Взломщик (fb2)

- Взломщик [litres] (S.T.A.L.K.E.R.) 1427K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Русланович Буторин

Андрей Русланович Буторин
Зона Севера. Взломщик

Открытым взломом, без ключа,

Навзрыд об ужасах крича,

Мы вскрыть хотим подвал чумной,

Рискуя даже головой.

И трезво, а не сгоряча

Мы рубим прошлое сплеча…

В.С. Высоцкий

© Буторин А., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Пролог

Про ядерный взрыв заговорили, когда пили пиво. Пивасик, а то и чего покрепче, в пятницу – дело святое. В этот раз было только пиво. Откупорили всего лишь по третьей бутылке, когда Васюта сказал:

– Капон, а ты знал, что у нас в Мончегорске во время войны испытывали атомную бомбу?

Вася Сидоров был по определению балаболом, но Андрюха Кожухов от подобной вести все равно чуть пивом не захлебнулся.

– Во время какой войны, чудик? – уставился он на приятеля.

– Великой Отечественной, какой еще-то? В Гражданскую Мончегорска еще не было.

– Хорошо хоть не в Первую мировую. Бомбу когда в СССР испытали, знаешь? В сорок девятом. Даже пиндосы свою только в июле сорок пятого жахнули на полигоне в Нью-Мексико, а уж никак не у нас в Мончетундре^[1]. Ты мне лучше про ядерное оружие туфту не гони, я этим в свое время интересовался, да и в армейке нас на эту тему шпиговали. Плавали, как говорится, знаем.

Здоровенный лохматый «дворянин» Медок, наблюдавший из угла кухни за беседой, подтвердил зычным «гав» слова хозяина. Умный взгляд его светло-коричневых, цвета гречишного меда глаз, из-за которых пес и получил свою кличку, тоже казался одобрительным.

Но Васюта, убедительно расправив плечи и втянув заметно выпирающий животик, не унимался:

– Знаешь, да не все! Про это, ясен пень, нигде не писали. Это же были секретные испытания! У меня прадед в том проекте каким-то боком участвовал, он потом в лагерях сгинул, но мне дед рассказывал, что от отца слышал – мол, ядерными взрывами в наших сопках хотели руду добывать.

– Твой дед попутал слегонца, – отхлебнув пива, усмехнулся Андрюха. – Это в семидесятых-восьмидесятых провели пару-тройку подземных ядерных взрывов. Типа для дробления руды. И не в наших сопках, а в Хибинах. Но тогда получилось не то, на что надеялись, и это дело забросили.

– Ну, там, может, тоже было, но и у нас взрывали. Руда – это как бы так, для отмазки, если бы слухи пошли, а главное – бомбу надо было испытать. Ну и как бы под шумок – пока немцы комбинат бомбили, тут взорвали – вроде как это тоже они.

– Да екарный же бабай! – хлопнул по столу Кожухов. – Немцы комбинат не бомбили, они его для себя берегли, думали, что быстро Кольский полуостров захватят. Обстреливать с самолетов обстреливали, и по ним тоже отсюда зенитки стреляли, вот и вся бомбежка.

– Ты прям будто сам стрелял, все знаешь, – хмыкнул Васюта. – А, ну да, ты же у нас краевед… черный копатель.

– Чего пургу гонишь? Никакой я не копатель!

– А на Рыбачий кто в начале десятых шастал? Тебя же тогда как раз Аль Капоне прозвали, а потом до Капона сократили, когда ты со старым оружием делишки мутил, пока тебя со «Шмайсером» не замели.

– Не со «Шмайсером», а с «MP 40», бестолочь! – всерьез начал злиться Андрюха. – И никуда меня не замели, я сам его сдал.

– Точно! Помню! – захохотал Вася Сидоров, и Медок грозно на него зарычал, от чего смех тут же прервался. Но ехидства в голосе у приятеля не убавилось: – Ты же с Ленкой тогда мутить начал, она тебя и заставила.

– Не мутить, а встречаться, – скрипнул зубами Капон. – И никто меня не заставлял, я сам решил с детством завязывать, серьезную жизнь начинать. Если у тебя еще память пивасом не залило, должен помнить, что я как раз тогда на комбинат устроился, а потом и на Ленке женился.

– Ненадолго той женитьбы хватило, – захихикал Васюта. – И года не прошло, как разбежались!

– А вот это не твое дело! – сдвинув брови, начал подниматься из-за стола Андрюха. Медок опять зарычал, а приятель быстро вскинул руки:

– Не мое, не мое! Я это так, сдуру ляпнул, прости. Ты лучше про взрыв тот все же дослушай. Я ведь не просто так про него начал. Когда прадеда энкавэдэшники брали, они все в доме перерыли, забрали все его дневники, записи… Но один листок залетел тогда за шкаф, и дед нашел его лет через двадцать, когда менял мебель.

– И че? – все еще сердито сопя, буркнул Капон.

– Так вот он, читай, – вынул Васюта из-за пазухи и положил на стол небольшой пожелтевший листок, заполненный ровными рукописными строчками.

Андрюха взял его и прочел следующее:

«…взрыв был страшнее, чем мы ожидали. И вовсе не внешне, не в плане материального воздействия, поскольку разрушил он не физическую сущность, а открыл тот невероятный, инфернальный, я бы сказал, ужас, от которого мы, казалось, давно избавились благодаря нашей великой революции. Самое страшное, среди нас нашлись такие, кто хотел продолжить контакты, впустить сюда эту гадину. Но нет, с царским режимом нам уж точно не по пути. Поэтому мы взорвали смердящую точку на сопке Нюдуайвенч^[2], путь в эту бездну отрезан».

Капон недоуменно повертел в руках листочек. Наблюдавший за ним Васюта кивнул:

– Вот видишь.

– Вижу, – сказал Кожухов. – Долой царизм, да здравствует революция! Как там?.. Весь мир насилья мы разрушим… Короче, все теперь ясно: твой прадед кукухой поехал. – Он вернул приятелю листок и потянулся за бутылкой: – Давай лучше пиво пить.

– Вообще-то он в лагерь после этого поехал, а не в дурку, – обиделся теперь и Вася Сидоров. – Между прочим, дед разбирал потом книги прадеда, которые не конфисковали, и нашел карту наших мест, подробную, ну, знаешь, с такими еще геологи работают… Так вот, на этой сопке от руки крестиком обозначено место.

– Да мало ли что там обозначено! Сам говоришь: геологи. Может, рудную жилу нашли.

Но все же Капон, было видно, заинтересовался. Он отхлебнул пива прямо из бутылки, отставил ее, задумчиво прищурился, а потом сказал:

– Нюдуайвенч, значит? Нюдовская гора по-нашему… А чего, давай завтра туда и прогуляемся. Там, конечно, ничего нет, все там уже хожено-перехожено, но хоть разомнемся, воздухом подышим.

– Не, я по горам лазать не люблю! – замотал головой Васюта.

– Да какая там гора, одно название! Или ты в отказ пошел, согласился, что твой прадед с головой не дружил?

– Замолчи! – процедил, насупившись, Сидоров. – Не тебе моих предков судить! Хорошо, идем туда завтра. И если что-нибудь найдем, ты передо мной за прадеда извинишься.

– Ладно, я и сейчас извиняюсь, – сказал Капон, видя, что приятель реально обиделся. – И правда, судить не мне. А ты молодец, что за своих заступаешься. Давай пивком все непонятки заполируем!

– Давай, – кивнул, оттаивая, Васюта. А потом снова нахмурился: – Погоди, а как мы что-то будем искать? Они ведь там все взорвали, а после этого восемьдесят лет уже прошло. Наверняка все мхом и кустами заросло. И сам говоришь, там все хожено-перехожено, значит, просто так точно ничего не видно. Надо, наверное, оборудование какое-то специальное для поисков.

– Для начала ты карту дедовскую взять не забудь, – назидательно поднял палец Андрюха. – Ну и потом, кое-какое оборудование имеется, миноискатель у меня еще с тех пор хранится, о которых ты вспоминал, – полуостров Рыбачий, Долина Славы и все такое. А еще, как ты понимаешь, в поисках я кое-что шарю, хоть и давно этим не занимался. Так что если там что-нибудь есть, мы это найдем. Хоть я все равно в эти конспирологические тайны не верю.

– И все-таки решил пойти, – усмехнулся Вася Сидоров.

– А потому что соскучился я по всему этому, – загорелись глаза у Андрюхи. – Я ведь еще в школе, в старших классах, в «Сталкера» знаешь как рубился? И про уроки, и про сон забывал. От матери только успевал пи… пилюли ловить. И поисками после армии потому же занялся – детство в одном месте продолжало играть: Зона, аномалии, артефакты… Мы же там на самом деле словно сталкеры были, со своими группировками, за «наследия войны» как за хабар бодались.

– Я не играл, – мотнул головой Васюта. – В книжках читал только.

– Ну вот, пойдем завтра поиграем, – хлопнул его по плечу Капон. – Поищем твою аномалию.

Медок вопросительно гавкнул из своего угла.

– И тебя возьму, не переживай, – подмигнул ему хозяин. – Ты ведь у нас самый главный сталкер.

– Слушай, – подхватился Вася Сидоров. – Ну вот, допустим, мы что-то найдем… К примеру, вход в подземный бункер. Закрытый. Что будем делать? Властям сообщим?

– Вот еще! Это ведь самое интересное! Все, что закрыто, откроем. Что не открывается – взломаем!

– А ты умеешь? – засомневался Васюта. – Ну, это… взламывать?..

Капон залихватски ударил себя в грудь кулаком:

– Да я в душе прирожденный взломщик! Веришь?

Глава 1

Заполярное лето Лом не любил. Основная работа делается ночью, а что это за ночь, когда светло, будто днем? Ладно еще, если небо тучами затянуто, вот как сейчас. На монотонный нудный дождик внимания можно не обращать, он даже помогает – охранникам не очень-то хочется мокнуть. Вот они, вместо того чтобы делать обход каждые пятнадцать минут, лично проверяя замки основного и запасных входов, хорошо если за час задницу с мягкого кресла поднимут. Да и зачем, если на обзорных экранах все хорошо видно? О том, что найдутся умельцы, которым любую систему наблюдения в инвалида по зрению превратить раз плюнуть, охранникам думать не хочется. А даже если эта система вдруг по какой-то причине забарахлит, то ведь на всех дверях установлен довоенный еще электронный запор. Модель «Твердыня», быстро перекрещенная в «Дыню», сделанная лучшими когда-то в мире электронных дел российскими мастерами, надежней только намертво дверь приварить. Во всем Романове-на-Мурмане^[3] таких теперь и двух десятков не наберется. Степень защищенности от взлома – почти сто процентов. Но в том-то и дело, что почти, а не сто. Недаром говорят: против лома нет приема. Так это про глупую железяку поговорка, а когда за дело берется тот Лом, у которого и голова, и руки на месте…

Собственно, его из-за этой присказки Ломом и прозвали. Ну не было на свете такой электронной системы, которую бы он, как стекляшку, не видел насквозь. Ему даже думать не приходилось, какой проводок куда ведет, какая микросхема за что отвечает, у какого триггера состояние «ноль», а у какого «единица». Лом это просто знал – и все. Такая вот у него имелась особенность. Причем имелась всегда, с самого рождения. Результат мутаций. Чаще они людям что-то ненужное дарят (лишнюю ногу, например) или нужное отнимают (опять же, к слову, ногу), а вот ничем не примечательному романовцу было сделано исключение в виде чрезвычайно полезного дара. И даже не одного, а двух: еще Лом мог на расстоянии улавливать ментальную энергию. Нет, мысли он читать не умел, а вот чуять, что саженей^[4] за тридцать чьи-то мозги работают, – запросто. Правда, существо должно быть хотя бы мало-мальски разумным. Тупой деградировавший алкаш, отдыхающий в помойной луже, фонил из-за двух подворотен, а соседская собака – умнейшая овчарка Альма, – стоя в одном аршине^[5] от него, не вызывала в мозгу Лома даже малейшей щекотки. Обидно и несправедливо, но это было единственным недостатком второго мутационного дара.

Сейчас Лому пригодились оба: один предупреждал, что можно спокойно работать, поблизости никого; второй помог сначала зациклить картинку видеосистемы, а теперь неспешно изучать «Дыньку». Торопиться Лом не любил, к делу всегда подходил серьезно и вдумчиво. Впрочем, цель на сей раз тоже была нешуточной – не бакалейную лавку вскрывал, а банк самих братьев Репкиных – первейших на Мурмане куркулей. Ничего, думал Лом, справимся. Надеялись, как в сказке про репку: тянут-потянут, вытянуть не могут? А как насчет мышки, которая ломиком махнула?.. Или это уже из другой сказки? Ну да без разницы, говорено ведь уже: против Лома нет приема.

Схема электронного запора полностью прояснилась и отпечаталась в голове во всех нужных проекциях. Осталось подключить умную «игрушку», чтобы замкнуть вот этот контакт с этим, и…

* * *

Ментальный сигнал шарахнул по мозгам так, что в глазах у взломщика потемнело. Он-то настраивался на мыслительное излучение за десятки саженей, а тут жахнуло рядом, вплотную. Все равно что прислушиваться к далекому пиликанью флейты, а тебе прямо в ухо гуднет саксофон.

«Щелк-щелк», – Лом не успел и дернуться, как на руках оказались наручники. Странно, но первой мыслью было, как бы не уронить «игрушку». На хитроумную приблуду ушло много времени и сил, жалко было бы ее потерять. Хотя… А пригодится ли она ему теперь?

Только сейчас Лом удосужился поднять глаза и посмотреть на того, кто сумел застать его врасплох. Впервые в жизни, кстати. И совершенно непонятно как.

Рядом стоял строгий, подтянутый мужчина в стандартной военизированной форме защитного цвета без знаков различия, которую носили все подряд – от сторожей булочных до наемных убийц. Только Лом нутром чуял: этот крепыш ростом едва ли не в сажень к охране банка не имел никакого отношения. Однако род занятий незнакомца пока волновал взломщика мало. Интересней было другое.

– Как? – спросил Лом.

– Расчет последовательности действий с безопасного расстояния, – четко, без эмоций, заговорил мужчина, – запись их алгоритма в оперативную память, временное отключение интеллектуального модуля.

– Ага… – Других слов у Лома не нашлось. Но это лишь в первые секунды. Сообразил он все-таки быстро: – Кибер?

Отвечать собеседник не стал. Впрочем, Лом и не настаивал – вопрос-то был риторическим. Ему гораздо сильнее хотелось получить ответ на то, что являлось сейчас более актуальным:

– В каталажку?..

– Будет зависеть от тебя.

– От меня? – искренне удивился взломщик. – Ты думаешь, я бегаю быстрее, чем ты?

– Только если лишить меня ног.

– Тогда в чем прикол?

– Ты должен сделать выбор, – сказал кибер. – Сейчас, немедленно.

– Тогда я выбираю свободу. – Лом протянул скованные «браслетами» руки: – Сними, и я пошел.

– Сниму. Но позже. А свободу предоставлю. Свободу выбора. Из двух вариантов.

– Ого! Из целых двух! Как бы не запутаться.

– Не надо ерничать, – совсем по-человечески поморщился кибер. – Готов слушать?

– А куда мы с субмарины-то… – дурашливо вздохнул Лом.

– С субмарины можно было через торпедный отсек, – последовало невозмутимое замечание. – Это если она в подводном положении. А если на поверхности – вариантов куда больше. Только ты не в субмарине.

– Слушай, а ты зануда. Тебе никто этого не говорил?

Кибер проигнорировал вопрос. Зато перечислил упомянутые варианты:

– Ты можешь оказать мне помощь. В этом случае по завершении ты получишь свободу. Если откажешься помогать, я сдам тебя органам.

– Каким именно? – заинтересовался взломщик.

– Если откажешься сейчас, не выслушав моего предложения, тогда органам охраны правопорядка. Полиции.

– Дальше можешь не продолжать, – сказал Лом. – Я понял, куда попаду, если услышу твою жуткую тайну.

– Только если откаж…

– Пошли, – перебил кибера взломщик.

– Куда? – завращал тот глазами. Выглядело это очень смешно, но смеяться Лому не хотелось.

– В полицию. Только будь другом, сломай мою «игрушку» – жалко до слез, но уж больно вещдок козырный.

– Неужели тебе совсем не интересно? – зафиксировал глаза кибер. Похоже, он и в самом деле был удивлен.

– А что может быть интересного у тех, других органов? Я, правда, с ними дел еще не имел, но совершенно не горю желанием заиметь. Веришь?

– Но почему ты не рассматриваешь вариант, что, услышав мое предложение, тебе станет интересно мне помочь? Впрочем, я кое-чего не учел…

– Эй, ты, психолог доморощенный, – прищурился Лом, – все твои уловки я знаю наперед. Сейчас ты скажешь, что, возможно, я просто не справлюсь с этим заданием, что испугаюсь, еще что-нибудь эдакое… Чтобы во мне гордыня взыграла, кулаками себя в грудь бить начал: да я, да я!.. Так ведь нет, я человек не гордый, в герои не рвусь.

– Я не психолог. Но ты и правда можешь не справиться. Испугаться тоже можешь. Есть чего бояться. – Кибер помолчал, а затем сухо бросил: – Дай руки.

– Зачем?.. – машинально протянул скованные ладони взломщик.

Щелкнули, раскрывшись, наручники. Кибер сунул их в один из многочисленных карманов, повернулся и зашагал по мокрой улице.

Лом, растерянно моргая, застыл на месте. Потом, очухавшись, сунул «игрушку» в наплечную сумку и крикнул в удаляющуюся спину:

– Эй! А я?..

Кибер не отреагировал. Шел себе и шел, размеренно шлепая тяжелыми ботинками по лужам.

– Нет, ну это же надо, какой паразит, – пробормотал взломщик. – Не психолог он. Ага!..

Лом был уверен, что уйти ему сейчас ничего не стоит, кибер за ним не погонится. Можно даже продолжить начатое и взломать этот чертов банк. Только ему не хотелось уже ни того, ни другого.

«Ну не дурак ли я?» – задал мысленный риторический вопрос взломщик и ринулся следом за кибером:

– Погоди, железяка ты ржавая! Чтоб тебе все блоки на жопу замкнуло!

* * *

Говорить о деле кибер начал лишь в маленькой квартире Лома, которую взломщик снимал на Горе́ Умников, довольно удобном для него районе. И не так дорого, как в центре, и до этого самого центра не особо далеко, а главное, если что, – удирать с горки легче.

Однако еще перед тем как начался серьезный разговор, Лом предложил:

– Мы с тобой теперь как бы напарники… Ну, пусть пока еще нет, но теперь-то я не отступлю по-любому, можешь не сомневаться. А раз так, то мне бы к тебе хотелось обращаться по-человечески. Вот я – Лом. А у тебя есть имя? Или прозвище, позывной, что угодно, лишь бы не называть тебя железякой.

– Я не железный, – возразил собеседник. – Мой кибернетический организм состоит из…

– Стоп! Я не спрашивал, из чего ты состоишь. Я спросил, как тебя зовут. Ты все-таки зануда, каких я еще не встречал!.. Слушай, а давай я тебя так и буду звать?

– Занудой? – переспросил кибер. – Нет, мне такое имя не нравится. Но у меня и правда нет никакого идентификационного обозначения, кроме серийного номера. Можешь звать меня любым мужским именем.

– Любым не годится, – помотал головой Лом. – Как вы дудку назовете – так она и задудит. Вот прикинь, я тебя Порфирием звать стану? Или, к примеру, Педро?

– Нет, Порфирием не надо, – скривился кибер. – Педро тем более. Что-то в нем не то. Не чувствуется гармонии с моим внутренним миром.

– Да ты, оказывается, поэт! – хохотнул взломщик. – Может, тебя Пушкиным назвать?

– Пушкин – это не имя. Пушкин – фамилия. Использовать фамилию в качестве имени – это…

– И все же ты Зануда. Не спорь, это факт. Смирись.

– Это очень длинное имя! – запротестовал кибер. – Очень, очень длинное! А вдруг на тебя нападут, и ты станешь звать меня на помощь? Пока выговоришь – тебя сто раз убьют.

– Да-а!.. – протянул взломщик. – Об этом я не подумал. За-ну-да… Не, тут ты прав однозначно, с таким именем язык сломать можно и челюсть вывихнуть. – Лом вздохнул: – Придется все-таки звать тебя Железякой…

– Нет, Зануда, конечно, звучит неплохо, – пошел на попятный кибер, – но если бы покороче… Вот как у тебя – Лом. Коротко и звучно. Может, давай я буду Зан?..

– Заметано, – согласился взломщик. – Давай теперь к делу, Зан.

Кибер сразу стал прежним – подтянутым и строгим. Речь опять зазвучала сухо, четко, без лишних эмоций.

– Твоя задача – открыть замок. Вероятно, не один. Скорее всего, перед этим понадобится выключить сигнализацию.

– В чем подвох?

– Не понимаю, о чем ты.

– За то, чтобы я вскрыл замочек, пусть даже десяток, мне вот так запросто отпускают грехи? – скривил губы Лом. – Что-то не верю я в доброту наших органов. Любых, кроме тех, что во мне. Да и то, бывает, печень пошаливает.

– Замки наверняка сверхсложные. Кроме того, очень старые. Ты можешь не знать элементарной базы их схем. Это первое…

– Насколько старые? И что будет вторым? А также третьим, четвертым… сколько их там, твоих пунктов?

– Запорным устройствам порядка восьмидесяти лет.

– Ага… – многозначительно выдал взломщик.

– Да, – кивнул Зан. – Устройства еще довоенные.

– А электроника не очень-то дружит с радиацией…

– Это тоже. Впрочем, защита от радиационного излучения наверняка была предусмотрена.

– Давай дальше, – буркнул Лом, которому ситуация нравилась все меньше и меньше. – Что там у нас еще плохого?

– Месторасположение объекта. Вот что самое плохое.

– Не тяни, – нахмурился взломщик. – Надеюсь, я не накаркал и это не затонувшая субмарина?

– Нет, но лучше ненамного. Сейчас ты узнаешь то, после чего обратного пути для тебя уже не будет, – сказал кибер. – Или вперед, или…

– Слушай, хорош пугать, а? Вроде как проехали уже эту тему.

Зан совсем по-человечески пожал плечами, и над захламленным обшарпанным столом Лома возникла трехмерная схема местности. Большое, уходящее за границы проекции озеро; странный, словно не в фокусе, город; промышленные развалины с остатками заводских труб, похожих на обломки гнилых зубов древнего старца. А за всем этим – сглаженные тысячелетия назад ледником сопки.

– Так это же Мончетундровск^[6]! – подскочил взломщик. – Нет, так мы не договаривались!

– А как мы договаривались? – зло прищурился кибер. – Ты же сам сказал, что за просто так грехи не отпускают.

– Но там же… Помутнение! И те, кто… Да ты ведь и сам все знаешь! Как и то, что сунуться туда – это верная смерть. Стопудово! Какие, на хрен, запоры, какая сигнализация? У тебя блоки в башке не перемкнуло?

– У меня блоки не только в голове, – хладнокровно отреагировал Зан. – И работоспособность моего организма оценивается на данный момент в девяносто восемь и девять десятых процента. При допустимом уровне в девяносто пять.

– Не в голове, говоришь? То-то, гляжу, ты совсем другим местом думаешь. Да и то хреново, отсидел небось.

– Немедленно прекращай ерничать! – выкрикнул Зан. Кибер впервые повысил голос, и это произвело на Лома столь сильное впечатление, что он по-настоящему растерялся. Пробормотал лишь:

– Но ведь это и правда…

– Да, это и правда опасно, – чеканя каждое слово, заговорил кибер. – Чрезвычайно. Шансов на успешный исход операции не так уж и много. Но они есть. А теперь смотри и слушай внимательно. Объект находится здесь. – На одной из сопок вспыхнул красный маркер. – Добраться туда можно тремя путями: по озеру, но тогда мы будем видны издалека и не будем иметь возможности укрыться; через город, но это и правда верная смерть, Мончетундровск затронут Помутнением и, по имеющимся данным, напичкан его созданиями; и третий путь – через разрушенную медно-никелевую фабрику. Она хоть и частично разрушена, но имеет прежнюю структуру. Вывод – идти нужно через нее.

– Разве там не может быть… созданий? – невольно передернул плечами Лом.

– Могут быть и там. Но вряд ли так же много, как в городе. Здесь-то и пригодится твоя вторая особенность – чувствовать на расстоянии ментальную энергию. Будем по возможности избегать прямых контактов.

– А ты уверен, что они разумны? Что их мозги, или что там у них, будут излучать эту энергию?

– Не уверен. Когда имеешь дело с созданиями Помутнения, уверенным нельзя быть ни в чем. Узнать это наверняка мы сможем лишь при встрече с ними. Но не забывай, что я тоже на многое способен. Вижу я в десятки раз лучше тебя, слышу тоже. Причем в ультра- и в инфрадиапазоне.

– Допустим, заметим мы этих чучелок – и что? Удирать? Прятаться?

– По обстоятельствам. Когда удирать, когда прятаться, а когда и вступать в прямой контакт.

– Не в сексуальный, надеюсь? – буркнул Лом.

– Я просил не ерничать, – сверкнул глазами кибер. Но все-таки пояснил: – В боевой контакт. На уничтожение. – И, опередив взломщика, ответил на незаданный вопрос: – Оружие будет.

– А как мы доберемся до Мончетундровска? – все равно нашел что спросить Лом. – Дорога давно заросла…

– До Лапландии^[7] доедем на поезде. Возможно, и дальше.

– Дальше поезд не ходит.

– Если рельсы остались, заходит.

– Все равно до самого Мончетундровска не доехать.

– Значит, пешком пойдем. Этот вопрос будем решать на месте.

– Как-то все у тебя гладко получается, – мотнул головой Лом. – Ну да ладно. Ты мне главное скажи… – Взломщик вопросительно глянул на кибера, но тот и глазом не повел, остался безучастным, хотя наверняка понял, что имеет в виду напарник. Лому пришлось спросить напрямую: – Что это за объект такой, ради которого мы собираемся рисковать своими задницами?

– Собираются. Нашими, – поправил Зан. – Мы лишь выполняем приказ.

– Ага, «мы», – невесело усмехнулся взломщик. – Это ты здорово сказал, я прям заслушался.

– Хорошо, я. А ты делаешь свою работу. За приличное вознаграждение.

– И все-таки, что за объект? Кому понадобилась эта древность?

– Даже если бы я знал, то сказать не имел бы права. Но я и не знаю. Задание у меня простое: проникнуть на объект и собрать о нем как можно больше сведений.

Глава 2

Проснулся Лом рано, в четыре. Поезд отправлялся в пять, а ходу до вокзала с Горы Умников от силы минут двадцать, так что вполне хватало времени на легкий перекус. Только есть совершенно не хотелось, и взломщик ограничился стаканом чая с вчерашней заваркой – стоит ли заваривать новый, если неизвестно, вернется ли он сегодня домой. И вообще – вернется ли когда-нибудь.

Машинально хлебая горячую безвкусную жижу, Лом пытался осознать, в какое дерьмо он умудрился вляпаться. Самовольно лезть в Помутнение – это все равно что совать голову в петлю. Только веревка может порваться, узел петли развязаться, а вот Помутнение никуда не денется точно. И ради чего все это? Как сказала вчера разумная железяка, «за приличное вознаграждение». Ага, как же! С каких это пор смерть стала вознаграждением? Ах, он имел в виду свободу, отпущение всех грехов!.. Что ж, смерть – это самая что ни на есть свобода от всего, а за грехи если и будут спрашивать, то совсем в других органах – в небесных, в существование которых взломщик не верил.

Вчера Лома поразило то, что после беседы кибер спокойно ушел, оставив его одного. Только сказал на прощание: «Поезд в пять, не опаздывай». Что это было? Безграничное доверие, вспыхнувшее вдруг к незнакомому, по сути, человеку? К тому же еще и преступнику, вору. Или же Зан и в самом деле великолепный психолог, видящий нутро Лома так же ясно, как он сам – начинку любой электроники?.. А что, если взять и на все забить? Пойти сейчас в полицию и сдаться. Или вообще ничего не делать – пусть сами приходят. Ах да, придут-то уже не из полиции… Ну и ладно. По крайней мере живым останешься. Или, узнав про объект, он подписал себе вчера смертный приговор? Но тогда его приведут в исполнение в любом случае. Даже если они с Заном все-таки вернутся, откуда не возвращаются… Ведь он будет знать об этом чертовом объекте еще больше! Да и вообще, о каком возвращении речь? Если вдруг он уцелеет, доберется до цели и взломает замки, то его прикончит сам же кибер. Это вполне логично и абсолютно в духе тех самых органов. Так что куда ни кинь – тебе «аминь». И что же делать? Может, все-таки сунуть голову в петлю? По крайней мере хоть мучиться меньше.

* * *

Выпуская под перрон клубы пара, паровоз пыхтел, будто сердился, что ему приходится ждать. Недовольным выглядел и Зан, стоявший с огромным рюкзаком за спиной возле двери первого вагона. На нем была все та же военизированная форма, что и при первой встрече, только на ногах теперь вместо ботинок красовались высокие, до блеска начищенные сапоги. Кибер просверлил взглядом неторопливо подошедшего Лома и буркнул:

– Уже без двух минут пять!

– Еще без двух пять, – уточнил взломщик. – И тебя с добрым утром.

Он был одет в похожую на воинский китель походную куртку защитного, как и у формы Зана, цвета, главным достоинством которой помимо прочности ткани было наличие множества карманов. Сапоги у него были тоже походные, на толстой подошве, с высокой, до середины голени, шнуровкой.

Кибер зашел в вагон. Лом сделал то же. Внутри было только пять человек. Оно и понятно, ехать так рано в Лапландию могло понадобиться немногим. Одна часть населения поселка трудилась на местной свиноферме, в теплицах и окрестных полях, другая ездила на заработки в Романов-на-Мурмане. Вот на обратном рейсе все три вагона будут забиты под завязку. И на вечернем в Лапландию – тоже. А сейчас – красота и комфорт, садись куда хочешь. Кстати, родился Лом как раз таки в Лапландии. Но еще когда он был совсем маленьким, отец перевез семью в Романов-на-Мурмане, нашел там приличную работу в рыболовецком порту и даже сумел купить крохотную квартирку. Через три года отец погиб в результате несчастного случая, но мать возвращаться в Лапландию не стала – работала к тому времени швеей, и ее заработка, пусть и едва-едва, хватало, чтобы прокормить себя и сына. Но семь лет назад умерла и она, Лом остался один.

Он выбрал место у окна, по ходу движения. Зан уселся напротив, опустив рядом с собой на скамью объемистый рюкзак. Едва устроились – раздался гудок, поезд дернулся, лязгнул межвагонными буферами, и перрон медленно пополз назад.

Лом, забыв о конечной цели поездки, с увлечением и почти детским азартом уставился в окно. Он путешествовал на поезде всего третий раз в жизни. До этого, еще в юности, они ездили с матерью в гости к родственникам в ту же Лапландию. Обе поездки запомнились накрепко, особенно первая. Ему было тогда лет двенадцать. И в ту пору железную дорогу не охраняли, как сейчас. Это теперь посты через каждые две-три версты^[8], а тогда… По пулемету на крыше каждого вагона, по три автоматчика на вагон, и все равно нет-нет, да случалась заварушка со стрельбой и потерями среди пассажиров. Вот и в тот раз: едва проехали Колу, крайние дома еще было видно, а по вагону зашлепали пули, разлетелись острыми брызгами стекла. Машинисту нет бы наддать, а он то ли с перепугу, то ли ранили его, но состав остановил. Резко дернуло, все попадали на пол… Кто стеклами порезался, кого пулей зацепило – кругом крики, стоны, кровища… Мать его сразу затолкала под скамью, сама легла рядом на пол. Стрельба не прекращается – лупят уже не только с улицы, но и автоматчики из вагона, и пулемет тарахтит с крыши. Интересно – жуть! Он все норовил высунуть из-под скамьи голову, а мать по ней – кулаками. И ругалась такими словами, которых он больше от нее ни разу не слыхивал. В общем, едва-едва тогда отбились. Это еще и пассажиры помогли, у кого с собой было оружие, а имелось оно тогда если не у каждого, то через одного. Погибли в тот раз человек десять, не считая мародеров-мутантов, что на поезд и напали. Труп одного он все же сумел увидать, когда прибывшая полиция устраняла последствия. Мутант, которого волокли за ноги к труповозке, выглядел до тошнотиков мерзко – едва и впрямь удалось сдержать рвоту. А ведь о том, что он и сам мутант, мысли в голову тогда не приходили. И хорошо, не то блеванул бы точно.

Мать после этого долго не решалась еще съездить в гости. Но когда через пару лет все же поехали, такого приключения, как в первый раз, испытать не удалось. Разве что на конечной станции пулеметчик отчего-то раздобрился и позволил ему забраться на крышу, потрогать пулемет.

А когда мать умерла, связь с родственниками сошла на нет, и нужда в поездках отпала.

* * *

Романов-на-Мурмане Лом знал как свои пять пальцев. Но из окна вагона он смотрелся по-другому, словно тот город, что видел давно и теперь узнавал заново. Кольский залив, вдоль которого шел поезд, казался узким серым языком, который высунуло суровое Баренцево море. Дразнилось? Или хотело слизнуть глупых никчемных людишек, ни во что не ставящих жизнь? Но почему тогда остановилось, замерло с высунутым языком? Наверное, люди оказались еще глупее, чем думало море, и оно попросту охренело. А людишки тут же воспользовались этим – начали сновать туда-сюда по его языку на дурацких скорлупках. Замерший возле причала проржавевший насквозь двухтрубный британский транспортник казался на их фоне настоящим корытом, чем он теперь, по сути, и являлся.

Единственную остановку поезд сделал в Коле. В вагон зашла угрюмая, с заспанным лицом женщина, села на скамью, прислонила к стене голову и продолжила прерванный сон. Лому вскоре пришлось последовать ее примеру: за окном начался дождь – сначала неуверенный, робкий, но быстро набравшийся смелости и превратившийся в ливень. А глазеть на сплошные серые струи – дело бессмысленное и откровенно глупое. Тем более шум дождя в сочетании с перестуком колес – обалденное снотворное.

Разбудил Лома кибер:

– Вставай, приехали.

– Куда? – ляпнул спросонья взломщик.

– Пока еще не в рай.

– Ты думаешь, наша конечная станция там? Меня гложут сомнения. Веришь?

Зан был уже с рюкзаком за плечами. Направившись к выходу, он бросил через плечо:

– Поторопись, они могут уйти.

– Кто? – поднялся со скамьи и, потянувшись, направился за кибером Лом.

– Машинист с кочегаром. Иначе уголь в топку придется кидать тебе.

– Почему не тебе?

– Ты умеешь водить паровоз?

Отвечать взломщик не стал. И спрашивать, умеет ли это делать напарник, – тоже. Ответы были очевидны обоим. Другое дело, если бы паровоз управлялся электроникой. Правда, уголь электронным не бывает, так что махать лопатой все равно бы пришлось ему.

* * *

Машинист в ответ на вежливую просьбу Зана возмущался недолго. Что именно сделал кибер, Лом заметить не успел. Предположительно ничего, просто как-то по-особенному – и вряд ли с сердечной теплотой – посмотрел на железнодорожника. Тот, видимо, после этого понял, кто стоит перед ним, и, сдаваясь, процедил:

– Пути ж впереди лет семьдесят не проверяли…

– Вот заодно и проверим, – сказал Зан.

Лом краем глаза заметил, как медленно пятится к открытой двери будки здоровяк-кочегар. Еще немного, и шанс поработать лопатой мог бы стать явью.

– Куда? – схватил его за рукав взломщик.

– Я… это… подышать, – замямлил чумазый как черт верзила. – Душно тут.

– Перед смертью не надышишься, – не поворачиваясь, обронил Зан.

– Чего это?.. Как?.. Почему перед смертью?.. – забормотал кочегар. Казалось, его лицо побелело вместе с угольной маской.

– Потому, – наконец посмотрел на него кибер, – что любая попытка неподчинения или побега приведет к незамедлительному летальному исходу.

В глазах кочегара отразилась пустота глубокого космоса. Паникующий разум верзилы откровенно забуксовал. Зан это понял и повторил более доступно:

– Еще раз дернешься – убью. – Затем обернулся к машинисту: – К тебе это тоже относится.

– Да чего вы, ребята? – решил сгладить ситуацию Лом. – Просто делайте свою работу, и все будет в ажуре.

– Угробим машину, – пробурчал машинист. Дрожащей рукой он смахнул со лба выступивший пот, еще сильней размазав уголь по лицу.

– От тебя зависит, угробишь или нет, – сказал кибер. – Мы вас не торопим. Езжайте медленно, смотрите вперед внимательно.

– Не все углядишь, – продолжал ворчать железнодорожник. – Где шпала прогнила, где ржа крепление съела… С виду все целое, а как наедешь, так и… эта… лиса полярная.

– Не спорю, риск есть, – кивнул Зан, – но ехать все равно придется. А чтобы нагрузка была меньше – отцепим вагоны. Кочегар справится? Он как раз подышать хотел.

– Сделаешь, Тимоха? – посмотрел на подручного машинист. – Да не бзди ты, не убьет тебя никто. Не бандюки это.

– А ты откуда знаешь? – усмехнулся Лом. – Я, между прочим, вор. Веришь?

– Подбери язык, – зыркнул на него кибер. – И сходи с кочегаром, присмотри за ним.

– Если обкакается, попку подтереть?

– Сказано: язык подбери, – нахмурился Зан. – Шутки кончились.

– А по-моему, вся веселуха как раз впереди, – ухмыльнулся взломщик. И подмигнул кочегару: – Айда на прогулку!

– Погоди, – остановил его Зан, открыл свой рюкзачище и достал оттуда короткоствольный автомат «Никель»^[9]. – Держи. Повесь на шею и с этой минуты с ним не расставайся. Стрелять, надеюсь, умеешь?

Лом с видимым удовольствием повертел ладное, удобно лежащее в ладонях оружие.

– Из этого не приходилось. Из «Печенги»^[10] как-то баловался… по банкам. По консервным, в смысле, не сберегательным.

– Тогда и с ним справишься. Принцип один, даже патрон одинаковый, шесть миллиметров по европейской шкале. Только «Никель» полегче, так что не так сильно запаришься таскать.

– «Умба»^[11] еще легче, – улыбнулся взломщик, набросив на шею ремень автомата.

– «Умба» не годится, дальность стрельбы слишком маленькая. Патрон меньше, убойная сила, соответственно, тоже. И магазин всего на двадцать патронов, а значит, перезаряжать пришлось бы чаще.

– Кстати, о патронах… – подхватился Лом.

Кибер извлек из недр рюкзака два черных рожка:

– Пока хватит, будет надо – еще дам.

Взломщик распихал магазины по карманам куртки. Машинист с кочегаром смотрели на оружие широко распахнутыми от страха глазами. Лом это заметил.

– Не тряситесь, – ухмыльнулся он, – не для вас. – И перевел взгляд на здоровяка Тимоху: – Ну что, идем вагоны отцеплять? Теперь, вишь, все пучком – я тебя охранять буду.

* * *

Дальше ехали медленней некуда, пешком и то быстрее можно. Но Зан машиниста не торопил, понимал, что про шпалы и крепления тот говорил не зря. А вот Лом начал нервничать.

– И чего плетемся? – не выдержал он. – Давай лучше пехом! Если мы так будем всю дорогу ехать, то и до ночи не доберемся.

– Какая разница, ночь или день, если солнце все равно не садится? – отреагировал Зан. – Зато на двух одиноких путников нападут скорее, чем на паровоз.

– На паровоз тоже напали, – буркнул тревожно всматривающийся вперед машинист. – Мне дед рассказывал, как они полста лет назад еще хотели узнать, куда можно по рельсам доехать.

– Кто напал? – сглотнул Лом.

– «Черный ужас» – так дед сказывал. Больше, говорит, и увидеть ничего не успел. Окутало машину будто бы облаком угольным – и прям вовнутрь с каждым вдохом чернота эта пошла и в голову влезла… И все – жуть охватила такая, что умереть за милость, лишь бы не чуять этого! Хорошо, у деда руки сами сработали – реверс воткнули… Выбрался паровоз из облака, а в будке машиниста, кроме деда, и нет никого – ни помощника, ни кочегара. Оба сгинули.

– Так и не узнали, докуда пути идут? – спросил кибер, на которого в отличие от Лома и особенно Тимохи рассказ машиниста словно и не произвел никакого впечатления.

– А больше охотников узнавать не было. Говорят, в Канталахти^[12] рельсы еще имеются, но туда морем добираются, кому надо. А что теперь между нами и Канталахти…

– Дальше ведь тоже неизвестно, – то ли спросил, то ли сказал утвердительно взломщик.

– В Финно-Карелии? – подхватился машинист. – Почему же, известно.

– И что там?

– Ничего хорошего. Там и раньше негусто народу обитало, а теперь и вовсе одна нечисть по лесам шастает.

Паровоз вдруг качнуло, и он начал медленно заваливаться влево.

– Реверс! – выкрикнул Зан.

– Сам знаю! – огрызнулся машинист. – Тока поздно уже, поздно! Падаем!..

– Делай! – рявкнул кибер и, высадив ударом ноги дверь, выпрыгнул из будки.

Лом сначала подумал, что Зан сиганул с паровоза от страха, и собрался было последовать за ним. Однако в последнее мгновение его остановила мысль, что машина валится как раз в ту сторону и обязательно придавит его. Зато, глянув из проема вниз, он увидел, что кибер вовсе не драпает, спасая искусственную шкуру. Тот стоял, воткнув, словно несгибаемые столбы, ноги в щебеночную насыпь и руками удерживал паровоз от падения. Колеса уже начали вращаться в обратную сторону, но крутящего момента еще не хватало, чтобы двинуть железную махину назад. Колеса с оглушительным визгом скользили по рельсам, выбивая снопы искр.

Лому показалось, что время съежилось от страха и замерло. Но вот оно наконец очухалось, и взломщик увидел, что кривые редкие березки, росшие по сторонам путей, медленно-медленно стали двигаться вперед. Отъехав на десяток саженей, паровоз остановился, одышливо чухая струями пара.

Взломщик посмотрел на машиниста. Тот был совершенно мокрым, словно попал под ливень. Кочегар Тимоха и вовсе, обхватив руками голову, сидел на полу и жалобно выл.

– Лом! – послышалось снаружи. – Ты чего там застрял? Не понял еще – приехали.

* * *

– Ну, ты и… того!.. – с нескрываемым уважением оглядел взломщик кибера.

– Чего «того»?

– Силен, вот что. Такую хреновину сдержать – это ж какую силищу надо иметь!

– Дело не столько в силе, сколько в крепости моего каркаса и элементарном расчете. Я встал так, чтобы не было сгибов по направлению вектора действующей на меня силы…

– Ну, все, понеслось… – вздохнул Лом. Но тут его внимание привлек звук удаляющегося паровоза. – Эй, Зан! Куда это он?! Бежим, догоним, пока он скорость не набрал!

– Зачем? Пусть уезжает, дальше все равно не пробраться – пути просели.

– Ладно дальше, – не унимался взломщик. – А назад мы на чем поедем?

– Назад? – окинул его Зан странным взглядом.

– Думаешь, не придется?.. – выдавил Лом. – Но зачем тогда все это? Зачем ты будешь собирать какие-то сведения, если не сможешь их передать?

– Почему не смогу? Для этого совсем не обязательно возвращаться. – Взгляд кибера будто случайно упал на лежавший в траве рюкзак, который он тут же поднял и примостил за плечами.

– Ах, вот оно что, – криво ухмыльнулся Лом. – Все будет передано с места. Ты заранее знал, что мы не вернемся.

– Не дури. Ничего я не знал, не знаю и знать не могу. Но предусмотреть нужно все. И я тебе стопроцентного возвращения не гарантировал. Давай-ка пока вперед двигать.

– А как? И сколько до Мончетундровска отсюда? – Лом огляделся. Редкий березнячок, росший возле железнодорожного полотна, с одной стороны, в полусотне саженей, обрывался водной гладью вытянувшегося вдоль путей озера. С другой стороны начинался уже настоящий лес, взбирающийся на невысокую сопку – скорее, просто холм.

Лицо Зана приняло такое выражение, словно кибер прислушивался к чему-то внутри себя. Вскоре он сказал:

– Осталось тридцать пять верст. Часа за три-четыре доберемся.

– Перехвалил я тебя, – покачал головой взломщик. – Надорвался ты все-таки с паровозиком. Важные блоки выгорели.

– Ничего у меня не выгорело. Я могу передвигаться с достаточно большой скоростью даже по пересеченной местности.

– То есть я тебе больше не нужен? – не поверил ушам Лом. Впрочем, причин для радости было не так много: паровоз-то уже не догонишь, а брести пешком по местности, где гуляет, как его там?.. «черный ужас»…

– Я этого не говорил. Наоборот, я сказал «доберемся», а не «доберусь».

– И что, ты меня на ручках понесешь? – хохотнул взломщик.

– Именно.

– Пошел ты знаешь куда!..

– Куда идти, я как раз знаю. И я сейчас сцеплю перед собой руки, ты сядешь на них, а для надежности пристегнешься ко мне ремнем. «Никель» будешь держать на изготовку – мне, как ты понимаешь, стрелять, если вдруг что, будет нечем.

– Что, в носу пулемета нет? – буркнул взломщик, понимая, что от описанного Заном способа передвижения ему не отвертеться.

– Не предусмотрен. Прекращай разговоры, достань из рюкзака ремень и забирайся сюда. – Кибер, как уже и сказал, сцепил перед собой в замок ладони.

Глава 3

Зан мчался по шпалам железной дороги куда быстрее, чем паровоз до этого. Причем делал он это так плавно и мягко, что Лома начало клонить в сон. Однако вскоре кибер свернул с путей и побежал по негустому лесу, лавируя между кривоватыми и невысокими северными деревьями. Иногда он задевал кусты, и «седока» орошало каплями недавнего дождя с веток.

– Зачем? – спросил взломщик. – Там же было удобней.

– Мне не понравился рассказ про «черный ужас», – услышал он в ответ. Говорил Зан ничуть не запыхавшись, что для кибера вполне было нормой. – К тому же где-то здесь проходит старое шоссе, трасса Романов-на-Мурмане – Санкт-Петербург. Так будет короче.

– От этого шоссе за столько лет ничего не осталось.

– Посмотрим. Но так в любом случае ближе.

Между тем древняя автомобильная трасса оказалась в относительном порядке. Асфальт на ней, конечно, потрескался, и сквозь трещины проросла не только трава, но и кусты и даже кое-где деревья. Но все равно передвигаться по твердой поверхности, даже делая временами прыжки и зигзаги, было для кибера удобнее, чем по мягкой подстилке леса, где к тому же ноги путались в траве и древовидных стеблях низких северных ягодников.

Лом старательно озирался по сторонам, опасаясь пропустить возможную опасность. И вскоре он поймал себя на том, что ни разу не увидел не только сравнительно крупную живность – хотя бы лис или зайцев, которых тут должно быть пруд пруди, – но даже птиц. Взломщик сказал об этом киберу.

– Помутнение уже близко, – ответил тот, – звери это чуют. Ты тоже… прислушивайся. Поймаешь хоть малейшую ментальную волну – тут же говори.

– Это Помутнение само нас поймает за ментальные хвостики, – пробурчал Лом. – И сожрет, не подавится. Веришь?

– Не нагнетай.

– А чего тут нагнетать? Тот мужик с паровоза рассказывал ведь, как «черный ужас» с мозгами его деда поиграл. Наши, я думаю, ему тоже понравятся. Мои, во всяком случае, – ты-то свои выключить можешь.

– «Черный ужас» видели пятьдесят лет назад, – сказал кибер. – Вряд ли он тут нас до сих пор дожидается.

– Но ты все же свернул с путей! И потом, за полвека здесь и других «ужасов» могло расплодиться – любых мастей и окрасов.

– Давай не будем гадать. Если столкнемся – тогда и узнаем. Тем более мы уже почти прибыли. Вон там, слева, Монче… – Зан вдруг споткнулся на полуслове.

– Ты чего? – вывернул, как смог, голову Лом, пытаясь увидеть лицо кибера.

– Сам посмотри, – сухо ответил Зан. И тон его голоса взломщику не понравился.

Лом посмотрел налево. За редкими деревьями раскинулось озеро. За ним линию горизонта закрывал ряд больших сопок. А между озером и сопками клубилось розовое марево. Оно напоминало густой вязкий туман, освещенный лучами рассветного солнца. Вот только рассвета в июне на Кольском полуострове не бывает. Равно как и заката. К тому же солнце пряталось за сплошной пеленой низких хмурых облаков.

– И что это? На «черный ужас» вроде никак не тянет.

– Дальше должен быть Мончетундровск. Во всяком случае, раньше точно был.

– Ты думаешь, это «розовая бяка» его сожрала?

Зан остановился и какое-то время молча смотрел в сторону цветного марева.

– Ничего не могу разобрать, – наконец сказал он. – Вроде бы внутри просматриваются более темные образования, что-то вроде потеков. Но это может быть всего лишь игрой света, структура «бяки» все время меняется. Одно могу сказать точно, город она не сжирала, она не такая уж и большая. Просто закрыла собой обзор.

– Как ты там вообще смог что-то разглядеть? – стал вглядываться в розовую завесу Лом.

– Я могу в больших пределах менять фокусное расстояние глаз.

– Везет. А на Луне кратеры видишь?

– И кольца Сатурна тоже. Но к астрономии вернемся позже, сейчас нам следует принять решение, что делать дальше. Впрочем, мы еще слишком далеко, давай подберемся ближе, отсюда не понять, закрывает ли это образование фабрику.

И Зан снова помчался по выщербленному, заросшему травой и кустарником шоссе.

* * *

В этот раз напарники остановились совсем близко от «розовой бяки» – в полуверсте, не более. Лом поймал себя на мысли, что ему совсем не страшно – напротив, захотелось вдруг окунуться в этот завораживающий нежный «туман».

– Давай прямо туда, а? – предложил он Зану. – Смотри, как красиво. По-моему, он ничего нам не сделает.

– Он? – переспросил кибер. – Почему ты сказал «он», ведь ты сам назвал это «бякой»?

– Какая же это «бяка»? – возмутился взломщик. – Не может такая красота быть «бякой»! Это волшебный туман мечты…

– Что?.. – хрюкнул вдруг, словно пытаясь задушить приступ смеха, Зан. – И это меня ты обзывал поэтом? Хотя я согласен, зрелище и впрямь красивое. Только нам ведь в город не нужно. Вон, посмотри, фабрика твоим волшебным туманом почти не закрыта.

– Какая еще фабрика? – поморщился Лом.

– Медно-никелевая. Металлургическая. Я ведь тебе показывал на макете. Через нее мы и планировали выйти вон к той сопке, – ткнул вперед пальцем кибер.

Взломщик неохотно посмотрел, куда показывал напарник. Справа за розовыми клубами виднелось множество разрушенных построек, среди которых кое-где торчали обломки заводских труб и даже одна почти целая. А за развалинами фабрики, ближе к закрытому туманом Мончетундровску, виднелся проход между двумя вытянутыми, очень похожими одна на другую сопками.

Только Лому совсем не хотелось туда идти. Ему нужно было, позарез необходимо, сейчас же, немедленно, погрузиться в желанное розовое блаженство.

– Нет, нет, – забормотал он. – Не надо к сопке, надо туда!

– Да что с тобой такое?.. – встревоженно спросил Зан. И тут же сам себе ответил: – Кажется, я понял. Меня тоже почему-то тянет пойти именно туда, к «туману мечты». А этого быть не должно, у меня другая цель. Вывод один: нас манит сама эта чертова «бяка». Кстати, перед фабрикой она тоже есть, хоть и не такая густая…

– Это не «бяка»! – вскричал, начиная брыкаться, взломщик. – Отпусти меня! Я сам туда пойду, один!

– Это ловушка, идиот! – встряхнул напарника Зан. – Ты же сам говорил, что за полвека могло расплодиться ужасов любых мастей и окрасов. Перед тобой как раз одна из разновидностей. Если раньше был «черный ужас», то теперь это «розовое блаженство». «Ужас» лично гонялся за пропитанием, а «блаженство» поступает хитрее – жертва сама с радостью лезет к нему в пасть. Понял?

– Н-не хочу пон-нимать… – стиснул зубы Лом, частью неподверженного «сладким зовом» разума осознавая, что кибер говорит правду.

– Сейчас я выключу интеллектуальный модуль, – строгим, безапелляционным тоном произнес Зан, – и очень быстро побегу по территории фабрики к проходу между сопками.

– З-зачем в-выключишь?.. – начал дрожать взломщик, разрываясь между сладостным страстным желанием и голосом борющегося с дурманом разума.

– Затем, что я тоже подвержен этому зову и не имею понятия, как поведу себя, оказавшись внутри «тумана», пусть он здесь и не такой густой.

– А я?

– А тебе придется потерпеть. Если хочешь, я тебя тоже могу «выключить», но боюсь перестараться, твоя голова еще пригодится. Одно могу сказать: автомат держи наготове и стреляй во все, что движется. Если сможешь, конечно. – Зан подумал и добавил: – Имей в виду, бежать я буду на автопилоте, поэтому плавности хода не гарантирую, держись крепче. И не разговаривай со мной – бесполезно. Мое сознание включится, когда мы окажемся между сопками.

* * *

Кибер запрограммировал себя на такую скорость, что поначалу взломщику казалось: они вот-вот взлетят. Но чем ближе становился «розовый туман», тем меньше оставалось в голове посторонних мыслей. Сознание вновь оказалось во власти непреодолимого желания, а потом уже – просто блаженства. Взломщик не видел ни обвалившихся зданий огромных цехов, ни провисших, обломанных ржавых эстакад, ни труб, хоть и сильно разрушенных, но вблизи все равно казавшихся застывшими великанами. Зато Лом со сладостным замиранием сердца наблюдал, как тянутся к нему розовые щупальца тумана, как отделяются от его массы большие круглые «капли» и, подрагивая, словно мыльные пузыри, затевают над ним сказочный танец. Вот только зануда кибер бежал быстрее, чем могли летать «капли», и щупальца тоже не успевали дотянуться до Лома. И ему стало казаться, что его новые розовые друзья плачут, умоляя: «Постой, погоди! Иди к нам! Мы любим тебя! Мы тебя обожаем!..»

Взломщик заплакал сам. Рыдая, он принялся брыкаться и бить локтями по груди Зана:

– Стой, железяка! Отпусти меня, сволочь! Я хочу к ним! Они меня любят! Меня еще никто не любил!..

Разумеется, он напрочь забыл о приказе кибера стрелять по всему, что движется. Но даже если бы помнил – разве смог бы он выстрелить в тех, кто его любит, в тех, кого больше жизни любит он сам?

Однако мысль о смертоносном «Никеле» все же пришла Лому в голову. Он подумал, что может остановить бездушного кибера, если нашпигует его электронную начинку пулями. Но как выстрелить, наставив ствол автомата назад, когда так немилосердно трясет от бешеных скачков по завалам бетона, кирпича и железа? Нужно дождаться, когда они кончатся – вон, впереди уже видно что-то похожее на уходящую между сопок дорогу… И когда перестало трясти, взломщик, невообразимо вывернувшись, все-таки сумел наставить короткий ствол «Никеля» прямо в лоб Зану. Палец лег на спусковой крючок, надавил, и… Мощный удар головы кибера по автомату выбил его из рук Лома, и «Никель» закачался на груди взломщика.

