Разрыв небесного шаблона (fb2)

- Разрыв небесного шаблона [litres] (Частный детектив Алексей Кисанов - 28) 1179K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе

Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе
Разрыв небесного шаблона

© Гармаш-Роффе Т.В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021

фотографии на обложке: © Reviaka Ina, Kiselev Andrey Valerevich, Michal Sanca, Pavlo Baliukh / Shutterstock.com

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя…

Не потому, чтоб я Ее любил,

А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,

Я у Нее одной ищу ответа,

Не потому, что от Нее светло,

А потому, что с Ней не надо света.

И. Ф. Анненский

Часть 1

Детективное агентство «АКис»

Суббота, 21 марта

– Агентство «Акис»? Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с господином Кисановым, – проговорил в трубку приятный баритон.

– Боюсь, сегодня это невозможно, – ответил Игорь Крымов, ассистент детектива. – Он болен.

– А никак нельзя… Понимаете, у меня к вам дело очень срочное. Меня подозревают в похищении и убийстве…

– А вы…

– Я не делал ни того, ни другого!

Игорь вздохнул. Такие расследования они с шефом любили – сложные, витиеватые, головоломные. Ведь ясно же: раз подозревают – значит, есть какие-то улики. Однако человек на свободе – значит, улики пока не ахти какие. И надо срочно найти, как их опровергнуть, пока будущего клиента не посадили. Пропустить подобную головоломку было бы жалко.

– Подождите у телефона, пожалуйста.

Алексей Андреевич Кисанов, частный детектив, мучился от дичайшей головной боли. Ничего подобного он никогда не испытывал и сейчас был изумлен, сражен, повержен. Казалось, голова забродила, как переспелый арбуз, и грозила взорваться, забрызгав все вокруг рыхлой красной мякотью. Алексей лежал на кровати в спальне своей старой квартиры-офиса на Смоленке, боясь пошевелиться, дабы не усугубить страдание. Откуда она взялась, эта свирепая боль, он не понимал. Смена климата? Только вчера утром он с Александрой и детишками вернулся с юга Испании, где к середине марта уже почти началось лето. Загорели, даже поплавали в еще холодном море, двойняшки резвились в детском теплом бассейне. Нагулялись, наелись разных морских гадов в маленьких прибрежных ресторанчиках (сын Кирюшка к концу отпуска заявил, что он прорыбился на всю жизнь). В общем, отдых был изумительным. Ничто, как говорится, не предвещало. И вот нате вам, сегодня с утречка Алексея распластала эта пытка. Голову, казалось, зажали в тиски и сжимали, сжимали… Он еле добрался до рабочего кабинета на Смоленке, хотя лучше бы остался дома: все равно заниматься делами был не в состоянии. Ни анальгин не помог, ни еще какая-то таблетка, которую дала жена. Странно, от перемены климата Алексей никогда не страдал. Может, магнитная буря? Или начало какой-нибудь гнусной болезни? Коронавирус, по сообщению испанских СМИ, обнаружился в Мадриде, но они-то проводили отпуск на юге, возле Аликанте… Хотя банальный грипп пока еще никто не отменил, а вчера в самолете мужик, что сидел за Алексеем, безостановочно кашлял… Как бы вся семья не заболела!

В комнату поскребся Игорь, помощник.

– Кис, жив еще?

Это прозвище – Кис – прилепилось к Алексею давно, с юных лет, и старые друзья звали его так, не задумываясь. Однако новым знакомым подобная привилегия не выдавалась автоматически. Ее нужно было заслужить. И Игорь за годы работы с детективом заслужил.

– Надеюсь, что да… – проскрипел Алексей. – Поскольку, если я умер, то явно попал в ад.

– Слушай, тут дело интересное наклевывается. Жалко отказываться.

– Так бери. Ты большой мальчуган, сам начинай.

– Точно?

– Или ты, или никто. Я в бессрочной командировке в аду.

Игорь вернулся к телефону и предложил клиенту незамедлительно приехать на Смоленскую.

Андрей Саблин

– Я вообще не представляю, как это могло случиться, – говорил мужчина, сидящий напротив Игоря. – Мы с Варей знакомы относительно недавно. И просто общались, по-дружески, никаких намеков на любовные дела. Или на секс. И вдруг меня обвиняют в ее похищении и убийстве! А я даже не знал, что она пропала!

– Хотелось бы услышать все по порядку, Андрей Андреевич, – произнес Игорь, восседавший на месте шефа за старинным письменным столом с широкой инкрустированной столешницей.

– Да зовите меня по имени, без церемоний.

– Хорошо, Андрей. Расскажите, как вы с Варей познакомились, когда, на какой почве подружились…

На какой почве… О, это целая история. И началась она вовсе не с Вари.

Середина января

Все закрутилось вскоре после Нового года, когда Лизка показала ему свою статью.

Впрочем, сначала Лизка позвонила. Андрей как раз принимал ванну. Любил он расслабиться вечером в джакузи с бокалом красного вина. И вот, нежился он себе, как вдруг зазвонил телефон.

Андрей положил книгу на широкий мраморный бортик, допил остаток бургундского – любимого «Пино нуар» – и поднялся из воды. Накинув полотенце на плечи, спустился по невысоким ступеням и, оставляя мокрые следы на зеленом мраморе, подошел к трезвонящему мобильному. Без четверти двенадцать ночи. В такое время могли звонить только самые близкие друзья. Ни родственники, ни коллеги никогда бы не позволили себе побеспокоить Андрея Андреевича Саблина столь поздно, даже если все знали, что он еще не спит.

Так и есть: Лизка Семина. Подруга. Ее хрипловатый, сексапильный голос до сих пор немного волновал его, хотя их короткие отношения закончились давно и по обоюдному – весьма разумному – согласию. Однако сейчас Андрей услышал хоть и знакомо хриплый, но совсем не сексуальный рев.

– Чего стряслось-то? – поинтересовался он.

Послушав некоторое время слезное бормотание Лизки, явно слегка пьяной, Андрей счел более разумным пообщаться с подругой напрямую, тем более что жила она не очень далеко. От Большой Грузинской до 1-го Боткинского проезда минут десять на машине, когда пробок нет. А какие пробки в полночь?

