Красавец и уродина (fb2)

- Красавец и уродина [litres] (Подменыш - 1) 2335K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Елена Булганова

Елена Булганова
Подменыш. Красавец и уродина: NoSugar

* * *

Глава 1. Сплошные неприятности

Очень трудно жить на свете, когда тебе вот-вот стукнет шестнадцать лет, а в твоей жизни до сих пор нет ни одного настоящего друга.

Еще труднее, когда собственные родители относятся к тебе хуже, чем к любой другой девочке на свете.

И совсем невыносимо, если даже случайный взгляд в зеркало, или в витрину магазина, или в темное оконное стекло неизбежно вызывает приступ отчаяния.

Конечно, в зеркало можно и не смотреться. Расчесывать волосы и умываться наощупь, а непорядок в одежде – смотрись не смотрись – все равно первой обнаружит и поставит на вид мама. Но вот куда деваться от сочувственных взглядов взрослых и издевательских подколок ровесников? Как жить, если даже твоя собственная кошка всякий раз жалобно вздыхает, когда вдруг глянет желтыми глазищами тебе в лицо?

В прежней школе к внешности Веты Громовой за девять лет уже привыкли, не шарахались и почти не дразнили. Не последнюю роль играло и то обстоятельство, что Вета прекрасно училась, никогда не отказывалась дать списать домашку или, рискуя собственной оценкой, помочь на контрольной. Ну, разве что забредет на школьный двор кто-нибудь чужой, или новичок объявится в школьных коридорах. Такой при встрече обязательно усмехнется ей в лицо и спросит у своих спутников полушепотом, но так, что услышат все вокруг:

– Что за уродина такая? Просто смотреть жутко. Хоть бы ей родители денег на пластику собрали, что ли.

Но к таким репликам Вета давно уже привыкла. Ну, поплачет пять минут в школьном туалете, умоется холодной водой – и все дела. И жила бы она спокойно до окончания одиннадцатого класса, если бы родителям вдруг не пришло в голову перевести ее в другую школу. Не в обычную, как прежняя, а в физико-математическую и к тому же лучшую в городе. Потому что физика и математика давались Вете легче всего, и родители не сомневались, что после школы она поступит в университет на физмат, успешно окончит его и будет заниматься физикой или математикой до конца своей жизни. Но подстраховаться все-таки не мешало – и отец лично договорился насчет перевода, а мама к концу летних каникул поставила ошарашенную дочь перед фактом.

То, что Вета на самом деле куда больше физики любила историю и литературу, родителями в расчет не принималось. И первого сентября девочке пришлось вставать на полчаса раньше, поскольку ее новая школа находилась гораздо дальше прежней, за городским парком, в старой части города.

Она, конечно, проспала бы, но ровно в семь утра мать заглянула в комнату, включила настольную лампу и позвала приглушенным голосом:

– Вставай, дочка, завтрак уже готов. Ты же не планируешь опоздать в самый первый день учебы?

Вета вскочила с кровати и обеими руками наощупь пригладила жесткие непокорные волосы, которые по утрам так и норовили залепить ей глаза. Недовольно задергала хвостом кошка Муська, до того момента спокойно спавшая на животе у хозяйки, и вдруг разом очутившаяся на жестком полу. Девочка затряслась от утреннего озноба и тут же вспомнила, что одежду для школы она так и не удосужилась приготовить с вечера.

В гимназии, в которой ей предстояло учиться, была обязательная форма: пиджак цвета морской волны, плиссированная юбка до колена и белая строгая блузка. Но все это великолепие пока только ушивалось в ателье, потому Вета наскоро отыскала в шкафу старые джинсы и не слишком свежий, зато любимый мятного цвета свитер с высоким горлом. Натянула на себя – и поплелась на кухню.

Мать нависала над плитой, во все глаза следила, чтобы не сбежал кофе, но улучила-таки момент, окинула дочь оценивающим взглядом. И воскликнула:

– Вета! Что за вид?! Ты в поход собираешься или все-таки в школу?

– Но форма же еще не готова, – попробовала возражать девочка.

– Так надень прошлогоднюю!

– Она грязная, – поспешила сказать Вета и тяжело задышала. Неужели мать не понимает, что в форме чужой школы она привлечет к себе еще больше недоброго внимания!

– Как можно быть такой, дочка? – вздохнула мама, с туркой в руке опустилась тяжело на табурет. – Тебе почти шестнадцать. Учишься ты хорошо, по этому пункту у нас с отцом претензий нет. Но вот когда начнешь следить за своим внешним видом?

«Зачем?» – так и подмывало задать вопрос. Как будто при такой уродливой внешности, как у нее, одежда хоть что-то меняет! Но говорить это матери не стоило: разве она виновата, что родила такую некрасивую дочь? Ведь сама мама в молодости была просто красавицей, да и сейчас очень даже ничего.

– И не забудь перед уходом застелить постель!

– Мам, ну я же и так опаздываю! – воскликнула Вета. Если на школьный двор она заявится в разгар линейки, повышенное внимание ей гарантировано!

– Ничего не знаю. Значит, опоздаешь, – окаменела лицом мать.

И Вета ощутила себя окончательно преданной. Неужели мама не понимает, как ей сейчас плохо и страшно? Впереди ее наверняка ждет ужасный день, а мать не может хоть разок смягчить свои дурацкие правила. И вообще, неужели недостаточно, что Вета отлично учится и идет на золотую медаль? Она потому, может, и не убирается в комнате и носит затрапезную одежду, чтобы не походить на классическую зубрилу! Но родители не в состоянии простить ей ни малейшего отклонения от только им одним известной нормы.

От этих мыслей слезы навернулись на глаза. Вета метнулась в свою комнату, за секунду застелила постель (прикрыла скомканные простыни и ночнушку сверху покрывалом), схватила школьный рюкзак и бросилась в прихожую. Она уже стояла на пороге, остервенело пихала ноги в ботинки, когда в прихожую вышла мама и сказала слабым голосом:

– Удачи, дочка!

Громова через плечо глянула на мать и увидела у нее в глазах столько жалости и грусти, что с трудом удержалась, чтобы не садануть со всей силы дверью о косяк. Только жалости ей сегодня и не доставало!

Но все эти домашние обиды, как выяснилось очень скоро, были еще цветочками! Тот прием, который оказали ей в новой школе, Вете Громовой вряд ли когда-нибудь удастся забыть. На линейку она опоздала (ну ладно, специально шла нога за ногу, чтобы избежать хотя бы этого испытания), первая же встреченная в школьном коридоре нарядная первоклашка шарахнулась от нее так, словно у Веты руки были по локоть в крови.

Сверившись с расписанием на первом этаже, девочка легко нашла свой новый класс, но заходить в него предусмотрительно не стала, решила ждать учителя. Через минуту после звонка появился долговязый мужчина в пиджаке с меловыми разводами, на лице его была написана вся гамма чувств по поводу предстоящей каторги. Это был физик и по совместительству классный руководитель ее нового десятого «А» класса. Он равнодушно окинул девочку взглядом, махнул рукой, приглашая в класс. И задержал у своего стола со словами:

– Итак, ученички, обратите внимание, у нас новенькая. А как ее зовут, она сама вам сейчас громко объявит.

Ага, какое там объявит, когда голос напрочь пропал! Вета не видела толком ничего, кроме обращенных на нее чужих лиц, в основном насмешливых и недобрых. Физик выразительно кашлянул.

– Вета, – со страху выпалила девочка то имя, которым всегда называли ее родители. И тут же поправилась:

– Иветта Громова.

– Как-как? – недослышал учитель, а ведь наверняка знал ее данные.

– Козетта! – тут же заорал какой-то эрудит с задней парты.

– Джульетта! Оперетта! – оживился класс.

Вета старательно делала вид, что выкрики не имеют к ней никакого отношения. И привычно злилась на родителей. Ну зачем нужно было называть ее именем, которое отец и мать сами произносят в полном варианте лишь когда собираются ее хорошенько отругать?! Разве мало на свете нормальных человеческих имен?

– Хм, – сказал учитель, посмотрел на нее в упор – и тут же сдернул с носа очки и принялся протирать их тряпкой для доски, пока стекла не сделались абсолютно белыми и непрозрачными. – Красивое… имя. Садитесь-ка для начала во-он туда.

И длинным пальцем с желтым ногтем указал ей направление: вторая парта в среднем ряду. Там вольготно устроилась симпатичная девица с круглым сонным лицом, она разложила локти на всю парту и, кажется, уже собиралась уронить голову на руки и немного вздремнуть. Но, услышав слова учителя, встрепенулась и завопила:

– Виктор Иванович, вы что?! Я не буду с ней сидеть, с этой ур… с этой Иветтой вашей! Это место вообще занято, здесь Лора Аникеева сидит, забыли? Что, нельзя уже и опоздать немного в первый день?

– Да успокойся, Иванова, хватит качать права! – поморщился от крика и замахал на нее руками классный руководитель. – Ты просто боишься, что новенькая не будет тебе подсказывать на уроках, как твоя недисциплинированная соседка. А зря боишься, между прочим, Иветта Громова прекрасно учится и по всем показателям идет на медаль. Не помешала бы тебе такая соседка, а, Маргарита?

– Еще бы, – парировала Иванова. – Будь я на ее месте, то уже давно бы школу с двумя медалями закончила. Досрочно. И сидела дома, чтобы зря людей не пугать.

– Ну как тебе не стыдно, Иванова? – вздохнул учитель.

В этот момент с мальчишеский голос с дальней парты прокричал:

– Виктор Иванович, а вы посадите ее к Шварцу! Гляньте, они же с ним похожи, как родные брат и сестра. Может, родственники?

– И правда, – оживился физик. – А садись-ка ты, Громова, пока к нашему Борису. Хотя бы списывать друг у дружки не станете.

И потыкал рукой в направлении третьей парты в крайнем ряду, у стены. Там сидел в одиночестве черноволосый растрепанный парень и старательно писал что-то в тетрадке, на происходящее в классе он не обращал ни малейшего внимания. На Вету, когда она подошла к парте, посмотрел сквозь толстенные стекла очков удивленно, будто недоумевая, откуда она вообще тут взялась. Потом неохотно снял с соседнего стула свой рюкзак – и снова уткнулся носом в тетрадь.

Вета, не поднимая глаз, плюхнулась на стул и окаменела. Только бы больше ничем не привлечь к себе внимания! Вместо первого урока был классный час, быстро превратившийся в горячее обсуждение подготовки к ЕГЭ, грядущих олимпиад и прочих учебных дел.

Минут десять спустя девочка осмелилась оглядеться по сторонам. Посмотрела направо – вот ужас-то! Через проход от ее места в стену была вмонтирована раковина, над которой висело треснувшее посередине квадратное зеркало. Небольшое, но Вете хватило, чтобы разглядеть свое лицо: почти сросшиеся над переносицей брови, такие густые, что их бесполезно выщипывать, тонкий острый нос и до сих пор пылающие щеки. Глаза, правда, большие и яркие, с красиво приподнятыми внешними уголками, но их почти не разглядеть за очками в широкой квадратной оправе (тщетная попытка маскировки). Волосы, как всегда, торчат во все стороны света тугими черными спиралями.

Громова вздрогнула от отвращения, скосила глаза налево, горько усмехнулась. А ведь и правда, с соседом по парте они – вылитые родственники! И волосы у мальчишки, как у нее, вьются мелким бесом, и очки на пол-лица. Но даже с очками он почти упирается носом в парту. На щеках вместо веснушек россыпь родимых пятнышек, одна родинка даже примостилась на кончике длинного носа. Про ее нового соседа можно было с уверенностью сказать три вещи:

1) Он зубрила и круглый отличник.

2) Затравлен классом так, что боится собственной тени.

3) Такой же урод, как она, хотя для мужчины, конечно, это не так ужасно.

Вета горько вздохнула и до конца классного часа больше по сторонам не глядела. Надеялась, что после звонка их распустят по домам, как это всегда бывало первого сентября. Но в навороченной гимназии ученикам сразу давалось понять, что расслабляться не следует, и дальше занятия шли по расписанию этого дня (среда). Следующим уроком была физика, и всю перемену она просидела за партой, спрятавшись за открытым учебником. К счастью, ее новые одноклассники успели за лето соскучиться друг по другу, поэтому болтали, разбившись на группки и пока не обращали на новенькую никакого внимания.

А дисциплина-то в крутой школе оказалась совсем не на высоте! Может, во всем виноват был физик, который как начал писать что-то на доске, так и ушел с головой в это дело, позволяя классу заниматься чем заблагорассудится. Все и занимались: громко переговаривались, перебрасывали через парты вещи и записочки, поскольку мобильные пришлось сдать при входе в класс.

В середине урока один парень с задней парты попросился выйти, и, не дожидаясь ответа учителя, с надменным видом прошагал к двери, подбрасывая на ладони зажигалку. Сразу за ним сорвалась с места Иванова, несостоявшаяся Ветина соседка. Она даже позволения спросить забыла. Виктор Иванович только вздохнул уныло, провожая взглядом ее спину. Ни парень, ни Маргарита в классе больше не появились.

К концу второго урока, наверное, от волнения, Вете ужасно захотелось есть. Столовую девочка уже видела, когда искала нужный коридор, поэтому со звонком выскочила из класса, сбежала вниз по лестнице – и оказалась в очереди почти первой. Только какой-то высокий парень с копной зачесанных назад каштановых волос уже стоял перед прилавком и ждал буфетчицу. Вернее, выбивал пальцами дробь по прилавку, чтобы привлечь ее внимание.

Вета встала за ним и принялась рассматривать витрину. Да, кормили в гимназии явно лучше, чем в прежней школе. А покушать девочка любила и о фигуре совсем не беспокоилась. Даже наоборот, не прочь была немного потолстеть. Ужасно, когда, увидав тебя сзади, мальчишки подбегают знакомиться – и тут же бросаются наутек, едва заглянув в лицо. Но, сколько еды Громова в себя не запихивала, оставалась прежней – худой и даже костлявой. Любая одежда висела на ней мешком.

Парень, стоявший впереди, на секунду обернулся, заметил Вету – и лицо у него сделалось такое кислое, будто вместо девочки он обнаружил позади себя целый ящик лимонов. А Вете хватило этой секунды, чтобы вспомнить, что она уже видела его в классе, только мельком, пока учитель искал ей место. Точно, он сидел на последней парте в правом ряду и смотрел в окно. На перемене вокруг него клубилось больше всего народа, и это он испарился с середины второго урока в компании противной Ивановой.

Из-за плохого зрения в классе Вета не слишком-то его рассмотрела, да и не старалась. Зато теперь у нее просто дыхание перехватило: как же он красив! Лицо у незнакомого парня слегка удлиненное, смуглое, а может, просто загорелое, скулы острые, глаза ярко-синие, с поволокой. Пушистые графитовые брови убегают к вискам, лоб высокий, выпуклый, чистый. Вета напрочь забыла об еде.

В этот миг в столовую с воплями ворвалось сразу с десяток парней, вероятно, из выпускного класса. Один, высоченного роста, наверняка баскетболист, подскочил и встал у самой кассы. Красавец, за которым стояла оторопевшая Вета, молча отступил на шаг назад, она – тоже. Следом за первым наглецом тут же пристроился второй, потом – третий, четвертый и так далее. Постепенно отступая, Громова уперлась спиной в стену столовой. Новый одноклассник Веты наткнулся на нее и оттого не сумел отступить достаточно быстро, когда его снова потеснили. Одиннадцатиклассник слегка споткнулся о его ногу – и тут же заорал:

– Ты еще тут, красавчик? Освободи помещение, кислорода на всех не хватает! Дома поешь.

Парень задышал тяжело, но опустил голову и покорно вышел из очереди. Тут уж Вета не смогла сдержать своего возмущения.

– Что вы наглеете?! – привставая на цыпочки, тонким голосом закричала она. – Так нечестно, мы первые стояли в очереди!

Минуту стены столовой сотрясались от хохота. Один из верзил хлопал себя по коленкам и кричал:

– Артурчик, ты чего это, нанял себе для охраны помесь собаки с очковой змеей?! Или это обезьяна, укушенная оборотнем? Гарин, скажи честно, ты сам-то ее не боишься?

Парень, которого, как выяснилось, звали Артуром, от этих криков побагровел, потом побледнел, втянул голову в плечи и шмыгнул прочь из столовой. А Вета из принципа постояла еще немного в очереди среди гогочущей толпы. Потом раздался спасительный звонок, и она заторопилась в класс. Но только начала подниматься на нужный этаж, как кто-то схватил ее за руку и дернул назад с такой силой, что девочка вскрикнула от боли. Едва не упала, но устояла на ногах и увидел совсем рядом белое от бешенства лицо Артура Гарина.

– Никогда! – заорал он. – Никогда в жизни не смей за меня заступаться и вообще лучше не попадайся мне на глаза! Уродина!

И бросился вверх по лестнице. А Громова осталась стоять на ступеньках и бороться со слезами. Она и сама понимала, что только что совершила ужасную, непростительную глупость. Что ей стоило просто испариться из столовой или хотя бы отвернуться к стене и промолчать? А теперь Артур никогда не простит, что она видела его слабость, да еще посмела вступиться. Жизнь в новой школе начиналась просто ужасно.

Прежде Вета никогда не прогуливала уроки и очень старалась на них не опаздывать. Но все-таки ей пришлось укрыться под лестницей и переждать, пока глаза перестанут набухать слезами, а щеки – пылать. Только после этого она неуверенной походкой опять начала подъем по уже опустевшим лестничным пролетам.

Но услышала, как кто-то с грохотом спешит ей навстречу, и в ужасе закрутила головой: где бы спрятаться? Это вполне мог оказаться директор или завуч школы. Ей только и не хватало для полного счастья в первый же учебный день попасть кому-то из них на заметку.

Укрыться или сбежать вниз она не успела, но выдохнула облегченно, узнав своего соседа по парте Борю Шварца. Он спускался, навалившись грудью на перила, громко топал и на каждом шагу близоруко оглядывался, вытягивал до предела шею, будто искал кого-то. Видно, со зрением у парня была совсем беда.

– Вета! – бурно обрадовался Борис, едва не наступив на нее. – А я отпросился с урока, чтобы отыскать тебя.

– Зачем? – удивилась девочка. Значит, он все же заметил новую соседку, даже имя запомнил, вот неожиданность!

– Ну, Гарин прибежал в класс с таким зверским видом, а ты вообще не появилась, вот я и начал волноваться. Этот мерзкий тип вечно цепляется к новичкам. И вообще… ко всем. Тебе он ничего не сделал?

– Нет, – сквозь зубы буркнула Вета. Надо же, ей уже неприятно слушать дурные отзывы про Артура. Плохой симптом, ох, плохой!

– Тогда пойдем скорее в класс, – подергал ее за рукав Шварц. – Начинается новая тема, я не хотел бы ее пропустить. И, пожалуйста, не связывайся с Артуром – у него отвратительный характер. Даже не смотри в его сторону, как на бешеного пса, поняла?

Вете ничего другого не оставалось, как кивнуть и отправиться на урок вслед за Борисом. В глубине души она понимала, что никогда уже не сможет НЕ СМОТРЕТЬ на Артура Гарина.

Глава 2. Пригласительный билет

Сосед по парте припозднился со своими советами. Теперь сталкиваться с дурным характером красавчика Гарина Вете приходилось каждый день. Шла уже третья школьная неделя, а пакости от Артура не иссякали, напротив, множились по нарастающей. И самое ужасное заключалось в том, что на самом деле ей даже нравились его подколки и мелкие гадости. Хуже было бы, если б он вообще не обращал на нее внимание. Потому что с первого же дня в новой школе Вета все время думала об Артуре.

Нет, она не влюбилась, конечно – просто как-то не получалось думать ни о чем другом. И когда Артур в очередной раз устраивал ей неприятный сюрприз, ей даже начинало казаться, что и он так выделяет ее из всего класса. Хотя бы за ее неповторимое уродство, что ли.

А еще Вета почти забросила занятия, не слушала учителей, домашние задания делала больше по инерции. Пора было браться за ум, пока четверки в дневнике не появились.

Однажды она всю перемену проторчала в школьной библиотеке. А когда со звонком вбежала в класс и привычно протянула руку к ножке парты за своим рюкзаком – пальцы нырнули в пустоту. Вета заглянула под стол, убедилась, что рюкзака там в самом деле нет, и вопросительно посмотрела на Бориса. Обычно он перемены просиживал в классе с книгой и теперь косился на девочку с очень сконфуженным видом.

– Знаешь, где мой рюкзак? – спросила шепотом, потому что учительница химии уже начала урок. А химичка – это не то, что физик. При ней дисциплина в классе была идеальная, никто даже шелохнуться не смел, дышали через раз.

Вместо ответа Шварц наставил указательный палец куда-то в потолок. Вета посмотрела наверх – и тихо ахнула. Ее новенький бежевый рюкзачок висел на лампе, зацепившись за ее острый край одной лямкой.

– Прости, – шепнул ей в ухо сосед. – Я пытался ему помешать…

– Артур, – выдохнула Громова.

– Тихо, – предупредил ее Боря. – А то химичка озвереет и не станет разбираться, кто виноват. Делай вид, будто у тебя все в порядке.

Он тайком передвинул на ее половину запасную тетрадку и ручку, чтобы пустое место на парте не бросалось в глаза.

Большую часть урока все было нормально. Но потом учительнице вдруг понадобились тетрадки с лабораторной работой, и она начала собирать их лично, подходя к каждому ученику. Если тетради не было, вместо нее в стопку отправлялся дневник.

– Ну, Иветта, а где же твоя тетрадка? – спросила химичка, останавливаясь рядом с их с Борей партой.

– Она… – замялась Вета и украдкой покосилась на потолок, – она, понимаете…

– Доставай скорее тетрадь, не задерживай меня, – поторопила ее учительница. – Не сомневаюсь, что у тебя там все идеально, но порядок для всех одинаков.

И, словно услышав ее призыв, рюкзак тут же рухнул вниз прямо на пышный узел на голове у химички. Конец урока Вета провела в кабинете директора.

Директор Антон Петрович, конечно, и без ее объяснений догадался, что не сама девочка закинула свой рюкзак на лампу. Но, как человек принципиальный, все равно долго и нудно отчитывал ученицу – за своими вещами нужно следить.

Когда Вету, наконец, отпустили на свободу, уроки в ее классе уже давно закончились, и одноклассники разошлись по домам. В пустой раздевалке она сняла с крючка куртку, сменила туфли на кроссовки и медленно вышла из здания гимназии. А там мгновенно превратилась в соляной столб, потому что в центре школьного двора стоял Артур в окружении человек пяти-шести ее одноклассников, в основном девчонок. В первый момент Вета хотела поскорее шмыгнуть обратно и спрятаться, к примеру, в школьном туалете. Но ноги ее словно приросли к порогу.

Гарин в сторону гимназии не смотрел – он оживленно болтал с девочками, с Марго Ивановой и ее высоченной и очень худой подружкой, кажется, Ларисой. Вета вообразила себе, что, если стоять тихо и без движения, Артур ее не заметит, зато она сможет хотя бы несколько минут спокойно глядеть на него. Все, чего ей хотелось в последнее время – это просто однажды насмотреться вволю на его лицо, не ожидая презрительного окрика.

Но Громова ошиблась в расчетах: уже через секунду глазастая Иванова потыкала розовым ноготком в ее сторону, и Артур крутанулся на каблуках. Миг – и его красивое лицо исказилось гримасой отвращения. Еще миг – и вот он уже рядом, смотрит на нее в упор, кривит бледные губы.

– Что, заложила меня директору? – спросил звенящим от злости голосом. – Долго же ты у него распиналась… Мы даже ждать замерзли. Небось всех собак на меня навешала, а, Громова?

– Ты же знаешь, – негромко, одними губами ответила Вета, – я ничего про тебя не сказала.

– А что ты ему наплела? Будто твой рюкзак сам взял и запрыгнул на лампу?

– Я ничего не плела. Откуда мне знать, как он туда попал? Просто молчала.

– Не хватило фантазии что-нибудь умное придумать? – продолжал измываться парень. – А еще отличница! Хочешь, чтобы теперь весь класс по очереди таскали к Антошке в кабинет?

– Да она же в тебя втрескалась, Гарин! – взвизгнула подоспевшая Иванова. – Она кого угодно заложит, но только не тебя!

– Эта правда? – спросил Артур с таким выражением на лице, будто Марго обвинила Вету в омерзительном преступлении.

– Нет! – вскрикнула девочка и покраснела так, что заболели щеки, заныло в висках.

А одноклассники уже наступали на нее со всех сторон, гоготали и что-то выкрикивали. Вета рукой прикрывала лицо и не заметила, откуда рядом образовался Борис Шварц. Он схватил девочку за плечо и потащил прочь от школы, неумело расталкивая ребят. Вслед им полетели совсем уж оскорбительные реплики и предположения.

– Откуда ты взялся? – спросила Вета, тяжело переводя дыхание. Они уже выбрались со школьного двора и теперь шли вдоль оживленного проспекта.

– Я вообще-то ждал тебя, – отчитался Боря. – Напротив кабинета директора, чтобы проводить. Только, наверное, зачитался и не заметил, когда ты вышла.

Вета тихонечко хихикнула – в этом ответе был весь Шварц. Она, конечно, была благодарна даже за такую поддержку, и не решилась отказать, когда парень вызвался проводить ее до дома. Тем более, что он уже заходил к ней как-то раз за книгой, тогда же познакомился с родителями. Вета даже позволила нести злополучный рюкзак с оборванной лямкой.

Хотя на самом деле ей очень хотелось остаться в одиночестве. Во-первых, чтобы не нести невыплаканные слезы домой, во-вторых, Вета прекрасно знала, что Борис ухаживает за ней всего лишь из солидарности. Просто чувствует в ней родственную душу, подругу по несчастью – его тоже вечно задирали Артур и его компания. Осознавать это было не слишком-то приятно.

Вот и ее дом. Вета протянула руку за своим рюкзаком, но Боря медлил, обдумывал что-то. А потом заявил нечто неожиданное:

– Знаешь, пожалуй, тебе не стоит завтра появляться в школе.

– Что за ерунда? – изумилась Громова. – В жизни прогульщицей не была и не собираюсь!

– Но это же только на один день! Завтра у меня будет одно важное дело, – принялся уговаривать ее одноклассник. – Я никак не могу его пропустить, да и в гимназии уже отпросился. А без меня Артур тебя вообще по стенкам размажет.

– Но почему? – удивилась девочка. – Ведь я не заложила его директору!

– Вот за это он будет тебе мстить особенно жестоко, – покивал со знанием дела Шварц. – Уж лучше бы заложила. Гарин у нас моральный урод, не разобралась еще? Ну так что, сможешь прожить без школы один только день?

– Я не знаю, – уклонилась она от ответа. – Мне не хотелось бы без веской причины пропускать занятия. Вдруг родители узнают? Они, знаешь ли, к такому не приучены.

Не говорить же напрямую, что от Борькиного присутствия никакой особой помощи, разве что моральная поддержка.

– Позанимайся сама, посиди в библиотеке! – никак не отвязывался Борис. – И вообще, Вет, давно собирался тебе сказать: не отвлекайся ты на всю эту муру. Сосредоточься на том, чего хочешь сама – и добивайся этого, так мой отец всегда говорит. Если, конечно, уже определилась, чего хочешь.

– Я-то знаю, чего я хочу, – бормотала Громова себе под нос, плетясь на свой этаж. – Только мое хочу не желает знать меня.

В гимназию на следующий день Вета, конечно же, пошла. Ей, отличнице с девятилетним стажем, и в голову не приходило, что можно пропустить занятия из-за такой ерунды, как травля одноклассников. Но дошла только до железного забора, ограждающего школьный двор.

А оттуда девочка увидела нечто такое, отчего разом застыла на месте, даже согнула ноги в коленках, чтобы голова предательски не торчала над оградой. У входа в здание гимназии стоял Артур и нетерпеливо поглядывал то по сторонам, то на электронные часы над порогом. Он уже успел скинуть куртку и где-то оставить рюкзак, а сейчас налегке явно поджидал кого-то. Чуть в сторонке маячили громилы-баскетболисты, те самые, с которыми Вета так неудачно схлестнулась в первый день в столовой. Время от времени они о чем-то спрашивали Артура, и тогда он досадливо морщился и начинал еще быстрее крутить головой.

«Они сговорились! – догадалась Громова. – Наверняка эти типы не пропустят меня в школу, пока не усадят в какую-нибудь лужу. Или вывернут в нее содержимое рюкзака».

Ночью был проливной дождь, и уж чего-чего, а луж на школьном дворе хватало.

Вот тут девочка вспомнила предостережение Бориса и решила, что, пожалуй, он оказался прав: ей не стоит сегодня идти на уроки. Одно дело одноклассники, совсем другое – эти огромные парни, на вид законченные уголовники. Уж если их сам Артур боится! Лучше прогулять денек, чем оказаться перед ними совсем беззащитной. Хотя от Шварца, конечно, в такой ситуации толку никакого, но ведь не станут же они караулить ее каждый день? Завтра подыщут себе другое развлечение.

Она осторожно начала свое отступление, и пятилась до тех пор, пока не добралась до другого забора, паркового. Дыр в нем хватало, и скоро здание гимназии из золотистого местного камня исчезло за стволами старых дубов и лип. Тогда только Вета выдохнула, низко опустила голову и побрела по аллеям, уходя все дальше в самую глубь парка. Ей совсем не хотелось попасться на глаза знакомым родителей, ведь через парк полгорода ежедневно ходило на работу и обратно.

Городок, в котором жила Вета, был старинный, а парк – большой и запущенный. Когда-то здесь жили цари, по аллеям гуляли нарядные фрейлины, охотники со сворами собак проносились на легконогих конях в сторону густого леса, полного добычи. Девочка с детства любила бродить по парку, особенно осенью, когда дорожки и газоны сливались в сплошной разноцветный ковер. Сейчас листьев под ногами было еще совсем немного, но зато это были самые красивые, с верхушек деревьев, багровые с золотыми вкраплениями, словно пропитанные насквозь воздухом и солнечным светом.

Вета шла по берегу озера и рассматривала листву под ногами. Она гуляла уже без малого два часа, руки без перчаток заледенели, ботинки промокли насквозь. И вдруг среди листьев и влажной травы что-то глянцево сверкнуло на солнце. Девочка опустилась на корточки и разглядела под кленовым листом сложенный вдвое листок бумаги, на котором было что-то написано. Взяла осторожно в руки: он оказался твердым, блестящим, по периметру украшен затейливой вязью. В центре значилось:

Пригласительный билет

Заинтригованная Вета билет немедленно развернула. Внутри обнаружился текст, весь в причудливых завитушках, выполненный как будто бы пером с зелеными чернилами:

«Дорогой друг!

Приглашаем тебя на торжественное открытие подземного хода под озером. Ты сможешь увидеть самый древний исторический памятник нашего города, одним из первых пройти по нему, а обратно вернуться на лодке. Ждем тебя в четверг 22 сентября ровно в одиннадцать часов утра на берегу Серебряного озера, напротив лодочной станции».

Вета обрадовалась: теперь не придется болтаться по парку до обеда, а можно поучаствовать в чем-то на самом деле интересном и познавательном. Хорошо бы еще в туннеле под озером оказалось хоть чуточку теплее, чем на улице. Странно, конечно, что такое торжественное событие происходит в будний день, да еще утром. С другой стороны, это и хорошо – там точно не окажется никого из знакомых ее родителей. Наверняка нагонят каких-нибудь школьников. Девочка посмотрела на часы – до начала мероприятия оставалось всего лишь десять минут. И бросилась бежать в сторону Серебряного озера.

На месте сбора уже топтались люди, но совсем немного, человек десять. Все примерно ее возраста, значит и впрямь билеты распространяли по школам. На спуске к озеру, внутри грота, выложенного из золотистого туфа, чернел вход в туннель, обычно накрепко запечатанный огромным замком. Вета остановилась в сторонке, чтобы никто не успел ехидной репликой по поводу ее внешности испортить ей настроение, и без того неважнецкое. И вдруг услышала:

– Ветка! Ты что здесь делаешь?

Рядом с ней откуда-то появился Борис Шварц. Выглядел он очень удивленным, и, кажется, обрадованным.

– Сам сказал мне сегодня не показываться в школе, – пожала плечами Громова. – А это, наверное, и есть твое важное дело?

– Точно, – подтвердил приятель. – Я ведь хожу в клуб любителей родного края, ну, там мне и выдали билет. Конечно, я бы с радостью позвал тебя, но, понимаешь, пригласительных было мало, и непонятно, по какому принципу их вообще раздавали… А я уже давно интересуюсь этим подземным ходом. Ты знаешь, что в древние времена наш город защищала крепостная стена без всяких ворот, а жители ходили туда-сюда только под озером? Вход в туннель был надежно спрятан, поэтому городок никто не мог захватить. Только с этим туннелем дело нечисто…

– Почему? – тут же загорелась Вета. Она очень любила все необычное, таинственное.

– Ну, понимаешь, его ведь уже реставрировали несколько раз. В прошлом году тоже было торжественное открытие. Я хотел пойти, но не достал пригласительного. Думал, не проблема, потом схожу. Но на следующий день туннель затопило, и его опять закрыли на целый год. И вот теперь – очередное открытие.

– Надеюсь, хоть сегодня его не затопит, – поежилась девочка и даже отступила на пару шагов от темного провала.

– Я тоже. Кстати, ты как собираешься туда попасть? – встрепенулся Борис. – У тебя ведь нет пригласительного, а без него точно…

– А вот и есть, – Вета помахала глянцевой картонкой перед длинным носом одноклассника. – Нашла в парке. Какой-то ротозей обронил.

– Здорово…

Говорить больше было не о чем, и Вета стала рассматривать других приглашенных. Кажется, никто из них особо не радовался возможности попасть внутрь памятника истории. Лица у ребят и девочек были озябшие, сонные, и… некрасивые. Похоже, все вокруг – такие же бедолаги, заучившиеся до посинения ботаны, как и они с Борисом.

– Слушай, а все остальные тоже из этого твоего клуба? – спросила она.

– Нет, только я один. А что?

– Ничего. Просто они как-то подозрительно похожи на нас с тобой.

– Чем похожи? – близоруко закрутил головой Шварц. – Они все парами?

– Нет, они все уроды, – буркнула себе под нос Вета.

Но Боря услышал – и очень удивился:

– А почему тогда на нас похожи? Ты же не уродка. Ты очень даже симпатичная.

– Спасибо, – вздохнула девочка. – Слушай, а очки тебе не пора менять?

В этот самый момент их всех позвали ко входу в туннель. Там уже застыли наготове двое мужчин, одетых, наверное, на случай дождя или возможного прорыва воды в длинные плащи с остроконечными капюшонами и высокие ботинки со шнуровками. Лиц их Вета не видела, да особо и не вглядывалась. Требовалось только показать свой билет и забиться в маленький накопитель перед пока закрытыми арочными воротами, сплошь из железных завитушек. И это было очень вовремя, – снова начал моросить противный сентябрьский дождик.

Глава 3. Костры в темноте

Но вот наконец ворота распахнуты. Вета ощутила запах затхлости, влажной земли и еще чего-то необычного, волнующего – возможно, так пахла старина. Она ступила в гулкое пространство подземного хода и удивилась тому, как он был освещен: вдоль стен под самым сводом жарко пылали факелы. Неужели пожарные такое разрешили?

Наверное, факелы должны были произвести впечатление на посетителей, тем более что в подводном туннеле кроме них не наблюдалось ничего интересного. Разве что какие-то древние письмена выделялись рельефно на каменных стенах. Борис тут же начал энергично зарисовывать их в тетрадку, а Вета стояла рядом и тихо злилась, потому что из-за его энтузиазма на них то и дело натыкались другие ребята.

Потом девочка решила, что так даже лучше – пусть уж пройдут вперед, тогда на нее точно никто не станет обращать внимания. Когда все, кого она успела заметить на берегу, обогнали их, Вета вгляделась в опустевший туннель – и вздрогнула. Там в полутьме явно таился кто-то, не стремился к ним приблизиться, намеренно замедлял шаги, а теперь и вовсе пятился. И этот кто-то показался смутно знакомым, но скрылся так быстро, что она просто не успела его разглядеть.

У Веты от волнения даже зубы застучали. Неопознанный кто-то мог доложить ее родителям, где она шляется вместо занятий в школе. Она оторвалась от Бориса, ускорила шаг и враз обогнала всех идущих. Даже экскурсоводов в надвинутых по глаза капюшонах, которые почему-то даже не пытались ничего им рассказывать.

Но вот впереди показались еще одни ворота, кованые, монолитные. И такие тугие, что в одиночку не справиться, пришлось ждать сопровождающих. Когда их открыли, девочка увидела мокрые кусты и поникшие печальные деревья, разом утратившие под дождем шарм осенних одеяний. Туннель вывел их на берег возле лодочной станции, закрытой сегодня для обычных посетителей, о чем свидетельствовала табличка на кассе. Вета удивилась, почему никогда прежде не замечала здесь входа в туннель, и еще тому, что за время их экскурсии на улице сильно потемнело. А ведь еще даже полдень не наступил! Солнце не пойми куда закатилось, и небо выглядело хмурым, предзакатным. Возможно, во всем были виноваты так и не пролившиеся до конца тучи.

На воде покачивались готовые к отплытию лодки. Громова дождалась Бориса и запрыгнула вместе с ним в самую последнюю, хотя сильно сомневалась, умеет ли он грести. Ничего, она и сама как-нибудь справится, плыть тут всего ничего. Один из мужчин-экскурсоводов отвязал их транспорт и ногой оттолкнул от причала. Девочка потянулась ко вставленным в уключины веслам…

И в этот момент лодка заходила ходуном, потому что в нее кто-то прыгнул с берега. Вета чуть не завопила на все озеро от изумления: это был Артур Гарин. Так вот кто выслеживал их в туннеле! Теперь он вальяжно расположился на корме и глядел на нее так злобно, что у девочки напрочь исчезло желание куда-то плыть. А вдруг на середине озера он начнет раскачивать лодку или подерется с Борисом? Она, конечно, не боится воды, но ведь в коварном Серебряном озере не рискуют плавать даже самые опытные спортсмены. Уж лучше вернуться к берегу, да и до школы (где Вета все же твердо решила побывать, хоть на последнем уроке, для очистки совести) отсюда ближе. Но, как ни старалась, как ни налегала на весла – развернуться не получалось. Шварц, остолбеневший при виде Артура, был ей не помощник.

– Зачем ты увязался за мной? – спросила она, клацая зубами от волнения и холода.

– Да вот, увидел, что ты несешься, как заяц, подальше от гимназии, – ухмыльнулся Гарин. – Точнее, пятишься, как рак. А я как раз сегодня планировал разобраться с тобой окончательно. Запомни: от своих планов я не отступаю никогда.

– Как это – разобраться? Убить, что ли?

– Разобраться – это значит, объяснить тебе, что можно, а что нельзя делать в нашей школе.

– Эй, слушай, отвяжись от нее, – вышел из ступора Борис. – Она же ничего тебе не сделала.

– Заткнись, урод, – отмахнулся от него Гарин. – Лучше хватай весла и постарайся грести, пока я не выкинул тебя из лодки. А я поболтаю с Громовой.

– Так что же можно делать в этой вашей школе? – спросила Вета. Она из последних сил пыталась выглядеть спокойной.

– Лучше запомни, чего нельзя. Строжайше запрещается даже смотреть в мою сторону.

– Я и не смотрю!

– Пялишься на всех переменах! Я уж из скромности молчу про физкультуру. На уроках вечно крутишь своей косматой головой. После уроков ждешь меня в раздевалке, при этом делаешь дурацкий вид, будто разошлась молния на куртке или ботинок развязался, – методично перечислил все ее преступления Артур.

– Но что такого ужасного в моих взглядах? – опуская голову и отчаянно стараясь не заплакать, прошептала Вета. – Ты ведь можешь просто не обращать на них внимания… ты и не обращаешь.

– Я-то могу, а вот другие… Неужели ты еще не сообразила, а, Громова? Любовь таких, как ты, к таким, как я – это сенсация, только очень поганая сенсация, и мне противно быть причастным к ней.

– Каких – таких? – снова влез Борис.

«Господи, какой дурак, ну зачем он это спросил? – внутренне зарыдала Вета. – Сейчас Артур скажет…»

– Таких стремных уродин, – сказал Артур.

Шварц вдруг подскочил на ноги, и лодка опасно зашаталась, заплюхала бортами по воде.

– Послушай меня! – заорал он срывающимся голосом. – Самый большой урод в нашем классе, да и во всей школе – это ты, Гарин, и просто удивительно, что этого никто до сих пор не заметил! И если ты еще хотя бы раз…

– То что тогда? – засмеялся Артур. Взялся за борта и начал еще сильнее раскачивать лодку, так что Боря отчаянно замахал руками в поисках опоры.

– Перестаньте! – завопила Громова. – Вы лучше посмотрите, как быстро темнеет! Сегодня у нас что, солнечное затмение в программе дня?

– Нет, я бы об этом знал, – тут же переключился Борис, с шумом рухнул на скамью и начал беспокойно оглядываться. Действительно, вокруг них уже сгущалась чернота, исчезли из виду оставленный берег, пристань, деревья. Вета посмотрела на другой берег, от которого они были дальше всех прочих лодок. И сразу увидела у кромки воды несколько высоких костров.

– Разве в парке можно жечь костры? – леденеющими губами прошептала она. – Это что-то очень странное творится…

Парни перестали собачиться и с полминуты молча озирались по сторонам. Потом Артур, потеснив Бориса, сам сел на весла, и через несколько минут их лодка почти догнала остальные. На берегу к тому времени разгорелась еще парочка огней.

Пристали они последними, а народу к тому времени скопилось уже порядочно. Вета сразу обратила внимание на людей, которые не участвовали в открытии подземного хода, но, возможно, собирались прямо сейчас развернуть перед приглашенными театрализованное действие. Все они – и взрослые и дети – были одеты в длинные плащи с капюшонами, в основном зеленых и коричневых оттенков. Но стояли не вместе, а по группкам: у каждого костра двое взрослых и несколько ребятишек. Меж кострами и по берегу носился крохотный человечек в соломенной шляпе, совершенно нелепой для местного климата в осеннее время года. Он встречал лодки, бесцеремонно принимал каждого новоприбывшего в объятия, хватал за руки и тащил к одной из группок.

Борис первый выбрался на сушу, и к нему тут же подскочил человечек. Привстал на цыпочки, чтобы дружески обнять за плечи, лицо его при этом оказалось на уровне Шварцевской груди. А потом потянул куда-то в сторону.

– Подождите! – уперся Борис. – Я тут с одноклассниками!

– Пойдемте же скорее! – взмолился человечек, гримасничая и подскакивая от нетерпения, соломенная шляпа взлетала над его головой в такт прыжкам. – Вы даже не представляете, как вас заждались! За вашими друзьями я вернусь буквально через секундочку. Ну же!

Боря оглянулся на Вету, пожал плечами и все-таки пошел следом за прилипчивым человечком. Девочка видела, как тот подвел его к одной из групп, вежливо раскланялся и обеими руками подтолкнул парня вперед. И тут же двое взрослых в плащах наперегонки бросились к Борису с широко распахнутыми объятиями, радостно запрыгала малышня.

– Вот черт, – прокомментировал Артур, во все глаза наблюдая происходящее. – Это что, слет сумасшедших? Куда ты меня заманила, Громова?

– Н-никуда я т-тебя не заманивала, – стуча от страха зубами, отозвалась девочка. – С-сам увязался. И я тоже не понимаю, что здесь происходит. Наверно, это какие-то знакомые Борьки по клубу этих… любителей.

– А ведь это даже не наш парк, – оглядевшись, заявил вдруг Гарин. – Как такое возможно, если мы всего-навсего переплывали озеро?

– Как не наш?

– А ты сама не видишь? Очки-то протри! Ни дорог, ни мостиков не видно, и деревья совсем другие.

Вета огляделась: действительно, вместо краснеющих кленов и древних дубов с медными шевелюрами их окружала почти тропическая растительность. В свете костров зелень казалась изумрудной – и никакого намека на осеннее увядание.

Тут она увидела, как к ним снова спешит человечек, и в панике ухватилась за ладонь Артура. Тому понадобилась ровно секунда, чтобы стряхнуть ее руку и отскочить за дерево. От брезгливости или от страха – лучше не знать.

– Сударыня! – ласково воскликнул человечек, обнимая Вету. – Как же я рад вас видеть. Пойдемте скорее, вы остались последняя. Вас так сильно ждут!

И потащил оцепеневшую девочку к самому дальнему костру. Нет, страха она не испытывала. Просто не могла понять, происходит ли все это наяву, или ее попросту укачало в лодке. Ну, или как вариант: в подземном ходе скопился какой-то опасный газ, они все лежат там отравленные и видят глюки.

У костра стояли, крепко держась за руки, мужчина и женщина. Двое ребят лет пяти и восьми цеплялись за их плащи и вставали на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть идущих к ним.

«Какие же странные у них лица! – вдруг подумала Вета. – Нельзя сказать, чтобы уродливые, совсем нет. Может, даже очень красивые. Только какие-то странные. Диковатые. Наверняка на улице на них пялятся так же, как и на меня».

Человечек подвел ее к костру, подтолкнул вперед, а сам начал отступать, что-то бормоча себе под нос про суету и ужасное утомление. Но мужчина и женщина не обращали на него никакого внимания. Они смотрели только на Вету, и с каждым мгновением лица их становились все более несчастными.

– Эвалонг! – завопил вдруг мужчина, с трудом отрывая взгляд от девочки. – Вернитесь немедленно!

– А? – человечек бросился обратно к костру, стремительно перебирая короткими ножками. – Что-то случилось?

Мужчина схватил человечка за плечо и пошептал ему на ухо, а женщина закрыла лицо руками и громко заплакала. Вслед за ней захныкали малыши.

– Да не может быть! – в ужасе возопил человечек, хватаясь руками за шляпу и оставляя в хрупкой соломе ровно десять дыр. Затем одним прыжком оказался рядом с Ветой. – Это какое-то недоразумение, не иначе! Сударыня, не изволите ли показать ваш пригласительный билет?

Она похлопала себя по карманам куртки, и в одном из них услышала хруст бумаги. Достала измятый пригласительный и продемонстрировала его человечку.

Тот так и вцепился длинными хрупкими пальцами в бумагу.

– Боже мой! – снова завел он через мгновение. – Какой ужасный случай! Скажите, милая, где вы раздобыли вот это самое приглашение?

– Нашла в парке, – ответила Вета и выпятила подбородок, давая понять, что не совершила ничего преступного.

– О, какой кошмарный ужас! А не видели вы случайно, кем и при каких обстоятельствах этот билет был обронен… утерян?

– Нет, не видела, – отрезала девочка. – Поблизости в тот момент совершенно никого не было. Может, он там даже с прошлого дня там лежал, я не знаю.

– Прошу минуточку, – простонал человечек. И умчался куда-то вместе с ее пригласительным. Взрослая пара и малыши застыли у костра в самых горестных позах и на Вету больше не смотрели. Она отступила в темноту, раздумывая, не сбежать ли отсюда. Само собой, отыскав сперва ребят.

И тут она почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо. Обернулась – рядом стоял Борис. Вид у приятеля был озадаченный и одновременно радостный в степени ликования.

– Вета, – заговорил он. – Ты права, тут происходит что-то ужасно странное. Те люди сказали мне, будто они – мои настоящие родители, и что я, наконец, вернулся домой. Наверное, это очень странно, но я почему-то им верю. Они так восхищаются мной! Говорят, что я очень умный и… красивый. И что они гордятся мной. А те, к которым тебя отвели, как они?..

– Они, похоже, более адекватные, – ядовитым голосом ответила девочка. – При виде меня сразу начали рыдать и возмущаться. Слушай, Борька, неужели ты не понимаешь, что нас тут просто дурачат? Если не хуже. Нам нужно как можно скорее уходить отсюда!

– Странно, – все тем же заторможенным голосом произнес Шварц. – Когда я смотрю только на тебя, то и сам понимаю, что мы попали в заварушку и надо уносить ноги. Но вот когда разговариваю с теми людьми, или просто смотрю по сторонам, – мне кажется, что все так и должно быть. Как будто я всегда знал, что окажусь здесь… Нет, никакой наркотик таким образом подействовать не может, – пробормотал он себе под нос.

Вета тоже огляделась по сторонам. Маленький человечек у соседнего костра теперь разговаривал с теми людьми, которые зачем-то объявили себя родителями Бориса. Судя по их лицам, рассказывал им нечто ужасное.

– А куда подевался Артур? – вдруг припомнил Боря. – Слушай, если он вдруг растаял в воздухе, то мне тут еще больше нравится.

– Ага, сейчас сам у меня растаешь, – прошипел Гарин, выступая из-за дерева. – Я не понял, мы собираемся тут торчать, или будем сматываться по-быстрому?

– Странно, что ты сам до сих пор не сделал ноги, – вздохнул Шварц. – Не нашел нужного направления?

А к ним уже спешил человечек.

– Я все уладил, – на ходу приговаривал он, задыхаясь и обмахиваясь шляпой. – Вы, милая барышня, пока останетесь в компании своего друга и его семьи. Завтра мы постараемся во всем разобраться, если получится – исправить. Боже мой, какое горькое несчастье, – не сдержавшись, снова пробормотал он, закрыл руками лицо.

– А он куда? – спросил Борис, указывая на Артура, который на этот раз не успел укрыться за деревом.

– Он?! – человечек убрал от лица руки и открыл глаза, а потом широко их распахнул. – Позвольте, а вы кто такой будете? Как вы сюда попали, молодой человек?

– По пригласительному, как все, – голосом, полным ледяного презрения, ответил Гарин.

– Но, позвольте, ведь это лживое вранье! – завопил Эвалонг, в даже замахал на парня руками. – Никакого пригласительного у вас не было и быть не могло! Зачем вы пролезли сюда? О, ужас, ужас, что вы натворили!!

– Да что я натворил?! – нервно вскрикнул парень.

– Лучше вам пока не знать об этом, – печально молвил человечек. И вдруг негромко и тонко свистнул. Через мгновение на поляне появилось еще несколько мужчин. Плащи у них были багряно-красные. Оружия никакого в их руках Вета не заметила, но сразу догадалась, что это местные стражники. Они молча встали по обе стороны от Артура.

– Вам придется пойти пока с ними, – сказал, отводя глаза, человечек. – Вопрос с вами тоже будет решаться завтра. Уведите же его!

– Эй, постойте, – запротестовала Вета. – Мы все вместе сюда попали, и хотим до выяснения остаться тоже вместе! И вообще, это я его пригласила. Я же не знала, что возникнут такие строгости с пригласительными. Там и народу-то было всего ничего.

– Мы во всем разберемся, – тусклым голосом проговорил человечек. – Но юноше оставаться с вами никак нельзя. Дело слишком серьезно. Этот человек… – начал он, но затем пристальнее вгляделся в лицо Артура и вдруг поправил сам себя изумленным голосом:

– Э-э, а ведь даже и не человек, как я теперь вижу. Что ж, тем хуже. Ему придется провести эту ночь отдельно от всех прочих. Уводите.

– Нет! – закричала Громова. Но ее уже никто не слушал. Двое стражников подхватили Артура под руки и вдруг исчезли вместе с ним так же стремительно, как и появились.

Рука сама потянулась к мобильному телефону: немедленно звать на помощь родителей, полицию, кого угодно! Но сигнала не было, даже табло почему-то не зажглось. Девочка закрыла лицо руками и тихо заплакала от бессилия.

Глава 4. Первенцы

Кто-то легонько прикоснулся к ее плечу. Вета приоткрыла один глаз: рядом стояла женщина, та самая, что совсем недавно обнимала Бориса. В ее огромных и очень светлых, почти прозрачных глазах сейчас тоже стояли слезы.

– Мне так жаль, – прошептала она. – Пожалуйста, Веточка, пойдем к нам. Костры скоро погаснут, здесь станет темно и холодно. Меня зовут Саломея, а моего мужа – Реррик. Мы позаботимся о тебе.

– Не пойду! – отрезала Громова и даже топнула ногой. – Буду стоять на этом месте, пока мне не объяснят, что за беззакония тут творятся. И не отпустят моего одноклассника, который ни в чем не виноват. И не разрешат нам всем вернуться по домам! Родители ведь с ума сходят!

– Но мы с мужем сами можем тебе многое объяснить, – с готовностью произнесла Саломея. – К тому же, мы – близкие друзья твоих родителей. Для нас большая честь принять тебя в нашем доме. Да и Боря отказывается уходить без тебя.

Информация насчет родителей Вету заинтересовала. Правда, она никогда прежде не видела в своем доме эту большеглазую женщину и не слышала таких странных имен. Но если она не врет, может, из их квартиры (или где они там живут) все-таки удастся связаться с родителями и вызвать подмогу. Девочка вздохнула, решительно вытерла ладонями мокрое от слез лицо – и кивнула головой в знак того, что согласна идти. Женщина немедленно подхватила ее под руку и увлекла за собой. К ним присоединился мужчина, две маленькие девчушки, и, конечно, ошарашенный, с застывшей улыбкой на лице Борис.

Потом довольно долго шли по лесу. Вета все ждала, когда же они выйдут на дорогу, но кругом были только тропинки, едва различимые в темноте. Вета и Борис спотыкались на каждом шаге, зато остальные скользили над неровностями троп, словно у них были крылышки на ногах. Вокруг, громко смеясь и напевая незнакомые песни, понемногу рассеивались, разбредались в разные стороны другие группки. А никакого жилья так и не было видно.

Наконец все разом остановились, и Вета разглядела огромное дерево, похожее на плакучую иву, но высокое, как корабельная ель. Глава семейства раздвинул сплошную завесу ветвей и вошел прямо под крону. Громова вскрикнула от неожиданности: там вокруг ствола находилась вполне обычная комната, только обставленная так, словно у бабушки в деревне. Здесь был большой стол, и буфет, и удобные кушетки. У самого ствола с силой бил подземный родник. Вода с легким шумом стекала по ветвям и попадала в изящную мраморную чашу. В нарушение всех противопожарных правил с другой стороны дерева находился камин, он горел ровным и очень ярким пламенем.

Стол заранее был накрыт, малыши, шумно толкаясь, бросились зажигать десятки свечей. В их танцующем свете Вета разглядела, что вокруг ствола вьется винтовая лестница, а высоко в ветвях проглядывают ровные площадки, на которых, вероятно, были еще комнаты. Но она так устала, что не имела сил даже удивляться. Наверно, хозяева этой странной квартиры большие оригиналы, иногда о таких рассказывают по телевизору.

– Ополосните руки и садитесь за стол, – распорядилась Саломея. – Нам всем необходимо немного приободриться после случившегося.

Никто не заставил просить его дважды. Как ни была испугана и измучена Вета, но есть хотелось до обморока, а прохладная вода отогнала усталость.

Она даже не стала задаваться вопросом, что именно оказалось в ее тарелке. Зеленоватая масса выглядела странновато, но оказалась невероятно вкусной. Девочка умяла свою порцию за минуту и с тоской поглядела на блюдо в центре стола. Саломея расцвела на глазах, и тут же положила ей добавку.

Наконец насытившись, Вета решила, что пора переходить к делу.

– Кажется, вы сказали, что знаете моих родителей? – очень вежливо начала она. – Нельзя ли мне как-то связаться с ними? Понимаете, я давно уже должна была вернуться домой. Они, наверное, с ума сходят от беспокойства, а мобильник почему-то здесь не ловит.

Хозяин по имени Реррик посмотрел на нее с сочувствием во взоре и встревоженным голосом произнес:

– О, нет, милая, думаю, не стоит так поступать с ними. По крайней мере, до утра, пока мы не узнаем решения старейшин. Сейчас твои родители совершенно спокойны – они даже не знают о твоем появлении здесь. Ведь сегодня тебя еще не ждали…

– Погодите! – заволновалась Вета, вскочила на ноги. – Вы это о ком сейчас говорите? При чем тут какие-то старейшины, если на дворе ночь, а я еще не пришла из школы?! Ведь вы сами сказали, что знаете моих папу и маму. Вы что же, соврали мне?!

