Буду покорной (fb2)

- Буду покорной 2826K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Орлова (Katherine O.)

Екатерина Орлова
Буду покорной

Глава 1

Новый проект

Я влетела в офис, даже не успев убрать шасси. Тормознула у турникета со скрипом каблуков о плитку. Натужно улыбнулась охраннику, пока пыталась прижать бейджик к считывающему устройству. Мне казалось, что каждый в этом огромном холле слышит мое тяжелое дыхание и грохот сердца. Наконец турникет издал приветственный писк, и прозрачные створки разъехались в стороны, пропуская меня в деловой мир нашего огромного бизнес-центра. К счастью, как раз к тому моменту, когда я подбежала к лифту, он звякнул на нижнем этаже и, выпустив всех людей из него, любезно вобрал в себя стоящую рядом со мной толпу. Я держала стакан с кофе на вытянутой руке над головами, потому что рука просто не помещалась в тесной кабинке. Ну как тесной? Обычно она вмещает в себя человек десять так, чтобы не нарушать ничье личное пространство. Но сегодня, видимо, был особенный день, раз меня постигала неудача за неудачей с самого момента пробуждения.

Димка заставил проснуться в пять, потому что забыл напомнить мне с вечера погладить его рубашку. Вручив ему наглаженную одежду, я была поцелована в нос и отправлена досыпать. В шесть меня разбудил кот, который орал над ухом, как умалишенный, потому что мой парень забыл его покормить. Пришлось встать и накормить Борзого. Пошла снова досыпать свои положенные полчаса, но, как всегда происходит в жизни, проспала. С одним накрашенным глазом села в такси, потратив на него почти все оставшиеся свободные деньги. Докрашивалась в машине, стоя в пробке. Потом забежала в кофейню, где мне пришлось изображать приступ брадикардии, чтобы мне без очереди продали самый большой стакан кофе. Была названа пронырливой сучкой и собрала целый букет ненавидящих взглядов. А еще я чертовски сильно опаздывала на совещание, и к тому, моменту, когда моя задница дотащится до конференц-зала, я рисковала получить не самый вкусный проект, а тот, который останется. И это будет катастрофа. Я не хотела разрабатывать рекламу таблеток для потенции или подгузники для взрослых. Я хотела какой-нибудь фееричный проект, который, мать вашу, заслужила.

Лифт звякнул на моем этаже, давая сигнал к низкому старту. На шпильках не так-то просто бежать по этажу, лавируя между людьми и здороваясь на каждом шагу. По привычке я бросила тоскливый взгляд на пустующий кабинет, который по итогам квартала получит один из менеджеров по рекламе. И я справедливо считала, что именно мою попу ждало вот то очаровательное серое кресло и шикарный вид за окном.

Я плюхнула сумку на свой стол, рядом поставила стакан с горячим напитком и принялась стягивать плащ.

– Подруга, ты сегодня прямо в рекордные сроки укладываешься, – произнесла из-за перегородки моя подруга Гала.

– Иветта не искала меня?

– Не-а, но сказала, что тот, кто опоздает на совещание, будет рекламировать детские горшки.

– Черт, – прошипела я, подхватила кофе, блокнот, ручку и рванула к конференц-залу.

Обычно я гораздо более пунктуальная. Но вот в самые ответственные дни меня как будто кто-то каждый раз умудряется сглазить. Если какое важное мероприятие, то я обязательно опоздаю. И не на пять минуток, что допустимо, а на все двадцать пять.

Я вбежала в конференц-зал, прервав арт-директора на полуслове. Я даже не хотела смотреть на ехидные ухмылки своих конкурентов… гм, коллег в смысле. Знала, что я там увижу: триумф и издевательство в каждом глазе. Иветта Марковна смотрела на меня поверх своих узких кошачьих очков. Скепсис в ее взгляде не скрыла бы даже маска для сна. Потому что ему вторили поджатые губы. Непонятно, зачем такая красивая женщина портила свою внешность таким неприятным выражением лица.

– А вот и победитель сегодняшнего дня, – произнесла она, продолжая сверлить меня взглядом, пока я усаживала свою пятую точку на свободное кресло. – Ника, объяснишься?

– Эм-м-м… Мое опоздание спровоцировала череда событий. Сначала меня разбудили…

Она подняла руку, пресекая продолжение.

– Не надо. Подробности твоей личной жизни меня мало интересуют. Что ж, как и предполагалось, каждому по заслугам. Все проекты я уже раздала, остались только ты и Толик, который тоже почему-то считает, что рабочий день начинается не в девять, а гораздо позже. Но ты счастливица, Вероника. У тебя есть выбор. БДСМ-игрушки или средство от метеоризма.

Слева и справа от меня раздались сдавленные смешки, и я почувствовала, как мои щеки загораются. Мозг, насильно переведенный в боевой режим рекламщика, быстро прокручивал варианты. В момент, когда в конференц-зал распахнулась дверь и на пороге появился Толик, я выпалила:

– Игрушки!

Иветта наконец улыбнулась, а потом повернулась к моему опоздавшему коллеге и елейным голосом выдала:

– Доброе утро, Анатолий. Твоя тема – средство от метеоризма.

– Здрасьте, – ответил запыхавшийся коллега. – Почему?

– Потому что это приятный бонус для тех, кто не приходит на работу вовремя. Тебе стоило бы поблагодарить меня, что у тебя вообще есть хоть какой-то проект.

– Спасибо, – буркнул Толик, устраиваясь справа от меня.

– Так, ладно, для тех, кто на бронепоезде, – продолжила Иветта. – В смысле, для тех, кто пришел позже. Ника, БДСМ-игрушки. Сеть секс-шопов, которые хотят раскрутить эту тему максимально. У них хорошо продаются стандартные игрушки, но с этими особенными прямо затык какой-то. Если вы понимаете, о чем я. – На плоскую шутку Иветты все дружно начали смеяться, выдавливая из своей диафрагмы не совсем естественные звуки. Но нашей начальнице плевать. Ей главное реакция.

– Но я ничего не знаю об этом, – попыталась я возразить.

– А о метеоризме? – спросила она, изогнув идеальную бровь. – А то я могу поменять вас с Толиком местами.

Я почувствовала жар на правой щеке. Взгляд моего коллеги, который просверливал дыру на моем лице, наверняка был полон надежды. Не, хрена с два я свяжусь с тем лекарством, которое ему досталось.

– Не надо менять, – ответила негромко.

– Ну и славно. Но в целом тебе повезло. Во-первых, в интернете масса интересной информации о БДСМ. Во-вторых, тебе пришлют опытные образцы, и ты сможешь испытать их на себе или на своем парне.

– У-у-у, день перестает быть томным, – услышала я противный голос моей коллеги Наташи.

– В третьих, тебе вызвался помочь владелец этой сети. Он в Теме уже несколько лет, так что ты будешь в надежных руках.

– В каком смысле помочь? – спросила я и прочистила горло, потому что голос слегка охрип.

– В том смысле, что расскажет тебе, что к чему и как он хочет подать свой товар. А ты о чем подумала? – прищурившись, спросила Иветта.

– Я вообще не думала.

– А вот и зря. Думать надо постоянно. Это твоя работа.

– Толик, твоя задача…

Когда Иветта благодушно переключилась на моего коллегу, я «отключила звук». Мозг тут же взорвался десятками картинок. Фильм про БДСМ, пару порно-роликов – тут я скривилась, все это выглядело достаточно больно – пару пьяных бесед с подругами и плетка в моем шкафу, заброшенная нами с Димой практически сразу после покупки в виду своей непригодности в нашей спальне. Подсуммировав свои мысли, я поняла, что ни черта не знала о БДСМ. И теперь мне придется провести часы, только лишь изучая предмет, чтобы построить хоть малюсенький рекламный план.

– И по срокам, – я снова подкрутила громкость, чтобы уловить слова арт-директора. – Таня, у тебя три недели, Остап – два месяца, – Наташа – месяц. Так, дальше, – пробормотала она, глядя в свой ноутбук. – Денис, у нас долгоиграющий проект, так что будем в связке, сроков пока нет, но не затягиваем. Степа, дедлайн первого этапа через неделю. Можешь взять пару человек у Дениса, чтобы ускориться. Ден, поделишься. – Он кивнул. – Ника, месяц, дедлайн на представление первой версии проекта – неделя.

– Всего неделя?

Брови Иветты поползли вверх.

– А на что ты рассчитывала? Что я дам тебе вечность? Девочка, через месяц проект должен быть уже запущен. Подключай PR-менеджеров – я сегодня сообщу им об этом проекте на совещании – пускай продумывают концепцию вирусной рекламы и соцсетей. Сегодня же назначим тебе встречу с Климом.

– Кто это?

– Владелец сети, я же говорила. Чем ты слушаешь? В общем, назначим встречу, и будете работать. Толик, у тебя две недели.

– А когда спать?

– В гробу, Анатолий! – рявкнула Иветта так, что мы все дернулись. – Если кого-то не устраивает его работа, дверь там!

Она указала на выход, но никто не шевельнулся не то, чтобы встать, но даже почесать нос.

– Надеюсь, я все понятно объяснила. Отдельные совещания по проектам будут назначаться по мере поступления идей. А теперь все за работу. Денис, останься, надо пройтись по этапам. Толик, через четыре дня максимум жду первые идеи. В пятницу – внимание всем! – в пятницу на одиннадцать поставьте себе в график новое общее совещание. Пройдемся по прогрессу. Материалы по новым проектам заберете у своих помощников. Хорошего дня.

Мы встали и вышли из конференц-зала, с сочувствием глядя на PR-щиков, которые ждали своей очереди на утреннюю экзекуцию.

– Ну что там? – спросила Гала, как только я подошла к своему столу.

– БДСМ-игрушки, – вяло ответила я, с завистью глядя на то, как через несколько столов от меня Наташа прыгала в обнимку со своей помощницей. Сучка получила проект по брендовой одежде. Теперь эта дрянь будет щеголять по офису в модных шмотках и ездить на съемки и показы. А я буду совать себе в задницу какую-то хрень и прислушиваться к ощущениям.

– О, так это же классно! – воскликнула Наташа.

– Ага, не то слово, – буркнула я, плюхаясь в кресло. Как там сказала Наталья? День перестал быть томным? Знала бы я тогда, что с приходом секс-игрушек вся моя жизнь перестанет быть томной. Игрушек и Клима Романова, перевернувшего мое мироздание с ног на голову.

Глава 2

Неподходящие игры

– Дим! – крикнула я из прихожей, как только за мной закрылась дверь. – Дима!

– Я в кухне, – отозвался мой парень.

Я водрузила коробку на тумбочку в коридоре, сбросила обувь, плащ и сумку повесила на вешалку.

– Мой руки и давай ужинать.

Я вымыла руки и зашла в кухню. Дима как раз ставил на стол тарелки с разогретым пловом. Увидев меня, он повернулся и поцеловал, как обычно делал при встрече. Мы разместились за столом.

– Ты рано сегодня, – произнесла я перед тем, как засунуть в рот вилку с рисом.

– Завтра в командировку на два дня. Лечу в Питер. Поэтому рано, надо собраться.

– А что в Питере?

– Опять тимбилдинг. Не понимаю только, почему они не делают этого здесь.

– Не возмущайся. Это же возможность два дня заниматься всякой фигней, получая за это деньги, – с улыбкой ответила я.

– У тебя что нового?

– У меня новый проект.

– Отлично, поздравляю.

– Немного необычный, – начала издалека, чтобы с налету не шокировать парня. Всматривалась в его реакцию, но Дима спокойно поглощал ужин. Ладно, надо сообщить, ему же со мной проходить через это. – Такой… м-м-м…

– Ник, не тяни, говори уже.

– Я буду рекламировать игрушки для БДСМ-сессий, – выпалила практически одним словом.

Дима завис, моргнул пару раз, а потом опустил вилку в тарелку. Сделал несколько глотков томатного сока и отставил стакан на стол.

– Игрушки.

– Ага.

– Для БДСМ-сессий.

– Да, Дим, – немного раздраженно ответила я. Мой парень обычно не такой тормоз, а сейчас как будто у него завис жесткий диск и он никак не может переварить информацию.

– Ладно, – наконец произнес он, а потом прочистил горло. Снова взял вилку и продолжил ужинать.

– В общем, мне нужна будет твоя помощь. – Он поднял взгляд от тарелки и посмотрел вопросительно, побуждая продолжать. – Мне дали образцы этих игрушек. Их надо испытать. Ну, чтобы я могла понять, какие ощущения от их использования. Так сказать, проникнуться продуктом, чтобы максимально эффективно рекламировать.

Дима закашлялся, а я подскочила со своего места, чтобы постучать ему по спине. Дура ты, Ника. Кто ж сообщает такие новости во время того, как человек ест? Дима отмахнулся от меня, кивнув, чтобы я села на свое место. Сделал еще несколько глотков сока.

– Давай закончим есть, а потом ты уже будешь посвящать меня в детали, ладно? Иначе я так и не поужинаю.

– Да, конечно. Как скажешь.

Мы весь вечер всячески избегали надвигающегося события. Мы с Димой никогда не использовали никаких приспособлений в нашей постели. Обычно наш секс довольно заурядный, но он нас обоих устраивал. Никаких акробатических трюков или чрезмерных эмоций. Сладко, вкусно и с маленькой щепоткой безумия. Кто-то мог бы сказать, что скучно, но для нас отлично.

Перед сном я перенесла коробку в спальню, разложила на кровати распакованные игрушки, пока Дима был в душе, и теперь сидела пялилась на них, боясь даже брать в руки инструкции к этим орудиям пытки. Надписи на коробках подсказали, что наш арсенал пополнился флоггером, паддлом, зажимами для сосков, плетью многохвосткой, ошейником, наручниками и кляпом. Я скептически осмотрела набор, скривившись от вида зажимов. Наверняка эта хрень болючая, и вряд ли мы будем ее использовать. Когда Дима вышел из ванной, я резко подскочила, почувствовав, как горят мои щеки. Мы были вместе уже три года, и примерно настолько же давно я не испытывала такого смущения, как испытала, прикрывая своим телом хотя бы часть арсенала Испанской инквизиции, аккуратно разложенного на нежно-розовом одеяле в мелкий цветочек.

– Эм-м-м… – протянула я, не зная, что сказать. Поэтому просто развела руки в стороны, а потом снова опустила по швам.

Дима скептически осмотрел меня в любимой пижаме с Микки Маусом и пушистых носках. Что поделать, у меня даже в самую жару могут замерзнуть ноги. Ладно, в самую жару не могут. Обычно посреди ночи я сбрасываю носки, но спать всегда ложусь в них. Дима подошел ко мне, положил руки на талию и аккуратно отодвинул в сторону. Оценил масштабы трагедии, слегка скривившись. Надо было, наверное, создать романтическую обстановку. Музыку там включить, свечи зажечь. Но нет. Я влупила верхний свет и разложила все богатство на кровати, и теперь представшая передо мной мизансцена показалась особенно сюрреалистичной.

Что мы представляем себе, думая о БДСМ-сессиях? Брутального Доминанта с плеткой в руках, покорную сабу с ошейником на шее. И горячие сцены, от которых сводит внутренности. Как я представляла себе нашу с Димой сессию? Для начала куча нелепых движений, мое постоянное смущение, после неловкий секс и, возможно, больница в связи с полученными травмами от игрушек. Я слегка тряхнула головой, напоминая себе, что мне во что бы то ни стало надо сделать фееричный проект, чтобы заполучить для моей драгоценной задницы то потрясающее кресло и кабинет с видом на город.

Я решительно подошла к двери и выключила верхний свет.

– Господи, Ник, ты могла бы предупредить, – проворчал Дима, а через мгновение комнату осветил мягкий свет прикроватной лампы.

– Ладно, мне, наверное, надо раздеться, – выдохнула я.

– Чувствую себя пацаном, – снова услышала я ворчание со стороны Димы, который все еще прожигал взглядом игрушки, как будто от этого они могли испариться из нашей жизни. Нет, дорогой, этими игрушками выложена моя дорога в личный кабинет. Я сдохну, но испытаю каждую на себе. Даже зажимы для сосков.

Я быстро сбросила с себя пижаму и завалилась на кровать лицом вниз.

– Бей! – скомандовала я. Прозвучало глухо, потому что я уперлась лицом в одеяло. Позади послышался напряженный смех Димы.

– Вот так со старта?

– Как-то же они возбуждаются от всего этого, – ответила я, повернувшись к нему. – Бей, Дим. А вдруг нам понравится?

Дима окинул меня скептическим взглядом, взял в руку плеть и провел ею по своей руке.

– Уверена?

– Да, – выдохнула я, – начинай.

Я вскрикнула от боли, когда плетка коснулась моей задницы.

– О, черт, сильно, да? – спросил Дима, наклоняясь ко мне и гладя по голове.

– Господи, что я должна испытывать? Сегодня на форуме я вычитала про сабспейс. Это, типа, состояние транса, в которое впадает саба от порки и всяких таких штук. Дим, можно меня побыстрее отправить в состояние транса, чтобы мне не было так больно?

Он швырнул плетку на пол.

– Ник, херня это все. Я не знаю, что надо делать, чтоб тебя в этот спейс отправить. Может, ну его на хер? Займемся сексом и ляжем спать? Завтра ж на работу.

– Ну а как я смогу рекламировать эти девайсы, Дим? – капризно произнесла я.

– Ну ты же не совала себе в задницу свечи от геморроя, чтобы прорекламировать их? И проект получился успешным.

– Настолько успешным, что кабинет отдали Максу, – раздраженно буркнула я. Дотянулась до паддла и всунула его Диме в руки. – Бей, – скомандовала решительно, а сама уткнулась носом в одеяло и крепко зажмурилась.

Я услышала шумный вздох Димы, а потом моей задницы едва коснулась кожа паддла.

– Ничего не почувствовала, – задумчиво произнесла я.

– Сильнее надо?

– Да, давай сильнее. Но только аккуратно. Чтобы не было больно.

– Ник, может разогреть тебя надо или еще чего? Что там на твоих форумах говорят?

– Ну, типа, сабы прямо вот от этого и тащатся. Одна девушка рассказала, что достигла оргазма просто от того, что ее шлепали.

Мы с Димой оба неуверенно хохотнули. Это нереально. Соврала, наверное.

После получаса мучения, пробы застегнуть наручники так, чтобы не оставлять синяки, и косых взглядов на зажимы, мы сдались. Кроме ошейника ничего не смогли испробовать. От кляпа у меня началась паника, потому что мне казалось, что я задыхаюсь. Флоггер, как и остальные девайсы для шлепанья, отправился на пол. Наручники полетели следом, а зажимы мы даже пробовать не стали. Упали на кровать и укрылись одеялом.

– Дим, – позвала я.

– Ну?

– Мы так и не занялись сексом.

– Ник, час ночи. Я устал, как собака. Какой, нафиг, секс?

– Согласна, – уныло пробормотала я. – Завтра позвоню этому Климу.

– Какому еще Климу? – напрягся Дима.

– Владелец секс-шопа. Иветта сказала, что он поможет разобраться с этими игрушками.

– Как это? – хмурый Дима поднялся на локте и сверлил меня взглядом.

– Расскажет, что к чему, чтобы я хотя бы поняла, о чем идет речь.

– Ника, никакого секса с левыми мужиками. Даже в качестве консультации.

Я сделала огромные глаза.

– Ты что, Дим? Что за бред? Я же тебя люблю.

– Ник, ты знаешь, я убью, если что-то такое случится.

Я улыбнулась и погладила своего персонального Отелло по колючей щеке.

– Можешь быть уверен во мне.

Он кивнул.

– Давай спать.

Глава 3

Знакомство

Я уронила голову на сложенные на столе руки и застонала.

– Ну что опять? – спросила Гала.

– У меня уже глаза на лоб лезут, – пробубнила деревянной столешнице. – Сабспейс, сабдроп, флоггеры, анальные пробки и зажимы для сосков.

Рядом со мной послышался негромкий смех.

– Делишься своими сексуальными фантазиями, Ника?

Я подняла голову и уставилась на Остапа.

– Делюсь реальностью, Остап. Хотел чего?

– Не-а, мимо проходил, знакомые слова услышал.

– Буквы, Остап. Вряд ли речь шла о словах. Набор букв. Или ты латентный Доминант.

– Могу подкинуть пару ссылок на интересные фильмы, – подмигнув, ответил он.

– Лиманский, тащи свою задницу, куда тащил, – грубо ответила ему Гала.

Остап показал ей язык и продолжил свой путь, а я оперлась подбородком в раскрытые ладони и уставилась на подругу, нависающую над перегородкой.

– Я иногда завидую тебе, что ты специалист по соцсетям, Галка.

– Не завидуй. Там слишком много дерьма, подруга. Иветта ж, вроде, обещала, что ты проконсультируешься с владельцем сети. Почему не срослось?

– Срослось, – уныло пробормотала я. – Вечером пригласил меня в какой-то клуб. Днем он, видите ли, занят.

– Ну и все. Чего ты ноешь? Пойдешь в клуб, он тебе из первых рук все подаст на блюдечке. Заодно узнаешь тонкости его требований. Я так поняла, в ТЗ он не дал особых инструкций?

Я покачала ладонью в воздухе.

– Сэм-восэм, – ответила, слегка скривившись.

– Из пятидесяти?

– Ага, оттенков серого, – отозвалась я, и мы разразились хохотом, привлекая внимание окружающих, в том числе Иветты, которая нависала над Деном.

– Работы мало, Вероника? – строго спросила она, приближаясь к моему столу.

– Почему же мало? – спохватившись, ответила я. – Мы тут с Галой как раз обсуждаем мой проект.

Она окинула нас обеих взглядом прищуренных глаз.

– Ну-ну. В пятницу буду ждать наброски проекта. – Она ткнула в мою сторону пальцем с длиннющими стилетами, и вернулась к столу Дена, а мы с Галой снова погрузились в работу.

Вечером я стояла возле какой-то подозрительной подворотни, где мне назначил встречу этот Клим. Я еще не видела его и не слышала, мы только переписывались. Я вздрогнула от звука мотоцикла слева от меня. Ощущение было такое, что он несется в мою сторону, и сейчас я погибну под небольшими колесами машины смерти. Оглянувшись, я сразу забрала назад свои слова про небольшие колеса. Мотоцикл был большим, черным и выглядел мощно. Широкие колеса, глянцевые поверхности. В свете ярких фонарей выглядело эффектно. На нем сидел крупный мужчина, одетый в черную кожаную куртку. Голову скрывал такого же цвета шлем. Я отпрыгнула в сторону, но он затормозил прямо перед моими ногами, сантиметрах в двадцати. Потом откатился немного правее, и наконец урчащий звук стих. Хотя я была бы не прочь послушать еще. Не люблю мотоциклы, но вот звуки, которые издают такие вот внушительные модели, – это можно слушать как музыку.

Я отвернулась, чтобы не смущать водителя мотоцикла своим пристальным вниманием. Сейчас он куда-то свалит, тогда-то я и рассмотрю его двухколесного друга. Но водитель не торопился уходить. Спокойно слез с байка, снял шлем и поправил длинную челку. Я то и дело бросала взгляды в сторону мужчины. Наверное, больше опасаясь, что мне причинят вред, чем была заинтересована в этом парне. Он сделал пару шагов в мою сторону.

– Вероника? – позвал он, и я снова дернулась. Господи, район такой, что ноги никак не перестанут трястись, а тут еще и этот со своим грубым голосом. Как будто немного еще и осипшим. И тут меня посетила догадка.

– Клим?

Я повернулась к нему лицом. В полумраке было видно плохо, но мужчина, казалось, не нес в себе угрозы. Старше меня лет на пять, бородатый. Немного иначе я представляла себе успешного бизнесмена. Он кивнул.

– Клим, – подтвердил мою догадку и нахмурился. – Ты на чем приехала?

Он осмотрелся по сторонам и снова вернул ко мне свой взгляд. Я не видела нормально его глаз, но всем телом чувствовала давление от того, как пристально он меня рассматривал. Было в нем нечто мрачное, тяжелое, давящее. Но при этом… не знаю. Я почему-то совсем его не боялась. Наверное, потому что ожидала встретить респектабельного, успешного мужика лет сорока. А передо мной предстал мужчина гораздо моложе, еще и так неформально одетый. В смысле, нормально одетый, без костюма и все такое.

– На метро, – ответила я.

Он слегка склонил голову набок и нахмурился сильнее.

– Больше не приезжай сюда заранее и на метро. Если нет своей машины, вызови такси. И лучше опоздай на пять минут, чем стоять здесь в одиночестве. Тебе повезло, что ничего не случилось.

Ох, зря ты мне сказал про опоздание. Это как дать индульгенцию на совершение греха. Я ведь не опоздаю на пять, я опоздаю… Погоди-ка, что там было про следующий раз?

– Я думала, это наша единственная встреча.

Клим подошел ближе. Теперь я могла получше рассмотреть его лицо. Ухоженная борода, пронзительный взгляд, чувственные губы. Красивый мужчина, что говорить.

– Посмотрим, насколько быстро ты усвоишь материал. А там, гляди, втянешься, и будет у нас новая сабочка. А то и рабыня.

– Рабыня? – непонимающе проблеяла я.

Клим кивнул и улыбнулся только уголком губ.

– Рабыня, Вероника. Насколько подробно ты ознакомилась с Темой?

– Ну, я читала…

– Небось про игрушки да порку, угадал?

– Да.

Я теперь смотрела на него завороженно. Клим как будто читал мои мысли. Даже не могу сказать, понравилось ли мне это. Но должна признать, данный факт стал чем-то очень новым для меня. После того, как Димке напрямую приходилось по сто раз озвучивать мои желания и просьбы, общение с мужчиной, который читает тебя, показалось явлением с другой планеты. Это, наверное, приобретенный навык. Может, он хороший психолог. Или маг какой-нибудь. Я ж не знала о нем ничего, кроме того, что он – владелец сети секс-шопов и ездит на мотоцикле. И голос. Грубый, но, надо признать, приятный.

Клим расстегнул куртку. Под ней оказалась черная футболка, а на шее висели несколько цепочек, переплетенных со сдержанными бусами с мелкими бусинами. Как елка, ей-Богу. На руках у него также несколько колец. Джек-воробей, не меньше, весь в цацках. Никогда не понимала такого и считала, что максимум украшений для мужчины – это обручальное кольцо. Ну, еще с натяжкой можно было бы принять крестик на цепочке, если парень верующий. Но вот это все – перебор. Еще и тоннели в ушах и маленькое колечко в носу. Владелец крупного бизнеса? Пф-ф-ф. Пижон просто какой-то. Но ладно, мне нужно было решить проблему, а Клим мог стать моим помощником в этом.

Он повесил шлем на руль и повернулся ко мне, скрестив руки на груди.

– Слушай внимательно, – внезапно серьезно произнес Клим. – Мы сейчас войдем в клуб. Ты не отходишь от меня ни на шаг. Если нужно в туалет или еще какая фигня, сначала сообщаешь мне, и тебя провожаю либо я, либо кто-то из саб, кого я попрошу. Если ты пока не готова носить мой ошейник.

– Пока? Ошейник? – тупо переспросила я, а потом нервно хохотнула. – Я в принципе не готова и не буду готова носить ошейник. Ни ваш, ни чей-либо другой.

– Это все сложности с терминологией, крошка, – с улыбкой сказал он. Красивой, надо сказать, улыбкой. – Рано или поздно твоя очаровательная попка захочет замуж. Обручальное кольцо – это тоже ошейник, который, к слову, ты наденешь на себя добровольно. Только не на шею, а на палец. Но ты точно так же будешь подчинена своему мужу, и точно так же будешь выполнять все его желания.

– Брак – это равноправные отношения, – парировала я, а Клим снова усмехнулся.

– Распространенное заблуждение. Но мы с тобой как-нибудь обсудим это, когда ты уже будешь готова сидеть у моих ног и внимательно слушать.

– Вы так уверены, что это когда-нибудь случится?

– На сто процентов, Вероника. Так и будет. И ты сама этого захочешь.

– А вам не кажется, что как-то неправильно мне «тыкать», когда я называю вас на «вы»?

О, меня, кажется, понесло. Приходилось напоминать себе, что это клиент, в помощи которого я нуждалась, и мой гонор должен был немного поостыть.

– Тыкать в девушку – это природная потребность мужчины, моя сладкая, – произнес заносчивый нахал, а потом схватил меня за руку и повел в подворотню.

– Здесь нет никакого клуба.

– Попривыкали к неону и очереди к красной бархатной веревке, – буркнул Клим, утягивая меня глубже в темное пространство. – Еще раз повторю: не отходишь от меня ни на шаг. На входе подписываешь соглашение о неразглашении. Все, что увидишь в клубе, должно вдохновить тебя, но это информация не для посторонних. Поэтому вошла, набралась впечатлений, вышла и забыла, оставив себе только приятное послевкусие. Поняла? Не слышу ответ, – строго повторил он таким тоном, от которого по руке разбежались мурашки. Ровно от того места, где мою ладонь крепко сжимала горячая рука Клима. Ох, это такое новое для меня ощущение. Но приятное. От него покалывает где-то там, внизу живота. Странно, но на самом деле приятно.

– Поняла, – ответила негромко, только сейчас улавливая, как изменился тон голоса Клима.

– Ну и отлично, – снова сказал он обычным голосом. – Идем.

Глава 4

Новый мир

– Никаких сессий сегодня, никакого хардкора, – просвещал он меня, провожая по довольно темному коридору, как только мы миновали охранника. – Сегодня я хочу, чтобы ты прониклась философией Темы.

– А записывать можно?

Клим обернулся с усмешкой на лице.

– Разве что в голове.

Мы остановились перед тяжелыми бархатными шторами. За ними играла музыка, были слышны голоса. Никогда бы не подумала, что за невзрачной металлической дверью мог скрываться клуб для извращенцев. Ну ладно, Ника, соберись. Будем штурмовать тонкости БДСМ-культуры.

– Все, что ты увидишь, может тебя шокировать. Постарайся просто не демонстрировать свои чувства окружающим.

– Вы покажете мне, как используют игрушки?

– А ты разве не попробовала? Насколько я знаю, моя помощница отправила тебе пробные экземпляры.

Даже в полумраке коридора я видела его заинтересованный взгляд. И он все еще держал меня за руку зачем-то. Странный он, Клим этот. Странный, немного пугающий и жутко интересный.

– Мне не понравилось.

Он склонил голову набок.

– Сама пробовала?

– Со своим парнем, – ответила я, задрав подбородок, чтобы сразу поставить между нами заслон. Как-то уж слишком заинтересованно он пялился.

– С парнем, – глухо повторил он и, вместо того, чтобы отпустить мою руку, сжал ее сильнее. – Ну пойдем.

Одной рукой он отодвинул штору, пропуская меня вперед. Перед нами оказалась дверь из темного дерева. Клим трижды постучал в нее, и та открылась.

– Мастер, – поприветствовал его еще один охранник, слегка поклонившись.

– Добрый вечер, – спокойно отозвался Клим.

– Здравствуйте, – пискнула я, уже успев окинуть взглядом помещение.

Клуб был довольно просторным. Вопреки моим представлениям о таком месте, никто не был распят посередине зала. Здесь даже не было никакой сцены или чего-то подобного. По периметру разбросаны диванчики, рядом с ними стояли столики. Слева – длинная барная стойка, за которой суетились несколько барменов. В целом очень похоже на обычный клуб, но без танцпола и диджея. Только вот люди… точнее, девушки. Многие из них ходили в ошейниках, кто-то топлес, как и несколько парней. Я, наверное, ожидала какого-то разврата, не знаю, секса на этих самых диванчиках, но ничего такого не было. Я бросила вопросительный взгляд на Клима, но тот оставался невозмутим и ничего для меня не прояснял. Разве мы пришли сюда не за этим?

Клим вел нас вглубь помещения, по дороге здороваясь с какими-то людьми. Они с интересом рассматривали меня и приветствовали в ответ на моей скромное «Здравствуйте». Некоторые качали головой. Ну конечно, я здесь была самая одетая из девушек. В джинсах и рубашке. Если бы они еще увидели мой плащ, который я оставила в коридоре в гардеробной, вообще приняли бы меня, как минимум, за шпионку в стане врага.

Наконец мы дошли до дальнего столика, который располагался на небольшом постаменте рядом с еще тремя такими же. Клим любезно пропустил меня вперед и помог разместиться. Остальные столики стояли ниже уровня дивана, так что, даже присев, я могла спокойно рассматривать окружающую обстановку.

– Что будешь пить? – спросил Клим, слегка наклонившись ко мне и обдавая запахом какого-то головокружительного парфюма. Так пахнут богачи, да?

– Воду, – ответила я, и он снова улыбнулся.

– Это вряд ли. Тебе надо расслабиться. Бокал шампанского подойдет?

– Вам лучше не иметь дела со мной выпившей, – угрожающе произнесла я, и он покачал головой.

– Буйная?

– Неадекватная.

– Вот и отлично, – сделал он странный вывод и подозвал официанта жестом.

Заказав для меня шампанское, а для себя сок, Клим откинулся на спинку дивана и потянул меня туда же за плечо. Как только мы оказались рядом, он начал кивать по сторонам и рассказывать.

– Это Доминанты и Доминатрикс. Их можно легко рассмотреть в толпе. Они отличаются уверенным поведением и тем, что за ними, как привязанные, ходят их сабмиссивы.

– Ты Доминант? – спросила я, посмотрев на мужественный профиль Клима. Он кивнул.

– Да.

– БДСМ – это же больно.

– БДСМ, Ника, это не о боли. Вопреки распространенному мнению, это даже не о сексе. Ты вообще знаешь, как расшифровывается эта аббревиатура?

– Что-то о садо-мазо, – уверенно произнесла я.

– В том числе. На самом деле в четырех буквах заключены шесть слов.

– Правда? Как это возможно?

– БД – Бондаж и Дисциплина, ДС – Доминант и Сабмиссив, СМ – Садизм и Мазохизм.

– А как насчет принципа добровольности?

Клим склонил голову, внимательно рассматривая меня.

– Ты сделала домашнее задание.

– Да. Потому что я же должна рекламировать товары вашего магазина.

– Расскажи, что знаешь.

– Ну, то что, Доминанты берут на себя ответственность за безопасность и здоровье своих саб. Что обязательным условием является добровольное участие всех людей, которые на это подписываются. – Он кивал на каждое мое утверждение, и мой синдром отличницы наполнял все клетки моего тела, давая мне справедливое чувство собственной состоятельности. – Про игрушки еще всякие читала. Шибари.

Его брови слегка подскочили вверх.

– Даже так? Спасибо, – поблагодарил он официанта, поставившего перед нами напитки, а потом его внимание снова вернулось ко мне. – Что еще?

– Про сессии немного почитала, про виды отношений между Домом и сабой.

– Отлично. Значит, большую часть ты должна понимать. Вернемся к залу. Саба может как сидеть возле своего Мастера, так и у его ног. Все зависит от его желания. Если речь идет о рабыне… – он перевел взгляд на небольшую компанию, сидящую в паре столиков от нас. Мужчины с женщинами сидели на диванах и что-то весело обсуждали, пока рядом с диваном на коленях сидела девушка, положив голову на колени одного из мужчин. Он рассеянно поглаживал ее по голове, как любимую собачонку. Периодически он подносил к ее рту виноградинку, и девушка, довольно щурясь, съедала ягоду, после этого целовала пальцы своего Дома. Я скривилась при виде этой картины. – Рабыня всегда у ног Хозяина. Только с его разрешения она может пересесть на диван или к нему на колени, что случается чаще.

– Почему она ни на кого не смотрит?

– Потому что Хозяин не позволил.

– В смысле, она делает вообще все с его разрешения? – спросила я шокировано, уставившись на необычную пару.

– Если речь идет о тотальном контроле, то она даже в туалет ходит по его приказу.

– Господи, какой уважающий себя человек подвергнет себя такому?

Я чувствовала тяжелый взгляд Клима на своем лице, но у меня не было сил повернуться к нему. Я, не отрываясь, смотрела на девушку. Самым странным было то, что она выглядела умиротворенной и счастливой.

– Кажется, она довольна своей участью, – промямлила я, проглатывая пол бокала шампанского разом.

– Счастлива. И это не участь, а ее выбор. Какой бы контракт не заключался между Хозяином и его рабыней, он может быть расторгнут в любой момент каждой из сторон. Принцип добровольности, помнишь?

– То есть, если сейчас он сделает что-то не так, она может встать и уйти?

– Может, – подтвердил Клим. – Она – свободный человек.

– Который добровольно посадил себя в клетку, – закончила я предложение за него.

– Ты тоже в будущем сделаешь это. Не важно, в роли сабы, рабыни или жены. Это будет твой выбор, и, надеюсь, ты будешь им довольна.

Я смотрела на окружающих с тихим ужасом, но и жутко увлеченно, потому что ну когда еще я могла попасть в такое общество и увидеть то, что скрывают за неприметными железными дверями?

– А теперь давай обсудим игрушки. Готов ответить на любые вопросы.

– Даже на провокационные?

– Особенно на провокационные.

Глава 5

Предложение, от которого невозможно отказаться

– Ладно, провокационные вопросы оставим журналистам, – с улыбкой сказала я. Почувствовала, как мои щеки покрываются румянцем, потому что Клим повернулся ко мне вполоборота и теперь внимательно изучал меня в ожидании вопроса. – Я… даже не знаю, что спросить.

Я слегка пожала плечами и разочарованно поджала губы.

– Тогда позволь я начну. Что именно у вас с твоим парнем не получилось?

– Если быть откровенной, то ничего, – пробубнила я.

– Прости, не расслышал. Давай договоримся, что ты отвечаешь на мои вопросы четко и достаточно громко, чтобы я услышал.

– Хорошо, – выдохнула я, сбитая с толку тем, как он произнес эту вроде бы просьбу, но таким тоном, словно отдавал приказ. Мягко так, без давления и резкости, но все же я прочувствовала вес каждой буквы.

– Повтори то, что пробубнила себе под нос.

– Ничего не получилось, – повторила громче, и все мое лицо вспыхнуло огнем.

– Ты имеешь в виду, что не возбудилась?

Клим слегка склонил голову набок, ловя мой ускользающий взгляд, который я попыталась отвести, и захватывая его в плен своих кристально голубых глаз. Как я могла раньше не заметить их цвет?

– Я имею в виду, что вообще ничего не почувствовала.

– Если я попрошу описать процесс, ты это сделаешь?

Я посмотрела на него с сомнением. Была ли я готова впустить в нашу спальню стороннего наблюдателя? Да еще и того, кто будет по косточкам разбирать нашу с Димой интимную жизнь? Внезапно свет в зале приглушился, и все разговоры стихли.

– Добрый вечер, дамы и господа! – послышалось слева от нас, и я перевела взгляд туда, откуда звучал голос. Я могла поклясться, что этой сцены там не было, когда мы пришли. – Сегодня для нас свое искусство покажет Мастер шибари Денис. Ассистировать ему будет его Нижняя Татьяна.

В зале раздались аплодисменты. Я с недоумением посмотрела на Клима, который абсолютно спокойно наблюдал за происходящим на сцене.

– Вы разве не сказали, что сегодня не будет никаких представлений?

– Я сказал, что не будет хардкора. Шибари – это мастерство эстетического веревочного бандажа.

– Я знаю, говорила же, что читала о нем, – нетерпеливо перебила я, заслужив тяжелый взгляд с нахмуренными бровями. Пару секунд Клим прожигал меня им, а мне хотелось вжать голову так, чтобы из-за плеч выступали только глаза. Потом выражение его лица сменилось снова на спокойное, и он повернулся к сцене.

– Раз знаешь, тогда просто насладись зрелищем.

Я не знала, радоваться ли мне или грустить по поводу того, что наша беседа прервалась этим представлением. Потому что я еще не была до конца уверена, что готова быть откровенна с этим мужчиной. С другой стороны, мне хотелось, чтобы он, посмотрев на нашу с Димой ситуацию практически профессиональным взглядом, сказал, что мы сделали не так. Мне это нужно было, чтобы я могла продолжить изучать те игрушки, которые мы забраковали. Я не испытывала желания к этому, не была захвачена идеей подчинения и все такое, просто привыкла выполнять свою работу на отлично. А для этого – Иветта права – стоило погрузиться в Тему хотя бы немного.

Мы молча смотрели представление. В некоторые моменты мне хотелось схватить нож и побежать на сцену, чтобы разрезать веревки и вызволить девушку. Мне казалось, что веревки слишком сильно перетягивают ее конечности. А когда она оказалась подвешенной в воздухе, и ее грудь покраснела от прилива крови, я реально была готова вскочить со своего места. Все действо длилось примерно сорок минут, потому что Мастер на сцене все делал медленно, как на мастер-классе. И я, наверное, была единственным человеком в зале, кому зрелище доставляло дискомфорт. Потому что остальные гости клуба спокойно обсуждали происходящее и одобрительно кивали. Клим все это время спокойно потягивал свой сок, не сводя взгляда с распятой над сценой девушки.

Когда пальцы Мастера легонько коснулись сосков девушки, она негромко простонала. Он не бил ее, не сжимал. Просто проводил пальцами по напряженным горошинкам, а она закатывала глаза от удовольствия, и ее грудь все чаще вздымалась.

– Она уже у самого края, – шепнул мне на ухо Клим, и я вздрогнула. Посмотрела на него, а он кивнул в сторону сцены. – Смотри туда.

И он был прав. Девушка стонала все громче от простых поглаживаний сосков. Как такое вообще возможно в принципе?

– Когда он передавил ее грудь, к молочным железам прилила кровь, сделав кожу и соски особенно чувствительными, – прояснил Клим, словно читая мои мысленные вопросы. – Мало того, что ей доставляет удовольствие само действо – психологической воздействие – так еще и физические довольно грубые прикосновения. Теперь он просто поглаживает ее соски, и она ощущает эти прикосновения острее, потому что ее чувствительность усилилась в разы. Она действительно сейчас каждое прикосновение чувствует как ожог. Приятный и острый, который проносится по всему ее телу, выстреливая прямиком в пах.

От его слов, тона голоса и того, как дыхание у моего уха колыхало тонкие пряди не до конца собранных волос, у меня начала кружиться голова и пересохло в горле. Я смотрела на девушку, но как будто сама ощущала пальцы на своих сосках. Как будто это у меня между ног остро простреливало удовольствие, словно это я там висела на веревках и тряслась в ожидании пика. Мастер наклонился к уху девушки и что-то прошептал ей, а потом еще раз коснулся сосков, но теперь легонько сжал их, и зал прорезал хриплый стон. Девушка забилась на веревках и крепко зажмурила глаза. Мастер выпрямился и с довольным лицом погладил ее по голове. Зал начал аплодировать.

Я продолжала в шоке пялиться на сцену даже тогда, когда двое мужчин спустили веревки и Мастер унес девушку на руках куда-то в темноту. Я никак не могла прийти в себя от увиденного. Разве так можно было? Я чувствовала, что вспотела, что мое дыхание сбилось и теперь вырывалось из меня рывками.

– Он мог бы вообще ее не касаться, и она достигла бы оргазма, – сказал Клим.

Я посмотрела на него расфокусированным взглядом. Он улыбался со знанием дела. Такой самоуверенной улыбкой, что в другой ситуации ее хотелось бы смазать с его лица, как минимум, пощечиной. Но я была в такой растерянности, что никак не могла собрать себя воедино.

– Это невозможно, – пробормотала я, но он услышал.

– Я могу довести тебя до оргазма тем же набором игрушек, который передала моя помощница, при этом не касаясь явных эрогенных зон. Ты можешь даже остаться в белье.

Из меня вырвался глупый смешок неверия.

– Это вряд ли. Тем более, в набор входили зажимы, а их я никогда не позволю использовать на себе.

– Мне будет достаточно паддла и плетки-многохвостки.

Я с сомнением посмотрела на Клима, ожидая, что вот сейчас он рассмеется и скажет, что пошутил, и на самом деле то, что он предложил, нереально. Но он смотрел на меня с абсолютно серьезным лицом.

– Я подарю тебе оргазм, Ника, без всяких обязательств. Более того, твой парень может прийти посмотреть на это.

– Он в командировке, – зачем-то ляпнула я, только потом осознав, что этими словами фактически дала согласие.

Клим улыбнулся.

– Тогда решено. Чтобы тебя не смущать, мы сделаем это в приватной комнате. Завтра я отвезу тебя в другой клуб, где нам никто не будет мешать.

– Я еще не согласилась.

– Согласилась, – уверенно сказал он и, забрав из моей руки бокал с недопитым шампанским, поставил его на столик. – Поехали, я отвезу тебя домой.

Глава 6

С ветерком

Когда мы вышли на улицу, Клим потащил меня за руку к своему железному коню. С легкостью перекинул ногу через мотоцикл и уселся на него, повернувшись лицом ко мне. Протянул мне шлем. А я встала, как вкопанная, буквально застыла на месте. Ну не готова я садиться на эту машину смерти.

– Я вызову такси, – проблеяла, хотя и сама понимала, что потащусь к метро. Денег впритык.

Клим схватил меня за рукав и подтянул ближе к себе.

– Ты поедешь со мной. Обещаю доставить в целости и сохранности. Боишься мотоциклов?

– Я вас совсем не знаю.

– Знаешь, только для этого тебе нужно внимательнее смотреть и слушать. Я не такой сложный, как может показаться на первый взгляд. И первое, что ты должна была понять обо мне, – это то, что со мной не спорят.

– Никто?

Он легонько качнул головой. Я склонила свою набок и прищурилась.

– Так уж и никто.

– Ну разве что родители, но у них особое положение в моей жизни.

– Когда вы вступите в нормальные отношения, ваша девушка, а потом и жена будет с вами спорить.

– Вопрос в том, хочу ли я вступать в отношения, которые ты называешь нормальными, – ответил он, подтягивая меня еще немного ближе, а потом надевая мне на голову шлем.

Я сделала робкую попытку отодвинуться, но Клим, сжав губы, подтянул меня теперь уже за шлем, и принялся его застегивать.

– Ты поедешь со мной на мотоцикле. Вариантов два. Первый. Ты садишься на него добровольно, и я обещаю, что ты доедешь с комфортом. Второй. Мы возвращаемся в клуб, и я прошу моего друга Мастера Дениса испытать на тебе искусство шибари без логического оргазма в конце. Я просто закину тебя связанную поперек моих коленей и отвезу домой.

– Это насильное ограничение воли человека.

Теперь уже он склонил голову набок. На его лице играла улыбка и выражение было такое, словно он хотел сказать: «Испытай меня».

– Садись, Ника. Есть два правила. Можешь не кричать и не пытаться говорить мне что-то, вряд ли я тебя услышу. Но можешь попытаться, если возникнет острая необходимость. Второе. Ты прижимаешься ко мне максимально, обнимаешь за талию и не корчишь из себя героиню или недоступную институтку. Безопасность превыше всего. На каждом повороте, если наклоняюсь я, ты наклоняешься вместе со мной. Представь себе, что наши тела слеплены. Уловила?

– Да, Мастер, – язвительно ответила я, закатывая глаза. Клим усмехнулся.

– Да, паддл точно лишним не будет, – произнес он, но в шлеме я слышала его приглушенно. Может, он и что другое сказал, но я этого уже не узнаю. – Куда ехать?

Я устроилась за спиной Клима и назвала адрес. Не так близко, судя по всему, я села, потому что он подхватил меня за колени и резко дернул к себе так, что я буквально впечаталась в его спину. Поймал мои руки и обвил их вокруг своей талии, позволяя прикасаться к твердому животу. Я старалась, чтобы мои ладони не облизывали его кубики, старалась держать их на расстоянии, несмотря на то, что внутри Клима, судя по всему, был встроен магнит для моих шаловливых пальцев.

Мы выехали со двора на широкую дорогу. Ночью, понятное дело, движение в городе немного меньше, а потому на полупустой дороге Клим начал разгоняться. Потом, видимо, вспомнив, что он не один на мотоцикле, немного сбавил скорость. В какой-то момент он положил руку на мои ладони и придавил их к своему животу. Мне хотелось поерзать и отодвинуться от него. Нет, не потому что неприятно было его касаться. Наоборот, было слишком приятно, и это настораживало. Мне приходилось усилием воли напоминать себе, что у меня есть Дима, и вообще-то я люблю его.

Мы остановились на светофоре, и я медленно попыталась вытащить свои ладони из хватки Клима, но он прижал сильнее.

– Держись, – донеслось до меня приглушенно.

Клим снова переложил руку на руль и, когда мы тронулись с места, я убрала руки назад. Ну я же видела, как иногда люди ездят, держась за багажник. Только вот на этом мотоцикле он оказался очень неудобно расположен, поэтому я просто уперлась ладонями в сиденье позади себя. Клим тут же включил поворотник и съехал на обочину. Остановился, протянул назад руки и резко дернул меня на себя, сцепляя мои руки на своем животе.

– Еще раз уберешь – выпорю, – рявкнул он. Когда Клим убедился, что я даже без его руки держу пальцы сцепленными на его животе, медленно отъехал от бордюра и повез дальше.

Всю дорогу до дома я пыталась сражаться со своими чувствами. Ветер, который, вероятно, бил в лицо, даже через визор доносил до меня головокружительный запах Клима смешанного с запахом его кожаной куртки. Мысли путались, потому что я все время думала не о том мужчине. Следуя принципу, что самой себе врать, по меньшей мере, бесполезно, я наконец признала, что Клим привлекал меня. Интриговал и впервые заставил меня задуматься, каково будет провести ночь с другим мужчиной?

Я-то кроме Димы никого и не знала. Он стал моим первым и, судя по его серьезным намерениям в отношении меня, должен был стать и последним. И я никогда не сомневалась в своем выборе. Дима сказал, что так много работает, потому что зарабатывает нам на свадьбу. Заверил меня, что как только денег на это хватит, он тут же сделает мне предложение. И я ни на секунду не сомневалась ни в нем, ни в нашей паре. И сейчас, сидя на мотоцикле и прижимаясь грудью к чужому мужчине, я все еще была уверена в нас с Димой, но иррациональное желание посмотреть, что же там, за забором нашей семейной жизни скрывается, точило меня все сильнее.

Клим остановился у подъезда, а я так и осталась сидеть, прилепленная к его телу, потому что последние километры он преодолевал на достаточно высокой скорости. Мне было невероятно страшно, но в то же время я испытывала чувство необъяснимой эйфории. Как будто в меня вдохнули немного свободы, и от нее закружилась голова. Неправильное чувство, потому что это было не обо мне. Я всегда поступала по совести, так, как считала правильным. А тут на мгновение меня посетило желание бросить все и умчаться в ночь с этим непредсказуемым и совсем незнакомым для меня мужчиной.

Я почувствовала, как пальцев коснулась горячая ладонь Клима, и тут же одернула свои руки. Расстегнула шлем и передала его Климу. Он повесил его на руль. Я начала подниматься с сиденья, и Клим поддержал меня за руку, потому что я пошатнулась.

– Тихонько, не торопись. Если ты раньше не ездила на мотоцикле, между ног может вибрировать немного и побаливать первое время. Не переживай, это пройдет. Как себя чувствуешь? – спросил он, когда я встала сбоку от мотоцикла.

– Нормально. Спасибо, что довез.

– В следующий раз будет легче.

– Следующего раза не будет, – похоже, этой фразой я пыталась убедить скорее себя, чем Клима.

Он слегка нахмурился.

– Завтра я заеду за тобой в девять вечера.

– Меня здесь не будет.

– Не вынуждай меня идти на крайние меры.

– Глядя на вас, я понимаю, что вряд ли захочу знать, о каких крайних мерах речь, правда?

Клим кивнул.

– Завтра в девять.

– Я должна дать вам свой номер?

– Он у меня есть, – спокойно ответил Клим, подкуривая сигарету. – Поднимешься – отпишись, что ты дома.

– Вы собираетесь здесь ждать?

– Я уже жду, Ника. Доброй ночи.

– Доброй, – промямлила я и пошла к подъезду.

Клим выбивал меня из колеи. Даже когда мы с Димкой просто встречались, он никогда не ждал, пока я поднимусь в квартиру, а сразу уезжал. Черт, ну вот какого черта я сравниваю этих двух мужчин? Злая на саму себя, я ворвалась в квартиру и, запершись, сразу начала стаскивать обувь и плащ. Телефон пиликнул входящим сообщением.

«Я все еще жду смс»

Я зарычала, но дала ответ:

«Я дома»

И тут же услышала рев мотора мотоцикла в своем дворе.

Глава 7

Клим

Я сидел у подъезда девочки и ждал. Отправил сообщение четыре минуты назад. Сколько примерно надо времени, чтобы спуститься с шестого этажа? Я готов был дать ей маскимум минут пятнадцать, а потом идти за ней. На кой хрен мне все это сдалось, не понятно. Но по какой-то причине я отменил на этот вечер все свои планы, чтобы показать Веронике увлекательный мир БДСМ. Я прикрывался тем, что моему бизнесу требуется хорошая реклама. Даже связи в Теме не давали той прибыли, которую я ожидал, поэтому и пошел на переговоры с Иветтой. И теперь я собирался провести сессию для совершенно неопытной девочки, причем решил начать не с установления доверия и показов сессий других Домов, а сразу забросить ее в самую гущу событий. С высоты своего опыта в Теме я бы сказал, что неправ. И даже отговаривал бы другого Дома от такого поступка. Но было что-то эдакое в Веронике, что заставляло меня поступаться принципами и планами, чего я никогда не делал. Что-то, что манило к ней, как магнит. И я не собирался отказываться от своего удовольствия попробовать эту девочку.

Ровно через четырнадцать минут она выпорхнула из подъезда, и я залип. Окурок сам выпал из пальцев, пока я рассматривал Веронику. Она выглядела… потрясающе. Короткая замшевая куртка, под которой скрывался топ с глубоким вырезом, а над ним черным кружевным треугольником выглядывало украшение ее бюстгальтера. На ногах джинсы в обтяжку, волосы распущенны. Она подошла к мотоциклу, наслаждаясь произведенным эффектом. Ника закусила аппетитную губку, чтобы не улыбаться своему триумфу, но я умею читать людей, и ее тоже прочитал. Она специально так оделась, чтобы… нет, не меня подразнить – себя. Она так оделась, чтобы чувствовать себя уверенно в красивом нижнем белье. Чтобы не трястись, как липка, когда будет раздеваться перед суровым бородатым дядькой. Вкусненькая. Наверняка. И вместо того, чтобы протянуть ей запасной шлем, мне хотелось схватить ее за затылок, рывком подвинуть к себе и впиться в нежные губы жадным поцелуем. Ох, девочка, ты дразнишь зверя…

– Добрый вечер, – поздоровалась она, принимая из моих рук шлем.

