Клубок заклинаний (fb2)

- Клубок заклинаний [litres][A Tangle of Spells] (пер. Екатерина Пташкина) (Щепотка магии - 3) 2204K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мишель Харрисон

Мишель Харрисон
Клубок заклинаний

Переводчик Екатерина Пташкина

Редактор Мария Брауде

Главный редактор Л. Богомаз

Руководитель проекта А. Маркелова

Корректоры З. Скобелкина, Н. Витько

Компьютерная верстка и дизайн обложки О. Макаренко

Дизайн макета Ю. Буга

© Текст и иллюстрации к главам

Michelle Harrison, 2021

© Иллюстрация на обложке

Melissa Castrillón, 2021

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2022

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Захватывающая история с яркими персонажами, которые буквально оживают на страницах.

Газета Sunday Express

Сильная книга о невероятных приключениях.

Газета Daily Mail

Гениально… со сногсшибательным поворотом, которого я совсем не ждала!

Эмма Кэрролл, писательница, автор романов, номинированных на медаль Карнеги

Увлекательная история, окутанная волшебством. Я влюбилась в нее.

Эби Элфинстоун, писательница

Эта восхитительная книга очаровала меня до глубины души!

Алекс Белл, писательница

Дорогой читатель!

Я начала сочинять и записывать истории, когда мне было лет тринадцать-четырнадцать, и примерно тогда же впервые услышала о тайной комнате в старинном поместье Чемберкомб, что в графстве Девон. По легенде, после того как комната была обнаружена, начали происходить загадочные вещи. Много лет спустя я побывала в этом поместье, и оно оказалось ровно таким жутким и притягательным, как я и представляла. Мне всегда хотелось найти потайную комнату, и, начиная писать «Клубок заклинаний», я уже знала, что три сестрички Уиддершинс – Бетти, Флисс и Чарли – наткнутся на такую в своем новом доме. Но это не все, что они откроют в милой деревушке Пендлвик. Откуда на самом деле взялось Голодное дерево, которое пожирает все вокруг? Почему соседи отказываются говорить о магии и не решаются заходить в таинственный Тикающий лес?

Вскоре после того, как девочки Уиддершинс найдут секретную комнату – и то, что в ней спрятано, – одна из них окажется заколдованной. Смогут ли сестры выручить ее при помощи собственной магии, пока не стало слишком поздно?

Завораживающего тебе чтения!

Мишель Харрисон

Люси Роджерс, моей сестре по редактуре.

И всем сестрам на свете

Пролог

Глава 1
Коттедж «Черный дрозд»

Семейство Уиддершинс покинуло Вороний Камень сразу после завтрака.

На рассвете бабушка заглянула в комнату к внучкам, чтобы их разбудить, но Бетти Уиддершинс была уже на ногах. От волнения она всю ночь провела без сна, ворочаясь и разглядывая трещины на потолке. Старый дом поскрипывал, свистел сквозняками и гудел трубами, как и всегда. Но в эту ночь – последнюю ночь в трактире «Потайной карман» – знакомые звуки воспринимались иначе. Как будто дом прощался.

Бетти быстро оделась и запихала ночную рубашку в пузатый чемодан у изножья кровати, которую она делила с Чарли. Маленькая сестренка спала и тихонько посапывала. Бетти огляделась, ожидая, что накатит грусть, но ничего не почувствовала. Всю ее жизнь, все тринадцать с половиной лет, комната у них с сестрами была общая. Но сейчас она больше не выглядела жилой. Вещи лежали по чемоданам; полки, ящики и крючки для картин опустели, ничего не было завалено и заставлено, как прежде. Пусто и чисто. Ни карт Бетти, ни игрушек Чарли, ни листочков со стихами, записанными Флисс, ни запаха ее розовой воды.

Флисс поворочалась в кровати, стоявшей у противоположной стены, и резко села. Ее короткие волосы торчали в разные стороны – темные блестящие вихры вокруг милого личика.

Бетти улыбнулась старшей сестре.

– Вот и пришел этот день, – прошептала она. – Мы уезжаем, Флисс. Взаправду уезжаем, по-настоящему!

– Знаю, – шепнула Флисс в ответ и попыталась тоже улыбнуться.

Однако она явно не разделяла радостного возбуждения Бетти, и выдавить улыбку не удалось. Вместо этого ее большие карие глаза наполнились слезами.

Позже расплакалась и Чарли. Она все утро гонялась по трактиру за взъерошенным черным котом и тщетно к нему взывала.

– Ну пойдем, Эй! – умоляла она. Кот вспрыгнул на высокую табуретку; Чарли храбро потянулась к нему и запустила ручки в спутанный мех. Эй зашипел и глубже вонзил когти в сиденье. – А не то останешься тут!

– Да хорошо бы, – проворчала бабушка и глотнула виски. – Я от этого паршивого кота который год пытаюсь избавиться!

– Бабушка! – с укоризной заметила Флисс. Она налила в пивную кружку воды и поставила туда цветы – пусть новые хозяева, когда придут в трактир, сразу увидят на стойке букет. – У тебя сегодня что, виски на завтрак?

– Э-э-э… – Бабушка спешно ополоснула стакан под краном. – Нет. Вовсе даже и нет. – Она отмахнулась от Флисс. – Надо сгрузить ящики на повозку. А мою счастливую подкову точно упаковали? Не забыли? Это очень важно!

– Упаковали, бабушка, – успокоила ее Бетти и в последний раз прошлась по стойке тряпкой. – Я сама проверила.

На лестнице появился светловолосый мальчишка, постарше Бетти где-то на год, – он стаскивал с верхнего этажа тяжелый чемодан.

– Она проверила, Банни. Дважды, – подтвердил мальчишка и улыбнулся Бетти, которая помогла ему вытащить чемодан во двор.

Впервые за утро Бетти кольнула тоска. Паренек, сирота по прозвищу Плюй, несколько недель жил и работал бок о бок с семейством Уиддершинс в «Потайном кармане». За этот короткий срок девочки сильно к нему привязались. Бетти поняла, что будет ужасно по нему скучать.

– Знаешь, ведь еще не поздно передумать, – сказала она. – Поехали с нами, как мы и задумывали!

Его улыбка погасла:

– Не могу. Пока не могу… Не сейчас.

Бетти кивнула. Она понимала и что у Плюя есть причины остаться, и что у него на душе кошки скребут. Особенно понурым он становился, когда смотрел на Флисс, – хотя тут же отворачивался, стоило ей взглянуть в его сторону.

– Поставьте тут, – пробасил знакомый голос. Бетти, щурясь в утреннем свете, увидела папино лицо, поросшее щетиной. Барни Уиддершинс широко улыбнулся дочке. На лбу блестел пот: папа грузил ящики на повозку, взятую взаймы у соседа. – Все, это последний?

– Да. – Бетти оглядела составленные ящики.

Удивительно, как мало оказалось вещей, хотя собирать их начали несколько недель назад. Бóльшую часть мебели и всевозможной утвари пришлось оставить в трактире, а кое-какие пожитки уже отправили в новый дом. Что-то было таким ветхим, что едва ли выдержало бы переезд. Семья Уиддершинс всегда жила очень скромно – до недавних пор, когда на них нежданно-негаданно свалилось небольшое состояние. Благодаря этому у них наконец появилась возможность покинуть Вороний Камень, один из негостеприимных островов, служивших пристанищем для ссыльных и узников, и попытать удачи где-то еще.

Бетти всю жизнь мечтала отсюда уехать, но теперь, когда это происходило на самом деле, ей не верилось. Неужели она все-таки побывает в других краях, увидит совершенно незнакомые места?

– Мы купим новые вещи, – торжественно объявила бабушка. – Купим новые вещи и начнем новую жизнь!

Все друг за другом вскарабкались на повозку, и бабушка протянула Плюю ключи. Было решено, что он останется в «Потайном кармане». Бетти поглядела на обветшалый трактир, и на нее нахлынула нежность к этому дому с его рассохшимися ставнями, к старому дому, который слегка кренился влево, как будто подвыпил. Может, «Потайной карман» и знавал лучшие времена, но для Бетти с сестрами он всегда был именно таким.

– Какой он у нас все-таки обшарпанный! – повернулась Бетти к сестре.

– Бедный старичок. – Флисс смахнула очередную слезу. – Интересно, он будет по нам скучать?

Бетти фыркнула:

– Да ладно тебе. Это же дом. У домов нет души.

– Души, может быть, и нет, – сказала Флисс, – но дух определенно есть.

– Интересно, какой дух у нового дома? – спросила Бетти, чтобы отвлечь Флисс от мрачных мыслей. Когда речь заходила об их новом жилище, бабушка мигом замолкала. «Пусть будет сюрприз», – повторяла она.

Перед «Потайным карманом» собралась небольшая толпа, несмотря на то что трактир был еще закрыт – и несмотря на то что накануне все эти люди сидели здесь до самой ночи. Среди них затесалось несколько влюбленных мальчишек, которые пришли в последний раз взглянуть на Флисс.

Правда, один из пришедших, морщинистый растрепанный старик, смотрел только на бабушку. Глядел с тоской на нее сквозь серую морось.

– Симус Фингерти! – Бабушка вздохнула. – Мы же вчера попрощались. Лежал бы себе и спал – на себя ведь не похож!

– Хотел тебя как следует проводить, Банни, – отозвался Фингерти, давно привычный к ее нападкам, и преданно подмигнул. – Лучшей хозяйки этот трактир не видывал!

– Ой, ну хватит, – сказала бабушка с плохо скрываемым удовольствием.

Чарли ревела. Щеки у нее покраснели и покрылись пятнами. Она не успокоилась, даже когда Хенни и Бастер Хаббарды, владельцы кондитерской, протянули ей огромный кулек, доверху набитый конфетами.

– Ну же, Чарли. – Хенни успокаивающе похлопала ее по руке. – Это начало нового приключения!

– Приключений с нас достаточно, спасибо, – пробормотала Флисс себе под нос, но никто, кроме Бетти, ее не услышал – все суетились вокруг Чарли.

– Я н-не из-за этого, – всхлипнула сестренка. – Эй не хочет с нами ехать! А вдруг ему не понравятся новые хозяева?

– Мы ему тоже не нравились, – заметила Бетти.

– А что, если они не будут его кормить? – с круглыми от страха глазами настаивала Чарли.

Она так любила поесть, что сама мысль о голоде была для нее невыносима.

– Я буду его кормить. – Плюй подмигнул Чарли. – Слово пирата.

Чарли перегнулась через борт повозки и обвила руками его шею. И не успели они опомниться, как колеса уже загрохотали, унося их прочь в облаке пыли. Сестры и бабушка отчаянно махали руками, глядя, как «Потайной карман» становится все меньше и меньше. Флисс теперь тоже заплакала, и даже у бабушки глаза подозрительно заблестели; она яростно их потерла и проворчала что-то про пыль. Бетти не плакала, но при виде Плюя и других остающихся позади в горле у нее встал ком.

– Прощайте! – кричали они. – Мы будем скучать!

– Галки-нахалки! – Флисс вдруг прекратила всхлипывать и показала пальцем на дорогу. – Это то, о чем я думаю?

Сквозь пыль к ним неслось какое-то темное пятно. Бетти и моргнуть не успела, а оно уже прыгнуло и, цепляясь когтями, вскарабкалось на повозку.

– О нет, – в ужасе произнесла бабушка.

– Эй! – воскликнула Чарли и засмеялась сквозь слезы. – Ты все-таки меня послушал! Я так и знала!

Бабушка сердито зыркнула на кота:

– Скорее уж голодать не захотел.

Эй пробрался к Чарли, с интересом принюхался и разместился у нее на коленях, косясь желтым глазом на ее карман.

– Там у тебя что, еда? – спросила бабушка.

– Нет, – ответила Чарли. – Только Прыг-скок.

Бетти ткнула ее локтем, и они с Флисс сердито переглянулись, но волноваться было не о чем – бабушка просто закатила глаза.

– Выходит, твоя воображаемая крыса все еще с тобой?

– Ага. – Чарли широко улыбнулась, продемонстрировав дырку на месте выпавших передних зубов, и восторженно посмотрела на кота. – Он у меня в первый раз сидит на коленях!

– И, возможно, в последний, – сказала Бетти. – Даже не думай его гладить – он только и ждет случая тебя цапнуть.

– Ну и ладно, – выдохнула Чарли, не решаясь шевельнуться.

Бетти снова перевела взгляд на дорогу и не отрывала его, пока они не завернули за угол и «Потайной карман» не пропал из виду.

– С ним все будет хорошо, – тихо сказала Флисс. – Я про Плюя. Кто знает, вдруг Фингерти и вправду ему поможет?

Бетти кивнула:

– Фингерти знает кучу людей и бывал в куче разных мест. Если кто-то и может выяснить, осталась ли у Плюя семья, то это он.

На слове «семья» голос у нее дрогнул. Какое-то время Бетти думала, что они сами могут стать для Плюя семьей.

Стоял обычный промозглый день, даром что был уже конец июня. Но сестры привыкли к вечной сырости и туману. С топей постоянно дул ветер, и на Вороньем Камне редко бывало по-настоящему тепло. В воздухе все еще белела утренняя дымка – не лучший расклад для Бетти с ее непокорными волосами. Она уже чувствовала, как на лбу закручиваются мелкие кудряшки, но решила, что сегодня ей ничто не испортит настроение. Впереди простиралось будущее, оно сияло и переливалось радужным светом.

Вот уже и перекресток. Бабушка вздрогнула.

– Скорее, Барни, – простонала она и, прижав руки к груди, сложила их в знак вороны – сцепила большие пальцы и растопырила все остальные. – Не стоило нам ехать этим путем! Накличем на себя беду.

Папа ничего не ответил, только озадаченно покачал головой. Бабушка всегда избегала перекрестка. Именно здесь, по ее словам, раньше стояла виселица, на которой вздергивали преступников; именно здесь хоронили людей, подозреваемых в колдовстве. Хорошо хоть, теперь подобные казни совершались в тюремных стенах.

Вскоре они добрались до гавани, где покачивалась на волнах их маленькая, выкрашенная в зеленый цвет лодка. Белые буквы на борту складывались в название: «Дорожная сумка». При виде лодки Бетти задрожала от нетерпения. Вот оно, начинается! Путешествие, которое все изменит!

– Все на борт! – скомандовал папа с улыбкой.

Он принялся сгружать в лодку ящики и чемоданы, а сестры с бабушкой тем временем перебрались на качающуюся палубу. Эй прошмыгнул в рубку и затаился под лавкой, перед этим нашипев на Бандита – местного кота, который восседал на крыше рубки в соседней лодке. Тот зашипел в ответ.

– О-ох, – протянула Флисс, едва ступив на палубу, и схватилась за живот.

– Не может быть, чтобы тебя уже укачало. – Чарли хихикнула. – Мы еще даже не поплыли!

– Хочешь поспорить? – удрученно выдавила побледневшая Флисс.

– Вот, держи. – Чарли протянула ей кулек с конфетами. Сама она набила за щеки столько карамелек, что с трудом говорила. – Возьми топлянку.

Флисс слегка покачала головой:

– Лучше потом.

Бетти выудила из кулька лопни-галку. Во рту разлилась сладость, потом на языке зашипела начинка. Отвязав швартов, папа направил лодку к выходу из гавани, и Бетти счастливо вздохнула. Она пробралась к штурвалу, увернувшись от когтистой кошачьей лапы, и посмотрела на карту, которую папа расстелил перед собой. Пока Бетти ее изучала, у нее приятно защекотало уже не на языке, а в животе. Карты для Бетти были все равно что конфеты для Чарли. Столько разных мест, и все надо исследовать! Они с сестрами до сих пор почти не выбирались за пределы Вороньего Камня, и если Флисс это не очень заботило, то Бетти рвалась посмотреть мир.

– Куда мы направляемся? – невинно спросила она, надеясь застать папу врасплох, пока он сосредоточен на управлении лодкой.

Этот вопрос Бетти задавала уже сто раз с тех самых пор, как они продали трактир, но, к ее досаде, папа и бабушка упорно держали рот на замке. Однако и сейчас папа промолчал, только подмигнул в ответ. Бетти сдалась и вышла на палубу: она была слишком взбудоражена, чтобы долго оставаться на месте. Лицо обдувал ветер. Бетти смотрела вдаль, на серые топи. Даже при ярком солнечном свете тюрьма не казалась бы менее мрачной. Огромное приземистое здание нависало над островом Расплаты. Сотни опасных преступников находились на расстоянии паромной переправы от Вороньего Камня. Дальше, едва различимый сквозь низкие тяжелые облака, виднелся остров Утраты, где жители Вороньего Камня хоронили умерших. И самый последний – остров Невозврата. Сестры Уиддершинс никогда там не были: на острове жили ссыльные, и его запрещалось посещать – и покидать. Три соседа Вороньего Камня назывались островами Скорби. Бетти ничуть не скорбела, оставляя их позади.

Когда они проплывали мимо тюрьмы, на лодку упала тень. Сразу стало холоднее, и Бетти даже под толстой шерстяной шалью покрылась мурашками. Особняком на острове стояла башня, возвышающаяся над тюремными стенами. Древнее всех прочих построек, она была частично возведена из могильных камней с острова Утраты. Сюда заключали всех, кого подозревали в колдовстве и чародействе: в стенах башни магия не действовала.

– Воронья башня. – Чарли ухватила Бетти за руку своей липкой лапкой. – Не буду по ней скучать. А ты?

– Ни за что. – Бетти подняла взгляд на темные окна. Она всего раз была в башне, но запомнила это навсегда. Путь наверх оказался очень долгим… а путь вниз – еще дольше. Она незаметно сжала руку Чарли. – Надеюсь, мы ее больше не увидим.

К тому времени, как они достигли земли, солнце пробилось сквозь облака, а Флисс три раза стошнило. Сойдя на причал в шумной гавани, бледные, в теплых дорожных плащах, они выглядели неуместно среди загорелых, легко одетых рыбаков. Бетти без устали вертела головой – все было такое новое и незнакомое! И еще папа подготовил сюрприз. Он поманил их туда, где ждала бричка с запряженным в нее пони. Рядом топтался какой-то парень, но папа пожал ему руку, и тот ушел.

– Куда же пошел кучер? – спросила Флисс.

– А он не кучер. Я сам буду кучером. – И папа указал на бричку: – Это все наше.

– Пони? – Чарли взвизгнула от восторга, как будто ей надарили подарков на десять дней рождения вперед.

Она сорвала пучок травы и протянула пони – бесстрашная, как всегда.

– Он для дела, – попробовала остудить ее бабушка. – Это тебе не игрушка. Тут, на материке, нужно на чем-то ездить. Расстояния тут другие, пускай Пендлвик и ненамного больше Вороньего Камня… – Она осеклась и зажала себе рот, но было уже поздно.

– Пендлвик? – восхищенно воскликнули сестры. – Мы туда едем?

Бабушка улыбнулась, а папа рассмеялся.

– Вот тайна и раскрыта, – сказал он, запирая чемоданы и ящики в рубке. – Я за ними потом вернусь – в бричку вместе с нами все это добро не поместится.

Сидеть и правда оказалось тесновато, но сестрам все равно нравилось.

– До нового дома ехать еще час. – Бабушка раздала всем бутерброды с джемом – ужасно вкусные, хотя и помятые.

Потом они разделили между собой остатки конфет, и даже Флисс повеселела.

– Интересно, какой он, этот новый дом? – спросила она, катая во рту леденец-топлянку. – Я вся в предвкушении!

– Что? У тебя есть еще что-то вкусное? – оживилась Чарли.

– Это значит, что Флисс не терпится его увидеть, – объяснила Бетти.

– Ой, да, – согласилась Чарли. – Я тоже вся в привкушении!

Бетти в кои-то веки не стала ее поправлять. Голову занимали мысли о том, куда они едут и что там найдут.

– Пендлвик, – прошептала она, прислушиваясь к звучанию слова.

В нем было что-то сказочное. И что-то знакомое: наверное, Бетти видела это название на одной из своих многочисленных карт. Кто бы мог подумать, что доведется там побывать – и не просто побывать, а поселиться?

– Едем, едем в Пендлвик! – запела Чарли. – Будем дома через миг! – И передернулась: колесо наехало на кочку, Эй, до сих пор сидевший на коленях у Чарли, взвыл и вцепился ей в руку.

– Вот ведь противная зверюга! – воскликнула Бетти при виде красных царапин на руках сестренки. – Только посмотри, что он натворил!

– Ничего страшного. – Чарли храбрилась, но с каждой новой колдобиной у нее на глазах выступали слезы.

Бетти перегнулась через борт брички, чтобы ничего не пропустить. Пони цокал копытами, с каждым шагом приближая их к новому дому. Они ехали через маленькие каменные мостики, позади оставались фермы и поля, города и деревеньки. Здесь даже воздух был другой: густой и сладкий, пахнущий летом и надеждой. Флисс местность совершенно очаровала – она то и дело восторгалась при виде всевозможных полевых цветов и птиц, которые гнездились на деревьях вдоль дороги.

– Тпру! – прикрикнул папа, когда бричка покатилась вниз по крутому склону холма. – Тише, тише… Эй, тише, а не стоп!

Но пони встал и отказывался трогаться с места. Бабушка очнулась от дремоты и выпрямилась:

– Ага, вот мы и приехали.

– Приехали? – недоверчиво переспросила Флисс и огляделась. В отдалении, среди полей и деревьев, возвышался церковный шпиль. Никаких признаков жилья вокруг. – А где же дом?

– Бери девочек, – обратился папа к бабушке. – Ступайте вперед, я вас догоню, когда сдвину с места этого упрямца.

– Сюда, – позвала бабушка и, кряхтя, зашагала по дорожке. – Первый дом справа…

Но сестры уже обогнали ее, смеясь и толкаясь локтями на бегу. Каждая хотела первой увидеть новый дом. Калитка выросла словно из-под земли – она пряталась в укромном заросшем уголке. Бетти застыла как вкопанная, Чарли и Флисс чуть в нее не врезались, смех мигом оборвался.

– Не может быть. – Флисс скривила губы и дернула Бетти за руку. – Нам, наверное, дальше.

– Нет, все верно, – возразила бабушка, которая нагоняла их, пыхтя и отдуваясь. – Это он.

Сестры смотрели за ветхую калитку. «Коттедж "Черный дрозд"» – гласила надпись на побитой ветром дощечке. И это был совершенно не такой дом, какой они ожидали увидеть.

Глава 2
Скрюченный домишко

– Он же весь скрюченный! – вcкрикнула Флисс. – Того и гляди упадет!

– Ну… «Потайной карман» тоже был скрюченный, – возразила бабушка, но Бетти послышалась в ее голосе неуверенность.

– Нет, «Потайной карман» чуть-чуть кренился, и все, – заспорила Флисс. – А этот дом просто скособоченный!

Чарли сморщила носик:

– Совсем скособоченный!

– Кажется, это еще не самое страшное. – Бетти разочарованно глядела на дом.

Много лет назад он, может, и был симпатичным, но беленые стены давно стали грязно-серыми. Сад зарос сорняками; над рассохшейся черной дверью болтался пожухлый занавес из увядших плетистых роз и ежевики. Соломенная крыша просела, а уцелевшие окна покрывал толстый слой пыли.

– Здесь как будто жила ведьма, – сказала Флисс.

– Здесь как будто умерла ведьма, – сказала Бетти.

– А мы были в таком привкушении! – сказала Чарли и выпустила из рук извивающегося кота. Эй тут же скрылся в гуще дикой травы и кустов.

– Ох, ворона вас заклюй. – Бабушка сердито покосилась на них. – Можете хотя бы сделать вид, что вам нравится?

– Вороны! – слабым голосом откликнулась Флисс и показала на крышу.

Там, рядом с трубой, торчал старый железный флюгер – две черные птицы. Бетти вспомнилась старинная поговорка, которую бабушка так любила повторять.

«Раз – к туману, две – к печали…»

– Это не вороны, – раздраженно поправила бабушка и постучала по дощечке с названием. – Это дрозды.

– Дрозды, – прошептала Флисс. – Черные… Бетти, как-то странно, тебе не кажется? Как будто вороны с Вороньего Камня нас преследуют.

Бетти это и правда показалось немного удивительным, но она всегда считала себя здравомыслящей и гордилась тем, что не поддается всяким дурацким суевериям, не то что бабушка и Флисс. И сейчас твердо решила, что даже скособоченный дом не испортит ей настроение, пусть и вынуждена была признать, что неудача все еще ходит за ними по пятам.

Бабушка наклонилась и достала из-под треснувшего цветочного горшка ключ.

– Кто его сюда положил? – спросила Чарли.

– Соседи. – Бабушка отодвинула плети ежевики, чтобы открыть дверь. – Из коттеджа «Роза». Или из коттеджа «Жаворонок»?.. Им оставили ключ, чтобы можно было занести внутрь наши вещи.

– Ну почему наш коттедж не называется «Роза»? – грустно вздохнула Флисс. – Или «Жаворонок», или…

Дверь со скрипом открылась, изнутри пахнуло плесенью. Чарли задумчиво принюхалась.

– Пахнет как в том страшном чулане у нас дома.

– Теперь это наш дом, – сказала бабушка и грузно ввалилась в темный дверной проем.

Флисс и Чарли двинулись за ней, но Бетти задержалась на пороге, разглядывая дом и вдыхая его запахи. Все было совершенно новое, незнакомое, все так и взывало: «Давай же, разведай!»

Войдя, она неожиданно покачнулась. Бабушка открывала окна и раздвигала нависшие над ними растения, впуская внутрь свет и воздух.

– Не стой как истукан! – рявкнула она на Флисс. – Помогай!

– Вот бы еще меня в этом доме не укачивало, – пожаловалась Флисс, указывая на покатый пол.

Бетти разделяла ее чувства. Как-то раз на Вороний Камень приезжала ярмарка, и среди аттракционов был «Скрюченный домишко». Сейчас она ощущала себя так же странно и неустойчиво, как там.

– Укачивает ее, тоже мне! – фыркнула бабушка. – Не выдумывай! – Но Бетти в ее голосе снова почудилась неуверенность.

– Бабушка, дом и правда кривой, – сказала она.

– По правде говоря, я этого почему-то не заметила, когда мы его смотрели, – нехотя призналась бабушка.

– Но как ты могла не заме… – начала Флисс, вдруг умолкла и воззрилась на нее. – Погоди-ка. Ты что, была пьяна?

– Ну, может, приняла чуть-чуть на грудь… – В оправдывающемся тоне бабушки сквозило смущение. – Надо же было отметить!

– Приняла на грудь? – вспыхнула Флисс. – Отметить?!

– Может быть, мы к этому привыкнем. – Чарли вошла на кухню и повеселела. – Ого, какая тут кладовая! Большущая! Ой, смотрите… – Она поддела ногой какой-то кругляшок, и тот покатился по полу. Чарли ликующе подняла серебряную монетку. – Деньги!

Бетти медленно огляделась. Теперь, когда света прибавилось и свежий ветер из открытых окон разогнал запах плесени, дом можно было как следует рассмотреть. Несмотря на пыль и паутину, он производил совсем не такое тягостное впечатление, как на первый взгляд. А еще – оказался куда просторнее. Широкое кухонное окно выходило в заросший сад. В самой кухне было полно места. Шкафы, дровяная плита с двумя духовками. Камин в гостиной, где их уже ждало несколько ящиков и кое-какая мебель из прежнего дома. Солидная деревянная дверь, судя по всему, вела из кухни в сад.

– Может, он… не так и плох, – сказала Бетти.

– Не так уж и плох? – Папа протиснулся в переднюю дверь и одобрительно похлопал по стене. – Хороший крепкий дом. Уже двести лет стоит.

– Но тут все вверх тормашками. – Чарли подула на свисающую паутину.

– Ничего, справимся, – заверил папа. – Там почистить, тут подкрасить – и дом будет как новый. Ему только и нужно, что немного любви, – а этого у нас хватает. – Он подхватил Чарли на руки и пощекотал. – И вы еще не видели самое главное!

– А что тут самое главное? – в один голос спросили сестры.

Папа опустил Чарли на пол.

– Пойдемте покажу.

Следуя за папой, они обнаружили сбоку от переднего входа узкую лестницу, которую поначалу из-за темноты никто не заметил. Папа, пригнувшись, начал подниматься по ступенькам, девочки – за ним.

– Ты что делаешь? – рассердилась Флисс, когда Чарли протиснулась мимо нее. – Не знаешь разве, что на лестнице нельзя друг другу переходить дорогу? Плохая примета!

– Если идешь в ту же сторону, то не считается! – ответила Чарли и взбежала наверх.

С лестничной площадки, где стоял буфет, открывался вход в три спальни. Все три друг другу под стать – кособокие и в паутине. Но здесь было не так мрачно, как внизу, потому что окна ничего не заслоняло и в них струился теплый свет. Воздух тут тоже был свежее: несколько стекол разбились, и по комнатам гулял ветер, наполняя их запахом лета.

– Чур, эта моя! – вопила Чарли, перебегая из одной комнаты в другую. – Нет, эта!

Папа отвел их в комнату; окно ее выходило на задний двор. Мебели здесь не было – только встроенный шкаф и маленький камин.

– Вот, – указал он наружу. – Видите?

Сестры посмотрели в окно, залитое мягким желтым солнечным светом, и у Бетти перехватило дыхание. Перед ними открывался небольшой огороженный сад, который она уже видела из кухни. Заглохший, запущенный, но сверху угадывались старые грядки и клумбы, а кое-где из земли торчали обломанные подпорки для растений. Тропинка вела сквозь заплетенную зеленью арку на широкую лужайку, пестреющую полевыми цветами. За окружавшими ее деревьями проглядывал маленький пруд. Дальше, за густой зеленой изгородью, до горизонта простирались луга и кукурузные поля. От них поднимался жар. Кое-где виднелись маленькие точки домов.

– Это наше, – сказал папа. – Вся эта земля наша, до самой изгороди. Понимаете, что это значит?

– Что мы заведем цыплят? – с надеждой спросила Чарли. Она показала на горку трухлявых досок, которая, возможно, раньше была курятником. Эй вился вокруг нее и принюхивался.

Папа рассмеялся и взъерошил ее лохматую голову:

– Это значит, что мы сможем что-нибудь выращивать.

– Цветы, – мечтательно произнесла Флисс.

– Еду, – сказал папа. – Но и цветы тоже. – Он обнял Флисс за плечи и прижал к себе. – Я знаю, как ты их любишь, так что вон тот солнечный пятачок целиком в твоем распоряжении – можешь посадить и розы, и лаванду. – Он подмигнул Чарли. – И насчет цыплят тоже подумаем. Только представьте – каждый день есть на завтрак свежие яйца!

– Ура! – выкрикнула Чарли и пустилась в потешный танец, хлопая руками, словно крыльями. – Куд-кудах!

Папа вытащил откуда-то из угла длинный узкий тубус и протянул его Бетти:

– Вот, держи. Я несколько недель назад для тебя добыл. Но берёг до сегодняшнего дня.

Бетти взяла тубус, и ее охватило знакомое радостное волнение. Она уже догадывалась: внутри – то, что она обожает чуть ли не больше всего на свете. Достала из тубуса плотный свиток бумаги, кремовой и хрустящей, и, затаив дыхание, развернула:

– Карта! У меня есть своя карта Пендлвика!

Флисс и Чарли заглянули ей через плечо. Бетти жадно разглядывала чернильные контуры. Извилистая речка, церковь, поляна… а рядом – большой густой лес.

– Тикающий лес, – прочитала она, снова задумавшись о магии и сказках. – Какое хорошее название!

– А мне что достанется? – Чарли жалобно надула губки. – У Бетти – карта, у Флисс – розовый сад. Только не говори «цыплята», потому что у нас пока нет никаких цыплят!

Папа улыбнулся.

– Видишь вон то большое дерево? – Он показал на лужайку. – Думаю, не мешало бы повесить на него качели.

– Качели? – Чарли восторженно пискнула, как будто сама превратилась в цыпленка. – Давай прямо сейчас и повесим! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – Она схватила папу за руку и потащила из комнаты, оставив Бетти и Флисс одних.

Бетти оторвала взгляд от карты, аккуратно убрала ее обратно в тубус и посмотрела в окно, на землю, освещенную золотистыми лучами. Сад! У них никогда еще не было настоящего сада. В «Потайном кармане» приходилось довольствоваться неряшливым двором, заставленным ящиками и пивными бочками, и парой хилых клумб, на которых никогда ничего не цвело. Но здесь… Впервые с момента, как они вошли в коттедж «Черный дрозд», она поверила, что бабушка сделала правильный выбор.

– Ой, смотри, – сказала Флисс и вздрогнула. – Тут что-то на подоконнике. Мел, что ли? Надеюсь, тут нет муравьев!

Бетти нахмурилась. Коснулась белой полоски, которая бежала через весь подоконник, и растерла в пальцах щепотку порошка.

– Какие-то крупинки.

– Может, сахар? – предположила Флисс.

– Думаю, это… соль. Странно. – Бетти смутно припомнился какой-то из бабушкиных рассказов. Она отодвинулась от окна, и тут на полу в луче солнца блеснуло что-то серебристое. Бетти подошла, чтобы рассмотреть. – Еще одна монетка, вроде той, что Чарли нашла внизу.

– Кто бы тут раньше ни жил, деньгами он сорил направо и налево. – Флисс нагнулась и протянула руку к монетке.

– Не надо, – остановила ее Бетти.

Сердце почему-то екнуло. На нее накатила… нет, не тревога – Бетти и сама не поняла, что это за чувство. Она прошла в дальний конец комнаты. Пол был такой покатый, что ее замутило. В углу лежала горка сухих листьев; Бетти разворошила их ногой:

– Еще монетка.

– И четвертая, – подхватила Флисс, показывая в другой угол. – Ничего себе!

Бетти зашла в соседнюю комнату:

– Тут тоже монеты. И тоже соль на подоконнике. – Она побежала в третью комнату; Флисс следом. – И здесь то же самое. В каждом углу по серебряной монетке.

– Наверное, это от муравьев. – Флисс выглянула в окно. Видно было, что ей не терпится окунуться в лето.

– Кажется, каштаны отпугивают пауков, да? – спросила Бетти, вдруг вспомнив, как несколько лет назад, осенью, они пережили настоящее паучье нашествие. – Тут, должно быть, что-то в таком роде. Пойдем скорее на улицу!

Когда они спустились, Бетти заметила, что и под дверью кто-то насыпал соль – они размели ее, когда входили. Бабушка стояла на кухне у окна, смотрела на еще одну белую полоску и что-то бурчала себе под нос. В руке у нее болтался чайник. Увидев Бетти и Флисс, она подняла голову.

– Соль, – хрипло сказала она. – На всех подоконниках и у дверей тоже. И серебряные монеты в каждом углу.

– Наверху, в спальнях, то же самое, – сообщила Бетти.

– Не нравится мне это. – Бабушка покачала головой. – Очень не нравится.

– Бабушка, что случилось? – Флисс коснулась ее руки. – Что-то не так?

– Спрашиваешь! – Бабушка бухнула чайник на стол и принялась рыться в ящике. – Где моя счастливая подкова? Кто ее паковал? Достаньте немедленно!

– Она в тех чемоданах, которые мы собирали утром, – мягко подсказала Флисс. – На лодке. Папа должен за ними вернуться, помнишь? Ты хотела взять ее с собой в дорогу.

– Что стряслось, бабушка? – Бетти всего несколько раз видела бабушку такой встревоженной, и ей стало не по себе.

Как и все остальные, она привыкла считать Банни Уиддершинс грозной хозяйкой трактира, которая могла приструнить даже самых буйных посетителей. Что там она говорила когда-то про соль?..

– Соль нужна для защиты от злых духов. – Бабушка как будто прочитала ее мысли. – Служит оберегом. Не дает темным силам проникнуть в дом.

Бетти кивнула, припоминая. В детстве бабушка и папа рассказывали им кучу всяких историй. Папины в основном вертелись вокруг контрабандистов и всяческих приключений, а вот бабушкины были куда мрачнее. Каких только сказок о злых ведьмах, мстительных призраках и проказливых фейри не наслушались от нее: Бетти в свое время привела в восторг история про бесенка, который пытался пробраться в дом, но не смог перейти через порог, потому что там насыпали соль.

– Ты же не из-за соли тревожишься, бабушка? – спросила она. – Это ведь все равно что подковы и камни с дырочкой, которые ты так любишь везде развешивать. Просто суеверие. Разве нет?

– Есть разница между тем, чтобы повесить у окна пару амулетов на удачу и вот так вот запечатывать все проходы, – сказала бабушка. – А тут еще эти монеты…

– Они тоже что-то значат? – Флисс заметно занервничала.

Бабушка замялась:

– Точно не уверена. Но, кажется, я слышала, что серебряные монеты как-то связаны… с продажей души дьяволу. – Последнее слово она произнесла шепотом и сделала знак вороны, потом достала трубку и принялась набивать ее табаком.

По спине у Бетти пробежали мурашки. Она вспомнила слова Флисс про дух, который есть у каждого дома, и ее снова кольнуло странное чувство. У коттеджа «Черный дрозд» дух явно был недобрым.

– А кто здесь раньше жил? – спросила она, отчасти боясь услышать ответ.

– Неизвестно. – Бабушка беспомощно пожала плечами. – Дом долго стоял пустой. Но вот что я вам скажу: кто бы это ни был, ему было страшно. Очень страшно. Люди на такое идут, – она махнула рукой в сторону подоконника, – когда жутко боятся того, что может забраться внутрь.

При этих словах Бетти замерла, и у нее неожиданно мелькнула еще более мрачная мысль: «Или того, что может выбраться наружу».

Глава 3
Магия

«Сорока-морока, Бетти Уиддершинс, а ну прекрати!» – одернула себя Бетти, прогоняя непрошеную мысль – и тревогу с ней заодно. Бабушкины суеверия, которые она всегда отказывалась воспринимать всерьез, все равно исподволь проникали в голову, и Бетти ужасно сердилась, когда позволяла этому случиться. Все, теперь у них началась новая жизнь, и никакие глупые старые сказки ее не испортят!

– Послушай, бабушка, мы долго ехали и устали. Место чужое, конечно, нам тут пока неуютно, но папа верно сказал: стоит этот дом прибрать и покрасить – и станет как новый. Станет по-настоящему нашим.

– Бетти права, – подхватила Флисс и погладила бабушку по голове. – Давай я поставлю чайник и мы вместе выпьем чайку? А потом соберу всю эту соль и примусь выметать паутину.

Бабушка похлопала по карманам в поисках спичек:

– Да, начни с соли. И поставь чайник, а остальное подождет. Вы же наверняка хотите обследовать окрестности.

– А можно? – с надеждой спросила Бетти.

– Сбегайте на пару часов, – ответила бабушка. – Тут неподалеку ферма, на которой ваш папа надеется найти работу, так что не помешает сходить туда и представиться.

– Пойду позову Чарли. – Флисс направилась к задней двери.

Бетти двинулась было за ней, но бабушка схватила ее своей морщинистой рукой за локоть и шепнула:

– Бетти, избавься от этих серебряных монет. Только не вздумай их тратить!

– Не тратить? – переспросила Бетти.

– Раздай нищим. Или брось в колодец на удачу, все равно. Главное, чтобы в доме их не было.

Бабушка засунула в рот трубку, давая понять, что разговор окончен, и пошла к двери, за которой исчезла Флисс. Но, когда дверь открылась, Бетти с удивлением поняла, что она ведет вовсе не наружу, а в другую комнату.

– Ого. – Бетти заглянула туда. – Я думала, тут выход в сад.

– Может, раньше так и было. Это поздняя пристройка, в ней, похоже, что-то хранили. – Бабушка вытащила изо рта трубку и указала ею на дверь в новообнаруженной комнате. – А выход вот.

На пороге появилась Флисс. Глаза у нее сияли. В волосах застрял цветок, похожий на крошечную корону.

– Мне здесь нравится. Так светло! И пол не кривой. Можно это будет моя комната?

– Почему бы и нет? – сказала бабушка.

Флисс закружилась посреди комнаты, потом подбежала к самому широкому окну. Оттуда виднелся небольшой загончик и стойло, где папа оставил пони.

– Это тоже наше? – изумленно спросила Бетти.

Она начинала понимать, почему бабушке так приглянулось это место.

– Здесь так здорово! – радостно воскликнула Флисс. – И сад совсем рядом. Назову комнату Закуток… Нет, не так. Гнездышко!

– Кухня тоже совсем рядом, – заметила Бетти. – Заодно научишься прилично готовить!

– Эй! – возмутилась Флисс.

– Погоди, получается, мы с Чарли снова будем жить в одной комнате? Наверху всего три спальни. – Бетти старалась не выдать своего разочарования.

Не то чтобы она была против сестренкиного общества, но так надеялась на собственную комнату!

– Нет, – сказала бабушка. – У вас с Чарли будет по комнате, и у вашего папы, конечно, тоже. Я буду спать внизу, в гостиной, на раскладной кровати. Мои колени в последнее время не очень-то жалуют лестницы. – Она с прищуром посмотрела на Флисс. – И потом, должен же кто-то приглядывать за этой юной леди! А то я знаю, как оно бывает: дверь в сад, мальчики…

– Нет у меня никаких мальчиков, – зардевшись, пробормотала Флисс.

– Пока нет, – поправила Бетти. – Только представь: полная деревня парней, а ты еще ни одного не целовала!

– Ой, хватит, – отмахнулась Флисс и сбежала на кухню ставить чайник.

Бабушка вышла в сад, раскурила трубку и отправилась на поиски Чарли и папы, волоча за собой серое облако дыма. Бетти усмехнулась себе под нос, но ее улыбка быстро погасла при виде сестры, сметающей с подоконников соль.

– Соберешь монетки? – попросила Флисс. – Не хочу их трогать.

– Ты хуже бабушки, – сказала Бетти, хотя в глубине души тоже не хотела к ним прикасаться.

Взяла пыльную стеклянную банку, забытую на кухне, и начала собирать в нее монетки. Серебро холодило пальцы. Интересно, как долго они тут лежали, подумала Бетти. А главное – зачем.

– Думаешь, это правда – то, что бабушка сказала? – тихо спросила Флисс. – Что тут как-то замешана продажа души?

Бетти пожала плечами:

– Бабушка еще и не такое расскажет. Пусть те, кто тут жил до нас, во все это верили – почему мы должны думать так же? Нельзя бояться чужих мыслей. Возможно, тот, кто разложил тут монетки, вообще был с приветом.

– Но, Бетти, – добавила Флисс еще тише, – мы же знаем, что… что некоторые вещи существуют. Хотя всего год назад об этом не догадывались. Мы знаем, что существует магия…

– Ага.

Голос раздался из-за двери, которая вела в комнату Флисс, и так их напугал, что Флисс взвизгнула, а Бетти чуть не выронила банку с монетками.

– Чарли! – воскликнула Бетти. – Ты зачем так подкрадываешься?

– Тренируюсь! – ответила Чарли, явно очень собой довольная. Она с важным видом прошествовала в кухню. – На случай, когда вы будете обсуждать между собой всякие взрослые вещи. Или на случай, когда мы будем играть в зажмурки.

– В жмурки! – хором поправили Бетти и Флисс.

– Это одно и то же, – нетерпеливо бросила Чарли. В ее зеленых глазах горел озорной огонек. – А еще можно в прятки. Тут столько всяких укромных мест!.. А почему вы вдруг про магию заговорили?

– Э… – Флисс украдкой переглянулась с Бетти.

Чарли было не так-то просто напугать, но обе понимали, что разговоры о проданных душах при семилетних детях лучше не вести.

– Флисс спрашивала, в какой ящик я убрала кукол, – нашлась Бетти.

– А в какой?

– А ни в какой. – Бетти сунула руку в карман и достала деревянных матрешек – гладких и красиво раскрашенных, с веснушками и золотистыми волосами. – Я их просто взяла с собой.

– Дай мне! – взмолилась Чарли. – На минуточку!

– Чарли, – предостерегла Бетти, – бабушка может войти.

– Не войдет, – возразила Чарли. – Ей не до того: она ходит и ворчит, чтобы папа вернулся на лодку и привез подкову. Бетти, ну пожалуйста!

– Ладно. – Бетти протянула ей матрешек. – Только быстро.

Чарли радостно их схватила.

Бетти получила матрешек от бабушки на тринадцатый день рождения. Казалось, такой подарок больше подошел бы Флисс, которая любила все красивое, или Чарли, которая обожала игрушки, хотя у нее их было мало. Но это были не просто красивые безделушки, да и не игрушки тоже. Если положить в них какую-нибудь мелкую штуку – например, волосок или зуб – и точно совместить половинки, то тот, кому это принадлежало, становился невидимым. Матрешки – самое ценное, чем владели сестры, источник волшебства, который они держали в тайне от всех. Их собственная щепотка магии.

И, как выяснила Чарли, с помощью этой магии можно прятать не только людей. Она покрутила внешнюю куклу, чтобы половинки сдвинулись, и вернула матрешек Бетти. А потом осторожно достала из кармана трехногого бурого крыса. Крыс зевнул и потянулся. Чарли пощекотала его за ушками и посадила за пазуху, хихикнув, когда зверек полез ей на плечо:

– Я по тебе скучала, Прыг-скок.

– Скучала? – Бетти закатила глаза. – Он ведь все время у тебя в кармане! Ты можешь его потрогать, даже если не видишь.

– Это не то же самое, – настаивала Чарли. – Я скучаю по его маленьким усикам, и маленькому носику, и…

– По длинному голому хвосту, – закончила Флисс и поежилась. – Знаешь, однажды бабушка выяснит, что твоя воображаемая крыса на самом деле не воображаемая. Разок что-то напутаешь с матрешками – и она его увидит. Это если Эй до него раньше не доберется.

– Бедный Эй, – тут же пожалела кота Чарли. – Чувствует, что пахнет крысой, а крысу-то и не видит.

– К счастью для тебя, – заметила Бетти. – И для Прыг-скока. Теперь надо опять его спрятать, пока бабушка не вернулась.

– Ну ладно, – согласилась Чарли, слегка надувшись.

Бетти снова закрутила матрешку – и Прыг-скок, который только что зарывался своим розовым носом в спутанные волосы Чарли, пропал из виду. Бетти ощутила знакомый прилив восторга, увидев магию в действии. Хотя сестры пользовались матрешками бессчетное количество раз, она продолжала восхищаться их волшебной силой.

– Не ной, – сказала Бетти. – Мы сейчас пойдем исследовать Пендлвик. Вдруг найдем какую-нибудь закусочную, где сможем пообедать!

– Ух ты, – обрадовалась Чарли, и ее недовольная гримаска мигом исчезла, как Прыг-скок. – Обед!

Глава 4
Голодное дерево

От серебряных монет Бетти избавилась, запихнув их в щель в церковной стене. Она рассудила, что там им самое место, если в бабушкиных суевериях есть хоть крупица правды. Бетти и не подозревала, каким грузом на ней лежат эти монеты, пока не спрятала последнюю и не заткнула щель мхом. Так-то лучше. На душе сразу полегчало. Тут их вряд ли скоро найдут, если вообще найдут. И все-таки…

Может, стоит запомнить, куда она их засунула, – на всякий случай. Это как у Флисс с ее боязнью пауков: не знать, где они прячутся, еще страшнее, чем случайно на них наткнуться, – так она говорила. Бетти подняла голову и огляделась, чтобы все запомнить: круглое окошко с витражом, ангел со сломанным крылом на надгробии по ту сторону стены.

– Бетти, пойдем уже! – позвала Чарли. – Ты что там делаешь?

– Я… я просто шнурок завязываю, – откликнулась Бетти и отряхнула грязь с коленок. – И вообще, ты сама первая остановилась погладить кошку!

– Не очень-то мне хочется подниматься обратно по этому холму, – сказала Флисс, когда Бетти вернулась к сестрам.

– Хм-м-м. – Бетти посмотрела на обсаженную деревьями дорожку, которая вела к коттеджу «Черный дрозд».

Пока они шли вниз, склон холма казался ей довольно пологим, но до дома и правда было далековато. Бетти, непривычная к зною, уже совершенно взмокла – даром что переоделась в легкие летние вещи.

– «Сырный холм», – прочитала она надпись на деревянном указателе. – Хорошее название, мне нравится.

– Мне бы тоже нравилось, если бы есть так не хотелось, – пожаловалась Чарли, раздосадованная еще и тем, что кошка, которую она гладила, куда-то удрала.

Церковь они увидели сразу, как только спустились с холма. За все это время им не встретилось ни одной живой души. Потом прошли по каменному мостику, под которым весело журчала речка, и, пока Чарли и Флисс восторгались тем, какая прозрачная здесь вода, Бетти развернула карту. Для нее не было ничего увлекательнее, чем наблюдать, как вокруг оживает нарисованная чернилами местность. На другом берегу, на узкой улочке, мощенной булыжником, им наконец попались первые признаки жизни. Ну, то есть не совсем жизни…

– Ой! – испуганно воскликнула Флисс, когда на ближайшей двери звякнул колокольчик.

Бетти подняла глаза на сияющую черную вывеску. Золотые буквы гласили: «Доскер и сын, гробовщики». В витрине, украшенный венком из белых цветов, стоял гроб; к нему были прибиты разнообразные ручки и образцы отделки.

– Фу! – Чарли сморщила нос.

– Не к добру это, – пробормотала Флисс и потянула Бетти и Чарли подальше от черной двери. – Только вышли из дома – сразу уперлись в лавку гробовщика!

– Не сразу, – поправила Бетти, которая во что бы то ни стало решила сохранять оптимизм. – Сначала мы уперлись в церковь.

Флисс, не обратив на нее внимания, сложила руки в защитный знак вороны.

– Тут так не делают, – одернула сестру Бетти. – Прекрати! На нас смотрят.

Она сердито мотнула головой в сторону мальчишек, которые стояли у кузницы неподалеку от похоронного бюро и вовсю на них таращились. Чужаки, особенно симпатичные, всегда привлекают внимание. Когда сестры подошли поближе, двое из мальчишек – оба явно младше Бетти – ухмыльнулись, прижали руки к груди и зашевелили пальцами, передразнивая Флисс. Чарли тут же высунула язык.

– Ты тоже прекрати, Чарли Уиддершинс! – прикрикнула Бетти. – Еще не хватало нажить себе врагов сразу после приезда.

Чарли, голодная и сердитая, гневно зыркнула на мальчишек:

– Они первые начали!

Старший из ребят – по сути, уже не мальчишка, а высокий и широкоплечий парень – поставил на землю ящик с подковами, который держал в руках, и утер лоб, оставив на нем черную полосу. На вид ему было лет восемнадцать; густые черные волосы до плеч и сверкающие голубые глаза – таких глаз Бетти никогда не видела. И эти глаза, как и следовало ожидать, он не мог отвести от Флисс: глядя на нее, парень даже слегка выпятил грудь. Но лицо у него было такое доброе и открытое, что Бетти поневоле прониклась к нему симпатией. Парень лучезарно им улыбнулся и в шутку отвесил ближайшему мальчугану легкий подзатыльник:

– Ну-ка завязывайте. Нечего так обращаться с гостями.

– А мы не гости, – сказала Чарли. – Мы тут живем.

– Да ну? – Парень приложил ладонь козырьком ко лбу, чтобы лучше их рассмотреть, и протянул перепачканную руку, но опомнился и вместо этого просто помахал. – Я Тодд Берри, а это мои двоюродные братья. – Он потер шею. – Их настоящие имена даже называть без толку, потому что для всех они Шкет и Пострел. – И, кивнув на более высокого мальчишку, добавил: – Вот это Шкет, за ним нужен глаз да глаз. А это Пострел. Он старший, хотя с виду не подумаешь.

– Я Бетти Уиддершинс, – сказала Бетти. – А это мои сестры, Фелисити и Шарлотта, но все зовут их Флисс и Чарли.

Тодд кивнул.

– Мне семь лет, – объявила Чарли, явно прикидывая, интересно ли играть с двоюродными братьями Тодда. – А вам сколько?

– Семь с половиной. – Шкет сделал упор на «с половиной». – А Пострелу восемь, почти девять.

Чарли недоуменно повернулась к Пострелу, взиравшему на них молча и совершенно безучастно.

– Пострел не разговаривает, – объяснил Шкет, мальчишка, которому достался подзатыльник. Он чем-то напоминал Тодда, только черные волосы были растрепаны, и взгляд не такой теплый. Шкет жевал травинку и хитро на них посматривал. – С того самого происшествия.

– Ох, – сказала Флисс.

В ее карих глазах засветилось любопытство, однако вежливость не позволяла выспрашивать подробности. Бетти предупреждающе глянула на Чарли, которая тоже была любопытной, но вежливостью не отличалась.

– Он уже два года как молчит, – добавил Тодд. Его голубые глаза вдруг потемнели, а улыбка сошла с лица. – И повторяет все за Шкетом.

– Все-все, – с гордостью подтвердил Шкет. – Раньше было по-другому, но теперь я за старшего. – И выплюнул травинку.

Бетти не понравилось, как небрежно Шкет это произнес. Вроде как беда, которая стряслась с Пострелом, для него обернулась удачей.

– Ну что, приятно со всеми вами познакомиться, – сказала она. – Думаю, еще увидимся!

– Мы как раз искали, где бы пообедать, – добавила Флисс, обращаясь к Тодду, и склонила голову набок. – Не подскажешь какое-нибудь симпатичное местечко?

Бетти внутренне застонала. Она сразу смекнула, что к чему. Флисс часто заморгала, взмахивая длинными ресницами. Тодд, в свою очередь, выпятил грудь еще сильнее. На Бетти накатило раздражение. Эти двое только-только познакомились, а уже распускают хвост, как павлины!

– Не просто подскажу, – ответил Тодд с улыбкой. – С делами я закончил, так что могу вас проводить. – Cнял с ближайшего крючка тряпку, вытер руки и лицо, а потом жестом пригласил сестер следовать за собой – мимо ворот кузницы, по мощеной дороге. – Шкет, Пострел, а ну топайте. – Он махнул ребятам. – Ноги в руки. Сами знаете, мама ждет.