– О, Веточка! – воскликнула женщина. – Ты не совсем верно поняла меня. Я говорила, конечно, о твоих настоящих родителях. Они действительно пока ничего не знают, и мы не хотим тревожить их раньше времени…

– Мои настоящие родители сейчас наверняка поднимают на ноги всю полицию!

– Ты говоришь о своих земных приемных родителях, вот в чем дело! – с облегчением произнес Реррик. – Не волнуйся о них, по земному времени ты еще не должна вернуться домой. Время наступит завтра в полдень. До этого момента ты можешь быть совершенно спокойна, твои тамошние папа и мама ни о чем даже не подозревают.

Вета набрала в легкие побольше воздуха – и решилась. Раз уж Борька молчит и только улыбается, как придурок.

– Кто вы такие? – спросила она. – По какому праву нас всех похитили? И почему вы называете себя настоящими родителями Бориса? Ведь я знаю, что это неправда. И он знает, хотя и молчит! – она уничижительно глянула на разомлевшего от сытного ужина приятеля.

– Нет-нет, милая, это самая настоящая правда, – заволновалась Саломея. – Боря – наш сын, наш первенец. Мы ждали его возвращения шестнадцать лет, и каждый день ужасно волновались за него. Конечно, у нас было утешение. Наш Арлан, – она показала рукой на мальчика, который сидел за столом между хозяйкой и старшей из девочек.

Раньше Вета не обращала на него внимания, а теперь пригляделась повнимательней. Парень выглядел лет на шестнадцать-семнадцать, был высокий, худощавый, но, видно, очень сильный. Черты крупные, лицо волевое, вот только очень бледное. А светлые волосы такие густые, что на макушке стоят дыбом, смешной такой хохолок. Никак не участвуя в разговоре, он грустно глядел в свою почти нетронутую тарелку. И внешне совсем не походил на прочих присутствующих.

«А он ужасно симпатичный, – подумала Громова. – Конечно, не такой, как Артур…»

Додумать она не смогла – от воспоминаний об Артуре участилось дыхание, захотелось немедленно бежать-искать-спасать его.

– Завтра в полдень Арлан покинет нас, – тихо молвила Саломея. Видно было, что она изо всех сил старается не заплакать. – Конечно, мы всегда будем помнить о нем, станем следить за его судьбой, но больше никогда… никогда…

И она все-таки заплакала. Арлан, еще больше побледнев, дернулся и стиснул кулаки.

– И где ты будешь жить? – вдруг заинтересовался Боря.

– А разве непонятно? – вскинув подбородок, с горечью проговорил Арлан. – В твоем доме. Я заменю тебя в том мире. А ты останешься здесь.

Шварц вытаращил на соседа по столу глаза и, кажется, потерял дар речи. Вета только поежилась. Кажется, она начинала кое-что понимать.

– Твои родители ничего не заметят, – сказал Реррик и дружески потрепал Борю по плечу. – Наш Арлан – отличный парень, его настоящие папа и мама, конечно, будут очень гордиться им. А мы всегда будем благодарны твоим приемным родителям за то, что они вырастили тебя, сынок, таким умным и честным парнем. Конечно, Арлану придется труднее, чем тебе. Жизнь среди людей – не сахар. Но это его мир, и он, думаю, вполне готов…

Арлан снова уткнулся в тарелку и нервно сглотнул. Чувствовалось, что он из последних сил держит себя в руках.

– Но зачем вы это делаете?! – завопила Вета. – Зачем крадете их и заменяете – нами? Какой во всем этом смысл?

– Это очень древняя традиция, – печально произнес хозяин дома. – И наш святой долг. Дело в том, что люди могут спокойно проживать свою жизнь, даже не догадываясь о том, что существует другой мир. Наш мир, мир троллей.

Наконец это слово было произнесено. И теперь Вета отлично видела, что все сидящие за столом не слишком-то и походили на людей. Кроме, конечно, Арлана.

– А вот нам, увы, очень сложно не замечать деяния человеческие, – продолжал Реррик. – И не так уж просто из века в век уживаться с ними по соседству. Люди только и делают, что нещадно уничтожают все, чем мы дорожим и что защищаем. В далекой древности некоторые тролли, доведенные до отчаяния, на свой страх и риск начинали войны против людей. Но это приводило к еще более скверным последствиям. Тогда было решено, что дурной мир лучше доброй ссоры. Самые родовитые семьи людей и троллей договорились в знак мира обмениваться своими перворожденными младенцами. Это принесло большую пользу. Мы брали на себя обязательства воспитывать подмененных малышей, и, будьте уверены, мы хорошо справлялись с этим делом. Люди не оставались в накладе. Из наших воспитанников получались замечательные защитники всего живого на земле, из воспитанниц – самые лучшие жены и матери. А выросшие в человеческом мире тролли впоследствии куда терпимей относились к людям. Вот только если бы это не было так больно…

Хозяин тяжело вздохнул и на секунду прикрыл глаза тонкой бледной рукой.

– Вы отправляете к людям всех своих детей? – тихо спросила Вета.

– Нет, конечно же, нет, – вступила в разговор Саломея. – Только первенцев. Кроме того, таким правом и святой обязанностью обладают лишь семьи, у которых много заслуг перед своим народом. Как сказали бы в вашем мире, родовитые, знатные семьи. Это очень большая ответственность, поверь.

– Но почему те люди так переживали и плакали, когда увидели меня? – припомнила девочка. – Значит, они не были моими… ну, местными родителями?

– Конечно, нет! – воскликнула женщина. – Произошла ужасная ошибка. Ведь тебе еще не исполнилось шестнадцати лет?

– Стукнет через несколько дней, – рассеянно произнесла Вета.

– Вот именно, и пригласительный билет ты нашла в парке. А это значит, что другая девочка сегодня не вернулась домой. Такое иногда случается, и это – огромное горе для ее родителей. А они так готовились к этому дню, так предвкушали встречу! Но ты, конечно, ни в чем не виновата, – поспешила добавить добрая хозяйка дома-дерева.

– Но разве ее трудно будет отыскать и привести в этот мир? Вы же говорите, что можете как-то наблюдать за нами отсюда! Может, она просто не захотела идти на открытие, вот и выбросила билет.

– Да, такое возможно, но… Впрочем, предлагаю поговорить об этом завтра, – оборвал сам себя хозяин дома. – Сейчас уже слишком поздно, мы все измучены. И завтра нас ждет не слишком легкий день. Позволь, Веточка, моя жена покажет тебе твою спальню.

Саломея улыбнулась и легко выпорхнула из-за стола.

– Надеюсь, милая, ты не боишься высоты? Гостевая спальня находится под самой кроной. Зато оттуда на рассвете открывается прекрасный вид.

– Подождите, – заволновалась Вета. – А что же будет с Артуром, ну, с безбилетником, который приплыл вместе с нами? Ему позволят вернуться обратно?

– Боюсь, девочка, это уже невозможно, – сказал Реррик, а Саломея печально вздохнула в подтверждение его слов.

– Но ведь он же не тролль?

– Конечно, нет!

– Но и не человек, верно? Я слышала, так сказал этот… который бегал по берегу.

– Не человек, – подтвердил Реррик, старательно отводя взгляд. – И это только осложняет все дело.

– А я могу как-то помочь ему?!

– Не уверен, что кто-либо в состоянии помочь теперь этому мальчику, – задумчиво произнес хозяин. – Впрочем, кое-какие соображения все-таки приходят мне в голову… Но говорить об этом пока слишком рано. Мы ведь даже не знаем, что решат старейшины насчет тебя.

Глава 5. Призрачный шанс

Ночь Вета провела в самой удивительной спальной комнате на свете. Вместо потолка над ее головой шумела серебристыми листочками крона ивы, кое-где между ветвями проглядывали звезды, очень яркие и, словно маяки, непрерывно мерцающие. Утром свежий ветерок начал гулять туда-сюда по комнате, но девочка была надежно укрыта мягчайшим пуховым одеялом, и ветерок не причинил ей никакого беспокойства. Прислушиваясь к звонким утренним звукам, она снова сладко заснула.

А потом ее разбудила Саломея. Выглядела женщина слишком бледной, но ободряюще улыбалась, словно стараясь внушить гостье мужество перед грядущими испытаниями.

– Одевайся скорее, Веточка, – шепнула она. – Мальчики уже готовы и ждут тебя внизу.

Через полчаса, наспех перекусив и выпив чаю, они все вместе – но без младших детей, которые еще спали – вышли из дома, и Реррик повел их куда-то в глубь лесной чащи, озабоченно вздыхая на каждом шагу. У Веты болезненно сжалось сердце – она поняла, что они направляются на тот самый пресловутый Совет.

Вот впереди в просвете меж деревьями показалась целая толпа. Тролли в разноцветных плащах стояли по периметру небольшой полянки и напряженно ждали чего-то. На поляне Вета увидала вчерашнего человечка в соломенной шляпе – он носился взад и вперед, создавая иллюзию бурной деятельности, его светло-зеленый короткий плащ с ромашковым узором по подолу больше напоминал купальный халат. В центре поляны сидели кружком прямо на земле несколько седовласых троллей в фиолетовых плащах. Сблизив головы, они о чем-то сосредоточенно переговаривались и иногда подзывали к себе человечка, наверное, уточняли подробности вчерашнего события.

Замерев чуть в стороне от толпы, Вета заметалась взглядом по лицам собравшихся. Но Саломея шепнула ей на ухо:

– Их здесь нет.

– Кого? – прикинулась, что не понимает, девочка.

– Твоих родителей. Им никто ничего не сказал. Представляешь, как бы они разволновались? И каково им было бы увидеться с тобой – а потом снова расстаться? Ну, это в том случае, конечно, если тебя отправят обратно в мир людей.

– Навсегда?! – ахнула Вета. Она теперь и сама уже не понимала, хочет ли вернуться назад. По крайней мере, не так скоро. Ей столько всего хотелось посмотреть в этом мире!

– Конечно же, нет, глупышка! Ты – наша девочка, и здесь твое место. Просто ты немного поторопилась… Но давай лучше подождем решения Совета.

В этот миг человечек в соломенной шляпе, выслушав старейшин, энергично вскочил на ноги и завертел головой. Заметив в толпе Вету, он тонким острым пальцем поманил ее к себе. Толпа замерла в напряженном ожидании, пожилые тролли прикладывали к ушам ладони, чтобы ничего не упустить.

– Это наш советник Эвалонг, он объявит, что они решили, – прошептала Вете на ухо Саломея, и легонько подтолкнула ее вперед. – Ничего не бойся.

– Совет принял решение, девочка, – звучным голосом произнес миниатюрный советник, непрестанно вращая головой, чтобы его услышали все. – Тебе предстоит вернуться в мир людей. Ненадолго, конечно: в конце недели тебе исполнится шестнадцать лет, и мы найдем способ возвратить тебя обратно. Может, не сразу, но через недельку-другую уж точно. Это, конечно, создает определенные трудности, но твоя… э-э, замена пока не готова – нашей воспитаннице еще предстоит сдать последний экзамен. А мы не сможем растягивать время до бесконечности, и, в конце концов, твое исчезновение в том мире станет заметным.

– Я должна буду найти того, кто потерял пригласительный билет? – спросила Вета.

Советник изумленно прокашлялся, потом так энергично замотал головой, что дырявая шляпа самовольно покинула его голову и спикировала на траву:

– Вовсе нет, милая, мы не собираемся вменять это тебе в обязанность. Но, конечно, ты вольна навести справки о пропавшей девочке. Ее зовут Инга Нелюбина и она учится в одной школе с тобой, в параллельном классе. Но только спросить и разузнать, ничего более…

– Почему?

Эвалонг протяжно вздохнул, пожевал губами. Его пегие волосы оказались забраны в толстую косицу, торчавшую вверх, и теперь он в рассеянности дергал за нее поочередно обеими руками.

– Потому что это может быть опасно, – ответил наконец с большой неохотой. – Мы пока не знаем, в чем тут дело… У нас есть возможность постоянно наблюдать за всеми нашими детьми, а со вчерашнего дня мы больше не видим эту девочку. Но мы уже готовим спасательную экспедицию, чтобы отыскать ее и вернуть.

Услышав эти слова, толпа взволнованно зашепталась, некоторые женщины вытирали платками глаза.

– А если я ее все-таки найду?! – с азартом воскликнула Громова.

– Ну, в таком случае просто держись с ней рядом, – посоветовал Эвалонг, всем своими видом показывая, что такое едва ли случится. – Мы увидим вас и найдем способ забрать как можно раньше. Да, и еще. Вот этот славный юноша – он указал острым пальцем в сторону Арлана, стоявшего рядом с матерью. – Он на всякий пожарный случай будет приглядывать за тобой. Это никого не удивит: ведь он подменит твоего соседа по парте. Очень удачно получилось, верно?

Вета только пожала плечами. И тут вперед выступил Борис.

– Я тоже пойду с ней, – без тени сомнения в голосе произнес он. – Мы вместе попали сюда, и мы – друзья. В общем, это я должен помочь Вете, приглядеть за ней…

Саломея коротко ахнула и закрыла лицо руками. Реррик нежно обнял жену и принялся шептать ей что-то на ухо. Советник коротко кивнул:

– Что ж, если вы так решили… Это достойный поступок, юноша, и в сложившихся условиях он не будет лишним. Горжусь вами и надеюсь, что вы не пожалеете о своем решении… впоследствии.

– Извините меня! – звонко выкрикнула Вета, видя, что Эвалонг уже поворачивается к ней спиной, выглядывает в траве свою шляпу. – Но с нами был еще один мальчик. Может ли он также вернуться домой, в свой мир?

– Нет, – немедленно, как о чем-то давно решенном, ответил советник Эвалонг. – Это невозможно. Все, что мы можем для тебя сделать, милая, – это пока оставить мальчика у нас. После вашего возвращения мы определимся, как с ним поступить. Возможно, всплывут некоторые подробности… и вообще, это решать не нам, а представителям того племени, к которому он принадлежит. Мы, кстати, их уже оповестили.

И, привстав на цыпочки, замахал над головой руками. Видимо, это был знак, что Совет закончен. Тролли начали неспешно расходиться, многие с сочувствием и тревогой поглядывали на ребят.

Вета подбежала к Саломее и успела увидеть, как та торопливо утирает рукавом плаща слезинки.

– Простите! – взмолилась девочка. – Я вовсе не просила Борю отправиться со мной. Он сам решил. Но я могу попробовать его отговорить…

– Ну что ты! – мужественно улыбнулась ей Саломея. – Я плачу… от гордости. Наш сын только так и мог поступить. И я уверена, что вы скоро снова будете дома.

– Наверное, – пожала плечами Вета. – То есть даже наверняка. Не думаю, что за несколько дней с нами может что-то плохое случиться в нашем городке. Я имею в виду, что мы там по шестнадцать лет прожили – и ничего, без происшествий.

Саломея вдруг ухватила ее за руку и увлекла прочь с тропинки, туда, где лес был гуще, за усыпанный красными ягодами развесистый кустарник. И зашептала девочке в ухо:

– Послушай меня, Веточка! Я тоже, как и ты, выросла среди людей. И я была одной из немногих, кто впоследствии еще раз возвращался в их мир. Может, когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Так вот, я не знаю, с какими трудностями вы столкнетесь там. Я ведь вижу, у вас всех так и чешутся руки найти пропавшую девочку, а это может быть опасным делом… А хуже то, что уже завтра вам покажется, будто все это – она обвела рукой вокруг себя – все это только лишь сон, наваждение. И сама мысль вернуться сюда покажется странной, нелепой. Конечно, для Арлана этот мир останется самым реальным еще долгое время. И он умеет многое, чему вас мы еще не успели научить. Если будете держаться его, не пропадете. Но самое плохое – это то, что в том мире вы – ты, Боря, Арлан – можете стать врагами…

– Что вы?! – ахнула Вета. – Уж это точно никогда не случится!

Саломея только вздохнула.

– Постарайся вернуться, Веточка. И проследи, чтобы Боря вернулся с тобой. Мы не готовы его потерять.

– Господи, конечно, Саломея! – воскликнула девочка. – Мы вернемся, и все будет хорошо! Но я тоже хочу вас спросить… Скажите, с Артуром за это время ничего не случится?

– Ничего, – с готовностью заверила ее женщина. – Кстати, советник очень доволен, что Артур пока остается у нас. Он надеется, что хотя бы ради него ты захочешь сюда вернуться. Что ты его не забудешь… Но не обольщайся, милая, – печально добавила Саломея. – Ты не многим сможешь ему помочь. Судьба этого мальчика печальна.

– Да что такого сделал Артур?! – завопила Вета, не имея больше сил держать себя в руках. – Ну, подумаешь, прошел по туннелю без билета! Не такое уж большое преступление, между прочим. В чем же проблема?

– Ты узнаешь это, когда окажешься в мире людей, – снова вздохнула женщина.

– А как ему помочь? Мне вчера показалось, ваш муж…

– Да, я знаю, – кивнула Саломея. – Реррик поделился со мной своими соображениями. Но, думаю, он поторопился и только напрасно обнадежил тебя. Мы не знали, что все так худо, что девочка пропала.

– И что изменилось?

– Понимаешь, дело в том, что назад вам с Борей придется возвращаться самим. А это совсем не так просто, как пройти через специально подготовленный нами туннель и проплыть на лодке. Вот Реррик и подумал: если бы тебе удалось вернуться благополучно и привести с собой потерявшуюся девочку, то тебе бы полагалась награда от Совета. Медалей и грамот у нас не дают, но зато у тебя было бы право на одну Заветную Просьбу. Эту Просьбу старейшины обязаны будут выполнить, даже если им придется прибегнуть к самой древней магии на земле. Хотя я не уверена, что даже это в силах помочь в данном случае. А теперь и вовсе…

– Спасибо, госпожа Саломея, – прошептала Вета. Горло ее перехватило от волнения. Вот теперь она точно знала, что сама найдет эту девчонку, Ингу, и пригонит сюда хоть пинками. Ведь это единственный, пусть и призрачный шанс спасти Артура.

Глава 6. Страшное известие

В полдень настало время расставания. С мокрыми глазами наблюдала Вета, как семьи прощаются со своими воспитанниками, отправляя их в новую жизнь. Какие печальные лица были у мальчиков и девочек, которым предстояло навсегда покинуть тот единственный мир, который они знали и любили! И какими мужественными и твердыми в то же самое время! Наверное, они с самого раннего детства привыкали к мысли, что однажды им придется уйти.

С горечью подумала Вета о том, каково ей будет снова увидеть своих родителей, зная, что через несколько дней или недель она расстанется с ними навеки. А ведь она и вполовину не обладает таким мужеством, как все эти ребята, что собрались в самый последний раз на большой поляне.

Советник Эвалонг подпрыгивал на камне и толкал какую-то речь, но его, конечно, никто не слушал. И вдруг наступила полная тишина. Вета толком не поняла, что случилось, но, кажется, в этот миг затих даже ветер. Кстати, местный ветер вообще отличался переменчивым характером и не дул, как положено, а день напролет гонялся за местными птицами, тоже призрачными, но очень звонкими.

– Пора! – воскликнул крошечный советник.

Ребята моментально сбились в кучку, бросили последний взгляд на свои семьи и торопливо двинулись в сторону пролеска сразу за поляной. Вета и Борис схватились за руки и бросились за ними вдогонку.

Пролесок быстро превратился в березовый лес, насквозь пронизанным солнечными лучами, легкопроходимый и вроде бы совсем невеликий. Но это только так казалось. Через пять минут Вета убедилась, что лесок совсем не маленький и совершенно нехоженый. Никаких тропинок здесь не было и в помине, но идти по высокой изумрудной траве было приятно. Даже захотелось сбросить ботинки и шагать босиком.

Странный это был лес. Птицы здесь не пели, зато каждый листик, трепыхаясь без всякого дуновения ветра, словно выводил свою негромкую и очень славную мелодию. Вете немедленно захотелось лечь на травку и немного послушать. Она, конечно, этого не сделала, зато на ходу прикрыла глаза, и вся отдалась этому дивному звучанию.

Вдруг ей почудилось, что она, совсем еще кроха, приехала погостить к бабушке в деревню. Старушка с круглым добрым лицом спешит ей навстречу, гладит по голове и приговаривает, сияя глазами:

«Ах ты, моя красавица! (у бабушки тогда уже было неважно со зрением). Пойдем скорее, пироги как раз поспели!»

Потом возникло другое воспоминание. Вот Вета лежит на чем-то мягком, закутанная так, что невозможно оторвать руки от тела, и смотрит в белый потолок. И вдруг перед ее глазами возникает лицо матери. Та смотрит на дочку с такой любовью и говорит что-то не слишком понятное, но очень ласковое – и сердце девочки готово выпрыгнуть от радости.

«Да ведь это мои младенческие воспоминания! – мимоходом поразилась Громова. – Я же никогда ничего подобного не помнила и помнить не могла! Наверно, в этом лесу есть какое-то волшебство!»

И тут новая картинка возникла перед глазами. Вот она входит в новый класс и впервые видит Артура. Он смотрит в окно и не замечает ее, а значит, на лице его еще не поселилась вечная гримаса брезгливого отвращения. Думает о чем-то своем, а может, просто следит за облаками, и лицо его при этом так прекрасно, что у Веты перехватывает дыхание…

Она вздрогнула и огляделась по сторонам. Рядом с ней шел Борис, и на его лице застыло выражение блаженства. Похоже, он чувствовал то же, что и она. Видно, ощутив ее взгляд, он открыл глаза, посмотрел на идущую рядом девочку и улыбнулся такой счастливой улыбкой, какую Вета никогда не видела у него за все время их знакомства.

– Вспомнил что-то суперское? – спросила она.

– Ага. Много чего в голову лезет, да я и без этого со вчерашнего дня счастлив, как идиот, – с готовностью ответил Борис. – И знаешь, что во всей этой истории самое замечательное?

– Что?

– То, что в этом мире мы очутились вместе с тобой! То есть, если бы меня спросили, с кем бы я хотел попасть в мир моей мечты, то я бы с ходу назвал тебя и только тебя. Наверно, я с первого момента, как познакомились, так сразу и понял, что нас что-то связывает…

– Что я тебе как сестра, да? – развеселилась Вета. Точно, этот лес на них как-то странно действовал.

– Ты мне не сестра! – почему-то занервничал Шварц.

«Лишь бы не начал прямо сейчас признаваться в любви!» – забеспокоилась вдруг Вета. Конечно, это было бы интересно, ведь ей еще никто и никогда не делал подобных признаний, да она и не надеялась прежде… вот только неуместно это будет.

Но Борис, к счастью, развивать тему не стал, а снова прикрыл глаза и погрузился в собственные счастливые мысли. Вета, напротив, встряхнулась и огляделась.

Арлан чуть в стороне шел в компании двух парней, других ребят уже не было видно. Но вот и те двое по очереди пожали Арлану руку и свернули за деревья. А он приблизился к Вете и Борису с таким мрачным видом, что Вете захотелось его как-нибудь утешить. Или хотя бы отвлечь.

– Какой удивительный лес! – воскликнула она. – Ты бывал здесь раньше?

Арлан взглянул на нее и изумленно присвистнул. Потом сказал:

– Знаешь, имей в виду: таким замечательным и милым лесочек бывает только один день в году. Если вам придется возвращаться этой же дорогой, ты поймешь, что ужаснее этого леса нет места на свете. Так что не расслабляйся!

И пошагал вперед. Вета не поняла, сказал ли он правду, или просто сорвал на ней свое дурное настроение. Но на всякий случай стала внимательней смотреть по сторонам.

Внезапно лес кончился. Что-то очень знакомое возникло в поле зрения, и она не сразу поняла, что именно. А потом сразу узнала и парк, и озеро, и лодочную станцию. По дорожке вдоль озера прогуливались люди, матери толкали перед собой коляски. Прямо перед ними две старые ели наклонились друг к дружке, образовав треугольные ворота. Земля под елями заросла густым колючим кустарником, хорошо утоптанные тропинки огибали их справа и слева.

«Ведь я тысячу раз играла здесь в детстве! Только между елями не пробегала, боялась этих ужасных колючек, – изумилась девочка. – И не знала, что это, оказывается, проход в другой мир».

– Школьный день уже закончился, – поглядев на солнце, определил Арлан. – Дело к вечеру. Предлагаю разойтись по домам, а завтра встретиться в школе. И тогда принять решение, как будем действовать дальше.

Вета быстро-быстро закивала головой – ей вдруг ужасно захотелось увидеть родителей. Борис тоже не стал возражать, вот только вид у него при этих словах сделался какой-то кислый.

– Я тебя, наверное, провожу, – нерешительно предложил он девочке, и Вета некстати вспомнила, что ее соседу по парте уже нельзя вернуться домой.

– Куда же ты пойдешь? – враз севшим голосом спросила она. Нельзя же спокойно отправиться отдыхать и ужинать, когда приятель оказался в таком незавидном положении.

Но Борис только рукой махнул. Наверно, у него уже был какой-то план, а Вета так хотела домой, что не стала уточнять. И даже от проводов отказалась. Парни направились в одну сторону, она – в другую.

Утром следующего дня Вета проснулась от звонка будильника, села на кровати и с ужасом подумала о том, что уроки на сегодня она, кажется, не выучила. Девочка заметалась по квартире, желая поскорее собраться и еще успеть до выхода из дома полистать учебники. И вдруг вспомнила, что приключилось с ней вчера. Только воспоминание вышло какое-то тусклое, то ли было это все на самом деле, то ли не было, то ли просто привиделось во сне.

Вета прошлась по квартире, потом села на стул и крепко задумалась – так сон это был или не сон? Все вокруг такое реальное, вот мама оставила ей завтрак в микроволновке, а отец надраил ее ботинки, перепачканные вчера в парке…

«Бред какой-то, – размышляла девочка. – Это все от нервов, как мама говорит. Если сегодня я приду в класс, и Артур будет сидеть на своем обычном месте – значит, мир троллей мне приснился. Ведь такое просто не могло произойти!»

Она подошла к зеркалу, осторожно заглянула в него – и горестно вздохнула: ну, какой из нее тролль? Просто ужасно некрасивая растрепанная девчонка. Боясь расплакаться, Вета поспешила схватить рюкзак и выйти из дома. И вздрогнула: на скамейке у подъезда ее дожидался Боря Шварц.

– Ты чего это? – спросила девочка слабым голосом. Раньше одноклассник никогда не встречал ее у дома.

Выглядел Борис ужасно. Лицо сонное, помятое, глаза потерянные и злые. Куртка и ботинки перепачканы так, будто он хорошенько вывалялся в грязи.

– Чего-чего, – проскрипел парень, вставая на ноги. – А ты когда-нибудь пробовала ночевать в подъезде? Как я теперь понимаю всех бездомных бродяг на свете!

– Да что случилось?! – воскликнула Вета.

– А ты уже забыла, в какую заварушку мы с тобой попали? – уставился на нее Борис. – Это просто мрак какой-то! Я вчера сам привел этого типа, Арлана, к нашему дому. Был уверен, что предки не пустят его дальше порога. Можно подумать, мы с ним хоть капельку похожи! Ждал два часа во дворе, пока не увидел, как в квартире погасили свет. Представляешь, родители просто приняли его за меня, и все дела!

– Значит, все это правда, – прошептала девочка, обхватила ладонями враз заболевшую голову. – А я уж подумала, что мне просто приснился очень странный сон…

– Хотел бы я, чтобы это был только сон, – буркнул Борис. – По-моему, мы попали в очень скверную историю. Особенно я.

– Пойдем ко мне домой, – Вета поймала приятеля за рукав, потянула обратно к подъезду. – Ты хотя бы умоешься, перекусишь, даже можешь поспать. Нам ведь теперь, наверное, не обязательно ходить на занятия.

– А что нам теперь вообще нужно делать? – потерянным голосом пробормотал одноклассник, теперь, похоже, бывший.

– А ты уже забыл? Найти девчонку, которая посеяла в парке пригласительный билет, и вернуть ее в наш настоящий мир. А главное – сделать так, чтобы Артур тоже смог вернуться домой.

Борис, поднимаясь следом за ней по лестнице, вдруг захлебнулся истерическим смешком.

– Ты чего? – испугалась Вета.

– Вот уж ради кого я точно не стану напрягаться, – сквозь смех проговорил Шварц. – Знаешь, начиная с первого дня в первом классе я только и мечтал о том, чтобы наш Артурчик куда-нибудь сгинул, исчез с концами. Пожалуйста, пусть остается в том мире, если он на самом деле существует! А я предпочту жить здесь!

– Да что с тобой, в самом деле?! – закричала девочка, даже врезать Борьке захотелось, чтобы очнулся. – Ты же радовался, что с тобой случилось такое? Говорил, что всегда ожидал чего-то подобного! И у тебя такие славные родители!

И в этот момент на память пришло предупреждение Саломеи. Неужели все, о чем она говорила, так скоро начало сбываться?

Через час они все-таки отправились в школу. Борис чуточку пришел в себя после душа, яичницы и чая, но все равно выглядел подавленным. Уроки давно начались, и в раздевалке никого не было. Вета привычно скинула куртку на вешалку и переменила обувь, затем не глядя в зеркало – зачем лишнее расстройство – пригладила волосы руками. И вышла в холл, где уже ждал ее Боря.

Приятель стоял у школьной доски объявлений. Услыхав шаги за спиной, почему-то задергался и попытался закрыть стенд собственным телом. Но Вета уже успела заметить там что-то необычное, поэтому просто поднырнула под его руку. Глянула – и не смогла удержаться от крика.

Все обычные объявления вроде расписания и информации для родителей с доски были сняты, а ровно по центру висела фотография Артура Гарина в траурной рамке. Вета не смогла прочитать, что было написано под фото. Не из-за слез – их как раз не было. У нее просто потемнело в глазах.

Борис помог ей добрести до скамейки, усадил бережно. К ним из своей рабочей комнатушки уже спешила техничка тетя Даша с какой-то бутылочкой в руках. Она сунула Вете под нос что-то страшно пахучее, отчего девочка зашлась в кашле, похлопала по спине. Прижала руки к груди и запричитала:

– Не ты первая норовишь тут упасть в обморок. Такой красивый мальчик был! Столько школьниц сегодня ходят в слезах! Помню, когда увидела его еще первоклассником, то сразу подумала – какой славный, настоящий ангелочек. Кто же мог подумать, что такая беда приключится!

– А что с ним случилось, теть Даша? – спросил Борис.

– Не знаю, как и сказать, – поежилась техничка. – Только его тело спасатели вчера обнаружили в озере. Не хочется верить, но говорят, что парнишка наложил на себя руки.

– Не-ет! – закричала Вета.

– Вот и я говорю, зачем ему? Красивый, умненький, и семья приличная. Хотя, в душу ведь не заглянешь. Такой взрослый парень не стал бы просто играться на берегу в учебное время. Да и вода сейчас студеная, – бормотала, удаляясь, тетя Даша.

Вета не поняла, откуда вдруг взялся Арлан, подхватил ее под руку и увел в закуток под школьную лестницу. Борис, конечно, поспешил следом за ними.

– Прекращай рыдать, – приказал Арлан. – Сейчас нам нужно думать о пропавшем подменыше, об Инге. Я уже кое-что разузнал, пока вы прохлаждались. Она ушла вчера утром из дома как будто в школу, но на уроках так и не появилась. И с тех пор ее никто не видел. А тут эта история с Артуром. Учителя в панике: боятся, что и с девчонкой произошло что-то подобное, спасатели обследуют озеро. Ты, Вет, пойди в класс и попробуй узнать что-нибудь у ребят. А ты – он повернулся к Борису, – лучше держись подальше от этой школы.

– Это еще почему? – моментально ощетинился Шварц.

– Обстановка в гимназии сейчас такая, что тобой могут заинтересоваться, – растолковал ему воспитанник. – Ты ведь теперь чужой. Подозрительная личность.

– Ты зато весь из себя свой! Как тебе, кстати, понравились новые родители, а?

– Они отличные, – серьезно ответил Арлан, игнорируя издевательскую интонацию Бориса. – Нам с тобой с ними повезло. Хотя и в вашем мире тебе жаловаться не приходится.

Боря дернулся и пробормотал себе под нос нечто, очень смахивающее на слова «Видал я этот ваш мир в гробу». Вета нахмурилась, а Арлан предпочел пропустить реплику мимо ушей.

Тем временем прозвенел звонок на перемену, и Громова побежала искать свой класс. Вдруг прямо сейчас она узнает что-нибудь насчет Инги, ее исчезновение наверняка ведь обсуждают все кому не лень!

Класс она застала в полном сборе. Ребята сбились в кучки на нескольких передних партах, все одинаково ошарашенные, мрачные. У Ивановой лицо распухло от слез, а глаза превратились в щелки. Лариса Аникеева уронила голову на парту и накрыла ее руками, она время от времени издавала жуткие стоны-всхлипы, но это не прерывало разговоры.

Вета попыталась незаметно подойти поближе и подслушать. Но стоило ей вступить в класс, как повисла тишина, и все лица обратились в ее сторону. Это было странно, девочке казалось, что на фоне страшных событий интерес к ее персоне должен был значительно поугаснуть. Судя по взглядам, все обстояло как раз наоборот.

– Пришла, значит? – свистящим шепотом спросила ее Лариса, оторвав наконец голову от парты. – Не побоялась?

– Чего мне бояться? – удивилась Громова.

Лариса Аникеева считалась самой красивой девочкой в классе. Очень высокая, хрупкая натуральная блондинка соответствовала всем модельным требованиям. Лицо с приподнятыми уголками пухлых губ, маленьким носом и всегда полуприкрытыми глазами чем-то смахивало на мордочку довольной кошки. Вета знала, что раньше Лора встречалась с Артуром, и говорили, что до сих пор между ними не все закончено. Это заставляло ее с первого дня в новом классе со жгучим интересом присматриваться к Ларисе. Вета не завидовала, нет. Просто было интересно, каково это: быть такой красивой, да еще встречаться с лучшим парнем на свете?

– Не боишься, что спросят насчет Артура? – продолжала шипеть Лариса. – Мы все свидетели: он за тобой пошел вчера в парк. Сказал, что больше не может выносить твоих влюбленных взглядов и дурацких вздохов. И хочет проучить тебя так, чтобы навсегда запомнила. Так, может, ты его в реку и спихнула?

– Ты с ума сошла? – заорала Вета. – Да как бы я смогла это сделать?!

– А чего тут такого? Ты специально появилась вчера во дворе гимназии! Заглянула – и сразу ушла, мы все видели. Заманивала! А в парке наверняка уже ждали какие-нибудь бандиты!

Аникеева больше не шептала – вопила и надвигалась на Громову, выкинув вперед растопыренные руки с пугающе-красным маникюром, а та была так потрясена, что не могла сдвинуться с места. Когда же попыталась отступить к дверям класса, то другие руки вцепились ей в плечи, за ее спиной одноклассники сомкнулись в живую стену.

Вете стало по-настоящему страшно: Лора явно была в таком состоянии, что могла и глаза выцарапать своими острыми коготками цвета запекшейся крови. Девочка сжалась в комок и заслонила лицо руками.

Глава 7. Что же случилось в парке?

Вдруг Лариса вскрикнула и застыла на месте. Схватилась обеими руками за свои почти белые, раскиданные по плечам пряди волос. И задергалась так странно, будто кто-то тащил ее за эти прядки в разные стороны. Вета обернулась: в дверях стоял Арлан. Мальчик не шевелился, только в глазах его словно плясали сумасшедшие огоньки.

Вот вскрикнул кто-то из парней, блокирующих Вету, отскочил к стене класса, держась за скулу. Другой сложился пополам, словно получил под дых. Почувствовав свободу, Вета выскочила из класса и побежала в сторону лестнице. Наконец она смогла заплакать, и теперь бежала, не видя толком ничего вокруг.

Через секунду ее догнал Арлан, взял под руку и помог спуститься по ступеням. Борис все еще был у раздевалок, он сразу подскочил к ним и начал орать на воспитанника троллей:

– Что ты с ней такое сделал? Почему она рыдает?

– В-все в-в-в порядке, – с трудом выговорила Громова. – Он не виноват. В классе все набросились на меня, как будто это я своими руками убила Артура. А Арлан меня выручил.

Она села на подоконник и усилием воли заставила слезы остановиться. Насухо вытерла лицо рукавом школьного пиджака и спросила Арлана:

– Не слишком круто ты с ними? Мне теперь в классе вообще показываться нельзя, точно решат, что я ведьма.

– А что, нужно было смотреть, как они над тобой издеваются? – огрызнулся воспитанник.

– Ничего, перетерпела бы, не в первый раз. У нас говорят: «Что меня не убивает, то делает сильнее».

– А что меня не убивает – допускает смертельную ошибку! – заорал парень, но потом резко снизил тон. – Да ладно, если быстро найдем Ингу, то можешь в классе вообще не появляться больше.

– Я-то могу, – согласилась Вета. – А другая девочка, которая меня… ну, заменит? Как насчет нее?

– А за нее точно можешь не беспокоиться. Вот уж кто сумеет себя правильно поставить!

– Такими же приемчиками, как и ты? Это неправильно, Арлан. Тебе с ними еще два года вместе учиться. А ты их уже ненавидишь. Что же дальше будет?

Напрасно Вета в таком состоянии взялась еще поучать других. Если до этого парень ухитрялся держать себя в руках, то теперь лицо его исказилось горечью и злобой, и он завопил, не забывая молотить кулаком по стене после каждой фразы:

– А вот так и будет, как ты видела! Кто мне запретит?! Насмотрелся я на этих… людишек! – с невероятным презрением выплюнул он. – Кажется, по-другому с ними не договориться!

– А ты сам-то кто?! – подпрыгнул от возмущения Шварц и едва удержал на носу очки. – Не человек, что ли?! А если что-то не нравится, то можешь уматывать обратно, в свои волшебные леса! А мне, например, и здесь хорошо. У меня все планы в этом мире, а там – ну что я там буду делать?! Я, между прочим, вовсе не просил меня подменять!

Вета хотела остановить ребят, но с ужасом поняла, что в душе согласна с Борькой. Зачем ей возвращаться в тот мир? Артуру уже не помочь, здесь его вот-вот похоронят. И в мире троллей все равно не оставят. А без него – не все ли равно ей, где жить? Но тут хотя бы есть родители, которые честно растили ее и считали своей настоящей дочкой. А не те, еще незнакомые, которые равнодушно выбросили младенца в чужой мир на целых шестнадцать лет.

– А я просил? – свистящим шепотом спросил Арлан. – Знаете, когда я был еще маленьким, мы часто играли в одну игру. Ведущий кричал: «Люди, люди идут!» И тогда девочки немедленно прятались, а мальчики готовились защищать наших животных и растения. Когда я узнал, что я сам – человек… да я даже не могу передать, что со мной случилось. Мне хотелось умереть. Да лучше попасть в Мертвое воинство, чем в мир этих истребителей всего живого, безжалостных убийц!

Он развернулся и побрел к выходу из школы.

– Ну и попросись обратно, если тебе тут так противно! – крикнул ему вслед Борис. – И нечего соваться в мой дом! С таким настроем ты еще моих родителей поубиваешь!

Тут Вета словно очнулась от вязкого дурмана и закричала:

– Борька, замолчи! Неужели ты не понимаешь, что нам нельзя ссориться, нельзя превращаться во врагов? Об этом предупреждала твоя мать, Саломея!

– Моя мать! – на ходу развернулся и рыкнул Арлан. Через секунду он исчез за дверью школы. И в тот же миг Борис, напротив, кинулся в глубь здания, пробежал, громко топая, через вестибюль и помчался по лестнице наверх. Вета осталась в одиночестве стоять перед дверью в раздевалку, лицом к страшному объявлению на стенде.

Через пять минут ей удалось окончательно взять себя в руки. Итак, предсказание Саломеи сбылось: они, может, еще не стали врагами, но уже рассорились и разбежались в разные стороны. И что же теперь делать ей?

«Искать Ингу, – сказала себе Вета. – Да, Артур не сможет вернуться в этот мир. Но есть множество других миров… наверное. Я же знаю, что он пока жив! Но если я не помогу ему, с ним может случиться что-то ужасное, на что намекали Реррик и Саломея. А значит, и думать тут не о чем. И как это я только поддалась такой ужасной слабости?»

Она еще раз протерла ладонями лицо и решительно зашагала к выходу из школы, через пять минут уже была в парке. Бродила по дорожкам вдоль озера и лихорадочно прикидывала, что делать дальше.

Когда что-то случается, всегда ищут свидетелей. Кто мог видеть вчера в парке десятиклассницу, которая сперва потеряла пригласительный билет, а потом исчезла сама? И кто может что-то рассказать об этом? Ответ очевиден: люди, которые бывают в парке каждый день, примерно в одинаковое время.

Громова пошарила глазами по сторонам – и сердце ее радостно забилось. По аллее неспешно шла молодая женщина в теплой куртке и толкала пред собой светло-голубую коляску. Наверняка это была одна из мамочек, которая проживает неподалеку и каждый день гуляет с малышом в парке. Выглядела женщина какой-то настороженной, непрерывно оглядывалась по сторонам и временами как будто принюхивалась. Вета решилась подойти к ней.

– Здравствуйте, – сказала девочка, приближаясь к женщине и по привычке заглядывая в коляску – она обожала малышей и всегда жалела, что у нее не было младших братьев или сестер.

– Здравствуй, – замороженным голосом ответила женщина и немного ускорила шаг.

– Извините, – бросилась за ней вдогонку Вета. – Скажите, вы вчера не гуляли в парке приблизительно в это время?

– Гуляла, – сказала женщина и теперь уже замерла на месте, подтянула коляску поближе. – А что?

– А вы случайно не видели в парке ничего странного, необычного?

– И почему ты спрашиваешь об этом? – спросила женщина таким тоном, что сразу стало ясно – еще как видела.

– Ну, кое-что плохое случилось… с близким мне человеком, – расплывчато сообщила девочка.

– Но ведь этим полиция должна заниматься, разве нет?

– Чем – этим?!

– Ладно, я тебе расскажу, – вздохнула женщина. – Не знаю, имеет ли это отношения к твоему близкому человеку, надеюсь, что нет… Вчера мы действительно гуляли, только не здесь, а по соседней аллее, которая ближе к озеру. Теперь, наверное, долго туда не пойду… В общем, я вдруг услышала жуткие крики и увидела девочку примерно твоего возраста. Она бежала прямо на меня. Подбежала и попыталась спрятаться за мою спину, едва не опрокинула коляску. Я закричала, чтобы она уходила, и только потом заметила, что за ней гонится парень…

– Какой парень? – перебила ее Вета, чувствуя холод во всем теле, словно ее в прорубь засунули.

– Да я не слишком-то хорошо его рассмотрела. Ну, довольно высокий, волосы каштановые, лицо красивое, но в тот момент оно было буквально искажено от злости. Он погнал бедняжку дальше к берегу озера. Это было ужасно! Прежде я бы не побоялась заступиться за девочку, сама побежала бы следом, ну, или хотя бы крикнула парню, что запомнила его. Но я не могла оставить коляску, боялась, что, если привлеку его внимание, он оставит девочку и займется мной и моим ребенком! Поэтому я просто стала искать в кармане мобильный, чтобы позвонить в полицию. Они в это время бежали на пристани, – женщина ткнула пальцем в длинный деревянный помост, уходящий в озеро. – Я только на минуту отвела взгляд – телефон никак не попадался в руки – а когда снова посмотрела на пристань, там никого уже не было. Я поняла, что они оба свалились в реку. Возможно, девочка пыталась спастись в воде, а этот тип прыгнул за ней. Я позвонила по 112, попросила связать меня с полицией и рассказала обо всем, что видела.

– А что было потом?! – жадно спросила Вета. – Вы еще видели тех ребят? Дождались приезда полиции?

– Не-ет, – женщина передернула плечами. – Я хотела. Но в этот момент мой малыш заплакал так странно… никогда еще не слышала от него таких звуков. Как будто его что-то ужасно испугало, хотя в таком возрасте они и пугаться еще толком не умеют. Я сразу стала думать только о том, как побыстрее добраться до дома. Да еще этот запах!

– Какой запах?

– Ну, это, конечно, не имеет отношения к случившемуся, – ответила женщина с гримасой отвращения на лице. – Просто появился какой-то странный мерзкий смрад. Я подумала, что крупное животное сдохло в кустах… примерно с неделю назад. Но почему-то этот запах был везде. Мне стало так плохо, что я бегом бросилась вон из парка. Даже не смогла обернуться и посмотреть, выбрался ли кто-нибудь из воды. Вот и все.

– Спасибо вам, – прошептала Вета. И на заплетающихся ногах побрела в сторону заброшенной пристани.

Она была древней, как сам парк. Пристань много лет не использовали для проката лодок – лодочную станцию перенесли на другую сторону озера. Полусгнившие доски пирса давно бы следовало разобрать, но он все стоял, ветшая год от года. Трясясь, словно от озноба, Вета ступила на них. Значит, вот где это случилось! Пирс был сильно затоптан, повсюду в грязи отпечатались следы ботинок. Наверное, вчера здесь побывало множество народа. Не владея собой, девочка села прямо на влажные доски и замерла, закрыв лицо руками.

Сколько она так просидела? Выглянувшее ненадолго солнце уже укатилось за вершины деревьев, когда кто-то тронул ее за плечо. Вета вздрогнула, вскочила на ноги и увидела Борю Шварца. Парень стоял рядом с ней, вжав голову в плечи, и лицо его было печальным и виноватым.

– Как ты меня нашел? – спросила девочка.

– Ну, это как раз было самым простым…

– А что было сложным?

– Понять, каким я был идиотом, – вздохнул Борис. – Прости меня, если такое вообще можно простить. Я натворил столько глупостей…

– Каких глупостей?

– Ну, сначала поссорился с тобой и Арланом. Потом было не лучше. Я пошел к себе домой, пытался доказать родителям, что я их настоящий сын.

– И что? – занервничала Вета. – Доказал?

– Какое там! Они перепугались, стали названивать Арлану на мобильник, не дозвонились и запаниковали. Кажется, только наш пес Кобальт меня узнал. Да и тот смотрел удивленно, как будто хотел спросить, какого черта я тут делаю. Да я и сам уже понял, что нужно оттуда убираться и дорогу забыть. А ты как? Надеюсь, никаких глупостей пока не наделала?

– Вот еще! – надулась Громова. – Я в жизни своей глупостей не делала. Ну, не считая того дня, когда прогуляла школу и подобрала чужой пригласительный билет. А кстати, где в самом деле Арлан?

– Откуда мне знать? Наверное, тоже делает глупости. Может, пытается найти дорогу к своим… то есть, к моим родителям. Тьфу, запутался! Ладно, ты узнала чего-нибудь?

– Узнала, – вздохнула Вета.

Ох, как же ей не хотелось рассказывать Боре о том, что она выведала у женщины с коляской. Но пришлось. Борис, конечно, вытаращил на нее глаза и нервно захихикал:

– Ну и дела, – сказал он, наскоро маскируя хихиканье под приступ кашля. – Знал я, конечно, что с Гариным опасно связываться… Но что он, оказывается, иногда охотится на учеников нашей школы! Надо припомнить, не исчезал ли кто бесследно начиная с первого класса.

– Перестань! – заорала Вета. – Не надо так об Артуре!

– Почему не надо? – с невинным видом спросил Шварц. – И почему нужно считать его славным парнем – только потому, что у него симпатичная мордашка? Не будь ее, ты сама прекрасно бы поняла, что ничего хорошего в нем нет, одни дурацкие понты.

– Дело не в его внешности, – наступая на него, отрезала Вета. – А в том, что Артур попал в переделку. И только мы можем ему помочь.

– Даже если он монстр, который охотится на девчонок? Слышала же, что советник сказал?

– Артур не монстр! Советник Эвалонг сказал, что он не человек, но это же не значит… Мы ведь с тобой тоже не… В общем, если будешь продолжать в таком духе, то лучше нам действовать поодиночке.

– Все, молчу, – тут же заявил Борис, уже оттесненный на самый край пирса. Даже руки вскинул в знак того, что сдается. – Действовать будем сообща. Предлагаю сходить домой к Инге. Вдруг там что-нибудь узнаем?

– Принято, – кивнула девочка.

Глава 8. Очень странная Инга Нелюбина

По дороге к дому Инги Боря рассказал все, что знал о девочке из параллельного класса. История получилась нерадостная. Вета узнала, что Инга Нелюбина рано осталась без матери. После смерти жены отец сперва как мог присматривал за дочерью, но потом начал выпивать и приводить в дом «новых мам», как он их называл. Нелюбина никогда не была веселой или компанейской девчонкой, а в последние годы так и вовсе замкнулась в себе, друзей в классе у нее не было.

– Откуда ты все это знаешь? – к концу рассказа удивилась Вета.

– Ну, раньше нас обоих часто посылали на межшкольные олимпиады. По дороге много чего друг дружке расскажешь. А потом Нелюбина забросила учебу.

– Странно, разве тролли могут отдать своего ребенка в неблагополучную семью? – задумчиво произнесла Громова и поежилась.

– Ну, она ведь не с самого начала была неблагополучной. А расторгнуть договор крайне трудно, так мне вчера Саломея сказала. Кстати, – вдруг заволновался Борис, – я сейчас только вспомнил, что Инга с Артуром жили в одном подъезде.

– Они общались? – так и подпрыгнула Вета.

– Нет, разумеется. Сама знаешь, Гарин терпеть не может тех, кто не похож на картинку из глянцевого журнала.

Вета предпочла не заметить очередной выпад. К тому же, как ни грустно сознавать, но на этот раз Боря сказал правду.

А между тем за разговором они уже подошли к длинной пятиэтажке на окраине города. Громова вяло удивилась: раньше была уверена, что Гарин с семейством обитает как минимум в особняке с видом на парковую зону.

Лифта не было, и ребята начали пешком подниматься по лестнице. Вета шагала со ступеньки на ступеньку и думала о том, за какой из этих дверей жил Артур. Вдруг на третьем этаже она ощутила что-то: будто волна безысходного горя сочилась по площадке от одной из квартир. Девочка присмотрелась и заметила на коврике у двери несколько мелких искусственных цветков, выпавших, должно быть, из венка. Зажала себе ладонью рот, чтобы не вырвался стон, бросилась догонять друга.

– Пришли, – сказал Борис, останавливаясь перед квартирой на четвертом. – Думаю, никого нет дома. Какой бы у Нелюбиной не был никудышный отец, а все равно наверняка сейчас носится по городу, старается отыскать дочку. Предлагаю начать с соседей…

Но Вета уже надавила на кнопку звонка. Он пугающе резко прозвучал за дверью, потом еще и еще раз. Но никто не спешил им открывать, только прибежала с верхнего этажа небольшая дымчато-серая киска, начала суетливо тереться о ноги ребят и жалобно мяукать.

– Смотри-ка, Ингина кошка, видел ее на фотках, – удивился Шварц. – Как-то она странно себя ведет!

Кошка в самом деле вела себя необычно, она как будто отталкивала ребят от квартиры, упиралась лапками в их колени, мяукала все громче и пронзительней.

– Я же говорил, что дома никого нет, – минуту спустя подвел итог Боря. – Так что, я звоню соседям?

– Подожди! – замахала на него руками Вета. Как раз в этот момент ей послышался какой-то шорох за дверью, и она принялась звонить с удвоенной энергией. Даже пару раз стукнула кулаком, потом развернулась, чтобы хорошенько поработать пятками…

Но тут дверь рывком распахнулась. На пороге стояла немного сутулая девушка с хмурым и неприветливым лицом. Темные кудрявые волосы ее сильно смахивали на мочало, широкие брови сердито хмурились, глаза сузились в щелки, и, казалось, она с трудом удерживала веки открытыми. Похоже, настойчивые звонки разбудили ее.

«Наверно, это сестра Инги, – подумала Вета. – Хотя нет, Борька вроде сказал, что она была единственным ребенком в семье…»

– Привет, Инга! – подал в этот момент голос Борис. – Ты, оказывается, дома? А тебя все обыскались!

Девушка посмотрела на него недоумевающим взглядом и попыталась захлопнуть дверь у ребят перед носом.

«Да ведь она Борьку теперь не узнает!» – сообразила Громова. И поспешила вмешаться:

– Мы вообще-то из школы, Инга. Я учусь в параллельном классе, но только с этого года, поэтому ты меня, наверное, еще не видела. А это – мой друг. Мы зашли узнать, как у тебя дела. Ты ведь сегодня не была на занятиях, да и вчера тоже…

А про себя Вета подумала:

«Что за ерунду я несу? Сейчас спросит, почему пришла я, а не кто-нибудь из ее одноклассников. Да еще какого-то подозрительного друга с собой привела…»

Но Инга молча посторонилась, разрешая им переступить порог. Любезнее выглядеть при этом она не стала.

Серая кошечка постаралась за компанию проникнуть в квартиру, но это ей не удалось. Едва она оказалась в коридоре, как Инга подсунула босую ступню под пушистый животик и с силой отшвырнула кису обратно на площадку. Та с жалобным воплем врезалась в дверь напротив. Вета вскрикнула, а Борис поморщился.

– Вообще-то мне некогда принимать гостей, – резким, неприятным голосом произнесла Инга. – У меня все хорошо, просто отлично, ясно вам? Можете рассказать об этом в школе, если кому интересно…

– Постой, но что с тобой случилось? – воскликнула Вета, испугавшись, что та вытолкает их следом за кошкой. – Где ты сегодня ночевала? Твой папа уже знает, что ты вернулась домой?

– У меня все хорошо, – как заведенная, твердила девушка. – Даже замечательно. Какое вам дело, где я была? Я вас знать не знаю.

Вета тем временем не отводила взгляда от Ингиной одежды. На той были грязные до невозможности джинсы и еще влажный свитер, который, кажется, так и сох на хозяйке. К рукаву прицепились съежившиеся на воздухе рыжие водоросли. В густых волосах Нелюбиной было полно ила и песка.

– Что ты на меня так смотришь, девочка? – спросила Инга. – Тебе нравится мое платье? – добавила с легкой ноткой кокетства в голосе. Растянула руками подол свитера и сделала неуклюжий пируэт.

«Да она с ума сошла!» – догадалась Вета и попятилась, заодно ухватив Борю за рукав куртки.

– Слушай, а ты собираешься на похороны Артура Гарина? – вдруг спросил Шварц. Он явно не заметил пассаж про платье.

– Какие такие похороны? – изумленно протянула Инга.

– Как это – какие? – еще больше удивился Борис. – Разве ты не в курсе? Вы ведь вроде соседи.

Инга вдруг расхохоталась – будто ворона закаркала.

– Да ладно вам меня разыгрывать! – сквозь смех проговорила она. – Артур умер? Придумайте что-нибудь посмешнее. Да я видела его только сегодня! Мы отлично поболтали.

– Пойдем отсюда! – Вета, уже не таясь, схватила друга за руку и потащила за собой. – Она не в себе, ты что, не видишь? – сказала уже на площадке, когда за их спинами с грохотом захлопнулась дверь.

– Наверное, надо что-то сделать? – спросил Борис, растерянно потер лоб. – Позвать кого-нибудь на помощь?

– Мы сейчас пойдем в школу и расскажем в учительской, что Инга Нелюбина вернулась домой. Может, ее отец тоже там. А насчет всего остального, то мы свое дело сделали. Помнишь, что сказал советник Эвалонг? Мы должны появиться рядом с Ингой, они увидят ее и организуют возвращение для всех нас. Так что теперь уже скоро.

Сказала – и сердце сжалось в комочек. А вдруг все произойдет быстрее, чем она успеет еще раз повидаться с родителями? Прежде чем соберет на память какие-нибудь фотографии, скажет папе и маме, что всегда очень любила их? Но как все-таки здорово, что дело сделано, Ингу они нашли!