– Добрый, – я окинул ее нарочито внимательным взглядом. Пора было начинать сессию. – Хорошо выглядишь.

– Спасибо, – ответила она тише, а ее щеки покрылись румянцем.

Вопреки распространенному заблуждению, сессия начинается не тогда, когда саба опускается на колени, а Дом берет в руки стек или плетку. Это не так. Сессия начинается задолго до этого. На стадии установления доверия. На стадии подогрева фантазии. Когда саба максимально открыта для продолжения. А открыта она как раз до начала основного действа. Потом она уже просто наслаждается. Но момент, когда между Домом и сабой устанавливается доверие, – самый важный. В такой момент Дом понимает, что она готова. И мне предстояло установить это доверие с Никой, пока еще пугливой и очень осторожной.

Я протянул ей руку, чтобы помочь забраться на мотоцикл. Как и накануне, мне пришлось подхватить ее под колени и подтянуть ближе к своему телу. Но в этот раз, как только ее тело впечаталось в мое, я нежно погладил ее ноги ниже коленей, надел свой шлем и завел мотоцикл. От меня не ускользнуло, как легонько дрогнула Ника, и я удовлетворенно прикрыл глаза. Очень податливая девочка, нужна только тренировка привязанностей. Над этим мы сегодня и поработаем. В этот вечер Ника без моих указаний прижалась ко мне сильнее и обхватила руками мой торс перед тем, как мы тронулись с места.

Я решил немного прокатить ее до клуба на увеличенной скорости. Вчера она впервые села на мотоцикл, а сегодня уже можно было дать ей немного адреналина, что тоже станет плюсом в копилку нашего доверия. Скорость, помноженная на уверенность, что я ничему плохому не дам с ней случиться, должны дать правильный эффект. Эйфория от адреналина должна была подогреть ее возбуждение. А она наверняка возбуждена. Потому что это был еще один прием, чтобы заставить ее сегодня сесть на мой мотоцикл. Я дал ей время. И она использовала его правильно. Она целый день думала не о том, как отказаться – хотя об этом наверняка тоже, – а о том, что она будет чувствовать на сессии. Она точно посмотрела пару роликов о порке, возможно, даже почитала несколько статей или форумов на эту тему. Она еще не до конца понимала причину своего возбуждения и интереса, но уже хотела это попробовать со мной. А все очень просто: нас влечет запретное. Или то, что мы таковым считаем. Нас манит все неизведанное, и всегда хочется заглянуть за грань хотя бы одним глазком.

– О, клуб с неоновой вывеской и бархатной веревкой, – как бы невзначай заметила Ника, слезая с моей помощью с мотоцикла. Это так девочка пыталась проверить на мне остроту своего языка. А я все больше убеждался в своем намерении найти ему более достойное применение. Но всему свое время.

Я спрятал шлемы в багажник, достал сумку с игрушками и, взяв Нику за руку, повел к клубу.

– Нам не сюда, – ответил я, сворачивая влево у самого входа.

Она посмотрела на меня растерянно и ускорила шаг. Мы обошли клуб сбоку и подошли к неприметной двери, у которой тоже стояла пара охранников.

– Привет, парни, – поздоровался я.

– Клим, – поприветствовали они, пожимая мне руку.

– Добрый вечер, – произнесла моя храбрая девочка Ника. Даже голос не дрогнул.

– Привет, – с улыбкой отозвались они, изучая ее взглядом с головы до пят.

– Хорошего вечера, – пожелал Матвей, распахивая передо нами дверь. – Повеселитесь там.

– Непременно.

– А вы здесь свой, – заметила Ника, когда мы вошли в коридор и двинулись в сторону основного зала.

– А я везде свой, если мне так выгодно.

– Самоуверенно.

– Просто правда. Не вижу смысла приуменьшать свои достижения.

– А это уже хвастовство и заносчивость.

– Еще диагнозы будут?

– Нет. Пока. А там посмотрим.

Ох, Ника, знала бы ты, чего заслуживают твой язык и бесстрашная попка.

Я остановился у самого входа в зал и повернул Нику к себе лицом.

– Правила те же, как и в прошлом клубе, но есть еще пара. Уважительное отношение. Даже если у тебя чешется язык выдать остроту в мой или чей-либо другой адрес, ты прикусываешь его и терпишь.

– А если взорвусь?

– Мы смоем твою кровь со стен, – спокойно заметил я, глядя на то, как ее брови съезжают к переносице. – Правило второе. Ты ни с кем не заговариваешь, пока с тобой не заговорят первыми.

– Даже здороваться нельзя?

– Даже здороваться. Молчи, пока тебя не спросят. Молчи и наблюдай. Крути головой, рассматривай, мотай на ус.

– А мы не сразу пойдем… м-м-м… ну…

– Куда? – она меня забавляла, и я все никак не мог уловить сущность Вероники. Вот она смелая, отважная и остроумная, а в следующую секунду бубнящая нечто нечленораздельное, краснеющая девица. И мне, пожалуй, нравилась эта метаморфоза.

– На сессию, – наконец ответила она.

Я подался немного вперед, а она по инерции слегка отшатнулась. Я улыбнулся, оказавшись на уровне ее лица.

– Не терпится получить обещанный оргазм?

Ника чуть не задохнулась своим возмущением, чем еще больше повеселила меня. Я схватил ее за руку и повел в основной зал. Я передумал. Все же разогреемся немного на публичных сессиях и сразу нырнем в свою. Хотя мне разогрев совсем был не нужен, я дымился со вчерашнего вечера.

Глава 8

Life style

Не описать словами, что я чувствовала, входя в это логово разврата. Смущение, ужас, интерес и… неожиданно возбуждение. С того самого момента, когда руки Клима самовольно погладили мои ноги. Ну ничего же такого особенного, никакого эротического жеста, простое поглаживание. Но из-за того предвкушения, которым я была заражена, словно вирусом, последние сутки, это подействовало на меня не хуже шпанской мушки.

Этот клуб отличался от первого. Здесь не было атмосферы дружеских посиделок. Скорее всего, такое впечатление складывалось из-за того, что зал был огромный, поделенный на несколько зон, в каждой из которых стояли небольшие сцены. На них происходили подготовки. Ставили Х-образные кресты, закрепляли наручники, веревки, развешивали плети разных размеров и толщины. Я содрогнулась от вида одной особо длинной и толстой. Мне кажется, такими стегают крупный рогатый скот. Я понятия не имела, будет ли это применяться к человеку. И если да, то я свалю в ту же секунду.

Мы прошли в конец зала и заняли место на небольшом кожаном диванчике у столика. К нам тут же подбежала девушка, одетая в нечто, похожее на восточный наряд: короткий топ и шаровары. С тем только отличием, что сшита одежда была из тончайшей полупрозрачной ткани, а под ней девушка была абсолютно голой. Я моргнула пару раз, чтобы убедиться, что мне не показалось. А когда убедилась, быстро отвела взгляд. Клим наклонился к моему уху.

– Когда человек не хочет, чтобы смотрели на его прелести, он не ходит практически обнаженным. Посмотри на девушку. Ника, посмотри на нее, – жестче приказал он, и я перевела взгляд на официантку. Она стояла, опустив глаза в пол и сложив перед собой опущенные руки в замок. Красивая, утонченная. Но как будто неживая. Словно ее поставили перед нами, как дорогую фарфоровую статуэтку, чтобы радовала глаз. – Это рабыня. Не саба, Ника, рабыня, – настойчиво повторил Клим.

– В каком смысле – рабыня? – я резко перевела на него взгляд, и Клим усмехнулся.

– В том смысле, что она счастлива от того, что прислуживает.

– То есть, она в неволе? – прохрипела я. Куда я попала и где мои вещи? Я хотела свалить. Все это не просто выходило за границы моего понимания, а грубым образом переваливало.

– Добрый вечер, милая, – поздоровался с ней Клим, проигнорировав мой вопрос.

– Добрый вечер, Мастер.

– Как твое имя?

– Господин назвал меня Дикси, Мастер.

И все это, не поднимая глаз, на минуточку. Внутри меня шок сменился холодящим душу ужасом. Она отвечала спокойно, не сказать, что девушка чего-то боялась. Но, черт возьми, сделать рабыней можно не только физическим воздействием, подавить волю можно психологически. И у меня складывалось впечатление, что этой красивой девушке промыли мозги. А если и со мной такое случится? Если я сейчас вошла в клуб за какими-то сомнительными впечатлениями, но уже никогда отсюда не выйду? Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Я ведь и правда не знала этого Клима. Да я и Иветту не знала, и передача мне этого проекта могла стать банальной манипуляцией. Например, Иветта могла иметь огромный – просто нереальный – долг перед Климом, и рассчитывалась с ним вот такими наивными дурочками, как я. А теперь он промоет мне мозги и посадит на цепь.

– Ника, – позвал меня Клим. – С Иветтой я познакомился неделю назад, а тебя в рабство еще никто не приглашал. Ничего личного, но для этого мы оба должны доверять друг другу, а я знаю тебя всего пару дней. И когда собираешься подумать, убедись, то не делаешь этого вслух. Это может оскорблять некоторых людей.

Я накрыла рот ладонью, чтобы он еще чего вслух не произнес. Почувствовала, что покраснела до кончиков ушей. Бросила взгляд на девушку – она едва сдерживала улыбку, но стояла все так же с опущенной головой.

– Дикси, расскажи нам с Вероникой: ты здесь по собственному желанию?

– Да, Мастер.

– Проводилась ли с тобой какие-то беседы о том, что ты должна стать рабыней?

– Нет, Мастер.

– Сколько ты в Теме?

– Третий год, Мастер.

– У тебя менялся Дом за это время?

– Нет, Мастер.

– Кто решил, что ты должна стать рабыней?

– Я сама решила, Мастер.

– Твой Дом сразу на это согласился?

– Нет, Мастер. Мне пришлось просить его около полугода.

– Зачем тебе это, Дикси?

– Мне так комфортно, Мастер.

– Что дает тебе рабство?

– Как минимум, спокойствие, Мастер.

– Спасибо за ответы.

– Всегда рада, Мастер.

– Ника, у тебя есть вопросы к Дикси? Можешь задавать любой.

О, у меня их было десятки, но самый главный…

– Дикси, а вы…

– Ты, – перебил меня Клим. – К рабыне не положено обращаться на «вы».

– Это элементарная вежливость, – прошипела я ему, чтобы девушка не слышала.

– Оставь ее за порогом таких клубов. Задавай вопрос.

– Дикси, а ты работаешь?

– Нет, меня всем обеспечивает Господин.

– А если он вдруг решит разорвать ваши отношения?

– Он обеспечивает мое будущее. У меня есть подаренная им квартира и машина. Мой Господин заботится обо мне.

– А где твой Господин прямо сейчас?

– Отдыхает в другом конце зала.

– Ты не против, что он отдыхает, а ты прислуживаешь?

– У него важный разговор, и он приказал мне помочь персоналу с обслуживанием. Мне совсем не сложно.

– Дикси, а у тебя есть гордость?

Она дернула головой, но вовремя остановила себя от того, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

– Можно смотреть, – разрешил ей Клим, и она тут же впилась в меня взглядом.

В принципе, она могла бы ничего не говорить больше. По ее красноречивому взгляду все было понятно. Там было столько гордости и даже гонора, что ей бы позавидовала звезда с мировым именем. И теперь моих вопросов стало еще штук на пять больше, но я решила их не задавать. В конце концов, мы здесь были не за этим.

– Можешь не отвечать, – сказала я.

– Дикси, – позвал ее Клим, и она тут же опустила голову. Я обратила внимание, что на меня она смотрела прямо и с вызовом, а вот на Клима ни разу не подняла головы. – Принеси нам, пожалуйста, два апельсиновых сока. Свежевыжатые.

– Да, Мастер.

Как только она отошла, я повернулась к Климу.

– Сегодня без алкоголя?

– Ты должна получить оргазм от моей стимуляции, а не от спиртного.

– Тогда почему мы сразу не идем в какую-нибудь комнату, где все это делают?

– Потому что мы посмотрим представление. Наберись терпения, моя жадная девочка. Ты не пожалеешь.

Глава 9

Клим

Стоп-слово

Жар. Возбуждение. Дрожь. Нетерпение.

Ника ерзала по кожаному сиденью дивана, потому что все никак не могла найти место своей очаровательной попке. Показательная порка на сцене перед нами набирала обороты, а моя гостья не знала, как вести себя и что чувствовать в этой ситуации. А мне хотелось подстегнуть ее сильнее, толкнуть дальше из зоны комфорта. Но я должен был быть терпеливым. На моих глазах у нее рушились идеалы и происходила переоценка ценностей. Потому что она сказала, что игрушки – это больно, и порка не для нее. А сейчас она смотрела на такое действо и возбуждалась. Уверен, у нее в голове в тот момент была каша. И теперь мне снова захотелось услышать ее мысли, но в этот раз ротик Ники был захлопнут, не давая мне влезть к ней в голову.

Как только представление закончилось, я встал и протянул руку Веронике.

– Идем.

Ее дрожащие пальчики легли в мою большую ладонь, и я повел Нику к приватным комнатам. Пора было начинать. В своей голове я уже с десяток раз прокрутил эту сессию, то и дело меняя решение, на каком этапе девочка получит оргазм. И каждый раз картинки были одна другой горячее. Я чувствовал вибрации страха и напряжения, исходящие от Ники, но продолжал уверенно вести ее в приватную комнату.

Мы вошли в небольшое помещение с приглушенным красным светом. Пошловато, но настраивает на нужный лад. Во всяком случае, таких неискушенных девочек, как Ника. Мне настраиваться не нужно было, я и так последние два дня только об этом и мог думать. Было что-то такое в практически невинной ванильной девочке Нике, что заставляло раз за разом возвращаться мысленно к ней.

– Вы меня разденете? – спросила Ника дрожащим голосом, испуганным взглядом обведя комнату.

– Нет, – я качнул головой. – Ты должна сделать это сама. Слушай меня внимательно, Ника. Ты сейчас раздеваешься, а потом идешь к метке на полу. Видишь, крест нарисован?

Она повернула голову вправо, и впилась взглядом в кандалы, свисающие с потолка ровно над меткой.

– Вижу.

– Подходишь туда и поднимаешь руки. Дальше расскажу. Раздевайся.

– Полностью?

– Можешь остаться в нижнем белье, если тебе так комфортнее.

Я присел в кресло напротив Ники и впился взглядом в ее безупречное тело.

– Повернись ко мне лицом. Хочу видеть, как ты раздеваешься.

Даже в полумраке комнаты я мог рассмотреть, как пылают ее щеки. Как слегка дрожат ее пальцы. Как она покрывается испариной. Ника стянула с себя футболку и аккуратно повесила ее на стоящую рядом вешалку. За ней туда же отправились джинсы после составленных на полу туфелек. Я крепко сжал челюсти. Идеальная от макушки и до пят. Тонкая, изящная, как статуэтка. Словно фарфоровый предмет искусства, который иррационально хотелось покрыть трещинами, чтобы убедиться, что он такой же испорченный, как и все остальное. Что за дикое желание портить красоту?

– Ты красавица, Ника, – хрипло произнес я низким голосом, и вслед за ней стянул свою футболку, оставшись только в джинсах и ботинках.

Ника неуверенно пятилась от меня, пока я наступал, а потом ступила на красный крестик, нарисованный на полу.

– Стоп, – приказал я, и она буквально вросла босыми стопами в пол. Я наслаждался тем, как она смотрела на меня испуганно и в то же время заинтересованно широко открытыми глазами. Я подошел ближе, склонился к ней, и Ника подалась немного вперед, ожидая от меня поцелуя. У самых ее губ я произнес низким голосом Доминанта: – Запомни: ты в безопасности. Что бы ни происходило, ты в любую секунду можешь остановить это. Достаточно сказать всего одно слово. Какое это будет слово, Ника?

– Перестаньте? Стоп?

Я покачал головой.

– Что-то совершенно нейтральное. Не связанное с моими действиями и твоим телом.

– Стоп-слово, да?

– Да.

– Тогда «красный»?

Я усмехнулся. Классика не стареет.

– Сегодня я не буду особо жестить, но ты получишь свой оргазм.

– Вы обещали…

– Не прикасаться к тебе, я помню, – заканчиваю за нее. – Мои руки, губы, член… как бы сильно я ни хотел сейчас использовать все это… к тебе не прикоснутся. Только игрушки. И, как и обещал, я не затрону твои интимные зоны. – Я поднял руки и навис ладонями над быстро вздымающейся грудью Ники так, чтобы она наверняка почувствовала жар от моих рук, но они не коснулись ее тела. Это было волшебное ощущение, когда ее соски затвердевают только от того, что она чувствует вибрации, исходящие от меня, без касания. Скоро ей будет мало просто жестов, она захочет, чтобы я прикоснулся, сжал, потянул. Но я подожду, пока она сама не попросит. А она будет умолять, это лишь дело времени. – Я не коснусь груди. – Я провел ладонями ниже к паху, на расстоянии «накрыв» спрятанный за кружевом бугорок и нежные губки. – Не коснусь тебя между ног. Все остальное будет в моем распоряжении. Правда, сладкая?

– Да, – выдохнула она.

– Тогда приступим.

Я поднял руки и провел по плечам Ники костяшками пальцев, она вздрогнула и кожа тут же покрылась мурашками. Такая отзывчивая девочка, а я еще удивлялся, почему так сильно ее хотел. Вот же она: вся передо мной. Такая сладенькая, трепетная, жаждущая. Что ж тебе недодавал твой ванильный парень? Спустившись по ее рукам к запястьям, я аккуратно обхватил их и поднял у нее над головой. Изо рта Вероники вырывалось частое, прерывистое дыхание, щекоча мою грудную клетку. Хотелось перехватить это дыхание и проглотить, не оставляя ей ничего. Выжать до нитки, оставив только оболочку. Отправить в сабспейс, наслаждаясь видом того, как она парит. Но пока еще было рано даже заговаривать об этом, не то что практиковать.

– Держи руки над головой, – приказал я, начиная пристегивать каждое из запястий свисающими с потолка кожаными наручниками.

Как только Ника оказалась зафиксированной, я обошел ее и подтянул рычаг, торчащий из стены, чтобы цепи натянулись, и тело Ники вытянулось по струнке. Я откинул голову назад и, глядя в потолок тяжело вздохнул, стараясь, чтобы Вероника не услышала этого вздоха. В нем было скрыто мое отчаянное желание исполосовать ее тело красными метками, а потом трахнуть до темноты в глазах. Член требовательно дернулся, и я сжал его через грубую ткань джинсов. Потерпи, приятель, свою порцию ты получишь немного позже.

– Готова, Ника?

– Думаю, да, – хрипло выдохнула она, и я достал из принесенной сумки стек.

Глава 10

Сабспейс

– Я буду наращивать силу ударов, – раздался голос за моей спиной, заставив снова вздрогнуть. Видимо, моя натренированная на срывах Иветты нервная система в тот конкретный момент решила начать сбоить. – Ты не будешь чувствовать усиления, но оно будет. В какой-то момент… – Клим прикоснулся чем-то к моей спине, заставив поежиться, а потом повел этим чем-то вверх по позвоночнику, дошел до шеи и снова съехал вниз, пока это не оказалось в ложбинке моих ягодиц. – В какой-то момент ты впадешь в некое состояние транса. Не бойся. Позволь этому случиться. Полноценного сабспейса не получится, но ты будешь в пограничном состоянии. Не сопротивляйся и не упирайся. Просто расслабься и пари.

Как только он это произнес, мои ягодицы обжег удар. Я вскрикнула от неожиданности, но больно не было.

– Такая сладкая девочка, – проговорил Клим, заставляя мою кожу покрываться мурашками. – И твоей коже идет красный, Вероника.

Снова удар, и этот предмет заскользил по бедру, медленно по диагонали поднимаясь и перемещаясь на живот. Я опустила взгляд. Стек. Его не было в моем «стартовом наборе новичка БДСМ», но я знала, как он выглядит. Клим не торопясь повел стеком по моему телу, очертил нижние полушария каждой из грудей, заставляя тело трепетать. Потом стек прошелся между грудей, нырнул в ложбинку и снова вниз. Миновал паховую область и съехал на бедро.

– Разведи ноги, Ника.

Не знаю, что такого было в голосе Клима, но мне невольно хотелось выполнять любые его приказы. Бархатный, низкий, с повелительными нотками, которые вибрировали на моей коже, заставляя ее покрываться капельками пота и мурашками. Как только мои ноги оказались разведены, Клим провел стеком по бедру, переместив небольшую шлепалку на внутреннюю часть, а потом одним коротким несильным ударом заставил меня дрожать. Он ударил так близко к паху, что захотелось свести ноги и в то же самое время развести их шире, чтобы он добрался туда, где уже становилось жарко. И снова удар. Еще один. И еще, и еще. Я перестала считать, растворяясь в ощущениях. Вибрация от ударов пробиралась по горящей от соприкосновения со стеком коже прямиком в пах, где простреливала сладкой мукой.

Я чувствовала, как налилась грудь, как ныли соски, как набух клитор, требуя внимания и чтобы к нему прикоснулись. Мне казалось, что легкое прикосновение запросто могло завершить то, что зарождалось в моем теле. А дальше я начала теряться в ощущениях. Сила ударов нарастала, Клим медленно перемещался с моих бедер на живот, который легонько похлопывал, но тот вздрагивал, заставляя мышцы внизу сжиматься. Потом он снова вернулся к спине. Серия коротких ударов – и все прекратилось.

– Умница, моя девочка. Но так ты скоро прокусишь губу до крови. Мне нравится, что ты настолько отзывчивая, но завтра тебе будет больно. Не сдерживайся. Кричи так громко, как тебе нужно, нас никто не услышит. – Я ничего не отвечала, потому что была полностью погружена в процесс ожидания дальнейших действий Клима. – Я не слышу ответ, Ника, – строже произнес Клим, и мои ягодицы обжег удар посущественнее. Но, как ни странно это было не больно, а зарождало внутри меня нечто запретное. Что-то, что как будто скрывалось в глубине меня, а теперь рвалось на поверхность.

– Хорошо, – выдохнула хрипло.

– Хорошо, Мастер, – поправил он меня, выделяя интонацией последнее слово.

– Хорошо… Мастер.

Мой голос был слабым, как и все тело. Его волнами обдавало жаром. Странное было ощущение, но приятное. Я такого никогда не испытывала. Словно я стояла на краю пропасти, балансируя на кончиках пальцев и удерживаемая только адреналином и желанием познать, что же будет дальше.

Через мгновение я почувствовала, как горячее тело Клима приблизилось к моему со спины. Он не прикасался ко мне, но я чувствовала каждый миллиметр его разгоряченной плоти.

– Это паддл, – негромко сказал Клим, прикоснувшись гораздо более внушительной шлепалкой к моему животу. Я помнила наш с Димой неудачный опыт использования этого предмета, и сомневалась, что смогу не то что кончить, но даже хоть на секунду возбудиться от шлепков. – Он приведет тебя к оргазму.

Я могла бы хмыкнуть, рассмеяться в лицо Клима, но горячее дыхание щекотало мое ухо и шею, будоражило волоски на затылке, а паддл медленно очерчивал мое бедро. И даже это мне казалось сексуальным. В другой ситуации я бы нашла это странным, но сейчас наслаждалась всем, что происходило между мной и этим пугающим мужчиной. Он подавлял мою волю, читал меня, как открытую книгу, хотя я старалась никак не показывать своего удовольствия.

– Давай, малыш, ныряем, – выдохнул Клим мне в ухо, а потом, резко отстранился так, что я тут же почувствовала холод на своей спине.

И в следующее мгновение паддл обрушился на мои ягодицы.

– Ай! – выкрикнула я. И снова не от боли, от неожиданности. Удивительно, но единственный дискомфорт, который я испытывала в тот момент, приносили мои влажные трусики.

– Тебе больно? – спросил Клим.

– Н-нет.

– Не забудь стоп-слово, Ника. Дальше – больше.

Он сдержал свое слово. Было больше всего. Его похвалы, его будоражащих слов, ударов, которые, кажется, разносились по всему телу. Паддл как будто порхал по моей коже, окрашивая ее в красный, заставляя кровь прилить к поверхности и разносить горячие вибрации туда, где я испытывала острую боль от недостатка стимуляции. Я закусила губу практически до крови только чтобы не умолять Клима отбросить паддл и ворваться в меня, чтобы я наконец могла получить оргазм. Я постоянно парила где-то у самого края полноценного удовольствия. В голове был такой густой туман, что в какой-то момент я потеряла связь с реальностью. Все мои органы чувств были тонко настроены на удары и получение удовольствия. Мне казалось, что эта пытка длилась вечно, и я даже начала хныкать, потому что по ощущениям я могла получить сердечный приступ только от неудовлетворенности. Это была настоящая пытка. Именно эти удары, этот мужчина, этот голос, который управлял мной, пока я находилась между реальностью и забытьем. Казалось, что живой на моем теле осталась только одна точка, которая пульсировала, сокращаясь, готовая отправить меня в мир удовольствий.

– Пожалуйста, – наконец вырвалось из меня.

– Что, Ника? О чем ты просишь? – низкий голос заставлял содрогаться. Резкие, при этом бархатные нотки обволакивали меня, как теплый плед с шипами, удерживали на краю.

– Пожалуйста, Мастер. Я хочу… Мне надо…

– Ну же. Смелее. Я не узнаю, пока ты не произнесешь вслух.

– Я хочу кончить, – захныкала я.

– Шире ноги, – сдавленным голосом произнес он, и я повиновалась.

Мои колени подкашивались от переполняющих чувств, кожа горела, тело было покрыто капельками пота, который, стекая вниз, щекотал кожу. В руке Мастера снова оказался стек, и теперь он хлестал меня им сильнее, чем вначале, а мне хотелось умолять его, чтобы приложил еще больше силы, потому что мне было мало. Сознание уплывало, и я пропустила момент, когда добралась до того самого края, но я четко помнила тот, когда мое тело дернулось под влиянием импульса, и я сорвалась вниз. Меня так сильно трясло, что я не могла никак удержаться на ногах. Колени стали мягкими, а ноги я вообще перестала чувствовать. Меня как будто подкосило, и я бы упала, если бы сильные руки не подхватили меня и не прижали к крепкому телу, удерживая, пока я качалась на волнах удовольствия.

– Ш-ш-ш, умница моя, – тихий шепот проникал прямиком в мою кровеносную систему, разнося по ней спокойствие и чувство безопасности. – Ты отлично справилась. Расслабься, я рядом.

И я расслабилась, а очнулась уже лежа в кровати, укрытая тонким пледом.

Глава 11

Упрямая

– Как себя чувствуешь? – спросил Клим, поглаживая меня по волосам.

– Нормально.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, когда вспомнила все, что позволила этому мужчине делать со мной. Я переживала такой момент, когда остаешься обнаженной, не раздеваясь.

– Ты хорошо держалась. Умница.

И опять этот тон. Я никак не могла уловить, что же так кардинально менялось в голосе Клима, что заставляло меня трепетать перед ним. Но это что-то просто делало мои колени мягкими. Я предполагала, что это был тот самый знаменитый тон Доминанта, которым он ставил на колени своих саб. И я, наивная, попалась в эти сети.

– После этих слов отвечают: «Спасибо, Мастер».

– Я не ваша саба.

– Пока ты в этой комнате, именно такое положение ты и занимаешь. На этой стадии наших отношений ты можешь дерзить мне, но только за пределами тематических клубов. Но всегда помни, – он подался немного вперед, попеременно прожигая взглядом мои глаза и губы, – что своим непочтительным общением ты еще сильнее распаляешь мое желание снова сковать твои руки и выпороть в этот раз гораздо ощутимее. – Клим выровнялся и убрал руку с моих волос. – Раз ты пришла в себя, мы можем собираться.

– Можно я еще немного полежу? – попросила я, и он снова впился внимательным взглядом в мое лицо.

– Ника, ты должна быть честна со мной. Всегда. Это – основа отношений в Теме. Если ты испытываешь какой-то дискомфорт, то должна сообщить мне об этом.

Я почувствовала, как в груди появилась тянущая боль и затряслась нижняя губа. Внезапно на меня нахлынуло такое чувство отчаяния, какого я никогда не испытывала. Я приписывала его чувству вины за то, что позволила чужому мужчине увидеть мой оргазм. Момент моей наибольшей уязвимости, не считая времени сна. Клим легонько кивнул и тут же, удивляя меня, забрался на кровать с ногами. Он лег рядом и, обвив меня огромными руками, притянул к своему телу. И мои шлюзы опустились. Я разрыдалась так горько, что мне даже самой стало себя жалко. А Клим гладил меня по волосам, позволяя пропитывать соленой жидкостью его трикотажную футболку.

– Тише. Плачь, тебе это нужно. Все хорошо, маленькая. Это нормальное состояние.

– По-почему? Ч-что это? – заикаясь, спросила я.

– Это сабдроп, милая. Он возникает в нескольких случаях и может быть спровоцирован несколькими факторами. Я не берусь утверждать, но, судя по всему, ты впала в сабспейс – состояние эфйории, – но из-за того, что была зажата перед сессией, переживала наверняка об измене своему парню, ты не отпустила ситуацию до конца. Не позволила случиться всему, что могло случиться. То есть, психологически ты была не до конца готова к такому эффекту. К тому же, не совсем правильно вот так начинать отношения между нижней и Верхним, через пару дней после первого знакомства. Нижняя должна доверять своему Дому на тысячу процентов, а у нас было слишком мало времени для этого.

Клим объяснял все это под мой равномерный вой, который приглушался его футболкой.

– Слишком мало… времени… дали… на проект, – снова взвыла я.

Клим прижал меня к себе теснее, и его пальцы зарылись в мои волосы.

– Я знаю, маленькая. Но по-другому у меня не получится.

– Это не вы… это…

– Ш-ш-ш, ну все, прекращай анализировать. Позволь я позабочусь о тебе. – Он протянул руку и достал из кармана джинсов телефон. Приложил к уху. – Привет. Я в седьмой. Принеси батончик какой-то. Не знаю, легкое что-то, злаковый давай. Ага. Спасибо.

Он спрятал телефон и снова обнял меня. Вот когда он убрал руку, мне хотелось рыдать сильнее. Я почувствовала себя такой одинокой, использованной, брошенной. А сейчас все снова как будто встало на свои места. Через пару минут в дверь постучали.

– Входи.

– Добрый вечер, Мастер, – пролепетала девушка, на которую я даже не хотела смотреть.

– Добрый. Спасибо, ты свободна.

– Хорошего вечера, Мастер, – прошелестела она и через секунду дверь снова закрылась.

– Давай, моя куколка, садись, – он потянул меня наверх. – Тебе надо съесть это.

Я перевела взгляд на нависающую надо мной руку. В ней был обычный маленький злаковый батончик. Я такими перекусывала, если мне некогда было поесть или когда пропускала завтрак.

– Батончик? – спросила я между всхлипами.

– Он самый. Давай, это поможет.

Клим сел, облокотившись об изголовье кровати, подтянул меня наверх и позволил облокотиться о его грудную клетку. Крепко прижал к себе и распечатал батончик, подав его мне.

– Кушай, – короткий приказ, с которым я даже не собиралась спорить. Мне внезапно так сильно захотелось сладкого.

Пока я жевала свой батончик, высохли слезы, а тело перестало бить мелкой дрожью. Клим ласково гладил мои плечи, и я растворялась в этой ласке. Обманчивое чувство принадлежности, которое уже через несколько минут наверняка сотрет сам Клим. Стряхнет с этих самых плеч, как пылинки, которыми я покрылась, словно мурашками. Потому что то, что я ощущала рядом с ним, ощущать было неправильно, и даже своим дропнутым мозгом я это понимала. Это ошибочная эйфория, мгновение слабости и удовольствия, которое закончилось. Не нужно было обманываться, потому что чувствами со стороны Клима и не пахло, и не могло их быть в принципе. Ну сколько таких Ник у него? Одна? Две? Пять? В конце концов, он – здоровый, красивый мужчина, который может выбрать любую. А ты, Ника, как оказалось, обвешенная комплексами девица на выданье с довеском в виде недо-жениха. Хреновый расклад выходил. И хреновым он стал после моей встречи с Климом. Потому что до этого меня все устраивало в моей жизни. Не знавали мы ваших сабспейсов, Клим Доминантович, и нормально жили не тужили. Зато теперь моя жизнь, похоже, должна была разделиться на «до» и «после».

Мои чувства помимо воли как-то трансформировались из вселенского горя во взрывоопасную смесь злости с раздражением. Я остервенело дожевывала батончик, уже отталкиваясь от мощного тела Клима.

– Далеко собралась? – спросил он небрежным тоном.

– Домой. Спасибо за бесценный опыт, но мне пора.

– Похоже, тебя отпустило, Вероника, – спокойно отозвался Клим. А мне захотелось зарычать. Ну несносный же! Раздражающий! Как я могла почувствовать в его объятиях то, что почувствовала? В этом человеке не было ни грамма сострадания. Только своя какая-то неведомая мне выгода.

Я натянула свои вещи в рекордные сроки, потому что делала это под пытливым взглядом Клима. Через несколько коротких минут я уже стояла перед ним во всеоружии. Броней мне служила одежда, а вновь обретенная уверенность позволила выпрямить спину. Ну и что, что меня еще немного кружило в этом хороводе ощущений? Переживу. Это как перед критическими днями, когда ты ненавидишь окружающих только за то, что они есть.

Я решительно пошагала к двери, когда возле нее меня настиг Клим. Он схватил меня за локоть и резко развернул к себе. Хмурое лицо ему тоже шло. И перекошенность от злости не портила. Не мужчина, а набор безупречных внешних черт.

– Я отвезу.

Я мягко высвободила локоть из его хватки.

– Спасибо, но на мотоцикл я сегодня не сяду, – произнесла вслух, а про себя добавила: «И прижиматься к тебе не буду больше».

– Ника, не дури. Я отвезу тебя домой на машине.

– Но мы приехали на мотоцикле, – растерянно сказала я. Почему-то в тот момент сказать это было важнее того, чтобы продолжать сопротивляться его предложению.

– А уедем на машине, – тверже сказал он.

– Я вызову такси.

– Я – твое такси на сегодня, Вероника. Не смей спорить.

Я бы вот прямо сейчас задрала подбородок, посмотрела бы с вызовом и ответила что-нибудь в стиле «Обойдусь без тебя», но я так устала, что мне хотелось просто поскорее добраться до дома и отрубиться, чтобы завтра на свежую голову проанализировать все, что сегодня произошло в этой комнате.

– Ладно, везите, – устало выдохнула я, спровоцировав на лице Клима кривоватую улыбку, и такой взгляд, как будто я – забавная зверушка, и ему доставляет удовольствие наблюдать за мной в условиях дикой природы.

– Ну спасибо, что позволила, – язвительно заметил он и, положив руку мне на поясницу, подтолкнул на выход. – Поехали, боевой хомячок.

Глава 12

Провал

Не офис, а муравейник какой-то. Я уже и наушники надела, и повесила на свой «тамбур» табличку не беспокоить. Нет же, каждый раз кто-то все равно входил, что-то спрашивал, оценивал мои наброски и высказывал мнение, о котором не спрашивали. Мне стоило взять пример с Галы. Если кто-то врывался в ее рабочий процесс, она рявкала на непрошенного гостя таким голосом и покрывала таким отборным матом, что уже через час ее рабочее место обходили стороной. Я, конечно, никогда не была слишком приличной девочкой, чтобы не покрыть трехэтажным изысканным выражением того, кто этого заслуживал, но, как правило, все это звучало только в моей голове.

– Панфилова! На совещание! – выкрикнула Лера, секретарь Иветты. – Ника!

– Да не ори ты! – гаркнула на нее Гала. – Идет она. Ты ж идешь, моя роза?

– Иду, – буркнула я.

Лера продолжала стоять в проходе, пока я не поравнялась с ней.

– Не докричишься до вас. Понадевают наушников.

– А ты не кричи. Звони. Телефоны придумали задолго до твоего рождения. А еще есть корпоративный чат, которым пользуются все. Кроме тебя.

– Не умничай.

Я не стала отвечать на ее раздражительный тон, уподобляться таким, как Лера, не в моих правилах.

Совещание началось, как обычно, с раздачи пенделей, которыми щедро сыпала налево и направо наша благодушно настроенная Иветта Марковна. Пока мое имя не упоминалось, я могла себе позволить доработать пару слоганов, подрисовать тени на макетах.

– Ника! – рявкнула Иветта так, что моя рука дернулась, и карандаш мазнул по бумаге. Я испуганно уставилась на нее, практически не глядя подтирая испорченный кусочек рисунка. Что ж все нервные-то такие? Пятница же. – Жду твой проект.

Я встала и понесла к флипчарту свои наброски, ловя на себе взгляды коллег. Почему именно с меня Иветта решила начать проверку презентаций, непонятно. Я прицепила рисунки один за другим и обернулась, готовая начать говорить, но осеклась. Уж слишком внимательно меня приготовились слушать коллеги. Внезапно мои щеки покраснели. Я чувствовала, как от смущения горели даже уши. У меня было такое ощущение, словно каждый в этом конференц-зале знал, что со мной сделал Клим пару ночей назад. А сделал он то, что я никогда ему не прощу. Он открыл для меня мир, полный запретного удовольствия. Мир, в котором я могла бы быть счастлива, но лишь эпизодически. Такой образ жизни не предусматривал перманентного счастья. Классического, понятного. Только какие-то отрывки удовольствия, доходящие до состояния транса, но уж точно не счастья, каким мы привыкли его знать.

– Что застыла, Вероника? Начинай.

Я снова повернулась к флипчарту и, перевернув первый листок, сделала шаг вправо, и начала. Мой монолог был немного сбивчивым и с легким заиканием в некоторых местах, потому что картинки на доске смешивались у меня перед глазами с картинками из реальной жизни. Меня бросало в жар, когда я вспоминала взгляд, которым меня испепелял Клим в той комнате. Как кристально-голубые глаза сменили цвет на темно-синий, как он облизывал нижнюю губу, каждый раз рассматривая мое тело от макушки до пят. Как глубокий, низкий голос отдавал приказы, от которых подкашивались колени. Мне стало жарко, я расстегнула еще одну пуговицу на блузке в надежде на то, что если к моей груди поступит немного больше воздуха, мне станет легче дышать. Может, даже в голове просветлеет. Но нет, это практически не помогало.

Я закончила презентацию, практически задыхаясь и мысленно кляня Клима за то, что он вторгся в мое спокойное болотце и изменил там уклад. Поднял со дна ил, взбаламутил воду, пустил по ней волны, которые никак не хотели улечься, вернув мне привычный штиль.

– Неплохо, – лениво протянула Иветта. Неплохо?! Серьезно?! Я последние два дня практически не вылезала из проекта, чтобы показать все это. А для нее это просто неплохо?! – Но не хватает… не знаю… философии. Не хватает образа жизни. Это как будто просто еще один способ потрахаться. Такое себе разнообразие для пар, которые давно вместе и немного устали от этой возни. Нужно больше загадки, чувственности. Нужно показать, что такие игрушки не для каждого. Что для того, чтобы мужчина мог применять их со своей женщиной, он должен обладать определенными качествами. Задержись после совещания, обсудим еще пару моментов.

Когда все закончили свои презентации, мое настроение совсем упало. Сегодня Дима должен был вернуться из командировки, и я планировала для нас романтический вечер. Но все эти анальные пробки и плетки совершенно испортили настроение. Теперь я была готова сама вооружиться паддлом и отстегать Иветту за то, что превратила мою пятницу в полноценный понедельник. Как только закрылась дверь за последним из сотрудников, моя начальница повернулась ко мне. Это было странно, но ее лицо теперь не было маской злобной фурии. Наоборот, она была настроена благожелательно. И это, пожалуй, пугало больше всего.

– Ника, проект с игрушками для нас один из самых важных. Ты видела, насколько крупная сеть у Романова?

– Видела.

– Тогда ты должна понимать, сколько денег он вливает в рекламу. Если мы сейчас не облажаемся с этой БДСМ-серией, то есть вероятность, что и остальные проекты он отдаст нам. Именно поэтому этим проектом занимаешься ты. До твоего появления на совещании в понедельник я даже не озвучивала наличие такого задания. Поверь мне, половина наших ребят хотели бы им заниматься. Это престижно, запретно. И бонусы приятные. Но я отдала тебе. Знаешь, почему?

– Нет.

– Потому что знаю, что ты с ним справишься на шесть балов из пяти. Потому что тот кабинет ждет именно тебя. Но я не могу обойти других сотрудников и сразу усадить тебя в нем. Ты должна заслужить это.

Она использовала запрещенный прием. Знала ведь, насколько сильно я облизываюсь на отдельный кабинет. И ведь головой я понимала, что это простейшая манипуляция, на которую я повелась бы так или иначе, потому что Иветта знала, на какую мозоль давить.

– Поняла, – спокойно ответила я.

– Тогда поднажми еще немного. Ты встречалась с Климом?

– Да.

– Тогда встреться еще раз. Тебе нужно… самой попробовать.

Мои щеки вспыхнули, и я опустила взгляд на стол.

– Я попробовала.

– Значит, мало. Попробуй еще. Я не знаю твоего парня, но, если ты принесла пока еще сырые лозунги и наброски, значит, парень от Темы далек. А тебе нужен человек, который вдохновит тебя. Который покажет, что такое БДСМ изнутри. Который умеет разговаривать так, что, наверное, даже Железная леди могла бы стать сабой. В общем, займись этим вопросом вплотную. Буду ждать в понедельник обновленную презентацию.

Вечером я сидела в кресле, погруженная в чтение форума о БДСМ. Просвещалась, так сказать, теоретически, и надеялась, что знания о Теме заменят мне практический опыт. Я не хотела видеться с Климом. Шестым чувством я осознавала, что это действительно может разделить мою жизнь на «до» и «после», потому что такие мужчины, как Романов, навсегда оставляют след в жизни женщины, а сами дальше следуют своим путем. И женщины потом вздыхают всю оставшуюся, вспоминая яркие приключения, пережитые в компании с незабываемым мужчиной. Мне такое «счастье» было не нужно. У меня в жизни все было слишком стабильно и неуклонно шло в рост, чтобы я хотела это изменить.

Одновременно с бряцаньем ключей в коридоре мой телефон пиликнул входящим сообщением. Я бросила быстрый взгляд на экран, и от увиденного у меня заколотилось сердце.

«Завтра в том же клубе. 20:00. Надень что хочешь, но без бюстгальтера. К.»

Я быстро стерла сообщение, пытаясь отыскать в себе силы вернуть себе нормальное выражение лица. Стереть с него предвкушение, заменив его раздражением. Угомонить сердце, которое грохотало так громко, что я боялась, что Дима услышит его из прихожей. Мне срочно нужен был эффект замещения. Мне нужен был мой парень.

– Привет, малыш, – проворковал он с порога.

Я подскочила и бросилась ему на шею, кайфуя от теплых рук, прижимающих меня к любимому мужчине.

– Соскучилась, – довольно заключил Дима.

– Очень, – прошептала я и бросилась, как сумасшедшая покрывать его лицо поцелуями. – Пойдем в спальню. Хочу, чтобы ты поиграл со мной.

Дима улыбнулся.

– Поиграл? – он слегка нахмурил брови.

– Да, с игрушками. Я расскажу, как. Только соглашайся.

Глава 13

Попытка номер два

– Так, ладно, – выдохнула я, снова, как в прошлый раз, располагаясь на кровати, вытянув руки и ноги. – Давай я расскажу, что надо делать.

По лицу Димы было четко видно, что он был категорически не согласен с моей задумкой, но я не сильно спрашивала. Он бросил взгляд на орудия пытки, которые лежали на кровати справа от меня. Я бы тоже так смотрела на них, если бы не знала, какое удовольствие можно получить от всех этих игрушек. В голове вспышками мелькали обрывки сессии с Климом, и я неосознанно сжала бедра между собой, чтобы хоть немного облегчить пульсацию между ними.

– Слушай, Ник, давай уже сделаем это, – недовольно произнес Дима. – Если тебе это нужно, то я готов. Но я бы просто чпокнулся.

– Фу, Дима, отвратительное слово. Босяцкое какое-то.

– Да? Раньше оно тебя не смущало.

Раньше мне не говорили, что хотят войти в меня до упора и затрахать до потери сознания. Раньше не говорили, что хотят вылизать до блеска. Что хотят намотать мои волосы на кулак и вдалбливаться в мое горячее тело. Что сходят с ума от моего запаха…

Клим. Каждое его слово теперь было выжжено в моей голове. И самое страшное, что мне было мало. Я хотела еще. Как там говорят? Бойтесь своих желаний? Так вот я боялась. До панических атак боялась. Потому что мне приходилось напоминать себе, что я хотела своего парня, а не левого мужика, которому для возбуждения нужно было посмотреть на порку на сцене. Точно! У него, наверное, встает только после акта вуайеризма. От этой мысли стало легче, и я приободрилась.

– Ну в общем, – начала я. – Разговаривай со мной.

– О чем?

Дима задумчиво почесал затылок.

– Не знаю, рассказывай, что хочешь сделать со мной. Что тебе во мне нравится. Короче, заведи меня, Дим.

– Ага ну ладно…

Это был провал. Эпик фейл. Крах. Фиаско.

Потом, когда Дима совершал привычные, довольно медленные движения, лежа на мне, я поняла, что все не то. Мне не хватало… жажды в его взгляде. Огня, пожара. В какой-то момент, понимая, что рискую превратиться в пустыню там, внизу, я позволила себе закрыть глаза и отключить звук Диминых натужных хрипов, и улететь в мир фантазии. Туда, где меня уверенными руками сжимает совершенно чужой мне мужчина. Где шепчет мне на ухо всякие пошлости, которые в постели почему-то такими не кажутся. В этот момент они звучат сексуально, возбуждающе.

– Черт, ты такая мокрая, – в мое сознание ворвался голос Димы.

Это то, что я хотела слышать от него. Вцепилась ногтями в его спину, встречая бедрами его толчки, побуждая двигаться быстрее, сильнее, резче. В конце концов, перестать нависать надо мной. Схватить покрепче за бедра и насадить на себя.

– Дим, Дима, трахни меня, – вырвалось из меня, а потом я резко распахнула глаза, шокированная своей смелостью. Я была такая не одна. Дима смотрел на меня так, как будто видел первый раз. И этот взгляд быстро охладил мой пыл.

Я прикусила губу, продолжая привычно стонать, пока все не пришло к финалу. Диминому, не моему. Я стонала, как по нотам. С меня можно было бы писать «речь» девушки в постели. Текст незамысловатый, выучить легко, и парням нравится. Моему так точно.

Дима завалился на свою сторону кровати, а через минуту подхватился, чмокнул меня в нос и встал с кровати.

– Я покурить, – коротко сказал он и, натянув боксеры, вышел из спальни.

Я тоскливо смотрела ему вслед, пока прислушивалась к своему организму. Оказывается, все это время были не оргазмы. Сейчас мне было с чем сравнить. Я представила себе, какой бы оргазм получила от Клима, и рука сама потянулась к развилке между ног. Мне стоило только представить себе эту картинку и покружить пару минут по клитору трясущимися пальцами, как я взлетела. Черт, вот так это должно было быть. Ну, как минимум. Но точно не тот недо-экстаз, который я испытывала с Димой.

– Дура, – буркнула шепотом и перекатилась на живот.

Не успела познакомиться с мужиком, который что-то умел в постели, как похерила все, что мы с Димой строили годами. Мне нужно было вытряхивать Романова из своей головы. Это было неправильно. Изменять Диме даже мысленно… это предательство, которого я не могла допустить. Я несколько раз от досады стукнулась лбом о матрас, приняв твердое решение держаться подальше от Клима и того самого клуба.

Следующим вечером мы с Димой смотрели фильм. Я сильнее, чем обычно, прижималась к своему парню, вдыхая его запах и слушая дыхание. Мне нужен был этот момент близости, поэтому целый день я вела себя, как капризная девушка. Все время требовала внимания и висла на нем при малейшей возможности. Дима был удивлен моему странному поведению, но старался не показывать виду, что к вечеру его уже это порядком раздражало. Обычно я не такая тактильная, а тут такая резкая перемена, так что моего парня можно было понять.

– Ник, мне надо уехать через пару дней.

– Надолго?

– Надеюсь, не больше, чем на два-три дня.

– Куда на этот раз? Снова Питер?

– Нет, в Тулу.

– Что, опять тимбилдинг? – я однозначно была недовольна очередной поездкой Димы. Еще и в тот момент, когда в моей жизни появился Клим.

Сегодня он прислал сообщение-напоминание о встрече, которая не состоится. И пускай я приняла твердое решение, взгляд то и дело соскальзывал с экрана телевизора на настенные часы, стрелки которых неумолимо приближались к восьми. Я не хотела думать об этом, и уж тем более, сожалеть о своем решении, но ничего не могла с собой поделать. Мозг неконтролируемо подкидывал мне причины покинуть дом, причем в одиночестве, и только силой воли я отгоняла их, не позволяя взять верх над здравым рассудком.

– Нет, надо уладить пару дел, – наконец ответил Дима, и мои мысли начали прыгать от вопросов о том, почему мой парень так часто покидает дом – до Клима и нашей несостоявшейся встречи.

Я так сильно задумалась, что дернулась, когда позвонили в дверь.

– Ты ждешь кого-то? – выдохнула я, повернувшись к Диме лицом.

– Нет. А ты?

Я покачала головой. На часах было ровно восемь вечера. Ну не может же быть, правда? Или может? Он ведь не мог заявиться ко мне домой, зная, что я живу не одна. Дима поднялся и пошел открывать, я последовала за ним на деревянных ногах. Сердце так бешено колотилось, что того и гляди выпрыгнет из груди. Если это Клим, то я не знала, что буду делать и что говорить своему парню. Я ведь даже не поставила его в известность о запланированной встрече. Когда Дима взялся за дверную ручку, мне хотелось прыгнуть ему на спину и любым способом остановить от открытия двери, но он уже это делал.

Глава 14

С ног на голову

– Ну здравствуй, Дима.

Противный голос принадлежал одному из трех бандитского – я бы даже сказала хулиганского – вида мужчинам, которые смотрели на моего Диму, как будто он им что-то должен.

– Привет, Лысый, – ответил Дима севшим голосом.

Я могла бы рассмеяться, потому что у мужика, которого Дима так назвал, была кудрявая шевелюра. Но мне было не до смеха. Остальные двое с интересом изучали меня, пока я жалась к Диминому плечу, пытаясь спрятаться от их взглядов.

– Познакомишь с подругой?

– Ника, иди в комнату, – резко сказал Дима.

– Но Дим…

– В комнату, я сказал. Мужики, выйдем?

Дима быстро прыгнул в тапочки и вышел в подъезд, закрыв перед моим носом дверь. Я прижалась ухом к двери, но услышала только удаляющиеся шаги. У нас была хлипкая дверь, и Дима это знал, наверное, поэтому увел своих визитеров вниз по лестнице. Я побежала к окну и посмотрела вниз. У нашего подъезда стоял большой черный джип, возле которого курил такой же головорез, какие явились к нам в гости. Меня начало потряхивать. С кем Дима мог связаться и почему они пришли к нам домой? До его возвращения я не могла найти себе места, все полчаса их разговора я металась по квартире, даже забыв о том, что уже значительно перевалило за восемь вечера, а я так и не написала Климу, что не приду навстречу. Думаю, он и сам это уже понял.

Наконец входная дверь хлопнула, и я бросилась в прихожую. Дима был бледный. Он посмотрел на меня измученным взглядом, на лице играли желваки.

– Дим, кто это?

– Знакомые. Не бери в голову. Ник, мне сегодня надо уехать. Сейчас был в подъезде, начальник позвонил, сказал, что поездка переносится. Там прямо беда какая-то, надо помочь.

– Дима, у тебя вес нормально? – я неслась за ним в спальню, а потом наблюдала, как он быстро пакует вещи в чемодан. – У тебя какие-то проблемы?

Он повернулся ко мне лицом и натянуто улыбнулся.

– Ну с чего ты взяла, забота моя?

– Да ты видел их? – в моем голосе прорезались истеричные нотки. – Они ж выглядят как… бандюганы из девяностых. Дим, если что-то не так, то ты скажи.

– Никуш, все хорошо, – он бросил паковать вещи и взял меня за плечи. Теперь его улыбка была более расслабленной, и мой страх начал понемногу испаряться. Может, я и правда перегибала? – Это правда просто знакомые. Ну выглядят они так. Внешность ведь не главное, правда? Нормальные парни.

– Мне они такими не показались.

– Ну брось. Испугалась, что ли? – я кивнула, и Дима тут же притянул меня в свои объятия. – Не надо бояться того, чего нет. Все и правда хорошо, тебе не о чем волноваться.

– Дим, давай помогу с вещами.

– Не надо, я сам. Лучше собери, пожалуйста, гигиенические принадлежности.

– Ладно.

Дима поцеловал меня в лоб, нос, губы, а потом отпустил, легонько шлепнув по попе, и я пошла собирать для него принадлежности в ванной. И вроде бы он все объяснил, сказал, что просто знакомые, но у меня все равно сердце было не на месте. Мне казалось, что он чего-то недоговаривает. Но за столько лет я привыкла доверять своему парню, и в этой ситуации решила поступить так же. Ладно, еще мне просто было удобно поверить ему, чтобы не трепать себе нервы.

Как только за Димой закрылась дверь, я медленно побрела в гостиную и с тоской посмотрела на диван. Всего полтора часа назад мы просто сидели здесь и смотрели фильм. Были расслабленные и не ждали такого подвоха от Диминого начальства. И вот я снова осталась одна на неопределенный срок. Телефон пиликнул на столике.

Клим: «Я не люблю, когда не приходят на назначенную встречу. Тебя спасло только то, что я встретил знакомых и хорошо провел вечер. Но это не избавляет твою задницу от наказания. И я обязательно воплощу его в жизнь»

Я фыркнула

Ника: «Вы что-то там говорили о принципе добровольности. Ну так я им воспользовалась»

В пустой квартире раздался звук входящего звонка, и я слегка вздрогнула. Он звонит мне? Почти в десять вечера? Серьезно?! А если бы рядом был мой парень, как я должна была бы объяснить ему это? Я приняла звонок.

– А вы в курсе, что звонки в такое время считаются неприличными? – процедила я сквозь зубы.

– Ты хочешь поговорить о нормах приличия? Тогда давай начнем с уважения чужого времени. Например, когда тебе назначают встречу, а ты на нее не являешься, не предупредив об этом.

Мне было нечего ответить. А нет, все же пара слов у меня была.

– Вы прекрасно знаете, что у меня есть парень. Он против наших встреч.