Шкет на прощание еще разок пошевелил пальцами, передразнивая Флисс, и двинул прочь. Пострел поплелся за ним все с тем же отсутствующим видом. Пройдя по извилистой улочке, они исчезли за углом.

Тодд показывал путь, Флисс шагала с ним бок о бок. Бетти и Чарли шли позади и закатывали глаза, глядя, как сестра хихикает и теребит волосы.

– Ворона тебя заклюй, – пробурчала Бетти, разочарованная.

Перед ними лежало новое неизведанное место, они могли идти куда угодно – но нашли провожатого, и это портило все удовольствие. Бетти понимала, что ведет себя глупо, что Тодд искренне хочет помочь, но ей так хотелось самостоятельно все осмотреть и разузнать! Все равно что охотиться за сокровищами и обнаружить, что кто-то уже разгадал все загадки до тебя. Новые места ненадолго остаются новыми, особенно когда ты там живешь.

– Откуда, говорите, вы приехали? – спросил Тодд.

– Мы не говорили, – буркнула Бетти.

Флисс обернулась на нее и нахмурилась:

– С Вороньего Камня. Это маленький островок среди топей. Ну… на самом деле там четыре островка, но не думаю, что ты о них слышал.

– Кажется, и правда не слышал. – Тодд покачал головой. – Погоди-ка… А там тюрьмы случайно нет?

– Значит, все-таки слышал! – воскликнула Флисс.

– Я помню историю про девушку, которая спрыгнула с башни, – сказал Тодд и добавил, понизив голос: – Говорят, колдунья была. Вот только на землю она не упала, а призвала бесов из топей, и те помогли ей сбежать. Что-то вроде того. – Он пожал плечами. – Наверное, у каждого места свои легенды. Эту мне тетя рассказывала.

Чарли взяла Бетти за руку и тихонько сжала. Бетти стиснула ее ладошку в ответ. Легенду о колдунье они знали лучше, чем кто-нибудь другой. Она была не просто частью истории Вороньего Камня, но частью их собственной истории. Бетти удивилась и даже обрадовалась тому, что легенду знают так далеко от их родного острова. Вот только почему Тодд понизил голос, когда заговорил о колдунье? Наверное, ему все это казалось глупостями.

– С заведениями у нас негусто, – продолжил он. – Почти все тут, в центре деревни.

Улица закончилась. Перед ними расстилалась треугольная поляна, поросшая густой травой. Похожая поляна, с большим деревом посередине, была и в их родной деревушке на Вороньем Камне. Здешнее дерево – еще больше, с мощным узловатым стволом – стояло на берегу мутно-зеленого пруда, запустив в воду один из своих длинных извилистых корней. И, к удивлению Бетти, у него была совершенно голая крона – ни листика. Несколько высоких камней окружили дерево кольцом. Они как будто стояли на его защите… или держали его под стражей.

Бетти потрясла головой, отгоняя эту мысль, и оглядела поляну. Не такая сырая и болотистая, как на Вороньем Камне: сочная зеленая трава, пчелы жужжат над розовыми головками клевера.

– Наш трактир, «Сломанная метла». Единственный на много миль в округе, – продолжил Тодд, махнув рукой в сторону маленького заведения на углу. Ровные беленые стены, синие ставни; в ящиках под окнами вились симпатичные желтые цветы. Фасад украшали флажки и растяжка, гласившая: «Нам 100 лет – 21 июня приходите на праздник!»

– Ух ты, праздник! – встрепенулась Чарли. – Двадцать первое июня – это когда?

– В конце следующей недели, – ответила Бетти и подумала о «Потайном кармане», которому сотня лет стукнула уже давным-давно. Интересно, прежнее поколение семьи Уиддершинс как-то это отмечало? На Вороньем Камне было не так уж много поводов для праздника.

– Здесь очень мило, – жизнерадостно сказала Флисс. – И смотрите-ка, тут подают домашнюю еду!

Бетти взглянула на вывеску. На ней была изображена кучка людей, которые сгрудились вокруг метлы, разломанной пополам. Пониже мелом на доске перечислялись названия блюд, но не успела она прочесть и первую строчку, как Тодд затряс головой.

– Еда у них паршивая, – предупредил он. – Не вздумайте тут обедать.

– А почему так? – спросила Бетти. И вспомнила, что «Потайной карман» тоже не славился своей кухней. Ее обдало жаркой волной стыда. Вдруг об их еде точно так же шептались, что она паршивая, – как ни старались бабушка и Флисс?

– Повара постоянно меняются. У Брутуса Крэбба, хозяина, слишком крутой нрав. Лучше всего кормят в «Сахарной голове» – это через дом от «Сломанной метлы», хотя обычно туда приходят за чаем и мороженым. Только надо поторопиться, если хотите успеть к обеду. – Он взглянул на часы. – Ой, пора бежать, а не то на работу опоздаю! Да, кстати, вон там у нас лавка. В ней все на свете можно купить.

– На работу? – недоуменно переспросила Флисс. – Я думала, ты на сегодня закончил.

– В кузнице закончил, – обернулся на ходу Тодд. – Но у меня еще одна работа, на ферме Пестрокура. – Он снова лучезарно улыбнулся. – Экскурсия получилась короткая, но, может, я вам завтра покажу все остальное? У меня как раз выходной.

– Да, конечно, – прощебетала Флисс и кокетливо поправила волосы, словно забыв, что они не достают до талии, а лишь слегка прикрывают уши. – То есть… надеюсь, что смогу. Если не буду занята. Надо убирать в новом доме.

Тодда это не смутило:

– А где вы живете?

– В коттедже «Черный дрозд», – ответила Флисс. – На Сырном холме.

У Тодда улыбка застыла на губах.

– Знаешь этот дом? – спросила Флисс. – Сейчас он, конечно, немного обшарпанный, но когда мы приведем его в порядок…

– Я… – Голос у Тодда дрогнул, и он просто кивнул. Затем пробормотал: – Мне пора, – и убежал, не сказав больше ни слова.

– Очень странно, – нахмурилась Флисс, когда Тодд исчез за углом.

Бетти была согласна. У Тодда аж лицо изменилось – как раньше, когда Шкет рассказывал, что случилось с Пострелом. Будто вспомнил о чем-то неприятном.

– Как думаешь…

– Эй, простите, – перебила их Чарли, – но кое-кому очень хочется есть!

– Бедный Прыг-скок, – пошутила Бетти. – Недокармливают тебя, да?

– Я про себя вообще-то говорю! – возмутилась Чарли.

Флисс задумчиво глядела вслед Тодду:

– Интересно, почему он вдруг взял и сбежал?

– Может, испугался, что ты его до смерти зацелуешь, – поддразнила Бетти.

– Ой, хватит, – порозовела Флисс.

«Сахарная голова» оказалась очень милым местечком – и куда более просторным, чем представлялось снаружи. Прохладный полумрак чайной радовал после жаркого солнца. Сестры прошли через лабиринт комнаток и уселись за столик в тенистом заднем дворе. Там они заказали кувшин малинового лимонада со льдом и сэндвичи – такие огромные, что даже Чарли не осилила свой целиком. А потом долго выбирали мороженое: среди десятков сортов, один соблазнительнее другого.

– Это лучшее мороженое, которое я ела. – Чарли счастливо вздохнула: она перепробовала несколько разных вкусов. – И это тоже, и это!

Бетти согласилась. Она наблюдала, как улыбающиеся девушки снуют с подносами от столика к столику, и внутри разливалось удовлетворение. Все тут были очень дружелюбные и приветливые – не то что на Вороньем Камне. Даже не верилось, что они не приехали в эту сказочную деревеньку на отдых, а взаправду здесь живут.

Флисс расплатилась деньгами, которые отсыпала ей бабушка, и розовощекая дама за прилавком выдала сдачу, потрепав Чарли по щеке. Сестры уставились на незнакомые монеты.

– Никаких больше золотых ворон и медных грачей. – Бетти подняла серебряную монетку с изящно отчеканенной лисой. – Вот теперь наши деньги.

Здесь в ходу были золотые олени, серебряные лисицы и бронзовые зайцы. Бетти присмотрелась к монетке с лисой и подумала о серебряных монетах, найденных в доме. Они были такие старые и грязные, что Бетти даже не могла вспомнить, видела ли на них какое-то изображение. Тоже лисицы, такие же красивые, как эта? Теперь, когда их надежно укрывает трещина в церковной стене, наверное, уже не узнать.

Они шли по мощеным улочкам и лизали мороженое, которое быстро таяло на солнце.

– Пора возвращаться. – Флисс отправила в рот остатки вафельного рожка и довольно захрустела. На кончике носа осталось пятнышко бледно-розового мороженого. От нее на всю улицу пахло цветами – даже удивительно, что вокруг не вились пчелы.

– Уже? – разочарованно протянула Бетти. – Мы же почти нигде не побывали!

– Но бабушка с папой еще не обедали, – сказала Флисс. – И надо кое-что прикупить, пока лавки не закрылись.

Они успели как раз вовремя. «Пальцехват и Легкокрыл» – оповещала вывеска над дверью лавки. Судя по надписи чуть ниже, здесь же располагалась и местная почта. Длинноволосая старушка уже закатывала внутрь тележку, полную увядших растений.

– Ой, мы опоздали? – спросила Флисс. – Вы уже закрываетесь?

Старушка, прищурившись, посмотрела на Флисс сквозь толстые заляпанные очки – даже удивительно, как она ухитрялась что-то видеть сквозь такие грязные стекла. Большущие серые глаза слезились, и она так часто ими моргала, будто в них попал песок. Очки плотно сидели на тонком крючковатом носу, и Бетти вдруг поймала себя на мысли, что на переносице у нее наверняка ложбинка.

– Нет, голубушка. – Голос у старушки был тихий и скрипучий, как петли у плохо смазанной двери. – Еще пять минут. Заходите.

Она проводила их взглядом и одобрительно покивала. В лавке царила прохлада, тянуло легким сквозняком – похоже, из задней двери, хотя отсюда ее не было видно. Еще откуда-то доносилось ритмичное постукивание; интересно, подумала Бетти, что это стучит? Флисс взяла корзину и пошла вдоль полок, накладывая в нее хлеб, яйца и муку – и выкладывая обратно вафли и печенье, которые украдкой подкидывала Чарли.

Бетти взяла с полки банку варенья. «Ягодно-сливочный джем от госпожи Пальцехват», – значилось на этикетке.

– Сама варила.

– Ой! – Бетти вздрогнула, чудом не выронила банку, обернулась и встретилась взглядом с моргающей старушкой. – Я не слышала, как вы подошли.

Та улыбнулась и ничего не ответила. Бетти почувствовала неловкость. Старушка, наверное, хотела поскорее закрыть лавку и отправиться домой, а они ее задерживали.

– Он… э-э-э, на вид очень вкусный, – промямлила она и снова посмотрела на этикетку, а потом нахмурилась. – Ягодно… сливочный?

– Это не настоящие сливки, – сказала старушка. Она все еще таращилась на Бетти своими огромными глазами, и та почувствовала себя мышкой под взглядом совы. – Но на вкус ни за что не отличишь. Я туда кладу секретный ингредиент.

– А вы Пальцехват? – спросила Бетти. – Т-то есть миссис Пальцехват?

– Мисс, – поправила старушка и улыбнулась, показав кривой частокол зубов. – Бери джем, голубушка. Это вам подарок на новоселье. Вы же сестры Уиддершинс?

– Да, – удивленно ответила Бетти. – Как вы узнали?

– Три девочки, впервые в деревне? Кто бы это еще мог быть? – Мисс Пальцехват хохотнула, и Бетти вдруг поняла, что она не такая уж и старая. – Ваша бабушка сюда заглядывала, когда приезжала смотреть коттедж. И, кстати, мы с вами соседи. Мы с сестрой живем от вас через дом.

Бетти вежливо улыбнулась, все еще прислушиваясь к постукиванию. Поначалу она предположила, что звук доносится откуда-то из подсобного помещения, но теперь уже не была в этом уверена. Стук сделался чаще, и Бетти хотелось узнать, что же это такое. Сжимая в руках банку джема, она обошла мисс Пальцехват.

Лавка, как и чайная, оказалась гораздо больше, чем представлялось снаружи. Полным-полно маленьких комнаток и закутков. Похоже на матрешку, подумала Бетти: открываешь одну, а внутри другая, и еще, и еще. Тодд не соврал – здесь действительно можно было купить все на свете. Кроме свежих овощей и фруктов, выпечки и сладостей в лавке продавалось множество самой разнообразной хозяйственной утвари – от чайников и полотенец до метел и садовых инструментов. Был даже целый отдел с нитками и пряжей; на мотках и катушках Бетти увидела знакомую этикетку, только с фамилией Легкокрыл, а не Пальцехват.

Тут и обнаружился источник таинственного стука. На верхней полке стояла миниатюрная прялка. Такая маленькая, что выглядела игрушечной, но, когда сверкнуло веретено, острое как шип, Бетти поняла: прялка настоящая. Стук издавала деревянная педаль, которая ходила вверх-вниз, вверх-вниз, будто кто-то невидимый нажимал на нее ногой, заставляя колесо вращаться. Наверное, игра сквозняка, гуляющего по лавке. На глазах у Бетти педаль резко остановилась, и колесо сначала замедлило ход, а потом замерло. То ли из-за сказок, которые им в детстве рассказывала бабушка, то ли из-за того, что прялка крутилась будто сама собой, но Бетти почудилось в ней что-то волшебное.

Она вышла на порог в ожидании Флисс, которая наконец сдалась и разрешила Чарли кинуть в корзину с покупками кулечек ирисок. Воздух снаружи отяжелел и дрожал от зноя. Бетти окинула взглядом поляну. Рядом с лавкой стояли деревянные колодки – в прежние времена того, кто в чем-то провинился, заковывали в такие колодки, а потом бросали в него гнилыми фруктами. Поодаль, возле пруда, высилось загадочное старое дерево. К нему была прибита дощечка с какой-то надписью, но отсюда буквы разглядеть не получалось.

– А почему у вас два колокольчика? – Чарли с любопытством указала на дверь.

Мисс Пальцехват улыбнулась:

– Какая ты глазастая! Серебряный, который поменьше, – старый-престарый. Висел тут с самого открытия, и мы решили его не снимать. Очень уж мы привязываемся к старым вещам, хоть это и глупо. – Она рассмеялась дребезжащим смехом. – А медный, побольше, – он поновее. Звенит из них только новый.

Когда Флисс расплачивалась, мисс Пальцехват сказала:

– Вам обязательно нужно как-нибудь зайти к нам на ужин. Миссис Легкокрыл, моя сестра, взяла за правило лично принимать всех, кто приезжает в Пендлвик.

– Очень любезно, – вежливо ответила Флисс.

Как и Бетти, она отлично знала: бабушка терпеть не может принимать приглашения от незнакомцев. Поблагодарив мисс Пальцехват, Флисс и Чарли направились к двери, но хозяйка лавки их окликнула.

– Погодите, голубушки, не уходите. – Поспешила к Бетти и сунула ей в руку банку. – Джем забыли!

– Ой! – Бетти обхватила теплую банку. Она даже не заметила, что оставила подарок. – Спасибо!

– Держись подальше, – сказала мисс Пальцехват.

Ее совиные глаза в кои веки застыли, не моргая.

– П-простите? – заикнулась от неожиданности Бетти.

– Дощечка на дереве, – объяснила мисс Пальцехват. – Ты на нее смотрела, голубушка. Там написано: «Держись подальше». К Голодному дереву у нас никто не подходит.

– К Голодному дереву? – повторила Чарли, зачарованно глядя в окно. – А что оно ест?

– Все, что попадется, – ответила мисс Пальцехват. – Вы приглядитесь получше – и увидите всякие штуки, вросшие в ствол. Статую. Скамейку. Башмак. – Она помолчала, переставляя на полке банки с вареньем. – Это одна из… местных маленьких странностей. Как и Тикающий лес.

– Ой, да, – вспомнила Чарли. – Мы его видели на карте у Бетти. Смешное название!

– Да, голубушка, смешное. И от него тоже стоит держаться подальше. – Мисс Пальцехват понизила голос и шепотом добавила: – Случается, люди там пропадают. Зайдешь туда – и потеряешь счет времени. Говорят даже, что этот лес, – она помедлила, – заколдованный.

Чарли так и вытаращила глаза, а Бетти ощутила радостное волнение. Пендлвик на поверку оказался даже более интригующим местом, чем она надеялась.

– Но… как дерево может быть голодным? – спросила Бетти. – Деревья же не едят.

– Все едят. – Мисс Пальцехват снова обнажила в улыбке кривые зубы. – Ну, или кормятся, по крайней мере. У него, конечно, есть своя история.

Бетти видела, что ей не терпится эту историю рассказать.

– Говорят, много лет назад там похоронили ведьму с деревянной ногой, – сказала мисс Пальцехват. – При жизни она успела изрядно всем насолить и после смерти не остановилась. Голодное дерево выросло на ее костях, и еще говорят, что оно по сей день медленно поглощает Пендлвик.

– Вот это да, – изумленно протянула Флисс. – Кажется, тут полно историй о ведьмах.

– Тише, – шепнула мисс Пальцехват. – Даже сейчас люди верят, что в Пендлвике всегда есть и будут ведьмы, но предпочитают об этом помалкивать. – Она широко улыбнулась и посмотрела на Бетти в упор – так, что та поежилась. – Все знают, что магия и беда ходят рука об руку. А беды нам тут не нужны, правда?

Глава 5
Призрак

– Странные они, – сказала Бетти на следующее утро. – Очень странные.

– Тише! – шикнула Флисс с верхушки лестницы и нахмурила брови. – Вдруг кто-то услышит?

Бетти пожала плечами и сдула со взмокшего лица прядь волос. Еще даже полдень не настал, а жара уже нестерпимая. Она всегда мечтала жить в более теплом месте, чем Вороний Камень, где сырой туман постоянно курчавил ей волосы, но, как выяснилось, Пендлвик с его зноем тоже не милостив к ее прическе. Скорее наоборот. Бетти это выводило из себя – особенно сейчас, когда можно было бы болтать ногами в прохладной речке. Вместо этого приходилось торчать под домом и держать приставную лестницу, пока Флисс, стоя на ней, кромсала плющ, сплошняком заплетающий стены.

– Ну и что, что странные? – спросила Чарли. Она босиком бродила по саду, сжимая в липких пальчиках бутерброд с джемом и довольно мурлыкала себе под нос. – Зато у мисс Руколом отличный джем!

– У мисс Пальцехват, – поправила Флисс. – Да, оно и видно. Ты уже полбанки умяла!

Бетти поглядела на перепачканное личико сестренки:

– А другие полбанки, похоже, у тебя на щеках.

– На вкус и правда похоже на малину со сливками. – Чарли выудила откуда-то липкую ложку и соскребла с хлеба немного джема. – Хочешь?

– Я уже пробовала, – отказалась Бетти. – Только, по-моему, это не малина, а серебрика.

– Нет, ежевика, – возразила Флисс. – Разве можно перепутать?

– Может, там все сразу. – Чарли облизала ложку. – На банке просто написано «ягодный».

– Как-то удивительно – что нам всем чудится разный вкус, – задумчиво сказала Флисс.

– Вот именно, – согласилась Бетти.

Однако сестры сходились на том, что джем и вправду отдает сливками. Это даже бабушку сбило с толку. Бетти тоже это показалось чудны́м. Ей и сама мисс Пальцехват показалась очень чудно́й.

– Говорю вам, она как будто догадалась. – Бетти слегка понизила голос. – Когда она толковала, что от магии одни беды, то словно чуяла, что со мной не все так просто – со всеми нами. А у меня ведь в кармане лежали матрешки.

– Чепуха, – отрезала Флисс, прямо как бабушка. – Откуда ей знать? Ну серьезно, Бетти. Ты меня вечно упрекаешь, что я слишком суеверная, а теперь у тебя и джем меняет вкус, и старушки видят сквозь карман? – Флисс щелкнула ножницами, и на Бетти посыпались листья плюща. – Она просто желает нам добра!

Бетти негодующе выплюнула листок:

– Наверное.

Но это не давало ей покоя. Если кто-то прознает о волшебных матрешках, семья Уиддершинс, еще не успев обжиться, попадет в переплет. А Бетти хотела здесь обжиться. Хотела стать в Пендлвике своей.

– Так или иначе, – напомнила Флисс, – сестру ее мы пока не видели. Может быть, миссис Легкокрыл совершенно обычная и ничем не примечательная.

Бетти нахмурилась:

– А я и не говорила о ее сестре.

– Говорила, – возразила Чарли. – Ты сказала: «Они странные».

– Ну и правда странные, разве нет? – спросила Бетти. Она даже и не думала о сестре мисс Пальцехват. – Где это видано, чтобы сестры вот так жили вместе?

– Но мы ведь живем, – обиженно заметила Чарли.

– Это другое дело. Мы живем с бабушкой, – уточнила Бетти. – А мисс Пальцехват, она, ну… уже старая.

– Я бы хотела жить с тобой и с Флисс, когда вырасту. – Чарли шевелила пальцами в траве. – Даже если у меня будет самая маленькая комната!

Флисс опустила ножницы:

– Чарли, солнышко, это очень мило! Но разве ты не хочешь, чтобы у тебя был собственный дом, где тебе никто не будет указывать? – Она посмотрела на дорожку, ведущую к дому, и перевела мечтательный взгляд вдаль. – Чтобы у тебя была своя семья и дети?

– Не-а, – ответила Чарли без раздумий. Тут ее посетила какая-то мысль, и зеленые глаза загорелись. – Хотя, если у меня будет свой дом, я смогу в нем поселить кучу животных. И буду есть столько джема, сколько захочу. О-о-о…

Бетти выжидающе посмотрела на Флисс, которая снова защелкала ножницами:

– А меня не спросишь?

Флисс хмыкнула:

– Тебя можно и не спрашивать. Тебе даже дом не нужен. Будешь жить на какой-нибудь лодке, чтобы чуть что сорваться с места и помчаться куда глаза глядят.

– И то правда, – улыбнулась Бетти.

Упоминание о путешествиях сразу подняло ей настроение. Но Флисс грубо вырвала сестру из приятных размышлений, снова обрушив ей на голову ворох листьев и веток.

– Сорока-морока, Флисс! – крикнула Бетти и начала выпутывать из волос плющ. – Можешь хотя бы…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – вдруг завопила Флисс. – Паук!

Лестница качнулась, и Бетти, оставив волосы в покое, схватилась за нее, чтобы сестра не упала.

– Фу, фу, фу! – восклицала Флисс, всплескивая руками. – В этом плюще их полно! Пауков, и слизней, и всяких жуков!

– Не знаю, почему ты решила сама туда полезть, если верещишь при виде любой букашки, – рассердилась Бетти. – Я же сказала, что все сделаю, если ты подержишь лестницу.

– Ничего. – Флисс упрямо сжала зубы. – Все хорошо.

– Эй, слезай, – не уступала Бетти. – Давай поменяемся. Мне все равно скучно тут стоять. И это нечестно: весь ветер достается тебе, а тут, в саду, настоящая парилка.

– Говорю же, я справлюсь. – Флисс яростно клацнула ножницами и покосилась на дорожку.

Бетти, прищурившись, посмотрела на сестру. Короткие темные волосы Флисс ерошил ветер. Она перевязала их алой лентой, чтобы отвести челку от лица. Щеки порозовели, и легкое белое платье нежно оттеняло румянец. Бетти представила себя со стороны: чумазая, потная, лохматая. И тут ее осенило.

– Какая ты сегодня нарядная, Флисс! – ехидно заметила она.

– Разве?

– А то ты не знаешь. И не думай, что я не догадалась, в чем дело.

– Даже не представляю, о чем ты. – Флисс с сосредоточенным видом вонзила ножницы в переплетение стеблей.

– Есть только одна причина, по которой ты бы вызвалась забраться на лестницу, Фелисити Уиддершинс. Несмотря на пауков. Ты высматриваешь Тодда Берри. Ха!

– Ничего подобного, – возразила Флисс, бросив очередной красноречивый взгляд на дорожку.

Бетти и Чарли переглянулись и хором отчеканили:

– Чмок-чмок-чмок!

Сестра цыкнула на них сверху.

– Спорим, он вовсе не придет, – пробормотала она, больше не в силах отрицать очевидное.

– Обещал прийти, – отозвалась Бетти, но поняла, к чему клонит Флисс, – и точно, та договорила:

– Он это обещал раньше, пока не сбежал как ошпаренный.

– Может быть, на работу опаздывал, – предположила Бетти, хотя ее тоже удивило, как Тодд изменился в лице при упоминании коттеджа «Черный дрозд». Или ей померещилось?

Флисс хмыкнула. Спустилась с лестницы, демонстративно переставила ее подальше, снова залезла наверх и продолжила сражаться с плющом.

Дом, вопреки первому впечатлению, выглядел уже куда симпатичнее. Накануне папа с бабушкой разобрали бо́льшую часть вещей, и, когда сестры вернулись, все вместе принялись наводить порядок. Пока Бетти сметала пыль, паутину и проветривала комнаты, Чарли улизнула, якобы в поисках кота. Она настаивала, что Эй потерялся, при том что он просто дремал в высокой траве. Позже Бетти увидела, как сестренка угощает яблоком пони и плетет для него венок (который пони тоже съел). Затем и Флисс ускользнула в сад под предлогом, что надо полить цветы. Бетти тогда это очень рассердило, но полив и правда пошел растениям на пользу – они воспряли духом и выпрямились. Пусть сад был все еще диким и неухоженным, но в нем уже проглядывали очертания будущей красоты.

Первая ночь на новом месте прошла странно. Папа еще не успел собрать кровати, так что матрасы положили прямо на пол. Бетти долго не смыкала глаз и смотрела на луну сквозь незанавешенное окно. Это было очень необычно – лежать одной в собственной комнате и прислушиваться к скрипам и стонам незнакомого дома, словно к разговору на чужом, непонятном, языке.

Комната, которую она выбрала (после того как Чарли застолбила за собой самую большую), находилась справа – отсюда они впервые увидели сад за домом. В отличие от других спален, здесь было всего одно окно, а встроенный шкаф оказался на удивление маленьким, но Бетти это не смущало. Главное, что комната была светлая, с небольшим симпатичным камином и в ней с лихвой хватало места для главных сокровищ Бетти – для ее карт.

Она уже где-то час таращилась на луну, когда в комнату прокралась Чарли, шмыгнула под одеяло и прижалась к ней.

– Что такое? – спросила Бетти. – Плохой сон приснился?

– Не могу уснуть, – пробормотала Чарли. – Странно очень одной в комнате, без тебя и Флисс. Можно я тут посплю сегодня, и все?

– Конечно, можно. – Бетти улыбнулась в темноте, в душе радуясь тому, что к ней прижимается сестренка: приятно чувствовать что-то знакомое и родное посреди нового и непривычного. – Сегодня, и все.

Но Чарли уже сопела ей в ухо.

– Зачем нам вообще срезать плющ? – спросила Чарли. – Пусть растет себе на стене, красиво же!

Она взобралась на ограду загона и цокала языком, пытаясь заинтересовать пони. Тот, не обращая на нее внимания, продолжал лениво жевать одуванчики.

– Может, и красиво, но папа говорит, что это вредно для кирпичей, – объяснила Бетти. – Особенно в таком старом доме.

– Кстати, а где папа с бабушкой? – повернулась к сестрам Чарли.

– Пошли искать работу, – ответила Флисс. – Папа отправился на ферму, а бабушка сказала, что походит по разным заведениям.

– Они собирались вернуться к обеду, – добавила Бетти. – Скоро уже должны быть дома. Флисс, их там пока не видно?

Флисс приложила ко лбу ладонь козырьком и оглядела дорогу, словно пират, который оглядывает морской горизонт с верхушки мачты:

– Не-а. – И срезала очередной побег.

– Кстати, насчет обеда, – заметила Бетти. – Чарли, в тебя он вообще влезет? Мы же договорились, что ты будешь убирать ветки и листья, а ты сидишь наворачиваешь.

– Я уже все. – Чарли бросила корочку хлеба дрозду, взяла метлу и по-ведьмински ее оседлала. – Как думаете, та история про Голодное дерево – правда? Ну, про ведьму с деревянной ногой?

Бетти пожала плечами:

– Кто знает? Все легенды и сказки обычно на чем-то основаны. Даже если с годами правду уже не отличить от…

Она не договорила – Флисс издала истошный крик, такой пронзительный, что Бетти мигом поняла: дело не в пауках, тут что-то посерьезнее.

– Что за… – начала она, как вдруг лестница заходила ходуном. Бетти испуганно задрала голову. Сверху что-то блеснуло, и Флисс отшатнулась назад. Ее руку обвивал длинный стебель, а лицо было искажено страхом.

– Там… – выкрикнула она и осеклась: лестница отделилась от стены.

– Флисс! – Бетти боролась с лестницей.

Но удержать не смогла, все произошло слишком быстро. Она едва успела оттолкнуть Чарли в сторону; в следующий миг лестница рухнула, и Флисс полетела прямо в буйно разросшуюся живую изгородь. Ножницы, которые она в страхе выронила, летели за ней, сверкая лезвиями.

– Нет! – завопила Бетти.

Послышался тошнотворный хруст, и Флисс исчезла среди зелени. Ножницы перевернулись в воздухе и спикировали в кусты… ровно туда, куда она только что свалилась.

– Флисс! – взвизгнула Чарли и зажала рот руками.

– Флисс, нет! – ахнула Бетти и чуть не споткнулась об упавшую лестницу.

«Только не Флисс. Только не она…» Ноги стали словно чужие, пока она пробиралась к изгороди, зловеще неподвижной.

– Флисс, пожалуйста! Пожалуйста, пусть все будет хорошо!

Бетти раздвинула руками кусты, страшась того, что может увидеть – и что может увидеть Чарли.

Флисс лежала на боку в груде веток. Глаза у нее были закрыты, а рот слегка приоткрыт, будто от удивления. На секунду у Бетти перехватило дыхание: на белоснежном платье Флисс расплывалось красное пятно. Потом она заметила сломанный куст и раздавленные ягоды, истекающие соком. Рядом торчали ножницы. Они вонзились в землю буквально на волосок от Флисс.

– Флисс! – Бетти бережно взяла сестру за руку, стараясь не делать резких движений. Сильно ли она ушиблась? Она упала с такой высоты!

– Ох, – простонала Флисс и с трудом приоткрыла глаза. – Ох… ай!

– Тише, тише, – успокаивала Бетти. – Двигайся осторожнее. Ты цела?

Флисс перекатилась на спину и скривилась.

– Ты упала прямо на ягоды, – сказала Бетти. – И хорошо: иначе ты бы непременно что-то сломала.

– А так сломала только куст, – вставила Чарли.

– Галки-нахалки, Флисс! – не выдержала Бетти, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. – Ты меня до полусмерти напугала!

Затуманенный взор Флисс прояснился, на лице отразилась тревога. Она была сама на себя не похожа: взъерошенная, белая как полотно. И эти жуткие пятна от ягод…

– Что же случилось? – взволнованно спросила Бетти. – Флисс, что произошло? Ты как будто призрака увидела.

– Я… кажется, так и было, – прошептала Флисс и испуганно посмотрела наверх.

Бетти проследила за ее взглядом, вспомнив, как отчаянно она закричала перед падением: «Там…»

– Я увидела какую-то девушку, – дрожащим голосом закончила Флисс. – В твоей комнате, Бетти. Я ее увидела в окно. Потому я и упала.

Бетти прошиб холодный пот.

Они точно знали: в доме никого нет.

Глава 6
Потайная комната

– Но… это же невозможно, – наконец проговорила Бетти. – Флисс, ты не могла никого увидеть в моей комнате. У меня ведь окно выходит не сюда, а на задний двор.

– Там есть окно, – упрямо сказала Флисс. – А твоя комната как раз с этой стороны дома. Я своими глазами видела! Там была девушка. И она смотрела прямо на меня. – Флисс содрогнулась.

Бетти подняла голову и вспомнила какой-то отблеск перед тем, как Флисс упала. Может быть, сестра права и солнце сверкнуло в оконном стекле? Разум тут же подкинул логичную версию: наверное, Флисс обнаружила под плющом еще одно окно и просто-напросто увидела свое отражение.

При этой мысли ей стало спокойнее.

– Я призраков не боюсь, – заявила Чарли и закатала рукава. – Сейчас залезу наверх и проверю!

– Еще чего, – осадила Бетти. И, осторожно поддерживая Флисс под локоть, помогла ей выбраться из кустов. Сестра поцарапалась и до сих пор не оправилась от шока, но, судя по всему, осталась цела. – Иди в дом и присядь. А я тебе чаю налью.

– Нет, – поспешно воспротивилась Флисс. – Я в дом больше ни ногой, и вам нечего там делать.

– Может, это не злой призрак, – вставила Чарли. – Призраки же вроде просто хотят помощи, разве нет? – Она прикрыла глаза от солнца и вгляделась в заросли плюща.

Бетти поняла: теперь, когда испуг от падения Флисс прошел, Чарли втайне воодушевилась от возможности заполучить собственного домашнего призрака.

– Ворона вас заклюй, – тихо проворчала Бетти.

Остановить разговоры о призраках можно было только одним способом, и Бетти знала, кто должен это сделать. Она подняла лестницу и приставила к стене.

– Бетти, не надо! – всполошилась Флисс. – Не лезь туда! Подожди, пока папа вернется!

Но Бетти уже овладело любопытство: она хотела выяснить, что же такое увидела Флисс.

– За меня не волнуйся, – сказала она. – Поверь, через пять минут мы над всем этим от души посмеемся.

Флисс мрачно молчала. На носу грязь, в волосах запутались листья, а на красное ягодное месиво, размазанное по животу, было страшно смотреть.

– Ну, над падением, наверное, не посмеемся, – спохватилась Бетти и быстро полезла наверх. – Главное, держи лестницу покрепче!

– Так же крепко, как ты? – съязвила Флисс.

Бетти не ответила. Она преодолела полпути и чувствовала себя теперь вовсе не так уверенно, как минуту назад. Во-первых, прочность лестницы вызывала сомнения, особенно сейчас. Папа нашел ее в саду, и, хотя она казалась крепкой, пары ступенек недоставало. Во-вторых, Бетти здорово переволновалась из-за Флисс и слишком поздно подумала, что, наверное, стоило сначала успокоиться, а уже потом совершать безрассудные поступки. Например, карабкаться по лестнице.

Но тут, по крайней мере, дул приятный ветерок – Бетти ощутила его впервые за день. Ветер трепал ее собранные в хвост волосы и шелестел листьями плюща, заставляя их перешептываться. Плотно переплетенным ковром плющ поднимался до самой соломенной крыши. Отсюда видны были проплешины в местах, где Флисс поработала ножницами, и темное пространство за колыхающейся зеленой завесой. Бетти вытянула руку и сдвинула эту завесу, другой рукой крепко держась за лестницу.

Там, за листьями, действительно пряталось маленькое запыленное окошко. Бетти поглядела сквозь стекло, и у нее перехватило дыхание. Она увидела лицо – не отражение – не свое, чужое. Лицо девушки, как и говорила Флисс. Девушка неподвижно смотрела из сумрака прямо на нее. Бетти со свистом выдохнула, отпустила плющ и вцепилась в лестницу обеими руками.

– Галки-нахалки! – прошептала она. Кто же это?

– Что там? – сдавленно окликнула Флисс. – Ты тоже ее увидела?

– Д-да. – Бетти застыла на лестнице, не в силах вдохнуть. – Увидела!

Хотя ей очень хотелось слезть вниз, она не решалась пошевелиться. И потом, она должна все выяснить. Узнать правду. А для этого надо снова посмотреть в окно. В памяти мелькнули туманные топи и блуждающие огоньки. Возможно, у каждого места есть свои призраки…

– Бетти, спускайся, – взмолилась Флисс, но Бетти не двинулась.

Дрожащей рукой снова отвела плющ. Она не знала, что увидит, и ей рисовались жуткие картинки. Может, девушка пропала. Или того хуже – ее лицо придвинется ближе, как бывает в ночных кошмарах.

Но ни того ни другого не случилось. Лицо было все там же.

– Что за…

Тут у нее мелькнула одна мысль. Тыльной стороной ладони Бетти стерла со стекла пыль и грязь, чтобы получше приглядеться. И все стало ясно. Она почувствовала себя по-дурацки – и одновременно испытала облегчение. Бетти рассмеялась.

– Ну конечно!

– Что? – крикнула Чарли. – Бетти, что там?

– Это портрет! – воскликнула Бетти. От облегчения у нее закружилась голова. – Картина на стене! Не настоящий человек!

– Картина?.. – повторила Флисс. – Но мне… мне показалось, что там живой человек. Как мы могли перепутать?

– Потому что она выглядит как живая. – Бетти приставила ладони к стеклу, заслоняя глаза от света. Все мысли о призраках растаяли без следа, уступив любопытству. Правда, до сих пор было не по себе. – Как вообще это могло тут очутиться?

Глаза привыкли к полумраку, и Бетти осторожно поднялась еще на ступеньку, чтобы рассмотреть комнату. Увы, стекло было старое и растрескавшееся. В трещину проник побег плюща и разросся внутри, застилая обзор.

Неудивительно, что они с Флисс приняли портрет за живого человека. Теперь, когда Бетти счистила грязь, удалось разглядеть раму из черного дерева. Голова и плечи девушки были изображены так тщательно, так тонко и подробно, будто это не картина, а фотография. Симпатичная девушка, с темными волнистыми волосами и большими глазами – ни за что не скажешь, что нарисованные. Чем дольше Бетти смотрела, тем явственнее становилось ощущение, что портрет за ней наблюдает… Она попыталась разглядеть комнату, но не преуспела и спустилась вниз, взбудораженная своим открытием.

– Картина? – возмутилась Чарли и с укоризной глянула на Флисс. – Какая-то дурацкая картина?

– Хвала небесам, – отозвалась Флисс. Ее голос дрожал от облегчения. – Ох, Бетти, она так на меня смотрела… Я правда подумала, что внутри кто-то стоит, хотя знала, что дома никого нет. Потому я и приняла это за призрака.

Бетти вытерла перепачканные руки о юбку.

– Я тоже сначала подумала, что человек. Никогда не видела таких… таких живых портретов.

Она подняла голову. Заросли плюща все так же шуршали на ветру, и от этого еще сильнее казалось, будто дом говорит на своем непонятном языке.

– Но где картина висит? – встревоженно спросила Флисс. – Никто из нас ее не видел, и тем не менее она где-то в доме! – Она озадаченно прищурилась. – Понимаешь, почему я решила, что это в твоей комнате, да?

Бетти кивнула. Судя по расположению комнат, картина явно висела рядом с ее спальней.

– Но внутри нет таких окон, заросших плющом, – сказала она и задумалась. Все же комната находилась в стенах коттеджа «Черный дрозд», что значило только одно. – Где-то внутри есть комната, про которую никто не знает, – выдохнула Бетти, и по спине у нее пробежали мурашки от предвкушения. – Потайная комната.

– Потайная комната! – эхом откликнулась Чарли, снова оживившись. – Побежали скорее, надо ее найти!

Бетти и Флисс не успели и рот открыть, как Чарли уже сорвалась с места. Перепрыгнула через метлу, которой должна была сметать листья, и припустила на задний двор. Сестры молча последовали за ней. Дверь в Гнездышко, где обосновалась Флисс, была открыта, и по полу расплескался яркий солнечный свет, в котором нежился Эй.

Войдя в дом, они взлетели на второй этаж. Чарли направилась прямиком в комнату Бетти, запрыгнула на кровать и принялась стучать по стене, прижимаясь к ней ухом.

– Что там? – спросила Флисс. – Есть что-нибудь?

Чарли аж язык высунула от усердия:

– Вроде нет. Стена и стена.

– Может, надо искать не здесь, а у папы, – предположила Бетти.

Но в глубине души она знала: они ищут там, где нужно. Папина комната была рядом, через стенку, и выходила на передний двор. Бетти встала на пороге и обвела глазами спальню, где были разложены немногочисленные папины вещи. И внезапно кое-что поняла.

– Окна! – шепнула Бетти и кинулась обратно к себе. У нее кружилась голова – то ли от волнения, то ли от жары, то ли просто из-за наклонного пола. – Там еще одно окно. В папиной комнате, вот в этой стене. У него два окна.

Флисс непонимающе нахмурилась:

– Ну и что? Я знаю. Я же вчера их мыла.

– То, что у меня тоже должно быть два окна. – Бетти посмотрела на Чарли, которая продолжала простукивать стену. – У нас комнаты одинаковые, только в папиной есть окно, оно выходит на загончик с пони. Значит, тут тоже должно такое быть. А вместо этого – вот. – И она показала на шкаф.

– Бетти! – Чарли постучала по стене рядом со шкафом и широко раскрыла глаза. – Тут другой звук. Там что-то есть.

Бетти подошла к шкафу, распахнула дверцы и сдвинула в сторону одежду:

– Не зря мне казалось, что он маленький. Теперь ясно почему.

В «Потайном кармане» Бетти знала каждый уголок – тем сильнее ее будоражило нежданное открытие. Целая потайная комната, ну надо же! От этого так и веяло приключениями. Она провела руками по задней стенке шкафа и ощупала доски, а потом как следует постучала. Послышался глухой звук.

– Там пусто! Тайная комната за шкафом, точно вам говорю! Но как туда попасть?

– Бетти, – тихо произнесла Флисс. Она попятилась и приложила руки к груди, будто собиралась сделать знак вороны. – Ты уверена, что нам туда надо?

Бетти резко развернулась:

– Ну конечно! Эта комната для чего-то нужна, и я хочу знать для чего.

– И я. – Чарли подпрыгивала от нетерпения у нее за спиной. – Дай посмотреть!

– Смотреть пока не на что, – попридержала сестренку Бетти. – Кажется, ее надежно запечатали.

– Вот именно, – мрачно сказала Флисс. Она зашагала по комнате, рассеянно грызя ногти. – Надежно запечатали! Ты сама говоришь: эта комната для чего-то нужна. Я спорить готова, что ни для чего хорошего.

– Но почему? – спросила Чарли. – Может быть, там что-нибудь очень интересное, например чьи-то фамильные драгоценности… или скелет! – Она замолчала, одновременно испуганная и восхищенная картинками, которые нарисовала ее фантазия. – Да, скелет! Представляешь, Бетти, кого-то заживо замуровали в стене прямо рядом с твоей постелью. У-у-у…

– Чарли, что за ужас ты придумала! – одернула Флисс.

Бетти слушала их вполуха – ее вниманием завладел шкаф и то, что пряталось за ним. Какой бы здравомыслящей она себя ни считала, сердце замирало при мысли, что в ее новом жилище есть проход в тайную комнату.

– Может, хотя бы подождем, пока папа с бабушкой вернутся? – предложила Флисс. – Они поймут, что делать.

Чарли закатила глаза:

– Взрослые никогда не понимают, что делать. Только притворяются.

– Кажется, внутрь нам все равно не попасть, – разочарованно протянула Бетти. – Не будет же мы ломать стенку?

Она ощупала доски, чувствуя под пальцами сучки и трещинки. Так, ну-ка… Ей кажется или из щели между досками слегка поддувает? Бетти принюхалась. Оттуда явственно тянуло плесенью. Старыми, заброшенными вещами.

– Давай я притащу папин ящик с инструментами? – с готовностью вызвалась Чарли. – Там есть большой молоток. Если бахнуть как следует…

– Чарли! – рассердилась Флисс. – Еще не хватало тебе с молотком бегать!

Бетти не слушала. Она внезапно наткнулась на сучок, который был крупнее остальных и иной на ощупь. Не такой, как обычные шероховатые сучки и древесные неровности, а гладкий – будто его кто-то специально выточил. Бетти ухватилась за него и потянула в одну сторону, потом в другую – без толку. Она сжала зубы, потянула сильнее… и доска поддалась. В стенке шкафа открылась щель в палец шириной, сильно пахну́ло затхлостью.

– Получилось! – воскликнула она. Сестры тут же закончили пререкаться. – Кажется, я знаю, как попасть туда. Помогите открыть!

Она подвинулась, чтобы Флисс и Чарли тоже могли залезть в шкаф. Сестры забрались внутрь, толкаясь локтями; вешалки на перекладине загремели и заскрипели.

– Щель широкая, пальцы пролезут, – сказала Бетти. – Давайте все вместе схватимся за край доски и потянем. Готовы?

Чарли с жаром закивала, радуясь, что причастна к открытию. Флисс, кажется, охотнее сунула бы пальцы в мышеловку, но подчинилась.

– Давайте! – скомандовала Бетти, и они со всей силы потянули.

Поначалу ничего не получалось: наросшая годами грязь не давала доске сдвинуться с места. А потом она со скрежетом отползла вправо и исчезла.

– Ай! – Бетти пошатнулась и наткнулась на Флисс.

Чарли тоже не удержала равновесие и наступила ей на ногу. Ухватившись друг за друга, они смотрели в пропахшую сыростью темноту за стенкой шкафа.

– Галки-нахалки, – выдохнула Бетти. – Мы нашли тайную комнату.

Глава 7
Иви

– Ну и все, хватит, – сказала Флисс. – Вы ее нашли, поздравляю! А теперь пойдем отсюда.

– Эй, ты чего такая трусиха? – упрекнула сестру Чарли. – Конечно, надо туда зайти!

Бетти с замиранием сердца разглядывала пропахшую плесенью комнатушку. Совсем крохотная – скорее даже не комната, а чулан. Маленький деревянный стол, стул. Ковра на полу нет – голые доски. Стены выцвели и облупились, с потолка потрепанным кружевом свисает паутина. Сюда явно годами никто не заходил. От всего этого картина выглядела еще более странной. Сквозь прореху в плюще проникал тонкий солнечный луч, но окно так густо заросло, что комнату наполнял мерцающий зеленоватый свет. Казалось, будто они находятся под водой или в каком-то глухом лесу, где все деревья покрыты мхом. Стебли плюща, похожие на вены, тянулись даже по потолку.

– Бр-р-р! – Чарли поежилась и покрепче прижалась к Бетти и Флисс. – Что это такое?

Бетти, завороженная, покачала головой. Комната и правду была жутковатой, но Бетти она в первую очередь представлялась волшебной. Затерянный волшебный угол.

– Не знаю. Одно ясно: сюда уже давно никто не заходил.

– Наверное, тут кто-то жил, – тихо сказала Флисс. – Иначе зачем стул?

– Скорее не жил, а прятался, – уточнила Бетти. – Слишком мало места, даже кровать не поставить. – Она, сощурившись, вгляделась в зеленый полумрак, потом покосилась на Чарли. – Разве что детскую.

– А что, если сюда запирали непослушных детей? – робко предположила Чарли.

Все промолчали. Мысль слишком пугала.

– А где картина? – слабым голосом спросила Флисс. – Не вижу ее.

– Она была напротив окна. Значит, висит на этой самой стене. – Держась за край открывшегося проема, Бетти просунулась в потайную комнату.

Что-то мягкое коснулось щеки. Бетти ахнула и отшатнулась.

– Что там? – вскрикнула Флисс.

– Ничего. – Бетти взяла себя в руки. – Просто паутина. – Она с отвращением отскребла липкую дрянь от щеки, снова осторожно протиснулась в отверстие и повернула голову.

Вот. На стене висит черная рама – совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.

– Вижу раму. Наверное, могу до нее достать, но с виду тяжелая.

– Оставь ее в покое, – сказала Флисс. – Не надо ничего трогать.

Но Бетти вдруг почувствовала, что просто обязана снова увидеть картину и разгадать тайну странной комнаты. Зачем повесили портрет? Он же здесь совершенно не к месту. Она еще раз оглядела комнату – теперь, когда глаза привыкли к полумраку, удалось больше рассмотреть. Под стулом что-то лежало: то ли отвалившийся кусок штукатурки, то ли мятая бумага.

– Там что-то есть. Какие-то бумажки, кажется. Я зайду посмотреть.

– Бетти, пожалуйста, не надо! – взмолилась Флисс. – Комната годами стояла заброшенная – а вдруг под тобой пол провалится? – Она сморщила нос. – Вдруг доски прогнили. Похоже, тут все держится на одной паутине.

Бетти хмыкнула:

– Сомневаюсь. Думаю, все крепче, чем кажется. А если это чьи-то записи, может быть, мы узнаем, когда сюда в последний раз заходили.

– Ну хватит, – отрезала Флисс. – Надо снова закрыть эту комнату и забыть, что мы вообще ее видели. Я, в конце концов, старшая, и, пока бабушки с папой нет дома, я за вас отвечаю. Тебе туда нельзя!

– А я думаю, можно. – Бетти осторожно попробовала ногой пол. Половицы слегка заскрипели, но были вполне крепкими.

– Бетти Уиддершинс, а ну назад! – прошипела Флисс.

Но Бетти не собиралась ее слушать.

– Ничего со мной не случится. – Она отодвинула паутину и встала перед портретом. Хотя в комнате было темно, луч из окна падал прямо на него. Теперь, когда обзор не заслоняли ни листья, ни грязное стекло, Бетти смогла как следует его разглядеть.

Незнакомка с портрета смотрела на нее. Вблизи она была еще красивее – внешностью девушка могла бы потягаться с Флисс. И возраста примерно того же, но смуглее, с длинными волнистыми волосами, почти такими же черными, как рама. Губы ее походили на розовый бутон, а нежный румянец на щеках был выписан так искусно, что казалось, девушка вот-вот задышит. Но удивительнее всего были глаза: необычного цвета, зелено-голубого, и тоже так мастерски прорисованные, что Бетти не могла отделаться от чувства, будто девушка глядит на нее в упор.

Нетрудно понять, почему через стекло они приняли ее за живую. Портрет висел на такой высоте, что глаза девушки находились вровень с глазами Бетти. Черная рама и темный фон на расстоянии почти сливались со стеной, и потому отчетливо виднелись только лицо и плечи.

Но почему его спрятали в этой комнате? Что-то здесь не так. Чем дольше Бетти смотрела на портрет, тем более странным он ей казался. Она отошла, мягко ступая по толстому слою пыли, присела на корточки возле стула и достала то, что под ним лежало.

Да, она была права: стопка бумаги. Бетти осторожно пролистала ее, ожидая увидеть старые газеты, но вместо этого обнаружила рисунки. Очень красивые рисунки – люди, животные и цветы. На одном листе внизу сохранилась полустершаяся карандашная приписка:

– Три правила? – прошептала Бетти, заинтригованная пуще прежнего.

Она вспомнила слова мисс Пальцехват про заколдованный лес. Ну и дела!

– Бетти! – нетерпеливо позвала Чарли. – Что ты там рассматриваешь?

– Рисунки, – ответила Бетти. Она подобрала пару упавших листов и стряхнула с них паука. Листы были исписаны красивым затейливым почерком. – А тут какие-то стихи.

– Стихи? – наконец-то оживилась Флисс. – Что за стихи?

Бетти прищурилась. Местами черные чернила расплылись, как будто на страницу что-то накапало.

– Тут слишком темно, не разобрать. И буквы смазаны.

– Дай посмотреть, – Чарли воспользовалась моментом и прошмыгнула мимо Флисс в тайную комнату. – Ух! До чего тут жутко! – Она развернулась и, приоткрыв рот, встала напротив портрета. – Прямо как живая. Интересно, кто это?

Бетти поднесла один из рисунков к свету. Внизу все тем же изящным почерком были выведены два слова.

– Иви Белл, – прочитала она вслух, коснувшись пальцами строчки. Последняя буква заканчивалась пририсованным маленьким треугольным листиком – похожим на лист плюща. Художница придумала себе говорящую подпись^[1].

– И на картине то же самое. – Чарли показала на портрет и, беззвучно шевеля губами, прочитала. – Вот, в двух местах подписано.

Сначала Бетти не поняла, о чем говорит Чарли. В двух местах? Она видела только одну подпись, в углу полотна. А сейчас заметила такую же, вырезанную на раме.

– Наверное, название, – сказала она. «Иви Белл». Это автопортрет.

Она снова посмотрела на девушку. Та слегка улыбалась, словно подтверждая догадку Бетти. И смотрела ей прямо в глаза взглядом, для которого остановился бег времени.

Теперь, когда можно было как следует рассмотреть картину, стало видно, что даже ее рама – произведение искусства. Черное дерево украшали резные листья плюща.

От плюща за окном, взъерошенного легким ветерком, по комнате побежали зеленые волны. Иви. Укрытая завесой плюща, чье имя она носила. Плюща, который затянул все вокруг и проник комнату. Мысли кружились медленно, как пыль, оседающая в солнечном луче. Долго ли это место ждало, пока его обнаружат? И зачем прятать в потайной комнате такую красивую картину? Как могли хозяева дома бросить здесь что-то настолько ценное?

– Неужели ты не хочешь посмотреть, Флисс? – завороженно спросила Бетти. Она чувствовала, будто откопала клад, который десятилетиями таился под землей. – Это же как в сказке.

– Нет, – отрезала Флисс. – Я все отлично рассмотрела из окна, и я…

Тут внизу что-то грохнуло, и все они застыли как вкопанные.

– Что это было? – прошептала Чарли.

– Мы в доме одни. – Бетти наконец стряхнула с себя чары комнаты. – Если только папа с бабушкой не вернулись.

Но никто их не звал, снизу не слышалось никаких голосов. В доме было тихо, только плющ шуршал за окном.

– Задняя дверь, – выдавила Флисс. Она испуганно посмотрела на Бетти. – Мы ее оставили распахнутой. Кто угодно мог…

– Пойдем. – Бетти взяла Чарли за руку, и они протиснулись обратно в спальню. От яркого солнца тут же заслезились глаза. Бетти закрыла шкаф – так тихо, как только могла, – и направилась к двери, где ее ждала Флисс, нервно покусывая нижнюю губу. Они вместе вышли из комнаты и спустились по лестнице: Флисс впереди, Бетти, Чарли за ней. В тишине скрип каждой ступеньки казался оглушительным.

