Благодарности

Констанс Келлоу – за видение этой книги. Ты дала ей жизнь с такой любовью, непоколебимой убежденностью и безусловной поддержкой. Моя глубочайшая признательность.

Дэвиду Роберту Орду – за твой гений. Как редактору тебе нет равных. Мою благодарность не выразить словами.

Моим клиентам, с которыми я работала все эти годы. Спасибо, что позволили мне стать частью вашей жизни.

Моим друзьям и семье – за то, что всегда были рядом. Вы знаете, что значите для меня. Вы – мой мир.

Моему мужу Озу и дочери Майе. Моих чувств не передать словами. Без вас ничто не имеет смысла.

Спасибо вам.

Заметка для родителей

Идеальное родительство – это утопия. Не бывает ни идеальных родителей, ни идеальных детей.

Книга «Воспитание ребенка начинается с себя» посвящена трудностям, которые представляют собой естественную часть процесса воспитания ребенка. Я понимаю, что как родители мы делаем все, что в наших силах, опираясь на доступные нам ресурсы.

Цель этой книги состоит в том, чтобы показать, как можно отыскать эмоциональные и духовные уроки, сокрытые в процессе воспитания детей, и воспользоваться ими в полной мере для нашего собственного развития. А это, в свою очередь, приведет к более эффективному родительству. Такой подход частично основан на том, что наши несовершенства в реальности могут оказаться самыми мощными инструментами для перемен, если мы готовы открыться этим переменам.

Возможно, написанное на страницах этой книги вызовет у вас неприятные чувства. Я предлагаю всем, кто испытает что-то подобное, просто отметить для себя эту энергию. Приостановите чтение и побудьте со своими чувствами наедине. Когда вы так поступите, вы увидите, что уже переварили свои эмоции. Неожиданно сказанное приобретет смысл.

Книга «Воспитание ребенка начинается с себя» предназначена для всех, кто заботится о ребенке любого возраста. Являетесь ли вы родителем-одиночкой, молодым человеком, который планирует завести семью или недавно создал ее, родителем подростка, бабушкой или дедушкой, опекуном – соблюдение общих принципов, изложенных в книге, может преобразить и вас, и ребенка.

Если вы испытываете трудности в воспитании и вам не хватает помощи, то книга «Воспитание ребенка начинается с себя» облегчит вашу задачу. Если вы отец или мать, уделяющие все время ребенку, то книга «Воспитание ребенка начинается с себя» добавит красок в ваш опыт. Если вы родитель, который хочет нанять няню для помощи в воспитании ребенка, то вам стоит искать кого-то, кто придерживается принципов, изложенных в этой книге, особенно если вашему ребенку меньше шести лет.

Я не перестаю восхищаться потрясающими возможностями, которые дает нам воспитание ребенка: сбросить старую кожу, сломать устоявшиеся шаблоны, найти новые способы «быть» и стать более осознанным родителем.

Намасте, Шефали

Глава 1. Ребенок – полноценная личность

Однажды утром моя дочь разбудила меня. Она была в восторге. «Фея оставила тебе отличный подарок, – прошептала она. – Смотри, что тебе принесла зубная фея!»

Я пошарила рукой под подушкой и нашла долларовую купюру, порванную пополам. Дочь сказала: «Фея оставила тебе половину доллара, а вторая половина – у папы под подушкой».

Я лишилась дара речи.

Передо мной встала дилемма. В голове проносились фразы о том, что «деньги на дороге не валяются», и мысли, как важно, чтобы моя дочь научилась понимать ценность денег. Нужно ли мне использовать эту ситуацию, чтобы научить ее не растрачивать деньги впустую? Должна ли я именно сейчас объяснить ей, что порванный пополам доллар больше ничего не стоит?

Я поняла, что то, как отвечу, может ободрить или погубить дух моего ребенка. К счастью, я решила отложить урок и сказала ей, что горжусь тем, как щедро она решила поступить со своим единственным долларом. Пока я благодарила фею за великодушие и справедливость, с которой она разделила доллар между мной и папой, глаза моей дочери сверкали так ярко, что могли осветить всю спальню.

Уважайте уникальность личности ребенка

Быть родителем – значит постоянно сталкиваться с ситуациями, когда разум и сердце вступают в борьбу. Поэтому растить ребенка – дело такое же аккуратное, как ходьба по канату. Один неосторожный ответ может сломить дух ребенка, в то время как правильный комментарий поможет ему укрепиться. Каждый раз мы выбираем: ободрить или погубить, поддержать или подавить.

Когда дети ведут себя естественно, их не волнуют вещи, которым мы, родители, придаем огромное значение. Мнения других людей, достижения, места в конкурсах – никакие из этих проблем, так беспокоящих родителей, не возникают в головах детей. Вместо того чтобы взаимодействовать с миром нервно и осторожно, дети скорее ныряют с головой в новый жизненный опыт, они согласны рискнуть всем.

Тем утром, когда зубная фея заглянула ко мне в спальню, моя дочь не думала ни о ценности денег, ни о том, впечатлюсь ли я тем фактом, что она пожертвовала своим долларом. Не беспокоилась она и о том, что будит меня слишком рано. Она просто была собой: чудесной и изобретательной. Она показывала свою щедрость и наслаждалась восторгом того момента, когда родители обнаружат, что к ним прилетала зубная фея.

Как мать, я часто сталкиваюсь с ситуациями, когда можно ответить дочери так, будто она такая же полноценная личность, как я, дать понять ей все, что я переживаю: страстное желание, надежду, восторг, игру воображения, ожидание чуда, радость. Однако, как и многие родители, я оказываюсь увязшей в собственной повестке дня и упускаю возможности, заложенные в этих ситуациях. Я настроена на то, чтобы читать нотации, ориентирована на обучение и часто невосприимчива к тем волшебным способам, которыми мой ребенок показывает свою уникальность, показывает нам, что она не такая, как все остальные на этой планете.

Если вы родитель, чрезвычайно важно понимать, что вы растите не мини-версию себя, а личность весьма уникальную. Вот почему важно разделить себя и каждого из ваших детей. Дети – не собственность, чтобы владеть ими в каком бы то ни было смысле. Если в глубине души мы это понимаем, то растим ребенка в соответствии с его нуждами, а не перекраиваем так, чтобы он подходил под наши требования.

Вместо того чтобы удовлетворять индивидуальные потребности детей, мы проецируем на них свои идеи и ожидания. Даже руководствуясь лучшими намерениями и пытаясь помочь ребенку быть самим собой, большинство из нас неосознанно попадают в ловушку навязывания своих интересов и взглядов. Как следствие, отношения между родителем и ребенком часто губят личность последнего. Это основная причина, по которой многие дети вырастают проблемными и страдают от каких-либо отклонений.

Каждый из нас начинает свое родительство, уже представляя, каким оно будет. По большей части эти представления – просто фантазии. Мы руководствуемся убеждениями, ценностями и умозаключениями, правильность которых никогда не проверяли. Многие из нас даже не видят смысла сомневаться в собственных идеях, потому что считают, что правы и тут не о чем и думать. Основываясь на этих непроверенных взглядах на мир, мы неосознанно ставим рамки строгих ожиданий в отношении того, как наши дети могут самовыражаться. Мы не осознаем, что, навязывая собственные идеи детям, мы как бы заключаем их дух в клетку.

Например, если мы суперуспешны в своем деле, то ожидаем, что наши дети тоже станут такими же. Если мы творческие люди, то подталкиваем детей к творчеству. Если мы учились в школе на одни пятерки, то требуем от детей, чтобы они тоже были великолепны в учебе. Если же мы не добивались особых успехов в учебе и в результате сталкивались со сложностями по жизни, то, вероятно, живем в страхе, что наши дети окажутся такими же, поэтому мы делаем все, что в наших силах, чтобы минимизировать такую возможность.

Мы хотим для детей «лучшего», но, пытаясь помочь, легко забываем, что самое важное – это их право быть отдельной личностью и проживать собственную жизнь в гармонии с их уникальной личностью.

Дети приходят в мир уже с набором определенных качеств, а не с их отсутствием. Они – личности, полные потенциала. У каждого из них есть своя судьба, которую предстоит прожить, – их собственная карма, если хотите. Поскольку внутри ребенка существует этот набросок судьбы, он часто уже знает, кто он и кем хочет быть в этом мире. Мы являемся родителями конкретного ребенка, чтобы помочь ему реализовать себя. Проблема состоит в том, что если мы уделяем мало внимания детским желаниям, то крадем у ребенка право прожить истинную судьбу. Все заканчивается тем, что мы навязываем детям собственное видение, переписывая их духовное предназначение под стать нашим прихотям.

Неудивительно, что нам не удается настроиться на волну личности своих детей. Как мы можем слушать их, если многие из нас едва ли слушают себя самих? Как мы можем прочувствовать их душу и услышать биение сердца, если мы не можем сделать этого в своей собственной жизни? Если родители сбились с направления, которое указывает их внутренний компас, разве удивительно, что дети растут потерянными, отрешенными и обескураженными? Теряя связь со своим внутренним миром, мы утрачиваем способность к воспитанию детей, заложенную в нашу сущность. А именно эту способность требует ответственное родительство.

Таким образом, я хочу бросить спасательный круг родителям, которые просто пытаются выжить, в особенности мамам и папам подростков. Исходя из моего опыта работы с тинейджерами, я убеждена, что, если у родителей возникают трудности в общении с ребенком, никогда не поздно это исправить. Конечно, если у вас ребенок младше, то чем раньше вы начнете строить с ним крепкие связи, тем лучше.

Все родители начинают с неосознанности

Одна из самых трудных задач, с которой мы сталкиваемся в жизни, – это родить ребенка и вырастить его. Однако большинство из нас подходят к этой задаче так, как никогда бы не сделали, например, в бизнесе. Если бы вам предстояло возглавить многомиллиардную компанию, вы бы составили тщательно продуманный план. Вы бы знали, какова ваша цель и пути ее достижения. Чтобы реализовать свой план, вы бы познакомились со всеми сотрудниками и попытались определить, как можно наиболее полно реализовать их потенциал. Еще одной частью стратегии стало бы определение собственных сильных сторон, размышления о том, как можно извлечь из них выгоду. Кроме того, вы бы подумали о своих слабостях и попытались бы минимизировать их влияние. Успех организации был бы результатом планирования этого успеха.

Полезно спросить себя: «Какова моя миссия как родителя? Какая у меня философия по отношению к родительству? Как я проявляю ее в повседневном общении с ребенком? Представляю ли я себе продуманную осознанную миссию так, как если бы управлял большой компанией?»

Не важно, супружеская пара ли вы, или находитесь в разводе, или воспитываете ребенка в одиночку, будет полезно продумать свой подход к родительству и изучить, что в нем работает, а что нет. Многие из нас даже не задумываются, каким образом воспитание влияет на ребенка, а это могло бы заставить нас изменить подход. Следуя выбранному методу, прислушиваемся ли мы к духу ребенка? Согласны ли изменить стиль ежедневного общения с сыном или дочкой, если становится понятно, что применяемый сейчас подход не работает?

Каждый из нас думает, что он лучшая версия родителя, на которую только способен, и на самом деле многие – действительно хорошие люди, испытывающие огромную любовь к своим детям. Мы определенно навязываем детям свою волю не от недостатка любви.

Скорее, мы делаем это от недостатка осознанности. В реальности многие просто не в курсе динамики, которая существует в их отношениях с детьми.

Никому не нравится думать о себе как о неосознанном человеке. Напротив, в ответ на такую мысль сразу посыплется тысяча возражений. Многие из нас настолько не воспринимают критику, что стоит слово сказать об их подходе к родительству, и они сразу же приходят в бешенство. Однако, как только мы начинаем становиться осознанными, то меняем взаимоотношения с детьми.

Если родителю не хватает осознанности, дети платят высокую цену. Избалованные, принимающие слишком много лекарств, с кучей навешанных ярлыков – многие из них несчастны. Так происходит, потому что мы перекладываем на потомство свои неудовлетворенные потребности, неоправданные ожидания и несбывшиеся мечты. Несмотря на лучшие намерения, мы делаем детей заложниками эмоциональных проблем, унаследованных от собственных родителей, опутываем их губящим наследием предков. Природа неосознанности такова, что, пока с ней не начать бороться, она будет передаваться из поколения в поколение. Только благодаря осознанности цикл боли, повторяющийся в семье, может закончиться.

Наладьте связь с ребенком, сначала установив связь с собой

До тех пор пока мы не поймем, как именно действуем в неосознанном режиме, мы будем сопротивляться новому подходу к родительству, который основан на абсолютно других идеалах. Эти идеалы полностью отличаются от тех, на которые мы полагались до сих пор.

Традиционно родительство основано на иерархии. Родитель руководит сверху вниз. В конце концов, разве дети не менее влиятельны, чем мы, и разве мы не должны управлять ими, будучи более опытной стороной? Раз дети младше и знают меньше взрослых, мы приходим к выводу, что право последних – их контролировать. На самом деле мы так привыкли к семьям, где родители все контролируют, и нам даже не приходит в голову мысль, что такой подход может быть не очень хорош ни для детей, ни для их мам и пап.

Для родителей традиционный подход плох тем, что ощущение власти делает душу жестче. Поскольку дети невинны и готовы легко поддаваться влиянию, они не особо сопротивляются, когда мы давим на них своим «я». В такой ситуации для эго есть потенциал стать намного сильнее.

Если вы хотите установить с ребенком чистую связь, этого можно достичь, отбросив в сторону чувство превосходства. Перестаньте прятаться за образом, продиктованным собственным эго, и вы сможете общаться с ребенком как реальная личность.

Говоря об эго, я использую слово «образ» намеренно, поэтому хочу прояснить, что именно я подразумеваю под «эго» и однокоренными терминами. По моему опыту, люди думают об эго как о своем внутреннем «я», считают, что эго – это их личность. Слово «эгоистичный» в таком случае обозначает раздутое самомнение, которое ассоциируется с тщеславием.

Для понимания этой книги очень важен тот факт, что я использую эти термины в другом значении.

Я предлагаю рассматривать эго вовсе не как вашу настоящую личность. Мне кажется, что эго – это скорее картинка, изображающая нас, которую мы нарисовали в голове, картинка, которая может быть далека от истинного «я». Все мы растем с таким образом. Он начинает формироваться в детстве и основывается на взаимодействии с другими людьми.

В моем понимании «эго» – это искусственное изображение себя, наше представление о себе, основанное на мнении других. Тот человек, которым мы себя считаем, тот, кого представляем, когда думаем о себе. Этот образ накладывается слоями поверх нашей настоящей сущности. Как только в детстве представление о себе сформировалось, мы держимся за него до конца жизни.

Рассуждения о том, кто мы есть, ограничены человеческими знаниями, но само по себе наше истинное «я», наша сущность – безграничны. Оно существует в полной свободе, не испытывает смущения, страха и чувства вины перед другими. Хотя такое состояние может казаться отрешенным, на самом деле оно помогает нам связывать себя с другими по-настоящему, потому что оно – аутентичное состояние. Как только мы освобождаемся от ожиданий по поводу того, как другой человек «должен» себя вести, и видим его таким, какой он есть, то принятие, которое мы неизбежно демонстрируем, естественным образом вызывает появление связи с ним. Так происходит, потому что аутентичность автоматически притягивает аутентичность.

Мы ощущаем настолько близкую связь со своим эго, что считаем его своей истинной сущностью, поэтому иногда нам может быть трудно обнаружить это самое эго. Чаще всего эго замаскировано, и именно так оно заставляет нас верить, что это и есть настоящее «я».

Вот пример тому, как эго притворяется нашим истинным «я»: многие не осознают, что некоторые эмоции – это замаскированное эго. Например, когда мы говорим: «Я злюсь», мы представляем себе, что это наша сущность злится. В реальности же все может отличаться. Вполне возможно, что в какой-то степени мы на самом деле лишь сопротивляемся возникшей ситуации, предпочитая придерживаться мнения, что дела должны обстоять так, как мы хотим. Если в таком случае мы выплескиваем свой гнев на других, это становится ярчайшим проявлением эго.

Все мы знаем из личного опыта, что привязанность к злости или другим эмоциям (например, ревности, разочарованию, вине или грусти) заставляет нас чувствовать пропасть между собой и другими людьми. Так происходит, потому что мы считаем, что гнев – часть того, кто мы есть, а не эгоистическая реакция. Притворяясь подлинным «я», эмоции эго лишают нас способности оставаться радостными и чувствовать единство с миром.

Иногда эго проявляет себя в рассуждениях о профессии, интересах или национальной принадлежности. Мы говорим: «Я теннисист», «Я верующий» или «Я американец». Однако никакая из этих фраз не отражает того, кто мы внутри. Это скорее роли, которые мы закрепляем за собой, часто даже не понимая, что привязаны к ним, поэтому вскоре они вплетаются в чувство нашего собственного «я». Если кто-нибудь сомневается в какой-то из наших ролей, то мы чувствуем угрозу, словно нападают непосредственно на нас. Когда такое случается, вместо того чтобы разорвать связь с чувством собственного «я», мы держимся за него только крепче. Такая связь с эго является причиной многих конфликтов, разводов и войн.

Я не пытаюсь навязать идею, что эго – это плохо и оно не должно существовать. Напротив, эго само по себе не хорошее и не плохое, оно просто есть. Это одна из стадий нашего развития, у которой существует свое предназначение, как, например, скорлупа, в которой находится цыпленок, пока не вылупится. Скорлупа играет важную роль в процессе формирования цыпленка. Однако если вместо того, чтобы быть разломанной и отброшенной, скорлупа остается после того, как она выполнила свое предназначение, то она парализует развитие цыпленка. Точно так же и эго, являясь пережитком детства, должно быть постепенно сброшено, уступив место подлинному «я».

Мы можем полностью никогда не освободиться от эго, но, чтобы стать осознанным родителем, нужно как можно чаще признавать его влияние. Осведомленность вызывает изменения и является основой осознанного родительства. Чем больше мы понимаем, тем больше признаем, что жили в клетке неподтвержденных условностей собственного воспитания, передавая это и нашим детям. По ходу чтения книги вы увидите множество примеров того, как такое происходит в жизни некоторых людей.

Чтобы признать, что эго не является тем, кто вы есть на самом деле, и понять, как оно действует, чтобы вы все-таки поверили в это, нужно обращать внимание на мысли, эмоции и поведение, которые не кажутся вам соответствующими собственной натуре. Как только вы начнете замечать такие моменты, то обнаружите, что постепенно отдаляетесь от своего эго.

Укрепите родственные связи в семье

Осознанное родительство воплощает желание чувствовать единение между родителями и детьми, иметь партнерские отношения, которые сильно отличаются от доминирования.

Чтобы установить единение с детьми, нужно идти по пути общности с забытым внутренним «я», потому что установление настоящего партнерства с ребенком неизбежно заставит развиваться и вашу истинную сущность. Когда вы начнете лучше осмыслять иерархию отношений детей и родителей, значимость каждого игрока на поле будет естественным образом выравниваться. Отказ от эгоистического поведения, то есть от мнений о том, какими ситуации должны быть и как людям следует себя вести, позволит вам сойти с пьедестала доминирования.

Поскольку дети легко меняются, мы часто игнорируем возможность измениться самим, чтобы стать духовным партнером для ребенка. Однако, уделяя внимание тому, кого мы по понятным причинам контролируем, мы можем полностью освободиться от необходимости все контролировать. Дети предлагают нам путь, идя по которому можно избавиться от скорлупы эго, обрести внутреннюю свободу и жить, как велит истинная сущность. Таким образом, дети облегчают нашу трансформацию, и перед нами открывается весь преобразующий потенциал родительства.

Когда рушится миф о том, что отношения между родителем и ребенком должны быть направлены односторонне, становятся видны все возможности двусторонних отношений, потому что оказывается, что дети вносят в наше развитие еще больший вклад, чем мы в их. Хотя ребенок и кажется слабее, уязвимее для желаний и приказов более властного взрослого, именно этот детский статус мнимого отсутствия власти может вызвать огромные изменения в родителе.

Если рассматривать родительство как процесс духовной метаморфозы, то это позволяет нам создать психологическое пространство для усвоения уроков, с которыми мы сталкиваемся. Если, будучи родителем, вы признаете, что дети появляются, чтобы способствовать обновленному пониманию себя самого, то вы увидите, как они приведут вас к истинному «я».

Другими словами, вы, должно быть, считаете, что ваша самая важная задача – это воспитать ребенка хорошим человеком. Однако на самом деле у вас есть еще большая трудность, с которой нужно справиться, и она является основой эффективного родительства. Эта задача состоит в том, чтобы воспитать в себе максимальную осознанность и умение быть здесь и сейчас. Причина, по которой это так критично, заключается в том, что детям не нужны наши идеи, ожидания, доминирование и контроль. Им нужно, чтобы мы оставались с ними на одной волне путем активного присутствия.

Осознанность меняет нас как родителей

Осознанность – это не магический дар, ниспосланный на нескольких счастливчиков. Она не сваливается с небес, а появляется как результат некоторого процесса.

Чтобы запустить этот процесс, нужно понимать, что осознанность не повлечет за собой внезапное и полное отсутствие неосознанности. Напротив, осознанность прогрессивно развивается из неосознанности. Идущие по пути такого развития ничем не отличаются от других людей, разве что они научились извлекать информацию, способную развить осведомленность сознания. Это значит, что осознанность доступна каждому из нас. Поистине магическая вещь в отношениях между детьми и родителями – это постоянная возможность развивать осознанность.

Хотя мы считаем, что обладаем властью над детьми, в действительности это они обладают властью вырастить нас в родителей, которые им нужны. Именно по этой причине воспитание детей – это не ребенок против родителя, а ребенок вместе с родителем. Карта, указывающая дорогу к единству, уже разложена у ребенка на коленях, нам надо только прыгнуть на соседнее сиденье. Когда дети показывают путь к нашей собственной сущности, они пробуждают нас. Если мы отказываемся брать их за руку и стремиться к развитию осознанности, мы теряем шанс на духовный рост.

Когда я говорю о том, что дети меняют нас как родителей, я не имею в виду, что мы должны полностью отказаться от влияния на ребенка и стать его подчиненным. Осознанное родительство требует умения слушать детей, уважать их личность и активно присутствовать в их жизни, но оно не отменяет границ и дисциплины. Нам нужно не только снабдить детей вещами первой необходимости: домом, едой и образованием, – но и научить их ценить правила, уметь сдерживать неуместные эмоции и отличать правду от вымысла. Другими словами, осознанное родительство охватывает все аспекты, которые нужны, чтобы вырастить всесторонне развитого представителя человеческой расы. Таким образом, в этом подходе к воспитанию нет вседозволенности.

В книге вы увидите примеры людей, которые учатся действительно быть родителями, помогая детям стать эмоционально зрелыми и научиться себя вести.

Думаю, здесь важно объяснить, почему я оставила конкретную информацию о дисциплине для последней главы. Осознанный подход к дисциплине основан на умении быть действительно вовлеченными, когда мы находимся с детьми. Невероятно важно, чтобы родители поняли, что такой подход эффективен, только если они научились быть здесь и сейчас, а этому мы будем учиться постепенно, глава за главой, вместе продвигаясь по этому пути.

Становление родителем – это ключ к огромному скачку в сторону осознанности. Однако, когда родители приходят ко мне, они обычно не ищут путь к личностному росту, а, скорее, пытаются найти ответы, объясняющие поведение их детей. Они надеются, что я взмахну волшебной палочкой и превращу их ребенка в человека с устойчивой здоровой психикой. Я говорю, что осознанное родительство – больше чем просто набор стратегий. Это целая жизненная философия, процесс, который может изменить и ребенка, и родителя на самом глубоком уровне. Единственный способ, с помощью которого ребенок и родитель могут стать партнерами, – это взаимное духовное развитие. Вот почему осознанное родительство выходит за рамки техник, направленных на исправление определенного поведения, и обращается к более глубоким аспектам отношений родителей и детей.

Красота осознанного подхода к воспитанию детей заключается в том, что осознанность каждую минуту дает нам подсказку, как лучше всего подходить к родительству. Она заменяет любые техники, применяя которые, мы надеемся на то, что они сработают в конкретной ситуации. Когда моя дочь порвала долларовую банкноту пополам, нужно было сделать выговор или похвалить? Я позволила моей сущности направить меня, и это откликнулось у ее внутреннего «я», поскольку мы чувствуем единство. Даже когда взрослому нужно восстановить дисциплину, осознанность показывает, как сделать это так, чтобы ободрить ребенка, а не подавить его.

Как только вы наберетесь смелости, чтобы оставить в прошлом контроль и иерархический подход, который унаследовали от предков, и начнете постигать духовный потенциал взаимоотношений, направленных в обе стороны, вы обнаружите, что свободны от конфликтов и борьбы за влияние. Отношения с детьми станут необыкновенным опытом, полным духовного обмена между двумя сущностями, которые понимают ценность обретения духовного партнера. Принимая единство осознанных отношений родителей и детей, мы переносим родительство из мира чисто физического на уровень чего-то священного.

Глава 2. Духовная причина рождения детей

Несмотря на очевидные доказательства того, что многие стратегии воспитания не работают, а иногда и приводят к негативным результатам, большинство все равно придерживается неосознанного подхода, который изначально и вызвал трудности в отношениях с детьми.

Чтобы изменить стиль общения с ребенком на более эффективный, следует принять и проработать собственные внутренние проблемы, связанные с тем, как нас воспитывали родители.

До тех пор пока мы не согласимся на такую трансформацию, мы, скорее всего, так и будем продолжать воспитание, основанное на некотором неуважении, пренебрегая криком души ребенка и оставаясь слепыми к их мудрости. Мы сможем помочь детям обрести гармонию с их уникальной сущностью ровно настолько, насколько сможем обрести гармонию с собственным внутренним «я».

Вот почему осознанное родительство требует личностной трансформации. Согласно моему опыту, отношения между родителями и детьми первостепенно служат для изменения родителя, а уже только потом для воспитания ребенка.

Когда я обращаю внимание родителей на то, что им предстоит пройти путь личностного изменения, они часто сопротивляются. «Почему нам?» – возражают они. Я объясняю, что единственный способ изменить поведение ребенка – это стать осознанным родителем, и тогда родители обычно испытывают разочарование. Папы и мамы не в силах принять тот факт, что нужно сконцентрироваться на изменении собственного мышления, а не мышления детей. Я считаю, что многие родители боятся открыть себя неизвестности, но переход от неосознанности к осознанности требует именно этого.

Такие изменения – путь не для малодушных, а для храбрых духом людей, которые хотят ощутить настоящее родство со своими детьми. Ребенок приходит в этот мир, чтобы мы смогли признать свои психологические травмы и найти в себе смелость избавиться от ограничений, которые эти травмы накладывают на нас. Когда мы понимаем, как именно прошлое направляет наши сегодняшние действия, мы постепенно учимся осознанному родительству. До тех пор, как бы мы ни пытались добавить осознанности в свой стиль воспитания, неосознанность прорывается во взаимодействие с ребенком при малейшей провокации.

Я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что нет смысла желать, чтобы неосознанности вообще не существовало. Скорее, понимание проявлений неосознанности и их последствий может помочь человеку взяться за подробный самоанализ, столь нужный, чтобы стать хорошим родителем.

Дети выступают в этом союзниками, поскольку в них отражаются аспекты неосознанности родителя. Так появляется возможность очнуться ото сна. Раз дети заслуживают осознанных родителей, разве мы не обязаны позволить им изменить нас как минимум на столько же, на сколько мы хотим изменить их?

Конкретные детали трансформации уникальны для каждой личности, однако природа этой трансформации во многом универсальна. Так, осознанный подход к воспитанию требует от родителей ответов на вопросы, которые являются центральными для осознанности, например:

• Позволяю ли я моим отношениям с ребенком вести меня к духовному пробуждению?

• Как я могу осознать, что ребенку действительно нужно от меня, и стать родителем, которого он заслуживает?

• Как мне преодолеть страх перемен и изменить себя так, чтобы соответствовать требованиям духа моего ребенка?

• Осмелюсь ли я плыть против течения и воспитывать ребенка, исходя из того, что внутренний мир ценится больше, чем внешний?

• Считаю ли я любой вызов родительства призывом к изменениям?

• Могу ли я воспринимать мои отношения с ребенком как священные?

Ребенок пробуждает взрослого

Каждый ребенок входит в нашу жизнь с собственными проблемами, сложностями, характером и темпераментом, чтобы помочь родителям осознать, как долго им еще расти над собой. Мы меняемся, потому что дети возвращают нас к эмоциональным пережиткам прошлого и пробуждают в нас неосознанные глубокие чувства. Следовательно, чтобы понять, где именно нам нужно раздвигать внутренние горизонты, надо всего лишь посмотреть на себя глазами своих детей.

Мы подсознательно создаем ситуации, в которых чувствуем себя так же, как в детстве, или отчаянно пытаемся избежать их – в той или иной форме мы неизбежно испытываем те же эмоции, что и в детском возрасте. Пока не связать в единую картину отдельные ситуации собственного детства, они не покинут нас, а постоянно будут проявлять себя в настоящем, а потом снова воплотятся уже в нашем ребенке. Таким образом, дети делают бесценный подарок, являясь отражением неосознанности родителей. Они дарят возможность увидеть неосознанность, когда она проявляется то тут, то там, и у нас возникает шанс высвободиться из цепких лап прошлого и избавиться от усвоенных в детстве рефлексов. Дети также отражают успехи и неудачи родителей на этом поприще, показывая, в каком направлении двигаться дальше.

Мы взаимодействуем с детьми, основываясь на том, как воспитывали нас самих, и, несмотря на лучшие намерения, сами того не зная, воспроизводим отношения своего детства. Я объясню, как это происходит, на примере истории матери и дочери, которым я помогала. Джессика была хорошей ученицей и примерной дочерью, пока ей не исполнилось четырнадцать. В следующие два года она превратила жизнь своей матери в ночной кошмар. Девочка лгала, воровала, ходила по клубам, курила, стала грубой, дерзкой и даже жестокой. Аня нервничала, когда находилась рядом со своей дочерью, страдающей ежеминутными перепадами настроения. Ее так задевало поведение Джессики, что она не могла сдержать эмоций и выплескивала свой гнев на дочь. Она кричала и обзывала ее такими словами, которых никогда нельзя отпускать в адрес ребенка.

Аня понимала, что поведение Джессики не является причиной этих диких вспышек гнева, но она не могла ни унять свою ярость, ни понять, откуда она берется. Чувствуя себя бездарной матерью, переживая полный провал в родительстве, она не могла выстроить с Джессикой те отношения, в которых нуждалась дочь.

В дальнейшем Джессика призналась школьному психологу, что она начала наносить себе на тело порезы.

Когда Аня узнала, какую боль испытывает ее дочь, она связалась со мной и попросила о помощи. «Мне как будто снова шесть лет, – поделилась она. – Когда моя дочь кричит на меня, я чувствую себя как в детстве, когда мама кричала на меня. Когда Джессика хлопает дверью и отрезает меня от своего мира, я ощущаю, будто меня наказывают, будто я сделала что-то не так. Разница в том, что я не могла возражать родителям, кричать или ругаться на них, а теперь я не могу остановиться. Каждый раз, когда дочь заставляет меня испытывать те же чувства, как мои родители в детстве, мир вокруг меня рушится и я теряю рассудок».

Единственный способ, который помог понять, какой аспект подсознательного дочь задевала в Ане, – это возврат к прошлому, в особенности к родителям. Отец Ани был эмоционально холоден, и ей ужасно не хватало тепла и ласки. Мамы «никогда не было дома», как объясняла Аня. «Даже когда она находилась дома физически, она словно отсутствовала. Мне было семь или восемь, когда я узнала, что такое одиночество».

Боль от одиночества и непринятия родителями оказалась так сильна, что Аня решила создать новую личность. «Я решила, что буду вести себя как мама, тогда папа полюбит меня так же сильно, как любит ее». Мать Ани – красивая женщина, стильно одета, всегда на высоте. «Всего за день я превратилась из девочки во взрослую женщину, – вспоминает Аня. – Я стала заниматься спортом как ненормальная и отлично учиться в школе».

К сожалению, какой бы ответственной ни становилась Аня, она все равно была недостаточно хороша для своего сурового отца. Один случай оказался переломным моментом. Аня рассказывает так: «Я помню, как однажды моему отцу не понравилось, что я сидела за столом недостаточно смирно, когда делала уроки. Он молча отвел меня в угол комнаты и поднял мои руки в воздух. Потом он согнул мне колени и поставил на пол. Я простояла на коленях с поднятыми вверх руками следующие два часа. За это время он не сказал ни слова. Мать тоже не осмелилась ничего сказать. Никто не смотрел мне в глаза. Я думаю, что полное отсутствие внимания ранило меня даже больше, чем наказание. Я плакала и молила о прощении, но, казалось, никто меня не слышал. Через два часа отец сказал мне встать и идти делать уроки. В тот день я поклялась, что больше никогда не навлеку на себя проблем. Я проглотила гнев и спряталась за ненавистью».

Аня научилась быть «идеальным» ребенком. Став матерью, она превратила Джессику в маленького робота: девочка стала лишенной эмоциональных проявлений, крайне ответственной, идеально контролируемой и прилизанной. Однако, будучи иной по духу, Джессика принимала мамины жесткие рамки только в детские годы. Как только она почувствовала, что может освободиться от них, девочка сделала это. Из-за отсутствия эмоционального равновесия ситуация качнулась к другой крайности. Чем больше Джессика бунтовала, тем больше контроля и доминирования проявлялось со стороны Ани. В конце концов Джессика сорвалась. Тогда она и начала резать свое тело.

В поведении дочери Аня видела только собственные травмы, вызванные злостью, отторжением и предательством ее родителей. Вместо того чтобы рассмотреть в бунте Джессики крик о помощи, она интерпретировала его как угрозу ее родительскому авторитету. Это напоминало о том, какой беспомощной и бесполезной ее заставляли чувствовать себя родители. Только теперь, вместо того чтобы стать «идеальной дочерью», как она делала долгие годы в доме своих родителей, Аня дала отпор. Трагедия в том, что она боролась не с тем человеком.

Аня не осознавала, что дочь ведет себя вполне нормально, учитывая жесткость воспитания. У нее не получалось понять, что Джессика пытается донести: «Хватит этой игры. Очнись и пойми, что я отдельная личность с потребностями, отличными от твоих. Я больше не могу терпеть твой контроль».

Джессика, по сути, требовала освобождения, которого Аня так и не смогла добиться для себя, и несла знамя несостоявшейся войны со своей матерью. Хотя в глазах людей Джессика и выглядела «плохой», на самом деле она была исполненной долга дочерью, разыгрывая для мамы ее непрожитое прошлое. Таким антисоциальным поведением девочка облегчала для Ани выражение всего того, что та держала в себе десятилетиями.

«Плохое поведение» Джессики помогло ее маме на пути к становлению осознанного родителя. Дочь подарила Ане возможность вернуться к детской ненависти и разбитому сердцу. Таким образом, Аня наконец разрешила себе кричать, избавляясь от эмоциональной токсичности. В этом отношении дети щедры, принимая на себя эмоции родителей, направленные не по тому адресу, чтобы те могли наконец освободиться. Наше нежелание идти по направлению к этой свободе создает иллюзию, что дети «плохие» и руководствуются злым умыслом.

Если вы понимаете, что неуместное поведение ребенка – это призыв к осознанности с вашей стороны, то вам становятся видны возможности роста. Вместо того чтобы остро реагировать на поведение детей, загляните внутрь себя и спросите, почему вы реагируете. Задавая такой вопрос, вы открываете пространство для развития осознанности.

Только когда Аня обратилась к собственному детству и обнаружила свой гнев на родителей, она смогла освободить дочь из ловушки «идеальности», в которой сама прожила всю жизнь. Когда начался процесс освобождения, Аня стала постепенно терять притворство, которым укутывалась всю жизнь, оказавшись веселой и легкой личностью. Когда она извинилась перед дочерью за всю ту ношу, что бесчувственно навесила на нее, Джессика смогла залечить свои раны. Мать и дочь помогли друг другу найти их настоящее «я», которое всегда находилось где-то внутри.

Влияние прошлого на настоящее неизгладимо, но парадоксально скрыто от глаз. Вот почему требуется кто-нибудь близкий, в ком отразятся травмы нашего прошлого, и поэтому дети в силах помочь освободиться родителям. К несчастью, мы редко позволяем ребенку исполнить его духовное предназначение. Вместо этого мы пытаемся заставить детей реализовать наши эгоистические планы и фантазии.

Как мы можем направлять, защищать и обеспечивать детей, освободив их от нашего доминирования, если мы не взрастили свободную личность в себе самих? Если ваша личность подавлялась собственными родителями, лишенными эмоциональной свободы, то велик риск, что вы станете подавлять своих детей. Вы можете подсознательно пытаться вызвать у них те же эмоции, которые вы испытывали в детстве, передавая им боль, которая передавалась вашими предками из поколения в поколение. Вот почему так важно освободить себя от неосознанности и двигаться по пути к просветлению.

Осознанному родительству можно научиться

Осознанный родитель не ищет причины происходящего вне собственного родительства, он уверен, что ответы и для ребенка, и для себя можно найти в их взаимоотношениях. Вот почему осознанному родительству можно научиться только на реальном опыте общения с ребенком, а не прочитав книгу, которая предлагает быстро решить проблему, или записавшись на аналогичные курсы. Осознанный подход воплощает ценности, происходящие из отношений. Конечно, чтобы его придерживаться, необходимо полное и активное участие родителя, потому что только благодаря его развивающейся осознанности перемены произойдут и в ребенке.

Отношения между родителем и ребенком берутся такими, какие они есть, а потом добавляется элемент осознанности. Другими словами, осознанное родительство использует обычные ежедневные взаимодействия с ребенком для развития подлинной связи. Поскольку такой способ очень относителен, его нельзя прописать как пошаговую инструкцию. Осознанность, как уже было сказано ранее, скорее жизненная философия, где каждый опыт тесно переплетается со следующим и ничто не выделяется, ничто не изолировано от полотна семьи.

Раз каждый данный момент – это лаборатория, то ежедневные беседы способны преподать важный урок. Самые обычные ситуации позволяют нам воспитывать чувство самоопределения, стрессоустойчивость, терпимость и сопричастность, а все эти эмоции происходят от вовлеченности. Нет нужды в грандиозных вмешательствах и пошаговых стратегиях. Мы используем то, что находится прямо перед нами, чтобы изменить взгляд на вещи и у нас, и у наших детей. Таким образом, самые обыкновенные ситуации становятся вдохновением для изменений. Снова и снова вы будете видеть, как это работает в жизнях тех, о ком я буду говорить дальше.

Обычно родители отчаянно хотят, чтобы поведение детей было «исправлено» прямо сейчас, без сложного процесса личных внутренних изменений. Однако стоит подчеркнуть, что осознанный подход к воспитанию не изменит семью за день. Эта книга – не практическое руководство, потому что суть осознанного родительства – ориентированность на данный момент. Способ разрешения конфликта находится внутри самой ситуации, а не в универсальной инструкции. Эта книга посвящена тому, как использовать родительский опыт, чтобы стать осознанным и понимать, что нужно нашим детям в тот самый момент, когда появляется проблема. Если со временем накопить множество осознанных моментов, то в семье появляется осознанная модель отношений, которая выгодно отличает такую семью от множества других. Чтобы осознанная модель отношений стала реальностью, требуется терпение.

Не является целью и изменение конкретного поведения. Наша забота – не «как уложить ребенка спать» или «как заставить ребенка есть». Основная задача – заложить духовные основы и в жизни родителя, и в жизни ребенка. Это вызывает перемены в отношении к детям на глубочайшем уровне, и в результате их поведение автоматически выправляется, потому что дети осознают, кто они на самом деле, и придерживаются этого. Изменения в поведении – результат изменений в отношениях.

Как только воспитание начинает основываться на осознанности, конкретный способ выполнения задач становится не важен. Если фундамент крепок, то жизнь, построенная на нем, будет именно такой, как хотелось. Еще раз повторюсь: именно по этой причине я поместила главу, посвященную дисциплине, в конец книги. Я не умаляю значимость дисциплины, а хочу подчеркнуть, что, пока дисциплина происходит не от осознанности, она будет неэффективна в долгосрочной перспективе.

Чтобы пройти по пути родительства осознанно, бесполезно применять подход «все или ничего». Наоборот, умелый родитель берет чуть-чуть оттуда, чуть-чуть отсюда, зная, что даже самое маленькое изменение в настроении обладает силой, способной изменить сознание всей семьи. Пока читаете, не забывайте, что осознанность – это цель, к которой мы идем шаг за шагом.

Я повторю: все начинается в данный момент и в самых обычных ситуациях.

Осознанность не приходит за ночь

Родительство – это не интеллектуальная задача, а постоянный энергетический процесс взаимодействия с детьми. До тех пор пока мы не осознаем, как влияем на ребенка в каждый данный момент времени, мы будем воспитывать его, не обращая внимания на реальные нужды. Вот почему умение видеть, действительно видеть ребенка как существо, отдельное от родителей, – величайший дар. Соответственно, наша самая большая слабость – неумение уважать путь ребенка, когда он ступает на него.

Чтобы воспитывать детей осознанно, нам нужно стать проницательными наблюдателями собственного поведения. Так, мы начинаем понимать свои необдуманные речи и эмоциональные отпечатки прошлого сразу по мере их появления.

Когда мы пытаемся осознанно анализировать свое взаимодействие с детьми, то выявляем одни и те же закономерности в своем поведении, несмотря на искренние намерения измениться. Это происходит снова и снова, и мы начинаем сомневаться, что неосознанности когда-нибудь придет конец. Такое чувство может обескураживать.

Дело в том, что осознанные родители не появляются за ночь. Воспитание ребенка по осознанному подходу – это ежедневная практика длиною в жизнь, благодаря которой мы становимся свидетелями нашей неосознанности. Каждый раз, когда мы замечаем даже самый маленький элемент неосознанного поведения, происходит энергетический сдвиг. Когда мы ловим себя в такой момент и у нас получается вырваться из него, мы развиваем осознанность.

Чистота сознания и духа имеют свою цену. У каждого из нас есть поколения неосознанного, с которыми нужно разобраться. Неосознанность, по существу, не будет – и не может быть – подавлена. Не важно, чего желает наша осознанность, у неосознанности есть свой ритм. Она будет прорываться в привычках, мыслях, эмоциях и поведении, а мы даже не будем этого понимать. Только смотря на бессознательное в отражении детей, мы можем проработать его.

В заключение этой главы я хочу убедиться, что вы поняли, что осознанность и неосознанность – это не полярные понятия, не два конца одного спектра. Неосознанность – не враг нам. Напротив, она выступает платформой, на которой строится осознанность, если мы этого пожелаем.

Осознанность – не состояние, до которого можно дойти, не пункт назначения. То, что мы стали осознанными, не значит, что больше никогда не будет моментов неосознанности. Жить осознанно – это постоянный процесс.

Никто не может стать полностью осознанным: мы можем проявлять осознанность в одном аспекте жизни и не делать этого в другом. Развить осознанность – значит стать свидетелем своей неосознанности. Вот почему не стоит относиться к неосознанности как к какому-то монстру, здесь нечего бояться. Это портал, ведущий нас к развитию и превращению в целостную личность.

Глава 3. Не заставляйте детей нуждаться в вашем одобрении

Мы привязываем детей к себе, делаем их зависимыми от нашего мнения и одобрения, даже не осознавая этого. Мы либо постоянно лишаем их нашей похвалы, либо заставляем быть зависимыми от нее.

Вы можете представить себе, что ребенок чувствует, когда ему не хватает поощрения или он находится в постоянном страхе неодобрения? Представляете, как сильно это отличается от знания, что тебя безусловно принимают и уважают?

Каждый ребенок понимает, что иногда его поведение приводит к некоторым проблемам. Однако эти проблемы не то же самое, когда тебя не уважают за то, кто ты есть на самом деле. Вот почему так важно, чтобы мы, родители, освободились от иллюзии, будто имеем право одобрять личность ребенка. Кто мы такие, чтобы судить их? Они должны знать, что просто своим существованием на этой Земле уже заслужили право на одобрение. Не мы предоставляем им это право. Просто потому, что дети умеют дышать, у них есть право высказывать свое мнение, выражать чувства и реализовывать личностный потенциал. Такими правами они наделяются с рождения.

Возможно, я удивлю вас, но и одобрение, и неодобрение – это инструменты контроля. Мы, конечно, можем хвалить детей и праздновать их успехи, однако добавить примесь одобрения или осуждения оказывается очень легко. А это быстро влияет на то, как дети формируют самооценку.

Склонные к творчеству, успешные в учебе, любящие риск и приключения, увлекающиеся спортом или музыкой, мечтатели, интроверты – не важно, каковы наши дети, и это не должно влиять на то, как мы воспринимаем их.

В более глобальном плане мы не должны осуждать или одобрять, что дети религиозны, мечтают о браке, амбициозны или обладают разным количеством любых других характеристик.

Хоть мы и можем подвергнуть поведение ребенка корректировке так, чтобы он стал на шаг ближе к его истинному «я», его сущность мы обязаны принимать безусловно.

Если ребенок выбирает религию, отличную от родительской, не ту профессию, о которой папа с мамой для него мечтали, оказывается нетрадиционной сексуальной ориентации или вступает в брак с человеком другой расы, то реакция родителей – барометр осознанности.

Способны ли мы отреагировать с пониманием, что у ребенка есть право выражать свою сущность в уникальной манере?

Дети должны расти с осознанием, что их личность достойна уважения. Конечно, родители скажут, что они уважают своих детей. В конце концов, разве они не празднуют их дни рождения, не водят в кино, не покупают подарки, не тратят целые состояния в магазине игрушек? Если это не дань уважения к личности ребенка, то что тогда?

Неосознанно мы очень часто одобряем детей за их действия, а не просто за существование. Уважать личность ребенка – значит позволить ему жить отдельно от наших ожиданий. Это значит получать удовольствие от существования ребенка так, чтобы ему не пришлось делать ничего с целью доказать родителям что-то, достигать каких-то целей.

Сущность детей чиста и полна любви, вне зависимости от того, как она проявляет себя. Когда мы чтим их сущность, они верят: мы знаем, что их внутренний мир хороший и стоящий независимо от внешних проявлений. Умение родителей сохранять связь с сущностью ребенка, стойко перенося периоды, когда внешний мир рушится, доносит до детей сообщение о том, что они обладают огромной ценностью.

Я хочу предложить несколько вариантов, как вы можете выразить, что принимаете детей просто за то, что они есть, независимо от их действий.

• Ребенок отдыхает, а вы говорите о том, как цените его.

• Ребенок сидит, а вы говорите о том, как рады сидеть рядом с ним.

• Ребенок входит в дом, а вы останавливаете его, чтобы сказать: «Спасибо за то, что ты есть в моей жизни».

• Ребенок держит вас за руку, а вы говорите ему, как вам нравится держаться за руки.

• Ребенок просыпается утром и видит записку, которую вы написали ему. В ней говорится о том, как вам повезло, что первый, кого вы видите утром, – это он.

• Вы забираете ребенка из школы и говорите, как сильно скучали.

• Ребенок улыбается, а вы говорите, что у вас от этого тепло на душе.

• Ребенок целует вас, а вы говорите, что вам нравится проводить время вместе.

Не важно, младенец он или подросток, ребенку нужно чувствовать, что он радует родителей просто тем, что существует. Ему необходимо знать, что не нужно ничего делать, чтобы завоевать ваше внимание. Дети заслуживают ощущения того, что, просто родившись, они заслужили право на обожание.

Дети, растущие с адекватным чувством собственной ценности, становятся взрослыми, которые всегда ощущают связь с внутренним миром и являются более эмоционально устойчивыми. Они рано узнают, что именно их личность – самое важное в отношениях и именно на нее они должны рассчитывать во взрослой жизни.

Благодаря крепкой связи с собой такие люди не нуждаются в одобрении извне, не жаждут похвалы, а уважают себя, ощущая свою состоятельность.

Ключ в принятии

Принятие детей такими, какие они есть, требует отказа от идей, какими они «должны» быть. Необходимо стремиться к чистому единению с ребенком, чтобы мы могли реагировать так, как нужно ему.

Отказ от собственных ожиданий в отношении ребенка сродни духовной смерти. Когда внутри нас умирает тот, кем мы всегда себя считали, появляется возможность переродиться вместе с расцветающим духом наших детей. Все, что нужно сделать, чтобы это произошло, – отдаться трансформирующему приключению родительства. Дети укажут путь. Вот почему воспитание маленького ребенка – это самая лучшая возможность для изменений. Если мы готовы к ним, ребенок выступает в качестве гуру.

Можно увидеть, как это работает, на примере Энтони и Тины. Они годами боролись с трудностями из-за успеваемости сына. Пара, добившаяся многого, просто не могла смириться с недостаточными успехами мальчика в учебе. Пониженная успеваемость Шона не ограничивалась школой, а проявляла себя и в навыках социализации, и в умении справляться с жизнью в целом. Действительно, Шон очень мало соответствовал мечтам и надеждам родителей. Несмотря на то что отец Шона Энтони был звездой большого тенниса и любителем велосипедного спорта, мальчик ненавидел выходить на улицу, боялся насекомых и предпочитал играть в компьютер или читать в своей комнате.

Взбешенный своеобразной личностью сына Энтони ежедневно принижал его достоинство. Мать Шона Тина была успешным юристом и считала, что мужчина должен быть сильным и властным, поэтому ее раздражала робость сына. Пытаясь «сделать из него мужчину», она хотела, чтобы мальчик ходил в спортзал, носил одежду покруче и разговаривал с девочками, а Шон приходил в ужас от этого.

Домашние задания и экзамены вызывали самый большой стресс и скандалы. Шон не справлялся с требованиями общего образования, а его родители не могли принять этот факт. Хотя у Энтони и Тины был разный подход к воспитанию сына, оба были склонны к насилию: обзывались и кричали на Шона, высмеивали его неспособность к простой арифметике и не разрешали есть, пока сын не освоит какой-нибудь навык. Когда я говорила с Энтони и Тиной, они все время повторяли: «Наш сын не отсталый. Ему не место с “теми” детьми в специальных классах».

Ссоры случались в этом доме каждый день. Если Шон не ругался с отцом, то делал это с матерью. Энтони и Тина достигли такого отчаяния в попытках воспитать сына, что перестали действовать как команда, начиная потихоньку ненавидеть друг друга и неизбежно отдаляясь. Когда они объявили, что решили развестись, я не удивилась.

Не удивилась я и причине, которую они назвали: «Мы не можем терпеть поведение Шона. Он вбивает клин между нами. Мы больше не в силах с ним справляться. Он сводит нас с ума».

Когда Энтони и Тина сказали Шону, что разводятся из-за него, они посчитали, что это исправит его «плохое» поведение. Найдя ответ на загадку в собственном сыне, они действительно верили, что если бы не Шон, то они были бы счастливы вместе. Хотя Энтони и Тина принимали поведение Шона как персональный выпад против них, на самом деле оно было болезненным напоминаем об их собственных провалах в семейной жизни. Шон же настолько привык быть сосудом, куда его родители изливают душевную боль, что в полной мере играл отведенную ему роль демона.

Только когда Энтони и Тина смогли увидеть, что их негатив происходит от простой неспособности принять собственного сына, они начали процесс трансформации: процесс, который потребовал от них посмотреть в глаза ужасному факту, что Шон отличается от других. Когда Энтони и Тина поняли, как проявляется их неосознанное поведение, они стали замечать, что вываливают его на Шона, который отражает их неосознанность в своем поведении, причиняя все больше проблем.

Как только Энтони и Тина выяснили, что перекладывали свои проблемы на сына, они обратились к настоящей проблеме – их отношениям друг с другом. После многих месяцев трудной работы над расколом в браке Энтони и Тина смогли сбросить с Шона ношу своей боли.

Хотя мы можем и не одобрять определенное поведение, но всегда должны однозначно и искренне осознавать право детей быть теми, кем они являются по своей сути. Принятие ребенка помогает воспитывать его без осуждения, разбираясь со всем с нейтральной точки зрения.

Умение отвечать детям так, как им нужно, а не основываясь на установках собственного прошлого, требует несомненного принятия и мудрости.

В принятии нет ничего пассивного

Принятие часто кажется делом пассивным. Однако это серьезная ошибка в понимании. Принятие не может просто быть решением разума, оно требует вовлечения и ума, и сердца. Я хочу подчеркнуть, что принятие – отнюдь не пассивное действие, а активный, напряженный, живой процесс.

Чтобы продемонстрировать, как принятие выглядит на практике, я расскажу вам историю Джона и Алексис. Их сыну Джейку не нравился спорт или громкие игры, он был спокойным и творческим мальчиком, предпочитая играм живопись и танцы. В результате с раннего детства родителям пришлось наблюдать, как над ним насмехаются ровесники. И тогда Джон и Алексис решили, что Джейк, наверное, гей. Однако им и не хотелось подгонять сына под стереотип просто потому, что он проявлял больше женственных черт, чем мужественных. Иногда Джону и Алексис очень хотелось, чтобы Джейк был больше похож на других мальчиков, но они не делились с сыном своими переживаниями, а поддерживали его любовь к музыке и танцам. По мере того как родители наблюдали и выжидали, Джейк расцветал и превращался в доброго и чувствительного мужчину, которым ему суждено было стать.

Если Джейк и был геем, Джон и Алексис хотели, чтобы он определил свою сексуальную ориентацию сам. Идентичность сына в этом аспекте жизни их не волновала, потому что они рассматривали его сексуальность как одно из чудесных проявлений сущности. Когда Джейк получал обидные комментарии от ровесников, родители не пытались забрать у него боль, а помогали ему примириться с ней.

Когда Джейк стал старше, Джон и Алексис намеренно собрали круг друзей, куда входили и геи, и натуралы. Они хотели, чтобы сын знал: если он поймет, что относится к людям с нетрадиционной ориентацией, и будет готов признаться в этом, вокруг него есть люди, готовые принять его. Джейк учился в старшей школе, и тогда наступил день, когда он открылся своим родителям. Не сказав ни слова, Джон и Алексис широко раскрыли объятья. Поскольку они с самого начала приняли своего сына таким, какой он есть, Джейк смог развить свою истинную сущность без условий, осуждения и чувства вины. Вся семья уважала его существование, каким оно было.

Вот пример семьи, которой не нужно было, чтобы их сын воплотил мечты и фантазии родителей. Они не использовали сына, чтобы залечить непроработанные травмы или потешить эго. Личность Джейка определенно отличалась от родительской. Умение провести черту между нами и детьми помогает почувствовать большее единение.

Подход к родительству должен быть гибким

Если вы умеете уважать решение ребенка продвигаться по определенному пути, то учите его одновременно подпитывать собственный внутренний голос и уважать мнение других. Это развивает способность вступать в отношения, основанные на здоровой взаимозависимости. Поскольку путь каждой личности уникален, больше нет никакой токсичной зависимости от других. Такой подход готовит ребенка к взрослой жизни, в которой здоровая взаимозависимость – залог успешных интимных отношений.

Чтобы принять ребенка, нужно начать взаимодействие с ним на клеточном уровне и отвлечься от токсичных жизненных сценариев. Когда вы настраиваете себя на уникальность своих детей, вы понимаете, что пытаться воспитывать их стандартно – это абсолютно бесперспективно. Каждый ребенок требует чего-то своего. Некоторым нужен мягкий и добрый родитель, некоторым – твердый и непреклонный. Как только вы принимаете сущность ребенка, вы можете подстроить свой стиль воспитания под его характер. Сделать это – значит отказаться от собственных фантазий о том, каким родителем вы хотите быть, и превратиться в такого, которым нужно быть для конкретного ребенка, стоящего перед вами.

До того как стала мамой, я представляла себе, каким будет мой ребенок. Когда я узнала, что жду девочку, у меня появились бесчисленные ожидания от нее. Конечно, думала я, она возьмет себе все мои положительные качества. Она будет милой, мягкой, наивной, уступчивой и склонной к творчеству.