– Это я вовремя включился, – остановившись, проговорил Зан. – Хотя я, наверное, сам виноват. Команда была: стрелять во все, что движется. Я двигался. Или я неверно понял твой порыв?

– Неверно! – продолжая всхлипывать, выкрикнул Лом. – Я хотел убить тебя, чтобы пойти к моим друзьям!

– К каким друзьям? – насторожился кибер.

– К розовым «каплям», к «туману»… Они кричали, что любят меня, обожают! А ты…

– Постой-постой… Как это – «кричали»? Ты слышал их голос или слова звучали у тебя в голове?

– Неважно! В голове, не в голове – какая разница? Главное, что они меня любят!

– Они не уточняли, в каком виде? Скорее всего в непрожаренном, с кровью – вряд ли у них наготове плита. А еще верней, они бы просто мозг твой высосали. С обожанием.

– Да как ты… – начал взломщик, но внезапно понял, что ничего обидного в словах Зана не было. Напротив, кибер еще выразил мысли в щадящем для него, оболваненного идиота, режиме. И это после того, как он едва не прикончил напарника! Лично он на месте Зана отыскал бы более витиеватые выражения и преподнес их куда доходчивее.

Кибер, видимо, угадал направление мыслей Лома. Оглянувшись, он сказал:

– Ладно, проехали. Надо дальше бежать, пока твои… друзья сюда не добрались.

Взломщик тоже оглянулся. «Розовый туман» позади клубился, словно пар над кипящей кастрюлей. Щупальца из него больше не тянулись, а «капли» продолжали вылетать, словно сердитые брызги. Многие из них определенно направились в их сторону. Да и сам «туман», как показалось Лому, тоже медленно приближался.

– Ага, беги, – выдохнул взломщик. – И… это… извини. Я же не сам… Ну, ты понимаешь.

– Я же сказал: проехали. Держись! Остался последний этап.

* * *

По дороге, которую и дорогой-то можно было назвать лишь с большой натяжкой – скорее, по едва приметной тропе, – кибер бежал недолго. Вскоре он стал отклоняться влево, постепенно забираясь на сопку. Сначала очень быстро двигаться не получалось, мешал лес. Однако чем выше они поднимались по склону, тем заметнее редели и становились ниже деревья, пока не закончились вовсе. Под ногами у Зана были теперь поросшие мхом камни да ползучие ветви карликовых ив и берез. На самом верху сопки лежали отяжелевшие от влаги облака. Этот белесый туман не представлял опасности, но на душе все равно сделалось тягостно и неуютно.

Объект оказался чуть ниже облачной кромки. Сначала взломщик увидел ржавые обрывки колючей проволоки, висящие на нескольких умудрившихся устоять за долгие годы подпорках. А дальше был бункер. Лом не сразу заметил его за большими, в его рост, каменными глыбами. Он представлял собой обычный бетонный портик с большой железной дверью, ведущей прямо внутрь сопки. Посередине двери торчал ржавый штурвал. Сама дверь тоже покрылась слоем ржавчины – таким слоистым и толстым, что дверь казалась мохнатой.

– Расстегивай ремень, – остановился кибер. – Приехали.

Лом спрыгнул на мягкий мох и тут же упал – затекли ноги. А когда наконец сумел встать, кивнул на дверь:

– И где тут замок? Мне начинает казаться, что ты взял меня зря. Бесполезными мои дары оказались. Веришь? И ментальную энергию не я чью-то уловил, а наоборот, мою поймали, и электроникой тут, похоже, не пахнет.

– Сейчас понюхаем, чем тут пахнет, – вплотную подошел к двери Зан, будто и впрямь собрался ее нюхать. Обернулся, пошарил вокруг взглядом и сказал: – Дай-ка мне вон ту железяку.

Железякой оказался десятивершковый^[13] обрезок дюймовой трубы. Тоже, разумеется, ржавый, но еще не развалившийся в труху. Лом протянул его киберу, и тот принялся остукивать дверь, от чего возле нее возникло облако буро-рыжей пыли. Зан соскреб неотставшие пласты ржавчины. Теперь стало видно, что поверхность двери, не считая выступающего штурвала, была сплошной и ровной, без каких-либо намеков на замки, запоры, наборные кодовые панели или на что-то другое, способное служить защитой от проникновения.

– Не особо тут секреты охраняли, – сказал взломщик. – Может, это не тот объект, что тебе нужен?

– Тот, – ответил Зан. – Координаты совпадают. А что до замков, так здесь, полагаю, и без них хватало, кому охранять секреты. Видел колючую проволоку вокруг? Думаю, тут все было еще и оцеплено охраной – заяц не проскочит. К чему мудрить с замками?

– Ну, открывай тогда. Тут не мои способности нужны, а твоя сила.

– Открою. Но сначала мне кое-что нужно сделать.

– Так давай. Кустиков тут, правда, нет, но я отвернусь, если стесняешься.

– Мне не это нужно сделать, я недостатками ваших биоконструкций не страдаю, – невозмутимо произнес кибер. – Но ты и правда отвернись. А еще лучше – сходи прогуляйся. Заодно проверь, что там с «туманом» – оставил он нас в покое или нет.

– Боишься, что срисую схему твоей рации? – усмехнулся Лом. – Вот уж тайна так тайна!

– Какой еще рации? – насупился Зан. – Что еще за фантазии? Иди гуляй, нечего тут…

– Да пойду я, пойду. Только ты из себя великого конспиратора не строй. Сам ведь уже проговорился, что для передачи сведений не обязательно возвращаться. Или ты будешь отсюда, с горы, своим романовским начальникам в голос орать, а в рюкзаке у тебя большой-большой рупор из жести?

– Все равно, – упрямо сказал кибер. – Знаешь ты чего или догадываешься – это дело твое. А у меня есть четкие указания, и я не намерен их нарушать.

– А смог бы? В смысле, ты способен не подчиниться приказу, или это прошито в твоем командном блоке и «шаг влево, шаг вправо» для тебя попросту невозможны?

– Ступай. Хватит трепаться. Время идет, и если «розовое блаженство» про нас не забыло…

– Ладно тебе, – махнул рукой взломщик. – Понял уже, что ты себе не хозяин, больше приставать не буду. Сколько мне гулять? Полчаса тебе хватит?

– Двадцать минут максимум. И будь осторожен. «Никель» держи наготове.

– Хорошо, мамочка. С чужими дяденьками разговаривать не стану.

Лом снял автомат с предохранителя и зашагал в сторону, откуда они пришли.

Глава 4

Розовые «капли» он заметил сразу, как только склон стал более крутым и стало видно, что делается ниже. Да их и трудно было не заметить – крупный яркий горох на зеленом полотне леса. Порождения «розового блаженства» уверенно и неумолимо ползли вверх над самыми верхушками деревьев. Снова возникла ассоциация с мыльными пузырями – казалось, некий великан усердно выдувает их, спрятавшись у подножия сопки.

Лом повернул назад. Двадцать минут еще не прошли, но даже по грубым прикидкам «пузыри» доползут до объекта раньше.

Зан стоял возле больших камней, поверху которых была растянута сетью проволочная антенна, и что-то бормотал в микрофон. Увидев приближающего взломщика, кибер раздраженно замахал рукой: убирайся, мол, я еще не закончил! Лом махнул в ответ – дескать, сам знаю, что делать.

– Время еще не вышло, – пряча в камнях рацию, буркнул Зан. За его плечами болтался сильно похудевший рюкзак.

– Еще как вышло, – возразил взломщик. – У нас его совсем нет. Веришь? Сейчас здесь будут «капли». Около сотни, если не больше. Срочно открывай дверь, или нам пора драпать.

Кибер метнулся к двери. Он сжал ладонями ржавый обруч штурвала и напрягся. Скрип металла резанул по нервам. Штурвал повернулся совсем ненамного и снова застопорился. Лом оглянулся и увидел выплывающие из-за склона три первые «капли».

– Бросай его на хрен! – крикнул он Зану. – Бежим, пока не поздно!

Но тут механизм двери вновь заскрипел, и зловещий режущий звук не прерывался с десяток секунд. Кибер, помогая всей тяжестью тела, потянул за штурвал. Тональность скрипа изменилась, между створкой двери и серым бетоном появилась щель, которая стала быстро увеличиваться. Распахивать двери настежь Зан, конечно, не стал – лишь только ширины щели хватило, чтобы в нее протиснуться, он мотнул головой:

– Заходим! Быстро.

Упрашивать взломщика было не нужно, и он полез в темноту бункера вслед за кибером. Мелькнула мысль: «Своим ходом в могилу». Очутившись во тьме, Лом снова услышал зловещий скрежет. Полоска света сузилась до ниточки и пропала совсем. Но вскоре по глазам взломщика резанул яркий луч. Он невольно зажмурился и почувствовал, как в ладонь ткнулся холод металла.

– Держи фонарь, – раздался голос Зана.

Лом включил фонарик и стал осматриваться. Кибер тоже водил лучом по щербатым бетонным стенам. Напарники оказались в коротком, не более пяти саженей, но довольно широком коридоре. Голые влажные стены, низкий потолок с нависшими каплями влаги и обвалившейся штукатуркой, осколками которой усыпан с явным уклоном вниз пол. На одной стене, под самым потолком, пара ламп в защитных проволочных абажурах.

В конце коридора вправо и влево от него уходило по ответвлению. И то, и другое также заметно понижалось, углубляясь внутрь сопки. Левый рукав был длиннее правого, и на обеих его стенах виднелось по паре дверей. Правый, короткий коридор, заканчивался всего одной. На ней, как и на входной, имелся запорный штурвал.

– Куда двинем? – спросил взломщик и кивнул на левое ответвление: – Сначала по тем сусекам прошвырнемся?

– Ты никуда двигать не будешь, – отрезал кибер. – Стой здесь и следи за входной дверью.

– Думаешь, «капли» ее смогут открыть? Сильно сомневаюсь. Ты, вон, и то как тужился, а эти пузырики что могут сделать?

– Мы не знаем, на что они способны. А тебе в любом случае в помещениях объекта делать нечего.

– Да мне тут вообще делать нечего, я тебе уже говорил. Что один мой дар бесполезным оказался, что другой. А значит, и сам я… – Лом запнулся, а потом спросил, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал волнения: – Скажи мне, только честно: ты сейчас, когда со своими бакланил, насчет меня получил указание?

– Какое еще указание? Не о том думаешь.

– А о чем мне еще думать, если здесь меня ты́ грохнешь, а снаружи «блаженные капли» мозг высосут?.. Э, нет, не снаружи, – попятился Лом.

– Что? Почему не снаружи? – завертел головой Зан.

Вопрос кибера в принципе был риторическим, поскольку вскоре и он увидел, как сквозь закрытую входную дверь внутрь бункера просачивается розовая «капля». Казалось, вход закрывала не железная дверь, а марлевая занавеска. Стоило «пузырю» миновать бесполезную дверь, следом показался круглый розовый бок второго.

Лом вскинул автомат и выпустил в первую «каплю» короткую очередь, грохот которой больно ударил по ушам. На «пузыря» же свинцовое угощение не оказало ни малейшего действия – пули прошли через розовый шар как сквозь обычный туман.

– Не трать патроны, – скомандовал Зан. – Бежим к той двери!

Он даже не стал показывать, какую дверь имел в виду, – просто повернулся к правому коридору и бросился к запорному штурвалу.

– И что? – то и дело оглядываясь на прибывающие в коридор «капли», последовал за напарником взломщик. – Ты же видел – нет для них дверей!.. Да и зачем от них убегать? Они же такие красивые, славные…

– Очнись! – проворачивая штурвал, крикнул кибер. – Я надеюсь, что за этой дверью – наше спасение!

Зан потянул на себя массивную железную створку, и дверь открылась сразу наполовину. Лом принялся трясти головой, отгоняя гипнотизирующее наваждение, а кибер уже тянул его за руку в открытый проем. Зан тут же закрыл дверь, и взломщик сразу почувствовал, что «зов розового блаженства» исчез. Выходит, хоть какая-то польза от этой двери была. Вот только надолго ли? Ведь они вопреки надежде Зана оказались вовсе не снаружи, а в еще одном помещении. Оно разительно отличалось от предыдущих хотя бы тем, что было не коридором, а комнатой. Лому она сначала показалась огромной, но, приглядевшись, он понял: не огромная, но все же большая. Еще одной особенностью оказалось то, что в комнате был… свет!.. Нет, длинные белые лампы на потолке не горели, зато светились разноцветные огоньки у противоположной стены.

– Там еще одна дверь! – метнулся туда кибер, раньше Лома сумевший увидеть на дальней от них стене дверной проем.

Взломщик подбежал к новой двери. Сначала ему показалось, что как таковой двери там нет – только черный прямоугольник выхода. Однако нет – вытянутая рука коснулась твердой, но в то же время немного податливой, будто резина, поверхности. И эта странная дверь показалась ему теплой – почти как живое тело. От невольного сравнения Лому стало неприятно, и он отдернул руку. Посмотрел на кибера – тот что-то делал возле светящихся огоньков.

– Это панель, – резко повернулся к нему Зан. – Электронная панель! Думаю, именно она открывает эту дверь.

– Предлагаешь мне этим заняться? – задал взломщик вопрос, ответ на который был очевиден. Но кибер все же ответил:

– Ты здесь как раз для этого. Приступай. И поторопись, они скоро доберутся и сюда.

* * *

Электронные схемы были древними, но разобраться в них Лому не составило большого труда. Правда, он так и не понял, что за устройством они управляли – на обычный замок это походило мало. Но по всему выходило, что панель служила для того, чтобы что-то открыть. А поскольку, кроме черной «резиновой» двери, открывать здесь больше было нечего, а разбираться во всем досконально некогда, взломщик поднял голову и сказал:

– Я нашел, как открыть, только не знаю что.

– Теперь уже без разницы, – спокойно произнес Зан. – «Пузыри» уже здесь, так что открывай хотя бы что-то.

Лом оглянулся. Через входную железную дверь просачивался уже третий пузырь, а первый был почти на середине комнаты. В голове опять приятно зашумело, но взломщик тряхнул ею и, подсвечивая себе фонарем, набрал на пульте ставшую известной ему комбинацию клавиш. Кибер внимательно наблюдал за его действиями. «Резиновая» дверь тускло засветилась. Свет имел пурпурный оттенок, и Лому сначала почудилось, что и отсюда лезет розовая «капля». Но все-таки нет – светилась сама дверь, с каждым мгновением все ярче и ярче. Теперь стало казаться, что свет – насыщенно сиреневый – исходит не от самой двери, а проходит через нее извне, словно прожигая собой в ее материале проем.

Первый «пузырь» приблизился почти вплотную и стал вытягиваться в их сторону. Кибер дернул взломщика за руку так, что тот услышал треск и подумал, что порвались сухожилия. На самом деле всего лишь разошелся шов на рукаве, но Лом обнаружил это значительно позже. Сейчас же он боком влетел в начинающее тускнеть сиреневое пятно, а уже через пару мгновений валялся на бетонном полу такого же, что и до этого, помещения, только расположенного симметрично. С этой стороны «резиновая» дверь тоже присутствовала, и она была совершенно черной.

Лом вскочил на ноги. Рядом стоял озадаченный кибер. Глаза его замигали тревожным желтым светом, а губы шевелились, словно он беззвучно молился. «Интересно, каким богам молятся киберы?» – возникла у Лома случайная мысль. Вслух же он сказал другое:

– А сюда они не просочатся?

– Сюда – нет, – не сразу ответил Зан. И повторил, покачав головой: – Вот уж куда-куда, а сюда точно нет. Один твой дар все-таки оказался полезным.

– Если мы и в самом деле спаслись.

– Надеюсь, что в самом деле, – совсем по-человечески вздохнул кибер. А потом буркнул: – Это зависит от того, что за той дверью.

Лом обернулся. Это помещение тоже освещалось огоньками электронной панели, как и с той стороны «резиновой» двери. И на противоположной стене также имелась железная, с поворотным штурвалом.

– А что за ней может быть? – пожал плечами взломщик. – Если мы внутри горы, то, наверное, какой-нибудь туннель или пещера. – Тут он, прищурившись, глянул на Зана. – Погоди-ка, хитрая железяка, а почему ты так уверен, что «пузыри» сюда не просочатся? Ты что-то знаешь? А ну, колись!

– Наверняка я ничего не знаю, – невозмутимо ответил кибер. – Но некоторые сведения о возможных свойствах объекта до меня были доведены. Однако за их достоверность я не могу ручаться, поскольку…

– Поскольку твои хозяева не доверяют даже своим! – саркастично выдавил Лом. – И все-таки что это? Хотя бы по той версии, что известна тебе.

– Мне как раз и следовало выяснить ее достоверность. Что касается «пузырей», ты и сам видишь, что их до сих пор здесь нет, значит, уже и не будет.

– Ничего это не значит! – начал всерьез злиться взломщик. И это его даже обрадовало: благостное «опьянение» от присутствия «пузырей» окончательно прошло, и это могло говорить лишь о том, что те и в самом деле исчезли. Но снова активировать проход сквозь «резиновую» дверь, чтобы это проверить, все-таки не хотелось, а вот насчет двери железной выяснить нужно было непременно, не торчать же в этой бетонной коробке! И он снова напустился на Зана: – Говори, что за дверью! А если и правда не знаешь, то давай открывай, выясняй, что там тебе при…

Договорить он не успел – со стороны железной двери послышались скребущие звуки.

– Похоже, мы в ловушке, – скривился Лом. – Они уже и оттуда лезут.

– Кто «они»? – повернул к нему голову кибер. – Если ты имеешь в виду «пузыри», то им незачем скрестись, они просто бы проникли сквозь дверь, как уже делали ранее, поскольку свойства ее металла вряд ли отличаются…

– А вот занудничать сейчас совсем не время, – оборвал его взломщик и напомнил: – Ты так и не сказал, что, по твоей версии, за этой дверью.

Между тем скрежет не только не прекратился, но даже усилился. Было похоже, что по двери с той стороны возят и постукивают чем-то твердым.

– Теперь уже со всей определенностью могу сказать, – ответил наконец-то Зан, – что за этой дверью кто-то освобождает ее от завала из камней.

– С чего вдруг там завал? – недоверчиво посмотрел на него Лом.

– Этого я знать не могу, но я проанализировал слышимые звуки и определил, что их производят трущиеся о металл камни. Которых становится все меньше. Ультразвуковой анализ сквозь металл мне не произвести, а вот инфразвуковые колебания говорят, что дверь скоро… О! Дверь уже с той стороны свободна.

Лом машинально навел на нее «Никель».

– В кого ты собираешься стрелять? – поинтересовался Зан.

– В того, кто сюда лезет, – буркнул взломщик. – Они ведь не для красоты там камни разгребали, сейчас откроют и войдут.

– А ты уверен, что они представляют для нас угрозу?

– Так на кой леший им сюда иначе лезть?! – начал закипать Лом. – И как раз в тот момент, когда нас загнали в эту ловушку! – Он вдруг задумался и выдохнул: – Слу-ушай! А ведь точно: «пузыри» нас сюда специально загнали, потому и свалили. Они свое дело сделали, а эти теперь с нами и разберутся.

– Сомневаюсь, – сказал кибер. – Между «пузырями» и теми, кто находится сейчас по ту сторону, не может быть никакой связи. Это всего лишь случайность.

– Я не верю в случайности.

– Ну а я не могу во что-то верить или не верить. Я признаю только расчеты и факты. И факты сейчас как раз говорят, что…

– Факты сейчас говорят, – опять перебил его Лом, – что эти потусторонники чего-то выжидают.

За дверью и в самом деле установилась тишина. Потом по ней чем-то постучали и снова затихли.

– Почему они не открывают? – нахмурился взломщик. – Хотят, чтобы это сделали мы?

– Возможно, просто не могут. Про нас им знать неоткуда, – сказал кибер.

– Я чувствую чужую ментальную энергию, – проговорил, прислушиваясь к своим экстрасенсорным ощущениям, Лом. – Но, похоже, металл двери ее экранирует, не могу разобрать, сколько там человек.

Зан поднял руку:

– Погоди, я послушаю.

Он подошел к двери и прижался к ней ухом. Минуты через три выпрямился и повернулся к Лому:

– Я слышал два мужских голоса. Они и в самом деле не могут открыть дверь, там каким-то взрывом поврежден запор.

– Взрывом? – насторожился Лом. – Надеюсь, сейчас они ее взрывать не собираются?

– Судя по всему, тот взрыв произошел давно. Потому дверь и оказалась засыпана камнями. Насколько я понял из их разговора, мужчины собрались пойти за ломом…

– За мной?..

– Разумеется, – сказал Зан. – Ты же у нас взломщик. – Но тут же, словно недовольный собственной шуткой, совсем по-человечески поморщился: – За железным ломом они хотят пойти. И за кувалдой. Чтобы выбить эту дверь.

– Но зачем?! Значит, они все-таки знают о нас!

– Ничего они не знают. И вход наверняка нашли случайно. Иначе уже бы пришли с инструментами.

– А их там точно двое? – задумчиво прищурился Лом.

– Я слышал только два голоса.

– Тогда давай сами откроем дверь и все у этих потусторонников узнаем. С двумя-то мы в случае чего справимся. Веришь?

– Открыть ее я в любом случае собирался, – сказал кибер. – Но я хотел подождать, пока уйдут ненужные свидетели. Однако ты правильно сказал: от них мы сможем получить нужную мне информацию…

– Нужную тебе?.. – насторожился взломщик. – Или твоим…

– В первую очередь нужную нам с тобой, – не дал ему договорить Зан. – Все, не мешай, я должен открыть дверь, пока информаторы не ушли.

Он решительным шагом направился к двери, взялся за штурвал и, напрягшись, стал его поворачивать.

Глава 5

Едва лишь дверь с ужасным скрипом начала открываться, как из-за нее хлынули яркие лучи дневного света и послышался грозный собачий лай.

– А ты говорил – «двое», – невольно вырвалось у Лома, и он покрепче сжал в руках автомат.

– Я говорил о мужчинах, – продолжая толкать дверь, ответил Зан. – Животное до этого молчало.

– Ну да, – приглушил голос взломщик, – теперь и я чувствую двоих, они еще не ушли.

Пока кибер вершок за вершком расширял проем, собака еще пару раз встревоженно гавкнула, но мужской строгий голос, показавшийся Лому странно знакомым, прикрикнул на нее:

– Медок, фу! Ко мне!

А еще один, срываясь на фальцет, завопил:

– Капон! Это че?! Это кто?! Они что, ожили? Бежим отсюда!

– Стоять! – рявкнул кибер и, просунув в образовавшуюся щель ствол «Никеля», дал вверх короткую очередь.

– Ты что делаешь, железяка?! – кинулся к нему Лом. – Теперь они точно сбегут!

И он, навалившись на ржавую поверхность двери, изо всех сил принялся ее толкать. Зан тоже вернулся к этому занятию, и уже совсем скоро через открывшийся проем можно было протиснуться, что взломщик и сделал.

Первым, что он увидел, был все тот же склон сопки, на который они совсем недавно поднялись. Или не тот, но очень на него похожий?.. Как бы то ни было, самое главное, что зловещих «капель» нигде видно не было. Зато Лом прекрасно увидел бегущих вниз по склону двух мужчин в пятнистой одежде и большую лохматую собаку, которую вполне можно было принять за небольшого медведя, если бы не светло-серый цвет ее густой шерсти. Как раз она, словно ощутив на себе чужой взгляд, в этот миг повернула голову, встретилась со взломщиком взглядом и предупреждающе залаяла: не вздумай, мол, за нами отправиться! Но из-за этого лая синхронно обернулись и оба мужчины, и один из них, потеряв равновесие, упал на землю, прокатился вниз около сажени и, вскрикнув, остался лежать на спине, раскинув руки. Второй тут же бросился к нему, присел и принялся тормошить.

Лом закинул «Никель» за спину и ринулся к ним, взметнув к небу растопыренные ладони:

– Господа! Не бойтесь нас! Мы не причиним вам вреда!

Собака, издав грозное рычание, мощными прыжками помчалась к нему навстречу. Взломщик невольно остановился и машинально потянулся к автомату. Тот мужчина, что оставался на ногах, заметил это и злобно выкрикнул:

– Стрельнешь в него – я тебя голыми руками разорву!

Впрочем, лохматая страшила, не добежав до Лома пару аршинов, замерла вдруг, странно – будто удивленно – заскулила и уселась, уставив на взломщика взгляд удивительно красивых темно-желтых глаз.

– Хорошая собачка, – проговорил взломщик. – Я тоже хороший.

Псина вновь зарычала, глядя теперь за спину Лому. Тот обернулся. Оказывается, к нему приблизился кибер, по-прежнему держа «Никель» в руках.

– Убери, – сказал ему взломщик. – Они безоружные. – И снова повернулся к собаке: – Дядя тоже хороший. Только немножко нервный. У него, видишь ли, нервы железные, а это не всегда хорошо.

– У меня не железные нервы, – откликнулся Зан. – У меня их нет вовсе. Вместо этого для связи между моими блоками используются…

Но Лом не стал его слушать. Он осторожно шагнул к собаке и вытянул руку, сам не осознавая зачем: то ли собираясь погладить, то ли просто показывая, что в ней ничего нет. Псина вновь издала непонятный звук, будто спрашивая: «Да что же это такое?» Затем она пригнула голову и, когда взломщик приблизился вплотную, замолотив хвостом, сунула ее под ладонь Лома: гладь, мол, чего ты? Взломщику ничего не оставалось, как и впрямь сделать это. Собака высунула шершавый розовый язык и благодарно лизнула его руку.

– Медок, ко мне! – раздалось совсем рядом.

Лом оторвал взгляд от собаки и увидел, что все тот же мужчина, что уже обращался к нему с угрозой, подошел совсем близко и разглядывал его не менее удивленно, чем псина до этого.

«Что во мне не так? – невольно подумал взломщик. – Может, я в этих подземельях перепачкался? Но не до такой же степени, чтобы меня собаки жалели и посторонние мужики глаз не сводили?»

Кстати, мужик этот тоже был каким-то странным. Лом даже не сразу понял, в чем именно это заключалось. Разве что одет был в нелепую пятнистую – зеленую с коричневым – одежду и держал в руках непонятную палку, заканчивавшуюся круглой металлической рамкой, – явно какое-то устройство, а не оружие, это взломщик нутром чуял. Но все-таки дело было в другом. Весь его облик – фигура, осанка, лицо – вызывал у Лома смутное чувство тревоги, но не той, что связана с физической опасностью, а той, которая предупреждает: с твоим рассудком не все в порядке – срочно выпей успокоительное, а еще лучше – просто выпей. И до взломщика с нарастающим ужасом начало уже доходить, в чем тут дело, но его опередил Зан:

– Лом, это ты.

Теперь уже и сам взломщик со всей очевидностью понимал, что стоявший перед ним мужчина как две капли воды был похож на него. Даже не похож, а являлся полной его копией. Стало ясно теперь и странное поведение собаки – даже она приняла его за хозяина.

– Ты кто? – первым выдавил из себя обескураженный двойник.

– Ну, если Зан говорит, что ты – это я, значит, я – это ты, – с нервным смешком произнес Лом. – Но это ладно, хоть и весело, конечно… Лучше скажи, что с твоим напарником? Ему, наверное, нужна помощь.

– Он головой о камень приложился, – обернулся «близнец» Лома к поднявшемуся уже на четвереньки второму мужчине. – Но тот мохом оброс, так что мягко получилось, ничего, оклемается. А вот вы как в этом бункере очутились? Туда что, еще откуда-то вход есть?

– Понятно, что есть, раз мы туда попали. Хоть я и не понял, как мы опять очутились снаружи горы… – начал взломщик, но кибер его перебил:

– Мы просто потеряли ориентацию. В подземельях такое случается. Давайте лучше посмотрим, что с тем бедолагой – возможно, он все-таки получил сотрясение.

И не дожидаясь возражений, Зан быстро зашагал вниз по склону.

– Какой у тебя добрый приятель, – задумчиво посмотрел ему вслед двойник Лома. – Но вот мне интересно, зачем у вас, добряков, с собой автоматы? Да еще и не русские… Екарный бабай!.. – побледнел он вдруг и, зажмурившись, мотнул головой: – Вот уж не думал, что диверсанты в горе подземный ход прокопают… Может, я тоже о что-нибудь репой хренакнулся?

– Сам ты диверсант, – обиделся Лом. – Еще неизвестно, зачем вы сами на объект полезли… И автоматы у нас очень даже российские. Глаза-то разуй, это же «Никель»!

– Вот только не надо мне тут пургу гнать! Нет в России никаких «Никелей». Уж я-то в стрелковом оружии разбираюсь! Веришь?

– Значит, хреново разбираешься, – буркнул взломщик. – И вообще там твой друг страдает, а ты тут лясы точишь. Зан хоть и умный кибер, но он вряд ли на медицину заточен. Идем давай, потом побакланим.

– Кибер – это у него погоняло такое?.. – удивленно повел бровью двойник, но Лом уже спускался к потерпевшему.

* * *

Оказалось, что второй мужчина и впрямь не очень сильно пострадал при падении. Одет он был в такие же смешные пятнистые куртку и штаны, что и первый, но был пониже того ростом, круглолицым и слегка… не то чтобы толстым, но, скажем так, толстеньким. На его затылке вздулась небольшая шишка, но в остальном он выглядел нормально, если не считать того, что тоже пару минут с обалделым выражением разглядывал стоявших рядом «близнецов». А потом, сглотнув, произнес, уставившись на приятеля:

– Капон, а чего ты про брательника своего никогда не рассказывал?

– Это не брательник, – проворчал тот. – Это… А хрен его знает, кто это. Может, это вообще норвежские шпионы. Видал, какие у них пукалки?

– Шпионы? Они нас убьют?.. – попятился пострадавший.

– Господа, господа! – замахал руками Зан. – Давайте успокоимся! Никто никого убивать не собирается. Мы вовсе не шпионы, тем более норвежские. Смешно даже. Мы свои. Слава ВКП(б)^[14]! Дело Ленина живет и побеждает!

Все, включая Лома, с изумлением уставились на кибера. Тот непонимающе завертел головой:

– Что такое, господа?.. Ах да, не господа, разумеется, а товарищи! Простите за оплошность. Приходится иметь много дел с врагами революции, знаете ли. Продолжаю дело великого Ленина. И Сталина. Ура, товарищи!

– Он у тебя что, тоже головой на камень упал? – посмотрел на Лома двойник.

– Вроде не падал. Наверное, сбой в каком-нибудь блоке, коротнуло, видать, что-то…

– Погодите, товарищи, – засуетился кибер, оглядывая местных мужчин. – Вы что, не знаете, кто такие Ленин и Сталин?..

– Ясен пень, знаем, – сказал тот, что с шишкой на затылке. – Только они давно умерли.

– Так это понятно, что умерли! – обрадовался Зан. – Но дело-то их живет, правда?

– Ну, где-то, может, и живет, – осторожно произнес двойник Лома. – Ты не волнуйся только.

– Но разве… разве вы не коммунисты?.. – оторопел кибер.

– Бог миловал.

– Бог?! – схватился за голову Зан. – Бога нет! Это же опиум для народа!

– Слышь, ты это… – аккуратно похлопал его по плечу толстенький. – Ты сильно-то не нервничай, все хорошо… Ты сядь-ка лучше… Не хочешь? Ну ладно, стой, только не волнуйся, вредно тебе волноваться. А коммунисты у нас в России есть, ты не думай. Много их, коммунистов-то. Они даже в Думе вторые или третьи по количеству, не переживай. У меня, вон, батя всегда за них голосует. А бога нет, ясен пень. В него верят, конечно, но мы с Андрюхой – нет, ты не думай.

– Что-то не понял я, – вступил в разговор удивленно прислушивающийся к разговору Лом. – То ты его Капоном называл, то Андрюхой… Или Капон – это прозвище?

– Не люблю это слово, – поморщился двойник. – Не в детском саду же. Лучше – позывной, как у серьезных людей. А так да, угадал ты. Капоном лучше и зови.

– Ну а я Лом, – кивнул взломщик и протянул руку. Про то, что он тоже Андрей, упоминать не стал. Тем более схожесть с двойником еще и в этом вызывала неприятное раздражение.

Капон, замешкавшись всего на мгновение, пожал его ладонь. И мотнул головой на приятеля:

– А это Васюта. Как бы и имя, и все остальное в одном пакете.

Лом обменялся рукопожатием и с Васютой. Затем собрался представить новым знакомым кибера, но только теперь заметил, что тот отошел в сторону и заинтересованно смотрит вдаль.

– Это мой напарник Зан, – сказал взломщик, обращаясь к Васюте, поскольку Капону он уже о нем говорил. – Интересно, что он там увидел?

– Наверное, Мончегорском любуется, – ответил двойник. – Оттуда уже, наверное, видно.

– Каким еще Мончегорском? – нахмурился Лом. – Мончетундровском, наверное?

– Придуриваешься? – Капон тоже свел брови. – Или вы и правда шпионы?

– Они же не могли от самой Норвегии подземный ход прорыть… – с сомнением проговорил Васюта.

– Да придуривается он, – усмехнулся все-таки Капон, но посмотрел при этом на Лома: – Так ведь?

Взломщик почувствовал себя неуютно. Что-то здесь было явно не так. Непонятно как выведший наружу ведущий в глубь горы ход, явно давно заброшенный, но которым заинтересовались эти двое… Сами эти двое тоже очень странные, особенно Капон, похожий на него как две капли воды… Странные вопросы насчет «Никелей», о которых даже детвора знает… Теперь еще Мончегорск какой-то… Это что, какая-то проверка? Если даже нет, все равно следует быть осторожней с высказываниями. Лучше пока соглашаться с этим Капоном, а там видно будет.

И он растянул губы в улыбке:

– Конечно, придуриваюсь. А то что-то скучно стало. Пойду и я на Монче… горск посмотрю.

Он решительным шагом направился к Зану, намереваясь обговорить с тем дальнейший план действий и вообще манеру поведения с новыми знакомыми. Хотя его, говоря откровенно, смущало и поведение самого кибера. Что за ерунду он там молол про какую-то революцию, коммунистов, Лунина со Стулиным или как их там?..

Но Капон и Васюта тоже пошли с ним, причем последний даже его обогнал, так что он вновь оказался наедине с двойником.

– Ты вообще родом-то откуда? – вполне дружелюбно поинтересовался Капон.

– Из Лапландии, – решил без особых причин не врать Лом. – Но потом родители переехали в…

– Так ведь и я из Лапландии! – воскликнул, перебив его, Капон. – И тоже потом переехали, как раз в Мончегорск вот. – Тут двойник задумался и выдал заговорщицким шепотом: – Слу-ушай! А нас в роддоме не разделили? – И тут же засмеялся: – Не, у меня родители добрые, порядочные, они бы так ни за что не поступили. Веришь? И я им точно родной – на батю стопудово похож, да и от матери много чего досталось.

– Они что, живы еще? – поднял на него глаза взломщик.

– Ну да. А твои?.. О, извини, дружище, – замотал головой Капон, поняв все по взгляду Лома, – не хотел тебя задеть. Сочувствую.

– Да чего там, – отмахнулся тот. – Их уже давно нет, я свыкся.

Тут они как раз подошли к своим воодушевленно о чем-то разговаривающим напарникам. При этом оба тыкали куда-то вдаль пальцами.

– Да, это и есть площадь Революции^[15], – активно кивал Васюта. – Ты что, сверху город никогда не видел, что ли?

– Революции… – проговорил, словно пробуя слово на вкус, Зан. – А памятник на ней кому стоит?

– Ясен пень, Ленину, – удивился Васюта. – За полдня вряд ли сменить успели.

– Ленину, – как прилежный ученик повторил за ним кибер. – На площади Революции установлен памятник Ленину. Логично. Отсюда делаем не менее логичный вывод, что…

– Еще один решил попридуриваться! – перебил его Капон. – Как ты отсюда памятник-то сумел рассмотреть, чудик?

– Я могу менять фокусное расстояние глаз в широких пределах, – определенно думая о чем-то своем, проговорил Зан и, видимо, приняв какое-то решение, уже совсем другим, уверенным тоном сказал, обращаясь к Васюте: – Как твоя голова? Болит?

– Побаливает, – ответил тот. – Но уже ничего, терпимо.

– Нет-нет-нет! – строго потряс пальцем кибер. – С головой шутить нельзя. Это чрезвычайно важный орган. Без головы ты бы не смог дышать, есть, пить, говорить, видеть, слышать, нюхать…

– И думать, – подсказал Лом. – Что не мешает иногда делать и тебе. Я уже всерьез беспокоюсь о состоянии твоих блоков. Веришь? Давай-ка вернемся за твоим рюкзаком, я тебя хотя бы моей «игрушкой» протестирую.

– Нет! – почти выкрикнул Зан. – Это я сейчас вернусь за рюкзаком! Там, кроме твоей «игрушки», есть и кое-что по медицине, с помощью чего я протестирую… проверю функциональную целостность головы товарища Васюты. А ты должен оставаться с ним и не спускать с него глаз! Если ему станет плохо, немедленно окажи ему первую медицинскую помощь!

Кибер резко повернулся и помчался в сторону ведущей в глубь сопки двери.

– Плохо сейчас станет мне… – пробормотал взломщик, который тоже наконец-то посмотрел на открывшийся с сопки город. – Это же не Мончетундровск!

Глава 6

Капон и Васюта уставились на Лома.

– Уже не смешно, – сказал Капон. – Мне надоели твои дурацкие игры. И бред твоего явно спятившего дружка – тем более. Давай двигай тоже за ним, полезайте назад в свою Норвегию или куда там еще, а мы с Васютой домой пойдем. Пошли, Васюта! – мотнул он головой приятелю.

– Стой! – ухватил его за рукав взломщик. – Я вовсе не шучу и не играю! Мне… мне страшно… – закончил он почти шепотом.

Видать, что-то в его взгляде и голосе было такое, что Капон потерял былую решительность.

– Чего же там страшного, чудик? – будто с маленьким ребенком, заговорил он. – Там только город, леса, озера… Хибины, вон, справа виднеются, слева комбинат дымит.

– Почему он дымит? – все так же очень тихо спросил Лом. – Он же… она же… фабрика… заброшена давно.

– Не фабрика, а комбинат, – поправил его совсем уже сбитый с толку Капон. – И никто его не забрасывал. Веришь?

– Может, он тоже войну вспомнил? – вмешался в разговор Васюта. – Но комбинат и тогда не забросили. Эвакуировали только. Но потом вернули, восстановили. А! Или ты плавильный цех имеешь в виду? Его да, закрыли, трубу, вон, даже ополовинили.

– Я все это имею в виду!.. – повел перед собой рукой взломщик. – Я не узнаю этот город! И комбинат этот ваш не узнаю! И работать он никак не может, а город тоже никак не может быть таким целым и красивым. По нему, вон, машины вовсю ездят!

– Дружище, – положил ему на плечо руку Капон. – Ты меня прости, но с тобой, как и с твоим напарником, точно не все в порядке. Наверное, вы там, под землей, чем-то надышались… Что вы там, кстати, все-таки делали?

– Лично я только помогал Зану, – постарался взять себя в руки Лом и вспомнил, что решил быть с этими людьми не слишком откровенным. – А зачем туда полез он, вы у него сами и спросите.

– Вернется – спросим, – кивнул двойник. – Но что-то он не сильно рвется возвращаться. Где там у него этот рюкзак, очень далеко лежит?

– Да нет, – пожал плечами взломщик, – шагах в пяти от двери.

– А вдруг там и правда какой-нибудь газ из-под земли сочится? – свел брови Васюта. – Зан им еще сильней надышался и вырубился. Надо идти спасать его, наверное…

– Зан не может ничем надышаться, – помотал головой Лом, – потому что он в принципе не дышит. Он ведь кибер, я уже говорил.

– Опять бредит, – шепнул Васюта Капону, но взломщик услышал. И взвился:

– Да что за дела?! Что вы меня за идиота держите?! Что это у вас вообще такое?! Где Мончетундровск, где фабрика?!.. – Тут он вдруг осекся: – Или это… последствия Помутнения?.. Это, наверное, тот самый «туман» так все искажает.

– В голове у тебя туман – это точно, – проворчал Капон.

– И помутнение, – добавил Васюта.

– И помутнение, – согласился с ним приятель. – Теперь я почти уверен, что вы надышались. Но ответь мне еще на один вопрос, но только хорошенько сосредоточься, прежде чем отвечать.

– Я готов… – пробормотал взломщик.

– Автоматы вам зачем? Допустим, ты не знал, зачем твой напарник полез под землю. Может, это какая-то коммерческая тайна – золотую жилу он там искал или еще что… Но оружие? Против кого? Против конкурентов?

– Оружие в этих краях никогда лишним не бывает, – нахмурился Лом. – Это я у вас бы спросить должен, как вы, безоружные, до сих пор живы? Или эта твоя палка умеет стрелять?

– Это миноискатель, – приподнял инструмент Капон. – Как бы я без него вход нашел?.. Кстати, еще один вопрос, вы на него так еще и не ответили: вы сами-то в каком месте под сопку залезли?

– Ты опять скажешь, что я придуриваюсь, – процедил взломщик.

– Не скажу, обещаю. Но ты и правда тогда не придуривайся.

– Ладно, – вздохнул Лом. – Слушай. Сперва я не врубился, но теперь сориентировался. Мы спустились под землю в этом же самом месте, – махнул он рукой в сторону входа, откуда и впрямь очень почему-то долго не появлялся кибер. – Вот только выглядело все вокруг не совсем так, как сейчас. Особенно это, – кивнул он, поморщившись, на город и комбинат. – И ничем иным, как воздействием Помутнения, я это объяснить не берусь.

– А твой этот… кибер… взялся бы? – прищурился Капон. – Если ты не знаешь, зачем он туда полез, то, может, он в этих непонятках как-то замешан? И сейчас он не потому ли сдернул, что хочет и дальше хранить это в секрете?

Взломщик задумался. Может, его двойник не так уж сильно ошибается? Ведь участие в этой авантюре ему, Лому, изначально не нравилось. Но альтернатива была еще хуже, так что пришлось согласиться на предложение Зана. Тем не менее истинной цели кибера, а точнее, его хозяев, он, разумеется, не знал и знать не мог. А вот Зан… Как он тогда сказал?.. «Наверняка я ничего не знаю. Но некоторые сведения о возможных свойствах объекта до меня были доведены». И еще насчет того, что ему как раз и следует выяснить достоверность имеющейся версии. Что характерно, ему, Лому, Зан никаких деталей так и не раскрыл. Но сам почему-то был уверен, что «пузыри» за «резиновую» дверь не проникнут. А при встрече с Капоном и Васютой стал нести дикую чушь про коммунистов и революцию, называть какие-то фамилии. И что удивительно, чужаки хоть и выглядели удивленными, все-таки понимали, о чем идет речь, в отличие от самого Лома. То есть он опять остался в дураках, а вот Зан, похоже, выяснил, что хотел. А после того как сделал свой «логичный вывод» насчет непонятного памятника, которого в настоящем Мончетундровске точно не было, побежал вдруг за медицинскими прибамбасами для Васюты. Не сразу как увидел, что человек пострадал, а лишь когда что-то для себя выяснил. Да нет, не что-то, а именно достоверность той самой версии! Выяснил и помчался докладывать своим хозяевам.

И вот тут Лом почувствовал, как по спине к затылку пробежал холодок. Что же получается? Зан бросил его тут, а сам удрал? С учетом, как быстро бегает кибер, того, конечно, будет не догнать. А одному ему из Помутнения не выбраться – если не «пузыри», так другие напасти найдутся… Но тогда что же он стоит? Может, предатель еще не успел далеко убежать? И взломщик, бросив: «Ждите, я за ним!» рванул ко входу в подземелье. Однако Капон с Васютой ждать не стали. Вероятно, им передалось волнение Лома, а может, просто захотелось посмотреть, что же там случилось с этим мутным «товарищем» Заном.

Все же первым за приоткрытую по-прежнему дверь протиснулся именно взломщик. И с облегчением выдохнул, увидев у противоположной стены возле «резиновой» двери кибера. Тот его все-таки не бросил. Но из-за резкой смены освещения глаза не сразу привыкли к полумраку, поэтому Лом не смог разглядеть, что именно делает Зан. И он громко спросил, направившись к нему:

– Ты чего тут застрял? Рюкзак найти не можешь?

А уже в следующий момент «резиновая» дверь тускло засветилась пурпурным светом. И лишь теперь Лом осознал, что кибер стоит как раз возле пульта со светящимися огоньками – понятно теперь, почему и зачем. Непонятным оставалось лишь, откуда он мог узнать код, но взломщику было сейчас не до этих размышлений. К тому же сзади как раз подбежали проникшие следом за ним в бункер Капон и Васюта. Медок был тоже, разумеется, с ними.

И тут у Зана жутким алым цветом вспыхнули оба глаза и замигали, подобно аварийной сигнализации. Сам же кибер завопил так, что у Лома зазвенело в ушах:

– Назад! Все назад! Сейчас будет взрыв!

– Ты сдурел, железяка?! – заорал в ответ взломщик. И вместо того чтобы бежать назад, рванул как раз к Зану. Его двойник с приятелем и собакой тоже от него не отстали.

Потом никто из них не смог четко вспомнить, почему они поступили именно так, почему не бросились к двери и не выбрались из подземелья. Главным, наверное, было то, что никто до конца Зану насчет взрыва не поверил – с чего бы тут чему-то взрываться? Но еще Лом, только что до этого опасавшийся, что кибер его бросил, скорее всего неосознанно потянулся к нему. А двое других машинально повторили то, что сделал впередистоящий.

Как бы то ни было, они оказались рядом с Заном как раз в тот момент, когда кибер ступил уже одной ногой в пурпурное свечение «резиновой» двери. И оглянувшись, опять завопил:

– Я сказал, назад!.. Нет! Поздно! Хватайтесь друг за друга!

А вот теперь все трое мужчин послушались Зана – сработало, видимо, шестое чувство или попросту инстинкт самосохранения.

– Медок! Ко мне! – успел выкрикнуть и взять пса за ошейник Капон, как тут же кибер, схватив Лома, как ближнего к нему, за пояс, мощным рывком отправил вслед за собой в пурпурный проем крепко сцепившуюся троицу.

* * *

Для Лома ничего неожиданного после этого не произошло – они вернулись в уже знакомую ему комнату, зеркальный аналог той, где они только что были. Капон же с Васютой, увидев напротив железную дверь с запорным штурвалом, метнулись к ней.

– Чего встали?! – заорал двойник взломщика. – Уходим! Эта лиловая занавеска взрыв не удержит!

– Это не занавеска, – сказал не сдвинувшийся с места Зан. – Это межмировая препона. Взрыв произойдет… уже произошел в другом от нас мире.

– А какого хрена он вообще произошел?! – схватил и затряс кибера за плечи Лом. Слова насчет другого мира пока не дошли до его сознания, зато он прекрасно понял, что Зан собирался удрать, взорвав за собой ход, для этого, видимо, в его рюкзаке имелись нужные средства.

Удивительно, но кибер не стал отпираться. Он сухим безэмоциональным тоном озвучил догадку взломщика и даже более того:

– Моей первой задачей было подтвердить существование перехода и выяснить его функциональную готовность. В случае функционирования перехода мне следовало проникнуть на другую сторону и убедиться в существовании коммунистической опасности. При выяснении, что она до сих пор существует, мое задание заключалось в уничтожение перехода и… устранении свидетеля.

– Что за чушь ты несешь? – уставился Лом на кибера. – В тебе точно что-то перемкнуло! Да и не время сейчас заниматься болтологией, здесь нас услышат или еще как-то почуют «капли» и застанут тепленькими! Давайте все назад!

Он подскочил к освещенному индикаторами пульту и принялся вводить свежую еще в памяти комбинацию. Но вместо того чтобы засветиться пурпурным цветом «резиновой» двери, мигнули вдруг и погасли все огоньки. В помещении воцарилась кромешная тьма.

Вопросительно заскулил Медок. Испуганно ойкнул Васюта. А Капон раздраженно спросил:

– Ну и что ты сейчас сделал?

– Он тут ни при чем, – прозвучал по-прежнему хладнокровный голос Зана. – Аккумуляторы не вечные, последняя энергия ушла на попытку открыть переход. Но с той стороны все разрушено взрывом, ничего бы в любом случае не вышло.

– То есть ты сознательно обрек нас на гибель? – повернулся на голос взломщик. – Ты, взбрендившая железяка!

– Я не обрекал… – проговорил Зан уже с иной, вполне человеческой интонацией. – Вопреки приказу я решил сохранить тебе жизнь, оставив в другом мире. Но я не сумел уйти быстро, код с той стороны оказался иным, мне пришлось провозиться, я даже использовал твою «игрушку», запомнив, как ты с ней обращался. И вы успели меня догнать… А я… я снова не смог позволить вам умереть, взял вас сюда…

– Ах, то есть ты такой весь добрый и великодушный, а мы, такие коварные, сами обрекли себя на смерть?! – не на шутку стал закипать Лом.

– Пока что ни о какой смерти речи не идет, – возразил кибер. – Если «капли» до сих пор сюда не проникли, скорее всего, они, потеряв нас, ушли. Оставайтесь здесь, я сейчас выйду и проверю.

– Вот уж хрен тебе, перегоревший ты чайник! – рявкнул взломщик. – Одного я тебя никуда теперь не пущу!

– Я не перегоревший. Работоспособность моего организма составляет на данный момент девяносто семь и шесть десятых процента. При допустимом уровне в девяносто пять.

– Зато уровень твоих мозгов и на один процент не тянет! Открывай дверь, я первый выйду! Но если там «капли»…

– О каких каплях вы все время талдычите? – не выдержал Капон. – Я вообще ни хрена не врубаюсь, что за ересь вы несете? Кто-нибудь может мне объяснить?

– Я объясню, – ответил Зан. – Но давайте сначала выйдем наружу и убедимся, что нам ничего не угрожает. Во всяком случае, пока.

Послышались его тяжелые шаги и вслед за этим – скрип поворачивающегося штурвала. Вскоре заскрипели и петли открывающейся двери. А потом по глазам ударил свет включенного кибером фонаря.

– Раньше не мог этого сделать? – инстинктивно заслонил их Лом ладонью, вспоминая, где он умудрился посеять свой фонарик. Вспомнить не смог, а Зан сухо ответил:

– Я и без этого хорошо помнил расположение запорного механизма.

– Единственный запорный механизм здесь – это ты. Как бы я хотел дать тебе хорошего слабительного! Веришь?

– На меня не действуют медикаментозные средства. Ты хотел выйти первым? Иди.

Но первым из бункера выскочил пес. Кибер посветил ему вслед, и Лом увидел, как Медок остановился у закрытой входной двери и коротко гавкнул.

– Почуял кого-то? – напрягся взломщик.

– Нет, – мотнул головой Капон. – Тогда бы он залаял не так. Сейчас он просто хочет, чтобы открыли дверь.

– Хотя он, может, и не почуял бы «капли», – проговорил Лом. – Они ведь не живые.

– Да что за капли-то? – не выдержал теперь и Васюта.

– Позже, – коротко бросил кибер и направился к собаке, а потом, почти не прилагая усилий, открыл ведущую наружу дверь.

В коридоре стало почти светло. От этого у Лома ощутимо поднялось настроение. Но думать о возможной опасности он, разумеется, не перестал.

– Есть там кто? – крикнул он высунувшемуся наружу Зану.

– Поблизости опасности не наблюдаю, – ответил тот. – Ждите, сейчас сделаю вылазку.

Взломщик хотел было его остановить – ведь только что говорил, что одного его теперь никуда не отпустит, – но все же решил, что в данном случае так и впрямь будет лучше.

Кибер шагнул наружу и исчез из поля видимости. Медок обернулся к оставшимся и снова гавкнул, выжидающе глядя на хозяина.

– Иди-иди, – кивнул в ответ Капон. – Разведай обстановку. Хотя, как по мне, мы всего шагах в тридцати от того места, где только что были. И никаких капель-шмапель там не наблюдали.

А вот Лом начал уже понимать, что были они совсем недавно очень даже не рядом. Не только не в тридцати шагах, но даже не в трехстах верстах. Скорее, на какой-то далекой, очень похожей на Землю планете, хотя это, конечно же, и было невозможным. Но ведь нес же Зан какую-то пургу насчет другого мира! Было ли это и впрямь результатом его замкнувших интеллектуальных блоков, каким-то непонятным иносказанием, или в этом на самом деле заключался некий практический смысл? Во всяком случае, он, Лом, собственными глазами только что видел на месте Мончегорска совсем другой город. А у него-то уж точно никакие блоки не перегорали. Что ж, оставалось дождаться обещанных кибером объяснений.

Зан словно подслушал, что взломщик думает о нем. Он возник в дверном проеме и махнул рукой:

– Выходите. Опасности нет.

Тем не менее Лом почувствовал в голосе кибера невеселые нотки. А может, взломщик уже был подсознательно готов к плохому и стал накручивать себя, ударяясь в паранойю. Хотя теперь он в любом случае не собирался безоговорочно доверять Зану, чего и раньше-то не особо делал. Но все-таки если бы тот собирался им навредить, то не стал бы спасать от взрыва. Впрочем, это если рассуждать с точки зрения нормальной логики, а у кибера она могла быть «перегоревшей».

Но вернулся и пес, который опять гавкнул, теперь даже два раза.

– Похоже, и правда нету опасности, – сказал Капон. – Я ж говорил, откуда ей там взяться?

И он пошел к выходу. Лом и Васюта двинулись следом.

Глава 7

Выбравшись, Лом заметил, что Зан и впрямь выглядит удрученным. Странно, но он действительно каким-то образом стал улавливать эмоции кибера. Скорее всего, таким образом по отношению к искусственному, электронному в своей основе созданию действовал его врожденный дар. Один из двух. Или даже оба сразу, ведь интеллектуальный модуль, воздействие которого Лом тоже ощущал, у кибера вполне себе работал – пусть даже и с возможными сбоями.

– Что случилось? – спросил Лом. – Только не вздумай увиливать!

– «Капли» поблизости отсутствуют. Но они повредили мое оборудование.

Взломщик увидел возле ног Зана рацию, которую тот успел достать из камней. Только сейчас она больше походила на большой темный кусок мыла, настолько это угловатое некогда устройство стало теперь зализанно-округлым, будто оплавленным, хотя и не выглядело обгоревшим. Словно это был леденец, который долго и старательно облизывали.

– То есть теперь тебе со своими хозяевами не связаться? – озвучил свою догадку взломщик.

– Нет. Но я бы теперь и не стал. Тем не менее это было нашим единственным средством связи с внешним миром.

– Сейчас свяжемся, – достал слушавший их разговор Капон гладкий черный прямоугольник из кармана. Он потыкал в него пальцем, поднес к уху и, подержав так с полминуты, нахмурился: – Странно, связь отсутствует… – Тут он перевел взгляд на соседнюю, конической формы сопку, и его глаза округлились: – Екарный бабай! А где телевышка?!

– Он что, ее тоже взорвал?! – ахнул посмотревший туда же Васюта.