– Правда? Дай-ка ему трубку, я объясню характер этих встреч, а заодно приглашу в клуб вместе с тобой, чтобы научился тебя удовлетворять.

– Он меня удовлетворяет!

– Если бы это было так, ты бы не пыталась силой голоса убедить меня и себя в этом. Я тебе больше скажу, ты бы еще в первый раз пришла с ним.

– Что? Да я…

– Ника, перестань верещать – это первое. Мне неприятно, когда женщина переходит на ультразвук. Ты достаточно взрослая, чтобы разговаривать нормальным тоном.

– Не нравится мой тон – не звоните! – рявкнула я и отключила звонок.

Потом до меня дошло, что я только что практически послала клиента.

– Черт, черт, черт, – приговаривала я, набирая его номер. – Простите, Клим. Я не должна была…

– Только что ты заслужила вторую порку, и она тоже непременно состоится.

– Нет, – отрезала я. – Напоминаю: я не собираюсь вступать с вами в интимные отношения.

– Я разве их предлагал?

– А сессии – это по-вашему не интимные отношения?

– Все зависит от твоего к ним отношения. Иногда они бывают просто показательные, не призванные возбуждать, а с целью исключительно продемонстрировать технику.

На каждое мое слово у него был аргумент. Это одновременно остужало мой пыл, но и сразу же заводило, причем не в самом лучшем смысле. Не в сексуальном, нет. Меня так наворачивало, что будь он рядом, я бы, наверное, вцепилась ему в глотку. Ненавижу умников.

– Ладно, чего вы ждете? Извинений? Простите, Клим, что не предупредила о том, что не приду.

– Еще бы немного язвительности из голоса убрать, и было бы отлично. Но мы над этим поработаем.

– Да не будем мы ни над чем работать!

Он проигнорировал мою очередную гневную тираду.

– Завтра в обед отпросись у Иветты на пару часов. Форма одежды любая, я буду на машине. Заберу тебя из офиса в двенадцать.

– Я не поеду в клуб с Темой.

– Ничего подобного не будет, Вероника. Мы просто пообщаемся. Тебе же нужен был материал? Будешь внимательно слушать и хорошо себя вести – получишь материал для работы. И давай, девочка, глуши уже свою неуемную энергию, направь ее в правильное русло. У тебя не так много времени на то, чтобы справиться с моим проектом. Я видел тот, который ты представила Иветте. Не дотягивает до Темы. Так, игры заскучавшей пары. Страсти не хватает. И сути Темы. Хочешь получить это – у меня есть что тебе предложить. Только перестань себя вести как дерганная ПМСница, и ты получишь нужный тебе материал. Завтра в двенадцать. Спокойной ночи, Вероника. И да, можешь прихватить с собой парня.

Он отключил звонок, а я так и продолжила пялиться в окно, прижимая телефон к уху. Нет, слишком много всего для одного вечера. Я как будто была оглушена всеми событиями. Отъездом Димы, разговором с Климом. В голове была такая путаница из-за последнего. Ну вот что ему было от меня нужно? Почему его так заклинило на мне?

Глава 15

Клим

Добро пожаловать в мой мир

Какого черта меня так заклинило на ней? Очередная строптивая девка, которая требовала слишком много работы, чтобы научить ее всему, что мне нравится. Но это был чертов вызов для меня, как для Верхнего. Как правило, я брал себе в сабы девочек, которые уже были некоторое время в Теме, и знали, как нужно себя вести. А тут девственно чистый лист. Хватай кисти, краски и рисуй все, что твоей душе угодно. Только в процессе этих кистей будет переломано не один десяток, я был уверен. И все же меня это не останавливало, скорее еще сильнее притягивало.

Я сбросил со своих плеч женские руки.

– Хватит.

– Хорошо, Мастер. Спасибо, что позволили своей рабыне сделать вам массаж, – прозвучало з моей спиной.

– Ты можешь идти в душ.

– Спасибо, Мастер.

Девушка обошла кресло и направилась в сторону ванной.

– Стой.

Она замерла на месте, медленно обернулась с опущенным в пол взглядом.

– Этот новый запах на твоей коже… Ты его когда купила?

– Вчера, Мастер. Вам нравится?

– Нет. Смой его и больше не используй.

– Хорошо, Мастер. Спасибо.

– Скажи-ка мне, почему женщины хотят независимости от мужчины?

– Потому что они глупые, Мастер, и не понимают, что теряют.

Я улыбнулся. Всегда правильный ответ, но никогда не соответствующий действительности. А мне нужно было настоящее мнение, поэтому на следующий день в двенадцать я сидел в машине под рекламным агентством, которое занималось моим проектом, и ждал Веронику Панфилову. Девочку, которая никак меня не отпускала. Я в Теме уже несколько лет. Поначалу пришел туда, потому что мне – тогда еще пацану – было по кайфу, что женщины выполняют мои требования и сами просят наказания, если сделали что-то не так. Мне нравилось в Теме все: от философии – до образа жизни. С одной стороны никто никому ничем не обязан, но при этом ты еще сильнее ощущаешь себя мужчиной, потому что от твоих слов и решений зависит чье-то удовольствие. Тогда для меня все это было в новинку. Я чувствовал себя всемогущим. Спасибо Игорю, который быстро поставил спустил меня на землю и научил, что сначала шла ответственность, а за ней уже следовало удовольствие. Во многом именно благодаря Теме и такому учителю, как Игорь, я добился каких-то ощутимых высот в своей жизни, потому что научился ответственности и стал серьезным. Тема учит не только саб быть покорными и доверять, но и Домов – брать на себя ответственность не только за себя, но и за других людей. Это отдельный образ жизни, который накладывает свой отпечаток. Но больше всего в Теме я любил договорные отношения. Никто ничем никому не обязан, если это не предусмотрено договором. Все, что в нем оговорено – это зона ответственности каждого. Все остальное – это уже личное пространство, в которое никто не имеет права совать свой нос.

Ника выскочила из здания, кутаясь в тонкий плащ. Я тут же вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть для Ники дверь. Ее брови подскочили в удивлении.

– То, что я Верхний, Вероника, не говорит о том, что я не джентльмен. Присаживайся.

– Добрый день, – пробурчала она, устраиваясь на сиденье.

За те несколько секунд, что Ника появилась передо мной, я успел заметить, что сегодня она была накрашена более тщательно, чем в прошлый раз, на ней была юбка и туфли на каблуках. И красный маникюр, чего не было в нашу последнюю встречу. Может быть, я, конечно, перегибал, но Ника относилась к тому типу девушек, которые любят нюдовые оттенки, а тут вдруг такой вызывающий цвет. Я с улыбкой захлопнул дверцу машины и занял место за рулем.

– Куда мы едем?

– А я все думаю: когда ты уже начнешь задавать вопросы?

– Вас это веселит?

– Забавляет. И давай договоримся: ты обращаешься ко мне на «вы» только в клубе, в остальное время пока еще ты можешь позволить себе говорить «ты».

– Пока еще? В клубе? Я не собираюсь в клуб с вами… с тобой.

– Сначала выслушай, что я хочу тебе предложить, а потом отказывайся. Мы заедем в одно место, а потом поедем поедим. Обед же все-таки.

– А вы пленных не берете.

– Нет, я беру сразу рабынь. Зачем мне пленные?

– Я не сильно подхожу на роль рабыни.

– Тем интереснее, – бубню себе под нос. Вероника пробудила во мне азарт, инстинкт охотника, который теперь бурлил внутри меня. Клокотал, как лава в вулкане. Мне хотелось все дальше и дальше толкать ее за грань, наблюдая за реакцией.

Я остановился у салона красоты, у которого уже стояла Алана. Она попросила дать ей такое имя, и я согласился. Нравится – пускай использует, мне плевать, как будут звать мою рабыню. Она подбежала к машине и запрыгнула на заднее сиденье.

– Спасибо, Мастер.

– Ника, познакомься: это Алана. Алана – Ника.

– Очень приятно, – сразу же улыбнулась Ника, глянув назад. В отражении зеркала заднего вида я наблюдал, как моя рабыня бросила короткий взгляд на Нику, а потом снова опустила голову.

– Можешь говорить, – произнес я, и Ника метнула в меня вопросительный взгляд.

– Спасибо, Мастер, – произнесла Алана. – Мне тоже очень приятно познакомиться, Ника.

– Можешь говорить? – прошипела Ника, слегка подавшись ко мне. Я глубоко вдохнул ее легкий аромат и кивнул. – Она – рабыня?

– Да.

– Такая, как была в клубе? Та девушка официантка?

– Да.

– И она твоя рабыня.

– Моя.

– Ох ты ж… – выдохнула она, откидываясь на сиденье.

Вся эта ситуация была для нее новой, и она реагировала на нее нетривиально, что разжигало во мне еще больший интерес. Нику еще тогда в клубе заинтересовала роль рабыни, но у нее не было возможности порасправшивать ту девушку, так что я решил предоставить ей возможность пообщаться со своей и задать все интересующие вопросы.

– Алана, сделала маникюр?

– Да, Мастер, спасибо.

– Прости за вопрос, – начала Ника, а потом посмотрела на меня. – Я же могу задавать ей вопросы?

Я улыбнулся. Девочка быстро учится. Потом кивнул.

– Алана, за что ты только что поблагодарила Клима?

– Можешь ответить, Алана, – разрешил я.

– За то, что поинтересовался делами своей рабыни, – произнесла она, не поднимая головы. Моя умница.

– А маникюр ты оплачивала сама?

– Нет, что ты. Это Мастер оплачивал.

– А чем ты так шокирована? Разве девушка не может сама оплатить себе маникюр?

– Может, конечно. Наверное. Но Мастер оплачивает маникюр своей рабыни. Такие правила установил он сам, рабыня только подчиняется.

Ника снова откинулась на спинку.

– Интересно девки пляшут, – произнесла она негромко.

– Есть вопросы? – спросил я.

– Я задам, когда будут.

– Не стесняйся, я радостью тебя просвещу.

– Я и Алане могу задавать любые вопросы?

– Да, абсолютно любые.

– И она каждый раз будет спрашивать твоего разрешения, чтобы ответить?

– Тебе это не нравится?

– Да, немного неприятно. И затягивает беседу.

– Я облегчу тебе задачу, когда приедем на место.

Глава 16

Клим

Интересный экземпляр

– Алана, Ника задаст тебе несколько вопросов. Ты можешь ответить на них или отказаться, не спрашивая моего разрешения. Хорошо?

– Да, Мастер.

Я откинулся на спинку дивана в приватной комнате ресторана. Сбоку от меня было большое окно, свет от которого падал на сидящую напротив Нику. Он как будто подсвечивал ее кожу, делая визуально еще более тонкой и нежной. Мне до зуда в пальцах хотелось прикоснуться к ней, зарыться в светлые волосы и слегка потянуть, чтобы посмотреть, как она податливо задерет голову и посмотрит на меня колдовскими зелеными глазами.

– Алана, скажи, пожалуйста, почему сейчас ты открыто смотришь на Клима, а в машине ехала с опущенной головой?

– Потому что лайфстайл не распространяется на общественные места.

– Лайфстайл? – заинтересованно спросила Ника, а мне пришлось немного поерзать на сиденье. Меня возбуждал ее живой интерес ко всему, что касалось Темы. Она упорно делала вид, что все это чуждо ей, но я видел, как горели ее глаза, как она невольно облизывала нижнюю губу, когда наверняка представляла себя на месте моей рабыни.

– Да, – кивнула Алана. – Это когда Тема затрагивает не только отношения в спальне, но и распространяется на остальные сферы.

– Интересно, – протянула Ника, слегка нахмурившись. – И ты пришла в Тему добровольно, да?

– Мы все туда приходим по своей воле.

Мне нравилось, как Алана спокойно отвечала на вопросы, а еще больше нравилось то, что она не будет задавать их мне. Если я, конечно, не позволю. Это был еще один плюс такой модели отношений. Наверняка Алане было интересно, кто эта девушка и почему спрашивает о Теме в таких подробностях, но на правах Верхнего я мог позволить себе уйти от расспросов.

– Ладно. Но что побудило тебя стать ра… быней? – Ника глотнула воздух. Наверняка в ее идеальном мире такое слово было сравни табу, потому что рабство было искоренено, а тут вдруг добровольное. Тонкая грань между законом и беззаконием. Вроде как запрещено Уголовным кодексом, но если по собственной воле, то как бы и можно. Вкусная грань.

Алана пожала плечами.

– Мне нравится такой образ жизни.

– И тебе приятно, что за тебя принимают решения?

Алана бросила на меня взгляд, а потом повернулась к Нике. Я погладил свою сабу по лежащей на диване руке и легонько сжал, побуждая ответить.

– Мне нравится все, что делает со мной Мастер. В том числе это касается принятия решений.

– И ты с Мастером круглые сутки?

Алана улыбнулась и покачала головой.

– Нет, конечно. Мастер много работает. Я нахожусь рядом, когда он в этом нуждается.

– А когда нуждаешься ты?

– Мастер еще ни разу не отказал мне в помощи или поддержке.

– А чем ты занимаешься, когда его нет рядом?

– Обычными женскими делами по дому, плюс я учусь на стоматолога. В следующем году уже выпуск.

– На стоматолога? – брови Вероники поползли вверх, и это было просто бесценное зрелище.

Она, вероятно, думала, что рабыни – это безвольные существа, круглые сутки лежащие у ног хозяина, а тут такая новость, которая ломает все стереотипы в голове девочки. Люблю ломать девочек, а таких, как Ника, – тем более. Когда им кажется, что все просто, внезапно какой-то фактор совершенно перекраивает их мироздание, и они потом не знают, куда деваться с такими знаниями.

Давай, малышка, не разочаруй, задавай главные вопросы.

Ника нахмурилась, переваривая слова Аланы, дважды открыла рот, но закрыла его, так и не произнеся ни звука. За это время нам на стол поставили заказанные блюда, и мы принялись за обед. Сначала ели молча. Я давал Нике возможность переварить полученную информацию. Но кроме этого и себе дал время на то, чтобы буря внутри меня улеглась. Положа руку на сердце, если бы сейчас Вероника сказала, что согласна попробовать со мной такой образ жизни, я бы сразу простился с Аланой, отпустил бы двух своих периодических саб и сосредоточился только на Нике. Потому что она была первым в моей жизни экземпляром, на который у меня практически капали слюнки. И дело было даже не в безупречной внешности. Нет, вся она целиком была невероятно завлекательной. На первый взгляд Вероника казалась открытой книгой, но когда начинаешь копать глубже, в ней открывалось столько интригующих сторон. Ее хотелось раскрывать как луковицу – слой за слоем – чтобы добраться до самой сладкой сердцевины. Вот там я и попирую. Да-да, я был намерен во что бы то ни стало добраться до этой девочки. Я и сам не знал, что буду делать с таким сокровищем, но это не мешало мне хотеть ее до головокружения.

– Могу я задать личный вопрос? – наконец отмерла Ника.

Я кивнул.

– Я считаю, что все заданные тобой ранее вопросы были достаточно личными, так зачем отказывать себе в удовольствии сейчас?

Она поерзала на сидушке диванчика. Да, вот так, сладкая, обожаю толкать за грань хороших девочек.

– Вы вместе живете?

Мне захотелось прикрыть глаза и поднять лицо к небу. Все тело окатило теплой волной. Ника не разочаровывала и сразу зашла с козырей.

– Да, – спокойно ответила Алана.

Ника прочистила горло и посмотрела на меня, нахмурившись. Давай, маленькая, самый главный вопрос. Ну же. Решайся. Не бойся меня подставить. Я взглядом давал понять ей, что она может задавать любой вопрос, но ждал самого главного. Буквально короля вопросов.

– Прости, конечно, Алана, но я считаю, что ты должна знать. У нас с Климом была сессия недавно. Ну, то есть, секса между нами не было, но все равно, это же сессия. Вы знаете об этом?

Я чувствовал себя королем, восседающим на диване и наблюдающим за интереснейшим матчем в пинг-понг. Как будто шарик то и дело перелетал с поля на поле, а мои девочки ловко отбивали его, пасуя друг другу.

– Конечно, – спокойно ответила Алана, улыбнувшись. – Я в курсе всех сессий Мастера.

– И тебя это не оскорбляет? – задыхаясь от шока, спросила Ника.

– Нет. У нас изначально был уговор о свободе сексуальных контактов Мастера. Я не ограничиваю ее.

– Правда? – севшим голосом спросила Ника. Ах, ты ж ревнивица и собственница. Ну вот и еще одна черта твоего характера мне в копилочку. Вероника не разочаровывала, щедро являя мне свою персону на блюде. Я уже мог частично разложить ее личность по полочкам. Хотя с большим удовольствием разложил бы ее сейчас прямо на этом столе и съел вместо обеда. – А у тебя?

– Свобода? Ты имеешь в виду, есть ли у меня кто-то помимо Мастера? – Ника медленно кивнула, вперившись взглядом в лицо Аланы. – Нет, мне больше никто не нужен. Мастер дает мне все, иногда даже больше, чем нужно.

Я самодовольно усмехнулся, а Ника стрельнула в меня взглядом, пытаясь, видимо, испепелить.

– И много у Мастера таких… гм… дополнительных занятий? – спросила она, глядя на меня.

– Две, можно сказать, постоянные сабы помимо Аланы.

– Две? – ее глаза расширились. – Господи, где ты только время находишь? И силы?

– Их удовольствие придает мне силы, – я подмигнул Нике. – А твое сделает меня практически непобедимым.

Ника фыркнула и отбросила волосы за спину.

– У тебя еще остались вопросы?

– Расскажи мне о сабспейсе.

Не успел я и рта раскрыть, как телефон Аланы зазвонил. Получив от меня молчаливое разрешение, она встала из-за стола и ответила на звонок.

– Сабспейс, как я говорил тебе ранее, – это состояние эйфории, сродни трансу. Саба впадает в него, если Верхний все делает правильно.

– Почему мне хотелось, чтобы ты бил сильнее? – тихо спросила она, уткнувшись взглядом в тарелку.

– Потому что такова техника нанесения ударов. Начинать с небольшой амплитуды и не прикладывать много силы. Со временем тебе становится этого мало, поэтому нужно наращивать силу, чтобы ты чувствовала шлепки.

– Но так можно нанести вред здоровью.

– Если все это делать без меры и бить куда попало, то да, можно нанести вред здоровью. Иногда непоправимый.

– Я прошу прощения. Мастер, мне нужно уехать на пару дней, – произнесла Алана, вернувшись в кабинку.

– Что-то случилось?

– Сестра рожает.

– Отлично, поздравляю. Пусть все пройдет легко. Тебя отвезти?

– Нет, спасибо, я уже вызвала такси.

– Тогда до встречи, Алана. Позвони, как родит.

– Конечно. Спасибо, Мастер.

Я поднялся и поцеловал Алану в лоб, и она вышла из кабинки. Как только устроился напротив Ники, сразу осознал, насколько густым стал воздух в этом крохотном помещении. Густым и потрескивающим, наэлектризованным. Я впился взглядом в лицо Ники.

Давай, маленькая, покажи, что не один я это чувствую.

Глава 17

Манеры

Боже, у меня лопнет голова от полученной информации. Вроде и немного узнала, но зато каждая крупица этих знаний просто разрушала мне подкорку. Еще и Алана ушла. У меня в мыслях крутились десятки вопросов, которые я так и не успела ей задать, а теперь они смешались и перепутались. Как будто кто-то набросал в банку разные предметы и встряхнул ее. Хотелось просто сжать виски, зажмуриться и начать мычать, чтобы убрать все посторонние шумы. Что там Дима говорил про наушники, которые гасят звук? Похоже, я все же остро нуждалась в них.

– Ника.

О, Господи, и голос еще этот. И вообще, они что тут обогрев включили? Почему мне так жарко?

По какой-то причине я не могла поднять взгляд на Клима. В его присутствии во мне зрело столько противоречивых чувств, и это неимоверно бесило. А самое страшное было в том, что я все чаще представляла себе, как он меня трахает. Жестко, глубоко, резкими толчками. Он бы, наверное, хватал меня за волосы и тянул, его пот капал бы мне на спину, и Клим шептал бы мне грубые слова, которые возносили бы мое удовольствие на новый уровень. Я содрогнулась, когда картинка перед глазами стала живой, красочной, насыщенной. Внизу живота сладко заныло, а щеки покраснели. Я чувствовала себя теперь лживой дрянью, которая, живя с одним мужчиной, фантазировала о другом.

– Ника, – повторил Клим, подавшись вперед. Мне даже не нужно было смотреть на него, чтобы уловить его движения или настрой, я как будто чувствовала его кожей.

– Трое? – спросила я. Не знаю, почему именно этот вопрос всплыл в моей голове, но… – Трое?

– Вот что тебя беспокоит. Почему?

– Почему что? – я наконец подняла на него взгляд.

– Почему именно это заботит тебя? Давай начистоту. Мы с тобой начали общаться, потому что ты готовишь проект для моего магазина. – Вот че-е-ерт! С Климом так легко было забыть о том, чем на самом деле я должна заниматься. – Но мы ни разу не обсуждали личную жизнь. Что больше тебе интересно? Хватает ли мне сил на троих или не обижаются ли девочки на наличие остальных? Что именно тебя тревожит? Задай правильные вопросы, и я на них отвечу.

Я сдавила виски пальцами, чтобы упорядочить кашу в голове.

– Как тебе хватает сил?

– Четкое планирование встреч, распределение ролей, физическая нагрузка, правильное питание, полноценный сон. Ну и, полагаю, возраст сказывается. Я пока еще бодр и полон сил.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– А девочки… они не обижаются, что не одни у тебя?

– Нет, – он пожал плечами, как будто я спросила, хочет ли он колу. – Я уделяю достаточно внимания каждой.

– И устраиваешь групповушки, – задумчиво пробубнила я, и Клим усмехнулся.

– Не без этого.

Меня окатило жаром. Нет, я бы не хотела участвовать в этом беспорядке, и тем более быть его очередной девкой. Но сам факт того… просто представить себе картинку четырех сплетенных тел…

– И с ними ты проводишь одновременную сессию?

– В том числе. Хочешь поучаствовать?

Я поперхнулась воздухом и резко вдохнула, чтобы вернуть кислород в свои легкие.

– Нет!

Клим рассмеялся.

– Слишком быстрый – я бы даже сказал поспешный – ответ. Шалунья Ника. В тебе тоже сидит плохая девочка, только ты ее задавливаешь своим ханжеским воспитанием.

– Оно не ханжеское.

– Ну конечно, – усмехнулся Клим.

– Ты меня иногда раздражаешь, – не думая, выпалила я, а потом одернула себя. Я все время забывала, что Клим – заказчик, и такая дерзость могла закончиться для меня не очень хорошо.

– Не сомневаюсь, – ответил он, прищурившись. – Как проект?

– Туго. Но я справлюсь.

– Не сомневаюсь. Ника, я предлагаю тебе помощь.

– Такую же, как в прошлый раз?

Клим снова прищурился и склонил голову набок, рассматривая меня.

– Ника, скажи, положа руку на сердце. Здесь нет посторонних, только ты и я, поэтому нет причин врать. Ответь на вопрос: ты ведь до сих пор прокручиваешь в голове ту сессию?

– Конечно. Потому что она помогает мне настроиться на нужный лад для твоего проекта.

Клим хитро улыбнулся и потер бороду. Его движения были настолько расслабленные, сексуальные, завораживающие, что я невольно следила за увенчанной кольцами рукой.

– Не знаю, как ты дожила до такого возраста, так и не научившись врать, Вероника. Но я принимаю твой ответ. И предлагаю новую сессию, чтобы – как ты сказала – настроиться на нужный лад.

Меня словно прошибло электричеством. Новую сессию? Он серьезно? Это… вряд ли я выдержала бы еще одну.

– Не думаю…

– Не с тобой, – прервал Клим, и мои брови сами приподнялись. Это был тот момент, когда я одновременно была удивлена и капельку разочарована. Что значит, не со мной? – Я буду с Аланой.

– А что я буду там делать?

– Наблюдать. Делать заметки, если надо. Вдохновляться.

Я совсем некрасиво фыркнула. Клим спутывал все мои чувства в тугой клубок, и я никак не могла распутать его так, чтобы достойно ответить ему на похабное предложение. Если бы в тот момент я прислушалась к себе, то следующие слова Клима вряд ли бы убедили меня послушать его совет. Если бы только я заглянула поглубже внутрь себя, то поняла бы, что мне не стоило соглашаться на такое предложение. Но я не послушала. И не заглянула. Потому что та крохотная часть меня, которая сгорала от любопытства посмотреть на действия опытного Доминанта с опытной сабой – даже рабыней – кричала, что я должна согласиться. Под любым предлогом, даже просто набраться вдохновения. И ведь никакой внутренний здравомыслящий голос не подсказал, что я могла бы просто прийти в клуб на любую открытую сессию и увидеть то же самое, что мне собирался показать Клим. Нет, я хотела увидеть именно его в действии. Потому что успела почувствовать, на что он способен без расстегивания ширинки. И теперь грязная, развратная я хотела посмотреть, что он может, если его не ограничивать.

– Я согласна.

– Как-то не вяжется твоя реакция со словами, но ты сделала правильный выбор. Наверняка после этого с проектом все срастется. Я заберу тебя в восемь.

– Сегодня?

– Да. Или тебе нужно время настроиться?

И снова фыркнула. Мне нужно было что-то делать со своими манерами.

– Нет. Это же не я буду участвовать в сессии, – ответила твердо и задрала подбородок. Вот так, Никуша, пусть знает наших.

Клим только криво улыбнулся.

– Десерт?

Глава 18

Взрослые игры

Если бы я могла хоть на секунду представить себе, что с моим мирозданием сделает эта сессия, я бы, наверное, побоялась присутствовать на ней. Тем более, находиться в той самой комнате, куда меня привел Клим и где на момент нашего в ней появления уже стояла на коленях обнаженная Алана. На ней не было ровным счетом ничего. Мне всегда казалось, что мужчин больше возбуждает, когда на женщине надето хоть что-нибудь. Я бросила быстрый взгляд на Клима и едва не отшатнулась. Он преобразился. В нем больше не было той шутливости и сарказма во взгляде. Над ним как будто нависла мрачная туча, взгляд стал еще тяжелее, чем обычно. Пронзительный, давящий. По моему тела прошла легкая волна дрожи. Такой Клим пугал и возбуждал одновременно. И мне иррационально захотелось сделать все так, как он скажет. Я не знала, чем вызвана эта внезапная покорность во мне, но она как будто была частью моей сущности.

Клим внимательно посмотрел на Алану, сидящую на пятках и склонившую голову. Ее ладони лежали перевернутыми вверх на коленях. Вся ее поза кричала о покорности. Ноги были широко разведены, она сидела к нам спиной. Клим слегка склонил голову набок, подошел к Алане и легонько погладил ее по волосам. Не отрывая взгляда от своей рабыни, он произнес низким голосом:

– Ника, садись в кресло.

Не «присаживайся», нет. Садись. Короткий приказ, который не подразумевал сопротивления. Я молча проследовала к дальнему креслу в углу комнаты, из которого меня вряд ли было хорошо видно. Комната была погружена в полумрак, и в ней как будто висел густой, плотный туман. Я хорошо видела, что происходит, но как будто дышала не чистым воздухом, а чем-то вязким, облепляющим мое горло и затрудняющим дыхание. Я как коршун следила за каждым движением Клима и его рабыни. Быстро сбросив куртку себе за спину, а сумку на пол, я сложила руки на коленях и погрузилась в созерцание процесса.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, Алана?

– Спасибо, Мастер, ваша рабыня чувствует себя хорошо.

– Рад это слышать.

Клим взял что-то с комода, стоящего рядом с Аланой, и подошел к ней. Наклонился и пристегнул к ее ошейнику поводок. Бросив его на пол, Клим стащил куртку и отбросил ее в сторону, за ней последовала черная футболка. Я едва сдержалась, чтобы не ахнуть. Его тело было безупречным. Я жадно ощупывала взглядом каждую скульптурную мышцу на его теле. Клим наклонился и подхватил поводок. Слегка натянул его так, что рабыне пришлось немного выше поднять голову.

– К цепям, Алана. На коленях.

Алана молча начала двигаться. Она изящно встала на четвереньки и поползла к нарисованному на столе кресту. В прошлый раз я была пристегнута в том же месте, куда теперь перемещалась Алана. Клим совсем не смотрел на меня, он был целиком погружен в процесс, а я как завороженная наблюдала за разворачивающейся передо мной сценой. Алана достигла креста на полу и приняла прежнюю позу.

– Поднимайся, – произнес Клим, и Алана тут же выполнила его. Как только она оказалась на ногах с опущенной головой, он отпустил ее поводок. – Подними руки.

Клим приковал руки Аланы и натянул цепь, удерживающую кожаные наручники так, что рабыня оказалась стоящей буквально на цыпочках. Я могла себе только представить, насколько это было неудобно, но перед входом в приватную комнату Клим предупредил меня, чтобы я и рта не смела открывать, пока он не задаст мне вопрос.

– Не комментировать, не говорить, не стонать.

– Стонать? – усмехнулась я. – Полагаю, стонать здесь должна буду не я.

Он посмотрел на меня с наглой улыбкой.

– Посмотрим. Держи рот на замке, Ника. Если будет совсем тяжело, молча выйди.

Я не собиралась покидать помещение до конца сессии. В конце концов, у меня был проект, который нужно было заканчивать, так что я была настроена решительно выдержать все, что здесь произойдет. Знала бы, чего мне это будет стоить…

Клим отстегнул поводок от ошейника и положил его на столик справа от себя. Там уже были разложены различные игрушки, от вида некоторых из них у меня на затылке зашевелились волосы. Как можно получать удовольствие от такого? Клим взял что-то со столика и подошел к Алане, повернул ее так, чтобы она стояла боком ко мне. Я видела, как Клим погладил щеку рабыни, наклонился к ней и легонько коснулся губ своими, а она так и продолжала держать взгляд опущенным в пол.

– Готова? – негромко произнес он.

– Да, Мастер, – отозвалась Алана.

Он наклонился к ее груди, а в следующее мгновение мое сознание поплыло. Я жадно ловила взглядом каждое движение Клима, потому что он облизывал соски Аланы, и делал это так, что мне пришлось проглотить скопившуюся во рту слюну. Медленно, как будто издевался, но чертовски сильно наслаждался процессом. Алана висела на цепях и тяжело дышала, но не издала ни звука. Клим оторвался от ее груди и осмотрел острые пики сосков. Надо сказать, выглядело это великолепно: то, как блестела кожа от его слюны, как было выгнуто тело рабыни, натянутое кандалами. Клим закрепил на одном соске Аланы зажим, и она выгнулась, закатив глаза. Второй сосок постигла та же участь, и из Аланы вырвался негромкий стон.

– Закроем тебе рот, – жестко произнес Клим. – Можешь стонать. Но никаких криков. Поняла?

– Да, Мастер, – выдохнула рабыня ровно за секунду до того, как ее рот был заткнут черным шариком кляпа.

Именно в тот момент я осознала, что это не была игра. Не та, к которой я так легко относилась. До этого момента мне казалось, что я как будто просто смотрю лайтовый эротический фильм. Но когда Клим взял в руку флоггер, я поняла, что просто не будет. Все началось так, как было со мной: легкие шлепки, флоггер сменился паддлом. В перерывах между шлепками Клим блуждал руками по покрасневшей коже Аланы, шептал ей что-то на ухо, одновременно с этим легонько касаясь набухших от зажимов сосков. Рабыня закатывала глаза и откидывала голову в сторону, позволяя своему Мастеру облизывать и кусать ее шею, пока его пальцы пробирались между влажными складочками в развилке ее ног, чтобы еще сильнее завести ее.

– Готова перейти на следующий уровень? – спросил Клим, взяв в руки… плетку. Нет, не такую, которая с тонкими кисточками, способная разве что гладить. Настоящую, которая состояла из толстого жгута, сплетенного из тонких кожаных ремешков.

Алана кивнула, сжав руки в кулаки. Клим резко поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я сцепила руки на коленях, переплетя пальцы и крепко сжав ноги, потому что там уже нарастала пульсация. Совсем не от вида обнаженной Аланы и не от ее стонов, всему виной был Клим, за которым я наблюдала, не отрываясь. Сосредоточенный, мощный, угрожающий. Он впился в меня взглядом, со скрипом сжимая тяжелую плеть, проследил взглядом всю от макушки и до пят. Видимо, удовлетворившись увиденным, он снова перевел взгляд на рабыню.

Я как в замедленной съемке наблюдала за тем, как Клим перехватил плеть за ручку, замахнулся и с хлестким, свистящим звуком это орудие пытки опустилось на спину Аланы. Она взвыла, крепко зажмурившись, и резко качнулась на цепях.

– Порядок? – спросил Клим, Алана кивнула.

Порядок? Серьезно? Да от одного такого удара можно рассечь кожу и скончаться от болевого шока. Мои ногти впились в ладони, я даже сама не заметила, как сжала руки в кулаки, пока наблюдала за каждым ударом, который обрушивался на бедную рабыню. У меня скручивало внутренности и горела спина. Мне казалось, что это меня там подвесили и нещадно стегают. Каждый удар заставлял меня вздрагивать, а Алану всхлипывать и вскрикивать. По ней было видно, что она сдерживалась, чтобы не начать кричать во весь голос. Рабыня принимала удары, и с каждым последующим она дрожала все сильнее. В какой-то момент я обратила внимание, что Алана распахнула глаза, посмотрела прямо на меня затуманенным взглядом, а потом ее глаза закатились и она качнулась в сторону.

Клим спокойно убрал на столик плеть, подошел к Алане, погладил ее щеку.

– Умница моя, – похвалил он и вытащил из ее рта кляп.

Алана жадно хватала ртом воздух, пока Клим снова отошел к столику, взял еще пару наручников и пристегнул их к дополнительным цепям, свисающим с потолка.

– Поиграем, Алана?

– Да, Мастер, – выдохнула она хрипло.

– Ты как?

– Спасибо, Мастер, ваша рабыня чувствует себя превосходно.

Ее голос был… я даже не могу описать его одним словом. Ниже на несколько октав, хриплый, как будто дрожащий, она растягивала слова в неприсущей ей манере. Когда мы общались в прошлый раз, Алана разговаривала довольно быстро, а теперь как будто что-то мешало ей говорить.

Как только наручники были закреплены, Клим потянул за рычаг на стене, и цепи опустились до пола. Он присел и пристегнул каждую из ног Аланы. Я нахмурилась, не понимая, что Клим собирался сделать. Он взял со стола веревку и мастерски, буквально за пару минут, опутал ею тело рабыни так, что веревка проходила под грудью и над ней, пересекала живот, обхватывала каждую из ног у самого их основания, и оба конца сходились на спине. Никаких причудливых плетений, которые я видела на мастер-классе по шибари, никакой красоты, кроме тела рабыни. Грубая на вид веревка впивалась в кожу наверняка доставляя дискомфорт. Клим спустил со стены еще одну цепь с большим кольцом на конце и в несколько тугих узлов закрепил на нем веревку. Когда он вернулся к стене и потянул за рычаг, до меня наконец дошло, что он делал. Он поднимал Алану так, чтобы она оказалась подвешена над полом за руки и ноги, а веревка создавала дополнительную поддержку ее телу.

– Лицом вниз, – скомандовал Клим, Алана извернулась и выгнулась так, что, когда цепи натянулись она оказалась висящей лицом вниз. Ее тело изогнулось дугой, руки были натянуты над головой, широко разведенные ноги теперь парили над землей, согнутые в коленях.

Я смотрела на все это, нахмурившись. Я чувствовала, как напряглось все мое тело. Мне казалось, что я бы сломалась, оказавшись в такой позе. Оставшись удовлетворенным увиденным, Клим снова закрепил на стене рычаги, повторно проверив их, и пошел к столику с игрушками. Я подалась немного вперед, пытаясь рассмотреть, что он брал с него, а потом откинулась назад на спинку, совершенно сбитая с толку тем, что увидела в руках Мастера вибратор.

Глава 19

Одно удовольствие на троих

Алана содрогнулась, как только вибратор коснулся ее спины, и опустила голову вниз. Клим медленно повел вибратором по позвоночнику, обрисовал крупной головкой игрушки каждую ягодицу и нырнул между ног рабыни. Как только коснулся клитора, Алана застонала. Ее тело содрогалось, соски напряглись, лицо покраснело. Она то поднимала голову, то снова опускала вниз. Цепи гремели, натягиваясь от непроизвольных движений рабыни, а Мастер внимательно следил за каждой ее реакцией. Его лицо было напряжено и сосредоточено, как будто с темной печатью на нем, только было непонятно, то ли он страдает от того, что делает, то ли получает удовольствие. Наблюдать за Климом действительно было невероятно увлекательно. Он был на своем месте. Каждое его движение было выверенным, он четко считывал реакцию тела своей рабыни. Когда она предположительно приближалась к пику, он резко отнимал вибратор, и Алана дергалась в своих путах, разочарованно хныкая. В такие моменты Клим хватал ее за косу и легонько тянул вверх. Рабыня поднимала голову и закатывала глаза, потому что вместе с этим воздействием непременно следовало другое: шлепок по попке, бедру, между ног, вибрация игрушки на ягодицах, прикосновение к соскам.

Клим как будто воздействовал поочередно на каждый из центров удовольствия, совмещая это с мучительной болью, которая приводила к очередному закатыванию глаз и стону Аланы. Я знала, что он делал. Он погружал рабыню в сабспейс, а когда она уже готова была окончательно туда рухнуть, Клим возвращал ее в сознание, чтобы она продержалась немного дольше. От этих качелей в какой-то момент Алана практически безвольно повисла на цепях, и Клим убрал вибратор от ее тела. Подошел к стене, подергал за рычаги, и тело Аланы спустилось немного ниже. Только когда Клим оказался у ее головы, я увидела, что теперь лицо рабыни находилось на уровне паха Мастера. Меня бросило в жар, когда Клим взялся за ширинку черных джинсов. Я сидела так, что сбоку мне было видно все, что он делал, и я мысленно металась, не зная, хочу ли увидеть продолжение. У меня был шанс еще тогда выйти из комнаты, но я им не воспользовалась. Потому что в голове был полнейший туман, мешающий рассуждать здраво. Я как будто плыла в сабспейсе рядом с покачивающейся в воздухе Аланой.

Клим вытащил член, и я замерла. Я сидела не настолько близко, чтобы видеть все в подробностях, но даже со своего места я видела немаленький размер и то, насколько он твердый. Клим впился в меня взглядом, положил одну руку на голову Аланы, а второй медленно проводя по стволу. Мне казалось, что я вспыхну в ту же секунду, когда наши взгляды столкнулись. Сгорю дотла прямо на этом кресле, и потом будет проще смахнуть мой прах метелкой. Клим не улыбнулся, в выражении его лица вообще ничего не изменилось, оно оставалось таким же, словно высеченным из камня. Резкие черты, скрытые аккуратной бородой, тяжелый, давящий взгляд и чувственные губы, которые он как будто нарочно облизал, а потом слегка распахнул, добавляя дискомфорту у меня между ног еще большее напряжение. Мне хотелось простонать, сдавленный звук так и рвался из меня, когда краем глаза я видела, как широкая ладонь скользит по крепкому стволу. У меня кружилась голова от переполняющих ощущений, а в висках стучала только одна мысль: «Почему он смотрит на меня, а не на свою рабыню? Разве не ей он сейчас должен уделять внимание?»

Клим отвернулся от меня, а мне хотелось захныкать от отсутствия его внимания. Я впилась пальцами в бархат подлокотников, когда Клим, надавив пальцем на подбородок Аланы, протолкнулся членом между ее приоткрытых губ. Я не отрываясь следила за тем, как Клим медленно проникал в рот рабыни, как захватил ее горло с двух сторон, и его размеренные толчки превратились в жесткие, глубокие. Я слышала каждый звук, который издавала Алана. Она давилась, задыхалась, ее живот резко сокращался, она зажмуривалась, но никак не подавала знак, что ей это не нравится.

Клим резко вышел из ее рта, и я одновременно с Аланой хватанула немаленькую порцию воздуха. Оказывается, все это время я задерживала дыхание. Клим снова посмотрел на меня, скользя рукой по члену.

– Умница, – похвалил он то ли меня, то ли свою рабыню.

Мне было так жарко, что я чувствовала струйку пота, стекающую по позвоночнику. Пальцы побелели от хватки в подлокотники, между ног горело так сильно, что, казалось, я даже чувствовала этот жар ступнями. Как будто они стояли на раскаленных углях. Я тяжело сглотнула, когда Клим наклонился и медленно потянул один из зажимов, натягивая сосок Аланы. Она протяжно застонала, опустив голову. Клим переключился на второй сосок, получив ту же реакцию.

– Молодец, девочка, – снова похвалил он, выпрямившись. – Скоро все закончится.

Он разговаривал так, как говорили бы с ребенком. Как с человеком, который чем-то сильно расстроен. Его тон успокаивал, но не давал расслабляться. У меня было ощущение, что Клим каким-то образом пробрался ко мне в голову и распоряжался там моими эмоциями, отдавая им четкий приказ, что я должна чувствовать. Клим легонько крутанул Алану, и она повернулась так, что теперь я смотрела на развилку между ее ног. Не одна я была такая охренительно мокрая. Бедра рабыни были липкими и влажными. Клим, глядя на меня, провел пальцами по припухшим складочкам, и Алана выгнулась немного сильнее.

– Очень близко, – сказал Клим, перемещая пальцы выше, проводя ими между ее ягодиц. – Еще немного, правда, милая?

– Да, Мастер, – наконец подала голос рабыня. Она говорила так, как будто у нее рот был набит стеклом.

– Что нужно сказать, Алана?

– Умоляю вас, Мастер, позвольте своей рабыне кончить.

На лице Клима наконец появилась улыбка. Маленькая, жестокая. Он явно наслаждался унизительным положением своей сабы. Клим снова стал у головы Аланы и достал член.

– Потерпи немного, девочка, – произнес он, врываясь в ее рот.

Несмотря на то, что передо мной во всей красе была женская промежность, я не отрывала взгляда от перекошенного от удовольствия лица Клима, который жестко вколачивался в рот рабыни, придерживая ее обеими руками за шею. И он смотрел на меня. Наверное, это смущало и ужасало больше всего. Клим блуждал по мне взглядом, облизывая им каждый неприкрытый сантиметр моего тела. Щиколотки, колени, слегка разведенные в стороны. Он поднимался выше, где наверняка даже через ткань платья можно было рассмотреть, как колотилось мое сердце. Оно ускорило бег, когда Клим поднял голову лицом к потолку и закрыл глаза. Из его рта вырвалось рычание, а потом он снова резко опустил голову и, крепко сжав челюсти, кончил в рот рабыни. Все это время он как будто был связан со мной взглядами. Я физически ощущала его удовольствие. У меня между ног была такая пульсация, что, казалось, стоит даже мне самой прикоснуться к себе – неважно к какой части – я тут же улечу следом за Климом.

Он застегнул ширинку и, резко крутанув Алану, оказался между ее ног. Клим посмотрел на меня, закусив губу. А потом слегка улыбнулся. Не жестоко, не мрачно, но так, как будто знает мою самую страшную тайну. Я могла поклясться, что так оно и было. Потому что самой страшной тайной на тот момент стало то, что после этой сессии я вряд ли стану думать о своем парне. В моих фантазиях за какой-то час его вытеснил этот брутальный, жестокий мужчина.

Я жадно следила за тем, как Клим гладил ягодицы Аланы.

– Готова? – спросил он, снова глядя на меня. Я непроизвольно кивнула, и улыбка Клима стала шире.

– Да, Мастер, – со всхлипом произнесла рабыня.

– Хорошо. Без криков, – заключил он, а потом резко опустил руку и потянул за цепочку соединяющую зажимы для сосков, когда вторая рука с громким шлепком опустилась на промежность Аланы, и она взвыла, дергаясь на веревках.

Меня обдало горячей волной. Удовольствие, которое я до этого сдерживала, резко спустилось по позвоночнику, ударило в пах, и в глазах потемнело. Мои ноги вздрогнули, и я впилась пальцами в ткань платья. Не знаю, слышал ли Клим мой стон, но сдержать его мне оказалось не под силу. Так сильно и оглушающе я, кажется, еще никогда не кончала. Оргазм так мощно накрыл меня, что на пару мгновений у меня даже остановилось дыхание.

Я тяжело дышала, открыв глаза. Теперь я снова сидела, откинувшись на спинку кресла, и лениво наблюдала за тем, как Клим медленно опускал цепи. Сначала ноги и тело Аланы, потом руки. Он помог ей лечь прямо на пол лицом вниз. Рабыня хныкала, пока Клим освобождал ее от пут. Как только она оказалась на воле, Клим обошел Алану и пошел к такому же креслу, в котором сидела я, и разместился в нем, широко расставив ноги.

– Ползи, Алана, ко мне.

Я хотела возразить, сказать ему, что он бесчувственный, потому что рабыня чисто физически не могла подняться. Она пыталась опереться на руки, но тело подводило ее, и она снова падала на пол. Я бросала взгляд на Клима, но он был абсолютно невозмутим, пока наблюдал за потугами Аланы.

– Я жду, рабыня, – резче сказал он.

– Мастер, простите свою рабыню. Я буду благодарна за наказание.

Я снова посмотрела на Клима, нахмурившись. Благодарна за наказание? Это еще что за бред?

– Я подумаю над этим, – тем временем отозвался Клим. – Я все еще жду, Алана.

Она набрала в легкие побольше воздуха, а потом все же встала на четвереньки и, покачиваясь, поползла к ногам своего Мастера. Я видела, как на пол капали ее слезы, как ее лицо перекашивало от усилий и боли. Мне было так жалко ее, что внутри все переворачивалось от жестокости этого красивого, но страшного мужчины. Достигнув ног Клима, Алана, дрожа, разместилась на пятках все в той же изначальной покорной позе. Она подняла на Мастера затуманенный взгляд. Ее щеки пересекали дорожки слез, нижняя губа и подбородок дрожали.

– Руки на мои колени, – произнес Клим теперь уже совсем другим голосом. В нем чувствовалась забота и беспокойство.

Как только руки Аланы оказались на коленях Клима, он подался немного вперед и положил голову Аланы себе на живот, заставив ее придвинуться ближе.

– Все позади. Ты отлично справилась, Алана.

Как только он произнес это и его рука начала гладить волосы Аланы, она разрыдалась. Горько, тяжело, максимально вжимаясь в тело Мастера во всех местах, в которых они соприкасались.

– Иди сюда, – произнес он шепотом, Алана тут же подняла руки вверх, Клим подхватил ее под подмышки и за секунду она скрутилась клубочком на коленях Мастера. Он крепко прижал ее к себе, а потом достал из корзины, стоящей рядом с креслом, небольшой плед и завернул в него рабыню. Почему-то этот момент казался мне намного более интимным, чем то, что я наблюдала до этого.

Клим перевел на меня спокойный, серьезный взгляд. Мне стало стыдно за свое удовольствие. И я была уверена в том, что он видел, как я достигла оргазма. А еще у меня было ощущение, что он словно специально подводил Алану не к ее, а к нашему общему удовольствию. Я вскочила на трясущиеся ноги, схватила куртку с сумкой и, пошатываясь, понеслась на выход. Споткнулась у самой двери, но устояла на ногах. Моим единственным желанием было как можно скорее покинуть эту комнату, и желательно больше никогда не видеть Клима.

Глава 20

Нахал

«Нам нужно поговорить»

Я минут пять сверлила взглядом сообщение от Клима, но все никак не решалась ответить на него. Больше всего хотелось послать. Наверное, за свое удовольствие в первую очередь. Я не должна была чувствовать то, что чувствовала. Если положить руку на сердце, я хотела оказаться на месте Аланы. Хотела испытать все, что испытывала она, почувствовать мощь этого мужчины в полную силу. Правда с той оговоркой, что я жаждала, чтобы он оказался внутри меня. Но послать я не могла, Клим все еще оставался моим заказчиком, и я должна была удовлетворить его потребности. В бизнесе так точно.

Отложив телефон в сторону, я пялилась в экран ноутбука, барабаня ногтями по столу. Даже меня раздражал этот звук, но я все никак не могла остановиться. Скопившееся напряжение гулко вибрировало во всем теле, не давая расслабиться. Схватила телефон, не думая дважды, и напечатала сообщение.

Ника: «Подъезжай к моему дому»

Клим: «Буду через час»

Целый час. Если бы он мог оказаться рядом сию секунду, мне было бы легче. Во всяком случае, я бы не растеряла всю свою решительность. А так у меня было время подумать, накрутить себя и начать волноваться. Чтобы занять руки и мысли, я приняла душ, уложила волосы, убрала в нашей с Димой спальне, хоть в этом и не было необходимости. За несколько минут до назначенного времени я спустилась вниз и стояла у подъезда, сцепив пальцы между собой. Еще издалека я услышала рев мотоцикла и немного сникла. Я надеялась, что Клим приедет на машине, в которой мы могли бы поговорить без риска быть услышанными соседями.

Мотоцикл остановился в двадцати сантиметрах от моих ног. Клим заглушил его, снял шлем и тут же впился в меня хмурым взглядом. Наверное, нужно было проявить вежливость и поздороваться, но у меня при виде этого взгляда язык как будто присох к небу и набух. Перед глазами тут же ярким калейдоскопом мелькнули картинки из приватной комнаты в клубе.

– Садись, прокатимся, – Клим кивнул на мотоцикл.

Я слегка качнула головой.

– Может, тут поговорим?

Клим подался немного вперед ко мне и сощурился. Ощущение было такое, словно он заглядывал мне в душу.

– Развлечем соседей?

– Куда мы поедем? – спросила я негромко. Клим расслабился и снял с руки запасной шлем, поманил пальцем, чтобы я подошла. – Я сама могу надеть.

– Сама будешь делать, когда меня не будет рядом. Подойди, Ника. Или ты боишься?

Я боялась. На самом деле. Мне было настолько страшно, что тряслись колени. Но я боялась не Клима, а его умений подчинять себе мою волю. Его влияния на меня. Я знала, что как только сяду на мотоцикл и обниму Клима сзади, я снова отброшу на задний план наличие у меня парня и любые моральные принципы. Таковым было пагубное влияние Клима Романова. Дрожащие ноги сами сделали шаг, а потом Клим подхватил меня за талию и рывком подвинул ближе, заставив столкнуться с его мощной грудной клеткой.

– Когда я прошу подойти – ты подходишь, – негромко прорычал он у самых моих губ.

– Я не твоя саба, – парировала я со злостью.

Он криво усмехнулся.

– Пока нет.

– Никогда нет.

Клим поднял руки и надел на меня шлем. Пока застегивал, сказал:

– Ника, никогда не говори окончательного «нет», особенно если сама не уверена в таком ответе.

– Я уверена.

Клим покачал головой, слегка прикрыв глаза.

– Пока что ты обманываешь саму себя и пытаешься сделать так, чтобы в твою ложь поверили и окружающие. Со мной так не работает, малыш. К твоему огромному сожалению я умею читать людей. А особенно – красивых правильных девочек, которые с пеной у рта доказывают, что они не такие. Именно такие, моя девочка, именно такие. Тебе страшно, потому что ты еще никогда в своей жизни ничего так сильно не хотела, как оказаться с мужчиной на сессии, без барьеров и запретов. Ты боишься своего желания. Жажды, которая зарождается здесь. – Он легонько постучал пальцем по моему шлему, а потом спустился им по шее, задержавшись над ложбинкой между грудей. – Спускается сюда, а потом и ниже.

Я резко сделала шаг назад, чтобы он не надумал показать мне, куда ниже спускается моя жажда, которую он себе придумал.

– Поехали. Я хочу, чтобы этот разговор быстрее закончился.

– Поехали, – с усмешкой произнес Клим, помог мне забраться на мотоцикл, и мы выехали со двора.

Я прижималась к спине Клима, ощущая, как на ветру мерзнут руки. Сжимала заледеневшие пальцы, впиваясь ими в кофту на его животе под кожаной курткой. Мы остановились на светофоре, и Клим одной рукой схватил мои сплетенные пальцы, а второй поднял свитер, прижав к своему голому животу мои руки. Я зажмурилась. Попыталась отнять ладони от горячей кожи, но Клим своей рукой прижал их к своему твердому прессу.

– Держись нормально, Ника. Мы уже недалеко.

И тогда я позволила себе отпустить себя. Широко растопырила пальцы и положила их на мышцы живота Клима. Всю оставшуюся дорогу я уже не могла толком думать, сосредоточившись на ощущениях под пальцами. С каждым поворотом и движением мышцы сокращались, давая мне возможность чувствовать их твердость. Это было нереальное ощущение. Возможно, потому что к нему прибавлялся запах Клима, рев мотора, ощущение неправильности происходящего, некая запретность ситуации. А возможно, это просто был Клим, и я снова подверглась его влиянию.

Мы остановились у небольшого фуд-корта, слезли с мотоцикла. Клим купил нам по большому стакану кофе и мы пошли к озеру. Людей в это время было довольно много, но большая территория позволяла всем рассредоточиться так, чтобы не нарушать личное пространство друг друга.

– Ты хотел поговорить.

– Поговорить хотела ты, Вероника, но даже себе боялась в этом признаться. А ты трусишка, девочка.

– Прекрати называть меня девочкой.

Он подмигнул.

– А как тебя называть? Женщиной? Девушкой? Тогда и веди себя соответственно. А пока я вижу незрелое поведение девочки, которой жутко интересно узнать про секс, но чувство запретного пугает и заставляет каждый раз зажмуриваться. Перестань прятаться и задай любые вопросы, которые тебя интересуют.

Я жевала нижнюю губу, осмысливая его слова. В чем-то Клим был прав. По большому счету, никто не принуждал меня изменять Диме, никто не толкал меня к этому. Клим просто показал мне, как бывает иначе. То, что я себе дорисовала в своем воображении – это были исключительно мои иллюзии, к которым никто другой не имел отношения. Теперь мне стоило перестроить мозг на работу над проектом, чтобы задавать правильные вопросы. Я сделала еще пару глотков кофе и наконец вспомнила все, о чем хотела расспросить Клима.

Глава 21

Клим

Соблазнительная. Пугливая. Любопытная.

Я до сих пор так и не понял, какого черта носился с этой девочкой. Ну нравился ей ванильный секс, ну страшило ее все, что связано с Темой.

Ну все, оставь Нику в покое наслаждаться обыденностью и серостью. Ты же уже дал ей все, что нужно для проекта.

И я был уверен, что она бы отлично справилась с проектом без дополнительных игр. Но нет, меня несло, как машину без тормозов прямиком навстречу огромной бетонной стене, о которую я грозился разбиться. И ведь обещал себе, что не буду никого «обращать в свою веру», но нет, Ника отрубила у меня стоп-кран, и теперь ей предстояло столкнуться с моим напором.