Когда личность моей дочери стала развиваться, я осознала, что она кардинально отличается от того, чего я ожидала. Да, она мила, но тверда и энергична. Она берет инициативу в свои руки и может быть шумной и упрямой. А еще она кто угодно, но не творческая личность. Ее сознание не мечтательно, как мое, а рационально и логично. Вместо того чтобы быть «наивной» или даже доверчивой, она смекалиста и умна. Кроме того, она не считает, что должна угождать кому-то, – черта, от которой я не смела отказаться в детстве. Моя девочка такая, какая есть, и не собирается за это извиняться.

Было чрезвычайно трудно принять реальную дочь, вошедшую в мой мир. Мне пришлось подстраивать ожидания и отказаться от фантазий. Я оказалась заложницей представлений, какой она должна быть, и не могла поверить, что моя дочь другая. Принять тот факт, что это девочка, которой меня наградила судьба, оказалось сложнее, чем иметь с ней дело. Разве не то же самое переживают многие родители? Часто именно наши ожидания, а не сама реальность, становятся препятствием, через которое так сложно перепрыгнуть.

Мы ошибочно полагаем, что принять детей такими, какие они есть, – значит пассивно позволять им продолжать делать даже то, что может быть разрушительно для них. Я говорю совсем не о пассивности. Я говорю о принятии сущности ребенка, его природы. Принятие – основа основ. Корректировать его поведение в соответствии с сущностью ребенка предстоит позже.

Если дети бросают нам вызов и ведут себя «плохо», правильной реакцией будет твердость. Если они «плохие», потому что у них не получается справиться с болезненными эмоциями, нужно проявить понимание. Если ребенок требует повышенного внимания и прилипчив, нам надо быть милыми и внимательными. Если мы были чересчур внимательными и не воспитали в ребенке независимость, стоит помочь ему научиться быть наедине с собой и находить в этом удовольствие. Если ребенок тихий и закрытый, нужно отойти в сторону и уважать его любовь к одиночеству. Если шумный и игривый в уместное для этого время, стоит позволить ребенку наслаждаться радостью, не вмешиваясь. Если он шумный и игривый, когда пора делать уроки, нужно сдерживать его и помочь сфокусироваться.

Принятие ребенка может иметь любую из следующих форм:

• Я принимаю, что мой ребенок другой.

• Я принимаю, что мой ребенок тихий.

• Я принимаю, что мой ребенок может быть упрямым.

• Я принимаю, что моему ребенку нужно время, чтобы привыкнуть к людям и вещам.

• Я принимаю, что мой ребенок дружелюбный.

• Я принимаю, что мой ребенок легко расстраивается.

• Я принимаю, что моему ребенку нравится угождать людям.

• Я принимаю, что моему ребенку не нравятся перемены.

• Я принимаю, что мой ребенок боится новых людей.

• Я принимаю, что мой ребенок может плохо себя вести.

• Я принимаю, что у моего ребенка легко меняется настроение.

• Я принимаю, что мой ребенок робкий.

• Я принимаю, что мой ребенок застенчивый.

• Я принимаю, что мой ребенок скромный.

• Я принимаю, что мой ребенок любит командовать.

• Я принимаю, что мой ребенок дерзкий.

• Я принимаю, что мой ребенок ведомый.

• Я принимаю, что мой ребенок импульсивный.

• Я принимаю, что мой ребенок не успевает в учебе.

• Я принимаю, что мой ребенок не такой мотивированный, как другие.

• Я принимаю, что мой ребенок часто врет под давлением.

• Я принимаю, что мой ребенок склонен разыгрывать драму.

• Я принимаю, что моему ребенку сложно сидеть спокойно.

• Я принимаю, что у моего ребенка свой путь в мире.

• Я принимаю, что мой ребенок – отдельная уникальная личность.

• Я принимаю, что для развития моему ребенку нужны четкие границы.

Сначала примите себя

Принятие ребенка таким, какой он есть, включает в себя и другой компонент: нужно принять то, в каком родителе нуждается конкретный ребенок.

Когда я приняла факт, что моя дочь намного сообразительнее, чем я считала, то смогла поменять подход к ее воспитанию. Пора было начать обращаться с ней как с умной девочкой, которой она являлась, а не как с маленькой мисс наивность, которой я себе ее представляла. Раньше я отставала от нее на два шага, и это заставляло меня негодовать от собственной беспомощности. Теперь же я научилась быть всегда на два шага впереди нее. Дочь всегда могла меня перехитрить, и, приняв ее ум и начав думать наперед, я смогла предупреждать те ситуации, когда она начинала манипулировать мной. Как же я благодарна, что отпустила желание быть родителем моей мечты и стала мамой, в которой нуждалась моя дочь.

Способность родителей принимать своих детей напрямую связана с умением принимать себя. В конце концов, как мы можем надеяться вырастить ребенка со свободными умом и духом, если сами таковыми не являемся? Как мы можем вырастить независимых самодостаточных людей, если мы сами не обладаем этими качествами? Как мы можем вырастить другого человека, другую личность, если пренебрегаем своей собственной личностью и подавляем свою суть?

Здесь может быть полезно поделиться с вами несколькими аспектами, в которых я учусь принимать себя:

• Я принимаю, что прежде всего я личность, а уже потом – родитель.

• Я принимаю, что у меня есть слабые места и недостатки, и это нормально.

• Я принимаю, что не всегда знаю, как поступить.

• Я принимаю, что мне часто стыдно признать свои неудачи.

• Я принимаю, что часто теряю душевное равновесие и веду себя хуже своего ребенка.

• Я принимаю, что я могу быть эгоистична и неразумна, решая трудности с ребенком.

• Я принимаю, что иногда проявляю нерешительность и действую неуверенно как родитель.

• Я принимаю, что не всегда знаю, как ответить моему ребенку.

• Я принимаю, что порой говорю или делаю неправильные вещи.

• Я принимаю, что иногда слишком устаю, чтобы быть благоразумной.

• Я принимаю, что порой слишком занята, чтобы быть вовлеченной в общение с ребенком.

• Я принимаю, что делаю все, что возможно, и этого достаточно.

• Я принимаю свою неидеальность и неидеальную жизнь.

• Я принимаю свое желание власти и контроля.

• Я принимаю свое эго.

• Я принимаю свое стремление к осознанности (даже если я часто мешаю себе сама, когда почти достигаю такого состояния).

У нас не получается принять ребенка, потому что дети вскрывают наши старые раны, угрожают привязанности к эго, за которое мы еще держимся. Пока не разберемся, почему не можем принять ребенка таким, какой он есть, мы так и будем пытаться влиять, контролировать и доминировать над ним или позволим ребенку доминировать над нами.

Очень важно понимать, что любой барьер на пути к принятию детей происходит из наших прошлых установок. Родитель, который не способен принять свою сущность во всей ее красе, никогда не сможет принять своего ребенка. Принятие детей идет рука об руку с принятием себя. Мы будем уважать детей до той степени, до которой уважаем себя.

Если родитель обладает психологией жертвы, то, скорее всего, будет повторять себе: «Я принимаю, что мой ребенок всегда будет наглым». Это не принятие, а смирение. Если у человека, наоборот, мышление победителя, то он скажет себе: «Я принимаю, что мой ребенок – гений», но это не принятие, а напыщенность.

Когда мы подстраиваем детей под свои ожидания, то сопротивляемся тому, кто они есть, и так сеем зерна конфликта. Принятие же ребенка таким, какой он есть, приносит чувство освобождения и внутреннего простора. Больше не обременяя себя необходимостью контроля, мы окунаемся в родственные связи. Начните оттуда, где ваши дети сейчас, а не из какого-то места в воображении, и вы сможете помочь им вырасти в соответствии с тем, кем они считают себя по натуре.

Важно понимать, что то, «кем они себя считают», – изменчивое состояние. Иногда мы забываем, что ребенок – не застывший объект, а развивающаяся личность, которая все время меняется. Если мы бескомпромиссно привязываемся к своему «я» и не признаем, что мы изменчивые личности, то неизбежно делаем то же самое и с детьми. Мы определяем, кто они, как одно эго определяет другое, и взаимодействуем с ними всегда в одной и той же манере. Вот почему мы совершаем одну ошибку за другой. Большинство родителей даже не осознают, кем дети являются прямо сейчас, не говоря уже о том, что в их личности ежеминутно появляется что-то новое.

Чтобы избавиться от стереотипов, вам придется быть здесь и сейчас и отвечать ребенку совершенно открыто. Вы должны спросить себя: «Действительно ли я знаю, каков мой ребенок? Могу ли я выделить время и силы, чтобы узнавать моего ребенка лучше каждый день?» Чтобы ответить на эти вопросы, вам потребуется сохранять тишину в присутствии ребенка, освободиться от всех отвлекающих факторов и настроиться на связь с ним с любопытством и радостью.

Глава 4. Нанесите удар по своему эго

Полное принятие детей откроет родителям доступ к шансу избавиться от эго.

Трудно не быть эгоистичным, если вы родитель. Как только мы говорим: «Это мой ребенок», – мы вступаем на поле эго. На самом деле мы редко не руководствуемся эго, когда дело доходит до детей, ведь мы ничего не принимаем на свой счет больше, чем то, как они преуспевают в школе, как выглядят, с кем вступают в брак, где живут и чем зарабатывают на жизнь. Немногие родители могут позволить своим детям жить, не рассматривая их как продолжение собственного эго.

Я спрашивала у некоторых людей, почему они завели ребенка. Их ответы были такими: «Я хотел узнать, каково это», «Я люблю детей», «Я хотела стать матерью», «Я хотел семью» и «Я хотела доказать всем, что буду хорошей матерью». В каждом случае причина, по которой люди заводили детей, была порождена их эго. Это, несомненно, правдиво для очень многих из нас.

Родительство – путь, который часто начинается с высокого уровня эгоистического нарциссизма, и такую энергию мы привносим в отношения с детьми. Последствием оказывается то, что мы легко, хотя часто и неосознанно, используем детей ради удовлетворения какой-то собственной нужды и пребываем в плену иллюзии, что мы любим, развиваем и отдаем всего себя. Мы используем ребенка, чтобы залечить свои раны, почувствовать себя стоящим, расширить иллюзию о нашем влиянии на мир. Мы возлагаем на детей роли в семье, которые они не должны выполнять.

Сложно поверить, что многие из нас становятся родителями хотя бы частично потому, что мы удовлетворяем собственное желание. Пока мы не осознаем, какую власть над нами имеет эго, и не освободимся от отождествления с ним, мы будем воспитывать детей в таком неаутентичном состоянии, что делает невозможной связь родителя с истинным «я» ребенка.

Как работает эго

Мы уже рассмотрели, что эго – это слепая привязанность к образу самого себя, который мы представляем. Все эмоции, действия и мышление берут начало в этом изображении себя.

Чтобы лучше понять, как работает эго, вспомните мой рассказ о том, как родители не хотят согласиться с тем, что им самим нужно измениться, если они стремятся улучшить поведение своего ребенка. Они настаивают, что я ошибаюсь, и предлагают различные объяснения, почему их отношения с ребенком такие, какие есть.

Нам бывает сложно смириться с тем, что мы сами ответственны за негативные события, которые происходят в жизни. Мы предпочитаем перекладывать ответственность за ситуацию на внешние факторы. Когда мы думаем, что являемся именно такими, как представляем в своей голове, необходимость измениться угрожает нашей идентичности. Из-за этого мы ревностно защищаемся и тщетно надеемся, что меняться будут другие люди.

Эго работает всегда, когда мы привязываемся к какому-нибудь образу мышления или убеждениям. Мы часто даже не понимаем, что привязаны, пока не окажемся задеты на эмоциональном уровне. Однако, как только нами завладевает гнев, контроль, доминирование, грусть, тревога или даже положительная эмоция, например, счастье, и торжествует наша «правота», мы находимся во власти эго. Если мы действуем, руководствуясь жесткими рамками «правоты», то привносим в реальность уже сформулированное умозаключение, идеал или суждение. Когда ситуация или человек не подчиняются нашей воле, мы пытаемся вернуть их под контроль, доминируя над ними.

Когда мы находимся под влиянием эго, нам не удается увидеть реальную сущность других, их подлинное «я». Классическим примером станет история Стюарта. Его сын Самюэль был энергичным, деятельным молодым человеком, у которого получалось все, за что он брался. Самюэлю особенно удавалась игра в школьных постановках, и больше всего он хотел поступить в театральный институт. Стюарт возражал. Будучи иммигрантом в первом поколении, он всю жизнь трудился на нестабильной низкооплачиваемой работе, поэтому больше всего он хотел, чтобы у сына была надежная работа, а не карьера актера, полная неопределенности и случайностей.

Когда пришло время подавать документы в колледж, Самюэль хотел выбрать учебные заведения с хорошей программой актерского мастерства, а его отец настаивал на бизнес-школах. Они ругались два дня. Наконец Стюарт пригрозил Самюэлю, что если тот подаст документы в актерский колледж, то он не будет помогать ему с оплатой обучения и навсегда вычеркнет из своей жизни. Самюэль понял, как много это значит для отца, и сдался. Так как он хорошо учился, его приняли в школу бизнеса Колумбийского университета, и он погнался за успешной карьерой.

Несмотря на то что Самюэль сам принял решение отказаться от актерства, он все еще ненавидит отца за то, что тот пренебрег его страстным увлечением. Стиль жизни, который Самюэль может себе позволить, не компенсирует потерю чувства удовольствия от любимого дела и ощущения собственного предназначения, которые Самюэль испытывал на сцене. Для него актерство было призванием – выражением его сущности. Теперь же, увязнув в ипотеках и кредитах на учебу, ему не хватает свободы, чтобы изменить курс жизни.

Отец Самюэля воспитывал сына на чистом проецировании. В основе его тревоги за карьеру сына лежал эмоциональный сценарий, в котором говорилось: «Нестабильность – это плохо». Поглощенный переживаниями, которые он испытал, будучи иммигрантом в первом поколении, Стюарт искал контроля над судьбой своего ребенка.

Пока колонны, на которых зиждется ваше эго, остаются в целости, как в случае со Стюартом, вы не сможете жить по-настоящему. А если вы не живете по-настоящему, то у вас возникнут трудности с тем, чтобы позволить так жить детям. Воспитывать детей, руководствуясь эго, – значит жить с неосознанным убеждением, что ваш путь – единственный правильный. Следовательно, вы побуждаете детей (как это случилось с Самюэлем) войти в ваш мир и упустить возможность иметь их собственный. Это грустно, но, скорее всего, вы чувствуете себя увереннее и правее, когда дети находятся под вашим влиянием и следуют каждому слову, как Божьему завету.

Эго – прикрытие для страхов, самый большой из которых – боязнь отдаться загадочной природе жизни. Если поведение происходит от эго, а не из чистой сущности, то мы не можем соединиться с истинным «я» ребенка. В результате дети вырастают оторванными от своей сущности и, таким образом, учатся не доверять своей связи с существующим миром. Жизнь в страхе мешает проявлению искренней раскованной нетронутой сущности. Следовательно, эго должно быть разрушено, чтобы позволить нашей аутентичности появиться на свет. В свою очередь, это и освобождает детей, дает возможность вырасти настоящими личностями.

Если мы освободимся и будем просто наблюдать за развитием детей, то они станут нашими учителями. Другими словами, жизнь в гармонии с собой позволяет перестать смотреть на детей как на чистый холст, куда мы можем нанести свои представления о том, кем они должны стать. Отказавшись от эго, мы начинаем воспринимать детей как товарищей по путешествию, которые меняют нас так же, как и мы их.

Вопрос в том, готовы ли вы перестать думать, что вы все «знаете», сойти с эгоистического пьедестала власти и позволить себе учиться у детей, которые, в отличие от взрослых, умеют жить в осознанности, лишенной эго.

Жить аутентично – значит принять продолжительные изменения, осознать, что мы находимся в постоянном движении, постоянно прогрессируем. Аутентичность требует от нас достучаться до глубокой и скрытой части нашей личности, которую все же слышно сквозь шум того, что происходит в жизни. Хотя жизнь поддерживается и направляется внешним миром, он не нужен аутентичной личности для того, чтобы выжить. Такой личности, скорее, нужны единство с сознанием и ежесекундная связь с телом.

Если мы отказываемся от эго и настраиваем связь со своим истинным «я», то у нас по-прежнему остаются отношения, дом, машина и другие вещи для комфортной жизни, к которым привязано эго (вещи, которых хотел для Самюэля отец), но причина их существования будет абсолютно иной. Если внешние блага делают нас счастливыми, то мы рабы своего эго. Если они существуют, чтобы мы могли исполнять свое предназначение, то олицетворяют нашу преданность истинной сущности.

Хотя эго у каждого человека может проявляться по-разному, есть некоторые общие закономерности, несколько универсальных стилей эго. Думаю, будет полезно четко представлять, как выглядит каждый из них.

Эго имиджа

Молодой маме позвонил директор школы и сообщил, что ее девятилетний сын подрался с другим мальчиком. Женщина была опустошена. Она не могла поверить, что ее драгоценный сын стал одним из «вот этих» детей, стыд переполнил ее. Что делать? Как реагировать?

Защищаясь, мама начала винить всех вокруг. Она спорила с директором, учителями, родителями того мальчика, настаивала, что ее сына незаслуженно обвинили. Она писала письма суперинтенданту округа, в которых рассказывала, что ее сына обвиняют в том, чего он не делал.

Эго этой мамы сделало центром инцидента ее саму, как будто ее компетентность была под вопросом. Хотя сама она этого не осознавала. Будучи неспособной отделить себя от поведения сына, женщина раздула конфликт до небывалых масштабов, как будто ее атаковали, вызвали к директору и отчитали за то, что она недостаточно хорошая мать.

В результате, вместо того чтобы испытать на себе естественные последствия своих поступков и сделать из них выводы, мальчику пришлось краснеть за поведение своей матери.

Многие из нас попадают в подобную ловушку и позволяют чувству собственной ценности переплетаться с поведением детей. Когда ребенок ведет себя плохо, мы чувствуем личную ответственность за это. Будучи не в силах отделить эго от ситуации, мы реагируем непропорционально случившемуся.

Никому из нас не нравится чувствовать себя плохим родителем. Эго требует, чтобы нас воспринимали как образцовых отцов и матерей. Каждый раз, когда мы чувствуем себя не такими идеальными, как хотелось бы, мы испытываем тревогу, потому что нам кажется, что мы «упали» в глазах окружающих. Тогда мы реагируем чересчур эмоционально.

Эго перфекционизма

У многих из нас есть мечты об идеале, но привязанность к таким фантазиям мешает воспринимать жизнь такой, какая она есть.

Например, когда одна мама планировала бар-мицву своего сына, она потратила больше 30 000 $ на приготовления, доводя до совершенства каждую деталь. Несмотря на то что суетилась долгие месяцы, она все равно ужасно нервничала, когда настал день икс.

Событие сопровождалось разными происшествиями, которые мать воспринимала как катастрофу за катастрофой. День начался с неожиданной грозы. К счастью, она подготовилась к такой возможности и заказала тент. Потом диджей застрял в пробке и сообщил, что опоздает на час. Вскоре после этого мама мальчика заметила, что ее сын напился и начал дебоширить перед родственниками и друзьями из высшего круга.

Она была разбита, разгневана и невероятно смущена. Женщина смогла удержать лицо идеальной матери, пока гости были в сборе, но она изливала свой гнев на всех, кто попадался под руку, после того как гости ушли. Она испортила вечеринку сыну и опозорила его перед друзьями, которые остались с ночевкой. Вишенкой на торте стала ссора с мужем, после которой мама закатила истерику диджею.

Поскольку мероприятие не соответствовало ее ожиданиям, мама заставила всех чувствовать себя ужасно.

Когда жизнь идет не по плану, иногда мы реагируем отторжением и эмоциональными перепадами. Так происходит, потому что мы чувствуем угрозу. Фантазия о том, какой жизнь «должна» быть, рушится, и эгоистическое желание все контролировать проявляет себя. Будучи не в силах принять тот факт, что окружающие люди и сама жизнь нами не программируются, не подчиняются нашей воле, мы маниакально желаем, чтобы все и вся «выглядело» определенным образом. Однако мы не понимаем, что хватание за убеждение, будто в жизни все должно быть как в сказке, часто стоит благополучия наших близких.

Если мы подходим к воспитанию детей традиционно, то подталкиваем их к тому, чтобы они пытались быть похожими на нас, потому что нас самих так растили. Нам кажется, что мы должны все знать и все уметь и только тогда мы будем считаться хорошими родителями. Мы редко понимаем, что, изображая себя такими всезнающими, развиваем в детях страх и закрепощенность. Они смотрят на нас и видят картинку, которую сложно достичь, и кажутся сами себе необычайно маленькими. Таким образом, мы закладываем в ребенка идею, что он «меньше» нас, а это мешает ему обрести уверенность в себе.

Когда дети видят, что родители всегда все «знают», всегда имеют идеальное решение или правильное мнение, они растут, думая, что им нужно стать такими же. Ощущая неудобство за несовершенство и не желая признавать изъяны, мы учим детей прятать недостатки и излишне компенсировать слабости. То, что им действительно нужно усвоить, так это то, что совершенство – глупый идеал.

Цель состоит не в том, чтобы быть абсолютно «идеальным», как мать мальчика в ситуации с бар-мицвой, а принять нашу «идеально несовершенную» сущность. Маме стоило признать тот факт, что у сына, как и у нее, есть недостатки и он может все испортить в самый неподходящий момент. Важно избавить ребенка от ощущения, что у вас «всегда все в порядке», а это можно сделать, только освободив себя из хватки «идеального» родительства.

Когда вы признаете свои недостатки и повседневные промахи без самоуничижения, а обыденно и не испытываете по этому поводу дискомфорта, вы доносите до своего ребенка, что ошибки неизбежны. Смеясь над своими неудачами и охотно признавая, что иногда испытываете неуверенность в себе, вы сходите с пьедестала недостижимого идеала. Отбрасывая иерархию, вы вдохновляете детей общаться с вами как человек с человеком, как дух с духом.

Как жаль, что мать, которая организовывала бар-мицву, не смогла посмеяться над всем, что пошло не по плану. Если бы она поступила именно так, то она бы преподала своему сыну один из самых ценных уроков: необходимости принятия данности, включая неуместное поведение.

Все, что нужно сделать родителям, – это стать примером. Когда дети понимают, что нас не беспокоит собственное несовершенство, это взращивает им чувство, что с ними все в порядке. Радуясь собственным промахам, мы учим детей не судить себя слишком строго. Будучи готовыми попасть впросак и пробуя что-то новое, мы показываем, как исследовать жизнь, особо не беспокоясь о том, как ты «выглядишь».

Мне интересно, дурачилась ли когда-нибудь мама, устраивавшая бар-мицву, перед своим сыном: танцевала, пела или делала что-нибудь, на нее совсем не похожее, с целью показать, что она тоже человек и может ошибаться? Такое поведение побуждает детей выходить из зоны комфорта и изучать новые территории. Мне интересно, играла ли та мама когда-нибудь со своим сыном и его друзьями в разные веселые игры, не стесняясь встать на четвереньки и покричать, как осел, или притвориться принцессой-лягушкой. Когда дети видят, что мы опускаемся до их уровня, это выравнивает отношения между нами и позволяет выстраивать связь в игровой, неугрожающей манере. Мне также интересно, позволяла ли себе эта мама при своем сыне хоть раз запнуться, упасть, заплакать, сломать, погнуть или заляпать что-нибудь и не пытаться спрятать обычные проявления человеческой жизни. Она когда-нибудь показывала, что чувствует себя нормально, если дома не абсолютно чисто, если маникюр неидеален или макияж немного смазался? Когда мы так поступаем, мы показываем детям, что «достаточно хорошо» – это уже неплохо.

Мы оказываем себе и детям услугу, когда принимаем собственную ограниченность в чем-то, и излучаем удовлетворенность, если мы просто хороши. Тогда детям становится комфортно признавать, кто они есть. Они понимают юмор, ощущают легкость и отвязываются от невозможно жестких рамок своего эго.

Эго статуса

Статус чрезвычайно важен для многих родителей. Одного ученика не приняли ни в какой из университетов Лиги плюща, зато зачислили в местный государственный колледж. Однако его родители ощутили невероятный позор. Шокированные новостью, они не представляли, как сообщат родственникам и друзьям, что их сын будет студентом такого «низкопробного» учебного заведения, особенно учитывая, что сами они выпускники Йельского и Колумбийского университетов.

Когда отец и мать озвучили сыну свое невероятное разочарование, он понял, что подвел их. По мнению родителей, мальчик не только подвел их, но и «испортил» ценную семейную репутацию. Охваченный стыдом, молодой человек поступил в медицинский – с целью доказать своим родителям, что он достоин их одобрения. Однако таким образом он все сильнее терял связь со своим истинным «я».

У многих из нас есть очень четкие представления о том, что значит быть успешным. Существуют внешние мерила: высокооплачиваемая работа, шикарная машина, большой дом в престижном районе, друзья из высшего общества и т. д. Если у нас что-то не получается – мы теряем работу или понимаем, что дети не так сильно нацелены на успех, как мы – нам кажется, что мы потерпели неудачу на каком-то фундаментальном уровне. Мы ощущаем угрозу собственной личности, и это приводит нас в ярость.

Зацикливаясь на собственных идеалах, мы их же навязываем детям и настаиваем, что они должны сохранить этот тщательно сконструированный образ состоявшегося человека. Мы не обращаем внимания на то, что у каждого человека есть свое призвание, и не понимаем, что, только признав уникальную и свободную личность ребенка, мы открываем духовные возможности, заложенные в родительстве.

Очень важно отбросить все переживания о том, что дети именно такие, какие есть, и пресекать любые попытки их исправить. Трудность для родителя состоит в том, чтобы позволить личности ребенка проявиться самостоятельно, без внешнего давления. Вы можете отпустить неугомонное желание считать детей продолжением себя? Вы согласны оставлять им внутреннее пространство, чтобы они росли свободными от ваших спроецированных на них желаний?

Если вы хотите, чтобы это случилось, то нужно создать внутри вас самих пространство, свободное от контроля и желания обладать. Только так вы сможете увидеть детей такими, какие они есть, а не такими, какими вы хотите, чтобы они были. Только так вы сможете полностью принять их, не привязываясь к своим мечтам.

Если вы относитесь к детям с уважением к их личности, то учите их уважать себя. Если же вы пытаетесь изменить поведение ребенка так, чтобы оно вызывало ваше одобрение, то вы доносите до него идею, что быть собой – это плохо. В результате ребенок примеряет разные амплуа и все дальше отходит от своей сущности.

Отказ от собственного видения родительства и желания прописать судьбу своего ребенка – сложнейшая духовная смерть. Ведь для этого необходимо полностью отрешиться от предыдущих установок, чтобы войти в состояние чистоты и повиновения. Однако изменение взглядов на будущее ребенка открывает возможности для более близких отношений.

Эго конформизма

Людям нравится думать о себе как о существах, нацеленных на результат. Мы предпочитаем двигаться от точки А до точки Б. Мы хотим, чтобы все наши действия были организованы согласно строгому распорядку. К сожалению, жизнь не так стройна и ясна и не предлагает легких решений или готовых ответов. Она представляет собой что угодно, кроме порядка и организации, в особенности в том, что касается воспитания детей. Вот почему больше всего сложностей родители испытывают с детьми, которые вырываются из прописанных рамок: выбирают, кем хотят стать, делают что пожелают, даже если это значит стать для семьи паршивой овцой. Если ребенок угрожает эгоистической привязанности родителей к конформизму, то они испытывают эмоциональное потрясение.

Однажды я работала с девочкой, которая всегда отличалась от остальных. Она была не такой умной, как ее друзья, с ней оказалось сложно общаться, у нее случалось больше эмоциональных сцен, чем у других девочек. Все это проверяло выдержку ее родителей. Девочке нравилось лениться, хотя ее родители вели активный образ жизни. Она все время мечтала о невозможном, а папа и мама были практичными людьми. Ее не волновало, как она выглядит, а родители всегда чрезвычайно внимательно следили за своим внешним видом.

Девочка-подросток становилась позором для своих родителей, хотя не хотела этого. В особенности она раздражала свою очень амбициозную мать, которой многих трудов стоило ее нынешнее место в обществе. На самом деле девочка просто не знала, как стать ребенком, которого желали видеть родители. Даже если она и пыталась, ее стараний всегда было мало.

Мы часто мешаем детям вести себя так, как они хотят, потому что где-то в глубине души убеждены, что мы как бы «выше» того, что происходит, в особенности если это нечто плохое. Мы убеждаем себя, что дурное постигает других, а с нами оно просто не может случиться. Допустить, что в жизни бывают ошибки и что мы сами их иногда совершаем, кажется очень страшно. Если мы отказываемся воспринимать жизнь такой, какая она есть, то нас поглощает идея, что мы лучше остальных. Ребенок, нарушающий такой образ, становится врагом.

Я вспоминаю еще одну историю, в которой все иначе, чем в предыдущей. Двадцатидвухлетняя девушка была идеальной дочерью, которая следовала всем советам родителей, преуспевала во всем и в целом приводила маму и папу в восторг. Когда она присоединилась к гуманитарной организации «Корпус мира» и начала ездить по миру, ее родители были на седьмом небе от счастья. Они пришли в восторг от того, насколько их дочь предана идее помогать людям в беде, ведь она словно заключала в себе все их лучшие качества.

Во время путешествия эта девушка влюбилась в парня из Индии. Когда они решили пожениться, родители выступили против, потому что она «может найти кого-то получше». Пытаясь помешать браку, отец перестал общаться с дочерью. Мать, не такая радикальная в своих решениях, все же не стеснялась в выражениях, объясняя своей дочери, как она недовольна ее выбором, принижая его при каждой возможности.

Девушка мучилась. Она привыкла угождать родителям и в итоге рассталась с любимым человеком. Несколько лет спустя она вышла замуж за другого: того же социального класса и расы, что и она. Прошло много лет, а девушка до сих пор вспоминает того парня из Индии, называет его своей родственной душой и знает, что никогда никого больше так не полюбит. Она также понимает, что была слишком слаба и не смогла поставить любовь выше желания родителей, и с этим выбором ей теперь жить.

Многие из нас живут фантазией, что среди всех людей, с которыми мы встречаемся по жизни, хотя бы дети-то уж точно подчинятся нашей воле. Если нет, если они осмелятся жить своей жизнью, идти своим путем – мы оскорбимся. Когда неявные методы принуждения к повиновению перестают работать, мы кричим громче и применяем больше силы, не в силах смириться с идеей, что ребенок спорит с нашей волей. Конечно, отчуждение, которым все заканчивается, становится причиной, по которой дети врут родителям. Иногда дело даже доходит до махинаций, воровства или прекращения общения.

Как только мы откажемся от конформизма, то сможем начать строить взаимные развивающие отношения с детьми. Иерархические отношения, основанные на «авторитете», становятся пережитком прошлого.

Эго контроля

Если ребенка воспитывают родители, которые ценят контроль превыше выражения эмоций, то он учится тщательно отслеживать свои эмоциональные реакции, избавляясь от тех, что вызовут неодобрение.

Поскольку мы считаем, что выплеск эмоций – это слабость, то подавление эмоций становится постоянной тактикой.

Вместе с этим мы устанавливаем четкие стандарты для окружающих и для жизни в целом. Мы ощущаем необходимость контролировать жизнь, выдвигая суждения о ситуациях и выражая недовольство. Иллюзия превосходства дает нам чувство, что мы держим эмоции под контролем и каким-то образом оказываемся выше превратностей судьбы.

Доминирование над другими через контроль, критику, укоры, провокацию чувства вины, осуждение или демонстрацию высшего «знания» – это показатель не выдающейся, а бедной души. Если ребенок никогда не видит своих родителей в слабости или ребячестве, не говоря уж о растерянности или беспомощности, как он может раскрыть свои слабости?

Будучи ограниченными в этом аспекте, мы перестаем изучать, рисковать, а значит, и делать ошибки. Мы боимся молчаливого неодобрения родителей. Если мы «просто знаем», что они будут недовольны, мы уже не беремся за реальные приключения, оставаясь всегда в безопасности, всегда в рамках. Конечно, когда мы «под контролем» в школе, учителя считают нас ангелочками – ярлык, который стоит нам аутентичности.

С точки зрения эго власть и контроль – это средства безопасности. Поскольку мы купились на убеждение, что в жизни все люди делятся на тех, кто обладает властью (часто из-за возраста и знаний), и тех, кто лишен власти, мы говорим себе: «Я всегда должен держать себя в руках и контролировать свои эмоции. Я должен быть логичным, прагматичным, знающим». Дети, которые воспитываются в таком мировоззрении, становятся взрослыми, которые не обладают внутренними силами. Вырастая, они, скорее всего, проявят свою жажду контроля над теми, кто лишен права голоса, например в родительстве или как учителя в школе. Они становятся взрослыми, которые не выносят даже намека на неуважение к их статусу и используют свою роль в обществе, чтобы подавлять других.

Я вряд ли встречала более спорные отношения, чем у Кристофера и его семнадцатилетнего пасынка Джейдена. Джейден был убит горем из-за развода родителей и достаточно естественно перенес свои страдания на нового отчима. Кристофер принял отторжение Джейдена как личное оскорбление. Он не мог терпеть, что его не воспринимают как главу семьи, потребовал от Джейдена уважать его и приходил в ярость, когда этого не случалось. Будучи неспособным встать на место Джейдена и посмотреть на вещи с его точки зрения, Кристофер не мог смириться с его эмоциональным непринятием.

Переживая из-за отсутствия власти над пасынком, отчим каждый день вступал в конфликты с мальчиком, давя на него так, что у подростка не было другого выхода, кроме как мстить. Кроме того, Кристофер все время ругался со своей новой женой по поводу Джейдена, заставлял ее принимать чью-то сторону и угрожал уйти, если она не изменит сына.

Все зашло так далеко, что Джейден чувствовал дискомфорт, если приходилось выходить из своей комнаты, когда они с Кристофером находились дома одни. Часто он сидел у себя до прихода мамы. Отчаявшись справиться с болью и гневом, мальчик связался с плохой компанией и начал прогуливать школу.

Кристофер чувствовал себя неуверенно в новых ролях мужа и отчима. Вместо того чтобы признать собственный внутренний конфликт, он посчитал Джейдена причиной напряжения. Если бы Кристофер понял истинные мотивы происходящего, то он бы увидел, что использует Джейдена как прикрытие для собственной боли. Он бы осознал, что, нападая на Джейдена, пытается замаскировать собственное чувство несоответствия. Также Кристофер разобрался бы, что отсутствие уважения к нему у Джейдена является отражением отсутствия у него уважения к самому себе. Никакой контроль не может этого изменить.

Необходимость все контролировать передается из поколения в поколение, дети таких родителей часто пытаются быть идеальными во всем до такой степени, что у них появляется одержимое внимание к деталям. Не в силах выразить свои эмоции, они хранят их внутри, становясь более жесткими. Из-за отсутствия гибкости они часто делят все на белое и черное, из-за чего таких детей часто не любят товарищи по школе. Так случается, потому что они как бы свысока смотрят на поведение ровесников, считая их «незрелыми». Такие дети никогда не раскрепощаются, не дают себе волю. Вы не увидите, чтобы они ели арбуз, испачкав при этом все лицо, ведь есть вилка, ложка и салфетка.

Иронично, но воспитание в таком ограниченном мировоззрении может произвести на свет будущего родителя, который позволяет детям беситься именно потому, что ему так делать никогда не разрешали. Привыкнув жить под контролем, такие взрослые позволяют своим детям контролировать их, воспроизводя то, как они жили, когда были маленькими.

И наоборот, если родители не умеют справляться с собственными чувствами, когда что-то идет не по плану, дети впитывают эти эмоции. Таких людей задевает все на свете, видимо, потому что они живут во власти иллюзии, что, если они будут реагировать достаточно сильно, мир прогнется под них.

Когда человек с привязанностью к эго испытывает спад в каком-либо аспекте жизни и впадает в гнев, это ожесточение представляет собой попытку замаскировать неуверенность в себе. Не привыкшее к чувству беспомощности эго превращает неуверенность в негодование и ярость. Гнев – мощное стимулирующее средство, потому что оно заставляет нас поверить в собственную силу и возможность все контролировать. Парадоксально, но если мы во власти гнева, то ничего не контролируем. Мы заложники эго.

Освободитесь от влияния эго

Родителям полезно различать сущность и эго. Одно дело, когда мы отвечаем ребенку исходя из наших представлений, как все должно быть, и совсем другое – когда мы принимаем вещи такими, какие они есть.

Вот примеры эгоистических реакций, которые появляются из-за фиксации на результате, перфекционизме, месте проживания, банковском счете, внешности, состоянии или успехе:

• Проповеди: «На твоем месте я бы…»

• Мнения: «Как мне кажется…»

• Суждения: «Мне нравится…» или «Мне не нравится…»

• Приказы: «Не грусти», «Не плачь», «Не бойся».

• Контроль: «Если ты сделаешь так, то я сделаю вот так» или «Я не потерплю такого».

Примеры ответов, которые исходят из нашей сущности, то есть идут от подлинного «я»:

• «Я вижу тебя» – воспринимаем человека таким, какой он есть.

• «Я понимаю тебя» – принимаем личность такой, какая она есть.

• «Я слышу тебя» – уважаем личность.

• «Ты полноценен такой, какой есть» – уважаем целостность каждого из нас.

• «Между нами сейчас идеальный момент» – осознаем целостность самой жизни.

Наше эго проявляется за доли секунды, и вот мы уже в его лапах даже не понимая, что происходит. Мы особенно подвержены ему, когда добиваемся дисциплины от детей. Если мы возбуждены, потеряны или устали, то существует большой шанс, что мы небрежно отнесемся к процессу воспитания. Многие ошибки при установке границ с детьми происходят от внутреннего конфликта, неоднозначности или усталости, потому что именно в такие моменты в игру вступает эго.

Мы обязаны не перекладывать свое эмоциональное состояние на детей, какой бы ни была провокация. Если мы осознаем, что наше намерение исходит от эго, то понимаем, что находимся в неуверенном положении и наши суждения искажены. Только когда мы в нейтральном состоянии, мы можем надеяться ответить на поведение детей так, как оно того заслуживает.

Каждый раз при взаимодействии с ребенком полезно помнить, что раз он впитывает чувство идентичности в первую очередь от родителей, значит мы взаимодействуем с частичками самих себя, отраженными в ребенке. Вот почему мы едва ли видим в детях тех, кем они являются, а чаще представляем их как мини-версию себя, что, конечно, укрепляет наше эго. Большую часть времени мы реагируем на частицы нас, которые поглотили дети, и даже не понимаем этого. Вот почему мы слишком ассоциируем себя с нашими детьми, их чувствами и проблемами. Не различая эмоции ребенка и свои, не в силах быть объективными и рациональными, мы на самом деле откликаемся на что-то из своего прошлого. В этом довольно сложном психологическом процессе мы ненароком подавляем способность детей быть собой, привязывая их к себе, чего им совсем не нужно.

Ослабление эго, которое может быть спровоцировано появлением ребенка, – чудесный подарок для нас и для наших детей. Однако оно будет включать в себя сложный период. Колонны эго начнут рушиться, если мы решили осознанно воспитывать другую личность. Потрясение произойдет, когда над фундаментом нашей подлинной сущности еще ничего не надстроено.

Эта переходная стадия, которая обычно происходит после рождения ребенка и до начальной школы, приводит к чувству утраты, за которым следует смятение. По мере того как дети становятся более независимыми, мы обнаруживаем пустоту в своей жизни – место, в котором так долго обитали наши дети, и теперь они нуждаются в нас все меньше и меньше. Этот процесс усиливается в подростковые годы и особенно ярко проявляется, когда ребенок покидает дом. Пока мы пытаемся осознать себя заново, обнаруживаем, что боимся увидеть отражение в зеркале. Многие из нас так давно не думали о себе как об отдельной от ребенка личности, что приходят в ужас от этой идеи. Чувство вины, грусть и тревога крепнут, пока мы созерцаем возвращение в личное пространство. Однако если мы входим туда с потенциалом к восстановлению, то начинаем чувствовать свою сущность и в конце концов превращаемся в того, кто мы есть.

Дети заводят нас в такие закоулки нашего сердца, о существовании которых мы и не подозревали, если мы соглашаемся, конечно. Так они ослабляют хватку родительского эго и помогают развить чувство собственного «я», открывая в нас способность любить безусловно, жить здесь и сейчас и добиваться осознанности.

Получается, что наши дети – невероятный дар, благодаря которому мы можем идти по жизненному пути вместе, извлекать из неосознанности пользу и для них, и для нас, открывать бесконечные возможности для избавления от эго и начать жить более аутентично.

Глава 5. Ребенок – учитель для взрослого

Дети впитывают в себя все наши глупости и безумства. Вот почему мы должны осознавать эмоции, которые испытываем и часто взваливаем на детей. Мы можем научить ребенка только тем озарениям, которые сами испытали в жизни. Если дети все время видят, как мы выплескиваем свои чувства на других и как виним других в собственных проблемах, то они тоже будут так делать. Если они наблюдают, как мы используем каждую возможность для самоанализа и с готовностью признаем свою вину, то научатся без страха признавать свои недостатки и cмогут переступить через них.

Воспитывать ребенка осознанно – значит спрашивать себя: «Я общаюсь с ребенком в осознанной манере или меня цепляет мое прошлое?» Фокус всегда на нас как на родителях, и он требует, чтобы мы заглянули внутрь себя и спросили: «Что я привношу в эти отношения такого, что является лично моей проблемой, а ребенку не нужно это получать?»

Родители выступают для своих детей зеркалами, в особенности в ранние годы. Следовательно, если вы не можете найти в себе радость, то не сможете стать отражением радости вашего ребенка. Таким образом, дети оказываются отгорожены от важнейшего аспекта их личности. Как, должно быть, грустно ребенку, который не может ощутить спонтанную радость в душе!

Осознанность и неосознанность транслируются не только через открыто проявляемую боль, но и через энергию, которую мы излучаем своим присутствием, даже когда ничего не говорим и не делаем. Так, дети многому учатся из того, как мы обнимаем их утром, как мы реагируем, когда они разбивают любимую мамину вазу, как мы ведем себя в случае аварии на дороге, как мы сидим и разговариваем, действительно ли мы смотрим на то, что они показывают, и действительно ли проявляем интерес к тому, что они говорят. Дети замечают, когда мы лезем в их жизнь с ненужными расспросами или просьбами, они чувствуют, когда мы отдаляемся от них или делаем выговор. Их трогает, когда мы хвалим их за успехи, и ранит, когда ругаем за провалы.

Они понимают, каково это, когда мы молча сидим рядом, и замечают энергетическое поле принятия или отторжения, которое нас окружает. Каждое из этих ежеминутных взаимодействий транслирует либо осознанность, либо неосознанность.

Как вы можете что-то давать детям, если сначала не позволите себе наполниться энергией из собственного источника? Пока не чувствуете полноценность, вы будете использовать детей, чтобы они дополняли вас.

Вы научите их, как жить с непризнанными страхами, внутренней пустотой, забытой ложью, даже не понимая этого. Такова сила непризнанной оторванности от истинного «я».

Снизьте эмоциональную реактивность

Иногда дети заставляют родителей испытывать ощущение потери контроля над ситуацией, фрустрацию, неуверенность в себе и тревогу. Таким образом, они пробуждают неразрешенные эмоциональные проблемы из нашего детства. Несмотря на это, мы виним детей в наших реакциях, потому что они ранимы и беспомощны. Только признав тот факт, что проблема не в детях, а в собственной неосознанности, вы сможете начать трансформацию.

Почему мы начали так сильно на все реагировать? Мы наследуем от своих родителей не только эгоистические сценарии и роли, но и эмоциональность. В каждый сценарий и каждую роль заложен уникальный эмоциональный отпечаток. Так происходит, потому что в детстве мы представляем собой сущность, а не эго, значит, наши механизмы защиты еще не сформированы и мы уязвимы для эмоциональной энергии, которая нас окружает. Мы взаимодействуем с эмоциональным состоянием родителей на энергетическом уровне и впитываем их эмоциональный отпечаток до тех пор, пока не наполнимся этой энергией. Если в определенный момент жизни мы не разовьем осознанность и не прочувствуем эмоциональную энергию, которую впитали от родителей, то неизбежно передадим этот отпечаток своим детям.

Поскольку ни родители, ни общество не учат нас обретать внутреннее спокойствие и находить корни боли и радости в нас самих, мы реагируем на внешние обстоятельства. Раз мы не научились просто наблюдать за эмоциями, уважать их, мириться с ними и расти благодаря им, ответ на внешние раздражители получается эмоционально токсичным, отсюда и вихри переживаний.

Когда нас учат прятать негативные эмоции, они собираются в тень, от которой мы оторваны. Если эмоции находятся вне нашего осознания, то они залегают в укромное место и в любую минуту готовы вырваться наружу. Вот почему многие из нас срываются ни с того ни с сего. Когда эти эмоции вызваны кем-то извне, мы очень обижаемся на того, кто спровоцировал их. Еще раз отмечу, что никто не может разбудить в нас те эмоции, которые уже не были в тени. Не понимая этого, мы пытаемся облегчить дискомфорт от столкновения с теневыми эмоциями, выплескивая их на окружающих. Мы находим злодея. Мы так боимся посмотреть в лицо подавленным чувствам, что когда видим их в ком-то другом, то испытываем ненависть, которая ведет к дерзости, угнетению, а иногда и к убийству человека.

Почему дети и родители начинают ссориться в период переходного возраста? Почему браки распадаются? Почему люди проявляют расизм или совершают преступления на почве ненависти? Эти вещи случаются, потому что мы отделены от собственной тени, от внутренней боли. Например, если над нами издевались в школе, пока мы не справимся с собственной болью, мы не сможем терпеть страдания детей, когда над ними издеваются. В таком случае мы воспитаем в детях либо неумение справляться с эмоциями, либо убеждение, что они ни в коем случае не должны представлять себя жертвой. Понимая, что должны казаться сильными и доминирующими, дети учатся вести себя грубо, даже если не чувствуют в себе внутренних сил. Проблемы родителей, связанные с властью и контролем, навязываются детям тысячами незаметных способов.

Когда люди и обстоятельства давят на нужные кнопки, мы легко начинаем верить, что жизнь настроена против нас. Мы принимаем сценарий мученичества, воображая, что у жизни «на нас зуб», что она каким-то образом «мухлюет», хотя жизнь сама по себе абсолютно нейтральна. Мы начинаем верить, что судьба всегда относится к нам с особенной жестокостью.

На самом деле нет никакого врага «снаружи». Человек, который вызывает в нас реакцию, – просто человек; ситуация – это просто ситуация. Мы считаем их врагами только из-за неумения признать и укротить внутреннюю тень, которую мы проецируем на них.

Самая эффективная реакция на какую-то эмоциональную провокацию – это осознание ответа как сигнала, что что-то не в порядке у вас внутри. Другими словами, излишняя эмоциональная реактивность – повод покопаться внутри, концентрируясь на собственном росте. Как только вы поймете, что нет никаких врагов, а только проводники к личностному росту, все в жизни станет отражением потерянной части себя. Тогда трудности превращаются в возможности для эмоционального перерождения. Когда вы сталкиваетесь с препятствием на пути, будь то человек или ситуация, вместо того чтобы рассматривать их как врагов и немедленно реагировать, остановитесь и подумайте: «Чего тут не хватает?» Вы поймете, что недостаток, который увидели во внешнем мире, исходит от внутреннего чувства дефицита чего-то.

Такое осознание позволит вам по достоинству оценить доброту человека или ситуации, ведь они служат зеркалом того, чего вам не хватает. Между вами и другими больше нет разрыва, потому что дело уже не в отдельном «другом» человеке, а в отражении вашего внутреннего состояния. Вы поймете, что усвоили духовный урок от жизни, потому что ваше подлинное «я» требует перемен в поведении.

Поскольку ни один опыт не вызывает больше эмоциональных реакций, чем воспитание детей, это позволяет использовать все чувства, которые ребенок в нас провоцирует, как возможности для духовного роста. Вытаскивая на свет свою эмоциональную тень, родительство предлагает прекрасную возможность обуздать скорость реакции. На самом деле процесс воспитания имеет потенциал стать и для родителя, и для ребенка невероятно исцеляющим опытом, где каждый момент – это встреча одного духа с другим, и оба ценят, что каждый идет по своему уникальному пути, но они все равно держатся за руки. Благодаря этому осознанию мы влияем друг на друга созидательно, а не разрушительно.

Разберите эмоциональное наследство

Каждого из нас каждый день задевает множество вещей. Как родители мы особенно подвержены воздействию, потому что дети все время находятся рядом и постоянно в нас нуждаются.

Однако в следующий раз, когда ребенок как-то повлияет на ваше настроение, вместо того чтобы оскорбляться, проанализируйте свою реакцию и поищите ее истинную причину. В данном случае не потребуется искать мотив вашего настроения, нужно просто осознать, что реакция происходит откуда-то изнутри вас, а не вызвана действиями другого человека. Тогда вы сможете отложить свой ответ достаточно надолго, чтобы не давать его на эмоциях.

Большинство из нас могут определить триггеры, запускающие какую-то реакцию. Например: «Меня задевает, когда мой ребенок меня не уважает», «Меня задевает, когда мой ребенок не делает домашнее задание» или «Меня задевает, когда мой ребенок красит волосы». Причины раздражения лежат на поверхности. Но в чем триггер на самом деле? Что мы испытываем на элементарном уровне?

Раздражение – это сопротивление тому, что происходит в нашей жизни. Раздражаясь, мы как бы говорим: «Мне не нравится эта ситуация, я не хочу, чтобы дела обстояли так». Другими словами, когда мы сопротивляемся тому, как жизнь проявляет себя в поведении других людей, мы отказываемся принимать ее такой, какая она есть. Причиной этому становится потрясение эго – идеального видения нас самих, из-за которого мы чувствуем угрозу. В таком состоянии мы утрачиваем способность к изобретательности и креативности в своих ответах и полагаемся на эмоциональную реакцию. То, как эта реакция выглядит, зависит от жизненного сценария, роли и эмоционального наследства.

Осознанность обозначает пробуждение, постоянное внимание к тому, что мы испытываем. Она включает в себя умение реагировать на реальность, происходящую прямо сейчас. Реальность не такая, как мы себя убеждаем, а такая, какая она есть.

Быть осознанным – значит воспринимать реальность с пониманием, что жизнь просто есть. Мы делаем осознанный выбор плыть по течению, не желая ничего контролировать или изменить. Мы поем мантру: «Что есть, то есть». Значит, мы воспитываем детей такими, какими они являются, а не какими мы хотим их видеть. Это требует принятия.

Я уже упоминала: отказываясь принимать реальность (детей или обстоятельства), мы считаем, что если будем достаточно злыми, грустными, счастливыми или контролирующими, то вещи почему-то изменятся. На самом деле все ровно наоборот. Неспособность смириться с реальностью удерживает нас на месте. Вот почему не сопротивление, а принятие – первый шаг к изменению реальности.

Подавление контроля позволяет нам взаимодействовать с происходящим с позиции желания учиться. Именно когда мы воспринимаем жизнь такой, какая она есть, мы усваиваем главные уроки. Ключ в том, чтобы начать с того, что есть, а не с того, что отсутствует. Мы реагируем на детей, которые находятся в данной точке развития, а не толкаем их туда, где мы хотим, чтобы они были.

Вы видите простоту принятия в воспитании детей? Даже если ребенку больно, он в смятении или в истерике, вы можете принять это состояние как естественное, а значит, как часть целого? Вы можете признать полноценность ребенка? Как только вы примете ребенка таким, какой он есть, вместе со всеми перепадами настроения, появится способность взять паузу. В этой паузе появляется понимание, как ответить, а не просто эмоционально отреагировать.

Если ребенок растет со вспыльчивыми, вечно недовольными, отстраненными или манипулирующими родителями, он усваивает, что с жизнью нужно сражаться. С ситуациями нужно «справляться», подчиняя их ярким выплескиваниям эмоций. Лозунгом такого родителя становится фраза: «Как ты смеешь?»

Люди, придерживающиеся данного эмоционального стиля, склонны к претенциозности, которая заставляет их снова и снова повторять себе: «Я заслуживаю большего». Считая, что жизнь должна предоставлять им только приятный опыт, они пытаются избежать боли любой ценой. Когда события не повинуются, они сразу начинают винить кого-нибудь, заявляя, что «Это все из-за них!». Потом такие люди ободряют себя: «У меня есть право быть расстроенным!»

Когда дети родителей с подобным эмоциональным отпечатком становятся взрослыми, они часто злобно реагируют на своего ребенка. Если он отклоняется от плана, прописанного родителем, идет в своем ритме и не повинуется приказам, родитель посредством гнева пытается вернуть себе контроль над ребенком. Дети в таком случае учатся страху, а не уважению. Они считают, что единственный способ добиться изменений – применить силу, и учат потом этому своих детей.

Такой подход приводит к тому, что внутри одной семьи поколение за поколением вырастают диктаторы с враждебным взглядом на мир.

Как упоминалось выше, всегда есть вероятность, что ребенок, задавленный своими родителями, будет обладать такой пониженной самооценкой, что годами позже он воплотит в своих собственных детях тени его абьюзивных агрессивных родителей. Неуверенность в себе мешает таким людям добиться уважения, и они позволяют детям расти нарциссичными настолько, что те берут верх над собственными родителями.

Проработайте травмы прошлого

Дети достаточно естественным образом испытывают все эмоции, не блокируя их. Они спонтанно поддаются чистому чувству, а потом отпускают его, когда оно проходит. Таким образом, эмоции отходят и подступают, подобно волнам.

Взрослые часто боятся поддаться эмоциям. Нам кажется сложным терпеть такие чувства, как отторжение, страх, тревога, неуверенность, сомнение и грусть. Поэтому мы убегаем от этих эмоций, уклоняясь от них, сопротивляясь им или выплескивая на других людей. Многие из нас находят способ избежать эмоций в интеллектуальном развитии, пластических операциях, крупных счетах в банке или большом круге общения. Иногда мы меняем направление боли, обвиняя, ненавидя и злясь на тех, кто, как нам кажется, причинил нам страдания.

Осознанный человек может не просто стерпеть эти эмоции, но и принять их. Я имею в виду все эмоции. Если мы не знаем, как уважать свои чувства, то мы не можем уважать и чувства ребенка. Если мы живем в постоянном самообмане, то и дети начинают подавлять в себе эмоции и тоже переходят на фальшь. Если бы мы мотивировали детей говорить правду о том, что они чувствуют (что они и делают естественным образом, пока мы не велим им замолчать), то им не нужно было бы отрицать свои чувства и выплескивать их на других. Вот почему, если мы хотим научить детей быть целостной личностью, которая берет на себя ответственность за все свои поступки, нам нужно уважать все их эмоции, и тогда им будет не нужно создавать свою тень. Так дети будут воспринимать жизнь как единое полотно, где каждое действие и отношение энергетически связаны.

Важно отметить, что есть разница между эмоциональной реакцией на что-то и чувством, которое испытываешь. Многие думают, что когда мы злимся или грустим, то испытываем чувства. Напротив, мы часто просто поддаемся эмоциям. Действительно чувствовать – значит созерцать неразбериху внутри, не вымещая и не отрицая ее, просто держать в себе и осознавать.

Испытывать эмоции, не реагируя на них, может быть ужасающе. Просто созерцать эмоции – означает находиться в одиночестве, что невыносимо для многих из нас. Мы привыкли, что появившаяся мысль становится триггером для реакции. Например, если мы испытываем тревогу, то едим или принимаем успокоительное. Если злимся, то чувствуем необходимость выпустить пар или даже накричать на кого-то. Сидеть в тишине и наблюдать за своими мыслями и чувствами может показаться бессмысленным занятием, но именно так усваиваются главные уроки осознанности. Будучи молчаливыми свидетелями собственных мыслей и чувств, мы учимся принимать их, переживаем взлеты и падения, не сопротивляясь и не реагируя.