Лом своим прирожденным чутьем уловил, что в руках его двойника находится какое-то непонятное электронное устройство, и собрался уже попросить его, чтобы рассмотреть подробнее, но Капон уже сунул прямоугольник обратно в карман и быстро зашагал в ту сторону, откуда было видно город. Васюта молча двинулся за ним. Кибер тоже не стал ничего говорить, но отправился за приятелями. Лом, предчувствуя уже, что за этим последует, тоже не стал отставать.

Дальнейшие события вызвали у взломщика чувство дежавю. Все произошло почти в точности так, как двадцатью минутами ранее на этом же… нет, скорее, на таком же месте, только с ним самим там, по другую сторону «резиновой» двери. Капон, увидев открывшийся перед ним сверху город, замер, словно пригвожденный к поверхности сопки. Его глаза вытаращились настолько, что казалось, вот-вот выпадут. И он произнес, как и сам Лом до этого, тем же голосом и с той же изумленной интонацией:

– Это же не Мончегорск!

– Конечно, – подтвердил подошедший к двойнику взломщик. – Это Мончетундровск. Веришь?

А Васюта, словно напрочь забыв о своей обычной болтливости, и вовсе не произнес ни слова.

– Вы объясните наконец, что здесь творится?! – взревел обернувшийся к Зану и Лому Капон. Миноискатель при этом он поднял так, будто именно им собрался выколачивать из них объяснения.

– Да, – спокойно сказал на это кибер. – Теперь объясню. Теперь вы все видите сами, что облегчит вам понимание ситуации.

– А вот ни хрена, – возразил взломщик, направив на Зана ствол «Никеля». – Я сейчас тебе, железяка ржавая, устрою дополнительную вентиляцию, тогда это, может, тебе что-нибудь облегчит! А ну, рассказывай все! Учую, что врешь, – пеняй на себя!

– Я как раз и собираюсь рассказать вам все, – все так же спокойно отреагировал кибер. – Информации много, так что наберитесь терпения. И прошу меня не перебивать, все вопросы зададите после завершения голосового вывода данных.

И он принялся размеренным и четким тоном «выводить данные». Их и впрямь оказалось столько и таких, что Лому казалось: еще чуть-чуть – и взорвется от услышанного мозг. Но сколько реально прошло времени – двадцать минут, полчаса или час, – никто из трех мужчин не смог бы ответить, настолько их повергли в информационный шок невероятные новости. Перебивать Зана никто даже не пытался – суметь бы переварить то, что и без того поставлялось в избытке. Все трое уставились на кибера в немом изумлении, словно его монотонный голос ввел их в гипнотический транс. Даже пес за время всего долгого монолога не сводил с него умного взгляда медовых глаз, будто единственный из всех понимал, о чем идет речь.

* * *

Рассказал Зан следующее. В начале сороковых годов прошлого века до губернского отделения секретного отдела Департамента государственной полиции – СОД, как его часто сокращали, – дошла информация, что в районе Мончетундровска произошло землетрясение интенсивностью четыре балла по двенадцатибалльной шкале. Это было весьма необычно, поскольку ощутимые землетрясения на Кольском полуострове в принципе очень редки. Странность же данного случая усугублялась еще и тем, что над сопкой Нюдуайвенч после этого наблюдалось бледно-розовое свечение, хотя разглядеть его в связи с наступлением сезона полярного дня удалось немногим. Но нашлись и те, кто ради любопытства отправился туда и обнаружил на сопке нечто вроде глубокой воронки, выглядевшей так, словно взрывной выброс шел изнутри горы.

Содовцы Романова-на-Мурмане тут же приказали мончетундровским властям оцепить это место и не приближаться к воронке ближе чем на сотню саженей. Самим же секретным отделом была организована в тот район экспедиция, которая обнаружила в загадочной воронке – а точнее, в пробитом взрывом полузасыпанном тоннеле, – ни много ни мало переход в иной мир, географически и ландшафтно в точности соответствующий настоящему, в котором тоже жили люди, тоже существовала Россия, вот только совсем другая, так называемая советская, жители которой, свергнув в 1917 году монархическую, а позже буржуазную власть, установили новый строй, основанный на коммунистических идеях. Содовцы разобрались в этих нюансах не сразу и поначалу даже установили с противоположной стороной связь, произвели тайные обоюдные вылазки и благоустроили тоннель. Они сделали с обеих сторон бетонные бункеры и установили оборудование, которое запирало переход во избежание случайных проникновений. Чтобы открыть его с любой из сторон, следовало ввести известный лишь участникам эксперимента код. Собственно, такое оборудование создали именно участники настоящего мира. В Советской России ученые делали лишь первые шаги в области электроники в отличие от Российской империи, где электроника была лучшей мире и где в те годы уже вплотную подошли к созданию искусственного интеллекта и даже создали единичные образцы разумных киберов. Кстати, именно это, по мнению некоторых экспертов, и стало причиной разразившейся вскоре катастрофы. Практически вся территория империи была к тому времени опутана технологической сетью, связав собой большинство крупных и средних производств, весь транспорт, административную, научную, образовательную и жилищную инфраструктуры. У армии имелась своя независимая сеть, которая в то же время контактировала с общей. Подобными сетями обладали и некоторые другие развитые страны, хоть и не в такой глобальной степени, как Россия.

И вот в один день эти сети, включая военную, перестали подчиняться тем, кто их контролировал. Перестали работать все предприятия, транспорт, остались без электричества и прочих коммунальных благ города и поселки. Вышла из строя вся контактирующая с сетью электроника. Но даже это не было самым страшным. По неизвестно чьим приказам были подняты в воздух сотни, а скорее всего, тысячи беспилотных автоматических дирижаблей, которые сбросили на парализованную землю тонны смертоносного груза, в том числе и самые современные радиационные бомбы, содержащие в своей начинке радиоактивные неустойчивые изотопы. К счастью, таких изотопных бомб было создано на тот момент не так уж много – всего несколько сотен на весь «цивилизованный» мир, но этого вкупе со всем перечисленным хватило на то, чтобы практически разрушить существующую цивилизацию.

Помимо версии свихнувшегося искусственного разума существовало, разумеется, и мнение, что войну начала какая-то из развитых стран – вероятней всего, Британия или упорно пытающиеся стать вровень с «развитыми» Североамериканские Соединенные Штаты. Но второй вариант казался все же менее вероятным, ведь ничьи войска за минувшие восемьдесят лет так на берега Мурмана и не высадились. Не появились в Романове-на-Мурмане и свои – не только представители столичного Санкт-Петербурга, но и вообще никто. Оставалось надеяться, что люди на других территориях тоже сумели уцелеть хотя бы в каких-то количествах, но связь и любые сообщения были потеряны, а в первые годы и десятилетия цель у жителей Кольского Севера, тех, кто тут еще оставался, вообще была только одна – выжить.

Радиация запустила среди выживших жуткий механизм мутаций. Среди родившихся в последующие годы детей практически не было нормальных и уж тем более абсолютно здоровых. Но тем не менее Романов-на-Мурмане постепенно выкарабкался из лап небытия и даже почти возродил что-то похожее на централизованный порядок. С близлежащими населенными пунктами были налажены связи, в том числе и транспортные – пришлось, правда, для этого восстанавливать старинные уцелевшие паровозы, – а вот дальше…

Дальше никто особо и не пытался пробраться, разве что некоторые смельчаки решались на рисковые вылазки морем, но назад вернулись не многие, да и те дошли только до Канталахти. Точнее, в самом начале пытались, но быстро эти попытки забросили. И дело даже не только в том, что железнодорожные пути и автодороги оказались местами поврежденными. Главное – дальше начинало происходить нечто невообразимо странное, ужасное, неподвластное разуму. Люди погибали при загадочных обстоятельствах, а те, кто все-таки возвращался, рассказывали совершенно дикие вещи: об инфернальном «черном ужасе», затмевавшем рассудок и бесследно поглощавшем несчастных, о «розовом тумане» на подступах к Мончетундровску, о прочих, зачастую невидимых смертельных ловушках, а также о злобных мерзких чудищах, монстрах и прочих тварях, которых прежде не доводилось встречать никому, а нынешние встречи в большинстве своем оказывались для их участников последними. Этот район, начинающийся в сотне верст от Романова-на-Мурмане и неизвестно где заканчивающийся, прозвали Помутнением и больше туда не совались, не без основания посчитав жителей Мончетундровска давно и безвозвратно погибшими.

О возникшем перед катастрофой переходе в иной мир, казалось бы, навечно забыли, тем более что участники тех давних событий умерли от радиационной болезни или погибли при иных обычных для той поры обстоятельствах. И вот совсем недавно хозяева Зана, нынешние сотрудники СОД, наткнулись в архивах на уцелевшие документы того времени, где коротко и сухо описывались события, связанные с межмировым переходом. Поначалу это даже посчитали розыгрышем или больными фантазиями спятившего сотрудника, но вскоре в том же архиве обнаружили доставленные из иного мира материальные доказательства – фотографии на месте Мончетундровска совсем другого города, людей в незнакомого фасона одежде с огнестрельным оружием неизвестного образца в руках, а еще – несколько книг совершенно невозможного для императорской России содержания, в том числе пожелтевший от времени томик под названием «История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс», изданный в 1938 году Государственным издательством политической литературы в городе Москве под редакцией некоего И.В. Сталина. Впрочем, после знакомства с другими книгами и документами стало понятно, какого именно.

Поняв, с чем они имеют дело, содовцы ужаснулись. Совсем рядом находился переход в мир, существующий в рамках крайне опасных, даже враждебных устоев! Ко всем прочим бедам еще этого здесь не хватало! И непонятно еще, не это ли и стало источником нынешних бед? Поэтому и было принято срочное решение: отправить в сопки Мончетундры одного из немногих оставшихся с лучших времен киберов, чья электронная начинка не была на момент катастрофы связана с глобальной сетью, а потому уцелела от разрушения. Посланник должен был проникнуть на другую сторону перехода и убедиться, продолжают ли существовать коммунистические идеи в тамошней России. Если бы оказалось, что за восемьдесят лет строй на той стороне поменялся, это бы стало возможным спасением для жителей Кольского полуострова, а то и для всего уцелевшего населения Российской империи. Если же нет – переход должен быть безвозвратно уничтожен.

Оставалась одна проблема – в архиве отсутствовали описание запорного оборудования и коды доступа к нему. Поэтому было принято решение: кибер возьмет с собой лучшего электронного взломщика Романова-на-Мурмане, сведения о котором в СОД, конечно же, имелись. После выполнения задания взломщика было необходимо ликвидировать на месте, самому же киберу следовало передать по рации предварительные сведения, а потом вернуться назад и предоставить полную запись хода всей операции.

* * *

После того как рассказ был окончен, все молчали еще минуты три, не в силах произнести ни слова. Первым прервал тишину Медок, вопросительно гавкнув: чего вы, мол, застыли-то все? Это и впрямь словно разбудило мужчин. Васюта судорожно, будто всхлипнув, выдохнул, Капон матюгнулся, а Лом, который поначалу хотел сделать то же самое, мрачно поинтересовался у Зана:

– Мне куда лучше встать?

– Куда хочешь, – удивленно посмотрел на него кибер. – Почему ты у меня это спрашиваешь?

– Ты ведь меня будешь расстреливать. Хочу, чтобы тебе было удобней. Только ребят не трогай, ладно? У тебя ведь насчет них поручений не было.

– Не буду я никого расстреливать! – очень по-человечески возмутился Зан. – Это противоречит элементарной логике! Я мог просто не вытаскивать вас сюда – и вы бы стопроцентно погибли при взрыве.

– Ладно, – прищурился взломщик. – Тогда что охрененно логичного ты теперь собираешься делать?

– Логика в данной ситуации не работает, – признался кибер. – Слишком мало… и в то же время слишком много данных. В большинстве своем противоречивых или неоднозначных. Одно понятно – план моих действий нарушен. Я выполнил задание лишь наполовину: проник на другую сторону перехода, выяснил, что там сохранился неприемлемый строй, и уничтожил переход. Но я не ликвидировал тебя и не могу отчитаться о результатах по причине отсутствия технических средств для этого.

– Могу тебя огорчить, олух ты электронный, – процедил вдруг Капон. – Хреново ты свое задание выполнил. Строй в России уже тридцать лет как другой. У нее даже герб старый, царский, и флаг тоже. И дело Ленина-Сталина, как ты говоришь, давно уже не наше дело. Так что расхреначил переход ты совершенно напрасно. Твои хозяева тебя в утиль сдадут, когда узнают. Или еще раньше мы с Васютой тебя на винтики разберем за то, что нас дома лишил. Если не придумаешь, как нас вернуть, мы это точно сделаем. Веришь?

– Верю, но… – очень быстро заморгал кибер. – Вероятно, вы что-то путаете… Ведь в вашем городе на центральной площади стоит памятник Ленину!

– И что? На сарае твое истинное имя написано, а там дрова лежат.

– Где? – оставаясь неподвижным, завращал головой Зан, что выглядело весьма жутковато.

– В Караганде.

– Это исключено! – остановил вращение кибер. – Там не могут знать о моем существовании и тем более – мой серийный номер.

– Это он образно, – пояснил, нахмурившись, Лом. – Но напортачил ты, железяка ржавая, и впрямь капитально. Я бы даже сказал, ты феерически обосрался.

– Я в принципе не могу осуществить это действие, – возразил Зан.

– Можешь-можешь, – успокоил его взломщик. – Да еще как!

– Что вы тут все несете?! – внезапно очухался Васюта. – Ведь это все чушь! Мы просто чем-то там, под землей, надышались, вот нам и мерещится всякая хрень! Андрюха, пошли домой! Вот спустимся вниз, и, ясен пень, ты сам увидишь, что это наш Мончегорск!

Он рванулся вперед, но кибер успел схватить его за куртку:

– Стой! Там опасно! В Мончетундровске уже давно никто не живет! – Зан убедительным жестом вытянул в сторону города свободную руку, но тут же ее опустил. И произнес глухим механическим тоном: – Мончетундровск обитаем. Я вижу там людей. Мое прежнее утверждение было ошибочным.

– А ты говорил, не можешь… – пробормотал взломщик.

Глава 8

Васюта никак не мог поверить в то, что рассказал кибер, хоть и видел собственными глазами, что внизу лежит вовсе не его родной город. Он продолжал монотонно, с нервными всхлипами твердить, что они просто чего-то надышались и что нужно спускаться. А вот Капон, напротив, увиденное воспринял как реальность и рассказу Зана если и не во всем, то в главном поверил, как, впрочем, и Лом, что было в общем-то неудивительно, ведь оба они уже понимали, что похожи друг на друга не просто так – они, по большому счету, были одним человеком – точнее, двумя его ипостасями, рожденными в разных мирах, зато, как выяснилось, в один и тот же день и даже в одном месте – в поселке Лапландия, только Лома в раннем детстве родители увезли в Романов-на-Мурмане, а семья Капона переехала в Мончегорск. Узнав, что родители двойника до сих пор живы, Лом понял, что очень хочет снова побывать в другом мире, чтобы хоть одним глазком увидеть отца и маму – то есть тех людей, какими бы они стали, не уйдя в этом мире из жизни так рано.

Вслух он этого говорить не стал, тем более что Капон вновь поднял эту тему.

– Долбаный Терминатор, – процедил он, злобно глядя на Зана. – Я так до сих пор и не услышал, как ты собираешься вернуть нас с Васютой домой!

– А как я могу это сделать? – развел руками кибер. – Это выше моих возможностей.

– Ах ты гад! – рявкнул Капон, рванувшись к нему. – На то, чтобы сломать, твоих возможностей хватило!

– Погоди, – успел схватить двойника Лом. – Он, конечно, гад, но мозгов-то в нем нет, что толку с ним драться? Ты ведь не будешь пинать перегоревший чайник, если тот у тебя пожар в квартире устроит.

– У меня вместо мозгов интеллектуальные блоки! – обиженно воскликнул кибер. – И от пинков они не станут функционировать лучше.

– Заткнись! – свирепо зыркнул на него взломщик. – Ты уже доказал, что у тебя вместо мозгов! – А Капону он сказал успокаивающим тоном: – Возможно, дело только в севших аккумуляторах…

– С той стороны все разрушено взрывом! – перебил его Зан.

– Я сказал, заткнись! – снова рявкнул Лом. – У такой безмозглой железяки могло и со взрывом не получиться, – проговорил он уже Капону. – В любом случае нужно подключить свежие аккумуляторы и еще раз попытаться открыть переход.

– Давай попробуем, – воодушевился двойник.

Заметно воспрянул духом и Васюта. Но вновь в разговор встрял кибер:

– Я практически уверен, что взрыв произошел. Вероятность этого с учетом всех возможных факторов составляет не менее девяноста восьми процентов, а скорее, почти девяносто девять.

– Ты не учел главный фактор, – злобно усмехнулся Лом, – свой идиотизм. Но даже девяносто девять – это не сто, если ты вдруг не знал.

– Я это знаю, – возразил кибер. – Но у нас в любом случае нет новых аккумуляторов. Заряжать старые бессмысленно, их срок годности давно вышел. Впрочем, это было бы и негде сделать. Я мог бы попытаться вернуться на мою базу и взять аккумуляторы там, но меня могут заметить сотрудники СОД, поскольку база расположена на подчиненной им территории и хорошо охраняется. И тем не менее – это единственная возможность.

– Ага, – криво усмехнулся Лом. – Если ты идиот, не нужно думать, что и мы тоже. Ты хочешь сказать, что, вернувшись в Романов, ты не пойдешь прямиком докладывать своим хозяевам?

– Разумеется, нет. За мою оплошность во время операции и за невыполнение части приказа меня в лучшем случае деактивируют, заменят прошивку, и я лишусь моей индивидуальности, став другой мыслительной сущностью. В худшем же случае…

– Допустим, – перебил его взломщик, – хоть я и не очень верю в твою искренность. Но что все это время будем делать мы? Ведь ты за полчаса туда-сюда не метнешься.

– До Романова-на-Мурмане отсюда порядка ста тридцати верст. Максимальная скорость моего передвижения тридцать верст в час. Но с учетом сложного рельефа местности и естественных препятствий средняя скорость вряд ли превысит пятнадцать…

– То есть примерно восемь-девять часов в одну сторону и столько же в другую? Восемнадцать часов в лучшем случае!

– Мне еще понадобится как минимум час, а лучше два, на собственную подзарядку.

– Значит, закладываем на все про все сутки. Даже если ты и правда вернешься, на что я и одного процента не дам, как мы тут эти сутки будем выживать? Ладно, без еды и воды мы выдержим, но «капли» могут вернуться в любую минуту, а уж за сутки вернутся наверняка. И это мы еще не знаем, какие гадости еще тут поджидают.

– Тогда идем в Мончегорск, – заявил Капон. – Или в этот ваш… как его?.. Мончетундровск. Если там живут люди, значит, жить там можно. И аккумуляторы найдем.

– Это очень опасно! – замотал головой кибер. – Мончетундровск полностью находится в области Помутнения!

– Но там же есть люди, – подхватил идею двойника Лом. – Ты ведь сам их увидел.

– Возможно, это лишь похожие на людей существа, – негромко произнес Зан.

– Хочешь сказать, у тебя снова было ошибочное утверждение? – прищурился взломщик. – Значит, подтверждаешь, что твои блоки перегорели и твое место на свалке?

– Вероятность ошибки составляет…

– Хватит! – завопил вдруг Васюта. – Не могу вас больше слушать! Идем в Мончегорск, я это сразу предлагал!

Все четверо, включая кибера, переглянулись и опять замолчали. И вновь затянувшееся молчание, вопросительно гавкнув, прервал Медок.

– Если мы сами сутки или сколько там без жрачки протянем, – проворчал Капон, – то собаку накормить нужно, ей не объяснишь, что из-за плохого железного дяди придется поголодать.

– Я не желез… – начал Зан, но взломщик его снова прервал:

– Да заткнись же ты! А то ведь мы тебя и правда разломаем, все равно от тебя пользы нет, один вред.

– От меня может быть много пользы, – все же не стал затыкаться кибер. – Если вы против того, чтобы я отправился в Романов-на-Мурмане, давайте я схожу на разведку в Мончетундровск. Двигаюсь я в любом случае быстрее вашего, смогу, если что, убежать – от людей точно, да и от «капель», думаю, тоже. А если наткнусь на «розовый туман», выключу на время интеллектуальные блоки, как делал это раньше.

– Зачем их выключать? – заинтересовался Капон. – И что это все-таки за «капли»? Не пора ли и нам об этом рассказать, раз мы теперь в одной упряжке. Тем более ты обещал это сделать, когда выберемся из бункера, – посмотрел он на Лома. – Вот, выбрались. Давай рассказывай, мы с Васютой должны знать, чего ожидать.

* * *

И Лом рассказал обо всем, что знал на личном уже опыте, и о том, что слышал от других. После того, что поведал до этого кибер, эти новости не стали для Капона с Васютой чем-то совсем уж невероятным. Наоборот, выслушав все и переварив в течение пары минут, двойник Лома вдруг мотнул головой и почти восторженно выдавил:

– Так ваше Помутнение – это же сталкеровская Зона!..

– Ну да! – обрадовался Васюта. – Помутнение – это Зона; «черный ужас» и «розовый туман» – аномалии; «капли» и прочие монстры – это существа Зоны…

– Возможно, есть и артефакты, – воодушевился Капон. – А в Мончетундровске живут сталкеры, которые их ищут и собирают.

– О какой Зоне вы говорите? – с изумлением уставился на мужчин Лом. – Вы же тут никогда не были!

– Зато читали и играли, веришь? – широко улыбнулся его двойник. – По вашим рассказам, тут все очень на нее похоже. Не Помутнение, а… – Он пощелкал пальцами, подбирая подходящее название. – О! Зона Севера!

– Точняк! – заулыбался, глядя на приятеля, и Васюта. – Прям в точку! И звучит хорошо. И я, кажется, понял, почему она тут возникла. Это сделали наши предки своим неудачным ядерным взрывом. Доказательство мы на себе прочувствовали, в нем теперь и находимся. Ведь в книжках про сталкеров Зона тоже образовалась из-за выбросов. Ну, вот и тут произошел выброс. Что-то у наших военных с учеными не срослось, опыта-то еще, сам знаешь, не было, вот вместо нормального взрыва и произошел пробой между мирами, а сопутствующий выброс создал эту Зону Севера.

– А теперь вы объясняйте, о чем тут талдычите! – раздраженно помотал головой взломщик.

И Капон принялся рассказывать о сталкерах и Зоне – ту информацию, что почерпнул из компьютерных игр и книг. Точнее, основные идеи и понятия, иначе рассказ затянулся бы до ночи.

Лом, выслушав все, кивнул:

– Да, очень похоже. Вот только насчет артефактов и мончетундровских сталкеров я не уверен.

– Так идем и проверим! – воскликнул Васюта.

– Погодите! – впервые за все время разговоров о Зоне открыл рот кибер. – Неважно, как назвать это явление, Помутнением или Зоной Севера, но мы ведь решили, что первым в Мончетундровск иду я…

– Вообще-то еще не договорились, – возразил взломщик, но Зан его будто не услышал и продолжил:

– А еще я так и не понял, о каком ядерном взрыве шла речь?

– Здрасьте! – развел руками Капон. – У тебя, похоже, точно что-то перегорело, не помнишь уже, что сам только что рассказывал. У вас же во время этой вашей войны тоже атомные бомбы использовали.

– У нас использовали радиационные бомбы, – странно удивленным тоном проговорил Зан. – Они содержали неустойчивые изотопы, которые на долгие годы заразили большие территории, и Кольскому полуострову еще повезло, что сюда долетели лишь два дирижабля. Но в самих взрывах, пусть и весьма мощных, не было ничего столь необычного, что могло вызвать разрывы в пространстве, это была обычная взрывчатка – тринитротолуол или что там еще, я не специалист по взрывчатым веществам.

– А!.. – удивленно заморгал Капон. – То есть это были просто «грязные» бомбы… А настоящие почему не использовались? Из-за гуманных целей?

– Что значит «настоящие»? – очень по-человечески вытаращился на него кибер. Лом, собственно, тоже.

– Вот только не надо придуриваться, – мотнул головой двойник взломщика. – Те, что используют энергию деления атомных ядер.

– Это безумие! – буквально подпрыгнул Зан. – Деление атомных ядер невозможно в земных условиях! И при этом выделилась бы такая энергия, что смела бы с лица Земли не только все живое, но города и даже горы!

– Допустим, не обязательно прямо уж все, это зависит от мощности бомбы, – пробормотал Капон. – Но ты же не хочешь сказать, что вы не используете эту энергию в мирных целях – в тех же электростанциях, на больших кораблях – ледоколах там или подводных лодках?

– Конечно нет! – снова подпрыгнул кибер. – Человечество до таких технологий дойдет в лучшем случае лет через сто! То есть дошло бы, если бы не катастрофа…

– Постой, – вмешался Васюта. – То есть до искусственного интеллекта вы додумались, а до использования ядерной энергии нет? Может, вы и в космос не летали?

– Вы что, своих дурацких книжек начитались? – не выдержал теперь и Лом. – На чем можно полететь в космос? На дирижабле? Или вы имеете в виду экспериментальные высотные аэростаты? Но и они до космоса не долетают. Достигнутый рекорд чуть больше двадцати верст. Безумно высоко, но космос – гораздо выше, должны бы знать такие умники, как вы.

– Та-ак… – протянул Капон. – Аэростаты и дирижабли… Ну а самолеты у вас хотя бы были?

– Самолеты?.. – недоуменно переглянулись взломщик с кибером. – Эти детские игрушки из бумаги и картона?..

– С вами все ясно, – сказал Васюта, а потом посмотрел на приятеля и повторил: – С ними все ясно, Андрюха. Куда мы с тобой вляпались? Эти дикари нас домой ни за что не вернут, ясен пень…

– Погоди, – нахмурился Капон. – На самолете мы бы отсюда домой все равно не долетели. Огнестрел у них выглядит вполне достойно, а электроника вообще покруче нашей… – Он перевел взгляд на Лома с Заном и решительно произнес: – Все, хватит без толку трещать. Раз уж мы попали в Зону, на время станем сталкерами. И давайте уже спускаться к городу.

– Я ведь сказал: я пойду первым! – снова выпалил кибер и, будто в подтверждение своих намерений, скакнул на пару шагов вперед, налетев при этом на сидящего там Медка.

Пес истошно взвизгнул, то ли от боли, то ли от неожиданности, и скорее инстинктивно, чем по злобе, куснул кибера за ногу.

– Медок, фу! – выкрикнул Капон, но Лом успокаивающе махнул рукой:

– Ничего этой железяке не будет. Как раз потому, что он железяка. Веришь?

– Я не за него и переживаю, – усмехнулся двойник. – Я боюсь, что Медок об него может зубы сломать.

– У меня как раз на эту тему стишок имеется, – улыбнулся вдруг Васюта. Впервые, наверное, с тех пор, как услышал шокирующие новости.

– Чего у тебя имеется? – удивленно переспросил взломщик.

– Стихотворение. Четверостишие. Я когда-то этим баловался, сочинял такие, знаешь, частушки-садюшки… Даже в конкурсе как-то раз участвовал, телик выиграл.

– Чего ты сочинял?..

– Садюшки. Ну, такие веселые куплеты с черным юмором. Ладно, сейчас поймешь. Вот как раз про собаку… – И Васюта с выражением прочел следующее:

– Неплохо, – сказал взломщик. – Что, правда сам сочинил?

– Ясен пень, – аж порозовел от похвалы Васюта.

– И это хорошо, что у Зана не будет детей, хоть Медок тут и ни при чем, – добавил Капон.

– Могу вас заверить, я тоже этому рад, – негромко произнес кибер. – Но сейчас я все-таки пойду первым… – После всего услышанного его тон уже не звучал столь уверенно, как раньше.

– Нет, – мотнул головой Лом. – Одного не пущу. Ребята пусть закроются в бункере, а мы с тобой спустимся и разведаем обстановку. Если придется удирать, понесешь меня на руках, как уже делал.

– Мы идем с вами, – упрямо мотнул головой Капон.

– Это опасно, – нахмурился взломщик. – Вы попали сюда по нашей вине, значит, нам и рисковать.

– А тут оставаться не опасно?! – взвился Васюта. – Эти ваши «капли», еще что-нибудь!.. А если вас там, внизу, уничтожат, нам-то что прикажете делать?

– Вот именно, – поддержал приятеля Капон. – Нам тогда все равно подыхать. Так не все ли равно – сразу или часом-другим позже? Пойдем все вместе, и давайте это больше не обсуждать. Мы и так уже кучу времени потеряли, а Медок этим Железным Дровосеком не наелся, он есть хочет.

– Я тоже, – сказал Васюта. – И пить еще.

– И все-таки я не считаю это целесообразным… – проговорил «Дровосек», но запнулся, поймав на себе возмущенные взгляды сразу трех пар глаз. Даже четырех, считая собаку.

Глава 9

Ближний к сопкам берег залива Мончегубы, что соединялся далее к востоку с Большой Имандрой, был застроен в основном одноэтажными домами – бараками или бревенчатыми избами, точно такими, как в русских деревнях. Но даже издалека было видно, что большинство из них пустовали, темнея слепыми глазницами выбитых окон. Многие и вовсе были разрушены, а вот сгоревших было очень мало – вероятно, серьезных боевых действий здесь не велось. Лом даже подумал, что если в Мончетундровске и в самом деле жили люди, то заброшенные деревянные дома они ломали специально, на дрова, поскольку электричеству в городе в любом случае взяться было неоткуда, да и централизованным отоплением вряд ли там занимались. Впрочем, в этой «деревенской» части города тоже кто-то обитал – над несколькими печными трубами поднимались жидкие струйки дыма – странно, что их не заметили раньше, то ли их скрыл от взглядов легкий туман, то ли эти печи затопили недавно. И одна такая изба приткнулась почти к самому лесу, опоясывавшему подножие сопки, с которой взломщик со спутниками сейчас и спускались.

Лом повернулся к своим новым товарищам и показал на этот дом, до которого было еще саженей двести:

– Предлагаю заглянуть туда. Там точно кто-то есть, и там наверняка что-то готовят. Убьем двух зайцев сразу – и сведения получим, и перекусим.

– Если только нас самих вместо зайцев не пристрелят, – пробормотал Васюта.

– Мы ведь напролом не попремся, – сказал взломщик, – сперва проведем разведку. Зан для этого как раз и пригодится, раз он все вперед рвется. И оружие у нас имеется. Так что не нужно преждевременно паниковать.

А Капон стал вдруг очень серьезным и сказал:

– Мы не учитываем еще одной опасности. То есть даже не одной, а хрен знает какого их количества.

– Ты имеешь в виду «капли»? – стал серьезным и Лом.

– Их тоже, но не только. «Капли», как я тебя понял, вылезают из «розового тумана», а его сейчас впереди не видно. Но в Зоне до фига и других аномалий, которых просто так не заметишь, пока в них не вляпаешься. Веришь?

– Ну, это только в ваших книжках… – проговорил взломщик, но затем сам же себе и возразил: – Хотя мы понятия не имеем, какие гадости имеются у реального Помутнения. Так что ты, наверное, прав.

– У Зоны Севера, а не у Помутнения, мы же договорились, – поправил его Васюта.

– Да хоть как называй, – мотнул головой Лом. – Умирать-то все равно одинаково, если что.

– В таком случае мы напрасно идем гурьбой, – сказал кибер. – И это снова моя вина, я обязан был предусмотреть все возможные последствия. Мы должны двигаться след в след, на расстоянии не менее двух саженей друг от друга. Я пойду первым – мое зрение имеет более широкий охват, чем ваше. Я могу видеть помимо оптического еще и в инфракрасном диапазоне, а также чувствую электромагнитные поля и возмущения.

– Правильно, – кивнул Капон. – Но этого мало. Ты, например, область измененной гравитации сможешь увидеть?

– Нет, – ответил Зан. – Но такого в земных условиях не бывает.

– Ты говорил, что и ядерных бомб не бывает, а их в нашем мире навалом. Вообще сталкеры в незнакомых местах, прежде чем куда-то шагать, кидают перед собой мелкие предметы – гайки, камешки… Те же гравитационные аномалии этим точно можно обнаружить. Да и много чего другого. Поэтому давайте-ка тоже камешков наберем и будем кидать их вперед. У меня, вот, еще миноискатель с собой, так что я пойду вслед за кибером и буду прозванивать землю. А ты, Васюта, на, возьми поводок и веди Медка, а то он любит вперед убегать, точно влетит во что-нибудь. Понял, Медок? Слушайся дядю Васю! – обратился он к собаке. – Знаю, ты на привязи ходить не любишь, но сейчас надо.

Пес печально заскулил, когда Васюта прицепил к его ошейнику карабин поводка, но вырываться не стал, почуял, видимо, в словах хозяина те самые нотки, при которых своевольничать бесполезно.

– Ну да, правильно расставились, – ввернул свое слово и Лом. – Я буду замыкающим, тыл тоже всегда нужно прикрывать. Тем более у меня и оружие имеется. Как и у Зана, что тоже кстати. Патронов, правда, мало, но кто же знал. Или у тебя, Зан, еще магазины есть?

– Весь боезапас был в рюкзаке, – ответил кибер. – Но рюкзак остался в другом мире. К тому же он наверняка уничтожен взрывом.

– Как был ты занудой, так им и остался, – покачал головой взломщик. – Сказал бы «нет», и этого бы хватило.

– Тогда бы у вас остались сомнения, – возразил Зан. – Подумали бы: «А почему нет? Вдруг он имеет в виду то, что магазинов нет в руках, но хранятся в других местах на его теле…»

– Я точно знаю, в каком бы месте лучше всего твоему занудному языку храниться. Веришь? – проворчал Лом и сказал уже всем: – Ну так что, давайте наберем камней и двинем дальше.

* * *

Лом раньше редко ходил по горам, разве что по заасфальтированной родной Горе Умников в Романове, но слышал от тех, кто любил бывать в сопках – в основном от грибников и охотников, – что подниматься на гору проще, чем спускаться с нее. Он этим утверждениям не верил, думал, что так говорят лишь для красного словца. Оказалось, что нет. Идти вниз по довольно крутому склону и впрямь оказалось сложно – приходилось постоянно напрягать ноги, чтобы удержаться на них, а не потерять равновесие и не покатиться кубарем вниз. Усугублял ситуацию и ковер довольно скользкого ягеля под ногами с частыми островками жесткого ягодного кустарника, а также стелющиеся по земле ветви карликовых берез и ив – того и гляди запнешься. А ведь приходилось еще бросать камешки и следить за их поведением, хотя, говоря откровенно, Лом тоже не особо верил, что на пути встретится область с повышенной гравитацией или притаившаяся невидимая плазменная печь, все это сильно отдавало сказками – тем более из фантастических романов его двойник свои знания по этому поводу и почерпнул. Правда, не стоило забывать, что фантастика и без книжек уже вторглась в его жизнь, а чтобы она не прервалась преждевременно, безопасней было все-таки поверить в сказки хотя бы на время.

Спустились уже почти до середины сопки, все чаще стали попадаться кусты и отдельные, кривые и невысокие северные деревца, как залаял вдруг пес. Не очень громко, но выразительно – взломщик сразу почуял, что это не просто собачья придурь. Капон, зная Медка, тем более это понял и, замерев, поднял руку:

– Стоять!

Идущий впереди него Зан остановился и жутко, в своей манере, повернул назад голову, не разворачивая тела:

– В чем дело? Я не наблюдаю впереди опасности.

– Я тоже не наблюдаю, но Медок что-то услышал или почувствовал. – Капон обернулся к псу: – Что там, Медок?

Пес еще раз неуверенно гавкнул, а потом негромко заскулил: что-то не то, мол, но что – не знаю. При этом он смотрел саженей на пять вперед и чуть вправо от направления движения их небольшой группы. На первый взгляд там ничего необычного не было: зеленые островки брусничника и черничника, белесые проплешины ягеля между ними, серые камни, частично заросшие мхом. Кибер внимательно просканировал это место своими электронными органами чувств и повторил:

– Опасности не наблюдаю.

– Это еще ничего не значит, – произнес Капон, перехватил левой рукой миноискатель, а правой поднял с земли крупный, с два кулака, булыжник и швырнул его в подозрительное место. Склон здесь был уже не таким крутым, как наверху, поэтому угловатый камень, скакнув раза три по земле, замер вскоре на светлом ягельном покрывале.

– Ну вот, – с хорошо слышимым удовлетворением произнес Зан. – Я же гово…

Он замолчал на полуслове, словно его выключили. На самом же деле кибер просто понял, что поспешил с выводами. Поняли это и остальные. Вверх по камню быстро поднимался ягель. Или, возможно, не сам мох, но очень похожая на него фактурой и цветом субстанция, которая в считаные секунды обволокла собой булыжник, а затем образовавшийся белесый бугорок стал быстро оседать, и не прошло и минуты, как на том месте не осталось ничего, что напоминало бы о камне.

– Вот вам и первая аномалия, – негромко произнес Капон.

– «Бешеный мох», – добавил Васюта. – По-моему, годное название, а?

– Опять ты со своими названиями, – поморщился Лом. – Нам бы теперь узнать, где эта гадость начинается и заканчивается. А собачка у вас действительно годная, – с уважением посмотрел он на пса.

– Не обязательно узнавать, где именно начинается и заканчивается эта так называемая аномалия, – сказал кибер. – Нам важно узнать, располагается ли она непосредственно перед нами. А поскольку бросание камней, как выяснилось, является весьма эффективным методом для выявления опасности, нам следует и впредь осуществлять данное эмпирическое действие.

– Чего-чего?.. – округлил глаза Васюта.

– Железяка говорит, что сейчас самое время разбрасывать камни, – усмехнулся Лом.

– Я не железяка! – обиженно воскликнул Зан. – Не надо так меня называть, мне неприятно. Я признал свои ошибки и готов искупить вину. А вот насчет времени для разбрасывания камней ты сказал очень верно.

– Это не я сказал, а царь Соломон в одной из книг Ветхого Завета: «Время разбрасывать камни, и время собирать камни», – вновь скривил взломщик губы в хмурой улыбке.

– Соломон тоже был сталкером, наверное, – попытался пошутить Васюта. Но увидев, что никто его шутку не поддержал, стал и в самом деле собирать камни.

Остальные тоже подключились к этому занятию, а потом стали с помощью камней выяснять, где можно пройти, не вляпавшись в «бешеный мох». Оказалось, что всего на пару саженей левее проход был безопасным. На всякий случай отошли на пять – там тоже было чисто. Но теперь вперед пошли куда медленнее, безостановочно кидая перед собой «соломоновы индикаторы».

Вскоре кусты стали куда гуще, деревья выше, и росли они более плотно. Да и высоты уже не хватало, чтобы видеть постройки. Скрылся из виду и тот дом, из трубы которого вился дымок. Но вскоре Лом негромко бросил:

– Стойте! – и остановился сам.

Остальные тоже замерли и развернулись к нему.

– Еще аномалия? – спросил Капон.

– Нет, – мотнул головой взломщик. И неохотно пояснил: – Я чувствую, когда у кого-то поблизости бегают в черепушках мысли, мутация у меня такая. Вот и сейчас почувствовал.

– Ты читаешь наши мысли?! – невольно попятился Васюта.

– Твои уж точно не читаются, не бойся! – огрызнулся Лом, но тут же поморщился и сказал уже нормально: – Ничего я не читаю. Просто чувствую. Наверное, мозг что-то излучает, когда мыслит, вот я эти излучения и улавливаю. Но только если нахожусь недалеко, дальше тридцати саженей – уже тишина.

– А сколько это в метрах? – спросил его двойник. – Мы, знаешь ли, давно ничего в саженях не меряем.

– В одной сажени, – тут же подхватился Зан, – содержится две целых тысяча триста тридцать шесть десятитысячных метра.

– А в тридцати? – нахмурился Капон. И сам же ответил: – Шестьдесят с копейками, получается.

– Нет-нет! – воскликнул кибер. – Шестьдесят четыре целых восемь тысячных метра! Копейки – это не мера длины.

– Вот давай тогда копейки и отбрасывать, мы же не ракету запускаем, – сказал Капон и повернулся к взломщику: – Так ты, Лом, выходит, учуял, что кто-то шевелит сейчас мозгами метрах в шестидесяти впереди?

– Да, – немного поколебавшись, ответил тот. – Излучение слабое, там кто-то, видимо, один.

– Это может быть и «розовый туман»! – предостерегающе поднял палец Зан. – От него ведь тоже шло излучение.

– «Туман» что, разумен? – удивился Капон.

– Вряд ли, – пожал плечами взломщик. – Во всяком случае, не по-человечески. Это у него приманка такая, и очень гадкая, – брезгливо поморщился он. – Но там, впереди, точно не он. Думаю, это как раз хозяин того дома, к которому мы идем.

– Ну, раз он там всего один, – подхватился Васюта, – тогда и Зана посылать на разведку незачем, давайте все вместе пойдем.

– Не, – мотнул головой Капон. – Человек там, может, и один, зато, к примеру, на пару с пулеметом. А именно так тут, как я понимаю, запросто может оказаться. Веришь? Пусть Жел… Зан все-таки разведает, а мы здесь пока подождем. Как раз из-за кустов нас видно не будет. Согласен, братишка? – посмотрел он на Лома.

– С языка снял, – усмехнулся тот, почувствовав что-то вроде легкой ревности: как быстро «братец» освоился – уже и командовать начал.

* * *

Лом, Капон и Васюта подошли вплотную к ближайшим кустам и опустились кто на корточки, кто на колени – и чтобы заметить их было трудней, да и отдохнуть хоть немного; спуск с горы все-таки потребовал усилий. Медок тоже сел рядом с мужчинами, и Капон погладил его мохнатую голову:

– Молодец, хороший пес. Потерпи немного, скоро покормлю.

– Я бы тоже покормился, – сглотнул Васюта. – Как думаете, есть у этого местного какая-нибудь жрачка?

– Вот придем к нему, тогда и спросим, – сухо ответил взломщик. – Чего без толку гадать? Главное, чтобы он вообще нас к себе пустил, а не шухер поднял. Надеюсь, Зан все сделает как надо.

– Я тоже надеюсь, – кивнул Капон. – Тем более нам самим без разведки хоть как туда соваться было опасно. И все-таки не доверяю я этому Зану слишком уж сильно. Если он в прислужниках у ваших безопасников, то с ним нужно держать ухо востро.

Медок, будто поняв хозяина, тут же поднял уши, а Лом попытался защитить напарника:

– Теперь-то он уже не с ними.

– Ну-ну, – усмехнулся его двойник. – Как-то очень быстро он перевоспитался. У роботов вообще может быть свое мнение? Я думаю, что у него в программе прошито, то он и будет исполнять.

– Вот и я ни в какой искусственный интеллект не верю, – подхватился Васюта. – Не могут роботы сами мыслить… О! Ты ведь его мысли не чуешь? – посмотрел он на Лома.

– Как раз чую, – ответил тот. – Излучение очень похоже на то, что идет от наших мозгов. А то, что доверять ему нельзя, ну так а кому можно?

Вопрос был явно риторическим, поэтому отвечать ему никто не стал, лишь Капон многозначительно хмыкнул.

Впрочем, поспорить им бы в любом случае не удалось – кусты шевельнулись, и из-за них бесшумно появился кибер.

– Большая доля вероятности, что непосредственной опасности нет, – доложил он. – В доме один человек. Мужчина. Возраст ориентировочно – от семидесяти до восьмидесяти лет. Пулемет мной не был замечен. Окна из дома выходят на три стороны, кроме западной, где расположена пристройка для дров. Просматриваемый из них сектор составляет около двухсот пятидесяти градусов на расстояние от пятидесяти саженей минимум. В направлении города просмотру ничего не мешает. Считаю риск посещения данного объекта допустимым в текущих условиях.

– Ну, идем тогда, – поднялся на ноги Лом и оглянулся на спутников.

Те синхронно кивнули.

Глава 10

Двигались медленно, внимательно озираясь по сторонам. Кибер, разумеется, сохранил в памяти точный маршрут, каким он ходил на разведку, поэтому бросать камни посчитали излишним, ведь ступали они по-прежнему след в след друг за другом, все в том же порядке: Зан, Капон, Васюта, Лом, только Медка вел теперь на поводке его хозяин, поскольку миноискатель был сейчас тоже не нужен. Зато Капон вспомнил кое-что важное и на ходу обернулся:

– Нам нужно придумать, что мы будем говорить о себе этому местному. Считаю, правду точно не стоит – я бы и сам в такую хрень не поверил.

– Это ты прям в яблочко, с правдой-то, – хмыкнул взломщик. – Но сильно врать тоже опасно – или ересь какую-нибудь по незнанию ляпнем, или сами запутаемся. Хорошая ложь должна быть правдивой.

– Это как? – удивился Васюта. – Все равно что мягкий камень или горячий снег.

– Это называется оксюморон, – подхватился кибер. – То есть сочетание противоречащих друг другу понятий.

– Да нет же, – мотнул головой Лом. – Тогда нас сразу примут за психов. Я имею в виду другое. Врать нужно, беря за основу истину. Самое главное, нужно признаться, что мы не отсюда, иначе нас тут же раскусят, ведь мы ничего здесь не знаем. Поэтому скажем правду – что мы с Заном из Романова-на-Мурмане. Единственное, нужно скрыть, что Зан – кибер, неизвестно, как тут относятся к искусственному интеллекту, вряд ли будут очень ему рады. Ведь ты сможешь обойтись без этих твоих фокусов – вращения головы на триста шестьдесят градусов, цитирования энциклопедий и всего такого прочего? – спросил он у Зана.

– Смогу, – ответил тот. – Наилегчайшим образом. Я и знать не знаю, что такое эти циклопудии.

– Перебарщивать тоже не стоит. Лучше вообще без необходимости рот не раскрывай.

– А не покажется странным, что я произношу слова закрытым ртом?

– Ты что, уже так сильно вошел в роль идиота? – буркнул взломщик. – Я имел в виду: болтай поменьше. И только по делу, когда уже без этого никак. Понял?

Зан молча кивнул. То ли обиделся, то ли продемонстрировал усвоенный урок.

– А мы что о себе скажем? – спросил Капон. – Нам-то правду уж никак не сказать.

– Почему же? – пожал плечами Лом. – Ты ведь в Лапландии родился, вот и не соврешь, если скажешь, что оттуда.

– А я? – нервно сглотнул Васюта. – Я-то в Мончегорске родился…

– Скажешь, что ты с ним, – сказал взломщик. – Это ведь правда. Пусть думают, что тоже из Лапландии, там в любом случае отсюда никого много лет не было, а этот дед если когда-то раньше и бывал, то за это время там все так изменилось, что можно смело говорить, что угодно. В разумных пределах, конечно.

– Ну хорошо, – кивнул Капон. – Это годится, согласен. А если старик спросит, какого хрена мы сюда приперлись и как нам это удалось?

– Так ты же сам говорил, что мы теперь сталкеры. Вот и скажем, что наслышались про здешнее Помутнение, и у нас в одном месте зачесалось – захотелось адреналинчиком взбодриться. А что? Я таких не раз встречал, кому на жопе ровно не сидится, хочется с чертями в картишки переброситься.

– Таких, ясен пень, до фига, – согласился Васюта. – Капон и сам такой. Был, во всяком случае, – поспешно добавил он, но его приятель не обиделся.

– Я и не отрицаю. Лом, как я понял, тоже из таких. Так ведь, братишка? – обернулся он к взломщику.

– Если можно считать взлом банков игрой с дьяволом в покер, то да, – согласился взломщик. – Ну и в эту авантюру я, как видите, ввязался… – с прищуром глянул он на выступающий впереди над всеми затылок кибера.

Тот будто почувствовал взгляд и, не оборачиваясь, бросил:

– В данном случае у тебя был не очень большой выбор. Хотя дух авантюризма в тебе определенно имеется.

– Короче, – не стал рассусоливать эту тему Лом и сказал, обращаясь к Капону: – Раз уж ты, братец, больше всех из нас про сталкеров знаешь, тебе и карты в руки.

Это прозвучало нечаянным каламбуром, но Капон все понял правильно.

– Годится, – согласился он. – Даже если здесь ничем подобным не занимаются – ну и ладно. Про тех наших сталкеров из книжек и игр тут все равно никто не в курсе, так что я, как ты и советовал, тоже ничего особо выдумывать не стану – буду основываться, так сказать, на собственном опыте.

– Именно это я и имел в виду. Только тоже не переборщи, не заливай уж чего-нибудь совсем несусветное. Как я уже говорил, когда врешь, врать нужно поменьше.

Между тем идущий впереди Зан поднял руку:

– Внимание! Входим в область прямой видимости.

* * *

Дом выглядел вполне прилично, было сразу понятно, что у него есть хозяин с растущими из нужного места руками. Небольшая, но добротная бревенчатая изба с шиферной крышей в классическом сельском русском стиле. Кое-где вместо утраченного шифера прорехи закрывали черные заплаты из толя. На эту, южную, сторону из дома выходили два окна. Слева, как и доложил Зан, к нему примыкала дощатая пристройка для дров, сейчас почти пустая. Также возле избы имелись весьма обширные грядки и даже крытая стеклом теплица. Все в этом хозяйстве выглядело аккуратным и ухоженным.

Лом оценил увиденное с невольным облегчением. Он отчего-то подумал, что человек, так относящийся к месту, в котором живет, не может быть мерзавцем и негодяем. А взломщик привык доверять своему чутью.

Хозяин не заставил себя долго ждать. Он показался из-за правого угла дома, не выходя, впрочем, на открытое место, и навел на незваных гостей пистолет. Даже издали Лом определил, что это хорошо знакомая ему «Канда»^[17]. Сам же мужчина, как и сказал ранее кибер, был весьма пожилым, но держался уверенно и на ногах стоял крепко. Рука с пистолетом тоже ничуть не дрожала.

– Стоять! – бросил старик жестким, слегка скрипучим голосом. – Стволы на землю!

– Мы не причиним вам зла! – воскликнул кибер. – Мы очень добрые люди!

– Зан… – негромко процедил Лом, уверенный, что тот его услышит. – Я же просил молчать… Выполняй, что требуют. – И первым снял с плеча и опустил на землю «Никель».

– Я посчитал, что необходимость уже настала, ты не уточнил градаций, – ответил Зан, но автомат тоже снял.

Угрожающе зарычал Медок.

– Если собаку на меня спустите, стреляю без предупреждения, – проинформировал мужчина. – И сразу в голову, чтоб не мучилась.

Пес, будто поняв сказанное, свирепо залаял.

– Медок, фу! – прикрикнул на него Капон и помахал свободной рукой: – Нет-нет, я и не думал его на вас натравливать, зачем? Наш друг верно сказал: мы вам зла не желаем.

– А чего вы мне желаете? – прищурился старик.

– Мы желаем только, чтобы вы рассказали нам, что делается в городе и чтобы дали нам чего-нибудь перекусить. Если можно, конечно.

– И попить еще, – добавил Васюта.

– Ага! – усмехнулся дед. – Дай водицы испить, а то так жрать хочется, что аж переночевать негде.

– Примерно так и есть на самом деле, – вступил в разговор и Лом. – Дело-то уже к вечеру, а нам податься некуда. Ну или подскажите, где можно найти ночлег.

– И опустите, пожалуйста, пушку, – попросил Васюта. – Мы ведь теперь безоружные. А то у вас палец дрогнет случайно, и вы кого-нибудь убьете.

– Чего бы ему дрожать-то? – проворчал старик, но «Канду» все-таки опустил. – Ты сам-то из пистолета стрелял когда-нибудь?

– Не приходилось.

– А ежели стрелял бы, то знал, что спусковой крючок чтобы нажать – какое-никакое усилие приложить нужно. Я еще не особо древний, чтобы у меня так пальцы сами по себе дергались.

Казалось бы, мелочь, но оттого, что хозяин дома такой говорливый, на душе у Лома стало еще легче. Реальный отморозок так бы разглагольствовать не стал – в лучшем случае коротко и конкретно послал бы их подальше, а скорее всего просто-напросто пристрелил бы без лишних разговоров.

– Так вы нас впустите? – спросил Капон. – А то мы как-то не по-людски беседуем.

Старик, погладив лысину – а он был лысым, как колено, – скрипуче проговорил:

– Прежде чем в дом пускать и по-людски беседовать, я должен знать, что вы вообще за люди. А я пока вижу только, что вы нездешние, и это уже подозрительно в наших-то краях.

Взломщик оценил наблюдательность мужчины и лишний раз убедился, что врать такому будет только себе во вред. Поэтому поспешил сказать, пока Зан или Васюта не ляпнули чего-нибудь лишнего:

– Да, мы не отсюда. Мы из Романова-на-Мурмане и из Лапландии. Слышали, что у вас тут интересные вещи творятся, вот и решили размяться.

– Так Романов с Лапландией в другой стороне так-то, – снова прищурился дед. – Да и как бы вы оттуда сюда дотопали?

– А мы не всю дорогу топали. Сколько смогли – на поезде проехали. А потом да, пешком. Только ближе к городу, недалеко от фабрики, нас чуть в туман не затянуло, розовый такой, а потом из него что-то вроде больших капель повылазило, вот нам и пришлось от них удирать – аж на сопку залезли. Потому сейчас с нее и идем.

– От «мозгоедов» удрали? – вроде бы искренне удивился старик. – О как! Мало у кого получается, если воды с собой нет.

– У нас была, – быстро вставил Лом, хоть и не понял, при чем тут вода. Зато догадался, что «мозгоеды» – это и есть розовые «капли».

– Ладно, ступайте в избу, – мотнул лысиной мужчина, – интересно стало ваши байки послушать. Только без резких движений, стреляю я метко. Собаку в дровянике привяжите, залает – услышим. И «Никеля́» свои пока не трожьте, я сам подберу.

* * *

В доме у пожилого хозяина тоже царили чистота и порядок. Правда, и вещей тут было не особо много – из мебели лишь стол, деревянная лавка вдоль него и полки возле печи – с немногочисленной посудой и банками-мешочками. Имелась, собственно, и сама русская печь – вполне себе классическая, аккуратно побеленная, с притулившимися возле прикрытого железной заслонкой окна шестка ухватами, садником, кочергой и веником. На низкой полке возле печи стояли чугунки, горшки и кринки. Лому сразу вспомнилась из детства такая же печь у бабушки в Лапландии.

Дверь в еще одну комнату была закрыта, вполне возможно, там хозяин держал и пресловутый пулемет, но не спрашивать же напрямую. Не выпустил по ним очередь из окна – уже хорошо.

Сам же хозяин, вошедший в избу следом за гостями, указал им на лавку:

– Там садитесь. Сейчас чаю налью, самовар не остыл еще, а на ужин будет вам пареная репа, курицу ради вас резать не стану, их у меня всего три да Петька-петух.

– А картошка хотя бы есть? – сглотнул Васюта.

– Картошку тоже не дам, мало ее в тот год уродилось, а молодой еще не наросло.

Чай был травяным – смесь кипрея и брусничных листьев, – но на удивление вкусным, да и к пареной репе Лом с детства привык. А вот Капон с Васютой, вкушая этот популярный издревле русский продукт, поначалу морщились, кривили носы от непривычного запаха, но ничего, голод взял свое, съели в итоге все предложенное подчистую.

Только вот с Заном вышла накладка, едва не обернувшаяся провалом шитой белыми нитками легенды.