Назад решили идти тоже через парк – так быстрее всего добираться до школы. Правда, уже темнело, в такое время родители строжайше запрещали Вете ходить в парк.

«Ничего! – храбро думала девочка. – Во-первых, я не одна. А во-вторых, сейчас не вечер, просто тучи набежали. И в конце-то концов, ну не может так много всего случиться лишь за пару дней».

Увы, очень скоро выяснилось, как сильно она заблуждалась на этот счет.

Ребята благополучно миновали самую темную и густо заросшую дубами и кленами часть парка, от нее вышли к озеру, на широкую аллею, освещаемую низкими фонарями. Фонари уже горели, хотя шел всего пятый час дня. Возможно, их просто забыли погасить с ночи, но это было очень кстати: черная туча залепила небо так плотно, что сделалось совсем темно. Накрапывал мелкий дождь, и народу в парке почти не осталось.

Вдруг Борис схватил ее за руку и воскликнул:

– Чувствуешь, какой ужасный запах?

Вета шмыгнула носом – она была немного простужена. И тоже ощутила жуткий, отравляющий все вокруг запах мертвечины. Казалось, он шел отовсюду. Не сговариваясь, ребята перешли на бег. Но отделаться от вони никак не удавалось.

А потом за спиной Вета услышала звяканье и топот, словно лошадиные копыта били подковами о камни. Оглянулась – никого. Теперь топот был как будто впереди. А может, они сами стучали обувью о гравий? Огромным усилием воли она заставила себя остановиться. Борис, которого она по-прежнему крепко держала за руку, протащил ее за собой несколько метров, потом замер на месте.

– Что?! – спросил он, задыхаясь.

– Убегать бессмысленно, – выдохнула девочка. – Нужно понять, что происходит, откуда опасность. Может, мы зря…

И в этот миг она снова услышала топот. Казалось, кто-то невидимый кружил вокруг них.

– Смотри! – не своим голосом заорал Шварц, показывая на тень, возникшую впереди них в свете фонаря. И Вета увидела огромную фигуру, вроде как всадник на коне. Фигура взмахнула плетью – раздался тонкий нестерпимый свист и отвратительный запах стал еще сильнее.

– Бежим! – заорала девочка и свернула на тропинку к озеру.

Но пробежать им удалось от силы несколько метров. Топот приблизился, снова раздался свист – и Вета почувствовала, что двигаться стало очень трудно, рука друга теперь тянула ее назад. Она обернулась – Борис стоял на коленях, почти уткнувшись лицом в дорожку. Он пытался встать на ноги, но всякий раз падал, словно лодыжки его были накрепко спутаны. Вета сделала еще один рывок, и сама ощутила, как что-то невидимое опоясало ее и дернуло в сторону. Ей стоило огромного труда не выпустить руку друга. Неведомая сила поволокла ее по траве прямиком к озеру.

– Боря! – завопила она, почти теряя сознания от боли и страха. – Помоги!

Шварц ухватился свободной рукой за осоку, но это лишь на миг замедлило движение. До озера оставалась от силы пара метров.

И вдруг что-то случилось. Движение прекратилось, стало легче дышать, и Вета блаженно перевела дух, как будто все уже закончилось. Подползла поближе к Борису и накрепко вцепилась в его куртку. И только потом огляделась по сторонам.

Метрах в пятидесяти от них был холм со срезанной верхушкой, один из трех парковых холмов, которые зимой превращались в горки, а весной на них разбивали клумбы и в хорошую погоду устраивали пикники. Вета никогда не задумывалась, откуда они взялись и зачем были нужны. Сейчас же она изумленно наблюдала, как холм с одной стороны вдруг раскрылся, словно разъехались в сторону невидимые кулисы. Оттуда полился розоватый мерцающий свет, в свете замелькали стремительные маленькие фигуры. Когда они немного приблизились, Вета поняла, что это собаки. Сотня черных поджарых псов неслась в их сторону, не издавая ни звука.

«Это конец! – подумала девочка. – От собак нам точно не отбиться».

Но псы бесшумно перескочили через нее и Бориса и бросились в темноту парка, туда, где еще звучал, удаляясь, призрачный топот и свист хлыста. Вета тяжело вздохнула – и потеряла сознание.

Через некоторое время она начала постепенно приходить в себя. Как во сне увидала, что вокруг нее суетится Арлан, смачивает в озере носовой платок, протирает ей лицо и руки. Борис сидел рядом на куче листьев и ощупывал свои лодыжки, из разрезанных осокой пальцев сочилась кровь.

– Что это было? – хриплым голосом спросила Громова. – Кто за нами гнался, откуда взялись собаки?

– Сейчас все расскажу, – услужливо заторопился Арлан. – Только сначала я хотел извиниться перед вами, ребята. Я вел себя, как последний идиот… и трус в придачу. Мне стыдно перед теми, кто меня воспитал! Из-за меня вы чуть не погибли!

– Знаешь, это я сегодня уже слышала! – отмахнулась от его покаянных слов Вета. – Ты лучше по делу давай.

– Ладно, по делу. Собак из холма выпустил я. Эти псы – древние защитники троллей в мире людей. Мы, воспитанники, тоже можем в экстренных случаях прибегать к их помощи. Псы прогнали того, кто напал на вас. К счастью, он был один, а то бы и собаки холмов могли не управиться. Вот только ума не приложу, почему на вас напали…

– Да кто это был?! – не вытерпел Борис, бросив изучать свою ногу.

– Дикая охота, – ответил Арлан. – Души самых страшных преступников, которых не пустили даже в ад, плюс те, кого им удалось похитить. Мертвое воинство носится на призрачных лошадях с волчьими головами и вспоротыми животами. Отсюда невыносимый смрад, который могут чувствовать даже люди. Обычно нападают на тех, кто находится в отчаянии. Не хочет жить, но и не решается уйти из жизни. Ребята, неужели вы так огорчились из-за моего дурацкого поведения?

– Нет, что ты! – поспешила сказать Вета. – Мы вовсе не были в отчаянии! Наоборот, все сложилось очень удачно, мы даже нашли Ингу. Она дома, в безопасности.

– Вы ее нашли? – удивился Арлан. – Расскажите-ка все по порядку. Только сначала поднимайтесь – и сматываемся отсюда.

Ребята повскакивали на ноги и начали рассказывать, перебивая, но и дополняя друг дружку. Вета старалась не упускать ни единой детали. Рассказала даже, как Нелюбина вышвырнула из квартиры кошку, как странно она выглядела и говорила. Хвасталась своим платьем, а сама в мокром свитере… Арлан внимательно слушал, все больше мрачнел, а когда рассказ был исчерпан, сказал:

– Теперь мне все ясно. Вчера, в парке, на Ингу напали Мертвые воины. Они похитили ее душу. Это неслыханно!

– Но почему тогда та женщина с коляской сказала, что это Артур напал на Ингу, что он преследовал ее и столкнул в озеро? – замирая от волнения, спросила Вета.

– Я ведь уже сказал: люди не видят диких охотников, хотя и чувствуют трупный запах их коней. А вот ваш Артур со страху вполне мог их разглядеть. Он пытался отбить Ингу, а со стороны выглядело, как будто он кидается на нее. Только, конечно, в одиночку Артур ничего не мог сделать. Охотники похитили душу Инги, а его просто столкнули в озеро.

Вета буквально задохнулась от нахлынувших эмоций, закричала:

– Но ведь это… это же полностью оправдывает Артура! Теперь я смогу ему помочь!

– Я бы на твоем месте не радовался раньше времени, – остудил ее ликование воспитанник. – Свидетелей ведь не было. Наверное, тролли смогут поверить вам на слово. Но те, которые придут за Артуром, возможно, даже слушать вас не станут, поступят с ним так, как сами решат.

Девочка настолько огорчилась и испугалась, что даже не стала спрашивать, кто, в конце концов, придет за Гариным. Просто глотала ртом воздух, чтобы не разрыдаться.

– Как же так? – едва сумела выговорить она. – Значит, если смерть человека выглядит похожей на самоубийство, ему уже невозможно оправдаться? И он попадает в ад или в это… гадское воинство? Но ведь это несправедливо! Мало ли какие бывают обстоятельства!

– Не волнуйся за людей, – успокоил ее Арлан, даже по плечу дружески потрепал. – У человека есть ангел-хранитель, а уж он всегда точно знает, по какой причине человек погиб. Но у троллей не бывает ангелов-хранителей, их защита – древняя магия. У таких, как Артур, их нет и подавно. Вот в чем загвоздка.

Вета тяжело перевела дух. Она решила, что лучше откусит себе язык, чем спросит, кто же такой Артур, если ему даже ангел-хранитель не положен. Это не имеет никакого значения. Она все равно станет бороться за него, чего бы ей это ни стоило.

– А кому поверят? – деловито спросил Боря.

Арлан пожал плечами:

– Инга Нелюбина могла бы стать хорошей свидетельницей. При условии, если бы удалось отыскать и вернуть ее душу. А вместе с ней и память.

– Не понимаю, как Инга может одновременно находиться дома и быть похищена Дикой охотой, – бормотнул Шварц.

– Ну, дома находится только ее телесная оболочка, – начал разъяснять Арлан. – Иногда случается, что тела возвращаются домой. Хотя чаще погибают через пару часов или даже минут после нападения. Вы поймите: ей ведь сейчас ничего не надо, ни еды, ни питья. Ей кажется, что у нее все отлично, на ней красивая одежда, и все вокруг тоже замечательно! Тела не чувствуют голода и через некоторое время все равно гибнут. Кстати, это она на вас напала.

– Инга?! – хором воскликнули ребята.

– Наверное, вы сказали что-то, что ей не понравилось. Вообще-то, у диких охотников нет свободной воли, их разум коллективный, ну, как у пчел. Но новички иногда своевольничают. С нее, в общем-то, спросу никакого. Но вот то, что охотники напали на дитя троллей – это невероятно!

– Почему?

– Людям на своих наплевать! – с ходу оседлал любимого конька Арлан. – Да они даже не понимают, что происходит. Думают, что человек сошел с ума или перебрал с наркотиками. Тролли – другое дело. Они будут до последнего бороться за своего. Если не смогут выручить, то хотя бы отомстят!

– Значит, душу Инги еще можно спасти? – оживилась Вета.

Арлан выразительно вздохнул.

– Откуда мне знать? Я никогда ни о чем подобном не слышал. Ну, чтобы так нагло нападали на троллей. Как бы это не привело к войне.

Последнюю фразу он сказал с таким скрытым торжеством в голосе, что Громова покосилась на него с подозрением:

– Что, как все парни, обожаешь войнушку?

– Нет, – очень серьезно ответил ей Арлан. – Просто, если начнется война, мы, воспитанники, сможем вернуться в тот мир. Конечно, кто захочет. Но уж я-то точно…

– Эй, а как же родители? – заволновался Борис.

– Старейшины что-нибудь придумают. Поколдуют со временем, подменышей вернут или еще что…

Вета лишь горестно повздыхала на ходу. Не слишком радостно думать, что мир, в котором ей еще только предстоит жить, может очень скоро погрязнуть в войне.

Глава 9. Похитители тел

За разговором они успели выйти из парка, но Вета и тут не забывала каждую секунду тревожно оглядываться и принюхиваться.

– Здесь не нападут, – сказал Арлан. – Охотники обычно подстерегают свои жертвы возле воды. Так что никогда не стоит лить слезы на берегу речки или озера.

А потом он повернулся к Боре и спросил:

– Ты ночь где собираешься проводить?

– За меня не волнуйся, – коротко ответил Борис. – Устроюсь где-нибудь, не впервой.

– Не дури! – Арлан вынул из кармана ключи и протянул Шварцу. – Наши родители уехали на пару дней на дачу. «Закрывать сезон», как они выразились. Ты выспись, переоденься, и вообще…

– А ты сам куда это собрался? – сощурился Борис.

– А я сначала провожу Вету до дома, свяжусь со старейшинами. Доложу, что да как… А потом придумаю, как похитить Ингу.

– Что? – споткнулась на ходу Громова. – Кого ты собираешься похищать?

Боря и вовсе превратился в сплошной знак вопроса.

– Вы что, не слушали, о чем я вам говорил? – ответно удивился воспитанник троллей. – Тело без души может погибнуть в любой момент. Порезаться – и не заметить, как вытечет вся кровь. Или загореться – и сгореть дотла вместе с домом, ничего не почувствовав. И еще надо следить, чтобы она пила и ела. Есть идеи, как это сделать?

– Ой, и правда, – вздохнула Вета. – Знаешь, я даже не подумала об этом. Ну, в том смысле, что вот Артур… его же хоронят завтра, а в другом мире он жив и здоров. Я думала, мы все немножко умерли, когда попали в мир троллей. И тела теперь не так уж важны.

– Артур – другое дело, – отрезал Арлан. – А вот Инге мы поможем, если только сохраним ее тело до тех пор, пока старейшины не решат, как вернуть ей душу. Все, расходимся по домам!

Борис не стал спорить: видно, ему ужасно хотелось побывать в своей квартире. Торопливо попрощался с Ветой, кивнул Арлану – и рысцой припустил прочь. А Вета с Арланом пошли по проспекту к ее дому. Тут уж девочка набралась мужества, и задала вопрос, который мучил ее больше всего на свете.

– Скажи мне, только правду, – попросила она. – Если нам не удастся доказать, что во всем виновата Дикая охота, то что тогда произойдет с Артуром?

Парень покосился на нее почему-то виновато, вздохнул.

– Да ничего хорошего, в общем. Его ждет вечная служба в Мертвом воинстве, – тут словно бы судорога пробежала по его телу от макушки до ступней. – Это удел всех самоубийц, если, конечно, у них нет каких-то особых заслуг. Никто не знает, кому служит это воинство, даже тролли. Иногда они выступают на стороне добра, иногда – зла. Существует версия, что они нужны для поддержания равновесия в мирах…

Он продолжал что-то рассказывать, но Вета старалась не слушать, и была очень рада, когда подошли к ее дому.

Дверь открыла мама. Она с десяток секунд смотрела на Арлана странным взглядом, как будто не узнавала. Вета уже собиралась представить товарища, вот только как его назвать? Но тут мать воскликнула:

– Боренька, да ты ли это? А я даже не сразу узнала. Знаешь, ты стал таким симпатичным!

Арлан пятнисто покраснел, а Вета сердито воскликнула:

– Мам, ну ты же видела Борьку три дня назад! Вряд ли он за это время так уж сильно изменился!

– А что? – возразила мать. – Иногда пара дней только и требуется, чтобы гадкий утенок превратился в лебедя. Ты, кстати, тоже сильно похорошела, дочь моя, вчера это даже отец подметил. Вот бы еще вылезла из своих вечных джинсов и надела что-нибудь приличное. Боря, ты повлияй на нее!

Вета за руку оттащила Арлана в свою комнату, перевела дух и досадливо проговорила:

– Не обращай внимания. Мама у меня чересчур откровенная. Ничего, скоро у нее будет такая красивая дочка, о какой она всегда мечтала.

И вдруг Арлан ужасно удивил ее, сказав:

– Вовсе нет. Я хорошо знаю воспитанницу, которая тебя заменит, мы друзья. Она, конечно, ничего себе… Но, на мой взгляд, ты гораздо красивее.

Вета замерла на месте, ноги сделались ватными, лицо, кажется, превратилось в половинку свеклы. Никто никогда не называл ее красивой. Невозможно было поверить, что Арлан говорит это серьезно.

– Смеешься? – свистящим полушепотом спросила она. – Да я просто уродина! Впрочем, как и все подмененные дети.

Теперь настала очередь Арлана смотреть на нее с изумлением.

– Ты вправду так думаешь? – спросил он растерянно. – А разве моя мама… то есть Саломея – она некрасивая?

Вета мысленно представила Саломею, вспомнила ее необыкновенное, словно излучающее свет лицо – и затрясла головой:

– Нет-нет, она ужасно красивая!

– Вот видишь, – подытожил парень. – Среди троллей считается, что человеческие дети могут быть очень симпатичными, но всегда выглядят… как бы сказать… простовато. Когда я увидел тебя, то сразу подумал, что ты самая красивая из девочек, которых я там встречал.

Вете хотелось провалиться сквозь паркет – и одновременно хотелось, чтобы этот миг длился вечно. Ох уж эта удивительная откровенность Арлана! Нет, нужно поскорее отвлечь внимание от своей персоны!

– Людей ты не очень жалуешь, – сказала она нарочито грубоватым тоном. – Значит, ты, наверное, был влюблен в какую-нибудь из тамошних девочек, да? И вам пришлось разлучиться?

– Не был я влюблен, – ровным голосом возразил Арлан. – Знаешь, мне в том мире хватало занятий и без этих глупостей. Одни выпускные испытания чего стоят! А потом, любовь в мире троллей – это очень серьезная штука.

– Здесь тоже!

– Даже не сравнить! Разве в этом мире влюбленным нужно проходить испытания за право быть вместе? А потом, зачем бы я стал морочить голову какой-нибудь девчонке из того мира, зная, что нам придется расстаться навечно? Слушай, а давай, наконец, займемся делом! – не выдержал и распсиховался Арлан. – Наши старейшины ведь до сих пор не знают, что случилось с Ингой.

– И когда ты собираешься им об этом сообщить?

– Да вот прямо сейчас и собираюсь. Надеюсь, твоя кошка дома? Или у вас собака?

– Наша Муська? – растерялась Вета. – Зачем она тебе?

– А ты не догадываешься, как старейшины и твои родители в том мире могли узнавать все про тебя? Когда у вас появилась кошка? – спросил Арлан.

– О-очень давно! Мама рассказывала, что, когда меня привезли из роддома, кошка просто прошмыгнула следом за родителями в нашу дверь. А они были так заняты со мной, что просто руки не доходили отыскать ее в квартире и выставить вон. А потом уж привыкли, полюбили и не стали выгонять.

– У всех подменышей в доме обязательно живет какое-нибудь живое существо, которое появилось там неожиданно. Ну, или во дворе, на худой случай… Это как видеофон, понимаешь? В общем, зови свою кошку и расскажи очень подробно обо всем, что вы с Борисом сегодня узнали, – приказал ей Арлан.

«Раскомандовался!» – подумала Громова, но спорить не стала. Вместо этого заглянула под свою кровать и сразу обнаружила там крепко спящую домашнюю питомицу. Вытащила, посадила себе на колени и зашептала в меховое ухо:

– Муся, ты только не волнуйся, в твои годы это вредно. Я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты уж передай, кому нужно…

И тут Вета услышала сдавленное хихиканье. Сердито оглянулась: Арлан сложился пополам и надул щеки, едва сдерживая новый приступ смеха. Наконец-то он выглядел нормальным шестнадцатилетним подростком.

– Что я такого сделала? – спросила, невольно улыбаясь вслед за ним.

– Слушай, разве я сказал тебе, что кошка понимает человеческий язык? Это просто как наговорить на автоответчик, ясно? Ладно, лучше уж я сам!

Он подхватил Муську под пушистое брюшко, положил к себе на колени и начал четко и ясно излагать события прошедшего дня. Насчет того, что кошка ничего не понимала – тут Вета до конца ему не поверила. Вон как вздрогнула Муська, когда Арлан начал рассказывать про Дикую охоту! И даже мяукнула горестно, когда речь зашла об Ингиной кошке, безжалостно выброшенной из квартиры.

Закончив свой рассказ, Арлан повел себя в высшей степени странно. Он низко склонился над кошкой, почти коснулся щекой ее шкуры (тигрового окраса, как гордо утверждала мама), прислушался – и радостно-удивленная улыбка расплылась по его лицу.

– Надо же, мурлыкает! Я именно так себе это и представлял!

– Что, разве в том мире совсем нет кошек?! – изумилась Вета.

– Есть, конечно, полно. Только они там совсем другие. Сама увидишь. Давай теперь обсудим, что нам делать с Ингой.

Вета сделала вид, что задумалась. Иметь дело с Нелюбиной после того, как та чуть не прикончила их с Борькой, ей совершенно не хотелось.

– Слушай, а когда старейшины отправят за нами кого-нибудь? – спросила она. – Может, так скоро, что Инга и сама как-нибудь продержится?

– Думаешь, это так просто? – упавшим голосом спросил Арлан. – Переходы между мирами постоянно закрываются, а те, что остаются, становятся все более опасными. Сначала мы думали, что это происходит из-за людей. Ну, они ведь вырубают леса, срывают старинные курганы, и все такое. Но потом оказалось, то же самое творится и между другими мирами, где никто ничего подобного не делает.

– Ух ты! – поразилась Вета. – А что будет, если однажды все переходы закроются?

– Ничего хорошего, – пожал плечами Арлан. – Некоторые миры погибнут, другие уцелеют, но жизнь в них сильно изменится. Об этом, кстати, никто еще не знает, – с этими словами парень строго взглянул на Вету. – Я в курсе только потому, что мой отец… то есть Реррик, он занимается созданием особых переходов на самый экстренный случай. Чтобы, если закроются все остальные, успеть вывести по нему сразу всех подменышей и воспитанников.

«Значит, этот мир погибнет», – догадалась Вета. Ей захотелось заплакать. Лишь великим усилием воли удалось прогнать назад уже выступившие на глазах горячие слезинки.

– Раньше было здорово, – с мечтательным выражением на лице сам едва не мурлыкал Арлан. – Прежде чем перебраться в мир людей, воспитанники отправлялись в путешествие. Всего за неделю успевали побывать во всех городах, где кому-то из них предстояло жить. Ну, как бы заранее гостили друг у друга, понимаешь? Посещали и другие миры, дружественные нам. А еще можно было навещать родных. Некоторые тролли ухитрялись заново познакомиться со своими приемными семьями.

У Веты от его рассказа аж дыхание перехватило. Ах, как бы было здорово не прощаться с родителями навсегда! Пусть даже они перестанут ее узнавать, она бы нашла способ понравиться им заново, стать, к примеру, другом семьи. Чтобы не раскиснуть окончательно, девочка решила срочно переходить к насущным вопросам.

– Слушай, ты сказал, что твоих родителей все выходные не будет дома, – торопливо заговорила Громова. – Может, стоит отвести Ингу к вам? Там вы с Борей сможете за ней присмотреть.

– Нет, – мигом отклонил предложение Арлан. – Мы не знаем наверняка, какая связь сохраняется между телом и похищенной душой. Вдруг другие охотники потом станут разыскивать ее? Поэтому лучше не впутывать в это никого из людей.

– Но ты и сам – человек, – напомнила Вета.

– Я защищен в тысячу раз лучше, чем любой из обычных людей! – немедленно парировал Арлан. – Слушай, а снять номер в гостинице мы можем?

– Вряд ли. Конечно, паспорта у нас есть, но кто сдаст номер подросткам без родителей? Поостерегутся, наверно.

– Черт, забыл, как вы поздно в этом мире взрослеете, – досадливо проговорил парень. – Ладно, давай предлагай, ты ведь лучше в здешних порядках разбираешься.

Глава 10. Домашний призрак

Вета изо всех сил напрягла мозговые извилины – даже в глазах потемнело. Но ничего путного придумать не удавалось. Она как раз развивала тему про какой-нибудь заброшенный домик в деревне, когда заметила, что Арлан ее не слушает, а неотрывно смотрит в угол комнаты, дальний от окна, за шкафом.

– Слушай, – занервничала девочка. – Если тебе неинтересно, или ты сам придумал что-нибудь получше, то скажи…

– Подожди, – оборвал ее парень. – Мы здесь не одни.

– Что-о?!

Вета едва сдержалась, чтобы не вскочить со стула и не броситься вон из комнаты, под защиту матери. Мало ей разве свихнувшейся Инги Нелюбиной? Вполне возможно, что Арлан тоже не перенес разлуку с миром, в котором вырос и к которому был так привязан.

– Кого ты там видишь? – спросила с опаской, вглядываясь в темноту за шкафом. Верхний свет не горел, комнату освещала лишь настольная лампа, за границами оранжевого круга царил полумрак. На миг ей показалась, что в том углу тьма и впрямь была особенной, более густой, а еще клубящейся, что ли…

– Там какой-то неперешедший, – шепотом ответил ей Арлан. – Ну, призрак, если по-вашему. Ты и сама можешь его увидеть. Попробуй сосредоточиться и удержать взглядом какую-нибудь деталь. И не моргай. А я пока с ним переговорю.

И храбро спросил у темноты:

– Кто вы такой?

Вете ничего не оставалось, как последовать совету друга. Напрягая до боли глаза и под очками придерживая веки пальцами, она вглядывалась в темный угол, пыталась поймать взглядом хоть что-то. Но ничего из этого не выходило. Арлан же продолжал, как ни в чем не бывало, вести разговор с невидимкой, и это сводило с ума.

Но вдруг что-то произошло. Тьма в одном месте словно прорвалась, и Вете удалось увидеть какой-то белесый предмет, похожий на ручку или карандаш.

«Палец!» – секундой позже догадалась она. И почти сразу разглядела размытый силуэт худого старика с седыми волосами до плеч и с густыми бакенбардами. Одет он был, кажется, во фрак, осанку имел вполне моложавую. Губы старика шевелились, но глаза были прикованы к девочке. На нее же был направлен его длинный палец.

– Чего это он так на меня уставился? – опасливо спросила Громова. – Да еще и пальцем тычет?

– Он спрашивает, почему ты вернулась, – растолковал ей Арлан. – Очень волнуется из-за этого.

– Как это понимать? Я вообще-то здесь живу! – так и подпрыгнула на месте Вета. Старик усиленно зашевелил губами, и на этот раз ей даже удалось услышать сухой шелест, производимый призраком.

– Не горячись! – осадил ее воспитанник. – Я уже во всем разобрался. Этот неперешедший – бывший подменыш, потому он и вышел к нам. Когда-то он категорически не пожелал возвращаться в Донный мир – так, кстати, правильней называть мир троллей. Он прожил всю свою жизнь среди людей, но отсюда переход в мир смерти сделался для него невозможен. Такое случается, хоть и очень редко. Обычно такие неперешедшие остаются в домах, где обитали при жизни, либо держатся поблизости от своих потомков.

– Так он – наш родственник, да? – сообразила Вета.

– Похоже на то. Хотя господину Себастьяну – так его зовут – уже полторы сотни лет, и он вполне может что-то путать – на ухо девочке шепнул Арлан. – Но он считает вас своей родней. Он знает, кто ты такая, и в курсе, что ты уже побывала в своем мире. Теперь его мучает вопрос: почему ты вернулась?

Призрак в углу энергично закивал головой, умоляюще сложил руки у груди.

– Не волнуйтесь так, это только на время, – вежливо пробормотала Вета.

А про себя подумала:

«Вот и отлично! Если завтра я опять засомневаюсь, нужно ли мне возвращаться в мир троллей, тогда уж старина Себастьян с меня точно не слезет!»

– И еще он слышал наш разговор и у него есть идея, – сказал Арлан. – Насчет того, где можно спрятать Ингу.

Тут уж Громова выдохнула с облегчением. Хорошо все-таки, когда кто-нибудь, пусть даже призрак, берет на себя решение твоих проблем.

– А вы уверены, что это безопасно? – продолжал разговор воспитанник. – Вы же сами говорите – там настоящий проходной двор.

Призрак замахал руками и что-то горячо заговорил. Вета снова услышала сухой шелест, но теперь ей показалось, что в шелесте начали проступать отдельные звуки. Кажется, еще чуть-чуть – и контакт будет установлен.

– Хорошо, – выслушав, решился Арлан. – Мы сейчас же отправляемся за девочкой, найдем ее и приведем в то место, которое вы предложили. До скорой встречи, господин Себастьян.

Вета послала прощальную улыбку тающему в углу призраку. Как раз в этот момент в комнату вошла мама с подносом в руках, на подносе стояла тарелка с горячими бутербродами и две чашки с чаем. Ребята едва успели распахнуть лежащие на столе учебники и сделать вид, что усердно занимаются.

Мать улыбнулась и потрепала Ветины взлохмаченные волосы. Девочка едва не разрыдалась от этого прикосновения, но вдруг сообразила, что она ужасно голодна и поскорее впилась зубами в один из бутербродов.

– Так, доедай скорее – и пошли! – распорядился Арлан, как только мать вышла из комнаты. – Место найдено, теперь осталось доставить туда Ингу.

– Какое место?

– Ты наверняка его знаешь. Это бывший охотничий домик в парке. Березовый домик, как вы его называете.

– Конечно, я его знаю, – удивилась Вета. – Но ведь там музей, наверняка есть сигнализация, сторож и все такое!

– Господин Себастьян говорит, что никакого сторожа там нет. Пробовали отыскать на это место кого-нибудь, но больше недели никто не выдерживает – боятся. Сама понимаешь, неперешедших в подобных местах пруд пруди. Администрация музея плюнула и решила ограничиться одной сигнализацией. Только неперешедшие давно научились справляться с этими штуками. В общем, господин Себастьян нас проведет.

– А почему ты спрашивал его, не опасно ли это? Для кого – опасно?

– Для Инги, конечно, – ответил воспитанник, торопливо допивая свой чай. – Вернее, для ее тела. Видишь ли, тело без души – лакомый кусочек для большинства неперешедших. Сегодня, пока я был в вашей школе, успел там заметить троих неперешедших в чужих телах. Кстати, один из них был учителем!

– Кто это?! – так и взвилась Громова. – Наверняка историк, он ужасно странный и вечно треплется про свой любимый восемнадцатый век.

– Не могу тебе сказать, – усмехнулся парень. – Если бы мы выдавали их тайны, захватчики чужих тел давно бы уже объявили войну воспитанникам. Они и так сегодня смотрели на меня волчьими глазами.

– Слушай, а людей в нашем мире ты вообще видел? – ядовитым голосом спросила Вета. – Настоящих людей, не бывших воспитанников?

– Видел, конечно, – хихикнул Арлан. – Вот только что твою маму, например. Все, собирайся, нельзя больше терять ни минуты.

Девочка запихнула в рот остаток бутерброда и пошла в гостиную отпрашиваться.

Вообще-то время было еще не слишком позднее – около шести часов вечера – но что-то подсказывало ей, что матери ее отлучка совсем не понравится.

Так и случилось. Мать оторвала глаза от книги, которую читала, и Вета сразу поняла, что она чем-то очень расстроена и подавлена. Веки покраснели, значит, недавно плакала.

– Мамочка, мне нужно уйти на часок, – почему-то шепотом сказала девочка. – Мы с Борей пишем доклад… по истории, а у меня не оказалось нужной книги. И в интернете такой нет. Мы только сходим к нему за книгой – а потом он меня проводит обратно до квартиры.

– Но ведь завтра суббота, у вас там в школе очередная олимпиада, насколько мне известно, – возразила мама. – Почему нельзя сходить за книжкой завтра?

– Понимаешь, материал очень большой, я хотела вечером подольше поработать…

– Мне не хочется, чтобы ты сегодня уходила из дома, Веточка, – напрямую высказалась мама. – После того кошмара, что случился в вашем классе… Да еще эта пропавшая девочка из параллельного.

– Девочка уже нашлась! – поспешила вставить Вета. – С ней все в полном порядке!

– Да? – с сомнением в голосе переспросила мать. – Хорошо, если так. Но все равно, дочка… И кстати, я собиралась тебя спросить: ты пойдешь завтра на похороны своего одноклассника? Мне ведь нужно подобрать тебе достойную одежду.

Вета словно покрылась инеем изнутри. Если она пойдет на похороны Артура, если увидит его тело в гробу – как потом ей сохранить веру в то, что он жив, и что его еще можно спасти? Девочка в паническом ужасе затрясла головой:

– Нет-нет-нет, мам! Мы… не дружили. По правде сказать, у нас были неважнецкие отношения…

– Разве теперь это имеет значение? – тихо спросила мама.

Вета поскорее чмокнула ее в щеку и бросилась в прихожую – одеваться. На ходу она звала Арлана и обещала матери вернуться совсем скоро. Парень догнал ее уже на площадке первого этажа. Взял за руку, стараясь удержать от лихорадочных прыжков по лестнице. Ладонь Вета, конечно, тут же отняла, хотя и успела покраснеть: до этого ни один мальчик никогда еще не брал ее за руку. Ну, разве что Борька, но это не в счет.

– Скажи, – спросила она, – та девочка, которая займет мое место – какая она? У родителей не будет с ней проблем?

– Ирис? Она замечательная! – моментально ответил Арлан. – Лучшие результаты по выпускным испытаниям среди девочек! И знаешь, вы с ней здорово похожи. Даже жалко, что не будет времени близко познакомится, могли бы стать хорошими подругами. Вообще, это не доказано научно, но многие ученые тролли утверждают, что есть какая-то мистическая связь между воспитанником и подменышем из одной семьи. Хотя, если брать нас с Борисом…

Вета судорожно вздохнула. Ну что за судьба у нее такая, в самом деле? Ведь она всегда хотела иметь такого друга, как Арлан: ровесника, и в то же время гораздо мудрее и сдержаннее, чем она сама. А сколько лет мечтала о настоящей подруге, веселой и смелой девочке, почти сестренке! Но с Арланом они через пару дней расстанутся навсегда, а свою замену Ирис она, может, никогда и не увидит. Эх, если бы можно было остаться в этом мире! Но после знакомства с предком господином Себастьяном всерьез такую возможность она даже не рассматривала.

– Послушай, ты говоришь, что в этом мире полно неперешедших, – снова обратилась она к Арлану уже на улице. – А как насчет мира троллей? Есть, например, такие воспитанники, которые отказались уходить в мир людей? Ну, не захотели, и все тут!

– Нет! – как-то чересчур поспешно ответил, точнее, выкрикнул Арлан. – Нас не так воспитывают. Нужно оказаться совсем слабаком, чтобы решиться на такое. Хотя, – добавил он через несколько секунд, уже не таким нетерпимым тоном, – ходят, конечно, всякие легенды.

Но что в этот миг случилось с его лицом! Арлан побелел так, что сам стал похож на призрака. Губы его сжались в темную линию, черты исказились, как будто от нестерпимой боли.

«Господи, зачем я заговорила об этом! – в панике подумала Вета. – Кажется, попала прямой наводкой в самое больное место! Но неужели Арлан так ненавидит этот мир, что всерьез задумывался о подобном варианте?»

Она судорожно искала, на что бы перевести разговор, но ничего путного не приходило в голову. Поэтому после минутной паузы снова заговорил Арлан.

– Кстати, по поводу неперешедших, – уже совершенно спокойным голосом сказал он. – Ты, пожалуйста, будь поосторожней с господином Себастьяном.

– Почему? – заволновалась Громова. – Он что, замышляет что-то нехорошее?

– Не в этом дело, – ответил Арлан. – Старик очень предан вашей семье, а тебя так просто обожает. Но он сильно рассчитывает, что ты сумеешь ему помочь. Ему надоело скитаться, и он мечтает найти упокоение. А для этого ему необходимо попасть в мир троллей.

– Разве нельзя ему в этом помочь? – тут же разволновалась Вета. – Я бы с радостью…

– Нет, – жестко оборвал ее воспитанник. – Это очень непросто, и не нужно сейчас забивать себе этим голову. Даже, допустим, ты бы получила право на Заветную Просьбу. Но ведь все равно бы потратила ее на то, чтобы спасти этого вашего перебежчика Артура, не так ли? Поэтому постарайся не давать господину Себастьяну никаких обещаний, которые все равно не сможешь выполнить, ясно?

– Я поняла, – подавленно пробормотала девочка.

В голове крутились слова Арлана «допустим, ты бы получила право». А ведь верно, она ничем это право пока не заслужила. Что она сделала: всего лишь нашла Ингу, зайдя к ней же домой? Все остальное делает Арлан, а она лишь таскается за ним, как хвостик. И Вета тут же поклялась себе, что при первой возможности постарается сделать что-нибудь самостоятельно.

Глава 11. Танцы в полиции

Впереди уже показалась пятиэтажка, в которой жила Инга Нелюбина с отцом и мачехой. Домофон был сломан, ребята бегом поднялись на нужный этаж. На площадке перед дверью понуро сидела серенькая кошечка. Арлан поднял ее, сунул себе под куртку, и только после этого позвонил в квартиру.

Им никто не открыл. Ребята звонили поочередно еще минут пять, но на этот раз из-за двери квартиры не доносилось ни звука, похоже, там и в самом деле никого не было. Или они опоздали… Вета в отчаянии поглядела на Арлана.

– Ладно, – подытожил парень. – По-моему, там пусто. Надеюсь, это не означает самого худшего. Давай спустимся на третий этаж.

– Зачем?! – похолодела Громова. На третьем этаже была квартира Артура.

– Я знаю, что для тебя это тяжело, – негромко произнес воспитанник и снова взял ее за руку. – Но нам необходимо поговорить с родителями Гарина. Может, они что-то расскажут нам про Ингу. Мы ведь до сих пор не знаем, почему она набросилась на вас в парке. А вдруг это как-то связано с твоим одноклассником?

– Хорошо, – сдалась Вета и поплелась вниз по лестнице.

Дверь в квартиру на третьем этаже им открыли почти сразу. На пороге стоял мужчина с худым измученным лицом, совсем не похожий на Артура. Мужчина молча кивнул, приглашая ребят в прихожую. Кажется, ему попросту было все равно, кто и зачем приходит в его квартиру. Ведь самое страшное в его жизни уже случилось.

– Здравствуйте, – выступая на первый план, заговорил Арлан. – Простите, что потревожили вас в такой день. Мы учились в одном классе с Артуром…

– Да, Борис, я тебя узнал, – с усилием произнес старший Гарин. – Натерпелся ты от моего Артура в начальной школе, верно? Сколько раз с твоим отцом мне приходилось вести неприятные беседы…

И горько усмехнулся.

– Это не имеет никакого значения, – сказал твердым голосом Арлан. – В последние годы мы нормально ладили.

– Вот девушку я не знаю, – все тем же равнодушным голосом проговорил мужчина.

– Меня зовут Вета, – заторопилась девочка. – Я тоже училась в одном классе с Артуром, но только с начала этого года. Простите, что мы вот так вламываемся к вам, но нам очень нужно узнать про Ингу Нелюбину. Это та девочка, что живет в квартире прямо над вами. Вы ее знаете?

– Ингу-то? – вяло удивился старший Гарин. – Конечно. Они ведь с Артуром вроде как дружили. С самого детства были не разлей вода.

Вета от изумления приоткрыла рот. Что-то ей плохо верилось в подобную дружбу. Да и Боря говорил… Мужчина, как ни странно, ее потрясение заметил.

– Они вместе ходили в детский сад, – уточнил он. – В младших классах в школу бегали за ручку и назад возвращались тоже вдвоем. А потом… – мужчина вдруг кинул настороженный взгляд в глубь квартиры, понизил голос, – в общем, мы с женой стали активно возражать против этой дружбы. Поймите, семью Нелюбиных трудно назвать благополучной, мы боялись дурного влияния. Да и внешне девочка… прямо скажем, без слез не взглянешь. Но, боюсь, получилось только хуже.

– А что случилось? – почти ахнула Вета.

– Мне кажется, они стали встречаться тайно, – все также полушепотом произнес отец Артура. – Домой возвращались порознь, в гости друг к дружке не бегали. Но жена несколько раз случайно замечала их в парке, у заброшенной пристани. Видно, там у них было тайное место встречи. А потом, – тут Гарин задрожал всем телом, с великим трудом сдерживая рыдания, – Артура нашли в озере у той самой пристани. А девчонка и вовсе пропала!

– Но она нашлась! – запротестовала Вета. – Она сама вернулась домой.

– С чего вы взяли? – покосился на нее мужчина, поморгал короткими светлыми ресницами. – Нет, там все куда запутанней. В квартиру Нелюбиных заявилась какая-то посторонняя девица в одежде, которая в день исчезновения была на Инге. И у нее ключи и прочие вещи пропавшей. Держит себя очень странно, похоже, наркоманка. Отец Инги пришел домой, обнаружил там самозванку и немедленно вызвал полицию. Сейчас они, наверное, все вместе разбираются с ней в отделении. Мы с женой тоже ждем вестей: возможно, допрос этой девицы прольет свет на то, что случилось с нашим мальчиком.

Тут мужчина уже не смог больше сдерживаться: всхлипнул и закрыл лицо руками. Вета и Арлан попятились от порога, торопливо поблагодарили и бросились вниз по лестнице.

– Ничего не понимаю, – на бегу бормотала Громова. – Ведь Борька ее узнал, он был уверен, что это Инга! А он знаком с ней с первого класса, на олимпиады вместе ездили!

Тут она промахнулась мимо ступеньки и едва не покатилась вниз по лестнице. Арлан поймал ее за воротник куртки, предотвратил падение и сказал:

– Нет, это я оказался распоследним идиотом. Как же я мог не подумать об этом?!

– Да о чем?!

– Инга должна была уйти в мир троллей по пригласительному билету! Ты прошла в туннель вместо нее, общее число приглашенных сошлось… Естественно, сработала магия троллей, и здесь ее все перестали узнавать! Кроме Борьки, который пришел уже оттуда, из Донного мира!

– Никогда бы до этого не додумалась, – прошептала Вета. – Как-то сложно…

– Ясно и другое – Инга действительно общалась с Артуром, наверняка была в него влюблена. Возможно, в момент вашей с ней беседы она видела и ощущала Артура рядом с собой, а когда вы с Борисом упомянули о его смерти, то разрушили иллюзию. Естественно, это взбесило ее!

– Что же нам теперь делать?

– Ну, нам нужно найти это самое отделение полиции и как можно скорее вытащить оттуда Ингу, – с великолепной уверенностью в голосе сказал Арлан. Вета уставилась на него во все глаза.

– Послушай, – начала она осторожно, издалека. – Ты, конечно, в этом мире человек новый, но должна сказать, что вытащить кого-то из полиции – не такое уж плевое дело. Это тебе не призрачных собачек из холма выпустить.

– Придется попробовать, – улыбнулся краешком губ парень. – Давай, показывай это ваше ужасное отделение.

Городской отдел УВД они отыскали с помощью прохожих. Несмотря на поздний час, там вовсю кипела работа. Вдоль длинного коридора жались к стенам робкие посетители. На нескольких свободных стульях вольготно раскинулась парочка жуткого вида бомжей, они уже успели разложить между собой на сидении остатки закуски и где-то раздобыть стаканы с чаем. Ребят, конечно, не пустили дальше стеклянной перегородки, сбоку от которой уже высовывался со своего поста толстый краснолицый полицейский с грозным окриком:

– Куда, молодежь?

– Мы по делу, – вежливо ответил ему Арлан. – Сюда доставили девочку из нашей школы. Мы хотим дать показания.

– А паспорта у вас имеются?

Ребята переглянулись, потом Вета тоненьким голосом пискнула:

– Дома.

– Вот и отправляйтесь домой за вашими паспортами, детишки, – тут же закрыл вопрос толстяк. – А если понадобятся ваши показания – получите повестки, и весь разговор.

Ребята отступили в предбанник. Вета только плечами пожала – она и не ожидала ничего другого. Арлан что-то обдумал, а потом сказал:

– Что ж, придется действовать иными методами.

И взмахнул руками, как будто дирижировал невидимым оркестром. В следующий миг Вета услышала удивительную, волшебную музыку, по тональности похожую на вальс. Мелодия была прекрасна, и, кажется, лилась отовсюду. Толстый блюститель закона тут же выскочил из своей стеклянной будочки, порхнул к девочке и галантно пригласил ее на танец. Вета с удовольствием протянула ему руку, и через секунду они уже кружились в турах вальса по коридору. Еще через две секунды Арлан перехватил Вету на лету и со словами:

– Нашла время! – потащил ее за собой.

Они пробежали по длиннющему коридору, лавируя между танцующими парочками. Бомжи очень ловко вели женщин-посетительниц, разукрашенные девицы целомудренно кружились с оперативниками, уронившими на пол папки с делами. Две древние старушки танцевали друг с дружкой, и явно давали всем прочим фору легкостью и грациозностью движений. Вета даже залюбовалась на бывших институток, но Арлан упорно тащил ее за собой. Он распахивал двери всех кабинетов подряд и засовывал туда голову. Не обнаружив Ингу на первом этаже, ребята переместились вверх по лестнице.

Тут им повезло больше. В первом же кабинете они увидели Нелюбину, понуро сидящую на стуле. Вокруг нее кружился молоденький полицейский, выделывал балетные па и старательно зазывал на танец. Но, похоже, лишенное души тело не реагировало на дивную мелодию, и сотрудник полиции скоро упорхнул в глубь кабинета, нежно прижимая к груди протокол допроса. Дальше у окна несколько неуклюже кружились, обнимая друг дружку, худой длинный мужчина с испитым лицом, вероятно, отец Инги, и женщина в строгом костюме.

Вета и Арлан с двух сторон подхватили Ингу под руки и потащили к выходу. Когда снова миновали стеклянную будочку, Арлан на миг обернулся, скрестил руки – и музыка разом стихла.

– Быстрее! – скомандовал парень. – Через пару минут они очухаются.

– Ну ты даешь! – восхитилась Вета. – Тебе только диджеем работать!

Арлан мрачно усмехнулся и покрепче ухватил Ингу за руку. Она не сопротивлялась похищению, но шла медленно вялой походкой, и странная улыбка, так напугавшая днем Вету, не сходила с ее лица.

«Интересно, что нашел в ней Артур, – рассуждала сама с собой Громова, косясь на диковатое с длинным подбородком и слишком высоким лбом лицо без намека на хотя бы миловидность. – Но если он дружил с ней, пусть хоть и тайно, то почему так явно ненавидел меня? Непонятно все это».

За этими невеселыми мыслями она и не заметила, как вошли в парк, как приблизились к охотничьему домику.

Прежде Вета бывала здесь только на экскурсиях, с родителями и с классом. Домик был совсем небольшой, снаружи обит березовыми спилами, зато внутри скрывалось поистине царское убранство. Ведь прежде здесь останавливался и пировал царь со свитой, утомившись охотой в тогдашнем густом лесу, нынешнем заповеднике.

И, понятное дело, этот памятник царской эпохи надежно охранялся. Поэтому Вета глазам своим не поверила, когда дверь перед ними легко распахнулась, и при этом не раздался трезвон сигнализации на весь парк.

– Привидения умеют открывать замки и отключать сигнализацию? – спросила она. – Или все-таки стоит приготовиться к визиту полиции? Я не прочь потанцевать еще с кем-нибудь.

– Нет, не умеют, – усмехнулся Арлан. – Но зато очень хорошо умеют дурить людям головы. Тот, кто закрывал это домик сегодня вечером, абсолютно уверен, что сделал все, что прописано в инструкции.

Сначала в Березовом домике было слишком темно, чтобы разглядеть что-то или кого-то. Потом Арлан щелкнул выключателем, и Вета почти сразу разглядела господина Себастьяна. Старик с приветливой улыбкой парил под потолком и с любопытством разглядывал Ингу.

– Послушай, мне сейчас нужно уйти, – постучал по плечу девочки Арлан. – Ненадолго. Я только приведу сюда Бориса, и мы с ним будем по очереди дежурить всю ночь. Вернусь и провожу тебя до дому. Не побоишься остаться тут на полчаса?

Громова даже возмутилась от таких слов:

– Нет, конечно. Я не трусиха.

– Помни, что я тебе говорил о неперешедших, – шепнул ей на ухо Арлан. – Если они тебе задурят голову, то Инге уже точно ничто не поможет. Смотри, чтобы никто не начал порхать вокруг нее кругами, ясно? Лучше всего – держи Нелюбину за руку. Все время.

Вета кивнула и с опаской огляделась по сторонам. Конечно же, господин Себастьян был здесь не один. На царском диване сидела дама с высоченной прической, видимо, фрейлина, и, всем телом подавшись вперед, с очень подозрительным интересом рассматривала Нелюбину. У ее ног притулилась бедно одетая девочка лет десяти, с растрепанной косицей, она то и дело вытирала кулачком призрачные слезы. Присутствовал также молодой человек в камзоле, который вежливо раскланялся, едва Вета посмотрела в его сторону. Над всеми ними кружилась в воздухе еще одна дама, одетая по моде начала девятнадцатого века, с худым страдальческим лицом. Шлейф ее платья то и дело неощутимо скользил по лицу Веты. Девочка на всякий случай покрепче взяла Ингу за руку. Та вела себя на удивление тихо.

Потянулись минуты. Вета с интересом наблюдала за тем, что творилось вокруг нее. Заметно было, что призраки ведут между собой какую-то напряженную дискуссию, говорят, конечно, о ней и Инге. Но расслышать удавалось только шум и шорох, словно из радиоприемника, когда в нем сбилась настройка. Вот дама в кринолине за что-то наорала на девочку, и та забилась в неслышных рыданиях.

– Эй, крепостничество в России давно отменили! – возмутилась Вета и тут же устыдилась своей выходки. Не стоит озлоблять против себя призраков в такой щекотливой ситуации.

Мимо пролетел Себастьян, прошелестел что-то успокаивающее.

– …норовиста, – отчетливо услышала девочка последнее слово и испуганно вздрогнула: кажется, она начала по-настоящему слышать неперешедших.

– Спокойно, Веточка! – улыбнулся ей далекий предок. – Тебя тут никто не обидит. Уж я об этом позабочусь!

– Я боюсь не за себя, – пробормотала она. Теперь-то Громова почти отчетливо слышала то, о чем догадывалась и прежде: все разговоры обитателей охотничьего домика крутятся вокруг незанятого тела.

– С какой стати ее сюда привели, – нервно бормотала дама со шлейфом. – Подразнить нас хотят, что ли? Предлагаю напугать девчонку до обморока, выставить вон, а потом разыграть тело между нами.

– Матильда! – строго прикрикнул на нее Себастьян. – Этому не бывать!

– Нет, в самом деле, – вступила в разговор вторая дама. – Ей ведь уже ничем не поможешь. Мы можем поступить справедливо: придержать это тело до аукциона. Лично я на него даже не претендую – жить такой уродливой, фи!

И она нервно пнула ногой рыдающую девочку. Мужчина в камзоле, по счастью, не участвовал в беседе, как видно, не стремился заполучить женское тело.

И тут Вета заметила, что в домике появился еще один персонаж: в углу скромно притулилась очень славная девочка примерно ее возраста, закутанная в темно-зеленый плащ. Она со странным выражением на призрачном лице разглядывала Вету и Ингу. Как будто была с ними заочно знакома, и теперь сверяла свои впечатления. Что-то в облике этой девочки встревожило Вету, но тут прямо перед ее носом туманной завесой возникло лицо Матильды.

– Впрочем, есть лишь один способ помочь этой несчастной, – интимным полушепотом сообщила она. – Только пообещай: если ничего не выйдет, ты отдашь это тело мне. Я не так переборчива, как некоторые, – добавила она, надменно косясь на подругу, – и знаю массу ухищрений, которые любую женщину сделают красивой и желанной.

– Матильда! – взревел господин Себастьян, налетая на нее торпедой. – Отойди от девочки! Живо!

Глава 12. Дым над крышей

И тут дверь в домик распахнулась, вошли Арлан и Борис. Вета сразу приметила, что лица у обоих злые, мрачные, и догадалась: по пути мальчишки снова успели разругаться. Огорчилась, конечно, ну, когда же конец этим разборкам? Ей было досадно за бывшего одноклассника – ведь наверняка именно он первым начал новую ссору. Если бы Шварц остался в мире троллей и не вызвался сопровождать и защищать ее, честное слово, Вете было бы сейчас намного легче.

– Все в порядке? – коротко спросил Арлан и так и впился глазами в Ингу. Вета струхнула: а вдруг она просмотрела, и кто-то из присутствующих успел-таки пролезть в чужое тело. Огляделась по сторонам, судорожно пересчитывая призраков. Так, две дамы, молодой человек… Позвольте, а куда же подевалась девочка в плаще? Но, видно, все было нормально, потому что Арлан с казал:

– Ну, пойдем, Вет, провожу домой, а то твоя мама уже звонила мне на домашний. Волнуется. Тут Борис подежурит.

– Знаешь, – сказала девочка, едва они вышли из домика. – Ты проводи меня только до ворот парка. Дальше я и сама прекрасно доберусь.

– Почему? – удивился воспитанник и тревожно заглянул ей в лицо. – Я все по пути объяснил Борису, он справится.

– Но ведь он пока даже не видит призраков! Вдруг его кто-то обхитрит? Или запугает?

– Ну, будет достаточно, если он просто станет держать Ингу за руку. Рука – это печать, понимаешь? Такое тело закрыто для вторжения.

– Все равно, лучше возвращайся, – краснея, попросила Вета. – Понимаешь, в последнее время Боря ведет себя как-то странно. Он не был таким прежде… я очень боюсь, что он может что-то сделать по-своему, назло, понимаешь?

Говорить такое о приятеле было не слишком здорово, даже в жар бросило от стыда. Но Арлан отнесся к ее словам спокойно:

– Не бойся, – произнес мягко. – В серьезных вещах на Борьку вполне можно положиться. А то, что он злится и раздражается – это объяснимо. Пойми, он всегда был одиночкой, постоянно шел против течения. Он и тебя защищал, когда все остальные или травили, или поддерживали тех, кто травит, ведь так? А сейчас ему очень трудно почувствовать себя членом команды. Тем более, что я занял его место. А он еще не успел освоиться в том мире, не разобрался, где ЕГО место. Потому и злится.

Вета готова была сквозь землю провалиться от смущения. Но почему Арлан так хорошо понимает все эти серьезные взрослые вещи? А она, как обычно, оказалась дура дурой. Вот если бы можно было всегда иметь под рукой такого мудрого друга!

На миг девочка даже испугалась – уж не влюбилась ли она в Арлана? Прислушалась к себе: нет, все по-прежнему, все мысли только об Артуре. Видно, дело в том, что она очень хорошо понимает, за что можно полюбить Арлана. В нем столько достоинств! А на Артура ей было достаточно только взглянуть один-единственный раз – и никакие достоинства (или их отсутствие) уже не имели никакого значения. Наверное, в этом и заключается разница между настоящей любовью и простой симпатией.

– Ладно, – сказал воспитанник. – Наверное, мне и вправду стоит быть в домике, а тебе здесь совершенно ничего не грозит. Только иди прямо домой. Я через десять минут позвоню на городской телефон – проверю.

– Ты прямо как мой отец, – пробормотала Вета. – Можешь за меня совершенно не беспокоиться.

И в темпе зашагала к парковым воротам. Но стоило пройти с десяток шагов, как воздух перед ней словно сгустился на миг, потом снова и снова. Девочка притормозила, сообразив, что какая-то полупрозрачная тень шныряет перед ее носом, загораживая путь. Вета замерла на месте, надеясь на то, что это не новая встреча с призрачными охотниками. Тень перестала метаться, и девочка узнала томную Матильду.

– Послушай, – произнесла дама, тщательно изображая равнодушие. – Я знаю, детка, что ты не дашь мне никаких обещаний. Но все же я кое-что подскажу тебе. Единственный способ помочь несчастной – это найти того, кто пожирает годы и торгует мгновениями. Хотя и не думаю, что ты сможешь это сделать.

И призрачная фигура начала таять в воздухе.

– Подождите! – закричала Вета. – Как – найти?!

– Ищи дым над крышей, – донесся до нее голос, больше похожий на дуновение ветра.

С минуту девочка стояла на месте, превратившись в сплошной знак вопроса. Потом решительно тряхнула головой, отгоняя наваждение.

«Нет, ничего нельзя делать, не поговорив с Арланом! – сама на себя рявкнула она. – Иначе наломаю дров! При случае я спрошу его, кого имело в виду привидение, и все дела. Вот приду домой и звякну ему, или он мне».

