Голос зверя. Дикая история хеви-метала (fb2)

- Голос зверя. Дикая история хеви-метала [litres] (пер. К. А. Балясова) 1252K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эндрю О'Нил

Эндрю О'Нил
История хеви-метала

Всем группам, которые я когда-либо любили, и всем группам, которые я когда-либо ненавидели.

И больше всего Меркурию «Гермесу» Тоту. Надеюсь, вы гордитесь мной.

Copyright © 2017 Andrew O’Neill

© Балясова К.А., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

Комментарий от редакции

Эндрю О’Нил определяют себя как небинарную персону и используют по отношению к себе местоимение «они» (they/them) в единственном числе. Мы уважаем их самоопределение, поэтому все родовые окончания заменили на гендерно-нейтральные по правилам, которые подсмотрели в активистских памятках. Если ты не разделяешь нашу позицию, то готовь огнетушитель, малыш, у тебя будет гореть.

Введение
Что такое хеви-метал?

До зарождения человечества,

До рождения нашего Солнца,

До самой Вселенной не было ничего, кроме тьмы.

Тьма. Тьма. Тьма.

Затем произошел Большой взрыв,

Самый громкий рифф из когда-либо услышанных^[1].

Если вы хотите знать, что произошло после Большого взрыва,

То пришло время Планка, частиц и первозданного жара.

Вселенная расширилась, и началось само время.

Включилась гравитация, звезды и планеты соединились.

В мире есть два типа людей: люди, которые любят хеви-метал, и мудаки. Не волнуйтесь, если вы попали в последнюю категорию; я очень убедительны.

Хеви-метал – самый сильный из всех современных музыкальных жанров. На протяжении почти пятидесяти лет волосатые мужчины^[2] с гитарами заставляли людей трясти головой, расширять свой кругозор и формировать на всю жизнь дружбу с единомышленниками. В то время как меньшие музыкальные стили приходят и уходят в соответствии с капризами моды, хеви-метал остается непоколебимым. Это константа^[3].

Несмотря на то что хеви-метал является глобальным явлением, которым наслаждаются миллионы людей, его все еще понимают неправильно^[4]. С самого начала хеви-метал позиционировал себя как искусство аутсайдеров, его списали и высмеяли недалекие музыкальные критики и приверженцы «приемлемой» поп-культуры. Лестер Бэнгс из Rolling Stone описал новаторский дебютный альбом Black Sabbath «как Cream, но хуже». Многие сторонние наблюдатели считают метал тупым, дерзким, неразвитым, грубым и даже жестоким.

Но это нормально. Чтобы докопаться до сути, нам вовсе не нужно копать землю и перебирать безделушки мейнстрима. Мы слишком весело проводим время, чтобы заботиться о том, что думают другие. Мы знаем, чего не хватает остальным: самой обширной, яркой, творческой, интеллектуальной, экстремальной, веселой и гедонистической субкультуры в мире.

Подобно Фенриру, пожирающему Солнце, метал расползается по всей культуре, поглощая любые влияния и вытесняя их собой. Он действительно может быть неуклюжим и грубым, как Venom или Carnivore. Но он также может демонстрировать огромную виртуозность и музыкальную изысканность, как любимая группа каждого учителя гитары – Dream Theater^[5]. Метал может быть веселым, будь то намеренно, в духе гонзо-комедии Девина Таунсенда, или непреднамеренно, когда притворство неуместно и безуспешно^[6].

Метал может быть воодушевляющим и жизнеутверждающим, как у Judas Priest и Manowar, или депрессивным, как у Warning, или подавляющим, как у Teitan-blood. Метал в лучшем виде сочетает в себе разные элементы – невероятный успех Pantera во многом связан с тем, что они соединили тестостерон тупоголового Филипа Ансельмо с изящными, стремительно нарастающими лидами Даймбэга Даррелла.

Когда суть стала яснее, хеви-метал с запозданием получил признание в наших постпостмодернистских СМИ. И хотя сейчас он пользуется определенной иронической репутацией, о нем написаны обзоры не только в Guardian, что уже солидно, но и академические труды. От этого не уйдешь: хеви-метал по-прежнему может шокировать и сбивать с толку.

История хеви-метала проходит параллельно с историей самой западной культуры – такой микрокосм большого мира. Это история выдающихся персонажей, таких как Оззи Осборн и Лемми, и таких как звезды известной своей брутальностью андеграундной норвежской блэк-метал сцены. Это история всемирного сообщества бешеных фанатов, сбегающих от повседневной рутины с помощью музыки, а также о жестоких корпоративных придурках, которые обдирают этих фанатов и их любимые группы, чтобы плотнее набить свои карманы. В обширный пантеон музыкантов хеви-метала входят наркоманы, сатанисты и убийцы, «переродившиеся» христиане и трезвенники, миллиардеры, путешествующие с турами по стадионам, и обычные сантехники. От своего зарождения на сталелитейных заводах и фабриках Мидлендса до фестивальных сцен по всему миру, от подростковых спален до пепла сожженных норвежских церквей, хеви-метал оставил свой след во всех уголках мира.

Непосвященному хеви-метал может показаться устрашающим^[7], и хотя, как кажется, он является естественной средой для преступников и неудачников, людей на периферии общества, он также умудряется быть демократичной, приземленной субкультурой, которая охватывает всех. Термин «хеви-метал» – это широкий кругозор. Он включает в себя ведущих артистов, собирающих стадионы, таких как группа Iron Maiden, и поистине нигилистических, ультраандеграундных обитателей крайностей метала, таких как Deiphago и Revenge.

В своей самой популистской форме метал обращается ко всем. Одно из моих любимых воспоминаний за двадцать лет фанатства – это то, как Metallica^[8] обратила тысячи гуляк в Гластонбери на сторону хеви-метала. До этого я легко сопротивлялись соблазну посетить «британский Вудсток» (и ходят слухи, что теперь он стал лишь корпоративной тенью своего прежнего контркультурного «я»), но в тот год не устоял. Меня позабавила идея о том, что трэш-метал-группа^[9] займет место в заголовке, более подходящее для анемичного конца инди-попа. Черт, Metallica владела фестивалем! Похоже, люди вокруг были несколько обеспокоены моими криками «УМРИ! УМРИ! УМРИ!» и сбиты с толку моей же тряской головой, но после выступления Metallica шум стал невероятным, и его разделили все. Растафарианцы с дредами и увлеченные чавы присоединились к наивным фестивальным девственницам и элитным инди-снобам в наслаждении ГРЕБАНЫМ ТЯЖЕЛЫМ МЕТАЛОМ. Группа, которая – даже сейчас – несет факел экстремального металического андеграунда, полностью покорила это самое мейнстримное музыкальное направление. Метал действительно для масс^[10].

За последние три года я выступали со своим комедийным шоу «История хеви-метала» перед огромной аудиторией, от подростков-металистов с фестиваля Download до широких масс продвинутых театралов Эдинбурга и толп скандинавов, разбирающихся как в жанрах комедии, так и хеви-метала, – и я убедились, что это история для всех. А книга дает мне возможность конкретизировать ее и глубже погрузиться в историю музыки, в историю субкультуры и персонажей, которые ее сформировали.

Прежде чем мы с головой окунемся в почерневшее царство хаоса, которым является история хеви-метала, я, вероятно, сначала должны определить, что такое хеви-метал (и что более важно, чем он не является). Границы метала испорчены постоянной войной, удачно описанной в серии «Происхождение далеков» сериала «Доктор Кто». По всему миру днем и ночью бушуют споры о том, является ли какая-то конкретная группа металической или нет; споры идут на концертах, в рок-барах и, что особенно важно – на взрывающихся просторах онлайн-комментариев.

Возьмем, к примеру, мудрые слова Blackadder 367 из официального видео на Ace of Spades:

«Музыкальной индустрии нет дела до вас, Motörhead или кого-то еще, их волнует только прибыль. Позволить им сформировать ваше представление о жанрах или о чем-то еще – катастрофа. Фактически пропаганда музыкальной индустрии делает это из соображений коммерческой продажи и организации рынка [sic. Очевидно. – Примечание мое.]».

Чтобы быть справедливым по отношению к Blackadder 367 (и его 366 предкам), Лемми до самой смерти отрицал ярлык хеви-метала, утверждая, что Motörhead были «рок-н-ролльной группой, подобной The Beatles». (Это чушь.) Тем не менее первые употребления термина «тяжелый метал» были негативными. Это был термин критики, и эти негативные ассоциации остались с группами старой школы^[11]. Даже Ларс Ульрих из Metallica прошел через этап, когда в интервью говорил «хард-рок» вместо «хеви-метал». «В хард-роке нет взрослых», – сказал однажды Джулс Холланд. Приятель, у тебя есть слово «метал» В НАЗВАНИИ ТВОЕЙ ГРУППЫ. Его внимание было сосредоточено на прибыли, он не желал отталкивать потенциальных платежеспособных фанатов^[12] грубыми ассоциациями с хеви-металом. Тусоваться с Guns N ’Roses и U2 вместо Slayer и Exodus было явно нелепо для него^[13].

Потребность обойти предполагаемые рамки хеви-метала блестяще изображена в отличном комедийном фильме «Несносные медведи»:

Вим: Я думаю, ты действительно начал не с того, потому что… Мы не хеви-метал-группа. Э-э… мы немного легче, чем хеви-метал. Разве не так, Колин?

Колин: Что?

Вим: Мы немного легче, чем хеви-метал.

Колин: Да, мы легче… но в основном мы же хеви-метал, не так ли?

Паук: Да, Колин прав, Дэн. Если бы мы сделали пластинку, она была бы такой тяжелой, что ее невозможно было бы снять с проигрывателя!

Вим: Ага. Я знаю это. Я знаю. Но я говорю, что мы не простой хеви-метал.

Ден (возмущенно): Я думал, что мы хеви-метал?!

Вим: Да, я знаю, что у нас корни хеви-метала… и я имею в виду… я пытаюсь сказать, что мы пытаемся немного продвинуться вперед, пытаемся преодолеть несколько барьеров.

Ден: В самом деле?

Вим: Ага.

[Через полтора часа.]

Вим: ПОСЛУШАЙ! Мы не просто очередная глупая хеви-метал-группа.

[Ден останавливает фургон.]

Ден: Я не поеду дальше, пока не услышу, как Алан скажет, что мы хеви-метал.

Конечно, это отрицание хеви-метала до третьих криков петухов – анафема для поклонников метала^[14]. Мы очень гордимся тем, что нам нравится не только метал, но и БЫТЬ металистами. Метал – это не просто музыкальный жанр, это целая субкультура, образ жизни. Способ бытия. У хеви-метала особый стиль одежды. Вишенка, собранная из байкерской культуры, панка, фетиш-одежды, армейских излишков, викингов, – это синтез всего того, что повлияло на метал.

Не все фанаты метала выглядят так. Вполне возможно любить хеви-метал, но при этом одеваться как (шепотом) нормальный человек. Но какого хрена ты хочешь это делать? Выбирая между одеждой типа парня из рекламы Topman и прикидом Эрика из Watain, я выберу последнее, спасибо. С тех пор как Judas Priest превратились в гей-байкеров, одежда стала неотъемлемой частью металической субкультуры.

Здесь есть странный парадокс – в то время как некоторые группы все еще избегают лейбла, а некоторые поклонники музыки считают, что переодевание немного неуместно, поп-культура неоднократно слизывала образы одежды хеви-метала и пыталась внедрить их в моду.

Каждые пару лет поп-звезда или глупый телеведущий баламутит воду, будь то Дэвид Бекхэм в футболке Exodus, Канье Уэст в футболке с Megadeth или эти выскочки Jonas Brothers, одетые в байкерские куртки и играющие худшее гитарное соло за всю историю музыкальной премии кантри. Это тонкий акт культурного присвоения. Попытка проникнуть в аутсайдеры метала. И это тоже чушь собачья.

Когда-то я работали в магазине в студенческом союзе. Один из моих студентов-клиентов регулярно носил футболку с изображением Оззи Осборна и надписью «METAL» тевтонским шрифтом. Я заметили, что он не кивал^[15], несмотря на то что я всегда слушали метал по радио, и никак не реагировал на то, что у меня были длинные волосы (очевидно, они все еще есть) и я практически жили в огромной футболке Marduk. Не выдержав, я дружелюбно спросили его, типа: «Эй, чувак, а какие металические группы ты слушаешь?» – «О, – ответил он, – я не люблю метал». После этого все покрыл туман. Я смутно услышали, как он сказал: «Мне просто нравится футболка», и отключился (не он, а я) с каким-то звоном в ушах.

Нам кажется странным, что они присваивают что-то, что не вызывает к нам доверия, не приносит нам культурной валюты и за что иногда нас избивают. Метал противопоставляется не-металу, потому что не-метал нас обычно отвергает, это редко наш выбор. Метал наслаждается своим статусом аутсайдера. И поэтому нас забавляет (а некоторых иногда и оскорбляет), когда люди, обладающие культурной властью, пытаются присвоить себе это преимущество. Потому что – и это главное – мы не одеваемся так, чтобы отличаться от обычных людей. Мы одеваемся так, чтобы походить на наших хеви-метал-героев и друзей хеви-метала. Это символ принадлежности, а также акт отвержения. Это выражение того, кто мы, и выражение того, кем мы не являемся.

Идиоты часто ошибочно принимают категоризацию «метала» за некую валидность. Множество ужасных групп определенно являются металом, а многие великие группы – нет. Это похоже на то, когда люди отрицают, что что-то является комедией, если это не рассмешит их. Вместо того чтобы сказать: «Это дерьмовая комедия», они говорят: «Это не комедия». Или это не искусство. Или это не гендер. Что?

Метал подвержен инфляции, которая влияет на эти категории. Ретроспективно первые употребления таких терминов, как «хеви-метал» или «дэт-метал», могут показаться неуместными для пионеров этого жанра, после того как группы сознательно взяли этот жанр и развили его. С точки зрения звучания у такой группы, как Aborted, очень мало общего с такой группой, как Possessed, но обе они – дэт-метал.

Но оценивая развитие жанра между ними, трудно признать, что первого, возможно, не существовало бы без второго.

По этой причине входной стандарт для хеви-метала определенно изменился с годами. В свое время Led Zeppelin считались категоричной хеви-металической группой. Но после того как Judas Priest и группы британского хеви-метала новой волны развили этот жанр в нечто более своеобразное, Led Zeppelin перестали так легко подходить. Насколько я понимаю, они блюз-группа, а не хеви-метал.

В начале семидесятых этот термин использовали безрассудно^[16]. Aerosmith, Alice Cooper, AC/DC, Queen и даже Grand Funk Railroad назывались хеви-металом^[17].

На то есть очень простая причина. На заре своего существования хеви-метал как жанр не существовал. Группы, которые тогда играли метал, были одиноки. Пионеры музыкального Дикого Запада.

В настоящее время мы сильно избалованы широким спектром специализированных металических журналов, таких как Kerrang!, Metal Hammer, Terrorizer, Zero Tolerance и Decibel, а также такими веб-сайтами, как Blabbermouth и Metal Sucks, а вплоть до хеви-метала конца восьмидесятых группы металистов соревновались с поп- и рок-группами за пару строк в массовой музыкальной прессе. Британская музыкальная газета Sounds сыграла огромную роль в превращении жанра в его собственную суть. Освещение НВБХМ – новой волны британского хеви-метала – укрепило это движение, и выпуск журнала, посвященного хеви-металу (Kerrang!), в июне 1981 года стал прорывом. Kerrang! и сегодня продолжает копать в этом направлении, в то время как в первые годы жанра метал-группы представляли журналы Rolling Stone, New Musical Express и даже Smash Hit. Поэтому, когда группу небрежно называли «хеви-метал», это происходило из-за невежества ВНЕШНЕГО, а не из-за жанровой гордости. Примерно так же, как Slayer называют «дэт-металом», невежественные журналы и Iron Maiden лихо называют «трэшем», придурки; к слову, Aerosmith почти все называли хеви-металом, а на самом деле это не так.

Это напоминает мне отрывок из стендапа Лиама Мал-лоне о том, что местное ЛГБТ-сообщество не считает его племянника геем:

«Гей-сообщество Мелтона Моубрея заявило, что он на самом деле не был геем, потому что не был предан идее. Это заставило меня подумать, что требования к тому, чтобы быть геем, действительно повысились.

Когда я учились в школе, просто появиться с небесно-голубой коробкой для завтрака считалось более чем достаточным, чтобы получить этот титул и сохранить его до 18 лет».

Лишь в середине семидесятых Judas Priest начали принимать ярлык хеви-метала и отбрасывать влияние блюза, которое пагубно связывало ранние группы с рок-н-роллом шестидесятых. Ретроспективно видится четкое разделение между такими определенно металическими группами, как Black Sabbath, Judas Priest, Slayer и Cannibal Corpse, и более мягкими, более мелодичными, менее зловещими и агрессивными, такими как UFO, Alice Cooper и даже, осмелюсь сказать, Deep Purple и Led Zeppelin. Это не отрицает огромного влияния этих групп. И хотя прото-метал – полезный термин для таких групп, как Cream (то есть для тех, кто предшествовал металу и повлиял на него), нам нужен термин, я думаю, и для групп, считавшихся хеви-металом в то время, но не сейчас. Низший хард-рок? Субметал? Легкий метал?

В начале восьмидесятых хеви-метал, как амебу, разделили на несколько поджанров. Теперь любители метала могли спорить и по более мелким пунктам. Да, группа определенно может быть хеви-металом, но это блэк-метал? трэш-метал? дэт-метал? дум? кроссовер? пауэр-метал? грайндкор? Грайндкор – это вообще метал? Кто вы и почему задаете мне все эти вопросы?

Затем эти поджанры снова разделились. Да, это хеви-метал, да, это дэт-метал, но действительно ли это брутальный дэт-метал? Технический дэт-метал? мелодичный дэт-метал? шведский дэт-метал? блэк-дэт? смертельный трэш? Уровень детализации во многом фрактален.

В конце концов, жанровые ярлыки не важны. Карта – это не территория. Они существуют как описательное руководство, но все границы между жанрами смешаны. Не бывает национального акцента. В каждой стране есть диалекты, которые меняются в зависимости от местности. Диалекты вдоль национальных границ имеют тенденцию звучать как смесь акцентов обеих стран. Это потому, что национальные границы – это искусственная конструкция человека. Ливерпульский акцент – это нечто среднее между Северным Уэльсом и Манчестером. Эльзасский диалект наполовину французский, наполовину немецкий^[18].

Легкий способ определить границы – выяснить, чем хеви-метал НЕ ЯВЛЯЕТСЯ.

Вот удобный список, который нужно вырезать и хранить. Храните его в своем кошельке и используйте всякий раз, когда вам понадобится поддержка в споре.

Вещи, которые не являются хеви-металом:

а) любой альбом, вышедший раньше

«Black Sabbath» от Black Sabbath;

б) готы;^[19]

в) Guns N ’Roses;

г) Stomp^[20];

д) Some Kind of Monster (фильм);

е) Prodigy конца девяностых;

ж) панк;

з) Nickelback;

и) ваша группа.

Напротив, вот список вещей, относящихся к хеви-металу, которые даже не являются музыкой:

а) танки;

б) сатана;

в) тряска головой;

г) джинсовая ткань;

д) кожа; е) джинсовая ткань и кожа;

ж) все это вместе;

з) освобожденный дух;

и) осадное вооружение;

к) козы;

л) черепа;

м) козьи черепа;

н) Бирмингем;

о) твоя мама.

Этот рассказ о хеви-метале глубоко личный и самоуверенный. Метал – это огромная тема, и о каждой упомянутой здесь группе можно легко написать целые книги. Таким образом, прослеживание линии в истории – это вопрос редактирования. Каждую ключевую группу можно было заменить на другую. Хотя эта книга не претендует на полноту, это моя история хеви-метала. Надеюсь, ты до нее докопаешься.

Наши вкусы в музыке обычно основаны на произвольных решениях, которые мы принимали в подростковом возрасте, часто на основе того, что слушали наши друзья, старшие братья и сестры, а затем на своего рода предвзятости и предубеждении, которые растут отсюда. В этой книге я попытались проявить некоторую объективность, даже когда дело доходит до того, что я решили назвать что-то дерьмом, но я, вероятно, все равно могу вас обидеть. Пожалуйста, не поддавайтесь мысли, что я не правы.

Постарайтесь больше думать о том, что взгляды субъективны.

И что это вы неправы.

Глава 1
Корни, кровавые корни

Ок. 40 000 года до н. э. – 1969 год

Стремление издавать ритмический шум – фундаментальная часть человеческой натуры. Люди запрограммированы на то, чтобы получать удовольствие от громких звуков. Если вы сомневаетесь в этом факте, подарите ребенку ударную установку. Затем сядьте поудобнее и насладитесь восхищенным взглядом на лицах родителей, понимающих, что это не остановить. Повсеместное распространение организованного создания шума, от племенных барабанов до футбольных песнопений, от археологических свидетельств существования доисторических ударных инструментов до ошеломляющего международного успеха Stomp, говорит нам, что это человеческая потребность и человеческая черта.

Задолго до появления электрогитары или брюк из спандекса история хеви-метала начинается с того, что первые люди колотили палками по камням, и она продолжается каждый раз, когда синапсы подростка зажигаются, пробуя на вкус первобытный рев хеви-метала. Метал – это выражение существенной части человечества. Вот почему он продолжает оставаться такой массово популярной музыкальной формой, несмотря на полное отсутствие поддержки со стороны основного радио и телевидения.

Несколько лет назад пещера на юге Германии поведала археологам свои древние секреты. Две маленькие флейты, вырезанные из птичьей и слоновой кости примерно 42 000 лет назад, оказались старейшими из когда-либо обнаруженных инструментов. Homo Sapiens существует всего около 200 000 лет, поэтому теперь мы знаем, что по крайней мере последнюю пятую часть существования нашего вида мы производим музыкальные инструменты. По всей видимости, люди создавали музыку за тысячи лет до этого. Этнографические исследования существующих обществ охотников-собирателей показывают, что люди палеолита, скорее всего, создавали музыку, используя голоса и ударные инструменты, «сделанные из органических материалов, и, следовательно, вряд ли остался их археологический след», согласно «Эволюционному происхождению и археологии музыки» Иана Морли из Кембриджского университета. Плюс было много хлопков, шлепков и топанья. Подумайте о Бобби Макферрине^[21]. Распространенное мнение состоит в том, что наши предки каменного века пели, ударяли по предметам палками, да и вообще отрывались от души в гулком, акустически удовлетворительном пространстве пещеры, где жили. Чем больше вы думаете о пещерных людях, которые крушат всякую всячину, чтобы устроить приятный шум, тем меньше я убеждены, что есть еще аргументы; это прекрасное рабочее определение хеви-метала.

Большинство исследований, кажется, предполагают, что музыка жестко запрограммирована^[22], во многом как язык. Это просто то, что делают люди; поведение, которое возникает из-за наших мозговых связей. Как влюбленность. Или ложь. Или желание разбить кому-то сердце^[23].

Музыка оказывает на мозг измеримое и предсказуемое воздействие. Сильные удары создают синхронизированные паттерны мозговой активности. Традиционная наука предполагает, что музыка может восстановить память, помочь вылечить повреждения мозга и преодолеть зависимость. Тем более что, скажем, ненаучные области Интернета делают еще более смелые заявления. Их «бинауральные» ритмы, очевидно, могут открыть вам третий глаз, высвободить кундалини, выровнять ваши чакры и потребовать компенсации за неправильно проданный монитор.

Бо́льшая часть музыки, которая, как говорят, «увеличивает IQ» или «улучшает пространственное восприятие», является классической. Так что же делает хеви-метал с мозгом? Что ж, основываясь на наблюдениях, я бы сказал, что хеви-метал:

(1) увеличивает вашу страсть к алкоголю;

(2) делает вас сексуальнее;

(3) заставляет вас думать, что раньше было лучше.

Хеви-метал может быть невероятно сложным и изощренным. Частично он действует на интеллектуальном уровне; его идеи, лирические темы и ослепительная виртуозность щекочут самые глубокие части мозга. Но будем откровенны – хеви-метал также действует на очень примитивном уровне.

Хорошо, в основном он работает на очень примитивном уровне. Хеви-метал громкий. У него очень сильный ритм. Это эмоционально сильно, часто агрессивно. Хеви-метал интуитивен.

Музыка делает людей счастливыми. Значит, хеви-метал стимулирует центры удовольствия мозга.

По словам ученых,

«музыка включает в себя неуловимые нарушения синхронизации, и, поскольку мы знаем по опыту, что музыка не представляет угрозы, эти нарушения в конечном итоге определяются лобными долями как источник удовольствия. Ожидание порождает предвкушение, которое, если оно встречается, приводит к реакции вознаграждения». – Малини Мохана. Музыка и как она влияет на ваш мозг, эмоции. www.psychcentral.com

Согласно той же статье, когда мы рождаемся, мы не можем различать чувства – это форма тотальной синестезии. Но мы быстро учимся различать зрение, звук, запах и осязание… Точно так же экстремальный метал может показаться новичку стеной непонятного шума. Когда мы узнаем, что слушаем, разные элементы распаковываются. Экстремальная музыка – это приобретенный вкус: для непосвященного она может казаться неприятной, как шум. Но тем, кто понимает и изучает ее тонкие вариации, конечный вариант доставляет больше внутреннего удовольствия, чем обычная музыка нормальным людям. По сути, фанат Morbid Angel получает больше на «своем» выступлении, чем фанат Coldplay на «своем»; металисты лучше, чем остальное население. И это НАУКА.

Хеви-метал не похож на другую популярную музыку. Он выполняет разные функции, а некоторые функции одинаковы, но работают по-разному. Когда это делает нас счастливыми, это не значит, что мы говорим о счастливых вещах, скорее, он обеспечивает стимуляцию через контакт со своей энергией.

Моя подруга описала свой первый живой концерт в жанре грайндкора как «воодушевляющее чувство, как стоять под водопадом». Метал больше похож на мазохистские переживания из-за фильмов ужасов или триллеров, чем на расслабляющее воздействие соула или «успокаивающие звуки для людей, у которых стресс» на Classic FM. В хеви-метале есть что-то, что проникает в основные цепи мозга. Всякая музыка – это эмоциональное переживание, выходящее за рамки сознательного разума.

Шуметь – невероятно, и это работает как терапия, доказано. Примитивная терапия криком особо эффективна и невероятно популярна.

«Пациент вспоминает и воспроизводит особенно тревожный прошлый опыт, как правило, происходящий в раннем возрасте, и выражает обычно подавляемый гнев или разочарование через спонтанные и безудержные крики, истерию или насилие». – Словарь Мерриам-Вебстера.

Изобретатель Артур Янов предполагает, что разговорные методы лечения ограничены, потому что они сосредоточены на коре головного мозга и его высших областях, отвечающих за мышление, но не затрагивают основные части центральной нервной системы, которые являются источником боли. Святой Моисей, это действительно хорошее объяснение того, почему хеви-метал заставляет меня чувствовать себя так хорошо! Исследования показали, что крик, вопль и даже брань эффективны для повышения способности организма противостоять боли^[24].

Хеви-метал заставляет людей чувствовать себя по-настоящему хорошо. Есть две очевидные параллели с наркотиками: (1) хеви-метал вызывает привыкание и (2) хеви-метал вызывает обострение, поскольку чувствительность снижается через контакт.

Метал вызывает привыкание, потому что его энергия вызывает экстремальную физиологическую реакцию. Концерт в стиле хеви-метал – это инстинктивное переживание. Во время живого выступления фанаты наслаждаются ощущением ударов барабанов в груди, огнями, сквозь дым ослепляющими глаза, потом и жаром других тел. Шоу хеви-метала может быть полноконтактным спортом, когда люди падают со сцены на руки толпы, словно потные бомбы, и толпы серферов карабкаются над головами, и неистовое насилие в мошпите… Неудивительно, что изображения металистов так часто возвращают нас к временам разбойников, викингов и средневековым сражениям. Метал настолько же физичен, насколько и слышен. Переживание хеви-метала – это шаманская магия сенсорной перегрузки^[25]. Он возбуждает адреналин, эндорфины и серотонин – биохимические вещества, которые доставляют удовольствие и вызывают привыкание. На самом деле метал настолько вызывает привыкание, что в 2015 году швед по имени Роджер Таллгрен был объявлен имеющим право на пособие по инвалидности, потому что его пристрастие к концертам хеви-метала помешало ему сохранить работу.

Доказательства обострения повсюду. История хеви-метала – это нескончаемый поиск более тяжелого звука. Большинство поклонников метала почувствуют прогрессивную потребность в чем-то еще более интенсивном, чтобы обеспечить такой же натиск, как и во время первого «о боже, тяжеляк».

(Тяжелость в музыкальном плане – это сложное понятие.

Термин происходит от сленга хиппи, где означает «проникновенный» или «глубокий». В музыкальном плане тяжелость может относиться к резкости звука, громкости, искажению, но чаще (и более метафорично) это относится к эффекту «угнетения» для слушателя. Я расскажу об этом более подробно, когда мы перейдем к дэт-металу. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО тяжелая штука!)

Так как же мы дошли от волосатых доцивилизованных людей, бьющих по предметам палками и создающих кучу приятного шума в пещерах, до волосатых полуцивилизованных людей, стучащих по предметам палками и создающих массу приятного шума в музыкальных заведениях?

Отслеживание развития любого музыкального стиля – неточный процесс. Стили сливаются друг с другом, они делают два шага вперед и один назад. Они не развиваются стабильно или линейно. Мы должны отслеживать тенденции, а не прямые линии. Определить, когда ритм-н-блюз превратился в рок-н-ролл или когда новая волна британского хеви-метала превратилась в трэш-метал, – все равно, что определить, когда поздняя ночь переходит в раннее утро. Выглядит по-разному, в зависимости от того, с какой стороны вы смотрите. Часто бывает необходимо использовать префиксы, такие как «прото-» или «пост-», чтобы связать группу с жанром. Есть веские основания полагать, что хеви-метал – это сумма всего, что было раньше. В нем есть племенная игра на барабанах. И многооктавный оперный диапазон. Он имеет корни народных историй и бардовских традиций. В нем использована музыкальная палитра блюза и динамика русской оркестровой музыки. Метал – это такая огромная и разнообразная категория, что буквально нет ни одного аспекта музыки, из которого он бы что-то не позаимствовал. Тем не менее поток можно проследить по его основному пути.

Прежде чем мы продолжим, я хотели бы сделать предупреждение.

Как правило, никогда не переезжайте к родителям. Еще одно общее правило: остерегайтесь смелых заявлений о происхождении или источнике жанров. Мой друг недавно рассказал мне о выступлении двух «опытных» спикеров, которые «были прямо там» при зарождении панка. Они оба утверждали, что Малкольм Макларен и Вивьен Вествуд несут полную ответственность за создание панка. Это, конечно, полная чушь. Увы, мой приятель был наивен по отношению к реалиям ностальгического движения по панк-року и сказал без иронии: «Видимо, все остальные, хоть и заявили о себе, но там были только эти двое». Оказывается, в то время выступавшие были не столько панками, сколько прихлебателями, и, что неудивительно, были товарищами с «этими двумя». Шоу-бизнес Макларена и Вествуд, очевидно, не позволил им увидеть реальность зарождения панка в Детройте в конце шестидесятых и в Нью-Йорке в начале семидесятых. Вот вам и авторитет.

Корни хеви-метала лежат в перкуссии и вокализации, которые использовались древними людьми. Племенная игра на барабанах – самый ранний исторический предок звучания хеви-метала. (Бразильская метал-группа Sepultura включила племенные игры на ударных в свой микс на двух альбомах в середине девяностых, что дало блестящий эффект.) Люди всегда были барабанщиками. Это очевидно не только из археологических и этнографических данных, но и из того факта, что барабанщики умеют барабанить. Барабанщики! Самая простая из всех форм жизни. Ты по-настоящему счастлив, только когда бьешь палками. Или, как в случае с Китом Муном, взрываешь туалеты.

Ритм присущ человеку, но, хотя легко представить себе игру на барабанах как часть хеви-метала с самой длинной неизменной историей, современная ударная установка – относительно недавнее нововведение. Игра на барабанах в том виде, в каком мы ее знаем сегодня (с использованием многобарабанной установки), постепенно складывалась в течение XIX и начала XX веков. Между доисторическими временами и Средневековьем игра на барабанах эволюционировала от простых племенных барабанов из подручных средств до организованного использования в военных целях с применением более сложных барабанов, уже настоящих. В военных целях – это было зарегистрировано еще во времена Чингисхана^[26]. К 1800-м годам военные оркестры были популярным источником музыкальных развлечений. Одновременно в оркестрах развивалась игра на барабанах. В обоих случаях перкуссионисты будут специализироваться – каждый будет использовать только один барабан. Примерно в 1870 году перкуссионисты в стиле милитари начали комбинировать контрастное звучание двух барабанов – техника, известная как двойная игра на барабанах^[27]. Постепенно к этой аранжировке добавлялись новые приспособления, и игра на барабанах становилась более сложной и выразительной. Были разработаны ножные педали, изобретены малые барабаны. Хай-хет был сконструирован из разбившейся летающей тарелки. Медленно, но верно перкуссионисты стали барабанщиками. Начали проявляться знакомые черты барабанщика, такие как владение фургоном, сарказм и сварливость. Как только барабанщик эволюционировал из первобытного вида, появились шутки над барабанщиками^[28]…

В то время как современный барабанщик развивался, гитары занимали все более заметное место в популярной музыке. Если пол хеви-метала – барабаны, то стены построены из гитар^[29].

До Второй мировой войны гитара была главным образом аккомпанирующим инструментом, командным игроком в джазовых ансамблях, оркестрах и биг-бэндах. Выразительная красота и огромная универсальность гитары были похоронены ее заклятым соперником – фортепиано^[30].

Именно афроамериканская музыка впервые выдвинула гитару как ведущий инструмент, особенно в блюзе. Блюз – самый ранний узнаваемый предок хеви-метала. Блюз был американским оригиналом – продуктом рабской культуры, извлекающей насильственно вырванные из корней африканские ритмы и превращая их в американские народные инструменты.

Племенная музыка Африки часто используется как ленивая и в некоторой степени предубежденная стенография «примитивной» музыки. На самом деле в этом нет ничего примитивного, особенно по сравнению с той поп-музыкой, которую ты слушаешь, расист. У эгалитарных племенных культур доколониальной Западной Африки были свои отличительные и сложные музыкальные формы. Ошибочно слишком тесно связывать относительно недавние племенные культуры с культурами палеолита или даже теми, которые поддерживают существование собирателей-охотников в современном мире.

Музыка африканских племен превратилась в более продвинутую музыку Западной Африки, что была перенесена через Атлантику с работорговлей. Со временем эти африканские звуки перешли в отдельные афроамериканские звуки через песни работников и религиозные мотивы, которые объединили африканские ритмы с христианской музыкой с европейским влиянием.

Перенос музыкального стиля через Атлантику станет привычным мотивом в развитии метала. Блюз возник как чисто вокальная музыкальная форма. Упрощенная, но невероятно выразительная форма музыки, отражающая положение чернокожего сельского населения Америки, все еще живущего в облаке рабства и реальности расового угнетения. Разве нет? Ведь они работали на той же изнурительной работе, что и раньше, получая за нее ровно столько, сколько нужно, чтобы снимать жилье у белых землевладельцев, которые раньше были рабовладельцами. Есть горькая ирония в том, что блюз сейчас играют преимущественно белые парни из среднего класса. В этом нет ничего плохого по сути – по крайней мере, это отмечается. Просто немного странно, и это прекрасно проиллюстрировано в фильме «Мир призраков», когда вымышленная легенда блюза Дельта поддерживает ужасную блюз-рок-группу под названием Blues Hammer.

Конечно, без белых парней, играющих блюз, не было бы хеви-метала, так что моя критика не совсем резкая.

Блюз превратился в самые разные стили, различающиеся в зависимости от географии. Сельские стили отличались от тех, что возникли в городских окрестностях Чикаго, Детройта и Мемфиса. Ранние блюзовые исполнители были почти исключительно женщинами. (Чернокожих мужчин-исполнителей по-прежнему заставляли играть «неугрожающие» роли клоунов.) Бесси Смит была первой блюзовой суперзвездой: в двадцатых и тридцатых годах она получала до тысячи долларов за шоу.

Ранние записи блюзовых исполнителей не перестают удивлять. Записанный в 1920-х годах жуткий высокий вокал Блайнда Лемона Джефферсона^[31] повлиял на театральность Роберта Планта из Led Zeppelin и, следовательно, на каждую последующую метал-группу. Самым знаменитым ранним блюзовым исполнителем был Роберт Джонсон, гений, который, как говорят, продал свою душу дьяволу в обмен на сверхъестественные навыки игры, – миф, который он увековечил в песнях «Hellhound on My Trail», «Me and the Devil Blues» и «Crossroad Blues». Его голос уносит вас – так сильно напоминает другое время и место. Это загадочная фигура, о которой мало что известно^[32]. Он записал альбомы в 1936 и 1937 годах и умер в следующем году в возрасте двадцати семи лет, вероятно, отравленный. Хотя Джонсон имеет дьявольскую репутацию, на самом деле вся светская музыка в культуре, в которой вырос Джонсон, в просторечии называлась «дьявольской музыкой».

На вокальный стиль метала больше всего повлиял Хаулин Вольф. Голос Хаулина Вольфа не похож ни на какой другой: глубокий, плотный, гравийный и звонкий. Его личность просвечивает в записях – кажется, что он искрится остроумием. В 1970 году группа музыкантов, включая Эрика Клэптона и Чарли Уоттса, привезла Хаулина Вольфа в Лондон для совместной работы над записью. Оу, он оказался придурком. Высокомерный, вспыльчивый, с ним практически невозможно было работать. Отлично. В результате получился блестящий результат: вокал Вольфа добавляет твердости и мужества блюзовому звучанию белых парней шестидесятых.

Хаулин Вольф действительно тяжелый исполнитель. Его песня «Killing Floor» была исполнена Хендриксом, Led Zeppelin и многими другими. Он – самая прямая связь между старым блюзом и появлением хеви-метала.

Блюз смешался с другими музыкальными формами афроамериканцев, такими как госпел и джаз, чтобы создать ритм-н-блюз. Ритм-н-блюз, первоначально придуманный для замены откровенно оскорбительного термина «расовая музыка», представляет собой аморфную категорию, охватывающую любую музыку афроамериканского происхождения, которую различные люди хотят поместить в нее. Ранние исполнители R&B, такие как сестра Розетта Тарп, пели искренние, сильные христианские песни и развили их в направлении того, что становилось все более узнаваемым как рок-н-ролл, стиль музыки, который имеет явно нехристианские ассоциации.

Он пел, чтобы привлечь внимание людей к местному городскому пророку и спиритуалисту доктору Нубилио, который носил тюрбан и красочную накидку, носил черную палку и выставлял то, что он называл «дьявольским ребенком», – высохшее тело младенца с когтистыми лапами, как у птицы, и рогами на голове…

…и поэтому ты никогда не будешь таким крутым, как Литтл Ричард. Это хулиганство, чувство народной магии в сочетании с чуждой странностью делают легенду рок-н-ролла Литтл Ричарда совершенно уникальной. Его вокальный стиль взял на себя агрессивность Хаулина Вольфа и добавил мощный заряд энергии. Его стиль игры на фортепьяно и вокальная гимнастика говорят об одержимости. Он был настоящим шоуменом. Невозможно слушать «Long Tall Sally» или «Tutti Frutti» и оставаться на месте. Еще одним энергичным пианистом был очень потный Джерри Ли Льюис. Когда я смотрю кадры, где играет Джерри Ли в пятидесятые, удивительно, что его стиль энергичной игры на пианино вне закона так и не стал популярным. Он просто чертовски круто выглядит. (Кроме этого дела с тринадцатилетней женой…) Вместо этого гитара стала предпочтительным инструментом рок-н-ролла. Именно Чак Берри применил рок-н-ролльную игру на фортепиано и перенес ее на недавно электрифицированную гитару – совершенно новый подход к инструменту. Практически каждая рок-н-ролльная группа от Beatles до Status Quo (особенно Status Quo) напрямую копировала стиль игры Берри. Тем временем Бо Диддли пошел по другому пути, развивая свой собственный уникальный, примитивный и ритмичный стиль рок-н-ролла. Но в расово сегрегированной Америке чернокожему артисту было практически невозможно самостоятельно обрести популярность.

Тем временем сельская белая Америка документировала свою собственную мифологию в музыке кантри и вестерна. Это было то, что в сочетании с зарождающимся R&B привело к созданию рок-н-ролла, каким мы его знаем сейчас. В основном люди брали черную музыку и расистскую музыку и смешивали их, чтобы заработать миллионы долларов для белых мужчин, владеющих звукозаписывающими лейблами. Сэм Филлипс, продюсер, первым записавший Элвиса Пресли, прямо заявил о своем намерении ограбить черную музыку и выпустить ее на белый рынок. Марион Кейскер, администратор Sun Records, приводит цитату:

«Снова и снова я вспоминаю, как Сэм говорил: „Если бы я мог найти белого человека с негритянским звучанием и негритянским чувством, я мог бы заработать миллиард долларов“». – Джеймс Миллер. Цветы в мусорной корзине: подъем рок-н-ролла, 1947–1977.

Элвис стал катализатором глобализации рок-н-ролла. Он взял звучание рокабилли Maddox Brothers и Карла Перкинса и добавил плавную сексуальность и невероятный голос. Ранние выступления на телевидении были приняты неоднозначно. Язык тела Элвиса считался настолько откровенно сексуальным, что во время его третьего появления в шоу Эда Салливана (крупнейшая телепрограмма Америки с долей аудитории 86 процентов) его сняли только по пояс. Несмотря на цензуру, выступления сделали его мегазвездой. Чак Берри и Бо Диддли были хитовыми, но Элвис привнес рок-н-ролл в массы. Его коммерческий подход к этой музыке распространился по всему миру, открыв британской публике музыку американских корней.

Все хотели быть Элвисом. Элвис, уступая только Beatles по прямому влиянию на архитекторов хеви-метала, был героем для большинства^[33]. Следуя его пути, блюз и R&B вернулись через Атлантику и попали в руки одержимых музыкой, таких как Джон Леннон и Кит Ричардс.

Рок-н-ролл – это бэкбит, удар на каждую секунду: РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ. Вспомните «Rock Around the Clock» в записи Билла Хейли и его группы The Comets. Или каждую песню Status Quo. Они энергичны и невероятно танцевальны. Рок-н-ролл подобен сотворению алхимии. Это прекрасная музыка. И это было прекрасно для поколения, которое только начинало обретать собственную идентичность.

Подростков не существовало до 1950-х годов; тогда еще не был придуман термин. Дети попадали во взрослую жизнь без промежуточного этапа. В 1950-е годы экономические обстоятельства изменились – у подростков появились деньги на одежду и развлечения. И семидюймовый виниловый сингл был идеальной вещью для выражения их новой способности покупать.

Подростковая идентичность представляла угрозу существующему порядку. Это было связано с представлениями о восстании, и рок-н-ролл стал саундтреком к этому восстанию. Это была популярная музыка с оттенком угрозы. Она нравилась преступникам и байкерам, а также подросткам и повстанцам. Истеблишмент посчитал рок-н-ролл настолько подрывным, что инструментальный трек «Rumble» Линка Рэя был запрещен радиостанциями Америки из-за его причастности к преступности среди несовершеннолетних.

Как бы смешно это ни звучало в XXI веке, был прецедент, когда рок-н-ролл служил источником насилия. Особняком стоит реакция на американский фильм 1955 года «Школьные джунгли». Фильм был важен своим революционным для того времени изображением насилия и недовольства внутри города. На протяжении всего фильма трижды звучала «Rock Around the Clock», хотя использование песни во вступительных титрах было запрещено цензорами фильма. Песня, услышанная с беспрецедентной четкостью и громкостью через ультрасовременные динамики, вызвала беспорядки. Дети рвали и резали сиденья и начинали драки. В консервативную послевоенную эпоху рок-н-ролл олицетворял собой звук свободы. Он олицетворял бунтарство – мир подростков стал куда больше, чем мир их родителей. Внезапно все стало казаться возможным. Музыка была двигателем преобразований.

К сожалению, вместо того чтобы разрушить существующие системы и построить на их руинах утопию, подростки пятидесятых годов потратили все свои свободные деньги на одежду, став первыми заметными потребителями. Подсуетившийся капитализм отобрал их восстание и продал его им же.

Пройдет еще пятнадцать лет, прежде чем подростки по-настоящему попытаются совершить восстание, на которое намекает рок-н-ролл, но это была совершенно другая эпоха, и до того времени многое изменилось. Рок-н-ролл разбавили и сделали безопасным коммерческим двигателем. Звукозаписывающие компании устранили его угрозу и сексуальность и выпустили одобренных родителями «кумиров подростков», таких как Бобби Райделл. Казалось, что пламя погасло.

Но по другую сторону Атлантики кое-кто был готов взрастить семена, посеянные американским рок-н-роллом, и превратить их во что-то еще более мощное и значительно более тяжелое. В унылой послевоенной Британии одержимые молодые фанаты, такие как Пол Маккартни и Джон Леннон в своем Ливерпуле, Мик Джаггер и Кит Ричардс в Лондоне, покупали пластинки у моряков трансатлантических кораблей, которые заходили в местные порты.

Но пока рок-гиганты шестидесятых еще учились в школе, Великобритания быстро разработала свой собственный рок-н-ролл. Этим группам конца пятидесятых не хватало первозданной актуальности раннего американского звучания. Хотя Клифф Ричард изначально был на удивление хорош – с подлинным элвисоподобным чувством опасности, его последующее обращение в христианство лишило парня стойкости, и его поздняя работа с The Shadows звучит почти что благостно: музыка, которую ты взял бы с собой, чтобы познакомиться с мамой. К ним присоединились юные звезды Tin Pan Alley, такие как Томми Стил, Марти Уайлд и Билли Фьюри, но они казались анемичными по сравнению с полнокровным рок-н-роллом Литтл Ричарда и Бо Диддли. Были исключения – песня Джонни Кидда и The Pirates «Shaking All Over» остается бесподобной.

В британском миксе был еще один важный элемент, который все изменил, – скиффл. Звук послевоенной строгости может иметь отчетливо непокорный образ кардиганов и здорового образа жизни, но это был панк-рок своего времени. Почти единолично вдохновленный Лонни Донеганом и его версией песни Ледбелли «Rock Island Line», он представлял собой стихийный метод игры с использованием специфических инструментов, таких как стиральная доска (играть наперстками), плюс бас-гитара. Скиффл воодушевил подростков депрессивной Британии, Британии до эпохи цветного телевидения, своим «сделай сам»: «Вот – аккорд, вот – другой, вот так играет вместе группа». Это привело к взрыву творчества. The Beatles, The Rolling Stones, The Who, The Kinks, The Troggs, The Animals, The Yardbirds – все они взяли то, что начали американцы, и сделали это своим. Повсеместно создавались группы. «Британское вторжение» вот-вот должно было начаться.

Именно с электрификацией гитары корни хеви-метала начинают напоминать то, что мы знаем сегодня. Акустические гитары – относительно тихий инструмент по сравнению с уровнем громкости медных духовых и фортепиано. Были попытки использовать микрофоны для улавливания шума, исходящего из звукового отверстия, и пропустить сигнал через систему громкой связи в помещении, но звук прилетал в ответ – гитара улавливала звук из динамиков, а сигнал усиливался снова и снова в петле обратной связи, создавая болезненный пронзительный визг… Благодаря электрификации гитары могут конкурировать за слышимость в пределах диапазона, избегая при этом проблем с обратной связью, связанных с использованием микрофонов. Гитарные звукосниматели производят ток, когда вибрация стальной струны взаимодействует с магнитным полем звукоснимателя. Именно Гибсон выпустил первую электрогитару, что мы знаем сегодня, – ES-150 (названную в честь Electric Spanish), продавалась она в упаковке за 150 долларов, и это тоже было круто^[34].

Акустические гитары со звукоснимателями также имеют проблемы с возвратом звука, но принцип работы звукоснимателей означает, что гитары могут быть твердотельными – звук создается в основном за счет взаимодействия струны и звукоснимателя, поэтому акустическое усиление не требуется.

Лео Фендер выпустил первую цельнокорпусную гитару, Broadcaster (позже переименованную в Telecaster), в 1950 году. Гибсон последовал за ним в 1952-м, сделав Les Paul; она была названа в честь одного из самых популярных гитаристов того времени, приложившего руку к этому развитию. Следующая модель Фендера, Stratocaster (1954 год), – это эргономичное удовольствие (если у вас нет груди, запомните).

Прочная конструкция позволила придать корпусу электрогитары любую желаемую форму. Таким образом, следующие два Гибсона были заостренными! В 1958 году вышли Explorer (что-то вроде вытянутого ромба) и Flying V (V-образная форма, по-видимому, первоначально называвшаяся «Летающая стрела» и предназначенная для «дуэта красных индейцев», когда это было приемлемо говорить), и они до сих пор остаются популярными для металических групп, которые хотят остроумно отличаться. В частности, Flying V стал главным символом хеви-метала. Идея продвинулась дальше моделью Jackson Randy Rhoads (Jackson RR), возможно, первой гитарой, достаточно острой, чтобы использовать ее как колющее оружие. С тех пор компания BC Rich завоевала рынок гитар, из-за которых довольно сложно пройти службу безопасности аэропорта. Я считаю, что следующая значимая модель Гибсона, SG (цельная гитара) 1961 года, – лучшая гитара из когда-либо созданных. На ней играли сестра Розетта Тарп, Ангус Янг и… я.

Примечательно, насколько мало изменился дизайн электрогитар со времени появления этих ранних моделей. Это классика дизайна, и они до сих пор являются основными элементами рок-н-ролла.

Электрогитары требуют усиления. Первые гитарные усилители были кроткими. Ранние модели Fender были вежливы в экстремальных условиях, и ранние британские усилители показали себя не лучше – Watkins Westminster (10 Вт, слабой мощности!) и Elpico (позже они станут ключевым компонентом в развитии искажений, но не без добавления старого доброго вандализма) были примерно такими же громкими, как ноутбук. Достаточно, чтобы разбудить чутко спящего днем, но недостаточно, чтобы преодолеть шум оживленного паба, а если вы захотите поиграть в зале – вообще забудьте об этом.

Британская компания Vox разработала 15-ваттный AC15 в 1958 году, а затем, на следующий год, – AC30 с двойным питанием, после того как были предъявлены требования The Shadows – группы поддержки Клиффа Ричарда. Эти усилители могли бы заполнить звуком театр… но понадобилось бы несколько экземпляров. Впоследствии усилители Vox были приняты на вооружение The Beatles, и хотя компания максимально увеличила мощность, «битлы» перестали выступать вживую, потому что их аудитория была громче, чем фоновый звук. Vox AC30 стал стандартным усилителем таких групп «Британского вторжения», как The Kinks, The Stones и (первоначально) The Who. Ус и – лители Vox были движущей силой трансформации рок-н-ролла в рок-музыку, но именно Джим Маршалл, барабанщик, ставший учителем игры на барабанах, а затем владельцем магазина товаров для барабанщиков, разработал усилитель, который обеспечил переход британской рок-музыки в хеви-метал. Тесные отношения с учениками и покупателями в магазине позволили ему и его команде инженеров разработать усилитель, которого так страстно жаждали все эти дети, – что-то более громкое, чем «самодельные» усилители, и с более удовлетворительными искажениями.

Маршалл и инженер Кен Бран разобрали Fender Bassman и его схему. Некоторые компоненты Bassman’s Septic^[35] были недоступны, поэтому они заменили клапаны и прочее на «достаточно похожие», что привело уже к другому звуку. Но все равно было недостаточно громко. Спустя несколько доработок 45-ваттный JTM45 был выпущен в 1963 году (или в 1964-м – историки разделились…). Привязанный к отдельному динамику, он издавал звук громче, чем Fender Bassman, и был дешевле импортных усилителей. Благодаря сделкам с The Who и Джими Хендриксом (а позже – с Led Zeppelin) усилитель Marshall стал синонимом мощи стадионного рока и протометала. Просто жаль, что они не попали в руки «битлам» – они все еще могли бы быть вместе.

The Beatles – самая успешная и влиятельная группа на свете. Неустанные эксперименты и внутренняя конкуренция, подпитываемая тестостероном, привели к тому, что они были на передовой музыкальной индустрии на протяжении всей своей удивительно короткой карьеры.

Учебный лагерь марафонских сетов в Гамбурге привел к тому, что «битлы» превратились в свирепую живую единицу, а все их острые углы смягчило тщательное управление (в Гамбурге, еще до того, как Брайан Эпстайн превратил их в самую продаваемую группу, все они были в кожаных костюмах, на амфетаминах и со шлюхами). У них были песни, которые продавались. Плотные гармонии в сочетании с поразительно изобретательным звучанием аккордов (парни соревновались за то, чтобы первыми выучить новые аккорды).

«На самом деле иногда мы путешествовали по всему Ливерпулю, просто чтобы пойти к кому-нибудь, кто знал аккорд, которого мы не знали. Я помню, как однажды услышал о парне, который знал B7. Мы знали E, мы знали A, это было довольно легко, но мы не знали B7 – это была недостающая часть, связь, другой аккорд, потерянный аккорд. Мы сели в автобус и помчались через весь Ливерпуль. Поменяли пару автобусов, нашли этого парня, и он показал нам – дум, дум, дум, дум, дум дум – B7. Короче, мы узнали это от него, вернулись в автобус, поехали домой к нашим товарищам и потом – ДЗИ-И-И-ИНЬ! ПОНЯЛ!» – Пол Маккартни.

The Beatles взломали Америку и открыли рынок для других британских рок-групп. Если бы они на этом остановились, они все равно были бы важной частью этого повествования. Но они продолжали продвигаться вперед, впитывая влияния шумной авангардной арт-сцены Лондона и извергая их в самой экспериментальной, технически инновационной и блестящей поп-музыке, которую когда-либо можно было услышать. И что немаловажно, все это слышали. Их беспрецедентный и непревзойденный формат является самым большим фактором их влияния. Слава богу, они были хороши.

Единственным реальным соперником The Beatles за место самой большой группы в мире в 1960-х была противоположно другая группа. The Rolling Stones начинали как блюз-группа. Вопреки артистической неугомонности «битлов» они оставались довольно традиционными на протяжении большей части своей карьеры. Но в то время как «битлы» представлялись своим руководством как «нахальные, милые парни»^[36], «роллинги» создавали более зловещий и бунтарский имидж. Пока «битлы» пели: «Я хочу держать тебя за руку», «роллинги» требовали: «Давай проведем ночь вместе». В «роллингах» было что-то более взрослое. Они были менее популярны. Но тоже добились успеха в Америке. «Британское вторжение» проложило путь последующему развитию хеви-метала.

Несмотря на успех этих двух титанов в Америке и последующий экспорт англичан в качестве товара, самая британская из всех британских групп так и не уехала за Атлантику в 1960-е, – The Kinks.

Пока «битлы» пели бесконечные вариации на тему «я думаю, это хорошая идея, если бы ты и я гуляли друг с другом», а «роллинги» – «я думаю, это хорошая идея, если мы с тобой займемся сексом», «кинксы» рисовали яркие картины местной английской жизни. Они гордятся тем, что написали величайшую поп-песню всех времен – «Waterloo Sunset». И, вполне возможно, это была первая песня в стиле хеви-метал.

Дэйв Дэвис был сердитым молодым человеком. Его отношения с братом Рэем, фронтменом и вокалистом The Kinks, были бурными. Рэй производил впечатление хулигана, гения-эгоиста, бандитского поэта. Но у Дэйва тоже был вспыльчивый характер. Дэйв был тихим, чувствительным, но его двигало братское соперничество, более естественное и реальное, чем у Леннона и Маккартни. У Дэйва что-то было в голове. Он был глубоко недоволен вежливым, чистым, мерцающим звуком (типа как у Shadows), производимым английским усилителем. Он хотел, чтобы его гитара рычала. В итоге он поднес лезвие бритвы к своему маленькому усилителю Elpico, порезал бумажный диффузор динамика и издал поразительный лай, который слышен на «You Really Got Me»:

БА-ДА-ДА БА-ДА! БА-ДА-ДА БА-ДА!

Рифф хлещет сквозь микс, как лезвие бритвы Дэйва. Слушая в наушниках, действительно можно услышать стук сломанного динамика. Звук гитары подтолкнул Рэя к более агрессивной вокальной передаче. Смена тональности вызывает у слушателя чувство эйфории, активируя экстатические гормоны мозга, и к моменту соло Рэй оргазмически кричит: «О НЕТ, НЕТ!» И мы готовы. У хеви-метала есть прошлое. Стрелки наконец повернули к одиннадцати.

Увы, The Kinks так никогда и не притерлись к Америке. Их первый тур по Штатам был омрачен драками на сцене, спорами с представителями профсоюзов и в конечном счете внесением в черный список Американской федерацией телевизионных и записывающих артистов. Запрет означал, что они упустили пик интереса к британскому рок-н-роллу, и, по словам Рэя Дэвиса, Америка упустила группу на пике их существования. Но не все было плохо. Когда американский рынок оказался отрезан, они сосредоточились на более уникальном английском звучании. Их божественный альбом «The Village Green Preservation Society» пошел вразрез с рок-н-роллом в пользу гораздо более интересного, узкого стиля повествования. Но своими ранними партиями пауэр-аккорда они установили стандарт, который все остальные группы попытаются достичь в будущем.

Настоящая рок-н-ролльная тяжесть – переход к рок-музыке, а затем к хард-року – возникла в Лондоне. The Kinks напрямую повлияли на The Who, группу, которая в середине шестидесятых наиболее последовательно обладала реальным звуковым весом.

The Who представляли собой странную комбинацию чувствительности художественной школы (Таунсенд) и агрессии уличных бандитов (остальные). Этот план продолжился через развитие хеви-метала и панк-рока, что, возможно, лучше всего иллюстрируется выраженным желанием Генри Роллинза из Black Flag, чтобы его считали «поэтом-воином».

Рифф для «My Generation» стоит отдельной книги. Он огромный. Колоссально. Намного больше, чем он того заслуживает. А потом басовая пауза. Гитары по-прежнему звучат, как у The Beatles.

Но именно невероятно агрессивный, насмешливый вокал Роджера Долтри действительно возвышает песню с точки зрения ее тяжести. Это гнев, который нельзя было услышать в мейнстриме до тех пор, пока панк не развалился в 1977 году.

Но настоящая история раннего The Who была амфетаминами. Говорят, что заикание в «My Generation» – это впечатление от модификаций скорости. По словам Пита Таунсенда об «I Can’t Explain»:

«…это песня, написанная 18-летним парнем, о том, что он не может сказать своей девушке „я люблю тебя“, так как перебрал с декседрином. Мне вообще не понравилось работать с этой группой. То, что мы продюсировали, не было тем, в чем я точно хотел участвовать. The Who создавали не ту музыку, которую я хотел, они не были той группой, в которой я хотел быть, и это была одна из тех вещей, где я просто случайно оказался, и они собрали нас вместе, и мы пошли именно в этом направлении. Если бы мы грабили банки, у меня было бы так же мало контроля над тем, участвую ли я в этом. Мне всегда было некомфортно. Мне всегда было не по себе. А мою жену, например, это сводило с ума! Я возвращался из тура, и она говорила: „Как это было?“, а я отвечал: „Это был ад“, а она говорила: „Ну, тогда почему ты это делаешь?“, а я отвечал: «Потому что у меня нет выбора», и она говорила: „Ну, у тебя есть выбор“, а я отвечал: „У меня нет выбора! У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА!“ Я чувствовал себя в ловушке. Я чувствовал себя заключенным. Но я также чувствовал, что как группа мы выполняем определенную функцию. Другими словами, я получал зарплату. Это был интересный момент. Я написал первую песню для The Who под названием „I Can’t Explain“, которая стала хитом. И я чувствовал связь с аудиторией. Я чувствовал, что произошло то, что группа, звукозаписывающая компания, менеджеры и публика все говорили мне: „Нам очень нравится эта песня, которую ты написал. Напиши еще“. И я подумал: „А!“; знаете ли, „я художник – и у меня есть заказ“. И это поддерживало меня всю мою жизнь.

Что было ужасно, так это то, что я собирался бросить художественный колледж и сбежать с этой гребаной ужасной шайкой паршивцев. Людей, с которыми у меня не было абсолютно ничего общего. Ничего. Следующее, что я вспомнил, я разбиваю гитары на концертах, говоря: „Я разрушаю инструмент моего буржуазного детства“.

„Это не спектакль! Это саморазрушительное искусство“ – вот где я до сих пор».

Пит Таунсенд в The Who был подобен чувствительному рулю в космическом корабле на старте. Группа раздвигала границы тяжести, это встретили неожиданной реакцией, и все пошло по кругу.

«Я был в Шотландии и прочитал в Melody Maker, что Пит Таунсенд сказал: „Мы только что сделали самый непристойный, громкий и нелепый рок-н-ролльный альбом, который вы когда-либо слышали“, – говорит Пол Маккартни. – Я так и не узнал, какой именно трек они записали, но это меня торкнуло – прямо слышал, как он об этом говорит. Поэтому я сказал ребятам: „Думаю, нам стоит сделать такую песню; что-то действительно дикое“. И я написал „Helter Skelter“. Там можно различить треск голосов, и мы играли ее так долго и так часто, что к концу можно услышать, как Ринго говорит: „У меня на пальцах волдыри“. Мы просто пытались сделать ее громче: „Не можем ли мы сделать так, чтобы барабаны звучали громче?“. Это было действительно все, что я хотел сделать, – сделать очень громкую и непристойную рок-н-ролльную пластинку с The Beatles. И я думаю, что это неплохой вариант».

В то время как «I Can See for Miles» не особенно тяжелая по стандартам The Who («My Generation» обладает гораздо большей мощностью), «Helter Skelter» чертовски жесткая. Звук гитары искаженный и резкий. Бас гулкий и округлый. Ринго бьет по барабанам сильнее, чем когда-либо прежде^[37], и его качающийся ритм движет песню вперед, приближаясь к дум-металу. Песня едва вписывается в мелодию, а изогнутые гитарные ноты предвещают более поздние металические соло. Это блестящий, сокрушительный кусок «гаражного метала», и он написан парнем, который также написал «The Frog Chorus»^[38]. Неожиданно «битлы» написали самую тяжелую песню на тот момент.

Но в то время как все группы «Британского вторжения» – The Beatles, The Who, The Kinks, The Troggs, The Animals – время от времени писали тяжелые песни, одна группа настаивала на этом с таким постоянством, что они стали эталоном, на который опирались все новые группы хеви-метала. Этой группой была Cream.

Эрик Клэптон^[39] прославился в Yardbirds, а Джон Мэйолл в Bluesbreakers. Его стиль был традиционным блюзом с оттенком английского рока. Он объединился с (барабанным гением и пресловутым придурком) Джинджером Бейкером и (басистом и, очевидно, достаточно хорошим парнем) Джеком Брюсом. Cream играли более жесткую, значительно более тяжелую версию модного блюз-рока с психоделическими элементами, которые вскоре станут повсеместными среди британских рок-групп.

Cream также играли на невероятно высокой громкости благодаря новым усилителям Marshall, которые были разработаны для удовлетворения требований музыкантов к мощности, заполняющей зал. Джинджер Бейкер жаловался, что его слух был необратимо поврежден музыкой Cream.

Они просуществовали всего четыре года, но делали потрясающие мелодии, такие как «Sunshine of Your Love» и «Tales of Brave Ulysses», они оставили смелый и тяжелый след в музыкальном пейзаже. Их наследие вскоре было продолжено первым поколением групп, которые получили смехотворное название «хеви-метал».

Между тем развитие технологий помогло еще больше развить звук.

Искривление усилителя – позже ставшее ключевой частью гитарного звука хеви-метала – изначально было спроектировано на основе этих ранних машин. Но, как мы узнали выше, музыканты вроде Дэйва Дэвиса осознали, что искажение может добавить еще большей мощности игре. Прислушавшись к этому новому стремлению к искажениям, инженеры изменили свою конструкцию, чтобы позволить усилителям работать с перегрузкой.

Усиление громкости и искаженный звук потребовали нового подхода к гитаре. Звонкие открытые аккорды терялись как в вате, поэтому были написаны риффы, которые смогли бы прорезать эту тину. Такие риффы, как у The Who в «My Generation», как «Day Tripper» у The Beatles и «Sunshine of Your Love» от Cream, были двигателем более тяжелого звука.

Но, какими бы тяжелыми ни были Cream, соревнование за «тяжеляк» между крупными британскими группами затмило прибытие в Лондон кое-кого, кто был намного тяжелее всех остальных.

Джими Хендрикс родился в Сиэтле в 1943 году. После службы в ВВС США (он сломал ногу во время прыжка с парашютом) Джими провел несколько лет, оттачивая свои навыки игры на гитаре в Chitlin Circuit, преимущественно играя живую музыку для чернокожих. Он играл каждый день часами, ему постоянно приходилось учить новые песни и всегда выступать без ошибок. Конечно, это было относительно неблагодарное существование, и он мечтал выступать самостоятельно как сольный исполнитель.

Я знаю, что вы, вероятно, назвали бы его бродягой,

Но я знаю, что это немного глубже, чем то,

Кем он является…

БУМ! Би-би-би-биун…

«Highway Chile»

В итоге Джими сформировал свою собственную группу Jimmy James and the Blue Flames и получил место в нью-йоркском Cafe Wha. Именно там его увидел басист The Animals Чес Чендлер и предложил двинуться в Лондон, чтобы стать звездой. А то! Хендриксу необходимо было попасть на динамичную лондонскую музыкальную сцену, чтобы его таланты оценили по достоинству. Горькой зимой 1966 года он был представлен британской музыкальной элите. Его первые шоу в Великобритании прошли в тени Эрика Клэптона и Пола Маккартни. Вскоре он стал звездой на своих собственных правах.