– А ты, богатырь, чего не ешь? – обратил хозяин внимание на то, что один из чужаков не прикоснулся ни к чаю, ни к репе. – Вон ты какой здоровенный, я думал, ты вмиг все сметешь да еще попросишь.

– Мне не надо, – брякнул кибер.

– Как это не надо? – вздернул дед седые брови. – Святым духом, что ли, питаешься?

– Он сыт, – поспешно вставил взломщик. – Он зайца съел. Вот прямо сейчас, когда с сопки спускались, подстрелил и слопал. Целиком.

– Что, и с вами не поделился?

– Он его сырым схарчил, костер мы разводить побоялись, чтобы не привлекать внимания. Ну а мы сырое мясо не едим.

– А сам он это сказать не может? – подозрительно прищурился старик. – Что-то он у вас вообще какой-то странный.

– Трудное детство, – вновь поспешил ответить за кибера Лом. – Рос без родителей, голодал, беспризорничал. Он даже читать не умеет, ну и говорить не очень любит.

– На голодающего он не шибко похож. Как два меня в плечах-то.

– У него кость широкая, – вставил слово и Капон. – И это он ведь в детстве голодал, а стал взрослым – отъелся. Ну и накачался. Он у нас железо тягать любит.

– Я не люблю железо! – возмутился было Зан, но Лом так пнул его ногой под лавкой, что кибер тут же исправился: – Я его только есть не люблю, а так это вполне хороший металл.

– Ладно, – мотнул старик лысиной. – Не мое это дело, кто из вас чего любит. Лучше давайте-ка теперь подробно расскажите, что вы в Мончетундровске забыли. То, что вы ради интереса размяться решили, – это вы кому другому рассказывайте. Мой отец в былые годы в полиции служил, я много от него в детстве чего по службе наслышался, да и сам, повзрослев, тут пытался хоть какой-то порядок установить. Так что вешать мне лапшу на уши не советую.

– Давайте для начала познакомимся, – сказал Васюта. – А то мы в самом деле как на допросе.

– Допрос-то как раз с того и начинают, – усмехнулся старик. – Фамилия, имя, прозвище… Ну да ладно, и правда не по-людски мы как-то. Меня Иваном зовут. Хотя все давно Околотом кличут, так что и вы так называйте.

– Почему Околотом? – удивился Васюта.

– Мой отец, Гунтар Силдедзис, из латышей был, он на Север в молодости переехал. А тут как-то к чужеземцам не особо привыкли; ничего плохого, правда, не делали, но над говором его посмеивались. Вот он меня Иваном и назвал, да еще и фамилию мне в метрику записал не Силдедзис, а Околотов.

– Но почему?! Чтобы вы всех… это… колотили?..

– Что еще за дурь? – нахмурился дед. – Скажи еще, чтобы хреном груши околачивал! Просто мой отец служил в Городском полицейском управлении в чине околоточного надзирателя, а службу свою он любил и почитал. Отсюда и Околотов.

– А я – Вася Сидоров, – поспешно, будто извиняясь за оплошность, представился Васюта.

– Давайте будем проще, – сказал вдруг Капон. – Раз уж мы сталкеры, то обойдемся позывными. Ну, то есть прозвищами. Вот вы – Околот, а мы – Лом, Зан, Васюта и Капон, – поочередно указал он на каждого, ткнув себя последним в грудь.

– Погодь, – нахмурился Околот. – Что еще за сталкеры? Сыщики, что ли?

– А об этом сейчас Капон разъяснит, – подмигнул взломщик двойнику: тебе, мол, теперь карты в руки, как и договаривались.

Глава 11

Капон не подвел. Как и договаривались, особой околесицы не нес, но кто такие сталкеры – рассказал вполне доходчиво. Всю терминологию – аномалии, артефакты и прочее – он взял из прочитанных книг и сыгранных игр, но к состряпанной на ходу легенде прилепил довольно аккуратно. Сказал, что к границам Помутнения, которое сталкеры между собой называют Зоной Севера, некоторые смельчаки из Романова-на-Мурмане и окрестных населенных пунктов выбираются не столько чтобы поживиться, а скорее ради азарта, чтобы пощекотать нервы. А сталкеры – это и есть те самые рисковые авантюристы, к которым как раз относятся и они с Васютой – из Лапландии, и Лом с Заном – из Романова-на-Мурмане, которые к ним иногда присоединяются.

– Но по краешку Зоны нам шариться надоело, артефактов там почти нет, – сказал, завершая объяснение, Капон, – вот мы и решили отправиться в самое ее сердце, то есть к вам.

– Понятно, – внимательно выслушав гостя, произнес Околот. – У нас тут артефакты твои называют гостинцами, аномалии – оказиями, а порождения Помутнения, или этой вашей Зоны Севера, по-разному – тварями, мерзотой, утырками…

– Значит, в Мончетундровске тоже есть сталкеры? – не удержался Лом.

Старик негромко, скрипуче рассмеялся.

– А тут только они и есть, получается. Как тут еще прожить, если гостинцы не искать?

– Значит, и вы их тоже ищете? – спросил Васюта.

– Вот что, сталкеры, – погладил лысину Околот. – У нас тут «выкать» не принято. Меня уже корежит от этого. Обращайтесь ко мне по-нормальному.

– Но вы же старше!

– А ты – толще. И что?

– Разве я… – втянул живот Васюта. – Ну ладно, давайте на «ты». Давай то есть. Так ты что, тоже гостинцы ищешь?

– Поначалу искал, но все ж я и правда староват для этого, чего уж. Так что лет пять уже как забросил. Меня, вон, огород кормит, теплица, курочек, опять же, держу. Климат-то у нас, на Севере, после тех катаклизмов в сороковых-пятидесятых поменялся, сами знаете, теплее стало, так что растет все неплохо, мне хватает. Бывает, и людишки из города по старой памяти захаживают, когда рассудить что-то надо. За помощь что-нибудь вкусненькое или полезное оставляют. Но это редко бывает, чаще там проблемы по-другому решают: кто сильней – тот и прав.

– А много вообще людей в городе? – поинтересовался Капон.

– Да кто ж их считал? – пожал старик плечами. – Сотни три, пожалуй, наберется. Может, пять. Вряд ли больше.

– Пятьсот человек?! – воскликнул взломщик. – Но как они выживают? Гостинцы – это же вряд ли еда?

– Понятно, что не еда. Но еду, как и я, тоже многие выращивают. У кого на этом берегу огороды, а кто и прямо в городе картошку с репой сажает. Ну а гостинцы ведь тоже не для интереса ищут – их как раз на продукты и меняют. На оружие и одежду еще, на инструменты и другое полезное.

Все три гостя разом ахнули:

– Меняют?!

А Лом добавил:

– Но с кем же они обмениваются?

– С канталахтинцами, – ответил дед. – Те сюда на дирижабле прилетают. На фабрике одна труба почти целая осталась, вот из нее причальную мачту и устроили. Гостинцы у нас собирают все, но все, понятно, на трубу не полезут – это побоищем кончится, что и бывало поначалу, столько народу полегло… Тогда назначили скупщиков, их около десятка по городу. К ним несут гостинцы и говорят, что надо взамен. Те раз или два в неделю привозят гостинцы на фабрику и передают трубникам, которые держат подъемник. Они и сдают на трубе гостинцы прилетным. Сами канталахтинцы вниз никогда не спускаются, после того как в самом начале двоих из них наши убили, хотели захватить дирижабль.

– Значит, местные сталкеры не особо-то мирные, – хмыкнул Капон.

– А как при такой жизни мирным будешь? – почесал лысину Околот.

– Все мирными и при нормальной жизни не бывают, – философски заметил Лом.

– Это так, – кивнул дед. – Но все же в последние годы у нас почти спокойно. Основных-то беспредельщиков поубивали. А кто в оказиях сгинул или твари прикончили. Но так-то, по-тихому, каждый день, считай, пошаливают. Из таких, кого действительно побаиваются, сталось две-три банды на город. Главная из них, конечно, «ОСА». Что смешное, возглавляют ее три бабы. Вот им на глаза лучше не попадаться.

– Бабы?! – снова ахнули все три гостя разом.

– Ну да. Молодые, красивые девки. Но дерзкие – жуть. Никого и ничего не боятся.

– А «ОСА» почему? – спросил Васюта. – Ужалить могут?

– Так они и жалят. Ну а вообще это по их именам: Олюшка, Светуля и Анюта.

– А почему так по-доброму, если они такие злые?

– А ты попробуй по-другому назови – сразу и называть будет нечем, язык отрежут. Олюшка из них самая умная, читать очень любит. Она за новую книгу себе что-нибудь отрезать готова. Так что если где чтиво найдете – приберегите, может при встрече пригодиться, а то и жизнь спасти. Но лучше с ними все же не встречаться.

* * *

И тут истошно закукарекал где-то под домом петух и залаял в дровянике Медок. Все дружно метнулись к окошку, но Околот схватил первого подвернувшегося – это был Васюта – за шиворот и отдернул его назад, выкрикнув:

– Жить надоело?! Отошли от окна!

Васюта, не устояв на ногах, упал на колени, да так и остался в этом положении, еще и голову пригнул. Лом с Капоном отпрянули по разные стороны окна и вжались спинами в стену. Сам хозяин дома тоже метнулся к стене – туда, где стоял взломщик, и замахал застывшему посреди комнаты Зану:

– А ты чего замер?! Прячься!

– Не вижу смысла, – спокойно произнес кибер. – Это «капли». Они не могут принести физический вред на расстоянии.

– «Капли»?.. – не понял старик, но вспомнил недавний рассказ гостей. – А! «Мозгоеды»!

Отойдя от стены, он выглянул в окно.

– Так… Еще далеко, но скоро подойдут и на мозги начнут капать. Ничего, успею… А вы стойте, не дергайтесь!

– Но там Медок! – шагнул от стены Капон.

– Ему ничего не будет, на животных это не действует. Не дергайтесь, я сказал!

Околот направился к двери в другую комнату, скрылся за ней, а примерно через полминуты за окном бахнуло.

– Граната… – пробормотал Капон. – РГД-5 вроде или что-то типа того.

– Откуда у «капель» гранаты? – заморгал до сих пор стоявший на коленях Васюта.

Ответа у «братьев» не было, да они все равно бы не успели ответить, потому что вернулся из второй комнаты Околот. Он прижимал к груди, словно охапку дров, три автомата. Точнее, нечто похожее на них, но явно самодельное, грубо обработанное. У каждого – короткий ствол, к широкой ствольной коробке приделано с обеих сторон по рычагу, под самой коробкой прикреплено по длинному пузатому цилиндру, от которых отходит по две рукояти и болтается по тонкому шлангу почти в аршин каждый, прикладов нет вовсе… Какое-то недоразумение, а не оружие!

– Это еще что такое? – невольно вырвалось у Лома.

– Водометы, – ответил Околот. – Два вам, один мне.

– Перед смертью детство вспомним? – нахмурился Капон. – Водичкой друг в дружку побрызгаемся?

– Что, «мозгоеды» до твоей головы уже добрались? – насупился дед. – Первых я своей закладкой обрызгал, но сзади еще могут быть. Так что хватайте водометы – и во двор! По углам дома бочки дождевые стоят, заправлять оттуда. Шланг в бочку – и правым рычагом накачиваем воду. Сейчас они уже заправлены, струй на восемь, а то и десять хватит. Воздух для выстрела качать левым рычагом – сильно и резко на себя, затем назад. Поняли?

– Но за… – начал было Васюта, но тут взломщик вспомнил, как Околот спрашивал, была ли у них вода, когда убегали от «мозгоедов». Значит, они боятся воды!

И он первым схватил из рук старика водомет. До Капона, похоже, тоже стало что-то доходить, и он неуверенно протянул руку к «детскому» оружию. Но его опередил Зан.

– Я быстрее перезаряжу и точнее рассчитаю траекторию полива, – пояснил кибер и взял второй водомет.

– А ты лучше собакой займись, – бросил Капону Околот. – Заведи ее в дом и будь рядом, смотри, чтобы никуда не лезла!

– Ты же говорил, что на животных не действует, – проговорил поднявшийся с колен Васюта.

– А чтобы под ногами не путалась, – сказал старик. – Одна бочка стоит как раз у дровяника. И ты тоже в избе оставайся.

– Чтобы и я под ногами не путался? – с откровенной обидой произнес Васюта.

– Да, – коротко ответил Околот.

* * *

Во дворе «капель» не было. Капон быстро отвязал растерянно поскуливающего Медка и вернулся в дом. Лом принялся озираться вокруг, но «розовых пузырей» нигде не обнаружил.

– Откуда они двигались? – спросил он старика.

– Откуда и вы, – буркнул тот, продолжая вглядываться в сторону сопки. – По вашему следу небось и шли.

Взломщик тоже посмотрел в ту сторону и увидел, что саженях в двадцати, как раз где они проходили, в одном месте разворочена земля.

– Это там была граната? – изумленно уставился он на Околота. – А если бы мы подорвались?

– Не подорвались бы, – без особой уверенности сказал старик. – Я их дистанционно подрываю, у меня прямо в дом нити протянуты.

– Их?.. – инстинктивно глянул под ноги Лом.

– С трех сторон, куда окна выходят, вырыто по яме. Местность болотистая, так что они быстро водой наполняются. Сверху накрываю ветками, дерном, мхом, чтобы не видно, ну и по гранатке в каждую с разогнутыми усиками, чтоб кольцо легче выдернуть. Когда «мозгоеды» наведываются – дергаю ниточку. Ох, и знатно же их обрызгивает!

– Если бы кто из нас в такую ямку ступил, остальных бы тоже знатно обрызгало, – проворчал взломщик. – И не только водичкой. Веришь?

– Хорош канючить, – заметно напрягся Околот. – Вон, новая партия вылезла. Приготовьтесь. Станьте ближе к бочкам, я по центру. И близко их к себе не пускайте, а то мозги потекут, и вы сами к ним обниматься полезете. Ну да и так знаете уже.

Теперь и Лом увидел «капли». Большие розовые пузыри, так похожие на мыльные, выплывали из-за кустов и уверенно направлялись в их сторону. Два, три, пять, восемь, десять, пятнадцать, двадцать… Взломщик сбился со счета, когда число «мозгоедов» перевалило за три десятка, – кружась и переплетаясь, они казались издали сплошной розовой пеной. К счастью, больше их теперь не становилось, но хватало и этого. Не менее десяти штук на каждого из них – воды на всех сразу точно не хватит, а пока этот водомет зарядишь…

И тогда вперед вышел Зан.

– Я пойду им навстречу, – категоричным тоном заявил он. – Когда приблизятся, начну поливать их водой. Те, что останутся, подберутся ко мне и, возможно, набросятся. Тогда подступайте к ним с двух сторон и поливайте.

– Но они выедят тебе мозги! – воскликнул Околот. – Ты после этого станешь овощем, если вообще выживешь!

– У меня нет мозгов, – спокойно ответил кибер. – Я на полчаса отключу интеллектуальные блоки, когда в водомете кончится вода или когда почувствую неотвратимое воздействие на сознание. Желательно, чтобы вы за полчаса с ними справились.

– Это как так «нет мозгов»?.. – оторопел старик. – И что еще за блоки?

– Нет времени для объяснений, – сказал Зан. – «Капли» уже близко. Я выдвигаюсь.

И он твердым уверенным шагом двинул вперед. Околот перевел недоуменный взгляд на Лома.

– Потом объясним, – выдохнул тот. – Если еще будет чем думать.

Между тем кибер отошел от них шагов на двадцать и, дождавшись, когда к нему примерно на столько же приблизятся «мозгоеды», выпустил на них длинную струю. Он водил стволом из стороны в сторону, чтобы зацепить как можно больше розовых созданий. При попадании на них воды «капли» начинали раздуваться, а потом быстро лопались, почти как настоящие мыльные пузырики, с той лишь разницей, что внутри у них был не воздух, а тот самый розовый туман, который их и породил и который развеивался теперь в воздухе, подобно озаренному закатными лучами солнца дыму.

Но вот Зан перестал стрелять – то ли закончилась вода, то ли он отключил блоки. И оставшиеся «пузыри» – а их еще было не меньше полутора десятков – начали стягивать вокруг жертвы розовое кольцо.

– Идем! – мотнул Околот головой и направился к туманным порождениям.

– Ага, – сглотнул взломщик и заставил себя оторвать от земли подошвы.

– Я слева, ты справа! – скомандовал дед.

– Слушаюсь, – машинально ответил Лом.

А потом они начали выпускать по «мозгоедам» струи воды. Но чем ближе к ним подбирался взломщик, тем отчетливей в голове стало звучать знакомое: «Иди к нам! Мы тебя любим!»

– Я вас тоже люблю… – чувствуя, как глаза застилает слезами умиления, прошептал взломщик, отдав себе перед этим мысленный приказ: ни в коем случае не переставать давить на спусковой крючок, потому что это очень-очень нужно милым, славным пузыречкам.

А те уже буквально вопили в его мозгу: «Перестань! Просто иди к нам! Не лей на нас воду! Не надо этого делать!»

– Надо-надо, мои хорошие, – продолжать поливать их тугой струей взломщик. – Мне для вас ничего не жалко!

Глава 12

Уже минут через пять с «мозгоедами» было покончено, розовый дымок быстро таял в бледно-голубом северном небе. Кибер уцелел. Как и сказал, он отключил на полчаса интеллектуальные блоки, когда почувствовал воздействие на них «капель». А пока это время еще не истекло, Лом и Околот стояли, утирая пот, возле неподвижно лежащего на земле Зана и внимательно его разглядывали – взломщик с опаской, что напарник не очнется; старик – с нескрываемым любопытством и в то же время с явной досадой.

– Я должен был сам догадаться, – наконец сказал он. – Ничего не ел, мало говорил, а если и говорил, то не особо-то по-людски, против окна стоял без страха, когда еще неясно было, кто там. Да и вообще слишком спокойный для попавшего в незнакомое и опасное место. Огромный опять же… Мой папа Гунтар сразу бы его вычислил, а вот мной был бы недоволен.

– Как ты мог догадаться? – посмотрел на него Лом. – Ты вообще раньше киберов видел?

– Не видел, но слыхал о них. Особенно в детстве, когда еще много было тех, кто видел. Да и сам отец рассказывал. Говорил, что перед войной у его начальства даже была мысль снабдить наше полицейское управление парочкой подобных сотрудников. Многие его коллеги были против – боялись, что им тогда работы не достанется.

– Все равно тебе трудно было догадаться, – мотнул головой взломщик. – Даже я не сразу понял, когда… ну, когда впервые его увидел.

– Зато теперь мне очень просто догадаться, – прищурился Околот, – что вы травили мне байки о том, кто такие и зачем вы тут. Сталкеры-свалкеры – это вы хорошо придумали, но кибер с такой легендой не стыкуется, он бы в Помутнение, чтоб пощекотать нервы, не полез за неимением таковых. Так что давай выкладывай как есть, или ступайте отсюда подобру-поздорову.

– Могу сказать только о себе, – процедил Лом. – И это тебе, как любителю правопорядка, вряд ли понравится. Я – взломщик. Веришь? В основном работаю по электронным средствам защиты.

– И что же ты в Мончетундровске взламывать собрался? – холодно посмотрел на него дед. – Тоже так себе легенда. Даю еще одну попытку.

– Но я правду сказал! Я действительно взломщик, и я действительно из Романова-на-Мурмане. И Зан тоже оттуда, в этом мы тебе не соврали.

– А в чем соврали? Кроме того, что вы не все люди?

– Я работал на губернский секретный отдел, – поднялся вдруг на ноги кибер. – Моим заданием было доставить в ваш район Лома, чтобы он разблокировал запоры на одном из объектов. Этот объект расположен не в городе и ничем ему более не угрожает.

– А угрожал? – одарил его Околот весьма неприветливым взглядом.

– Возможно. Когда-то в прошлом. Точных данных у меня по этому поводу нет.

– Мне подробностей и не нужно, не собираюсь лезть в дела содовцев. А те двое кто? Капон – брат Лома, это понятно. Тоже взломщик? А Васюта? Только не надо говорить, что это содовец, он с ними и рядом не валялся.

– Капон с Васютой как раз и были на том объекте, – сказал Лом. – А без подробностей давай и правда обойдемся. Но я могу дать тебе честное слово, что против Мончетундровска и его жителей мы ничего плохого не замышляли. И хорошего тоже. Вообще ничего.

– Честное слово вора? – усмехнулся старик. – Ну, допустим. Говорят, раньше у настоящих воров оно было твердым. Тогда скажи, зачем вы поперлись из своего объекта в Мончетундровск, если ничего не замышляли?

– Нам нужен аккумулятор, – сказал Зан. – Мощный. Ты знаешь, где взять?

* * *

Разговор продолжили уже в доме, Лом решил, что в нем должны принять участие все. Капон поначалу был не особо доволен, когда узнал, что их легенда накрылась медным тазом, но немного успокоился, поняв, что «братец» не собирается выкладывать Околоту абсолютно все – был очень большой риск, что старик не поверит в существование альтернативного мира, и хорошо, если это кончится лишь тем, что прогонит их восвояси на ночь глядя. Хоть летом солнце в этих краях и не садится, только сон это все равно не заменит, а спать под открытым небом в Помутнении – это та же русская рулетка, только не с одним патроном в барабане, а с одной пустой каморой, да и то неизвестно, пустая она или нет.

Впрочем, хозяин дома, почему-то сразу поверив, что в этом деле замешан СОД, в подробности и сам не полез. Даже не спросил, зачем гостям понадобился аккумулятор. Лишь усмехнулся с сарказмом:

– А чего не сразу электростанцию? Может, кто построил для вас.

– Это маловероятно, – вполне серьезно ответил Зан. – Крупных рек поблизости нет, дыма от работы топливной станции я тоже не видел.

Васюта при этих словах оживился.

– Так в Полярных Зорях есть ат… – начал он, но Капон так сильно пнул ему под столом по ноге, что приятель закончил фразу громким шипением.

– Что еще за зори такие? – насупился Околот. – Чего в них есть?

– Он имеет в виду полярное сияние, – нашелся Капон. – Наверное, Васюта из него решил добывать электричество.

– Ну да, – все еще кривясь от боли, сказал тот. – Оно же светится. Только летом его не видно, светло очень.

– Воспользоваться полярными сияниями для получения электроэнергии невозможно даже теоретически, – заявил кибер. – А любая электростанция, даже если бы она здесь имелась, нам не подходит, поскольку она стационарна и крупногабаритна в отличие от аккумулятора.

– Будем шутки шутить или серьезно беседовать? – продолжил хмуриться дед. – Если серьезно, то никаких аккумуляторов в городе нет. То бишь валяются где-то, конечно, да и в машинах заброшенных остались, но все они разряженные и такие старые, что это уже не аккумуляторы, а хлам.

– А почему машины забросили? – спросил Васюта.

– Так нефтяной скважины тут тоже поблизости нет, а тот бензин и соляру, что оставались на заправках, еще в первый год высосали. Так что живем теперь опять при лучинах, как в древнюю пору. Говорят, дизтопливо оставалось на фабрике в энергоцехе, но туда смельчаков сунуться мало. Да и нужды уже особой в этом топливе нет.

– А что такого страшного на фабрике? – поинтересовался Лом. – «Розовый туман» с «мозгоедами»?

– Мы называем тот туман «киселем». Но он не так страшен, его издали видно. Против «мозгоедов» можно водой запастись. Но на фабрике и других оказий хватает, да и сама она уже опасной стала от старости – того и гляди провалишься сквозь ржавые настилы или пришибет рухнувшей конструкцией. Но страшнее всего не это даже, а «черные металлурги», которые на фабрике обитают…

– Кто?.. – захихикал Васюта. – Это такой местный фольклор, да? У кого-то «черные альпинисты», у кого-то «пилоты» и «подводники», а тут – «черные металлурги»? Прикольно.

– Вот когда жрать тебя живьем начнут да мозги из черепушки высасывать, тогда и будет прикольно! – рыкнул на него Околот. – Опять пошутить захотелось? Сразу видно, не бывал ты в Помутнении.

– Это у него защитная реакция такая, от страха, – заступился за приятеля Капон. – В мозгах помутнение. – И снова пнул под столом Васюту.

– Ну и шутите, коли хотите, – всерьез, похоже, обиделся старик. – А я спать пошел. Кровать у меня только одна, так что если на ночь тут решите остаться, то спите здесь на полу, дам вам полушубок с ватником, постелете. И собаку в дровяник отведите.

– Пусть тут останется! – воскликнул Капон. – Вдруг ночью опять кто нагрянет…

– Вот и даст нам знать, если нагрянут, в прошлый раз-то залаяла.

– А как ты тут один с этим справляешься? – пришла Лому в голову внезапная мысль. – Собаки у тебя нет, а спать ведь все равно надо…

– У меня Петька есть. Он любую нечисть издали чует, ни разу еще не подвел. Так что все, собаку во двор – и спать. Или идите куда хотите, устал я уже от вас.

* * *

Разумеется, никуда они не пошли. Кибер неподвижно замер возле стены, отключив, видимо, для экономии энергии ненужные сейчас блоки, остальные улеглись на расстеленную по полу зимнюю одежку хозяина. И какими бы они ни были уставшими после столь трудного дня, от переполнявших каждого невероятных, шокирующих впечатлений заснуть сразу никому не удалось. Дождавшись, когда из-за дверей соседней комнаты послышался храп, Лом шепнул:

– Что будем делать, господа?

– Предлагаешь в картишки перекинуться? – хмыкнул в ответ двойник.

– Я не про данный момент, а вообще.

– Нам необходим аккумулятор, – подал от стены негромкий голос кибер.

– Ты ведь слышал, их здесь нет. Даже если бы нашли парочку годных, они все равно разряжены.

– Парочки нам бы все равно не хватило. К тому же для открытия устройств перехода мощности автомобильных аккумуляторов недостаточно.

– А какие еще, если не автомобильные? – поинтересовался Капон.

– Например, те, что используются в судоходстве.

– В Мончетундровске нет и быть не могло судоходства, – заметил Лом. – Или я чего-то не знаю и твои содовцы прокопали от Имандры канал до моря?

– Содовцы не мои, и они ничего не копали. Но судоходство помимо Романова-на-Мурмане, куда мы вернуться не можем, было еще и в Канталахти.

– А оттуда прилетают дирижабли! – ахнул Васюта.

– Погоди… – стал лихорадочно соображать взломщик. – Ты хочешь сказать, что мы можем заняться поиском и сбором гостинцев, а потом в обмен на них заказать скупщикам аккумулятор?

– Этот вариант, – сказал Зан, – на данный момент кажется мне единственно приемлемым.

– Лично я, – пробормотал Капон, – не стал бы связываться со скупщиками. Мы и так вызовем у местных подозрение, а когда затребуем корабельный аккумулятор, нас вообще заподозрят хрен знает в чем. Надо обращаться напрямую к летунам из Кандалакши.

– Откуда? – переспросил Лом.

– Ну, ваша Канталахти у нас так называется, не суть, – отмахнулся тот. – Но ты согласен, что я прав?

– Подумаем еще. Это в любом случае уже следующее действие. Для начала нужно собрать хоть сколько-то артефактов – не с пустыми же руками идти хоть к тем, хоть к другим.

– Для начала нам нужно придумать, где мы будем жить, – зевнул Васюта.

– Давайте для начала просто поспим, – зевнул в ответ и Капон.

Зевание – дело заразное, раззевался и Лом. А потом и сам не заметил, как провалился в сонное небытие.

* * *

С утра Околот был не особо разговорчивым. Но травяным чаем гостей напоил и выдал каждому по холодной пареной репке – кроме Зана, конечно же. «Братья» и Васюта съели угощение куда с большей охотой, чем вчера, а потом взломщик сказал хозяину:

– Спасибо тебе, Околот, что принял, и прости нас за обман. Думали, так будет лучше. Зла мы тебе точно не желали. А теперь мы пойдем, не хотим тебя больше беспокоить.

– И куда пойдете? – обвел их старик угрюмым взглядом. – Если это, конечно, не секретные сведения.

– Для начала жилье бы найти, а потом… Потом гостинцы искать, что еще остается.

– В Мончетундровске свободного жилья много, – пробурчал Околот, – но там селиться не советую, к незнакомцам вряд ли радостно отнесутся. На этом берегу есть заброшенные избы, одна как раз неподалеку. Здесь и людей меньше, и обзор лучше. Но это вам решать.

– А где артефакты лучше искать? – спросил Васюта. – Ну, то есть гостинцы эти?

– Если бы точно знать, где их искать, так все бы тут куркулями уже были. Но ближе всего, сразу как Мончегубу пройти по дамбе, на том берегу стоит старый лицей. Выглядит целым, туда не особо любят ходить, потому что там оказии непредсказуемые – то в одном, то в другом месте появляются, заранее не подготовишься, и почти все серьезные – или убивают, или калечат. Народу поначалу немало в лицее том сгинуло. Зато и гостинцы там бывают – и тоже как повезет: то ничего, а то сразу много, то одни пустышки бесполезные, а то и очень даже стоящие. Если хотите, можете рискнуть.

– Да какие артефакты могут быть в лицее? – дернул плечами Васюта и хихикнул: – Знаний бы не нахвататься!

– Ага, и прямо в мозг, – неодобрительно глянул на него Капон.

– Гостинцы там чаще всего находили неприметные с виду – то на кирпич похожи, то на брусок, то на коробку. Их «кирпичами» и называют. Почему-то только в зданиях такие вот, с прямыми углами да гранями встречаются. В общем, увидите там что-нибудь такой формы…

– Параллелепипед, – подсказал Васюта.

– Вот-вот, – кивнул старик. – Увидите – проверяйте. Они обычно или легче, или тяжелей того, чем кажутся. Ну и вообще, когда возьмешь его, так и поймешь сразу, словами это не объяснить. И не бойтесь, они безопасные для людей.

– А что, бывают опасные? – спросил Капон.

– Смертельно опасных вроде никто не находил. Но есть такие, от которых костенеешь на минуту-другую, если голой рукой взять, есть которые обжигают, будто крапивой, потом полдня чешешься, но это так, цветочки. А вот есть один гостинец, который как раз на цветок и похож с виду – на бутон черного тюльпана. «Незряш» – так его называют.

– Потому что незряшный? – заинтересовался Васюта. – Ну, то есть полезный очень?

– Главная от него польза, что он один из самых дорогих. А «незряш» – потому что внутри этого бутона есть бусина, вроде жемчужины. И если до нее голой рукой или вообще непокрытой кожей коснешься – станешь на час, а то и больше, невидимым.

– Ух ты! Так это же круто! С детства завидовал человеку-невидимке! Да и сейчас я был бы не против хоть на часок стать невидимым!

– Стать-то ты станешь, да только и сам ничего видеть не будешь, ослепнешь на этот час, станешь незрячим, оттого и «незряш». Так что с ним нужно быть аккуратней. Ну а так, что увидите необычное – проверяйте. Но кроме «кирпичей», обычно и так сразу понятно – это они.

– А пустышки какие с виду? – спросил Капон.

– Разные бывают. Но когда найдешь, тоже сразу догадаешься, что гостинец пустой, не ошибешься. А вообще про все гостинцы мне не рассказать, я их все и не знаю, да и новые частенько появляются.

– Что ж, спасибо за советы, – кивнув Околоту, поднялся из-за стола Лом.

Встали и остальные. Околот отмахнулся:

– Да какие советы! Может статься, на смерть вас туда отправил. Только если без опыта наобум бродить станете, то еще скорее в беду попадете – или в оказию вляпаетесь, или на тварей наткнетесь, а то и на банду из местных. Но опять же вам решать. Хорошо хоть у вас оружие есть.

– Толку-то, – поморщился Лом. – И патронов мало, и от тех же «мозгоедов» не спасут.

– Патроны можно на гостинцы менять. Правда, их еще собрать нужно. А «мозгоеды»… Ладно, дам вам один водомет. Но с возвратом!

– У тебя же их три, – не удержался Васюта. – Куда тебе столько?

– А ты чужое не считай, – нахмурился старик. Но все-таки объяснил: – У меня окошек в доме сколько? Три. Вот и водомета тоже три, на каждое окно. Где я в избе их водой заправлять стану, если «мозгоеды» вплотную подползут? Вот я три заправленных и держу всегда наготове.

– Ты еще говорил, что тут поблизости пустые дома есть, – напомнил Капон.

– Имеются, – кивнул Околот. – Покажу, если желаете.

– Конечно, желаем, – глянув на своих и не дождавшись возражений, сказал взломщик.

– Тогда идемте.

Глава 13

Дом, который показал Околот, был, конечно, далеко не хоромами – покосившийся, заросший снаружи высоченной, по пояс, крапивой. Повезло, что два из трех окон оказались на удивление целыми, лишь одно было заколочено почерневшей от времени фанерой. Внутри было грязно и пыльно, все углы заросли паутиной. И – да, он был совершенно пустым, все из него давно вынесли, не только мебель, но и кухонную утварь. Правда, стояла в сенцах железная и даже не сильно ржавая бочка. Пустая, конечно, но все-таки емкость. А еще оказалась целой печь, хотя проку в ней Лом не увидел: в чем готовить-то, да и что?

Околот словно услышал его мысли:

– Один чугунок я вам дам, ухват тоже. Разживетесь своими – вернете.

– Добрый ты человек, – улыбнулся взломщик. – И водомет, и это все – чужим-то людям…

– Я не добрый, я практичный, – прищурился старик. – С чужими людьми надо стараться ладить, особенно с такими непонятными, как вы. Ведь тут как: я вам ничего не дам, а вам оно – ох как нужно! И вы знаете, что оно у меня имеется. Вполне может статься, что захотите это у меня отнять силой. И останусь я тогда вовсе ни с чем, если вообще сам уцелею.

– Мы не такие! – гордо вскинул голову Васюта. – У нас совесть имеется.

– Люди все одинаковые. Все хотят есть, пить и жить. Ну и много чего другого еще. И ради собственного выживания человек может пойти на все. Особенно в наших краях, где о совести мало кто помнит, да и сама жизнь человеческая мало чего стоит. Ну да поживете тут, сами узнаете.

– Мы тут не собираемся надолго задерживаться, – буркнул Капон.

– Так и недолго если – кушать-то живот потребует. И желательно горяченького. Так что чугунок мой пригодится.

– Варить-то в нем все равно нечего, – вздохнул Васюта.

– Нечего, нечего!.. – проворчал старик. – Ладно, дам вам на пару дней репы и картохи немного. Но только на пару, потом сами добывайте, гостинцы на еду выменивайте. Можете и на охоту сходить, зайцы в лесу и правда встречаются, даже медведи и лоси захаживают, ну это уж как повезет, Помутнения звери боятся. Можете силки на птиц поставить, если умеете, но тех тоже не особо теперь много. Можете рыбу в озере ловить, вот ее хватает, ей Помутнение не страшно почему-то. Только снастями вам надо самим как-то разжиться – у меня лишних нет.

– На охоту, пожалуй, ходить придется, – вздохнул Капон. – Ладно мы, а Медок репе вряд ли обрадуется.

– А чем я его вчера кормил, по-твоему? – усмехнулся дед. – Репу и дал. Ничего, не побрезговал – все схарчил.

– Нам еще и спать тут не на чем, – вспомнил Васюта. – Может, дадите вашими зимними вещами попользоваться?

– А вот это уж нет, – категорично мотнул головой Околот. – Или зайдет кто, украдет, или сами дом спалите, а в чем я зимой ходить стану? Чай, у нас тут не Африка. А сейчас как раз лето, так что веток наломаете, травы нарвете – вот и будет вам подстилка.

– О! А там что? – показал Васюта на нишу в стене над печкой.

– Это полати, – усмехнулся дед. – Что, не видывал такого? Вот и там тоже кто-то один спать может.

– Надо глянуть, – заинтересовался Капон. – Вдруг там прежние хозяева что-нибудь оставили…

Он залез на печь, заглянул на полати, провел там рукой, расчихался от поднятой пыли и достал оттуда похожее на дубинку большое полено.

– Видимо, держали для защиты от непрошеных гостей, – прокомментировал находку Лом. А Васюта вдруг захихикал.

– Ты чего? – недоуменно глянули на него «братья». Околот тоже вздернул брови.

– Да я это… садюшку одну по этому случаю вспомнил, – засмущался, посмотрев на старика, Васюта.

– Что еще за садюшка? Чего-то сажать удумал? – спросил тот. – Не успеет уже ничего вырасти, раньше надо было.

– Не, это стихи такие… – пробормотал Васюта. – С юмором типа. С черным. И вот как раз под этот случай есть. Если чуть-чуть подправить… – Набравшись решимости, он глубоко вздохнул и выдал:

– Поэт нам тоже не особенно нужен, – красноречиво помахал дубинкой слезший с печки Капон.

– Я слишком костлявый! – воскликнул Васюта.

– Ты себе льстишь.

* * *

За едой и чугунком решили зайти к старику вечером – сейчас всем не терпелось отправиться на поиски артефактов, ведь без них было не только не добыть аккумулятор, но и вообще в данных обстоятельствах не прожить. Битву с крапивой и уборку в доме тоже отложили на потом.

Уже когда тронулись в путь, повернувший к своей избе Околот остановился и крикнул в спину уходящим:

– Стойте-ка! Еще что скажу… – И когда четверка новоявленных сталкеров, не считая собаки, развернулась к нему, продолжил: – В самом городе, на улицах и меж домами, оказий нет, разве что в некоторых зданиях и лесополосах. А вокруг него – можно запросто нарваться. Так что легких путей опасайтесь, оказии зачастую ими и кажутся. Вот и теперь, когда по дамбе пойдете, там, примерно посередке, одна такая может встретиться.

– На что хоть похожа? – спросил Лом.

– А по-разному представляется, точно не угадать. То дорожкой более ровной, то травкой мягонькой. Так что будьте всегда наготове.

– Мы камешки перед собой будем кидать, – сказал Васюта.

– Это не всегда спасает, – помотал головой старик. – Много таких оказий, что только на живое действуют. Так что лучше собаку вперед пустите.

Медок словно понял сказанное и коротко гавкнул: понятно, мол, что я впереди побегу. Но Капон нахмурился:

– Мой пес – это мой друг, а не камешек.

– Ну, тогда выбери, кого меньше жалко, – невесело усмехнулся Околот. – Хорошо бы кибера вашего, но он как раз неживой, на него тоже не всякая оказия сработает.

– Ладно, разберемся, – проворчал Капон, а Лом добавил:

– Спасибо, Околот. Будем осторожными.

* * *

Насыпная дамба отделяла озеро Имандра от заболоченного слева участка с небольшим леском на берегу озера Нюдъявр, соединявшегося с Мончегубой неширокой речкой Нюдуай, для которой под насыпью были сделаны бетонные протоки. Впрочем, никто из четверки, кроме, возможно, Капона да еще Зана, в память которого наверняка были загружены все нужные карты, этих названий не знал. Для них было главным, что пересечь эти водные преграды благодаря дамбе можно без проблем, не только без риска нечаянно искупаться, но даже не замочив ног.

Водомет они с собой, конечно, взяли, его нес за плечами Капон, но Лом подумал, что в город, окруженный почти со всех сторон водой, «мозгоеды» вряд ли часто суются. Но береженого, как говорится, бог бережет, тем более что, не считая миноискателя, с которым Капон не расставался, он все равно был безоружен. Правда, совсем безоружным оставался Васюта, но он самоуверенно заявил, что добудет себе оружие в бою, на что Лом мысленно и весьма нецензурно выругался: им еще только боев не хватало! А ведь теперь между ними и населенным наверняка не особо дружелюбными людьми Мончетундровском была только дамба.

Еще на подходе к ней вперед вырвался Медок, но Капон строго его окликнул и снова прицепил к ошейнику поводок. Также все снова набрали камешков и двинулись дальше, бросая их перед собой. А когда наконец вышли на дамбу, Васюта, разглядывая здания Мончетундровска, расположившиеся вдоль Мончегубы, грустно вздохнул:

– Совсем все другое, не как у нас в Мончегорске… Видишь, Андрюха? У нас улица Бредова вдоль берега тянется, а тут все дома поперек. И трехэтажных больше, а не пятиэтажек, как у нас.

– Зато не наши хрущевки – смотри, какие добротные, наверное, еще довоенные.

– Тут все довоенное, – заметил кибер. – В войну и после нее здесь только ломали, а не строили.

– А вот это, наверное, и есть лицей, – показал взломщик на хорошо сохранившееся, выкрашенное когда-то в светло-розовый цвет, а теперь в основном грязно-бурое четырехэтажное здание с высокими, поблескивающими редкими остатками стекол окнами. Оно тоже стояло торцом к озеру, почти на самом берегу, саженях в ста правее дамбы. Слева от него отходили две одноэтажные пристройки с окнами еще больше, чем у основного здания. На них Лом показал тоже: – А это, скорее всего, гимнастический зал и столовая.

– Надо же, – хмыкнул Капон. – А у нас в Мончегорске как раз на этом месте гимназия. Я в ней когда-то и учился.

– И я тоже, – закивал Васюта и хихикнул: – Здесь, наверное, и правда аномалия знаний, одна для всех миров.

– Давайте потом будем шутить, когда домой вернемся, – нахмурился Лом. – Сейчас о другом думать надо.

– Сейчас в первую очередь нужно под ноги смотреть, – сказал Капон. – Ну и вперед тоже. Странно, что нам еще не попался никто из местных.

– В непосредственной близости людей не замечено, – подтвердил Зан. – Но в полуверсте впереди я видел между домами две фигуры. Сейчас они уже скрылись.

– Заметили нас? – насторожился взломщик.

– Не думаю. Обычное передвижение внутри города.

– Все равно лучше дамбу пройти побыстрей, на ней мы очень хорошо заметны.

После этого прошли меньше ста саженей, как Васюта, вытянув вперед руку, воскликнул:

– А сейчас побыстрей и получится! Смотрите, справа от дамбы отходит узкая насыпь как раз прямо к лицею!

И пока остальные, остановившись, удивленно разглядывали этот не замеченный прежде песчаный вал, Васюта бодрым шагом двинул к нему, от радости забыв даже бросать перед собой камни.

– Странно, – глухо произнес кибер. – Я почему-то не зафиксировал этот путь ранее. Вероятно, отвлекся на местных жителей.

– Путь? – повторил за ним Лом. – А это не тот самый «легкий путь», о котором говорил Околот? Не оказия? Как раз примерно посередине дамбы…

– Васюта, чтоб тебя! – заорал Капон и рванул вслед за приятелем. – Стой, чудик! В аномалию вляпаешься!

Но Васюта, видимо, не расслышал, что ему крикнул приятель, потому что шага не сбавил и вскоре уже ступил на отходящую вправо от дамбы насыпь. У Лома, бегущего следом за двойником, перехватило дыхание, но нет, с Васютой ничего не случилось, он продолжал как ни в чем не бывало шагать по пересекающему водный поток насыпному отростку. Мелькнула даже мысль, что, может, это никакая не оказия, а дело человеческих рук, но не отставший от них кибер хладнокровно сообщил:

– Я просканировал память: еще две минуты назад этой насыпи не было. Это безусловно оказия.

Капон подбежал к началу псевдонасыпи первым. И замер, не решаясь ступить на уходящий в воду песчаный вал. Лом и Зан остановились с ним рядом.

– Васюта! – приложив ко рту рупором ладони, снова закричал Капон. – Давай назад, это ловушка!

Однако его приятель даже не обернулся.

– Оказия создала вокруг себя звуконепроницаемый барьер, – сказал кибер.

– Да екарный же бабай! – выругался Капон и отцепил поводок от ошейника пса. – Медок, вперед! За ним! – ткнул он вперед пальцем. – Гони его назад!

Медок дважды гавкнул и помчался по ложной насыпи вслед за Васютой.

– Надо было Зану пойти! – только теперь спохватился взломщик.

– Не доверяю я вашей электронике, – процедил сквозь зубы Капон. – Его замкнет в аномалии, и он Васюту не спасать, а убивать примется.

– Необоснованные домыслы, – выдал кибер. – Электроника Российской империи считалась самой лучшей в мире. Практически безотказной.

– Ага, то-то я смотрю…

Договорить он не успел. Насыпь заморгала вдруг, как изображение на забарахлившем мониторе, и тут же исчезла, будто ее и не было. Васюта, находившийся в тот момент как раз над течением впадавшей в Мончегубу реки, рухнул в воду, и его понесло в озеро. Медок же упал не так далеко от берега, но вместо того, чтобы вернуться к хозяину, поплыл наперерез не очень, к счастью, быстро удаляющемуся Васюте. Который, отойдя от короткого шока, завопил во все горло:

– А-а! Спасите! Я плохо умею плавать!

– Не ори! – выкрикнул Капон. – Береги силы! Сейчас!..

Он снял с плеч водомет, опустил его на землю вместе с миноискателем и принялся лихорадочно стягивать сапоги.

– Да куда ты? – попытался остановить его Лом. – Сейчас-то оказии нет, пусть Зан сплавает. Сплаваешь, Зан? – повернулся он к киберу.

– Я физически не способен к плаванию. Я тяжелее воды, – не сдвинулся тот с места.

– А я, блин, легче! – разулся наконец Капон, скинул еще и куртку и зашагал к воде. – Ты самая бесполезная электроника в мире.

– Погоди, Капон! – крикнул ему в спину взломщик и ткнул пальцем в сторону озера. – Там и без тебя справляются.

Медок и правда доплыл уже до Васюты, схватил его зубами за воротник и потащил к берегу. Непутевый «утопленник» умудрился совладать с паникой и не мешал собственному спасению – лежал на спине и не дергался. А может, просто впал в ступор от страха или вовсе потерял сознание.

Капон, тоже теперь без паники, снял штаны и зашел по пояс в озеро, чтобы помочь четвероногому другу вытащить на берег Васюту. Тот и правда был без чувств, но, к счастью, не оттого, что захлебнулся, – вскоре он выкашлял ту воду, что все же успел вдохнуть, и открыл глаза:

– Я жив?..

– Нет, ты в раю для дебилов, – проворчал Капон, но все же не сумел сдержать вздоха облегчения.

– А разве вы дебилы? – приподнявшись на локте, обвел Васюта своих товарищей взглядом.

– Значит, с тем, что ты дебил, не споришь, и это правильно. Ты на кой хрен в аномалию полез?!

– Я не знал, что это аномалия…

– Ну да, тебе же нечем знать. Вас с этим электронным олухом будто на одном станке клепали.

– Околот ведь предупреждал, – встрял в «дружескую беседу» Лом, – что нужно опасаться легких путей.

– Я думал, это он образно… – Васюта снова закашлялся.

– Он что, похож на поэта?! – вновь взбеленился Капон. – Надо было тебя в доме оставить уборкой заниматься. Может, ты хотя бы там не напортачил! Хотя тоже мог бы себе веником глаза выколоть…

– Ладно, не прессуй его очень-то, – пожалел Васюту взломщик. – Он все понял. На своих ошибках учатся.

– А если он сам и есть ошибка, тогда как быть?

– Кстати, о поэтах и ошибках, – уже окончательно отдышавшись, сказал Васюта. – У меня ведь почти как раз по этому случаю стишок есть… – Он все-таки еще раз откашлялся и с легкой грустинкой продекламировал:

– А почему в твоих стихах все время происходит какая-то ерунда между родителями? – нахмурился Лом, который скучал по умершим отцу и маме, и его стали неприятно задевать поэтические экзерсисы Васюты. – У тебя что, со своими нелады?

– Да нет… Просто я… Как бы это сказать…

– У него с головой нелады, ты что, еще не понял? – похлопал по плечу взломщика Капон и буркнул растерявшемуся приятелю: – А ты чего разлеглась, рыбка? Раздевайся, выжимай одежду, у Медка рук нет, чтобы это за тебя сделать. Он почти как котик – у него лапки.

* * *

Пока Васюта разбирался с мокрой одеждой, Лом с двойником отошли от воды и присели на травяную кочку. Зан остался стоять, внимательно озирая окрестности. Капон подозвал Медка, потрепал его по загривку, погладил лобастую голову и проговорил:

– Хороший пес, умница! Благодарность тебе от меня.

– Медок и правда молодец, – поддержал взломщик. – Но ты же, помнится, говорил, что не собираешься им рисковать, а тут сам и отправил его в оказию.

– Ну, я же не по уши деревянный, – с укором глянул на него двойник. – Ради спасения человека, пусть и не особо умного, я уж всяко собакой готов пожертвовать. Веришь?

– Да чего уж теперь не верить, если делом доказал. И ты тоже… это… молодец, – смущенно выдавил Лом, – и сам ведь готов был уже плыть.

– А ты бы не поплыл? Мы с этой бестолочью уже столько лет приятели, что он мне как брат непутевый.

– Вокруг тебя теперь одни братья, – усмехнулся взломщик.

– Кроме этого, – мотнул Капон головой на кибера.

– Так он и не человек. А поэтому и злиться на него бессмысленно.

– Да я не то чтобы злюсь, просто опасаюсь, как бы он нам какую подляну не кинул.

– Мне почему-то кажется, что не кинет, – задумчиво двинул бровями взломщик. – В конце концов, после случая в бункере он ничего плохого не сделал, а вот польза от него была.

– Ладно, посмотрим, – буркнул Капон. – Но если честно, мне не нравится, что у него автомат. Скажи, пусть мне отдаст, а я ему водомет дам.

– Вообще-то это как раз его оружие, как и тот «Никель», что у меня. И потом, Зан мне не подчиняется. Поначалу как бы даже наоборот – это он меня к себе в подчинение взял.

– Огнестрельное автоматическое оружие в моих руках более эффективно, – сказал стоявший чуть в стороне кибер. – Я его не отдам хотя бы из соображений вашей же безопасности.

– А ты не подслушивай, хрен электронный! – прикрикнул Капон.

– Отключать сейчас звукоуловители было бы тоже крайне небезопасно.

– Ну а просто заткнуться ты можешь?

– В данный момент да. Но если возникнет опасность…

– Вот и заткнись в данный момент, екарный ты бабай! – снова вышел из себя двойник Лома.

Глава 14

Наконец все были готовы двинуться дальше. Собственно, по дамбе осталось идти не больше ста саженей, а вот дальше начинался непосредственно город, и там за каждым зданием могли поджидать новые опасности, главным образом – так называемый человеческий фактор. Лом сознавал, что, возможно, и не каждый местный захочет их сразу убить, но что не бросится в объятия – это наверняка. В любом случае нарываться не стоило, а значит, непредвиденных встреч следовало по возможности избегать. Потом, конечно, все равно придется с кем-нибудь встретиться, но чем позже, тем лучше. И к тому времени неплохо бы заиметь хоть какие-то гостинцы, так хотя бы можно будет попробовать откупиться от особо назойливых, а возможно, если встретившиеся не будут настроены откровенно враждебно, обменять гостинцы на что-то полезное. Хотя лучше всего было бы, как они уже обсудили, пойти сразу к прилетавшим на дирижабле канталахтинцам. Но опять же, идти к ним с пустыми руками не имело смысла, а потому гостинцы, или, как называл их Капон, артефакты, нужно было найти как можно быстрее. И лицей, который был уже совсем близко, дарил в этом плане определенные надежды.

Когда закончилась дамба, нужно было поворачивать направо. Но там проход к лицею загораживали два трехэтажных дома. Идти к ним напрямик казалось слишком рискованным – из окон, если за ними кто-то находился, они были бы как на ладони. Но и обходить эти дома – значит пройти ненамного дальше от других… Разве что пройти возле самой воды, но берег там был местами вязкий, болотистый, да и увидеть их все равно могли – здания хоть и стояли перпендикулярно берегу, на торцевых стенах у них тоже имелись окна.

– А вообще знаете, кто вызывает самые большие подозрения? – хмыкнул Капон.

– Тот, кто скрывается, – ответил Лом. – Уж я-то это знаю по своему… гм-м… профессиональному опыту. Даже грабить банк лучше идти открыто и весело – тогда меньше вероятность, что тебя в этом заподозрят.

– А когда не скрываешься, больше вероятность, что тебя подстрелят, – негромко произнес Васюта, но его все услышали, и Капон не удержался от колкости:

– Я знаю одного чудика, который сам ищет вероятности, чтоб побыстрей помереть. Веришь?

Васюта насупился и промолчал. Зато высказался Зан:

– Поскольку возникла потенциальная опасность, считаю себя вправе высказать свое мнение.

– Имеешь, имеешь, – буркнул Капон. – Если по делу.

– Я всегда высказываюсь исключительно по делу. Кроме тех случаев, когда поступает запрос для иного.

– Да ты уже начал, безо всякого запроса! – начал возмущаться Капон, но взломщик его остановил:

– Сейчас не время для пререканий, пускай говорит.

– Я тоже считаю, что идти нужно открыто, – продолжил кибер. – Тем более я не наблюдаю в ближайших окнах людей. В любом случае мне лучше идти первым, а вы следуйте строго за мной, как можно более плотно. Таким образом я вас максимально закрою от возможных выстрелов. Но логика подсказывает, что стрелять в нас вряд ли станут. По крайней мере пока не попытаются узнать, кто мы такие.

– Тогда я опять пойду замыкающим, – сказал Лом, – и буду периодически оглядываться и прикрою, если что, – тряхнул он висящим на груди автоматом. – Кстати, чужой ментальной энергии я поблизости не ощущаю.

– Ну, тронули тогда, – кивнул Капон. – Зан первый, мы с Медком за ним, а ты, Васюта, дыши мне в затылок и не вздумай никуда сворачивать!

– Да что вы меня совсем-то за идиота держите? – внезапно вскипел Васюта. – Ну, ошибся разок, с кем не бывает! Чего я вдруг сейчас-то стану в стороны прыгать?

– Вот и не прыгай, – буркнул его приятель. – Все, погнали, хватит языками чесать.

* * *

И до лицея они дошли без проблем. Вышли к его задней части, там, где было устроено заросшее сейчас травой и чахлым кустарником футбольное поле с прогнившими остатками вратарских штанг. К нему от главного здания отходили две пристройки – одна из которых, правая, до которой было ближе, и впрямь оказалась гимнастическим залом – сквозь высокие побитые окна видна была шведская стенка и свисающий из-под потолка посеревший от пыли канат. Увы, пробраться внутрь через окна было невозможно: изнутри их прикрывали решетки – защита, скорее всего, не от злоумышленников, а от мячей, которыми тут когда-то играли лицеисты.

– Я могу попробовать отогнуть низ решетки, – сказал кибер.

– Нет, – мотнул головой Лом. – Вот это точно сразу заметят, если кто-то пойдет мимо. Давайте просто войдем через дверь. Не обязательно через центральный вход, но в любом нормальном заведении, тем более учебном, обязательно должны быть аварийные выходы.

Он оказался прав – стоило завернуть за угол, как в стене пристройки обнаружилась дверь. Правда, на ней висел большой ржавый замок.

– Ты взломщик, тебе и карты в руки, – подмигнул «братцу» Капон.

– Ты говорил, что и сам прирожденный взломщик, – не преминул вставить шпильку все еще обиженный Васюта.

– Так я потенциальный, а он реальный. Давай, Лом, взламывай!

– Было бы проще, будь он электронным, – почесал в затылке Лом. – Впрочем, механизм достаточно примитивный, так что будь у меня отмычки или хотя бы простой гвоздь…

Зан, не дослушав рассуждения напарника, шагнул к двери, ухватил широкой ладонью замок и дернул. «Примитивный механизм» вместе с запорными петлями остался в его руке.

