой, как хорошо бы было, лорду Локвуду давно бы пора жену найти, – не унимались они, уже не обращая на меня внимания. Вернее, на мою реакцию, а настойчиво помогая мне переодеться при этом.

– Да, помнишь ту Лоретту, за которой он ухаживал?

– Ту вертихвостку? – фырчание было явно неодобрительным. – Правильно, что Агата на нее опрокинула суп. Сразу натура проявилась.

– Да, она тогда ее по лицу ударила, представляешь? Он ведь даже не горячий был, летний, холодный, а она так взвилась! – Тиль наконец поглядела на меня. – Эй, Анна, ты что?

Кажется, я была не готова к тому, что остальные в доме будут так активно сватать меня к Рейнарду. И эта неготовность была написана на моем лице.

– Госпожа Нарцисса нам наподдаст! – они снова переглянулись. – Она же сказала не говорить обо всем этом с Анной.

– Почему вы решили, что я могу стать его женой? – я все же выдавила вопрос. – А как же… мезальянс?

– Меза..что?

Так я и узнала, что этого понятия в этом мире… практически не существует…

Конечно, мало кто из аристократии брал в жены нищих замарашек, предпочитая браки в своем круге, но все же это происходило. И куда чаще, чем я могла бы думать. Все же наличие магии и магических договоров слегка изменили отношение местных к браку. Обойти клятву, расписанную на магическом пергаменте было сложно, как и иметь скрытые мотивы. А браки между людьми из разных слоев общества всегда заключались только через такие договоры.

***

Когда последняя пуговка была застегнута, я все же взглянула на себя в зеркало. Да, все же дорогая ткань и насыщенный синий цвет совсем иначе оттеняли мои черты. Сразу хотелось держаться еще ровнее, еще мягче, еще… элегантнее?

– Красавица, – девочки пищали, глядя на меня.

Я обернулась и с улыбкой кивнула им в знак благодарности.

Затем глубоко вздохнула и направилась вниз.

Когда я спустилась по лестнице, госпожа Нарцисса уже ждала меня у подножия.

– Лорд Локвуд ожидает вас в столовой, – сказала она, оглядев меня с одобрением. И теперь я понимала, к чему оно. Они приняли меня. Поддержали.

Это внезапно добавило уверенности.

– Не подведите, милая, – кажется, я впервые слышала, чтобы Нарцисса обратилась к кому бы то ни было без присущей ей строгости.

Я качнула головой и пошла за ней. По пути заметила, как тени от высоких окон ложились на пол, добавляя величественности и какого-то веса этому месту. В поместье всегда было тихо, но сейчас тишина казалась особенно густой, словно стены сами ждали, что произойдет дальше.

Нарцисса распахнула передо мной двери столовой, и я вошла.

Рейнард уже сидел за столом, переодетый в темный, сухой костюм, который подчеркивал его осанку и безупречный вид. Его волосы были аккуратно уложены, и от прежней мокрой неряшливости не осталось и следа. Но что больше всего привлекло мое внимание – это его взгляд. Он был сосредоточен, немного задумчив, как будто он тоже обдумывал, как начать этот разговор. Однако при взгляде на меня, настрой его немного изменился.

Он оглядел меня с головы до ног, и я почувствовала удовлетворение, заметив, как блеснули удовольствием его глаза.

– Анна, – произнес он, поднимаясь. – Прошу, садитесь.

Я подошла к столу и села напротив. Лорд Локвуд галантно пододвинул мне стул.

Я слегка растерялась, чувствуя, как напряжение в воздухе становится почти осязаемым. Он сел обратно, и некоторое время мы молчали, пока подавали обед. Тарелки с дымящимся супом были аккуратно расставлены перед нами, но аппетита я почти не ощущала.

– Надеюсь, вы не слишком устали после прогулки, – начал он, подхватив ложку. Я последовала его примеру.

– Нет, не думаю, что легкая прогулка может меня утомить, – ответила я, стараясь говорить спокойно. – Люсиль так счастлива, что смогла выйти на улицу. Я думаю, это пошло ей на пользу.

Он кивнул, поставив ложку на край тарелки.

– Да, она становится сильнее. И в этом ваша заслуга, Анна. – Его голос звучал искренне, даже тепло. – Я вижу, как она расцветает с каждым днем.

– Это не только моя заслуга, – ответила я, чувствуя, как щеки начинают гореть. – Вы тоже делаете все, чтобы она была счастлива.

На мгновение он замолчал, словно обдумывая мои слова. Затем, откинувшись на спинку стула, оглядел столовую, словно желая убедиться, что мы остались одни, и снова посмотрел на меня.

– Анна, – начал он, и его голос теперь звучал иначе. Глубже? Проникновеннее? – Я хотел бы поговорить с вами откровенно.

Глава 19.4

Мое сердце вдруг пропустило удар. Откровенно? О чем? О нашем недавнем сближении? О моем вчерашнем порыве? О моем будущем в этом доме?

Я медленно отложила ложку, чувствуя, как напряжение окутывает меня с ног до головы. Сдавливает стальными тисками грудь, жмет на виски.

– Конечно, – ответила я, надеясь, что голос не дрогнул.

Рейнард выдохнул, словно собираясь с мыслями, а затем наклонился чуть ближе, поставив локти на стол и сцепив пальцы перед собой. Его взгляд был сосредоточенным, но в нем не было привычной сдержанности — только искренность и, как мне показалось, легкое волнение.

– Анна, – начал он, его голос звучал чуть ниже и мягче, чем обычно. – Я всегда старался быть человеком, который принимает взвешенные решения. Для меня важно все обдумать, прежде чем сделать шаг. Но в последние дни я все чаще ловлю себя на мысли, что с вами я… забываю об этом.

Я нахмурилась, слегка наклонив голову. Слова явно шли куда-то глубже, чем я могла ожидать.

– Что вы имеете в виду, лорд Локвуд? – осторожно спросила я, не находя сил отвести взор от его глаз.

Он улыбнулся уголками губ, но эта улыбка была какой-то растерянной. Он провел ладонью по столу, словно не знал, куда деть руки.

– Я имею в виду, что вы стали для меня кем-то… значимым. Больше, чем просто доктором для моей племянницы. Вы тот человек, кто наполняет этот дом теплом и светом. И я хотел бы… – он замолчал на мгновение, будто подбирая правильные слова, – узнать вас лучше. Не только как человека, который заботится о Люсиль, но как… женщину.

Я почувствовала, как сердце пропустило удар. Эти слова, произнесенные так искренне, застали меня врасплох. Я не знала, как реагировать.

– Лорд Локвуд… – начала нерешительно, но голос дрогнул, и я осеклась.

– Рейнард, – мягко поправил он. – Мне кажется, мы договаривались…

Он откинулся на спинку стула, но его взгляд остался прикован к моему лицу. В этот момент он выглядел совсем не как безупречный лорд, а просто как человек, который открылся и ждал ответа.

– Я не хочу торопить вас или ставить в неловкое положение, – продолжил он, чуть нахмурившись. – Но я должен был сказать это. И теперь хочу спросить вашего разрешения. Разрешения на то, чтобы начать за вами ухаживать.

Я замерла, его слова эхом отдавались в моей голове. Разрешения? Ухаживать? Это звучало так… странно. Но он, казалось, действительно ждал моего ответа.

Разрешения.

– Рейнард…

Я почувствовала, как к щекам приливает жар. Вся ситуация была настолько неожиданной, что я не знала, как ответить. Его слова звучали так искренне, так бережно, что я не могла найти в них ничего искусственного или показного.

– Я… – начала я, но снова замолчала, пытаясь найти подходящие слова. В голове царил хаос, а сердце билось так громко, что казалось, он тоже это слышит.

Рейнард слегка наклонился вперед, выдерживая паузу, но не сводя с меня теплого, внимательного взгляда.

– Просто позвольте мне...

И тут я выдохнула. Чего в конце концов я так боюсь? Я не позволяла себе ничего предосудительного, домашние меня поддерживают, Люсиль стала мне куда ближе обычной пациентки, так почему я должна так страшиться его предложения?

Наверное, предложи он замужество, я бы и правда могла бы испугаться, потому как все еще не слишком хорошо знала его… Вернее… недостаточно. Короткие встречи наедине, наблюдения со стороны… Насколько всего этого довольно, чтобы выбрать человека в спутники жизни?

Возможно другая на моем месте была бы и рада предложению, но я… я хотела ответить на такой вопрос “да”, будучи абсолютно уверенной.

Но то, что сейчас предлагал Рейнард, это было так легко и правильно!

Похоже, он заметил перемену в моем настроении, потому как волнение на его лице медленно сменилось на затаенную радость.

– Мне бы тоже этого хотелось… узнать вас получше. – Наконец сумела произнести я, и мы оба заулыбались еще шире.

Глава 20.1

Рейнард смотрел на меня с той самой мягкой улыбкой, которая способна была согреть даже в самые холодные дни. Я чувствовала, что напряжение между нами постепенно исчезает, уступая место чему-то более спокойному и естественному. Это было странное, но приятное ощущение. Мы оба, кажется, немного расслабились, и разговор продолжился на более легкие темы.

Обед был простым, но вкусным: суп, запеченное мясо и овощи, а на десерт подали легкий пирог с яблоками. Мы говорили о Люсиль, о том, как она восстанавливается, и даже немного о празднике, который Рейнард недавно пообещал ей устроить. Кажется, он действительно хотел, чтобы этот день стал особенным для всех нас. После разговоры сдвинулись на что-то более личное из наших жизней…

Рейнард слегка наклонился ко мне, его глаза блеснули с теплым озорством, которое я видела так редко.

– Когда мне было восемнадцать, отец решил, что мне будет полезно послужить несколько лет в кадетском полку Его Величества. Он считал, что это поможет мне стать «достойным мужчиной», – последнее он произнес с легкой насмешкой. – И вот, три года я провел среди молодых офицеров, учась маршировать, стрелять и вставать по утрам раньше, чем солнце.

– Вы служили в армии? – я не смогла скрыть удивления. – Простите, я просто… не представляла вас в военной форме.

– О, форма мне шла, – с улыбкой сказал он, даже чуть мечтательно. А мне вдруг мучительно захотелось увидеть его в парадном мундире. – Но, боюсь, в те времена дисциплина давалась мне не так легко. В первый месяц я постоянно получал выговоры за то, что не мог вовремя заправить постель. Впрочем, я был не одинок в этом. Нас там было много, мальчишек из семей аристократов, которые никогда не занимались такими вещами. Ровно разложить покрывало? Кажется, нет ничего проще, но в тот момент это казалось настоящей трагедией. Особенно когда тебя заставляли делать это двадцать раз подряд на всеобщее обозрение.

Я рассмеялась, представив его – такого серьезного и собранного – в ситуации, когда он получает выговоры за небрежно заправленное одеяло.

– А что еще? – поинтересовалась я, чувствуя, что он готов делиться дальше. – Расскажите что-нибудь из тех времен.

Рейнард на мгновение задумался, но после на его лице появилась хитрая улыбка.

– Хорошо, вот одна история. В нашем полку был полевой марш, который длился несколько дней. Мы все ужасно устали, а командир продолжал требовать от нас построений и тренировок, даже когда ноги уже едва двигались. И вот, однажды ночью, один из моих товарищей – Льюис – предложил пойти на небольшой риск: он взял кусок мела и намалевал на палатке командира огромную надпись «Отдохните, сэр, мы будем не против».

Я не смогла удержаться от улыбки, представив эту сцену.

– И что случилось?

– Командир, конечно, был в ярости, – продолжал Рейнард, но в его голосе звучало веселье. – Устроил перекличку, чтобы выяснить, кто это сделал. Льюис, к счастью, заранее договорился с нами, что никто не выдаст его, и мы молчали как рыцари. Но... командир был хитрее, чем мы думали. Он заставил всех нас вывернуть карманы. И если сам мел Льюис выбросил, то вот карман был изнутри весь белый…

– Бедный Льюис, – протянула я с нарочитым сочувствием. – Его сильно наказали?

– На удивление, нет, – ответил Рейнард, улыбаясь. – Командир сначала хотел назначить ему двойное дежурство, но потом, кажется, проникся нашим товарищеским духом. Сказал: «Если уж вы умудрились заставить меня улыбнуться, значит, не все потеряно». И знаете что? На следующий день он все-таки дал нам выходной.

Я рассмеялась, представляя себе эту сцену. В голове не укладывалось, что Рейнард, такой серьезный и уравновешенный, мог быть участником таких историй.

– И вы были частью этой... инициативной группы? – спросила, чуть прищурившись.

– Скажем так, я не рисовал мелом, но и не отговаривал Льюиса, – признался он, слегка улыбаясь. – В те годы я еще учился, что такое настоящая ответственность.

– Похоже, это были интересные времена, – я покачала головой и отпила из чашки травяной отвар.

– Да, – он слегка кивнул, его взгляд стал задумчивым. – Но они многому меня научили. О том, как держаться в трудных ситуациях, как работать в команде… и, конечно, как находить радость даже в самых суровых обстоятельствах.

Мы оба задумались, каждый, видимо, о своем прошлом…

– А вы, Анна? – вдруг спросил он, слегка наклонив голову с явным озорством во взгляде. – Были ли в вашей юности такие моменты, когда вы нарушали правила?

Я уже собиралась ответить, как дверь столовой приоткрылась, и в проеме появился слуга с письмом в руках. Его серьезное лицо сразу изменило атмосферу в комнате.

Рейнард, заметив его, нахмурился, и радость, что недавно озаряла его лицо, сразу же куда-то исчезла.

– Милорд, – мужчина приблизился и протянул письмо. Он выглядел очень взолнованным. – Это только что доставили. Сказали, что оно требует вашего особого внимания.

Рейнард молча взял конверт, поблагодарил кивком и развернул его. Я молча наблюдала, и по мере того, как он читал, выражение лица Рейнарда становилось все более мрачным. Его челюсть напряглась, а взгляд заметно потемнел.

– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась я, не в силах скрыть беспокойство.

– Это неважно, – коротко ответил он, сворачивая письмо и откладывая его в сторону. Его голос стал заметно холоднее, чем был всего минуту назад.

Я нахмурилась, но промолчала, давая ему время. Мы продолжали обедать, но атмосфера уже не была такой легкой и непринужденной, как раньше. Рейнард отвечал односложно и явно погрузился в свои мысли сильнее, чем хотел это показать. Наконец, больше не выдержав, я все же вздохнула и прекратила попытки разбавить атмосферу.

– Рейнард, вы можете сказать мне.

Он поднял на меня взгляд, и я заметила в нем разочарование, но не во мне – скорее в той ситуации, о которой он не хотел говорить.

– Анна, – начал он, его голос снова стал немного мягче. – Это дело, которое не имеет к вам никакого отношения. И я не хочу, чтобы вы волновались.

– Но вы волнуетесь, – возразила я, осмелев. – Это видно. И если что-то угрожает вам или Люсиль, я хочу знать. Я не могу просто сидеть в стороне и ничего не понимать. Я не та женщина, что станет отсиживаться за чужими спинами, молча сложив руки. Если моим… близким что-то угрожает, я хочу помочь. И пожалуйста, давайте возьмем за правило быть друг с другом честными и откровенными.

Рейнард едва заметно улыбнулся, явно оценив мою попытку задобрить его теплыми словами. Он долго молчал, словно взвешивая, стоит ли говорить правду. Наконец, снова взял письмо в руки, скомкал его в ладони и устало выдохнул.

– Это касается Бродрика и его дела, – медленно проговорил он, внимательно следя за моей реакцией. – Я получил известия, что его сообщников все же не удалось схватить всех. Пара человек сумели скрыться, и теперь они, возможно, представляют угрозу.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Имя Бродрика сразу напомнило мне все, что произошло в последние недели: страх, боль, опасность для Люсиль и переживания Рейнарда.

– Они… они могут прийти сюда? – спросила я, стараясь не выдать дрожи в голосе.

– Нет, – ответил он без колебаний. – Я позабочусь о том, чтобы вы и Люсиль были в безопасности. У меня есть люди, которые уже занимаются этим. Вы можете не беспокоиться.

Но я все равно беспокоилась. Разве могло быть иначе? Зная, что где-то там все еще есть люди, которые могли причинить нам вред? Я посмотрела на Рейнарда, и в его глазах я увидела ту же тревогу, что чувствовала сама.

Глава 20.2

Рейнард молчал, словно пытался найти нужные слова, чтобы продолжить разговор. Его взгляд был задумчивым, но, в то же время, в нем читалась какая-то решимость. Я уже было решила, что он окончательно ушел в свои мысли, когда он вдруг поднял глаза и посмотрел на меня.

– Анна, – начал он мягко, но с твердой интонацией, – я понимаю, что вы всегда стремитесь заботиться о других. О Люсиль, о людях вокруг вас… – Он слегка улыбнулся, но скорее грустно, чем весело. – Но вы слишком много берете на себя. Я вижу это.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он поднял руку, останавливая меня.

– И я вовсе не критикую вас, – продолжил он. – Наоборот, восхищаюсь вашей самоотверженностью. Но иногда, Анна, вы должны позволить себе немного отдохнуть. Это не слабость. Это необходимость.

Я опустила взгляд, чувствуя, как его слова находят отклик в моем сердце. Он говорил с такой заботой и искренностью, что мне стало трудно найти аргументы против. При этом все это было так забавно на фоне того, как я жила раньше, в своем мире. Некстати вспомнилось, как приходилось носиться по этажам поликлиники по всякой ерунде вроде неправильно заполненных форм или потерянной карточки…

Как же это было давно.

– И как вы предлагаете это сделать? – спросила я, слегка прищурившись.

Он улыбнулся шире, довольно и уже откровенно весело.

– Поехали верхом?

Я моргнула, удивленная таким предложением.

– Верхом? – переспросила, не скрывая своего удивления. Да я никогда не сидела на лошади, ну, может только в детстве, когда каталась на пони в каком-нибудь парке.

– Да, верхом, – подтвердил он, легко и уверенно. – Прогулка на свежем воздухе, немного движения – это именно то, что вам сейчас нужно. Только на этот раз подальше от прудов с утками.

Мы одновременно рассмеялись.

– Рейнард, – я вскинула на него взгляд и покачала головой, – у меня есть обязательства. Люсиль ждет меня, ей нужны процедуры. Я не могу просто оставить ее.

– Люсиль сейчас спит, – спокойно ответил он, словно уже подготовил этот аргумент заранее. – Мы вернемся до того, как она проснется, и вы сможете продолжить свои заботы. Всего час. Я обещаю. Даже если малышка проснется раньше, с ней будет ваша подруга Марта, вы ведь ей доверяете? А остаток дня мы оба проведем с девочкой, ну же, соглашайтесь.

Я закусила губу, обдумывая его слова. Его уверенность и спокойствие начинали меня убеждать. В конце концов, он был прав – Люсиль спала, а я действительно не позволяла себе просто расслабиться. Уже давно. Все это время я только и делала, что заботилась о малышке или думала, что еще могу предпринять. Я даже не давала себе возможности обдумать свои чувства, душила эмоции, боясь слишком сильно погрузиться в них. Но теперь… Теперь ведь можно?

С момента моего появления в этом мире прошло что-то около четырех, почти пяти месяцев? Так посмотреть, вроде и не много, а словно целая жизнь пролетела… Совсем другая.

Привыкла ли я? Смогла ли стать частью этой реальности? Пожалуй, что… да.

– Хорошо, – наконец согласилась я и улыбнулась Рейнарду. – Но только ненадолго.

Он засиял, довольный моей капитуляцией, и встал из-за стола.

– Тогда пойдем. Я покажу вам конюшни.

Он сунул смятое письмо в карман, дождался, пока я тоже поднимусь из-за стола и подставил мне локоть.

Снова учащенный пульс и вот моя рука лежит на сгибе его локтя…

Я шла рядом с Рейнардом, чувствуя, как постепенно начинаю расслабляться. Его уверенность и легкость в движениях передавались и мне.