Когда вы научитесь быть наедине со своими эмоциями, они больше не смогут вас переполнить. С полным принятием, которое сильно отличается от просто смирения, вы придете к осознанию, что боль – это просто боль, ни больше и ни меньше. Да, испытывать боль неприятно, но так и должно быть. Постепенно вы заметите, что если не подпитывать боль отрицанием или эмоциональной реакцией, то она превращается в мудрость. Вы будете становиться мудрее по мере того, как научитесь принимать все свои чувства, вне зависимости от их природы. С большей мудростью приходит большая способность к состраданию.

Принимая полноту собственного опыта (то есть тот факт, что события просто не могут все время идти по плану, а обладают собственной волей), мы начинаем наслаждаться жизнью. Наши дети смотрят на это и учатся тому, что чувства – это способ расти. Они становятся способны переступить через страх перед неприятными или болезненными эмоциями, поэтому ни одна часть их сущности не оказывается подавлена.

Как справиться с болью ребенка

Физические и психологические травмы детей невыносимы для родителей. В случае психологической травмы мы хотим спасти ребенка, что частично вызвано собственной беспомощностью перед болью. Мы звоним директору школы, кричим на учителей, жалуемся родителям ребенка, который посмел обидеть нашего, не понимая, что так только укрепляем боль своего чада. Кроме того, такая реакция взрослого воспитывает в детях неспособность терпеть боль – как свою собственную, так и чужую.

Если мы хотим, чтобы наши дети управляли своими эмоциями, нужно научить их признавать то, что они испытывают. Это не то же самое, что реагировать или с головой уходить в эмоции. Признать – значит принять эмоциональное состояние, в котором находимся. Потом мы предлагаем детям ощутить испытываемые чувства. Мы предлагаем им открыть себя, чтобы боль, которая уже находится внутри их, оказалась в комнате.

Примером того, что происходит, если мы не позволяем детям выпустить из себя боль, станет история восьмилетней полноватой девочки в очках с толстыми линзами, которая часто подвергалась издевкам и насмешкам одноклассников. Будучи прекрасно осведомленной о своей внешности, она пыталась вписаться в общество сверстников, убеждая маму купить ей самую модную одежду, обувь и рюкзаки. Мама, стильная молодая женщина, была только рада побаловать свою дочь. Иногда девочка приходила домой и подолгу плакала в своей комнате, отказываясь есть и делать домашнее задание, а мама просто не могла этого вынести. Она и сама переживала из-за внешности дочери, поэтому купила ей беговую дорожку и наняла диетолога, чтобы девочка начала заниматься спортом и употребляла меньше калорий. Мама регулярно водила дочь делать модные прически и купила ей контактные линзы. Она позвонила в школу, попросила встречи с учителями и потребовала, чтобы ее дочь перестали травить. Кроме того, женщина наняла психолога, чтобы помочь и себе, и дочери справиться с ситуацией, и начала принимать успокоительные.

Неспособность матери справиться с болью ее ребенка, не говоря уже о ее собственной, не позволила этой маленькой девочке признать свои эмоции. Вместо того чтобы получить возможность прочувствовать боль и обездоленность, она поверила, что, если достаточно измениться внешне, сверстники ее примут. Таким образом, она узнала, что болезненные эмоции слишком ужасны, чтобы справляться с ними, и нужно просто спрятать их в самый дальний ящик, а еще лучше – замаскировать какими-то «действиями», например обвинением других или изменением внешнего вида. Поскольку все усилия были направлены на подавление боли и ее маскировку, а не на примирение со своими эмоциями, девочка пришла к ошибочному выводу, что ее внешний облик важнее, чем внутренний мир. Конечно, больше всего она нуждалась в инструментах, которые помогли бы ей справиться с отторжением.

Когда мы позволяем детям испытывать какие-то чувства, они могут невероятно быстро избавиться от них. Они переживают боль, понимая, что она всего лишь еще одно чувство. Ожидание боли часто намного невыносимее, чем сама боль. Когда ребенок испытывает это чувство в чистой форме, не подпитывая его сопротивлением и не окрашивая эмоциями, боль превращается в мудрость и открывает перспективы.

Как только дети пропустили эмоции через себя, они больше не чувствуют необходимости держаться за них – так обычно делают взрослые. Ребенок интуитивно понимает, что, как приливы и отливы океана, боль накрывает волнами, и если она приходит, то потом неизбежно отступает. Причина, по которой мы, взрослые, чувствуем, будто боль остается с нами навсегда, заключается в том, что наши мысли цепляются за негативные чувства из-за пережитков прошлого. Боль продолжает существовать в голове, а не в текущей ситуации. Вот почему мы ее не отпускаем.

Проблема частично состоит в том, что многие не привыкли справляться с болью самостоятельно. Мы с большей охотой проецируем ее на других, впутываем их в нашу эмоциональную драму и заставляем испытывать вину, стыд или гнев. Или находим утешение во вредной привычке вроде переедания, алкоголя, чрезмерных физических нагрузок, наркотиков или таблеток.

Так или иначе, мы пытаемся справиться с болью, переправив по внешним каналам, что в долгосрочной перспективе оставляет ее с нами навсегда. Противоядие от негативных чувств – посидеть наедине с собой и стать созерцателем, зная, что боль происходит от нашей привязанности к эго.

Как только дети научатся воспринимать боль как естественную неотъемлемую часть жизни, они перестанут ее бояться и будут просто признавать: «Я сейчас испытываю боль». Вместо того чтобы рассуждать, осуждать себя или сопротивляться, они смирятся с чувством. Мы учим детей этому, пока они еще маленькие и мы находимся вместе с ними. Если им надо поговорить, они заговорят, и все, что от нас требуется, – это кивок или фраза вроде «Я понимаю».

Не нужно логики, не нужно ободрения, не нужно пытаться торопить ребенка. Просто оставьте ему свободное пространство в доме.

Если боль сохраняется надолго, мы говорим о ней как о чем-то насущном, избегая любой драмы. Возможно, стоит поговорить о ней как о «вещи», обладающей цветом, аппетитом и настроением. Самое главное, мы не хотим, чтобы ребенок был «счастливым», несмотря на боль. Мы хотим, чтобы он был аутентичным.

Шаг за шагом

Отказ от эмоциональной реактивности начинается с осознания, что тот человек, кем мы считали себя до этого момента, – на самом деле не наша истинная сущность, а продукт неосознанности. Необходимость реагировать эмоционально снижается по мере развития осознанности. Возможно, вы не перестанете кричать на ребенка сразу же, но станете делать это восемь минут вместо десяти. Так происходит, потому что вы неожиданно поймете, как неосознанно себя ведете.

Может быть, мы продолжим тревожиться из-за чего-то, связанного с ребенком, но не станем подпитывать это эмоциональное возбуждение, которое выльется в драму. Мы сможем успокоиться через час, отбросить реакции и смириться с тревогой, просто наблюдая за ней.

Когда родитель говорит мне, что он расстроен, потому что потерял контроль над эмоциями на глазах у ребенка, он ожидает осуждения с моей стороны. Вместо этого я поздравляю его и говорю: «Теперь мы знаем, как выглядит ваша неосознанность, это важный шаг вперед». И это действительно важный шаг, потому что большинство людей в мире и не подозревают, что их эмоциональные реакции – проявление неосознанности. Понять это – уже большой прорыв.

Жизненно важно однозначно понять, что неосознанность будет время от времени проявлять себя. Осознанный родитель знает, как использовать проявление бессознательного так, чтобы оно принесло пользу. Он знает, как распознать реакцию, пусть даже и через некоторое время. Он не боится посмотреть в лицо своей неосознанности. Он живет девизом: «Я знаю, что что-то меня заденет, запутает, ошеломит и что иногда я буду эгоистичным родителем. Однако я использую уроки, заложенные в каждом таком случае, чтобы развиваться как личность и помогать моим детям делать то же самое».

Нам часто приходится реагировать на действия детей с ошеломительной скоростью, полагаясь на чутье и не имея возможности взять паузу перед ответом. Мы не успеваем и опомниться, как уже обострили конфликт, и отрицательный результат в отношениях с детьми не заставил себя ждать.

Однажды я работала с отцом-одиночкой Питером, у которого были большие проблемы с пятнадцатилетним сыном Эндрю. Их отношения уже почти достигли этапа категорического непонимания. Эндрю проявлял все классические симптомы подросткового бунтарства: дистанцировался от отца, проводил время только с друзьями, допоздна переписывался с кем-то в интернете, не делал домашнее задание, прогуливал уроки и употреблял марихуану.

Питер сходил с ума от бешенства. Когда Эндрю был помладше, у них складывались очень близкие отношения, но последние несколько лет все общение сводилось к постоянным ссорам. Однажды Эндрю даже попросил у отца разрешения жить с бабушкой и дедушкой в другом штате, но Питер не поддержал такое решение, потому что они были уже пожилыми. День за днем отец и сын ругались из-за домашних обязанностей и школьных заданий. Эндрю утверждал, что он уже все сделал, хотя на самом деле даже не прикасался ни к чему.

В один особенно тяжелый вечер Питер оказался настолько на взводе, что пригрозил, что больше никогда не будет разговаривать со своим сыном, и пулей выскочил на улицу. Возбужденно наматывая круги вокруг дома, он позвонил мне отчитаться: «Мое терпение лопнуло. Этот парень совершенно не хочет проявлять ко мне какое-либо уважение. Я отказываюсь от всего, чтобы быть с ним, а он платит мне оскорблениями и наглостью. Он не прикладывает вообще никаких усилий. Я устал от того, как Эндрю ко мне относится. Если он не хочет быть моим сыном, пусть так и будет. Я больше ничего не стану делать. Я могу так же наплевать на все, как и он. С сегодняшнего дня я больше не буду ни заботливым, ни терпеливым. Я умываю руки».

Будучи неспособным увидеть, что находится в очень возбужденном состоянии, Питер стал еще неуравновешеннее.

Закончив телефонный разговор, он пошел в комнату к сыну, вытащил компьютер из розетки и швырнул его об пол. Когда Эндрю начал возмущаться, Питер отвесил ему пощечину и сказал, что сожалеет, что Эндрю вообще появился на свет.

Питер проходил через то, что испытывает бесчисленное множество родителей подростков. Хотя может казаться, будто реакции родителей в таком случае оправданны, мы забываем, что динамика таких отношений закладывалась долгие годы. То, что началось как битва за верховенство и контроль, развилось в травматичные для обеих сторон отношения.

Питер был прочно привязан к собственной эмоциональной драме, постоянно интерпретировал действия сына и стремился к контролю. Кроме того, Питер позволил себе быть настолько глубоко задетым поведением сына, что полностью утратил контроль над собой. Когда мы так реагируем из-за стремления к власти и контролю, мы забываем спросить себя: «Что нужно моему ребенку, чего я пока не могу ему дать?» Питер давно перестал слушать, что сыну действительно нужно от него.

Возможно, Эндрю напомнил Питеру о его собственном детстве, отражая недостатки, которые он пытался исправить долгие годы. Может быть, он был так помешан на контроле, что не мог вынести, когда сын стал отдаляться и хоть немного не соответствовал его ожиданиям.

Возможно, он оказался привязан к идее совершенства и не принимал тот факт, что у Эндрю есть недостатки. Очень вероятно, что Питер видел в сыне отражение самого себя как родителя. Проблема, очевидно, была связана с чувством вины за то, что он развелся с матерью Эндрю много лет назад. Независимо от истинных причин происходящих событий, Питер все принимал на свой счет, а это вызывает эгоистическую реакцию. Эндрю, как и все дети, заметил, что его отец утратил связь со своим подлинным «я».

Питер придумал множество негативных интерпретаций поведения своего сына, каждая из которых носила личный характер. Эти интерпретации включали в себя такие суждения, как «Моему сыну плевать на мои чувства», «Мой сын меня не уважает» или «Мой сын намеренно ведет себя вызывающе». Однако это не помогало улучшить состояние ни Эндрю, ни Питеру. Тем не менее именно так большинство реагирует на неприятные ситуации.

Каждый раз, принимая поведение других на свой счет, мы рискуем погрузиться в котел кипящих эмоций. Если мы бы смотрели на все отстраненно, нейтрально, то не так страдали бы от последствий негативных эмоций. В суждениях Питера не было и намека на нейтральность, не говоря уже о заинтересованности в чувствах сына. Ни одна из интерпретаций не предполагала, что «Моему сыну больно, и он нуждается в моей помощи», «Мой сын кричит о помощи и не знает, как ему себя вести» или «Мой сын нуждается в моем терпении, пока он проходит через сложную стадию самоопределения». Напротив, суждения Питера о поведении Эндрю вызывали ментальное сопротивление происходящему, делая его неспособным реагировать на ситуацию, которая есть в конкретный момент. Отвечать в стиле «как есть» порождает не только принятие, но и настоящее уважение к уникальному пути каждой личности.

Интерпретация происходит за доли секунды, когда мы решаем, что что-то соответствует нашей привязанности к эго или нет. Если жизнь отражает эту привязанность, то все отлично. В ту секунду, когда она осмеливается противоречить нашим умозаключениям о том, как все должно обстоять, мы теряем равновесие.

Любые сильные чувства включают в себя глубоко личные интерпретации происходящего вокруг нас. Печальный побочный эффект этого состоит в том, что у детей остается чувство, что они являются причиной настроения родителей, поэтому испытывают чувство вины, которое ведет к ощущению собственной никчемности. И вот из такого состояния они и реагируют в ответ. Очень важно понимать, что зародыши этого состояния – первоначальные суждения взрослых об их поведении.

Дети не ставят цели нас задеть, они просто ведут себя естественно. Быть задетым – неизбежная часть любых отношений, поэтому нет смысла винить себя или других. Однако мы несем ответственность за контроль над своими неосознанными реакциями, чтобы иметь возможность пресекать их. Причина, по которой мы входим в состояние слепой неосознанности, – это непроработанное эмоциональное напряжение, возникающее в ответ на поведение детей.

Стресс-факторы тесно связаны с жизненными сценариями, которые мы разыгрываем, и ролями, которые исполняем. Например, возможно, мы говорим себе: «Я заслуживаю большего уважения». Если мы интерпретируем поведение ребенка как отсутствие уважения, то это показатель того, что у нас раздутое чувство претенциозности. Если кто-то проявляет недостаточное уважение к нам, мы автоматически ощущаем негодование от удара по эго. Мы говорим себе: «Я заслуживаю лучшего. Как смеет этот человек так вести себя по отношению ко мне?»

Если бы мы только понимали силу интерпретаций.

Искаженность взгляда на вещи можно ясно увидеть на примере красивой молодой женщины, которая не общалась с семьей больше пятнадцати лет. Наконец родственники решили устроить вечер воссоединения. Накануне этого события женщина увидела яркий сон, в котором члены ее семьи сражались на дуэли, и ее, естественно, парализовал страх. Пока продолжалась дуэль, женщина подходила все ближе. Неожиданно она поняла, что родственники не держат в руках шпаги. «Оу, – подумала она, – они не сражаются, а танцуют!» Проснувшись, она поняла, что получила сообщение от той части своей личности, которая давно мечтала о примирении. В этот момент женщина поняла, что может выбирать, как интерпретировать реальность. Семейное воссоединение оказалось важнейшим моментом исцеления, который продвинул ее вперед на пути духовного развития.

Первая ошибка, возникающая из-за влияния эго, – это создание глубоко личных интерпретаций событий. Если ребенок не следует «плану» взрослого, то последний немедленно интерпретирует его поведение как нежелание принять авторитет родителя, и, следовательно, ребенок оказывается всегда неправ. Мы не обращаем внимания, что это именно наша интерпретация подготавливает почву для проблем. Не замечаем мы и того факта, что реальная проблема заключается в том, что мы чувствуем какую-то угрозу.

Мы оказываемся втянуты в такую драму, потому что отказываемся видеть реальность как есть. Мы привязываем прошлое к настоящей ситуации, и это вызывает тревогу, напоминая о худших страхах. Такое маниакальное состояние сразу же заставляет переходить к суждениям, потому что так нам кажется, что мы по крайней мере делаем хоть что-то. Однако наши решения оказываются вредны для всех участников отношений. Так мы нагнетаем обстановку, путая маниакальность с «целеустремленностью».

Давайте вернемся к Питеру и его сыну Эндрю. Что, если бы Питер смог отреагировать на бунт сына, приняв его «как есть»? Если бы он не выносил никаких суждений по поводу поведения Эндрю и не прибегал к интерпретациям? Если бы Питер вывел себя из этого уравнения, то он стал бы менее жестким, более гибким и креативным в ответах сыну. Отказываясь от интерпретаций, мы освобождаем внутри себя место, а это позволяет нам находить новые способы взаимодействия с детьми, которые разительно отличаются от постоянного повторения одних и тех же сражений. Когда нам кажется, что надо что-то «сделать», мы отклоняемся от потока изобретательности. Тогда жизнь превращается в битву родителя и ребенка – битву за первенство эго.

Только если мы живем в согласии со своим истинным «я», то можем подходить к жизненным обстоятельствам открыто и с принятием. Освобождаясь от закоренелых суждений, мы способны взаимодействовать с реальной текущей ситуацией так, как она действительно того требует, а не исходить из неосознанных проекций. Чем лучше мы оттачиваем навык восприятия жизни с нейтральной позиции, не давая ей оценок вроде «хорошая» или «плохая», тем меньше мы нуждаемся в интерпретации каждой ситуации, словно мы – ее центр. Тогда и у детей появляется возможность выплескивать свои эмоции, не задевая нас, а мы можем корректировать их поведение, не прибегая к ненависти, вине, страху или недоверию.

Если у нас появляется возможность иметь собственные эмоции и никто в них не вмешивается, то мы начинаем полностью принимать их, зная, что это просто чувства.

Теперь мы видим жизнь во всех ее красках. Нам не нужно ограничивать ее категориями «хорошая» или «плохая», «я» или «ты». Жизнь слишком разнообразна и сложна, чтобы разделять ее на категории, равно как и нельзя сделать то же самое с людьми.

Возьмите под контроль свою тревожность

На примере Питера и Эндрю мы увидели, как родитель быстро перешел в стадию нервозности. Он носил в себе это внутреннее напряжение, которое, естественно, перенимал и его сын, тоже готовясь к сражению.

Тревога – это реакция на умственные суждения. Признать, что мы нервничаем, – это одна из лучших вещей, которую мы можем сделать, чтобы сохранить отношения.

Если мы нервничаем, значит, внутри нас сработал какой-то триггер. Время от времени стоит осознавать это и спрашивать себя: «Почему я сейчас чувствую себя задетым?» Задав такой вопрос, мы остаемся открытыми и не выплескиваем свою тревогу на других. Нервозность происходит от какой-то неразрешенной внутренней проблемы, и она не исчезнет, даже если мы не будем находиться в поле действия человека или ситуации, которые ее вызвали. Если нас не заденет одно событие, то это обязательно сделает другое.

Тревога – естественная эмоция, которой нельзя избежать. Ее нужно взять под контроль, принять, что она есть, и наблюдать за ней. Осознавать тревогу, позволяя ей продолжать существовать, – ключевая практика на пути к осознанности. Если мы не научимся просто созерцать тревогу, то, вероятно, будем внутренне переполнены ею и станем просто слепо реагировать. Нас либо охватит гнев, либо депрессия. В любом случае это неизбежно повлечет за собой ненужные последствия. Только благодаря осознанности мы можем не отделяться от тревоги и не выплескивать ее на других.

Жизнь проста и чиста. Как бы мы ни пытались подчинить ее себе, жизненная сила превыше логики и последовательности. Плавая в океане, мы позволяем воде направлять наше тело. Мы не протестуем: «Как эта волна смеет быть такой огромной? Она должна быть меньше». Мы принимаем, что у нас нет власти над океаном. На самом деле нам даже нравится непредсказуемость волн. Почему же, когда дело доходит до отношений или жизненных событий, мы не можем просто двигаться вместе с ними? Жизнь по сути своей не плохая и не хорошая, она, как волны океана, просто есть. Единственный способ жить – это принимать все как есть. Если у нас это получается, то тревога пройдет волной у наших ног. А вот если мы начинаем реагировать эмоционально, то она превращается в цунами.

Нервозность привела Питера к ежедневным столкновениям с сыном. Эти столкновения переросли в ссоры, а те, в свою очередь, привели к прискорбной ситуации, которой можно было избежать.

Если бы Питер взаимодействовал с Эндрю с нейтральной позиции, ведомый потоком происходящего, ища настоящей связи со своим сыном, то Эндрю отвечал бы ему иначе. Такой подход поставил бы Питера в позицию, где он имеет некоторое влияние, которое, возможно, позволило бы ему сгладить негативные моменты в поведении сына. Вместо этого Питер не оставил Эндрю выбора, кроме как остро реагировать.

Никто не оказывается в выигрыше, если действует с позиции неосознанной сильной эмоциональной реакции. Такие всплески приведут только к страданиям. Большую часть боли, которую испытываем, мы создаем себе сами. Если мы не откажемся от негативных интерпретаций, то навсегда увязнем в болоте деструктивных эмоциональных шаблонов.

Хорошая новость состоит в том, что жизнь – отличный компаньон на пути к осознанности. Она помогает на каждом уровне, и все, что нам нужно сделать, – это открыться ей и получать помощь. Большой плюс – гибкость наших детей. Пока мы идем к осознанности, мы можем быть уверены, что они растут вместе с нами, даже если этот путь непрост для нас. Зная это, мы можем уверенно продолжать идти, без сомнений и утаек, веря, что все окажется только на пользу и нам, и нашим детям.

Глава 6. Жизнь мудра

Поскольку подход к родительству отражает нашу сущность, чтобы изменить его, нужно понять, как реакции на обычные ситуации воплощают наше мировоззрение.

Спросите себя: «Как я реагирую, когда что-то в жизни складывается не так, как я хочу? Я сразу начинаю ругать себя, потому что думаю, что это моя вина? Или делаю прямо противоположное: говорю, что я заслуживаю лучшего и такого со мной просто не может произойти? Говорю ли я себе, что мне просто не повезло и жизнь несправедлива?» Такие реакции показывают: ваше мировоззрение основано на убеждении, что жизнь происходит вне вас, что это необъяснимая «штука», ниспосланная силами, которые вы не можете контролировать.

Если вы думаете, что вам «повезло» или «не повезло», значит, вы не привыкли рассматривать жизнь как духовного партнера на пути к истинному «я». Однако если вы обращаете внимание внутрь себя в поисках эмоциональных жизненных уроков, то все приобретает больший смысл. Когда вы смотрите с такой точки зрения, то нет «удачи» или «неудачи». Все жизненные ситуации, с которыми вы сталкиваетесь, нужны для духовного развития. Если вы поймете это, то больше не будете сопротивляться тому, что считали нежелательным, и не будете жаждать того, что считали приятным. Рассматривая каждый опыт как потенциального учителя, вы принимаете все, что жизнь вам посылает. Вы больше не воюете с судьбой, когда она подбрасывает вам трудности, и не влюбляетесь в нее, когда она к вам добра. Вы, скорее, воспринимаете и темные, и светлые стороны как возможности, позволяющие стать более осознанным человеком.

Учитесь у жизни

Отношение к жизни зависит от того, как нас воспитывали. Мы можем считать ее чем-то добрым или, напротив, ждать подвоха. Однако мало кто растет с пониманием, что жизнь мудра.

Осознание того, что жизнь – мудрый учитель, который хочет раскрыть лучшую версию нас самих, меняет все наше существование, а также наше воспитание детей. Мы смотрим на все со следующей позиции: обстоятельства складываются определенным образом, чтобы мы стали лучше. Мы считаем, что жизнь заслуживает доверия, потому что подталкивает нас к более глубоким отношениям с собой. Мы также знаем, что жизнь, в сущности, хороша, потому что она отражает наши положительные качества. Такой подход позволяет понять, что мы тесно связаны со всем, что происходит в нашей судьбе, потому что мы соавторы реальности, в которой живем.

Так и поведение детей не происходит из ниоткуда: оно – ответ на нашу энергию. Это значит, что у нас есть отличная возможность повлиять на то, какими вырастут наши дети. Мы часто учим их легко давать реальности негативную оценку, но мало кто учит их принимать происходящее таким, какое оно есть. Ребенок понимает, как относиться к своему опыту, исходя из того, как мы относимся к своему. Постоянно наблюдая эмоциональность родителей и проявление растущей тревоги, дети берут на вооружение такое же нервозное мировосприятие. Видя, как мы вешаем ярлык на любое событие, они тоже начинают делить все в мире на категории.

Если же дети наблюдают, как мы двигаемся по течению вместе с реальностью без нервов и тяжелых рассуждений, то они учатся так же отвечать происходящему. Строя доверительные отношения с жизнью, мы учим наших детей извлекать мудрость из любых событий, а не рассматривать одни как «плохие», а другие – как «хорошие».

События нужно проживать, а не бороться с ними, не бежать и не взаимодействовать вполсилы. Даже если мы хотим что-то изменить в будущем, быть осознанным – значит находиться в ситуации в момент ее развития, а не думать о том, как ее переделать. Мы можем взять жизнь в свои руки и получить более приятный опыт в будущем, но это произойдет уже после каких-то событий.

Воспринимая жизнь как мудрого проводника, мы полностью доверяем ей себя, не оценивая, не осуждая и не анализируя. Оставляя позади чувство, что жизнь несет в себе какую-то угрозу, мы окунаемся в ее течение. Старайтесь прочувствовать опыт, пока он происходит, не привязывайтесь к нему и переходите к следующему моменту в потоке. Так вы освободите духовную энергию, которая в другом случае ушла бы на эмоции и сопротивление. Эту энергию теперь можно использовать на вовлеченность в любые отношения, в особенности с детьми.

Когда наши дети тоже усваивают, что можно просто проживать опыт и не обязательно что-то делать по этому поводу, они принимают жизнь как есть, получают удовольствие от мельчайшего события и вкушают плоды умения быть здесь и сейчас.

Чтобы моя дочь научилась воспринимать вещи как они есть, а не мечтала избавиться от негативного, я честна с ней в своих чувствах. Если я сержусь, то говорю: «Прямо сейчас я сержусь». Я даю ей понять, что у меня сейчас определенное настроение, и я имею на это право, но я не выплескиваю свое настроение на других. Таким образом, я осознаю свои чувства, но не реагирую на ситуацию, не борюсь с ней, не проявляю эмоции в каком-то действии. Я осознаю все мои чувства. И, когда я так делаю, полное принятие ситуации приходит само собой.

Например, если мы стоим в пробке, я говорю: «Мы сейчас стоим в пробке». Я не присваиваю этому обстоятельству ярлык «хорошо» или «плохо», отказываюсь применять прошлый опыт к настоящему моменту, не говоря уже о представлениях о будущем. Суть в том, чтобы перестать пытаться подчинить реальность своей воле.

По мере того как собственное осознание того, кто мы есть, становится глубже, оказывается, что внутри нас достаточно психического пространства, чтобы принять все, что жизнь нам посылает.

Доверяйте жизни

Веря, что окружающие люди появляются в нашей жизни, чтобы показать, кто мы на самом деле, мы принимаем своих детей и те послания, которые в них заложены для нас. Мы не осуждаем, не виним и не сторонимся ребенка за то, что он проливает свет на нашу неосознанность, а смиренно и с благодарностью учимся у него.

Дети приходят в этот мир именно с таким набором качеств, который нужен для того, чтобы научить родителей отпускать эго и принимать истинное «я». Я вспоминаю историю Элизабет и Мэтью, у которых двое сыновей, каждый из которых раскрыл себя как мудрый подарок жизни для матери. Элизабет смогла увидеть, что принятие сыновей такими, какие они есть, содержало в себе важный жизненный урок.

Старший сын Дэвид был звездой баскетбольной команды, отличником, щедрым и сострадательным по натуре человеком и – что важнее всего – по-настоящему мудрой душой. С младшим сыном Диконом все было несколько иначе. Он был не так успешен в учебе и не имел способностей к спорту, был достаточно неряшливым, невнимательным, забывчивым и медлительным. Дикон отказывался находиться под давлением стандартных правил, предпочитая устанавливать свои собственные. Его не волновало, как он выглядит, что носит и какое впечатление производит. Мальчик отказался от состязательности и понятия успеха в материальном мире, предпочитая проводить время со своими домашними животными, читая и помогая с учебой детям из неблагополучных семей. Казалось, Дикона не трогали оценки за доклады и регулярно заваливаемые зачеты; он объявил, что хочет быть фермером, занимающимся органическим сельским хозяйством, или учить детей в странах третьего мира. Поскольку мальчик оказался мечтателем и отрицал традиции во всех смыслах этого слова, он порой становился худшим ночным кошмаром своего отца.

У Мэтью возникли сложности не только с принятием Дикона, но и с необходимостью примириться с фактом, что двое его сыновей такие разные. Он испытывал гордость, когда находился рядом с Дэвидом, и стыд или даже негодование рядом с Диконом. Мэтью не смог извлечь из этой ситуации уроки для духовного роста, потому что делил сыновей на категории, исходя из собственных чувств.

А вот Элизабет, с другой стороны, все поняла. Она видела, как Дэвид укрепляет ее эго, а Дикон расшатывает его позиции. «Представляете, каким эгоистичным родителем я стала бы, если бы у меня был только Дэвид, – призналась она мне. – Слава богу, что у меня есть Дикон, который напоминает мне, что нужно быть снисходительнее ко всему нетрадиционному и отличающемуся».

Ребенок не должен завоевывать ваше доверие

Поскольку очень мало людей доверяют мудрости жизни, люди склонны проецировать эту нехватку доверия на своих детей. Следовательно, общество считает, что доверие нужно заслужить.

Я считаю, что детям не только не нужно завоевывать доверие родителей, но и необходимо знать, что мы им верим, потому что считаем их априори заслуживающими доверия. Просто своим присутствием в нашей жизни дети уже имеют право на доверие. Если мы требуем от них заслужить его, это отражает нашу неуверенность в себе и жажду контроля, продиктованные страхом и эго.

Безоговорочное доверие к детям требует от нас как от родителей уважения к жизни и веры в нее. Степень доверия наших детей к нам отражает доверие или его отсутствие в нас самих. Если мы исходим из мировоззрения, что жизнь мудра, а значит, все ее проявления хороши, то мы видим своих детей именно такими. Мы рассматриваем все ошибки как происходящие из чистых намерений жизни. В таком случае как же мы можем не доверять своим детям? С другой стороны, если мы тревожны и сомневаемся в собственной способности превратить жизненные трудности в духовное золото, то, как бы мы ни уверяли своих детей, что все будет хорошо, мы бессознательно передаем им противоположное послание.

Родители мельчайшими деталями поведения транслируют детям свое доверие. Вопросы, которые мы задаем, нотации, которые читаем, непрошеные советы, которые предлагаем, – все это показывает степень доверия. Например, если мы все время спрашиваем детей, как у них дела, считая, что с ними что-то происходит, мы неосознанно транслируем свою тревогу, а значит, недоверие к жизни. Все время проверяя состояние детей, опекая их или пытаясь узнать все об их окружении, мы демонстрируем чувство неуверенности, которое подрывает веру ребенка в себя. Чем меньше мы с тревогой в голосе спрашиваем ребенка о его состоянии, тем яснее посыл, что нам не нужно все время проверять ребенка, потому что мы знаем, что он способен сам о себе позаботиться и попросить о помощи, если она понадобится.

Родители, принимающие решения за детей, не дают им шанса выбрать свой курс, транслируют собственную властность и беспомощность ребенка. Это развивает в детях недоверие к себе. Если же мы отстаиваем и ценим их идеи, даже те, которые не вписываются в наши планы, то мы транслируем глубокое уважение к умению ребенка что-то привнести в диалог. Дети чувствуют, когда родители по-настоящему уважают их мнение и выбор. Важно признавать, что, даже если ребенок еще маленький, у него есть твердое мнение, которое стоит уважать и всегда учитывать. Тогда дети видят, что их присутствие много значит для нас, и они учатся доверять своему внутреннему голосу.

Мы показываем доверие каждый раз, когда побуждаем ребенка высказаться и при этом слышим его. Он учится доверять себе, когда мы говорим: «Мне нравится, как ты выражаешь свои мысли» – и ободряем его: «Я верю, что ты все делаешь правильно». Если вдруг ребенок примет не самое мудрое решение, мы не позволим себе продемонстрировать недоверие, а просто скажем: «Ты принял решение и теперь извлекаешь из него урок». Недоверие даже не появится на горизонте.

Я убеждаю свою дочь: «С тобой все будет хорошо, не важно, в каких обстоятельствах ты окажешься, потому что ты такой человек». Кроме того, я транслирую веру в умение жизни позаботиться о нас духовно. Если смотреть на жизнь осознанно, то как ей можно не доверять?

Когда дети чувствуют, что мы уважаем их за умение идти своим путем, это придает им сил. Доверие родителей будет для них дороже всего на свете, и дети естественным образом будут стремиться к внутреннему росту.

Вы сами притягиваете обстоятельства

Жизнь по сути своей не плохая и не хорошая – она нейтральна. Однако каждый из нас обладает властью выбирать, как интерпретировать происходящие события, а это серьезно влияет на извлекаемый опыт.

Пока мы не разовьем осознанность, интерпретация всего, что с нами происходит, запускается автоматически и основывается на прочно укоренившихся шаблонах. Мы характеризуем мир согласно тому, как воспринимаем его, а не тому, какой он на самом деле. Например, если нам больно, мы оцениваем реальность как «плохую». Поступая так, мы выбираем, как относиться к своей боли, – например, чувствовать грусть или злость, считать себя потерянным или нелюбимым. Наш выбор – результат долгих лет научения в детстве.

Нам стоит учиться действовать, исходя из убеждения, что жизнь в конкретной случившейся ситуации содержит уроки, которые помогут измениться. Такое отношение позволяет больше не сторониться никакого опыта. Наоборот, вы идете ему навстречу, чувствуя, что каким-то образом сами притянули эти уроки, потому что жаждете духовного развития.

Часто люди возмущаются, когда слышат, что, возможно, сами навлекли на себя неприятные обстоятельства: «Значит, это я привлек рак в свое тело или из-за меня ребенок попал в аварию? Как я могу нести ответственность за землетрясение или экономический кризис? Я никак не могу быть причиной этих случайных событий». Многих это сбивает с толку.

В моем случае все стало понятнее, когда я осознала, что есть два вида событий: субъективные и объективные. Субъективные события включают в себя брак, родительство, работу, дружбу и т. п. Достаточно очевидно, как мы участвуем в создании собственной реальности, взаимодействуя с другими людьми. Кроме того, субъективные события включают такие вещи, как питание, физические упражнения, отношение к чему-то и уровень мотивации.

Хоть нам и нравится жить в иллюзии, что вещи просто «случаются», мы создаем собственную реальность просто тем фактом, что присутствуем в этой модели отношений.

Объективные события немного отличаются, и действительно кажется, будто они с нами просто случаются. К ним можно отнести что-то вроде экономики, плохого настроения начальника, лающей собаки соседа, аварии не по вашей вине, наводнения или торнадо. Эти события часто кажутся случайными и непредсказуемыми, потому что сваливаются на нас без предупреждения и уж точно без осознанного одобрения.

Отрицание безумства жизни и представление, что сопротивление ей магическим образом отведет от нас дурные события, заканчиваются фрустрацией или даже отчаянием. Ключ к случайным событиям, которые с нами происходят, в том, как мы на них реагируем. Вот здесь мы делаем выбор и даем согласие.

Бывают времена, когда жизни, кажется, не хватает стабильности и предсказуемости, и мы все время негодуем. Постепенно негодование приводит нас к смирению. Но тот факт, что в жизни есть место случайности, – не повод просто смириться и чувствовать себя обреченным. Мы не помогаем себе, полагаясь на фатальность судьбы и думая, что у нас нет контроля над собственной жизнью.

Своенравность жизни – также не повод для паранойи и постоянного напряженного ожидания, что же еще жизнь на нас обрушит. Напротив, стоит подходить ко всему с полным принятием и ценить каждый момент. Не сопротивляться жизни – не значит поднять руки и сдаться, это значит активно принимать природу происходящего такой, какая она есть. Для этого нужно осознавать все, что случилось с нами, а потом выбирать, как реагировать. Тогда и только тогда мы увидим, как осознанность влияет на обстоятельства, в которых мы оказываемся.

Жить осознанно – значит уметь стоять на грани и понимать, что, с одной стороны, психологическое здоровье и энергетика зависят только от нас самих, а с другой – всегда может случиться что-то, что выбьет нас из равновесия. Постоянное взаимодействие взятой на себя ответственности и подчинения жизни и определяет осознанное существование. Мы знаем, что травматичные события происходят, но мы также знаем, что они не определяют нашу реакцию. Каждый подвластен непредсказуемой и иногда словно жестокой природе жизни, но мы сами выбираем, хотим ли быть жертвой.

Иногда мы стремимся узнать, почему определенные события случаются именно с нами, предполагая, что если бы мы только знали причину, то чувствовали бы больше уверенности. Горькая таблетка, которую всем приходится глотать, – это то, что мы не знаем почему. Мы можем думать, что это накопительный эффект от старой кармы, или сослаться на удачу. Суть в том, что разные события случаются, и мы, наверное, никогда не узнаем причины, если таковая вообще существует.

Хоть мы и не понимаем, почему что-то происходит, есть более личные и важные аспекты, с которыми мы можем работать. Например, спросите себя: «Как эта ситуация может поспособствовать моему росту? Чему я сопротивляюсь? Что я должен принять, чтобы расти? Какой цели служит это потрясение для меня и для других?» Такие вопросы могут превратить «плохое» событие в развивающий опыт, посредством которого мы добываем эмоциональное золото из того, что казалось таким негативным.

Только задавая себе такие вопросы, вы уже обладаете силой для перехода от обвинений к осознанию собственного авторства происходящего. Эти вопросы помогают переступить через убеждение, что жизнь сделала нас своей жертвой.

Выбор вопроса отличает жертву от бойца. Жертва ноет: «Чем я заслужил такую беду?» Боец спросит: «Как мне использовать эту проблему для собственного развития?» Суть в том, чтобы не позволить происходящим событиям определять вас как личность. Поймите, что вашу судьбу определяет то, как вы реагируете: креативно или негативно.

Освободитесь от неосознанности

Существует полезная техника для наблюдений за своими мыслями и эмоциями. Ведение дневника может помочь лучше осознавать то, что происходит вокруг или внутри нас, и показать, как мы приписываем вещам собственные интерпретации. Дневник помогает создать небольшую дистанцию между собственной сущностью и мыслями.

Чтобы ведение дневника оказалось действительно эффективным, будет хорошо попробовать «автоматический» подход к его написанию, то есть не думайте о том, как это будет выглядеть на бумаге, а просто записывайте поток сознания. Каждый день выделяйте время, чтобы писать в свободной ассоциативной манере.

Письменное изложение своих мыслей и чувств снижает влияние эго на нас. Когда мы видим свои мысли записанными на бумаге, то можем дистанцироваться от них. Мы понимаем, что это всего лишь мысли, и нам не приходится больше ощущать переполненность ими. Благодаря ежедневной практике ведения дневника мы учимся позволять мыслям и сопровождающим их эмоциям просто существовать, не придавая им больше значения, чем нужно. Мы погружаемся в спокойствие, которое прячется за кипящим разумом, где и находим свое истинное «я».

Также осознанности можно достичь, если каждый день выделять время на то, чтобы посидеть одному в тишине с закрытыми глазами, концентрируя внимание на дыхании. Все, что требуется, – замечать вдохи и выдохи: либо момент, когда воздух входит и выходит через ноздри, либо наполняет и покидает грудную клетку. Добавляя дыханию осознанности, мы ощущаем себя здесь и сейчас. Мысли и эмоции покидают нас, когда мы фокусируемся на дыхании. Мы просто принимаем свои ощущения. Раз мысли и эмоции по природе своей непостоянны, значит, нет нужды держаться за них. Их можно отпустить, потому что они не являются частью нашей сущности. Простая дыхательная практика, в которой мы немного дистанцируемся от мыслей и чувств, помогает освободиться от импульсивного желания выражать эмоции действием. Мы сидим, осознавая свои мысли и эмоции, не реагируя на них, не пытаясь излить их во внешнюю среду. Так мы освобождаем себя от установок прошлого.

Какое влияние это оказывает на наших детей? Представьте, что с вами происходит ситуация: «Мой ребенок меня не слушает». Или вы начинаете чувствовать: «Меня не уважают». Вместо того чтобы сразу интерпретировать это как «Мой ребенок проявляет неуважение» или «Я безнадежный родитель», вы осознаете свои чувства и мысли. «Почему меня это задевает?» – спрашиваете вы себя. Возможно, вы поймете, что чувствуете себя беспомощным в каком-то аспекте жизни, не связанном с родительством, а ребенок просто активирует это чувство. Или, может быть, вы заметите, что ребенок становится триггером беспомощности, которую вы испытывали в детстве. Осознав эти ощущения, не сопровождайте их действием, направленным на ребенка, а реагируйте более уравновешенно. Даже если поведение ребенка и нужно скорректировать, то вы сделаете это менее слепо и не так лично.

Научившись не реагировать на каждую мысль или эмоцию, вы показываете ребенку, что его мысли и эмоции – не прямой призыв к действию, а могут быть использованы, чтобы узнать что-нибудь о себе. Когда ребенок поймет силу такого подхода, у него появится больше внутреннего пространства, чтобы установить связь с его истинным «я».

От наблюдения за появлением и исчезновением своих мыслей и эмоций мы переходим к созерцанию окружающего мира. Благодаря этому мы учимся видеть, что реальность просто есть, и можем отвечать на нее с нейтральной позиции. В конце концов, реальность действительно нейтральна и позволяет нам выбирать, как ее интерпретировать.

Сконцентрируйтесь на дыхании и спросите себя: «Что именно в реальности я не готов принять?» Проверяя внутренний барометр перед тем, как действовать, мы придаем себе силы реагировать осознанно. Мы позволяем происходящему разворачиваться у нас на глазах, потому что больше не чувствуем необходимости навязывать наше «я». В таком состоянии мы свободны и открыты опыту.

Если у нас не получается воспринимать жизнь как есть, то мы поддаемся поведению, которое вредит другим людям или нам самим, – например, излишнему контролированию, гневу, перееданию, перенагрузке на работе, большим физическим нагрузкам, чрезмерному употреблению алкоголя, лекарств или запрещенных веществ. Так мы пытаемся скрасить ожидание, что жизнь обретет ту форму, которую «следует».

Взаимодействие с жизнью в том виде, как она есть, превращает самые обычные моменты в инструменты для обучения. Именно это показывает нашим детям, как им отделиться от влияния эго. Например, если мы случайно разбиваем яйцо, мы говорим: «Ох, яйцо разбилось. Я понимаю, что был невнимателен». Если мы стоим в пробке, то вместо жалоб мы говорим: «Такое иногда случается, и у нас нет контроля над этим, поэтому давай используем время, чтобы поиграть в игру, спеть песню или просто отдохнуть». Так дети учатся не чувствовать угрозы от жизненных неурядиц. Они узнают, что в любой ситуации можно не только не испытывать тревогу и не реагировать чересчур эмоционально, но и даже получить удовольствие.

Однако хочу еще раз отметить: я не говорю, что надо воспринимать жизнь с позиции «Я так счастлив», потому что это не значит, что вы честны. Я говорю о принятии ситуации такой, какая она есть. Ведь именно это позволяет понять, как использовать ее для всеобщей пользы. Правда в том, что жизнь иногда подбрасывает нам неожиданности.

Однажды в 07:30 утра я привезла мою трехлетнюю дочь на прием к врачу. После того как нам пришлось прождать врача два с половиной часа (это долго для трехлетнего ребенка), я высказалась. Врач очень извинялся и уверял, что такого больше никогда не повторится. Моей дочери было полезно увидеть, как я говорю, руководствуясь чувствами.

Если вы отвечаете из нейтрального состояния ума, это не значит, что ответ должен быть нейтральным. Он, скорее, специфично подобран для существующей ситуации, а не нагружен прошлыми установками. Вот почему так легко отпустить происходящее, когда мы разобрались с эмоциями здесь и сейчас.

Как узнать, когда уместно высказываться, а когда нет? Все зависит от того, из чего мы исходим. Мы отталкиваемся от бессознательного эго и налагаем прошлые установки на настоящий момент? Или мы даем искреннюю, подходящую данной ситуации реакцию?

Мой комментарий, адресованный врачу, был основан не на бессознательных установках прошлого, а на ситуации, которая нарушила мои границы приличия и честности. И я защищала эти границы. Поскольку я не была слепо задета чем-то из собственного прошлого, я могла говорить вежливо, но твердо. Я не чувствовала ни личного оскорбления, ни нужды ранить других. После того как выразила свои чувства, я смогла отпустить ситуацию. Когда мы руководствуемся импульсом изменить мышление других или позволяем им стать триггером нашей чрезмерно эмоциональной реакции, мы основываемся уже не на осознанности, а на эго.

Пока мы учимся отстраняться от мыслей и эмоций, а значит, от внешних обстоятельств, нам может быть трудно. Мы думаем: «Значит ли это, что я перестану любить других людей? Меня больше ничего не будет волновать? Я стану холодным и бесчувственным?» В самом начале отказ от эмоциональной драмы может вызывать тревогу. Чтобы привыкнуть к новому чувству внутри, к существованию без истерик, понадобится переходный период, в течение которого жизнь может казаться пустой. Так происходит, потому что мы думаем, будто теряем связь с реальным миром. Впоследствии мы поймем, что ничего не теряется, а, наоборот, связь с реальностью становится крепче.

Когда дети видят, что мы меньше привязываемся к эмоциональным проявлениям, они следуют нашему примеру и осознают, что мысли и чувства – это всего лишь мысли и чувства.

Все зависит от интерпретации

Позвольте поделиться примером того, как много меняет интерпретация происходящих событий. Шестнадцатилетний подросток страдал расстройством аутического спектра, паническими атаками и паранойей. Панические атаки делали его таким нервозным, что он с трудом мог доверять кому-либо, что приводило либо к истерикам, либо к полному отрешению. Следовательно, у него возникли проблемы с социализацией вплоть до того, что он боялся выходить из дома. Вытащить его на улицу было тяжелейшей задачей, потому что паническая атака могла случиться в любой момент где угодно, но и оставлять его дома одного тоже было нельзя. В хорошие дни мальчик становился веселым, общительным и расслабленным, но такие дни, к сожалению, случались редко.

Родители этого подростка полностью посвятили себя ему и изменили жизнь, чтобы работать с ограниченными способностями сына. Они находились с ним постоянно, но ни разу за те два года, что я с ними работала, не потеряли терпения и не показывали даже намека на отчаяние. Я спросила отца мальчика: «Как у вас получается быть таким терпеливым, любящим и отдающим всего себя? Вам никогда не хочется сорваться и прокричать миру, что это нечестно?»

Мужчина озадаченно посмотрел на меня. «Что нечестно? – спросил он. – То, что мой сын такой, какой он есть? Он мой ребенок, я его полностью принимаю. Если он сложный, мне просто нужно больше терпения. Если ему страшно, я должен быть нежнее. Если он нервничает, я должен его успокоить. Я даю ему то, что ему нужно, потому что это мое предназначение».

Отец мальчика был человеком, который выбрал с охотой проживать свою судьбу. Он не выставлял себя жертвой, а расцветал перед лицом трудностей. Полностью понимая свою ответственность и роль в отношениях, отец знал, что его подход к сыну определяет их совместную реальность. Как ее активный участник он рассматривал жизнь как приключение, несмотря на обстоятельства.

Победители в приключении под названием «жизнь» не фокусируются на том, почему реальность оказывается такой, они концентрируются на желании расти. Принимая происходящее таким, какое оно есть, эти люди понимают, что жизнь – океан, воды которого иногда спокойны, а иногда бушуют. Анализируя энергетику вокруг себя, осознанные люди отказываются от собственных убеждений насчет того, как «должна» выглядеть жизнь, и отвечают на ситуацию эмоциональной гибкостью. Они действуют, полагаясь на интуицию, мудро признавая, что никто не знает ответа на вопрос «почему». Люди, практикующие осознанность, не пытаются подчинить реальность своей воле, а учатся у нее, считают себя «студентами» жизни, а не ее жертвами. Они знают, что чаще всего мы находим в себе жемчужины смелости и надежды, когда все идет вразрез с нашими установками. Они знают, как ценить даже провалы, потому что поражения – великие учителя жизни. Когда все рассматривается как возможность для роста, «плохое» и «хорошее» оказываются двумя сторонами одной и той же монеты – саморазвития.

Если интерпретировать жизненные события, извлекая из них пользу, то мы увидим, что жизнь – мудрый учитель. Даже худшие обстоятельства оказываются призывом стать лучше, а моменты наибольшей слабости провоцируют больше всего изменений.

Каждое событие наполнено возможностями научить детей давать и получать, быть скромными и терпеливыми, смелыми и любящими. Конечно, только если мы воспринимаем жизнь как мудрого проводника. Мы просто должны хотеть разглядеть золото в куче пыли. Стремясь показать детям эмоциональный урок в любом опыте, мы учим их пылко любить жизнь. Им больше не нужно считать себя жертвами. Вместо этого они ориентированы на личностный рост.

Когда мы сталкиваемся с неожиданной или неприятной ситуацией, у нас есть шанс активировать способность видеть цель и значение. Часто приходится делать прыжок веры, полагая, что происходящее пойдет нам на пользу. В любой ситуации могут быть скрытые возможности для новых открытий о мире и нас самих: как стать терпеливее, смиреннее, сострадательнее. Вот почему нам вместе с детьми нужно подумать над следующими вопросами:

• Что нового открыл для нас этот опыт?

• Что должно произойти, чтобы мы покорились этому опыту?

• Есть ли что-то, чему мы противимся или чего боимся?

• Что мы возьмем из этого опыта, чтобы использовать в следующий раз?

Когда дети смотрят, как мы пропускаем через себя произошедшее и относимся к жизни так, будто она полна возможностей для роста, они поступают так же с собственными трудностями. Дети учатся считать любой опыт своим другом и верить, что он существует, чтобы приблизить их к аутентичности.

Таким подходом к родительству мы внушаем ребенку, что жизни не нужно бояться или противиться ей, потому что она обладает бесконечной мудростью во всех формах. Мы учим детей принимать ситуации, не реагируя на них сгоряча. Так они становятся мирными соавторами своей жизни, рассматривающими ее как партнера, а не врага, с которым нужно бороться.

Жизнь – наш учитель, гид и духовный партнер. Мы здесь, чтобы найти в себе неосознанное и встроить его в свою картину мира. Вот почему прошлое проявляется в настоящем. Способность избавиться от теней прошлого определит, каким будет будущее. Каждая ситуация возникает, чтобы мы узнали больше о самих себе. Если жизнь не соответствует ожиданиям, скажите себе: «Поддайся ей, отпусти, отстранись». Мысли и эмоции – отражение внутреннего состояния, они требуют наблюдения, а не немедленной реакции.

Мы выковываем связь со своей сущностью ежесекундно. Не боясь сидеть в одиночестве, мы привлекаем внутренний покой. Это позволяет нам остановиться перед тем, как дать чему-то интерпретацию, а потом отреагировать на нее. Иногда жизнь преподносит нам жестокие и суровые уроки, но мы принимаем их спокойно и с доверием, зная, что они нужны, чтобы научить нас чему-то и помочь расти. Мы не выбираем, что нам нравится или не нравится в реальности, а благодарны ей полностью за то, что она такой мудрый проводник, хоть порой и ведет трудными тропами.

Когда мы видим в других то, что есть и у нас, мы понимаем, что все взаимосвязано. Так мы учимся прежде всего скромности, потому что знаем, что не лучше и не хуже других. Помогая другим, мы помогаем своей сущности. В действительности самый лучший способ дать что-то другому – это обрести единство со своим истинным «я».

Самые ценные знания, которые вы можете донести до детей, состоят в том, что жизнь заключается в развитии осознанной личности. Когда вы показываете им, что ключ к удовлетворенности лежит в принятии ситуаций, с которыми нас сталкивает мудрая судьба, вы преподносите детям лучший подарок. Придерживаясь такой точки зрения, они всегда будут относиться к жизни как к другу, зная, что она пытается оказать добрую услугу, даже если ее уроки иногда кажутся жестокими. Дети научатся смотреть на жизнь как на партнера на пути к осознанности, если научатся воспринимать все происходящее как развивающий опыт.

Глава 7. Беспрецедентный вызов судьбы. Младенчество и кризис двух лет

Родительство – это партнерство. В процессе взаимодействия ребенок и родитель влияют друг на друга множеством способов. Это влияние меняет обоих и накладывает свой отпечаток на личность и того, и другого. Вот почему каждая стадия развития ребенка предоставляет возможность как для роста малыша, так и для роста родителей и ведет нас к более осознанному опыту.

Беседы с педиатром обычно не включают в себя обсуждение внутренней связи между родителем и ребенком. Не концентрируются педиатры и на том, что родителям нужно узнать о своей неосознанности. На приеме у врача папам и мамам не рассказывают, что их поведение влияет на развитие ребенка намного сильнее, чем дополнительные занятия или престижность детского садика, в который ребенок ходит. Еще больше скрыт от родителей тот факт, что ровно так же, как существуют основные этапы физического и интеллектуального развития ребенка, есть и духовные этапы, которые предстоит пройти.

Эмоциональному и духовному значению каждого этапа развития ребенка придается меньше значения, чем более «практическим» вопросам: питанию, сну, проблемам с поведением. Вот почему, чтобы определить эти этапы, наши глаза должны быть натренированы так, чтобы смотреть сквозь физические и умственные знаковые события на духовные отношения между родителем и ребенком.

Переход к осознанному родительству – комплексная задача, требующая утраты собственной личности, которую мы хорошо знали. Чтобы создать внутреннее пространство, необходимое для новой личности, придется расшатать столпы старого образа жизни. Тот, кем мы были до того, как стали родителями, уже не может существовать с тем же успехом. Как только у нас появляются дети, их влияние неизгладимо, и нам нужно заново изобрести себя в ответ.

Разные стадии развития ребенка стоит рассматривать как возможность для эмоционального и духовного роста детей и родителей. Полезнее не сравнивать своего ребенка с другими детьми, а идти по пути роста и развития как духовные партнеры, которые находят единство в том, что предлагают друг другу.

Я расскажу, какие духовные уроки можно извлечь из воспитания детей. В этой главе мы обратимся к периоду, когда дети еще не пошли в школу, а в следующей обсудим школьные годы.

Уроки младенчества

Как только мы приносим маленький сверток, дарящий кучу радости, домой, наш стиль жизни полностью меняется. Даже тот факт, что ребенка нужно кормить не так, как мы привыкли есть сами, – уже большое изменение. С появлением младенца личные границы взрослых претерпевают такие изменения, что мы и представить не могли. Родители попадают под власть своего малыша и постепенно перестают быть личностью с правом на собственную жизнь. То, сколько мы способны вынести из любви к другому, и трогательно, и шокирующе.

На этапе младенчества основное духовное развитие связано с единением и близостью. Именно тогда устанавливаются самые глубокие связи. Ребенок и родитель сливаются воедино, синхронизируя ритмы разума и тела. Дыхание, плач и взгляд ребенка сливаются с биологическими и психологическими чертами родителя, создавая новую модель. Мировосприятие родителя, включая фантазии, страхи, запреты и смелость находят отклик в теле младенца на клеточном уровне. Все сохраняется, обогащает кровь, делает кожу мягче, укрепляет мышцы.

Малыш замечает и впитывает все, что видит: смеется ли родитель во весь голос или только несмело улыбается, разрешает слезам течь по лицу или прячет лицо в ладонях, принимает страхи или со стыдом прячется, борется с трудностями или пребывает в нерешительности, паникует или тихо успокаивает младенца, когда тот плачет. Вот где закладываются основы личности ребенка, вот где родитель впервые формирует свою личность воспитателя и кормильца.

Главное в период младенчества – это психологическая безопасность и физический комфорт. Ребенок учит первые «буквы» своего духовного языка и формирует основы личностных черт. Реакция родителей на физические нужды малыша и создает ощущение близости, задает тон последующих отношений между родителями и ребенком. Младенец еще не понимает четко, каковы его физические границы, поэтому ребенка нужно держать на руках, чтобы он чувствовал безопасность. Так он учится доверять внешнему миру и развивает чувство уверенности.