И припустила бегом, поскольку поднялся сильный ветер, и небо сыпало противной водной пылью. И все-таки теперь Вета не могла удержаться, чтобы иногда не посматривать вверх, на крыши домов. Конечно, это было глупо. Какой дым в центре города, где все дома каменные и многоэтажные! Возможно – размышляла она на ходу – если отправиться на окраину города, за переезд, где сохранились маленькие домишки, в которых все еще печное отопление, – там этого дыма над крышами будет предостаточно. Но вот что это даст? Не заходить же в каждый такой дом и не спрашивать хозяев, кто здесь пожирает годы и торгует мгновениями? Нетрудно вообразить, что услышишь в ответ.

И вдруг она замерла на месте: над девятиэтажным домом в небо поднимался белесый столб дыма. Вета протерла очки, потом глаза, старательно поморгала. Но нет, дым на фоне темного неба стал заметен еще отчетливей.

В первый момент руки девочки так и потянулись к телефону – она собиралась звонить пожарным. Но быстро одумалась: этот дым совсем не походил на черный, клубящийся, какой она однажды видела еще маленькой в деревне, когда горел соседний дом. К тому же, столб дыма поднимался в небо вертикально, вопреки порывам ветра. А это лучше всего прочего говорило о его сверхъестественной природе. Возможно, если она вызовет пожарную бригаду, ее оштрафуют за ложный вызов, и все дела.

Девочка осторожно приблизилась к подъезду. Входных дверей оказалось целых две: одна вела напрямую к лифту, вторая – на лестницу. Вета знала, что в таких домах крайне опасно ходить в одиночку по лестницам, ведь там может расположиться кто угодно, а звать на помощь будет бесполезно. Но все-таки решила рискнуть. Открыла нужную дверь и начала осторожно подниматься по ступеням, прислушиваясь к каждому звуку.

Она уже достигла, отдуваясь, площадки перед последним этажом, когда услышала жуткое рычание, буквально пригвоздившее ее к полу. Огромная грязно-белая собака, размером с овцу, с горящими глазами и свисающей до пола клочковатой шерстью, двигалась на нее из полутьмы – лампочка именно на этом этаже была слишком тусклая. Девочка в ужасе пискнула, вжалась в стену и закрыла голову руками.

Вета, к несчастью, хорошо знала эту собаку: она часто бегала по их району, пугая всех своими размерами и жутким оскалом. Никто никогда не решался приблизиться к ней. Правда, и собака обычно никого не трогала. Но однажды Громова своими глазами видела, как псина прыгала на испуганную старушку, в другой раз она с лаем бросилась вдогонку за молодой, но очень худой и бледной женщиной. Догнала, сбила с ног, и, наверное, сожрала бы вместе с одеждой, если бы не вмешались прохожие…

Девочка затаилась, мысленно прощаясь с жизнью. И вдруг услышала дребезжащий старческий голос, подзывающий собаку. Та немедленно перестала рычать, замерла на месте, но взгляд ее пылающих глаз Вету отнюдь не успокоил. Она убежала бы прочь – если б могла хотя бы сдвинуться с места.

– Не бойся! – крикнул ей старик, он лежал в углу площадки на куче старых одеял и истлевших газет. – Что, неужто лифт сломался? Тогда нужно собирать манатки, все равно сейчас погонят, – уже себе под нос забормотал бомж и встал на четвереньки. До носа Веты донесся ужасный запах его лежбища.

– Нет, с лифтом все в порядке, – поспешила сказать девочка. – Я специально поднялась пешком. Я ищу… в общем, я видела странный дым над этим домом…

Вета смешалась и опустила голову, не зная, что еще сказать. Скорее всего, бомж никакого отношения к дыму не имеет, да и сам дым, возможно, ей всего лишь почудился.

– Ага, – с понимание отозвался старик. – Тогда ты пришла по адресу. Сядь, Боун, не рычи. Эта юная особа пожаловала к нам по делу.

Громова окончательно растерялась. Что говорить, как объяснить свое появление здесь? Старик поспешил ей на помощь, спросил ласковым голосом:

– Ты кого-то потеряла, красавица? Кто-то покинул этот мир, и ты не в силах с этим смириться? Мать, отец… любимый?

– Любимый, – прошептала Вета. – И… подруга.

– Когда же это случилось?

– Вчера.

– Ну, это поправимо, – произнес старик таким тоном, будто речь шла о сущем пустяке. – Могу помочь твоему горю. Конечно, это потребует определенной платы…

– Платы? – встрепенулась девочка. – Какой платы?

Бомж с улыбкой погрозил ей грязным пальцем:

– Об этом ты узнаешь, когда дело будет сделано. Только так, и не иначе.

– Но как же так? А если я не смогу вам заплатить? Речь ведь, наверное, не о деньгах, да?

– Сможешь, не волнуйся, – ответил старик. – Впрочем, если уже сейчас начинаешь торговаться, возможно, тебе не так уж дороги ушедшие, а? Тогда, конечно, не о чем и говорить… Ложись, Боун, девушка уже уходит…

Вета похолодела от его слов. Неужели он прав, и она не готова пожертвовать всем на свете, чтобы спасти Артура?

– Ты можешь подумать, – снова пришел ей на помощь старый бомж. – Я тебя не тороплю. Только помни: с каждым потерянным днем и даже часом плата будет возрастать.

– Да-да, – отступая, забормотала Вета. – Я, наверное, немного подумаю, простите.

И бросилась вниз по ступенькам. Последнее, что она слышала, это как старик окриком останавливает зашедшуюся хриплым лаем собаку со странной кличкой Боун.

На следующее утро Вета проснулась в самом ужасном настроении за всю ее жизнь. Сначала ей показалось, будто ночью приснился кошмар: она запросто общалась с призраками, потом торговалась со странным стариком, а чудовищная собака пожирала ее глазами и плотоядно облизывалась… И как будто сегодня должны хоронить Артура. Тут она поняла, что все так и обстоит, и захотела снова забыться сном.

Но вставать все-таки пришлось. Хотя в школу идти было не нужно: занятия отменили в связи с проведением городской олимпиады по математике. Вета в ней не участвовала – все-таки она была новенькая, и учителя справедливо решили, что с нее на новом месте и так достаточно испытаний.

За завтраком мать посматривала на Вету с очень странным выражением. Наверное, осуждала за то, что дочь отказалась пойти на похороны одноклассника. От этого взгляда девочке стало так паршиво, что она выскочила из дома, не допив свой чай.

Первым делом нужно было отыскать ребят и Ингу. Охотничий домик, конечно, уже открылся для посетителей, идти туда бесполезно. Значит, ребята перебрались куда-то, но вот куда? Вета попробовала позвонить Арлану на мобильный – он оказался отключен. На душе сразу сделалось как-то тревожно.

Громова стояла посреди улицы и задумчиво глядела в сторону дома, над которым вчера видела дым. Сегодня же ничего подобного не наблюдалось. Интересно, если она все-таки решится, то сумеет ли отыскать старика? Кажется, прежде она часто видела его в районе рынка с мешком за спиной и стопкой перевязанных картонок в руках. Да и собака вечно носится по окрестным дворам, если за ней проследить…

«Нет! – одернула себя девочка. – Нельзя ничего делать, не поговорив с Арланом! Он лучше разбирается во всяких чудесных вещах. Если такой способ помочь Артуру и Инге существует – он наверняка знает об этом».

– Вета! – окликнул ее знакомый голос. К ней как раз приближался Арлан. – Ты почему торчишь здесь с таким странным видом? – подозрительным тоном спросил парень, в темпе огляделся по сторонам.

– Так, ничего, – смутилась Громова. – Пытаюсь сообразить, где вас искать.

– А мы все в школе! – бодро отозвался воспитанник. – Там сегодня олимпиада, толпы народа, никто ни на кого не обращает внимания. Мы уже накормили Ингу в школьной столовой, и теперь Борис приглядывает за ней.

– Боря ведь должен был участвовать в олимпиаде от нашего класса, – зачем-то вспомнила Вета.

– А я уже поучаствовал, – развеселился Арлан. – Надеюсь, класс не опозорил.

– Откуда вы, воспитанники, так хорошо знаете земные науки? – догадалась спросить Вета. – Не думаю, что тролли изучают в школе всю эту физику с математикой.

– Нет, конечно, в том мире эти науки ни к чему, – подтвердил воспитанник. – Нас обучают всему вернувшиеся подменыши. Кроме того, существуют книги.

Вета была рада, что сегодня ее друг выглядит таким бодрым, даже веселым. Кажется, он понемногу начинал привыкать к жизни среди людей.

– Пойдем к тебе! – распорядился Арлан. – Повидаем господина Себастьяна – хочу поблагодарить его за любезность. Он нас здорово выручил! А потом нужно будет сменить Бориса.

– Скажи, – осторожно начала Вета по дороге к дому, – ты считаешь, Инге еще можно помочь? Ну, есть хоть какие-то доступные средства?

– В этом мире – нет, – моментально ответил парень. – Но, когда мы вернемся в наш мир… ну, то есть вы вернетесь в ваш мир, – поправился он, и радостное возбуждение стекло с его лица, словно маска соскользнула. – Так вот, там старейшины попытаются что-нибудь сделать. Но я не уверен, раньше ведь ничего подобного не происходило…

«Сказать или не сказать про старика?» – терзала себя Вета. Но они уже входили в ее квартиру. А здесь поднимать тему явно не стоило: в любом углу мог затаиться господин Себастьян, который вчера чуть в истерику не впал, услышав слова Матильды. Наверняка призрак с воспитанником хором запретят ей любые контакты с подозрительным бомжем.

– У тебя есть кошачий корм? – вдруг спросил Арлан.

– Есть, – пробормотала Вета, вырываясь из плена терзавшись ее мыслей. – А зачем тебе?

Арлан молча распахнул куртку, и оттуда тут же высунулась любопытная серая мордочка. Ингина кошка.

– Не мог оставить ее в нашем с Борисом доме из-за Кобальта, – пояснил парень.

Вета побежала на кухню за кормом. Мать уже успела уйти, наверное, отправилась по магазинам, у отца суббота – рабочий день. Муся, заметив, как уносят ее любимую мисочку, бросилась следом за хозяйкой. В Ветиной комнате две кошки с любопытством обнюхали друг дружку. Потом серая жадно набросилась на еду, Муська немного подумала – и решила составить ей компанию.

Арлан сидел на диване, и взгляд его не обещал Вете ничего хорошего.

– Что случилось? – поежилась девочка.

– Пока ничего. Но господин Себастьян предупредил меня, что вчера некоторые неперешедшие активно пытались задурить тебе голову. Это так?

– Что-то говорили, – равнодушным голосом отозвалась Вета, хотя сердце ее так и ухнуло куда-то в пятки. – Я не очень хорошо понимала, о чем они болтали. А что?

– Не вздумай их слушать! – отрезал Арлан. – Ничего хорошего они тебе не подскажут.

– Слушай, только давай не надо командовать, ладно?!

– Просто предупреждаю, – снизил тон воспитанник. – Это может быть очень опасно.

«А может, все-таки сказать? – пронеслось в голове. – По крайней мере, буду знать наверняка, почему этого нельзя делать».

Додумать она не успела. Серая кошечка вдруг резко перестала есть, задрала мордочку, маленький ротик ее зашевелился, как в фильмах, где животных заставляют говорить при помощи компьютера. И Вета услышала голос советника Эвалонга:

– Держитесь, ребята! Мы уже в курсе, что случилось с бедной девочкой. Вы все делаете правильно, молодцы. Завтра мы постараемся открыть один из переходов и забрать вас.

Вета покосилась на Арлана, и увидела, как радостная надежда озарила его лицо. Но тут в разговор вступила ее Муська:

– Тебе, сынок, придется остаться, – сочувственно проговорила она голосом Реррика.

– Но ведь они без меня не справятся! – с отчаянием выкрикнул Арлан. – Я бы мог проводить их, присмотреть за Ингой. Кто знает, как она поведет себя при переходе!

– Нет, – твердо ответил голос его приемного отца. – С переходами творится что-то неладное, просто беда. Закрываются один за другим, ты не сможешь вовремя вернуться назад. Подумай о своих родителях.

Кошки снова уткнулись мордочками в плошку, захрустели кормом. Арлан со стоном повалился на диван. Вета молчала, не зная, какие слова можно сказать ему в утешение. И думала о том, что у нее остался один-единственный день. Завтра она навсегда покинет этот мир, больше не увидит папу и маму, эту комнату, школу, парк… И у нее больше не будет возможности помочь Артуру.

– Ладно, нужно идти! – прервал ее мысли Арлан, стремительно вскакивая на ноги. Подхватил довольно урчащую серую кошечку и сунул ее под куртку. Он, кажется, уже вполне совладал с собой. – Борька сегодня опять не в духе, нужно поскорее его сменить.

– Мы пойдем в школу? – спросила Вета и ощутила, как леденеют от страха губы.

– Конечно, – удивился парень. Но через секунду угадал причину ее паники и добавил тихим голосом:

– Не бойся, Вет. У тех, кто собирался на похороны, встреча была назначена на более ранний час. Я видел их, когда шел к тебе. Почти все твои одноклассники стояли группкой на школьном дворе. Сейчас они, конечно, уже ушли на кладбище.

– А ты не думаешь, что мне тоже нужно было?..

– Нет! – моментально оборвал ее Арлан. – Зачем, ведь ты знаешь, что Артур пока жив.

Это «пока» Вете сильно не понравилось. Она снова подумала о старике.

– Если я не придумаю, как ему помочь, то мне лучше попрощаться с ним прямо сегодня… – пробормотала она.

– Не отчаивайся, – посоветовал воспитанник. – Вам с Борисом предстоит трудная дорога назад. Среди переходов есть такие, по которым ходить врагу не пожелаешь. Вполне может быть, что, если вам удастся благополучно вернуть Ингу, ты получишь право на Заветную Просьбу.

Однако голос его звучал не слишком уверенно. Наверняка Арлан просто преувеличивал сложности обратного пути, досадуя на то, что ему запретили присоединиться к ребятам.

Глава 13. Дурные подозрения

Борю с Ингой они обнаружили на длинной скамье напротив школьной раздевалки. В облике Нелюбиной ничего не переменилось со вчерашнего дня: она по-прежнему смотрела в никуда бессмысленными глазами и улыбалась пугающе-идиотской улыбкой. Шварц сидел рядом с ней чернее тучи. На них никто не обращал внимания: сегодня здесь было полно ребят из других школ. Некоторые останавливались перед доской с траурным объявлением, читали, перешептывались.

– Я ее посторожу, – объявил Арлан, усаживаясь рядом с Нелюбиной. – А вы погуляйте пока. Вечером снова встречаемся в Березовом домике.

Вета сразу догадалась, что воспитанник имеет в виду: он дает им время проститься с родным городом. Молча схватила Борю за руку и потянула за собой, подальше от страшного объявления.

Молча дошли они до парка, потом до Серебряного озера, зашагали по узкой тропинке вдоль берега.

– Завтра, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. И рассказала обо всем, что произошло в ее квартире.

Борис выслушал её со странным и недовольным выражением на лице. И не задал ни единого вопроса, как будто услышанное не имело к нему абсолютно никакого отношения. А потом вдруг заявил:

– Знаешь, у меня как-то отпало желание возвращаться в тот мир.

– Ты что?! – потрясенно воскликнула Вета. – Ведь ты был так рад вначале, говорил, что ты всегда знал, чувствовал, что попадешь туда… что там твой дом!

– Придурком был, – буркнул парень и стал смотреть на уток, провожающих их по воде в надежде получить угощение.

– А теперь вдруг резко поумнел? Интересно, каким образом?

Друг молчал, пришлось ткнуть его локтем в живот. После этого бывшего одноклассника словно прорвало, и он заговорил очень быстро, задыхаясь и глотая слова:

– Просто надоел этот бардак! Я думал, я надеялся, что там будет лучше, ну, что хотя бы в мире троллей все идеально! А потом узнал, что и у них, оказывается, все, как у людей. Вот ты, Ветка, у нас девочка умная, наверняка читала средневековые мифы и легенды. Помнишь, что там написано: для каких целей тролли похищают земных младенцев?

– Не помню, – растерялась Вета. – Да и какое отношение?..

– В мифах сказано, они похищают детей, чтобы платить ими десятину дьяволу, – тут же перебил ее Шварц. – Конечно, это очень предусмотрительно, но, знаешь, неприятно иметь дело с существами, которые прячут своих детей в этом мире и набирают других, чтобы расплатиться ими… уж и не знаю, с кем именно!

– Да что ты выдумываешь?! – уже всерьез возмутилась Громова. – Мало ли, что говориться в легендах, ведь на то они и легенды! Ты сам видел воспитанников. Все целы и здоровы!

– Не все, – зловещим шепотом произнес Борис.

– Что значит – не все?

– Ну, этот, типа дьявол, он же не забирает всех подряд. Каждый год он берет кого-то одного. Воспитанники перед отправлением в мир людей проходят сложнейшие испытания. И во время этих испытаний иногда кто-то один исчезает.

– Арлан ничего не говорил об этом, – ошарашено прошептала Вета. Ей почему-то стало очень страшно.

– Еще бы он сказал! Эти воспитанники – они же все зомби! Повальный синдром заложника! Да пропади из них хоть половина – другие будут считать, что так и должно быть, типа это их святой долг!

– Не кричи, – попросила Вета. – Ты наверняка ошибаешься. Арлан говорил, что такие серьезные испытания нужны, чтобы подготовить их к жизни среди людей. А испытания не бывают без риска.

– Все равно, все – вранье! – продолжал распаляться Шварц. – Еще девчонка эта, Инга. Мы возимся с ней, а ведь наверняка старейшины прекрасно знают, что помочь ей ничем невозможно. Просто не хотят сказать нам прямо: бросьте ее, пусть уж окончательно пропадает. И Арлан этот им подыгрывает! Хотя и он, уверен, все знает!

– Что знает?! – завопила Вета. – Инга-то тут при чем?

– Да при том, что существует какая-то мистическая связь между подменышем и воспитанником, – чуть спокойней произнес Борис, и Вета тут же вспомнила, что вчера уже слышала эти слова от самого Арлана. – Эту связь никто пока не может объяснить, но она точно есть. И если воспитанник погибает, то и с подменышем, которого он должен заменить, часто тоже что-то случается. Не во всех случаях, иначе подмена не имела бы смысла. Но с Ингой произошло именно это.

– А откуда ты знаешь, что кто-то погиб? Откуда ты вообще все это берешь? Тебе что, призраки рассказали? Так ты больше им верь!

– Какие еще призраки! – отмахнулся парень. – Я вообще не слышал, о чем они говорили, только шорох и шипение какое-то. А если ты мне не веришь, то можешь спросить Арлана про Тею. Посмотрим, что он тебе на это скажет!

– Кто это? – спросила Вета.

– Тея – воспитанница, которая должна была заменить в этом мире Ингу Нелюбину. Но Тея погибла во время выпускных испытаний. Она, кстати, была подружкой нашего Арлана. Они даже собирались пройти обряд обручения.

– В шестнадцать лет? – поразилась Вета.

– Воспитанники взрослеют рано, – усмехнулся Шварц.

Вета молчала, как громом пораженная. Неужели действительно Арлан уже успел потерять любимую девушку? Тогда понятно, почему он всегда такой грустный, нелюдимый… во всех смыслах этого слова. И почему так среагировал, когда она полезла со своими дурацкими вопросами.

– Что, прониклась? – спросил Борис. Решил, наверное, что она молчит, потому что потрясена коварством троллей. – Поэтому я и подумал, что нам с тобой лучше туда не возвращаться. Представь только, вот выйдешь ты замуж…

– Я не собираюсь замуж! – возмутилась Вета.

– Ну, конечно, все вы, девчонки, так говорите. Выйдешь, как миленькая, и родится у тебя ребенок, которого придется сразу отдать черт знает кому и куда аж на шестнадцать лет. Взамен тебе принесут другого, будешь воспитывать, привыкнешь, а потом его пошлют проходить смертельно опасные испытания. И неизвестно, что с ним при этом случится. А потом окажется, что с тем, что жил среди людей, тоже произошла какая-то хрень. Тебе это надо?

К последним словам Бори девочка почти против своей воли прислушалась – и ей стало не по себе. Все это очень походило на правду. Ведь именно так все и случилось с настоящими родителями Инги. Если Борис не врет, то они уже почти потеряли обеих своих дочерей.

– Ну и что ты предлагаешь? – пробормотала она. – Если не возвращаться, то что тогда с нами будет? Тебя уже никто ни узнает, меня завтра перестанут. Паспортами воспользоваться не сможем, школу не окончили…

– Ну, не пропадем же мы, в самом деле! – с энтузиазмом воскликнул Шварц. – Прикинемся, что потеряли память. Сейчас такое сплошь да рядом случается. Ну, подержат нас в каком-нибудь приюте, а потом как-нибудь легализуемся. Конечно, придется уехать в другой город, здесь нам этот чертов Арлан не даст жизни. Будем всегда вместе, – уже совсем тихо добавил парень и с мольбой посмотрел на Вету.

Девочка грустно усмехнулась:

– А что будет потом, когда состаримся и умрем? Ты же видел старика Себастьяна, слышал о неперешедших? Так вот, учти, нас ждет такая же участь.

– Если вместе, то, может, и ничего? – глядя на носки своих ботинок, даже не сказал – выдохнул Борис.

Вета только скептически покачала головой.

– А с Артуром ты бы наверняка согласилась! – ломким от злости голосом выкрикнул парень. – Если б, конечно, он втрескался в тебя, как ты – в него!

– Не думаю, – ответила Громова, не слишком кривя душой. – Вечность – слишком долгий срок даже для самой большой любви.

– А, бесполезно разговаривать! – вскрикнул Шварц, и вдруг на удивление ловко перескочил с тропинки на аллею, зашагал в другую сторону. Вета застыла на месте. Она не понимала, что задумал Борис, и жалела, что так и не узнала, откуда он разжился такими сведениями. Существовала ли на самом деле воспитанница по имени Тея? Конечно, можно было вернуться в гимназию и спросить об этом Арлана. Но, если он действительно был в нее влюблен, то как-то не слишком деликатно по новой растравлять его раны.

Ладно, все это она узнает, когда будет там, в мире троллей. Она уж, конечно, не собирается пускаться в бега только потому, что Борьке кто-то что-то рассказал, или он сам с перепугу себе вообразил.

Но что будет с Артуром? Ведь если Борис прав и Инге уже невозможно помочь, то нет никакой заслуги в том, что они доставят домой ее бездушное тело. За это награды никому не полагается. А если тролли не так милы, как кажутся на первый взгляд, то и церемониться с Артуром особо не станут. Отправят его по месту назначения, прямиком на службу в Мертвое воинство – и все дела.

Она развернулась на тропинке и побежала в сторону парковых ворот. Теперь вариант со стариком казался ей единственным верным решением. Если, конечно, он не какой-нибудь шарлатан, решивший от нечего делать разыграть ее.

Но где искать старого бомжа? Напрасно Вета задирала голову, стараясь разглядеть столб дыма над одним из домов. Страшной собаки тоже нигде не наблюдалось.

Она полчаса металась по району, пока буквально не налетела на группку подростков лет пятнадцати-шестнадцати, куда-то торопливо шагающих. Те грубо спихнули ее с тротуара и пошли дальше, громко продолжая прерванный на секунду разговор. И что-то в их словах заставило Вету сначала навострить уши, а потом побежать следом, прячась за спинами прохожих и хилыми городскими деревьями.

– Я знаю, парни, где он: на рынке, в пустующей подсобке. Продавщица его туда пускает, когда дождь, – возбужденно, глотая слова, говорил один из ребят. – А собака где-то носится, на рынок-то ей нельзя.

– Вот и разберемся с ним по полной, – сказал другой. – Сколько раз было сказано, чтобы не лез в наш подъезд? Мамка не успевает убираться, вечно злая, как та собака. И вообще – нечего таким, как он, воздух отравлять.

– Отметелим, а видео сбросим в Интернет, – радовался третий. – Там уже полно таких.

– Наше ваще будет жесткач! – заверил второй.

Вета не была уверенна, что речь идет именно о вчерашнем бомже, но ясно, что хулиганы задумали напасть на кого-то беззащитного. Хорошо, что на рынке – народу там полно, а уж она поднимет такой крик, что сбежится весь район.

«Если это именно тот старик, то я, возможно, рассчитаюсь с ним раньше, чем попрошу об услуге», – на бегу размышляла девочка не без тайной надежды.

Вот и крытый рынок. Ребята уверенно шмыгнули через запасной выход. Вета бросилась за ними, но путь ей преградила толстая тетка в халате.

– Только для грузчиков! – рявкнула она. – Вход для покупателей с другой стороны.

– Пропустите! – взмолилась Вета, испугавшись, что потеряет пацанов из виду. – Я не покупатель! Сюда только что зашли трое парней, они хотят избить одного старика. Он бомж и сейчас в какой-то из подсобок.

– Точно, есть такой, – удивилась и сбавила тон продавщица. – Сама бедолагу из жалости пускаю туда в дождь. Пойдем-ка, поглядим, кто там замышляет дурное.

Она схватила Вету за руку и потащила по коридору между складскими комнатушками. А через мгновение с дальнего конца коридора раздался звук, сильно смахивающий на выстрел, и что-то полыхнула так ярко, что все пространство склада на секунду залил ослепительный лиловый свет. «Неужели опоздали? – запаниковала Громова. – Неужели у кого-то из этих гадов был с собой пистолет?»

– Эй, что за дела такие? – визгливо заорала продавщица. – Кто там балует? Сейчас охрану позову!

Навстречу им из помещения выскочили трое. Правда, после вспышки глаза отказывались четко воспринимать изображение, но по силуэтам Вета узнала парней, за которыми шла следом. И воскликнула:

– Это они хотели избить старика!

– Так какие ж это парни? – изумилась продавщица. – Это какие-то старые развалины.

И заорала в глубь коридора:

– Эй, товарищ, человеческим языком просила никого сюда больше не водить!

Вета поскорее поправила очки и уставилась на застывшую посреди коридора троицу. Теперь перед ней стояли три дряхлых старика. Их руки и ноги смешно и жалко торчали из слишком коротких рукавов и штанин. Они рассматривали друг дружку и, понятное дело, не верили собственным глазам. Потом один из них горестно взвыл и, прихрамывая, заковылял по коридору в сторону выхода. Остальные бросились следом. И Вета услышала дребезжащий и чуточку насмешливый голос старика:

– Извиняюсь, любезная Виктория Пална, товарищи зашли посмотреть, жив я досель или помер. Впредь такого не повторится. Только не гоните на улицу, какой уж день хриплю, да и радикулит замучил. Боюсь я, как бы такой дождик не оказался для меня последним.

– Ладно, – почти сразу сдалась продавщица. Вероятно, это была очень добрая женщина. – Только чтобы больше я тут никого из твоих собутыльников не видела. Да, вот еще девочка к тебе какая-то странная, из приличных. Неужто родственница? Тоже чтоб не задерживалась, договорились?

– Договорились, – покладисто согласился старик. – Проходи, внучка!

Громова на ослабевших ногах зашла в подсобку и застыла у стены, во все глаза глядя на старого бомжа. Когда стихли шаги Виктории Павловны, спросила:

– Это вы их так, да? Они теперь навсегда такими останутся?

Старик развел руками, как будто сожалел о случившемся. Хотя по смешинкам в глазах было ясно – нисколько не жалеет.

– Зато теперь на собственном примере познают, что старость надо уважать. Ну, а ты как – решилась?

– Не знаю, – с трудом проговорила Вета. – Да, наверное, решилась.

– Садись, – предложил старик.

Сам он удобно устроился на куче картонных коробок, застеленных сверху газетами и мешками. Перед ним на дощатом ящике была разложена закуска: открытые рыбные консервы, половинка круглого хлеба, подгнившие овощи.

Вета робко подтянула к себе какую-то тару, примостилась напротив.

– Рассказывай, – велел бомж. – Какая беда и когда приключилась?

И она рассказала. Правда, не стала упоминать о Дикой охоте. Из ее рассказа выходило, что Инга и Артур просто утонули в Серебряном озере, у старой пристани.

– Надо же, место-то какое, – вроде как обрадовался чему-то старик. – Что ж, тем проще. Плавать сама умеешь?

– Умею.

– Островок трех березок знаешь?

– Конечно! Он же рядом с пристанью как раз.

– Так вот, слушай очень внимательно, внучка, – перешел на торжественный полушепот старик. – Я помогу тебе очутиться там в нужное время. А как спасти друзей – это уж твое дело. Главное, следи за тем, чтобы никто из них не выбрался на островок и не прошел между теми березками. Если пройдут – труба дело. Тогда ты свой шанс упустила. Понимаешь?

– Понимаю, – пискнула Вета. – Вы только скажите: хуже не будет?

– Кому – хуже? – усмехнулся старик. – Друзьям твоим, что ли?

– Ну, нет…

– Тебе, что ли? – посуровел бомж, свел вместе лохматые брови. – Если не готова ради друзей собой пожертвовать, так и иди отседова! Закончен разговор!

– Нет-нет! – совсем перепугалась девочка. – Я имела в виду… ну, вообще… другим людям от этого не станет хуже?

– А что тебе до других? – вроде как удивился старый бомж. И вдруг рассмеялся вполне дружелюбно:

– Да ладно, не трусь, внучка. Этому городку даже на пользу пойдет. Ровно три года в городе не будут умирать люди. Ну, согласна?

Вета ошеломленно кивнула. Бомж ухмыльнулся, кивнул на свой импровизированный стол:

– Угощайся, внучка.

– Я не хочу, спасибо.

– Угощайся! – грозно произнес старик и вперил в девочку взгляд разом потемневших глаз.

Вета поскорее схватила со стола половинку хлеба, поднесла ко рту, откусила кусочек – и в следующий момент подсобка куда-то исчезла.

Глава 14. На острове трех березок

Она скорчилась за оградой и оттуда наблюдала за школьным двором. А у здания гимназии болтался Артур и чуть ли не каждую секунду поглядывал на часы.

«Живой!» – возликовала Вета. И тут только сообразила, что старик каким-то образом переместил ее в прошлое. Значит, сейчас утро четверга, и в то время Артур действительно был в полном порядке. Но вот-вот он зачем-то отправится в парк, а там…

Артур на минуту исчез в школе, вышел обратно уже в куртке и торопливо зашагал в сторону парка. Вета юркнула за ствол дерева, и парень прошел совсем рядом, даже не глянув по сторонам. Значит, в тот день он вовсе и не преследовал ее.

Гарин уверенно пролез через дыру в заборе и сразу свернул на аллею, что вела в сторону озера. Вета, почти не прячась, бежала за ним следом. Вот впереди показалась дорожка вдоль берега. По ней неторопливо шла уже знакомая Вете женщина, толкала перед собой голубую коляску. А на скамейке в тени разлапистого дуба кто-то сидел, сгорбившись в три погибели.

Вета еще немного продвинулась вперед и узнала Ингу Нелюбину. Вид у девочки был несчастный и замерзший. Но зато только теперь Громова смогла рассмотреть Ингу по-настоящему. Конечно, не красавица, но глаза умные, живые, на лице застыла мрачная решительность. Ничего общего с тем безумным обликом, в котором узнала ее Вета.

Артур уже достиг скамейки, сел рядом. Он тоже выглядел как-то не совсем обычно. Не было привычной для Веты гримасы злобы и раздражительности. Теперь на его прекрасном лице скорее заметны были растерянность и даже… нежность, что ли?

«Неужели он ее любит? – подумала в панике. – Что ж, это не имеет значения».

За ствол дуба Вета успела нырнуть как раз к началу разговора.

– Привет, как ты? – спросил Артур, заглядывая девушке в лицо.

– Плохо, – тут же ответила та голосом, дрожащим то ли от холода, то ли от переживаний. – Знаешь, это уже чересчур. Я думала, ничего не может быть хуже папиной предпоследней так называемой жены, но последняя – это что-то. Вчера на кухне плеснула на меня кипятком только за то, что зашла не вовремя. А ее сынок – еще хуже. Он просто не дает мне проходу. Я каждый день боюсь, как бы не остаться в квартире с ним наедине. Знаешь, Артур, я твердо решила уйти из дома!

– Куда? У тебя же больше нет никаких родственников.

– Просто уйду на улицу. Или в какой-нибудь приют попрошусь. Подумаешь, так многие живут.

– Ты что придумала, Инга? – не на шутку разволновался Артур. – Да ты пропадешь на улице в первые же два дня. Даже думать не смей! Я придумаю, как тебе помочь, клянусь.

– Да что тут еще можно придумать?!

– Ну, не знаю, например, поговорю со своими родителями, объясню, в какой ты ситуации.

– Твои родители меня видеть не могут!

– Ну, я же не стану просить, чтобы они тебя удочерили, верно? – сказал Артур и даже коснулся костяшками пальцев плеча девушки. – Но, может, они помогут снять для тебя комнату. А я устроюсь курьером или еще куда-нибудь, и буду ее оплачивать. Так ты сможешь спокойно доучиться в школе.

Инга молчала, и лицо у нее сделалось какое-то странное. Непонятно было, обдумывает ли она предложение Артура, или мысли девушки витают где-то далеко. В руках она что-то непрерывно теребила, Вета пригляделась – и узнала злополучный пригласительный билет. В этот момент Гарин тоже обратил на него внимание.

– Что это? – спросил он и вытянул билет из рук девушки. Внимательно прочитал, вернул. – Пойдешь?

– Наверное, – равнодушным голосом уронила Нелюбина. – Что дома-то делать?

– А что в школе-то делать? – передразнил ее парень. И тут же голос его сделался серьезным:

– В самом деле, Инг, ты, по-моему, с первого сентября в гимназии носа не кажешь. Не пора еще там объявиться? Тем более, все равно шляешься с утра до вечера по улицам…

– Зачем? – тоскливо отозвалась Нелюбина. – Смотреть, как ты поочередно то с Ивановой, то с ее подружкой Лариской под лестницей целуешься?

Гарин ничего не ответил, и целую минуту на скамейке царило молчание.

Потом Инга вдруг позвала несмело:

– Артур…

И замолчала.

– Что, Инг, что? – несколько раз переспросил ее парень.

– Артур, – наконец-то снова высоким и звенящим голосом заговорила она, – Артур, скажи, ты любишь меня?

Теперь настала очередь Гарина молчать и что-то обдумывать. Вета дышать перестала, ожидая его ответа.

– Нет, – наконец с большой неохотой признался он. – То есть, люблю, конечно, но не так, как тебе хочется. Помнишь, в детском саду мы с тобой играли, как будто мы – брат и сестра? Вот я так к тебе отношусь. Ты только не бери в голову, что я никогда не подхожу к тебе в гимназии. Вот ты попросила о встрече – и я сразу пришел. Я всегда готов тебе помочь, Инга.

– А мне это не нужно! – крикнула девушка и вскочила на ноги. – Можешь вообще никогда ко мне больше не подходить, ни в школе, ни во дворе! Ясно?

– Инга, ну ты чего?! – Артур тоже поднялся стремительно, попытался взять ее за плечо. – Мы же совсем о другом говорили! Я правда хочу помочь!

И тут Вета поняла – начинается! Воздух потемнел и словно сгустился, и она снова ощутила ужасный запах, от которого хочется немедленно потерять сознание. Оглянулась – и увидела самое жуткое зрелище в своей жизни. Из темноты аллеи к ним стремительно неслись призрачные фигуры на лошадях с волчьими головами. Животы лошадей были вспороты, их внутренности волочились по пыльной дорожке. Всадники издавали жуткие вопли и стегали лошадей плетками с шипами на концах.

Ребята у скамейки замерли, и Вета поняла, что они тоже видят диких охотников. Или, по крайней мере, чувствуют приближение чего-то страшного. Потом Артур заорал:

– Инга, беги-и! – и толкнул ее в спину, стараясь вывести из ступора. Нелюбина хрипло вскрикнула и бросилась бежать по аллее, Гарин – следом. Вета помчалась за ними прямо по газону, чтобы держаться за деревьями.

Они пробежали мимо молодой матери, в ужасе закрывшей своим телом коляску. С облегчением Вета заметила, как лошади пронеслись мимо, ни причинив женщине вреда. Значит, им нужна была именно Инга. Громова с трудом заставила себя остановиться и перевести дыхание, чтобы оценить обстановку.

– Не туда! – услышала она отчаянный крик Артура. И поняла, что Инга сама себя загнала в ловушку – побежала не к выходу из парка, а к заброшенной пристани. Артур попытался на ходу изменить ее направление, схватил за руку, но, видно, и сам сообразил, что время для маневра потеряно. И тоже свернул на пирс. Охотники уже были совсем рядом. Скачущий впереди отбросил плетку и поднял копье…

Ребята пробежали по деревянным доскам ветхого пирса и замерли на самом его краю.

– В воду! – снова услышала Вета крик Артура. Обхватив девушку руками, он вместе с ней обрушился в темную гладь озера. Шум от падения был так громок, что у Громовой мелькнуло в голове:

«От такого удара о воду можно и сознание потерять!»

Но рассуждать было некогда. Пересилив страх, она начала подбираться к краю пирса, где застыли над водой призрачные всадники. Через несколько секунд голова Инги появилась над водой. Всадник снова поднял копье и прицелился в нее…

В этот миг Вета бросилась в озеро, под водой доплыла до Нелюбиной, схватила за руку и потащила прочь от пирса. Через секунду призрачное копье без брызг вошло в воду – мертвый воин промахнулся. Вета зажала Инге рот и нос ладонью и снова попыталась нырнуть. Получилось не очень хорошо, да и мелко было у берега. Но, вынырнув и разлепив глаза, девочка увидела, как Дикая охота с гиканьем уносится прочь.

«Неужели удалось?» – сама себе не поверила Громова. Она вытащила ошалевшую Ингу на берег и огляделась: Артура нигде не было видно. На секунду ее охватила паника, она едва не бросилась в воду, чтобы отыскать его там. И тут вспомнила про островок, о котором говорил старик.

Вот он, совсем рядом, три чахлые березки едва умещаются на размытом озерными водами кусочке суши. Ветры и слабый грунт заставили их еще в юности накрениться к центру и намертво зацепиться друг за дружку своими кронами. Вета скинула куртку и снова бросилась в стылую воду. За пару минут она частично доплыла, частично добрела по вязкому дну до островка. С трудом перебралась через торчащий из воды деревянный заборчик, построенный для того, чтобы к острову не чалились отдыхающие на лодках. Выбралась на сушу, уцепилась обеими руками за березки так, чтобы обхватить все три, и начала беспокойно оглядываться по сторонам.

– Громова, какого дьявола тут делаешь? – раздался голос у нее над ухом. Вета стремительно обернулась, чуть шею не вывихнула: рядом стоял Артур. Выглядел он, вроде, обычно, вот только взгляд блуждающий и лицо бледное до синевы.

– Дай пройти! – он не сильно толкнул ее в плечо.

– Нет! – вскрикнула Вета, отчаянно цепляясь за деревца. – Тебе туда не нужно! Немедленно возвращайся назад! Плыви к берегу!

Гарин отодвинулся от нее и стал смотреть на берег, как будто пытался понять, как он вообще тут оказался. Кажется, парень понемногу приходил в себя.

– Я не понял, откуда ты тут взялась? – снова напустился он на Вету, и она почти с удовольствием углядела на его лице привычную гримасу презрительного отвращения. – Ты шпионишь за мной, что ли? Совсем уже с ума спрыгнула?

– На берег, – слабым голосом только и сумела повторить Вета.

Артур еще несколько секунд прожигал ее взглядом, потом развернулся, перепрыгнул заборчик и побрел по грудь в воде к берегу. Девочке захотелось зарыдать от облегчения. Кажется, у нее все получилось.

Для верности она постояла так еще с минуту, а потом и сама полезла в воду. Силы почти оставили ее, до кромки земли она едва дотащилась. Там Артур, склонившись над сидящей на траве Ингой, выговаривал ей сердито (но не так злобно, как он обычно общался с Ветой):

– Да что такое на тебя нашло? Почему ты побежала? Теперь в таком виде ни в школу, ни домой не сунешься.

На Вету никто не обращал внимания. Она подняла с земли куртку, кое-как отжала и побрела прочь, с трудом отрывая от земли полные воды и песка кроссовки.

Глава 15. Ответная услуга

И вдруг все исчезло. Девочка с удивлением обнаружила, что все так же сидит на картонном ящике и держит в руках надкусанную буханку хлеба.

Старик, конечно, тоже присутствовал. Привалился к стене, запрокинул голову и засовывал в широко открытый рот гнилой помидор, заливая подбородок розоватым соком.

– Ну что, получилось выручить друзей? – спросил без особого интереса.

– Кажется, да, – с трудом проговорила Вета. Хотя сама не была в этом слишком уверена: наверняка необычный старик просто загипнотизировал ее. Ведь если прошлое изменилось, почему она по-прежнему находится в подсобке? Все должно было пойти по-другому, не так ли?

– Ну, теперь ответная услуга, – ухмыльнулся старик, утираясь рукавом.

Сердце девочки запрыгало в груди, как свихнувшийся акробат. Что же взамен он попросит у нее?

– Дождь-то не на шутку разгулялся, – задумчиво произнес старый бомж, прислушиваясь к дробному стуку по крыше. – Пойди, милая, разыщи и приведи сюда моего Боника. Жалко ведь собачку. Может статься, добрейшая Виктория Пална по случаю плохой погоды и закроет глаза на такое нарушение правил, позволит песику в тепле и сухости маленько подремать.

– Что? – не поверила своим ушам Вета. – Привести сюда вашего пса?

– А в чем дело? – хитро прищурился старик. – Уже испугалась? Не бойся, Боник не укусит, он на кого попало не бросается. Да и с тобой уж вроде как знаком.

– Это и есть плата за вашу… помощь?

– Ну да! – совсем развеселился, захихикал бомж. – А ты небось боялась, что попрошу о чем-то ужасном?

– Да нет, я не боялась.

Громова соскочила с ящика и поспешила к двери – пока старик не передумал. Конечно, приближаться к огромной собаке страшновато, но ведь старик и в самом деле мог попросить о гораздо более трудной, даже невозможной услуге.

Она выскочила под дождь, и, забыв достать из рюкзака зонтик, побежала к площади перед рынком, где обычно резвилось кудлатое чудовище. Правда, все нормальные собаки наверняка попрятались от дождя, но ведь стариковского пса вряд ли можно отнести к разряду «нормальных».

Девочка увидела его, едва выбежала на площадь. Густая белая шерсть намокла под дождем, собачьи бока и спина блестели, словно покрытые слизью. Пасть приоткрыта, огромный язык свешивается почти до земли. Песик занимался своим любимым делом – пугал прохожих.

– Боун! – робко окликнула его Вета, вспомнив некстати, что по-английски это значит «кость».

Пес замер и внимательно посмотрел на девочку. Взгляд его показался Вете каким-то чересчур осмысленным. Потом гигантская собака медленно двинулась в ее сторону, широко расставляя лапы. Громова нащупала под курткой ремень джинсов, призванный не дать штанам свалиться с ее чересчур субтильной фигуры. Если пес не согласится пойти с ней добровольно, то есть вариант сделать из ремня поводок.

И в этот момент отнюдь не дружеский толчок в плечо заставил ее отлететь на несколько метров в сторону. Сквозь пелену дождя девочка с трудом разглядела Арлана. Он стоял посреди площади и выглядел чрезвычайно разгневанным.

– С ума сошел! – возмутилась Вета. – Чего ты дерешься?!

– Объясни мне, что происходит! – взревел воспитанник. – Во что ты вляпалась?

– А с чего ты взял, что вляпалась? – тут же сбавила тон девочка.

– С того. Инга, которую я охранял в школьной столовке, неожиданно пришла в себя. Спросила, что происходит и почему она не дома.

– Так это же здорово! – возликовала Громова. Получается, старик ее не надул!

– Это еще не все, – зловещим голосом продолжал Арлан. – Когда я провожал Ингу до своего дома, то встретил одну из твоих одноклассниц. Поинтересовался насчет похорон, а она даже не поняла, что я имею в виду.

– Господи! – прошептала Вета, и слезы сами заструились по щекам.

– Тогда я напрямую спросил ее об Артуре Гарине. Она сказала, что Артура никто не видел с четверга, но волноваться вряд ли стоит: он наверняка познакомился с какой-нибудь взрослой тетенькой и завис у нее, такое и прежде бывало. Понятно, я не стал уточнять, почему из кармана у нее торчит черный платок, а руках она до сих пор тащит вялый букетик. Рассказывай, это твоя работа?

– Да, – сквозь слезы счастья призналась Громова. – Ты ведь сам говорил, что помочь Инге и Артуру почти невозможно. А мне это удалось!

– Выкладывай! – приказал Арлан, подходя к ней почти вплотную. В этот миг Вета почувствовала, как чье-то горячее дыхание коснулось ее живота даже сквозь одежду. Опустила глаза – рядом с ней стояла огромная псина и с немым вопросом глядела ей в лицо.

– Мне надо отвести собаку! – воскликнула девочка, радуясь возможности оттянуть объяснение. И бесстрашно протянула руку к мокрой белой шкуре.

– Не тронь! – заорал парень. В следующий момент он сам схватил собаку за холку и потащил в сторону. Пес отступил, недовольно рыча. Постоял, недобро глядя на ребят, а потом снова потрусил по своим делам.

– Нет-нет! – разволновалась Вета. – Нужно отвести собаку к старику, иначе он может разозлиться…

– Не надо, – невероятно усталым голосом произнес Арлан. Лицо его посерело, темные круги залегли под глазами. – Твой старик вполне доволен: достаточно было одного прикосновения к его милой собачке. Теперь расскажешь мне, что ты натворила?

Вета поняла – отвертеться не выйдет. И рассказала все, начиная с подсказки призрака в парке. Умолчала только про Бориса с его разоблачениями, и о том, что именно его слова, возможно, несправедливые, и подтолкнули ее действовать на свой страх и риск.

– Это я во всем виноват! – неожиданно заявил Арлан с такой горечью в голосе, что Вета перепугалась еще сильней.

– Да прекращай, при чем тут ты?! – запротестовала дрожащим голосом.

– А не надо было впутывать вас во все это! Я должен был сам найти Ингу, сам позаботиться о ней. А вам с Борисом стоило просто жить обычной жизнью и ждать удобного случая для возвращения в свой мир.

– Еще чего!

– Ты сама не понимаешь, что натворила, – безнадежно выдохнул парень.

– Да что такого я натворила?! Я же спасла Артура и Ингу! И еще, если старик не соврал, то в нашем городе три года никто не будет умирать, разве плохо?

Арлан только за голову схватился:

– Идиотка! Во-первых, люди умирали и будут умирать, как им на роду написано! А то, что ты запечатала на три года Врата смерти – так это значит, что души из этого города не смогут уходить, куда им полагается. Скоро твой городок заполнится призраками и неприкаянными душами, испуганными, готовыми занять какое угодно тело! Можно сказать так: ты погубила этот город.

Тут уж Вета примолкла от ужаса. Разлепила онемевшие губы, только чтобы спросить:

– А что же тогда во-вторых?

– Во-вторых, ты едва не поплатилась собственной жизнью. Кто, по-твоему, первый пройдет в мир смерти через три года, когда Врата снова будут открыты? Тот, кто первым прикоснется к этой собаке. Это и была твоя плата старику.

Вете захотелось упасть в обморок – но не получилось, слишком много воды было кругом.

– Ты прикоснулся к собаке, – прошептала она и села на землю, прямо в лужу. – Ты прикоснулся к ней вместо меня…

Арлан тут же подхватил ее подмышки, поставил на ноги, досадливо поморщился.

– Я с этим справлюсь, – с непреклонной уверенностью произнес он. – Ты знаешь, я много такого умею, чего не могут обычные люди.

– Ты прикоснулся к собаке, – не слушая, продолжала бормотать Вета. – Ты прикоснулся к собаке.

У нее явно начиналась истерика.

– Говорю же тебе, я справлюсь! – прикрикнул на нее парень. – Но, поскольку я все-таки спас только что твою жизнь, можешь за это пообещать мне одну вещь?

– Какую?!

– Отправляйся домой и оставайся там до завтрашнего утра, пока я не приду за тобой! Это возможно?

– Да, наверное, – заторможено произнесла Громова. – Скажи, а кто был тот старик?

– Спекулянт! – вскричал Арлан и даже покраснел от негодования.

Вета недоверчиво усмехнулась.

– Ты так шутишь?

– Нет, отвечаю на твой вопрос. Вообще-то в мире людей таких, как он, всегда называли колдунами. Но на самом деле он – смотритель. Понимаешь, у каждого важного перехода обязательно есть свой смотритель. Большинство из них честно выполняют свой долг. Я, например, тоже мечтаю стать смотрителем, – скороговоркой уточнил воспитанник. – Но этот старик – просто урод. Ловко пользуется тем, что возможности у него в этом мире неограниченные. У одних ворует годы, другим продает. Отвратительно!

– А нельзя на него кому-нибудь пожаловаться? – жалобным голоском спросила Вета. – Это ведь незаконно, правда?

Арлан в ответ только хмыкнул и подтолкнул ее в сторону дома. Несмотря на энергичные протесты, довел девочку до самой квартиры. На площадке Вета вцепилась в ладонь друга, другой рукой накрепко схватилась за перила. Ей было невероятно страшно остаться в квартире одной, наедине со своими мыслями.

– С Борей что-то творится, – прошептала она. – Он вообще не хочет возвращаться в Донный мир. Никогда.

Рассказывать причину она не стала – на сегодня с Арлана было довольно.

– Ничего, я поговорю с ним, – заверил ее парень. – В общем, сиди дома и жди, пока мы не зайдем за тобой с Ингой и Борисом.

– А Инга согласилась перейти в другой мир?

– Конечно, – вроде как удивился Арлан. – Что она теряет?

И дернулся к лестнице.

– Последний вопрос, клянусь, – заторопилась Вета. – Где сейчас Артур?

– Там же, где и был – в мире троллей.

Ага, теперь понятно, почему Инга не возражает против перехода!

– Но как он там очутился? Ведь я изменила прошлое, он выбрался из воды! Я видела, как он занимался Нелюбиной, приводил ее в чувство.

– Он отвел Ингу домой, а потом вернулся в парк. Нашел там тебя и тайком шел за тобой следом до самого туннеля.

– Но зачем?! – с надеждой в голосе воскликнула Вета. А вдруг Артур все-таки решил извиниться перед ней за хамское поведение на острове и вообще?

– Думаю, дело здесь не в тебе, – не замедлил разочаровать ее Арлан. – Просто тролли, в отличие от людей, не слишком подвержены иллюзиям. Если оказался в их мире – невозможно вдруг взять и исчезнуть оттуда. Артур просто чувствовал, что должен это сделать, должен пойти за тобой в туннель! Ну, все, я побежал!

Арлан предусмотрительно нажал на кнопку звонка и подождал, когда за дверью послышались шаги. Потом развернулся и бросился вниз по ступеням.

Дверь открыла мама. Увидела дочь – и ахнула:

– Что случилось, Вета? Почему ты ходишь под дождем без зонта? Я же сама утром засунула его тебе в рюкзак! Ну, неужели так трудно просто достать и раскрыть?!

– Извини, мама, я о нем как-то совсем забыла, – вполне искренне ответила девочка.

– Да что такое с тобой происходит? Просто удивительно, как ты с таким легкомыслием дотянула до шестнадцати лет. Когда ты, наконец, станешь серьезнее?

– Завтра, – буркнула Вета и потащилась в свою комнату. Сердце ее разрывалось от тяжести содеянного. Теперь она знала, как чувствует себя человек, только что совершенно случайно убивший другого человека. Да к тому же своего друга.

На своей кровати она немедленно разрыдалась, конспирации ради закрыв голову подушкой. Но поплакать вволю не удалось, минут через пять послышался странный звук – словно кто-то свистнул ей в ухо. Вета затихла, потом тревожно выглянула наружу.

И увидела господина Себастьяна. Он тихонько кружился над кроватью с самым сочувственным выражением на лице.

– Что? – вздохнула девочка. – Вам ведь не привыкать к виду моих рыданий, правда?

– Но хотелось бы знать причину такого горя, – тактично заметил призрак.

– Их навалом, этих причин. Некоторые я даже назвать вам не могу – слишком ужасные. А еще я завтра навсегда ухожу отсюда.

– Это нелегко, я понимаю, – произнес господин Себастьян, и закружил быстрее в заметном волнении. – И все-таки не могу не порадоваться за тебя, моя девочка. Ты возвращаешься домой.

Вета еще раз судорожно вздохнула, потом рывком села на кровати и одернула свитер. Действительно, ну что она так раскисла?

Такой уж у нее был характер: сначала всегда огорчалась до слез, а потом начинала обдумывать ситуацию. И приходила к выводу, что все как-нибудь можно исправить. В самом деле, завтра она будет в своем родном мире. Она узнает там тысячу необычных вещей, научится тому, что уже умеет Арлан. И обязательно найдет способ спасти его. Спасла же она, в конце концов, Ингу и Артура! Просто по неопытности допустила досадный промах, и цена за их спасение оказалась слишком высока.

– Господин Себастьян, а можно вас спросить? – робко начал Вета.

– Конечно, моя девочка, – с готовностью отозвался призрак.

– А как так получилось, что вы навсегда застряли в этом мире?

Возможно, было невежливо заводить этот разговор, но Вете ужасно хотелось хоть на пару минут отвлечься от тяжелых мыслей. А ничто не отвлекает от собственных переживаний лучше, чем чужая драма. Господин Себастьян перестал кружить по комнате и уютно расположился на спинке старого кресла.

– Это было очень давно, моя милая, – начал он свой рассказ. – В юности я жил со своим семейством в Санкт-Петербурге. Мой отец близко дружил с одним статским советником, и мы частенько бывали у него в гостях. Для меня такие визиты были подлинным мучением. Дело в том, что старшая дочь советника обладала невыносимым характером и постоянно высмеивала меня по любому поводу. Говорила, что я уродлив, глуп, и манеры у меня ужасные. По моему разумению, ее и саму трудно было назвать красавицей, но за нее горой стояли младшие братья. Ох, и натерпелся я от этой семейки!

Но однажды все удивительным образом переменилось. Дочь советника, Наталья, встретила меня без прежних издевок и предложила прогуляться с ней по саду. Мы говорили о поэзии, об искусстве и красоте, а в конце прогулки я вдруг понял, что сама Наташа – прекрасна, и я навеки влюблен в нее!

Мы стали часто встречаться. Мне в ту пору было почти шестнадцать лет, Наташа – годом старше. Но для своего времени мы были уже достаточно взрослыми. Однажды я сказал Наташе, что собираюсь поговорить о нас с ее родителями.

Но неожиданно для меня Наташа разрыдалась. Она умоляла меня не делать этого, просила забыть ее и больше не ездить с визитами. Я был убит, раздавлен! Убежал прочь, хотел немедленно записаться в гвардию, потом проситься на Кавказ! Именно так поступали отвергнутые молодые люди в те времена. Но Наташа прислала мне записку, в которой просила встретиться с ней еще раз и обещала все мне объяснить.

В то свидание она и вправду поведала мне обо всем. Наташа сказала, что очень скоро я буду должен навсегда покинуть этот мир. И мое место займет другой молодой человек. Никто не заметит этого – кроме нее, ангела моего Наташеньки. И если я поговорю с родителями, ей, возможно, придется выйти замуж за того юношу. А она совсем уже решилась после моего ухода стать послушницей в монастыре.

Я был потрясен. Наташа пыталась меня утешать. Она говорила, что в том мире я буду счастлив, что там есть гармония и красота, почти утраченные в мире людей. Она это знала, потому что сама прожила там целых шестнадцать лет. Но я отчетливо сознавал, что не смогу быть счастлив без нее даже в раю.

Я спросил, как может случиться, что я вдруг окажусь в другом мире. Наташа ответила, что, когда мне исполнится полных шестнадцать лет, меня, возможно, пригласят куда-то, и там будут молодые люди одного со мной возраста. Так и вышло. Лето мы с семьей проводила на даче в Павловске. Однажды меня позвали кататься на лодке. Рядом со мной оказались юноши и девушки, мне совершенно незнакомые. Я вдруг заметил, что берег островка, к которому мы направляемся, окутан пугающей мглой, и там горят костры, хотя время было обеденное. Тогда я бросился в воду и вплавь добрался до своего берега.