Стиль Хендрикса был зажигательным и свежим взглядом на блюз. Он использовал кричащий бэк, сценические уловки, которые разработал, отдавая дань (и способствуя забвению) таким зубрам, как Литтл Ричард, а также плавность игры, которая была куда более выразительной, чем у любого гитариста до него, – все это выходило прямиком из его души.

Пит Таунсенд утверждает, что они с Эриком Клэптоном подружились на основе их общего трепета перед Джими^[40].

Песня Cream «Sunshine of Your Love» была написана Джеком Брюсом сразу после того, как он впервые увидел Хендрикса: «После концерта он пошел домой и придумал рифф. Это было строго посвящение Джими. А потом мы написали песню поверх него», – сказал Клэптон журналу Rolling Stone в 1988 году. Затем Хендрикс ответил комплиментом, когда услышал новости о разрыве Cream, сыграл песню в телешоу Happening for Lulu и посвятил ее группе.

Таунсенда же разозлило то, что Хендрикс, казалось, копировал его трюк – разбивать гитары на сцене. Таунсенд подметил этот маневр у блестящего актера Брайана Ино в «Косвенных стратегиях». Но не только. В сентябре 1964 года The Who играли в «Железнодорожной таверне» в Харроу.

Таунсенд уже был неистовым артистом на сцене, и он случайно разбил гриф своей гитары о низкий потолок зала:

«Я ожидал, что все скажут: „Ух ты, он сломал свою гитару, он сломал свою гитару“, – но никто ничего не сказал. Это меня в некотором роде рассердило, и я преисполнился решимости привлечь внимание публики к столь драгоценному событию. Я доломал гитару. Я прыгал с ней по сцене, бросал обломки в сцену, взял запасную гитару и продолжал, как будто действительно хотел это сделать». – Интервью с Яном Веннером, Rolling Stone, 1968 г.

Действо могли списать на раздражительность, потому что это дорогое удовольствие для музыканта, которому еще только предстоит заработать серьезные деньги. Потом этот трюк повторялся на протяжении всей карьеры Таунсенда, так что, когда он увидел, как это делает Хендрикс… ему пришлось повысить ставки и разбить все инструменты на сцене. Соперничество достигло апогея на Монтерейском фестивале в 1967 году. В отличие от сегодняшних правил, когда более «звездное» выступление идет последним, Таунсенд и Хендрикс спорили на предмет, что не хотят идти один за другим. Эту историю лучше всего изложил сам Таунсенд в документальном фильме 1973 года про Джими Хендрикса:

«Я сказал Джими: ну, черт возьми, чувак, мы не собираемся играть после тебя. Тогда он сказал: „Ну, а я не собираюсь играть после тебя“. – „Послушай, – сказал я, – мы не будем играть после тебя, и все. Короче, так – мы здесь, мы готовы к работе, вот и все“. И… в его глазах была уверенность, он сел на стул и сыграл на какой-то гитаре потрясающие аккорды, просто вот так, сидя на стуле в гримерной… Дженис Джоплин была там и… Брайан Джонс, Эрик, я и еще несколько человек стояли вокруг. А потом он встал и просто сказал… повернулся ко мне и просто сказал: „Если я буду играть после тебя, я сорву ВСЕ тормоза“».

Затем в сентябре 1970 года Хендрикс совершил окончательный акт самоуничтожения – умер. Независимо от того, был ли осторожен Таунсенд при скачивании детской порнографии, мы можем лишь догадываться, была ли это запоздалая попытка посмеяться последним^[41]…

Хендрикс был намного тяжелее, и он внушал эту тяжесть каждому, кто его видел. Он стал частью тенденции в британской рок-н-ролльной сцене в пересмотре истоков блюза – поиске более чистой формы, прежде чем блюз сможет превратиться в рок-н-ролл. The Rolling Stones начинали как блюзовая кавер-группа. The Yardbirds выделялись как ведущая английская блюз-группа. (Позже они превратились в Led Zeppelin.)

Есть ирония в том, что белые английские группы вернулись в Америку и повторно популяризировали черный американский музыкальный стиль, который к тому моменту вышел из моды. Легенда гласит, что «роллинги» обнаружили Хаулина Вольфа настолько вовремя, что он первым делом покрасил потолок своей звукозаписывающей студии, чтобы восполнить финансовый дефицит, созданный его застопорившейся карьерой.

Так что к концу шестидесятых появилось значительное количество групп, играющих тяжелый рок с обреченными риффами и искаженными гитарами. Cream и Led Zeppelin, и Blue Cheer, и Iron Butterfly, и Steppenwolf… Теперь мы называем эту музыку «протометалом». В ретроспективной категории протометал включает такие разнообразные группы, как Vanilla Fudge, The Crazy World of Arthur Brown, Jethro Tull, King Crimson, Grand Funk Railroad. Я бы даже включили Led Zeppelin и Deep Purple. Многие из них имеют много общего с Black Sabbath, некоторые вдохновили и повлияли на них, но они были предшественниками. Отсутствующее звено. Люди с большими черепами, найденные сохранившимися в болотах. Протометал конца шестидесятых был исконной мешаниной, из которой родился хеви-метал. Он состоял из всех правильных аминокислот и длинных молекулярных цепочек – элементов, которые можно распознать как составные части хеви-метала, но он еще не был наполнен демонической искрой жизни, которая породила зверя, известного нам как хеви-метал.

С переходом 1960-х в 1970-е годы контркультура изменилась. The Beatles распались. Соперничество между Ленноном и Маккартни, которое было двигателем их творчества, наконец разлучило их. The Rolling Stones заигрывали с оккультизмом через гениального режиссера-авангардиста Кеннета Энгера, и казалось, что все пошло не так. Обеспокоенные такими явлениями, как запертая дверь спальни, выкрашенная в золотой цвет изнутри, и череда неудач, включая зависимость от наркотиков, группа дистанцировалась от Зла, и Джаггер «сжег все свои оккультные книги». Но их неудачи только начинались. В мае 1969 года их гитарист Брайан Джонс стал жертвой наркотической зависимости и, покинув группу, утонул в бассейне всего несколько недель спустя. На бесплатном концерте в Гайд-парке они планировали помянуть Брайана выпуском бабочек-капустниц. Когда ящики открылись, большинство бабочек были мертвы.

В декабре 1969 года фестиваль на автодроме в Альтамонте в Калифорнии стал катастрофической точкой для мечты шестидесятых. Для обеспечения безопасности привлекли Hell’s Angels. Это была худшая идея. Совершенно не соглашаясь с миролюбивыми настроениями публики, «ангелы» били людей стальными палками, а фанатка Мередит Хантер была избита и зарезана.

И одна группа оказалась рядом, чтобы задокументировать все это. Black Sabbath были вспышкой в первоначальной мешанине. Искра жизни, которая оживила монстра Франкенштейна. Кусок кирпича, из которого начался бунт^[42].

Хиппи пытались мирно и с любовью, но ничего не вышло. Теперь мы должны сказать правду, и…

…она ужасна. – Макс Кавалера, Sepultura.

Глава 2
Black Sabbath

В 2011 году распространился слух, что перепись в Британии не защищена от хулиганства. По слухам, если определенное (неопределенное) число граждан укажет что-то конкретное как свою религию, правительство будет вынуждено признать это «что-то» «официальной религией». Полная чушь, конечно, тем не менее 6242 человека заявили о хеви-метале как о своей религии. Хотя слух был ложным, идея хеви-метала как религии никуда не делась.

У каждой религии есть свой миф о творении, а в религии хеви-метала есть Black Sabbath.

И вот – это действительно случилось – среди раскаленных печей Самой Черной Страны три мудреца и юродивый переплели свои пути.

Вначале было Слово. Слово было Блюз. А Земля была бесформенна и пуста. И на самом деле оказалось, что название «Земля» уже используется. Но им удалось получить несколько концертов в пабах…

Если бы вы были подростком в 1970 году с небольшим количеством фунтов в кармане, вы могли, если б захотели, купить альбом «Elton John» Элтона Джона. Или, если бы у вас был лучший вкус и вы искали бы жуткую обложку альбома, то могли бы купить альбом «Black Sabbath» от Black Sabbath^[43]. Конечно, если бы вы купили альбом Элтона Джона, вы были бы неправы. Все-таки Black Sabbath была первой хеви-металической группой. Не Led Zeppelin, не Deep Purple и определенно не Grand Funk Railroad^[44]. Дата рождения хеви-метала – пятница, 13 февраля 1970 года: выпуск одноименного дебютного альбома Black Sabbath. Все, что было до этого момента, было протометалом. Black Sabbath – это уже хеви-метал.

Итак, что же отличало Sabbath от изобилия тяжелого дум-рока, который писался и записывался в начале нового десятилетия? Что сделало этот альбом хеви-металом? Что ж, еще до того, как они создали группу, эти четверо уже были довольно «металическими». Для начала они выросли в Бирмингеме. Бирмингем – это метал. Если бы он породил только Black Sabbath, он мог бы претендовать на звание родины хеви-метала, но Sabbath – лишь верхушка айсберга.

Невероятное количество поистине оригинальных металических и хард-рок-групп родом из Брума и окрестных городов и городков – Black Sabbath, Judas Priest, Роберт Плант и Джон Бонэм из Led Zeppelin, Deep Purple, Diamond Head, Napalm Death, Jethro Tull, Slade, Wizzard, Godflesh, Anaal Nathrakh, Doom, Sacrilege, Benediction, Mistress, Funeral Throne. Это эпицентр хеви-метала. Второстепенное свидетельство можно найти на каждом крупном фестивале хеви-метала в стране и в каждом крупном турне хеви-метала в мире. Вы найдете по крайней мере одного парня из Брума, или Черной страны, работающего в команде. Свет, звук, установка, да что угодно. Обратите внимание на акцент. Мы всех там тренировали. Это как Top Gun хеви-метала^[45].

До создания Black Sabbath все четыре участника работали в разных отраслях обработки тяжелого метала. Гитарист Тони Айомми работал на заводе по производству листового метала. Барабанщик Билл Уорд – на чугунолитейном заводе. Вокалист Оззи Осборн после недолгого тюремного заключения за кражу работал на бойне. И басист Гизер Батлер… хорошо, он был бухгалтером. У тебя не может быть всего сразу (хотя он был бухгалтером на металургическом заводе!)^[46].

Все четверо выросли в непосредственной близости от Астона, жестокого рабочего района жестокого рабочего города. Бедность и насилие были повсеместными. Этим четырем молодым парням будущее сулило жизнь, полную тяжелого труда на заводах, пьянства в местных пабах, и ничего больше. Музыка была освобождением. Бегством от обыденного. Намеком на что-то экзотическое и возможный выход из жизни на производственной линии. (Соответственно, хеви-метал превратился в блаженную форму бегства от действительности – идеальное музыкальное развлечение именно на таком фоне.)

Четыре участника Black Sabbath родились в период с февраля 1948 года (Тони) по июль 1949 года (Гизер). В стране, где они провели свое детство, царила тень Второй мировой войны. Эта война является точкой опоры, вокруг которой вращается любая история ХХ века. В истории хеви-метала это повторяющееся явление. Для молодых людей, которые продолжали изобретать, а затем развивать хеви-метал, Вторая мировая война сформировала экономику, общество и физическую картину их детства, а также музыкальную контркультуру, в которой они в итоге будут процветать. Для многих, кто родился намного позже ее завершения, она остается предметом восхищения^[47]. Лемми собирал памятные вещи Второй мировой войны. Такие группы, как Hail of Bullets, Eastern Front и Marduk, сделали на этом карьеру.

Для Британии Вторая мировая война была тотальной войной. В погоне за победой были израсходованы все возможные ресурсы, от физических тел мобилизованных до железных перил погоста, которые были сняты и превращены в оружие. В политическом отношении Британия превратилась в своего рода доброкачественное тоталитарное государство. Широко признавалось, что строгий контроль и наблюдение за населением необходимы для защиты дома. Промышленность была задействована для ведения войны.

Бо́льшая часть нынешней идентичности Великобритании, от национализма до социализма, с ностальгией восходит к тому времени, когда общество и государство были переплетены в стремлении к достижению наиболее благородной цели. Это превращается в миф о единой стране, сплачивающейся воедино, – в миф, который во многом превосходит факты. Во время блэкаута процветали грабежи, кражи со взломом и изнасилования. Черный рынок был огромен. Правые считают, что Британия была лучше в прошлом; левые считают, что государство еще может решить свои проблемы. Сдвиг влево после войны по-разному приписывался тому, что люди разговаривали в бараках и бомбоубежищах, а рабочий класс требовал вознаграждения от государства, ради которого он так многим пожертвовал. Другой фактор, о котором часто забывают, – это представление о том, что государство, обладая достаточной властью, может перестроить общество для общего блага.

Вплоть до 1970-х годов в правительстве и обществе Великобритании доминировали люди, участвовавшие в войне. Многие авторитетные лица состояли в Вооруженных силах. В результате Британия была социально консервативной, но, по существу, военизированной. В течение пятнадцати лет после окончания войны национальная служба требовала, чтобы все здоровые мужчины в возрасте от семнадцати до двадцати одного года прошли военную службу в течение восемнадцати месяцев. Гомосексуализм был незаконным и преследовался по закону до 1967 года. Смертная казнь применялась в британских тюрьмах до 1964 года.

Резким контрастом с общей тенденцией к усилению консерватизма в британском и американском обществе вслед за милитаризацией его населения стало рождение Hell’s Angels («Ангелов Ада») – мотоклуба повстанцев, созданного бывшими солдатами Второй мировой войны, которые находили послевоенную семейную жизнь скучной по сравнению с приключениями и духом товарищества, что они испытали на войне. Гордо объявленные вне закона, Hell’s Angels и другие мотоклубы аутсайдеров олицетворяют многие идеалы культуры хеви-метала. Хотя это не одно и то же, но байкеры и металисты разделяют эстетику и менталитет. The Hell’s Angels и байкерская культура в целом тесно связаны с хеви-металом. Шведская блэк-метал-группа Watain позиционирует себя как байк-банду. На злополучном фестивале в Альтамонте, Калифорния, «ангелы»-охранники зарезали человека до смерти. Тот фестиваль обычно рассматривается как мучительная смерть идеализма шестидесятых и рождение циничной эпохи, из которой родился хеви-метал.

Вскоре после этого Black Sabbath совершили поездку по Соединенным Штатам, и их посетил президент Hell’s Angels. Как вспоминает Гизер: «Он сказал нам, кто он такой, сказал, что он глава Hell’s Angels и он одобряет нас». Питер Грант, менеджер Led Zeppelin, использовал их на фестивале в Бате в 1970 году: «Нам пришлось заставить Hell’s Angels помочь нам доставить Led Zeppelin на место. Я связался с американскими Hell’s Angels в Кливленде с помощью Yardbirds, так что мы больше не беспокоились о них».

Если отбросить консерватизм, главным наследием войны в Великобритании была мрачность. Между 1945 и 1963 годами Британия была явно мрачным местом для жизни. Экономика страны серьезно пострадала из-за того, что велась тотальная война. Первые два года они воевали в одиночку^[48], в то время как Соединенные Штаты оставались нейтральными и получали прибыль от обеих сторон – продавая оружие и оборудование Великобритании, а автомобили, безалкогольные напитки и компьютерные системы – немцам. Это немного похоже на то, как вашего напарника грабят, а затем вы продаете своему напарнику и грабителю по ножу. Великобритания только недавно завершила выплату своего военного долга Америке. Вот вам и наши особые отношения.

Ресурсы страны хронически истощались. В течение первых нескольких лет жизни Black Sabbath продовольственное нормирование еще действовало и закончилось только в 1954 году. Бирмингем, крупный промышленный город, подвергался серьезным бомбардировкам немецкой авиации, и денег на восстановление не было. Дети играли в разбомбленных зданиях и воронках.

Для депрессивной послевоенной Британии американская культура была ярким маяком. Несмотря на собственный социальный консерватизм Соединенных Штатов и паранойю в отношении «красных», экономический бум, вызванный тем, что страна в полной мере воспользовалась коммерческими преимуществами мировой войны, означало, что может произойти революция образа жизни.

До Британии эта революция добиралась немного больше по времени. Принято считать, что от черно-белого мира к цветному Британия перешла только в шестидесятые годы.

«Сейчас кажется, что The Beatles знаменуют собой момент в британской истории, когда мир превратился из черно-белого в цветной, а затем в DayGlo, этот переломный момент от послевоенной жесткой экономии к богатству по типу „вам никогда не было так хорошо“. Их провинциализм, их шутливость, непримиримые манеры рабочего класса в сочетании с музыкальным гением мгновенно изменили лицо того, что было социально и культурно приемлемым. Это был явный акт восстания против возрастных, классовых барьеров и разделения между популярной и высокой культурой – силы, игнорировать которую никто не мог себе позволить». – Мик Браун, Daily Telegraph.

The Beatles были вызовом морали и обычаям послевоенной Британии. Даже длина их волос считалась подрывной. Прически с подбритым затылком и висками по военному стандарту были предпочтительны для застегнутых конформистов, тогда как длинные волосы означали бунт. То есть более конкретно это означало: «Я не в армии»^[49]. Позднее протест войне во Вьетнаме (и поддержке вьетнамской войны Британией) сделало это заявление еще более актуальным.

The Beatles все изменили. Не будет преувеличением сказать, что без них хеви-метал, вероятно, никогда бы не существовал. Каждый музыкант, участвовавший в первом десятилетии существования хеви-метала, находился под непосредственным влиянием группы – музыкально, визуально и благодаря простой идее написания оригинальных песен. Позже приверженность The Beatles инновациям, экспериментам и их продвижение в авангардном искусстве дали вторую волну влияния. The Beatles произвели революцию в музыкальной индустрии. Они показали рок-н-ролл как возможное средство избежать упадничества рабочего класса; эта музыка может стать путем к невероятному богатству и славе. Они нормализовали многие виды поведения, которые считались частью крайней контркультуры, от употребления наркотиков до эзотерической духовности.

Эта контркультура превратилась в движение хиппи – субкультуру, которая полагала свободную любовь и мир решением всех проблем. Увеличивающие эмпатию эффекты ЛСД и галлюциногенных грибов подталкивали людей к поиску любви. Но у ЛСД есть обратная сторона – плохой приход. Ужасающий параноидальный кошмар – бесконтрольный приход, который невозможно остановить. Кислотные приходы длятся до восьми часов, а «плохие приходы» могут длиться неделями, поскольку кислота не дает вам возможности отслеживать время. Плохой кислотный приход может навсегда истощить. Жизнь Black Sabbath в депрессивном промышленном городке Астон была плохим кислотным приходом в движение хиппи.

Гизер, Тони и Билл были фанатами блюза. Как и многие выдающиеся музыканты 1960-х годов, они копались в поисках редкого винила в закоулках звукозаписывающих магазинов и мечтали однажды сделать его в своей собственной группе. Каждый из них играл на разных инструментах, Тони даже присоединялся к Jethro Tull для короткого появления на телевидении.

Определяющим художественным влиянием в конце шестидесятых была психоделия. Это породило «Лето любви» 1967-го, когда в Сан-Франциско, в квартале Хейт-Эшбери, а потом и в других городах собрались кучи хиппи, чтобы по-своему отпраздновать любовь и свободу; породило также шедевр The Beatles – «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band».

Все это было вызвано экспериментами с галлюциногенными препаратами, и в первую очередь с искусственно синтезированным ЛСД, вызывающим не только галлюцинации, но и снижение активности той доли мозга, которая «в первую очередь отвечает за наше эго или чувство собственного достоинства». Об этом пишет Дэниел Миллер в Washington Post: «Когда личность выходит из строя, границы между собой и миром, субъектом и объектом растворяются». Эффект? Мистические переживания, галлюцинации, ощущение расширения кругозора и повышенной эмпатии. По сути, мир и любовь.

В конце шестидесятых у ЛСД было много сторонников, и, можно предположить, каждый музыкант экспериментировал с препаратом. Движение хиппи объединило эти фармацевтические прозрения с восточным мистицизмом, чтобы создать позитивную, оптимистичную, ориентированную на молодежь контркультуру. Затем музыканты вернулись к этому, создав музыку, которая отражала их психоделический опыт и культуру вокруг них. Все это казалось удивительно позитивным.

Но у психоделии есть темная сторона. Оптимизм «цветов», лежавший на поверхности в конце шестидесятых, скрывал темную изнанку: Вьетнам, бедность, гражданское неповиновение и государственное насилие. А следовательно, вполне реальная угроза ядерной войны на полное уничтожение.

Большинству людей, живущих в Астоне, «Лето любви» казалось развлечением. У ЛСД тоже есть две стороны, и «плохие приходы» были частью сделки. Black Sabbath стали выражением неудачного прихода. Оборотная сторона. С самого начала они создавали музыку как аутсайдерское искусство.

Никогда не будучи достаточно уверенными в себе, чтобы быть явно политическими (или даже явно сатанинстскими), они тем не менее набрасывали идеи, которые отчаянно нуждались в выражении. Они были магнитом для провалившейся мечты. Когда шестидесятые перешли в семидесятые, когда вечеринка закончилась, а земля была усеяна сдувшимися воздушными шарами и использованными презервативами, Black Sabbath стали звуком похмелья шестидесятых. То, что происходило в шестидесятые, уже не было круто. Было темно, удручающе, а иногда даже пугающе.

Оззи и Тони вместе учились в школе, старший издевался над младшим Оззи – динамика власти, которая сохранялась на протяжении всей их рабочей жизни. В подростковом возрасте все они играли в группах. Оззи пробился к своей первой певческой роли в группе под названием Approach и предпринял необычный шаг, купив собственный усилитель. Владение таким редким и ценным предметом оказалось особенно полезным, когда он, желая уйти из Approach, поместил в витрине магазина объявление о поиске новой группы. Волшебные слова «Есть свой усилитель» привлекли внимание Гизера – тот как раз искал нового вокалиста для своей эклектичной группы The Rare Breed. Они играли каверы на соул и рок-н-роллы и старались выглядеть как можно более причудливыми.

Тони Айомми играл в нескольких местных группах. В семнадцать он собирался уехать из Астона – сделать свой первый шаг как полноценный музыкант. Устроился в группу The Birds & the Bees, которая была приглашена в тур по Западной Германии. И в тот день, когда он уезжал «чтобы стать профессионалом… в старом значении этой фразы „стать профессионалом“», мать уговорила его выйти на работу, чтобы завершить дела, а он работал сварщиком на заводе по производству листового метала. Так уж вышло, что ему пришлось использовать станок, которым он никогда не пользовался, для резки листового метала. Оператор отсутствовал, и Тони не прошел инструктаж. Еврофашисты, что навязывают нам смехотворные законы по охране здоровья и безопасности, еще не существовали (политкорректность сошла с ума)^[50]. «Я нажимал на этот кусок метала, и пресс просто обрушился на меня; и конечно же когда я отодвинул его, я лишился кончиков пальцев…» Пальцы были вторым и третьим на его правой руке – как у гитариста-левши, именно кончики пальцев выполняют бо́льшую часть работы. Накануне его первого профессионального турне это была катастрофа, да и вообще карьера музыканта явно закончилась. Тони впал в глубокую депрессию. Позже к нему пришел друг и показал фотку Джанго Рейнхардта, виртуозного джазового гитариста, который играл только двумя пальцами, а остальные были парализованы после пожара. Айомми был вдохновлен: у него-то самого нет только кончиков! Он сделал протезы кончиков из пластика, расплавив бутылку от моющего средства, и приклеил сверху кожу для захвата. Еще он «приглушил» гитару, чтобы уменьшить натяжение струн, и выработал отчетливо продуманную манеру игры. «Мне пришлось поработать над тем, как сильно нажимать на струны. Потому что я ничего не чувствовал, кроме боли».

После реабилитации Тони играл в разных группах и наконец оказался в группе с барабанщиком Биллом Уордом – The Rest. Затем Тони покинул корабль, чтобы присоединиться к Mythology, и Билл последовал за ним. Эта группа была арестована за хранение марихуаны и распалась. Примерно в то же время The Rare Breed распались из-за общего низкого морального духа после провальных выступлений. Оззи снова выставил свою рекламу, и вдруг все четверо обнаружили, что играют вместе. Собранные гравитацией не от мира сего. Или же совпадение полностью от мира сего. На самом деле – что вам больше нравится.

Первоначально называвшиеся The Polka Tulk Blus Band, а позже сменившие название на Earth, они играли тяжелый даунер-рок на блюзовой основе. Тони ушел, чтобы получить шанс сыграть в уже успешном Jethro Tull, но решил, что это неправильно, и вернулся в состав. Его опыт с Jethro Tull дал ему новую решимость. Последовали регулярные репетиции и новые концерты. Они записали несколько демо и в итоге нашли себе менеджера.

Как и в любом хорошем религиозном тексте, в истории происхождения Black Sabbath есть противоречия. Существует несколько версий того, как они получили название^[51].

Один предполагает, что Earth репетировала напротив кинотеатра и Гизер однажды заметил большую очередь на фильм ужасов Black Sabbath. Его поразили две вещи. Во-первых, фильмы ужасов были большим бизнесом в конце 1960-х годов. Более десяти лет британское кино доминировало в жанре хоррор, а компания Hammer Films сделала кровавый фильм ужасов Eastman Color всемирным явлением. Если бы они писали песни на те же темы, они могли быть интересными – смерть, депрессия, одержимость, Сатана, убийство… И, во-вторых, Black Sabbath – лучшее название, чем Earth, к тому же есть множество других групп под названием Earth. Давайте изменим название на Black Sabbath!

Немного другая версия, рассказанная Гизером в недавних интервью, заключается в том, что это имя крутилось много лет с тех пор, как его брат увидел фильм, а Тони в интервью для BBC говорит: «Нам очень нравятся фильмы ужасов. Это было захватывающее чувство страха, и я подумал, что было бы хорошо иметь возможность сделать то же в музыке».

Независимо от того, чья это была идея или откуда она пришла, ясно, что в воздухе витали перемены. Парни уже играли «тяжелый» психоделический блюз, но смена названия сигнализировала о новом подходе. Они написали свою первую настоящую оригинальную песню, основанную на тритоновом риффе, «позаимствованном» из «Планет», симфонической сюиты Густава Холста, написанной в 1914–1916 годах (к ней многие обращались). А тексты песен основывались на ужасающем опыте, который недавно пережил Гизер. Гизер интересовался оккультизмом (он был бухгалтером, мог позволить себе книги). После особенно напряженной ночи чтения он проснулся и увидел злобную черную фигуру у изножья своей кровати^[52].

Все внезапно сошлось. Планеты выровнялись (каламбур). Гитарный тон Тони, задушевный жалобный голос Оззи. Демоническая одержимость и оккультизм были идеальным материалом для такого сурового звука.

Парни из Black Sabbath натолкнулись на нечто грандиозное – написание песен о темной стороне жизни. Не только в стиле блюз; это было гораздо больше, чем «My Baby Left Me». Отчасти это прямой ответ на отталкивавшее их движение хиппи, которые слишком любят мир, отчасти – выражение их собственного мира: тех обстоятельств, которые складывались, и их депрессивного ума. С лирической точки зрения они касались всего, что движение хиппи игнорировало в своей безнадежно наивной попытке заставить мир держаться за руки и любить ближнего, дружище. Sabbath говорили о войне. О смерти, льющейся с небес, и о том, что будущее наших детей – это поле битвы и могила. Они говорили о депрессии и изоляции. О коррумпированных правительствах и загрязнении. Об угрозе атомного уничтожения. ЭТО сделало их тяжелым металом. Плюс, конечно, тот факт, что (хотя и значительно реже, чем им приписывают) они говорили о Сатане.

Важным аспектом привлекательности Sabbath было выражение оккультизма. За эти годы они замутили воду с точки зрения своей причастности. Билл Уорд теперь говорит, что и правда происходили темные вещи, что они проникли в самые глубины. Тот же Гизер временами намекал на проведение настоящей оккультной практики, хотя отказался от своих слов позже, назвав это «чушью». Возможно, потому что Гизер – католик.

Тот факт, что они все обгадились вскоре после выпуска своего первого альбома и внезапно начали носить кресты на сцене, говорит о том, что какое-то дерьмо все же произошло. Никто не верит в Сатану так сильно, как христиане^[53]. Конечно, христианство вдохновило некоторые из величайших произведений искусства, когда-либо созданных человечеством, от потолка Сикстинской капеллы до музыки Баха, от картин Иеронима Босха до песни сэра Клиффа Ричарда «Mistletoe and Wine». Говорят, что у Сатаны самые лучшие мелодии, – Sabbath, безусловно, доказывает это, когда они пытаются говорить о христианстве. Песня «After Forever» должна была прояснить их позицию. Музыкально это прекрасно, немного прогрессивно, с приятным цепляющим топотом. С лирической точки зрения это дерьмо собачье. Рифмы натянуты, а содержание похоже на плохие стихи для шестиклассников.

По крайней мере, их основополагающая песня «Black Sabbath» определенно основывалась на опыте, который Гизер Батлер получил после своих практик, чего, как он заявляет, определенно НЕ БЫЛО, то есть никаких оккультных экспериментов ночью. Но как бы сильно он ни отрицал черную магию в последние годы своей жизни, если бы не его «интерес» в конце шестидесятых, группа никогда бы не достигла такого же уровня успеха.

Они выпустили свой первый альбом, получивший значительный коммерческий успех и немедленное презрение критиков. С самого начала хеви-метал был искусством аутсайдеров. Вы же помните, что Лестер Бэнгс описал звучание дебютного альбома Black Sabbath «как Cream, но хуже». Но это не имело значения. Было уже поздно. Теперь у хеви-метала была отправная точка. Все, что существовало до пятницы 13 февраля 1970 года, – было протометалом. А альбом – это первая запись хеви-метала.

Обложка идеальна. Молодая женщина с колдовской внешностью стоит перед заброшенной мельницей – пейзаж, напоминающий об эпохе, когда охота на ведьм и промышленная революция тянули английское общество в двух противоположных направлениях. На внутренней стороне разворота изображен перевернутый крест – это была идея звукозаписывающей компании, и она явно раздражала группу, но, черт возьми, это была искра гения.

Первая песня уже стоит входного билета. После атмосферного удара церковного колокола, который слышен сквозь грозу, вступительный рифф, заимствованный из «Планет» Холста, представляет собой обманчиво простую аранжировку из трех нот. Обреченная, глубокая, басовитая, атмосферная (еще раз) и пугающая. Затем кристально чистый голос Оззи, дрожащий от страха, всплывает поверх него. Это ужасная история, написанная Деннисом Уитли. Им удалось избежать глупостей. Отличная песня.

«The Wizard» – это либо толкиеновская фантазия, либо метафора торговли наркотиками. Начиная с губной гармошки, это скорее возврат к клубному блюзу Earth, хотя разбитые барабаны Билла Уорда придают вес, превосходящий все остальное в этом роде. Завершая трилогию литературных отсылок: «Behind the Wall of Sleep» заимствована у Лавкрафта и представляет собой странную психоделическую тренировку. Следующий трек из «Black Sabbath» использует сатанинский метал и строит более личное повествование. Рассказ от первого лица – это Сатана соблазняет потенциально заблудшую душу. Вторая половина завершается инструментальной тренировкой и двумя каверами, которые они полностью делают сами, – в отличие от оригинальной трехминутной версии «Warning» минут тут больше десяти!

Альбом имел потрясающий успех. Black Sabbath много гастролировала. В Америке состоялся грандиозный запуск с причудливым парадом, в котором участвовал Антон Ла-Вей из Церкви Сатаны.

Легко переоценить тот факт, что первый альбом Sabbath, да и вообще их первая песня, стали основой для создания хеви-метала как музыкального жанра, но именно со своим вторым альбомом Black Sabbath действительно создали стиль игры для всех нас.

Второй альбом, «Paranoid», был задуман и выпущен невероятно быстро – он вышел всего семь месяцев спустя. С этим альбомом группа погрузилась во тьму. «War Pigs», возможно, самая тяжелая их песня. Гизер был глубоко тронут встречей с ветеранами Вьетнама, случившейся в США, и в результате он написал пугающую песню протеста – ту, которая неуклонно смотрела проблеме прямо в глаза^[54]. Остальная часть альбома также была построена на прочном фундаменте. «Planet Caravan» – это чистая психоделия, «Iron Man» – еще одна ужасная сказка. «Electric Funeral» и «Hand of Doom» имеют дело с реальными конфликтами: первая – о ядерной войне, вторая – о наркомании среди ветеранов Вьетнама. Завершает альбом «Fairies Wear Boots» – рассказ о драке Оззи со скинхедами.

С этими двумя альбомами группа изобрела хеви-метал. Они были более жесткими, тяжелыми, пессимистичными и чертовски НАСТОЯЩИМИ, чем кто-либо другой.

Затем последовали еще два прекрасных альбома – «Master of Reality» и «Volume 4», продолженные почти в том же духе. Black Sabbath гастролировали по всему миру и изменили мнение своих ранних недоброжелателей. Даже Лестер Бэнгс попал на борт.

Остаток семидесятых для Sabbath был отмечен ухудшением качества, упадком межличностных отношений и снижением уровня злоупотребления для всех них. Билл Уорд пил. Тони принимал героическое количество кокаина. Оззи делал абсолютно все и вся. Гизер был веганом.

В конце концов Оззи выгнали за то, что он один употреблял больше наркотиков, чем все остальные, и на его место был призван Ронни Джеймс Дио. Два удивительных альбома, «Heaven and Hell» (1980) и «Mob Rules» (1981), вдохнули новую жизнь в Black Sabbath с художественной точки зрения, но отношения не складывались, и подъем длился недолго.

Как ни странно, Оззи Осборн сделал успешную сольную карьеру, в то время как состояние Black Sabbath пошло на убыль. У них больше не было по-настоящему классных альбомов. Тони Айомми остался единственным из старых участников, выдержавшим постоянно меняющийся состав вокалистов, включая Иана Гиллана из Deep Purple и второго по продолжительности пребывания вокалиста Тони Мартина.

Единовременное воссоединение с Оззи для Live Aid, международного благотворительного музыкального фестиваля, состоявшегося в 1985 году, разочаровало, и Тони продолжал выпускать альбомы разного качества. Еще одно разовое сотрудничество с Оззи состоялось в 1992-м, что посеяло семена для полного воссоединения. Так и вышло: в 1997 году Оззи, Гизер и Тони воссоединились, чтобы возглавить фестивальный тур Оззи – Ozzfest. И это было великолепно! Концертный альбом, записанный в Бирмингемском выставочном центре NEC, имел коммерческий успех, и они записали две новые песни.

В начале 2000-х Оззи стал звездой реалити-шоу «Семейка Осборнов» (The Osbournes), а Тони и Гизер воссоединились с Дио, чтобы сформировать контрактную группу Heaven and Hell для мирового турне и выпуска нового альбома. Живое шоу, которое они устроили, вышибло из воды бедного Оззи – Дио был одним из самых могущественных и загадочных фронтменов всех времен.

Ронни Джеймс Дио умер от рака желудка в мае 2010 года. Два года спустя у Айомми была диагностирована лимфома, и он успешно прошел курс лечения. Учитывая злоупотребление психоактивными веществами, через которое прошел первоначальный состав Black Sabbath, примечательно, что кто-то из них все еще здесь, не говоря уже о том, чтобы отправиться в тур.

В июне 2013 года Black Sabbath выпустили альбом «13», записанный Тони, Гизером, Оззи и барабанщиком Rage Against the Machine Брэдом Уилком. Затем последовали выступления на фестивалях, а в феврале 2017 года Black Sabbath завершили свой прощальный тур под названием The End, к сожалению, без Билла Уорда на ударных. Несмотря на отсутствие барабанщика, который так много сделал для звука, положившего начало хеви-металу, приятно, что в конце своей карьеры Black Sabbath вернулись в форму и заполнили арены. Хеви-метал никогда не был более здоровым, и его создатели наслаждаются плодами своего труда.

Теперь они настолько богаты, что у Гизера, наверное, действительно есть дворецкий.

Глава 3
Золотой век хеви-метала

Black Sabbath были первой хеви-металической группой. Led Zeppelin проложили путь, Deep Purple внесли свой вклад в развитие событий, а Grand Funk Railroad… сочиняли музыку^[55]. Но термин «хеви-метал» использовался с радостной неточностью в конце шестидесятых и начале семидесятых, и тонны групп были описаны как хеви-метал, тогда как для современных людей они явно представляют собой нечто иное. Значение этого термина с тех пор изменилось.

Группой, которая изменила правила в отношении того, что считается «настоящим» хеви-металом и что такое хард-рок/протометал/электрический блюз, была Judas Priest. В своем втором альбоме, «Sad Wings of Destiny» 1976 года, Judas Priest пересмотрели значение этого термина. Они объединили все, что отличало Black Sabbath от их коллег по хард-року, а затем разместили под этим бомбу. Они разобрали и сделали свой звук более мощным. Звучание Black Sabbath уходит корнями в их блюзовое прошлое, но Judas Priest создали нечто особенное. Хеви-метал стал самостоятельным жанром.

До «Sad Wings of Destiny» классификация хард-рока была похожа на Дикий Запад. Любой чувак с ружьем^[56] мог выстрелить^[57] в любого другого чувака^[58] без предупреждения^[59]. Взрыв хард-рока, произошедший в конце шестидесятых – начале семидесятых, был ярким, аморфным болотом звуков и стилей, созданных огромным количеством групп. Музыкальные журналисты, появившиеся вместе с этой музыкой, достигли статуса, о котором раньше не слышали критики поп-культуры. В результате они были невероятно важны. Их работа заключалась в том, чтобы к рок-музыке относились серьезно, чувак, чтобы подкрепить их псевдоинтеллектуальную болтовню. Они действовали как привратники и глумились над всем, что считали ниже себя. Используемый ими термин «хеви-метал» был оскорблением, и в их войне против музыки, которая омрачала их представление о том, что должно быть, они использовали уничижительный термин «хеви-метал» в манере, которая теперь выглядит как делишки очень некрутого отчима^[60].

Этот термин впервые был использован в литературе в 1962 году Уильямом Берроузом в его романе «Мягкая машина», где фигурирует персонаж, известный как «Ураниан Вилли, парень из хеви-метала». В романе 1964 года «Нова Экспресс» описываются «люди хеви-метала с Урана, окутанные прохладным голубым туманом испаренных банкнот, и люди-насекомые Минро с металической музыкой». В 1968 году Steppenwolf были первыми, кто использовал термин в песне «Born to Be Wild»: там говорится о «грохоте хеви-метал»-мотоциклов.

Однако то, что это не совсем соответствует современному представлению о хеви-метале, не умаляет важности хард-роковых групп семидесятых. Без них метал определенно не был бы тем, чем он является сегодня. Они помогли построить здание хеви-метала, которое позже принесет богатые плоды. Да, это смешанная метафора. (Мля, ну подай на меня в суд!)

После мега-продаж The Beatles и всемирной известности других групп «Британского вторжения» наступила новая эра массовых живых выступлений. Отвергая The Beatles в начале шестидесятых, один из руководителей Decca Records, как известно, сказал: «Гитарные группы уходят». Он был очень неправ^[61]. Гитарные группы были на подъеме, и к началу семидесятых гитарные хард-рок-группы превратились в бегемотов по всему миру, прыгающих на арене. Но одна группа, в частности, была на голову выше остальных, побив рекорды посещаемости и определив рок-н-ролльный образ жизни на все времена.

Кого я имею в виду? Ни одна группа не представляла новую эру арен-рока так, как Led Zeppelin. Они стоят особняком, неприкосновенны и полностью легендарны.

В то время как наследие Black Sabbath было разбавлено субальбомами и постепенным превращением Оззи в клоуна реалити-шоу, Led Zeppelin удалось остаться в стороне, сохранив образ истинных богов рока. Они продали больше всех пластинок, они заполняли огромные арены, и, по крайней мере, они трахали гораздо – гораздо! – больше молодых девушек, чем любая другая группа.

Истоки Led Zeppelin уходят корнями в заводское производство лондонской поп-сцены. Джимми Пейдж был плодовитым сессионным гитаристом, игравшим на разнообразных пластинках, таких как «The Last Time» от Rolling Stones, «With a Little Help from My Friends» Джо Кокера, «Downtown» от Петулы Кларк, «It’s Not Unusual» Тома Джонса и «Hi Ho Silver Lining» Джеффа Бека. Пейдж хотел создать собственную группу. Он присоединился к блюзовой группе Yardbirds – группе, в которую однажды входил бог гитары и полупрофессиональный расист Эрик Клэптон. Yardbirds уже имели успех в Соединенных Штатах, и Пейдж влился как раз в тот момент, когда они отправлялись в грандиозный тур по США. После распада Yardbirds он основал новую группу, назвав ее New Yardbirds, отчасти из-за коммерческих соображений (у Yardbirds было немало последователей) и отчасти из-за договорных обязательств^[62].

Пейдж собрал группу с Джоном Полом Джонсом, басистом, которого знал по лондонской сессионной сцене, певцом из Мидлендса по имени Роберт Плант – его рекомендовал Терри Рид, и барабанщиком по имени Джон Бонэм – его, в свою очередь, предложил Плант.

Первая репетиция, которую провели эти четверо, была невероятной. Они играли так слаженно, как никто из них никогда не играл раньше. Они пошли прямо по дороге – сначала как New Yardbirds, а затем как Led Zeppelin: название, придуманное Джоном Энтвистлом, бас-гитаристом The Who, для сотрудничества с Китом Муном и Джимми Пейджем, которое так и не материализовалось. Через несколько недель после формирования Led Zeppelin были в студии и записывали свой первый альбом.

Led Zeppelin первыми ворвались в Америку. Они подписали крупный контракт с Atlantic Records и много гастролировали по США, прежде чем произвести какое-либо реальное впечатление у себя на родине. Фора, которую предоставили Yardbirds, явно помогла, так же как и опыт в музыкальной индустрии, который Пейдж приобрел за годы, проведенные в качестве сессионного гитариста.

Еще одним важным фактором их раннего успеха был их менеджер Питер Грант. Грант был заведомо устрашающим.

Огромный медведь^[63], он был когда-то вышибалой и профессиональным борцом и не скупясь применял силу, когда слова не помогали. Грант и тур-менеджер Ричард Коул были очень близки к группе – оба были фанатами, что на удивление редко встречается в музыкальной индустрии. Они сформировали защитный кордон вокруг участников, уберегая их от преследований фанатов (путем раскрытия челюстей, где это необходимо), также они развлекали и занимали их в дороге.

Грант изменил мир живой музыки. Вместо того чтобы довольствоваться обычным разделением прибыли в пользу места проведения, Грант начал требовать 90 процентов продаж билетов. У него был нюх на грабеж, и он не раз обнаруживал скрытые корешки билетов – там, где было продано больше билетов, чем заявлено. Он активно предотвращал бутлегерство, уничтожая записывающее оборудование и заходя в магазины звукозаписи, чтобы конфисковать несанкционированные релизы.

Когда сделка Led Zeppelin с Atlantic была продлена, исполнительный директор пожаловался: «Вы меня разорили!»

Led Zeppelin стала самой большой группой в мире, обойдя своих товарищей по лейблу, The Rolling Stones, на виниле и на аренах, хотя на протяжении большей части карьеры группы музыкальная пресса либо игнорировала, либо отвергала их. Опять же, хеви-метал (как его увидела пресса) – искусство аутсайдеров. Основная музыкальная индустрия и музыкальная пресса, эти привратники крутизны, никогда не понимали «отстой». Биограф группы Стивен Дэвис объясняет сморщенные носы молодостью аудитории:

«У Led Zeppelin были проблемы, потому что больше всего их любили дети – младшие братья и сестры поколения великих шестидесятников. Рок-истеблишмент никогда не простит Led Zeppelin этого».

Проклятие рок-истеблишмента все еще в силе – в рейтинге журнала Rolling Stone «100 лучших исполнителей всех времен» нет экстремального метала^[64]. В нем также не упоминается Queen, а на непревзойденных первых местах находятся The Beatles, The Rolling Stones и Боб Дилан, поскольку это решение о каноничности было принято в 1969 году и с тех пор его не меняли^[65].

Музыка Led Zeppelin была великолепна. Это не хеви-метал. Однако это прямой и явный прародитель хеви-метала, и они в значительной степени являются одной из групп, которые вдохновили более широкое и регулярное использование этого термина^[66]. Звук Led Zeppelin был в большей степени смесью турбозаряженного блюза и фолка.

Хотя они определенно являются первопроходцами с точки зрения звука и ощущений, они выражают чужое влияние так явно, что их описывают как раннюю форму мэш-апа; свободно сэмплировать и заимствовать риффы и иногда покрывать целые песни с небольшими изменениями, такими как, скажем, название (в случае «The Lemon Song», которое, по сути, является «Killing Floor» Хаулина Вольфа) или просто кавер на песню без указания авторства, как случай с «Dazed and Confused», которая очень, очень похожа на песню Джейка Холмса «Dazed and Confused». Некоторые прославляют это творческое использование влияния, некоторые называют это плагиатом. Некоторые пошли дальше. Определенная школа творческой мысли считает Led Zeppelin не более чем позолоченной кавер-группой.

У Led Zeppelin определенно было двойственное отношение к влиянию, но то же самое произошло и со сценой, откуда они пришли. Даже в 1969 году для рок-н-ролльных групп было необычно создавать полностью оригинальный материал. Элвис Пресли не написал ни одной песни. The Beatles изменили эту практику, придумав то, что журнал «Rolling Stone» назвал «идеей самодостаточной рок-группы», исключающей внешних авторов и сессионных музыкантов. Но даже «битлы» не торопились, чтобы стать полностью оригинальными. Их первый альбом «Please Please Me» содержал шесть каверов, как и «With The Beatles». И только в «A Hard Day’s Night», третьем альбоме, они записали все свои вещи. The Rolling Stones перестали полагаться почти полностью на каверы с четвертого альбома. Даже Хендрикс начал сольную карьеру с кавера «Эй, Джо» Билли Робертса.

Возвращаясь к прошлому – даже больше, чем рок-н-ролл, блюз-группы обращались к стандартам, чтобы заполнить свой репертуар. The Yardbirds – группа, из которой выросли Led Zeppelin, – это в основном блюзовый стандарт. Поэтому неудивительно, что Led Zeppelin склонялись к включению своих любимых песен в собственные записи. Проблема – в отсутствии кредита. Чтобы быть справедливым по отношению к Led Zeppelin, это, похоже, в целом сводится к небрежному отношению к атрибуции, а не к целенаправленной подделке. Однако после того, как группа заработала огромные суммы денег, авторы оригинальных песен почувствовали, что заслуга и деньги, связанные с этой заслугой, причитаются им. Как следствие был предпринят ряд юридических действий. Но Led Zeppelin имели тенденцию улаживать дела во внесудебном порядке, и переиздания записей начали включать имена людей, которые «повлияли» на написание песен. С чисто юридической точки зрения Led Zeppelin были оправданы по обвинениям в прямом воровстве. В июне 2016 года присяжные сняли с них обвинения в том, что культовое вступление к «Stairway to Heaven» было содрано с песни «Taurus» американской группы Spirit. Слушая трек, трудно не заметить сходства. На самом деле риффы настолько похожи, что не были сочтены приемлемыми в качестве доказательства в суде. Правовая позиция заключается не в том, похожи они или нет, а в том, было ли это результатом плагиата или совпадения. Предполагалось, что присяжные сочтут это сходство доказательством. Однако, по данным новостного сайта BBC, «адвокаты истца утверждали, что Led Zeppelin познакомились с песней Spirit после того, как две группы сыграли в клубе в родном городе Планта Бирмингеме в 1970 году, за год до выхода «Stairway to Heaven» в 1971 году».

Безумно, но Пейдж говорит, что в ночь выступления он попал в автомобильную аварию, которая «могла» повлиять на его память^[67]. Да, хорошо, приятель. Кроме того, моя собака съела мою домашнюю работу, упс.

Если отбросить недостаток доверия, то, что «зеппелины» сделали со своими влияниями и «заимствованиями», изменило их. Акт алхимии. Их первый альбом, названный просто «Led Zeppelin»^[68], открывается колоссальным риффом. У Бонзо (Джон Бонэм) грохочущие барабаны. Но потом… сладость! Сочетание тьмы и света заставляет их звучать контролируемо. Свет делает тяжелое звучание еще тяжелее – «Babe, I’m Gonna Leave You» топает, как ублюдок. «You Shook Me» – это настоящий британский блюз.

На протяжении своей карьеры они увеличили контраст между хеви и фолком. Джон «Бонзо» Бонэм оказал огромное влияние на то, как метал использует барабаны. Его звук был мощным, а атака – жестокой. Вдохновленный Кармином Апписом из Vanilla Fudge, он стал одним из первых приверженцев большой ударной установки. В отличие от Кита Муна, чьему яркому стилю не хватало точности, Бонзо был метрономическим и авантюрным. А еще, как и Кейт Мун, он был харизматичным болваном с любовью к жизни, которая в пьяном виде граничила с психопатией. Мун и Бонзо были, по сути, соучастниками преступления.

Про эксцессы Led Zeppelin ходили легенды. Сдавать в аренду целые этажи отелей было обязательным требованием для групп с тех пор, как The Rolling Stones создали прецедент. «Цеппелины» подхватили эстафетную палочку. Они занимали весь верхний этаж отеля Hyatt Regency на бульваре Сансет, снимали телевизоры с одной стороны и выбрасывали их из окон с другой стороны, правдоподобно отрицая это, когда испуганный персонал стучал в дверь^[69]. У них был свой фирменный самолет, который был настолько большим, что в нем был КАМИН!

Их сексуальные подвиги были столь же впечатляющими. Пейдж, по общему мнению, любил девочек для битья. Одна история выделяется гораздо более подозрительно, чем остальные. Клянусь треской, это правда. Они трахнули девушку рыбой. Точнее, красным окунем. Или, возможно, это была грязевая акула. Или, может быть, это были не они, а Vanilla Fudge, пока «цеппелины» смотрели. Без разницы. Это все еще ужасно… Была ли эта навязчивая идея совмещать еду и секс результатом детства в Британии, где продукты нормировались? Говорят, однажды вечером Роберт Плант составил очень конкретный план ужина, и он начался с того, что Гранту сказали о невозможности насытить его леди по этому списку, так как ни в одном из ночных магазинов не продавались пирожные с кремом.

Джимми Пейдж был большим поклонником эдвардианского оккультиста Алистера Кроули. Он дошел до того, что купил Болескин, дом на берегу Лох-Несса, в котором Кроули провел прерванный ритуал Абрамелина. В типичном стиле шестидесятых – семидесятых, Пейдж, казалось, принял за чистую монету мантру Кроули: «Делай что хочешь и будь сам всей полнотой закона» – короче, вел сексуальную жизнь, которая при внимательном рассмотрении привлекла бы внимание полиции. Общеизвестно, что он поддерживал сексуальные отношения со своей четырнадцатилетней поклонницей Лори Мэддокс. Он даже «поделился» ею с Дэвидом Боуи. Хотя сама Мэддокс с любовью рассказывает о своих давнишних развлечениях с рок-элитой, весьма вероятно, что верный способ поднять пульс Пейджа – это упомянуть операцию «Ютри» (расследование обвинений в сексуальном насилии над малолетними, начатое в октябре 2012 года в отношении разных звезд).

Спустя одиннадцать лет, девять студийных альбомов, тысячи женщин и одну рыбу, Led Zeppelin внезапно распались со смертью Джона Бонэма в сентябре 1980 года. Тот много пил и подавился собственной рвотой. С тех пор несколько раз случались воссоединения, но смерть Бонзо положила конец группе.

Несмотря на то, что Led Zeppelin, несомненно, оказали значительное влияние на весь хеви-метал, они боролись против самого ярлыка:

«Это мерзкий термин для нас. Я не могу связать это с нами, потому что, когда люди говорят, что хеви-метал – это трепка риффов, первое, что приходит на ум, – я не думаю, что мы когда-либо просто играли риффы. Мы всегда стремились к внутренней динамике, светотени, драматургии и многогранности».

Как бы то ни было, Джимми. Пошел ты.

Чтобы быть справедливым по отношению к Пейджу, в то время как Led Zeppelin были определенно громкими, определенно тяжелыми и определенно интересовались черной магией, они не хеви-метал-группа. Им просто не грозит судьба Black Sabbath. В их текстах слишком много говорится о надежде, бегстве и любви, но недостаточно – о смерти, Армагеддоне, паранойе и о том, что человек сделан из железа. В Led Zeppelin слишком много сладости, слишком много тонкости и слишком много фолка. Слишком много фолка, да. Я имею в виду, что фолк хорош, но это не хеви-метал. Песни хеви-метала не делают из вас хеви-метал-группу. Комиком вас делает не только рассказывание анекдотов.

Так почему же Led Zeppelin считаются хеви-металом?

По правде говоря, они были не тяжелее Cream или Джи-ми Хендрикса – они просто работали в то время, когда термин «хеви-метал» стал обозначением хард-рока, и были самой большой группой в своем роде. Именно когда они играли, а не то, что они играли, сделало их одними из «трех великих создателей» хеви-метала. Во многом как Иисус Христос не был христианином.

Еще одно звено из «большой тройки» создателей – Deep Purple. Не обладая ни оккультными атрибутами Led Zeppelin, ни экзистенциальной тревогой и паранойей Black Sabbath, ни тяжестью того и другого, Deep Purple вообще-то странный выбор для этой роли.

Их первый альбом «Shades of Deep Purple» – это психоделический рок середины шестидесятых. Некоторые мелодии идеально подошли бы к саундтреку фильмов про Остина Пауэрса – преобладание клавишных и очень английское звучание психопопа. Вы даже можете почувствовать запах гоу-гоу танцоров. Сингл «Hush» стал хитом в Штатах, хотя в Великобритании альбом просел. (Что янки знали, чего не знали мы, когда дело касалось тяжелых групп в конце шестидесятых?) Следующий альбом, «The Book of Taliesy», слишком клавишный, чтобы быть металом. Все еще слишком круто, детка. На их третьем одноименном альбоме есть гребаный клавесин^[70]. Песня «Bird Has Flown» выделяется восхитительным звучанием. Но звучания все еще нет. Нет.

Только после четвертого альбома группы, «Deep Purple In Rock», вышедшего в июне 1970 года, они начали набирать обороты и становиться претендентами на звание настоящей хеви-металической группы, хотя, как и Джимми Пейдж, клавишник-органист Джон Лорд^[71] отказался от этого титула. Что странно уместно, потому что вклад Джона Лорда для меня в основном исключает возможность считать их металической группой^[72]. (К тому же по сравнению с «Black Sabbath», вышедшим четырьмя месяцами ранее, в нем явно отсутствует обреченность.) Именно влияние Led Zeppelin на гитариста Ричи Блэкмора послужило катализатором перемен. Во время карьеры Deep Purple Блэкмор изо всех сил пытался направить группу в темные воды, куда он стремился, что в итоге привело к тому, что парень сбежал и сформировал свою собственную настоящую хеви-метал-группу Rainbow с Ронни Джеймсом Дио, а тот позже выступил с воплощением Black Sabbath и стал иконой хеви-метала.

У «Deep Purple In Rock» очень буквальная обложка. Она изображает группу как гору Рашмор^[73]. Альбом начинается с заявления о намерениях – взрыва заимствованной у Хендрикса гитарной театральности, которая очень четко определяет место Блэкмора. Это потрясающая запись. Звук по-прежнему уходит корнями в шестидесятые, а лирика восходит к славным дням рок-н-ролла с цитатами Литтл Ричарда, но там есть темп и драйв, которые в новинку для Deep Purple. «Bloodsucker» позаимствовал настроение у Led Zeppelin. «Child in Time» – это застенчивая эпопея, открывающаяся так, как Judas Priest могли бы сделать пять лет спустя. Орга́н заставляет думать, он что-то вроде пищи для ума. Как только музыка начинает развиваться, она переходит в гитарную лапшу. 2/5. Могло быть лучше. «Flight of the Rat» – это соло. Гитара, затем клавиши, затем гитара, затем клавиши. Вперед, парни! «Living Wreck» имеет гаражный дух. И, чтобы завершить это так, как началась пластинка, «Hard Lovin’ Man» – лучшее выступление Блэкмора, вдохновленное Хендриксом.

Успех этого нового направления сделал Deep Purple синонимом хард-рока, и журналисты бросили в их адрес оскорбительную фразу «хеви-метал». Группа присоединилась к Black Sabbath и Led Zeppelin в статусе «самых тяжелых групп». Но только в 1972 году они выпустили альбом, который считается их самым значительным вкладом в хеви-метал. «Machine Head» по-прежнему не сравнится с Sabbath по тяжести, но это звучание группы, которая проявляет себя. Открывающая «Highway Star» точна и обращает на себя внимание. Но фраза «Может быть, я Лео» – это уже электро-фанк. Это чем-то напоминает мне мелодию из темы сериала «Grange Hill». «Домашние картинки» – это меньше половины произведений Хендрикса. Мне действительно сложно понять, почему эту группу постоянно называют «создателем хеви-метала». Это достаточно хорошо, но это не метал!

Как бы то ни было, все это не имеет значения рядом со вступительным риффом «Smoke on the Water»:

ДУН, ДУН, ДА-А-А-А!

ДУН, ДУН, ДА-НА-А-А-А!

ДУН, ДУН, ДА-А-А-А, ДУ-ДАН, ДА-А-А-А!

И, черт возьми, с таким хорошим риффом насколько хороша должна быть остальная часть песни^[74]?!

Как группа, Deep Purple страдала от ужасных отношений внутри себя. Ричи Блэкмор уволился, затем вернулся, а затем уволил сотрудников. Они прошли через вереницу вокалистов, как Дональд Трамп через свой внесудебный фонд урегулирования.

Как и Led Zeppelin, Deep Purple являются прародителями. Не протометал, но и не совсем метал для современного уха. Они до сих пор плодотворны. Они до сих пор важны. Это один из краеугольных камней хеви-метала.

В отличие от того, как Deep Purple и Led Zeppelin отвергали термин «хеви-метал», в середине семидесятых появилась группа, которая была настолько металической, что взяла название «хеви-метал» и с гордостью применила его к себе.

Judas Priest возникли из той же процветающей музыкальной сцены Мидлендса, которая продюсировала Black Sabbath и половину Led Zeppelin. Обе эти группы сыграли важную роль в путешествии начинающих к более тяжелому звучанию. Первоначальный состав Priest полностью отличался от того, что записывал первый альбом «Rocka Rolla». Басист Бруно Стейплхилл придумал это название по подсказке вокалиста Алы Джона Аткинса^[75], который попросил его «придумать имя, похожее на Black Sabbath».

После нескольких фальстартов и значительных изменений в составе к Робу Хэлфорду, Алану Хиллу и гитарным дуэлянтам К. К. Даунингу и Гленну Типтону присоединился первый из нескольких барабанщиков. Родом из Черной страны (не путать с Бирмингемом: они разные – очевидно, и это, очевидно, важно), недалеко от того места, где выросли Black Sabbath, Judas Priest выковывалась в тех же промышленных печах, что и их соотечественники, и находилась под их сильным влиянием.

Взгляды Priest на хеви-метал были шагом вперед по сравнению с первой волной групп. Они избавились от влияния блюза, типичного для Sabbath и (в частности) Led Zeppelin, в пользу звука, более близкого к тому, что современные уши воспринимают как хеви-метал. Гитары Гленна и К. К. переплетались и танцевали друг с другом, а вокал Роба Хэлфорда имел четкость и четырехоктавный диапазон, который иногда звучал как сирена воздушной тревоги. Прекрасное дополнение к гитарам.

Priest увеличил темп, придал гитарам лоскутную виртуозность и вообще добавил микс в технику.

«Sad Wings of Destiny» (1976), второй альбом группы, меняет правила игры. В нем есть фокус, ощущение важности малого, чтобы компенсировать эпичность, и есть чувство силы, которое поднимает планку для хеви-метала. В тематике они были первыми истинными преемниками Black Sabbath с песнями об убийствах, угнетении и геноциде. В музыкальном плане Judas Priest оторвали хеви-метал от блюзовых корней и сделали его своим. И они не постеснялись принять этот ярлык. Они не остановились на достигнутом, постоянно экспериментируя и становясь все тяжелее на протяжении своей карьеры, достигнув пика в экстраординарном трэш-метале альбома «Painkiller». Подход Priest продвинул хеви-метал, вдохновив целое новое поколение на возрождение жанра благодаря огромному творческому взрыву, который пришел в виде новой волны британского хеви-метала. Они также придали хеви-металу характерный образ, который отличал его от хиппи-корней.

Важным побочным продуктом невероятной металической карьеры Judas Priest является тот факт, что Роб Хэлфорд провел бо́льшую часть ее, одетый как мультяшная версия гея, сохраняя при этом свою гомосексуальность в секрете. Он единолично представлял гей-подполье. Культура хеви-метала переняла внешний вид BDSM в стиле кожаного daddy, думая, что это был самый эпатажный образ из возможных. В некотором смысле так и есть. Они не подозревали об очевидном гомоэротическом подтексте такой одежды. Это величайший пример того, как прятаться на виду. Когда в 1998 году Хэлфорд сделал камин-аут, метал-сообщество было шокировано^[76], и металисты-гомофобы поняли, что все время одевались как геи. Хэлфорд – герой.

Урезанный, энергичный, но отчетливо рабочий подход Priest к хеви-металу отличал их от прогрессивного баловства, которое омрачало бо́льшую часть остальной рок-музыки 1970-х. Они написали, по сути, супермощные поп-песни с припевами, риффами и зацепками. Позже в своей карьере они воспользуются форматом стадиона, выдав гимны, такие как «United», напоминавшие футбольные песнопения.

Judas Priest изменили значение фразы «хеви-метал». На тот момент метал все еще находился в зачаточном состоянии. В то время как Sabbath делали свой звук более тяжелым, а Priest выводили метал на новый уровень, хард-рок продолжал развиваться и прогрессировать вместе с металом, при этом подпитываясь генофондом хеви-метала, посеяв то, что позже взорвалось на дюжину различных субжанров в восьмидесятые, и все это время их постоянно ошибочно называют (для современных ушей) хеви-металом.

ЧТО? ОШИБОЧНО?!

Ага. Хотя еще в 1989 году журнал «Kerrang!» включил такие группы, как Queen, Bad Company, The Jimi Hendrix Experience и Sex Pistols, в свой список «100 величайших хеви-метал-альбомов всех времен», по-видимому, ошибочно спутав категорию «хеви-метал» с категорией «гитарная». В 2010-е мы видим вещи по-другому. В семидесятых и восьмидесятых весь хард-рок также назывался хеви-металом. Между этими двумя терминами не было различия. С тех пор мы, систематики и ботаники-металисты, доказывали, что это разные вещи, с пеной у рта. Ад – это для других людей. Чистилище – это комната, полная металистов, которым сказали, что они не смогут пройти дальше, пока все не согласятся, является ли бесконечный список групп металом или нет. Стоит повторить, что классификация «хеви-метала» не должна восприниматься как комментарий к достоинству той или иной группы. На мой взгляд, Booker T. и M. G. лучше, чем Megadeth, но Megadeth – это определенно метал, а Booker T. и M. G. – определенно R&B/фанк-группа. Я думаю.

Так что…

В то же время мир хард-рока наполнялся новыми группами, которые демонстрировали более компактное, жесткое и современное звучание. UFO из Великобритании и Scorpions из Германии образовались в шестидесятых годах. UFO зародились в Северном Лондоне, играли в ничем не примечательном рок-стиле конца шестидесятых, с небольшой примесью космического рока, и имели ограниченный успех. После тура со Scorpions они украли Майкла Шенкера, гитариста немцев, и написали классный хард-рок. Scorpions нашли замену и также написали классный хард-рок. 1:1.

Хотя Scorpions сменили направление на ужасное и гламурное и выпустили «Rock You Like a Hurricane», а затем, что еще хуже, «Wind of Change», их материал семидесятых был хорош. В частности, песня «Robot Man», которая звучит так, как будто говорит Роберт Ман (погуглите), что забавно. Но куда менее забавна обложка их альбома «Virgin Killers». Уф! Вы бы мне не поверили, если б я вам сказали. И вот тут не гуглите, если не хотите, чтобы вам запретили приближаться к школам.

Обе группы балансировали между хард-роком и хеви-металом, добавляя еще большей виртуозности и сохраняя при этом приземленную атмосферу рабочего класса.

Выйдя из суматохи Deep Purple, гитарист Ричи Блэкмор основал группу Rainbow, по сути, похитив группу Elf Ронни Джеймса Дио, и в 1975 году записал альбом с эгоистичным названием «Ritchie Blackmore’s Rainbow». Впоследствии Блэкмор уволил остальных участников группы для последующего тура и начал разрабатывать звук, который, на мой взгляд, удовлетворяет всем требованиям, чтобы его можно было охарактеризовать как хеви-метал. Альбом 1976 года «Rising» – это чертова классика, и тебе следует отложить эту книгу, запустить браузер и послушать его.

Пройдя через большее количество участников, чем голодный немецкий каннибал, Блэкмор расстался с Дио, и Rainbow погрузилась в заурядность поп-рока, записав такие достойные компиляции отцовского дня хиты, как «All Night Long» и «Since You’ve Been Gone».