Конюшни стояли чуть в стороне от дома, за ними расстилались просторные луга, а левее – кромка леса с тенистыми деревьями. Это было большое, ухоженное строение из светлого дерева. Изнутри доносилось ржание лошадей и запах свежего сена. Я еще не подходила близко к нему, чему сама удивилась сейчас. Столько времени уже живу здесь, а ведь даже не задумывалась, что еще есть в поместье! А ведь его земли, должно быть, весьма обширны!

Рейнард открыл передо мной дверь, жестом приглашая войти.

– Добро пожаловать в мою маленькую гордость, – сказал он с легкой улыбкой.

Внутри меня встретили несколько холеных лошадей. Их гладкие шкуры блестели, а внимательные глаза казались почти по человечески разумными. Одна из них, светло-гнедая с белым пятном на морде, наклонила голову и посмотрела на нас с явным интересом.

– Это Луна, – представил ее Рейнард. – Очень спокойная, дружелюбная. Думаю, она вам подойдет.

Я осторожно протянула руку, и Луна мягко ткнулась в нее своим теплым носом.

– Она… красивая, – сказала я, чувствуя, как мое волнение немного отступает.

– И очень надежная, – добавил он, уже направляясь к другому стойлу. Оттуда он вывел высокого темного жеребца с горделивым видом. – А это Ройс. Он немного своенравный, но мы с ним прекрасно понимаем друг друга.

– Не сомневаюсь, – я не удержалась от того, чтобы фыркнуть, а Рейнард вопросительно выгнул бровь с нарочито оскорбленным видом. Я рассмеялась и снова повернулась к кобылке. Та явно хотела что-то получить от меня.

– Кажется, нужно было захватить им что-то вкусное, – сообразила я, немного расстроившись.

– О, не переживайте, там точно есть яблоки и морковь, можете пока сходить, – он указал на дверь чуть в стороне.

– Погоди, красавица, сейчас найдем, чем тебя побаловать, – шепнула я лошади, осторожно погладив ее по морде. Признаться, я немного боялась этих крупных животин, но при этом ощущала и какой-то благоговейный трепет в их отношении. Они всегда ассоциировались у меня со свободой…

Пока Рейнард готовил лошадей, я отправилась в то помещение, что он указал. Прямо у входа нашлось ведерко со свежей морковью. Кажется, лошади должны ее любить?

Взяв несколько штук, вернулась в конюшню. Луна забавно закивала головой, заметив вожделенное угощение, и я рассмеялась.

Рейнард как раз заканчивал седлать Ройса.

– Анна, погоди! – вдруг окликнул он меня, когда я потянула лошадке морковь. Луна успела с хрустом откусить уже половину, когда лорд Локвуд перехватил мою руку. – Этак она откусит ее вместе с вашими пальчиками. А мы ведь этого не хотим?

Он вдруг оказался так близко, почти касаясь меня телом. Осторожно взяв мою руку, он развернул ладонь вверх, скользнув при этом пальцем по чувствительной коже на запястье. Я судорожно втянула воздух носом.

– Вот так, – Рейнард стоят сзади и почти обнимал меня в этой позиции. Его рука была вытянула вместе с моей.

Луна забрала морковь с моей раскрытой ладони и довольно всхрапнула.

Когда лакомство закончилось, она потеряла к нам интерес, в то время, как лорд Локвуд, казалось, его только приобрел.

– Вы едва дышите, Анна, – его шепот прозвучал у самого моего уха.

Мои глаза округлились помимо воли. Он что, дразнит меня?

Я порывисто обернулась, оказавшись с ним буквально нос к носу и решительно уставилась ему в глаза.

– А вам разве это не нравится?

Пришел его черед удивляться моей храбрости. Или наглости, не знаю, как правильно это назвать.

– Очень нравится, – признался он едва слышно. Голос прозвучал низко, почти хрипло и с теми сами мурчащими нотками, что были ему присуще и вызывали во мне весьма неоднозначные реакции

Но уже в следующий миг, Рейнард сделал шаг назад, и я смогла дышать свободней.

– Прогулка верхом! – Напомнил он не то себе, не то мне. И отправился седлать Луну.

Я наблюдала за ним... И это было очень интересное зрелище, скажу честно. Рейнард не стал звать конюхов или поднимать какую-то суету… нет. Он решил прокатиться и просто делал это.

Он двигался с такой уверенностью и легкостью, что я невольно залюбовалась. Все в нем – от манеры держаться до того, как он обращался с животными, – говорило о том, каков он… Лорд Рейнард Локвуд…

– Готовы? – спросил он, подойдя ко мне с едва заметной улыбкой, закончив с упряжью и остальным.

– Я… никогда не ездила верхом, – призналась наконец, чувствуя, как легкое волнение снова закралось в мой голос.

– Не волнуйтесь, – ответил он, подставив специальную тумбу со ступеньками и подавая мне руку, чтобы помочь сесть в седло. – Луна – одна из самых спокойных лошадей, а я буду рядом, если что-то пойдет не так. Ставьте ногу в стремя и хватайтесь вот здесь…

Наверное, ездить в платье, тем более таком замечательном… было странно, но я пообещала себе, что буду предельно осторожной. Подол был достаточно широким, чтобы я смогла усесться в седло.

Рейнард подсказывал, как следует залезать, его слова звучали настолько уверенно, что я позволила себе расслабиться. И все оказалось куда проще, чем могло. Я даже умудрилась расправить платье, чтобы оно красиво легло по ногам и ничего лишнего не виднелось…

Рейнард объяснил, как следует держать поводья и что делать, чтобы направить лошадку, проверил все еще раз, убедился, что я удобно устроилась, а затем сам вскочил в седло.

– Не переживайте, Луна сама прекрасно знает, что делать.

Когда мы выехали из конюшни, меня тут же окутала свежесть воздуха и тишина, нарушаемая лишь звуками природы. Мы двигались по тропинке, которая вела к лесу, и я начала замечать, как напряжение, которое я испытывала весь день, постепенно исчезает.

– Ну как? – спросил Рейнард, придержав своего жеребца, чтобы поравняться со мной.

– Это… приятно, – призналась я, почувствовав, как улыбка начинает расползаться по моему лицу. Меня едва заметно покачивало в седле, пока мы двигались вперед. – Луна действительно очень спокойная.

– Я же говорил, – ответил он с легкой усмешкой. – Иногда нужно просто довериться.

И кажется эти слова касались не только верховой езды.

Глава 21.1

Солнце мягко согревало землю, легкий ветерок шевелил верхушки деревьев, а вокруг нас царила удивительная тишина, нарушаемая лишь ржанием лошадей и глухим стуком их копыт по утоптанной тропинке. Луна двигалась плавно, и я чувствовала себя более уверенно в седле, чем ожидала. Рейнард ехал чуть впереди, на своем гордом Ройсе, и время от времени оборачивался ко мне, чтобы убедиться, что я справляюсь.

– Вы уже выглядите как прирожденный наездник, – заметил он с легкой улыбкой, когда я выровняла поводья и чуть подтолкнула Луну, чтобы она ускорила шаг.

– Честно говоря, я все еще не уверена, что справлюсь, если она вдруг решит, что я ей не нравлюсь, – ответила я, улыбнувшись в ответ. – Но должна признать, мне всегда хотелось научиться ездить верхом.

На этот раз я даже не лукавила.

– Если хотите, я мог бы научить вас.

– Даже галопом?

– Даже галопом, – от его улыбки становилось так легко и спокойно, что я сама себе удивлялась.

Такой спектр теплых эмоций был слишком неожиданным, но таким потрясающе приятным! Пожалуй, наверное это и было счастье. И похоже, Рейнард заметил это мое состояние.

– Видите? Я же говорил, что прогулка пойдет на пользу, – довольно произнес он со спокойствием, которое всегда казалось таким естественным для него. – Иногда нужно просто отпустить заботы и позволить себе немного расслабиться.

– И часто вы сами это делаете? – спросила я с легкой ноткой скептицизма. – Отпускаете заботы?

Локвуд рассмеялся, и в его голосе прозвучала теплая нотка.

– Нет, – честно признался он. – Но я стараюсь. Правда, у меня есть преимущество: я могу на несколько часов исчезнуть в лесу или выехать верхом, как сейчас. Это помогает привести мысли в порядок.

Я кивнула, понимая, о чем он говорит. Ощущение свободы, которое давала эта прогулка, было почти непривычным после всех напряженных дней, что я провела в доме с Люсиль в тревогах о ее здоровье и наших судьбах.

Мы проехали еще немного в молчании, пока я не решила нарушить тишину.

– А вы всегда жили здесь? – спросила я, когда мы выехали из перелеска, и перед нами раскинулись зеленые поля.

– Нет, – ответил Рейнард и покачал головой и прищурился вспоминая. – Моя семья переехала сюда, когда я был подростком. До этого мы жили ближе к столице. Отец считал, что вдалеке от суеты я смогу лучше понять, что значит быть ответственным за землю и людей.

– Похоже, ваш отец был довольно строг, – заметила я.

– Возможно. Но мой отец был человеком принципов. Он всегда говорил, что мужчина должен быть готов нести ответственность за тех, кто на него полагается. Это было его правило. Оно стало и моим.

Я задумалась над его словами, а затем, немного колеблясь, решила поделиться кое чем и из своего прошлого.

– Моя мать всегда говорила, что забота о других – это не выбор, а долг. Думаю, поэтому я начала интересоваться медициной.

– Вы знали, что хотите стать врачом с самого детства? – спросил он, повернувшись ко мне. В его голосе звучал подлинный интерес.

– Не совсем, – призналась я. – Но я помню один момент, который стал для меня решающим. Мне было, наверное, лет десять. Один из мальчиков, с которым я играла, упал и сильно поранил руку. Все растерялись, а я… сняла колготки и ими перевязала его рану… Представляете? Додумалась же.

– Весьма оригинальный перевязочный инструмент, – хохотнул Локвуд.

– К сожалению, это только в кино так просто показывают, как герои отрывают куски ткани от своей одежды голыми руками…

– В Кино? – недоуменно уточнил он.

– О, это… вроде истории, когда картинки быстро сменяют одна другу, и там еще идет звук…

– Что-то вроде иллюзий? – Задумчиво уточнил он, и я качнула головой. Рейнард кивнул в ответ. – Так что мальчик и ваше решение быть врачом?

– Я повела его домой. Его родители потом были мне очень благодарны. Думаю, именно тогда я поняла, что могу быть полезной.

– Это впечатляет, – сказал Рейнард, явно оценив мой рассказ. Он коснулся меня одобрительным взглядом. – Не каждый ребенок смог бы так поступить.

Я улыбнулась, но ничего не ответила. Мы снова ехали в молчании какое-то время, наслаждаясь звуками природы вокруг.

Внезапно впереди, на тропинке, я заметила женщину с ребенком на руках. Она выглядела встревоженной и явно торопилась. Рейнард поднял руку, призывая остановиться.

– Добрый день, – обратился он к женщине, соскочив с лошади. Я так не умела, поэтому пришлось не слишком грациозно покорячиться, спускаясь. – Что случилось? Вы выглядите обеспокоенной.

– Милорд… миледи… – начала она, кланяясь, но ее голос дрожал. Мне стало неловко, когда она обратилась ко мне таким образом, но одергивать или объясняться сейчас было не к месту. – Мой сын… он упал, и его рука… она сильно болит. Я не знаю, что делать. А говорят, в поместье появилась госпожа Доктор…

– Анна? – Рейнард обернулся, видимо думая, что я все еще на лошади. Но я уже спешила к ним.

Я подошла ближе, чтобы осмотреть мальчика. Ему было не больше шести лет, и он сдерживал слезы, крепко прижимая к себе поврежденную руку. Храбрый малыш.

– Можно я посмотрю? – мягко спросила я, глядя ему в глаза. Он кивнул, чуть расслабившись.

Я сосредоточилась, выверяя каждое движении, чтобы не причинить мальчику лишней боли. Его маленькая рука была покрасневшей и слегка опухшей в области запястья. Я мягко провела пальцами по коже, нащупывая возможные повреждения, внимательно следя за его реакцией.

– Скажи, больно здесь? – спросила, слегка надавив на предплечье. Мальчик покачал головой, крепче прижав руку к груди.

Я продолжала осмотр, переходя к запястью и пальцам, осторожно проверяя их подвижность. Когда я слегка прикоснулась к суставу, мальчик вздрогнул и зажмурился.

– Прости, знаю, что это неприятно, – мягко сказала я, глядя ему в глаза. – Но ты очень храбрый, и мне нужно совсем немного времени, чтобы понять, что случилось.

Я аккуратно повернула его руку, проверяя, нет ли сильной деформации или ненормального положения кости. К счастью, повреждение казалось поверхностным – сильный ушиб, возможно, растяжение, но смещений было не видно.

Конечно, чтобы знать наверняка нужен был рентген, но где его здесь взять?

– Хорошая новость, – сказала я, улыбаясь, чтобы успокоить его. – Кости, похоже, целы. Но тебе нужно будет немного отдохнуть и не двигать рукой, пока она заживает. Мы наложим шину и перевяжем твою руку.

Теперь я обратилась к его матери, которая с тревогой следила за моими действиями.

– Ушиб довольно сильный, но скорее всего ничего опасного. Отек спадет за пару дней, если вы будете прикладывать что-то холодное, только не на долго. А я пока зафиксирую руку, чтобы она оставалась в покое. Никаких подвижных игр или рисков снова упасть на нее. – Я снова повернулась к мальчику. – Запомните, молодой человек, никаких подвижных игр. Только покой.

Мальчик, все еще немного испуганный, смотрел на меня с недоверием и немного насупившись.

– Мне нужна моя сумка, – на этот раз я обратилась к Рейнарду.

– Я могу привезти, если вы подождете здесь. – Он огляделся, видимо мысль оставить нас в этом месте ему была не по душе, но мы оба понимали, что так будет быстрее. Я кивнула. – Хорошо, я быстро.

Он одним махом снова оказался в седле. Я невольно сглотнула от этой картины. А после пустился галопом.

Осознав вдруг, что слишком долго смотрю на удаляющуюся фигуру Рейнарда, я смутилась и отвела взгляд. Но тут же наткнулась на понимающий взор матери мальчика.

– Наш лорд очень хорош, – с легкой понимающей насмешкой произнесла она, но почти сразу потеряла ко мне интерес, снова обратив внимание на сына.

Впрочем, спорить с ней я и не собиралась.

Рейнард вернулся и правда очень быстро. За это время я успела дать матери мальчишки еще некоторые рекомендации.

Вместе с Рейнардом приехал и один из мужчин из поместья.

– Бедрик проводит вас домой, – пояснил он, когда они оба спешились.

Я взяла сумку из его рук и взялась за дело.

– Ты знаешь, что такое подвязка для рыцарей? – спросила я, фиксируя шину на руке мальчика. Он выглядел явно не слишком довольным, но все же кивнул мне. – Это как щит для твоей руки. Она будет защищать ее, пока ты не станешь снова сильным.

Его взгляд немного прояснился, и он снова кивнул. Я аккуратно наложила повязку, используя ремешок от своей сумки, чтобы подвязать руку и сделать ее неподвижной. Весь процесс занял несколько минут, но я старалась работать так осторожно, как только могла.

– Вот так, – сказала я, отступив на шаг, чтобы оценить свою работу. – Теперь ты настоящий рыцарь, готовый выздоравливать.

Мальчик робко улыбнулся, его лицо немного расслабилось. Я знала, что боль еще останется, но сейчас он выглядел намного спокойнее, чем в начале.

– Спасибо вам, миледи, – прошептала его мать, прижимая сына к себе. Ее голос дрожал, а в глазах блестели слезы благодарности. – Мы будем делать все, что вы сказали. Будьте благословенны.

Она поклонилась нам, я кивнула в ответ и вернулась к Луне, чувствуя, как внутри разливается тепло. Помощь этому ребенку напомнила мне, почему я выбрала свою профессию. Даже такие небольшие моменты могли изменить чью-то жизнь.

Когда мы снова двинулись в путь, я заметила, что Рейнард внимательно смотрит на меня.

– Похоже, вы не можете пройти мимо, если кто-то нуждается в помощи, – сказал он с легкой улыбкой.

– Это просто то, что я умею, – ответила я и не удержалась, чтобы не подначить в ответ, – и между прочим, вы первым поспешили к ним.

– Ваша правда.

Глава 21.2

Когда мы вернулись в поместье, солнце еще ярко светило, окрашивая зеленые лужайки и величественные деревья в мягкие золотистые тона. На этот раз конюхи сами занялись лошадьми, а двор наполнился звуками шагов и тихими голосами. Несмотря на усталость, я чувствовала удивительное спокойствие от этой прогулки, как будто природа и помощь тому мальчику вернули мне силы.

Соскочив с Луны, я поймала взгляд Рейнарда, который, казалось, все еще наблюдал за мной.

– День был насыщенным, – заметил он, снимая перчатки. – Надеюсь, вы не слишком устали?

– Вовсе нет, – ответила я честно, чувствуя тепло от его заботы. – Буду рада повторить, если пригласите снова.

Я произнесла и тут же осеклась, понимая, что это может показаться наглостью. Осторожно глянула на Рейнарда, который, похоже, все понял. Вот ведь проницательность!

– Обязательно, – усмехнулся он, и мы отправились к дому.

Едва переступили порог, как к нам по лестнице сбежала Люсиль, ее золотистые кудри ярко сияли в солнечных лучах, что проникали через окно.

– Леди! Вернитесь! – Марта, держась за грудь, тяжело гналась за ней. Лишний вес и возраст не помогали бедняжке, и я ощутила себя виноватой. Кажется, едва окрепнув, малышка уже не так охотно проводила время в постели. Она крепко прижимала к груди свою любимую тряпичную куклу и радостно звала нас.

– Анна! Дядя Рей! Вы вернулись! – ее голос был полон восторга.

Когда она подбежала, я опустилась на колени, чтобы быть с ней на одном уровне.

– Да, мы вернулись, но не стоило убегать от Марты, – сказала строго.

Люсиль тут же скуксилась и повернулась к дяде, очевидно в поисках поддержки у него.

– И не нужно смотреть так на меня, – он скрестил руки на груди и добавил льда в голос. – Посмотри, до чего ты довела несчастную Марту.

Малышка обернулась и, казалось, только сейчас заметила, что женщина и правда устала. Та только-только спустилась по лестнице.

– Я так больше не буду, – виновато протянула она.

– Люсиль, мы все беспокоимся о тебе. И Марта тоже. – Смягчившись, объяснила я. – Еще недавно ты была совсем слаба, малышка. Пока что побереги силы, хорошо?

– Да, – кивнула она.

– И извинись перед Мартой, – дополнил Рейнард.

– Прости, Марта, – Люсиль повернулась к ней, виновато склонив голову.

– Что уж там, – похоже, женщине и самой уже было неловко.

Рейнард вздохнул и шагнул к девочке. В один миг подхватил ее на руки, от чего она радостно расхохоталась.

– Маленькая проказница, – он щекотнул ее, от чего та залилась еще более громким смехом.

– Рейнард, – протянула я, но тут же прижала пальцы к губам. В холле кроме нас была и Марта. Та явно заметила, что я обратилась к нему по имени, но сделала вид, что это вовсе не так. Зато Локвуд хитро ухмыльнулся и покосился на меня.

– Ты так по нам соскучилась, что не дождалась у себя? – он поспешил отвлечь.

Люсиль кивнула, ее большие голубые глаза сияли.

– Очень! Я хотела, чтобы вы поиграли со мной, – заявила она, глядя сначала на меня, а потом на Рейнарда. – Вы будете играть?

– Конечно, Люсиль. Что же ты для нас приготовила? – спросил он, глядя на нее с искренней теплотой.

Люсиль задумалась, прижимая пальчик ко лбу, и потом воскликнула:

– Ты привозил ту большую игру с кубиками. Можем поиграть в нее?