Получая и отдавая, родитель и ребенок учатся действовать в симбиозе, где каждый вносит вклад в рост другого. Кажется, что эти отношения по большей части направлены в одну сторону, потому что родитель заботится о ребенке, но именно эта постоянная забота позволяет нам достичь духовной глубины. Необходимость ухаживать за ребенком заставляет нас заглядывать глубже в свою сущность. Благодаря этому мы понимаем, что на самом деле умеем давать, заботиться и питать так, как нужно малышу. Таким образом, младенец показывает нам, что мы способны переступить через собственные эгоистичные желания и посвятить себя другому человеку. Младенцы – отражение нашего человеколюбия.

На этом этапе сущность взрослого будто говорит ребенку: «Я больше не знаю, где я начинаюсь и заканчиваюсь. Дни и ночи сливаются в туман, полный великолепия и усталости. Я податлив, будто резина или воск. Я подчиняюсь твоей воле без сопротивления, не ставлю границ, я прозрачен, как стекло. Даже когда ты не со мной, я с тобой, представляю тебя. Нет ни одного момента, когда я существую отдельно от тебя».

Путь к самопознанию

До появления детей мы часто представляем себе, каким будет родительство: милые моменты, наполненные запахом нашего ребенка, несомненное удовольствие держать малыша на руках, чувство, что вы создали семью и обеспечили продолжение рода. Однако, когда ребенок появляется на свет, все эти фантазии разлетаются на осколки.

Поскольку ребенку круглосуточно и ежедневно нужен кто-то, кто о нем позаботится, первые годы жизни малыша выматывают родителей и приводят в восторг одновременно. Отдавать себя ребенку по его первому требованию – это огромная психологическая и эмоциональная ответственность, которая вытягивает из родителя всю энергию и уравновешенность, особенно если некому помочь. Если мы параллельно занимаемся карьерой, то это истощает нас до всех возможных пределов, толкая к срыву. Неожиданно мы обнаруживаем, что у нас больше нет своего времени, да и саму жизнь теперь нельзя назвать собственной. Кто-то другой управляет всем, чьи-то нужды важнее наших.

Отношения взрослого с младенцем можно описать только как очень личный танец двух душ, чьи судьбы сливаются воедино. Если мы открыты для такого опыта, ребенок своими крошечными шажками поведет нас в вальсе прямо к истинной сущности. Мы все ощущаем с большей силой: любовь, вину, страх, потерянность, неуверенность, невероятную усталость. Нам никогда раньше не доводилось ни о ком так заботиться, а теперь нас выбросило на орбиту бесконечного труда ради другого маленького человека, где мы сталкиваемся с разными аспектами собственной личности. Мы обнаруживаем в себе такие качества, о существовании которых даже не догадывались: не только умение любить, давать и заботиться, но и желание контролировать, оценивать и требовать совершенства.

Маленькие дети умеют жить только настоящим моментом, они не думают наперед и не пытаются манипулировать. Следовательно, и мы не можем жить фантазиями о том, что «должно» происходить, когда мы с ними взаимодействуем. Раз для ребенка каждый момент абсолютно новый, то нет никаких намерений и предсказуемости. Дети могут не спать ночами, а потом крепко уснуть днем, могут в одну секунду плакать из-за колик, а в следующую – агукать от восторга. Вот почему первые шесть месяцев жизни ребенка особенно предписывают родителям открыться постоянным потрясениям и хаосу, которые будут продолжаться, пока не появится определенный распорядок дня. Младенчество – тот самый период, когда все важно принимать как есть, а мечтать, чтобы что-то было иначе, – бесполезный квест, тратящий впустую огромное количество энергии. Хотя дети в этом возрасте абсолютно беспомощны, именно они контролируют распорядок и нужды взрослых. Мы живем, просто чтобы служить им.

Ухаживая за ребенком, мы оказываем себе услугу. Заботясь о малыше каждый день, мы открываем всю глубину своего сердца, безграничную способность к состраданию и безусловной любви. Поскольку мы не привыкли жить моментом и полностью подстраиваться под нужды других, активное присутствие здесь и сейчас, которого требует ребенок, вызывает у нас трудности. Раньше мы фокусировались только на себе и своих желаниях, поэтому изменение ситуации оказывается ошеломляющим, даже пугающим. Тот, кто набирается смелости и смотрит трудностям прямо в лицо, обнаруживает, что, когда он отдает что-то другому, эго утрачивает власть и мы получаем возможность жить для других. Младенец заставляет нас покинуть пределы ограниченных нужд и желаний нашего эго, и открывается способность к самоотдаче.

На этом этапе развития ребенка очень важно уметь действовать на благо другого, потому что отражение малыша в глазах его родителя – это единственный способ оценить внутренний опыт младенца. Представьте себе, что малыш расстроен, но вместо того, чтобы проявить беспокойство, мать начинает смеяться или злиться. У такого ребенка происходит серьезный диссонанс, он сбит с толку. Если же его родитель проявляет эмпатию, говорит успокаивающим тоном и обнимает, то ребенок чувствует, что имеет право на свою эмоцию, и успокаивается. Так он учится быть уравновешенным.

Из-за того, что мы вынуждены держать в голове массу всего, мы часто просто не можем отреагировать на действия ребенка как следует. Не исключено, что мы слишком взволнованы собственными проблемами и действительно не в состоянии быть здесь и сейчас с ребенком. Например, если нам грустно, мы не можем отразить в своих глазах радость. В таких случаях мы спрашиваем себя: «Как я могу успокоить тебя, если у меня самого внутри бушуют эмоции? Как я могу улыбнуться тебе в ответ, если я едва не плачу? Как я могу помочь тебе справиться со страхами, если и сам дрожу? Как я помогу тебе найти себя, если я сам потерян?» Такие вещи обязательно будут случаться время от времени. Воспитание детей часто требует, чтобы мы отодвинули на второй план ужасную головную боль, разбитое сердце или душевную травму и сконцентрировались на нуждах нашего ребенка. В таких случаях дорога избавления от боли проложена сквозь саму боль. Мы просто позволяем ей существовать и миримся с ее присутствием, насколько это возможно.

Осознанное родительство заключается не в том, чтобы всегда все делать правильно, а в том, чтобы развиваться вместе. Дети способны простить все, и не бывает такого, чтобы их травмы от поведения родителей было невозможно залечить. Напротив, дети учатся принимать ограниченность своих способностей, смотря, как мы принимаем свою.

Если, ухаживая за ребенком, мы уважаем в нем своего духовного партнера и друга, то мы находим смирение и благодарность. Мы отдаем детям так много, потому что много получили от них. Поступая так, мы идем к долговечному единству и духовному возрождению.

Восстановите природный ритм

Когда появляется ребенок, взрослые все время крутятся вокруг него: он хочет пить, плакать, играть, спать, ему нужно менять подгузники. Это может вызывать сложности, в особенности у тех, кто привык жить и выстраивать отношения словами, интеллектом и высокой производительностью. В младенчестве не найти таких элементов.

Малыши не полагаются на слова и интеллект, они живут в сказочном мире, находящемся между сном и бодрствованием, ни тут ни там, поэтому у нас нет возможности общаться с ними традиционными способами.

Из-за этого нам еще труднее. Чтобы облегчить задачу, нам приходится отказаться от того, как мы привыкли выстраивать отношения, и положиться на чистую энергию младенца.

Дети грудного возраста живут природным ритмом, привязанность к которому мы давно утратили. Чтобы испытать единение с ребенком, нужно рассматривать этот этап развития, как будто он происходит в замедленной съемке. Нам приходится сидеть ровно и спокойно, пока мы кормим ребенка, медленно качать его, чтобы он уснул, или менять подгузник за подгузником.

Младенчество – период отсутствия продуктивной деятельности. Он требует, чтобы мы перестали думать о том, где мы и куда движемся, а просто осознавали, что момент, здесь и сейчас – все, что имеет значение. Ребенок как бы приглашает: «Я здесь. Будь со мной рядом сейчас».

Чтобы быть постоянно вовлеченным в жизнь младенца, нужно отодвигать все остальные задачи на второй план. Только полностью поддавшись изменившейся ситуации, мы можем увидеть красоту нынешнего момента. Те, у кого это получается, понимают, что ничего не может быть важнее: ни хобби, ни друзья, ни карьера.

Младенцы развиваются быстро, меняясь буквально на глазах. Чтобы не пропустить важные неповторимые моменты, нам нужно направить на ребенка все свое внимание и снизить темп в других аспектах жизни. Мы быстро понимаем, что «успех» для грудничка измеряется совсем по-другому. Улыбка, подергивание ногой или взятая в руку погремушка – это «большое» событие и важный этап жизни.

Для многих родителей умение наслаждаться крошечными и по сути своей обыкновенными событиями может быть настоящим прорывом. Именно так маленькие дети предлагают нам самые нужные духовные уроки: они учат нас вырываться из-под влияния эго, которое все время требует необычного, удивительного, драматичного и громкого. Благодаря умению ребенка привлечь наше внимание к мелочам вроде вздохов, ощущения мягкого восприимчивого тела, крошечных ноготков и широко распахнутых глаз мы учимся наслаждаться абсолютнейшей обыкновенностью простого момента.

Никакой другой этап развития ребенка не дает родителям лучшей возможности проживать момент за моментом. Младенцы обладают беспрецедентной способностью превращать даже самого эгоистичного родителя в более чувствительную душу хотя бы на мгновение. Кажущаяся пустота простого нахождения рядом с ребенком богата на духовные уроки. Это момент, когда можно поменять ваши духовные вибрации.

Своим умением взаимодействовать с миром так просто, но так открыто маленькие дети заставляют нас войти в состояние активного присутствия. Они просят поворковать с ними, покорчить рожи и подержать их на руках просто потому, что хочется быть как можно ближе. Если бы ребенок понимал, можно было бы сказать ему: «Ты требуешь, чтобы я смотрел на тебя с полным вниманием, забыл про свою усталость, переживания и заботы и был полностью здесь, как телом, так и душой и разумом. Я никогда не думал, что это так сложно».

Если родители отказываются принимать духовные уроки первого года жизни ребенка, то теряют возможность открыть в себе что-то новое. Придерживаясь привычной линии поведения, они погружаются в воспитание только наполовину. Чтобы раздобыть настоящие жемчужины духовной мудрости на этом этапе развития, вдохните поглубже и нырните в океан с головой. Степень внутренней трансформации будет прямо пропорциональна глубине погружения.

Как только вы отнесетесь к духовной значимости этого периода с должным уважением, начнете пожинать плоды осознанного родительства. Не только ребенок, но и вы будете расти. Вы увидите, что благодаря другому образу жизни вы можете наладить отношения не только с ребенком, но и с собой и со всей жизнью. Вы увидите, что действительно значит жить в моменте, не переживая из-за прошлого и не сковывая себя мыслями о будущем.

Двухлетний возраст: отдельная планета

Дети сочетают в себе индивидуальность и привязанность, автономность и стремление к единению. В младенчестве они впервые наслаждаются моментом в безопасности объятий родителей, которые держат их на руках. Ближе к двум годам начинают все больше исследовать свою индивидуальность, а в школьный период дети медленно учатся быть частью целого и отдельной личностью одновременно.

Когда у ребенка просыпается желание выразить свою уникальность, для родителей наступают тяжелые времена. Дети двух лет могут выводить нас из себя, испытывая терпение. Мы говорим им идти в одно место, а они идут в другое. Мы говорим им встать, а они ложатся. Мы говорим им «нет», а они кричат и рыдают, пока мы размышляем, что бы такого мы сейчас с ними сделали, если бы только это сошло нам с рук. Малыши непредсказуемы и импульсивны, манипулируют и требуют внимания. Они могут быть капризными, угрюмыми, навязчивыми, наглыми, шумными и буйными. Мы тратим кучу времени, чтобы организовать для них разные развлечения, устроить игры с друзьями, приготовить вечеринку ко дню рождения, но они остаются неблагодарными эксплуататорами. Жадные по натуре, дети любят нас, когда им что-то нужно, а потом делают вид, что родителей не существует.

Дошкольный возраст – это отдельная планета. Ничто не сможет подготовить нас к натиску гнева, непониманию или к расцветающей независимости. Все эмоции ребенка, кажется, появляются из ниоткуда и либо проходят через минуту, либо остаются с детьми до самого вечера. Тот, кто минуту назад был милым ангелочком, внезапно становится настоящим психопатом. Ласковый малыш за мгновение превращается в монстра, кусающего родителей за пальцы.

Дети двухлетнего возраста не только эмоционально переменчивы, но и часто абсолютно безутешны. Хотя в этот период большая часть страхов воображаемые, они воспринимаются как абсолютно реальные. Ребенок прекрасно запоминает, чего он хочет, и упирается до тех пор, пока этого не получит. Еще дети обладают великолепной способностью полностью игнорировать то, что не вызывает у них интереса. Почти все в жизни ребенка двухлетнего возраста можно охарактеризовать словом «чересчур»: он чересчур возбуждается и чересчур расстраивается. Дошкольный возраст – это этап, когда жизнь ребенка представляет собой хаос, эмоциональный и физический. Малыши неаккуратные, непослушные, переменчивые и непредсказуемые, от них не добьешься четкого и вежливого ответа. Нет такой метлы, которая смогла бы вымести всю пыль, песок и неряшество за порог.

Кажется, этот период невозможно вынести ни родителю, ни ребенку, но на самом деле следить за ним – потрясающе. В двухлетнем возрасте расцветает ощущение себя, ребенок начинает проявлять склонность к изобретательности, любопытству и независимости. У дошколят неподражаемые, великолепные фантазии и идеи с безграничным потенциалом. Они хотят летать высоко в небе, переплыть океан, изучить весь мир и не спать до рассвета.

Когда ребенок начинает осознавать себя как отдельную личность с собственными желаниями, открывается много нового как для него самого, так и для родителя. Способность малыша отделиться от безопасных объятий мамы или папы напрямую зависит от того, может ли родитель выпустить его из своих рук. То, как вы научитесь балансировать между тем, чтобы отпустить, но оставаться вовлеченным, определит, насколько легко ребенку будет сепарироваться от родителя, сохраняя с ним связь.

Младенчество проходит, и вы освобождаетесь от первоначальных симбиотических отношений с малышом. Тогда появляется место для общения двух отдельных личностей, и индивидуальность ребенка начинает расцветать. По мере становления характера вы, скорее всего, будете думать: «Твой нрав вырывается наружу. Он встряхивает и оглушает меня. Ты действительно отдельная личность. Рассеиваются любые иллюзии, что ты – мое творение».

Как и первые пару лет жизни ребенка, более старший возраст дарит возможности для духовного роста. Первое, чему нас учит данный этап, – это признанию того, что ребенок вырастает в отдельную личность, а не становится тем, кем он должен стать, по мнению родителей. Здесь очень важно установить настоящую связь с конкретной личностью ребенка.

Возраст до трех лет – это действительно непростой этап. Впервые ребенок получает власть над своим миром. На пути к самопознанию он столкнется с множеством внешних препятствий, но самое большое – это нереалистичные ожидания взрослых.

Действия ребенка, которые он пытается совершать независимо, часто ограничены установками родителей. Мы редко позволяем малышу отвечать за свое развитие. Вместо этого мы либо все время подталкиваем его вперед, либо удерживаем на месте. Мы оберегаем, подгоняем или стараемся мотивировать детей, чтобы они добивались того, что много значит, по нашему мнению. Мы заставляем детей целовать тех, кого они не хотят, просим вести себя спокойно, когда они настроены беситься, и все ради того, чтобы мир увидел, какие мы замечательные родители. Мы требуем ответственности за то, к чему дети еще не готовы, и лишаем их детской непосредственности.

Представьте, каково быть малышом двух лет в современном сложном мире. Все очень быстро и многослойно. Так легко забыть, что детство – это про безграничное воображение и постоянную игру. Мы так торопимся научить детей ходить, говорить и пользоваться горшком, что упускаем радость нахождения в моменте.

На этом этапе у родителей нет безопасного места, где можно повздыхать и отдохнуть, потому что дети буквально за мгновения переходят от навязчивости и хныканья к наглости и бесцеремонности. Они постоянно требуют от нас чего-то, что им нужно, а потом отталкивают, как только мы удовлетворили их желание. Так дети учат нас не привязываться ни к каким фиксированным идеалам и ожиданиям.

Возраст до двух лет – этап постоянного развития, так что один из самых главных уроков этого времени для родителей – научиться жить в мире неизвестного и постоянных открытий. У нас получится, только если нам комфортно находиться на стыке того, что было, и того, что только развивается. Если родителям хватает мудрости, то они учатся принимать неизвестность, потому что жизнь с ребенком двух лет – это постоянное приглашение в мир спонтанного, неопределенного и невообразимого.

Искренне реагируя на каждый момент жизни, дети учат нас открывать новые миры, бесстрашно создавая собственную более аутентичную личность. Когда мы все время смотрим на детское неугасаемое любопытство к жизни, мы вспоминаем, что тоже можем быть в моменте, забыв про все: жить в удивлении и благоговении.

Первые элементы сдерживания

Наряду с тем чтобы предоставлять ребенку право на безграничные приключения, мы должны снабдить его пониманием границ. Двухлетний возраст – это этап развития, который не знает логики и здравого смысла. Все происходит на уровне инстинкта, а значит, импульсы часто выходят из-под контроля. Трудно дать ощущение верного направления во всем этом энергетическом хаосе, но именно на данном этапе мы должны бросить в землю первые семена ограничений.

В этот период развития ребенка на ум родителю приходят такие мысли: «Ты постоянно проверяешь, насколько далеко ты можешь зайти, пока я не закричу, как громко ты можешь кричать, пока я не остановлю тебя, и как долго не слушаться, пока я не успокою тебя. Ты изучаешь границы своего мира. Иногда я сомневаюсь, нужно ли говорить тебе, что у тебя есть свои пределы. Я вижу: ты хочешь быть супергероем и свято веришь, что ты и так один из них. Я хочу, чтобы твое воображение было ничем не ограничено. Однако я должен остановить тебя и сказать: не важно, во что ты веришь, но ты не можешь выпрыгнуть из окна и полететь».

При первой попытке введения границ, сдерживания и переговоров маленькие дети могут вступить в такую же битву, как и в подростковые годы. Как лучше всего ограничить любопытство ребенка, когда ситуация становится опасной? Где провести черту?

Родитель быстро понимает, что потребности маленького ребенка сильно отличаются от потребностей младенца. Когда родитель первый раз произносит «нет» и ребенок это усваивает, появляется понимание приемлемого и неприемлемого. То, насколько уместно и последовательно употребляется это «нет», задает динамику отношений между родителем и ребенком.

В отличие от периода младенчества, наша роль как родителя больше не сводится к тому, чтобы просто ухаживать и находиться рядом, теперь важно быть твердым, последовательным и, если этого требует ситуация, «плохим полицейским». Если не заложить основы сдерживания в раннем возрасте, то сделать это в двенадцать лет будет намного труднее.

Тему ограничений мы будем глубже разбирать позже, поскольку она требует развития осознанности. Дисциплина полностью заключается в понимании каждого момента. Если эта идея остается у нас на первом плане, то мы сможем успешно сдерживать ребенка так, чтобы не надломить его дух, проявляя авторитет сознательно, вовлеченно и заботливо.

Например, когда ребенок закатывает истерику, мы можем или уйти (если ситуация подразумевает, что это безопасно), или остаться спокойно сидеть, просто наблюдая. Как лучше поступить в конкретном случае, зависит от того, как, по мнению родителя, ребенок перенесет его действия, а это будет зависеть от уровня развития ребенка и личностных качеств. Оба пути предлагают малышу идею, что у него есть границы. Развитое чувство осознанности подскажет, какой подход выбрать.

Что я имею в виду под «сдерживанием»? Когда ребенок кусает кого-то или устраивает сцену, нам нужно сделать на этом акцент и сказать: «Нет, это неправильно». Может оказаться, что мы все время говорим «нет», но не думайте, что это напрасно. Хотя быть аккуратным очень важно, нам надо стать последовательными и твердыми в установке границ. Мы осознаем, что ребенок все еще живет, как в сказке, и нельзя сразу шокировать его, полностью выводя из этого состояния. Тем не менее нам нужно начать выставлять ограничения, с которыми он будет жить.

Стоит понять, что ребенок толкается или кусается, потому что он не знает, как сказать: «Я зол на тебя». Когда он плачет и дерется, как будто мы не кормили его целый месяц, на самом деле он говорит: «Помоги мне, мне плохо».

Если проявление эмоций пугает или тревожит вас, то не получится помочь ребенку справиться с его внутренним миром, то есть с чувствами, которые появляются, когда ему отказывают в чем-то, чего он хочет. К счастью, словарный запас ребенка теперь растет не по дням, а по часам. Сочетая язык с ролевой игрой, вы можете через воображение помочь ему понять этот мир. Когда вы так поступаете, он учится проживать неприятные эмоции и возвращаться в уравновешенное состояние.

Даже если маленькие дети верят, что они могут покорить горы и долететь до луны, правда в том, что они чувствуют себя беспомощными перед лицом необъятной жизни. Чтобы облегчить это чувство, надо сделать данный период развития моментом, когда устанавливается распорядок и появляются твердые границы. В свое время ребенок учится ходить, говорить, самостоятельно есть, пользоваться горшком и спать в своей кровати. Дальше по плану он пойдет в садик и еще больше отдалится от родителей.

В первый год своей жизни дети насладились полным единством с родителями. Затем они узнали о своей индивидуальности. Теперь же они готовы начать учиться тому, как одновременно быть отдельной частью этого мира, но в то же время связанной с другими. Наступают школьные годы, которые дарят родителям и детям новые возможности для духовного развития.

Глава 8. С главной сцены – за кулисы. Возможности духовного роста в школьные годы

В начальной школе дети на ежедневной основе поглощают тонны информации. Кое-что из новых знаний о мире может быть ошеломляющим, а кое-что – освобождающим.

Дети в этом возрасте проходят фазы регресса: они снова навязываются своим родителям. Регресс чередуется с фазами отторжения, когда ребенок хочет проводить время только со сверстниками. В этот период дети настолько же сильно нуждаются в нас, насколько проявляют свободу своего духа. Они одновременно бунтующие и наглые, милые и послушные. Они все еще очень капризные и характерные, но могут проявлять удивительную зрелость.

Когда моя дочь была в этом возрасте, я обнаружила, что размышляю так: «Внезапно у тебя появились друзья. Я уже не так важна для тебя, и это одновременно вызывает облегчение и ностальгию. Сейчас мы узнаем, насколько в действительности крепка наша связь друг с другом».

Младшие школьники учатся ладить со своими друзьями, подчиняться школьным правилам, справляться с учебой и контролировать свои эмоции без помощи взрослых. Они начинают сравнивать себя с друзьями и учителями, полагаются на себя и на окружающих людей и показывают миру свою личность.

Возраст младшей школы – это время для экспериментов и множащихся страхов, для замешательства и энтузиазма. Узнав о том, что правильно, а что нет, дети еще больше хотят общения. Данный этап развития может раздражать, потому что мы оказываемся привязаны к школе, друзьям и учителям – тем элементам жизни ребенка, которые могут серьезно отличаться от наших интересов. Однако если мы ведем себя осознанно, то этот период оказывается временем, когда мы формируем поведение ребенка на глубинном уровне, поощряем качества, которые мы хотим в нем видеть: щедрость, сострадание, эмпатию, осознанность и умение концентрироваться.

Если вы мудрый родитель, то будете выполнять роль второго плана, предлагая стабильный взгляд на то, кем является ваш ребенок, потому что в эти годы дети впервые экспериментируют со взрослыми ролями, которые им придется брать на себя в будущем. Важно, чтобы вы направляли развитие личности ребенка к целостности, когда будете помогать ему разбираться с жизненными неурядицами. Вы не сможете потом винить их в том, чему не научили сейчас. Если вы предоставите ребенку поддержку, в которой он нуждается, то он обретет осознание собственной индивидуальности, компетентности и ценности, а еще – собственные границы.

Поскольку в этом возрасте ребенок впервые расправляет крылья, нужно быть особенно внимательным, чтобы не обрезать их из-за собственных потребностей и предубеждений. Да, вы можете влиять на направление, в котором ребенок полетит, или даже ускорить полет, но факт остается фактом: дети готовы лететь сами.

Средняя школа: будьте рядом

В средней школе происходят огромные изменения, на которые нам часто тяжело и мучительно смотреть. Мы видим боль и замешательство наших детей, их возбуждение и энергичность. Хоть мы и стараемся защитить их от того, что произойдет, но они смело бегут вперед, желая попробовать все самостоятельно.

В этот переходный период дети полностью пересматривают, кто они есть. Их личность находится в метаниях, и мы испытываем не меньшее беспокойство. Мы наблюдаем, как развитие ребенка внезапно меняет направление, как он сражается с неопределенностями своего взрослеющего тела и кипящим разумом. Организм не думает о психологическом возрасте, и дети оказываются ментально не готовы к физической зрелости. Гормональные изменения и неуверенность в себе дают свои плоды, и подросткам кажется, что земля уходит у них из-под ног. До сих пор в мире все было очевидно: черное – черным, белое – белым, а теперь они не уверены, в какой цвет выкрасить свою жизнь.

Именно сейчас ваши дети принадлежат вам меньше, чем когда-либо. Они растут, и для этого им необходимо пространство, а значит, нужно забыть о доминировании и погрузиться в родственные отношения. Вы больше не всемогущий родитель, а партнер, который всегда рядом. Ребенок нуждается в том, чтобы вы взяли его за руку, но не указывали путь. Он ждет, что вы окажетесь рядом, когда он плачет, но не может объяснить почему. Для ребенка важно, чтобы вы уважали его личную жизнь, даже если он сам тянется к вам. Ему нужно, чтобы вы принимали его, даже когда он отвергает и вас, и самого себя. Ребенку необходимо, чтобы вы понимали его, даже если он произносит слова, которые не имеют смысла. Подросток хочет, чтобы вы плыли с ним в бурных водах его эмоций, даже если он пытается снять с себя спасательный жилет. Ему нужно, чтобы вы были спокойны, когда он уже почти довел вас до безумия, чтобы вы внимательно слушали, когда он просит вашего мнения, и просто были рядом, не навязывая своих идей и интерпретаций. Ребенок ждет от вас прощения за забывчивость и рассеянность и понимания, что всему виной гормоны. Детям нужно, чтобы вы сделали им поблажку и позволили немного бунтовать, зная, что это часть здорового развития. Отпустите ребенка и скажите: «Ты готов двигаться дальше сам, не важно, насколько тебе страшно».

Именно в это время дети оказываются в компаниях, влюбляются и по законам социума сталкиваются с болью предательства, отторжением и разбивают свои сердца. Задача родителей – быть рядом с детьми, помогать им справляться со страданиями и вселять надежду, не приуменьшая важность того, что они чувствуют. Ребенку нужно ваше постоянное присутствие, пока его накрывает волнами эмоций. Важно, чтобы вы не пытались «исправить» жизнь, а просто принимали хаос этого возраста. Таким образом дети научатся справляться со своими эмоциями, придумав для этого собственные стратегии. Вы как будто говорите им: «Даже если ты чувствуешь себя потерянным, я буду сидеть рядом с тобой и отражать твою сущность».

Если вас затянет в ураган эмоций ребенка и поглотит тревога, то вы не сможете помочь ему справиться с трудностями этого периода. Вам нужно оставаться твердым, несмотря на то, что вы в замешательстве и нетерпении из-за постоянных перемен мироощущения ребенка. Некоторые вещи могут казаться взрослым глупыми и неважными, но ребенка они будут сильно волновать. Как он выглядят, сколько у него друзей и врагов, хвалят ли его учителя, умный он или не очень, пригласили ли его на вечеринку или на выпускной. Если вы скажете, что не стоит волноваться из-за таких мелочей, это приведет к отчуждению. Ребенок почувствует непонимание. Другими словами, духовный долг родителей – показывать детям, что их состояние абсолютно нормально, и восхищаться их стойкостью.

Другой аспект социализации – это навязчивая идея быть членом группы. Мечтая стать частью какой-то компании, дети могут продать душу. Они так хотят завоевать одобрение ровесников, что предадут собственную правду и начнут впитывать в себя ценности других людей. Когда мы будем смотреть, как они превращаются в члена «крутой компании», отчаянно пытаясь стать одним из популярных школьников, нам придется оставаться в тени, наблюдая, как они одеваются, слушают музыку и высказывают свое отношение к чему-то, противореча своей истинной сущности.

Возможно, дети придут к нам с просьбами купить самые новые гаджеты и самые модные вещи. Они будут спорить и говорить, что «у всех их друзей есть эти вещи» и что без них они станут объектом насмешек. Всей душой желая, чтобы дети влились в коллектив, мы можем пасть жертвой их бесконечных запросов, таким образом транслируя, что внешние факторы (вещи или мнение популярных людей) очень важны для подкрепления личности человека. Однако если мы сможем противостоять требованиям детей и научим их полагаться на внутреннее ощущение собственной ценности, а не на приобретенные вещи и место в социальной группе, то они усвоят, что не нужно слепо следовать за толпой.

Старшая школа: безусловное принятие

По мере того как дети взрослеют и переходят в старшие классы, мы видим эффект воспитания. Раньше нам казалось, что многие вещи с нами не произойдут, но, когда они сваливаются на нас, мы испытываем унижение, желание обороняться, вину и гнев. Мы оказываемся в руках ребенка, для которого стольким пожертвовали! Неудивительно, что многие из нас обращаются к профессионалам за медикаментозной или терапевтической помощью для детей.

Родителям старших подростков приходится проститься с надеждами, которые они возлагали на детей, когда те были маленькими. Теперь нам приходится иметь дело с проблемами, про которые мы раньше думали, что они бывают только у других людей: например, обнаружить, что ребенок напился и закрылся в ванной, потому что его рвет. Кажется, что, какими бы ни были наши отношения с ребенком до сих пор, теперь мы будто вообще не имеем влияния на его крайне странное поведение. На самом деле все, что происходит, связано. Когда родители сокрушаются, в кого их дети превратились, став подростками, я отвечаю: «Они те же самые люди и не превратились в кого-то другого за день».

В подростковом возрасте дети действительно двигаются вперед быстрее, чем когда-либо. Они проявляют больше индивидуальности, становятся высокомерными и самоуверенными. Однако сложный подросток не появляется мгновенно – семена бросались в землю на всем пути воспитания. На данном этапе развития дети могут обратиться к своим нереализованным потребностям. К сожалению, если им не хватало настоящей родительской заботы, теперь они будут искать ее необычными и нездоровыми путями.

Если вы были слишком строги с ребенком, то подростком он будет жаждать свободы. Если вы позволяли ребенку слишком много, пока он рос, и не выставили ограничения, то теперь он сорвется с цепи. Если вы пренебрегали общением с ребенком, то теперь он откажется идти с вами на контакт.

Поверьте моему опыту работы с родителями подростков: еще не поздно исцелить отношения. Просто это будет намного сложнее, потому что подростки недоверчивы. В таком случае родителям придется выносить всю боль, которую дети будут изливать на них. Таков результат родительского провала в установлении настоящих отношений с ребенком как с отдельной личностью. Родителю придется признать: «Меня не было рядом, поэтому, пожалуйста, научи меня, что нужно делать, чтобы исправить наши отношения».

С другой стороны, в этот же период вы сможете вкусить плоды своего вклада в развитие ребенка. Если вы всегда понимали его настоящие потребности и питали его личность, то вы будете в восторге от того, что ребенок умеет делать то же самое. Я молюсь, чтобы тысячи родителей, прочитав мою книгу, сказали своим детям, входящим в переходный возраст: «Ты теперь выше, ярче и лучше, чем я когда-либо мог стать. У тебя в руках силы, потому что ты слушаешь свою сущность. Я восхищаюсь тобой».

Вы должны доверять ребенку в его подростковые годы. Эх, это действительно настоящий тест! Дети проходят через водоворот эмоций. Продолжая развиваться с невероятной скоростью, они наполовину живут во взрослом мире: устраиваются на работу, отправляются в путешествия в одиночку и поступают в университет. Влюбленность, расставание, разбитое сердце и прочие проверки физической и психологической устойчивости – тоже часть этого водоворота. Им больше, чем когда-либо, нужно ваше принятие.

Боритесь с желанием контролировать

Хотя поведение подростка временами соблазняет родителей усилить контроль, все же нужно занять место в заднем ряду и просто наблюдать. Сейчас у детей появляется возможность проявить все, чему мы их учили, показать все моральные принципы и ценности, которые мы в них закладывали. Им нужно взмахнуть крыльями и полететь, хотя бы вокруг квартала. А нам – крепко обнять ребенка, но не сдавливать. Он должен знать, что всегда может вернуться домой, но еще важнее – что он может свободно лететь.

Я знаю, что, когда моя дочь станет подростком, мне придется сопротивляться силе моего эго. Я уже слышу свои слова: «Я еще стольким хочу поделиться, столькому научить. Однако признаю: время моих просветительных речей подошло к концу. Теперь тебе пора написать свою».

Выбор занятий в школе, друзей и хобби – теперь больше их дело, чем наше. Конечно, мы боимся, что они сделают плохой выбор или попадут под дурное влияние. Такой риск есть всегда, но нам теперь ничего не остается. Если дети проваливают экзамены или ленятся, значит, они пытаются сказать нам: что-то не так. А нам остается только одна реакция: принятие. Мы можем предпринять соответствующие усилия, например нанять репетитора, но в основном мы должны оказывать моральную поддержку.

Если ребенок делает плохой выбор в отношениях или других начинаниях, на данном этапе ваша единственная стратегия – принятие. Если вы ответите ему контролем или догматизмом, то только оттолкнете его. Чем гибче вы будете, тем больше шанс, что ребенок сохранит отношения с вами. Если родители становятся навязчивы и властны, то дети начинают вести себя еще хуже.

Естественно, родители спрашивают: «Это значит, что мы должны просто позволить им принимать наркотики и смотреть, как ребенка выгоняют из школы?»

Я объясняю: «Времена, когда им нужно было наше разрешение, остались позади. Подростки делают то, что хотят, и это напрямую связано с тем, как их воспитывали. На данном этапе нужно избавиться от иллюзии, что мы можем контролировать их жизнь. Единственный способ достучаться до ребенка – заново отстроить утраченные связи».

Ключевой духовный урок для родителей на этой стадии развития состоит в том, что мы должны перенаправить отношения с детьми в русло родственных связей и партнерства. Я повторю: ключ – в доверии. Не время бояться или нервничать, нужно уверенно сказать себе: «Теперь я могу откинуться в кресле и наблюдать за тобой. Наконец мы можем отойти от наших старых ролей. Ты готов построить со мной новые отношения, основанные на партнерстве?»

Ребенок отдалится, если родители не будут уважать его личную жизнь и личное пространство. Он пропустит мимо ушей все советы, если почувствует, что вы нарушаете его границы. Ребенок перестанет приходить к вам со своими проблемами, если все, что он будет слышать, – это предупреждения и недоверие. Значит, абсолютно необходимо, чтобы ребенок знал, что вы не хотите навязывать ему свои убеждения. Он обратится к вам, только если сможет находиться рядом и чувствовать безусловную веру в то, что сам может справиться со своей жизнью.

В подростковые годы проблема безопасности выходит на первый план, потому что дети подвержены давлению со стороны сверстников и склонны к необдуманным саморазрушительным поступкам. Несмотря на это, мы не можем влезть и начать контролировать их жизнь. Если мы будем так делать, дети все равно найдут способ соврать нам и поступить ровно так, как хотели. Тогда мы, скорее всего, почувствуем себя беспомощными и даже разгневанными. Чем больше мы вмешиваемся, тем меньше дети нам доверяют. В этом периоде доверие – главная духовная дисциплина.

Хотя мы мало что можем изменить в жизни детей, но мы парадоксальным образом продолжаем быть очень влиятельной фигурой в их жизни. Если мы транслируем полное и безусловное принятие в ежедневном взаимодействии и разговорах, то они охотнее приходят к нам, когда им нужно. Лучший способ оградить ребенка от опасности – постоянно напоминать, кем он является на самом деле.

Глава 9. Это безумное родительство

Вместе с признанием всех чудес воспитания детей осознанный родитель принимает и то, каких психологических, эмоциональных и духовных трудов стоит вырастить ребенка. Кроме того, дети могут навсегда изменить родительское понимание самого себя.

Крайности, которые часто встречаются на пути родителей, могут разбудить в нас как самое хорошее, так и самое плохое. Вот почему родителю стоит сразу принять, насколько сложным будет этот опыт. В особенности это касается мам. Хотя не все родители сталкиваются с одинаково серьезными трудностями, все мамы и папы претерпевают эмоциональную и психологическую трансформацию.

Как мы начали понимать из двух последних глав, никто не объясняет заранее, насколько сильно родительство переворачивает жизнь. Никто не рассказывает, что любовь между родителем и ребенком может разбить сердце, оставляя мам и пап на милость детей. Никто не предупреждает, что, если мы будем воспитывать ребенка осознанно, жизнь перестанет быть такой, какой мы ее знали, а та личность, которой мы себя считали, исчезнет на глазах. Никто не говорит нам, как сложно будет пережить смерть старого «я», понятия не имея, как развить новое чувство того, кто мы есть.

Родительство – одна из самых сложных задач в жизни человека. Спросите об этом мать, у которой один ребенок отказывается спать в три часа ночи, а второй требует покормить его грудью. А еще ей идти на работу к девяти утра, не говоря уже о муже, который ждет, что она будет соблазнительницей в постели для него и красоткой для всего мира. Спросите об этом любого отца, который делает домашнее задание с невнимательным сыном, пытаясь заставить последнего хоть как-то сконцентрироваться на упражнении, потому что поджимает время и надо забирать второго ребенка с тренировки по футболу, а потом разобраться со всей работой, которую он принес домой из офиса.

Родительство заставляет нас сомневаться в себе, наверное, больше, чем любая другая роль в обществе. Мы сомневаемся в своих знаниях, ценности и даже нормальности. Мы спрашиваем себя: «О чем вообще я думал, когда говорил, что хочу детей, если теперь единственное мое желание – чтобы они пошли спать и оставили меня в покое?»

Вы будете во всеоружии, если сможете признать духовный потенциал родительства. Так вы погрузитесь в воспитание ребенка, не застревая в ситуациях, которые пугают и сбивают с толку. Вот почему вместо того, чтобы испытывать вину за чувства, которые возникают в процессе воспитания ребенка, нужно принять безумства родительства, делая акцент на том, как новая роль открывает вас с другой стороны, стирает старую личность и заменяет ее лучшей версией себя.

Особенная роль матери

Оба родителя претерпевают изменения в процессе воспитания ребенка. Однако для женщин родительство имеет особое эмоциональное и духовное значение, потому что девять месяцев мы носим ребенка под сердцем. Беременность делает связь ребенка и матери особенно крепкой, а отношения – глубоко личными. Это одна из причин, по которой матери часто вкладывают в детей больше, чем отцы.

За время беременности меняется не только тело женщины, но и психика, потому что мать участвует в появлении на свет новой личности. В эти девять месяцев мы наблюдаем, как ощущение собственного «я» начинает меняться, пока внутри нас растет и развивается ребенок. Наша личность ставится под сомнение, потому что мы понимаем, что жизнь больше нам не принадлежит: она делится на двоих. Мы чувствуем, как сердце наполняется новым живительным желанием оберегать и защищать.

Мы ощущаем себя уже не той женщиной, которой были до беременности, но еще не сформулировали, кто мы теперь. Следовательно, мы растворяемся в роли матери, отдавая себя ребенку с таким рвением, которым может обладать только женщина. Постоянно отдавая, наше «я» бледнеет, и мы все больше отдаляемся от своей истинной личности. Нам кажется, что мы на ничьей земле, ни тут ни там.

Да, мы чувствуем, что имеем цель, но чаще всего она связана только с материнством. Дети растут, мужья поднимаются по карьерной лестнице, а мы оказываемся в открытом море без лодки, не в силах найти собственное предназначение. По прошествии времени мы можем ощутить желание стать личностью, отдельной от детей, но отказываемся видеть двери, ведущие к этому. Некоторые отчаянно пытаются вернуться к тому, что было раньше, а другие понимают, что та наша часть умерла. Хотя все это звучит ужасающе, потеря собственного «я» может быть первым шагом к возрождению.

Став родителями, многие даже не узнают себя в зеркале. Каждая морщина на лице матери отражает разные события: случай, когда ребенок захлопнул дверь перед носом, потому что ему не купили видеоигру; или ситуацию, когда он упал и сломал руку; или день, когда мы потеряли его на улице. Если посмотреть ближе, в этих же морщинах можно увидеть радость и благоговение, которые приносит материнство.

Иногда мы не можем не ворчать на детей, пока моем посуду, жалуемся на них своей маме, виним супруга в неадекватности или клянем судьбу за то, что из всех людей на земле именно нам достался такой «сложный» ребенок. Только другой родитель понимает, что значит, когда вы закатываете глаза и говорите: «Кто же знал, что с детьми так много забот?» или «Слава богу, что никого нет дома». Только тот, кто сам пережил подобное, может по достоинству оценить слова «У меня есть несколько часов на себя».

Для многих матерей и отцов, несущих на себе основную тяжесть воспитания, родительство может быть эмоционально, психологически, финансово и физически опустошающим, но мало кто из нас делится тем, насколько это хлопотно, сложно и эмоционально затратно. Мы так хотим быть «хорошими» родителями, что нам стыдно поделиться своими чувствами с семьей или друзьями. Мы боимся осуждения настолько, что прячем эмоциональную и физическую боль, вызванную требованиями детей. Следовательно, многие идут по пути родительства, чувствуя себя в полном одиночестве, искренне считая, что мы ненормальны, потому что иногда мечтаем снова стать такой, какой были, пока не стали матерью. Но если бы мы только решили сбросить с себя мантию совершенства, то ощутили бы родство с другими матерями и поняли, что в тех чувствах нет ничего необычного, мы просто люди.

Никто не понимает смесь преданности и тоски, которую испытывает мать, пока сам не пройдет через это. Иногда мы полны неиссякаемой любви, иногда – всепоглощающей усталости. Есть моменты, когда мы так заботимся о детях, что забываем о собственном существовании, а в некоторые мгновения мы мечтаем сбежать прямо сейчас, бросив грязную одежду, гору домашнего задания и неубранную комнату. Конечно, когда мы фантазируем, что лежим на пляже и потягиваем коктейли, нам становится стыдно. Мамы или папы думают о своем ребенке почти сто процентов времени, которое проводят рядом с ним. Мы то заботимся, то развлекаем, то волнуемся. Неудивительно, что в отношениях между супругами происходят огромные изменения. Тело становится неизведанной территорией, а эмоциональное состояние временами напоминает состояние психически больного человека, потому что мы не высыпаемся, становимся вспыльчивыми, смотрим, как деньги утекают между пальцев, а еще время от времени превращаемся в тиранов.

Неизбежно наступает день, когда до нас доходит: «Я же в точности как моя мать!» – или, говоря иначе: «Я стала человеком, который пытается вообще все держать под контролем». Внезапно становится понятно, почему мама все время кричала: «Почему ты просто не можешь сделать так, как я говорю?» Мы начинаем испытывать эмпатию к каждому родителю, который сорвался, потому что ребенок кричит в самолете. Пока не стали родителями, мы с чувством превосходства говорили: «Если бы у меня были дети, они бы никогда себя так не вели!» Теперь же мы сочувствуем этому несчастному взрослому, хотим забрать ребенка и закрыть его в туалете.

Нравится нам это или нет, каждому родителю суждено быть задетым собственным ребенком на глубоком элементарном уровне. На каком-то этапе мы просто сорвемся. Мы будем кричать, даже орать и называть ребенка такими словами, что раньше и подумать не могли. Важно принять: если что-то в поведении ребенка выступает триггером – это нормально. Я говорю себе, что, когда меня что-то заденет, я приму все стороны моей тени, которые ощущают угрозу, и с радостью усвою урок, который мне преподает ребенок. Так или иначе каждому из нас придется столкнуться со своей темной стороной и ее манией контроля.

Признав, что все мы иногда остро реагируем, становится унизительно постоянно терять терпение в самой детской манере. Кричать на ребенка неприятно.

Реальность состоит в том, что вы должны быть вовлечены в эмоции вашего ребенка так же сильно, как и в свои. Только так вы сможете проработать их и не выплескивать на детей.

Когда кажется, что терпение трещит по швам, становится привлекательной идея вернуться к традиционной иерархической модели воспитания детей «ребенок против родителя». Однако, если вы ступите на этот путь, скорее всего, такое решение вам дорого обойдется в подростковом возрасте ребенка и позже. В начале осознанный подход к воспитанию может быть болезненным, но это лучший выбор в долгосрочной перспективе.

Воспитывая ребенка, снизьте темп

Когда воспитываешь ребенка, приходится привыкать к иной природе жизни. Дети постоянно проверяют границы дозволенного. Вступая в переходный возраст, они испытывают наше терпение еще сильнее и совсем другими способами. Теперь дело уже не том, что нужно дождаться, пока они доедят кашу или завяжут шнурки, а в том, что приходится мириться с односложными ответами и стоять в очереди после их друзей, чтобы пообщаться.

Развитие терпения – это одна из самых нужных реакций на детей и возможность отдаться настоящему моменту. Ребенок испытывает наше терпение, и нам приходится забыть о нравоучениях, глубоко вдохнуть и отпустить требования своего эго, чтобы в полной мере оценить данный момент. Вот почему развитие терпения – это духовная практика, которая требует, чтобы мы воспринимали жизнь более осознанно и в замедленном темпе.

Признаю, бывают ситуации, когда буквально не хватает терпения. Просто позарез нужно добраться из одного места в другое без опозданий. Но было бы ужасно, если бы мы так жили на регулярной основе. Своей медлительностью дети предлагают бесценную жемчужину мудрости, потому что детский ритм жизни намного ближе к естественному духовному ритму, чем у большинства взрослых. Если вы куда-то спешите, напомните себе, что нет места, куда нужно было бы стремиться, кроме существующего момента. Вместо того чтобы подгонять детей, нужно находиться с ними здесь и сейчас. Если мы нервничаем и не можем быть в моменте, то лучшая услуга, которую мы можем оказать себе и ребенку, – это постараться восстановить спокойствие.

Дети не следуют «плану», и в этот момент мы мудро напоминаем себе, что они и не должны, потому что они пришли в этот мир для другого. В таких случаях, возможно, стоит изменить наши планы, а не требовать от ребенка повиновения.

Если ребенок действительно ведет себя плохо и вы чувствуете, что у вас вот-вот лопнет терпение, нужно прислушаться к внутреннему голосу. Он шепчет: «Не используй ребенка как емкость для своей досады». Будет мудро провести внутренний диалог и спросить себя: «Почему меня это задевает? Почему я так недоволен своим ребенком? На что он указывает в моем внутреннем состоянии?» Хорошим решением станет сделать глубокий вдох и выйти из комнаты. Так у вас появится возможность собраться и напомнить себе: «Прямо сейчас помощь нужна не моему ребенку, а мне».

Однако иногда мы все же теряем терпение и выплескиваем раздражение на ребенка. Самым лучшим в такой ситуации будет сделать глубокий вдох и простить себя. После этого отпустите эмоции и начните заново. Если вы часто теряете терпение, то ситуация требует пристального внимания. Нет никаких причин срываться на ежедневной основе, если только вы не перегружены по всем фронтам. Тогда нужно оценить обстоятельства и по возможности восстановить баланс. При таком положении дел перемена образа жизни должна стать центром вашего духовного внимания.

Закончить цикл боли, которая передается из поколения в поколение, – одна из самых важных задач осознанного родителя. Мы рассмотрим эту тему подробнее в следующей главе.

Глава 10. Не перекладывайте свои травмы на детей

Иногда родители настолько сильно увязают в своей боли, что не могут удовлетворять потребности ребенка так, как он того заслуживает. В таких случаях дети вырастают не просто с пустотой внутри – они будто разбиты на кусочки. Так происходит, потому что сущность ребенка не просто была утрачена – она так и не развилась. Следовательно, дети мечутся в поисках своего истинного «я», соглашаясь на все, что обещает заполнить внутреннюю пустоту.

Если отношения с родителями не стали своего рода зеркалом, в котором можно разглядеть собственное истинное «я», то мы не только чувствуем себя потерянными, но и впадаем в серьезную депрессию. Эта депрессия проявляет себя или как отрешение от всего, или как зависимость. Поскольку объект зависимости временно облегчает сердечную боль, мы верим, что это возвращает нам то утраченное зеркало, и нам кажется, что мы наконец получаем ощущение подлинности своего «я», которого нам не хватало столько лет.

Когда-то я работала с женщиной по имени Саманта. Ей было около пятидесяти лет, она была интеллектуально развитой, защитила докторскую диссертацию и работала медсестрой в местной больнице. Саманта всю жизнь мечтала завести ребенка, но всегда связывала это с необходимостью найти мужа. Однако она так и не вышла замуж, поэтому не оправдались и ее надежды на материнство.

Родители Саманты развелись, и она никогда не знала, что значит иметь родителей, которые постоянно рядом. Ее мать была врачом с обширной частной практикой, поэтому все время была занята, а отца Саманта никогда не видела. Девочка провела все детство, заботясь о себе сама. Она испытывала вину, просто предлагая матери прийти на ее выступление или вручение аттестатов в школе. Долгое время Саманта не могла понять, что она неинтересна матери, потому что та предпочитает тратить все силы на спасение мира. В результате Саманта решила, что жизнь не заслуживает доверия и, чтобы выжить, нужно поумерить свои потребности.

Спустя некоторое время мать Саманты вышла замуж второй раз. Новый муж стал поднимать на нее руку. Саманта не могла поверить, что сильная, образованная женщина может позволить так себя унижать. Как только Саманта окончила школу, она сбежала из дома, связалась с сомнительной компанией, где употреблялись наркотики, стала вступать в беспорядочные половые связи и жить большей частью на улице.

Через шесть лет Саманта достигла дна и оказалась в больнице с тахикардией, вызванной употреблением наркотиков. Ей было двадцать четыре года. В приемном отделении на нее снизошло озарение, и она поняла, что становится такой же эмоционально холодной, как ее мать. Тогда Саманта нашла работу и поступила в колледж. Природная одаренность помогла хорошо учиться в колледже, получить степень магистра, а потом и защитить докторскую диссертацию. К сорока годам Саманта получала хорошую стабильную зарплату и больше не употребляла наркотики.

Внешне казалось, что Саманта успешна во всем, но внутри она все еще страдала от боли. На работе она весь день заботилась о разных людях, и эта роль казалась ей комфортной, потому что более близкие отношения начинали ее душить. Саманта не доверяла мужчинам и ждала, что ее предадут в любую минуту. Самые долгие ее отношения продлились только пять месяцев, следовательно, большую часть времени она была абсолютно одна. Скатываясь в депрессию, Саманта сетовала: «Мне не к чему стремиться. Я пытаюсь убежать от того, что было в детстве, но мне по-прежнему так же плохо, как в пять лет. Внутри я все та же маленькая девочка. Эта боль когда-нибудь прекратится?»

Грустно то, что, как бы сильно ни изменился внешний мир, детская боль остается в сердце до тех пор, пока мы не излечим душевную травму. Не важно, сколько у нас украшений, научных степеней, обожает ли нас супруг – ничто не может компенсировать тоску ребенка, который мечтает только о безусловной любви своих родителей.

Большинство из нас – взрослые дети, в которых так и не разглядели личность, которой мы являемся. Например, если родители были оторваны от своего «я», ребенок смотрит им в глаза, надеясь увидеть отражение собственной сущности, но все, что он видит, – пустой взгляд или эмоциональный ответ, к которому он не имеет отношения. Когда мы не видим отражения своей подлинной сущности в глазах родителей, мы принижаем себя.

Родители, которые руководствуются в воспитании собственными старыми ранами, навязчивыми мыслями и взрывными эмоциями, накладывают разный отпечаток на жизнь ребенка. Давайте рассмотрим некоторые самые часто встречающиеся эффекты такого родительства.

Если вы всегда были «недостаточно хороши»

Сорокалетний Джонатан вырос, но так и не получил одобрения, которое было ему так нужно еще в детстве. В результате, несмотря на свой ум, он не задерживается ни на одной работе дольше чем на год. Джонатан пробовал себя в разных профессиях – от менеджера в частном бизнесе до учителя в школе, – но ничто не приносило ему удовлетворения. В каждом коллективе он наживал врага, который ополчался на него, и из-за этого приходилось уходить. Сейчас Джонатан в тупике, потому что никто не хочет брать на работу человека, резюме которого показывает его нестабильность.

Утопая в боли, Джонатан много пьет, часто курит, ругается с женой и проявляет жестокость к детям. «Он что-нибудь с собой сделает, я знаю это, – сказала мне его жена по телефону. – Джонатан не только никому не доверяет, но и отдаляется от меня и детей. Ему кажется, что жизнь поставила на нем крест».

Если бы Джонатан заглянул внутрь себя, то увидел бы, что это он ставит крест на людях и возможностях, потому что чувствует, что мир ему не рад с самого детства. Точно так же как Саманта считала жизнь не заслуживающей доверия, так и Джонатан считает, что судьба жестока и нечестна. Он чувствует себя так, потому что ни разу не попытался посмотреть на свои ожидания со стороны и увидеть, что они основаны на страхе быть преданным. Джонатан все время ждет предательства и раз за разом настраивается на него. Из-за раздутого чувства собственного достоинства и претенциозности он выставляет окружающим людям недостижимые стандарты. Поскольку никто и ничто им не соответствует, он отвергает все возможности, встречающиеся на пути. Таким образом, цикл разочарования продолжается. Джонатан выбирает такой подход из-за чувства внутренней пустоты. По этой причине все, на чем он концентрируется, – это собственная выгода. Он не думает о том, что способен давать.

Если человек растет с мыслью, что он недостаточно хорош, то он проецирует это чувство на мир вокруг. Он делает это, создавая амплуа претенциозности, как сделал Джонатан, пытаясь компенсировать чувство собственного несовершенства. В результате такие люди считают других хуже себя и разгуливают по свету с раздутым чувством собственной важности. Все это происходит от недостатка осознания собственной ценности.

Джонатан транслирует эту идею через роль отца, требуя от детей успехов в учебе, занятий теми хобби, которые он считает стоящими, и судя их по достижениям. Ему комфортно только в роли «властного» родителя, но дети его боятся. В результате старший сын Джошуа отвернулся от отца. Мальчика никогда нет дома, он проваливает экзамены и хочет уйти из школы. Сдаться проще, чем жить в постоянном страхе разочаровать отца.

Многие из нас вкладывают негативную энергию в крики: «Пусть жизнь только попробует не дать мне того, что я заслуживаю!» Подталкиваемые этой энергией, мы пытаемся получить от судьбы конкретно то, что требуем. Все, что не соответствует нашим ожиданиям, мы считаем бесполезным. Даже когда нам предлагают что-то ценное, мы не замечаем этой ценности. Привыкнув все осуждать, мы не принимаем как есть не только жизнь, но и своих детей. Конечно, такое сопротивление ни к чему не приводит, потому что жизнь остается верна своей сути и идет своим чередом. Если мы достаточно мудры, то признаем это и пытаемся плыть по течению жизни, а не бороться с ней.

Низкая самооценка, которая прячется за фасадом высокомерия, бывает результатом недостаточного принятия родителями, из-за чего человек все время хочет большего. В других случаях детей хвалят и превозносят выше, чем они того заслуживают. А бывает и так, что ребенок чувствует себя марионеткой в руках родителей, нужной для удовлетворения их эго вместо собственных желаний.

Еще одним примером человека, который пытался повысить самооценку за счет окружающих, стала девушка по имени Наташа. Она привыкла жить в красивом особняке в престижном районе и долгие годы больше всего гордилась тем, какую одежду носит, какие украшения покупает, с каким людьми проводит время, на каких машинах ездит. А потом ее муж потерял работу. В следующем году им пришлось переехать в дом родителей мужа. Наташа считала это ниже своего достоинства. Она стала чувствовать себя разбитой, депрессивной до такой степени, что не могла находиться здесь и сейчас со своими детьми. Решив, что произошедшее – «ужасная» вещь, она стала проецировать неуверенность в себе на мужа, принижая его за то, что он не смог удержаться на рабочем месте.