Потом еще несколько раз в нашем доме появлялись странные люди, хотели меня видеть… Я тщательно уклонялся от встреч с ними. Через два года я женился на Наташе.

Господин Себастьян примолк, словно заново переживая в душе давно промелькнувшие счастливые мгновения.

– И что было дальше? – замирая, спросила Вета.

– Увы, наше с ней счастье не было долгим, – ровным голосом продолжил призрак. – Наташа умерла через год, при рождении нашего первенца. Перед смертью она плакала и просила у меня прощения. Говорила, что навеки загубила мою жизнь и мою бессмертную душу. Больше всего ее мучила мысль о том, что мы никогда больше не встретимся с ней в горнем мире, что мне предстоит бессмысленное и горькое мыканье на земле…

Тут Вета почувствовала, как непрошенная слезинка прокатилась по ее щеке, в груди заныло.

– Но я ни о чем не жалею, – продолжал господин Себастьян, гордо выпрямляя призрачную спину. – После потери моего ангела я никогда больше не женился, но у меня был сын, потом внуки. Да и после смерти я старался держаться поближе к своим потомкам. Все-таки не так одиноко, когда видишь рядом свое продолжение.

– Вы нам по какой линии родственник? – спросила девочка.

– Твой приемный отец – мой потомок в седьмом поколении, – любезно сообщил призрак.

– Удивительно! – вздохнула Вета. – Значит, у моего отца есть капелька крови троллей. Кто бы мог подумать!

Глава 16. Дорога через пожирающий лес

Вета для себя твердо решила не раскисать больше, а хорошенько подготовиться к уходу. Но это оказалось непростым делом. Как проститься с домом, из которого уходишь навсегда? С родителями, которых никогда больше не увидишь? Она до вечера перебирала старые фотографии. Некоторые из них сунула в кармашек рюкзака, главным образом такие, на которых была снята вместе с отцом и матерью. И с теми немногими друзьями и хорошими знакомыми, которые были у нее в этом мире. Приготовила чистые джинсы и свитер, в рюкзак сложила кое-какие пустячки на память. А потом пошла в родительскую комнату и до позднего вечера делала вид, что смотрит с ними по телевизору какую-то старую комедию. На самом же деле тайком вглядывалась в родительские лица, мысленно с ними прощалась. Потом вернулась к себе, свернулась калачиком на кровати около сладко дрыхнувшей Муськи – и долго лежала без сна.

На самом деле в глубине души Вета не верила, что расстается с этим миром навсегда. Наверняка дело с переходами как-нибудь наладится, и все будет, как в те чудесные времена, о которых рассказывал Арлан. Она сможет бывать в своем родном городе, навещать родителей. Конечно, странно даже вообразить, что они больше не будут ее узнавать! Но ведь справляется с этим как-то Боря Шварц, с трудом, но справляется.

Разбудил ее долгий и настойчивый звонок в дверь. Девочка вскочила, в панике глянула на часы. Десять утра, кошмар! А ведь она еще так много хотела сделать перед окончательным уходом.

Звонок повторился, и Вета бросилась к двери. По пути заметила на столе в гостиной записку от матери: та писала, что они с отцом ушли по делам, будут к обеду. Значит, больше она их не увидит…

За дверью топталась вся компания: Арлан, Борис и Инга. Нелюбина с интересом посмотрела на Вету и приветливо ей улыбнулась. Ребята хмурились.

– Чего ты копаешься? – накинулся на девочку воспитанник троллей. – Нужно поторапливаться!

– А я позавтракать не успела, – растерялась Громова. – Может, зайдете, вместе чайку попьем?

Но Арлан только глянул на нее свирепо и сообщил, что через пять минут она кровь из носу должна выйти из квартиры. Они подождут во дворе, чтобы не мешать. Вета бросилась в свою комнату, в спешке переоделась, закинула за спину приготовленный рюкзак. Попробовала причесаться, но только оставила в волосах с десяток зубьев от щетки и в гневе зашвырнула расческу под кровать.

Та обо что-то глухо стукнулась – неожиданный и непривычный звук. Девочка опустилась на корточки и обнаружила там две довольно большие коробки, перевязанные блестящими лентами. И вспомнила: да ведь сегодня ее день рождения! Мама обожает класть подарки именно под кровать, такая вот у них традиция. И сейчас они с отцом наверняка готовят дочери какой-то сюрприз. Ах, как жаль, что она не встала раньше – теперь никогда не узнает, что родители подарили ей на шестнадцатилетие!

В последний раз огляделась – и ринулась к выходу.

– Прощай, моя девочка! – прозвучал вслед призрачный голос. Вета замерла на месте, прищурилась: при свете дня господина Себастьяна почти совсем не было видно. Но все-таки ей показалось, что старик смотрит на нее с затаенной надеждой. Вете ужасно хотелось заверить призрак на прощание, что их встреча не последняя, и что она обязательно ему поможет. Но зачем обещать то, что едва ли возможно выполнить? После того, что она натворила, ее и саму скорее сошлют куда-нибудь, чем наградят.

– Прощайте, господин Себастьян! – с виноватым видом отозвалась она. – Приглядывайте тут за моими, ладно?

И поспешила прочь из квартиры.

Арлан сразу повел их в парк.

– Мы снова пройдем через туннель? – по пути спросила Вета.

– Нет, – ответил парень. – Проход через туннель срабатывает только раз в году. Придется идти через лес.

Через четверть часа они остановились в нескольких метрах от двух склоненных друг к дружке старых сосен. Народу в парке почти не наблюдалось – снова моросил дождь, даже мамы с колясками сегодня не гуляли. Арлан поднял руку, призывая ребят быть особо внимательными. Волосы его потемнели от влаги и лицо парня казалось еще более бледным, хмурым и напряженным.

– Это очень важно! – объявил он. – Вета с Борей уже проходили здесь, ты, Инга, столкнешься с этим местом в первый раз. Лесок, через который вы пойдете, на первый взгляд кажется просто замечательным. Вам захочется вспомнить все самое лучшее, что было в вашей жизни. Но имейте в виду: делать это категорически нельзя! Иначе из него вы выйдете без единого светлого воспоминания, лес просто выкачает их из вас! Мы всегда так и называли его – Пожирающий лес.

– А о плохом думать можно? – с испуганным видом спросила Инга.

– Попробуй, если получится, – ответил Арлан. – Плохие воспоминания все равно останутся при тебе. Но лучше вам вспоминать что-нибудь нейтральное, например, из школьной программы, и думать всю дорогу только об этом. Разговаривать между собой, оглядываться по сторонам не советую – собьетесь с мысли. Идите строго на северо-запад – ну, это вам Боря покажет. Две минуты на придумывание темы!

Вета сразу решила, что станет повторять в уме английские неправильные глаголы. Дорога недлинная, она как раз успеет добраться до конца таблицы.

– Готовы? – рявкнул Арлан.

Ребята робко закивали.

– Ну, давайте прощаться, – севшим голосом сказал парень. Заметно было, что он держится из последних сил.

Вета первая шагнула к Арлану. Обеими руками вцепилась ему в плечи. И поняла, что не сможет сказать ни слова – обязательно разрыдается.

– Да, к тебе у меня особый разговор, – словно бы вспомнил Арлан. И увлек ее чуть в сторонку от ребят.

– Вета, ты должна мне кое-что пообещать!

– Опять? – возмутилась девочка. – Я вчера уже обещала! И честно просидела весь вечер дома.

– Это еще важнее. В общем, поклянись мне, что ты никогда никому не скажешь насчет старика и что вы с ним сотворили! Ни одной живой душе!

– Как же это? – растерялась Вета. – А если спросят?

– Наверняка спросят. Но ты должна отвечать, что ничего не знаешь, ясно? На тебя никто не подумает.

– Не хочется начинать новую жизнь со вранья, – опуская голову, пробормотала девочка. Хотя прекрасно понимала, что Арлан в этот момент снимает огроменный камень с ее души. Ведь больше всего на свете ее пугала мысль о том, что в Донном мире ей первым делом зададут вопрос, кто загубил целый город и воспитанника троллей в придачу.

– Поклянись самым дорогим для тебя! – потребовал Арлан.

– Клянусь! – прошептала девочка.

– Вслух!

– Родителями клянусь! Всеми четырьмя!

– И еще?

– Ну, Артуром, если хочешь.

– Теперь смотри! – очень серьезно произнес воспитанник. – Мне мама в детстве рассказывала страшные истории о мирах, куда попадают те, кем однажды неосторожно поклялись!

– Хватит меня запугивать! – взорвалась Вета. – Я и так всегда держу данное слово, без всяких клятв!

И тут же добавила сердито:

– Зачем вообще вчера ты не дал мне прикоснуться к собаке? Ведь я и так ухожу в другой мир, разве там старик смог бы меня достать?

– Если бы вчера ты коснулась миляги Боуна – никуда бы из этого города не делась, – отрезал Арлан. – Ладно, давай, приятно было познакомиться. И не создавай больше проблем себе и другим.

– Ладно, – ошарашено отозвалась Громова. – Спасибо тебе за все. Ты – замечательный друг, я всегда о таком мечтала. Жаль, что…

И тут она отскочила в сторону, зажала пальцами уголки глаз. Говорить дальше не было сил, а ведь она так многое хотела сказать Арлану.

«Но мы обязательно встретимся, – заверила саму себя. – Я ведь должна исправить свою ужасную ошибку! Подучусь и найду способ вернуться. Возвращалась же Саломея!»

Вслед за ней прощаться подошел Борис. Ребята пожали друг другу руки. Шварц пробормотал что-то и густо покраснел. Наверное, извинился за то, что был невыносим. Инге прощаться было проще всего – она ведь почти не знала Арлана, не понимала, как много он сделал для нее. В ответ на ее «Ну, пока!» куртка на груди парня зашевелилась, из-за ее отворота выглянула серая мордашка, заморгала ярко-желтыми глазами.

– Фроська! – завопила Инга. – Кошечка моя любимая! Ой, пожалуйста, отдай, я возьму ее с собой!

– Нельзя! – сурово отрезал Арлан, запахивая куртку. – Там у тебя будут другие домашние любимцы. И, пожалуйста, сосредоточься.

Инга надулась, опустила голову. Вета судорожно припомнила первый глагол. По знаку Арлана они гуськом прошли под соснами, с боем продрались через колючие кусты.

И сразу же дождь прекратил сеять мелкую водяную пыль на их одежду. Они словно перенеслись на морское побережье с его влажным и жарким воздухом. Откуда-то выглянуло солнце, от буйства красок зарябило в глазах. Цветы завертели своими красочными головками, словно надеясь предстать перед гостями в наилучшем ракурсе. Ветки над головой нежно зашуршали листочками. Вету на секунду затопила невероятная радость жить, общаться с друзьями, бывать в таких удивительных местах. Но она тут же взяла себя в руки.

– Break – broke – broken, – завела тихонько себе под нос. – Сломать, разбить.

И сразу вспомнила, как бабушка позволила ей разбить куриное яичко, которая маленькая Вета сама разыскала в курятнике. Яйцо так славно пахло, а когда бабушка сделала из него гоголь-моголь…

Девочка в ужасе затрясла головой, и вдруг поняла, что с глаголами случилась промашка. Нужно было брать другую тему, но теперь уже поздно. Попробовала перескочить на другую букву:

«Catch – caught – caught».

И вспомнила, как смешно кричала бабушка по утрам:

«Держи молоко, сбегает!»

Ох, сваляла же она дурака с этими глаголами! Вон Борька с головой ушел в свои мысли, лицо сосредоточенное, словно он не по прекрасному лесу идет, а готовится к ответу на важном экзамене. А Инга…

И тут Вета едва не заорала от ужаса. Инга широко улыбалась, на лице застыло выражение непомерного счастья.

– Инга, ты что?! – завопила Громова. – Соберись!

Никакой реакции. Нелюбина лишь на секунду скосила на нее ошалевшие от радости глаза. И вдруг Вета заметила то, что не увидела в первый проход по этому проклятому лесу: откуда-то из чащи к ним словно протянулись прозрачные щупальца, слегка подсвеченные всеми цветами радуги. Выглядели они так мило и безобидно, что, не расскажи Арлан про Пожирающий лес, Вета не подумала бы о радужных щупальцах ничего дурного.

Щупальца напрочь игнорировали Бориса, а в Ветину сторону словно бы косились, выжидая. Зато все они буквально обвились вокруг Инги, так и льнули, так и тянули из нее воспоминания…

«Что же это будет? – ужаснулась Громова. – Пожалуй, к концу пути она снова превратится в полную идиотку. А я так старалась, спасала ее!»

И тут Вета поняла, что нужно делать. Она чуть отскочила в сторону – и забормотала себе под нос:

– В первом классе у меня была подруга – единственная настоящая подруга за всю мою жизнь. Мы с ней жили по соседству и каждый день играли во дворе, пока родители не загоняли домой. Как же я была счастлива тогда!

Щупальца так и ринулись к Вете всем скопом, лишь некоторые в нерешительности заметались между ней и Ингой.

– Через полгода нам впервые поставили оценки в дневники! У меня были три пятерки за один день! Я не могла дождаться родителей – так и стояла в прихожей с дневником в руках!

Щупальца, кажется, испытали некоторое разочарования – наверное, воспоминания Инги были куда интересней, чем откровения завзятой отличницы. Некоторые явно засобирались в обратный путь.

– Я еще я была влюблена в своего троюродного брата! – выложила главный козырь Вета. Щупальца, отталкивая друг дружку, метнулись назад. – Он приезжал к нам в гости со своими родителями, на две недели. Его положили спать в моей комнате, нам ведь было по шесть лет. А он на вторую ночь признался мне в любви! И мы заснули в одной постели, держась за руки. А когда прощались, он поцеловал меня в щеку и сказал, что, когда вырастет, то женится только на мне!

Впереди уже показался просвет. Вета перевела дух, схватила Ингу за руку, и потащила ее к двум склоненным друг к дружке деревцам. Щупальца недовольно отступили, и через несколько мгновений ребята выскочили из леса и рухнули на траву.

– Инга! – едва придя в себя, набросилась на приятельницу Вета. – Ты как? Хоть что-нибудь помнишь? Маму свою помнишь?!

– Помню, конечно, – чуть испуганно отозвалась Нелюбина. – С какой стати мне ее забывать?

– А ты как, Борь?

– Нормально, – бодро отозвался Шварц. – Доказывал подряд все теоремы из учебника геометрии за прошлый год. Слушай, а что ты там такое интересное орала про своего троюродного братца?

– Не помню, – прошептала Вета и похолодела от ужаса.

Рывком выхватила из кармашка рюкзака фотографии, начала просматривать одну за другой. Так, мама, отец, все нормально. А вот что это за девочка рядом с ней на фоне родного дома? И на общей фотографии одна старая женщина кажется ей совершенно незнакомой. Может, раньше она просто не обращала внимания, что на снимок проникла чужая? А теперь уж и не спросишь.

– Ладно, девочки, идемте! – вставая на ноги, решительно поторопил их Борис. Легко ему было распоряжаться – он единственный из них уже успел познакомиться со своими настоящими родителями.

А Вету сотрясала нервная дрожь – какими-то они окажутся? Инга, вроде бы, особо не волновалась: наверно, так намучилась со своим отцом и мачехами, что была согласна на любые перемены. Медленно, взявшись за руки, они вышли на берег озера.

Там снова горели костры – но сегодня меньше, чем в прошлый раз. Сперва Вета увидела Саломею и Реррика – они приближались очень быстро, словно скользили по траве. Через мгновение Саломея уже сжала Вету в объятиях, расцеловала в обе щеки и шепнула в ухо:

– Как же я рада, что вы благополучно вернулись. Тебя тут так ждут!

И тут же бросилась к Боре, обняла его крепко, словно не видела по меньшей мере год. Потом Вета увидела ту супружескую пару, которая в прошлый раз приняла ее так нелюбезно. Впрочем, это и понятно: они ведь ждали свою настоящую дочь, а Громова объявилась вместо нее. Теперь они крепко прижимали к себе потрясенную и растерянную Ингу. А на Вету поглядели почти ласково, даже помахали ей.

И вот, наконец… Они увидела мужчину и женщину, которые стояли чуть поодаль и смотрели на Вету такими любящими и радостными глазами, что у нее защемило сердце. В два прыжка девочка приблизилась к ним и застыла в крайнем смущении.

Женщина молча обняла ее, прижала к груди.

– Мы так волновались за тебя, дочка. Когда узнали, что ты уже побывала здесь, но вынуждена была вернуться в мир людей, мы с твоим отцом едва не умерли от страха и тревоги.

Мужчина, очень высокий, худой, с лицом строгим и чуточку растерянным, повел себя точно так же, как поступил бы и Ветин отец в подобной ситуации. Он просто похлопал дочь по плечу:

– Молодец, справилась! Нас очень пугал твой проход через Пожирающий лес. Надеюсь, все добрые воспоминания остались в твоей голове?

Вета только плечами пожала. И тут почувствовала, как кто-то цепко ухватил ее за талию. Опустила глаза: прижавшись к ее ноге и закинув голову, там стояла девочка лет пяти. Вете показалось, что она видит свой портрет в детстве. Такие же густые волосы, торчащие завитками во все стороны, только не черные, а шоколадные. Серьезное личико с почти сросшимися на переносице бровями, любопытные круглые глаза. Но вот удивительно: девочка показалась ей ужасно миленькой, хотя на свои детские фотографии Вета и смотреть без слез не могла.

– Это малышка Кая, твоя младшая сестренка, – сказал отец. – Есть еще Шекна и Фелемон, но они сейчас на занятиях. Твою маму зовут Дарна, а меня – Бронс. Запомнишь с первого раза?

– Постараюсь, – пробормотала Вета.

– А вот наша Ирис, – каким-то особенным тоном произнес отец и указал на девушку, стоящую чуть в сторонке. Вета глянула – и едва подавила судорожный вздох. Господи, какая красавица! Золотисто-медные волосы крупными локонами лежат на плечах, глаза – изумруды с синей искрой в густом частоколе ресниц, полные губы чуть растерянно улыбаются.

– Ирис завтра покидает нас, – с невыразимой грустью в голосе произнесла Дарна, и, одной рукой продолжая обнимать Вету, другой притянула к себе приемную дочь. Теперь прекрасное лицо Ирис оказалось в паре сантиметров от Ветиного.

Что ж, завтра все мальчишки из класса и из всех параллельных будут сходить с ума от этой красавицы, и недоумевать, как это они раньше не разглядели новенькую. Вета почувствовала прилив какого-то мрачного удовлетворения. По крайней мере, хоть таким образом она будет отомщена.

– Пойдемте в дом, – сказал Бронс. – Вета, мама уже несколько суток не спит, все готовится к твоему возвращению.

– Конечно, идемте, – усиленно закивала девочка.

Она ожидала, что у ее родителей дом окажется такой же, как у Бориной семьи – дом-дерево. Но ошиблась. Ее привели к высокому холму, густо поросшему густой травой и розовыми кустами. Глава семьи хлопнул в ладоши, и холм послушно раскрылся. Внутри оказалось нечто наподобие деревенского дома, просторного, с большими комнатами. Но только без окон. Вета про себя порадовалась, что не страдает клаустрофобией.

– Тебе не нравится? – тревожно спросила мать.

– Нет, что вы! – заторопилась девочка. – Просто неожиданно. В тот раз я ночевала совсем в другом доме. Он был прямо на дереве.

– Это у Реррика-то? – вмешался в разговор отец. – Так они тоже уже перебрались в холм. Холодновато нынче становится для дачного домика.

Вета не сдержалась – громко прыснула. Вот не знала, что у троллей тоже бывают дачки. Мать засмеялась вместе с ней и сразу стала как-то ближе. Кажется, даже смех у них был похож.

– Мы научились этому словечку у тех, кто возвращается из мира людей! – пояснила Дарна.

– Я догадалась! Только вот что-то не заметила похолодания. У нас там намного холодней. А здесь все цветет.

– Ну, тем не менее, сюда тоже приходит осень, даже зима, – подытожил отец. – Хотя, конечно, она не похожа на ту, к которой ты привыкла в том холодном мире. Так, садитесь все за стол, время ужинать.

На этот раз Вета даже не удивилась, что день, едва начавшись в мире людей, здесь уже подходил к концу. И тут с порога раздались взволнованные голоса, и Громова увидела своих брата и еще одну сестру. Брат оказался почти подростком, таким же высоким и худощавым, как и отец. И очень нескладным, казалось, он понятия не имеет, как уследить за своими четырьмя конечностями. На Вету Фелемон глянул исподлобья, зато сестренка лет десяти моментально повисла на ее шее.

– Ты мне расскажешь про тот мир? – немедленно потребовала она, будто была с Ветой знакома с детства. – Папа с мамой обещали, что ты все-все мне расскажешь! А то рассказы госпожи Саломеи я уже наизусть знаю, да и жила она в мире людей сто лет назад!

– Конечно, расскажу… Шекна, – смеясь, пообещала Вета. Как здорово, что теперь у нее есть брат и аж две сестренки!

Рассказы начались еще за ужином. Родителей и сестер интересовала вся ее жизнь, с самого рождения. Только брат отмалчивался, глаз от тарелки не поднимал и улизнул из-за стола при первом удобном случае.

– Не обижайся на Фелемона, Веточка, – прошептала ей на ухо чуткая Шекна. – Он просто тебе завидует. Он всегда мечтал быть подменышем, но родился-то только вторым.

Вета приняла информацию к сведению: она уже прикинула, какие слова скажет Фелемону, когда предоставится случай поговорить с ним наедине. Со временем мальчишка поймет, что не такое уж это простое дело – быть подменышем!

После восхитительного чая, пахнущего, кажется, всеми травами на свете, мать сказала младшим детям:

– Ну, теперь расходитесь по комнатам! Думаю, вы понимаете, что Веточке нужно о многом поговорить с Ирис. А у вас предостаточно времени впереди, чтобы расспросить вашу сестру обо всем на свете.

Сестренки дружно захныкали – слова матери напомнили им о том, что завтра Ирис покидает их навсегда. Дарне с трудом удалось их увести. А Ирис тем временем проводила Вету в комнату, в которой сама прожила свои шестнадцать лет, и которую теперь предстояло обживать ей, Вете.

Глава 17. Почти сестра

Громова покраснела, когда увидела, какой образцовый порядок царит в комнате Ирис. Кошмар, а она даже постель за собой сегодня не убрала! Завтра Ирис окажется в ее комнате, и ужаснется, увидав, какая неряха там жила! Хорошо, если мама ужаснется раньше, и, вопреки Ветиным запретам, устроит большую уборку.

При воспоминании о матери защемило сердце. Чем-то сейчас она занимается? Впрочем, известно, чем: готовит пир ко дню рождения дочери. И очень сердится, что та куда-то слиняла с утра пораньше, поленившись даже открыть подарки.

– Кстати, готовься, – сказала Вета Ирис, очень довольная, что нашлась тема для начала разговора. – Попадешь домой прямо на день рождения! Мне завтра – или сегодня, уж и не знаю – стукнет шестнадцать.

– Мне – тоже, – скромно улыбнулась Ирис. – Мы с тобой родились в один день.

– Ну надо же! – огорчилась Вета. – Я даже не дала тебе день рождения нормально отпраздновать, да? Жаль, что нельзя было отложить переход хоть на один денек. Ну, правда, подарки ждут тебя в том мире под кроватью.

– Ничего страшного, – заверила ее Ирис. – Во-первых, мы с утра уже отпраздновали. Во-вторых, ты ведь тоже осталась без праздника, так что чего уж извиняться. Для тех, кто побывал здесь, очень опасно снова находиться в том мире. Вот старейшины и решили подстраховаться.

Пока она говорила, Вета все рассматривала лицо воспитанницы – и сердце ее едва не выпрыгивало из груди от теплого волнения и грусти.

– Знаешь, а ты очень похожа на маму! – воскликнула она. – Я всегда удивлялась, как у такой красавицы, как мама, могло народиться чудовище вроде меня! Зато ты просто ее копия!

– Ты вовсе не чудовище! – возмутилась Ирис. – Даже наоборот… очень хорошенькая.

– Знаю, знаю, разница в восприятии!

И вдруг Вета вспомнила о чем-то очень важном, о чем обязательно нужно было спросить Ирис. И немедленно перешла к делу:

– Скажи, ты знала Тею?

– Конечно, – кивнула Ирис, и лицо ее разом померкло, погрустнело. – Мы с ней очень дружили. Радовались, что будем жить в одном городе, учиться в одной школе. А почему ты спрашиваешь? Тебе что, Арлан о ней рассказал?

– Нет, как раз Арлан мне ни слова о Тее не говорил, – призналась Вета. – Но что с ней случилось?

– Тея погибла, – коротко ответила Ирис. – Во время выпускного испытания. Ее тело нашли в Деревне Обратного Времени. Конечно, там опасно, но ее смерть была страшным ударом для нас всех.

Вета испуганно замолкла. Значит, Борис сказал ей правду. Но откуда он мог это узнать?

– Ты не бойся, – кажется, Ирис ложно истолковала ее молчание и бледный вид. – Такие испытания проходят только воспитанники. Так что тебе не придется…

– Но разве это справедливо! – воскликнула Вета. – Почему воспитанников заставляют так рисковать, а троллей – нет?

– Это оправданно. В этом мире не так много опасностей, как в том, куда нам предстоит вернуться. Нас просто готовят к предстоящей жизни.

– Да, согласна, в мире людей есть теракты, маньяки, дорожные происшествия! Но ведь миллионы, даже миллиарды людей безо всякой специальной подготовки спокойно доживают до старости! А вы, получается, рискуете заранее, даже не зная, понадобятся ли когда-нибудь все эти навыки?

– Но ведь мы – воспитанники, – все с той же невозмутимостью отозвалась Ирис. – На нас больше ответственности.

«Прав Борька – у них у всех синдром заложника налицо!» – начала потихоньку раздражаться Громова.

– Но Тея погибла раньше, чем вернулась в свой мир! В чем логика?

– Ты это поймешь, но позже, – мягко произнесла Ирис. – Мы все очень скорбим о Тее. Арлан чуть с ума не сошел, когда это случилось. Ведь они собирались пройти обряд обручения еще до возвращения в мир людей.

– Как можно принимать такие важные решения в таком юном возрасте? – вновь поразилась Вета.

– В юном? Мы уже взрослые, Веточка! Стали совершеннолетними два года назад.

– Мы тоже в четырнадцать получили паспорта! И что с того? Ирис, опомнись, большинство наших ровесников в мире людей пока вообще ни о чем всерьез не задумывается!

Воспитанница троллей посмотрела на нее так, словно подозревала, что Вета ее разыгрывает. Да, разница в воспитании во всей красе. Мама будет бесконечно довольна своей обновленной дочкой!

– А ты случайно не обручена с кем-нибудь?

– Да, – не ломаясь, ответила Ирис. – Он должен перейти в мир людей через месяц.

– Вы должны были перейти вместе! – догадалась и ужасно огорчилась Вета. – Прости, Ирис!

– Перестань уже извиняться, пожалуйста! Да, вместе, но это не так уж важно. Все равно его семья живет в предместье Парижа.

– Ого!

– Ничего страшного. Мы будем перезваниваться, а через пару лет сможем пожениться.

– Ты что, не собираешься получать высшее образование? – всерьез заволновалась Вета. – Учти, родители грезят университетом.

– Вообще-то я подумываю о Сорбонне, – скромно отозвалась Ирис.

Громова перевела дух.

– Ну, тогда ладно, это сойдет. Только, пожалуйста, не забрасывай родителей. Приглашай их иногда в гости. Мама всегда мечтала побывать в Париже.

– А о папе ты что можешь рассказать? – с улыбкой спросила воспитанница.

– Ну, у папы сложный характер, – задумчиво проговорила Вета. – Он не всегда умеет выразить свои чувства. Поэтому больше молчит и ни во что не вмешивается. Но на самом деле он очень любит маму и меня… то есть, теперь уж тебя…

В этот момент девочка ощутила холодное прикосновение в районе правой голени, глянула вниз – и вскрикнула от испуга.

Сперва ей показалось, что об ее ногу трется маленький призрак. Но через секунду разглядела белые косточки, окруженные полупрозрачной оболочкой. Косточки шевелились и даже старались вскарабкаться Вете на колени. Девочка в ужасе поджала ноги под себя.

– Не бойся! – засмеялась Ирис. – Это всего лишь наша кошка.

– Кошек я повидала, – пробормотала Вета, отползая на середину кровати. – Вот это – точно не она.

– Понимаешь, в мире троллей нет таких животных, к каким ты привыкла. Здесь живут души животных, которые в том мире уже умерли. Иногда, наверное, они выглядят странно – хотя я-то привыкла именно к таким. Тролли ухаживают за ними. Иногда им даже удается вернуть в мир людей какое-нибудь давно вымершее животное. Но из этого ничего хорошего не выходит: люди или боятся их до жути, или немедленно снова истребляют.

Ирис подхватила призрачное существо на руки, без всякого страха посадила себе на колени. Вета тоже протянула руку, ожидая окунуться в ледяную прорубь. Ведь именно так в книжках всегда описывался близкий контакт с призраками. И вдруг рука словно попала в струю теплого воздуха. Так бывает, если в разгар очень жаркого дня высунешь руку из тени прямо под солнечный луч.

– Она теплая! – выдохнула изумленно. – Почти горячая!

– Ну конечно, мы же хорошо за ней ухаживаем, – кивнула Ирис.

– Да, к этому еще нужно привыкнуть, – вздохнула девочка и вспомнила свою Муську. Теперь с ней будет возиться Ирис, а значит, за Муську можно не волноваться. Ей же придется сильно постараться, чтобы это странное создание не остыло в ее не слишком умелых и далеко не расторопных руках.

Они проговорили далеко за полночь. Так о многом нужно было предупредить друг дружку, о многом спросить. Теперь Вета куда больше знала о своем новом семействе и не сомневалась, что поладит с ними. А потом они крепко уснули рядом на постели, накрывшись одним одеялом.

Как хорошо, оказывается, спится в домике внутри холма, куда не проникает ни единый луч солнца! Зато в какой-то момент холм просто раскрылся, словно бутон, и в комнаты хлынул свет и бодрящий утренний воздух.

– Вставай! – растолкала Ирис Вету. – Мы проспали, кажется!

– У вас тут всегда такая побудка? – спросила девочка, судорожно натягивая на себя одеяло. – Даже зимой?

– Нет, но когда папа сердится, что мы не встаем, он всегда распахивает холм, – внесла пояснения Ирис. – Только сегодня он не злится. Просто переживает.

– Переживает? Почему?

– А ты забыла, что сегодня я возвращаюсь в мир людей?

– Господи, – пробормотала Вета, с виноватым видом сползая с кровати. – Ирис…

– Ой, только не надо смотреть на меня, как на умирающую! – прикрикнула воспитанница. – Ты сама ночь напролет расписывала мне, как там у вас все здорово и интересно.

– Просто жалко, что мы расстаемся, – честно призналась Вета. – Знаешь, в последнее время, как только я с кем-нибудь подружусь, так сразу приходится расставаться. Сначала Арлан, а теперь вот ты.

– Все будет хорошо, – подмигнула ей Ирис. И побежала в комнату родителей, скоро оттуда донесся горький плач младших девочек. А Вета еще долго в нерешительности стояла посреди комнаты, боясь оказаться лишней в этот тяжелый миг расставания навеки.

Потом ее позвали к завтраку. Все уже сидели за столом, но вряд ли кто-то съел хоть ложку или почувствовал вкус съеденного. Ирис изо всех сил старалась разрядить обстановку. Хотя, судя по побледневшему лицу, ей это давалось ой как нелегко. Однако, взглянув на нее в очередной раз, Вета заметила, как девушка что-то шепчет на ухо приемному отцу и при этом радостно улыбается. Поистине, самообладанию Ирис можно было только позавидовать.

Бронс кивнул ей – и хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание домашних.

– А теперь – наш подарок для Веты! – объявил он.

Громова смущенно заерзала на стуле, думая о том, что сейчас не лучшее время для подарков. Но семейство оживилось, Ирис сняла с шеи что-то блестящее на цепочке, и передала отцу, а тот уже протянул эту штуку Вете.

Подарок оказался свистком, такой Вета видела разве что на уроках физкультуры. Правда, этот, кажется, был сделан из золота, на золотой же цепочке якорного плетения, и усыпан разноцветными сияющими камешками. Выглядело украшение очень стильно. Если бы в таком в школу заявилась, например, Лора Аникеева – через неделю это точно был бы хит сезона.

Вета с улыбкой повесила свисток на шею, поверх свитера, старательно расправила цепочку, всем видом показывая, что подарок ей очень нравится. Однако новые родственники явно ожидали от нее чего-то другого.

– Посвисти в него! – шепотом подсказала малышка Кая. – Ну же!

Вета послушно поднесла свисток к губам, дунула – звук получился совсем слабенький. Но, кажется, этого было достаточно.

– Бежим скорее на улицу! – завопила младшая сестренка.

И пробкой вылетела из-за стола. За ней поднялись и все остальные. Пока Вета выбиралась со своего места, вся семья оказалась у входа в холм, и она присоединилась к ним, настороженно оглядываясь.

– Смотри, вот же он! – волновалась Шекна. – Ты что, не видишь?

Вета в растерянности огляделась. И только теперь заметила у холма крупный полупрозрачный силуэт. Это был самый настоящий призрачный конь! Девочка отчетливо разглядела лошадиный скелет, подернутый полупрозрачным маревом. Хорошо, что она уже видела здешних кошек – иначе точно умерла бы от ужаса. Марево было золотисто-рыжеватое – наверное, при жизни этот конек был каурой масти. Он беспокойно перебирал ногами и вскидывал голову.

– Его зовут Орленок, – сказал отец. – Раньше на нем ездила Ирис. А теперь он твой.

Оказывается, на нем еще и ездят! Вета от души надеялась, что от нее этого сегодня не потребуют. Не тут-то было.

– Ну, что же ты? – улыбнулась ей мама. – Садись на него. Ты же занималась два года конным спортом, мы знаем.

Громова нерешительно приблизилась к призраку, который немедленно вытянул в ее сторону шею. Увы, разница с земной лошадью была разительна.

– А его не надо запрягать? – заикнулась Вета, чем очень развеселила присутствующих. Затем отец просто подхватил ее за талию и закинул на спину лошади.

Впечатление было поразительное! Ноги и спина девочки словно утонули в круговороте теплого воздуха. Пятой точке совсем не было жестко, хотя, по прикидкам Веты, она сидела прямо на конском позвоночнике. Орленок весело заходил под ней. Девочка со страху постаралась уцепиться за его гриву, но призрачные пряди проскальзывали между пальцами.

– Просто держи равновесие, – сказал ей отец. – Он тебя не сбросит.

– Как же им управлять без узды?

– Ну, тебе достаточно подумать, куда ты хочешь попасть – вот и все.

«Хочу к холму, где живет Борькина семья», – подумала Вета. Других мест она пока просто не знала.

В тот же миг конь развернулся в нужном направлении и понесся по лугу. Наездницу мотало из стороны в сторону, обрести равновесие никак не удавалось. В конце концов она позорно легла на круп лошади, зарылась лицом в теплое марево, и стала ждать, чем и когда все закончится. Закончилось скоро. Вета робко подняла голову и увидела совсем рядом великолепные фиалки на холме Саломеи.

«Назад – пешком» – решила девочка. И постаралась сползти с коня. Ничего не вышло. Она словно в паутине барахталась в призрачной дымке, но не могла спустить на траву даже ногу.

«Давай назад!» – мысленно приказала она коню. Если родители еще не вернулись в холм, у нее остается надежда в ближайшее время оказаться на земле.

У холма ее ждали. Конь встал, как вкопанный, на том самом месте, с которого начал свой путь. И потянулся безглазым черепом к Ирис, словно жалуясь на неопытную наездницу.

– Кажется, я приклеилась к его спине, – мучительно краснея, пробормотала Вета. – Не могу слезть на землю.

– А ты сказала ему, что хочешь спуститься? – спросила Ирис.

– Как-то не догадалась…

– Просто скажи или подумай.

Вета подумала «отпусти меня» – и через мгновение была уже на земле.

– Зато с него невозможно упасть, – утешила ее мать. – У нас даже самые маленькие дети ездят на таких. Теперь отпусти его.

«Свободен!» – с облегчением подумала Громова. И конек моментально унесся прочь. Да, пожалуй, такой подарок она запомнит надолго.

Наконец, всей семьей вышли на улицу и отправились к знакомой поляне, на которой уже снова собралась целая толпа. Хотя переходила в этот день только одна Ирис. Местные обитатели по очереди прощались с воспитанницей, обнимали и говорили напутственные слова. Вета стояла рядом с новой родней и чувствовала себя препаршиво. Ведь наверняка все собравшиеся в этот момент сравнивают ее с Ирис, и понятно, в чью пользу.

– Привет! – кто-то подошел незамеченным и тронул за плечо.

Рядом стояла Инга. Выглядела она здорово повеселевшей, оживленной и даже хорошенькой. Словно некрасивость была болезнью, от которой отлично помогал здешний климат.

– Знаешь, а тут здорово! – защебетала Нелюбина. – Когда мне Шварц рассказывал об этом мире, я честно думала, что он окончательно заучился. Но мне-то терять было нечего! Я так и так планировала сбежать из дома. А эти… новые родители, они очень хорошо ко мне относятся. Восхищаются! Только сегодня с утра все время плачут.

Инга погрустнела и мотнула подбородком в сторону, Вета посмотрела туда и увидела Ингиных родителей. Они стояли, пригорюнившись, и держали друг дружку за руки. Рядом с ними Вета приметила Саломею. Та легонько обнимала Ингину маму за плечи и что-то шептала ей на ухо. Там же был и Борис. Он издалека кивнул Вете, но остался понуро стоять рядом с матерью.

– Просто сегодня они должны были провожать вместе с Ирис другую девочку, твою замену в том мире, – вполголоса пояснила приятельнице Громова. – Но так уж получилось, что она погибла.

– Ирис – это вон та девчонка? – покрутила головой Инга. – Очень миленькая! А что за парень с ней рядом? Обалдеть, какой красавчик!

Вета повернула голову в ту сторону, куда показывала Инга. Действительно, теперь рядом с Ирис стоял темноволосый парень ее возраста. Тролли деликатно разбрелись в разные стороны, а эти двое просто стояли и смотрели друг другу в глаза. Парень был очень красив, несмотря на бледность и трагическое выражение на лице.

«Ну, обломаются же пацаны в нашем классе! – злорадно подумала Громова. – Уж Ирис отомстит им за меня. Кто может сравниться с таким потрясным красавцем? Разве что Артур… если он вообще вернется в наш класс когда-нибудь».

Стоило вспомнить об Артуре, как защемило в груди. И вдруг Вета увидела его самого, Гарин вальяжной походкой как раз приближался к ним. Школьный костюм отглажен (интересно, водятся ли у троллей утюги?), ботинки блестят, каштановые волосы уложены волосок к волоску.

– Привет, девчонки! – сказал он таким невозмутимым голосом, словно повстречал их в школьном коридоре. Хотя, нет, поправочка: в школе он с Ветой ни за что бы не поздоровался.

– Привет! – дружным хором ответили Вета и Инга.

– А здесь прикольно, – светским тоном продолжал парень. – Я вначале думал, что у меня крыша слетела, а потом ничего, привык. Даже завидую, что вы теперь будете тут жить. Мне-то, как я понял, не светит. Я не из ваших.

Громова удивилась: почему молчит Инга? В конце концов, они с Артуром друзья детства, соседи, им наверняка есть, что обсудить. Неужели Арлан не предупредил ее, и теперь Нелюбина от неожиданности утратила дар речи?

– Как там мои родители? – спросил Артур, напрямую обращаясь к Инге. – Наверное, с ума сходят из-за моего исчезновения?

Девушка снова почему-то промолчала. И даже немного отошла в сторонку, всем видом показывая, что не настроена участвовать в разговоре.

– Волнуются, конечно, но теперь уже не так сильно, – вместо нее ответила Вета. И сама задала вопрос, так давно не дающий ей покоя:

– Слушай, Артур, а для чего ты вообще увязался за нами в тот туннель?

– Понимаешь, Громова, я сперва отвел Ингу домой, – задумчиво проговорил Гарин. – А потом только понял, что случилось что-то очень странное. Сначала чудовища какие-то привиделись. Потом Инга понеслась к озеру, утопиться, что ли, решила. Я прыгнул за ней в воду, и вроде как сознание потерял, потом очухался и поплыл почему-то к островку, хотя берег был ближе. Вылез, а там ты. Кстати, прости, что наорал на тебя от неожиданности. Ну вот, я снова пошел в парк, чтобы найти тебя и спросить, что за дела такие творятся. И увидел, как ты вместе со Шварцем заходишь в грот. Может, объяснишь, что все это значило?

– Потом объясню… может быть, – торопливо произнесла Вета. – Я пока сама не все понимаю.

– Ладно, пойду, что ли, с Борькой поздороваюсь, – сказал парень. – Надеюсь, он уже позабыл наши прежние… недоразумения.

И зашагал неторопливо туда, где стоял Борис. Вета подошла к Инге, тронула ее за плечо и напрямую спросила:

– Ты что, обиделась на него за что-то? А Артур, между прочим, твою жизнь спасал тогда, в парке…

– На кого я обиделась? – не поняла Нелюбина. Или сделала вид, что не поняла. – И кто это мне жизнь спасал?

– На Гарина, конечно. Я же знаю, что вы с детского сада дружите…

– Дружим? – Нелюбина смерила Вету изумленным взглядом. – Нет, Вет, ты что-то путаешь. Это же, по-моему, парень из вашего класса, да? Он что, тоже… из наших?

– Нет, – потрясенно пробормотала Громова. – Он вообще-то случайно здесь оказался.

– Слушай, а с кем он сейчас говорит? Ну, кто этот парень, который вместе с нами шел по лесу? Утром не успела, а в лесу как-то не с руки было знакомиться.

– Да это же Боря Шварц! – окончательно потерялась Вета. – Ты же его хорошо знаешь, сама только что про него говорила!

– Шварц? Брось прикалываться! Борька нас провожал, а сам остался там, в том мире. С кошкой моей остался.

Вета потрясла головой, пытаясь собраться с мыслями. Так, все ясно! Инга в Пожирающем лесу подумала о своей любви к Артуру, и хищный лесок напрочь выкачал из нее все воспоминания о нем. А Борьку она перестала узнавать вместе со всеми и все время в том мире принимала за него Арлана.

– Инга, понимаешь, это и есть Борис, – начала втолковывать ей Вета. – Просто в момент подмены нас всех перестают узнавать в мире людей. Вот и тебя родной отец даже сдал в полицию… хотя ты, конечно, не помнишь об этом…

– Что ты мне голову морочишь? – вспылила Нелюбина. – С какого перепугу я бы Борьку не узнала? А этот парень ничего так, симпатичный.

– В любом случае, его тоже зовут Борис, – вздохнула Громова.

Что ж, если о непонятках с Артуром можно умолчать, то насчет Бори придется со временем все ей объяснить. Только не сейчас. Потому что наступил ее черед проститься с Ирис.

Но вот названная сестра ушла, исчезла за деревьями, оставив в сердце Веты чувство саднящей пустоты. Что же тогда должны были чувствовать другие? Об этом девочка старалась даже не думать. Она поклялась в душе, что заменит родителям Ирис, ни разу в жизни не заставит их жалеть, что она, а не Ирис оказалась их родной дочерью.

К ней приблизился Борис, произнес смущенно:

– Извини, что не сразу к тебе подошел. Саломея… то есть мама, она что-то хандрит сегодня, не хотелось оставлять ее одну.

– А о чем с тобой Артур говорил? – полюбопытствовала Вета.

– Да ну его! – скорчил презрительную физиономию Шварц. – Издевался, как обычно. Спрашивал, доволен ли я, что оказался с тобой в одном мире. Скорее бы его куда-нибудь отправили, что ли! Знаешь, честно тебе скажу: если бы Артурчик вдруг оказался троллем, я бы точно стал неперешедшим!

– Хочешь новость? – хихикнула Вета. – Инга, кажется, на тебя запала!

Борис быстро-быстро заморгал, по привычке поискал очки на носу, которые обычно запотевали, когда он волновался. Не нашел и недоверчиво покосился на подругу.

– С чего бы это? Мы с ней сто лет знакомы!

– Ну, скажем так: она посмотрела на тебя другими глазами!

– Сочиняешь, наверное? – все еще прожигал ее подозрительным взглядом Боря. – И вообще, она же помешана на Гарине! Это всем в школе известно.

– А она его забыла! – вконец развеселилась Вета. – Подумала о нем в том милом лесочке, через который мы шли – а теперь толком не помнит, кто он такой и как его зовут!

– Да ну! – изумился Шварц. – Здорово вышло, все равно ей с ним ничего не светило! Слушай, а почему ты так не поступила? Не сообразила, да?

И посмотрел на Вету сочувственно, словно узнал, что она забыла решить задачу в годовой контрольной по алгебре.

Девочка вздрогнула и отшатнулась. Уж лучше бы он ударил ее, чем говорить такое! Ведь этими словами Борис четко дал ей понять, что, окажись она хоть королевой эльфов, Артур все равно бы не обратил на нее внимание.

Ужасно захотелось сказать приятелю какую-нибудь гадость. Но, увы, ничего достаточно гадкого не пришло на ум, поэтому Вета просто отвернулась и с понурым видом побрела прочь.

– Подожди! – опомнился Боря, бросился вдогонку. – Куда ты собралась? Саломея велела позвать тебя в гости. Твои родители тоже придут.

Догнал ее, схватил за плечи, заглянул в лицо:

– Ты что, обиделась, что ли? Я же просто хотел сказать, что ты слишком хороша для этого пижона! Да ты и сама это знаешь!

– Ладно, – вздохнула Вета, решительно скидывая с плеч чужие руки. – Пойдем к тебе.

Глава 18. Одна потрясающая новость и две ужасные

Холм был широко распахнут. Первым делом Борис потащил Вету смотреть его новую комнату. Точнее сказать, пока это была комната Арлана – и настроение девочки окончательно рухнуло вниз. Борька, конечно, этого не заметил: таскал ее по комнате и рассказывал, что он собирается тут изменить и переставить. По соседству, в большой круглой гостиной, Саломея разговаривала с ее матерью.

И вдруг Вета насторожилась: за земляной стеной ей послышался тихий плач. Сначала подумала, что это плачет мама, переживает из-за прощания с Ирис. Она решила, что должна немедленно подойти к ней и постараться сказать что-нибудь в утешение. Хотя прекрасно знала, что утешительница из нее никакая.

Но для начала девочка выглянула потихоньку из комнаты – и увидела такое, что ни на шутку ее озадачило, даже испугало. За столом горько всхлипывала Саломея, а мать стояла рядом, гладила подругу по плечам, и что-то ласково журчала ей на ухо. Вета напрягла слух.

– Пока ничего еще толком неизвестно, – говорила Дарна. – Лично я поверить не могу, что Арлан позволил втянуть себя в какую-то нехорошую историю.

– Муж говорит, это, возможно, из-за того, что Арлан всегда хотел быть смотрителем, – всхлипывала Саломея. – Но ведь ты сама знаешь, что творится с переходами. Их все меньше, а значит, нет и вакансий. Но все равно я в это не верю. Мне ли не знать моего мальчика!

– И не верь! – поспешила согласиться с ней Дарна. – Мы все его отлично знаем. Он такой преданный и честный, наш Арлан… и он слишком хорошо знает, что полагается за такое преступление.

– А я думаю, все дело в Тее, – срывающимся голосом продолжала Саломея. – Только ради нее он мог решиться на такое! Когда это случилось, я сразу поняла – Арлан не успокоится, пока не узнает, что с ней произошло, почему она погибла! Но стать учеником демона – просто в голове такое не укладывается!

Вета чуть не вскрикнула, но вовремя зажала ладонями рот и отскочила вглубь комнаты. При этом налетела на Борю, ошарашенного ничуть не меньше. Потому что он тоже слышал разговор в гостиной.

– О чем это они? – спросил шепотом. – Где Арлан демонов-то в нашем городе отыскал? Гарин и тот сейчас в этом мире. И вроде бы все время Арлан был вместе с нами…

– Не знаю, – в панике прошептала Вета.

А сама подумала о старике. Он охраняет проход между миром людей и миром смерти. Может, он и есть демон? Судя по его делам, такое вполне возможно. Значит, прикосновение к собаке по кличке Боун обозначало нечто гораздо худшее, чем смерть в расцвете лет?

Вета подскочила к Борису и с такой силой вцепилась в рубашку на его груди, что парень даже попятился.

– Слушай! – зашипела она. – Немедленно расскажи мне, кто в нашем городе наплел тебе про Тею! Кто отговаривал тебя возвращаться в этот мир?

– Я не знаю…

– Борис! – Вета даже покраснела от стыда за друга. – Ты раньше никогда не врал мне!

– Да я в самом деле не знаю! Отцепись от меня, и я все тебе расскажу! Я и сам собирался…

Девочка разжала руки, и они вместе рухнули на старенький лимонного цвета диванчик, жалобно застонавший под их весом.

– Понимаешь, это случилось в ту ночь, когда мы присматривали за Ингой в охотничьем домике, – без проволочек приступил к рассказу Шварц. – Я тогда здорово вымотался: полночи пересчитывал чертовых призраков, все ли на месте. Потом Арлан сменил меня, и я пошел домой. Шел через парк уже никакой, засыпал на ходу. Никого по пути не встретил. Но когда вернулся домой, откуда-то уже знал все это. Я понимаю, не стоило рассказывать тебе, раз даже сам не в курсе, кто мне всю эту фигню в уши напел. Но тогда почему-то казалось, что нам категорически не стоит возвращаться в этот мир… В общем, я был готов сказать, что угодно.

– Странно это все, – прошептала Вета. – Нужно было сразу посоветоваться обо всем с Арланом.

– Да я понимаю…теперь! Не понимаю только, как сам Арлан мог влипнуть в какую-то некрасивую историю. Он казался таким правильным парнем…

«Это не он – это я влипла, – подумала Вета. – И Арлана подставила. Что же теперь делать: рассказать всю правду? Эх, зачем я сдуру поклялась всеми своими родственниками и Артуром в придачу!»

– Хотя, вообще-то я могу его понять, – продолжал бормотать над ее ухом Борис. – Неприятно ощущать себя выброшенным. Представь, каково ему было возиться с нами, с Ингой, и знать, что любой из нас нужен в этом мире хотя бы даже в ополовиненном виде, без души, а он – не нужен вообще.

– Замолчи! – взорвалась Громова. – Почему ты все время говоришь вещи, которые меня бесят?!

Боря обиженно затих. Смолкли и голоса в гостиной.

– Вета! – вдруг услышала девочка голос отца. Странно, когда он успел появиться?

Она нехотя выглянула из комнаты. Отвечать на вопросы совсем не хотелось.

– Пойдем со мной, дочка! – сказал ей Бронс. – Тебя хочет видеть советник Эвалонг.

«Зачем? – мысленно ахнула девочка. – Хочет узнать, что случилось с Арланом? Но что я могу ему сказать?»

– Зачем? – вслух спросила она.

Отец ободряюще улыбнулся в ответ. Саломея, отвернувшись к пылающему камину, торопливо утирала слезы.

Идти оказалось недалеко. Они пересекли живописную полянку, немного попетляли между деревьями и зашли в другой холм. Странно, снаружи он совсем не выглядел гигантским, зато внутри оказался скрыт целый замок. Бронс, едва доставив ее, заспешил по своим делам, а Вете пришлось долго блуждать по переходам, разглядывать старинные доспехи и портреты давно уже покойных людей на каменных стенах. Выручил ее только отблеск огня из-под обитых железом дверей одной из комнат. Девочка уже начала привыкать: где тролли – там обязательно пылающий камин.

Перед камином прямо на полу сидел советник Эвалонг и что-то мастерил из деревянных брусочков. Простота жизни местных обитателей просто завораживала.

– Здравствуйте, сударыня! – поприветствовал он Вету и рукой указал на стул. Сам поднялся на ноги и присел на кончик другого, с сожалением косясь на незаконченную поделку. – Рад твоему возвращению, девочка.

Вета сдержанно кивнула и поежилась.

– Я хочу поблагодарить тебя, – мягко произнес Эвалонг. – За все, что вы сделали для Инги. Вы славно позаботились о бедной девочке и помогли ей вернуться в семью. С Борисом я потом отдельно поговорю. В общем, вы большие молодцы!

– Все сделал Арлан, – твердо произнесла Вета. – Мы только ему помогали, делали то, что он говорил.

«А чаще – не делали и мешали», – повинилась мысленно.

– Конечно, конечно! – поспешил ответить советник, лицо его чуточку померкло. – Скажи, Веточка, ты ни о чем не хочешь ли меня спросить?

Такого вопроса она не ожидала. О чем это она должна спрашивать у Эвалонга? Об Арлане? Но он же не знает, что она только что подслушала чужой разговор.

– Ну-ну, – ободрил ее советник. – Разве тебя ничего не поразило еще там, в мире людей?

И вдруг она догадалась. Конечно! Ведь будущее изменилось вслед за прошлым! Если считать, что это сделала не она, естественно, у нее должен возникнуть вопрос, каким это чудесным образом к Инге вернулась ее украденная душа.

Громова не так уж любила задавать вопросы, зато очень любила на них отвечать. Поэтому тут же выпалила:

– Но я в курсе, что произошло! Арлан мне все объяснил. Он сказал, что будущее изменилось, но такие, как мы с Борей – мы не подвержены иллюзиям. Поэтому в нашей памяти остались оба варианта событий.

Советник кивнул – видимо, она попала в точку.

– Скажите, как поступят с Артуром? – поспешила спросить Вета. – Он же не будет наказан? Ведь теперь доказано, что он и преступления никакого не совершал. Наоборот, защищал Ингу, как мог!

– За него не волнуйся, – кивнул лохматой головой Эвалонг. – Конечно, при таком варианте событий никакой вины на парнишке нет. Мы со дня на день ждем представителей его народа, ибо только они вправе решить дальнейшую судьбу мальчика.

– А… Арлан? – спросила Вета и почувствовала, как от страха у нее холодеют губы. – Он что, совершил что-то ужасное?

Советник погрустнел на глазах.

– Что ж, Арлан сам выбрал свою судьбу, – скупо уронил он.

– Но что он сделал-то?!

Крошка-советник медлил с ответом. Наверно, этот разговор был для него мучителен.

– Возможно, мальчик хотел, как лучше, – наконец с неохотой произнес он. – Не мог допустить, чтобы одно несчастное семейство лишилось сразу обеих своих дочерей. Но изменять прошлое – совершенно недопустимо! – неожиданно громыхнул советник и даже подскочил на ноги.

Вета задрожала от ужаса. Господи, что же она натворила!

– И что теперь будет с Арланом? – спросила она обморочным голосом.

– Ничего хорошего! – отрезал Эвалонг. – Изменив прошлое и затворив Врата смерти, он тем самым подписал контракт с хранителем Врат. Теперь он должен стать его учеником и исполнителем черной воли своего наставника. Через три года Арлан первый пройдет через Врата смерти и станет их смотрителем. Старый черт, похоже, решил таким образом отойти от дел.

– А если Арлан откажется стать этим… смотрителем?

– Ну, в таком случае его ждет Мертвое воинство, – вздохнул Эвалонг. – Затрудняюсь даже сказать, какая судьба хуже.

– Но ведь вы ему поможете?! Поможете, да?!

Этот крик вырвался из груди Веты почти помимо ее воли. Она заранее предвидела, каков будет ответ.