К вечеру Люсиль начала клевать носом, сидя у меня на коленях, пока я читала ей одну из ее любимых историй. Рейнард наблюдал за нами из кресла, его взгляд был мягким, почти задумчивым.

Когда я дочитала последнюю строчку, Люсиль уже крепко спала, ее голова уютно устроилась на моем плече.

– Похоже, игры и рассказы ее вымотали, – тихо произнес Рейнард, подходя ближе.

– Такая усталость ей только на пользу, слишком уж долго она была в болезни. – ответила я, осторожно поднимаясь, чтобы не разбудить ее. – Я отнесу ее в кровать.

– Позвольте мне, – предложил он, забирая девочку из моих рук с такой осторожностью, словно она была хрупким стеклышком.

Я наблюдала, как он нес ее к постели, и не могла не заметить, как естественно и заботливо он ведет себя с ней.

Укрыв ее, я приглушила свет и мы вышли из комнаты.

– Мне нужно еще кое-что сделать сегодня, – уклончиво сообщила я Рейнарду.

Я не была уверена в том, что стоит от него скрывать, что я собираюсь навестить Тода, но тот так отчаянно не хотел беспокоить своего лорда, что я не решилась раскрывать чужую тайну.

– Тогда доброй ночи, – Рейнард протянул мне руку. Я вложила в его ладонь свои пальцы, и он склонился чтобы коснуться их губами. Меня прошило колким будоражащим чувством, но похоже, на сегодня это было все. – Спасибо за сегодняшний день, Анна…

– Вам спасибо, – я мягко улыбнулась.

Если быть до конца честной, я совсем не понимала, за что судьба дарила мне столько счастья…

Наконец, Рейнард отпустил мою руку, с явным усилием, хочу заметить, кивнул и отправился в сторону своих комнат.

Я же, направилась вниз.

Нужно было найти Агату и узнать, как себя чувствует Тод.

Женщина нашлась на кухне, как я и рассчитывала. В это время почти все домашние собирались там после трудового дня.

– Этот упертый баран совсем не слушается, госпожа Анна! – запричитала Агата на мой вопрос о Тоде. – Вразумили бы вы его?

– Вот ведь, – я сурово поджала губы. – Ну, пойдемте.

Агата, как оказалось, была сестрой его матери, поэтому так и радела за здоровье племянничка. На ночь глядя мы отправились в его дом.

Пройдя через сад, уже укутанный ночной прохладой, мы оказались у дома. Агата постучала, но не дождавшись отклика, тут же распахнула дверь, словно привычная к тому, что Тод не отвечает.

– Тод! – произнесла она с укором, входя первой. – Ты опять лежишь в темноте, как сова?

Я вошла следом и сразу заметила, что в домике было прохладно и сумрачно. Свет единственной свечи едва освещал комнату, а сам Тод лежал на кровати, прислонившись к подушкам. Его лицо было бледным, а тень усталости отчетливо отпечаталась в глазах, но он все равно ухмыльнулся, увидев нас.

– Ну, я же говорил, что мне не нужно постоянное опекунство, – пробормотал он, его голос звучал хрипло, но с ноткой привычной насмешки. – А вот и вы, миледи. Пришли проверить, жив ли я?

– Именно так, – ответила я строго, подходя ближе. – И судя по вашему виду, вы живы, но не слишком. Как вы себя чувствуете?

– Как человек, который слишком долго лежит на одном месте, – ответил он, пытаясь приподняться, но тут же скривился от боли. Его рука инстинктивно потянулась к раненому боку.

– Не двигайтесь! – поспешила я, опускаясь рядом с ним и мягко, но твердо удерживая его. – Вы ведь понимаете, что любое лишнее движение может вам навредить?

Тод вздохнул, но послушно откинулся назад.

– Да, понимаю. Но это так скучно, Анна. Совсем не мое, лежать и ждать.

– Упрямство уж точно не помогает, – добавила Агата, ставя на стол чашку с отваром, который я оставляла ей. – Вот, выпей.

Тод покачал головой, но все же взял чашку, пробормотав:

– Вы вдвоем точно меня доконаете.

– Доканаем? – взвилась Агата. – Так бы треснула тебя по лбу! – Она повернулась ко мне. – Представьте, госпожа Анна, этот дурачина сегодня все намеревался на улицу выйти.

– Да! К мужикам хоть сходить!

– К мужикам! – Агата костерила его почем зря, я лишь осуждающе качала головой.

Я взяла его руку, чтобы проверить пульс, а затем осторожно развернула бинты. Рана все еще выглядела тревожно, но воспаление, к счастью, начало спадать. Я сосредоточенно обработала ее, стараясь не причинить ему лишней боли, хотя он все равно время от времени поморщивался.

– Почему вы такой упрямый? Я же говорила позвать меня, если почувствуете себя хуже, – спросила я, не удержавшись от укора. – И что за самоуправство?

– Потому что я не хотел вас беспокоить. У вас и так хватает забот, – ответил он, прикрыв глаза. – А я ведь не ребенок, чтобы за мной бегали.

– Нет, вы не ребенок, – согласилась я, закрепляя новую повязку. – Но вы мой пациент. И если вы не будете слушаться, я могу стать гораздо строже. И, поверьте, вы этого не хотите.

Он открыл один глаз и посмотрел на меня с легкой улыбкой.

– Вы меня пугаете, миледи.

– И правильно, – парировала я, убирая использованные бинты. – Потому что если вы не начнете заботиться о себе, я действительно рассержусь. И тогда, в порыве, могу рассказать лорду Локвуду, что вы от него прячетесь.

Агата тихонько хмыкнула, довольная тем, как я справляюсь с ее упрямым племянником.

– Не нужно лорду Локвуду про это знать, – пробасил Тод и отвернулся с суровым выражением на лице.

– Значит, мы договорились. И не как в прошлый раз.

– Ладно, – буркнул он.

Я остановилась, глядя на него.

– Я здесь, потому что хочу помочь. И потому что вы важны для всех нас. Рейнард, Агата, даже я... Мы все хотим, чтобы вы поправились.

Он свел брови еще сильнее. Похоже, мои слова достигли цели:

– Хорошо. Я постараюсь быть примерным пациентом. Хотя бы до следующего визита.

Я улыбнулась, убирая свои вещи.

– Вот и славно. А теперь отдыхайте. Я зайду завтра.

Тод закрыл глаза, его лицо стало немного мягче, а дыхание ровнее. Я убедилась, что ему удобно, и вышла, тихо прикрыв дверь и оставив его на попечение Агаты.

Глава 22.1

Утро началось с привычной рутины. Солнце только поднималось, когда я вошла в комнату Люсиль, неся небольшой поднос с травяным отваром и чистой ветошью – последствия аллергии все еще приходилось обрабатывать.

Девочка уже проснулась и сидела в кровати, обняв все ту же тряпичную куклу. Я с удовольствием отметила, что ее золотистые кудряшки были слегка растрепаны, а на щечках играл легкий румянец. С каждым днем она выглядела все более живой.

– Доброе утро, Люсиль, – поздоровалась я, присаживаясь рядом с ней. – Ты хорошо спала?

– Да, – ответила она, улыбаясь. – Мне снилось, что я снова гуляю в саду. А там бабочки разговаривали со мной!

Я рассмеялась, пораженная ее воображением.

– Это чудесный сон. А теперь давай займемся твоими процедурами. Ты ведь хочешь поскорее поправиться, правда?

Люсиль серьезно кивнула и привычно уже соскользнула с постели, чтобы приподнять ночную сорочку. Самые сложные воспаления были у нее на ножках, и под коленями до сих пор все было красным, хотя корки уже и сошли. Я обработала ее настоем ромашки и календулы, а после нанесла питательную мазь. Все же возможность делать заказы прямо из аптеки на имя лорда Локвуда стало настоящим подспорьем.

– Щекотно! – хихикала Люсиль, когда я касалась ее кожи.

– Зато полезно, – ответила я. – А теперь давай посмотрим, как ты дышишь. Помнишь, как мы делали вчера? Глубокий вдох – и выдох.

Я положила руку ей на спину, чтобы почувствовать, как работают ее легкие. Это было частью процедур, которые я проводила, чтобы убедиться, что болезнь действительно отступила. Теперь при глубоких вдохах она больше не заходилась кашлем даже утром.

– Молодец, – похвалила я, когда она выполнила мои указания. – А теперь давай выпьем отвар. Он не такой горький, как кажется, обещаю.

Люсиль сморщила носик, но все же взяла чашку и сделала несколько больших глотков, после чего гордо посмотрела на меня.

– Я выпила! Можно мне теперь нарисовать что-нибудь?

– Сначала нужно умыться и одеться, – ответила я с улыбкой. – Марта скоро принесет завтрак, а вот после можно и порисовать.

В этот момент дверь в комнату приоткрылась, и я заметила фигуру Рейнарда.

– Дядя Рей! – Люсиль тоже заметила его. Он вошел и улыбнулся девочке.

– Доброе утро, дамы, – он галантно поцеловал руки нам обеим. Люсиль выглядела страшно довольной, что ее удостоили такого взрослого жеста. – Как спалось?

– А мы с Анной будем рисовать! Ты будешь с нами?

– Боюсь, не сегодня, малыш.

– Но ты ведь обещал, что отпуск… – девочка мигом скуксилась, но он присел перед ней и повернул к себе.

– Случилось кое-что важное, кое-кому нужна моя помощь. Я ведь не могу бросить людей в беде?

Люсиль насупилась, но все же ответила:

– Не можешь.

– Я знал, что ты поймешь меня. Я разберусь и сразу вернусь к тебе, – пообещал он и крепко обнял ее.

– Тогда я нарисую тебе красивую открытку! – Нашлась девочка и уже, казалось, сменила настроение, снова развеселившись.

– Самую красивую! – Напутствовал ее Рейнард. А после поднялся и обратился уже ко мне: – Мы можем выйти на минутку?

Я кивнула.

– Я ненадолго, Люсиль, – сказала я девочке. – Можешь пока выбрать себе домашнее платье.

Она кивнула и побежала к шкафу.

Мы вышли в коридор, и я тихо притворила за собой дверь. Лицо Рейнарда было напряженным, и я сразу поняла, что что-то случилось.

– Что-то не так? – спросила я, стараясь держать голос спокойным.

Он взглянул на меня со смесью тревоги и решимости.

– Мне только что сообщили, что один из людей Бродрика был замечен в лесу недалеко от деревни. Я не могу игнорировать это.

Мое сердце сжалось. Я понимала, что это может быть опасно, но старалась не показывать своих эмоций. Ни к чему волновать его этим.

– Что вы собираетесь делать? – спросила я, хотя ответ был очевиден.

– Я должен разобраться, – сказал он. – Я уеду на несколько часов, возможно, до вечера. Бэни и еще несколько человек останутся здесь, чтобы следить за поместьем. Ты и Люсиль будете в полной безопасности.

Я кивнула, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.

– Будьте осторожны, – попросила я, глядя на него и не удержавшись, взяла его руку в свою. – Пожалуйста.

Он улыбнулся, но я заметила, что он все равно был сильно напряжен.

– Я обещаю, – ответил он, перехватив мои руки и спрятав их уже в своих ладонях. После – коснулся моей щеки, ласково погладил большим пальцем и… отпустил.

Мое сердце сжалось в дурном предчувствии, но я посильнее стиснула челюсть и через силу улыбнулась.

Рейнард ушел.

Я проводила его взглядом, а потом вернулась к Люсиль, стараясь не показывать, что что-то не так. Девочка была слишком мала, чтобы понять весь масштаб происходящего, и я хотела уберечь ее от лишних тревог…

Вскоре пришла Марта с подносом и мы занялись завтраком… День прошел в заботах. Мы играли, читали книги и немного вышли погулять в сад, чтобы подышать свежим воздухом. Я старалась держать мысли о Рейнардe в стороне, но это было нелегко. Каждый раз, когда я слышала какой-то звук издалека, мое сердце начинало биться быстрее, ожидая его возвращения.

Люсиль, к счастью, была в хорошем настроении и не замечала моей тревоги. Ее смех и радость помогали мне отвлекаться, хотя я все же иногда ловила себя на том, что смотрю в окно, надеясь увидеть фигуру Рейнарда.

День сменился вечером… и с каждым часом мое беспокойство лишь усиливалось. Люсиль уже уснула, когда я все же решила спуститься вниз, возможно на кухне еще кто-то есть… Находиться сейчас одной было выше моих сил.

Только вот едва я оказалась в холле, как раздался стук в дверь. Да так неожиданно, что я вздрогнула.

Бэни был здесь с несколькими мужчинами, он поймал мой встревоженный взгляд, но ничего не сказал. Его люди держали наготове оружие, когда он открывал дверь.

Только вот на пороге оказался не кто-то, а та самая женщина, что мы встретили вчера в лесу. На миг мне стало неловко, я ведь даже не спросила ее имя. Но это точно была она. И ее лицо было бледным, а глаза полны отчаяния.

– Простите, что так поздно, – сказала она, почти задыхаясь. – Но мне нужна помощь. Госпожа Доктор… Вы можете позвать ее?

Ее слова были полны мольбы, и я поспешила выйти из-за спин мужчин.

– Что случилось?

– Боди, он не послушал… – она едва держалась от того, чтобы не разреветься на пороге. Я взяла ее под руку и завела в дом. Мое сердце сжалось. Я сразу вспомнила, как он вчера гордо показывал свою перевязь. Кажется, он не послушался моего совета.

– Он полез на дерево и упал с него. И теперь даже не дает прикоснуться к своей руке. Мне кажется, она сломана, – женщину всю потряхивало.

– Где он сейчас? – спросила я, беря себя в руки.

– Дома с моей матерью. Я не знала, что делать, и побежала сюда, – ответила она дрожащим голосом. – Он все время плачет.

– Подождите, я сбегаю за сумкой.

Но тут Бэни перехватил меня за руку:

– Вам лучше дождаться лорда Локвуда, – предложил он, но я покачала головой.

– Это не терпит отлагательств. Если рука действительно сломана, ему нужна помощь прямо сейчас.

Бэни немного поколебался, но все же кивнул.

– Тогда я отправлю с вами пару моих ребят.

Я кивнула и побежала наверх, собрала сумку с необходимыми инструментами и лекарствами, чтобы быть готовой к любым ситуациям.

Глава 22.2

Пока я собиралась, Рубес и Раст, двое мужчин, которых Бэни выделил нам в сопровождение, подготовили лошадей.

– Так будет быстрее, – коротко сообщил Бэни. Он помог и мне, и Берте, как оказалось звали несчастную мать этого непоседы, залезть в седла. Мы обе не слишком хорошо держались, поэтому Рубес и Раст уселись каждый позади нас.

– Только не говорите лорду Локвуду, что я вез вас так, госпожа Анна, – неловко хмыкнул Раст, сидевший позади меня. Ему было что-то около двадцати пяти.Здоровенный детина, а выглядел сейчас ужасно смущенным.

– Не волнуйтесь, это последнее, что сейчас важно.

– Простите, вы правы, – он тут же понял, что не к месту сейчас разговоры о неловкости.

Мы припустили лошадей, торопясь в деревню. Я надеялась, что все окажется не так страшно… Может быть там все же просто сильный ушиб? Но что-то подсказывало, что на этот раз так легко мы не отделаемся…

Мы добрались быстрее, чем я ожидала. Берта, едва сдерживая слезы, указала на небольшой дом с соломенной крышей, из окна которого пробивался слабый свет свечи.

– Он там, – прошептала она.

Мы спешились во дворе и поспешили в дом.

Раст вошел первым… похоже, последние события заставили их не доверять никому. Он поманил нас за собой, когда убедился, что внутри нет посторонних.

В теплом, но бедном помещении пахло дымом от очага и травами. На низкой деревянной кровати сидела старушка, видимо, мать Берты, на ее лице читалась растерянность и страх. А рядом с ней – Боди. Его лицо было мокрым от слез, а бледные губы дрожали. Он держал руку, которая была согнута в неестественном положении, и тихо всхлипывал. Да, тут уже сомнений быть не могло…

– Госпожа Доктор, – торопливо проговорила мать мальчика. – Вот он. Пожалуйста, помогите ему.

Я кивнула, стараясь держаться спокойно, и подошла к ребенку. Его глаза были полны ужаса, но в них мелькнуло облегчение, когда он увидел меня. Это неожиданно придало мне сил.

– Боди, я здесь, чтобы помочь, – сказала я мягко, опускаясь на колени рядом с ним. – Сейчас мы сделаем так, чтобы тебе стало легче, но мне нужно, чтобы ты был храбрым мальчиком. Ты ведь сможешь?

Он всхлипнул, но кивнул, сжимая зубы.

– Это будет больно, но я обещаю, что ты скоро поправишься, – добавила я.

Я повернулась к его матери и бабушке.

– Мне нужно место, где я смогу удобно работать, лучше стол. А также крепкие ровные доски или что-то похожее, чтобы сделать шину, – сказала я. – И, пожалуйста, принесите чистую воду и любую крепкую чистую ткань, что у вас есть.

Женщины быстро засуетились, выполняя мои просьбы, а я тем временем разложила свои инструменты. В сумке у меня были пинцеты, ножницы, бинты, спиртовая настойка и немного опиума – я решила, что это поможет немного облегчить боль мальчику. Конечно, не самое полезное для ребенка, но я не представляла, как можно вправить кости без наркоза…

Когда все было готово, я осторожно осмотрела руку Боди. Его предплечье выглядело ужасно: кожа была опухшей, местами уже начали проступать синяки, а кость под кожей явно сместилась. Это был перелом предплечья, вероятно, обеих костей – лучевой и локтевой. Он страшно плакал, пока я пыталась аккуратно прощупать, и молилась, чтобы не было осколков… И похоже, хотя бы в этом удача была на нашей стороне. Кость сместилась, но не сильно, она была почти на месте, а место перелома в его тонкой худой ручке определил бы наверное даже не медик…

– Боди, ты мне доверяешь? – спросила я, глядя ему в глаза. Он снова кивнул, хотя на его лице читался страх, а глаза были уже совсем красными. – Хорошо. Давай начнем.

Я дала ему небольшой глоток настойки опиума, чтобы немного унять боль, но понимала, что это лишь частично облегчит его страдания. Для того чтобы купить средства, действующие, как полноценный наркоз, нужна была лицензия врача. А мне, будучи женщиной, получить ее здесь было почти нереально.

У меня мелькнула мысль все же вызвать врача из города… Я могла бы оплатить его сама, жалованье, которое мне платили, его бы хватило. Но вероятнее всего, врач не поедет в деревню…

Я уже задавалась этим вопросом… Мы и с Мартой, и с другими домашними обсуждали все это, но все они говорили о том, что простые люди вынуждены обходиться своими силами… Знахарки, которых днем с огнем не сыщешь, или просто полагаясь на удачу и опыт прошлых поколений…

Это было несправедливо, как я считала. Выходило так, что медицинская помощь в этом мире доступна была только аристократам… Да и то, вспоминая доктора Бродрика, все это выглядело слишком сомнительно.

– Теперь, Боди, я хочу, чтобы ты смотрел на свою маму. Держи ее за руку так крепко, как только можешь. Это поможет тебе быть сильным, – сказала я, обращаясь одновременно и к мальчику, и к его матери.

Она села рядом, взяла его здоровую руку в свою и принялась тихо что-то шептать ему – это помогло на время отвлечь его.

Я тщательно вымыла руки спиртовой настойкой и аккуратно ощупала место перелома. Я понимала, что вправление будет очень болезненным. Я объяснила Берте, что мне нужно будет потянуть кость, чтобы она встала на место.

– Это будет больно, но это необходимо, чтобы рука правильно срослась, – предупредила я. – Раст, вы можете подержать его?

Помощь мужчин тоже будет не лишней.

Раст сглотнул, глядя на меня круглыми глазами, но тут же кивнул, и они вместе с Рубесом подошли к столу, на котором сейчас лежал Боди.