Андрей быстро вытерся, оделся, вышел из дома и сел в машину. Включив радио Lounge FM с легкой фоновой музыкой, он с наслаждением прокатился по ночным улицам, знакомым с детства. Свободные от дневной суеты, от скопления машин и толчеи прохожих, они казались меньше и уютнее, роднее.

– Все, хорош, кончай реветь, – войдя в квартиру Лизы, скомандовал Андрей и вынул из пакета бутылку красного бордо.

Лизка любила французское вино, любое, как бы оно ни называлось. Она приняла бутылку и, пристроив ее на груди – или, точнее, между грудями, в самом прямом смысле, поскольку полы ее халата, небрежно завязанного, расходились сверху и снизу, лифчик же Лизка принципиально не носила, – отправилась на кухню.

Саблин проследил за Лизкой взглядом, в очередной раз восхищаясь ее великолепным узким телом, где все было в то же время округло. Такой оксюморон: пышная тонкая девушка. Осиная талия, попа отличной формы, грудь четвертого размера (неудивительно, что не стоит, тяжесть, согласно закону притяжения, стремится к земле) – носила бы Лизка лифчик, какой-нибудь пуш-ап, была б секс-бомбой.

– Ты зайчик, Андрюшка, знаешь, как меня утешить, – проговорила она, шмыгая носом, и достала из ящика штопор.

На столе стояла бутылка ирландского ликера «Бейлиз» и стакан, на четверть наполненный этой молочно-кофейного цвета жидкостью. Лиза убрала «Бейлиз» в шкаф, а содержимое стакана выплеснула в раковину.

– Гадость, – прокомментировала она, ополаскивая стакан.

– Так зачем пьешь?

– А кто ж мне французское вино принесет-то! Разве только ты, – и она чмокнула Андрея в щеку, неприятно коснувшись его кожи мокрым носом.

Андрей откупорил бутылку, велел подруге вытереть сопливый нос, разлил вино по бокалам, и они, наконец, уселись на маленькой кухне.

– Ты бы сиськи прикрыла, – посоветовал Андрей.

– А че, тебя возбуждает, что ли? – удивилась та.

Грудь у нее была хоть и большая, но плосковатая, однако Лизка этого совершенно не стеснялась.

– Просто отвлекает, – не стал вдаваться в подробности Саблин.

На самом деле, он бы предпочел, чтобы Лизка не была халдой и одевалась поприличнее. Сам Андрей всегда следил за тем, как выглядит: любил нравиться. И безразличия к этому аспекту бытия не одобрял. Живем ведь среди людей, и, если хочешь, чтоб они тебя любили (помогали, оказывали любезности и прочее), то уж изволь напрячься – озаботься своим внешним видом и манерами. А не хочешь – потом не жалуйся на отсутствие благожелателей.

– Я потрясающую тему нашла, Андрюшка, дивную! – Лизка послушно (лучше сказать – безразлично) стянула на груди полы старого халата вишневого цвета. Андрей подумал: цвет удачный, будь он посветлее, на нем бы наверняка обнаружилась куча пятен от всего, что Лизка пила и ела. Уж такой она была неряхой, подруга его. – А они, жлобы, мне статью зарубили!

Елизавета Семина как журналистка специализировалась на темах не то чтоб «жареных», но любила найти материалец малоизвестный, необычный, при этом с замашкой на проблемность. И, конечно, такой, который заинтересует широкую аудиторию, – ведь именно широта охвата аудитории обеспечивает высоту цифр журнальных тиражей.

Андрей и Лиза чокнулись, выпили. Лизавета, наконец, перестала реветь, протерла очки, напялила их на переносицу (отчего ее большие и слегка выпуклые глаза сразу зрительно уменьшились) и принялась вполне внятно рассказывать. На этот раз, как выяснилось, она нарыла тему о персональных секретарях богатых людей.

– И что тут особенного? – спросил Андрей.

– Это не просто секретарь, а персональный, понимаешь?

– Не-а. Вот у меня есть секретарша персональная и чего?

– Что она для тебя делает?

– Ну как, обычную работу: на звонки отвечает или по моим поручениям звонит, документы подшивает, если бумажные, в компьютере тоже их классифицирует, ну еще иногда…

– Саблин, ты что, никогда о персональных секретарях не слышал? Или ассистентах, их еще так называют.

– Слышал, конечно. Говорю же, у меня у самого такая есть.

– Угу. А она за твоими вещами в химчистку ездит?

– Нет, – удивился Саблин.

– А проверяет, чего не хватает в твоем холодильнике?

– Нет, – пуще прежнего удивился он.

– А маме твоей звонит, когда тебе некогда?

– Да это не ее работа!

– Правильно. Потому что у тебя самая обычная секретарша. А персональный секретарь – это не для работы, а для жизни.

– Тогда это домработница! – фыркнул Саблин.

– Андрюха, не тупи. Персональный секретарь не готовит еду, не моет полы, – это человек, решающий исключительно твои личные проблемы. Помнишь фильм «Дьявол носит „Прада“»? Ну вот, это примерно как та бедная девочка, которая моталась по поручениям дьяволицы.

– Не понимаю, кому такое нужно? – пожал плечами Саблин.

– Андрюш, ну представь: ты собираешься на важную встречу. И вдруг кто-то нечаянно опрокидывает кофе на твой костюм. Пятна на пиджаке, на брюках, на рубашке, даже на трусах. Ну, трусы ладно, можешь и в мокром походить. Но остальное! К счастью, у тебя есть персональный секретарь. Допустим, энергичная и толковая женщина. Ты звонишь ей. У нее есть ключи от твоего дома, она знает весь твой гардероб, она отлично водит машину. И вот она летит к тебе на хату, подбирает новый прикид и привозит тебе как раз перед началом важной встречи. Ты успеваешь переодеться и выглядишь безукоризненно.

– А, ну в таком раскладе, конечно, было бы кстати… – кивнул Андрей. – Но ключи от дома? Нужно очень доверять человеку. К тому он же код от сигнализации будет знать. Вдруг ограбит и смоется?

– Именно поэтому таким людям очень хорошо платят. У них не возникает желания разово поживиться, потому что в таком случае они потеряют куда больше и навсегда: репутацию. И работу персонального секретаря уже никогда ни у кого не получат. Одна из девчонок сказала мне, что знает все тайники, в которых хозяйка прячет деньги и драгоценности. Но она никогда ни одной цацки не возьмет. Они с хозяйкой составили опись всех украшений с фотографиями. Аналогичный список есть у страховой компании, на случай ограбления.