Я помнил ее взгляд, когда она следила за нашей с Аланой сессией. Помнил две бездны вместо серо-голубых зрачков, которые затягивали меня в свой омут, словно я попал в воронку. У меня кружилась голова, когда я трахал рот рабыни, а представлял себе эти капризно изогнутые губы на своем члене. По коже прокатывались тяжелые волны удовольствия, когда я следил за Никой. Она буквально впитывала все происходящее. Я видел ее пальцы, которые до побелевших костяшек вцепились в обшивку кресла. Видел сжатые коленки, которые то и дело норовили разъехаться, и только путем невероятных усилий их хозяйки оставались сомкнутыми. Жадная, пугливая, соблазнительная девочка. На хер мне не сдалась, но я все равно продолжал упорствовать.

– Ты как-то говорил, что Доминант должен заботиться о своей сабе, особенно после дропа, – начала Ника, привлекая мое внимание не только к своим губам, которые она после каждого глотка кофе облизывала.

– Да. Тебя что-то в сессии смутило?

– Меня смутило то, как ты заставил Алану после всего ползти к тебе на четвереньках.

Ника произнесла это слегка подрагивающим голосом, и даже в тусклом свете фонаря я увидел, как зарделись ее щеки.

– Заставил. Что именно тебе не понравилось, Вероника?

– Ей же и так было плохо. Она была в состоянии сабдропа и нуждалась в утешении, а ты продолжал издеваться над ней, – вышло резковато, и Ника сама смутилась своему тону. Но меня это никак не задело.

– В первую очередь она нуждалась в получении полного спектра удовольствий. Дело в том, Ника, что Тема построена на удовольствии, граничащем с болью. Моя задача, как Доминанта, подвести сабу к грани и слегка толкнуть за нее. Расширить границы нижней, показать ей возможности. Если бы сессия закончилась на том моменте, когда я отстегнул Алану, ее удовольствие было бы неполным. Для тебя это подползание на коленях выглядело унизительным, а для нее – логическим завершением сессии. Она должна была заслужить мою ласку.

– Разве она не заслужила ее своим послушанием?

– Ты начинаешь мыслить верно, – усмехнулся я. – Но повторюсь: ты судишь по себе, а ты еще очень неопытная девочка. Алана в Теме уже семь лет. Для нее участие в обычной сессии – это удовлетворение физических потребностей. Эмоционально ее дожимают такие нюансы, как преодоление себя, поднятие на дрожащие ноги и руки, преодоление расстояние до мастера в унизительном положении. Все это складывает для нее полноценную картину сессии, приносящей удовлетворение. Возможно, для тебя пока еще все это за гранью понимания, но к таким вещам довольно быстро привыкаешь. Саба не успевает глазом моргнуть, как ползание на коленях для нее становится неотъемлемой частью взаимодействия с Доминантом. Хочешь открою тебе страшную тайну?

Я немного приблизился к Нике, вдохнув головокружительный запах ее волос. Намотать бы их сейчас на кулак и впиться в эти капризные губы. Но нельзя, всему свое время, хотя мое терпение уже натягивалось и звенело, как струна.

– Открой, – негромко ответила Ника.

– Домы уважают саб не меньше, чем сабы – Домов. Не только она должна доверять мне, но и я – ей. Не только она оказывается в унизительной позе, но зачастую и я.

– Ты тоже ползаешь на коленях? – шокировано выдохнула она, вызвав мой смех.

– Нет, Ника. Чтобы увидеть меня на коленях – да даже хотя бы на одном, – надо иметь очень богатое воображение. Потому что я никогда не окажусь в таком положении.

Она хитро улыбнулась, немного прищурившись.

– Как ты там сказал? – Ника подняла взгляд к небу и слегка постучала по своей нижней губе пальцем. Ох, постучал бы я по этой губе, и совсем не пальцем. – А! Никогда не говори окончательного «нет», особенно если сам не уверен в таком ответе.

Она забавляла меня все больше и больше. Опасливая ванильная мышка становилась все смелее. Теперь я точно не сожалел, что променял вечер виски с друзьями на встречу с ней. Я уже ехал к парням в бар, но по какой-то неведомой мне причине написал Нике сообщение и свернул со знакомого маршрута.

Я покачал головой на слова малышки Ники.

– Нет, дорогая, все же мои колени пола не коснутся, будь уверена.

– Ну-ну, – многозначительно изрекла она, снова заставляя меня смеяться. Такая наивная. – Так что там насчет унизительной позы?

– Для Дома, по большому счету, вообще не бывает чего-то унизительного в сессиях. Но некоторые моменты могут показаться другому человеку унизительными. Например, мужчина, который считает унизительным делать куни, сочтет это действо для Дома неприемлемым. Хотя, по факту, это один из моментов, который, наоборот, дает Верхнему дополнительную власть над сабой. Или утешение сабы, которое является обязательным. Не все люди это понимают и принимают. Кто-то из мужчин может счесть слабостью то, что Верхний заботится о своей Нижней после сессии. Приносит ей шоколад и воду, гладит, ласкает, разговаривает с ней, может искупать. Все это нормально для Доминанта, но может шокировать кого-то из обывателей.

Ника склонила голову набок.

– Интересно. Но у меня есть еще вопрос, который не касается сессии.

– Задавай.

– Зачем тебе я?

Мне хотелось тяжело вздохнуть и – неожиданно, но – спрятаться от Ники. Потому что я привык к увиливаниям, завуалированным выражениям желания, а здесь прозвучал вопрос в лоб. И я не знал, могу ли ответить честно. Потому что рисковал спугнуть девочку.

– Ты делаешь мой проект.

Ника скептически поджала губы.

– Дело ведь не только в проекте, – негромко произнесла она, как будто боясь ошибиться в своей догадке и получить в ответ опровержение. И снова этот страх быть отвергнутой, непонятой. Нике еще предстояло познакомиться со мной по-настоящему, чтобы понять, что для меня вообще не существовало границ. Я мог принять любую дичь, если женщина меня действительно цепляла. – Я права? – голос Ники просел.

– Дело вообще не в проекте, Ника, – ответил я честно, глядя ей в глаза.

– В смысле? – сдавленно прошептала она.

– В том смысле, что эта игра давно вышла за пределы проекта, Вероника. Ты уже давно готова этот проект сдать. Ты знаешь тот самый минимум о Теме, которого должно хватить для завершения этого дела.

– То есть, я могу сдать его и…

Я кивнул.

– И мы больше никогда не увидимся. А можешь… набраться смелости и прыгнуть вместе со мной.

– У меня есть парень, – снова хрипло и неуверенно.

По ее голосу и взгляду можно было сделать вывод, что парня не было бы уже через пять минут, реши я надавить немного сильнее. Но нет. Она пока была не готова целиком принять отношения, к которым я стремился. А ломать девочку – это не весело. Гнуть – да. Толкать за грань – еще бы. Но не ломать. С ее хрупкой психикой она потом себя не соберет.

– Я могу научить твоего парня, – серьезно ответил я, мысленно шлепая себя ладонью по лбу. Идиот. Готовить девочку для другого мужика – это просто апогей маразма. Но я бы готовил ее, да. Но смотрел бы на все это, наслаждаясь тем, как гнулась бы Вероника, пока не раскрылась бы, как редкий цветок.

– Не… не надо. Он не поймет.

– Понял бы, пообщайся он со мной. Кстати, где он? Не переживает, что ты уехала с другим мужиком?

– Он в командировке.

Я подмигнул Нике.

– Пока он не видит – это не измена?

Она поперхнулась кофе.

– Что за чушь? Я же ему не изменяю!

– Физически – нет, – коротко ответил я.

Ника, психанув, швырнула стаканчик с кофе в близстоящую урну и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, уверенным шагом направилась на выход из зоны отдыха. Мой стаканчик полетел вслед за стаканом Ники, и я, вздохнув, пошел за ней. Вечер становился все интереснее.

Глава 22

Бесконечный вечер

Как только Клим припарковался у моего подъезда, я тут же спрыгнула с мотоцикла. Я была благодарна ему, что он дал мне переварить наш диалог, и немного успокоиться, потому что этот мужчина меня невероятно сильно бесил. Всю дорогу я прикидывала в голове варианты проекта, потому что хотела как можно скорее избавиться от него и от самого Романова. В чем-то он был прав: мысленно я уже не раз изменила Диме, и это была самая отвратительная новость. Мне стало так противно от себя самой, не передать словами. Я почувствовала себя грязной предательницей. Пока мой парень мотался по командировкам, я кончала, наблюдая, как Клим трахает девушку. Все это было неправильным, и на самом деле я не нуждалась в таких сессиях, чтобы продать продукт. В конце концов, меня этому учили пять лет в институте, а потом год я работала на одну из лучших рекламных компаний, пропадая на работе по десять-двенадцать часов, чтобы могла продать даже колбасу вегетарианцу.

Я сдернула с головы шлем, передала его Климу и пригладила волосы.

– Спасибо за познавательную поездку и за помощь с проектом. Думаю, на этом все. Я получила достаточно информации, чтобы оформить все как надо. Послезавтра я представлю проект.

Клим тоже снял шлем и теперь внимательно смотрел на меня с непроницаемым лицом.

– Я рад, что смог помочь, только… Ника, позволь мне последнюю шалость, и обещаю, что отстану от тебя.

Я не хотела позволять. Самым большим моим желанием сейчас было, чтобы он скрылся из моей жизни так же внезапно, как появился в ней. Да, мне было страшно, что я не смогу снова получать удовольствие от обычного секса без всех этих извращений, но я пообещала себе, что буду изо всех сил пытаться. Мне нужно было только немножко времени, чтобы вернуться в нормальный поток жизни. Но, как это всегда бывает с Климом, своими словами он снова смог заинтересовать меня.

– Какую?

– У меня кое-что есть для тебя, что поможет тебе провести презентацию на высшем уровне. Сделать все так, чтобы Иветта и я поверили в твою концепцию.

Клим грациозно встал с мотоцикла – слишком элегантно для такого огромного мужчины – и подошел к небольшому багажнику. Открыл его, достал небольшую черную коробку и протянул ее мне.

– Открой перед выходом на работу послезавтра и надень то, что в ней лежит. – Я взялась за коробку, но Клим не отпускал ее. Он смотрел на меня, захватив в плен своих светлых глаз, которые я едва видела из-за тусклого света. – Не думай, Вероника, просто сделай. Это последнее, о чем я тебя попрошу, обещаю.

– А если не сделаю?

– Тогда жди меня снова.

– То есть, если я надену то, что в коробке, ты отстанешь от меня?

Клим, слегка прищурившись, медленно кивнул.

– Да.

– Хорошо. Я это надену. Но ты больше никогда не появишься в моей жизни.

– Обещаю, – спокойно произнес он, а потом хитро улыбнулся. – Но мне жаль, что пропадает такой потенциал. – Он подался немного вперед. – А еще больше жаль, что ты сама загоняешь себя в рамки, в которых тебе некомфортно. Но ты знаешь, где меня искать, если наскучит ванильный парень.

Клим подмигнул и тут же запрыгнул на мотоцикл, а я вдохнула поглубже, все еще находясь в облаке его запаха, смешанного с ароматом кожи его куртки. Это ведь не измена, и я могла спокойно вдыхать, пока запах не испарится, смешавшись с выхлопными газами. Мотоцикл взревел и Романов, не обернувшись, покинул мой двор. Я наконец вздохнула с облегчением и поплелась домой, сжимая в руке коробочку.

Я вошла в подъезд и резко тормознула. Свет был выключен. Я несколько раз клацнула выключателем, но ничего не изменилось. Чертыхнувшись, я включила фонарик на телефоне и пошла по ступенькам наверх. Что там Дима говорил? Модная новостройка, все прибамбасы, а по факту такой же гадюшник, как и остальные дома. У родителей на периферии в старом доме и то чаще свет работает, чем тут. Войдя на этаж, я немного дернулась, потому что мне показалось, что справа от квартиры я услышала какое-то шуршание, а потом выдохнула, когда поняла, что это соседи что-то двигали у себя в прихожей. Я открыла дверь, а потом почувствовала резкий толчок в спину и буквально влетела в квартиру, плюхнувшись на ладони и колени, подаренная Климом коробка улетела куда-то в угол. За моей спиной захлопнулась дверь.

– Не вздумай орать, Никуля, – произнес грубый мужской голос, и в прихожей зажегся свет, – мы пришли поговорить.

Я перевела взгляд на лица двух бритоголовых, которые приходили тогда к Диме. Он заверил меня, что они нормальные и он с ними дружит. На всякий случай, не сводя с них взгляда, я отползла немного дальше и поднялась на ноги.

– Что такая перепуганная, девочка? – спросил мужик со шрамом на щеке.

Теперь я могла их хорошо рассмотреть. Огромные, как гора, злые, мрачные типы. Какая дружба могла быть между ними и моим интеллигентным парнем? Это же бред.

– Зачем вы пришли? Димы дома нет.

– Мы в курсе, – ухмыльнулся тот, который на вид был постарше, и щеку которого пересекал уродливый шрам, перекашивая его лицо. – И даже знаем, где он, но достать пока не можем.

– Он нам денег должен, Вероника, – подхватил второй, водя пальцем по комоду у входа. – Много денег. И срок выходит. Буквально через пару дней мы придем, чтобы забрать долг. Вот пришли поинтересоваться, будет ли он возвращен вовремя.

– Так позвоните ему, – дрожащим голосом произнесла я, уловив, каким сальным взглядом меня окидывал тот, что постарше.

– Мы звонили, а он – представляешь – добавил нас в черный список.

– Сразу обоих? – задала я тупой вопрос.

– Ага, сразу обоих, – ответил молодой и сделал шаг ко мне, заставив пятиться назад. Увидев мою реакцию, он улыбнулся. – Хороша девка. И почему все красавицы достаются гнилым поганцам, а нормальные мужики никак не могут найти себе такую же?

– Если вы знаете, где Дима и что у него осталось еще два дня на возврат долга, тогда зачем пришли ко мне? – спросила я, игнорируя его замечание.

– Чтобы напомнить твоему Диме, как мы будем взыскивать долг в случае, если он его не вернет.

– Я не понимаю, – промямлила я, чувствуя, как мои вены затапливает холодом.

– А что тут непонятного? – спросил молодой, в два шага оказавшись рядом. Мне пришлось вжаться в стену, пока он нависал надо мной. – Ох и хороша, пиздец просто, – выдохнул он. – Набирай Диму, Вероника, пока во мне еще осталась последняя капля терпения.

Дрожащей рукой я достала из кармана толстовки телефон. Быстро бросила на него взгляд, пока разблокировала и набирала номер Димы, ставила на громкую связь.

– Привет, Никуш. Занят немного. Срочное что-то? – раздался бодрый голос Димы.

– Привет-привет, – протянул бритоголовый. – Димочка, а мы тут по тебе скучаем с Никой. Когда же ты в город вернешься?

– Слушай, Лис, я завтра приеду и все отдам. Не трогай девочку.

– Ой, Димочка, как же нехорошо кидать взрослых дяденек, – протянул тот, которого он назвал Лисом. – Кидать и сбегать, оставив дома такое сокровище. Сиськи у нее манящие, друг мой. Такие манящие, что я тут слюной захлебываюсь. Едва держу себя в руках, чтоб не сорваться и не выебать твою девочку вместо тебя. Накинь пару десятков к сумме, я себе хоть шлюху сниму, чтобы душу отвести. Не могу глаз оторвать от твоей девки. И за что такому мудаку досталась такая сладость? – Я уперлась ладонями в стену, чтобы не рухнуть с дрожащих ног. От страха подкашивались колени. Я, не моргая, смотрела в темные глаза этого Лиса, взглядом умоляя меня не трогать. Ну неужели у этого зверья нет женщин в семье и им совсем не жалко других? Неужели вместо сердца там в груди черная дыра? – Ладно, Димочка, буду прощаться, а то девочка твоя сейчас инфаркт схлопочет. Послезавтра. Максимум в полдень ты должен быть в офисе босса с полной суммой и парой десятков мне на сладкую куколку, похожую на твою. А то хрен аж пухнет от желания. Бывай.

Он потянулся и нажал на кнопку отбоя, а потом прикоснулся указательным пальцем к моему подбородку, заставив вздрогнуть. Провел по скуле, задумчиво следя за своими движениями.

– Такая сладкая, —пробормотал он, – а такому отребью досталась. Но если вдруг решишь попробовать нормального мужика, то позвони мне. – он достал откуда-то визитку, оттянул ворот моей толстовки и вставил карточку в ложбинку между моих грудей. – И запрись, а то мало ли кто войдет. Спокойной ночи, Никуля.

Они развернулись и вышли из квартиры, захлопнув за собой дверь. Я тут же кинулась вслед за ними, заперла оба замка и стекла по двери на пол. Как только задница коснулась прохладного кафеля, я завыла в голос.

Глава 23

Новые открытия и воскрешение чувств

Чтобы уснуть, мне пришлось второй раз в жизни принять снотворное. Глаза опухли от слез, а сердце так замедлило свой бег, что мне приходилось прикладывать ладонь к груди, чтобы убедиться, что я все еще жива. Я собиралась потратить этот вечер на подготовку проекта, а в итоге прорыдала, сидя в коридоре и терзая черную ленточку на коробке, которую мне дал Клим. В другое время я бы уже давно открыла ее и посмотрела, что внутри, но в тот вечер мои мысли меньше всего занимал этот подарок.

Я проснулась от поцелуя в щеку.

– Просыпайся, малыш, я дома, – прозвучал над ухом голос Димы. Я буркнула что-то в ответ, не желая разлеплять веки, потому что уснула с таким трудом. – Никуш, просыпайся.

– Ну Дим… – Дима?! Я подскочила на кровати и бросилась на шею своему парню. Он тут же прижал меня к себе. – Я так испугалась, Дима. Мне было так страшно. Эти люди… они жуткие. Они хотели меня… хотели… – я задыхалась, но не могла произнести то, что в озвучивании не нуждалось.

– Ш-ш-ш, маленькая, все хорошо, я уже здесь. Больше тебе бояться нечего, я защищу тебя от всего.

Я вцепилась в его футболку и посмотрела в глаза.

– Дим, что это было? Зачем тебе такие деньги?

– Какие такие, Ник?

– Большие.

– Ты даже не в курсе, какая там сумма, – немного раздраженно ответил он.

– Если он сказал, чтобы ты накинул ему пару десятков, я могу предположить, что там намного большая сумма. Думаю, она исчисляется сотнями тысяч.

Дима аккуратно отцепил мои пальцы от своей футболки и встал. По привычке взъерошил волосы и повернулся ко мне лицом.

– Зай, я эту квартиру купил не в ипотеку.

– А как? – мой сонный мозг еще не был готов переваривать информацию и понимать намеки.

– Как-как? Вот так. Но ты не волнуйся, сегодня я отдам долг.

– А чем тебе ипотека не угодила?

В висках ломило, и я сжала их пальцами, пытаясь хотя бы немного унять боль.

– Ненавижу кредиты.

– Ну да, лучше быть должным сомнительным типам, которые решают взять оплату натурой, – рявкнула я, и голова разболелась сильнее.

– Никуш, ну какой натурой? Все же обошлось. Я вернулся и сегодня закрою этот долг.

– Откуда у тебя такие деньги, Дим?

– Мне хорошо заплатили, кое-что я откладывал. В общем, не переживай, все сделаю.

Я спустила ноги с кровати, коснувшись прохладного пола.

– Ладно, я сейчас не могу вести нормальный диалог, у меня очень сильно болит голова.

– Я принесу таблетки.

Дима сорвался с места и выбежал на кухню, где хранились лекарства. Сквозь туман в голове я понимала, что ситуация действительно странная и страшная, но пока никак не могла обсуждать ее со своим парнем. В тот момент мне показалось, что я его совсем не знала. Пока он отвечал на мои вопросы, то раздражался, а глаза бегали из стороны в сторону, словно ища ответа в воздухе. Обычно Дима был собран и всегда спокоен, а тут словно наркоты какой-то наелся. А вдруг он и правда употреблял, а я, наивная, была не в курсе? Нет, вряд ли. Я бы обратила внимание на зрачки и нетипичное поведение. Наверное, он тоже был напуган всем этим, поэтому так странно вел себя.

– Вот, выпей, —Дима протянул мне на ладони две таблетки, а я впервые задалась вопросом, какие.

– Что это?

Его брови подскочили вверх.

– Так Анальгин. Ты ж его пьешь, если голова болит.

– Одну таблетку, Дима.

– А, ну ладно.

Я взяла с ладони таблетку и запила водой из стакана, который он мне подал. Поднялась с постели, и Дима притянул меня в объятия.

– Соскучился, жуть просто. Может, ты сегодня не пойдешь на работу? Я быстро смотаюсь к пацанам, отдам долг и проведем весь день вместе.

– Дим, у меня завершение проекта, я не могу.

– Ну тогда давай в душ, а я тебе завтрак приготовлю. Гренки с яичницей пойдут?

– Мгм.

Дима поцеловал меня в щеку и ушел, а я поплелась в душ. Долго стояла под горячими струями, пытаясь прийти в себя. Я фокусировала взгляд на красном педикюре, а потом прищуривалась, пока изображение не расплывалось, и так – по кругу. Бездумно пялилась на свои пальцы, прокручивая в голове картинки предыдущего вечера. Они смешивались и кружили в моей голове, вспыхивали и гасли, вызывая смешанные чувства. Страх, оказывается, за ночь не рассеялся. И даже приезд Димы его не ослабил.

Наконец отыскав в себе силы нормально искупаться, я закончила с водными процедурами и высушила волосы. Когда я вышла из ванной, по квартире уже разносился аромат свежеприготовленной еды. Рот наполнялся слюной, а сердце – гневом, Дима опять забыл включить вытяжку над плитой.

Мы сели завтракать, когда я уже была полностью собрана на работу.

– Как твой проект?

– Близится к финалу, – ответила я.

– Подробнее.

А что подробнее? Рассказать ему, как я наблюдала за Климом в деле? Как узнала о рабынях XXIвека? Как фактически подсматривала в замочную скважину чужой жизни и сравнивала ее со своей? И сравнение это было не в мою пользу, что огорчало и немного пугало. Нет, вряд ли Дима оценил бы такой рассказ, поэтому я коротко пожала плечами и ответила обыденным тоном:

– Да нечего особо рассказывать. Съездила еще раз в клуб, пообщалась с людьми, – на этой фразе голос мгновенно утратил силу, а в горле встал ком, мне пришлось сделать несколько глотков чая, чтобы продолжить говорить. – Планировала вчера вечером закончить наброски для проекта, но нежданные визитеры перебили мне настрой. Так что сегодня, вероятнее всего, задержусь на работе.

– О, ну Ника-а-а, я так хотел побыть вдвоем.

– Завтра побудем. К тому же я не собираюсь ночевать на работе, просто задержусь ненадолго.

Я встала, чтобы ополоснуть тарелку в раковине, когда почувствовала объятия со спины. Дима крепко прижался ко мне, явно демонстрируя, как сильно соскучился. В бедро мне упиралось отчетливое свидетельство его желания.

– Малышка, я так скучал, – он провел губами по моей шее. Раньше я возбудилась бы от этого действия буквально за секунду, но в тот раз меня это почему-то только раздражало. – Скажи, что у тебя есть время перед работой по быстренькому заняться сексом. Обещаю не растягивать удовольствие на часы.

Мне хотелось закатить глаза и спросить его, когда это он растягивал хотя бы на час, но я сдержалась. Легонько похлопала по его наглой ладони, крадущейся мне под блузку.

– Дим, я тоже скучала, но мне уже пора. Чем раньше я доберусь до работы, тем быстрее закончу с этим проектом.

Он недовольно промычал мне в шею, но потом все же поцеловал ее и сделал шаг назад.

– Ненавижу твою работу.

Я обернулась, глядя на него вопросительно.

– И как давно?

– С того самого момента, когда ты все чаще стала проводить там свое время.

– Дим, я с первого дня провожу там много времени. Так что изменилось?

Он закатил глаза и сделал шаг назад.

– Я, наверное, просто устал.

– Наверное, – произнесла я, внимательно всматриваясь в лицо своего парня. – У нас все нормально?

Дима выдавил из себя слабую улыбку.

– Конечно, малышка. Все отлично. – Он снова подошел ко мне и обнял за талию. Внезапно я осознала, что мне перестала нравиться его туалетная вода, и я слегка скривила нос. – Я и правда устал. И издергался за эту ночь, переживая о тебе. Съезжу к пацанам, закрою вопрос и все снова встанет на свои места.

Я прижалась к Диме, обвив его талию руками, и положила голову ему на грудь.

– Я прошу тебя: больше не ставь нас в такое положение. Мне было очень страшно.

– Прости, малышка, – негромко произнес он, гладя меня по волосам. – Больше не буду. – Дима положил ладони мне на щеки и поднял мою голову. Поцеловал в губы медленно, томительно, а потом оторвался, продолжая гладить кожу большими пальцами. – Тебя подвезти на работу?

Я кивнула.

– Да. Никакого желания толкаться в автобусе.

– Тогда идем.

Он взял меня за руку и повел на выход. И столько правильного было в этой ситуации, столько настоящего, близкого мне и понятного. Сердце снова начало наполняться спокойствием и любовью, которая из-за Клима начала как будто стираться. Нет, мне всего лишь нужно было напомнить, почему я жила со своим парнем. Потому что любила.

Глава 24

Ванильный вечер

С работы я вернулась, довольная собой. Несмотря на все потрясения, мне все же удалось собраться и доделать проект. К тому же, возвращение Димы и его сообщение «Вопрос закрыл. Люблю» успокоили меня. Теперь можно было не волноваться о том, что те пугающие мужчины снова заявятся в нашу квартиру и будут угрожать. В разговоре по телефону днем Дима уверил меня, что все будет хорошо и мне не о чем переживать.

– Дим, я дома! – крикнула я, закрыв за собой входную дверь. Он появился в коридоре, одетый в брюки и рубашку. – А почему ты не переоделся?

– Разувайся, у меня для тебя сюрприз, – с улыбкой произнес он.

Сбросив обувь, я подошла к нему и крепко прижалась всем телом, пока наши губы сливались в поцелуе. Как же все-таки хорошо, когда все возвращается на круги своя. Дима повернулся боком, и я увидела нашу гостиную. Стол был накрыт не хуже, чем в престижных ресторанах, горели свечи. Я обвела взглядом романтическую обстановку и посмотрела на своего парня.

– Я же говорил, что соскучился.

– Димка-а-а, —протянула я, снова обнимая его. – Ты так давно не устраивал нам романтический вечер.

– Иди мой руки и давай ужинать.

Это было потрясающе. Все, что он приготовил, как говорил, каким был ласковым, как будто мы вернулись в первые дни наших отношений. Я просто парила на небесах. Конечно, логичным завершением вечера стал секс. А вот тут все было не настолько радужно. После того, как каждый из нас принял душ, мы улеглись в постель. Дима, как всегда, начал с поцелуев – нежных и трепетных, томительных. Раньше от них кружилась голова и тянуло внизу живота, но в тот вечер все почему-то изменилось. Мне хотелось попросить Диму схватить меня немного жестче, потянуть за волосы, шлепнуть по попке. Я злилась сама на себя, потому что понимала, что все это – результат пагубного влияния Клима Романова. Я крепко зажмурилась и вновь распахнула глаза, глядя на Диму. Вот он – мой любимый человек, всегда ласковый, внимательный, заботливый. Он не обошел поцелуем ни одну часть моего тела, не забыл напомнить, насколько я красива, как он любит меня и насколько сильно скучал.

Дима вошел в меня практически на сухую. Не знаю, чем это было вызвано, но влаги было мало, как и желания заниматься любовью. Пока Дима размеренно двигался на мне, я закрыла глаза, выдавая положенные стоны. А потом за веками началось безумие. Картинки вспыхивали одна за другой, обдавая жаром мое тело. Алана, Клим, порка, показательные сессии, шибари… Все это смешивалось в безумный калейдоскоп и возбуждало сильнее члена, который двигался во мне.

Я вцепилась ногтями в спину Димы, царапая ее. Выгибала спину и теперь уже стонала по-настоящему. Впилась пальцами в ягодицы своего парня, подталкивая его двигаться резче, входить глубже, двигаться жестче. Дима замер на мгновение, а потом разогнался, давая мне то, в чем я так нуждалась.

– Ого, малышка. О, да, – произнес он хрипло мне на ухо.

А мне хотелось, чтобы он заткнулся, чтобы не портил фантазию голосом, не сбивал с правильного настроя. Я знала, что позже буду корить себя за то, что позволяла в постели со своим парнем фантазировать о других сценах, но в тот момент, когда ты на грани оргазма, все грани стираются. Остается только гонка за собственным удовольствием, которая затапливает мысли и дрожью пробирается по телу, концентрируется в основании позвоночника и наконец заканчивается логично. Я взорвалась, но до боли прикусила губу, чтобы из меня не вырвалось имя. Я никогда не называла Диму по имени, когда кончала. А тут вдруг так сильно захотелось выкрикнуть… но чужое имя. Запретность ситуации придавала особой остроты ощущениям. Удовольствие простреливало в каждой клеточке моего тела, вибрировало в каждом уголке сознания. Дима кончил практически сразу после меня, надсадно простонав мне на ухо и, чмокнув в губы, скатился на матрас.

– Ох, Ника, так у нас еще не было.

– Это точно, – тихо отозвалась я. Развратная Ника начала засыпать, зато во всю мощь разворачивалась моя совесть. Она ставила палатки, разбивая лагерь, и готовилась разжечь костер где-то в районе груди.

– Малышка, не знаю, что ты там подсмотрела в клубе, в который ходила, но нам это однозначно на пользу.

А мне совершенно невпопад захотелось напомнить Диме о его рвении к часовому подвигу. Но существовал риск, что он кинется доказывать на что способен, а ко второму раунду я не была готова. Да я, по большому счету, ни к какому, как оказалось, готова не была, но не отталкивать же своего парня, которого не видела несколько дней.

– Я рада, что тебе понравилось.

– Шутишь? Я в восторге. Ты так бурно кончала. Соскучилась, моя сладкая, – довольным тоном произнес Дима, притягивая меня в объятия. Я по привычке уложила голову на его плечо и обвила талию рукой.

– Соскучилась, – выдохнула я, отгоняя от себя невеселые мысли и пытаясь угомонить разгулявшуюся совесть.

– Я тоже. Я пару дней дома побуду. Может, ты отпросишься с работы? Могли бы погулять, поваляться.

– Дим, у меня завтра защита проекта, я не могу.

– А послезавтра?

– Если все пройдет хорошо, думаю, на послезавтра я смогу взять выходной.

– Ну поговори там со своей Иветтой.

– Хорошо.

– Давай спать. Люблю тебя, – зевая произнес он.

– Люблю тебя, – отозвалась я.

Утром я была в полной боевой готовности. Пока Дима продолжал мять щекой подушку, я, настроенная на победу, носилась по квартире, собираясь. Уже позавтракав и поцеловав Диму, я вспомнила о черной коробке, которая прожигала дыру в полке шкафа. Прокравшись туда на цыпочках, я распахнула дверцы и вытащила ее. Скрывшись в ванной, я потянула за черную шелковую ленту, а потом затаила дыхание, поднимая крышку. Зная Романова, я была уверена, что подарок будет неординарный и обязательно заставит меня краснеть.

На дне коробки лежали красные кружевные трусики. Я бросила быстрый взгляд на свою черную юбку, под которой уже были одни черного цвета. И все? Он хотел, чтобы я просто надела подаренное им белье? Как будто почувствовав, что я рассматриваю его подарок, Клим прислал сообщение.

«Надеюсь, ты надела мой подарок. Встретимся в вашем офисе»

Я не стала отвечать, в противном случае это означало бы, что я вовлечена в беседу, что было совсем неуместно в нашей ситуации. Я подняла трусики и рассмотрела их. Впереди была полоска достаточно плотной ткани. Я помяла пальцами прямоугольник. Довольно твердый. Зная игры Романова, я засомневалась в том, стоит ли принимать его правила игры, а потом решила, что раз это наша последняя встреча, я вполне могу еще поиграть в эту иллюзию.

Я быстро стащила по ногам свое белье, надела ярко красные трусики. Уплотнение на ткани чувствовалось немного непривычно, но не доставляло дискомфорта.

Что же ты придумал для меня, Клим Романов?

Глава 25

Игра по его правилам

Я вошла в конференц-зал, нагруженная эскизами.

– Мы тебя заждались, Вероника, – произнесла Иветта, стреляя в меня взглядом.

– Простите, в типографии напутали эскизы, пришлось дожидаться, пока перепечатают. Доброе утро.

– Доброе утро, Вероника, – произнес голос, от которого кожа на затылке покрылась мурашками. Как бы я ни гнала от себя мысли об этом мужчине, он все равно имел на меня влияние. Захотелось зажмуриться с улыбкой на лице и поставить голос на повтор, чтобы слушать снова и снова. Я чувствовала себя как наркоман, которому подарили дозу в честь какого-то праздника.

Разместив все эскизы на доске, я обернулась лицом к Иветте и Климу. Широко улыбнулась, уверенная в своем успехе, и начала объяснять концепцию. Когда я дошла до «тяжелой артиллерии» из аксессуаров БДСМ, внезапно мои трусики… завибрировали. Я бросила испуганный взгляд на Клима и резко замолчала. Вибрация была легкая, едва ощутимая, но по телу пронеслась мелкая дрожь. Ощущения были такие, словно кто-то нежно гладил самую чувствительную часть моего тела. Я опустила взгляд на стол, стеклянную столешницу которого медленно, круговыми движениями, указательным пальцем поглаживал Клим. Мои щеки вспыхнули. Уверена, я выглядела так, словно у меня резко повысилась температура. Я прищурилась, глядя на Романова, а он, как ни в чем ни бывало, вытащил из-под стола вторую руку и разжал кулак, демонстрируя мне маленький прямоугольник, зажатый в ладони. Пульт! Вот в чем заключалась его игра. Я попыталась сделать свой взгляд умоляющим, чтобы он не заставил меня опозориться перед Иветтой. Самое странное, что в тот момент мне даже не пришло в голову выйти на несколько минут и снять в туалете это белье. Но тогда бы Клим знал, что под юбкой ничего нет. Я была поймана в ловушку, из которой мне нужно было как-то выйти, сохранив чувство собственного достоинства.

Выпрямив спину, я продолжила презентацию. Иветта делала пометки в своем блокноте, внимательно следя за слайдами на экране и сменяющимися эскизами. А я… чеканила заученный текст, пока мои мысли путались.

– И вот такой еще снимок, где он жестко… м-м-м… – я снова посмотрела на своих слушателей. Брови Иветты практически спрятались под платиновой челкой, а глаза были широко распахнуты. Клим ухмылялся только уголками губ. Я хотела испепелить его взглядом, но эта опция, к сожалению, была мне недоступна. – Где они… в общем, вот такой эскиз, да. Можно изменить позу, чтобы не было так откровенно. – Я замешкалась, глядя на свой эскиз, где у ног Доминанта сидела саба, широко разведя ноги. Верхний нависал над ней, крепко сжимая в ладони плетку, а второй рукой схватив ее за волосы. Если прикрыть глаза и хорошенько покопаться у меня в голове, это был не эскиз, не проект. Фантазия. Чертова фантазия, которая не давала мне покоя все эти дни с момента, когда я заглянула в эту замочную скважину двери, ведущий в мир запретных удовольствий.

– Что здесь откровенного? – фыркнула Иветта, – Девушка в нижнем белье. Так и останется на фотографиях. В конце концов, можно нижнюю часть снимка сделать мутной, чтобы только угадывались очертания ее ног, и поместить туда рекламный слоган или логотип магазина. Что скажешь, Клим? – спросила она, повернувшись лицом к нему.

Клим продолжал внимательно сверлить меня взглядом. Мне казалось, он знал, что между моих ног уже образовался потоп, удовольствие нарастало. Мне хотелось крепко сжать бедра между собой или отобрать злосчастный пульт и немного прибавить мощности, чтобы довести свое удовольствие до грани. Я почувствовала, что Клим, словно прочитав мои мысли, усилил воздействие, вызвав новую волну дрожи. Мне уже было тяжело стоять на ногах. Да, мощность была не настолько сильная, чтобы начала стонать или забилась в оргазме, но все равно это отвлекало и сильно сбивало с толку.

– Прекрасная идея. Обе. И эскиз мне нравится, и идея с мутным низом снимка. Продолжай, Вероника.

– Хорошо, – выдохнула я громче, чем следовало.

Снова повернулась к эскизам, но тут режим переключился, и теперь вибрация словно накатывала волнами. Я даже посчитала, их было три. Первая самая слабая, вторая немного сильнее и короче по времени, а третья самая короткая, но после нее я ощущала, как будто мне в живот вставили металлическую спицу, которая пронизывала мои внутренности, выстреливая удовольствием в паху. У меня затряслись руки, это ощущалось как нескончаемая пытка. Мое дыхание стало тяжелее, а воздух вокруг словно раскалился. Было чертовски жарко, как в печке. И больно между ног, потому что это чертово отсроченное удовольствие сводило с ума. В какой-то момент моих сбивчивых комментариев к эскизам у меня закружилась голова, и я схватилась за доску, чтобы не упасть. Вибрация тут же прекратилась, Клим давал мне несколько минут перевести дух.

Я продолжила презентацию. Клитор пульсировал и болел. У меня было такое ощущение, словно между ног все опухло. Сделав несколько спасительных вдохов, я завершила презентацию на позитивной волне, практически пообещав, что после этой рекламной кампании все товары из соответствующего сегмента продадутся без проблем. Обычно я не даю гарантий, но легкость, которую приобрело мое тело после того, как стихла вибрация, толкала меня на необдуманные слова.

– Мне понравилась презентация. Клим, что скажешь? – спросила Иветта.

– Да, достойно. Даже лучше, чем я ожидал.

Он тер указательным пальцем нижнюю губу, привлекая к ней внимание. На столе завибрировал телефон Иветты. Она посмотрела на экран, а потом встала со своего места.

– Простите, я на минутку, – сказала и быстро вышла из конференц-зала.

И в тот самый момент, когда за ней закрылась дверь, а я подошла к столу, вибрация возобновилась с новой силой. Но теперь это не ощущалось, как нежное поглаживание. Каждая из волн была мощнее предыдущей. Мне пришлось упереться ладонями в столешницу, чтобы дрожащие ноги не подкосились. Я крепко зажмурилась, не способная элементарно открыть рот и попросить Клима прекратить пытку.

– Смотри на меня, Ника, – прозвучал жесткий, но тихий приказ. Я качнула головой, и вибрация усилилась. – На меня, – грубее произнес Клим, и я подняла голову.

В глазах стояли непролитые слезы. Он играл со мной, удерживая на грани. Переключал режимы, то усиливая, то ослабляя удовольствие. Мое дыхание сбилось, и теперь я хватала ртом воздух короткими, поверхностными глотками. Глаза Клима потемнели. Он внимательно всматривался в мое лицо, опускал взгляд на часто вздымающуюся грудь и ниже к пальцам, которые бестолково царапали стеклянную столешницу.

–Хочешь кончить? – тихо спросил он.

– Да, – выдохнула я.

– Тогда попроси, как следует.

Я не понимала, чего он хотел от меня. Мысли окончательно спутались в безобразный клубок, из которого их, казалось, уже никогда не выпутать. Голова шла кругом, комната как будто вращалась. Я вспотела. Дрожала. И, кажется, даже стонала. Войди сейчас Иветта, она бы застала очень странную картину, которая наверняка сбила бы ее с толку.

– Пожалуйста… – простонала я хрипло.

– Пожалуйста – кто? – строго спросил он.

– Пожалуйста, Мастер, – вырвалось из меня нервно.

Клим улыбнулся, не сводя с меня глаз, а потом еще немного прибавил мощности, и я практически упала на столешницу, когда меня накрыло так сильно, что ноги подогнулись. Я смотрела в темно-синие глаза Клима, дрейфуя на пике своего удовольствия. В тот момент я ненавидела его и была благодарна за полученное удовольствие. Потому что я дошла до такого состояния, когда впору было подползти к нему на коленях, покорно склонить голову и сказать «Спасибо, Мастер». После этого он бы наверняка погладил меня по голове и позволил забраться к себе на колени, чтобы подарить пару минут иллюзии чувств.

Вибрация, которая затихала медленными, размеренными волнами, наконец полностью прекратилась. Клим встал со своего места, подошел ко мне. Он легонько провел кончиками пальцев по моей руке, и волоски на ней встали дыбом.

– Ты была прекрасна, – произнес он негромко. – Мне нравится смотреть, как ты кончаешь, Ника.

Он положил передо мной пульт и направился на выход. В этот момент в конференц-зал вошла Иветта.

– Уже уходишь?

– Да, у меня еще дела. Когда все будет готово для съемок, дай мне знать, я пришлю товары. Спасибо, вы отлично потрудились. Проект ваш. Хорошего дня, – ответил Романов и вышел.

– Спасибо, и тебе, – радостно ответила Иветта ему в след, а я смогла выдавить из себя только короткое «Угу».

Глава 26

Неожиданно

Жизнь после Клима Романова существует. Он, как и обещал, больше не появлялся на горизонте после моей презентации. Буквально исчез. Первое время я еще по инерции высматривала его на съемках, думала, придет проконтролировать процесс. Но Клим сдержал свое слово и больше в моей жизни не появился. И это было к лучшему. Из минусов – исчезла некая пикантность из моих серых будней, и мне снова пришлось приспосабливаться к ванили, которой меня щедро поливал Дима. Но после этой короткой встряски я стала больше дорожить нашими отношениями, сначала заставляла себя, а потом и начала получать удовольствие от рутинных дел с Димой. От прогулок, совместному уходу за квартирой, совершения покупок. Мы как будто снова вступили в начальную стадию наших отношений.

– Ник, макеты, – произнесла Галина, свесившись над перегородкой, и я перехватила у нее картонные пластины. – Федя сказал, что ближе к вечеру будут снимки.

– О, круто, спасибо.

– Я сейчас к Иветте мотнусь, и мы с тобой засядем за проект по соцсетям.

– Хорошо.

Как только Гала отошла от стола, я разложила макеты и начала их рассматривать. Наш талантливый фотограф воплотил в точности все, что я пыталась передать. И снова перед глазами были короткие вспышки с сессий, которые мы перенесли на снимки. Я всматривалась в татуированные руки Мастера на фотографиях и представляла себе совсем другие. Видимо, я подсознательно подбирала такую модель, чтобы мужчина был похож на Клима. Сколько Доминантов я видела в клубе, но только он почему-то так глубоко засел в моей голове. Я хотела верить в то, что причиной тому было наше тесное общение. Мы, женщины, любим обманываться и приписывать понравившемуся мужчине неприсущие ему черты. Так же я поступила с Климом. Потому что если бы он на самом деле хотел меня, то добивался бы, и вряд ли его отпугнуло наличие парня. Если бы я только сказала, что мои границы можно раздвинуть, он непременно воспользовался бы этим разрешением. Думаю, он просто уважал то, что было дорого мне. Или не хотел напрягаться ради очередной девушки.

– Ну как тебе? – спросила Гала, присев рядом.

– Отлично. Просто идеально.

– Мне кажется, вот тут и тут немного с перебором, – она ткнула пальцем на подвешенную в воздухе девушку и на ту, которая ползла на коленях. Нос Галы смешно скривился.

– Все так и происходит, представь себе, – отозвалась я с улыбкой.

– Вот прямо так и подвешивают? – ее брови подскочили вверх, и я кивнула.

– Прямо так. Я смотрела одну сессию, там Доминант подвесил свою сабу, нацепил ей зажимы для сосков, – шептала я, наклонившись к подруге, – и тянул за них.

– Бля, это же больно.

– Не знаю, наверное. Но они же ради боли все это и делают.

– Ну да. Жесть просто. Ну давай. – Гала поменяла макеты местами, выложила их в один ряд, подвинув мои вещи в сторону, и ткнула красным маникюром в первый снимок. – Мы будем использовать их по очереди. Предлагаю сделать сначала такое слайд-шоу короткое из нескольких снимков. Я попросила Федю к вот этой, этой и этой фотографиям сделать процессные. И тогда это будет выглядеть, словно кадры из фильма. Мы обработаем снимки особым образом, придав им будуарный стиль. Чтобы вся эта красота привлекала не только любителей боли, но и тех, кому просто хочется попробовать что-то новое. Ну и что, что потом эти зажимы будут валяться у них в прикроватных тумбочках, потому что они трусят их использовать? Нам главное продажи. Дальше…

Мы обсуждали концепции, спорили, соглашались друг с другом на протяжении долгих трех часов, пока не разработали несколько наиболее удачных. Представили их Иветте, и на удивление, она тоже осталась довольна. Окрыленная успехом, я вернулась к своему столу, присела и крутанулась на кресле. Открыла свой ежедневник и начала составлять план по внедрению рекламной кампании в жизнь. На все процессы у нас была всего лишь эта рабочая неделя. Со следующего понедельника реклама магазина Клима должна была уже разлететься по стране. Я бросила взгляд на все еще пустующий кабинет. Мне было интересно, кому же он все-таки достанется.

Телефон пиликнул входящим сообщением от Димы. Я улыбнулась шире, разблокируя экран, а потом нахмурилась. На экране высветилась большая сумма. Только сумма, и больше ничего. Я набрала Диму, но он сбросил. Второй и третий звонки тоже. Это было очень странно. Я подумала, что он, возможно, ошибся адресатом, поэтому снова отложила телефон и вернулась к работе. Через несколько минут Дима перезвонил.

– Привет, – ответила я.

– Привет. Ник, ты только не волнуйся, ладно? – сердце тут же загрохотало где-то в горле. – Я в СИЗО.

– Где? – я все еще надеялась, что ослышалась.

– В СИЗО. Ник, меня хотят посадить за мошенничество, – тараторил Дима, – но я ничего такого не совершал. Они просто нашли козла отпущения. И теперь мне грозит несколько лет тюрьмы. Ник, помоги мне, пожалуйста.

Перед глазами закружилась комната.

– Но как я могу помочь? – севшим голосом спросила я.

– Я выслал тебе сообщение. Там сумма. Ее нужно привезти сюда до вечера.

– Дима, где я возьму такие деньги? Мои сбережения не покрывают и десятой части.

– Ник, я не могу сесть в тюрьму, понимаешь? Не могу! – произнес он с истеричными нотками. – Никуша, собери, поспрашивай по знакомым. Ты говорила, что чувак, для которого ты делаешь рекламу, очень богатый. Обратись к нему. Я все верну. Мне только надо выйти отсюда.

– Дим, да как ты себе представляешь, что я обращусь к Климу? Он мой клиент. Не друг мне.

– Ну ты же ходила с ним потрахаться в тот клуб?! – резко спросил он, и я обомлела.

– Ты что такое говоришь? – спросила сдавленным голосом. – Я не…

– Никуш, прости. Прости, малышка. Я не то хотел сказать. Просто… ну ты же была с ним в клубах, общалась тесно. Вот я и подумал. Да пойми ты! – внезапно выкрикнул он. – Меня закроют на несколько лет! Квартиру заберут! Где ты будешь жить? – а потом его голос за секунду стал спокойным и ласковым. – Я же жениться на тебе хочу. И кольцо уже купил. Хотел в романтической обстановке сделать предложение. Мы же в отпуск к морю собирались, там я и собирался все сделать. А так не смогу. Да и зачем тебе жених-уголовник? Такая девочка, как ты, достойна самого лучшего. И я могу тебе это дать, только помоги мне выйти отсюда. Я сделаю предложение сразу, если захочешь.

Он еще что-то говорил, но мой мозг пытался поспеть за его мыслями, эмоциями, одновременно с этим пытаясь найти пути выхода из ситуации. Конечно, я бы не бросила Диму в беде. В конце концов, мы так давно вместе, прошли уже столько испытаний, и он всегда меня поддерживал. Само-собой, я бы не оставила его в СИЗО, если в моих силах помочь ему оттуда выбраться.

– Дим, я сделаю все возможное, – выдавила я из себя.

– Ты лучшая. Ник, ты вот прямо самая лучшая, и я не ошибся, выбрав тебя своей будущей женой. Ты невероятная.

– Дима, хватит! – резко оборвала его я. – Я бы и без этого помогла.

– Тогда приезжай вечером с деньгами, адрес я тебе сейчас сброшу. Ник, и телефон у меня забирают. Вот дали только на короткое время позвонить тебе. Не опаздывай, пожалуйста, максимум до восьми вечера надо привезти.

– Ладно, – раздраженно ответила я. – Сделаю, что смогу.

Я положила трубку и опустила голову на лежащие на столе руки. Из горла рвались рыдания, но я раз за разом проглатывала их, потому что мне нужно было решать проблему, а не поддаваться панике.

Глава 27

Старые связи

– Оль, я верну в течение пары месяцев, – говорила я в трубку, сама даже не понимая, как за это время мы с Димой собирались накопить такую огромную сумму, чтобы отдать долг.

– Ника, но это все, что я могу дать. Мы с Сережей ждем малыша, поэтому деньги нам понадобятся. Не обижайся, но я не могу полагаться на то, что ты вернешь. Я тебе доверяю, ты знаешь. Но рождение ребенка – это очень затратно, и я не могу рисковать.

– Да, конечно, понимаю, – быстро тараторила я дрожащим голосом. – Огромное спасибо тебе за эту помощь. Я очень ее ценю.

– Кидай тогда номер карты, я переведу.

– Спасибо, Олечка, спасибо огромное!

Мы попрощались, и я отложила телефон. Уронила голову на сложенные на столе руки. Над головой услышала голос Галы:

– Еще семьдесят от меня, но пятнашку из них надо вернуть через месяц, не позже.

– Спасибо, Галочка. Я буду стараться.

– Да не ты должна стараться, Ника! Этот твой должен, – раздраженно произнесла она. – Так, ладно, не кисни, ищем дальше. У меня еще есть пара контактов, позвоню. Слушай, а ты не хочешь к Иветте обратиться?

Я подняла голову и скривилась. Гала с пониманием кивнула и исчезла за перегородкой. Мы уже пару часов висели с ней на телефонах, обзванивая всех знакомых, чтобы разыскать сумму, необходимую для спасения Димы. Я старалась гнать подальше разрозненные мысли и точащие меня чувства. Они, как червяк, ввинчивались в меня, кружили, прокладывая рыхлые дорожки. Все было не так, и я прекрасно это понимала. Я не должна была заниматься проблемами своего парня, искать для него деньги, но все же делала это. Самое паршивое во всем этом было то, что подсознательно я понимала, что больше не смогу уважать Диму так, как раньше. Не потому что допускала мысль о том, что он мог совершить это преступление. А потому что манипулирование мной с помощью женитьбы – это низкий поступок для мужчины. И эти мысли я тоже гнала от себя, иначе я бы не довела дело до конца, не собрала бы деньги. А это я считала самым важным в тот момент.

Еще несколько звонков принесли небольшое прибавление в сумму, которую нужно было собрать. Гала снова нависла над перегородкой, сложив на нее локти.

– Так, вот суммы, – она протянула мне бумажку. Я быстро подсчитала. С теми, которые нашла я, собралась всего треть нужной суммы. Я тяжело, судорожно вздохнула.

– Спасибо, Гала, – севшим голосом произнесла я.

– Что там выходит? – спросила она, обходя столы и присаживаясь рядом со мной на корточки.

– Треть.

– Иди к Иветте.

– Но как?

– Иди. Сейчас главное сделать дело, а потом уже будешь вести переговоры с совестью и заставлять своего Диму отдавать эти долги. Решай проблемы по мере их поступления. Сейчас твоя задача – вытащить своего парня из СИЗО, а дальше будем уже смотреть, что делать. Давай, Ника, тащи свою задницу к Иветте.

Я поднялась и пошагала к кабинету начальницы. Ноги были словно налиты свинцом, тело тяжелое, мысли путанные. Я двигалась как робот. Дойдя до кабинета, дрожащей рукой нащупала ручку на двери, сжала ее до онемения пальцев, дважды постучала в дверь и, получив разрешение, вошла.

– Иветта Марковна, – позвала я. Она резко подняла голову от эскизов и посмотрела на меня, нахмурившись.

– Что с голосом?

– У меня тут проблема. Большая.

– Присаживайся, – она указала на стул напротив, на который я опустилась, благодарная за это предложение, потому что стоять на подгибающихся ногах – то еще удовольствие. – Слушаю. С проектом что-то?

– Нет, личное.

– Ну давай, выкладывай свое личное.

Я коротко рассказала ей о проблеме. Все это время она хмурилась, иногда смотрела на меня, прищурившись, но в остальное время просто внимательно слушала.

– В общем, сейчас я собираю эту сумму, чтобы выкупить Диму из СИЗО. Мне очень неловко обращаться к вам, – я почувствовала, как горящие щеки вспыхнули еще сильнее, – но я уже использовала все свои связи.

– А его родители? Ты им звонила?

– Я с ними незнакома, – прошептала я.

– Не поняла. Как это – не знакома? Вы сколько вместе? Больше года?

– Больше даже двух, – ответила я, опустив голову. Я чувствовала, как внутри меня нарастала истерика. Все казалось таким неправильным. Словно все те годы, все то время, которое мы были вместе, сейчас обесценивалось, сметалось под ковер, как пыль, нарушающая идеальную картину обстановки.

– Тебе не кажется странным, что ты не знаешь его родителей?

– До этого момента не казалось.

– А он твоих знает?

– Да, мы даже ездили пару раз в мой родной город вместе.

Иветта покачала головой, сложив руки перед собой на столе.

– Ника, твои личные отношения – это, конечно, не мое дело, но я боюсь, что это отразится на работе. Я не могу высказывать своего мнения, пока его не спросили, но задумайся, стоит ли этот мужчина того, чтобы ты, разрываясь на части, искала неподъемную для тебя сумму, чтобы вытащить его из-за решетки? Возможно, ты не знаешь его совсем, и то место, где он сейчас находится, максимально подходит ему? В общем, подумай, девочка.

– А если я все же спрошу вашего мнения? – я подняла на Иветту взгляд.

– А если все же спросишь, то я скажу: он тебе совершенно не подходит. Ты представила один из лучших проектов в своей карьере, тебя ждет отдельный кабинет, повышение и собственные проекты, команда помощников, которые вместо тебя будут бегать по типографиям, организовывать съемки. Ты могла бы сейчас наслаждаться своим успехом и переносить вещи в новый кабинет, а ты… Заметила? Я дважды сказала, что кабинет и повышение твои, а ты даже не среагировала.