– Хоть какая-то от тебя польза, – вынужден был похвалить кибера Капон.

– Так бы и я смог, – непонятно зачем стал оправдываться Лом. – Все уже давно проржавело и сгнило…

Но его уже никто не слушал. Зан распахнул жалобно скрипнувшую дверь и шагнул в зал. За ним рванулся Медок, потянув за собой и хозяина. Васюта прошел следом. Взломщик досадливо крякнул, пробормотал под нос: «Надо срочно инструментами разжиться» и тоже ступил за порог.

* * *

Зал был самым обычным, точь-в-точь как и в той романовской гимназии, где учился сам Лом: шведская стенка с торцов, брусья и гимнастическое бревно вдоль одной из стен, сдвинутые туда же ворота с порванными сетками, стопка матов в углу, выцветшая, едва различимая под слоем пыли и грязи футбольная разметка на полу, хаотично разбросанные повсюду скамейки и стулья, свисающий с потолка канат… А вот Капон с Васютой начали удивленно озираться.

– А где баскетбольные щиты? – задал вопрос кто-то из них.

– Баскетбольные? – переспросил взломщик. – А что им делать в российском лицее? Самая русская игра – это футбол, хоть его и придумали англичане. Не зря мы все последние довоенные первенства выигрывали…

– Дворовые? – хмыкнул Капон.

– Почему? Мировые.

– Да уж, Васюта, – повернулся Капон к приятелю. – Вот теперь я и правда верю, что мы попали в параллельный мир. – И оба они прыснули со смеху.

– Давайте-ка лучше займемся делом, – так и не сообразив, что рассмешило этих двоих, нахмурился Лом. – Время идет, а у нас ни одного гостинца.

– Наблюдаю чужеродные для данного помещения предметы, – сухо вдруг доложил кибер.

* * *

Чужеродные предметы оказались двумя брусками в две трети фута каждый – желтоватыми, с первого взгляда деревянными, очень гладкими, будто покрытыми лаком.

– Да это кто-то гимнастическое бревно распилил, – заявил Васюта. – На дрова, наверное. – И он решительно шагнул к брускам и даже протянул уже к ним руку, как Лом выкрикнул:

– Стой! Это могут быть «кирпичи»!

– Какие еще кирпичи? – недоуменно глянул на него Васюта. – Они же деревянные.

– Это ты деревянный! – зашипел на него Капон. – Ты вообще чем слушал, когда Околот рассказывал? Про дамбу забыл, про «кирпичи» тоже.

– Не забыл я ничего! – огрызнулся Васюта. – В тот раз просто не подумал, а сейчас… – стал он лихорадочно придумывать оправдание: – …А сейчас мне ничего не угрожало, это ты забыл, что дед нам говорил: «кирпичи» для человека безопасны.

– Все равно, – сказал взломщик. – Пусть лучше Зан их на вес опробует.

– Именно этим я и собрался заняться, – сказал кибер и подобрал оба бруска.

Он на пару секунд раскинул в стороны руки, став похожим на большие рычажные весы, и доложил:

– Исходя из объема и веса, плотность данных предметов гораздо ниже плотности дерева. – Помолчав еще секунды две-три, он сказал: – Согласно ультразвуковому сканированию, предметы полые, абсолютно пустые. Оболочка состоит из цельного, неизвестного мне материала, скорее всего из какого-то пластика, имеющего в то же время свойства металла. Электромагнитное излучение отсутствует, радиационный фон в норме.

– То есть они для нас и правда безопасны? – спросил Капон.

– Исходя из доступных мне для определения параметров, да, – ответил Зан. – Но существует множество факторов, которые я не в состоянии учесть.

– Короче, если их не глотать и не стучать ими по голове, то с нами, скорее всего, ничего не случится, – подытожил взломщик.

– Их невозможно проглотить человеку, – возразил кибер, – размеры ротовой полости и глотки меньше требуемых для такого действия, а откусить от них вашими зубами не получится. Моими тоже, материал исключительно крепок.

– А если Медок куснет? – поинтересовался Васюта. – Кстати, пусть он понюхает, собаки быстрее роботов поймут, что опасное, а что нет.

Зан опустил бруски на пол, а Капон отдал псу команду:

– Медок, нюхай!

Пес подошел к предметам, осторожно их обнюхал и недоуменно глянул на хозяина, словно говоря: «Хрень какая-то…» Тем не менее он не показывал при этом особой настороженности.

– Ладно, исследование закончено, – махнул рукой Капон. – Дай-ка теперь я подержу.

Он поднял бруски и воскликнул:

– Ого! Они и правда легкие! Как из пенопласта…

– Ты чего? – насторожился Лом, увидев, что двойник, оборвав фразу, озабоченно нахмурился.

– Не знаю, – ответил Капон. – Чем-то от них… какое и слово подобрать?.. веет от них чужим чем-то. Веришь? Ну-ка на фиг!.. – и он быстро, почти брезгливо, вернул бруски на пол.

– Ага, – улыбнулся взломщик. – Значит, это они и есть, гостинцы. Околот же говорил, что мы это сразу поймем, а как именно – объяснить не смог.

– Так это же здорово, что это гостинцы… что это артефакты! – победно вскинул руки Васюта. – Вот только куда мы их положим? У нас даже сумок нет, не говоря о рюкзаках.

Кибер вдруг выпрямился, замер, а его голова начала медленное вращение и, совершив полный оборот, вернулась в нормальное положение. Зан после этого сообщил:

– В помещении имеется материал для выкройки сумок и нить для сшивания.

– Надеюсь, под материалом ты не имеешь в виду нашу одежду? – поинтересовался Лом.

– Она бы тоже подошла, но без одежды мы привлечем излишнее внимание. К тому же погода на Севере не всегда способствует…

– Да хорош тебе, мы не дебилы, чтобы нам так разжевывать, – отмахнулся от кибера Капон. – Скажи лучше сразу, что за материал ты надыбал?

– Точные характеристики материала мне неизвестны, могу сообщить их позже, после дополнительного анализа. Наиболее подходящим наименованием в данный момент я считаю обобщенное «кожзаменитель».

– Ага, – догадался взломщик, переведя взгляд в угол зала. – Ты имеешь в виду маты?

– Да, – кивнул Зан. – А нити можно взять либо из каната, либо из сетки ворот.

– А ты что, умеешь шить? – спросил Васюта. – И ведь для этого еще игла нужна, а для такого прочного материала, наверное, даже шило.

– Игла имеется, – поднял кибер указательный палец, из которого выдвинулось блестящее металлом жало. – И да, шить я умею. Что лучше сделать: сумки или рюкзаки?

– Ясен пень, рюкзаки! – восхищенно уставился на палец Зана Васюта.

– Да, рюкзаки лучше, – поддержал приятеля Капон. – Руки должны быть свободными.

* * *

Пока кибер занимался рукоделием, оба «братца», Васюта и Медок продолжили обследовать зал в надежде найти еще какие-нибудь гостинцы. Впрочем, пес навряд ли искал именно их, ему было в принципе интересно разглядывать и обнюхивать незнакомое место.

– А вот я не пойму, – спросил вдруг Васюта, – откуда в Зоне вообще все эти артефакты берутся? Взять хотя бы «кирпичи» – их же явно кто-то сделал, такие ровные и геометрически правильные. И кто в таком случае? Не «мозгоеды» же.

– То, что ровные и правильные, еще не факт, что их кто-то сделал, – возразил взломщик. – Кристаллы, например, никто специально не делает, а они ровные и правильные.

– Да не, здесь что-то другое, вряд ли природное, – мотнул головой его двойник.

– Ты же книги про сталкеров читал, – вспомнил Васюта. – В них-то это как объясняется?

– Да ну, в книгах чего только не напишут, – отмахнулся Капон. – Если взять первоисточник, «Пикник на обочине» Стругацких, там вообще будто бы инопланетная сверхцивилизация сделала на Земле временную остановку, и все артефакты – это вроде их консервных банок и прочего мусора.

– Сюда точно никакая цивилизация не прилетала, – сказал Лом. – Но с другой стороны… – Он на какое-то время задумался и продолжил: – С другой стороны, вы этим своим ядерным взрывом устроили пробой…

– Не мы, – остановил его жестом Капон, – а наши предки. Сын, как говорится, за отца не отвечает. И насчет «ядерности» этого взрыва тоже большой вопрос. Лично я не верю, что в начале сороковых в СССР уже была атомная бомба.

– Да какая разница, ядерный взрыв или какой-то еще, это сейчас не важно, – поморщился Лом. – Я хочу суть моей мысли пояснить. Так вот, случился пробой между нашими мирами, но мы ведь не знаем, как этот переход реально устроен, может, эти миры непосредственно соприкасаются, только стенку пробей, а может, между ними какие-то навороченные измерения, в которых свои миры, совсем не такие, как наши… И что, если не сюда сверхцивилизация прилетела и помойку после себя оставила, как в той твоей книге, а этот наш пробой прошел через какую-то семимерную помойку и притащил сюда всякого барахла?

– Гениально! – выдохнул Васюта. – Тебе, Лом, самому надо книги писать.

Взломщик хотел сказать, где и что он сейчас напишет, но послышался голос Зана:

– Рюкзаки готовы, пора их уже чем-нибудь наполнить.

– Он дело говорит, – кивнул взломщик. – Давайте-ка пороемся как следует в нашей помойке.

Глава 15

Рюкзаки и впрямь получились хорошие – удобные, вместительные, прочные. И выглядели так, словно их не на коленке за полчаса смайстрячили, а произвели на реальной швейной фабрике. Правда, откровенно выделялась белая строчка на темном фоне, но это можно было посчитать специальной дизайнерской задумкой. Теперь оставалось эти рюкзаки заполнить – два «кирпича» были слишком бедной добычей.

К сожалению, гимнастический зал не добавил новоявленным сталкерам находок. Медок выкатил откуда-то полуспущенный мяч и призывно гавкнул хозяину, но «артефакт» при ближайшем рассмотрении оказался действительно мячом и ничем более. И все же пса Капон искренне похвалил, а Васюта даже удивился:

– Он что, понимает, что мы ищем артефакты?

– Он у меня все понимает, – погладил Капон мохнатую серую голову. И честно признался: – Ну, может, что такое артефакт, ему и не совсем понятно, но то, что надо искать что-то необычное, точно просек. Веришь?

Васюта закивал, а Лом предложил:

– Тогда, может, пустим его вперед – пусть пробежится по лицею?

– Ага, и влетит в аномалию! – взмахнул руками Капон. – Нет уж, нужно там искать, где мы точно будем знать, что опасности нет.

– Этого мы со стопроцентной уверенностью знать все равно не будем, – возразил взломщик, хотя настаивать на усиленном использовании собаки все же не стал, понимая, что двойник не напрасно беспокоится о четвероногом друге.

* * *

За полтора часа успели исследовать два первых этажа. Чаще всего попадались «пустышки», хотя и их встретилось штук пять, не более. И еще нашли два «кирпича» – причем один из них был похож на толстую книгу в темно-синей обложке, не сразу и обратили на него внимание, настоящих книг в лицее тоже хватало. На сей раз опять отличился Медок – залаял, ступив лапой на лежавшую на полу «книгу», и на сей раз не напрасно. Гостинец снова первым поднял Зан и определил повышенную по сравнению с обычной бумагой плотность. Впрочем, бумагой эта «книга», что называется, даже не пахла, да и открыть ее не представлялось возможным – как и предыдущие «кирпичи», она оказалась монолитной, причем буквально – кибер заявил, что гостинец внутри не пустой. Вполне вероятно, что этот артефакт даже не являлся «кирпичом», но и «пустышкой» он тоже точно не был.

Но это и все, чем удалось поживиться четверке сталкеров. Не считая собаки. Или даже тройке, не считая тогда уж и кибера. Впрочем, с учетом, что и Зан, и Медок проявляли себя в поисках весьма продуктивно, считать стоило всех без исключения. Да что там, без кибера вообще бы пришлось худо: мало того что он безошибочно определял вес, плотность и прочие характеристики предметов, так еще и обнаружил с десяток, если не больше, аномалий в лицее. Почти все они имели хоть и не особо понятную, но вполне определенную электромагнитную природу, а такие поля кибер определял на раз. Три из таких ловушек были безусловно смертельными – попавший в них человек почти мгновенно зажарился бы. Но и остальные не были безвредными – они могли или нарушить сердечный ритм вплоть до полной остановки сердца, или пагубно воздействовать на мозг – тоже до его окончательной гибели.

– Теперь понятно, почему лицей пользуется такой дурной славой, – пробормотал взломщик. – Аномалии – на каждом шагу. И ведь у тех, кто сюда приходил, кибера с собой не было.

– Это мы еще только половину здания исследовали, – нахмурился Капон. – Кто знает, что там наверху. Может, и кибер не все унюхает.

– А мне все-таки кажется, что все эти аномалии появились тут из-за знаний, – выдал Васюта. – Не зря их дети не любят – подспудно чуют опасность.

– Вот у тебя со знаниями точно взаимная нелюбовь, – хмыкнул Капон. – А на всех детей не надо бочку катить.

– Кстати, о бочке, – сказал вдруг Васюта. – Я уже очень хочу есть. И пить.

– А при чем тут бочка? – не понял взломщик.

– В бочках иногда солят огурцы, капусту, – стал перечислять Васюта. – Селедку еще. И присказка еще такая есть: «Грузите апельсины бочками».

Все, кроме Зана, шумно сглотнули. Даже Медок – но тот делал это еще и до «бочек».

– Мы все хотим есть и пить, – нахмурился Лом. – Будем постоянно об этом думать – пропустим опасность. Считаю, нужно прерваться и поискать съестное.

– Пожалуй, найти его будет еще сложней, чем артефакты, – почесал в затылке Капон.

* * *

Сталкеры спустились в центральный коридор на первом этаже и остановились. То, что искать еду следует уж точно не в лицее, понимали все. Но и где именно ее искать, не знал из них тоже никто.

– Я считаю так, – сказал взломщик, – надо идти к скупщикам. – Он поднял руку, уловив протестующий взгляд двойника: – Да, я помню, что ты был против того, чтобы связываться с ними. Но мы тогда говорили об аккумуляторе, что это вызовет ненужные подозрения. Но сейчас речь идет о еде. Вряд ли это покажется подозрительным. Веришь?

– Подозрительными покажемся мы сами, – мотнул головой Капон. – Опять придется врать, как мы здесь очутились. И что будем говорить: в одном месте засвербило, приключений захотелось, или то, что мы выполняем секретное задание этих ваших содовцев? Что-то мне подсказывает, что первой версии просто не поверят, а за вторую пристрелят.

И тут в разговор вмешался кибер. Он заявил, строго глядя на Лома:

– Ты говорил, что хорошая ложь должна быть правдивой. Что нужно врать, беря за основу истину. Начни с правды: ты – взломщик, тебя в Романове-на-Мурмане собираются схватить и лишить свободы, вот ты и сбежал туда, куда за тобой не погонятся.

– Точно! – обрадовался Капон. – Скажем, что мы с тобой братья, это хоть и вранье, но этому точняк поверят.

– Это даже почти не вранье, – кивнул Лом. – Но почему ты со мной? Просто из братских чувств? Здесь вряд ли на такие сопли купятся. А Васюта зачем тут? А Зан?.. С ним, кстати, больше всего будет проблем.

– Я с тобой потому, – воодушевился Капон, – что я тоже взломщик. Ты – по электронной части, я – по механике. Васюта – наш подручный, подай-принеси…

– Чего это я «подай»? – возмутился Васюта. – Я, может, тоже какой-нибудь… медвежатник.

Засмеялся даже кибер. А потом он же предложил:

– Про меня можете сказать, что Лом взломал мои схемы и перенастроил на безоговорочное подчинение обоим братьям. Я подыграю, не сомневайтесь. И что я ваш незаменимый помощник в преступной деятельности.

– Помощник же я, – буркнул Васюта.

– Ты – подай-принеси, а я – сломай-убей, – встряхнул «Никелем» кибер.

– Ну, в принципе… – задумался Лом. – А ничего, годится. Я даже могу для доказательства взломать какой-нибудь электронный запор.

– Если тут такие найдутся, – пробормотал Капон. – А вот взломаю ли я даже самый примитивный замок?..

– Помощник же есть, – очень серьезно вставил Зан. – Ты делаешь вид, что взламываешь, просишь меня, например, посветить, а я незаметно на что-нибудь там нажимаю. Или что-нибудь лишнее отламываю.

За неимением лучшей решили на будущее такой легенды и придерживаться. Теперь возник новый вопрос: а где искать этих скупщиков? Околот говорил, что их в городе несколько десятков, но не выходить же на улицу и кричать: «Ау! Скупщики! Где вы?!»

– Нам для начала нужно просто кого-нибудь встретить, – сказал Капон. – Желательно одного-двух, максимум троих вместе, иначе нас могут просто ограбить или убить.

– Или и то, и другое сразу, – закивал Васюта.

– Встретим и спросим о скупщиках?

– О скупщиках тоже, лишняя информация не помешает, а вот идти к ним за едой, возможно, и не придется. Мы можем обменять артефакты на еду у этих самых встречных. Почему-то мне очень уж не хочется связываться со скупщиками, чуйка подсказывает, что к добру встреча с ними не приведет.

– Но у первого встречного еды может и не оказаться, – возразил взломщик. – Или ее будет мало на всех нас.

– Чем гадать, нужно пойти и найти этих встречных, – решительно заявил вдруг Васюта.

Его высказывание было как никогда разумным и своевременным, поэтому все, кроме Зана, повернули в сторону гимнастического зала.

– Зачем вы идете туда? – бросил в удаляющиеся спины кибер.

– Чтобы выйти наружу, – недоуменно обернулся Лом.

– Нелогично, – мотнул головой Зан. – Так мы выйдем на задний двор, и нам придется обходить лицей. Считаю, проще сразу выйти через центральный вход, раз уж мы решили не прятаться. Тем более до него ближе, – указал он на дверной тамбур шагах в двадцати вправо по коридору.

С мнением кибера все согласились. И уже меньше чем через минуту четверка сталкеров с собакой вышли на главное крыльцо лицея. Светило солнце, синело небо, воздух был чист и прозрачен, и настроение у всех заметно улучшилось. У Васюты даже настолько, что он, широко улыбнувшись, предложил:

– А вот мы же теперь сталкерская группировка, да? Ну, как в твоих книгах, Андрюха… И как мы представимся, когда местных встретим? Надо же какое-то название придумать.

– Пустое, – бросил Лом. – О другом надо думать.

– Вообще-то Васюта прав, – не согласился с ним двойник. – Общее название – оно как бы… объединяет, что ли, дает какой-то смысл нашим действиям. Ну и да, так будет проще представляться чужим.

– Да мне-то что, придумывайте! – отмахнулся взломщик. – Только давайте уже и пойдемте. Например, вон туда, – махнул он рукой в сторону ближайшей улицы, до крайнего дома которой было с полсотни шагов.

– Давайте по первым буквам! – воодушевился Васюта. – Я, Андрюха, Лом, Зан… Получается «ВАЛЗ». Как вам?

– «Вальс»? – хмыкнул Лом. – Тогда уж лучше «Мазурка».

– Почему?..

– Ну, мы же как бы воры, мазурики. Но вообще-то я пошутил, если что. К тому же ты про Медка забыл. Но и с ним по первым буквам ничего путного не выйдет.

– Ага… – задумчиво произнес Капон. – Если Медок, то, может, «Пчела»? У них «ОСА», у нас «Пчела».

– Подражательство, – поморщился Лом. – К тому же, если «осы» об этом узнают, решат, что мы над ними издеваемся. Зачем нам лишние проблемы? Можно назваться сталкерами, здесь все равно это слово не знают. И по делу как раз.

– Ну, как вариант годится, – пожал плечами Капон. – Хотя мы не замучаемся всем объяснять, что это такое, раз они этого не знают?

– Пусть название соответствует легенде, – подал голос молчавший до этого кибер. – Если уж решили, что Лом с Капоном – скрывающиеся от правосудия взломщики, а мы с Васютой – их помощники, давайте и назовемся по теме. Например, чтобы сильно не мудрить, коротко и звучно – «Вор».

– Ты еще «Зэк» предложи! – фыркнул Капон.

– Да что вы такое несете? – воскликнул Васюта. – Название совсем не обязательно должно быть для всех понятным. Наоборот, с чем-то непонятным обычно опасаются связываться. И Лом прав: мы сталкеры? Сталкеры. Вот и все. «Сталкер» – это как раз самое то. Поймет кто-то или не поймет – это уже их проблемы.

– Ну, так-то да… Пусть будет так… Норм… Гав!.. – откликнулись на это предложение все разом.

А в следующее мгновение из-за ближайшего дома вышли трое. И хоть лиц с такого расстояния Лом не мог хорошо рассмотреть, прически аборигены имели короткие, а одеты были в черные штаны и куртки, подходящие лицам обоих полов, он почему-то сразу понял, что это женщины. Может, походка об этом намекала, а может, внутреннее чутье взломщика. Кстати, ведь их ментальную энергию он начал улавливать, еще когда они были за углом здания, но болтовня насчет названия его отвлекла. Плохо. Здесь нельзя отвлекаться. Впрочем, а что бы они сделали, если бы он и предупредил своих секунд на пять раньше? Спрятаться бы все равно никуда не успели. Да и зачем, если в любом случае собирались кого-то найти.

Левая рука взломщика машинально обхватила цевье «Никеля», правая крепче сжала рукоять. От внимания женщин это не ускользнуло. И они, не сбавляя шага, синхронно навели на сталкеров свое оружие – два «Никеля» и «Умбу». И одна из них, как раз с малогабаритной «Умбой», темноволосая и теперь уже было видно, что весьма симпатичная, грозно прикрикнула:

– Стволы – в землю! Стоять, не двигаться!

Грозно зарычал Медок и подался было вперед, но Капон, бросив псу короткое «фу!», удержал его за поводок.

– Ведем себя спокойно, делаем, что они говорят, – негромко, чтобы слышали только свои, произнес, опуская автомат, взломщик. – Нам сейчас драки не нужно.

Между тем женщины подошли ближе и встали шагах в трех от сталкеров. Теперь стало видно, что симпатичные они все. К тому же довольно еще молодые – немногим старше тридцати каждая. Одна, как уже говорилось, имела прямые темные волосы, к тому же она была из троих самой высокой. Ее от других отличал еще тонкий, с легкой горбинкой нос. Вторая была ниже всех, светловолосая, с чуть широковатым носиком и красиво очерченными пухлыми губками. Третья олицетворяла собой нечто среднее, но наиболее, пожалуй, гармоничное: среднего роста шатенка с прекрасной фигурой и ничем особо не выделяющимся, но кажущимся чрезвычайно умным лицом.

Верховодила у них, судя по всему, темноволосая. Она и заговорила снова:

– Значит, так… Мы – группировка «ОСА», и мы в Мончетундровске самые главные. Теперь мы хотим знать, кто такие вы и что забыли в нашем городе. Кто первым соврет – умрет последним.

– То есть лучше вам соврать?.. – растерянно заморгал Васюта.

Темноволосая удрученно покачала головой, а шатенка посмотрела на него с оценивающим прищуром и пояснила:

– Первый совравший умрет последним, потому что мы будем его дольше всех мучить. Если это по тебе, тогда вперед!

Глава 16

Лом едва не скрипел зубами от досады: это ж надо было так вляпаться – первые встреченные в Мончетундровске люди оказались самой жестокой в нем группировкой! Вот уж повезло, так повезло! Но раз уж так получилось, нужно было не усугублять ситуацию, а Васюта, похоже, уже начал это делать. А еще Лому очень не хотелось подставлять старого Околота, поэтому не нужно было показывать даже случайным намеком, что они об этих женщинах знают. И он вмешался в разговор, который повернулся уже в довольно неприятную сторону:

– Нет-нет, мы врать не будем, зачем это нам? Мы вообще рады, что наконец тут кого-то встретили!

– Мы не «кто-то», – процедила светловолосая… осица. Да, взломщик решил, что станет называть их для себя осицами – не осами же, в самом-то деле, и не осинками. – Сказано ведь уже: мы здесь самые главные!

– Так это и хорошо, – кивнул Лом. – Это даже здорово, что мы именно вас первыми и встретили. Лучше иметь дело с главными, чем с мелкой шушерой. Но давайте для начала познакомимся, а то неудобно так вот общаться… Я – Лом, это мой брат Капон и его пес Медок, это Васюта, а это… это наш кибер, мы зовем его Зан, – представил он каждого члена своей группировки и пояснил насчет кибера: – Его не надо бояться, я его перепрограммировал на полное подчинение мне и брату.

– Интересная у вас компашка, – прищурилась шатенка. – Красавчики-близнецы с собакой, тупоголовый пузан и перепрограммированный кибер… Вы не из шпионского романа сюда прибыли? Люблю читать, знаете ли, так что я в теме.

– Мы не из романа… – начал отвечать взломщик, но Васюта его перебил:

– Я не пузан! – втянул он, насколько возможно, пивной животик. – Это у меня пресс выпирает.

– Зато мозг не выпирает точно, – хладнокровно заметила темноволосая. И раздраженно мотнула головой: – Ладно, представлю нас тоже. Я – Анюта, это, – ткнула она на шатенку, – Олюшка, она, – показала на светловолосую, – Светуля. Именно так и никак иначе. Назовете по-другому – это будет вашим последним сказанным словом.

– Знаем, – закивал Васюта, – вы нам языки отрежете.

– Знаете?.. – приподняла бровь Анюта. – От кого это, если вы нас первыми встретили?

– Как ни странно, он сам догадался, – пришел на помощь Капон, чувствительно наступив перед этим на ногу приятеля. – Мозг у него хоть и не выпирает, но все же имеется. Если неправильное имя будет последним словом – значит говорить потом будет нечем, такой он сделал вывод.

– Или некому, – буркнула Светуля. – Тоже ведь вариант.

– Васюта у нас оптимист, – похлопал его по плечу взломщик, – он верит в лучшее.

– Ладно, хорош чесать пока еще не отрезанными языками! – прикрикнула Анюта. – Говорите: кто вы такие и что здесь забыли?

* * *

И Лом с помощью «братца» поведал осицам придуманную ранее легенду. Васюте он для профилактики тоже наступил на ногу, с намеком, чтобы тот не вздумал вмешаться. Так что тот переминался теперь с одной отдавленной ноги на другую, но при этом молчал. Как и кибер, который безупречно изображал безмолвную роль «слуги двух господ», переводя раболепно заискивающий взгляд с одного из них на другого. Умный Медок тоже повел себя исключительно мирно, не пытаясь больше ни рычать, ни лаять.

Внимательно выслушав мужчин, осицы переглянулись – если бы Лом верил в сверхъестественное, то решил бы, что они мысленно посовещались, – и Анюта заявила:

– Сделаем вид, что мы вам поверили. Но только сделаем вид, и если выяснится насчет вас что-то иное, мы вам отрежем не только языки. А знаете, почему мы сделаем такой вид? Потому что нам похрен, кто вы такие и как здесь очутились. Если и в самом деле прячетесь от закона – тут подходящее место. А вот от нас в Мончетундровске не спрятаться, лучше и не пытайтесь. А еще здесь все завязано на гостинцы – только за них вы получите еду, оружие, патроны, лекарство… – Осица вкратце рассказала, что сталкеры уже и без того знали от Околота, но сделали вид, что слышат обо всем впервые. И Анюта закончила свое объяснение словами: – Так что вот – ищите гостинцы и отдавайте их нам. А мы дадим то, что вам нужно.

– Не сколько хотите, – пояснила Олюшка, – а пропорционально найденным гостинцам.

– Как мы узнаем, сколько чему соответствует? – спросил Капон.

– А вам и не надо знать, – зыркнула на него большими зеленоватыми глазами Светуля. – Важно, что мы это знаем.

– Ну а если кто-то еще… – начал взломщик, но Анюта не дала ему закончить:

– Если кто-то попробует предложить вам свои услуги или в чем-то помешать, намекните, что вы работаете на нас.

– Работаем?.. – переспросил Капон.

– Поиск гостинцев – еще какая работа. Но вы ведь еще и взломщики? Быть может, обратимся к вам и по этому поводу, если потребуется.

– А еще, – вставила Олюшка, – если найдете книги… не учебники, как тут, – кивнула она на лицей, – а художку, берите все и несите мне, за них будет отдельная цена.

– Все понятно? – обвела взглядом сталкеров Анюта.

– Не совсем, – мотнул головой Лом. – Во-первых, как мы вас найдем?

– Улица Беринга, дом семь, – кивнула осица в сторону улицы, откуда они и вышли. – Еще что?

– Еще бы нам что-нибудь поесть. Прямо сейчас. Можно? Мы уже нашли пару каких-то гостинцев… – начал взломщик и поспешно добавил, опасаясь, что выдал себя: – Ну, я так думаю, что это гостинцы и есть, непонятные какие-то штуковины. Зан, покажи.

Кибер послушно достал из рюкзака «кирпичи». Лом обратил внимание, что Зан достал только обычные гостинцы, в виде брусков, а тот, что был похож на книгу, придержал.

Осицы повертели в руках «кирпичи» с таким выражением на лицах, словно им и в самом деле подсунули банальные стройматериалы. Потом Анюта процедила:

– Это барахло. За такое можем дать сухарей.

– И все? – не удержался Васюта. – А попить?

– Ты еще выпить за это попроси! – фыркнула Светуля. – Вон, озеро под боком, оттуда и напьешься.

– Нам нужно что-то еще, кроме сухарей, – стиснув зубы, процедил Капон. – Голодные мы много не наищем.

– Давай им еще макароны дадим, – глянула на командиршу Олюшка. – Я могу свою пачку дать, я их все равно не очень люблю.

– Дай, если такая добрая, – буркнула Анюта и сурово посмотрела на сталкеров: – Но это вам исключение на первый раз, больше мы благотворительностью заниматься не будем.

– А как они макароны приготовят-то? – заинтересовалась Светуля.

– У нас есть… – радостно начал Васюта, но его тут же перебил Лом, закончив:

– …зубы. Мы их просто сгрызем, как те же сухари. Где они, кстати?

Анюта сняла с плеч рюкзак, порылась там и достала три бумажных пакета – аккуратно и ровно заклеенных, с типографски выполненной надписью: «Сухари».

– Надо четыре, – сказал взломщик.

– Не наглей, – злобно глянула на него осица. – За три «кирпича» – три пакета. Вас тем более тоже трое, киберы сухарями не питаются.

– А собака?

– Собака пусть сама охотится, крыс тут хватает.

Спорить взломщик поостерегся, как бы и эту долю не урезали. А идти на прямой конфликт он посчитал сейчас преждевременным, хоть и предполагал, что Зан уложит этих воительниц быстрей, чем те успеют прицелиться. Лому в принципе не хотелось никого убивать, разве что в качестве самозащиты, когда ничего другого для сохранения собственной жизни не останется. Но сейчас был явно не тот случай.

* * *

Когда осицы ушли, Капон раскрыл один пакет с сухарями. Те оказались некрупными, на один укус, – вероятно, для удобства употребления. Это наряду с типографской надписью и аккуратной упаковкой, пусть и сделанной из грубой оберточной бумаги, заставило Лома сделать логичный вывод:

– Их где-то производят в заводских условиях. Вряд ли в Мончетундровске такое возможно. Здесь и зерно-то негде выращивать.

– Может, с прежних времен осталось? – предположил Васюта.

– За восемьдесят лет все бы давно съели. А если и нет – те сухари были бы зелеными, а эти свежие, вон, пахнут как вкусно, – проглотил невольную слюнку взломщик.

Медок, разумеется, почуял аппетитный запах еще раньше и печально заскулил: мол, понимаю, что это не мне, но крысу еще надо поймать, а как ее ловить, если от такого запаха челюсти сводит…

Капон отсыпал на ладонь горку сухарей и поднес воспрянувшему духом псу. Взял немного и себе, а пакет передал Лому:

– Это вам с Васютой. Остальное дома съедим, когда вернемся, надо экономить.

– У нас же еще макароны есть и репа с картошкой! – недовольно воскликнул Васюта.

– Да? Вот прям овощебаза? – сверкнул на него взглядом Капон. – Тем более репу с картошкой нам дали в долг, а возвращать пока нечем. Будем экономить, я сказал! Лом, я ведь прав?

– Разумеется. Нам бы еще снасти найти, сходили бы вечером на рыбалку.

– Леску можно изготовить из нитей, – сказал кибер. – Я, когда шил рюкзаки, сделал запас.

– Вот это ты молодец! – воодушевился взломщик. – А как быть с крючками?

– Я взял в лицее немного скрепок. Металл, конечно, мягкий, крупная рыба такой крючок разогнет, но можно будет попробовать закалить.

– Ты что, заранее подумал о рыбалке? – удивился Капон.

– Околот же говорил про рыбалку, я решил, что это полезная информация, вот и стал готовиться.

– Может, ты и в самом деле не такой уж бесполезный, – поскреб Капон в затылке.

– Ну что, возвращаемся в лицей? – съев свою долю сухарей, спросил Лом. – Прошерстим оставшиеся этажи – и, наверное, на сегодня хватит.

– Да, – кивнул Капон. – А завтра встанем пораньше и продолжим поиски где-нибудь в другом месте. Надеюсь, завтра не будет столько тормозов, как сегодня. Идем, Васюта, доел ты свои суха… Э, Лом, а где наш Васюта?

Двойники завертели головами. Васюта, который только что был рядом, куда-то бесследно исчез.

– Васюта! – крикнул Капон и на удивление тут же получил ответ:

– А?.. Где вы все? Почему так темно?

Голос шел, казалось, всего саженей с трех, и это был голос Васюты, но поблизости никого не было, как не было и никаких укрытий, за которыми можно спрятаться. Лом даже протер на всякий случай глаза – это, разумеется, не помогло.

– Хорош в прятки играть, вылезай! – начал сердиться Капон.

– Да я и не играю… Я ничего не вижу. Я чт-то, ос-слеп?.. – задрожал голос Васюты.

– Мы тоже, по-твоему, ослепли? – буркнул его приятель. – Но кроме тебя-то мы все и всех видим.

– Погоди-ка… – свел брови взломщик, пытаясь поймать очень важную, но ускользающую мысль.

– Это «незряш», – спокойно, будто о погоде, проговорил вдруг Зан.

– Где?.. – синхронно повернулись к нему оба двойника.

– Скорее всего, в руке у Васюты.

– А где Васюта?

– Здесь, – ткнул вперед пальцем кибер. – Вижу его в инфракрасном диапазоне.

– Почему в инфракрасном?.. – брякнул Капон.

– Потому что он теплый. В связи с жизнедеятельностью организма.

– А почему его… Стоп! «Незряш» – это же артефакт, о котором нам говорил Околот! Черный тюльпан!.. Васюта, ты что, нашел его?

– Ага… – раздался совершенно убитый голос Васюты. – Нашел. Он такой красивый! Был. Теперь и его не видно. Но я его чувствую, я его еще держу.

– А ну, брось его! – выкрикнул Капон.

Казалось бы, прямо в воздухе возник вдруг черный комочек и упал на землю. К нему подошел Зан, осторожно поднял и принялся рассматривать. А потом сказал:

– Как и говорил Околот, этот гостинец напоминает бутон черного тюльпана. Внутри похожая на жемчужину бусина.

– Не трогай ее! – воскликнул Лом. – Сейчас тоже ослепнешь!

– Речь шла о соприкосновении бусины с кожным покровом человека. Ко мне это не относится. Но я все равно принимаю этот факт во внимание и не касаюсь ее. Сейчас уберу гостинец в рюкзак – по словам Околота, он один из самых дорогих.

– А почему Васюты все равно не видно? – раздраженно взмахнул руками Капон. – Он ведь больше «незряш» этот не держит!

– Старик говорил, – напомнил «братцу» взломщик, – что эффект от гостинца длится час, а то и дольше.

– Вот где твой ум?! – прокричал Капон в ту сторону, откуда слышался голос Васюты. – Из-за тебя мы теперь будем сидеть тут час и бездельничать!

– Я не хотел… Мне так этот цветок понравился… Я и не подумал, что это артефакт.

– А он что, рос? – заинтересовался Лом. – Как настоящий цветок?

– Нет, просто лежал возле камешка. Я думал, кто-то сорвал и уронил.

– Думал, подумал… – сердито проворчал Капон. – Я все сильней сомневаюсь, что ты это умеешь. Хорошо хоть стихов у тебя по этому поводу нет.

– Как раз есть… – извиняющимся тоном произнес Васюта. И не дожидаясь дополнительных вопросов, очень грустным голосом прочел:

– Ну, наконец-то новый член семьи! – буркнул Капон. – Как говорится, здрасьте, я ваша тетя. – И не выдержал, возмутился опять: – Нет, это ж надо, целый час из-за тебя, тупоголовый племянничек, потеряем!

– А ты тоже не особо хорошо думаешь, – сказал вдруг Васюта. – Зачем терять час? Лицей ведь рядом. Помогите мне дойти и пристройте там где-нибудь, а сами обойдите третий и четвертый этажи, как и собирались.

– Он вообще-то дело говорит, – посмотрел на двойника взломщик.

– Дело!.. – продолжал, хоть и не так уже сердито, ворчать Капон. – Его оставишь одного, а его какие-нибудь зомби похитят. Умеет он влипать в неприятности.

– К-какие зомби?.. – сглотнул Васюта.

– Откуда я знаю? Какие-нибудь «черные учителя». Или «упокоенный завуч».

– Моего завуча, – мертвенным шепотом произнес Васюта, – звали Упокоева Евгения Александровна…

– Вот как раз и встретитесь. И ты тоже Упокоевым станешь. Веришь?

– Не пугай его, – поморщился Лом. – Мы с ним Медка оставим.

Этот вариант всем показался самым благоразумным. В самом-то деле, не сидеть же целый час без дела? И кибер как единственный, кто видел Васюту, взял того под руку, и все сталкеры снова отправились к лицею.

Глава 17

Васюту оставили на первом этаже, в кабинете директора лицея. Место показалось вполне безопасным – во-первых, между ним и коридором имелась еще и приемная, так что если бы кто-то открыл из коридора дверь, то сразу бы никого не заметил. Впрочем, самого Васюту в любом случае не было видно, но внушительных размеров Медок непременно бы бросился чужаку в глаза – если уж не в прямом, то в переносном смысле точно. А еще – окна в приемную и в сам директорский кабинет были зарешечены, что также являлось какой-никакой защитой. Конечно, было бы еще безопасней закрыть Васюту где-нибудь на втором этаже, но он и так-то шел черепашьим шагом, опасаясь споткнуться, так что подъем его по лестнице занял бы непозволительно много времени. Решили рискнуть. Да и на Медка, конечно же, очень надеялись – умный и смелый пес не должен был подвести.

И все равно провозились долго. Поэтому, когда обходили третий и четвертый этажи, волей-неволей торопились, что едва не стоило Капону если не жизни, то большой неприятности. Зайдя в один из классов первым, он увидел, что задний ряд парт у стены хорошо освещен, причем свет определенно шел не из окна, он словно падал сверху, будто бы от одного из светильников.

– Смотрите! – воскликнул Капон. – Тут есть электричество!

Шедший следом за ним Лом недоуменно замер, сам же двойник поспешил к освещенному месту, чтобы лучше рассмотреть лампу. Когда ему оставалось два-три шага до необычно освещенного участка, в класс вошел и Зан. Едва глянув в сторону Капона, он выкрикнул:

– Стой! Это не лампа!

Но Капон по инерции сделал еще один шаг и, резко останавливаясь, невольно взмахнул руками, от чего левая оказалась в освещенной зоне. Капон вскрикнул, отдернул руку, но та после этого безвольно повисла вдоль тела. Лом подбежал к двойнику и оттащил его подальше от этого места.

– Как ты? – уставился он в бледное лицо Капона. – Болит что-нибудь?

– Ничего не болит, – вяло прошевелил тот губами. – Но я не чувствую руку. Ее будто нет.

– Это оказия, – ткнул пальцем на казавшийся освещенным участок Зан. – Какое-то излучение, но его природу мне не определить. Скорее всего, оказывает на людей парализующее действие, Околот что-то говорил о подобном.

– И у меня теперь на всю жизнь рука такой останется? – еще сильнее побледнел Капон. – Тогда ее лучше совсем отрезать, чтобы не болталась бесполезной помехой.

– Если эта та оказия, о которой говорил Околот, – сказал кибер, – то ее последствия перестанут действовать через одну-две минуты. Так что до истечения этого времени руку лучше не отреза́ть.

Капон начал чувствовать легкие покалывания в пораженной конечности через пять минут. Еще через три боль стала почти нестерпимой, и лишь только еще через десять рука стала ощущаться такой, что была до происшествия.

– Все, – мотнул головой Лом, – на сегодня нужно завязывать. А то мы еще куда-нибудь вляпаемся.

– Ага, – буркнул Капон. – И ты как раз следующий на очереди.

– Я ничуть не огорчусь, если пропущу эту очередь. Веришь?

Оба двойника синхронно хмыкнули, а потом Капон сказал:

– Ладно, идем домой. Может, и Васюта уже проявился.

– Вы идите к Васюте, – предложил Зан, – а я проверю два оставшихся помещения, чтобы завтра сюда из-за них не возвращаться.

– Вообще-то артефакты могут появиться и в тех местах, где мы уже были, – заметил Капон, – так что вернуться сюда когда-нибудь еще вполне будет можно. Но проверь и сейчас, чего уж. Как думаешь, братец? – глянул он на Лома.

– Так же, как и ты. Пусть проверит. А то мы всего два «кирпича» в этот раз нашли, негусто.

* * *

Когда «братья» вернулись в кабинет директора, увидели там одного Медка. Но сидел тот спокойно, из чего можно было сделать вывод, что Васюта на месте, что тот вскоре и подтвердил нервным выкриком:

– Кто здесь?! Я буду кричать! Я живым не дамся!

– Успокойся, Васюта, это мы, – с трудом сдержал смех Капон.

– А сколько уже прошло? Час уже прошел? Почему я до сих пор ничего не вижу? А меня тоже до сих пор не видно?

– Тебя не видно. И да, час прошел, – глянул на часы взломщик. – Даже час и восемнадцать минут, если быть точным.

– Но почему?! – вновь истерично выкрикнул Васюта.

– Потому что время имеет свойство идти. Может, и есть такая оказия, где оно меняет скорость или останавливается, но мы сейчас не в ней.

– Не надо умничать! – продолжил истерику невидимый Васюта. – Я имею в виду, почему я тогда до сих пор невидим? И самое главное, слеп!.. – Тут он вдруг запнулся и пробормотал уже другим, растерянно-радостным тоном: – А, нет!.. Я уже не слеп… Я уже что-то вижу… Я вижу свет! Там окно?..

Теперь и Лом увидел Васюту. По крайней мере его смутный полупрозрачный силуэт на том месте, откуда раздавался голос. Этот «призрак» на глазах становился все плотнее и вещественней и примерно через минуту снова стал нормальным человеком.

Удивительно, но Васюта после этого не бросился в радостный пляс, а заплакал. Смутившись, он отвернулся от «братьев», но удержать рыдания сразу не смог. Даже когда они сменились всхлипами, его плечи все еще продолжали вздрагивать. А потом он развернулся, поднял мокрое красное лицо и заявил:

– Я дебил и ничтожество. Простите меня, если сможете. А если нет – бросьте меня в этом ужасном городе, пусть я лучше погибну, но зато не буду вам больше помехой…

– Перестань, – первым не выдержал взломщик. – Все ошибаются. Надо просто делать выводы и учиться на своих ошибках. И бросать мы тебя не будем, вот ведь что выдумал!

– Ага, не будем, – скупо усмехнулся Капон. – А жаль. Можно было бы провернуть операцию по уничтожению группировки «ОСА».

– Я готов… – нервно сглотнул Васюта. – Что нужно делать? Расстрелять их? Но у меня нет оружия… Если Лом даст свой автомат… Но я плохо стреляю. Одну еще, может, успею застрелить, но вряд ли успею всех. Мне бы гранату. Я бы подорвал себя вместе с врагами!..

– Что за чушь вы тут несете? – нахмурился Лом. – Никакую операцию с самопожертвованием мы устраивать не будем!

– Да понятно, что не будем, – широко улыбнулся Капон. – Это просто типа анекдота я вспомнил и представил. Короче, идет Васюта к осицам… Безоружный идет, вот как есть. Куда там?.. Ага, на Беринга, семь. Они к нему выходят, а он их начинает поливать грязью, оскорблять по-всякому – короче, выбешивать. Ну, они, понятно, стволы на него: сейчас мы тебя прикончим! А он им в ответ: точно, давайте, расстреляйте меня. Только выполните перед казнью мое последнее желание. Оно простое совсем, легкотня. Осицы ему: ладно, давай свое желание. А он им: пусть меня расстреляет самая красивая из вас.

Капон коротко гоготнул и замолчал. Лом нахмурился:

– И что? Где уничтожение группировки? Его расстреляют – и все.

– Ты уверен? А кто именно его расстреляет?

– Так самая красивая… Как по мне, Анюта, наверное.

– Мне больше Светуля понравилась, – брякнул Васюта, тоже слегка обалдевший.

– А я запал на Олюшку, – хмыкнул Капон. – Хотя, боюсь, она меня зачитает до смерти… Но суть не в этом. Решать-то, кто из них самая красивая, стал бы не Васюта и уж тем более не мы, а они сами. А что бы в этом случае нарешали три самовлюбленные воинственные девицы?..

– Да они бы поубивали друг дружку! – воскликнул взломщик.

– Что и требовалось доказать, – учительским тоном изрек Капон.

* * *

А потом очень долго ждали Зана. Он почему-то все не шел и не шел. Прошло уже полчаса, а кибер еще не вернулся.

– Там же оставалось всего два кабинета! – недовольно помотал головой Капон. – Он что, целый склад артефактов нашел, унести не может?

– Вероятно, с ним что-то случилось, – нахмурился обеспокоенный Лом.

– Что с ним может случиться? – буркнул Васюта. – Он ведь не человек, на него эти прибамбасы не действуют. Да он и видит все опасности.

– Все, да не все, – возразил взломщик. – У него нет датчиков на все случаи жизни. И не действует на него только то, что связано с нашей биологией – зрение, слух, что-нибудь связанное с нервной системой или какими-нибудь органами. Но если он, к примеру, попадет в зону повышенной гравитации, то на него это тоже подействует. Или высокая температура, да мало ли что еще.

– Надо сходить глянуть, – предложил Капон.

– Всем не стоит, – сказал Лом, – я один схожу.

– Почему именно ты?

– Потому что у меня есть оружие.

Впрочем, спорить долго не пришлось – кибер все-таки заявился.

– Ты почему так долго?! – накинулись на него все трое сталкеров.

– Мы уже спасать тебя собрались, – добавил взломщик. – Ты куда-то вляпался?

– Смотря что ты имеешь в виду под этим определением, – ответил кибер. – Сначала я проверил оставшиеся два класса, там ничего не было – ни полезного, ни опасного. А потом я зашел в туалет…

– …и вляпался! – воскликнул Васюта.

– А зачем тебе туалет? – удивился Капон. – Ты же не… это… Или ты сцеживаешь какую-нибудь охлаждающую жидкость?

– Я ничего не сцеживал, – спокойно отреагировал на это кибер. – Туалет мне был нужен не из-за его функционала. Но проверить и эти два небольших помещения с буквами «М» и «Ж» на дверях я посчитал целесообразным.

– И там оказалось так много артефактов, что ты не смог их унести, – хохотнул Васюта.

– Нет. Артефактов там не оказалось, правда, я видел оцинкованное ведро, но оно выглядело обычным, в нем лишь истлевшая тряпка лежала. Зато в кабинке туалета с буквой «М» обнаружилась интересная оказия.

– И ты в нее попал? – спросил Лом. – Не смог увидеть?

– Смог. Но она оказалась весьма любопытной. Она там двойная, словно с защитой от людей. Возможно, это всего лишь случайность, но сразу за дверцей кабинки присутствует такое же парализующее поле, как и то, в которое едва не угодил Капон.

Капон при этих словах машинально погладил руку и мотнул головой:

– А что за ним? Унитаз с автоматическим смывом парализованных?

– Не остри, – недовольно посмотрел на двойника Лом и кивнул Зану: – Продолжай!

И кибер продолжил. Он рассказал такую интересную историю, что сталкеры быстро забыли про шутки и слушали Зана едва ли не с открытыми ртами. В кабинке туалета за парализующим полем оказался… вход в портал! Человек бы проникнуть к нему не смог из-за этой случайной или нет защиты, но даже если бы и проник, то ничего бы не увидел, кроме пыльной, с лохмотьями отставшей краски стены. Но Зан сумел разглядеть там нечто, напомнившее ему поле межмирового перехода, которым все они не так давно пользовались. Только это имело все-таки другую, непонятную для кибера природу и было куда слабей. Кибер был почти уверен, что это не окно в иное измерение, но все же посчитал необходимым выяснить, куда этот переход ведет. Поэтому он шагнул в портал. Очутился Зан в большом закрытом помещении – в чем-то вроде гаража или бетонного ангара. Окон там не было, освещение не работало, но кибер включил фонарь и сумел оглядеться. Это и в самом деле был гараж, но не автомобильный; во всяком случае, сейчас в нем находилось единственное транспортное средство – гусеничный вездеход.

– Появилась надежда, – признался кибер, – что я смогу найти в гараже мощные аккумуляторы. Но кроме небольшого количества запчастей, там ничего не было. Аккумулятор в самом вездеходе оказался полностью разряженным. К тому же его мощности все равно бы не хватило для наших целей.

– А что потом? – спросил Лом, когда Зан замолчал.

– Потом я вернулся. Не видел смысла находиться в этом гараже далее. К тому же подумал, что вы, обеспокоенные моим долгим отсутствием, можете начать меня искать и попадете в парализующую оказию.

– Погоди-ка… – пробормотал Капон. – А ты уверен, что это не межмировой переход? Вдруг это еще один путь к нам с Васютой домой?

– Нет, я бы почувствовал. Это всего лишь небольшой пробой пространства. Гараж, скорее всего, близко отсюда.

– Как ты это можешь знать наверняка?! – воскликнул и Васюта. – Ты же не выходил из этого гаража наружу!

– Точных координат я назвать не могу, но по некоторым признакам, объяснение которых в силу их узкоспециализированной направленности потребовало бы слишком много времени, я практически уверен, что мое умозаключение насчет близости этого места верно. Что же касается конкретного мира… Ответь, в вашем мире используются вездеходы модели «Простор»? – спросил Зан.

– Откуда я знаю! – фыркнул Васюта.

– Из гусеничных я знаю «Бобр», «Лось», «Витязь», – принялся перечислять Капон. – Ну и «газушка» еще, самый, наверное, надежный и популярный. «ГАЗ-34039», если официально. Даже мне на нем доводилось кататься. О «Просторе» ничего не слышал, но я же не спец, все про это не знаю.

– А эмблема – буква «Г» в виде геологического молотка, а рядом с ней, поменьше, буква «Р» – кому-нибудь из вас известна? Такая была на дверях этого вездехода.

Капон с Васютой развели руками. А вот Лом кивнул:

– Мне известна. Это эмблема «Геологоразведки». Я знавал одного мужичка оттуда, он мне как раз такой молоток и подогнал, для одного дела было нужно.

– Таким образом, – веским тоном произнес Зан, – будем считать доказанным, что данный вездеход принадлежит этому миру.

– Может, сходишь еще раз, проверишь? – с тоской в голосе произнес Васюта.

– Нет, – резко мотнул головой Лом. – Если бы у Зана были сомнения, он бы об этом сказал. А выходить в совершенно неизвестном месте наружу очень опасно. Вдруг он очутится прямо в центре «розового тумана» или еще где похуже? Даже если просто на какую-нибудь вооруженную группировку нарвется, то один с ними не справится. Веришь?

– Идемте все вместе! – не сдавался Васюта.

– Ты не слышал, что сказал Зан? – начал злиться на приятеля и Капон. – Там аномалия, которая нас вырубит. Я уже попробовал. Хоть и слегонца, но мне хватило.

– Да, на сегодня приключений хватит, – сказал взломщик. – Идем домой, хоть поедим как следует и обсудим дальнейшие действия.

– Возвращаемся на базу, – поддержал его двойник.

Глава 18

Однако приключения заканчиваться не захотели. Сталкеры уже спустились на первый этаж и шли по главному коридору к выходу, как вдруг из двери с надписью «Преподавательская» вырвалось нечто большое, лоснящееся, черное и мгновенно исчезло за поворотом шагах в пяти слева. Медок залаял и рванулся вперед, но Капон удержал пса.

– Что это было? – побледнел Васюта.

– Скорее уж «кто», – крепче сжал рукоять «Никеля» Лом. – Капон же говорил о «черных учителях»…

– Он ведь шутил… Андрюха, ты шутил?..

– Тихо вы! – зашипел Капон. – А то сейчас научат нас… Давайте назад, к лестнице.

– Тогда уж не к лестнице, а в гимнастический зал, – сказал взломщик. – Выйдем, откуда в первый раз заходили.

Предложение было разумным, и сталкеры поспешно двинулись по коридору в сторону зала. Но не сделали они и десятка шагов, как неведомо из каких дверей – казалось, из всех возможных закоулков, – им навстречу вылетела масса черных лоснящихся тел. Они чем-то и правда были похожи на человеческие, но без отдельных конечностей и голов, как если бы человека облили густой черной смолой, и он превратился в эдакую блестящую, чрезвычайно гибкую и подвижную куколку. Двигались эти существа совершенно бесшумно, но настолько стремительно, что глаза не всегда успевали за ними, от чего движения «куколок» смазывались, и казалось, что их куда больше, чем было на самом деле. Что характерно, атаковать они не спешили, словно выбирая цель.

– Назад! – выкрикнул Капон, но когда сталкеры развернулись, они увидели, что лоснящиеся существа заполнили коридор и с другой стороны.

– Я кладу тех, что впереди, Лом прикрывает сзади, – выдал Зан таким тоном, что спорить с ним ни у кого не возникло желания. – И быстро идем вперед, несмотря ни на что!

Наверное, это и впрямь было единственным решением, электронная логика кибера мгновенно все просчитала. И ждать Зан тоже не стал. Тут же выступил вперед и открыл огонь из автомата. Лом успел заметить, как лопнули, словно перезрелые плоды, и выплеснулись чем-то отвратительно желтым ближайшие твари. Но он уже метнулся в тыл своей маленькой группировки и, встав к ней спиной, навел «Никель» на подступающую сзади массу «черных учителей». Это название, данное ранее мерзким лоснящимся существам скорее в шутку, уже прочно прилипло к ним в его сознании. Но об этом он сейчас, конечно, не задумывался. Он думал о другом: открывать огонь немедленно или подождать, пока «учителя» начнут атаковать. Патронов было мало, и тратить их следовало очень расчетливо, исключительно по делу и наверняка.

– Идем-идем! – услышал он за спиной возглас двойника. – Лом, не отставай!