– Умные держат брюлики в сейфах в банке.

– Да, но если менять их утром, днем и вечером, то в банк не набегаешься.

– Тоже верно… – согласился Андрей и спросил: – А чего ты ревешь? Что там такого, в этом материале? Почему на статью наложили табу?

– Да вот же ж… – всхлипнула Лизка. – Я многих богатеев обошла, с их секретаршами и секретарями поговорила. Кстати, почти все они молодые женщины, парни в этой должности редко попадаются, хотя парочку я все же встретила. Персеки мне рассказали такие занятные примерчики из повседневной жизни…

– Кто-кто? – переспросил Андрей.

– Ну, я сократила: персек, персональный секретарь. А то замаешься, пока выговоришь.

– Ленива ты, мать.

– Кто б говорил! – хмыкнула Лиза. – За тобой по этой части не угонишься.

– Сочтемся славою, – усмехнулся Андрей, который и впрямь славился в кругу друзей своей леностью. – Так что за примерчики?

– Персеки очень много знают о своих хозяевах, об их личной, а то и интимной жизни. К врачам записывают их на прием – значит, в курсе, у кого-чего-где болит, или там насчет подтяжек и липосакции. К тому же они с рецептами по аптекам бегают, а это уточняет название недуга, как ты понимаешь.

– Нет, не понял. Каким образом?

– Смотри: отправилась, к примеру, персек в аптеку с хозяйкиным рецептом за мазью. А мазь противогрибковая. Значит, у хозяйки где-то грибной урожай вырос, – хохотнула Лизка. – А кому-то виагру, допустим, покупает: ну ясно же, где у хозяина болит!

– Мда, – опешил Андрей. – Информация и впрямь чувствительная. Этим секретуткам хозяева должны…

– Не секретуткам, а персекам, – наставительно проговорила Лиза.

– Ну, персекам, какая разница, – отмахнулся Андрей. – Им хозяева должны действительно очень доверять.

– Само собой, – кивнула Лиза. – Они не только об их болезнях знают, но и об интимной жизни. Через них нередко назначаются свидания с любовниками и любовницами. Персеки подарочки им отправляют, цветочки там, рестораны заказывают, встречи в spa-салонах организовывают и прочие плотские радости. Алиби для супругов, случается, подтверждают: мол, да, точно, мы с хозяйкой по бутикам рассекали. А на самом деле хозяйка в то время предавалась любовным утехам на стороне… Но, Андрюш, я же не сумасшедшая, я об этом в статье не писала! Даже не намекала!

– А в чем тогда дело?

– Только представь: одна тетка, из богатых хозяек, с самого начала поставила условие, чтобы перед публикацией материал ей дали на подпись. Ну я, нисколько не сомневаясь, что у меня все в порядке, ей отправила. А она прочитала и заявила: оказывается, я разглашаю факты ее частной жизни. Андрюх, ты никогда не догадаешься почему!

– Так уж скажи, не томи.

– Прикинь: я написала, как некая персональная секретарша заказала хозяйке пиццу! Эту инфу, оказывается, разглашать нельзя – тетя якобы пиццу не жрет. Исключительно салатиками питается. При том что в статье были указаны только инициалы, Андрюх! Какая-то там бэ-мэ любит пиццу, ну и что??? Кто догадается, что речь идет именно о той самой тетке? Хуже того, эта кикимора выступила от имени всех своих друзей. Они, гады богатые, все друг друга знают. И мадам подсуетилась, чуть ли не всю гильдию подняла! Многие из тех, у кого я брала интервью, затребовали статью на визирование, прочитали и единодушно запретили публиковать. Один дядька даже приперся лично в редакцию и учинил разгром: в статье сказано, что поздравления его родителям пишет персональный секретарь. А у него папаня держит в руках весь капитал, сыну бы такого неуважения не простил. Но я ведь его тоже не называла, Андрюш! Какой-то пэ-эр, подумаешь! – Лиза всхлипнула и глотнула вина. – В общем, у меня бан полный. Я предложила убрать даже инициалы, но главред все равно статью зарезал. А я столько материала насобирала, Андрюха! Да какого! Пальчики оближешь!

– Дашь почитать? – заинтересованно спросил Саблин.

– Ой, с удовольствием! Хоть ты заценишь! Я такую работу проделала! Титаническую! В статью не все вошло, уже объем не позволял. Ну еще я некоторые моменты сама цензурировала, почуяла, что перебор. А теперь ни статьи не будет, ни гонорара… Хотя, если бы главный редактор осмелился опубликовать мою статью, тираж бы разлетелся – и еще бы допечатывали! Но он, сука, под богатеньких подстелился…

Лизка снова заревела. Андрей притянул ее к своему плечу и принялся гладить по голове, пока подруга не успокоилась. Гладил машинально, в то время как мозг его интенсивно работал. Кажется, его осенила отличная идея, навеянная Лизкиным рассказом…

– Кончай реветь, – наконец проговорил он. – Сделаем так: ты мне давай статью и все рабочие материалы, а я подумаю, куда ее пристроить. Да за хорошие деньги. Инициалы придется, конечно, убрать, тогда уж точно никто не сможет предъявить тебе претензии. Возможно, даже не вошедший материал получится в статью добавить. Короче, надо посмотреть, посоображать.

– Ох, Андрюшка, у тебя всегда находятся приятели, к которым можно обратиться даже в самых безнадежных случаях, – шмыгнула носом Лизка. – Прям завидно.

– Это несложно, подруга. Одевайся поприличнее и улыбайся почаще. Когда люди чувствуют, что ты хочешь им нравиться – внешним видом, одеждой, манерами, – они воспринимают это как уважение к себе. А когда ходит халда вроде тебя – кроссовки раздолбанные, на башке гнездо, сиськи болтаются, – то люди понимают: и они, и их мнение тебе по барабану. Ты пофигистка. И кому ты такая интересна? А ведь ты красотка, привела бы себя в порядок и тогда могла бы половину мужского населения иметь у своих ног.

– Ты ужасно умный, Андрюшка, – Лизка поцеловала его в холеную щеку, на которой к ночи проступила щетина, снова запахнула халат и поднялась. – Сейчас принесу, подожди.

Андрей усмехнулся: разумеется, его советы Лизке на фиг не нужны. Ей и так хорошо.