– Готовы? – Я спросила одними губами, поймав взгляд Берты.

Она кивнула, сжав зубы, и крепче обняла сына.

Я взяла руку Боди и медленно, но уверенно потянула смещенную часть кости. Нужно было не торопиться, но при этом действовать быстро и четко. Мальчик закричал, его тело напряглось, но я продолжала, пока не почувствовала, что кость встала на место. Это был отчетливый, почти пугающий хруст, но я знала, что сделала все правильно. Я просто не могла ошибиться. Не имела права.

– Все, Боди, все, – сказала я, а у самой в горле ком встал. Даже дышать было тяжело. Но я держалась. – Самое трудное позади. Ты очень храбрый.

Его мать тоже плакала, прижимая его к себе, но быстро взяла себя в руки, когда я попросила ее помочь мне с бинтами.

Я наложила на руку простую шину, используя две ровные деревянные дощечки, которые принесли женщины. Обернув их вокруг руки, я зафиксировала все чистыми тканями, которые туго перевязала.

– Не вздумай двигать рукой, Боди, – сказала я. – Это очень важно. Иначе все может закончиться еще хуже. В следующий раз кость может порвать ткани вокруг и кожу. Это может быть очень опасно!

Я специально говорила как можно строже, надеясь, что на этот раз он точно поймет всю важность.

Он кивнул, всхлипывая, и я погладила его по голове.

– Отнесите его на постель, пожалуйста, – попросила я Раста, а сама отправилась к выходу из дома.

Едва оказавшись за порогом, склонилась, уперлась ладонями в колени, борясь со слезами. Такое мне пришлось делать впервые. И крик ребенка, которому я осознанно причиняла боль, пусть это и было во благо, до сих пор стоял у меня в ушах.

Глава 23.1

Я решила остаться в этом доме до утра. Мало ли что… И мне и родным мальчонки так было спокойнее. Да и его состояние нужно было понаблюдать: если появится сильный отек или повышенная температура, это могло бы означать осложнения. Раст и Рубес остались тут же. По просьбе Берты они принесли мне старое, но мягкое кресло из другой комнаты, и я устроилась рядом с кроватью Боди. Сами мужчины спали по очереди, устроившись на теплой печи.

Боди постепенно успокоился, а к утру даже задремал. Его дыхание стало ровным, а бледность на лице немного спала. Его мать тоже всю ночь пробыла рядом… И бабуля порывалась, но я заметила, как та устала, дала ей успокоительные капли и отправила спать.

С рассветом, когда Берта уже тихо хозяйничала в доме, начали подтягиваться жители деревни. Уж не знаю, откуда они прознали о произошедшем, но они осторожно заглядывали в приоткрытое окно и что-то негромко говорили Берте. Их взгляды выражали удивление и уважение – видимо, они не привыкли к тому, чтобы кто-то уделял столько внимания их проблемам.

Раста, который сейчас охранял меня, это страшно раздражало. Он недовольно сопел, сжимал свое ружье, но молчал.

Рано утром, когда первые лучи солнца уже объяли землю, я убедилась, что состояние Боди стабильно.

– Вы спасли его, госпожа, – тихо сказала его мать, когда я начала собирать свои вещи. Ее глаза были полны благодарности. Она протянула мне какой-то полотняный мешочек. – Вот, это все, что у нас есть… Не сочтите за оскорбление, но это и правда все, мы не богаты…

До меня дошло, что она протягивает мне все свои сбережения.

– Я не могу это принять, – я покачала головой. – Я сделала то, что должна была сделать.

– Но как же… Госпожа Доктор, – Берта все еще пыталась отдать мне этот проклятый мешочек, взгляды собравшихся обратились к нам, и мне стало ужасно неудобно.

– Берта, прекратите, прошу вас, – строго велела я. На лице женщины отразилось непонимание. – Не подумайте, что это гордость или какое-то неуважение…

Я накрыла ее руки своими ладонями, ее взгляд стал еще более внимательным.

– Я с удовольствием приму от вас что-то иное, но не деньги… – Я обвела взглядом дом. Да что мне придумать-то?

Раст поймал мой блуждающий взор, усмехнулся.

– А не про вашу ли капустку с брусникой галдят на всю округу? – хмыкнул он вдруг.

– Да, но разве ж… – Берта растерялась.

– Вот и отлично! – Подхватила я тут же, благодарно глянув на этого находчивого мужчину. – Принесете мне пару банок, когда Боди станет легче! А пока ваша очередь спасать его, сконцентрируйтесь, пожалуйста, на этом. Я вправила кость, но это только полдела. Убедитесь, что он не двигает рукой, и обязательно позовите меня, если что-то изменится.

Она кивнула, и в ее взгляде я уловила тень понимания. И еще больше благодарности. Она не могла не заплатить мне, так же как и я не могла взять их деньги. В то время, как я жила в огромном поместье на полном обеспечении, они были вынуждены тяжело трудиться, чтобы заработать себе на хлеб…

Берта благодарно кивнула.

Вот и славно. С меня не убудет помочь любящей матери.

Подхватив сумку, я направилась к выходу, где меня уже ждали мужчины, чтобы проводить обратно.

Конечно, стоит подумать обо всем этом на досуге… Кажется, проблемы с медициной для обычных людей здесь есть, и не шуточные. Почему в деревне нет какого-то знахаря? А что, если бы меня не было в поместье?

Раст и Рубес уже собирались проводить меня обратно в поместье, когда вдалеке раздался топот лошади. Я замерла у порога, прижимая к груди свою медицинскую сумку. Сердце вдруг начало биться быстрее, словно предчувствуя, кто это может быть.

Через несколько мгновений фигура всадника стала отчетливее – это был Рейнард. Его черный плащ развевался на ветру, а на лице читалась смесь напряжения и… облегчения? Он остановил лошадь у дома, спешился и быстрым шагом подошёл к крыльцу.

– Лорд Локвуд, – удивлённо произнёс Раст, расправляя плечи. – Мы как раз собирались возвращаться.

Рейнард не обратил на него внимания. Его взгляд тут же метнулся ко мне, и я заметила, как его глаза сузились. В них читалось беспокойство, которое он даже не пытался скрыть.

– Анна, – его голос выдавал напряжение. – Я узнал от Бэни, что вы уехали в деревню ночью.

– Я была не одна, – тут же объяснила я, чувствуя, что мне придётся защищаться и не совсем понимая, почему. – Со мной были Раст и Рубес.

– Это не меняет сути, – перебил он, его голос стал чуть громче, но всё ещё оставался сдержанным. – Вы подвергли себя риску. Здесь небезопасно, особенно сейчас и особенно ночью. Вы хоть представляете, что могло случиться?

– Рейнард… – я сделала шаг вперёд, но он поднял руку, словно пытаясь сдержать свои эмоции.

– Вы могли бы хотя бы предупредить меня. Я возвращаюсь, а мне говорят, что вы уехали боги ведают куда. Как вы думаете, что я почувствовал? – в его тоне был упрёк, но не злость. Скорее… страх.

Я опустила взгляд, осознавая, что, возможно, действительно поступила слишком импульсивно. Но стоит ли оправдываться? Нет, я сделала то, что считала правильным.

– Этот мальчик нуждался в помощи, – тихо сказала я, поднимая на него уже более уверенный взгляд.

Ему придется считаться с моим мнением. Извиняться я не собиралась однозначно. Лорд Локвуд должен понять, что я не его собственность, и я способна сама принимать решения. Поэтому продолжила я уже куда тверже:

– Я не могла ждать, пока вы вернетесь. Его рука была сломана, и он мучился от боли. Если бы я промедлила, последствия могли быть куда серьёзнее.

Рейнард сжал челюсть, словно пытаясь сдержать что-то, что рвалось наружу. Несколько мгновений он молчал, а затем глубоко вздохнул и провёл рукой по волосам, стараясь успокоиться.

– Покажите мне его, – наконец сказал он, убирая с лица напряженное выражение. – Я хочу знать, что все в порядке.

Мы вошли обратно в дом. Берта всё ещё суетилась у очага, а бабушка Боди сидела рядом с кроватью, тихо поглаживая волосы мальчика. Рейнард окинул взглядом скромное помещение, его лицо оставалось серьёзным. Он подошёл к кровати и посмотрел на мальчика. Боди мирно спал, его дыхание было ровным, а рука аккуратно зафиксирована в шине.

– Вы сделали всё это? – тихо спросил он, оборачиваясь ко мне.

– Да, – ответила я. – Перелом оказался сложным, но мне удалось вправить кость и наложить шину. Теперь главное – покой и уход. Берта будет за ним присматривать.

Рейнард долго смотрел на мальчика, а затем его взгляд снова скользнул ко мне. На этот раз в его глазах читалось не отчаянное беспокойство, а что-то более мягкое.

– Вы… невероятная, – сказал он тихо, но голос его дрожал. – Но это не значит, что вы должны рисковать собой ради каждого случая.

– Рейнард, – я сделала шаг ближе, чувствуя, что должна объяснить. – Я не могла поступить иначе. Если бы я не пришла, кто бы ему помог? У них нет врача в деревне, нет больницы. Они были бы вынуждены справляться сами, и кто знает, чем бы это закончилось.

Он опустил голову, словно обдумывая мои слова. Затем его взгляд пересёкся с моим, и я заметила, как он нахмурился.

– Вот это меня и пугает, – признался он. – Люди здесь живут, зная, что должны рассчитывать на свои силы. И когда появляется кто-то вроде вас, они хватаются за эту надежду. Но вы одна, Анна. Вы не можете спасти всех.

– Но могу спасти хотя бы одного, – ответила я твёрдо. – И если я могу это сделать, я буду это делать. Даже если это значит, что мне придётся выехать ночью. В метель, в дождь или по трясущейся земле. Не имеет значения.

Он долго смотрел на меня, словно пытался что-то понять. Затем его лицо смягчилось, а на губах появилась лёгкая, почти грустная улыбка.

– Вы слишком добрая для этого мира, – сказал он тихо. – Но, кажется, именно этого ему и не хватает.

На миг в комнате повисла тишина. Похоже, мы оба ощущали сейчас одно и тоже… Что-то менялось. Не только в нас самих, но и в мире вокруг. Вопрос заключался в том, как мы сможем это обернуть.

Рейнард вдруг повернулся к Берте.

Бедняжка застыла у очага, не зная, как реагировать на присутствие лорда.

– Если что-то понадобится, сообщите в поместье, – он старался обращаться к ней мягко, понимая, что она явно обескуражена. – Мы поможем.

Берта замерла, а затем торопливо кивнула.

– Благодарю вас, милорд.

Рейнард снова обернулся ко мне.

– Пора возвращаться, – начал он было с той же твердостью, но вдруг осекся, явно заставив себя сбавить тон, – если вы закончили.

Я кивнула, чувствуя усталость, которая вдруг накатила волной. Но в то же время внутри было тепло – от того, что я сделала то, что должна была, и от того, что, кажется, Рейнард понял это.

Глава 23.2

Дорога в поместье, окутанная утренним туманом, казалась бесконечно длинной. Лес вокруг был тихим, слишком тихим. Я почувствовала, как от этой тишины начинает зудеть между лопаток. Раст и Рубес ехали чуть впереди, их силуэты едва различались в сером тумане. Я сидела в седле перед с Рейнардом, это было так близко и тепло, что я почти смущалась. Только вот в его руках, что сейчас придерживали меня, ощущалось сильное напряжение. Он молчал с тех пор, как мы покинули деревню, но его взгляд постоянно скользил по сторонам, как у хищника, высматривающего опасность.

– Все слишком спокойно, – пробормотал он, наклоняясь ближе ко мне. Его голос был низким, предупреждающим. – Держитесь крепче.

Я кивнула, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Что-то было не так, и это "что-то" висело в воздухе, как грозовая туча перед бурей.

Мы подъехали к узкому участку дороги, где деревья с обеих сторон смыкались над тропой, образуя природный тоннель. Лошади вдруг замешкались, словно почувствовали опасность. И в этот момент из тумана впереди, словно из самого леса, вышли люди. Четверо. Их лица были скрыты под грязными шарфами, а в руках блестело оружие – двое держали ружья, еще двое – длинные ножи и дубины. Один из них, высокий и широкоплечий, шагнул вперед, перекрывая дорогу.

– Лорд Локвуд, – произнес он с грубой усмешкой хриплым прокуренным голосом. – Мы так долго ждали встречи с вами.

Раст и Рубес тут же остановили лошадей, их руки уже лежали на оружии. Я почувствовала, как Рейнард напрягся за моей спиной и прижал меня к себе крепче.

– Кто вы? – спросил он спокойно, но в его голосе звучала стальная нотка. О, теперь это был тот самый лорд Локвуд, которого я встретила в тот самый первый день в поместье.

– О, милорд, неужели вы нас не признали? – хохотнул второй мужчина, тот, что держал ружье. Он недовольно хлопнул по прикладу, словно проверяя его прочность. – Разрешите передать вам привет от доктора Бродрика. И, конечно же, Зака. Вы ведь помните старину Закариэля, не так ли?

Мое сердце упало куда-то в район желудка. Я сжала луку седла, за которую держалась. Волосы на затылке встали дыбом.

Рейнард буквально притиснул меня к себе, норовя закрыть своими руками.

Эти люди, они действительно пришли за местью. Почему они никак не могут успокоиться? И сколько еще народу замешано в этих махинациях?

– А что у нас тут? – вмешался третий, его голос был мерзким и скользким, как и его взгляд, сально скользнувший по мне. – С вами леди? Это та самая, да? Теперь я понимаю, что Зак за нее так уперся. Нежная, хорошенькая… Я бы и сам не отказался…

Его слова звучали отвратительно, но я не дала себе показать эмоции. Зато рука Рейнарда потянулась за рукоятью клинка.

– Еще одно слово о ней – и я отрежу вам язык, – произнес он неспешно с явной угрозой в голосе.

Мужчина хрипло рассмеялся, но в его глазах мелькнула тень беспокойства. Остальные переглянулись, словно не были уверены, стоит ли продолжать.

– Хватит болтать! – рявкнул главный, тот, что стоял впереди с дубиной. Грубый и резкий. – Вы думаете, что мы тут для разговоров? Нет, милорд, мы пришли за вами. А леди… Ее мы заберем себе, когда расправимся с вами.

Он поднял дубину, шагнул вперед, и это словно стало отмашкой для всех собравшихся.

Раст и Рубес среагировали первыми. Рубес выстрелил из ружья, и раздался грохот, который заставил птиц в лесу взлететь с веток. Один из мужчин с ружьем рухнул на землю, хватаясь за плечо. Второй тут же поднял свое оружие, направляя его в нашу сторону.

– Скачите в деревню, во весь опор! – крикнул Рейнард, резко разворачивая свою лошадь, чтобы прикрыть меня, и сам тут же высокчил из седла. Его меч (я не была уверена в названии клинка) уже был в руке, сталь блеснула в тусклом утреннем свете.

Я не успела даже подумать, как Рейнард бросился вперед, словно беззвучный вихрь. Его клинок встретился с дубиной главаря, и звук удара раздался, как треск дерева. Мужчина едва успел отступить, когда меч Рейнарда снова метнулся вперед, заставляя его защищаться.

Я не стала терять время и потянула поводья, намереваясь развернуть лошадь, которая и так изрядно разнервничалась от выстрелово и суеты кругом.

Раздался новый выстрел и она попросту встала на дыбы, громко заржав. Я вылетела из седла в кусты у дороги. Ветки пребольно хлестнули по лицу, но хотя бы смягчили удар.

Я мысленно костерила себя. Вот неумеха! Помощь! Я должна была приветси помощь!

Тем временем Раст уже сцепился с другим мужчиной, их схватка была грубой и кровавой. Рубес, бросив ружье (похоже, оно было однозарядным), выхватил нож и вступил в ближний бой с третьим.

Я потрясла головой, выползая из зарослей, и только теперь сообразила, что на моем плече все еще висит сумка. Я раскрыла ее – в ней был хирургический нож – и приготовилась защищаться, если потребуется.

Рейнард, кажется, был в своей стихии. Его движения были быстрыми и точными, он с легкостью отражал удары главаря, который уже где-то взял два длинных кинжала, одновременно нанося свои. Но вдруг я заметила, как второй мужчина с ружьем прицелился в спину лорда.

Не думая, я закричала:

– Рейнард!

Он успел обернуться, его взгляд на долю секунды встретился с моим, и он резко ушел в сторону, избегая выстрела. Пуля пролетела мимо, ударившись в дерево. В этот момент Раст бросился на стрелявшего, сбив его с ног.

Но глаза Рейнарда округлились, с ужасом уставившись на меня.

– Сзади! – закричал он. Я обернулась и поняла, что слишком поздно… Тот мужчина, которого ранили первым, и который, я полагала, умер на месте, оказался жив!

И теперь целился в меня из ружья.

Звук выстрела разорвал округу.

Глава 23.3

Звук выстрела расколол утренний воздух, и я инстинктивно зажмурилась, ожидая боли.

Конечно, нужно было хотя бы попытаться увернуться. Сделать хоть что-то. Но в тот момент я не способна была думать о подобном. Мне не верилось, что это вообще происходит взаправду. Что такое возможно. В ушах зазвенело…

Но буквально в тот же миг, а то и полсекундой ранее, меня дернуло в сторону, почти вывернув руку. Но дальше… ничего не произошло. Вместо этого я услышала глухой стон и звук падающего тела. Открыв глаза, я увидела Рейнарда, который стоял передо мной, сжимая мое запястье. Я буквально впечаталась в его бок.

– Рейнард? – я отступила, едва сердце сумело биться снова.

Меч выпал из его руки. Он отпустил меня и прижал ладонь к своему плечу. Его лицо побледнело, а кровь темной струей потекла по его пальцам, медленно впитываясь в ткань сюртука. Багровое пятно стремительно разрасталось.

– Нет… – выдохнула я, чувствуя, как внутри все сжимается.

Его глаза встретились с моими на мгновение, в них была странная смесь боли и решимости.

– Все… в порядке, – прохрипел он. Но его голос прозвучал не столь уверенно, как обычно, а ноги уже подкашивались.

Стрелявший, не успел сделать второй выстрел – Раст с глухим рыком повалил его на землю, сжимая в руках короткий топор. Одним мощным ударом он прикончил противника. Рубес, тем временем, расправился с последним из оставшихся, его нож блестел в утреннем свете, покрытый кровью.

– Милорд! – крикнул Раст, разворачиваясь к нам. Увидев Рейнарда, он тут же бросился к нему.

– Он ранен! – закричала я и едва успела подхватить его под руки, когда он начал оседать на землю. Рейнард еще пытался держаться, но весил слишком много для моего тщедушного тела. Благо Рубес и Раст уже оказались рядом и не дали ему упасть.

– Мы должны вернуться в поместье, – быстро сказала я, моя голова уже работала на автомате, перебирая, что нужно сделать, чтобы остановить кровотечение.

– Нужно поднять его на лошадь, – быстро подхватил Рубес, убирая нож в ножны. – Мы не можем задерживаться. Здесь могут быть еще люди.

Раст бросился к лошадям, а я пока что достала бинты из сумки и пыталась хоть как-то наскоро перетянуть рану.

– Рейнард, пожалуйста, – просила я, сама не понимая о чем, пока он становился все более бледным.

– Все хорошо, – продолжал повторять он, сжимая зубы. И кому он пытался внушить эту мысль?! Себе или мне?

Раст и Рубес совместными усилиями смогли поднять Рейнарда в седло, его лицо исказилось от боли, но он не издал ни звука. Раст уселся сздали, Рубес вытянул меня на свою лошадь, и мы поспешили к поместью. Медлить было нельзя.

Всю дорогу я отчаянно молилась. Лишь бы успеть. Лишь бы рана оказалась не такой серьезной.

Когда мы, наконец, добрались до ворот, слуги выбежали на шум копыт. Я громко крикнула:

– Срочно приготовьте гостиную! Принесите горячую воду, чистые простыни, спирт и все, что сможете найти!