Взломщик бросил взгляд через плечо. Зан автоматным огнем будто вырезал в черной массе истекающий желтой гадостью проход, который «учителя» почему-то не спешили смыкать. «Может, это ловушка? – мелькнула у Лома мысль. – Мы рванем туда, а они сомкнутся!» Но других вариантов все равно не просматривалось, да и друзья уже бросились к этому единственному проходу, так что и Лом поспешил за ними. Невольно зажмурившись, он шагнул в пространство между пахнущими березовым дегтем, сочащимися гнойным содержимым существами, а когда открыл глаза, понял, что и сам он, и остальные бойцы группировки «Сталкер» уцелели. Но стоило так подумать, как «черные учителя» будто наконец-то опомнились и сомкнули брешь, выдавив из нее ошметки своих растерзанных пулями собратьев.

А потом один из «учителей» стремительно рванулся прямо к ним. И хоть Лом держал в руках автомат, он не успел среагировать и навести его на врага. Удивительно, но не успел этого сделать и Зан – возможно, смотрел в это время вперед, оценивая безопасность дальнейшего продвижения. Зато мгновенно среагировал Медок. Издав короткий рык, он прыгнул на летящего к ним «учителя» и неожиданно для всех, вероятно, и для самого монстра, повалил того на пол и принялся кусать черную лоснящуюся кожу, из-под которой тут же брызнул желтый вонючий гной. Тварь задергалась, словно выброшенная на берег рыбина, извернулась и накрыла собой храброго пса, распластавшись поверх него подрагивающей жирной каплей.

– Медок! – завопил Капон и рванулся к нему, но его схватил за руку кибер:

– Стой! Я сам! Лом, сдерживай остальных!

Лом приготовился к стрельбе, а подбежавший к дергающемуся «учителю» кибер выдвинул из правой ладони обоюдоострое кинжальное лезвие и принялся кромсать лежащую перед ним мразь и отбрасывать в сторону мерзко хлюпающие вырезанные куски.

Остальные твари снова будто опомнились и возобновили свое стремительное шевеление, направившись в сторону сталкеров. И тогда Лом наконец-то открыл по ним огонь, наблюдая одновременно с отвращением и каким-то первобытным восторгом, как лопаются под его пулями «черные учителя», как стремительно редеют их ряды – не только из-за его попаданий, но и потому, что они определенно решили отступить.

Вскоре заляпанный омерзительной желтизной вкупе с черными ошметками тел коридор оказался свободен. Закончил «разделку туши» и Зан. Капон рванулся к неподвижно лежащему в отвратительном месиве псу и, невзирая на то, что с липкой свалявшейся шерсти четвероного друга капала желтая гадость, не без труда поднял его на руки и, прижав к себе, отнес в сторону, где аккуратно положил на чистое место.

– Он жив? – подошел к приятелю Васюта.

– Да… не знаю… кажется, дышит.

И тут Медок, не столько жалобно, как недоуменно проскулил и поднял голову.

– Живой! – опустился к нему и принялся осторожно, словно пес был сделан из хрупкого стекла, гладить его Капон.

– Он не просто живой… – пробормотал изумленный Лом.

– Что ты этим хочешь сказать? – повернул к нему голову «братец».

– Я ощущаю идущую от него… ментальную энергию, – нервно сглотнул взломщик.

На него уставились все, обалдел даже кибер. Он же и спросил:

– Что ты имеешь в виду? Собака стала разумной?

– Получается так… – неуверенно пробормотал Лом, но тут же воскликнул: – Да! Это правда! Теперь я это точно чувствую. Да вы смотрите сами! – показал он на медленно поднявшегося на ноги пса.

Медок обвел всех внимательным взглядом и трижды кивнул. Затем, пошатываясь, подошел к взломщику и протянул ему лапу. Лом присел и взял лапу в ладонь. И тут же изумленно охнул.

– Что такое? – всполошился Капон.

– Я… он… – вытаращил на Медка глаза взломщик. – Я слышу его мысли!.. Он говорит, что стал чувствовать все по-другому. Он будто проснулся, будто вынырнул из-под воды…

– Но почему так случилось?! – замигали желтым цветом глаза кибера. – Интеллект не может возникнуть сам по себе!

– Это все «черные учителя»… – произнес Лом, сам пораженный внезапной догадкой. Все согласно закивали, а он продолжил свою мысль: – Вероятно, тот монстр, что напал на Медка, каким-то образом воздействовал на его мозг. Мы ведь понятия не имеем, кто такие эти «учителя» на самом деле и откуда они взялись. Их ведь не было до этого, а мы в лицее бродим уже давно. Может, это и правда какая-то… ну-у… концентрация знаний, что ли… Такая оказия, о которой мы шутя говорили…

– Ага, – нервно хохотнул Капон. – И Медок получил среднее образование в сильно сжатые сроки. Бред какой-то!

– Я еще раз повторяю, – мотнул головой взломщик, – мы ничего об этих «учителях» не знаем. Может, в преподавательской тоже есть какой-то переход, из которого они повылазили. Правда, я все равно не понимаю, зачем им кого-то делать разумным. По-моему, их основной целью было нас уничтожить. И… стойте-ка!.. – хлопнул вдруг он себя по лбу. – Сами-то «черные учителя» вовсе не были мыслящими существами, я их ментальную энергию не чувствовал.

– Я давно подозревал, что учителя неразумные, – пробубнил под нос Васюта. – Им бы только детей помучить.

Зан же задумчиво проговорил:

– Полагаю, мои работодатели дорого бы заплатили, чтобы заполучить живой экземпляр такого «учителя».

– Дорого – в прямом смысле? – переспросил Капон. – Предлагаешь заняться новым бизнесом – отловом и продажей «черных учителей»?

– Он шутит, – успокоил взломщик вновь замигавшего желтым кибера. И снова обратился к Медку, лапа которого до сих пор лежала в его руке: – Ты как, дружище? Идти сможешь?

Через короткое время он сообщил остальным:

– Медок говорит, что он в порядке. Немного кружится голова, но это, как уже я думаю, может быть последствием приобретения разума.

– У меня бы от такого точно голова кругом пошла, – сказал Васюта.

– Не бойся, тебе это не грозит, – успокоил его приятель.

– Ну и что мы теперь будем делать? – отпустил наконец собачью лапу Лом.

– Теперь-то уж точно нужно возвращаться на базу, – сказал Капон. – После таких дел нужно свои мозги на место поставить.

– И покушать, – кивнул Васюта.

* * *

Выходить все-таки решили через гимнастический зал – хоть коридор теперь вроде бы был свободен в обе стороны, приближаться к двери с надписью «Преподавательская» никому не хотелось. Да и в любом случае от этого выхода было ближе до дамбы.

Вышли из лицея без проблем. Выстроились в прежнем порядке: Зан, Капон, Васюта, Лом, за исключением того лишь, что теперь Капон цеплять к Медку поводок не стал – у него просто не поднялась бы рука. Да и зачем? Достаточно было сказать обретшему разум псу, чтобы тот никуда не отбегал. Медок трижды кивнул, а потом подошел к Лому и протянул лапу. «Пообщавшись» с псом, взломщик сказал:

– Он просит остановиться возле озера – хочет искупаться, чтобы смыть с себя «учительскую» гадость.

– А вдруг он после этого опять поглупеет? – брякнул Васюта.

– Да уж, – вздохнул Капон. – Вот на тебя недавнее купание точно таким образом подействовало. – И повернулся к Медку: – Конечно, остановимся, не переживай. И вот еще что… Ты почему все время Лому лапу подаешь? Почему со мной не хочешь поговорить?

Медок отчаянно замотал головой.

– Что?.. – заморгал Капон. – И правда не хочешь? Я тебя чем-то обидел?.. То, что на поводке держал, так это же… это ведь для твоего блага, ты ведь тогда не все еще понимал, мог в беду попасть…

Пес снова мотнул головой и подбежал к хозяину… или теперь уже просто другу?.. Он протянул лапу, и Капон, присев, тут же ее с радостью взял. Радость сменилась на его лице недоумением.

– Но я ничего не слышу! Лом, ты все это выдумал?.. – Вскочив на ноги, обернулся он со сжатыми кулаками к взломщику. – Знаешь ли, братец, это хреновая шутка!

– Никакая это не шутка! – сердито бросил тот. – Я не идиот таким шутить. А слышу Медка только я скорее всего все из-за той же моей особенности. Ты ведь ментальную энергию не чувствуешь? А я чувствую.

– Но мои-то мысли ты читать не можешь! Или можешь, но скрываешь это?

– Перестань из меня какого-то врага делать! – начал злиться взломщик. – Твои не могу читать, но ты и на собаку не очень-то похож. Да и разум тебе, надеюсь, не «черные учителя» подарили. И вообще, откуда я знаю, почему я что-то могу, а что-то нет? Я никого не просил дарить мне эту долбаную способность! Веришь?

– Ладно тебе, успокойся, – пошел двойник на попятную. – Прости… – И обрадованно воскликнул, сообразив, как можно сменить неприятную тему: – О! Медок! А зачем тебе купаться? У меня же вот что есть! – снял он с плеча водомет.

– Там напор большой, – буркнул Лом. – Медку будет больно.

– Я ведь не настолько идиот, – хмыкнул Капон, – в упор бить не буду. Медок, ты метра на три отойди, а я стану тебя поливать. Под напором-то вся эта гадость лучше отмоется, чем просто в озере отмокать.

– А если «мозгоеды» нападут? – передернул Васюта плечами. – А ты водомет опустошишь.

– Здесь не нападут, вода близко. А в озере я как раз его и заряжу.

Идея и впрямь оказалась хорошей. Медок, приняв своеобразный «душ Шарко», действительно быстро и качественно отчистился. Встряхнувшись после этой процедуры, он благодарно гавкнул, а Капону пришла в голову новая идея.

– Мы же с тобой можем не только словами общаться, – сказал он псу. – То есть мы тебе будем все говорить словами, а ты можешь в ответ гавкать. Например, один гав – «да», два – «нет», три – «не знаю». А заскулишь – значит, нужно подробней сказать, тогда уже через Лома. Годится?

Медок в ответ подтверждающе гавкнул.

* * *

Когда перешли дамбу, сталкеры решили все-таки идти не сразу к своему новому жилью, а завернуть сначала к Околоту – хотелось узнать ценность похожего на книгу артефакта. Хоть сначала и подумали, что это разновидность «кирпича», но Зан почему-то не был с этим согласен.

– Я ведь не зря его осицам не отдал, – заявил он. – Этот гостинец другой, не такой, как остальные «кирпичи». Он даже цветом отличается, но самое главное – он внутри не пустой. Я не имею возможности провести более подробный анализ, но исходя из параметров объема и веса, похоже, что основа этого гостинца – иридий.

– Это еще что за фрукт? – поднял брови Васюта. – Придумал небось? Еще скажи: ириский. Или карамелький.

– Ты бы лучше не позорился, материаловед хренов, – проворчал Капон. – Иридий – металл, причем встречается даже реже, чем золото и платина, и в основном в метеоритах.

– Так, может, эта «книга» не с Земли? – подхватился Лом. – Или из такого измерения, где наша Земля вообще на себя не похожа?

– Вполне, – кивнул Капон. – Зона с аномалиями, артефактами и всяческой нежитью не нашими с вами мирами создана, тут и к бабке не ходи.

– Мы к бабке и не пойдем, – усмехнулся Лом. – Мы к дедке сходим.

Глава 19

Околот долго вертел в руках «книгу», разглядывал так и эдак, в итоге покачал головой и вернул артефакт сталкерам.

– Не знаю, – сказал он, – не встречал ни разу, так что ничего сказать не могу. Даже странно, что вы первый раз на поиски вышли – и сразу на такое наткнулись.

– Новичкам везет, – улыбнулся Лом. – Зан говорит, что в основе гостинца скорее всего иридий. А это редкий металл, чаще всего – метеоритный.

– Ну, если редкий – наверное, дорогой. Тут только скупщики скажут. Хотя могут и соврать, коль поймут, что вы ничего в этом не смыслите.

– А обычный «кирпич» сколько стоит? – спросил Васюта. – Нам его в пакет сухарей оценили.

– Это кто так оценил? – нахмурился старик. – Тут вы точно продешевили, на жулика нарвались, не на скупщика. «Кирпич» недорогой гостиниц, но ежели в сухарях оценивать, то два пакета самое малое. Это если фабричных, из Канталахти.

Околоту показали оставшиеся два пакета сухарей, и тот подтвердил, что они из Канталахти. Один он, кстати, согласился взять в качестве оплаты за репу. А насчет того, кто именно снабдил их сухарями в обмен на «кирпичи», сталкеры тоже рассказали. Старик аж оторопел:

– Ну, вы и везунчики! Сразу вам и неведомый гостинец, и «ОСА» попались… А еще страннее, что «ОСА» оставили вас в целости-сохранности или хотя бы просто не ограбили. Знать, понравились вы девицам. Но я бы на вашем месте поостерегся иметь с ними дело. Сегодня они вас пожалели, а завтра будут не в духе – и решат поразвлечься с новенькими игрушками.

Сталкеры спорить с дедом не стали, они и сами это прекрасно понимали. Хотя понимали и то, что если решат обменивать артефакты в обход этих грозных воительниц, а те об этом узнают, драться с ними непременно придется – и уже не на жизнь, а на смерть. Впрочем, в планы четверки… нет, уже полноценной пятерки, включая разумного пса, обмены как с осицами, так и со скупщиками не входили. О том, что Медок стал разумным, они, кстати, Околоту рассказывать не стали, о чем договорились заранее. Зачем лишние сложности в отношениях, они и без того вызывали у старика небезосновательные подозрения. А вот остальной свой «улов» они Околоту показали. За «незряш» он их похвалил, вновь удивившись удачливости на первой же «охоте», а насчет «кирпичей» они и так уже все поняли.

* * *

Вернувшись в свой новый дом, сталкеры стали решать, что делать. Конечно, стоило бы для начала прибраться – как в самом доме, так и во дворе, но очень уж хотелось есть. И хоть было что готовить и даже в чем – имелся данный Околотом чугунок, – в доме не было ни капли воды.

– Я принесу, – сказал Зан.

– В чем? В ладошках? – буркнул Лом.

– Можно в чугунке, – предложил идею Капон.

– Нет, – возразил кибер. – Я наберу воду в бочку, чтобы не ходить к озеру каждый раз, когда захочется есть или пить.

– Точно! У нас же есть бочка, – закивал Васюта. – Но ты ее один-то донесешь?

– Донесет, – ответил вместо Зана взломщик. – Он сильный. Он паровоз руками удержал, когда тот падал.

Когда кибер ушел к озеру, Васюта грустно произнес:

– Это пока еще Зан вернется, пока мы еду сварим… А кушать-то уже сейчас хочется. И сильно.

Медок, который с неподдельным интересом слушал этот разговор, один раз гавкнул.

– Хорошо, – вздохнул Капон. – Съедим сейчас сухари. Один пакет Медку, один нам.

– Всего один всем нам?! – завопил Васюта.

– Будешь возмущаться, вообще без сухарей останешься, – насупился его приятель. – Медок больше всех из нас пострадал, ему восстанавливаться надо. А ты, чтобы от глупых мыслей избавиться, пойдешь сейчас с крапивой бороться. Веришь?

– Почему я с крапивой?

– Хорошо, тогда топи печь.

– Я не умею топить печь…

– Тогда на охоту сходи.

– Я не… Э-э… А как эту крапиву рвать-то? Я ведь все руки обожгу!

– Васюта! – вышел из себя Капон. – А как ты вообще до своего возраста дожил?! Удивляюсь, что ты это сумел.

– Ладно, не ссорьтесь вы из-за ерунды, – встрял в перепалку взломщик. – Васюта, я во дворе палку хорошую видел – то ли от лопаты, то ли еще от чего. Вот ею и руби эту крапиву. А печку я могу затопить, в Лапландии у родни не раз это делал.

– Хорошо, – кивнул его двойник. – Я тогда в доме пока слегонца приберусь.

Медок, глядя на него, трижды гавкнул.

– Не знаешь, чем тебе заняться? А ты пока отдыхай, сил набирайся.

Капон разделил между всеми сухари, съели их очень быстро, а потом каждый занялся своим намеченным делом.

Зан довольно быстро вернулся с озера. Он принес на плече полную бочку воды, занес ее в сенцы и сказал:

– Пусть тут стоит. Будет под рукой. И попить, и сварить что-нибудь, и водомет заправить. Кончится – я снова схожу наберу. А сейчас я пошел рыбу ловить. Я видел, что она в озере есть. Червей я тоже видел, где взять.

– А удочка? – спросил взломщик.

– Я уже говорил, что припас нити для лески и скрепки для крючка. Удилище вырезать недолго, деревьев хватает. Поплавок сделаю из сосновой коры.

– Все-то ты учел, – усмехнулся Капон. – А ловить-то хоть умеешь?

– Умею. Один из моих… работодателей увлекался рыбалкой и брал меня несколько раз с собой в качестве тягловой силы и для прочей физической помощи. Я видел, как он ловил. Мне понравилось. Жду с нетерпением, когда попробую сам.

– У тебя нет самого главного компонента для рыбалки, – усмехнулся Капон.

– Какого же? – насторожился кибер.

– Бутылки.

– Мне она не потребуется. Я не планирую ловить таких маленьких рыб, чтобы они помещались в бутылке. Я буду ловить куда более крупных особей.

– Ну, ни чешуи тебе тогда, ни хвоста!

– Зачем ты мне такое желаешь? – с откровенной обидой спросил Зан. – Я ведь собираюсь ловить рыбу не только для своего удовольствия, но и вам в пищу.

– Да это такое специальное пожелание рыбакам, чудик! – засмеялся Капон. – Охотникам желают ни пуха ни пера, а рыбакам – ни чешуи, ни хвоста. Традиция такая. Чтобы на самом деле вышло как раз наоборот. Веришь?

– Странная традиция. Тогда желаю тебе сломать руки и ноги, разбить голову и заболеть неизлечимой болезнью.

– Типун тебе на язык, балбесина ржавая! – замахнулся на него Капон. – Проваливай уже на свою рыбалку, желальщик долбаный!

Что удивительно, с Заном увязался Медок. То ли ему стало интересно, как ловят рыбу, то ли он решил этой рыбой сразу и перекусить – на одних сухарях да репе собакам, пусть и разумным, сидеть не очень-то весело. Что еще удивительней, кибер против этого не возразил, хотя раньше не проявлял к псу особой симпатии.

* * *

Пока рыболовы отсутствовали, Васюта привел двор в более-менее благопристойный вид, Лом слегка прибрался в доме и выстругал из трех деревяшек нечто похожее на ложки, а Капон сварил что-то вроде супа с картошкой и макаронами, вот только, к сожалению, без мяса. И едва сталкеры его с огромным аппетитом навернули, как раз вернулись и Зан с Медком. Кибер держал в одной руке кукан из ветки, на котором висели три крупненьких сига и два окуня чуть больше ладони каждый. В другой руке Зан держал ржавый, но видно, что недавно почищенный кусок кровельного железа. Лицо кибера непривычно сияло.

– Я поймал! – воскликнул он. – Я поймал восемь рыб!

– Сразу видно, что ты настоящий рыбак, – усмехнулся Капон. – Преувеличивать свой улов – это как бы тоже традиция.

– Я не преувеличиваю! – Глаза кибера вспыхнули желтым и возмущенно замигали. – Я поймал ровно восемь рыб, и еще четыре сорвались, потому что крючки из скрепок слишком слабые и разгибаются. Но три рыбины съел Медок, его организму требовались жиры и белок, практически отсутствующие в хлебных сухарях и репе. Если не верите мне, можете спросить у него самого, ведь он теперь может ответить. Не про жиры и белок, он вряд ли владеет такой информацией, а про количество пойманной и съеденной рыбы.

– Да верим мы тебе, верим, – сказал Лом за всех троих сталкеров, которые дружно заулыбались, узнав, что Медок наконец-то нормально поел. – Железо-то зачем притащил? Или считаешь, что его в наших организмах не хватает?

– А на чем вы собираетесь жарить рыбу? – перестал мигать Зан. – Вы-то ее сырой вряд ли станете есть. Вот я и подобрал этот лист возле разрушенного дома. Я его почистил, вполне сойдет вместо сковороды, по размеру он в печь поместится.

– Давайте сразу и поджарим! – с мольбой в глазах попросил Васюта. – А то я что-то не наелся…

– Конечно, сразу, – сказал Капон. – Холодильника у нас нет, а рыба летом портится быстро. Но раз уж ты больше всех этого хочешь, тебе тогда ее и чистить. А я пожарю, так и быть.

Передавая Васюте улов, кибер сказал:

– Когда будешь чистить, обрати внимание на чешую. Каждая чешуйка покрыта маленькими кольцами, похожими на годовые кольца деревьев. По такому же методу определяется и возраст рыбы.

– Да ну, – помотал головой Васюта, – делать мне больше нечего, кольца считать! Возраст рыбы куда проще определять по глазам.

– И каким же образом? – оторопел кибер. – Я не владею такой информацией.

– А чем дальше глаза от хвоста, тем рыба старше. Вот тебе и вся информация.

* * *

В итоге ужин удался на славу, все наконец-то почувствовали себя сытыми. И сразу же всех, кроме, разумеется, кибера, потянуло в сон.

– Давайте-ка и правда спать, – широко зевнул Лом. – Завтра встанем пораньше и двинем на фабрику. Если дирижабля и не будет, то хотя бы разведаем, что там да как.

Остальные сталкеры тоже зазевали – дело это, как известно, заразное. И возражать взломщику тоже никто не стал. Капон добавил только:

– У нас хоть и мало артефактов, зато есть и редкие. Даже если на аккумулятор не хватит, летуны из Кандалакши по крайней мере убедятся, что мы не трепачи, и назовут свою цену.

– Мы ведь, пока туда идем, еще можем артефактов найти, – сказал Васюта и снова зевнул.

– Найдем, найдем, – кивнул взломщик. – Но завтра. А сейчас – спать. Зан, на тебе боевое дежурство.

– Само собой разумеется, – ответил кибер. – Буду патрулировать вокруг дома, чтобы был полный обзор.

Медок призывно заскулил и, подойдя к взломщику, протянул ему лапу.

– Он говорит, – озвучил мысленное послание пса Лом, – что тоже будет патрулировать с Заном, ведь нюх у него очень хороший, да и слух тоже.

– А спать? – строго глянул на него Капон. – Ты ведь не железный, завтра будешь носом клевать.

– Он сказал, – продолжил «переводить» взломщик, – что будет спать, когда почувствует, что сильно хочет, но тоже там, на улице. Он и спящий будет начеку – услышит и унюхает опасность куда лучше, чем из дома.

На том и порешили. Зан с Медком вышли наружу, остальные повалились на травяные подстилки – Лом с Васютой во время уборки догадались принести для этого травы. Перед тем как заснуть, Лом успел мысленно похвалить себя за это: сейчас идти за травой было бы чертовски лениво, а спать на голом полу – слишком жестко.

* * *

Взломщику приснился странный сон… Собственно, странным было уже то, что он ему вообще приснился – обычно Лом снов не видел, а если, проснувшись, и понимал иногда, что мелькали ночью в голове какие-то картинки, вспомнить что-то конкретное все равно не мог. Сейчас же он не просто увидел нечто осознанное, но и ничего из этого поутру не забыл. Вот только сюжет этого сна был настолько абсурдным, скорее, и вовсе безумным, что Лом, непривычный к сновидениям в принципе, даже испугался за собственную психику: уж не подействовало ли и на него вчерашнее «общение» с «черными учителями» – Медку они разум дали, а у него отняли. Как говорится, где-то убыло – где-то прибыло.

Приснилось же ему следующее… Все они – он сам, Капон, Васюта и Медок – стоят на берегу озера и смотрят, как Зан рыбачит. В руках у кибера не тоненькая удочка, а целое бревно, которое тот держит без особых усилий. Но вот озеро в том самом месте, куда уходит похожая на канат леска суперудочки, начинает бурлить, словно кибер опустил туда гигантский кипятильник, и Зан вытягивает на берег огромную рыбу, похожую на серебристый дирижабль. Рыба судорожно дергается, разевает огромный рот, стремительно хватает им безвольно замерших Капона, Васюту и Медка и проглатывает. Лом чувствует, как от увиденного у него шевелятся на затылке волосы. Он в панике, но в то же время не может ни крикнуть, ни даже пошевелиться. Затем он все же с большим трудом умудряется навести на рыбину ствол автомата, молясь про себя, чтобы не зацепить пулями находящихся внутри нее друзей. Однако нажать на спусковой крючок не успевает, перед рыбиной становится Зан и говорит ему:

– Что ты делаешь? Задействование спускового механизма короткоствольного автомата модели «Никель» приведет к тому, что из его ствола вылетит пуля весом четыре грамма. Кинетическая энергия такой пули с большой вероятностью приведет к нарушению жизненных функций организма извлеченного мной из воды существа.

– Опять ты занудничаешь! – вновь обретает Лом возможность говорить и двигаться. – Ты хочешь сказать, что, если я выстрелю, эта рыба подохнет? Я именно этого и хочу, железяка ты ржавая, потому что, если я не выстрелю, умрут наши друзья!

– Несмотря на то что я никоим образом не железяка, я не вижу причин им умирать, – пожимает плечами кибер. – Они всего лишь взошли на борт этого чудесного дирижабля. Сейчас мы полетим в Канталахти и добудем там аккумулятор. Ведь это и есть наша цель, разве не так?

– Какой же это дирижабль? – недоуменно моргает взломщик. – Это просто рыба! И она не может никуда полететь, у нее нет ни винтов, ни двигателей! Она даже в воздух подняться не может, потому что тяжелее его! Веришь?

– Если это рыба, то у нее имеется плавательный пузырь, – поучающим тоном произносит Зан. – Мы наполним его водородом, и наш дирижабль превосходно взлетит.

– У тебя есть водород?

– Перед нами целое озеро превосходного аш-два-о. Аш – это и есть водород, да будет тебе известно. А ты, насколько известно мне, профессиональный взломщик. Ты взломаешь меня и сделаешь из меня портативную фабрику по расщеплению воды на водород и кислород. Водород я закачаю в плавательный пузырь дирижабля, а кислородом будут дышать пассажиры – собака и люди. Я же возьму на себя также функцию двигателя – буду быстро махать руками, превратив их в подобие лопастей.

– Допустим, – хмурится Лом. – А что делать мне?

– После того как взломаешь меня, ты станешь не нужен. У нас ведь есть твоя копия. «Не следует множить сущности без необходимости», как сказал один монах из Оккама.

Затем кибер поворачивается к живому дирижаблю и выводит на его чешуйчатом боку большую букву «Р».

– Что это значит? – спрашивает взломщик. – «Рыба»?

– Зачем бы я стал рыбу называть «Рыбой»? У меня не перегорали логические блоки. Это «Р». – Кибер вдруг выходит из себя: – Просто «Р»! Просто «Р»! Ты понял?!

– Вот только не надо так орать, – говорит Лом. – Побереги силы, они тебе сейчас понадобятся.

Зан забирается рыбине в пасть, высовывается из нее по пояс и начинает бешено вращать руками. Однако рыба не взлетает. Возможно, потому, что воду на водород и кислород они так и не расщепили, хотя во сне это уже кажется неважным. Зато кибер теперь, склонившись из пасти к самой земле, неистово гребет по ней обеими руками, и «дирижабль» уверенно ползет вперед.

Тоже вариант, подумал Лом и проснулся.

Глава 20

Проснувшись, Лом с трудом удержался, чтобы не поделиться своим сном с остальными. Как уже говорилось, сначала он подумал, что сон – причина воздействия «черных учителей» на его психику, от чего та и пошатнулась. Но немного поразмыслив, он все же решил, что это не так – рассуждал он здраво, на людей не бросался, на стены не лез… Если что-то с его психикой и случилось, то не обязательно плохое. Возможно, он приобрел способность к предвидению будущего через сны. А почему нет? Способность видеть и понимать «на лету» электронные схемы и ощущать ментальную энергию он ведь тоже не натренировал, а получил каким-то образом извне. Почему бы и сейчас не случиться чему-то подобному? Ведь способность понимать Медка он тоже, вероятно, получил от «учителей», больше неоткуда. Вскоре Лом был уже уверен, что приснился ему этот сон неспроста, что это действительно некое предсказание, вот только расшифровать он его толком не мог, а без этого что толку рассказывать остальным – только поднимут на смех. И говорить ничего взломщик не стал.

Но сидя за завтраком и жуя пареную репу, которую приготовил взявший на себя роль повара Капон, взломщик не переставал размышлять, что же могли значить детали провидческого сна, если тот действительно был таковым. С дирижаблем все было вроде бы понятно – тот должен был сегодня прилететь. Но почему на нем пытались улететь друзья-сталкеры? Ведь этого не было в планах. Они хотели заказать у канталахтинцев аккумулятор, а не лететь в Канталахти самим! Да еще без него. Правда, этого во сне и не случилось – дирижабль не взлетел. Может, в этом заключается посыл? Мол, не пытайтесь лететь сами, ничего не получится. Вполне возможно и даже похоже на истину. Тогда еще один вопрос: что означает буква «Р»? То, что она важна, сомнений у Лома не было – во сне этот момент был выделен эмоционально, Зан насчет этой буквы даже кричал. И что это может значить? «Работа», «разум», «радость», «речь»?.. Вариантов – десятки, если не сотни… Стоп! Может, и правда «речь»? Намек, что с прилетевшими канталахтинцами можно будет договориться с помощью речи?.. Но это и так понятно. Не с помощью же танцев с бубном с ними договариваться. Хотя… А как они вообще смогут с ними поговорить? Ведь летуны, как сказал Околот, с дирижабля не спускаются, а подняться к ним наверняка помешают трубники, которые держат подъемник. Это, кстати, было одной из основных проблем, вскользь о ней Лом уже думал. И что тогда? Кричать канталахтинцам снизу? Но те могут не расслышать, да и так они привлекут к себе внимание и трубников, и кто его знает кого еще, вплоть до тех самых пресловутых «черных металлургов». Допустим, чтобы расслышали, можно использовать рупор – тот как раз тоже на «Р». Но другие тогда услышат тем более… Вот если бы была «рация»… Лом едва не подпрыгнул: рация тоже на «Р»! Но, во-первых, рации все равно нет, да она в таком случае должна была иметься и у летунов, причем настроенная на ту же частоту, чего быть в принципе не может. Но как-то очень уж близко, очень уж похоже на подсказку: «рация», «радио»… У Зана, между прочим, было радио для связи с содовцами. Но оно уничтожено… Впрочем, оно предназначалось для большого расстояния, а тут всего-то будет сотня саженей максимум.

– Зан, – поднял взломщик взгляд на кибера. – А в тебя встроено радио?

Ему показалось, что Зан на мгновение замер, будто вопрос застал его врасплох, но тут же вполне обычным, занудно-поучительным тоном ответил:

– Во мне имеется высокочастотный приемопередатчик для оперативной связи, но он работает на небольших расстояниях, ты же видел, что для дальних я использовал…

– Да на кой мне сдались твои дальние расстояния! – отмахнулся Лом. – Я про небольшие и спрашиваю. Вот прилетит сегодня дирижабль, а как мы с летунами свяжемся? Ты сможешь поговорить с ними по радио, у них ведь оно наверняка есть.

– Даже если и есть, как они узнают, что нужно слушать конкретную частоту?

– Нужно что-то придумать, чтобы узнали, – пробормотал Лом. – «Р» – это наверняка «радио»…

– О чем ты? – удивленно поднял брови Капон. – И с чего ты взял, что дирижабль будет именно сегодня?

– Предчувствие, – ответил на второй вопрос взломщик, оставив первый без внимания. – Причем очень сильное, я ему доверяю. Нам нужно идти на фабрику, к причальной трубе. И надо придумать, как мы будем общаться с летунами.

– Я с вас офигеваю, – развел руками Капон. – Электронику развили так, что создали искусственный интеллект, а до банальных мобил не додумались. Как так-то?

– Постой-ка, – вспомнил вдруг Лом, как его двойник при первой встрече пытался «связаться с внешним миром» с помощью какой-то электронной штуковины. – Мобила – это то, что у тебя в кармане?

– Ну да, – достал Капон из штанов знакомый уже взломщику черный прямоугольник. – Вот она, труба моя верная. Только без специальных вышек связи это простой кусок пластика. – Тем более у тех чуваков из Кандалакши мобил же все равно не будет. Вот и говорю: отстали вы в этом от нас здорово.

– Объясни более подробно, – попросил Лом.

– Я в этом не спец. Так только, суть примерно понимаю. Короче, одна труба, – потряс Капон своим черным устройством, – посылает сигнал на другую трубу через базовые станции – ну, сотовые вышки, как их еще называют. Этих вышек до фига, чтобы зона охвата получалась непрерывной. Вот и можно через них базарить с кем хочешь и сколько хочешь. Веришь? А если еще к интернету подключиться, то… Не, это долго рассказывать и смысла сейчас нет.

– Интер… что? – насупился Лом.

– Говорю же, эта долгая тема, я тебе потом расскажу. Скорее всего, что-то вроде той технологической сети, о которой рассказывал Зан.

Капон стал уже убирать свое устройство на место, но взломщик остановил его:

– Дай-ка посмотреть. Получается, это тоже своего рода рация?

– Получается так, но толку-то? Разве что с Заном связываться, если ты это сможешь настроить, так он и так здесь. Тем более там уже заряда почти не осталось, а у меня и зарядки с собой нет, да и втыкать ее некуда.

Тем не менее двойник протянул Лому устройство, а тот бережно взял его и начал рассматривать, удивленно хмыкая и причмокивая.

– Да оставь ты его в покое, – недовольно буркнул Капон. – Возьми пока себе, будет время, налюбуешься. Сейчас есть дела поважнее. Сам же говорил, надо придумать, как общаться с летунами.

– А если через трубников? – предложил Васюта. – Попросить, чтобы они поговорили. Или чтобы нас подняли к дирижаблю на подъемнике. А мы им за это какой-нибудь артефакт дадим.

– Почему-то мне кажется, – скептически скривил губы Капон, – что трубники нас близко к себе не подпустят. Не зря же тут придумана эта иерархия: от обычных сталкеров – через скупщиков – к трубникам.

Слушавший их Медок заскулил вдруг, подошел к Лому и протянул лапу. Взломщик «выслушал» пса и сказал:

– Медок говорит, что мы можем написать, что нужно передать летунам, и спрятать ему за ошейником. А он подластится к трубникам и заскочит на подъемник, когда они станут подниматься к дирижаблю. Наверху он сумеет передать эту записку летунам.

– Можно написать частоту, на которую те должны настроить рацию! – обрадовался Васюта.

– Если у них вообще есть рация, – насупился Капон. – И мне вообще не нравится эта затея – рисковать Медком.

– Нам так или иначе придется рисковать, – резонно заметил Лом. – И Медком, и нашими жизнями тоже.

– Вот своей я согласен. А посылать друга на верную смерть…

– Гав-гав! – пролаял Медок: нет, дескать, никакая это не верная смерть.

– Вот что, – поднялся из-за стола Лом. – Нам в любом случае нужно идти на фабрику. А на месте уже посмотрим, что и как можно будет сделать.

– Или нельзя, – добавил Васюта.

– Ты бы язык-то попридержал, – сверкнул на него взглядом Капон. – Нельзяйка хренов!

* * *

Теперь оставалось решить, каким путем идти к фабрике. Когда о ней рассказывал Околот, он сказал, что туда ведут две дороги – одна начиналась совсем неподалеку и шла между сопкой и озером Нюдъявр, по ней уже частично прошлись Лом с Заном, когда пробирались к бункеру, а вторая вела к фабрике из города. Преимуществом второго пути была относительно хорошая сохранность дороги, зато остаться незамеченными в этом случае вряд ли получилось бы; первым же путем давно никто не пользовался, что также имело плюсы и минусы: можно было пройти, оставшись незамеченными, зато эта дорога местами сильно заросла. И что самое плохое, при первом варианте существовала куда бо́льшая вероятность наткнуться на монстров и угодить в аномалию. Именно там взломщик и кибер впервые повстречались с «розовым туманом» и «каплями».

– Ладно, – вздохнул Лом, когда обсудили преимущества и недостатки обоих вариантов. – Получается, что оба пути примерно равны: какой-то опасней, какой-то удобней… Тогда давайте решать так: какой из них короче?

– Ну так этот, ясен пень, который вдоль сопки, – сказал Васюта. – Мы, считай, возле него и сидим.

– Тогда и голову ломать больше не станем, по нему и пойдем. Только у меня еще один вопрос: какая именно труба служит дирижаблю причальной мачтой?

– А что, вариантов много? – поднял брови Капон.

– На данный вопрос, – сказал кибер, – имеется единственный ответ. По данным, полученным от Околота, известно, что на фабрике осталась целой – дословно: почти целой – только одна труба, из которой и устроили причальную мачту. Когда мы с Ломом находились в районе фабрики, я эту трубу видел и теперь имею ее точные координаты.

* * *

Поначалу дорога была более-менее приемлемой, но едва остался за спиной последний дом, превратилась в поросшую травой и кустарником тропу. Но это было не такой уж большой неприятностью. Хуже, и это помнили все, было то, что здесь возросла вероятность угодить в аномалию, или в оказию, кому как больше нравилось называть ловушки Зоны или, опять же, Помутнения – тоже для кого как, от перемены слагаемых сумма, как известно, не меняется. Поэтому снова набрали камешков и построились, как и прежде в похожих ситуациях: первым шел Зан, обладающий рядом полезных датчиков, а также автоматом, за ним – Капон с миноискателем, далее – Васюта, которому, к огромной для него радости, приятель вручил полностью заряженный водомет, а замыкал процессию по-прежнему Лом как обладатель еще одного «Никеля» – для прикрытия тыла. Медка на этот раз не стали пристегивать к поводку, но строго-настрого велели ему идти след в след за Капоном, не отклоняясь ни на шаг в стороны. Пес, однако, имел на этот счет собственное мнение. Он подбежал к Лому и протянул тому лапу, а потом объяснил, что ему лучше идти вслед за кибером, поскольку Зан может обнаружить многие опасности благодаря своим датчикам, но никакой датчик не заменит собачий нос, который имеется только у него, Медка. С этим трудно было поспорить, на том и порешили.

Что интересно, первую аномалию как раз Медок и обнаружил. Он вдруг уставился на большой черный камень, лежащий возле самой дороги, принюхался и, замерев, тревожно залаял.

– Всем стоять! – поднял руку Капон и обратился к собаке: – Что такое, Медок?

Пес, понятное дело, тут же направился к взломщику, и тот вскоре «перевел»:

– Медок говорит, что этот камень, а также вон те, такие же черные, позади него, пахнут как шоколад.

Зан поднял с земли сухую веточку, подошел к камню и ткнул в него. Ветка оставила в «булыжнике» заметное углубление, но больше ничего не последовало. Тогда кибер выдвинул из пальца щуп и воткнул его в то же место. А вскоре объявил:

– Основой химического состава являются такие вещества, как фосфор, калий, магний, кальций, натрий, железо, а также насыщенные жирные кислоты, дисахариды, крахмал и декстрины.

– Ну и составчик! – поежился Васюта. – Не хотел бы я скушать такую шоколадку!

– Между прочим, – повернулся к нему кибер, – это нормальный химический состав горького шоколада. Во всяком случае, в нашем мире. Но, полагаю, и в вашем тоже, поскольку его распознал по запаху Медок.

– Я больше люблю молочный, – проворчал Васюта.

– Странно, – нахмурился Капон. – Что же это за аномалия такая? Не только не опасная, но даже как бы полезная. Во всяком случае, вкусная, хотя я никому не советую пробовать.

– Не опасная?.. – показал Лом на веточку, которой тыкал в «камень» Зан.

Ветка прямо на глазах принимала такой же черный цвет.

– Она стала… шоколадной!.. – нервно сглотнул Васюта.

– Зан! Срочно отламывай свой щуп! – воскликнул взломщик. – Иначе ты сейчас тоже превратишься в шоколадку!

– Нет, – спокойно заявил кибер. – Со мной все в порядке. Данная аномалия действует только на органику. На любого из вас в том числе, поэтому остерегайтесь это не только принимать внутрь, но даже просто касаться.

– Мы же не дети малые чего ни попадя касаться и внутрь принимать, – сказал Капон.

– Стишок вспомнил… – пробормотал Васюта и продекламировал сухим, безэмоциональным тоном:

– Опять разборки папы с мамой! – помотал головой Капон. – Не, у тебя точно было трудное детство.

– Хорошее у меня было детство, – буркнул Васюта. – И стихи мои хорошие. Ты просто завидуешь, потому что сам не умеешь.

– Хорошие, хорошие, – успокоил его приятель. – Садись, пять.

– Некогда рассиживаться, – не понял шутки Лом. – Идемте дальше. И бдительности не теряем!

Глава 21

Еще одна встреченная аномалия оказалась гравитационной. Точнее, антигравитационной. Что интересно, на идущего первым Зана она не подействовала. Не повели себя странно и бросаемые вперед камешки. Как бы то ни было, идущий за кибером Медок вдруг странно подпрыгнул и словно завис. А потом и вовсе стал медленно подниматься, испуганно и бесполезно перебирая в воздухе лапами. На это быстро среагировал Капон и прыгнул на пса, решив, видимо, своим весом вернуть того на землю. Но решение это было спонтанным, на его обдумывание не было времени, а потому Капон не учел, что и сам окажется в том же положении, что и его четвероногий друг. Короче говоря, ввысь устремился и он. Хорошо, что тоже медленно. А еще хорошо, что паниковать он не стал и нашел единственно верное решение – взялся свободной рукой за собачий ошейник, а другой протянул застывшему позади Васюте миноискатель:

– Тяни нас к себе!

К чести Васюты, тот быстро пришел в себя, потянулся к миноискателю, опасаясь подойти ближе и тоже угодить в аномалию, ухватился за рамку и стал пятиться назад, увлекая за собой Капона с Медком. Вскоре они уже стояли рядом с Васютой и подошедшим Ломом.

– Хрень какая! – выругался Капон. – И ведь камешки ее не обнаружили.

– Вероятно, эта оказия тоже не действует на неорганику, как и «шоколадка», – сказал взломщик.

– И как же мы тогда узнаем, где она начинается и заканчивается? – задал логичный вопрос Васюта.

– Ох ты ж, елки-палки! – обескураженно поскреб в затылке Лом.

– Вот именно, – закивал Капон. – Ты прав, братишка. Не обязательно именно елки, но как раз таки палки!

Он поднял с земли обломок сухой ветки и бросил перед собой. Та зависла в воздухе и стала медленно пониматься. Но скорость подъема увеличивалась. Когда ветка поднялась метра на три, она уже ускорилась настолько, что через десяток секунд и вовсе скрылась из глаз в сером облачном небе.

– Ни хрена себе… – сглотнул Капон. – Промедли я совсем немного, и мы бы с Медком исследовали сейчас космическое пространство.

– Вы бы не исследовали, – сказал стоявший в отдалении Зан. – Вы бы задохнулись от недостатка кислорода. А еще ваши организмы не выдержали бы пониженного давления окружающей среды.

– Как жаль, что на тебя эта аномалия не действует, правда? – всплеснул руками Капон. – Ведь тебе-то кислород не нужен, и низкое давление нипочем. Вот бы наисследовался-то!

– Мои исследования не имели бы смысла, поскольку их результатами я бы не смог ни с кем поделиться.

– Ну, тогда не стой столбом, а собирай палки и исследуй границы нашего «космодрома». Уж в этом-то точно имеется смысл. Веришь?

– Да, – сказал кибер и стал собирать ветки и сучья, благо только ему одному ничто не угрожало.

Вскоре Зан выяснил границы образования. Оно было не особо большим, так что дальше в путь двинулись скоро. Но теперь приходилось бросать перед собой не только камешки, но и палки. И не напрасно – на подобные «космодромы» наткнулись еще дважды. Зато, к огромному счастью, на сей раз им не помешал рождающий каплевидных «мозгоедов» «туман мечты». Сталкеры видели его розовое марево, но далеко в стороне, ближе к городу, и мысленно поблагодарили судьбу и собственную интуицию за правильный выбор дороги.

А еще бонусом этого выбора стала находка двух гостинцев-артефактов. Одним был гладкий серебристый цилиндр длиной с ладонь, холодный на ощупь, тут же получивший название «эскимо», вторым – белый куб с гранями сантиметров по десять. И если насчет первой находки Зан ничего сказать не мог, кроме того, что ее температура и впрямь оказалась на десять градусов ниже, чем окружающий воздух, то вторую, к всеобщему изумлению, он не только не смог зарегистрировать своими датчиками, но и попросту не увидел! Даже подумал сначала, что его разыгрывают, пока Лом не сунул ему куб прямо в руку – и лишь на ощупь кибер смог его зафиксировать.

– Очень интересно… – забормотал он. – Удивительно! Такого попросту не бывает!

– Как думаешь, дорого такая «небывашка» может стоить? – поинтересовался у него Васюта.

– Не знаю, но по мне так она и вовсе бесценна!

– Во всяком случае, нам теперь уже точно есть что предложить канталахтинцам, – сказал взломщик. – Даже если на аккумулятор не хватит, это уже не пустышка.

– Я это еще раньше говорил, – кивнул Капон, – когда у нас только «книга» и «незряш» были. А теперь, когда «эскимо» и «небывашка» добавились, возможно, и аккумулятор за это привезут, мы ведь цену этим артефактам не знаем.

– И теперь уже точно не надо их показывать никому, кроме летунов, – добавил взломщик, – иначе нас опять облапошат, как в прошлый раз осицы с «кирпичами».

– Нас не облапошат, нас просто укокошат, – глухо произнес Васюта.

– Вот только давайте не будем никого раньше времени хоронить! – насупился Капон. – Все, перекур закончен, двинули вперед, до фабрики уже всего ничего осталось, а вон та труба, примерно в километре отсюда, видимо, и есть причальная мачта.

– Да, это она, – подтвердил Зан. – До нее одна верста и тридцать саженей. Если более точно, то…

– Не надо более точно, – перебил его взломщик, – мы по ней ничего выверять не станем. Веришь?

– Охотно, – ответил кибер и вытянул вдруг руку в сторону ближайшего серого здания, окруженного щербатым забором из полуразрушенных бетонных плит: – Я только что видел там движение.

– Точно? – переспросил Лом, покрепче перехватив автомат. – Лично я ничего не вижу.

– Вон там, справа, где в заборе нет половины плиты, с той стороны что-то быстро двигалось… Нет, не что-то, а кто-то, я проанализировал нужный фрагмент зрительной памяти. Это определенно человек в темно-серой или просто грязной одежде.

– Там еще один! – воскликнул всмотревшийся в указанный пролом Капон.

Это успели заметить все. И Лом показал влево, в сторону больших металлических ржавых конструкций – опутанных лесенками и переходами цистерн или похожих на них технологических емкостей:

– Давайте скорей туда, там нас труднее будет заметить, а то мы сейчас как на сцене!

Возражать никто не стал. Прежним порядком, но уже бегом, сталкеры направились к укрытию. И вовремя. Буквально через пять-шесть секунд из-за бетонных плит раздались выстрелы. Пули просвистели над головами. Возможно, стрелявшие хотели лишь заставить незнакомцев остановиться, но проверять эту версию ни у кого желания не возникло, тем более что словами ее из-за забора не подтвердили. Мало того, оттуда последовала новая очередь, и теперь пули выбили фонтанчики пыли в непосредственной близости от ног сталкеров.

Лом, почти не задумываясь, навел на пролом ствол «Никеля» и нажал на спусковой крючок. Очередь была короткой, нужно было экономить патроны, и взломщик с досадой успел заметить, что как минимум одна из его пуль угодила не в дыру, а в бетонную плиту.

– Не стреляй! – крикнул Зан. – Не трать патроны и время! Все бегите к цистернам, я вас прикрою.

И кибер тут же открыл огонь. Тоже скупыми очередями, но куда более точно, чем Лом. Во всяком случае, с той стороны забора кто-то громко вскрикнул от боли.

– Давайте-давайте! – призывно махнул рукой Капон и, оглядываясь на своих, бросился к укрытию. – Медок, не отставай!

К счастью, до железных конструкций добежали без потерь. Да по ним уже и не стреляли, перенеся внимание на кибера, хотя и в его сторону выпустили не больше пяти пуль – или тоже экономили патроны, или боялись высовываться, нарвавшись на весьма прицельный отпор.

Когда Зан догнал своих, Лом сразу увидел на его куртке в районе груди небольшую дырочку.

– Попали? – спросил он.

– Один раз, – ответил кибер. – После того как я зацепил одного из них, до этого стреляли или ниже, или под ноги.

– Ты его убил?

– Не думаю. Мне не хотелось никого лишать жизни, тем более в этом не было необходимости. Я целился в руку, в мягкие ткани плеча. Надеюсь, туда и попал.

– Но тебе-то захреначили совсем не в руку, – заметил Капон. – Повредили что-нибудь важное?

– Нет. На груди мощная броня.

– Вообще добрые какие-то эти стрелки, – хмыкнул Васюта. – По нам ведь они ни разу не попали, я думал, что мажут, но вот и по Зану сначала не попадали, и лишь когда он ранил одного из них, бабахнули уже прицельно. С чего бы это вдруг?

– Вывод сам собой напрашивается, – сказал взломщик. – Нас и не собирались убивать, хотели лишь отогнать отсюда.

– Охрана комбината?.. – вопросительно глянул на него двойник.

– Да ну, вряд ли, – помотал головой Лом. – Чего тут охранять? Да и в прошлый раз мы с Заном никакой охраны не встретили. Но вот я думаю так: кому не выгодно убивать тех, кто собирает гостинцы, и кому также не выгодно, чтобы эти гостинцы несли напрямую к летунам из Канталахти или хотя бы к трубникам?

– Ясен пень, скупщикам, – тут же ответил Васюта. – Они ведь с этого навар имеют, и, наверное, нехилый.

– Вот именно, – кивнул взломщик. – Думаю, это и были люди скупщиков, те, наверное, держат такое вот подобие оцепления вокруг района причаливания.

– И трубники нас близко к причальной трубе не подпустят, – добавил Капон. – Я уже говорил, что иерархия наверняка соблюдается четко: сталкеры – скупщики – трубники.

– И что теперь, идти кланяться трубникам и платить им каким-нибудь артефактом, которых у нас и без того негусто? – вздохнул Васюта.

– Между скупщиками и трубниками наверняка договор: трубники не должны брать напрямую артефакты у сталкеров, только у скупщиков, – недовольно проговорил Капон. – Говорю же, иерархия!

– Значит, как и думали раньше, пишем записку и передаем летунам через Медка? – обвел всех взглядом взломщик.

– Сначала еще нужно дойти до трубы, – продолжал ворчать Капон, которому определенно не хотелось подвергать риску пса. – А потом дождаться, когда прилетит дирижабль. Ты, братец, говорил про свое предчувствие насчет сегодня, да вот только я в предчувствия не верю.

– Дирижабль, – произнес Зан.

– Я про него и говорю, – буркнул Капон. – В том смысле, что это вопрос еще, прилетит ли он сегодня.

– Не прилетит, – показал кибер куда-то наверх. – Он уже здесь.

И впрямь – к самой высокой трубе с западной стороны неба медленно опускался огромный бурый «баклажан».

* * *

До причальной трубы добрались, на удивление, без проблем. Наткнулись, правда, трижды на небольшие гравитационные оказии, но во всех трех случаях без сбоя отработали камешки, предупредив сталкеров об опасности, а еще одну, высокотемпературную, вовремя обнаружили датчики Зана. Васюта даже пошутил, что это, наверное, до сих пор работает плавильная печь. Шутку не поддержали – все были слишком напряжены, но больше никаких неприятностей не встретилось. Не наткнулись до самой трубы и на людей – возможно, если кто-то в том районе и присутствовал, то отвлекся на причаливающий дирижабль.

А это зрелище и впрямь было захватывающим; Капон и Васюта вообще до этого настоящего дирижабля не видели, а Лом хоть и видел, но всего несколько раз – и то издалека. Это летучее чудо-юдо и впрямь походило на кита, с кем его часто сравнивали в книгах. Отличие было разве что в цвете – как уже говорилось, дирижабль был бурым, словно ржавым, хотя оболочка, разумеется, не была металлической, да в расположении хвостовых «плавников», которых у дирижабля было четыре – два горизонтальных руля высоты и пара вертикальных стабилизаторов, сверху и снизу. Против ожидания полет пузатого гиганта не был беззвучным – двигатели в двух мотогондолах весьма громко завывали, вращая винты.

Не долетев до трубы саженей двадцать, дирижабль завис примерно в десяти саженях от ее верха, и с гондолы полетел на землю конец толстого каната. Лом откуда-то помнил, что такие причальные снасти называются гайдропами, и знал, что второй гайдроп должны сбросить и с причальной мачты, то есть в данном случае с трубы. Кстати, он теперь хорошо рассмотрел, что чуть ниже выщербленного верхнего края здешней специфической причальной мачты была устроена площадка с ограждением, опоясывающая трубу в виде кольца. Помимо лестницы в виде железных скоб, на которую даже издали смотреть было страшновато, наверх трубы тянулись металлические тросы подъемника, люлька которого в виде поддона с клетью находилась сейчас наверху. На причальной площадке находились три человека, один из которых стоял возле большого приводного барабана лебедки, а двое других приготовились, видимо, крутить ее ручку. Как правильно догадался взломщик, первый человек, потянув с барабана конец троса, направил его вниз, где под трубой копошились еще трое. Один уже подтаскивал конец спущенного с дирижабля гайдропа, второй, дождавшись, схватил опустившийся с причальной площадки трос, а третий стоял наготове, чтобы сцепить оба гайдропа вместе. Когда сцепка произошла, двое трубников наверху принялись крутить рукоять лебедки, и через какое-то время дирижабль, притягиваемый канатом, медленно поплыл к трубе.

Глава 22

На то, как причаливает дирижабль, засмотрелись все, включая даже Зана – все-таки это не самое привычное зрелище. Лом очухался первым и обвел остальных сталкеров взглядом:

– Ну что, пишем записку? А то кто его знает, сколько он здесь провисит. Я думаю, летунам не очень-то хочется долго торчать в Помутнении.

– А как Медок туда поднимется? – недовольно проворчал Капон. – Подъемник-то уже наверху.

– Клеть довольно маленькая, – пристально глянул наверх взломщик. – Не думаю, что туда поместятся сразу все товары, иначе было бы невыгодно гонять туда-сюда дирижабль. Так что два-три раза минимум клеть опустят и поднимут заново.

– А на чем мы вообще напишем эту записку? – задал вдруг Васюта очень интересный вопрос. – У нас что, есть бумага?

– Екарный бабай!.. – охнул Капон. – А ведь и правда – ни бумаги, ни ручки, ни даже самого завалящего карандаша! – Он вдруг просветлел лицом и заявил, вроде бы с сожалением, но радость все же полностью скрыть не сумев: – Тогда все, вопрос насчет записки снимается ввиду его неосуществимости.

И тут, призывая внимание сталкеров, громко заскулил Медок. Он подбежал к Лому, протянул ему лапу, и взломщик вскоре огласил предложение пса:

– Медок говорит, что записку можно написать на внутренней стороне его ошейника. Ее можно нацарапать чем-нибудь острым, вокруг валяется много железок. А когда окажется в дирижабле, он лапой покажет летунам, что ошейник нужно снять.

– Вообще-то эта идея даже лучше, чем просто записка, – добавил Лом и свое мнение. – Бумажку могли бы заметить и трубники, а это будет иметь плохие последствия.