– И все рабочие записи! – крикнул он подруге вдогонку.

Не то чтоб Андрей не был человеком добрым и отзывчивым – был, хоть и в разумных пределах. И Лизке действительно хотел помочь. Но повышенный интерес к собранным подругой материалам пробудили в нем слова об алиби, которые личные секретари обеспечивают своим хозяевам. Потому что его бизнес как раз и заключался в создании алиби.

Андрюша Саблин был хорош собой, удачлив и сказочно ленив. Во всяком случае, так считали все. В школе учительница литературы говорила, обращаясь к классу: «Если вам трудно представить себе Обломова, посмотрите на Саблина: ленивей человека я не встречала!»

Сам Андрей никогда не пытался оспорить эту характеристику, но в душе отнюдь не считал себя ленивым. Дело было в другом: он не выносил обязаловку, презирал все скучное и унылое и отлынивал от того, что ему не было интересно. Тем не менее по основным предметам учился Саблин хорошо, причем не напрягаясь, играючи. Обаяние, улыбчивость и недюжинные способности выручали его с детства. Учителя Андрюшу обожали, а директриса школы называла «нашим солнечным мальчиком».

Позже он так же играючи создал фирму, которая быстро начала приносить приличный доход, а несколько лет спустя разрослась в небольшую сеть и сделала его миллионером. Фирма называлась скромно и непонятно: «В ваших интересах», а являлась, на самом деле, агентством услуг по созданию алиби на разные житейские случаи.

Андрей не стал давать ей кричащее название «Алиби», как некоторые его конкуренты. Ведь обращаясь в такое агентство за помощью, человек вовсе не хочет, чтоб об этом узнали знакомые. Более того, иные даже не желают, чтобы самому агентству стало известно его имя. Правда, анонимность стоит дороже: клиенту приходится платить весь гонорар вперед. Но люди идут и на это, лишь бы убедительно наврать близким. Хотя иные услуги обязывают прописать имя – например, для предоставления в качестве алиби билетов на транспорт, – ну, тогда уж деваться некуда, клиенту приходится раскрываться. А так все переговоры идут по телефону или анонимной электронной почтой. Поэтому Андрей и назвал свою фирму столь туманно: «В ваших интересах». Попадись нечаянно его визитка, скажем, супругу, которому изменяет жена – клиентка фирмы Андрея, та всегда может соврать, что под названием скрывается адвокатская контора или финансовое учреждение.

Фирма Саблина предоставляла алиби всем, кто в нем нуждается. Первенство в хит-параде занимали, конечно, неверные супруги. Муж, к примеру, с полюбовницей на тепленькие Мальдивы рванул, а жене про командировку в холодную Швецию наплел. И билет у него есть, и счет из отеля, и звонки жене/от жены на шведском роуминге, – все это фирма Саблина поставляет. Или такая ситуация: супруга с полюбовником предавалась альковным утехам, а мужу наплела про ужин с важными клиентами, и счет у нее из ресторана на группу товарищей имеется оплаченный из бюджета на представительские расходы ее фирмы. Так что ни к чему не придерешься.

Моральный аспект содействия супружеской неверности Саблина не тревожил. Раз пара докатилась до жизни такой – значит, брак их давно дал трещину. Причины у каждого свои, но виноваты, как водится, оба, раз допустили подобное. Измены лишь следствие. Как насморк следствие вирусного заболевания. Фирма же Саблина, метафорически говоря, лишь носовые платочки заболевшим подает, чтоб пристойно сопли скрыть. Ни хорошо, ни плохо – просто работа такая.

В фирму его, однако, не только неверные супруги обращались, но и прочие граждане по разным другим надобностям. Захотел, допустим, человек в Сочи на лыжах покататься, вместо того чтобы сидеть в душном рабочем кабинете, – и вот, пожалуйста! Следуя разработанному агентством Саблина сценарию, человек вдруг хватается за грудь, начинает задыхаться и под взглядами всполошившихся коллег вызывает «Скорую». Однако «Скорая» приезжает не какая-нибудь, а из Андрюшиной фирмы. Врач, носилки, машина – все настоящее. За особую плату. Человека увозят (якобы в больницу), а тот спокойно улетает на недельку в горы. Все телефоны, на которые звонят его коллеги (а то и начальство), с помощью сотрудников фирмы и одной хитрой программы переадресации звонков отвечают по делу. Хоть от имени больницы, хоть от имени врача. А посещения, граждане, увы, не рекомендуются: больному прописан покой.

Все шло прекрасно. Андрею нравилась его бизнес-затея. Это было похоже на игру, забавно и прикольно, а усилий почти не требовалось, – лишь в самом начале, чтобы отладить механизм, завязать нужные знакомства и укрепить связи. С его солнечным обаянием это оказалось несложно. А дальше все покатилось само. Персонал выучился, усвоил кто, в каком случае и чем поможет за обговоренное вознаграждение, и сотрудники агентства обращались на автомате к соответствующим людям. За несколько лет Андрей открыл уже шесть филиалов агентства в разных городах России, и его доходы неуклонно росли: услуги по созданию алиби стоили дорого.

Андрей был доволен: бизнес легкий и веселый, при этом прибыльный; жизнь, как он и мечтал, приятна и беспечна. Его уважали как успешного бизнесмена, он вращался в кругу таких же успешных, с удовольствием посещал различные тусовки. Он любил нравиться людям – всем без разбору, мужчинам и женщинам, – и он нравился. А это способствовало процветанию бизнеса.

Однако, как в любом бизнесе, следовало постоянно обновлять клиентуру. И Лизкина история про персональных секретарей подсказала ему, где такую клиентуру нарыть: среди тех, кто по долгу службы вынужден создавать алиби своим хозяевам. То есть в среде персональных секретарей. Как их там Лизка назвала? Персики? Нет, персеки, кажется. Они будут рады предложить хозяевам изобретательные и надежные решения. Клиентура количественно небольшая, зато денежно качественная. Этот народец готов заплатить любую цену за алиби. Особенно в столь деликатной сфере, как супружеская неверность. Браки по расчету – как бы там бомонд ни разорялся в интервью о своей неземной супружеской любви – неизбежно приводят к изменам. (Впрочем, верности не гарантируют и браки по любви.) И услуги фирмы Андрея очень и очень им пригодятся. Оставалось только найти нуждающихся в его услугах господ. Но это труда не составит: благо в Лизкиных черновиках все имена названы.