Марта, увидев нас, тут же побледнела, но быстро кивнула и побежала выполнять мои распоряжения. Слуги помогли снять Рейнарда с лошади, и осторожно внесли его в дом.

– В гостиную, быстрее! – велела я, направляя их.

– Что произошло? – госпожа Нарцисса тоже появилась здесь.

– Засада, – рыкнул Раст, я услышала, как ругнулся кто-то из мужчин, но все это было как в тумане. Мои руки уже были все в крови и меня начинало слегка потряхивать.

Они говорили что-то еще, но я уже не слушала.

– Анна? – Лицо госпожи Нарциссы появилось напротив. Она выглядело ужасно обеспокоенной. – Вы сможете с этим справиться?

Я снова опустила взгляд на свои окровавленные руки. На бледное лицо Рейнарда. На людей, которые столпились вокруг.

– Я… я ведь детский врач, – на глазах помимо воли выступили слезы. Рейнард выглядел все хуже с каждой секундой.

– Я отправлю за врачом в город, – отрывисто произнесла госпожа Нарцисса и быстро вышла из гостиной.

А я понимала… Рейнард не дождется приезда врача. Времени слишком мало.

– Анна… – его голос раздался едва слышимый, но он словно вывел меня из оцепенения. Его пальцы сжались на моем запястье. Я заглянула в его глаза, полные холодной решимости. Той самой, которой вдруг не хватило мне самой.

– Я все сделаю, – я смотрела на него и понимала, что не могу струхнуть. Не могу отказаться от ответственности.

И не могу потерять его.

От одной этой мысли сердце рвало на куски.

– Моя сумка! – я обернулась к Марте, и она быстро подала мне ее. Помогла обработать руки, просто ливанув на них спирта. Ковры? Какое там… Мы уже не боялись здесь что-то испачкать.

Ножницами я нещадно разрезала бинты и ткань сюртука…

Рана выглядела преотвратно.

Глава 24.1

– Мне нужна горячая вода и спирт! – крикнула я, даже не глядя, кто рядом. – И антисептик… Найдите флакон, на котором написано карболовая кислота!

Кажется, шестеренки в моем мозгу наконец закрутились.

Я вытерла пот со лба и сосредоточилась на работе. Придется вспомнить все, что я знала.

– Рейнард, – тихо сказала я, наклоняясь к нему. – Вы должны потерпеть. Это будет больно, но я должна вытащить пулю.

Его глаза открылись, взгляд был мутным, но он все же посмотрел на меня.

– Делайте, что нужно… Я… вам доверяю, – прошептал он с слабой улыбкой.

Я стиснула зубы, чтобы не расплакаться, и вернулась к работе. Смочив ткань спиртом, очистила рану, стараясь не думать о том, как Рей вздрагивает от боли. Затем аккуратно ввела пинцет в рану, кроме самой пули нужно было найти и удалить мелкие осколки ткани и кожи, они тоже могли вызвать заражение.

– Терпите, – повторяла я, хотя и не была уверена, слышит ли он меня. Лицо Рейнарда покрылось испариной, а дыхание стало еще более прерывистым.

– Еще немного, – молила я. Рейнард зажмурился и с силой сжал челюсти, его плечо под моими руками ощущалось каменным. – Пожалуйста, Рей, когда ты так сильно сжимаешься, кровь течет сильнее.

– Как ты меня назвала?

Похоже, нам обоим было уже все равно, что в комнате полно людей.

– Рей.

– Скажи еще раз.

– Рей. Рей. Рей. – Я готова была повторить это еще сотню раз, если от этого ему могло стать легче.

Десяток ударов моего сердца, прежде чем пуля оказалась на металлическом подносе… И я сумела выдохнуть. С улыбкой я перевела взгляд на его лицо, но она тут же сошла с меня.

В ушах зазвенело.

– Нашатырь, быстро! – Пока Марта искала его, я принялась обрабатывать рану. А после, смочив чистую ткань антисептиком, зажала ее.

– Есть нюхательная соль, – подоспела госпожа Нарцисса. Совместными усилиями мы привели Рейнарда в чувства. Теперь он дышал ровно и лежал просто прикрыв глаза от усталости.

И я с облегчением отметила, что кровотечение остановилось…

– Мы не будем зашивать рану, – сказала я твердо, словно от меня кто-то ждал ответа. – Это слишком опасно. Я наложу повязку, но рана должна оставаться открытой, чтобы все лишнее могло выйти наружу.

Я посмотрела на Марту, которая стояла рядом с бинтами в руках и заплаканным лицом.

– Да, так будет правильно, одного господина, у которого работала моя сноха, как-то ранили на охоте одного из гостей. Я слышала, что там доктор тоже не зашивал рану сразу, – она словно увидела на моем лице тень растерянности. Я благодарно кивнула ей за поддержку, хотя мы обе понимали, что я и так знала, что делать.

– Ему нужно отдохнуть, – сказала я тихо.

Госпожа Нарцисса на миг сжала мое плечо.

– Принесите еще одеял, чтобы согреть милорда, – начала командовать она. И убедитесь, что сюда никто не входит. Раст, поставь охрану у дверей и Бэни…

– Он и еще несколько ребята уже уехали в сторону деревни, я указал куда, – перебил он.

– Все верно, – Нарцисса, похоже, тоже была почти не в себе, но ее деятельная натура не цепенела, как моя, а искала выход.

– Тогда проследи, чтобы поместье было в безопасноти.

– Да, госпожа, – ответила он и вышел. Я слышала, как он отдает команды своим парням, но в комнате сразу стало легче дышать. Похоже, все лишние вышли. Я могла лишь смотреть не лицо Рейнарда, деражать его запястье, прислушиваясь к пульсу…

– Марта, принеси чистой воды, – приказала она.

Второй рукой я все еще прижимала повязку к его ране.

На глаза помимо воли накатывали слезы.

Нарцисса снова коснулась моего плеча.

– Анна, – позвала она, указав взглядом на мои руки и платье.

Я опустила взгляд и поняла, что все перемазана кровью. На светлой ткани бурые пятна выглядели просто чудовищно.

– Позже, – я покачала головой.

– Платье принесли, вы переоденетесь здесь, за ширмой, – настойчиво произнесла она. – Юная леди может в любой момент вырваться из-под надзора. Представьте, если она обнаружит вас в таком виде?

Люсиль… Боги, я совсем не подумала об этом. Кажется понимание отразилось на моем лице.

– Нужно держать повязку? – уточнила женщина.

Я сняла верхний кусочек ткани и накрыла свежим… И выдохнула, когда он не напитался кровью, как все прошлые.

– Давайте перевяжем его, а после я переоденусь.

Нарцисса кивнула. Нам пришлось снова позвать одного из мужчин, чтобы он помог Рейнарду чуть приподняться. Тот был слишком слаб даже чтобы говорить. Слишком много крови потерял. Но уже то, что он был в сознании, не могло не радовать.

– Вот так, – я заправила края бинта, чтобы хвостики не торчали.

– Спасибо, – это было первое, что я услышала от него за последние несколько минут. Мутным взором он нашел мое лицо.

– Берегите силы, лорд Локвуд.

– Ты серьезно? – спросил почти с обидой. – Я не согласен.

– На что? – я недоуменно приложила ладонь к его лбу.

– Я Рей. Рей-Рей.

Я фыркнула.

– Милорд, еще немного и я решу, что вы бредите и вам нужна прививка.

Он поморщился, видимо от пульсирующей боли.

– Так не честно.

– А помоему справедливо. Берите силы, – я склонилась ниже к нему, убрала со лба взмокшие пряди. – Рей-Рей…

Он хотел было рассмеяться, но тут же снова тихо рыкнул, подавляя боль.

– Госпожа? – Марта позвала из-за ширмы.

– Я послежу, – Нарцисса снова появилась рядом.

– Не позволяйте ему уснуть.

Она кивнула, а я отошла.

Так быстро я никогда не отмывалась… А когда вернулась, Рейнард все еще пытался сквозь боль отвечать своей домоправительнице.

– Я позову, если что-то понадобится. – Она кивнула мне. И в этот момент в гостиную постучали.

А мигом позже зашел мужчина. Он явно сильно спешил к нам.

– Господин Маверик! – Нарцисса всплеснула руками и в панике обернулась ко мне.

Глава 24.2

– Локвуд? – мужчина, казалось, готов идти напролом.

– Господин Маверик! – воскликнула госпожа Нарцисса снова, поспешно вытирая руки о фартук. Ее лицо выражало смесь облегчения и тревоги. – Я так рада, что вы смогли так быстро приехать.

Мужчина, высокий и сухопарый, с густой бородой, с легким недоумением уставился на весь наш натюрморт... Его дорожный плащ был покрыт пылью, а в руках он держал кожаный саквояж. Взгляд его серых глаз сразу же упал на Рейнарда, лежащего на диване, и стал цепким, профессиональным. Он скинул плащ на кресло и прошел ближе.

– Здесь, милорд, – ответила я, сама не зная, почему решила вдруг выйти вперед. Возможно, это была усталость, а может, желание убедиться, что я сделала все правильно.

– Кто обрабатывал рану? – Маверик уже опустился на колени рядом с Рейнардом, проверяя пульс и осматривая перевязку на плече.

– Я, – ответила я тихо, но твердо.

Его рука замерла на мгновение, и он поднял взгляд на меня. В серых глазах мелькнуло удивление, но он ничего не сказал. Вместо этого достал из сумки флакон с какой-то жидкость и ливанул себе на руки. Антисетик?

Осторожно развязал бинты, открывая рану. Ну вот… а мы только что завязали как следует.

– Карболовая кислота? – пробормотал он, обнюхивая ткань. – И спирт… Промывка выполнена тщательно. Рана очищена. Осколков не видно. Внутри?

Он вдруг уставился на меня.

– Чисто, – отозвалась мигом, словно на экзамене.

Он кивнул, явно одобряя сделанное, и продолжил осмотр, аккуратно прощупывая ткани вокруг раны.

– Вы не зашивали? – спросил он, не отрываясь от работы.

– Нет, – ответила я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все сжималось от напряжения. – Это слишком опасно. Рану нужно оставить открытой, чтобы избежать инфекции. Я промыла ее антисептиком и наложила повязку.

Маверик взглянул на меня снова, на этот раз с явным интересом.

– Вы врач? – спросил он, его голос стал чуть мягче.

– Нет, – пришлось в очередной раз наступить на горло собственной гордости. – Я… была помощницей у моего дяди-травника. Он обучил меня основам.

– Основам, говорите… – пробормотал он, возвращаясь к ране. Его движения были аккуратными, почти филигранными. Он снова обернулся ко мне. – Вы сделали все правильно. Если бы не ваша помощь, милорд Локвуд не дожил бы до моего приезда.

Он оглядел груды окровавленной ткани, которые еще не успели убрать.

– Это правда, – раздался слабый голос Рейнарда. Он открыл глаза и посмотрел прямо на Маверика. – Это была Анна. Она спасла мне жизнь.

– Милорд?

– Вы должны запомнить это, дружище.

Я почувствовала, как щеки начинают гореть, но промолчала. Маверик только кивнул, принимая его слова, и продолжил осматривать Рейнарда.

Когда все было сделано, Маверик встал и повернулся ко мне. На его лице читалось нечто большее, чем просто профессиональный интерес.

– Расскажите, что именно вы сделали, – сказал он. – Детально.

Я замялась, но в конце концов начала говорить. Слова сами лились из меня, словно это было естественно: о том, как я извлекала пулю, очищала рану спиртом, использовала карболовую кислоту, чтобы не допустить инфекцию, и оставила рану открытой, чтобы предотвратить нагноение.

– Вы уверены, что зашивать нельзя? – спросил он, слегка приподняв бровь.

– Да, – ответила я, не думая. – Пулевые ранения часто загрязнены. Если зашить рану, инфекция может распространиться внутрь, что приведет к абсцессу или сепсису. Оставляя ее открытой, мы даем возможность тканям очищаться естественным образом.

Маверик нахмурился, но не от недовольства, а скорее от удивления. Он прищурился, внимательно разглядывая меня.

– Вы говорите, как человек, который изучал медицину, – произнес он, скрестив руки на груди. – Откуда у вас такие знания?

Я осеклась, осознав, что сказала слишком много. Сердце бешено заколотилось. Нельзя было раскрывать правду – это поставило бы под угрозу все, что я так тщательно скрывала.

– Мой дядя… всегда любил рассказывать мне о травмах и лечении, – пробормотала я, опуская взгляд. – Я просто запомнила.

Маверик слегка приподнял бровь, но ничего не сказал. Вместо этого он достал из своего саквояжа небольшой стеклянный флакон с белым порошком.

– Это сульфаниламид, – сказал он, протягивая мне флакон. – Антибактериальное средство. Разведите этот порошок в кипяченой воде и промывайте рану раз в день. Также можете нанести немного на саму повязку перед наложением. Это поможет избежать инфекции.

Я осторожно взяла флакон, чувствуя, как его взгляд буквально прожигает меня.

– Спасибо, – сказала я, стараясь казаться спокойной.

Маверик кивнул, затем повернулся к госпоже Нарциссе.

– Я навещу милорда через два дня, чтобы проверить его состояние. Но, судя по всему, он в надежных руках.

Нарцисса проводила его до двери, а я осталась стоять на месте, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Рейнард тихо заснул, его дыхание стало ровным. Я сжала в руках флакон с лекарством, понимая, что сделала все, что могла.

Но взгляд Маверика… Он явно не поверил в мою историю.  

Глава 25.1

Тишина охватила комнату, когда дверь за господином Мавериком закрылась. Я осталась стоять у кровати Рейнарда, чувствуя, как напряжение постепенно сменяется волной усталости.

Что ж… Если бы возникли вопросы, хочется верить, что этот господин задал бы их мне сразу. А если нет… Ну что же, будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас я слишком устала, чтобы думать об этом.

Стоит отметить, что господин Маверик выглядел как-то более надежно, в сравнении с тем же Бродриком. Почему, интересно, его не приставили к Люсиль?

Мне хотелось подняться к себе в спальню и развалиться там прямо поперек постели, уснуть, даже не раздеваясь, но я понимала, что Рейнард еще находился в опасности… Первые часы после таких травм всегда самые рискованные. Даже несмотря на то, что его осмотрел еще один врач, я не могла заставить себя оставить его и уйти…

Я опустилась прямо на пол рядом с диваном, сложила руки перед собой, почти касаясь Рейнарда.

Его дыхание было ровным, но все еще слабым. Лицо казалось слишком бледным, а губы пересохшими. Потеря крови все еще давала о себе знать.

Я осторожно потянулась за его рукой и приложила пальцы к запястью, снова проверяя его пульс. Ритм был слабым, но устойчивым. Это немного успокоило меня, но я понимала, что расслабляться рано. Пальцы сами собой нащупали флакон с сульфаниламидом, который все еще лежал на моих коленях. Я мельком взглянула на него, потом снова перевела взгляд на Рейнарда.

– Ты должен выкарабкаться, Рей, – тихо прошептала я, словно он мог меня услышать. Я едва ощутимо коснулась его волос, отводя черные пряди со лба. – Ты не имеешь права оставить нас… оставить Люсиль.

Его веки слегка дернулись, но он не открыл глаза. Я вздохнула и осторожно потянуло одеяло, которое закрывало лишь его ноги, оставляя теперь снаружи только плечо с повязкой. Ткань была теплой, но я все равно опасалась, что он может начать дрожать. Потеря крови часто сопровождалась ознобом.

Я проверяла его каждые пятнадцать минут: пульс, дыхание, цвет кожи. Снова и снова. Может быть даже чаще…

Первый час прошел, затем второй. Я замечала это по настенным часам, которые висели прямо над диваном, где лежал Рейнард.

Его состояние оставалось стабильным, но моя усталость начала брать свое. Мои веки тяжелели, а мысли становились все более спутанными.

Мягкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я подняла голову, лишь сейчас осознав, что почти задремала. В комнату заглянула Марта. Ее лицо выражало беспокойство, но она все же улыбнулась, увидев меня.

– Анна, прости, что беспокою, – начала она, входя в комнату с чашкой горячего чая. – Но Люсиль уже несколько раз спрашивала о тебе. Она волнуется.

Я почувствовала укол вины. Конечно, Люсиль. Я совсем забыла о ней, поглощенная заботой о Рейнардe. Девочка, должно быть, заметила мое отсутствие за завтраком.

– Она в порядке? – спросила я, машинально беря чашку из рук Марты.

– Да, но… она расспрашивает. Где ты и лорд Локвуд, почему не приходите. Я ей сказала, что вы заняты, но она не успокаивается, – Марта покачала головой. – Может быть, тебе все же зайти к ней на минутку? Я посижу здесь, если нужно. Только скажи, что делать.

Я посмотрела на Рейнарда. Он все еще лежал, не двигаясь, но его дыхание оставалось ровным. Обработанная рана не кровоточила, а повязка была сухой.

– Хорошо, – наконец сказала я. – Но если что-то изменится, если он начнет… – я сглотнула, не в силах закончить фразу. – Просто позови меня.

Марта кивнула с серьезным видом. Я поднялась с места, чувствуя, как ноги слегка подгибаются от усталости. Чашка чая все еще оставалась в моих руках, но я даже не сделала ни одного глотка…

Малышка. Нельзя о ней забывать. Даже в такие моменты.

Люсиль сидела у окна в своей комнате, обняв и огромного шерстяного зайца. Она выглядела задумчивой, но когда заметила меня в дверях, ее лицо сразу же озарилось улыбкой.

– Анна! – Девочка вскочила с места и бросилась ко мне. Я успела поставить чашку на ближайший столик, прежде чем она повисла у меня на шее. – Где ты была? Марта никак не хотела говорить.

– Прости, милая, – сказала я, наклоняясь, чтобы обнять ее. – У меня была важная работа.

– С дядей Рейнардом? – спросила она, отстраняясь и глядя на меня снизу вверх.

Я кивнула, не зная, что сказать. Люсиль была еще слишком маленькой, чтобы понять, насколько все серьезно, и я не хотела ее пугать.

– Он болен, и я должна за ним ухаживать, чтобы он поправился, – объяснила я мягко. – Но он уже чувствует себя лучше.

– Болен? – ее детское личико вытянулось в испуге. И я тут же спохватилась. Взяла ее за плечики и прижала к себе.

– Не волнуйся, это не страшная болезнь. С ним все будет хорошо.

– Ты обещаешь? – серьезно спросила малышка, заглядывая мне в лицо.

Я кивнула и убрала выбившиеся прядки ей за ушко.

– Конечно.

– Ты тоже должна поправляться, – вдруг  продолжила она, нахмурившись. – Ты выглядишь усталой.

Я улыбнулась, пораженная ее наблюдательностью. Она провела маленькой рукой по моему лицу, словно пытаясь стереть усталость с моих черт.

– Все хорошо, – ответила я, стараясь звучать уверенно. – Мне просто нужно немного отдохнуть.

– Тогда иди спать, – заявила она, кивнув с серьезным видом. – Я могу сама поиграть с куклой. Правда, я могу.

Я рассмеялась и прижала ее к себе.

– Ты у меня такая умница, – сказала я. – Я попрошу Марту побыть с тобой сегодня, а сама приду, как только смогу, идет?

Она кивнула снова, и опять так серьезно, что я невольно улыбнулась снова.

– Но сначала давай проведем все наши утренние процедуры?

Настой и мазь были в комнате, поэтому мне не пришлось никуда ходить.

Я отметила про себя, что краснота на ножках Люсиль уже почти сошла на нет…

– Вот так, а теперь одевайся.

Мы едва закончили, когда в комнату постучала госпожа Нарцисса.

Поздоровавшись с Люсиль, она повернулась ко мне, и ее взгляд тут же стал строгим.

– Анна, – начала она, скрестив руки на груди. – Я сейчас говорила с Растом, и он сказал, что вы сегодня всю ночь провели… – она прервалась, поглядев на Люсиль, которая только-только занялась своим любимым рисованием. – Что вы не спали.