– А то, что собака будет что-то показывать, не покажется людям из Кандалакши странным? – взмахнул руками Капон. – Это не вызовет каких-нибудь тоже не очень хороших последствий?

– Пусть Медок ведет себя так, будто ошейник ему просто очень мешает, – сказал Васюта. – Не по-человечески показывает, что его нужно снять, а чисто по-собачьи. Ты ведь так можешь, Медок?

Пес утвердительно гавкнул.

– И все-таки я не хочу пускать мою собаку на такую авантюру! – заявил Капон.

– Видишь ли, братец, – очень серьезно посмотрел на него Лом, – во-первых, эта авантюра – единственное, что мы можем сделать. Самим нам к летунам не подняться, слишком много трубников, и это только тех, кого мы видим, наверняка имеется и охрана. Во-вторых, Медок теперь – это не совсем твоя собака. Это разумное существо, личность, которая не может кому-то принадлежать. Веришь?

– Не придирайся к словам! Я сказал «мою» не в том смысле, что Медок мне принадлежит, словно вещь. Но он мой друг – был, есть и будет.

– Он и наш друг тоже. И я думаю, он и сам очень хочет помочь своим друзьям.

Медок в подтверждение этого радостно и недвусмысленно гавкнул. А потом подбежал к Капону и лизнул его руку.

– Подлиза ты, – проворчал Капон, но все же расстегнул ошейник и протянул его Лому: – На, пиши свою записку.

– Я напишу, – сказал Зан. – У меня есть выдвижной стержень, который может нагреваться; выжженные символы будут более заметными, чем нацарапанные. К тому же я знаю нужную частоту приемопередачи.

– Ну, давай, выжигай, – передал ему взломщик ошейник. – Только нужно подумать, что именно написать, чтобы канталахтинцы нам поверили.

– Там не особо много места, чтобы поэму сочинять, – сказал Капон. – Нужно четко и по существу. Например: «Хотим общаться без посредников. Есть дело. Связь по радио, частота такая-то».

– И подпись: «Группировка “Сталкер”», – добавил Васюта.

– Если поместится, – одновременно кивнули «братья».

Зан выдвинул из указательного пальца блестящее металлическое жало, которое, нагреваясь, стало быстро краснеть. Затем кибер черными ровными буквами выжег на внутренней стороне ошейника то, что было сказано, добавив от себя лишь «взаимовыгодное» перед «дело», – места как раз хватило.

– Ну да, – одобрил взломщик. – Так охотней согласятся.

– Если вообще согласятся, – проворчал Капон. – Ты, Медок, смотри: если вдруг что не так – сразу назад!

Теперь нужно было дождаться, когда опустится клеть подъемника. Дирижабль пристыковался к специальному захвату на краю таким образом, что грузовой люк гондолы оказался вровень с краем причальной площадки. Погрузочно-разгрузочными работами занимались только трубники, никто из летунов снаружи не показывался. Клеть быстро заполнялась коробками и ящиками. Затем один из трубников, приложив ко рту рупором ладони, крикнул вниз:

– Майна^[18]!

Двое их трех находящихся на земле трубников тут же принялись крутить рукоять еще одной лебедки, которая через систему блоков управляла подъемником. Клеть с грузом медленно пошла вниз. Медок напрягся.

– Погоди, – заметил это Капон. – Нужно дождаться, когда они ее разгрузят, а то тебя просто прогонят.

– Они в любом случае могут прогнать, – не очень громко, но так, что все услышали, сказал Васюта.

– Надо подластиться к трубникам, мы уже об этом говорили, – напомнил взломщик.

– Это мы говорили, когда думали, что трубники будут сами подниматься. А сейчас – только пустая клеть, – заметил Капон. – Медок в нее заскочит – и его сразу прогонят.

– Пусть сначала подластится и запрыгивает, а потом я их отвлеку, – сказал кибер. – Шанс, что сработает, невелик, но все же больше, чем ничего.

– Ты уж постарайся тогда, дружище, – обратился к собаке Лом.

Медок в ответ утверждающе гавкнул.

– Почти разгрузили, – сказал Васюта. – Пора уже, наверное…

– Давай! – потрепал большую песью голову Капон.

* * *

Медок учел даже то, о чем не подумали сами сталкеры. Он отправился к подъемнику не напрямую, а сделал крюк, обогнув невысокое бетонное сооружение без окон, стоявшее чуть впереди справа, – пусть трубники думают, что он прибежал именно с той стороны. А подбегая к заканчивающим выгрузку мужчинам, изо всех сил завилял хвостом, выказывая огромное к ним дружелюбие и радость.

– Это еще что за чучело? – заметил пса один из трубников.

– Ого! – повернулся второй. – Прям медвежонок.

– Серых медведей не бывает, – заметил третий. – Дворняга это. А ну, брысь отсюда! – замахнулся он на Медка.

– Погоди-погоди, – остановил его второй, самый, похоже, из троих добрый. – Глянь, какой красавец! И глаза, смотри, какие умные!

– Не умные, а наглые, – проворчал первый. – Еду клянчить пришел. А нам ее самим мало.

Пес подбежал чуть ближе… и начал танцевать! Встав на задние лапы, он стал крутиться на месте, помахивая передними, словно дирижируя невидимым и неслышимым оркестром.

– Глянь, что вытворяет! – засмеялся второй трубник.

– Ну, точно, еду клянчить пришел, – буркнул третий. – Танцор, чтоб его… А ну, брысь! Пошел отсюда, кому говорят! – вновь замахал он на собаку руками.

– Да оставь ты его в покое, Хмурый! – сказал второй. – Хоть настроение поднимет.

– Эй! – раздался крик сверху. – Вы чего там застряли? На штраф нарываетесь?!

– Все, хорош развлекаться! – гаркнул на своих тот, кого назвали Хмурым. – Мамонт, давай, снимаем последний ящик, а ты, Подуха, шуруй к лебедке и сразу крути, как поддон освободится.

Подухой оказался тот, второй, который добрый. Видать, и прозвище получил из-за своей мягкости. Медок пошел было за ним следом, но через несколько шагов остановился, глядя вроде бы в сторону добряка, но кося при этом взгляд на двух других, ожидая, когда они достанут из подъемника последний ящик. Когда это произошло и Подуха принялся крутить лебедку, Медок дождался, когда клеть немного поднимется, и, быстро подбежав к ней, заскочил на поддон.

– Да чтоб тебя! – заорал на него Хмурый. – Слезай, сволочь, не то прибью!

Возможно, он бы и осуществил свою угрозу, во всяком случае, попытался бы, но тут приступил к своей роли кибер.

Он снял с себя и передал Капону автомат, а потом стремительно сорвался с места, на огромной скорости обогнул бетонное здание, затем, косолапо переваливаясь и качая, как болванчик, головой, побрел к прямо к подъемнику.

– Да куда он!.. – начал было Капон, но Лом зашипел на него:

– Тс-с! Услышат! Зан не дурак, знает, что делать.

– Не доверяю я вашей электронике, – пробубнил двойник. – Тем более в него недавно стреляли. А если перемкнуло что? Гляди, как его перекорежило…

– Спокойно. Наверное, так и задумано. Все будет хорошо. Веришь?

– Хотелось бы.

* * *

Между тем Зан приблизился к трубникам, растянул губы в дурацкой улыбке и спросил:

– Господа, я не ошибся, гостинцы здесь раздают?

– Чего-о? – вылупились на него Мамонт и Хмурый. А Подуха, хоть и тоже уставился на странного гостя, лебедку крутить не перестал, что вполне устраивало кибера.

– Гостинцы, – не переставая улыбаться, повторил он. – Пряники, конфеты, патроны, пистолеты. Мне бы чего покушать и из чего пострелять. Я слышал, тут дают. Их во-он на той сардельке привозят, – ткнул он пальцем на дирижабль.

– Гостинцы – это не то, что привозят, а то, чем расплачиваются, – начал было объяснять Мамонт, но Хмурый двинул ему в бок локтем:

– Ты чего с ним бакланишь? Не видишь, он же прибабахнутый! Еще одна жертва Помутнения. Помнишь, Чиркуна однажды «киселем» накрыло, а он потом кукухнулся и решил, что его зубы – это гостинцы? С десяток себе выбить успел, пока его не связали.

– Думаешь, и этому помочь выбить? – кивнув на Зана, спросил у напарника Мамонт.

– Не стоит, не стоит! – замотал головой кибер. – В этом совершенно нет смысла, зубы не представляют большой ценности. Их эмаль в основном составляют кристаллы апатитов. В большей мере гидроксиапатит, чуть меньше карбонатапатита и совсем по чуть-чуть хлорапатита и фторапатита…

– Что он там про Апатиты^[19] несет? – слыша издали лишь обрывки разговора, удивился Капон. – Летуны ведь из Кандалакши!

– Вообще-то он про зубы, – не понял суть вопроса Лом. – Хотя согласен, это тоже странная тема. Но самое главное, песик-то наш уже почти на месте.

Клеть подъемника и впрямь уже почти поравнялась с причальной площадкой.

– Эй, вы, обалдуи! – заорали вниз трубники сверху. – Вы чего нам эту суку прислали?!

– Вообще-то это кобель, – обиженно проворчал под нос Капон.

А Хмурый и Мамонт, тут же позабыв о Зане, который, воспользовавшись этим, моментально смылся, набросились на Подуху:

– Ты чего делаешь, придурок? На кой хрен ты собаку поднял?!

– Это не я, она сама заскочила, – стал оправдываться добрый трубник. – Что мне ее, стаскивать было? А если укусила бы?.. Чего теперь делать, вниз крутить?

Но крутить никому и никуда не пришлось. Медок не стал дожидаться такого поворота событий и просто допрыгнул до края площадки. А потом, минуя ошарашенных трубников наверху, промчался к открытому люку гондолы и скрылся внутри.

– Молодчина Медок! – выдохнул Капон. Собственно, это сделали и Лом с Васютой, только молча.

* * *

Очень тихо, так, что никто не услышал, вернулся Зан. Он потянул из рук Капона свой автомат, и не ожидавший этого сталкер вздрогнул, вцепился в оружие и с криком: «На нас напали!» стал дергать «Никель» на себя. Обернувшиеся на шум Лом с Васютой поняли, конечно же, сразу, что никто на них пока не нападал, да и сам Капон увидел уже кибера, но его возглас услышали и трубники.

– Мамонт, а ну, глянь, кто там орет, – распорядился Хмурый, но его напарник запротестовал:

– Ага, глянь! Там кто-то на кого-то напал, а мне в эту свору лезть? Где Сапог-то с Болтешником и Сафонычем бродят? Это сегодня их забота никого сюда не подпускать!

– Так ты слышал же – стреляли недавно с нюдовской стороны, вот они, видать, туда и подались. Давай иди глянь, не ссы, мы отсюда тебя прикрывать будем.

– Пора уходить, – негромко сказал своим Лом. – Иначе нас перестреляют, патронов почти не осталось.

– А как же Медок?! – взвился Капон. – Я без него не уйду!

– Я же не говорю совсем уходить, просто в другое место перебраться…

– В этой постройке есть пролом в стене, – показал кибер на стоявшее справа от них бетонное сооружение без окон, мимо которого он недавно пробегал. – Совсем узкий, но вы пролезете. Даже Васюта, если живот втянет. Главное, что там рядом так плиты разбросаны, что снаружи этот пролом почти не виден. А ворота с другой стороны, но они заперты, так что искать здесь вряд ли будут, да и я опять их отвлеку. Только теперь для надежности мне придется пострелять.

– В людей?! – ахнул Васюта.

– В воздух. Но стрельбой я сильней привлеку внимание, и за мной точно погонятся, а вы отсидитесь.

– Но Медок… – снова начал Капон.

– Медок – собака, – сказал Лом, – хоть и разумная. А у собак имеется нюх. Он придет сюда – и по нашим следам, по запаху легко нас отыщет. Так что давайте-ка и правда поторопимся, а то, вон, трубники, похоже, уже договорились.

Трубники и впрямь договорились. Хмурый дал в поддержку протестующему Мамонту Подуху, пообещав тоже подключиться, но только если будет крайняя необходимость.

– Я бы и сейчас с вами пошел, но не могу ведь просто так подъемник оставить без присмотра! – возбужденно махал он руками. – Не понимаете, что ли, идиоты?!

Идиоты, видимо, поняли и, подхватив лежавшие чуть в сторонке штурмовые винтовки – а это были «Печенги», – неохотно и предельно осторожно побрели в сторону сталкеров.

Но те, пригибаясь, уже снялись с прежнего места, и Зан повел их к присмотренному ранее убежищу.

Глава 23

Пролом оказался и впрямь очень узкий. И если Лом с Капоном пролезли в него почти без усилий, Васюте пришлось попыхтеть. Но в итоге с задачей справился и он, и уже вскоре все трое сталкеров оказались в темном пространстве, где глаза после дневного освещения не могли поначалу разглядеть ничего.

– Пахнет, как в гараже, – негромко заметил Васюта.

– Ну да, – согласился Капон. – Маслом, смазкой… Мастерская, наверно, какая-то.

– Или как раз гараж и есть, – сказал взломщик.

Зрение понемногу стало привыкать к тому ничтожному свету, что проникал внутрь сквозь пролом, и сталкеры поняли, что находятся в небольшом складском помещении, возможно, как раз при гараже или автомастерской, поскольку тут имелись ряды стеллажей и полок с различными деталями и инструментами – какими именно, не позволяло разглядеть слабое освещение.

Собственно, особо что-то разглядывать не было ни настроения, ни времени – следовало прислушиваться, что происходит снаружи, и быть готовыми действовать по обстоятельствам. А снаружи послышался преувеличенно бодрый выкрик Зана:

– Следуем за мной! Азимут – двадцать, отклонение – ноль, обходим объект с четырех сторон, огонь – по моей команде!

И тут же раздалась короткая очередь.

– «Никель», – прокомментировал взломщик. – Это стрелял Зан.

– А это уже не Зан, – сказал Капон, когда вслед за этим послышалась и более длинная очередь.

Потом было недолгое затишье, а вслед за этим послышался звук, похожий на шум работающего двигателя… Да нет, откуда у Зана такой двигатель – все его механизмы работали бесшумно. Разве что он для чего-то специально имитировал такой звук. Или дело уже было не в Зане? В любом случае снаружи определенно что-то происходило, раздались крики сразу нескольких человек. Разобрать что-либо конкретное было сложно, угадывались лишь отдельные слова и обрывки фраз:

– Куда?!. задница… санкции… твою мать!.. кто стрелял?!.

– Санкции?.. – пробормотал Васюта. – Непонятно…

– А все остальное тебе понятно? – проворчал Капон. – Задница, например?

– Понятно, что мы сейчас в заднице, – предложил свое видение ситуации Лом. – Что нам делать – сидеть и ждать или вылезать? Там явно что-то случилось.

– Может… – сглотнул Васюта. – Может, Зан кого-то из них пристрелил?

– И ему теперь грозят за это санкциями? – нервно хмыкнул Капон. – Или хотят надрать ему задницу?

Раздался шорох, доступ света сквозь щель на время пропал. А потом сталкеры увидели рядом с собой Зана.

– Что там происходит? – посыпались на него вопросы. – Это ты устроил переполох? Ты видел Медка? Что нам делать?

– Потише, вас могут услышать, – остановил словесный поток кибер. – И давайте я отвечу сначала на это, а потом, если захотите, спросите еще.

Все молча закивали.

– Так вот, – продолжил Зан, – переполох устроил не я, хотя я в какой-то мере был его зачинщиком, поскольку именно я, отводя трубников, первым выстрелил в воздух. Истратив, кстати, на это последние патроны. Медка я не видел. Что делать – не знаю.

– Ты не ответил на главный вопрос, – сказал взломщик. – Что там происходит?

– Ответ был уже во втором вашем вопросе. Там происходит переполох.

– Поиздеваться решил, железяка? – скрипнул зубами Капон. – Из-за чего переполох? Всего лишь из-за твоих выстрелов?

– Не только из-за моих, – проговорил кибер с подозрительной интонацией, словно оправдываясь за какой-то крупный косяк. – Подуха тоже потом выстрелил. Но…

– Но что? – подтолкнул запнувшегося на полуфразе Зана Капон. – Тебя за язык тянуть?

– У меня нет языка, – с явным облегчением переключился на новую тему кибер. – Источником моей речи является…

– З-зан! – перебивая его, злобно процедил Лом. – Отвечай: что «но»?

– …но Подуха стрелял в меня. Правда, не попал, хотя определенно преследовал именно эту цель.

– А ты какую цель преследовал? Ты сам-то куда стрелял?

– Моей целью было всего лишь отвлечение от вас трубников. И стрелял я, как и озвучивал вам свое намерение ранее, в воздух. Но я не предполагал, что это может быть расценено как… покушение на дирижабль.

– Чего-о?.. – разом выдохнули все трое сталкеров.

– Но я же в него не попал! Пули пролетели от оболочки на огромном расстоянии! Саженях в десяти, не менее…

– То есть метрах в двадцати, – быстро перевел Капон. – Ну да, фигня какая! Летуны небось и не почесались.

– Не могу утверждать, – честно признался Зан. – Я этого не видел. Могу лишь доложить, что они… улетели.

– Что?! – вновь все разом завопили сталкеры, позабыв даже о том, что своим воплем могут привлечь противника. И наперебой дополнили общее восклицание отдельными выкриками: – Куда улетели?! Как улетели?! А как же мы?! А как же Медок?!

– Погодите-погодите-погодите… – затараторил, будто его заело, кибер. Его глаза при этом замигали желтым цветом, что выглядело в темном помещении не слишком приятно. – Я не обладаю всей полнотой информации! Я лишь сказал, что видел. Пилоты дирижабля срочно подняли гайдроп, завели двигатель и почему-то улетели. Причем, как я понял, неожиданно для самих трубников, во всяком случае, для тех, что были внизу, поскольку они тут же начали галдеть и возмущаться – устроили, как вы образно выразились, переполох.

– Сейчас я еще раз выражусь, – мрачно пообещал Капон. – Я так сейчас образно выражусь, железяка ты ржавая, что ты еще больше поржавеешь! «Почему-то улетели», говоришь? «Неожиданно»? А может, они сделали это потому, что ты едва не попал в огромный, наполненный водородом баллон, к которому они подвешены? Может, они испугались, что ты выстрелишь еще и на этот раз попадешь? И что тогда было бы с ними, у тебя тоже нет информации?..

– Нет-нет, я бы не стал! Я знаю, что водород может вспыхнуть, если в баллон выстрелить, пуля непременно пробила бы оболочку…

– Пробить бы чем-нибудь оболочку твоей тупой башки! Отвечай: Медок успел выскочить?!

– Нет… Я не видел.

– Не видел или не выскочил?! – сжал кулаки Капон. – И прекрати мигать, а то я тебе сейчас зенки выбью! Веришь?!

– Погоди, – положил взломщик на плечо двойника руку, – не горячись. Если нас услышат трубники, будет только хуже. Сейчас я все у Зана выясню. А ты, – обернулся он к киберу, – перестань и в самом деле мигать, уже в глазах от тебя зайчики. И четко скажи: владеешь ли ты информацией, где сейчас Медок?

– Не владею, – перестал мигать Зан. – Он мог как остаться в гондоле дирижабля, так и выбраться на причальную площадку в тот момент, когда я не смотрел в ту сторону.

– Вот ведь бестолочь ржавая! – зашипел Капон и рванулся к щели.

– Ты куда?.. – метнулся за ним следом Лом и схватил «братца» за руку.

– Пусти!.. – стал вырываться тот. – Лучше дай автомат, у тебя-то остались патроны! Я должен узнать, что с Медком!

– Да тебя просто убьют, что ты узнаешь?

– А если убьют Медка?!

– Стойте! – отчеканил вдруг кибер тем хладнокровно-уверенным тоном, что разговаривал с Ломом в самом начале их знакомства. Теперь в его голосе не было ни нотки растерянности или вины, что звучали только что. Зан словно вмиг растерял все свои псевдочеловеческие черты и стал тем, кем, по сути, и являлся – бездушной, хоть и весьма интеллектуальной машиной. – Всем оставаться в укрытии! Я никого не выпущу наружу до выяснения обстановки.

– А кто эту обстановку выяснит? – поинтересовался Васюта, растерянно и молча наблюдавший до этого за происходящим.

– Выясню я, – ответил Зан. – Я подберусь к разлому и задействую высокочувствительный микрофон. Таким образом я услышу, о чем говорят трубники, и, вполне вероятно, узнаю из их разговора о судьбе собаки. А вы все должны пока замолчать и стараться не издавать никаких звуков.

– Так иди и узнавай, – буркнул Капон. – И ничего мы тебе не должны. Ишь, раскомандовался!

– Вообще-то Зан прав, – сказал Лом. – Нам стоит замереть и буквально не дышать, иначе в этот микрофон он услышит только нас.

– Да понял я, понял, – проворчал двойник. – Все, не дышим!

* * *

Сначала все и правда затаили дыхание. Но кибер оставался в полной неподвижности уже достаточно долго, дышать волей-неволей пришлось. А терпения не хватило первым у Васюты. Минут через пять ожидания он прошептал:

– Может, у Зана батарейка села?

Но на него тут же возмущенно зашипели «братья», а кибер бросил:

– Я в порядке. Наберитесь терпения, важная информация, – и замолчал снова.

Лучше бы он этого не говорил! Теперь, зная, что информация имеется, да еще и важная, ждать стало совсем невмоготу. Но каждый понимал – неосторожно брошенное слово, любой звук в принципе, может помешать Зану услышать что-то еще не менее важное, например то, от чего будут зависеть их жизни. Или жизнь Медка, о котором Капон, пожалуй, переживал больше, чем о себе.

Прошло минут двадцать, не менее, когда кибер наконец отошел от пролома и спросил:

– Рассказывать по порядку или будете спрашивать?

– По порядку! – снова был первым нетерпеливый Васюта. Но Капон замотал головой:

– Сначала скажи, ты услышал что-нибудь про Медка?

– Услышал, – сказал Зан. – Один из трубников, что был наверху, дословно произнес следующее: «А собака, которую вы на кой-то хрен подняли, так ведь с ними и улетела».

– Медок улетел! – схватился за голову Капон. – Что же делать?! Ты связался с летунами по радио? Когда они вернутся?

– Я постоянно держу блок радиоприема на заявленной частоте, но попыток связи пока не было. Что касается того, когда они вернутся…

– Да как ты узнаешь теперь, когда они вернутся, если связи нет!

– Перестань истерить, брат, – плечом в плечо толкнул Лом Капона. – Пусть теперь Зан все расскажет по порядку, и тогда уже будем решать, что делать дальше.

– Хорошо, – буркнул Капон и, сдвинув брови, посмотрел на кибера: – Но только самую суть говори, не отвлекайся на пустяки.

– Пустяков там и не было. Трубники очень встревожены произошедшим. И они сейчас говорили вот о чем… Оказывается, у них с летунами был строгий уговор, даже ультиматум со стороны канталахтинцев: те будут сотрудничать только в случае гарантии полной их безопасности со стороны трубников. Одним из главных пунктов соглашения был как раз полный запрет на использование огнестрельного оружия вблизи дирижабля. В случае нарушения предусмотрены санкции: на первый раз – прекращение полетов на срок до месяца, за повторное нарушение – три месяца. Третье нарушение будет означать полный и окончательный разрыв сотрудничества. Так вот, этот случай уже второй.

– Медок не сможет вернуться целых три месяца?! – снова схватился Капон за голову. – И все из-за тебя, железяка безмозглая!

– Тихо ты, тихо! – уже более чувствительно заехал по плечу двойника взломщик. – За Медка мы все переживаем, но проблема еще и в том, что если канталахтинцы не выйдут на связь, то и мы сами тут как минимум на три месяца зависаем!

– Пойдем тогда пешком! – взвился «братец». – Если вы не хотите, я один пойду!

– Куда? – испуганно заморгал Васюта. – В Кандалакшу?.. Андрюха, ты чего? Это же километров сто отсюда! И тут ведь Зона, забыл?

– А дальше вообще неизвестно что, – подхватил Лом. – И дорога вряд ли хорошо сохранилась. По крайней мере от Романова досюда участок так себе, пешком топать замучаешься. А у нас помимо этого на всех один водомет, миноискатель да два «Никеля» без патронов – в моем тоже штуки три всего осталось.

– И что теперь, сесть, сложить руки и ждать? А Медок в это время… – Капон не договорил, видать, перехватило горло. Он махнул рукой и отвернулся.

– Подождите… – тихо вдруг проговорил Васюта. – Но ведь тут где-то есть вездеход…

– Какой смысл в том вездеходе, – отмахнулся Лом, – если в нем аккумулятор дохлый и горючего нет.

– Околот упоминал, что дизтопливо есть в энергоцехе.

– Ну и где тот цех? И все равно же, говорю, аккумулятор в вездеходе разряжен, так ведь, Зан?

– Так, – ответил кибер. – Хотя есть один способ, как завести двигатель без аккумулятора. А вот без горючего – совершенно никак.

– Но горючее как раз можно найти, – заинтересовался разговором Капон. – Обойдем все цеха, если нужно, и энергоцех этот никуда от нас не денется. А вот как завести вездеход без аккумулятора? С толкача, что ли? Не думаю, что с вездеходом, да еще гусеничным, такое получится, тут и у тебя может сил не хватить.

– Аккумулятор есть во мне, – сказал Зан. – Его энергии должно хватить, чтобы двигатель вездехода завелся. Правда, заряда в нем уже мало, так что после такой процедуры он разрядится полностью, а зарядить его после этого быстро будет невозможно.

– Да его и медленно не зарядить, – хмыкнул взломщик. – Что-то я источников электроэнергии тут нигде не видел. Так что твой вариант самоубийственный. Для тебя, разумеется.

– Ничего! – все больше и больше воодушевлялся Капон. – Когда мы доберемся до Кандалакши, тогда Зана и зарядим. Справимся ведь без него какое-то время?

– Вот как раз без Зана нам будет сложно туда добираться, – не согласился с ним Лом. – По дороге наверняка будет куча опасностей, и его помощь будет ой как нужна. Но это все равно пока только пустой треп. Мы не знаем, ни где находится вездеход, ни где энергоцех…

– Где находится вездеход, я знаю, – сказал вдруг кибер.

– И где же? – с удивлением посмотрели на него сталкеры.

– Здесь, в этом гараже.

Глава 24

На Зана пялились в полном молчании с полминуты, не меньше, никто сразу не мог осознать смысл услышанного. Лом и вовсе подумал, что у кибера все-таки возникла проблема с интеллектуальными блоками, не остались без последствий контакты с оказиями и пулевые попадания. Он же первый и разомкнул рот, осторожно, словно у душевнобольного, спросив у электронного напарника:

– Где же здесь, а, Зан? Здесь нет вездехода, только детальки всякие.

– Потому что это склад, подсобка, – ответил кибер. – Вездеход стоит в самом гараже. Вот за этой дверью, – показал он в темный угол помещения.

Первым туда бросился Капон, где и в самом деле обнаружилась простая деревянная дверь. Капон распахнул ее и скрылся в дверном проеме. За ним последовали и остальные. Там, где они оказались, было совершенно темно.

– Зан, посвети, – попросил Капон.

Кибер включил фонарь. Его луч пробежался по стенам – стало понятно, что это помещение куда больше, чем то, где они только что были, – а потом переместился к центру и замер, осветив большой гусеничный вездеход, на дверце которого красовалась эмблема: буква «Г» в виде геологического молотка, а рядом с ней, поменьше, буква «Р», что означало «Геологоразведка».

– Вездеход модели «Простор», – пробормотал Васюта и посмотрел на Зана, точнее, на фонарь, поскольку самого кибера скрывала плотная тьма. – Да?

– Да, – коротко ответил тот.

– И ты молчал?! – взъярился Капон. – Почему ты молчал, если знал, что вездеход здесь, прямо у нас под носом?!

– Изначально я этого не знал, – спокойно ответил кибер. – Я понял это, лишь когда залез через разлом в подсобку. Я ее сразу узнал, ведь при первом посещении я облазил здесь все в поисках аккумуляторов.

– А потом ты почему не сказал, – подключился и взломщик, – после того, когда это понял?

– Меня никто об этом и не спрашивал. Идея воспользоваться вездеходом появилась у вас позже.

– Ну ты и зануда! – не найдя больше слов, помотал головой Капон. – Веришь?

– Твой двойник мне об этом уже говорил, – сказал кибер. – Именно поэтому меня теперь и зовут Зан.

* * *

У Лома появилось такое чувство, будто происходящее сейчас с чем-то связано. С чем-то недавним, то ли событием, то ли разговором, где упоминалось то, о чем вспомнили и сейчас… Мысль, как это зачастую случается, казалась совсем близкой – вот-вот схватишь ее за хвост, – но постоянно ускользала. Так еще бывает, когда пытаешься вспомнить только что виденный сон… Ну да, сон! Взломщик наконец-то понял, что его так взволновало. В своем недавнем сне он видел, как некая рыба превратилась сначала в дирижабль, как все, кроме него, залезли в него, а Зан попытался сыграть роль пропеллера, но у него это не получилось, зато удалось грести руками по земле, и бывшая рыба поползла вперед, подобно вездеходу. Кибер еще написал перед этим на ней букву «Р» и стал кричать, что это просто «Р»… Ну да, «просто Р», то есть «Простор»! Так что же это, сон и правда был в руку? И у него, Лома, в самом деле есть еще и такой талант – видеть вещие сны? Вот только была в этом сне небольшая накладка, сам-то он на том вездеходе не поехал, кибер сказал, что он теперь не нужен, потому что у них уже есть его копия и не следует множить сущности без необходимости. И что это значит? Он и в самом деле не поедет в Канталахти? Почему? Потому что… погибнет?.. Да ну, глупости, это всего лишь сон, тем более он в нем вовсе не умирал.

В итоге взломщик решил выбросить из головы дурные мысли и решительно ею встряхнул:

– Ладно, все. Хватит трындеть не по делу. Главное, у нас теперь есть средство передвижения. Причем отличное для бездорожья средство, самое то, что нам нужно. Даже если будем передвигаться со скоростью двадцать верст в час, за пять часов до Канталахти доберемся – не нужно останавливаться для ночевки, да и без еды столько вполне вытерпим.

– Но перед тем как ехать, поесть бы все-таки не мешало, – заметил Васюта.

– Разумеется, – согласился взломщик. – И это одна из трех главных проблем. Хорошо, пусть из двух, если Зан заведет своим аккумулятором двигатель. Правда, я уже говорил, что без него нам в пути будет сложнее.

– В пути я могу заряжаться от генератора вездехода, – сказал кибер. – Ты ведь разбираешься в электронике, сообразишь, наверное, как это устроить.

– А ведь и правда, – почесал в затылке Лом. – Конечно, я все сделаю, без проблем. Просто я раньше редко имел дело с такой техникой, вот и не сразу вспомнил, что в ней имеется генератор. Кстати, от него ведь будет заряжаться и собственный аккумулятор вездехода, так что в случае, если придется по какой-то причине глушить двигатель, мы сможем завести его уже штатно.

– Надо еще посмотреть, в каком состоянии его аккумулятор, – отреагировал на это Зан. – Впрочем, я в прошлый раз видел здесь и запасные. Тоже, разумеется, разряженные, но, возможно, из всех я смогу выбрать годный.

– Ну, хорошо, с этими проблемами понятно, – посмотрел на «брата» Капон. – Но ты говорил еще про одну. И это, как я понимаю, горючее. Как будем искать этот энергоцех: разделимся для большего охвата или все вместе будем обходить поочередно всю территорию? Она огромная, времени потребуется много.

– Время – это еще полбеды, – мотнул головой Лом. – Но разделяться я все равно считаю плохой идеей. На фабрике наверняка полно оказий, тот же «туман» никто еще не отменял, да и «капли-мозгоеды» тоже. Могут быть и какие-нибудь твари, а также просто враждебно настроенные люди – это мы уже с вами проходили. А у нас на всех три патрона в одном автомате. Еще нужны еда и вода. Поесть бы и сейчас уже не мешало, а если мы будем долго ходить по фабрике в поисках энергоцеха, то проголодаемся окончательно. И даже если найдем горючее быстро, как мы уже и говорили, перед дорогой обязательно нужно будет подкрепиться.

– Обидно то, – сказал Капон, – что и еда, и патроны у нас буквально под боком. Ведь летуны это как раз и привезли. Но трубников слишком много, нечего и думать, чтобы на них напасть.

– Трубников уже, наверное, стало мало, – проговорил вдруг Зан. – Я не успел вам рассказать все, что услышал. Они говорили как раз о том, что канталахтинцы улетели слишком быстро, не закончив до конца разгрузку. Поэтому товаров сейчас меньше, чем было заказано. Это, конечно же, вызовет недовольство у скупщиков, а в итоге и у всех жителей Мончетундровска. С учетом того еще, что следующая поставка ожидается не раньше чем через три месяца. Если бы все было штатно, то скупщики за товаром должны были прийти завтра утром. Теперь же трубники решили их не ждать, а самим пойти в город, где организовать встречу с участием как скупщиков, так и представителей основных городских группировок. Им ведь нужно теперь обсудить сообща, что делать дальше.

– То есть они все сейчас уйдут, а товар здесь оставят? – обрадовался Васюта.

– Разумеется, нет. Возьмут с собой, сколько смогут унести. Остальное – да, будет пока лежать тут. Но трубники уйдут не все. Охранять товар и сам подъемник останутся три человека.

– Нам и с троими не справиться, – махнул рукой Капон.

– А если… украсть? – подал вдруг голос и Васюта. – Лом, ты же вор!

– Я вор, да, – нахмурился Лом, – но не грабитель. Могу открыть самый хитрый замок, взломать сейф… Я даже «Твердыню» ломал, веришь? Но здесь-то никаких запоров нет, зато есть живые охранники. И я не готов нападать на людей, убивать их при этом, чтобы добыть пару банок тушенки. К тому же Капон прав, их трое, и они вооружены.

– А если они тебя не будут видеть? – с загадочной ноткой в голосе спросил Васюта. И сам же пояснил: – У нас же есть «незряш».

– Ты ничего не забыл? – посмотрел на него взломщик. Точнее, на то место, откуда слышался голос, фонарь Зана светил в другую сторону. – Ты же сам испытал на себе его действие. Да, мы тебя не видели, но ты сам-то много при этом видел? И как я буду что-то воровать вслепую? Я очень хороший вор, но не настолько же.

– Нужно не воровать, – сказал Капон. – Нужно купить.

– У трубников? – ахнул Васюта. – Да они нас сразу прикончат, как только увидят.

– Меня не прикончат, – произнес Зан. – Могу я попробовать купить у них патроны и еду.

– Вот тебе-то, – хмыкнул Лом, – из-за которого, считай, все и случилось, они точно ничего не продадут.

– А что, если мы им во всем честно признаемся? – предложил вдруг Капон. – Ну, не совсем во всем, а в том, что мы стали случайными виновниками всего этого, но что мы же и хотим все исправить – собираемся поехать в Кандалакшу и покаяться перед летунами в нашем косяке, попросить их простить мончегорцев. И для этого нам нужно немного еды и патронов, за которые мы, конечно, заплатим артефактом. Это ведь может сработать, как считаете?

– А ведь может!.. – недолго подумав, восхищенно произнес Лом. – Ты, брат, голова! – И даже от избытка чувств пошутил: – Не зря ты мой двойник – почти такой же умный, как и я. Веришь?

– А то, – заулыбался Капон. – Так что, идем каяться и торговаться?

– Может быть, все-таки я один схожу? – не унимался Зан. – Я виноват, я и буду каяться.

– Нет, идти нужно всем, – твердо произнес Капон. – Их трое, а нас четверо. Даже если они вооружены, а мы почти нет – ведь они-то не знают, что у нас почти не осталось патронов. И вообще, когда против троих стоит один, пусть и с оружием – это одно, а когда четверо – другое. Считаю, так будет куда проще договориться. А на нет – и суда нет. Если завяжется драчка, подеремся, что делать. Здесь в любом случае опасности на каждом шагу, лучше уж от пули в схватке погибнуть, чем какие-нибудь «капли» мозг высосут.

– Но сначала нужно убедиться, что трубников осталось только трое, – соглашаясь с двойником, сказал Лом. И тут же, немного помолчав, будто задумавшись, кивнул: – Да, их трое, я чувствую в том направлении ментальную энергию только трех человек.

– Тогда идем, – сказал Капон, – тянуть нечего. Медок в беде, мы должны как можно скорее за ним поехать. Только вот что… Давайте без лишней суеты, спокойно, чтобы не провоцировать трубников. И говорит пусть кто-то один. Могу я, но я буду путаться с местными названиями. То же самое – Васюта. Зан слишком зану… дотошный. Так что считаю, лучше всего с этим справится Лом.

– Я не против, – кивнул взломщик, – но если появятся к нам вопросы, будем придерживаться прежней версии, что мы из Романова-на-Мурмане и Лапландии, что нам захотелось приключений, вот мы сюда и приперлись. Ну а дальше… Будем косить под полудурков. Мол, на фабрику пошли по незнанию, думали, что здесь могут быть гостинцы. Когда увидели дирижабль, стало интересно, подошли ближе. А наша собака заскочила на подъемник и оказалась у летунов. Мы растерялись, не знали, как ее выручить, вот Зан и поднял переполох, чтобы отвлечь трубников. Стрелял он исключительно вверх, никого убивать не собирался. Ну а насчет правил, что делать это в присутствии дирижабля нельзя, конечно, не знал. Потом мы нашли вездеход и решили на нем поехать в Канталахти, чтобы спасти нашу собаку и объясниться с летунами. Вот, как-то так. Нормально ведь?

– О том, что Зан – кибер, будем говорить? – спросил Васюта.

– Специально не надо, зачем лишние непонятки и подозрения, – сказал Капон. – Но если начнут догадываться и спросят напрямую, то врать насчет этого, думаю, не стоит. Можно сказать, если что, что Лом подобрал где-то на свалке списанного, без блоков памяти, кибера и починил.

– Мне бы не хотелось, чтобы меня подбирали на свалке, даже чисто теоретически, – подал голос Зан. – Можно сказать, что я просто бродяжничал, не помня, кто я и откуда.

– Годится, – согласился взломщик. – А теперь идем.

* * *

Автомат у Зана был закинут за плечи – чтобы излишне не нервировать трубников, да и патронов в нем все равно не было. Капон свой водомет тоже держал за спиной – если не присматриваться, тоже можно принять за оружие. Миноискатель он отдал Васюте – хоть в данном случае эта вещь и была бесполезной, но если бы дело дошло до драки, можно воспользоваться хотя бы как дубинкой. Единственный, у кого было реально боеспособное оружие, пусть и всего на три выстрела, это Лом с «Никелем», который он оставил висящим на груди, но руками за него не держался – тоже чтобы и лишней нервозности не вызывать, но и схватить, если что, чтобы удалось без промедлений.

Когда выбрались из пролома в стене наружу, Лом и пошел впереди всей процессии. Не спеша, но уверенно. Разумеется, троица трубников, сортировавшая коробки и ящики с товарами, заметила их сразу. Это были уже знакомые сталкерам Мамонт, Подуха и Хмурый. Разумеется, они сразу схватились за винтовки и навели их на нежданных гостей:

– А ну, стоять! Кто такие?

И тут, указывая на Зана, завопил Подуха:

– Вот! Это же тот самый гад, который стрелял в дирижабль! Хватай его, ребята!

– Стоп! – поднял руки и громко, но не агрессивно, выкрикнул Лом. – Не надо никого хватать. Мы ведь пришли к вам сами. Как раз чтобы извиниться за то, что мы по недоразумению натворили, но главное – чтобы рассказать вам, как мы хотим это исправить. Правда, нам будет нужна ваша помощь.

– Исправить? – насупился плотный, темноволосый, заросший густой черной щетиной Мамонт. – Как вы теперь это исправите? Будете сами в Канталахти и обратно бегать, гостинцы и товары таскать? – И повернулся к своим: – Ну так как? Сразу их в расход пустим или сперва наших дождемся?

– Погоди, Мамонт, не кипишуй, – задумчиво прищурился Хмурый. – В расход их пустить всегда успеем. Пусть пока расскажут свою сказочку, все время веселей пойдет. – А затем повелительно кивнул сталкерам: – Всем оружие на землю, отойти на три шага назад и не дергаться! А ты, – это уже Лому, – тоже «Никель» сбросил и говори, что хотел. Но будешь трещать не по делу, тогда потрещу я, – встряхнул он «Печенгой».

И Лом принялся рассказывать – ровно то, что все они обсудили перед этим. От себя лишь помимо просьбы продать еды и патронов добавил:

– И скажите еще, где находится энергоцех, говорят, там есть дизтопливо.

Сказав это, он вдруг понял, что выдал себя: если они ни с кем до этого не контактировали, то от кого услышали эту информацию? Но трубники, ошеломленные услышанным, на подобную мелочь не обратили внимания. И судя по всему, они Лому поверили, сыграло на руку еще и то, что про вездеход они, конечно, знали, ведь он стоял у них под боком, хоть и казался абсолютно бесполезным куском железа.

Трубники зашумели, стали возбужденно переговариваться между собой, а потом Хмурый заявил:

– Значит, так. Если у вас есть что-то стоящее из гостинцев, еду и патроны мы вам выделим. Энергоцех покажет Подуха, он вас туда и отведет.

– Почему я?! – завозмущался добрый трубник.

– Потому что ты тоже едешь в Канталахти. И присмотришь за ними, и перед летунами вместе с тем вон покаешься, ты ведь тоже стрелял.

– Тебе ведь Медок понравился? – решил утешить пригорюнившегося трубника Капон. – Вот и окажешь посильную помощь в его спасении.

Лом, удивившись поначалу, почему «братец» так спокойно, даже будто с радостью, отреагировал на известие о новом попутчике, но быстро сообразил и сам, что трубник в разговоре с летунами и впрямь может сыграть важную роль – его они по крайней мере знают лично.

Глава 25

Подуха на удивление быстро смирился с неизбежным, осознал, видимо, что побывать в Канталахти, городе куда более оживленном и развитом по сравнению с опустошенным Помутнением Мончетундровском, не так уж и плохо. Возможно, потаенной мыслью трубника было даже навсегда остаться там, кто знает. Как бы то ни было, Подуха заметно повеселел, но тут же и сник, растерянно моргая:

– А… это… Хмурый… Короче, я ехать-то с ними не против, но как я им энергоцех покажу, если я в нем ни разу не был?

– Ну а чего там бывать? – насупился Хмурый. – Сейчас пойдете мимо плавильного цеха к заводоуправлению, а там свернете направо… Не совсем направо, это уже будет дорога к электролизному, а чуть левее, мимо дробильного отделения или как его там… Я и сам там всего пару раз был, лет десять назад. Мамонт, а ты знаешь, где энергоцех?

– Ну, допустим, – проворчал Мамонт. – Только я туда не пойду.

– Это еще почему?

– Сам, что ли, не знаешь? Где-то там «черные металлурги» обитают, их как раз последний раз возле энергоцеха и видели.

– Кто видел? Валерка Микроцефал из «Вольных ходоков»? А ты не догадываешься, почему у него такое погоняло?

– Наверное, у него этот… – ткнул Мамонт в промежность, – …как его?.. фаллос микроскопический.

– Насчет фаллоса не знаю, – хохотнул Хмурый, – не мерил. А вот мозг у него и в самом деле с гулькин… этот самый… фаллос как раз. Безмозглый твой Валерка, понял? Он тебе такой лапши навешает – только уши подставляй. Короче, отведешь этих бедолаг к энергоцеху, а я тебе потом двойную норму самодура накапаю, когда смену сдадим.

– Тройную, – сразу оживился Мамонт. – И в сам цех я не пойду, снаружи их ждать буду.

– Ладно, – проворчал Хмурый. – И осторожней там… «Металлурги» не «металлурги», а оказий везде хватает. И нечисть всякая может встретиться. Вот, смотрю, водомет у этих гавриков есть, это хорошо…

– Мы не гаврики, – гордо вздернул Васюта подбородок. – Мы сталкеры!

– Сталевары, что ли?.. – удивленно заморгал Подуха. – Не по теме чутка. Тут ведь не сталь делали, а медь, никель, кобальт…

– Все, хорош трындеть, ступайте! – замахал руками Хмурый. – Время идет, нам еще…

– Погоди-ка, – жестом прервал его Лом. – Вот ты сказал, осторожней. А у нас, я говорил, с патронами проблема. Ссуди немного. Эти магазины зарядить да хотя бы по одному дополнительному дай.

– «Ссуди!» – возмущенно затряс головой Хмурый. – Я тебе что, ссудная касса? Вы же просили не ссудить, а продать вам еды и патронов, вот и показывай, чем можете расплатиться.

Взломщик понятия не имел об истинной ценности имеющихся у них гостинцев, но все их он показывать трубникам не хотел – мало ли что, осторожность не помешает. Тем более даже Околот ни разу, к примеру, не видел «книгу» – вдруг она вообще бесценна? Про «незряш» он тоже говорил, что это весьма дорогой гостинец. «Небывашка» и вовсе казалась удивительной – Зан ее даже увидеть не мог, наверняка ценная штука. Это все могло пригодиться при покупке аккумулятора в Канталахти. Оставалось «эскимо».

– Ого! – увидев гостинец, вздернул брови Хмурый. – Вот это да!.. В смысле, ну да, нормально. На четыре магазина патронов хватит.

– И на четыре банки тушенки, – не ускользнуло от взломщика удивление трубника.

– И четыре пакета сухарей! – влез Васюта. – Или хотя бы три, Зану все равно… – Тут Капон так пнул его по ноге, что приятель ойкнул, понял свой промах и поправился: – Зан их все равно не любит.

– Раскатали губищи… – заворчал Хмурый, но Лом заметил, что будто бы с облегчением, так что «эскимо» определенно стоило дороже, но сильно борзеть тоже не хотелось, не перегнуть бы палку себе во вред. – Ладно, четыре тушенки, три пакета сухарей. Но патроны россыпью – сами рожки́ у нас наперечет.

Магазины «Никелей» Лом с Заном тут же и зарядили, остальные патроны распихали по карманам курток, благо на походных кителях обоих романовцев таковых имелось предостаточно. А вот еду пока брать не стали, сейчас бы она только мешалась.

Ну а потом Лом вдруг вспомнил, что они не обсудили еще один очень важный вопрос.

– А как мы принесем сюда топливо? Оно в чем там хранится, в цистернах? Тогда нам нужна какая-то тара. Где ее взять?

– Так-то да, там три здоровенные цистерны возле цеха, – сказал Мамонт. – Но две из них пробиты, а осталась ли в третьей соляра – вопрос. Зато в самом цехе точно есть железные бочки с маркировкой «ДТ». Запечатанные, много, сам видел.

– Нам много не надо, – сказал Зан. – Стандартная бочка имеет объем двести литров, так что доехать до Канталахти и даже вернуться одной должно хватить. Но для верности возьмем две.

– Возьмем? – посмотрел на него Капон. – Как мы их возьмем? Точнее, как к вездеходу доставим? У нас даже захудалой тачки нет.

– Одну я просто по… – начал кибер, а взломщик быстро, догадавшись, что тот собрался сказать «понесу», закончил:

– …качу!.. Правильно, Зан, они же круглые.

– Но я могу и…

– Две сразу?.. Я верю в твои способности, но одному катить сразу две бочки все-таки неудобно. Одну ты покатишь, вторую – кто-нибудь из нас, остальные будут смотреть по сторонам, затем поменяемся. Главное, чтобы эти бочки там действительно оказались. И с тем, с чем нужно.

* * *

Двинулись в том же порядке, что и до этого, только сейчас впереди шел Мамонт с длинным прутом в руке, напоминающим удочку, кончиком которого он постукивал перед собой по земле. Понятно, что делалось это для того, чтобы обнаружить возможную оказию, и Капон, который, как и остальные сталкеры, набрал уже для этой цели камешков, сказал трубнику:

– А мы вот как делаем, чтобы в аномалию не угодить, – и бросил вперед один за другим пару камешков.

Мамонт остановился, нахмурился:

– В какую такую «аномалию»? Оказия такая есть, что ли?

– Да не, это то же самое, что оказия, – быстро выкрутился Капон. – Это просто я их аномалиями называю. Для разнообразия.

Трубник задумчиво посопел и выдал:

– Такое разнообразие нам на хрен не сдалось. А камни бросайте, это годится. Ну а я к щупу больше привык.

Так и стали делать: Мамонт проверял путь «удочкой», Зан и Капон бросали камешки чуть дальше вперед, Васюта – немного левее и правее направления движения, известно же, что некоторые аномалии имеют свойство двигаться, ну а Лом камни на сей раз не кидал, он, держа наготове автомат, внимательно озирался по сторонам, оглядываясь временами назад – здесь, среди множества строений и разнообразных конструкций вполне могли прятаться как агрессивно настроенные люди, так и всевозможные твари – кошмарные порождения Помутнения, или Зоны Севера, кому как больше нравится.

Вскоре подошли к большому строению – темному и мрачному, возле которого подобно сломанному зубу торчал широченный зазубренный пень кирпичной трубы.

– Плавильный цех, – пояснил Мамонт.

– Ага, – усмехнулся Васюта. – Наша сила – в плавках.

– Чего-о? – удивленно вылупились все на него.

– Ну, это у нас на плавцехе одно время такой плакат висел: «Наша сила – в плавках!», мне батя рассказывал.

Васюта было заржал, но тут же и заткнулся, когда Мамонт, подозрительно прищурившись, спросил:

– Это где у вас, интересно, плавильный цех есть? Лом же говорил, что ты из Лапландии?

– Так я и есть из Лапландии, – поняв, что попал впросак, стал выкручиваться Васюта. – У нас – я имею в виду там, в той стороне, – махнул он рукой на север. – У меня батя давно еще, когда меня не было, жил в Ревде, работал на Ловозерском ГОКе. Во там и… того. В плавках, типа. Сила.

– Микроцефал у тебя в плавках, – раздраженно, но тихо, себе под нос, пробормотал Капон. – И в башке тоже.

Ну а Васюта понятия не имел, имелся ли в этой реальности Ловозерский ГОК и само Ловозеро вместе с Ревдой в принципе. К тому же он сильно сомневался, что на горно-обогатительном комбинате вообще существует плавцех. Но он очень надеялся, что этого не знает и Мамонт, и, к счастью, оказался прав. Во всяком случае, насчет ГОКа. Поскольку такие населенные пункты здесь тоже имелись, потому что трубник спросил:

– Ревда? Ловозеро?.. Слыхал. Так ты саам^[20], что ли?

– Да-да. Я есть немношечко он, – зачем-то коверкая слова, растянул Васюта в дурацкой улыбке губы.

– А я вот – коренной помор, – гордо выпятил грудь Мамонт. – Все мои предки – с Терского берега^[21].

– Давайте решение национальных вопросов оставим на потом, – вмешался уже в полный голос в разговор Капон. Он начал всерьез опасаться, что Васюту сейчас понесет, и тот разрушит их легенду напрочь. Как в этом случае поведет себя Мамонт, трудно было предугадать. – Лучше по сторонам внимательно смотреть, а то ведь аномалиям похрен, саам ты или помор, – засаамят и не поморщатся.

– Образно, – похвалил двойника Лом. – И емко.

* * *

На удивление, до энергоцеха они добрались без происшествий – никто на них не напал, в оказии тоже не вляпались, хотя обнаружили две, гравитационную и термическую – первую благодаря камешкам, а вторая спалила треть мамонтовской «удочки». Но взломщика такая относительная легкость почему-то не обрадовала, а, наоборот, насторожила. Появилось некое нехорошее предчувствие: если поначалу все идет чересчур хорошо, значит, потом будет очень плохо. Больше всего он, конечно же, опасался, что никаких бочек в энергоцехе не окажется, а если и будут, то не с соляркой, а например, с маслом или же вовсе пустые.

Между тем подошли уже непосредственно к зданию цеха – с широким крыльцом, большими, обитыми вертикальными рейками двойными дверями и пыльной, почерневшей надписью на стене справа от них, на которой можно было разобрать лишь несколько букв: «Э», «р», «г», «й» и слово «цех».

Однако Мамонт к центральному входу не пошел, а направился к углу здания.

– Куда ты? – удивленно спросил Капон. – Вот же двери в цех!

– Куда, куда! – проворчал трубник. – Там кабинеты администрации, в них, что ли, горючку держали? Идите за мной!

Когда свернули за угол, сразу увидели соединенные ржавыми трубами с корпусом цеха три большие и тоже поржавевшие цистерны. Две из них зияли многочисленными отверстиями, в основном, судя по размеру и кучности, пулевыми.

– Это что же за идиоты стреляли по топливным цистернам? – помотал головой Капон. – Ну, точно безбашенные. Или бессмертные. Повезло им, что не жахнуло.

– Стрелять могли издалека, – заметил взломщик, – да и скорее всего не специально по цистернам. А не жахнуло, думаю, потому, что они уже к тому моменту были пустыми. Хотя я не знаю, как ведет себя солярка, когда в нее попадает пуля. Может, этого недостаточно, чтобы она загорелась.

– А бессмертными те, кто стрелял, тоже могли быть, – негромко произнес Васюта. – Может, это «черные металлурги» стреляли, они ведь и так уже мертвые.

– Еще раз такое услышу, в лоб дам! – зашипел на приятеля Капон. – Нечего тут страшилки сочинять! И вообще не отвлекайся на ерунду, мы здесь не на экскурсии.

А Мамонт уже подходил к высоким воротам в боковой стене здания, определенно предназначенным для грузового транспорта. Створки ворот были закрыты, но неплотно, запоры с них давным-давно кто-то сбил.

– Там были бочки, – остановившись, махнул на ворота Мамонт.

– Ну, так давай откроем и войдем, – сказал Капон.

– Вы открывайте и входите, – скривил губы трубник. – Я ведь сразу сказал, что в сам цех не пойду.

– Из-за «металлургов»? – почти шепотом спросил Васюта и, не дожидаясь ответа, буркнул приятелю: – Вот, Андрюха, а ты все на меня тянешь!

– И дальше тянуть буду! И в цех тебя потяну! Потому что топливо нам нужно, тебе в том числе, а не Мамонту! Он свое дело сделал, привел нас, как и обещал, а дальше уже не его проблемы, а наши. А про «черных металлургов» он мог и просто так сказать, чтобы нам не скучно было.

Мамонт только усмехнулся на это, но к воротам подходить определенно не собирался. Сел на стоявший возле стены металлический короб и сказал:

– Языками-то меньше чешите: зашли, взяли бочку или сколько вам надо – и сразу вышли. Тогда и «металлурги» не успеют приползти. Ну а я вас пока тут подожду.

Капон молча кивнул, шагнул к воротам и взялся за железную дужку одной из створок. Потянул на себя. Ворота протяжно скрипнули, но открылись совсем ненамного, грязь и коррозия изрядно сковали петли. Тогда к сталкеру подошел Зан, аккуратно его подвинул и дернул за ручку сам. Петли испуганно взвизгнули, но воспрепятствовать киберу не смогли. Впрочем, тот не стал раскрывать ворота нараспашку – оставил лишь такую ширину проема, чтобы можно было выкатить бочку.

Лом успел заметить, как уважительно глянул на Зана Мамонт, а потом зашел внутрь энергоцеха вслед за кибером и двойником. Васюта, несмотря на свои опасения, от них тоже не отстал.