Вернувшись домой, Саблин обнаружил в своей постели женское тело. Каштановые кудри премиленько рассыпались по подушке: Настена спала, зажав одеяло между колен, отчего ее круглые гладкие ягодицы обнажились. Однако возбуждения Андрей не испытал. Напротив, обычно снисходительно относившийся к внезапным игривым визитам своих подружек, он вдруг рассердился. Ни в одну из них он не был влюблен, и они это знали. Андрей никого не обманывал, ложных надежд не подавал. И никаких прав на себя, соответственно, тоже. Обычно девушки принимали такой тип отношений. Однако Настя, которой он доверил ключи от квартиры, – исключительно ради удобства, ничего символического в этом жесте не имелось, и Саблин не преминул ей это объяснить! – принялась себя вести по-хозяйски. Уже не первый раз она заявлялась глубокой ночью и набрасывалась на спящего Андрея с бурными ласками. Ее ничуть не заботило, что он подскакивал от неожиданности, грубо вырванный из сна, – Настена желала секса, и она его получала.

На этот раз она Андрея дома не застала и разлеглась на его постели так, что тому и места не осталось. Это было чересчур. Будь Настена ему хоть женой, и то Андрей подобного эгоистично-потребительского отношения к себе не допустил бы. А Настена была ему никем.

Он набрал номер знакомого таксиста, попросил срочно подъехать. Затем разбудил Настену и, сопроводив ласковым поцелуем фразу: «Больше мне не звони, никогда!» – отобрал у нее ключи. Выдворил девушку из подъезда и, не слушая оправданий, усадил в подкатившее такси.

Избавившись от непрошеной гостьи, Саблин рухнул на кровать, еще хранившую тепло Настиного тела и запах ее духов, что он отметил с неудовольствием, однако менять белье среди ночи поленился. Быстро просмотрев Лизкины листки, он отложил их на прикроватную тумбочку: изучит завтра. Информация весьма ценная для бизнеса, однако сейчас пора спать. Сном своим Андрей дорожил и старался оберегать восемь часов необходимого отдыха от разного рода дел и посторонних мыслей. Дела подождут, пока он выспится, съест свой завтрак из овсянки, вареного яйца (никаких яичниц на масле и уж тем более сосисок или беконов!) и кусочка сыра, запив его горячим шоколадом с миндальным молоком. Лишь после всего этого он будет готов приступать к делам. И, к слову, всё всегда получалось отлично. Выспавшийся, на свежую голову, Саблин был полон идей и энергии, благодушен и эффективен.

Он уже начал засыпать, как вдруг мягкий туман дремы взорвала яркая вспышка мысли. Андрей резко сел на кровати. С ним крайне редко случалось подобное, обычно дремота беспрепятственно обволакивала его, заворачивала в свой кокон и ласково увлекала в глубокий, безмятежный сон. Но сейчас мысль пронзила мозг, словно в его глубине тайно шла работа. Так магма, тихо бурлящая под земной корой, вдруг однажды фонтанирует вверх, вырываясь наружу через жерло вулкана.

Андрюша мгновенно выпростался из объятий Морфея. Включил ночник. На часах было около шести утра, рань несусветная, но это не имело никакого значения: он отоспит свои восемь часов, а на работу пойдет во второй половине дня. А то и вовсе не пойдет, если ничего срочного не случится, ведь он в своей фирме хозяин-барин.

Мысль была обжигающе-свежей: жениться! А точнее, жениться на одной из этих богатых женщин.

В принципе, давно пора, друзья и родители уж который год плешь ему проедают. Но Андрей Саблин до сих пор видел себя исключительно в качестве предмета вожделения женского пола: хорош собой, в постели хоть куда, состоятелен. Относительно, конечно, но все познается в сравнении, а большинству окружающих девушек сравнивать его состоятельность было не с чем. Или не с кем. Ведь миллионеры с миллиардерами не на каждом шагу встречаются. Так что Андрей Саблин в их глазах был лакомым кусочком – холостым красавцем и миллионером, – и вокруг него всегда роилось множество девиц, а он только и делал, что уворачивался от них. Не от всех, разумеется, – женщин Андрей любил, со многими дружил, – а от тех, кто пытался его захомутать. Жениться в обозримом будущем он не собирался – в свои тридцать восемь ощущал себя пацаном, у которого все впереди. Вот только когда (и если) он захочет детей… А пока незачем. Какой смысл, спрашивается, выбирать одну и жить с ней постоянно? Чем она лучше других? По большому счету, схема всегда одна: женщине нужна семья, дети и муж, который много зарабатывает, но при этом удивительным образом ухитряется проводить большую часть времени дома. Идиллия. Недостижимая. В реальности же все грызутся между собой. Тоска. По крайней мере, именно тоску испытывал Андрей, глядя на знакомые пары. За весьма редким исключением – вроде его родителей, до сих пор влюбленных друг в друга. Они и ему говорили, маленькому: вырастешь, полюбишь женщину, женишься… И где она, любовь? Это о чем вообще? Он любил своих родителей и будет, наверное, любить детей, как мама с папой – его, Андрюшу. И он любил своих друзей. Во всех этих отношениях не имелось ничего романтического, зато и подвоха не было: ясно, что тут за любовь такая. А к женщине, на самом деле, испытываешь влюбленность. Которая рано или поздно проходит. Нужно просто пережить ее, как грипп, переждать. Потом глядь – все прошло. И ни в какую такую великую любовь увлечение не превратилось. Остается только радоваться, что не сглупил и не женился.

Однако бизнес-дамы, бизнес-леди, деловые женщины… Поскольку Саблин жениться не собирался, то и невесту себе не присматривал. И никогда не задумывался, где ее искать. Но если задуматься…

То лучшей кандидатуры в жены, чем бизнес-леди, не найти! При больших деньгах, а у многих из них так-таки бизнес большой, покруче саблинского… Так вот, при больших деньгах совместный быт не сможет отравлять жизнь по причине его полного отсутствия! Все труды и заботы перекладываются на плечи помощниц: там уборщица, там кухарка, а там вот, новомодное, личный секретарь. Персональный. Персек. Посему женитьба на такой даме не вступит в противоречие с главным стремлением Андрюши Саблина: наслаждаться жизнью. Сибарит по натуре, он отлично умел это делать. И даже не против наслаждаться в компании с кем-то. В достойной компании.