AC/DC, вероятно, группа, которую чаще всего ошибочно называют хеви-металом. Одна из крупнейших групп в мире, AC/DC играет уникальную^[77] доступную марку хард-рока с таким урезанным звучанием, которое практически создано на заказ – например, музыка для учителей гитары. Они вышли из австралийской рок-сцены пабов, которая почти не имела международного значения и представляла собой квинтэссенцию жизни рабочих, о которой Брюс Спрингстин может только мечтать. Название произошло от лейбла пылесоса^[78]. Они одержимы мячами (яйцами) с песнями «She’s Got Balls», «Ballbreaker» и «Big Balls» Оскара Уайлдина. Стоит процитировать статью в «Википедии» об этом, в которой говорится: «Big Balls» «обнаруживает, что [оригинальный певец Бонн] Скотт, обманчиво умный автор текстов, допускает двусмысленность, используя бальные и костюмированные вечеринки, явно ссылаясь на свои собственные яйца». Давайте рассмотрим тексты песен, в которых упоминаются «большие шары», «грязные большие яйца» и «самые большие яйца из всех».

Ага. Обманчиво умно. Известный гедонист Бонн Скотт умер от алкогольной зависимости в 1980 году, и его заменил Брайан Джонсон в плоской кепке. (Примечательно, что сначала обратились к Нодди Холдеру из Slade, но он отклонил предложение.) Первый альбом Джонсона, «Back in Black», имел огромный успех, хотя с тех пор фанаты разделились по поводу предпочтений в эпохах.

Примечательно, что миниатюрный гитарист AC/DC, Ангус Янг, одет как школьник, и буквально никто не знает почему^[79]. В последние годы Брайан Джонсон страдал проблемами со слухом, и его заменил в туре Эксл Роуз из Guns N ’Roses. AC/DC – это наркотик для сотен сумасшедших фанатов, но это не хеви-метал.

У бостонских Aerosmith есть два отдельных этапа. Один хороший, один ужасный, удручающе ужасный. Какое-то время они были непоколебимы в своем господстве в хард-рок-пейзаже, играя в стиле блюз-рок, на который сильно повлияли The Rolling Stones. Эта первая эпоха оказала значительное влияние на Курта Кобейна из Nirvana и Джеймса Хэтфилда из Metallica. Затем наркомания и склоки их жестко подкосили. Они потеряли гитариста и автора песен Джо Перри, и их популярность пошла на убыль; затем начали сотрудничество с Run-D. M. C и возродились как феникс из героиновой ложки. Увы, то, что они написали в эпоху возрождения, на самом деле является чушью поп-рока, вроде «I Don’t Want to Miss a Thing» и «Love in an Elevator».

Thin Lizzy определенно не метал, но они действительно очень, очень хороши, и они повлияли на каждую группу, использующую парные гитары. Я считаю, что «Cowboy Song», вероятно, входит в пятерку лучших когда-либо написанных песен. Ага.

Влияние Элиса Купера на эстетику хеви-метала невозможно переоценить. Его макияж похож на трупную раскраску парней из блэк-метала, его шоу ужасов на сцене похоже на версию Фишера Прайса о том, что впоследствии дэт-метал-группы и блэк-метал-группы будут делать свои шоу с НАСТОЯЩЕЙ кровью, а не с фальшивыми кетчупами. Его стадионные гимны темной сторонке жизни и восстанию привели многих людей не на тот путь, и нашивки в стиле «хеви-метал» по всему миру украшены его логотипом наряду с логотипами великих хеви-металистов… Но он тоже не хеви-метал.

Без KISS не было бы ни Pantera, ни норвежской металической сцены, ни трупной раскраски, ни, вероятно, пиротехники на больших шоу. Они были настоящими богами рока и придавали хеви-металу бо́льшую часть его развязности и куража. Они даже превзошли самые яростно грубые метал-группы, смыв макияж и продемонстрировав свои ужасающие, искаженные, бесчеловечные лица. Но это не хеви-метал.

Whitesnake может отвалить.

Одна из самых экспериментальных и авантюрных рок-групп 1970-х была чрезвычайно успешной: Queen. Среди невероятно эклектичного сочетания стилей, представленного Queen на протяжении многих лет, несколько песен считаются достоверной классикой хеви-метала. Действительно, если послушать выборочно, можно собрать микс-кассету Queen, которая будет почти такой же тяжелой, как пластинка Sabbath конца семидесятых. Такие мелодии, как «Stone Cold Crazy» (позже перепетая Metallica и даже сыгранная с Тони Айомми и Джеймсом Хэтфилдом на трибьют-концерте Фредди Меркьюри в 1992-м), «Keep Yourself Alive», «Liar», «Brighton Rock», все – хард-рок. Но не хеви-метал.

Whitesnake может отвалить. Еще раз.

Метал или нет, все эти группы оказали огромное влияние на метал, который есть у нас сегодня. Современный хеви-метал – это не просто прямой безупречный потомок Sabbath, это смесь влияний, которые группы ловили в процессе, включая панк, хардкор и весь этот хард-рок семидесятых. Я бы пошли дальше, чтобы утверждать, что метал в любом случае появился бы, даже без Sabbath: жестко запрограммированная человеческая потребность в тяжелом непреодолима.

Другой группой, которая действительно шла к успеху в середине семидесятых, была Motörhead. Сочетая в себе резкую агрессию и скорость панка с громкостью хеви-метала и музыкальной беглостью, Motörhead были проще и лаконичнее, чем Priest, но столь же тяжелыми.

Motörhead сформировалась после того, как Лемми выгнали из Hawkwind за употребление слишком большого количества наркотиков^[80]. Он был на музыкальной сцене в течение многих лет, путешествуя с Хендриксом и обеспечивая вокал для «Silver Machine» группы Hawkwind, и решил создать группу, которая совмещала бы две его любимые вещи – рок-н-ролл и саунд войны. Изначально группа называлась Bastard, но руководство наложило вето на это название, и вместо этого Лемми выбрал Motörhead. В одном из первых интервью для «Sounds» он намекнул на их мерзкую силу, сказав: «Если Motörhead переедет по соседству, ваш газон завянет».

Лемми всегда отрицал, что Motörhead – металическая группа, вместо этого заявляя: «Нет, мы просто рок-н-ролльная группа, как The Beatles». Это чушь собачья, Лемми: просто потому, что твоя любимая группа – The Beatles, это вовсе не значит, что вы играете ту же музыку, что и The Beatles. Очевидно, что между «Orgasmatron» и «Roll Over Beethoven» большая разница. Если Motörhead – просто рок-н-ролльная группа^[81], то это самая тяжелая рок-н-ролльная группа на свете.

Разоренный бурбоном скрежет Лемми разительно отличался от зловещего нытья Оззи и театральной сирены воздушной тревоги Роба Хэлфорда и Иэна Гиллана. Вкупе с приземленным имиджем группы (или отсутствием имиджа) это означало, что аудитория Motörhead собралась не только из металистов, но и из взрывного панк-движения. Фактически несколько треков на их дебютном альбоме являются столь же панковскими, сколь и металическими, взяв за основу MC5. Они действительно пересеклись, помогая разрушить барьеры между металом и панком. Как сказал мне Джейми Джаста из Hatebreed: «Мы не существовали бы без Motörhead. Они сделали это первыми».

Широкая привлекательность Motörhead и их высокий авторитет на телевидении и радио означали, что они вышли за рамки субкультуры метала/панка/хард-рока и на короткое время стали самой тяжелой группой, пользующейся популярностью. Растущий статус Лемми как рок-иконы означал, что он стал больше, чем Motörhead. Излияние чувств после его смерти шло со всех сторон. Люди, которые никогда в жизни не покупали пластинки Motörhead, испытывали настоящее чувство потери. Сначала я были скептически настроены по этому поводу, но потом поняли, что на самом деле Лемми был не только нашим. Он был иконой для всех.

Их самая большая песня – одна из самых узнаваемых за всю историю хард-рока. В результате миллионы людей могут подпевать «Ace of Spades», не имея возможности назвать ни одной другой песни Motörhead. Одно из их ярких появлений было в революционном британском ситкоме «Подрастающее поколение» (The Young Ones). Шоу идеально подходило для выступления грязной металической группы.

«Подрастающее поколение» было анархическим, грубым, жестоким и сюрреалистичным, и оно представляло собой море перемен в британской комедии. Эти перемены лучше всего представлены культовой сценой, когда жестокий металист/панк Вивиан^[82] пробивает экран, на котором мирно идет уютный семейный ситком «Хорошая жизнь»:

«Нет! Нет! НЕТ! НЕТ! Мы не смотрим чертову „Хорошую жизнь“! Черт вас побери! Я ненавижу это! Это чертовски неприятно!

Фелисити „Патока“ Кендалл и Ричард Бриарс со вкусом сахара и сопли! Что они делают? Шоколадная кровавая реклама кнопок, вот что! Это всего лишь пара реакционных стереотипов, подтверждающих миф о том, что все в Британии милые эксцентричные представители среднего класса, а я НЕНАВИЖУ ИХ!»

Каждую неделю «Подрастающее поколение» представляло новую группу, потому что продюсеры поняли, что так они получат больше финансирования для своего шоу из-за странных причуд BBC. Motörhead появляется также и в другом «альтернативном комедийном» шоу – «Ешь богатых» (Eat the Rich), снятом The Comic Strip.

Motörhead оказали огромное влияние на внешний вид и имидж хеви-метала. Лемми популяризировал ношение пулевых поясов благодаря своей любви к милитари, особенно ко Второй мировой войне. Отсутствие фальши в Лемми сделало его образцом для всех героев хеви-метала. Он был до смешного прямолинеен. Отвечая на вопрос BBC о его приверженности к определенной марке усилителей, он сказал: «Мне нравятся усилители Marshall, поэтому я использую их». Он был почти монашеским приверженцем рок-н-ролльного образа жизни. Простая формула: продолжайте делать записи и продолжайте гастролировать для раскрутки. Еще одна формула: пить «Джек Дэниэлс», курить и набирать скорость – доктор Лемми сказал, что если он остановится, то и его сердце тоже.

Стиль игры Motörhead помог оживить весь жанр. Барабанщик Фил «Грязное животное» Тейлор показал две отличительные техники. Песня «Overkill» подарила двойной басовый барабан хеви-металу, навсегда изменив его звучание. Также стало известно, что барабанный стиль d-beat, который был принят панк-группами восьмидесятых, назван так потому, что он повлиял на очень влиятельную группу Discharge, а затем был перенят сотней групп, которые начинались с буквы D!

Удивительно, но Motörhead продали всего около пятнадцати миллионов пластинок. Во влиянии они превосходят свои продажи, и когда Лемми умер в конце 2015 года, горе по поводу потери столь знаковой фигуры охватило всех. Он был незаменим.

Успех Judas Priest и Motörhead помог возродить хеви-метал, и вслед за ними возникла совершенно новая сцена.

Новая волна британского хеви-метала.

Глава 4
Новая волна британского хеви-метала

Новая волна британского хеви-метала (или НВБХМ^[83], как никто не должен говорить вслух) – это самое важное движение в истории метала. То, что было раньше, было аморфным, бессвязным и редко описывалось как «настоящий» хеви-метал. Это была не сцена – группы плыли по течению океана поп-музыки. Затем было появление хеви-метала как субкультуры. Подавляющее большинство групп, составляющих новую волну, никогда не пользовались успехом мейнстрима. Их история – это история страсти простых людей, которая и по сей день влияет на хеви-метал.

В 1977 году ландшафт популярной музыки значительно изменился, и это напрямую повлияло на хеви-метал. Споры, возникшие вокруг Sex Pistols и последующего выпуска их альбома «Never Mind the Bollocks Sex Pistols», привели к взрыву панк-рока. Присоединившись к таким группам, как The Damned, The Adverts и The Clash, они помогли вернуть рок-музыку в ее составные части, добавив политики и подлинной атмосферы бунта. Вдобавок возникла этика «сделай сам» – группам больше не нужно было добиваться одобрения крупного лейбла для выпуска записи: они шли прямиком к производителям и делали все сами. Какое-то время панк был повсюду и был огромным пластом.

Степень, в которой панк-группы и артисты демонстрировали эти «панк-роковые» качества, сильно различалась – The Damned мало что предлагали в плане социальной критики, а Sex Pistols – отнюдь не «сделай сам», они были чем-то вроде промышленного корпоративного продукта, но для панк-движения и как идея в целом были гораздо более значимыми, чем любая другая группа (несмотря на то что индустрия панк-ностальгии могла бы попытаться возразить).

Панк был продуктом своего времени и своего окружения. Как гневное юношеское недовольство, панк идеально отражал настроения того времени, чего не смогли сделать большинство хард-роковых и хеви-металических групп. Более того, панк был музыкальной реакцией на виртуозность и отстраненный статус «рок-богов» таких стадионных рок-групп, как Led Zeppelin. Панк был нацелен на улицу. Он появился незамедлительно и казался очевидным способом выразить себя через формат рок-н-ролла: гитара/бас/барабаны/вокал. Он восходит к некоторым прародителям хеви-метала и в каком-то смысле демонстрирует основные атрибуты метала лучше, чем метал.

Панк-рок возник скорее как реакция, чем отдельный музыкальный стиль. Его корни уходят в «гаражный рок» шестидесятых, через MC5 и The Stooges в Детройте, а затем в Нью-Йорк, где такие группы, как Suicide и Television, были несопоставимы по звучанию, но придерживались определенного подхода – некоммерческого и прямого. Именно New York Dolls и Ramones вдохновили импресарио и патологического кредитора Малкольма Макларена вернуться в Англию и зародить то, что он считал движением с огромным потенциалом. Он собрал Sex Pistols, первую панк-группу, известность которой привела к тому, что они стали громоотводом для всего последующего панка. Некоторые считают, что Pistols – это вершина панка, другие – что они разрушили его для всех остальных.

Pistols вызвали грандиозный национальный скандал. Нецензурное появление на телевидении привело к шокирующим заголовкам таблоидов. Четвертого июня 1976 года они играли в Манчестерском зале свободной торговли перед четырьмя с половиной миллионами человек^[84]. Среди них были The Smiths, Мик Хакнелл из Simply Red, Oasis, вся команда Манчестер Юнайтед 1994 года и Рассел Брэнд.

Двадцать второго октября 1976 года The Damned выпустили свой дебютный сингл «New Rose» и официально стали первым британским панком. Очень быстро панк-группы возникли по всей стране. В панк-роке было широко распространено мнение, что «это может делать каждый». Журнал «Sniffin’ Glue» и другие рок-н-ролльные издания популяризировали рисунок, который впервые появился в журнале «Sideburns», – изображение трех форм аккорда с легендарной подписью: «Вот аккорд. Вот еще один. Вот и третий. А теперь собирайте группу». Разрыв между публикой и присутствующими на сцене сократился до такой степени, что тысячи начинающих панк-рокеров почувствовали, что они тоже могут это сделать. Не было необходимости быть виртуозом – в группе мог быть любой.

Прославление дилетантства в панке^[85] стало камнем преткновения в хеви-метале. Хотя это было откровением – мол, чтобы играть в группе, больше не нужно быть виртуозным музыкантом (я не мог играть на гитаре, как Джимми Пейдж, но я мог играть на гитаре, как панки), – металисты, которые действительно умели играть, были разозлены. Как же так, их затмевают те, кто не может! Особенно были уязвлены Iron Maiden: в 1977 году они изо всех сил пытались получить контракт, и им предлагали взять образ панков. С тех пор они изрядно обижены на это направление.

Но, по правде говоря, хеви-метал нуждался в подтасовке. Релизы The Damned, The Clash, Sex Pistols и The Adverts сделали большинство хард-роковых исполнителей похожими на динозавров. Отцовский рок, который мог бы понравиться Алану Партриджу или Джереми Кларксону, один комедийный персонаж, второй журналист, специализирующийся на автомобильной тематике. Из-за молодости панк-движения большинство групп, чьи корни уходят в 1960-е годы, казались стремными^[86] и старыми шляпами^[87]. Панк был противником истеблишмента, а рок-музыка стала звуком истеблишмента, ее прародители скупали особняки и жили за границей ради уменьшения налогов, в то время как Британия переживала экономический кризис.

Панк оказал на хеви-метал сразу два эффекта. Прежде всего он сместил акцент рок-н-ролла с виртуозности и сложности, от неприступных рок-богов, таких как Led Zeppelin, от раздутых, потакающих своему тщеславию групп вроде Yes и Emerson Lake & Palmer, на группы, которые были более доступными, более уличными. Новые группы, такие как Judas Priest, выжили благодаря адаптации и принятию. Motörhead дети панк-рока восприняли отчасти потому, что они звучали как панк, а отчасти потому, что в отличие от всех других металических групп казались довольно приземленными. Motörhead, в частности, разрушил барьеры между жанрами. Тем не менее заносчивые журналисты из тех, кто никогда не умел сказать доброго слова о Sabbath и Led Zeppelin, баловали себя панком как своим личным восстанием в художественной школе.

Они высмеивали продолжение метала, надеясь, что он каким-то образом исчезнет.

Но этого не произошло, потому что второе влияние панка на хеви-метал было значительно более положительным.

Панк процветал в этике «сделай сам». Как нарциссы весной, выросли независимые лейблы; люди поняли, что крупные лейблы – это не главное и на самом деле любой может записаться и производить записи. Изготовление пластинок своими руками – невероятно простая идея. Вместо того чтобы пытаться заключить контракт со звукозаписывающим лейблом, фактически одалживающим вам деньги на создание альбома, вы просто записываете свой альбом, а потом связываетесь с звукозаписывающими компаниями, которые делают записи и сами же их продвигают. Это исключает посредника. В эпоху MP3, стриминга, Bandcamp^[88] и прочего это стало полностью стандартным способом работы. Моя группа, например, является собственным лейблом. Мы делаем записи сами и никому не обязаны. Мы можем делать именно ту музыку, которую хотим, и любую прибыль снова вкладывать в управление группой. Эта непреходящая история панка – и ее продолжение ответвления – странным образом отсутствует в Великом Повествовании Панка. Приземленный эффект Pistols и The Clash был чрезвычайно недолгим, и в любом случае фундаментально поглощен капиталистической культурой^[89]. Мейнстрим-панк быстро вышел из-под контроля, превратившись в новую волну и возрождение британской поп-музыки, но широко распространенное мнение о том, что панк умер после раскола Sex Pistols, – чушь собачья, элитарная идея, полностью противоречащая этике панк-рока. Панк никуда не делся, и его подход к рок-музыке «сделай сам», направленный против истеблишмента, жив и процветает в самых разных формах по всему миру.

Параллельно с развитием панка в Великобритании возникло новое движение. Оно было сосредоточено на нескольких независимых лейблах: Neat in Newcastle, Guardian Records в Дареме, Ebony в Халле и Heavy Metal Records в отнюдь не «железных» краях южнее Вулверхэмптона. Некоторые «сделай сам» группы открыли свои собственные лейблы. Еще одним центром нового движения стало своеобразное явление на севере Лондона – хеви-рок-дискотека. С 1975 по 1980 год харизматичный диджей Нил Кей^[90] руководил The Bandwagon Heavy Metal Soundhouse^[91], клубной вечеринкой в стиле метал, которая привлекла огромное количество поклонников. Титаническая звуковая система Нила воспроизводила не только его обширную коллекцию рок- и металических пластинок, но также включала демозаписи групп, считавшихся друзьями Bandwagon, таких как Iron Maiden. Здесь популяризировали феномен «воздушной», а точнее «картонной» гитары. Роб Лунхаус, показанный в блестящем документальном фильме BBC, сделанном при участии Дэнни Бейкера, писателя, журналиста, диджея и сценариста в одном флаконе, и искусно высмеянным бесподобным Бобом Миллсом в фильме «Постель с Мединнером», объясняет, что у него просто нет времени, чтобы стать действительно хорошим гитаристом, поэтому он играет «с притворством»^[92], – возможно, это окончательное слово панк-этоса в стиле «каждый может сделать сам».

Живое выступление Samson, Iron Maiden и Angel Witch в Bandwagon привлекло внимание журналиста Sounds Джеффа Бартона, чей двухстраничный разворот о концерте стал определяющим моментом того, что редактор Алан Льюис описал в своей книге, озаглавленной «Новая волна британского хеви-метала». Sounds начала печатать хит-метал-чарт, основанный на том, что играл Кей и просили в Bandwagon^[93].

Громкое освещение новых металических групп в национальной музыкальной газете стало огромным толчком для возрождения хеви-метала. Новая волна британского хеви-метала стала не чем иным, как Возрождением (с прописной). Это был потрясающий всплеск активности и творчества, который привел к появлению сотен групп по всей Британии и (несмотря на предполагаемые географические ограничения) за рубежом. Наконец появилось движение, которое с гордостью ассоциировалось с названием «хеви-метал»! Позиция «я могу это сделать», исходящая из панка, привела к появлению некоторых более чем заметных групп, влияющих на хеви-метал вплоть до наших дней.

Имена, связанные с НВБХМ, указывают на воображение и творческую энергию, которыми изобиловали такие группы, как Dumpy’s Rusty Nuts, Bashful Alley, как вдохновленная Монти Пайтоном Ethel the Frog, как Tygers of Pan Tang (отсылка к работе писателя-фантаста Майкла Муркока), Def Leppard, Tysondog, Praying Mantis, Quartz, Virtue, как Angel Witch с более оккультным вкусом, Witchfynde, Witchfinder General, Cloven Hoof, Satanic Rites, Satan.

Крупнейшие группы того времени подписывали контракты с крупными лейблами: Iron Maiden – с EMI (а в итоге – и с Saxon), Def Leppard – с Vertigo, но это был независимый лейбл, который по-настоящему определил новую волну британского хеви-метала. Neat Records выросла из студии звукозаписи, а студия Impulse, принадлежащая Бенни Хиллу, похожему на Дэвида Вуда, была встроена в Зеленую комнату старого театра в Уоллсенде, городе на северо-востоке, получившем известность благодаря поддержке борца за тропические леса и по совместительству секс-гуру Стинга. Основываясь на деньгах, заработанных на передвижной дискотеке, Вуд начал выпускать записи групп, писавшихся в Impulse. Джаз выходил на лейбле, который он назвал Wudwink (за некоторыми заметными исключениями, не относящимися к джазу, включая местных панков Angelic Upstarts), фолк – на лейбле Rubber Records. Он также выпустил живые записи комиков. Первые группы Стинга Last Exit и Newcastle Big Band также выпускали свои релизы на лейблах Вуда, как и много позже A Tribe of Toffs, чья новая песня «John Kettley is a Weatherman» была выпущена Wood’s Completely Different Records и заняла 21-е место в чартах Великобритании в 1988 году.

Еще в 1979 году группа Tygers of Pan Tang из Уитли Бэй сделала две демозаписи в Impulse Studio, одна из которых была отправлена Джеффу Бартону из Sounds. Ему она понравилась, а положительная реакция на кассету и в других музыкальных газетах привела к тому, что Вуд предложил группе контракт на выпуск сингла на Neat Records. Однако метал был в новинку для Дэвида Вуда, и поэтому (согласно интервью, которое он дал для невероятно подробной книги «Neat & Tidy: The Story of Neat Records») он «послал кого-то в музыкальный магазин, чтобы спросить о рок/хеви-метале…»

Хотя «Don’t Touch Me There» имела скромный успех, Neat Records продолжила в том же духе (в духе хеви-метала) с песнями «Name, Rank and Serial Number/You’ll Never Get Me Up (In One of Those)» от Fist и «Back to the Grind» от White Spirit. Затем Вуд хотел заключить сделку с крупным лейб лом MCA на эти три группы (Tygers, Fist и White Spirit). В конечном счете сделка не состоялась в ущерб всем.

Затем появились Raven и Venom. Обе пришли в Neat для выпуска альбомов, и обе процветали по-своему. Raven несколько раз гастролировала по Штатам, даже переехала на какое-то время туда. Что касается Venom… ну, это другая история^[94].

В подавляющем большинстве групп новой волны был странный след того, что они «перебежчики». Они оказались посреди двух противоположных подходов к тому, как быть металической группой. Вплоть до начала восьмидесятых все группы действовали в рамках модели музыкальной индустрии. Даже несмотря на влияние панк-рока в духе «сделай сам», группы по-прежнему стремились попасть на серьезный лейбл, стать известными, продавать множество пластинок и появляться в Top of the Pops. Самостоятельно выпущенный дебютный альбом группы Def Leppard был средством для достижения цели, но никак не самоцелью. Они не отстаивали новый способ ведения дел – они пытались проникнуть в систему. Еще не существовало андеграунда, в котором группы могли бы играть на высшем уровне, хотя и не обязательно зарабатывали этим на жизнь. Сегодня даже у таких выдающихся групп, как Neurosis, есть дневная работа, чтобы сводить концы с концами, особенно в эпоху продаж после записи. Но в начале восьмидесятых это был коммерческий успех или безвестность. Большинство групп новой волны попали в последний лагерь.

Модель казалась повторяющейся историей: первоначальный успех, вмешательство крупных лейблов и скатывание в относительную безвестность. Но три группы достигли космической скорости и ушли в стратосферу.

Saxon пользовалась огромным успехом в начале восьмидесятых. Даже более гимновые, чем Judas Priest, но с большей лирической базой, ориентированной на простых людей, они, возможно, были первой хеви-метал-группой, которая пела о своей хеви-метал-группе. Saxon действительно состоит из Америки. «Heavy Metal Thunder» из их второго альбома «Strong Arm of the Law» завуалированно рассказывает о металической сцене, но песня «Denim and Leather» стала точкой, в которой хеви-метал проявил застенчивость. Никогда раньше группа не говорила в таких терминах о том, каково это – быть фанатом метала, о необходимости искать музыку, которую вы любите. Saxon – полная противоположность выдающимся оркестрам стадионов-колоссов. У них настоящий андердог, которому нет равных с ранних Black Sabbath.

Def Leppard начали звучать как большинство групп новой волны, а затем переключились на рекламу. И это сработало. Для них. Я имею в виду, звучали они ужасно, но зато они продали много пластинок, покорили Америку и распродали билеты на стадионы по всему миру. Их дебютный альбом (выпущенный самостоятельно) на самом деле довольно хорош. Но потом они играли полностью по шпаргалке.

В 1984 году барабанщик Def Leppard Рик Аллен потерял левую руку, попав в автомобильную аварию. В приступе невероятной доброты и безупречного единодушия группа оставила его своим барабанщиком. Он разработал способ запускать барабаны с помощью нескольких педалей и продолжает оставаться по-настоящему впечатляющим барабанщиком. Огромный успех Def Leppard в Штатах – это то, к чему стремились другие группы новой волны, хотя ни одна из них не пошла на это с такой же свирепостью. Плюс, конечно, им не хватало инстинкта коммерческого убийцы с глазами акулы и поп-отбивных, чтобы написать песни, которые хотели бы услышать миллионы. Имейте в виду, что большинство людей ужасны, и если миллионы людей хотят покупать ваше искусство, скорее всего, это не хорошее искусство.

Известная своим успехом и музыкальными способностями, но еще больше – стопроцентным отсутствием пенисов, женская лондонская группа Girlschool пользовалась огромным успехом в дни славы НВБХМ, в то время, когда женские метал-группы практически не существовали. Пробивая себя на своих условиях, они возглавили фестиваль Reading в 1981 году. Будучи навсегда связанными с Motörhead, они гастролировали с Лемми и его компанией несколько раз и с подачи Лемми и Дуга Смита, который потом станет менеджером Girschool, записали альбом с кавером на песню «Please Don’t Touch» группы Johnny Kidd and the Pirates и каверами на песни друг друга. Girlschool все еще вместе и гастролируют.

Iron Maiden образовались на Рождество 1975 года, в том же году, что и Motörhead, но, как и Judas Priest, на выпуск официального альбома потребовалось полдесятилетия. Их демо «The Soundhouse Tapes» сделало их популярными еще до того, как они были подписаны. Парни были разочарованы тем, что звукозаписывающие компании просили их остричь волосы и придерживаться образа панка, – это объясняет их враждебное отношение к панку, которое не изменилось. (Несмотря на антипатию к движению, их ранние песни подпали под влияние панка и даже глиттер-рока.)

После замены своего первого вокалиста Пола Ди’Анно на более подготовленный вокал в оперном стиле Брюса Дикинсона они достигли международного успеха, с которым ранее не справлялся только Led Zeppelin. Их ранний успех был настолько поразительным, что Дикинсон испытал приступ депрессии после первого мирового турне. Увидев «широту своих владений», он расплакался, как Александр Великий, «потому что не было больше земель, чтобы завоевать»^[95]. Единственное средство – повторить все заново, только чтоб было больше и лучше. Вдохновляющее чувство «был там, сделал это», возможно, привело его к тому, что он научился управлять коммерческими самолетами и стал пилотом Iron Maiden; это немного похоже на барабанщика, у которого всегда есть фургон.

По звуку Maiden были очень похожи на Judas Priest: избегающий блюза мягонький гребаный метал. С точки зрения текстов их ранний альбом получился мрачным – он был посвящен депрессии, упадку города, изоляции. Позже они расширились до более эпических, мифических и исторических тем^[96].

Сегодня Maiden по-прежнему играют на аренах и стадионах по всему миру. Как и у Motörhead, у них есть яростные поклонники, которые выходят далеко за рамки просто поклонников метала. Это бренд, продающий больше футболок, чем Topman, и у них даже есть собственное фирменное пиво Trooper, которое приятно на вкус и к тому же веганское.

Несмотря на титанический успех, Maiden по-прежнему считаются некрутыми. Однако в этом есть что-то успокаивающее. Сайт сатирических пародийных новостей The Daily Mash попал в точку со статьей «Поклонники Iron Maiden каким-то образом неуязвимы для эпидемии самосознания»:

«Им просто нравится то, что они есть, их волосатые спины – не заявление, и когда они носят двойной деним с поясной сумкой, в этом нет никакой иронии. Многие никогда не достигнут такого уровня удовольствия от чего-либо, потому что наши глупые устремления превратили нас в мудаков».

Музыкальная пресса постоянно игнорирует Maiden. Что нас устраивает. Они могут написать о Coldplay в Гластонбери – а мы прочитаем о Maiden в «Metal Hammer». Они навсегда останутся своего рода успешными аутсайдерами. Слон в зале музыкальной индустрии. Они никогда не будут сексуальными, никогда не будут по-настоящему крутыми. Но они всегда будут нашими.

И хотя Maiden прорвались в мейнстрим и поддержали звучание новой волны на протяжении 1980-х годов, новая волна британского хеви-метала вскоре снова превратилась в отдельные поджанры, такие как спид-метал и трэш. Как отдельное движение НВБХМ, всхлипнув, погасло. Изменение вкусов привело к тому, что британскую аудиторию привлекли более тяжелые трэш-группы, которые появлялись в Америке. Но свое дело новая волна сделала.

В то время, когда я пишу эту книгу, наблюдается возрождение интереса к группам НВБХМ^[97]. Отчасти это реакция на коммерческий метал, который звучит более «пластично», чему очень способствовала упорная блэк-метал-суперзвезда Фен-риз из Darkthrone. Блог этой группы имеет огромное влияние в металическом андеграунде и помог возглавить движение против чрезмерно продюсированных групп с триггерными барабанами в пользу органичного звука начала восьмидесятых. Тем не менее в основном это часть постпостмодернистской тенденции XXI века, когда молодые люди заявляют, что они круты, потому что увлекаются нестарым дерьмом.

Истинное влияние этой группы, географически ограниченной Великобританией и исторически ограниченной периодом 1979–1985 годов, было двояким. Во-первых, они увидели, что хеви-метал стал самостоятельной вещью. В то время как конец 1960-х предоставил первобытный суп, необходимый для зарождения хеви-метала, в конце 1970-х этот суп закипел. Наконец хеви-метал – это не просто описание типа рок-музыки, это стиль жизни, сообщество. Хеви-метал оторвался от мейнстрима и начал действовать в своем собственном мире, в своей собственной экосистеме. Во-вторых, новая волна стала катализатором разделения хеви-метала внутри самого себя с образованием новых поджанров. Вслед за НВБХМ последовали блэк-метал, трэш-метал, спид-метал, дэт-метал, дум-метал и миллионы последующих подкатегорий.

Одним из лучей, в частности, была призма, разделяющая весь поток.

Venom.

Глава 5
Первая волна блэк-метала

Вы можете проследить за любым событием через совокупность факторов, из-за которых оно произошло, и проанализировать его причины до абсурда. Если бы Гитлер был более успешным художником, Второй мировой войны могло бы не случиться. Если бы Джон Леннон и Пол Маккартни никогда не встретились, гитарная музыка не стала бы возрождением шестидесятых и Black Sabbath не появились бы, и поэтому хеви-метала не было бы. И если бы не туристический лагерь в Бенидорме и программа обучения молодежи британского правительства, блэк-метал, возможно, никогда бы не стал чем-то особенным.

С 1979 по 1981 год подросток по имени Конрад Лант работал в Impulse Studio в рамках Программы возможностей молодежи консервативного правительства – схемы, по которой правительство платило молодым людям в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, чтобы те работали и обучались на работе, вместо того чтобы получать льготы. Программа в разных ее вариациях была предметом шуток на протяжении восьмидесятых, поскольку типичный получатель часто считался бессмысленной точкой в пространстве, навязанной невольному работодателю. Но эта схема действительно имела положительные результаты, поскольку такие люди, как Кронос (как Лант скоро стал себя называть), могли работать на должностях, которые в противном случае им не светили^[98]. Лант в основном был там, чтобы заваривать чай и выносить мусорное ведро, полное металолома, под конец первого сингла Tygers of Pan Tang. Это поместило его прямо в сердце новой волны британского хеви-метала.

НВБХМ была ранена в руку. Группа, которую возглавил Конрад Лант, оказала большее влияние на последующий метал, чем любая другая. Появление Venom возродило интерес к хеви-металу и обеспечило столь необходимую инъекцию юношеской жизненной силы. Iron Maiden и Def Leppard покорили стадионы и хит-парады по всему миру, но стилистически то, что они делали, не было чем-то новым. Venom была сильнее, быстрее, тяжелее и более сатанинская, чем любая группа до них.

История Venom погрязла в дезинформации, опровержениях, переписывании истории, спорах и общей чуши. Ортодоксальная версия состоит в том, что Venom сформировалась из трех разных групп – Guillotine, Oberon и Dwarf Star. Гитарист Джеффри Данн отрицает, что это были настоящие группы. Даже та, в которой он должен был быть… «Все, что касается других групп, у меня нет никаких доказательств того, что они когда-либо существовали», – сказал он в замечательной книге «Neat & Tidy».

Факты таковы, что трое Джорди^[99] по имени Конрад Лант, Джеффри Данн и Энтони Брей изменили свои имена на Кронос^[100], Мантас и Абаддон, оделись в кожу и шипы, переплюнув Judas Priest на гей-параде, и изобрели экстремальный метал.

«Мы очень рано решили использовать сценические имена. Я подумал, что было бы глупо петь о Сатане, демонах и всех темных силах и иметь обычные нормальные имена. Я чувствовал, что это неправильно, нам нужны имена, соответствующие личностям, что-то более грозное и демоническое», – цитируются на их сайте слова Кроноса.

Venom были абсолютным отклонением в НВБХМ. Они категорически не походили ни на кого. В то время как подход большинства групп перекликался с подходом к заполнению стадионов старой гвардии (хотя и в меньшем масштабе – просто посмотрите на количество вокалистов, которые старались походить на Роберта Планта), Venom были новаторскими и бескомпромиссными в своей эстетике. Все было экстремально. Их первый сингл «In League with Satan»^[101]/ «Live Like an Angel (Die Like a Devil)» стал коктейлем Молотова, принесенным на вечеринку. Они были явно сатанинскими. Извиняющийся, испуганный христианский подход Black Sabbath к аду был заменен прославлением Сатаны как союзника. Venom считали Оззи разочарованием, потому что каждый раз, когда Оззи говорил о Сатане, он говорил: «НЕ-Е-Е-ЕТ!»

«Это всегда было проблемой с Оззи. Он пел о темных фигурах, а потом все испортил, сказав: „О Боже, помоги мне“. Ах, неправильно! Все останавливалось в одном шаге от того, куда я хотел направить эту группу. Мы были готовы выйти за рамки Hammer Horror Black Sabbath». – Кронос, www.venomslegions.com

Впервые металическая группа представила себя плохими парнями, как зло. Возможно, это как-то связано с их любовью к дракам, их дерзким репликам плохих парней. Они не боялись Сатаны, они были в союзе с Сатаной!

«Оззи предупреждал вас о том, что он видел. Venom предостерег вас от самих себя! ОГЛЯДЫВАЙТЕСЬ! ОСТОРОЖНИЧАЙТЕ! Когда луна высока и ярка!»

Их песни не походили ни на что, что было раньше. Они воспевали изнасилование, мастурбацию, венерические заболевания, проституцию… Сатанизм явно кощунствен. Мало того, они используют настоящие обратные сатанинские послания^[102]!

Neat выпустила первый альбом Venom, «Welcome to Hell», состоящий из треков, которые изначально предназначались только для выпуска в качестве демо, в декабре 1981 года. В нем была грубая свирепость, разделившая критиков, хотя Джефф Бартон дал ему полные пять звезд в «Sounds» и описал его как «возможно, самый тяжелый альбом, который когда-либо разрешался в магазинах для общественной продажи».

Даже с точки зрения звука они были более экстремальными, чем что-либо до них. Грубый, громкий, раздутый… ТЯЖЕЛЫЙ. Их музыка была подчеркнута «бульдозерным» басовым звучанием, которое возникло случайно, когда Кронос был вынужден незамедлительно взять на себя бас-гитару и играл через свою гитарную установку. Гитары сильно искажены, а Кронос звучит как взбесившийся Лем-ми, добавляя больше агрессии игре, чем любой металический вокал до него (может быть, это было похоже на яростное рычание Кэла из Discharge). В то время как другие группы, писавшиеся в Neat, сочли студию ограничением, для Venom это работало с точностью до наоборот. С первого сингла звучание полно атмосферы. С тех пор блэк-метал-группы стремятся найти лоу-фай-звук. Он подходит для блэк-метала: атмосфера важнее звукового совершенства.

Следующий альбом – «Black Metal» – породил первый поджанр метала. Большинство металических микрониш получили свои названия с легкой руки музыкальных журналистов спустя некоторое время после возникновения. У блэк-метала история намного точнее. Первого ноября 1982 года альбом «Black Metal» положил начало жанру блэк-метал. Работа сделана. Venom придумали этот термин, чтобы отличить себя от остального хеви-метала, который они считали слабой поп-музыкой.

В полной противоположности обычному подходу группа заработала репутацию, отказавшись от концертов. Заявив, что обычные клубные площадки слишком малы для их сценического шоу, они отклонили большинство предложений. Тем не менее парни гастролировали по Америке и Европе, претендуя на звание самой большой независимой металической группы в мире, что немного похоже на то, чтобы претендовать на звание крупнейшего автора комедийных книг в истории хеви-метала в мире… Однако они также гастролировали с такими заслуживающими доверия группами разогрева, как Metallica и Slayer^[103].

В то время Venom не воспринимались всерьез. Но, что гораздо важнее, Venom не воспринимали самих себя всерьез. У них было гедонистическое отношение – они побуждали слушателя подписывать пакты с дьяволом, чтобы мы могли присоединиться к их партии. Песня «Teacher’s Pet» заканчивается хрипловатым припевом из традиционной народной мелодии «Get your tits out for the lads», любимой викариями и девицами-тетушками. Не все уловили эту деталь. Хардкор-панк-группа Black Flag выступила на разогреве Venom в Нью-Джерси. Фронтмен Flag Генри Роллинз разорвал их на части в своем гастрольном дневнике «Get in the Van»:

«Venom слабы. В них все слабо. Они даже играть не умеют. У них была куча роуди (дорожная команда), чтобы все делать. Слабые, слабые, слабые. Я бы хотел почаще играть с гребаными „хеви-металическими“ группами. Было весело раздавить их. Это все огни и макияж. Какая фигня. Venom отстой. Они полны дерьма. Какая плохая шутка. Они не потеют и, наверное, даже не трахаются».

Он призывал Spinal Trap, говоря: «Я ожидал, что они в любую секунду перейдут на Sex Farm Woman». Увы, этим сравнением молодой Хэнк, оказывает себе медвежью услугу, потому что он сильно упустил суть – Venom были настолько язвительными, что они почти навсегда повредили свои щеки (игра слов с названием группы, которое переводится как «яд». Теперь можно смеяться. – Прим. ред.). Хотя это и устраивало Venom, их звучание не переросло в блэк-метал, который они вдохновили. Что в значительной степени хорошо, потому что отсутствие чувства юмора у второй волны блэк-метала делает его уникально привлекательным^[104].

Первая волна блэк-метала – это классификация с обратной силой. Venom придумали термин, чтобы выделиться из остального метала, как уникальный аргумент в пользу продажи, но, как и «хеви-метал», термин «блэк-метал» не был воспринят с энтузиазмом. Эти категории были исправлены гораздо позже.

Venom можно проследить как прямое, явное влияние на всех, кто создавал мрачный экстремальный метал в начале восьмидесятых – Metallica, Slayer, Possessed, Voivod, и они передали факел блэк-метала группе, которая должна была развивать звучание блэк-метала до неузнаваемости: Bathory.

Venom были первыми, но гораздо большее влияние на стиль и общее представление современного блэк-метала оказали люди, живущие по соседству с его духовным домом в Норвегии. Шведская группа Bathory была преимущественно проектом одного человека – вокалиста и гитариста Куортона (известного своей бабушке как Томас Форсберг). Впервые они появились в сборнике «Scandinavian Metal Attack» в 1984 году, и крайность двух их треков оказала огромное влияние, вызвав поток писем фанатов. Перезаписанные для одноименного дебютного альбома, треки стали тяжелее и быстрее, а альбом в целом представляет собой ранний образец современного блэк-метала. Следующие два альбома – «The Return» 1985 года и альбом 1987 года «Under the Sign of the Black Mark», развили это звучание до такой степени, что «Under the Sign of the Black Mark» стал единственным величайшим блэк-металическим альбомом всех времен^[105].

Образ Куортона невероятен: на фотографиях он дышит огнем, одет в рваную одежду и украшен ожерельем из куриных костей. Его копировали бесконечно.

Bathory придала легитимность концепции групп из одного человека в блэк-метале^[106]. Хотя он действительно использовал других музыкантов, в частности Йонаса Окерлунда, который играл на ударных в записях «Scandinavian Metal Attack», прежде чем уйти, чтобы продолжить успешную карьеру в качестве режиссера^[107], на обложке первых записей Bathory было имя только Куортона, и мысль о том, что это был только он, прижилась.

«Такие слухи распространяли люди, которым мы не нравились. Те, кому мы понравились, тоже распространяли слухи, но они были немного другими. Причина, по которой начали распространяться подобные слухи, заключалась в том, что мои фотографии и мое имя постоянно упоминались, когда говорили о BATHORY… Первый состав был вместе год, главным образом потому, что мы были довольно хорошими друзьями, и потому, что у нас всегда был доступ к бесплатному месту для репетиций. Когда все стало серьезно, после того как мы записали две песни для сборника „Scandinavian Metal Attack“ в январе 1984 года, я просто не мог больше удерживать этих парней. Потому что с басистом, который может играть только на струне E, и барабанщиком, который не знает, что играть, – это невесело. Найти в шведском „климате“ двух парней, которые хорошо выглядят, понимают, что это такое, и умеют писать музыку, более или менее невозможно. У всех в Швеции хорошее образование, так что мне не за что было бороться. Они [предпочли бы] подстричься, чтобы сохранить работу, или остаться дома со своей больной девушкой, чем репетировать. Нет смысла держать их в группе, поэтому участников все время выгоняли. Все время были новые имена, новые люди. Мы не хотели сбивать с толку фанатов, заставлять их думать, что это ненадолго. Вот почему мы никогда не публиковали фотографии.

Может быть, люди думали, что это загадочно, и из-за этого стали больше интересоваться группой, поэтому мы подыгрывали ей».

Это лукавство – отличительная черта образа Bathory:

– Не могу поверить, что все говорят, что мы сольный проект! Потому что они нас ненавидят!

– Нет, я думаю, это потому, что в записях значишься только ты!

– НЕТ. ОНИ НАС НЕНАВИДЯТ.

На самом деле Куортон отказался от других музыкантов только в своем шестом альбоме «Twilight of the Gods». Однако нельзя отрицать, что он был творческой силой группы. Мозги операции, Главный босс, The Big Cheese^[108]. С радостью соглашаясь с утверждением, что он все делал сам, Куортон также отрицал (чертовски очевидное) влияние таких групп, как Venom, Slayer и позднее, Manowar^[109]. Джонас Окерлунд полностью противоречит этому и говорит, что они «почти полностью» находились под влиянием Venom.

Предположительно, желая отразить какие-либо представления об особом обращении, Куортон также отрицал связь между собой и владельцем Typhon Records, который дал Bathory первый перерыв на записи «Scandinavian Metal Attack», а затем создал специальный сублейбл Black Mark Productions^[110]. Связано это с тем, что владельцем лейбла был его отец Берье Форсберг.

Хотя влияние Venom очевидно, Куортон разработал звучание Bathory и на первых трех записях значительно приблизил его к современному блэк-металу. Звук сырой, но гораздо менее рок-н-ролльный, чем Venom, и с гораздо большей атмосферой. А еще есть вокал… Вместо хриплого гортанного вопля Кроноса, вокал Куортона звучит болезненно и… кричит. В 1984 году это был самый экстремальный вокал в любой металической группе, и такого подхода придерживалась почти каждая последующая блэк-метал-группа.

К третьему альбому Bathory превратился в нечто значительно более мрачное и даже пугающее. С «Under the Sign» на Black Mark Bathory, возможно, они были первой группой, которая действительно достигла того, что намеревались сделать Black Sabbath, – сделать запись, которая страшна, как фильм ужасов.

Как и все настоящие пионеры хеви-метала, Куортон был неугомонен в художественном отношении и отошел от примитивного блэк-метала к чему-то совершенно иному. Он был недоволен лейблом блэк-метала и лейблами в целом. В интервью Metal Forces в 1987 году он сказал:

«Я думаю, что совершенно неправильно навешивать ярлыки на музыку группы, потому что вы должны позволить музыке говорить за себя, и неважно, носите ли вы куриные кости, шипованную кожу, шипы и перевернутые кресты, – то, как вы одеваетесь, не имеет ничего общего с созданием музыки. Я имею в виду, что ты не играешь лучше, потому что носишь кожу с шипами, не так ли?»

Его четвертый альбом, «Blood Fire Death», более мелодичен, эпичен и героичен, и в текстах он начинает затрагивать такие темы, как язычество и викингов. На «Hammerheart», пятом альбоме Bathory, метал для викингов был окончательно изобретен.

Куортон умер от сердечной недостаточности в 2004 году. Он оставил после себя наследие, с которым могут соперничать немногие представители экстремального метала^[111].

Тем, кто может, был Том Габриэль Фишер, человек уникальный. Фишер, которого металисты называли Томом Г. Уорриором, получил мучительное воспитание. У него не было отца, его воспитывала только мать, и в возрасте семи лет он оставался один на длительное время, пока она контрабандой возила бриллианты и часы в страны третьего мира. Он вынужден был присматривать за ее оравой кошек – до девятнадцати штук в какой-то момент, – чьи экскременты сделали дом совершенно непригодным для жизни. Грязный и вонючий, Фишер подвергался издевательствам со стороны соседей, школьных коллег и даже учителей.

Эффектом такого воспитания было глубокое мизантропическое отношение и статус аутсайдера, и этот статус он никогда не поколебал. Многие в хеви-метале принимают такой подход ради эффекта, но для Фишера это было реальностью. Пристрастившись к самой мрачной музыке, которую он мог найти и как отдушину, и как побег, он чувствовал сильное желание изобрести свой собственный хеви-метал – самый мрачный и тяжелый, который он мог создать. Его детство также дало ему целеустремленность, которая не только помогла преодолеть невероятные ограничения, наложенные на него географией и бедностью, но и создать музыку с невероятным видением.

Фишер жил в небольшой деревне недалеко от Цюриха, и первые группы, которые ему удавалось собрать на этой редкой музыкальной сцене, не удовлетворяли его потребности. Он так радикально опередил свое время, что был только один человек, который разделял его видение самой мрачной и тяжелой группы, Урс Шпренгер. Они сменили имена на Том Дж. Вэриор и Стив Вэриор, притворившись братьями, и начали писать музыку под влиянием Venom, Motörhead, Discharge и новой волны.

В конце концов первое воплощение Hellhammer было сформировано из других металических маньяков, которых он нашел. Если жестокое воспитание Фишера показалось вам недостаточно металическим, они репетировали в чертовом ядерном бункере! Называется Могильный холм! Он был под детским садом! (Два из трех – неплохо…)

Пытаясь найти подходящего барабанщика, они записали демо – фактически два демо. Первое, «Death Fiend», продемонстрировало их ранние композиции, а второе, «Triumph of Death», более поздние. Они отложили первое и выпустили второе.

Звучание этих записей необычно. Они были записаны на портативный восьмидорожечный диск в их бункере/репетиционной комнате. Несомненно, грубый и временами дилетантский стиль примитивен, преимущественно измерен в темпе, с юношеской энергией группы, отчаянно стремящейся преодолеть любые границы. Несмотря на эти ограничения, треки тем не менее полны эмоций.

Инженер, друг отца Фишера, высмеивал их во время сеанса (и, по всей видимости, впоследствии), что оставило отпечаток навсегда. Гораздо важнее, что, повторяя то, что произошло с Black Sabbath всего тринадцатью годами ранее, музыкальная пресса разорвала Hellhammer на части. Рецензии были ужасающими. Даже Metal Forces Бернарда Доу, журнал, который яростно поддерживал такие ранние группы экстремального метала, как Exciter и Slayer, критиковал их запись.

«Мне нравится мой тяжелый метал, и не сомневаюсь, Hellhammer – это т-я-ж-е-с-т-ь, они действительно заставляют Venom звучать как Bee Gees, но ведь нужно где-нибудь провести черту?»

И ты, Бернард? Даже ты^[112]? Этот литературный удар так взволновал группу, что они поклялись никогда не играть в Великобритании – к счастью, они уступили этому обещанию в последующие годы.

Произошло несколько изменений в составе – Стива Уорриора уволили за то, что он просто недостаточно хорошо владел своим инструментом. В конце концов его заменил Мартин Эрик Эйн.

Между тем слухи добирались… Негативные отзывы все же сумели привлечь внимание маньяков-единомышленников, и вскоре Hellhammer завалили письмами. Сеть торговли пленками^[113] распространила слух еще дальше. Вскоре после этого их влияние было достаточным, чтобы заинтересовать новый лейбл – Noise. Им предложили сделку, зависящую от производства более качественного демо. «Satanic Rites» был шагом вперед по сравнению с предыдущими записями, но тем не менее все еще выделяется как отчетливо сырой. Но они заключили сделку, и был записан ЕР (мини-альбом) «Apocalyptic Raids».

Пресса по-прежнему их ненавидела. Недовольные полученным ответом, они прикончили Hellhammer.

Но Hellhammer нельзя убить. Потому что у Hellhammer две истории. Первая – унылая. Измученная трудностями с персоналом, ограниченная семейными возражениями и работой и наконец разорванная на части в музыкальной прессе, от которой они так сильно зависели, группа казалась полным провалом, но влияние и репутация Hellhammer не переставали расти. Ко времени взрыва второй волны блэк-метала они были почитаемой частью истории экстремального метала.

То, что сделало Hellhammer культовой группой, – это не просто музыка, это была их искренняя приверженность. Они были фанатиками, писали информационные бюллетени еще до того, как сыграли первую ноту, а свою первую демо-запись они бросили в Venom на их пресс-конференции! Они делали фотосессии, стараясь получить полный пакет успеха. Они прожили это, надевая кожу и шипы на репетиции, мучая свои гитары и усилители, чтобы выглядеть более злобными. У них были преданные местные поклонники. Нетрудно понять, почему группы второй волны любили их так же сильно, как они, за их отказ от высококачественного дэт-метала. Сырость записей Hellhammer была огромным источником вдохновения. А отсутствие музыкального образования с самого начала означало, что они сформировали свой собственный стиль, тщательно обдумывая, какой тип музыки они хотят создавать, и что они стремятся к инновациям, а не к подражанию. Скудный, но оригинальный стиль полностью принадлежит им и только им.

Но Фишер и Эйн хотели большего. После завершения проекта Hellhammer они провели безумную ночь, планируя совершенно новую группу – и ТРИ альбома, а также идеи вплоть до мельчайших деталей: художественные работы, тексты, музыкальный тон… Этой группой должна была стать Celtic Frost.

Был разослан пресс-релиз, в котором объявлялось о смерти Hellhammer, затем еще один, который излагал амбициозное начало нового проекта, включая названия песен, которые они еще не написали. К счастью, звукозаписывающий лейбл подхватил их идею и предоставил им продолжение сделки, заключенной с Hellhammer.

Celtic Frost продолжили работу с того места, где остановился предыдущий проект, несмотря на их попытки дистанцироваться от Hellhammer^[114]. «Morbid Tales» – это, по сути, Hellhammer с более высокими стандартами. Фишер заявляет: «Основная цель состояла в том, чтобы избежать ограничительной характеристики блэк-метала. Содержание наших текстов вышло далеко за рамки этой темы».

На протяжении трех альбомов Celtic Frost радикально развивалась. В каждой записи было что-то свежее. Они экспериментировали, совершенно не желая останавливаться на достигнутом. «Mega Therion» демонстрирует скачок в музыкальности и производственных ценностях, а их третий альбом «Into the Pandemonium» – блестящий, сложный и экспансивный шедевр авангарда.

Есть что-то в скандинавских странах и их метале. В Финляндии самое большое количество металических групп на душу населения в мире. Швеция намного превосходит свой вес и выпускает лучший дэт-метал. Норвегия – синоним блэк-метала. А Дания, как ни странно, спродюсировала почти все успешные или известные металические группы. Metallica, а потом еще Mercyful Fate.

Что-то вроде почетного участника Большой четверки блэк-метала, Mercyful Fate более мелодичны и точны, чем Venom, Bathory или Hellhammer. Что отличало их от любой другой металической группы в первой половине 1980-х, так это их непримиримая и серьезная приверженность сатанизму. Пока Venom выступала с записью, фронтмен Mercyful Fate, Кинг Даймонд, был полноправным членом Церкви Сатаны Антона Ла Вея и другом Ла Вея. Их сатанизм был искренним по сравнению с более беззаботным подходом Venom или метафорой сатанизма Bathory и Hellhammer. Они передавали оккультную достоверность.

В музыкальном плане Mercyful Fate в большом долгу перед Judas Priest за то, что они использовали как парные гитары, так и фальцетный вокал, хотя, в то время как Роб Хэлфорд использует оба конца своего значительного диапазона, Кинг Даймонд все время остается в верхнем регистре – для отличительного и вызывающего разногласия стиля. (Спорная утверждение – мне это не очень нравится.)

Тем не менее, оказав большое влияние на норвежскую сцену, Mercyful Fate по-прежнему остается актуальной и очень популярной.

Большая четверка первой волны блэк-метала больше не является той силой, которой была раньше. Venom разделилась на два конкурирующих подразделения: Venom, возглавляемая Кроносом, и Venom Inc., представившая остальную часть классического состава. Venom Inc. возглавил Тони «Разрушитель» Долан (который записал четыре альбома без Мантаса). В 1979-м вместе с Полом Спиллеттом он сформировал превосходную Atomkraft, и Venom без Кроноса в период с 1989 по 1992 год противостояла этой группе. И еще раз – Venom никогда не уходила, но они разделились.

Bathory перешли на метал викингов, а затем Куортон эгоистично умер. Hellhammer превратилась в Celtic Frost и отошла от сырого блэк-метала к чему-то гораздо более экспериментальному, затем они перешли в глэм, затем распались, и Том сформировал индустриальную метал-группу Apollyon Sun. В 2001 году они реформировались и записали ужасный альбом, затем снова распались, и Вэриор сформировали Triptykon, которые чертовски круты, и вы должны их послушать. Mercyful Fate распалась, и Даймонд ушел в соло, продолжая в том же духе.

Но это сборище групп отнюдь не было единственным блэк-металом, который произошел до того, как к нам подключились норвежцы. Черное пламя продолжало гореть по всему миру.

В мае 1984 года немецкая группа Sodom выпустила звериную шумную пластинку под названием «In the Sign of Evil». С экстремальным вокалом, гитарой и бешеным ритмом они тяжелее Venom и крепче большинства блэк-метала. Следующий альбом, «Obsessed by Cruelty», продолжает во многом в том же духе. Затем они сменили направление и в более поздние годы были ведущими в тевтонском трэш-метал-движении, но их ранние работы остаются влиятельными! Их испорченной репутации неизменно способствовал знаменитый фронтмен Mayhem Пер «Мертвец» Олин, на большинстве своих фотографий одетый в рубашку Sodom. Норвежский блэк-металист Евронимус назвал свой лейбл в честь песни группы Sodom «Death-like Silence».

С точки зрения работы, Sodom была даже более металической, чем Black Sabbath. Парни сформировали группу, чтобы им не приходилось продолжать РАБОТАТЬ КАК ДОЛБАНЫМ ШАХТЕРАМ. Явная победа в игре Top Trumps – суровая промышленная революция!

Часто самые изобретательные и оригинальные группы в хеви-метале рождаются на географически изолированных сценах. Не имея возможности гомогенизировать под влиянием гастрольных групп (в «глубинку» никто не поедет), музыканты на отдаленных сценах вынуждены сами развлекаться, как во время войны. Бразилия – отличный тому пример. В 1985 году в районе Белу-Оризонти была очень плодотворная блэк/трэш-метал сцена, где лидировали Sepultura, Sarcófago, Vulcano и Mutilator. Подобно Sodom, ранние записи Sepultura – это сырой, почерневший трэш. Их дебютный альбом «Bestial Devastation» – примитивный и тяжелый. Последовавший за этим альбом «Morbid Visions» (названный в честь «Morbid Tales» от Celtic Frost/ Hellhammer) кажется более легким, но все равно убивает. Первоначальный фронтмен Sepultura, Вагнер «Антихрист» Ламунье, ушел/был выгнан^[115] до того, как они записались, но в итоге сформировал очень влиятельную группу Sarcófago. Грубо переведенное богохульство – обычное дело для этих парней, вкупе с примитивно сыгранным, грубо записанным мрачным трэш-металом в стиле «туалеты в аду». Обложка их дебютного альбома INRI оказала большое влияние на эстетику норвежской блэк-металической сцены, особенно в том, что они использовали зловещий макияж, который превратился в черно-белую «раскраску трупа», определившую жанр. Ломаный английский в текстах добавляет бонусов к их грубому очарованию, порождая вечную фразу культового блэк-метала: «ЕСЛИ ВЫ ЛЖЕЦЫ, НЕ ВХОДИТЕ!»

То, что было создано пионерами блэк-метала в первые годы восьмидесятых, было серией искр…

Искры, которые превратятся в пламя.

Пламя…

…в северном

…небе.

Глава 6
Восхождение трэш-метала: 1981–1989

Адреналин начинает течь! Да ты все крутишься!

Как маньяк! ОДЕРЖИМОСТЬ! – Metallica, «Whiplash»

Трэш-метал – младший брат хеви-метала. В муках полового созревания, покрытый шрамами от угревой сыпи и пронизанный СДВГ, он съел все сладости, проглотил газированные напитки, посмотрел фильм о ядерной войне и подначивает подругу своего старшего брата: «Вы когда-нибудь видели мертвое тело? Вы видели, что происходит с трупами во время ядерной войны? Однажды я одновременно пукнул, отрыгнул и чихнул, и Колин Беверли из школы говорит, что, если ты это сделаешь, ты можешь умереть. Вы двое собираетесь целоваться?»

Примерно в 1981 году нескончаемая погоня метала за конечностями пошла по благодатной боковой дороге. Вслед за сатанинским рэкетом Venom из тени новой волны британского хеви-метала вышло множество групп, которые были опьянены ее скоростью и размахом и хотели подтолкнуть эту волну как можно дальше – подняться на новый уровень^[116]. Полные энтузиазма творческие подростки были разбросаны по всему миру. Пристрастившиеся к крайностям, у них были коллекции пластинок, которые пополнялись с каждым металическим релизом, что им удавалось достать: Motörhead, Judas Priest, Iron Maiden, Diamond Head, Tank, Tygers of Pan Tang, – и сопровождали это агрессивным британским панком и американским хардкором: Black Flag, Dead Kennedys, GBH, DRI, The Exploited, на закуску – Discharge. Из этой суммы влияний возник трэш-метал. Сопливый, быстрый, резкий, агрессивный и отчетливо подростковый металический мотив. Возглавляемый так называемой Большой четверкой – Metallica, Slayer, Megadeth и Anthrax (но на самом деле при участии сотен групп, одинаково достойных признания), – он стал самым плодовитым и успешным из металических субжанров, царивших на сцене бо́льшую часть десятилетия. И впервые в истории хеви-метала центром нового движения стала не Великобритания, а Соединенные Штаты, что означает устойчивый отход от места рождения метала.

Воздействие новой волны британского хеви-метала на американский метал происходило по косвенным каналам. До взрыва Iron Maiden в 1982 году НВБХМ оказала относительно небольшое влияние на американскую музыкальную сцену. В то время как Maiden и Venom были популярны в Европе (Venom была «самой большой независимой группой в мире», по словам Мантаса), в Штатах они не получили реального распространения. Бешеные гики-рекордсмены, такие как Ларс Ульрих из Metallica^[117] и Скотт Ян из Anthrax, должны были обыскивать магазины пластинок на предмет импорта и покупки по почте (во многом как Джон Леннон и Кит Ричардс покупали малоизвестные американские блюзовые пластинки у моряков в своих местных доках за двадцать лет до этого). Похоже, многие пионеры в музыке изо всех сил пытались найти эту самую музыку^[118].

Истоки трэша можно услышать в самом раннем хеви-метале. «Children of the Grave» группы Black Sabbath – достойный прототип, а «Symptom of the Universe» содержит рифф, приглушенный ладонями, который является прямым предком определяющего звучания трэша:

ДУ-ДУ-ДУ-ДУ

ДУХ-ДУ-ДУ-БРАП-БРАААААААМ!

ДУ-ДУ-ДУ-ДУ

ДУ-ДУ-ДУ-БРАП-БРАААААААМ!^[119]

Judas Priest – первая металическая группа, которая стала по-настоящему быстрой, набрав скорость с такими песнями, как «Exciter», «Hell Bent for Leather» и «Rapid Fire». Они вводят приглушение ладонью в «Victim of Changes» – гитарная техника, которая является краеугольным камнем трэш-метала. Последующее влияние трэша на более поздний Judas Priest можно услышать громко и ясно в их треке 1990 года «Painkiller», первый шаблон для трэш-метала. Игра на двух басах использовалась джазовыми барабанщиками еще в начале шестидесятых, но именно барабанщик Motörhead Фил «Грязное животное» Тейлор ввел ее в хеви-метал и превратил хеви-метал в нечто совершенно особенное^[120].

Motörhead оказали непосредственное влияние на каждую раннюю трэш-группу, но они также посеяли две промежуточные группы, которые, в свою очередь, сыграли большую роль в формировании трэша.

Первыми были Discharge. После Venom и Motörhead, Discharge чаще всего всплывают, когда пионеры экстремального метала описывают свою роль^[121]. Discharge, сколоченные в 1977 году в Сток-он-Трент, выделялись среди своих современников-панков как больные. Их дебютный альбом «Hear Nothing See Nothing Say Nothing» 1982 года представляет собой стену шума, гораздо более агрессивного, чем все, что записано The Clash или Sex Pistols. Вокруг них слилась сцена вместе с двумя другими основными группами, The Exploited и Charged GBH. Эта сцена, получившая название «UK82», чтобы отличать ее от более коммерчески звучащего «панка-77», вместе с другими экспериментальными группами, такими как Amebix, оказала сейсмический эффект на подход к тому, что впоследствии стало трэш-металом.

Социально и политически сознательный подход Discharge к текстам также примечателен. В частности, заметен акцент на ядерной войне (с использованием культового отрывка из ужасающего документального фильма BBC «Военная игра»). Ядерная паранойя, возможно, самая большая озабоченность в трэш-метале.

Discharge даже породили свой собственный жанр – d-beat, названный в честь характерного для них Motörhead-ского барабанного боя^[122]. Тонны групп начали подражать звуку Discharge, и почти всем им удалось назвать себя dis-какие-то. Крупная d-beat-сцена в Швеции была большой частью того, что стало шведским дэт-металом, с такими группами, как Anti Cimex и Mob 47. Хотя «панк-77» повлиял на НВБХМ, чтобы они сочиняли более простые и выпускали свои собственные записи, воздействие второй волны британского панк-метала сказалось в резком увеличении скорости, агрессии и политической осведомленности.

Вторым предшественником трэша, вдохновленным Motörhead, были Venom. Некоторые утверждали, что Venom – это первая трэш-металическая группа. Для ясности давайте оставим Venom в их собственном жанровом ящике и назовем их блэк-металом. Более явные кандидаты на роль первой трэш-металической группы прибывают из Канады. Изначально они образовались как Hell Razor в 1978 году. Изменив свое название на одноименную песню Judas Priest, они стали Exciter. Парни записали демо в 1980 году, а их дебютный альбом «Heavy Metal Maniac» был записан в августе 1982 года и выпущен в январе 1983 года. Итак, явный победитель… Но подождите, вода омрачается термином другого жанра, потому что кучка людей считает, что Exciter вовсе не трэш, а, наоборот, СПИД-МЕТАЛ.