Глава 26

Попадающего из приоткрытых дверей внутрь огромного помещения света было достаточно, чтобы увидеть: никаких бочек там нет. Серые бетонные стены прочертило множество технических коробов, кабель-каналов, прочих крепежных конструкций, по которым тянулись и свисали оборванными нитями пучки похожих на спутанные водоросли проводов и кабелей. Вдоль самих стен стояли здоровенные, напоминающие заснувших чудовищ трансформаторы, распределительные щиты и коробки, пульты с рядами кнопок и тумблеров, а также с погасшими десятки лет назад индикаторами и мутно поблескивающими сквозь толстенный слой пыли шкалами приборов.

Привыкнув к тусклому освещению и приглядевшись внимательней, Лом увидел, что в противоположной стороне стена имеет большой, похожий на черный зев проем, ведущий, по всей видимости, к другим помещениям цеха. И этот зев был достаточно широким, чтобы туда легко проехала грузовая машина или погрузчик. Может, горючее хранилось именно там? О том же подумали и другие сталкеры, а кибер, зрение которого было куда лучше любого из них, прямо так и сказал:

– У дальней стены имеется спуск для транспорта. Вероятно, там и находится хранилище топлива.

– Тогда идем туда, – призывно мотнул головой взломщик. – Только не забываем про осторожность. Оказии вполне могут оказаться и здесь.

У него получился невольной каламбур, но никто даже не улыбнулся. А Васюта с тревожным вздохом добавил:

– Ясен пень. И не только оказии…

* * *

Возле ведущего в следующее помещение проема и впрямь начинался спуск – хранилище располагалось уровнем ниже. Справа имелись ступени, но центральная часть была ровной, определенно предназначенной для транспорта. Наклон был не очень крутым, Лом сразу прикинул, что закатить по нему бочку будет, если что, вполне реально.

Когда сталкеры спустились примерно на половину пролета, свет из оставшихся далеко сзади дверей практически перестал освещать то, что лежало перед ними, и Зан включил фонарь. Тьма впереди немного раздвинулась, и стало понятно, что это помещение едва ли много меньше по размеру, чем первое.

Именно там и обнаружилось топливо. Идущий впереди кибер сделал еще пару десятков шагов, и луч его фонаря вырвал из темноты часть ряда поставленных друг на друга металлических бочек с маркировкой «ДТ». Зан пробежался лучом по штабелям: бочек было много, составленных по три штуки в высоту, – по примерным прикидкам Лома, никак не меньше сотни, а то и полутора сотен штук. Высота каждой бочки, согласно его глазомеру, была на два-три вершка больше аршина, или, на взгляд Капона с Васютой, сантиметров восемьдесят-девяносто, так что днища из верхнего ряда были на уровне головы Зана.

– Сможешь снять? – спросил у него Лом.

– Не вижу причин, могущих мне в этом помешать, – ответил кибер.

– Причина – вес. Они же не пустые, – сказал Капон. – Насколько помню, литр соляры весит ноль восемьдесят пять кило. Значит, в бочке примерно сто семьдесят килограммов плюс сама бо…

Договорить он не успел. Зан подошел к ближнему штабелю, поднял руки и легко, будто пустую, снял верхнюю бочку. Затем ту, что стояла под ней.

– Хватит? – обернулся он к сталкерам.

– А давайте тогда три возьмем, раз их так много! – раздухарился Васюта. – А чего? Мы же на вездеходе поедем, что он, не увезет? Запас-то никогда не помешает.

– А до вездехода кто потащит? Ты? – хмыкнул Капон.

– Одну Зан понесет, две другие вы с Ломом покатите, а мы с Мамонтом будем вас охранять.

– Ну, ты и хитрец! Нет уж, покатим одну, и будем делать это по очереди, а вторую да, пусть Зан понесет, если сможет.

– Смогу, – кивнул кибер.

– Тогда придется рассказывать Мамонту, кто такой Зан на самом деле, – покачал головой взломщик. – Не хотелось бы этого делать. Чутье мне подсказывает, что трубникам это не понравится, с учетом, что именно Зан стал причиной проблем с дирижаблем.

– Я могу и катить, – пожал плечами кибер.

– В общем, не будем жадничать, – подвел Лом итог спора, – берем две бочки и будем их катить по очереди.

– Но сейчас-то я могу их отнести до ворот, – сказал Зан. – Это будет быстрей, чем катить. А за ворота я ее уже выкачу, чтобы не удивлять Мамонта.

Это было вполне логичным, так что спорить никто не стал, и кибер поднял одну бочку и понес ее вверх по пандусу к светлеющему в стене проему.

– Чем ждать, пока он вернется, давайте пока эту покатим, – кивнул на вторую емкость с топливом Капон. – Заодно потренируемся на ровном полу.

Сказав это, он раскачал стоявшую рядом бочку, с грохотом уронил ее на бок и покатил вслед за ушедшим Заном.

* * *

Бочка катилась довольно легко, но, докатив ее до начала подъема, Капон остановился.

– Дальше давайте вместе, – обернулся он к Лому с Васютой, – на склон мне ее одному не вкатить. – Потом он мотнул вдруг головой и стал вглядываться в темноту за спинами сталкеров. – А это там кто еще? Мамонт, что ли, нас не дождался?.. Это ты, Мамонт?

Лом с Васютой обернулись. Из темноты, шаркая ногами, кто-то определенно к ним приближался. Но темный на черном фоне силуэт оставался пока неопознанным.

– Мамонт, это ты? – спросил теперь и Лом, ощущая вместе с тем нехорошее, но пока еще не полностью сформировавшееся предчувствие. Впрочем, он тут же и понял, что именно его насторожило: он совершенно не чувствовал идущей из темноты ментальной энергии.

– Ч-чего бы Мамонту с той с-стороны идт-ти?.. – прошептал, лязгнув зубами, Васюта.

Вскоре уже всем стало понятно, что это не Мамонт – у того, как и у прочих трубников, одежда была добротной, практически новой, а на постепенно проступающем из тьмы незнакомце вместо одеяния уже было можно разглядеть лишь обрывки невообразимых лохмотьев. А еще он двигался как-то странно, опустив голову, согнувшись, сильно припадая на левую ногу и подтягивая ее за собой, от чего и возникал этот шаркающий звук. Странным было и то, что у него ничего не было в руках, никакого оружия, словно этому одинокому охотнику за гостинцами – а кто еще это мог быть? – было абсолютно плевать на опасности. Ну да, он ведь и шел с этими пустыми, безвольно болтающимися вдоль тела руками прямо на них, совершенно чужих для него людей. Создавалось впечатление, что с ним что-то случилось там, в темноте, что-то настолько плохое, что он теперь был просто не в себе. Хотя взломщик уже с нарастающим ужасом понимал, что плохое может вот-вот случиться с ними самими. Тем не менее он пока не озвучил свои опасения, словно боялся: если выскажет вслух свои мысли – они обязательно сбудутся.

– Эй, уважаемый! – крикнул шаркающему незнакомцу Капон. – С тобой все в порядке? Где тебя так потрепало?

Странный человек никак не отреагировал на эти вопросы – лишь продолжал кособоко двигаться вперед. Лом перебросил на грудь автомат и крепко сжал рукоять. Затем, повинуясь уже вовсю вопящим инстинктам, навел ствол на чужака, готовый в любой момент открыть огонь. Словно почуяв это, тот вдруг выпрямился, и теперь наконец стало видно его лицо. Точнее, то, что вместо него было…

Сказать, что сталкеров обуял ужас, – это почти ничего не сказать. Они буквально оцепенели, не в силах оторваться от созерцания жуткой, отвергаемой рассудком картины – мерзкой, отвратительной маски, которую для изощренного дьявольского маскарада выбрала бы сама смерть. На угольно-черном черепе совсем не было кожи – лишь мерзкие желтые, слегка фосфоресцирующие пятна на лбу, щеках, свисающей на остатках хрящей нижней челюсти. Из рваной дыры на месте носа сочилось тоже нечто слабо светящееся, густое, тошнотворно блестящее. А сами глаза… точнее, провалы в тех местах, где они были раньше… нет, они не светились – наоборот, они казались даже более темными, чем чернота самого черепа, будто являясь концентрацией самой сути тьмы. И эти две сверхчерные дыры словно засасывали в себя, не позволяя отвести взглядов.

* * *

Неизвестно, что было бы – всосала бы в себя потусторонняя тьма оцепеневших сталкеров, инициировала бы их своим инфернальным излучением в покорных слуг или сотворила с ними еще нечто более жуткое, но лежащий на спусковом крючке палец Лома свело, будто судорогой, и темноту разорвали ослепительные вспышки короткой очереди. После них темнота вокруг словно сгустилась, но резкий звук выстрелов вывел сталкеров из оцепенения.

Внезапно отразившийся от стен свет опять резанул по глазам. Но это уже были не выстрелы – это мчался на помощь к друзьям Зан с фонариком. Увидев, что они в порядке, кибер перевел луч вперед. Там, на полу, валялась кучка неопрятного хлама – так наверняка подумал бы на месте Зана любой человек. Но он был не человеком, а кибером, и потому быстро просканировал доступными ему средствами эту бесформенную груду и определил, что под грязными лохмотьями и вокруг них разбросаны части скелета. Неподвижные, давным-давно мертвые, а потому, по мнению Зана, абсолютно безопасные.

– Вы в это стреляли? – обернулся он к сталкерам. – Зачем?

– П-потому что это… – заикаясь, выдавил Лом.

– Это был «черный металлург»! – так, что у всех, кроме кибера, заложило уши, завопил Васюта.

Зан подошел к испугавшей сталкера куче костей и тряпья, снял с груди автомат и отбросил стволом в сторону самый большой трухлявый лоскут ткани. На него черными засасывающими дырами глазниц уставился снизу черный череп с пулевым отверстием ровно посередине лобной кости.

– Интересно, – сказал кибер. – Ощущаю излучение неизвестной природы. Думаю, стоит взять этот образец с собой для дальнейшего изучения в более подходящей обстановке.

– Не вздумай! – замахал руками Лом. – Какое, на хрен, изучение?! Васюта прав – это «черный металлург»! Он только что пер на нас, будто живой, хотя я даже не чувствовал его ментальной энергии! Веришь?!

– Нет. Он не мог на вас переть. Он в принципе не мог двигаться, у него от мышц осталась лишь засохшая труха.

– В том-то и дело! Не мог, а двигался! Потому что это не просто чей-то скелет – это порождение Помутнения, у которого свои законы, сам ведь уже не раз убеждался.

Кибер кивнул:

– Убеждался. И вполне допускаю, что вы что-то видели. Но это могло быть и наведенной галлюцинацией. «Розовый туман» тоже ведь воздействует на разум. Даже на мои ментальные блоки. Впрочем… – Зан на какое-то время замер, а потом протянул в сторону темноты палец. – Я слышу там звуки. Они приближаются. Если это не наведенная галлюцинация, то нам лучше уйти.

– Ага, испугался! – ухмыльнулся Капон. – Не хочешь посмотреть на ходячих мертвецов?

– Не хочу. Судя по звукам, их там слишком много. Вам может угрожать реальная опасность.

– Спасибо, что заботишься о нас, – усмехнулся и Лом, но улыбка тут же исчезла с его лица – он тоже услышал доносящийся из темноты шум.

Это было похоже на шарканье ног, как и в первом случае, только сейчас этих ног было явно не две, а во много раз больше – чем-то это походило на шум прибоя по гальке, только в данном случае волна двигалась только вперед, не отступая назад в море. И вновь никакого даже малейшего намека на присутствие ментальности.

– Нам действительно лучше уйти, – сказал взломщик. – И чем скорее, тем лучше.

– А соляра? – кивнул на лежащую возле него бочку Капон. – Пусть Зан ее заберет.

– Нет, – мотнул головой Лом. – Зан в любом случае не сможет нести сразу две бочки, когда мы выйдем из цеха. А катить вторую у нас тоже не получится – придется уносить ноги, а скорее всего – еще и отстреливаться.

– Пусть он тогда отдаст мне автомат, – сказал Капон. – Когда он понесет бочку, стрелять будет все равно невозможно.

– Отдам, когда выйдем, – ответил на это кибер. – А сейчас быстро бегите к выходу, я буду вас прикрывать.

* * *

Шаркающий «прибой» звучал уже совсем близко. Лом, Капон и Васюта не оглядываясь побежали вверх по пандусу. А когда выскочили сквозь проем в первое помещение, сзади раздалась короткая очередь – Зан открыл стрельбу.

Лишь добежав до полуоткрытой двери и пропустив в нее Васюту и Капона, взломщик поудобней перехватил «Никель» и, приготовившись открыть огонь, обернулся. Сначала, шагах в десяти от себя, он увидел идущего спиной вперед Зана. Спиной – потому что смотрел он при этом назад, точнее, не просто смотрел, а поливал прицельными короткими очередями выползающую из проема, словно адская пена из кастрюли с адским варевом, тошнотворную массу «черных металлургов».

Они двигались, словно поломанные марионетки в театре абсурда, дергаясь, шатаясь, спотыкаясь. Тем не менее они упорно шли вперед, и пусть даже у них, как выяснил Лом, отсутствовал разум, все же некий посыл, может, внешний, а может, и внутренний, гнал и гнал мертвецов на вторгшихся в их обитель чужаков, чтобы растерзать, поглотить, всосать в потустороннюю тьму или превратить в себе подобных – выяснять это взломщику ничуть не хотелось.

Существа неотвратимо приближались, и теперь Лом смог рассмотреть их получше. Все они выглядели по-разному. Кто-то, как и первый, с кем повстречались сталкеры, был одет в обрывки лохмотьев, а у кого-то были вполне еще добротные костюмы – у кого черные, у кого темно-синие, похожие на рабочие спецовки, но в большинстве своем – неопределенно серые, замызганные, грязные. У некоторых «металлургов» недоставало руки, а то и двух сразу, у многих, чья одежда была в самом плачевном состоянии, сквозь прорехи в ней выпирали наружу кости и ребра – такие же черные, как и черепа. Кстати, это было именно то, что объединяло сей монструозный отряд – у всех у них были угольно-черные черепа с бездонными провалами пожирающей тьмы на месте глаз.

* * *

Наконец Лом не выдержал и тоже открыл по «черным металлургам» огонь, хотя и понимал, что это практически бессмысленно, такую массу уже мертвых созданий пулями не остановить, во всяком случае – свинцовыми. Может, сгодились бы серебряные, да и то вряд ли, тут помогли бы разве что осколочно-фугасные снаряды.

К нему тут же обернулся Зан:

– Нет! Не трать патроны! Тут нужно целиться в головы, ты первого потому и уложил, что в нее попал. Я этим сейчас и займусь. Возможно, немного их задержу, а ты уводи как можно дальше людей!

– А как же горючее?

– Никак. Жизни важнее. Уходите!

– Нет уж, – скрипнул зубами Лом. – Нам нужно это топливо. Для кого-то оно не менее важно, чем жизнь. Так что уходим вместе, все равно тебе всех не перебить. Ты возьмешь и понесешь бочку и побежим все вместе – так быстро, как только сможем.

– Я не хочу брать на себя вину за ваши смерти, – выдал вдруг кибер.

– Хорошо, я снимаю ее с тебя заранее! – охватила вдруг взломщика ярость. – Этого тебе достаточно, капризная ты железяка?! Тогда бежим!

Глава 27

Когда сталкеры выбежали из энергоцеха наружу, Мамонт уже стоял с «Печенгой» на изготовку.

– Что за шухер? – тревожно спросил он. – В кого стреляли?

– В «черных металлургов», – ответил Лом. – Их там до дури!

– Ага! – воскликнул Мамонт. – Я же говорил! А мне не верили.

– И чему ты радуешься? – подключился Капон. – Давай, бежим скорей, сейчас они сюда выползут!

– Не-не-не! – удобнее перехватил винтовку трубник. – Вы бегите, я вас прикрою.

– Да никого ты не прикроешь, их все равно не убить! – завопил Васюта. – Их слишком много!

– Чтобы убить «металлурга», – подсказал Зан, – нужно целиться в голову.

– Я разберусь, – кивнул Мамонт.

– Но ты же вроде не хотел рисковать? – удивленно спросил Капон. – Ты даже в цех с нами не пошел, потому что боялся «металлургов».

– Я не то чтобы их самих боялся, – стушевался трубник. – Просто я неожиданностей не люблю. Когда идешь и думаешь: вот сейчас из темноты какая-нибудь тварь выскочит… А когда враг уже перед тобой – это же другое дело! – Он вдруг расплылся в счастливой улыбке: – Я так мечтал как следует пострелять! Вот и оторвусь наконец-то. А вы давайте-давайте, бегите! Может, и успеете спастись.

– Должны успеть, – сказал взломщик. – Они идут не настолько быстро, как мы можем бежать, так что, думаю, с нами все будет в порядке. Хотя как они будут двигаться на открытой местности, мы не знаем, так что лучше поскорей убираться. Только ты и сам – настреляешься и догоняй нас.

– Ладно, разберусь, – повторил трубник. – Бегите уже!

Васюта с Капоном побежали. А Лом неожиданно для себя шагнул к нему и положил на плечо руку:

– Спасибо, Мамонт. Но только ты это… будь осторожней. Не надо геройствовать.

Тем временем Зан подошел к оставленной им ранее бочке с горючим, легко ее подхватил, поднял над головой и бодрой трусцой отправился догонять сталкеров. Глаза наблюдавшего за этим Мамонта округлились. Он хотел что-то спросить, но Лом, отмахнувшись, бросил:

– Потом объясним! Это сейчас неважно. Давай – или стреляй, или дуй с нами, – и побежал вслед за друзьями.

* * *

Капон и Васюта остановились возле угла соседнего здания, поджидая отставших. Поравнявшись с ними, Зан с Ломом тоже остановились и обернулись к энергоцеху, откуда стали доноситься звуки выстрелов. «Черные металлурги» уже выползли наружу, напоминая мерзкую, шевелящуюся кучу отбросов. Подобно жидкому сгустку грязи, они медленно, но уверенно текли к отстреливающемуся, начавшему пятиться Мамонту.

– Давай, беги!.. – невольно прошептал взломщик.

Но трубник, словно наперекор этому, остановился вдруг и опустил винтовку.

– Почему он перестал стрелять? – замотал головой Капон. – Патроны кончились?

– Нет, – сказал кибер. – Он сделал меньше выстрелов, чем содержит магазин «Печенги».

– Наверное, это «металлурги» на него подействовали, – пробормотал Васюта. – Тьма из их глаз его захватила…

Никто из сталкеров ничего на это не сказал, хотя подумали так, вероятно, все. А затем они увидели, как «черные металлурги» дошли до того места, где стоял Мамонт, и окружили его своей массой, словно прибой одинокий камень. Вскоре они отхлынули и убрались назад в цех. Но Мамонта больше не было. На том месте, где он только что стоял, не было уже ни его самого, ни одежды, ни оружия. Ни-че-го…

– Нужно вернуться! – воскликнул Васюта. – Надо его спасти!

– Его уже не спасти, – сухо бросил кибер. – Он стал одним из них.

* * *

Судьба, мироздание, высшие силы – или что там еще то и дело подбрасывает в наши жизни разные пакости – будто одумались, решив, что достаточно уже поиздевались над сталкерами, и обратный путь до причальной трубы прошел для них без происшествий. Точнее, пока лишь до строения с гаражом, в котором стоял вездеход. Завернуть сначала к нему предложил Капон:

– А давайте-ка сперва оставим, где нужно, нашу соляру, а уж потом пойдем к трубникам.

– Не хочешь, чтобы я вызвал подозрения? – по-прежнему держа над головой бочку с горючим, спросил Зан. – Так я могу теперь ее и покатить.

– Дело не только в этом, – догадавшись, что имеет в виду двойник, пояснил Лом. – Вряд ли Хмурый обрадуется потере Мамонта. Веришь? И можно сказать, из-за нас. А как мы уже видели, Хмурый – человек горячий. Может и отобрать у нас солярку в качестве компенсации.

– Или просто сгоряча прошьет бочку пулями, – кивнул Капон.

– Или нас, – негромко добавил Васюта. – Кого-нибудь одного. Типа – око за око. У меня, кстати, стих нечаянно сочинился. Я понимаю, что нельзя шутить над мертвыми, но я не хотел, оно само как-то. Да и Мамонт, по сути, как бы не совсем мертвый…

– Ну, давай, раз уж начал, – буркнул Капон. – Надеюсь, на сей раз не про родителей?

– Почти нет, – тяжело вздохнул Васюта и мрачным голосом выдал:

– Мамонт по цеху не болтался, – помрачнел Капон. – В отличие от тебя, между прочим. А вот с мозгами расстался, похоже, ты. И давно.

– Но я ведь предупреждал! – с обидой заметил Васюта. – И в цехе был не только я. Причем по делу. Скажешь, нет?

– Ладно, хватит вам! – оборвал приятелей Лом. – Вы еще подеритесь! До Пушкина Васюте все равно далеко, да и ты, Капон, не Дантес, чтобы дуэли устраивать. Так что идем к вездеходу, пока Хмурый с Подухой нас не увидели.

– Погоди, – выпучил на него глаза Васюта. – Ты сказал: Пушкин?.. Так он что, и в вашем мире был?

– Пушкин всемирен, – усмехнулся Капон. – Как говорится, был, есть и будет есть!

– Нет-нет, постой, – отмахнулся от приятеля Васюта и снова уставился на взломщика: – Лом, ты ведь это серьезно?

– Еще бы не серьезно, – кивнул тот. – Во всех романовских библиотеках на стенах золотыми буквами выбиты его строки о нашем крае… – Лом прокашлялся и с выражением, хоть и заметно стесняясь, продекламировал:

– А дальше?.. – с трепетом в голосе спросил Васюта.

– Ну… точно не помню… – совсем уже засмущался взломщик. – В библиотеках это не выбито. Чего-то там… она ответила… какими-то устами… э-э… вроде того, что его мечта ее нисколько не… э-э… чего-то там.

– Вот это надо золотыми буквами выбивать-то! – взмахнул руками Капон. – Бороться нужно за свои мечты, а не за чужие.

– Эх!.. – вздохнул Васюта. – Но вот и Дантес у вас тоже был… И тут не повезло Пушкину.

– Почему? – удивился Лом. – Как раз повезло. У Александра Сергеевича не только перо, но и рука меткой была: раз – и прямо в глаз!

У Васюты от изумления и восторга аж глаза на лоб полезли:

– Так вот почему у вас Пушкин про Мурман успел написать!

– Вы не могли бы продолжить литературную дискуссию после того, как мы покончим с основными задачами? – тряхнув над головой бочкой, призывно булькнул соляркой Зан.

* * *

Центральные ворота строения, запертые на большой ржавый замок, открыл не Лом, а Капон, тоже в глубине души считающий себя взломщиком. Правда, воспользовался он при этом не какими-то особыми способностями к взлому, а простой железякой, валявшейся неподалеку. Кибер занес внутрь бочку с соляркой, сталкеры подождали его снаружи. Потом договорились, что расскажут трубникам все в точности как было, ничего сочинять и приукрашивать не станут. Мамонт сам решил остаться их прикрывать – его об этом не просили, наоборот, предупреждали об опасности.

Так они, дойдя до причальной трубы, и сделали – рассказали все Подухе и Хмурому в мельчайших подробностях. Но еще добавили, что очень благодарны Мамонту за его смелый поступок, который, вероятно, спас их от большой беды – кто знает, оставили бы погоню за ними «черные металлурги», если бы Мамонт их не отвлек. И кто действительно знает, насколько быстро те могут передвигаться на открытой местности.

На удивление, Хмурый отреагировал на услышанное почти спокойно. Стрелять, во всяком случае, ни по кому из них не стал. Лишь скрипнул зубами и длинно, заковыристо выматерился, описав половые контакты в извращенной форме «черных металлургов» как непосредственно между собой, так и с некоторыми видами животных, в частности почему-то с тушканчиками. А потом, помолчав с полминуты, процедил:

– Мамонт прав оказался. Что ж, спасибо ему, теперь мы знаем, где обитают тушканутые «металлурги». Цену за эти знания он заплатил немалую, ну так все самое важное всегда дорого стоит.

– Теперь Подуха с нами, видимо, не поедет? – спросил Лом.

– Чего это вдруг? – поднял брови Хмурый.

– Ты ведь тогда один останешься.

– Ну и ладно. Дирижабль принимать сегодня уж точно будет не надо, а к вечеру и наши из города вернутся. Не, Подуха пусть едет. С канталахтинцами сейчас договориться важнее всего.

– Ладно, – кивнул взломщик. – Тогда мы забираем свою еду, а Подуха на себя пусть сам возьмет, что ему надо.

– Ты бы нам еще патронов добавил чуток, – попросил у Хмурого Капон. – Мы из-за «черных металлургов» поиздержались слегонца.

– Ну и что с того? – насупился Хмурый. – Из-за «металлургов» – не из-за меня же! – Но его лоб быстро разгладился от морщин. – Ладно, в память о Мамонте. Тот пострелять любил.

Лом с Заном снарядили магазины «Никелей», а Капон с Васютой сложили в рюкзаки продукты. Подуха тоже набрал в выданный ему Хмурым вещевой мешок еды и сунул туда сразу три коробки патронов для «Печенги». Это не укрылось от внимания Лома и пришлось ему по душе: и «Печенга», и «Никель» использовали один и тот же шестимиллиметровый патрон, так что можно было надеяться, что в случае необходимости Подуха с ними поделится.

* * *

Недолгие сборы были закончены, и сталкеры с временно примкнувшим к их группировке трубником Подухой отправились в гараж к вездеходу. Теперь лишь оставалось заправить их транспортное средство и попытаться его завести. И если с первой задачей никаких трудностей не ожидалось, то насчет второй у всех, кроме Подухи, оставались большие сомнения – трубник вообще пока не был в курсе, как именно его новые компаньоны собирались решать эту проблему.

Однако суровая действительность подкинула неожиданный сюрприз: горловина топливного бака вездехода располагалась таким образом, что подступиться к ней с бочкой и верно направить струю солярки Зану никак не удавалось.

Кстати, то, как играючи он поднял двухсотлитровую емкость и непринужденно двигал ею туда-сюда, привело в изумление Подуху. Пришлось ему рассказать, кто такой на самом деле этот могучий сталкер – рано или поздно это все равно пришлось бы сделать. К счастью, это не испугало трубника, а наоборот, обрадовало.

– Ух ты! – восторженно выдохнул он. – Всегда мечтал увидеть настоящего кибера!

– Теперь ты его можешь даже потрогать, – усмехнулся Лом.

– Не надо, – продолжая безуспешно пристраивать к горловине бака бочку, сказал Зан. – Я боюсь щекотки.

– Ты умеешь шутить? – удивился Капон. И тут же вернулся к более насущному вопросу: – Что с заправкой? Смотрю, никак не получается?

– Нужен шланг, – вынес вердикт Зан.

– Где же мы его возьмем? – развел руками Васюта. – Ты когда в тот раз гараж обследовал, ничего подобного не находил?

– Не находил, – сказал кибер. – Но спасибо.

– За что?

– Ты напомнил мне о другой находке. Я видел возле входа в портал в туалете лицея ведро. Можно будет переливать в него солярку из бочки, а уже из него заправлять. Будет медленней, чем через шланг, но вполне надежно. Сейчас я за ним схожу.

– Нет, – сказал вдруг Лом. – Схожу я.

– Но почему? – удивился кибер. – Ты даже не знаешь, где стоит это ведро!

– Где оно стоит, ты мне скажешь. А пойду я, потому что тобой нельзя рисковать – ведь только ты можешь завести вездеход.

– Но там нет для меня никакого риска! А вот для тебя как раз есть. Ты, видимо, забыл, что я говорил: сразу перед входом в портал есть еще одна оказия – парализующее поле.

– Риск для тебя есть хотя бы уже в том, что он тут везде, это же Помутнение! А сколько опасностей в лицее, не мне тебе рассказывать. Лучше скажи, как далеко от портала стоит это ведро?

– Примерно в сажени. Сразу за дверью туалетной кабинки.

– Я видел тут арматурные прутья, – сказал взломщик, – как раз где-то с сажень длиной. Возьму такой с собой – им и дотянусь.

– Я тоже с тобой пойду, – решительно кивнул Капон.

– А вот это уже лишнее, – замотал головой Лом.

– Ни фига. Если ты все-таки влезешь в то долбаное поле и вырубишься, то я тебя сразу вытащу. Иначе… ведрец тебе настанет, братишка. Веришь?

Вопрос был риторическим, Лом не нашел, что на это возразить. На том и порешили.

Глава 28

Ворота в гараж приоткрыли настолько, лишь бы в него проникало достаточно света, чтобы ориентироваться внутри, но все-таки не нараспашку – мало ли кого это может привлечь, осторожность никогда еще не вредила, особенно в таком богатом на опасности месте. Но даже если бы помещение было освещено прожекторами, найти содержащую в себе портал оказию было бы невозможно. Но блоки памяти кибера содержали в себе ее точные координаты, поэтому Зан и подвел обоих «братьев» к дальней стене гаража.

– Здесь, – ткнул он в стену пальцем.

– Что, прямо в стену шагать? – спросил Капон.

– Когда шагнете, стены для вас уже не станет. Но будьте осторожны: только один шаг, не более. Иначе сразу влетите в парализующую оказию. Идите не друг за другом, а оба сразу, бок о бок, иначе второй может случайно столкнуть в нее первого. Где стоит ведро, помните?

– У стены справа за дверью, – повторил Лом сказанное им ранее Заном. – Дверь открывается от себя, достаточно толкнуть ее прутом. – Взломщик тряхнул длинной арматуриной, которую уже держал наготове.

– Правильно. Руку далеко не протягивай, можешь зацепить оказию. Капон, а ты держи его все время за пояс, и если что – сразу тяни назад.

– Да знаю я, знаю, – отмахнулся Капон. – Ты это уже сто раз говорил, сколько можно повторять?

– Лучше сто раз повторить, чем вы один раз угодите в оказию, – строго произнес Зан. – У меня языка нет, не отвалится. А теперь встаньте рядом, шагнуть лучше одновременно, на счет «три». Готовы?

– Да, – в унисон ответили вперившие в стену взгляды двойники.

– Тогда… раз… два… три!

* * *

И все-таки Зан оказался прав, повторив несколько раз, чтобы Капон страховал Лома, придерживая того все время за пояс. Уже после первого шага через пространственный переход вышло так, что нога взломщика едва не угодила в унитаз, и он, пытаясь сохранить равновесие, чуть не ступил вперед, наверняка угодив в опасную оказию. Но Капон тут же рванул «братца» на себя, и тот устоял.

После этого оба они огляделись. Собственно, там и смотреть-то было не на что – обычная тесная сортирная кабинка: сзади унитаз с бачком, в аршине спереди выкрашенная бежевой краской фанерная дверь. И как раз где-то в этом аршине скрывалась вызывающая паралич оказия, которая казалась всего лишь освещенной откуда-то сверху обычной частью школьного туалета.

– Ага, – сказал Капон, – такой же свет, как у меня тогда был… Давай, ты держи прут, а я буду его направлять. Не забывай, что вытягивать руки нельзя.

– И ты туда же, – нервно хмыкнул взломщик. – А на Зана ворчал.

– Потому что он зануда, на него трудно не ворчать.

– Ну, так он и Зан как раз поэтому – сокращенно от Зануды. Но давай-ка сейчас на деле сосредоточимся, языками после почешем. – Лом наклонил к двери арматурный прут: – Все, я держу. Подавай вперед, толкай дверь. Аккуратненько…

Капон взялся за другой конец прута и стал медленно толкать его вперед. Коснулся двери кончиком, осторожно толкнул. Дверь приоткрылась.

– Отлично! – прокомментировал Капон. – Продолжаю. А ты держи!

– А я держу, – опять хмыкнул Лом. То, что они сейчас делали, хоть и казалось простым, вызывало в нем вылившуюся в это глупое хмыканье нервозность.

К счастью, все и впрямь получилось достаточно просто. Распахнув полностью дверь, двойники сразу увидели стоявшее возле стены справа серое оцинкованное ведро с торчавшей из него похожей на густую паутину истлевшей тряпкой. Стоило дотронуться до нее арматуриной, как тряпка тут же рассыпалась в пыль. Кончиком прута удалось с первого же раза поддеть дужку ведра, а потом не составило особого труда подтянуть его в туалетную кабинку.

– Арматуру здесь оставим? – спросил Лом.

– Оставь, – пожал плечами двойник. – Куда нам она? Там и без нее хлама хватает.

Взломщик пристроил прут в угол кабинки и развернулся лицом к унитазу, как сделал уже до этого державший ценное ведро Капон.

– Шагаем?.. Раз… два… три!..

* * *

Если до этого пространственные переходы, в которых он побывал, не причиняли Лому никаких неудобств – он и вовсе ничего не чувствовал, проходя сквозь порталы, – то теперь получилось иначе. Даже, говоря откровенно, не немного, а…

«Хрень какая-то, – подумал он. – В голове будто каша… Словно это не я, а этот мой… Кстати, где он, “братец” любезный?»

Он завертел головой, но увидел лишь изумленно вытаращивших на него глаза Васюту, Подуху и Зана. Да-да, кибер тоже определенно удивился! Интересно, чему?..

– А где Капон? – первым подал голос Васюта.

– И Лом? – поинтересовался кибер.

– А разве это не он? – недоуменно посмотрел сначала на Зана, потом на Васюту Подуха.

– Кто именно? – переспросил у него Зан.

– Вы что, охренели? – нахмурился взломщик. – Вот же я, Лом… в смысле, Капон. То есть… стоп!.. Я…

Тут он замолчал и часто-часто заморгал. В голове замельтешили испуганные и совершенно нелепые мысли: «Я ведь Лом!.. Нет, я Капон… Да нет же!.. Кто я?! Стоп-стоп-стоп! Я – Андрей Кожухов. Так? Так. Я родился в поселке Лапландия. Так? Так. Я живу в Мончегорске… в Романове-на-Мурмане… Екарный бабай, что со мной?!»

Его память словно взбесилась. Она подсовывала картинки прошлого, которые он прекрасно помнил. Ну, не совсем все прекрасно – какие-то лучше, какие-то хуже, но это определенно были его воспоминания, в этом он был совершенно точно уверен. Только вот между собой они никак не стыковались: одни рассказывали о жизни более-менее удачливого вора-взломщика из Романова-на-Мурмане, подданного Российской империи, в настоящий момент ее заполярного анклава; другие – о похождениях бывшего «черного копателя», увлекшегося затем программированием и ставшего в итоге программистом на медно-никелевом комбинате в городе Мончегорске, что в Мурманской области Российской Федерации, в душе тоже ощущавшего себя взломщиком в разных смыслах этого понятия.

– Кто я?.. – выдохнул Лом. Или Капон. Или… и в самом деле – кто?..

– Ты сейчас переодевался? – спросил вдруг, словно невпопад, кибер. И уточнил, ткнув пальцем на стену: – Там.

– Зачем бы мне переодеваться? – пробормотал объединенный взломщик. – Нет, конечно.

Но тут он опустил глаза и увидел, что одет не в защитного цвета походный китель и не в камуфляжную куртку, а в какую-то нелепую лоскутную смесь – словно одежду Лома и Капона тщательно искромсали, а затем снова сшили, превратив две куртки в одну. То же самое касалось и штанов, и обуви.

– Произошло воссоединение, – как о чем-то само собой разумеющемся заявил Зан. – Лом и Капон – это один и тот же человек, живший в двух разных мирах. Данная оказия при переносе объединила две копии в одну.

– Стоп-стоп-стоп! – отбросив злополучное ведро, замахал руками Лом-Капон. – С какого хрена она меня с кем-то объединила?! Пусть вернет как было!

Тут он развернулся и с отчаянной решимостью бросился на стену, как герой войны на амбразуру дзота.

* * *

В следующий миг Лом снова стоял в туалете лицея. И Капон рядом с ним – тоже. Точнее, Капон не стоял, а падал, поскольку теперь он угодил ногой в унитаз. И на сей раз его удержал от падения Лом. Двойники с недоверием осмотрели друг друга. Да, их опять было двое. Правда, одеты они теперь были смешнее прежнего – одежда не приняла первоначальный вид, а стала еще более лоскутной, зато практически одинаковой что на одном, что на другом.

– Ты что-нибудь понимаешь? – угрюмо пробормотал Капон.

– Чего тут понимать? – в тон ему буркнул Лом. – Мы снова стали самими собой. Веришь?

– Я не о том. Почему перед этим мы стали… ну… как бы одним?

– Откуда мне знать? Может, Зан прав насчет того, что мы и так вроде один и тот же человек. И эта оказия… она… как бы исправила то, что нас почему-то двое.

– А сейчас тогда она нас почему разделила?! – повысил голос Капон. – Сейчас что исправила?!

– Чего ты на меня орешь? – насупился взломщик. – Я-то тут при чем? Может, она как смеситель работает… Ну, тройник такой из трубок… Если в две из них воду лить, она из третьей единой струей выльется. А если назад в ту трубку вливать, снова разделится на две струйки.

– Сам ты струйка! – проворчал Капон. – Хотя объяснил доходчиво. Я сам примерно то же самое представил. В информатике есть такой логический элемент – конъюнктор. В нем на выходе получается единица, только когда на входе две единицы. А если два нуля или ноль с единицей, получится все равно ноль. Значит, мы с тобой две единицы, а не нули, что радует.

– Откуда ты это знаешь? Такая логика и в электронике встречается.

– Так я же программист, не понял еще? Когда в «Сталкера» рубился, увлекся компами, стало интересно, как такие игрушки делают, вот и занялся самообразованием. Можно сказать, тоже взломщиком стал, только виртуальным… Да ты не бойся, я не хакер, закон почти не нарушаю. Веришь?

– Я и не боюсь. Я даже не все слова в твоем признании понял.

– А я вот другого не понял, – тревожно выдавил Капон. – Этот «конъюнктор», – кивнул он почему-то на унитаз, – как-то и в обратную сторону сработал. Значит, у него все-таки другая логика, не особо логичная. Но следуя ей, если мы сейчас вернемся, снова станем… одной единицей?

– Думаю, да, – кивнул Лом. – Впрочем, есть вариант, как ею не стать…

– Вернуться на комбинат не через аномалию, а пешочком, ножками? – криво усмехнулся «братец».

– Именно. Только все равно придется сначала воспользоваться порталом – надо взять оружие, нам ведь хрен знает с чем и с кем придется столкнуться, когда пойдем ножками. Путь-то, сам знаешь, не особо близкий и уж точно не простой.

– И займет хрен знает сколько времени… – с досадой поморщился двойник Лома. – А в это время Медок… – Тут он пристально глянул на «брата». – Слушай, а может, пусть пока? Может, потерпим, пока в Кандалакшу ездим? Мы ведь нормально себя чувствовали, когда это… ну… воссоединились? Ну да, стремно поначалу, вспоминается то, чего не было, но я все равно чувствовал, что я – это я, никто мной не управляет, в мозги не лезет и все такое. А ты?

– Да я тоже… – пробормотал взломщик. – А вспоминалось не то, чего не было, а чего с кем-то одним из нас не было – ну, для другого, в смысле… Тьфу! Как и объяснить?..

– Зачем объяснять самому себе? – натянуто улыбнулся Капон. – Да и я тоже глупость спросил: как ты себя чувствовал… Ведь это я сам и был. Лучше скажи: согласен потерпеть меня, пока съездим за Медком? А вернемся – тогда и разъединимся. И на комбинат уже будет не нужно возвращаться – ребята за нами к лицею на вездеходе подъедут, и все дела.

– Согласен, – почти не думая, кивнул Лом. Точнее, его мысли насчет всего этого уже были примерно такими же. Только он еще добавил: – В этом даже есть плюс: нам понадобится меньше еды.

– И оружия! – обрадованно закивал Капон. – И в вездеходе не так тесно будет.

– Значит, возвращаемся? – внимательно посмотрел на него взломщик.

– Так не торчать же теперь в тулике? Два мужика в одной кабинке – даже неприлично как-то, – попытался пошутить «братец», хотя на душе у обоих было не особенно весело.

– Нам теперь в одной «кабинке» долго придется торчать, – сказал Лом и подумал вдруг еще вот о чем: – Слушай, а как к нам теперь будут обращаться? Кто Лом, кто Капон? Как-то не очень…

– Может, пусть по имени – Андрюха? – предложил Капон.

– По имени меня последний раз мама называла, – очень тихо проговорил взломщик и резко мотнул головой: – Нет, я по имени не хочу. Я от него уже почти отвык.

– Тогда давай как-нибудь скомбинируем… – задумался двойник. – Каплом… Ломкап… Че-то не звучит…

– Ломон, – предложил взломщик.

– О! Зачетно! – поднял «брат» большой палец.

– Тогда возвращаемся?

– Ага, – выдохнул Капон. А потом опустил вдруг глаза и очень тихо сказал: – Только вот еще что… Ты когда вспомнишь обо мне что-нибудь… ну… такое… всякое-разное… сугубо личное… ты особо не угорай, ладно?

– Так это же в обе стороны будет работать. У меня ведь тоже всякое-разное личное имеется. Тем более это уже будут не твои или мои воспоминания, а его… Ломона. Он же не идиот, я надеюсь, сам над собой угорать.

– Короче, привыкнем, – подытожил Капон. И сосредоточенно произнес: – Давай, поехали уже. На счет «три». Раз… два… три!..

* * *

На сей раз одежда объединенного взломщика уже не казалась лоскутной, просто будто стала рябоватой, зеленовато-желто-коричневой. И фасон ее сделался чем-то средним между походным костюмом Лома и камуфляжной экипировкой Капона – во всяком случае, карманов осталось много, а это ее владельцу казалось едва ли не главным. Помимо, разумеется, прочности и общей практичности, что тоже ничуть не пострадало.

– Эх, опять… – прокомментировал возвращение Васюта.

– Почему так долго? – недовольным тоном вопросил Зан. – Я уже собирался идти на выручку.

– Кое-что обсуждали, – ответил Лом-Капон. – О том, как будем жить дальше. В смысле, буду.

– Судя по интонации, ты смирился со своей участью? – поинтересовался кибер. – Разъединиться не получилось?

– Разъединиться как раз получилось. При переходе в ту сторону. Обратный переход объединил нас снова. Можно переместиться в лицей еще раз и вернуться сюда естественным образом, но это слишком опасно и долго. Мы решили сделать это, когда вернемся из Канта… Канда… В общем, вы поняли. А пока зовите меня Ломоном.

– Ух ты! – радостно воскликнул Васюта. – Ломон! Круто. Приятно познакомиться.

– А вот острить по этому поводу не надо, – нахмурился объединенный взломщик. – И стихов сочинять – тоже.

– Да о таком сочинять – никакой фантазии не хватит! Правда, у меня в голове, с тех пор как тебя такого увидел, кое-что из старого вертится…

– Я сказал: не надо! – процедил, стиснув зубы, Ломон.

– Да это даже не про тебя! И даже не четверостишие! Короче, вот… – И, не дожидаясь новых возражений, Васюта быстро оттарабанил:

Эпилог

Вездеход, сыто и громко урча мотором, покачивался на ухабах прекрасного когда-то шоссе Романов-на-Мурмане – Санкт-Петербург. Теперь от этой дороги осталось одно направление – примерно в этом духе высказался когда-то Наполеон Бонапарт касательно российских дорог в принципе. Но для мощной гусеничной машины ни разбитый в хлам, заросший травой и кустарником асфальт, ни ямы и трещины, ни упавшие поперек пути деревья были не страшны. Ломовская часть памяти объединенного взломщика не могла помнить лучших времен этой трассы, а вот капоновская помнила великолепно – сколько раз по ней было езжено-переезжено! И неудивительно, что в обоих мирах это шоссе пролегало почти идентично, по крайней мере его часть на Кольском полуострове, – как по-другому можно уложить дорогу, если вокруг сплошные озера, болота и сопки?

Выяснилось, что управлять вездеходом умеет – да и то больше теоретически – только Васюта, его учил когда-то по молодости ездить на тракторе живший в деревне двоюродный брат. Разумеется, прекрасно бы справился с управлением Зан, но тому было уготовано судьбой проваляться какое-то время бессознательной тушкой. Ничего не оставалось, как устроить Васюте краткосрочный ликбез, что кибер и сделал. Искренне заинтересовался этим уроком и Подуха. Причем у парня определенно выявилась техническая жилка, он быстро все понял и очень теперь хотел «порулить». В итоге его назначили вторым пилотом, и он не без удовольствия занял правое, штурманское место в кабине. Впрочем, непосредственно штурманом он быть никак не мог, поскольку за всю свою двадцатитрехлетнюю жизнь по понятным причинам ни разу не выбирался из Мончетундровска. Зато сам Васюта, как и Капон, множество раз ездил по петербургской трассе – которую в их реальности по старой памяти частенько еще называли «ленинградкой», – да и в самой Кандалакше пару раз бывал, так что с верного пути сбиться не боялся. Да и как тут собьешься, если, как уже сказано, особо никуда и не свернуть? Держи курс на юг, благо в геологоразведочном вездеходе компас имелся, да в болоте не застрянь – вот и все тебе ориентирование.

Васюта с Подухой, между прочим, быстро сдружились. Сидят в кабине, байки друг другу травят, хохочут в оба горла. Ломон же в пассажирском отсеке ехал в одиночестве, если не считать лежащего на металлической лавке и пристегнутого к ней ремнями тела Зана. Подключить к генератору одновременно и аккумулятор вездехода, и кибера не получилось, Ломон знал, как это можно сделать, но элементарно не нашел в гараже необходимых деталей, а откладывать на неопределенное время поездку никому не хотелось. В итоге было решено, что зарядить сначала аккумулятор важнее, а кибер своей очереди пусть немного подождет. Поэтому Зан сначала с помощью ведра заправил под завязку бак вездехода, потом закрепил в багажном отсеке бочку с остатками топлива, а потом, подключившись с помощью взломщика, завел двигатель, истратив на это всю свою энергию. То, что это реально получилось, обрадовало сталкеров до крайностей – безоговорочно в такую возможность никто из них не верил.

* * *

Вот и сидел теперь Ломон в одиночестве на жестком сиденье пассажирского отсека да поглядывал изредка в одно из двух узеньких окошек на своей стороне борта. Тем не менее скучно не было. Сначала ему вспомнился тот свой вещий сон. А ведь и в самом деле вещий. И вездеход «Просто Р», в который превратилась рыбина, и Зан в качестве источника передвижения – без него бы они и с места не сдвинулись. А теперь еще стало понятно и почему Лом не поехал со всеми – да потому что они теперь с Капоном – единый человек. «Не следует множить сущности без необходимости», – так ведь в том сне сказал кибер? Все в точку. Сон сбылся практически буквально. И наверное, это хороший знак. Ломон даже улыбнулся, довольный, что его вспомнил. Ему вообще теперь было интересно вспоминать. Обо всем, с самого начала своей жизни. Точнее, двух его жизней, к чему он так еще до конца и не смог привыкнуть. С одной стороны, и то, и другое прошлое было теперь одинаково его собственным и вспоминалось как нечто само собой разумеющееся – ведь это же все было, и было именно с ним! Но стоило чуточку призадуматься, как становилось жутко интересно, а то и попросту жутко… Как, например, осознание того, что его мама уже семь лет как умерла и в то же время оставалась вполне себе живой, здоровой и бодрой – чего он всем своим сердцем желал ей еще на много-много лет! Тут он, кстати, поймал себя на мысли, что, когда вернется домой, снова ее увидит… То есть увидит тот он, который вернется… А может, тогда и…

Ломон судорожно сглотнул и замотал головой, будто пытаясь скорей вытряхнуть эту безумную мысль. Хотя… А такую ли уж безумную? Что держало его ломовскую ипостась в этом мире? Ни родных, ни друзей, ни любимого дела. Не считать же таковым кражи со взломом! Что, продолжить воровать? Но теперь ему вряд ли это позволят. Теперь ему даже возвращаться в Романов-на-Мурмане рискованно. Да и не хочется уже воровать. После того, что с ним случилось, это уже кажется скучным и глупым. Так, может, и правда не разделяться на Лома и Капона, а остаться Ломоном и вернуться в Мончегорск? В той реальности жизнь куда веселей и разнообразнее, чем в этой. К тому же программист с особым чутьем в электронике – это же клад, а не специалист, работодатели в очередь выстроятся!

Но это если получится с Кандалакшей… то есть с Канталахти, разумеется. Если найдется нужный аккумулятор, если его согласятся продать. И если удастся с его помощью восстановить переход… А если нет? Заделаться тут пожизненным сталкером и собирать артефакты-гостинцы? А что, если канталахтинцы откажутся сотрудничать с мончетундровцами? Тогда и вовсе крантец! Ведь собранные артефакты окажутся тогда бесполезными игрушками-финтифлюшками! И как тогда выживать в Помутнении, в жестокой, поистине смертельной Зоне Севера?..

И вот тут Ломона осенило. Он вдруг подумал, что можно и вовсе не ездить в Канталахти. Ведь они и сами теперь могут стать заменой летунам и наладить товарообмен… с Романовым-на-Мурмане! А что? У них теперь есть вездеход, они знают, где можно добыть к нему горючее – хоть это и опасно, но в принципе решить эту проблему наверняка можно. Тем более если согласовать это предложение с трубниками, сделав их, таким образом, своими союзниками. Пусть они, как и прежде, будут посредниками между скупщиками и уже не летунами, а ими, сталкерами! Конечно, трубники в этом случае станут как бы больше и не нужны, но так они получат в их лице дополнительную поддержку, надежных союзников… Нет, это ведь и в самом деле великолепная идея! И даже содовцы в Романове-на-Мурмане наверняка закроют на прегрешения Лома глаза, потому что артефакты, безусловно, вызовут у них большой интерес. Настолько большой, что даже и Зан…

А теперь Ломон почувствовал, как по коже забегали пресловутые мурашки. Он перевел взгляд на неподвижного кибера. Невероятная мысль безжалостно запульсировала в голове. Зан, ржавая ты железяка, а может, это и есть твоя главная цель? Твоя и твоих бездушных, но чертовски умных хозяев? Что, если бункер был только отвлекающим маневром, а главным было именно это? Что, если ты специально выгнал из Мончетундровска дирижабль, начав рядом с ним стрелять? Может, тебе как раз и было нужно, чтобы торговля с Канталахти прекратилась, а началась другая – с Романовым-на-Мурмане? Слишком сложно? Или, наоборот, слишком просто? Потому что отвлекающий маневр с межмировым переходом – это, наверное, чересчур даже для СОД. И потом, зачем тогда нужен был сам Лом? Ставший к тому же в итоге Ломоном?.. А может быть, цель как раз именно в этом? Или это все звенья куда большей, абсолютно непонятной для него, простого, пусть теперь и сдвоенного взломщика, цепи? Во всяком случае, Зан наверняка не так прост, каким хотел бы казаться. Раньше Лом и Капон смотрели на кибера с разных сторон, а теперь их мнения объединились, и Ломону сразу же бросилось в глаза как минимум одно из противоречий: зачем Зану был нужен древний радиопередатчик, если в нем самом, как оказалось, встроена куда более совершенная рация? Действует лишь на коротких расстояниях, как тот сказал? А как это можно проверить? Уже известно, что кибер напичкан такими устройствами, что позавидовала бы и стационарная научная лаборатория. А сколько в нем тех, о которых Ломону неизвестно? Но если продолжать думать в том направлении, то теперь вообще казалось странным существование столь совершенных, наделенных искусственным интеллектом киберов в нынешние, абсолютно не стыкующиеся с ними времена. А что, если у Зана вообще нет никаких хозяев? Что, если искусственный интеллект и есть реальный хозяин нынешнего мира? И людям никогда не понять его настоящих целей и логики их достижений.

Ломон снова затряс головой. Если это так, проще всего лечь и задрать кверху лапки. Что-то в этом случае делать, пытаться как-то дергаться – смешно и нелепо. Все равно что мухи в банке – жужжат, суетятся, а сверху-то – крышка. Вот и им тогда всем крышка, уже давно, с самого начала. И незачем никуда ехать. Сказать, что ли, Васюте, чтобы поворачивал назад?

И тут он чуть сам не влепил себе пощечину. Истеричка! А ну, прекрати ныть! Даже если все так, даже если бесполезно жужжать и махать крылышками, остается еще кое-что. Долг, ответственность перед другими. Возможно, ничего не получится, но хотя бы попытаться вернуть домой Васюту нужно. Вернуться бы и самому – но хотя бы Васюту, которого он ведь тогда на гору и потащил. А еще – Медок. Пусть переход между мирами больше не заработает, но Медок-то сейчас здесь, в этом мире!

Обидно и горько предавать мечты и надежды, если у тебя не хватило духу, чтобы за них бороться, и сил, чтобы идти к ним навстречу. Обидно и горько, но это лишь твои проблемы. А вот друзей предавать нельзя. Никогда и ни при каких обстоятельствах! Иначе ты сам – одна большая, гнилая проблема.

«В конце концов, – чуть было вслух не завопил Ломон, – взломщик ты или кто?! Пора уже начинать не только на дверях, но и на своей судьбе запоры взламывать!»

Он перебрался к окошку водительской кабины и постучал в стекло:

– Васюта!

– А?.. – обернулся механик-водитель. – Чего?

– Полный вперед, Васюта! Полный вперед.

– Так ясен пень! Туда и едем.

Март – июль 2022

г. Мончегорск

Примечания

1

Мончетундра – горный массив в Мурманской области. Здесь и далее прим. автора.

(обратно)

2

Нюдуайвенч – гора в Мурманской области к югу от города Мончегорска. Вершина расположена северо-восточнее горного хребта Мончетундры. Высота – 480 м.

(обратно)

3

В нашей реальности – название города Мурманска до 1917 года; в реальности Лома – и по сей день.

(обратно)

4

Сажень – дореволюционная мера длины в России, приблизительно 2,13 м.

(обратно)

5

Аршин – дореволюционная мера длины в России, равная 71,12 см.

(обратно)

6

В нашей реальности – город Мончегорск.

(обратно)

7

В нашей реальности – небольшая ж/д станция.

(обратно)

8

Верста – дореволюционная мера длины в России, приблизительно 1,07 км.

(обратно)

9

«Никель» – оружие ломовского мира, короткоствольный автомат.

(обратно)

10

«Печенга» – оружие ломовского мира, штурмовая винтовка.

(обратно)

11

«Умба» – оружие ломовского мира, малогабаритный пистолет-пулемет.

(обратно)

12

В нашей реальности – город Кандалакша.

(обратно)

13

Вершок – дореволюционная мера длины в России, приблизительно 4,45 см.

(обратно)

14

ВКП(б) – Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) (1925–1952).

(обратно)

15

Площадь Революции – центральная площадь города Мончегорска.

(обратно)

16

Здесь и далее – стихи автора.

(обратно)

17

«Канда» – оружие ломовского мира, девятизарядный пистолет.

(обратно)

18

Профессиональный сленг при такелажных работах. «Вира» означает «поднимать», «майна» – «опускать».

(обратно)

19

Апатиты – город в Мурманской области нашей реальности.

(обратно)

20

Саамы – коренная народность Кольского полуострова.

(обратно)

21

Терский берег – название юго-восточного берега Кольского полуострова от устья Варзуги до мыса Святой Нос. Омывается Белым морем.

(обратно)

22

В нашей реальности А.С. Пушкин этих строк не писал.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Эпилог