Она вовремя поправилась, видимо, не желая затрагивать тему моего бодрствования при девочке.

– Вы должны немедленно отправиться спать.

– Я не могу, – возразила я, качая головой. – Я как раз собиралась к Рейнарду. Первые часы самые опасные. Если что-то пойдет не так…

– Если что-то пойдет не так, я вас позову, – перебила она, не давая мне договорить. – Вы уже сделали все, что могли. Теперь ваша очередь отдохнуть. Иначе вы просто упадете без сил.

– Но…

– Никаких «но», – отрезала она, сурово поджав губы. – На вас лица нет.

– Госпожа Нарцисса права, – вдруг заворчала малышка. И я тяжело вздохнула.

– Вот, даже юная леди уже заметила, что вы устали. Вы хотите, чтобы она еще больше волновалась?

Я открыла рот, чтобы возразить, но не смогла найти слов. Нарцисса была права. Я действительно едва держалась на ногах.

– Хорошо, – наконец сказала я, выдохнув. – Но только ненадолго.

– Настолько, насколько нужно, – произнесла Нарцисса, взяв меня под руку и почти силой увлекая к выходу. – А теперь идите и ложитесь. Я прослежу за всем остальным.

Я подчинилась, чувствуя, как усталость накрывает меня с головой. Мои ноги сами нашли дорогу в спальню, и едва моя голова коснулась подушки, я провалилась в глубокий сон, не успев даже подумать о том, что будет дальше.

Глава 25.2

Я проснулась с ощущением тревоги, которое ударило в грудь, словно поток холодный воды. Сначала я не поняла, где нахожусь, но затем взгляд упал на знакомые очертания моей комнаты, и воспоминания о последних событиях накрыли меня новой волной. Я резко села, чувствуя, как сердце бешено колотится. За окном уже наступила темнота, и это только усилило мой страх.

– Как долго я спала? – пробормотала вслух, озираясь вокруг, словно надеясь найти ответ.

Я помнила, как Нарцисса буквально выдворила меня в спальню, а Люсиль с ее серьезным взглядом добавила к этому приказу весомости. Но я не думала, что усну так надолго. Сколько прошло времени? Что могло случиться, пока я лежала тут, бездействуя?

Бросив взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбе, я осознала, что прошло больше пяти часов. Почти целая вечность! Внутри все сжалось. А вдруг с Рейнардом что-то случилось? А вдруг ему стало хуже, а меня не позвали?

Я поспешно отряхнула платье, тщетно пытаясь расправить безбожно измятый подол, но времени на переодевания сейчас точно не было. Я вышла из комнаты, даже не глядя в зеркало, чтобы убедиться, что выгляжу прилично. В голове крутились только мысли о том, что я слишком долго… слишком долго позволила себе отдыхать.

Первым делом я направилась в комнату Люсиль. Моя малышка. На какое-то мгновение я испугалась, что она могла снова проснуться или испугаться моего долгого отсутствия. Но, открыв дверь, я увидела, что девочка крепко спит в своей кровати, обняв своего шерстяного зайца.

На ее лице было выражение полного покоя, и это немного облегчило мое чувство вины. Я сделала шаг ближе и заметила, что в кресле рядом с кроватью, склонив голову к плечу, тоже спит Марта. В ее руках была раскрытая книга со сказками.

Сердце наполнилось благодарностью. Марта… Она не только присматривала за Люсиль, но и, кажется, пыталась развлечь ее, пока я отсутствовала. Я осторожно подошла к креслу и аккуратно поправила плед, который сполз с ее колен. На миг я замерла, глядя на обеих спящих, и почувствовала, как усталость, с которой я проснулась, немного отступает. Они были в безопасности. Все было хорошо.

Я тихо вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, и поспешила вниз. Дом уже спал, не слышно было ни слуг, ни каких-то звуков с улицы. Только тишина и едва заметное шуршание листвы за окном. Ковры скрадывали мои шаги, и я ощущала себя тенью во всем этом антураже. Наконец, я оказалась на первом этаже.

В гостиной было тихо. Единственным источником света был камин, пламя которого отбрасывало теплые отблески на стены. На диване, где я оставила Рейнарда, все осталось почти без изменений, за исключением одного: он был в сознании и разговаривал с Бэни, который сидел в кресле рядом.

Я замерла на пороге, глядя на эту картину. Рейнард почти сидел, привалившись к подушке, лицо все еще оставалось бледным, насколько я смогла заметить в свете камина, но глаза были открыты и внимательны. Бэни сидел напротив него и что-то негромко рассказывая. В руках он держал кружку и периодически пил из нее..

– И что же, – говорил Бэни, – вы на полном серьезе думаете, что они просто так оставят это без последствий?

Рейнард слегка приподнял уголки губ, но улыбка вышла скорее уставшей, чем настоящей.

– Думаю, что последствия будут в любом случае, – тихо ответил он, его голос звучал хрипло, но достаточно уверенно. – Но пока я здесь, я могу их контролировать.

– А если бы вас здесь не было? – спросил Бэни, и в его голосе я уловила беспокойство, которое он явно пытался скрыть за насмешливым тоном. – Инквизиторы теперь активно возьмутся за это дело. Сначала девочка, теперь вы…

– Да, и я здесь. А вы смогли их поймать, это главное. Остальное – вторично. – Рейнард поднял взгляд и заметил меня. На его лице мелькнуло что-то вроде облегчения. – Анна.

Бэни тут же обернулся, а я почувствовала, как на моих щеках проступает румянец, хотя причин для этого вроде как и не было.

– Миледи, – протянул Бэни с некоторой насмешкой. – Вы, должно быть, заделались в призраки, что я даже не услышал, как вы к нам присоединились?

Я проигнорировала его тон, вместо этого подойдя ближе. Мой взгляд тут же скользнул к повязке на плече Рейнарда, и я внутренне облегченно выдохнула, заметив, что она все еще чистая.

– Я проспала слишком долго, – сказала я, все еще чувствуя себя виноватой. – Как вы себя чувствуете?

Рейнард слегка наклонил голову к плечу, его глаза смотрели на меня с мягкой улыбкой.

– Лучше, чем утром, – признался он. – Думаю, я обязан этим тебе.

– И господину Маверику, – добавила я, присаживаясь на край дивана. Похоже, они были довольно близки с Бэни, раз он при нем обращался ко мне на “ты”. – Он вовремя привез лекарство.

– Не преуменьшай свои заслуги, – тихо сказал он, его голос зазвучал чуть теплее, чем обычно. – Нарцисса уже все рассказала. Если бы не ты…

Я подняла руку, чтобы остановить его.

– Вы должны беречь силы, – перебила я, стараясь сменить тему. – Вам еще нужно восстановиться.

Но Рейнард не отводил глаз. Его пристальный взгляд был почти невыносимым, но в то же время в нем было что-то, что заставляло меня чувствовать себя… странно.

Бэни, казалось, уловил этот момент и встал.

– Ну что ж, – сказал он, слегка потянувшись. – Думаю, я вам двоим не нужен. Лорд Локвуд, если что, зовите… Анна.

Я кивнула, даже не обратив внимания на его хитрую улыбку, и снова повернулась к Рейнардy.

– Ты слишком сильно переживаешь, – сказал он, когда Бэни вышел. Он внимательно смотрел на меня, явно изучая. Заметил ли он усталость на моем лице? Вполне вероятно…

Впрочем, это было не то, что сейчас меня беспокоило.

– Это моя работа, – коротко заявила я, присаживаясь на край дивана. Я взяла его руку и принялась отсчитывать его пульс.

– Ты изматываешь себя, – заметил он мягко, но все же с ноткой упрека. – Я вижу это. И не только я. Нарцисса сегодня…

– Я не могу позволить себе отдыхать, пока вы не будете полностью в порядке.

Он усмехнулся, но тут же поморщился от боли.

– Вот видишь, – сказал он, слегка наклонив голову. – Ты даже не замечаешь, как отдаешь себя без остатка.

Я почувствовала, как внутри что-то екнуло. Его слова звучали слишком искренне, слишком… заботливо. Я подняла взгляд, встретившись с его глазами, но не смогла выдержать этот контакт.

– Вам нужно отдыхать, – сказала я, вставая. – Я принесу еще настоя, а потом промоем рану.

– Анна, – позвал он, остановив меня. Перехватив мою ладонь, заставил остановиться. – Я ведь все помню.

Я уставилась на него, округлив глаза.

– То, что ты так переживала… Говорит мне о многом, – его голос звучал так тепло и нежно, что мне уже и самой расхотелось куда-то уходить.

К горлу подкатил ком, а в груди все сжалось. Помимо воли на глазах выступили слезы.

– Я так испугалась за тебя, – пиететы и “выканье” я решила оставить, – там было столько крови.

Мой голос задрожал, щеки вдруг стали мокрыми. Я поспешила стереть слезы с лица, но их было слишком много.

– Я ведь детский врач… Я никогда не видела таких ран.

Он сжал мою руку в своей, и потянул ближе. Я не стала сопротивляться. Прижалась к нему, стараясь не цеплять раненое плечо. Легла щекой ему на грудь и ощутила тепло, которое было так необходимо мне сейчас. Рейнард обнял в ответ, уткнувшись лицом мне в макушку.

– Тише… Тшш, – он успокаивал меня, гладил по волосам, пока я всхлипывала. – У тебя все получилась, моя дорогая, все хорошо. Прости, что заставил пройти через это.

Я вдруг вскинула голову.

– Ты не виноват! – на моем лице, видимо, проступил такой отчаянный протест, что Рей опять засмеялся. Правда снова тут же поморщился от боли.

Я поспешила встать, но он потянул обратно.

– Хорошо, – согласился он. Я не хотела, чтобы он винил себя в произошедшем. – Но давай все же еще полежим вот так, можно?

Я кивнула, ощущая небывалое облегчение от того, что он в порядке. Ну… в относительном.

– Спасибо, что спас меня… – тихо произнесла я, когда слезы закончились.

– Я бы сделал это снова.

Его пальцы ласково путались в моих волосах… В доме было тихо. Лишь треск поленьев в камине и стук его сердца у меня под щекой…

Глава 26.1

Мы сидели в тишине, в единении, которое казалось таким естественным. Я чувствовала тепло его тела, слышала ровный, уверенный стук сердца. Все это напоминало, что он жив, что худшее позади.

Наверное, я могла бы просидеть так вечность… Чувствовать его, слышать, принимать его тепло и ощущать его пальцы в своих волосах. Это было почти настоящее блаженство.

Но я знала, что не могу оставаться так долго, как хотелось бы. Рана требовала ухода, и мне нужно было снова собрать себя, чтобы сосредоточиться на главном.

– Нужно обработать рану, – прошептала я, медленно отстраняясь. Рейнард отпустил, но с явной неохотой.

– Уверен, это будет не менее увлекательно, чем все, что происходило за последние сутки, – пробормотал он, проследив за моими движениями. Его голос все еще оставался хрипловатым, но теперь появились и новые интонации… Лорд Локвуд пошутил?

Я встала, поправила волосы, платье уже даже не пыталась, и подошла к столу, где стояли все необходимые принадлежности. Флакон с сульфаниламидом, бинты, чистые ткани. Я взяла его и вернулась к дивану, чувствуя, как Рейнард наблюдает за каждым моим движением.

– Придется снова снять повязку, – сказала я, открывая флакон. – Это может быть неприятно.

– После того, что ты уже сделала, я думаю, мы оба справимся, – усмехнулся он.

Я осторожно развязала бинты, стараясь не задеть рану. Он чуть дернулся, когда пришлось потянуть, несмотря на пропитку лекарством, ткань все же немного прилипла. Не настолько, чтобы пришлось размачивать, но ощущения, похоже, все же были не из приятных. Впрочем, он тут же снова расслабился, и я выдохнула.

– Тебе придется снять рубашку, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы скрыть внезапное смущение. – Она все перепачкана кровью.

– Не думал, что первый раз ты увидишь меня без рубашки в таких обстоятельствах, – фыркнул он с явной насмешкой. Еще и бровь свою выгнул, явно отшучиваясь, но при этом намекая и на что-то большее.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, но постаралась скрыть это за деловитостью.

– Я постараюсь это развидеть, едва ты снова окажешься одет, если тебя это так беспокоит, – отозвалась я, не удержавшись.

Он тихо засмеялся, хотя и тут же поморщился от боли.

– Неплохо, – признал он. – У тебя даже чувство юмора есть, когда ты не занята спасением жизней.

Я закатила глаза, но улыбка все же мелькнула и на моем лице. Когда рубашка была снята, я почувствовала себя еще более не в своей тарелке. Свет камина играл на его теле, подчеркивая каждую линию. Рейнард Локвуд точно не был и тех изнеженных франтов, мышцы на его теле проступали точеным рельефом. При этом он не был из тех перекачанных качков, которых многие боготворили в моем родном мире. В нем всего было в меру.

Сглотнув, я быстро отвела взгляд, сосредотачиваясь на ране. Вот уж точно не туда меня мысли повели.

– Не двигайся, – строго сказала я, пропитывая ткань раствором из флакона. – Думаю, оно должно жечься.

– Серьезно? Это ты так успокаиваешь? – он попытался улыбнуться, но тут же поморщился и зашипел, когда я начала промывать рану.

– Перестань жаловаться, – ответила я, стараясь скрыть волнение и унять дрожь в руке. – Ты же мужчина. Разве это не должно быть твоим девизом?

– Ты меня переоцениваешь, – пробормотал он, стиснув зубы.

Я бросила на него короткий взгляд. В его глазах мелькнула боль, но он старался скрыть ее, поддерживая видимость легкости. И все же я заметила, как сильно он напрягся, пока я продолжала очищать рану.

– Рей, потерпи еще немного, – тихо сказала я, стараясь говорить мягче.

– А мне дадут награду, если я потерплю? – все еще сжимая зубы проговорил он.

– Награду? – фыркнула я.

– Ну конечно. Когда дети пьют горькое лекарство, им после дают конфету.

Я закатила глаза.

– Хорошо, – согласилась в итоге, – только сиди смирно.

Он замер, словно изваяние, хотя его взгляд стал более сосредоточенным.

Чтобы я смогла его перевязать, ему пришлось все же сесть. Я подождала некоторое время, прежде чем начать. Похоже, ему все же было не так хорошо, как он пытался показывать.

Стоя сбоку от него, я осторожно зафиксировала примочку с лекарством, а после крепко обвзяла его плечо бинтами.

– Ну вот, вечером обработаем снова.

Все это время Рейнард молчал. Только наблюдал за мной с каким-то странным выражением на лице.

– Анна, – позвал он, тихо, почти шепотом.

– Что? – я опустила на него взгляд, и он встретился с моим.

– Моя награда.

– Думаю, я смогу принести что-то сладкое из кухни. – Я призадумалась, вспоминая, где кухарка хранила всякие вкусности. – Хотя на самом деле не помешает нормально поесть. Наверное, я разбужу кого-нибудь, если не найду…

– Анна, – он вдруг перебил меня и покачал головой, словно я была неразумным ребенком, который нес чепуху. – Я знаю кое-что другое, что точно придаст мне сил.

Я замерла, глядя на него. Понимание подкрадывалось ко мне издалека.

– Сядь, пожалуйста, рядом, – он похлопал по дивану.

Я осторожно опустилась на краешек.

– То что я хочу, можешь дать мне только ты, – он вдруг ласково коснулся пальцами моего лица, но все еще оставляя мне пути к отступлению.

Я замерла, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Его глаза были такими глубокими, такими честными… Словно в этом мире не существовало ничего, кроме нас двоих и этого момента.

– Ты ранен, – пробормотала я, но все еще оставалась на месте. – Не время…

– Для этого всегда самое время.

Он потянулся ближе. Я уже могла чувствовать тепло его дыхания, видеть каждую черту его лица, мельчайшие тени, играющие на его скулах в свете камина. Когда его губы коснулись моих, это было так нежно, так осторожно, что я не сразу осознала, что это происходит на самом деле.

Каждый раз с ним это было словно в первый.

Поцелуй был мягким, почти несмелым, словно он давал мне возможность отступить, если я передумаю. Но я не могла. Не хотела. Вместо этого я подалась навстречу, закрыв глаза и позволив этому моменту поглотить меня полностью.

Его рука соскользнула с моей щеки и мягко легла на затылок, пальцы чуть запутались в волосах. Я чувствовала, как он старается двигаться осторожно, чтобы не причинить себе лишнюю боль, но все же в этом поцелуе было столько тепла, столько эмоций, что я почти забыла, где мы и что происходит вокруг.

Мой разум твердил, что он ранен, что я должна остановиться. Но мое сердце не слушало. В этот миг существовали только мы, и я не могла оторваться от него.

Его руки, такие теплые и сильные, несмотря на слабость, осторожно привлекли меня ближе. Он потянул меня к себе, словно пытаясь стереть последние сантиметры, которые все еще разделяли нас. И бог свидетель, я была не против.

Но в своем порыве я нечаянно коснулась его раненого плеча. Он резко вдохнул, тихий стон сорвался с его губ, и я тут же отдернулась, словно обожглась.

– Рейнард! – воскликнула я, поднеся руки ко рту, испуганно глядя на него.

Он закрыл глаза и стиснул зубы, явно сдерживая боль, но через мгновение открыл их, и в его взгляде не было злости или упрека. Только довольная усмешка.

– Все в порядке, Анна, – пробормотал он, посмеиваясь через боль. – Это… того стоило.

– Нет, не в порядке, – я покачала головой, чувствуя, как сердце колотится от волнения, но уже по другой причине. – Ты не должен двигаться, не должен напрягаться. Ты только что был на грани…

Я не смогла договорить, голос дрогнул. Внутри все сжалось от осознания того, что я потеряла контроль и это причинило ему боль.

– Анна, – тихо позвал он, его голос все еще был хриплым, но в нем звучала уверенность, что заставила меня замолчать. – Послушай меня. Все хорошо.

Он взял меня за руку и коснулся губами теперь уже моих пальцев.

Я нахмурилась, хотя хотелось мне совсем иного. Через силу, преодолевая собственную слабость, я мягко, но настойчиво вытянула руку из его пальцев.

– Ты должен отдыхать, – сказала строго, стараясь вернуть себе контроль. – А я… я не должна была допускать этого.

Его глаза оставались сосредоточенными на мне, но он не стал спорить. Вместо этого он слегка откинулся на подушки, и его плечи расслабились.

– Как скажешь, – пробормотал он, его губы изогнулись в слабой улыбке. – Но если передумаешь, я все еще тут.

Я отвела взгляд, чувствуя, как мои щеки горят.

– Я принесу тебе воды, – тихо сказала я, чтобы сменить тему, и поспешно встала. Мое сердце все еще гулко билось, а мысли были спутанными, но я знала одно: главное сейчас – это его здоровье. Все остальное могло подождать.

А он сам смотрел на меня с довольной улыбкой. Вот ведь… кот-обормот.

Выйдя из комнаты, я остановилась, прислонившись к двери, и сделала глубокий вдох. Лорд Рейнард Локвуд сведет меня с ума.

Глава 26.2

– Бэни, – позвала я, заметив мужчину, сидящего в холле. Он обтачивал ножом какую-то деревянную фигурку. – Нам нужно перенести Рейнарда в его спальню. Здесь… – я замялась, покосившись через плечо на гостиную. – Здесь не место для него.

Он серьезно кивнул, сразу же понимая.

– Хорошо, – сказал он. – Я позову ребят.

Я же отправилась на кухню, где прихватила кувшин с водой. Наверное, и в гостиной она тоже имелась, но мне просто необходимо было пару минут побыть наедине с собой и унять учащенный пульс.

Когда я вернулась Бэни уже был здесь с еще парой крепких парней.

И судя по взгляду Рея уже сказал, зачем они здесь собрались.