«Наверное, что-то сквозняком опрокинуло, – убеждала себя Бетти. – Только и всего. А мы переволновались из-за находки, вот и напугались. И вовсе дело не в том, что мы открыли тайную комнату…»

Но она знала: дело не только в комнате. Дело еще и в соли, разложенной вдоль окон и порогов, и в серебряных монетках по углам. Снова всплыла вчерашняя мысль: «Люди боятся того… что может выбраться наружу».

Сестры спустились и заглянули на кухню. Ни души. Все целехонькое. Пылинки сверкали в солнечных лучах, которые падали на недоразобранные ящики с пожитками. Чарли выступила вперед:

– Я думаю, это Эй. Наверное, сшиб снаружи бутылку с молоком… – Она вдруг умолкла и прижала руки ко рту.

– Что такое? – Бетти шагнула к ней.

Теперь она тоже увидела: на полу возле стола блестели осколки, а рядом валялась поломанная рама. Все, что осталось от маленького овального зеркала, которое бабушка повесила накануне вечером. Кое-где из рамы торчали осколки, похожие на ощеренные зубы.

Крючок остался на стене… как же оно тогда упало?

Что-то мелькнуло за окном, и они чуть не подпрыгнули. Фигура в темной потрепанной накидке с капюшоном пробежала по саду и стала удаляться по тропинке. Флисс опомнилась первой и бросилась в Гнездышко, к распахнутой задней двери. Бетти и Чарли кинулись за ней.

– Эй! – крикнула Флисс. – Кто здесь?

Фигура остановилась и обернулась. Из-под капюшона выбивались длинные седые волосы. Старуха. Сощурившись, она оглядела их одну за другой. В ее взгляде было столько гнева и отвращения, что Бетти схватила Чарли и прижала к себе.

– Что вы делаете в нашем саду? – выпалила она наконец.

Старуха не ответила. Стоя на тропинке, она подняла морщинистую руку и указала скрюченным пальцем на Флисс. Губы старухи беззвучно шевелились, и Бетти похолодела от страха. Она услышала, как ахнула Флисс, увидела, как сделала знак вороны, – а потом старуха исчезла. Проскользнула в заросшую арку и скрылась в глубине сада.

Бетти нерешительно вышла за порог и оглядела задний двор. Там было тихо – лишь лениво покачивались цветы да жужжали насекомые, вялые от зноя. Загадочной старухи и след простыл. Будто растворилась. Снаружи, на солнышке, было уже не так страшно, но Бетти все еще трясло, а сердце просто вырывалось из груди.

– Кто же это? – пробормотала она.

Закрыла дверь и заперла на задвижку. Все вернулись на кухню. Дверь в Гнездышко распахнута, зеркало разбито… и поблизости никого не было, кроме этой старухи. Значит, она заходила сюда. Бетти передернуло. Жутко было осознавать, что кто-то неизвестный забрался к ним в дом.

– Почему она так показывала на Флисс? – Голос Чарли дрожал.

– Тебе почудилось, – ответила Бетти, отводя взгляд, потому что знала: это ложь.

Но они слишком переволновались, а Флисс и так уже досталось больше всех.

– Не почудилось, – сказала Флисс. В ее темных глазах плескалась тревога. – Не ври, Бетти. Она на меня в упор смотрела.

– Может быть, она смотрела на твое платье, – возразила Бетти. – С таким-то пятном неудивительно!

– Непохоже. – Чарли говорила непривычно тихо. – Она была очень… страшная. И сердитая.

– Она, наверное, просто по ошибке зашла не в тот дом. – При виде перепуганных лиц сестер Бетти отчаянно хотелось дать разумное объяснение произошедшему. – Может, заблудилась или перепутала. Надо попросить папу, чтобы поставил калитку, а то еще кто-нибудь забредет.

Флисс, будто не слыша ее, глядела на разбитое зеркало. Покосилась на Чарли и встряхнулась:

– Осторожнее, не наступите на осколки. Я сейчас принесу совок и соберу их, пока бабушка не вернулась.

– Не понимаю, – озадаченно спросила Чарли, – как оно со стены-то упало?

Бетти быстро взглянула на Флисс и без слов поняла, что сестра думает о том же, о чем и она. Зеркало не падало. Его уронили – или бросили. И это некому было сделать, кроме той старухи. Бабушка говорит: разобьешь зеркало – будет тебе семь лет несчастья, вспомнила Бетти. Только этого им и не хватало.

Флисс принесла щетку, совок и присела, чтобы замести осколки. Но едва начала, как по гравию зашуршали негромкие шаги. Сестры снова застыли, глядя в кухонное окно. Там проскочила какая-то тень, задела разросшуюся ежевику и пропала из виду.

Еще до того, как в дверь Гнездышка коротко постучали, они уже поняли, куда направляется тень.

– Не отвечай, – шепнула Бетти.

– Давайте выйдем через другую дверь, – в тот же миг предложила Чарли.

Флисс ничего не сказала – со стуком выронила щетку и совок и быстро встала. Ее милое лицо исказил гнев, а темные глаза так и горели. Флисс схватила кочергу и, расправив плечи, двинулась в Гнездышко.

– Флисс! – Бетти встревоженно поспешила за ней. – Ты что делаешь?

– Прогоняю ее, – бесцветным голосом ответила Флисс. Она открыла задвижку, настежь распахнула заднюю дверь и замахнулась кочергой. – А ну прочь отсюда!

На пороге стоял Тодд, смущенный и испуганный. Он поднял руку, защищаясь от кочерги, и три розы, которые он принес, упали на землю, растеряв несколько лепестков.

– Ой, – сказала Флисс. Она тяжело дышала и все еще держала над собой кочергу. – Это ты.

Тодд попятился, неуверенно глядя на нее:

– Я не вовремя?

Глава 8
Проклятие?..

Взгляд Тодда упал на красное пятно у Флисс на платье, и он ахнул. Но Флисс ахнула громче.

– Ой, – в ужасе повторила она и спрятала кочергу за спину. – А мы тут просто, ну…

– Она свалилась с лестницы, – с готовностью подсказала Чарли. – В какие-то ягоды.

– Страшно представить, каково пришлось ягодам. – У Тодда явно отлегло от сердца.

Флисс обворожительно улыбнулась и прислонилась к косяку. Даже сейчас, бледная, в перепачканном платье, она умудрялась выглядеть хорошенькой. Потянулась к волосам, чтобы пригладить взмокшие пряди, и размазала по лбу сажу от кочерги.

Бетти втиснулась в дверной проем рядом с Флисс, заглянула Тодду за плечо, в сад, и спросила:

– Ты по пути сюда кого-нибудь видел? Старушка тебе случайно не встретилась?

Тодд недоуменно сдвинул темные брови:

– Старушка? Нет, я никого не видел. А вы что, бабушку потеряли?

Бетти нетерпеливо помотала головой:

– Не бабушку. Другую старушку. Она забралась к нам в дом и рыскала тут.

Тодд вытаращил глаза:

– Ужас какой. Ты поэтому упала с лестницы?

– Нет, я… – Флисс вовремя прикусила язык. – Я увидела среди листьев паука, подскочила, поскользнулась на ступеньках и упала.

Она искоса взглянула на Бетти, и та еле заметно кивнула, показывая, что поняла. Не стоит пока распространяться о тайной комнате – и о том, что они там нашли.

– А эта старушка что-то сказала? – спросил Тодд.

– Не-а, – ответила Чарли. – Ну, то есть она шевелила губами, но мы ничего не услышали. И показывала на Флисс.

– Ты точно никого не видел? – Бетти вспомнила о пристальном взгляде странной женщины, и по спине пробежал холодок. – Длинные седые волосы, темная одежда. Похоже на кого-то из деревни?

Тодд беспомощно пожал плечами:

– Прости. Это может быть кто угодно. А что, если она пришла познакомиться с вашей бабушкой, но не ожидала вас увидеть и напугалась?

– Нет. – Флисс нахмурилась. – Непохоже. Она разбила зеркало, а потом указывала прямо на меня. Будто… будто насылала проклятие или вроде того.

Проклятие. Слово повисло в воздухе, как дурной запах. К проклятиям семье Уиддершинс было не привыкать. Над сестрами с рождения тяготело фамильное проклятие, которое не давало покинуть Вороний Камень и соседние острова. Осмелься они нарушить запрет, и к закату следующего дня их бы не стало. Однако благодаря решимости Бетти и трем волшебным предметам сестрам удалось снять проклятие в том самом месте, где его наложили: в Вороньей башне. Вряд ли их прокляли по второму разу – подобное невезение было бы уж чересчур. Но Бетти знала, что с удачей их семья не в ладах. И не могла не согласиться с Флисс: лицо у старухи было такое злобное, словно она и вправду бормотала какое-то заклинание.

Бетти надеялась, что Тодд сейчас успокоит Флисс, скажет, что в Пендлвике такого не бывает. Но его ответ стал для нее неожиданностью.

– Не надо тут говорить о проклятиях. – Он понизил голос. – Народ этого не любит. У нас что-то вроде неписаного правила: ни слова о магии.

– Но почему? – удивилась Чарли.

Она твердо верила, что от магии только польза. Конечно, сестры порой из-за нее попадали в передряги, но из беды их выручала тоже магия.

– Это как-то связано с тем, о чем толковала мисс Пальцехват? Что магия и беда ходят рука об руку? – Бетти припомнила и рассказ о Голодном дереве, и слова о ведьмах в Пендлвике. Та оборванная взлохмаченная старуха определенно смахивала на ведьму.

Тодд опять пожал плечами и криво улыбнулся:

– Наверное, когда говоришь о чем-то – делаешь это более… настоящим. Приглашаешь в дом, что ли.

Он вытер шею, покрывшуюся испариной то ли от жары, то ли от смущения. Бетти сообразила, что Тодд уже несколько минут стоит на палящем солнце, а они не пригласили его в дом.

– Тодд, прости, пожалуйста, что заставили тебя жариться на пороге, – спохватилась она, жестом призывая Флисс отойти от двери. – Заходи.

– Ой, точно! – Флисс рассеянно потрясла головой, словно отгоняя непрошеные мысли. – Заходи, конечно. – Она наконец заметила лежащие под дверью розы. – Ах! Это для нас?

– Э-э-э, да. – Тодд нагнулся и поднял поникшие цветы. – Они, как видите, немного пригорюнились, но я каждой из вас принес по розе. Добро пожаловать в Пендлвик, вот.

Он отдал Бетти и Чарли две ярко-желтые розы, а третью, темно-красную, протянул Флисс. Та поблагодарила, и Бетти с облегчением увидела, что по щекам у сестры разлился румянец.

– Пойду поставлю в воду. – Флисс направилась из Гнездышка в кухню, но, войдя туда, резко замерла. Пол все еще был усыпан осколками зеркала.

– Я уберу. – Бетти наклонилась за щеткой и совком.

Флисс обогнула осколки и подошла к раковине. Отыскала бутылку, налила воды и сунула туда розы.

– Я бы предложила тебе чаю, но все говорят, что чай я завариваю дрянной.

Бетти так и разинула рот. От сестры на кухне и правда было мало толку, но чтобы Флисс в этом призналась вслух, да еще и при парне, на которого положила глаз? Неслыханное дело! Наверное, все еще не опомнилась после падения и встречи со старухой. А может, виновато подумала Бетти, не стоит ее так часто поддразнивать.

Тодд усмехнулся:

– К счастью, у меня чай получается отличный. Давай я сам поставлю чайник? Тебе, кажется, лучше присесть.

Флисс плюхнулась на стул и обмахнулась рукой:

– Слишком жарко для чая.

– Бабушка говорит, для чая не бывает слишком жарко, – тотчас вставила Чарли.

– Тогда просто воды налью. – Тодд открыл шкаф в поисках стаканов.

Бетти с благодарностью на него взглянула, радуясь, что он пытается разрядить обстановку. Осколки со звоном падали в совок. Они разлетелись по всему полу, и Бетти не сомневалась: на них еще долго придется натыкаться.

– Ты, главное, все собери! – встревожилась Чарли. – А то вдруг Эй повредит лапу?

– Кто такой Эй? – Тодд выставил в ряд четыре разномастных стакана и повернул кран с холодной водой.

– Наш кот, – объяснила Чарли и затараторила: – Он, правда, почти дикий. А ты животных любишь? Хочешь, покажу своего крыса?

– Чарли! – одернула Бетти.

– Что? – откликнулась сестренка и выжидающе улыбнулась Тодду.

– Э-э-э… – протянул он.

От необходимости отвечать его избавил кран, у которого началось что-то вроде икоты. Вода шла рывками – кран выплевывал ее с такой силой, что она выплескивалась из раковины.

– Наверное, в трубе пузырь воздуха, – сказал Тодд.

Вода потекла тонюсенькой струйкой, потом закапала, а потом и вовсе остановилась. Тодд покрутил кран туда-сюда, но это не помогло. Тут раздался жуткий булькающий звук, и из крана высунулся длинный зеленый побег.

– Галки-нахалки! – Флисс вскочила со стула. – Это еще что?

Тодд ухватил скользкий зеленый стебель и потянул. Стебель вылез наружу, хотя явно не полностью.

– Похоже, растет прямо в трубе. – Тодд обернул стебель вокруг руки и снова потянул, но он все не кончался.

Бетти недоумевала. С самого приезда все пользовались краном, и ничто не намекало на какие-то неполадки с трубами. Флисс всего минуту назад ставила цветы в воду, и все было в порядке! Зеленый стебель показался знакомым. Да они же все утро смотрели на такие! Бетти подошла к раковине. Как странно…

Тодд дернул и наконец вытащил побег из крана. Хлынула вода.

– Это… плющ. – Он недоуменно тряхнул рукой. Стебель упал в раковину.

– Как думаете, давно он там застрял? – Чарли разглядывала зеленые кольца.

– Недавно, – ответила Бетти. – Если бы он долго торчал в трубе, все листья бы размокли.

– Ой! – воскликнула Флисс и показала пальцем на кран. – Смотрите!

После извлечения плюща напор стал обычным, и никто не обратил внимания на воду. Но теперь Бетти видела, что странный стебель в трубе – это только начало. Вода из крана бежала ярко-зеленая, как свежая трава.

– Буэ-э-э! – насупилась Чарли. – Я такое пить не буду.

– Скоро протечет, и будет чистая, – не слишком уверенно сказал Тодд.

Бетти смотрела, как зеленая вода убегает в слив, журча в завитках плюща. Будь это что угодно другое – мох, пучок травы, – ей было бы спокойнее. Но плющ?.. Потайная комната, картина, рисунки – все, что они сегодня обнаружили, объединял именно плющ. Зеленый плющ. Иви Белл… Бетти знала, что бабушка это растение недолюбливает. Однажды они перед Рождеством делали в школе венки из плюща, и бабушка строго-настрого запретила брать их в дом.

«Плющ приносит несчастье, – заявила бабушка, как говорила и про десятки других вещей. – Не место ему в доме».

«Приносит несчастье… Несчастная Иви Белл», – подумала Бетти. Кем была девушка с картины, оставившая в тайной комнате свои рисунки? Это она разложила по углам серебряные монеты и рассыпала на подоконниках соль?

– Вот, уже становится чище, – с облегчением сказал Тодд. Он наполнил стакан и поднял к свету. – Видите?

Вода все еще была зеленоватая, но уже куда прозрачнее. Тодд выплеснул ее и снова наполнил стакан. Бетти молча взяла из раковины стебель, холодный и мокрый, сбегала к заднему входу и выкинула плющ в какие-то кусты. Из-под кустов выскочил Эй и наградил ее гневным взглядом. Стряхнув капли с черной шубки, он мрачно удалился.

Бетти вернулась в кухню. Ей мигом полегчало. Ну правда, что за глупости она придумала? В любом старом доме полно странностей, если приглядеться. А люди при переезде всегда что-то бросают – они и сами оставили в «Потайном кармане» кучу вещей. «Ох уж эти бабушкины суеверия! – рассердилась на себя Бетти. – Как ни старайся, все равно нахватаешься».

И все же пить из стаканов, которые наполнил Тодд, никто не торопился. Из крана какое-то время покапало, а потом стало тихо.

Через миг в замке зазвенели ключи, и передняя дверь распахнулась.

– Э-ге-ге! – позвала бабушка. – Вы здесь?

– Здесь, бабушка! – откликнулась Чарли.

– Бетти Уиддершинс, – проворчала бабушка, грузно топая в кухню, – я же тебя просила убрать в прихожей. Там паутина длиной с мою ногу. Или ты на ней белье собралась вешать? Ты… Ой! Не знала, что у нас гость.

Бабушка вошла в кухню и уставилась на Тодда. Следом за ней появился папа с горой покупок.

– С кем имею честь? – зычно спросил он, поставил на пол корзину и протянул Тодду широкую ладонь.

– Тодд, – назвался гость и чуть скривился: очень уж сильно папа сжал его руку. – Тодд Берри. Я вчера познакомился с вашими дочками, и…

– Фелисити! – вдруг ахнула бабушка и кинулась к Флисс. – Что стряслось?

– Упала с лестницы, – хмуро ответила та. – Да, со мной все в порядке. Нет, это не кровь.

– Ох, Флисс. – Бабушка покачала головой. – Такое красивое платье было! Ты похожа на малиновый пирог.

Чарли хихикнула:

– Расплющенный!

– Ну спасибо, Чарли, – огрызнулась Флисс.

– Я пришел узнать, не хотят ли они, чтобы я их еще немного поводил по окрестностям, – сказал Тодд.

Флисс удрученно взглянула на пятно от ягод:

– Кажется, я для этого неудачно одета.

– Ты права, – тут же согласилась Бетти. – Иди переоденься. По-моему, тебе стоит проветриться. Но давай сначала обработаем твои царапины, не нравятся мне они.

Она налила в миску соленой воды и отправила Чарли за чистыми полотенцами. Флисс и правда не мешает прогуляться после такого потрясения. К тому же у Бетти тогда появится шанс все разведать. Ей хотелось как следует рассмотреть бумаги из тайной комнаты, а это проще без Флисс, иначе она ведь поднимет шум. Бетти чувствовала, что бабушка тоже поднимет шум и, вероятно, велит уничтожить эти находки. От одной мысли ее бросило в дрожь. Крошечная комнатка манила тайной, и внутри все так и зудело – поскорее бы разгадать!

Пока папа разбирал покупки, Чарли совала в них любопытный нос, а бабушка хлопотала вокруг Флисс, Бетти незаметно выскользнула из кухни и поднялась наверх. Тут она поняла, что совершенно не помнит, как поступила с той стопкой бумаг. Похоже, когда снизу раздался грохот, она их выронила – потому что листы были рассыпаны по полу спальни.

Ее спальни. Как все-таки здорово наконец иметь собственную комнату! И очень удобно: здесь ее никто не побеспокоит, и можно все подробно изучить.

Бетти аккуратно собрала листы и сложила на кровать. Потом открыла шкаф и водворила доску на место, закрывая проход в тайную комнату. Оттуда напоследок пахну́ло затхлостью, и Бетти поборола желание еще раз взглянуть на портрет.

Она принялась перебирать листы. Рисунки пожелтели от времени, но выполнены были очень искусно. Бетти задержала взгляд на наброске, запечатлевшем фасад их дома; у входа в коттедж «Черный дрозд» пышно цвели розы. Что-то здесь озадачивало, но что именно? Бетти проглядела еще несколько рисунков, где были во всех деталях – и с пометками – изображены разные цветы и травы. Потом на глаза попались ноты и стихи – куплеты какой-то песни.

Бетти заметила слова «Пендлвик» и «ведьма», и ее охватило предвкушение. Может быть, из этой песни она узнает больше подробностей истории, о которой упоминала мисс Пальцехват? Она жадно впилась глазами в строчки.

Бетти перечитала еще раз. Ужас какой! Так, значит, Элиза Бёрд – та самая загадочная ведьма с деревянной ногой, которую, по словам мисс Пальцехват, похоронили на поляне у пруда. А потом на ее костях выросло Голодное дерево.

– Жуткая песня, – пробормотала она себе под нос. Казалось, что этот лист только и ждал, когда Бетти его обнаружит. Но почему? У нее голова шла кругом. Бетти надеялась что-то выяснить о тайной комнате и об Иви, а наткнулась на песню. Как любопытно, что этот текст спрятали в комнате… наверное, убрали с глаз долой, потому что в нем упоминалась магия. Бетти стала перебирать бумаги дальше в поисках других секретов. Снова несколько рисунков растений и животных. Пара маленьких чернильных набросков. А потом кое-что еще.

Страницы из дневника.

Глава 9
Дневник Иви Белл

ПЯТНИЦА, 13 июля

В Пендлвике что-то не так.

Я это чувствую уже не первую неделю, но дядя Джереми меня не слушает. Стоит мне об этом заговорить, он велит прикусить язык. И напоминает, к чему могут привести такие разговоры.

Они предупреждали: «Нам тут неприятности не нужны. Магии в Пендлвике не место».

Но как еще объяснить то, что происходит?

Вчера случилось сразу несколько вещей. Я проснулась от загадочного звука, который мне все эти дни не дает покоя. Шурх-шурх-шурх – как будто кто-то тайком крадется у меня под дверью. Потом звук прекратился, но за завтраком я его снова услышала. На этот раз показалось, будто под полом кто-то скребется и пытается выбраться наружу. Но дядя Джереми ничего не слышал и предложил мне сходить к доктору Криверс. Я пошла к этой дурацкой врачихе, и что же: она потыкала мне в уши и заявила, что слух у меня в полном порядке, а звук, похоже, у меня в голове! Посоветовала меньше читать и предположила, что из-за книг у меня расшалилось воображение, – так и сказала. Пф-ф! Хотелось в ответ посоветовать этой старой брюзге читать больше, чтобы в ее жизни появилось хоть что-то хорошее. (Но я, конечно, не посмела.)

На обратном пути я купила в деревенской лавке еще немного красок и карандашей. Мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл были, как всегда, любезны. Они настояли, чтобы я захватила джема для дяди, и дали мне стакан воды с самодельным сиропом: сочли, будто мне очень жарко. (Вообще-то жарко мне не было. Думаю, лицо у меня было красное, потому что я все еще злилась на доктора Криверс.) Они очень радушные, пусть и странные немного. Но настоящие странности начались, когда я вышла из лавки.

На мосту, по пути на Сырный холм, я, как всегда, посмотрела на воду и вдруг очень захотела пить. Может, решила я, виноват сироп из лавки? Был уже полдень, и солнце ужасно пекло. Я внезапно почувствовала, что если прямо сейчас не выпью чего-нибудь холодного, то не смогу подняться к «Черному дрозду» по такой жаре. Я спустилась на берег и начала горстями зачерпывать воду из реки. Она была прозрачная, как стекло, и по ней плыли алые розовые лепестки – словно крошечные лодочки фей. Лепестки исчезли под мостом, и я подумала: не с нашего ли они розового куста? И зачерпнула еще воды – ополоснуть руки и шею.

Я бы и не обратила на это внимания, если бы не Верити, дочка мясника. На обратном пути я увидела, что она стоит у стены своего дома и, как всегда, злобно на меня смотрит. Ну почему я попалась на глаза именно ей? Дело даже не в том, что мы не ладим; просто, кажется, она пытается подловить меня на чем-нибудь с того самого дня, как заметила, что я выхожу из Тикающего леса. Она тогда сразу побежала ябедничать дяде Джереми.

Я уставилась на нее в ответ, и тут она изменилась в лице. Что-то примешивалось к ее обычной противной ухмылке – непонятно что. У меня возникло странное чувство, будто меня застали за чем-то постыдным. Конечно, пить из реки, как бездомная собака, не очень-то прилично, но это же не запрещено! Не то что входить в Тикающий лес.

Я вспомнила, как рассердился дядя Джереми, хотя я объяснила, что просто-напросто ходила туда зарисовывать грибы, и меня снова обдало жаром. Все из-за этой гадины!

– Верити, в чем дело? – резко спросила я.

Но она молчала. Только переводила взгляд с меня на речку и обратно. А потом развернулась и со всех ног припустила по мосту. Я осмотрела себя – может быть, одежда запачкалась? Но нет, все было чисто. Тогда я взглянула на реку – убедиться, что ничего не оставила на берегу, а не то Верити скажет, что я мусорю, – и вдруг поняла.

Вода в реке текла не в ту сторону.

Это невозможно – но это было так. Я поморгала и даже ущипнула себя, но глаза не врали. На секунду я усомнилась: может быть, я все перепутала и река всегда так текла? Нет. По спине пробежал озноб. Конечно, нет. Река всегда текла от Сырного холма к деревне, а не наоборот. Когда же – и почему – она обратилась вспять?

Тут я вспомнила розовые лепестки на воде и вздрогнула. Они плыли в верном направлении – я же видела, как они исчезают под мостом. А значит, река развернулась, когда я пила воду или ополаскивала лицо. И тут, будто вторя моим мыслям, лепестки показались из-под моста и поплыли назад. Они плыли, плыли и один за другим тонули, словно их затягивало какое-то невидимое подводное течение.

Верити заметила. Потому и глядела на меня не с насмешкой, а… с ужасом. Теперь все стало ясно. Она решила, что это я заставила воду течь в другую сторону. Я попятилась, не отрывая взгляда от реки, пока она не скрылась за кустами. Тогда я развернулась и побежала вверх по склону домой. Холодная речная вода плескалась у меня в животе, как отрава. Дважды я останавливалась и оборачивалась, потому что слышала шорох и думала, что кто-то идет за мной. Но стоило замереть, и звук прекращался. Неужели доктор Криверс права, подумала я, и это все у меня в голове?

Вся дрожа, я добралась до «Черного дрозда» – и только тут поняла, что забыла ключ. Дядя Джереми прячет запасной под цветочным горшком; я пошла за ним и услышала какой-то шум на заднем дворе. Оказалось, это дядя вскапывает грядки и пропалывает сорняки. Рядом, в кустиках клубники, дремала наша кошка Тибби – задние лапы задрала, а передними прикрыла мордочку. При виде их с дядей я немного успокоилась. Дядина пушистая борода и волосы, торчащие из-под шляпы, отлично сочетались с белым мехом на брюшке у Тибби. Идеальная пара – прямо как клубника со сливками.

Дядя Джереми посмотрел на меня и сразу понял: что-то не так.

– Что с тобой? – спросил он и отложил лопату.

Я не собиралась рассказывать, что случилось у реки. Мне не хотелось его пугать, да к тому же я знала, что он скажет. Но взгляд у него был такой добрый, и я, не успев опомниться, выложила все. Дядя слушал молча, и его морщинистое лицо делалось все мрачнее.

– Порой, – сказал он, когда я закончила, – глаза нас обманывают. Например, если смотреть на колесо, которое очень быстро вращается, может показаться, что оно крутится в обратную сторону. Или иногда чудится, что часы пошли задом наперед. Такое бывает.

Я обдумала его слова. Я очень хотела согласиться, но кое-что мешало. Верити.

– Тут дело не в этом, – прошептала я и опустилась на маленький деревянный табурет, который дядя поставил в саду. – Мне не померещилось.

Дядя Джереми глядел на меня с сомнением:

– Раз ты так говоришь, я тебе поверю. Но скажи-ка вот что: еще кто-нибудь это видел?

Этого вопроса я и боялась.

– Нет, дядя. – Я отвела глаза. Ложь колола меня изнутри, словно шип. – Больше никто не видел.

– Хорошо. – Он с явным облегчением похлопал меня по руке. – Пойду заварю чаю.

Я осталась в саду. Чаю мне не хотелось, мне хотелось с кем-то поговорить, не быть одной. Я прислушалась к стуку дядиной палки по дорожке и к шороху шагов. Нет, все-таки не похоже на тот шорох, который мне слышится. Так что же это за звук?

Тибби перекатилась на животик и проводила дядю взглядом. Будь на улице попрохладнее, она бы побежала за ним по пятам и замяукала, выпрашивая молоко, но сегодня стояла такая жара, что даже Тибби было лень шевелиться. Она прищурила глаза и зевнула, разглядывая паучка, который плел над ней свою нить.

– Ты всю клубнику подавишь, – пожурила я кошку и наклонилась, чтобы почесать ее за ушком.

В саду было так тихо, что даже собственный голос казался мне слишком громким и неуместным, как незваный гость. Шелестели деревья, жужжали пчелы. Где-то стрекотал сверчок. Рядом со мной на ветку присела красивая бабочка, павлиний глаз, и расправила крылья. Они были цвета ржавчины, с ярко-голубыми пятнами в черном ободке – и правда как будто глаза. Я вздрогнула. Обычно я рада бабочкам, но сегодня слишком переволновалась. Все из-за этого шороха, который меня преследовал по пути домой: теперь казалось, что глаза на крыльях за мной наблюдают.

Еще один звук нарушил тишину, и я отвернулась от бабочки. Тибби встала и склонилась над дорожкой. Ее живот ходил ходуном. Я вздохнула, зная, что сейчас будет: она отрыгнет комок шерсти. Хорошо хоть на дорожку, а не на ковер, как в прошлый раз, подумала я и встала набрать ведро воды, чтобы смыть грязь.

Но Тибби выплюнула не комок шерсти.

Она выплюнула лягушку. Большую, зеленую и вполне живую. Я так и застыла, и бедная Тибби тоже – похоже, она была ошарашена не меньше меня. Она даже не погналась за лягушкой, когда та весело квакнула и ускакала в кусты.

Но как такое может быть? Кошки не глотают добычу живьем, и тем не менее лягушка была целехонька. И ведь до этого Тибби мирно спала – вряд ли бы она смогла так с лягушкой в животе. Абсурд какой-то.

Когда вернулся дядя Джереми, мне все еще было не по себе. Он раскраснелся, запыхался и чуть не уронил поднос с чаем.

– Ну ладно, – сказал он, отдуваясь. – Давай попьем чайку и не будем больше говорить о всяких странностях и речках, которые текут задом наперед. Ты же знаешь местных. Как они боятся того, что случилось… когда-то.

Я кивнула и снова с тревогой подумала о Верити. Уж она-то держать язык за зубами не станет, можно не сомневаться.

В Пендлвике не любят рассуждать о странных и неестественных вещах. Может, в деревушке и нет ни одной ведьмы, но память о них осталась. А кто-то даже поговаривает, будто ведьмы здесь всегда были и будут. Что где-то под покровом тайны по-прежнему плетутся заклинания. Люди всегда готовы заподозрить очередную Элизу Бёрд или Розу Рипплс в черной магии – и вспомните, что с ними стало. И вообще, поговорить об этом я хотела бы с одним-единственным человеком, а его имя я тут писать не решусь. Пускай я бы и с большей радостью заполнила эти страницы мыслями о нем, чем рассказами о всяких странностях. Но, уверена, на это у меня еще хватит времени.

Дядя Джереми зовет меня обедать.

Я не стала говорить ему о лягушке.

Глава 10
Крапивный суп

На этом дневниковая запись заканчивалась. Бетти просмотрела несколько листов и нашла еще одну – судя по дате, сделанную меньше чем через неделю после предыдущей. Она устроилась поудобнее, приготовившись читать, и тут же ощутила легкий укол совести. В дневники записывают свои самые сокровенные мысли. Флисс ужасно сердилась, когда Бетти или Чарли осмеливались заглянуть в ее любовные стишки. А дневник – еще серьезнее! Однако она вот-вот погрузится в чужие тайны.

«Но я же не знаю Иви Белл, – принялась убеждать себя Бетти. – Кто бы она ни была, разве не забрала бы с собой эти записи, если они так важны для нее?» И, по правде говоря, Бетти терзало любопытство. Ей хотелось больше узнать о тайной комнате, о картине, о загадках коттеджа «Черный дрозд». Быть может, дневник поможет ответить на некоторые вопросы? Она еще раз пробежала глазами место, где говорилось о лягушке. Хотя… может, и нет. Возможно, дневнику Иви доверять не стоит. Она запросто могла выдумать все это от скуки. Или, как и предположила доктор, у нее просто разыгралось воображение.

– А что ты тут делаешь?

Бетти резко вскинула голову, торопливо спрятала стопку листов за спину – и только потом поняла, что перед ней стоит Чарли.

– А, это ты. – Она обвела рукой записи. – Вот, рассматриваю.

– Нашла что-нибудь интересное? – спросила Чарли, пожевывая кончик косички. Но не успела Бетти ответить, как сестренка ойкнула и сунула палец в рот. Ее зеленые глаза загорелись. – Еще один зуб шатается!

– Ты все еще от Пег не избавилась, – улыбнувшись, поддразнила Бетти. На душе у нее полегчало. – Кто вообще дает имя собственному зубу и месяцами таскает его с собой? Чудной ты ребенок!

– Я же говорила, – упрямо сказала Чарли и похлопала по карману, где хранилась Пег, – я хочу увидеть Зубную фею. Пока не покажется – не получит Пег. – Она вдруг нахмурилась. – А Зубная фея знает, где меня теперь искать? Мы же переехали!

– Зубная фея тебя везде найдет, – пообещала Бетти.

Успокоившись, Чарли села рядом с ней и показала на листы.

– Стишок?

– Песня. – Бетти засунула листок поглубже, под рисунки. Еще не хватало, чтобы Чарли прочитала и потом мучилась кошмарами. – Про ведьму, которая жила в Пендлвике. Ту самую, с деревянной ногой.

– А что эта песня делает у нас дома?

– Это я и пытаюсь выяснить.

– Папе с бабушкой расскажешь?

– Нет, – ответила Бетти. – Пока не буду. Ты же знаешь бабушку. Она заставит папу замуровать комнату и сжечь все бумаги, прежде чем я успею их рассмотреть. Давай пока держать это в секрете.

Чарли с серьезным видом кивнула, но глаза у нее так и сверкали. Она мало что на свете так любила, как тайны, в которые ее посвящали Бетти и Флисс.

– А что насчет той старушки? – спросила она. – Про нее ведь надо рассказать, правда?

– Надо, – согласилась Бетти. Они, наверное, получат нагоняй от бабушки с папой за то, что оставили открытой заднюю дверь, но рассказать стоит. – Нельзя, чтобы к нам вламывались все подряд. – Она шутливо дернула Чарли за косичку. – А ты зачем меня искала?

– О, точно, – спохватилась сестренка, – меня же бабушка послала. Она велит нам помыться, – Чарли сморщила нос, – и одеться понаряднее, потому что мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл приглашают нас сегодня на ужин. – Она хихикнула. – Бабушка сказала, что отговорку придумать не смогла. Ух, как же она злится!

– Могу представить.

Бабушка ужасно уставала от двух вещей: когда приходилось вежливо разговаривать с незнакомцами и вести себя сдержанно. Посетители «Потайного кармана» привыкли к ее прямоте и крутому нраву. И не решались жаловаться, если она шарахала на стол их стаканы, расплескивая пиво. Но то было на Вороньем Камне, а теперь семья Уиддершинс переехала на новое место.

Бетти перспектива ужина тоже не радовала. Ей не терпелось прочитать следующую запись Иви: если там не сплошь выдумки, может быть, дневник прольет свет на тайную комнату. Но делать нечего – придется отложить.

– Могли бы и подождать, пока мы немного обустроимся, – ворчала бабушка, спускаясь по Сырному холму. – Мы же только-только приехали!

– Бабушка, ну не бухти, – укорила ее Флисс и взяла Бетти под руку. Они шли по склону в теплом вечернем свете. – Разве это не здорово, когда тебя приглашают в гости? Они ведь считают, что оказывают нам услугу – зовут на ужин. По крайней мере, готовить лишний раз не придется!

Флисс уже оправилась от потрясения – прогулка с Тоддом явно оказалась кстати. Она аккуратно причесалась и надела бледно-розовое платье, в тон румянца. О падении с лестницы напоминали только синяки и царапины на руках.

– М-м-м, – промычала бабушка. – Чарли, хватит землю загребать башмаками, иди нормально! Ты же платьице запачкаешь.

– Ненавижу платьица, – буркнула Чарли, покосившись на свое желтое платье, но послушалась.

– Но ты в нем такая милая! – сказала Флисс. – Как маленький лютик!

– У меня в нем все чешется, – пожаловалась Чарли, но Бетти вгляделась в ее лукавую мордашку и почувствовала: сестренка что-то задумала.

И точно: когда Чарли притворилась, что чешет шею, Бетти уловила в ее волосах очень красноречивое шевеление.

– Чарли! – прошептала она. – Только не говори, что взяла с собой Прыг-скока!

Чарли озорно улыбнулась:

– А вот и взяла.

– Но… но мы же тебя предупредили: оставь его дома! – прошептала Бетти. – Нельзя брать крысу на званый ужин!

– Можно!

Чарли высунула язык, вприпрыжку подбежала к папе и с невинным видом взяла его за руку, зная, что при папе сестра не будет донимать. Бетти бросило в жар, хотя вечер и без того был душный. Они, значит, будут стараться произвести хорошее впечатление, и тут вмешается невидимая крыса со своими проделками. Только этого им не хватало.

– Ну, вот мы и пришли, – сказала бабушка, когда они спустились к подножью холма. – Коттедж «Наперстянка».

– Какой симпатичный! – Флисс восхищенно оглядывала маленький домик с соломенной крышей. – И имя ему дали не зря! – добавила она, указывая на фиолетовые, розовые и белые колокольчики наперстянки в саду.

И вправду мило, подумала Бетти. Белые стены, ровно подстриженная изгородь, ярко-красная дверь с черной железной ручкой, выкованной в форме узла… Бетти надеялась, что их дом тоже когда-нибудь станет таким симпатичным.

Папа постучал в дверь. Бетти тем временем смотрела на дорогу, ведущую к центру деревни. Отсюда виднелся мост через речку, и ей вспомнились строчки из дневника. Неужели вода и правда потекла вспять? Или все-таки Иви показалось? Бетти впервые задумалась о том, когда Иви с дядей жили в «Черном дрозде». Возможно, не так уж и давно: в конце концов, она ведь упоминала мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл.

Тут распахнулась красная дверь, и Бетти обернулась. Мисс Пальцехват, сияя щербатой улыбкой, поманила их внутрь. Сейчас она выглядела моложе, чем при первой встрече, в деревенской лавке. Может, дело было в золотистом закатном свете, но ее волосы выглядели не седыми, а скорее медно-рыжими.

– Заходите, заходите! Вы как раз вовремя. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома! – пригласила она и повлекла их за собой по коридору, застеленному ковром, к приоткрытой двери.

Похоже, кухня здесь, как и в «Черном дрозде», располагалась в задней части дома: Бетти услышала звук посуды и почувствовала запах неизвестного кушанья. Возле двери ей показалось, что изнутри доносится какой-то звук вроде тиканья часов. Но, когда мисс Пальцехват завела их в комнату, звук прекратился.

Комната была светлая и просторная, полная всяческих безделушек и засушенных цветов в рамках, висевших по стенам. Посередине стол, накрытый на семерых. Женщина, сидевшая у окна, встала и шагнула гостям навстречу. На вид она казалась старше, чем мисс Пальцехват. Седые волосы, убранные в высокую прическу, нос такой же крючковатый, только очки на нем не сидели. Глаза темно-серые с прозеленью, строгие, но с искоркой. Бетти она напомнила одну из ее бывших учительниц.

– Это моя сестра, миссис Легкокрыл, – сказала мисс Пальцехват, часто кивая и моргая своими совиными глазами.

В присутствии сестры она выглядела еще моложе, и Бетти снова задумалась: не из-за мягкого ли комнатного освещения?

– Как приятно со всеми вами познакомиться! – произнесла миссис Легкокрыл, окидывая их цепким взглядом.

Голос у нее был тихий и спокойный – как у людей, которые привыкли, что к ним прислушиваются.

Папа вежливо представил всех по очереди. Бетти ждала, что миссис Легкокрыл скажет что-нибудь вроде: «Да ладно вам, зовите меня просто Дорис», но она не сказала.

– Прялка! – воскликнула вдруг Чарли и подбежала к окну.

Бетти заглянула бабушке через плечо. И верно, Чарли не ошиблась. У окна стояла светлая деревянная прялка. Наверное, она и издавала тот самый стук, который Бетти услышала из-за двери. Бетти уставилась на серебряное веретено, размышляя о проклятиях и уколотых пальцах.

– Не трогай, Чарли, – предостерегла она сестренку.

– Я никогда раньше не видела настоящую прялку, – завороженно проговорила Чарли. – А она работает?

Миссис Легкокрыл улыбнулась, и вокруг глаз у нее пролегли морщинки.

– Да, малышка. Я как раз пряла крапивную пряжу, когда вы пришли.

– Крапивную? – недоверчиво переспросила Чарли и отшатнулась. – Она же кусачая! Вы руки не обжигаете?

– Никогда. Но тут надо наловчиться. Давай покажу. – Миссис Легкокрыл снова села на табурет и достала из корзины пучок серебристых нитей – тонких, словно прядь светлых волос. Затем принялась жать ногой на педаль, и колесо завертелось. Пальцы порхали над прялкой, нити проворно скручивались и наматывались на катушку. – Вот так, видишь?

– А почему именно крапива? – спросила Флисс.

– Прясть можно из чего угодно, – сказала миссис Легкокрыл. – Из растительных волокон, из овечьей шерсти. Даже из волос. – Она отложила пряжу, встала и стряхнула с юбки приставшую нить. – Но из крапивы лучше всего: получается много крепких ниток. А еще она очень вкусная.

– Вы ее едите? – пискнула Чарли.

– Да. – Миссис Легкокрыл снова улыбнулась и взглянула на сестру. – Вообще говоря, на ужин у нас именно крапивный суп. Верно, мисс Пальцехват?

В кухне опять что-то загремело. Интересно, кто там, подумала Бетти, раз обе сестры здесь, в комнате. Может быть, у них есть кухарка? Но мисс Пальцехват сама сходила на кухню и вернулась с большой дымящейся супницей. Рядом она положила хлеб с румяной корочкой.

– Прошу к столу! – пригласила она.

Все постепенно расселись, а мисс Пальцехват тем временем разлила суп по мискам. Он был ярко-зеленый, с завитками сливок. Бетти покосилась на Чарли: сестренка сидела, даже не пытаясь скрыть отвращения, и украдкой совала за пазуху хлебные крошки, чтобы угостить Прыг-скока. Бетти осторожно поднесла ложку к губам. Суп оказался неожиданно вкусным, и она вдруг поняла, как сильно проголодалась.

За столом журчала беседа: бабушка с папой рассказывали про жизнь на Вороньем Камне и расспрашивали хозяек про Пендлвик.

– Тот круг из камней на поляне, – спросил папа, отламывая себе еще хлеба, – давно тут стоит?

– Больше века. – Миссис Легкокрыл изящно отправила в рот ложечку супа. – Никто из нынешних обитателей Пендлвика, конечно, не видел, как он возник. Говорят, что каждый из этих камней когда-то был человеком, что всё это жители деревни и всех их прокляла ведьма.

При упоминании ведьмы ложка Бетти застыла на полпути ко рту.

– Ее звали Элиза, – уточнила мисс Пальцехват. – Элиза Бёрд.

В голове у Бетти всплыли слова песни с листка, найденного в тайной комнате.

– Прескверная была особа, – заметила миссис Легкокрыл. – Куда бы она ни шла, люди там болели, куры прекращали нестись, а в полях гнили злаки. Не раз слышали, как она бросает вслед людям проклятия.

– Вы говорили, у нее была деревянная нога, – сказала Бетти.

Мисс Пальцехват кивнула:

– С ней приключилась беда на ферме. Наступила на ржавый гвоздь, рана загноилась, и… вжик! – Она взмахнула ножом для масла. – Все ниже колена пришлось отрезать.

– Кошмар какой! – охнула Флисс.

– Кто-то подозревал, что она этот гвоздь и спрятала, – добавила миссис Легкокрыл. – Повздорила с хозяином фермы насчет оплаты и хотела навредить. Но забыла, куда засунула, и напоролась сама.

Мисс Пальцехват опять кивнула:

– И поделом.

– А что насчет камней? – спросил папа.

Миссис Легкокрыл сложила пальцы домиком.

– Легенда гласит, что жители деревни в конце концов устали от Элизы и ее выходок. Собрались толпой, отправились к ней и обвинили в колдовстве. Суд устроили на поляне. Элизу заковали в колодки…

– Те самые, что напротив лавки, – вставила мисс Пальцехват.

– …и несколько часов допрашивали. Но она так и не призналась, и тогда настал черед испытания водой.

– Водой? – недоуменно переспросила Чарли. – Ее что, заставили пить воду?

– Нет, голубушка, нет! – Мисс Пальцехват хихикнула. – Ее макнули в пруд. Так в былые времена поступали с ведьмами, чтобы выяснить, виновны ли они в колдовстве. Виновные всплывали. Невиновные тонули.

– Но это же несправедливо! – сердито выпалила Бетти. – И бессмысленно. А что, если они просто умели плавать?

– Когда у тебя пальцы рук привязаны к пальцам ног, особо не поплаваешь. – Миссис Легкокрыл пожала плечами. – Так или иначе, Элиза не утонула. Она всплыла.

– Может, из-за деревянной ноги? – предположила бабушка.

– Но это же просто легенда, правда? – вмешался папа и встревоженно посмотрел на Чарли.

– О, скорее всего, – согласилась мисс Пальцехват. – По большей части. Сами знаете, как в деревнях любят слухи. Конечно, с годами историю изрядно приукрасили. – Она подмигнула Чарли. – Так что можешь спать спокойно, голубушка.

– Ее признали виновной и повесили, – сказала миссис Легкокрыл. – Если верить легенде, – быстро добавила она, взглянув на папу. – Но перед смертью она пробормотала проклятие и обратила жителей деревни в камень. Так они по сей день и стоят на поляне. Говорят, тот, кто сможет верно сосчитать камни в кругу, снимет проклятие.

– Я наверняка смогу! – не вытерпела Чарли.

Мисс Пальцехват улыбнулась:

– Многие пытались, но это сложнее, чем кажется. Еще никому не удалось дважды пересчитать камни и получить один и тот же результат.

– Суп – просто объеденье, – с нажимом сказал папа, явно намекая, что тему пора сменить. – Поделитесь рецептом?

– О, боюсь, это семейная тайна. – Миссис Легкокрыл с улыбкой постучала себя по крючковатому носу.

Бетти тихонько пнула Чарли под столом:

– Ты к супу даже не притронулась. Попробуй хоть ложечку!

Чарли упрямо помотала головой, взмахнув косичками. Вид у нее был озорной, и Бетти вдруг поняла, куда сестренка смотрит. Салфетка Чарли медленно ползла по столу, а под ней угадывалось что-то округлое.

Прыг-скок!

Впервые Бетти почти пожалела, что им вообще достались волшебные матрешки. Кажется, Чарли, несмотря ни на что, считала их игрушками и все чаще использовала ради забавы.

Бетти ткнула ее в бок локтем и проговорила одними губами: «Поймай его», боясь, что кто-нибудь из взрослых увидит. Те, к счастью, были поглощены беседой о бабушкиных счастливых подковах и прочих амулетах, однако Бетти понимала, что раньше или позже крыса заметят. Она знала, что Чарли просто шалит со скуки, но папа с бабушкой выглядели куда счастливее и непринужденнее, чем на Вороньем Камне, и Бетти отчаянно хотелось, чтобы семейство Уиддершинс стало в Пендлвике своим. Ничто не должно испортить им новую жизнь. И уж точно не шаловливая сестренка с невидимым трехногим крысом… который уже отполз от своей хозяйки и направлялся к мисс Пальцехват. Даже Чарли смотрела на него с испугом.

Бетти потянулась за салфеткой и ухитрилась подхватить крыса за миг до того, как он столкнулся с чужой рукой. К несчастью, перегнувшись через стол, она перевернула свою миску. Суп выплеснулся ей на платье и на белую скатерть, оставив огромное зеленое пятно.

– Ой, простите! – выдавила Бетти, пытаясь счистить с одежды суп. Она сунула руку под скатерть и передала Чарли извивающегося Прыг-скока, бросив на сестренку строгий взгляд, а потом показала на платье: – Надо замыть, пока не присохло. Скажите, пожалуйста, где у вас раковина?

– На кухне, – весело ответила мисс Пальцехват, будто вовсе не придав значения тому, во что Бетти превратила ее стол. – Чуть дальше по коридору.

Бетти с благодарностью улыбнулась, вышла из столовой и направилась в заднюю часть дома, откуда до этого слышала звон посуды. Могло быть и хуже, подумала она. Пролитый суп – ничто по сравнению с невидимым грызуном.

Коридор, как и столовая, был увешан застекленными рамками с засушенными цветами, подписанными кудрявым почерком. Возле кухонной двери Бетти остановилась как вкопанная и вгляделась в одну из рамок. Похоже, тут были не только цветы.

Под стеклом распласталась бабочка – крылья цвета ржавчины, на них ярко-голубые круги, похожие на глаза. Павлиний глаз, такая же бабочка, как Иви упоминала в дневнике. Бабочку удерживала серебряная булавка. До чего странно, подумала Бетти: только прочитала дневник – и вот, пожалуйста. Правда, возразила она самой себе, если бы не дневник, она бы и не обратила на бабочку внимания. Наверное, такие здесь повсюду летают.

Бетти прошла в кухню, пытаясь отскрести пятно с платья. Под ноготь забился склизкий крапивный стебель. Получается, она не ошиблась насчет кухарки: какая-то женщина склонилась над раковиной и драила большой черный горшок. Она стояла спиной к двери и была так поглощена работой, что даже не заметила, как вошла Бетти.

– Простите! – негромко обратилась Бетти, боясь ее напугать. – Я пролила суп. Можно мне, пожалуйста…

Женщина обернулась и замерла. Они с Бетти встретились взглядами и одновременно вытаращились друг на друга. Бетти сразу узнала ее и оцепенела от ужаса.

– Вы! – прошептала она.

Перед ней была та самая старуха, которая приходила к ним домой.

Глава 11
Прогулки во сне

Старуха выронила черный котел, и тот плюхнулся в раковину. Мыльная вода окатила ей фартук и струйками потекла по шкафчикам.

В страхе и смятении Бетти глядела на старуху. Может, это все-таки не она? Всклокоченные седые космы, сгорбленная спина, пронзительные белесые глаза… Нет, точно она. Но зачем кухарка мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл забралась к ним в дом и разбила зеркало? И, главное, почему она так показывала на Флисс?

Бетти попятилась. Стоит крикнуть, и прибегут папа с бабушкой. Но не успела она набрать в грудь воздуха, как старуха кинулась и зажала ей рот морщинистой рукой. Бетти почувствовала на губах вкус мыла. Хватка у старухи оказалась неожиданно сильная. Похоже, она вовсе не такая немощная, как кажется с виду.

Бетти вцепилась ей в руку и тут заметила, что старуха трясет головой и беззвучно шевелит губами.

В ужасе Бетти посмотрела ей в глаза. Неужели снова накладывает проклятие?

Эта мысль пронзила ее и придала храбрости. Бетти вырвалась и отступила, тяжело дыша. Теперь она расслышала тихий шепот, срывавшийся с губ старухи.

– Нет, нет, нет, – шептала та, глядя в упор на Бетти и мотая головой, точно пыталась что-то сказать, но что именно – не разобрать.

Бетти оторопело смотрела на старуху. Все еще можно позвать на помощь: одно слово – и папа с бабушкой будут здесь. Она уже открыла рот, но на лице у старухи промелькнуло нечто такое, что крик застрял в горле. Неужели это страх?.. И в то же самое время внутренний голос велел: «Не устраивай истерику, ты и так уже натворила дел. Просто уходи, уходи подальше от этой непонятной старухи, и всё». Но пригрозить ей Бетти все-таки решила.

– Сейчас я никому ничего не скажу, – яростно прошептала она. – Но если вы еще раз к нам вломитесь – я знаю, где вас искать. Что вы вообще делали у нас дома?

Старуха молча смотрела на нее.

Бетти неловко переминалась на месте. Может быть, старуха просто не в себе или решила ее разыграть? Так или иначе, с нее довольно.

– Не знаю, что вам нужно, но держитесь от нас подальше, – прошипела она. – Ясно вам? Оставьте наш дом и нашу семью в покое!

Совершенно сбитая с толку, она развернулась и собиралась было уйти из кухни, но старуха снова к ней потянулась, на этот раз с мокрой тряпкой, и показала на испачканное платье.

– Я сама почищу, – пробормотала Бетти.

Однако старуха настойчиво и уверенно, хоть и осторожно, принялась вытирать пятно от супа.

– Ну вот, теперь все выйдет как надо. – Шепот ее был словно пыль и паутина – такой легкий, что Бетти даже усомнилась, не послышалось ли.

Она оглядела мокрое платье. Зеленого пятна как не бывало.

– Кажется, уже все вышло, – холодно сказала Бетти.

От близости странной пожилой женщины было очень не по себе. Что-то с ней не так – хоть и неясно, что именно. Что-то неуловимо смущало.

Старуха улыбнулась – едва заметно, одними губами.

Бетти, растревоженная, поспешила прочь, желая как можно скорее вернуться в столовую, где продолжалась беседа. В коридоре ей почудилось едва заметное движение. Она повернулась и увидела перед собой ту самую бабочку под стеклом, которую разглядывала чуть раньше. Бетти моргнула. Она готова была поклясться, что у бабочки только что дрогнули крылья, но ничего больше не шевелилось.

«Ну конечно, она и не должна шевелиться, – одернула себя Бетти. – Она давно мертва, бедняжка! Бетти Уиддершинс, что на тебя нашло?»

Впрочем, она отлично понимала, в чем дело: в той старухе. С момента первой встречи в «Черном дрозде» Бетти не могла забыть ее искаженное яростью лицо. Не рассказать ли все-таки бабушке с папой? Хотя теперь, когда старухи не было рядом, Бетти взяли сомнения. Конечно, тогда старуха здорово их напугала, но стоит ли это того, чтобы навлекать на нее беду? Возможно, все это просто какое-то недоразумение. Бетти подумала про ее морщинистые потрескавшиеся руки, похожие на бабушкины. Если сейчас пойти и все рассказать, старуха может лишиться работы. Или хуже того: все сочтут, что Бетти зачем-то мутит воду, и их новая жизнь пойдет насмарку, не успев толком начаться.

В дверях столовой Бетти столкнулась с миссис Легкокрыл.

– Вот ты где, – сказала та и вернулась за стол. – А то мы уже заволновались.