То, через что проходила Наташа, действительно было сложно, но даже близко не могло сравниться с катастрофичностью, которую она приписывала ситуации. Хотя теперь ее стиль жизни отличался от того, к чему она привыкла, у нее по-прежнему была достойная, безопасная, стабильная жизнь. Только ее привязанность к эго не давала ей этого увидеть.

Наташа оказалась настолько убедительна в рассказах о том, насколько кошмарна ее ситуация, что у нее появились преданные последователи. Муж впал в депрессию, дети стали плохо учиться в школе, у самой Наташи начались проблемы со здоровьем. Теперь все совсем пошло ко дну: муж перестал искать работу, а сына пришлось забрать из школы, потому что он завалил абсолютно все предметы. Вся семья увязла в страданиях Наташи.

«Скажите мне, как я должна реагировать, если мне так плохо? – спрашивала она меня. – Прыгать от радости? Закатить вечеринку? Сказать Вселенной, что мне все нравится и я хочу, чтобы так продолжалось?» Пока она была ослеплена страхом и тревожилась по поводу того, что будет есть на ужин, женщина не видела, как сама ведет все к катастрофе, которой так боялась. Наташа ни на секунду не задумывалась, что на ситуацию можно было отреагировать по-другому.

Родители Наташи всегда испытывали огромную тревогу по поводу денег. Ее отец всю жизнь работал, чтобы откладывать, а мама все время жаловалась, что денег недостаточно. Хотя семью ни под каким предлогом нельзя было назвать бедной, Наташа унаследовала ощущение, что самооценка тесно переплетена с тем, сколько материальных благ есть у человека. Ее родители не могли жить так, как хотели, потому что были привязаны к счету в банке. Откладывая каждую копейку и ограничивая себя во всем, они пренебрегали наслаждениями, которые им предлагала жизнь, потому что слишком волновались из-за будущего. Вот в этом сценарии, заложенном родителями, и находятся корни привязанности Наташи к роскоши и дикий страх простой жизни.

Как только Наташа смогла понять, что этот сценарий – часть ее наследства, она согласилась принять реальность такой, какая она есть. Благодаря принятию женщина смогла проявить настоящую эмоциональную реакцию на ситуацию. Она осознала, что отвергала своего мужа из-за внутреннего ужаса. Поняв это, Наташа снова потянулась к нему. Вместе супруги основали благотворительную организацию, помогающую одиноким женщинам снова встать на ноги. Хотя они так и не вернулись к тому уровню финансового благосостояния, которым раньше наслаждались, жизнь наполнилась благодарностью, которая появляется, когда помогаешь другим.

Если вы угождали другим ради одобрения

Дети, которых воспитывают родители, отказавшиеся от своей аутентичности и маскирующие настоящие чувства, копируют такой поддельный стиль жизни. Они смотрят, как взрослые меняют себя, чтобы заслужить одобрение других, и сами пытаются всем угодить, удовлетворяя чужие потребности.

Когда дети видят, что мы ставим нужды остальных превыше своих собственных, они учатся ценить других больше, чем себя. Поскольку они сильно настроены на отношения с окружающими людьми, то основывают чувство собственной идентичности на этих отношениях. Однако в таком угождении другим сквозит гнев, потому что никто не может постоянно отдавать себя, если сначала не посвятил время себе.

Если мы угождаем другим, чтобы заслужить их одобрение, то можем начать делать то же самое и с детьми. Вместо того чтобы научить их заботиться о своих потребностях, мы чрезмерно удовлетворяем все их желания, чтобы получить одобрение. Слишком балуя детей, мы транслируем им идею, что пользоваться нами – это нормально. Из-за своей низкой самооценки мы позволяем им думать, что они – пуп земли, а это эмоционально нездоровая попытка смягчить боль от собственной неполноценности. Кроме того, это верный путь, чтобы вырастить нарцисса, который считает, что мир вращается вокруг него.

Если мы не способны выставить здоровые границы, то дети не учатся уважать границы других людей. Они видят, что у нас не получается заявить о наличии личного пространства и собственных нужд, поэтому приходят к выводу, что их потребности важнее всех остальных. Поскольку мы постоянно даем ребенку то, что он хочет, не говоря «нет», когда следовало бы, он не понимает, что иногда сама жизнь говорит нам «нет». В итоге у ребенка раздувается чувство собственной важности.

Анита была младшей из двоих детей в семье. Отец (его звали Стэнли) умер, когда ей исполнилось семь. Старшая сестра Аниты страдала умственными и физическими отклонениями, поэтому была прикована к инвалидному креслу. Луиза, мама девочек, сконцентрировала все свое внимание на старшей сестре, полностью посвящая себя ее здоровью. Из этой ситуации Анита быстро извлекла урок о своем месте в жизни: она всегда вторая. Никакие ее действия не могли отвлечь мать от старшей сестры, и она чувствовала себя жадным монстром, который больше всего хочет внимания.

Поскольку мама замечала младшую дочь только тогда, когда она заботилась о старшей сестре и делила с ней тяжелую ношу воспитания больного ребенка, Анита отлично вжилась в эту роль и стала превосходной сиделкой. В результате мама все чаще полагалась на нее, параллельно подталкивая ее стать всем, чем не могла быть старшая сестра. Удовлетворяя все ожидания матери, Анита стала успешным педиатром и заботилась о семье финансово и эмоционально.

Анита поздно вышла замуж и родила троих детей. В своей семье она продолжала делать то, что у нее получалось лучше всего, – отдавать всю себя детям, которые впоследствии выросли полноценными и самодостаточными. Анита так сильно стремилась не повторять с ними того, что произошло в детстве с ней самой, что исполняла любую их просьбу, позволяя детям использовать себя так же, как когда-то ее использовала мать.

Стивен, муж Аниты, тоже был к ней очень требователен. Своей мелочностью, ревностью и собственничеством он выжал из нее всю эмоциональную энергию. В результате всю взрослую жизнь Анита провела, разрываясь между матерью, сестрой, детьми и мужем. Казалось, что ей это не стоит никаких усилий, пока у нее не диагностировали рак груди.

У Аниты не было сил бороться, она сломалась и впала в депрессию. Именно тогда, когда от нее требовалось быть сильной, Анита просто сдалась. Женщина, которая всю жизнь посвящала себя другим, не могла помочь себе, когда потребовалось. Ее чувство собственной ценности оказалось настолько низким, что она не могла притворяться сильной для самой себя.

Анита рассчитывала, что мама поможет ей собраться с силами. Но ситуация так сильно встревожила мать, что вместо сострадания и заботы она была в гневе на свою дочь. Мать постоянно принижала Аниту, отказываясь принять тот факт, что ей нужна помощь. Дети Аниты не могли справиться с упадком сил своей матери, поэтому тоже начали увядать. Муж, не привыкший быть эмоциональным лидером в семье, все меньше времени проводил дома, описывая его как «слишком мрачное место». Вот так, прямо как в детстве, Анита оказалась всеми покинута.

Только спустя месяцы терапии Анита осознала, что она покинула сама себя, потому что давным-давно ее оставили родители. Теперь она увидела, что выбрала мужа, который был точно такой же, как ее мать, – самовлюбленный и безразличный. Теперь Анита поняла, что, постоянно потакая детям, не воспитала в них способность противостоять жизненным трудностям. Она так сильно хотела уберечь их от страданий, которые сама перенесла в детстве, и разбаловала их настолько, что они утратили способность к эмпатии и даже стали черствыми. Анита так не хотела накладывать на детей ответственность, которой ее перегрузили в юности, что воспитала в них отсутствие чувства долга.

Как и Анита, многие из нас подстраивают свое поведение, чтобы получить одобрение других людей. Мы так жаждем принятия и подтверждения нашей ценности от окружающих, что превращаем себя в кого-то, кем не являемся. Когда нас воспитывают мать и отец, которые не умеют любить наше истинное «я», мы учимся все время ждать родительского благословения. Мы меняем свои желания и создаем некий образ – ненастоящую личность, которую родители будут одобрять. Этот образ скроен так, что больше подходит родителям, чем нам самим, и он сбивает нас с пути аутентичности.

Если ребенка воспитывают родители, которых растили не по осознанному подходу, то они заставляют его стыдиться, когда он хочет проявить свою сущность. Ребенок испытывает вину за то, что желает быть уникальной личностью, которой является. Если родители стыдят ребенка, когда он сходит с проторенной тропы их ожиданий, то он учится не доверять инстинктивным реакциям на жизнь, поэтому все время мечется в нерешительности, когда дело доходит до жизненного выбора.

Вина – это плохая эмоция, которая заглушает голос нашей сущности, оставляя послевкусие неправильности и неуверенности в себе. Дети, которые растут с отпечатком этого чувства, не доверяют своей природной мудрости. Следовательно, в жизни их либо постоянно душит вина, либо они переносят это чувство на других, осуждая и обвиняя всех вокруг.

Если на нас наложен такой эмоциональный отпечаток, мы размышляем примерно в таких направлениях: «Я плохой, потому что самовыражаюсь», «Мне нельзя чувствовать себя счастливым, потому что, если я счастлив, значит, я бросаю тех, кто несчастен», «Я не заслуживаю эмоциональной свободы», «Я причина расстройства моих родителей», «Я “плохой”, потому что доставляю родителям неудобства».

Дети, растущие с такими убеждениями, становятся родителями, неспособными найти свое призвание в жизни, потому что их терзает чувство вины. Ведь они уверены: если они будут заниматься тем, чем сами хотят, то каким-то образом подведут других. Такие родители не дают детям жить их собственной жизнью. Поскольку данные мамы и папы не верят в собственную компетентность, у них возникают сложности с установлением дисциплины и реакцией на детские эмоции. Дети таких родителей часто испорченные и очень агрессивные в установлении своих границ.

Если вы не могли быть собой

Мы увидели, что дети эгоцентричных родителей создают себе новый образ с целью завоевать внимание мамы или папы. Идя на поводу у родительского эго, дети не заявляют о своей личности и о настоящих потребностях, не слушают свой внутренний голос и изощряются, чтобы их нужды были удовлетворены. Они считают себя жертвами и перекладывают ответственность за собственные чувства на других, потому что, когда обвиняешь кого-то, можно снять с себя всю ответственность и занять позицию «бедного несчастного» человека.

Когда такие дети становятся родителями, они не разрешают своим детям быть собой. Если те осмеливаются проявить собственную личность, родители начинают чувствовать себя жертвами своих детей. Иногда родители примеряют роль мученика, а дети испытывают вину за то, что просто пытаются быть настоящими.

Марта выросла в семье с восемью детьми и рано поняла, что внимание родителей всегда распыляется на многих. Чувствуя себя несправедливо обделенной, она поняла, что если хочет получать больше внимания от родителей, то надо как-то выделиться. Иногда Марта вела себя как дива, делая упор на драматизм, крича громче братьев и сестер и пытаясь быть самой яркой. Временами она становилась ипохондриком, заявляя, что у нее что-то болит. Как девочка ни старалась, жестокая реальность состояла в том, что у родителей было ограниченное количество внимания, которое делилось между восемью детьми.

Живя в постоянном ощущении, что с ней нечестно обошлись, Марта выросла и превратилась в женщину с тысячей поводов для недовольства. Она вышла замуж за мужчину, которого больше интересовало зарабатывание денег, чем жена. Марте пришлось одной растить сына, потому что оказалось, что муж – тот еще ходок по женщинам. У Марты не нашлось другого места, куда направить свои эмоции, поэтому сын Нейт стал для нее центром вселенной. Марта считала, что именно он заставит ее почувствовать себя особенной, о чем она так давно мечтала. Марта удовлетворяла все его желания, пытаясь вырастить из сына такого мужчину, за которого она сама вышла бы замуж.

Друзья Нейта завидовали вниманию, которым его одаривала мать, не понимая, что он чувствовал что угодно, кроме счастья, потому что жил под невообразимым давлением. Предполагалось, что Нейт станет мужчиной, которого его мать не нашла ни в собственном отце, ни в муже, поэтому он чувствовал себя виноватым каждый раз, когда подумывал о том, чтобы высвободиться из крепкой хватки матери и заявить, что он хочет жить своей собственной жизнью.

Марта играла роль мученицы как по нотам. Каждый раз, когда Нейт с ней не соглашался, она напоминала ему, как много сделала для него, скольким пожертвовала, что посвятила ему всю свою жизнь, приправляя все это слезами и призывами к жалости. Отец Нейта даже винил мальчика (пусть и не открыто) в том, что он забрал у него жену.

Нейт чувствовал себя обязанным матери, как будто его задачей было сделать ее счастливой, раз родители и муж не смогли, и оказался в ловушке. Хотя он хотел учиться за границей, ему пришлось остаться жить в квартале от дома детства. Нейт встречался только с теми девушками, которых, как он думал, одобрила бы его мама. Ему казалось, что если он переедет или огорчит мать, то это убьет ее. Он считал себя единственным спасением матери. Нейт стал жертвой ее психологии жертвы, мучеником ее мученичества.

Когда Нейт наконец влюбился, девушка оказалась такой же контролирующей все, как его мать. Она обладала такой же способностью вызывать у него море вины, как делала мама. Оставался лишь вопрос времени, когда мать и жена начнут соревноваться за внимание Нейта. Когда он стал отцом, мать почувствовала еще большую угрозу и начала вести бесконечные игры, прибегая к способам, которыми пользовалась в детстве, например ипохондрии. Марта с присущим ей эгоцентризмом требовала внимания сына всеми мыслимыми способами, а Нейт был не способен пройти сепарацию. Все это, естественно, привело к разладу в браке.

Женщины особенно часто растут с ощущением мученичества. Мы подсознательно усваиваем убеждение, что должны заботиться о других, и видим в этом свое предназначение. Мы постепенно обращаем собственную неудовлетворенность в свою пользу, таким образом привязывая к себе объект нашей заботы. Поскольку принять свое эмоциональное состояние и взять на себя ответственность за него оказывается страшно, мы выражаем себя скрытыми путями. Например, утверждаем, будто заботимся о ком-то, хотя на самом деле просто используем его ради ощущения, что в нас нуждаются и ценят. Другими словами, наша забота мотивируется желанием заполнить внутреннюю пустоту.

Я видела много детей, пострадавших от рук ничего не подозревающих родителей, поэтому предлагаю сойти с пьедестала и говорить себе каждый день: «Я хочу избавиться от мысли, что у меня есть власть над духом ребенка. Я избавляю своих детей от необходимости заслуживать мое одобрение и от страха неодобрения. Я буду свободно давать свое одобрение, потому что мой ребенок заслужил на это право. Я прошу мудрости, чтобы ценить обыкновенность моего ребенка. Я прошу умения не оценивать сущность моего ребенка по достижениям. Я прошу о возможности просто сидеть рядом с моим ребенком каждый день и наслаждаться его присутствием. Я прошу о напоминании, что я совершенно обычный человек, и об умении наслаждаться этим фактом. Я здесь не чтобы осуждать или одобрять сущность моего ребенка. Я здесь не чтобы определять, как должна сложиться его жизнь. Я здесь как духовный партнер моего ребенка. Дух моего ребенка бесконечно мудр и будет проявлять себя именно так, как должен. Дух ребенка покажет, как мне реагировать на мою собственную сущность».

«Плохое» поведение – поиск внутренней доброты

Тони, один из моих дорогих друзей, – креативный, любящий заниматься самоанализом человек. А еще он измученная душа. Его, одного из двух близнецов, отправили жить с бабушкой и дедушкой в другой город, когда ему было десять лет. Тони вспоминает: «Они просто сослали меня. Сегодня я сходил в школу, а завтра мама уже собрала мои чемоданы. Она сказала, что я плохо влияю на брата-близнеца. Я был слишком сильным по сравнению с ним, и у него развивались комплексы».

Мать Тони уверяла его, что это всего на несколько месяцев, пока брат заново не обретет себя. «Ты сильный, – сказала она. – Ты всегда был сильным. У тебя все будет хорошо». Несколько месяцев превратились в полтора года.

«Я видел родителей раз в месяц, – вспоминает Тони. – И они все время мне говорили: “Твой брат выходит из своего кокона. Ему лучше теперь, когда он один”. И потом от них не было ни слуху ни духу до следующего визита. Хотя мать с отцом говорили, что я сильный и все будет отлично, так никогда не было. Почему именно мне пришлось уехать? С этого момента я решил никогда не быть “сильным, нормальным” человеком».

Тони начал вызывающе вести себя, пытаясь привлечь внимание и думая, что теперь родители заметят и его, а не только брата. Вместо этого поведение сына разозлило их, и они стали пытаться его контролировать, угрожая, что никогда не заберут мальчика обратно домой. «Стало еще хуже, – жалуется Тони. – Я стал принимать наркотики и алкоголь, ушел из школы. Но родители все равно продолжали защищать моего брата, даже не пытаясь прийти мне на помощь. Поэтому из “нормального” я превратился в “плохого” ребенка, и этот ярлык ношу до сих пор. До сих пор, если я пытаюсь объяснить им, что стал бунтарем не потому, что такова моя натура, а потому, что я хотел привлечь их внимание, они смеются надо мной. Они говорят, что отправили меня в другой город, потому что я всегда был плохим. Может быть, они правы и я с самого начала был плохим ребенком».

Бунтарство часто становится результатом отношений в семье, и в его основе лежат проблемы с принятием. В самых типичных случаях родители слишком жесткие, оберегающие или контролирующие. Ребенок чувствует себя ограниченным в выражении своей сущности и находится под давлением родительских ожиданий. Часто «плохое» поведение – это крик о помощи. Ребенок пытается передать сообщение, что его потребности не удовлетворяются должным образом, поэтому он кидается из крайности в крайность. Другая вероятная реакция ребенка – это полное погружение в требования родителей, когда он становится «звездочкой» или «угодником».

«Плохое» поведение пробуждает все родительские страхи, поэтому мы делаем детям выговоры, вызываем в них чувство вины и даже отвергаем их в надежде, что они изменятся. Однако так случается редко. Вместо этого тенденция «плохого» поведения закрепляется до тех пор, пока не выйдет из-под контроля. Когда ребенок получает негативную реакцию на свое поведение, он усваивает, что, если вести себя достаточно плохо, родители все-таки его заметят.

Некоторые дети, отвергаемые семьей, растут с ощущением, что они виноваты во всех семейных неудачах. Психологи называют таких детей «идентифицированный пациент». Если родители не принимают свою тень и темную сторону, то они неизбежно проецируют ее на детей, которые становятся вместилищем всех невыраженных, подавленных эмоций семьи. В некоторых случаях проецирование происходит на нескольких детей. Такие дети растут с сильным чувством вины и ощущением, что они по природе своей «плохие».

Когда эти дети становятся родителями, они проецируют свое чувство «негодности» на своих детей или на супруга, заставляя их играть роль «злого» члена семьи. Если они хорошо осведомлены о природе собственного бунтарства, то проявляют повышенное внимание к признакам вызывающего поведения у своих детей, либо все позволяя, либо все контролируя. Такие родители не понимают, что оба подхода в итоге только подпитывают бунтарство.

Ваши травмы – это не вы

Ни ваша боль, ни ваше страдание, в каких бы формах они ни проявлялись, не показывают, кто вы есть на самом деле. Ничто из этого не имеет отношения к вашей сущности. Вот почему, что бы ни произошло с вами в прошлом, это не определяет настоящее.

Несмотря на всю перенесенную боль, сущность, полная любви и радости, никогда вас не покидает, она просто не развивается и оказывается спрятанной от вашего взора. Есть ли способ скорее обнаружить свое подлинное «я», чем в отношениях с ребенком? Стремясь к этому, вы приносите пользу не только ребенку, но и себе.

Мало кому из нас везет иметь родителей, которые не забывают о своей внутренней радости. Дети таких людей растут с легкостью духа и верой в то, что жизнь добра и мудра. Они знают, что судьбы не нужно бояться, ее нужно принимать. Такие дети видят, как их родители устанавливают связь с собой за пределами рамок физического, и так учатся сами оберегать связь со своей сущностью.

Глава 11. Просто «быть»

Родители все время чем-то заняты. Многие из нас заполняют каждую минуту жизни какой-нибудь активностью. Самооценка основывается на том, сколько мы делаем, много ли зарабатываем, как выглядим и с кем общаемся.

Дети не действуют так, как взрослые, если мы не учим их этому. Вот почему осознанное родительство требует иного подхода, а не того, который диктует общество. Успех ребенка измеряется другими критериями. Детям позволено жить в моменте и наслаждаться естественной природой существования. Они не обязаны перегружать себя задачами и преуспевать в современном мире. Если руководствоваться таким подходом, оценки и достижения имеют вес, но составляют лишь маленькую часть большой картинки.

Чтобы побуждать детей просто наслаждаться жизнью, нужно не переполнять их расписание. Позволяйте ребенку в раннем возрасте играть и лениться. Если в возрасте до пяти лет дети с утра до вечера заняты различными активностями, то когда же им устанавливать связь с самим собой?

Правда в том, что у многих современных детей расписание такое загруженное просто потому, что родители не способны подолгу сидеть спокойно. Нынешних взрослых воспитывали в постоянной бурной деятельности. Сюда входит не только физическая активность вроде работы, спорта или поручений, которые нам давали, просто чтобы мы были чем-то заняты, но и бесконечная умственная активность: оценивание, деление на категории, теоретизирование. Современный разум настолько загружен, что мы утратили способность к личным встречам и нахождению в ситуациях с нейтральной энергетикой. Если мы сталкиваемся с «другим» – не важно, человеком или ситуацией, – то немедленно налагаем на них собственные идеи о правильном и неправильном, хорошем или плохом.

Понаблюдайте за родителями, которые реагируют на неприятные аспекты жизни тревогой, фрустрацией, гневом или руганью. Посидите рядом с ними в пробке и посмотрите, как они судят и навешивают на это событие ярлыки. Они не могут спокойно принять факт, что стоят в пробке, не могут находиться в сложной ситуации и просто признавать, что она сложная. Такой родитель передает своему ребенку по наследству ощущение, что нужно выносить суждения по поводу всех жизненных событий, в особенности «плохих». Если мы не можем посмотреть на реальность своих детей сквозь сущность, то они учатся тому, что жизнь просто не может приниматься как есть.

Вся подобная «деятельность» – попытка компенсировать собственное чувство некомпетентности. Это видно на примере матери, которая отказалась от личной жизни, чтобы находиться с детьми и быть вовлеченной в бесконечные занятия «на благо детей». Внешне может казаться, что такая женщина – преданная мать, которая водит детей на танцы и бейсбол, постоянно готовит для них и стирает. Однако ее самоощущение основано на том, что она делает для детей, ее самоотдача условна. Поскольку суматошное расписание основано на необходимости заглушить свою боль, женщина не может быть здесь и сейчас и удовлетворять потребности детей так, как им это необходимо. Вместо этого она использует детей для реализации собственных неисполненных фантазий. Если дети не соответствуют требованиям, то мать не может этого вынести и начинает еще больше манипулировать детьми, чтобы они стали «хорошими».

Однажды я наблюдала подобную ситуацию с матерью двоих детей. Она работала дизайнером одежды, но оставила карьеру, чтобы посвятить все свое время детям. Женщина настолько сфокусировалась на детях, что все ее планы на день строились вокруг них. Дети были записаны во множество кружков и каждый вечер посещали какие-то занятия. Мать постоянно ездила туда-обратно, привозя и отвозя детей. Дочь отлично плавала, а сын оказался выдающимся пианистом. Мать невероятно гордилась своими детьми, и вся семья жила моментами их триумфа. На любое мероприятие женщина приезжала самой первой из родителей, и все это позволяло ей чувствовать себя стоящей матерью и значимым человеком.

Однажды школьный психолог позвонил этой женщине и сказал, что ее дочь призналась в том, что у нее булимия. Маленькая девочка сломалась и заявила, что страшно боится, если мама об этом узнает. Она все время повторяла: «Пожалуйста, не говорите маме. Она меня возненавидит. Она будет во мне так разочарована». Девочке было всего восемь лет, когда она заболела булимией, потому что чувствовала, что должна выглядеть в купальнике худой.

В этот момент мать решила остановиться. Первый раз она осознала, какой вред благополучию детей наносит ее бесконечная деятельность. До этого женщина думала, что старается сделать для них все возможное. Она и представить не могла, что все это имело обратный эффект. Откуда она могла знать? Когда женщина сама была маленькой, родители не водили ее по кружкам, да и в принципе не уделяли ей много внимания, потому что много путешествовали, а дочь оставляли с няней. Делая для своих детей то, чего сама никогда не получала, эта мама воображала, что она преданный родитель. Иронично, что она хотела дать детям такое детство, которого сама была лишена, но из-за этого ее дочь и сын чувствовали себя такими же одинокими и обделенными, как она когда-то. Разница в том, что дети спрятали свои чувства за занятостью, потому что боялись разочаровать свою маму.

Если мы будем учить детей основывать личность на «делании», то они будут несчастны каждый раз, когда жизнь каким-то образом их подведет.

Тревога – одна из форм «деятельности»

Одна из самых распространенных форм «деятельности», которую мы используем, чтобы скрыть свою неспособность просто быть, – это тревога.

Когда родители реагируют на какие-либо обстоятельства сомнением, нерешительностью, пессимизмом или недоверием, когда они не могут просто спокойно находиться в настоящем моменте, нервничая из-за будущего, дети начинают так же относиться к жизни. Поскольку родители не рассматривают трудности как возможность развить стойкость, а начинают причитать: «Горе мне!», их дети развивают такую же эмоциональную реакцию на собственные трудности. Они наследуют тревожность, ощущают себя жертвой и желают играть роль мученика.

Аналогично, когда родители взаимодействуют с настоящим моментом, концентрируясь на том, чего не хватает, дети тоже начинают воспринимать мир через призму дефицита. Мы чувствуем такую пустоту, что, глядя на мир вокруг, ищем глазами что-то знакомое, а именно этого часто не хватает. Мы так не привыкли ощущать изобилие, что не можем осознать богатство Вселенной.

В некоторых людях тревога запускает необходимость быть «идеальными». Это приводит к навязчивому желанию «исправить» себя, ведь мы стремимся заработать всеобщее одобрение. У других тревога вызывает противоположное чувство, которое больше похоже на бунт. Такие люди по-прежнему чувствуют необходимость быть идеальными, пытаются себя исправить, жаждут одобрения, но все это затмевается фактическим поведением.

Чаще всего тревожность проявляется необходимостью все контролировать. Мы не можем быть собой и предаем родство со своим подлинным «я». Вместо ощущения аутентичности мы устанавливаем контроль и либо прогибаемся под волю других, либо пытаемся доминировать, в особенности над детьми. Стараясь унять тревожность, мы хотим привести в порядок все жизненные обстоятельства, предсказать исход событий и организовать людей, среди которых живем.

Когда мы нервничаем, у нас появляется чувство, что мы что-то «делаем», и мы воображаем, что контролируем вещи. Занимаясь «ментальным трудом», мы расцениваем его как деятельность. Однако, поскольку волнение сконцентрировано на будущем, на еще не случившихся вещах, оно отвлекает нас от действия в настоящем. Правда в том, что тревога – это маска для страха быть в настоящем.

Парадоксально, но когда мы тревожимся, то на самом деле боимся действительно встать во главе ситуации, чтобы изменить ее к лучшему. Если внимательно посмотреть на нервозность, то мы поймем: это пассивное состояние, отвлекающее нас от ситуации бесполезными мыслями, которые кажутся активной реакцией на ситуацию. Хотя мы стремимся навязывать контроль, однако мы действительно редко предпринимаем конкретные шаги, чтобы изменить положение вещей.

Тревога, которую вызывает мысль о том, чтобы посмотреть в лицо реальности, проявляется различными способами. Например, если жизнь не соответствует нашим желаниям, то мы испытываем болезненное чувство, будто мы «выше» всего происходящего, а значит, проблемы должны быть только у других, «обычных» людей, не таких как мы. Мы говорим себе: «Это не должно было случиться со мной. Такого не могло произойти с моей семьей. Я не верю, что из всех именно мне приходится проходить через это. Мне нужно больше от жизни. Это не то, на что я рассчитывал. Я так тяжело работал не для того, чтобы получить такое».

Некоторые из нас почитают себя жертвой или даже мучеником, если все обернулось не так, как мы ожидали. Мы считаем себя невезучими. «Это все время происходит со мной, – говорим мы. – Я все время проигрываю в конце. Я никогда не могу выиграть». Мы можем даже прийти к выводу, что все вокруг настроены против нас. Мы двигаемся еще на шаг вперед и начинаем верить, что мир не только нечестен, но и небезопасен. Внутренний диалог выглядит примерно так: «Все заботятся только о себе. Все соревнуются. Я ненавижу мир, в котором все крутится вокруг денег, а не вокруг любви. Люди совершают такие злые, жестокие, мстительные поступки. Никому нельзя доверять, потому что люди не заслуживают доверия. Мир – адское место для жизни».

Некоторые винят себя в неудачах, что только добавляет жалости к себе: «Это все моя вина. Я навлекаю на себя плохие вещи. Я заслуживаю такой судьбы». Или направляют свою жертвенность наружу: «Они меня никогда не любили. Им нужно было уделять мне больше внимания. Если бы только они больше за меня переживали. Они меня подставили под удар. Почему они меня не слушают?»

Если человек руководствуется таким мировоззрением, то он встречает жизненные трудности, полагаясь на эмоциональность, а не на реальные внутренние ощущения. Тревога подпитывает отчаяние и отвлекает от сути проблемы, что, в свою очередь, ведет к провалу. Следовательно, понижается мотивация, а это приводит к еще большей тревоге и невозможности действовать дальше. Мы боимся провалиться, поэтому боимся отдаться жизни и создаем одно препятствие за другим.

Сталкиваясь с тяжелыми обстоятельствами, мы видим только проблемы, а не решения.

Многие люди постоянно создают ситуации, в которых занимаются самосаботажем, чтобы подкрепить мировоззрение «Я не могу». Например, человек поздно начинает готовиться к экзаменам. Из-за прокрастинации он получает плохой результат и переводит его в убеждение, что он «не способен». Иногда мы начинаем дела, которые потом бросаем, не только поддаваясь отвлекающим факторам, но и ставя преграды на своем пути. Это подпитывает нашу уверенность в собственной некомпетентности. Даже если на каком-то этапе мы пытаемся спровоцировать положительные изменения, они кажутся нам неправильными из-за того, что мы с ними незнакомы, и эта неизвестность вызывает такую тревогу, что мы бросаем попытки измениться и возвращаемся к прежнему пассивному состоянию. Полагая, что нам нужно непременно знать исход ситуации до того, как в нее погрузиться, мы подписываемся на предприятие, только если уверены, как оно закончится. Без этого мы чувствуем себя слишком уязвимыми и ранимыми.

Если первой реакцией на жизнь ваших родителей была тревога, то вы передадите такой же подход своим детям. Конечно, если не станете внимательно следить за собой и осознанно не разорвете этот круг. Ваши дети придут к выводу, что жизнь по сути своей содержит угрозу. Они начнут бояться гордо смотреть в лицо жизни, полагаясь на внутреннее «знание». Дети засомневаются в себе и купятся на иллюзию, что, пока они не волнуются или не находят что-нибудь неприятное в жизни, они как будто навлекают на себя неудачу.

Такой цикл, передающийся из поколения в поколение, может быть разрушен, только если мы поймем, что тревога просто маскирует страх быть здесь и сейчас. Если мы находимся в моменте, то помогаем детям развивать доверие к мудрой жизни.

Почему мы боимся настоящего

Многим из нас страшно просто посидеть в тишине и по-настоящему ощутить одиночество. Примириться с полным одиночеством оказывается ужасающей перспективой. Вот почему мы заполняем свой день задачами и гаджетами и постоянно ищем способ вписать себя в жизнь своих детей.

Конечно, корень этого страха лежит в боязни смерти. Это реальность, которую мы не готовы принять, поэтому живем, притворяясь, что смерть нас никогда не постигнет. Пока не смиримся с собственной смертностью, мы будем наполнять жизнь шумом и драмой, таким способом усиливая ощущение, что мы «живы». По этой же причине мы контролируем детей, ругаемся с супругами и создаем неприятные ситуации на работе. Благодаря подобной бесконечной «деятельности» мы уверяем себя, что «живы». Без этой активности мы бы пришли в ужас не только потому, что ничего не имеем, но и потому, что ничем не являемся. Оказаться в пустоте – наш величайший страх.

Этот страх осложняется тем, что мы рассматриваем жизнь и смерть как два конца одной прямой. Такой взгляд подогревает нервозность, потому что нам кажется, что надо любой ценой мчаться через жизнь. Однако, если принять убеждение, что жизнь и смерть – это просто две точки временного континуума, мы можем заменить маниакальную привязанность к «этой» личности и «этой роли» пониманием, что жизнь продолжается. В результате мы ослабляем хватку эго и позволяем себе взглянуть на истинное «я».

Не важно, как сильно мы пытаемся спрятаться от осознания собственной смертности, но все равно знаем, что жизнь хрупка. В глубине души мы понимаем это, несмотря на все попытки отрицания. Хоть и мучительно смотреть этому факту в лицо, неужели не лучше быть с собой честным? Принять хрупкую, постоянно меняющуюся природу нашего существования – значит наделить себя большими силами. Вместо того чтобы отгонять от себя это чувство, поддаваясь эмоциям, будет мудрее принять жизнь такой, какая она есть.

Страх смерти заставляет нас крепче привязываться к эго, чтобы чувство собственного «я» оставалось где-то в стороне. Если же мы примем, что жизнь не вечна, то откроем себя ежедневным чудесам. Вот тогда родительство заиграет новыми красками. Мы начнем наслаждаться каждым моментом существования нашего ребенка, каждым опытом, даже если он кажется совершенно обыкновенным. Мы перестанем тратить время и энергию на вещи, которые не вызывают радости. Мы перестанем концентрироваться на материальном, понимая, что самое важное в жизни – это связь с собой и с другими.

Конечно, нелегко принять, что жизненный путь – исключительно личная вещь каждого человека. Мы боимся, что если по-настоящему заявить о своей уникальности, то мы окажемся одиноки. Так происходит потому, что если мы едва знакомы сами с собой, то не можем взрастить свою сущность. Мы не понимаем, что, только идя по своему уникальному пути, мы испытываем личную удовлетворенность и единство со всем живым.

Дети могут привести нас к аутентичности, потому что они инстинктивно понимают, как просто быть. Они интуитивно знают, как жить в своем теле и как отвечать своему духу. Ребенок полностью осознает необходимость принимать реальность как есть и может реагировать на нее так, как не умеет ни один взрослый. Вот почему именно у наших детей мы можем научиться реально жить.

Фактически мы боимся поддаться течению жизни, и этот страх заставляет нас все время быть начеку. Однако просто необходимо слушать дух ребенка, если вы хотите, чтобы он вырос и имел связь с собственной сущностью. К этому можно прийти, если оставить в стороне все реакции, размышления и уверенность в своей правоте и просто принимать детей как есть, как одна душа видит другую.

Жизнь без «деятельности»

Самый страшный недуг современного общества – неспособность быть наедине с собой. Мы все время нервничаем, постоянно чем-то озадачены, нам всегда не хватает мира и спокойствия. Почему? Потому что мы утратили связь со своей сущностью. Если бы мы жили в единстве со своим настоящим «я», то не разрушали бы жизни друг друга и даже целую планету, потому что гонимся за властью. Когда мы просто существуем, жажда контроля ослабляется чувством всеобщего единства и личной внутренней силы. Мы автоматически развиваем уважение к жизни и сострадание ко всему живому (в особенности к тем, кто слабее), если внимательно прислушиваемся к собственному внутреннему голосу.

Поняв, что причина тревожности ребенка кроется не во внешних обстоятельствах, а где-то внутри, мы перестаем заставлять его искать вознаграждения извне и учим использовать воображение. Осознанный родитель терпелив, а значит, не торопится навязывать ребенку все возможные виды деятельности и знания. Мы понимаем, что детство – это не то время, когда пора собирать плоды, это время сеять зерна. Кроме того, мы осознаем, что дети сами выбирают, какие семена поливать, потому что их ведет врожденная мудрость и чувство собственного предназначения. Другими словами, осознанный родитель верит, что интуиция ребенка подскажет ему направление судьбы. Жить осознанно – значит концентрироваться на процессе, а не на результате, на смелости учиться на ошибках, а не на совершенстве результата. Жить осознанно – значит понимать, что единственный важный момент – сейчас, и верить, что судьба – последовательный, добрый и мудрый учитель.

Чтобы жить в моменте, нужно настроиться на свой внутренний пульс. Когда вы действуете, полагаясь на него, все, что происходит, становится выражением вашего высшего предназначения. Вы больше не мечетесь между делами, а направляете энергию на осознание собственного спокойствия. Внутреннее спокойствие проявляет себя через присутствие, а присутствие – ключевая характеристика пробужденного, восприимчивого, принимающего духа осознанного родителя.

Пока мы не научимся просто быть, а не все время что-то делать, слушать внутренний голос, а не реагировать на внешние факторы, отношения родителя и ребенка будут наполнены нервами и переживаниями. Когда мы меняем эгоистическую деятельность на настоящее существование, меняется наше мировоззрение. Мы больше концентрируемся не на потребностях, а на помощи другим, чувствуем не пустоту, а внутреннюю наполненность; не стоим в тупике, а двигаемся по течению; не закапываемся в прошлом, а живем в настоящем.

Чтобы стать осознанным родителем, нужно претерпеть это крайне важное изменение, даже если будет непросто. Мы включаемся в деятельность, потому что легче сказать «да» тем аспектам жизни ребенка, которые связаны с его ролью в обществе, а не с истинным «я». Однако, если мы выберем радость простого присутствия, мы спонтанно начнем уважать детей за те качества, которые, возможно, менее измеримы, но обладают куда большей важностью: аутентичность, благоговение, радость, мир, смелость, доверие.

Если нас волнует положение детей в обществе, когда они вырастут, то мы будем с детства закладывать им идею, что «время – деньги», вместо того чтобы научить их тому, что время бесконечно, если жить прямо сейчас. Родители, которые умеют просто быть, учат детей жить ради их предназначения, заложенного судьбой, а не ради денег и славы. Дети одинаково довольны простой едой и высокой кухней. Их глаза не ищут, за что зацепиться, они ищут, что отпустить. Они не пытаются повелевать жизнью, а двигаются вместе с ее течением. Жизнь рассматривается как партнерство, в котором внешний мир обогащает внутренний и наоборот.

Живите сейчас

Дети не будут рядом с нами все время, со временем они начнут жить отдельно от нас. Нам предоставлено только несколько коротких лет, чтобы помочь им разглядеть мир внутри себя, потому что именно к нему они будут обращаться, когда поступят в колледж, окажутся под давлением, вступят в отношения и начнут думать о сексе или обзаведутся финансовыми проблемами. Чтобы подготовить ребенка ко всему, нужно подпитывать его дух на ежедневной основе.

Многие родители ждут похода в ресторан или совместного отпуска, чтобы упрочить связь с ребенком. Однако эмоциональная связь более всего процветает в самые обычные моменты: пока мы купаем ребенка, вместе ужинаем, ждем автобус, едем в машине или стоим в очереди. Пока мы не осознаем, что потенциал для укрепления связи заложен в каждом моменте каждого дня, мы будем упускать бесчисленные возможности для общения с детьми.

Когда ребенок заговаривает с вами, если возможно, нужно отложить все дела и позволить ему завладеть всем вашим вниманием, посмотреть друг другу в глаза. По утрам важно поздороваться с ребенком и пообщаться хотя бы пару минут, пока надвигающаяся суета предстоящего дня не поглотила вас обоих. Торопливо собираясь, потому что пора выходить из дома, можно спеть с ребенком песню, пошутить или предложить одеваться наперегонки.

Есть множество мелочей, которые помогают стать ближе к ребенку. Например, когда он вот-вот убежит в класс, коснитесь его или сожмите руку. В любой момент вы можете наклониться к нему и сказать, что любите. Когда вы встречаете ребенка из школы, не критикуйте его, а предложите поделиться всем, что произошло за день. Если вы стоите в очереди или на светофоре, для укрепления связи вы можете пощекотать ребенка, если он маленький, или рассказать о своем дне и спросить о его делах, если он постарше. Если ребенка не было дома весь день, вы можете написать ему записку, в которой скажете, что думали о нем и скучали.

Очень важно наслаждаться чувством юмора ребенка и смеяться вместе с ним хотя бы раз в день. Еще вы можете позволить ему научить вас чему-то о нем или о вас самих. Вечером, когда пора ложиться спать, наступает время, которое нужно расценивать как священное. Пусть он бормочет и ворочается в ваших объятьях, если хочет. Так укладывание в кровать станет приятным и ожидаемым ритуалом.

Поскольку все мы уникальны, то каждый из нас будет проявлять привязанность к ребенку по-разному. Самое главное – быть настроенным на его волну. Когда мы двигаемся в естественном ритме, у нас получается быть более открытыми и вовлеченными.

Понаблюдайте за ребенком, в особенности за младенцем или дошкольником, и вы раскроете секрет осознанной жизни. Дети инстинктивно живут настоящим моментом. Хотя и считается, что у маленьких детей осознанность минимальна, именно они проявляют больше всего признаков осознанной жизни. Как так? Потому что маленькие дети воспринимают жизнь как есть, без эгоистических обязательств, таких как страх, вина, чрезмерная привязанность или необходимость контролировать. Когда мы воспитываем детей неосознанно, мы извлекаем их из естественной среды и заставляем думать о будущем. Выталкивая ребенка из увлеченности моментом в рациональное мышление, мы заставляем его поменять спонтанность на предсказуемость привычки.

Маленькие дети особенно хороши в ежемоментном подходе к жизни. Поскольку они неожиданны в своем поведении, то не боятся непостоянности жизни. Это делает их открытыми переменам. Дети видят цветок – и останавливаются посмотреть на него или замечают облако – и бросают все, чтобы восхититься его формой. Безграничное воображение позволяет им часами играть в песке, не нуждаясь ни в каких гаджетах или формочках. Дети всегда осознают свое тело и уважают его потребности, ничего не стесняясь, поэтому если они голодны, то едят, а если хотят спать – спят.

Относиться к настоящему как к единственно важному моменту кажется страшным, потому что вместо того, чтобы интерпретировать ситуацию, полагаясь на прошлый опыт, нам приходится видеть новизну каждого мгновения, как делают маленькие дети. Мы пользуемся довольно хитрыми способами, чтобы скрыть, насколько сильно мы переживаем из-за прошлого или будущего. Сожаление, раскаяние, вина и ностальгия звучат очень громко, но, по сути, являются просто беспокойством о вчерашнем дне. Точно так же волнение, фантазии и планирование выглядят так, будто мы просто хотим сделать все правильно, но, по существу, это формы переживаний о будущем.

Если мы ослеплены прошлым и томимся по будущему, то упускаем возможности, очевидные мудрому глазу, но скрытые от перегруженного аналитического ума. Сами того не понимая, мы теряем связь с собой, а значит, и с другими. Истинное «я» развивается только через осознание настоящего момента. Чтобы воспитывать ребенка осознанным, нужно, чтобы родитель тоже жил в настоящем времени. Не важно, насколько ужасен или тяжел данный момент, мы хотим избежать его только из-за суждения о нем, а не из-за самого момента.

Не важно, что уже случилось или еще случится, прямо сейчас мы можем посмотреть на детей по-другому. Уже сегодня вы можете перестроить свое сознание. Пусть это будет несколько минут каждый день, но такие моменты могут изменить жизнь вашего ребенка. Осознанность не признает подхода «все или ничего», потому что возможности для ее проявления бесконечны и каждый обладает определенной силой. Каждый новый момент, укрепляющий отношения с ребенком, – это уже на один больше, чем было вчера.

Глава 12. Обыкновенное чудо

Все мы мечтаем, чтобы наши дети были особенными, потому что это заставляет нас чувствовать такими себя. Но чего это стоит детям?

Некоторые из нас так хотят вырастить Альберта Эйнштейна, Майкла Фелпса или Джулию Робертс, что подталкивают детей к совершенству в определенной деятельности. Мы хотим, чтобы ребенок был не просто хорош, как другие, а чтобы он стал великолепен. Все мы ощущаем прилив гордости, когда объявляем миру, что наш ребенок – отличник, выдающийся пловец, признанный актер, великолепный теннисист или «был зачислен в Гарвард». Маленькие дети особенно настроены на желания родителей и выжимают из себя все, чтобы утолить жажду нашего эго.

Одна из причин, по которой мы толкаем ребенка к успеху, заключается в том, что мы пытаемся с их помощью доказать миру собственную ценность. Мы сравниваем ребенка со сверстниками. Он лучше или хуже детей наших друзей? Лучше или хуже читает, пишет, проявляет себя в спорте? Мы ужасно хотим использовать весь потенциал своего ребенка.

Хотя от рождения дети не наделены мирскими заботами, однако они рано учатся быть частью соревновательного мира, в котором проведена четкая грань между теми, кто чего-то достигает, и теми, кто – нет. Дети усваивают, что их оценивают по внешним критериям: отметки, слова учителей, мнение сверстников.

К сожалению, так же рано дети узнают и о ярлыках: синдром дефицита внимания и гиперактивность, первазивное расстройство развития, особые образовательные потребности, биполярное расстройство личности и, на другом конце спектра, одаренность и талант. Дети понимают, что их поведение постоянно рассматривается под микроскопом. Стоит только немного не соответствовать социально принятой норме, и ты становишься объектом унижений.

Если мы учим ребенка, что успех в жизни зависит от достижений, то детство становится нацеленным на будущее, вместо того чтобы просто быть детством. Ребенок усваивает, что того, кто он есть на самом деле, недостаточно для взрослого мира. Неудивительно, что детство теперь – короткий период, если даже восьмилеткам ставят диагноз «биполярное расстройство личности», а четырнадцатилетние подростки страдают от расстройств питания, совершают попытки суицида или сами становятся родителями.

Я вижу нервозность вокруг себя повсюду. Почти каждый устремлен в будущее. Так мало активного присутствия, так мало времени разглядеть необыкновенное в обыкновенном.

Наслаждайтесь обыкновенностью ребенка

Родитель, который сам не мог быть обыкновенным в детстве, не способен смириться с тем, что его ребенок – совершенно обычный. Он все время будет оказывать на ребенка давление, чтобы тот стал выдающимся, а это в результате стоит ребенку аутентичности. Вместо того чтобы так давить на него, может быть, вы попробуете насладиться обыкновенностью вашего ребенка? Постараетесь найти что-то особенное в его обычности?

Родители говорят мне: «Но мы хотим дать ребенку самое лучшее, что с этим не так? Почему бы нам не водить его на танцы, теннис и плавание?» Я не говорю, что родители должны запрещать детям исследовать то, что им нравится. Наоборот, так мы чествуем сущность ребенка. Я подчеркиваю важность того, что нужно помочь детям понять, что их ценность не определяется достижениями.

Хотя надежда родителей на отличные результаты детей естественна, нельзя забывать наслаждаться обыкновенностью ребенка. Если мы не позволяем детям быть обычными, то делаем их рабами завышенных ожиданий от жизни. Они приходят к выводу, что их заметят и им поаплодируют, только если они невероятны и умопомрачительны, а значит, дети все время гонятся за «большим» и «лучшим».

Если же ребенок, напротив, учится ценить обыденность, то он сможет жить полной жизнью. Он станет ценить свой ум, тело, удовольствие от улыбки и умение налаживать отношения с другими. Все начинается с того, чему ребенка учат родители.

Я предлагаю вам сделать акцент на следующих обычных моментах:

• Касание кожи, когда мы держимся за руки.

• Спокойствие утра, когда мы только проснулись.

• Теплые струи воды, стекающие по телу в душе.

• Запах постиранного белья.

• Единство семьи за ужином.

• Свет заходящего солнца.

• Лунный свет, проступающий сквозь шторы, когда мы гасим ночник.

• Детская рука, в которой зажат карандаш.

• Предвкушение от новой книги.

• Вкус любимой еды.

• Чудо каждой природной стихии.

• Радость от ночевки у друга.

• Восторг от первого мороженого наступившим летом.

• Хруст опавших осенних листьев под ногами.

• Колючий зимний холод.

• Запах печеного теста, доносящийся из соседней пиццерии.

• Нерассказанные секреты, оставшиеся в стенах библиотеки.

• Ликование по поводу монетки, найденной на улице.

Когда ваши дети учатся наслаждаться такими моментами, жажда большего, лучшего и наиболее яркого улетучивается. Они вырастают взрослыми, которые могут концентрироваться на том, что у них есть, а не на том, чего не хватает. Тогда, будучи свободными от ваших ожиданий, они наслаждаются обыденностью и следуют устремлениям, которые рождаются в их душе.

Достижения – не главное в жизни

Мы стремимся компенсировать некрепкую связь со своей сущностью и поэтому создаем внешнюю жизнь, в которой примерно все имеет чрезвычайную «важность». Поскольку нам не хватает чувства собственной ценности, мы преувеличиваем, лезем из кожи вон и подвергаем все анализу.

Например, у ребенка завелись вши, и мы действуем так, будто случилось цунами. У него появляется синяк, и мы мчимся за лекарствами, часто ненужными. Он получил тройку в школе, и мы нанимаем репетитора. Другой ребенок ударил нашего, и мы готовы подавать на семью в суд. Ребенок лжет, и мы совершенно выходим из себя. Ему становится скучно, и мы покупаем еще больше гаджетов, хотя их способность развлечь не превосходит уже имеющиеся. Ему исполняется тринадцать, и мы закатываем вечеринку, как будто кто-то женится.

Считая, что чем больше, тем лучше, чем дороже, тем выше ценность вещи, многие в современном обществе утратили умение реагировать на жизнь, не превращая ее в грандиозное предприятие. Следовательно, и дети растут, впитывая идею, что жить надо быстро и ярко. В их повседневном существовании драма затмевает простоту, возбуждение ставится выше покоя. Они взрослеют, думая, что жизнь должна быть полна взлетов и падений, не могут смириться с обыденностью и не умеют извлекать радость из повседневности.

Дети узнают, кто они такие и что им реально нравится, если мы позволяем им быть с собой один на один. Если они загружены «деятельностью» и посещают урок за уроком, когда им слушать свой внутренний голос?

Однажды у моей четырехлетней дочери было крайне беспокойное настроение. Она дергалась и говорила, что ей ничего не нравится, скучно и нечего делать. Моим первым инстинктом было прийти ей на помощь, и себе самой заодно. Разве «хороший» родитель не должен заполнять расписание ребенка? Пока я размышляла, стоит ли включить телевизор, заняться чем-то вместе или поехать в парк, на меня снизошло озарение: «Как она научится сама справляться со скукой, если я все время прихожу на помощь?»

У детей развивается эмоциональная устойчивость, если они справляются с чувствами без посторонней помощи. Поэтому я сказала своей дочери: «Испытывать скуку – это нормально. Нет ничего страшного в скуке. Продолжай скучать».

Дочь посмотрела на меня не просто с разочарованием, а так, будто я была слегка сумасшедшей. Она вышла из комнаты, громко ворча, и продолжала еще долго после того, как скрылась из виду. Через несколько минут я заметила, что ее жалобы, кажется, прекратились. Тогда я зашла в ее комнату и обнаружила дочку, довольно напевающую что-то своим куклам.

Дети по натуре своей изобретательны и умеют реагировать на данность телом и душой. Им нужны пустая комната, собственное воображение и человек, готовый им ассистировать. Детям не нужны дорогие гаджеты или комнаты, полные игрушек, – только креативность, исходящая из уравновешенного духа. Если ребенок слушает свой внутренний голос, он легко довольствуется тем, что есть, понимая, что радость приходит изнутри, а не снаружи.

Понаблюдайте за любым маленьким ребенком, и вы удивитесь его способности сделать что-то из ничего – умению превратить пустую комнату в холст для фантазий, а самый обычный момент – в нечто волшебное. Я и моя дочь ждем автобус на остановке, и вот она уже играет в магазин, продавая листики воображаемым покупателям. Лично я кипячусь и раздражаюсь, гадая, придет ли автобус хоть когда-нибудь, не в силах представить какую-то другую реальность, кроме своего тревожного состояния. Я иду с дочерью купить овощей, быстро выбираю и мечтаю поскорее уйти из магазина. Она же в восторге трогает каждый овощ. «Этот помидор такой же круглый, как мои щеки, – говорит она. – А этот баклажан имеет форму слезы». Я смотрю на нее в удивлении. Как она может видеть только возможности, когда все, что вижу я, – усталость и препятствия?

В детстве каждый человек – настоящий первооткрыватель, скульптор, певец, актер, сценарист, парикмахер, дизайнер одежды и гонщик. Дети – гончары, шеф-повара, садовники, художники и ученые. У них внутри есть целый мир, и они живут в нем. Что случается с этим креативным потенциалом, когда ребенок переходит в среднюю школу? Куда девается этот ничем не ограниченный мощный сгусток энергии? Насколько мы ответственны за его утрату?

Очевидными и неочевидными путями мы урезаем способность детей видеть невозможное, таким образом, ограничивая их мышление до комфортных для нас масштабов. Мы говорим себе, что это все во благо, но на самом деле мы ослабляем собственную тревогу. Медленно, но верно мы уничтожаем волшебное восприятие жизни ребенком в пользу суровой «реальности». Сами послушайте, что мы им говорим: «Ты не можешь быть гонщиком, это слишком опасно», «Сначала научись сидеть спокойно, потом поговорим о том, чтобы стать ученым», «У тебя нет слуха, как ты будешь певцом?», «Театр – это для мечтателей», «В нашей семье никто не будет садовником», «Ты слишком низкая, чтобы быть моделью», «Думаю, тебе надо стать учителем», «Думаю, из тебя бы получился отличный врач».

Когда дети уверены в себе и видят только возможности, разнообразие и приключения, их вера в доброту Вселенной не имеет границ. Духовный долг родителей – позволить ребенку подпитывать свое врожденное умение жить. Слишком рано лопать пузырь, в котором ребенок существует. Разрешите ему танцевать и не волноваться о технике. Пусть он рисует и не беспокоится, какой получится картина. Позвольте ребенку ходить в школу и не волноваться из-за оценок, потому что, когда дети видят, что родители слишком заинтересованы в успеваемости или достижениях, они начинают терять интерес к процессу и концентрироваться только на результате. Пусть их уносит воображение, а мы не будем говорить, что это непрактично.

Все больше и больше исследований доказывают, что ребенок подвергается серьезному воздействию еще в утробе матери, и это может повлиять на его нрав, темперамент и умение полно воспринимать жизнь. Кроме того, не для всех женщин беременность – это радостное событие, а отношение матери – фактор, который может повлиять на развитие ребенка. Поскольку все химические соединения, которые появляются в теле матери, включая гормоны стресса, мгновенно поступают в кровеносную систему ребенка, все важнее и важнее становится как можно раньше стать осознанным родителем. Хотя любой шаг к осознанности – не важно, когда он происходит, – лучше, чем ничего.

При каждой возможности побуждайте ребенка слушать внутренний голос, любить процесс обучения, наслаждаться освоением навыка, не бояться риска и смеяться над собой, если что-то не получается. Так вы научите его раскрывать истинный креативный потенциал. Более того, ребенок научит вас, как раскрыть свой!

Прекратите лишнюю «деятельность»

Неумение наслаждаться свободным временем – это приобретенный навык. Дети становятся беспокойными, потому что усваивают от родителей, что нужно быть все время чем-то занятым. Они становятся взрослыми, которые не могут находиться один на один с собой, все время нуждаясь в вечеринках, друзьях или работе.

Чтобы переходить из одного состояния в другое, детям не нужны гаджеты или еще какие-то вспомогательные инструменты для развлечений. Дети смогут плавно менять настроение, как только мы прекратим свое вмешательство. Действительно, когда мы заполняем жизнь детей бесконечной деятельностью или искусственно раздутыми пустяками, мы лишаем их воображения и способности самим находить удовольствие в происходящем.