Так что же в итоге?

Некоторые люди – ужасные, ужасные люди – говорят, что спид-метал и трэш-метал – это одно и то же. Я имею в виду, как глупо ВЫ ПОНИМАЕТЕ! Спид-метал и трэш-метал ПОЛНОСТЬЮ различаются. Разница очевидна. Спид-метал действительно быстр и немного агрессивнее, чем НВБХМ. Основное внимание уделяется скорости. Трэш-метал, напротив, действительно быстр и немного агрессивнее спид-метала. Он фокусируется на скорости.

Почти каждый, кто пытается выделить спид-метал в отдельную категорию, называет группы, которые я считаю определенными трэш-группами. Некоторые говорят, что спид-метал более мелодичен. Но трэш тоже использует мелодию, но, может быть, не так много.

Возможно, это просто как-то связано с группами, которые приехали из Канады. По правде говоря, на самом деле никто не знает, и любой, кто говорит, что это так, лжет. И, возможно, расист.

Итак, если Exciter определенно была первой трэш-группой, по крайней мере, с точки зрения выпуска альбомов, кто был следующим? Exodus образовались в 1979 году, но изменения в составе и проблемы с оформлением (!) означали, что они не выпустили полный альбом до 1985 года. Простите, ребята, вы не участвуете в конкурсе. Затем появилась небольшая группа, которая сформировалась из команды Лос-Анджелеса с эзотерическим названием Leather Charm; позже она стала корпоративным гигантом, известным даже вашей няне, поскольку история Metallica хорошо задокументирована. Ларс Ульрих был богатым парнем из Дании с блестящим будущим из-за карьеры своего отца в качестве профессионального теннисиста. Переехав в Америку, Ларс увлекся новой волной британского хеви-метала и начал учиться игре на барабанах. Он встретил Лемми и подружился с Motörhead, после чего последовал за ними в турне по Калифорнии. Затем поехал в Великобританию и отправился в турне за Diamond Head, даже спал на полу у Шона Харриса, а когда вернулся в Лос-Анджелес, решив создать свою собственную группу.

Metallica в значительной степени обязана своим существованием другу Ларса – Брайану Слагелю. Слагель был создателем фэнзинов и большим энтузиастом метала. В результате создания журналов он решил сделать сборник, представляющий андеграундную калифорнийскую метал-сцену. Ларс спросил, может ли он включить трек в альбом. Единственным камнем преткновения было то, что у Ларса на самом деле не было группы.

Вокалист и ритм-гитарист Джеймс Хэтфилд к тому моменту уже играл в нескольких группах: в Obsession, которая исполняла каверы на Sabbath, Led Zeppelin и Deep Purple, и в Syrinx – они делали каверы на Rush. Затем последовала Phantom Lord (блестящее название), которая превратилась в Leather Charm (ужасное название), и он написал несколько оригинальных мелодий, в том числе «Hit The Lights» – из этого семени вырастет Metallica. В 1981 году Ларс проходил прослушивание в Leather Charm, но получил отказ как слишком дерьмовый. Однако, вернувшись после годового перерыва в НВБХМ и обеспечив себе место в предстоящем сборнике Слагеля, Ларс снова позвонил Хэтфилду, теперь уже в связи с записью. Leather Charm тогда потеряли барабанщика. Джеймс и Ларс снова сыграли джем, изменили название на Metallica и записали примитивную версию «Hit the Lights» для компиляции на четырехдорожечном Tascam – Ларс на барабанах, Джеймс на басу и ритм-гитаре, плюс вокал. Гитарист по имени Ллойд Грант исполнил соло, и они передали кассету Брайану Слагелю как раз вовремя, чтобы включить ее в пластинку.

Сборник Metal Massacre № 1 был выпущен Metal Blade Records в июне 1982 года. Проданный в беспрецедентных количествах, он помог Metallica (или Mettallica, как написано при первом тираже) стать самой быстрой группой, которую когда-либо слышали. Трек был перезаписан для второго тиража, и в нем приняли участие новый ведущий гитарист Дэйв Мастейн и Рон Макговни, играющие на басу. Эта версия быстрее первой и имеет более мощный звук.

Затем последовали живые выступления, сначала Хэтфилд просто пел. Их второе выступление, обеспеченное благодаря связям Рона Макговни с американской группой Mötley Crüe, прошло в ночном клубе Whisky A Go-Go, Западный Голливуд, в поддержку тяжеловесов НБВХМ – Saxon. Также было записано несколько демо-кассет, и одна – «No Life ‘Til Leather» – нашла признание у международных трейдеров, и Metallica начала выступать перед более широкой аудиторией в Лос-Анджелесе и особенно в Сан-Франциско.

Если географическим сердцем хеви-метала является Западный Мидленд, то географическим сердцем трэш-метала, несомненно, является Bay Area – скопление городов, окружающих залив Сан-Франциско.

Девятнадцатое шоу Metallica проходило в отеле Stone в Сан-Франциско. Они были впечатлены размером и энтузиазмом толпы. Это был первый раз, когда публика знала все их тексты: разительный контраст с толпой в Лос-Анджелесе, которая брутальной крайности Metallica предпочитала гламурную поп-чушь таких групп, как Mötley Crüe!

Bay Area уже был домом для кучки единомышленников-неудачников, составлявших часть растущей экстремальной металической сцены.

Когда их басист Рон Макговни ушел (или был выгнан, в зависимости от того, в чью версию вы верите), их любимая замена, Клифф Бертон (из группы Bay Area Trauma), согласился присоединиться при условии, что группа переедет в Сан-Франциско. Ну, это было несложно. Клифф был лучшим басистом, которого они когда-либо видели, и сцена Bay Area и правда была их естественным домом. Поэтому они запихнули все свои вещички в фургон и двинулись на север.

Трэш-сцена Bay Area была создана детьми для детей, и, возможно, она первая в своем роде в метале. Принимая во внимание хардкор-панк-сцену, не было различия между группами и публикой. Все знали друг друга и все были бешеными металическими маньяками. Самой известной трэш-дружественной группой в районе залива в 1982 году была Exodus. Exodus, стартовавшая в 1979 году, была сформирована последующим гитаристом Metallica Кирком Хэмметом, но не успела выпустить альбом до 1985 года и поэтому упустила некоторые из «влиятельных» статусов, которые давали тем, у кого были официальные релизы в 1983-м и 1984-м (хотя их влияние через демо и живые выступления на более крупные трэш-группы неоспоримо, они так и не достигли популярности Большой четверки).

Гитарная музыка в Калифорнии в начале 1980-х была разнообразной. На радио доминировал рок, ориентированный на взрослых, такой как Boston и REO Speedwagon.

Самой большой группой, вышедшей из Калифорнии в конце семидесятых, были The Eagles. Совершенно приличная группа, но неподходящий саундтрек для юношеского бунта. Резким контрастом этому было андеграундное хардкор-панк-движение Западного побережья, в котором лидировали несравненные Black Flag и политизированный гнев Dead Kennedys. Они наполняли молодежь энергией, скоростью, агрессией и, что наиболее важно, подпольной этикой «сделай сам», которая полностью обходила нормальные лейблы и агентов, – путь к музыкальному успеху. Black Flag целыми неделями склеивали флаеры для своих саморекламированных шоу, питаясь буфетной едой, сложенной на подносе, а не на тарелке. Они были полностью привержены музыке, поступали всегда по-своему и были настолько хороши, насколько могли. Известно, что они репетировали даже на Рождество. Это была музыка ради самой музыки – без намека на награду в виде славы или богатства. Они были авторитетом, подлинно подрывными и, что самое главное, приземленными. К тому же их гитарист Грег Джинн играл, используя все нисходящие удары, и играл чертовски быстро.

Все это оказало огромное влияние на трэш с его уличной эстетикой, социально сознательными текстами, относительно небольшими амбициями (по крайней мере на ранних этапах) и приверженностью скорости.

Не меньшее влияние на трэш оказало четкое представление о том, что он отвергает, а именно весь глэм-метал, Сансет-Стрип и фестиваль нарциссизма, типичный для Лос-Анджелеса.

В 1980 году в Лос-Анджелесе зародилась сцена, взявшая на себя излишества хард-рока семидесятых и усугубившая подлость. Глэм-метал, волосатый метал, позерский метал… Это было чересчур и нехорошо. Упор на имидж, а не на музыкальность, ориентация на успех, а не на честность, а также одержимость сексом и наркотиками значительно перевешивает любую любовь к рок-н-роллу – глэм-метал был всем, что ненавидел трэш-метал. Его влияние было отрицательным. Metallica отвергала его. Slayer взяли на вооружение некоторые элементы, но потом передумали. Exodus отреагировали на это, как Дамиан вошел в Гилфордский собор в «Омене».

В декабре 1982 года к Metallica добавился чувак, который не мог отказаться от гламурной ерунды. Клифф Бертон носил клеш… Он добавил новую динамику звучанию группы, играя на басу как на ведущем инструменте, тряс головой в странном перерыве между таймами, как правило, создавая гипнотическое шоу. Metallica записали еще одно демо, которое обеспечило им контракт с новым подпольным лейблом Megaforce. Первоначально намереваясь назвать свой дебютный альбом «Metal Up Your Ass», группа была убеждена, что такое подстрекательское название может навредить распространению. Они отправились в Нью-Йорк, чтобы записать это, но оставалось исправить одну вещь.

Незадолго до того, как отправиться в студию, гитарист Дэйв Мастейн был выгнан из группы за алкоголизм (учитывая, что группа вскоре получила прозвище Alcoholica, настоящее достижение)^[123]. Мастейн спокойно молчал обо всем этом и, похоже, не питает никакой горечи^[124]. Джеймс и Ларс пригласили в состав гитариста Exodus Кирка Хэммета, который, мягко говоря, почти кроткий персонаж, полная противоположность хаотичному, агрессивному Дэйву. Их первый альбом «Kill ’em All» вышел 25 июля 1983 года, и это был определяющий момент в экстремальной музыке. Это оказало огромное влияние на андеграунд, породив подражателей и побудив группы из других жанров продвигаться быстрее и тяжелее. И это было эпицентром трэш-метала^[125]. «Metal Forces» написали в своем захватывающем обзоре:

«Это, определенно, одна из самых крутых, самых быстрых и тяжелых пластинок, которые я когда-либо слышал. Я настоятельно призываю каждого фаната хеви-метала взять копию этого альбома, и если, услышав его, вам не понравится „Kill ’em All“, тогда вы больше не сможете называть себя фанатом хеви-метала. Вы просто не понимаете, что такое хеви-метал».

«Kill ’em All» значительно тяжелее, чем их демо. Вокал Хэтфилда больше не является дешевой имитацией Шона Харриса из Diamond Head. Под влиянием панковской агрессии Venom он кричит, вопит и рычит. Вся пластинка намного плотнее и быстрее, а постановка, учитывая ограничения бюджета и времени, четкая и суровая^[126]. Инструментальная демонстрация Клиффа Бертона «Anesthesia – Pulling Teeth» – уникальная экспериментальная пьеса, которая поднимает всю запись выше любых обвинений в тупоголовости. (Не то чтобы тупоголовость была проблемой. Venom сделали на этом карьеру, хотя и не совсем такую, как у Metallica…)

Затем последовал тур в поддержку любимых сыновей Neat Records – Raven, которые продвигали свой альбом «All for One». Они назвали это турне «Kill ’em All for One».

Тем временем в Лос-Анджелесе в метро раздался сатанинский гул.

Не совсем такие «уличные», как Metallica или Exodus, любившие кожу, шипы и сценический грим, Slayer были из Лос-Анджелеса и поначалу чувствовали запах глэм-сцены. Тем не менее в их музыке была свирепость и злобная атмосфера, которая заставила их превзойти всех в Bay Area^[127]. Slayer сформировалась из местных кавер-групп, и парни начали копировать Judas Priest и Iron Maiden. Любовь Джеффа Ханнемана к хардкору подтолкнула их к написанию более сложных и быстрых риффов. Взяв кожу и шипы Judas Priest^[128], они сделали фотосессию, залитую кровью. Получив кивок от Venоm, они переняли пентаграммы и перевернутые кресты – иконография, которая сегодня устарела и переоценена, но в 1982 году, в стране, которая до сих пор остается в значительной степени фундаменталистской религиозной страной, она была смелой.

Хотя группа определенно раздвигала границы^[129], дебютный альбом Slayer «Show No Mercy» все еще является суммой влияний – Iron Maiden, Judas Priest, немного Venom. Вокал Тома Арайи представляет собой смесь агрессивного рычания и отчетливо олдскульного металического пения с пронзительными воплями в стиле Роба Хэлфорда. Риффы невероятно запоминающиеся. Но и в самой записи есть мрак. Он намного более атмосферный, чем дебют Metallica. Как и многие успешные и устоявшиеся группы, Slayer довольно пренебрежительно относятся к производственной ценности своих ранних альбомов, однако наблюдается возрождение интереса к таким альбомам, как «Show No Mercy», существующими на пороге того, что стало более знакомым звучанием групп. («Morbid Visions» и «Bestial Devastation» от Sepultura были переоценены поклонниками сыроедения.) «Show No Mercy» имел огромный успех в плане андеграундного метала, и в следующем году Slayer записали «живой» альбом^[130] «Live Undead» и EP «Haunting the Chapel». Песня, которая знаменует собой поворотный момент для Slayer от энергичной группы НВБХМ к титанам трэш-метала, которыми они стали, – зажигательная «Chemical Warfare». Это новый раздел в скорости и агрессии.

Первым трэш-альбомом 1984 года был «Fistful of Metal» группы Anthrax. За три года в 5000 милях от района Залива образовалась сибирская язва жителей Нью-Йорка. Вдохновленный яркой хардкор-панк-сценой Нью-Йорка, как и любой другой хеви-метал, Anthrax была единственной крупной трэш-группой Восточного побережья. (Двое из основателей Anthrax – Дэн Лилкер и Джон Коннелли – впоследствии сформировали Nuclear Assault, более тяжелую хардкорную группу.) Именно Anthrax частично ответственна за термин Thrash…

Что с именем? Что ж, возможно, трэш родился не с Venom, Exciter, Metallica, Exodus или Slayer. Вначале было слово. Слово было «трэш». А человек, который первым придумал термин «трэш-метал», был далеко из Калифорнии. Малкольм Доум – это не то, о чем вы думаете, когда проецируете тяжелый метал в человеческую форму. Он больше похож на очки, чем на человека, который их носит. Слово «трэш» витало в воздухе, прежде чем Доум выхватил его из воздуха и привязал к конкретному поджанру. Журнал «Thrasher» появился в 1981 году, а хардкор-панк-сборник под названием «New York Thrash» был выпущен в 1982 году. Весьма вероятно, что этот альбом принадлежал сумасшедшему лирику Скотту Яну, потому что в январе 1984 Anthrax выпустили альбом «Fistful of Metal», в который вошла песня «Metal Thrashing Mad». И в своем обзоре этого альбома в «Kerrang!» от 23 февраля^[131] Доум придумал фразу «трэш-метал». Именно по этой классификации и сформировался трэш-метал. Не рожден, а скорее сметен в аккуратную кучу. Секретно. Как и в случае с введением Аланом Льюисом термина «новая волна британского хеви-метала», эта фраза стала громоотводом для других групп. Неожиданно у нас появилось название для того, что отличает Metallica от Iron Maiden. Metallica ЗАТКНУЛАСЬ! Так начался паттерн, который будет бесконечно повторяться в хеви-метале. Термин формирует представление о том, как этот жанр впоследствии должен звучать. Каждый раз, когда ребенок помещает «трэш» в рекламу, призывающую людей присоединиться к новой группе, он знает, как эта группа будет звучать. Несомненно, как и Вим из комедийного фильма «Плохие новости», они позже будут спорить о выходе из этой категории^[132], но ярлыки поджанров – это границы, которые говорят нам, какую область следует пахать. Теперь у нас есть эталон. До классификации – это жанр Шредингера. Первый басист Metallica Рон Макговни называл их пауэр-металом. «Show No Mercy» описывалось как «хеви-метал-панк» в журнале Rock Hard и как «спид-метал» и «хардкор-метал» в Metal Forces.

Я бы сказали, что трэш – это что-то вроде зонтичного термина и что благодаря более широкому использованию его можно рассматривать как охватывающее многие другие поджанры, такие как дэт-метал, блэк-метал и т. д. С точки зрения современной классификации метала термин «трэш» – это что-то вроде термина «хеви-метал», который используется как для описания жанра в целом, так и описывает классическое звучание именно хеви-метала, созданного оригинальными группами начала семидесятых, а также теми, кто имитирует это звучание. Понимаете?

С появлением этой «официальной» классификации вы уже не могли двигаться в Bay Area за трэш-металическими группами. Появившиеся на сцене чуть позже, Testament занимают аналогичное место в трэш-пантеоне – вне Большой четверки, но лишь незначительно. (Ребятам из этих групп совершенно не нравится вся эта Большая четверка… Эрик Петерсон сказал Hard Rock Magazine: «Мы можем продолжать добавлять к этому цифры – Большая десятка, Большая пятерка, Большая четверка, да что угодно было Большой пятеркой для всех за последние четыре года, это имеет смысл, потому что это пентаграмма».) Также из района Залива проросли Death Angel, Forbidden, Hexx, Lääz Rockit и Violence. У многих из этих групп были общие участники. Например, у Testament было не менее четырнадцати барабанщиков.

Между тем пионеры продвигали дело вперед. В 1984 году Metallica после «Kill ’Em All» (июль 1983-го) выпустила безупречный альбом «Ride the Lightning». Несмотря на то что продюсер был суров, риффы стали быстрее, а вокал Хэтфилда значительно агрессивнее, они начали приобретать бо́льшую глубину вместе с бушующим трэшем, добавляя мелодичные расцветки и даже баллады. Что ж, это звучит как баллада для тех, кто ожидал очередной полноценной трэш-атаки. «Fade to Black», песня, выпущенная в виде промосингла альбома, на самом деле является болезненным криком депрессии^[133]. Но это не совсем Крис де Бург. Хэтфилд использует мощь полноценной металической группы, чтобы добавить веса мрачному плачу. Это привело к крикам «скатились»^[134]. В другом месте они увеличивают скорость и тяжесть и записывают несколько песен, которые являются полными архетипами трэш-метала. «Trapped Under Ice» – одна из самых великолепно тупых, но бесстыдно приятных трэш-метал-песен всех времен. Это буквально о ловушке подо льдом. Потрясающе!

В апреле 1985 года Exodus наконец-то добрались до своего дебютного альбома «Bonded by Blood». После проблем с обложкой на ней наконец-то появилась художественная картина с изображением сиамских близнецов. Один из которых – зло. Правильно. Что ж, этого стоило ждать… Заглавный трек – гимн дерзкой жестокости концертов Exodus в их родном городе, особенно в то время, когда в зале Ruthies Inn разбилось стекло в первом ряду, и сцена оказалась залита кровью. Вау, настоящий метал.

Альбом «Slayer» 1985 года показывает, что они движутся к чему-то новому. После временных промежутков в виде EP и концертного альбома «Hell Awaits» – огромный шаг вперед. Заглавный трек просто потрясающий. Жуткое вступление призывает «присоединиться к нам», а затем все взрывается, как ракета. Вокал Тома ускоряется со скоростью три маха, а вокальный эффект в «Hell Awaits» напоминает что-то из «Экзорциста» или «Зловещих мертвецов».

В 1985 году трэш стал поистине международным. Пластинки быстрых трэш-групп стали появляться повсюду. В Великобритании – «Power From Hell» от Onslaught, в Бразилии – «Bestial Devastation» от Sepultura, в Швейцарии – «To Mega Therion» от Celtic Frost. Сформировалось множество групп – Xentrix и Carcass в Британии, Sarcófago и Mutilator в Бразилии… Posaged выпустили «Seven Churches» – альбом был настолько экстремальным, что требовал совершенно новой жанровой категории.

Но пиком для трэш-метала стал 1986 год. Три группы из Большой четверки, возможно, выпустили свои окончательные альбомы: «Master of Puppets» – Metallica, «Reign in Blood» – Slayer и «Peace Sells» – Megadeth… Но кто их покупал? К ним присоединилась кавалькада потрясающего трэша: Carnivore – «Carnivor», Cryptic Slaughter – «Convicted», Dark Angel – «Darkness Descends», Destruction – «Eternal Devastation», Kreator – «Pleasure to Kill», Mortal Sin – «Mayhemic Destruction», Nuclear Assault – «Game Over», The Force – «Poslaught», Possessed – «Beyond the Gates», Razor – «Malicious Intent», Sepultura – «Morbid Visions», Sodom – «Obsessed by Cruelty», Voivod – «Rrröööaaarrr».

Ко времени выхода своего третьего альбома – «Master of Puppets» 1986 года – Metallica вырвалась из металического андеграунда и играла на аренах в поддержку Оззи Осборна^[135]. И все же музыка была абсолютно бескомпромиссной. Альбом был еще быстрее и жестче. От стремительной «Battery» до космической «Damage Inc.» и грязной «The Thing That Should Not Be» – Metallica продолжала набирать тяжесть, но при этом становилась еще более мощной музыкально. Такие треки, как «Welcome Home (Sanitarium)», предлагают мелодию и атмосферу. Светотени служат для придания динамики и утяжеления. А уже ставший традиционным инструментальный номер «Orion» – это вообще эпос. «Master of Puppets», безусловно, шедевр Metallica. Яркий пример того, чего трэш-метал может достичь во всех аспектах – музыкальности, скорости, мощности и масштабе.

К этому моменту группу (в частности, Ларса^[136]) уже не устраивали ограничения, налагаемые термином «трэш-метал». Они упускали из виду важный момент. Вместо того чтобы ограничиваться трэшем, эти четверо сильно расширяли то, что подразумевал термин «трэш-метал»! Трэш двигался вперед и развивался вместе с инновациями Metallica. Все три альбома продавались хорошо, и ночь за ночью они уносили Оззи со сцены. Metallica была на высоте, добившись беспрецедентного успеха для группы, создающей такую тяжелую музыку.

В том же году и Slayer выпустили третий альбом – «Reign in Blood». На мой взгляд, это величайшая запись всех времен. Длится двадцать восемь минут, и это идеально. (Репетиции длились более тридцати пяти минут, но Slayer конкурентоспособны.) Это не только превосходный трэш-альбом – это, возможно, самый тяжелый трэш-альбом всех времен. Темный. Серьезно темный. Posded уже выпустили свой первый дэт-металический альбом, и «Reign in Blood» категорически НЕ является дэт-металом. Но это жестко. Темно. Подло. Неудобно. Он открывается невероятно быстрым риффом, подобранным тремоло, нечеловеческим криком, а затем словом «AUSCHWITZ». Молодцы, ребята. Откройте свой АЛЬБОМ одним словом, которое описывает самый худший аспект самого ужасного злодеяния всех времен. В тот момент, когда большинство других трэш-групп добавляли в свои песни несколько наивных политических наблюдений: война – это плохо, политики коррумпированы, система правосудия – мусор, Slayer ныряли в самые темные уголки человечества. В то время, когда большинство трэш-групп изучали подходы к мелодиям, к более легкому тону, может, даже к юмору, Slayer стремились к максимально брутальному звучанию, которое они могли найти.

Это еще одна важная веха в истории восприятия метала. Начиная с 1986 года «Reign in Blood» в частности и Slayer в целом стали эталоном метала. Они отодвинули металический центр подальше от Led Zeppelin/Deep Purple. Экстремальный метал стал установкой по умолчанию для определения хеви-метала. Более традиционные формы метала теперь имеют свою собственную подкатегорию, которая противопоставляет их крайним формам.

Вокруг «Reign in Blood» по-прежнему идут споры. Тупоголовые люди, похоже, думали, что метод рассказывания историй, в котором парни придерживаются точки зрения того, кто совершает ужасные вещи, является будто бы добросовестным заявлением в поддержку зла. Для таких тупоголовых Slayer, относящаяся к своей аудитории как к взрослым людям, способным принимать собственные решения, очевидно, является слишком большим шагом не в ту сторону. Да? В «Angel of Death» мнение группы, мне кажется, выражено ясно. Зверства, совершенные Йозефом Менгеле, несомненно, очень, очень плохие вещи. Песня отражает этот ужас. В фильмах ужасов нет необходимости указывать на то, что убивать людей – это плохо. Ожидается, что мы, как аудитория, сами примем это решение. Вопрос скорее в том, на чьей стороне слушатель. Что ж, будучи четырнадцатилетним подростком, слушающим «Angel of Death», я был чертовски напуганы описанием преступлений Менгеле. Я общались с жертвами. А Slayer исходят из предположения, что их аудитория не поддерживает психопатов, одобряющих геноцид.

Они подтвердили эту точку зрения песней «Jihad» из альбома «Christ Illusion» 2006 года, в которой история 11 сентября рассказывается с точки зрения одного из террористов. Ожидалось, что песня вызовет неизбежный скучный уровень споров, и это произошло, когда альбом отозвали в Индии, но споры велись в основном из-за его антихристианской тематики. В наши дни намного сложнее шокировать людей.

Когда я впервые увидели Slayer вживую, они необратимо повредили мне слух. Это было 7 июля 1996 в Brixton Academy, они гастролировали с раскруткой «Undisputed Attitude», их противоречивого панк-альба. В то время у меня была стереосистема, которая едва слышно завывала высокими тонами в режиме ожидания. Проведя весь концерт в первом ряду, я больше никогда не слышали этого шума. Это были самые громкие песни, которые я вообще когда-либо слышали^[137].

Slayer занимают уникальное место в метале. На протяжении большей части своей карьеры они были самой экстремальной группой, любимой огромным количеством простого населения^[138]. Они представляют собой точку пересечения мейнстрима и андеграунда. В результате их окружает легендарная, мифическая аура, несмотря на то что они доступны, красивы и приземлены^[139].

Превосходный комик-металист Брайан Позен резюмирует их магическую силу шуткой: «Если тебе делают минет, это не весело, если ты кричишь: „Slayer!“». Slayer – это группа, в которую часто играют фундаментальные металисты, то есть пример для подражания.

Slayer, Metallica и Anthrax составляют три четверти того, что было названо Большой четверкой трэш-метала. Этот термин спорен, так как основан на первых четырех группах, которые заключили контракты с крупными лейблами, а не на фактическом влиянии, которое они оказали. Exodus – это непростительное упущение, и Testament, Kreator, Destruction и Sodom также достойны включения^[140].

Последняя из трэш-металических групп Большой четверки образовывалась как вырезка из розового куста.

После того как его выгнали из Metallica за слишком раздутое эго^[141], Дэйв Мастейн основал Megadeth. Изначально музыкально они были очень похожи на Metallica, что имеет смысл, учитывая, что Дэйв был одним из основных авторов песен на ранних материалах Metallica. Их дебютный альбом «Killing is My Business… And Business Is Good!» (1985–1986) имел огромный успех… А второй – «Peace Sells… But Who’s Buying?» (1986–1987) считается одним из самых важных трэш-альбомов всех времен.

Увы, у них были проблемы с составом, отчасти из-за злоупотреблений Мастейна^[142].

Хотя трэш – это разновидность более широкого жанра хеви-метал, он по-прежнему представляет собой довольно разнообразный диапазон стилей. Так что же определяет трэш-метал? Каковы его качества?

В то время как сила Black Sabbath возникла из-за медленного нарастания чувства надвигающейся гибели, как будто они раздавлены десятитонной массой, трэш был слуховым эквивалентом попадания под мчащийся поезд. В нем была юношеская энергия. У Sabbath были метаквалон и вино, у трэша – амфетамины и дешевый лагер. Часто упускаемый из виду элемент трэша – его профессионализм.

В результате радикального отхода от Venom (и от пути, взятого ранними блэк-металическими группами в целом, – Hellhammer, я смотрю на вас) трэш-металисты оказались невероятно амбициозными в музыкальном плане. Трэш быстр и агрессивен, но при этом точен. Добавление классических элементов и хорошо подготовленных музыкантов расширило палитру трэш-метала. Музыкальное образование Клиффа Бертона сыграло большую роль в (тогда) уникально обширном и богатом звучании Metallica. Как сказал Джеймс Хэтфилд: «Клифф привнес в нашу музыку определенные мелодии, которые он выучил в школе благодаря классическому образованию. Он знал, как работают определенные гармонии». Добавление к Metallica Кирка Хэммета, обученного Джо Сатриани, придало им европейский классический оттенок (в форме соло Кирка). (Позже, кстати, Sepultura радикально сместилась с их примитивного блэк-трэша на нечто более чистое, присоединив классически обученного Андреаса Киссера, который также боготворил Metallica.)

Основа трэша – отключение звука ладонью. Заглушив струны ладонью, гитарист издает более плотный ударный звук. С дисторшном, обрубанием звука, получается удовлетворительное «ЧАГ». Выбор тремоло – буквально, просто быстрый звук – с отключением ладонью дает характерный гитарный звук «ЧАГГА-ЧАГГА-ЧАГГА», типичный для этого жанра. Использование нисходящих ударов вместо альтернативного выбора создает еще более тяжелый звук, который действительно проверяет скорость правой руки гитариста^[143].

В текстах трэш охватывает множество различных тем, в том числе – во многом как НВБХМ – опыт самого хеви-метала. Metallica пели «Hotel rooms and motorways» и заявляли, что никогда не остановятся и никогда не уйдут: «Потому что мы Metallica!» Упоминала ли раньше в своих же текстах какая-нибудь металическая группа себя? У Sabbath такого никогда не было.

Один из самых интересных элементов трэш-метала – экспериментирование с вокальными стилями. Пока Venom не разорвал свод правил, почти у каждой металической группы было чистое пение, обычно с какой-то вокальной подготовкой. Black Sabbath установили шаблон, в котором морозный высокий голос Оззи парил над басовыми гитарами с пониженной настройкой. Но после того как Venom и Кронос использовали грубую, агрессивную, режущую музыку, вокалисты хеви-метала испробовали всевозможные подходы, чтобы передать более агрессивную атмосферу. В результате трэш – это действительно смешанный мешок, и есть много трэш-групп, которые я лично не могу выносить только из-за вокала.

В своей наивной юности я считали себя большим поклонником трэш-метала. Когда я писали книгу, я слушали огромное количество трэш-групп, которым никогда не уделяли много времени. Оказывается, несмотря на то что в мою десятку лучших металических групп^[144] входят Metallica, Slayer и Sepultura, я поняли, что мне нравятся очень немногие из трэш-групп, которые считаются важными. Я не приношу извинений – это было бы не очень по-металически, – но мне не нравятся Anthrax, Megadeth, Exodus или Testament^[145]… Оказывается, я очень разборчивы в трэш-вокале. Я слышу «плохой» трэш-вокал. Меня совершенно сбивает с толку, как кто-то может слушать Megadeth, а не просто слышать звуки раздраженного подростка. Он звучит так, как будто дети повторяют то, что сказали их родители, но говорят «НЁ-НЁНЁ-НЁ-НЁ-НЁ». Риффы настолько хороши, что компенсируют это, и для меня это единственный способ получить от них удовольствие – несмотря на вокал, а не из-за него. Но, эй, каждому свое, правда?

За пределами Соединенных Штатов трэш-метал прижился так, как никогда не было у НВБХМ. Сцены возникали по всему миру. Германия предоставила три лучших – Sodom и Kreator начали со звучания, более близкого к блэк-металу, как мы видели в главе о блэк-метале; к ним присоединились другие немцы – Destruction, чтобы сформировать трэш-группу «Teutonic Big Three».

В Канаде к Exciter присоединились авангардная Voivod, возвышенная Slaughter и относительно успешные Razor и Annihilator. Эффект от взрыва трэша на британский метал был довольно резким. НВБХМ казались устаревшими, а местные группы – узкими и некрутыми. Несколько групп последовали примеру Америки. Второй альбом Onslaught, «Metal Forces», – чертовски крутой. Британский подход к трэшу отличался надсадным чувством юмора. Британские группы часто кажутся ограниченными из-за своей неспособности быть откровенными. Возьмем, к примеру, группу Lawnmower Deth (обратите внимание, что слово deth такое же, как у Megadeth) и их основополагающий релиз «Ooh Crikey It’s… Lawnmower Deth». Происходит дистанцирование, как будто проявить серьезную серьезность, скажем, как у Slayer, – значит открыться для потенциальных насмешек. Да мы это не совсем серьезно… Начали появляться разногласия, которые существуют и по сей день, – между отношением Lawnmower Deth к игре «ради смеха» и «фанатичной» группой Acid Reign^[146] и им подобных за более серьезный подход к сатанинскому концу трэша. В этом ключе Venom можно рассматривать как тест Роршаха – независимо от того, слушаете ли вы их с иронией или нет^[147]. Царапинка в трэше позже превратилась в трещину. Пляжная одежда и чувство юмора многих дэт-металических групп в конечном счете привели к негативной реакции, которая стала второй волной блэк-метала.

В конце восьмидесятых появились кроссовер-трэш-хардкор-панк-группы, вернувшие влияние трэш-метала. По сути, быстрее всего были DRI из Техаса, но их втянул притягивающий луч Bay Area. Выпустив свой мини-альбом «Dirty Rotten» в 1983 году, они вдохновили Дэйва Ломбардо, барабанщика Slayer, на более высокие скорости и, в свою очередь, в конце восьмидесятых двинулись в сторону обновленного трэш-метала. Cryptic Slaughter из Санта-Моники разделили антиавторитетный лирический подход DRI, а также их скорость и звукозаписывающий лейбл. Metal Blade Records также подписал контракт с Corrosion of Conformity, которые позже изменили свое звучание на блюзовый метал с влиянием южного рока, но начинали как кроссовер-группа. Другие группы, такие как Suicidal Tendencies и Cro-Mags, представили подпитываемое тестостероном чувство крутого парня, потому что были продуктом реальной бедности и уличных банд, что несколько расходится с чувствами тощей пригородной молодежи, к которой относятся большинство любителей трэша.

Тем временем на вершине дерева… Двадцать седьмого сентября 1986 года произошел отвратительный поворот сюжета. В турне по Европе Metallica ехали через Швецию. Около семи часов утра их автобус занесло, и он перевернулся. Клиффа Бертона, басиста, выбросило в окно, и перевернувшийся автобус раздавил его насмерть.

Как и многие фанаты Metallica, хотя я даже не слышали о группе на момент смерти Клиффа (мне было семь лет), я все же скучаю по нему. Клифф был важной частью того, что сделало Metallica такой потрясающей. Это Джеймс подтолкнул их играть быстрее, но именно Клифф, погруженный в свои мелодические новшества, добавил глубины и атмосферы, которые сделали «Master of Puppets», в частности, такой шикарной пластинкой. Выжившие участники Metallica считают, что его музыкальное образование подтолкнуло их к более интересным и сложным музыкальным направлениям. Сменивший его Джейсон Ньюстед сказал журналу «Guitar World»: «Ларс – логистический лидер Metallica, но Клифф был музыкальным и духовным лидером». После его смерти они стали значительно более простой группой, несмотря на чрезмерно сложные аранжировки в «…And Justice for All».

Смерть Клиффа станет поворотным моментом в артистической и коммерческой судьбе Metallica. Группа пропустила удар, похоронив свое горе и наняв Джейсона Ньюстеда из Flotsam and Jetsam. Они злобно издевались над ним, оставляя его с ресторанными счетами, говоря, что васаби – это мятное мороженое, предназначенное для охлаждения его рта, и поэтому он должен съесть его много… но продолжили гастроли, записали EP с каверами, а затем и новый альбом.

EP: «Garage Days Re-Revisited» за 5,98 долларов – это настоящая жемчужина и одна из лучших записей Metallica, возможно, с лучшим звучанием, чем последовавший за ней альбом. Затмевая НВБХМ и хардкорные группы и очень сильно показывая влияния, которые их сформировали, Metallica зарекомендовала себя как самую быструю и мощную. Ларс никогда не играл лучше, чем на этой записи. (Джейсон указан как Мистер Дж. Ньюкид.)

И все же после этих головокружительных высот их студийный альбом «…And Justice for All» как-то несовершенен. Песни слишком длинные, аранжировки спорные. Это была попытка проявить себя в музыкальном плане, чтобы оправдать огромный успех, но публике явно надоели десятиминутные эпопеи. Производство странное, в миксе полностью отсутствуют басы. Хотя Джейсон утверждает, что все дело в несовпадении частот, он признает, что там просто убавили низкие частоты при микшировании. Похоже, их скорбь по Клиффу проявлялась особым образом^[148]. Альбом ни в коем случае не плох – твердые 8/10, блестящий альбом по любым нормальным меркам, но это тень трех идеальных записей. Ему не хватает последовательности и элегантности «Master of Puppets» и непосредственности «Kill and Ride». Одна песня выделяется – «One». Основанная на романе Далтона Трамбо «Джонни взял ружье», она рассказывает жестокую историю о человеке, уничтоженном миной в окопах Первой мировой войны и приговоренном к жизни без рук, ног, речи, зрения и слуха. Начало обманчиво мягкое, хотя и второстепенное, поскольку описывает ситуацию. А заканчивается полным трэшем, в котором крик Хэтфилда смешивается с пронзительным соло.

«One» стала еще одним поворотным моментом в судьбе Metallica, поскольку вдохновила их на решение снять свое первое промовидео. До этого момента группа отказывалась снимать видео для любого из своих первых трех альбомов. В контексте музыкальной индустрии середины восьмидесятых это было необычно. Достичь такого огромного успеха исключительно с помощью эфира, живых выступлений и молвы было совершенно замечательно, учитывая, что все остальные группы вкладывали тысячи долларов в клипы для MTV.

Когда они в конце концов сделали клип, это было полностью на их собственных условиях. Черно-белый, резкий и крайне удручающий, он иллюстрировал содержание песни через кадры из киноверсии романа. Видео заканчивается отчаянным внутренним монологом главного героя, безрезультатно умоляющим его убить. Принимая во внимание, что MTV в тот момент сильно изменила мерзкий клип Mötley Crüe «Girls, Girls, Girls», это был смелый шаг.

Они даже заключили сделку, по которой, если их не устроит результат, материалы должны быть утилизированы.

Реакция на клип была неоднозначной. С одной стороны, он вызвал всплеск популярности Metallica. Но, увы, некоторые почувствовали, что это знаменует момент, когда Metallica стала коммерческой группой. Что ж, фанатов ждало разочарование… Поток денег, вызванный регулярным воспроизведением клипа «One», подтолкнул Metallica к мысли о том, насколько успешными они могут стать, и следующий альбом получился откровенно коммерческим.

Когда трэш вошел в девяностые, наметились большие изменения. Трэш развивался. Это больше не было основным направлением андеграунда – дэт-метал взял верх, и в Норвегии назревало что-то гораздо более «черное». Можно утверждать, что хотя дэт- и блэк-метал развивались вместе с трэш-металом, их можно рассматривать как подкатегории трэша. Книга Малкольма Доума о трэш-метале, опубликованная в 1990 году, демонстрирует на обложке Кроноса из Venom и включает Napalm Death, Carcass и Morbid Angel вместе с другими из Большой четверки. Дэт-метал сделал с трэшем то же, что и трэш с НВБХМ: он заставил его выглядеть устаревшим и заменил его на вершине экстремального метала. Но в отличие от коллапса подавляющего большинства групп новой волны в середине восьмидесятых, большинство трэш-групп продолжали работать, не выключая индикатор, – индикатор, который позже включит совершенно новое трэш-движение, как мы увидим в одной из последующих глав о движениях возрождения метала.

Как красноречиво выразилась лондонская группа неотрэш/кроссовер Kremated:

Глава 7
Гребанный глэм-метал^[149]

Во всем виноват Марк Болан.

В те странные годы, последовавшие за падением идеализма шестидесятых, Британия снова превратилась в депрессивное и серое место. Это выглядело почти так, как если бы красочный психоделический конец шестидесятых был иллюзией и мрачная реальность депрессивной черно-белой послевоенной эпохи внезапно снова вернулась. Депрессивное чувство, конечно, лучше всего характеризовалось появлением хеви-метала – таких групп, как Black Sabbath, которые выступили против идеализма шестидесятых, столкнувшись лицом к лицу с негативом. Но не все хотели, чтобы им напоминали правду. А в Великобритании 1970-х правда была горькой. Хендрикс был мертв. Насилие в Альтамонте испортило мечту хиппи. Энергетический кризис привел к отключениям электричества по всей стране, а нарушение производственных отношений стало причиной регулярных разрушительных забастовок. Затем в 1971 году появился Марк Болан с блестками на лице, и вся страна сошла с ума.

Марк Фелд некоторое время занимался своей музыкальной карьерой, подыгрывая на акустической гитаре своим песням и имея пару второстепенных хитов в совершенно другом стиле, чем тот, в котором он стал в конце концов известен. Посчитав свое имя слишком прозаичным, он сменил его и стал Марком Боланом. Друзья говорили о его желании прославиться.

Легенда гласит, что он как-то постучал в дверь менеджера Саймона Нэпье-Белла и «объявил, что собирается стать большой звездой и ему нужен кто-то, чтобы все организовать». Сравните это с более прагматичным отношением Sabbath, его ближайших современников: «Создай группу и просто продолжай». Стремление к славе затмевает стремление к художественным достоинствам или музыкальному самовыражению – это константа внутри глэма. Речь идет о звездности больше, чем об искусстве, и эта звездность творит мощное обманчивое заклинание.

Внешности Болана обычно уделяется много внимания. По правде говоря, он был довольно среднестатистическим парнем. Ему не хватало странности Боуи и блеска в глазах, как у Курта Кобейна, которому двадцать лет спустя удалось придать рубашкам лесоруба рок-н-ролльный вид. Болан говорил с ровным пригородным акцентом административного помощника в филиале Currys. Но он очаровал публику. Его выступления в 1971 году на Top of the Pops с мгновенным добавлением блеска на скулах при исполнении «Hot Love», а затем и блестящих теней для век для «Get It On» стали предметом разговора нации. Гендерные нормы были нарушены. Так родился глэм-рок. И традиция, когда папы недоверчиво спрашивают, мальчик это или девочка.

Болан предложил гламур – в магическом смысле этого слова. Его искусство было бегством от реальности – даже не идеалистическим, а просто фантастическим. «Вы не можете быть настоящими, – сказал он в интервью для одной из его коллекций бокс-сетов, – на этой сцене я в царстве фантазий». Тем не менее Марк Болан был звездой, а его успех основан на прочном фундаменте отлично написаных песен и гламура. Он много работал над своей музыкальностью, и эту твердую трудовую этику подхватило большинство последующих глэм-рок-групп. Slade, Wizzard, The Sweet… все они знали, как написать правильную мелодию (или купить ее). Взгляд Болана положил начало движению в Великобритании. И люди привыкли видеть этого кукольного человечка в своих телевизорах.

Затем, в следующем году, Дэвид Боуи появился в Top of the Pops в комбинезоне, и вся страна снова сошла с ума.

Дэвид Джонс некоторое время занимался своей музыкальной карьерой, подыгрывая на акустической гитаре своим песням и имея пару второстепенных хитов в совершенно другом стиле, чем тот, в котором он стал в конце концов известен. Посчитав свое имя слишком прозаичным, он сменил его и стал Дэвидом Боуи. «Боуи» было выбрано в честь названия его любимого типа ножа^[150]. Друзья говорили о его желании прославиться…

Двойные двигатели Болана и Боуи с их андрогинностью и потусторонним гламуром положили начало движению, которое доминировало на поп-сцене начала 1970-х. Каждая группа, казалось, использовала блестки и одежду своих подруг. Песня Болана «Hot Love» стала музыкальной наметкой, и дюжина британских групп сразу же присоединилась к движению, совершая набеги на коробки с рождественскими украшениями для выступлений на телевидении. Wizzard… The Sweet, Mott the Hoople, Alvin Stardust. Музыка была веселой, запоминающейся, не совсем серьезной и получила обширный интерес.

Глэм-рок-группы обладали странной способностью писать чертовски отличные рождественские песни. Песни Wizzard «I Wish It Could be Christmas Every Day»^[151] и Slade «Merry Christmas Everybody» соревновались в декабре 1973 года^[152]. Обе сохранились до наших дней и породили множество подражателей. Mud сдвинули Элвиса своей песней «Lonely This Christmas» и сняли необычайно тревожное видео с куклой чревовещателя и людьми, поднимающимися по лестницам и осыпающими снегом поющих^[153].

Ну что тут сказать… Queen добавили подлинной бисексуальности сцене, отыгрывая концерты в перчатках. У Black Sabbath был общий менеджер с Wizzard – Дон Арден, и Sabbath не были застрахованы от «смелого» выбора моды, который поощрял глэм-рок.

У Slade была череда неудачных синглов, перед тем как взлететь, а также несколько изменений имиджа. В 1969 году их призывали нарядиться скинхедами. Но они быстро поняли, что для этого придется вступать в драки с настоящими скинхедами, и отказались в пользу безопасного гламурного образа.

Slade – самые дружелюбные из всех глэм-рок-групп. Они из металического центра Блэк-Кантри, и сочетание их прямолинейного рок-н-ролльного звука и хриплого голоса Нодди – просто билет. В 1980 на фестивале Monsters of Rock они его и предъявили, и с тех пор близки нашим сердцам.

На другом конце спектра глэм-рока были группы художественных школ, такие как Roxy Music. Несмотря на бесцветные комментарии Брайана Ферри о «потрясающих» образах нацистов (с чем явно согласны многие метал-группы), они выходят за рамки этой книги.

Эстетика глэм-рока на удивление безгранична. В этом есть дешевизна. Видеоматериалы семидесятых – тогда было снято большинство основополагающих выступлений, придают ему резкость, хрупкость, качество пластика/ нейлона/алюминия. Более того, если не считать Боуи и Болана, изображение выглядит фальшивым. Даже группа поддержки Боуи «Пауки с Марса» выглядит так, будто им навязали костюмы. Почти в каждой гламурной группе имелся по крайней мере один участник, которому было явно неудобно в ботинках из фольги и на каблуках, – парни, которых вы ожидаете увидеть в букмекерских конторах, а не у столика с макияжем.

Слон в комнате глэм-рока – это, конечно, плодовитый педофил Гэри Глиттер^[154]. В то время народ и не подозревал, что, когда он пел «Ты хочешь быть в моей банде?», там был зловещий подтекст. Нет, Гэри, я не хочу быть в твоей банде. «Хочешь потрогать меня там?» По-прежнему нет, Гэри. Однозначно нет^[155].

По прошествии десятилетия гламур пришел в упадок. Боуи перешел к другим стилям, популярность Болана пошла на убыль, Slade были в упадке. Диско взяло верх. А затем на короткое время верх взял панк и изменил настроение каждой гитарной группы. Казалось, глэм умер^[156].

Но потом в Лос-Анджелесе произошло нечто ужасное…

В то время как трэш развивался из-за влияния НВБХМ и стремления к аутентичности и образу обывателя уличного уровня, на Сансет-Стрип в Лос-Анджелесе появлялась сцена, которую ненавидели пионеры трэша.

«Метал начался на бульваре Сансет», – говорит Винс Нил из Mötley Crüe в документальном фильме «VH1», который я заставили себя посмотреть, чтобы написать эту главу. Чтобы убедиться, насколько этот фильм полон дерьма. Это не так, Нил. Прочти первые три главы этой книги. Тем не менее Сансет-Стрип в Лос-Анджелесе долгое время был центром музыкальной сцены Западного побережья. В 1980 году здесь доминировали панк и группы новой волны – звуки антиавторитета и бунта. В следующие несколько лет политический маятник качнулся вправо. В Великобритании уже было консервативное правительство в лице Маргарет Тэтчер, а в Штатах Рональд Рейган ввел в действие так называемую рейганомику – налоговые льготы для богатых, которые, как он утверждал, будут стимулировать экономику и позволят богатству «просочиться». Что, конечно, полная чушь. В то время как эта политическая ситуация оказалась плодотворно вдохновляющей для агитации панк-рока, в более широком смысле эта политика совпадала с культурой демонстративного потребления и сосредоточением внимания на стремлении к богатству, олицетворяемом лозунгом фильма «Уолл-стрит» «Жадность – это хорошо» и феноменом яппи, «правильных молодых людей». Эта уродливая культура отразилась в амбициях и гедонизме глэм-метала.

Глэм-метал прославлял нарочитую сексуальность и употребление всего, от наркотиков до девочек и лака для волос. Правило женоненавистничества – Сансен-Стрип был полон стриптиз-клубов и уделял причудливое внимание борьбе в грязи. Думаю, все было бы хорошо, если б музыка была действительно хорошей. Увы, на самом деле это не так.

Глэм-метал едва ли достоин называться металом. Это, конечно, не то, что я лично считаю металом, но другие люди так считают, и я не отвечаю за использование термина^[157], так что, я думаю, мы застряли на том, чтобы его называли металом.

Первой группой, вышедшей на эту сцену, были Mötley Crüe. Их выходки были задокументированы в двух убедительных книгах: «Грязь» и «Героиновые дневники» Никки Сикса. По сути, Crüe были действительно ужасными и очень антисанитарными. Вот и все – вы сэкономили на чтении двух книг.

Согласно этим книгам, Crüe были собраны в соответствии с видением басиста Никки Сикса (автора) «совершенной рок-н-ролльной группы» – с точки зрения внешнего облика и образа жизни. В то время как группы, подобные The Who и Led Zeppelin, использовали секс, наркотики и вандализм, чтобы выпустить пар в ответ на странности и давление славы, вызванные тем, что они были настоящими музыкальными гениями, Mötley Crüe существовали для того, чтобы заниматься сексом, наркотиками, вандализмом и т. д. О музыкальности они думали во вторую очередь. Взяли образ глэм-рока, но проигнорировали его великолепное (без дураков) сочинение песен.

В различных документальных фильмах о сцене каждый рассказывает о своем взгляде, своем отношении, своих выходках и пиротехнике… но не о музыке.

Их первый альбом вышел в 1981 году. «Too Fast for Love» начинается многообещающе, с приличного риффа, открывающего песню «Live Wire»… А все остальное – хреновая чушь. Ужасный вокал с ужасными текстами соперничает в чистом отстое с комедийными перерывами на ударные и забавно плохими гитарными соло. Одолжив мне книги Никки Сикса для моего исследования, превосходный музыкальный журналист Марк Берроуз сказал: «Это заставит тебя думать, что тебе нравятся Mötley Crüe, пока ты не вспомнишь о том, чтобы их послушать». Однако об этом стоит себе напомнить. Просто найдите способ сделать это бесплатно.

Несмотря на все трудности (если, как и я, вы не испытываете всеобщего презрения к широкой публике), альбом продавался невероятно хорошо. Но это было ничто по сравнению с тем, что должно было произойти.

В сентябре 1983 года они выступили на US Festival в Сан-Бернадино, Калифорния. В «день хеви-метала» они разделили сцену с такими музыкантами, как Оззи Осборн, Judas Priest и Van Halen… И они были полны дерьма.

«Они воняют. Стыдоба. Играли ужасно», – говорит один из их съемочной группы в фильме «VH1». То есть они были настолько плохи, что, когда их барабанщик Томми Ли узнал, что шоу было записано, он заплакал.

Неудивительно, что они были плохи. Певец Винс Нил был нанят, по словам роуди Джона Крауча в том же документальном фильме, «потому что у него была внешность, но его голос звучал немного подозрительно, и мы решили, что посмотрим и поработаем с голосом на ходу». Давайте посмотрим на это более внимательно:

ОН БЫЛ ДЕРЬМОВЫМ ПЕВЦОМ, НО ОН ХОРОШО ВЫГЛЯДЕЛ, ПОЭТОМУ ОНИ НАНЯЛИ ЕГО.

Самая очевидная причина успеха Mötley Crüe – это то, как они выглядели. Их образ довел до естественного завершения инстинкт гендерного изгиба гламура семидесятых. Они стали почти стопроцентными трансвеститами, много красились и ходили на высоких каблуках, иногда им удавалось сойти за женщин. И их прически были МАССИВНЫМИ. В начале восьмидесятых, все еще консервативных, это могло быть потрясающе подрывным. Увы, снимать их можно было бы только в том случае, если б они были женоненавистниками и энергично отвергали любой странный подтекст.

Тут нужно прояснить. Они определенно не были геями. Нет, серьезно. ВООБЩЕ не геями. Это можно сказать по всем их девушкам. Много, много девушек. Если вы сомневаетесь, у них даже есть песня под названием «Girls, Girls, Girls»^[158]. Видите? Это девочки, умноженные на три. Это математика. Как будто они очень стараются доказать, что им определенно нравятся девушки.

Crüe идеально подходили для MTV, поскольку в них было много всякого поверх контента. Их второй альбом, весело названный «Shout at the Devil»^[159], породил их первый клип «Looks That Kill». Он сбивает с толку. Держа горящие факелы, парни загоняют женщин в клетку. А потом появляется то, что похоже на гигантскую женщину, и освобождает заложниц; пентаграмма от барабанов со свистом падает и вроде как прикрепляется на щите мадам, и есть немного шипов, и – что, черт возьми, происходит? – вокруг них не должно быть такого огня, когда они используют такое количество лака для волос!

Если и можно сказать что-то хорошее о Mötley Crüe, так это то, что они, блядь, пошли на это. Они мечтали стать лучшей рок-н-ролльной группой, ведущей идеальный рок-н-ролльный образ жизни. «Я знали, что буду в Mötley Crüe, – говорит Никки Сикс. – Я знали, как мы будем выглядеть, как мы будем звучать, как мы будем себя вести» (чертовски плохо, очевидно).

Их ловили на наркотиках, они устраивали безумные вечеринки, разбивали автомобили (и убили человека)^[160], стреляли из оружия, женились на порнозвездах и стриптизершах, зарабатывали миллионы, тратили миллионы на лекарства, сливали наркотики в унитаз. Томми Ли приснилось, что он играет на барабанах вверх ногами, поэтому он устроил так, чтобы ударная установка перевернулась, а он все еще играл на ней.

Они полностью и всесторонне прожили секс, наркотики и рок-н-ролл до его предела.

Просто жаль, что они звучали как собачья чушь.

После успеха Mötley Crüe развился наихудший сценарий. Множество других подобных им групп тоже стали действительно популярными.

«Плохая новость в том, что все эти группы выходят копиями Crüe уровня B и C. В конце концов, звукозаписывающие компании, пытающиеся заработать, убьют нас, если это не прекратится». – Никки Сикс, «Героиновые дневники».

Они открыли врата для своих сверстников на Сансет-Стрип и породили подражателей и Иисуса Христа – почему они должны были исчезнуть? Самое большее, что я могу сделать, это дать вам примерный список некоторых групп и рассказать, насколько они хреновые. Ладно? Поехали: Quiet Riot перепела «Cum on Feel the Noize» Slade, и это было дерьмово. Skid Row, Cinderella, Warrant? Дерьмо. Twisted Sister? Реальное дерьмо. WASP были шокирующим долбаным дерьмом. Они скопировали Элиса Купера и подняли его на несколько ступеней. В своих шоу они бросали мясо в толпу – трюк, который позже будет повторен дэт-металистами Deicide и звездами сатанинского блэк-метала Watain. Блэки Лоулесс изобрел устройство, заставляющее искры лететь у него из промежности. И снова музыка была дерьмовой.

Все, что вам нужно знать о Бон Джови^[161], можно свести к тому простому и показательному факту, что у Джона Бон Джови есть татуировка Супермена. Даже Никки Сикс считал Бон Джови неубедительным. Из «Героиновых дневников»: «Я всегда любил Джона – я просто ненавидел музыку его группы. Это было противоположностью всему, что я любил и во что верил».

Poison были даже менее металическими, чем Crüe, и они практически изобрели глэм-балладу со своей ужасной «Every Rose Has a Thorn»^[162]. Как чертовски ГЛУБОКО, ребята. Это совершенно верно. Полное дерьмо. Хуже всего в глэме была его повсеместность. Он даже начал заражать ранее безупречные группы, такие как Discharge и Celtic Frost, которые выпускали ужасные глэм-метал-альбомы, с прическами, как у пуделя, на обложках и ужасным вокалом. Гламурная баллада погубила Scorpions. И это учитывая, что они уже использовали на обложке альбома детское порно, что довольно разрушительно для карьеры. К тому же было время, когда Ларс^[163] начал тусоваться с Guns N ’Roses и Себастьяном Бахом и стал носить белую байкерскую куртку.

Исследуя эту сцену, я старались быть непредвзятым. Я возненавидели все это, хотя почувствовал что-то вроде слабости к некоторым из участников, но полностью презирал их музыку, их имидж, их грубое женоненавистничество (да!) и эгоизм.

Но одна вещь, которая действительно выделялась в моей реакции, – это скупое уважение, которое я в итоге испытали к группе, которую раньше ненавидел, – Guns N ’Roses^[164].

Неудивительно, что GN’R стали такими популярными – так много групп на этой сцене были известны не более чем гедонистическим рок-н-ролльным имиджем, а у этих парней был тот плюс, что они действительно могли писать песни. Их дебютный альбом «Appetite for Destruction», безусловно, лучшая^[165] музыка, представленная на бульваре Сансет. Имея корни больше в панке и метале, чем в глэме, GN’R звучит гораздо более агрессивно, чем Crüe или Poison, плюс настоящие крючки текстов и, должен признать, несколько невероятных риффов.

Глэм был довольно сдержанным, а у них был относительно уличный подход, и они действительно могли играть. Увы, они были разочарованы громогласностью своего фронтмена Эксла Роуза^[166]. В дневнике Никки Сикса записано: «Классная новая группа, но певец – придурок».

Справляться с Роузом становилось все труднее, и он часто опаздывал на концерты. О его неуважении к публике ходят легенды: концерты часто откладывались на несколько часов. Когда GN’R гастролировала с Metallica, это было грандиозное столкновение личностей. Между двумя группами (или, точнее, между двумя фронтменами) вспыхнула вражда, как на войне.

Guns N ’Roses неизбежно исчезли сами по себе. Они переросли свой парк трейлеров и потратили миллионы на раздутые музыкальные клипы. Наркотики взяли верх, и музыка пострадала. В конце концов они взорвались.

К началу девяностых годов глэм все еще выглядел неопровержимо. Глэм был везде. Каждый лейбл переоценивал подписку на этот жанр, но MTV было скучно, это называлось «успешная шелуха». Термин «хеви-метал» теперь неразрывно ассоциировался с самой пустой сценой, которую он когда-либо создавал.

К счастью, пока все это дерьмо продолжалось, движение в полной оппозиции – дэт-метал – набирало силу. А музыкальная сцена в клетчатой рубашке в дождливом штате Вашингтон только начинала расти как снежный ком, и этот снежный ком превратился в лавину. Гламур был внизу склона. Хватай горные лыжи. Или что-нибудь такое. Понятия не имею. Эта метафора использовалась слишком долго. Переверните страницу и прочтите о дэт-метале. Вперед.

Глава 8
Дэт-метал

Что-то внутри меня, это выходит наружу

Я хочу убить… ТЕБЯ.

Хеви-метал использовался как форма пыток в тюрьме Гуантанамо^[167] – это многое говорит о популярном восприятии моего любимого стиля музыки. Мне это кажется ошибочным. Метал бодрит, как холодный душ. Его можно вытерпеть, и к нему можно привыкнуть. Гораздо более мощное оружие – песни детских игрушек. И действительно, песня «I Love You» Барни Фиолетового Динозавра, по всей видимости, используется гораздо чаще. Лично я бы выбрали «The Birdy Song» или «Agadoo» на бесконечном повторе^[168]. Вот это настоящий кошмар. Тем не менее факт использования тяжелой музыки для пыток вызывает интересные вопросы: что делает что-то действительно тяжелым? Тяжелый – это то же самое, что неприятно или раздражает? Какие группы самые тяжелые? ТЯЖЕЛ ЛИ БАРНИ ФИОЛЕТОВЫЙ ДИНОЗАВР^[169]?!

Металисты, конечно, разделились по этому поводу. Для некоторых пуристов тяжесть – не что иное, как ЧУВСТВО, чувак. Для них самые тяжелые группы могут варьироваться от прямолинейной обреченности Sabbath and Trouble до мощной риффовой силы Diamond Head или Judas Priest. Эти люди считают, что тяжесть – это не звуковая крайность, а глубокое эмоциональное ощущение веса, передаваемое музыкой. Что-то более абстрактное, что вы чувствуете в своей душе. Другие люди ощущают тяжесть в ушах. Согласно этому принципу, дэт-метал и грайндкор – два основных выражения тяжести. На протяжении многих лет я слышали утверждения, что Obituary, Agoraphobic Nosebleed, Napalm Death, Deicide и Cattle Decapitation – это самые тяжелые группы всех времен. Поклонники электронных шумовых групп будут утверждать, что Whitehouse или Merzbow тяжелее любой металической группы. Еще есть Swans^[170]… Тяжесть – в ухе смотрящего^[171].

Что бы вы ни думали по поводу тяжести, дэт-метал – это вершина; одна из вершин в топографии хеви-метала. Здесь мы находим полное подтверждение многих крайностей. Дэт-метал – это место, где хеви-метал становится все более популярным. Пионеры дэт-метала и нынешнее поколение музыкантов, идущих по их стопам, разделяют огромную тягу к звуковой крайности. Дэт-метал – это ответ на вопрос: «Как мы можем сделать это тяжелее?» Что ж, вы берете самые тяжелые вещи, которые когда-либо делали до сих пор, и начинаете с этого. Sabbath занизили тон? Нужно занизить еще больше. Sabbath играют медленно? Нужно замедлиться. Anthrax играют быстро? Ускоряемся. Или и то и другое В ОДНОЙ ПЕСНЕ!!! Вы найдете усилители и педали, которые искажают гитары до такой степени, что они звучат настолько непохожими на акустического предка этого инструмента, что с таким же успехом Teitanblood.

могут быть совершенно не связаны. Как сделать тексты более экстремальными? Что ж, вместо того чтобы изобразить надвигающееся чувство обреченности или вопль изоляции, вы описываете в кровавых подробностях самые ужасные сценарии пыток и убийств, которые только можно вообразить. А затем берете эти тексты и озвучиваете их так, чтобы они звучали, будто их рассказывает настоящий монстр. Возможно, огромный фиолетовый динозавр.

Когда в 1969 году Black Sabbath решили воспроизвести в музыке ощущение фильмов ужасов, они изобрели хеви-метал. К середине восьмидесятых влияние ужасов на хеви-метал было совсем другим, потому что за прошедшие годы хоррор значительно развился. Фильмы ужасов, повлиявшие на Black Sabbath, были довольно вежливыми: ранние хорроры студии Hammer хитры и элегантны. В лучшем случае эти фильмы – шедевры атмосферы и медленного нарастания страха. Во многом это связано с тем, что создатели фильмов работают из соображений классификации и цензуры, а по мере того как цензоры стали более либеральными, фильмы потеряли свою утонченность, и теперь их создатели нажимают на другие педали. (Старые черно-белые фильмы ужасов Universal Studios, из которых вырос хоррор, были еще более камерными.) В течение 1970-х годов ужасы становились все более ужасными и экстремальными, и после переломного момента, которым стал «Ребенок Розмари» Романа Полански, появился новый оккультный реализм. Вершиной этой тенденции был «Экзорцист», чье злобное влияние до сих пор ощущается в кино и в падающих состояниях индустрии горохового супа.

Появление домашних видеоустройств произвело революцию в киноиндустрии. Теперь малобюджетные фильмы смогли возвращать свои деньги, минуя потребность в кинопрокате и, следовательно, каналы цензуры. В результате ужас стал менее вкусным. Это была эпоха «мерзких видео». Экстремальные андеграундные фильмы поглощались теми же молодыми людьми (почти всегда), которые поглощали экстремальную андеграундную музыку, созданную Hellhammer и Bathory, Discharge и GBH. В то время как Sabbath пытались создать музыкальный эквивалент адаптации Денниса Уитли, новое поколение хотело сделать музыкальный эквивалент «Зомби». Это был дэт-метал.

Стоит еще раз отметить, что в начале 1980-х все крайние поджанры были смешаны вместе^[172], не отличаясь друг от друга и без названий, на которые мы сейчас полагаемся для условной классификации. То, что стало трэш-металом, блэк-металом, дэт-металом и грайндкором, было объединено под разными специальными терминами, такими как «хардкор-метал», «спид-метал» или «головокружительная музыка в духе thrash rage-out»^[173]. (Возможно, я придумали один из них, пытаясь сослаться на Томми Вэнса.) Пятилетний период с 1982 по 1987 год является наиболее плодотворным и продуктивным в творческом плане периодом за всю историю хеви-метала. За эти полдесятилетия мы получили блэк-метал, трэш-метал, дэт-метал, грайндкор, дум. Взрывная диверсификация и стратификация металических жанров.

В предопределенном болоте поджанров, существовавшем в начале 1980-х, дэт-метал был неотличим от более грязного конца трэша и первой волны блэк-метала. Все это было смешано, и влияния смешивались и взаимодействовали по всему спектру.

Большинство описаний развития дэт-метала представляют его как следующий шаг после трэш-метала. Это заблуждение. Корни дэт-метала такие же, как и у трэша, и он развивался в значительной степени вместе с трэш-металом и фактически повлиял на развитие трэша. Трэш был шагом в другом направлении от неизбежного и неумолимого пути от Venom к полноценному дэт-металу^[174]. В каком-то смысле трэш можно рассматривать как прото-дэт-метал.

Изучите график развития.

1982 г. – Venom выпускает «Black Metal».

1983 г. – Metallica выпускает «Kill ’em All».

Релиз Slayer – «Show No Mercy».

Релиз Exciter – «Heavy Metal Maniac».