И что еще важно: поскольку бизнес-дама-леди-женщина сама имеет уйму бабок, – она, следовательно, за Саблина не по расчету пойдет, а за его исключительно личные достоинства. А это всегда приятно. К тому же такая не станет сидеть дома и ждать мужа с работы с тоскливыми глазами, ей не до того, у нее бизнес, дел невпроворот. И это прекрасно!

И вот еще плюс какой: вдруг дети родятся, так армию нянек и гувернанток можно нанять, и бизнес-супруга не станет обвинять Андрея в недостаточном внимании к чаду: у самой времени не будет хватать.

Конечно, брак по расчету слишком часто приводит к неверности, Саблин это отлично знал, он на ней бизнес делал. Но сам он над неверностью супруги зависать бы не стал, пусть себе, лишь бы ему наслаждаться жизнью не мешали. А он… Если что, он сумеет интрижку скрыть, – к его услугам окажется собственная фирма! Впрочем, вряд ли его прельстят шашни на стороне. Если в сексе с супругой все нормально (а он другую не выберет), то зачем? Саблин не был влюбчивым. Увлекался иной раз, и все. Но ради такого не стоит осложнять отношения в удачном браке.

Ну точно, все отлично складывается, прямо как кусочки пазла в картинку. И тут хорошо, и там отлично!

Лизка, сама того не ведая, сделала ему царский подарок. У него теперь на руках большой список имен очень богатых дам. И среди них обязательно найдется такая, которая не устоит перед обаянием Андрюши – ведь оно у него сногсшибательно, сногсносительно, умопомрачительно! Он умеет привлекать женские сердца, он умеет обольщать, он умеет красиво ухаживать. Только…

Только подбираться к этим дамам следует очень осторожно. Всегда обставлять дело так, будто знакомство вышло случайно. Ведь все эти дамы с острыми зубками. Они привыкли, что к ним подбивают клинья. И каждого подозревают в корыстном расчете. Правильно делают, между прочим. К Андрюше тоже постоянно подбивают клинья юные красотки. Но он всегда настороже, он их насквозь видит. Впрочем, справедливости ради надо признать, что не всех девиц интересовало его состояние. Настю, к примеру, занимал только трах. А Лизку вообще ничего – ни секс, ни деньги. Так, потрындеть разве о высоких материях да чуток приласкаться под его рукой, точно кошка.

Итак, подбираться к дамам следует крайне аккуратно. Якобы случайно. «Средь шумного бала, случайно, в тревоге мирской суеты тебя я увидел…», ля-ля-ля-ля-ля-ля. Но для «нечаянного» знакомства следует знать, на каком шумном балу дама бывает. То есть придется за ней последить.

Некоторое время Андрюша размышлял о том, как это лучше всего сделать. Названия фирм в Лизкином списке были, а вот адреса придется поискать в Интернете… И вдруг додумался: лучше всего следить не за объектом, а за персональной секретаршей. Уж она-то знает, где и когда появляется в зоне свободного доступа ее хозяйка! На каких вечерах, приемах, мероприятиях… И о вкусах хозяйки знает, о предпочтениях. Тогда Андрей сможет заранее подготовиться к встрече.

Да, отличная идея! Именно с персеков следует начать! Только надо их где-то отловить, завязать знакомство… Мысль его заработала, шестеренки закружились, будто в танце, моторчик заухал: пых-пых, пых-пых. Идея оказалась настолько увлекательной, что Андрей, налив себе еще вина, принялся ее смаковать вместе с бургундским. Ему хотелось немедленно открыть Лизкин список, чтобы выбрать наиболее интересные объекты, но он устоял перед искушением. Все-таки пора спать. Он займется этим завтра.

Завтра!

В офис Андрей отправился только после обеда. У подъезда привычно покормил дворовую кошку: летом она, еще маленьким котенком, прибилась к многоэтажному дому, и тогда ее кормили чуть ли не все жильцы, – котеночек, сюси-пуси, какой хорошенький. Но никто его к себе не взял, и котеночек, превратившись во взрослую кошку, так и обретался у подъезда. Консьержки пускали его в морозы погреться, а может, ее, никто не знал, какого зверь пола, звали его и Васей, и Василисой, кто как. Андрей животных любил, но к себе кошку тоже не взял (а на кого оставлять, когда уезжаешь по делам?), зато исправно приносил Васе-Василисе каждое утро пакетик с кошачьей едой, и тот всегда ждал его появления под ближним деревом.

Приехав в офис, Саблин проверил очередные заказы, отдал распоряжения и уселся за письменный стол у себя в начальственном кабинете с чашкой кофе. Разложил Лизкины материалы. Список подруги насчитывал двадцать семь персеков, напротив каждого имени стояли пометки. Судя по ним, некоторые встречаться с Лизкой отказались, иные на встречи согласились, но ничего экзотического не рассказали. Но это всё Лизкины дела, Андрея занимало совсем иное. Из списка работодателей он сразу вычеркнул четырех мужчин. Затем замужних женщин. В результате у него осталось семь одиноких богатых дам, имевших персональных секретарш. Добросовестная журналистка, Лиза большинство персеков даже сфотографировала для иллюстрации этой необычной профессии: все девушки были очень деловиты, с нетерпеливым выражением лица, будто их поймали сачком на лету. При этом все хорошенькие, одеты со вкусом, строго и дорого. Никаких татуировок или пирсингов: богатые дамы заботились о внешнем виде своих персональных секретарш.

Фотографий самих дам в Лизкином досье не имелось. И то, они бы не согласились сниматься для статьи, в которой рассказывалось об их секретаршах (а не о них самих!). Да, но в таком случае…

Андрей озадачился: его ночная идея уже не казалась ему отличной. Следить за персеками? Конечно, они много знают о хозяйках и, если с ними подружиться, то можно будет понять, как к самой леди подъехать, на какой лошадке… Но ведь надо сначала на самих «невест» посмотреть! Выбрать, кто ему приглянется. Тогда и станет ясно, какого персека ему начинать окучивать.

Иными словами, задача номер один – увидеть своих «невест». Всего семь, не так уж сложно. У Лизки в досье имелись названия их фирм. Но адресов не было, и Андрей забурился в Интернет.