– Это что, шутка? – зашипел Локвуд, едва я вошла. – Ты правда хочешь, чтобы меня несли на руках? Вообще-то…

Он резко поднялся на ноги, с явной победой на лице. Его глаза довольно сверкали, когда он уже собирался сделать шаг, но тут…

Я даже не успела подбежать, когда этот остолоп начал клониться в сторону. Благо Бэни был совсем рядом и подхватил лорда под здоровую руку.

– Лорд Рейнард Локвуд! – Я добавила в голос всю строгость, на какую только была способна. – Вы решили, что если вас не убила пуля и кровопотеря, то нужно закончить их дело?!

Несколько минут спустя Бэни со своими парнями уже аккуратно поднимали Рейнарда на импровизированных носилках вверх по лестнице. Лорд Локвуд, конечно же, не мог не выразить свое недовольство.

– Это унизительно, – бормотал он. – Я все еще мужчина, если кто-то забыл.

– Сейчас ты мой раненый пациент, – отозвалась я, идя рядом. – Твои возмущения сейчас совершенно не к месту. Хочешь упасть с лестницы и сломать себе шею? Ты потерял слишком много крови. Дай организму восстановиться.

Это заставило его замолчать, хотя я заметила тень улыбки на его лице.

Когда мы вошли в его спальню, я невольно замерла. Просторная, обставленная с утонченной сдержанностью комната была явно мужской, но в то же время уютной. Большая кровать с темным покрывалом, массивный стол у окна, на котором лежали аккуратные стопки бумаг. Все это напоминало о его статусе, о том, кто он.

Мужчины осторожно опустили его на кровать, а затем, услышав от меня, что больше их помощь не требуется, вышли. Бэни, уходя последним, бросил на меня хитрый взгляд, но ничего не сказал.

Когда дверь закрылась, я осталась одна в его комнате, и внезапно меня охватило чувство неловкости. Это было слишком… интимно.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Я не могла уйти. Мне нужно было следить за его состоянием, по крайней мере, ближайшие несколько часов.

– Ты выглядишь так, будто готова сбежать, – сказал он, наблюдая за мной. Он снова хитро улыбался.

– Просто… я должна быть здесь, – ответила я, подходя ближе. – Я должна убедиться, что с тобой все будет в порядке.

– Тогда оставайся, – тихо сказал он. – Мне спокойнее, когда ты рядом.

Эти слова снова заставили меня почувствовать дрожь, но я кивнула, присаживаясь на стул у его кровати. Впереди была долгая ночь. Хорошо, что я успела поспать.

Ладно, это всего лишь комната. И я здесь не ради чего-то личного, а чтобы следить за его состоянием.

Я подошла ближе и потянулась поправить ему подушки, как обычно делала с Люсиль, когда она еще проводила долгие часы в постели, но тут поняла, что лорд Локвуд вовсе не маленькая девочка, а его лицо оказалось снова слишком близко от моего.

Губы тотчас закололо теплыми иголочками, напоминая, чем мы только что занимались в гостиной.

– Что-то не так, Анна? – слегка приподнял он бровь, видимо, развлекаясь моим смущением.

– Нет, – быстро ответила я, отворачивая взгляд. – Я просто… проверяю, удобно ли тебе.

– Удобно, – проговорил он, но его голос был теплым и чуть насмешливым. – Уж точно лучше, чем на диване. Хотя ты могла бы остаться рядом, чтобы убедиться в этом окончательно.

Я бросила на него строгий взгляд, но он только усмехнулся.

– Я останусь, – сказала я, стараясь звучать спокойно. – Но только чтобы следить за твоим самочувствием. Не вздумай снова напрягаться или двигаться.

Он слегка кивнул, но в его глазах все еще плясали смешливые огоньки. Кажется, у Рейнадра появилось новое развлечение.

– Как скажешь, Анна, – произнес он, прикрывая глаза.

Я закатила глаза, но ничего не ответила. Просто уселась в кресло рядом с кроватью, собираясь провести здесь ночь. Ведь, несмотря на его веселость, я действительно очень волновалась за него.

Я проснулась от веселого, звонкого голоса Люсиль. Ее смех разносился по комнате, словно солнечные лучи, пробившиеся сквозь тяжелые бордовые шторы. На мгновение я даже не поняла, где нахожусь, пока не осознала, что все еще сижу в кресле у кровати Рейнарда. Голова была слегка запрокинута назад, а шея затекла от неудобного положения. Да уж, сиделка из меня никакая…

Приподнявшись, я увидела Люсиль, которая сидела на краю кровати, болтая ножками в воздухе. Ее лицо сияло, а глаза блестели от восторга. Нарцисса стояла неподалеку, сложив руки на груди, наблюдая за девочкой с легкой улыбкой. Очевидно, это она привела ее сюда.

– Анна, ты проснулась! – радостно воскликнула Люсиль, заметив меня. Она тут же спрыгнула с кровати и подбежала ближе, хватая меня за руку. – Дядя сказал, что ты всю ночь была с ним! Ты тоже переживала за него?

Я моргнула, еще не до конца проснувшись, и бросила взгляд на Рейнарда. Он выглядел гораздо лучше, чем накануне вечером: его лицо больше не было таким бледным, а глаза светились насмешливой мягкостью. Он явно успел пообщаться с девочкой до того, как я проснулась.

– Конечно, переживала, – ответила я, улыбнувшись маленькой Люсиль. – Но теперь он в порядке. Правда, дядя Рейнард?

– Не сомневайся, – спокойно сказал он, откинувшись на подушки. – Хотя некоторые все еще носятся со мной, как к хрустальной вазой.

Его взгляд метнулся ко мне, в нем мелькнуло знакомое лукавство. Я закатила глаза, но ничего не ответила.

– Дядя, ты точно поправишься? – Люсиль с тревогой посмотрела на него, ее маленькие пальцы сжались в кулачки. – Ты мне обещаешь?

Рейнард усмехнулся, протянув руку и аккуратно коснувшись ее щечки.

– Обещаю, малышка. И чтобы доказать это, я подумал, что пора устроить что-то особенное.

Ее глаза расширились от любопытства.

– Что? Что-то для меня? – воскликнула она, чуть ли не подпрыгивая на месте.

– Конечно. Я решил, что ты достаточно окрепла, чтобы устроить праздник в твою честь, – сказал он, наблюдая за ее реакцией. – Через две недели мы организуем званый вечер. Но, конечно, только если госпожа Доктор считает, что ты к этому готова.

Я почувствовала, как его взгляд остановился на мне, и слегка растерялась. Ее здоровье действительно улучшилось, но я все же колебалась. Не рановато ли? Ее иммунитету нужно гораздо больше времени, чтобы восстановиться. Я посмотрела в окно. На улице царила теплая солнечная погода, и сад манил своей распускающейся зеленью, словно приглашая всех выйти и насладиться природой.

– Может, вместо званого вечера мы устроим что-то на свежем воздухе? – предложила я, обдумывая. Пожалуй, это было бы лучшим решением. Я не хотела, чтобы малышка заболела снова, а в душном зале, среди кучи народа это было слишком легко. – Например, пикник в саду. Это будет легче для Люсиль, но не менее празднично.

– Пикник? – воскликнула девочка, захлопав в ладоши. – Согласна! Но тогда я хочу, чтобы были танцы! И фонарики, такие красивые, как на картинках! И столы с угощениями! И…

Ее голос наполнил комнату радостным щебетом, а я не могла сдержать улыбку, наблюдая за ее восторгом.

– Уверена, мы сможем все это организовать, – сказала я, оборачиваясь к Рейнарду, который с легкой улыбкой наблюдал за племянницей. – Главное, чтобы ты не слишком напрягалась, Люсиль.

– Я буду себя хорошо вести, обещаю! – заверила она, кивая так усердно, что я побоялась, как бы у нее не закружилась голова.

Рейнард бросил на меня взгляд, полный благодарности, и тихо произнес:

– Кажется, теперь у нас есть цель.

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как солнечное утро, наполненное радостью Люсиль, растопило остатки моей усталости и тревоги.

Глава 26.3

Дни перед праздником пролетали в хлопотах и заботах. Дом наполнился оживленными голосами и шумом – слуги бегали туда-сюда, готовясь к предстоящему событию. Люсиль, казалось, не могла усидеть на месте. Она проводила много времени с госпожой Нарциссой и Мартой, которые теперь полностью взяли на себя ее повседневные заботы, за исключением нескольких медицинских процедур, вроде дыхательных упражнений, утренней гимнастики и обработки следов аллергии. Впрочем, девочка все равно прибегала ко мне за советами или просто поболтать. Теперь ее не стесняли в перемещениях по дому и это принесло странной оживленности всему поместью.

Мы с ней много гуляли по саду, наслаждаясь теплой погодой, а в перерывах я начинала учить ее читать. Люсиль с радостью повторяла буквы и слова, а ее смех раздавался каждый раз, когда она неправильно произносила что-то и сама себя смешила.

Госпожа Нарцисса, видя, что Люсиль с каждым днем становится сильнее, окончательно приставила к ней Марту в качестве бонны. Это немного разгрузило меня, но я все еще проводила с девочкой много времени. Она стала для меня чем-то большим, чем просто пациент. Глядя на ее счастливое лицо, я чувствовала, что все, что я делала, все что мне пришлось пройти, испытать и раскрыть о себе и в себе… Все это было не напрасно.

Рейнард медленно, но уверенно шел на поправку. Его рана заживала, хотя я по-прежнему настаивала на перевязках и обработке дважды в день. Он, конечно, ворчал на это, называя меня излишне заботливой, но я знала, что он это делает скорее для вида. На самом деле, он не возражал против моего присутствия. Иногда я ловила его взгляд, полный тепла и какой-то странной задумчивости, когда мы оставались наедине. Эти моменты сближали нас все больше, хотя я старалась не терять голову. По крайней мере до поцелуев у нас больше не доходило…

Кроме того, я продолжала наблюдать за состоянием Тода. Лекарство, которое оставил мне Маверик, оказалось на удивление эффективным, а флакон был довольно большим, поэтому я решила, что будет не лишним использовать его и для него. Это тоже стало подспорьем, и рана Тода теперь выглядела куда лучше. Я уже даже разрешила ему понемногу ходить по дому, но только под строгим присмотром Агаты.

Не забывала я навещать и Томаса, которому помогала с переломом. Рейнард, конечно, не хотел отпускать меня одну, даже несмотря на то, что преступников, которые были связаны с Бродриком, наконец всех поймали. Поэтому меня сопровождали Бэни и еще несколько человек из его людей.

Его мама и бабушка каждый раз встречали меня с таким восхищением и искренней радостью, что это весьма смущало… А вскоре и многие деревенские стали подходить ко мне за тем или иным советом… Так я начала замешивать мази он натоптышей, лечить вросшие ногти, вспоминать, как выводить вшей, а апогеем стало средство от глистов…

Кажется, работы здесь мне предстояло немало. А ведь в окрестностях не одна деревня!

Впрочем, как бы странно это ни звучало, но я была рада тому, что здесь были те, кто нуждался в моей помощи. Конечно, я не желала людям болезней, но неизменное чувство правильности моего пребывания здесь крепло изо дня в день…

***

Вечер накануне праздника выдался тихим. Наверное первым тихим вечером за последние несколько дней. Дом, который все эти две недели был полон суеты, наконец затих, словно затаив дыхание в ожидании завтрашнего дня. Я сидела в комнате Рейнарда, меняя ему повязку.

– Рана заживает хорошо, – сказала я, аккуратно обматывая его плечо чистым бинтом. – Думаю, через пару недель ты уже совсем забудешь об этом.

– Забуду? – переспросил он с легкой усмешкой. – Сомневаюсь. Это будет напоминанием о твоей настойчивости и профессионализме. Неумолимом профессионализме.

Я бросила на него строгий взгляд, но не смогла сдержать улыбку.

– Не думаю, что это худшее напоминание, – ответила я.

Он слегка наклонил голову, наблюдая за мной. Мне сложно было понять о чем он думает, но лукавство и веселость в его взгляде были почти неизменны в последнее время. Меня почему-то не покидало предчувствие, что он что-то задумал.

– Насчет завтра, – заговорил он каким-то странным тоном. Слишком… проникновенно?

Мое сердце дрогнуло, но я быстро вернулась к перевязке, стараясь скрыть странную реакцию.

– Завтра будет важный день, – продолжил он. – Я хочу, чтобы он стал незабываемым для Люсиль. И… для тебя тоже.

Наши взгляды встретились, и я невольно остановилась. Что-то было в его лице… Странное, иное. Многообещающее.

– Я уверена, что все получится, – тихо ответила я, отводя взгляд. – Главное, чтобы ты не перенапрягался.

– Обещаю. Но только если ты будешь рядом.

Глава 27.1

Утро началось с легкого волнения… Еще бы! Я только проснулась, а весь дом уже стоял на ушах! Кажется, все здесь соскучились по празднествам.

В воздухе витало ощущение чего-то волшебного. И не зря… Я ведь видела, как вчера украшали сад, он и сам уже весь начал цвести – лето было близко. Но садовники расстарались еще больше – все кусты были подстрижены в форме зверей, откуда-то привезли еще больше саженцев цветов, так что теперь клумбы пестрели всеми цветами радуги! А ведь еще фонарики, цветные ленты…

Солнце мягко проникало сквозь кружево облаков, наполняя сад теплом и светом. Праздничная подготовка завершилась еще с вечера, и теперь все было готово к приему гостей. Мягкие пледы расстилались на траве, на принесенных из дома столах стояли кувшины с напитками и блюда с пирогами, фруктами и сладостями. В стороне, на небольшой поляне, были расставлены деревянные скамейки для представления, обещанного гостям.

Люсиль, одетая в нежно лиловой платье с изысканными кружевами, буквально светилась от счастья. И мне было невозможно приятно видеть ее такой. Пожалуй, что ее лечение подошло к концу. Никаких следов болезни уже не осталось. Она бегала по саду, проверяя, все ли на месте, маленький инспектор.

Пожалуй, сегодня мне нужно будет поговорить с Рейнардом о моей дальнейшей судьбе в этом доме.

Сейчас, сидя в саду в тени старого дуба, я наконец осознала, почему попала сюда, в этот мир…

Здесь я нашла свое место. В этом поместье, где все были друг за друга. Где лорд – не только статус, но и ответственность. Где понимают, что такое любовь, дружба и преданность.

И терять его никак не хотелось.

За последние две недели наши отношения с Реем стали совсем иными. Теперь я уже с улыбкой вспоминала, как боялась его тогда, в самом начале. Мне даже удалось поговорить с Бэни о той сцене. И я поняла зачем Рейнард это сделал, зачем была та демонстративная порка… И сам Бэни никак не держал обиды на своего лорда. Напротив, был ему очень благодарен за защиту.

– Не каждый станет вступаться за своего рабочего так, как наш лорд Локвуд. – Так он сказал тогда.

Да, теперь я поняла.

Рейнард стал ближе мне, чем кто бы то ни было раньше. Конечно там, в своей другой жизни, я встречалась с парнями, но все они не шли ни в какое сравнение… А уж когда Рейнард целовал меня украдкой, а в последнее время это случалось все чаще, я и вовсе была готова потерять голову. Благо, что из нас двоих он был более благоразумен. И хоть порой и слегка забывался, никогда не позволял себе… ничего. Меня это немного удивляло, но то, наверное, пережитки моей прошлой жизни. Рейнард же был слишком благороден чтобы… кхм.. попортить меня.

Да, к такому жизнь меня точно не готовила.

– Анна! Едут! – Восторженно вскрикнула Люсиль, привлекая мое внимание. Ее золотистые локоны подпрыгивали при каждом шаге, а глаза блестели от восторга. Она выглядела как настоящая маленькая хозяйка.

Я вскинула голову и обнаружила, что на подъездной дороге и правда показалась первая карета.

– Тогда идем встречать, – улыбнулась я малышке, и мы вместе отправились навстречу первым гостям.

– Анна, – девочка явно беспокоилась. – Ты уверена, что всем понравится? А вдруг кто-то не захочет играть или….

Я притянула ее к себе и обняла.

– Все будет прекрасно, Люсиль, – сказала я с улыбкой. – Ты вложила столько души в этот праздник. Все будут счастливы, увидишь.

Она кивнула, приободрившись, и тут же снова побежала к воротам.

Когда гости начали приезжать, сад наполнился оживленными голосами. Рейнард пригласил несколько семей из города, с которыми был знаком. Это были люди его круга – образованные, элегантные, но вместе с тем доброжелательные. Они привели своих детей, которые тут же с восторгом включились в игры на поляне.

Рейнард представил меня им с приставкой “госпожа”, тем самым выведя из штата слуг и поставив на уровень с гостями. Это было… странно? Но с другой стороны… готовы ли эти люди принимать тех, кто не имеет за спиной древнего рода и состояния? Ладно… Разберемся со временем.

Кроме того, были приглашены дети из деревни, и среди них, конечно, был Томас. Его привезли мама и бабушка, одетые в свои самые лучшие платья.

Люсиль сама настояла на этом, узнав, куда я иногда уезжаю и зачем. Уж больно ей захотелось познакомиться с другим моим маленьким пациентом.

Томас выглядел радостным, хотя его рука все еще была бережно зафиксирована в повязке. Он не мог активно бегать и прыгать, за этим строго следили мама и бабушка, и это было моим условием его появления на празднике. Люсиль первой подошла к нему, протянув руку.

– Ты Томас? – спросила она с улыбкой. – Я Люсиль. Давай покажу тебе, где самое интересное.

Мальчик слегка покраснел, но взял ее за руку, и они вместе направились к детям, которые уже начали играть. Я наблюдала за ними со стороны, и сердце наполнялось теплом. Они были такими разными, но так быстро нашли общий язык.

Томас рассказывал Люсиль о своей жизни в деревне, а она делилась своими историями из поместья. Оба, как я заметила, с особой теплотой говорили обо мне. Их благодарность и дружелюбие тронули меня до глубины души.

– Ты очень добрая, Анна, – сказал мне Томас, когда я подошла проверить его повязку. – Мама говорит, что без тебя я бы еще долго болел.

– Ты был храбрым, Томас, – ответила я, осторожно осматривая его руку. – А это самое главное. Но помни, что руку нужно беречь. Тебе нельзя бегать и принимать участие в активных играх.

– Тогда и я не буду! – отважно заявила Люсиль.

Ее серьезный тон вызвал у Томаса легкий румянец, и он смущенно опустил глаза.

Кульминацией праздника стало выступление фокусника. Он появился внезапно, словно из ниоткуда, и сразу же привлек внимание всех детей. Яркий костюм и загадочные трюки заставили ребят сидеть, затаив дыхание. Карты исчезали и появлялись вновь, платки превращались в цветы, а из его шляпы в какой-то момент выпрыгнул настоящий кролик, вызвав взрыв аплодисментов.

Я стояла чуть в стороне, наслаждаясь моментом. Детский смех, шелест листвы, аромат свежескошенной травы – все это создавало атмосферу безмятежного счастья. Я чувствовала, что все идет так, как должно.

Я почти полностью растворилась в этой сладкой неге, когда вдруг почувствовала легкое прикосновение к своему локтю. Обернувшись, увидела Рейнарда. Он стоял рядом и его лицо было озарено мягкой улыбкой.

– Анна, – позвал он тихо, чтобы не привлекать внимания. – У тебя есть минутка?

Я слегка удивилась, но кивнула. Он протянул мне руку, и, поколебавшись мгновение, я приняла ее. Мы отошли от шумной толпы, оставив детей под присмотром Нарциссы и других взрослых.

Рейнард повел меня вглубь сада. Тропинка, по которой мы шли, была окружена кустами, уже усыпанными мелкими цветами. Солнце играло сквозь листья, создавая причудливые узоры света и тени. Воздух наполняли ароматы весны – свежий, сладковатый, с легкой ноткой влажной земли.