– Боюсь, невозможно, – развел руками глава старейшин. – Арлан, повторяю, сам сделал свой выбор. И он, заметь, отлично знал, на что идет.

– Это потому, что он – человек? – вскипела Громова. – За своего вы бы еще поборолись!

– Ничего невозможно поделать, – стоял на своем Эвалонг. – Если бы такой выбор сделала ты, милая, совершила то, что совершил Арлан – мы были бы так же бессильны.

«Но ведь он еще совсем юный, он ошибся!» – хотела закричать девочка. Но тут же вспомнила, как удивилась Ирис, услышав ее пассаж о детстве. И подавленно примолкла.

Советник помотал головой, словно отгоняя мучительные мысли, и сменил тему:

– Нам бы хотелось как-то наградить тебя, милая, главным образом за то, что случилось в Пожирающем лесу. Ты проявила смекалку и мужество, и ты, без сомнения, заслужила право на Заветную Просьбу.

Вета задумалась. Еще вчера все было так просто: спасти Артура, больше ей ничего не нужно! Но ведь Артур уже спасен, его невиновность доказана. Что же остается? Господин Себастьян и возможность хоть как-то помочь Арлану. Старика Себастьяна жалко до слез, но ведь он, как здесь любят говорить, сам сделал свой выбор. А вот в том, что случилось с Арланом, виновата она и только она. Но и просить за него напрямую не имеет смысла, все уже сказано. Остается разве что…

– Я хочу пройти те же выпускные испытания, которые проходят воспитанники, – твердо произнесла Вета.

Советник чуть не рухнул со стула, на котором за мгновение до того удобно устроился, обхватив руками колени. В полном недоумении он впился глазами в девочку.

– Милая, но что за странная просьба?! В прекрасном Донном мире ты не встретишь опасностей, которые требуют столь тщательной подготовки. Ты могла бы пойти по стопам своего отца и заняться дипломатической деятельностью. Или работать с маленькими воспитанниками, учить их всему, чему сама научилась в мире людей. Ухаживать за душами животных. Или, на худой конец, за деревьями-оборотнями!

– Это моя Заветная Просьба, – скромно напомнила Вета.

Эвалонг все же переместился на пол и снова начал возиться с деревяшками. Наверное, только это занятие и могло его сейчас успокоить. Конечно, девочке было ужасно неудобно, что она в первый же свой день в новом мире доводит местных обитателей до белого каления, но что она могла поделать?

– Милая, это не Заветная Просьба, – после минутного молчания мягко уточнил советник. – Это просто твой выбор, пусть и немного странный. А теперь можешь сказать, наконец, свое настоящее большое желание, если таковое имеется? А если пока такового нет…

– Есть! – вскрикнула Вета. – Конечно, есть! Понимаете, в мире людей есть один неперешедший. Он вроде как наше домашнее привидение. Когда-то он был подменышем, но отказался вернуться… ну, вы знаете, как это бывает… Его зовут господин Себастьян.

И замолчала, ожидая отказа. Сейчас советник скажет свою коронную фразу про личный выбор… Но Эвалонг очень серьезно кивнул головой.

– Хорошо, я подумаю, что тут можно сделать. Твоя Заветная Просьба будет выполнена. Мы еще поговорим с тобой об этом… и о твоих занятиях, конечно.

Советник бодро вскочил на ноги. Тут только Вета заметила, что фигура, сложенная им из брусков, очень похожа на те, что использовались в старинной игре «Городки». Она видела такие фигуры в каком-то журнале. Кажется, одной верхней планки не хватало. Похоже, Эвалонг считал так же: он подошел к ярко горящему камину и протянул к огню руку. Через мгновение в ней возник еще один отполированный брусок.

– Ух ты! – так и подпрыгнула от изумления Вета.

– Ты еще такого не видела? – залился рассыпчатым смехом советник. – Да, таким образом мы получаем все необходимое. Вероятно, все эти предметы прежде уже использовались кем-то. Но это даже хорошо, мы, тролли, любим вещи с историей. Ты можешь возвращаться к родителям, милая.

Девочка в глубокой задумчивости вышла из холма старейшин. Ну что ж, один шаг сделан. Сегодня ей кое-чего удалось добиться. Во-первых, теперь господин Себастьян наконец сможет соединиться со своей Наташей и прочими покойными родственниками. Во-вторых, скоро она начнет учиться всяким необычным вещам, и со временем обязательно придумает, как выручить Арлана.

Одно не давало покоя: может, стоило во всем признаться? Честно рассказать Эвалонгу, что это она, а не Арлан, заключила договор с демоном и погубила город. Один раз чуть даже не повернула назад. Но тут же мелькнула спасительная мысль: Арлан сам просил ее никому не рассказывать о случившемся. Заставил поклясться самым дорогим, что у нее есть. А ведь он-то знает, что делает. Что хорошего, если ее вышвырнут с позором из этого мира, а в том обратно не примут? Другу этим все равно не поможешь.

И еще одна гаденькая мыслишка так и норовила угнездиться в голове: а вдруг Арлан просто воспользовался ситуацией? И на самом деле совсем не переживает о случившемся? Ведь он действительно мечтал стать смотрителем перехода между мирами, сам говорил ей об этом. И уж точно хотел узнать о том, что случилось с Теей. Так сказала Саломея, а уж ей ли не знать…

И тут Вета так разозлилась на себя, что даже затопала в бешенстве ногами. Нет, она не смеет так думать! Арлан пожертвовал собой ради нее, чужой, в общем-то, девчонки! Она не имеет права думать о нем, как об отступнике.

С этими горькими мыслями девочка не заметила, как вышла на главную поляну. И там вдруг обнаружила необыкновенное оживление, даже собственные беды временно отступили перед приступом любопытства. Почти все тролли из окрестных холмов вышли на воздух, правда, вид у некоторых, кто постарше, был весьма кислый, недовольный. Словно у сотрудников офиса, которых в конце рабочего дня не распустили по домам, а отправили встречать официальную делегацию. Зато дети и молодежь пребывали в полном восторге.

– Где ты пропадаешь? – схватил ее за руку Борис. – Я везде искал тебя. Пропустишь самое интересное!

– Что еще случилось? – разволновалась Вета.

– Сейчас за Артурчиком явятся его сородичи! – хихикнул Шварц. – Эх, жаль, нельзя посмотреть, как он на них отреагирует! Он уже в холме. Наверняка прямо оттуда и отправят куда-нибудь.

– За Артуром? – задохнулась Вета и в панике схватилась руками за ближайшее деревце. Вот и наступил тот миг, когда все должно закончиться. Больше она никогда не увидит Гарина.

Прошла пара минут, все чего-то ждали, крутили головами. Вдруг в конце лесной просеки, в которую плавно перетекала поляна, полыхнули одна за другой две вспышки, словно петарды взорвались. Вспышки были такие яркие, что девочка на секунду зажмурила глаза. А открыв их, сразу увидела две сияющие фигуры, которые очень быстро приближались… нет, надвигались на поляну.

Эти были мужчина и женщина, очень высокие, в белых свободных одеяниях. Вета пыталась рассмотреть их лица – и не могла этого сделать, мешало исходившее от них сияние, от которого сразу заслезились глаза. Но, кажется, они были прекрасны… невообразимо прекрасны…

– Кто они такие? – прошептала Громова.

– Не узнаешь? – немного нервно рассмеялся Борис. – Крылышек не хватает?

– Это что… это кто… АНГЕЛЫ?!

Шварц кивнул. Вета в полной прострации шлепнулась на траву и просидела так, пока две фигуры не проплыли мимо нее. Только после этого к ней вернулась способность думать и говорить.

– Ты знал об этом?! – слабым голосом спросила она друга.

– Знал, – не стал отпираться Борис. – Мне Саломея еще в нашу первую ночь в этом мире все рассказала. Я специально не говорил, чтобы у тебя окончательно крыша не поехала. Только учти: приличных ангелов на землю не ссылают.

Оцепенев, девочка наблюдала, как два лучезарных создания стремительно достигли распахнутого холма и исчезли в нем. Кажется, этот холм носил название дипломатического. По крайней мере, именно там работал отец Веты.

– Это его родители? – все так же шепотом спросила она.

– Не думаю, – пожал плечами Борис. – Вообще-то точно нет. Ангелы ведь не рождаются и не умирают. Они все – одна большая семья. Хотя воспитательные методы у них довольно жесткие, да.

– Как ты мог? – тяжело дыша, заговорила Вета. – Все это время там, в нашем городе, ты делал вид, что Артур – просто монстр какой-то. Будто он вполне мог напасть на Ингу, и вообще. Неужели нельзя было просто сказать?.. Ведь я с ума сходила.

– Но откуда же мне знать, на что способны падшие ангелы?! – оборонялся Шварц. – Если судить по Гарину, то на многое.

– Да хватит уже!

Вета в изнеможении уронила голову на колени. Кажется, на сегодня с нее достаточно потрясений.

Тролли начали неспешно расходиться. Там и тут звучали смех и мелодичное пение. Дети посреди поляны, разбившись на пары, играли в ангелов.

– Все, шоу закончено, пойдем по домам, – подытожил Борис. – Думаю, они там надолго.

Вета не хотела уходить. Она цеплялась руками за траву, но Боря рывком поставил ее на ноги и потянул за собой.

– Ты что, и тут собираешься смешить народ, как раньше в школе? – выговаривал сердито. – Скорее всего они и не выйдут вообще, сразу перенесутся из холма в свой мир, там есть служебный переход. Пойдем ко мне, Саломея о тебе спрашивала.

– Ладно, – вздохнула Вета. Действительно, зачем так настойчиво длить свои муки? Ведь уже окончательно ясно, что Артур для нее недоступен.

Саломея немедленно усадила их за стол. Она успела взять себя в руки и даже приветливо улыбалась ребятам, лишь глаза выдавали тоску и растерянность. Вете, главной и единственной виновнице случившегося с Арланом, было стыдно находиться в ее обществе. Но у нее накопилось множество вопросов, задать которые было сподручнее именно матери Бориса.

– Саломея, может, мне показалось, что тролли не очень-то приветливо смотрели на ангелов, – с ходу приступила она. – Между нами что – вражда?

– Ну что ты! – улыбнулась женщина. – Всего лишь отголоски некоторых дипломатических разногласий. Подробности тебе лучше расскажет твой отец. Ну, а если вкратце: ангелы обычно выступают на стороне людей. Тролли же призваны защищать все то, что люди отчего-то так любят уничтожать: животных, деревья. Кроме того, ангелы всегда возражали против традиции подменять детей. Они считают, что не все воспитанники находят себя в своем настоящем мире, и для многих это оборачивается подлинной трагедией.

«А ведь они правы», – подумала Вета, вспомнив терзания Арлана.

– Мы же отвечаем на это, что они и сами подчас создают для людей совершенно ненужные искушения. Например, когда отправляют на землю своих согрешивших сородичей, – произнесла Саломея и с понимающей улыбкой посмотрела на Вету.

– А зачем они это делают? – встрепенулась девочка.

– Видишь ли, когда какой-нибудь ангел нарушает закон, его заключают в темницу. Там его телесная оболочка постепенно истончается, и он рождается в теле обычного человеческого младенца. И должен прожить отведенный ему срок на земле. Если жизнь прожита им достойно – он получает шанс вернуться в свой мир. Наверное, вполне действенная мера в плане воспитания. Вот только людям она иногда выходит боком. Понимаешь, о чем я? – тоном заговорщицы спросила Саломея.

– Понимаю, – уныло вздохнула Громова. – Конечно, я не видела других ангелов, кроме Артура, но, наверное, они все так же до невозможности красивы, да?

– Вот именно, – кивнула женщина, а Борис что-то протестующее забухтел над своей тарелкой.

– Что же теперь будет с Артуром? – задала Вета самый волнующий ее вопрос. – Они заберут его с собой?

– Нет, не думаю, – помотала головой Саломея. – Недоразумение прояснилось, я совершенно уверенна, что Артур благополучно вернется в мир людей. И забудет обо всем, что с ним произошло в нашем мире.

– Забудет, – прошептала Вета, и бесконечная печаль ледяной коркой сковала ее сердце. Кажется, это был самый болезненный удар, ко всему другому она была уже более-менее готова. Но ведь только в этом мире Артур впервые заговорил с ней по-человечески, возможно, даже начал догадываться, что она кое-что для него сделала. И это все он теперь забудет?

Она больше не могла держать себя в руках. Да и стоит ли притворяться? Ведь Саломея давно угадала ее тайну, а Борька тем более в курсе. Вета сползла со скамьи и, глотая слезы, медленно побрела к выходу.

Глава 19. Кровавый водопад

Несколько дней спустя на рассвете призрачная кошечка прыгнула Вете на постель и голосом советника Эвалонга объявила, что сегодня в одиннадцать часов утра состоится вводное занятие по подготовке к испытаниям воспитанников. Ей следует без опоздания прибыть в Заповедник. Местонахождение Заповедника в сообщении никак не уточнялось, но девочка уже неплохо обжилась в новом мире и ничуть из-за этого не переживала.

Она сползла с кровати и критически осмотрела свою одежду, брошенную прямо на травяной пол холма. Да, в таком виде нехорошо являться на первое занятие: джинсы едва не разваливаются в своей тыльной части и на коленях, свитер весь перепачкан зеленью и в затяжках. Девочка решительно подошла к едва тлевшему камину и вежливо попросила:

– Новые джинсы и свитер, пожалуйста! Ну, и белье, конечно.

Пламя тут же оживилось, заиграло, и через секунду из камина вылетела стопка одежды и спикировала прямо в руки Веты.

– Спасибо! – крикнула она и принялась в темпе одеваться.

За завтраком пришлось посвятить родителей в свои планы. Вета ожидала удивленные расспросы, непонимание, опасалась запрета и первой ссоры. Ведь советник явно дал ей понять, что прежде никогда еще тролли не занимались ничем подобным. Но, если отец и мама удивились, то даже виду не показали. И дружно пожелали ей успеха в Заповеднике.

На улице уже вовсю светило солнце. Малышка Кая играла во дворе дома с маленькой, ненамного выше ее, березкой-оборотнем.

– Веточка! – закричала, едва заметив сестру. – Загадай кого-нибудь из человеческого мира! Ну, пожалуйста!

Как Вета ни торопилась, но отказать сестренке не смогла: подошла к березке и прошлась пальцами по тонким веткам. Миг – и березка исчезла, а по лужайке весело запрыгала рыжая белка.

– Белочка! – вне себя от восторга завопила Кая. – Не такая, как у нас! Она пушистая, да? Она дышит? Вот бы ее в руках подержать!

– Пушистая и дышит, – подтвердила Вета. – И еще она – дикая. Так что не переживай: я тоже никогда в жизни белку в руках не держала.

– А как это – дикая? – изумилась Кая, даже рот приоткрыла.

– Вот вернусь – и расскажу, – взрослым голосом посулила ей старшая сестра.

Потом без лишних колебаний поднесла к губам золотой свисток, дунула в него – и тут же словно из воздуха вынырнул Орленок. Он косился на девочку пустыми глазницами и пытался лихо бить копытом об землю. Наверное, при жизни это был совсем еще молодой конек.

На этот раз Громова сама бойко запрыгнула ему на спину и крикнула:

– Заповедник!

В следующий момент случилось нечто неожиданное. Конь вдруг легко оторвался от земли и начал набирать высоту, явно планируя перемахнуть ближайший лесок. Пришлось Вете снова падать лицом на призрачную холку – никто не предупредил ее, что эти кони умеют летать. Впрочем, он и не летел, просто шел по воздуху, как по земле, и едва ли замечал разницу. В отличие от Веты. Ведь она больше всего на свете боялась высоты, не любой, а когда нет опоры под ногами.

Через пару минут полет закончился. Вета подняла голову и открыла правый глаз. Перед ней открылась сплошная зеленая стена, как видно, выполняющая роль ограды. Конек как-то тревожно на нее посматривал, переминался на одном месте.

– Что, дальше не полетим? – боязливо спросила его Громова. – Тогда позволь мне спуститься.

Она сползла на землю, огляделась, и в паре шагов от себя увидела Эвалонга, а рядом с ним – Бориса и Ингу. И трех неразличимых на вид коней-призраков, делавших вид, что старательно щиплют травку.

– Вы чего это тут?! – напустилась на ребят Вета, как только советник прошел вперед, к ограде. – Кто вас сюда звал?

– Готовимся стать первыми троллями, прошедшими выпускные испытания воспитанников, – отрапортовал Шварц бодрым голосом.

– Это с какой же стати?

– Ну, советник захотел немного поболтать со мной, – стал рассказывать Борис. – И случайно проговорился, что кое-кто решил пройти эти самые испытания. Я сразу понял, что ты чего-то замышляешь, и решил на всякий случай составить тебе компанию.

– А ты?! – свирепо посмотрела Громова на Ингу.

– Я – как Боря, – кратко ответила та и с собственническим видом взяла парня под руку.

– Все понятно, – вздохнула девочка. И быстро зашагала вперед, догоняя советника. Собственно, она совсем и не огорчилась. Даже легче, если рядом будут товарищи. А уж что она задумала – им все равно никогда не узнать.

– Друзья мои! – обратился к ним советник Эвалонг, так и лучась от энтузиазма. На нем снова была его знаменитая шляпа, и дыр в ней заметно прибавилось. – Сегодня у нас с вами состоится вводное занятие. Настоящая же подготовка к испытаниям начнется после Праздника увядания в последний день сентября. Но, поскольку вы почему-то решились пройти столь серьезную подготовку, вам понадобится дополнительная защита. Ее получают все воспитанники. Сложного ничего нет: вам просто надо войти в Заповедник и… немного прогуляться!

Ребята в недоумении переглянулись. Потом Инга робко спросила:

– А что там, в Заповеднике?

– Души животных, конечно, – ответил советник. – Вы подобное уже видели, так что пугаться не станете. В Заповеднике собраны все существа, когда-либо жившие на земле, да и в других мирах. Итак, правила таковы: вы мирно гуляете по дорожкам, животное само делает выбор – и сливается с вами.

– В смысле, сливается? – перепугалась Громова. – И что случится дальше? У нас вырастут клыки, и мы станем бегать на четвереньках?

– Ничего подобного, миленькая, – давясь смехом, утешил ее Эвалонг. – Вы даже ничего особо не почувствуете. Существо будет дремать в вас… до того момента, когда вам действительно потребуется дополнительная помощь или защита. Если, конечно, понадобится. Впрочем, можно ведь и отказаться. Я с самого начала говорил, что для вас…

– Нет-нет, я согласна! – поспешила сказать Вета. В самом деле, не идти же сейчас на попятный. Жаль только, что Ирис или Арлан ничего ей об этом не рассказали.

– Ну, в таком случае, заходим, – объявил советник и широко распахнул ворота Заповедника.

Сперва Вета не заметила ничего особенного. Обычная поляна, заросшая высокой травой. Никаких тропинок. Шагах в двадцати от ворот начинается симпатичный еловый лесок. Тишина, от которой аж уши закладывает. Складывалось впечатление, что место это совершенно необитаемо.

Но вот что-то начало происходить. Опушку леса словно затянуло дымкой, в траве замелькали выбеленные косточки. Хоть Вета уже и успела привыкнуть к странному виду местных призрачных существ – а все равно мороз пробежал по коже. Через несколько мгновений вокруг ребят уже бродили десятка два странных созданий. Призраки накладывались друг на дружку, и отличить, кто есть кто, было практически невозможно.

– Советуя вам разойтись по тропинкам, так вам будет проще расслабиться, а обитателям Заповедника – сделать свой выбор, – порекомендовал советник.

– А как мы поймем, что слияние произошло? – робко подал голос Борис.

– Животное пойдет прямо на вас. На секунду вы ощутите сильный жар в теле – вот и все. Отойди, милый, я здесь всего лишь сопровождающее лицо, – с этими словами Эвалонг деликатно отодвинул ногой небольшого зверька, похожего на ласку, который опирался лапками на его ботинок и явно проявлял к советнику повышенный интерес.

Ребята переглянулись – и разбрелись в разные стороны. Несмотря на все заверения министра, спокойной и расслабленной себя Вета отнюдь не чувствовала.

«Почему выбирают они, а не мы? Вот вселится в меня какая-нибудь белочка – и какая мне от нее в дальнейшем польза? Разве что научусь в случае чего очень быстро удирать от врагов по веткам!»

Вета не доверяла ситуациям, в которых от нее ничего не зависело.

Призраков вокруг становилось все больше. Вот пролетела над головой, не отбрасывая тени, какая-то гигантская птица.

«Птеродактиль!» – опознала ее Громова и машинально прикрыла голову руками.

Проползла мимо огромная змея, на миг застыла, приподняла голову и оценивающе посмотрела на девочку. Свесилось с ветки какое-то странное существо с перепончатыми крыльями и длинной мордочкой. Вокруг суетились мелкие зверюшки, большинство из которых Вета никогда не видела даже на картинках.

И вдруг все как-то расступились, мелкие вовсе бросились врассыпную. И девочка увидела – прямо на нее идет огромная призрачная пантера. Через секунду она была уже так близко, что Вета даже сделала попытку уступить ей дорогу. Но пантера тоже чуть ступила в сторону, перекрывая девочке путь к отступлению – и вдруг исчезла. На секунду по всему телу девочки разлился такой жар, что она испугалась – не вспыхнуть бы, но тут все прошло. Другие существа, кажется, потеряли к ней интерес и разочарованно разбрелись в разные стороны. А Вета поспешила обратно к воротам Заповедника. Душа ее просто пела от радости: заиметь в союзники огромную пантеру – это даже лучше, чем золотая медаль за окончание школы, которую теперь за нее наверняка получит Ирис.

Советник Эвалонг вольготно раскинулся на травке, принимал солнечные ванны в ожидании ребят. Они не заставили себя ждать – пришли почти одновременно с трех сторон.

– Ну, кто у тебя? – бросился к Вете Борис.

– Огромная пантера! – с гордостью объявила Громова. – А у тебя?

Боря почему-то скис и ответил довольно смурным голосом:

– Тоже кто-то очень большой. И, кажется, у него было три головы.

– Не хочешь – не говори, – обиделась Вета.

В последнее время отношения с бывшим соседом по парте у нее окончательно разладились. Особенно после того, как она узнала, что он старательно скрывал от нее правду об Артуре.

– А у тебя как дела? – обернулась она к Инге.

Нелюбина задумчиво разглядывала цветы у себя под ногами.

– Какая-то птица, – встрепенулась она. – Очень красивая, думаю, доисторическая. Но, наверное, мне придется рассчитывать только на себя в испытаниях.

– Не огорчайся, ты же не знаешь, на что эта птичка была способна в свое время, – успокоила ее Вета.

Советник легко подскочил на ноги, и внимательно оглядел ребят. Вете показалось, что предварительно он провел по глазам ладонью с серебристым порошком на пальцах.

– Замечательно! – восхитился Эвалонг. – И очень интересно! Знаете, вы могли бы быть неплохой командой… в какой-нибудь критической ситуации. Которая, конечно, едва ли произойдет с вами в нашем спокойном мирке. Ну, теперь отправляемся по домам. Дайте лошадкам пару минут – пусть привыкнут к вашему новому запаху.

Конек Веты оказался особенно робким. Ребята и советник давно уже оседали своих, а он все пятился и нервно раздувал ноздри.

– Поезжайте без меня! – крикнула девочка. И принялась уговаривать свой застопорившейся транспорт:

– Миленький, ну вот чего ты боишься? Если бы эта пантера хотела кого-то съесть, то начала бы с меня, верно? А потом, ты же все-таки призрачный, ну что с тобой еще плохого может случиться?!

Постепенно Орленок привык к новому запаху и без особого желания подставил Вете свою спину. Но только она уже хотела скомандовать «Домой!», как на поляне перед Заповедником появилось новое лицо.

Это был старик, высокий и с такой прямой спиной, словно аршин проглотил, на широкие костлявые плечи спадают белоснежные космы. Он шел прямо к девочке и приветственно помахивал ей рукой. Что-то в облике старца показалось Вете ужасно знакомым.

– Здравствуй, Веточка! – произнес старик и печально ей улыбнулся.

И тут она догадалась – конечно же, это был господин Себастьян! Только сейчас он выглядел как обычный человек. Ну, то есть, как тролль.

– Как я рада, господин Себастьян! – воскликнула девочка. – Я даже не надеялась, что мы с вами еще раз увидимся.

– Я тоже рад, моя милая, – ответил господин Себастьян, но особой радости в его голосе не звучало. – Так приятно хоть недолго побыть в пристойном обличии, увидеть в кои-то веки собственное отражение в зеркале.

Да, старик вовсе не выглядел счастливым – и Вета запаниковала. Неужели она опять что-то сделала не так, снова все перепутала? Может, бывший призрак уже жалеет, что расстался с привычным ему миром?

– Значит, вы здесь немного погостите перед тем, как уйдете туда, где ваша жена, прочие родственники? – забормотала она.

Старец печально качнул головой:

– Нет, Вета, мне придется снова вернуться в мир людей. Здесь я только затем, чтобы предупредить всех вас. Ну и, конечно, чтобы сказать тебе, как я безмерно благодарен за твое заступничество. Я этого не достоин. А теперь уж едва смогу им воспользоваться.

– Но почему вы не хотите пойти дальше?! – закричала девочка. – Я же знаю, вы мечтали об этом!

– Дело не в моем желании, девочка. Просто я видел ЕГО, – сказал старик и содрогнулся всем костлявым телом.

– Кого это – его?!

– Воспитанника, чье место я когда-то не захотел освободить.

Вета с трудом поняла, о чем он говорит. А, поняв, ужасно растерялась.

– Но-о… ведь столько лет прошло – он уже умер, да? – спросила она робко. – Вы видели его призрак?

– О нет, я не назвал бы его призраком, – вздохнул господин Себастьян. – После того, как я отказался вернуться, тролли предложили ему выбор: остаться жить в их мире или отправиться в мир людей и постараться самостоятельно найти там свое место. Он выбрал второе. Наверно, рассчитывал, что у него получится – юности свойственна безграничная вера в свои силы. Но среди людей ему пришлось очень нелегко. У него не было родни, дома, даже имени. И тогда он озлобился, даже совершил попытку убить меня. Попал в каторгу. Я смутно припоминаю ту историю. Если бы я тогда знал, кто он такой… но я счел его обычным террористом, бомбистом, как их называли. Таковых в те времена было пруд пруди. После он сумел как-то связаться с демоническими сущностями, долго учился у них, набирался сил. Нашел способ не стареть и не умирать. И вот теперь он пришел, чтобы отомстить.

– Вам?

– Если бы только мне! Я бы принял любую участь, ведь я действительно виновен перед ним. Но его планы куда ужаснее: он хочет захватить этот мир, мир троллей. Он уже собрал армию из демонов, призраков, дурных людей и прочей нечисти. И нашел такие переходы между мирами, о которые никому не было известно. В нашу первую встречу он хвастался мне, что сумел проникнуть в этот мир незамеченным, и даже убил здесь невинную девочку.

– Тею? – ахнула Вета.

– Да, так он ее называл. А там, в мире людей, натравил Диких охотников на твою знакомую, Ингу. Это нужно было ему, чтобы убедиться в собственном могуществе. И теперь он идет сюда.

– Понятно, – прошептала Громова, стараясь хотя бы не трястись и не клацать зубами. – Но, господин Себастьян, миленький, вы-то почему не хотите уйти? Ведь вы ничем помочь все равно не сможете!

– Такого было его требование, Веточка. Наверно, он желает, чтобы я стал свидетелем его злодеяний и ежесекундно осознавал свою вину за происходящее. Он пригрозил, что в случае моего ухода он расправится с твоей приемной семьей, Вета.

Девочка содрогнулась от ужаса. В голове все мутилось. Этот мир казался еще мгновение назад таким спокойным, даже немного скучноватым – и вот ему грозит беда! И ей придется сражаться, а ведь она даже не успела научиться тому, что умеют воспитанники.

– Вы уже предупредили наших? – спросила она.

– Да, я только что говорил со старейшинами. Они уже предпринимают экстренные меры.

Несколько минут оба стояли молча. Потом господин Себастьян прошелестел совсем убитым тоном:

– Прости меня, девочка! Это моя вина.

Вета хотела возразить ему – но не нашла нужных слов. Похоже на то, что тут господин Себастьян был прав. Старик развернулся, добрел до деревьев – и исчез в лесной чаще.

– Домой! – крикнула Вета, вскакивая на Орленка. Конь, отбросив свои выкрутасы, послушно взвился над лесом.

Во дворе дома ее ждала мама. Она бросилась навстречу спикировавшему на землю коню с самым встревоженным и несчастным видом:

– Я волновалась, что тебя нет так долго, Веточка. Тебе нужно срочно отправляться домой, дочка!

Вета с удивлением огляделась по сторонам – она и так дома.

– Нет, обратно, к твоим приемным родителям, – уточнила мама.

– Почему?! – в отчаянии вскрикнула девочка. В голову сразу полезли ужасные мысли. Неужели стало известно про приступный сговор со стариком-колдуном, и теперь ее ссылают обратно в мир людей? Вету даже в жар бросило от неопределенности ситуации.

– Но это всего лишь на время, – утешила ее мать. – Старейшины только что объявили всеобщую мобилизацию. Эвалонг обратился ко всем воспитанникам, покинувшим нас в последние несколько лет – и почти все пожелали вернуться. Вам придется заменить их в мире людей.

– Но это же несправедливо! – завопила Вета. – Мы – ваши настоящие дети, и это мы должны защищать вас!

– Но воспитанники гораздо лучше обучены. Они знают, что нужно делать в подобных ситуациях.

– Ну, хорошо, пусть воспитанники вернуться, но мы-то почему должны уходить?!

– Представь, что произойдет в мире людей, если тысячи подростков вдруг исчезнут в одночасье? – мягко произнесла Дарна. – Мы не вправе нарушать договор, даже если люди давно забыли о нем. Но я очень волнуюсь за тебя, доченька! Боюсь, в твоем городе сейчас даже опаснее находиться, чем здесь.

Странно, но эти слова несколько утешили Вету. В таком ракурсе ситуация с отправкой домой не казалась уж слишком унизительной.

– Я думаю, ты должна сразу же сказать своим приемным родителям, что вам нужно срочно уехать из города, поменять место жительства, – продолжала мама.

– Только это невозможно! – хмыкнула Вета.

– Почему? Ах да, я слышала, что вам для переезда требуются… деньги? – с трудом выговорила мать непривычное слово. – Но ты можешь прямо сейчас спуститься в подвал замка старейшин или в дипломатический замок и взять все, что нужно. Там в древних сундуках целые горы золота и драгоценных камней. Имущество прежних владельцев, нам оно досталось вместе с замками.

– Дело не в этом, – постаралась объяснить Вета. – Просто родители и слушать меня не станут. Как я им объясню, почему мы вдруг должны взять и покинуть родной город?

Дарна посмотрела на нее удивленно: наверно, у нее в голове не укладывалось, как можно не прислушаться к словам одного из членов семьи.

– В любом случае, ты останешься там от силы несколько дней, – ободряюще прошептала она. – Потом все вернется на круги своя. И тебе не придется волноваться за твоих приемных родителей, когда рядом с ними снова будет Ирис.

– Почему ты думаешь, мама, что все закончится так быстро?

– Но как же может быть иначе? – наивно воскликнула Дарна. – Мы просто объясним тем, кто хочет воевать с нами, одну простую вещь: не станет этого мира – не станет и мира людей. Кроме того, Эвалонг уже обратился за помощью к эльфам и к ангелам. С ангелами даже мы не рискнули бы ссориться. А эльфы, конечно, ужасно легкомысленны, но ведь они созданы, чтобы хранить самые древние тайны на земле. И воевать им прежде уже приходилось.

Вета хмыкнула – неужели в самом деле существуют создания еще более легкомысленные, чем местные обитатели? Потом спросила:

– А почему исчезнет наш мир… ну, то есть, мир людей, если не станет этого?

Мать бросила взгляд на солнечные часы в центре двора. Потом сказала:

– Я тебе покажу. Вызывай Орленка.

На этот раз полет длился дольше всех предыдущих. Внизу были не прозрачные перелески, а настоящий дремучий лес. Они приземлились на совсем малюсенькой полянке, щедро заросшей клевером.

– Лошадей оставим здесь, – распорядилась Дарна. – Они бесятся, когда видят такое. Да и мы, тролли, едва выносим это место. Поэтому идти придется без тропинок.

Минут десять они шли по густому лесу, продирались сквозь заросли. Трава цеплялась за ноги, как живая. Вдруг густой неприятный запах ударил Вете в нос, заставив скривиться от отвращения. Сначала она приняла его за какие-то лесные испарения. Потом сообразила, что хорошо знает этот запах, просто никогда, по счастью, не ощущала его в таком концентрированном состоянии.

В этот миг они вышли из леса – и девочка ахнула. Прямо перед ними из густого тумана выступала высоченная скала. Она поднималась так высоко, что пик ее уже терялся за границами небесной синевы, словно протыкал небо насквозь. По скале вниз стремительно сбегал водопад. Только вода почему-то была насыщенно красного цвета, и от нее валил густой пар.

– Что это? – попятилась Вета.

– Это Кровавый водопад, самое печальное место в нашем мире, – ответила ей мать. – Вся кровь, которая проливается в мире людей, стекает сюда, в наш мир. Его потому и называют Донным. Вот это мы и собираемся объяснить тем, кто хочет с нами воевать: если этот мир исчезнет, их мир просто захлебнется в крови!

Вета тяжко вздохнула. Она подумала о подвалах замков, набитых золотом, и о каминах, из которых вылетает все, что только пожелаешь.

– Мама, – сказала она. – Тем, кто хочет воевать с нами, наплевать на тот мир. Они хотят завладеть этим.

– Но так еще проще! – расцвела в улыбке Дарна. – Мы просто объясним им, что этот мир можно уничтожить, но им нельзя завладеть. Только тролли могут управлять Донным миром.

Вете захотелось расплакаться. Как можно объяснить такое каким-то бандитам, подонкам, демонам и прочим инферналам? Да они и слушать не станут, просто разнесут здесь все играючи. Нет, все же хорошо, что воспитанники возвращаются. Им, пожившим среди людей, не придут в головы наивные мысли с кем-то договариваться и кому-то что-то объяснять. Они сходу вступят в битву.

– Ладно, поехали домой, мамочка! – как можно мягче сказала она. – Мне еще нужно повидаться с Борей и Ингой.

Глава 20. За сине-желтой рыбкой

Ребят она обнаружила у себя во дворе. Вид у обоих был озабоченный – конечно, они уже знали ужасные новости и разыскивали ее.

– Вы тоже возвращаетесь? – едва спешившись, спросила их Вета.

Ребята растерянно переглянулись. Потом Боря с явной неохотой произнес:

– Нет, мы остаемся здесь. То есть, нам предложили на выбор, уйти или остаться. Но ты же понимаешь: Арлан все равно теперь не сможет вернуться сюда, а я не могу оставить родителей.

– А ты? – посмотрела Вета на Ингу.

– Ни за что не вернусь! – отрезала та.

Тут Громова и в самом деле растерялась. Она не ожидала, что на этот раз никого из друзей не будет с ней рядом. Правда, в том мире остается Арлан, вот только как показаться ему на глаза после всего случившегося?

– Может, попросить советника Эвалонга, пусть разрешит тебе остаться? – спросил Борис со страстной надеждой в голосе. – Ты ему нравишься, может, он для тебя сделает исключение? В нашем городе сейчас еще опаснее, чем здесь. Я слышал, именно через него эта нечисть на нас и прет. Как ты вернешься туда совсем одна?

Шварц явно чувствовал себя очень неважно в сложившейся ситуации.

– А мои родители останутся вообще беззащитными, что ли? – грубовато отрезала Вета. Но сбавила тон, увидев несчастное лицо приятеля. – Нет, вы все правильно решили. Вы нужны своим семьям здесь, я – там, и со мной ничего плохого не случится.

Предательская влага выступила на глазах, и она поспешно заморгала.

– Кто это? – вдруг спросила Инга. – Вон там, в саду, рядом с твоей сестренкой.

Вета обернулась – и вскрикнула от изумления и страха. Шагах в двадцати от нее преспокойно стояла та самая девочка в темно-зеленом плаще, которую она прежде видела в охотничьем домике в качестве призрака. Только на этот раз девочка выглядела вполне реально, и даже улыбалась чуточку печальной улыбкой. Рядом с ней замерла Кая, кажется, малышка едва не плакала от испуга.

– Кая! – вскрикнула Вета, бросаясь на помощь сестре. И тут девочка в плаще исчезла. Там, где она только что стояла, снова шелестела серебристыми листочками березка-оборотень. А малышка Кая теперь взирала на старших ребят с мольбой во взоре.

– Только не говорите моей маме! – пролепетала она. – Нам нельзя приказывать деревьям изображать людей и троллей. Но это само получилось, правда. Я только посмотрела на Ингу – и сразу вспомнила Тею. А рукой в это время держалась за веточку. Ну и вот…

– Так это была Тея? – потрясенно прошептала Вета.

Кая печально кивнула. Борис и Инга вопрошающе уставились на Вету.

– Но я уже видела ее раньше, – пробормотала девочка. – На земле, в ту ночь, когда мы… в общем, ты, Инга, этого помнить не можешь. Она была среди призраков, но сразу исчезла, как только появился Арлан.

На лице ребят нарисовался ужас. Они уже знали, что нет ничего печальней, чем судьбы несчастных призрачных созданий, не перешедших вовремя в мир мертвых.

– Только не говорите моим родителям, – взмолилась теперь уже Инга. – Ведь они уверены, что Тея ушла, куда положено уходить всем умершим, и что у нее все хорошо. Ну, если можно так сказать…

– Что она делала среди призраков, да еще и в мире людей? – перебил Шварц.

– Не знаю, – ответила Вета. – Но теперь я даже рада, что мне предстоит вернуться в наш город. Кое с чем придется разобраться.

Наступило время прощаться. С Ингой – проще, девочки просто кивнули друг дружке, а потом Нелюбина деликатно отступила в сторонку и застыла там, настороженно косясь в их сторону. Они не успели стать подругами, да и вряд ли это произойдет, учитывая, что Инге нравится Борис, и она всякий раз начинает волноваться, когда Вета оказывается в их компании. Хотя Громова совершенно не претендует на симпатию школьного приятеля. Более того, в последнее время им почему-то все труднее ладить.

Боря подошел, коснулся несмело ее плеча. Лицо у него в этот момент сделалось совсем несчастное. Видно было, что он просто разрывается на части.

– Может, мне все-таки пойти с тобой? – грустно спросил он. – Понимаешь, если что-нибудь случится, я себе никогда этого не прощу.

– Да что со мной может случиться?! – бодро воскликнула Вета.

– Да что угодно! – вскричал Шварц, и лицо его потемнело. – Кстати, учти, Артур ничего не помнит о вашем милом общении здесь, и наверняка снова объявит тебе священный джихад. Так что при встрече лучше не бросайся ему на шею, ладно?

– Так тебя только это и волнует! – подпрыгнула на месте Громова. – Ну, знаешь… у меня просто нет слов. Все, до свидания!

И рванула в сторону дома.

– Вета! – умоляющим голосом окликнул ее Борис. Из вредности она не стала оборачиваться.

Через час вся семья (кроме отца, он с вечера был на работе) провожала ее в обратный путь.

– Какой дорогой я пойду? – немного волновалась Вета. Не хватало еще в таком душевном раздрае попасть на зубок Пожирающему лесу.

– Старейшины открыли один экстренный путь, которым никогда прежде не пользовались. Но он совершенно безопасен, – успокаивала ее мать.

Скоро они вышли на берег озера. Здесь собрались и другие семьи, провожающие своих детей, и просто сочувствующие. Но напрасно Вета обшаривала глазами водную гладь в поиске лодок.

– Ты ведь умеешь плавать? – спросил ее Фелемон. Сегодня он был куда больше обычного расположен к старшей сестре – наверное, радовался скорому возвращению Ирис.

– Умею, – машинально ответила Вета. – А долго мне придется плыть?

– Совсем не придется, – через силу улыбнулась Дарна. – Только нырнуть. Когда окажешься на дне – смотри наверх, чтобы не сбиться с дороги.

– Ладно. А что там, наверху?

Дарна опустила в озеро руку и призывно помахала ею в воде. Когда через секунду она вынула руку обратно, в ладони ее спокойно лежала рыбка желтого цвета с ярко-синими полосками на брюшке и плавниках. Дарна поднесла рыбку к губам, что-то прошептала – и бережно опустила обратно в реку.

– Эта малышка покажет тебе путь, – сказала она. – Ну, прощай, доченька, до скорой встречи.

Маленькая Кая немедленно разрыдалась и обхватила сестру за ноги. Вета присела на корточки, поцеловала девочку в мокрую щеку:

– Я скоро вернусь, сестренка. Все будет хорошо.

На самом деле, сердце ее просто разрывалось от тревоги. Пару минут назад она даже умоляла мать позволить ей взять Каю с собой – на всякий случай. Но Дарна ответила, что это исключено.

– Почаще сообщайте, как у вас дела! – взмолилась Вета.

– Конечно! – ломающимся баском важно молвил Фелемон. – Держи при себе свою домашнюю кошку.

Когда Вета наклонилась, чтобы еще раз расцеловать сестер, перед ее глазами закачался на цепочке золотой свисток. Девочка в спешке начала стаскивать его с шеи.

– Не нужно! – остановила ее мать. – Оставь при себе. Во-первых, ты скоро вернешься, а во-вторых… пусть будет на экстренный случай.

– Разве можно вызвать Орленка в мир людей?! – удивилась Вета.

Мать загадочно промолчала, обняла и расцеловала дочку. В следующий миг, устав от переживаний, Громова решительно ступила к обрыву – и прыгнула в воду. Несколько секунд она скользила в толще воды, помогая себе руками – у берега оказалась порядочная глубина. Потом ее ступни ощутимо ударились о песчаное дно, от неожиданности она упала на колени. Еще через секунду девочка осознала, что вода осталась наверху, а здесь, на дне, можно дышать, и даже песок уже успел просохнуть.

Вета подняла голову – и с трудом разглядела над собой маленькое сине-желтое пятнышко. Встала и пошла туда, куда устремилась рыбка.

Идти по дну было забавно. Словно по туннелю в аквапарке, с той разницей, что здесь вода была только сверху. Ноги скользили по илу, разбегались в сторону недоумевающие крабы и прочие обитатели глубин. Рядом с Ветой шли и другие ребята, но разговаривать с ними было некогда – каждый пристально следил за своей рыбкой.

Потом навстречу им стали попадаться подростки и даже вполне взрослые молодые люди и девушки. Воспитанники – догадалась Вета. Лица у них были одновременно радостные и озабоченные. То и дело кто-то с веселыми выкриками бросался кому-то навстречу. Вета тоже мечтала увидеть Ирис – но этого не случилось. Скоро вода над головой сделалась темной, заполненной лишь водорослями, между которыми храбрая Ветина рыбка едва находила дорогу и изо всех сил работала плавниками. Девочка поняла, что она уже вышла в Серебряное озеро.

Вместе с ней к берегу подошли еще несколько мальчишек, которых Вета не знала, но, кажется, видела в тот памятный день в подводном туннеле. Они помогли девочке подпрыгнуть так высоко, чтобы снова достичь границы воды. Через полминуты, отфыркиваясь и трясясь от холода, все трое уже сидели на берегу. Кажется, в городе была ночь или поздний вечер. Тролли все хорошо продумали: вот был бы номер, если бы они вынырнули из озера днем, на глазах многочисленных посетителей парка.

– Ну и холодина тут! – сказал один из парней, начал яростно подпрыгивать на одной ноге и трясти головой. – Мы от этого уже отвыкли.

– Проводить тебя до дома? – спросил Вету второй. – Время позднее, вдруг кто-нибудь привяжется.

– Проводите, наверное, – оглянувшись по сторонам, поежилась Громова. В этот миг она впервые ощутила, как призрачная пантера внутри нее насмешливо рыкнула.

– Нет, не нужно! – весело воскликнула девочка, вскочила на ноги. – Давайте лучше по домам, нам всем нужно срочно переодеться. Увидимся в нашем мире!

И бросилась бежать по такой знакомой аллее, ведущей к одному из выходов – а оттуда всего десять минут до ее дома.

Домой она добралась в половине первого ночи. Всю дорогу Вета бежала так быстро, что к концу пути уже почти не могла дышать, а озерная вода все еще стекала с ее одежды и волос грязноватыми потеками.

Стоило лишь коснуться кнопки звонка, как дверь немедленно распахнулась. На пороге стояла мама. От страха и тревоги на ней просто лица не было.

– Вета! – прошептала она, держась обеими руками за грудь, там, где сердце. – Как ты могла уйти так надолго, и даже не взять с собой телефон? Мы едва не сошли с ума от тревоги. Отец второй час бегает по городу, ищет тебя. Теперь уже и полицию на ноги поднял.

Тут мать заметила лужицу воды на пороге и спросила еще более жутким голосом:

– А разве пошел дождь?

– Нет, мамочка, это я случайно споткнулась и упала в озеро, – ответила девочка почти правдиво.

Мамино лицо исказилось от страшных предположений.

– Тебя столкнули? Скажи, кто это сделал! Хулиганы? Грабители? Я сама немедленно звоню в полицию!

– Нет-нет, мамочка! – перепугалась Вета. – Не надо полиции. Я просто задумалась, зазевалась и не заметила, как слетела в озеро.

– Задумалась? В парке? Почти в час ночи?

Мать потащила ее в ванную комнату, по пути срывая с дочери мокрую одежду. Одновременно она звонила отцу с вестью о том, что блудная дочь объявилась, и он может наконец вернуться домой. Отец что-то орал так, что телефон в руках матери ходил ходуном.

– Завтра сделаешь с ней все это, – отреагировала мать на эти крики. – На сегодня, кажется, с нее и так достаточно.

И запихнула Вету в душевую кабинку. Естественно, мылась та со скоростью света, чтобы успеть до возвращения отца забраться в постель и притвориться мертвой… то есть спящей.

Это ей удалось. Мать накрыла Вету дополнительным одеялом, тщательно подоткнула со всех сторон. Глаза у нее были на мокром месте, но мрачно сверкнули, когда она объявила:

– Завтра, Иветта, я потребую от тебя подробного отчета о том, где ты пропадала этим вечером и каким образом оказалась в озере. Мы с отцом потребуем. И знай: я ужасно разочарована. То, что ты хорошо учишься, не дает тебе права совсем не считаться с нами.

– Я считаюсь, мамочка, – запротестовала девочка.

В самом деле, можно подумать, что с ней такое случается каждый день! И уж совсем трудно поверить, чтобы Ирис…

– А мне в последнее время казалось, что ты, наконец-то, стала взрослой, ответственной, – ответила на ее невысказанный вопрос мама. И, горько вздыхая, вышла из комнаты.

Дождавшись, когда мать удалится на кухню, девочка потихоньку выползла из-под одеяла и зажгла настольную лампу. Огляделась по сторонам – оказывается, она уже успела соскучиться по своей старой комнате.

Так и есть: везде идеальный порядок, пол чисто выметен, учебники на полке расставлены корешок к корешку. Собранный школьный рюкзак дожидается на стуле, на дверце шкафа повисла тщательно отпаренная гимназическая форма. На столе под лампой нашлось несколько вещиц, прежде девочке незнакомых. Она почти уткнулась в них носом, чтобы получше разглядеть. Увы, в этом мире ей снова нужны были очки.

Это был смартфон, новенькая модель, с наушниками и ручкой-стилусом. Так вот что родители подарили ей на день рождения! И несколько толстых книжек вдобавок! Вета представила, как Ирис, уходя из этого дома, возможно, навсегда, раскладывала подарки на столе, чтобы она сразу по возвращении их увидела и порадовалась. Вот только вместо радости горькие слезы бесконтрольным потоком хлынули из глаз.

– Господин Себастьян! – позвала она тихонько.

Но даже призрак не явился, чтобы утешить и поддержать соплеменницу. Оставалось только надеяться, что с ним не случилось ничего плохого.

«Что ж, – рассуждала девочка, сворачиваясь калачиком под одеялами, – подведем некоторые итоги. Я снова дома, но на самом деле это уже не мой дом. А за окном – мой любимый город, который я, если верить Арлану, бессовестно погубила. Папа и мама снова считают меня своей дочкой, не знают – и замечательно, что не знают, – о том, что на самом деле их настоящая дочь, Ирис, сейчас находится там, где в любой момент может разразиться ужасная война. Война, что в состоянии уничтожить сразу два мира, каждый из которых я считаю своим.

Завтра утром я снова надену форму и пойду в гимназию. Там я встречу Арлана, которого своим необдуманным поступком обрекла на скорую смерть и на кое-что еще похуже. А теперь нанесла самый страшный удар: лишила возможности вернуться в мир, который он любит больше всего на свете. И который сейчас так нуждается в нем, в его мужестве, боевых навыках и силе духа. Мне придется привыкнуть, что Арлана все принимают за Борю Шварца, и не вздрагивать каждый раз, когда к нему обращаются по этому имени. Ведь я-то знаю, что настоящий Борис, мой друг, с которым я почему-то так плохо простилась, остался в том, другом мире, и сейчас, возможно, воюет бок о бок с Ирис.

А еще я встречу в школе Артура Гарина, которого спасла от вечной службы в Мертвом воинстве, и в которого я безумно влюблена. Только он, к сожалению, знать не знает о моем подвиге, и забыл о том, что в какой-то момент мы с ним почти поладили. Наверняка снова станет травить и преследовать меня за то, что я, такая уродина, смею иногда украдкой смотреть в его сторону. Надеюсь только, что где-то в глубинах его сознания осталось смутное воспоминание о том, что он все-таки ангел, а ангелам не положено так дурно обращаться с девочками».

– Где она?! – раздался в прихожей свирепый рык ее приемного отца. Вете потребовалось ровно одно мгновение, чтобы погасить лампу у кровати и нырнуть с головой под одеяло.

Спокойной ночи!

Глава 21. Свой чужой мир

Ее разбудил ударивший по глазам яркий свет. Но еще прежде, в полусне, возникла тревожная мысль: с чего вдруг отец распахнул холм? Что-то случилось? Села в постели, огляделась и не сразу поняла, как это она оказалась в своей прежней комнате, и свет идет от окна, прикрытого легкими тюлевыми занавесками. Вета сама просила, чтобы плотные занавески отец вешал только на время белых ночей, когда иначе не уснуть. А осенью и весной ей нравилось просыпаться при свете дня, ну, пусть даже слабом намеке на свет.

Только тут она все вспомнила: переход из мира троллей на замену воспитанникам, огорчение матери, страх перед появлением отца, тревогу за оставленную в том мире семью. Сегодня она пойдет в школу, в свою прежнюю школу, увидит Артура, увидит Арлана. Пообщается вволю с приемными родителями, по которым успела сильно соскучиться. Кстати, почему такие громкие голоса с утра пораньше доносятся со стороны кухни?

Девочка вскочила, второпях не сразу сообразила, что надеть, понапрасну искала плащ, к которому успела привыкнуть – плащи всевозможных расцветок из самых разных материалов тролли носили и дома, и на улицу. И не сразу признала свой домашний костюм, аккуратно развешанный на спинке стула, несколько раз роняла и поднимала очки, найденные в ящике стола. В комнате царил образцовый порядок, какой и маме не всегда удавался, и это больше всего сбивало с толку. Даже у Муськи появилось новое место: лежанка на батарее, где она сейчас и нежилась, одним глазом наблюдая за хозяйкой.

Кое-как сориентировавшись в своей-чужой комнате, Вета выбежала в гостиную, потом в коридор, куда выходила дверь кухни. Так и есть, родители там спорили на повышенных тонах, и, понятное дело, из-за нее.

– Это просто проблемы роста, – твердым голосом говорила мама и в такт словам постукивала ножом по разделочной доске – что-то резала. – Наша дочь взрослеет, папочка! У нее появилась свою жизнь, это неизбежно. Рекомендую вспомнить свои шестнадцать лет…

– Если в этой ее жизни обязательно нужно пропадать где-то ночами, падать в озеро, плевать на родителей – то я лучше запру ее дома! – грохотал отец, грозно скрипел под ним табурет.

– Не получится, милый. Не наши методы. Лучше допивай кофе и отправляйся на работу.

– Нет, я хочу сперва услышать версию Иветты, что случилось вчера, – упирался отец, и Вета приготовилась бежать обратно и снова прикидываться спящей.

– Ты сейчас в таком настроение, что тебе наша дочь ничего не скажет, все закончится скандалом! – усилила нажим и стук мама. – Иди, я сама поговорю с ней, выжимку из этого разговора сообщу тебе по телефону. А вечером пообщаемся всей семьей – но мирно и созидательно, уговор?

– Ладно, посмотрим.

Отцовские шаги начали приближаться к двери, и девочка бросилась наутек.

В гостиной глянула на настенные часы и сообразила, что опаздывает к первому уроку. В спешке натянула отглаженную форму, схватила новый рюкзак, забитый до отказа. Решила не тратить время на сверку с дневником и перекладывание книг. Услышала, как стукнула дверь за отцом – выдохнула. А через пару секунд в комнату заглянула мама, удивленно взметнула тонкие брови:

– Уверена? Я думала, посидишь сегодня дома. После вчерашних-то приключений.

– Да у меня даже насморка нет!

Вета попыталась выскочить из комнаты, но мать надежно блокировала проход.

– Может, расскажешь в деталях, как ты оказалась в озере? Отец твой очень интересуется, и я тоже.

– Папа сильно злится? – приуныла девочка.

– Ну а как ты думаешь? Нелегко бегать ночью по городу и искать пропавшую дочь, даже не зная, жива она или… Так что же произошло?

– Ну, я ходила по парку, обдумывала сочинение по литературе, – на ходу начала импровизировать Громова. – Шла по старой лодочной пристани, нога случайно подвернулась, я и рухнула…

– Мне, как и папе, не нравится, что ты уходишь куда-то вечерами, да еще и не берешь телефон, – перебила ее вдохновенное вранье мама. – Вета, я понимаю, что дело скорее всего не в сочинении, а в каком-то мальчике, но я очень тебя прошу…

Дальше Вета мать не слышала, поскольку растерялась. Какой еще мальчик, скажите на милость? Молодой человек Ирис пока в мире троллей, так чем же занимается вечерами ее названная сестра?

– Ладно, иди на занятия, вечером еще поговорим, – голос матери звучал с большой долей досады. Вета попыталась, как в старые времена, обнять и приласкаться, но мать выразительно показала на часы. Нахмурилась.

– А почему ты опять в очках? Вроде перешла на линзы?

– Потеряла их вчера в озере.

Мать прикрыла ладонью глаза, давая понять, что в ужасе от всего происходящего. Пришлось аккуратненько протиснуться мимо нее и нестись в прихожую.

Улица встретила неожиданным теплом: наступило бабье лето. Солнце только прихорашивалось, готовясь выкатиться на нежно-голубое небесное полотно, деревья красовались своими золотыми и пунцовыми нарядами. Все было родное – и одновременно непривычное, даже пугающее. Вета успела отвыкнуть от шума машин, от громких голосов, а от разноцветных курток и плащей рябило в глазах. Все время хотелось прокашляться, м-да, а раньше слова про плохую экологию казались ей просто словами. Но девочка упорно двигалась вперед, в направлении гимназии. Даже выбрала путь через город, а не через парк – кто знает, какие там могут поджидать неожиданности.

Вдруг ей что-то почудилось, такое, чего быть в привычном мире никак не могло. Вета застыла на месте, пригляделась. У светофора на проспекте скопилась целая толпа в ожидании своего света, и между ними металась полупрозрачная фигура мужчины средних лет. Несчастный явно был в ужасе, он старался не то укрыться между людьми, не то попросить у них помощи – но никто, конечно, его не замечал. Наконец, он в полном отчаянии присел на основание светофора, схватился руками за голову.