Очищая жизнь от хаоса, шума и отвлекающих факторов и составляя расписание так, чтобы в нем было достаточно свободного места, мы открываем себя жизненно важному опыту. Например, мы смотрим на красивый закат и чувствуем, как сердце замирает. Мы не в силах оторвать взгляд от постоянно меняющейся палитры его цветов и теряем дар речи. Мы настолько глубоко погружаемся в момент, что отпадает всякая необходимость что-то «делать». Мы отдаемся восторгу и четкой осведомленности о связи с реальностью.

В такие моменты нет места ненависти, враждебности или критике – все поглощается безмятежностью огромного пространства внутри нас и перед нами. Мы осознаем свое тело и просветленное сознание и наслаждаемся послевкусием того, что значит действительно переживать событие.

Вернитесь к истокам

Самый легкий способ помочь детям вернуться к естественному состоянию врожденной адаптации к ситуации – это сократить количество времени перед телевизором или за другими гаджетами. Я не говорю, что телевизоры и компьютеры вредят детям, просто ставлю под вопрос их роль в повседневной жизни ребенка. Есть огромная разница между тем, чтобы разрешать детям смотреть мультики, шоу или игры (особенно по выходным) в качестве досуга, и тем, чтобы полагаться на гаджеты, отвлекая ребенка от познания себя. Если экранное время используется, чтобы одолеть беспокойство или скуку, то дети начинают полагаться на внешние источники, чтобы справиться со своими эмоциями.

Телевизор и компьютер часто служат не только как лекарство от расстройства или скуки, но и как замена отношениям. Так мы лишаем ребенка возможности побыть с самим собой и научиться самостоятельно разбираться с чувствами. Ребенок погружается в шум телепрограммы, и его эмоции притупляются. Вскоре телевизор или компьютер становится зависимостью, поэтому дети все время требуют его включить, чувствуя странное успокоение от наличия экрана перед глазами.

Еще один шаг, который можно предпринять, – замена покупки событием. Вместо того чтобы покупать гаджет, можно отвести ребенка в зоопарк. Вместо покупки видеоигры мы идем вместе с ними кататься на велосипедах. Вместо того чтобы дарить им новенькую машину на восемнадцатилетие, мы отправляем их в путешествие в страны третьего мира, где им придется заработать на машину.

Больше всего дети нуждаются во внимании родителей, а не в их деньгах. Подарок в виде времени, проведенного вместе, намного ценнее всего, что можно купить за деньги. Если с раннего возраста вы научите ребенка ценить отношения превыше вещей, то подарите ему умение полагаться на внутренний голос, а не на внешние факторы. Человек всегда будет выбирать отношения, а не материальные блага, если его природный инстинкт не скомпрометировали в детстве.

По выходным мы разрешаем дочери один час посмотреть телевизор или поиграть в компьютерную игру. Однажды в воскресенье и я, и муж были дома. Я предложила поиграть в настольную игру всей семьей. По мере продвижения игры я поняла, что она займет больше времени, чем ожидалось, и мы закончим, когда дочери уже нужно будет ложиться спать. То есть у нее не останется часа на игру в компьютер. «Давайте закончим игру, – предложила я, – потому что я обещала тебе час для игры в компьютер». Я представила, как дочь пулей вылетает из комнаты, чтобы насладиться своими играми.

К моему удивлению, она ответила: «Я не хочу играть в компьютер, я хочу играть с вами». Именно мы лишаем детей естественного желания быть ближе к нам, а потом, в подростковом возрасте, жалуемся, что они не хотят проводить время с нами.

Вместо того чтобы бежать в магазин и покупать ребенку самую новую компьютерную игру, планшет или украшения (особенно если им еще нет двенадцати), нам нужно делать все возможное, чтобы побуждать их жить простой жизнью. Если ребенок видит, что мы приходим в возбуждение, обещая купить игрушку, которой у него еще нет, то он приходит к выводу, что такие вещи действительно важны. Однако если мы никак не реагируем, то ребенок учится ценить то, что у него уже есть.

Нужно помочь детям развить стрессоустойчивость, если мы не хотим, чтобы они паниковали при первой возможности. Ребенок будет болеть, получать синяки, ввязываться в драки в школе, получать четверки (или, упаси боже, тройки!), ну и в целом давать маху. Он будет есть слишком много сладкого, забывать чистить зубы, надевать футболку наизнанку, терять телефоны, ломать пульты от телевизора и нарушать наши правила. Таково детство. Если мы будем преувеличенно реагировать на проделки ребенка, то он разовьет такие же чрезмерные ответные реакции, которые в подростковые годы могут дойти до самоубийства.

Пока одни родители подвергают детей огромному стрессу, другие пытаются полностью их оградить от переживаний. Правда в том, что ребенку нужен стресс, чтобы взрослеть. Нам необходимо научиться терпеть боль, которую мы испытываем, глядя на переживания детей. Мы должны позволять им испытывать дискомфорт из-за собственного несовершенства, не вмешиваться, если они пытаются сделать выбор между двумя одинаково приятными или неприятными вариантами, – все это очень важно для развития ребенка.

Когда мы испытываем напряжение и стресс, умение нестандартно мыслить легко увядает. Вот почему важно научить ребенка взаимодействовать с жизнью, полагаясь на голос истинного «я», а не на желания эго. Если ребенок обнаружит внутри себя силу, способную помочь справиться с трудностями, то его будет невозможно выбить из колеи и сделать беспомощным, потому что он знает: источник всего находится внутри них. Ребенок научится превращать обычные камни в алмазы, потому что видит, что вы поступаете так же.

Если вы поощряете детскую креативность на ежедневной основе так же, как готовите еду, то преподаете им самый важный жизненный урок: вы учите полагаться на свою сущность, чтобы решить жизненные проблемы. Дети обладают врожденным умением нестандартно мыслить, и только тревога родителей заставляет их усомниться в правоте внутреннего голоса.

Пусть жизнь отражает сущность ребенка

Ребенок сможет успешнее показывать свою уникальную сущность, если жизнь будет отражать то, кем он является. Комната ребенка должна транслировать его интересы, гардероб и прическа – отличаться индивидуальностью. Мало кто из родителей понимает, как ограничивает видение детей, направляя их по проторенному пути, вместо того чтобы показать, как прокладывать свой собственный. Вот почему с нашей стороны будет мудро спрашивать мнения детей по поводу всех решений, касающихся их жизни. Таким образом, проявление внутреннего мира ребенка и будет его выбором.

Родители часто говорят, что дети делают неправильный выбор. Внесу ясность: я не говорю, что нужно позволить детям решать, в каком городе жить и в какую школу ходить, хотя, конечно, они тоже должны иметь право голоса по этим вопросам. Важно не притворяться, что дети – это мини-взрослые, которые могут поступать мудро и разумно. На нас, как на родителях, лежит ответственность за то, чтобы видеть вещи в перспективе. Следовательно, нужно предоставлять детям выбор между уместными для их возраста и жизненного опыта вариантами. Например, можно по большей части позволить ребенку выбирать, какую одежду он наденет, если, конечно, ребенок не хочет надеть купальник в разгар зимы. Кроме того, дети имеют право голоса в вопросах относительно собственных занятий в свободное время, включая выбор кафе, в которое пойдет вся семья. Также мы должны дать детям возможность не соглашаться с нами, если у них другая точка зрения. Так они будут подходить к жизни как к креативному процессу, находящемуся в постоянном развитии.

Было бы так здорово, если бы каждый родитель говорил своему ребенку: «Ты креативный человек. Используй свое воображение. Покажи мне такие выдумки, чтобы я пришел в восторг. Представляй себе все, что хочешь, и самовыражайся без страха. Иначе как мы еще узнаем, где предел твоих возможностей? Ты можешь оставить свой след во Вселенной. Но не забывай, что есть больше одного способа самовыражаться, не делай свой выбор слишком быстро. Тебе нужно просто быть собой и выражать себя так, как тебе кажется нужным на каждой стадии твоего развития. Не думай о “логике”. Если ты веришь во что-то, делай это. Жизнь – не про заработанные деньги, а про то, что ты делаешь, чтобы наполниться счастьем».

Наверное, сильнее всего вы заботитесь о благополучии ребенка, когда показываете радость, идущую из вашей сущности. Ребенок видит, что вы наслаждаетесь своей жизнью без необходимости все время над чем-то работать, и находит такую же способность внутри себя. Дети понимают, что, по сути, только они ответственны за свое внутреннее состояние, и учатся находить внутри себя радость, которая ни при каких обстоятельствах не покидает их.

Ваши дети успешно идут по пути осознанности, когда понимают, что просто быть наедине с собой или с вами, соединяться с другим человеком на глубинном уровне – это и есть источник удовлетворенности жизнью. Осваивая мастерство простой жизни, они учатся ценить то, что преподносит им судьба. Дети ценят все за то, чем оно уже является, а не за то, каким должно стать в будущем. Будучи благодарными за обыкновенное в себе, в других и в окружающем мире, дети познают великолепие жизни.

Глава 13. Оставьте большие надежды

Меня часто спрашивают: «Кем бы вы хотели видеть вашу дочь, когда она вырастет?» Этот вопрос все время ставит меня в тупик, потому что я понятия не имею, кем должна стать моя дочь.

Я отвечаю: «Она уже кто-то. Я только хочу, чтобы она понимала свою целостность, которая происходит из ее внутреннего спокойствия. Как только поймет, она сможет управлять собственным миром».

Дети оказываются рядом с нами уже кем-то, кто они есть, а не тем, кем они не являются. Если мы смотрим на реальность через призму того, чего в ней не хватает, то учим этому и наших детей. Думая о том, кем ребенку предстоит стать, и едва замечая, кем он уже является, мы транслируем идею, что дети неполноценны. Ребенок видит разочарование в глазах родителя и начинает нервничать, сомневаться в себе, испытывать неуверенность и терять свою аутентичность. Он думает, что ему нужно быть красивее, умнее или талантливее. Ребенок теряет энтузиазм для самовыражения, которое исходит из того, кто он уже есть.

Однажды, укутывая дочь одеялом, я сказала: «Я так тобой горжусь». Она спросила почему, и я ответила: «Потому что ты не боишься быть собой».

Уважая умение детей быть преданными себе, вы учите их доверию, вдохновляете следовать своему внутреннему голосу и верить, что они обязательно поднимутся, если упадут. Вы показываете ребенку, что не нужно привязываться к страховочному тросу, потому что он уже есть внутри их сущности. Вы учите ребенка жить ради жизни – ни больше ни меньше. Так дети вырастут смелыми и стрессоустойчивыми.

Другими словами, родительский долг – показать ребенку его полноценность, благодаря которой он будет самовыражаться. Признавая его целостность, вы помогаете ему понять, что то, кем он является здесь и сейчас, – это уже самое большое достижение.

Уважайте сущность ребенка

Родители часто легко накладывают на ребенка ожидания, которые вообще никак не связаны с тем, кем он является. Эти ожидания часто тянутся из нашего прошлого, и мы даже не знаем, что они есть. Тем не менее эти чаяния не уважают реальность как она есть.

Если бы мы умели уважать собственную жизнь и чувства, то автоматически поступали бы так же и в отношении детей, которым нужны возможности восхититься их истинной сущностью. Вместо этого мы оказываем на детей такое давление, что они просто не могут соответствовать нашим ожиданиям. Таким образом, вместо возможностей для процветания мы создаем условия для провала.

Если нас больше всего беспокоит «успех», финансовое положение и достижения, то мы транслируем этот стрессовый подход детям. Мы подталкиваем их вперед, как будто они часть нашего собственного отчаявшегося эго, приговаривая, что мы делаем это «для их блага» и для лучшего будущего.

Все больше и больше родителей записывают детей на занятия по подготовке к школе еще в детском саду в надежде, что у ребенка будет конкурентное преимущество в школе. Поскольку мы знаем, как важно социальное окружение, мы начитаем следить, с кем ребенок общается. Многие из нас подбирают внеклассную деятельность, не учитывая интересы ребенка, а ориентируясь, насколько хорошо отметка об этих занятиях будет смотреться при приеме в университет.

Так и не научившись наполняться покоем и ценить свое истинное «я», дети родителей с большими надеждами отчаянно пытаются обрести чувство собственной важности. А родители начинают складывать в ящик флаеры лучших высших учебных заведений еще до того, как ребенку исполняется семь. Они подталкивают свое чадо в заранее определенном направлении, даже не пытаясь понять, действительно ли это подходит ребенку.

Когда вся деятельность детей направлена на попадание в лучшую школу, они не могут позволить себе такую роскошь, как развитие истинного «я». Сбившись с внутреннего пути, они определяют свою ценность по достигнутым результатам. Если не получается достичь чего-то, то дети начинают ставить под вопрос свою ценность, талант и предназначение.

В особенности в ранние годы ребенку нужно пространство, чтобы попробовать себя в разных сферах и попытаться самовыразиться. Задача родителей – реагировать с радостью и широкой улыбкой, потому что мы должны восхищаться тем, что ребенок пытается просто жить.

Каждый раз, когда вы ощущаете необходимость, чтобы ребенок добивался превосходных успехов, и пытаетесь перегрузить его деятельностью, спросите себя: вы действительно хотите помочь ему стать настоящим собой или просто мечтаете купаться в его славе? Если ребенок несовершенен, это вызывает у вас чувство собственной неполноценности? Если да, то нет смысла прятать его за маской хорошего родителя, потому что такой подход не поможет справиться с внутренней пустотой. А ребенок в результате будет расти, ориентируясь на внешние оценки: отметки в школе, внешний вид, социальное окружение, материальные блага, карьера, богатство или супруг.

Правильно ставьте планку

Многие родители считают, что их долг – задать своему ребенку планку. Следовательно, многие из нас рисуют в голове картины, как у нынешних девятилеток сложатся университетские годы и последующая карьера. Мы считаем, что обязаны иметь высокие ожидания относительно своих детей, потому что так они научатся быть требовательнее к себе. Мы убеждены, что если заставить ребенка поверить в то, что его потенциал очень велик, то он вдохновится и действительно его реализует.

Когда наши дети ни в чем не могут определиться, несмотря на всю оказанную «помощь», мы удивляемся почему. И вместо того, чтобы искать ответ в себе, мы начинаем требовать от детей еще большего, считая, что у них ничего не получается, потому что мы бросили недостаточный вызов. Мы записываем их на еще одни курсы, нанимаем еще одного репетитора и отправляем их к психологу.

Устанавливая слишком высокую планку и делая это слишком рано, родители только ограничивают детский потенциал. Дети, в которых родители видят будущих адвокатов, врачей и ученых, не развивают внутренний порядок и чувствуют себя неполноценными. Если планка стоит так высоко, как ребенок может не чувствовать себя маленьким?

Родители возражают: «Разве мы не должны надеяться на светлое будущее своих детей? Почему нам не поддерживать их при поступлении в лучший университет?»

А что, если ребенок недостаточно способен, чтобы быть принятым в один из выбранных вами университетов? Почему ребенок должен считать, что обычный местный университет – это для неудачников? А что, если ваш ребенок хочет взять перерыв перед университетом, присоединиться к «Корпусу мира», путешествовать, попробовать себя в дизайне одежды, стать монахом или заниматься разведением животных на ферме в штате Монтана?

Именно потому, что дети для нас так много значат, они могут освободить нас от эго. Однажды я была на катке и смотрела на красивую семилетнюю девочку, занимающуюся фигурным катанием. Через некоторое время я заметила ее маму, сидящую на краешке стула и следящую за каждым движением дочери. Я подумала: «Боже, почему я не могу быть такой осознанной мамой, каждый день находящейся рядом со своей дочерью?» А потом я поняла, что никогда не смогла бы быть такой матерью. Почему? Я узнала от друзей, что эта мама пытается сделать из дочери «звезду» фигурного катания, поддаваясь желаниям своего эго.

Как бы я ни восхищалась дисциплиной этой женщины, я знаю, что на каком-то уровне она многого лишает и себя, и дочь. Она проецирует свои неисполненные мечты на своего ребенка.

Очень важно, чтобы у вас не было необходимости в том, чтобы дети залечивали ваши душевные раны, и чтобы вы помнили: у вас есть собственная жизнь. Не посвящайте своему ребенку каждую минуту каждого дня. Если вы довольствуетесь существующей реальностью и позволяете увлечениям оставаться просто увлечениями, приносящими ребенку наслаждение, то вам будут не нужны детские кубки и медали.

Я вспоминаю маму, которая плакала у меня на плече, потому что ее дочь не поступила в определенный университет. Она сказала мне: «Все эти кружки, все медали – все было зря. Она с таким же успехом могла вообще ничем не заниматься». Мать обнулила все достижения своего ребенка просто потому, что они не материализовались в конкретное будущее, о котором она мечтала.

Детей с высочайшим баллом могут не принять в Гарвард. Ребенок, получивший 2200 баллов за экзамен SAT, пересдает его снова и снова, чтобы получить идеальные 2400 баллов. На моих приемах так много детей плачут, потому что набрали на тесте только 93 балла. Родители с непоколебимым догматизмом спорят со мной, выглядывая из-за спины рыдающего ребенка: «Вы просто не понимаете, как важно быть выпускником престижного университета». Они смотрят на меня со снисхождением.

Такие родители не понимают, что, как только они задают направление образованию, личной жизни или карьере ребенка, они мгновенно ограничивают его будущее. У детей есть сила представлять себе то, о чем мы и подумать не могли. Не в нашей власти ставить карьеру врача превыше работы актера, требовать свадьбу в двадцать лет, а не в тридцать, да и вообще заставлять вступать в брак.

Умный родитель знает, как замаскировать свои указания под «совет», хотя на самом деле все равно добивается от ребенка своего. Наши дети – не дураки. Они знают, чего мы от них хотим, когда мы еще и слова не произнесли. Может быть, мы и произносим: «Следуй за своими мечтами», но на самом деле часто имеем в виду: «Следуй за моими!»

Позвольте детям захотеть пойти в престижный университет и потом стремиться к мечте, а не будьте тем, кому это на самом деле надо. Да, давать ребенку свободу может показаться страшным. Иногда мы думаем, что такая невовлеченность будет для детей вредной, хотя на самом деле все ровно наоборот.

Вот те области, где вы можете задать своему ребенку планку:

• Пусть он слушает свой внутренний голос.

• Пусть он вступает с вами в ежедневный диалог.

• Пусть он заботится о других.

• Пусть он находит время на покой на ежедневной основе.

• Пусть он проявляет воображение, изобретательность и душу.

• Пусть он будет добр к себе и другим.

• Пусть он наслаждается обучением.

• Пусть он прямо выражает эмоции.

• Пусть он проявляет любопытство и будет ко всему открытым.

Если вы отказываетесь ставить планки, отражающие то, кем ребенок может стать, и взамен ориентируетесь на то, кем он уже является, то вы учите ребенка доверять чувству собственной компетентности и ценности. Основываясь на этом фундаменте, дети построят собственные стандарты успеха, которые будут отражать их внутреннее чувство совершенства.

Реалистичные надежды

Чего же вы имеете право ожидать от своего ребенка? Я выделяю три элемента: уважение к себе, к другим и к собственной безопасности. Кроме этих трех аспектов ребенок может проявлять собственную сущность так, как ему хочется, даже если вы с его решением не согласны. Любые большие надежды предполагают собственничество. Ваши ожидания остаются вам, потому что ребенок не обязан им соответствовать просто потому, что вы его родили.

И все же какие ожидания можно возлагать на детей? Позвольте поделиться несколькими вариантами того, на что можно надеяться:

• Ребенок будет хорошим учеником, а не добьется тысячи достижений.

• Ребенок будет уважать вас, а не подчиняться.

• Ребенок будет искать вашего совета, а не слепо следовать приказам.

• Ребенок овладеет искусством просто жить, а не станет суперзвездой.

• Ребенок будет воплощать свое видение мира, а не ваше.

• Ребенок найдет предназначение в жизни, а не достигнет «успеха».

• Ребенок найдет смысл в жизни, а не просто выберет указанное направление.

• Ребенок будет вашим духовным партнером, а не марионеткой.

• Ребенок найдет способ стать полноценной личностью и не будет утопать в боли.

• Ребенок найдет в себе силы начать сначала и не побоится провала.

• Ребенок будет достаточно благороден, чтобы просить прощения и не ранить других.

И снова мы говорим о том, что самый верный способ освободить ребенка от ваших нереалистичных ожиданий – сначала самим освободиться от них. В первую очередь вы человек, а потом уже родитель. Исходя из этого, вы все еще на пути духовного развития, и еще многому предстоит научиться, значит, впереди полно слепых пятен в восприятии эмоций, которые еще предстоит обнаружить. Вы не идеальны и если мудры, то не будете искать совершенства. Совершенство банально. Не гонитесь за «выдающимся», находите радость в обыкновенном.

Важно уметь смеяться над спецификой своего характера, потому что это помогает ребенку избавиться от привязанности к эго. Таким образом, он найдет свой собственный центр и отделится от родителей. Вам не нужно, чтобы дети помогли вам чувствовать себя лучше, потому что это личный процесс, который происходит в одиночестве. Вы можете быть бескорыстны настолько же, насколько эгоистичны. И, несмотря на то что вы умеете отдавать, вам нужно и получать что-то взамен.

Думайте о процессе, а не о результате

Широко известен факт, что если человек обладает обычными навыками, то технологии быстро заменят предлагаемые им услуги. Думая о будущем, мы волнуемся, что детям будет сложно жить, когда они вырастут. Мы говорим себе, что их жизнь окажется полна трудностей, если они не достигнут многого уже в молодости.

Если мы с раннего возраста приучаем детей работать на какую-то цель, то учеба превращается в освоение разных дисциплин. Вся деятельность направлена на результат, а не на удовольствие от процесса. Следовательно, мы концентрируемся на том, куда ребенок двигается, а не на том, где он сейчас.

Меняя акцент с будущего на настоящее и не задавая вопрос «А что потом?», мы освобождаем детей от страха, как они будут выглядеть и каких успехов добиваться. Вместо этого мы позволяем им учиться без лишнего давления. Именно из-за родительского настойчивого фокуса на конечном продукте дети не умеют терпеть обыкновенность, фрустрацию и неудачи.

Моей дочери было шесть лет, и она пошла в начальную школу. Родителям всех учеников предстояла беседа с учителем. Все мамы и папы сразу записались на определенное время, но ни у меня, ни у моего мужа не получалось подстроить рабочее расписание под свободные слоты для встреч у учителя. Сначала я подумала: «Учитель подумает, что я безответственная». Потом прошло немного времени, и я поняла, что меня не должно особо волновать, что учитель подумает обо мне, и даже то, что он скажет о моей дочери. Не то чтобы комментарии учителя бесполезны, ведь в конце концов от него мы можем узнать точку зрения с другого угла. Тем более учитель проводит столько времени с нашими детьми. Однако раз я по большей части знаю свою дочь как человека, то мне не нужно волноваться о том, как у нее дела с математикой, чтением и письмом. Вместо того чтобы концентрироваться на успеваемости дочери в школе, я концентрировалась на том, насколько хорошо она учится у жизни. Я бы лучше осведомилась о ее процессе познания жизни, чем о ее прогрессе в предметах. Меня в первую очередь интересует, проявляет ли моя девочка доброту и сострадание, эмоциональную гибкость и устойчивость, воображение и игривость, спонтанность и аутентичность, – но обо всем этом я узнаю, пока она дома. Я уверена, что, если моя дочь будет успешна как личность, она позаботится о других аспектах своего образования в собственных манере и темпе. Кстати, позже у нас с мужем получилось назначить встречу с учителем.

Одна мама однажды призналась мне, что ей кажется, будто ее четырехлетняя дочь отстает в развитии. Девочка часто просыпалась в мокрой пижаме посреди ночи, хотя мама следила за тем, чтобы перед сном дочка сходила в туалет. Я заверила женщину, что все нормально и ей просто надо перестать оценивать скорость развития дочери по общей шкале и принять. Я объяснила, что это только единственный случай, в котором выяснилось, что ее дочь отличается от сверстников. Через две недели эта мама снова позвонила мне и сказала, что ситуация стала намного лучше, как только она перестала раздувать из нее такую проблему.

Мама была в таком восторге, что спросила, стоит ли купить дочке подарок. «Конечно», – ответила я и уточнила, что вместо похвалы за достижение одной цели лучший подарок – это благодарность за все вещи, которые они узнали друг о друге, проживая свой опыт. Я посоветовала маме объяснить дочери, что она волновалась и сейчас ей жаль, что она сомневалась в своей девочке.

Когда мы концентрируемся на достижении цели, а не на процессе обучения, дети упускают множество возможностей улучшить самооценку. Не нужно говорить им: «Отличная работа. Вот твой подарок». Важно подчеркнуть процесс развития, поделиться родительской гордостью за то, сколько терпения, смелости и целеустремленности проявил ребенок. Еще можно похвалить его за умение расслабленно подходить к ситуации, когда у нас это не получается. Дети это умеют, потому что уважают свое тело и природные ритмы. Так ребенок открывает для себя радость обучения, а не думает о пункте назначения.

Один мальчик пяти лет в течение дня пользовался горшком, но ночью спал в подгузнике. Понимая, как важно позволить ребенку самому задавать ритм развития, папа не говорил сыну ни слова по этому поводу. Накануне первого визита в садик^[1] папа, как всегда, достал подгузник из пачки, потому что пора было ложиться спать. А сын объявил: «Мне не нужен подгузник. Я теперь большой мальчик. Я завтра иду в детский сад!» Никаких ночных инцидентов с тех пор больше никогда не случалось. Вот такого уровня владения собой мы хотим добиться и для наших детей.

Ребенок приходит к вам пожаловаться насчет того, как переживает из-за экзамена. Согласно осознанному подходу, не стоит толкать ободряющую речь о том, что у него обязательно все получится, а нужно помочь справиться с тревогой. Заверьте ребенка, что не так уж важно, каков будет результат, важно, чтобы ему нравился материал. Если мы фокусируемся на желании взаимодействовать со знаниями, то позволяем детям наслаждаться процессом расширения их кругозора. Стоит переместить фокус на то, как важно получить хороший результат на экзамене, и мы пошлем сигнал, что уникальный процесс обучения имеет смысл, только если приносит результат. Мы говорим о своем желании, чтобы дети не боялись неудач. Но страх – это именно то, что мы внушаем им, когда концентрируемся на том, кем ребенку надо стать, вместо того чтобы обратить внимание, на каком этапе он сейчас.

Записывая детей на дополнительные занятия или просматривая их дневник, обращайте внимание на язык тела, голос и знаки проявляемого удовольствия или неудовольствия. Так мы рассказываем детям, чего ожидаем от них. Хотим ли мы транслировать им идею, что только хорошие отметки вызовут у нас положительную реакцию, а плохие – нет? Хотим ли мы заложить в них идею, что пятерка в школе или первое место на соревнованиях – это мерило их ценности?

Когда мне было двенадцать лет, я получила пятерки по всем предметам. Взбудораженная собственными успехами, я влетела в дом и побежала к маме. Мама с присущим ей энтузиазмом потанцевала со мной, разделяя мою радость. Я думала, что папа тоже будет петь, танцевать и прыгать от счастья. Вместо этого он улыбнулся и сказал: «Пятерки – это хорошо, но твое удовлетворение от того, что ты училась так хорошо, как могла, намного важнее».

У меня отвисла челюсть и поникли плечи, а мама начала ворчать на отца: «Неужели ты просто не мог показать, как ты рад?» Я не понимала, почему папа поступил именно так.

Только ближе к концу школы я осознала, что папа хотел сказать. Он всегда так отвечал, вне зависимости от моих оценок. Даже когда я получала тройки, отец говорил: «Тройки – это хорошо, но твое чувство, что ты училась так хорошо, как могла, намного важнее». Конечно, когда я получала тройки, его равнодушный ответ приносил облегчение! Неочевидными путями он учил меня, что не важно, какую оценку я получу в результате, нужно концентрироваться на процессе обучения.

Одновременно с этим я училась у папы ставить собственную планку успеха, а не полагаться на внешние стандарты. Я узнала для себя, что любовь к новым открытиям – это все, что имеет значение. Поскольку было абсолютно понятно, что одобрение отца не зависит от отметок в школе, я никогда не боялась, когда он получал отчет о моей успеваемости. Благодаря тому, что папа не имел завышенных требований к моим академическим успехам, отсутствие страха позволило мне не только получать удовольствие от процесса обучения, но и превзойти мои собственные ожидания.

Такой подход неизменно вызывает у родителей тревогу. Мы боимся, что если четко не заявим о том, чего ждем, то вырастим немотивированного, ленивого ребенка. Однако строгие стандарты только заставляют детей нервничать и переживать.

Когда мы концентрируемся на процессе, а не на результате, дети развивают свое внутреннее любопытство и проявляют интерес. Таким образом, мы взращиваем в них жажду знаний, которая превосходит удовольствие от одобрения за хорошие оценки. Дети становятся ближе к своему настоящему призванию и не просто мечтают об успехе, а хотят найти собственное предназначение.

Нам нужно научить детей подходить к жизни не с позиции, сколько похвалы и наград они могут получить, а с позиции, сколько можно в себя вложить. Жизнь отражает наше внутреннее состояние, как только мы приходим в нее. Детям нужно знать, что качество внутреннего мира проявится во внешних обстоятельствах.

Хвалите правильно

Если что-то складывается не так, как представлял себе ребенок, лучше вести себя как осознанный родитель. То есть не тратить энергию на разочарование и негодование, а сконцентрироваться на качествах, которые были приобретены в процессе. «Посмотри, сколько ты узнал о себе, – говорим мы. – Видишь, каким смелым ты был, выкладываясь на полную? Ты заметил, как ты продолжал стараться, даже несмотря на поражения?» В следующий раз можно спросить: «Ты рад, что преодолел свой страх?» Такой подход позволяет ребенку вырасти взрослым, который не боится жизненных препятствий. Он радуется каждому опыту, потому что это повод чему-то научиться и стать более осознанным.

Приучая детей не обращать внимания на оценки и пробовать делать то, что не получается, снова и снова, мы укрепляем внутренний мир ребенка. Мы побуждаем его рисковать и бороться до последнего. Мы показываем, что иметь ограничения нормально, и объясняем, что желание прилагать усилия куда важнее, чем непосредственное освоение навыка. Мы даем понять, что важнее учиться жить, принимая собственный предел возможностей, чем быть привязанным к совершенству.

Если в семье приняты такие ценности, то дети становятся взрослыми, которые не боятся осваивать новые территории и жить в неизвестности. Поскольку они легко мирятся с возможностью провала, то обладают силой воли, чтобы достичь желаемых высот.

Чтобы помочь детям осознать свою полноценность, вы можете сказать им следующее:

• «Ты меня вдохновляешь».

• «Я в восторге от твоей личности».

• «Я поражен безграничностью твоего духа».

• «У меня от тебя захватывает дыхание».

• «Ты способен на великое добро».

• «Ты настоящая личность».

• «У тебя невероятное воображение».

• «У тебя так много талантов».

• «У тебя богатый внутренний мир».

• «Ты многому можешь меня научить».

• «У тебя я учусь быть лучшим человеком».

Ребенок копирует вас

Признавая, что переживания за будущее детей – на самом деле наши собственные страхи, которые в принципе несильно касаются ребенка, мы имеем возможность перестать проецировать эти страхи на своих отпрысков. Следовательно, мы настраиваем ребенка на жизнь в согласии с сущностью.

Я хочу подчеркнуть, что самые лучшие способы, которыми мы можем научить детей внутренней полноценности, силе и предназначению, становятся нам доступны, когда мы устанавливаем связь со своим внутренним миром.

Если у нас получилось, то самым мощным орудием родителя становится активное присутствие.

Дети чувствуют, что мы либо отсоединены от своего предназначения, либо соединены с ним. Мы испытываем удовлетворенность и источаем энергию, которая помогает нам не использовать детей, чтобы заполнять внутреннюю пустоту. Усваивая наши модели поведения, ребенок начинает копировать наш стиль жизни. Он наслаждается нашим присутствием и повторяет умение ощущать связь с собой и с жизнью. Таким образом, просто воплощая свою сущность в ежедневном взаимодействии с детьми, мы помогаем им найти путь к чувству полноценности и придерживаться мышления изобилия в каждой ситуации.

Как родители мы можем ощущать вину за то, что ставим свои потребности наравне с нуждами детей. Нам стыдно за то, что мы просим личного времени и пространства и хотим побыть отдельно от детей. Если они видят, как мы постоянно ставим себя на второй план, жертвуя собственными потребностями в пользу супруга или друзей, то учатся обесценивать себя в пользу других. Если дети наблюдают, как мы не можем уверенно принять жизнь, в какой бы форме она себя ни проявляла, то они копируют нашу нерешительность. Вот почему мы оказываем детям услугу, когда пытаемся самореализоваться и заботиться о собственном эмоциональном состоянии.

Когда мы не ждем, что дети сделают нас счастливыми, а ищем счастье во всем окружающем, мы даем детям свободу быть теми, кем они хотят. Ребенок получает возможность заряжаться нашим счастьем, не стремясь быть его причиной. Делайте то, что нравится, устанавливайте связь со своим внутренним миром в тишине и одиночестве, заботьтесь о своем теле на ежедневной основе – все это техники, которые учат наших детей ценить себя.

Подруга рассказывала мне о своей маме, которая все время стремилась быть «лучшей» женой и хозяйкой. Каждый раз, когда ждали гостей, она надраивала весь дом до блеска, украшала его цветами, делала себе сложные прически и готовила изысканные блюда. Однако, если гости не планировались, она ничего такого не делала. Контраст между этими двумя состояниями был слишком велик, и моя подруга пришла к выводу, что другие люди важнее, чем они сами. Ей было шесть или семь лет, когда она внезапно осознала этот факт.

Вам нужно научить детей не бояться выражать собственное мнение, говорить о личном пространстве и заявлять о потребностях. Дети процветают, когда свободно встают на защиту своих границ, не сомневаясь в их праве на это. В то же время они должны уметь отдавать что-то другим. В отличие от той отдачи, которая ведет к эмоциональной зависимости и нужна, чтобы заполнить внутреннюю пустоту, настоящая отдача рождается из чувства внутреннего изобилия. Невозможно делиться чем-то, если внутренний колодец пересох. Настоящее умение давать происходит, если вода переливается через край.

Когда вы устанавливаете прочную связь со своим «я», то побуждаете детей жить истинной сущностью. Они освобождены от ваших фантазий, ожиданий и контроля и могут следовать своей судьбе. Вместо того чтобы пытаться вписать ребенка в вашу картину мира, просто созерцайте то, как детская уникальность проявляет себя. У вас получится это сделать, если вы стали свидетелем и своей собственной уникальности.

Если вы уважаете свое истинное «я», то все неаутентичное, что вас окружало, будет испаряться, а на смену ему придут новые элементы, поддерживающие вашу уникальность. Внешние изменения последуют за внутренними. Благодаря связи с истинной сущностью вы сможете оказать поддержку проявляющемуся духу ребенка. Если вы осознали свою уникальность, то больше не чувствуете угрозы, когда ваш ребенок говорит правду и живет настоящей жизнью.

Глава 14. Отведите место для осознанности в жизни ребенка

С рождения до шести лет – это период, когда детям в особенности не стоит думать о том, чтобы добиваться жизненных высот. Им нужно свободное время, чтобы расправлять крылья, играть, исследовать мир или просто ничего не делать.

В эти годы родители должны позволить ребенку с радостью узнавать, кем он является на самом деле. Это время справляться с маленькими задачами, стремиться к крошечным целям, связанным с освоением собственных тела и духа. Дети нуждаются во многих часах игр с друзьями, прогулок в парке или катаний на велосипеде вдоль пляжа. Им необходимо бездельничать, рисовать нечто неконкретное, лепить из пластилина, играть в песке, резать бумагу и перебирать коробки с игрушками. Им нужно наряжаться в костюмы, притворяясь королями, королевами и драконами. Разрешите ребенку часами топать по своей комнате и совершать ошибки. Дайте ему время, свободу и возможность следовать зову сердца.

Ранний детский возраст – период, когда дети забрасывают в почву горсти семян, чтобы посмотреть, какие пустят корни и в итоге принесут сочные плоды. Это имеет намного больше значения, чем одно дерево с кучей безвкусных плодов, посаженное родителями и залитое удобрениями.

В возрасте семи-восьми лет дети начинают умственно развиваться в таком темпе, что появляются серьезные отличия от предыдущих лет расслабленной игры. Жизнь становится сложнее по мере того, как они больше задумываются о ней. Если ваш ребенок в таком возрасте, покажите ему важность времени покоя, когда можно подумать о событиях, чувствах и обстоятельствах. Это очень поможет ему.

Время на покой

По мере умственного развития ребенок начинает понимать, что обыкновенность жизни часто заключается в большом количестве времени наедине с собой. Необходимо позволить детям обрести комфорт в одиночестве, иначе они отдалятся от своей сущности. Если так случится, то каждый раз, когда ребенок будет оказываться один на один с собой, он станет ощущать дискомфорт и даже невыразимое одиночество. Когда некому заполнить пустоту шумом и развлечениями, дети оказываются наедине с абсолютным внутренним спокойствием – пугающее состояние для тех, кто не привык погружаться в свою сущность.

Важно побуждать детей иногда просто спокойно сидеть, чтобы они учились находиться в тишине. Поездки в машине – отличная возможность сделать это. Может быть полезно не брать с собой гаджеты с играми или мультиками, а провести это время в покое. Конечно, если поездка будет длиться несколько часов, мультики или игрушки совсем не повредят. Однако ежедневные короткие поездки хорошо бы совершать с выключенным радио. Еще может быть полезным подавлять желание петь, болтать о чем-то или играть в игры. Таким образом мы создадим пространство для молчаливых наблюдений.

Если мы постоянно отвлечены какой-то деятельностью, то внутреннее зрение не в силах разглядеть истинную сущность. Умение созерцать развивается только в те моменты, когда мы спокойно сидим наедине с собой. Это не значит, что нужно создавать слишком много моментов одиночества и вообще перестать взаимодействовать с детьми. Я, скорее, говорю, что дети будут процветать, только если есть баланс между деятельностью и бездельем, активностью и спокойствием, вовлеченностью и отстраненностью.

Моменты покоя и одиночества не напрасны, как может показаться на первый взгляд. Это минуты внутренней полноты, во время которых мы ощущаем присутствие своей сущности. Такие мгновения побуждают нас к созерцанию и рефлексии. Осознанный родитель в эти моменты не покидает комнату, а настраивается на естественное состояние сущности своего ребенка.

Недавно я стала учить свою дочь медитировать. Восемь лет – это отличный возраст для того, чтобы начинать развивать у детей осознанность, хотя все может отличаться в зависимости от стремлений и способностей каждого конкретного ребенка. Моя дочь проявила интерес к этой теме, поэтому я показала ей практику медитации. Мы медитируем всей семьей раз в неделю, обычно по выходным. В процессе я, муж и дочь садимся рядом и десять минут проводим, входя в состояние абсолютного покоя.

Сначала мы закрываем глаза и привыкаем к темноте. Через некоторое время я начинаю говорить – иногда я так делаю, чтобы дочь училась технике на примере моего голоса. Я прошу всех сконцентрировать внимание на дыхании, на том, как грудная клетка поднимается и опускается. Хотя осознанное дыхание и требует концентрации внимания на том, как воздух проходит через ноздри на вдохе и выдохе, однако это может быть сложным ощущением для маленького ребенка. Намного легче наблюдать за движениями грудной клетки. Следующие несколько минут мы следим за дыханием: грудь поднимается и опускается, поднимается и опускается. Затем я замолкаю на минуту или две. Я позволяю дочери остаться наедине с ее мыслями, не издаю никаких звуков, тем самым объясняя ей, что больше ничего делать не нужно: только сидеть и дышать. Наконец последние несколько минут медитации я отвожу на практику милосердия: моя девочка учится состраданию и благодарности Вселенной, формулируя соответствующие мысли.

Пока дочь была слишком маленькой для медитации, я использовала другие способы, чтобы привнести покой в ее жизнь. Я осознанно тихонько сидела в ее комнате, даже когда она чем-то активно занималась. Мы ходили с ней гулять на природу, и она впитывала покой, царящий вокруг нее. Я выключала все гаджеты каждый день на определенное время и просто общалась с ней. Я научила ее слушать тишину и не бояться ее.

Дети хорошо умеют настраиваться на внутренний покой, если показать им как. Да, даже подростки! Однако к тому времени, как дети становятся подростками, легко начать чувствовать себя настолько беспомощным перед лицом натиска их эмоций, что появляется желание просто перестать с ними взаимодействовать, а это только дальше уводит ребенка в мир технологий. Подросткам нужна наша помощь, чтобы вернуться в русло покоя, и никогда не поздно начать ее оказывать. Но как это сделать?

Например, можно попросить ребенка раз в неделю заниматься практикой, приносящей покой: йогой, тай-чи или медитацией. Можно предложить иногда в одиночестве гулять на природе или в определенный день выключать на час все гаджеты и просто общаться друг с другом. Можно вести дневник, заниматься рисованием или другим видом искусства в полной тишине.

Дети заслуживают того, чтобы познать свой внутренний мир. Они могут достичь этого, только установив связь со своей сущностью. Родители могут помочь в этом, поскольку именно качество нашей связи с детьми позволяет им наслаждаться чувством единения с семьей и миром вокруг.

Превратите жизнь ребенка в связную историю

Все хотят, чтобы жизнь была последовательной и значимой. Мы стремимся к тому, чтобы любой наш опыт имел какой-то смысл. Дети в особенности рассчитывают на родителей, когда пытаются осознать реальность и свое место в ней. Наша задача состоит в том, чтобы научить ребенка находить в жизни смысл и предназначение.

Один из способов, который помогает наполнить дни детей смыслом, – это быть частью их жизненных событий. Поскольку наше присутствие привносит в жизнь целостность, мы можем помочь ребенку создать связное повествование, проводя с ним время, – это едва заметный, но очень мощный инструмент. Когда мы вовлечены не только в большие, но и в маленькие моменты жизни, мы становимся спутниками в приключении. Эмоциональная связь и постоянное присутствие дают ребенку чувство последовательности, порядка и организации.

Кроме того, мы занимаемся созданием повествования, когда напоминаем детям: «Помнишь, когда тебе было восемь и мы ходили в зоопарк, ты упал и…» Это хороший способ связать вместе воспоминания ребенка и значит помочь ему организовать свой жизненный опыт.

Книги тоже помогают детям правильно выстраивать историю своей жизни. Я имею в виду не просто чтение в целом, а мощные произведения вроде книги «Корни» Алекса Хейли^[2], по которой был снят мини-сериал. Мы делимся с детьми историями о том, как они развивались, какие чувства вызывают у нас, какие они смелые, добрые и т. д. Когда дети слышат рассказы о себе, они лучше усваивают важную информацию, чем когда мы пытаемся учить их чему-то напрямую. Дети любят истории о себе, потому что они хотят узнать, какими были в младенчестве и как стали теми, кто они сейчас. Рассказами мы помогаем им сплести свой жизненный сценарий с информацией о них, о семье и о месте в мире.

Еще один способ помочь обычному опыту обрести особое значение – это записывать мысли и чувства в дневник. Например, вся семья воскресным утром может полчаса поразмышлять о своем опыте за неделю и записать чувства и эмоции. Какой прекрасный день для семьи, чтобы посидеть в покое и задействовать внутреннее зрение!

Совместные ритуалы – важный способ поддерживать у ребенка чувство связи с семьей. Они являются систематическим напоминанием о важности нашего единения. Ужинаем ли мы всей семьей каждый вечер или только по выходным, если в будни расписание не позволяет, или устраиваем семейные объятия в кровати каждое утро воскресенья. Дети рассчитывают на эти ритуалы, и у них развивается ощущение стабильности. Во взрослом возрасте они будут вспоминать эти события и обращаться к ним, когда нужно найти смысл. Конечно, так же важно и вместе праздновать ключевые моменты жизни, воспоминания о которых будут функционировать для психики ребенка как связующая сила.

Дети, которые воспитываются в семьях, где все собираются за столом и рассказывают друг другу разные истории, ведут жизни, полные связности и последовательности, что особенно важно во время стресса. Если дети часами слушали истории о своих предках, то они составляют внутреннее повествование о себе, пишут свою историю, которая наделяет их силой, устойчивостью и смелостью.

Выражайте ребенку благодарность

Я говорю родителям: «Обучая вас благодарности, я вручаю вам один из самых мощных инструментов для взаимодействия с детьми».

Важный навык, которому может научиться ребенок, – это умение уважать и ценить собственную жизнь. Выражение благодарности напоминает человеку, что он никогда не бывает в одиночестве, потому что всегда состоит в отношениях с жизнью. Благодарность усиливает ощущение, что жизнь добра, мудра и щедра.

Попробуйте ввести ежедневный или еженедельный ритуал: например, пусть за ужином каждый из присутствующих скажет, за что он благодарен. Это помогает детям тренировать навыки рефлексии, что, в свою очередь, позволяет видеть красоту жизни. В то же самое время такая практика напоминает ребенку, что если жизнь дает что-то, то он тоже должен что-то дать жизни. Действительно, такой ритуал учит детей отдавать не только в физическом смысле, но и в эмоциональной и энергетической форме.

Чем больше времени мы сами отводим для размышления над тем, за что мы благодарны, тем чаще так же поступают наши дети. Умение родителей замечать и ценить маленькие вещи помогает ребенку притормозить и отмечать что-то в собственной жизни. Он учится не принимать ничего как должное, а уважать все, что его окружает. Такое чувство благодарности воспитывает любовь к жизни.

Важно выражать детям благодарность просто за то, что они есть. Мы редко благодарим их за это, однако всегда хотим, чтобы они ценили нас такими, какие мы есть. Если родители найдут момент, посмотрят в глаза ребенку и скажут искреннее спасибо, то чувство собственной ценности ребенка многократно возрастет. Таким образом мы транслируем идею, что детям есть что привнести в мир, просто будучи собой.

У меня есть подруга, ей тридцать два года, она по жизни очень сильна и энергична. Однако когда она находится в кругу семьи, то превращается в свою полную противоположность, в особенности с отцом, присутствие которого ее будто парализует. Недавно я поняла почему. Она пригласила семью к себе домой и собиралась объявить, что выходит замуж. Эта встреча была первой для жениха и членов ее семьи. Моя подруга ожидала вспышек ярости, потому что ее жених был последователем другой веры. Я наблюдала, как она готовилась к этому событию: не могла усидеть на месте, а перед самой вечеринкой приняла две таблетки успокоительного и запила парой глотков виски. Выпускница Йельского университета и партнер в юридической фирме нервничала так, что, кажется, хотела сжаться в комок или вовсе исчезнуть.

Моя подруга представила своего жениха, и семья узнала, что он исповедует другую религию. Лицо ее отца перекосилось от гнева. Он отвел ее в сторону и начал ругаться: «Ты никогда не выйдешь замуж за этого человека. Если ты так поступишь, то унизишь меня перед всеми нашими знакомыми. Если ты сыграешь эту свадьбу, то я тебе больше не отец. Ты навсегда будешь изгнана из семьи».

Вместо того чтобы выразить благодарность дочери за то, что она хотела получить его благословение на свадьбу и была достаточно смела, чтобы полюбить человека, отличного от нее самой, отец отвернулся от нее. Вместо того чтобы принять уроки, которые он мог бы извлечь из этого партнерства, он отказался от дочери в пользу собственных строгих установок.

Многие отрицают право детей жить собственной жизнью. Мы бы скорее пожертвовали аутентичностью ребенка, чем отказались от привязанности к собственному эго. Мы редко понимаем, что дети не обязаны нам повиноваться. Если они прислушиваются к нам, то оказывают нам честь, и за это мы должны быть благодарны.

Очень важно регулярно благодарить детей за то, что они с нами чем-то поделились. Мы можем сказать спасибо за смысл, который они привнесли в нашу жизнь своим появлением. Мы можем поблагодарить их за мудрость, доброту, страсть, непредсказуемость и веселость. Еще мы можем научить ребенка выражать благодарность за дом, в котором он живет, за пищу, которую ест, за сильное и здоровое тело, за родителей и друзей, которые помогают чувствовать себя частью группы, за чудеса природы, которыми можно наслаждаться каждый день. Кроме того, мы можем научить детей говорить спасибо за качества, например за смелость, за веселый нрав, за возможность давать что-то другим. Еще важно не пренебрегать благодарностью за уроки, которые жизнь преподносит нам каждый день, чтобы мы лучше поняли себя и яснее выразили любовь, переполняющую наше сердце.

Когда мы учим детей находить в каждом дне мелочи, за которые можно поблагодарить, мы показываем, что не стоит хотеть всего и сразу и надо радоваться тому, что у них уже есть. Это, в свою очередь, пробуждает в ребенке желание делать что-то хорошее для других. Иначе говоря, осознание собственного внутреннего изо билия пробуждает инстинктивное желание помогать другим.

Учить благодарности – значит воспитывать в детях благочестие и уважать их божественную сущность. Пока не установим крепкую связь со своим истинным «я», мы не можем уважать детей за то же самое. Обратите внимание, если дети ощущают связь со своей личностью, это не значит, что они каким-то образом должны проявлять «величие».

Нужно принимать, что ребенок уже великолепен в своем естественном состоянии. Только если мы не ощущаем связи с собственным духом, мы будем подталкивать детей к каким-то «великим» поступкам, думая, что вот за них мы ребенка зауважаем. На самом деле это будет проявлением неуважения к его личности. Нужно осознать врожденную божественность детей и выражать за нее благодарность, не требуя, чтобы они достигли чего-то особенного. Это и будет означать, что у нас самих крепкая связь со своим истинным «я» и со всей жизнью.

Если мы будем жить, руководствуясь не благодарностью, а требованиями и жадностью, все время желая большего, яркого и великого для собственного удовлетворения, то такой образ мышления переймут и наши дети. Но если наслаждаться вдыхаемым воздухом и тенью дерева, под которым сидишь, ощущая присутствие высших сил во всем вокруг нас, то дети научатся радоваться тому, что у них уже есть. И тогда они не будут привязаны к материальным благам, а просто еще больше станут благодарны.

Глава 15. Активное присутствие

Многие из нас путают рутину родительства (готовку, домашние задания, встречи из школы) со временем, когда мы здесь и сейчас с ребенком. Хотя мы, возможно, и находимся рядом и выполняем материальные или даже интеллектуальные потребности детей, но это не значит, что мы вовлечены в эмоциональные и духовные состояния.

Чтобы удовлетворить потребность ребенка в связи с родителем, нужно обладать определенным набором навыков. Мы должны слушать ребенка, действительно внимая тому, что он говорит, и не испытывая необходимости поправить его или прочитать нотацию. Чтобы добиться такого эффекта, нужно следить за своим телом: жестами, реакциями и энергетикой. Это позволит нам погрузиться в состояние активного восприятия.

У многих из нас с трудом получается быть вовлеченными, находясь рядом с детьми. Даже не осознавая этого, мы обычно просим ребенка ориентироваться на нас и наше состояние. Хоть нам и кажется, что мы взаимодействуем с детьми, на самом деле мы заставляем их общаться с нами. Умение определить способ, которым можно передвинуть фокус с себя на ребенка, может изменить жизнь последнего.

Родители подростков часто жалуются мне, что ребенок отказывается с ними разговаривать. Когда я их спрашиваю, как они понимают, что дела действительно обстоят так, они обычно отвечают что-то вроде «Он все время смотрит телевизор и не выключает его, когда говорит со мной». Часто родители сетуют: «Она все время сидит в телефоне и не проводит время со мной». Или я слышу: «Все, что его интересует, – это видеоигры. Я ненавижу видеоигры. Что мне тогда делать?» Еще есть родители, которые сокрушаются, что «Все, о чем она хочет говорить, – это ее любимые музыканты, а я об этом ничего не знаю».

В каждой из этих ситуаций родители хотят, чтобы дети-подростки прекратили заниматься тем, что они привыкли делать в отсутствие папы и мамы, и резко стали делать то, что надо родителям. Взрослым даже не приходит в голову идея, что можно поменять свой подход и присоединиться к детям в том виде деятельности, который им нравится, – не потому, что родителю тоже нравится такое хобби, а потому, что он хочет быть рядом с ребенком.

Роль родителя заключается не в том, чтобы диктовать, а в том, чтобы поддерживать развитие истинной сущности ребенка. Вот почему, если мы хотим наладить общение с ребенком любого возраста, нужно найти способ настроиться на его эмоциональную волну. Когда у нас это получается, дети убеждаются, что мы не пытаемся лишить их индивидуальности или как-то изменить, и становятся более восприимчивыми к нашим словам.

Дети в любом возрасте жаждут значимых отношений со своими родителями. Если все крутится вокруг контроля, осуждения, упреков, нотаций или давления, ребенок просто перестает слушать. Однако если отношения построены на автономии, ободрении, родстве, эмоциональной свободе и аутентичности, с чего бы ребенку отталкивать родителей?

Вступая с детьми в осознанное взаимодействие, мы приглашаем их к диалогу, в котором они видят, что их принимают такими, какие они есть, без всякой критики. Суть в том, чтобы просто донести до детей сообщение: «Я здесь, я готов просто побыть рядом».

Поскольку полное активное присутствие – это, по сути, все, что требуется для эмоционального здоровья ребенка, некоторые родители думают, что нужно проводить с ребенком вообще все время. Напротив, осознанный родитель может быть очень занят, и детям придется относиться к этому с уважением. Однако тогда, когда мы не заняты, мы должны позволить себе посвящать ребенку все внимание при общении. Так дети приходят к осознанию: «Должно быть, я ценный человек, потому что мама и папа выключили телефоны, прекратили работу и теперь уделяют мне все свое внимание».

В моем случае, чтобы войти в состояние активного присутствия для дочери, я решила пытаться не изменить ее, а присоединиться к ней. Я стараюсь настроиться на ее эмоциональную волну, а не прошу ее подстроиться под меня. Когда дочь заговаривает со мной, я пытаюсь уделить ей полное внимание и слушаю ее и умом, и сердцем. Я проявляю уважение к ее голосу, духу и мнению, даже если я с ним не согласна, и остаюсь в состоянии открытого восприятия.

Я стараюсь не забывать, что цель общения с дочерью – не показать мои мудрость и превосходство, а просто наладить с ней связь. Я стала очень ценить время, когда мы с моей девочкой вступаем в диалог двух сущностей, и я изо всех сил стараюсь, чтобы это был хотя бы один час в день. Я выражаю свою любовь и восхищение и говорю, сколькому я у нее учусь. В течение этого времени мы не делаем домашнее задание и не занимаемся работой по дому, а просто взаимодействуем: едим вместе, играем, читаем или болтаем. Один простой час укрепляет внутренний мир моего ребенка.

Не саботируйте свою связь с ребенком

Как только дети заговаривают с родителями, те сразу же бросаются на них с советами, критикой или замечаниями. Кроме того, мы пытаемся навесить ярлык на любой их жизненный опыт. Почему мы чувствуем постоянную необходимость давать советы, делиться мудростью, высказывать свое мнение обо всем подряд? Я думаю, что причина лежит в нас самих, а не в том, чего требует ребенок. Мы не способны просто быть и позволять. Мы не принимаем ситуацию как есть.

Поскольку дети не нуждаются в непрошеных советах и не предлагают взрослым захватывать инициативу в диалоге, разве удивительно, что они перестают общаться с родителями и начинают что-то скрывать?

Благодаря большому количеству книг, уроков и цитат, где нас учат не пытаться ничего «исправить», некоторые родители стали неплохо подкованы в психологии. Мы практикуем искусство «отзеркаливания» ребенку того, что мы от него услышали. Возможно, вы (как и я) использовали следующие фразы: «Я вижу, что ты расстроен», «Ты, кажется, сейчас злишься», «Я просто хочу, чтобы ты знал, что сейчас кажешься очень раздраженным», «Тебе кажется, что никто тебя не понимает», «Я понимаю, что тебе сегодня одиноко», «Я вижу, что ты не настроен разговаривать», «Я вижу, что ты растерян», «Я вижу, насколько ты охвачен эмоциями», «Я понимаю, что ты волнуешься по поводу завтрашнего экзамена».