Очень скоро он нашел всех семерых. Да не только адреса контор, но и портретики дам. Однако они задачу Саблина ничуть не облегчали: у всех улыбочки одного размера, будто с одного склада выдавали. По лицу человека можно многое понять о его характере, но для этого необходимо видеть лицо. А не масочку-улыбочку.

Андрей решил выехать на смотрины сегодня же, в четыре пополудни – это точка отсчета, от которой можно ожидать исхода бизнес-леди из своих тронных залов или, лучше сказать, центров управления полетами бизнес-проектов. Ближней к его офису оказалась некая Элеонора Всеславовна Князева. От ее ФИО разило претенциозностью. Возможно, конечно, женщине не повезло при рождении, и тогда остается только ей посочувствовать. Однако она могла сама сочинить себе это имечко – был такой период в девяностых, когда любой желающий мог назваться кем угодно. Именно тогда в российских городах и весях расплодились Клинтоны, Сталлоне, Шварценеггеры и иже с ними знаменитости заокеанского Голливуда, равно как и персонажи из российской истории. Если Элеонора имечко сама изобрела, то Андрей быстренько повернет оглобли: тут уж речь не только о претенциозности, но и о дурновкусии. А Саблин дурновкусие не переносил.

Впрочем, претенциозность тоже есть вид дурновкусия, внес он мысленно поправку.

…Оглобли он повернул куда раньше, чем прояснил этот вопрос. Едва подъехав по адресу, он сразу узнал персональную секретаршу по фото, сделанному Лизкой. И рядом вышагивала сама Элеонора в дорогущей шубе (хотя температура на тот момент пребывала в небольшом плюсе, лишь ночами подмораживало). Худая и нервная брюнетка с острым, тревожным лицом, она сразу не понравилась Саблину. Такие женщины, он знал по своему богатому опыту, чрезмерно требовательны, раздражительны и никогда не довольны. Не умеют они радоваться жизни. И Андрюша Саблин, закоренелый гедонист, решительно вычеркнул эту особу из списка.

После чего немедля отправился по следующему адресу.

Оказалось, не так все просто: остальных «невест» не удалось поймать ни в этот, ни в последующие дни. Они уходили то ли раньше, то ли позже предполагаемых часов исхода с трудовой вахты, и Саблин до конца недели не сумел засечь ни одну из дам. Зато на себе он засек несколько напряженных взглядов охраны. В связи с чем, порыскав по Интернету, он решил купить цифровой бинокль со встроенной камерой: отличный инструмент, полностью отвечающий его нуждам. Теперь ему не придется маячить в непосредственной близости от входных дверей: бинокль мог рассмотреть женщин в деталях на расстоянии чуть ли не в километр. А дома, вечерком, благодаря встроенной камере можно внимательно рассмотреть их в разных ракурсах, оценить смену выражений на лице, что для Саблина было важнее красоты. Мимика несла куда больше информации, чем физический аспект внешности, отчего служила для него решающим критерием в выборе подруг, друзей и сотрудников.

Теперь Саблину оставалось только пересечься с искомыми дамами, чтобы увидеть их, наконец, «живьем». Андрей изменил тактику: решил не прыгать от одной фирмы к другой, а высиживать появление бизнес-дамы от четырех пополудни и до упора. Будучи руководителем фирмы, он отлично знал, что рабочий день начальства зависит не только и не столько от его прихотей, а от дел. Легкий спад в интенсивности этих дел наступает в лучшем случае к пяти дня. Это рядовой персонал норовит сбежать домой поскорее, потому что зарплата ни убавится, ни прибавится от лишнего часа-другого работы. Но тот, кто занимается настоящим, успешным бизнесом, – тот никогда не позволит себе пренебречь делами и уйти пораньше, как бы ни хотелось ему отдохнуть да развлечься. Даже сведя к минимуму собственное участие в процессе, хозяин бизнеса не может свести к минимуму контроль и свою ответственность за принятие решений.

Посему маловероятно, что бизнес-леди покинет контору до четырех. А вот когда, неизвестно. Ждать, возможно, придется и до позднего вечера… Хотя бизнес бизнесу тоже рознь. В одном дела идут ровным потоком, в другом – то густо, то пусто. У самого Саблина, к примеру, бывали дни, когда нужды появляться в офисе совсем не возникало, – зато случались и такие, что он крутился по делам с утра до вечера. Так что, строго говоря, вычислить расписание делового человека невозможно.

И все-таки в один из дней, когда часы показывали половину шестого, Андрею Саблину, наконец, повезло. Он безошибочно узнал очередную персональную секретаршу (спасибо, Лизок, за фотки!), которая сначала скрылась в недрах фирмы, а спустя полчаса появилась на выходе под ручку с разодетой начальницей. Ею оказалась полная, миловидная блондинка. Она что-то оживленно говорила своей секретарше. Андрей наблюдал за ней, пока дамы не сели в подкатившую машину, и на всякий случай сфотографировал, хотя чувствовал: не его это женщина. Впрочем, она не вызвала в нем столь категорического отторжения, как первая, Элеонора как-там-ее-благородная. И звали эту обыкновенно, слава-те господи: Вера Криворучко.

Решив посмотреть, куда направляются Вера с секретаршей, Андрей прыгнул в свою машину и последовал за ними. Оказалось, направлялись они в театр. На модный спектакль…

Вечером, прокручивая запись, Андрей еще раз всмотрелся в Веру: все-таки она ничего. Не совсем в его вкусе, но можно взять на заметку. Впрочем, у него оставалось еще несколько кандидатур, рано принимать решение. Мало ли, вдруг среди оставшихся его поджидает приятный сюрприз?

На следующий день, поразмыслив, Саблин изменил тактику. Вместо того, чтобы ждать появления бизнес-леди, будет перспективней, счел он, следить за ее персональной секретаршей. Причем с самого утра. Она в любое время дня может пересечься с хозяйкой по каким-то делам, так зачем Андрею ждать вечера? Кроме того, если дамочка ему приглянется, все равно с секретарши придется начинать: ведь напрямую ко всем этим женщинам не подъехать. Придется изображать случайную встречу. А для этого надо как-то о них побольше разузнать, тут-то секретарша и пригодится. Может, даже понадобится с ней задружиться. Дружить с женщинами Андрей Саблин умел: нежно, заботливо, часто на грани влюбленности, но всегда на грани, умело балансируя, чтобы ее не перейти.