До меня внезапно долетело, что секунду назад сбылась моя мечта, которая заставляла меня работать на износ последние полгода, а у меня даже не хватает эмоционального запала, чтобы по-настоящему порадоваться своему успеху.

– Об этом я и говорю. Мимолетная радость, проскочившая на твоем лице, тут же покрылась налетом горя.

– Спасибо за эту возможность, Иветта Марковна, – пробубнила я. – Я очень признательна.

– Признательна я за качественную работу. А ты можешь выручить своего парня и сделать себе одолжение – валить от мужчины, который обременяет тебя своими проблемами. В здоровых отношениях должно быть наоборот. Это он должен решать твои проблемы, и никак иначе. Почему он позвонил именно тебе? У него семьи нет? Друзей? Родственников? В конце концов, он точно так же мог позвонить своему начальнику и обратиться к нему за помощью, как ты обратилась ко мне. Ладно, – выдохнула она, – минутка промывки мозгов окончена. У тебя вон уже и губа дергается. Не рыдать, ненавижу чужие слезы. Я могу дать максимум сто тысяч, без обид. У меня свои планы на деньги. Я тебе доверяю, здесь без вопросов, но я не могу ждать полгода. Мы с мужем покупаем дом у моря, сейчас совершение сделки перешло в активную фазу, мы нашли подходящий дом, я не могу дать заднюю. Так что только сотка. Подойдет?

– Мне сейчас все подойдет, спасибо большое. – Ком в горле не позволял сказать больше. – Я верну…

– Когда сможет вернуть твой парень. Это не твой долг, его. Только напомни ему, кто мой муж, чтобы он не думал, что сможет улизнуть, не заплатив.

– Поняла, обязательно напомню. Спасибо еще раз.

Я встала и направилась к двери.

– Ника? – я повернулась и снова посмотрела на Иветту. – Поможешь ему, отдаст долги и сваливай. А пока все это будет решаться, готовь себе пути отхода. Последуй совету опытной женщины. Даже самая сильная любовь разрушается, если в паре есть манипулятор.

Я кивнула, пробормотала тихое «спасибо» и вышла из кабинета Иветты. И вот тут меня накрыло. Каждое ее слово врезалось в мозг, ударяя все сильнее, диссонировало с чувствами и эхом разлеталось по моей собственной вселенной, долбя каждое нервное окончание. Я чувствовала, как заканчивался кислород в легких, и как в горле разрастался едкий, горький ком. Я рванула в сторону лестницы, куда практически никто не заходит, потому что все пользуются лифтами.

– Ника? – услышала я слева голос Галы, пробегая мимо наших столов.

– Позже, – бросила я и ускорила шаг.

Вылетев на лестницу, я согнулась пополам, положив руку на живот. Из меня вырвался надсадный то ли хрип, то ли стон, и я громко втянула воздух в легкие, как только из глаз полились первые слезы. Краем уха услышала топот ног по лестнице, подумала о том, что надо было бы принять более приличный вид, но меня уже скрутило, и вряд ли я могла бы так быстро прийти в себя. Зажав ладонью рот, я шумно втягивала воздух, пытаясь вдохнуть полноценно, но рыдания не давали. Меня подхватили сильные руки и прижали к мужскому телу со знакомым ароматом.

– Тише-тише, – произнес Клим, обволакивая меня своим запахом, руками, дыханием, защитой. – Спокойно, Ника, все хорошо. Тихо, я рядом.

Глава 28

Приказы, приказы…

– Вот так лучше, – произнес Клим, вытирая мне последние слезы.

Я могла себе только представить, как выглядела в тот момент. Поплывшая тушь, отекшие глаза и красный нос. Красавица Ника, просто лучший представитель собранного маркетолога. Но сокрушаться смысла не было, все равно я бы никак не отмотала время назад, чтобы не попасться Климу на глаза.

Сделала еще глоток принесенной Романовым воды и отставила бутылку на подоконник, на который меня усадил Клим. Его руки расположились по обеим сторонам от моих бедер, а большие пальцы аккуратно, размеренно поглаживали кожу через тонкую ткань юбки.

– Ешь шоколад и рассказывай.

– Тебя это не касается, – икнув, произнесла я.

– Хватит дерзить, Вероника. Рассказывай.

Неожиданно слова пололись из меня, как из рога изобилия. Снова захлебываясь истерикой, я рассказала Климу обо всем, что случилось со мной и Димой. Он не перебивал, только задавал уточняющие вопросы и много хмурился. А еще заставлял меня пить воду и жевать шоколад. Как только я снова успокоилась, Клим достал из кармана джинсов платочек и тщательно вытер мое лицо. Потом заключил его в свои большие ладони и поднял мою голову так, чтобы я смотрела на него.

– Ты сейчас забираешь вещи и едешь со мной.

– Какие вещи? – растерянно спросила я.

– Те, которые остались на твоем рабочем месте.

– Зачем? И что я скажу Иветте?

– Скажи, что плохо себя чувствуешь. Мы поедем решать твою проблему.

– Ты одолжишь мне денег?

– Ника, просто собери вещи и выйди сюда. Давай.

Он ссадил меня с подоконника и повернул лицом к двери, ведущей на мой этаж. Пару раз обернувшись, я все же вошла на этаж молча, опустив голову, и подошла к столу. Из-за перегородки, словно сурикат, показалась Гала, вытянув вверх шею. Она окинула меня встревоженным взглядом.

– Ты как? – Я покачала в воздухе ладонью, и Гала с пониманием кивнула. – Что дальше делаем?

Этот вопрос вызвал у меня улыбку. Она не спросила «Что будешь делать дальше?», она спросила: «Что делаем?» Не это ли признак того, что человек является твоим настоящим другом? Я схватила сумку, смела в нее со стола личные вещи, обошла перегородку и обняла Галу.

– Не могу пока точно ничего сказать, – прошептала я ей на ухо, не выпуская из объятий, – но объявился Романов, нашел меня в слезах и сказал, что мы едем решать мою проблему.

Гала немного отстранилась и посмотрела на меня, удивленно подняв брови.

– Да ладно-о-о.

– Прохладно, – с легкой улыбкой ответила я. – Мне пора.

– Веди себя плохо, – подмигнув, наставляла она, слегка взбив мою прическу.

– Гала, – прошептала я.

– Ну давай. Удачи.

Я забежала к Иветте, отпросилась, и уже через пять минут сидела на мотоцикле Клима, пока он застегивал шлем у меня под подбородком.

– Ты всегда возишь с собой запасной шлем?

Он посмотрел на меня, усмехнулся, надел свой шлем и сел на мотоцикл. Уже ставшим привычным жестом Клим сомкнул мои руки, обернув их вокруг своей талии, подхватил под колени и резко впечатал меня в свое тело, выбив воздух из легких. Я успела только ахнуть, как мотоцикл низко взревел и мы поехали, объезжая пробки, останавливаясь на светофорах, где Клим рассеянным – на первый взгляд – движением большим пальцем гладил мое колено. Мне было не до того, чтобы сосредотачиваться на чувственных ощущениях, но дрожь, каждый раз прокатывающаяся по телу, отвлекала от невеселых мыслей, заставляя то и дело уплывать в запретные фантазии.

Мы притормозили у новостройки. Дом был из тех, на которые приходили полюбоваться даже экстерьером. Стильный дизайн, резкие линии, необычные решения. Множество стекла, металла и серого цвета. Но все это так гармонично сочеталось, что взгляд невольно блуждал по многочисленным этажам, задерживаясь на острых выступах углов. Клим пропустил пару выезжающих со двора машин, а потом мы заехали в подземный гараж. Припарковались и, как только я слезла с мотоцикла, Романов взял меня за руку и повел к лифту.

Находиться с Климом в замкнутом пространстве – это как отдельный вид пыток. Небольшую кабину тут же заполнили его запах и аура. Подавляющая, тяжелая. В моменты такой близости к нему хотелось вжать голову в плечи и смотреть на него исподлобья. Я попыталась деликатно вытащить руку из его хватки, но Клим сжал мою ладонь сильнее. Бросил на меня короткий, грозный взгляд и снова уставился на двери.

– Тебе неприятно, что я держу тебя за руку?

– Совсем нет, – негромко ответила я.

– Тогда почему дергаешься?

Я сглотнула ком в горле.

– Ты меня пугаешь.

Клим снова посмотрел на меня, но теперь в его глазах плясали смешинки.

– Правда? И чем же?

– Когда ты такой… грозный, мне хочется сбежать от тебя.

Клим склонил голову набок и теперь уже улыбались не только его глаза, но и губы.

– Ты научилась говорить правду?

– Я научилась озвучивать свои чувства.

– Тогда все становится еще интереснее.

– Что именно?

– Общение с тобой.

– Ты вообще-то собирался исчезнуть из моей жизни, а сегодня появился в нашем офисе.

– Зато скажи, как же вовремя, правда?

– Пока еще рано судить о своевременности, ты еще ничего не сделал, чтобы помочь мне.

Внезапно Клим рассмеялся, а я как завороженная, следила за метаморфозами, происходящими с этим мужчиной. Суровый, грозный, больше похожий на дровосека-байкера, чем на бизнесмена, и вдруг такая открытая улыбка и чистый, низкий смех.

– Дерзкая девочка Ника, – произнес он, отсмеявшись. – Если хочешь знать, я уже кое-что сделал, но это промежуточный этап, поэтому не вижу смысла озвучивать, пока не получим результат.

Мы вышли на двенадцатом этаже. Коридоры были непривычно чистыми, в них приятно пахло, повсюду стояли огромные кадки с цветами. Мы с Димой тоже жили в новостройке, но там все равно не было такого порядка. Клим отпер дверь и пропустил меня внутрь своей квартиры. На удивление, она была светлой и просторной. Огромное открытое пространство, несколько оттенков серого и белого цветов, пару черных элементов. Очень по-мужски, но все же квартира была невероятно уютной.

– Без обид, но у меня разуваются, – услышала я позади себя, когда сделала несколько шагов по широкому коридору.

– Ой, прости.

Я резко развернулась и прошла к обувной полке, рядом с которой сняла свои босоножки, отставив их в сторону. Внезапно я почувствовала себя крошечной рядом с Климом. Он нависал, как гора, и моего невысокого роста не хватало дотянуться даже до его уха. Он мог бы щекотать мне лоб кончиком своей бороды.

– Проходи, – пригласил он, шагая по просторной гостиной к кухонному островку. – Чай? Кофе? Что-то покрепче?

– Можно просто воды?

– Можно и просто воды. Располагайся. – Клим кивнул мне на широкий угловой диван, в котором я буквально утонула, расположившись в мягких подушках.

Романов протянул мне стакан воды со льдом, взял пульт с журнального столика и нажал на кнопку. С правой стороны тихо зашумел кондиционер.

– Душновато. Потерпи немного, скоро будет комфортно. – Он достал из кармана жужжащий телефон и ответил на звонок. – Да, товарищ полковник. – Клим слушал внимательно, а потом слегка нахмурился и бросил на меня взгляд. – Понял. Так. И что я могу сделать в этой ситуации? Да ладно тебе, – произнес он, а потом коротко рассмеялся. – Нет, девочка со мной. Услышал тебя. Я подъеду в течение часа. Когда его смогут отпустить? Понял, хорошо. Я все сделаю. Спасибо. Маме привет. Да, буду, конечно, я же обещал. Пока.

Клим отключился и повернулся ко мне, присел на журнальный столик, широко расставив ноги, и облокотился локтями о колени, сцепив пальцы в замок.

– Твой парень мошенник.

– Он не…

– Он мошенник, Ника. И кинул очень непростых людей.

– О, Господи, – выдохнула я. – И что теперь делать?

– Бросать его и бежать без оглядки. Но прямо в эту секунду… – он обернулся, наклонился, взял из стоящей на нижней полочке под столиком два пульта и протянул их мне. – Прямо в эту секунду ты берешь вот тот плед, – он кивнул мне за спину, – заворачиваешься в него, включаешь телевизор и отдыхаешь.

– А ты? – спросила я, на автомате вытягивая пульты из его руки.

– А я поеду вызволю твоего дракона из башни, переговорю с ним. Потом вернусь и мы поедем к нему домой собирать твои вещи.

– Клим…

– Я все сказал, – твердо отчеканил он, вставая. – Все вопросы потом.

– Я не нуждаюсь в такой помощи. Мне нужно только помочь Диме выйти из СИЗО. Дальше я сама.

Клим бросил на меня такой взгляд, что я не стала продолжать свою речь. Я сразу поняла, что все, что бы я ни сказала в этот момент, будет воспринято в штыки, поэтому промолчала. Пускай он поможет Диме, а с остальным я позже разберусь.

Глава 29

Правда или ложь?

Весь вечер до возвращения Клима я металась по квартире, не находя себе места. Ну можно же было хотя бы позвонить и сказать, что с Димой. Услышав щелчок входной двери, я вскочила с дивана и побежала к Климу. Пока он разувался, я стояла, заламывая руки.

– Ну что там?

Клим повернулся ко мне и спокойно посмотрел. Было в его взгляде что-то… я даже не могла объяснить, что именно. Он как будто всматривался в меня в поисках ответов на незаданные вопросы.

– Клим, ты видел Диму?

– Я видел Диму. Я видел следователя. Я могу помочь.

– Я слышала ты назвал отца полковником. Он поможет Диме, да?

– Присядь, – Клим прошел в гостиную, а я последовала за ним. Мы заняли те же позиции, что и днем, когда разговаривали. – Тебе не хочется в это верить, но я повторю, чтобы до тебя целиком дошел смысл сказанного. Твой парень – мошенник. Причем масштабный, и это не первое его дело. Не хочу рушить твои воздушные замки, но таких Ник у него только сейчас три. Он приезжает в определенный город, заводит отношения, говорит, что ездит в командировку, а сам едет к следующей девушке в другой город. Чудит в этом городе, если попадается, то девушка отдает долги. И квартира, в которой вы живете, ему не принадлежит. У него другая недвижимость, и она не в России. Но должен сказать, что на тебе он действительно собирался жениться. Видимо, ты оказалась самой достойной из вереницы его «спасительниц».

– Не может быть, – выдавила я из себя севшим голосом. – Дима не мог. Он любит меня.

– Любит, – кивнул Клим, – иначе не собирался бы жениться. Только Дима твой эгоист и преступник, и тебе придется смириться с этим.

Я опустила голову вниз и вцепилась пальцами в волосы. Если бы я была со своим парнем несколько месяцев, все было бы не так критично. Но как же ужасно осознавать, что ты, оказывается, за все эти годы вместе так и не узнала человека. Не то что до конца, а совсем не узнала. А потом я резко подняла голову.

– Почему я должна верить тебе, а не ему? За несколько лет наших отношений Дима ни разу не дал повода усомниться в нем.

Клим легонько пожал плечами.

– Ты не обязана мне верить, я же не заставляю. И прекрасно понимаю тебя. С Димой ты довольно долго состоишь в отношениях, а меня знаешь без году неделю. Но будь готова столкнуться с суровой реальностью, Ника. – Он поднялся со столика и пошел в сторону кухонного островка. – Ты ела?

– Нет, – тихо произнесла я.

– Давай посмотрим, что нам оставила Алана.

Клим открыл холодильник и начал выставлять на стол контейнеры с едой, а я безразлично пялилась на это. Если рассудить здраво, то ситуация была странной и неправильной. Я сидела в квартире чужого мужика, которого действительно совсем не знала, и смотрела на то, как он собирался греть для нас ужин, в то время, как мой парень сидел в СИЗО. И не факт, что Клим говорил правду. Если я и успела что-нибудь понять о нем, для Романова любые средства хороши на пути достижения цели. Мне казалось, что он не побрезгует никакими методами, чтобы добиться своего. В том числе, заполучить меня на свои сессии. Полноценно заманить в Тему, а не вот те его игры, которые я позволяла. Я вскочила с дивана и подошла к кухонному островку. Положила ладони на прохладную мраморную столешницу.

– Как я могу помочь Диме?

Клим покачал головой и усмехнулся.

– Иногда женская самоотверженность, граничащая с дуростью, поражает. Но это твое право. Ты можешь собрать присланную тебе Димой сумму и отдать ее людям, которых он кинул. Возможно, после этого они заберут свое заявление, но вряд ли.

– Почему?

Клим посмотрел на меня, как на несмышленыша, отставил в сторону контейнер и тарелку, и так же, как я, положил ладони на столешницу.

– Ника, ну неужели ты думаешь, что люди, оперирующие такими суммами, будут сидеть на расшатанном стуле в захудалом отделении полиции и писать под диктовку дежурного полицейского заявление о мошенничестве? Если ты действительно так считаешь, то ты еще более наивная, чем я полагал.

– А как это происходит? – спросила я дрожащим голосом.

– Уверена, что хочешь знать? – Я неуверенно кивнула, потому что ну кто может быть убежден в том, что хочет быть осведомлен о подноготной криминальных разборок? – Они находят мошенника, прессуют его, потом звонят знакомому полицейскому в чине, сдают его и ждут, пока он либо выкрутится, либо сидя в тюрьме, отработает свой долг.

– И каким образом такие долги отрабатывают?

– Я не был в тюрьме, Ника.

– Ну да, у тебя же папа полковник.

– У меня просто мозги есть, – жестко произнес Клим. – Есть законы, которые лучше не нарушать. Но твой парень, судя по всему, так не думает.

– Есть еще третий вариант. Если Дима укажет на тебя, как на свою невесту, то придут за тобой. Вполне может быть, что тебя заберут в счет уплаты долга.

– Зач-чем?

Клим снова одним лишь взглядом показал, насколько глупый вопрос я задала.

– Клим, я могу увидеться с ним?

– С Димой своим?

– Да.

– Ты уверена, что хочешь?

– Я хочу от него услышать, что он совершил этот поступок.

– Я могу устроить вашу встречу, но не рассчитывай, что он сознается. Ника, он будет до последнего гнуть свою линию, потому что в противном случае ты сбежишь, не расплатившись по его долгам.

– Знаешь, как бы там ни было, мы провели вместе счастливое время.

Клим закатил глаза и повернулся к встроенной духовке. Открыл ее и поставил туда стеклянный контейнер. Клацнул кнопкой чайника и вложил в ящик под духовку тарелки.

– Зачем ты положил туда тарелки? – спросила я.

Клим повернулся ко мне лицом.

– В смысле? Чтобы нагреть их. Почему ты так удивлена? Ты так не делаешь?

Я качнула головой.

– В ящике под духовкой я храню сковородки.

Клим улыбнулся.

– Как и большинство людей. Так что? Все еще хочешь встретиться со своим Димой?

– Да, хочу.

Клим повернулся ко мне спиной и поднял лицо к потолку.

– Поужинаем и поедем.

Как только еда была готова, Клим разложил ее по тарелкам и мы разместились за кухонным островком. Я ковыряла вилкой в тарелке, дожидаясь, пока Романов поест.

– Ника, нужно поужинать.

– Я не голодна.

– Я не спрашиваю, голодна ли ты. Но я не хочу, чтобы ты свалилась с мотоцикла на полном ходу, потому что у тебя нет сил.

– У меня нет моральных. А физических столько, что я могу ими поделиться с кем-то.

– Ладно, поедем на машине. Надо еще твои вещи из дома забрать.

– Я не собираюсь переезжать.

Бровь Клима вопросительно изогнулась.

– Твой парень сказал, что сейчас для тебя небезопасно находиться в той квартире и попросил забрать тебя оттуда.

– Прямо вот сам тебя попросил?

– Чему ты так удивляешься? Считаешь, что я не способен внушать доверие? Ничего личного, девочка, но ко мне доверия больше, чем к твоему… м-м-м… парню.

Я соскочила с барного стула, с грохотом отодвинув от себя тарелку.

– Сядь и доешь, – строго произнес Клим.

– Сыта по горло, – рявкнула я и, развернувшись, направилась на выход.

Я с остервенением дергала ремешки босоножек, пытаясь застегнуть их на лодыжках, когда рядом со мной на корточки опустился Клим. Он мягко отвел мои руки и спокойно застегнул босоножки.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Клим встал и схватил ключи с тумбочки у двери.

– Поехали, – коротко произнес он и открыл входную дверь.

Глава 30

Два условия

Грохот захлопываемой решетки вперемежку с бряцаньем ключей наводил ужас. У меня было ощущение, что кровь застыла в жилах и перестала двигаться. И это я пробыла в этом адском помещении всего минут десять. Что же тогда испытывал Дима, находясь здесь столько времени?

Я осмотрелась в мрачном помещении. «Комната для допроса» гласила надпись с наружной стороны. Серые, угрюмые стены, с местами облупившейся краской, зарешеченное окошко под самым потолком, железный стол и два стула друг напротив друга. Клим сразу отошел в дальний угол и задрал голову, глядя на окно.

– Мрачненько, – тихо произнес он.

– Ужасные условия.

Клим повернулся и усмехнулся.

– Так люди сюда и не на отдых приходят.

Я не успела ему ничего ответить, как железная дверь снова загремела, открываясь, и в дверном проеме показался Дима. Наверное, я утрирую, но он как будто осунулся и похудел. Вряд ли это было возможно всего за полдня, но моя богатая фантазия уже рисовала лишения и тяготы моего парня. Я бросилась к Диме, но за секунду до того, как я бы повисла у него на шее, между нами встал конвоир.

– Не положено, – строгим голосом произнес он, дожидаясь, пока я отлеплюсь от его тела, в которое по инерции влетела, когда двигалась навстречу Диме.

Конвоир провел Диму к стулу и усадил, надавив на плечи. Я села напротив, всматриваясь в измученное лицо.

– Тебя не били, – произнесла я, вспоминая слова Клима о том, как решаются такие дела.

Дима покачал головой.

– Я сдался добровольно.

– В смысле пришел с повинной? – в шоке переспросила я.

– Нет. Ты что? Я не совершал это преступление. Ника, – он внезапно схватил меня за руки, немного потянул навстречу к себе через стол и сам подался вперед, – я не совершал это преступление. Я не мошенник, никому не верь. Верь мне, я никогда тебя не обманывал. Что бы тебе ни рассказывали, это все неправда. Ты же веришь мне? Ника, ну что ты молчишь? Если и ты не веришь, тогда я даже не имею смысла выходить на свободу.

– Дим, ну что ты такое говоришь?! – практически взвизгнула я. Истерика поднималась откуда-то из глубины моего горла. Жуткие стены давили, вид Димы в этом месте прост убивал. – Я верю тебе. Только тебе и верю.

– Тогда помоги мне.

– Я не смогла собрать всю сумму, – всхлипнув, произнесла я.

Дима повернулся лицом к Климу, который все это время стоял, глядя на нас. Мне и так было неловко, что я пришла в такое место к своему парню, а этот ястребиный взгляд еще больше усугублял мое состояние.

– Клим, помоги, – попросил Дима, и я метнула взгляд в Романова. Он же может! Почему не помогает?!

Клим сделал шаг вперед, встав перед нами. Он подавлял своим присутствием, а в этих унылых стенах, его влияние чувствовалось еще отчетливее. Он засунул руки в карманы.

– Помогу, – внезапно ответил он. – Я уже начал помогать, но у меня есть два условия.

– Я на все согласен.

Клим перевел на меня испытующий взгляд и слегка прищурился.

– Ты – да. Согласна ли Ника?

– Я? – растерянно переспросила. – Наверное, согласна.

– Наверное? – переспросил Дима. – Ника, это шанс, – он крепче сжал мои пальцы. – Соглашайся.

– Но ведь ни одно условие пока еще не было озвучено.

Мы снова посмотрели на Клима, который так же не сводил взгляда с меня. Он заговорил, так и не повернувшись к Диме, хотя обращался к нему.

– Ты перепишешь на меня свою квартиру в Сочи, Дима.

– Хорошо, – медленно ответил он.

Я не успела переварить то, что у Димы была квартира в Сочи. Мы ведь жили от зарплаты до зарплаты, несколько месяцев копили на поездку на море, а у него вдруг оказалась недвижимость на побережье. Но в тот момент это не казалось мне таким важным.

– Мне кажется это справедливым, учитывая то, что я не просто выплачу твой долг, но и сделаю так, что тебя не закроют по остальным эпизодам, – произнес Клим, снова привлекая к себе мое внимание.

Мой взгляд метнулся к Диме. Клим сказал про другие эпизоды, имея в виду то, что сказал мне, когда мы были у него дома. Что Дима мошенник, и это была не первая его акция. Дима встревоженно посмотрел на меня и произнес тихо, насколько мог:

– Никуша, не было других эпизодов. Это все ошибка, – он всматривался в мое лицо, как будто пытался взглядом сделать так, чтобы я поверила в его слова. А я не знала, могла ли. В тот момент в голове была полная каша, мысли спутанные, и не было ни конца, ни края этому сумасшествию. – Я согласен, – добавил Дима, глядя на Клима. Тот кивнул.

– Какое второе условие? – спросила я.

– Мое второе условие – ты, Ника.

Из меня вырвался нервный смешок.

– В каком смысле?

– В том смысле, что ты принадлежишь мне на две недели.

Я совсем не элегантно фыркнула и посмотрела на Диму. Ироничная улыбка тут же сползла с моего лица, как только я увидела отчаяние и мольбу в его глазах. Моя душа словно свалилась куда-то в район пяток, откололась от меня и покатилась в самый дальний, темный угол этой мрачной комнаты.

– Дима, – прошептала я.

– Ника, это мой единственный шанс, – негромко произнес Дима, и я выдернула свои ладони из его хватки.

– Дима, – повторила я, просто не в состоянии произнести что-либо еще. Мне казалось, что повторение его имени принесет нужный эффект: он задумается о том, что предложение Клима унизительное.

– Я обещаю ничего лишнего себе не позволять, – вдруг произнес Клим, и я снова посмотрела на него, прищурившись.

– Что ты подразумеваешь под «ничего лишнего»? Я не буду рабыней? Это все твои уступки?

– В смысле – рабыней? – спросил ошалевший Дима.

– У Клима есть рабыня.

– Прямо настоящая?

Клим спокойно кивнул, не сводя с меня взгляда.

– Ника, я имею в виду, что не притронусь к тебе, пока ты сама не попросишь.

– Я не попрошу. Никогда в жизни.

– Время покажет.

– А что будет эти две недели?

– Ты возьмешь отпуск, поживешь у меня, расслабишься, отдохнешь. А Дима тем временем утрясет свои дела, найдет нормальную работу, а потом встретит тебя чистым перед законом и людьми. Правда?

– Да, – горячо произнес Дима. – Я все сделаю, Ника, обещаю. Все, как Клим говорит, только бы ты была счастлива. А когда ты приедешь ко мне, я подарю тебе кольцо и мы подадим заявление в ЗАГС. Соглашайся.

– Дима, ты хоть понимаешь, на что обрекаешь меня?

– Ну он же сказал, что не притронется к тебе.

– Я не верю ему, – сглотнув ком в горле, произнесла я, снова глянув на Клима.

Он был абсолютно спокоен, лицо серьезное, но глаза… они улыбались. Коварно, выдавая темные мысли этого мужчины. Выдавая мои тайны, которыми я ни с кем не хотела делиться. И я снова чувствовала, как уплываю. Как меня затягивало в эту пучину кристально-голубых глаз. Как моя воля становилась на колени перед тем, кого я боялась и кому, как ни странно, продолжала доверять и в то же время сомневаться в нем. Клим вызывал во мне миллионы различных чувств, которые постоянно соперничали друг с другом, боролись, сталкивались и смешивались. И во всей этой веренице эмоций я видела только его глаза.

– Я согласна, – произнесла негромко, подписав себе приговор.

Глава 31

Границы

Клим

Мы ехали на квартиру к этому ушлепку в полной тишине. Каждый молчал о своем. Ника молчала от шока, все еще переваривая случившееся. А я – потому что все никак не мог поверить в глупость этой девушки. Я правда считал ее умнее и расчетливее. Но она сильно удивила, согласившись на мою игру, чтобы спасти уголовника. Пока пробивал всю информацию о нем, я задавался только одним вопросом: как такую девочку, как Вероника, угораздило влюбиться в нечто похожее на Диму? Ника продолжала верить в то, что я ее обманул. И я мог бы доказать свои слова, дав ей послушать пару своих звонков, но к чему это? Если бы я хотел завоевать ее по-настоящему, тогда да, я бы в лепешку разбился, но донес до нее эту нелицеприятную информацию о ее парне. Но Ника была интересна мне в качестве забавного экземпляра – представителя своего рода. Мне хотелось поиграть с неискушенной девушкой, не доводя нас обоих до привыкания. Немного раздвинуть ее границы, еще чуть-чуть полюбоваться румянцем на ее щеках и тем, как меняется ее взгляд от осознания того, что она может позволить себе больше, чем скучное трение тел под одеялом. А потом я собирался отпустить ее, и двигаться дальше.

Изначально я хотел предложить ей месяц, но когда посмотрел, как она самоотверженно борется за своего парня, который этого недостоин, я сократил срок до двух недель. Вероника из тех девушек, которые быстро привыкают и влюбляются. Вот прямо молниеносно. И раз уж я старался избегать чувств, то решил не рисковать с этой девушкой. Но мне до безумия хотелось поиграть с ней.

Мы поднялись в их с Димой квартиру, и Ника сразу начала собирать вещи, пока я медленно прохаживался, рассматривая обстановку.

– Не нравится? – внезапно спросила Ника, и я повернулся к ней лицом.

– Нет.

Вероника выпрямилась от кровати и склонила голову набок.

– Почему? Мне кажется, здесь красиво. Современная обстановка.

– Современная, но холодная и скучная. Серая.

– Так у тебя тоже серый в интерьере.

– Есть серый цвет, а есть серый интерьер. Так вот это второе. Совершенно тебе не подходит.

– Правда? – с иронией спросила она. – А что же тогда подходит, по твоему авторитетному мнению?

– По моему авторитетному – как ты выразилась – мнению тебе бы подошла обстановка, которая будет отражать твою индивидуальность.

Ника повернулась и медленно обвела взглядом квартиру. Мне казалось, в тот момент она посмотрела на это жилище новым взглядом.

– Но ведь здесь все обставлено мной, – растерянно произнесла она. Ника пыталась звучать уверенно, но передо мной она как будто пасовала и не могла придать своему голосу достаточно твердости.

– Нет, Ника, не тобой, – спокойно ответил я, и на мгновение ее брови на пару миллиметров подскочили вверх, а потом Ника снова попыталась придать своему лицу нейтральное выражение. – Думаешь, ты делала это, опираясь на свой вкус? Нет. В первую очередь ты учитывала его предпочтения.

Я заметил, что сразу после этих слов Ника начала закипать. Крылья носа раздувались, дыхание стало более частым и поверхностным, и она всеми силами пыталась не сжать руки в кулаки. Но самое главное – это взгляд. Он метал молнии, хоть Вероника и пыталась держать выражение лица бесстрастным. Мне нравилась ее живая мимика, то, что, как бы она ни пыталась, ей не удавалось скрыть свои эмоции. И мне все больше и больше хотелось провоцировать ее, чтобы выжать максимум. Я хотел, чтобы она взорвалась, чтобы начала крушить все вокруг. Хотя бы потому, что она до сих пор не выплеснула эмоции по поводу заключения своего парня, и теперь фитиль этой бомбы замедленного действия медленно тлел внутри красивого тела.

– Да с чего ты взял?! – первые истеричные нотки начали всплывать на поверхность, и я слегка улыбнулся, удовлетворенный эффектом. Казалось бы, такой обыденный разговор об интерьере, а сколько всего можно было вытащить из человека. Я обожал эту игру, насыщался чистыми эмоциями Вероники.

– С того, что у тебя другой вкус, – небрежно ответил я.

– Не думаю, что за пару недель знакомства ты разобрался в моем вкусе.

Я склонил голову немного набок, прищурился, всматриваясь в ее лицо. Взгляд Ники стал немного растерянным, она не знала, чего ждать от меня. Я сделал несколько медленных шагов и приблизился вплотную к ней, ожидая, что она будет пятиться назад. Ника слегка вжала голову в плечи, но ее ноги не сдвинулись ни на сантиметр. Я потянулся рукой и заправил ей за ухо прядь волос. Ника немного вздрогнула, но все еще не отошла и не оттолкнула мою руку, только подтвердив догадку о ее сущности.

– Потому что внутри тебя живет бунтарка, – негромко произнес я низким голосом. – Ей скучно и тесно в этом интерьере.

– Ты меня не знаешь. Я уже больше года живу в этой квартире, и меня все устраивает.

Я усмехнулся.

– Похоже, я знаю тебя лучше тебя самой. – Наши взгляды столкнулись и как будто склеились. Мы просто рассматривали глубины в глазах друг друга, снова думая каждый о своем. В тот момент я осознал, как сильно хочу эту девочку в свои игры. За секунды в голове пронеслись десятки картинок того, что я мог с ней сделать. И что обязательно сделаю. Но это пора было прекращать, я хотел играть на своей территории. – Готова? Поехали, – произнес я обыденным тоном, прерывая игру в гляделки, и отошел от Ники на пару шагов назад, снова повернувшись лицом к кухонному островку.

– Ты сказал, что не позволишь себе лишнего, – раздался за моей спиной слегка подрагивающий голос. Я снова улыбнулся. Ника боялась не меня и моих поступков, а своих желаний. Новое – это всегда страшно. А если это новое выдергивали из глубин твоего подсознания – это еще страшнее.

– В отношении тебя – нет, – ответил я, поворачиваясь к ней лицом. За секунду оценил напряженное тело, сплетенные пальцы, сжатые до побеления костяшек. И красивое лицо, перекошенное тревогой. Ах, как же тебе страшно, моя девочка. Но у меня есть две недели, чтобы искоренить в тебе этот страх. – Но тебе придется слушаться меня во всем и исполнять все мои желания.

– Все? – тихо спросила она, и я кивнул.

– Все, Вероника.

– У меня будет шанс отказаться?

– Я не буду предлагать секс, пока ты сама не попросишь.

– Но ты можешь сказать, чтобы я, например, ползала на коленях или лизала… унитаз.

Я запрокинул голову назад и рассмеялся. Давно никто не произносил при мне такой смешной шутки. Отсмеявшись, я снова посмотрел на Нику.

– За кого ты меня принимаешь? Что это за дичь?

– Это я к примеру.

– Плохой пример, Вероника. Я не совсем отключенный, чтобы заставлять девушку делать нечто такое отвратительное.

– Я полагаю, ты говоришь не о ползании на коленях.

– Этого тоже не будет. Или ты думаешь, что я наслаждаюсь унижением женщин в обыденной обстановке?

– А как это назвать, если твоя рабыня ползает на коленях?

– Это называется «игра для двоих», Вероника. Я не заставляю ее.

– После сессии заставил.

– Это тебе так кажется. Как я уже говорил, суть сессии состоит в том, чтобы раздвинуть границы нижней. И я их раздвигаю. Она кайфует от этого не меньше меня.

– То есть, тебе нравится видеть женщину в унизительной позе.

Я хмыкнул.

– Ты забавная, Вероника. Если я Доминант, то что, по-твоему, мне должно нравиться?

– Логично, – ответила она, поразмышляв пару секунд. Я кивнул.

– Раз уж мы выяснили этот вопрос, то можем ехать, если ты собрала все вещи.

– Может, очертим границы? – спросила она, так и не успокоившись.

Я медленно покачал головой, снова слегка прищурившись.

– Я безграничен, Ника, как и моя фантазия. – Я подошел к кровати, подхватил с нее дорожную сумку и двинулся на выход. – Если тебе будет чего-то не хватать, мы это купим.

– У меня все есть.

– Все, кроме смелости сказать себе правду, – тихо пробубнил я себе под нос. – Отлично, – сказал громче.

Ника заперла квартиру, мы спустились к машине и поехали ко мне домой. Всю дорогу я бросал короткие взгляды на мою пассажирку, любуясь ее профилем. Это будет увлекательная игра. Я собирался не только раздвинуть ее границы, но и сделать так, чтобы она осознала, каким должен быть настоящий мужчина. И что мошенник, который покупает себе тайные квартиры у моря и ни разу, насколько я знаю, не сподобившийся отвезти на отдых свою девушку, ей совершенно не подходит.

Глава 32

Добро пожаловать

Клим завел меня в явно мужскую спальню и включил приглушенный свет. Я осмотрелась по сторонам. Комната была обжитой. Темная мебель, широкая кровать с шоколадного цвета покрывалом. Такого же цвета кресло сбоку от нее, комод и две двери справа. Мне понравилась обстановка, Романову она очень шла. Я повернулась к нему лицом.

– Это твоя спальня?

– Да. А теперь и твоя.

– У тебя нет гостевой? Или я могла бы спать на диване в гостиной.

– Ты будешь спать здесь, Ника.

– С тобой?

Он кивнул и прошел дальше в комнату, открыл вторую дверь. Я сделала пару шагов вперед, чтобы заглянуть туда. Гардеробная. Удивительно, но в ней было очень чисто, все вещи лежали и висели на своих местах. Клим поставил мою сумку на высокий комод слева от зеркала и повернулся ко мне лицом.

– В комоде есть свободные ящики. Вешалки тоже в твоем распоряжении. – он вышел из гардеробной и открыл вторую дверь. – Это ванная комната. Косметику можешь разложить как пожелаешь.

– Она не будет мешать средствам Аланы?

Клим слегка склонил голову набок и усмехнулся.

– Вещей Аланы здесь нет.

– Но вы же живете вместе.

– У нее своя комната и ванная.

Я прикусила губу. Мне бы тоже хотелось свою отдельную комнату. Совсем не хотелось жить в одной спальне с Климом. Возможно, он был прав, и я боялась своих собственных желаний. Потому что Романов не мог не притягивать. Его просто было невозможно не хотеть. Есть такие мужчины, рядом с которыми ты как будто теряешь волю. Держишься из последних сил, сцепив зубы, но губы зудят от желания поцелуев, и пальцы подрагивают, так хочется прикоснуться к такому мужчине. Я посмотрела на Клима.

– А можно и мне отдельную комнату?

Он медленно покачал головой.

– Нет.

– И я буду спать здесь? – уточнила на всякий случай.

– Да.

– А ты?

– И я. Тебя что-то смущает?

Смущает, еще как. Каждую ночь чувствовать рядом с собой Романова – это наверняка адская пытка, которую я могла не пережить. А если он прижмется ко мне, я, наверное, просто умру на месте. Чертовски плохо любить одного мужчину, а хотеть другого. Это неправильно с моральной точки зрения, а с физической – сущее наказание. Еще и хотеть настолько неподходящего мужчину, как Клим, – это уже просто вне всяких границ. Но говорить Романову, что именно меня смущает, – это подписать себе смертный приговор. Он непременно воспользовался бы моим отношением, чтобы повернуть это себе на пользу.

– Нет, – я выбрала для себя наиболее безопасный ответ.

– Тогда можешь принять душ. Полотенца в шкафчике на полке. Располагайся, Ника.

– А ты?

Он вопросительно приподнял бровь.

– Ты хочешь, чтобы я сходил с тобой в душ?

– Нет, – я быстро замотала головой. – Просто спросила, чем ты займешься. Но это, наверное, не мое дело, – торопливо добавила я.

Клим слегка прищурился, снова глядя на меня своим фирменным испытующим взглядом.

– Ну почему же? Ты всегда можешь спросить. Мне скрывать нечего. Пока ты будешь принимать душ, я сделаю пару звонков. Еще что-нибудь интересует?

– Нет, даже это было лишним, – пробормотала я и под негромкий смех Романова схватила из сумки в гардеробной свою большую косметичку, пижаму и скрылась в ванной.

Ванная комната была отделана темно-серой плиткой, но, на удивление, это не делало помещение мрачным или визуально маленьким. Очень просторная комната с огромной душевой кабиной, широкой столешницей с двумя раковинами и встроенным шкафом с другой стороны. Я открыла шкафчик и осмотрела содержимое. Гигиенические принадлежности, запас туалетной бумаги, полотенца, куча каких-то бутылочек и…анальная смазка. Мои щеки тут же вспыхнули, и я быстро закрыла дверцу. Любопытство кошку сгубило, и меня погубит.

Я быстро разделась и вошла в кабину, прихватив гель для душа и шампунь с кондиционером. Все было такое… другое. Не такое, к какому я привыкла. Мы с Димой жили в просторной квартире с довольно большой ванной комнатой, но эта была раза в три больше. Все же я больше сравнивала нашу квартиру с жильем своих знакомых, и довольно часто их квартиры проигрывали нашей. Но эти масштабы поражали. Я быстро нанесла и вспенила шампунь. За ним кондиционер, а дальше – гель для душа. Смывая с себя пену, я то и дело оборачивалась на двери, где не было никакой защелки. Об интимности не могло быть и речи в этой мужской берлоге. Я боялась, что в любую секунду в ванную может войти Клим и увидеть меня голую. И я была уверена, что для него это не стало бы чем-то… смущающим. Слишком гармоничен он был в своей чрезмерной раскрепощенности. Иногда я жалела, что мне не было присуще такое же чувство. Потому что смущение временами доставляло множество неудобств. Например, сейчас я могла бы насладиться тропическим душем, расслабиться под теплыми струями. Но мое тело было натянуто, как струна, в ожидании того, что хозяин квартиры придет посмотреть на мои водные процедуры.

Быстро вытершись и намотав на мокрые волосы полотенце, я в рекордно короткие сроки запрыгнула в свою асексуальную пижаму, которую надевала только в особые дни месяца, когда меня немного знобило. Трикотажная, темно-синяя с разбросанными по всей площади маленькими радужными единорогами. Немного идиотская, слегка уже потрепанная, но эта пижама воспринималась мной как щит от поползновений со стороны Романова.

Развесив полотенце на сушителе, я выступила из ванной комнаты. Клим стоял спиной ко мне в одних джинсах. Я невольно залюбовалась его мощной, широкой спиной, сплошь покрытой татуировками. Меня слегка передернуло от ощущения напряжения, витающего в воздухе. Он как будто потрескивал и немного искрил, и это Клим еще даже не повернулся ко мне. А когда повернулся… я перестала дышать. Я же видела его уже без футболки. Там, в приватной комнате, когда наблюдала за их с Аланой сессией. Но все равно каждый раз этот вид перекрывал кислород. Мне всегда казалось, что такие мужчины не для меня. Они как будто с другого – более высокого – уровня пищевой цепочки. И, наверное, так оно и было, просто я каким-то чудом оказалась в его ареале.

– Это еще что такое? – спросил Клим с ухмылкой. Он уперся ягодицами в комод, крепкими ладонями обхватив край. Вены на тыльной стороне ладоней стали более выраженными. Клим кивнул на мою одежду.

– Моя пижама, – ответила, слегка оттягивая край кофты.

– Отвратительная. Со своим парнем ты тоже спишь в этом?

– Иногда.

– Очень зря. Убивает либидо напрочь.

Такова была моя цель.

Клим оторвался от комода и подошел ближе. Встав в шаге от меня, он наклонился ближе и заговорщически прошептал:

– Но на меня это не действует, Ника. Знаешь почему? – я молча покачала головой, во все глаза пялясь в потемневшие зрачки, в которых плескалось столько обещаний, что голова шла кругом. – Потому что я знаю, какая ты там, под одеждой. Ты хочешь скрыть, насколько возбуждена?

– Я не возбуждена.

– Пока еще нет. Но когда будешь, твое тело выдаст тебя с головой. Ты даже сама этого не заметишь. И, кстати, – продолжил он обыденным тоном, наконец отстранившись и дав мне сделать полноценный вдох. – Я люблю спать голый.

Я чуть не подавилась тем самым глотком воздуха.

– Спи, я же тебе не запрещаю.

– И женщина в моей постели никогда не будет спать в чем-то таком. – Он небрежно махнул в сторону моей одежды.

– Я буду спать, в чем хочу.

– Дома. Там ты будешь спать, в чем хочешь, Ника. А здесь ты выполняешь все мои… просьбы в течение двух недель. Поэтому… я иду в душ, а ты раздеваешься догола и ложишься в постель.

Он подмигнул мне и ушел в ванную, неплотно прикрыв за собой дверь так, что я слышала шуршание одежды, а потом и шум воды. Немного покусав губу, пока размышляла, я решила все же снять пижаму. Зачем? Да черт его знает. Черт по имени Клим. Я даже самой себе боялась признаться, что меня заводила эта игра, и я готова была ознакомиться с правилами.

Глава 33

В тумане удовольствия

Я приоткрыла глаза, пытаясь навести резкость и понять, где нахожусь. Воспоминания о минувшем дне начали мелькать перед глазами, как нарезка кадров из фильма. Дима. Заключение. Клим. Условия. Я поежилась, когда крепкая рука сильнее сжала мою талию, и до меня вдруг дошло, чья это рука, и в какой позе мы спим. Клим прижался ко мне со спины, крепко вжав в свое тело. Я каждым сантиметром своего чувствовала обнаженное тело Романова. Мощное, большое, горячее. Внизу живота словно закрутилась тугая воронка, как только я почувствовала твердый член, прижимающийся к моей попке, и я затаила дыхание, прислушиваясь к Климу. Он дышал размеренно, но при этом, казалось, словно осознанно крепко держал меня в своих объятиях.

Я пошевелилась, пытаясь отодвинуться, но он сжал руку сильнее. Я сделала еще одну попытку, но та так же оказалась безуспешной. Тогда я медленно обхватила пальцы Клима своими и аккуратно сняла его руку со своей талии и медленно выскользнула из постели. Обернулась, чтобы убедиться, что не разбудила его, и на цыпочках пробралась в ванную комнату.

Пока я принимала душ, то все гадала, что же хотел от меня Романов. Нет, чего он хотел, было понятно. Оставалось загадкой, как он собирался использовать меня эти две недели. Я точно могла утверждать, что он приготовил для меня нечто такое, отчего не просто будут раздвигаться мои границы. Я была уверена, что после всего этого моя жизнь никогда не станет прежней. Внезапно по ногам прошел холодок, и я резко обернулась. Клим спокойно пересек ванную комнату и зашел за перегородку душа. Голый. Мой взгляд быстро скользнул по крупному телу, щеки вспыхнули, и я сразу отвернулась.

– Я еще не закончила, – произнесла, не поворачиваясь.

– А я уже пришел начать. – Я почувствовала, как спине стало теплее, а кожа на затылке покрылась мурашками. Клим встал позади меня. – Как спалось?

Я бы не хотела признаваться ему, что спала как младенец. Что так сладко не спала уже давно. Что провалилась в сон, как только голова коснулась подушки и ни разу за ночь не проснулась даже чтобы посетить туалет.

– Нормально, – ответила коротко, ускорив движение руками по телу, как будто так я могла быстрее смыть с себя пену и кондиционер с волос.

Клим потянулся через меня к полке, прижавшись плотнее, и его член мазнул по моей ягодице. Всего лишь короткое касание, но мне стало невероятно жарко. Забрав шампунь, Клим снова отодвинулся, но далеко не отошел, я все еще чувствовала спиной жар его тела.

– Ты не мог бы немного отойти? Мне не совсем удобно.

Он снова потянулся к полке, намеренно задевая меня своим членом, который, по ощущениям, был твердый, как камень. Я успокаивала себя тем, что это просто обычный утренний стояк, ничего критичного. Но по телу все равно разбегалась дрожь, зажигая его в разных местах и распаляя мою фантазию, которую уже несло, как лыжника с горы. Я осознала, что Климу было бы достаточно схватить меня за шею и нагнуть немного вперед, а потом войти в меня и трахать. Самое страшное, что вряд ли бы я сопротивлялась. Может быть, только для приличия я бы повозмущалась немного. Но, скорее всего, даже этого не было бы. Возможно, это говорил скопившийся во мне стресс, который искал выход, но картинки перед глазами были очень живые.

– Не мог бы, Ника, – наконец ответил он, выпрямляясь, но практически не отодвигаясь от меня. – Мне так комфортно.

– Тогда выпусти меня, пожалуйста. Я закончила.

– У тебя на волосах осталось средство. Помочь смыть? – произнес он низким голосом мне на ухо.

– Спасибо, я справлюсь, – ответила, борясь с дрожью пальцев.

Я старалась побыстрее смыть кондиционер, чтобы сбежать из душа. Хотела еще раз помыть интимные места, но при Климе я вряд ли бы решилась. У меня в голове возникла идея выйти отсюда и найти спальню Аланы, в которой есть собственная ванная. Там я могла спокойно домыться. Удивительно, но Клим даже без моей повторной просьбы отступил от меня, давая пространство двигаться. Как только кондиционер был смыт, я повернулась лицом к Романову и обомлела. Он стоял в паре шагов от меня и… медленно водил рукой по члену, рассматривая меня. Я почувствовала, как вспыхнули щеки. Как ни пыталась удержать взгляд на его лице, он то и дело съезжал вниз туда, крепкие пальцы обхватывали мощный, увитый тугими венами орган с красноватой, налитой головкой. Я сглотнула скопившуюся во рту слюну. Пыталась убедить себя, что это вовсе не от желания принять его в свой рот, но память навязчиво подкидывала картинки сессии Клима с Аланой, где она делала ему минет. Нет, не так. Где он трахал ее рот. Вколачивался неумолимо, как будто наказывал за ее желание.

– Нравится? – хрипло спросил он.

– Нет, – ответила быстро и сделала шаг в сторону.

– Стой, где стоишь, – приказал Клим, и я, что удивительно, остановилась.

– Нравится, – спокойно констатировал он. – Так нравится, что между ног у тебя сейчас влажно, а через пару минут опухнут нижние губки от желания. Но ты, конечно, этого не признаешь. Как и того, что твои соски сейчас сжались совсем не от холода. Ты заведена, Вероника, только не хочешь сознаться в этом. Но мне и не нужно. Я все вижу по реакциям твоего тела, которое не врет. Мозг, рот, даже сердце врут. Тело – никогда. Ты хочешь мой член. Во рту, в киске, даже в своей очаровательной попке, которая жаждет приключений. Хочешь облизывать его, заглатывать до рвотных позывов и слез. Ты не хочешь сосать, ты горишь желанием, чтобы я трахнул твой рот. Жестко и быстро, чтобы челюсти саднили.

Каждое его слово врезалось в меня, оставляя невидимые метки. И каждое его предположение было правильным. Я была возбуждена так сильно, что мне хотелось сделать хоть что-то, чтобы облегчить свое состояние. И ведь ничего такого не происходило между нами, даже не было контакта. Но я, не отрываясь, следила за движениями его руки, все сильнее дрожа от желания. Мне приходилось напоминать себе, что у меня есть парень, из-за которого я была здесь. Приходилось мысленно встряхивать себя, чтобы прямо сейчас не упасть на колени и не умолять Клима делать со мной все, что ему хочется, только бы он помог мне справиться с этим возбуждением.

– Положи ладони на грудь, Ника, – произнес Клим. Его голос завораживал, словно обволакивал туманом мое сознание. Совсем не думая, а только глядя в бездонные голубые глаза, я выполнила его приказ. – Сожми соски. – Из меня вырвался шумный выдох вперемежку с тихим, едва слышным стоном. – Вот так. Помни ее. Сжимай так сильно, как сжимал бы я. Умница. Не сдерживай стоны, я хочу слышать тебя. А теперь опусти одну руку ниже. Нет, не торопись. Медленно проведи ею по животу. Ника, слушай, что я говорю тебе. По животу, не опускай ниже. Не смей прикасаться к себе между ног. Вот так. Чувствуешь, как он подрагивает?

– Да, – выдохнула я.

– Не оставляй грудь без внимания, Ника. Ласкай себя. Правую руку выше, я не разрешал трогать себя между ног, – строго сказал он, а мне хотелось захныкать. Ну как так? Именно там я нуждаюсь больше всего!

– Но Клим…

– Нет. Я говорю – ты выполняешь. Это работает только так. Ника! Я тебя сейчас свяжу!

– Клим, пожалуйста.

– Обе руки на грудь. Сожми соски. Сильнее. Вот так.

Меня трясло от ощущений и желания поскорее получить разрядку. Но вместо того, чтобы приближаться к ней, казалось, я все сильнее отдалялась. Удовольствие от ласок груди только сильнее распаляло мое желание, которое накатывало волнами и никак не хотело трансформироваться во взрыв, без которого, казалось, я могла умереть просто от переизбытка чувств.

– Умница. Еще немного. Дай мне посмотреть на тебя. Подними голову, открой глаза. Красавица. Тебе так идет возбуждение, ты себе даже не представляешь. Расставь ноги шире. Я хочу видеть твое возбуждение. Вот так, девочка. Жарко тебе?

– Да. Очень жарко.

– Тебе нравятся ощущения?

– Нет, – ответила я, глядя на него невидящим взглядом. – Я хочу кончить.

Мой голос звучал обиженно и плаксиво, и настроение становилось таким же. Хотелось послать Клима и закончить то, к чему я так стремилась, и в то же время хотелось плакать, чтобы не я, а он дал мне разрядку. Чтобы его руки прикоснулись ко мне. Почувствовать его член внутри и взорваться, пульсируя вокруг него. Я громко застонала, представив себе эту картину.

– Что такое? О чем ты подумала, Ника? Что представила себе? – Я замотала головой, не желая признаваться. – О моем члене, – утвердительно произнес Клим. – Посмотри на него. Видишь, какой твердый? Это из-за тебя. Я полночи мучился со стояком, а теперь хочу кончить на тебя. На твой живот.

Клим сделал шаг ближе, и я неосознанно отступила назад. Он наступал, а я пятилась назад, пока не уперлась лопатками в стену. Клим остался стоять на месте в паре шагов от меня. Я, как завороженная, следила за ускоряющимися движениями его руки, слушала тяжелое дыхание, которое сбивалось. Путешествовала взглядом по широкой, быстро вздымающейся груди, а потом тонула в синих озерах его глаз. Захлебывалась в них, барахталась, но не могла перестать смотреть. Грань, которую я для себя нарисовала, была давно стерта и присыпана пеплом моей неконтролируемой похоти. Я так сильно хотела Клима, что у меня кружилась голова. Его грубости, приказов, неуемной фантазии и адского притяжения. Хотела все это до зубовного скрежета.

– Сильнее сожми, – прорычал Клим. Я видела, что он был близок к оргазму. Его глаза потемнели, челюсти были крепко сжаты. Он поднял голову к потолку, зажмурился на мгновение, а потом резко перевел на меня такой дикий взгляд, от которого я невольно вздрогнула. – Одно касание, Ника. Скажи, и я все закончу одним касанием. Сожми соски сильнее. Я не буду так нежничать. Почувствуй боль, которая простреливает удовольствием тебе между ног. Посмотри, какая ты влажная. Как опухли губки, покраснели. Ника, одно касание. Просто скажи «да».

– Да, – громко выдохнула я, и в следующее мгновение Клим навис надо мной, упершись рукой в стену над моей головой.