– Я пятно отмывала, – пробормотала Бетти, усаживаясь на свое место. – А потом загляделась на сухие цветы и бабочку.

Ей немного полегчало, и она уже жалела, что не успела как следует рассмотреть коттедж «Наперстянка» со всеми его занятными вещицами.

Бетти толкнула локтем Чарли, которая одной рукой лениво перемешивала нетронутый суп, а другой расшатывала зуб. Сестренка положила ложку и оторвала кусочек хлеба. К счастью, следов присутствия Прыг-скока не наблюдалось, и Бетти решила, что он спит где-то у Чарли в кармане.

– Мне помогла ваша кухарка, – сказала Бетти. А вдруг удастся что-то выяснить про эту загадочную старуху? – Не знаю уж, чем она терла пятно, но это помогло.

– О да. – Миссис Легкокрыл улыбнулась. – Мисс Уэбб просто умница, верно?

Мисс Пальцехват подняла глаза от миски и закивала. На подбородке у нее зеленела капля супа, придавая ей нелепый вид.

– Еще какая. – Она понизила голос: – Правда, временами чудит, так что, пожалуйста, дайте знать, если она чем-нибудь вас побеспокоит.

«Например, вломится в наш дом?» – подумала Бетти. Но вслух спросила:

– В каком смысле чудит?

– Ну, – ответила мисс Пальцехват, – она очень любит гулять возле Голодного дерева, хотя каждый знает, что от него надо держаться подальше. И у нее есть привычка молоть всякую ерунду. К счастью, она безобидна. Большинство жителей просто не обращают на нее внимания.

– Похоже, ей с вами повезло, – заметил папа.

– Надеюсь, вам с ней тоже, – сухо добавила бабушка.

Бетти слегка выдохнула, радуясь, что не закатила на кухне скандал. Судя по всему, бояться мисс Уэбб не стоило, несмотря на все ее чудачества.

– А ты, малышка, ждешь встречи с Зубной феей? – Миссис Легкокрыл устремила пронзительный взгляд на Чарли. – Ты весь вечер теребишь зубик.

– Пока нет, – хмуро ответила Чарли. – Он пока недостаточно расшатался. Но мой прошлый выпавший зуб, Пег, у меня до сих пор с собой.

– Чарли Уиддершинс, даже не вздумай… – начала бабушка. – Где твои манеры?

Но Чарли уже достала зуб из кармана и немедленно выронила его.

– Ай! – вскрикнула она, когда тот с легким всплеском упал в остывший суп. Бетти и Флисс сконфуженно переглянулись, а Чарли, перепуганная, принялась шуровать в миске ложкой. – О нет! Пег!

Мисс Пальцехват рассмеялась дребезжащим смехом:

– Что за прелесть! Не волнуйся, голубушка. Мы его выловим и отмоем. – Она встала и принялась убирать посуду. – Ну, как насчет десерта? Мы испекли медовик!

– А он тоже с крапивой? – рассеянно спросила Чарли, не отводя взгляда от миски с супом, где утонул ее зуб.

– Я бы тебя предупредила, голубушка, будь это так. – Мисс Пальцехват погладила ее по голове. – Правда, маленьким девочкам, которые не едят суп, у нас, как правило, десерт не полагается. – И она выжидающе посмотрела на бабушку.

Банни махнула рукой

– А, ничего страшного. Обычно она все съедает…

Но Чарли так и не досталось медовика, и Бетти тоже. Потому что в этот самый момент Бетти почувствовала себя дурно.

– Ох! – воскликнула она и согнулась от боли. – Ох-х-х, живот!.. Простите, пожалуйста, но мне, кажется, надо домой. Плохо себя чувствую.

– Как же так! – Резкий голос миссис Легкокрыл преисполнился беспокойства. – Надеюсь, ничего серьезного.

Мисс Пальцехват изо всех сил закивала:

– О, какая неприятность! – Она поставила миски на стол и заломила руки. – Какая неприятность! Мне так жаль!

– Бетти, я с тобой, – сказала Чарли, явно оскорбленная тем, что ее назвали маленькой девочкой.

Бетти, постанывая и скрипя зубами, кое-как выдавила благодарность хозяйкам и припустила вверх по холму. Чарли обеспокоенно семенила следом.

– Бетти, ты как? – Она погладила сестру по спине. – Хорошо, что я не ела этот суп!

– Дело не в супе, Чарли. – Бетти прислонилась к невысокой ограде и схватилась за живот. – Его все ели, кроме тебя.

Она попыталась расстегнуть пуговичку на воротнике; скользкие от пота пальцы не слушались. Лицо горело, будто вдруг поднялась температура.

Вечер был теплый, и небо еще не успело потемнеть, хотя на нем уже мерцали первые звезды.

На заплетающихся ногах Бетти побрела дальше, но примерно на полпути к дому снова остановилась.

– Ох, галки-нахалки. Меня сейчас стошнит!

Она согнулась в три погибели над чахлыми кустами, и ее вырвало густым зеленым супом. Скоро желудок очистился, только во рту остался кислый вкус. Бетти стало легче. Живот больше не болел, и ноги уже не так дрожали, хотя лоб по-прежнему был горячий.

– Ну что, пойдем назад? – спросила она и тут же поняла, что назад ей совсем не хочется.

– Не-а. – Чарли сморщила нос. – Пойдем домой. Кажется, мисс Пальцехват на меня обиделась, потому что я отказалась от супа. Она меня больно дернула за волосы, когда гладила по голове.

– Наверное, случайно. Может, волосы просто зацепились за ее кольцо. – Бетти вспомнила, как забеспокоились обе хозяйки. – Они вроде славные пожилые дамы. И вообще, ты зачем Прыг-скока с собой потащила? Забыла, что нам надо произвести хорошее впечатление?

– Да просто так. – Чарли пожала плечами и задумчиво облизнулась. – Как думаешь, нам передадут кусочек медовика?

Бетти не ответила. Медовик ее мало заботил: сама мысль о еде сейчас была невыносима.

– Могла бы и Флисс с нами пойти, не развалилась бы, – проворчала Бетти, когда они добрались до дома. – Едва взглянула, когда я сказала, что мне плохо.

Обычно именно Флисс принималась хлопотать над каждым, кому становилось дурно. Наверное, до сих пор не пришла в себя после падения с лестницы.

Они вошли в темный коридор, чуть не споткнувшись об кота, который прошмыгнул у них под ногами и выскочил наружу.

– Ух ты. – Чарли присела. – Смотри, лягушка! Наверное, Эй притащил.

– Живая? – удивилась Бетти и тут же увидела, как лягушка запрыгала в сторону кухни.

Чарли поймала ее и понесла в Гнездышко, чтобы выпустить через заднюю дверь. Бетти взобралась по лестнице и обессиленно свалилась на кровать. Лоб отчаянно горел. Она зарылась лицом в прохладную подушку, пытаясь отогнать лихорадочные мысли о лягушках, крапиве и бабочках. В какой-то момент пришла Чарли, устроилась под боком и прошептала:

– Бетти, я забыла Пег.

Бетти поерзала, пытаясь найти на подушке место еще попрохладнее.

– Мисс Пальцехват за ней присмотрит, вот увидишь, – пробормотала она. – Бабушка дома?

– Пока нет. Бетти, а что, если они выльют Пег вместе с супом?

Бетти не ответила. Сейчас ей было плевать на дурацкий сестренкин зуб, да и вообще на все, кроме своего пылающего лба. Единственное, чего хотелось, – чтобы лихорадка скорее отступила. Она провалилась в беспокойную дрему, полную тревожных сновидений.

Когда она проснулась, было уже темно и на полу лежали пятна лунного света. Сколько же сейчас времени?.. За окном виднелось темно-синее небо, усыпанное звездами. Чарли сопела рядышком, разметавшись на постели и широко раскрыв рот. Прыг-скок свернулся калачиком у ее подбородка. Бетти нахмурилась, заметив на прикроватном столике матрешки. Похоже, пока она спала, Чарли с ними баловалась.

В комнате было душно, рот пересох. Отчаянно хотелось пить. Зато лихорадка сошла на нет. Бетти спустила ноги с кровати и встала.

Так, это еще что?

Ей почудился какой-то звук. Бетти прислушалась. Чарли ворочалась в кровати, в соседней спальне похрапывал папа. Значит, они с бабушкой и Флисс вернулись, пока Бетти спала. Но нет, ей послышалось что-то другое.

Она шагнула к двери и замерла. Вот опять. Какой-то тихий шепот. Может, это плющ шелестит за окном?

Тут Бетти едва не подпрыгнула: дверца шкафа приоткрыта! Щелочка совсем узенькая, но Бетти точно помнила: перед уходом в гости никакой щелочки не было. Она шагнула к шкафу, протянула руку, чтобы его закрыть, – и застыла.

Шепот доносился изнутри.

Ее бросило в холодный пот. Дрожащими пальцами Бетти еще чуть-чуть приоткрыла дверцу, впустив внутрь лунный луч. Задняя стенка сдвинута, проход в тайную комнату открыт. Оттуда раздавался приглушенный лепет, который Бетти не могла толком разобрать.

Там кто-то был – но кто?

В голову закралась мысль о мисс Уэбб. А вдруг чудаковатая старуха отправилась за ними? Но Бетти отмела эту идею. Бабушка наверняка заперла все двери, так что больше к ним никому не забраться. Да и разве старуха осмелилась бы после того, как ей пригрозили? Но что теперь делать? Бетти одолевали страх и сомнения. Побежать за папой? Но тогда Чарли останется наедине с незваным гостем, кто бы это ни был… или что бы это ни было. А если разбудить Чарли, их обязательно услышат.

Дом на мгновение замер и затих, словно готовясь к нападению. И тогда Бетти разобрала шепот, доносившийся из тайной комнаты.

Бетти зажала рот рукой. Этот голос… но как такое возможно? Трясущимися руками она пошире открыла дверцу, шагнула внутрь, вдохнула знакомый затхлый воздух и заглянула в потайную комнату. Шепот стал отчетливее, и в темноте Бетти разглядела неподвижную фигуру. Белая ночная рубашка, короткие волосы торчком – будто только-только из постели. Лица не видно, но ошибки быть не могло.

– Флисс? – пораженно прошептала Бетти. – Что ты тут делаешь?

Флисс не ответила и, кажется, даже не услышала.

– Флисс? – повторила Бетти и подошла чуть ближе. Прищурилась, разглядела ее лицо и ахнула.

Пустые, остекленевшие глаза. Было ясно, что Флисс ее не видит и смотрит куда-то в сторону. И Бетти поняла, куда именно.

На портрет.

Но видит ли Флисс его? Или пришла сюда во сне? Бетти нерешительно подобралась поближе. Флисс продолжала шептать, снова и снова повторяя одни и те же слова – припев из песни, листок с которой Бетти нашла в тайной комнате.

– Флисс, пожалуйста, пойдем отсюда. – Бетти легонько коснулась ее руки.

Сердце так колотилось, что дыхание перехватывало. При виде сестры, которая раньше наотрез отказывалась заходить в потайную комнату, а теперь смотрела на загадочную и пугающую картину и нашептывала строчки про ведьм, ей стало очень страшно.

Флисс никогда прежде не ходила во сне. Да и сейчас не похоже было, что она спит, – разве можно во сне смотреть в упор на картину и шептать слова из песни? И тут Бетти пронзило ледяное осознание: она никому не рассказывала про песню. Так откуда же Флисс известны слова?

– Ну давай, Флисс, – мягко произнесла она и взяла сестру за руку. – Пойдем со мной. Пора в постель.

Флисс снова как будто не услышала – она стояла, не отрывая взгляда от картины. Бетти тоже посмотрела на портрет и вздрогнула. Глаза Иви в лунном свете казались совершенно живыми. Бетти опять дернула Флисс за руку, уже настойчивее.

– Пойдем, – повторила она, и на этот раз Флисс подчинилась. Вслед за Бетти она протиснулась сквозь узкий проход и вышла из шкафа в спальню. Шепот перерос в бормотание.

– Флисс, пожалуйста, хватит, – тихо попросила Бетти.

Но Флисс продолжала бормотать под нос, пока они спускались по лестнице и шли через кухню. Они прошли мимо бабушки, которая крепко спала на раскладной кровати, благоухая табаком. Только когда Бетти привела Флисс в Гнездышко, та наконец прекратила бормотать, послушно забралась под одеяло и закрыла глаза, как будто и не вылезала из кровати.

Бетти немного постояла рядом с ней, пока не убедилась, что сестра заснула. Потом налила себе стакан воды и выпила, стараясь не думать о стебле плюща и зеленой жиже, которая вчера лилась из этого крана. Перед тем как лечь, она плотно закрыла шкаф и подперла его стулом.

«Ты это делаешь, чтобы никто не забрался внутрь? – спросил голос в голове. – Или не выбрался наружу?»

Так или иначе, Бетти охватило жуткое чувство, что она опоздала и упустила что-то важное. В одном не было сомнений – необходимо узнать, что случилось с Иви Белл. Присутствие девушки до сих пор ощущалось в доме, как бы Бетти ни уговаривала себя, что это ерунда. Казалось, что Иви все еще хозяйка «Черного дрозда».

Чарли крепко спала. Осторожно приподняв угол матраса, Бетти вытащила листы. Она и сама точно не знала, почему их спрятала. Отчасти потому, что понимала: бабушке не понравятся рассказы о странностях, происходящих в их новом доме. А отчасти – если уж начистоту – потому что до поры до времени не хотела ни с кем делиться своим открытием. Флисс боялась тайной комнаты, а от Чарли лучше держать подальше упоминания о ведьмах, пока все не удастся прояснить.

Бетти пролистала бумаги и нашла следующую дневниковую запись. Зажгла свечу и в ее дрожащем пламени начала читать.

Глава 12
Дневник Иви Белл

ЧЕТВЕРГ, 19 июня

Нет, мне не кажется. За последние дни случилась масса всяких странностей. И – что хуже всего – теперь их замечаю не только я.

Я снова проснулась от этого звука. От шороха, который меня преследует. Как только вроде бы удается уловить, на что он похож, он начинает звучать иначе. Иногда он так меня донимает, что я затыкаю уши пальцами – со всей силы, до боли. Только тогда звук прекращается.

Дяде Джереми это уже надоело. Стоит заговорить о шорохе, как у него стекленеют глаза и, кажется, он вообще перестает меня слушать. Так что я стараюсь вовсе об этом не упоминать. Недавно перед школой я помогала ему развешивать в саду белье. И мы увидели, как Тибби выплюнула лягушку – да не одну, а даже двух. Обе ускакали в пруд. Тогда я рассказала дяде о лягушке, которую видела пару дней назад. Он ответил, что Тибби уже старая, зубы у нее слабые и она не может прожевать добычу. Но как она тогда ловит этих лягушек? Впрочем, другого объяснения у меня нет. По крайней мере, такого, которое я отважилась бы произнести вслух.

После того, что произошло в школе, я еще больше радуюсь, что через три недели навсегда отсюда уеду. Конечно, эта мелкая гадина Верити всем разболтала, что видела у реки, – так же как раньше разболтала, что я ходила в Тикающий лес. У меня никто ничего не спросил, но я видела, как одноклассники шептались между собой, а Магда это услышала и сказала Верити, что она несет чушь.

Магда – хороший друг. Мне стыдно, что приходится притворяться и врать ей, будто Верити все придумала. Потому что она не придумала. Мы обе видели, что случилось. Вот только я точно знаю: не я заставила воду течь в обратную сторону. Но после сегодняшних событий убедить в этом остальных будет очень сложно.

День сегодня выдался такой приятный, что я почти забыла о реке и о лягушках. Мистер Трэвис по случаю отличной погоды предложил провести урок рисования на поляне. Я была рада выбраться из душного класса: там я себя чувствую одним из незадачливых насекомых, что залетают в комнату и бьются в стекло, пока их не выпустят. Мы разложили мольберты в тени, на безопасном расстоянии от Голодного дерева и каменного круга, и мистер Трэвис сказал, что мы можем рисовать что угодно, главное – с натуры. Он лучший в мире учитель рисования, хоть и выглядит так молодо, что его трудно принять за учителя.

Я хотела нарисовать отражения в пруду, потому что свет очень интересно падал, но у нас не принято привлекать внимание к Голодному дереву, пруду и камням. Помню, кто-то написал про них сочинение, и ему влетело. Но как можно о них не думать? Мы выросли на историях и песнях об Элизе Бёрд и Розе Рипплс, и нас с детства предупреждали, что может случиться, если пойти по их стопам. Трудно смотреть на этот зеленый пруд и не вспоминать о Розе Рипплс, второй ведьме Пендлвика. В голове всплыли куплеты той самой песни, которую все знают, но никто не решается петь:

Только когда Магда ткнула меня локтем и многозначительно посмотрела, я осознала, что бормочу это вслух, и помотала головой, чтобы стряхнуть морок.

В конце концов я решила нарисовать мистера Трэвиса. Он симпатичный: красивое лицо, темная кожа, писать его портрет – одно удовольствие. Конечно, на самом деле я хотела бы нарисовать… нет. Если дядя найдет этот дневник, он ужасно разозлится! Он вечно повторяет, что у меня нет времени на романы. Я открыла ящик с красками, налила в банку воды и принялась за работу. Кисточка плясала по холсту, солнце припекало… и вскоре в голову снова полезли знакомые строчки:

Очнулась я оттого, что Магда дергала меня за одну руку, а мистер Трэвис – за другую. В голове мутилось, и я с трудом различила их голоса.

– Иви! – звала Магда. – Ты меня слышишь? Хватит, пожалуйста!

Я поняла, что стою в шаге от пруда. Туфли валялись рядом на траве; я была вся потная, а руки горели под солнцем. Вспомнить, как я тут оказалась, не получалось.

– Что я здесь делаю? – спросила я. – И почему я босиком?

– Ты сама разулась, – ответила Магда и обеспокоенно заглянула мне в лицо. – Разве не помнишь? Вот только что. – Она кивнула в сторону пруда. – Мы тебя звали-звали, но ты как будто не слышала. А потом вдруг остановилась и сняла туфли. Нам показалось, что ты сейчас зайдешь в воду…

От зноя гудела голова. Перед глазами все расплывалось, словно я только-только разлепила их после сна. Как давно я тут стою? О чем говорит Магда?

– Что значит «остановилась»? Куда я шла?

– Вокруг пруда, – ответил мистер Трэвис. Такой же перепуганный, как и Магда, он так же внимательно на меня смотрел. – То есть ты ходила кругами.

Я покачала головой и сморщилась: в ней загудело еще сильнее.

– Кругами? У пруда?.. – Я услышала в собственном голосе панику и смятение.

– Ага, – прошептала Магда. – Но что еще чуднее – ты ходила задом наперед и ни разу не обернулась. – Она разжала мою руку и опустила глаза. – Ты обошла его три раза.

– Ничего не понимаю. Не помню. И как подошла к пруду, тоже не помню. Я только что сидела и рисовала… и вот я здесь.

– Пойдем, – сказал мистер Трэвис. Голос у него был добрый, под стать теплым темно-карим глазам. И все же я слышала в нем тревогу и ту же тревогу видела в глазах. – Наверное, ты просто перегрелась. От солнца и не такое бывает.

Я подобрала туфли и позволила ему отвести меня к остальным. Все смотрели на меня разинув рот. Как будто меня выудили из пруда и поместили за стекло на потеху зевакам.

Тут церковный колокол пробил три часа, и мистер Трэвис велел нам собираться. Я бы и рада была – но, повернувшись к своему мольберту, поняла, что сюрпризы на сегодня не закончились. Там была картина, которую я видела впервые. И вовсе не портрет мистера Трэвиса. Я увидела пруд, солнечные блики на поверхности воды и перекрученный корень Голодного дерева, уходящий в воду. Позади стояли камни. Я по привычке начала их считать. Потом пересчитала. Числа, конечно же, не совпали.

– Чья это картина? – спросила я. Вернее, едва выдавила: в горле пересохло.

– Твоя, – тихо ответила Магда и вылила на землю воду из банки. – Кто еще мог бы такое нарисовать?

Она была права. Хотя я стараюсь не слишком задирать нос, когда говорю о своих картинах, все подтвердят, что я рисую лучше всех в классе – и даже лучше всех в школе. Но как я могла так быстро написать такую хорошую картину, да еще и успеть три раза обойти вокруг пруда? Ерунда какая-то.

Я присмотрелась к нарисованному пруду. Там было что-то, чего я поначалу не заметила, что-то едва различимое в зеленой мутной воде. Лицо. Красивая светловолосая девушка. Кто это? Определенно не я, хоть мне и случалось видеть свое отражение в пруду. И, что еще чуднее, на берегу никого не было. Из-за этого лицо казалось зловещим, будто кто-то выглядывает из-под воды. С деревенским прудом связывали одно-единственное имя, и все в Пендлвике отлично его знали. Роза Рипплс. В голове зазвучали последние куплеты песни.

Что же со мной было? Как мне удалось в беспамятстве написать картину и как я оказалась возле воды? И почему меня преследует эта песня? Я посмотрела на соклассников. Одни ухмылялись, другие глядели на меня с любопытством. Некоторые казались перепуганными. Заметил ли кто-нибудь из них лицо на картине? Я взяла большую широкую кисть, окунула в зеленую краску и провела по лицу, потом еще раз и еще, пока девушка в пруду не исчезла.

Все могло так и кончиться. Я могла бы всех убедить, что это просто розыгрыш, что мне захотелось как-то оживить сонный жаркий день. Или что я перегрелась на палящем солнце. Но потом появились бабочки.

Я заметила их на обратном пути в школу. Сначала несколько, пять или шесть, – они порхали вокруг, подбираясь все ближе ко мне. Потом больше. Все в удивлении остановились и глядели на бабочек, а их все прибывало. Десять, пятьдесят, сотня… Или две сотни… Все вились вокруг меня. Все одинаковые: коричневые, с синими пятнами на крыльях. Павлиний глаз. Они садились на меня, опускались на дорогу, не давая даже шагу ступить – иначе я бы их раздавила.

Я, затаив дыхание, пыталась их стряхнуть. Было противно оттого, как они ползают по мне своими маленькими лапками, как щекочут щеки своими тонкими крылышками.

А потом они неожиданно взвились вверх и облаком повисли над дорогой. Послышались охи и крики. Все замерли, тыча пальцами вверх. Рой бабочек совершенно отчетливо сложил в воздухе слово – слово, которое все знали и которого все боялись.

Ведьма.

Глава 13
Злые чары

Бабушка нагрузила всех делами. Дом постепенно оживал, покрываясь слоями свежей краски. Сад становился все более ухоженным, вещи занимали свои места.

Прошло три дня после ночных похождений Флисс. Утром Бетти проснулась и спустилась вниз. В доме было тихо. На кухне бабушка вешала шторы, опасно балансируя на краю табуретки. Изо рта торчала трубка, и вокруг клубился густой дым.

– Бабушка, ну ты что! – укорила Бетти. – Слезай скорее. Я сама повешу.

Бабушка послушалась и стряхнула с живота пепел:

– Ты мою трубку не видела?

– Она же у тебя во рту! – фыркнула от смеха Бетти.

Бабушка раздраженно цыкнула:

– Бетти, я пока не сбрендила. Это старая трубка. А я ищу новую.

– Не-а, ее не видела.

Бетти взобралась на табуретку и потерла глаза. От усталости в голове мутилось, как от бабушкиного дыма. Немудрено: обнаружив Флисс в тайной комнате, она толком не спала, снова и снова возвращаясь мыслями к дневнику Иви Белл и странным песням про Элизу Бёрд и Розу Рипплс.

Флисс не помнила ничего из своих ночных приключений и настаивала, что Бетти все просто привиделось из-за лихорадки. И сейчас, стоя в уютном доме, залитом солнцем, Бетти задумалась: может, это и правда был всего лишь сон? Не исключено, что невероятные истории из дневника повлияли на нее сильнее, чем хотелось признать. К облегчению (и разочарованию) Бетти, среди бумаг больше не было дневниковых записей, и после очередной беспокойной ночи, с отрывочными сновидениями о прудах и лягушках, она решила, что, даже если найдет новые записи, не будет читать.

– На завтрак каша. – Бабушка, не дожидаясь ответа от Бетти, вывалила на тарелку солидную порцию. – Как доешь, помой посуду, а потом сходите с Чарли на ферму, отнесите Флисс обед. И принимайтесь за другие дела.

– Сама она свой обед не могла захватить, что ли? – пробурчала Бетти, спрыгивая с табуретки.

Она и забыла, что сегодня Флисс с папой впервые отправились работать на ферму. Раньше старшая сестра всегда была под боком – без нее будет непривычно.

– Не подумала. – Бабушка закатила глаза. – С тех пор как этот мальчишка к нам постучался, она витает в облаках.

– Она вечно в них витает, – сказала Бетти.

Правда, в последние дни Флисс была еще рассеяннее, чем обычно, и все время ходила погруженная в себя. Похоже, всерьез втрескалась в Тодда, подумала Бетти.

Она отправила в рот ложку каши и выглянула в окно. Вдалеке Чарли раскачивалась на качелях, подвешенных к ветке боярышника. Небо снова было чистым и безоблачным, но ночью, похоже, прошел дождь: тропинка в саду блестела от влаги. Через нее перепрыгнула лягушка и ускакала к пруду, снова напомнив о дневнике и загадочной комнате.

– Бабушка, – начала Бетти, – а ты когда-нибудь жила в доме с тайным ходом… или потайной комнатой?

– Нет. Но всегда хотела. – Бабушка хихикнула. – Когда твой папа был маленький и играл с Клариссой, двоюродной сестрой, я им рассказала, что в «Потайном кармане» есть секретный ход. Они часами его искали, но так и не нашли!

Бетти рассмеялась:

– А почему ты нам с Флисс и Чарли никогда такого не говорила?

Здорово, когда в доме есть тайный ход, даже если вымышленный!

Бабушка вздохнула, и озорная искорка пропала у нее из глаз.

– Даже и не знаю. С возрастом о многом забываешь. Например, о веселье. Ну, ты же помнишь, что за жизнь была в «Потайном кармане» – сплошная работа.

И то верно: у бабушки хлопот был полон рот. Да и не только у нее. Работать приходилось всем, и забот у них хватало – фамильное проклятие, например. На веселье времени особо не оставалось.

– А зачем вообще нужны тайные комнаты? – как бы невзначай поинтересовалась Бетти. – Там контрабандисты прятали свое добро?

– Иногда, – ответила бабушка. – А иногда в них укрывались люди, которых преследовали – например, по обвинению в колдовстве.

Бетти чуть кашей не подавилась.

– В-ведьмы? – проговорила она, с трудом сглотнув.

– Угу, – рассеянно кивнула бабушка, начищая башмаки. – Потому такие комнаты и называли ведьмиными углами. Или воровскими углами – смотря для чего их использовали.

Ведьмиными углами. Бетти повозила ложкой в тарелке. Тайная комната на втором этаже тоже была таким углом? Она снова подумала про жутковатые песни. Там упоминались только две ведьмы – Элиза Бёрд и Роза Рипплс. Про Иви Белл речи не шло, и, судя по ее записям, магии она была чужда и не понимала, что с ней происходит. Бетти надеялась, что все эти странности в конечном счете не обернулись ничем дурным. Она поневоле прониклась сочувствием к Иви, пусть и потеряла сон из-за ее дневника.

– Ну ладно. – Бабушка натянула башмаки и залпом допила чай. – Я пошла. Пожелай мне удачи.

– Куда пошла?

– В «Сахарную голову». Меня взяли на испытательный срок, так что опаздывать нельзя. – Бабушка протопала к выходу, но в дверях обернулась и подмигнула Бетти. – Если все пройдет хорошо, в мороженом у вас недостатка не будет. Оно там вообще со всеми вкусами!

– Надеюсь, не со вкусом виски, – пробормотала Бетти, когда за бабушкой захлопнулась дверь.

И только тут спохватилась, что не пожелала бабушке удачи. Бетти быстро помыла посуду, чувствуя себя неуютно в тишине пустого дома, потом схватила узелок с обедом для Флисс и поспешила в сад, где в воздухе все еще пахло дождем.

– Чарли! Давай сюда, нам пора! – крикнула она и зашагала по дорожке.

Чарли спрыгнула с качелей и помчалась к Бетти. Ее взлохмаченные волосы развевались на бегу.

– Мы идем на ферму, – объяснила Бетти.

– За цыплятами? – с надеждой спросила Чарли.

Бетти покачала головой и шутливо шлепнула сестренку:

– Вечно ты со своими цыплятами!

Когда они обогнули дом, из кустов высунулся Эй, посмотрел на Чарли и издал скорбный мяв.

– Что с тобой, Эй, бедненький? Тебе чересчур жарко? – проворковала Чарли. – Ох, его сейчас стошнит!

Но его не стошнило… вернее, не совсем. И хотя Бетти была готова к тому, что сейчас произойдет, она все равно застыла как вкопанная, когда изо рта у кота вывалилась скользкая зеленая лягушка.

– Галки-нахалки, – выдохнула Чарли. – Она что, живая?

– Да, – прошептала Бетти.

Ее мутило и знобило, было очень страшно. Все, хватит притворяться. Пусть ей сильнее всего хотелось, чтобы в Пендлвике и в их новом доме все было в порядке, но глупо отрицать очевидное. В коттедже «Черный дрозд» что-то неладно. Что бы ни стряслось с Иви Белл, теперь это творилось снова.

– Началось, – прошептала она, не осознавая, что сказала это вслух.

– Что началось? – Чарли нахмурилась и протянула коту руку.

Тот зашипел и скрылся в кустах. Лягушка осталась сидеть на тропинке, глядя на них черными бусинками глаз.

– То, что уже происходило.

На ферме Пестрокура было душно и стоял густой запах. Дорога обычным шагом заняла бы минут двадцать, но Бетти, волоком таща за собой Чарли, добежала сквозь переплетение улочек за пятнадцать – так она спешила к Флисс. По пути они совершенно взмокли, а волосы Бетти превратились в копну сена.

– Бетти, не глупи, – раздраженно произнесла Флисс, которую они нашли у амбара рядом с фермерской лавкой. Она поставила очередной ящик с клубникой поверх других ящиков и вытерла руки тряпкой. – Ясно же, что он заглотил лягушку, не прожевав, а той это не понравилось. Такое небось уже сто раз было.

– А тебе это странным не кажется? – Бетти зашла за Флисс в амбар. – Учитывая, что Иви Белл, которая раньше жила в нашем доме, точно о том же написала у себя в дневнике!

– Думаю, для кошек это обычное дело. – Флисс села на пустой ящик и жадно вгрызлась в бутерброд.

– Да нет же, не обычное, – возразила Бетти. – И что насчет всего остального? – Она понизила голос.

В амбаре они были одни, но из лавки доносились голоса покупателей. Чуть поодаль Чарли, перегнувшись через стену загончика, восторженно наблюдала за поросятами. Еще дальше, в поле, папа с Тоддом тащили какое-то корыто.

– И тебя не смущает, что мы нашли все это в тайной комнате и что в дневнике говорится о том, как Иви в беспамятстве ходила вокруг пруда, – а потом ты посреди ночи встаешь и бродишь по дому, сама того не осознавая?

– Я же тебе говорила, я не хожу во сне. – Флисс оторвала корочку от хлеба и засунула в рот. – И бабушка подтвердила. К тому же тебя лихорадило. Все знают, что больным снятся странные сны. Да мы только-только обнаружили эту комнату, ворона тебя заклюй! Конечно, ты была под впечатлением.

– Слушай, Флисс, я правда думаю, что это не сон. Слишком все… по-настоящему. Я даже тебя трогала. И песня…

– Вот именно, – прервала Флисс, глядя ей за спину, в поле. – Ты нашла песню, а не я. Говорю же, тебе просто приснилось.

– Это не все, – выпалила Бетти, в отчаянии пытаясь завладеть вниманием сестры, которое явно было поглощено Тоддом. – Прости, что раньше не сказала. В тот вечер, когда мы ходили в гости к мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл, я… я видела ту старуху, которая приходила к нам в дом. Ту, которая на тебя показывала.

Флисс опустила бутерброд и сдвинула брови:

– Где?

– Она там кухарка. Я на нее наткнулась, когда зашла на кухню.

– И промолчала?! Надо было позвать папу или бабушку…

– Меня, знаешь ли, тошнило, и было слегка не до того, – огрызнулась Бетти.

«А ты меня даже домой не проводила». Бетти все еще сердилась за это на старшую сестру, как и за то, что Флисс отмахивается от всех ее тревог по поводу нового дома. Бетти привыкла всем делиться с ней и во всем доверять, тем более что они росли без матери. Но с самого приезда в Пендлвик Флисс все чаще витала мыслями где-то далеко.

– Ну вот, теперь рассказываю.

– Но зачем, если бабушке говорить не хочешь?

– Решила, что тебе будет интересно, – отрезала Бетти. – Это же тебе повсюду всякие ужасы мерещились! Ты и знак вороны делала, и призраков поминала, и в потайную комнату отказалась заходить. Ты даже решила, что тебя прокляли!

– Ну, комната и правда жуткая, – попыталась оправдаться Флисс. – А та старуха всех нас напугала. Но, может, я зря переполошилась. С чего бы ей меня проклинать? Впервые же меня увидела. – Тут она снова посмотрела вдаль, выпрямилась и стряхнула с юбки хлебные крошки. – Тодд возвращается!

Бетти гневно фыркнула. В присутствии Тодда Берри от Флисс ничего путного не добьешься.

– Прихрамывает. – Флисс обеспокоенно вскочила. – Тодд, все хорошо?

– Ногу порезал, – поморщился он. – В грязи валялся осколок стекла – вонзился прямо в подошву. Хорошо хоть, никто из животных не поранился. – Он кивнул Бетти.

– Садись, – велела Флисс. – Я схожу к миссис Пестрокур, попрошу чистой воды и бинт. – И она выбежала из амбара, взметнув облачко золотистой пыли.

Тодд тяжело опустился на тюк сена и расшнуровал ботинок.

– Осколок в подошву, ужас! – посочувствовала Бетти.

В памяти опять невольно всплыли песня про Элизу Бёрд и рассказ мисс Пальцехват о том происшествии.

«Рана загноилась, и… вжик!»

– На этой ферме часто люди ранятся? – спросила она.

Если Тодд вырос в Пендлвике, он наверняка знает местные легенды не хуже других. Быть может, удастся больше выяснить о тех загадочных девушках и о том, как они связаны с Иви Белл.

– На фермах вообще много опасного.

– Это тут работала Элиза Бёрд? – Бетти ухватилась за возможность кого-то порасспрашивать. – Тут она потеряла ногу?

Тодд поднял на нее глаза. У него было то же сумрачное выражение лица, как при первой встрече, когда Бетти упомянула коттедж «Черный дрозд». Он медленно кивнул, и Бетти почувствовала, что ему не хочется вдаваться в подробности.

– Это единственная ферма в Пендлвике. Тут… тут все и случилось. Ногу она, правда, потеряла не здесь. Здесь она просто наткнулась на гвоздь, а потом рана загноилась. Так говорят, по крайней мере.

Он осмотрел ранку и осторожно потрогал ступню. На землю стекла алая струйка. От вида крови Бетти замутило, она отвернулась и увидела Чарли, которая подошла и таращилась на ногу Тодда.

– Фу! Очень больно?

– Немного. – Тодд поморщился. А потом серьезно попросил, понизив голос и глядя Чарли прямо в глаза: – Не говори никому, что я порезался.

– Почему? – Чарли села рядом с Бетти.

От сестренки так разило свинарником, что Бетти хотелось зажать нос.

– Всякий раз, когда случается какая-нибудь неприятность – особенно здесь или на поляне, – начинаются разговоры.

– О чем? – Бетти уже догадывалась, что ответит Тодд.

– О ведьмах, – тихо сказал он. – Якобы Элиза зарыла в грязи острые предметы, когда разругалась с хозяином из-за оплаты. Да не простые, а заговоренные.

Чарли вытаращила глаза:

– Это как?

– Наложила на них злые чары, – объяснил Тодд. – Говорят, Элиза заколдовала старые лезвия, ржавые гвозди и всякое такое, чтобы тем, кто поранится, пришлось худо. А потом случайно сама напоролась.

Бетти кивнула:

– Мисс Пальцехват нам тоже об этом рассказывала.

– Если узнают, что я порезался в поле, все решат, что я наступил на какой-то заговоренный предмет. Так что лучше помалкивать.

– Даже спустя столько лет? – спросила Бетти.

Жители Пендлвика казались такими жизнерадостными и беззаботными – не верилось, что они станут связывать нынешние неприятности с событиями столетней давности.

– Знаю, это глупо, – выдавил смешок Тодд. Глаза у него остались серьезными.

– Глупо, – эхом отозвалась Бетти, но в голове у нее отчаянно крутились шестеренки.

Она пыталась распутать загадки Пендлвика и понять, почему они до сих пор так много значат для живущих здесь.

Может быть, у суеверий Тодда есть своя причина, более ему близкая?

– Я еще хотела спросить, – быстро добавила Бетти. – Ты говорил, с одним из твоих двоюродных братьев что-то стряслось…

– С Пострелом, – вставила Чарли.

– Тоже на ферме?

Тодд покачал головой:

– С ним… произошло кое-что другое.

В амбаре повисло молчание. Где-то невдалеке гневно закрякала утка, как будто кого-то отчитывала. Бетти ждала, опасаясь, не был ли этот вопрос лишним. Вдруг Тодд не хочет обсуждать несчастье, случившееся с братом, а она бередит воспоминания? Но Тодд набрал в грудь воздуха и заговорил:

– Что с ним стряслось, на самом деле никто не знает. Когда его нашли, с виду он был целый и невредимый. Что бы ни произошло, – Тодд постучал себя по голове, – оно произошло здесь. Разобраться так никто и не смог. – Рот у него болезненно дернулся. – Но все знают, что здесь как-то замешана Иви Белл.

Бетти замерла, не дыша:

– Иви Б-Белл?

– Она жила в вашем доме. С тех пор два года прошло, – коротко ответил Тодд. Он вытянул травинку из тюка с сеном и принялся ее мять, не глядя на Бетти. – В последние дни она странно себя вела. Все время говорила о здешних ведьмах – Элизе Бёрд и другой девушке, Розе Рипплс. Рядом с ней творилась всякая дичь. Животные с ума сходили. Кто-то будто бы видел, как она реку вспять повернула. Я сперва не верил, думал, просто слухи. Но потом, на поляне, она однажды встала и начала ходить задом наперед вокруг пруда, словно во сне. – Он пожал плечами. – Весь класс это видел. И вот тогда-то слухи действительно забурлили.

– Что она ведьма? – прошептала Бетти.

Тодд кивнул.

– Народ всерьез перепугался. Шли разговоры о том, чтобы изгнать ее из Пендлвика, ее вместе с дядей Джереми. Но, наверное, Иви об этом прослышала и решила сама сбежать, прежде чем до нее доберутся, потому что через несколько дней она исчезла.

– А дядя? – спросила Бетти. Невероятно: Тодд рассказывает то, что описано в дневнике! – Он тоже сбежал? И при чем тут Пострел?

– Пострел последним ее видел. – Глаза Тодда сверкнули яростью. – В ночь, когда она пропала, их заметили на поляне у камней. Пострел ее всегда любил. Она порой за ним присматривала, и за Шкетом тоже. Так что заманить его к камням было нетрудно. Он ей всегда доверял.

– А что она с ним сделала? – спросила Чарли.

– Как я и сказал, никто не знает, – отрывисто ответил Тодд. – Но, видимо, наложила заклятие. Когда он не вернулся к ужину, мы пошли его искать и обнаружили у камней. Одного. – Он помолчал. – С тех пор Пострел не произнес ни слова и не вырос ни на дюйм. Что до дяди Джереми, он какое-то время после исчезновения Иви оставался в Пендлвике, но в конце концов тоже уехал. Перебрался в городок по ту сторону Тикающего леса. – Тодд отбросил смятую травинку. – Думаю, не хотел, чтобы ему постоянно напоминали, что натворила племянница.

Бетти сглотнула. Слова Тодда крутились в голове.

– Так, значит, ты ее знал. А ты сам веришь, что она была ведьмой?

– Да, – тихо ответил Тодд. – Я знал Иви. И, что бы там ни случилось на самом деле, без магии не обошлось. – Он моргнул и пристально посмотрел на Бетти. – Знаешь, ты что-то очень много вопросов задаешь.

Бетти пожала плечами и опустила взгляд. Как без вопросов узнать, что за дела творятся в этой маленькой деревушке? Но, возможно, она сболтнула лишнего.

– Просто любопытно.

– Иви тоже была любопытная, – хмуро сказал Тодд. – Ты здесь поосторожнее с такими разговорами. А то вызовешь подозрения.

Бетти встретилась с ним взглядом. Синие глаза Тодда как будто затянуло поволокой, и ей стало не по себе.

– Какие подозрения?

– Есть поговорка, что в Пендлвике всегда будут ведьмы, – медленно ответил Тодд. – Хочешь, чтобы тебя сочли одной из них? За магией вслед всегда идет беда, а беды нам тут не нужны.

– Нет, – тихо согласилась Бетти, встревоженная тем, как знакомо прозвучали его слова. – Нет, бед вам и так хватило. – Она встала, и тут как раз вернулась Флисс, с мягкой тряпкой и миской соленой воды. – Ну ладно. Мы пойдем.

– А надо? – Чарли с тоской глянула на свинарник. – Мисс Куропес скоро будет кормить поросят и разрешила мне помочь!

– Может быть, завтра, – сказала Бетти. – Сегодня у нас полно бабушкиных поручений.

– Тогда до ужина, Флисс, – с грустью произнесла Чарли.

– До ужина, – отозвалась та, едва оторвав взгляд от миски с водой – она уже промывала рану Тодда.

Бетти нахмурилась. Даже не попрощаться толком? Совсем не похоже на Флисс. Они с Чарли выбрались из душного амбара на жаркое полуденное солнце и помахали папе, проходя через поле по пыльной дороге, которая вела от фермы Пестрокура.

– Сорока-морока, – простонала Чарли. – Бетти, я сейчас изжарюсь. Нам правда нужно сейчас делать все, что бабушка велела? Можем хотя бы мороженое по пути домой съесть?

– Нет времени, – тихо ответила Бетти. – И дела тоже подождут. Сейчас нам предстоит кое-что поважнее.

– Что? – Чарли недоуменно посмотрела на нее.

Бетти глубоко вздохнула:

– Чарли, послушай меня. Я думаю… думаю, что в Пендлвике что-то творится. Что-то связанное с магией… и ведьмами.

– Ты это имела в виду, да? – спросила Чарли. – Когда сказала: «Началось»?

– Да. Дело в том… – Бетти замялась. Когда говоришь вслух о своих страхах, они как будто обретают вес, становятся осязаемыми. Но отмахиваться от совпадений она больше не могла. – Боюсь, что Флисс в опасности.

Чарли серьезно на нее посмотрела:

– И что мы будем делать?

– Разведывать.

Ком в горле рассосался. Слова сестренки и ее абсолютное доверие подействовали как крепкое объятье. Бетти почувствовала себя сильнее и увереннее.

– Если кто-то в Пендлвике и правда балуется колдовством, то он скоро очень удивится. Потому что у нас, семьи Уиддершинс, тоже припасена щепотка магии.

Глава 14
Заговоренные травы

Когда Бетти и Чарли вернулись домой, по кухне скакало целых четыре лягушки. Пятую Эй загнал в угол возле кладовой.

– О нет! – Чарли отогнала разъяренного кота, склонилась над лягушкой, и на глаза у нее навернулись слезы. – Наверное, Эй ее убил! Она лежит кверху брюшком… – Чарли осторожно подняла лягушку и перевернула. – Ой, погоди, она просто притворялась мертвой!

– На кухне им не место, – сказала Бетти.

При виде дрыгающих лапками скользких существ ей стало противно. Когда Иви рассказывала о лягушках в дневнике, это казалось форменным безумием. Но это было не безумие – это была магия. Того сорта, от которого стоит ждать только беды. Бетти хотела как можно скорее избавиться от лягушек.

– И кота тоже прогони. Пускай лучше в саду плюется лягушками – по крайней мере, они тогда сразу ускачут в пруд.

Вместе им удалось очистить кухню от лягушек, и те запрыгали по дорожке в сад.

– Хорошо хоть, Флисс не с нами, – заметила Чарли, выпроваживая кота через заднюю дверь. – Ей бы все это не понравилось.

Поднявшись наверх, они нашли у Бетти в спальне еще одну лягушку. Она сидела на кровати.

– Фу, – содрогнулась от отвращения Бетти. – Прямо на подушке!

– Как она забралась так высоко? – удивилась Чарли.

– Она и не забиралась. – Бетти показала на клок шерсти, приставший к одеялу. – Похоже, Эй приходил сюда поспать и выплюнул ее мне на постель.

Она принялась гоняться за лягушкой по комнате. Но всякий раз, как Бетти пыталась ее схватить, та отпрыгивала.

– Чарли, помоги поймать!

Когда сестренка кинулась за лягушкой, Бетти повернулась к матрешкам, стоящим возле изголовья. Именно за ними она и шла. Она схватила кукол, чувствуя, как накатывает паника. Что бы ни творилось в коттедже «Черный дрозд», ничем хорошим это не пахло, и ей необходимо было призвать на помощь добрую магию.

Чарли в азарте погони задела вещи, свисающие с края кровати. Платье соскользнуло на пол и накрыло лягушку.

– Попалась!

Нашарив рукой беглянку, Чарли отбросила платье, и оно упало в ногах у Бетти. Из его складок вывалилось что-то маленькое, зеленое и закатилось под кровать.

– Это еще что? – Бетти поморщилась от резкого запаха.

Встала на колени и заглянула под кровать. В нос снова ударил запах – какой-то странный, незнакомый. Потянувшись, она схватила непонятную штуковину. Та крошилась под пальцами; на секунду Бетти испугалась, что это еще одна лягушка, мертвая и засохшая, и ее передернуло. Но это была не лягушка.

На ладони лежал крохотный, не длиннее пальца, пучок травинок и стебельков, туго обмотанный ниткой. Какие-то растеньица были высушены, другие свежие, хотя уже пожухли от жары. Бетти подняла пучок и принюхалась. Живот скрутило, как недавно. Она перевела взгляд на платье, валяющееся на полу, и ее осенило.

– Я его надевала в гости, – прошептала она. – Когда мы ходили к мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл. А это было в нем.

Бетти расправила платье и внимательно осмотрела. Прямо над побледневшим пятном от супа располагался кармашек. Бетти вспомнила, как морщинистые руки касались платья и как ей стало не по себе. Теперь-то понятно почему. Ее снова замутило – на сей раз от волнения.

– Это она. Так вот как она все провернула.

– Кто чего провернул? – спросила Чарли, удерживая в руках извивающуюся лягушку.

– Мисс Уэбб, – ответила Бетти. – Их кухарка. Это была она, Чарли. Старуха, которая вломилась в наш дом. И тем вечером, на кухне, она, видимо, меня заколдовала с помощью вот этого.

Чарли с ужасом поглядела на зеленый пучок:

– Может, не надо его трогать?

– Он свое дело уже сделал. – Бетти в гневе сжала кулаки, сминая травинки. – Это из-за него меня тогда тошнило. Ее работа. Я знаю. Помнишь, о чем Тодд рассказывал? Она на эту траву наложила злые чары.

В памяти всплыли слова старухи: «Ну вот, теперь все выйдет как надо».

– Она не про пятно говорила, – догадалась Бетти. – А про заклинания свои! Она мне это сунула в карман, пока замывала платье. Я же ее узнала, вот она и хотела, чтобы я скорее убралась из дома и не выдала ее!

Все начинало проясняться: старуха заколдовала Бетти и на Флисс тоже наложила чары, а то и проклятие. Потому-то сестра и вела себя так странно, держалась так безучастно. Она не просто влюбилась – ее околдовали!

– Значит, в Пендлвике действительно есть ведьма, – заключила Бетти, глядя на заговоренный пучок. Сейчас, распавшись, он выглядел как невинная горстка травы – вроде приправ, с которыми бабушка тушит мясо. И пусть Бетти знала, на что способен этот пучок, но кто ей поверит? – Одного доказательства мало. Старуха что-то сделала с Флисс в тот день, когда мы ее видели в саду.

Чарли закусила губу:

– Когда на нее показывала?

Бетти кивнула.

– И чтобы положить этому конец, мне надо знать, что она затеяла.

Она сунула матрешек в карман и понеслась вниз по лестнице.

Чарли помчалась за ней. Вместе они выпустили в сад последнюю лягушку и бросили зачарованный пахучий пучок на землю. Бетти втоптала его в грязь, желая избавиться от него наверняка.

Потом она вернулась в кухню и раскрутила внешнюю матрешку.

– Они мне пригодятся, – сказала Бетти.

Из-за пазухи у Чарли тут же высунулся бурый нос, свидетельствуя, что магия кукол больше на него не действует.

Чарли нахмурилась:

– А я? Я тоже пойду!

– Чарли, тебе надо остаться. Слишком опасно. Меня и Флисс уже заколдовали, еще не хватает, чтобы с тобой что-то случилось!

Сестренка упрямо мотнула головой и пощекотала крыса за ушком.

– Я с тобой. И вообще, – добавила она, – мы же будем невидимы, правда?

Она неуверенно обвела глазами кухню, и Бетти почувствовала себя виноватой. Конечно, Чарли не хотелось оставаться одной среди тайных комнат, выплюнутых лягушек и кранов с зеленой водой. И совсем не факт, что в доме она будет в большей безопасности, чем с Бетти.

– Ты права, – сдалась Бетти, надеясь не пожалеть об этом. – Одну тебя я бросить не могу. Но Прыг-скок должен остаться!

Чарли надулась, хотя спорить не стала, тем более после недавней истории в гостях. Она побежала наверх – видимо, прятать Прыг-скока в маленький кукольный домик. Бабушка и не догадывалась, что он служит тайным пристанищем крысу.

Когда Чарли вернулась, Бетти вырвала у нее волосок и сунула в третью матрешку, к усику Прыг-скока. Потом вырвала волос и из своей кудрявой каштановой гривы, аккуратно поместила во вторую матрешку и вложила кукол друг в друга. Стоя перед кухонным окном, она повернула половинки внешней матрешки так, чтобы те идеально совпали. Отражение в стекле тут же исчезло. Бетти повернулась к сестренке и слегка улыбнулась. Для всех вокруг они теперь были незримы, но друг друга видеть могли.

– Ну все, пора. – Сестры выскользнули через заднюю дверь, и Бетти ее заперла. – Пойдем садами, – сказала она. – Кухня в «Наперстянке» смотрит на задний двор, как и у нас. Если мисс Уэбб там, подглядим за ней и узнаем, что она задумала. Надо убедиться, что все эти странные магические штуки – ее рук дело: и то, как Флисс себя ведет, и то, как Эй плюется лягушками.

Им требовались доказательства, и так было проще всего их найти, не привлекая к себе внимания.

Они прошли мимо пруда, откуда раздавалось звонкое кваканье, и направились дальше по дорожке. Дальний угол сада все еще представлял собой сплошные заросли ежевики и фруктовых деревьев, пожелтевших на жарком солнце.

– Давай пойдем через луг, – предложила Бетти. – Он вроде не так зарос.

– А может, тут? – И Чарли показала за калитку, на зеленый туннель – неприметную под сенью листьев дорожку, которая бежала вдоль задних дворов.

Даже не дорожку, а тропинку, так хорошо укрытую разросшейся зеленью, что их и без матрешек никто бы не заметил.

– Тут кто-то был. – Бетти показала на землю. – Смотри, трава примята.

Она вспомнила, как неожиданно исчезла старуха. Может быть, это мисс Уэбб здесь проходила, пробираясь к ним в дом?

– Кажется, зря мы это затеяли, – пробормотала она, когда зеленый туннель сузился. – Если кто-то зайдет с другой стороны, тут не разминуться. Увидеть нас не увидят, но столкнемся наверняка.

– Да ладно, пошли дальше. – Чарли прихлопнула на щеке мошку. – Кажется, мы уже близко. Ой, смотри, калитка!

– Это коттедж «Жаворонок», – сказала Бетти. Калитка едва проглядывала сквозь сорняки; ее явно уже давно никто не открывал. – «Наперстянка» следующая.

Они молча поспешили вперед. Мысли про дневник Иви и Элизу Бёрд давили на Бетти не меньше летнего зноя. Она не позволит, чтобы с Флисс стряслась беда. Надо остановить старую ведьму, что бы та ни задумала.

Следующая калитка была ярко-красная, в обрамлении аккуратно подстриженных кустов.

– Такого же цвета, как дверь, – прошептала Чарли.

Бетти кивнула и взялась за щеколду, молясь, чтобы с обратной стороны было не заперто. Щеколда скользнула в сторону, и Бетти, затаив дыхание, толкнула калитку. От предательского скрипа их бы не спасла никакая невидимость, но калитка отворилась совершенно бесшумно. Сестры пробрались в сад. Он был похож на сад в «Черном дрозде», только ухоженный и фруктовые деревья выше. Ровные грядки – с травами и овощами, цветы. Единственным более-менее диким уголком выглядела лужайка, заросшая крапивой, но Бетти вспомнила зеленый суп и серебряную нить на прялке – и подумала, что крапива тут определенно растет с ведома миссис Легкокрыл.

Они прошли по извилистой дорожке и добрались до симпатичного домика. День стоял такой солнечный, что окна казались темными. Бетти пожалела, что дверь закрыта и заглянуть внутрь не удастся. Может быть, они вообще зря пришли? Она рассудила, что, пока мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл в лавке, мисс Уэбб проще за чем-нибудь застукать, – но только сейчас поняла, что даже не знает, в какие часы старуха у них работает. Вдруг она приходит только по вечерам, да и то тогда, когда хозяйкам нужна помощь? Так или иначе, они с Чарли были здесь, и Бетти твердо вознамерилась найти что-то, что поможет им выручить Флисс.

На веревке висело белье, частично закрывая кухонное окно. Бетти, ободренная невидимостью, нырнула под ним и встала на невысокую трубу-водосток, чтобы лучше разглядеть, что творится в доме.