И в этот момент появилось еще одно существо, куда более ужасное. Непрозрачное, белесое, нагое, без всяких признаков пола, даже без лица. У длинных рук не было кистей, у ног не было стоп, однако передвигалось чудище стремительно. И оно явно охотилось на призрака, при виде его нырнувшего за светофор. Остановилось в паре метров от перехода, покачалось пару секунд на обрубках ног, а потом выкинуло вперед обе руки. Они тут же начали расти и истончаться, пока не превратились в два тонких хлыста. Ими чудище принялось стегать несчастного, понуждая встать и бежать. Но, едва он выскочил из своего укрытия, как хлысты обвили беднягу по ногам и рукам. Чудище подтянуло мужчину к себе, закинуло за собственное подобие шеи – и деловито заскользило прочь. Стоит ли говорить, что Вета не сразу сумела восстановить дыхание и продолжить путь.

В школу она опоздала, в раздевалку влетела со звонком. По пути девочка еще пару раз видела удирающих призраков и была растеряна, напугана. Бегом поднялась по лестнице, но перед классом химии почти минуту приглаживала волосы и пыталась уговорить сердце биться не так громко. Понятное дело, вовсе не гнев строгой химички ее страшил…

– Громова, пять минут после звонка, безобразие! – приветствовал ее скрипучий голос учительницы. – Последний раз прощаю, бегом на свое место!

Девочка поспешно засеменила к парте у стены, стараясь не пялиться по сторонам, чтобы не растерять последнее самообладание. Шлепнулась на стул, и краем глаза увидела бледное, словно мукой присыпанное лицо Арлана, его широко распахнутые глаза.

– Что случилось, почему ты здесь? – немедленно прошипел он, прикрывая рот рукой.

– Ну, так вышло, меня временно отправили сюда, – в ответ зашептала Вета. – В мире троллей небольшие проблемы, вот и…

– Только тебя?

– Ну, нет, вообще-то. Многих подменышей, кого вызвались заменить воспитанники.

Арлан замолчал и сидел так неподвижно, что пришлось все же посмотреть на него. Выражение отчаяния и боли на лице друга невозможно было вынести, поэтому она перешла в наступление:

– Вот только не надо так реагировать! О чем ты думал, когда вместо меня коснулся той чертовой собаки? Это был твой выбор, да!

– Громова и Шварц, прекращайте разговоры! – громыхнул на весь класс голос химички, пришлось заткнуться. Когда Вета снова осмелилась скосить глаза на Арлана, он грудью навалился на парту, дышал редко и тяжело.

Потянулся совсем не нужный ей сейчас урок, Вета не слышала ни слова из объяснений новой темы. От нечего делать заглянула в рюкзак и в дневник, убедилась, что учебники и тетради соответствуют расписанию, все домашки сделаны. Так, чем бы еще заняться? Кажется, пришло время немного оглядеться по сторонам.

Скосила глаза налево для ближайшего обзора. Удивительно, но одноклассники выглядели совсем не такими враждебными и насмешливыми, какими остались в ее памяти. Некоторые кивали ей, и вот диво – Марго Иванова даже рукой помахала и расплылась в улыбке до ушей. Зато ее соседка Лариска Аникеева глянула на Вету глазами, полными ненависти и закусила губу острыми белоснежными зубами. А потом Громова медленно повернула голову назад и наконец увидала Артура…

Он смотрел на нее в упор, будто только и ждал, когда она повернется. Вид раздраженный, но вот странность – на смену прежнему брезгливому раздражению пришло нечто другое. Вроде как изумление, обида, гнев. Вета окончательно запуталась.

«Ладно, наплевать, – сказала сама себе. – Главное, что Артур вообще сидит за партой, а не попал в ряды жуткого Мертвого воинства или еще куда похуже. Я все правильно сделала… наверное».

В конце урока вредная химичка пронзительным голосом потребовала записать домашнее задание. Все знали, что она принципиально не вносит домашку в электронный журнал, поэтому дневник пришлось открыть. И тут только Вета обнаружила между страницами текущей недели сложенную пополам четвертинку тетрадного листа, подписанную «Вете». Потихоньку развернула и прочитала стремительные летящие строки:

«Веточка, здравствуй! Мы не пересечемся, поэтому пишу тебе самое важное:

1) Остерегайся Арлана, избегай общения с ним. А лучше найди предлог, чтобы не посещать гимназию, ведь это всего лишь на несколько дней.

2) Сегодня у меня назначена важная встреча и тебе придется сходить на нее. Прошу, это очень важно! В парке после семи вечера ты должна прогуливаться по аллее, что за Карпиным прудом. Инструкций для разговора не даю, просто выслушай внимательно того, кто подойдет к тебе. Это не должно быть опасно, но, пожалуйста, соблюдай предельную осторожность!

P.S. Можешь взять с собой Артура, он не помешает, а тебе так будет спокойнее».

Постскриптум просто убивал. Да с чего Ирис взяла, что у нее будет возможность взять Гарина с собой, или хотя бы заикнуться ему об этом! Место, куда он ее пошлет, точно находится гораздо дальше Карпина пруда. Вета прикрыла запиской лицо, чтобы скрыть растянувшую губы горькую ухмылку.

И только теперь до нее дошел ужасный смысл первого пункта. Не доверять Арлану?! Но как, почему? Да, он попал в зависимость от старика-демона (по ее, помним, вине), но ведь не стал же врагом! Какой вред, скажите на милость, он может причинить ей или Ирис?

Девочка скосила глаза на соседа по парте: сидит неподвижно, будто и не началась перемена, губы сжаты так плотно, что совсем побелели. У Веты возникло стойкое чувство, будто он знает, что написано в записке. Прочитал через ее плечо или снова применил способности воспитанника?

Чтобы скрыть растерянность, принялась в темпе собираться. Но руки подрагивали, вещи сыпались мимо распахнутой пасти рюкзака. Она наклонилась за пеналом и уткнулась взглядом в сияющий черный ботинок. Заставила себя поднять глаза и снизу вверх посмотреть в лицо Артура, всерьез разгневанное, но при этом еще более красивое, увы.

– Громова, ты ничего не попутала? – спросил он голосом тихим и страшным.

– В смысле? – прошептала девочка.

– Решила выставить меня на посмешище перед всем классом, да? – вкрадчивые нотки добавили жути.

– Артур, что случилось, я правда не понимаю! – взмолилась девочка, ощутив себя на пороге сладкого обморока.

– Не, правда, не понимаешь? Ла-адно… – Крутанулся на каблуках и зашагал прочь из класса. Вете осталось только восстанавливать дыхание и хлопать ресницами. И тут заговорил Арлан:

– Хорошо, помогу тебе по прежней нашей дружбе: ты теперь сидишь с Гариным за одной партой. В смысле, Ирис сидит, но для всех это одно и тоже.

Вот это была неожиданность! Вета снова уронила пенал и от растерянности сморозила жутчайшую глупость:

– А почему по прежней? Я с тобой дружила и дружу…

– А тебе ничего не объяснили в мире троллей?! – так и взвился парень. – Ирис в записке не проинструктировала разве? Я теперь враг твой и всего донного народа! Да и людей тоже, до кучи!

– Но ты же не можешь в самом деле навредить нам или людям, ты не такой! – в ответ закричала девочка.

– Я не хочу никому вредить, – Арлан выделил слово «хочу». – Но тебе в самом деле лучше держаться от меня подальше. Пожалуй, пойду-ка я отсюда, образование в последнее время перестало быть приоритетом, – добавил с глубочайшей горечью.

– Погоди! – Вета успела вцепиться в его рукав. – Объясни, что тут происходит. По пути сюда я видела призрака, кажется, это не был неперешедший, просто обычный человек. А на него напала и утащила на себе какая-то ужасная тварь!

Воспитанник совсем не удивился, значит, был в курсе. Ответил каким-то пустым, без всяких эмоций голосом:

– Мы ведь говорили об этом, забыла? Старик воспользовался ситуацией – еще бы, подменыш обратился к нему за помощью! И затворил все переходы, по которым души умерших покидали этот мир. Скоро в городе станет совсем худо. Ладно, бывай!

Подхватил свой рюкзак и в темпе покинул класс. Вета осталась совсем одна, испуганная, уничтоженная. Что же она натворила! Как все исправить? И вот еще странность: почему Арлан не расспросил ее, что происходит в мире троллей, какая напасть ему угрожает. Может, уже знает от своего хозяина демона? Хотелось вслед за ним убежать домой, забиться головой под подушку и постараться уснуть. Но страшно было увидеть на улице новые затравленные души. Да и не уснет она, будет мучаться до вечера, пока не настанет время идти в парк на встречу с неизвестно кем.

Прозвенел звонок, Громова встала и побрела, как зомби, в класс литературы и русского языка. Застыла в дверях, не понимая, куда ей податься. Две парты – у стены и окна – глобально пустовали. Но Артур был здесь, сидел на подоконнике, болтал с Ивановой, хохотал и похлопывал ее по коленке. Кажется, тут все понятно, Гарин не из тех, кто прощает. Вета вздохнула и поплелась к их бывшей с Борисом парте. Рюкзак волочился за ней по полу.

Почти дошла, когда вдруг кто-то дернул за лямку так, что чуть руку ей не оторвал. Пальцы девочка разжала, а когда обернулась, то увидела спину Артура – он шагал к своей парте и уносил туда ее многострадальный рюкзак. Подошел, с чувством швырнул его на свободный стул. Ничего не оставалось, как переместиться следом за своим имуществом.

Потянулся урок. Сосед по парте занимался любимым делом – пялился в окно, так что Вета получила время для передышки. А заодно и для обдумывания происходящего. Странно как-то все выходило. Нет, понятно, почему Ирис не пожелала даже сидеть с Арланом, воспитанники делят мир на черное и белое, и, похоже, с прощением и пониманием у них явные проблемы.

Но зачем названная сестра села с Артуром, да еще и сблизилась с ним? Нравиться он ей не может, Ирис почти невеста. К тому же знает все про Гарина, и это знание вряд ли способно улучшить ее отношение к парню. Значит, что же остается – использует? Для каких-то непонятных Вете целей? Даже думать об этом было неприятно. Громова потрясла головой, отгоняя тревожные мысли, и до конца урока скашивала глаза, любуясь на четкий профиль и пушистые ресницы того, кто сидел с ней рядом и одновременно был далек и недостижим.

На каждой перемене Артур молча ждал, когда она соберет рюкзак, потом почти со зверским выражением на лице вырывал его и конвоировал девочку к следующему классу. За все это время между ними не было сказано ни слова. Потом уроки закончились, а потрясения – нет. Гарин вышел вместе с ней на школьный двор и коротко объявил:

– Я провожу.

– Ладно, – едва смогла вымолвить Вета. После чего была схвачена под локоток и отпущена только на проспекте. Под прикрытием газетного киоска Артур загородил ей дорогу и спросил тихо, зло:

– Ну, и зачем ты это устроила? Типа отомстила мне?

– Что ты, какая месть?! – всполошилась Вета. – Ты о чем вообще?

– Не понимаешь? Круто! Я интересуюсь, с какого перепугу ты на первом уроке приземлилась рядом со Шварцем? Дураком меня зачем выставила?

«Ого, как далеко все зашло», – вконец перепугалась она и залопотала что-то совсем странное:

– Да я, понимаешь… плохо спала, потом еще с родителями поругалась. Была не в себе, вообще не соображала, что делаю.

– Но вы с ним, я видел, очень даже мило общались, – припечатал Артур, все так же не давая ей двигаться вперед. – Забыла, что тебя просили держаться от него подальше? Борюсик-то теперь у нас опасный, думаю, в гимназии его держат только до конца триместра, а потом – под зад коленкой.

– Почему это? – растерялась Вета, разговор принял совсем уж неожиданный оборот.

– В смысле, почему? Ну ты, Громова, точно не в себе сегодня. Он же напал на кого-то пару дней назад, забыла? В гимназию приходили из полиции. Шварца вызвали к директору, так он и там чего-то учудил, кинулся на нашего Антошку, вазу раскокал. Теперь на него в классе и смотреть боятся, как на бешеного пса. Я хотел по дружбе дать ему пару советов, так тоже еле ноги унес.

– По дружбе?! – захлебнулась негодованием Вета. – Да ты же травил его с первого класса! А за тобой и все остальные, ты же, блин, неформальный лидер! Не думаешь, что Боря мог просто не выдержать многолетних издевательств и сорваться?!

В пылу гнева оттолкнула парня и зашагала в сторону дома. Гарин скоро догнал, пошел рядом как ни в чем не бывало, на лице фирменная кривая ухмылочка.

– Не травил я его, Громова, а закалял Борькин характер. Чтобы не остался на всю жизнь нытиком и рохлей. А как еще-то? Тебя вот тоже поначалу у нас гнобили, и ничего – занялась собой, узнала дорогу к парикмахеру, выглядишь как человек теперь. Только очки свои дурацкие зря снова надела, с линзами лучше. А со Шварцем, может, перебор вышел, но ничего, он придет в норму.

Тут Вета вздрогнула и замерла на месте, потому что прямо навстречу ей бежала призрачная девушка с широко распахнутым в безмолвном крике ртом. За ней огромными прыжками неслось безликое чудовище, на ходу раскручивало верхние конечности над головой наподобие двойного аркана. Через мгновение они скрылись за каменным забором молокозавода. Вета посмотрела на одноклассника: он стоял притихший и таращился как раз на этот забор. Потом заморгал глазами и даже головой потряс, отгоняя наваждение. И сказал:

– Ладно, топай давай. А то из-за твоих фокусов мне уже всякая дичь мерещится.

От испуга ноги ослабли, Вета не сразу смогла сделать первый шаг. Она вдруг совершила ошеломляющее открытие: можно находиться рядом с Артуром и при этом отнюдь не умирать от счастья. Даже немного тяготиться его присутствием, скажем прямо. Сейчас бы ей не помешало остаться одной, привести мысли в порядок.

Только через полчаса они добрались до Ветиного дома, остановились у парадного. Артур нервно переминался с ноги на ногу, явно был не в своей тарелке. Вдруг спросил, глядя мимо нее:

– Пройдемся вечерком?

Вета мысленно заметалась, ответила:

– Да я не знаю, меня, может, и не отпустят, ну, после скандала…

Но ей очень хотелось, чтобы Артур был понастойчивей. В конце концов, Ирис же разрешила взять его с собой на эту мутную встречу неизвестно с кем. На уроках девочка решила, что пойдет туда одна, но теперь понимала: ей будет очень страшно в парке вечером, когда уже стемнеет. Еще одна такая встреча с призраком и чудовищем – и она бросится бежать без оглядки, а подводить названную сестру нехорошо.

– Со мной отпустят, – приосанился, обаятельно улыбнулся Гарин. – Я твоей матери нравлюсь. Могу забронировать билеты в кино и зайти за тобой, ну, чтобы уж наверняка.

– Понимаешь, у меня дело в парке, в семь вечера, – решилась Громова. – Встреча, и очень важная. Конечно, мы могли бы пойти вместе… А потом уже погулять или в кино.

Она была готова, что Гарин сейчас скажет ей что-то хамское, развернется и будет таков. И снова неожиданность: парень хоть и нахмурился, но сказал:

– Ладно, тогда зайду за тобой в половине седьмого, и чтобы была готова, поняла? Ненавижу ждать, пока вы там носики пудрите.

«Кто это мы?» – собралась вскипеть Вета. Но одернула себя мысленно и сказала:

– Конечно, конечно, я буду готова.

Глава 22. Нападение

Дома родителей не оказалось, только Муська выбежала встречать хозяйку в прихожую. Вета на мгновение застыла: вдруг кошка передаст какое-то сообщение? Но нет, Муська обнюхала ее и вздохнула, возможно, Ирис успела понравиться ей больше. Нервно мяукнула и ушла досыпать на батарее. К холодильнику магнитом крепилась записка, почерк мамин:

«Вета, мы с отцом вернемся домой часам к восьми. Прошу тебя сегодня вечером никуда не уходить. Мы хотим серьезно поговорить с тобой. Любящая мама».

Девочка только вздохнула. Мать специально не скинула эсэмэску, чтобы дочка не стала писать в ответ, возражать и спорить. Но все равно ничего не выйдет, ей поручили явиться на встречу – и она явится. Присела к столу, хотела написать что-то, но в голову ничего путного не пришло. Ладно, вдруг успеет вернуться до восьми.

За оставшееся до выхода время Вета поела, повалялась на диване и сделала уроки. Порадовалась, что пока идет вровень с пройденным материалом, не зря в прежние одинокие времена любила читать учебники на опережение. Попробовала звать домашнего призрака – безуспешно. Интересно, где его носит? Тут она покрылась липким потом: а вдруг господина Себастьяна забрали эти жуткие белесые твари? Бросилась звонить Арлану, чтобы расспросить получше – он трубку не взял. Так испугалась и огорчилась, что остаток времени просто металась по квартире и едва успела к назначенному времени переодеться и причесаться.

Гарин позвонил в домофон ровно в половине седьмого, и Вета понеслась вниз. Приглашать в квартиру не стала, она ведь так и не знает, что происходит между Артуром и Ирис. Насколько близко она его к себе подпускает. Эта неопределенность очень нервировала.

Сгущались сумерки, а в парке Вете показалось еще темнее, чем в городе, хотя фонари трудились вовсю. И прохожих было непривычно мало, а ведь в такое время еще с работы многие идут. Те, кто все же передвигался по аллеям, почти бежали, оглядывались нервно по сторонам. Хотя даже Вета с ее натренированным на призраков зрением сейчас ничего пугающего не видела. А вот страшно было, а еще тоскливо до боли в груди. Прежде она бы не поверила, что ей может быть тоскливо рядом с Артуром.

Аллея за Карпиным прудом никогда не бывала запружена народом, потому что вела к дальней окраине парка и заканчивалась тупиком, упиралась в железную ограду. Сейчас на ней вообще никого не наблюдалось. Вета надеялась, что тот человек будет уже ждать, они наскоро потолкуют – и она рванет домой. Ну, или не рванет, а отправится гулять с Артуром в уютный светлый центр городка. Ведь это ее единственный шанс провести время в его компании, и потом вспоминать об этом в другом мире, возможно, годами. Ради этого можно разок не послушаться родителей.

Но аллея вся просматривалась до конца и была, увы, отчаянно пустынной. Ни со стороны Карпина моста, ни от могучего здания дворца-музея никто туда не спешил, хотя часы на дворцовой башне только что отбили четверть восьмого.

Артур всю дорогу сюда шел молча, с независимым видом, будто вообще случайно оказался в компании одноклассницы и не больно-то этому рад. Однако свернул следом за Ветой с широкой дорожки на аллею, прошел до ее середины, где начиналась настоящая темнота – свет от фонарей сюда не достигал.

Вдруг рука Гарина легла девочке на плечи, да не просто так легла, а с ощутимым давлением. Вета и отреагировать не успела, как почти влетела в объятия парня. Пискнула, задергалась, и только сейчас осознала, какую двусмысленную ситуацию создала, затащив его в такое уединенное место. Нет, похоже, для Гарина ситуация была однозначной. Вторая рука прочно угнездилась на ее талии, и она уже ощутила его дыхание на своих губах.

Понадобились героические усилия, чтобы упереться обеими ладонями парню в грудь, разомкнуть кольцо рук и отпрыгнуть на шаг назад. Глянув оттуда в лицо Артуру, она наконец поняла выражение «метать глазами молнии».

– Слушай, Громова, кончай свои штучки, – прошипел он, почти не разжимая губ. – Ты вроде умная девчонка, не чета какой-нибудь Аникеевой. А играешь в тупые игры, как и она.

– Плевать мне на Аникееву, – сообщила ему с безопасного расстояния Вета. – И не думаю, что она в такой ситуации была особо несговорчива.

– Ну, может, не в такой, но все же решила со мной поиграть. А я этого не терплю. Вот теперь и рыдает почти без остановки.

Девочка хотела сказать, что на рыдания Аникеевой ей тоже плевать, но в это время изумленный и испуганный голос позвал откуда-то сбоку, из-за кустов:

– Вета?

Она тут же обо всем забыла, обернулась на зов. На склоне вдоль аллеи густо росла сирень, между двумя кустами Громова увидела полупрозрачный силуэт, не касающийся ногами земли. И узнала Тею. Но сколько тревоги было на призрачном лице…

– Слушай, Артур, – заговорила Вета, от волнения глотая слова. – Ты можешь подождать меня на ступенях у пруда? Я только поговорю кое с кем и вернусь. Это совсем ненадолго, правда!

– Вообще обнаглела? – почти ласково спросил ее Гарин. – Или глюки начались? Я только потому здесь до сих пор торчу, что неохота бросать девчонку в безлюдном месте.

– Ну и брось тогда, уходи совсем! – крикнула Вета, теряя терпение. Призрак не человек, может исчезнуть в любой момент, и тогда она подведет Ирис.

Артур широко ухмыльнулся, потом крутанулся на каблуках своих моднющих ботинок – и пошел прочь, скоро стал почти неразличим в ползущем от воды легком тумане.

– Тея, я слушаю тебя, – проговорила девочка торопливо, взбираясь по откосу повыше к кустам. – Что ты хотела сказать мне, то есть Ирис?

– Почему ты здесь, в этом мире, Вета? – бестелесным голосом спросила Тея.

– Ну, понимаешь, в Донном мире наметилась небольшая заварушка. Нет, ничего опасного, но на всякий случай тролли разрешили вернуться воспитанникам-добровольцам. Ирис, конечно, захотела туда, а мне пришлось занять ее место…

– Он перехитрил всех! – воскликнула девочка-призрак, заламывая прозрачные руки.

– Он – это кто конкретно?

– Бывший воспитанник, не думаю, что ты слышала о нем…

– Вот как раз и слышала, – заторопилась, перебила Громова. – Мне рассказал дальний предок моего приемного отца, подменыш. Он полюбил здесь девушку и не захотел уйти в свой мир. Воспитанник, для которого не нашлось места в мире людей, все же перешел сюда. Жизнь его была трудной, и он начал чудить, оказался каким-то образом бессмертным… ты же о нем говоришь?

– О нем, – печально подтвердила Тея. – Многие, потеряв свое место в мире, переходили на сторону зла. А бывшие воспитанники троллей особо опасны, ведь нас обучают всяким необычным вещам. Полтора века этот Воспитанник учился, возрастал во зле и искал сподвижников. Теперь у него целая армия готовых на все существ и людей. Только первый свой удар, Вета, он намерен нанести именно по этому старинному городку. Здесь когда-то он должен был поселиться, но дело не в этом. Просто из старинного города на границе с лесом и с таким обилием озер удобно создать новый переход в Донный мир. Затем и убрал отсюда воспитанников – они бы могли помешать.

– Слушай, Тея, а ты откуда все это знаешь? – спросила Громова, очень стараясь, чтобы в голосе не звучало подозрение.

– Он сам рассказал мне об этом, прежде чем убить меня, – очень просто, как о чем-то пустяковом, ответила девочка. – Наверное, вообразить себе не мог, что я не уйду, что соглашусь на такое жалкое существование, чтобы предупредить о его планах. Я назначила здесь встречу Ирис, чтобы никто не мог нам помешать. Но я опоздала!

– Думаешь, он может быть где-то поблизости? – поежилась Вета. – А как он вообще выглядит?

– Выглядит как молодой человек, обыкновенный, даже симпатичный. Говорят, он сумел подчинить себе демона, который регулярно возвращает ему молодость. Но еще Воспитанник умеет вселяться в другие тела.

– Это которые остались без души? – проявила осведомленность Громова.

– Необязательно. Он может подселяться в тела самых обычных людей, живых людей. Берет хитростью, обещает выполнить то, в чем они нуждаются больше всего на свете – и таким образом получает допуск. Но может занимать и тела животных, птиц. Будь предельно осторожна, кто бы не оказался с тобой рядом.

Мороз пробежал по коже, и Вета зашныряла глазами по сторонам. Хотя поблизости никакой живности не наблюдалось, даже утки уплыли куда-то на ночлег. А вслух произнесла:

– Спасибо, Тея, что рассказала, теперь, думаю, мне нужно как можно скорее нестись домой. Я расскажу это при своей кошке, чтобы узнал советник Эвалонг и принял меры. Тогда воспитанники вернутся и дадут отлуп этому отщепенцу. Кстати, а ты… ты не можешь их предупредить?

Тея покачала головой:

– Став неперешедшей, я не смогла оставаться в Донном мире. Мне туда хода нет.

– А, ясно, тогда я сама.

В уплотнившейся темноте Тею было почти не видно, лишь слегка серебрился ее силуэт. Печальным голосом она промолвила еле слышно:

– Боюсь, Воспитанник все учел, но давай надеяться на лучшее. Беги домой и будь осторожна, Веточка.

– Ага, буду! – она уже дернулась в сторону, но замерла на месте, спросила не слишком уверенно:

– Слушай, Тея, а как можно помочь тебе?

Легкий вздох долетел до нее из темноты – и стал ответом. Никак. Но после Тея добавила:

– Вета, если сумеешь, помоги Арлану. Он попал в настоящую беду.

– Я знаю, это все из-за меня, – призналась девочка, спохватилась, что обещала молчать – но, похоже, Тея и сама отлично знала, кто настоящий виновник. Ничего не спросила, но и осуждать не стала, заговорила горячо:

– Ему очень трудно, он попал под власть старика-демона, и должен выполнять его приказы! Пока старик пытается расположить его к себе и ничего ужасного не требует. Но тем более опасно то, что ты сейчас в городе! Он может поручить Арлану что-то невозможное, например, убить другого воспитанника или подменыша, и Арлан не сможет отказаться.

– Погоди, – заволновалась Вета. – Как это не сможет отказаться? А если не станет убивать, то тогда что же… умрет?

По легкому мерцанию стало ясно, что Тея отрицательно мотнула головой.

– Нет, но тогда и учеником быть перестанет. Ученицей станешь ты, Вета, ведь это твое желание исполнил старик. И ты уже не вернешься в мир троллей. А старый демон мечтает заполучить тебя, я знаю! Пожалуйста, попроси старейшин, пусть как можно скорее вытаскивают тебя отсюда!

От таких слов захотелось срочно упасть в обморок. Вета попятилась, бормоча на ходу:

– Прощай, Тея, думаю, мне в самом деле нужно бежать!

Свечение во тьме медленно угасло, и девочка помчалась вдоль пруда в сторону выхода из парка. У спускающихся к воде каменных ступеней немного скинула темп, все же здесь было светлее, отступил приступ паники. И услышала:

– Стоять, Громова, куда разбежалась?

Вета застыла на месте. Вообразить невозможно, но она совсем забыла про Артура, даже не задавалась вопросом, ждет он или ушел. Нет, была уверена, что ушел. И теперь ощущала легкую досаду, ведь ей нужно бежать, бежать!

Гарин в два прыжка поднялся от воды, встал на ее пути. Лицо недоброе, напряженное и чуточку испуганное. Спросил:

– Что ты там изображала, а? Я отсюда словно кино глянул, до которого мы так и не дошли. Ручонками махала, на месте подпрыгивала, будто впрямь с кем-то разговаривала…

– Я и разговаривала. Просто мой собеседник стоял за кустами, ты его не видел.

– И куда он делся, собеседник, окопался под кустом до утра? Слушай, а ты вообще у психиатра не наблюдаешься? Это многое бы объяснило.

Вета молчала и мысленно составляла самый краткий маршрут до дома. А Артур все не унимался:

– Давай я тебе серьезно скажу, Громова: если хочешь меня заинтересовать, то не надо придумывать всякую чушь. Я и так, если ты не в курсе, заинтересован. А такие штуки меня могут только оттолкнуть, да и любого нормального парня…

От возмущения Вета даже забыла свои тревоги, всплеснула руками и завопила:

– Ты что, Гарин, подумал, что это ради тебя, что ли? Ну, просто слов нет! Я считала, что ты умный парень и не воображаешь себя центром вселенной. Значит, правильно говорил Боря Шварц: не будь у тебя такой внешности, никто бы в твою сторону и не посмотрел!

Даже в туманной полутьме было заметно, как побелел Артур, опасно и хищно заострились его скулы. А голос напугал Вету разбавленной в нем яростью:

– Ну, Громова, если ты Шварца выбрала в эксперты по отношениям с парнями, то плохо твое дело. Так тебе и мыкаться одной. А Борьке я завтра уши поотрываю, чтобы свои глубокие мысли при себе держал. Все, бывай!

И зашагал к другим парковым воротам, что рядом с дворцом. В первый момент у Веты кольнуло в груди, как в прежние времена, когда Гарин исчезал из ее поля зрения. Но она тут же взяла себя в руки, потрясла хорошенько головой, отгоняя второстепенные мысли. Нужно мчаться домой, звать на подмогу воспитанников, уходить самой, пока не попалась на глаза старику-демону. А с Артуром пусть потом Ирис разбирается.

Она тронулась с места в направлении Карпина моста, но вросла пятками в дорожку, когда из темноты до нее донеслось глухое жуткое рычание. От деревьев по другую сторону парковой дорожки отделилась нечто черное, кудлатое, медленно двинулось в ее сторону.

– Песик, ты чего, голодный? – жалобно забормотала Вета, отступая по ступеням вниз, к воде. – У меня нет еды, но можно, к примеру, выйти в город, к магазину. Куплю тебе вкусную косточку, нет, вырезку, хочешь?

Огромный пес на эти посулы не купился. Весь его вид говорил о том, что закусить он планирует здесь и сейчас. Но самое худшее – пес оказался не один, за ним следовали и другие особи помельче, припадали на лапы, тянули вперед морды, скалили зубы. Они враз выстроились полукругом на каменной площадке, оставив девочке только один путь – в воду. Вета оглянулась, заметила, как дают деру от берега даже вездесущие утки. Хуже всего была мысль о том, что собаки умеют плавать!

Но откуда взялась собачья банда в обихоженном парке, где полно охраны? Громова пригляделась внимательней, ей показалось, что поведение косматого вожака отличается от прочих. Если остальные псы бесновались и ждали сигнала о нападении, то он стоял спокойно, смотрел Вете в глаза и как будто усмехался. Глумился над ней, как только люди умеют. Сердце укатилось в пятки – так может, он и есть человек? Воспитанник?

Вета отступила еще чуточку, ступни зависли над темной водой пруда. А пес сделал стремительное движение вперед, опустил мощные лапы сразу на середину лестницы. Девочка ощущала смрад из его пасти, от тихого рычания вибрировали ее внутренности.

«Пантера внутри меня! – пришла спасительная мысль. – Вот кто должен помочь! Эй, давай же вылезай, защити меня! Ну хоть рыкни, чтобы я знала, что ты рядом!»

Ничего не произошло, только морда пса стала еще более издевательской. Кажется, призрачная пантера отлучилась по делам или не находила нужным вмешиваться. Может, оценила шансы и решила, что быстрая смерть будет для ее хозяйки лучшим выходом?

«Мне конец» – словно бы вспыхнула неоновая надпись перед глазами.

Сзади раздался плеск, Громова не успела оглянуться, как кто-то схватил ее за лодыжку и стянул в воду так стремительно, что она чудом не расшиблась о ступени и даже не успела завопить. Ее сразу утянули под воду, чья-то рука прихлопнула рот и нос, наступила темнота…

Очнулась она на берегу, саднило горло и грудь. Арлан рядом на траве деловито стягивал с нее ботинки. Вета рывком села и закричала:

– Что случилось? Где собаки?

– Не ори, остались на том берегу, – сообщил парень. – Сюда не сунутся, здесь за оградой совсем рядом люди, машины.

– Но ведь это были не собаки, верно?

– Обычные шавки, не трусь. Вот их вожак – да, точно не пес.

– Воспитанник?

Арлан глянул на нее пристально, пожал плечами.

– Смотрю, ты многое знаешь. Не в курсе, он или нет, некогда было знакомиться. Хорошо, что я увидел с моста, как тебя окружают. Нырнул и подплыл под водой.

– Спасибо, – проклацала зубами Громова. – Я страшно перепугалась. Думала, все, мне не спастись. Ведь даже… – тут она сообразила, что про пантеру болтать не стоит.

– Ты молчи, береги силы, тебе еще до дома добираться, – парень насухо обтер ей ступни колючей осокой. – Лучше сними всю одежду и хорошенько выжми. Я отвернусь.

Вета так и сделала, но сперва все же спряталась за куст. Стянула куртку, свитер и джинсы, крутила и трясла изо всех сил, уже понимая, что устранить следы катастрофы не удастся. И если ее снова увидят в таком виде родители… подумать страшно.

Лезть обратно в мокрую одежду оказалось делом трудным и противным. Но она справилась, напоследок подняла выпавший из кармана джинсов мобильник, попробовала оживить, печально посмотрела на темное табло. Все складывалось из рук вон плохо. И вернулась к Арлану, который обеими руками отжимал брюки прямо на себе.

– Не знаешь способа, как нам высушиться? – на всякий случай спросила его Вета.

Парень постучал ладонями по своим бокам, окатил девочку градом брызг, ухмыльнулся:

– Прости, забыл дома волшебную палочку. Ладно, давай двигаться к городу, на ходу согреешься.

– А собаки? – напряглась Громова.

– Не думаю, что они повторят нападение. Если бы их вожак хотел тебя убить – уже сделал бы это. Пугал, думаю, или проверял на крепость. А ты тоже хороша, нашла место устраивать свидания! Да еще с таким ненадежным типом – видел я его спину. Ладно, готова к пробежке?

– Погоди, – попятилась Вета. – Что это за глупость насчет свидания? Ты сам-то что тут делал, а?

– Наблюдал за тобой от дома, конечно, – хмыкнул Арлан. – А то я не в курсе твоих способностей находить неприятности, где только возможно.

Громова задохнулась сперва от возмущения, потом – от благодарности.

– Спасибо, конечно. Но мог бы и заметить, что это было никакое не свидание. Я шла на важную встречу, Артур просто сопровождал меня. Тебе будет тяжело слушать, но я расскажу: я встречалась с…

– Замолчи! – рявкнул парень так, что она шарахнулась в сторону и больно врезалась плечом в ствол дуба.

– Арлан, ну ты чего?..

– Ничего! Просто ты не должна ничего мне рассказывать, неужели не ясно? Я теперь на стороне зла, – с бесконечной горечью произнес воспитанник. – Пусть пока только телом, не душой, но долго ли продержусь? Вот Ирис правильно все делала – она даже не подошла ко мне ни разу.

– И этим очень меня разочаровала, – парировала Вета. – Я была о ней лучшего мнения. Отвернуться от друга, который попал в беду…

– Прекращай рассуждать о вещах, в которых ничего не понимаешь! – заорал Арлан. Потом зашагал вдоль берега к воротам парка, пришлось проглотить конец фразы и трусить за ним. Арлан, хоть и оглядывался время от времени, но шел в таком темпе, что Вете не удалось его догнать до самого своего дома. Проводил по лестнице, внимательно прислушиваясь к звукам подъезда, а этажом ниже просто рванул вниз, так и не дав Вете сказать хоть слово. В распахнутых дверях квартиры ее уже поджидала мать – среагировала на сигнал домофона.

Уже готовая ко всему, Громова вступила в ярко освещенную прихожую, метнула взгляд на настенные часы – кошмар, половина девятого! Ладно, придется перетерпеть скандал, чтобы поскорее добраться до Муськи и остаться с ней наедине.

– Вета! – мать глядела на нее, как будто не верила собственным глазам. – Это что такое? Ты… мокрая? Снова?

– Мамочка, прости! – взмолилась девочка. – Так получилось, я опять упала в озеро…

Краем глаза заметила: отец остановился там, где коридор делал поворот к кухне, смотрит на нее и слушает разговор.

Мать помотала головой, словно отгоняла наваждение.

– Это шутка такая? Ты решала над нами поиздеваться?

– Нет, мам, ты что?!

– Тогда объясни мне, я не понимаю. Мы просили тебя не уходить из дома. Ты ушла, отключила телефон…

– Он сам от воды сдох!

– Вернулась домой в мокрой одежде, второй день подряд. Вчера я пожалела тебя, не стала выпытывать, что случилось. Думаю, это была моя ошибка. На этот раз ты все мне – тут она тоже заметила мужа – нам расскажешь прямо сейчас, не сходя с места.

Вета подавленно молчала – ну что она могла рассказать? Не догадалась даже придумать отговорку, пока неслась по улицам. Все надеялась, вдруг успеет до прихода родителей. Она чихнула и с надеждой покосилась на мать – не отправит ли в ванную? Но та с самым непреклонным видом ждала объяснений.

– Я не знаю, что сказать, – уныло пробормотала девочка. – Это в самом деле вышло случайно, поскользнулась на берегу, упала…

Высокая фигура отца надвинулась стремительно, а в следующий миг Вета получила такой удар по щеке, что в ушах раздался колокольный звон. Отлетела, скорчилась в углу, заслонила лицо руками – не от страха, а лишь бы не видеть взбешенные глаза приемного отца.

Но тут мать выступила на первый план, встала стеной между мужем и дочерью, скомандовала:

– Так, Вета, бегом под душ, я принесу тебе все необходимое. Сергей, а ты на кухню, заваривать чай. Все-все, брейк, расходимся.

Глава 23. Без связи с донным миром

В ванной девочка нырнула в душевую кабинку, включила воду погорячее – и разрыдалась. Ну и денек сегодня выдался, в самом-то деле. Двое парней на нее орали, призрак говорил страшные вещи, псы едва не разорвали, призрачная пантера не заступилась, так еще под конец прилетела пощечина от отца. Ее никогда не били, родители придерживались других воспитательных методов. В школах травили, оскорбляли, но чтобы вот так, по лицу… она зарыдала сильнее.

Долго стояла под струями воды и не могла успокоиться. Потом ноги начали подкашиваться от усталости, Вета вылезла наружу, обнаружила на стиральной машине домашнюю одежду, принесенную мамой. Натянула трикотажный костюм на еще влажное тело, а потом с крайней осторожностью приоткрыла дверь – кто знает, на что теперь можно нарваться в родном доме.

Родительские голоса доносились с кухни, звучали на повышенных – ага, мать воспитательный выпад отца явно не разделила. Девочка не удержалась, зашла в маленький предбанник перед кухней, прислонилась к стене и немножко послушала – из-за приоткрытой двери слышимость была отличная.

– Согласен, я сорвался, – говорил отец без особого раскаяния, впрочем. – Но ты хоть понимаешь, Ира, что я пережил вчера? Когда метался по городу, не зная, увижу ли еще свою дочь живой? Когда мне перезвонили из больницы и сказали, что в морг привезли девочку примерно шестнадцати лет, темноволосую? Я поймал такси и рванул туда, и за пять минут пути во мне все умерло, понимаешь? Только два желания осталось. Чтобы это была не она, но в такое я уже почти не верил. И чтобы мне самому тут же умереть на месте, если увижу мою девочку неживой!

– Тише, тише, Сережа, – молила мать сдавленным голосом. А Вета на цыпочках отправилась в свою комнату, плашмя рухнула на кровать и уткнулась носом в подушку. Нужно звать Муську и делать дело, но сперва необходимо взять себя в руки. Не надо, чтобы советники или родители в Донном мире видели ее такой размазней.

Пришла мама, принесла поднос с чаем, сказала:

– Веточка, попей, успокойся, и приходи на кухню, чтобы нормально поужинать.

– Я не хочу есть, мам, лучше лягу пораньше, – сообщила девочка в подушку.

Но мама, конечно, решила, что она боится новой стычки с отцом, присела на край кровати, погладила дочь по спине:

– Вета, отец сожалеет, что ударил тебя. Он был не в себе. Сейчас пошел немного прогуляться перед сном, чтобы успокоиться. Обещаю, на сегодня воспитательный процесс закончен. Я пошла греть еду, подходи.

И покинула комнату. Вета села на кровати, задумалась. Мать сказала, что отец вышел из себя. А что, если… Тея что-то говорила про заветное желание, на которое Воспитанник ловит тех, в чьи тела подселяется. У отца по его же словам вчера таких желаний было целых два. А вдруг… Ох, страшно-то как!

– Нет, хватит с меня всего этого, – прошептала девочка себе под нос. – Пусть поскорее Ирис возвращается и разбирается, зря ее этому учили, что ли? А мне пора сматываться отсюда. Муська, Муська, кис-кис-кис!

Кошка наверняка давно смекнула, что в квартире неспокойно, и спряталась на всякий случай в самом укромном местечке. А таким местом как раз и была Ветина кровать-тахта, тяжелая, впритык к стене. Но сколько девочка ни звала, Муська не появилась. Вета легла на живот и сама облазила все углы под кроватью – пусто.

Это было странно. И тревожно. Общительная кошка всегда спешила на хозяйский зов, если, конечно, не предавалась глубокому сладкому сну. Пришлось все же выйти из комнаты, обследовать прихожую, гостиную, заглянуть в комнату родителей. Под конец девочка зашла на кухню – вдруг Муська раскрутила маму на второй ужин. Но и у мисочки в углу кошки не оказалось.

Мать стояла у плиты спиной к двери, но словно бы почувствовала, что дочка тут, обернулась. Лицо расстроенное, грустное.

– Веточка, готова? Молодец, садись за стол, я все подам.

– Мама, где Муська? – спросила Вета.

– Муська? – нахмурилась мать. – Ну, она мне не докладывает, куда идет. Думаю, испугалась всего этого шума и нашла себе убежище.

Вета невольно потерла саднящую щеку. Да уж, когда отец ей врезал, шум был еще тот.

– Я все места проверила, ее нигде нет!

– Может, ты сперва нормально поешь?

– Нет, мама, мне нужна Муська! Прямо сейчас!

Кажется, мать прониклась или испугалась, что у дочери случится нервный срыв. Еще десять минут они обследовали квартиру вдвоем, причем мать помахивала в воздухе куском жареной куриной печенки. Стало ясно, что кошки в квартире нет.

– Ничего не понимаю, – сказала мама. – На окнах сетка, в дверь она выбегать бы не стала, не в Муськиных привычках.

– Мамочка, позвони отцу, спроси его!

– О чем? Если бы она выскочила за ним, папа бы ее тут же вернул. Эй, ты же не думаешь, что он мог ее унести?

– Вдруг он решил так меня наказать, – себе под нос пробормотала Вета.

– Перестань, что за чушь! Мы все любим Муську. Зачем бы папе?..

Девочка не дослушала, поплелась в свою комнату. Неважно, позвонит мать или нет, и что ей ответит отец. Отец ли? Не вселилась ли в него еще вчера чужая черная душа? А как же пес в парке? Может ли душа Воспитанника быть одновременно в разных телах? Ответов не находилось.

Но как связаться с миром троллей? Вета жалела, что не познакомилась получше с теми подменышами, что возвращались в этот мир вместе с ней, не обменялась с ними телефонами. Стоп, у Арлана есть пес, Борькин Кобальт!

Позвонила другу с домашнего, но напрасно, его телефон оказался отключен. Пару минут Громова всерьез обдумывала вариант: прямо сейчас одеться, проскочить мимо матери и бежать к Шварцам домой. Правда, в квартире она никогда не бывала, но сам дом ей Борис показывал, как-нибудь найдет. Но нет, нельзя так поступать с матерью. Да и Ирис она подставит, той потом месяцами будет не разгрести семейные проблемы. Ничего не оставалось, как лечь спать и ждать завтрашнего дня. Так Вета и поступила. Хоть желудок и скручивало от голода, усталость оказалась сильнее – она отключилась почти сразу.

А утром проснулась в обычное время, с надеждой пошлепала руками по одеялу – вдруг Муська объявилась и дрыхнет рядом. Но нет, пусто. Настроение сразу обрушилось ниже нулевой отметки, девочка влезла в гимназическую форму и поплелась на кухню. Мать, измученная и хмурая, жарила омлет, она кивнула дочери через плечо.

– Одно радует: ты у нас закаленная. Дважды ныряла в холодную воду – и здорова.

– Ага, – подтвердила девочка. – Мам, ты спрашивала отца насчет Муськи?

– И спрашивала, и вместе искали полночи в подъезде и на улице. Просто ума не приложу, куда она подевалась.

– А папа… он как?

Мать шумно вздохнула:

– Как сама можешь догадаться, он очень огорчен случившемся. Веточка, думаю, нам нужно собраться вечером и обо все поговорить.

– Да, мам, – бормотнула она, думая совсем о другом.

В школу Громова снова опоздала, потому что, выйдя из дома, не удержалась и прошлась вокруг дома, непрерывно выкрикивая «Кис-кис, Муська!» Кошку не нашла, зато видела пленение новой души, на этот раз детской, и это было ужасно. Вета едва не кинулась на выручку. А потом спохватилась и бегом неслась до школы, в класс влетела до появления русички.

И сразу увидела Артура: он вольготно раскинулся за своей партой, правая рука лежала на плече Лариски Аникеевой. У той красивое холодное лицо так и сияло, от уныния и слез не осталось следа.

Громова отправилась к парте у стены, пялясь в потолок. Потому что смотреть в пол значило порадовать Артура, а перед собой – ловить предостерегающий взгляд Арлана, который едва кулаком ей не грозил. На стул рядом взгромоздил свой рюкзак и зашипел вместо приветствия:

– Я что, непонятно вчера объяснил? В классе есть еще свободные места. Вон тебе Иванова ручкой машет!

Но Вета коленом спихнула чужое имущество, плюхнулась на стул и вцепилась руками в парту. Так и сидела, пока в класс не зашла учительница и не начался урок. Тогда Арлан наконец заткнулся, зато девочка зашептала, прикрывая рот ладонями:

– Слушай, не злись, я пришла в гимназию только чтобы поговорить с тобой. У меня проблема: исчезла наша кошка, я не могу связаться с…

– Как понять – исчезла? – перебил ее воспитанник. – Такие кошки сами по себе не исчезают.

– Но ее нет в квартире! Знаешь, когда я вчера вернулась, снова мокрая, отец ударил меня по лицу. Он никогда прежде на меня руки не поднимал. И я даже подумала, не вселился ли в него Воспитанник? Мог он быть одновременно тем псом в парке и моим приемным отцом?

Арлан передернул плечами:

– Откуда мне знать? Возможно, Воспитанник может спокойно покидать и возвращаться в тела, которые однажды уже подчинил себе.

– Но даже это не так важно сейчас. Мне нужно связаться с Донным миром! У Бориса жил пес, вот я и решила… он же твой теперь?

– Больше нет, – не разжимая губ, прошипел парень.

– Как, а где он?

– Зажарил и съел! Ветка, ну зачем ты вечно задаешь дурацкие вопросы? Я сказал родителям, что у меня началась аллергия на шерсть, Кобальта отдали родственникам. Они уже увезли его… далеко, в Крым.

– Почему ты так поступил? – не удержалась она от очередного дурацкого вопроса.

– А как еще? Думаешь, мне легко было понимать, что он никогда уже не заговорит со мной голосами Реррика или Саломеи? Да и не позволили бы мне его держать… те, кому я теперь служу. Это ведь канал в мир их врагов. Дошло наконец?

– Дошло. А где Ингина Фроська, не в курсе?

– Ее еще прежде перенаправили в другую семью с подменышем, адрес не знаю.

– И что же мне теперь делать?!

– Можешь, например, выйти к доске, Громова, – вместо соседа по парте ответила учительница, поскольку вопрос случайно прозвучал на весь класс. Пришлось вставать и идти по проходу под смешки класса. Ответ на вопрос она как-то выгребла из глубин памяти и была с миром отпущена обратно на свое место. Арлан, кажется, даже не пошевелился за это время. Застыл на стуле напряженный, что-то обдумывал. Когда Вета села рядом, заговорил торопливо:

– Но здесь тебе оставаться нельзя, каждый лишний час опасен. Старик-демон уже знает, что ты тут, а он мечтает заполучить тебя. Наверняка сейчас придумывает план, как это провернуть.

От таких ужасных слов потемнело в глазах. Вета с трудом отогнала приступ дурноты и спросила, храбрясь:

– Да на что я ему сдалась-то?

– Он считает, что из тебя бы получилась очень способная ученица, – «порадовал» Арлан. – Он ведь и раньше много раз по просьбам всяких идиотов менял их прошлое. Но обычно это оказывалось лишь иллюзией. Сперва человеку казалось, что он все исправил, но через пару дней, максимум через неделю все возвращалось в исходное состояние.

– Так и у меня мало что вышло, – обдумав его слова, осознала девочка. – Артур как был на тот момент в мире троллей, так там и остался. Ингу мы почти сразу увели, а задержись она тут, еще неизвестно…

– А старик считает иначе! – свирепо выплюнул парень. – Хочешь, сама его спроси, почему.

– Не хочу!

– Вот потому тебе и нужно сматываться. Готова после этого урока уйти из школы, а, если получится, совсем из этого мира?

– Готова, – вздохнула Громова. – Только как?

– Есть один вариант, – на ухо ей зашептал Арлан. – Я знаю один очень старый переход из этого городка. Когда-то его создала Саломея, чтобы вернуться в свой мир, а потом о нем все забыли. Он запущенный, возможно, опасный. Но я нутром чую – он пока открыт. Я всю ночь думал о нем.

– Надеялся вернуться в Донный мир? – несчастным голосом спросила Вета.

– Нет, я же не идиот. Просто не могу видеть эти бедные души, застрявшие в городе. Если я открою проход, они все в него ломанутся. И уйдут, куда им положено, а ты – к своим…

И тут грянул звонок. Арлан тут же вскочил на ноги, смел в рюкзак учебники и скомандовал:

– Двинули!

У Веты так быстро собраться не вышло, все валилось из рук.

«Соберись, тряпка!» – приказала сама себе. И пошла вслед за другом к дверям класса. Но по пути все равно не удержалась – оглянулась на Артура.

Он пока оставался за партой, рассказывал что-то Лариске. При этом их губы разделяли какие-то пять жалких сантиметров. Аникеева сидела вся красная, глаза полуприкрыты, на лице выражение тупое и млеющее. Половина класса с интересом за ними наблюдала. Громова пробкой вылетела в коридор, кинулась догонять Арлана.

Они пересекали площадку между третьим и вторым этажами, когда из рекреации раздался трубный глас:

– Громова, зайди ко мне! Прямо сейчас!

Вета сразу узнала басовитый голос директора школы Антона Петровича, хотя общалась с ним один только раз, по поводу рухнувшего с лампы рюкзака. Сейчас казалось, что это было лет десять назад, так многое с тех пор случилось. Глянула на притормозившего уже на середине лестничного пролета Арлана, тот дернул сердито головой, мол, не отвлекайся, беги за мной. Но наплевать на зов директора Громова не посмела. Все же ее сменщице Ирис тут еще два года учиться…

Пришлось снова подниматься на третий этаж, Арлан на расстоянии следовал за ними. Директор запустил девочку в свой кабинет первой, плотно прикрыл дверь.

– Как раз планировал с тобой пообщаться, Иветта Громова. Присаживайся!

Она кинулась к стулу и села на самый кончик, надеясь освободиться как можно скорее.

– Ты у нас человек новый, но уже успела хорошо себя зарекомендовать, – неторопливо заговорил директор, прошелся туда-сюда по кабинету. – В целом мы тобой довольны, Иветта (Вета всякий раз внутренне содрогалась от звука своего полного имени). В последнее время ты наладила отношения с классом, прекратились нелепые случаи вроде того, с твоим рюкзаком. И все же у педагогов к тебе есть претензии.

– Да? Какие?

– Ты изменилась, Иветта, и не в лучшую сторону. Стала отстраненная, в школу ходишь словно одолжение всем делаешь, да и то не каждый день.

– Я исправлюсь! – заверила Вета, слова директора скользили по поверхности сознания. Приходилось напрягаться, чтобы понять, чем вообще он недоволен.

– Хотелось бы, Громова, вот именно, хотелось бы. Ведь ты очень талантливая девушка, одаренная, не побоюсь этого слова. Ты даже не представляешь, как многого можешь добиться в своей жизни. Жить, как сама пожелаешь, иметь славу, деньги, власть. Здесь ты не будешь одной из многих, здесь ты будешь над многими, если не над всеми…

Вета похолодела, сжалась на стуле. Он о чем вообще?

– Конечно, для девушек твоего возраста нет ничего важнее любви. Но есть в тебе нечто такое, Иветта Громова, что любой парень станет добиваться тебя, даже если он красавец и гордец…

Зазвенел звонок на урок, и Вета вскочила на ноги.

– Простите, Антон Петрович, нужно идти, у нас контрольная!

И поймала исполненный недоброй насмешки взгляд того, кто до поры ловко прикидывался директором школы.

– Иди, иди, разумеется. Думаю, мы поняли друг друга.

Из кабинета Громова вылетела пулей, едва не снесла вторую закрепленную створку двери плечом и даже боли не ощутила. Огляделась – Арлана нигде не наблюдалось, а вроде шел за ней. Бросилась бегом на первый этаж, к раздевалкам.

Парень был там, стоял у окна пустующего холла и выглядел как-то странно. Ладонями упирался в подоконник, шею вытянул до предела, словно рассматривал что-то на школьном дворе. Вета подскочила, глянула – и отпрянула с коротким «Ай!» Потому что в палисаднике под окнами гимназии лежала, вывалив язык, собака по кличке Боун и пялилась злобно на них обоих.

– Зачем она здесь? – в панике забормотала девочка. – Нам теперь не выбраться из школы, да?

Арлан рывком оторвался от подоконника, помотал головой, словно отгонял наваждение, затем и Вету оттащил.

– Одевайся давай! – скомандовал.

– А собака?

– Ничего она нам не сделает. Но, если боишься, можно пройти через спортзал, тогда и охране не придется врать.

Вета благодарно кивнула, бросилась в раздевалку за курткой и сменной обувью. Уже одетые, они проскочили по первому этажу к спортзалу, сейчас пустующему, пересекли его и через запасной ход вышли на спортивную площадку, оттуда через дыру в заборе проникли в парк. И Арлан сразу зашагал туда, где такая же хлипкая ограда отделяла парк от заповедного леса. Он торопился и явно нервничал, забывал оглядываться на спутницу.

А Громова не потому отставала, что трудно было тягаться с длинноногим спутником, но из-за нервного мандража. Собрав все силы, на повороте догнала и повисла у Арлана на плече, вскрикнула:

– Ты получил задание от старика, да? Через Боуна? Мы потому так несемся?

Воспитанник прошел еще с десяток шагов, потом повернул голову и глянул на свое плечо, будто только сейчас обнаружил висящую на нем помеху.

– Никак не пойму, почему ты так много знаешь. Откуда нахваталась сведений, колись!

– Мне это рассказала Тея! – звонко выкрикнула Громова. И едва удержалась на ногах, потому что Арлан вдруг затормозил так, что камешки полетели из-под его кроссовок.

– Ты бредишь, что ли? – спросил, а в глазах друга ей почудилась мольба.

– Ничего я не брежу! Я еще вчера хотела объяснить, но ты же слова не давал мне сказать. А я хочу, чтобы ты знал это, хоть тебе и будет тяжело, Арлан!

– Ладно, говори, – сдался он.

– Так вот, призрак Теи здесь, в этом мире. Я видела ее еще тогда, когда мы прятали Ингу в охотничьем домике, но в тот раз она ничего мне не сказала почему-то…

– Призраки тоже не сразу научаются говорить с живыми, нужно время, – голосом без всякого выражения разъяснил Арлан.

– Ну да. Наверное. А потом она связалась с Ирис и назначила ей встречу в парке, за Карпиным прудом. Но Ирис вернулась в Донный мир и оставила мне записку, чтобы я вместо нее пообщалась с Теей. Тея рассказала, что убил ее тот самый Воспитанник, чье место в этом мире оказалось занято господином Себастьяном. Тогда он впервые смог вернуться в мир троллей без приглашения, он торжествовал! И он рассказал Тее, что планирует сделать, прежде чем убил ее. Он ведь не думал, что она решится на такое – стать неперешедшей, чтобы поведать о его планах.

Она замолчала, чтобы глотнуть воздуха. На оцепеневшего от горя Арлана и смотреть было жутко. Отвела взгляд в сторону, и вдруг показалось, что кто-то наблюдает за ними из-за кряжистого дуба… неужели Боун?