Несмотря на то, что все это – вехи в развитии трэша, группы (и альбомы) по-прежнему купаются в амниотических водах НВБХМ. Трэш по-прежнему не является жизнеспособным жанром. В то же время формируются другие группы, которые пытаются преодолеть более темный путь.

1984 г. – Дэт-метал уже с нами, хоть и не выпущен официально, а только демо. Но в этом году Mantas/Death, Repulsion/Genocide, Slaughter и Poshibited выпускают демо протодэт-метала. Все – значительно тяжелее, чем то, что Exodus или Slayer КОГДА-ЛИБО выпустили, но при этом и те и другие считаются частью одного и того же стиля хардкор-метал. Никто на самом деле не использует термин «трэш-метал», и тем не менее музыка Possessed на самом деле называется «дэт-метал». Тем временем трэш-группы по-прежнему связаны пуповиной с НВБХМ.

1985 г. – Possessed выпустили свой дебютный альбом «Seven Church», это первый официальный альбом дэт-метала.

Только в 1986 году трэш-метал полностью созрел, когда были выпущены «Reign in Blood» от Slayer и «Master of Puppets» от Metallica. Так что, если вершина трэша (особенно с точки зрения его предела) – 1986-й, то знаменательно, что Possessed родили дэт-метал своим выпуском за год ДО этого.

Все началось с сети торговли пленками.

«Одним из наиболее важных способов узнать о новых группах была тщательно продуманная всемирная торговая площадка, на которой распространялись андеграундные металические демозаписи и фанзины. Торговля часто была утомительным процессом, в ней использовались кассеты домашнего копирования, медленная почта и международные ответные купоны». – Томас Габриэль Фишер. «Реальна только смерть».

Арена международной торговли магнитофонами, которая сыграла столь важную роль в развитии трэш-метала, также породила значительно более тяжелый переход от андеграунда к андеграунду. Среди распространявшегося в последнее время прототрэша и пост-НВБХМ материала большинство групп пытались скопировать звучание первых альбомов Metallica и Slayer, но несколько аутсайдеров с желанием чего-то значительно более экстремального начали находить друг друга в попытке выйти на новый уровень интенсивности.

Одним из направлений этого движения был европейский блэк-метал, созданный Hellhammer и Bathory, о чем говорилось в предыдущей главе. В Штатах разразилась иная, значительно более страшная картина.

«Я думаю, что, поскольку Possessed были первыми, кто намеренно создал дэт-метал, это было похоже на прозрение, которое настоящие металисты просто не могли игнорировать. Тогда не было ничего похожего на то, что мы сделали с „Seven Church“, и я думаю, что мы открыли много глаз на возможность создания гораздо более тяжелых типов метала». – Джефф Бесерра, фронтмен Possessed, интервью на MetalSucks.com.

Possessed родились из плодородной трэш-сцены Bay Area, но имели ту же жажду крайностей, которая довела Venom и Hellhammer до еще большей тяжести. Их первый альбом «Seven Church» принято считать первым «чистым» дэт-металическим альбомом, что впечатляет для записи, появившейся еще в 1985 году. Хотя эта запись оказала огромное влияние на дэт-метал, эта запись единственная, которую группа сделала за всю историю жанра (продолжение, «Beyond the Gates», больше в духе трэша). Ранее считавшиеся простыми клонами Slayer, Possessed выпустили дебютный альбом, который избавил их от влияния Slayer. «Seven Church» начинается со случайной музыки из «Экзорциста», а затем погружается в водоворот тотальной смерти. Атмосфера мрачная, сырая и устрашающая. Стиль по-прежнему узнаваемый как разновидность трэш-метала, но гитары стали тяжелее, а песни включают в себя дополнительные детали, такие как демонический обратный вокал. Вообще, вокал Бесерры более экстремален, чем ЧТО-ТО ДРУГОЕ, ранее записанное на виниле.

На каждом этапе развития метала есть группы, которые выделяются своим стремлением продвигать крайности метала. От Sabbath к Priest и Motörhead – к Venom, Slayer, Hellhammer и затем – к Posolated. Жажда тяжелого передается как факел.

В конечном счете они просуществовали недолго. После их второго альбома в 1988 году произошел раскол. Гитарист Ларри Лалонд вместе с Лесом Клэйпулом сформировал фанк-метал-группу Primus и сыграл на нескольких альбомах Тома Уэйтса.

В 1989 году Бесерра был ранен во время ограбления и, как следствие, парализован ниже груди. Бандит целился ему в голову, но пистолет заклинило, что спасало Джеффу жизнь. Теперь прикованный к инвалидной коляске, он не устает поражать, потому что все еще увлечен металом. Теперь ЭТО крайность. Гребаный герой.

Possessed, возможно, придумали термин «дэт-метал», но Death^[175] в лоб назвались «смертью». В этом нет ничего тонкого: демо Death называлось «Death by Metal», и их карьера была прервана безвременной смертью фронтмена. Я вам не вру. Теперь ЭТО приверженность концепции.

Possessed были плодотворными, но то, что сделали Death, заложило гораздо более крепкую основу для волны дэт-метала, которая последует за ними. Состав группы постоянно менялся, а в основе лежал творческий гений гитариста, вокалиста и автора песен Чака Шульдинера. Помимо первоначального влияния, которое Death оказала на распространение популярности того, что мы сейчас считаем олдскульным дэт-металом, музыкальные эксперименты и прогресс, достигнутый в их семи студийных альбомах, открыли двери для субдэт-метала, поджанра гор-метала, техничного дэт-метала и мелодик-дэт-метала^[176]. Шульдинер был создателем жанра, а затем внес значительный вклад в его развитие далеко за пределами корней. Начав относительно примитивно, с «мультяшными» текстами, вдохновленными фильмами ужасов, Death с годами превратилась в технически совершенную единицу, которая имела дело с реальными проблемами и глубоко продуманным мировоззрением. Шульдинер, как и все лучшие первопроходцы, никогда не останавливался на достигнутом. Он неустанно стремился к изобретениям и инновациям, а также относился к Death как к очень личному выражению себя.

Чак Шульдинер родился на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, а вырос в Тампе, штат Флорида, в пригороде среднего класса. Родители поддерживали его как морально, так и финансово, оплачивая музыкальные начинания и позволяя репетировать дома, они даже снабжали группу едой и «безалкогольными» напитками. Тот факт, что про напитки говорят «безалкогольные», – моя любимая цитата во всей истории дэт-метала. Как вспоминает его мать в книге «Выбор смерти»:

«Когда через две недели [Чак] позвонил нам, чтобы сообщить об изменении своих планов, мы отправили ему деньги, чтобы он полетел домой. Его отец и я уважали его решения и предоставили ему финансовую свободу идти куда он хочет. В итоге его поиски привели к карьере».

Подобная родительская поддержка была также частью истории группы Obituary из Флориды, первая запись которой в списке благодарностей на их дебютном альбоме: «Нашим родителям, за то, что терпят дерьмо и живут с нашими длинными волосами». Но ровно противоположное произошло с Hellhammer.

В условиях, совершенно противоположных бедности, изоляции и пренебрежению, от которых страдал Том Г. Уорриор в своей швейцарской деревне, Чак действительно добился чего хотел. У него не было финансовых забот, родители были невероятно заботливыми, и у парня все зудело. Вдохновленный звуком Venom, он решил, что ему нужно создавать музыку, которая была бы более экстремальной, чем все, что он мог найти, и в 1983 году основал Mantas, выпустив демо под названием «Death by Metal».

В настоящее время легко найти участников для дэт-метал-группы. Но когда те немногие люди делали дэт-метал, резко опередив свое время, это было чрезвычайно сложно. Шульдинер изо всех сил пытался найти подходящий состав, играя сначала с Камом Ли и Риком Роззом (которые позже вернутся и сыграют на нескольких релизах Death), затем с Мэттом Оливо и Скоттом Карлсоном из Repulsion – они на пару дней переехали во Флориду, чтобы попробовать поиграть с ним, но не сложилось, бывает.

Repulsion начинали свою жизнь в Мичигане как трэш-металическая кавер-группа под названием Tempter. Мэтт Оливо и Скотт Карлсон затем взяли барабанщика Фила Хайнса^[177], который играл в стиле хардкор-панк и писал оригинальные песни под сильным влиянием Slayer. И они опередили свое время на годы.

«Поскольку мы были поклонниками экстремальной музыки, мы хотели создавать самую экстремальную музыку, такую, фанатами которой могли бы быть сами. То, что мы пытались сделать, было экстремальным». – Скотт Карлсон.

Следуя своему пониманию стиля, они скрестили дэт-метал с хардкорной чувственностью и эстетикой, играя панк-шоу и попутно разрушая уши людей.

Хотя их первое воплощение продлилось недолго, они были плодовитыми по части записи демо, и это оказало огромное влияние на то, что стало грайндкором настолько, что Carcass основал свой собственный лейбл, чтобы выпустить демо в виде альбома «Horrified», единственного у Repulsion.

После до смешного короткого знакомства с Repulsion следующим шагом Чака стал разгром в Сан-Франциско, чтобы поиграть с Эриком Брехтом, барабанщиком кроссоверной группы DRI. С ужасной неизбежностью это сотрудничество было недолгим, и, как галактический йо-йо, он вернулся домой, когда это не сработало. Затем Чак переехал в Канаду, чтобы играть с невероятными Slaughter. Потом, когда и это не сработало^[178], он ненадолго вернулся во Флориду, а затем двинулся в Сан-Франциско, чтобы поиграть с барабанщиком Крисом Райфертом (который позже сформировал Autopsy, очень похожую на Death). Наконец в этом составе (Чак, Крис Райферт, Рэнди Бернс) Death записали свой дебютный альбом «Scream Bloody Gore». Выпущенный в 1987 году, он значительно тяжелее, чем «Seven Church» от Possessed, хотя бы потому, что вокал там более экстремальный – более агрессивный! В этом смысле «Scream Bloody Gore» соперничает с «Seven Church» как первый дэт-металический альбом.

Что такого было во Флориде, что породило такую сильную сцену дэт-метала? Возможно, влияние Чака Шульдинера, а может быть, воздействие на мозг здешнего липкого тепла. Думаю, не обошлось без Золотых девочек. Или это зловещее оккультное влияние, вызванное присутствием в штате корпорации Уолта Диснея и НАСА.

Группа Obituary из Флориды много раз заявляла о себе как о самой тяжелой в мире. Их дебютный альбом «Slowly We Rot», безусловно, является идеальным шаблоном для традиционного подхода к дэт-металу. Их темп более медленный, а затем еще и вокал.

Вокалист Obituary Джоне Тарди примечателен двумя моментами. Во-первых, у него длинные вьющиеся светлые волосы, которые делают его похожим на Сару Джессику Паркер из сериала «Секс в большом городе»^[179]. Во-вторых, его вокал был самой экстремальной вещью, которую слышали на пластинках того времени. Не столько крики и крики, сколько ИЗБИВАЮЩИЕ слова, и они настолько неразборчивы, что к дебютному выступлению парень даже не удосужился написать тексты для нескольких песен! Он просто кричал: «БИ-БЛИЭР-Р-Р-РГ!»^[180] Это было позитивное изменение в отличие от криков высокого регистра «Scream Bloody Gore», дебютного альбома Death.

Гортанный вокальный стиль – единственная определяющая черта дэт-метала^[181]. Его по-разному называют – смертельным ворчанием, детвоксом, вокилом и вокалом Cookie Monster, Коржика из «Улицы Сезам».

«Мне не понравилась первая волна того, что все называли дэт-металом. Вокал Коржика оттолкнул меня. Если я не могу стать певцом, мне трудно заниматься музыкой. Сейчас у вас есть пятьдесят групп, которые звучат одинаково». – Керри Кинг, Slayer.

Забавно, что сам король крайностей считает этот вокальный стиль выходящим за рамки нормы. Хотя, честно говоря, именно этот вокальный стиль больше всего отталкивает посторонних. Думаю, у каждого есть свой предел.

Затем началась гонка вооружений, когда вокалисты стремились звучать все менее и менее по-человечески и идти все глубже и глубже. Находясь под прямым или косвенным влиянием вокала зомби или других одержимых существ в фильмах ужасов – например, Риган в «Экзорцисте», – они вышли далеко за рамки того, что кто-либо делал в музыке раньше. Крис Барнс, вокалист первых нескольких альбомов Cannibal Corpse, настолько низко опустил свой вокал, что на их четвертом альбоме «The Bleeding» его голос практически не распознается как человеческий.

Экстремальный вокал проявляется еще в записи музыки, если вы знаете, где искать. Запись «Twist and Shout» от «битлов» является прекрасным ранним примером того, как рвут глотку. Кричащий Джей Хокинс, Литтл Ричард и Хаулин Вольф тоже сделали это. И конечно же Том Уэйтс, голосовые связки которого теперь напоминают вяленую говядину.

В развитии экстремального вокала в метале прослеживается относительно четкая линия развития, начиная с грубого рева Лемми, который, в свою очередь, привел к появлению Кроноса из Venom, Тома Арайи из Slayer, Тома Джи Вэрриора из Hellhammer/Celtic Frost и Джеффа Бесерра из Possessed.

Хотя изначально в этой технике преобладали мужчины, сегодня у женщин не меньше шансов стать вокалистами дэт-метала. Анджела Госсоу, бывшая вокалистка Arch Enemy, была первой известной женщиной, издающей предсмертное рычание, и огребла за это по полной, от похвал ее патриотизму до откровенно сексистской критики. После Анджелы сотни, может быть, тысячи женщин доказали, что нет никакого преимущества в том, чтобы иметь член, если вы хотите казаться чудовищем. (На ум приходит Грейс Перри из Landmine Marathon и Макико из откровенно вздорного, но на самом деле очень хорошего Flagitious Idiosyncrasyin the Dilapidation из Японии. Может быть, дело в переводе. А может, им просто очень нравится Carcass.)

Не каждый дэт/грайнд-вокалист может самостоятельно издавать нечеловеческий звук, как предлагает грайндкор-группа Anal Cunt в своей песне «Benchpressing Effects on Kevin Sharp’s Vocals». Например, Morbid Angel использует кольцевые модуляторы и фазеры для получения поистине чудовищного звука на «Where The Slime Live».

В то время как большинство групп раннего дэт-метала сосредоточились на зомби и убийствах, Deicide из Флориды выбрала более агрессивный путь, торгуя явно христианским типом сатанизма.

Богоубийца начал свою жизнь как Амон. Они записали альбом «Feasting the Beast», который так и не увидел свет. Изменив свое имя на Deicide, что означает «богоубийство», они начали агрессивно, а точнее, агрессивно-кощунственно, в духе религиозного экстремизма, который был (и остается) столь распространенным во Флориде.

Устрашающий звук Deicide был создан братьями Хоффманами на гитаре и Стивом Эшхеймом на барабанах, но известность группы была почти полностью связана с «колоритным» фронтменом Гленом Бентоном.

Бентон заклеймил свой лоб перевернутым распятием, вероятно, чтобы сделать прохождение стойки безопасности в аэропорту более увлекательным. (Асхейм заявил в интервью, что это скорее было проявлением состязательности после того, как Брайаном Хоффманом заинтересовались СМИ, когда тот выжег сигаретой крест на руке.) Бентон утверждал, что это не так уж больно, потому что «в этой части головы не так много нервов». Он создал сатанинский медийный образ, делая ужасные заявления, от которых на протяжении многих лет потом отказывался, утверждая, что этот образ представляет собой скорее конструкцию, особенно в свете действительно экстремального образа жизни и поведения последующей норвежской блэк-метал-арены.

Неясно, как поведение Бентона повлияло на эту сцену, хотя вполне логично, что высококлассный дэт-металист, хвастающийся прессе, побудил норвежцев соревноваться и превзойти своих соперников из Флориды.

Выходки Бентона заглушали музыку. Одна моя бывшая девушка как-то сказала, что они «из тех групп, которые продают больше футболок, чем пластинок». (Это было в девяностые годы, когда люди действительно продавали пластинки, конечно. В настоящее время продажа рубашек – единственное, что удерживает группы на плаву… так что суйте руку в карман у столика с мерчем, ребята.)

Deicide были первой сатанинской группой, которую я слушали. Хотя их приверженность к богохульству неоспорима, теология открытого сатанизма тут немного туманна. У них Сатана телеевангелистов. Тот Сатана, который был бы худшим кошмаром вашей христианской бабушки. Бунт в пригороде само по себе полезное явление (оно определенно побудило меня усомниться в собственном христианском воспитании), но теологически пустое.

Более интересное и продуманное богословие принадлежит еще одной группе из Флориды, Morbid Angel. Менее агрессивные, чем Deicide, но с оккультной тьмой, которая значительно более атмосферна, они исследовали мир рассказов Г. Ф. Лавкрафта о Ктулху и «Некрономикон» в поисках более эзотерической, аутентично звучащей оккультной мифологии. (И, очевидно, в поисках расизма тоже – в начале девяностых ходили слухи, что их фронтмен Дэвид Винсент был большим старым расистом, из-за чего потерял множество поклонников. Сам он утверждает, что «люди неверно истолковывают» и что он просто пытается «проиллюстрировать точки зрения, ломая стереотипы мышления».) Это определенно одна из самых креативных и интересных групп в высшем эшелоне дэт-метала, и они действительно разозлили всех своим последним альбомом, который включал в себя кучу индастриал-танцевального дерьма.

У групп Флориды было редкое преимущество – продюсер, который действительно понимал, какие экстремальные звуки им нужны. Скотт Бернс из Morrisound Studios был фанатом дэт-метала. Он предоставил долгожданную замену продюсерам, которые выразили недоумение и раздражение по поводу того, что дэт-метал-группы постоянно находятся в поисках звука. Сам Бернс был ключевой частью развития звука дэт-метала от ранних сырых демо до чего-то с ясностью, динамическим диапазоном и безупречными производственными ценностями. Похоже, что он продюсировал практически все крупные дэт-метальные записи между 1988 и 1996 годами, включая Death, Obituary, Cannibal Corpse, Master, Pestilence, Sepultura, Deicide, Suffocation… Когда Napalm Death решили, что им нужно больше дэт-метала, они обратились к Скотту Бернсу.

Так что дэт-метал нашел естественный дом во Флориде. Горячий, заболоченный и бешеный правый фланг. Как ни странно, процветал дэт и в совершенно противоположном месте – в холодной либеральной Швеции.

Экстремальный метал в Швеции начался с Bathory, но экстремальная музыка в Швеции началась с краст-панка. Звук d-beat из Discharge нашел огромное количество фанатов в Швеции, а d-beat как жанр в значительной степени поддерживается относительно небольшим населением этой страны. Но d-beat-сцена – ничто по сравнению с безумным выходом шведского дэт-метала на душу населения, большая часть которого выросла из плодородной панк-сцены.

Шведы нашли своих звезд в Entombed, группе, дебют которой «Left Hand Path» настолько совершенен, что единственное разумное решение – уйти в другом направлении, и на третьем альбоме «Wolverine Blues Entombed» они перепели свой осадок HM-2 с рок-н-ролльным свингом, который все еще оставался невероятно тяжелым. Проблемы с составом сильно затруднили их карьеру, и, как и Venom, у них теперь есть две версии, играющие вживую, – Entombed и Entombed AD.

Краеугольным камнем звука Entombed (и почти любой другой шведской дэт-группы) является гитарная педаль дисторшна Boss HM-2. Созданная в Японии в середине восьмидесятых, HM-2 звучит дерьмово при обычном использовании, но, когда все настроено на 10 и гитара понижена до C, вы сразу же зазвучите как шведский death metal.

С Entombed также настолько тесно связана группа Dismember что их можно считать братьями, они создали одну из величайших дэт-металических песен всех времен «Dreaming in Red».

Не довольствуясь одним стилем дэт-метала, Швеция добилась успеха с группами At the Gates и In Flames – явно более мелодичный подход, получивший название «гетеборгский саунд», также известный как «мелодичный дэт-метал».

В то время как дэт-метал находил свое основное звучание во Флориде и Швеции, в Великобритании зародился родственный, но другой зверь – ГРАЙНДКОР! Для непосвященных грайндкор и дэт-метал звучат очень похоже. Для нас, знающих, они звучат… очень похоже. Они очень, очень похожи.

Панк зародился в Детройте в конце шестидесятых с MC5 и The Stooges. Затем в начале семидесятых в Нью-Йорке его подхватили Ramones, Television, Suicide и New York Dolls. Дальше началась игра в трансатлантический панк-теннис. У нас были Sex Pistols, The Clash, The Adverts, The Damned и т. д. Америка нанесла ответный удар хардкор-панком – Bad Brains, Black Flag, Dead Kennedys, Minor Threat, Deep Wound. Потом был анархо-панк: Crass, Discharge, Conflict, Amebix. Затем панк вернулся в Штаты, и ничего особенного не произошло. А потом мы хотели вернуть мяч, но на нем было написано «Green Day», и мы выбросили его в мусорное ведро.

Следующим шагом анархо-панка в Великобритании стал ГРАЙНДКОР!

Основоположниками жанра является бирмингемская Napalm Death. Если краткость – душа остроумия, то Napalm Death чертовски смешны. Начав как политическая панк-группа, они постепенно становились тяжелее и быстрее, записывая демо и меняя участников. Скорость заметно увеличилась с появлением гиперактивного барабанщика Мика Харриса. Харрис изобрел термин «бласт-бит» для своего безумно быстрого метода игры, который с тех пор стал повсеместным в экстремальном метале. Napalm Death изобрели микропесню, кульминацией которой стала эпическая «You Suffer» продолжительностью в одну секунду.

Быстрая смена кадров в начале их карьеры прекрасно иллюстрируется тем фактом, что в дебютном альбоме 1987 года «Scum» два разных состава. На первой стороне – Ник Буллен на вокале и басу и Джастин Бродрик на гитаре, а на второй стороне – Ли Дорриан на вокале, Джим Уайтли на басу и гитарист Билл Стир. У обоих есть энергия Мика Харриса на барабанах. То, что активно играл Джон Пил на BBC Radio 1, имело огромный и неожиданный успех, и Napalm Death очень быстро стали эталоном жестокости.

Уход Билла Стира в 1989 году был связан с его преданностью столь же быстрой и брутальной группе – Carcass. Начав с шумного грайндкора, Carcass сосредоточился на экстремальной грязи в своих текстах и коллажах, почерпнутых из медицинских учебников для более достоверной грубости^[182]. Они выпустили свой дебютный альбом в 1988 году. «Reek of Putrefaction» даже хуже воспринимается неподготовленным ухом, чем «Scum». За несколько альбомов Carcass усовершенствовали свое звучание и стали более мелодичными и менее зацикленными на «запекании», оказав влияние как на поджанр гор-грайнд, так и на движение мелодичного дэт-метала, которое позже процветало в Швеции. Со своим альбомом «Necrotism: Descanting the Insalubrious» они также повлияли на каждую группу, использующую смехотворно длинные названия.

Еще одна группа, которая превратилась из панка в метал, – это величественный Bolt Thrower из Ковентри. Сочиняя песни почти исключительно о войне, они названы в честь оружия, созданного великим фанатиком, которым является Warhammer. Они даже используют звуки Warhammer для своих альбомов – это было настолько некруто, что стрелка повернулась и это снова стало нормально.

Еще в Соединенных Штатах сформировалась самая большая дэт-металическая группа всех времен. Для меня Cannibal Corpse остается архетипом дэт-метала, являясь отличным примером, а также первой дэт-металической группой, которую я когда-либо слышали. Они известны непристойными и ужасающими обложками альбомов и такими экстремальными названиями песен, как «Entrails Ripped from a Virgin’s Cunt», «I Cum Blood» и «Necropedophile»^[183]. Но несмотря на свою крайность, Cannibal Corpse также являются невероятно опытными музыкантами. Их композиции сложны и техничны, и они фантастически быстрые. Это неправильная попытка защитить экстремальную музыку аргументами музыкальности, но все же стоит отметить, что, хотя эти группы раздвигали границы тяжести и шокирующего ужаса, они также открывали новые горизонты как музыканты.

Дэт-метал распространился как инфекция. Австралия породила Slaughter Lord, Sadistik Exekution (когда их звукозаписывающий лейбл назвал их наиболее модным блэк-металом, они ответил: «МЫ И ЕСТЬ СМЕРТЬ… ПОШЕЛ ТЫ!» Лейбл ошибочно принял это за название альбома^[184]). Прецеденты возникали во всех мыслимых странах (кроме Норвегии).

Затем произошло нечто странное. Дэт-метал стал массовым. Этого никогда не должно было случиться, но какое-то время, наряду со своим родственным жанром грайндкор, дэт-метал был повсюду на ТВ и радио.

Все началось с Джона Пила. Его шоу на BBC Radio 1 представляло собой уникально эклектичное сочетание стилей.

Среди даб-регги, немецкого техно и малоизвестных блю-грасс-78 энтузиазм Пила в поиске новой музыки привел его к тому, что он распробовал растущую сцену дэт-метала в США, и в результате такие группы, как Extreme Noise Terror, Carcass и Napalm Death, получили большую ротацию и были приглашены на шоу выступать вживую. Программа Пила оказала такое влияние, что вскоре заинтересовалось телевидение, и все это превратилось в своего рода медиа-цирк, обычно предназначенный для запуска крупнейших поп-групп. Казалось, что СМИ искренне интересовались дэт-металом и ценили его.

В 1989 году Napalm Death участвовали в детском шоу BBC под названием «What’s That Noise?» с Крейгом Чарльзом. Клип легко найти в Интернете, и он невероятно мил. Ли Дориан и остальные парни явно обеспокоены тем, что их резкий звук не только воспринимается всерьез, но и используется в качестве учебного пособия, помогающего детям раскрыть свои мысли о различных способах музыкального выражения. В том же году Билл Стир из Napalm появился вместе с Крейгом Чарльзом в другом телевизионном контексте, на этот раз со своим товарищем по группе Carcass Джеффом Уокером. В эпизоде «Сползание времени» сериала «Красный карлик» их можно увидеть изображающими группу Дэйва Листера Smeg and the Heads. Экспериментальная, почти эмбиентная группа, очень далекая от грайнд-шума Carcass^[185]!

Похоже, BBC немного помешалась на хеви-метале в 1989 году. В документальном сериале Arena была снята странноватая серия о хеви-метале в целом, где снова был показан Билл Стир, на этот раз в спальне с басистом Шейном Эмбури, рассказывающим о самых быстрых группах.

Такое изображение в СМИ дэт-метала и грайндкора было не только беспрецедентным – с тех пор такого больше не было. Дэт-метал стал мейнстримом, с крупными лейблами и широким освещением. В довершение ко всему, в 1994 году Cannibal Corpse появились в фильме Джима Керри «Эйс Вентура, розыск домашних животных». Керри был большим фанатом дэт-метала, и они снялись по его личной просьбе. Дэт-метал оседлал акулу.

Сегодня дэт-метал хорошо знаком массам. Кажется, каждый думает, что знает что-то о самом тяжелом из поджанров метала^[186], о музыке с неразборчивым гортанным вокалом и экстремальными образами из фильмов ужасов. О группах с неразборчивыми логотипами и брутальной игрой на барабанах. Это часть коллективного сознания популярной культуры. Как термин, дэт-метал теперь настолько знаком, что широко используется без контекста и применяются к разным поджанрам. Его изящная, самодостаточная языковая крайность превратила его в мем, универсальный лейбл для тяжелой музыки. Когда я, как комик, хочу поговорить об экстремальной музыке на сцене, я обращаюсь не к грайндкору или блэк-металу, а к термину, который, как я знаю, узнает моя преимущественно «гражданская» публика. Когда я хочу сослаться на комедийную тусовку моей старой группы SunStarvedDay, я не говорю «хаотичный металкор в духе Kiss It Goodbye, ранних Cave In или Botch». Я говорю «дэт-метал». Дэт-метал – это практически бренд. Лингвистическая стенография. Есть даже группа под названием Eagles of Death Metal, которая не является дэт-металической группой. Чертовски невероятно! Постмодернизм лишил нашу культуру смысла. Змея ест свой хвост^[187].

Дэт-метал зародился как попытка сделать музыку максимально экстремальной. Это обещало быть неприемлемым внешним краем хеви-метала. Вершина ТЯЖЕСТИ. Теперь он стал почти уютным. Он в значительной степени утратил свою способность шокировать, поскольку постмодернистское восприятие всего как искусства и хипстерская ассимиляция всей чужой музыки в боргоподобный^[188] крутой корабль сделали его безопасным; известное количество. Он кастрирован, обезврежен, разряжен. Дэт-метал является частью нашей культурной ткани, но он никогда больше не будет рассматриваться как новое, чуждое или по-настоящему экстремальное.

Существует циничное, пресыщенное представление о том, что под солнцем нет ничего нового, что все сделано. На отличном веб-сайте TV Tropes это звучит как «Сайнфилд несмешной»:

«Я не знаю, в чем там дело с „Гамлетом“, но, кажется, это всего лишь цепочка известных высказываний, связанных старым заплесневелым сюжетом». —

Избитая шутка.

Есть определенные шоу, которые, как вы можете смело предположить, видели большинство людей. Эти шоу считались фантастическими, когда они впервые вышли в эфир. Однако теперь на эти шоу наложено проклятие «отрицательной реакции и хайпа». Каждый раз, когда мы смотрим повторы, мы плачем: «Это так старо» или «Это так преувеличено». Печальная ирония? Когда все только появилось, это не было старым или преувеличенным. Так же и с дэтом. Созданные некоторыми группами вещи были настолько гениальными и популярными, что стали неотъемлемой частью жанра. В конечном счете они стали восприниматься как должное, были скопированы и бесконечно повторены. Хотя они часто начинали с чего-то нового, со временем они обрели статус-кво.

Большинство людей не владеют никакими дэт-металическими записями, и еще меньше людей действительно были на концертах дэт-металических групп. В частности, когда вы разговариваете с меломанами среднего возраста, возникает ощущение, что, поскольку дэт-метал «закончен», нет необходимости, чтобы дэт-метал был чем-то особенным. Как будто крайность дэт-метала – средство для достижения цели (бунт? шок?), а не самоцель. Это «законченное» настроение преследует все аутсайдерское искусство. «Как это может быть актуальным/шокирующим/ чем угодно, если даже я слышал об этом?»

Но такое странное принятие дэт-метала повлияло на экстремальный метал: чрезмерно открытый, больше не андеграундный, а исполняемый и поглощаемый людьми, которые даже не выглядят металистами. Обратная реакция была неизбежна, и эта реакция возникла неожиданно и приняла форму второй волны блэк-метала.

А тем временем сам дэт-метал развивался.

История дэт-метала – это история жанра, который постоянно раскалывается, перекрестно опыляется и создает новые разновидности самого себя.

Одна из определяющих характеристик создателей поджанров хеви-метала – жажда экспериментов и нежелание превращаться в легкоопределяемые категории. Ранним участникам Napalm Death быстро наскучили ограничения грайндкора, когда они немного поигрались с ним, и они по-разному ушли играть дум-метал (Ли Дорриан с Cathedral) и индустриальный метал (Джастин Бродрик с Godflesh). Первые пионеры звука часто беспокойны, ищут чего-то нового. Они приводят в ужас стойких поклонников определенных этапов своей карьеры, выбирая совершенно разные пути. У Darkthrone, например, были как минимум четыре отчетливые фазы: недолговечная фаза дэт-метала, атмосферный минималистичный лоу-фай-блэк-метал их следующих трех альбомов, кроссовер-краст-панк, который начал появляться, и теперь это все НВБХМ и трэш. Bathory сошли с ума. Him off Emperor – мусор, но все равно творит. Чак Шульдинер прошел путь от первобытного жестокого смертельного трэша к безупречному техническому оснащению.

И дэт-метал продолжал развиваться, выходя за рамки основного плана, заложенного в конце восьмидесятых. С появлением более мелодичного дэт-метала произошел раскол нового поджанра – брутального дэт-метала (или BDM). В результате у нас теперь есть процветающая экосистема поджанров дэт-метала: мелодичный DM, брутальный DM, технический DM (как обычный DM, только сложнее играть), blackened DM (дэт-метал, смешанный с блэк-металом), дэт-трэш (трэш-дэт-метал), дэткор (дэт-метал сделал намного, намного хуже, добавив плохой хардкор и татуировки на шее, когда вы еще даже руки ими не забили), дэтграйнд (две вещи, которые звучат очень похоже, пересекаются друг с другом), дэт/дум (дэт-метал, где с подвываниями грустят из-за смертей).

Дэт-метал, возможно, никогда больше не достигнет вершин популярности, которой обладал в начале девяностых, но сейчас эта сцена более здорова, чем когда-либо прежде, и новые группы постоянно добавляют новые экспериментальные звуки в микс. Что в основном звучит ужасно. Но так и должно быть. По мере того как я приближаюсь к среднему возрасту, было бы печально, если бы молодые люди не создавали музыку, которую я ненавижу. Почему? Потому что меня не волнует, сколько у них татуировок на шее и руках, дэткор-группы просто не такие тяжелые, как Obituary.

BE-BLЕ-Е-Е-Е-ЕR-R-R-R-RG!

«Больше рэгги, больше бугги, больше дэт-метала и бельгийского хауса.

Ты слышал меня? Меньше болтовни по телевизору, больше грязно и дерзко ругайся»^[189].

Глава 9
Вторая волна блэк-метала

Изолированные группы могут серьезно испортить себе жизнь. Посмотрите на Консервативную партию. Или Spice Girls^[190]. Психологическая теория «феномена групповой поляризации» предполагает, что группы часто формируют более радикальные идеи и планы, чем индивидуумы внутри них сформировали бы такие идеи самостоятельно^[191]. Люди преувеличивают свои мнения и предложения, чтобы добиться признания в группе. Они высказывают более радикальные мнения, чем на самом деле придерживаются, отчасти для того, чтобы проверить пределы группы, отчасти в надежде заручиться благосклонностью наиболее радикальных членов группы. Это искажает воспринимаемый консенсус, поскольку другие члены группы затем также меняют свои идеалы в сторону более радикальных целей. Группы часто подвергаются большему риску в результате этого явления. Теория использовалась для объяснения террористических актов, бандитского насилия и даже Холокоста.

Группа подростков, которые составляли «ближний круг» норвежского блэк-метала, отрезали себя от основного общества и боролись за статус. Они стремились превзойти друг друга в своем злом, мрачном и серьезном поведении. Их представление о блэк-метале сильно отличалось от забавного гедонизма Venom. Это отношение нашло свое самое прямое выражение в девизе звукозаписывающего лейбла Евронимуса^[192] «Deathlike Silence Productions», который гласит: «No mosh, no fun, no core» («Никакого моша (слэма, толкотни), никакого веселья, никакого ядра». Блэк-трэш-группа Nifelheim однажды уволила гитариста за то, что у него была девушка^[193].

В начале девяностых групповая поляризация на блэк-металической сцене привела к поджогам и убийствам. Это началось как отказ от «эстетики дэт-метала»^[194]; сцена, как они считали, потеряла свою привлекательность из-за ее популярности среди спортсменов и отсутствия настоящей мрачности. Группы дэт-метала использовали один на всех сюжет почти как костюм, который можно было и снять, в то время как ультрамрачные норвежцы и в самом деле были одержимы смертью. «Я не понимаю, почему дэт-метал-группы не хотят убивать людей», – сказал Варг Викернес, человек, который, безусловно, вкладывал свои деньги туда, куда ему хотелось. Это стало почти комичным соревнованием – превзойти друг друга в отыгрыше зла.

По иронии судьбы все это произошло после того, как совершенно безобидный и невинный метал вызвал жалкую реакцию и гнев. Образы Оззи Осборна и фэнтезийные темы Judas Priest на бензозаправочной станции Хэллоуин-шоу были исследованы, расследованы, запрещены, осуждены и переданы в суд. Возможно, таблоидное преувеличение зла хеви-метала сделало людей более решительными, чем когда-либо.

Дэт-метал погрузился в ужасающие образы. Но сами группы чаще всего состояли из законопослушных пригородных парней. Был разрыв между образностью музыки и образом жизни самих музыкантов. Ответом на это стал норвежский блэк-метал. Он потребовал полной приверженности.

Погружение Норвегии во тьму началось с группы Mayhem. Mayhem – страстный проект гитариста Эйстейна Ошета, позже известного как Евронимус (Euronymous).

Они начали свою жизнь как примитивная экстремальная металическая группа, исполнявшая каверы на Venom и Celtic Frost. Благодаря использованию рекламок и журналов для фанатов парни вскоре завоевали репутацию нарушителей границ и экстремалов даже до того, как что-либо записали. Их первое демо «Pure Fucking Armageddon», выпущенное в том же году, что и у Slayer – «Reign in Blood», но на другой планете, практически не слушали даже по меркам блэк-метала. Следующий альбом, «Deathcrush», представляет собой гораздо более смелую и самобытную запись. На обложке изображены отрубленные руки вора из Кот-д’Ивуара – поразительно резкое изображение для того времени, больше похожее на релиз краст-панка. После причудливой электронной барабанной дорожки (сделанной приглашенным Конрадом Шницлером) шли тяжелые, броские, сокрушительные песни. Свободные от недостатка продакшена в стиле Hellhammer, которые сократили количество первых демо, треки больше походят на план (набросок) второй волны блэк-метала, сохраняя при этом более эклектичные влияния панка, трэша и протодэт-метала.

Присоединение вокалиста Пера Ингве Олина, или Дэда, стало поворотным моментом для Mayhem и всего норвежского блэк-метала. Они записали два студийных трека и выпустили невероятный концертный альбом «Live in Leipzig» – во многом основанный на блэк-метале «The Who Live at Leeds» (концертного альбома 1970 года The Who).

Одержимый смертью и склонный к такому причудливому поведению, как собирать мертвых животных и обнюхивать их гниющие трупы между дублями, Дэд реализовал свой темный потенциал, покончив с собой. Он вышиб себе мозги из дробовика, предварительно перерезав запястья и горло – на всякий случай!

Он оставил предсмертную записку:

«Простите за кровь, но я порезал себе запястья и шею. Я хотел умереть в лесу, чтобы меня могли найти через несколько дней. Я принадлежу лесу и всегда принадлежал. Причину этого все равно никто не поймет. Чтобы дать некое подобие объяснения, я не человек, это просто сон, и я скоро проснусь. Было слишком холодно, кровь все время свертывалась, к тому же мой новый нож слишком тупой. Если мне не удастся умереть от ножа, я вышибу все дерьмо из черепа. Пока не знаю. Я оставил все свои тексты „Let the good times roll“ плюс остаток денег. Тот, кто найдет, получит, нахрен, все. В качестве последнего приветствия я могу представить „Life Eternal“. Делайте что хотите с этой гребаной штукой. Пелле».

Труп нашел Евронимус. Кровь Олина была повсюду, а мозг вытек из черепа. Прежде чем вызвать полицию, Евронимус пошел в ближайшую аптеку и купил одноразовый фотик-мыльницу, затем по-другому выстроил сцену, чтобы сделать ее более фотогеничной, и сделал несколько снимков. Один из них оказался на обложке полуофициального живого альбома Mayhem – «Dawn of the Black Hearts». Это еще не все. Он собрал части расколотого черепа Дэда и сделал несколько монисто, которые распределили среди своего ближайшего окружения.

Евронимус обладал невероятной способностью к саморекламе и созданию мифов. Он воспользовался смертью Дэда и выступил с заявлением, в котором сказал, что Дэд покончил с собой, потому что дэт-метал стал «модным» и коммерциализированным. Его товарищи по группе не только не согласились с таким поведением, но и были шокированы.

Некробутчер, сооснователь группы, сказал Guardian:

«Эйстейн позвонил мне на следующий день… и говорит: „Дэд сделал что-то действительно крутое! Он убил себя“. Я подумал: ты его потерял? Что значит круто? Он говорит: „Расслабься, у меня есть фотографии“. Я был в шоке и горе. Он просто думал, как это использовать. Я сказал ему: „Хорошо. Даже не звони мне, черт возьми, пока не уничтожишь эти фотографии“».

Евронимус использовал самоубийство Дэда, чтобы создать «злой» имидж Mayhem. Но к тому времени, когда это окупилось и Mayhem наконец добились успеха, сам Евронимус был мертв. Его убили.

Металисты могут быть противоречивыми. С одной стороны, хеви-метал – это абсолютно демократичная, открытая, мейнстримная форма музыки, которая временами действовала полностью на уровне поп-музыки. Iron Maiden, Motörhead и Diamond Head когда-то фигурировали в молодежном поп-журнале Smash Hits. Сходите на любое крупное металическое шоу, и вы увидите смесь твердолобых длинноволосых, в заплатках из джинсы (как я), а также коротковолосых, скучных, обычных людей – металистов в выходные дни (например, как ты, неудачник). Необязательно выглядеть металистом, чтобы быть металистом. Вам просто нужно любить музыку – и вы в ней. Сравните это с готикой, в которой форма – единственное, что действительно имеет значение.

Оборотной стороной демократической политики открытых дверей является наша решительная оппозиция тому, что сейчас обычно называют культурным присвоением. В общем, если вы не любите метал, пожалуйста, не одевайтесь так, будто вам нравится метал. Это кажется очевидным, если написать на простом английском языке. Не люблю регги. Так что для меня носить футболку с Бобом Марли было бы довольно странно. Я считаю, что Coldplay – отстой, поэтому я не стали бы покупать нашивку Coldplay и пришивать ее к своей джинсовке. Мне не нравится телешоу «The Great British Bake-Off», поэтому было бы странным решением написать GBBO заклепками на спине куртки^[195].

И все же снова и снова мы видим примеры людей, которые носят футболки с хеви-металистами из групп, о которых они явно ничего не знают и не слушают. Мы видим символы хеви-метала – нашу одежду, наши произведения искусства, – присвоенные модой. Футболки Slayer продают в Top Shop, и покупают их не только металисты. Теперь не всех это раздражает. Роб Хэлфорд из Judas Priest говорит, что для него приятно видеть, что фанаты, не принадлежащие к Priest, носят футболки с Judas Priest, потому что это показывает, насколько потрясающа иконография хеви-метала. Он не прав. Это фигня. И вот почему.

Номер один – довольно много металистов идентифицируют себя с культурой именно потому, что она не является мейнстримом, и они всегда чувствовали себя отчужденными от мейнстрима. Для них метал – убежище от этой ерунды в целом.

Номер два – быть металистом иногда само по себе отталкивает. Меня подначивали, на меня кричали, пытались обоссать, ругали и насмехались за то, что я металист. Мне плевать, и я не жалуюсь. Я достаточно уверен, что метал лучше, поэтому я неуязвимы. Однако. Когда мейнстримные придурки присваивают нашу вещь, чтобы хоть как-то быть «крутыми», это чертовски раздражает.

Контраст с этим – еще один аспект, который меня невероятно раздражает: люди, перенявшие черты чужой культуры, такие как чудно́ окрашенные волосы, пирсинг и татуировки, затем стонут, что из-за этого с ними обращаются по-другому: «Ой, у меня татуировка в виде черепа на шее, и я не могу устроиться на работу в офисе». Вы не должны хотеть работать в офисе, если хотите, чтобы татуировка на шее выглядела круто! Вы не можете набивать то же, что и люди, которые буквально выходят из тюрем.

У метала есть культурный капитал именно потому, что он отвергает мейнстрим. Вот почему мейнстрим хочет его присвоить. Я никогда не думали, что метал особенно крутой. Я просто почувствовали, что это говорило со мной. Это привлекло меня. Я металист не потому, что хочу быть аутсайдером. Я металист, потому что хочу принадлежать этой струе, и я не особо чувствую себя принадлежащим к нормальному обществу.

Номер три – люди, которые не любят метал, обладают всей остальной культурой. У металистов в основном просто метал. Это похоже на то, как если бы владелец огромного отеля спрашивал, можно ли ему спать в вашей постели. Это мое место! Все остальное у вас есть.

Это чувство было очень похоже на то, что выражала норвежская блэк-метал-сцена. Дэт-метал должен был быть искусством аутсайдеров – контркультурой, а не просто субкультурой. Но это было присвоено мейнстримом и в итоге стало достоянием любого болвана, пьющего пиво из банки. Он больше не был «нашим». Это стало «их».

Вторая волна блэк-метала была реакцией. Эта реакция привела к созданию одним из лучших из когда-либо созданных видов музыки.

Родом из Осло, Darkthrone выпустили свой первый альбом в 1991 году. «Soulside Journey» – законченный технический дэт-металический альбом в духе шведского звучания дэта.

Последующий альбом стал одним из самых радикальных отклонений от стиля, когда-либо наблюдавшихся при переходе от одного альбома к другому^[196]. «A Blaze in the Northern Sky» – первый полноценный релиз норвежского блэк-метал-альбома^[197]. На обложке – черно-белое изображение их гитариста Зефира, его лицо залито трупной краской, он практически летит, как ведьма в ночи. В целом, это полная противоположность ярким полноцветным обложкам, которые использовали дэт-метал-группы. С точки зрения звука, он настолько урезан, что может исчезнуть.

У вступительного трека «Kathaarian Life Code» есть отчуждающее, атмосферное вступление. Низкое жужжание, монашеское сольное пение, пропитанное реверберацией, и второй хриплый, треснутый голос, слова неразборчивы до «мы… пламя… в северном… небе». И песня поднимается и начинается – безжалостный бласт-бит, жесткие гитары с низким качеством звука, которые звучат как стриммер, проходящий через колючую проволоку, демонический смех… затем все это основывается на узнаваемом риффе перед безумным соло в стиле Slayer. А потом он замедляется и, блядь, РАЗБИВАЕТСЯ… Влияние Hellhammer и Bathory очевидно. Динамика потрясающая. Мля, мне нравится эта песня.

Вокал Ноктурно Культо – в основном ди-джи, но не гортанное рычание дэт-метала. Верхняя нота – крик. Это абразивно. Весь эффект, несомненно, сырой и звучит неплохо. Он почти враждебно настроен по отношению к слушателю.

С точки зрения звучания это противоположность модному дэт-металу, который выпускался на крупных лейблах.

В то время как дэт-группы потратили недели на доведение до совершенства высококачественного, полного, басовитого и богатого звука в студиях, «A Blaze in the Northern Sky» демонстрирует обратное – до такой степени, что лейбл группы сначала отказался выпускать его, заявив, что звучит «слабо». На самом деле это все, но запись стала началом переопределения хеви. Переписывался язык экстремального метала.

Это была первая из трех классических блэк-металических пластинок от Darkthrone. Продолжение, «Under a Funeral Moon», возможно, лучше: еще больше блэк и меньше дэт. А потом «Transylvania Hunger» просто сносит долбаные двери. Гитары и барабаны для третьего шедевра были полностью записаны барабанщиком Фенризом, который отправил кассеты своему обычному гитаристу и вокалисту Ноктурно Культо для записи вокала. Подход – гудящий, почти эмбиентный звук с редкими риффами.

Хотя они и не были охвачены насилием 1992 года, они не лишены противоречий. Пресс-релиз «Transylvanian Hunger» сопровождался тупоголовым комментарием: «Мы хотели бы заявить, что альбом не выдерживает никакой критики. Если кто-то попытается критиковать альбом, ему следует ответить за его явно еврейское поведение». Неубедительное отсутствие извинений попыталось отделить цитату от любых антисемитских настроений, заявив, что «еврей» – это норвежский сленг, означающий «идиотизм». Хм. Что ж, может быть, но фраза «НОРВЕЖСКИЙ АРИЙСКИЙ БЛЭК-МЕТАЛ» на задней обложке была подобна бензину, вылитому на тлеющую церковь, и следующий альбом сопровождался заявлением, что Darkthrone НЕ были нацистской группой.

Как и все величайшие музыкальные пионеры, Darkthone стремились выйти за рамки установленного ими шаблона сырого блэк-метала, и более поздние записи переняли другие влияния, такие как краст-панк, НВБХМ и эпический пауэр-метал. По моему скромному мнению, за исключением, возможно, их демо-альбома «Goatlord», в музыкальном плане Darkthrone никогда не ошибались и являются величайшей блэк-металической группой всех времен.

В 1992 году был выпущен одноименный альбом скандальной группы Burzum. Если вы думали, что быть поклонником Metallica было сложно, позвольте мне познакомить вас с моральным болотом, который заключается в «наслаждении музыкой настоящего убийцы». Сольный проект графа Гришнаха, он же Варг Викернес, – это кучка противоречий.

После записи четырех безупречных, сырых, атмосферных блэк-металических альбомов в начале девяностых Варг подвел себя и подвел школу, будучи большим старым расистом и убив Евронимуса. И это действительно обидно, потому что музыка Варга была ТАК хороша.

Конкуренция на норвежской блэк-металической сцене привела его к невероятному взрыву творчества. Одержимый ролевой игрой вживую (или ролевыми играми во вселенной «Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкиена), Викернес отчаянно хотел, чтобы его приняли, хотя он пытался пробиться, используя наиболее неприемлемое поведение. Его работы до тюремного заключения (до 1994 года) незаменимы для любого поклонника блэк-метала: невероятно атмосферная, по-настоящему изобретательная и оригинальная музыка. Он произвел поразительное количество высококачественного материала за невероятно короткий промежуток времени. Воспользовавшись тем, что он сольный исполнитель, Викернес записал четыре альбома за пятнадцать месяцев. От яростного трэш-блэк-метала до атмосферного, эмбиентного материала; и то и другое вызывает ассоциации с застывшим пейзажем и мифическим средневековым миром. Как «Игра престолов» без всякого сексизма.

В 1992 году в Норвегии были подожжены несколько церквей. Норвежский блэк-металический круг быстро раскрыл свою причастность. Поджоги были частью соревнования за статус и превосходство над другими, поэтому, естественно, хотелось громко заявить о себе. Причиной поджогов якобы стало то, что церкви возвели на языческих капищах. Обычное явление, между прочим, – некоторые считают, что собор Святого Павла в Лондоне был построен на месте римского храма Дианы, причем сам cвятой Павел является символом противостояния культу Дианы^[198]. Росту христианства в Европе способствовало поглощение им местных религий, подобных поклонению Боргу. Насильственное ниспровержение верований и обычаев коренных народов было гораздо менее эффективным, чем простая фраза: «Хорошо, мы можем устроить ваш зимний праздник, если вы притворитесь, что это день рождения Иисуса. Ладно?»

Второй важный фактор в поджогах норвежских церквей – это то, что церкви в Норвегии сделаны из дерева^[199]. Просто сами напрашиваются на неприятности. Что это, блядь, за сказка^[200]?

Эффект поджога церквей заключался в том, что все христиане в Норвегии наконец осознали: они были неправы с самого начала, и, прозрев, отказались от своих убеждений под тяжестью мнений некоторых прибабахнутых подростков. Оставшиеся церкви закрыли и навсегда спрятали Библии. И христиан там больше не было. Аминь.

Шучу, конечно, Церковь после поджогов становилась еще сильнее. Были собраны средства на восстановление, посещаемость взлетела до небес, христианство процветало. Но и блэк-метал тоже процветал. Сожжение церквей стало культовым символом норвежского блэк-метала и второй волны даже в большей степени, чем убийства. А поджог церквей – громоотводом для антихристианских настроений во всем мире. Эрик Даниэльссон из Watain, теистско-сатанинской шведской блэк-метал-группы, выразился в точку: «Единственное христианство, которое они победили, было последней частью христианства внутри них».

Варг Викернес хвастался своим вкладом, выпустив (отличный) EP под названием «Aske» (норвежское слово «пепел»). На обложке – сгоревшая церковь, и к альбому прилагалсь рекламная зажигалка. Десятого августа 1993 года Варг убил Евронимуса, нанеся ему двадцать семь ножевых ранений, а затем выбросил окровавленную одежду в близлежащее озеро. Вскоре после этого он был арестован и отбыл тринадцать лет из двадцати одного года тюремного заключения (выпущен досрочно). Он никогда не выражал раскаяния в убийстве человека, которого считал своим врагом. Тюрьма, кажется, лишила его музыкальных способностей. С тех пор он не сделал ни одной приличной записи, хотя записи делал.

Вероятно, быть настоящим убийцей для него недостаточно – Варг также придерживается радикально правых, явно расистских взглядов. К счастью, эта идеология не заразила его музыку. Для разрядки проведу параллель с писателем-фантастом Г. Ф. Лавкрафтом или комиком Джимом Дэвидсоном. За исключением того факта, что Джим Дэвидсон – дерьмо.

Если бы Викернес был умным и харизматичным лидером, он мог бы представлять угрозу. Как ни странно, он совсем не такой. В 2010-м он переселился во Францию. Там он – посмешище с выжженным музыкальным талантом и патетическими параноидальными теориями заговора (в 2013-м французские спецслужбы арестовали его, подозревая в подготовке теракта, но отпустили за слабостью доказательств). Он создал тематический YouTube-канал и написал книгу о скандинавской мифологии, и это чертовски весело. Как книга о божьей коровке или еще какое-то дерьмо.

Как расист, Варг не одинок в блэк-метале. Крайне правые всегда стремились к музыкальной принадлежности, прежде нацелившись на скинхедов, панк- и фолк-субкультуры. Блэк-метал – очевидный выбор. Это элитарность и человеконенавистничество, он воинственен и агрессивен, в нем нет дипломатии или чрезмерной доброты.

Фундаментальная мизантропия способствовала распространению ультраправых и расистских идеологий. Блэк-метал стал прослойкой, которая пронизывает все. Вспомнить хотя бы заигрывания Emperor с нацистской иконописью. Они использовали нацистскую символику в грубых ранних фотоколлажах, в духе панков, которые делали это, просто чтобы свести людей с ума. Сьюзи Сью, вокалистка из британской группы Siouxsie and the Banshee, носила нарукавные повязки со свастикой, а Джонни Роттен из Sex Pistols появлялся на публике в футболке со свастикой рядом с перевернутым крестом и словом «DESTROY»^[201]. Это был бунт против истеблишмента, особенно против поколения Второй мировой войны, которое все еще составляло большинство людей, имевших на тот момент реальную власть. Блэк-метал стремился исследовать тьму в человечестве, и нацизм – очевидное место, где можно найти такую тьму. Но если группа Emperor быстро отказалась от такой шоковой тактики, гитарист Самот позже сформировал норвежскую дэт-метал-группу Zyklon, названную в честь газа, используемого в нацистских лагерях смерти.

Множество блэк-металических групп поддерживают ультраправую политику, от откровенных антифеминистских и гомофобных комментариев Фила Максорли из американской Cobalt в адрес групп с левыми/прогрессивными взглядами (за это его выгнали из группы) до организации откровенно фашистских групп, как французская Peste Noire. И я действительно облажались из-за Peste Noire, потому что мне нравилась их музыка, и теперь черта, через которую я перешли, слушая их, напоминает, что это территория зла.

Кроме того, существует гораздо более хардкорный ультраправый элемент, получивший название национал-социалистического блэк-метала, или НСБМ. Обнадеживает, что большинство таких групп до смешного плохи. Часто кажется, что существует связь между крайне правыми взглядами и дерьмовой художественной продукцией.

Похоже, что бо́льшая часть НСБМ пришла из Восточной Европы, и «восточноевропейский» – еще один собачий термин, используемый для этого направления. Некоторые просто создают имидж, например, польская Drukh, но другие, такие как Graveland (тоже Польша), явно выступают за превосходство «белой расы». У них и публика соответствующая – даже на концертах в Лондоне приходили с белыми нашивками.

Прискорбной реакцией на эту тенденцию в блэк-метале стала чрезмерно рьяная, а иногда и просто глупая кампания по отмене концертов групп с «фашистскими наклонностями». Это привело к некоторым карикатурным ошибкам, таким как отмена концертов Marduk в США. Шведская группа действительно использовала нацистскую атрибутику в качестве предметного материала, но в идеологии они примерно такие же фашисты, как моя няня. (Вероятно, это плохой пример.) В любом случае они не фашисты, равно как и те, кто снял документальный фильм «The Nazis: A Warning from History».

К счастью, у этой чуши есть и обратная сторона медали – такие группы, как Iskra и Panopticon, придерживаются явно анархистских взглядов и в них слышится влияние краст-панка, они создают музыку, которая намного лучше, чем подавляющее большинство НСБМ. Panopticon, в частности, берет такие темы, как угледобывающие союзы и защита окружающей среды, и создает просто блестящую музыку.

Если отбросить нацистскую идеологию, самое худшее в Варге, вернемся к нему, – это то, чего я никогда не видели в печати. Конечно, он убийца. Конечно, он гребаный сторонник превосходства белой расы. Но есть еще кое-что. Он носил футболки групп, которые не слушал. Носить футболки с логотипом групп, которые вы не слушаете, – это худшее, что может сделать металист.

Варг много раз расхаживал в футболке с обложкой альбома Venom «Black Metal». Погуглите, легко найти. И при этом он заявляет на своем сайте:

«Точно так же, как я никогда не слушал Venom, я никогда не читал „Сатанинскую Библию“ или любые другие книги Ла Вея».

И дальше:

«Я упоминал Venom и тот факт, что никогда не слушал их музыку. Фактически единственным человеком на всей блэк-метал-сцене в Норвегии, который слушал Venom, был Aarseth [Евронимус]. Все остальные либо ненавидели Venom, либо даже не знали, кто они такие… Тот факт, что я надевал футболку Venom в суде, ничего не меняет. Я носил ее, потому что там были слова „Black Metal“, и ни по какой другой причине». – С собственного сайта Варга.

Ну что за говнюк!

Так что большой вопрос, Эндрю, заключается в том, как можно оправдать прослушивание музыки убийцы, выступающего за превосходство белых? Короткий ответ: «С растущим беспокойством». Я не придаю большого значения политическим взглядам музыкантов, которые мне нравятся. Мои личные политические взгляды практически не представлены хорошими группами. Если бы я слушали только группы, с политикой которых я согласны, я бы застряли исключительно на Panopticon, Catharsis и анархо-крастовых группах. Что ограничивает. Многие металисты придерживаются консервативной политики. Брюс Дикинсон – тори. Джеймс Хэтфилд – фанатик оружия. Slayer, кажется, думают, что более сильное правительство должно сделать больше, если песня «Dittohead» – что-то вроде плана. Если бы Burzum была музыкально-политической, было бы иначе. К счастью, музыка Burzum аполитична. Мой совет: найдите способ послушать группу бесплатно. Я не предлагаю ничего противозаконного. (Хотя это был бы самый простой способ.)

А Норвегия продолжала создавать потрясающие группы: Gorgoroth, Satyricon, Enslaved, Thorns и меметастический Immortal.

Immortal стали самой культовой норвежской блэк-металической группой. Они использовали трупную раскраску, которая делала их похожими на барсуков, и у них были странные телодвижения – как у крабов. Их клип на «The Call of the Wintermoon» непреднамеренно весел: снятое средь бела дня видео показывает, как группа бродит по лесу в плащах и остроконечных шляпах волшебников, да еще лица такие странные. Хотя такое действительно невозможно воспринимать всерьез – это типичный подход норвежцев. И это точно некруто. Как следствие, они полностью исключены из топов и риффов дэт-метала в стиле MTV. Тем не менее Immortal выпустили восемь фантастических альбомов проклятого мифического блэк-метала и являются ответвлением сольного проекта Аббата (Abbath).

В феврале 1994 года вышли дебютные альбомы двух наиболее успешных групп блэк-метала: «The Principle of Evil Made Flesh» от Cradle of Filth и «In the Nightside Eclipse» от норвежской Emperor. Оба имеют значительно более высокую производственную стоимость, чем необработанный блэк-метал, производимый Darkthrone, Burzum и Immortal. И там, и там используется клавиатура и семплы. Позже такой стиль будет охарактеризован как «симфонический блэк-метал», но он значительно менее отчужден и больше напоминает готику.

В подходе к блэк-металу британской Cradle of Filth есть нечто совершенно иное. Отказавшись от культового насилия в пользу более романтического готического стиля (пропитанного чувством собственной нелепости, лежащим в основе Venom), они пошли своим путем. В конечном счете они стали чем-то вроде пантомимы на блэк-металической сцене, но тем не менее продали уйму пластинок и привлекли множество людей к экстремальной музыке. Сейчас их высмеивают, так как они чуть сбились с пути в музыкальном плане, но «The Principle of Evil Made Flesh» совершенно безупречный. Помимо клавишных и сэмплов, среди суровых рифф-тастических гитар есть женский вокал, раздвигающий границы того, каким может быть блэк-метал, не нарушая их. А еще они известны своей футболкой «Vestal Masturbation», на которой спереди изображена дрочащая монахиня, а на спине – легендарный слоган «JESUS IS A CUNT»^[202]. За ношение футболок арестовано несколько человек. Это классика дизайна.

Ко времени выхода этих двух релизов вторая волна блэк-метала перестала быть скрытным андеграундным движением. Популярный журнал о хеви-метале «Kerrang!» в марте 1993 года выдал репортаж о Burzum, и поджоги в церквях, убийства, последующие аресты и осуждения сделали чисто норвежские мизансцены всемирно известными. Кот был вынут из мешка, к большому раздражению норвежцев. Слух быстро распространился, и по всему миру возникли блэк-метал-группы второй волны.

Разрозненные группы из других стран начали объединяться в мировую тусовку. Marduk и Dissection из Швеции, Beherit из Финляндии, Rotting Christ из Греции, Sigh из Японии и Samael из Швейцарии – все они соревновались с норвежцами за жестокость, атмосферу и оригинальность. К ним присоединилась приливная волна новых групп, которые использовали норвежский шаблон. Некоторые из них оригинальны, а некоторые нет. Вскоре блэк-метал стал крупнейшей экстремальной металической сценой в мире, обогнав дэт-метал. Этого не должно было случиться. Как сказал Гаал и Gorgoroth/Trelldom/Wardruna.

«Блэк-метал никогда не предназначался для аудитории. Это было чисто для нашего собственного удовольствия».

Глава 10
Жанровая инфляция (у семи нянек дитя без глазу)

От низов до MTV, хеви-метал был повсюду в восьмидесятые и девяностые. Все больше групп приходило в систему из андеграунда, и все больше и больше групп хеви-метала появлялось в основных СМИ. Революция «сыграй сам», начавшаяся с панка, произвела взрывной эффект в появлении групп, играющих тяжелую музыку. Группы не нуждались в поддержке лейбла, и андеграундная металическая сцена процветала, поддерживаясь сетью кассетных магазинов и туров «сыграй сам». Затем это стало потоком для специализированных хеви-метал-лейблов, таких как Earache, Roadrunner, Relapse, Nuclear Blast и Metal Blade, а также для крошечных независимых лейблов, которые сами специализировались на нишевых тяжелых жанрах.

Тем временем происходили социальные и экономические изменения, повысившие способность людей создавать больше групп. После экономической депрессии семидесятых, которая продолжала сказываться и в первой половине восьмидесятых (первый британский тур Metallica с Exciter в 1984 году был отменен из-за отсутствия продаж; это объяснялось тем, что людям просто не хватало денег на развлечения), наконец наметился рост доходов. Рост продолжался до банковского кризиса 2008 года, который поразил всех, кроме банкиров. На этом фоне появились абсолютно дерьмовые группы, что делает повествование очень запутанным. Жанровая инфляция, начавшаяся в середине восьмидесятых и породившая подмножества метала, включая трэш, дэт, блэк и грайндкор, по сути, никогда не прекращалась. В последние годы Интернет добавил к этому целые серверы, посвященные дебатам о том, относится ли та или иная группа к определенному стилю или нет, причем приводятся аргументы, которые могли бы привести средневековые теологи, споря о количестве ангелов, которые могут поместиться на булавочной головке.

Тем не менее различные стили хеви-метала, существующие и в нынешнюю эпоху, достаточно разнообразны. Некоторые из них не подпадают под четкое определение «блэк», «трэш», «дэт», «вторая волна блэк-метала», так как свободно переходят от одного стиля к другому. Ну что же, вот глава, в которой я раскрою несколько других областей метала, чтобы вы перестали волноваться, а чего это я не упомянули их. Упомяну, потому, что они тоже важны. Да уж. И они тоже.

Точно так же, как есть несколько способов снять шкуру с кошки, есть много, много, много способов быть тяжелым в хеви-метале. Трэш и грайндкор сосредоточены на скорости. Дэт- и блэк-метал используют экстремальный агрессивный вокал. Дум тяжел в своей ДУШЕ. (Примечание: жанр Doom не следует путать с краст-панк-группой Doom, видеоигрой Doom или «The Doom Song» из мультфильма «Захватчик Зим»^[203].)

Дум похож на Black Sabbath на кетамине. (Такими, я уверены, были бы Black Sabbath, если бы кетамин был в большей степени распространен в семидесятых.) Он последовал непосредственно под влиянием Sabbath, взяв в основном медленные, специально подобранные риффы Тони Айомми и высокое жалобное пение Оззи, а затем сообразив нечто посередине. Британская группа Witchfinder General, возможно, первая группа, которая подхватила звучание Sabbath и добавила к нему больше рока, выпустив трек «Death Penalty» в 1982 году. Американские группы вдохновились их примером. Trouble из Авроры, штат Иллинойс^[204], была основана на католическом влиянии Гизера Батлера и в какой-то момент получила ярлык «белый метал», что чертовски глупо. Их первый альбом «Psalm 9» вышел в 1984 году, и это прекрасная вещь. Влияние Sabbath очевидно, но Trouble красивее и душевнее Sabbath. Saint Vitus выпустили свой одноименный дебютный альбом в том же году, а вскоре после этого Pentagram выпустили альбом «Relentless», сформировав американскую святую троицу дума.

Позже в США смесь дума с хардкор-панком привела к появлению сладжа, особенно в Луизиане: Eyehategod, Crowbar и супергруппа Down пользовались успехом в девяностые годы с их мрачным, блюзовым гитарным звуком и резким вокалом. Был также ряд менее металических групп, которые выступали под лозунгом «дезерт-рок», такие как Kyuss.