– Видишь что-нибудь? – взбудораженно прошептала Чарли.

Бетти покачала головой и приставила руки к стеклу. Сначала ей показалось, что в кухне никого нет, но секунду спустя она, вздрогнув, заметила чью-то фигуру. Бетти пошатнулась и ухватилась за подоконник. Мисс Уэбб! Кухарка склонилась над столом, поглощенная каким-то занятием. Бетти с трудом оторвала от нее взгляд. Одно дело – когда тебе кто-то не нравится, и совсем другое – когда понимаешь, что это не просто так. Бетти с колотящимся сердцем оглядела кухню. Рядом с раковиной стояла большая корзина, полная свежесрезанной крапивы. На плите в кастрюле с водой лежала чищеная картошка.

Вроде бы кухня и кухня, ничего необычного. Но Бетти знала, что это не так. Какой бы безобидной ни казалась старуха, именно она засунула ей в карман заговоренный пучок травы… и именно она шастала по их саду, тыча пальцами и бормоча заклинания.

Вот только со своего наблюдательного пункта Бетти почти ничего не видела. Надо как-то пробраться внутрь. От этой мысли заныло в животе. «Просто заглянуть, и назад, – сказала она себе. – Получше рассмотреть, что она там делает. Но как?»

Быть может, получится ее выманить? Бетти слезла с трубы. Не постучать ли в заднюю дверь? Но нет, это слишком подозрительно. Тут она задела плечом белье, и мелькнула идея. Бетти быстро сорвала с веревки несколько вещей и раскидала по саду. Потом бросилась к Чарли, и они затаились возле двери. Минута шла за минутой; солнце припекало плечи.

– Бетти, – прошептала Чарли, – тут так жарко! Давай подождем в тени?

– Нельзя, – шепнула Бетти в ответ. – Мне надо заглянуть в дом, а значит, надо быть наготове, иначе не успеем проскочить в дверь.

Шею щипало от пота, волосы еще сильнее закурчавились от жары. Неужели мисс Уэбб до сих пор не выглянула наружу?

– Стой тут, – велела Бетти сестре, снова подкралась к окну, встала на трубу – и чуть не вскрикнула. Мисс Уэбб подошла вплотную к стеклу и смотрела прямо на нее.

«Она меня не видит, – напомнила себе Бетти. – Я в безопасности». И все же при мысли, что она стоит лицом к лицу с ведьмой, перехватило дыхание. Старуха скривилась от досады и прищурила белесые глаза. Тут из трубы хлынула вода, и Бетти подпрыгнула от неожиданности: это мисс Уэбб сливала раковину. Осторожно, тихо Бетти спустилась на землю и жестом показала Чарли, чтобы та отошла назад. Сейчас, вот-вот…

В замке скрипнул ключ, красная дверь отворилась. Мисс Уэбб вышла во двор и принялась собирать упавшее белье, явно озадаченная.

– Ничего не понимаю, – пробурчала она и закрепила прищепками пару мешковатых чулок. – На улице ни ветерка!

Бетти схватила Чарли за руку и втянула сквозь открытую дверь в прохладу кухни. Ее задумка, такая простая, сработала на ура – но надо поторопиться!

Не успели они сделать и двух шагов, как Чарли охнула от боли. И тут же что-то острое ужалило Бетти в ступни обеих ног. Она закусила губу, но слезы все равно навернулись на глаза. Неужели здесь битое стекло?

– Бетти! – прохныкала Чарли. У нее в глазах тоже стояли слезы. – Ноги больно! Как будто я порезалась или обожглась…

Взгляд Бетти упал на корзину с крапивой. Она сделала еще шаг, и снова ногу ожгло болью – как от укола булавкой.

– О нет. – Она слишком поздно осознала, что совершила ужасную ошибку. – Чарли, я думаю, этот дом заколдован! Надо бежать…

И тут чайник на плите тихонько засвистел, а потом пронзительно заверещал. Бетти ошеломленно на него уставилась. Как он мог закипеть на холодной плите? Из носика повалил пар, и свист превратился в голос – даже не голос, а вопль, совершенно человеческий.

– Чужие! Чужие в доме! – верещал чайник. – Гони их, гони!

– Чарли, беги, – толкнула сестренку Бетти.

Но мисс Уэбб уже услышала визг чайника и встала в дверях кухни, преграждая им путь.

Они оказались в западне.

Глава 15
Заколдованный дом

Бетти крепко сжала ладошку Чарли и кивнула в сторону коридора.

– Та дверь! Беги из дома, – произнесла она одними губами. – Скорее!

Чарли, вся в слезах, помотала головой и тихонько застонала – Бетти надеялась, что за верещанием чайника этого не слышно. Сестренка всегда боялась крапивы; понятно, что сейчас ей больно и страшно и она не решается шагу ступить.

Встревоженная мисс Уэбб застыла на пороге. С подозрением обшарив все глазами и не увидев ничего, кроме чайника, она вошла в кухню, заперла за собой дверь и положила ключ в карман. У Бетти пересохло во рту. Теперь единственным путем к свободе оставался главный вход.

Мисс Уэбб, которая до сих пор держала в руках белье, кинула его на стол, сняла чайник с плиты и переставила на разделочную доску. Тот сразу же умолк, но продолжал яростно пыхать паром, словно стращая незваных гостей.

Потом мисс Уэбб схватила метлу, что стояла возле двери, и бросилась в коридор. Бетти едва успела отскочить с дороги (ноги при этом снова пронзило болью). По полу застучали шаги: мисс Уэбб сперва заглянула в столовую, затем продолжила поиски на втором этаже. Сверху донесся необычный звук – шурх-шурх-шурх – и приглушенное бормотание. Еще одно заклятье?

– Чарли, слушай меня, – лихорадочно зашептала Бетти. Зачем, зачем она отправилась шпионить за ведьмой, да еще и маленькую сестренку с собой потащила? – Выходи через переднюю дверь и беги домой. Пока не выберешься отсюда, идти будет больно, но ты же смелая, ты вытерпишь и не закричишь, правда?

Чарли подняла голову. Ее большие зеленые глаза покраснели от слез.

– А к-как же ты? – дрожащим голосом спросила она.

– Останусь тут. – Бетти стиснула зубы: в ногу снова как будто впились иголки. – Еще на несколько минут. Надо все разведать.

– А если она тебя поймает?

– Не поймает. Я буду осторожна, – заверила Бетти. – Раз уж дом заколдован, в нем наверняка что-то спрятано. И, возможно, другого шанса узнать, что именно, не будет. – Она быстро обняла сестренку: – А теперь беги. Встретимся у нас в саду.

Чарли собралась с духом и сделала осторожный шажок в сторону коридора.

– Ох, Бетти, не могу! Больно!

– Надо!

Чарли в последний раз взглянула на сестру заплаканными глазами и, всхлипывая, двинулась по коридору. На втором этаже хлопали двери. Ну хотя бы чайник угомонился, угрюмо подумала Бетти, и тут же тишину прорезал новый звук.

– Чужая! В прихожей чужая! Гони ее, гони! – раздался голос, полный злого торжества.

Охваченная паникой Бетти не отрывала взгляд от коридора, шаги слышались уже на лестничной площадке. Все шло наперекосяк. Чарли была на полпути к двери; ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. На стене над ней, в окружении засушенных цветов, висели часы с кукушкой. Но, вместо того чтобы отсчитывать время, гнусная деревянная птичка с глазами-бусинками выдавала их!

Бетти похолодела, даром что ступни так и горели. Она бросила взгляд на бабочку под стеклом, которую видела раньше, – и с ужасом заметила, как крылья слегка дрогнули и глаза на них подмигнули, как будто наблюдая за Бетти.

Весь дом был заколдован.

Затаив дыхание, она смотрела, как Чарли отпирает входную дверь. Когда, бесшумно закрыв ее за собой, сестренка выскользнула наружу, Бетти вздохнула с облегчением. На миг она испугалась, что дом не выпустит Чарли.

Мисс Уэбб спускалась по лестнице, привлеченная криками кукушки. Ненадолго остановилась в коридоре и поспешила в столовую. Бетти слышала, как шуршат ее юбки, задевая мебель: мисс Уэбб явно отдергивала занавески и заглядывала под столы.

Теперь, когда Чарли благополучно убежала, Бетти слегка осмелела, но ноги по-прежнему жгло. С чего начать? Подняться на второй этаж, раз ведьма уже спустилась? Борясь с болью, она шагнула в сторону коридора, потом заколебалась и обернулась. Чайник сердито выпустил очередной клуб пара. Вот стол, возле которого она увидела в окно мисс Уэбб, склонившуюся над раковиной. Там что-то лежало, накрытое полотенцем. Бетти подошла ближе, чувствуя, как с каждым шагом в ноги впиваются иголки, и приподняла ткань. Она думала, что кухарка нарезала овощи или замесила тесто, но под полотенцем находилось нечто совершенно иное.

На столе лежали в ряд три фигурки. Похоже, соломенные – как куколки, которых она однажды видела в ярмарочный день на Вороньем Камне. Внимание Бетти сразу привлекла средняя фигурка. К голове пришиты коричневые шерстяные нитки – как облачко взлохмаченных волос. Это определенно была она сама.

У самой маленькой куколки было две коричневые косички, а из открытого рта торчал крошечный белый зубик – тот самый, который Чарли уронила в суп.

– Пег, – неверяще прошептала Бетти. Что еще неприятнее, голову обеих кукол обматывала бечевка, которая закрывала им глаза.

Но больше всего ее напугала самая большая кукла, с короткими темными волосами и розовым вязаным ротиком. Флисс. В отличие от двух других, у этой куклы глаза не были завязаны, зато от подбородка до самых пят ее туго обматывал побег плюща. Кроме того, в солому были вплетены стебли какого-то растения с серо-зелеными листьями. Бетти сразу его узнала: одна из трав в пучке, подложенном в карман ее платья. Жаль, не рассмотрела лучше, прежде чем раздавила! Безошибочно она могла опознать только плющ.

Плющ. Кажется, он оплел их жизнь с того самого момента, как они переехали в Пендлвик. Может быть, все дело в этой жуткой куколке? Вдруг мисс Уэбб опутывала Флисс заклинаниями с самого их приезда? А остальным завязала глаза, чтобы они не видели, что происходит? Стебли свежие, как будто их только что сорвали. Похоже, кукол сделали совсем недавно.

В прихожей послышались шаги, и Бетти стряхнула оцепенение. Она запихнула кукол в карман, и те пропали в невидимых складках ее юбки. Вот и доказательство, что старуха использует магию против сестер Уиддершинс! Быть может, если мисс Уэбб лишится этих фигурок, заклятие ослабнет. Так или иначе, надо их показать бабушке. Бабушка мудрая, к тому же знает толк в суевериях – она поймет, что делать. Не обращая внимания на острую боль в ногах, Бетти схватила со стола несколько стираных вещей и сунула под полотенце.

А в следующий миг на пороге появилась мисс Уэбб, все еще с метлой в руках. Тяжело дыша, она обвела взглядом кухню. Бетти застыла как вкопанная, но сердце так колотилось, что грозило выдать ее в любой момент.

– Очередные их каверзы? – пробормотала мисс Уэбб, озираясь. – Или что-то еще?

Бетти напряглась. Чьи очередные каверзы?.. А потом кухарка сделала то, чего Бетти никак не ожидала. Она вошла в кухню и принялась мести пол, тихо припевая:

Бетти почувствовала, как невидимая сила тащит ее за собой к задней двери. Она подавила удивленный вздох, а потом потеряла равновесие, качнулась и врезалась в буфет.

Мисс Уэбб прекратила подметать, резко обернулась и зашарила глазами по кухне, пытаясь понять, откуда донесся звук. Бетти чудом удалось замереть, хотя обожженные ноги отчаянно болели. Ошибаться больше нельзя. Пора выбираться из этого клубка заклинаний, пока кухарка ее не обнаружила.

Мисс Уэбб снова взмахнула метлой, приговаривая все то же короткое заклятье. Но на этот раз Бетти была наготове и схватилась за ручку буфета, чтобы удержаться на месте. Закружилась голова. Бетти будто сбивало с ног порывами ветра. Наконец мисс Уэбб отложила метлу, и все прекратилось. Когда она, явно не удовлетворившись сделанным, принялась открывать один за другим кухонные шкафы, Бетти тихо, бочком, отошла и крадучись направилась к двери в прихожую.

Кухарка заглянула под полотенце и раздосадованно бросила его на стол. Бетти испытала злорадство.

«Выходит, не такая уж ты и умная», – подумала она и вздрогнула, потому что чайник снова предупреждающе свистнул.

И тут они обе подскочили от неожиданности – стукнула передняя дверь. На кухню, грозно сверкая глазами, прошествовала миссис Легкокрыл. К удивлению Бетти, она с подозрением повернулась к мисс Уэбб.

– Чем это ты тут занимаешься? – спросила миссис Легкокрыл.

– Н-ничем. – Кухарка нервно потерла руки, но голос у нее звучал твердо. Она показала на кастрюлю с картошкой и корзину с крапивой. – Делала, что вы попросили.

Миссис Легкокрыл прищурилась. Бетти при виде нее обмякла от облегчения. Как здорово, что она больше не заперта наедине с ведьмой! Ее подмывало поделиться своими находками прямо здесь и сейчас, но, конечно, поступать так было нельзя. Для этого пришлось бы внезапно стать видимой, а у нее в ушах до сих пор звенело предостережение Тодда. Любой намек на магию поставит Бетти в один ряд с настоящими ведьмами.

– Опять ты за свои каверзы? – спросила миссис Легкокрыл, тихо и неожиданно угрожающе. Она прошла в кухню, тем самым открыв путь в прихожую. – Позвала кого-то в дом?

Каверзы? Бетти нахмурилась. То же самое слово только что она слышала от мисс Уэбб. Как поступит кухарка – зачарует хозяйку дома, так же как зачаровала чайник и часы с кукушкой? Или прибережет заклинания на потом и просто как-нибудь отвертится?

– Я н-не… – испуганно начала мисс Уэбб. – Я никого не впускала! Но чайник и кукушка…

– Да, – холодно бросила миссис Легкокрыл. – Серебряный колокольчик в лавке зазвонил и предупредил нас, что дома неладно.

Серебряный колокольчик? Так, значит, это не обычная старинная безделушка, как уверяла мисс Пальцехват. У Бетти закралось жуткое подозрение. Она отчаянно желала, чтобы подозрение не оправдалось, – но миссис Легкокрыл и бровью не повела, когда мисс Уэбб упомянула заколдованные часы и чайник. И, судя по ее словам, серебряный колокольчик тоже совсем не так прост…

Пользуясь тем, что разговор заглушает ее шаги, Бетти стала бочком продвигаться к двери в прихожую. Ступни пронзало болью. Обычно под защитой матрешек она чувствовала себя куда смелее и увереннее. Случалось даже пользоваться невидимостью, чтобы напугать нехороших людей, – но все эти люди боялись магии. А мисс Уэбб не боится – она владеет собственной магией. Которая, возможно, превосходит волшебные силы матрешек.

Бетти взглянула на часы с кукушкой и глубоко вдохнула. Конечно, стоит выйти из кухни, как кукушка раскричится, но выбора нет. Как только она ступила в коридор, открылась маленькая деревянная дверца и выскочила птичка – все происходило точь-в-точь как с Чарли.

– Чужая! В прихожей чужая! Гони ее, гони!

Бетти припустила к дверям. Боль стала совершенно невыносимой – при каждом шаге слезы чуть не лились по щекам. Она взялась за щеколду и подняла, но тут по другую сторону дверного стекла выросла чья-то тень. Бетти едва успела отодвинуться, когда в дом, осклабившись, вошла мисс Пальцехват. Дверь за ней захлопнулась, а потом, на глазах у перепуганной Бетти, старушка подняла руку и щелкнула пальцами. Раздался громкий лязг – теперь дверь была заперта на невидимый засов.

Бетти попятилась, понимая, что надеяться не на что. Частое тяжелое дыхание ее выдавало. Она медленно повернулась и оказалась лицом к лицу с миссис Легкокрыл. Подозрения подтвердились. В коттедже «Наперстянка» была не одна ведьма. Их было целых три.

– Так-так-так. – Тонкие губы миссис Легкокрыл скривились в улыбке. – Кто-то попал в переплет.

Глава 16
Паутина

Миссис Легкокрыл протянула руку и схватила воздух. Бетти попыталась бесшумно отойти, но от страха стала неуклюжей и задела плечом рамку с бабочкой. Та ожила, затрепетала, крылья забились о стекло.

Попятившись, Бетти вжалась в перила лестницы. Ее трясло. Как выбраться? Оба выхода перекрыты, а миссис Легкокрыл, судя по всему, совершенно не испугалась, что в доме невидимка. Глаза у нее полыхали яростью – жди расправы, незваная гостья! Может, Бетти казалось со страху, но теперь хозяйка уже не выглядела престарелой учительницей. Она стала моложе, сильнее и злее. Миссис Легкокрыл шагнула к Бетти, вытянув руку. Еще шаг – и дотронется.

Кукушка не умолкала. Ее пронзительные крики звенели в ушах.

– Я п-пыталась вымести ее метлой. – Мисс Уэбб встала в дверях кухни, все так же тревожно потирая руки. – Но не вышло.

– Вот и прекрасно, – отозвалась миссис Легкокрыл. – Не надо ее выметать, надо ее поймать!

Она шагнула к лестнице, и тут Бетти словно очнулась. Оставался всего один путь – наверх. Она сорвалась с места, увернулась от миссис Легкокрыл и помчалась на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки. Грохот шагов разнесся по всему дому, но таиться уже не имело смысла – ступеньки все равно бы ее выдали. Стоило Бетти оказаться на лестнице, как они затянули зловещим скрипучим хором:

– Чужая! На лестнице чужая! Гони ее…

Бетти добежала до лестничной площадки. Там было широкое окно с низким подоконником, маленький шкафчик с безделушками и большая ваза, из которой торчали павлиньи перья. Снова глаза. Откуда-то поблизости доносился пугающе знакомый звук – шурх-шурх-шурх.

На площадку выходили три двери, все закрытые. Времени на раздумья не оставалось: миссис Легкокрыл взбегала по лестнице, шелестя юбками. Мисс Пальцехват – за ней по пятам, оскалив зубы в усмешке. Бетти знала: другого шанса выбраться не будет. Сколько бы трюков ни было в запасе у ведьм, у нее есть свой козырь – невидимость. Значит, надо его разыграть. Чтобы запутать ведьм, она распахнула одну из дверей: пусть думают, что она сюда забежала. А сама осталась ждать на лестничной площадке.

Когда миссис Легкокрыл добралась до верхней ступеньки, Бетти схватила вазу с перьями и что есть силы швырнула. Ваза с глухим стуком ударила ведьму, та закричала и покатилась кубарем с лестницы, сшибив по дороге мисс Пальцехват. Ваза со звоном разлетелась на куски. Бетти подбежала к приоткрытому окну. Внизу росла живая изгородь, с виду пружинистая. Не выпрыгнуть ли? Слишком высоко…

– Держи ее, а не то уйдет! – завопила миссис Легкокрыл, и Бетти метнулась в дверь, которую сама только что открыла.

Тут же раздался крик: «Чужая!» – но Бетти едва его различила: странный шорох в тот же миг сделался громким, почти оглушительным. Его издавала прялка, стоявшая посреди комнаты. Бетти на секунду застыла, завороженная жутковатым зрелищем: педаль сама собой ходила вверх-вниз, и с прялки бежала серебристо-белая нить. Это была не та прялка, которую они видели в столовой, когда пришли сюда в гости, а другая – больше, древнее. От нее исходило что-то зловещее, и веретено хищно сверкало, словно лезвие ножа. Бетти огляделась. Всю комнату, от пола до потолка, опутывали серебристые нити. Паутина. Густая, местами плотная, как одеяло, но без единого паука. Все тысячи серебряных нитей тянулись от прялки.

Что это за комната? Бетти попятилась, но успела заметить, что в паутине запутались предметы. Всякие мелочи из тех, что часто теряются, – кулон, трубка… И заводная кукла, в чьих глазах застыло обвинение. Бетти с ужасом поняла, что это именно кукла кричит визгливым голосом: «Чужая!» – и вращает глазами в ее сторону. В комнате висели сотни предметов, по большей части так плотно замотанных в кокон паутины, что различить их было уже невозможно. Бетти отчетливо почуяла: какая бы магия тут ни плелась, она не добрая. Еще шаг – и, возможно, назад уже не выйти.

Она повернула обратно на площадку. Страшно представить, что прячется за остальными дверями! У подножия лестницы сих пор лежали и стонали миссис Легкокрыл и мисс Пальцехват, над ними склонилась мисс Уэбб.

– За ней! – выплюнула мисс Пальцехват, и мисс Уэбб начала через них перебираться.

Времени не было, выбора тоже – Бетти залезла на подоконник и пошире открыла окно. Вниз смотреть не хотелось, но Бетти знала, что надо, иначе легко приземлиться мимо, не на живую изгородь. Она с трудом сглотнула, дрожа от страха. Но все же попасться было еще страшнее.

И она прыгнула. Желудок в полете сделал сальто. Она оцарапала локоть о кирпичную стену и упала в куст, который оказался еще более упругим, чем выглядел сверху. Ветки спружинили, и Бетти шлепнулась в траву. Раздался громкий треск – это матрешки ударились оземь.

Чуть не плача, она вскочила на ноги и понеслась к той заросшей тропинке, по которой они с Чарли сюда пришли. Рука нашаривала в кармане матрешек, но по тому, как они гремели, было ясно: что-то не так.

– Пожалуйста, – прошептала Бетти, – пожалуйста, пусть они будут целые!

Наконец она нащупала их и поняла: хотя они и не раскололись, внешняя кукла раскрылась от падения.

Бетти больше не была невидимкой.

Шатаясь, она проскользнула в калитку и в страхе обернулась. Летний цветущий сад – наверное, прелестное зрелище, но взгляд Бетти метнулся к окну, из которого она только что выпрыгнула.

У окна стояла мисс Уэбб, бледная, с перекошенным лицом, и неотрывно смотрела на Бетти. Теперь она точно знала, что за незваная гостья проникла в «Наперстянку». И знала, что Бетти раскрыла страшный ведьмин секрет.

Глава 17
Сломанная метла

Бетти со всех ног бежала по неровной сухой земле, сражаясь с высокими кустами ежевики, колючие плети которых норовили запутаться в волосах. Заросший зеленый туннель из друга превратился во врага и тормозил ее на каждом шагу. Ноги до сих пор отчаянно жгло – если снять башмаки, наверняка обнаружатся волдыри.

Наконец она добралась до своей калитки и похромала по дорожке к дому. Из глаз текли слезы: и от боли, и от страха.

– Чарли! – прохрипела она, пытаясь взять себя в руки. – Ты где?

Сестренка вышла из-за куста. Личико у нее было чумазое и заплаканное.

– Ох, Чарли! – Бетти кинулась к ней и прижала к себе. – Прости меня. Прости, что потащила тебя в это жуткое место!

Чарли обняла ее крепко-крепко и шмыгнула носом:

– Я так испугалась… Я думала… Мне показалось, что ты уже не вернешься.

– Мне тоже. – Утерев стекающую по щеке горячую слезу, Бетти в тревоге обернулась.

Мисс Уэбб наверняка уже рассказала мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл, кто пробрался к ним в дом, и скоро ведьмы отправятся по ее следу. Бетти посмотрела на окна. Как жаль, что они смели всю соль с подоконников! Ее же насыпали не просто так, а для защиты. От злых чар. От ведьм.

– Чарли, тут оставаться нельзя. Тут опасно. – И Бетти повлекла сестренку за собой, по дорожке вдоль дома.

В голове вихрем крутились мысли. Надо рассказать все бабушке и папе… но до фермы слишком далеко, идти туда тоже небезопасно. Рисковать нельзя.

– Пойдем за бабушкой, до нее ближе.

– А почему тут опасно? Она же нас не увидит…

– Она уже! Уже меня увидела! Ох, Чарли, я все испортила. Матрешки… – Бетти вынула их из кармана и снова завинтила, хотя теперь это было бесполезно. Какой в них прок после всего, что случилось? – Я убежала на второй этаж, они за мной погнались, пришлось выпрыгнуть в окно, и матрешки раскрылись, когда я упала…

Чарли поперхнулась:

– Они?

Бетти кивнула и продолжила дрожащим голосом:

– Да. Не только кухарка. Там все ведьмы: и она, и мисс Пальцехват, и миссис Легкокрыл.

– Все ведьмы? – испуганно повторила Чарли.

– Да. В доме три ведьмы, и теперь они знают, что я тоже владею магией. А значит, мне несдобровать. Им же надо, чтобы я молчала, чтобы никому их не выдала.

Откуда-то из кустов донесся знакомый звук: кота опять тошнило. К пруду запрыгала очередная лягушка.

– Пойдем, – сказала Бетти. – Нам пора.

– Но у меня ноги болят! – захныкала Чарли. – Я хотела приложить щувель, чтобы не так жгло, но ни одного листика не нашла!

– Понимаю. – Бетти чуть улыбнулась, но не стала поправлять сестренку. – У меня тоже. Но тут оставаться нельзя. Может, найдем щавель по дороге в деревню. – Она взяла Чарли за руку. – Запомни: мимо «Наперстянки» идти надо тихо-тихо.

Они вышли из передней калитки. На Сырном холме не было ни души. Жара погрузила всю округу в дремоту, как будто лето наложило на деревню заклятие. У Бетти перед глазами стояла комната с паутиной. Все эти предметы когда-то кому-то принадлежали. Как они там оказались и что все это значит? Бетти вспомнила, что сказала бабушка, вручая ей матрешек: «Выбери из своих вещей что-нибудь маленькое… что-нибудь личное».

Магия матрешек работала, только когда положенный внутрь предмет был тесно связан с хозяином. Волосок, например, или выпавший зуб, или любимое украшение. У Бетти закралось неприятное подозрение, что вещи, окутанные паутиной, выбирались по тому же принципу. Но зачем они ведьмам? Со слов Тодда выходило, что жители Пендлвика боятся магии. Что они сделают, если узнают, что магия реальна и среди них живут настоящие ведьмы? А что до миссис Легкокрыл и мисс Пальцехват… Бетти вспомнила первую встречу с ведьмой в лавке.

«Магия и беда ходят рука об руку», – сказала тогда мисс Пальцехват.

«Ну конечно, – вдруг поняла Бетти. – Я ведь благодаря магии вас раскусила!» Не будь матрешек, она ни за что не решилась бы проникнуть в дом и не раскрыла бы его мрачные секреты. Главный вопрос, который теперь вертелся у нее в голове и не давал покоя: зачем мисс Уэбб соломенные куклы? И почему она выбрала своей целью Флисс?

– Бетти! – прошептала Чарли. – Ты мне так и не рассказала, что происходит.

– Тихо, – шикнула Бетти, пожалуй, слишком резко. – Молчи.

Сестры шли уже совсем рядом с «Наперстянкой». Хотя они были невидимы, Бетти старалась ступать как можно тише. Она не могла отвести глаз от дома: казалось, вот-вот раздастся гадкое хихиканье и кто-то начнет нараспев читать заклинание. Но оттуда не доносилось ни звука, только птички чирикали в живой изгороди.

Ну конечно, подумала Бетти, вспомнив свои первые впечатления от «Черного дрозда». Настоящие ведьмы не живут в ветхих покосившихся домах. Это бы их сразу выдало. Нет, они живут в миленьких домиках как с открытки, чтобы никто их не заподозрил, пока не станет слишком поздно.

Только когда они перешли речку, Бетти выдохнула и отпустила руку Чарли. Здесь, в более оживленной части деревни, было уже не так опасно, и Бетти почувствовала облегчение, даром что их путь лежал мимо лавки. Но стоило ей взглянуть на Голодное дерево и каменный круг, как страх накатил с новой силой. Сейчас она готова была поверить, что дерево и вправду выросло на костях Элизы Бёрд. Возможно, это все-таки не просто старинная легенда.

– Сюда. – Бетти нырнула в узкий, пропахший рыбой переулок. Они остановились возле закрытого бокового входа в рыбную лавку. Бетти крутанула в кармане матрешек, и сестры снова стали видимы. Выйдя из переулка, они пошли в «Сахарную голову».

– Наверное, бабушку взяли на работу, – сказала Чарли. – Она там уже долго.

Но в «Сахарной голове» бабушки не оказалось. Бетти и Чарли заглядывали в одну комнату за другой, пробираясь через лабиринт коридоров и лавируя между опрятными маленькими столиками. Чарли тоскливо принюхивалась и бросала жадные взгляды на мороженое и пирожные, которые на них стояли. Наконец Бетти обратилась за помощью к румяной женщине за прилавком, которая несколько дней назад была с ними так мила и приветлива.

– Банни Уиддершинс? – Женщина тут же переменилась в лице и сердито сверкнула глазами. – Нет, она здесь не работает.

– Э… Ой. – У Бетти засосало под ложечкой. Что могла натворить бабушка, чтобы удостоиться такого гневного взгляда? – А не знаете, где ее найти?

Женщина сощурилась:

– В последний раз, когда я ее видела, она направлялась в трактир. Два часа назад это было.

Два часа? Бетти, подгоняя Чарли, поспешила к двери. Внутри все заныло еще сильнее.

– Никакого нам бесплатного мороженого, значит, – угрюмо заключила Чарли и похлопала себя по животу.

– Боюсь, это не главная наша беда, – пробурчала Бетти.

Она шагала к «Сломанной метле», чувствуя, как горят щеки. Волна прокуренного, пропахшего пивом воздуха обрушилась на нее, когда она распахнула дверь. Бетти закрыла глаза и глубоко вдохнула. На пару мгновений почти показалось, что они вернулись в «Потайной карман». Чтобы сдержать второй раз за день подступившие слезы, она яростно заморгала. Не время для ностальгии!

– Эй! – раздался недовольный голос откуда-то из угла. – Детям тут не место. Катитесь отсюда!

К ним вразвалку подошел тучный лысеющий мужчина и заскрипел зубами. Зубы были похожи на частично обвалившийся ряд костяшек домино. Над губой блестела капелька пота. Он зыркнул на сестер и ткнул почерневшим ногтем в табличку с надписью: «Детей, явившихся без взрослых, запекают в пирог».

Бетти не сдвинулась с места. Табличка очень ее разозлила. Там, где хозяйничают ведьмы, детей вполне могут запекать в пироги. Конечно, надпись задумывалась как шутливая, но Бетти сейчас было не до шуток.

Во-первых, она выросла в трактире, а теперь ее отсюда выпроваживают. Конечно, толстяк не обязан об этом знать, но Бетти все равно оскорбилась. А во-вторых, за плечом у него она заметила бабушку.

– Прошу прощения, – холодно сказала Бетти. – Тут наша бабушка, а значит, на сегодня пироги отменяются.

Толстяк так и разинул рот. Бетти прошла мимо него, а следом засеменила повеселевшая Чарли.

– Ух, ты ему показала! – громко зашептала она. – Тоже мне, нашелся старый ворчун. Да кто он такой?

– Наверное, хозяин трактира. – Бетти припомнила имя, которое назвал Тодд, когда они в первый раз гуляли по Пендлвику. – Брутус Крэбб.

– Вид у него такой, будто он на завтрак пчел наелся, – заметила Чарли.

– А на обед – ос, – подхватила Бетти.

Они прошли под свисающей с потолка метлой, разломанной надвое, и Бетти вспомнила заколдованную метлу, с помощью которой мисс Уэбб пыталась ее спровадить.

Бабушка сидела в темном углу за липким столом. Сначала Бетти показалось, что компанию ей составляют только пустые стаканы из-под виски (и один недопитый в руке), но потом она заметила за деревянной перегородкой взлохмаченного старичка, который сосредоточенно всматривался в свое пиво и кивал какому-то бабушкиному рассказу.

– Бабушка! – резко окликнула Бетти. – Ты что здесь делаешь?

Старичок подскочил и всхрюкнул. Оказывается, он не слушал бабушку и не смотрел в стакан, а просто напился и задремал. Снова свесив голову, он привалился к бабушкиному плечу.

– Выпиваю, – заплетающимся языком проговорила бабушка и приподняла стакан. – Завожу друзей.

– Выпиваешь? – Бетти вспыхнула и обвела рукой пустые стаканы. – Жажда замучила, да?

– Ай, ну не шуми. – Бабушка пьяно похлопала по сиденью рядом с собой. – И отцу не говори, что я тут была.

– Мне и не придется, – огрызнулась Бетти, отказываясь садиться. Она хотела, чтобы бабушка ее выслушала и все поняла, но шансы на это были исчезающе малы. – Он как на тебя посмотрит, так сразу увидит, что ты в стельку.

– Не следишь ты за языком, – пробормотала бабушка, пристыженная – хоть на это ей совести хватило. – И никогда не следила.

– И не буду, – сказала Бетти.

Ей было досадно, и тревожно, и страшно. Нужно, чтобы бабушка поверила, чтобы помогла, но сейчас она явно была не в том состоянии, чтобы вступать с кем-то в схватку – особенно магическую. Она бы даже с конфетной оберткой сейчас не совладала.

– Что случилось в «Сахарной голове»?

Бабушка грустно икнула:

– Меня не взяли на работу.

– Я догадалась. Но почему? Женщина за прилавком, кажется, не обрадовалась, когда я тебя упомянула.

Бабушка помрачнела, потянулась за стаканом и залпом выпила остатки виски, пролив часть на стол.

– Что-то там насчет пепла в мороженом.

– Пепла? – переспросила Бетти.

– Ох, бабушка, – с укоризной протянула Чарли. – Ты же не курила за прилавком, правда?

– Всего одну затяжечку, подумаешь! Максимум две.

– Да не может быть! – воскликнула Бетти.

– А нечего было оставлять меня одну, – запротестовала бабушка. – Самое загруженное время, а она вечно куда-то исчезала и бросала все на меня, лентяйка эдакая!

– Она, наверное, тебя проверяла, – сердито сказала Бетти. – Хотела посмотреть, как ты справишься.

– Ну, я разволновалась. А когда я волнуюсь, я курю. Вот так и справляюсь. Все, хватит меня пилить.

– Ладно. – Бетти подавила раздражение.

Если уж по правде, трудно было представить бабушку где-то кроме как за трактирной стойкой. Чтобы она разносила тортики в чайной и мило улыбалась посетителям? Да она скорее трубы будет чистить!

– Я же не ругаться пришла. Нам нужна твоя помощь.

Бабушка сонно моргнула:

– Выкладывай.

– Флисс, – выпалила Бетти. – Флисс в беде.

Бабушка выпрямилась. Взгляд стал сосредоточеннее. Она толкнула старичка, прикорнувшего у нее на плече, и тот завалился в другую сторону.

– В беде? Небось из-за парня, который за ней приударил?

– Что? Он ее ударил? – с ужасом переспросила Чарли.

– Я бы сказала, они оба друг за другом приударили, – продолжила Бетти. – И нет, бабушка, Тодд ни при чем.

Она нерешительно огляделась. Бетти было отлично известно, что в трактирах даже у стен есть уши. Но где еще это обсуждать? Уж точно не дома.

– Давай, валяй дальше, – нетерпеливо сказала бабушка. – Что она сделала?

– Ничего, – тихо ответила Бетти. – Зато с ней кое-что сделали – и со всеми нами. – Она достала из кармана соломенные фигурки и показала бабушке, не вынимая их из складок юбки. – Вот, смотри. Я… я сегодня нашла в «Наперстянке».

Бабушка, насупившись и слегка покачиваясь, уставилась на них.

– В «Наперстянке»?..

– Где живут мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл, – напомнила Бетти.

– Скорее уж миссис Лютокрыл, – мрачно добавила Чарли.

– Эти фигурки – мы. – Бетти показала на завязанные глаза у двух кукол, на фигурку Флисс, обмотанную плющом. – Флисс пытаются заколдовать, и так, чтобы мы не заметили.

Она вспомнила ночную встречу с Флисс в тайной комнате: как сестра смотрела перед собой застывшим взглядом, как лепетала слова песни, которой не знала. Ее околдовали. Бетти до сих пор не разрешала себе об этом думать, но знала, что это правда.

– А что хуже всего – кажется, у них получается. Бабушка, надо что-то делать, пока не поздно!

Глава 18
Катитесь отсюда!

Бабушка снова икнула:

– Заколдовать Флисс? Кто ее пытается заколдовать? Если это очередная твоя дурацкая игра, Бетти…

– Это не игра, бабушка, – прошептала Чарли и украдкой огляделась. – Это взаправду. В Пендлвике есть ведьмы. Злые.

– Кажется, игра в невидимую крысу мне больше нравится, – буркнула бабушка.

– Да не игра это! – взорвалась Бетти. Пара картежников из-за соседнего стола с любопытством обернулись. Она попыталась взять себя в руки и продолжила вполголоса: – В этой деревне раньше происходили всякие страшные вещи. И теперь все боятся магии, даже упоминать о ней не любят. Только не догадываются, что магия – вот она, вокруг них.

Бабушка приподняла седую бровь, слегка скосив при этом глаза:

– И что же сейчас такое творится?

– Я… – Бетти замялась. – Я еще не разобралась. Но знаю, что ничего хорошего.

Она снова подумала про комнату, полную паутины, и вздрогнула. И прялка эта, и ее шурх-шурх-шурх… Бетти глубоко вдохнула, и слова наконец полились сплошным потоком: про чайник и часы, про заколдованный дом, который жжет ноги крапивой.

– И это не все. Мы не все тебе рассказали про наш собственный дом. Там есть потайная комната, воровской угол. Мы там нашли вещи девушки, которая жила в этом доме до нас, – Иви Белл. Ее портрет и дневник.

– Так-так-так, – задумчиво произнесла бабушка.

Бетти ощутила проблеск надежды. Если кто им и поверит, то именно бабушка, с ее вечными суевериями и амулетами. Но, какой бы грозной и суровой ни была Банни Уиддершинс, разве она ровня настоящим ведьмам с их коварными магическими изворотами?

– В Пендлвике есть ведьмы, – тихо продолжила Бетти. – И, похоже, с давних пор. Но не думаю, что Иви Белл была из них. Она боялась, она не понимала, что с ней происходит.

И Бетти торопливо рассказала про дневник, про лягушек, про облако бабочек и про речку, текущую вспять.

– Это они, бабушка. Мы с Чарли своими глазами видели. Мисс Пальцехват, и миссис Легкокрыл, и кухарка их, мисс Уэбб, тоже. Она и сделала этих кукол.

Бабушка какое-то время молча смотрела на соломенные фигурки. Кажется, она наконец-то прислушалась.

– А вам не пришло в голову, что это подарок? – спросила она.

Бетти недоуменно на нее уставилась.

– Наверное, она сделала их для Чарли, чтобы та поиграла Ты посмотри, какая тонкая работа. Хотела небось вас порадовать… – Тут бабушка нахмурилась. – То есть вы, получается, забрались в чужой дом и стащили оттуда вещи? Да что на вас нашло?

Бетти посмотрела на соломенных кукол, потом на бабушку. Пожалуй, пьяной она видела ее едва ли не чаще, чем трезвой, но никогда не бывало, чтобы от виски у нее так стекленели глаза. По спине пробежал холодок: точно такие же глаза были у Флисс, когда Бетти обнаружила ее ночью в тайной комнате.

– Что на нас нашло? – горько повторила Бетти. – А на тебя что нашло? Разве ты не понимаешь, что происходит?

– Бабушка, пожалуйста, послушай, – взмолилась Чарли, беспокойно теребя косички. – Эй плюется лягушками, нас уже застукал говорящий чайник, а ноги у нас горят от крапивы!

Она наклонилась, чтобы стянуть башмаки, но бабушка ее остановила.

– Ну хватит! – прервала она. – Плюющиеся лягушки! Говорящая крапива и жгучие чайники! То ли вы меня разыгрываете, то ли наслушались всяких сказок и сбрендили с перепугу…

– Но это же не просто сказки, – начала Бетти, уязвленная ее отношением. – Ты обычно больше всех беспокоишься о таких штуках. Ты даже мимо перекрестка на Вороньем Камне не любила ходить!

– А ты обычно чаще всех меня отчитываешь за то, что я верю во всякую чепуху, – огрызнулась бабушка. – У каждого места свои легенды. Тебе ли не знать? На Вороньем Камне ходили истории про колдунью Соршу, которая сбежала из тюремной башни. – Она подняла палец. – Что-то там да приключилось, сомнений нет, но я уж точно не верю, что она призвала бесов с топей, которые помогли ей улизнуть. А ты?

– Нет. – Бетти сжала зубы. Она доподлинно знала, что случилось в башне, но бабушке рассказать об этом не могла. – Но дело в том…

– И точно так же я не верю в голодное дерево, которое пожирает вещи, – продолжила бабушка. – И в то, что несколько торчащих камней когда-то были людьми. Легенды, только и всего. Сочиняют, чтобы пугать детишек или коротать время за работой.

– Но… но тебе ведь наш дом тоже показался зловещим, – запинаясь, проговорила Бетти. – Соль на подоконниках, монетки по углам… Как ты можешь в это верить и в подкову свою верить, а мне не верить?

– Подкова – это на удачу, магия тут ни при чем. – Бабушка хмуро огляделась и принялась набивать трубку. – А те девчонки, о которых шепчутся в деревне, – те ведьмы, – наверное, совали свой нос куда не следует и пытались навредить другим. Похоже, они получили по заслугам. В конце концов, магия и беда ходят рука об руку.

Бетти бросило в дрожь. Магия и беда ходят рука об руку… Ровно эти слова произнесла мисс Пальцехват, когда они заходили в лавку. Сперва их повторил Тодд, а теперь и бабушка. Мы опоздали, подумала Бетти, глядя, как бабушка возится с трубкой. Перед глазами мелькнула такая же трубка, застрявшая в паутине на втором этаже «Наперстянки». Очень похожая на ту, что потеряла бабушка… только Бетти была тогда слишком напугана, чтобы это заметить. Но сейчас, услышав эти слова, Бетти почувствовала, как накатывает страх. А что, если ведьмы заколдовали не только Флисс? Что, если они на всех жителей деревни наложили чары, чтобы те ходили как в полусне и ни о чем не подозревали?..

Мы опоздали.

– Ну ладно. – В горле у Бетти стоял ком. – Мы, наверное, что-то перепутали. – Не обращая внимания на недоуменные взгляды Чарли, она продолжила: – Ты права. Слишком много сказок, мы и напугались. Пойдем-ка мы домой. Там полно дел.

Бетти убедилась: бабушка ее не услышала. И, если подозрения Бетти верны, к ней вообще никто в деревне не прислушается. Их всех околдовали, прямо как Флисс. Бетти и Чарли больше не на кого положиться.

Банни кивнула:

– Вот и хорошо. Хватит болтать ерунду. – Она порылась в сумке и извлекла оттуда пригоршню монет. – Но пока вы здесь, принесите-ка мне еще виски! – Подняв пустой стакан, она кивнула девушке у стойки.

Бетти выхватила стакан у нее из рук и помотала головой, но следующие бабушкины слова заставили ее замереть.

– Налей побольше, Магда!

Магда? Бетти пораженно уставилась на девушку. На вид она казалась ровесницей Флисс. Неужели это та самая Магда, про которую Иви писала в дневнике? По возрасту подходит… а других зацепок у Бетти не было.

Она подошла к стойке и водрузила на нее бабушкин пустой стакан. Чарли пристроилась рядом и нагребла себе орешков из миски. Девушка взяла чистый стакан, плеснула туда виски и собиралась подлить еще, но Бетти перехватила ее взгляд и одними губами сказала: «Не надо». Та едва заметно кивнула и поставила бутылку.

Передавая монеты, Бетти внимательно рассмотрела Магду. Разгоряченная, запыхавшаяся, донельзя усталая – еще бы, с таким-то трактирщиком, – но при этом миловидная, смуглая кожа, тугие черные кудряшки. Бетти так и подмывало расспросить ее про Иви Белл и про то, что случилось после злополучного урока рисования, но она понимала: такие вопросы лучше не задавать незнакомке. Да и вряд ли она ответит.

Но неожиданно Магда первая спросила ее:

– А где твоя сестра? Работает?

Бетти помедлила. Девушка говорила дружелюбно, но в голосе звучали какие-то странные нотки, которые заставляли напрячься.

– Флисс? Да, она на ферме Пестрокура. А вы знакомы?

– Я ее видела. – Магда замялась. – С Тоддом.

Бетти прищурилась. Ревнует? Ей тоже нравится Тодд?

– Тодд был с нами очень любезен, когда мы только приехали, – сказала она. – Поводил нас по деревне. И да, похоже, они с Флисс друг другу приглянулись. А что-то не так?

Магда встретилась с ней взглядом:

– Он всегда был падок на милые личики. Твоя сестра не первая.

– Ты о чем? – растерялась Бетти.

– Была тут одна девушка. – Магда принялась собирать со стойки грязные стаканы. – Но она его одурачила, как и всех остальных. Красотка, конечно, но у нее хватало… секретов. Недобрых секретов.

– То есть…

– Она даже похожа на Иви, твоя сестра. Темные волосы, большие глаза…

Иви.

Магда перешла на шепот. В глазах у нее стояла печаль, как будто ей самой не верилось, что ее подруга стала одной из деревенских легенд.

«Магда – хороший друг. Мне стыдно, что приходится ей врать…» – в уме Бетти всплыли строчки, написанные Иви.

Кусочки головоломки со щелчком встали на место, и Бетти осознала правду. Возлюбленный Иви, о котором она даже в дневнике упоминать не решалась, – Тодд. Так вот почему, когда он впервые пришел к ним, он не постучал в переднюю дверь, а направился сразу к задней… Он просто привык ходить через нее к Иви.

– Да, – Магда закусила губу, – Иви. Он с ней встречался.

Бетти трясущейся рукой взяла стакан с виски и передала бабушке.

– Пойдем, Чарли, – позвала она и шагнула к двери.

Но Чарли разглядывала что-то на стене.

– Бетти, смотри!

– Нам пора, – поторопила Бетти, но Чарли не тронулась с места.

– Подожди. – Она показывала на что-то пальцем. – Просто посмотри.

Бетти подошла к сестре. На стене рядом с рекламой пива «Пестрая хрюшка» висела фотография в рамке – черно-белая, поблекшая от времени. Согласно подписи, запечатленная здесь группа людей собралась перед входом в «Сломанную метлу» в день открытия.

Чарли ткнула перепачканным пальчиком в стекло, туда, где бок о бок стояли две фигуры. Тусклые, совсем крошечные, одетые на старинный манер, но очень знакомые.

– Это же они, да? – прошептала Чарли. – Пальцехват и Легкокрыл!

Бетти пригляделась, стерла со стекла пыль, и по спине пробежали мурашки. Можно было бы предположить, что на фотографии их давние родственницы, очень похожие на мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл. Очень-очень похожие. Но открытия, сделанные в «Наперстянке», заставили ее усомниться. Неужели это и правда две ведьмы?

– Не может быть, – прошептала она и тут же припомнила, как ее озадачил возраст мисс Пальцехват: сначала та казалась старушкой, а потом вдруг помолодела. – Или может?..

Из размышлений ее вырвал резкий грохот. Двое картежников вскочили, размахивая кулаками и крича что-то про жульничество. Карты полетели на пол. Бетти едва успела отдернуть Чарли и отскочить сама, как бузотеры наткнулись на бабушкин стол и она облилась виски.

– НУ ВСЁ! – проревела она. – Вы двое, НА ВЫХОД!

Схватив одного за ухо, а другого за ворот, бабушка протащила их мимо ошеломленного Брутуса Крэбба и вышвырнула на улицу. Потом, гневно раздувая ноздри, протопала назад и остановилась перед Крэббом.

– С тебя виски.

– Могу предложить кое-что получше. – Крэбб восхищенно оглядывал бабушку с головы до пят. – Работа нужна?

Бабушка разожгла трубку, пару раз затянулась и оценивающим взором окинула трактир.

– Когда приступать?

– Сейчас, – ответил Крэбб и покосился на Бетти с Чарли. – Вот только, – продолжил он, когда Банни прошествовала за стойку и принялась переставлять бутылки, – теперь, когда ваша бабушка занята, за вами, боюсь, приглядывать больше некому. Так что у вас на выбор либо пирог, либо…

– Не беспокойтесь. – Оставаться было незачем. Голова у Бетти шла кругом: непонятная фотография, застывший бабушкин взгляд, новость про Иви и Тодда… – Мы уже катимся отсюда.

Они с Чарли вышли на свежий воздух. После полумрака трактира солнце казалось ослепительно ярким. На улицах кипела жизнь: сновали прохожие, слышалась веселая болтовня. На поляне Бетти заметила Шкета и Пострела – они играли в мяч. Все выглядело совершенно обычным и безмятежным. Но только выглядело.

– Бетти, почему бабушка не стала нас слушать? – спросила Чарли.

– Потому что не могла, – прошептала Бетти в ответ. – На нее тоже наложили чары, как и на весь Пендлвик. – Говорить это вслух было еще страшнее, чем думать, и все же в душе брезжила надежда. Увидев, как бабушка вышвыривает из трактира разбушевавшихся посетителей, она чуть успокоилась: абсолютно привычное зрелище. – Она осталась собой, Чарли. Это все еще наша бабушка. Надо просто снять с нее заклятие.

– А что, если нас тоже заколдуют? – Чарли глядела на сестру расширившимися от страха глазами.

– Думаю, уже пытались, – сказала Бетти. – Крапивный суп, вот с чего все началось! Его все ели, кроме нас с тобой.

– То есть кроме меня, – поправила Чарли. – Ты же ела.

– Да, но потом меня вырвало, – объяснила Бетти. – Они хотели, чтобы я его съела, но мисс Уэбб сунула мне в карман заговоренный пучок. Как хорошо, что тебе хватило ума не есть этот суп!

Чарли хмыкнула:

– Есть крапиву, еще чего! – Вдруг она нахмурилась. – Но мы все ели джем, который сварила мисс Пальцехват!

Бетти кивнула.

– Может, он был не так сильно зачарован, – предположила она. – Наверное, джем нужен был, просто чтобы втереться к нам в доверие.

А про себя добавила: «Чтобы мы подумали, что перед нами милые добрые старушки. По-настоящему все началось с крапивного супа. И их цель – Флисс. Это на нее показывала мисс Уэбб, это соломенная кукла-Флисс замотана с ног до головы. А от нас нужно, чтобы мы ничего не замечали, только и всего. Но почему?»

– Ты сказала бабушке, что не считаешь Иви ведьмой, – заметила Чарли.

– Не считаю, – подтвердила Бетти.

Интересно, что еще общего у Иви и Флисс кроме внешности? Почему ведьмы именно их выбрали своей мишенью?

– Но если мы узнаем, что случилось с Иви, может, нам удастся уберечь от этого Флисс, – добавила она.

– А что, если вовремя не узнаем? – испуганно пискнула Чарли.

Бетти поглядела через поляну на деревенскую лавку. Лавка как лавка, славная, старомодная. Ни капли не подозрительная.

– Тогда мы последуем совету Брутуса Крэбба и уберемся прочь.

Чарли посмотрела вопросительно.

– Мисс Уэбб меня видела. Они знают, что мы их раскусили. Но Флисс еще удастся спасти – если ее спрятать, – объяснила Бетти. – Если сбежим из Пендлвика и увезем ее с собой.

К тому времени, как они дошли до мостика, обе вспотели и запыхались. Но окунуть ноги в прохладную воду и полюбоваться на то, как течет река, времени не было. Вместо этого они направилась к церкви, где Бетти стала искать ангела со сломанным крылом и витражное окно – приметы, которые запомнила тогда, в первый день после переезда.

«Иви, прости, – мысленно попросила она. Теперь Бетти не сомневалась: это Иви рассыпала по дому соль и разложила монеты в попытке себя защитить. – Не надо нам было трогать эти монетки».

Она отыскала щель в стене и выковыряла оттуда мох, которым заткнула тайник. Мох высох на солнце и рассыпался под пальцами.

– Ищешь те деньги? – Чарли протянула ей острую палочку.

Приподняв брови, Бетти обернулась на сестренку. Вроде они с бабушкой не особенно распространялись о серебряных монетах – но, похоже, от любопытных глаз и ушей Чарли ничего не утаить.

– Откуда ты знаешь? Я думала, ты не заметила.

Чарли насмешливо посмотрела на Бетти:

– Заметила, конечно. – Она пожала плечами. – Мне просто было все равно.

Бетти выудила из щели монетку, но остальные при этом затолкала только глубже.

– Всего одну получилось достать.

Внезапно она почувствовала себя беспомощной под грузом всех навалившихся тревог. Зачем ей вообще эти монетки? Иви они не спасли. И все-таки Бетти они казались важными – как еще один кусочек мозаики, как очередная ниточка, ведущая к странной пропавшей девушке, за которую она почему-то переживала, как будто знала ее.

– Ну, значит, одной хватит. – Она выпрямилась и очистила монетку от мха. Монетка блеснула серебром, как острое веретено прялки.

Глава 19
Ядовитый цветок

Бетти, не находя себе места от тревоги, мерила шагами комнату. Быстро темнело. Небо за окном окрасилось в розовый цвет – на Пендлвик спускалась ночь, но спать не хотелось. Впрочем, даже если бы и хотелось, она не решилась бы лечь. В доме было страшно. Тем более страшно спать. Спать – значит не видеть. Не слышать. Остаться беззащитной. Выходит, вот так Иви Белл провела последние ночи здесь, может, в этой самой комнате? Боясь сомкнуть глаза и считая часы до рассвета?

– Бетти, сядь, – прошептала Чарли. – А то Прыг-скок волнуется.

– Прости. – Бетти остановилась у кровати, где сестренка возилась с крысом.

Взгляд скользнул к окну. Чуть раньше они с Чарли насыпали соль вдоль каждого подоконника и каждого входа. И, пока Бетти расхаживала по комнате, она то и дело совала руку в карман, чтобы потрогать серебряную монетку. Вряд ли от нее много проку, но при мысли о том, что монетка когда-то принадлежала Иви, становилось не так одиноко.