– А еще Тея велела мне срочно уходить из-за тебя. Сказала, что старик-демон может дать тебе поручение, которое ты не сможешь выполнить. Тогда ученицей демона окажусь я. Вот только не поняла, что тогда будет с тобой? Ты станешь свободным?

Спросила – и похолодела от ужаса. Весь если так, то разве не должна она будет в одиночку расхлебывать последствия своего поступка?

– Не стану, – сказал Арлан. – Я коснулся пса, помнишь?

– А если уйдешь в мир троллей?

– Неважно. Так, пошли уже, доскажешь на ходу.

Они продолжили путь по лесу. И снова Вете стало казаться, что их преследуют. Чудилось неуловимое движение за спиной, которое прекращалось, стоило лишь оглянуться. Наверняка ее спутник тоже это заметил, взял девочку за руку и ускорил шаг.

– Кого ты должен убить? – не выдержала Вета.

Арлан, не снижая темп, хмыкнул невесело.

– А почему именно убить?

– Ну, мне так подумалось… на убийство ты точно не пойдешь, а с чем-то другим бы, наверное, справился.

– Хорошего ты обо мне мнения, Ветка, – издал парень хриплое подобие смеха. – Может, ты не в курсе, но бывают вещи гораздо хуже убийства. И мне поручено вовсе не убивать…

– А что тогда?!

– Всего лишь попортить личико одному типу, – продолжал свое жуткое веселие Арлан. – Превратить из красавца в урода, да так, чтобы никакая пластическая хирургия не помогла.

Девочка ахнула и едва не упала, потому что ноги накрепко заплелись одна об другую.

– Артуру?!

– Ага, – мрачно подтвердил воспитанник троллей.

– Но зачем? Просто испытать тебя или есть еще причина?

– Есть причина. Теперь я понимаю, что старик подчиняется Воспитаннику, а Воспитанник все увеличивает свое проклятое войско. Утратив привлекательность, Гарин скорее всего озлобится, он и сейчас не подарок. А станет еще хуже – и его легко будет заполучить в ряды воинов тьмы. Будет он там первым ангелом, глядишь, проявит какие-то свои особые способности. Да и вообще, престижно. Ладно, Вет, отомри – я не собираюсь его уродовать.

Громова с ужасом подумала, что вообще-то старик может поручить это кому-то еще, но озвучивать не стала.

– А что будет, если ты этого не сделаешь, а я уйду в свой мир? Тебя накажут? Как?

– Слушай, хватит уже! – рявкнул на нее Арлан. – Все, пришли, готовься к переходу.

Глава 24. Их больше нет

Вета замерла и осмотрелась: они стояли посреди круглой полянки, такой ровной, словно ее гигантским циркулем нарисовали. И ничего, кроме травы, здесь не росло, хотя обрамляли полянку высоченные ели и престарелые березы. А между ними на краю полянки стоял великанский дуб со сплошным дуплом-аркой в основании ствола. Странно, но при таком дефекте дуб жил-поживал и даже не спешил скидывать роскошную бронзовую шевелюру. Шаг к дубу – и тут началось!

Оглушительное карканье, хлопки крыльев – со всех сторон на ребят устремились десятки гигантских воронов. Вета заорала, Арлан прижал ее к себе, заслонил согнутой в локте рукой. А потом и вовсе уложил лицом вниз в траву, сам же остался отбиваться от птиц. Девочка порывалась встать и помочь другу, но всякий раз птичьи тела сбивали ее с ног, когти едва не снимали скальп.

Арлан сделал гигантский прыжок в сторону, выиграл фору в пару метров. На свободном пространстве – Вета наблюдала из-под ладони, стоя на коленях – парень замер, откинул голову, развел руки в стороны, прогнулся назад, словно решил вдруг заняться гимнастикой. И девочка увидела, как нечто, похожее на черный дым, отделилось от его тела, приняло силуэт большой птицы с изогнутым клювом. Безмолвно черная тень ринулась на воронов, огромные лапы разрывали верещащих птиц, клюв как кривой кинжал разил их в шеи и в головы, окровавленные тушки так и сыпались на траву. Очень скоро сражение переместилось за деревья и начало затихать вдали.

Арлан преспокойно вернулся к Вете, поднял ее на ноги, повел к дубу.

– Как ты заставил свою птицу работать? – отбивая дробь зубами, все же не упустила случая спросить она. – Во мне тоже кое-кто сидит… пантера… но она вчера меня не защитила.

– Ты что несешь, какая еще пантера?

– Так из Заповедника… ты не знаешь… советник Эвалонг разрешил мне, Борьке и Инге пройти те же испытания, какие проходят воспитанники. И нам уже дали выбрать защитников… то есть, конечно, они выбрали нас.

Парень потряс головой, словно не в силах был поверить в услышанное. Вета уже отчаялась услышать от него дельный совет, когда он заговорил:

– Защитник сам не выпрыгнет, не надейся. Ты должна дать ему понять, что не боишься и веришь в вашу победу. Сказать мысленно: «С тобой мне ничего не страшно», тогда он придет. Ладно, лезь в дупло!

Тут она опешила: неужели вот так они и расстанутся? Захотелось потянуть время.

– Что у тебя за птица?

– Это беркут, – Арлан явно не был расположен болтать, потихоньку толкал ее к дубу.

– А кто… кто наслал воронов?

– Мой хозяин, думаю, – скривился парень. – Не хочет, чтобы ты уходила.

– Ты… ты ведь не тронешь Артура?

– Да лезь уже! – заорал Арлан. – Нашла время болтать! Не трону я твоего красавчика!

Спокойнее не стало, она ведь так и не узнала, как старик может наказать друга за неповиновение. Но все же ступила в дупло и даже обрадовалась, наткнувшись на неведомую преграду. Что-то вязкое и невидимое не давало ей пройти дерево насквозь.

– Не получается…

– Что еще за ерунда? – нахмурился воспитанник. Оттащил ее в сторону и ступил в дупло сам. В следующий миг Вета увидела только половину друга, стоящего под деревом, вторая половина его тела начисто отсутствовала.

«Значит, он может пройти, – подумала обреченно. – Сейчас уйдет, а я – останусь, страшно-то как. Но кто-то должен…»

– Так, все понял, – объявил парень. Легко и стремительно подхватил девочку на руки и вместе с ней шагнул в дупло. Сразу отпустил – но вокруг уже все выглядело иначе. Никаких птичьих воплей, никакой увядающей зелени. Здесь повсюду лежал снег, такой глубокий, что Вета сразу ушла в него по пояс. И небо такое пустое и низкое, словно бы наколото на верхушки елей. Она огляделась подозрительно, ожидая от перехода еще какой-нибудь каверзы. Но нет, прозрачные щупальцы к ней не тянулись, вот только нервировала жутковатая тишина.

– Что ты понял? – спросила у Арлана, который уже продвигался вперед, методично разгребая снег руками и ногами. Снова забрезжила надежда, что удастся заманить друга в Донный мир.

– Это, понимаешь, частный переход, – принялся растолковывать ей Арлан. – А такие всегда с причудами получаются. Например, запоминают, сколько человек прошло через него в первый раз. Саломея возвращалась за своим другом, значит, двое их было. Переход это запомнил, стольких и впустил.

– Этот друг – который теперь ее муж, Реррик? Или другой кто-то? А где он теперь?

– Без комментариев. Она сама тебе расскажет… если захочет. А теперь давай двигаться дальше. Я тебя немного провожу, иначе завязнешь. А потом вернусь.

– Ну Арлан, миленький! – взмолилась Вета. – Пойдем в наш мир, там все расскажем старейшинам. Они обязательно тебе помогут, придумают что-то, найдут выход!

– Нет! – отрезал парень, хотя на один малюсенький миг лицо его сделалось мечтательным. – И это не обсуждается. Я только должен убедиться, что тут безопасно, а то за столько лет могла какая-нибудь нечисть поселиться. Или новая причуда всплывет.

– А если я не смогу выйти одна?

– Еще как сможешь. Причуды только на входе себя проявляют, ближе к Донному все утрясется. Шевелись давай, замерзнешь!

Да, тут он был прав. Пришлось набросить на голову капюшон куртки, на кисти рук натянуть свитер и плестись за товарищем. Но пройти спокойно удалось от силы шагов десять…

– Ай! – девочка схватилась за уши, замотала головой, пытаясь освободиться от грызущей боли. Едва сумела найти глазами Арлана и поняла, что ему тоже больно: лицо посерело, он непрерывно сглатывал.

– Что случилось? – простонала она.

– Вот теперь можешь от души поговорить, как ты и любишь! – неожиданно разрешил Арлан именно тогда, когда ей стало не до разговоров.

– О чем угодно говорить? – Ладно, она перетерпит боль и враз докажет другу, почему он должен пойти с ней в Донный мир.

– Нет, о любви!

– Нашел время прикалываться! – Вета сложилась пополам от боли.

– Да не шучу я! Говорить нужно о любви, потому что, мне кажется, Саломея…

Арлан со стоном обхватил голову руками.

– Поняла-поняла! – мобилизовалась Вета. – Знаешь, а я могла бы в тебя влюбиться, если бы только прежде не перешла в эту гимназию, не встретила Артура…

И впрямь стало немного легче. Воспитанник оторвал руки от головы и захихикал, совсем в тот раз, когда она разговаривала с кошкой.

– Эй, не надо мне в любви признаваться! Просто говори о ней.

– Тогда расскажи мне о Тее, – попросила она.

– Почему я? – опешил Арлан.

– Да потому что я девушка, и мне неудобно рассказывать о своих увлечениях. Тем более, что о них и так все в курсе. Так что приступай.

Повисла пауза, и давление на уши снова усилилось, как в самолете, стремительно набирающем высоту.

– Ладно, – сдался друг. После чего опять надежно замолчал.

– Ты с самого детства был в нее влюблен, правда? – в отчаянии выкрикнула Вета, потому что терпеть боль больше не было сил.

– И не думал, – энергично замотал головой Арлан. – Мы даже не дружили. Честно сказать, Тею я терпеть не мог.

– Вот странно, а почему?

– Ну, я рассказывал уже: меня всегда ужасала мысль о том, что придется возвращаться в мир людей. Даже думать об этом было невыносимо, да и многим моим товарищам – тоже. Но были такие, как Тея, серьезные, продуманные. Она знала, что придется уйти из Донного мира и очень серьезно готовилась к жизни среди людей. Заранее решила, что будет заниматься вымершими видами животных, пытаться возродить их при помощи генных технологий, ну и навыков воспитанников отчасти. Так что мы здоровались с ней изредка, раз уж соседи и одноклассники – ну и все.

– А потом что? – попыталась подтолкнуть его к сути Громова. Под деревьями снег был не так глубок, и она обогнала Арлана, чтобы лучше слышать его рассказ.

– Ну, потом я кое-что придумал. Реррик, ты знаешь, занимается переходами, у него были ученики, и я тоже учился, за компанию. По ночам читал его записи и древние фолианты. Знаешь, переходы – это великое искусство! Каждый новый несет в себе сюрприз, и создавать их можно на все случаи жизни. Однажды я прочитал о невозвратном переходе и очень воодушевился. Там речь шла о таком переходе, по которому можно пройти только в одном направлении, а назад пути не будет, не по этому переходу, не по другим. И решил открыть такой в мир людей. Идея была проста: когда меня отправят домой, я вернусь по нему в мир троллей. Найду подменыша, который займет мое место, поболтаю с ним. Знаешь, многие подменыши в первые дни тоже переживают, скучают по приемным родителям, хотят вернуться. Ну я его назад отправлю, сам останусь – и порядок! Оба застрянем там, куда попали, никто не будет в силах это изменить, даже Реррик.

– Борька бы не согласился… наверное.

– Так я тогда об этом не задумывался, хоть и не маленький был, уже четырнадцать стукнуло. Начал осуществлять свой план. Для этого нужно было найти особое магическое место и понемногу начать снимать временные наслоения. На это иногда уходят месяцы, зато потом однажды раз! – и переход открылся. Вот я и трудился над ним понемногу. Только не учел, что неподалеку был еще один древний переход, законопаченный. И что он почует меня и начнет подкрадываться – такое они тоже умеют. И однажды меня туда затянуло. Попал я в один жуткий мирок, где оказываются те, кто пытается обмануть судьбу. От растерянности вполне мог там и сгинуть. Но Тея случайно видела, как меня засасывает и бросилась следом. Сумела придумать, как выбраться, оказалось, что она тоже переходами интересуется и побольше моего о них знает.

– И ты в нее влюбился! – торжественно воскликнула Громова. Но Арлан затряс головой еще активнее:

– Ну нет, после того случая я с ней даже здороваться перестал. Хотя Тея меня здорово выручила и не сказала никому. Только я все равно всякий раз злился, когда ее встречал.

Вета молчала, исчерпав все вопросы, в полном недоумении. Арлан помолчал и продолжил:

– А потом был осенний Праздник увядания, в Донном мире отмечают его в последний день сентября. Тролли срывают увядающие летние цветы, и, чтобы продлить их жизнь, украшают ими призрачных животных. Невероятно красочно бывает. Вот я шел мимо их холма и увидел, как Тея пытается на боку своего коня Кукушонка выложить цветами портрет младшей сестры. Та рядом стоит, приплясывает от нетерпения. Только ничего не получается – художница из Теи никакая. Потом она и вовсе бросила цветы на землю, сложила руки на груди, сердитая такая. Я подошел, поднял их и все сделал, как надо. Малышка обрадовалась, запрыгала, а Тея только хмурилась. Я пошел дальше и вдруг понял, что никуда от нее уходить не хочу. Вернулся к их холму и позвал Тею вместе смотреть праздничные работы.

Арлан резко смолк. Вета зашмыгала носом, хотела незаметно просушить рукавом глаза, но вдруг напряглась: ощутимо потянуло дымком. Хотя, чего волноваться, просто они уже приближаются к миру троллей, где костер – обычное дело. Арлан наверняка давно его учуял, но не волнуется нисколько. А про Тею дослушать хотелось.

– Ну, чего замолчал? – спросила на ходу. – Что дальше было?

Тишина. Неужели ушел? Вета крутанулась на пятках.

Арлан не ушел, но лежал в снегу, наполовину им присыпанный, подтянул колени почти к подбородку и сложил ладони под щеку. В полном недоумении девочка в два прыжка добралась до него, опустилась на колени, потрясла за плечо.

– Эй, ты чего?

Не оставалось сомнений, что друг спит, дышит глубоко и даже сопит совсем по-детски. И понятно, что сон этот не настоящий и будить нет смысла. А уши снова начинают болеть… Вета приняла решение бежать дальше, искать помощь, пока друг не замерз насмерть. И бросилась на запах дыма.

Впереди из снега вырастала березовая рощица, такая юная, трепетная. Девочка обежала ее и на очередной крохотной полянке увидела костер прямо в снегу и сидящего на пне человека лет двадцати. Сложившись пополам, он ворошил в огне крупные черные картофелины, но при появлении девочки тут же поднялся на ноги, склонил галантно голову в знак приветствии. При этом волнами упали на лицо густые пепельные волосы, он стряхнул их небрежным жестом, улыбнулся. Мужчина был так хорош, что у Веты слегка скрутило живот от восторга и тревоги. По-юношески угловатое лицо с румянцем на скулах, лучистые глаза удивительного бирюзового цвета в опушке коротких густых ресниц. Пухлый рот с трещинкой на нижней губе. Ямочка на подбородке, а при улыбке добавляется еще одна на правой щеке. Вот только кожа слишком гладкая и блестит, словно глазированная.

– Садись, Вета! – предложил незнакомец, уступая свой пень. – Я ждал тебя.

Слова «Откуда знаете мое имя?» напрашивались сами собой, но девочка пребывала словно бы в трансе. Молча подошла и неловко села, не сводя глаз с незнакомца. Не сразу, но ей удалось поймать мысль и сформулировать вопрос:

– Это вы усыпили моего друга?

– Я, – не стал тот запираться. – Мне нужно было поговорить с тобой, он мог помешать.

– Вы – Воспитанник? – напрямую спросила Вета. – Тот самый, верно?

– Снова угадала, молодец. Можешь звать меня Варрава, для друзей Варр. Это имя я когда-то выбрал себе сам, поскольку настоящее было у меня отнято. Я тот, чье место не пожелал освободить старый пройдоха Себастьян. Он, конечно, поступил так во имя любви, но своим поступком несказанно увеличил количество зла в мире.

– Вот не надо сразу перекладывать на другого! – взвилась девочка, от злости даже боль в ушах отступила. – Вы могли остаться в мире троллей, многие воспитанники мечтают об этом.

– Мог, – не стал спорить Варрава. – Но такой вариант я даже не рассматривал, это стало бы заведомым поражением. Я же был самонадеян и верил, что смогу всего добиться сам. Возможно, в нынешнем мире мне бы это удалось. Но только не в те времена. Лишенный имени, я сразу оказался изгоем, презираемым и гонимым. Все, что у меня оставалось – это некоторые навыки, которые даются воспитанникам. Что ж, за годы упорного труда я многократно взрастил их, нашел верных сподвижников. Полтора столетия я собирал свою армию, чтобы однажды совершить то, что совершил сегодня.

Лицо его вдруг сделалось грустным, немного даже обиженным, словно результаты тяжких трудов оказались совсем не утешительными.

– Что же вы такое совершили? – цепенея от ужаса, спросила Вета.

– Сегодня я вернулся в мир, в котором вырос, который вспоминал в самые одинокие и тоскливые минуты своей жизни. Я уже бывал там, но тайно, нынче же вошел открыто. Ты знала, что сегодня, 30 сентября, в Донном мире отмечается Осенний праздник? Жаль, что тебе не довелось на нем побывать, а легкомысленные тролли ухитрились отпраздновать, даже будучи на осадном положении. В этот день собирают увядающие цветы и листья и украшают ими призрачных животных. Твоя сестренка Кая настоящая художница: сперва она занялась вашей кошкой, наградив ее васильковыми глазами и рыжим телом с разноцветными полосками. Потом на твоем коне она выложила цветочные портреты самых дорогих ей людей и троллей. Так этот раскрашенный коняга и летает сейчас над своим прекрасным миром, ищет хозяев, которых больше нет…

– Нет?! – ахнула девочка, вскочила на ноги.

– Нет, – подтвердил Варр проникновенным голосом. – Ведь я затем и пришел туда, чтобы исправить несправедливость.

– Зачем?! – заорала Вета, стараясь не разрыдаться. – У вас есть все, вы нашли способ не стареть, не умирать, вы ни в чем не нуждаетесь! При чем тут несправедливость многолетней давности?

– У попрания справедливости нет сроков давности, не находишь? – широко улыбнулся ей Варрава, но теперь его лицо казалось ей отвратительным и страшным. – Нет ничего дороже доброго имени и чистой любви, ибо утрату их ничем не заменить. А именно это у меня было отнято. Позже я имел тысячи имен, не меньше и любовей, только это ничего для меня не значило. Я трудился как проклятый, чтобы все вернуть, и верну, не сомневайся! А ты мне для этого пригодишься. Ради тебя я даже изменил свои планы и уничтожил первым делом Донный мир, чтобы отрезать тебе пути к отступлению.

– Из-за меня? Почему?

– Об этом после поговорим. Я и прежде хотел сохранить жизнь именно тебе, ведь старик Себастьян постыдно бежал, едва предоставилась возможность. Но ты знаешь от него, что произошло, ты – свидетель моей правоты.

– Никто и не думал сбегать! – раздался громкий возглас, и из-за ближайшего ствола выступил господин Себастьян. Выглядел он странно: уже не призрак, но и не вполне человек, сквозь темный сюртук просвечивает березовый ствол. Старик стремительно приблизился и встал рядом с девочкой.

– Я все время был рядом с тобой, Веточка, приглядывал в том мире, потом следом за вами вошел в переход.

Вета судорожно вздохнула: если бы старец появился с другой стороны, можно было спросить его, что случилось с троллями, вправду ли этот гад…

– А, и ты здесь, старый болван, – скучно отреагировал на его появление Варрава. – Очень рад, мне тебя не хватало. Не хватало твоей вины передо мной – а ты знаешь, что виноват.

– Знаю, – не стал запираться господин Себастьян.

– Но не жалеешь, верно? Потому что речь идет о Наташе, и ты в глубине души считаешь, что ваша любовь – оправдание всему? Так вот, должен тебя разочаровать. Это всего лишь досадная случайность, что вы с ней встретились в тот год, что отделял тебя от возвращения в твой мир. Я же с детства любил Наташу и не мог дождаться встречи с ней в мире людей! Увы, в юности я был слишком робок, потому не посмел признаться девушке в своих чувствах, не предложил пройти обряд обручения.

Теперь лицо Воспитанника пылало, глаза увлажнились. У Веты наконец отпустило уши, но стало еще страшнее. Может, броситься вперед, выход наверняка совсем рядом? Нет, нельзя оставить тут Арлана.

– Но я все исправлю, – объявил Варр и приосанился. – Ты, девочка, поможешь мне в этом.

– Каким образом?!

– Ну, ты уже поворачивала время вспять, не так ли? И очень удачно, старый колдун до сих пор пребывает в легком шоке. Теперь вы дружной командой вернете меня в мою настоящую жизнь.

– Но это невозможно! Старик говорил, что для такого дела каждая минутка на счету, а прошло уже сто пятьдесят лет!

– Все возможно, стоит лишь хорошенько постараться! – твердил Варрава с упорством безумца. Да так он и выглядел сейчас, дышал тяжело, щеки ввалились и полыхали пунцовым румянцем. – Я все продумал, все предусмотрел. Ты, Вета, скорбишь об убитых моими воинами родных и друзьях, не так ли? Но если сделаешь все правильно, эти смерти обнулятся, ведь никто из убиенных не жил в то время!

– Вы что, планируете оба мира отбросить на много лет назад? – ужаснулась девочка.

Торжествующий вид Варра говорил о том, что именно это он и планирует.

– Ты безумец, – пророкотал господин Себастьян, приподнимаясь на носках старомодных туфель, чтобы казаться выше. – Лучше убей меня самым ужасным образом, пока я наполовину жив и могу чувствовать! Невозможно переписать прошлое. Да если бы и так: ты теперь другой, твоя несбывшаяся жизнь тебе больше ни к чему.

– Старик, ты отказываешь мне в праве измениться, стать приличным человеком? – недобро прищурился Варрава.

– Вот именно, благодарю за понимание!

– Ну, а попробовать все же не помешает, – растянул бледно-розовые губы Воспитанник. – А в противном случае – что я теряю? Мои магические навыки останутся со мной.

Вета стояла, низко опустив голову. Ей только сейчас в полной мере стало ясно, каких дел она наворотила.

– Ну, аргументы исчерпаны? – весело поинтересовался Варр. – Тогда я возвращаюсь к своему плану. Ты, Вета Громова, вернешься в свой город, немного подучишься у старого знакомого. А чтобы не вздумала увиливать и сачковать, я тут кое-кого прихватил…

Он стремительно порхнул за дерево, и появился оттуда, волоча за шею Борю Шварца. Тот семенил, словно связанный по рукам и ногам, хоть веревок не наблюдалось. Вид парня был ужасен, лицо посерело и походило на череп из-за ввалившихся глаз и щек.

– Хотел еще прихватить твою сменщицу Ирис, но уж больно активно она оборонялась, – объявил Варрава. Борис вжал голову в плечи, словно его обвинили в трусости.

– Боря, что произошло в Донном мире?! – выкрикнула Вета. – Он в самом деле всех убил?!

Шварц с усилием поднял голову и забормотал, путая звуки:

– Я ничего не мог сделать, Вета. Этот и его войско появились неожиданно, налетели со всех сторон. Меня он сразу обездвижил. Я видел, как жуткие существа убили мою семью. Я хотел умереть вместе с ними, но зачем-то был нужен ему… бой еще продолжался, когда он тащил меня сюда…

В отчаянии девочка оглянулась по сторонам: грустная и безотрадная картина. Ухмыляется довольно Варрава, едва стоит на ногах Борис, совсем приуныл господин Себастьян. А за рощицей еще и Арлан лежит, скованный волшебным сном. Если она откажется, что помешает Воспитаннику уничтожить их всех?

– Если я сделаю, как вы хотите, вы остановите убийства? Прямо сейчас?

Воспитанник с торжествующим видом всплеснул руками.

– Я сделаю даже больше, моя сговорчивая девочка! Ты ведь в курсе, что время в мире троллей не такое, как в мире людей? Оно словно резиновый жгут на рогатке и свободно тянется туда и сюда в пределах пары суток. Я в силах вернуть его на два дня назад, когда тролли и знать не знали о грозящей опасности. Что-то они запомнят, но будут считать нападение на их мир коллективным ночным кошмаром, не более того. Если заключишь со мной договор. Согласна?

Вета больше не смотрела по сторонам, не ждала ничьих советов.

– Я согласна!

– Хорошо! Я даже добавлю еще бонус – оставлю этот проход для тех, кто уже мертв и не может покинуть город. Старик обозлится, но ничего, найдется чем порадовать и его.

– Мои друзья не пострадают? – спросила Громова.

– Ну что ты. Ведь последних двух суток просто не было, верно?

Она неуверенно кивнула.

– Но помни: малейшее неповиновение с твоей стороны, попытка схитрить – и все вернется к этому безотрадному моменту!

Еще один кивок. А что тут можно было возразить?!

– Тогда подойди к костру и угостись с моего стола.

Девочка послушно опустилась на колени, выхватила почти из огня обугленную картофелину и поднесла ко рту. Снежный мир вокруг нее тут же начал меркнуть и через секунду исчез.

Глава 25. Скучать не придется

– Мама, папа, тут кто-то плавает! Ой! – завопил мальчишка лет шести, в оранжевом спасжилете, перевесился опасно через край желто-зеленой прогулочной лодки. Мужчина, сидевший на веслах, вскочил и без раздумий бросился в озеро, вынырнул обратно уже со спасенной на руках. На лодку взбираться не стал, побоялся перевернуть ее, и поплыл сразу к берегу. Он уложил девочку на траву, попытался припомнить, как делается искусственное дыхание, но тут утопленница открыла глаза.

– Жива? – уточнил мужчина.

– Да, – кратко сообщила ему Громова. Она даже не нахлебалась воды. – Спасибо, что вытащили.

– Ты откуда вообще взялась на середине озера? Рядом даже лодок других не было.

– Простите, мне нужно бежать, – Вета вскочила на ноги и бросилась наутек, пока толпа не собралась. Через парковые ворота нырнула в лес, под прикрытием плакучей ивы внимательно себя осмотрела. Вместо куртки на ней теперь был плотный зеленый плащ с лиственным орнаментом, под ним длинная футболка, джинсы в обтяжку, на ногах мягкие полусапожки. Висел на шее золотой свисток, а больше ничего при себе не оказалось. Вета припомнила, что именно так была одета, когда посещала Заповедник.

Становилось все холоднее, она как могла отжала на себе плащ и заторопилась в сторону дома.

«Ну почему опять озеро? – досада на этот раздражающий факт вытеснила до поры до времени все остальные мысли. – Родители меня прикончат! Или они не помнят те два раза? Точно, не помнят, есть шанс выжить. А если спросят, что такое на мне надето, совру про школьный спектакль… Как же холодно, лишь бы добраться поскорее!»

Четверть часа спустя она стояла, едва переводя дух, у родного подъезда и жала на кнопку домофона.

– Да? – прозвучал веселый голос матери.

– Мам, это я, пусти!

– Забыла что-то? Открываю!

Она всем телом навалилась на едва пискнувшую дверь. Сейчас, вот сейчас все будет хорошо, главное, тепло и сухо. Пока поднималась на свой третий этаж, мать уже открыла входную дверь и начала общение, выкрикивая в пролет:

– Ты ключи забыла, а, Вет? Но их в ключнице нет, я про…

Тут мать замолчала на полуслове, пару раз моргнула и спросила:

– А вы кто вообще?

– Мам, это я, Вета! – зря она по инерции сказала эти слова. Лицо матери пошло пятнами.

– Что за глупая шутка? Откуда ты знаешь мою дочь?

Громова без сил навалилась грудью на перила. Она уже все поняла, даже странно, что раньше не догадалась. Слишком быстро бежала, не успела подумать, но хоть согрелась.

Мать отступила в прихожую, но дверь не захлопнула. Появилась снова с мобильником у уха, а глаз не сводила с самозванки. Через мгновение вскрикнула радостно:

– Веточка, это ты?! Ой, как хорошо! Ты в школе? Перемена? Да нет никакого дела, просто вдруг захотелось тебя услышать. Все, беги на урок, дочка, отбой.

Отложила телефон и теперь почти спокойно повторила свой вопрос:

– Так откуда ты знаешь мою дочь, девочка?

– Мы в одном классе учимся, – вяло пробормотала Вета. – Простите, на меня нашло что-то. Я это… болею. Я лучше пойду.

– Стой! – приказала мать. – Зайди в квартиру и переоденься, подберу тебе что-нибудь.

Вета едва не купилась, уж очень неприятно было стоять во всем мокром. Но потом сообразила: мать ее просто так ни за что не отпустит. Начнет выяснять, кто такая, где живет да как связаться с родителями. И побежала вниз по ступенькам.

Во дворе у детской площадки постояла немного, не зная, что делать и куда податься. Сзади что-то стукнуло глухо о землю. Вета оглянулась и обнаружила там раздутый мусорный пакет с затянутой горловиной. Пакет лопнул при падении, из него выглядывала застенчиво старая Ветина куртка, любимая, красно-зеленая, таращился на мир мысок прошлогоднего ботинка. А ее приемная мать стояла на балконе, призывно махала рукой и снова говорила по мобильному. Девочка покачала головой, прошептала беззвучно «Спасибо», прижала к груди пакет и побрела прочь со двора.

Повезло – в соседнем доме одна из подъездных дверей стояла распахнутая настежь. Между вторым и третьи этажами Вета переоделась, в пакете еще оказался теплый свитер, вот счастье-то. Только штаны мать так быстро не нашла или не догадалась положить, потому пришлось под куртку снова надеть плащ, не ходить же с голыми ногами. А в мокрые джинсы влезть не получилось, да и не особо она старалась. Трястись от холода девочка перестала, но все равно познабливало.

За время переодевания возник план действий. Итак, в этом мире только два человека смогут узнать ее, хоть и здорово удивятся. И оба сейчас в гимназии, значит, нужно идти туда. В здание ее не пропустит охрана, придется ждать, когда кто-то из ребят выйдет на улицу. Хорошо бы это был Арлан, потому что объяснить все названной сестре будет ой как трудно.

На середине пути между ее прежним домом и школой Вету угораздило случайно глянуть в зеркальную ветрину супермаркета. В первый миг показалось – очередное чудовище возникло на горизонте. Секундой позже пришло осознание, что она видит там всего лишь себя: жутко лохматую девицу с голыми щиколотками, торчащими из ботинок. Мокрые полы плаща прилипли к ногам и уползали выше колен. Понятно теперь, почему при виде ее примолкли в изумлении даже бойкие старушки за импровизированными прилавками, обычно громко предлагающие свой товар.

От стыда за внешний вид Вета поспешила свернуть в парк, где хоть народа поменьше. Пришлось обходить центральные аллеи, карабкаться по склону под прикрытием парковой ограды и растущих вдоль нее скособоченных кустиков акации и шиповника. Громова пробиралась вслепую, и вдруг впереди услышала нечто, что заставило ее застыть на месте и превратиться в слух.

– Чего надо, придурки?! – рявкнул знакомый до боли голос. – Разошлись прочь, старичье! В психушке день открытых дверей, что ли?

Она активнее заработала конечностями, пробиваясь сквозь вредные колючие ветки.

– Да пропустите вы меня! Не подходите! – теперь в голосе слышалась паника.

Вета совершила последний рывок, вывалилась кулем на открытое пространство аккурат там, где лаз в ограде вел на школьный двор. И увидела: в паре метров от нее вжимался спиной в железные прутья забора Артур Гарин. На него с самым воинственным видом наступали трое ветхих старцев, один был вооружен ножом, другой булыжником, третий сжимал в кулаке открывашку для консервов. Девочка их сразу узнала – те самые, что планировали напасть на старого бомжа, и были за это жестоко наказаны.

– Отстаньте от него, живо! – завопила Громова. На миг все четверо повернулись в ее сторону – Артур с изумлением, троица с угрозой. Потом мнимые старики продолжили наступление, и было на их лицах пугающее отчаяние, как у волков, прущих на флажки. Стало ясно, что так просто они не отступят.

Девочка в панике осмотрелась: поблизости никого, на помощь звать бесполезно. Даже камень или палка не попадаются на глаза, чтобы вступить в бой. И вдруг она вспомнила: да пантера же! Вот и наступил ее час. Встала так, как подглядела у Арлана, откинула голову и развела в сторону руки. Попыталась расслабиться и воззвала мысленно:

«С тобой мне не страшно!»

Грудь и живот залило таким жаром, что мигом просохла влажная одежда. В струях пара огромная тень отделилась от тела девочки, бесшумно рухнула на четыре лапы, при этом пасть ее оказалась напротив лица ближайшего старика. Тот коротко взвизгнул, уронил свой штопор и бросился бежать. За ним второй, а вот третий оказался недостаточно проворен. Его плечо исчезло в призрачной пасти, после чего бедолага взлетел в воздух и через десяток метров рухнул головой вниз в кучу жухлых листьев. Вынырнул оттуда и скоро присоединился к вопящим и бегущим товарищам.

Гарин все так же вжимался спиной в прутья, изумленно таращился по сторонам. При этом обеими руками ощупывал скулу, которую налетчики успели задеть. Из-под пальцев сочилась кровь.

Опасность миновала, и Вета некстати вспомнила про свой ужасающий вид. Захотелось немедленно нырнуть обратно за кусты. Она уже пятилась в нужном направлении, но тут нащупала в кармане куртки пачку бумажных салфеток, вернулась и протянула парню.

– Вот, вытри кровь. Порез не очень глубокий, не волнуйся.

Артур салфетки не взял, опасливо отодвинулся от нее и спросил:

– Ты с этими психами, что ли? Валила бы лучше отсюда, как они. Я ментам собираюсь звонить.

Оторвал руки от лица и суетливо полез в карман за телефоном.

– Почему это я с ними? – обиделась Вета. – И вообще, Артур, ты чего не на уроках?

Зря она назвала его по имени. Парень аж подпрыгнул, зашипел, оскалился недобро. И начал наступать на нее со словами:

– Откуда меня знаешь, уродина? Кто тебя подослал? Придурки дряхлые чего хотели?

Вета неловко сбежала по крутому склону на аллею. Артур последовал за ней, схватил за ворот куртки. Но она сумела извернуться и унеслась прочь, глотая слезы.

Когда бредешь вся зареванная, легко врезаться в кого-нибудь. С Ветой это случилось уже пару раз, а на третий тот, с кем она столкнулась, поймал ее за плечи и назвал по имени. Она испуганно заморгала, промокнула рукавом глаза и вскинула голову – напротив стоял Арлан, бледный, взъерошенный.

– Вета, говори, что произошло! – потребовал он. – Почему ты здесь?! Почему в таком виде? Ты что, проболталась о том, о чем я велел молчать, и тебя изгнали?!

– Не проболталась я… а что, могли изгнать? – вконец перепугалась Громова.

– По делу говори! Как тут оказалась, ну?

– А ты почему здесь? – от растерянности перешла она в нападение. – Вы сегодня всем классом гуляете, что ли?

Он, кажется, не понял, и на всякий случай еще разок хорошенько ее встряхнул.

– Никто не гуляет, это я на перемене смылся. Почувствовал что-то, трудно объяснить…

– Твой беркут отреагировал на другое призрачное животное, да?

– Откуда ты знаешь? Какое еще другое?.. Так, а ну за мной!

И потащил к скамейке у пруда. Усадил, сам устроился рядом, заметив, что Вета дрожит, положил ей руку на плечо. От такой вроде ерунды снова захотелось похныкать и пожаловаться, как несправедлив был с ней Артур. И это после всего, что она…

– Эй, чего носом шмыгаешь, рассказывай! – напомнил о себе воспитанник троллей. Пришлось подчиниться.

Трудное это оказалось дело: рассказывать то, что произошло, но на самом деле не произошло. Хорошо хоть Арлан не перебивал и мужественно держал себя в руках. Но вот Громова смолкла и съежилась, со страхом ожидая приговора.

Но парень молчал, сжимал до хруста кулаки, иногда лупил ими себя по коленям. Потом сказал:

– Наверное, на твоем месте я так же поступил бы. Черт, получается, я сам тебя загнал в ловушку, отправил прямо в лапы этому гаду Воспитаннику.

– Если бы не загнал, все в Донном мире уже были бы мертвы, – напомнила девочка. – Виновата только я, во всем, с самого начала. Если бы не повелась на предложение старика, не стала спасать Артура и Ингу… Эй, а почему Гарин оказался в парке, ты не в курсе?

– Ирис дважды кто-то звонил на перемене, – хмурясь, пояснил Арлан. – Теперь ясно, что это была твоя приемная мать. Но Ирис-то сразу смекнула, что дело неладно, схватила рюкзак и помчалась домой. А с Артуром они в последнее время не разлей вода. Какой-то у нее план на парня, что ли…

От возмущения Вета часто-часто задышала. А прежде ей так нравилась ее названная сестра!

– Гарин психанул, когда она убежала, ничего не объяснив. И тоже ушел, наверное, отправился шляться по парку. Троицу эту я отлично знаю, они на службе у старого колдуна. Готовы исполнить любое его поручение, лишь бы снова стать молодыми.

– Он дал им то же поручение, что и тебе, – сказала девочка. – Изуродовать Артура, чтобы он попал в воинство Варравы.

– Ага, возможно. – Судьба Гарина явно оставляла воспитанника равнодушным. – Давай подумаем, что теперь делать с тобой. Или собираешься сразу пойти и сдаться старику?

– Ну, он, наверное, уже все знает и сам меня найдет, – поежилась Вета. – Лично я к нему не побегу. Потяну время, вдруг вместе мы придумаем какой-то выход?

Мрачный вид Арлана ясно давал понять, что выхода нет.

– Мои родители в Донном мире с ума сходят, – жалобно пробормотала девочка. – Вытрясают душу из советника Эвалонга. Я ведь исчезла сразу после того, как вышла с ним и ребятами из Заповедника.

– Ну, как вариант можешь пойти и встретиться с Ирис, попросить через вашу кошку передать весточку своим. Но будь готова, она обязательно спросит, что произошло.

– Ирис не простит меня, если расскажу, как все было? – напрямик спросила Вета.

– Может и не простит. Даже скорее всего, – не пощадил ее друг. – Тебе ведь придется рассказывать все с самого начала, с первого раза, когда ты изменила прошлое.

Громова даже зажмурилась от ужаса: в глазах Ирис она будет еще и предательницей, которая преспокойно переложила тяжкий груз вины на своего друга.

– Знаешь, пока не нужно Ирис ничего знать, – рассудил Арлан. – Мало ли как дело обернется, лишний сторонник в этом мире тебе не помешает. Я виноват – и точка. Отсюда вывод: с ней тебе пока лучше не встречаться.

– Да, пожалуй… но родители же…

– Вызови своего Орленка – и все дела! – парень выразительно подергал за свисток на ее груди. – Тела призраков вязкие, наберем желудей и травы, выложим послание на его боку. Только надо сперва укромное ме…

– Точно!

Вета схватила золотой свисток и дунула что есть мочи. И вот, призрачный конек уже приплясывает перед скамейкой, вертит с любопытством черепушкой во все стороны. А Арлан носится вокруг, тщетно пытается заслонить коня своим телом и при этом выкрикивает что-то насчет преступной неосторожности. Вета тоже бросилась к коню, обняла его шею, как частичку потерянного мира, успевшего стать почти родным.

Арлан прекратил зря метаться, в темпе набрал подсобных материалов, минуты не прошло, как он уже ткнул девочку в плечо.

– Смотри, так нормально будет?

Теперь на боку Орленка красовалась надпись, выложенная из желудей, травы, привядших головок флоксов и васильков:

«Дорогая моя семья! Я попала в неприятную историю, но со мной все хорошо. Я в мире людей и не знаю, когда смогу вернуться. Не волнуйтесь за меня, ваша дочь Вета».

– Ага, коротко и в точку, – признала девочка.

– Тогда давай, вели Орленку возвращаться, пока его не заметили.

– Возвращайся, милый, – прошептала Громова. Последний раз погрузила руку в жаркий омут призрачной шеи – и конек испарился. А Вета забралась обратно на скамейку и обхватила руками колени. Эх, вздремнуть бы, она так устала!

– Ночь сможешь провести в охотничьем домике, – сказал Арлан. – Ну, если старик до тебя прежде не доберется.

Громова вдруг ощутила прилив отчаянной решимости, вскочила со скамейки, встряхнула головой.

– Доберется – не доберется! Надоело! А пошли прямо к нему! Ты знаешь, где его найти?

– Ну, понятное дело, – хмыкнул невесело Арлан.

– Ну так вперед! Заодно скажу, чтобы он не смел трогать Артура, иначе все, договор расторгнут!

– Теперь ясно, чего ты так раздухарилась, – закатил глаза воспитанник троллей, но все же начал движение. Вета следовала за ним в глубокой задумчивости, не отстала только потому, что Арлан крепко придерживал ее за рукав куртки. А потом резко затормозил, и она врезалась в его спину. Завопила сердито, обнаружив себя на школьном дворе:

– Ты зачем меня сюда притащил?!

У младших классов уроки уже закончились, и как раз в этот момент десяток малышей крутились вокруг и тыкали в Вету пальцами. Арлан завел ее на порог гимназии со словами:

– Старик теперь в школе обитает, занял место нашего завхоза.

– Зачем ему это?

– Ну, говорит, чтобы я у него на виду был. А на самом деле наверняка замышляет еще какую-то гадость.

– Вчера, то есть в том дне, которого не было, мне показалось, что наш директор странно себя ведет, – припомнила девочка.

– Ага, в курсе. Не тормози!

На входе в здание гимназии они задержались ровно на столько, сколько времени понадобилось Арлану чтобы охранник сладко уснул на своем посту.

Кабинет завхоза находился на первом этаже, между столовой и спортзалом. Арлан открыл дверь и вошел первым, Вета скорчилась за его спиной, но через плечо друга внимательно оглядела помещение. Прежде она тут не бывала, но подозревала, что кабинет в школе должен выглядеть как-то иначе. Здесь пол весь выстлан коврами, потрепанными, но еще пушистыми, окно наглухо задернуто красными бархатными занавесками – багряный отсвет их жутковато падал на стены. Старые пыльные гобелены густо и беспорядочно покрывали казенные желтые стены. По обе стороны от окна стояли два кресла таких огромных размеров, что в них можно было спать, к каждому еще и пуфик приставлен. В одном уютно устроился старик-демон, сменивший обноски бомжа на приличный вельветовый костюм цвета королевский синий. Морщинистую шею обвивал радужный платочек, ноги покоились в уютных кожаных тапочках с меховой отделкой. В другом кресле свернулся клубком пес Боун, украшенный колтунами хвост откинул на пуфик и щурил на вошедших воспаленные глаза. Был в комнате еще квадратный низкий стол, сдвинутый в угол и густо заставленный грязной посудой.

– О, внучек пришел! – расплылся в щербатой улыбке старик. – А я уж начал обижаться, почему не навещаешь на переменах. Посудку-то на кухоньку отнеси, сделай милость.

И Арлан покорно начал собирать тарелки и стаканы на пластиковый поднос. Тут старик заметил Вету и заволновался, уселся прямее, стащил ноги с пуфика. Но заговорил все тем же елейно-сладким голосом:

– Ага, с тобой и внучка пожаловала! Рад снова повидаться, милая! Уже предупрежден, что должен взять под свое крыло еще и тебя. С завтрашнего дня начинаем занятия. А сегодня отдохни, соберись с мыслями… одежку приличную купи. Вот, возьми-ка.

Он что-то вынул из кармана пиджака, вытянул вперед желтоватую ладонь. Вета глянула: ключи.

– Зачем это?

– Ну, жить-то тебе где-то нужно, милая! Ваш уважаемый прежний завхоз любезно оставил мне свою должность и квартиру. А сам отбыл в неизвестном направлении, осчастливленный моим подарком.

Вета припомнила их дряхлого хроменького завхоза Игната Васильевич. Уж не молодость ли со здоровьем вкупе вернул ему колдун? Ключи она взяла.

– В гимназию нашу я тебя впишу, чтобы под присмотром была, – деловито продолжал старик. – В параллельный класс пойдешь, на то место, откуда подменыш без сменщицы убыл. Завтра приходи к началу занятий и ни о чем не беспокойся, у меня тут, хи-хи, большие связи.

Значит, ей все же придется повидаться с Ирис, что-то соврать ей. Или стать в глазах названной сестры врагом и персоной нон-грата, как Арлан. Но все же хорошо, что она будет посещать гимназию, учеба лучше всего отвлекает от тоски и страхов.

– Тут адресок я тебе написал, внученька. А вот и денежки, на первую пору хватит. Самостоятельная ты у меня теперь. И не смущайся, все до копеечки отработаешь, требовать буду строго. Только так, а не иначе.

Вернулся Арлан, встал за спиной Веты.

– Я ее провожу.

– Не смей, пусть сама справляется! – сварливо прикрикнул демон. – Ты давай-ка обратно бегом на кухню, обедать мне неси.

Вета обернулась на друга, успела заметить, как мучительно исказилось его лицо. Но препираться Арлан не стал и тут же вышел из кабинета.

– А ты тоже не пролеживай бока, сходи-ка, прогуляйся перед обедом. Семейство свое проведай, – обратился старик к Боуну совсем другим тоном, ласковым и слегка заискивающим. Пес лениво потянулся, перевернулся на спину и пару секунд перекачивался с боку на бок, тряся в воздухе лапами. Потом кулем свалился на ковер, встал и лениво затрусил к двери. Отворил ее мощной лапой и был таков.

Громова, проводив пса взглядом, снова посмотрела на колдуна (или демона, она так пока и не разобралась), и удивилась, как сильно он переменился всего за пару секунд. Никакого благодушия в лице, глаза мутные и злые, как у раненого носорога.

– Ты вот что, внучка, не вздумай меня подвести, – зашипел он похлеще любой гадюки. – Варрава силен, всех подмял под себя! Даже Мертвое воинство, а я так надеялся, что они дадут отпор супостату. А теперь его войско самого Воинства пострашнее будет. Если не сделаем, как он хочет – кранты нам, внучка. Потому драть с тебя три шкуры буду, поняла?

– Поняла! – как всегда в моменты, когда опасностей становилось слишком много, Вета теряла страх. – Но у меня есть условие. Вот оно: вы не должны насылать своих слуг на Артура Гарина, чтобы покалечить его. Иначе я не стану даже стараться. Я слишком дорогой ценой заплатила, чтобы Артур был жив, и не позволю…

Ее слова заглушил каркающий хохот старика.

– Очень неудачное вложение средств… крайне неудачное, – едва выговорил он, сложившись пополам. – Ну да что взять с такой дурочки, как ты, вну-ученька! А насчет своего возлюбленного проси самого супостата Варраву, ты совсем уже скоро с ним повидаешься. Ну, давай уж, беги.

Она на негнущихся ногах, но стараясь держать спину, покинула кабинет. В длинном коридоре встретила Арлана с подносом в руках. Он с хмурым видом сунул ей в руку пару пирожков с повидлом. Прочитал адрес, кивнул в знак того, что запомнил, навестит, и поспешил дальше. Охранник все еще спал, когда она покинула школу.

Дом бывшего завхоза находился в центре города, на пешеходке. Вета, вновь растерявшая силу духа, брела вдоль проспекта, и больше не обращала внимания на насмешки и косые взгляды. Впереди ее ждали тоска и одиночество в чужой квартире, так что пусть уж лучше хихикают и тычут пальцами.

Вдруг ей показалось, что тонкий детский голосок прокричал откуда-то издали: «Вета! Вета!» Хотела оглянуться, но одернула себя: зачем? Ее тут никто больше не помнит. Наверное, зовут какую-нибудь Веру или Свету, счастливую девушку, у которой тут есть друзья, есть семья… Как же ей теперь хочется обратно в тот удивительный мир, где ветер играет с птицами…

А потом сзади раздался такой многократно умноженный визг тормозов, что Громова интуитивно шарахнулась ближе к домам, прикрыла голову руками, пока в нее что-нибудь не прилетело. И только после этого обернулась.

Хотя для пешеходов горел красный, весь проспект стоял. Машины застыли в опасной близости друг от друга, некоторые развернуло мордами на обочину или к разделительной. Недвижно стояли и люди по обеим сторонам дороги, наблюдали странное зрелище…

Через проспект, игнорируя переход, невозмутимо шагал Ветин отец Бронс в своем парадном изумрудного цвета плаще. На его плече в пыльно-розовом коротком плащике сидела малышка Кая, она улыбалась и размахивала над головой тонкими руками, смешно торчащими из широких рукавов. Следом шла Дарна, с обеих сторон под руки ее держали Шекна и Фелемон. У всех за спинами тощенькие рюкзаки, только у Бронса рюкзак раздувшийся, заметно тяжелый.

– Эй вы, сумасшедшая семейка, детей бы хоть пожалели! – заорал с обочины какой-то водитель, вероятно только сейчас вернувший себе свой голос. – Вот с кого надо штрафы драть!

Проходивший мимо Бронс почтительно ему поклонился. Наконец, вся семья оказалась на пешеходной части, и они тут же бросились обнимать Вету. А она сделала все возможное, чтобы оттащить семейство с глаз толпы, под каменную арку, ведущую к их гимназии. И спросила, до сих пор не доверяя своим глазам:

– Как вы тут оказались?!

Ей степенно и невозмутимо ответил Бронс:

– Вета, мы были очень взволнованы, когда ты вдруг исчезла после посещения Заповедника. Искали тебя всем миром, ведь Реррик уверял, что никто не воспользовался ни одним из переходов. А потом Орленок доставил нам твое послание, и мы узнали, что ты каким-то образом оказалась в мире людей. После этого мы целую ночь не спали, все думали и совещались. Если у тебя проблемы, это значит, тебе придется тут задержаться, верно?

Девочка кивнула.

– А коль скоро наша Ирис тоже здесь, то у тебя в этом мире больше нет дома, нет семьи. Осознав это, мы приняли решение: перебраться временно сюда, чтобы быть рядом с тобой. Утром поставили в известность советника Эвалонга, договорились с Рерриком насчет экстренного перехода – и вот мы здесь.

– И вам позволили переселиться? – изумилась Вета.

– Конечно, – слегка опешил отец. – Ты наша дочь, наш первенец, мы должны заботиться и оберегать тебя, в какую бы переделку ты не попала.

Тут Вета ощутила предательскую мокрую дорожку на правой щеке.

– Мы попросили Орленка перенести нас в то место и в то время, когда вы с ним расстались, – вступила в разговор Дарна. – Но чуточку замешкались, и ты уже ушла. Мы искали тебя, спрашивали прохожих, но они почему-то…

– Мама, ее же в этом мире все забыли, – сердито пробасил Фелемон.

– Я не называла имени, – парировала Дарна. – Просто спрашивала, где нам отыскать очень красивую девочку шестнадцати лет, похожую на нас.

– Эй, не тронь его, разорвет! – прервал их разговор испуганный вопль совсем рядом. – Родители, куда смотрите? Рекс, не сметь!

Вета глянула вбок – и до смерти перепугалась. Малышка Кая стояла на коленках посреди улицы и обнимала за шею огромного дога, на морде которого застыло самое зверское выражение. Похоже, он так растерялся, что просто забыл захлопнуть оскаленную пасть. Громова поскорее подхватила сестренку на руки и отбежала прочь, пока пес не пришел в себя. Посмотрела на отца и мать, не проявивших ни грана тревоги – и догадалась!

– Мам, пап, вы же не были подменышами, верно?

– Не были, – весело подтвердил Бронс, удивительным образом растерявший в этом мире всю свою сдержанность. – Я родился вторым, как наш Фелемон, твоя матушка и вовсе была младшей в своей семье. Но лично я всегда мечтал побывать в мире людей, потому и выбрал дипломатическую службу.

– Мы много читали и слышали об этом удивительном мире, уверена, что мы прекрасно в него впишемся! – подхватила Дарна, лучась оптимизмом.

– Так, пойдемте-ка в парк, – вздохнула Вета. Нужно было срочно убрать семейство подальше от опасностей, которыми, как оказалось, так и кишит ее маленький городок.

Ей кое-как удалось пропихнуть родных через вертушку турникета. И тут не обошлось без проблем: охранник выскочил из своего домика с воплем:

– Опять эти ряженые психи! Только починил проход!

Бронс метнулся к нему через газон, конечно же, чтобы объясниться и раскланяться. Но охранник пулей влетел в свой домик и через мгновение возник в панорамном окне с показательно прижатом к уху телефоном.

– Папа, мама, за мной! – скомандовала Вета, переходя на легкую рысцу.

Пришлось бежать довольно долго, чтобы охранник не отследил их путь и не вызвал подкрепление. К счастью, родные успели так соскучиться по Вете, что следовали за ней, как привязанные. На берегу Серебряного озера, где грелись на солнышке утки, она усадила семейство прямо на траву. Сердце девочки разрывалось одновременно от радости и страха. Страха, потому что придется прямо сейчас рассказать родителям, сестрам и брату о том, какую непростительную ошибку она совершила. Возможно, они даже отвернутся от нее, засобираются обратно в Донный мир. Хотя нет, она точно знает: не отвернутся.

И тосковать в родном городе со своим вновь обретенным семейством ей уж точно не придется!

Флибуста

Красавец и уродина (fb2)

Елена Булганова
Подменыш. Красавец и уродина: NoSugar

* * *

Глава 1. Сплошные неприятности

Глава 2. Пригласительный билет

Глава 3. Костры в темноте

Глава 4. Первенцы

Глава 5. Призрачный шанс

Глава 6. Страшное известие

Глава 7. Что же случилось в парке?

Глава 8. Очень странная Инга Нелюбина

Глава 9. Похитители тел

Глава 10. Домашний призрак

Глава 11. Танцы в полиции

Глава 12. Дым над крышей

Глава 13. Дурные подозрения

Глава 14. На острове трех березок

Глава 15. Ответная услуга

Глава 16. Дорога через пожирающий лес

Глава 17. Почти сестра

Глава 18. Одна потрясающая новость и две ужасные

Глава 19. Кровавый водопад

Глава 20. За сине-желтой рыбкой

Глава 21. Свой чужой мир

Глава 22. Нападение

Глава 23. Без связи с донным миром

Глава 24. Их больше нет

Глава 25. Скучать не придется

Оглавление

Флибуста

Красавец и уродина (fb2)

Елена Булганова Подменыш. Красавец и уродина: NoSugar

* * *

Глава 1. Сплошные неприятности

Глава 2. Пригласительный билет

Глава 3. Костры в темноте

Глава 4. Первенцы

Глава 5. Призрачный шанс

Глава 6. Страшное известие

Глава 7. Что же случилось в парке?

Глава 8. Очень странная Инга Нелюбина

Глава 9. Похитители тел

Глава 10. Домашний призрак

Глава 11. Танцы в полиции

Глава 12. Дым над крышей

Глава 13. Дурные подозрения

Глава 14. На острове трех березок

Глава 15. Ответная услуга

Глава 16. Дорога через пожирающий лес

Глава 17. Почти сестра

Глава 18. Одна потрясающая новость и две ужасные

Глава 19. Кровавый водопад

Глава 20. За сине-желтой рыбкой

Глава 21. Свой чужой мир

Глава 22. Нападение

Глава 23. Без связи с донным миром

Глава 24. Их больше нет

Глава 25. Скучать не придется

Оглавление

Елена Булганова
Подменыш. Красавец и уродина: NoSugar