Важно понимать, что рефлексивные высказывания часто исходят из нашего эго, мечтающего о контроле. Нелегко рассуждать о чувствах и мыслях человека, не смешивая их с собственными. На самом деле если прислушаться к приведенным выше предложениям, то можно увидеть, что некоторые из них кажутся снисходительными или осуждающими.

Например, если кто-нибудь скажет нам: «Ты, кажется, сейчас злишься», – и мы почувствуем в этой фразе осуждение, то, скорее всего, возненавидим этого человека за высокомерие и замкнемся в себе. Или, может быть, взорвемся после таких слов. В заявлении вроде «Я вижу, что ты расстроен» или «Я просто хочу, чтобы ты знал, что сейчас кажешься очень раздраженным» мы можем почувствовать снисходительность или покровительство собеседника и отреагировать чем-то вроде «Конечно, я расстроен, черт побери!».

Чтобы правильно сформулировать рефлексивное высказывание, нужно принимать во внимание свою нервозность и эго. Иначе вместо того, чтобы позволить детям самостоятельно проживать опыт, мы неосознанно осуждаем их или покровительствуем. Это может заставить ребенка отказаться от собственных чувств по поводу события. Другими словами, когда мы хотим ответить в рефлексивной манере, важно понимать, откуда исходит это желание. Мы хотим присоединиться к ребенку, который переживает какой-то опыт? Или мы стремимся, хоть и неосознанно, отделиться от его опыта и, следовательно, воспрепятствовать испытать то, что ребенок испытывает?

Когда вы взаимодействуете с детьми на равных, слова часто оказываются не нужны, поскольку они только отвлекают от эмоциональной связи, которую ребенок выстраивает со своим опытом. Все, что от вас требуется, – это активное присутствие. Оно включает в себя просто созерцание опыта вашего ребенка: вы позволяете ему принять его чувства, не принуждая выйти из этого состояния.

Вместо того чтобы «психологизировать» поведение ребенка, просто позволяйте. Это поможет вашему чаду научиться искусству саморефлексии, а не полагаться на чьи-то суждения.

Цените личность, а не поведение

Мы все понимаем разницу между тем, когда кто-то одобряет наше истинное «я», и одобрением конкретного поведения. Нам кажется естественным показывать эмпатию по отношению к другому человеку словами «Я понимаю». Однако на самом деле мы часто не понимаем. Даже если с нами случалась похожая ситуация, мы не были на месте конкретно этого человека, с его уникальным образом мышления и эмоциональными характеристиками. И здесь снова принципиально важно, с какими намерениями мы говорим эту фразу. Мы говорим, что понимаем, потому что примерили опыт другого человека на себя? Или это просто аналог фразы «Я здесь для тебя» и «Я принимаю, что ты через это проходишь»? Разница заключается в том, что мы либо руководствуемся эго, либо действительно принимаем другого и таким образом пытаемся быть здесь и сейчас рядом с ним.

Мы говорим об эмпатии. Суть эмпатии заключается в том, чтобы позволить человеку переживать опыт по-своему. Мы просто выступаем свидетелями. Первый шаг к воспитанию эмпатии лежит в разрешении детям испытывать все, что они переживают, не пытаясь ничего исправить или контролировать. Другими словами, эмпатия заключается в одобрении сущности ребенка, через которое мы транслируем идею, что у него есть полное право на любые эмоции. Нам не нужно соглашаться или не соглашаться, мы должны просто позволить чувствам существовать. Не стоит отрицать или менять чувства ребенка. Просто дайте ему знать, что его услышали и что мы обращаем внимание на то, что кроется за этими словами.

Эмпатия требует умения отодвинуть собственные эмоции на второй план, чтобы сконцентрироваться на чувствах ребенка. Это может стать чрезвычайно сложной задачей, если ребенок переживает сильные и сложные чувства: ревность, гнев, вину или негодование. Действительно, если уж что нам и сложно переварить, так это негативные эмоции детей по отношению к родителям и другим людям.

Однажды я забирала дочь из школы, и она попросила меня поехать в парк. Я сказала «нет». Потом она спросила меня, можем ли мы поехать в библиотеку. Я снова отказала. Наконец она спросила меня, можно ли ей поиграть с друзьями, и я снова дала отрицательный ответ. Каждый раз я объясняла ей причину: мне нужно приготовить ужин, папа скоро придет домой, у нас много дел. Дочь сначала надула губы, потом стала мрачной, а потом и вовсе закатила истерику: «Ты злая мама. Ты никогда мне ничего не разрешаешь. Я ненавижу этот день. Это ужасный день».

Вместо того чтобы оставить ее один на один с разочарованием, позволив ей прочувствовать эмоции без моего вмешательства, я неосознанно активировала мое эго. Я укорила ее за «эгоизм», назвала «непослушной» и продолжила читать ей лекцию о важности благодарности. В конце я сама почувствовала себя виноватой. Чем дольше я ее отчитывала и чем сильнее чувствовала вину, тем больше мне хотелось вызвать чувство вины в ней.

Когда ко мне вернулся рассудок, я спросила себя: «Почему меня так задел ее комментарий? Я так хотела, чтобы она испытывала только благодарность, что не дала ей испытать подлинную эмоцию – разочарование?» Я могла бы преподать ей все эти прекрасные уроки уже после того, как она остынет. Вместо этого я начала успокаивать чувство собственного несовершенства, взбудораженное ее комментарием про «злую маму», тем, что заставила маленького ребенка испытывать вину.

У родителей в целом есть тенденция читать детям нотации, когда они находятся во власти сильных эмоций. Мы надеемся, что благодаря силе желания эмоции детей магическим образом исчезнут и нам не придется иметь дело с грубостью или даже отвратительностью ребенка. Мы советуем: «Не злись», «Не завидуй» или «Перестань впадать в депрессию!»

Делая такие заявления, мы пытаемся задвинуть темные эмоции детей куда-то в дальний угол сознания. Следовательно, дети растут оторванными от своих чувств. Позже они платят за это жизнью в постоянном отрицании. Если не в подростковые годы, то позже, но эти глубоко похороненные эмоции обязательно воскреснут из-за каких-то событий или отношений, и тогда наши уже выросшие дети окажутся в ступоре, потому что они не умеют справляться с этим.

Неспособность родителей испытывать эмпатию к любым эмоциям, которые проявляет ребенок, учит его жить в страхе перед нежелательными чувствами. Например, когда мы с дочкой первый раз были в аквапарке, она увидела некоторые высокие и крутые горки и сказала: «Я боюсь». Я заметила, что моей первой мыслью было избавить ее от страха, сказав: «Ой, не глупи. Видишь, сколько детей катается с этих горок?» Или мне хотелось ободрить ее: «С тобой ничего не случится, потому что я рядом». Я слышу, как многие родители говорят детям: «Не бойся. Тут нечего бояться».

Я подавила эту реакцию, потому что, поразмыслив, поняла: она не станет бояться меньше просто потому, что я сказала ей, что это не страшно. Вместо этого я сказала: «Конечно, тебе страшно. Мне тоже. На самом деле я очень боюсь. Но в этом же весь смысл – дрожать от страха, но все равно соглашаться на приключение». Дочь поняла меня. Вскоре мы обе стояли в очереди, бормоча себе под нос: «Мне страшно, мне так страшно!» Вместо того чтобы бояться страха, мы превратили его в приятное возбуждение. Когда мы благополучно скатились с горки, я еще раз подчеркнула важность умения рисковать, даже если боишься.

Мы думаем, что нам надо научить детей не бояться, не злиться и не грустить. Но почему им не бояться, если страшно? Почему не грустить, если грустно? Зачем обесценивать свои чувства? Мы оказываем ребенку максимальную помощь, когда не запрещаем испытывать эмоции, а учим его с ними справляться.

Не важно, какой опыт вы проживаете вместе, нужно давать детям возможность прямо высказаться по поводу того, что они чувствуют, сформулировав это как факт: «Мне грустно, потому что мой друг не смог прийти», «Я боюсь темноты», «Здесь слишком громко».

Просто будьте рядом

Многие родители считают детские истерики испытанием. Они не понимают, что в основе такого поведения лежит невыраженная неосознанная эмоция. Чтобы помочь ребенку разобраться с чувствами, будет мудро поощрять выражение любых эмоций уместными способами. Я подчеркиваю: «уместными», потому что у нас есть полное право быть не в восторге от того, как дети транслируют свои чувства, и мы можем помочь им изменить способ выражения. Просто потому, что мы понимаем, что ребенок зол, мы не должны позволять ему бить нас или ломать вещи.

Я признаю, что быть просто свидетелем эмоциональных состояний ребенка может оказаться сложной задачей для некоторых из нас. Мы так много вкладываем в детей, надеясь, что они ничего не испортят и станут успешными, что желание быть «хорошими» родителями мешает нам просто быть рядом с ребенком, позволяя существовать тому, что с ним происходит.

Представьте, что вы рассказываете лучшему другу историю из жизни. Каждый раз, когда вы открываете рот, чтобы высказать мнение, мысль или чувство, друг встревает и комментирует. Хотя он и делает это с добрыми намерениями, постоянное повторение этих «Я думаю», «Мне кажется» или, боже упаси, «Ты должен» или «А вот я бы на твоем месте» вгоняет нас в отчаяние. Неужели вам не захотелось бы сорваться и закричать: «Просто заткнись и слушай!»? Вот именно так себя чувствуют дети, и именно об этом нам без слов сообщают подростки, когда поворачиваются спиной, включают телевизор в середине разговора или хлопают дверью. Ребенок не станет с нами общаться, пока мы не отвяжемся от собственной неосознанности и не будем тихими и восприимчивыми.

Когда мы просто созерцаем, как эмоциональные состояния детей сменяют друг друга, и не пытаемся все анализировать и раскладывать по полочкам, мы даем ребенку возможность найти собственного внутреннего свидетеля. Не встревая и не пытаясь сказать ему, что он чувствует или испытывает, мы даем ребенку пространство, чтобы он смог самостоятельно прийти к этому умозаключению. Мы даем шанс услышать внутренний голос – единственную вещь, которая может изменить человека. Это для ребенка намного полезнее, чем любые наши слова.

Если мы выделяем место для саморефлексии, сопротивляясь желанию вмешаться, то, возможно, дети сами нас спросят: «Мам, почему я так злюсь?» На это можно ответить: «Хочешь, подумаем вместе?» Тогда мы подведем ребенка к тому, чтобы он спросил у своего внутреннего голоса, что с ними происходит, и просто посидел наедине с эмоциями. Не надо пытаться ответить на вопрос, просто заверьте ребенка, что ответ появится сам: может, через пару мгновений, может, немного позже, но он точно придет, когда потребуется. Научить детей принимать свои чувства и ждать ответов – намного полезнее, чем что-то им «объяснять».

Когда у детей возникает какой-то вопрос, нам кажется, что у нас должен быть точный и складный ответ, который мы сию секунду должны выпалить. А что, если просто ответить: «Я не знаю»? Кажется, что это противоречит логике, однако вот как работает: когда мы предлагаем ребенку свои теории, тщательно обдуманные идеи и уже сформулированные ответы, мы учим его пассивно принимать наши знания. Если мы честно признаёмся, что не знаем всех ответов, то предлагаем ему позволить Вселенной дать ответ.

Каждый из нас видел, в какой восторг приходит ребенок, когда ему в голову приходит ответ, о котором ни мама, ни папа не подумали. Это воспитывает в человеке инициативность и находчивость. Такое маленькое «Я не знаю, но давай выясним вместе» обладает силой, способной сформировать самые важные личностные качества. Все начинается с вашего согласия сойти с трона «всезнания» и перейти к незнанию.

Вот некоторые способы, которыми можно перейти к незнанию:

• Когда ребенок задает вопрос, не торопитесь с ответом или мнением, а просто посидите какое-то время в тишине.

• Даже если вы знаете ответ, скажите: «Давай выясним вместе».

• Посоветуйте ребенку: «Подумай об этом, а потом расскажи мне, что получилось».

Показывайте ребенку, что знать все просто невозможно и вам не стыдно за незнание.

Учите ребенка тому, что в умении задать вопрос больше силы, чем в умении на него ответить. Мы меняем мышление и ориентируем его с результата на процесс.

Когда вы учите ребенка ценить умение спрашивать, вы обращаете его к чудесам воображения.

Важно не бросаться отвечать, как только ребенок спросил вас: «Почему луна светит так ярко?» или «Почему облака выглядят как сладкая вата?» Вместо этого пользуйтесь его любопытством, чтобы он научился получать удовольствие от ощущения, что стоит «на пороге открытия». Например, чтобы подогреть любопытство ребенка, можете ответить вот так:

• «Какой необычный вопрос!»

• «Никогда не думал об этом».

• «Ты все время хочешь узнавать больше, это такое замечательное качество».

• Мы повторяем вопрос, как будто крутим его на языке, и говорим: «Какой приятный вопрос!»

Обучая ребенка наслаждаться вопросами вместо концентрации на ответе, вы прививаете ему любовь к учебе и неугасаемое любопытство к жизни. Если вы доносите до него идею, что в реальности нельзя все посчитать, все знать или все разбить на категории, то ребенок учится, что не знать ответа – это абсолютно нормально и что он все еще компетентен, даже если чего-то не знает.

Моя дочь спросила меня: «Мам, расскажи мне, как рождаются дети. Не про аиста, а реальную историю. Как ребенок попадает маме в живот?»

Я прямо почувствовала, как мое сознание заполняют эгоистические мысли, например: «Ага, вот он – мой шанс предстать просвещенным родителем, который рассказывает дочери все по факту» или «Сейчас у нас состоится вдохновляющий разговор матери и дочери о теле и самоуважении». Но потом я сказала: «Хм, какой интересный вопрос. Давай вместе посмотрим в интернете». Я не соскочила с места и не начала читать лекцию только потому, что хотела, чтобы она осознала свое желание знать больше. В ее возрасте мне казалось, что это волшебное чувство. Научный ответ просто выместил бы всю магию.

Если мы сильно привязаны к собственному эго, то нам легче говорить «да» эгоистическому состоянию детей, чем их подлинному «я». Но если мы уже достаточно развили собственную осознанность и практикуем активное присутствие, то наши дети тоже учатся находиться внутри каждого момента жизни.

Глава 16. Пусть ребенок ошибается

Когда мы совершаем ошибку, нужно простить себя, посочувствовать себе, а потом отпустить ситуацию. Мы же хотим, чтобы друзья нас прощали и не держали зла, понимая, что мы пытались сделать как лучше. Именно такой подход нам нужно применять и к детям, когда они допускают ошибки.

Стоит рассматривать ошибки не как повод для проповеди и наказания, а как возможность чему-то научиться. Неужели мы не хотим, чтобы наши ошибки рассматривались другими именно так? На самом деле во взрослой жизни мы допускаем множество ошибок. Мы теряем ключи, забываем выключить плиту, сбиваемся с маршрута, забываем о встречах, попадаем в аварии, не оплачиваем вовремя счета, не звоним друзьям, хотя обещали, не можем найти телефон, ругаемся и кричим, впадаем в истерики, слишком много пьем, приходим поздно домой, неправильно питаемся или долго сидим перед телевизором. Другими словами, мы сами делаем тысячи вещей, за которые потом ругаемся на детей, потому что мы же говорили им, что так нельзя делать! Откуда мы беремся, такие величественные и всемогущие, и судим и порицаем детей за то, что делаем сами? Вот только никто не стоит у нас за спиной, чтобы укорить.

Если вы хотите, чтобы дети учились на своих ошибках, нужно избавить их от чувства «неправильности». Ребенку важно понимать, что, как бы сильно ни напортачил, он по-прежнему нормальный. Здесь нет места вине и упрекам. Только когда дети не боятся, они могут извлечь нужный урок.

Реальные причины поступков ребенка

Когда мы предполагаем, что понимаем мотивацию, которая стоит за действиями наших детей, и осуждаем их, мы повергаем их в чувство беспомощности. Иногда в лоб, а иногда едва заметно мы заставляем ребенка сомневаться в себе. Например, мы смеемся над ним или даже издеваемся, сравниваем с друзьями и унижаем при посторонних. Еще мы часто ожидаем от детей большего, чем они хотят или могут дать.

Сами подумайте, какие стыдящие заявления мы делаем: «Ты все время нарушаешь мои правила, потому что ты не любишь свою семью», «Ты плохо учишься, потому что тебе наплевать на свое будущее», «Ты не делаешь домашнее задание, потому что ты ленивый», «Ты лжешь, потому что тебе наплевать на чувства других, ты беспокоишься только о себе», «Ты постоянно все забываешь и никогда ни о чем не думаешь», «Глупо, что ты испытываешь такие чувства», «Ты грубый», «Тебе должно быть стыдно», «Я тебе не верю, тебе нельзя доверять», «Ты делаешь это назло, чтобы меня задеть», «Ты злой», «Ты все выдумываешь – ты лжец».

В каждом из этих многочисленных случаев мы считаем, что знаем причину, по которой дети себя так ведут, и, конечно же, она кроется в злых намерениях. Такие суждения делают ребенка беспомощным. Ему был вынесен вердикт без суда и следствия.

Когда мы так относимся к детям, особенно к подросткам, они вскоре вовсе отгораживаются от нас стеной. Их так ранит постоянное осуждение, что они перестают реагировать на наши слова. Мы думаем, что ребенка это «просто не волнует», и мы судим их еще больше, опять же подразумевая, что знаем причину. Мы редко осознаем, что дети устали жить в постоянном стыде, устали, что о них все время думают «плохо».

Если дети направляют беспомощность внутрь себя, то они закрываются как в коконе, переваривая там факт, что они «плохие». Если же они направляют беспомощность наружу, то часто начинают поступать с другими так, как поступали с ними, то есть становятся агрессорами и задирами. Агрессор – это всегда тот человек, чувство собственной беспомощности которого было так велико, что он начал унижать других, заставляя их чувствовать себя такими же бессильными, как и он. Дети склонны к буллингу, только если их переполняет боль. Когда буллинг перерастает в жестокость, это происходит потому, что человек аккумулировал такое количество унижения, что единственный способ избавиться от такого внутреннего напряжения – вылить его на других и заставить тоже испытывать боль. Поскольку такие люди оторваны от своей врожденной доброты, они атакуют все доброе в других.

Другими словами, жестокость у молодежи происходит от бессилия, которое ребенок испытывает в отношениях с родителями. Когда дети перестают быть сосудами для боли и гнева взрослых, необходимость в выплескивании эмоций на других снижается. Ребенок, чувства которого уважают, даже если он совершает ошибку, не разворачивается и не начинает срываться на другом человеке.

Превратите ошибки в материал для духовного роста

Дети учатся справляться со своими эмоциями, наблюдая, как родители справляются со стрессом. Каждый день дарит нам бесконечные возможности показать, как можно спокойно мириться с собственным несовершенством. Это значит принимать и свои раны, и недостатки, и факт, что, как бы мы ни старались, мы все равно часто действуем неосознанно.

Детям нужно увидеть, что из любой жизненной ситуации можно извлечь эмоциональные и духовные ценности. Как только они это поймут, то перестанут бояться неудач, смогут принять неизбежность и даже необходимость ошибок.

Как я уже говорила выше, чтобы справиться с ошибками детей, нужно спросить себя, какую реакцию друзей мы хотели бы видеть на свои неудачи. Мы хотим, чтобы нам бесконечно читали нотации? Хотим, чтобы нам снова и снова напоминали, сколько боли мы причинили опозданием на день рождения? Мы хотим, чтобы нас все укоряли и укоряли? Хотим ли мы чувствовать, что наша любовь и преданность теперь под вопросом?

Нет, но именно так многие из нас реагируют на ошибки своих детей.

Особенно когда у детей что-то не получается в школе, почему-то принято считать, что если мы скажем им «сильнее стараться», или «больше учиться», или «не сдаваться», то они внезапно преодолеют свой страх неудачи. На самом деле так мы лишь учим детей стремиться к совершенству. Следовательно, если ребенок оказывается в неидеальной хаотичной ситуации или не знает ответа, то он начинает бессильно барахтаться. Думая, что промахи отражают реальную личность, дети впадают в ступор, пытаясь проанализировать ситуацию. Если мы наказываем или порицаем ребенка, то не только упускаем возможность показать, как ошибки могут стать дорогой к большей осознанности, но и заставляем его испытывать злость или становиться жестоким.

Перед тем как мы поможем детям понять, что привело к ошибке, им нужно дистанцироваться от нее. Осознанный подход требует подождать, пока уляжется эмоциональная реакция и все заново обретут рассудок. И уже потом мы можем сесть рядом с ребенком и, выражая сочувствие, подумать вместе о случившемся в манере, свободной от осуждения, и показать ребенку, какой урок можно извлечь на будущее.

Помочь детям понять почему – самый эффективный способ научить прощать, потому что понимание причины заставляет задумываться о переменах. К сожалению, когда мы говорим о плохом поведении детей, мы редко выделяем достаточно времени и терпения, чтобы понять «почему», а сразу переходим к «что». Но, только поняв причину, мы поможем ребенку проложить путь к изменениям. Как только он поймет почему, все остальное проще простого. Возможно, причина ошибки кроется в неосмотрительности или давлении со стороны сверстников. Может быть, ребенку просто не хватило знаний или он неправильно оценил ситуацию. Не нужно растекаться мыслью по древу, просто отмечайте и двигайтесь дальше.

Не принимая неудачи детей на свой счет, мы транслируем им жизненно важный урок: ошибки – это естественная часть жизни, процесс становления подлинной личности. Не принимать неудачи на свой счет – значит понимать, что за каждой ошибкой стоит хорошее намерение, хотя иногда его не так просто распознать. Как родители, мы должны смотреть сквозь неудачи детей и находить их истинное намерение. Так они верят в собственную врожденную доброту. Когда мы концентрируемся на плохом исходе, а не на добром намерении, дети утрачивают желание что-то пробовать.

Представим, что ребенок оставил духовку включенной после того, как готовил торт. Мы сумеем сконцентрироваться на хорошем намерении приготовить торт? Если наш ребенок сжег блинчик, можем ли мы посмеяться вместе с ним и попробовать еще раз? Если он поцарапал машину, когда ехал за продуктами, можем ли мы в первую очередь признать доброе намерение купить продуктов для семьи? Если он забыл сделать последний раздел на экзамене, у вас получится осознать, что он так сильно хотел все сделать хорошо, что просто поторопился? Когда мы храним веру в добрые намерения наших детей, мы показываем им, что не будем судить их по тому, что они делают.

Одна из причин, по которой дети боятся совершить ошибку, – потеря ощущения собственной компетенции, возникающая, когда мы ругаем их. Мы запугиваем ребенка до такой степени, что он начинает бояться браться за что-либо, что в принципе может снова привести к ошибке. Если ребенок сжег торт и едва не спалил дом, он, скорее всего, почувствует себя такой неумехой, что будет бояться снова браться за готовку. Если он потерял телефон, то чувство вины может быть таким сильным, что ребенок решит, будто ему больше нельзя доверять телефон.

Чествуйте ошибки ребенка

В нашей семье мы часто за ужином играем в игру. Каждый из нас рассказывает об одной большой ошибке, которую он совершил за эту неделю. Мы превратили это в некое соревнование, где каждый пытается переплюнуть ошибку другого, и беседа происходит как-то так: «Ты думаешь, что это была глупая ошибка? Моя еще глупее». Дочь с удовольствием слушает про ошибки своих родителей. У этой игры есть продолжение. Мы выбираем одну или две совершенные ошибки и описываем, чему мы от них научились.

Однажды моя дочь сказала: «Мама, я совершила ошибку. Я не закрыла маркер колпачком, и теперь на кровати большое пятно. Прости». Я сказала ей, что она очень смелая, раз «призналась». Потом я научила ее, как выводить пятна. Моя дочь знает, что я ассоциирую храбрость с каждым признанием. Поэтому теперь она все время признается мне, когда ест конфету, которую ей было нельзя, или когда они с подружкой скрывают что-то от учителя. Однако стоит отметить, что вранье ребенка (которое уже случалось с моей дочерью и, конечно, случится снова) – просто одна из реалий детства (и взрослой жизни). Надо просто это принять. Я не приуменьшаю важность страха дочери, когда она врет, но уверяю ее, что бояться признавать ошибки – это естественно. Еще я говорю ей, что может быть такое, что другие будут порицать ее за неудачи. Но в нашем доме ошибки приемлемы и по большей части будут рассмотрены с сочувствием. Таким образом, ошибка в виде лжи рассматривается как естественный аспект человеческого поведения.

Вы, наверное, думаете: «Разве это не побуждает ребенка относиться к ошибкам с пренебрежением?» Давайте объясню, почему это не проблема. Один из главных принципов осознанного родительства утверждает, что дети по природе своей желают добра и хотят сделать все правильно. Однако в течение дня ребенок неизбежно допустит несколько ошибок случайно или намеренно. Как уже было отмечено, если он боится наказания, то попытается скрыть случившееся с помощью лжи. Подход, который я предлагаю, не только учит ребенка не бояться неудач, но и показывает ему, что из этих ошибок можно извлечь столько ценных уроков, что нет никакого смысла их прятать. Эти уроки обогащают жизнь так, что мы и подумать не могли, если бы не допустили тех ошибок.

Побуждая детей отпускать неудачи, вы помогаете им отделить жемчужину от раковины, а после выкинуть раковину в море. Настоящий тест на то, отпустили ли ситуацию вы, – это ваш ответ, когда ребенок снова попросит ключи от машины, которую поцарапал на прошлой неделе. Если бы вы сделали то же самое с машиной друга, то хотели бы, чтобы он больше никогда не доверил вам ключи?

Когда дети показывают уязвимость, а вы готовы принять их как есть, вы транслируете им, что они достойны уважения и принятия. Если вы предадите их, запутавшись в сетях того, как вы себе все представляли, то донесете до них, что они не стоят доверия, а мир – место, не прощающее ошибки. Тогда ребенок станет бояться жизни.

Проявляя смелость в признании ошибок, дети учатся уважать собственное несовершенство и ограничения и продолжают верить в свою способность двигаться дальше. Это усиливает веру в собственную компетентность. Будучи уверены, что их все еще любят, дети принимают, что каждый из нас находится в процессе работы над собой.

Глава 17. Два крыла орла

Чтобы развить осознанное поведение, ребенку нужно учиться в двух направлениях. Мне нравится представлять их как два крыла орла. Это аутентичность и сдерживание. Ребенок, у которого нет одного крыла, будет постоянно барахтаться внизу, не в силах взлететь на высоту своего потенциала.

До этого момента в книге мы концентрировались на аутентичности, которая происходит от крепкой связи со своей сущностью. Для ребенка это значит уметь слушать внутренний голос, который научит его, как заявить миру о своем присутствии.

По мере укрепления связи с истинным «я» ребенок учится не только принимать себя, но и понимать собственную волю и заявлять о ней миру. Он развивает умение налаживать значимые отношения с другими людьми и с самой жизнью.

Сдерживание – другое крыло орла – это инструмент, с помощью которого мы впитываем волю других. Аутентичность требует от нас уважения к собственной сущности и способам ее самовыражения, а сдерживание позволяет делать то же самое в отношении других людей.

Детям нужно научиться и искусству связи с собой, и искусству связи с другими, потому что это два столпа всех отношений. Умение строить отношения с людьми связано со способностью устанавливать связь с собой, которая является отправной точкой аутентичности и ключом к значимым отношениям.

Хотя в детях и нужно воспитывать связь с их внутренним миром и аутентичность, также им нужно научиться жить в мире правил, по которым мы играем с другими в песочнице жизни. Для этого детям нужно слушать свой внутренний голос и – в равной степени – впитывать то, что говорят другие. Умение подчиняться воле другого человека, когда это уместно, – ключевой элемент дисциплины. Это не то же самое, что просто «хорошо себя вести».

Мы учим детей давать волю их внутреннему голосу, и, естественно, временами этот голос будет становиться причиной разногласий с родителями. Это неизбежное последствие воспитания духовного и уверенного в себе ребенка. Но, как только дети выяснят, что мир не вращается вокруг них, они научатся справляться с собственным недовольством. Они примут тот факт, что, раз желания и потребности есть не только у них, невозможно всегда получать немедленное удовлетворение.

Если мы как родители наладили связь со своим ребенком, убедили его, что мы ценим его за то, какой он есть, то он овладевает умением не бояться отношений. Дети понимают механизм их работы, где нужно и брать, и давать, и лучше справляются с встающими на их пути трудностями. Они принимают, что кто-то может от них зависеть, и, в свою очередь, доверяют другим и готовы на них положиться.

Сдерживание помогает процветанию

Стефани и ее муж Филип – родители троих мальчиков, которые полностью вышли из-под контроля. Из-за того, что они все время друг с другом дерутся, игры с другими детьми превратились в страшный сон, а совместный ужин – в полную катастрофу. В доме нет порядка, во всем хозяйничают дети, поэтому везде царит полный хаос. В этой семье совсем не находится места уважению: ни у детей к родителям, ни наоборот.

Стефани каждый день плачет от отчаяния. Ее саму воспитывала мама, помешанная на контроле и доминировании, так что Стефани чувствовала себя беспомощной и легко соглашалась на роль жертвы. Поскольку ее пугают конфликты, она избегает их всеми возможными способами.

Филип тоже вырос в доме, где редко показывали эмоции, и значит, он просто не умел выражать свои. Раз и Филип, и Стефани жили, постоянно ограничивая свои эмоции, они побоялись услышать внутренний голос своих детей. Конечно, сыновья, будучи духовными гуру, как и все дети, ведут себя именно так, как нужно, чтобы родители разобрались со своим эмоциональным багажом.

Когда я наблюдала за поведением всей семьи, мне сразу же стало ясно, что в родительской дисциплине вообще нет никакой системы. Дети понятия не имели, как себя вести. Например, когда мальчики играли в гостиной, не прошло и минуты, как они начали кидаться друг в друга игрушками и лазить по мебели. Когда Джейкоб, старший из сыновей и лидер группы, стал раскачивать люстру, в комнату зашла Стефани и сказала: «Пожалуйста, не делай так, Джейкоб». Мальчик вообще никак не отреагировал. Стефани снова сказала: «Я сказала “пожалуйста”. Пожалуйста, перестань себя так вести, или я тебя накажу». И снова никто из мальчиков не обратил внимания. Умоляющим голосом Стефани повторила: «Пожалуйста».

Это не привело ни к какому результату, и Стефани беспомощно повернулась ко мне и с мольбой о понимании объяснила: «Я пытаюсь их дисциплинировать, но меня никто не слушает. Видите, как это сложно?» Буквально через мгновение люстра упала на пол прямо на ногу Джейкобу. Стефани тотчас побежала позаботиться о нем. Для Джейкоба не было никаких последствий, только объятья и поцелуи.

Через некоторое время Джейкоб вернулся к играм и повторил свое прошлое поведение. Минуту спустя случилась следующая неприятная ситуация, в этот раз в результате драки. И снова Стефани появилась в дверях и сказала: «Мальчики, пожалуйста, не бейте друг друга». Они продолжили драться. Все еще стоя на почтительном расстоянии, мама продолжала упрашивать: «Пожалуйста, не деритесь». Никто не слушал.

Вдруг, как гром среди ясного неба, Стефани кинулась на мальчиков, оттащила их друг от друга, отвесила Джейкобу пощечину и закричала: «Ты плохой мальчик! Ты меня все время расстраиваешь. Ты больше ни во что не будешь играть до конца дня».

Джейкоб был в шоке, потому что не ожидал такого поворота. Он кричал матери в ответ, протестуя, что наказывают только его и это нечестно. Стефани, все еще переживая остаточные эмоции после первого происшествия, когда Джейкоб уронил на себя люстру, впала в гнев. Сын ее ударил. Она стукнула его. Другие мальчики забились в угол от страха, Стефани начала плакать, обвиняя Джейкоба в причиненной ей боли, и все трое детей стыдливо повесили головы.

Стефани и понятия не имела, что в этом сценарии она заново проживала свое детство, полное беспомощности. Перекладывая собственные чувства на сыновей, она не могла отделить свое поведение от эмоций. Поскольку каждый ее поступок был мотивирован эмоциональной реактивностью, Стефани не могла ответить мальчикам так, как им было нужно.

Мне часто встречаются родители, беспомощные перед «плохим» поведением своих детей, особенно подростков. Когда я рассматриваю реакции таких родителей, замечаю, что их ошибка заключается в неумении быстро действовать в данный момент. Например, восьмилетняя девочка таскала игрушки у своего младшего брата, но мама это игнорировала и продолжала не замечать этого, пока ситуация не переросла в драку. В другом случае мать шестилетнего мальчика наблюдала, как ее сын бросает крошки на пол, до тех пор, пока он не разбросал их по всей комнате, и вот тогда она взорвалась. Хотя и бывают такие ситуации, где подождать, пока улягутся эмоции, может быть мудрым решением, но иногда откладывать замечания по поведению просто контрпродуктивно. Вместо того чтобы ждать эскалации ситуации, осознанный родитель действует немедленно, когда требуется.

В случае Стефани ей нужно было разобраться в своих эмоциональных реакциях, заложенных прошлым, и тогда она могла бы подойти к решению ситуации более твердо с самого начала. В тот момент, когда Джейкоб только начал нарушать правила, проявляя неуважение к безопасности, своей и других, Стефани могла бы быть более авторитарной. Пользуясь своей внутренней силой, ей стоило бы сказать: «Стоп, прямо сейчас. Все, перестаньте так делать». Тогда бы игра остановилась, и она скорректировала бы поведение мальчиков. Велев им повторять за ней, какое поведение от них ожидается, Стефани убедилась бы в том, что дети понимают последствия, влекомые дальнейшим нарушением правил. Она четко сказала бы, что любые отклонения от ожидаемого поведения закончатся немедленным прекращением игр. Мы не можем «угождать» и «умолять», а потом рассчитывать, что у нас есть какая-то власть над детьми.

Боясь признать собственные эмоциональные границы, Стефани позволила мальчикам издеваться над собой. Она настолько привыкла чувствовать себя беспомощной, что автоматически подошла с позиции слабости, хотя ее дети нуждались в том, чтобы она была сильной и четко формулировала требования. Пропустив все знаки, Стефани наконец взорвалась, но не смогла проработать свои эмоции и выплеснула их на детей, заставляя испытывать чувство вины за то, что они «сделали» маму несчастной. Сыновья Стефани вообще не были «плохими», они просто делали то, что делают мальчишки, а мама их подвела.

Пример Стефани показывает нам, насколько легко оказаться затянутым в собственное эмоциональное прошлое, которое имеет мало общего с поведением наших детей. Вместо того чтобы действительно реагировать на поведение ребенка, мы руководствуемся собственной тревогой.

Многие родители исходят из хороших намерений, но привносят бесконечный хаос в поведение своих детей. Так происходит, потому что нам кажется сложным отойти от своего эго и заложенных жизненных сценариев, чтобы эффективно дисциплинировать ребенка. Если мы не осознаем привязанность к эго и сценарии, которые нами руководят, мы не можем взаимодействовать с детьми так, как нужно им. Будучи не в курсе собственных эмоциональных триггеров и уровня комфорта в состоянии конфликта, мы реагируем эмоционально слепо.

Осознанное родительство – это не постоянные телячьи нежности на ровном месте. Когда мы подходим к родительству осознанно, мы не даем детям карт-бланш на неуместное поведение и не ставим их потребности выше своих. Если вы позволяете ребенку вести себя дико, не задумываясь о том, как это влияет на людей вокруг, то вы растите маленького монстра. Важно научить ребенка, как правильно подчеркивать собственную аутентичность и справляться со своими чувствами. Вот почему уступки и покладистость, когда требуется, идут рука об руку с их отсутствием, когда это уместно. Ставить границы, говорить «нет» и проявлять твердость – это такие же важные навыки хорошего родителя, как и способность принимать своего ребенка.

Душа осознанного родительства – это умение быть здесь и сейчас в каждой ситуации. Вы можете реагировать осознанно, а не из эгоистической привязанности?

Вы вводите дисциплину, слушая свое истинное «я» или свое эго?

Быть осознанным родителем – значит реагировать на нужды ребенка, а не обслуживать его. Не потакайте детям, когда они ведут себя неуважительно. Ваша задача – помочь ребенку найти внутри эмоциональные силы, чтобы стать самодостаточным и стрессоустойчивым. Большая часть внутренней силы тренируется, когда дети учатся справляться со своими чувствами при введении дисциплины.

Духовный подход к дисциплине

Конфликт для многих из нас – болевая точка, потому что мы нездорово реагируем, когда кто-то противоречит нашим ожиданиям. Некоторые отвечают на такое поведение чрезмерным контролем, другие впадают в отчаяние и отстраняются. Получается, что воспитание детей раскрывает в родителях либо всеконтролирующего монстра, либо дезертира, уклоняющегося от эмоций. То, какие чувства вызывает у нас конфликт, зависит от комбинации собственного воспитания и темперамента.

Насколько мы осведомлены о действиях своего эго, проецирующего проблемы на детей? Например, понимаем ли мы разницу, когда ребенок действительно ведет себя вызывающе или мы поступаем с ним слишком жестко? Чтобы найти ответ, нужно спросить себя: «Какие эмоции кипят во мне прямо сейчас? Что меня задевает? Что из моего прошлого я переношу в настоящее?» Как только мы обратимся к своему внутреннему голосу, мы можем определить, получится ли у нас ответить ребенку должным образом или наше суждение замылено тревогой и нервозностью.

Как-то раз, когда моей дочери было три года, один из моих друзей пошел с нами вместе на пляж. Весь день дочь вела себя как монстр: кричала, опасно размахивала руками и в целом выглядела неадекватной. Я была в ужасе. Я так хотела впечатлить друга, который считал меня одной из «лучших» матерей с самым «послушным» ребенком. Слушая свое эго, я приняла поведение дочери на свой счет и разозлилась на нее, решив, что она пытается меня унизить. Отведя ее в сторону, я посмотрела на нее с максимальной злобой, на которую была способна, что, конечно же, заставило ее плакать еще громче.

Тогда я действительно перешла в состояние слепой эмоциональной реакции. «Я никогда в жизни больше не возьму тебя на пляж», – поклялась я. Это, конечно, вызвало еще больше слез. Наращивая градус, я продолжила угрожать: «Я никогда больше не разрешу тебе смотреть “Улицу Сезам” и не дам ни одной конфеты. Я больше не поведу тебя в парк или в кафе есть пиццу». Наконец моя девочка успокоилась и позволила маме закатывать истерику вместо нее. До конца дня она вела себя как ангелочек.

Почувствовав личную угрозу, я потеряла эмоциональное равновесие. В результате, вместо того чтобы помочь дочери регулировать эмоции, я заткнула ее угрозами, как того требовало мое эго. Ведь я больше волновалась о том, как буду выглядеть в глазах друга, чем о корректировке поведения своего ребенка. Действительно, единственное, чему дочь научилась из той ситуации, так это бояться мамы, потому что она иногда срывается, – и все потому, что я интерпретировала действия дочери как нападки лично на меня.

Неумение терпеть отклонения от ожиданий и стремление все контролировать больше всего становятся очевидны в ситуациях, когда дети ведут себя не так, как мы представляли. В такие моменты можно увидеть, какими жесткими, догматичными и даже тираничными родители могут быть. Мы видим, как далеко простирается наша неосознанность.

Я и представить не могла, что мне придется воспитывать свою дочь в чудесный жаркий день на пляже. Мне казалось, что раз я в хорошем настроении и погода так прекрасна, то и дочь тоже будет соответствовать ситуации. Однако необходимость напомнить о дисциплине редко появляется в «нужное время». Если требуется сдерживание, нужно приступать прямо сейчас, вне зависимости от ситуации. Корректировка детского поведения всегда должна происходить в настоящем. В этом родители должны быть всегда последовательны. Быстрый ответ здесь и сейчас вкупе с последующим осознанием всех эмоций – ключевые компоненты сдерживания.

Я нарушила принцип корректировки поведения, потому что не хотела, чтобы мой поход на пляж был испорчен. Пытаясь избежать необходимости дисциплинировать дочь, я сделала ситуацию только хуже. Будучи не в силах действовать с позиции нейтральности, я была больше расстроена тем фактом, что мой день испорчен, чем собственно неуместным поведением ребенка. Вот в чем главная разница между тем, чтобы заставить ребенка просто «хорошо себя вести», и научить его сдерживать себя.

Я постоянно напоминаю себе: «Я буду реагировать на своего ребенка здесь и сейчас. Если поведение требует одобрения, я сразу же его предоставлю. Если поведение требует изменений и сдерживания, то я буду наготове, чтобы приступить сразу же, как ей это понадобится. Если поведение не требует никакой реакции, то так тому и быть».

Нам кажется, будто мы можем «обойтись» минимальным вмешательством. Именно такой подход я чаще всего вижу у родителей тех детей, с которыми реально тяжело справиться. Думать, что дети магическим образом научатся хорошо себя вести, – большая ошибка. Пока мы с надеждой ждем, что поведение ребенка как-то изменится само, и не предпринимаем никаких действий, дети привыкают себя так вести и больше не знают, как поступать по-другому. Дети рассчитывают на то, что мы будем постоянно сопровождать их, а не только тогда, когда нам удобно. Если мы выпадаем из процесса на целые дни, а потом внезапно снова начинаем заниматься воспитанием, когда появляется свободное время, то упускаем возможность корректировать зарождающееся отклонение в поведении прямо в зародыше. Дисциплина – это не то, чем можно заниматься урывками.

Вот почему теперь я рада инцидентам вроде того, что произошел на пляже. Не то чтобы я ими наслаждаюсь, но я знаю, что такие эпизоды обнажают мое эго и дают мне возможность с ним побороться. Когда такое случается, я говорю себе, что мой ребенок помогает мне увидеть точки роста. За это я бесконечно благодарна.

Именно в сложных ситуациях воспитание ребенка раскрывает себя как процесс духовного развития. Мало какие другие отношения вызывают в нас такую жажду контроля, показывая незрелость и приглашая сделать скачок в собственном развитии.

Не избегайте конфликтов, а цените их

Конфликты с детьми неизбежны. Хотя родителям от них не по себе и они предпочли бы их избежать, на самом деле это ценные возможности для роста.

Если папа или мама избегают конфликта и боятся действовать на благо ребенка, то они так же боятся и занимать позицию любящего защищающего родителя. Такие взрослые воспитывают детей, которые приучены сомневаться в собственной личности и страдают от низкой самооценки.

Конфликт обычно возникает, когда сталкиваются две воли, настроенные мыслить ограниченно. Первый шаг к разрешению конфликта – это рассмотреть собственное мышление и подсознательное желание биться за контроль.

Представьте, что у вашей матери восьмидесятилетний юбилей, а милое платье внучки для этой вечеринки, на которое вы потратили целое состояние, лежит скомканное на полу ее спальни. Она отказывается идти на вечеринку, пока вы не разрешите ей надеть старые грязные кроссовки и любимые джинсы. Вы смотрите на дочь и видите в ее глазах знакомый «смотри, что я могу» взгляд. Подбородок ребенка с вызовом поднят, ноги накрепко приклеены к полу, и она ждет, прибегнете ли вы к трусливому пути взяточничества или, еще лучше, упадете на колени и будете умолять. Вы начинаете закипать, в голове проносятся фантазии о том, как показать, «кто тут главный». Вы повышаете голос. Она начинает плакать и отбиваться. Вы кричите громче. Она топает ногами и пинается. Проходит час. Она побеждает и надевает на вечеринку джинсы и кроссовки. Вы постарели на пять лет.

С каждым родителем случалась такая ситуация, когда он думал: «Мой ребенок специально себя так ведет, поэтому я покажу ему, кто тут главный». Если мы занимаем такую позицию, значит, что-то задело нас лично. Руководствуясь эго, мы редко принимаем мудрые решения. Напротив, мы выпускаем на волю всеконтролирующего монстра и доминируем над детьми, пытаясь вернуть некоторое ощущение порядка и власти. Именно в такие моменты мы сгоряча кричим на детей или даже отвешиваем им пощечину.

Вместо того чтобы принимать поведение ребенка на свой счет, полезно понять, что дети не думают о нас, когда как-то себя ведут, они думают только о себе! Чтобы успокоить их, надо найти силы отделиться от их поведения. Нужно не давать эго привязываться к тому, как ребенок ведет себя в данный момент, нужно обрести безмятежность и попытаться остановить неуместное поведение.

Как только мы взяли наше эго под уздцы, конфликт превращается в ценную возможность научиться «брать и отдавать», улучшить навыки переговоров, освоить искусство проигрывать. Даже четырехлеток можно научить, прямо здесь и сейчас, что у вас не битва «я против тебя», а ситуация, для которой нужно вместе найти креативное решение, которое устроит обоих.

Чтобы достичь этого, нам нужно в первую очередь оставить желание «победить» и сделать все «по-нашему или никак». Например, платье все-таки надето, но вместо нарядных туфель – кроссовки. Или, возможно, платье надето, но в следующий раз девочка сама выбирает, в чем пойти. Кроме того, в качестве альтернативы можно отпустить желание, чтобы дочь выглядела определенным образом, и позволить ей надеть то, что она хочет, потому что, в конце концов, этому мешает только наше эго. Нам нужно, чтобы ребенок выглядел и вел себя как «куколка», ведь иначе «что подумают родственники?».

Безвыходное положение можно превратить в диалог, богатый на возможности попрактиковаться в искусстве переговоров. Конечно, есть такие ситуации, где нет места уступкам, например когда дело касается безопасности и уважения к себе и другим. Но по большей части конфликты, в которые мы вступаем, завязаны на нашем эго – на желании «показаться» каким-то для внешнего мира.

Мы учим детей договариваться и бросаем в землю семена, которые позже помогут им заводить близкие отношения. Важный урок извлекается, если у нас получается мириться с дискомфортом: «Стоит ли мне сдаться или это сделаешь ты?» Не стоит бояться не достигнуть полного разрешения проблемы. Жизнь не аккуратна и причесана, она непредсказуема и требует, чтобы мы отдавали и отпускали снова и снова. Осознавая внутреннюю борьбу, которая сопровождает конфликт, принимая, что все неидеально, и мирясь с тем, что мы не можем добиться быстрого решения, мы учим детей справляться с чувствами.

Конфликты богаты на жизненные уроки и для ребенка, и для родителя. Некоторые уроки учат детей: «Да, ты действительно можешь проявлять свою волю и не будешь за это наказан. Но в то же время тебе надо научиться принимать и впитывать волю другого человека». Одновременно мы, как родители, учимся уходить от необходимости все контролировать. Осознанное родительство действительно работает в двух направлениях!

Если у родителей получается практиковать баланс между «я» и «мы», а потом и передать его, то они преподают ребенку один из сложнейших, но важных жизненных уроков. Рассматривая конфликт как способ научиться «проигрывать», увидеть красоту компромиссного решения и глупость жизни в строгом мире «или-или», вы учите детей взаимодействовать с жизнью, какая она есть: полной сложных требований и богатой на непредсказуемость. Вы показываете ребенку, что «побеждать» в жизни – значит находить креативные решения, быть гибким и учиться говорить с другими от чистого сердца.

Работающий подход к дисциплине

Традиционно отношения между родителями и детьми были иерархическими и линейными: родители устанавливают правила и раздают приказы, как военные генералы, а дети подчиняются или несут наказания.

Осознанное родительство никогда не подчиняется таким принципам. Осознанная дисциплина – это не ребенок против родителя, а взаимодействие ребенка вместе с родителем. Первостепенны отношения между родителем и ребенком, а не конкретные техники. Не важно, что происходит внутри отношений, сами по себе они должны быть двунаправленными. Многие проблемы с поведением могут быть решены просто изменением направления взаимодействия.

Если концентрироваться только на насильственном изменении поведения ребенка, то мы окажемся ограничены несколькими стратегиями: упреки, угрозы и наказания. Они не только вызывают стресс и разногласия, но и ограничивают возможности личностного роста.

Дети в целом плохо относятся к дисциплине. Само это слово имеет привкус власти и контроля, сквозь которые вырисовываются очертания наказаний. Если же, напротив, рассматривать дисциплину не как повиновение, основанное на страхе, а как научение ключевым жизненным урокам, то дети тренируются правильно оценивать ситуацию, делать хороший выбор и находить креативные решения. Вот почему я считаю, что термин «дисциплина» нужно заменить, и думаю, что слово «шейпинг»^[3] больше согласуется с осознанным подходом к родительству. Шейпинг подразумевает, что мы реагируем на любое поведение ребенка, не только на то, которое нам кажется нежелательным. Равный или больший фокус приходится на положительные моменты.

Вместо того чтобы рассматривать конфликт как неудобство, шейпинг использует его как лабораторию для открытия чего-то нового. Вот почему шейпинг происходит на постоянной основе, а не умещается в отведенные временные слоты. Он основывается на положительном подкреплении – инструменте куда более эффективном, чем наказание.

Положительное подкрепление обозначает усиление какого-то вида поведения. Например, если у ребенка проблемы с чисткой зубов, то не нужно беспокоиться о двадцати зубах, которые не были правильно почищены, а вместо этого стоит сфокусироваться на тех, которые вычищены хорошо. Если ребенок не хочет учить географию, то не надо ругать его за неспособность сидеть и заниматься целый час, а необходимо похвалить его за то, что он изучал предмет хотя бы десять минут. Если ребенок нагрубил одному из своих друзей, то в первый раз, когда он заговорит вежливо (и в последующие разы тоже), вы должны заметить это поведение и подкрепить его.

Когда вы смотрите на поведение ребенка в целом, а именно на хорошие намерения, вы предлагаете детям обратиться к миру светлой стороной. Как цветы, они имеют склонность тянуться к свету. Вот в чем проблема: вы верите, что ребенка нужно мотивировать тем, что есть внутри его хорошего, или более жесткими мерами? То, как вы ответите на этот вопрос, определяет ваш подход к родительству в целом.

Например, если ребенок получил тройку по какому-то предмету, то наказывать или укорять не стоит, потому что это мешает обратиться к тому, что реально происходит. Дети уважают свои ограничения и работают над тем, чтобы выйти за их рамки? Они учатся принимать свою обыкновенность? Они разбираются в сути, наслаждаясь процессом обучения? Они действительно проживают школьный опыт? Вот это проблемы первостепенной важности, а не конкретные отметки в дневнике.

Возможно, вы придаете большое значение табелям об успеваемости и думаете: «Я знаю, что мой ребенок может лучше, поэтому надо его подтолкнуть». Тем самым вы приписываете божественные характеристики пятерке или умению сходить на горшок в два года. Поступая так, вы не можете разглядеть красоту и в работе на тройку, и в поведении, которое вы маркируете как «лень», «немотивированность» и «дефицит внимания». Осознанный родитель видит прекрасное во всем.

Правило насчет правил

Многие родители каждый день вступают с детьми в борьбу по поводу еды, одежды или домашнего задания. Большинство таких конфликтов связаны с эго и необходимостью контроля. Если мы постоянно ссоримся с ребенком по поводу мелочей, то это может быть знаком того, что мы слишком вмешиваемся в жизнь детей.

Иногда ситуация – не вопрос жизни и смерти, но мы упорно настаиваем на том, чтобы все было по-нашему. Нам кажется, что мы прививаем детям уважение к правилам, но на самом деле мы учим их быть как мы: негибкими и бескомпромиссными. Вот почему конфликты продолжаются бесконечно. Дети вскоре перестают нас слушать, потому что знают: мы хотим, чтобы все было, как мы сказали, вне зависимости от их желаний. Иногда это приводит к воровству, утаиванию и лжи.

Поддаваясь своей тревоге, мы иногда становимся слишком строгими, даже если не хотели. Мы боимся потерять контроль и оказаться слабее детей, поэтому повышаем градус суровости. Тогда даже здоровое неповиновение мы воспринимаем как бунт, угрозу своей власти.

Все на свете не может подчиняться правилам. Дом, в котором слишком много правил, просто рассыплется в один прекрасный день. Детям, которых воспитывают в непомерно большом количестве правил, будет не хватать пространства для исследований и экспериментов, что в результате выльется в неуправляемость, неспособность дальше терпеть строгость родителей.

Когда для всего есть правило, это душит детей. Худшее, что мы можем сделать для личности ребенка, – это создать атмосферу, в которой каждый акт самовыражения подвергается рассмотрению на предмет потенциального нарушения правил. Если мы хотим, чтобы дети обращали внимание на правила, то они должны быть понятными и немногочисленными. Так ребенок будет расти и чувствовать себя в безопасности, ведь он знаком со всеми правилами и уверен, что новые не будут появляться каждый день. Любые требования должны гарантировать, что у ребенка остается пространство для беззаботного времяпрепровождения.

Есть разница между основными и гибкими правилами. Среди основных я бы выделила уважение к родительским решениям насчет сна, домашнего задания, приемов пищи, подъема и т. д., к отказам взрослых, к себе (включая комфорт и безопасность), уважительный тон и отношение к другим людям.

К несчастью для нас и наших детей, временное окно для обучения тому, как нужно себя вести, не очень большое. Формирование поведения наиболее актуально в возрасте от одного года до шести лет. Это период установления распорядка, когда утверждается расписание выполнения домашнего задания и другой рутины, например, купания и времени для сна. Если мы не ухватили за хвост шанс скорректировать поведение ребенка в эти годы, то получим человека, который имеет серьезные проблемы в предпубертатном периоде. Если к восьми годам ребенок не научился уважать родителей, то в восемнадцать ему будет невероятно сложно начать это делать. Если ребенок не научился ровно сидеть на месте и работать над каким-то проектом до девяти лет, то есть все шансы, что он так и будет жить с этой проблемой.

Если мы хотим, чтобы наши требования соблюдались, то нам нужно очень серьезно подходить к тому, как их транслировать. Очень часто родители непоследовательны в своих правилах или просто не выполняют их сами, а потом удивляются, почему дети их игнорируют. Правила, касающиеся уважения к себе и к другим, должны быть заложены в раннем детстве. Если у нас не получается научить ребенка усваивать нашу волю и уважать ее, то он вырастет, думая, что ходить по головам других людей – вполне нормально. Впоследствии появится ребенок-нарцисс, который не умеет испытывать эмпатию по отношению к другим. Он не сможет дружить и будет исключен своими сверстниками.

Гибкие правила – это требования, которые не имеют особого отношения к благополучию ребенка и его здоровью. Как только основные правила установлены, родитель и ребенок должны составить список гибких правил, которые можно обсуждать и принимать совместным решением. Нужно позволить детям говорить нам «нет» в постоянном диалоге, где две личности обмениваются точками зрения. Когда дети видят, что мы тверды в отношении основных правил, но проявляем нежелание использовать власть, чтобы они могли вырасти в полноценную личность, шейпинг превращается в настоящий духовный обмен опытом родителя и ребенка.

Именно гибкие правила учат детей важным жизненным урокам, потому что предоставляют им возможность выразить мнение. Ребенок учится, что в отношениях нужно и брать, и давать и что проблемы можно обсуждать, а это важный навык для эффективного функционирования во взрослом мире. Гибкие правила касаются одежды и еды, интересов и хобби, книг и фильмов, друзей и досуга. С помощью здорового баланса основных и гибких требований ребенок учится выставлять разумные границы и уважать диалог с другим человеком.

Когда дети достигают подросткового возраста, им нужно знать, что можно носить любую одежду (если только она не нарушает границы их благополучия и здоровья), что они могут выражать свои интересы и сами выбирать себе друзей. Если в младшем возрасте мы проделали тщательную работу и научили ребенка уважать себя и других, то не стоит беспокоиться, что мы потеряем его уважение, когда он станет старше.

Мы обсуждаем с ребенком гибкие правила и тем самым показываем твердость и одновременно готовность уступать, чтобы извлечь свои эмоциональные уроки. Мы отставляем в сторону представления об «идеальном» и учимся быть несовершенными. Это дает нам свободу принять более мягкий подход, чтобы потенциально стрессовые ситуации могли решаться креативно или даже весело.

Если мы на своем примере показываем желание вырабатывать совместное решение, то запускаем этот процесс с ощущением того, что мы вместе. Дети узнают, что все участники отношений должны быть выслушаны, чтобы каждый поделился тем, что для него действительно важно. Так ребенок учится нестандартно мыслить и находить интересные решения, которые удовлетворяют всех. Это особенно важный урок в сегодняшнем разнообразном мире.