Вернемся к восьмидесятым, но переместим наше внимание на Швецию. Чрезвычайно успешные Candlemass оказали влияние не только на группы, которые непосредственно следовали их дум-стилю, но и на взрывной шведский дэт-метал. Говоря об их дебюте на шведском радио-шоу «Rockbox», Даниэль Экерот рассказывает в своей великолепной книге «Swedish Death Metal»:

«Именно в этот момент многие из нас решили сами собирать группы. Я знаю, что сделал. Необходимо было сохранить наследие экстремального метала. Мы все взяли в руки гитары и начали смешивать скорость и энергию Metallica с тяжестью Candlemass».

Эта тяжесть особенного рода. Дебютный альбом Candle-mass – «Epicus Doomicus Metallicus» 1986 года, имеет, возможно, самое громкое название во всем метале. Эпично, обреченно и металически, а также похоже, что они знают латынь. Латынь делает все более мрачным, правда? Candlemass добились большого успеха и продолжают работать, несмотря на пару перерывов и множество изменений в составе. Их второй фронтмен, Мессия Марколин, присоединяется к святой троице экстремальных вьющихся волос вместе с Баззом Осборном из Melvins и Шейном Эмбери из Napalm Death.

Возрождение дума возникло из неожиданного источника. Неумолимая скорость и целеустремленность грайндкора, казалось, беспокоили его основателей. После Carcass Билл Стир отвернулся от метала и сформировал блюз-рок-группу Firebird. Написав, по сути, первую половину дебютного альбома Napalm Death – «Scum», Джастин Бродрик ушел и занялся эзотерикой и электроникой с Godflesh. Более подходящим для этой части повествования и главной фигурой в повсеместном росте интереса к думу был Ли Дорриан, первый вокалист Napalm, долгое время работавший с ними. Он ушел в 1989 году после разногласий по поводу направления Napalm и сформировал дум-метал-группу Cathedral, выпустив «The Forest of Equilibrium» и получив разгром от критиков (и, без сомнения, несколько озадачив поклонников Napalm Death). Cathedral какое-то время записывались на мейджор-лейбле, и с тех пор у них была разнообразная 24-летняя карьера. Дорриан также отвечает за лейбл Rise Above Records, который в 1991 году выпустил сборник дум-метала «Dark Passages», что еще больше повысило интерес к этому стилю, особенно в Великобритании^[205]. Cathedral распались в 2013 году, и участники ненадолго сформировали чертовски удивительный Septic Tank под влиянием Celtic Frost.

На мой взгляд, Warning из Эссекса – лучшая дум-группа из всех. Их релиз 2006 года «Watching from a Distance», возможно, содержит самую эмоциональную песню во всем хеви-метале – несравненную «Bridges».

На севере Англии сформировались три интересные группы, которые перешли от дэт-метала к думу, и все позже испытали на себе влияние готики.

Писвильская троица (названы так, потому что все они были на лейбле Peaceville и их было трое) – Paradise Lost (из Галифакса), My Dying Bride (из Брэдфорда) и Anathema (из Ливерпуля) – начинала очень тяжело, но потом они встряхнулись и зашагали дальше, хотя немного неустойчиво. Anathema состояла из трех братьев, еще двух братьев и еще одного чувака. БРАТАНЫ! Эти группы явно тоскуют по своим дэт-металическим корням, поскольку Ник Холмс из Paradise Lost теперь возглавляет дэт-метал-супергруппу Bloodbath, а гитарист Грегор Макинтош – дэт-метал-супергруппу Vallenfyre вместе с Хэмишем Гленкроссом из My Dying Bride.

Если бы вы ради смеха должны были представить, что весь мир попал в строгую бинарную систему готики и метала, то вы посчитали бы гипотетически весь жанр готик-метала занозой в заднице. Тем не менее Cradle of Filth, Type O Negative, Писвильская троица, упомянутые выше, и миллион разных групп из Финляндии продолжают оставаться неудобной правдой. Type O Negative возникла в 1989 году после распада трэш-группы Питера Стила Carnivore. Проникнутые самосознанием и иронией, Type O сумел приготовить свой торт и съесть его, вырвав из себя готическую культуру, одновременно став ее ключевым представителем. Их выдающийся хит «Black No (Little Miss Scare All)» – это песня о краске для волос, ставшая гимном готики^[206].

Примечательными здесь являются Мэрилин Мэнсон, чей прорывной альбом «Antichrist Superstar» перешел из готики в форму, приемлемую для многих металистов, и Nine Inch Nails, чье чрезвычайно танцевальное индустриально-готическое звучание всегда можно услышать в металических ночных клубах. Еще круче на границе этих двух – самая тевтонская группа в мире: Rammstein, чьи сценические выступления – самые лучшие из тех, что я когда-либо видели.

Готические тенденции зародились в метале. В девяностые годы появилась тенденция: красивые женщины с классическим образованием выступают в готик-металических группах с парнями, которые выглядят как учителя музыки и имеют очень аккуратные бороды. Величайшим представителем «метала красавиц и чудовищ» (чаще попадающего под определение «симфоник-метал») являются Nightwish из Финляндии, чья бывшая^[207] певица Тарья Турунен была настоящей оперной певицей. Однако они уволили ее. Вручили ей записку на концерте. Какие скучные мудаки. Голландская группа Within Temptation – еще одна группа в этой форме, как и итальянская Lacuna Coil и немецкая Xandria, группа, которая проходит через череду вокалистов, как Spinal Tap через барабанщиков. По сути, это группы для людей, которым нравятся нарисованные аэрографом изображения ангелов и драконов. Если вы когда-нибудь задумывались, кто покупает эти готические подсвечники, которые вы видите в магазинах, то теперь вы знаете.

Пауэр-метал начался со звучания Judas Priest и Iron Maiden в сочетании с лирическим подходом Ронни Джеймса Дио, а затем прибавил пошлости до МАКСИМУМА. В результате его действительно много в Германии, где не возражают против подобных вещей. Немецкие пауэр-метал-группы включают Helloween, Blind Guardian (под влиянием Queen) и Edguy, которых не следует путать с Deadguy, жестокой американской хардкор-группой. Швеция произвела HammerFall и Dragonland^[208], которых, в свою очередь, не следует путать с DragonForce из Великобритании. (У них я однажды брали интервью для телевидения, не зная о них ничего. С тех пор я видели их трижды и до сих пор ничего о них не знаю.) Америка спродюсировала Iced Earth, Manilla Road и Manowar, которые сохраняют редкую славу единственной поп-группы во всем метале. Подписывая свой контракт кровью и никогда сознательно не прикрывая свои соски, они – самая невольно гомоэротическая вещь, которую я когда-либо видели. Их мантра «смерть фальшивому металу» стоит рядом с мантрой Саркофаго «Если ты фальшивый, не входи». Создается впечатление, что Manowar, возможно, не осознают, что они НЕ живут во вселенной Конана-варвара.

Разговоры о глупости подводят меня к фолк-металу. Самый бесстыдный из всех поджанров метала. (Кроме, может быть, пиратского метала. Никаких объяснений пиратскому металу не требуется.) Многим моим друзьям действительно нравится фолк-метал. Но при том многим моим друзьям очень нравятся фильмы о Хоббите. Эти две вещи связаны между собой. Как и следовало ожидать, фолк-метал сочетает в себе с разной степенью успеха традиционные инструменты с металом – часто металом различной мощности. Технически бесподобный Panopticon с его использованием мятлика (форма американской «музыки корней» и поджанр кантри) является разновидностью фолк-метала, но очень далек от того, что название жанра предполагает для большинства людей. Для большинства людей это группы, которые носят мех, играют на скрипках и шарманках. Жанр зародился с Skyclad из Великобритании, а затем был перенят миллионом групп из Финляндии. Amorphis, Finntroll, Korpiklaani, Moonsorrow, Ensiferum, Turisas… В Финляндии больше металических групп на душу населения, чем в любой другой стране. Существует громадное государственное музыкальное финансирование, и, возможно, есть какой-то секретный закон, согласно которому каждая семья должна создать хотя бы одну фолк-металическую группу, иначе эту семью выбросят в море. Все это прелестно и весело, но не мой тип. Что, должен признать, заставляет меня чувствовать то же самое, что я чувствую, когда тусуюсь со своими друзьями-геями: я почти раздражен, что мне это не нравится, потому что они, кажется, ТАК ДОВОЛЬНЫ.

Глава 11
Гранж и грув: девяностые

Традиция гласит, что панк в одиночку убил прогрессивный рок в конце семидесятых. Это хорошо отрепетированное мнение. На самом деле панк был слишком недолговечным явлением, чтобы на самом деле что-то затмить, и большинство прог-групп семидесятых находились в процессе исчезновения к тому времени, когда панк действительно стал общенациональным движением. Гораздо большее влияние на рок-музыку случилось пятнадцатью годами позже, в начале девяностых, и это было позитивное изменение.

В 1990 году, когда мы вступили в последнее десятилетие ХХ века, волосатый (глэм) – метал казался неприступным. Он доминировал на MTV со времен «Shout at the Devil», альбома Mötley Crüe, и новые группы, такие как Guns N’Roses, продолжали удерживать его на вершине. Затем в Сиэтле появилось нечто, из-за чего в одночасье грим списали со счетов, и у Warrant больше не было рынка.

Гранж стал переломным моментом. Практически мгновенно изменилась атмосфера в популярной музыке. Подход нового движения казался таким естественным, настолько приземленным, что он сделал гламур смешным для самой публики, которая его прославляла. Шоры спали с глаз. На короле не было одежды. Глэм был дерьмом. Теперь, когда вы видите это, это кажется очевидным, и вы чувствуете себя такими глупыми.

Хотя его взрыв и распространение были быстрыми, гранж появился не на пустом месте. Это не было реакцией на гламурную чушь, он возник сам по себе. В период, когда повсюду доминировал музыкальный эквивалент демонстративного потребления Рейганита, с рекламными промороликами, подплечниками, начесами и ужасными песнями о пустом коксовом топливе, существовала параллельная вселенная, где в список ценностей входили мозги.

Можно провести прямую линию от взрыва гранжа до андеграундной хардкор-панк-сцены начала восьмидесятых. Такие группы, как Nirvana, Soundgarden, Pearl Jam и Smashing Pumpkins, возникли на музыкальной базе «сыграй сам», ранее созданной и облюбованной Black Flag и их коллегами. Это была здоровая андеграундная сцена, в которой использовался антикоммерческий подход (на самом деле это нормально – не быть особенно коммерчески успешными). Но в середине восьмидесятых панк-сцена стала агрессивной.

Группы начали отказываться от некоторых аспектов гомогенизации панк-стиля и звучания. Rites of Spring были ранним примером. Выросшие на хардкорной сцене Вашингтона, округ Колумбия, они взяли вес и ярость хардкора, чтобы создать музыку, которая была интроспективной, чувствительной и хрупкой, оставаясь при этом тяжелой. Постепенно это направление хардкора превратилось в «альтернативный рок» с помощью таких групп, как Hüsker Dü и The Minutemen, которые отказались от ограничений прямолинейного панка и экспериментировали с большим количеством мелодии, экспериментальным звуком и влиянием более старой музыки, отвергнутой панком. Грант Харт из Hüsker Dü резюмировал это отношение в книге «Наша группа могла бы быть вашей жизнью»: «Вы знаете, что такое снос старого, чтобы освободить место для нового? Ну, музыка – это не городское планирование»^[209].

Именно эта растущая сцена альтернативного рока, все еще преимущественно действующая вне поля зрения мейнстрима, разветвилась в движение гранж с объединением групп в Сиэтле, штат Вашингтон. (Не в Вашингтоне, округ Колумбия. Это разные места, на расстоянии 5000 миль друг от друга. Но вы же умны, вы знали это, верно?)

Два сборных альбома обеспечили слаженность разным группам. В первом, «Deep Six» 1985 года, участвовали Green River (впоследствии они сформировали Pearl Jam), Melvins и Soundgarden. В следующем году был выпущен «Sub Pop 100» под лейблом Sub Pop. Лейбл был ответственным за запись многих групп, занимающих центральное место в гранже, таких как Mudhoney, Nirvana и Soundgarden, а также за создание локальной сцены. Подобно Metal Blade Records Брайана Слэгеля, который подарил Metallica их первую запись, сборник «Sub Pop 100» собственно и привел к созданию полноценного лейбла. Вторая компиляция лейбла Sub Pop – «Sub Pop 200» 1988 года, представляет собой раннюю гранжевую сцену в микрокосме, включающую Nirvana, Soundgarden, Mudhoney, Screaming Trees и Green River.

Географически изолированные от обычных гастрольных маршрутов, сиэтлские группы использовали свой подход к музыке и разработали своеобразное звучание, в котором смешалось влияние панка, метала и классического рока семидесятых. С точки зрения внешнего вида гранж был явно антиимиджем^[210], урезанным и лишенным украшений. Но после искусственности глэма он казался настоящим. Дешевая одежда из комиссионных магазинов и гитары из ломбардов заменили грим, «куртки успеха»^[211] и огромные декорации. В то время как гламур ценил артистичность и показуху, гранж превыше всего ценил аутентичность^[212].

Превращение гранжа из самодостаточной местечковой сцены с несколькими успешными группами в феномен, изменяющий ландшафт, началось в 1991 году с выходом прорывного альбома Nirvana «Nevermind» и его ведущего сингла «Smells Like Teen Spirit», от которого было невозможно укрыться даже через год после выпуска. В сочетании с постоянной трансляцией синглов с альбома «Metallica» – «Black Album» в эфире тяжелая гитарная музыка стала мейнстримом, которого никогда раньше не было. Nirvana была авангардом, и вслед за ней альтернативный рок захлестнул музыкальный ландшафт, как приливная волна: Soundgarden, Smashing Pumpkins, Pearl Jam, Jane’s Addiction, Red Hot Chili Peppers, Mudhoney.

Контраст между подходом новой волны альт-рок-групп и уколами глэма не мог быть более резким. Гордыня и эго (глэм) сменились самоанализом и уязвимостью.

Продолжением ниспровержения мачизма глэм-метала стало движение Riot Grrrl. Тесно связанные с гранжем, но твердо стоящие на ногах в явно панковском контексте, они замутили феминистскую реакцию против мужской андеграундной сцены. Движение началось с создания журналов для фанатов (фанаток), в том числе Girl Germs («Девчачьи микробы») усилиями Элисон Вольф и Молли Нойман; позже эти две красотки сформировали группу Bratmobile. А Кэтлин Ханна, Тоби Вейл и Кэти Уилкокс основали журнал Bikini Kill и одноименную группу. Объединившись, прекрасные дамы создали журнал Riot Grrrl, который стал громоотводом для растущего феминистского течения в андеграундном американском панке. Многие другие группы присоединились к движению, и его влияние ощущалось во всем мире, что привело к увеличению женских панк- и рок-групп и повышению осведомленности мужчин о проблемах феминизма.

Курт Кобейн стал концом гранжа, покончив с собой; он застрелился из ружья, ровно (почти) через три года после того, как Дэд из Mayhem сделал то же самое. По слухам, Кортни Лав, как и в случае с Евронимусом, сохранила часть его черепа. Слухи о том, что Дэйв Грол сфотографировал труп Кобейна, полностью выдуманы^[213].

Преобладание альт-рока нашло наиболее ощутимое выражение в Lollapalooza, фестивале, созданном Перри Фарреллом с опорой на американскую группу Jane’s Addiction. Фестиваль (в Чикаго) был таким олицетворением альт-рока, что выступление Metallica в качестве хэдлайнера было воспринято как последний гвоздь в их гроб – свидетельство того, что они, гады, продались в пользу альтернативного рока.

Некоторое время я копались в музыке Nirvana. Они были важным катализатором для меня, когда я начали заниматься тяжелой музыкой и в конечном счете металом. Но как взрослый… Лично я всегда чувствую, что хочу любить гранж больше, чем я его уже люблю. Эти группы – Soundgarden, Stone Temple Pilots, Alice in Chains, Pearl Jam и даже Nirvana – издают звуки, делают все правильно. Но они терпят неудачу. Точно так же, как и протометал, они НЕ являются хеви-металом.

Все, кроме одной группы. В центре этой сцены, как жемчужина в устрице, находится Melvins. Более заметная на металической сцене, чем какая-либо другая группа из Сиэтла, и отчетливо отличающаяся от гранжа, Melvins объединила панк с Black Sabbath и, как никто другой, привнесла на американскую независимую музыкальную сцену тяжесть. Они не только были ключевой частью того, что привело к взрыву гранжа Сиэтла: они оказали ключевое влияние на дум, хардкор, постметал и стоунер-рок. Молодцы, ребята.

Гранж полностью разрушил глэм-метал, и возникло недолгое окно, которое снова сделало мейнстрим-метал тяжелым. И вот, дорогой читатель, я и влились.

Оглядываясь назад, можно сказать, что закономерности были. Все пути ведут в хеви-метал. Я выросли под влиянием The Beatles и BBC Radio 2. А иногда – The Beatles НА Radio 2. Мой отец – большой поклонник The Beatles. Я слышали «Sgt. Pepper’s» тысячу раз. Одним из первых воспоминаний о музыкальной крайности было то, что мой отец позаимствовал пластинку The Beatles из публичной библиотеки Уоллингтона и включил ее так громко, что слетела куча украшений с полки, на которой стояли колонки.

Radio 2 всегда играло у нас на заднем фоне, поэтому я получили всестороннее образование в области рок-н-ролла пятидесятых, рок-музыки шестидесятых, глэма семидесятых, Motown, Stax… Назовите имя – я их слушали.

Затем мой старший брат Дэвид привез из лагеря скаутов кассету с альбомом «Queen’s Greatest Hits», и моя жизнь изменилась к лучшему. Я отчетливо помню, как мы пели «Bohemian Rhapsody» на кухне поздно ночью – моя роль была в словах «Let him go!» Я записали «Queen Live» на Уэмбли, когда это показывали по телевизору, и смотрели снова и снова, копируя движения Фредди, играя на воздушной гитаре Брайана Мэя и мечтая собрать свою группу. Более тяжелые детали вызывали у меня трепет. Рок-музыка на гитаре запечатлелась в моей душе.

Затем другой мой старший брат Стивен зафанател от Public Enemy, и я последовали его примеру. В возрасте девяти лет я ходили в одежде, которую моя мама покупала в Marks & Spencer, и в непременной бейсболке Public Enemy, сдвинутой козырьком набок. Я выглядели как придурок. Ничего не изменилось. Мне больше всего понравилось видео на «Bring the Noise» с Anthrax.

Потом вышел фильм «Мир Уэйна», и я открыли для себя Джими Хендрикса, – там были его саундтреки. И он по-прежнему мой самый любимый исполнитель. Никто не говорит со мной так, как Джими. Другой эффект «Мира Уэйна» был еще более прямым: я захотели стать металистом. Я хотели иметь длинные волосы, пойти работать на завод, играть на электрогитаре и трясти головой.

Затем начался спуск – Nirvana на месяц или около того, затем Metallica. Затем Slayer, затем Deicide и Cannibal Corpse, Sepultura, Machine Head, Pantera. Затем Fear Factory – мой первый концерт, декабрь 1995 года. Теперь я были несгибаемым металистом.

Начало девяностых было хорошим временем, чтобы погрузиться в экстремальный метал.

Было множество пандусов. В андеграунде метал переходил в эпоху посттрэша. Дэт-метал подходил к концу своего господства, а движение блэк-метала находилось на подъеме. В этот период группы взяли на себя влияние экстремального метала и соединили их вместе, чтобы создать то, что стало удивительно рыночным посттрэшевым звуком. В то время мы называли это просто экстремальным металом. И это был момент, когда я присоединились к веселью. И с тех пор я никогда не были прежним. Отчасти из-за всех травм.

Мошпиты – это чертовски глупо. И это чертовски великолепно. Местами их пытались искоренить. Корпоративные фестивали заставляют группы подписывать контракты, в которых говорится, что они не будут провоцировать что-то, что может нанести травму… Но несмотря на синяки, сломанные зубы и сломанные телефоны, моши остаются ключевой частью культуры хеви-метала – наиболее прямым способом ответить взаимностью на энергию, которую группа излучает на сцене.

Я отчетливо помню время, когда мой друг Чарли терпеливо объяснил мне, что такое мошпит. Это было в четвертом классе моей художественной школы. Он побывал на нескольких металических концертах, а я оставались девственником^[214]. Я были очарованы историями о том, что происходило на концертах, и его лекция сопровождалась иллюстративной схемой.

«Это сцена с группой на ней, – сказал он мне, нарисовав прямоугольник, – вот и публика, а здесь и здесь мош-питы», – Чарли нарисовал большие круги. «Мошпиты? Что такое мошпиты?» – «В принципе… – Он задумался. – В основном своего рода драка».

Мошинг, конечно, не драка, хотя неподготовленному глазу это может показаться так. Мошинг – это контролируемый выход агрессии и энергии. Вся рок-музыка – это, по сути, танцевальная музыка. Ранний рок-н-ролл подходил для настоящих танцев – типа свинговых танцев, снова популярных среди хипстеров и женщин, занимающихся бурлеском.

Кричащая реакция женщин, смотрящих на «битлов», – хороший пример выхода чистой энергии. Они не знали, как реагировать на музыку, поэтому просто кричали^[215].

К концу 1960-х годов, когда крики в адрес The Beatles прекратились, реакция на живую рок-музыку казалась более интровертной. Возможно, из-за наркотиков. Публика танцевала в своем собственном пространстве, в своего рода замкнутой задумчивости.

С приходом экстремального метала в начале восьмидесятых стало необходимо открыть физический отклик на музыку для чего-то нового. Повышенная скорость и жестокость трэша и дэт-метала означали, что ничего другого, кроме полноконтактного слэм-дэнса, было бы недостаточно.

Как и в случае с металической культурой восьмидесятых, мы украли мош из панка. Хардкор-панк-сцена изобрела слэм-дэнс: Пит Ди из кроссоверной трэш-группы Kremated сказал мне:

«Хардкор-фольклор говорит, что слово „мош“ было случайно сказано эйчаром из Bad Brains и возникло в результате того, что кто-то не расслышал, что он говорит: либо о „толпе, размешивающей самих себя“, либо, альтернативно, „они выглядят так, как будто давят виноград“, и слово „мош“ застряло».

Стили мошинга различаются: от массового кругового движения, немного похожего на слив воды, когда вытаскивают пробку (кажется, всегда по часовой стрелке, хотя я слышали, что в Австралии – в другую сторону), до панк-рок-слэм-данса, когда тела врезаются друг в друга и люди, пуская в ход кулаки и теряя зубы, не знают, к черту, что делают.

Мошпиты могут быть одновременно и устрашающим, и веселым проявлением тупого мачизма. Существует этикет, согласно которому падающим помогают подняться, никто на самом деле не пытается никого обидеть, и всегда должен присутствовать один массивный топлес-качок. По какой-то причине. Конечно, иногда эти правила игнорируются. Иногда не удается помочь другим подняться, иногда люди слишком агрессивны, но всегда есть массивный топлес-качок в зале.

А еще есть питы в стиле кунг-фу, которые случаются на хардкорных выступлениях, и это самая нелепая вещь во всей тяжелой музыке.

«Стена смерти» – это вариант мошпита. Многие группы утверждают, что это они ее изобрели, хотя наиболее вероятным кандидатом является группа Sick of It All, ветеран нью-йоркского хардкора. Публика делится на две противостоящие команды, стоящие лицом друг к другу. По сигналу группы они бросаются друг на друга и начинают мошинг. Представьте себе Уильяма Уоллеса, героя фильма «Храброе сердце» 1995 года, и его сторонников в майках с короткими рукавами. Стенка на стенку, короче говоря.

За эти годы я получили несколько травм из-за мошпита. Например, мне сломали два верхних передних зуба. Пытаясь выбраться из свалки, я сделали шаг назад, тут же получил удар по лицу и закричали, потому что половина одного зуба отвалилась, а другой угрожающе зашатался. (На сцене были Sub-Zero, и я остались, чтобы посмотреть Rykers, главную группу.)

Прыжки со сцены – это буквально прыжок со сцены в публику. Как в бассейн с шарами. Сам я не раз приземлялся на голову, и был как-то на разогреве Fear Factory/ Biohazard Donington, когда мой друг Джон спрыгнул со сцены, публика расступилась, как Красное море, он приземлялись на спину, а когда встал, ничего не видел. Гениально!

Один безуспешный инцидент, связанный с прыжками, привел к усилению охраны на концертах. В 2013 году рэпер Джордж Ватски бросился с осветительной установки высотой 35 футов (10 метров) на хрупкие тела публики, сломал одной женщине руку и, к сожалению, не убил себя. С тех пор как это случилось, группы (и комики, хотите верьте, хотите нет) вынуждены заполнять анкеты перед выступлением, обещая, что не будут засранцами и не причинят вреда аудитории.

Но тряска головами – это только наше дело. Никакое другое танцевальное движение так не выражает ритм хеви-метала, как тряска головой. Это происходит совершенно естественно. Это самый органичный и естественный способ танцевать под музыку с таким настойчивым ритмом.

У новичков тряска вызывает головные боли и дезориентацию. Вдохновленный «Bohemian Rhapsody» из «Мира Уэйна», я сделали первую попытку в своей спальне-лаборатории, где проводили большинство своих ранних экспериментов как металист. Это было во время моей краткой фазы увлечения Nirvana, около 1992 года^[216]. Я включили Nevermind и начал трясти головой с полным отсутствием грации, навыков или заботы о своей личной безопасности… Что могло пойти не так? Через полчаса у меня сильно заболела голова, а шея перестала выполнять свои функции. К большому удовольствию моей семьи, я держали ложку за обедом одной рукой, а другой подпирали голову, так как шея стала бесполезной. И мой брат попросил вернуть его диск. Я не остановились на этом, и результат последующих двадцати с лишним лет тряски головой – непропорционально толстая шея, настолько, что я не могу купить рубашки, которые мне бы подошли^[217]. Я все еще тренируюсь дома, чтобы показать навыки на сцене во время игры с моей группой. Важно держать руку на пульсе – как спортсмен. Когда я ухаживали^[218] за своей женой^[219], я водили ее ночью в металический клуб в Camden Underworld. На сцене Judas Priest исполняли «Painkiller», и я начали трясти головой. Любой, кто когда-либо пробовал это сделать, знает две вещи: во-первых, это действительно хорошая песня, под которую можно трясти головой – у нее точно правильный темп, во-вторых – она чертовски долгая. Нужно. ПРОСТО. ПРОДОЛЖАТЬ. На тот момент я долго не практиковались, что-то пошло не так, но мне очень не хотелось расслабляться перед этой невероятно горячей металисткой. В моей черепушке были, однако, другие мысли. Мир завращался вокруг меня, как будто я были на ярмарке. На мой взгляд, я оставались в вертикальном положении – но пол почему-то накренился мне навстречу. Короче, мне нужно было сесть. Но я женились на ней. ТАК ЧТО Я ПОБЕДИЛИ!

Риск обрушения бетонного пола – один из наименее известных побочных эффектов тряски головой. Врачи и заинтересованные матери категорически не рекомендуют все это. Долгосрочные эффекты моего знакомства с полом только начинают проявляться. А для профессионального музыканта-металиста тряска головой в течение многих лет может вызвать серьезные проблемы с позвоночником. Том Арайя из Slayer обычно тряс головой между вокальными партиями на протяжении всего концерта. У него был особый стиль, он кивал влево, затем вправо, затем влево, размахивая волосами, а они у него были до задницы. Выглядело офигенно, но в 2010 году ему сделали операцию по замене позвоночного диска, который он сточил за долгие годы. Странно видеть, как он теперь остается неподвижным во время их шоу. Есть и худшие примеры. Поблемы с позвоночником, вызванные тряской головой, у Филипа Ансельмо из Pantera в конечном счете привели к распаду группы. Примерно в 1994 году он начал испытывать мучительную боль в спине. Ему сказали, что понадобится операция, а потом реабилитация несколько месяцев. Будучи кем-то вроде придурка-мачо, он решил отказаться от операции и заняться самолечением: обезболивающие и фиксация спины. Когда обычные рецептурные лекарства перестали помогать, он обратился к героину. Довольно скоро он пришел к выводу, что героин – наркотик примитивный, увеличил дозы и впал в зависимость. В 1996 году из-за передоза он пережил клиническую смерть^[220]. Изменение личности, вызванное зависимостью, привело к распаду Pantera. И все из-за тряски головой.

На пике карьеры Pantera были идеальной группой. Но начало у них было другим, и тогда парни проделали невероятный трюк: использовали свой дебют на мейджор-лейбле, чтобы начать новую жизнь, отмежевавшись от своего прошлого. То есть, по сути, обманом заставили всех подумать, что это их первая запись. Большинство из нас, кто любил их на пике карьеры, об их прошлом ничего не знали. И это было хитроумное решение, потому что Pantera с подачи мейджор-лейбла была мускулистым, агрессивным, питаемым тестостероном бегемотом после трэша. А до этого они были глэм-металической группой. И были хреновым отстоем.

Группа была сформирована двумя братьями, Винни Полом и Дарреллом Эбботами (Даррелл первоначально был известен как «Даймонд» Даррелл, а затем как «Даймбэг»), а к моменту выхода их первой записи группа пополнилась басистом Рексом Брауном (Рекс Рокер) и вокалистом Терри Глейзом (невероятно – его настоящее имя!). Хотя Pantera на голову выше Mötley Crüe или Poison, они тем не менее выпустили три альбома, которые можно отнести к категории «Полное говно». Первый, «Metal Magic» (1983), имеет, возможно, самую нелепую обложку, которую я когда-либо видели в своей жизни. Странный нарисованный аэрографом человек-лев (или это пантера?) с мечом. Или это что-то вроде меча? Сложно сказать. Не думаю, что художник когда-либо видел меч. Альбом был спродюсирован отцом Винни и Даррелла и выпущен на их собственном лейбле Metal Magic Records. Звук приемлем для лейбла средней руки, хотя тарелки звучат так, будто они из детской ударной установки. Как бы там ни было, пластинка музыкально завершена и амбициозна. Но это все равно отстой.

На следующих двух альбомах они медленно движутся к тому звуку, который сделал их знаменитыми. Они сделали клип на трек «All Over Tonight», в котором, помимо прочего, демонстрируются невероятно красивые волосы парней. Обложка для «Projects in the Jungle», второго альбома (1984), получилась даже хуже предыдущей. Я бы могли нарисовать что-то похожее на уроке рисования в средней школе.

К четвертому альбому, «Power Metal» (1988), они наняли вокалиста Филипа Ансельмо в рамках поиска тяжелого звука. Его вокал больше в духе Роба Хэлфорда, и альбом знаменует собой переход от глэма к тому, что я лично считаю настоящим металом.

Затем они подписали контракт с крупным лейблом, полностью изменили свой имидж и взлетели. Треки пятого альбома «Cowboys From Hell» (1990) все еще сохраняют некоторое влияние Judas Priest, но они намного мускулистее и отличаются упрощенным ритмичныи стилем. Можно назвать это жанром, который так и не получил широкого распространения в Великобритании, – грув-метал. Мне не нравится этот термин, возможно, из-за неприятной ассоциации со словом «заводной», с которым его почему-то ставят в пару. От этого у меня чешутся зубы. Хуже, наверное, черт возьми, только термин «агрометал», с которым я никогда не сталкивались до написания этой книги, да еще вызывающий рвотный рефлекс «спортивный метал», который напоминает выхлопную трубу.

Но я отвлеклись. Короче, Pantera сделала то, чего никогда не делала ни одна мейнстримная хеви-метал-группа: они становились все тяжелее с каждой записью.

На обложке «Vulgar Display of Power» (шестой альбом, 1992) изображен человек, получивший удар по лицу. «Far Beyond Driven» (седьмой альбом, 1994) – запись невероятной сосредоточенности. Как говорит Фил в своем домашнем видео, «мы хотим, чтобы следующая запись была… крайностью. Не группа! Мы хотим, чтобы люди говорили: „Что… не так…

с ними?“». К тому времени Фил много чего говорил, и эта ярость закрадывалась в его вокал.

Ко времени «The Great Southern Trendkill», восьмого альбома (1996), работе группы мешали внутренние проблемы. Тем не менее я считаю, что это их лучший результат. Безумно амбициозный, размашистый, яростный и красивый – Pantera во всей своей красе. К сожалению, к этому моменту Фил уже отдалился от группы, занимаясь самолечением с помощью героина. Он записывал свой вокал в Новом Орлеане, тогда как группа записывалась в Далласе, штат Техас. Проблема с героином привела Фила к странным всплескам на сцене и агрессивному поведению вне ее. Тринадцатого июля 1996 года у него была передозировка, и после выступления в Техасе – та история «пятиминутной смерти», прежде чем его реанимировали.

Следующий альбом соснул. «Reinventing the Steel» (2000) – это странный откат к менее амбициозным корням, знаменующий упадок, который в итоге закончился расколом. Сайд-проекты Фила приводились как свидетельство отсутствия преданности группе. Участники открыто ругались в прессе. Это было темное время.

Братья Эббот сформировали Damageplan, выпустив свой дебютный альбом в феврале 2004 года. В декабре того же года Даймбэг был застрелен, когда играл на сцене с Damageplan. Его 25-летний убийца Натан Гейл, по сообщениям, страдал шизофренией. Он также застрелил трех других и ранил еще двоих, прежде чем был убит полицией.

Среди многих героев, которых мы потеряли за эти годы (Клифф Бертон, Ронни Джеймс Дио, Джефф Ханнеман), Даймбэг больше других был одним из нас. Почти как друг. Дайм был весел. Забавно, как часто описания умерших людей включают фразу «полные жизни», но здесь она кажется действительно уместной. Дайм был больше, чем жизнь. Он казался добрым и щедрым, и я чувствовали, что, если бы мы встретились, мы могли бы поладить. Часть наследия Pantera – это серия домашних видео, которые я бесконечно смотрели со своими друзьями в подростковом возрасте. Это составляло большую часть нашего взаимодействия с группой и большую причину нашей любви.

Теперь я большой поклонник Pantera, но также и многих других вещей, которые сделал Филип Ансельмо. В детстве он был для меня музыкальным героем, и более того – своего рода образцом для подражания. К моему огромному разочарованию, этот чувак трагически подвел сам себя на сцене концерта в память о Даймбэге в январе 2016 года. Очень пьяный бритоголовый Фил осыпал публику криком «Белые – сила». Теперь я комик, и у меня очень мрачное, долбаное чувство юмора. Я люблю дурацкие шутки. Все, что поражает мою либеральную чувствительность подлинным умом, меня действительно смешит. Но тут я вообще не вижу контекста для смеха. В видеоблоге Робба Флинна из Machine Head высказывается мнение, что Фил всегда был расистом и хулиганом. Я слышали от близкого источника, которому искренне доверяю, что Фил «абсолютно, категорически не расист», и хочу в это верить. Я хочу верить, что он твердил о том, что он не расист, и был настолько пьян, что просто не мог распознать последствия своих действий – в том числе и для собственной карьеры. Сложность заключается в том, что я неслучайно выделяли Филипа Ансельмо из группы. Его тексты личные. Я чувствовали личную связь с ним. И поэтому получать удовольствие от его музыки стало намного сложнее.

Безусловно, моей любимой группой середины девяностых была Sepultura^[221]. В этот период они экспериментировали с неметалическими влияниями и добились невероятных результатов. «Chaos A. D.», их пятый студийный альбом (1993), берет на себя влияние индастриала, краст-панка и хардкора, а также более упрощенных риффов таких групп, как Pantera.

Результатом стали сложные текстурированные записи, в которых трэш, дэт, дум, хардкор и индастриал сочетаются с захватывающей дух виртуозностью. Добавить сюда блестящие диссонирующие соло Андреаса Киссера. Тексты и образы уводили от фантастической территории дэт-метала к проблемам реального мира: политике, беспорядкам, хаосу современного третьего мира. По сути, это было заявление о намерениях и заявление о том, кто такие Sepultura, откуда они пришли. Вкладыш в альбом представляет собой пример благотворительной деятельности, направленной на искоренение «незаконных пыток в Бразилии». Вокал Макса Кавалеры яростный, агрессивный, абсолютно сокрушительный. Выдающийся трек – инструментальная композиция «Kaiowas», основанная на акустической гитаре и ударных. Это потрясающая песня, которой удается быть тяжелой без искажений.

Следующий альбом стал очередным поворотом влево. «Roots» (1996) переключил внимание с упадка бразильских трущоб на тропические леса. Подпавший под влияние со стороны растущего движения ню-метал, он звучит гораздо более органично. Использование аналогового оборудования позволило делать драматические спады. Все стало медленнее и интереснее.

Вслед за инструментальной «Kaiowas» из «Chaos A. D.» я бы выделили «Jasco», простую классическую гитарную интерлюдию, и особо – невероятную «Itsari», которая вобрала в себя звуки амазонского племени, с песнопениями, барабанами и акустической гитарой. Песня «Rattamahatta» поднялась на семнадцатую строчку в британском чарте синглов, что является невероятным достижением, учитывая ее экспериментальную тяжесть и тот факт, что все тексты написаны на португальском языке!

Шестнадцатого декабря 1996 года Sepultura играла в лондонской Brixton Academy. Я были там. Это остается одним из величайших концертов, которые я когда-либо видели. Сет-лист был безупречным. На мне был пиджак и все шесть футболок Sepultura, и я снимали одну за другой по мере того, как зал накалялся.

Есть что-то особенное в твоей первой машине, в твоем первом поцелуе и первом сексе. Американцы в кино, кажется, сочетают все это. Я до сих пор не могу водить машину, мой первый поцелуй разбил мне сердце на восемнадцатилетие, а мой первый секс произошел где-то в Восточном Лондоне.

Однако моим первым концертом был концерт Fear Factory. Декабрь 1995 года, лондонская Astoria. На мне была футболка с Джими Хендриксом, потому что у меня еще не было футболок с металическими группами. Я выпили пива и чувствовали себя больным.

Американская группа Fear Factory объединила дэт-метал с индустриальным уклоном и написала песни о будущем-антиутопии, на которые во многом повлиял «Терминатор-2». Их прорывный альбом «Demanufacture» – гладкий и отточенный, с невероятно четким продюсированием. Как будто ЭТО СДЕЛАЛИ ТЕРМИНАТОРЫ.

Если бы они попытались, они были бы чем-то бо́льшим в девяностые. У фронтмена Бертона С. Белла даже были тату в стиле трайбл, а руки покрыты браслетами дружбы. Белл был одним из первых приверженцев биполярного вокального стиля, сочетая дэт-металическое рычание с гиперчистым пением, что на их записях очень эффектно, но в конце того же десятилетия биполярный вокал был уже повсюду, и некоторые говорят, что это чума последнего десятилетия.

В последующих альбомах они были в какой-то мере скованы собственной концепцией и не смогли развить прогрессивный элемент «Demanufacture». Вроде и казалось, что они будут мегауспешными, но так и не пробились. В декабре 2015 года группа отыграла «Demanufacture» полностью, чтобы отметить его двадцатую годовщину, и мне нравится думать – мою двадцатую годовщину посещения металических концертов. Спасибо ребята. Ценю это.

Музыкальные журналисты всегда ищут громкий заголовок. В метале это анонсирование «новой Metallica». Ожидалось, что в мейнстрим вырвется пост-трэш-группа из Bay Area «Machine ‘Fucking’ Head». Но, к сожалению, они решили изменить направление, и этого так и не произошло.

Группа Machine Head из Окленда, Калифорния, родом из чистого трэш-метала, оказала огромное влияние на европейскую метал-сцену своим дебютным альбомом «Burn My Eyes». По мнению журнала Guitarist, Machine Head ознаменовали начало новой эры в хеви-метале: «Пачули и волосатики ушли в прошлое. На его месте пришли удивительные дреды и татуировки. Machine Head действительно заслуживают доверия». Восхождение Machine Head было головокружительным. После нашумевшего тура со Slayer они отыграли все европейские фестивали, а затем отправились в свой собственный тур. Время было как раз подходящее. Всем казалось, что они станут следующей металической группой, заполняющей арену.

Возникновение таких групп, как Machine Head, Pantera и Sepultura, ознаменовало собой короткий период для мейнстрима хеви-метала, последовавший за крахом глэма и перед потоком эликсира ню-метала. Группы, приверженные экстремальному металическому андеграунду, покоряли мир. Но по мере приближения тысячелетия все пошло ужасно неправильно.

Глава 12
В конце девяностых все группы, которые я любил, стали дерьмом

Любой, кто обвинял Metallica в том, что они скатились, когда парни привнесли реальную динамику в свои песни на «Ride the Lightning», сильно опережал события. В 1990-х годах Metallica изменилась до неузнаваемости. И это случилось, когда я поднялись на борт. Быть фанатом Metallica – все равно что следить за дерьмовой футбольной командой третьего дивизиона^[222]. После того как они потеряли своего звездного нападающего. И упали в низший дивизион. И разразился массовый скандал с расизмом^[223].

Мне не стыдно. Я люблю Metallica с 1994 года, они к тому времени уже выпустили свой по-настоящему великий альбом «Metallica (The Black Album)». Я впервые увидели их вживую в 1996 году и пережили с ними взлеты и падения в последние две трети их карьеры. Их трудно оправдывать перед необращенными. В какой-то мере это признак успеха. Любой артист с уровнем известности Metallica привлечет большую и очень громкую орду недоброжелателей.

Но в их антипатии есть нечто большее, отчасти из-за природы самой культуры хеви-метала, а отчасти из-за вовлеченных в нее личностей. И их барабанщик^[224].

Поклонникам метала нравится чувствовать себя частью групп, которые их вдохновляют. Нравится противопоставлять себя мейнстриму, и поэтому, когда одна из «наших» групп приходит к настоящему коммерческому успеху, может показаться, что мы потеряли что-то, что принадлежало нам^[225]. Удовольствие от метала – это и то, что он не нравится другим людям. Каким бы незрелым это чувство ни было, но ты испытываешь легкое чувство превосходства при прослушивании малоизвестных групп. Элитарность – это весело, детки.

Metallica выросла в экстремальном металическом андеграунде. Их ранний успех, еще до того как был выпущен первый альбом, был, по сути, спонсирован торговцами магнитофонами, которые сделали копии демо и разослали энтузиастам метала. Группа создала стиль музыки, который был не только смелым и новым, но и, казалось, полностью лишенным коммерческой ценности. То, что они играли, было популярно именно из-за своей крайности, в противоположность поп-музыке, производимой для массового потребления, – и в противоположность коммерциализированной фальшивке «метала длинных волос». Это была потрясающая музыка для настоящих хедбэнгеров.

Превратив трэш в нечто более сложное и музыкально интересное в течение восьмидесятых, они приняли смелое решение: отказались от трэша, наняли продюсера Mötley Crüe и записали хард-рок-альбом для FM-радио. «Metallica», он же «The Black Album» вышел в черной обложке, напоминающей подачу Spinal Tap (которые любят пошутить). Это был радикальный отход от головокружительной скорости предыдущих выступлений. Но хотя они упрощали песни, процесс записи «The Black Album» растянулся на много месяцев, и все это потянуло на один миллион долларов.

«Они сложнее. Запись «The Black Album» заняла восемь месяцев, но их все еще не было на массовом радио, – говорит продюсер Боб Рок в интервью Music Radar. – Когда они пришли ко мне, они были готовы совершить прыжок в высшую лигу. Многие думают, что я изменил группу. Я этого не сделал. В их головах они уже изменились, когда я их встретил».

Клип на «One» представил Metallica гораздо более широкой аудитории, затем последовали туры по разным аренам. Но ездить… Группа заметила, что на живых выступлениях публика не слишком увлечена сложными аранжировками и сверхдлинными песнями, и после «…And Justice for All» они приняли решение сделать следующую запись урезанной и простой.

«Мы действительно чувствовали, что хотим сделать что-то конкретное, а именно сесть и попробовать написать… простые песни», – говорит Ларс в документальном фильме «Classic».

Первый трек – «Enter Sandman» – прямолинейный рокер. Чистое вступление и цепкие риффы принесли ему огромный международный успех. Это тяжелая мелодия по сравнению с тем, что в основном звучит по радио, но края закруглены и звучат гладко. Есть некоторые намеки на былую тяжесть Metallica в других частях альбома. «Through the Never» – это почти трэш (хотя там худший текст из всех их песен…^[226]), «Sad But True» действительно тяжелая^[227], но медленная, мощная и точная.

Однако есть еще «Nothing Else Matters» – настоящая баллада. Чертова песня о любви. Хэтфилд написал мелодию, не позволяя другим до поры услышать ее. Но как только ее признали подходящей для пластинки, Джеймс решил, что это что-то вроде отхода от их обычных влияний. Любой большой поклонник Led Zeppelin или даже Judas Priest признал бы, что в хеви-метале определенно есть место для баллад, но вышеприведенная цитата Боба Рока предполагает, что они не обращали внимания на своих металических предков, когда вставляли балладу в альбом.

Как говорят, Джеймсу очень понравилась песня Криса Исаака «Wicked Game».

Правильно. Крис Исаак. Значит, не Venom.

Ставка окупилась. Только в США Metallica продала 16 миллионов копий «The Black Album»^[228]. Это сделало их миллионерами. Но также отняло у них бо́льшую часть их первоначальной фан-базы, которым не понравилось изменение направления. Многие винили отсутствие Клиффа Бертона, некоторые обвиняли Боба Рока (до такой степени, что Рок получал угрозы убийства от людей, слишком далеко заходивших в своей любви к старой Metallica).

Но альбом также завоевал для группы легион новых поклонников. На каждого потерянного сварливого металофана старой закалки они получили тысячу новых^[229]. Metallica могла быть лажой, но тем самым они помогли миллионам людей пройти обратный путь – от фанатов коммерческой музыки до преданных бастионов андеграунда…

Кроме того, честно говоря, парни из Metallica с самого начала были очень амбициозными. В первых интервью они рассуждают о бизнесе, о лейблах и сделках. То есть они прямо говорили о том, что хотят стать популярными, продолжая при этом заниматься музыкой.

Но почему-то они все еще считаются чемпионами подполья. И они по-прежнему проецируют на группу свои собственные ценности. Опыт Ларса в профессиональном спорте (еще раз скажу, что его отец Торбен Ульрих был профессиональным теннисистом) вполне может объяснить ненасытную жажду успеха, признания. Отсюда его отрицание сначала трэша, а затем и хеви-метала. Он всегда хотел, чтобы Metallica узнали как можно больше людей разных возрастов – узнали как артистов, а не просто как хеви-метал-группу.

То, что они сделали дальше, было еще более спорным. Все они постриглись! Это просто не в тему, да? Шведскую блэк-трэш-группу Nifelheim возглавляют близнецы Эрик и Питер Густавссоны. Фанатики Iron Maiden, братья лысеют, но остаются верны образу «настоящих металистов». «Стив, Nifelheim теряют волосы. Но если у нас останется только одна волосина… она будет длинной», – сказали они комику (и металисту) Стиву Хьюзу.

Визит Metallica к парикмахеру стал для многих знаком того, что они отвернулись от хеви-метала. И альбомы, которые они выпустили в 1996 и 1997 годах, мало помогли преодолеть это чувство. «Load» и «Reload» – это альбомы хеви-метала только в том смысле, что многие люди неправильно используют термин «хеви-метал», тогда как фактически описывают хард-рок. Оба альбома не особо тяжелые и уж точно не быстрые. На них повлияли кантри-рок и блюз, а также такие группы, как Corrosion of Conformity, которые поддерживали их в турне для «Load», а также Down, – супергруппа, состоящая из участников Pantera, Crowbar и CoC. Они хорошо вписываются в альтернативный рок середины девяностых.

Лично я считаю, что «Load» недооценен, а «Reload» не так плох, как думает большинство людей. При повторном прослушивании все воспринимается по-другому. Они сложные, структурированные и интересные – зрелое звучание группы, которая делает то, что она хочет, и расширяет свои горизонты. И при этом – намного хуже, чем все, что Metallica выпускала раньше. Трудно было не разочароваться. Даже их неофициальный, но страстный биограф Джоэл Макайвер говорит:

«Важнейшим фактом является то, что эти два альбома просто не очень хороши. У них есть стоящие моменты, но в основном они скучные, а отчасти ужасные».

Споры вокруг «Load» и «Reload» опровергают тот факт, что фанаты Metallica поостыли. Одно дело думать, что работа – дерьмо, и совсем другое – менять из-за этого общее мнение. Люди чувствуют себя причастными к своим любимым группам. К тому времени, когда Metallica выпустила альбомы, которые я сочли отстойными, я расширили свои горизонты в прослушивании до такой степени, что ни одна группа по сравнению с ними не имела такого большого влияния. Мало ли, с кем не бывает.

Но потом они сошли с ума.

Ларс^[230] совершил крупнейшую PR-осечку в истории хеви-метала, подав судебный иск против Napster и множества поклонников Metallica за обмен файлами. Хотя его основной аргумент убедителен, из-за его слишком воинственного отношения Ларс выглядел жадным, отстраненным и даже хулиганом. Потом они фактически распались. Джейсон ушел по разным причинам, в том числе по причине того, что Джеймс бесил его подколами насчет того, что он занимается побочными проектами. Затем сам Джеймс отправился в реабилитационный центр для лечения алкоголизма и «других зависимостей»^[231].

И да, был снят фильм о том, как они проходят терапию. СЕРЬЕЗНО, РЕБЯТА? Вы очень затрудняете оправдание того, что я все еще являюсь вашим поклонником. Просто это не метал. Venom никогда бы этого не сделал.

– Отдай свою душу богам рок-н-ролла!

– И как… как ты себя чувствуешь, Кронос?

– Печально…

Фильм называется «Some Kind of Monster», и смотреть его так же смущающе, сколь и навязчиво. Он показывает тех, кто раньше были моими героями^[232], мелочными и эгоистичными, а временами действительно очень плохо умеющими сочинять музыку. Когда Хэтфилд вернулся из реабилитационного центра, они сделали поистине ужасную запись – альбом «St. Anger» (2003). Ужасное название, ужасная продукция (общеизвестно, что Ларс решил, будто его малый барабан будет хорошо звучать без подключения к пульту), действительно плохие тексты. Они больше ничего не придумывают.

Так что насчет сегодня?

Их предпоследний альбом «Death Magnetic» (2008) был провозглашен некоторыми как возвращение к форме. Отказавшись от своих давних отношений с Бобом Роком, парни вместо этого поработали с Риком Рубином, который не только имеет репутацию человека, возвращающего «старых» артистов в лучшую форму, но и спродюсировал шедевр «Reign in Blood», третий студийный альбом Slayer (1986). Отзывы на «Death Magnetic» были в основном положительными, и альбом сразу занял первое место в чартах. И в самом деле казалось, что Metallica возвращается к тому, что у них получается лучше всего.

Но, на мой взгляд, он далеко не на уровне их лучших альбомов. Случайные проявления их гения скрыты в потакании своим желаниям, и там ПРОСТО. ОЧЕНЬ. МНОГО. БЛЯДСКИХ. РИФФОВ. Знаете, что это? Это звук ленивых миллионеров, которые на самом деле не слушают метал, хотя и пытаются записать металический альбом. Или звук новичков, следующих формуле, написанной на доске. Это как Изамбард Кингдом Брунель, инженерный гений XIX века, создающий модель моста из кубиков Lego.

Теперь они не создают музыку, которую слушают. То же самое произошло почти со всеми моими любимыми группами.

Но неважно, чем будет заниматься Metallica. Они всегда будут богами метала. «Kill ’em All alone» заслуживает значительного упоминания в этой истории, а «Ride the Lightning» и «Master of Puppets» – два величайших альбома из когда-либо созданных. «The Black Album» выдержал тяжелую музыку в явно засушливый период. Честно говоря, Metallica могли бы сделать дамп – запись с приглашенными исполнителями и выпустить ее, и это не умалило бы их репутации в моих глазах^[233].

Другая причина, по которой не имеет значения, что делает Metallica… у нас все еще есть Slayer.

Продолжение «Reign in Blood», «South of Heaven» 1988 года представляет собой совершенно иной подход. Понимая, что они записались быстро, Slayer сбавили темп и расширили свою музыкальную палитру. Запись по-прежнему брутальна, но в другом смысле. «Seasons in the Abyss» (1990) – в том же духе.

«Divine Intervention» 1994 года – там снова ускорение. Керри Кинг однажды заметил, что они, кажется, ускоряются через каждые три альбома. Пластинка имеет более хардкорное влияние, а тексты более откровенны и обращаются скорее к территории, охваченной дэт-металом. Изначально на обложку поместили фотографию фаната (его рук) с логотипом Slayer, вырезанным лезвием. Во многих магазинах это сочли чересчур. Но на моих одержимых металом друзей это оказало настолько большое влияние, что мы все пришли в школу с различными увечьями (не слишком серьезными) – всем хотелось увековечить название группы на руках.

Альбом отмечает точку, в которой многие склонны разделять Slayer. Некоторые, как я, считают, что это недооцененная классика; другие думают, что это начало того, что они потом стали топтаться на месте. Без разницы. Мнения, как однажды сказал Робин Уильямс, похожи на придурковатость – а она свойственна каждому^[234]. Собственное мнение группы о своих записях ясно из песен, которые они исполняют вживую. Сайт setlist.fm содержит архивы тысяч сет-листов групп и статистику о том, сколько раз группы играли вещи из каждого альбома. Вплоть до «Seasons» – часто, это факт.

После своего неоднозначного, но недооцененного альбома панк-каверов «Undisputed Attitude» (1996), Slayer сделали то, что делала каждая моя любимая группа, – они стали дерьмом, выпустив кусок дерьма в стиле ню-метал, который никто больше не слушает. «Diabolus in Musica», альбом 1998 года, утомителен и неоригинален. Несколько треков выделяются, но в основном это наполнитель – факт, подтвержденный тем, что они никогда не играли ни одного из треков вживую (см. выше).

Несмотря на мнение, что их лучшие дни позади, в жестко осуждающем мире хеви-метала Slayer сумели остаться невероятно популярными, не привлекая слишком много негатива, в отличие от других групп из высшей лиги. Их уважают. В описаниях Slayer часто встречается слово «бескомпромиссные». Да, наверное, так – Slayer твердо придерживались своего жестокого курса и ни разу не сдались. В результате поздняя часть их дискографии намного менее интересна. Последовательность дает результаты, совершенно отличные от экспериментов. Вообще, это проблема, с которой сталкиваются многие металические группы, – загонять себя в угол, воспроизводя один и тот же звук. Большинство экстремальных металических групп действительно совершенствуют свое звучание к третьему альбому, а затем проводят остаток карьеры, почивая на лаврах. Нью-йоркская дэт-метал-группа Mortician заявила в интервью, что намеренно сохраняет звучание своих альбомов одинаковым, ненавидя группы, которые меняются. «Меняются? Тогда им следует сменить имя», – сказал фронтмен Уилл Рамер в интервью журналу Terrorizer.

Fear Factory – самый яркий тому пример. Они загнали себя в угол со своей концепцией «антиутопии будущего». Cannibal Corpse, американская дэт-группа, напротив, имеет очень отчетливое звучание, но им все же удается производить записи, получившие признание критиков, – их пластинка 2006 года «Kill» считается одной из лучших.

Вживую Slayer остаются безупречными. Их концертные альбомы великолепны: «Live Evil»^[235] «Decade of Aggression»; так же хороши видео «Live Intrusion» и специальный выпуск к юбилею «Reign in Blood» – «Still Reigning» (2004). Но что касается студийных альбомов, то дни их славы остались позади.

В Slayer меня больше всего поражает то, что они не проявляют особого энтузиазма по поводу того, чтобы быть группой. В течение многих лет они намекали в интервью, что могут скоро расстаться. На протяжении большей части своей карьеры они не особо любили друг друга.

Странным аспектом их карьеры является отказ от вдохновленного ими дэт-метала. Керри Кинг, помните, яростно критиковал вокал Cookie Monster, Коржика, и крайность групп, взявших эстафету у Slayer. Я нахожу это не только странным, но и почти подозрительным. Возможно ли, чтобы группа, которая в какой-то момент сделала самый экстремальный хеви-металический альбом всех времен, относительно быстро была оттеснена другими людьми, взявшими на себя инициативу? Как бы там ни было, Slayer теперь несколько изолированы. А может, намеренно отрезаны от того, во что превратился экстремальный метал.

История Slayer имеет трагический поворот. В мае 2013 года гитарист Джефф Ханнеман умер от цепочки осложнений, вызванных укусом паука. В 2011 году его укусил паук в джакузи друга в Лос-Анджелесе. Инфекция привела к развитию болезни под названием Necrotizing Fasciitis (некротизирующий фасциит), она приводит к гибели мягких тканей тела. (Удивительно, сейчас в Калифорнии есть группа под названием Necrotizing Fasciitis.) После изнурительного лечения, которое включало трансплантацию участков кожи, Джефф наконец снова смог играть и появился на сцене со Slayer на шоу «Big Four» в Индио, Калифорния, 23 апреля 2011 года. Но было уже слишком поздно. Психологический эффект от невозможности играть – от невозможности делать то единственное, что придавало его жизни смысл, был разрушительным. В интервью говорится, что другие участники группы почти ничего не слышали от Джеффа, пока он находился на лечении. Он всегда был не дурак выпить, у него даже была сделанная на заказ гитара с логотипом Heineken, замененная на Hanneman. Изолированный от группы, да еще и столкнувшись с перспективой того, что он никогда больше не сможет играть, Джефф в конце концов умер от цирроза печени. Спился…

Ханнемана очень не хватает. Видеть Slayer без него – странный и пустой опыт. Но мой бог… они точно сделаны из метала. И теперь прекрасно работают без Джеффа, с гитаристом Дэйвом Холтом из Exodus, и они даже выпустили совершенно приличную пластинку без старого приятеля. Ладно, они никогда не будут прежними, но дух Джеффа живет.

Поклонники Slayer чувствуют, что Slayer принадлежат им. В своей карьере парни наверняка ошиблись. «Diabolus in Musica» отравлен ню-металом. Но Slayer всегда была тяжелой группой. В некотором смысле, они выступили против Metallica. Возможно, чувствуя себя неудачниками, они отказались от любых коммерческих уступок и остались на вершине железного дерева. Бескомпромиссные. Slayer. Да!

Увлечение Slayer ню-металом было незначительным по сравнению с тем, что случилось с некогда гремевшей Machine Head. Их второй альбом, «The More Things Change…» (1997), звучит сильнее, чем дебютный. На смену агрессии «Burn My Eyes» 1994 года пришла звуковая тяжесть, порожденная, правда, инструментами, но не намерениями. Альбом кажется попыткой заполнить клубные танцполы и продать единицы. Ничего страшного, хотя и немного разочаровывающе.

Потом они стали ужасны. В «Burning Red» (1999) есть рэп, а также раздражающие диссонирующие риффы в стиле Coal-Chamber, ню-метал-группы из Лос-Анджелеса. О боже… Трудно сказать, была ли это циничная попытка нажиться на ню-метале или все же попытка поэксперементировать. В любом случае это было дерьмом.

Однако как феникс, восставший из пепла, Machine Head искупили себя своими последними несколькими альбомами. Я были так взволнованы, прослушав песню «Imperium», что побежали наверх, чтобы разбудить свою девушку и сказать ей, что MACHINE HEAD СНОВА ХОРОШИ. Она не поняла. Мы больше не вместе.

Теперь они занимают уникальное место в сердце металистов. Мы простили им все проступки. Как я уже упоминали, все мои любимые группы середины девяностых скатились. Я воспринимаю это как жизненный урок. Примерно так же родители дают своим детям хомяков, песчанок, поденок и других недолговечных домашних животных, чтобы объяснить им смерть. Группы, которые заставили меня впервые полюбить метал, сыграли свою роль. Я узнали, что гений мимолетен, вдохновение ограничено и у металических групп обычно есть целых (!) пять лет, прежде чем они начнут вас разочаровывать. Естественно, бывают исключения из правил, но в целом все они хреновы. В некоторых кругах это называется «процессом выпадения осадков», для других это закон «дорожного бегуна», который рано или поздно сходит с дистанции.

В ночь триумфа Sepultura в Brixton Academy, когда я возвращались домой и снова надели свои шесть футболок (на улице было холодно), за кулисами разгорелся скандал из-за вопроса об их менеджере, Глории Кавалера, которая была замужем за Максом «Possessed» Кавалера, основателем группы. Участники группы считали, что она несправедливо отдавала предпочтение Максу, игнорируя вклад других. Что, если вспомнить, как в то время группа освещалась в прессе, кажется вполне оправданным. Ее решили уволить. В результате ушел и Макс, и Sepultura, как мы знаем, распались. Метал никогда уже не станет прежним, но не умрет никогда.

Группа продолжила работу с новым вокалистом, Дерриком Грином, а Макс сформировал группу с ужасным названием Soulfly^[236]. Оба альбома обновленной Sepultura были горячо ожидаемыми. Но ни один из них не оправдал ожиданий. Надежды на то, что Sepultura может вернуться к более выраженному трэш-металическому стилю, были разбиты альбомом, который пытался продолжить с того места, на котором остановился «Roots». Ничто из того, что они выпустили позже, не соответствовало гениальности их продукции середины девяностых.

Дебют Soulfly переполнен приглашенными звездами ню-метала, что, возможно, указывает на отсутствие уверенности в способности Макса продавать пластинки в одиночку. В одноименном альбоме 1998 года было достаточно ДНК Sepultura, чтобы я пытались, как и большинство поклонников Sepultura, послушать хоть что-то, но я уже много лет не слушаю альбомы Soulfly.

Хм-м…

Все мои любимые группы делали дерьмовые альбомы, одни быстрее других. Все они оторвались от своих корней и стали ленивыми, коммерческими или скучными. Machine Head, Fear Factory, Pantera, Metallica, Slayer, Deicide, Sepultura…

Единственный вариант – заглянуть в андеграунд, где тоже играют. И это меня спасло. Вдали от групп, восхваляемых музыкальными критиками, кроется красота любителей метала, чье стремление к прямому художественному самовыражению не затрагивается коммерческими соображениями. Любительская сцена более здорова, чем когда-либо прежде, благодаря возможностям, предлагаемым Интернетом.

В хеви-метале принято считать, что старые альбомы лучшие. Если вы хотите еще большего авторитета в андеграунде, назовите демо или даже альбом, до того как известная группа сменила название. Для всех групп это банальная истина, когда во время живого выступления аудитория не в восторге от нового материала. Отсюда относительно недавний феномен, когда группы на концертах играют то, что записано в альбомах. Часто это отличная идея. Metallica записали «The Black Album» и «Master Of Puppets», Slayer ловко сделали «Reign in Blood», и даже Public Enemy присоединились к ним. Это то, что хочется слушать. Ностальгия – это большой бизнес, и это нравится фанатам^[237].

Каким бы разочарованием ни было то, что мои любимые группы стали посредственными, метал собирался исследовать новую территорию, и она была намного, намного хуже.

Глава 13
Честная и непредвзятая переоценка ню-метала и рэп-метала

Середина и конец девяностых были странным временем для хеви-метала. Традиционные, чистые формы вышли из моды. Metallica постриглась, отказавшись от метала в пользу альтернативного рока и выступив на Lollapalooza. Раскол Carcas; Napalm Death делали странные записи; все крупные лейблы отказались от своих приобретений в стиле дэт-метал. Entombed играли в рок-н-ролл. Sepultura пошла на эксперимент, а затем ушел Макс – ни одна из сторон больше не смогла записать действительно отличный альбом. Pantera погрязла во внутреннем конфликте, а Фил Ансельмо пристрастился к героину. Большие надежды на Machine Head и Fear Factory так и не оправдались. Maiden и Priest играли для значительно меньшей публики с временными фронтменами, а Saxon не могли выступать.

И как бы плоха ни была эта ситуация, что-то, что главенствовало в металической культуре, было намного, намного хуже.

Ню-метал – самый оклеветанный металический поджанр из всех. И не без оснований. В основном это звучит ужасно. Почти сразу он стал выглядеть устаревшим. Поверхностный, искусственный, аполитичный и бесполезный… Это сахарная вата хеви-метала, импульсивная покупка в торговых центрах. В нем есть все художественные достоинства поездки в M&M’s World, магазин, специализирующийся на продаже конфет^[238]. Это жанр в состоянии замедленного развития. Саундтрек к подростковому возрасту, который совершенно не может быть использован во взрослом мире.

Не было возрождения, ретровозрождения и переоценки нового поколения. Это место, куда люди не возвращаются, – заброшенная историческая реликвия, такая как Чернобыль. Или как твой отец.

Сочетание хип-хопа и хеви-метала имело многообещающие корни. На заре своего существования главным прародителем этого жанрового микса был некогда легендарный (а теперь несколько оклеветанный) продюсер Рик Рубин^[239],^[240]. Исходя из корней хардкор-панка, Рубин был увлечен хип-хоп-сценой, которая только появилась в Нью-Йорке. Вместе со своим другом по колледжу Расселом Симмонсом он создал Def Jam Records и выпустил несколько хип-хоп-синглов, в том числе «Rock Hard» хардкорной хип-хоп-группы Beastie Boys.