Внизу гремела посуда – папа мыл тарелки после ужина. А потом по дому разнесся бабушкин голос: она отчитывала Флисс за то, что та раскидала на полу мокрые полотенца.

Бетти обратилась в слух. Она ждала момента, когда удастся застать Флисс в хорошем расположении духа и, что важнее всего, одну.

– Сиди здесь, – велела она Чарли. – Я пойду поговорю с Флисс. – И побежала вниз по лестнице.

На кухне бабушка заваривала чай и болтала с папой. С виду все казалось совершенно обычным, таким, как всегда, но затуманенный взгляд домочадцев выдавал правду. Бетти вздрогнула и по мокрым следам направилась в Гнездышко. Дверь была приоткрыта; Флисс сидела в своей комнате, расчесывала волосы и что-то мурлыкала себе под нос. К плечу у нее прилип алый лепесток, а в воздухе густо пахло розами.

Бетти вошла, с тревогой отметив, что дверь в сад распахнута настежь. На дорожке сидел Эй и посматривал внутрь, но не давал себе труда пошевелиться – такой теплой и ленивой была ночь. Бетти метнулась к двери и заперла ее, отгораживаясь от шуршащей листьями темноты, стараясь не думать, кто там может прятаться. Таиться и выжидать.

– Оставь открытой, – недовольно обернулась Флисс. – Мне нравится, когда сюда залетают запахи сада.

– А заодно и комары, – нашлась Бетти. – Искусают тебя, и будешь вся в красных пятнах!

Флисс моргнула, и ее взор снова затуманился. Она положила гребень и занялась вазой с цветами.

Бетти собралась с духом. Надо убедить Флисс прислушаться, вразумить ее, пока не поздно. Она достала из кармана соломенных кукол и подтолкнула к сестре.

– Что это? – Флисс едва взглянула на кукол и снова повернулась к зеркалу.

– Это мы, – тихо сказала Бетти. – Эти куклы – мы. Тут замешано колдовство, Флисс, и тебе грозит опасность. Да и не только тебе.

– Колдовство, – рассеянно повторила Флисс. Она наклонилась к зеркалу и сердито проворчала: – А это еще что? Неужели прыщик?

– Флисс, послушай! – Бетти настойчиво придвинула кукол еще ближе. – На этих куклах… злые чары. Это все мисс Пальцехват, и миссис Легкокрыл, и их кухарка, мисс Уэбб. Они сделали эти фигурки, а теперь им нужна ты! – В ее голосе звучала мольба. – Произойдет что-то ужасное. Уже происходит!

– Да, я тоже заметила, – подтвердила Флисс. – У меня в жизни не было прыщей!

– Это не шутка, – с отчаянием произнесла Бетти.

Флисс вздохнула и наконец повернулась к сестре:

– Тогда почему ты мелешь всякую чепуху? Бетти, ты же всегда была из нас самая здравомыслящая!

Она выдернула из вазы ромашку и понюхала, мечтательно глядя в окно.

– Флисс, ну пожалуйста, послушай!

Флисс один за другим отрывала лепестки у ромашки и шептала себе под нос:

– Любит… Не любит… Любит… Не любит…

– Флисс! – взмолилась Бетти. – Я не выдумываю! В их ведьминском доме чего только нет. Они заклинают разные предметы и заманивают нас в ловушку. Они желают нам зла. Желают тебе зла. Нам надо уехать из Пендлвика…

– Уехать? – Флисс фыркнула. – Я от Тодда никуда не уеду. Не любит…

– Флисс, – мягко сказала Бетти, – ты не все знаешь о Тодде. Он… он встречался с Иви, пока та не исчезла.

Флисс замерла с ромашкой в руках. Пристально глядя на цветок, она холодно спросила:

– Ну и что? Иви тут больше нет.

– Ты живешь в ее доме. Ты на нее похожа… – Бетти замялась. – Может, ты ему о ней напоминаешь…

– Тодду нравлюсь я.

– Да вы же только-только познакомились!

– Но успели друг друга узнать. – Флисс снова принялась обрывать лепестки. – Любит…

– Ну хватит! – Бетти выбила у нее из рук ромашку. – Я пытаюсь тебя спасти…

– А мне не надо, чтобы ты меня спасала! – прошипела Флисс, переходя в наступление. Взгляд у нее был дикий и затуманенный. – Ты все это говоришь про Тодда, просто потому что завидуешь! Разве тебя не учили, Бетти, что зависть – это плохо?

Бетти резко вдохнула и отвернулась, чтобы спрятать слезы.

– Неправда, – прошептала она. В прошлом она и правда завидовала сестре. Завидовала ее несомненному обаянию. Кроме того, она всегда считала Флисс папиной любимицей, и это очень задевало. Но сейчас Бетти было не до зависти. Единственное, чего ей хотелось, – защитить своих близких, хотя злые чары явно уже глубоко запустили в них когти. – Я просто хочу тебе помочь!

Флисс засмеялась – злым, язвительным смехом, которого Бетти никогда у нее не слышала.

– Бетти Уиддершинс спешит на помощь! – издевательски произнесла она. – Ну уж нет, спасибо, не в этот раз.

И не успела Бетти рот открыть, как Флисс прошла к двери и демонстративно ее распахнула. Оставалось только уйти.

«Это не Флисс. – Совершенно подавленная, еле сдерживая слезы, Бетти поднималась по лестнице. – Это не ее слова. Это все заклятие».

– Она не стала тебя слушать, да? – сонно пролепетала Чарли.

Бетти не нашла в себе сил ответить, только покачала головой и упала на кровать рядом с сестренкой. Они лежали рядышком в тишине, и Бетти смаргивала слезы. Наконец дыхание Чарли стало глубже. Уснула.

Бетти встала с постели, вытащила из-под матраса записи Иви и начала в них рыться. Может быть, отыщется что-то, что подействует на Флисс? Но в глубине души она понимала: затея безнадежна. Сестра не станет ее слушать и уж тем более не покинет Пендлвик. Последняя надежда – выяснить, что же случилось с Иви. Вдруг в тайной комнате пряталось еще что-то, что Бетти упустила, какой-то ключевой кусочек мозаики?

В тайной комнате… Бабушка при ее упоминании и бровью не повела. Вообще на нее не похоже. Та бабушка, которую знала Бетти, мигом заложила бы проход кирпичами. А нынешняя, когда пришла домой, даже не вспомнила о комнате, не захотела туда заглянуть. Бетти бросило в дрожь. Насколько плотно ведьмы опутали бабушку своими заклинаниями? Не становятся ли чары сильнее со временем?

Она зажгла свечу, подошла к шкафу и оглянулась на Чарли. Сестренка спала, только волосы пошевеливались – там копошился Прыг-скок. Бетти быстро открыла дверцу и сдвинула нужную доску. Доска на этот раз отъехала почти бесшумно, и она шагнула в темноту. Мерцающее пламя свечи отбрасывало на стены жуткие тени, превращая даже тень Бетти в страшное чудище. Поставив свечу на маленький стол, Бетти присела на краешек пыльного стула, стараясь не задеть паутину.

Все еще сжимая в руках рисунки, она обвела взглядом комнату, ища то, что могла пропустить прежде: расшатавшуюся половицу, кусочек бумаги, надпись на стене. Ничего. Тогда она снова взялась перебирать листы и рассматривать их в тусклом свете. Вот набросок: нарисованный «Черный дрозд» чем-то озадачил ее в прошлый раз. Похожее чувство возникло, когда Тодд вошел через заднюю дверь, а не через переднюю. С этим все стало понятно, но что же она упускает сейчас?

Бетти скользила взглядом по рисункам и, прищурившись, всматривалась в рукописные пометки. Раньше она не очень обращала на них внимание: думала, что это просто ботанические названия, к тому же надписи выцвели и побледнели. Некоторые растения показались знакомыми. Одно, с крошечными белыми цветочками, Иви подписала так: «Кружево королевы. Другие названия: щекотун, забавник и звездоцвет. Защищает от ведьм и злых чар. Может вызывать кровотечения из носа и тошноту». На том же листе было нарисовано другое растение с белыми цветами. Бетти сперва решила, что это то же самое, но подпись поясняла: «Игральная кость дьявола. Другие названия: призрачный фонарь и могильщик. Яд смертельный. Может подействовать даже через прикосновение. Вызывает тошноту, помутнение сознания и смерть».

У Бетти заколотилось сердце. Она лихорадочно переводила взгляд с рисунка на рисунок. В пучке трав, который вывалился из ее кармана, были маленькие белые цветочки. В том самом пучке, из-за которого ее стошнило. Нарисованные растения были так похожи друг на друга, что Бетти снова стало дурно. А вдруг мисс Уэбб ошиблась и засунула в пучок кружево королевы вместо игральной кости дьявола? Вдруг не просто хотела, чтобы Бетти стало плохо, а хотела… убить ее?

Трясущимися руками Бетти перебирала листы. Пламя свечи затрепетало от участившегося дыхания. Значит, Иви рисовала не ради забавы. Она пыталась защитить себя и свой дом. Можжевельник, полынь, омела. Снова растения для защиты от черной магии. И тут у Бетти екнуло сердце: один лист упал на пол, перевернулся, и она увидела рисунки, которых раньше не замечала. Здесь Иви изобразила не растения, а всякие бытовые предметы. На первый взгляд могло показаться, что она рисовала их со скуки, пока сидела дома, но на самом деле все эти вещи, согласно ее пометкам, тоже защищали от злых чар. Метла поперек двери; бутылка, набитая булавками, шипами и осколками стекла; стопка серебряных монет…

«Монеты из настоящего серебра темнеют в присутствии черной магии», – написала Иви. Cунув руку в карман, Бетти потрогала серебряный кружочек и прошептала:

– Значит, не защищает. А предупреждает.

Она прижала листы к груди. Вот бы заглянуть в прошлое! Но приходилось довольствоваться рисунками и заметками перепуганной девушки, чей портрет висел на стене.

– Что с тобой случилось? – тихо спросила Бетти и приподняла свечу. Встала, подошла к картине. – Что с тобой сделали, Иви Белл? Куда ты делась?

Иви смотрела на нее с портрета, слегка приоткрыв губы, будто хотела рассказать свою историю. И тут Бетти застыла: по щеке Иви катилась слеза. Разве она была на картине? Бетти не сомневалась, что нет. Наверное, просто игра света и тени. Она подняла свечу повыше и потянулась к портрету, собираясь смахнуть каплю. Но поверхность картины оказалась совершенно сухой. Слеза была нарисована на холсте. Волосы у Бетти встали дыбом. Такую деталь она никак не могла упустить. Она внимательно рассматривала портрет: слезы прежде не было. Картина изменилась.

Завороженная Бетти поставила свечу и приподняла портрет. С тяжелой и прохладной рамы свисала паутина. Пальцы коснулись бумаги. Что-то прикреплено с той стороны холста. Конверт!

Бетти вытащила его из-за рамы и достала единственный вложенный листок. На нем было начертано несколько коротких торопливых строчек.

Тому, кто это найдет.

Если вы читаете это письмо, мне, может быть, еще есть на что надеяться, а и можно победить. Я много раз пыталась записать их имена и поняла, что не выходит. Бумага всякий раз вспыхивает, и слова становится невозможно прочесть. Это все их магия.

Не знаю, что со мной будет, но знаю, что чудом избежала судьбы Элизы Бёрд и Розы Рипплс, по крайней мере пока. Я не ведьма, хотя они и обставили все так, что меня считают колдуньей. А вот они самые настоящие ведьмы, но на сей раз у них не все получилось. Этот портрет не просто служит свидетельством – он связан с моей жизнью. Или с тем, что от нее осталось. Так что, молю вас, не уничтожайте его. Его надо сохранить любой ценой.

Мне пора. Они меня ищут.

Иви

Бетти перечитывала письмо снова и снова. «Они меня ищут…» Она коснулась обгорелых участков бумаги. Иви пыталась написать два имени, не три. И понятно какие: Пальцехват и Легкокрыл. Вероятно, она не узнала в мисс Уэбб ведьму. Но если Иви, как она написала, чудом избежала судьбы Элизы и Розы, то где она теперь? Может быть, Пальцехват и Легкокрыл – и Уэбб – все-таки ее настигли?

Тут Бетти нащупала на обратной стороне картины какой-то зажим. И потянула. Рама разошлась, высвобождая холст. Бетти попыталась ее удержать, но не сумела перехватить падающие деревяшки, и они со стуком ударились об пол. В комнате заворочалась Чарли.

– Бетти? – сонно пробормотала она.

Бетти вылезла из шкафа, прижимая к себе записи и холст, свернувшийся у нее в руке в рулон.

– Все хорошо, я тут, – шепнула она. – Спи давай.

– А скоро завтрак?

– Нет.

Чарли снова засопела и перевернулась на другой бок. Бетти огляделась. Где спрятать картину? Под матрасом? Слишком очевидно. За другой картиной? Надо куда-то ее деть, но в тайной комнате уже небезопасно. Теперь о ней знает бабушка, и, хотя она не проявила интереса, рисковать нельзя. Один лишний стакан виски – и бабушка выложит все кому не надо. Если еще не выложила.

Взгляд Бетти остановился на картах. Подаренная папой карта Пендлвика хранилась в узком тубусе – подойдет на первое время. Она открыла его и засунула внутрь картину. Надо выбраться из Пендлвика и спрятать ее. Должно же где-то быть подходящее место?

Едва Бетти закрыла тубус, как снизу раздался звук, прорезавший тишину. Чарли села в кровати. Как будто и не спала.

– Это же…

Бетти кивнула и с трудом выдавила:

– Дверь.

Где-то в доме только что хлопнула дверь.

Глава 20
Иголки и булавки

– Кажется, в доме кто-то чужой, – испуганно прошептала Бетти.

В голове эхом отдавались слова Иви: «Они меня ищут». Быть может, прямо сейчас они ищут саму Бетти? Ведьмы знают, что она их раскрыла, что была у них дома и украла соломенных кукол. Опасность близка как никогда; любая помощь пригодится.

– Разбуди папу, скорее!

Чарли мигом вскочила и бесшумно прокралась к двери. Бетти пошла за ней и осталась ждать на лестничной площадке. Она напряженно вслушивалась в тишину. Половица скрипнула под чьими-то шагами или ей просто показалось? Бетти подумала про бабушку и Флисс там, на первом этаже, и ее замутило от страха. Они все еще спят или им заткнули рот? Подгоняемая этой мыслью, она сбежала по лестнице.

Только внизу она поняла, что все еще сжимает в руках тубус с портретом Иви, но положить его не решилась. Тубус твердый, им в случае чего можно кого-нибудь треснуть, однако Бетти понимала, что ей нужно лучше вооружиться. Она повесила тубус на плечо и схватила первое, что попалось на глаза, – бабушкину подкову, подвешенную над передней дверью. Подкова казалась увесистой и надежной.

Сзади кто-то подошел, и Бетти чуть не вскрикнула от испуга, но это была сестренка.

– Чарли! Где папа?

– Не просыпается, – ответила Чарли, совершенно бледная. – Глаза открыты, но он как будто меня не слышит…

– Заколдован, – прошептала Бетти.

Следовало догадаться, что это бессмысленная затея.

Но Чарли еще не закончила:

– Бетти, это Флисс. Я ее увидела из папиного окна. Она там, снаружи!

Бетти похолодела:

– Снаружи?

Она опустила подкову. Ей и в голову не пришло, что дверь закрыл не тот, кто пробрался в дом, а тот, кто его покинул. Но что Флисс среди ночи забыла на улице?

– Она спускается по склону, – сказала Чарли, и у нее застучали зубы. – Пойдем за бабушкой.

«Если сможем разбудить», – подумала Бетти. Ей становилось все страшнее.

Они прокрались в комнату, где бабушка крепко спала на раскладной кровати. Бетти встала на страже, высоко подняв подкову, а Чарли тем временем пыталась растолкать бабушку, но тщетно.

– Бабушка, ну давай, – шептала она. – Вставай, пожалуйста!

Глаза у Банни распахнулись, но они были совершенно остекленевшие – даже более пустые, чем раньше.

– Беда, – сказала Бетти. Ужасно было видеть такой любимую бабушку. – Околдована, как и папа. Надо бежать за Флисс!

Хотя Бетти понимала: и в доме Флисс не будет в безопасности. Иви ничто не защитило: ни соль, ни монетки, ни заметки о цветах и их предполагаемых волшебных свойствах. Ее охватила паника. Все, о чем она могла думать, – как сестра уходит все дальше и дальше по темному склону.

В чувство ее привела Чарли. Она сунула Бетти одежду, а затем сама натянула что-то приготовленное для стирки.

Бетти непонимающе на нее посмотрела.

– Ну, мы же не пойдем за Флисс в ночных рубашках? – объяснила Чарли, просовывая руку в рукав. – Я схожу за матрешками. А ты найди что-нибудь ее.

– За матрешками?..

– Они ее не достанут, если не увидят.

Бетти уже не была уверена, что это так. Но вдруг невидимость хоть чем-то поможет? Она встряхнулась, скинула ночную рубашку и оделась, а потом метнулась в комнату Флисс. Вид пустой смятой постели ожег ее, словно пощечина. Бетти провела рукой по простыням. Они все еще хранили тепло и едва уловимо пахли розовой водой. Из сестриной расчески она достала короткий черный волос и бережно завернула в платок. Потом вернулась на кухню и натянула башмаки. Тут и прибежала Чарли с матрешками.

Растрепанная, пуговицы застегнуты наперекос – какая же она маленькая! Бетти снова начали терзать сомнения. Она уже подвергала Чарли опасности. Неужели опять придется? Но, вглядевшись в решительное личико сестренки, поняла: Чарли хочет спасти Флисс не меньше, чем она сама. И имеет на это полное право.

– Пойдем, – сказала Бетти.

Они вышли в лунную ночь. Вьющиеся розы, свисающие над дверью, отяжелели и сладко пахли в недвижном воздухе, как будто какая-то частичка Флисс все еще оставалась в «Черном дрозде». Прямо как с Иви, подумала Бетти и поежилась, вглядывалась в бархатную тьму.

– Надо поторопиться, – сказала она и принялась возиться с матрешками.

Ее собственный волос уже лежал во второй кукле. Она засунула волосок Флисс в третью, рядом с волоском Чарли, но потом передумала и положила обратно в платок. Пока они не узнают, где и с кем сейчас Флисс, лучше не делать ее невидимкой. Если ведьмы заподозрят, что в ход пошла чужая магия, это подвергнет Флисс еще большему риску. Она закрутила матрешек и посмотрела на свое отражение в ближайшем окне. Исчезло.

Бетти ускорила шаг:

– Держись рядом. А если я скажу бежать – беги!

Чарли молча кивнула. Они поспешили вниз по склону, взбивая пыль. Дорогу им время от времени перебегали вспугнутые громкими шагами ночные звери: лиса, барсук, еж.

– Где она? – Чарли тяжело дышала от быстрой ходьбы. – Разве она могла так далеко уйти?

Едва они добрались до реки, Бетти увидела еще одно свидетельство колдовства.

– Смотри! – Вздрогнув, она показала на воду. – Река течет наоборот, вверх по холму!

Прямо как в дневнике Иви. Бетти взяла сестренку за руку и обернулась на коттедж «Наперстянка». Поначалу никаких признаков жизни не было заметно – просто сонный маленький домик, такой же, как другие. А потом Чарли сжала ее руку так сильно, что Бетти скривилась.

– Труба! – выдохнула Чарли.

Бетти подняла голову и чуть не споткнулась. Из трубы валил густой зеленый дым. Она подумала про зелье в котле, про лягушачьи лапки… Что они там варят? А вдруг они заманили Флисс к себе, чтобы опутать черной магией? Неужели ее уже не спасти?

Потом Чарли ахнула:

– Вон, смотри!

На той стороне реки мелькнула какая-то фигура и скрылась за углом кузницы. Они успели разглядеть короткие черные волосы. Наверняка Флисс! Бетти побежала через мост, увлекая за собой Чарли. Что-то застучало по спине.

– Зачем тебе это? – Чарли заметила тубус для карт.

– Там внутри портрет Иви. Надо его сберечь.

«Хотя беречь его больше незачем, – прибавила Бетти про себя. – Ведьмы сцапали Иви, и Флисс уже почти сцапали…» –

Она отогнала непрошеную мысль. Это еще не конец, и сдаваться она не собирается. У Иви не было сестер, готовых за нее бороться, зато у Флисс они есть. И что-что, а бороться Бетти умела.

Они миновали контору гробовщика, кузницу, лавку и выбежали на поляну. К тому моменту Бетти догадалась, куда направляется Флисс. Она посмотрела через залитую лунным светом поляну в сторону пруда. Ведьм нигде не видать – вокруг пусто, ни души. Бетти быстро раскрутила матрешек и сунула волосок Флисс в третью, где лежал волос Чарли. Теперь все они стали невидимками.

Флисс была на полпути к пруду. Она медленно, грациозно скользила по траве, словно танцевала во сне. Поверхность пруда была гладкой как зеркало, лишь изредка по ней пробегала рябь. Флисс подошла к берегу, и Бетти на один жуткий миг показалось, что сестра сейчас упадет в воду. Она хотела крикнуть, но тут Флисс развернулась и задом наперед пошла вокруг пруда.

– Совсем как Иви, – простонала Бетти. – Все в точности как тогда.

– Бетти, надо ее разбудить, – сдавленно выговорила Чарли. – Зачем она это делает?

– Не знаю, – с отчаянием отозвалась Бетти. – И не знаю, как снять заклятие.

Вдруг ночную тишину нарушил какой-то резкий звук. Бетти подскочила от неожиданности, не сразу сообразив, что это прозвонил церковный колокол. Полночь. Ведьмин час.

Поворачиваясь, она увидела, как в окне под крышей «Сломанной метлы» кто-то двигается. С такого расстояния лица было не разобрать, но Бетти не сомневалась: это не кто иной, как Брутус Крэбб. Она напряглась. Почему он решил посмотреть на поляну именно сейчас, когда ее сестра ходит вокруг пруда?

«Он ее не видит, – напомнила себе Бетти. – Он никого из нас не видит. А если бы заметил…»

Тогда Флисс немедленно обвинили бы в колдовстве. Слова Иви накрыли ее, окутали, словно плащом:

«Я не ведьма, хотя они и обставили все так, что меня считают колдуньей».

Они подошли совсем близко к пруду и остановились напротив каменного круга, ожидая, пока Флисс пройдет мимо.

– Что будем делать? – прошептала Чарли, широко распахнутыми глазами глядя на сестру, которая вела себя так странно и необъяснимо. – Схватим ее?

– Нет. Еще рано. Думаю, она обойдет пруд три раза, как Иви.

– А потом что? – Чарли не отрывала взгляда от Флисс. – Потом схватим?

Бетти не ответила. Когда Флисс, зачарованная, бродила ночью по дому, никакие увещевания не помогли. И когда Бетти вечером пыталась предупредить ее об опасности – тоже. Как помочь тому, кто не знает, что нуждается в спасении, или не хочет, чтобы его спасали?

– Флисс! – в отчаянии позвала она, не успев задуматься о том, что делает. – Фелисити Уиддершинс, послушай меня!

Если Флисс и услышала, то не подала виду. Лицо осталось застывшим, как маска, глаза – остекленевшими.

Зато услышал кое-кто другой.

Какая-то фигура шевельнулась во тьме, отделившись от ствола Голодного дерева. Из-под черного капюшона выбивались длинные седые волосы. Тихий голос пригвоздил Бетти к земле:

– Она тебя не слышит.

Бетти сразу узнала этот голос и в ужасе прижала ладони ко рту.

Мисс Уэбб откинула капюшон, открыв лицо. С жуткой улыбкой она шарила глазами по берегу, пытаясь понять, откуда донесся голос Бетти.

– Не надо было за ней идти, – сказала ведьма.

– Я ее никогда не брошу, – дрожащим голосом ответила Бетти. – Это моя сестра.

И она кинулась к Флисс. Страх придал ей сил, но лишил ловкости. Бетти попыталась схватить сестру за руку, но та выскользнула и продолжила путь, чуть слышно нашептывая:

– Прочь, ведьма, прочь… Пендлвик не трогай…

Мисс Уэбб помолчала, потом вздохнула:

– Может, у вас и есть пара трюков в запасе, но она уже увязла с головой.

– Бетти! – прошептала Чарли. – Смотри, дерево шевелится!

Бетти подумала, что сестренке почудилось, но тут черный ствол за спиной у мисс Уэбб зевнул и потянулся. В нем открылось дупло, похожее на жадный рот. И Бетти в голову пришла отчаянная, безумная идея. Если дерево действительно прожорливое, не захочет ли оно попробовать на вкус ведьму?

– Чарли, – шепнула она так тихо, что сама себя еле услышала, – стой здесь. Присматривай за Флисс, не спускай с нее глаз.

Чарли кивнула, и Бетти стала подкрадываться к дереву, под которым стояла ведьма и озиралась в ожидании, что сестры выдадут себя. Дупло у нее за спиной становилось все шире. Проходя мимо круга валунов, Бетти задела ногой камешек и наклонилась, чтобы его подобрать.

– Вы сами еще можете спастись, – продолжала мисс Уэбб. Она сморщилась, за искривленными губами стали видны оскаленные зубы. – Еще не поздно вернуться.

Бетти подобралась ближе. Сердце колотилось так бешено и громко, что, казалось, сейчас выдаст ее. Нужно отвлечь ведьму всего на секунду…

Она размахнулась и швырнула камешек. Просвистев мимо старухи, он упал позади нее в траву с таким звуком, как будто кто-то топнул ногой. Мисс Уэбб обернулась, и Бетти кинулась на нее. Изо всех сил она толкнула ведьму в разверстый ствол Голодного дерева. Вспомнились когда-то слышанные сказки – о прялках, о детях, которые заталкивали ведьму в печь. В тот же миг Бетти услышала какой-то шепот, но некогда было разбираться, откуда он доносится: все ее внимание было сосредоточено на старой карге.

Худая и костлявая, та качнулась от удара, и ее рука ушла по локоть в черное дупло.

– Ты что делаешь? – крикнула ведьма.

– Облегчаю нам задачу, – прошипела ей в ухо Бетти. – Без тебя останется всего две ведьмы!

Но, к ее ужасу, черное дупло не сомкнулось вокруг колдуньи. Вместо этого мисс Уэбб споткнулась, потеряла равновесие и осела на землю.

– Я не… – выдавила она и схватилась за горло. – Я не…

Она снова растянула губы, обнажив зубы, и Бетти внезапно пришла в голову странная мысль: кажется, старуха вовсе не улыбалась. Скорее скалилась от боли, как зверь. Она закашлялась, и изо рта у нее выпало что-то серебристое. Бетти потрясенно отшатнулась. Что это? Клочья паутины? Один из мелких серебряных предметов упал в грязь.

Это была блестящая булавка.

– Я… не ведьма! – прохрипела старуха и выплюнула другую булавку, а заодно две иглы. – Я не с ними!

– Ведьма, ведьма, – зло прошипела Бетти. – Не притворяйся милой старушкой, ты меня не обдуришь! Ты прокляла мою сестру, когда приходила к нам в дом, а теперь хочешь ее сграбастать, как вы сграбастали Иви Белл!

Мисс Уэбб покачала головой. В глазах у нее стояло такое отчаяние, что Бетти почти засомневалась. Но поддаваться нельзя. Это очередной трюк, только и всего.

– Ты не понимаешь, – прошептала старуха и поднялась на ноги. – Я и есть Иви Белл!

Глава 21
Среди ведьм

– Не может такого быть! – воскликнула пораженная Бетти. – Ты врешь! Иви Белл пропала два года назад, когда ей было…

– Шестнадцать, – закончила старуха. – Да, мне было шестнадцать. – Она стояла возле дерева, даже не пытаясь приблизиться к Бетти.

– Но ты… ты же старая! – вдруг послышался голос Чарли.

Бетти вздрогнула: ее внимание было полностью поглощено мисс Уэбб и ее вздорным заявлением, и она даже не заметила, как подошла сестренка.

Мисс Уэбб показала на себя и уставилась на свои морщинистые руки:

– Да. Это они со мной сделали.

Бетти стояла, остолбенев, и вдумывалась в ее слова. Какая-то бессмыслица! И все же у старухи был такой взгляд, что Бетти неожиданно заколебалась: а вдруг она говорит правду? Но разве можно доверять колдунье?

– Зачем? – спросила она. – Зачем они тебя состарили? Чтобы превратить в ведьму?

– Ты не понимаешь.

– Нет, не понимаю, – холодно подтвердила Бетти. – Но знаю, что ты пыталась меня отравить. Я нашла заколдованный пучок травы, который ты сунула мне в карман! Ты пыталась меня убить, но перепутала растения и добилась только того, что меня затошнило. Ужасно затошнило.

Старуха заморгала и медленно кивнула:

– Да, я сунула туда травы. Не хотела, но пришлось. Больше ничего не смогла придумать…

Она замолчала и закашлялась, сжав руками горло. А потом Бетти и Чарли с ужасом увидели, как она вытягивает изо рта что-то темное, с шипами, и кидает на землю. Какой-то страшный колючий стебель.

– Бетти, что с ней? – прошептала Чарли.

– То же, что и всегда, – с трудом проговорила мисс Уэбб. – Всегда, когда я пытаюсь выдать их секреты.

– То есть эти булавки и шипы… – Незаданный вопрос повис в воздухе.

Бетти вспомнила, как старуха беззвучно шевелила губами – тем вечером, когда они столкнулись на кухне в «Наперстянке». Неужели не врет?

– Да. Это чтобы я держала рот на замке. – Старуха сжала сморщенные губы. – Но всё, хватит. – Она смотрела прямо на Бетти, как будто видела ее. – Я не путала никакие травы и не пыталась тебя отравить. Но мне пришлось сделать так, чтобы тебя вырвало. Другого способа тебя спасти не было.

– Спасти?

– От их заклинаний.

– Крапивный суп, – медленно произнесла Бетти. – Значит, я была права. Вот почему я видела, что с Флисс происходит что-то не то…

– И я, – вмешалась Чарли. – Я его не ела!

Старуха слегка улыбнулась:

– Не ела. Доверилась своим инстинктам. И я поняла, что ты в безопасности, хотя бы на время. Но все остальные ели.

– И я тоже, – тихо сказала Бетти. – Я чуть не попала под их чары. Как бабушка, и папа, и Флисс.

– А я доверилась своим синтиктам, – заметила Чарли, явно довольная собой. – Есть крапиву, еще чего не хватало!

– Я знала, что Чарли колдовство не грозит, – объяснила старуха, повернувшись к Бетти. – Я услышала из кухни, что она не тронула суп. Но этого было недостаточно. Нужен был еще один человек, который понимал бы, что происходит.

– Но почему всего один? – Бетти представила бабушкин остекленевший взгляд, вспомнила, как та отмахивалась от ее тревог, и в горле встал ком. Не попади бабушка с папой под действие чар, кто-то из них, возможно, придумал бы, как быть.

– Потому что они бы заметили. А так они думали, что полностью преуспели. Вы, в конце концов, просто дети. Они рассудили, что вас никто не послушает, а вы сами не догадаетесь, что делать.

– Ну что ж, значит, они плохо знают сестер Уиддершинс! – гневно произнесла Бетти.

Им хватило пытливости, чтобы найти тайную комнату. Хватило отваги, чтобы пробраться в ведьминский дом. Хватило дерзости, чтобы украсть фигурки. Кстати, о фигурках… Бетти чуть не забыла о своей находке:

– Ну ладно, а зачем ты делала соломенных кукол? Даже зуб в них вставила!

– Ради вашей защиты. Я пыталась оградить вас с Чарли от новых заклятий, а Флисс уберечь от беды. К счастью, я нашла зуб раньше, чем они. Притворилась, что выплеснула его в раковину вместе с супом. А не то его унесли бы в комнату с паутиной.

Бетти прищурилась, все еще не до конца веря:

– Но и соломенные куклы, и пучок травы заколдованы. Если ты правда Иви и правда не ведьма, как же ты все это сделала?

– Когда живешь среди ведьм, – объяснила старуха, – кое-чему можно научиться. Вроде того фокуса с метлой. Многое я переняла, когда незаметно за ними наблюдала. Да и природа обладает собственной силой. – Она кивнула в сторону леса и грустно улыбнулась. – Когда-то я украдкой ходила в лес рисовать и многое узнала о растениях. Скажи, а ведь соломенные куклы пропали после того, как ты пробралась в дом. Наверное, ты их взяла?

– Да, – призналась Бетти, и у нее запылали щеки. Она и представить не могла, что в фигурках заключена добрая магия. – Я просто думала, когда увидела тебя у нас дома… что ты желаешь нам зла. Зачем ты тогда приходила?

– Я узнала, что вы ее нашли, – ответила мисс Уэбб. – Тайную комнату.

– Откуда? – Сердце бухнуло, словно захлопнувшаяся дверь. – Ты за нами шпионила?

– Нет. Я была в «Наперстянке», на кухне, и вдруг услышала голоса. Но доносились они откуда-то издалека, словно из глубин памяти. Я закрыла глаза – и увидела вас в комнате. Как вы ходите, оглядываетесь, перебираете мои вещи. А потом вы посмотрели прямо… на меня. На портрет.

Бетти словно обожгло. Старуха знала про тайную комнату и про картину… и при этом было совершенно ясно, что в комнату очень давно никто не заходил. Она бросила встревоженный взгляд на Чарли, потом на Флисс, которая продолжала идти вокруг пруда, ничего и никого не замечая. Есть ли шанс, пусть самый крошечный, что мисс Уэбб говорит правду?

– Если ты… если ты на самом деле Иви, тогда скажи, что еще мы нашли в комнате. – Бетти с трудом сглотнула.

– Дневник, – тихо ответила старуха, глядя куда-то вдаль. – Всего две записи. Была и третья, но попалась на глаза дяде Джереми. – Она пожала плечами, и это движение выглядело на удивление девичьим. – Дядя ее уничтожил – быть может, чтобы меня защитить. Или самого себя. Не то чтобы это принесло много проку.

У Бетти задрожали руки, и она сжала кулаки.

– Что еще?

– Записку. – Глаза мисс Уэбб заблестели в лунном свете: на них выступили слезы. – На обороте картины, с просьбой не уничтожать портрет, кто бы его ни нашел. Потому что… я думаю, что в нем заключена частичка меня. – Она с тревогой посмотрела на Бетти. – Портрет в надежном месте? Они до него не доберутся?

Бетти кивнула, не решаясь ответить. Картина была при ней, в тубусе за спиной. Надежное ли это место? И можно ли вообще хоть одно место считать надежным? Бетти понятия не имела.

Зато потихоньку начинала верить, что старуха все-таки говорит правду.

– Иви? – тихо спросила Бетти. – Иви Белл?

– Д-да… ай!

Изо рта старухи выпало еще несколько иголок и булавок.

– Если это правда ты, почему ты здесь? Почему привела нашу сестру к пруду, к этому дереву?

– Я не приводила. – Иви беспомощно махнула рукой в сторону Флисс. – Я пришла, потому что знала: это, скорее всего, мой последний шанс ей помочь.

Последний шанс… Бетти содрогнулась от страха.

– О чем ты?

Иви кивнула в сторону «Сломанной метлы». Бетти быстро обернулась, не желая отводить взгляд от старухи. Но успела снова увидеть в окне легко узнаваемый силуэт толстяка-трактирщика.

– Брутус Крэбб был совсем мальчишкой, когда исчезла Роза Рипплс, – негромко сказала Иви. – Шестьдесят два года прошло. Но он все еще помнит, что однажды в полночь выглянул из окна отцовского трактира и увидел, как Роза ходит вокруг пруда. С тех пор он решил, что его задача – всегда быть начеку на случай, если в деревне объявится новая ведьма. – Она еле заметно улыбнулась. – Два года назад он в полночь застал меня за тем же. А перед этим во время урока живописи одноклассники увидели, как я хожу вокруг пруда.

– А теперь он заметил Флисс, – ужаснулась Бетти.

Иви кивнула:

– И наверняка, как и я, увидел, что она растворилась в воздухе. А значит, скоро начнется охота на ведьму.

Все из-за матрешек. Сделав сестру невидимкой, Бетти подписала ей приговор.

Тут она заметила, что Флисс прекратила ходить кругами. Теперь она недвижно стояла рядом с Голодным деревом. Ее лицо ничего не выражало, но она наклонила голову – не кокетливо, по своему обыкновению, а словно птичка, прислушиваясь. И в неожиданно наступившей тишине Бетти тоже кое-что различила. Тот же шепот, который услышала, когда толкнула Иви…

Толкнула… к Голодному дереву.

В стволе по-прежнему зияло дупло, но шире оно не стало.

– Неужели это…

– Дерево. – Иви кивнула. – Оно шепчет.

Бетти подошла поближе, силясь разобрать слова. И услышала торопливую, сбивчивую речь, как будто кто-то спешил рассказать другому тайну.

– Помогите… не могу выбраться… это они, они меня тут заточили… Элиза Бёрд, вот как меня зовут. В ловушке… Я не ведьма, не ведьма!

– Галки-нахалки, – выдохнула Бетти. – Так это правда. Голодное дерево выросло на костях Элизы Бёрд! – Она посмотрела на вещи, торчащие из ствола, – газеты, тряпки, ботинки. – Но почему…

– Не потому, что дерево кого-то съело, – вздохнула Иви. – Просто ведьмы хотели отвадить жителей, чтобы никто не приближался и не слушал шепот Элизы Бёрд. А люди здесь такие трусливые и суеверные, что принимают все за чистую монету и делают, как им сказано. – Она тоскливо улыбнулась. – И я тоже. Обходила его стороной, как и остальные, вот же: на дощечке предупреждение. Думала, это ради моей же безопасности, а на самом деле это их очередные козни.

– Бетти! – громко прошептала Чарли и показала через поляну в сторону деревни. В «Сломанной метле» зажглось еще несколько окон, как и в домах по соседству. Жители постепенно пробуждались, и Бетти почувствовала нарастающую панику. У дверей трактира мерцал желтый огонек фонаря – там кто-то стоял. Через мгновение рядом загорелся другой огонек.

– Идут, – испуганно прошептала Бетти. Хотя сестры сейчас были невидимы, но Бетти знала: поручиться ни за что нельзя, особенно когда неизвестно, чего ожидать от Флисс. – Надо увести ее отсюда!

– Я знаю место, где мы можем укрыться, – сказала старуха. – До поры до времени. – Она кивнула на темную стену деревьев за поляной. – Тикающий лес. Из местных жителей никто не осмелится туда зайти, даже Пальцехват и Легкокрыл туда за нами не последуют. Я проведу вас через лес, но пообещайте в точности выполнять все, что я скажу.

– Но как нам увести Флисс? – воскликнула Бетти, забыв, что надо говорить тише. – Посмотри на нее! И вообще, откуда я знаю, можно ли тебе доверять?

– У тебя нет выбора. Если только не хочешь объясняться с ними. – Старуха мотнула головой в сторону мерцающих фонарей.

– Подожди, – прервала ее Бетти. – У меня есть мысль.

Обдумывая, как справиться с одной проблемой, она случайно нашла ключ к другой. Сестры, конечно, невидимы, но на старуху это не распространяется, и по ее следу запросто могут пойти. Чтобы скрыть и ее ото всех глаз, придется пустить в ход магию и раскрыть семейную тайну. Риск велик, зато Бетти поняла, как определить, точно ли перед ней Иви Белл. Фонари, свет которых становился все ближе, заставляли действовать.

Она достала матрешек, залезла глубже в карман и нащупала серебряную монетку, которую извлекла из церковной стены.

– Что это? – спросила старуха, когда монета сверкнула в лунном свете.

– Сама знаешь, – тихо сказала Бетти. – Если ты действительно та, за кого себя выдаешь, то это твоя монетка. Ты ее спрятала в углу, прежде чем исчезла из Пендлвика.

На лице старухи застыло непонятное выражение.

– Если положить в эти матрешки что-нибудь, что тебе принадлежит, ты станешь невидимкой, – продолжила Бетти. – Значит, если ты не Иви, ничего не произойдет.

«Кроме того, что я раскрою ведьме наш единственный источник магии», – добавила она про себя. И сунула монетку в третью матрешку, рядом с волосками сестер и усиком Прыг-скока. Места как раз хватило. Она поманила старуху пальцем.

– Подойди ближе к воде. Мне надо видеть твое отражение.

Мисс Уэбб сделала несколько шагов.

Бетти вложила матрешек одну в другую, закрутила внешнюю, посмотрела на гладь пруда – и ахнула.

Глава 22
Тикающий лес

– Я же говорила, что не вру. – Голос старухи был тихий и печальный.

Неясные отражения на поверхности пруда исчезли. Бетти подняла голову и посмотрела в лицо старухе. В лицо Иви. Теперь, когда она знала правду, удалось различить черты девушки, которой Иви была два года назад: высокий лоб, четкие скулы, острый взгляд. Что же с ней случилось?

– Я все вам расскажу. – Иви, похоже, угадала вопросы, роившиеся у Бетти в голове. – Но не здесь. Пора идти.

Фонари приближались. Бетти насчитала шесть или семь. Уже были видны лица, озаряемые отблесками огня: одни гневные, другие испуганные. Она узнала только Крэбба и румяную женщину из «Сахарной головы». Остальных рассмотреть не получалось. Лица казались зловещими, как хэллоуинские тыквы. Даже под защитой волшебных кукол Бетти не чувствовала себя в безопасности. В «Наперстянке» невидимость не спасла и здесь тоже не обещала защиты – лишь помогала выиграть немного времени.

– Флисс! – прошептала Бетти, осознав, что сестра застыла на месте.

Она коснулась ее руки, но Флисс не отреагировала – просто стояла, слегка покачиваясь.

Бетти потрясла ее за плечо. Люди с фонарями были все ближе.

– Надо идти! Пойдем, пожалуйста!

Но Флисс стояла как вкопанная и неотрывно смотрела на Голодное дерево.

– Безнадежно, – в отчаянии сказала Бетти. – Как до нее достучаться?

Тут что-то чиркнуло и зашипело, и во тьме зажглась спичка. В ее мягком дрожащем пламени Иви показалась моложе.

Бетти поняла, что спичка не простая. Желтый огонек быстро стал пронзительно-красным и разгорелся гораздо ярче обычного.

Иви тихо, торопливо заговорила:

Потом она задула спичку, и вокруг Флисс закрутился завиток дыма.

– Фелисити Уиддершинс! – произнесла Иви.

В тот же миг Флисс перестала качаться. Глаза у нее остались стеклянными, затуманенными, но теперь они смотрели на Иви.

Бетти вздрогнула, одновременно испытав страх и облегчение.

– Что это за спички? Их тоже сделали ведьмы?

Иви кивнула:

– Я наблюдаю за ними и слушаю. И краду у них то, чего они не хватятся. – Она кинула сгоревшую спичку в траву. – Давайте за мной. Скорее!

Они нырнули под сень Голодного дерева. Слабый шепот еще слышался, но его уже заглушал шум со стороны деревни. Все громче и быстрей стучали шаги. В ночной тишине разносились слова «ведьма» и «пропала». О да, мрачно подумала Бетти. Одинокая фигура, в полночь нарезающая круги у пруда, и сама по себе подозрительна, а если уж растворилась в воздухе – тут никаких сомнений быть не может. Но что теперь делают с ведьмами в Пендлвике? Не может же толпа взять и объявить на них охоту… или может? Она вспомнила, как хихикала мисс Пальцехват, рассказывая про ведьм, которых окунали в пруд. Разве сегодня такое возможно?

Иви вела их к дальнему краю поляны, где они еще не были. Слева маячило несколько домов. Впереди простиралась густая темная чаща: Тикающий лес.

– Ты же не туда нас ведешь? – От страха глаза у Чарли стали как плошки. – Или туда?

– Больше некуда. Там сейчас безопаснее всего.

Иви ускорила шаг, но Бетти видела, что она задыхается, прямо как бабушка, когда взбирается по лестнице. Ну конечно, поняла Бетти. Постаревшее тело быстрее устает.

– Но лес же заколдован! – Бетти вспомнила слова мисс Пальцехват при первой встрече. – Я думала, его надо обходить стороной.

– Вот именно, – подтвердила Иви. – Поэтому только так и можно сбежать. В лес за нами даже Легкокрыл и Пальцехват не пойдут. Даже они опасаются его магии. А для вас главное – выбраться из Пендлвика, и поскорее.

Бетти обернулась и посмотрела сначала на людей с фонарями, которые остановились невдалеке от Голодного дерева, потом взглянула на Флисс. Толпа, охваченная страхом и гневом, заколдованная сестра… Похоже, выбора и правда нет – надо следовать за Иви, пусть и в зачарованный ночной лес. Это не слишком обнадеживало. Если даже ведьмы не отваживаются туда заходить, значит, в лесу еще опаснее, чем она думала.

Вскоре они оказались на опушке, оставив деревенских жителей позади. Бетти была рада, что их голоса уже не слышны.

Вместо мягкой травы путь теперь устилали иголки и шишки, тьма вокруг сгустилась. В лесу было прохладнее – с тех пор как Бетти оказалась в изнывающем от зноя Пендлвике, она еще ни разу не чувствовала такой прохлады. По коже побежали мурашки, и Бетти заметила, как крепко Чарли сжала ее руку. Рядом пробиралась между деревьев Флисс, глядя перед собой пустыми глазами.

Сухая хвоя хрустела под ногами: дождей не было давно. Что-то острое зацепилось за чулок Бетти и оцарапало ногу.

– Иви, это же невозможно! – Бетти хотелось вытащить карту Пендлвика, но она понимала, что в такой темноте ничего не разглядит. – Почти ничего не видно. Как мы найдем дорогу через лес? И что там, за лесом?

– Перекресток. – Иви, прихрамывая, ковыляла чуть впереди. Бетти не сводила глаз с ее темного силуэта среди деревьев. – Пойдем на шум ручья. Еще немного – и будет тропинка.

Они шли и шли, спотыкаясь о корни и сломанные ветки. Наконец Бетти услышала журчание воды. Повернувшись на звук, она столкнулась с Иви, которая внезапно остановилась возле черного пня.

– Ты что делаешь? – прошептала Бетти и закрыла собой Чарли. Внезапно ожег испуг: а если ловушка?

Чиркнула еще одна спичка, но на этот раз не разгорелось красное пламя, не прозвучало заклинание. В руках Иви засветился маленький масляный фонарь. Бетти опустила взгляд и увидела в пне расщелину – тайник, где он был спрятан.

– Просто зажгла фонарь. – Иви посмотрела Бетти. – Все еще мне не доверяешь?

Бетти потупилась и промолчала. Пускай Иви и доказала, что это и вправду она, этого недостаточно, чтобы полностью убедиться в ее добрых намерениях.

– Ты говорила, что все нам расскажешь.

– Расскажу, – подтвердила Иви, озираясь. – Но сначала вам нужно узнать кое-что еще.

Они снова пустились в путь. Бетти сунула руку в карман и обхватила матрешек. Если появится хоть намек на опасность, можно их открыть, выкинуть монетку, и…

– Вот и тропинка, – показала Иви. – Надо просто идти по ней и не сворачивать, но это не все…

Она скривилась и нагнулась, чтобы потереть щиколотку.

– Что случилось? – спросила Бетти, слегка устыдившись.

– Ничего.

Иви выпрямилась и подняла фонарь. По стволам побежали тени. Впереди, на тропинке, сверкнула янтарными глазами лиса и шмыгнула в подлесок.

– Прежде чем углубимся в лес, вам надо запомнить три вещи. – Иви глядела Бетти прямо в глаза. – Три правила. Этот лес не зря называют Тикающим – он выкидывает нехорошие штуки со временем.

Три правила. Бетти вспомнила записи Иви. Лист с тремя правилами точно ей попадался, но что именно там говорилось?

– Первое: в лесу нельзя спать.

Чарли и Бетти переглянулись. Чего-чего, а спать Бетти уж точно не хотелось.

– А что случится, если мы заснем? – спросила Чарли.

– Потеряете время, – сказала Иви. – А когда Пальцехват и Легкокрыл обнаружат, что вы исчезли, каждая минута будет на счету. Второе правило: если услышите тиканье, молчите, не произносите ни слова. И не притрагивайтесь к часам, если их увидите. Когда тиканье прекратится, можно снова говорить – не раньше. Иначе время для вас замедлится.

– А третье? – спросила Бетти.

К странностям Вороньего Камня с его блуждающими огоньками, туманом над топями, легендами о пиратах и призраках она привыкла, но Пендлвик оказался еще более таинственным местом. Голодное дерево, ведьмы, а теперь и лес, где время течет по-своему… Как бы жители Пендлвика это ни отрицали, вся земля здесь пропитана магией.

– Третье, самое важное: никогда не спрашивайте, который час. – Иви пристально посмотрела на Чарли. – Или долго ли осталось идти. Иначе случится сдвиг во времени.

– Но сколько… – начала Бетти и осеклась. «Дурочка!» – обругала она себя. Чуть не спросила Иви, сколько занимает путь через лес.

Иви понимающе взглянула:

– Не могу сказать. Сколько занимает, столько занимает, для каждого по-своему. Главное, что от нас зависит, – постараться не разозлить лес.

Бетти почувствовала, что ее пробирает дрожь. Теперь понятно, почему жители деревни обходили лес стороной и даже ведьмы чурались его магии.

Они пошли следом за Иви по тропинке. Флисс шагала первой, затуманенным взором уставившись на свет фонаря. Бетти и Чарли держались сзади, не сводя глаз с сестры.

– Три правила, – хмуро пробормотала Чарли. – Почему всегда три?

Бетти вспомнила старую бабушкину присказку:

– Черт троицу любит. Так бабушка говорит.

Они прошли глубже в лес и наткнулись на часы: маленькие, квадратные, с потускневшим корпусом и треснувшим циферблатом. Их ремешок обхватывал толстый сук, на конце которого торчали пять веточек, похожих на пальцы. Как будто у дерева выросла рука с часами. Зрелище было жутковатое. Чарли заткнула уши, но Бетти покачала головой:

– Не тикают.

Она гадала: кому принадлежали эти часы? Выбрался ли их владелец из леса? Не нарушил ли правила?

– Люди, которые осмеливаются сюда зайти, сами оставляют часы, – объяснила Иви, поторапливая сестер. – Пытаются помочь другим путникам, которые теряют счет времени. Только все это напрасно.

Бетти задумалась о том, сколько они уже шагают, но спросить не решилась. При взгляде на тропинку, убегавшую все глубже в чащу, казалось, что время растягивается. И наваливалась усталость. Кстати, о времени… Бетти все-таки не могла сдержать любопытства. Как вышло, что Иви так быстро состарилась?

– Иви! – неуверенно позвала она. – Почему ты думаешь, что Пальцехват и Легкокрыл не пойдут за нами через лес? Ты нам расскажешь, что с тобой произошло? Что они сделали?

Иви чуть приостановилась и снова нагнулась потереть лодыжку. В этот миг она была до того похожа на бабушку, которая так же растирала ноющие колени, что у Бетти защипало в глазах и подступили слезы. Бабушка, бабушка, проницательная и острая на язык, – станет ли она снова сама собой?

– Да, – хрипло сказала Иви. – Я расскажу, что они со мной сделали и почему я не допущу, чтобы это повторилось с кем-то еще. Только идите, не стойте. – Она глубоко, прерывисто вдохнула. – Для начала скажите мне вот что. Как думаете, сколько лет мисс Пальцехват и миссис Легкокрыл?

От ее вопроса Бетти стало совсем не по себе. Как будто задумываться об этом было… дурно.

– Даже не знаю. – Ей вспомнился первый день в Пендлвике, когда они отправились в лавку. – Поначалу они мне показались… старушками. Как наша бабушка. Даже старше. Но потом я пригляделась к мисс Пальцехват и поняла, что ошиблась. А потом… когда мы заходили в «Сломанную метлу», мы кое-что заметили – очень странную фотографию.

Она говорила, и кусочки мозаики складывались вместе – в единственно возможную, ужасную картинку.

Иви кивнула:

– Фотографию, – тихо повторила она. – Где обе стоят на фоне «Сломанной метлы».

– Снимок был… старый, – прошептала Бетти. – Очень старый. Но они выглядели ровно как сегодня.

– Очень старый, – эхом отозвалась Иви. – Да, он и правда очень старый. Его сделали в тот самый день, когда открылся трактир.

Спрашивать о дате не было нужды. Ведь в день своего приезда в Пендлвик сестры Уиддершинс видели объявление. Через пару дней «Сломанной метле» исполнится сто лет.

И за эти сто лет две ведьмы не постарели ни на день.

– Пора вам узнать, что со мной случилось, – тихо произнесла Иви. – В ту ночь, когда у меня украли будущее.

Глава 23
Дневник Иви Белл

СУББОТА, 22 июня

Я смотрю на слова, написанные на бумаге. Написанные моим почерком. В углу листа – клякса. У меня на пальце – засохшее чернильное пятно.

Что со мной происходит? Я перечитываю слова снова и снова, но не помню, чтобы я их писала. Или слышала, или даже думала о них. И все же вот они, передо мной, строчки неизвестной песни. Такой же, как песни про Элизу Бёрд и Розу Рипплс. Я нашла ее среди своих рисунков, и, хотя каждое слово режет меня как ножом, я не могу от нее оторваться.

Руки слишком сильно трясутся, трудно писать. Хватит! Дядя Джереми спит внизу, на кухне, в своем кресле. Сюда доносится его храп. Бедняжка Тибби мяукает, выпрашивает у меня еду и тычется лбом в колени, но я не в силах ни встать, ни собраться с мыслями. Я записываю все это, чтобы хотя бы постараться что-то понять. И не могу отвести взгляд от песни и ее жуткой концовки:

Есть два возможных объяснения.