Его вторая рука продолжала быстро скользить по члену. Во мне нарастало удовольствие, каждая следующая волна была сильнее предыдущей. И снова Романов, не касаясь меня руками, доводил до обрыва, с которого я с радостью прыгну.

– Ноги шире, – низко произнес Клим, склонившись к моему уху. – Еще шире. Умница. Одну руку на живот. На живот, Ника, не ниже. Вот так. Чуть ниже. Аккуратно, едва касаясь, проведи пальцами по коже. М-м-м, обожаю мурашки, – прошептал он, и я почувствовала горячее дыхание на моей шее. Клим не прикасался ко мне, но я каким-то образом чувствовала его касания. Дыхание курсировало от уха к шее, и обратно. Я вздрагивала каждый раз, когда он начинал говорить этим своим особым голосом. – Если бы ты только знала, что я сейчас хочу с тобой сделать, ты бы бежала без оглядки.

– Почему? – спросила дрожащим шепотом.

– Потому что я готов растерзать тебя. Я бы мучал тебя часами, не давая кончить. Я бы издевался над твоим телом, выжимая из него максимум. Когда я закончил с тобой, тебе бы, наверное, потребовалась реабилитация. И мне нечеловеческих усилий стоит сдержаться от всего, что я хочу с тобой сотворить. Ты – маленькая ведьма, Вероника. Потому что меня от тебя ведет. Я из-за тебя теряю голову, а это пиздец, какая плохая новость. Потому что я никогда ее не теряю. Ни с кем.

Внезапно Клим убрал руку от своего члена и его ладонь оказалась в опасной близости от моей промежности. Буквально несколько миллиметров. Так близко, что я чувствовала жар его кожи. Я неосознанно подалась вперед, чтобы наконец получить контакт, в котором так нуждалась, но Клим убрал руку.

– Замри. Ноги шире. Еще. Вот так, умница. Посмотри на себя. Ты просто невероятная красавица, Ника.

Я закатила глаза и сильнее сжала соски, наслаждаясь нарастающим удовольствием. Я чувствовала, что уже на самом краю. Что еще немного – и я наконец кончу. Никогда не думала, что можно получить оргазм от стимуляции груди, но, кажется, я как раз подошла к такому опыту.

– Готова? – тихо спросил Клим, и я кивнула. – Одно касание, – напомнил он, а потом отвел свою ладонь и коротко, но чувствительно шлепнул по клитору и задержал на нем ладонь, вжав ее максимально так, что пульсирующая горошинка как будто сжалась, а потом меня накрыл мощный оргазм.

Я затряслась у стены, медленно стекая вниз, поддерживая только рукой Клима за промежность. Его ладонь прожигала мою кожу. Он не делал ничего, просто прикоснулся. Но мое ерзанье на его пальцах сделало за него всю работу. Я громко выкрикнула и зажмурилась, хватаясь за плечи Клима для удержания равновесия. Мир накренился, завертелся и внезапно рухнул, оставив меня трястись от удовольствия.

Я пришла в себя, когда мне на живот брызнула теплая сперма, а на ухо я услышала шумный выдох, смешанный со сдержанным стоном. Клим кончил мне на живот, как и собирался. Он опять добился своего. Я согласилась на касание, и, черт, подери, насладилась этим сполна. Я не знала, почему он так влиял на меня, как ему удавалось полностью лишить меня воли. Но в момент оргазма мне было плевать на все эти вопросы и ответы на них. Потому что именно тогда я поняла, что этот опыт стоил полученного удовольствия.

Клим отнял свою руку, и я расширенными глазами смотрела на то, как он облизнул свою ладонь, глядя мне прямо в глаза.

– Нереально вкусная. Надеюсь, мне доведется попробовать тебя не со своей ладони.

Он снял со стены головку душа и переключил с тропического на обычный. Клим направил струю мне на живот, смывая следы своего удовольствия, а потом вручил душ мне.

– Не думаю, что ты позволишь вымыть тебя между ног.

– С каких пор Доминант спрашивает моего разрешения?

Клим склонил голову набок и слегка прищурился.

– Будь ты моей сабой или рабыней, ты бы слизывала мою сперму с члена, и я не смывал бы ее водой. А потом ты бы широко развела ноги, чтобы я мог помыть тебя там, где захочу. Но я подожду, пока ты на это созреешь.

– Вряд ли это когда-нибудь случится.

– Ты будешь покорной сабой, Ника. Не сейчас, позже. Но будешь.

Он развернулся и пошел на выход из кабинки.

– Ты кофе пьешь?

Вот так просто. Как будто не было вот этого всего между нами пару минут назад.

– Да. Со сливками.

– Заканчивай. Жду тебя на кухне, – коротко бросил он и, обернув бедра полотенцем, вышел из ванной.

Я врезалась затылком в стену и прикрыла глаза. Осталось тринадцать дней – и я буду свободна от влияния Романова.

Глава 34

Зараза

Я вошла на кухню, где аппетитно пахло, и Клим грациозно двигался между плитой и холодильником. По запаху я определила, что он готовил омлет. На столе стояли две чашки кофе, тарелка с тостами и креманка с джемом. Клим бросил на меня взгляд.

– Ты с утра салат ешь? Или просто овощи достаточно?

– Мне и кофе с тостами будет достаточно.

– Не будет. Мы едем на тренировку, нужно подкрепиться перед этим.

– В смысле – на тренировку?

Я застыла посреди кухни. Клим, не поворачиваясь, перекладывал яйца на тарелку, пока я пялилась на его татуированную спину.

– А в каком смысле ездят на тренировку, Ника?

Я подумала о том, что в разговоре с Климом никогда невозможно предугадать, о какой тренировке он говорил. Пока что речь шла только о тренировке моей силы воли.

– В спортзал? – решила я уточнить на всякий случай.

– Ну да. Садись за стол.

Не знаю, как у него так получалось, но все его приказы звучали как-то по-особенному. Так, что им хотелось подчиняться, и я, даже не задумавшись, опустила задницу на барный стул. Передо мной тут же материализовалась тарелка с омлетом. В нем были вкрапления зеленого и красного.

– С чем это?

– Со сладким перцем и шпинатом.

Я подняла на него вопросительный взгляд.

– Ты знаешь, что такое шпинат?

Он улыбнулся и кивнул.

– Представь себе. – Внезапно раздался звук входящего звонка на лежащем на столе телефоне Романова, на экране высветилась фотография юной девочки и подпись: «Зараза». Мои брови непроизвольно подскочили вверх. – Не возражаешь послушать мою сестру?

– В смысле?

– Громкая связь.

– А, нет.

– Привет, засранка, – весело, совершенно несвойственным ему тоном, произнес Клим.

– Эй, сам такой.

– Ты на громкой, и я не один.

– А кто с тобой? – послышалось заинтересованное.

– Моя подруга Вероника.

– Привет, Вероника, – поздоровалась девочка.

– Привет, – ошалело произнесла я.

– А ты подруга в смысле как друг, или в смысле…

– Чего позвонила, Рит? – перебил ее Клим.

Я так и сидела с поднятыми вверх бровями и улыбкой на лице. Все это было так… нормально. Очень неожиданно для такого человека, как Клим, но мне было интересно узнать его с другой стороны.

– Называй меня Марго! – возмущенно произнесла она.

– Пусть тебя так друзья называют.

– А Алана где? Ты порвал с ней?

– Теперь ты поняла, почему она так подписана в моем телефоне? – тихо спросил Клим, и я кивнула, хихикнув. – Тебя вообще-то слышит Ника, – ответил он своей сестре.

– А меня вообще-то зовут Марго, – упрямо повторила она.

Клим закатил глаза.

– Так чего позвонила, Марго? – он скривился, когда произносил имя, и мне пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы его сестра не услышала мой смех.

– Так лучше, – удовлетворенно отозвалась она. – Ты будешь на моей днюхе?

– Когда?

– Ты издеваешься, что ли?! Завтра в шесть!

– Ты не слишком взрослая, чтобы праздновать с семьей?

– Взрослые всегда дарят более дорогие подарки.

– Практично.

– Угу. Так что?

– У меня вообще-то планы с Никой.

– Ну Клим!

– Ну Рита!

– Марго!

Я снова рассмеялась, наблюдая за их шутливой перепалкой. Более того, я, как завороженная, следила за Романовым. Он был сам на себя не похож. Игривое, немного шкодное настроение. Каждый раз, подкалывая сестру, он широко улыбался. Его суровые, мрачные черты сглаживались, и он становился как будто совсем другим. Более молодым, более беззаботным. Не тем Климом, который зажимал меня в душе. Не Доминантом в клубе, который истязал сабу. А просто привлекательным молодым мужчиной, у которого была любящая и любимая семья, забавная сестра и жизнь кроме бизнеса и секс-увлечений.

– Ладно, я пошутил. Мы будем.

– С Аланой?

– Ну ты и засранка, Рита!

– Тогда не подкалывай меня.

– Что хочешь в подарок?

– Машину.

– Не выросла еще. Следующее желание.

– Абонемент в салон.

– Красоты?

– Тату.

– Проехали. Следующее желание.

– Ну Клим!

– Ну Рита!

Я уже вовсю хохотала. Они были такими невероятно забавными. И, несмотря на то, что подкалывали друг друга, в их голосах слышалась любовь.

– Блин, ты обломщик! У тебя почти все тело забито! Почему мне нельзя?

– Потому что тебе пятнадцать!

– Шестнадцать!

– Будет завтра.

– Ужас! И с тобой не договориться.

– А с кем еще пыталась?

– С Лизой.

Клим рассмеялся, запрокинув голову.

– Ну нашла с кем договариваться.

– Это был мой последний шанс.

– А как же я?

– А ты – запасной вариант на случай, если все пойдет под откос.

– Я так понимаю пошло?

– Помчало. Клим, ну пожалуйста. Я прошу тебя! Маленький знак бесконечности между пальцами.

Внезапно Клим стал серьезным.

– Ритуль, в восемнадцать я лично отведу тебя в салон и заплачу за любую татуху, которую ты выберешь.

– Ну почему аж в восемнадцать? Ну что изменится за два года?

– Все может измениться. Например, твое мнение. Не обижайся, Заразка, это для твоего блага, хоть ты так пока и не считаешь.

– Ну с математикой хотя бы поможешь?

– Снова проблемы?

– Угу.

– Помогу, конечно. Присылай задание, вечером созвонимся, объясню. Так что с подарком?

– Та дари, что хочешь.

– Тогда будешь изображать бешеную радость при виде набора косметики и рамки для фотографий.

– Ладно. Я хочу программу на комп. Папа сказал, что слишком дорого, и я должна на нее заработать.

– Сколько не хватает?

– На полную стоимость.

Клим усмехнулся, огибая уголок и садясь рядом. Он кивнул мне на тарелку, побуждая приступать к завтраку, и сам взял вилку в руки.

– В кого ты такая хитрющая?

– Мама говорит, что в тебя.

– Ну да, конечно. В следующий раз покажи ей зеркало, если она задаст такой вопрос. Скидывай название программы.

– Может, ты просто переведешь деньги мне на карточку?

– В прошлом году уже переводил.

– Ну Клим!

– Ну Рита!

Она тяжело вздохнула.

– Ладно, пока.

– Давай. Жду название программы.

– Пока, Ника! Приятно было познакомиться. И прости, ничего личного насчет Аланы.

– Ничего страшного, – с улыбкой ответила я. – Счастливо!

– Так куда все-таки делась Алана? – спросила Рита, а мы с Климом одновременно рассмеялись, и он отключил звонок.

– Она забавная.

– Погоди, познакомишься лично. Рита – мастер задавать неудобные вопросы. Отец готовит ее в финансисты, а она уже тайно готовит документы для поступления на журналиста. Будет папе сюрприз.

– Ты в курсе и не сказал ему?

– А зачем? Мой диплом инженера гордо висит у папы над столом в домашнем кабинете. Сами разберутся. К тому же, Рита поступит на журфак только если попадет на бюджет. Отец ни за что не оплатит ей такое образование.

– Ты инженер?

– Не похож?

Я качнула головой, а Клим небрежно пожал плечами.

– Наверное, потому что я ни дня не работал по профессии.

– А кем ты работал?

– На втором курсе я открыл свой первый секс-шоп.

– Серьезно? – он кивнул и подмигнул мне. – И как дело пошло?

– Понемногу. Начал с продажи игрушек студентам в своем универе, а потом, когда выросли обороты, открыл первый интернет-магазин. Склад был у меня в спальне.

– Как родители восприняли?

– Папа так себе, потому что он всю жизнь проработал в военной прокуратуре и ждал, что я тоже стану военным. А мама, посмеявшись, сказала, что у меня письковый бизнес.

Я рассмеялась.

– Похоже, у тебя веселая семейка.

– Не то слово. Завтра познакомлю тебя с ними и надеюсь, что ты не сбежишь в ужасе.

– Я… в каком смысле – познакомишь? Мы…

– Поедем вместе на день рождения Риты, – закончил он за меня.

– О, это, наверное, лишнее.

– Они все равно теперь будут спрашивать о тебе. Ритка наверняка растрезвонит. А так вопросов будет меньше.

– Пытаешься за мой счет облегчить себе задачу?

– Ну да, – с улыбкой ответил он, и я снова залипла взглядом на Климе. Мне было так непривычно видеть его таким расслабленным и открытым, что я невольно сравнивала его с Димой. Тот всегда старался казаться серьезным, деловым. А Климу не нужно было устанавливать авторитет, от него веяло властью за версту. При этом он был невероятно легким в общении. Во всяком случае, в таки моменты, как сейчас.

Глава 35

Очарованная

– У меня нет спортивного костюма.

Клим усмехнулся.

– Костюма? В спортзале все девушки ходят в леггинсах и спортивных лифчиках. Во всяком случае, обладательницы фигур, похожих на твою.

Я скривилась.

– Я не буду щеголять в лифчике.

– Зря. Я бы посмотрел.

– Ты видел уже больше.

– Мне все равно мало, – прошептал он мне на ухо, проходя мимо к комоду. Волоски на моей шее встали дыбом. – Можем заехать в ТЦ купить тебе одежду для спортзала.

Я развернулась лицом к Климу, а потом резко зажмурилась. Он сбросил с себя спортивные штаны, в которых ходил по квартире, и под ними не оказалось трусов. Я слышала, как он выдвигал и задвигал ящики комода, а потом прошел мимо меня с негромким смехом.

– Открывай глаза, Ника, я уже в трусах.

Я проследила за тем, как Клим вошел в гардеробную.

– Слушай, я хотела спросить тебя насчет Димы.

– Он уже на свободе. Еще со вчерашнего вечера.

– Правда? – медленно и тихо спросила я. Откровенно говоря, было неприятно осознавать, что Дима, выйдя из СИЗО, даже не позвонил и не написал мне. Как будто меня не существовало. А я тут, вообще-то, отрабатывала его освобождение. Не сказала бы, что не самым приятным образом, но тем не менее. Мог бы и дать знать, что с ним все хорошо.

– Расстроилась, – констатировал Клим, внимательно глядя на меня. Внезапно накатило такое горькое чувство обиды, и я почувствовала, как начала дрожать нижняя губа. Клим в пару шагов преодолел расстояние между нами и заключил мое лицо в ладони.

– Ты обещал не касаться, – пробубнила дрожащим голосом.

– Интимно.

– Ты сейчас очень интимно трогаешь меня.

– Оттолкни, – тихо сказал он, и атмосфера между нами кардинально изменилась. Воздух как будто начал потрескивать от напряжения. Мои внутренности натянулись и сжались. Интимно, да. Но меньше всего я хотела оттолкнуть Клима. Наоборот, мне хотелось, чтобы он притянул меня ближе. Прижал к своему телу, чтобы я услышала биение его сердца и почувствовала жар кожи. Это все было чертовски неправильно и наверняка во мне говорила обида на Диму. Но это иррациональное желание курсировало во мне, затапливая вены.

– Клим…

– Не говори ничего. И не думай много. Просто переключись. Мы сейчас поедем в ТЦ, потом в спортзал. Там ты выгонишь все напряжение, которое в тебе скопилось. А потом мы поедем покупать подарок Рите и платье тебе на торжество.

– У меня есть платье.

– А мы купим новое.

– Клим, мне не нужно новое платье.

– Каждой женщине оно нужно.

– У меня нет свободных денег.

– У меня они есть. И не спорь. Позволь сделать тебе приятно. Просто чтобы поднять настроение.

– Рита же хотела программу.

– Неужели ты думаешь, что она не будет ждать материальный подарок завтра?

Я грустно улыбнулась, а лицо Клима стало абсолютно серьезным.

– Если бы ты только знала, как сильно я прямо сейчас хочу поцеловать тебя, – хрипло произнес он.

– Тогда сделай это, – не задумываясь, прошептала я, а он легонько качнул головой.

– Ты еще не готова.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что ты не почувствуешь мой поцелуй, Ника. Ты сейчас купаешься в своей обиде на парня. Вынырнешь – поговорим.

Он опустил руки и отошел от меня. Достал с полки спортивные шорты и надел их, оставив меня стоять и обнимать себя руками. Меня сейчас как будто лишили чего-то очень-очень важного. Чего-то теплого и такого нужного мне.

– Клим, я хотела бы отдать тебе деньги, потраченные на спасение Димы.

Он фыркнул.

– Твой парень уже рассчитался со мной. Ну, почти. Еще несколько дней.

Он многозначительно посмотрел на меня.

– Тогда я могу вернуть деньги тем людям, у которых заняла их.

Клим повернулся ко мне лицом, натягивая футболку.

– Ты не захочешь этого слышать, а я не произнесу вслух. Скажу только, что ты вообще ничего не должна была занимать. – Я приоткрыла рот, чтобы поспорить, но Клим поднял ладонь, давая понять, чтобы я молчала. – Собирайся, нам пора ехать.

Я никогда не задумывалась о том, что в спортзале царила особая атмосфера. Здесь словно распыляли в воздухе серотонин. Все, кто приходил сюда, как будто сбрасывали за порогом спортзала свои заботы и проблемы. Даже те, кто направлялся сюда с напряженным лицом, входя в это царство спорта, начинали улыбаться и здороваться даже с незнакомыми людьми. Мне было сложно объяснить этот феномен, но даже меня накрыло легкое чувство эйфории.

Я прошлась по беговой дорожке, пока Клим бежал на такой же рядом. Когда он сказал остановиться, я нажала на кнопку «Стоп» и у меня закружилась голова. Я с тревогой посмотрела на Романова.

– Клим, у меня кружится голова.

Он улыбнулся.

– Это нормально для первого раза. Твой мозг в замешательстве. Ты вроде как двигалась, но не сошла с этого места. Дай себе немного привыкнуть.

Он взял меня за руку и провел с тренажера на свободное пространство, где мы размялись и приступили к тренировкам. Под чутким руководством Клима я попробовала в этот день столько всего нового. Никогда не думала, что смогу работать с гантелями или штангой. Я была настолько далека от спорта, что вообще не представляла себе, что можно делать со своим телом. А еще я в который раз убедилась в силе Клима. Он предложил поприседать со мной на плечах, чтобы я не скучала, когда закончила свою тренировку. И это был… головокружительный опыт. В прямом смысле слова. Мне было страшно упасть с его плеч, а потому я ухватилась за его подбородок и буквально вцепилась пальцами в бороду. Клим рассмеялся и сказал, что так я вырву ему все волоски. Потом он взял меня за руки и начал приседать. Мои внутренности как будто подскакивали вверх, а потом резко опускались вниз с каждым разом, как Клим приседал. Его крепкие ладони держали мои, ногами я обвивала его торс, зацепившись стопами за спину. На нас бросали восхищенные взгляды, кто-то даже порывался сфотографировать. А я… ощущала абсолютное счастье.

Приняв душ и переодевшись, я вышла из зала. На парковке меня уже ждал Клим. Он как раз доставал из багажника мотоцикла запасной шлем. Тот самый, который дал мне, когда я впервые усаживалась на его мотоцикл. Воспоминания пронзили мое сознание, и сердце пропустило удар. Тогда все было так просто. Мне нужно было всего лишь выполнить рабочую задачу и дождаться Диму из очередной командировки. И насколько все усложнилось сейчас. Дима, к которому я пока не знала, как относиться, и Клим, которым я очаровывалась каждую минуту. Я все гнала от себя мысли о своем парне, боялась думать о нем и наших отношениях, потому что здравый рассудок настойчиво вколачивал мне в мозг мысль о том, что этот мужчина не достойный. А все потому что теперь мне было с кем сравнить.

– Готова? – спросил Клим. Он снова был серьезным и собранным, а мне захотелось схватить его за бороду и затащить назад в зал, чтобы услышать его смех и вновь насладиться беззаботной версией этого мужчины.

– Готова, – ответила я.

– Тогда поехали поедим, а потом в офис.

– В офис?

– Чему ты так удивляешься? Или ты думаешь, что мне достаток с неба падает?

– Я думала на тебя армия миньонов работает.

Клим усмехнулся, но эта усмешка так и не переросла в полноценную улыбку.

– За миньонами тоже нужно следить.

Клим по привычке надел на меня шлем и помог забраться на мотоцикл. В этот раз я с особым удовольствием прижалась к его телу, и мы помчали по улицам города, лавируя между машинами. На каждом из светофоров Клим снимал руку с ручки газа и рассеянно поглаживал мое колено, запуская мурашки по коже.

Мы припарковались у небольшого ресторанчика и вошли внутрь. Ничего пафосного, никаких расфуфыренных гостей. Очень уютное и милое место. Расположившись за столом, мы довольно быстро сделали заказ. Оказывается, я так сильно проголодалась, что при виде фотографий блюд едва сдерживала слюну.

– Ты всех своих подруг знакомишь с семьей? – спросила я, как только официант отошел от нашего столика.

– С чего ты взяла?

– Рита знакома с Аланой.

– Это случайно вышло. Зараза сбежала из дома и примчалась ко мне.

– Сбежала? – я в шоке уставилась на Клима, и он кивнул.

– Да. Поссорилась с отцом и решила, что отомстит ему, не переночевав дома. Только не учла, что с наступлением темноты на улице уже не так весело. Ну и примчалась ко мне как раз тогда, когда Алана была дома.

– А ты?

– А я в это время разыскивал идиотку по всему городу вместе с родителями.

– О, поволновались, наверное.

– Еще бы.

– И кем она считает Алану для тебя?

– Моей девушкой.

Почему-то в районе груди неприятно потянуло, хотя фактически для всех окружающих Алана и была девушкой Клима. Для всех, кто не в Теме.

– А я, значит, подруга? – зачем-то спросила я.

Клим склонил голову набок и прищурился.

– Спроси то, о чем на самом деле хочешь.

Я опустила взгляд на скатерть на столе.

– Не о чем спрашивать.

– Когда будет о чем, не стесняйся, я отвечу на любой вопрос.

– Завтра мне нужно выйти на работу.

– Я же сказал взять отпуск.

– Не могу. Я отпросилась только на сегодня. К тому же, у меня там проект для одной сети секс-шопов, надо начинать съемки.

Клим криво усмехнулся.

– Ну, если для секс-шопов, тогда, конечно, поедешь на работу. Я отвезу тебя и заберу в пять.

– Я работаю до шести.

– В шесть мы уже должны быть на дне рождения Риты.

– Мне нужно отпроситься у Иветты.

– Ты хочешь, чтобы это сделал я?

Я энергично замотала головой.

– Нет, ни в коем случае. Я сама способна решать свои вопросы. Ты на съемке будешь?

– Не знаю. Завтра много работы.

Мне так сильно хотелось, чтобы он пришел на эту съемку. Возможно, подсказал бы что-то. Какие-то позы, взгляды, выражения лиц. Чтобы модели полностью передали неповторимую атмосферу Темы. Кто, как не он, мог сделать это?

Клим внимательно рассматривал меня, словно читал мои мысли.

– Ты хочешь, чтобы я приехал, – утвердительно произнес он.

– Ты мог бы подсказать там. Поправить, если что-то не так. Ну, знаешь, как человек из Темы.

Я мямлила. Мне самой было противно от того, как сбивчиво и нечетко я выговаривала каждое слово, но я никак не могла взять себя в руки и отчетливо произнести, что хотела бы присутствия Клима.

– Во сколько начинаются съемки?

– В одиннадцать, – внутри меня заискрилась надежда.

– Я буду. Не в одиннадцать, но приеду.

– Точно? – с надеждой спросила я, а потом осадила себя. Нельзя такому хищнику, как Клим, показывать свое истинное отношение. Он мог с легкостью откусить мне голову и даже не поперхнуться.

– Точно, Ника, – медленно произнес он, продолжая сверлить меня своим пронзительным взглядом.

Я почувствовала, как мои щеки покрывались легким румянцем от испытываемой неловкости. И это был, по сути, только первый день из двух недель. Мне было даже страшно представить, какие чувства я буду испытывать на четырнадцатый.

Глава 36

С небес на Землю

Я проснулась утром в той же позе, что и накануне. Руки Клима обвивали меня, как плети. Кстати, о них. Откровенно говоря, я ждала, что все четырнадцать дней рядом с Климом превратятся в тотальное испытание моей выдержки всякими БДСМ игрушками. Но уже начался второй день, но никакой даже атрибутики вокруг не было. Кроме вчерашнего происшествия в душе Клим ни разу не намекнул на секс. Зато я в полной мере ощутила силу и заботу этого мужчины.

Я попыталась выкрутиться из объятий Клима, но, как и накануне, он только крепче прижал меня к себе. Попытка разжать его пальцы привела только к тому, что он переплел их с моими и вжался всем телом в мое.

– Полежи еще немного, – пробубнил он мне в затылок.

Я замерла. Совсем не ожидала, что он не спит.

– Мне нужно собираться на работу.

– Мне так нравится твой утренний голос. Скажи еще что-нибудь.

По моему телу прокатилась теплая волна, спустившись вниз живота. Если закрыть глаза, я вполне могла представить себе, как она там плещется, переливаясь перламутром.

– Вот этот скрипучий голос нравится? – с улыбкой спросила я.

– М-м-м, очень сексуальный.

– Клим, я опоздаю на работу.

– Я не позволю. Мы все успеем. Еще минутку.

– А ты лежебока.

– Еще какой.

Я усмехнулась. Все никак не могла сложить два образа Романова. То он жесткий, категоричный и непреклонный, то вот такой забавный, теплый медведь, которого хотелось тискать и прижиматься к нему еще сильнее. Теряться в его объятиях, наслаждаться ими.

– Клим, мне правда нужно вставать.

Он шумно втянул воздух ноздрями, зарывшись в мои волосы, а потом откинулся на спину.

– Вставай.

Я села на кровати, натягивая на себя простынь, но Клим потянул ее так, что та сползала с моего тела. В ближайшей доступности не было ни одной вещи, в которую я могла бы завернуться, а потому я подскочила и опрометью, под смех Клима, понеслась в ванную, молясь, чтобы он снова не пришел ко мне принимать душ. Я сделала все так быстро, как могла. И, как только завернулась в полотенце, дверь в ванную открылась и передо мной предстал Романов во всей своей нагой красе с каменным членом. Покраснев до кончиков ушей, я отвела взгляд, уставившись в раковину, пока энергично двигала во рту зубной щеткой. Клим, проходя мимо, легонько шлепнул меня по попе.

– Не дождалась меня, торопыжка?

Я проигнорировала его вопрос, Хотя он вряд ли ждал ответа от меня. Клим прошел в кабину и включил воду. Все это выглядело таким нормальным, как будто мы делали так каждое утро. Как настоящая пара, для которой принять вместе душ – это обыденность. Приятная и привычная. Поскорее закончив с утренними процедурами, я выскочила из ванной и пошла в гардеробную одеваться. Клим же, по привычке, войдя в комнату голым, прошел к комоду и надел трусы, а уже через минуту присоединился ко мне в гардеробной.

– Во сколько тебе надо быть в офисе?

– В девять.

– Тогда не суетись так, успеем.

Мы довольно быстро собрались, позавтракали под беседу ни о чем, а потом Клим довез меня до офиса.

– Остановись здесь, – показала я на «карман» на дороге в квартале от офиса.

– С чего вдруг? Я довезу.

– Не надо.

Он бросила на меня быстрый взгляд.

– Боишься осуждения?

– Слушай, тебе плевать, через две недели у тебя будут другие развлечения и проект тоже будет закончен. А мне еще работать в этом офисе. Что бы ни происходило в моей жизни, на работе у меня есть определенная репутация, которую я не хочу портить.

– Отношениями со мной, – закончил он за меня.

– Ты сейчас ждешь, что я буду извиняться за то, что обидела тебя? Если да, то зря. У меня перед тобой обязательство, вызванное необходимостью помочь моему парню, не более.

Челюсти Клима крепко сжались и он остановил машину.

– Я тебя услышал. В пять-десять буду ждать на этом же месте.

Мне не понравился его сухой тон. Казалось бы, все закономерно, но внутри все равно как будто расползалось жгучее пятно.

– Хорошо, – тихо ответила я. – Ты будешь на съемке?

– Я сказал, что постараюсь.

Посмотрев на него еще пару секунд, я вышла из машины. Было очевидно, что наш разговор не склеился, и в дальнейшем тоже не сложится. Поэтому я просто пожелала Романову хорошего дня и пошла на работу. И так мне горько стало от того, что он даже не взглянул на меня, что хотелось выть.

Весь рабочий день прошел в суете. Я постоянно куда-то опаздывала, что-то роняла, спотыкалась и один раз даже чуть не угодила под машину, когда торопилась на съемки. Клим так и не приехал. Я высматривала его, написала пару сообщений, которые остались без ответа. К концу съемки настроение совсем съехало ниже отметки «ноль». Я уже смирилась с мыслью, что и вечерние планы Клим отменит, когда за десять минут до окончания рабочего дня от него пришло сообщение:

«Буду вовремя. Не опаздывай»

Мое настроение тут же подскочило. Несмотря на то, что я не понимала, что сказала такого, что Клим так остро отреагировал. С другой стороны, он просто мог быть занят и потому не приехал на съемки. Опять же, мне, полагаю, стоило оценить высокий уровень доверия ко мне со стороны Романова. Он ни секунды не контролировал процесс съемок.

Попрощавшись с фотографом и всей рабочей группой, я подхватила свою сумочку и вышла на улицу. Предвкушая знакомство с семьей Клима, я как будто парила на крыльях. Если позволить своей фантазии разгуляться, можно было снова представить себе, что мы – пара, и едем на семейное торжество. И мне даже приходилось тормозить себя, когда я слишком увлекалась и покидала реальность ради мира грез.

Я запрыгнула в машину Клима, когда меня уже просто переполняло чувство восторга. Он был привычно хмурым. Не таким, каким я узнала его в последние дни, и от этого я немного поежилась. Клим нравился мне всяким, но именно в тот момент почему-то мне было сложнее всего воспринять его напряжение.

– Мы заедем домой, чтобы переодеться? – спросила я, как только мы отъехали от офиса.

– Я решил, что ты права в своих намеках. Пожалуй, знакомить тебя с семьей – это не очень хорошая идея. Проведешь вечер у меня дома, отдохнешь. Я вернусь часам к десяти вечера.

И снова мое настроение упало, словно слетело с горки на аттракционе. Я мгновенно скисла и повернулась лицом к окну. Слегка передернула плечами.

– Хорошо.

Я не хотела, чтобы Клим видел, что я расстроилась. В конце концов, он был прав. Кто мы друг для друга, чтобы знакомиться с семьей? Временное развлечение не входит в близкий круг, не вводится в окружение, в котором человек наиболее расслаблен и беззащитен. Но, несмотря на здравый рассудок, мне хотелось заплакать, чувство было такое, словно мне нанесли очень глубокую, тяжелую моральную травму.

Глава 37

К черту тормоза

Клим

Я припарковался и вышел из машины, удерживая себя, чтобы не сжимать руки в кулаки и настраивал себя сменить суровое выражение лица на нормальное. Семья говорит, что я могу напугать кого угодно, когда такой насупленный. Но брови все равно съезжали вниз, формируя складку между ними. И так целый вечер. Я, наверное, слегка подпортил сестре день рождения своим мрачным видом, но ничего не мог с собой поделать. В голове просто застряли слова Ники о том, что она со мной только из-за конченного чувака, который фактически подложил ее под меня. Самое странное, что я в принципе парился на этот счет. Меня это вообще не касалось, я мог бы просто пройти мимо Ники, когда она рыдала на лестнице. Но по какой-то причине не смог. Может быть, меня так торкнуло, потому что я до сих пор не переспал с ней, хотя очень хотел. Так сильно, что член вставал по стойке смирно каждый раз, когда Вероника оказывалась в радиусе досягаемости.

Спать с ней – это вообще пытка и благословение одновременно. Особенно просыпаться утром, прижиматься к ее теплому, мягкому телу. Хотелось слегка поднять ее ногу и медленно погрузиться по самые яйца. Когда еще толком не проснулся, а уже чувствуешь влажное тепло, слышишь негромкие, нежные звуки ее удовольствия, ощущаешь, как сжимаются внутренние мышцы, обнимающие твой член. Черт, все эти мысли и картинки так сильно будоражили сознание, что я никак не мог сосредоточиться. Последний раз я занимался ванильным сексом, когда мне было лет восемнадцать. Единственный опыт в моей жизни, и тот не впечатлил. А вот с Никой хотелось попробовать. Войти в нее, двигаться медленно, чувствуя, как от удовольствия скручивает внутренности. Положить руку ей на живот, а второй обнять и ласкать грудь. Мне захотелось прикрыть глаза от ощущений, которые я испытывал.

Пока доехал домой, такое «кино» посмотрел, что ярость начала нарастать с новой силой, потому что от этих фантазий я начал терять контроль над собственными мыслями. Поднимаясь в лифте, мне хотелось пробить кулаком пару панелей, чтобы хотя бы немного выпустить пар. Надо ли упоминать, что в квартиру я вошел, практически пуская дым из ноздрей? Взгляд словно заволокла пелена, и все, что я хотел – увидеть Нику. Схватить ее в охапку, отнести в скрытую игровую комнату и там измываться над ее телом, пока сам не выдохнусь.

Я прошелся по комнатам, Ники нигде не было. Вошел в спальню и застыл в дверях. Вероника лежала, завернутая в одеяло, как в кокон, рядом валялись раскрытая книга, пара блокнотов, а на носу у Ники были очки. Я внимательно осмотрел обстановку в приглушенном свете и тяжело вздохнул. Похоже, измываться над телом сегодня будет Ника, причем над моим. Куда мне было девать скопившееся напряжение? Я подумал о спортзале, но это же совсем не то же самое, что взять девушку и выплеснуть эмоции, трансформируя их в позитивные.

Решив вести себя, как незрелый подросток, я нарочито громко прошел в ванную и хлопнул дверью. Принял душ, обернул бедра полотенцем и вернулся в спальню. Вероника все так же спала. Не ту девушку я назвал в своем телефоне Заразой. Ника заслуживала это прозвище намного сильнее, чем моя сестра.

Я подошел к кровати и посмотрел на Нику. Она сладко спала приоткрыв опухшие ото сна губы. Идеальная кожа была полностью разглажена, расслабленное, беззащитное выражение лица притягивало взгляд. Я аккуратно высвободил книгу из ее захвата, взял блокноты и карандаш, и отложил все это на прикроватную тумбочку. Легонько потянул за очки, стаскивая их с ее лица, и снова застыл, глядя на Веронику. Буря, бушевавшая во мне еще пару минут назад, внезапно прекратилась, сменившись полнейшим умиротворением. Я пытался прислушаться к своим чувствам, отсортировать их, разложить по полочкам, но все было бесполезно. Эти ощущения были слишком новыми для меня, чтобы я мог в полной мере осознать их. Новыми и даже слегка пугающими. О Нике хотелось заботиться. Укрыть ее от всего мира, чтобы даже капли дождя ее не касались и не портили настроения.

Я лег на свою половину кровати, сбросив на пол полотенце, погасил ночник, погрузив спальню в темноту, и уставился в потолок. До вчерашнего дня у меня был четкий план по соблазнению Ники, а теперь я как будто потерялся среди собственных замыслов. Повернувшись набок, я развернул кокон из одеяла, пробравшись под него к теплому, мягкому телу. И тут Ника удивила меня. Она тоже повернулась ко мне лицом, прижалась всем телом, обвив рукой торс и закинув на меня ногу. Мое сердцебиение ускорилось когда я положил руку на ее бедро. Я помнил, что обещал не прикасаться к Нике, пока она сама не попросит, но мои руки как будто жили отдельной жизнью. Просунув одну ей под шею, я обнял Нику, а второй гладил шелковистую кожу бедра. Просто нереальные ощущения.

Ника непроизвольно подалась еще ближе, уткнувшись промежностью в мой член, и у меня сорвало тормоза. Я сжал ее бедро, толкнувшись своими ближе, вырывая из Ники шумный выдох. Я повторил маневр, и почувствовал, как ее мягкое тело слегка напряглось. Проснулась девочка. Я резко перевернулся и навис над Вероникой, теперь уже полностью вжимаясь в ее лоно. У меня кружилась голова от ощущений. Как легко было бы сейчас немного отстраниться, нащупать вход и погрузиться по самые яйца, чтоб аж в глазах потемнело.

– Клим, что ты…

Она не успела договорить. Я подался вперед и наши губы наконец встретились. У меня было ощущение, что я лечу в пропасть без страховки, наслаждаясь свободным падением. Никогда еще поцелуй не вызывал во мне столько эмоций. Горячих, сладких. Я боялся оторваться, чтобы Ника не успела опомниться и оттолкнуть меня, поэтому не давал ей сделать ни единого вдоха, поглощая губы и теплый влажный язычок, с готовностью отзывающийся на ласки моего. Если бы я знал, что она такая вкусная, то сделал бы это раньше.

Я поднял ноги Ники выше, заставляя обвить мои бедра, и начал совершать обратно-поступательные движения, мучая нас обоих. Я чувствовал ее жар и влагу, и член с каждым мгновением становился все более твердым, реагируя на близость Ники. Я оторвался от ее губ буквально на секунду.

– Я так сильно хочу тебя, что сейчас сдохну, – прошептал ей в губы и не дал ответить, снова и снова набрасываясь на ее рот.

Ладони Ники кружили по моей спине, а пальчики вырисовывали замысловатые узоры, вызывая мурашки. Черт, с ней я мог забыть обо всем. Нырнуть в Нику и полностью отключить мысли. Я же хотел ее в игровой комнате, а по факту лежал на девочке и терся своей эрекцией, провоцируя искры между нами. Воздух потрескивал от напряжения, или мне так только казалось, но я чуть ли не впервые испытывал такое. Никаких игр, наказаний и поощрений, нет специальной обстановки. Просто постель, темнота и двое людей, между которыми заоблачное притяжение. В тот момент мне не нужно было ничего, кроме горизонтальной поверхности и Ники. Потому что я хотел лежать на ней, всем телом ощущая ее присутствие.

Я немного отвел бедра назад и коснулся головкой входа. Только не останавливай меня, не сейчас, умолял я мысленно, продолжая целовать ее. Ника снова напряглась, но почувствовав, что я не двигаюсь дальше, расслабилась, и я протолкнулся. Самую малость, но уже это вызвало бурю эмоций. Теперь мне не хотелось медленного погружения. Я сгорал от нетерпения ворваться в нее на всю длину и трахать до звезд перед глазами. Я снова отвел бедра и теперь продвинулся немного дальше, едва сдерживаясь, чтобы не воплотить желание в жизнь. Это было бы нечестно по отношению к Нике. Она должна была иметь выбор, и я чертовски сильно надеялся, что она сделает правильный для меня. Еще несколько таких движений, и я был наполовину в ней, с трудом удерживая в себе стон удовольствия.

Я немного выше поднял попку Ники, меняя угол, чтобы ей было приятнее и комфортнее. Оторвался от ее губ и завис сверху без движения.

– Не отталкивай, – хрипло прошептал я.

– Не буду, – ответила она.

И тогда я наконец сделал то, чего так хотел. Вошел целиком и замер, привыкая к тесноте в ней и слушая ее тяжелое дыхание.

– Блядь, весь вечер об этом думал, – выдохнул я Нике на ухо. – Прямо представлял себе, как буду чувствовать себя в тебе.

– Не разочаровался? – тихо спросила она.

– Разве это возможно? – отозвался я и, почувствовав, как Ника полностью расслабилась, начал двигаться.

Сначала мягко и глубоко, наслаждаясь звуками, которые она издавала, ее тяжелым дыханием и своими ощущениями. Но с каждой секундой я все острее ощущал, что мне ее становилось мало. Я хотел еще и еще. Алчное животное внутри меня рычало, призывая хватать, разрывать, трахать, брать жестко и сильно, выплескивать всю ярость, скопившуюся за это время. Я подхватил Нику под бедра, отстранился и сел на пятки, а потом буквально натянул ее на свой член, ворвавшись жестко, совершенно не щадя девочку. Она схватилась за мои предплечья, попытавшись оттолкнуть, и я остановился.

– Больно?

– Немного, – ответила она.

Мы оба разговаривали шепотом, как будто боялись нарушить волшебство момента. Разрушить то хрупкое нечто, что было между нами. Ника расслабилась, и я продолжил вколачиваться в ее тело жестче. Она царапала мои руки и выгибала спину, стоны стали громче. Мы оба вспотели, и теперь наши тела издавали чавкающие звуки при столкновении. Я то ложился на Веронику, то снова садился, давая себе возможность войти глубже. Разводил ее ноги, сводил, легонько шлепал по попке, сжимал и облизывал грудь. И мне все было мало. Я никак не мог насытиться ею, поэтому оттягивал момент своего оргазма. Зато щедро раздавал их Нике. Каждый раз, когда ее накрывало удовольствием, я готов был целовать ее ноги. Это были нереальные ощущения. То, как она сжимала меня своими внутренними мышцами, как застывала на мгновение, напрягшись всем телом, как билась в конвульсиях и дрожала в моих руках. Даже царапины на спине и руках приносили удовольствие на каком-то новом, совершенно непостижимом уровне. Меня то и дело накрывало теплыми волнами наслаждения, когда я дарил его Нике.

Когда сил терпеть уже не осталось, я резко вышел из нее и, пару раз проведя рукой по члену, кончил ей на живот, а потом без сил навалился сверху, удерживая себя на дрожащих руках. Я уткнулся носом в изгиб шеи Ники, шумно вдыхая ее тонкий аромат, смешанный с… запахом моего геля для душа. Это было неожиданно, учитывая, что Ника привезла свой. Еще раз втянув в себя этот запах, я слегка отстранился, пытаясь в темноте рассмотреть ее глаза, но все было тщетно. Перед сном Вероника задернула плотные шторы на окнах, благодаря чему мы находились в кромешной тьме.

– Тебе идет мой запах.

Я всем телом почувствовал ее смущение.

– Я…

– Можешь пользоваться им сколько угодно. Мне нравится этот запах на тебе.

– М-м-м, ладно. Мне нужно в душ.

– Зачем?

– Ну как? У меня весь живот липкий.

– Я вытру.

– Клим, я могу сходить в душ.

– Не надо смывать с себя следы нашего секса. Хочу чувствовать этот запах всю ночь.

– Наверное, надо обсудить, – несмело произнесла Ника, пока я доставал из прикроватной тумбочки салфетку и вытирал ее живот.

– Нечего обсуждать, – резковато ответил я, потому что знал: как только она начнет анализировать, пожалеет о сделанном. А я как будто впервые распробовал вкусную конфету, и мне хотелось еще и еще. – Перестань обдумывать. Мы оба получили удовольствие, и это самый главный факт на данный момент. Все остальное второстепенно.

Отбросив салфетку на пол возле кровати, я упал спиной на матрас и притянул Нику к себе.

– Давай спать.

– Спокойной ночи, – прошептала Ника.

– Спокойной, – отозвался я, поцеловав ее в лоб и прижимая ближе к своему телу, чтобы не дергалась и не думала лишнего. Завтра наверняка нам предстоит пережить похмелье после секса, но в этот момент я просто хотел уснуть, обнимая Нику, ни о чем не думая. Она немного поерзала и наконец улеглась, забросив на меня руку. Я прижал ее ладонь к своей груди и уже через пару секунд отрубился.

Глава 38

Новый опыт

– Олеся, да выгни ты спину! – кричал Федя, наш фотограф. – Ника, где ты эту деревяшку нашла?

Я хихикнула, а Гала закатила глаза.

– Эй! Я вообще-то тебя слышу! – возмутилась Олеся, а Федя махнул на нее рукой.

– Правда? Потому что если слышала бы, то выгнула бы эту гребаную спину!

Мой телефон завибрировал, отвлекая от съемок. Клим.

«После работы тебя заберет машина и привезет ко мне. У нас планы. Чуть позже получишь посылку. Перед уходом с работы надень то, что в ней»

Я уставилась в экран, снова и снова перечитывая сообщение и пытаясь генерировать в себе положительные чувства, отталкивая в дальний угол обиду, которая грызла меня с самого утра. Я проснулась одна в постели. Обычно девушка ожидает утром после секса каких-то нежностей. Или хотя бы убежденности в том, что в разрезе наших отношений секс накануне ничего между вами двумя не испортил. Я такого не получила в виду того, что Клима не было дома, когда я открыла глаза. И мне стало так нестерпимо больно, как будто меня предали. Конечно, мысли тут же заполонили голову, заставляли анализировать свое моральное падение. Самым удивительным во всем этом было то, что я совершенно не сожалела о содеянном. Я снова и снова прокручивала в голове ощущения, которые заставляли гореть низ живота, а внутренности сжиматься. Мне хотелось прикрыть глаза и тихонько простонать, воспроизводя это «кино». Теперь же, когда я получила скупое сообщение, напрочь взрывающее мои завышенные ожидания, чувства спутались, и мне стало еще более неуютно.

«Хорошо» – коротко ответила я, не найдясь, что еще можно было к этому добавить.

День прошел как в тумане. Казалось, я была полностью погружена в работу, но мысли все время уплывали к Романову и предыдущей ночи. На самом деле, я была очень удивлена нашим сексом. Не самим фактом, к этому и так все шло, это было только вопросом времени. А тем, каким был этот секс. Чувственным и проникновенным, хоть и довольно жестким. Мы как будто разговаривали нашими телами на каком-то тонком уровне, которого я до этого никогда не испытывала с Димой. К слову, он так и не объявился, что еще сильнее угнетало. Я боялась признаться самой себе, что никогда не вернусь к нему, и продолжала верить в самообман, что между нами все было по-прежнему. Хотя, если хорошенько покопаться в моем подсознании, можно было обнаружить, что я давно приняла решение, основанное на контрасте Димы с Климом. Я всегда смеялась над мужской фразой «Расслабься, женщина, я сам все решу», мне казалось, что она глупая и неоправданно пафосная. Теперь же я понимала, что просто не встречала мужчин, подобных Климу. Для них не существовало преград, они шли напролом к своей цели. И если в самом начале нашего знакомства он сказал, что я буду готова ради него проползти по горячим углям, а я посмеялась, то теперь не была настолько уверена в своей реакции. Романов вполне мог сделать из меня покладистую, покорную сабу, приложи он еще немного усилий. Забавная часть состояла в том, что, положа руку на сердце, я хотела попробовать себя в этой роли. Просто чтобы прощупать свои пределы, понять, на что я способна, когда полностью отключу голову.

– Эй, Ник, ты слышишь меня?

Я повернулась и посмотрела на Галу расфокусированным взглядом. Ну вот, снова задумалась.

– Там еще игрушки привезли для предметки, и маленькую посылочку для тебя.

– А, иду, спасибо.

Я прошла к курьеру, который неловко мялся в дверях съемочного павильона, глядя широко распахнутыми глазами на развернувшуюся перед ним сцену. Я повернулась лицом к фотозоне и попыталась увидеть все это глазами парня в форме доставщика. Черные стены, большая кровать с красным кожаным изголовьем. Девушка, лежащая на ней с кляпом во рту и распорками на руках и ногах. Мужчина в кожаных штанах, стоящий рядом с кроватью и держащий в одной руке плетку, а с указательного пальца второй у него небрежно свисала цепочка с зажимами для сосков на концах. Да, я была согласна с курьером. Картинка та еще. Снова повернулась к нему.

– Вы порнуху снимаете, что ли? – сиплым голосом спросил он, и я улыбнулась.

– Нет. Рекламу.

– Ого. Это что ж вы рекламировать будете?

– Секс-игрушки.

Он кивнул с пониманием.

– А можно остаться посмотреть?

Я покачала головой и пару раз клацнула пальцами перед его лицом, пока он не перевел на меня растерянный взгляд.

– Нет, остаться нельзя. Покажи, что принес.

– Вот.

Он вручил мне в руки две коробки. Одна была довольно увесистая, и я знала, что там недостающие игрушки и одежда для моделей. А вторая была совсем небольшой и подписана была только моим именем.

– Что ж, спасибо, – произнесла я, принимая доставку и выразительно глядя на парня, который продолжил с восторгом пялиться на съемки. – Спасибо, – настойчивее повторила я, взглядом давая понять, что ему пора.

Он еще помялся немного, а потом, буркнув «Пока», наконец вышел из павильона. Я заперла дверь на замок и пошла к столу с реквизитом. Открыла коробку и выложила содержимое на стол. Гала тут же рядом с каждой из игрушек положила наши наброски, чтобы Феде было понятно, что с чем и как снимать, а потом кивнула на небольшую коробочку.

– А там что?

– Не знаю.

– Ну так открой.

Я смущенно посмотрела на Галу, потому что знала, от кого пришла посылка. И, будучи уже знакомой с предпочтениями Романова, я примерно могла себе представить, что находилось в коробке. Отставив ее на край стола, я виновато улыбнулась Гале, потому что отказалась удовлетворить ее любопытство относительно содержимого коробки, и пошла к месту съемок. Весь остаток дня я пыталась просканировать посылку на расстоянии, силясь представить, что же за бомба замедленного действия там скрывалась. Игрушки? Нет, он же сказал надеть это, значит, там, скорее всего, было белье. Развратное какое-то или снова вибрирующее. Черт его поймет, этого Клима.

Когда все начали разбредаться, я не выдержала и вспорола скотч на коробке. Достала оттуда такую же черную, в которой Клим присылал мне вибрирующие трусики, и, открыв ее, замерла. Латекс. Какие-то клочки черной блестящей ткани. Я подняла один лоскуток, им оказались шортики, а вторым было нечто, отдаленно напоминающее лифчик. Я услышала негромкий свист у себя за плечом и резко забросила белье в коробку. Повернулась лицом к Феде, чувствуя, как пылают щеки.

– Это было для съемок?

– Эм-м, нет, – промямлила я.

Федя усмехнулся, поиграв бровями.

– А мадам знает толк, – и подмигнул мне, заставляя смущаться еще сильнее.

– Это не я…

– Ты офигенно будешь смотреться в этом, – перебил он меня. – Давай сделаем пару фоток на память. Обещаю не пускать слюни, – закончил он со смехом. – Но Аньке определенно такое куплю. Нют! – выкрикнул он, подзывая свою девушку, которая работала его ассистентом. – Смотри, какая офигенная штука. Нам такое тоже надо.

Аня подошла и заглянула в коробку.

– А что там?

– Господи, вы оба меня смущаете, – выдохнула я, зажмуриваясь.

– Ты уже не в том возрасте, чтобы смущаться, – ответила Аня, выуживая шортики. – О, красота. Федь, купим?

– Забирай, – ответила я, уже уверенная в том, что точно не надену то, что в коробке.

– О, нет, ты сейчас это наденешь, и мы сделаем фоточки. Нюта, выставь свет будуарный. Чтобы было достаточно темно, но пару лучей прорезали пространство. И убери это пошлое покрывало. Надо черный шелк. Есть у нас такой?

– Сейчас будет, – весело отозвалась Аня, и тут же убежала в сторону, где в большой коробке лежали всевозможные ткани.

– Федя, я не буду.

– Будешь. Давай. Тут, кроме нас троих, никого не осталось. Ну же, будет весело.

Он подхватил коробку, передал ее мне и подтолкнул в сторону раздевалок.

– Давай немного повеселимся, ты слишком напряженная сегодня. И, кстати, ты единственная из маркетологов, кого я еще не снимал. А тут такой повод. Камон, Ника, жду тебя.

Не знаю, что на меня нашло. То ли чрезмерный энтузиазм этой парочки повлиял, то ли покалывание в каждом нервном окончании от напряжения, но уже через пять минут я рассматривала себя в зеркале примерочной. Латексные трусики-шортики были точно по размеру. Они облегали мою попку, словно вторая кожа, соблазнительно заканчиваясь на половине и выставляя округлые полушария напоказ. А лифчик… просто жалкое подобие. Нечто, состоящее из полосок. Посередине был треугольник, едва прикрывающий ареолы сосков, по бокам пролегали две полосы, подчеркивающие форму груди. И внизу была еще одна полоса, которая словно обнимала и приподнимала мою грудь. В целом смотрелось красиво, но уж очень развратно, как по мне. Хотя надо было признать, на каком-то извращенном уровне мне это нравилось. Я чувствовала себя роковой женщиной, созданной лишать мужчин воли.

– О-хре-неть можно! – выкрикнул Федя, пока я дефилировала к кровати.

– Перестань меня смущать, – нервно отозвалась я.

– Да, перестань смущать и начинай снимать, Федор! – притворно раздраженно сказала Аня.

– Давай, забирайся на кровать, – скомандовал Федя. – Аня, тусклую лампу немного правее. И зонт выровняй, не видишь, как свет отражается?

Я встала на коленях на кровати, и Федя сделал первые пробные кадры, чтобы проверить свет. Я чувствовала себя так, словно находилась в зазеркалье. Все это было настолько новым для меня. Странные ощущения охватывали все мое тело, растекаясь мелкой дрожью по коже. Это удивительным образом возбуждало, и с каждой командой Феди я чувствовала себя все более расковано. Для этого Клим послал белье именно на съемки? Мог бы вручить лично. Я отбросила все сомнения и вопросы, которые все равно останутся без ответа, и полностью погрузилась в процесс, чувствуя себя как никогда соблазнительной.

Глава 39

Предел

Я поблагодарила водителя и вышла у самого входа уже знакомого мне клуба. Бросив смущенный взгляд на свои джинсы и кеды, я неуверенным шагом двинулась к двери. Охранник услужливо распахнул ее передо мной, не забыв поинтересоваться моим именем. В прошлый раз Клим звонил, чтобы ему открыли дверь, а мне даже не пришлось этого делать.

Войдя в знакомую обстановку, я осмотрелась по сторонам в поисках Клима, но его здесь не было. Уже было решив ретироваться, я остановилась, увидев Алану. Она направлялась ко мне со сдержанной улыбкой.

– Рада тебя видеть, Ника, – поприветствовала она.