Мы шли молча. Его рука, теплая и уверенная, крепко держала мою. Наконец, тропинка вывела нас к небольшой беседке, спрятанной среди деревьев. Она была украшена живыми цветами, а на ее деревянных перилах играли солнечные блики. Здесь было тихо, только шелестели листья и пели птицы. Голоса гостей звучали едва слышно.

– Это место… – начал он, но замолчал, словно подбирая слова. Он повернулся ко мне, и в его глазах я увидела что-то новое. Глубину. Решимость. И, возможно, легкую тревогу.

– Рейнард? – тихо спросила я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. То ощущение странного ожидания, что я порой замечала в себе, сейчас натянулось внутрь звенящей тетивой.

Он сделал шаг ближе, глядя мне мне в глаза. Решительно, горячо, так, словно не мог бы отвернуться, даже начнись сейчас посреди сада настоящая буря.

– Анна, – снова начал он. – Я уже какое-то время думаю… думаю о нас.

Я замерла, не в силах и сама отвести взгляд. В этот момент весь мир словно исчез. Остались только мы двое и легкий ветерок, играющий с моими волосами.

Глава 27.2

Рейнард сделал еще один шаг ближе, и теперь нас почти ничего не разделяло. Он бы мог коснуться меня, даже не вытягивая руку. Я буквально кожей ощущала его тревогу. Воздух вокруг, и тот, казалось, раскалился от напряжения.

Тяжелый взгляд лорда Локвуда пригвоздил меня к месту. Я чувствовала себя так, словно стояла на краю пропасти, и один неверный шаг мог изменить все, раз и навсегда.

– Думаешь о нас? – повторила я, стараясь придать голосу легкость, но он все равно дрогнул. Мое сердце уже билось как бешеное, но я все еще не могла отпустить себя, не могла поверить, что он действительно говорит это.

Мы не затрагивали тему наших отношений с того разговора в столовой. Ранение Рея немного сбило наши планы на верховые прогулки, что уж говорить о чем-то еще? Его рука до сих пор лежала в перевязи, хотя рана уже и затянулась.

– Да, – выдохнул он. – О нас. О тебе. Ты… изменила все, Анна. С того момента, как вошла в этот дом, в мою жизнь.

Он сделал паузу, словно пытаясь выбрать подходящие слова, будто обычных было недостаточно.

– Я думал, что знаю, как все должно быть, – продолжил он. – Думал, что моя жизнь уже определена, что мне просто нужно следовать тому, что от меня ждут. Тому, как положено… Среди моих знакомых брак по договору – обычное дело.

Я сглотнула, чувствуя, как горячая волна поднимается к моим щекам. Мне стало тяжело дышать, ноги сделались ватными. Брак? К чему это…

– Анна, – он взял меня за руку, его пальцы крепко сжали мои, словно пытались удержать меня в этом моменте, здесь, рядом с ним. – Я никогда не был хорош в словах, и ты это знаешь. Но, черт возьми, я не могу больше молчать. Ты – больше, чем просто часть этого дома. Больше, чем просто моя сиделка или спасительница Люсиль. Ты… ты стала моей жизнью.

Я почувствовала, как слезы предательски наворачиваются на глаза. Я отчаянно боялась к чему может привести этот разговор. И так же отчаянно хотела это узнать.

– Рейнард… – прошептала я, но он не дал мне договорить.

– Подожди, – сказал он, и его голос дрогнул, но не от страха, а от волнения. – Я должен сделать все правильно.

Он отпустил меня и, к моему изумлению, опустился на одно колено прямо на холодные каменные плиты беседки. Его пальцы скользнули в карман, откуда он достал небольшой бархатный футляр. Моя голова закружилась от осознания того, что сейчас происходит.

Воздух! Мне отчаянно не хватало воздуха! Может все это – в моем воображении?!

– Анна, – начал он снова, глядя на меня снизу вверх, но в его глазах теперь не было ни капли сомнения или тревоги. Он смотрел прямо, уверенно и решительно. – Я знаю, что жизнь не всегда была к тебе справедлива. Знаю, что ты прошла через многое. Но ты осталась сильной. Ты осталась доброй. Ты – лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь. И я хочу, чтобы ты осталась в моей жизни навсегда.

Он открыл футляр, и на свету заиграло кольцо – изящное, с тонким ободком из белого золота и небольшим, но ярким камнем.

– Ты стала моим светом, моей поддержкой, моей любовью… Стань теперь и моей женой? Ты выйдешь за меня?

Мир вокруг словно замер. Только пение птиц и шелест листвы напоминали, что время все еще движется. Я смотрела на него, не в силах сдержать слезы, которые теперь текли по моим щекам. Это был тот момент, о котором я даже не осмеливалась мечтать.

Глава 27.3

– Рейнард… – прошептала я снова, но на этот раз в моих словах была улыбка, такая неудержимая и счастливая, что я почти не узнала свой голос. – Да. Конечно, да.

Его лицо озарилось такой радостью, таким светом, что я почувствовала, как мое сердце буквально переполняется счастьем. Он поднялся, взяв мою руку, и аккуратно одел кольцо на мой палец. Оно идеально подошло, да и разве могло оказаться иначе?

В следующий момент он притянул меня к себе так резко, что у меня перехватило дыхание. Его ладонь скользнула по моей талии, обжигая прикосновением. Плавя кожу даже через ткань платья.  Мы были так близко, что я чувствовала каждый его вдох, каждый удар его сердца. Его губы скользнули по моему лицу, стирая слезы, а после обрушились на мои с горячей, почти необузданной жадностью. Кажется он больше не мог терпеть, словно этот момент стал пределом, точкой невозврата.

Его поцелуй был глубоким, властным, требовательным. Если прежде его поцелуи были мучительно сдержанными… настолько, что мне иногда хотелось самой заставить его отпустить эмоции. То теперь он исследовал меня с такой страстью и жадностью, что я меня попросту смыло волной его жара. Одна его рука скользнула вверх по моей спине, другая крепче сжала талию, и я невольно подалась навстречу этому порыву, чувствуя, как мои колени становятся предательски слабыми. Рана в плече? Мы оба забыли о ней.

Я ответила ему с той же страстью, осознавая, что больше нет смысла в том, чтобы тормозить себя. Я встала на носочки, чтобы быть еще ближе, еще теснее. Мои пальцы сами скользнули в его волосы, сжали их у корней, чем сорвали с его губ жаркий выдох. Он прикусил мою нижнюю губу и вобрал в себя, а после снова завладел моим ртом. Это было упоительно. Мы растворились друг в друге. В его прикосновениях больше не было ничего осторожного. Только неприкрытое желание, оголенные чувства, которые мы так долго сдерживали.

Его дыхание стало тяжелее, его губы оставляли горячие следы на моей коже, пока он опускался к шее, заставляя меня задыхаться от ощущений. Я почти всхлипывала, пытаясь вдохнуть очередную порцию воздуха. Его руки скользнули по кромке ворота у меня на спине, по плечам, по обнаженной коже, трепетно, до сумасшествия обжигающе… Мурашки пошли волной по позвоночнику, опускаясь ниже и разливаясь жаром внизу живота.

Его поцелуи становились все более настойчивыми, горячими, как пламя, которое грозило полностью поглотить нас. Я задыхалась от этого вихря эмоций, от его прикосновений, которые словно стирали грань между нами. Голова кружилась, и я уже не понимала, где нахожусь. Это была чистая, необузданная страсть, которую мы так долго удерживали, но больше не могли контролировать.

И вдруг, в эту почти невыносимую сладость прорвался звонкий, радостный голос:

– Анна! Дядя Рейнард! Где вы?

Люсиль.

Мы замерли, будто нас застали за чем-то запретным (что, в общем-то, так и было). Его губы все еще касались моей шеи, а дыхание оставляло горячие следы на коже. Его руки, такие сильные и уверенные секунду назад, вдруг ослабли, но он не отпустил меня полностью. Мы оба замерли, пытаясь прийти в себя, пока ее голос звучал все ближе.

– Анна! – снова крикнула она, и в ее голосе уже слышалась легкая тревога. – Вы где?

Я посмотрела на Рейнарда, все еще тяжело дыша, и встретилась с его взглядом. Его глаза были темными, полными того же жара, который все еще кипел во мне. Заметив это, он широко и как-то даже хищно улыбнулся. Словно был доволен произведенным эффектом.

Он медленно отстранился, его руки скользнули вниз, хотя одна все же осталась на моей талии, будто он не мог полностью отпустить.

– Пожалуй, нам лучше выйти, – прошептал он странно охрипшим голосом.

Я и сама едва не рассмеялась, улыбаясь и кусая губы. Подумалось вдруг, что мы как два подростка, которые прячутся по кустам…

Я кивнула, не в силах сказать ни слова. Щеки пылали, сердце все еще бешено колотилось, а ноги казались ватными. Он осторожно поправил мне волос и подтолкнул к выходу из беседки. Его прикосновения были удивительно успокаивающим. Я наконец сумела выдохнуть.

Мы вышли из беседки как раз в тот момент, когда Люсиль, взволнованно оглядываясь по сторонам, подошла к тропинке. Увидев нас, она радостно побежала навстречу.

– Вот вы где! – воскликнула она, подбегая к нам. Ее золотистые локоны взметнулись в воздухе, а лицо светилось улыбкой. – Я вас ищу! Все спрашивают, куда вы пропали.

Она остановилась перед нами, внимательно оглядывая то меня, то Рейнарда, а потом, прищурившись, заметила, что наши руки все еще соединены. Ее глаза округлились, а губы растянулись в хитрой улыбке.

– А-а-а, – протянула она, явно что-то выдумывая в своей маленькой голове. – Вы что, прятались?

– Нет, милая, – быстро ответил Рейнард, его голос стал снова спокойным, но все еще звучал с легкой хрипотцой. – Мы просто… отдыхали в тишине.

Люсиль посмотрела на него с недоверием, а потом перевела взгляд на меня. Я почувствовала, как краснею, и поспешно отвела глаза.

– Ну ладно, – протянула она, явно не до конца поверив. – Только все уже ждут вас. Фокусник закончил, и тетя Нарцисса сказала, что сейчас будет торт!

– Торт, – повторила я, стараясь вернуть себе спокойствие. – Это прекрасно. Нельзя опоздать на торт.

Но прежде чем я успела сдвинуться с места, Рейнард протянул мне руку… ту самую, что должна была находиться в покое.

Прищурившись, я заправила ее обратно в перевязь и взяла его под локоть. Рейнард усмехнулся и покачал головой. Моя опека всегда его забавляла.

– Пойдем, – сказал он, протягивая вторую руку Люсиль, которая радостно ухватилась за нее. – Госпожа Нарцисса точно отчитает нас своим фирменным тоном, если мы опоздаем.

Люсиль рассмеялась, и мы втроем направились обратно в сад, где продолжался праздник. Но внутри меня все еще горел огонь, разожженный этим моментом, этим поцелуем… и его словами.

Эпилог

Свадьба была назначена на первый день лета.

Я не захотела объявлять об этом событии на празднике Люсиль. Это был ее день и ее внимание, и малышка заслуживала оставаться в центре внимания. Тем более здесь сейчас было столько малознакомых мне людей, что я попросту… смутилась.

Именно поэтому мы собрали всех домашних на следующий день, и уже тогда я показала кольцо, а Рейнард объявил, что скоро у поместья Локвудов появится хозяйка. От радостного визга у меня заложило уши. И я даже не поняла, кто кричал громче – Люсиль, Тиль или Мина.

Сейчас, стоя у окна, я вспоминала эти события с теплотой… И даже не верила, до сих пор не верила! Что все это правда. Все это… со мной.

– Анна? – Марта заглянула ко мне. – Привезли фатин для верхней юбки, такой чудесный!

Я повернулась к ней с улыбкой. И вдруг, поддавшись порыву, шагнула и стиснула ее в объятиях. Марта как-то странно крякнула в ответ, но тоже обняла меня.

– Ох, Анна, – он потянула вытереть мне снова выступившие слезы. Последнее время от всего, что касалось предстоящей свадьбы, я становилась ужасно сентиментальной. – У тебя опять глаза будут красные.

– У тебя тоже, – рассмеялась я. А после, уже чуть спокойнее добавила: – Если бы не ты, всего этого наверное, не случилось бы.

– Скажешь тоже, – она махнула на меня рукой. Но я заметила, как приятно ей было услышать эти слова. – Пойдем уже, пока там все без нас не развернули.

В воздухе стоял сладкий аромат цветущих садов, а солнце, словно благословляя нас, мягко освещало поместье. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, и весь дом буквально гудел от суеты. Люсиль, Нарцисса, Марта – все были заняты выбором тканей, обсуждением меню и еще тысячей мелочей, которые, как оказалось, необходимы для идеальной свадьбы.

Я же, несмотря на все это, продолжала заниматься своими врачебными делами. Привычка помогать людям не могла исчезнуть, даже в преддверии столь важного события. Я регулярно ездила в деревню – проверяла, как Томас выполняет мои указания. Его мама каждый раз ужасно волновалась... И каждый мой приезд жители деревни обращались с мелкими недугами, кто-то просил совета по травам… И хотя я была счастлива помогать, меня все чаще охватывало чувство несправедливости. Как же многим людям нужно было медицинское внимание! И как же мало у них было возможностей его получить.

Однажды вечером, когда я сидела в своей комнате и записывала очередной список лекарственных запасов, которые нужно пополнить, Рейнард вошел без стука, как это было теперь в его привычке. В его глазах играла загадочная искра, да и улыбка была не менее предвкушающей.

– Ты чем-то сильно озабочена, – он подошел ближе, заглянул мне через плечо. Обе его руки встали на стол по бокам от мих. Словно окружая, отгораживая меня от мира. Он осторожно забрал карандаш из моих рук и отложил его в сторону.

– Просто думаю, – ответила я, откидываясь назад и чуть запрокидывая голову, чтобы увидеть его лицо. – О том, как много людей нуждаются в помощи. О том, как сложно им приходится. Мне все время кажется, что я делаю недостаточно.

Он внимательно посмотрел на меня, провел пальцами по моей щеке, затем мягко улыбнулся.

– Тогда поехали со мной.

Он отстранился и протянул мне руку.

– Куда? – удивилась я, но все же вложила свою ладонь в его.

– Увидишь.

Мы ехали в карете по дороге, ведущей в сторону города. Шторки были подняты, и свежий ветер приятно холодил кожу. Рейнард молчал, но его взгляд был сосредоточенным, почти задумчивым. Я не настаивала на вопросах, но внутри меня разгоралось любопытство.

Когда мы остановились, передо мной оказалось большое трехэтажное здание из светлого камня. Его фасад был украшен изящными колоннами, а окна сияли чистотой, будто бы здание недавно отреставрировали. На мгновение я застыла, не понимая, что происходит.

– Что это? – выдохнула я, обернувшись к Рейнардy.

– Это твое, – с усмешкой ответил он, но в его голосе звучала неподдельная нежность. – Твоя будущая поликалинника.

– Поликлиника, – машинально поправила я. Я много рассказывала Рейнарду о своей прошлой жизни и порой он смешно переиначивал некоторые слова… Но тут словно озарение снизошло… – Моя… что!?

Я ошеломленно посмотрела на него. Кажется вот-вот и ноги меня подведут. А этот интригант глядел на меня с такой откровенной веселостью и довольством, что мне захотелось его… не то придушить, не то расцеловать!

– Рейнард, ты… Ты серьезно?

– Ты рассказывала мне о том, как работают подобные учреждения в твоем мире. О том, как они могут помогать людям, особенно тем, кто не может позволить себе частных врачей. Я не мог выбросить эту мысль из головы. Я видел, как ты заботишься о каждом, кто к тебе обращается, и понял, что хочу помочь тебе сделать больше.

Его слова звучали так просто, так легко, словно это просто щелчок пальцами! Раз! И поликлиника!

– Но… – я споткнулась на собственных словах, пытаясь осознать услышанное. – Это… Это так дорого, Рейнард.

Он прервал меня, мягко положив руку на мою.

– У нас достаточно средств. Доходы поместья покрывают больше, чем нужно. А если этого окажется мало, я уже начал искать спонсоров. Людей, которые хотят вложиться в добрую идею. Но главное – это твое желание, Анна. Потому что без тебя ничего этого не будет.

Я смотрела на него, ощущая, как счастье и невероятная благодарность переполняют меня. Но тут меня словно окатило холодной водой. Радость сменилась тревогой.

– Рей… – начала я, нервно теребя край рукава. – Ты ведь знаешь, что женщины-врачи в этом мире… это нонсенс. Никто не воспримет меня всерьез. Все может рухнуть еще до того, как начнется. А если инквизиторы…

– Я знал, что ты это скажешь, – фыркнул он и рассмеялся. – Именно поэтому я пригласил еще одного человека, который может помочь.

Он повернулся к зданию:

– Можете выходить!

Из здания показался мужчина в строгом костюме. Его высокая фигура и густая борода сразу показались мне знакомыми. Я ахнула, узнав доктора Маверика.

– Доктор? – удивленно выдохнула я.

– Госпожа Анна, – вежливо кивнул он, его серые глаза сверкнули с уважением и затаенным ехидством. – Рейнард рассказал мне о ваших планах. И я должен признаться, что ваша идея произвела на меня впечатление. Как и вы сами.

– Но… – я снова запнулась, не понимая, как он оказался здесь. – Почему вы хотите помочь?

– Потому что я видел вас в деле, – ответил он спокойно. – Думаете, я забыл, как вы отвечали тогда, над вашим раненым женихом? Сказки о дяде-травнике и любопытстве вы можете оставить для простаков.

Я встревоженно замерла, Маверик явно заметил это и поднял руку.

– Меня абсолютно не заботит ваша история. Уж если захотите, расскажете как-нибудь сами, потом. Но то, как о вас отзываются люди, то, что вы ездите в деревню, я ведь говорил со старостой, чтобы составить мнение о вас.

Я все еще с легкой паникой глянула на Рея, но тот подбодрил меня улыбкой.

– У вас доброе сердце, пытливый ум и крепкая рука. И это нельзя оставить без внимания.

Он сделал паузу, его лицо стало серьезным.

– Кроме того, я сам давно беспокоюсь о нехватке врачей, особенно для людей, которые не могут позволить себе лечение. Идея с поликлиникой – это то, что нужно. Я готов выступить вашим рекомендателем для получения лицензии врача. И готов помочь вам с организацией. Этот проект важен не только для вас, но и для всего нашего общества.

Я не могла поверить своим ушам. Мое сердце билось так быстро, что, казалось, я вот-вот потеряю сознание. Но в то же время я чувствовала, как внутри меня разгорается уверенность. Уверенность в том, что все это – действительно реально.

Я посмотрела на Рейнарда, который с легкой улыбкой наблюдал за мной. Его глаза светились гордостью и любовью.

– Спасибо, – прошептала я, повернувшись к ним обоим. – Спасибо вам за эту возможность. Я обещаю, что сделаю все, чтобы оправдать вашу веру в меня.

Рейнард шагнул ближе и взял мою руку.

– Я знаю, что ты справишься, – сказал он тихо, но уверенно. – Ты создашь что-то великое, Анна. А я всегда буду рядом, чтобы поддерживать тебя.

Я сжала его руку, чувствуя, как в груди разливается тепло. Это было больше, чем я могла себе представить. Больше, чем я могла пожелать. Моя жизнь менялась, и я была готова к этим переменам – с ним, с их поддержкой.

Это был наш новый путь.

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16.1

Глава 16.2

Глава 17.1

Глава 17.2

Глава 17.3

Глава 18.1

Глава 18.2

Глава 18.3

Глава 18.4

Глава 19.1

Глава 19.2

Глава 19.3

Глава 19.4

Глава 20.1

Глава 20.2

Глава 21.1

Глава 21.2

Глава 22.1

Глава 22.2

Глава 23.1

Глава 23.2

Глава 23.3

Глава 24.1

Глава 24.2

Глава 25.1

Глава 25.2

Глава 26.1

Глава 26.2

Глава 26.3

Глава 27.1

Глава 27.2

Глава 27.3

Эпилог