Первое – это правда, и я действительно ведьма. Но все во мне этому противится. Да, меня манит Тикающий лес, и, наверное, не стоило бегать туда с карандашом и бумагой, раз это возбраняется, но я никогда не пробовала колдовать, никогда не пыталась навести на кого-то чары, тем более злые… И все же со мной происходят вещи, которые ничем, кроме магии, не объяснить. Бабочки, река, лягушки… И Тодд. Наверное, теперь уже можно без опаски писать его имя. Вдруг я, сама того не зная, его приворожила? Вдруг все его чувства – просто действие чар, которых я не помню? Эта мысль ранит чуть ли не сильнее всего. Я-то думала, что у нас настоящая любовь.

Второе объяснение – кто-то все это подстроил. Если так, здесь тоже не обошлось без магии. Значит ли это, что в деле замешана настоящая ведьма, которая пускает в ход заклинания и выставляет меня виноватой, чтобы на нее саму не пало подозрение? Такая версия кажется правдоподобнее. И тогда огонь надо выжигать огнем – магию побеждать магией. Но как?

Огонь. От этого слова меня охватывает ужас. «Попадется в западню – предадим ее огню…» Это они хотят сделать? Спалить меня на костре за колдовство? Такого больше не происходит… не происходит, правда же? Но еще несколько дней назад я и представить не могла, что бабочки могут складываться в слова, а река – течь в обратную сторону. Надежду внушает только то, что в песне они не преуспели. Там говорится, что я сбежала, как только увидела дым. Быть может, подсказка? Предостережение? И если я написала это сама, значит ли это, что я провидела будущее?

После того случая у пруда я принялась искать среди своих набросков рисунок бабочки, которую увидела в первые дни лета. Мне хотелось снова на него посмотреть, проверить, не отобразила ли я, сама того не заметив, что-то важное. Я нашла его сегодня, и, хотя ничего необычного там не было, оказалось, что рядом я нарисовала листья шалфея. Дядя Джереми как-то рассказывал любопытную штуку: он говорил, что некоторые люди верят, будто шалфей связан с вечной жизнью. Мне эта мысль понравилась, и я ее записала.

Нашлись и другие картинки с пометками – я годами записывала за дядей Джереми всякие поверья, связанные с природой. Их на самом деле очень много. Розы символизируют любовь и дружбу. Если повесить над дверью пучок чароуса, привлечешь в дом богатство. Мой любимый плющ – символ защиты и бессмертия. И так далее. Я перебрала все рисунки в поисках того, что могло бы мне помочь.

Еще я пытаюсь вспомнить все странные вещи, которые жители Пендлвика делали годами. Вещи, призванные отпугнуть ведьм. Как-то раз Брутус Крэбб рассказал дяде, что его отец разложил по углам «Сломанной метлы» серебряные монеты. Настоящее серебро чернеет, когда рядом ведьма. Правда, он от этой затеи быстро отказался, потому что монеты постоянно воровали. Фрэнни Бутс развешивает над дверьми «Сахарной головы» пучки фенхеля – чтобы отогнать нечистую силу. А Магдин дедушка из тех же соображений насыпает возле дверей и окон соль. Магда говорит, бабушку это доводит до белого каления.

Я решила все это сделать, чтобы защитить свой дом и саму себя. Не думаю, что этого хватит, но, может, так я выгадаю немного времени.

День уже на исходе. У нас в саду фенхель не растет, но я набрала его в полях возле фермы Пестрокура. В Тикающем лесу я бы мигом его нашла, но сейчас не решусь туда соваться, разве что под покровом ночи. А когда я вернулась, меня ждал очень неприятный сюрприз.

Окна в нашем доме были заляпаны разбитыми яйцами. Судя по запаху, тухлыми. На жаре вонь стала еще сильнее, да к тому же вся эта гадость присохла к стеклам. Я постаралась оттереть ее с горячей мыльной водой, пока дядя Джереми не увидел, но засохшие яйца почти невозможно отскрести.

Незачем дожидаться костра – я уйду сегодня же вечером. Я собрала небольшую сумку: взяла кое-какую одежду, еду, воду и немного денег. Быть может, именно об этом и говорилось в песне – «сразу ведьмы след простыл». Если не сбежать прямо сейчас, со мной случится что-то страшное. И в Пендлвике станет на одну тайну больше.

Но у «Черного дрозда» тоже есть свои тайны. Когда я была еще маленькая, дядя Джереми рассказывал мне про секретную комнату – или, как он ее называл, ведьмин угол. Это укрытие обустроили много лет назад, когда все боялись, что на них падет обвинение в колдовстве. Может быть, и в других домах такие есть. Не знаю. Там я и оставлю свой дневник, свой рассказ о событиях – для дяди Джереми или для кого-то еще, кто обнаружит эти записи. Я просто хочу, чтобы люди мне поверили, когда магия прекратит застить им глаза.

Я оставлю в комнате кое-что еще – но это для Тодда, на память. Если он, конечно, захочет обо мне вспоминать. Возможно, когда меня прилюдно назовут ведьмой, он предпочтет меня забыть. Это картина, которую я начала писать довольно давно. Автопортрет, лучшая моя работа. В ней тоже есть немного волшебства – несколько скрытых посланий. Нарисовала розы – символ любви. Шалфей – чтобы показать, что я навеки ему верна. И, конечно, плющ. Может, годы спустя, когда у него будет своя семья и дети, он вспомнит о девушке, к которой когда-то был неравнодушен.

Пора идти. Я готова.

Глава 24
Каменный круг

– Мы так и не нашли третью часть дневника, – тихо сказала Бетти, когда Иви умолкла. – Я искала, но в комнате больше ничего не было. Только песни и твои рисунки.

Недаром она чувствовала, что история Иви не окончена. Бетти вспомнила, как ощутила странную связь с неизвестной девушкой, читая ее дневник. А теперь они вместе идут через заколдованный лес – как в тревожном горячечном сне.

– Еще там была картина, – добавила она. – Которую ты нарисовала для Тодда.

У Иви затуманился взор. Она слегка кивнула и посмотрела вперед, на тропу, но Бетти показалось, что она вглядывается в прошлое.

– Я хотела оставить все записи в тайной комнате, – наконец сказала Иви, еле слышно. – Но дядя Джереми их нашел.

– Это еще что?

Иви недоуменно заморгала. Она стояла у себя в комнате, за окнами уже сгустились сумерки. Ее охватила паника. «Что я здесь делаю? – подумала она. – Я же давно должна была уйти!»

Дядя Джереми, нахмурив лоб, стоял возле постели, держа в руке мятые листы. По мере чтения он все сильнее вытаращивал глаза:

– Ведьмой стала Иви Белл – все из-за сердечных дел.

– Ты не так понял, – выдавила Иви.

Она в ужасе огляделась. Опять выпадала из реальности… Теряла сознание, или как это правильно назвать? К счастью, сейчас, за время, что она провела в забытьи, не появилось ни новых рисунков, ни странных песен. В комнате лежал только портрет – свернутый холст, который она приготовилась отдать Тодду на прощание.

Дядя Джереми цокнул языком.

– Нельзя такое писать, Иви. – Он погрозил ей пальцем, как непослушному ребенку, но в его глазах было что-то такое, чего Иви раньше не замечала. – Люди решат, что ты задумала недоброе.

– Люди и так… стой! Дядя, не надо!

Дядя начал рвать листы на мелкие кусочки. Не только песню, но и третью часть дневника. Иви смотрела на него с ужасом.

– Ну зачем ты все это написала? – нараспев спросил дядя Джереми, и ей стало еще страшнее: уж лучше бы кричал. – Ты же знаешь, мы тут, в Пендлвике, не любим разговоры о магии. Магия и беда ходят рука об руку.

Иви застыла.

– Дядя Джереми, – нерешительно спросила она, – ты же не думаешь, что я сделала… что-то плохое, правда?

Старик промолчал. Вместо ответа он аккуратно сложил обрывки дневника в камин, чиркнул спичкой и разжег огонь.

– Вот и все, – довольно произнес он. – Немного бумаги на растопку, только и всего. Не о чем волноваться.

Иви смотрела, как ее слова вспыхивают и превращаются в пепел. Глаза у дяди Джереми были пустые, отстраненные – совсем не похожие на глаза ее доброго веселого дядюшки.

– Я все исправлю, – тихо сказала Иви.

Как именно, она не знала. Но вдруг за пределами Пендлвика удастся найти кого-то, кто им поможет? Иви склонилась над дядей, который все еще возился с камином, и слегка поцеловала в макушку, стараясь не выдать своих чувств. Она очень его любила, своего милого старого дядюшку, который заботился о ней с самого детства… но человек, сидящий сейчас рядом, показался чужим.

На поцелуй дядя не отреагировал. Иви взяла собранную сумку и картину, свернутую в тугой рулон, и направилась вниз. Тишина. Дядя Джереми так и не шелохнулся.

На коврике у дверей спала Тибби. Иви нагнулась и почесала кошку за ухом.

– Хватит с тебя лягушек, – прошептала она, сдерживая слезы. – Присмотри за ним, ладно?

Потом натянула туфли и вышла из дома, бесшумно закрыв за собой дверь. Сверху что-то чуть скрипнуло. Иви подняла голову и увидела в окне второго этажа дядю. На секунду они встретилась взглядом. Неровное стекло искажало его лицо.

У калитки Иви задержалась и посмотрела на холст в своей руке, свернутый в рулон. В последнее время, когда поползли слухи, что она ведьма, Тодд как будто охладел. Может быть, он и сам задумал с ней расстаться. Проще уйти, не прощаясь, и притвориться, что все в порядке. Но Иви знала, что так нельзя. Она любила Тодда и должна была в последний раз с ним увидеться.

Не успев одуматься, она отправилась вниз по Сырному холму. Стоял приятный ранний вечер, даже солнце еще не закатилось. Через несколько минут показалась церковь. На мосту Иви увидела Шкета и Пострела; они играли во что-то и спорили, кто победил. Мальчишки заметили Иви и побежали к ней, наперебой крича.

– Иви, давай с нами! – Пострел настойчиво потянул ее за руку. – Шкет все время жульничает!

– А вот и нет. – Шкет попытался пнуть брата под коленку.

– Я сейчас не могу. – Иви старалась говорить непринужденно, но голос предательски дрожал. – Вы видели Тодда? Он еще на ферме?

Пострел уклонился от нового пинка:

– Был там. Помогал огонь разжигать.

Огонь? Иви старалась отбросить эту мысль. Ну и что, что огонь? На ферме все время что-то горело: то жгли кучи навоза, то занималась сухая трава. Это ничего не значит…

Она замерла и принюхалась, как испуганный зверек. Ноздри защекотал знакомый запах. Да, ошибки быть не может.

Вдали, над фермой, в воздух поднималась струйка дыма. Иви смотрела, как он плывет по небу. Запах ушел, но дым остался. Сердце тревожно застучало. Пламени пока не было видно. В голове мелькнули слова песни:

Нет. Нельзя идти к Тодду. Как бы ей ни хотелось его увидеть, это безумие. Иви сморгнула слезы. Ей останутся хотя бы воспоминания.

Из открытых окон доносился шум – люди готовили ужин. На поляне играли в мяч несколько ребячьих стаек. Шкет и Пострел, дурачась, боролись на траве. Фрэнни Бутс выгуливала собаку. Все было мирно, как и положено. Но струйка дыма не давала Иви покоя.

Она посмотрела на кольцо камней, неподвижный пруд и Голодное дерево, на синеющий поодаль Тикающий лес. Сердце заколотилось еще чаще. Иви собиралась уйти из Пендлвика по дороге, но теперь, при виде дыма, появилась другая мысль. Можно пойти через лес. Мало кто рискнет за ней последовать. Лес ее защитит… если она не отступит от правил.

Рядом распахнулась дверь, и Иви подскочила от неожиданности. На пороге лавки стояла, часто моргая, мисс Пальцехват.

– Здравствуй, голубушка. – Она приветливо улыбнулась, показав частокол зубов.

Голос у нее был добрый и заботливый. Иви так давно не слышала ласковых слов, что у нее снова защипало в глазах. Сглотнув слезы, она подошла к лавке. Та уже час назад должна была закрыться, что подтверждала и табличка на двери. Внутри царил полумрак, но Иви разглядела кучку ценников на прилавке и недораспакованные ящики.

Она вытерла нос и шагнула внутрь. Издалека смутно доносились крики мальчишек; один из них плакал – похоже, шутливая борьба обернулась настоящей потасовкой.

– Грустная ты сегодня, голубушка, – сказала мисс Пальцехват. – Что-то случилось?

Иви ощутила прилив тепла, и в тот же миг ее посетила идея. Мисс Пальцехват всегда была так добра и любезна, так сердечно улыбалась, так часто дарила баночки с джемом… Быть может, милая старушка еще раз ей поможет?

– Можно… можно я это оставлю у вас для Тодда? – робко попросила Иви, крепко сжимая портрет. – Когда он в следующий раз зайдет, пожалуйста, не передадите ли ему это от меня?

– Конечно. – Мисс Пальцехват снова улыбнулась, забрала у нее картину и, не спрашивая разрешения, развернула. – Что это тут у нас… Вот это да! Почти как живая. Какой чудесный сувенир! Как раз подойдет.

– Я… – Иви даже растерялась. О чем это мисс Пальцехват? – Пожалуйста, посмотрите, чтобы Тодд ее обязательно получил.

Она развернулась и направилась к двери, посмотрев на улицу через окно лавки.

– Куда-то собралась, голубушка? Вид у тебя тревожный. – Мисс Пальцехват похлопала Иви по руке и, понизив голос, добавила: – А что, если мы поможем? Мы знаем, что люди на тебя зря наговаривают.

– Мы? – переспросила Иви, огорошенная прямотой старушки.

– Да. – Миссис Легкокрыл вышла из-за полок и тепло улыбнулась. – Мы знаем, что ты не ведьма. Но тут тебе оставаться опасно. Давай мы поможем!

Иви кивнула и всхлипнула. Как здорово, что наконец хоть кто-то на ее стороне – пускай даже две пожилые чудачки!

– Вы очень добры, – пробормотала она. – Но я лучше уйду. Не хочу, чтобы у вас из-за меня начались неприятности.

Мисс Пальцехват слегка хохотнула:

– За нас не бойся, голубушка. Мы здесь живем дольше, чем кто бы то ни было. Мы проводим тебя и убедимся, что ты благополучно выбралась.

Миссис Легкокрыл подошла поближе. Из пучка на затылке выбился седой завиток и свисал возле шеи, словно клок паутины. И тут до Иви донесся знакомый шорох. На самом верху шкафа, над полками с нитками и пряжей, она заметила какое-то движение и замерла. Маленькая прялка быстро вращалась, крошечная педаль ходила вверх-вниз. Шурх-шурх-шурх…

Звук. Тот самый звук. Который она, по идее, должна была слышать сотню раз, всегда, когда заходила в лавку. Но сейчас он вызвал панику. Что происходит?

– Скорее, девочка моя. Время не ждет.

Миссис Легкокрыл шагнула к Иви и обхватила ее за плечи. Иви с благодарностью приняла ее неожиданно крепкие объятия. Она позволила вывести себя из лавки и провести через поляну к лесу. Вокруг не было ни души, в недвижном воздухе висела тишина – все вдруг опустело, как будто люди оставили Пендлвик.

– Куда мы идем? – Иви обернулась назад, на мост. Неужели старушки догадались, что она хочет направиться через лес?

– Возможно, у тебя все-таки выйдет остаться, – сказала миссис Легкокрыл. – Есть у нас одна задумка… как все исправить.

Иви с надеждой посмотрела на нее:

– Все исправить?

Старушки переглянулись. Что-то такое было в их взгляде, но Иви не могла разгадать что.

– Говорят, – начала мисс Пальцехват, поколебавшись, – что тот, кто верно сосчитает камни на поляне, снимет с деревенских жителей заклятие и снова превратит их в людей.

– Я знаю. – Голос Иви дрожал от нетерпения. Ей пора бежать, ей не до давнишних суеверий, как бы доброжелательны ни были старушки. – Это все знают. Но никому еще не удалось дважды получить одно и то же число.

– Поговаривают и еще кое о чем, – добавила миссис Легкокрыл. – Что заклятие спадет не только с окаменевших, но и со всего Пендлвика. Деревня освободится от злых чар Элизы Бёрд. И то, что происходит с тобой, ни с кем больше не случится.

Иви во все глаза глядела на каменный круг. Так, значит, против нее все-таки применили магию. Неужели это и вправду можно исправить? И она, как раньше, будет жить с дядей Джереми и для них с Тоддом не все потеряно?

– А что, если не получится? – прошептала она.

– Но почему бы не попытаться! – Миссис Легкокрыл все еще приобнимала Иви, впиваясь ей в плечо костлявыми пальцами. Иви покосилась на нее. Старушка выдавила улыбку и убрала руку. – Говорят, конечно, что единственный способ разглядеть камни подобающим образом – встать в центр круга.

– Но… но это же запрещено, – сказала Иви. – Нельзя подходить…

– А как же ты их сосчитаешь, есть ты их не видишь правильно? – спросила мисс Пальцехват. – Слушай внимательно, мы тебе поможем.

– Вот, держи, – подхватила миссис Легкокрыл и достала из-под складок шали моток тонкой бечевки. – Мы останемся за пределами круга и возьмемся за другой конец веревки, а значит, опасность тебе не грозит. Если дело примет дурной оборот, мы тебя сразу вытащим.

– Дурной оборот… – повторила Иви и с испугом посмотрела на камни.

Она выросла на этой легенде. Дядя Джереми бессчетное число раз говорил никогда не заходить в каменный круг, но разве у нее оставался выбор? Она взяла бечевку, гладкую и прохладную на ощупь, и нерешительно шагнула в круг, пройдя между двумя крупными валунами. Ничего не случилось. Чуть осмелев, она встала в центре. Камни возвышались над ней, как древние великаны, собравшиеся на тайную встречу.

– Считай отсюда, – указала мисс Пальцехват.

Она возбужденно переминалась с ноги на ногу; Иви еще никогда не видела ее такой оживленной. Старушка встала слева от нее и пошла вдоль круга, касаясь камней по очереди. И тут Иви увидела кое-что еще: свернутый холст, едва заметный в траве.

– Это же моя картина, – недоуменно произнесла она. – Я думала, что оставила ее в лавке. Зачем вы ее взяли?

– Ой! – воскликнула мисс Пальцехват. – Похоже, я заболталась и забыла ее оставить. Со мной бывает. Не переживай, мы о ней позаботимся!

Приободренная, Иви принялась считать камни, до которых дотрагивалась мисс Пальцехват. Миссис Легкокрыл шла впереди, и Иви видела ее только краем глаза.

– Три, четыре, пять…

Тут у Голодного дерева что-то шевельнулось, и она умолкла. Вот оно, снова, – из-за ствола выглянуло заплаканное лицо.

– Пострел! – прошептала она.

Но что он тут делает? Наверное, повздорил со Шкетом и остался на поляне. Пострел наблюдал за ними, переводя взгляд с Иви на старушек и обратно.

– Я… я сбилась со счета, – выдавила Иви. – Надо начать сначала.

К этому моменту она уже описала полный круг и заметила, что бечевка туго обвилась вокруг талии. Иви захотелось ее снять, но она очень плотно затянулась. К тому же, если бечевка упадет на землю, есть риск запутаться в ней и упасть. Миссис Легкокрыл и мисс Пальцехват стояли бок о бок за пределами круга и улыбались. Обе не двигались.

– Я говорю, надо снова начать, – повторила Иви.

– О, в этом нет нужды, – сказала миссис Легкокрыл так тихо, что Иви усомнилась, не послышалось ли ей.

Она нахмурилась, а потом вскрикнула: в палец будто иголка вонзилась. Гладкую бечевку усеивали крошечные ворсинки и знакомые зубчатые листья. Листья крапивы.

– Что? Как?.. – обомлела она.

Из бечевки тем временем полезли новые листья. Только это была уже не бечевка, а нескончаемый жгучий крапивный стебель.

Иви в ужасе на него смотрела. Покрывшиеся волдырями пальцы горели. Снова то же, что с рекой и с бабочками: обычные вещи ведут себя не так, как всегда. Иви обернулась к старушкам, пытаясь подыскать слова, чтобы убедить их: это не ее вина. Но те не выглядели ни испуганными, ни даже удивленными. Они были… довольными.

Иви все поняла – и ужас перерос в панику.

– Вы меня обманули, – прошептала она.

Палец снова пронзила боль, и она выронила стебель. Крапива тут же щупальцем обвилась вокруг лодыжки, сплелась в тугой жгучий узел. Иви упала на землю и принялась тянуть за него в попытке освободиться.

– Лучше не сопротивляться, – сладким голосом пропела мисс Пальцехват. – Все это и минуты у тебя не отнимет.

– Верно, – согласилась миссис Легкокрыл и криво усмехнулась. – Это у тебя отнимет всю жизнь.

Мисс Пальцехват хихикнула:

– Экая ты проказница! Не дразни бедняжку.

– Ничего не могу с собой поделать, – отозвалась миссис Легкокрыл. – Очень уж волнующий момент. Давно такого не было.

– О чем вы говорите? – Иви корчилась и дергала ногой, но узел только туже затягивался. – Чего давно не было?

Тупая боль охватила ногу и растеклась по всему телу. Иви вдруг почувствовала страшную усталость, в глазах помутилось. Ей показалось, будто она плачет, но слезы вроде не текли. Она подняла руку, чтобы вытереть лицо, и застонала. Рука в мгновение ока покрылась морщинами.

Иви ощутила, как ее тело сохнет и скрючивается, увидела, как седеет длинная черная прядь.

– Вот так, почти готово, – выдохнула мисс Пальцехват, придвигаясь поближе.

И вдруг раздался вопль:

– Нет!

Пострел, ошеломленный и перепуганный, бежал по траве к каменному кругу. Иви рванулась было к нему, но крапива удержала ее на месте.

– Назад! – закричала она.

Две ведьмы в удивлении обернулись и увидели мальчугана, который кинулся к ним, схватил крапивный стебель и разорвал. В эту секунду тело Иви содрогнулось, и Пострел отлетел в сторону, отброшенный какой-то невидимой силой. Он ударился о Голодное дерево и сполз по стволу на землю.

Захлебываясь слезами, Иви поползла между камней к маленькой фигурке у подножия дерева. Стебель, все еще привязанный к лодыжке, волочился за ней.

– Что она делает? – пронзительно взвизгнула мисс Пальцехват. – Почему она не умерла?

Умерла? Страшное слово эхом отдалось в голове у Иви. «Я могла умереть?» Она подтянула свое изможденное тело ближе к Пострелу.

– Что вы с ним сделали? Что вы сделали со мной?

– Не знаю, – прошипела Легкокрыл, отвечая не Иви, а сестре. Она оглядела свои руки и сделала осторожный шажок. – Я чувствую себя как раньше. Что болело, так и болит… Все из-за этого мальчишки! – Она повернулась к Иви и Пострелу. Ее глаза пылали огнем и одновременно были колючими, как лед. – Ты все испортил! Этот малолетний дурень забрал себе наши годы!

– То есть… не получилось? – У Пальцехват дрогнул голос.

– Ну конечно, не получилось! – взревела Легкокрыл. Она ткнула сестру костлявым пальцем в грудь. – Сама, что ли, не чувствуешь? Ты все еще сморщенная старая карга, и я тоже!

– Вы пытались меня убить? – ахнула Иви. – Чтобы продлить себе жизнь?

– Не совсем убить. Кое-что уцелело бы. – Пальцехват махнула в сторону Голодного дерева. – Видишь, Элиза до сих пор жива… в каком-то смысле. И Роза тоже… с этим прудом. – Она показала на картину, лежащую в траве: – Ты бы тоже. Вот, остался бы сувенир на память.

Сувенир. Так вот почему они так его назвали, поняла Иви, глядя на портрет. Вот только он изменился. Он и раньше походил на оригинал, без сомнений. Но это… такую картину шестнадцатилетняя девушка нарисовать бы не смогла. Сходство было поразительным. Портрет дышал и жил, и при виде него Иви стало еще страшнее.

Она затравленно огляделась.

– Помогите, – слабым голосом позвала она. – Кто-нибудь, на помощь!

– Никого тут нет, – с издевкой произнесла Легкокрыл. – Мы об этом позаботились.

– Они на ферме, да? – простонала Иви. – Собрались, чтобы меня сжечь?

– Нет, голубушка, нет. – Мисс Пальцехват широко улыбнулась, как будто обсуждала рецепт нового джема. – Нет там никакого костра. Мы просто заставили тебя так думать. Простой трюк. Хватило одной песенки.

Трюк? А она поверила. Иви коснулась лица Пострела. Он часто дышал, глаза расширились от страха.

– Я… я в-всем расскажу, – запинаясь, проговорил он. – Я… ай!

Изо рта у него выпала блестящая серебряная булавка. Иви в ужасе глядела на нее. Пострел сжал губы.

– Нет, – улыбнулась миссис Легкокрыл. – Ты никому ничего не скажешь.

Она щелкнула пальцами. Пострел, шатаясь, поднялся; его глаза затуманились и сузились, как щелочки. Не говоря ни слова, он доковылял до пруда, и на какое-то ужасное мгновение Иви подумала, что ведьмы сейчас его утопят. Но вместо этого он начал обходить пруд по кругу, двигаясь словно во сне.

– Может, убьем его? – предложила мисс Пальцехват.

Миссис Легкокрыл склонила голову, как будто обдумывала, какое мороженое выбрать в чайной.

– Скорее всего, не понадобится.

– А с ней что?

– Я никому не скажу, – пробормотала Иви и попятилась. – Клянусь. Я уйду, и вы меня больше не увидите… Ай!

Мисс Пальцехват наступила на стебель крапивы, волочащийся по земле. Он опять вонзился Иви в лодыжку и заново обжег.

– Ну уж нет, голубушка. – Мисс Пальцехват подняла стебель и обмотала вокруг запястья. – Ты пойдешь с нами.

Глава 25
Тик-так

Иви замолчала и прислонилась к ближайшему дереву. Рассказ явно выжал из нее все силы. Она тяжело дышала, и вид у нее был измученный.

– Может быть, отдохнем? – предложила Бетти. В голове крутилась услышанная ужасная история. Бедная, бедная Иви! – Хотя бы несколько минут, чтобы ты набралась сил.

– У меня тоже ноги устали, – добавила Чарли.

Закусив губу, Иви в тревоге поглядела на тропинку:

– Нет. Нельзя останавливаться.

Бетти слегка коснулась ее руки. Рука дрожала.

– Думаешь, Пальцехват и Легкокрыл уже идут за нами?

Иви прерывисто вздохнула:

– Если и нет, то скоро выдвинутся.

Слова тяжело повисли в воздухе.

– Они полетят за нами на метлах? – прошептала Чарли и прижалась к Бетти.

В другое время Бетти посмеялась бы, но воспоминания о метле, выметающей ее из «Наперстянки», были еще свежи. Что-что, а метлы у этих ведьм имелись.

– Не полетят, – ответила Иви. – Их могут увидеть, а они слишком умны, чтобы это допустить. – Она встала, опираясь о дерево, и приготовилась идти, но Бетти видела, как она устала.

– Давай присядем, – настойчиво сказала она. – Хоть на пару минуток.

Иви нехотя кивнула. Они разгребли сухие листья и опустились на землю у подножия дерева.

– Флисс! – нерешительно позвала Бетти. – Посидишь с нами?

Здесь, в лесу, ей как никогда хотелось, чтобы обе сестры были рядом.

Флисс, слегка покачиваясь, остановилась возле них. Глаза у нее были полузакрыты. Она послушно села, даже не проверив, нет ли на земле улиток или слизней. Совсем не в духе Флисс. Бетти вздрогнула и посмотрела назад, в неподвижную молчаливую чащу, откуда они пришли. Хотя Иви считала, что ведьмы не пойдут следом, Бетти после ее рассказа каждое дерево казалось зловещей тенью. При мысли о колючих путах из крапивы и о том, что с Флисс может случиться подобное, живот свело от ужаса. Бетти немедленно захотелось встать и идти дальше, но Иви все еще выглядела ослабшей.

– Может, они забудут про Флисс, – тихонько сказала Чарли. – Если не смогут ее найти.

Иви горько покачала головой:

– Вряд ли. Они тщательно выбирают жертв. И просто так от них не отказываются.

– Но здесь они нас не достанут, верно? – спросила Бетти. – Здесь мы в безопасности?

– Не достанут, – подтвердила Иви. – Но это не значит, что мы в безопасности. Лес – страшное место.

– А почему лес оказался заколдованным?

Иви чуть помедлила:

– Помните три правила, о которых я говорила? В том, что Тикающий лес стал таким, виноваты Пальцехват и Легкокрыл. Корни Голодного дерева уходят глубоко в землю, а лес ведь совсем недалеко. Мне всегда было интересно, не разговаривают ли деревья друг с другом на свой лад.

– Как собаки? – уточнила Чарли, подавив зевок. Глаза у нее слипались. – Когда они обнюхиваются…

Бетти слегка ткнула ее в бок, и сестренка умолкла.

– Темная магия, которая создала Голодное дерево, не пропала бесследно, – объяснила Иви. – Потому лес таким и сделался. Время в нем идет наперекосяк. Пальцехват и Легкокрыл боятся, что время их нагонит. Они десятилетиями его обманывали и потому не рискнут заходить в лес. Одна-единственная ошибка – и они лишатся всего, чего достигли.

Где-то сверху, словно в знак согласия, зашуршала листва.

– Как портрет очутился в тайной комнате? – спросила Бетти. – Это ты его туда повесила?

Глаза Иви блестели в свете фонаря. Она кивнула:

– Портрет несколько месяцев висел в «Наперстянке», в комнате с паутиной. Вместе с остальными предметами, которые они заколдовали. Я стала их пленницей. Им нравилось держать его в доме – портрет дразнил меня, напоминая обо всем, что я утратила. Но иногда я слышала, как они шепчутся о Постреле и о том, почему я уцелела. Какая-то часть меня должна была остаться живой, и этой частью стала бы картина. Думаю, они держали меня при себе, надеясь выяснить, почему заклинание не подействовало как надо, и забрать себе все те годы, которые по случайности достались Пострелу. Но когда в Пендлвик переехала ваша семья, я поняла, что Пальцехват и Легкокрыл скоро перестанут во мне нуждаться – ведь появилась Флисс. Тогда я похитила картину и спрятала в тайной комнате. Теперь, даже если со мной что-то случится…

– …портрет останется, – тихо закончила Бетти.

– Я слышала, как Пальцехват и Легкокрыл обсуждали появившееся по соседству семейство и сошлись на том, что старшая дочь идеально им подходит. Что она будет следующей, – продолжила Иви. – Когда я увидела Флисс, я поняла, что речь о ней. Я пыталась ее предупредить, что-то сказать, но не могла. Для вас я была просто безумной старухой, которая бормочет проклятия.

– А зеркало? – Чарли придвинулась к Бетти и прислонилась к ее плечу. – Ты его разбила, потому что не хотела видеть себя такой морщинистой?

– Чарли! – упрекнула Бетти.

Вопрос был хороший, но лучше бы сестренка не задавала его с такой прямотой.

Иви покачала головой. Морщины вокруг глаз как будто стали еще глубже.

– Я случайно, – прошептала она. – У нас на этом крючке тоже висело зеркало. Вернувшись в свой старый дом, я почти поверила, что увижу в зеркале прежнее отражение. А вместо этого увидела… то, что увидела. И случайно сшибла его со стены.

– Я вот чего еще не понимаю, – сказала Бетти. – Если они держат тебя в плену, как тебе удалось спрятать портрет в «Черном дрозде»? И как ты сегодня от них улизнула?

Иви посмотрела на свои морщинистые руки, освещенные фонарем. Они дрожали.

– Поначалу с меня глаз не спускали. Заколдовали дом, чтобы я не выбралась. Пару раз пыталась сбежать, но ничего не вышло. В итоге они наложили очередное заклятье – уже на меня, чтобы я не могла далеко уйти. Я понимала, что надо сделать вид, будто я сдалась и подчинилась. – Ее глаза негодующе сверкнули. – Начала помогать им на кухне. Спустя несколько месяцев мне стали предоставлять чуть больше свободы. Можно было пройтись в пекарню или развесить на улице белье. Но меня всегда предупреждали: если хоть кому-то попробую сказать, кто я и что со мной сделали, я об этом пожалею.

Бетти вспомнила, как изо рта у Иви сыпались иголки и булавки, и содрогнулась.

– Когда картина пропала, они поняли, что я ее взяла, хотя и не могли доказать, – добавила Иви, затравленно глядя перед собой. – На три дня заперли меня в комнате с паутиной.

– И все это время, – пробормотала Бетти, – ты находилась у всех под самым носом. Иви Белл никуда не исчезала.

– Верно. Только звали меня теперь мисс Уэбб. Они так придумали. – Иви скривилась. – Решили, что это забавно. Уэбб – фамилия дяди Джереми. Но никто не обратил внимания. То ли всем было все равно, то ли заклинания слишком сильно затуманили им рассудок. – Она помолчала. – Вы замечали, что люди начали странно себя вести с тех пор, как эта парочка положила глаз на Флисс? Их магия. Всех сбивает с толку.

– Да. – Бетти еще как заметила.

«Магия и беда ходят рука об руку…»

– Несчастный Пострел! – Бетти почувствовала в горле ком. – Как он попал в эту историю… Вот почему и не рос с тех пор.

Иви кивнула:

– Если бы Пострел не разорвал крапивный стебель и не остановил заклятие на полпути, думаю, он стал бы совсем маленьким. И, наверное, только благодаря ему я не умерла, хотя должна была. Все эти годы, которые у меня забрали… они не предназначались для мальчишки вроде Пострела. Но если он так и не вырастет, люди скоро начнут задаваться вопросами. Он станет очередной диковинкой Пендлвика: мальчик, который не взрослеет.

По спине Бетти пробежал озноб. Услышав историю Иви, она стала еще сильнее бояться за Флисс. И еще кое-что… Узнав, что в портрете живет частичка Иви, она поняла, насколько холст драгоценен. Не было ли страшной ошибкой забрать его из потайной комнаты? Так или иначе, Иви должна знать правду.

– Иви, – прошептала она, – мне надо тебе кое-что сказать…

Тут она услышала мирное похрапывание и осеклась. Чарли тяжело навалилась на нее во сне. Бетти осознала это только сейчас! Как она могла быть такой беспечной?

– Нет, нет! – Бетти схватила сестренку за плечи и встряхнула, сначала слегка, потом сильнее. – Чарли, просыпайся!

Иви подняла фонарь. Глаза у нее расширились от страха:

– Я не знала, что она заснула!

– Я тоже, – беспомощно откликнулась Бетти, похлопывая сестренку по щекам. Она вспомнила предупреждение Иви. Не спите; молчите, если услышите тиканье часов; никогда не спрашивайте, сколько времени. Три правила. Одно они уже нарушили.

– Все в порядке, – сказала Бетти, когда Чарли открыла глаза и снова лениво зажмурилась. – Она просто задремала, совсем ненадолго. Может…

– Она храпела, – встревоженно возразила Иви. – Но если… – Потянувшись к Чарли, она приподняла подол ее платья. – Нет, только не это!

Бетти ахнула. Вокруг лодыжки Чарли обмотался вьюнок, как будто она попалась в силки. Вьюнок с пугающей скоростью полз вверх по ноге. По земле змеились всё новые и новые стебли, тянущиеся к другой ноге Чарли.

Бетти отпихнула их, боясь, что побеги сейчас перекинутся и на нее. Но, судя по всему, вьюнок стремился только к Чарли. Стоило его откинуть, как он подползал обратно. Бетти дергала и раздирала стебли, опутавшие ноги Чарли.

– Чарли, просыпайся! Вставай, скорее!

Чарли, вся взлохмаченная, зевнула и потянулась. А потом распахнула глаза и принялась вырываться из силков.

– Бетти, что случилось? – заплакала она.

– Ты уснула!

Иви присоединилась к ним и тоже принялась рвать стебли, но даже с ее помощью Чарли все равно не могла высвободиться.

– Плохо дело. – Иви еле переводила дух.

– Должны же они поддаться! – в отчаянии вскрикнула Бетти. – Флисс, помоги!

Но Флисс сонно глядела вверх, на полог листвы, и не шевелилась.

– Есть один способ, – сказала Иви. – Но не знаю, поможет ли или дядя Джереми его просто придумал. Даже не уверена, что помню…

– Да хоть что-нибудь! – поторопила Бетти. – Говори! Скорее!

– Нужно что-нибудь прочитать задом наперед.

– Прочитать задом наперед? – недоуменно переспросила Бетти. – Что?.. Страницу из книги?

– Нет, записанный текст не годится, – сбивчиво объяснила Иви. – Прочитать по памяти. Песню, стишок, молитву…

– Но это же невозможно! – воскликнула Бетти.

На нее накатывала паника. Она уже стерла ладони, продолжая рвать побеги вьюнка, но тот теперь рос в два раза быстрее.

– Он меня ест! – взвыла Чарли, вцепившись в сорняк перепачканными ручками. Из-за пазухи у нее выскочил Прыг-скок и тревожно запищал. – Прыг-скок, спасайся! Бетти, хватай его…

Бетти схватила крыса и кинула туда, где сидела Флисс. Та даже не вздрогнула, когда Прыг-скок забрался ей в складки юбки, выставив наружу только кончик носа. Бетти повернулась к Чарли, лихорадочно пытаясь что-то придумать.

– Чарли, давай, песню, любую, – подгоняла она. – Вспомни что-нибудь!

У нее самой от страха все вылетело из головы. О молитвах и речи не было: когда семья Уиддершинс ходила в церковь, Бетти не особо вслушивалась. А из песен помнила в основном грубые куплеты, которые распевали завсегдатаи в «Потайном кармане». Словечки там попадались весьма крепкие, но сейчас ее ничего не смущало.

– Флисс! – крикнула она. – Помнишь песню, которую бабушка иногда напевает? Про моряка и жену викария? Флисс! Да помоги же, ворона тебя заклюй!

– Прочь, ведьма, прочь, – тихо сказала Флисс. – Пендлвик не трогай…

Бетти поборола желание как следует ее встряхнуть. Не подействует. Помощи от Флисс ждать бесполезно, а теперь еще и строчки привязались – «прочь, ведьма, прочь», от которых никакого толку. Бетти даже от начала до конца не вспомнила бы эту песню, не то что задом наперед. А стебли с каждой секундой все туже опутывали Чарли.

– Тик-так, вот так так, – вдруг выдохнула Чарли. – Бетти, спой «Тик-так»!

Бетти мгновенно поняла: когда-то, валяя дурака, она переиначила старинную песенку, что ужасно понравилось Чарли. Она снова и снова требовала, чтобы Бетти и Флисс пели ей это, чем немало раздражала бабушку. Требовала так часто, что Бетти порой говорила, что и задом наперед уже может спеть. Но она же шутила!

Впрочем, разве сейчас есть выбор? Бетти вспомнила слова, и в душе сверкнула искорка надежды. Песенку она знала наизусть, и, что лучше всего, она была короткая:

– Так вот, – начала Бетти. Зажмурилась и попыталась представить себе слова. – Так-тик, так-тик, усы себе и… Ох, сорока-морока, я уже сбилась!

Она попробовала снова, как следует сосредоточившись. На этот раз она продвинулась дальше, но вместо «кот» сказала «ток». Хотя Иви продолжала рвать побеги, они оплели Чарли уже до пояса.

– Давай я попробую! – крикнула Чарли, но, слишком перепуганная, запнулась сразу, на первых словах.

– Скорее! – подгоняла Иви. – Все туже затягивается!

Бетти закрыла глаза, чтобы не смотреть на сестренку, опутанную растениями. Она попробовала вообразить, что слова песенки записаны на бумаге, и медленно, с расстановкой заговорила.

– …кот наш проглотил, так так вот, так-тик! – закончила она и открыла глаза.

Получилось! И как раз вовремя: Бетти с ужасом увидела, что вьюнок уже обмотал плечи Чарли и тянется к шее. На один жуткий миг показалось, что он не остановится, но побеги вдруг поползли в обратную сторону. Один за другим они отпускали Чарли и прятались между корней.

Чарли вскочила, забралась к Бетти на колени и крепко обняла. Ее маленькое тельце дрожало; от нее пахло землей и листьями.

– Галки-нахалки, – прошептала Бетти, уткнувшись ей в волосы. – Еще чуть-чуть, и не успели бы.

– Вот именно, – тихо сказала Иви. – Давайте выбираться отсюда.

Они встали, отряхнулись и двинулись дальше в путь. Иви снова шагала впереди, но Бетти понимала, что она все такая же уставшая и по тропинке ее гонит только страх – на этот раз страх перед лесом. Когда Иви ходила в лес одна, ей, наверное, удавалось соблюдать правила, но теперь она своими глазами увидела таящиеся здесь опасности. Они долго шли, не проронив не слова, – случившееся потрясло всех. Бетти крепко сжимала ладошку Чарли, но волноваться было не о чем: сонливость сестренки как рукой сняло, и она внимательно и сосредоточенно глядела по сторонам. Флисс в дремотном молчании следовала за ними.

Примерно через час Иви заговорила:

– Впереди опушка. Почти выбрались.

– Наконец-то, – пробормотала Бетти, слегка разжимая руку, которой держала Чарли. – Я уж думала, этот лес никогда не кончится.

– Мы бы вышли быстрее, – сказала Иви, совершенно изнуренная. – Но мы нарушили правила и потому потратили больше времени.

Вдруг она замолкла и принялась тревожно озираться.

– Что?.. – начала Бетти, но Иви прижала палец к губам.

В лесу раздавалось отчетливое тиканье – как будто где-то среди ветвей прятались сотни часов, больших и маленьких. Казалось, звук исходит отовсюду одновременно.

Иви жестом велела всем молчать и поманила сестер за собой. Постепенно звук утих, но Бетти все еще было жутко. Как только Иви отваживалась бегать сюда в одиночку и рисовать? Неудивительно, что о ней шептались в деревне. Бетти многое бы отдала, чтобы как можно скорее выбраться из леса.

До опушки оставалось шагов десять, когда Флисс споткнулась о корень и упала.

– Все хорошо? – Бетти подбежала к сестре, ожидая снова встретить затуманенный взгляд. Но глаза у Флисс прояснились, как будто она пробудилась ото сна.

– Я… где мы? – Флисс потрогала лодыжку, поморщилась, потом недоуменно огляделась и тут заметила Иви. – Что она здесь делает? И куда это мы пошли среди ночи? Сколько сейчас…

– Флисс, нет! – попыталась остановить ее Бетти, но было уже поздно.

– …времени? – закончила Флисс.

Лес сотряс оглушительный звон, как будто пробили гигантские часы. Еще одно правило нарушено.

– Бегите, – выдавила Иви. – Скорее!

Глава 26
Перекресток

Бетти рывком подняла Флисс на ноги и потянула к опушке. Чарли была уже впереди – вместе с Иви пробиралась сквозь заросли.

– Бетти, Флисс, скорее! – закричала она, но густая листва приглушила ее голос.

Подталкивая перед собой Флисс, Бетти нырнула под низкую ветку. Ветка больно царапнула по макушке, из ранки стала сочиться кровь. Увидев, как лиственный полог сходится перед ними, словно занавес, Бетти сообразила: дело не в том, что она не рассчитала высоту. Ветви и стволы пришли в движение. Весь лес шевелился, отгораживая Бетти и Флисс от опушки, запирая их внутри.

– Вперед! – крикнула она и толкнула Флисс к проему между деревьями, сквозь который протиснулись Иви и Чарли.

Сестра застонала: ветки больно царапали. Вцепились они и в Бетти – путались в одежде и волосах, не давая продвинуться вперед. Сквозь завесу листьев дохнуло свежим воздухом, Бетти почувствовала, что свобода близка… но теперь сама земля под ногами заворочалась: корни извивались и сплетались друг с другом. Бетти еще раз толкнула сестру – со всей силы. Ветки затрещали, и Флисс оказалась на воле. Из-за густой зелени донесся ее приглушенный вздох.

Бетти осталась одна в лесу. Путь наружу был закрыт, и вокруг стало еще темнее.

– Бетти, сюда! – раздался откуда-то слева голос Чарли.

Бетти вслепую повернула на зов, раздвигая руками ветки. Что-то впилось ей в ногу, и она отпихнула это в сторону. Сквозь последнюю крошечную щель, которая быстро сужалась, проглядывало пятно лунного света. Бетти устремилась туда – на четвереньках, ползком. В просвете мелькали ноги, потом стала видна взлохмаченная головка Чарли. Ветки впивались в Бетти словно пальцы, тянули назад, опутывали ноги и талию. Ее охватила паника. Только что лес чуть не погубил Чарли – а на этот раз дело обстояло еще хуже. Никого нет рядом, чтобы спасти Бетти, если ее поглотит Тикающий лес.

Чарли схватила Бетти за руку и заорала:

– Тяните!

Ей на помощь пришли Иви и даже Флисс. В просвете показались лица сестер. Чарли упрямо сжала зубы, а глаза Флисс – впервые с приезда в Пендлвик – были полны любви и страха. А ведь Бетти боялась, что никогда уже не увидит этот взгляд.

Три пары рук схватили ее и потянули. Тело пронзила боль – лес не сдавался, не отпускал. Бетти закричала. Кто победит в этом перетягивании каната?

– Не отпускайте! – взмолилась она и уперлась ногами в землю.

Гибкие побеги, обмотавшие талию, впились еще глубже, не давая дышать. Бетти закусила губу, что было сил толкнулась ногами, Иви, Чарли и Флисс дружно дернули – и путы с треском полопались. Бетти тяжело упала в траву. Лес остался позади, в ясном ночном небе светила луна.

– Бетти! Ты как? – выдохнула Чарли, склонившись над ней.

Бетти неуверенно села, все еще чувствуя давление тугих стеблей. Руки ныли, в голове пульсировала боль. Она потрогала ранку на макушке. Пальцы окрасились кровью.

– Дай взгляну. – Иви бережно осмотрела рану. – Ничего страшного, просто царапина.

Бетти поднялась на ноги и стала отряхивать с одежды грязь. От запаха земли и палой листвы защекотало в носу. Она с опаской оглянулась на лес и увидела, что ветви трясутся, будто от злости.

– Выбрались, – прошептала она. – Как раз вовремя.

Иви покачала головой:

– Может, мы и вышли из леса, но он с нами еще поквитается.

У Бетти внутри все сжалось:

– О чем ты? Мы же на свободе.

– Мы нарушили правила, – тихо ответила Иви. – И за это придется заплатить, так или иначе.

– Ты говорила, что случится сдвиг во времени, – вспомнила Бетти ее предостережение. – Что это значит?

– Лес может отобрать несколько лет. Или прибавить.

– Зачем ты вообще нас через него повела, если он такой опасный? – возмутилась Чарли.

– Я же объясняла: чтобы сбить Пальцехват и Легкокрыл со следа, хотя бы на время. Главное преимущество леса – в том, что они не отважатся сюда ступить. Но чем скорее мы доберемся до перекрестка, тем лучше.

– Бабушка не любит перекрестки, – сказала Бетти. – Говорит, что там часто вешали людей, а потом хоронили поблизости. Мол, если призрак поднимется из могилы и решит отомстить, распутье собьет его с толку.

– Жаль, что на живых это не распространяется, – хмуро заметила Иви. – Или, по крайней мере, на тех, кто давно должен быть умереть.

Бетти содрогнулась. Мысль о том, что две ведьмы так долго обманывали смерть, пугала.

– Пойдемте, – позвала Иви. – Я отведу вас на перекресток. Чтобы вы могли сбежать подальше от Пендлвика.

Бетти уже двинулась за ней, но Чарли потянула ее за рукав и показала на Флисс. Та стояла как вкопанная, уставившись на Иви.

– Сначала расскажите, что она здесь делает, – настороженно потребовала Флисс. – Это же та самая старуха, которая на меня указывала пальцем! Почему мы посреди ночи куда-то за ней идем?

Бетти посмотрела на Иви, потом снова на сестру. Зачарованный туман, что окутывал Флисс, вроде бы развеялся. Быть может, здесь, в отдалении от Пендлвика, заклятие больше не действовало?

– Мы все не так поняли, Флисс, – мягко сказала она. – Она не пыталась тебе навредить, она хотела помочь. Предупредить об опасности.

Лицо сестры омрачилось:

– О какой опасности?

– Об этой. – Иви показала на себя. – Я Иви Белл. Мне… – Ее голос дрогнул. – Мне восемнадцать лет. Вот что они со мной сделали.

Флисс медленно оглядела Иви, сложив руки на груди:

– Кто сделал?

– Ведьмы, вот кто, – не выдержала Чарли.

– Ох, только не это. – Флисс закатила глаза. – Вы поверили ее старческим бредням? И вытащили меня из дома среди ночи, надумав, что за мной охотятся ведьмы?

– Из дома тебя магия вытащила, а не мы, – сказала Бетти. Затеплившаяся было надежда угасла. Значит, Флисс все еще под властью ведьм и не осознает, какая беда ей грозит. – Потому ты и кружила в полночь у пруда.

Флисс нахмурилась:

– Я такого не помню.

– Вот именно! – воскликнула Чарли. – Пойдем уже!

– Куда пойдем? – Флисс не двинулась ни на дюйм. – Куда это вы собрались? А бабушка знает?

Бетти беспомощно взглянула на Иви:

– Флисс, некогда пререкаться. Надо увести тебя от них, подальше от Пендлвика. В какое-нибудь безопасное место. Где нас не найдут.

– Я знаю, – вдруг встрепенулась Чарли. – Поедем к тете Клариссе! Она давно просила, чтобы мы у нее погостили!

Бетти покачала головой:

– Мысль неплохая, но тетя Кларисса живет слишком далеко. Надо побыстрее где-то укрыться и придумать, как снять заклятие с Флисс.

– Не уверена, что вам удастся, – тихо проронила Иви. – У меня так и не получилось. Я все перепробовала, чтобы освободиться от их чар: цветы, травы, древние поверья. Кое-что помогло немного, но вернуть все как было я так и не смогла.

– Хочешь сказать, – спросила Бетти, и ее голос задрожал, – что мы никогда не сможем вернуться в Пендлвик?

– Пока там живут Пальцехват и Легкокрыл, вы всегда будете под угрозой. Если только не сможете положить конец их магии. – Лицо Иви исказила горькая усмешка. – И покончить с ними. – Она с мольбой посмотрела на Бетти. – Когда я поняла, что вы владеете собственной магией, я подумала… понадеялась, что вы сумеете их одолеть. Но теперь мне начинает казаться, что это никому не по плечу. Они слишком опытны и слишком сильны. Но вы все еще можете сбежать, пусть даже и навсегда. Я свой шанс упустила. Не упустите свой!

Ее слова придавили Бетти к земле. Навсегда?

– А как же бабушка? – прошептала она. – И папа? Не можем же мы их там оставить и всю жизнь прятаться!

Иви промолчала, и Бетти поняла: именно это она и предлагает.

– Но бабушка и папа пойдут нас искать, правда? – спросила ошеломленная Чарли. – Они ведь… не забудут про нас?

Бетти не ответила, потому что не знала ответа. Обе они видели, как папа с бабушкой смотрят перед собой пустыми немигающими глазами. Обе не смогли разбудить их ночью и достучаться до них при свете дня. Похоже, что бабушка и папа так заколдованы, что не пойдут их искать, а то и вообще про них забудут. Бетти чувствовала полную растерянность.

– Мы прошли через лес, – тихо сказала Иви. – Пусть это будет не напрасно. Не дайте им себя настигнуть.

Она уверенно шагнула вперед – и в следующий миг скривилась и осела на землю. Бетти подумала, что она снова начнет тереть лодыжку, но Иви только слегка приподняла подол юбки.

Бетти ахнула. Щиколотку Иви опутывала тонкая серебряная веревка. Даже в лунном свете видны были красные пятна, горевшие там, где она касалась кожи.

– Крапива, – сказала Иви вполголоса. – Веревка свита из зачарованной пряжи. Чем больше я от них удаляюсь, тем туже затягивается. – На ее лице читалось поражение. – Думаю, дальше я идти не смогу. Да и, наверное, чем меньше буду знать о том, куда вы направились, тем лучше. Так меня никто не заставит рассказать, где вас найти.

Серебряная веревка торжествующе сверкала.

– Ты… ты с нами не пойдешь? – спросила Чарли.

– Значит, это ты имела в виду, – ужаснулась Бетти. – Когда говорила, что они тебя заколдовали, чтобы ты не смогла уйти!

– Так далеко я еще ни разу не забиралась, – сказала Иви. – Но веревка уже нестерпимо давит. Пора возвращаться.

– Но, может… может, нам удастся разрушить чары? – в отчаянии воскликнула Бетти. – И эти чары, и все остальные. Должен быть какой-то способ! Нельзя к ним возвращаться! И нельзя им это спускать с рук! – Она посмотрела на звезды, силясь хоть что-то придумать, найти хоть какую-то зацепку, но в голову ничего не приходило. Так нечестно. Нельзя уйти из Пендлвика, оставив бабушку с папой и Иви во власти ведьм! А что, если они найдут себе другую жертву? Чувство бессилия накрыло ее, как черная стая ворон.

Ворон…

Бетти напряглась, стараясь не упустить мысль.

– Вороны, – прошептала она. Ее трясло, но на сей раз не от страха, а от возбуждения.

– Бетти? – осторожно тронула ее Чарли. – Ты что-то придумала, да?

– Кажется, придумала. – Бетти склонилась к сестренке и обхватила ее личико ладонями. – Я знаю, что делать, Чарли! Как победить их магию!

– Знаешь, что делать? – изумленно спросила Иви.

– Главное не что, а где, – ответила Бетти твердо и уверенно. Чарли ахнула, и они обменялись понимающими взглядами.

– Есть место, где магия не действует. – Чарли заулыбалась.

– Вы… слышали о таком месте? Но откуда вам известно, что оно существует на самом деле?

– Еще как существует, – заверила Чарли и потянулась к хмурой Флисс, чтобы забрать у нее Прыг-скока. Посадила крыса за пазуху и погладила по носу. – Мы рядом с этим местом выросли.

– Воронья башня, – закончила Бетти. Произнеся эти слова вслух, она окончательно уверилась, что нашла ключ к спасению – для всех них. – Иви, ты должна пойти с нами. Мы разрушим заклятье, я точно знаю!