Я, к сожалению, не могла ответить взаимностью. В грудной клетке все сжалось, и я почувствовала, как во мне нарастало ноющее чувство тоски. Мне почему-то казалось, что Алана навсегда исчезла из жизни Клима, оставив его только для меня одной. Дурацкие мысли, которые не имели под собой основания, но мне до последнего хотелось верить в это заблуждение.

– Привет, – вяло отозвалась я.

– Пойдем, Мастер ждет тебя в приватной комнате.

Она взяла меня за руку и потащила через главный зал клуба туда, где я уже была. Во мне разливалось чувство дежавю с неприятным оттенком горечи. Хотелось выдернуть руку из хватки Аланы, послать их всех к черту и свалить куда-нибудь подальше. От Клима, своих скрытых желаний и совершенно неуместных чувств, которые я к нему начала испытывать. Как-то я упустила момент, когда обычное восхищение сильным мужчиной переросло в то, что теперь прожигало мою грудную клетку.

Алана распахнула дверь.

– Ваша саба, Мастер, – объявила она, отступая в сторону, чтобы пропустить меня в комнату.

– Я не…

– Проходи, – прошипела Алана недовольно. – Не заставляй Мастера ждать.

– Ты свободна, Алана, – спокойно произнес Клим тем голосом, который я уже давно не слышала и отвыкла от него. Голосом Доминанта, который не оставлял сомнений или возможности подумать. Хотелось только подчиняться и следовать за ним, куда бы он ни вел.

Как только дверь за моей спиной закрылась, я повернулась лицом к креслу, в котором сидел Клим. Он спокойно рассматривал меня, а потом произнес:

– Раздевайся, Ника.

– Зачем мы здесь?

– Ты обещала выполнять любые мои приказы, когда согласилась на эту сделку там, в СИЗО.

– А ты обещал не прикасаться, пока я сама не попрошу, и тем не менее, сделал это прошлой ночью.

Клим кивнул.

– Мой косяк. Будем это исправлять.

Ничего исправлять не надо! – хотелось мне закричать. Меня все устраивает в том виде, в котором оно есть.

– Но для начала напоминаю: дома я Клим и на «ты», а в клубе – Мастер и на «вы».

– Но я не саба.

– Ты будешь ею, пока действует наша сделка, – безапелляционно заявил он. – Раздевайся.

Я переступила с ноги на ногу, принимая для себе решение, как поступить дальше. Я могла бы спокойно сейчас уйти, оставив Клима в его мире разврата и похоти, вместе с рабыней, которая готова была удовлетворить все его нужды. Да, сделка на этом была бы расторгнута. Но это и не моя сделка вовсе. Дима уже вышел, а, значит, скорее всего, скрылся из города, раз не выходит на связь. Так что я ничего никому не должна была. А если Клим хотел получить оплату за свои услуги, пускай бы искал Диму и взыскивал с него. Но по какой-то причине руки сами потянулись к молнии джинсов, расстегнули их, а потом сняли каждую тряпицу, которая была на моем теле, оставляя меня стоять в том сомнительном латексном костюме соблазнительницы.

– Покрутись, – скомандовал Клим, и я медленно повернулась вокруг своей оси. – Красиво. А теперь встань на колени и ползи ко мне, Ника. Медленно.

Я снова посмотрела на Романова, стараясь вложить в свой взгляд всю ярость, клокотавшую у меня в груди. Он кивнул, как будто подтверждая, что отметил мои чувства. С тяжелым вздохом я опустилась на колени. Ощущение унижения и злости усиливалось, грозясь довести меня до точки невозврата, где я действительно могла совершить какой-нибудь опрометчивый поступок. Под тяжелым взглядом Клима я добралась до его широко расставленных коленей. Сегодня я впервые видела на нем классические брюки и рубашку в противовес джинсам и футболкам, которые он обычно носил. Ему шла такая одежда, но в тот момент я была сосредоточена на давящем, мрачном взгляде и крепко сжатой челюсти.

– Может, нам нужно все же обсудить то, что вчера… – несмело начала я, присаживаясь на пятки.

Клим коротко качнул головой.

– Отстегни полоски, я хочу видеть твои соски.

От этого голоса и подавляющего взгляда по телу пробежали мурашки, заставляя содрогнуться. Казалось, это был тот же самый Клим, но в то же время совсем другой. Да, я видела его в роли Верхнего уже не раз, но таким – впервые. Он как будто душил меня своей властью и авторитетом, я практически могла почувствовать удавку на своей шее.

– Не заставляй меня ждать, Ника, – рыкнул он.

Вроде бы спокойно сказал, но то, как этот низкий голос прозвучал в тишине помещения, пробуждало желание опустить глаза и сжаться в комочек, чтобы переждать бурю. Дрожащими руками я потянулась к лифчику и, расстегнув крошечные кнопочки, спустила полоски вниз, а потом отстегнула их совсем, являя обжигающему взгляду Клима свои твердые соски. С чего вдруг они такими стали? Я не испытывала от ситуации никакого удовольствия, и, тем не менее, все тело вибрировало в ожидании следующего приказа.

– Красивая девочка, – внезапно мягко произнес он, заставив меня поднять на него взгляд. Нет, выглядел он все так же хмуро, но что-то было в его выражении лица, что заставило меня немного расслабиться.

Клим снял одну ладонь с бедра и поднял ошейник, который я сразу не заметила. Протянул его ближе, чтобы я могла рассмотреть. Кожаный с кольцом посередине. Я знала, для чего оно было нужно, и сглотнула вязкую слюну.

– Только на время сессии, Ника.

Мне вдруг стало так тоскливо. Я же никогда не хотела носить ошейник или ползать на коленях, считала это ниже своего достоинства. А тут захотелось доказать Климу, что и я могу быть покорной, послушной, что могу воплощать его фантазии. Клим застегнул ошейник на мне, просунул под него палец, проверяя, что не задушит меня. Потом взял сбоку с кресла поводок, на который я смотрела, как завороженная. Все это как будто происходило в другом измерении, не со мной. Словно я смотрела на эту сцену со стороны, и даже могла поклясться, что видела, как пальцы Клима пристегивали поводок.

Романов встал с кресла и легонько потянул за поводок, заставляя меня на коленях следовать за ним. Гнетущая тишина в комнате сегодня ощущалась особенно остро. Хотелось попросить Клима включить негромкую музыку, чтобы ослабить мои не в меру разгулявшиеся нервы. Клим подвел меня к кровати.

– Ложись на спину. Разведи широко ноги и руки.

Я сделала все, как он сказал, и Клим закрепил наручниками мои запястья и лодыжки. Нервы окончательно расшатались, и я начала дрожать. Клим заметил это и нежно провел кончиками пальцев по моей щеке.

– Тебе нечего бояться, Ника, – мягко произнес он. – Здесь только ты и я, и все, что будет происходить, это ради нашего с тобой удовольствия. Если будет слишком, просто скажи мне об этом, хорошо?

– Да, – тихо выдохнула я.

– Да – кто?

– Да, Мастер.

– Умница. А теперь давай поиграем в игру, – предложил он. – Попробуем выяснить твой порог.

– Боли? – неуверенно спросила я.

– Удовольствия, – ответил Клим, чем еще сильнее смутил меня, потому что я совсем не понимала, о чем он говорил.

Клим завязал мне глаза, погрузив во мрак.

– Стоп-слово? – спросил он.

Я быстро покрутила в голове все, что могло подойти, и выпалила первое, что пришло на ум:

– Фотография.

– Интересно. Пусть будет.

Пару долгих минут, как только Клим отошел от кровати, я слышала только грохот своего сорвавшегося на галоп сердца. А потом почувствовала нежное прикосновение чего-то мягкого к моему животу. Внутри как будто что-то зашевелилось, реагируя на ласку, и я слегка поерзала на матрасе. Клим водил этим предметом практически по всему телу, гладил ноги, живот, грудь, шею, руки. Задержался на сосках, и я подалась немного вверх, выгнув спину вдогонку угасающей ласке. Потом был стек. Клим аккуратно, легонько похлопывал по коже, заставляя кровь приливать к коже, а меня вздрагивать всякий раз, когда кожаный кончик касался меня. Я и сама не заметила, как комнату наполнили мои стоны, а удары стали сильнее. Я уже даже перестала следить за тем, куда они сыпались. Ощущала их на ногах, руках, груди. Особенно остро – на сосках, которые уже ныли и болели от каждого удара и желания прикосновений.

– Умница, – похвалил Клим хриплым голосом.

Следующее, что я почувствовала – это прикосновение прохладного металла к соскам, и уже понимала, что это. Я замотала головой, давая понять Климу, что не готова играть с зажимами.

– Ш-ш-ш, тебе понравится, – пообещал он, и тут же накрыл горячим ртом один из сосков.

Я выгнула спину и подалась вперед навстречу ласке, встретив ее со сдавленным стоном. От удовольствия у меня кружилась голова и дрожало все тело. Умелые ласки языка выводили мое наслаждение на новый уровень. Одной рукой Клим сжимал мой сосок, пока ртом жадно ласкал второй. Я почувствовала натяжение внизу живота, там разливалось тягучее и такое болезненное удовольствие. Клим переключился на второй сосок. Я бы не сказала, что он сейчас действовал как Доминант. Его ласки были слишком порывистыми, отчаянными, жадными. Он прикусывал и сосал, со шлепком выпуская горошинку изо рта, чтобы в следующее мгновение снова заключить ее во влажный жар.

– Ох, Клим… то есть… Мастер… ох, да, – стонала я каждый раз, когда он сильнее всасывал и терзал напряженные пики.

Когда во мне уже практически не осталось сил терпеть, я почувствовала тиски, сомкнувшиеся сначала на одном соске, а потом и на другом. Я замерла, прислушиваясь к ощущениям. Но все, что почувствовала, – это легкую пульсацию кожи в месте сжатия и горячие волны внизу живота.

– Вот так, – тихо произнес Клим мне в кожу, лизнув сжатый сосок. – Умница, – снова похвалил он.

А дальше началось какое-то сумасшествие. Романов как будто сорвал мне стоп-кран, потому что стек сменился паддлом, я была перевернута на живот, и моя задница горела от ударов. В какой-то момент Клим взял ножницы и разрезал мои латексные шорты, которые, словно удавка, сжимали мое тело, и теперь оно было освобождено и могло в полной мере наслаждаться удовольствием, которое Мастер дарил своей сабе.

Паддл сменился чем-то, от чего удары были значительно ощутимее. По звуку я могла предположить, что это плетка, потому что перед каждым ударом я слышала свист в воздухе, который больше пугал звуком, чем ощущениями на коже. Соски терлись о нежную ткань шелковой простыни, но ощущалось это так, словно я ерзала ими по наждачной бумаге.

– Блядь, это выше моих сил, – прорычал Клим, отбрасывая плетку.

К этому моменту я уже плавала где-то за границами реальности. Чувство эйфории, разлившееся по телу, не давало мне вернуться в нормальное состояние. Я задыхалась от переполнявших меня эмоций, уже долгое время балансируя на краю оргазма, но все никак не в состоянии расслабиться настолько, чтобы он наконец накрыл меня с головой.

Я слышала шуршание одежды, грохот пряжки ремня, какие-то еще звуки, которые для моего затуманенного сознания сливались в единый нестройный гул. Какофонию, среди которой я не могла различить отдельные звуки. А потом Клим дернул меня за бедра вверх так, чтобы я оказалась в коленно-локтевой позе, но с вытянутыми вверх руками.

– Не знаю, что ты сделала со мной, Ника, – тихо произнес Клим мне на ухо, потянув за ошейник, – но это очень хреновое ощущение.

От его слов мое тело снова вздрогнуло, а в следующий миг Романов ворвался в меня на всю длину, и оргазм наконец пронзил все мое тело от макушки и до кончиков пальцев на ногах. Я так сильно дрожала, что слышала грохот цепей, на которых были закреплены наручники, сковывающие меня. А Клим даже не притормозил, позволив мне дрейфовать на волнах удовольствия. Он раз за разом вколачивался в мое тело, не позволяя даже сделать полноценный вдох. Его проклятия смешивались с моими криками и стонами, он все сильнее тянул за ошейник, лишая меня кислорода. И теперь, когда я снова была готова кончить, Клим остановился, сдернул ошейник, снял наручники и поднял меня за шею так, что я выгнула спину и вцепилась пальцами в его бедра. Я слышала его тяжелое дыхание и, казалось, могла почувствовать спиной его сердце, которое грохотало не меньше моего.

– Это пиздец, девочка, – прохрипел он мне на ухо.

Толчки возобновились, но стали еще жестче. Я не могла и подумать, что такое возможно, но факт. Не казалось, что я ощущала член Клима где-то у самого пупка, настолько глубоко он всаживал его в меня. Клим перехватил меня за шею, сжал ее, полностью перекрыв мне кислород. Я в панике вцепилась в его руку, но Клим мягко отвел мои.

– Тихо-тихо, – спокойно сказал он. – Сделаешь вдох, когда я скажу. Я не собираюсь душить тебя. Доверяй мне.

Клим долбился в мое тело, а я никак не могла понять, какие ощущения были острее: то ли там, внизу живота, то ли в голове, где уже плыло сознание, а кровь прилила настолько сильно, что я чувствовала, как она стучала в висках. Это были настолько острые ощущения, яркие, как вспышки фейерверков. И я начала отключаться. В прямом смысле слова у меня потемнело за веками, и мир начал меркнуть. Но тут внезапно Клим отпустил горло и этой рукой перехватил поперек грудной клетки.

– Вдох, – скомандовал он, и я послушно шире открыла рот и втянула воздух.

Опьянение от резкого скачка кислорода в крови довершило то, к чему я так стремилась. Меня накрыл, наверное, самый мощный оргазм за всю мою жизнь. По ощущениям между ног как будто открылись какие-то шлюзы и оттуда хлынула влага. Все мое тело покалывало от удовольствия, а внутри словно лопались нервы, натянутые, как гитарные струны.

– Ох, черт, девочка, – прошептал Клим мне в ухо. – Вот так, милая, дыши.

Его голос успокаивал, качал меня, словно в заботливых объятиях.

– И еще разок. Для меня, – произнес Клим, пробираясь пальцами к клитору.

Я быстро замотала головой, охваченная паникой.

– Нет, – выдохнула истерично. – Пожалуйста, нет, я не смогу. Клим, пожалуйста.

Он довольно ощутимо шлепнул меня по бедру.

– Мастер, – прорычал мне на ухо и ускорил движения пальцев и своих бедер, снова беспощадно врываясь в мое обессиленное тело.

– Пожалуйста, не надо, прошу тебя, – умоляла я, пропитывая повязку слезами. – Пожалуйста.

Я пыталась оттолкнуть его, царапала его бедра, но Клим перехватил мои руки и завел их за спину, сжав одной своей. Я завалилась вперед, и меня придавило тяжелым телом. Мои бедра снова были подняты над кроватью, руки сжаты за спиной. Клим нещадно терзал меня пальцами и членом, пока я всхлипывала и умоляла его остановиться. Я совсем потерялась в моменте, перестав ориентироваться в пространстве. Я не понимала, где заканчивалась я и начинался он, где заканчивалась боль и начиналось удовольствие. Я просто превратилась в одно сплошное нервное окончание, которое остро реагировало на каждую стимуляцию. Я не помню тот последний оргазм. Он прошел для меня как будто в коме, в забытьи. Все, что я помнила, – это как меня накрыла темнота и что я сорвала горло во время крика. А дальше – пустота, холодная и неприветливая. И такое мощное ощущение горя и душевной боли, что все, чего мне хотелось, – это свернуться калачиком и тихонько умереть.

Глава 40

Клим

Сабдроп на двоих

Пережестил.

Я перевернул Нику на спину, поглаживая ее лицо. Она продолжала трястись, как будто ее лихорадило. Аккуратно стащив зажимы, повязку и освободив запястья Ники, я растер их и поцеловал красные следы. Точно пережестил. Ника начала задыхаться, всхлипывая, и внутри меня что-то оборвалось. Внезапно мне захотелось развернуться и бежать от нее без оглядки, потому что не должен Дом испытывать такие эмоции после сессии. Мне казалось, что я чувствовал ее боль, что меня так же сильно пронизывали эмоции, как ее сейчас.

Я упал на кровать рядом с Никой и притянул ее в свои объятия, крепко вжимая в свое тело. Она тряслась и рыдала навзрыд так громко и отчаянно, что у меня останавливалось сердце. Я поглаживал ее по волосам и постоянно целовал лицо, чувствуя соленые слезы на своих губах.

– Тише, девочка, все уже позади, – шептал я ей. – Тише, милая. Любимая моя девочка.

Я запнулся сам в шоке от того, что вылетело из моего рта. Мое тело как будто окаменело, а Ника продолжала изливать свое горе, все сильнее погружаясь в состояние сабдропа. Я надеялся, что она не услышала, но с ужасом осознал, что она действительно стала для меня такой. Любимой. Близкой. Всего за несколько дней. За считанные недели знакомства. Так быстро. Наверное, так это и происходит у нормальных людей: ты просто понимаешь, что это твой человек и тебе не нужно много времени, чтобы осознать степень близости с ним. И так мне стало страшно. Это всегда непросто – принять, что твоя жизнь может кардинально измениться. Что накатанная колея внезапно свернула в другую сторону, и теперь тебе придется ломать себя под другого человека.

Я рассеянно гладил волосы Ники, уставившись в потолок, на котором словно смотрел короткие отрывки своей жизни. Холостяцкая квартира, в которой жила моя рабыня. Сама Алана, которая устраивала меня во всем, вплоть до степени свободы, которую я с ней имел. Клуб, который я посещал с завидной регулярностью. Путешествия. Бизнес. Семья. Все это было построено на принципе моего свободного передвижения и возможности принятия спонтанных решений.

Я снова посмотрел на Нику. Готов ли я был перекроить свою жизнь ради этой девочки? Я не был уверен. Да, я испытывал к ней нечто гораздо более глубокое, чем сексуальное влечение. Она ворвалась в мою жизнь, словно вихрь, перетоптала всю утрамбованную землю, на которой я твердо стоял обеими ногами, и теперь я чуть ли не впервые в жизни не знал, что делать с девушкой. Потому что она наверняка не стала бы мириться с рабыней в моем доме и тем, что я периодически эту рабыню трахаю. Не стала бы смотреть на наши сессии, участвовать в них. Наверняка мне пришлось бы возвращаться домой не тогда, когда хочется, а тогда, когда она будет ждать. И путешествия пришлось бы подстраивать под ее график работы. Ника не была той, кто станет терпеть и ждать, пока я нагуляюсь. Тяжело вздохнув, я еще крепче прижал ее к себе, поцеловав распухший от слез носик. Я остановился на том, что решение буду принимать завтра, когда сам остыну после этой сессии, потому что каждый раз, думая, что лишусь Ники, в груди тоскливо и довольно ощутимо ныло.

– Погоди минутку, я сейчас, – произнес тихо, вставая с кровати.

Ника тут же свернулась калачиком, уткнувшись лицом в подушку и продолжая подвывать, захлебываясь слезами. Сердце снова болезненно сжалось от этой картинки и звука. Я поторопился к своей сумке, достал оттуда бутылку воды, тонкий плед и шоколадку, которую припас для Вероники. Вернувшись на кровать, я сел, прислонившись спиной к изголовью, и подтянул Нику к своей груди. Обнял ее, распечатал шоколадку и передал Нике.

– Давай, надо съесть хотя бы пару плиточек.

Дрожащей рукой она взяла из моей руки плитку и откусила от нее, а я, развернув плед, укрыл нас, притянув Нику еще немного ближе.

– Воды? – она кивнула. Я открутил крышку и дал ей бутылку. Попив, Ника вернула ее мне.

– Спасибо, – хрипло произнесла она и продолжила жевать шоколад.

Несколько минут мы просидели в тишине, пока Ника восстанавливала силы и успокаивалась. Передав мне шоколад, который я отложил на тумбочку возле воды, Ника обвила меня руками.

– Мы можем лечь? – попросила она, и мы тут же съехали на подушки вниз, не разжимая объятий.

– Как себя чувствуешь? – спросил я.

– Если это каждый раз так же больно, то я бы не хотела испытать это вновь.

– Прости, я, похоже, немного перегнул.

– Я сама виновата, надо было произнести стоп-слово, когда стало совсем невмоготу.

– Поговори со мной.

Мне было чертовски важно услышать, что она думала и чувствовала. Ника немного помолчала.

– Ты, наверное, скажешь, что это бред и последствия занятия сексом, но Клим… – она понизила голос до шепота. – Я, кажется, влюбилась в тебя. Не знаю, как это произошло.

Я прикрыл глаза и крепко сжал челюсти. Хреновое начало разговора, учитывая мои мысли еще минут двадцать назад.

– Ника…

– Знаю-знаю, это глупо, – перебила она меня. – И я ничего не хочу от тебя и не требую. Просто… Мне показалось важным озвучить это. Наверное, это и правда последствия секса.

Хотелось бы верить…

– Мы можем немного поспать здесь? Мне не совсем нравится, это место не для сна, понимаю, но я абсолютно обессилена.

– Конечно. Закрывай глаза, я приглушу свет.

– Здесь и так полумрак.

– Я сделаю практически темно, чтобы тебе было комфортнее.

Я дернулся, чтобы встать, и Ника вцепилась в меня.

– Ты же не уйдешь?

– Нет, закрывай глаза. Я приглушу свет и вернусь к тебе.

– Сразу? – спросила она с такой надеждой в голосе, что у меня снова сжалось сердце.

– Сразу, милая. Потерпи пару секунд.

Я встал и прошел к двери, покрутил тумблер так, чтобы в комнате были видны только очертания предметов, и вернулся к Нике. Как только лег к ней под плед, она тут же свернулась у меня под боком, уткнувшись лицом в изгиб шеи, и шумно выдохнула.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила она.

– Например?

– Что-нибудь нормальное. Например, о своей семье. Какие они?

Я слегка улыбнулся. Ника была первой из всей вереницы девушек, с которыми я спал, кто спрашивал о моих близких. И мне по какой-то причине хотелось поделиться с ней этим.

– Нас в семье пятеро. Мой отец полковник военной прокуратуры, мама домохозяйка. У меня две сестры: Зараза Рита и Мамино Несчастье Лиза.

Ника тихонько хихикнула.

– Почему «Мамино Несчастье»?

– Ей тридцать, а она все еще не замужем и без детей. Мотается по миру, работает маркетологом со специализацией на соцсетях.

– Почему ты не доверил ей рекламу своего магазина?

– Потому что не смогу требовать с нее так, как с наемных маркетологов.

– Ты мягкий с сестрами.

– Можно так сказать.

– И ты их любишь. Когда ты говоришь о семье, у тебя меняется голос.

– Правда? И какой же он становится?

– Нежный. Ты как будто льешь патоку своим голосом. Ты с такой нежностью рассказываешь о них, что невольно заслушиваешься. Иногда ты так разговариваешь со мной.

Мое тело снова напряглось. Правда разговариваю так с ней? Это было не совсем хорошо. Я, может, и испытывал к Нике какие-то чувства, но она могла надумать себе больше, чем было на самом деле.

– Прости, если сказала лишнего. Еще расскажи о них.

Я начал рассказ с мамы и того, как отец привязал ее дома детьми. Как не хотел, чтобы она работала. И его желание как будто воплотилось в жизнь, но не так, как он хотел бы. Маме пришлось сидеть со мной дом почти до моих двенадцати лет. Я очень поздно заговорил. Маме, чтобы сэкономить на логопедах – тогда мы жили намного скромнее – пришлось самой стать домашним логопедом, чтобы разговорить меня. Потом я страдал дислексией и был замкнутым ребенком. Когда мне было два, родилась Лиза, и у мамы стало гораздо больше забот. Младенец на руках и вечно молчащий старший сын. И только к двенадцати годам, когда мы переехали в собственный дом и я познакомился с соседом, Серегой, меня прорвало. Но мама на тот момент растеряла свои профессиональные навыки бухгалтера, а переучиваться заново не захотела. Да и привыкла она за эти годы все время находиться дома. А там и Ритка подоспела. У нас с ней была огромная разница в шестнадцать лет. Учитывая то, что мама родила меня в восемнадцать, то на момент рождения моей младшей сестры маме было всего тридцать четыре. Так что Зараза не стала поздним ребенком, но стала всеобщей любимицей, избалованной засранкой, которую вся семья холила и лелеяла. Но, что самое странное, она не выросла эгоисткой. На самом деле Рита была очень отзывчивой и любящей сестрой и дочерью. И, если к Лизе у меня было нормальное братское отношение, то за Риту я бы порвал любого. Я с ужасом думал о том, что моей красавице-сестре стукнуло шестнадцать, и совсем скоро к ней начнут подкатывать парни, яйца которых я буду хотеть намотать на колесо своего байка.

– А папа у меня суровый прокурор, военный, и этим все сказано. Меня воспитывали очень строго, и отцу было нереально тяжело принять, что я не унаследовал его любовь к армии.

Я наклонился и посмотрел на Нику. Видно было плохо, но по тяжелому, размеренному дыханию и расслабленному телу я понял, что она наконец уснула. Вздохнув, я тоже прикрыл глаза. Мне нужен был этот перерыв. Не для того, чтобы подумать о нашем с Никой будущем, а скорее для того, чтобы перезагрузиться, очистить голову от мыслей.

Глава 41

Новые условия

Я не знала, что изменилось между нами, но Клим вернулся в режим Доминанта. То есть, перестал быть тем Климом, которого я узнала как заботливого и внимательного мужчину. И он, кажется, избегал меня. Говорил о моем отпуске, а теперь сам отвозил меня на работу, как будто желал убедиться, что я покинула его квартиру.

Вернувшись вечером с работы в квартиру Клима – впервые он не забрал меня – я застыла у двери. У меня не было ключа, так что я нажала на дверной звонок и стала ждать, молясь, чтобы Романов был дома. Через пару минут дверь распахнулась, а я, приготовившаяся войти, словно вросла пятками в пол. Передо мной стояла Алана.

– Привет, Ника, – спокойно произнесла она, всеми силами стараясь показать свое дружелюбие, но даже невооруженным глазом было видно, что она влюблена в Клима, и ей совсем не нравятся наши с ним отношения. – Проходи, чего застыла?

Усилием воли я начала переставлять ноги. И, оказавшись в квартире за закрытой дверью, я снова посмотрела на Алану.

– Что ты здесь делаешь? – не совсем деликатно поинтересовалась я. Она вопросительно приподняла одну бровь.

– Живу вообще-то.

– Тебя несколько дней не было.

– Навещала семью, а теперь вернулась. Ну же, Ника, улыбнись, будем теперь жить счастливой компанией. Наверняка с Климом было скучновато, слишком уж он много работает, – сказала она веселым тоном, обходя меня. Я слышала металлические нотки в ее голосе, которые она так искусно пыталась скрыть.

Я последовала в гостиную за Аланой, пытаясь утихомирить свое сердце и остудить жжение в груди. Осмотрелась по сторонам, высматривая непонятно что. Или кого. Теперь я окинула новым взглядом квартиру Клима. Как будто пришла сюда впервые. В свете присутствия третьего человека мне все показалось таким непривычным. Алана по-хозяйски прошла на кухню и достала сковороду, установила ее на плите и открыла холодильник.

– Ты голодна?

Да.

– Нет, – произнесла вслух. Я сдохну от голода, но не стану есть то, что она приготовит.

Алана бросила на меня взгляд и хмыкнула, как будто ей на самом деле плевать, хочу я есть, или нет. Думаю, так оно и было. Я положила свою сумочку на диван и застыла, не понимая, что делать дальше. Пару дней назад я бы спокойно прошла в спальню Клима, разделась, приняла душ, а потом… мы могли бы с ним вместе ужинать. Или заняться сексом. А теперь я чувствовала совершенно неуместную неловкость перед его рабыней.

– Вернулась? – послышался слева голос Клима, и я резко повернулась, чтобы посмотреть на него. В сердце забрезжила надежда, отзываясь гулкими ударами где-то внизу живота. Я молча кивнула, завороженно наблюдая за тем, как Клим подходит к холодильнику. Скользнув ладонью по бедру Аланы, он мягко отодвинул ее в сторону. – Надо молока купить, – произнес он обыденным тоном.

Я продолжала стоять и наблюдать за этой картиной. Такой уютной, естественной. Словно самая обычная пара встретилась дома вечером после работы, и готовится поужинать. Они будут делиться своими впечатлениями о прожитом дне, шутить, смеяться, обсуждать курьезные моменты. А я была как будто лишняя. Словно пятое колесо в машине, которое всегда лежит в багажнике на случай, если одно из основных повредится. Помявшись на месте, я решила сбежать в безопасность спальни Клима, чтобы взять тайм-аут и перегруппироваться. Ну, или во всяком случае, не испытывать неловкость.

Войдя в комнату, я опустилась на кровать и уперлась ладонями в колени, осматривая обстановку. Все уже было таким знакомым и одновременно с тем совершенно чужим и новым для меня. Не успела я погрузиться в раздумья, как дверь спальни открылась и вошел Клим.

– Не очень удачный день? – спросил он, останавливаясь напротив.

– С чего ты взял?

– Ты какая-то растерянная. И расстроенная.

– Клим, почему Алана здесь? – спросила устало.

– Потому что живет здесь, – спокойно ответил он. – Тебя это беспокоит?

– А если скажу, что да, она уйдет?

Клим, прищурившись, посмотрел на меня и медленно покачал головой, и этот жест заставил меня окончательно скиснуть.

– Что тебя не устраивает, Ника?

Я качнула головой. Ну как можно было сказать ему правду, учитывая, что он мне ничего не обещал? Зато наверняка обещал Алане как рабыне.

– Вслух, Вероника, – жестче произнес Клим.

– Я не хочу… – начала дрожащим голосом, сглотнула ком в горле и продолжила: – чтобы она была здесь.

– Почему?

– Потому что просто не хочу.

– А теперь правду.

– Потому что ревную, – сказала так тихо, что сама еле услышала себя.

– Громче.

– Потому что ревную! – выкрикнула, испугав саму себя такой выходкой.

Клим нахмурился и пару минут молча сверлил меня взглядом.

– Если это приносит тебе такие неимоверные мучения, я не держу. Ты свободна.

– В каком смысле?

Мне захотелось отрицательно крутить головой и кричать, что я не хочу быть свободной, я хотела принадлежать Климу.

– В таком, Ника. Ты свободна. Можешь уйти хоть сейчас.

Мне показалось, или я все же увидела печать тоски, которая легла на его лицо? Нет, наверное, мне просто хотелось верить, что ему было не наплевать.

– Но две недели еще не закончились.

– Ника, – резче, чем предполагала ситуация, произнес он, – я сказал, что ты свободна. Какие еще слова тебе нужны? Я принимаю решение насчет того, чтобы отпустить тебя, и я принял. Ты хотела уйти – ты можешь это сделать.

– Я не говорила, что хочу уйти.

Клим слегка склонил голову набок и выражение его лица приобрело оттенок злости и какой-то безысходности.

– Так хочешь или нет?

Ну же, Ника, произнес вслух. Но у меня просто язык не поворачивался сказать, что я влюбилась в Клима и хочу быть с ним.

– Не хочу, – выдавила я из себя. – Но и не могу быть с тобой, пока ты с Аланой.

– Если ты хочешь остаться, то у меня есть условия. – Я кивнула. – Алана уйдет, но ты будешь заниматься со мной сексом где и когда я захочу. Раз уж я лишаюсь такого удовольствия с ней, то ты должна будешь занять ее место.

– Я и не сопротивляюсь. Только я не думаю, что смогу быть рабыней.

– Ты не поняла. Я говорю не о рабыне, а о сексе. Где и когда захочу. И больше никаких условий про прикосновения. Я касаюсь тебя тогда, когда хочу. И ты мне не отказываешь. Раз уж я отказываюсь от своей рабыни, то покорной должна стать ты.

– Я буду, – ответила тихо, но уверенно. Я пока еще не знала, что мне принесет это согласие, но прекрасно понимала, что Клим будет толкать меня далеко за пределы моих границ. Но даже на это я была согласна, только бы остаться с ним рядом и избавиться от Аланы.

– Второе условие. Все закончится ровно как было в нашей договоренности. То есть, через неделю.

– Через две, – поправила я.

– Две недели начались семь дней назад. Так что осталась неделя.

– Хорошо, – я судорожно вздохнула.

– Когда этот срок истечет, ты уйдешь без лишних драм и истерик. Просто соберешь вещи и вернешься к своему парню.

– Он больше не мой парень.

– Пока в той квартире твои вещи, он все еще твой парень.

– Завтра я заберу их.

– Это твое дело. Но ты должна будешь уйти. К нему или еще куда – прости, но это уже не моя забота. Все закончится в тот день, как и было оговорено.

Мне жутко хотелось вскочить, подбежать к Климу и повиснуть у него на шее. Признаться в любви, умолять разорвать всяческие отношения с рабыней, оставшись со мной. Но я как будто приросла к кровати, язык совершенно отказывался двигаться. Я понимала, что, возможно, мое признание могло все изменить в выгодную для меня сторону, и все равно была не в состоянии выдавить из себя ни звука, поэтому просто молча кивнула. Позже. Я обязательно скажу ему позже.

– Хорошо. Тогда сейчас Алана уедет, а ты должна принять душ и ждать меня голой в кабинете. Я покажу тебе комнату, в которой ты еще не была.

Он вышел из спальни, а я продолжала пялиться в закрытую за Климом дверь, даже не пытаясь гадать, что будет, когда я дождусь его в кабинете. Наверняка Романов приготовил для меня нечто, из-за чего мне придется ломать себя.

Глава 42

Клим

Когда накрывает с головой

Я сжимал и разжимал кулаки, пока шел к кабинету. Разговор с Аланой получился совсем непростым. Она уже вначале понимала, что Ника для меня никогда не будет просто сабой или временным развлечением. Алана всегда чувствовала мое настроение, поэтому обмануть ее было довольно непросто. К тому же, зная, что я прохладно отношусь к временным игрушкам, она могла наблюдать мою привязанность к Веронике, которая, по большому счету, возникла из ниоткуда. Раньше я не был замечен в проявлении чувств и, тем более, их открытому выражению, а теперь мне сложно было удерживать их в себе. Я представлял себе, что выгляжу как пес, пускающий слюну на лакомый кусочек плоти и следящий за ней с преданностью и желанием в глазах. Мне не нравилось то, что я чувствовал и что думал. Все это было слишком ново для меня и… нет, совершенно не вставляло.

Я остановился на пороге кабинета. Ника стояла у моего стола абсолютно голая. Она обнимала себя за плечи, глядя в окно. В полумраке кабинета ее кожа казалась еще белее, чем была на самом деле. Молча подойдя к книжной полке, я нажал на кнопку, и одна секция шкафов начала отъезжать, открывая проем. Ника посмотрела на него, удивленно распахнув глаза.

– Входи, – приказал я, махнув рукой в сторону прохода.

Ника, бросив на меня встревоженный взгляд, прошла в полумрак скрытой комнаты, а я последовал за ней. Закрывать проход не было нужды, поскольку Алана уже покинула мою квартиру, прихватив только рюкзак, который даже не успела разобрать после приезда. Вероника осматривалась по сторонам, с интересом зависнув взглядом на стене с крючками, на которых висели веревки разных размеров и цветов.

– Подойди сюда, – позвал я и указал ей место, куда нужно стать – аккурат под крюками в потолке.

Как только Ника заняла нужное место, я подошел к стереосистеме и негромко включил музыку. Чувственную, довольно глубокую. Пока подбирал веревки, в голове на повторе стояли слова Аланы: «Вот увидите, Мастер, я не вернусь. Не потому что не хочу, а потому что она заняла места всех рабынь в вашем сердце». Я не хотел верить в правдивость ее слов, но что-то подсказывало мне, что столкновение с реальностью будет больнее, чем мне казалось в тот момент.

– Заведи руки за спину, – скомандовал я, глядя на Нику.

Как только она это сделала, я развязал узел на веревке, распустив ее, и начал делать то, что неимоверно сильно успокаивало меня. Шибари позволяло расслабиться и отвлечься, очистить мысли. И тогда, завязывая каждый из узлов, искусно оплетая нежное тело, врезаясь в кожу веревками, я как будто заново рождался. Мысли действительно упорядочивались, а решение само по себе зрело в голове.

Я периодически поглядывал на Нику, и меня заводил ее заинтересованный взгляд, но еще больше – оплетенное веревками тело. Нет, взгляд все же был более притягательным. Мне хотелось открыть рот и начать рассказывать ей об искусстве Шибари. Его историю, техники, предназначение. Но еще я осознавал, что как только сделаю это, вся магия исчезнет, и я не смогу сделать то, что запланировал.

Как только последний узел был завязан, а Ника лежала на полу с крепко зафиксированными за спиной руками и согнутыми в коленях ногами, оплетенными веревками, я выпрямился и удовлетворенно осмотрел ее.

– Готова?

– Наверное, – дрожащим голосом произнесла она.

– Полетаем, девочка, – хрипло произнес я, поднимая с пола длинные петли.

Я подошел к стене и опустил рычаг, наблюдая за тем, как пневматический подъемник опускает крюки, которые практически касались тела Ники. Зацепив петли за крюки, я вернулся к стене и поднял рычаг. Теперь крюки двигались не так бодро, потому что поднимали груз. Ника бросила на меня испуганный взгляд, но не произнесла ни слова. Я зафиксировал рычаг, оставляя тело Ники висеть примерно на уровне моей талии. От натяжения веревок ее ноги сами раскрылись, являя мне обнаженную промежность.

Сняв с себя футболку, я отбросил ее в сторону и взял в руки вибратор. Сам не понимая зачем, накануне я обновил все игрушки в этой комнате. Хотя… наверняка знал, просто не хотел признаваться в этом сам себе. Ника пропитала меня собой полностью, не оставляя мне шанса на отступление. И я хотел видеть ее в этой комнате. Связанной, беззащитной, отчаянно нуждающейся в ласке. И все ради того, чтобы вернуть себе контроль. Доказать самому себе, что все еще держу его в своих руках.

Поднеся игрушку к попке Ники, я включил ее, и она вздрогнула. Я медленно провел по коже, наблюдая за тем, как ее покрывают мурашки. Спустился ниже, прижав головку вибратора к промежности Ники. Я был доволен тем, как она реагировала на ласку. Как пыталась извиваться, но у нее не получалось из-за ограниченности движений, как негромко стонала. Но мне не хватало этого. Я должен был видеть ее взгляд в этот момент, чтобы быть уверенным в том, что это не только физиологическая реакция. Мне нужно было убедиться, что там, внутри этой красивой головки мысли только обо мне. Что в глазах желание, жажда получить удовольствие сполна.

Я оторвал игрушку от тела Ники и обошел ее. Присел, заглядывая в лицо. Она посмотрела на меня с отчаянием, и это было самое лучшее, что я видел за всю жизнь. Когда женщина нуждается в тебе и твоих прикосновениях – это триумф. Но когда ты испытываешь чувства к этой женщине… непередаваемое ощущение. Пугающее, даже немного отталкивающее, но невероятно притягательное. Я выпрямился, расстегнул ширинку, освободил член и приблизил его к лицу Ники. План был повторить то, что я делал с Аланой, но как только губы Вероники сомкнулись вокруг головки, я понял, что так, как с рабыней, с ней не будет. Потому что чем глубже она вбирала член, тем сильнее у меня кружилась голова. Было такое ощущение, что это совсем не Ника здесь в положении сабы. Она не брала глубоко, а я и не пытался достать до горла. Парадоксально, но с ней мне было приятно даже так – просто чувствовать влажность ее рта и желание сделать мне приятно. Я отступил на шаг в тот момент, когда понял, что долго не выдержу, и Ника со шлепком выпустила член изо рта. С ее губы потянулась тонкая нить слюны, и даже это завораживало.

Я обошел ее и медленно спустил вниз, снова уложив на пол. Как только крюки были подняты к потолку, я подхватил Нику на руки и перенес на кровать. Уложил, и игра началась. Наклонившись к ее груди, я поочередно терзал ртом и руками соски. Кусал, облизывал, с силой всасывал, жадно поглощая стоны Ники. Я пробрался рукой ей между ног и позволил пальцам кружить по клитору, сходя с ума от реакции Ники. То, как она пыталась извиваться в путах, как закатывала глаза и непрестанно повторяла мое имя, заставляло забыть обо всем, полностью погружаясь в ее удовольствие. Я как будто плыл в густом тумане, где мне не хватало воздуха, а сердце колотилось так, что, казалось, приложи я руку к груди, почувствую вибрацию. Как же чертовски сладко она кончала в моих руках. Как сильно билась в конвульсиях наслаждения. Ни разу в жизни мне не доставляло такого удовольствия смотреть на оргазм сабы. Я всегда любил это зрелище. Но то, что происходило с Никой, выносило меня на новый уровень удовлетворения.

Слегка крутанув ее на кровати, я распустил веревки с ее ног, а потом широко развел их и вошел на всю длину, заставляя Нику вскрикнуть. Мне пришлось закусить губу, чтобы не повторить ее звук.

– Так горячо, – вырвалось из меня. – Горячо и тесно. Такая нереальная девочка.

Я закрыл глаза и поднял лицо к потолку, не в силах выдерживать вид Ники, корчившейся от удовольствия. Ее темные от собственных укусов губы, раскрасневшуюся грудь с твердыми сосками, молочно-белое тело, покрытое крупными мурашками. Всего этого было так много, что я совсем перестал соображать. Собственного удовольствия, которое мощными толчками пульсировало по всему телу, отзываясь в каждой его части – от макушки и до пят. Я перехватил Нику за бедра сильнее и начал нещадно вколачиваться, выплескивая на нее злость за то, что я становился зависим. За то, что понимал, что чем позже решу ее отпустить, тем сложнее будет это сделать. Я не был подвержен зависимостям, они делают человека слабым. И с Никой не хотел стать таким, потому что тогда я рисковал растерять весь контроль, который вырабатывал годами. Резко ворвавшись в нее, я легонько шлепнул по соскам. Ника на мгновение окаменела, а потом задрожала в моих руках, шепотом быстро повторяя мое имя. Оно звучало одновременно как музыка и проклятие. Чертова девка, которая спутала мои мысли и свела меня с ума.

Я замедлился, наслаждаясь пульсацией внутри Ники, пока глаза жадно поглощали перекошенные от удовольствия черты ее лица. Как она снова прикусила губу и попыталась выгнуть спину. Как протяжно стонала, все еще кончая. Долго, бурно. Как только пульсация начала стихать, я перехватился за веревки на животе Ники и несколько раз коротко, но жестко и глубоко ворвался в нее. Яйца подтянулись, по спине прошла горячая волна. Я быстро вышел из Ники и, пару раз резко проведя ладонью по члену, кончил Нике на живот. С другой девушкой я бы наблюдал, как сперма расплескивалась по ее коже, а в этот раз глаза сами закатились, а изо рта вырвался непроизвольный стон. Мне казалось, что покалывание от удовольствия, распространявшееся по всему телу, затронуло даже кожу головы. Меня трясло, чего раньше практически не случалось. Я едва держался на ногах, так внезапно на меня накатила слабость.

Упершись ладонями в кровать по обеим сторонам от Ники, я крепко зажмурился в ожидании, пока смогу отдышаться и прийти в себя. Сердце все никак не хотело приходить в норму. Я повернул Нику на бок и коснулся ее холодных пальцев. Пора было освобождать ее от пут. Мои пальцы проворно развязывали узлы и распутывали сложный узор веревок, и внезапно меня посетила мысль о том, что я познакомился с Вероникой ровно двадцать один день назад. Столько времени нужно, чтобы у человека развилась зависимость. И, похоже, это коснулось не только Ники.

– Почему ты не провел сессию так, как хотел? – спросила она, выпутываясь из веревок и отодвигаясь так, чтобы я мог забрать их из-под нее.

Что я мог ей ответить? Что повел себя как эгоистичный ублюдок и, несмотря на желание поиграть с ней, сильнее я хотел оказаться внутри? Вот так херово мы отметили двадцать первый день нашего знакомства и первый день моей пугающей зависимости.

– Ты еще не ужинала, вряд ли выдержала бы полноценную сессию. Я не подумал об этом сразу.

– Это единственная причина?

Ах ты ж проницательная девочка. Проницательная и слишком притягательная.

– Да, – коротко ответил я.

Еще никогда с такой тщательностью я не сворачивал веревки, чтобы вернуть их на место. Все, только бы избежать своих эмоций от вопросительного взгляда Ники. Чтобы даже самому себе не объяснять, почему веду себя, как придурок.

Глава 43

На пределе

Мои дни слились в один нескончаемый поток мучений. Я либо думала о Климе и сексе с ним, либо занималась этим с ним же. Как будто непрекращающийся калейдоскоп физического удовольствия и душевных терзаний. Потому что больше я не видела того самого Клима, в которого успела влюбиться. Заботливого, внимательного, ласкового. Он, конечно, продолжал заботиться обо мне, но теперь это было скорее вызвано его замашками Доминанта, чем откровенным желанием мужчины. Все чаще я заглядывала ему в глаза в поисках ответных чувств и, не находя их там, страдала еще сильнее. Не знаю, зачем я питала призрачные надежды, которым никогда не было суждено оправдаться. Во всяком случае, мне не стоило ждать, что Клим открыто признается мне в любви. Я могла поклясться, что он что-то чувствовал ко мне, но даже сам себе не хотел признаться в этом.

Этим вечером мы ужинали в довольно крупном ресторане. Клим, как всегда, выбрал уединенный уголок, а я просто тихонько радовалась тому, что не была разложена на кухонном островке, пока он готовил, как это было вчера. Или что не ходила по квартире голая, радуя Мастера своим видом, как было пару дней назад. Или что меня не трахали посреди ужина прямо на обеденном столе. Совершенно неожиданно я осознала, что не выдерживала нагрузки, которую мне давал Клим. И мне впервые захотелось сбежать от него хотя бы на пару дней, чтобы мое тело перестали терзать.

Я могла точно сказать, что уже любила Клима, со всеми его неровностями и шероховатостями. Потому что в нем было столько всего, чтобы испытывать такие глубокие чувства. Каждый его поступок был продиктован логикой, он все просчитывал наперед, и каждый раз, когда я могла упасть, он «стелил соломку». Даже сам того не замечая, Клим заботился обо мне. Когда его рекламный проект начал набирать обороты, Клим убеждался, что я пообедала. Заказывал мне доставку из ресторана и убеждался, что я поела. Вечером он мог спокойно уложить меня голую на кухонный островок, пока сам готовил ужин. Мы болтали о прошедшем дне, как будто я тут не лежала в совершенно непотребном виде. Он подкармливал меня в процессе и давал попробовать соус. Запросто мог размазать его по моим соскам и слизать. Клим готовил не только ужин, но и подогревал меня, чтобы потом жестко трахнуть тут же в кухне, или провести сессию после ужина.

И я наконец устала. Мне было интересно с ним, каждый раз у нас был другой секс, новые впечатления. Но я хотела просто завернуться в плед и вместе посмотреть фильм. Я так надеялась, что в особые дни месяца он оставит меня в покое. Но нет. Мои рот и задница не были заняты, а потому можно было спокойно продолжать истязать мое тело. Клим как будто испытывал меня на прочность. И, кажется, я достигла своего предела, потому что даже в ресторане, куда мы пришли поужинать, я едва ковыряла вилкой в тарелке, обессиленная нашими отношениями.

– Алана всегда выдерживает твой напор? – спросила я, глядя на то, как Клим аккуратно разрезает стейк.

– Да, – ответил он, слегка приподняв бровь. – А что?

– Она занимается спортом?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне кажется, что я сейчас отключусь.

Клим усмехнулся.

– Ты права, чтобы удовлетворять мои аппетиты, нужна хорошая подготовка.

– У тебя всегда такой напор?

Клим внезапно стал очень серьезным и, слегка нахмурившись, задумчиво посмотрел на меня. Я не знала, как трактовать этот взгляд, но что-то подсказывало мне, что ответ должен был быть отрицательный, и все же Клим негромко произнес:

– Да.

Это, надо сказать, так полоснуло по моему сердцу, что, казалось, я могла почувствовать, как оно кровоточит. Но сейчас куда сильнее меня занимал другой вопрос.

– Ты ни разу не воспользовался защитой.

– В каком смысле?

– Мы все время занимаемся сексом без презерватива.

– Долго же в тебе зрел этот вопрос. Ешь, Ника, хватит ковырять в тарелке. Тебе нужно восстанавливать силы.

– Ты не ответил, – упрямо настояла я, но под тяжелым взглядом Клима все же всунула в рот кусочек запеченной рыбы.

– Я чист, поскольку договорные отношения, которые у меня с Аланой, подразумевают регулярные проверки и отсутствие случайных связей.

– Я бы могла назвать нашу связь случайной, – мне снова пришлось забросить кусочек рыбы в рот, потому что Клим выразительно показал взглядом на мою тарелку. – Мы же не заключали никакого соглашения.

– Да, но ты сдала анализы.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила я.

– Потому что тебя довольно легко просчитать. Как только ты узнала, что твой парень, оказывается, состоит в отношениях не только с тобой, то тут же побежала сдавать анализы. Я прав? – Я медленно кивнула, поражаясь его догадкам. – Учитывая то, насколько спокойна ты была насчет своего здоровья, я предположил, что результаты тебя порадовали. Если у человека находят ЗППП, вряд ли он так спокойно отнесется к прикосновениям и даже присутствию другого человека, потому что ему будет казаться, что даже своим существованием он заражает окружающих.

– Личный опыт?

– Стал свидетелем такого момента. Но я все равно всегда пользуюсь презервативом. Люди иногда лгут и изменяют. Даже преданные рабыни.

– Тогда почему со мной не пользуешься?

Клим сделал глоток сока и посмотрел в сторону.

– Сложно сказать.

– Да ладно, – протянула я. – У Клима Романова отняло речь?

Он метнул в меня напряженный взгляд.

– Пересядь ко мне на диван, Ника, – скомандовал он голосом, которым обычно разговаривал в своей тайной комнате или спальне.

Я качнула головой, не в силах даже произнести твердое «нет». Мне казалось, что я уже была выдрессирована на его команды, как собака. Кожа тут же покрывалась мурашками а между ног сводило от желания.

– Сейчас, Ника, – процедил он сквозь зубы, и я, как марионетка, встала со своего места, чтобы сесть рядом с Романовым.

Он тут же подхватил мои приборы и поставил их передо мной.

– А теперь подними юбку выше.

– Клим…

– Юбку. Выше.

Я потянулась к подолу и подняла его до самого основания бедер.

– А теперь ешь, – приказал он, а сам протянул руку под стол, отодвинул кружево моих трусиков в сторону и начал выводить медленные, ленивые круги по моему клитору.

Я обвела испуганным взглядом зал, боясь, что движения Клима не укрылись от посетителей ресторана. С каждым кругом, который делали его пальцы, у меня все сильнее кружилась голова и краснели щеки.

– Мне нравится твой румянец, Ника, – тихо произнес Клим низким голосом. – Не отрывайся от ужина. Давай, ты должна съесть его.

Я подалась немного вперед и попыталась свести колени.

– Ноги шире, – рыкнул Клим, снова делая глоток из своего стакана. – Ника, шире. Вот так. А теперь ешь и запоминай: дерзить мне можно, но не нужно. Всякое твое действие будет иметь последствия.

– Я не рабыня, – произнесла дрожащим голосом, и в этот же момент Клим ускорил движение пальцев, прижав их крепче к влажной плоти. – Ох.

– Тише, иначе все поймут, чем ты здесь занимаешься.

– Я? Это же ты…

– Помогаю тебе получить удовольствие, – заканчивает он за меня.

Я подняла взгляд и впилась им в официанта, который двигался к нашему столику с чашкой кофе, заказанной Климом. Потрясенно посмотрела на абсолютно спокойного Клима, а потом снова на официанта.

– Как думаешь, догадается? – прошептал мне на ухо Романов. – Благодарю, – это уже официанту, поставившему чашку на стол.

– Клим, прекрати, мне неловко, – попросила я, как только официант отошел от нас.

– Уверена, что хочешь, чтобы я остановился?

Вот теперь мне хотелось кричать, чтобы не смел убирать руку, потому что я уже чувствовала, как меня раз за разом омывает горячая волна удовольствия, готовая выплеснуться в полноценный оргазм. Да, не такой мощный, как от полноценной стимуляции, но все же. Я повернулась лицом к Климу, уткнулась носом в изгиб его шеи и шумно вдохнула, зажмурившись от такого знакомого и мощного мужского запаха. Все мои ощущения обострились, и мир померк, взрываясь яркими красками. А Клим как будто специально удерживал меня на краю оргазма, никак не давая взорваться и мне. Замедлялся, как только начинал чувствовать пальцами зарождающуюся пульсацию. Чертов манипулятор.

– Пожалуйста, – прошептала я, касаясь губами его кожи, – прошу тебя.

– Обещаешь быть тихой? – так же тихо спросил он меня, и я кивнула.

По щеке скатилась одинокая слеза, когда я закусила губу и заскулила так тихо, как только могла, когда мое тело наконец содрогнулось от пронесшейся по нему волны оргазма. Мне было так жарко, что хотелось срывать с себя одежду, чтобы хоть немного облегчить свое состояние. Клим отнял руку и поднес пальцы к носу, шумно вдохнув. Мы просидели так несколько минут, пока я не пришла в себя. Когда я выпрямилась, перед глазами все еще было словно в тумане, острота зрения возвращалась постепенно. Я повернулась к Климу лицом и все, что я видела – это голубые омуты его глаз, в которые меня утаскивала неведомая сила. И да, я уже готова была нырнуть с головой, даже не задумываясь о последствиях.

Я разомкнула пересохшие губы и хрипло прошептала:

– Я люблю тебя.

Глава 44

Клим

Последний аккорд

Я отложил телефон на подоконник, а сам уперся в него ладонями и опустил голову, всматриваясь в разноцветные машины, проезжающие по дороге возле дома. Сейчас они выглядели для меня только как прямоугольники, снующие туда-сюда. Я ждал, что созерцание суеты позволит мне прочистить мысли и отвлечься от своих невеселых. Но все это было тщетно, потому что чувство того, насколько сильно я сегодня паду в глазах Ники – и своих собственных – никак не покидало меня. Мысль об этом прожигала мозг. И даже не самобичевание было самым большим моим страхом, а предвкушение боли, которое я увижу в глазах Ники, как только озвучу ей новость. Но так было надо. Она сама со временем поймет это.