В 1986 году Рубин предложил сотрудничество между увядшими ветеранами хард-рока Aerosmith и многообещающими звездами хип-хопа Run-D. M. C. За основу была взята версия песни Aerosmith «Walk This Way». Трек начинается знакомым урезанным звучанием раннего хип-хопа; зацикленные барабаны, скрэтчинг, затем взрыв гитарного риффа. Комбинация настолько заезжена сейчас, что трудно вспомнить, насколько свежо она звучала в то время. Эксперимент имел огромный коммерческий успех. Он предоставил Run-D. M. C новую (преимущественно белую) аудиторию, и хип-хоп полностью возродил судьбу Aerosmith. Клип четко показывает, что сделала пластинка: метафорически разрушая стену между жанрами, две группы сначала соревнуются в соседних репетиционных залах, а в конечном счете сотрудничают на сцене.

В том же году Def Jam подписала контракт со Slayer, а Рубин спродюсировал величайший альбом всех времен. «Reign in Blood» славится своей скоростью, но Рубин предложил урезать звук, который Slayer использовали на своих предыдущих записях, убрав реверберацию и создав нечто гораздо более сложное и более быстрое.

Интересен еще один кроссовер метала и хип-хопа, спродюсированный Риком Рубином, – гитарист Slayer, Керри Кинг, исполнил песню Beastie Boys «No Sleep Till Brooklyn». Название является отсылкой к классическому концертному альбому Motörhead «No Sleep ’til Hammersmith».

Клип на «No Sleep Till Brooklyn» представляет собой причудливую смесь насмешек и прославления хард-рока и метала. Beastie Boys приходят на концерт, и когда их спрашивают: «Где ваши инструменты?», ставят пластинку (типа диджей может быть группой, йоу!). Разъяренный промоутер разбивает драгоценный винил над их головами. Настоящие группы играют на инструментах, понимаете? Итак, наши герои разрабатывают дьявольский план, появляются в париках и с гитарами в стиле глэм-рок и играют, мочась из всех клише глэм-рока и даже расстреливая из пулеметов усилители Marshall. Ладно, до этого момента клип был антиметалический. Затем КЕРРИ КИНГ ПОДНИМАЕТСЯ НА СЦЕНУ И ИГРАЕТ СОЛО. Так, что это такое, ребята? Решайся! Либо ты с нами, либо против нас! Это электрогитара, Керри? КОНЦЕРТУ НУЖНЫ ЭТИ УСИЛИТЕЛИ! ОСТАНОВИТЕ РАССТРЕЛ КЕРРИ, ОН ДОЛЖЕН ИГРАТЬ!

Еще одной группой лейбла Def Jam стала политизированная и агрессивная Public Enemy, самый дружелюбный к металистам хип-хоп-коллектив. Она выросла из студенческой радиосцены в Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк. Их первый альбом «Yo! Bum Rush the Show»^[241], выпущенный в 1987 году, – урезанная пластинка с брутальным звучанием. Унылый и мощный, это звук лишения гражданских прав в городе.

К своему второму альбому (он вышел через год) P. E. расширили свое звучание за счет более широкого использования сэмпла. «It Takes a Nation of Millions to Hold Us Back» открывается (после отчетливо звучащего вступления диджея Дэйва Пирса) звуком сирены воздушного налета и суровыми заявлениями профессора Гриффа. Удивительный звук, по сравнению с которым все современники P. E. кажутся устаревшими. И это чертовски ТЯЖЕЛО. Особенно по сравнению со слабым дерьмом баллад, которым глэм-метал группы рвало по всему MTV в то время. Агрессивная, политически активная, бросающая вызов авторитету, Public Enemy сделала с хип-хопом то, что лучшие группы делали в панк-роке и метале. Второй трек этого альбома – «Bring the Noise»^[242]. Песня содержит несколько неожиданных отсылок, в том числе к Сонни Боно в рифму с Йоко Оно. Также они ссылаются на Anthrax. Рэпер Чак Ди (Chuck D, он же Карлтон Дуглас Риденхур), основатель Public Enemy, был впечатлен видом их гитариста Скотта Иэна в футболке своей группы (P. E. , для ясности). На той же записи трек «She Watch Channel Zero?!» сэмплирует бридж-рифф из «Angel of Death» Slayer, который в сочетании с другими шумами идеально дополняет жесткость P. E.

Недооцененным предшественником движения рэп-метал/ню-метал был еще один продукт Рика Рубина – Beastie Boys. Они начинали как хардкор-панк-группа, появившись на компиляции «New York Thrash», сборника хардкор-панка, выпущенного компанией ROIR в 1982 году. Они были ключевым элементом тесных отношений, существовавших на раннем этапе между хардкором и хип-хопом. Как Nirvana и Аль Мюррэй, мой коллега комик, Beastie Boys случайно завели аудиторию, которую ненавидели. Песня «(You’ve Got to) Fight for Your Right (to Party)» должна была быть сатирическим взглядом на культуру паршивого братства, но в веселом стиле Альфа Гарнетта, персонажа ситкома «Till Death Us Do Part», она в итоге привлекла именно тех людей, над которыми задумывалась насмешка. Должно быть, отстойно работать в поте лица на андеграундной сцене, а затем обнаружить, что ваш взрыв в мейнстриме омрачен тем фактом, что новоявленная аудитория в основном состоит из задниц. Один из таких придурков позвонил в эфир, когда на студии были Public Enemy, и начал стонать об агрессивной милитаризованной политизации сценического шоу группы:

«Я видел этих ребят. Я видел, как они в прошлом году разогревались перед Beastie Boys. Я думаю, что это одна из самых ужасных вещей, которые я когда-либо видел. По обе стороны сцены сидели двое джентльменов в клетках. Это было невероятно. И когда я вижу кого-то, кто носит рубашки, как у них, я думаю, что они тоже подонки».

Клетки предназначались для танцующих девушек. Могу предположить, что звонивший был недоволен именно этим проявлением женоненавистничества.

Приняв фальшивые образы мальчишек из братства в качестве части своего образа, они стали тем, кого презирали. Предвещая, что произойдет с ню-металом, Beastie Boys несли хип-хоп в массы белых пригородов. Белым людям среднего класса было легко это проглотить. Парни сделали невероятно успешную карьеру – несколько раз, когда я их видели, толпа была заметно белой.

В 1991 году Anthrax и Public Enemy совместно работали над новой версией «Bring the Noise». Трек основан на пыхтящем риффе Anthrax, перемежающемся с оригинальными электронными ударами барабанов и семплами. Микс напоминает «стену звука», которую P. E. использовали на своих первых трех альбомах, а рэп делят между собой Чак Ди и Скотт Иэн. Для меня эта песня стала абсолютным водоразделом. Я стали фанатом Public Enemy, записали видео с телевизора и просмотрели его сотни раз, выучили слова и скопировали тряску головой^[243].

«Bring the Noise» положила начало моему неизбежному спуску в мир хеви-метала, и, казалось, она также знаменовала возможность новой эры кроссовера хип-хоп/хеви-метал. Этого никогда не происходило.

Когда метал и хип-хоп соединились в результате сотрудничества, несколько групп начали смешивать эти два стиля во что-то более связное.

Faith No More проложили путь, и тенденция к кроссоверу хардкор-панк/хип-хоп прослеживается у таких групп, как Biohazard, Dog Eat Dog, Downset и действительно довольно тяжелой Thumb из Германии.

Широкое и плотное использование сэмплов White Zombie, американцев, было ответом на новаторскую работу продюсерской группы The Bomb Squad над лучшими записями Public Enemy. Вокальный стиль Роба Зомби иногда сводится к рэпу. Его более поздняя сольная работа объединила электронные биты в отчетливо танцевальный стиль.

Rage Against the Machine возвысились над всеми в этой области. В музыкальном плане их риффы напоминают классический рок таких групп семидесятых, как Led Zeppelin. Гитарист-новатор Том Морелло использует ряд оригинальных методов, чтобы выдавить странные шумы из своего инструмента в попытке звучать как Терминатор X (диджей Норман Роджерс) из Public Enemy. Скользя ладонью по струнам, используя шестигранный ключ, быстро переключая тумблер звукоснимателя, он заставляет свой инструмент звучать как вертолет, как сирена воздушного налета, а иногда даже как гитара. Замыкая круг, Rage Against the Machine, американская группа, сочетающая элементы тяжелого рока и хип-хопа, на три четверти теперь сотрудничает с Чаком Ди из Public Enemy и B-Real (Луис Фрис) из Cypress Hill. И особо стоит выделить проект под названием Prophets of Rage. Совмещение рэпа с рок-музыкой вскоре стало обычным явлением.

Затем появились Korn.

В то время я и мои друзья-металисты думали, что первый альбом Korn – это глоток свежего воздуха. Выпущенный в 1994 году, он содержал множество элементов, которые мы уже обожали в метале, – гитары с перепадами, как в дэте, эмоциональная правда в текстах, напрямую говоривших о нашем подростковом отчуждении, и приемлемое вокальное исполнение…

История Korn в ранних записях – это история детских травм. Если метал жéсток и жестóк, излучает внутреннюю силу и гнев, направленный вовне, Джонатан Дэвис, напротив, показывает свою слабость. Он создал образ ребенка, над которым издевались и который наконец набросился на обидчика. В песне «Faget» он превращает гомофобное оскорбление, услышанное в детстве, в отчаянное выражение гнева. А в «Daddy» заканчивает трек безутешным плачем.

Это было абсолютным слезодавительным водопадом в рок-музыке; позже оно получит еще большее развитие в движении эмо, которое фетишизировало отчуждение, членовредительство, посттравматическое стрессовое расстройство и депрессию/тревогу. Готическая и индустриальная музыка сделали это в определенной степени, но с патологией, уходящей корнями во взрослую жизнь, – наркоманией, героином и сексом.

В музыкальном плане Korn объединяют в единое целое то, что им очевидно нравится. Элементы хип-хопа вливаются в ритм-секцию в стиле Beastie Boys, а не налагаются поверх музыки, как мэш-апы Anthrax/Public Enemy и Aerosmith/Run-D. M. C. Гитары приглушены, а бас и барабаны соединяются в мощный грув. Хотя в вокале Дэвиса присутствуют остатки рэпа, он агрессивен, экспрессивен и чертовски странен. Он исполняет самый причудливый яростный скат-вокал.

Мой флирт с Korn длился до самого конца полового созревания. У меня все еще есть слабость к ним – я восхищаюсь каждым, кто придерживается своего мнения, как они, и уверен – всегда будет свежий приток несчастных подростков из пригорода, которым нужна музыка.

После успеха альбома «Korn» Росс Робинсон стал самым востребованным продюсером мейнстрима, и в течение большей части десятилетия на лейбле были записаны сотни подобных групп. Оказывается, мы ошибались. Этот альбом не был глотком свежего воздуха. Это был комок свежего воздуха, проталкиваемый по толстой кишке музыкальной индустрии перед огромной кучей дерьма^[244]. Любой, у кого была причудливая прическа или чокнутый образ, был в деле. Roadrunner – прежде надежный лейбл метала, сделавший Sepultura, Machine Head и Fear Factory, – начал гнаться за трендами и подписывать любое старое дерьмо с вертушками. Так всплыли Coal Chamber. Они представляли собой явно забытую мультяшную группу, скопировавшую детские аспекты Korn, но при этом отбросившую настоящие эмоции и агрессию. Попробуйте найти фотографию Coal Chamber, где они не принимают позу, как у сумасшедшей сломанной куклы. Не старайтесь, не найдете. Они возили фургон с мороженым на свои концерты, чтобы раздавать бесплатно. Это дерьмовая противоположность метала.

Limp Bizkit^[245] были, похоже, группой, ориентированной на тестостерон, добавив в свой микс намного больше хип-хопа и гораздо больше самоуверенного чванства. Они подписали контракт после тура с Korn, но, по сути, они отстой^[246]. И они купались в успехе. Если вы думаете, что это плохое название, вы правы. Фред Дерст говорит, что ему нужно было что-то такое, что оттолкнет людей^[247].

Потом у нас был настоящий потоп. Puddle of Mudd, Mudvayne, Papa Roach, Creed. Ню-метал явно находится под влиянием первых дней Интернета. К группам, названия которых похожи на имена пользователей (Sum 41, Primer 55, Linea 77, Factory 81, Project 86), присоединяются группы, названия которых напоминают слова, которые мой любимый кот печатает, когда идет по моей клавиатуре: (Hed) PE., P. O. D., AqME, Sw1tched, 4 Lyn. От этих придурков у меня чешутся зубы.

Ню-метал начал заражать старые хорошие группы. Sepultura использовала продюсера Korn, Росса Робинсона, для создания своего альбома «Roots», посвященного трайбл-дэт-металу. Альбом был принят на ура, но беспокойство по поводу отхода от экстремальных металических корней – по иронии судьбы^[248] – было выражено фанатами старой школы Sepultura.

Худшее, что сделал ню-метал, – развалил Machine Head. В результате давления лейблов или просто из-за того, что они сошли с ума, Machine Head продолжили свой безупречный посттрэш-дебют «Burn My Eyes» серией записей, которые все больше и больше напоминали хип-хоп и ню-метал, и испортили все, что в них было хорошего. «The Burning Red» – это холодное озеро Machine Head. В последние годы они искупили себя в виде инъекции олдскульного метала с двумя гитарами в стиле Judas Priest, но им так и не удалось полностью воспроизвести гениальность той первой записи.

Затем в 2000 году появились Linkin Park. Ходили слухи, что это был полностью искусственный бойз-бэнд, цинично созданный для того, чтобы заработать на массовом рынке поп-метала. Они определенно так и звучат. Было высказано предположение, что это ужасное название было предложено их лейблом, чтобы они были рядом с Limp Bizkit в стойках для компакт-дисков. Музыка бездушная и звучит так, будто ее сочинил автомат. Все в них предназначено для продажи. У них есть правило не ругаться. К черту! Я приняли бы это у Джерри Сайнфелда, но не у металической группы. Но меня нисколько не удивляет, что они продали десятки миллионов пластинок. У фронтмена есть собственная линия одежды совместно с Porsche. Делайте с этим что хотите. И понимайте как хотите.

Не все было плохо. В отличие от глэм-метала, все эти группы умели играть на инструментах и обладали определенными музыкальными амбициями. А в зловонном болоте были настоящие бриллианты^[249].

Deftones смешались с ню-металом, но на самом деле они больше похожи на группу новой волны, которая только что открыла для себя трэш-записи своего брата. Их взгляд на постметал мечтательный, стремительный, проникнутый не только хип-хопом, но и поп-музыкой восьмидесятых. Это бесшовное сочетание зрелых влияний и потугов современников с дурацким имиджем и рэпом.

System of a Down – отличные музыканты, и у них интересные тексты (это единственная группа, которая попыталась повысить осведомленность о геноциде армян).

Э-э… вот и все. Я не могу вспомнить ни одной другой группы в стиле ню-метал, которая не была дерьмом.

Ой. А еще есть Slipknot.

Я считаю, что вы достигаете совершеннолетия как металист, когда находите группу, которая заставляет вас чувствовать себя слишком старым. Из-за стремительно меняющейся природы тенденций хеви-метала это происходит удручающе рано. Для меня такой группой была Slipknot. Мне было около двадцати, когда они действительно прорвались. В тот момент я слушали хардкорные группы, такие как Converge, Cave In и Kiss It Goodbye, и быстро погрузились в мою любовь к блэк-металу благодаря таким группам как Emperor, Darkthrone и Marduk. Безукоризненная природа хардкора и потусторонняя атмосфера блэк-метала сделали Slipknot глупыми и надуманными. Больше похоже на музыкальный продукт, адаптированный к максимальной потребительской привлекательности, чем на самовыражение. С их масками, комбинезонами и анонимностью это выглядело в подавляющем большинстве случаев как моя первая металическая группа Fisher-Price.

В своих интервью они говорят, что будто бы полны гнева и ненависти, и еще там полно хвастовства о том, что они научились убивать людей и избегать наказания за это. Звучит почти убедительно. Но все это чванство. Позицию «быть в этой группе так тяжело, чувак» опровергает тот факт, что за ними стояла гигантская музыкальная индустрия – их бюджет на пиар был огромен. А соучастие музыкальной прессы в подыгрыше анонимности и навязанных прозвищ напомнило мне о том, что Spice Girls продавались как Baby Spice, Sports Spice, Scared Spice, Patriotic Spice и Skeletor.

Симбиотическое, часто льстивое отношение прессы к группам, которые ей нравятся, заставляет меня тосковать по дням, когда New Musical Express сразу же смахнул бы шелуху. Метал – это относительно маленький мир, и журналы за эти годы поняли, что большие группы – их хлеб с маслом. Журналу Metal Hammer нужен Slipknot гораздо больше, чем Slipknot нужен Metal Hammer.

Все это нормально. Здесь есть место ню-металу. В качестве музыки для четырнадцатилетних. Четырнадцатилетним лучше слушать Slipknot, Bring Me the Horizon или Motionless in White, чем Эда Ширана, Джастина Бибера или гребаную Ники Минаж.

Slipknot остаются важной группой для целого поколения. Возможно, это самая тяжелая группа, которая добилась такого успеха на стадионах и фестивалях. И это примечательная и достойная похвала. Их мейнстриминг тяжести проложил путь для тысяч коммерчески настроенных групп, которые могут включить настоящую крайность в свой пакет.

Ню-метал не мог длиться долго. По мере того как его аудитория выходила за рамки полового созревания и новое тысячелетие сделало образ «девяностые – это больно» анахроничным, он увядал и наконец умер. Обращение к аудитории у ню-метала было исключительно пригородным, болезненно белым. Это была музыка, которую суждено было нацарапать на школьных сумках, – в конечном счете музыка, которую нужно перерасти.

Но, опять же, возможно, я ошибаюсь. Может быть, аутентичность и оккультная атмосфера, которой я наслаждаюсь в моих любимых группах, такая же искусственная конструкция, как и тревога ню-метала в торговом центре DayGlo. Безусловно, блэк-метал – это имидж-мотив, созданный большим количеством артистов, которые все еще живут со своими родителями. В их спальнях. Как бы непокорно ни звучали Bathory, Death и Obituary, все они пользовались такой родительской поддержкой, которая заставила бы затравить их в моей школе.

Однако основная истина заключается в том, что ню-метал никогда не был прогрессом в метале – это был отход от него. Боковой поворот в тупик. Что нормально. Все музыкальные жанры находят свои границы, а ню-метал представляет собой внешнюю границу. Не лучшую границу.

Конечно, ню-метал со временем был заменен в увлечении подростков-в-полосатых-колготках-тусующихся-у-фонтанов еще более мелкой субкультурой – эмо. Но вы знаете что? Я даже не собираюсь удостоить это дерьмо записью в книге. Пошли они на хуй. Есть еще кое-что, что нужно осветить, а у меня ограниченное количество страниц.

Глава 14
Металкор и возвращение хорошей музыки

Упадок мейнстрима метала в ню-метал и общую чушь длился недолго. Метал ожил на рубеже тысячелетий, несмотря на то что Fear Factory, группа из Лос-Анджелеса, заставляла каждую металическую группу прятаться в подземных бункерах на случай, если случится ошибка тысячелетия, компьютеры возьмут верх и превратят всех нас в рабов-киборгов^[250]. Эта инъекция энергии исходила от хардкор-панка.

Со времен Discharge граница между металом и панком была пористой. Влияние было обоюдным, независимо от того, было ли оно признано или нет; после того как панк вытеснил метал из-за имиджа и текстовой направленности, метал, в свою очередь, начал оказывать влияние на панк. Black Flag никогда не отрицали своего долга перед Black Sabbath. Пересекающее движение, сочетающее хардкор и трэш, никогда не исчезло, а тонкий мост между двумя движениями расширился и превратился в автомагистраль. Такие группы, как Agnostic Front, Cro-Mags, Suicidal Tendencies, Carnivore, Cryptic Slaughter, D. R. I. и т. д., использовали металические элементы на протяжении 1980-х.

В начале девяностых хардкор-группы все больше склонялись к металическому звучанию. Самое смелое использование металических звуков в хардкоре связано с веганским стрейтэйджем, культурой, которая может показаться довольно сбивающей с толку металистам, ориентированным на бутерброды с беконом и пиво^[251].

Стрейтэйдж начался с хардкорной группы Minor Threat. Изначально это было просто заявление о том, что Ян Маккей не вписывался в окружающий его мир, особенно в панк-сцену с ее упором на выпивку, наркотики и беспорядочные половые связи. В песне «Out of Step» есть слова, выражающие его отчуждение («я не пью/я не трахаюсь»). В песне «Straightedge» он вводит ноту превосходства, оправдывая свои решения против давления со стороны сверстников и насмешек над своим выбором, написав, что у него «есть дела поважнее».

Символом стрейтэйджеров был крест, начертанный толстым маркером на тыльной стороне ладони. Это произошло из-за предыдущей группы Маккея, Teen Idles, – у них на руках были нарисованы кресты, чтобы обозначить, что они не достигли возраста употребления алкоголя во время тура^[252]. Маккей был представлен на сцене Вашингтона, округ Колумбия, как образец проведения шоу для всех возрастов в лицензированных местах. Часы YCS 1006 Swatch с жирным крестиком на циферблате стали обязательным аксессуаром для стрейтэджеров.

Учитывая, что остальная часть группы не разделяла воздержания Маккея, это вряд ли было политическим заявлением о миссии, но тем не менее концепция стрей-тэйджеров вырвалась из этих хрупких, интроспективных начал и превратилась в прозелитское и гневное движение. Такие группы, как Youth of Today и Cro-Mags, призывали начинать драки, а SSD пошли по кругу, выбивая пиво из рук людей. В то время как стрейтэдж предлагает полезную позитивную альтернативу привычке пить под давлением сверстников, он также привлекает высокомерных придурков. Хм-хм. В какой-то момент Иэна Маккея критиковали за то, что он пил кока-колу, потому что, например, кофе – это наркотик, а мы не принимаем наркотики. Понимаешь, Иэн?

Начиная с Youth of Today во второй половине 80-х стрей-тэдж-группы начали защищать права животных, вегетарианство и веганство. Что здорово^[253]. Хорошая работа. Затем появилось движение жесткого стрейтэйджа, которое стало своего рода нацистским. Есть даже группа под названием Vegan Reich. Они не только были воинственными веганами, но и выступали против того, что сами воспринимали как «девиантные половые акты», а также против абортов. К счастью, они получили кучу дерьма за свои взгляды и просуществовали очень недолго.

Чуть более сбалансированный подход к веганскому стрейтэджу пришел от группы, которая стремилась к более жесткому, более металическому краю, Earth Crisis, хотя текст их песни 1993 года «Firestorm» наполнен пропагандой жестокой чистки наркодилеров.

Reversal of Man, группа пауэрвайоленс/скримо (и одна из моих любимых), написала песню под названием «Get the Kid with the Side-Burns», которая пародирует Firestorm, чтобы рассказать историю ссоры между ними.

В центре внимания Earth Crisis были права животных. Это единственная группа, от которой я когда-либо слышали фразу «ВСКРОЙТЕ АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКУЮ ЛОЖЬ». И это их заслуга. Их второй альбом «Gomorrah’s Season Ends» (1996) представляет собой жестокую, плотную, удушающую запись с депрессивной атмосферой бойни. К сожалению, они заразились ню-металом и разошлись.

Earth Crisis вдохновил хардкор звучать больше как хеви-метал, и вскоре различия между стилями начали рушиться.

В Бостоне, одновременно с появлением Earth Crisis, Converge начали играть хардкорные каверы и «остатки риффов Slayer». Это скромное начало породило самую изобретательную группу во всем хардкоре. Полностью в своем собственном жанре, они превратились в самую захватывающую, эмоционально волнующую, брутальную и сложную группу, которую я когда-либо слышали вживую. И я их много видели. Они вызывают во мне эмоциональную реакцию, которую я иначе получил бы только от Джими Хендрикса.

Их ранние синглы демонстрируют свежий взгляд на металический хардкор с мучительным и, я бы сказали, тревожным эмоциональным ударом. Первый альбом группы («Halo in a Haystack», 1994) был выпущен крайне ограниченным тиражом, за ним последовал EP («Petitioning the Empty Sky», 1997), который позже был переиздан с бонус-треками, что сделало его больше похожим на полноформатный. Второй полноценный альбом 1998 года «When Forever Comes Crashing» – мой личный фаворит. Это рекорд необычайной жестокости и эмоций.

Сопродюсером является Стив Остин из Today Is The Day, он напоминает стиль той группы своим плотным звуком, многослойным вокалом и экспериментальными шумовыми фрагментами. Как и многие из моих любимых альбомов, это документ группы, находящейся на переходном этапе, стремящейся выйти за пределы своих возможностей и ищущей новое звучание.

Настоящий прорыв произошел с «Jane Doe», пятым альбомом группы 2001 года. Записанный гитаристом Куртом Баллоу в его собственной студии God City, он тяжелее, плотнее и менее странный, чем «When Forever…». Самым большим изменением стало добавление Бена Коллера на ударных – они наконец оставили позади ограничения хардкора и приняли полностью экстремальный металический стиль с пулеметными малыми барабанами и невероятно плотным заполнением. Когда в 2012 году у меня была возможность взять у них интервью, Джейкоб Бэннон и Курт Баллоу сказали мне, что, по их мнению, это первая запись, в которой они действительно нашли свой путь. С тех пор они достигли всеобщего признания критиков и коммерческого успеха, без какого-либо ущерба для своего звука или самостоятельного подхода.

От истории Converge неотделима группа Cave In из Массачусетса^[254]. Она возникла в том же ключе, что и Converge, группы обменялись участниками и много сотрудничали. После их невероятного альбома «Until Your Heart Stops» 1998 года Cave In превратились в космический рок, и особенно этому поспообствовал второй альбом – громко звучащий «Jupiter» (2000), запись, на которую больше повлияла «OK Computer» Radiohead, чем Slayer или Black Flag. К сожалению, затем они сделали смелый шаг к коммерческому успеху и подписали контракт с RCA – предприятие, которое не сработало, в основном потому, что предполагало отказ от всего, что было в них хорошего.

За короткий период между 1996 и 2001 годами появилось поразительное количество изобретательных, амбициозных в музыкальном плане хардкор-групп. Большинство из них были в подполье, гастролировали и записывались в небольших количествах, работая на дневной работе или просиживая штаны в колледже. Непропорционально большое количество этих появившихся металических хардкор-групп начинаются с буквы «C», включая Catharsis, породивших целое анархистское движение CrimethInc Culture из Флориды и британский аналог Canvas из Лидса.

Бельгия также была рассадником, давшим нам Arkangel, Congress и превосходный Liar.

Morning Again и Culture направили звучание бельгийского металкора и поменялись местами. Culture, в частности, находила баланс с помощью праведных припевов и многословных текстов. Основное влияние на них оказала Sepultura^[255]. Их последний альбом «Heteronome» – это вершина гнева веганов.

Были признаки прорыва в мейнстрим. Vision of Disorder, как и Уилл Хейвен, вызвали большой шум в металической прессе. Оба на какое-то время полностью перешли в металический мейнстрим, хотя, как и большинство андеграундных групп, в конечном счете потерпели крах и сгорели под стрессом музыкальной индустрии. Полезно думать об этих группах, как о ранних девонских животных, пытающихся выжить на суше, тогда как они эволюционировали в море: вроде такие многообещающие, но как только выползут на пляж, большинство из них барахтаются и задыхаются. Hatebreed были одними из немногих, у кого выросли легкие и которые предпочли держаться на расстоянии. Изначально они были хардкорными, но теперь открыли для себя гораздо более коммерческое металическое звучание и выступают на фестивалях. Справедливым будеи сказать, что многие группы на этой расширяющейся сцене не интересовались коммерцией. Kiss It Goodbye были тяжелее большинства, их плотное, эмоциональное, мрачное звучание напоминало Black Flag. Только злило намного больше.

Сан-Диего породил недолговечную, но довольно успешную Swing Kids, участники которой однажды облачились в костюмы насекомых и сделали шизоидный грайндкор под названием «The Locust». Похожими были Melt-Banana – они связали грайндкор со звуками японской поп-музыки. Контролируемый хаос был в порядке вещей с «We are the Romans»^[256] от Botch и выдающимся Dillinger Escape Plan, чей EP «Under the Running Board» выглядел многообещающе, а альбом «Calculating Infinity» (1999) не обманул ожидания. Dillinger известны своими зажигательными живыми выступлениями, хотя мне показалось, что это что-то надуманное, почти отрепетированное. Каким бы впечатляющим ни было то, что они способны играть технически сложную музыку, прыгая при этом с усилителя, я жаждали чего-то более эмоционально связанного и аутентичного. На Reading Festival в 2002 году я наблюдали, как их новый фронтмен, Грег Пусиато, срет и бросает это в толпу.

Сложный стиль игры Dillinger Escape Plan получил название жанра маткор. Именно это вернуло меня на путь истинного метала – «математический» конец хардкора для меня не обладал атмосферой. В маткоре не было той магии, которую я почувствовали, когда впервые послушали Deicide или Slayer. Тогда была жуть, пробуждение чего-то другого, неведомого. А живое выступление Dillinger выглядело так, будто ребята из колледжа прыгают со всякой всячиной. Dillinger зарекомендовали себя как одна из самых изобретательных групп. Но для меня их живое выступление стало поводом подумать, не хочу ли я под музыку пройти через врата в другой мир.

В конце концов вся эта невероятная изобретательность и невероятная тяжесть превратились в мейнстрим. Появилось множество низкоуглеводных групп, которые захотели попасть на обложку «Kerrang!». В 2000-х металкор стал доминирующим звуком хеви-метала. Такие группы, как Killswitch Engage, Hatebreed и Trivium, Bring Me the Horizon, имели огромный успех, что привело к тому, что стандартным форматом названий групп в этом жанре стал «глагол + the + существительное»: Behold… the Arctopus, Beneath the Sky, Betraying the Martyrs, Bleed the Sky, Capture the Crown, Come the Dawn, Crown the Empire, Design the Skyline, Desire the Fire, Destroy the Runner, Embrace the End, Escape the Fate, Haste the Day, Horse the Band и Poison the Well.

Форма неизбежно разбавлялась водой, а затем оставшееся полировалось для массового потребления. На самом деле это ужасно. Барабаны настолько обработаны, что полностью теряют ощущение живости. Гитары «толстые», а вокал неизбежно скачет между низким и высоким.

Группа, олицетворяющая этот новый подход, – Trivium, которую, должен признаться, я ненавижу. Прошу прощения, если они вам нравятся. Понимаю, неприятно внезапно столкнуться с язвительной критикой того, что вам дорого. Позвольте мне попытаться быть справедливым и объективно объяснить, что, как я чувствую, они из себя представляют и, следовательно, почему они зудят прямо у меня в носу. Потому что они это делают. Они зудят прямо у меня в носу.

Номер один – музыка. На мой взгляд, в ней нет страсти. Истинная жестокость, как правило, проистекает из дерьмовой жизни. Trivium для меня звучат так, будто какие-то пригородные парни пытаются на что-то разозлиться. Нет ни тьмы, ни бодрости, ни соплей.

Номер два – производство. Современный стиль метал-производства заставляет всех звучать одинаково.

Номер три – они позеры. Мэтт Хифи постоянно повторяет, как он любит блэк-метал. В одном из клипов он в футболке Emperor. Подозреваю, в его гардеробе есть футболки со всеми экстремальными металическими группами. Короче, хренова чушь.

Настаивать на андеграундном авторитете, когда вы создаете музыку, прямо противоположную достоверно андеграундной, – это особенная черта. Trivium с самого начала были корпоративной рок-группой, гоняющейся за долларом. В них нет ничего от блэк-метала. Я помню, что то же самое происходило со Slipknot. Они играли дерьмовый ню-метал с бластбитами, которые я терпеть не могли, но люди почему-то продолжали убеждать меня, что они мне нравятся: «Ведь все парни раньше играли в дэт-металических группах». К сожалению, этот аргумент только усугубляет ситуацию. Это похоже на то, как мясоед пытается успокоить вегана, защищающего права животных, говоря: «Ну, я был вегетарианцем». За этим читается: «На самом-то деле я знаю лучше».

Подъем мейнстрим-металкор-групп совпал с общим ростом количества популярного метала, выходящего из Соединенных Штатов. Названный «новой волной американского хеви-метала», он включает в себя широкий спектр групп из разных уголков металического мира. Lamb of God, возможно, выделяются с точки зрения популярности. В музыкальном плане они исполняют версию пост-трэш-стиля, популяризированного такими группами, как Machine Head и Pantera.

Mastodon росли, как растение, вырезанное из бесконечно экспериментальной американской нойз-рок-группы Today is the Day, чей альбом 1999 года «In The Eyes of God» вышел из того же плавильного котла, что и «Jane Doe» от Converge и «Calculating Infinity» от Dillinger Escape Plan.

«Today is the Day» – это, по сути, единственная работа гитариста и вокалиста Стива Остина (не рестлера), гения, который спродюсировал возвышенную композицию «When Forever Comes Crashing». Меняя бэк-группы между альбомами, на «In the Eyes of God» он взял барабанщика Брэнна Дэйлора и басиста Билла Келлихера. После того как Стив перешел к новым музыкантам, эти двое объединились с Троем Сандерсом и Брентом Хайндсом, чтобы сформировать Mastodon, группу, которая будет расти в геометрической прогрессии, продолжая продавать записи огромного доисторического зверя.

Следующим появившимся жанром был дэткор, или, как я предпочитаю его называть, «видимый тату-кор», который берет худшее из хардкора и худшее из дэт-метала и производит чушь: гиперчистые триггерные барабаны, чисто порезанное мессиво, и все это не так хорошо, как они думают. У них короткие волосы, они делают татуировки на шее, прежде чем сделать на руках, и, черт возьми, звучат до зевков просто. Вместо этого слушайте Dismember. Кхм.

Почти каждая мейнстримная метал-группа сегодня содержит элементы комбинации метала и хардкора. Современный мейнстрим-метал (MMM) – это барахолка-микс тщательно подобранных элементов: тяжесть/чистый вокал/хардкорные риффы/мелодичные соло Judas Priest. Металкор – это новый стандарт, и хотя такие группы, как Killswitch Engage и Bring Me the Horizon, не мой тип, приятно, что на вершине металического дерева находятся те, кто относительно свободен от уловок и немного тяжел^[257]…

Но под поверхностью скрывается метал в более чистой, дистиллированной форме, поскольку молодые люди с доступом в Интернет пытаются воспроизвести и развить стратифицированные по жанрам металические формы прошлого. Под солнцем нет ничего нового, да.

Глава 15
Проблемы в сортировочном офисе: взрыв «почты»

Люди чертовски обожают ярлыки. Особенно металисты. Большинство металистов – вундеркинды, и мы находим огромное удовлетворение, разбирая мельчайшие детали жанровых ярлыков^[258]. Конечно, отрицательной стороной этого является склонность чрезмерно умничать и покровительствовать этому. Тут неплохо напомнить, что хвастовство – чушь собачья.

Однажды я потратили час на споры против чьих-то утверждений о том, что Napalm Death были «грайндом» и что «грайндкор» появился позже, как смесь того, что сделал Napalm, и «хардкора». Этот придурок яростно утверждал, что «грайндкор» – смешанный жанр и что-то совершенно отличное от «раннего грайнда». Без современного обращения к «Википедии» аргумент был ничейным, поскольку чувак отказался поверить моему контрутверждению о том, что (а) это всегда называлось «грайндкор» и что «грайнд» – это всего лишь краткая форма, что (б) это была Napalm Death и они сами придумали термин «грайндкор», и (в) сам он болван, который извлек бы огромную выгоду, закрыв свою дырочку.

На протяжении девяностых метал пережил колоссальную жанровую инфляцию. То, что начиналось как «хеви-метал», затем превратилось в трэш/спид/дэт/блэк/пауэр/дум, а затем каждый из этих жанров умножился, чтобы дать нам загадочный и бесполезный пантеон металических жанров.

Помимо взрыва дэт-метала на миллион поджанров, как было замечено ранее, блэк-метал стал блэк-металом первой/второй волны, симфоническим блэк-металом, звериным блэк-металом (или военным, или милитари блэк-металом), национал-социалистическим блэк-металом, красным и анархическим блэк-металом, блэк-металом викингов, блэкгейзом.

Что касается прослеживания истории метала, то в охвате девяностых наше повествование становится все более сложным^[259]. Мы не только наблюдаем огромный рост поджанров, но и одновременное увеличение количества групп. Правда, они размножались как бактерии. По мере того как количество людей, создающих музыку в стиле хеви-метал, растет в геометрической прогрессии, растет и сложность истории. Движения, тенденции и субкультуры становятся менее различимыми, а влияния каждой подкатегории сливаются и взаимосвязаны.

Группы, которые повлияли на более экспериментальные типы хеви-метала в девяностые, пришли со всех концов. Наш рассказ больше не линейный. Хип-хоп, индастриал, фолк, нойз, джаз… все это стало загрязнять и усиливать чистый металический звук. Начало этой тенденции, очевидно, в группах, которые были популярны в период с 1992 по 1996 год, – Sepultura, Machine Head, Pantera, – это группы, которые брали элементы из множества разных мест и объединяли их в удовлетворительное целое^[260]. Загрязнителем был хардкор-панк. И из этого появился металкор.

Потом пришли письма (post – игра слов, означает и письма как таковые, и пост– также является приставкой). Тысячи писем, доставленных почтальоном. Ставьте пост-перед всеми названиями жанров. Все началось с постпанка, потом с построка. Pantera и Machine Head были посттрэш-группами. Затем мы полностью перешли на постметал.

Проблема с постжанровыми названиями в том, что они никогда полностью не избегают веса того жанра, от которого произошли. Но приставка имеет тенденцию добавляться довольно свободно, без особой точности или внимательности^[261]. Постметал мог быть названием для любой прогрессии от Black Sabbath. Judas Priest могли бы заявить свое имя, если б захотели. Но они были слишком металическими, чтобы быть постметалом. Из всех жанров, рассматриваемых в этой книге, труднее всего определить постметал.

Так на что, черт возьми, похож постметал? Что ж, это немного похоже на построк^[262]. Он сильно зависит от педалей эффектов (см. шугейз – один из жанров альтернативного рока, а если точнее – инди-рока) и имеет длинные, эпические, строительные конструкции, более похожие на классическую музыку, чем что-либо в Tank или Praying Mantis. Но этот термин очень расплывчатый и часто применяется ко всему, что немного металическое, но тоже экспериментальное.

Источником вдохновения для постметала является сочетание традиционных металических форм с более экспериментальным концом неметалических жанров.

Группа Melvins появилась в Сиэтле и была предшественником гранжа, то есть оказала на него влияние, как и почти все жанры, от дум до грайндкора. Их стиль представляет собой сочетание Black Sabbath с панком и рядом экспериментальных элементов, а у их фронтмена Базза Осборна пышные волосы, как у Шейна Эмбури из Napalm Death. За тридцать лет они выпустили двадцать четыре альбома, и их влияние можно услышать в экстремальной музыке. Но вдохновение почти для каждой постметалической группы можно проследить до одного источника: Neurosis, группы из Окленда, штат Калифорния. Влияние Neurosis на хеви-метал так же огромно, как и их музыка. Подобно Venom в начале восьмидесятых, они открыли двери тому, что люди считали возможным. Они изменили правила игры. Бассейн реки. Поворотный момент. Море перемен. Решающий момент. Их шедевр «Through Silver in Blood», пятый альбом 1996 года, воодушевил амбиции тех, кто его слышал. В то время как панк сделал прог-рок (прогрессивный рок) привлекательным, Neurosis заставил все остальные метал-группы казаться недостаточно серьезными. Какой смысл говорить о коррумпированных правительствах и социальном неравенстве, когда САМА ВСЕЛЕННАЯ РАЗЛАМЫВАЕТСЯ НАДВОЕ, а ЗВЕЗДЫ падают с неба^[263]?!

Neurosis были косыми и сложными, но всегда оставались так или иначе доступными. Они подключились к чему-то первобытному. Я слушали их во время кемпинга в лесу, прогуливаясь по обдуваемым ветром скалам, а также на подъемнике, ползущем в унылые горы, и это очень хорошо сочеталось с природным ландшафтом. Как человек, страдающий гендерной дисфорией, я могу сказать, что видео, на котором они играют «Locust Star» на Ozzfest, – одна из немногих вещей, которые заставляют меня чувствовать себя счастливым, будучи мужчиной. Я могу восхищаться их мужественностью. Вытекание тестостерона и ярости во что-то настолько свирепое, что становится красивым, как шторм. Или как волк на футболке.

Neurosis наняли визуального художника, чтобы дополнить свои живые выступления, проецируя эпические монтажные материалы на огромный экран. Они также проложили путь к возвращению пышной бороды. Это часто упускается из виду и недооценивается. Метал слишком долго жил под тиранией бритвы и козлиной бородки. К сожалению, появление хипстеров полностью унизило это. После Neurosis миллионы групп использовали педали эффектов, проекции и эпические видео в слоу-мо. Одной из таких групп была Isis^[264] (которые считались клонами Neurosis, пока Neurosis не подписал их на свой лейбл Tribes of Neurot). Фронтмен Isis Аарон Тернер также основал Hydra Head Records, лейбл, курировавший релизы большинства экспериментальных металических хардкор-групп 1990-х и 2000-х годов – Botch, Cave In, Coalesce, Neurosis и т. д. (вы должны поддерживать их и им подобные). Как ни странно, Isis начали продавать больше футболок, когда исламистская группировка стала появляться в новостях. По-видимому, это напомнило людям, что им нравится группа: «О да, я помню Isis. Я должен купить футболку».

Другие группы на этой сцене включают недолговечную Battle of Mice, которая выпустила один разрушительный альбом, повествующий о разладе двух человек в группе. Как ABBA^[265]! Многие постметал-группы отказываются от вокала в пользу сложных инструментов. Такие группы, как Pelican^[266], Russian Circles и Red Sparrows. Хорошее эмпирическое правило относительно того, является ли группа чем-то пост-чем-то, – это если они нравятся множеству хипстеров. Или моему приятелю Алу, если на то пошло^[267].

Другие постгруппы происходят из совсем других сцен. Связанные с альт-роком и даже ню-металом, TOOL точно пришли с другой планеты. Во многом этому убеждению способствует тот факт, что их гитарист Адам Джонс также является техником по спецэффектам и раньше работал на Стэна Уинстона, мастера спецэффектов, с которыми вы знакомы по «Терминатору» и «Парку Юрского периода». Таким образом, они могли снимать абсолютно лучшие музыкальные клипы всех времен. Их сценические шоу – это психоделические, почти духовные переживания, и группа демонстрирует огромные оккультные наклонности. Они сложные, острые и много писают, факт.

Godflesh демонстрируют принцип, согласно которому основоположники музыкальных движений редко остаются в этих движениях надолго. Джастин Бродрик был первым воплощением Napalm Death, но ему быстро наскучил грайндкор, и он ушел в собственное брутальное электронно-шумовое направление. Тогда удачи тебе!

Дальше. Black Emperor. Не металическая группа, а краеугольный камень для всех, кто их слышал (включая людей, написавших музыку для фильма «28 дней спустя», который помог их популяризировать). Они вышли из той же скваттерно-анархо-сцены, что и Catharsis, и эта чувствительность пронизывает их, во многом как и анархический сольный блэк-метал-проект Panopticon, до 2017 года состоявший из одного человека под ником A. Lundr (Остин Ланн; сейчас это группа с полноценным составом).

В конечном счете постметал – это широкий термин, обозначающий относительно небольшое количество групп. Хотя он предполагает все, что приходит после метала, метал никогда не умрет, и поэтому постметала не будет. И несмотря на будущее, метал продолжает подпитывать свое прошлое.

Глава 16
Конец: ретрометал и движение возрождения

Я считаю, что самое милосердное в мире – это неспособность человеческого разума соотносить все его содержание. Мы живем на тихом острове невежества посреди темного моря бесконечности, и это не значит, что мы должны плыть далеко. Науки, каждая из которых стремится в своем собственном направлении, до сих пор мало причиняли нам вреда, но когда-нибудь объединение разрозненных знаний откроет такие ужасающие перспективы реальности и нашего ужасного положения в ней, что мы либо сойдем с ума от откровения, либо убежим от смертельного света в мир и безопасность нового темного века.

Г. Ф. Лавкрафт, «Зов Ктулху»

В начале тысячелетия хеви-метал массово стал ретро. Внезапно он перестал следовать новым веяниям и пересмотрел старые. Трэш, дум, пауэр-метал, традиционный хеви-метал, оккультный рок… все откопали и возродили. При этом направленность проецировалась на поджанры, не получившие в свое время особого распространения. Как и сторонники UKIP, Партии независимости Соединенного Королевства, метал начал черпать вдохновение из прошлого, которого на самом деле никогда и не было.

Так чем же можно объяснить внезапный интерес хеви-метала к его бэк-каталогу? Вплоть до конца девяностых метал неустанно продвигался вперед. Он расширился во всех направлениях в поисках новых звуков. Он жаждал крайностей, после чего отполировался и упаковался для массового пережевывания. Это было, может, и беспокойно, но дальновидно. Как мы уже видели, после создания базового шаблона хеви-метала на нем построили трэш, спид, блэк, дэт, дум, грайнд, индастриал, готику… Метал всегда двигался вперед.

Каждое новое движение было реакцией на предыдущее. Некоторые выгребали из течения и образовывали заводи – небольшие микроклиматические подкатегории метала, такие как трэш или дум, что само по себе является осознанным возвращением к влиянию Sabbath после вакханалии трэша и грайндкора.

Ну да, случился ню-метал, и внезапно возникло ощущение, что жанр отступает, размахивая руками и крича «беги прочь!», как рыцари в «Монти Пайтон и Священный Грааль»^[268]. В итоге, напуганный открытием, как ученый из рассказа Лавкрафта, метал предпочел обратиться к мирной, обнадеживающей ностальгии по прошлому. Так родилось ретродвижение.

Честно говоря, метал всегда следил за своей историей. Мы чествуем наших прародителей так же, как и любое другое движение. Мы чтим старое. Просто вспомните клише «первый альбом был лучше». Оглядываясь назад, все становится лучше. В девяностые годы мне было жаль, что меня не было в восьмидесятых. Когда я писали это в 2017 году, девяностые кажутся безмятежными днями, и все же сейчас больше отличных групп, чем в то время, когда я были подростком.

Существует теория, что каждое музыкальное движение в конце концов будет обозначать свои собственные границы. Если вы вытолкнете хеви-метал из его ядра, он перестанет быть хеви-металом и станет чем-то другим. Вполне возможно, что внезапный интерес к пересмотру прошлого возник из-за того, что метал полностью исследовал свою территорию, и поэтому инновации больше не требовались. Представьте камень, брошенный посреди большого пруда. Волны исходят из центра, распространяясь дальше, объединяются, увеличиваются и уменьшаются, создавая все новые и новые узоры. И если вы хотите чего-то действительно нового, вы не найдете это в «свежем» метале. Вместо этого вы найдете перекрестное опыление. Новые комбинации старых звуков.

И это неплохо. Совсем. Это даже отдаленно не ограничивает. Алфавит возник не сразу. Новые буквы добавлялись по одной. Мы больше не чувствуем необходимости что-то добавлять. Эти двадцать шесть букв делают все, что мы могли бы от них захотеть, от Моби Дика до Chilcot Inquiry – расследования сэра Джона Чилкота по роли Британии в Иракской войне, и всех текстов вроде «Ooh Crikey, It’s…» в исполнении Lawnmower Deth. Точно так же элементы хеви-метала, которые были созданы между 1970 и 1996 годами, предоставляют сырье для бесконечных перестановок, бесконечных комбинаций. Отсюда рост таких жанров, как почерневший трэш и дэт/дум.

Другим фактором, который привел к такому возрожденческому подходу, был Интернет. К концу 1990-х годов в большинстве домов было подключение к Интернету. Внезапно доступ к информации стал намного проще^[269]. Форумы и веб-сайты позволили единомышленникам общаться беспрецедентными способами. Раньше нам приходилось копаться в поисках упоминаний о группах в журналах, но теперь энциклопедия знаний оказалась у нас под рукой. Всестороннее знание истории метала больше не было прерогативой фанатов и коллекционеров пластинок – оно стало доступно всем. И эти старые группы оказались чертовски хорошими. Акцент сместился с того, что было актуальным и новым, на лучшее из прошлого: Bathory, Venom, Diamond Head, Discharge, Von – все группы, названия которых мы слышали, проверенные или неведомые, стали доступны.

Неизвестности больше не существовало.

Это объясняет как жанр трэш/олдскул, так и возрождение дэт/дума, а также массовый рост реформирования групп. Refused и Carcass сейчас сильнее, чем они были в расцвете творческих сил.

А потом возрождение имиджа. Интернет также дает доступ к фотографиям, и мы можем совершать покупки, так что теперь намного проще одеваться как металист из 1981 года. И, боже мой, люди действительно так одеваются. Это похоже на косплей или еще какое-то дерьмо. Усы и все такое.

Существует тонкая грань между группами возрожденцев и новизной или стилизацией. The Darkness были ранним мейнстримным примером. Единственный раз, когда мне точно кричали на улице, это когда люди видели мои (тогда) ярко-рыжие волосы. Они пели мне вслед: «I Believe in a Thing Called Love». На что я ответили просто: «Ага. Мне действительно нравится эта песня». The Darkness были нелепыми, но не больше, чем группы, которые они почитали. Я думаю, что это была честная дань уважения. И это больше, чем можно сказать о нынешнем глэм-новичке Steel Panther, который, как мне кажется, массово издевается. Может быть, блэк-метал лишил меня чувства юмора по поводу нелепого.

Первой группой, которая действительно поразила меня своим визуальным воплощением ретроподхода, была Municipal Waste, группа в жанре нео-трэш из Ричмонда, Вирджиния. Читая о них на страницах журнала Terrorizer примерно в 2005 году, я подумали, что они кажутся немного фальшивыми – их анахроничный имидж выглядел надуманным. Но потом я увидели их вживую, разогревая бесподобную хардкор-группу из Нью-Йорка Sick of It All, и был очень впечатлен. Казалось, они взяли все свои влияния и превратили их во что-то действительно удовлетворительное. Конечно, стоять на плечах гигантов, но стоять на плечах МНОГИХ гигантов. К тому же на барабанах у них Дэйв Витте из Discordance Axis, и этот человек – легенда^[270]. Затем, когда я пошли на шоу Municipal Waste выступающим хедлайнером, я были еще больше потрясены разогревом Toxic Holocaust, американской группой, которая занималась возрождением трэша в гораздо более андеграундном стиле. К этому возрождению присоединились еще тонны групп, причем неслабое количество пришло из Великобритании – Evile, SSS, Kremated и превосходные Send More Paramedics. Движение так и не достигло таких масштабов, как трэш восьмидесятых, но группы упорствуют, и их влияние сохраняется.

После возрождения трэша пришла волна отсталых групп^[271]. Ностальгические оккультные рокеры Ghost (шведы) стали популярнее, чем кто-либо ожидал. Первоначально наслаждаясь небольшим андеграундным шумом, отчасти из-за того, что они были группой недели у Fenriz (Гюльве Нагелль, норвежский металист) на его странице MySpace, они подражают Blue Öyster Cult, американской группе конца шестидесятых, исполняют оккультный рок, и у них это получается здорово. По крайней мере, на их отличном первом альбоме «Opus Eponymous» 2010 года. Честно говоря, приятно видеть, что группа, чей внешний вид ну очень необычный, торгует не только имиджем, а становится популярной и по другим причинам. Я желаю им всего наилучшего. По гнусным причинам у меня в квартире есть их награда Metal Hammer Golden God. Приглашаю прийти и получить ее, но ТОЛЬКО если они пообещают, что будет еще один отвратительный альбом.

Оккультный рок пережил массовое возрождение (параллельно с более широким возрождением интереса к оккультизму в целом) с такими группами, как The Devil’s Blood, In Solitude и Blood Ceremony. Совершенно новая сцена затмевает краткую популярность поджанра в семидесятые годы.

Блэк-метал всегда обращался к своим корням, но в 2010-х годах появилось огромное количество групп, которые вернулись к славным дням начала восьмидесятых, когда поджанры экстремального метала были одной большой кашой шума. Моя любимая ретрогруппа в стиле блэк/ трэш/спид-метал – это Dungeon из Лондона. Часть меня надеется, что в какой-то другой части мира есть еще одна такая же группа и «мои» будут вынуждены называть себя «Dungeon (Лондон)». Ха-ха. Это было бы забавно^[272].

Ничто из этого не означает, что новые звуки невозможны. По-прежнему есть группы, создающие необычную и свежую музыку, будь то блэк-метал The Botanist, основанный на цимбале, или экспериментальное жужжание американской дроун-дум-метал-группы Sunn O))), но старая школа по-прежнему доминирует в андеграунде, и для моих стареющих ушей это Хорошая Вещь!

Глава 17
Состояние метала сегодня

Был ли в прошлом метал лучше? Дни славы прошли? Лем-ми умер, Black Sabbath ушли на пенсию, и две разные версии Entombed, стучащие по разным вещам, могут показаться мрачными.

Нет сомнений в том, что сегодня большинство мейнстрим-метала – сплошное дерьмо. Но в таком случае большинство мэйнстримов – сплошное дерьмо. Группы, которые возглавляют крупные металические фестивали, как правило, являются устаревшими группами, чьи лучшие альбомы отстают от них на двадцать или тридцать лет. Я только что слушали плейлист «Лучшие песни метала 2017 года», и это меня угнетало. Индустрия металической музыки настолько корпоративна и капиталистична, что выкидывает на передний план самую блестящую, самую перепродюсированную чушь. Группы, которые просуществуют недолго, как группы одного хита, которые вы видите на повторных прогонах Top of the Pops. Прискорбно смотреть, как группы играют в эту музыкальную индустрию, в то время как музыкальная индустрия умирает. Ставки на гонку давно закончились. Глянцевый метал мертв. Единственный метал, который стоит играть, исходит от души, а не от фокус-группы. Так что пошли на хуй.

Однако если заглянуть под поверхность, все станет намного, намного здоровее. Ностальгия по хеви-металу постоянно восходит к восприятию золотых веков, будь то девяностые – по блэк-металу, середина восьмидесятых – по трэшу или семидесятые – по традиционному хеви-мета-лу. По правде говоря, никогда не было лучшего времени для металистов, чем сейчас. Быстрый обзор метала, который был самым популярным в восьмидесятые, показывает, что это далеко не тот безмятежный век, на который мы сейчас оглядываемся. Именно металический андеграунд сделал восьмидесятые славными. Метал-андеграунд сегодня больше, лучше, здоровее, сильнее, ярче и тяжелее, чем когда-либо.

Самое большое влияние на хеви-метал с момента его зарождения оказал Интернет. Способы потребления записанной музыки настолько радикально изменились за такой короткий промежуток времени, что люди моего поколения чувствуют себя старыми.

Несколько лет назад я выступали со стендапом в центре искусств недалеко от Ньюкасла. Мое внимание привлекла футболка Iron Maiden на девочке-тинейджерке в первом ряду. Мы приятно поболтали о метале, и я спросили, какие еще ее любимые группы. Она сказала, что ее самая любимая группа – Sepultura. Это было круто! Когда мне было шестнадцать, они были моей любимой группой! У меня татуировка Sepultura! Поинтересовавшись: «А сколько тебе было, когда я был твоего возраста?»^[273], я спросили, какой у нее любимый альбом Sepultura. Она ответила: «У меня нет любимого альбома. Я слушаю их на YouTube, все подряд».

После этого моя память затуманилась. Я помню звон в ушах, а через три дня очнулись в больнице. Оправляясь от шока в доме престарелых для металистов девяностых, я начали размышлять о том, что произошел фундаментальный сдвиг в том, как люди потребляют музыку. Во-первых, мы покупали альбомы. Когда в 1996 году вышел «Roots» от Sepultura, это стало кульминацией месяцев ожидания. В день релиза мы с друзьями-металистами прыгнули в автобус после школы и поехали в местный независимый музыкальный магазин^[274], чтобы купить компакт-диск^[275]. Я забрали его домой и слушали без перерыва весь следующий месяц. Я читали каждое слово в буклете.

Но моя одержимость Sepultura не распространялась на прослушивание всей их записанной продукции. Во-первых, мой приятель Алекс сказал мне, что их первый EP и альбом были неслыханным мусором («…они звучат так, как будто были записаны в жестяной ванне»), и я понятия не имели, где купить вот прямо все.

Современные фанаты Sepultura, несмотря на то что группа не делала по-настоящему блестящих записей со времен «Roots», имеют доступ ко всей их записанной продукции, включая раритеты, одним нажатием кнопки.

Музыка в «бумажном виде» все еще продается. Буквально вчера я получили свою последнюю покупку на Bandcamp – мрачный блэк-металический альбом Moving Monoliths Уилта. Его рекомендовал Остин Ланн из Panopticon в колонке на сайте No Clean Singing. Купив альбом, я загрузили цифровую версию и прикрепил ее к себе в телефон, а затем получил по почте диск вместе с патчем. Люди сетуют на падение продаж записей, и они правы. Чрезвычайно важно поддерживать группы, раскошеливаясь на их записи и на их товары.

Потребитель музыки теперь как мини-патрон, помогающий своим любимым группам оставаться в пути.

Это может быть ошеломляющим – рекомендации Ланна на конец года содержат больше записей, чем средний человек покупает за год. Но сеть магазинов, которая когда-то была эшафотом для дэт- и блэк-метала, теперь доступна каждому. Покупай не хочу.

Технологии способствуют не только распространению. Доступность записывающего оборудования и простота цифровой записи означают, что группа с ограниченным бюджетом может делать записи с очень небольшими затратами, затем загружать их в Интернет и делиться с друзьями, которые в свою очередь могут ссылаться на них в социальных сетях и средствах массовой информации. Так легко выпускать музыку! Когда-то казалось, что все в экстремальном металическом кругу знают друг друга, теперь же существует больше новых групп, чем это возможно; ежегодно выпускается больше трэш-металических альбомов, чем за все восьмидесятые годы.

Это настоящая трансляция. Отсутствие воронок в лице звукозаписывающих лейблов, PR, радиостанций и корпоративных музыкальных магазинов означает огромную демократизацию всей музыкальной индустрии. Это расширение андеграундной модели. Теперь она более меритократическая. На людей меньше влияют законодатели моды и вкусы, потому что они могут просто найти лучшую музыку – ту, которая им нравится. Молодому читателю может быть трудно полностью понять, но нам часто приходилось покупать пластинку, чтобы узнать, хороша ли она. И это ужасно, когда компакт-диски стоили 16 фунтов за штуку. (Согласно онлайн-калькулятору инфляции Банка Англии, 16 фунтов стерлингов 1996 года тянут почти на 27,56 фунта стерлингов в 2017 году. И будет еще дороже.)

Какое влияние это оказывает? Большое количество хороших групп, которые стоит послушать, означает, что любовь к отдельным группам уже не будет такой массовой. Теоретически новые группы могут стать объектом массовой любви, если их музыка достаточно хороша, но на самом деле другой Metallica никогда не будет. Некоторые люди видят в этом проблему, сетуя на отсутствие будущих хедлайнеров фестивалей. Я думаю, это великолепно. Метал лучше всего в клубах, а не на стадионах. Крупные фестивали по выходным должны изменить свою модель – иметь одну большую группу для заголовка, а затем инвестировать остаток денег в меньшие сцены для разнообразного круга других групп. Мы можем иметь специальную блэк- и дэт-металическую сцену по цене одного хедлайнера.

Музыкальная индустрия мучительно медлит с изменениями – жалкий динозавр все еще смотрит с непониманием на падающий с неба метеор. Опять-таки ВСЕГДА метал – это андеграунд, это забой угля, край субкультуры. В течение многих лет андеграунд использовал возможности цифрового формата, от MySpace (помните MySpace? помните веб-сайты Geocities? помните блестки? почему вы больше не видите белые какашки собак? помните Coal Chamber?) до Bandcamp, Soundcloud и Spotify.

Еще одно влияние бесплатного доступа к музыке – возможность выбора в выбранном. Одним из главных преимуществ кассет было отсутствие произвольного доступа – вы просто запускали с того места, где остановились. В результате альбомы и микс-ленты слушались полностью. Пластинки и компакт-диски отдают предпочтение началу записи, а MP3 приводят к универсальному опыту прослушивания диджеинга на вечеринке и пропуску треков на полпути. Но избалованность выбора означает, что многие люди в целом меньше слушают альбомы и меньше оценивают. Лично я считаю, что действительно хорошую запись все равно заиграют до смерти.

В отличие от часто повторяемого и редко оспариваемого заявления о том, что когда-то все было лучше, лучшее время для металистов – сейчас, готов это еще и еще раз повторить. У каждого жанра был ренессанс! Каким бы ни был ваш любимый поджанр метала, прямо сейчас существуют потрясающие группы, которые делают отличные версии. Интернет приносит массу богатств. И вы можете послушать что хотите бесплатно. Любому, кто сомневается в качестве новой музыки, выпускаемой постоянно, просто нужно взглянуть на списки лучших альбомов на конец года, составленные десятками онлайн-изданий о метале. Есть сотня альбомов, которые я не слушал, и я не сомневаюсь, что они хороши.

Метал – все еще относительно молодая культура. Он все еще развивается, все еще исследуется. Большинство старых групп по-прежнему играют вживую, и больше групп, чем когда-либо прежде, создают удивительно качественную музыку. Конечно, мы больше никогда не увидим Motörhead, а Sabbath только что закончили выступать, но их записи все еще лежат на наших полках, словно капсулы времени тех моментов, когда метал был совершенен. И пока любопытного исследователя ждут новые открытия, в вашей коллекции записей новые открытия также неизбежны.

Эпилог

Будущее тяжелого метала История хеви-метала – это богатая мозаика сцен и золотых лет. Легко оглянуться назад и тосковать по прошлому. Ностальгия – это большой бизнес, и многие великие группы достигли своего пика много лет назад. Но сегодня метал-сцена более здорова, чем когда-либо: все больше групп играют все больше концертов, а цифровые технологии позволяют записывать и напрямую распространять музыку, что было немыслимо на протяжении огромной части истории метала. Большинство групп, о которых я хоть что-то да рассказали в этой книге, все еще вместе и гастролируют, и новые группы играют в старых стилях так же хорошо, как и создатели шедевров. Пламя хеви-метала никогда не угаснет.

Так что же нас ждет в будущем?

Экстраполировать из прошлого то, что произойдет в будущем, – сложная задача. Требуется глубокий анализ закономерностей, широкое знание истории, признание того, что причина и следствие редко бывают строго линейными.

В 1970 году Black Sabbath и представить не могли, что они начинают совершенно новый жанр и что они будут так же собирать стадионы почти пятьдесят лет спустя. В 1982 году никто не мог предположить, что появится ню-метал, когда группы будут носить спортивные костюмы и использовать вертушки в своих сценических выступлениях. К счастью для вас, дорогой читатель, я не просто историк^[276], я также практик черной магии. Чтобы сформулировать точное представление о путях, которыми пойдет хеви-метал в будущем, я начали с простейшего инструмента – доски для спиритических сеансов, сделанной из букв, вырезанных из журнала Kerrang! Увы, я разговаривали с духами мертвых четырнадцатилетних подростков с ужасным музыкальным вкусом.

Что скажешь, дух? Green Day – твоя любимая группа, и ты думаешь, что Asking Alexandria, британская группа, основанная в 2008 году, это мечта? Эй, есть ли там еще кто-нибудь, с кем бы мы могли поговорить? Например, мама или папа?

Было ясно, что жертва необходима – как же еще умаслить духов. Пересчитал свою коллекцию пластинок. Первые тиражи и разворотный винил семидесятых. Бокс-наборы. Вся дискография Darkthrone. «К черту», – подумали я, сделали бутерброд и выбросили все это. Жертвоприношение завершено.

Пока суть да дело, я решили погадать. Попробовали карты Таро, но мое хиппи-нью-эйдж настроение было недостаточно металлическим. Подруга посоветовала погадать по чайным листьям, а я посоветовали ей отвалить. Но затем я натолкнулись на самый совершенный метод предсказания хеви-метала – древнюю скандинавскую традицию рун.

Я сотворили руны, слушая песню шведской дэт-метал-группы Amon Amarth «Runestone to My Memory». Но я отвлеклись, сменив ее на «Rhinestone to My Mammary» и представив их фронтмена с декольте Долли Партон. И поверь, когда этот образ появится у тебя в голове, то он, блядь, никуда не денется.

Я были в растерянности. Чтобы привести себя в чувство, пришлось выпить бутылку Jack Daniel`s, закусить горстью травки и подождать, пока дух Лемми, или Дио, или того парня из Slipknot не войдет в контакт.

Все остальное мне продиктовано этими духами. Каждое слово – правда.

2018 г. – Вышло второе издание моей книги. Это становится неожиданным, безудержным успехом. Ого! Книгу читают все, от преданных металистов до ученых и деятелей популярной культуры. Папарацци засняли читающую Ким Кардашьян, и в результате все ее поклонники покупают мой опус. «История хеви-метала» становится обязательным аксессуаром для всех в социальных сетях. Внезапно целый легион придурков-клонов поп-культуры начинают слушать группы, футболки которых предлагают стилисты. Продажи пластинок хеви-метала сразу же резко подскочили, что привело к возрождению мировой популярности жанра, невиданной со времен славы восьмидесятых. Saxon, Lamb of God и Exodus становятся группами, заполняющими стадионы.