Урок эффективнее наказания

Бывают ситуации, когда необходимо противостоять неуместному поведению. Если ребенок действует безрассудно, нужно привлечь его внимание к этой безрассудности прямо здесь и сейчас. Например, если ребенок бьет кого-то или обзывается, просто необходимо, чтобы вы отреагировали быстро и вовлеченно. То, как вы это сделаете, будет зависеть от зрелости ребенка.

В случае с дошкольником вы можете осторожно обнять его и быть рядом, пока он полностью не успокоится. Поскольку в этом возрасте от ребенка нельзя ожидать самостоятельного сдерживания, вы должны ему с этим помочь. Если же с вами грубо разговаривает подросток, то нужно быть здесь и сейчас, но не проявлять агрессию. Иногда уместно что-то сродни упреку, а иногда лучше проявить мягкость и веселье или похвалить, дав положительное подкрепление. В другие моменты ребенку нужно, чтобы вы помогли шейпингу и просто посидели рядом и посмотрели, как чадо само во всем разбирается. Песня, танец, сценка или игра – тоже эффективные приемы в научении ребенка уместному поведению. Теми или иными путями дети усваивают нормы, по которым вы просите их действовать.

После этого жизнь в сдержанной манере становится привычкой, укрепляющей их естественную сущность.

Наказание может помочь прекратить нежелательное поведение, а может и нет. Однако оно точно не научит ребенка вести себя более продуктивно. Вместо того чтобы просто наказывать, вы можете использовать проблемные ситуации, чтобы научить ребенка искусству саморефлексии, которое откроет дорогу к решению ситуаций с позитивным подходом.

Например, если ребенок закатывает истерику, а вы знаете, что он устал, вместо того чтобы концентрироваться на его выступлениях, направьтесь прямо к его эмоциональному опыту и скажите: «Ты, наверное, сейчас такой уставший». А если ему грустно из-за чего-то, спросите: «Ты так себя ведешь, потому что тебе грустно?» Дверь к осознанию собственных эмоций откроется настежь. После того как вы определили эмоциональное состояние ребенка и вошли в него вместе, объясните: «Не важно, как ты себя чувствуешь, просто нельзя себя так вести. Давай найдем другой способ выразить твои чувства». Вы можете научить ребенка транслировать свои чувства прямо, а не закатывать истерики.

Если дети не могут прямо выразить свои эмоции, то их разум и тело находят другие способы, как это сделать. Поскольку ребенок оторван от своего внутреннего мира, то пытается найти «недостающие кусочки» где-то еще. Часто этот поиск проявляется в форме поведения, связанного с нанесением вреда себе или другим.

Если ребенок становится слишком дотошным или наглым, начинает воровать или резать себя, перестает мыться или справляться со школой – все это признаки того, что с его эмоциональным состоянием что-то не так.

Часто это проявляет себя в виде физических симптомов, таких как мигрени, боли в животе или панические атаки. Так происходит, если дети настолько оторваны от своих настоящих чувств, что их тело буквально переполняется невыраженными эмоциями. Может быть, они находятся под давлением необходимости угождать или постоянно чего-то достигать или, наоборот, устали быть бунтарями или «плохими» детьми. Все это доходит до такой степени, что ребенок просто взрывается, а его тело принимает удар на себя.

Родители обычно нервно реагируют, сталкиваясь со вторичными способами привлечения внимания. Например, если ребенок начинает плохо учиться, мы становимся злыми и контролирующими. Если у ребенка постоянные проблемы со здоровьем, мы водим его от одного специалиста к другому. С физическими симптомами всегда все непросто, потому что есть вероятность, что у них действительно есть медицинская причина. Сложность в том, что мы можем неосознанно усилить веру ребенка в то, что с его телом что-то не так, вместо того чтобы разбираться с эмоциональной проблемой, ставшей истинной причиной. Вот почему так важно выделить детям пространство для эмоционального самовыражения.

Как только вы поняли, что ребенок ведет себя плохо или хорошо из-за фонового эмоционального состояния, вы можете научить его выражать эмоции открыто. Прямое выражение эмоций будет значить, что он способен сказать, что зол, вместо того чтобы действовать во вред себе или другим. Точно так же он может замечать, что грустит, а не ударяться в саморазрушение. Когда вы учите ребенка иметь постоянную связь с внутренним миром эмоций, ему не нужно разыгрывать драмы с привлечением внимания. Раз дети понимают, что услышаны, им не нужно тянуть внимание на себя. Они чувствуют принятие и одобрение, поэтому им не нужно выплескивать негативные эмоции в виде плохого поведения.

Если вы выражаете свои чувства прямо вслух, говоря о них как о факте, то дети повторяют за вами. Чтобы показать эмоции, не нужно кричать. Вместо этого, когда возникает конфликт между вами и ребенком, просто скажите: «У нас обоих есть чувства по этому поводу. Скажи о твоих, а я поделюсь своими». Важно, чтобы ребенок знал, что его чувства важны так же, как и ваши.

Каждый раз, когда вы предлагаете ребенку рассказать о том, что его беспокоит, если дело касается чего-то сделанного вами, вы можете сказать: «Почему бы тебе не сказать мне, что, по-твоему, я сделал не так и как я могу это исправить? Я с готовностью выслушаю все, что причиняет тебе боль. У тебя есть право выразить свои чувства, я не буду осуждать». В такой ситуации важно, чтобы вы были готовы признать свою неправоту. Вы можете сказать детям: «Я знаю, каково бывает, когда кажется, что тебя не уважают. Прости, что я заставил тебя так себя чувствовать. Давай найдем способ, которым каждый из нас проявит уважение к другому».

Если ребенок крадет, задайте себе вопрос: «Что я делаю такого, что заставляет ребенка чувствовать необходимость украсть? Какую внутреннюю потребность он скрывает за попыткой воровать?» Это отличная возможность определить эмоциональные корни в ситуации, поскольку такое поведение не происходит из ниоткуда, у него всегда есть эмоциональная причина. Ваша ответственность – найти ее.

Считайте себя проводником, который показывает ребенку дорогу к умению принимать реальность, а не строгим контролером. Тут важна последовательность. Вы не можете скорректировать одно поведение, а потом просто пропустить другое или заниматься корректировкой в один день, но проигнорировать следующий. Когда вы кричите на ребенка за что-то в один день, а на следующий день игнорируете то же самое, ребенок учится вами манипулировать.

Истерика как выражение неудовлетворенных потребностей

Мы редко осознаем, что, закатывая серьезные истерики, ребенок, скорее всего, пытается сказать: «Пожалуйста, помоги мне!»

На самом деле он говорит: «Пожалуйста, останови мое поведение, или я наврежу себе или другим. Я хочу научиться сдерживаться, потому что мне не нравится не контролировать себя. Мне не нравится испытывать вину за то, что я раню других, мне не нравится все время стыдиться. Я хороший человек. Помоги мне выразить это. Я не хочу быть диким или наглым».

Я понимаю, что сложно услышать эту скрытую мольбу, когда ребенок пинается, дерется, кричит, пьет или употребляет наркотики.

Поскольку такое экстремальное поведение нас пугает, бывает сложно заглянуть вглубь сквозь внешнее проявление. Однако, только когда мы примем, что дети психуют из-за каких-то неудовлетворенных эмоциональных потребностей, мы сможем начать серьезные расспросы.

Шейпинг предполагает, что причина проблемного поведения ребенка лежит не в том, что он плохой и что ему нужно чаще угрожать наказанием. Все дети – хорошие люди, испытывающие сложные эмоции, которые они еще не научились выражать в сдержанной манере. До тех пор пока мы не справимся с эмоциональной причиной, внешние проявления неуместного поведения будут продолжаться. Чем лучше ребенок учится выражать эмоции прямо и сдержанно, тем меньше он впадает в истерики. Цель шейпинга – эмоциональная саморегуляция.

Я хочу еще раз подчеркнуть, насколько важно, чтобы шейпинг был привязан к уровню зрелости вашего ребенка, а не к конкретному поведению или фактическому возрасту. Точно так же, как школы проводят академические срезы, чтобы понять уровень знаний ребенка, вам нужно проводить эмоциональную оценку на регулярной основе. Я предлагаю не какой-то формальный тест, а углубление понимания реального уровня с помощью наблюдения, но не умозаключения, что ребенок «должен был» уже достичь какого-то уровня.

Некоторые дети взрослеют быстро, некоторые медленно. Мы так запутались в традиционных понятиях о возрасте и соответствующей зрелости, что не берем в расчет уникальный темперамент каждого ребенка. «Подталкивать» человека к взрослению, потому что уже подошел какой-то биологический возраст, – это бесполезная затея, которая только понизит ребенку самооценку. Когда мы расстраиваемся, потому что наш ребенок не такой, как «другие дети его возраста», будет мудро напомнить себе, что возраст – это просто мысленная концепция, иллюзия, которая ограничивает свободу духа ребенка, если мы в нее верим. Вот почему стоит избегать всяческих сравнений.

К каждому ребенку нужен разный подход. Некоторые хорошо реагируют на положительное подкрепление и используют его как толчок для изменений. Другие лучше понимают правила и руководства. Третьи процветают на эмоциональной подпитке, которая развивает креативность. В зависимости от того, какой ребенок перед нами, мы должны подстраивать свой подход так, чтобы он подходил к его индивидуальным потребностям.

Моя дочь развивается очень быстро в некоторых эмоциональных аспектах, обгоняя свой возраст по меньшей мере на два года. В других вещах она средняя или даже ниже среднего. До тех пор, пока я не признаю и те аспекты, где она обгоняет свой возраст, и те, которые даются ей медленнее, я буду вести себя с ней так, как, я думаю, нужно обращаться с ребенком ее возраста. Не понимая конкретный уровень ее зрелости, я, скорее всего, стану учить ее сдержанности неуместными способами.

Когда ребенок психует, важно задать себе следующие вопросы:

• Мой ребенок психует, потому что неправильно оценил ситуацию из-за эмоциональной незрелости или с полным пониманием происходящего, а значит, с открытым вызовом?

• Мой ребенок может справиться с поставленной перед ним задачей или это выходит за пределы его способностей?

• Моему ребенку нужна от меня реакция высокого уровня, потому что он на высоком уровне развития?

Если ребенок закатывает истерику из-за ошибки в суждении, то нужно реагировать по-другому. Вместо роли контролера возьмите на себя роль учителя. Жесткость, при которой вы говорите: «По-моему или никак» должна смениться на заботу о том, что нужно вашему ребенку в данный момент.

Роль родителя в поведении ребенка

Если ребенок ведет себя с откровенным вызовом или закатывает истерики на регулярной основе, то родителям нужно принять ответственность за собственную роль в бесконечном повторении такого поведения. Дети постоянно ведут себя нагло, потому что им это сходит с рук. Да, некоторые сами по себе более темпераментны, но в своих отношениях с нами они превратили свою сильную волю в демонстративное неповиновение. Пока вы не осознаете это, будете думать, что ваш ребенок «плохой».

Когда пятилетний ребенок начинает откровенно сердиться, вы останавливаете такое поведение в самом начале и учите его справляться с эмоциями альтернативным способом. Если шестилетний ребенок показывает вам язык, вы не игнорируете такой поступок, а сурово смотрите и даете понять, что это неприемлемое поведение. Если семилетний ребенок испытывает ваше терпение и требует больше конфет или экранного времени, вы прекращаете его манипуляции и задаете границы. Когда он хлопает дверью у вас перед носом в возрасте восьми лет, вы входите в комнату и недвусмысленно, но спокойно просите его не проявлять такого неуважения. Когда девятилетний ребенок отвлекается при выполнении домашнего задания, то вы сидите рядом днями напролет, пока он не научится успокаиваться и уважать работу. И вы сопротивляетесь желанию выполнить задание за него, помогая, только если ребенок действительно не способен справиться сам. Когда в десять лет он притворяется, что не слышит вас, или огрызается, вы пользуетесь возможностью и учите его, что такое поведение неприемлемо. Когда ребенок в одиннадцать лет лжет или крадет, вы становитесь еще тверже, позволяя ему испытать последствия такого поведения. Другими словами, вы принимаете поведение ребенка серьезно.

Я хотела бы рассказать вам несколько реальных жизненных ситуаций, где такой подход применяется на практике. Я начну с матери, которая просила свою дочь ставить туфли в шкаф. Девочка ее игнорировала. Мать просит снова. Никакой реакции. Мать не просит снова, а позже просто убирает туфли сама.

Что должно произойти в этой ситуации? Мать предлагает дочери шанс исправить свое поведение. Если дочь этого не делает, мать спокойным тоном снова направляет дочь к задаче, стоящей перед ней. При этом она не придает никакой эмоциональной окраски поведению дочери. Очень важно, чтобы мать не отказывалась от задачи до тех пор, пока она не будет выполнена. Если мать проявит должное присутствие, то дочь среагирует, потому что активное присутствие заразительно. Когда желаемый результат будет достигнут, мать похвалит ее за уважение к чистоте и порядку в доме, благодаря которому все могут ходить, не боясь споткнуться о вещи других людей.

Теперь давайте обратимся к ситуации, в которой отец просит своего сына выключить телевизор и начать делать уроки, но оказывается проигнорирован. Отец реагирует криком. Это оказывается неэффективно, поскольку мальчик все равно ничего не делает. Даже когда отец начинает обзывать сына, никакой реакции не следует. В конце концов отец, отчаявшись, сдается.

Давайте перепишем сценарий. Мальчик не обращает внимания на отца. Последний говорит, что в следующий раз, когда он попросит, телевизор нужно будет выключить. Если сын опять не обращает внимания, то отец входит в его пространство, берет пульт и спокойно, без злобы, сам выключает телевизор. Он продолжает держать пульт в своих руках и объясняет сыну, что тому снова разрешат смотреть телевизор, когда он докажет, что умеет следовать правилам. Никакие мольбы и рыдания не позволяют получить привилегию обратно этим вечером. На следующий день ребенок просит пульт, и, снова четко повторив свои ожидания, отец дает его сыну. Поскольку этим вечером нет никакой битвы по поводу телевизора, отец хвалит своего сына за то, что тот изменил свое поведение.

Двое детей сидят за столом и рисуют. Мама просит убрать со стола после того, как они закончат, и выходит из комнаты. Дети игнорируют просьбу, но мать ничего не делает по этому поводу. В результате за ними убирает домработница. Что должно было произойти? Мать должна была остаться в комнате до тех пор, пока дети не сделали того, о чем она попросила. Стоило забрать краски и попросить детей убраться, а потом похвалить их за это.

Шестилетняя девочка рисует красивую картинку и бежит показать ее маме. Мама слишком занята телефонным разговором и игнорирует дочь. Тогда дочь делает картинку ярче. Мать снова ее прогоняет. Девочка бьет своего брата, и на это мать кричит: «Плохая девочка!»

На данном этапе, вместо того чтобы кричать и стыдить девочку, мать могла бы подозвать дочь к себе и объяснить, как чувствует себя брат, которого она ударила. Вместо того чтобы раздувать поведение девочки до скандала, стоило просто попросить ее извиниться перед братом.

В идеале мать должна была проследить всю динамику ситуации до того самого момента, когда дочь безуспешно пыталась завладеть ее вниманием. Было бы намного лучше, если бы мать выделила момент и похвалила дочь не только за красивый рисунок, но и за умение позаботиться о себе и развлечься самой, пока мама разговаривает по телефону. Причем сделать это надо было тогда, когда ребенок подошел к маме первый раз. Тогда эмоциональные потребности девочки были бы удовлетворены.

Восьмилетний мальчик находится один дома каждый день после школы. Вернувшись с работы, родители занимаются бытом и дополнительным заработком на дому. Следовательно, мальчику одиноко. Он начинает играть со спичками, но никто не замечает. Он даже не знает, есть ли родителям до него дело. Даже когда мальчик разводит дома костер, никто не приходит. Он разводит костер в школе, и его отстраняют от учебы. Реакция родителей? Они наказывают сына.

Когда ребенка отстранили от учебы за разжигание костра в школе, родители должны были бы принять это за тревожный звоночек. Возможно, они могли бы обратиться к психологу и понять, что их ребенок отчаянно требует внимания. Они могли бы извиниться за то, что пренебрегали сыном, и попытаться изменить часы работы или попросить кого-нибудь находиться с мальчиком, чтобы дома был заботливый взрослый, когда ребенок приходит из школы. Кроме того, родителям нужно каждый день по-настоящему проводить с сыном время.

Дети созданы не для того, чтобы подскакивать по каждой нашей команде, они и не должны так делать. Им нужно понимать границы поведения и иметь ясность, что от них ожидается, а что нет. Мы можем научить ребенка этому, только если в глубине души действительно осознаем свое право на такое обучение и уважение. Речь идет не о требовании уважения из эгоистических чувств, а о том, чтобы быть всегда здесь и сейчас и этим заслужить уважение.

Осознанно подходя к балансу между гибкостью и структурой, мы можем позволить детям свободно играть и выражать себя в уместных границах. Если дети переступают эту черту, им нужна структура. Это долгий процесс, в котором родители отпускают ребенка и снова вступают в игру, пытаясь научить его сдерживать чувства.

Во-первых, мы сами должны четко понимать границы. Многие из нас боятся вступить в личное пространство ребенка и осторожно, но твердо взять его за плечи и направить в нужную сторону. Поскольку мы боимся конфликтов и собственного чувства власти, мы позволяем детям делать то, что им вздумается, предпочитая потом злиться на них, а не предпринимать шагов, нужных для корректировки поведения.

Классический пример – это история Робин. Ее четырехлетняя дочь Джолин никогда не спала днем и поэтому к вечеру была в ужасном состоянии. Из-за чрезмерного возбуждения девочку было невероятно сложно уложить в кровать. Ночной сон превращался в крики и плач. Часто Робин засыпала раньше, чем Джолин, которая так и не укладывалась до часа или до двух ночи. Недосып с обеих сторон не давал ни маме, ни дочке нормально функционировать днем.

«Она просто не хочет спать, – спорила Робин. – Как я могу ее заставить?» Согласно Робин, требования лечь в конкретное время днем или вечером шли вразрез с волей ее дочери. Как мать она провалила задачу, хотя должна была осознать, что введение распорядка идет на пользу ребенку.

Робин нужно было взять Джолин за руку, довести ее до кровати, подоткнуть одеяло и убедиться, что она осталась в кровати. Если бы Джолин выбралась из постели, Робин должна была мягко отвести ее обратно и снова закутать в одеяло. Если бы ситуация повторилась, Робин снова отвела бы ребенка в кровать, но в этот раз не стала бы оставаться рядом. Ситуация должна иметь спокойное деловое настроение. Если бы пришлось укладывать Джолин десяток раз – значит, так и нужно было сделать. Никакого гнева или раздражения со стороны Робин. Постоянное присутствие, а не бурная эмоциональная реакция – решающий фактор. Такой сценарий, возможно, повторялся бы несколько вечеров подряд, пока Джолин не подстроилась бы под ритм, который для нее наиболее полезен.

Без такой структуры Джолин просто эмоционально выматывалась, в этом и была причина разлада. Для маленького ребенка дневной и ночной сон – это главные правила, поэтому они не обсуждаются. Если родитель в себе уверен, то ребенок быстро поймет, что по этому поводу не будет никаких споров. Проблема Робин заключалась в том, что она сама была не уверена в том, насколько строгой ей нужно быть в отношении этого правила.

Милые дети – ужасные подростки

Хотя мы уже в какой-то степени затрагивали тему непослушания подростков, потому что это частая проблема, я хотела бы к ней вернуться и добавить еще несколько мыслей. Дети не превращаются в неблагополучных подростков за ночь. Это всегда результат долгих лет подавления аутентичности и ложных обещаний. Сущность ребенка умирала медленной смертью и теперь каждый день борется за выживание. Ни один подросток не хочет быть «плохим». Они просто не знают, как по-другому.

Ребенок вырастает в непокорного подростка из-за нехватки аутентичности, недостатка сдерживания или неналаженной связи с родителями (или комбинаций всего перечисленного). Например, ребенок, который не имел реальной достаточной связи с родителями, став подростком, может начать вести себя эксцентрично, чтобы его заметили.

Каждый раз, когда подросток бунтует, у него есть скрытая мотивация. Может быть, вы вознаграждаете его поведение негативным вниманием, а может быть, он не научился уважать желания других. Ему без последствий позволяли нарушать границы. Когда у вас возникает сложность с ребенком, вместо того чтобы сразу реагировать, задайте себе такие вопросы:

• Мой ребенок ведет себя так, потому что у меня не получилось проявить твердость и последовательность?

• Я ясно выражаю, что поведение ребенка меня абсолютно не устраивает? Или я мямлю и посылаю путаные сигналы?

• Нужно ли мне пересмотреть свои ожидания и заново отстроить понимание эмоциональной зрелости ребенка в данный момент?

• Я реагирую на ребенка именно потому, что задета моя жажда контроля?

• Мне сложно построить двусторонний диалог и я предпочитаю подход «будет по-моему или никак»?

• Ребенок вызывает во мне чувство беспомощности из-за моего прошлого?

• Ребенок чувствует, что мне неприятно конфликтовать, поэтому провоцирует меня еще сильнее?

• Может быть, я не верю в себя, поэтому сомневаюсь, что могу заслужить доверие своего ребенка?

• Ребенок жаждет моего внимания, потому что я все время занят и взаимодействую с ним, только когда он ведет себя плохо?

• У меня такая низкая стрессоустойчивость, что я не могу вступить с ребенком в диалог из-за собственной тревоги?

• Я настолько на пределе возможностей, что срываюсь при малейшем признаке потери контроля? После того как я посвятил семье весь день, чувствую ли я негодование и выплескиваю ли свои эмоции при малейшей провокации?

• У меня совсем кончились силы и поэтому я не могу обеспечить ребенку то активное присутствие, которого он заслуживает?

• Может ли быть такое, что я не знаю, как реагировать на темперамент ребенка, и это вызывает у меня тревогу?

• Давлю ли я на своего ребенка и требую, чтобы он вел себя «правильно», а потом, когда что-то идет не по плану, я теряю трезвость взгляда?

Не осознавая своих эмоций, мы виним детей в том, что они «заставляют» нас чувствовать себя определенным образом. Если мы не перестанем выплескивать на них свои непроработанные эмоции, им и дальше придется аккумулировать их и действовать неуравновешенно. Тогда состояние ребенка запускает в нас нарастающую реакцию, и цикл боли продолжает передаваться из поколения в поколение.

Хотя энергия каждой стороны становится триггером эмоциональных реакций другой, нам нужно уяснить, что никто не может заставить нас чувствовать себя определенным образом. Не важно, что нам кажется, но на элементарном уровне просто ни у кого нет такой силы. Если бы семена раздражения, беспомощности, отчаяния и напряжения уже не были в нас заложены, они бы не смогли прорасти. Но, пока мы чувствуем себя беспомощными и не властными над ситуацией, малейший намек на то, что к нашей воле не прислушиваются, выступает триггером, и мы становимся неэффективны в разбирательствах с детьми и выливаем на них свою фрустрацию. То, насколько легко мы оказываемся задеты, отражает уже существующее возбуждение.

Как только мы поймем, что никто не может сделать нас несчастными, мы сможем отпустить жизненные сценарии и эмоциональные отпечатки прошлого. Тогда мы научимся по-другому взаимодействовать с людьми, избегая драмы. Мы перестанем чувствовать себя жертвами или победителями, мучениками или выжившими, нам больше будут не нужны острые эмоции, чтобы ощутить себя живыми. Если даже что-то снова выступит триггером, то мы сумеем остудить свой накал до того, как раним другого.

Соответственно мы способны позитивно смотреть на детей, только если смотрим на себя точно так же. Только если мы уверены в себе, мы можем взаимодействовать с детьми, проявляя уверенность. Так происходит, потому что все, что мы испытываем внутри, проявляет себя снаружи. То, что мы транслируем во внешний мир, оказывает влияние на детей, а они, в свою очередь, влияют на нас, и цикл продолжается. Поскольку на глубинном уровне мы едины со своим ребенком, он становится отражением нашей сущности, вот почему он и подходит на роль духовного проводника.

Жесткий подход дает обратный эффект

Многие родители считают, что если они будут пугать или даже применять физическое насилие, то ребенок научится, чему нужно. Вместо этого он начинает нас бояться, и это отбивает у него естественное желание быть хорошим человеком. Если мы хотим действительно привнести дисциплину в жизнь наших детей, то нам нужно принять свой авторитет и быть твердыми, одновременно с этим укрепляя эмоциональную связь с детьми. Подход, основанный на страхе, только ослабляет ее.

Если вы ищете легких путей «исправить» поведение своего ребенка, приготовьтесь к разочарованию. В родительстве нет удобных ответов. Так называемая «жестокая любовь» в итоге приводит к ненависти. Задача родителей – усмирить жесткость, чтобы дети научились опираться на свои внутренние ресурсы, когда им нужно определить, уместно поведение или нет в каждой конкретной ситуации. Хотя иногда замученный родитель и может накричать на ребенка (как это произошло со мной на пляже, когда моей дочери было три), это не может становиться регулярной моделью поведения, если мы хотим воспитывать ребенка осознанно.

Если вы применяете силовые тактики воспитания, то упреки вызывают у детей чувство вины и тревоги. В таком случае они перестают уважать себя и других. Когда ребенок не ощущает уважения к себе, он чувствует себя виноватым, что, в свою очередь, ведет к ощущению внутренней пустоты или недостатку эмпатии по отношению к другим. Вина происходит из факта, что ни один ребенок на земле не хочет чувствовать себя несдержанным и «плохим».

Осознанный шейпинг требует изменения динамики, при которой ребенок чувствует угрозу, клевету или умаление его достоинств. Этот подход стремится привнести порядок таким образом, чтобы потребности обеих сторон были приняты в расчет. Вот почему диалог не может быть односторонним. Мы все время должны спрашивать себя, отвечаем ли мы ребенку, ориентируясь на собственные нужды или на желание действительно ему помочь. Нам стоит быть открытыми вкладу детей в отношения. Дисциплина не может выглядеть как «Я так сказал, значит, так будет». Она должна включать в себя «Есть правила, но ты можешь выразить свое мнение по этому поводу». Осознанная дисциплина требует, чтобы дети следовали инструкциям, но позволяет им выражать чувства.

Умение справляться с фрустрацией во взрослой жизни закладывается в детстве. Если точнее, оно формируется способностью родителей научить ребенка справляться с отказом и последующими эмоциями. Большинство мам и пап говорят детям «нет», но не помогают осознать эмоции, вызванные отказом.

Причина, по которой мы стесняемся помочь детям мириться с разочарованием, заключается в том, что мы не проработали собственное разочарование жизнью. Мы либо отрицаем эмоции детей, либо пытаемся смягчить их боль, быстро «исправив» ситуацию, либо отвлекаем их, что тоже неэффективно. Так дети учатся избегать дискомфорта, а это в подростковом возрасте и позже может привести к чрезмерному употреблению лекарств.

Если дети в раннем возрасте не научатся говорить о чувствах, особенно в контексте отказа, то они не смогут справиться с ними во взрослой жизни. Они будут реагировать как двухлетние малыши – устраивать сцену – или более взросло – выпивать и принимать наркотики. Мало кто понимает, что такое поведение саморазрушительно, а в его основе лежит неумение утешить себя и принять жизнь как есть.

Нужно постоянно держать в голове потребность детей в утешении и одобрении. После любой корректировки поведения очень важно провести с ребенком время: почитать истории, пообнимать друг друга или поговорить. Совместное действие зависит от возраста и потребностей ребенка. Корректировка поведения просто не может происходить за счет теплоты отношений.

Поведение детей не формируется в вакууме, оно связано с тем, как мы справляемся с собственной властью, данной не эго, а активным присутствием. Если мы застреваем на определенном уровне и реагируем традиционно – «я против тебя», – то теряем власть, а вместе с ней и умение творчески подходить к решению конфликтов. Тогда нам кажется, что дети лишают нас чего-то: здравомыслия, контроля, времени, достоинства или чести. Они становятся личностями, с которыми нужно бороться, а не сотрудничать.

Вместо того чтобы устраивать типичные конфликты «я против тебя», лучше сказать себе: «Все люди вокруг меня – это мое отражение», – и тогда мы будем реагировать на раздражитель совсем по-другому. Традиционная модель отношений «ребенок против родителя» лишена осознания, что дети часто мудрее взрослых и могут помочь нам с духовным развитием точно так же, как мы им.

Можно проиллюстрировать, как это работает, историей одного мужчины и его дочери. Они были очень близки, когда девочка была маленькой. Когда же она вошла в переходный период, их отношения стали тяжелыми до такой степени, что они с отцом едва разговаривали. У девочки ужасно снизилась успеваемость в школе.

Дочь чувствовала себя отстраненной и критикуемой. «Мой отец все время подозревает меня во лжи и не доверяет, – жаловалась она. – Он меня совсем не знает». Чувствуя себя неуслышанной и незамеченной, дочь с помощью лжи изменила свою личность, чтобы избежать папиного осуждения. «Раньше меня это беспокоило, а сейчас мне вообще все равно: говорить правду или лгать. Лгать намного проще», – говорила она.

Будучи на грани срыва, отец все время повторял: «Она мне все время врет. Она должна перестать врать». Он решил прекратить ложь дочери, повысив градус критики и контроля. Отец постоянно ее допрашивал, поэтому все их время, проведенное вместе, сводилось к «поиску правды». Он так отчаянно хотел быть «хорошим родителем», что страх ослепил его.

Когда я смогла показать отцу, что их отношения давно потеряли элементы человечности и заботы, он начал понимать важность ухода от традиционных линейных принципов, в которых он увяз. Он начал проводить с дочерью больше времени и добился перемирия. Мужчина понял, что при отсутствии сильного союза между ним и дочерью дисциплина их только отдалит, начал сопротивляться желанию быть «родителем» и попытался стать другом для своей девочки. После пары недель его интереса к ней как к личности поведение дочери улучшилось. Она стала общительнее и милее, прекратила часто врать – все потому, что девочка почувствовала заботу. Никакие изменения в поведении невозможны без отношений.

Каждый раз, когда вы понимаете, что ситуация безрезультатно повторяется снова и снова, пора остановиться и задать себе вопрос: «Что я делаю не так? Что не работает?» Ответ обычно заключается в том, что вы смотрите на ребенка через какую-то негативную призму, а это плохо для вас обоих. Поменяйте подход, поменяются и отношения. Вопрос лишь в одном: вы готовы это сделать?

Правильно говорите «нет»

Никому из нас не нравятся отказы. Одна из причин заключается в том, что для многих слово «нет» ассоциируется с чем-то угрожающим из прошлого. Оно может напоминать о жестоких родителях или детстве, проведенном в полной беспомощности.

Даже во взрослом возрасте, когда мы слышим слово «нет», иногда хочется пинаться, как двухлетка, бросить соску об пол, а потом самому кинуться вслед за ней и плакать до посинения. Конечно, мы понимаем, что так делать нельзя, поэтому выбираем более изощренные пути для выхода гнева: нытье, злословие, сплетни и надутые губы. Иногда мы даже бьем подушку или ругаемся в машине. «Нет» – самое сложное для принятия слово в любом возрасте. Однако мы употребляем его бесчисленное количество раз в течение дня в отношении детей, не задумываясь, как они себя из-за этого чувствуют.

Каждый раз, когда мы догматичны и непреклонны, мы выдаем свой дискомфорт по поводу простого «нет». Потом дети перестают нас слушать или начинают бунтовать. Если нам неприятно говорить «нет» – не важно, как часто мы повторяем это слово, – дети нас не услышат. Это значит, что нам надо ожидать уважения и соблюдения наших границ.

Другими словами, детям должно быть настолько же комфортно слышать «нет», как родителям произносить его. Если нам неприятно так поступать, то дети, скорее всего, перестанут слушаться, достигнув подросткового возраста. То, как вы говорите «нет», и контекст, в котором это происходит, играют ключевую роль. Мы отказываем осознанно, потому что понимаем, что это подходящий ответ на поведение ребенка, или это выражение собственных проблем? Когда мы ведем себя осознанно, мы умеем отказывать, не испытывая никакой вины и не мямля.

Иногда у нас не получается убедительно сказать «нет», потому что мы не верим, что имеем право на такой ответ. Причина кроется в том, что наши родители много лет назад лишили нас права ожидать уважения. Самоуважение должно быть важнее уважения другими. Никто никогда не будет нас уважать, если мы сами этого не делаем.

Если, отказывая, мы не даем четких объяснений своему ответу, то дети начнут давить и манипулировать нами. Вот почему так важно, чтобы мы говорили только то, что имеем в виду, имели в виду то, что говорим, и были тверды до конца.

Иногда бывает, что ребенок привязывается к эго и нам нужно побудить его вернуться к истинному «я». В такие моменты нужно транслировать ваше присутствие. Иногда нужно даже подчинить ребенка своей воле. Это совсем не то же самое, что неосознанно навязывать детям желаемое поведение, не думая о том, что необходимо им самим.

Сьюзан – мать-одиночка, а ее дочь Марианна – подросток, вышедший из-под контроля. Маленькая Марианна была настоящим ангелочком, который прекрасно ладил с мамой. Но, когда дочь стала проявлять свою индивидуальность, Сьюзан не знала, как справиться с ее неукротимой независимостью. Не знала она и как конструктивно реагировать на естественную потребность дочери в автономии и самостоятельности, которая перевешивала низкую самооценку Сьюзан.

Проблема матери заключалась в том, что ее собственная мать была абьюзивной и все время не просто унижала Сьюзан, а заставляла ее думать, что она по сути своей какая-то дефективная. В результате, когда Сьюзан выросла, в ней осталась склонность к абьюзивным отношениям и она никак не могла найти себе партнера, который уважал бы ее. Кроме того, она боролась с лишним весом и хронической болью в спине.

Самооценка Сьюзан пострадала настолько, что она просто не думала требовать уважения от своей дочери. Женщина была настолько не уверена в своих границах, что не выставила в поведении дочери вообще никаких границ. Следовательно, Сьюзан не остановила Марианну, когда та начала нарушать правила в семь лет; не сказала ни слова, когда девочка ударила ее в восемь; не протестовала, когда девятилетняя Марианна порвала любимое ожерелье Сьюзан и даже не извинилась. Не установила она и четкое время возвращения домой, когда дочь первый раз пошла куда-то с друзьями в двенадцать лет. Другими словами, не осознавая этого, Сьюзан воссоздала в своей дочери все абьюзивные черты своей матери. Она подсознательно бросала в землю семена неуважения, потому что роль жертвы была ей близка и хорошо знакома.

В любой ситуации, требующей реакции, нужно задать вопрос: «Исхожу ли я из собственных потребностей и нерешенных проблем или из истинного служения своему ребенку?» Именно готовность поддаться влиянию отношений между родителями и детьми и войти в состояние трансформации является отличительной чертой осознанного родительства.

То, как мы говорим «нет», зависит от темперамента нашего ребенка. Дети, которые с готовностью слушают, обычно более чувствительны и легко поддаются влиянию. Некоторым достаточно одного родительского взгляда, чтобы они прекратили то, что делают. Однако такие дети очень склонны угождать родителям, поэтому нужно быть очень внимательными, чтобы не задавить их и не заставить чувствовать постоянную неуверенность или даже страх. Ребенку с более сильным характером понадобится больше, чем просто взгляд. Он часто попадает в передряги, потому что пытается быть не просто независимым, а проявляет упрямство, несговорчивость и даже безрассудность. В таких случаях родителям надо быть более твердыми, но все же добрыми, поддерживая чуткий баланс. Важно, чтобы любая дисциплина сочеталась с достаточным количеством времени, проведенного в расслабленной атмосфере.

Иногда дети проходят через стадию непослушания, и нам все время приходится повторять «нет». Если это просто фаза, то родителю нужно просто быть твердым на постоянной основе. Проблема в том, что многие родители теряют терпение после нескольких дней. Ребенок же, чувствуя победу над уставшим родителем, продолжает свое сложное поведение.

Если ребенок не слушается, нужно остановиться, сделать вдох и спросить себя: было нарушено основное или гибкое правило? Если ребенок отказывается принимать отказ в том, что имеет большое значение, то нужно действовать. Если же было нарушено гибкое правило, то будет мудро уступить или начать переговоры.

Требуемое действие имеет разные формы. Можно отстраниться от ребенка, взяв перерыв, или серьезно поговорить об отвлекающем объекте – игрушке, телевизоре или компьютере, – который вызывает негативный эффект. Нам нужно научиться говорить «нет» голосом, лишенным сомнений и догматизма, и действительно иметь это в виду. Когда дети видят, что слова соответствуют действиям, они связывают их между собой. Наиболее эффективны последовательные и твердые действия, а не тиранические или имеющие форму наказания.

Ребенку нужно время, чтобы научиться справляться с отказом и выработать собственные механизмы успокоения, которые позволят ему вернуться в равновесие. Я говорю своей дочери: «Я не могу забрать твое разочарование и не хочу этого делать. Но я буду рядом, пока ты через него проходишь». Первым делом нужно позволить досаде просто существовать. Мы качаемся на волнах жизни, пока они идут к берегу. Практикуясь в осознанности, принятии и смирении, наши дети учатся справляться с эмоциями.

Пока ребенок маленький, мы можем заложить основы, которые позже помогут ему справляться с чувствами самостоятельно. Чтобы достичь этой цели, можно применить технику, которая заключается в присвоении эмоциям названий. Другой способ – посидеть с ребенком и порисовать то, что он чувствует, или написать об этом. Третий вариант – предложить дыхательные техники для усмирения чувств.

Во многих случаях «нет» переваривается быстро и без остаточных эмоций. Иногда детям есть что сказать и выразить. Если мы не поможем им с этим, то они подавят эмоции и те останутся глубоко в теле. Задача родителя – выслушать, а потом сказать, что разочарование – естественная эмоция. «Давай проанализируем, что ты чувствуешь», – говорю я дочери. И дальше мы вместе наблюдаем за ее чувствами.

Иногда бывает полезно спросить, можно ли научиться чему-то из эмоций, вызванных отказом. Уроком может стать сам факт, что в жизни не всегда все складывается так, как хочется. Это сложный, но важный урок. Но если мы признаем его, то «нет» повлечет за собой развитие творческого начала. Если дети не могут получить то, что они хотят прямо сейчас в одной сфере жизни, то, может, у них получится добиться чего-то в другой? Вместе пытаясь найти необычные ответы, мы снаряжаем детей мощным инструментом для принятия отказа.

Мы поговорили о том, как и чему надо говорить «нет», а теперь я бы хотела предложить список вещей, которым безоговорочно надо говорить «да»:

• Говорите «да» усилиям, но «нет» достижениям.

• Говорите «да» поиску, но «нет» нахождению.

• Говорите «да» незнанию, но «нет» всезнанию.

• Говорите «да» креативным способам обучения, но «нет» зубрежке.

• Говорите «да» борьбе, но «нет» успеху.

• Говорите «да» любопытству, но «нет» привязанности к уже узнанному.

• Говорите «да» тому, чтобы просто быть, но «нет» постоянной деятельности.

• Говорите «да» воображению, но «нет» повторению за кем-то.

• Говорите «да» риску, но «нет» его боязни.

• Говорите «да» слезам, но «нет» их сдерживанию.

• Говорите «да» щедрости, но «нет» жадности.

• Говорите «да» игре, но «нет» давлению.

• Говорите «да» креативности, но «нет» банальности.

• Говорите «да» соревнованию, но «нет» победе.

Правильный момент имеет значение

Одна из ошибок, которую мы часто допускаем, – это попытка научить детей правильному поведению прямо в пылу конфликта. Хотя и необходимо остановить неуместное поведение прямо тогда, когда оно проявляется, ребенок может быть не в состоянии понять, что стоит за его поступками, пока не успокоится. Это значит, что нам нужно подождать и, возможно, в конце дня или недели вернуться к произошедшему инциденту.

Моя дочь не хотела уходить с игровой площадки, потому что ей было очень весело. Конечно, ей пришлось уйти – тут было нечего обсуждать. Я подняла ее и дотащила до машины на плече, и она плакала всю дорогу до дома. Я злилась, что она не слушается, и попыталась донести это до нее. Пока я читала ей лекцию, она не обращала на мои слова никакого внимания. Ее переполняли эмоции, и девочка не могла понять, почему я ею недовольна. Через несколько дней, когда я укладывала дочку спать, я снова обратилась к теме. Разыграв по ролям всю ситуацию, я выразила эмоции, которые дочь испытала в тот день на площадке, и показала ей, что она была неразумна. Когда дети смотрят на свое поведение, изображенное нами, они могут посмотреть на себя «в зеркало» и подумать. Это была возможность для совместного поиска вариантов решения, которое подошло бы обеим сторонам. Такой процесс позволяет детям чувствовать вдохновение, потому что они становятся участниками собственного воспитания, а не просто слепо подчиняются.

В последующем диалоге моя дочь объяснила: «Прости меня, я просто ненавижу уходить от друзей». Я ответила, что понимаю ее чувство и это нормально. А еще я ясно сказала, что, как бы тяжело ни было, это не значит, что она может нарушать правила игры на площадке. Заверив ее, что я очень ценю ее честность, я попросила ее помочь мне найти решение. Как бы она поступила, если бы была мамой? Она попросила меня делать три предупреждения о том, что время игры подходит к концу, чтобы она могла подготовиться к уходу. Вне пыла сражения дочка смогла осознать свои чувства и ступить на путь положительного изменения.

Именно так воспитание может стать духовно возрождающим опытом и для родителей, и для детей, где каждый момент – это встреча двух личностей и обе стороны ценят, что идут по своему уникальному духовному пути: одновременно вместе, но каждый по отдельности.

Послесловие. Коллективное сознание

Единственный способ претерпеть настоящую постоянную трансформацию – это основательно рассмотреть, что реально требует изменений.

Ступая на путь осознанности, мы понимаем, что неосознанность – это результат связанных между собой факторов. Каждый из нас унаследовал что-то из прошлого, причем не только от предков, но и от культуры.

Другими словами, общество, включая ровесников, играет такую же важную роль в нашем научении, как и родители. Действительно, если провести расследование причин неосознанности, мы обнаружим связи с теми, кто был до нас, и теми, кто с нами контактировал. Мы поймем, что наша неосознанность – это результат неосознанности людей вокруг нас.

Чтобы стать осознанным родителем, нужно научиться реагировать на реальность трезво, а не поддаваясь первому импульсу; думать, а не сразу делать; ставить собственную волю выше пассивного научения. Это помогает понять, что дети по натуре своей хотят установить с родителями глубокую, крепкую, подлинную связь. Если же ребенок отвернулся от нас, значит, мы не удовлетворили его эмоциональные потребности и не научили справляться самостоятельно.

Мы все в одной лодке

Чтобы стать осознанным родителем, нужно признать пути, которыми неосознанность, вскормленная окружающим обществом, мешает детям развиваться. Например:

• Именно мы учим детей быть жадными, когда даем им дорогие вещи, а не простые игрушки.

• Именно мы учим детей бояться приключений, вознаграждая их успехи и упрекая за неудачи.

• Именно мы учим детей лгать, потому что злимся, когда они говорят правду.

• Именно мы учим детей быть злыми и жестокими, когда не придаем значения их чувствам и не принимаем безусловно.

• Именно мы учим детей терять мотивацию и запал, когда заставляем их стать идеальными, быть «кем-то».

• Именно мы учим детей оскорблять нас, подталкивая стать кем-то, кем они не являются.

• Именно мы учим детей буллингу, подавляя их личность и не давая права голоса.

• Именно мы учим детей теряться и переполняться эмоциями, когда даем им все внешнее, но не учим смотреть внутрь себя.

• Именно мы учим детей быть невнимательными, заполняя их жизнь постоянной деятельностью и не оставляя места покою.

• Именно мы учим детей тратить жизнь на погоню за внешним успехом, когда расходуем свое время и энергию на внешность и материальные блага.

• Именно мы учим детей не уважать нас, если не останавливаем их, когда они впервые проявляют неуважение.

• Именно мы учим детей быть непослушными, не зная, как устанавливать правила и придерживаться их до конца.

• Именно мы учим детей стыдиться, постоянно унижая и осуждая.

• Именно мы учим детей тревожиться, не давая им насладиться сегодняшним днем и постоянно беспокоясь о завтрашнем.

• Именно мы учим детей не нравиться себе, постоянно подразделяя их эмоции на те, что нам нравятся, и те, что нет.

• Именно мы учим детей не доверять миру, предавая каждый раз, когда отказываемся видеть их сущность.

• Именно мы учим детей любить или не любить, проявляя собственную любовь или ненависть.

Мы все пытаемся действовать согласно знакомым и предсказуемым подходам. Нелегко отказаться от привычки и отреагировать спонтанно, по-настоящему, но именно этого и требует эффективное воспитание ребенка. Если мы хотим вырастить уникальную, единственную в своем роде личность, то мы просто не можем действовать привычными способами, ведь тогда мы лишим ребенка его аутентичности. Вместо того чтобы подстраивать личность ребенка под себя, осознанный родитель отказывается от избитого, циничного, злого и горького подхода в пользу воспитания истинного «я» ребенка.

Удовлетворенность детей жизнью будет сильно зависеть от отношений с родителями. Если эти отношения не воспитывают внутреннюю связь с собой, то пострадавшие души детей будут искать другие способы восстановить ее. Они будут находить утешение в бутиках, большом офисе, бриллиантах, казино, бутылке, игле или в супруге под номером один, два и три. Но если отношения помогут детям установить продуктивный диалог с внутренним голосом, они будут в мире с собой, а это ключ к жизни, наполненной смыслом.

Родитель здесь и сейчас

Роль родителя заключается в том, чтобы предоставить ребенку помощь в управлении эмоциями, стабильность, принятие и безопасность. Ребенок же появляется в жизни родителя, чтобы научить его тому, чему только он может: как наполнить жизнь присутствием, аутентичностью и спонтанностью, которые мы утратили из-за того, что нас воспитывали неосознанно.

Родительство требует постоянного активного присутствия в миллионах больших и маленьких событий. Вот почему мы не можем просто выбрать умную тактику здесь или применить классную стратегию там. Осознанный подход – это живой, дышащий, органический, ежемоментный метод, с помощью которого ребенок погружается в наши отношения с жизнью и таким образом учится следовать своему внутреннему голосу и оставлять свой отпечаток в жизни. Значит, то, как мы сами общаемся со своим внутренним миром и проживаем свою судьбу, влияет на детей больше всего остального.

Вот почему важно проверять, насколько сильно наше присутствие, задавая себе примерно следующие вопросы:

• Могу ли я успокоить разум и сидеть в тишине?

• Могу ли я остановить мысли, запахи и звуки и почувствовать вкус каждого момента?

• Могу ли я смеяться, даже если жизнь идет не по «плану»?

• Могу ли испытывать эмпатию к другим, даже если мне самому больно?

• Уважаю ли я свое тело?

• Живу ли я своими увлечениями?

• Люблю ли я свою неидеальную жизнь?

• Чувствую ли я единство с собой, ничего не делая и не являясь никем особенным?

• Могу ли я обратиться к самым глубоко запрятанным чувствам, не боясь стыда и осуждения?

• Направляю ли я внешний мир внутренним голосом?

Если у нас получается быть в моменте, то дети учатся тому же самому: не из слов, а из умения родителей быть наедине с собой; не из того, что мы им покупаем, или из университета, в который их отправляем, а из нашей пробужденной осознанности.

В действительности мало кто из нас умеет проживать опыт, не анализируя его разумом, а просто созерцая. Даже не осознавая этого, мы застреваем между полярностями: то или это, хороший или плохой, удовольствие или боль, ты или я, прошлое или будущее, и да – ребенок или родитель. Как только мы поддаемся таким суждениям, мы проводим границу между собой и миром. Мы даже не понимаем этого, но поступаем так все время. Мы встречаем нового человека и сразу же начинаем судить его. Мы смотрим на детей и сразу же говорим себе: «Он хороший», «Она плохая» или «Почему он себя так ведет?» Нам все время надо налагать свои суждения на реальность.

Взаимодействие с жизнью в естественном проявлении для нас просто чуждо. Чтобы принимать реальность как есть, а не такой, какой мы хотим ее видеть, требуется спокойствие разума и отказ от мыслей о прошлом и будущем. Нам нужно сконцентрироваться на здесь и сейчас. Вместо того чтобы все делить на категории, мы входим в состояние чистого опыта.

Если мы не умеем быть в моменте, то у нас возникают сложности с принятием детей. Мы пытаемся подогнать их под идеалы собственного прошлого научения. Мы считаем, что имеем на это полное право, ведь это «наши» дети. Вот так мы и воспитываем ребенка, подавляя его сущность. Мы делаем свой вклад в коллективную неосознанность.

Дети не обязаны наследовать неосознанность родителей, и мы должны сами с ней разобраться. Быть осознанным родителем – значит понимать силу своей неосознанности, когда она проявляется в повседневных ситуациях.

Дети осознанных родителей находятся в мире с собой, знают о своей внутренней радости, открывают изобилие Вселенной и учатся встраиваться в этот неиссякаемый источник энергии. Для них жизнь – партнер, поэтому они отвечают на ее вызовы с любопытством, возбуждением и почтительностью. Если дети воспитывались в чувстве внутреннего покоя, то они научат и своих детей жить мышлением изобилия.

Радость дарит душе ощущение безграничных возможностей. Сложные игры, построенные на разуме и контроле, уступают свое место чувству единения со всем миром, чтобы жизнь могла нести силу исцеления следующим поколениям.

Приложение. Компас осознанности. Вопросы, которые стоит себе задать

Какова моя миссия в жизни? Как мне исполнить свое жизненное предназначение?

• Получилось ли у меня установить связь с жизненной целью?

• Чувствую ли я удовлетворенность?

• Каким образом я наполняю каждый день смыслом?

Каковы мои основные привязанности, продиктованные эго?

• Привязан ли я к успеху в материальной форме?

• Привязан ли к тому, каким меня видят люди, к тем ролям, что я играю в жизни: родитель, супруг, карьерист?

• Кажется ли мне, что я все время в чем-то нуждаюсь и чего-то хочу?

• У меня мышление дефицита или изобилия?

• Почему я в таком состоянии?

• За что я так крепко держусь в жизни, что не могу отпустить? Что, если бы я сделал это?

Каковы мои самые потаенные страхи?

• Сидел ли я когда-нибудь в полном одиночестве, видел ли себя настоящего в зеркале и смотрел ли в лицо страхам?

• Могу ли я облегчить эти страхи, взять над ними верх, а не маниакально заглушать внешними проявлениями вроде власти и контроля?

• Могу ли я просто увидеть потаенные страхи, понять их, подружиться с ними и отпустить?

По какому сценарию я живу?

• Думал ли я когда-нибудь о прошлом, анализируя, как я разыгрываю определенный жизненный сценарий, основанный на поведении предыдущих поколений моей семьи?

• Вижу ли я закономерности, по которым выстраиваю свою жизнь?

• Вижу ли я повторяющиеся закономерности в отношениях с другими?

Каково мое эмоциональное наследство?

• Что я чувствую, если в жизни что-то не соответствует моим представлениям?

• Каков мой подход к жизни на ежедневной основе?

• Могу ли я отстраниться от эмоциональных отпечатков моего прошлого и осознать их?

• Понимаю ли я, что делаю, когда проецирую свои эмоции на детей и супруга?

Каковы мои эмоциональные триггеры?

• В каких ситуациях меня переполняют эмоции?

• Каковы мои основные триггеры?

• Как я справляюсь с чувствами, когда меня что-то задевает?

Как я справляюсь с плохими событиями в жизни?

• Если я злюсь или нахожусь в депрессии, я пытаюсь обвинить кого-то или найти причину внутри себя?

• Получается ли у меня просто наблюдать со стороны за своими эмоциями, а не сразу реагировать на события действием?

• Получается ли у меня отпустить негативные эмоции?

• Замечаю ли я, что проецирую эмоции на других?

Получается ли у меня жить осознанно?

• Могу ли я жить в доверии и осознанности или мне мешают страх, тревога и негодование?

• Слышу ли я свою сущность?

Меня больше беспокоит деятельность или я умею просто «быть»?

• Как я взаимодействую с жизнью? Вся моя деятельность исходит от желания?

• Чувствую ли я необходимость заполнять все время делами или у меня получается хотя бы раз в день просто сидеть и достигать внутреннего спокойствия?

• Поддерживаю ли я связь со своим истинным «я» или так занят, что уже утратил эту внутреннюю связь?

• Чувствую ли я постоянную необходимость судить и заниматься аналитической «деятельностью»? Или у меня получается полно прочувствовать опыт с помощью простого пробужденного присутствия?

На чем основано мое родительство?

• Рассуждаю ли я неосознанно об успехе ребенка, основываясь на его «деятельности», продуктивности и достижениях?

• Получается ли у меня позволить личности ребенка естественно развиваться, пока не появится необходимость «деятельности»?

• Давлю ли я на ребенка, чтобы он стал тем, кем я хочу, а не тем, кем он является по своей природе?

• Закладываю ли я ребенку мышление дефицита или изобилия?

• Смотрю ли я постоянно на ребенка, представляя, кем ему еще предстоит стать, или я просто могу видеть, насколько он прекрасен уже сейчас?

Как я учу ребенка связи с самим собой?

• Как я взаимодействую с ребенком?

• Как я слушаю ребенка: пассивно или с помощью активного присутствия?

• Умею ли я ценить ребенка за то, кем он является?

• Как я помогаю ребенку наладить связь с его сущностью?

• Как я воспринимаю жизнь? Она зла или добра? Зависит ли ответ от текущих обстоятельств?

Ключевые моменты из книги «Воспитание ребенка начинается с себя»

• Каждый из нас думает, что он лучшая версия родителя, на которую только способен, и на самом деле многие из нас – действительно хорошие люди, испытывающие огромную любовь к своим детям. Мы определенно навязываем детям нашу волю не от недостатка любви. Скорее, мы делаем это от недостатка осознанности. В действительности многие просто не в курсе динамики, которая существует в их отношениях с детьми.

• Проблема не в детях, а в неосознанности родителей.

• Дети не обязаны наследовать нашу неосознанность, мы должны сами с ней разобраться.

• Доверие и любовь – простые вещи. Быть родителем не так уж сложно, если вы стали осознанным, потому что осознанный человек по природе своей любящий и настоящий.

• Каждый день мы подаем пример за примером. Дети все понимают и все копируют. Они видят насквозь скрытые и плохие намерения.

• Дети слишком эгоистичны, чтобы думать о нас, когда они плохо себя ведут, – они думают только о себе. Не принимайте ничего близко к сердцу. Неуместное поведение – это крик о помощи, идущий из самого сердца.

• Причина детских истерик – эмоция, которая не нашла выхода.

• Корректировка поведения всегда должна происходить здесь и сейчас.

• Если ребенок достиг подросткового возраста, то время, когда он просил нашего разрешения, осталось позади.

• Когда мы уважаем детей за то, кто они есть, каждую минуту каждого дня, они учатся уважать себя. Если мы пытаемся изменить текущее состояние ребенка, исправляя его поведение так, чтобы оно заслуживало нашего одобрения, то мы транслируем идею, что ребенок какой-то неправильный. Тогда дети начинают подбирать себе новую личность, уводящую их все дальше от истинного «я».

• Подстраиваться под эмоции детей намного эффективнее, чем требовать, чтобы они подстроились под наши.

• Если мы излишне эмоционально реагируем, значит, мы чему-то сопротивляемся.

• Шейпинг использует каждый конфликт как лабораторию для открытия чего-то нового. Вот почему он происходит на постоянной основе, а не ограничивается временем, отведенным на наказание. Главный инструмент шейпинга – положительное подкрепление; оно намного эффективнее любого наказания.

• Задача родителя – подружиться с сущностью ребенка.

• Мы боимся оказаться в одиночестве, если заявим о своей уникальности.

• Сущность ребенка бесконечно мудра.

• Осознанные родители доверяют интуиции ребенка во всем, что касается его судьбы.