Иви с тоской поглядела в сторону перекрестка:

– Сомневаюсь, что смогу так далеко уйти. И даже если смогу… мой портрет до сих пор в «Черном дрозде». Частичка меня останется заключенной в Пендлвике.

– Не останется. – Бетти сняла с плеча тубус для карт. – Портрет больше не в «Черном дрозде». Я спрятала его здесь, когда прочитала твою записку.

У Иви задрожали губы:

– Ты правда думаешь, что у нас может получиться?

– Уверена, что может, – сказала Бетти. – Главное – туда добраться.

Глава 27
Прялка

Казалось, выйдя из леса, они шли целую ночь, но Бетти понимала: минуло не больше часа, когда вдалеке в лунном сиянии замаячил перекресток. Все это время она чувствовала себя взбудораженной. Внутри кипел страх вперемешку с радостным возбуждением. Теперь у нее была надежда – у них у всех была надежда. И в упрямом взгляде Чарли Бетти видела ту же силу, которая клокотала в ней самой. Даже Иви шагала увереннее, хотя Бетти мучил вопрос, сколько еще она сможет пройти с коварной петлей на ноге. Крапивная веревка, как тонкая серебристая змея, тянулась за ней в траве и терялась во тьме.

Отставала только Флисс. Бетти то и дело встревоженно на нее оглядывалась, видя, что лицо сестры становится все кислее. Пару раз Флисс застывала на месте и оборачивалась в сторону Пендлвика, приговаривая что-то себе под нос. Глаза у нее при этом снова стекленели – Бетти уже хорошо знала этот взгляд, и он очень ее пугал.

На перекрестке было тихо и пусто. Только изъеденный жучками дорожный указатель торчал из земли, накренившись вбок, как пьяное пугало. Судя по нему, они были уже в двух милях от Пендлвика, а до гавани оставалась еще миля. На указателе кто-то пририсовал рядом со словом «Пендлвик» ведьминскую шляпу.

– Нам надо в гавань. – Бетти махнула рукой в нужную сторону. – Возьмем папину лодку. Я за несколько часов доведу ее до Вороньего Камня.

– Ты плавала на лодке? Умеешь управлять? – с сомнением спросила Иви.

– Мы на чем только не плавали, – похвасталась Чарли. – На лодках, в ваннах… – Тут она сморщила лобик. – Бетти, но как же мы ее возьмем? У тебя что, есть ключ?

– Нет. Но я знаю, где папа держит запасной.

Оставив указатель позади, они пошли к гавани. Слева тянулись поля и вились дороги. Справа в отдалении мигали крошечные огоньки – какой-то городок или деревня. Если повезет, ведьмы решат, что они направились именно туда, подумала Бетти. Она ускорила шаг – ей не терпелось попасть в гавань. Но тут раздался ледяной голос Флисс, и она замерла.

– Ты же знаешь, я ненавижу лодки.

Бетти резко развернулась. Флисс с недовольным видом – руки в боки – стояла посреди дороги.

– Знаю. – Бетти очень старалась не сорваться. Неужели Флисс не понимает, что у них нет времени? – Тебя на воде выворачивает наизнанку. Такое не забудешь.

– Идите сами. – Флисс бросила на Иви испепеляющий взгляд. – И эту с собой возьмите, кем бы она ни была. С меня хватит приключений, Бетти Уиддершинс. На сей раз без меня.

– Ты должна пойти, – настаивала Бетти. – Чтобы мы могли снять с тебя заклятие. Ты что, не видишь? Чем больше чар мы развеем, тем лучше. Может быть… может быть, это их ослабит.

– Ну а я не хочу, – отрезала Флисс. – Я не верю в твои сказки про ведьм и заклинания. Я устала, и у меня колени болят. Еще не хватало лезть в какую-то вонючую старую лодку!

– У нас сейчас проблемы посерьезнее, чем запах рыбы, – прорычала Бетти и шагнула к сестре. – Так что хватит ныть и… – Тут она осеклась. – Флисс, что у тебя с волосами? В них паутина запуталась?

– Паутина? – Флисс в ужасе подняла руку.

Бетти ахнула. Нет, в волосах у сестры ничего не запуталось… но прядь спереди из темной стала белоснежной.

– Нет! – крикнула Бетти. Ее возглас эхом разнесся над пустыми полями. В ужасе она повернулась к Иви. – Как им это удалось? Я думала, она должна встать в каменный круг, как ты…

– Это не ведьмы. – Иви закусила губу. Она подошла к Флисс и задумчиво прищурилась. – Ты права, Бетти. Они не могут заколдовать ее на расстоянии. Это все Тикающий лес. Я же говорила, мы заплатим за то, что нарушили правила.

Бетти со страхом глядела на сестру. Иви говорила про сдвиг во времени… Значит, ведьмы ни при чем. Флисс сама это на себя навлекла, когда спросила в лесу, который час. Бетти с трудом сглотнула.

– Седые волосы, больные колени… – прошептала она. Что дальше? – Тебя еще можно расколдовать. Если отвести тебя в Воронью башню, магия перестанет действовать.

Бетти вдруг почувствовала, что вокруг стало чересчур много магии. Быть может, жители Пендлвика все-таки правы: она действительно ходит рука об руку с бедой.

Флисс попыталась разглядеть прядь, о которой говорила Бетти, но та была слишком короткой.

– Седые волосы? – взвизгнула она. – Но мне всего семнадцать!

– Ты, кажется, начинаешь понимать, что к чему, – негромко сказала Иви. – Думаешь, тебе трудно? Представь, каково мне уже два года в этом старом теле!

Испуг Флисс превратился в панику, но Иви еще не закончила. Она схватила Флисс за руку – на удивление сильно.

– Это малая доля того, что случится, если тебя нагонят. А мне еще повезло! Я не умерла, хотя у меня и украли жизнь. Так что делай, как говорит Бетти, и садись в лодку, если не хочешь беды!

С этими словами она отпустила Флисс и молча зашагала по дороге. Бетти и Чарли пошли за ней, и Бетти не надо было оборачиваться, чтобы знать: Флисс больше не отстает. Бетти хмуро улыбнулась, в кои-то веки радуясь тщеславию сестры. Угроза колдовства не запугала Флисс, зато угрозы преждевременно состариться хватило с лихвой.

Тут до ее ушей донесся звук, и улыбка застыла на губах. Что-то отчетливо зашуршало – шурх-шурх-шурх. Бетти вспомнила про дневник. Это был тот самый звук, которого так боялась Иви.

– Иви, – шепнула она, – ты слышишь?

Иви кивнула и сдавленно ответила:

– Они крутят прялку, пытаются нас найти. Надо спешить.

Времени на разговоры больше не было, да и дыхание стоило поберечь. Они шли по пыльной дороге так быстро, как только могли. Луна бледным фонарем висела в чернильном небе, освещая им путь. Пару раз, когда Бетти задирала голову, ей казалось, что луна вращается в небе словно колесо.

Чарли настороженно озиралась:

– Мне это не нравится, Бетти. Такой звук жуткий, как будто они идут за нами по пятам! И Прыг-скоку тоже не нравится.

Она сунула руку за пазуху и погладила крыса.

– Знаю, – шепнула Бетти. – Но не забывай, что они нас не видят. А сейчас даже не знают, где мы и куда идем. Как только доберемся до Вороньего Камня, мы все исправим. Мы с этим покончим.

Чарли едва заметно кивнула, но вроде бы ее удалось чуть-чуть успокоить. Бетти снедала тревога, даром что она напускала на себя уверенность. Вся надежда была на Воронью башню. Если Иви и Флисс окажутся внутри, заклятья с них точно спадут – Бетти видела силу башни в действии. Вопрос в том, как туда проникнуть. Сколько у них есть времени, пока Пальцехват и Легкокрыл их не нагонят – со своим зеленым дымом, паутиной и крикливыми часами? Она покосилась на Флисс. Сестра недоверчиво теребила волосы. В ее глазах все еще проблескивало что-то чужое, и Бетти стало не по себе. Чем скорее они погрузятся на лодку и отплывут, тем лучше.

Когда они добрались до берега, уже брезжил рассвет. Гавань потихоньку оживала. Рыбаки готовились выйти в море, а между лодок сновали голодные коты в поисках случайно оброненных лакомых кусочков. Шорох, сопровождавший путниц всю дорогу, теперь был почти не слышен за мягким плеском воды.

– Вот наша лодка. – Чарли показала на «Дорожную сумку». Жизнерадостно-зеленая лодка покачивалась на волнах у дальней пристани. При виде нее, такой родной и знакомой, у Бетти снова затеплилась надежда. Всего неделю назад они приплыли сюда, но теперь все было совершенно иначе. Тогда Бетти замирала от предвкушения; сейчас – изо всех сил хваталась за соломинку.

Они поспешили к лодке. Иви побледнела, сильно хромала и кривилась от боли. Бетти представила, как туго ее стискивает крапивная петля, но не решилась спросить. Открыв крошечный потайной люк под сиденьем, она достала ключ и отперла рубку. Все забрались внутрь и расселись по скамьям. Даже Флисс, похоже, рада была оказаться на борту – хотя слегка застонала, когда лодка качнулась.

– Надо снова стать видимыми, – сказала Бетти и сняла с плеча тубус. Осторожно, чтобы не задеть драгоценный портрет, она вытащила карту и развернула возле штурвала. – Рыбаки суеверны. Если увидят, как отчаливает пустая лодка, пойдут слухи о призраках, и слухи эти уже через час могут достичь Пендлвика. А нам нельзя себя выдать.

Возражать никто не стал. Бетти нехотя достала матрешек и сдвинула половинки. Потом закинула в топку уголь, взялась за штурвал, ловко провела маленькую лодку мимо рыбацких суденышек и вышла в открытое море. Руки лежали на штурвале, и это действовало на нее успокаивающе. Здесь, на борту, она знала, что делать. И пусть временами море бывает непредсказуемым, с волнами проще сладить, чем с ведьмами.

Она заглянула в карту и прочертила пальцем линию к островам Скорби. Туда и лежал их путь – на остров Расплаты, где над тюрьмой высилась зловещая Воронья башня. Отправляясь навстречу новой жизни, они и представить не могли, что так скоро вернутся туда, откуда отчалили.

«Дорожная сумка» набирала скорость. Бетти не сводила глаз с горизонта. Солнце вот-вот должно было взойти. Уже через несколько минут после отплытия побледневшая Флисс выбежала из рубки и перегнулась через борт.

Вскоре после этого Бетти почувствовала: что-то не так.

Сначала в рубку откуда ни возьмись залетели пушинки одуванчика и призрачным хороводом закружились перед глазами у Бетти. Они кружили и кружили, словно подхваченные ветром, которого никто не ощущал.

– Вы это видите? – прошептала Бетти.

Чарли нахмурилась, не понимая, что происходит. На лице Иви читался страх. Пушинки замерли и упали на пол рубки, и тут Бетти показалось, что штурвал больше ее не слушается. Воображение разыгралось или он правда начал двигаться сам по себе? Ответ не заставил себя ждать. Какая-то невидимая сила вырвала штурвал у нее из рук, и он с бешеной, невозможной скоростью завертелся. Лодка закрутилась вслед за ним, и Бетти краем уха услышала, как Флисс вопит с палубы, требуя сейчас же прекратить. Но Бетти ничего не могла поделать, хотя не сводила глаз со штурвала. Наконец он замедлил вращение, но вместо рулевого колеса Бетти увидела нечто другое. В рубке стало темно, невесть откуда появилась паутина, которая свисала со всех сторон, окружая старинную прялку.

Шурх-шурх-шурх…

– Нет! – закричала Бетти и зажала уши. – Оставьте нас в покое!

Она бросилась к прялке и ободрала костяшки в попытке ее остановить. Сверкнуло серебро, и Бетти вскрикнула от боли: что-то вонзилось ей в палец. В тот же миг прялка замерла, паутина исчезла, и Бетти увидела, что трясущимися окровавленными руками сжимает штурвал. На большом пальце осталась глубокая ранка. Бетти сразу поняла, чем укололась: веретеном. Вытерев кровь о платье, она сунула палец в рот.

Дверь в рубку распахнулась.

– И что это было? – спросила разгневанная Флисс. – Галки-нахалки, Бетти! Ты что, забыла, как управлять этой штукой?

Бетти помотала головой.

– Это… это не я, – выдавила она наконец. – Это…

На карте что-то слегка шевельнулось, и Бетти опустила взгляд. Там, где был изображен Пендлвик, сидела коричневая бабочка. Она поползла через карту, вдоль линии, проведенной пальцем. Добравшись до острова Расплаты, бабочка остановилась и расправила крылья. На каждом крыле красовалось яркое пятно, похожее на глаз.

Иви встала рядом – посмотреть, что привлекло внимание Бетти. При виде бабочки она то ли застонала, то ли всхлипнула. Глаза на крыльях моргнули, а потом незваная гостья выцвела и как будто просочилась в карту – теперь возле Вороньей башни была нарисована маленькая черно-белая бабочка.

– Они знают, они знают! – запричитала Иви, раскачиваясь взад-вперед. – Они знают, куда мы плывем. Они нас найдут.

Глава 28
Возвращение на Вороний Камень

У Бетти еще не скоро перестали трястись руки, хотя она скрывала это, вцепившись в штурвал до боли в пальцах. Из ранки наконец перестала сочиться кровь, но взгляд то и дело перебегал от бабочки на карте к морю за окном. Бетти ожидала увидеть вспышки молний, громадные волны, остовы кораблей, поднимающиеся со дна, – любые препятствия, которые могли сотворить Пальцехват и Легкокрыл. Но видела только ровное и спокойное море, сверкающее в утреннем свете.

– Почему они не пытаются нас остановить? – задумчиво произнесла она, обращаясь скорее к самой себе, чем к кому-то еще. Голос прозвучал хрипло и сдавленно.

– А им не надо.

Бетти обернулась. Иви съежилась на сиденье рядом с Чарли, которая, раскрыв рот, дремала у нее на плече. Флисс сидела напротив, обхватив ведро. Теперь, когда солнце взошло, Бетти хорошо рассмотрела белую прядь в ее коротких темных волосах. Та резко выделялась и, кажется, стала еще больше.

– Они с нами играют, – продолжила Иви, глядя в пустоту.

– Тогда зачем дали нам уйти? – встревоженно спросила Бетти и снова оглядела море.

Может быть, там ходят кругами рыбы? Или сейчас из воды поднимутся веретена и пробьют борта лодки?

– Не дали, – сказала Иви. – Не сомневайся. Они просто нас дразнят. Наслаждаются погоней. Играют в кошки-мышки.

Ее слова будто студеной водой окатили Бетти. Море вокруг действительно стало холоднее и утратило блеск, а небо затянули плотные тучи. Бетти даже с закрытыми глазами определила бы, где они находятся, – по сырому сквозняку, который проникал в оконные щели. Перед ней раскинулся пейзаж, который она всю жизнь терпеть не могла, от которого мечтала убежать и никогда не возвращаться: острова Скорби. На острова, грозя целиком их поглотить, надвигались низкие облака.

Первым был остров Невозврата, где жили ссыльные. Лодка прошла мимо каменистых отмелей и изрытых пещерами утесов. Рядом, на острове Утраты, покоились все, кто умер на Вороньем Камне, в их числе и мама Бетти. Сердце сжалось от неизбывной боли. Бетти отвела взгляд и сосредоточилась на третьем острове, замаячившем впереди, – острове Расплаты. Огромное здание тюрьмы нависало над морем. Уродливые серые стены, поросшие ракушками морских желудей. Забранные решетками узкие окна. При виде тюрьмы Бетти всегда становилось не по себе. Семья Уиддершинс всю жизнь провела в ее тени, и Бетти хорошо знала, какие страшные люди томятся в здешних камерах.

Она провела лодку вдоль скалистого берега к причалу, куда прибывали посетители. Там, пронзая густой туман, вздымалась самая старая постройка на острове – Воронья башня. На стенах ничего не росло: легенда гласила, что ее возвели из могильных камней, украденных с острова Утраты. Здесь, поскольку башня лишала ведьм волшебной силы, держали только тех, кого подозревали в колдовстве. Сейчас она пустовала.

Радуясь башне, Бетти вспомнила, как по пути в Пендлвик надеялась больше никогда ее не видеть. Кто мог знать, что башня окажется единственным местом, способным спасти ее близких!

Она крутанула штурвал и подвела лодку к причалу. Для посетителей еще рано, паром начнет ходить только через пару часов. Безлюдная пристань выглядела еще более унылой и безотрадной, чем обычно. И все же она была не совсем пустынна. Лодка привлекла внимание одинокого часового, который, ускользнув от своих обязанностей, вышел за ворота перекурить. Бетти заметила зазор между высокими деревянными створками. Вот он, их входной билет!

Часовой затушил цигарку и двинулся к ним, шурша галькой. Язычки тумана вились вокруг его щиколоток, и у Бетти возникло отвратительное чувство в животе. Причаливать к острову могли только паромщики. Надо было что-то придумать, и поскорее.

Когда лодка остановилась, Чарли поерзала на сиденье и разлепила глаза. А потом выпрямилась и уставилась на уходящую ввысь башню.

– Мы на месте, – прошептала она. – Мы вернулись.

– Угу, – промычала Флисс, оторвавшись от ведра. – Что, уже стоим?

– Стоим. – Бетти взяла тубус, где лежал свернутый портрет, и убедилась, что матрешки надежно спрятаны в кармане. – Главное – приготовьтесь исчезнуть.

Одна за другой они выбрались из лодки на галечный берег. Туман густел с каждой минутой, и это сейчас радовало. Бетти лучше многих знала, как туман сбивает людей с толку.

Часовой прищурился, разглядывая их, и замахал рукой.

– Вы что, читать не умеете? – заорал он. – Не причаливать! Пристань только для паромов. Залезайте в свою лодку, и чтоб я вас здесь больше не видел!

– Сейчас, – пообещала Бетти, совмещая половинки матрешки.

Эффект был моментальный. Часовой издал вопль и попятился к тюремной стене.

– Помогите! Корабль-призрак! – закричал он в сторону ворот. – Заколдованный корабль! На помощь, кто-нибудь!

– Сюда, – выдохнула Бетти, когда часового поглотил туман. – Бежим через ворота, пока открыто. Скорее!

Они поспешили к огромным деревянным воротам и протиснулись сквозь узкую щель в каменный коридор со сводчатым потолком. Внутри было сыро и стояла вонь; Бетти услышала, как пискнул Прыг-скок, почуяв присутствие других крыс.

Они миновали дверь с заржавевшей табличкой, на которой значилось: «Посетители». Коридор вел в широкий внутренний двор, мощенный камнем. Именно здесь, за стеной, стояла Воронья башня, возвышающаяся над всеми прочими зданиями. Бетти была в ней всего раз. Она вспомнила, какой головокружительный вид открывается сверху – и как страшно оттуда падать.

Дверь в башню охранял часовой. Бетти так и предполагала и знала, что пройти мимо него не составит труда. Большинство стражников суеверны – хватит небольшого представления с участием «призрака». А этот к тому же выглядел юным и неопытным, что неудивительно – Воронья башня давно была пуста.

Бетти схватила Чарли за руку и побежала к стражнику. По пути она оглянулась. Иви хромала, тщетно пытаясь не отставать; Флисс, все еще с затуманенным взором, не сильно ее опережала. Позади остались двери и зарешеченные окна, из-за которых доносились знакомые тюремные запахи: тушеной капусты, пота и нечистот. И вот уже ступеньки, ведущие к башне.

Заслышав звук шагов, стражник вскинул голову.

– Кто… кто здесь? – запинаясь, проговорил он и зашарил глазами по двору.

– Дух с топей, – прорычала Бетти, так хрипло и угрожающе, как только могла. – Отдай ключи!

Стражник сорвал с пояса связку ключей, бросил наземь и попятился.

– Н-не трогай меня! – проскулил он и сложил руки в знак вороны.

Бетти подняла связку, и ключи зловеще зазвенели, прямо как цепи у призрака. Стражник развернулся и побежал прочь. Бетти засунула в скважину один из ключей. Замок не поддался.

– Ну давай же! – с досадой крикнула она.

Цель уже так близка! Выдернула ключ и вставила другой. Осталось еще два.

– Бетти, скорее! – поторопила Чарли.

Тук-тук-тук.

Звук, пугающе громкий, раздался над самым ухом. На мгновение показалось, что стучат изнутри, и Бетти невольно шагнула назад. Стук послышался снова. Теперь было ясно, что колотят не в дверь башни, а в маленькую деревянную дверцу, выходящую во двор. Дверцу, которая со скрипом приоткрывалась.

Бетти слишком поздно заметила странную вещь: перед дверью лежал плетеный коврик. «Кому здесь понадобился коврик?» – мимоходом подумала она. Но эта мысль улетучилась, когда из-за двери донесся другой звук: зловещий хохот, от которого кровь застыла в жилах.

Сперва во двор заползли щупальца тумана, но Бетти уже знала, что – вернее, кто – стоит с той стороны. Из ниоткуда раздался другой звук – шурх-шурх-шурх.

Мисс Пальцехват появилась из густого мглистого облака и встала на коврик, поправляя очки. Миссис Легкокрыл последовала за ней, широко улыбнулась и вытерла ноги – подчеркнуто, напоказ. Зачарованный коврик расползся и превратился в кучку крапивы.

– Это они. – Чарли в ужасе вцепилась Бетти в рукав.

– Они нас не видят, – прошептала Бетти в ответ, возясь с ключами.

Руки дрожали, и ключи предательски звякнули.

– А нам и не надо вас видеть, чтобы найти, голубушка, – сладким голосом протянула мисс Пальцехват и заморгала своими совиными глазами.

Бетти удивлялась себе: как она могла принимать ее за милую старушку? И непонятно, как Пальцехват ухитрилась расслышать ее шепот.

– Ай-яй-яй, Иви. – Голос миссис Легкокрыл прорезал туман. – Пора бы запомнить, что от нас не уйдешь. Ты правда думала, что сбежишь с этими девчонками? Не знала, что мы этого не допустим?

Ведьмы двинулись к ним, как хищные пауки.

Иви прижалась к двери башни, и с ее губ сорвался стон. Бетти сунула в замок новый ключ. Оставался еще один, и всё, но она знала, что каждая секунда на счету. «Пожалуйста, пожалуйста…» – взмолилась она про себя.

Ключ со щелчком повернулся. Бетти выдохнула, подняла ржавый засов и распахнула дверь.

– Давай внутрь! – крикнула она Иви, больше не заботясь о тишине. – Флисс, и ты тоже!

Она торжествующе подтолкнула Иви к двери. Победа близка…

Вот только Иви не смогла войти в башню. Какая-то сила сбила ее с ног и рванула назад. Иви закричала и уцепилась руками за дверной косяк, потом упала на каменные ступени, покатилась по ним и остановилась у ног миссис Легкокрыл. Бетти осознала, что вокруг стало очень тихо. Как будто туман приглушил голоса стражников… а может быть, это ведьмы заставили их замолчать.

– Ай-яй-яй, – с усмешкой сказала миссис Легкокрыл.

Что-то мерцало в тумане – белесая веревка, намотанная ей на руку. Другой конец веревки тянулся по булыжникам к Иви, у которой при падении взметнулись юбки. Лодыжка, перехваченная петлей, теперь была густо-багрового цвета. Для нее каждый шаг был пыткой, поняла Бетти. Но она терпела боль, почти не жалуясь. И чего ради? Они преодолели весь этот путь, а в самом конце попались, как рыба на крючок.

– Нет! – выпалила Бетти неожиданно для самой себя. Щеки горели, в груди билось пламя. Да как они смеют? – Вы ее не получите! Ни ее, ни мою сестру. Я не позволю!

– И я тоже! – храбро крикнула Чарли.

Она теперь стояла рядом с Флисс и грозила миссис Легкокрыл кулаком, хотя, конечно, ведьмы ее не видели. Флисс же снова застыла, обратив на старух пустой, остекленевший взгляд.

Пальцехват ухмыльнулась:

– Невидимость вас не спасет, голубушки. Она вам, конечно, помогает совать нос куда не следует, но это просто-напросто дешевый фокус. А теперь вы имеете дело с настоящей магией.

– Именно, – с издевкой подтвердила Легкокрыл. – На словах ты смелая, но какая ты на деле, Бетти Уиддершинс? Пока сдается, что тебе даже не хватит духу встретиться с нами лицом к лицу.

Бетти сжала кулаки. Она понимала, что Легкокрыл дразнит ее, подначивает, чтобы она отказалась от невидимости. На секунду Бетти охватила такая злость, что она чуть не поддалась. В конце концов, Иви невидимость не помогла – ее все равно схватили. Но остатки здравого смысла перевесили. Действительно, у них нет в запасе ничего, кроме невидимости, и отказываться от нее – форменное безумие. Сколько бы ведьмы ни плели злые чары, у семьи Уиддершинс тоже есть магия. Пусть не такая мощная, но своя. А главное – добрая.

Легкокрыл шагнула к Иви, натянула крапивную веревку и присела рядом.

– Вот ты где, – сказала она, как будто обращалась к ребенку, потерявшемуся в кондитерской. – Бедная малютка Иви. Ты нам доставила немало хлопот. – Она со злой усмешкой дернула за веревку, и Иви вскрикнула от боли. – И ты, и твои новые подружки. Но пора кончать с этой чепухой. Надо признать, ты проявила изобретательность: столько всего вынюхала, так умело подпортила наши планы! – Она вопросительно взглянула на Пальцехват. – Как думаешь, не сделать ли нам из нее ведьму?

Иви попыталась откатиться в сторону, но Легкокрыл ловко ухватила ее за волосы.

– Из меня ведьму? Что это значит? – прошептала Иви.

– Ты могла бы стать одной из нас, – нараспев произнесла Легкокрыл. – Мы бы тебя всему научили. Ты могла бы жить вечно. – Она махнула рукой туда, где стояла Бетти с сестрами. – Эти девчонки… мы их разделим между собой. Три глупые беглянки… Никто даже не узнает. – Она жадно облизнулась. – Столько жизни!

– Ни за что! – воскликнула Иви. – Я ни за что не стану такой, как вы!

– Очень жаль. – Пальцехват цокнула языком. Она явно и не ожидала, что Иви согласится. – Что ж, тогда надо просто от тебя избавиться. Как насчет вечного плавания в топях? – Ее рот растянулся в жуткой улыбке.

– Бетти! – Иви умоляюще взглянула Бетти в глаза: – Ты знаешь, что делать… Портрет!

Легкокрыл резко обернулась:

– Какой портрет?

– Но… но… – Бетти запнулась.

В башню должна была зайти Иви. Что случится, если занести туда только портрет? Спадут ли чары или это ее убьет? И еще: как только Бетти зайдет в башню вместе с матрешками, их магии конец. Чарли, и Флисс, и Иви – все станут видимыми. Разве что…

Она поманила Чарли, и та бесшумно подошла. Бетти вынула из кармана кукол и передала сестренке, прижав палец к губам. Чарли быстро закивала. Если матрешки останутся снаружи, все, кроме Бетти, по-прежнему будут невидимками. Хоть что-то.

По щеке у Иви скатилась слеза.

– Пожалуйста, – попросила она. – Сделай, что нужно. Сейчас.

Ей уже все равно, поняла Бетти. Она просто хочет, чтобы все прекратилось. Хочет ни секунды больше не оставаться их пленницей.

– Уничтожь его! – крикнула Иви.

Бетти сняла с плеча тубус. И, крепко сжимая его в руках, зашла в Воронью башню.

Глава 29
Пыль

В башне Бетти тут же стала видимой. Ведьмы торжествующе улыбнулись и уставились на нее в упор.

– Какой портрет? – ледяным тоном повторила Легкокрыл.

– Думаю, вы знаете какой, – тихо сказала Бетти.

Она шагнула глубже в полумрак и уперлась спиной в холодную каменную стену. Пахло сыростью и плесенью. Слева убегала вверх винтовая лестница, которая вела в темницу под самой крышей. Бетти внимательно наблюдала за ведьмами, ожидая, что они предпримут. Она была готова бежать на самый верх, если понадобится. Но ведьмы не двигались, и Бетти осознала очень важное: войдя в башню, они лишатся своей магии.

«Вот ответ! – подумала Бетти. – Если они окажутся здесь, все закончится не только для Иви и Флисс. Ведьмы никому больше не причинят вреда».

Ее озарило: она так сосредоточилась на том, чтобы привести сюда Иви и Флисс, что упустила из виду другие возможности башни. Надо как-то заманить сюда ведьм, но как? Ее пронзила страшная мысль о карте и бабочке. Знают ли Пальцехват и Легкокрыл, что она задумала? Понимают ли, какую угрозу таит для них Воронья башня?

– Вот этот портрет, – сказала Бетти. – Вы его назвали сувениром. Хотели сохранить частичку Иви живой, чтобы ваш мерзкий план не провалился. – Она открыла тубус и достала холст, который развернулся в ее руках. Взорам всех предстала Иви – юная, румяная, навеки шестнадцатилетняя. – Вы его заколдовали. Так же, как заколдовали Голодное дерево и пруд, когда расправились с Элизой Бёрд и Розой Рипплс.

Пальцехват ахнула и шагнула к Бетти. И тут что-то капнуло на каменный пол башни. У Бетти екнуло сердце. Зачем она вошла сюда с портретом? А вдруг Иви погибнет? На миг ей показалось, что это осыпается краска с картины, но, посмотрев вниз, она увидела, что из глаз нарисованной девушки снова катятся слезы – на этот раз самые настоящие. Края холста были теплыми на ощупь и становились все горячее. Бетти увидела, что они заворачиваются и чернеют – как края бумаги, брошенной в камин, за секунду до того, как вспыхнуть.

– А ну отдай! – взвизгнула Пальцехват и качнулась вперед.

Бетти уронила картину на пол, не в силах больше ее держать. Ужасно запахло паленым. Холст съежился, лица на портрете было уже не разобрать.

– Нет! – снова завопила Пальцехват и схватилась за свое лицо. – Смотри, что ты наделала!

С отвращением Бетти глядела, как частокол ее зубов гниет и чернеет. Один выпал и запрыгал по камням. Бетти перевела взгляд на Легкокрыл. Ее седые волосы истончились, как паутина, и клоками падали с головы, обнажая череп. Краем глаза Бетти увидела, как испуганная Чарли попятилась и прижалась к стене.

– Получается! – крикнула Бетти. – Флисс, быстрее! В башню!

Флисс таращилась на нее, как лиса в капкане. Потом встряхнулась и сделала робкий шаг. Но Пальцехват оказалась проворнее. На иссохших ногах она заковыляла к двери, и в ее огромных совиных глазах горело отчаяние.

Все-таки зайдет, пораженно подумала Бетти. Уничтожив портрет, она не уничтожила ведьм, но начало было положено. Бетти заставила их впасть в такую панику, что Пальцехват лишилась рассудка и собиралась совершить ужасную ошибку. Свою последнюю ошибку. Она была уже в шаге от двери, когда, вздернув на ноги Иви, Легкокрыл встала сама.

– Не входи в башню! – пронзительно крикнула она.

Пальцехват застыла, как и кровь у Бетти в жилах. А почти, почти удалось!

Ведьма слегка встряхнулась, как будто приходя в себя, и хрипло рассмеялась.

– Ты меня чуть не провела, голубушка, – сказала она так же хрипло.

Припев из песен Пендлвика вдруг всплыл в голове у Бетти. «Прочь, ведьма, прочь…»

– Вы ведь сами выдумали все эти истории про Элизу Бёрд и Розу Рипплс? Внушили всем, что они злые и тщеславные, чтобы их никто не хватился. И никто не пошел искать. Вы их оболгали, и все были только рады, когда они исчезли!

– А теперь хотите сделать то же самое с нашей сестрой! – гневно закричала Чарли с другого конца двора, не в силах молчать.

Легкокрыл злобно покосилась в ее сторону, но потом снова уставилась на Бетти.

– Элиза никому не была нужна, – выплюнула она. – Нелепая чудачка. Никто о ней не плакал. Какая разница, пропала или нет?

– Она была человеком, – потрясенно ответила Бетти. – Плохим, хорошим – неважно. Не вам решать, заслуживала ли она жизни.

Пальцехват пожала плечами:

– По ней никто не скучал. Все было просто, проще некуда! А самое забавное – как легко управлять запуганными людьми. Никто не хочет видеть, что происходит, и, уж конечно, никто не заподозрит двух милых старушек ни в чем дурном. Насколько проще проворачивать дела, когда ты состарилась! Становишься незаметной. Невидимой. – Она горько усмехнулась. – Почему бы и не поживиться чужой молодостью и красотой?

– А потом появились вы, – вмешалась Легкокрыл, сверкнув глазами. – Несносная семейка. Ну почему вы не вели себя так, как все?

– Говорила я тебе, не связывайся с девчонкой, у которой есть сестры, – заметила Пальцехват. – Мы же с тобой знаем, каково это, правда? Сестры держатся вместе. – Она понизила голос. – Даже если не во всем согласны.

Легкокрыл яростно раздула ноздри.

– Выбор был невелик: либо новая семья, либо новая деревня, – отрезала она. – А к переезду мы были не готовы, потому что с Иви все пошло через пень-колоду.

– Вы про Пострела? – спросила Бетти. – Который разрушил ваши планы и отнял все годы, на которые вы целились?

Легкокрыл прищурилась:

– Что-то ты больно умная. Возможно, мы выбрали не ту сестру.

– Я тебе говорила! – вскричала Пальцехват. Она запустила палец в рот и вытащила очередной сгнивший зуб. – Говорила, что с этой девчонкой хлопот не оберешься, разве нет?

– Тогда почему вы не выбрали меня? – Бетти смотрела на ведьм в упор.

– Слишком юна, – зло ответила Легкокрыл. – Когда пропадает ребенок, люди замечают, как бы ни была сильна наша магия. И задают слишком много вопросов. А с девицей, особенно влюбленной, люди охотно поверят во что угодно. Никто не любит кокетливых дурочек вроде Розы Рипплс…

– Или девчонок, которые бегают в запретный лес, – вставила Пальцехват и покосилась на Иви.

– Или твою сестру, – закончила Легкокрыл. – Давай начистоту: разве ты в глубине души не будешь рада, если не придется каждый день смотреть на эту отвратительно смазливую мордашку? – Она гадко улыбнулась Бетти. – Мордашку, которую всегда замечают первой. Ты же знаешь, что всегда будешь в ее тени. Разве без нее будет не лучше?

Бетти вспыхнула от негодования. Каждая дурная мысль, мелькавшая в прошлом, каждый завистливый взгляд в сторону Флисс, такой красивой и обаятельной, теперь вызывали муки совести. И все же ее гнев был направлен не на Флисс, а на ведьм. Бетти поняла, что это очередная их уловка, очередная попытка взять верх.

– Нет! Не будет! – воскликнула Бетти. – Лучше будет только без вас!

Пальцехват жутко захихикала – словно ржавое колесо заскрипело. Ее смех притушил гнев Бетти, и она почувствовала себя маленькой и испуганной. Да с чего она взяла, что такое зло можно победить?

– Мы тут уже очень, очень давно, голубушка, – прохрипела Пальцехват. – Боюсь, ты с этим ничего не сделаешь.

И тут Чарли, выставив вперед руки, ринулась к ним через двор. Легкокрыл заозиралась, но звуки вязли в сыром клубящемся тумане, и не получалось определить, откуда доносится стук шагов. Когда ведьма поняла, что к чему, было уже поздно.

– Отойди! – закричала Легкокрыл. – Отойди от двери!

Но она не успела. Чарли на полной скорости врезалась в Пальцехват, сбила с ног, и та, оскалившись, влетела в дверной проем. Бетти едва успела отскочить. Старуха упала прямо туда, где она только что стояла, и с глухим хлопком впечаталась в каменную стену. Сверкнула вспышка, такая яркая, что Бетти зажмурилась. Чарли с разбегу тоже стукнулась о стену, но через миг уже обнимала сестру. Бетти открыла глаза… и увидела густое облако серой пыли, оседающее на груду костей и лохмотьев. Всё, что осталось от мисс Пальцехват.

На мгновение воцарилась абсолютная тишина. Не веря себе, все воззрились на кучку пыли.

– Галки-нахалки! – воскликнула Чарли.

– Н-нет. – Легкокрыл покачнулась. – Нет. Моя сестра… вы ее убили!

Ведьма страшно застонала, как раненый зверь, и на долю секунды Бетти почти почувствовала жалость. Иви же воспользовалась моментом и со всей силы толкнула Легкокрыл локтем в грудь. Ведьма ослабила хватку, Иви вырвалась, побежала к башне и метнулась через порог.

Как и с Пальцехват, перемена была мгновенной – но теперь все произошло наоборот. Чары улетучились, а вместе с ними исчез и груз лет. Кожа Иви стала гладкой и упругой, длинные седые волосы – густыми и темными, спина распрямилась.

– Я… это снова я, – прошептала она, разглядывая свои руки.

От ее ног к двери бежала веревка, хлипкая и потертая. Иви нагнулась, развязала на лодыжке петлю и собрала с пола жухлую крапиву.

– Получи, – ликующе сказала она и швырнула крапиву ведьме. – Я больше не твоя пленница.

Легкокрыл даже не шелохнулась. Она опустила глаза и молча посмотрела на увядшие стебли. А потом у нее затряслись плечи. Поначалу Бетти показалось, будто она рыдает, но ведьма подняла голову, и стало ясно, что ее трясет от злобы.

– Ты, – прошипела она, указывая на Бетти костлявой рукой. – Ты все погубила! – Она щелкнула пальцами, и в сыром тумане послышался знакомый звук – шуршание прялки. Стебли крапивы сами собой поднялись в воздух, снова сплетаясь в крепкую веревку. Легкокрыл схватила ее и обмотала вокруг запястий. – Ты за все заплатишь!

Она похромала к башне, хищно сверкая обезумевшими глазами. Бетти задрожала от страха, но Иви и Чарли прижались к ней и крепко обняли, придавая ей сил.

– Трусихи, – кичливо произнесла Легкокрыл. – Вы все трусихи! Спрятались и боитесь встретиться со мной лицом к лицу. Боитесь со мной сразиться! Выходите – и узнаете, что такое настоящая магия!

– Это ты боишься! – Бетти наконец собралась с духом.

– Не боюсь! – истошно завизжала Легкокрыл. – Вы для меня пустое место!

– Не нас боишься, – продолжила Бетти. – Смерти. В этом все дело, так ведь? Ты боишься умереть!

Лицо ведьмы исказилось, как туго натянутая маска.

– Больше не боюсь, – прошипела она, бросив взгляд на то, что осталось от Пальцехват, а потом на собственные скрюченные руки. – Что мне еще осталось, кроме смерти? – Она зловеще усмехнулась. – Но тебя я заберу с собой в могилу!

С диким воплем Легкокрыл кинулась к башне. Веревку она натянула перед собой, туго, как проволоку. На мгновение Бетти почувствовала, как веревка врезается в шею, сдавливает горло… но только на мгновение. Как ни могущественна была Легкокрыл, ее магию сокрушила Воронья башня.

Ведьма разинула рот в немом крике и в следующую секунду, подобно сестре, обратилась в пыль, в ничто. Только груда тряпок и костей валялась на каменном полу. Кончилась власть ведьм Пендлвика.

– Флисс! – сдавленно позвала Бетти.

Сестра стояла неподвижно, но взгляд ее уже не был таким холодным и отстраненным. Она легонько потрясла головой, как будто только что вылезла из воды, а потом, словно во сне, сделала несколько шагов и переступила через порог. Седая прядь тут же стала темной, но больше всего Бетти поразили ее глаза. Они светились теплом и добротой, как… как всегда.

– Простите меня, – прошептала Флисс. – Простите, пожалуйста.

Бетти засмеялась от радости и обняла ее.

– Не за что извиняться, – шепнула она в ответ, уткнувшись носом в волосы сестры. – Как здорово, что ты снова с нами!

– Э-э… Бетти? – Чарли легонько ее ткнула и показала на двор, где собралось несколько стражников с дубинками наперевес. – Смотри, кто пришел.

Бетти напряглась при виде стражников, но после всего, что они пережили, эта напасть казалась пустяковой.

– Ничего, справимся, – сказала она, взяла Чарли за руку и ласково взглянула на Иви. А потом прошептала: – Ну давай, Фелисити Уиддершинс. Пора взмахнуть ресницами и пустить в ход твою магию.

Флисс расправила плечи, глубоко вдохнула и шагнула навстречу стражникам. Бетти услышала ее голос, очень мягкий и убедительный:

– Простите, пожалуйста! Мы, кажется, заблудились. Откуда ни возьмись наполз этот проклятый туман, и пришлось оставить лодку у пристани. Вы не могли бы нам помочь?..

Бетти не сдержала улыбку. Да, ее сестра определенно стала собой.

Эпилог

Столько народу в «Сломанной метле» Бетти еще не видела. И даже Брутус Крэбб в кои веки улыбался. Юбилейное празднование было в разгаре. Звенели стаканы, шипело пиво, а пол сделался еще более липким, чем обычно. Когда стало совсем тесно, из стен трактира веселье выплеснулось на улочки Пендлвика.

Семья Уиддершинс расположилась за шумным угловым столиком в окружении знакомых – приехавших старых и здешних новых. По одну сторону сидели папа и Чарли, зажатые между четой Хаббардов. Бастер и Хенни принесли с собой огромный кулек конфет, и Чарли вовсю их уплетала, щедро делясь со Шкетом и Пострелом. Напротив них Плюй и Фингерти пересказывали Бетти и Флисс свежие сплетни с Вороньего Камня. Бабушка занимала свое излюбленное место, за стойкой, но ее громогласные призывы не тесниться и ждать очереди разносились по всему трактиру. Бетти подозревала, что она не только разливает напитки, но и потихоньку их дегустирует.

С возвращения сестер Уиддершинс прошло всего три дня, но Пендлвик уже стал другим. Кое-что бросалось в глаза: закрылась лавка, а ее чудаковатые хозяйки исчезли в неизвестном направлении. У порога коттеджа «Наперстянка» кисли бутылки с молоком, а пауки беспрепятственно плели на окнах свои сети. В деревне шептались, будто миссис Легкокрыл и мисс Пальцехват просто растворились в воздухе; эта загадка наверняка еще много недель будет волновать Пендлвик. Но были и другие изменения, заметные, пожалуй, только со стороны. Например, обсуждая таинственную пропажу старых сестер, люди – вопреки обыкновению – охотно говорили о магии.

– Может, их забрали фейри, – шушукались дети, проходя мимо «Наперстянки». – А может, их слопало Голодное дерево!

И, хотя летний зной и не думал спадать, в Пендлвике теперь легче дышалось, как будто никаких заклятий тут никогда и не было. Больше всего радовало и удивляло то, что Пострел внезапно вырос на несколько дюймов и без умолку болтал. Примечательным в своей будничности стало и возвращение Иви – вроде как она никуда и не уходила. Что, в сущности, так и было, думала Бетти.

Она встретилась с Иви взглядом. Глаза девушки светились от счастья; она стояла рядом с Тоддом, который что-то шептал ей на ухо. Иви благодарно улыбнулась Бетти, и они с Тоддом шмыгнули сквозь гущу толпы за освободившийся столик.

Рядом на скамье поерзала Флисс, и Бетти обернулась к сестре.

– Не унывай. – Она легонько ткнула ее локтем.

– Стараюсь, – обронила Флисс и выдавила улыбку, но в ее теплых карих глазах плескалась грусть. Вздохнув, она отпила ежевичной шипучки и обмахнулась рукой. – Жарко здесь. Пойдем подышим?

Бетти кивнула. Они встали из-за стола и выбрались из переполненного трактира на улицу. Снаружи было свежее, но в воздухе по-прежнему разливалась жара. На поляну падали розово-золотистые отблески заката, и пруд сверкал, будто над ним вились сотни светлячков.

– Эй! – Чарли неожиданно появилась перед ними, катая за щекой конфету. – Куда это вы собрались?

– Никуда мы не собрались, – сказала Бетти и протянула руку.

Чарли нехотя достала из кулька изрядно помятую топлянку. Бетти сунула ее в рот и с удовольствием захрустела. Вкус напомнил о Вороньем Камне, и вспоминалось о нем теперь с гораздо большим теплом. Это место их спасло.

– Здорово, что бабушка позвала всех в гости, правда? – спросила Чарли. – Вот бы они насовсем тут остались!

Бетти улыбнулась:

– Было бы отлично. Но они еще приедут. Настоящие друзья никогда тебя не покидают, сколько бы миль вас ни разделяло.

Три сестры посмотрели вдаль, за поляну, где на фоне вечернего неба чернел Тикающий лес.

– Интересно, теперь, когда ведьм больше нет, лес станет… добрее? – задумчиво произнесла Флисс.

– Не знаю. – Бетти лукаво улыбнулась. – Может, прогуляемся и проверим?

– Нет уж, спасибо. – Флисс встревоженно пригладила волосы.

– Флисс, ты все еще расстраиваешься? – спросила Чарли. Она порылась в кульке, выудила кар-карамельку и протянула Флисс. – Из-за Иви и Тодда?

– Нет, – быстро ответила Флисс. Понюхала конфету и отправила в рот. – Ладно, немного. Но это пройдет. – Она слегка улыбнулась. – Когда-нибудь. В конце концов, вы же меня развеселите, правда? Что бы ни случилось, мои сестренки меня не оставят.

– Даже когда мы несносные, – согласилась Чарли.

– Нам повезло, – тихо проговорила Флисс, глядя на Голодное дерево. – В отличие от Элизы и Розы. Бедные, бедные… О них некому было позаботиться. – Ее печальный голос зазвучал тверже и суровее. – Жаль, что мы не в силах им помочь, как помогли Иви.

– Ну, хоть что-то мы все-таки можем сделать. – Бетти показала на цветы, которые росли неподалеку, возле треснувшей стены.

Они молча нарвали цветов, собрали два небольших букетика и пошли по поляне к пруду. Флисс кинула свой букет в воду. Плоская, как зеркало, гладь покрылась рябью, и букет поплыл на середину пруда.

Чарли нахмурилась:

– Вода прозрачная. А раньше была зеленая.

– Быть может, что-то все-таки изменилось, – сказала Бетти.

– Покойся с миром, Роза, – негромко произнесла Флисс.

Они повернулись к дереву и зашли под его раскидистые ветви. Бетти осторожно коснулась коры. Та была теплая и шершавая. Из узловатого ствола по-прежнему торчали разные предметы, но дерево больше не двигалось. Не открывались дупла, похожие на рот, и из них не доносился шепот.

– Ее больше нет, – сказала Бетти и, услышав свои слова, поняла: это правда. – Элизы тут больше нет.

Теперь дерево уже не казалось мрачным и тоскливым. Чарли взяла второй букет и положила у корней. И тут Бетти кое-что заметила.

– Смотрите! – шепнула она.

Прямо у них над головой на тоненькой ветке трепетал зеленый листок. Дерево снова ожило.

От трактира, перед которым собралась толпа, донесся знакомый голос.

– Э-ге-ге! – замахал им Плюй. – Мы фотографируемся! Идите сюда, а то пропустите!

Чарли, Бетти и Флисс взялись за руки и побежали назад, к «Сломанной метле». Камни, стоящие кольцом, отбрасывали в последних лучах заката длинные тени, которые тянулись по траве как темные пальцы. На миг Бетти показалось, что на поляне лежит расколотое колесо прялки…

Но только на миг. Она моргнула, и наваждение развеялось. Перед ней стояли просто древние камни, поросшие лишайником. Только и всего.

Сестры были дома.

Благодарности

Как всегда, я в долгу перед своим чудесным мудрым редактором, Люси Роджерс, которой и посвящена эта книга. Я уверена, что втайне ты одна из сестер Уиддершинс. Огромное спасибо всем в издательстве Simon & Schuster Children's Books UK за то, что с самого начала поверили в «Щепотку магии» и в ее продолжения. Особая благодарность Оливии Хоррокс и Лоре Хью, настоящим волшебницам, – вы сделали для меня все возможное. Кроме того, спасибо Джейн Тэйт за редактуру, как всегда безупречную, и Лине Лейн за вычитку.

Благодарю дизайнеров Джесси Грина и Дэвида Макдугала, а также иллюстратора Мелиссу Кастрильон за очередную восхитительную обложку. Ваш талант не устает меня поражать. Огромное спасибо!

Спасибо моему фантастическому агенту, Джулии Черчилль, а еще Преме, Вики, Александре, Майри и всей команде агентства A. M. Heath за то, что отправили моих трех сестричек в далекие края.

Большое спасибо Джеку Бауэрсу за то, что дал имя «Сломанной метле». Именно это название я и искала!

Спасибо настоящей (и очень милой) миссис Легкокрыл, которую я встретила на автограф-сессии в книжном магазине «Уотерстоунс» в Норвиче, за то, что позволила мне украсть свое имя. Слишком уж оно было хорошее!

Благодарю всю мою семью, а особенно сына Джека, за неоценимую помощь с иллюстрациями. Таню – за то, что одолжила свои черты Иви Белл, а Карлин – за «Сахарную голову».

И, наконец, я бесконечно благодарна всем замечательным продавцам, библиотекарям, учителям, блогерам, авторам, критикам и читателям, которые так тепло отзывались о моих книгах.

Вперед, Уиддершинс!

Шесть примет про метлу

• Не бери в новый дом старую метлу – захватишь и старые невзгоды.

• Не мети пол после заката, иначе выметешь друзей и пригласишь в дом врагов.

• Положи метлу поперек порога, чтобы уберечь дом от злых сил.

• Храни метлу прутьями кверху: это защитит и принесет удачу.

• Повесь метлу на дверь спальни, чтобы прогнать плохие сны.

• Не мети к порогу – всю удачу выметешь!

Краткая история «Сломанной метлы»
Автор: Брутус Крэбб

«Сломанная метла», откуда открывается вид на живописную поляну, – лучший и единственный трактир в Пендлвике. Здесь можно насладиться бочковым пивом, домашней едой и отборными сплетнями.

Заведение, которое на протяжении уже трех поколений держит семья Крэббов, долгие годы принимало посетителей под вывеской «Вонючая хрюшка» – своим названием трактир был обязан инциденту со сбежавшей свиньей. После пожара, вспыхнувшего по вине нерадивого повара, большую часть здания пришлось перестроить. Это совпало с упразднением ежегодного обычая ломать и сжигать метлы (старинная традиция, уходящая корнями в те времена, когда Пендлвик нуждался в защите от ведьм). После бесчисленных жалоб на дым и на дефицит метел жители деревни решили сломать одну-единственную метлу и переименовать трактир в честь борьбы с магией. Вышеупомянутую метлу можно и сейчас увидеть в главном зале.

Некоторые утверждают, что при перестройке трактира использовалась древесина из близлежащего Тикающего леса, и, хотя доказательств этому нет, такая версия служит удобной отговоркой для захмелевших посетителей, потерявших счет времени.

Мороженое с розой и гранатом из «Сахарной головы»
(любимый сорт Флисс Уиддершинс)

Понадобится

• 250 мл густых сливок

• 90 мл гранатового сока

• 90 г сахарной пудры

• 1 чайная ложка розовой воды

• 1–2 капли красного пищевого красителя (необязательно)

Как готовить

1. В большой миске размешать сахарную пудру с гранатовым соком, чтобы она растворилась.

2. Добавить сливки, розовую воду и взбивать, пока масса не начнет сохранять форму.

3. Положить в герметичный контейнер и убрать в морозильник не меньше чем на шесть часов (можно оставить на ночь).

Перед подачей на стол можно посыпать гранатовыми зернышками, сухими съедобными лепестками роз или свежей малиной. Получится четыре порции, если аппетит у тебя как у Флисс, или две – если как у Чарли.

Розовой воды можно добавить больше или меньше – в зависимости от твоих предпочтений и от того, насколько у нее насыщенный вкус.

* * *

Мишель Харрисон живет в английском графстве Эссекс. У нее есть сын и три кошки.

Книги Мишель переведены на семнадцать языков. За свой первый роман «13 сокровищ» она удостоилась премии Уотерстоуна для начинающих детских писателей; за ним последовали продолжения – «13 проклятий» и «13 секретов». Затем Мишель выпустила роман «Одно желание» – приквел к серии «13 сокровищ», «Другую Алису», которая получила премию Колдердейла как лучшая книга года, и «Щепотку магии» – первый роман о сестрах Уиддершинс, ставший бестселлером. Следующие книги Мишель Харрисон «Горстка волшебства» и «Клубок заклинаний» – продолжение приключений Флисс, Бетти и Чарли Уиддершинс.

Больше узнать о писательнице и ее книгах можно на сайте www.michelleharrisonbooks.com.

Сноски

1

Имя девушки с портрета совпадает по написанию с английским названием плюща – Ivy. Ivy Bell – цветок плюща.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 Коттедж «Черный дрозд»

Глава 2 Скрюченный домишко

Глава 3 Магия

Глава 4 Голодное дерево

Глава 5 Призрак

Глава 6 Потайная комната

Глава 7 Иви

Глава 8 Проклятие?..

Глава 9 Дневник Иви Белл

Глава 10 Крапивный суп

Глава 11 Прогулки во сне

Глава 12 Дневник Иви Белл

Глава 13 Злые чары

Глава 14 Заговоренные травы

Глава 15 Заколдованный дом

Глава 16 Паутина

Глава 17 Сломанная метла

Глава 18 Катитесь отсюда!

Глава 19 Ядовитый цветок

Глава 20 Иголки и булавки

Глава 21 Среди ведьм

Глава 22 Тикающий лес

Глава 23 Дневник Иви Белл

Глава 24 Каменный круг

Глава 25 Тик-так

Глава 26 Перекресток

Глава 27 Прялка

Глава 28 Возвращение на Вороний Камень

Глава 29 Пыль

Эпилог

Благодарности

Шесть примет про метлу

Краткая история «Сломанной метлы» Автор: Брутус Крэбб

Мороженое с розой и гранатом из «Сахарной головы» (любимый сорт Флисс Уиддершинс)