2019 г. – Fenriz делает группой недели вымышленную Creme Brulee из сериала «Лига джентльменов». Из-за непреодолимого давления со стороны только что возродившейся мировой металической сцены актеры, изображающие Creme Brulee, вынуждены сформировать настоящую группу. Их шоу неожиданно становятся историей успеха года, побив рекорды по продажам билетов и посещаемости зрителей. Теперь это самая продаваемая концертная группа всех времен, на них продали больше билетов, чем на Led Zeppelin в пик славы. Сварливые «цеппелины» смиренно просят забронировать для них местечки. Mötley Crüe реформируется, и барабанщик Томми Ли превосходит свои перевернутые барабаны, устраивая установку на американских горках, еще одна его установка проходит через центр Земли. Разговоры о том, что пузырь хеви-метала вот-вот лопнет, ни к чему не приводят. Бейонсе и ей подобные выбиты с вершин международных музыкальных чартов в пользу Nile, Cradle of Filth и, к сожалению, Trivium. Массовое увеличение числа гастролирующих по аренам металических групп создает нагрузку на индустрию гостеприимства, и в ответ строятся отели с защитой от вандализма. В телевизорах установлены дроны, что позволяет им автоматически возвращаться в окна отеля после облета площадок. Эксл Роуз, фронтмен группы, анонсирует новый альбом Guns N ’Roses, который должен выйти в 2020 году.

2020 г. – Никаких признаков альбома Guns N ’Roses. Брюс Дикинсон тренируется на космонавта, чтобы Iron Maiden могли отыграть первое выступление на Луне. Они стали слишком крутыми для любого земного шоу. Парни сыграют круглосуточный сет, так что каждый квартал земного шара сможет посмотреть шоу в специальные телескопы, а звук будет воспроизводится через динамики размером с Бельгию. Шоу посмотрят более 99 процентов населения Земли, и Maiden станут более известными, чем Солнце.

Во время телеобращения президент США Дональд Трамп распадется на две отдельные, но идентичные сущности, одна из которых всегда говорит правду, а другая всегда лжет. Будут сделаны два противоречащих друг другу утверждения: первое предполагает, что беспокоиться не о чем; второе возбудит паранойю, что Трампа заменили враждебные инопланетяне. «Я полностью намерен продолжать служить этой стране и делать все, что в моих силах, – скажет он и добавит: – Да пошли вы! Я во всем этом ради себя. Мне дороги каждый дюйм влияния и каждый доллар, который я могу ухватить. К черту Америку и к черту человечество».

Для того чтобы приспособиться к этому «двойному» президенту, вводится Законодательство о чрезвычайном положении. Пять недель спустя во время благотворительной акции в пользу/против детей-инвалидов Трампы снова разделились, и не только разделились, а превратились в очень умных ящериц с нереалистичным английским прононсом (как у Рассела Брэнда в ток-шоу телеканала BBC Big Brother’s).

Конституция обновляется. Воспользовавшись новым политическим ландшафтом, Manowar запускает кампанию за то, чтобы стать следующим коллективным президентом, они выдвигают лозунг «Сделайте Америку снова металической».

2021 г. – По-прежнему нет нового альбома Guns N’ Roses. Manowar одерживают уверенную победу на выборах. Их первый ход – объявить войну «лживому металу». Ресурсы перекачиваются из борьбы с глобальным терроризмом, а неопределенная концепция металистов объявляется незаконной и антиамериканской. Linkin Park немедленно арестовывают и отправляют в тюрьму Гуантанамо. Наступает новая эра «охоты на ведьм», когда вся Америка становится параноиком по поводу неметалических «позеров» под кроватью. По всей стране вспыхивают гражданские беспорядки, когда «линчеватели оправдания» терроризируют всех, кто не может ответить на вопросы о малоизвестных альбомах. «Назовите продюсера» становится лозунгом гражданской войны.

Поэт XXI века Герхард Хайнц пишет:

«Сначала они пришли за волосатыми парнями, играющими тяжелый метал, и я ничего не сказал, потому что я не играю тяжелый метал и регулярно хожу к парикмахеру.

Потом они пришли за ню-метал-группами, и я ничего не сказал, потому что я никогда особо не любил ню-метал, кроме первого альбома Korn, и даже в этом есть много смысла.

Потом они пришли за группами, музыканты которых коротко стриглись, и в музыке этих групп хорошо слышны клавишные. И я промолчал, потому что к тому времени отрастил длинные волосы. К тому же я не люблю клавишные, кроме, может быть, Emperor.

Потом они пришли за мной, и уже некому было выступить за меня».

Некоторые группы под дулом пистолета вынуждены реформировать свой классический состав. Sepultura – первые. Больной Билл Уорд играет с больными Black Sabbath. Darkthrone созданы для того, чтобы играть вживую.

Meshuggah записывают альбом с такими сложными тактовыми размерами, что они попадают в ловушку музыки. Альбом никогда не выпускается из-за боязни открыть черную дыру.

Guns N’ Roses объявляют, что их новый альбом почти готов.

2022 г. – Варг Викернес совершает нападение на мечеть. Его винтовку заклинивает, и Варга забивают до смерти мусульманской обувью. Это снимают. Клип становится вирусным.

Америка аннексирует Финляндию и объявляет ее пятьдесят первым штатом.

2023 г. – Dream Theater издают альбом целиком в нотной записи и физически дают сами себе под зад. Guns N’ Roses говорят, что они отказались от того, что записали до сих пор, и начали снова. Это звучит великолепно и выйдет в следующем году.

2024 г. – По-прежнему нет альбома Guns N’ Roses. После четырех лет тоталитарного правления хеви-метала начинается неизбежная обратная реакция. Метал считается глубоко некрутым – это музыка элиты. Мятежные христианские группы в Норвегии начинают сжигать хеви-метал-залы и репетиционные базы. Manowar снова выиграли президентскую гонку, но были привлечены к ответственности, после того как их сфотографировали с закрытыми сосками.

2025 г. – Метал объявлен вне закона в Европе. Роб Хэлфорд заключен в тюрьму. Европа тоже в тюрьме. Guns N’ Roses заявляют, что их альбом готов, но из-за политической ситуации выпускать его в этом году слишком опасно. Хотя в следующем году – точно.

2026 г. – Первая металическая война. Manowar увеличивает масштабы своего наступления и объявляет войну иронии. Антиметалические силы объединяются и начинают ответный удар. Французская националистическая группа Peste Noire немедленно сдается.

Антиметалические силы создают бомбу из иронии и нацеливают ее на метал.

Группа Cancer умирает первой. От рака. Flotsam и Jetsam тонут у берегов Нью-Йорка и через три дня безвозвратно смываются. Немногочисленных выживших бывших участников Rainbow измельчают и превращают в кегли. Чем меньше будет сказано о том, как умер Sodom, тем лучше.

Вскоре антиметалическим сторонам приходит в голову, что все эти смерти вовсе не ироничны, а вполне уместны. Возможно, изначально они просто не понимали, что такое ирония. В конце концов, антиметалисты всегда в корне ошибаются. Однако вскоре выясняется, что Силы Метала начали атаку на программное обеспечение иронической бомбы, перекодировав его так, чтобы оно неправильно понимало, что такое ирония. Вирус получает имя Аланис Мориссетт. После того как вредоносное ПО будет удалено, ироническая бомба снова развернется, и ироничные жертвы со стороны метала начнут расти. Life of Agony умрут быстро и безболезненно. Dark Funeral будут похоронены в полдень в пустыне Сахара. Overkill ликвидируются одним выстрелом в голову. Nuclear Assault умирают по естественным причинам.

Антиметалические силы сильно напоминают фашизм, что делает все группы национал-социалистического блэк-метала по-настоящему конфликтными. Вскоре их соберут и казнят как «плохие образцы» фашизма.

2027 г. – Война становится ядерной. Что втайне восхищает все трэш- и краст-группы. Выживаемость металистов значительно выше, чем у населения в целом по ряду причин: у большинства металистов есть хотя бы один друг-выживальщик, почти у всех есть хотя бы один противогаз. Также выясняется, что администрация Manowar построила ядерные бункеры во всех металических барах и репетиционных залах по всему миру.

2036 г. – В пустошах постъядерной Земли появляются металисты; в тусклом солнечном свете они слабо поблескивают, оправдывая название. Мир полностью населен людьми, любящими тяжелый метал. Guns N’ Roses очень сожалеют, что их альбом был уничтожен во время войны.

2044 г. – На грани девяноста лет Джордж «Corpsegrinder» Фишер, вокалист Cannibal Corpse, потерпит унижение, когда его голова отвалится во время тряски. Служба безопасности извлечет голову, полетевшую в толпу, положит на лед и через час снова прикрепит к телу. Фишер сразу же пишет тексты, основанные на реальном опыте. По-прежнему никаких следов альбома Guns N’ Roses.

2047 г. – Клонируются Black Sabbath. Юбилейный тур запланирован на 2070 год.

2078 г. – Клонированные Black Sabbath массово отменяют концерты и становятся зависимыми от футуристических наркотиков. Шэрон Осборн спешно клонируют, чтобы обеспечить клонированному Оззи успешную сольную карьеру.

2081 г. – Хреново сохранившаяся группа Metallica начинает свой столетний юбилейный тур, который продлится пятнадцать лет. Они просят Guns N’ Roses поехать с ними в тур, но те слишком заняты работой над новым альбомом.

2130 г. – Выпущена последняя в истории физическая копия реальной записанной музыки, в основном как новинка для коллекционеров.

5078 г. – По мере того как люди все больше живут в компьютерных симуляциях, появляется возможность выходить в Интернет в других альтернативных измерениях. Мир, в котором Ларс, а не Клифф, погиб в автокатастрофе, показывает, что Metallica принимала примерно те же артистические решения, но без какого-либо успеха, который дал им энергичный ударник. Почти бесконечное количество музыки, однажды доступной, становится бесконечным (без «почти») количеством музыки. По большей части это чушь, а хорошие вещи – это в основном первые альбомы групп.

А потом… Через миллионы лет Вселенная расширится настолько, что подвергнется тепловой смерти. Все связи распадутся. Пространство и время исчезнут, и наконец наступит тишина.

Незадолго до того, как последняя звезда погаснет, появится новый альбом Guns N’ Roses.

А потом все снова начнется с нового Большого взрыва.

Люди эволюционируют на новой Земле, начнут бить палками по камням и… Что ж.

Вы можете просто вернуться к началу книги и прочитать ее снова…

Благодарности

Я безмерно благодарны всем парням, которые помогли мне написать эту вещь, и тем, кто помогает мне продираться по жизни в целом: моей дорогой жене Стефани, моему редактору Ричарду Роперу, Нине Кин, Питу Ди, коллективному разуму Алистера Фруиша и Джона Хиггса, Аластеру Ридделлу за ответы на постоянные вопросы, Энди Хайнцу, Марку Берроузу и Джезу Миллеру из The Men That Will Not Be Blamed for Nothing, Фрэнку Тернеру за посеянные семена интереса, Саймону Прайсу за исследования. Джон Брайли, Вивьен Клор и Бекс Мейджорс за то, что привели меня сюда.

Примечания

1

На самом деле Большой взрыв прошел практически беззвучно. Как бы я ни хотели нарушать момент в начале этой книги, важно все делать правильно. В противном случае мы начнем с того, что вы не будете мне доверять, а это чертовски ужасные отношения писателя с читателем.

(обратно)

2

И меньшее, но значительное количество женщин.

(обратно)

3

Как чипсы Twiglets. Или геморрой.

(обратно)

4

Как преподаватель русского языка с серьезным дефектом речи.

(обратно)

5

Если бы вам удалось телепортироваться на любой концерт Dream Theater на Сириусе, вы бы убили три четверти местных учителей игры на гитаре. Факт. Dream Theater – это группа, которая звучит так, будто они пишут музыку на бумаге, прежде чем взять в руки гитару. Они сформированы из бывших студентов музыкального колледжа Беркли в Бостоне.

(обратно)

6

Посмотрите видео Immortal – «Call of the Wintermoon».

(обратно)

7

Что для нас очень весело. Для меня нет ничего более обнадеживающего, чем большая группа волосатых металистов.

(обратно)

8

Без стыда, моя любимая металическая группа. Но все же немного стыдно. См. главу 6.

(обратно)

9

Спорное описание, может быть, но они по-прежнему играют свои трэш-песни вживую.

(обратно)

10

Прямо как черные толстые ведьмы…

(обратно)

11

Эд Тюдор-Поул из Tenpole Tudor однажды упрекнул мою группу The Men, которую никогда не обвиняли ни в чем, кроме того, что она называет себя панк-группой. «Ты не панк – ты лучше этого!» Что? Лучше, чем Black Flag и Crass? Я так не думаю.

(обратно)

12

Государственно-частное партнерство.

(обратно)

13

Давайте никогда не будем забывать белую байкерскую куртку.

(обратно)

14

Если вы все время говорите «анафема», это начинает звучать странно. Анафема. Анафема. Продолжай. Скажи это вслух. Анафема.

(обратно)

15

Кивок – тонкий, но важный знак признания другого металиста. То же самое и у байкеров, и у водителей кемперов VW. Это наш эквивалент масонского рукопожатия. Там, где его нет (скажем, в Лондоне или на встрече двух позеров), там ДЕРЬМОВО.

(обратно)

16

Ага, я проверили, есть группа Reckless Abandon.

(обратно)

17

Grand Funk Railroad – не хеви-метал-группа.

(обратно)

18

И это сочетание французской чувствительности и немецкой строгости делает их такими хорошими сторожевыми собаками.

(обратно)

19

Однако некоторые вещи одновременно готические и металические:

(обратно)

20

Ошибка моей няни. Однажды мы смотрели телевизор, и там была группа Stomp. Моя няня спросила: «Эндрю, это хеви-метал?» Можно понять, почему она так решила. У них были мусорные ведра. Она была очень буквальной, моя няня. Она была очень разочарована журналом Zoo. Она начала покупать себе отдельный крем только после того, как умер мой дедушка.

(обратно)

21

Если сомневаетесь, ВСЕГДА думайте о Бобби Макферрине. (Американский джазовый певец, десятикратный лауреат премии «Грэмми».)

(обратно)

22

Исследовать тему «зашита ли музыка» (hard-wired) в Интернете непросто с тех пор, как Metallica объявила о выпуске своего альбома «Hard-Wired to Self Destruct».

(обратно)

23

Или геноцид. Или завидовать тем, кто моложе вас, и поэтому травить их ядом в напитках, когда они приходят посмотреть повторы «Доктора Кто» в вашей квартире. Но мягко, чтобы они этого не поняли.

(обратно)

24

Я знаю это, потому что однажды видели программу, в которой Стивен Фрай и Брайан Блессед опускали руки в ледяную воду и ругались. Это было потрясающе.

(обратно)

25

Хеви-метал сказался на моем теле. У меня шум в ушах, два сломанных передних зуба и шея, непропорционально толстая для моего худого тела, причем настолько, что я не могу найти подходящую мне рубашку.

(обратно)

26

Никого больше не называют Чингисами, да?

(обратно)

27

Умно, а? Какое искусное название!

(обратно)

28

Есть масса отличных шуток о барабанщиках: «Что за ерунда?» – «БАРАБАН!»; «Над кем в группе чаще всего смеются?» – «БАРАБАНЩИК!»; «Кто из участников группы чувствует себя немного обделенным в социальном плане, но пытается проявить храбрость, несмотря на то что весь этот опыт вызывает ужасные воспоминания о неловком детстве?» – «БАРАБАНЩИК!» Ха-ха-ха-ха! Блестяще.

(обратно)

29

Или, по крайней мере, стены из комбоусилителей Маршалла…

(обратно)

30

Во многом так же, как истинный гений Джери Холлиуэлл раскрылся в полной мере лишь после того, как Spice Girls распались и она стала сольной исполнительницей. Вот тогда она и продемонстрировала музыкальный талант, сопоставимый по своей захватывающей дух сложности с Бахом и Рахманиновым.

(обратно)

31

Небольшое исследование, которое заставило меня больше всего посмеяться во время написания этой книги. «Интересно, как звали Слепого Лимона Джефферсона? Ой. Лимон Джефферсон. Правильно».

(обратно)

32

Кроме того, что он определенно продал душу дьяволу. Определенно.

(обратно)

33

«Но он никогда не имел в виду под дерьмом меня, он откровенный расист, этот лох, просто и ясно – к черту его и Джона Уэйна!» – Чак Д. для Public Enemy.

(обратно)

34

Продолжайте повторять слово «упаковка», и это зазвучит странно.

(обратно)

35

Септик = янки = американец. Урок первый на рифмованном сленге кокни. Ищите больше по ходу книги.

(обратно)

36

К большому отвращению Джона Леннона.

(обратно)

37

Неудивительно, что у него на пальцах были волдыри!

(обратно)

38

Песня на самом деле называется «We All Stand Together», но давайте не будем притворяться, что ей не наплевать.

(обратно)

39

Гитарный гений и откровенный противник иммиграции.

(обратно)

40

До Джими они были соперниками. «Да пошел ты на хуй!» – «Нет, пошел на хуй сам!» Потом появился Джими… «Да пошел на хуй ОН!» Прямо как конец «Хранителей».

(обратно)

41

Объяснения о деле Таунсенда и детской порнографии таковы: это было частью большой банковской аферы, и он не сделал ничего особенного. Ничего не просматривал, не говоря уже о скачивании любых подобных изображений. Наконец-то рок-звезда, чью изворотливую репутацию можно опровергнуть! В мире все хорошо!

(обратно)

42

Смерть ложным слухам о метале! Как слухам о том, что чипсы заставляют бегать быстрее.

(обратно)

43

Не самый удачный год для названий альбомов – 1970-й. «Как мы назовем альбом?» – «Просто назовите его, как зовут исполнителя». Среди других оригинальных названий альбомов 1970 года «John B. Sebastian» Джона Себастьяна, «Hello, I’m Johnny Cash» Джонни Кэша и «The Great Songs of Roy Orbison» от… вы уже догадались, от кого. «The Great Songs of Roy Orbison» был гораздо более коммерчески успешным, чем «The Mediocre Songs of Roy Orbison» прошлого года, но ничто не могло сравниться с такой популярностью, как неожиданный хит следующего года «Seriously» на альбоме «This One» того же Роя Орбисона.

(обратно)

44

«Grand Funk Railroad» – не хеви-метал-группа.

(обратно)

45

Забавный факт: изначально Judas Priest создавали саундтрек для Top Gun, от него отказались.

(обратно)

46

С Black Sabbath меня познакомил рабочий фабрики в Мидлендсе. Это так похоже на передачу факела…

(обратно)

47

Раньше я работали в Музее-бункере Черчилля…

(обратно)

48

Совершенно без посторонней помощи. За исключением участия Канады, Австралии, Новой Зеландии, ЮАР, Индии.

(обратно)

49

Причем помните, что в начале шестидесятых каждый взрослый мужчина был в армии. Так же, как в 2010-х годах у каждого относительно взрослого мужчины был причесон, как на диске группы Oasis «(What’s the Story) Morning Glory». (И нет такого контркультурного объяснения нынешней тенденции «мужского пучка», столь любимого хипстерами.)

(обратно)

50

Неслучайно с тех пор, как Великобритания присоединилась к Общему рынку, мы потеряли свое звание мирового центра хеви-метала. Благодаря Брекзиту владельцы заводов могут снова игнорировать благополучие своих рабочих, а благодаря несчастным случаям на рабочем месте Британия снова может создавать инновационные группы.

(обратно)

51

Истории происхождения групп становятся мифологизированными в результате многократного пересказа на протяжении многих лет. Я с трудом могу вспомнить подробности того, где моя группа сделала первую запись, а это было менее десяти лет назад. Маловероятно, что Sabbath действительно могут вспомнить, что произошло в 1969 году, потому что: (а) это было давно, (б) воспоминания переписываются и, таким образом, меняются каждый раз, когда вы обращаетесь к ним, и (в) они принимали кучу наркотиков.

(обратно)

52

Теперь он отрицает, что действительно совершал какие-либо ритуалы, мне это кажется чушью. То же самое, как сказать, что вы курили травку, но не вдыхали дым. Полное отрицание оккультизма Гизером, на мой взгляд, результат страха перед тем, что с ним на самом деле произошло, а не приступ внезапного рационализма.

(обратно)

53

Кроме, пожалуй, мусульман.

(обратно)

54

«Неудивительно, что у нас никогда не было девушек на наших концертах», – простонал Оззи в своей автобиографии.

(обратно)

55

Американцы, кажется, думают, что Grand Funk Railroad были первой хеви-металической группой. Они ошибаются. Это неправильно! Я имею в виду, в корне и в высшей степени неправильно! Они даже не важны для истории. Прекратите это! Grand Funk Railroad – не хеви-метал-группа!

(обратно)

56

Ручкой.

(обратно)

57

Описать.

(обратно)

58

Группу.

(обратно)

59

Как хеви-метал.

(обратно)

60

«О, детки, мне нравится этот хеви-метал, который вы слушаете. У него отличный ритм». – «Вообще-то, Брайан, это гранж». – «Боже, как неловко».

(обратно)

61

Самое ошибочное предсказание в истории с тех пор, как Генрих VIII объявил: «Это хранитель». Ошибка музыкальной индустрии только усилилась, когда менеджер Оззи сказал: «Мне все равно, если он не позавтракал. Дайте ему голубя и пригласите его на пресс-конференцию». А потом грянула еще большая ошибка, когда приятель Пита Таунсенда сказал: «Тебе стоит выйти в Интернет».

(обратно)

62

Кроме того, фильм «This is Spinal Tap» еще не заставил все названия вариативных групп выглядеть по своей сути нелепыми.

(обратно)

63

Не настоящий, понятно.

(обратно)

64

И если вы думаете, что U2 лучше Metallica, вы читаете не ту книгу. Книгу, которую вы должны прочитать, – «Все ваши мнения подозрительные, а ваши друзья думают, что вы негодяй». Автор Айвор Тватбрейн.

(обратно)

65

Однако они изменили свое мнение о Led Zeppelin.

(обратно)

66

Их имя вызывает к этому! Led Zeppelin! Lead (свинец) – это тяжелый метал!

(обратно)

67

Обвинения в плагиате распространены в мире стендап-комедии. Мое первое выступление было связано с шуткой о том, что зебры не могут работать в супермаркетах, потому что каждый раз, когда они пытались что-то пропустить через кассу, они сами себя сканировали. На моем втором концерте комик передо мной сказал: «Нужно продавать зебр в супермаркетах. Вам не понадобится штрих-код», что было, конечно, «подшуткой», но все же означало, что я не смогу потом выдать свою, и я отказались от нее из-за очевидной неоригинальности. Вообще-то тот парень никак не мог услышать мою шутку на моем первом концерте, чтобы потом рассказать ее дерьмовую версию перед моим выступлением. А несколько лет назад один фанат сказал мне, что кто-то из его знакомых сыплет моими шутками, выдавая их за свои. Более того, этот чувак зашел так далеко, что разместил видео на YouTube. Я натравили на него своих собак, и теперь он мертв. С другой стороны, я недавно выдали одну из лучших шуток, которые когда-либо написали, а потом узнал, что кто-то другой сказал то же самое. Как гласит старая веганская пословица, омлет не приготовишь. Хотя мне кажется, что я придумали сам, я не могу быть уверены, что не слышал где-то такое же, а потом запомнили. Как сказал Вим Фуэго в удивительном пародийном «металическом» фильме «Bad News»: «Я мог сыграть „Stairway to Heaven“, когда мне было двенадцать. На самом деле Джимми Пейдж не писал ее, пока ему не исполнилось двадцать два года. Я думаю, это о многом говорит».

(обратно)

68

Еще один блестящий скачок воображения для комитета по названию альбомов. Они нарушили все условности с необычным названием «Led Zeppelin II», нестандартным «Led Zeppelin III» и именно тем, что враг ожидал от них, а следовательно, этого не стоило делать: «Led Zeppelin IV». Официально с названием даже не заморачивались – люди любят шаблоны.

(обратно)

69

Я часто задавались вопросом… Окна отелей имеют ограниченное отверстие для «безопасности», так, может, это привело к появлению телевизоров с плоским экраном? Я вовсе не предполагаю заговор между производителями телевизоров и рок-группами, но ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ОТРИЦАТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА. Я не привыкли громить гостиничные номера. Однажды я приготовили китайскую лапшу в гостиничном чайнике, а потом сделали беглую попытку отмыть его – увы…

(обратно)

70

Что это за долбаная эпоха Тюдоров? А? Кровавый Генрих VIII, не так ли? Зеленые рукава? Это? Это то, что есть? Мужчина на все времена, не так ли? Я думали, что это металическая группа, а не чертовы музыканты из Хэмптон-Корт.

(обратно)

71

«Лорд Орган» – это то, как вы называете себя, когда пытаетесь флиртовать с людьми в Интернете.

(обратно)

72

Джон Лорд держал бюст Бетховена на своем фортепиано. Что совершенно неожиданно для пародии на «разностороннего певца и автора песен из Шеффилда, Южный Йоркшир», Джона Шаттлворта (для тех, кто не знает, – вымышленный персонаж, представленный Грэмом Феллоузом). «У меня есть бюст Бетховена. Потому что он занимался музыкой, не так ли?» Вполне возможно, что Джон Лорд слышал этот отрывок и по иронии судьбы на него ссылается.

(обратно)

73

Понимаете? IN ROCK – «в роке». Они В РОКЕ. Ну, технически они НЕ РОК. Но вы видите, что они делают.

(обратно)

74

Не очень. Начинается потрясающе, а затем заканчивается… Это во многом спасение рядового Райана среди классических рок-песен.

(обратно)

75

Не путать с Джоном Аткинсом, моим старым другом и одним из основателей легенд о сладж-шумихе Palehorse. То есть вы вряд ли его знаете, но я просто подумали, что упомяну его здесь, потому что он милый.

(обратно)

76

Другие открытия, которые удивили металическое сообщество, включают религию Папы и туалетные привычки медведей.

(обратно)

77

Если не считать Airbourne или кого-либо из тысяч других клонов.

(обратно)

78

Другие названия, рассмотренные AC/DC, включают «пылесос»: «Внутри нет деталей, обслуживаемых пользователем» и «Для наилучших результатов меняйте мешок регулярно».

(обратно)

79

Буквально. Никто.

(обратно)

80

Какого хрена?! На самом деле это был не тот тип наркотиков. Он был арестован в Канаде за хранение кокаина, хотя выяснилось, что это было превышение скорости, в то время как остальная часть группы предпочитала галлюциногены.

(обратно)

81

Это не так. Это хеви-метал.

(обратно)

82

Играет Адриан Эдмонсон, создатель отличного документального фильма о пародийной металической группе Bad News. Человек, которого мне однажды удалось разозлить, когда я были пьяны, и рассказывал, что Боттом так и не получил должной признательности. Фраза «никогда не встречай своих героев» иногда бывает верной, но «никогда не позволяй своим героям встречаться с тобой» в данном случае была куда более уместной.

(обратно)

83

The New Wave of British Heavy Metal (NWOBHM).

(обратно)

84

Если вы верите тому, что говорят люди. На самом деле там было очень мало людей, но, как гласит легенда, все, кто там был, создали группу. Этот концерт привел к формированию The Smiths, Buzzocks, Joy Division и, как ни странно, Simply Red.

(обратно)

85

Так было не всегда. Pistols, например, точно были хорошими музыкантами. Ну, пока не присоединился Сид Вишес.

(обратно)

86

Буквально.

(обратно)

87

Метафорически.

(обратно)

88

Добро пожаловать в ту часть книги, которая мгновенно покажется действительно устаревшей! «Что такое Bandcamp?» – кричат читатели будущего. «Я думаю, это что-то, что было во время войны».

(обратно)

89

Вечный символ восстания Джонни Роттен, фронтмен Sex Pistols, теперь зарабатывает деньги на инвестициях в рынок недвижимости. Вы когда-нибудь чувствовали себя обманутыми? Напротив, метал никогда не отвергал капиталистическую культуру, и все же мейнстримная пресса до сих пор считает его аутсайдером.

(обратно)

90

Чья страница в «Википедии» в настоящее время представляет собой веселую автохагиографию (не пытайтесь найти смысл): «Он был великим бунтующим диджеем с особым чувством долга в отношении того, чтобы помочь сделать хеви-метал настоящей серьезной силой в международном музыкальном мире. Также он был очень профессионален в презентации и подаче, когда за кулисами, сочетая свои обширные познания в музыке, которую он любил, он помогал создавать (с большим чувством веселья и абсолютным безумием) легенду Soundhouse, за которой следили и которую поддерживали его преданные поклонники». Интересно, кто это написал.

(обратно)

91

Или TBHMS, как ее никто никогда не называл.

(обратно)

92

Роб Лунхаус: «Я обычно практикуюсь дома, мне нравится знать, где меняются аккорды, где вступает соло. Мне нравится делать вид, будто я на самом деле играю: я знаю, что я делаю». Боб Миллс: «Да ну, ты же не хочешь просто выглядеть как дрочила, не так ли?»

(обратно)

93

Бартон потянул бы и в Kerrang!

(обратно)

94

См. главу о блэк-метале.

(обратно)

95

Звучит впечатляюще, пока я не вспомнили, что слышал это в «Крепком орешке». (Преимущества классического образования.)

(обратно)

96

Пока я не смог подтвердить свою теорию о том, что детская дружба с Саггсом из Madness была вдохновением для песни «Can I Play with Madness».

(обратно)

97

См. главу 16.

(обратно)

98

Вик Ривз (настоящее имя – Джим Мойр) воспользовался схемой корпоративных пособий Тэтчер для финансирования работы своего еженедельного клуба в Нью-Кроссе, «Big Night Out». Channel 4 раскрутил это дело, и комедийный дуэт Ривз и Мортимер стал знаменитыми. По той же схеме вокалист Napalm Death/Cathedral Ли Дорриан записал пластинки Rise Above.

(обратно)

99

Если вы не знакомы со словом «Джорди» – это то, что происходит, когда шотландцы трахают викингов.

(обратно)

100

Древнегреческий бог времени.

(обратно)

101

Вариант – «In League with Satin», что звучит как эвфемизм.

(обратно)

102

Обратное заклинание на «In League with Satan» при игре нападающих говорит: «Сатана! Священник в аду! Я сожгу твою душу, раздавлю твои кости! Я заставлю тебя истекать кровью! Из-за меня ты истечешь кровью!»

(обратно)

103

Том Арайя из Slayer однажды рассердился на Кроноса. Журнал Decibel сообщает об этом инциденте так. Дэйв Ломбардо: «Я помню, как Тома ударил Кронос [Venom]. Мы сидели в задней части автобуса и пили, и мы были вусмерть уставшие… Вошел Том, пришибленный, со словами: „Я должен поссать! Где в этом автобусе сортир?“ Кронос говорит: „Прямо здесь – прямо здесь, в моем рту!“ И Том понял его буквально. Он спустил штаны, вытащил член и отлил на волосы Кроноса. Кронос встал, схватил Тома и ударил его по лицу. Они провели остаток ночи, обвиняя друг друга, а Том проехал остальную часть тура с синяком под глазом». Керри Кинг: «Я до сих пор не могу поверить, что Том разозлился на свою голову». Вы можете прочитать об этом на лучшем URL-адресе всех времен: www.blabbermouth.net/news/slayer-recount-venom-pissing-incident/

(обратно)

104

См. главу о второй волне блэк-метала, где вы найдете лучший и самый сухой скандинавский ответ на вопрос о Venom.

(обратно)

105

ОСТОРОЖНО, МНЕНИЕ!

(обратно)

106

Как и в сольных, только студийных записях. Не чувак с басовым барабаном, привязанным к его спине, гитарой и губной гармошкой на одной из этих держателей для губной гармошки. Хотя мне бы очень хотелось увидеть (именно увидеть) «Woman of Dark Desires» в исполнении одном из этих парней.

(обратно)

107

Таким образом, Окерлунд в настоящее время снимает фильм о норвежской блэк-металической сцене.

(обратно)

108

Хозяин. Мистер Большой. Барри Биг Болс.

(обратно)

109

Подобное отрицание очевидной истины остается обычным явлением в современном блэк-метале, как и то, что многие группы заявляют, что они не являются расистами.

(обратно)

110

История не говорит нам, кто такой «Черная метка» (Black Mark) и какова его роль в операции.

(обратно)

111

Кроме того, он был немного похож на Боба Мортимера.

(обратно)

112

Создается впечатление, что каждый сторонник новаторской крайности чувствовал необходимость провести такую черту на песке. По словам Пита Ди из Kremated/Acid Reign, даже Нил Кей из The Bandwagon Heavy Metal Soundhouse – пионер, сторонник НВБХМ (и активный защитник Джуди Гарланд и Эла Джолсона) – отказался играть с ними на неделе смерти Клиффа Бертона, обозвав их «шумным дерьмом». И это НАСТОЯЩИЕ сплетни.

(обратно)

113

Подпольный способ распространения неофициальных записей через почту, существовавший в 80-ые и 90-ые. – Прим. ред.

(обратно)

114

Не помогло настойчивое требование их звукозаписывающей компании поместить наклейку на первую пластинку Celtic Frost с надписью: «Бывшие участники Hellhammer»… Ура, ребята. Спасибо за это.

(обратно)

115

Исключить, если это необходимо.

(обратно)

116

Увеличь мощность. Установи двигатели на варп-привод. Пой гимн Франции. Взбесись. Разорви его, как ублюдка.

(обратно)

117

Сядь, ЛАРС.

(обратно)

118

Я объяснили отсутствие своего собственного музыкального новаторства существованием Hot Rocks в Саттоне. Подробнее об этом магазине и его владельце, Толстом Мэтте, позже. Хорошая история.

(обратно)

119

Отличная песня, под которую можно трясти головой, но будьте осторожны – она длиннее, чем вы думаете, и когда вы думаете, что она вот-вот кончится, вы можете остановиться, но они вставляют другое соло… Я видели, как многие товарищи так падали. Это потеря, которая преследует всех нас.

(обратно)

120

Если вы не знакомы со звуком игры на двойных басах Филти, позвольте мне продемонстрировать, используя название популярного ресторана лапши. Произнесите эти примеры вслух. Одиночная игра на бас-барабанах звучит так: BANG-THE-BASS-DRUM, BANG-THE-BASSDRUM. А игра на двух басах звучит так: ВАГАМАМА-ВАГАМАМА-ВАГАМАМА-ВАГАМАМА. Видите? Легко.

(обратно)

121

Что касается сюрреалистических и экспериментальных комиков вроде меня, то это Бобби Давро, Джо Паскуале и Джимми Тарбак.

(обратно)

122

Я пытались придумать пример уличного ресторана с лапшой, чтобы продемонстрировать d-beat, но у меня ничего не вышло. Я не стану винить тебя, если ты отложишь книгу прямо сейчас. В основном это звучит так: DO-GAT DOO DO-GAT. Или: DO-GAT DO-DO-GAT. Понял?

(обратно)

123

Это немного похоже на то, как если бы тебя выгнали из партии консерваторов за обвинения в сексуальном извращенстве.

(обратно)

124

Ха!

(обратно)

125

«Kill ’em All» – это не альбом на все случаи жизни. Моя бывшая девушка однажды занималась сексом с парнем, слушая «Kill ’em All» Когда пошел второй трек – «Четыре всадника», – он начал трахать ее в такт скачущему ритму. Она считает, что смеялась так сильно, что психологически травмировала его на всю жизнь.

(обратно)

126

Для своего времени, и это предостережение, которое вы должны всегда держать в голове с этого момента, – все крайности в конечном счете вытеснены, каждая группа в конечном счете превзойдена.

(обратно)

127

Хотя сообщается, что они отыграли всего один концерт в Bay Area с макияжем и бросили это в одночасье из-за полученной реакции. Мальчики, это не Лос-Анджелес.

(обратно)

128

Но не осознавая гомоэротического подтекста. Керри Кинг на протяжении многих лет демонстрировал довольно жалкую гомофобию в интервью для человека, который начал свою карьеру с одежды и шипов, вдохновленных Робом Хэлфордом. Однажды он заявил в интервью, что меньше всего ему хотелось бы застрять в лифте с «педиком». Мне кажется, он слишком много протестует.

(обратно)

129

И не забывайте, у зла нет границ.

(обратно)

130

В какой степени это настоящий концертный альбом, является предметом споров.

(обратно)

131

Напротив, Фил Коллинз. Я тебе не вру.

(обратно)

132

«Я не сяду в фургон, пока Алан не скажет, что мы блэк-трэш».

(обратно)

133

Очевидно, они ее написали, вдохновленные тем временем, когда у них украли почти все их оборудование.

(обратно)

134

Серьезно, ребята, не войте волками! У вас будет много возможностей объявить распродажу позже… В конце концов, черт возьми, они пишут песню для фильма Тома Круза.

(обратно)

135

Оззи теперь доказывает, что он может сделать это самостоятельно как сольный исполнитель и что он не может произнести слово «луна». Но «Bark at the Moan» по-прежнему отличная песня.

(обратно)

136

Сядь, ЛАРС!

(обратно)

137

Вру. С тех пор я слышал более громкие вещи. Однажды я так громко пукнули во сне, что разбудил кошку.

(обратно)

138

В последние годы можно утверждать, что Slipknot их обогнали. Это определенно более крупная группа, но являются ли они такими же тяжелыми, как Slayer, вопрос спорный. Я бы сказали, что нет, но тогда я предвзятые и старые, и я не знаю, что такое вся эта новомодная музыка, которую слушают молодые люди, причем нельзя понять, кто из них мальчики и кто из них девочки. Когда я сами слушаю Slipknot, у меня крутятся такие мысли (поток сознания): братья Крейс, контролировавшие банды Лондона в начале 1960-х годов, убивали только своих, и, возможно, был Джек-потрошитель, были рахит и нормирование, но мы были счастливы, а они приехали сюда и получили жилье прямо с самолета, и они забрали нашу работу, и все они получают пособия, и это похоже на жизнь в кровавом Афганистане, они хотят запретить Рождество, а Брюссель пытается заставить нас всех иметь права человека, это политическое равенство сошло с ума.

(обратно)

139

На самом деле я два раза раза встречались со Slayer, и я был впечатлен тем, насколько они дружелюбны и добры. Том, кажется, рад услышать, что его группа нравится. Второй раз я встретились с ними после подписания контракта в Nottingham Rock City. Бо́льшая часть толпы разошлась по домам, так что времени поболтать было много. Я расспрашивали Керри Кинга, который сыграл вступительный рифф к «Sex, Murder, Art», потому что пытался выучить его. Он сыграл партию на воображаемой гитаре, чтобы вспомнить, везде ли были удары вниз или там альтернативное звучание. В первый раз, когда я встретили Slayer, я полностью потеряли рассудок и заорали им в лицо: «ВЫ ВСЕ ОЧЕНЬ ХОРОШИ В SLAYER!!!» Я не всегда были тем хладнокровным чуваком, которого вы видите сейчас.

(обратно)

140

Черт возьми, давайте представим, что миллениалы должны быть похожими, и согласиться, что ВСЕ ВЫИГРАЛИ.

(обратно)

141

Что все равно, как если бы тебя выгнали из The Stone Roses за то, что ты пиздюк.

(обратно)

142

Они также были прокляты его певческим голосом, который звучит не очень хорошо, стараясь быть раздраженным.

(обратно)

143

«Fnar fnar. Pwick pwick. Snub snub», как сказал бы Финбарр Сондерс.

(обратно)

144

Metallica, Slayer, Black Sabbath, Sepultura, Darkthrone, Cannibal Corpse, Dismember, Watain, Death, Emperor.

(обратно)

145

Мне очень нравятся трэш-группы: Kreator, Sodom, Onslaught, Cryptic Slaughter, DRI, Nuclear Assault, Exciter, Toxic Holocaust, Municipal Waste, Kremated, Witchmaster, Aura Noir, Dungeon, Coroner, Destroyer 666.

(обратно)

146

«Яблочное ядро» (Apple-core) – это игра слов с суффиксом – кор, например «хардкор», «грайндкор».

(обратно)

147

Лично я ненавижу ироничное потребление любой формы искусства. Жизнь слишком коротка, а хороших групп слишком много, чтобы тратить время на что-то такое-плохое-что-аж-хорошее.

(обратно)

148

Называется альтернативный микс… И «Справедливость для Джейсона» можно найти в Интернете.

(обратно)

149

Заявлю здесь для протокола, что в целом я ненавижу этот стиль музыки. Он представляет собой все, что я презираю в музыкальном, эстетическом, политическом и моральном плане. Это порча того, что я люблю, и я с радостью его зарежу. Я читаю лекции (звучит нудно) по мотивам этой книги, и у меня есть только девяносто минут, чтобы рассказать обо всем, так что я могу высокомерно и блаженно отвергнуть это дерьмо и двигаться дальше. К сожалению для нас обоих, дорогой читатель, нормальная книга должна быть немного полнее, и поэтому нам просто нужно сделать все возможное, чтобы извлечь что-то положительное из нашего освещения музыкального движения, которое можно точно описать как вонючую канаву, полную тухлого гноя.

(обратно)

150

«Дэвид Боуи» был лишь четвертым псевдонимом, выбранным им после «Дэвида Баттера», «Дэвида Хантинга» и «Дэвид, сырная тарелка с воткнутой острой вилкой».

(обратно)

151

Что, если подумать, является кошмаром. Накапливался мусор, закрывались магазины, не было почты.

(обратно)

152

Я однажды слышали, как Нодди Холдер давал интервью по местному радио в Вулверхэмптоне накануне Рождества. Он подробно рассказал о записи и неиссякаемой популярности песни. Затем они попросили его записать им крик: «ЭТО КРИ-И-И-ИСТМА-А-А-АС!» Он ответил, что ему очень жаль, но в том же году у него был рекламный контракт, и в результате он не имел права кричать: «ЭТО КРИ-И-И-ИСТМА-А-А-АС!» Нигде! Ни на каком другом канале на время объявления.

(обратно)

153

Другим значительным хитом Mud стало устрашающее предупреждение об опасности генетических экспериментов под названием «Ноги тигра».

(обратно)

154

Группа поддержки Глиттера, The Glitter Band, делает очень резкое заявление о своем отличии от него на своей странице в «Википедии».

(обратно)

155

Ужасное проявление странностей Глиттера явно упоминается в нескольких песнях: «Do You Wanna Touch Me», «Alone in the Night», «Remember Me This Way», а также в менее известных «Please Let Me Fiddle with Your Genitals», «Special Secret Type of Cuddle», «Crying Only Makes Me More Horny» и «I Like to Have Sex (With Children)».

(обратно)

156

Влияние этой эры поп-музыки продолжится, и отголоски его эха можно будет услышать в более позднем хеви-метале. Пляшущий гламурный рисунок барабанов используется в песнях «Running Free» Iron Maiden и «The Beautiful People» Мэрилина Мэнсона.

(обратно)

157

С Брекзита.

(обратно)

158

«Girls, Girls, Girls» можно значительно улучшить, заменив вопль «ДЕВЧОНКИ» в стиле «Отца Джека» из «Отца Теда» во время припева.

(обратно)

159

Серьезно, что, черт возьми, означает «Кричать на дьявола»? Это крик дьяволу? Или против него? На них были пентаграммы и все такое. Они за дьявола или нет? Это очень непонятно, ребята.

(обратно)

160

Если вам когда-либо понадобились доказательства того, что Винс Нил – пиздюк, то он описывает день, когда убил своего лучшего друга, разбив машину в пьяном виде, как «один из худших дней в моей жизни». Один из.

(обратно)

161

Однажды я объявили о трибьют-группе Бон Джови, сказав: «Если в отличие от меня ты фанат Бон Джови…» Позже ко мне подошел парень в туалете и возразил: «Это слишком, не так ли? Немного перебор?» Чувак. Тебе действительно нужно услышать, что я говорили о братьях Джонас.

(обратно)

162

Хотя Себастьян Бах из Skid Row считает, что Crüe тоже начали это дерьмо: «После выхода „Home Sweet Home“ было обязательное условие, чтобы была огромная баллада».

(обратно)

163

Сядь, ЛАРС.

(обратно)

164

Раньше я их действительно ненавидели, но с годами мое отношение смягчилось. Это то, что случится с вами, младшие читатели. Один мой приятель, у которого в остальном действительно хороший музыкальный вкус, только что написал отзыв о Take That, и ему это очень понравилось. Ностальгия – сильнодействующее лекарство. Остерегайтесь его токсичного воздействия.

(обратно)

165

Наименее худшая.

(обратно)

166

Анаграмма «орального секса». Держи меня за бока. Думаю, они расстались. Его настоящее имя – Уильям Брюс Роуз, что является анаграммой «Я, морская сова-крошка». Это имя НАМНОГО лучше для фронтмена.

(обратно)

167

В 2008 году Guardian сообщила, что песня Metallica «Enter Sandman» использовалась в Гуантанамо, а песня Deicide «Fuck Your God» – в Ираке.

(обратно)

168

Представьте себе черное кружево, навсегда отпечатывающееся на человеческом лице.

(обратно)

169

Не путать с Барни Гринуэем из Napalm Death, который, к сожалению, получил свое прозвище не от динозавра, а от Барни Раббла из «Флинтстоунов».

(обратно)

170

Быстрый опрос в Twitter принес забавные результаты. Поздние Pantera? Да, они мне нравятся, но, если серьезно, вам нужно послушать

(обратно)

171

Или, если вы слушаете «…And Justice for All», «глазах смотрящего».

(обратно)

172

Способы, которые снова исследуются растущими ретрометалическими сценами.

(обратно)

173

Яростно молотить как попало.

(обратно)

174

Трэш был эквивалентом более слабых членов экспедиции, останавливающихся на полпути в гору. Он оторвался от главной тяги.

(обратно)

175

Их не следует путать с одноименной панк-группой из Мичигана, которую очень стоит послушать, но они не являются частью этого повествования.

(обратно)

176

Да. Мелодичный дэт-метал. Это вещь. Он действительно существует. «Вы знаете, чего на самом деле не хватает в дэт-метале?» – «Женщин?» – «Нет. Мелодии».

(обратно)

177

Не путать с Филом Хайном, автором бестселлера «Магия Хаоса. Теория и практика». Или он мне что-то не рассказывает.

(обратно)

178

Мне иногда кажется, что проблема могла быть в самом Чаке. Знаете, бывают такие друзья, у которых проблемы действительно постоянно появляются и появляются, и кажется очевидным, что есть одна общая вещь среди всех проблем… ОНИ САМИ.

(обратно)

179

Серьезно, их никогда не видели в одной комнате.

(обратно)

180

«О чем ты поешь тут, Джон?» – «А знаешь, смерть и все такое». – «Круто». – «БУ-БЛЕР-Р-Р-РГ!»

(обратно)

181

Что, как и любой определяющий жанр троп, используют не все группы дэт-метала.

(обратно)

182

Их первоначальный вокалист – неуловимый парень по имени Санджив, – по-видимому, чередовал надписи «Siege» и «Deep Wound» на руке. Что за чувак. Не для него приверженность джинсовой ткани с заплатками. Ручка-маркер и тыльная сторона ладони – все что нужно, чтобы похвалить его любимые хардкорные легенды.

(обратно)

183

«Внутренности вырваны из влагалища девственницы», «Я кончаю кровью», «Некропедофил».

(обратно)

184

Альбом 1994 года «We are Death… Fuck off!» – Прим. ред.

(обратно)

185

Этот выпуск содержит мою любимую строчку во всем «Красном карлике». После того как Листер достает портфель Адольфа Гитлера, он исследует начинку для бутербродов, лежащих в ланч-боксе, и восклицает, как Крейг Чарльз: «Банан и чипсы?» Это, кстати, не имеет ничего общего с дэт-металом. Я просто думаю, что это забавно.

(обратно)

186

Одно из моих любимых занятий в Интернете – искать людей по фразе «норвежский дэт-метал». Они загоняют себя в ловушку. Они пытаются казаться умными и мудрыми, называя Норвегию именами дэт-метала, но не согласны с тем фактом, что, несмотря на то что экстремальная метал-сцена Норвегии является самой известной в мире, это BLACK METAL, а не дэт-метал. В Норвегии меньше дэт-групп, чем где бы то ни было. В Швеции, конечно, полно дерьма. Гребаные ИДИОТЫ. Попытайся. Это весело.

(обратно)

187

Название, по всей видимости, произошло из разговора, в котором Джош Хомм из той группы сказал, что жестокие польские короли дэт-метала Vader были орлами дэт-метала. По иронии судьбы эта в значительной степени безобидная группа, тексты которой повествуют о девочках и которые одеваются и притворяются какими-то неряхами южного рок-типа, была свидетелем самых ужасных сцен, когда-либо случавшихся на рок-н-ролльном шоу. Помните, террористы из ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) устроили массовый расстрел на одном из концертов в Париже? Сейчас Vader страдают посттравматическим стрессовым расстройством. Если бы они только играли музыку в стиле, помогающем выразить такое экстремальное переживание!

(обратно)

188

Отсылка к расе киборгов из «Звёздного пути». Олды здесь? – Прим. ред.

(обратно)

189

Представитель публики читает карточку, не обращая внимания на значение слов, которые его заставили сказать. «Speak Your Brains» – «День сегодня», шестой выпуск.

(обратно)

190

Или Бон Джови. Или импровизационные комедийные труппы.

(обратно)

191

Просто посмотрите на напряжение, которое происходит в спальне или в песне «Two Become One».

(обратно)

192

Помесь трэша и блэк-метала, вроде раннего Sodom или Sepultura.

(обратно)

193

Что привело к тому, что я придумали оскорбление «без опасности быть выгнанным из Nifelheim».

(обратно)

194

По словам Алистера Ридделла из Age of Taurus, «отказ Mayhem» от дэт-метала и переход в блэк-метал в основном объяснялись тем, что Mayhem не были успешными и искали уникальную возможность для того, чтобы продаваться.

(обратно)

195

Это было блестяще, как когда в панк-фазе комик Вик Ривз носил надпись «Дебюсси» из заклепок на куртке. Что за гребаный гений!

(обратно)

196

Промежуточный альбом «Goatlord» был записан, но выпущен только в 1997 году. Он демонстрирует постепенный сдвиг. Но это менее интересно, правда?

(обратно)

197

К этому моменту Immortal выпустили одноименный EP, а шведская группа Marduk выпустила свой EP – «Fuck Me Jesus». У меня была футболка с ними. Я почти уверены, что мама выбросила ее.

(обратно)

198

Это, естественно, оспаривается, но мне фиолетово. Не то чтобы я настоящий историк. Я занимались кинематографом. В университете, которого больше не существует.

(обратно)

199

Попытки поджога церквей в Великобритании были менее успешными, ведь наши церкви построены из камня. В основном это приводило к слегка подкопченной каменной кладке и опаленному молитвеннику, немного напоминавшему пиратскую карту.

(обратно)

200

«…И злой-презлой волк, детка, действительно пытался сжечь церковь. Это было совсем не сложно, потому что церковь была сделана из дерева. Для сжигания – самое то. Но если честно, пришлось немного повозиться, потому что предыдущая церковь была сделана из сухого трута и растопки, не говоря уж о первой… или второй… или… не помню уже. Вот та была сделана из спичечных головок и полосок, которые приклеивают на спичечные коробки, чтобы чиркнуть спичкой…»

(обратно)

201

Уничтожать.

(обратно)

202

Сатанисты, верящие в Бога. Но они думают, что он плохиш.

(обратно)

203

«Дум-дум-ду-дум-дум, / Дум-дум-ду-дум, / ДУМ-ду-ду-ду-дум, / ДУМ-ду-дум-дум-дуум, / Дум-дум-дум, ду-ду-ДУУМ! / (Три месяца спустя:) Дум-дум-дуу-дум-дум, / ДУМИ-ДУМИ-ДУМ, / Дум-ду-ду-ДУМ, / Ду-ду-ду-ДУМ, думи-думи-думи, / Дум-дум-дум. КОНЕЦ».

(обратно)

204

Отлично!

(обратно)

205

Он также был очень терпелив со мной, когда я долго говорили с ним, пока были пьяны, о группах, которые ему неинтересны.

(обратно)

206

Скажем, для комедийного шоу об истории хеви-метала.

(обратно)

207

Я до зуда хотели использовать это слово где-нибудь в этой книге. ДА-А-А!!! (Ударяет себя в грудь кулаками.)

(обратно)

208

Которые умоляют вас «взглянуть в небо, где пролетают драконы». Я не вру.

(обратно)

209

Ян Маккей из Minor Threat основал Fugazi, одну из первых групп, получивших ярлык жанра постхардкор. Они были явно более артистичной и менее агрессивной группой.

(обратно)

210

Что видно по фотографиям… Тут вопрос вкуса: для кого-то имидж – все, для других – ничто. По крайней мере, любые изображения можно полностью изменить или удалить.

(обратно)

211

Термин «куртка успеха» ввел блестящий музыкальный журналист Саймон Прайс. Это такие длинные жакеты, которые носят гитаристы биг-бэндов. Теперь, когда вы узнали про эти куртки, вы будете видеть их повсюду.

(обратно)

212

И если вы можете подделать это, то считайте, что вам это удалось (перефразируя Сэма Голдвина, как сказал Боб Монкхаус).

(обратно)

213

Мной.

(обратно)

214

Я имею в виду, формально мы оба были девственниками. И из-за того, что мы ходили в школу для мальчиков, какое-то время оставались таковыми. Но с тех пор мы оба ТОЧНО занимались сексом с людьми. Но не друг с другом. Несмотря на все мои попытки.

(обратно)

215

Они, видимо, еще и «писались».

(обратно)

216

Не волнуйтесь, я выросли из Nirvana, как только запал на Slayer. Мне еще предстоит вырасти из Slayer.

(обратно)

217

Толстая шея, худое тело. Впрочем, классические рубашки не из стиля металистов. Если только они не сделаны из металла. Вот тогда они будут броней, а это другой магазин.

(обратно)

218

Да. Ухаживание. Я также говорю «дискотека», «подвальный этаж» и «деловое доверие».

(обратно)

219

Да. Жена. Я обманом заставили девушку посчитать меня привлекательными и легализовали ситуацию, прежде чем она смогла передумать. Хотя мы спим с другими людьми. Мы не идиоты.

(обратно)

220

Я не могу сказать, были ли эти пять минут в другом мире проведены в одиночестве.

(обратно)

221

Моя первая татуировка – это иллюстрация с их релиза 1993 года «Chaos A. D.». Плотные волнистые линии были проблемой для татуировщика, который во время моего следующего визита начал носить очки.

(обратно)

222

Без ощущения, что вы защищаете проигравшего. И без доступных билетов, чтобы пойти и посмотреть их. На самом деле, чем больше я об этом думаю, тем меньше работает эта аналогия.

(обратно)

223

И их земля сгорела, а потом вы узнали, что она сделана из детских костей. И посыпана асбестом. Рабами.

(обратно)

224

Сядь, ЛАРС!

(обратно)

225

Недавний личный пример – калифорнийская группа Nails, играющая в жанре пауэрвайоленс, – это, как пишут в «Википедии», «быстрый поджанр хардкор-панка, тесно связанный с трэшкором и грайндкором». Я заполучили их первую запись довольно скоро после того, как она вышла, и были потрясены ее мощностью. Это напомнило мне немецкую группу Acme – ее я слушали еще в девяностых. Мне удалось увидеть их первое лондонское шоу Nails, и я были одними из двух людей, которые активно наслаждались их сетом. Это было прекрасное открытие. Как будто я знали секрет. На прошлой неделе (в то время я уже писали эту книгу) они были представлены в гребаной Guardian, которая продвигала их третий альбом. Все, корабль ушел.

(обратно)

226

«Сквозь невозможное» – это лирический эквивалент рассуждений обкуренного подростка. «ЧУВАК! Ты когда-нибудь задумывался, например, о том, насколько велика Вселенная?» К сожалению, позже в своей карьере они преуспели в этом… «Неистовый» – такое плохое слово.

(обратно)

227

«Хочешь тяжести? Metallica дарит тебе тяжесть, детка!» – чертовски непонятно, как Хэтфилд собирался играть эту песню вживую. Я действительно хочу, чтобы он этого не делал.

(обратно)

228

Чтобы представить это в контексте, Motörhead продали ВСЕГО 15 миллионов альбомов.

(обратно)

229

Включая вашего автора. Мне это чертовски нравится. Это был мой новый вход в хеви-метал. Он открыл мне уши для новых звуков и стал началом моего погружения в пучину экстремальной музыки. Раньше большинство мелодий были слишком тяжелыми для моего непривычного уха. Но я настояли.

(обратно)

230

Сядь, ЛАРС.

(обратно)

231

Это, должно быть, сексуальная зависимость, верно? Потому что он явно никогда не употреблял наркотики. Я имею в виду, это предположение, но… Я отлично умею строить догадки.

(обратно)

232

Когда-то я приняли решение, что возводить музыкантов, которые мне нравятся, в статус героев – это довольно неубедительная основа для выбора героев, и теперь я думаю, что герои – это те, кто революционные анархисты, и все, кто может пить больше, чем я. Таких людей очень мало. Так что я должен быть твоим героем, верно? ВЕРНО?! ПЕЙ СО МНОЙ! ПОТВОРСТВУЙ МОЕМУ АЛКОГОЛИЗМУ!

(обратно)

233

О нет, подождите, они это уже сделали. И назвали «Lulu». (Совместный альбом 2011 года Лу Рида, бывшего музыканта The Velvet Underground, и Metallica.)

(обратно)

234

Представляете, какая, должно быть, волосатая задница у Робина Уильямса. Должно быть, похожа на выстрел в тарантула.

(обратно)

235

Не путать с альбомом Майлза Дэвиса.

(обратно)

236

Soulfly – ужасное название, правда. А Пеле вроде бы сказал, что название Sepultura было глупым. Конечно, черт возьми. Но это металическое название. Это как если бы Ларс отказался от трэша и затем отказался сказать «метал» в пользу «хард-рока».

(обратно)

237

На самом деле, если вы Faith No More или Satyricon, сотрите это и просто сыграйте свои лучшие хиты, пожалуйста.

(обратно)

238

Серьезно, к черту M&M’s World. Если вы когда-либо были там, вы гребаный идиот, и если вы когда-нибудь водили туда своих детей, вы заслуживаете того, чтобы ваши дети перепоручили вас социальным службам.

(обратно)

239

Женщины, которые любят и метал, и хип-хоп, – рубинсовские. И это, дамы и господа, лучшая шутка во всей книге. Я достигли максимума.

(обратно)

240

Оскорблены? Что ж, Slipknot отшивают его, Slayer недовольны тем, что он бросил их ради Metallica, а Metallica считают, что он сделал очень мало для продюсирования «Death Magnetic», который в лучшем случае является их лучшим альбомом.

(обратно)

241

Что невозможно сказать с достоинством. Когда я это говорю, я всегда чувствую себя английским персонажем из «Гриффинов».

(обратно)

242

На самом деле я почти уверены, что сочетание «Bring the Noise» и «Cum on Feel the Noize» было бы лучшим вариантом.

(обратно)

243

Забавный факт: Чак Ди подписал мою джинсовую куртку с нашивкой на концерте в 2012 году. Он также написал «ПОШУМИМ!», что очень обрадовало меня. К сожалению, с тех пор подпись стерлась, и поэтому я нарисовали поверх логотип Minor Threat.

(обратно)

244

Это был пердеж.

(обратно)

245

Korn с их странно написанным и бессмысленным названием положили начало тенденции к таким же бессмысленным названиям групп типа KERAZY.

(обратно)

246

Спор, который у меня был с фанатом Limp Bizkit на фестивале в Рединге, до сих пор сбивает с толку. «Ты собираешься увидеть Limp Bizkit?» – «Нет. Мне они не нравятся». – «Ну, ты, очевидно, их не слышал». – «Да слышал, слышал. Я прослушал весь их альбом». – «Нет. Не может быть, чтобы ты слышал и тебе не понравилось».

(обратно)

247

«Тогда для чего нужна музыка?» – спросил Джез, барабанщик моей группы.

(обратно)

248

Roots (англ.) – корни.

(обратно)

249

Болотные алмазы. Или что-то такое. Заткнись, а. Это моя метафора, и я буду употреблять ее, как хочу.

(обратно)

250

И Linkin Park создавали музыку, которая звучала так, как будто она была создана компьютерами, чтобы превратить нас всех в рабов-киборгов.

(обратно)

251

Мне однажды сказали, что заказ вегетарианской пиццы – противоположность рок-н-роллу. Я спросили у этого придурка, слышал ли он когда-нибудь о Black Sabbath и их «басисте-вегане» Гизере Батлере. (У него было такое лицо…)

(обратно)

252

А если серьезно, Америка, тебе нужно ослабить свои ограничения на алкоголь. Гребаную ракетную установку купить легче, чем в некоторых местах купить пиво.

(обратно)

253

Из-за того, что я комик и веган, а моим любимым жанром был блэк-метал, многие люди считали, что я ответственны за создание пародии на парня, чья кликуха Vegan Black Metal Chef. Для тех, кто не в теме: повар и по совместительству музыкант, распространяющий на YouTube кулинарные рецепты под блэк-металическую музыку. Позвольте мне официально заявить, что я не только не шеф-повар Vegan Black Metal, но я очень, очень серьезно отношусь к блэк-металу и никогда не стали бы создавать что-либо настолько неприглядное в связи со священным именем блэк-метала. Серьезно, пошел он на… YouTube.

(обратно)

254

Мне пришлось искать, как пишется Массачусетс.

(обратно)

255

Круто! Неудивительно, что они мне так нравятся!

(обратно)

256

Моя старая хардкор-группа SunStarvedDay поддерживала Botch в Лондоне. В Интернете есть видео об этом – вы увидите, как я заново отращиваю волосы после того, как их сбрил. Что было ошибкой. У меня такое лицо, что бритая голова делает меня расистом. Шоу было довольно хорошим, если бы не постоянные смены состава. Еще нас мучил барабанщик, у которого были проблемы с управлением гневом и отсутствовало чувства ритма. Мощное сочетание.

(обратно)

257

Ну, тяжеленькие.

(обратно)

258

Мы как зоологи или еще какое-то такое дерьмо.

(обратно)

259

Как в фильмах «Матрица». Или действительно тяжелая задачка.

(обратно)

260

Как и твой отец.

(обратно)

261

Еще в девяностых годах мы с товарищами изобрели жанр ManPat, а затем предположили, что стиль панка, который мы играли в наших разных группах, вышел за рамки этой сцены, а это означало, что мы были больше PostManPat, чем все остальные. Думаю, это попало в несколько интервью.

(обратно)

262

Надеюсь, это поможет.

(обратно)

263

Хотя это может быть метафорой.

(обратно)

264

Кое-кто был настолько популярен в подпольных металических кругах, что решил, будто в их честь названа группа боевиков джихадистов.

(обратно)

265

Между прочим, металисты любят ABBA. Это факт.

(обратно)

266

Самое замечательное в Pelican: их райдер включает больше, чем может вместить их живот.

(обратно)

267

Я не говорю, что он хипстер, но у него есть борода, и он сейчас живет в Бруклине и читает лекции по магии.

(обратно)

268

Метал и «Монти Пайтон» идут рука об руку. Не раз я присоединялись к зажигательным припевам «Философской песни Брюса» в очередях на концерты.

(обратно)

269

Хотя фотографии групп заняли ГРЕБАНЫЕ ГОДЫ для загрузки, строка за строкой, и они были в черно-белом цвете, и вы должны были забрать их из Boots. И на них были наклеены стикеры с критикой фотографических навыков.

(обратно)

270

Это почти металический эквивалент того, что Леонардо да Винчи рисовал бы мультфильмы для Viz. NB! Не поймите меня неправильно – я чертовски люблю Viz. Но рисовать для них Леонардо было бы противоестественно. Я имею в виду, так противоестественно, что аж хорошо.

(обратно)

271

Между прочим, это не критика. У меня такая же ностальгия, как и у вас, поверьте мне.

(обратно)

272

В особенности, если они делали кавер на «London Dungeon» группы Misfits. Ха-ха-ха. В темнице (Dungeon). В Лондоне.

(обратно)

273

…и продолжая размышлять над тем фактом, что она была совсем малышкой и, следовательно, не в моем вкусе (тогда).

(обратно)

274

«Hot Rocks» в Саттоне. Это было офигенно. Маленькая сокровищница хеви-метала и альтернативного рока. Парень, который там работал, Толстый Мэтт, был странным парнем, мало чем отличавшимся от парня из магазина комиксов в «Симсонах». Меня всегда сбивал с толку тот факт, что он любил Sepultura, но не любил Pantera. Для моего шестнадцатилетнего восприятия эти две группы были инь и янь экстремального метала, и если вам понравилась одна, то вам, несомненно, понравится другая. Много лет спустя он доказал, что он был куда более настоящим металистом, чем я полагали: он погиб, когда на него упал вертолет.

(обратно)

275

Пока я пишу это, я слушаю «Roots» на Spotify, потому что сейчас раннее утро, и я использую наушники, и мне легче слушать музыку на моем ноутбуке.

(обратно)

276

Или «историк»?

(обратно)

Оглавление

Комментарий от редакции

Введение Что такое хеви-метал?

Глава 1 Корни, кровавые корни

Глава 2 Black Sabbath

Глава 3 Золотой век хеви-метала

Глава 4 Новая волна британского хеви-метала

Глава 5 Первая волна блэк-метала

Глава 6 Восхождение трэш-метала: 1981–1989

Глава 7 Гребанный глэм-метал[149]

Глава 8 Дэт-метал

Глава 9 Вторая волна блэк-метала

Глава 10 Жанровая инфляция (у семи нянек дитя без глазу)

Глава 11 Гранж и грув: девяностые

Глава 12 В конце девяностых все группы, которые я любил, стали дерьмом

Глава 13 Честная и непредвзятая переоценка ню-метала и рэп-метала

Глава 14 Металкор и возвращение хорошей музыки

Глава 15 Проблемы в сортировочном офисе: взрыв «почты»

Глава 16 Конец: ретрометал и движение возрождения

Глава 17 Состояние метала сегодня

Эпилог

Благодарности