Вчера, когда мы вернулись из ресторана, я никак не мог заставить себя вести с ней себя как обычно. Относился к ней, как к хрупкой фарфоровой статуэтке, обнимал и целовал. Словно любимую женщину. Возможно, «словно» здесь было лишним, но я начинал дрожать только лишь при мысли о том, что на всю жизнь буду связан с одной женщиной. Нет, менять партнерш, как перчатки, мне уже не хотелось, не тот возраст. Я наигрался в эти игры еще до двадцати пяти. Но сам факт того, что у меня будет ограниченный выбор и отношения, построенные не на соглашении, заставлял каждый раз содрогаться.

Во входную дверь позвонили, и я вздрогнул от этого звука. Время настало. Я повернулся и бросил хмурый взгляд на Алану, которая выскочила в коридор. Она тут же ретировалась в свою спальню. В который раз отгоняя от себя мысли о том, какая я скотина, распахнул дверь. Ника улыбнулась, проносясь мимо меня, как вихрь.

– Привет, – она тараторила, не давая вставить и слова. – Звонил фотограф, все сделано. Я видела некоторые снимки, они потрясающие! Примерно через час в соцсетях появится реклама. А еще мы тут с Галой разговаривали. Тебе надо снимать короткие ролики о своем магазине. Ну знаешь, которые выкладывают, чтобы привлечь покупателей? Мы тут с ней разработали интересную концепцию для них. За это не надо дополнительно платить, – она пробежала в гостиную и положила на кофейный столик папку, – это мы сделали в обеденный перерыв, а потом я по дороге домой набросала пару сценариев. Надо будет снять твои руки, они просто нереально красивые. Такие мужественные. И эти вены… м-м-м. Веревки, паддлы, шлепалки там всякие – это будет потрясающе смотреться в твоих ладонях. – Она копалась в папке среди каких-то листков, хмурилась, выискивая что-то конкретное. – И сделать освещение такое в стиле нуар. Я попрошу Федю, он мог бы помочь его настроить, чтобы мы могли делать такие ролики. А, и он сказал, что пришлет тебе снимки с фотосессии, которые были отобраны для баннеров, чтобы ты утвердил. О, нашла.

Ника выпрямилась, держа в руках листок, но, как только посмотрела на стоящий на углу чемодан, нахмурилась.

– Что это? – спросила севшим голосом. Она так и продолжала держать этот листок с набросками перед собой. – Клим, это чей чемодан?

– Твой, – ответил я настолько холодно, насколько был способен в этой ситуации.

Ника недоверчиво криво улыбнулась.

– Боюсь, я не совсем понимаю. У меня не было чемодана.

– Я забрал твои вещи из квартиры Димы.

– Оу, – произнесла она. – Спасибо, полагаю. Но вещей было больше.

– Это все, что там осталось.

– В смысле?

– В том смысле, что твой бывший парень свинтил, прихватив, похоже, часть твоих вещей.

– Ну скотина, – прорычала Ника. – Ладно, куплю себе новые.

Ее настроение снова взлетело, и она потрясла в воздухе листком.

– Так вот, концепция такая. Ты слушаешь меня, Клим?

– Я снял тебе квартиру, – внезапно выдал я, решив не растягивать агонию.

На лице Ники снова появилась такая же растерянная улыбка. Она все еще не понимала или не хотела верить в то, что я произнес.

– Квартиру? – я кивнул. – Мне?

– Да.

– Зачем? – тише спросила она. Я видел по изменениям в выражении ее лица, что она наконец начала полноценно осознавать ситуацию.

– Наша договоренность окончена. Твой бывший – или будущий, решать тебе – парень свободен. Правда, не знаю, где он, но, думаю, ты и сама сможешь это выяснить при необходимости. Мы договорились, что, как только выйдет срок, ты без лишних истерик уйдешь. Я решил, что раз подонок так поступил с твоими вещами, в его квартиру ты вряд ли вернешься, особенно учитывая, что через два дня там заканчивается срок аренды. Поэтому я снял тебе новую, и оплатил уже три месяца проживания.

Ника опустила руки, но продолжала сжимать края листа.

– Но прошло уже больше установленного срока, – сипло отозвалась она.

– Да, мы немного заигрались.

– Заигрались? – выдавила из себя Ника, а мне хотелось закричать, чтобы она перестала делать это с моими внутренностями. Что от такого взгляда и налитых слезами глаз у меня внутри все горит. – То есть… это была игра для тебя.

– Для нас, – поправил я ее отчего-то севшим голосом. Давай, Клим, ты можешь сделать это. – Алана также собрала в этот чемодан все вещи отсюда, так что я прямо сейчас могу отвезти тебя в новую квартиру.

– Алана, – повторила она, словно не верила услышанному.

Листок выпал из ее руки, Ника рассеянно проследила за тем, как он опустился на пол с тихим шорохом. Потом медленно повернулась, аккуратно, не торопясь сложила трясущимися руками бумаги назад в папку, подхватила ее и сумку, которую повесила на плечо. Подошла ко мне и, не глядя, произнесла:

– Я готова, – тихо, надломленно.

Внутри меня выкручивало от одного вида того, как опустились ее плечи, как она сжалась в комочек и смотрела расфокусированным взглядом на ярко-красный чемодан. Какого хера я вообще выбрал этот цвет? Ломая себя, я развернулся и вышел в коридор, по дороге прихватив ручку чемодана. Меня в тот момент раздражал даже звук, который издавали колесики, проезжая по паркету.

Мы ехали молча, я даже не включил музыку. Я бы сейчас с радостью оседлал мотоцикл и пронесся по вечернему городу с ветерком, сливаясь с железным конем, чувствуя вибрацию под собой. Мне было нужно сделать нечто, что помогло бы унять жжение в грудной клетке. Так ощущается любовь? Если да, то к херам ее, не хочу такое испытывать.

Ника украдкой вытирала слезы со щек, а я сильнее сжимал руль, чтобы не потянуться к ней и не прижать к себе. Сердце колотилось, как ненормальное, пока совесть сражалась со страхом. Последний победил. Я успокаивал себя тем, что, как только между нами все окончательно завершится, каждый из нас вернется в свою размеренную жизнь, и все встанет на свои места. Противный внутренний голос ехидно шептал, что я наивный, и что как прежде, уже никогда не будет, но я упрямо продолжал заблуждаться.

Мы остановились у дома, в котором я снял квартиру. Ника окинула его равнодушным взглядом и выбралась из машины, по-прежнему прижимая к груди папку. Я вытащил чемодан и по привычке попытался взять Нику за руку, но она отшатнулась. Мне казалось, что кто-то нереально жестокий там, сверху, втыкал иголки мне в сердце и с особой тщательностью проворачивал их, чтобы я всеми фибрами прочувствовал эту адскую боль.

Мы так же молча поднялись на этаж, я открыл дверь в квартиру и пропустил Нику вперед. Войдя, осмотрелся по сторонам. Я видел это помещение только на фотографиях, присланных риелтором, и мне понравилось. Тогда показалось, что теплая цветовая гамма и множество света должны сделать Нику счастливой. Здесь было все в ее стиле, думал я. А теперь засомневался, потому что поступал так же, как ее бывший мудак: я выбирал квартиру для Ники на свой вкус. Мне хотелось развернуться и трусливо сбежать, потому что всех этих чувств стало слишком много для меня, для меня они были новыми и чертовски неуютными.

– Нравится квартира? – спросил негромко. Словно если я хоть немного повышу голос, то хрупкое перемирие между нами рухнет, похоронив нас под осколками.

Ника равнодушно пожала плечами.

– Нормально.

Она остановилась у окна, не выпуская из рук папку, и посмотрела на улицу. В отражении стекла я видел ее размытый силуэт, и меня скручивало от ощущений, которые тяжелыми волнами накатывали меня. Я сжал в руке ключи так сильно, что зубцы впились в пальцы. Все что угодно, только бы почувствовать что-нибудь, кроме жжения в груди. Как только физическая боль хоть немного ослабила узел внутри меня, я разжал кулак и положил на обеденный стол связку.

– Я поеду, – произнес тихо, сверля взглядом опущенные плечи Ники.

– Хорошо. Спасибо, Клим, – практически шепотом отозвалась она. Меня буквально скручивало от подавленного тона ее голоса, от подрагивающих плеч, от того, как она обхватывала гребаную папку.

Не в силах больше выдерживать все это, я развернулся и свалил. Прыгнул в машину, домчал до своего дома, где в гараже пересел на мотоцикл и рванул кататься по городу. Вечерние огни сливались в сплошные цветовые полосы, пока я гнал по объездной дороге, пытаясь заставить свои легкие работать. Но воздух застревал где-то глубоко в горле, не двигаясь дальше. Я, блядь, на такое не подписывался! Мозг хаотично искал выход, пока сердце колотилось, словно сорвавшееся с цепи, в попытках пробить грудную клетку. Мне срочно нужно было сделать что-то, чтобы стереть Нику из памяти своего тела. Тогда, думал я, станет легче и внутри. Наивный идиот, который все еще верил в свои собственные сказки. Я развернул мотоцикл и направился к городу. Мне нужна была жесткая сессия с Аланой, чтобы напомнить себе о тех ролях, которые мы играли, и той жизни, которая до появления Вероники вполне меня устраивала.

Глава 45

Клим

Соблазнительные позы

Я ворвался домой, громко хлопнув дверью.

– Алана! – выкрикнул, и она тут же показалась в коридоре.

– Да, Мастер?

– Пять минут. Тайная комната. Голая. Волосы собери.

– Хорошо, Мастер, – испуганно отозвалась она и сорвалась в свою комнату.

Я мог понять ее. Она никогда не видела меня в таком настроении. Перед сессией я всегда был собран и спокоен, потому что так это работает. Нельзя приносить в комнату для игр свое паршивое настроение и уже тем более, ярость. А я все никак не мог совладать с эмоциями. Меня потряхивало, когда я вошел в свою комнату. Здесь все, нахрен, пропиталось ее запахом. Я чувствовал его в каждом уголке спальни, мне даже казалось, что призрак Ники все еще ходит по комнате, расшатывая мою нервную систему. Я сбросил с себя одежду и вошел в душ. Долгое время стоял под струями прежде, чем взять гель для душа и намылиться. И меня прошило насквозь. Она пользовалась моим гелем пару раз, и я чувствовал себя при этом, как будто пометил Нику своим запахом. Казалось бы, ничего особенного, но для мужчине чертовски важно поставить призрачное клеймо на женщину, которую он выбрал. Пускай и неосознанно.

Выйдя из душа, я натянул свои рваные джинсы и пошел в сторону игровой комнаты. И если еще в коридоре я двигался бодро, то теперь каждый шаг давался мне все тяжелее. Ноги словно налились свинцом, когда я остановился у приоткрытой двери в игровую. Я знал, что Алана уже была там. Слышал негромкую музыку, которую мы всегда включали во время сессий, сквозь узкий проем видел блики танцующих огней свечей. У меня в ушах шумела кровь, которая ощутимыми пульсациями ударяла в мозг, повышая давление. Я с ужасом поймал себя на мысли, что не предвкушение сессии делало это со мной. Это делала Ника. Проклятая девка, которая, даже находясь на расстоянии, управляла моими мыслями.

Я решительно толкнул дверь и вошел внутрь. Алана голая сидела на небольшом коврике посередине комнаты как раз под крюками, а у меня в голове вспышками картинки того, как здесь была подвешена Ника. Член тут же заныл от воспоминаний о горячем влажном ротике, который так приветливо встречал меня. Я закатил глаза и шумно вдохнул.

– Ложись на кровать, – приказал негромко, переведя туда взгляд. Блядь, и там она была! – На живот, Алана.

Она молча выполняла мои приказы, потому что ей было запрещено говорить, пока я не позволю. И это по какой-то причине начало раздражать. Ника говорила, когда хотела, стонала так громко, как хотела. Она ни разу не спросила меня, можно ли произнести хоть звук, но всегда, когда я запрещал, она послушно выполняла и молчала. У меня перед глазами изображение было такое, словно я смотрел на все в свете стробоскопа. Картинки вспыхивали, сменяя друг друга. Вот на кровати лежит моя рабыня, а уже через секунду на ней светловолосая Ника. Вот Алана подняла попку кверху по моему приказу, а я как будто со стороны наблюдаю за тем, как врываюсь в этой же позе в Нику.

Я тяжело вздохнул и провел рукой по влажным волосам.

– Иди в свою комнату, Алана.

Она резко повернулась и села на пятки.

– Мастер? – спросила растерянно. – Ваша рабыня что-то сделала не так?

Мне хотелось рявкнуть на нее и толкнуть в плечо, задав ускорение, но вместо этого я подошел к стереосистеме и выключил музыку. Повернулся лицом к рабыне и устало произнес:

– Я передумал. Иди отдыхай.

Алана тут же соскочила с кровати, и через полминуты ее уже не было в комнате. Я облокотился задницей на комод и обвел игровую взглядом. Теперь она навсегда будет пропитана Никой и никогда не станет для меня местом для игр. А, может, и станет, но позже. Когда-нибудь.

Утром я встал с кровати с головной болью. Бессонная ночь дала о себе знать пульсацией в висках. Я очень много думал и пытался разложить свои чувства к Нике на составляющие. И каждый раз, когда практически приходил к какому-то результату, вся башенка распадалась, и в голове снова поселялся хаос. Она как будто отравила мои мысли и чувства, пробралась куда-то очень глубоко внутрь, и теперь разъедала внутренности. Приняв быстрый душ, я надел спортивные штаны и прошел на кухню, чтобы выпить кофе и таблетку от головы. Я принял решение в этот день поработать дома, не хотелось никуда идти. Да и погода не способствовала. На улице был сильный ветер и дождь, как будто вторя моему настроению.

– Доброе утро, Мастер, – тихо произнесла Алана, поглядывая на меня с опаской.

Я смерил ее внимательным взглядом и внезапно понял, что наше соглашение подошло к концу. Я не мог продолжать отношения, которые не давали мне никакого удовлетворения. И даже не нужно было пытаться возродить то, что было до Ники, я и так понимал, что ничего хорошего из нашей с Аланой пары уже не выйдет.

– Доброе. Сделай, пожалуйста, кофе.

– Уже сделала, – улыбка Аланы была осторожной. Она подходила ко мне медленно, как к дикому животному, пытаясь мысленно прощупать мое настроение.

Она поставила передо мной чашку с горячим напитком и блюдце с сырниками, политыми сгущенным молоком. Завтрак, который я любил, и за который несомненно был благодарен, но неспособный в тот момент проглотить хотя бы кусок. Это надо было дожить до тридцати двух лет, чтобы впервые влюбиться, как подросток?

– Присядь, – попросил Алану, и она тут же приземлилась на стул, на котором предположительно сидела до моего появления.

– Могу я спросить, Мастер?

– Клим, – поправил я ее, и Алана нахмурилась.

– Что это значит? – дрожащим голосом спросила она.

– Наше соглашение расторгнуто.

– Но Мастер… – на глазах Аланы тут же появились слезы, а я сжал челюсти. Меня совершенно не трогало ее настроение так, как трогало настроение Ники. Меня даже больше раздражала такая реакция.

– Клим, – снова произнес я.

– Клим, нам же хорошо вместе. Я что-то не так сделала?

Я покачал головой.

– Алана, ты великолепна в своей роли. Рабыню идеальнее я бы вряд ли когда-нибудь нашел. Просто… все изменилось.

– Ты влюбился? – перешла она на нормальный тон, отбросив условия соглашения.

– Похоже на то, – невесело ответил я.

– Как же я тебя понимаю, – таким же тоном отозвалась Алана, и я посмотрел на нее внимательнее. Ну конечно! Как я мог не догадаться?!

– У нас была договоренность, в соглашении четко прописано, что это отношения без чувств.

– Я помню, поэтому никогда не говорила о них. Но раз ты сказал, что соглашение расторгнуто, полагаю, я могу произнести это вслух. Я люблю тебя, Клим. – Я открыл рот, чтобы возразить ей, но она не дала мне сказать и слова. – Да, я знаю, что не должна была даже подписывать соглашение, потому что на тот момент я уже была влюблена в тебя. Понимаю, что для подписания соглашения существуют незыблемые правила, но вряд ли ты способен оценить масштабы трагедии, когда только вступаешь на этот путь. Тогда мне казалось, что побыв твоей рабыней, я привыкну и рано или поздно чувства сойдут на нет. Но с тобой так не получается. Ты с каждым днем влюблял меня в себя все сильнее. Особенно когда я видела не только Доминанта, но и заботливого мужчину. Красивого, благородного, мужественного. В тебе столько всего, Клим, что не влюбиться просто невозможно. – Алана быстро вытерла влажные дорожки со щек. Она улыбалась сквозь слезы. – Поэтому и Ника полюбила. Я ненавижу ее, но понимаю как девушка. Перед тобой невозможно устоять. И я готова продлить наши отношения на твоих условиях. Даже если ты женишься на Нике, а я буду только в качестве развлечения, к этому я тоже готова. Только не гони меня, прошу.

Я встал из-за стола. Эта влюбленность, похоже, сидела гораздо глубже, чем я себе представлял.

– Алана, собери вещи. Я отвезу тебя домой, – произнес я, перемещаясь в кухонную зону.

Достал обезболивающее и проглотил, запив водой. Потом повернулся к обеденной зоне и замер. Алана сидела на пятках в позе сабы.

– Не гоните, Мастер, прошу, – всхлипнула она.

Я молча подошел к ней и погладил по голове.

– Прости, маленькая. Оно отболит, дай себе время.

– Не отболит, – упрямо ответила она, резко качнув головой и сбрасывая мою руку.

Алана подняла голову и посмотрела на меня.

– Не отболит. – она поднялась и встала напротив меня, задрав подбородок. – И у нее не отболит. И у тебя, вот посмотришь. Это сейчас ты кажешься себе таким сильным и всемогущим, Клим. Когда в этой квартире станет тихо после моего ухода, начнется настоящая агония. Жаль, что не по мне, но я принимаю это. Но не рассчитывай, что станет легче. К сожалению, не становится.

Она развернулась и быстро прошагала в свою комнату, а я остался стоять, все еще держа в одной руке стакан. Я сжимал его так сильно, что стекло грозилось треснуть. Через полчаса Алана вышла из спальни, катя за собой два чемодана. Я уже успел набросить футболку и переодеться в джинсы, чтобы отвезти ее домой. Но, как только я сделал шаг к ней, Алана покачала головой.

– Я вызвала такси.

– Я сам могу отвезти тебя.

– Пусть все закончится здесь, Клим, – устало произнесла она, а потом отставила чемоданы и подошла ко мне. Встала на носочки и легонько коснулась губами моей щеки. – Это был лучший год в моей жизни. Спасибо.

– И тебе спасибо, – отозвался я хрипло. Несмотря на то, что эмоции Аланы меня не трогали, все же мы целый год прожили вместе и многое дали друг другу. Я обнял ее и прижал к себе. – Ты же знаешь, что всегда можешь позвонить, если понадобится помощь?

– Да, знаю, – ответила она.

Мы постояли так еще пару минут, не говоря ни слова, а потом Алана отстранилась и, не глядя на меня, вышла из квартиры с чемоданами. Я смотрел на закрытую дверь и думал о том, что изначально все же сделал правильный выбор в ее пользу. Она не закатила истерику, хотя у нее был повод для этого. Ушла с достоинством, как и полагается, когда между Домом и рабыней расторгается соглашение. Телефон пиликнул, оповещая о новом электронном письме на почте. Я вздохнул. Пора было начинать рабочий день.

Прихватив с собой новую чашку кофе и сырники Аланы, я прошел в кабинет и сел за стол. Пока включался ноутбук, я успел проглотить два сырника и запить их половиной чашкой кофе. Еще одна положительная черта Аланы: она очень вкусно готовила. Как только загрузилась страница почты, я посмотрел на отправителя: Федор Ильин. Я нахмурился. Кто такой этот Федор? Открыл письмо, тело было пустое, но в приложениях был заархивированный файл с названием «Снимки Романов». Я быстро разархивировал файл и открыл его, тут же до меня дошло. Это фотограф и снимки, о которых говорила Ника. Я пролистал несколько, радуясь тому, что выбрал правильного исполнителя для этой работы. Фотографии действительно были впечатляющими. А вот и сам исполнитель. Я поперхнулся кофе, как только увидел следующий снимок. Ника. В шикарном белье на огромной кровати. Черные шелковые простыни, приглушенный свет и ее горящие глаза, невероятное тело. Внутри меня все сжалось, а в паху болезненно заныло. Я захлопнул крышку ноутбука, чтобы не видеть этого, но все было бесполезно. Этот снимок врезался мне в память и теперь, когда я прикрыл глаза, перед ними стояло изображение потрясающе красивой девушки в соблазнительной позе на черных шелковых простынях. Смятых, как будто до этого она занималась на них безудержным сексом. Я сжал член через джинсы и откинулся на спинку кресла.

Спокойно, Клим, это пройдет.

Глава 46

Клим

Это конец?

Мне понадобилась неделя и одна сессия без проникновения, во время которой я даже толком не возбудился, чтобы понять, что Алана была права. Легче не станет. Попытки вытравить Нику из своего организма не привели к положительным результатам. Казалось, все становилось только хуже, потому что каждый вечер я, как извращенный ублюдок, затаскивал ноутбук в тайную комнату или спальню, где все еще витал ее запах, и дрочил, перелистывая снимки. Их оказалось восемь. На каждом Ника была в разных позах, но везде был этот взгляд. С вызовом, но в глубине глаз – покорность. Может быть, мне просто хотелось рассмотреть это, но я мог поклясться, что видел ее. Я даже убедил себя, что она позировала, представляя себе, что я буду смотреть эти снимки. В конце концов, не для рекламы же она их сделала. А если?..

Меня передернуло, и я отбросил вилку на стол. Вскочил и, не думая дважды, быстро обулся, схватил ключи, куртку и выбежал из квартиры. Если не обманывать себя, то можно было бы признать, что я нашел повод для встречи с ней. Но если, блядь, она собиралась использовать снимки в рекламе, она еще неделю не сможет сидеть. Я выпорю эту засранку.

Я мчал по городу, боясь опоздать. Знал, что через пятнадцать минут Ника должна была выйти из офиса, и торопился застать ее там. Сердце выпрыгивало из груди, а член наливался, становился тяжелый в предвкушении нашей встречи. И пускай она не предвещала никакого сексуального контакта, это не мешало мне хотеть Веронику. Я тормознул у входа в офис, заглушил мотор и стал ждать. Десять минут, двадцать. Люди потоками покидали здание бизнес-центра, а ее нигде не было видно. Я достал телефон, набрал номер, с удивлением обнаружив, что она заблокировала меня. Набрал еще раз с тем же результатом. Я решил встретить ее дома и сорвался с места. В конце концов, туда она точно должна была прийти рано или поздно. И я не мог усидеть на месте, мне надо было двигаться. Волнение накатывало на меня, как цунами, когда я думал о нашей встрече.

Я быстро набрал код на домофоне и, как только дверь пикнула, открывшись, вбежал по лестнице до лифта, а потом нервно дергал рукава куртки, пока не вышел на нужном этаже. Не знаю, что меня побудило нажать сразу на дверной звонок, но я это сделал. А потом прислонился спиной к стене рядом с дверью, понимая, что поторопился, вряд ли Ника могла быть дома в это время. Но дверь неожиданно распахнулась. Я резко развернулся и застыл на месте. На пороге квартиры, которую я, блядь, снял для Ники, стоял ее благоверный Дима. Очень неожиданно.

– Какого хера ты тут делаешь? – прорычал я.

– Хотел спросить тебя о том же. Долг выплачен. До свидания.

Он попытался закрыть дверь, но я подставил ногу.

– Где Ника?

– В душе, – ответил он, криво ухмыльнувшись.

В душе. Она, блядь, в душе! В то время, когда он у нее дома! Внутри меня гремели взрывы, а перед глазами вставала красная пелена. Меня посетила догадка, в которую я не хотел верить. А что, если она была его сообщницей и знала обо всех его махинациях? Что, если это была такая схема: он кидает кого-то на крупную сумму, а потом она своим телом отрабатывает выплаченный долг. Надо быть откровенным, стоимость квартиры этого придурка полностью покрывала его долг перед бандотой, так что я ничего не потерял. Судя по всему, кроме своего сердца. И сейчас я был в унизительном положении. Я стоял у ее двери и разговаривал с чуваком, который, судя по всему, так и остался с ней.

Я сделал шаг назад, чтобы ретироваться и наконец исчезнуть из жизни Ники. Даже если она не была замешана в мошеннических схемах, это не отменяло того факта, что она позволила ему вернуться. Было ли мне больно? Пиздец как. Грудную клетку просто выворачивало наизнанку. Никогда не думал, что испытаю нечто подобное. Вообще с появлением Вероники в моей жизни в ней многое изменилось. Даже, кажется, я сам.

– Хорошего вечера, – пожелал я, хоть и кривил душой, а потом развернулся и свалил. По ступенькам, потому что ждать лифта под взглядом этого говнюка я бы не стал. Мне снова нужно было двигаться, чтобы выпустить негативную энергию.

Оказавшись у мотоцикла, я присел на сидушку и задумался, куда дальше. Снова гонять по городу, опорожняя бензобак, бесполезно. Не помогает, проверено. Была мысль отправиться в клуб на какую-нибудь жоденькую сессию, но тут тоже все было зря. Сессии перестали приносить такое удовольствие. Может, пресытился? А может, хотел одну конкретную сабу, но у нее уже был свой… не Мастер, но, судя по всему, умелец. Еще немного поковыряв носком ботинка неровный асфальт, я решил просто ехать, куда меня занесет. Вернуться домой я не мог, там повсюду была она. Учитывая то, что мне несколько минут назад вскрыли грудную клетку, я уже тогда понимал, что дышать будет тяжело.

И я поехал. Два часа по вечернему городу, тонувшему в закатном солнце, не принесли облегчения. Состояние усугубило созерцание счастливых пар, сидящих по кафешкам и снующим по улицам в обнимку или за руку. Я ведь так ни разу и не прогулялся с Никой, и об этом почему-то сожалел больше всего. Я бы многое сейчас отдал, чтобы взять ее за руку и прогуляться по парку, поедая какую-нибудь вредную еду и распивая один стакан кофе на двоих. Чтобы целовать ее соленые от еды губы и смеяться над тем, как забавно она кривится. Накормить ее горчицей, забавляясь, потому что она наверняка начнет чихать. У нее своего рода аллергия на горчицу. Блядь, как же больно. Я потер грудную клетку, а потом распахнул куртку, чтобы добраться до кожи, прикрытой футболкой. Может, так станет легче? Не стало.

Я бросил взгляд на браслеты на руке, подтянул кожаный, а потом поднял голову и посмотрел на вывеску ювелирного магазина. Мне ничего там не было нужно, но можно было присмотреть себе новую цацку. Внезапно показалось, словно все это душит меня. Запястья сжимали браслеты, на шее затягивалась веревка, на которой висели пару безделушек, а уши прожигали тоннели. Нуждался ли я в новом украшении? Ни черта подобного. Наоборот, хотел снять все, которые были на мне. Но ноги почему-то несли в магазин.

– Добрый вечер, – поздоровалась продавец, как только я вошел и над дверью тихонько затарахтела «музыка ветра».

– Добрый.

– Чем могу помочь Вам?

Внезапно и совершенно неожиданно для самого себя я спросил:

– Покажите помолвочные кольца, пожалуйста.

Глава 47

Клим

Еще одна попытка

Какого черта я снова приехал сюда? Припарковался под подъездом Ники и снял шлем. Бросил рассеянный взгляд в боковое зеркало и напрягся. Присмотрелся внимательнее, а потом, повесив шлем на руль, встал с мотоцикла и пошел навстречу ей. Ника брела по тротуару, глядя на детскую площадку справа, совсем не смотрела вперед. Внутри меня уже клокотала лава. Мало того, что она шла одна в темноте, так еще и даже не смотрела перед собой. Она не сбавляла шага, пока не врезалась в мое тело.

– Ой, – выдохнула она, а я схватил ее за плечи. – Клим? – спросила севшим голосом, подняв на меня взгляд.

– Клим, – резче, чем надо было, ответил я.

А все потому что уже попал в капкан ее бездонных глаз и головокружительного запаха. Мне не верилось, что я находился рядом с Вероникой, что держал ее в своих руках. Это каким идиотом надо было быть, чтобы отпустить ее от себя? Я резко притянул ее за затылок и уперся своим лбом в ее. Я чувствовал, как сильно и часто раздувались мои ноздри, пока я напитывался ее запахом. Казалось, он проникал в каждую пору.

– Что ты здесь делаешь?

– Почему он в твоей квартире? – прорычал негромко.

– Кто?

– Дима.

– Какой?.. Клим, ты… Что вообще происходит?

Я чувствовал, как она напряглась, но никак не мог заставить себя успокоить ее. Единственным моим желанием было перегнуть ее через мотоцикл и выпороть. За свою развороченную грудную клетку, за этого гребаного Диму, за снимки, за то, что свела меня с ума.

– Дима, твой бывший. Что он делает в квартире, которую я снял для тебя?

– Я не знаю, – медленно произнесла она. – А он в моей квартире? Ты видел его?

– Соскучилась?

– По тебе?

Меня прошило насквозь от этого вопроса, и я собрался обязательно выяснить ответ на него.

– По нему. – она промолчала. – Тогда повторю вопрос.

– Да я не знаю! – выкрикнула Ника, отталкивая меня. – Я еще дома не была после работы! Никого я не видела!

Я прищурился.

– Я задам тебе вопрос и прошу честный ответ. – Ника кивнула.

– Я пока еще ни разу тебя не обманула, так что предупреждение было лишним.

– Ты была замешана в его схемах?

Словно в замедленной съемке я видел, как лицо Ники перекосило от ярости.

– Да пошел ты!

Она резко обогнула меня и попыталась уйти, но я схватил ее за локоть и задержал. Ника метнула в меня тяжелый взгляд.

– Ты хочешь, чтобы он остался?

– Я хочу, чтобы он свалил и я никогда его не видела больше.

– А я?

Ника тяжело вздохнула.

– И ты. Я хочу побыть одна. Пока еще ни один мужчина не принес мне счастья.

Эти слова полоснули по моим чувствам, расковыривая и так кровоточащую рану в груди. Я крепко сжал челюсти и обогнул Нику, направившись в подъезд.

– Куда ты собрался? – Ника семенила следом за мной и пыталась ухватить за рукав куртки.

– Вышвырну твоего бывшего.

– Я сама все сделаю! Уезжай, Клим!

Я распахнул двери подъезда и нахмурился, потому что домофон не сработал. Я все сильнее убеждался в собственном желании вернуть Нику в свое жилище. Не только потому что был уже по уши, а еще и потому что, как бы тщательно я ни подбирал для нее квартиру, здесь все равно было не так безопасно, как я хотел бы.

– Клим, ты слышишь меня?

– Слышу, – буркнул я, вызывая лифт. Можно было рвануть по ступенькам, но эта ненормальная точно побежала бы за мной. На лестнице она могла свернуть себе шею на каблуках.

Как только створки лифта распахнулись, я шагнул вперед и, дождавшись, пока войдет Ника, лупанул по кнопке ее этажа кулаком.

– Снимки. Ты делала их для рекламы?

– Какие снимки?

– Ильин мне прислал.

– А, эти. Конечно, для рекламы. А для чего еще?

Блядь, это было выше моих сил. Я только надеялся, что быстро вышвырну говнюка из ее дома, и тогда уже доберусь до задницы Ники. Как только двери лифта распахнулись, я выскочил в коридор и потянул за собой Нику. Она растерянно осматривалась, постоянно ловя мой взгляд.

– Открывай, – скомандовал я, кивая на дверь.

– Клим…

– Ника, открывай! – рявкнул я, готовый убивать.

Она достала связку ключей, вставила один в замок и провернула. Этот звук прозвучал как щелчок затвора. Я дернул на себя дверь и влетел в квартиру.

– Никуша, – раздалось радостное из коридора. Это последнее, что он успел сказать пред тем, как мой кулак встретился с его челюстью с приятным хрустом. – Какого?..

Я схватил его за грудки и со всей силы впечатал в стену. Мудак ахнул и скривился, а я приблизил свое лицо к нему.

– Клим! – выкрикнула Ника. – Остановись!

Я бросил на нее короткий взгляд, но даже не видел ее. Перед глазами стояла красная пелена, которая сильно искажала зрение.

– Ты сейчас выйдешь за эту дверь, – процедил я сквозь зубы, глядя на испуганное лицо мудака Димы, – и больше никогда не вернешься. Ни в эту квартиру, ни в жизнь Ники. Еще раз увижу твою задницу в радиусе двадцати километров от нее, ты вернешься туда, где тебе самое место. И я точно позабочусь о том, чтобы на этот раз тебя закрыли. Больше того, я дам знать зэкам, что ты любишь несовершеннолетних мальчиков. Как думаешь, долго ты протянешь там с такими предпочтениями?

– Мудила, – ответил он сдавленно, потому что мои руки переместились на его шею, а ноги говнюка болтались в воздухе.

– Клим, прекрати! Ты его задушишь! – Ника повисла на моем локте, пытаясь оторвать меня от своего бывшего. – Пожалуйста! Прошу тебя, отпусти его!

Я еще раз тряхнул мудака, а потом, перехватив за шиворот, вышвырнул в коридор, как паршивую собачонку, тут же захлопнув за ним дверь. Повернулся лицом к Нике.

– Теперь ты, – прорычал я, и она попятилась от меня, испуганно озираясь по сторонам, но то и дело всматриваясь в мое лицо. – Еще раз про снимки. Ты уверена, что они для рекламы?

– Да, я же сказала, – дрожащим голосом ответила Ника.

Мы уже зашли в гостиную зону. Ника продолжала пятиться, а я – наступать. Я готов был сейчас рвать голыми руками. Не ее, конечно. Для нее у меня была приготовлена отменная порка, чтобы поставить ее мозги на место.

– И ты собралась светить своей голой задницей на весь город?

– Да какой задницей?! – выкрикнула она. – Перестань меня пугать и обвинять в чем-то, чего я не делала!

– Я тебя пугаю? – эти слова прозвучали отрезвляюще. Она не должна была меня бояться, иначе ради чего все это? Откуда между нами взяться доверию, если Нику обуял страх?

Она кивнула.

– Прямо сейчас пугаешь.

Я резко сменил траекторию, подошел к окну и поставил руки на подоконник. Сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, как сердце понемногу приходит в норму, и только тогда снова повернулся лицом к Веронике.

– Еще раз про снимки.

– Да Господи, – выдохнула она, закатив глаза. Сбросила на диван сумочку и уперлась в спинку ладонями. – Ты можешь нормально объяснить? О какой голой заднице ты говоришь?

– Ильин прислал мне снимки.

– Это ты уже говорил.

– На них ты.

Глаза Ники увеличились, и брови взметнулись вверх.

– Он не должен был присылать их тебе.

Я нахмурился.

– Для кого ты их сделала?

– Для себя. Мы просто дурачились.

– С фотографом?! – я едва сдерживал рык, который подкатывал к горлу. Желание убивать начало возвращаться, пульсируя в моем теле.

– Да причем тут фотограф, Клим? Мы делали снимки уже после окончания основной фотосессии. И, кстати, там присутствовала девушка фотографа. – Я сжал переносицу, тяжело вздыхая. Мои легкие постепенно открывались, позволяя мне дышать более глубоко. – И вообще ты не должен был видеть эти фотографии. Видимо, Федя прислал их тебе случайно. Даже я их еще не видела.

Я расстегнул куртку и достал оттуда коробочку. Подошел к Нике, развернул ее лицом к себе и открыл коробочку. Глаза Ники расширились, и она посмотрела на меня так, как будто я предлагал ей повеситься.

– Выходи за меня, – произнес сдавленным голосом, сам до конца не понимая, что творю. – Я хочу жениться на тебе, Ника.

– Ты с ума сошел?

Я кивнул с абсолютно серьезным лицом.

– Я всегда продумываю свои поступки, просчитываю наперед, но с тобой я хочу совершить импульсивный поступок. Потому что стал одержим тобой с первой минуты нашего знакомства. Не могу без тебя.

– Клим…

– Я люблю тебя, девочка, – хрипло произнес я, ломая себя. Никогда не думал, что произнесу эти слова кому-то, кроме членов своей семьи. И сейчас все внутренности дрожали, пока я выговаривал каждую букву. Но в одном я был уверен: ни одного слова лжи не слетело с моих губ. Я действительно любил Нику, как одержимый.

Она медленно покачала головой, глядя на меня с сожалением.

– Я не смогу быть покорной.

– Сможешь, – твердо произнес я.

– Я не буду рабыней.

– Я не предлагаю тебе рабство, я предлагаю замужество.

– Как равные партнеры?

Я слегка скривился.

– Вряд ли как совсем уж равные, но да, как партнеры. Я буду требовать покорности только в спальне. В остальное время ты будешь моей женой, второй половиной. Называй, как хочешь, только соглашайся.

В глазах Ники появились слезы.

– Если бы ты знал, сколько всего я пережила за эту неделю по твоей вине.

– Я знаю. Прости. Я переживал то же самое.

– Вряд ли. Ты даже не ответил на мое признание.

– Потому что сам еще не до конца понимал свои чувства.

– А теперь понимаешь?

– Теперь – да. Так ты согласна?

Пару слезинок скатились из ее глаз, прочерчивая дорожки по щекам, и Ника качнула головой.

– Нет, Клим, не согласна.

Я сжал коробочку, и она захлопнулась. Внутри меня набирал обороты шторм, от которого уже вибрировали внутренности. Мне хотелось вырвать себе волосы и орать так, чтобы сорвать горло. А еще закрыть глаза и больше не открывать их. Так вот, значит, как это ощущается? Когда ты говоришь, что любишь, а тебя просто выставляют? Тогда я мог только поаплодировать выдержке Ники, которую она проявила, когда я увез ее в эту квартиру. Мне захотелось обнять ее и держать в своих руках, чтобы унять агонию, которую она пережила по моей вине. И шептать ей на ухо слова извинения до хрипоты, пока она не поверит в них. Но ярость, застилающая глаза, не давала мне произнести ни звука. Я привык получать все, что хочу, а теперь, когда мое желание было самым мощным из всех испытанных, я не мог получить желаемое. Это было пиздец, как больно.

Я взял Нику за руку, вложил ей в ладонь коробочку и посмотрел в глаза. Я чувствовал едкий ком в глубине горла, который не давал нормально говорить или даже дышать. Блядь. Как же это больно!

– Я буду ждать тебя, – произнес я. – Обещаю дать тебе все, чего бы ты ни попросила.

– А если я попрошу свободу, Клим? – спросила она, всхлипывая.

Я сжал ее ладонь вокруг коробочки и легонько качнул головой.

– Прости, не могу, – хрипло произнес я и, развернувшись, вышел из ее квартиры.

Я не помнил, как садился на мотоцикл, как ехал по городу, как добрался домой. Не помнил, как оказался в спальне обнимающим подушку, на которой спала Ника. Я только помнил запах, который обволакивал меня, даря хотя бы малейшее успокоение. Я с радостью обманывался, что мои руки обхватывали не подушку, а любимое тело. Адское чувство – любовь. Я бы предпочел никогда его не испытывать.

Глава 48

Неудержимый

Я смотрела на блики, которые отбрасывал камень на стену в свете яркого солнца. Солнечные зайчики скакали по белой поверхности, и я следила за ними, как ненормальная, пытаясь поймать в фокус каждый.

Вчера мне позвонил Дима с какого-то левого номера. Блеял про любовь ко мне, пытался убедить, что только с ним я буду счастлива. Рассказал, как взломал замок моей квартиры и пробрался туда, чтобы сделать мне, как он выразился, приятный сюрприз. Я была благодарна Климу, что он вышвырнул подонка, сама бы я вряд ли справилась. Я наплела Диме, что выхожу замуж за Романов, чтобы он отстал, а потом, положив трубку, разрыдалась. Хреновая у меня какая-то выходила история. Все шло наперекосяк. Я любила мужчину, который – предположительно – любил меня, но мы никак не мои быть вместе. Откровенно говоря, я думала, что после признания Клим сдастся, но он пер, как танк, желая добиться своего. На следующий день после его визита в квартире сменили даже не замок, а дверь, поставив, как мне объяснил мастер, какую-то супер-навороченную со скольки-то там ступенчатой защитой. В общем, взломать такой замок практически нереально. На входе в квартиру была поставлена камера. В общем, Клим посадил меня в засаду.

И теперь каждый день я получала от него знаки внимания. Мне на работу привозили обеды, домой – цветы и небольшие подарки. Я бесилась каждый раз, потому что воспринимала это как попытку подкупа. Последней каплей стало нарушение моего спокойствия, когда я, сидя на подоконнике, любовалась солнечными зайчиками от кольца. В дверь позвонили, и я пошла открывать, совсем не желая никого видеть. Распахнув дверь, я уставилась на курьера.

– Вероника Панфилова? – лениво спросил жующий жвачку парень.

– Да.

– Доставка.

– Верните отправителю, – рявкнула я, уже зная, от кого посылка. Я попыталась закрыть дверь, но парень уперся в нее ладонью.

– Тогда нужно оформить возврат. Вот, заполните бланк.

Он протянул мне клипборд с длинной формой.

– Это что, все нужно заполнить?

– Ну да.

Я выхватила у него большую коробку.

– Где подписать?

Курьер ловко заменил клипборд планшетом, я быстро поставила подпись и захлопнула перед его носом дверь. Поставив коробку на кофейный столик, я кружила вокруг нее, как акула вокруг добычи, не решаясь открыть. Едой оттуда не пахло, на цветы не было похоже. Я пожевала губу, сомневаясь, открывать ли, а потом решила, что растягивать это «удовольствие» точно не стану. Подняв крышку коробки и развернув упаковочную бумагу, я ахнула. Сомнений не было. Этот самонадеянный говнюк прислал мне свадебное платье. Дрожащими руками я достала его из коробки и подняла на вытянутых руках. Я бы соврала, если бы сказала, что оно мне не понравилось. Воздушное, легкое, с несколькими слоями тюлевой юбки и вышитым мелким бисером верхом. Я сцепила зубы, чтобы не зарычать от злости. Уже собралась вернуть платье в черную коробку, как увидела на дне открытку. Подняла и, уже не сдерживаясь, зарычала.

«Наша свадьба назначена на 18 июня следующего года, но я решил, что ты бы хотела увидеть платье заранее. Клим»

Швырнув открытку в коробку и забросив туда же платье, я рванула в спальню. Вытащила из шкафа злополучный красный чемодан, который столько раз порывалась выбросить, и вернулась в гостиную. Положила чемодан на пол, я раскрыла его и начала сносить туда все подарки Романова, матерясь так, как никогда не матерился мой знакомый сантехник. А у него, на минуточку, был такой словарный запас, что даже портовые грузчики позавидуют. Сбросив все в чемодан, я добавила туда платье и кольцо, закрыла его и, быстро переодевшись, вызвала такси. Швырну эту хрень в рожу Романову и с гордостью уйду в закат. Ну, еще гляну на него одним глазком, чтобы еще неделю продержаться без него. Вдохнуть наконец полной грудью. Всего минуточку, не больше.

К счастью, из подъезда Клима выходила женщина, так что мне удалось прошмыгнуть туда без унизительного звонка в домофон и ожидания, впустит ли он меня. Поднимаясь в лифте, я засомневалась в своих действиях. А вдруг я сейчас заявлюсь к нему, а его не будет дома? Или хуже того – он с Аланой? Это будет чертовски больно. Больнее, чем последние две недели. Может, просто оставить чемодан под дверью, позвонить в нее и сбежать? Да ладно, ну что за бред? Я же взрослая женщина, которая просто пришла вернуть бывшему любовнику подарки. Когда люди расстаются, они же так делают, наверное. Я не знала. Оба моих расставания были не совсем традиционными.

– Ладно, Ника, ничего сложного. Звонишь в дверь, когда он открывает. Говоришь, что его подарки тебе не нужны, отдаешь чемодан и сваливаешь, – уговаривала я себя, выкатывая красное чудовище из лифта.

Дрожащими пальцами нажала на звонок, потом еще раз, и стала ждать. Никто не открывал. Ну вот, подумала я, все, как и предполагала. Его, наверное, нет дома. Но, как только я решила уйти и уже развернулась, за спиной бряцнул дверной замок, а потом волоски на теле встали дыбом от низкого:

– Ника?

Я резко повернулась и открыла рот в немом ответе. Я молча пялилась на Клима, стоящего на пороге квартиры в одном только полотенце вокруг бедер. Да что за гребаный штамп? Он как будто специально ждал меня в таком виде, чтобы напомнить, что я теряю! Сглотнув скопившуюся слюну, я с трудом оторвала взгляд от его обнаженного торса и подкатила чемодан ближе.

– Мне не нужны твои подарки, – я чуть не закатила глаза на саму себя. Фраза, которая должна была быть произнесена решительно, вышла из меня каким-то дрожащим блеяньем.

– Нет? – спросил он, вопросительно выгибая бровь. – Ну давай.

Клим протянул руку, и мне пришлось подкатить чемодан еще ближе. Романов потянулся к ручке, а я даже не успела среагировать, как он одной рукой перехватил ее, а второй – мое запястье. Клим толкнул меня на себя, и я врезалась в каменную, очень вкусно пахнущую грудь, и из меня вылетел весь воздух.

– Ох, – только и успела произнести я, когда была перехвачена за талию, а через секунду за моей спиной уже захлопывалась дверь, отрезая меня от коридора.

Не знаю, куда подевался чемодан, но внезапно вторая рука Клима оказалась свободна и обвилась вокруг меня, словно каменная лоза, прижимая ближе к телу, от которого подкашивались коленки. Я, кажется, слышала, как колотилось его сердце, когда он прижался носом к моей макушке и шумно втянул воздух ноздрями.

– Блядь, я так соскучился, пиздец просто, – тихо и хрипло произнес он, запуская ненавистных мурашек по телу.

– Клим, пусти, – слабо запротестовала я, когда его руки принялись блуждать по моему телу, сжимая его в правильных местах. – Ты не должен меня трогать, – простонала, когда горячие губы опустились на раковину ушка, а за ними тут же язык и зубы, терзающие мочку.

Глаза сами закатились, когда Клим целовал мю шею, заставляя дрожать в его руках. Он прикусывал и посасывал нежную кожу за ухом, переместился на скулу, а потом поймал мой рот в плен своих мягких, но настойчивых губ. И все. Я сдалась, как слабачка. В сторону полетели все мои убеждения и заверения самой себя, что я никогда снова не попаду в эту ловушку. Что я обязательно научусь жить без Клима. Что это была просто страсть, которую никак нельзя назвать теми чувствами, которые я озвучила Романову. Я даже не заметила, когда и как мы оказались голыми. Посреди коридора. Я немного пришла в себя только тогда, когда Клим входил в меня, удерживая на весу.

– А-а-ах, – выдохнула, когда он медленно – сантиметр за сантиметром – погрузился на всю длину.

– Черт, маленькая, это даже лучше, чем я помню, – прошептал Клим, усаживая меня на комод. – Сейчас быстро, а потом поиграем, ладно?

Я кивнула, желая только чтобы он уже наконец начал двигаться. Клим немного подвинул меня к краю и, обхватив за затылок, впился в мои губы глубоким, жестким поцелуем. Что я там говорила про его мягкие губы? Оказалось, они не всегда такие. Например, когда у Романова срывает крышу, они совсем не мягкие, даже наоборот. Они жесткие, требовательные, жадные, но все еще очень горячие. Я вцепилась ногтями ему в спину, исполосовывая кожу, пока он долбился в мое тело на запредельной скорости. Как будто пытался догнать то время, которое мы упустили. Клим крепко удерживал меня за бедра, трахая, как в последний раз, и все время всматривался в мое лицо. Его взгляд светился, блуждал по мне, только на мгновения покидая глаза. Все остальное время я тонула в голубом омуте и иногда коротко улыбалась, когда это делал он.

– Блядь, не могу поверить, что я в тебе, – прохрипел он, глядя на место соединения наших тел.

А потом Клим начал брать меня уже не так неистово, но делал это так мастерски, что мне оставалось только стонать и содрогаться. Он медленно выходил из меня практически полностью, слегка проталкивался, а потом резко вбивался так, что я, казалось, чувствовала его каменный член в животе. И каждый раз он попадал в ту самую точку, от попадания в которую все мое тело вздрагивало, а взгляд туманился.

– Давай, маленькая, для меня, – произнес Клим, и его пальцы легли мне на клитор. Несколько незамысловатых движений – и я, вскрикнув, взорвалась, подаваясь вперед и прикусывая плечо Клима. – Вот та-а-ак, умница моя. Черт, как же я скучал. Еще разок?

Я быстро замотала головой. Ну не сразу же, в конце концов, но Романова это не остановило. Пальцы кружили по клитору, член безостановочно двигался во мне, а взгляд прожигал до внутренностей, обещая наградить за послушание. Я выгнула спину, когда новая горячая волна прокатилась по позвоночнику, и вскрикнула, когда меня снова накрыл оргазм. Все тело дрожало мелкой дрожью, когда я приходила в себя.

– Хорошая девочка, так вкусно кончаешь, – прошептал Клим мне в губы, нежно поцеловав. – А теперь держись.

И дальше все уже было только ради его удовольствия. Мощные толчки, практически сносящие меня с комода, горячие пальцы, впивающиеся в мою плоть на бедрах, и слова, которые он, кажется, полюбил произносить. Клим вышел из меня и обхватил член рукой, но я не дала ему провести по нему ни разу. Быстро спрыгнула с тумбочки и опустилась на колени, открыв рот и высунув язык.

– Ох, блядь, детка, – только и выдохнул он, а потом схватил меня за волосы на макушке и, пару раз проведя рукой по члену, кончил мне на язык. Клим поднимал голову, шумно всасывая воздух ноздрями, а потом опускал и смотрел прямо на меня пьяным от удовольствия взглядом. Как он там говорил? У сабы на коленях больше власти, чем у Доминанта? В тот момент я упивалась этой властью, чувствуя ее каждой клеточкой своего тела.

Проглотив все до капли, я медленно облизнулась, все еще глядя в затуманенные глаза Клима, а потом поднялась с его помощью. Романов прижал меня к себе, я чувствовала его дрожь, наслаждалась тяжелым дыханием, пока он обнимал и целовал в висок.

– Решила стать покорной? – наконец спросил он хрипло. Я слышала в его голосе улыбку.

– Никогда, – ответила я.

– Выпорю, – процедил он сквозь зубы игривую угрозу.

– Только этого и жду, Мастер.

Эпилог

– Ну давай, Ника, время.

– Кто придумал такую идиотскую церемонию? – нервно пробубнила я, выхватывая букет из рук Заразы.

Она рассмеялась.

– Так ты же и придумала, – ответила Рита. – Слушай, раз мы тут одни, то, пока Клим поплыл от эйфории, что ты все-таки согласилась выйти за него, может, шепнешь ему на ушко о моей просьбе с татухой? – она с надеждой заглядывала в мои глаза.

Я с улыбкой покачала головой.

– Не-е-ет, это ты с ним сама обсуждай. Да и куда ты торопишься? Через полгода тебе восемнадцать. Сделаешь себе такое тату, как захочешь.

– Да тут дело принципа – дожать его.

Я рассмеялась.

– Тогда поторопись, осталось всего шесть месяцев.

– Наконец-то ты улыбнулась, – Рита подмигнула мне и выглянула в коридор. – Идем, там уже папа заждался.

Мы вышли из комнаты и прошли по светлому коридору. Рита права: это я придумала, чтобы церемония была на манер американской. С проходом, на лужайке, чтобы отец Клима вел меня к импровизированному алтарю. Мне так хотелось выйти из дома и увидеть первую реакцию своего жениха на мое появление. Сначала я думала сама пройти по этому проходу, но вряд ли бы я смогла на таких дрожащих, слабых ногах. Так что я была благодарна Петру Сергеевичу за то, что предложил свою помощь и надежный мужской локоть.

Подхватив его под руку, мы наконец вышли к солнечному свету. Компания, которая организовывала наш праздник, были профессионалами своего дела. Место бракосочетания было потрясающе красиво украшено, на ветру колыхались отрезы белой газовой ткани, практически сливаясь с такого же цвета букетами и стульями. Проход был выложен серебристой дорожкой.

Как только мы ступили на нее, весь мир вокруг померк. Все слилось в единое белое пятно, в центре которого стоял он. Мой потрясающий, нереально красивый мужчина. Мужественный, добрый, отзывчивый и заботливый. Когда я говорю о нем, то каждое слово хочется произносить с апломбом, с причитающейся ему торжественностью, чтобы описать Клима так, как он того заслуживает. А он заслуживает всех самых высокопарных эпитетов мира.

После того случая в коридоре я все-таки ушла от Клима. Правда, только в воскресенье вечером. Учитывая то, что я пришла к нему в субботу утром, это уже было немало. В воскресенье утром он, обманув меня, что везет домой, привез в дом своих родителей знакомить их со своей невестой. Клим шел напролом, снося все преграды на своем пути. Сначала я была в шоке, а потом, со временем привыкла. Потому что вот такой он: если чего-то хочет, то непременно этого добивается. И он так взял меня в оборот, что я даже не успела опомниться, как через два месяца жила с ним, а через год вот шла по проходу навстречу любимому мужчине.

– Ты зачем снял пирсинг? – спросила я, когда его отец передал меня Климу.

Он поднял голову к небу и вздохнул, пытаясь сморгнуть собравшиеся в глазах слезы. Я впервые видела их у него.

– Ты не могла что-то другое спросить? – ответил он, снова глядя на меня. А потом наклонился и прошептал: – Я сейчас сдохну, Ника.

– Почему?

– Потому что задыхаюсь. Я так сильно люблю тебя. И ты такая красивая.

– Доминант превратился в покорного котика, – не преминула я поддернуть Клима, а он сузил глаза.

– Этот покорный котик сегодня же выпорет твою задницу и вставит в нее свой член, – прорычал он мне в ухо.

– А, нет, все нормально. Вот он – мой Клим, – с улыбкой ответила я, и он тоже улыбнулся.

– Ты правда невероятно красивая.

– И ты.

– Люблю тебя, – прошептал он у моих губ.

– И я тебя люблю.

– Эй, целоваться только после церемонии! – выкрикнул кто-то из гостей, и все засмеялись.

– Но платье надо было выбрать с пышной юбкой, а не этой твоей «русалкой», – проворчал Клим.

– Это почему еще?

– Так бы мы оформили квики, пока гости веселятся, в этом платье неудобно задирать юбку.

– Извращенец ненасытный, – проворчала я, и Клим рассмеялся.

– Давайте уже поженим нас! – прогремел его голос, и распорядительница свадьбы широко улыбнулась.

– Только вас и ждем.

Конец

31/08/2021

Автор обложки Ярославна Савицкая

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Эпилог