В ближайшие два дня Андрею удалось рассмотреть еще двух кандидаток в жены. Первая казалась слишком строгой, высокомерной – ротик сжат, шея напряжена, осанка искусственно-прямая, походка старательно ровная. Сразу видно: тут правят чрезмерное самомнение вкупе с повышенным самолюбием. Такая, что ни скажи, во всем будет усматривать обидный смысл или, в лучшем случае, спорить по любому поводу до посинения. У Андрея Саблина имелся достаточный жизненный опыт, чтобы определять подобные типажи с лету. Нет уж, подобного добра нам не надо. Саблин даже снимать на камеру ее не стал.

За второй пришлось последить подольше: путь от двери ее конторы до машины оказался слишком коротким, он не успел ничего разглядеть, только увидел, как две женщины сели в «мерс». Андрей поехал за ними следом и… Снова приехал в театр. Бизнес-леди Москвы, похоже, не пропускают модные спектакли.

Путь от машины до дверей театра был подлиннее, и Андрею удалось рассмотреть интересующий объект. Она… Ох-хо. В духе худших традиций отечественных звезд, она была одета… лучше сказать, раздета. Беспощадный бинокль показывал малейшую деталь, и было отлично видно, как из-под незастегнутого пальто, белого, блестящего и мало подходящего для конца января, виднелось блестящее же платье, прозрачное до такой степени, что просвечивало нижнее белье. Декольте на слишком пышной груди (силиконовой?) с трудом притормаживало у самых сосков. Излишняя припухлость наблюдалась и в губах. И, кто его знает, силикон вполне мог находиться в других местах, которые в данный момент не просматривались. Нет-нет, здесь тоже ловить нечего, решил Андрей и снимать на видео полуобнаженную даму не стал.

Начало февраля

Зато через пару дней ему повезло. Прежде всего ему понравилась Варя, персональная секретарша Галины Докиной. Она была веселой, улыбчивой, быстрой в движениях – Андрей еле поспевал за ней, что на машине, что пешком. Довольно скоро девушка встретилась со своей хозяйкой: они пошли вместе обедать в ресторан. Устроившись за соседним столиком, Андрей приглядывался и прислушивался. Галина оказалась весьма хороша собой: черные кудри, темные живые глаза, свежий рот. Ни за что не дашь ей сорока четырех (как написано в Лизкином досье) – она выглядела едва старше своей двадцативосьмилетней секретарши. Говорили они, весьма оживленно, о вернисажах, художественных салонах и аукционах, из чего Андрей понял: бизнес Галины заключается в покупке и продаже произведений искусства. Это его немного разочаровало: такой бизнес требует много сил и времени. Уйма контактов, встреч, поездок. И Галина, судя по разговору, весело журчавшему за соседним столом, обожает свой образ жизни. Однако семья не шибко вписывается в него, вот в чем проблема. Если этой женщине не нужен муж, то у Андрея Саблина никаких шансов на женитьбу нет. Стать любовником? Но это не то, чего он ищет. Ему жена нужна. Тихая гавань. Тихая роскошная гавань.

Скороспелых решений Андрей принимать, однако, не стал. Надо к Галине присмотреться, познакомиться, узнать ее получше. Она была чрезвычайно привлекательной особой, и потому Саблин на следующий же день принялся искать подходы к ее персональной секретарше Варе.

Пару дней он бесплодно мотался за девушкой по городу, не слишком понимая, чем она занимается. Она заходила в магазины, в какие-то конторы, выходила, звонила по мобильному. На второй день он заметил, что Варя нервничает, говоря по телефону. Андрей решил подобраться поближе и послушать, о чем идет речь. Оказалось, девушка говорила на странной смеси английского и французского.

Андрей английским владел вполне прилично, а вот французский, хоть и учил в школе, да почти забыл. Тем не менее он понял, что Варя назначает кому-то встречу в художественной галерее возле Пале-Рояль.

И где это у нас Пале-Рояль, господа? А в городе Париже это, господа. Прямо напротив Лувра. И называется он так, «Пале-Рояль», потому что «королевский дворец» означает. Где «пале» – это дворец, а «рояль» вовсе не большое пианино, а «королевский». И назывался так Пале-Рояль по праву, поскольку там жили-были разные короли, фаворитки и кардиналы. В самом Лувре тесновато оказалось, видать, «квартирный вопрос» добрался и до Парижа.

Значит, у Галины в планах Париж. Ну-ну.

Судя по всему, Варин собеседник упрямился, хотел чего-то иного (похоже, жаждал встречи с Галиной в своей мастерской, «ателье»), однако Варя была непреклонна. «У мадам будет слишком мало времени в Париже, и если вы хотите, чтобы она посмотрела ваш каталог, придется вам подойти на вернисаж»… Ну, как-то так, понял Андрей. И еще он расслышал название галереи и время/дату встречи, которая должна состояться через три дня.

Закончив эту мучительную беседу, Варя направилась в Московский дом книги, находившийся неподалеку. Саблин последовал за ней.

В магазине девушка заинтересовалась разделом словарей. Андрей поспешил туда, и, опередив Варю, взял что-то с полки, принялся листать книгу, посматривая искоса на секретаршу. Она остановилась у раздела французского языка, и Саблин перебрался к ней поближе. Он старательно рассматривал учебники и словари, как вдруг Варя, стоявшая рядом, вытащила с полки французско-русский разговорник и принялась его пролистывать. Неожиданно Саблин услышал, как она тихо чертыхнулась.

– О, собираетесь во Францию? – любезно произнес он.

Девушка растерянно посмотрела на него. Растерянность эта относилась не к словам Саблина, а к каким-то ее заботам.

– Я никак не могу найти… – начала она и вдруг сама себя перебила: – Да, во Францию. А вы в этих всех, – она кивнула на полку, – учебниках и курсах что-нибудь понимаете?

– Хотите срочно выучить французский? – улыбнулся Саблин.

– Не хочу. Времени мало, через три дня лететь. Мне нужно выучить хотя бы несколько фраз и отдельных слов…

– Зачем учить? В приложениях к телефону есть голосовые переводчики, переводят с лету.

– Да знаю я, – девушка раздраженно махнула рукой. – Они все полный ноль. Даже обычные слова толком перевести не могут, а мне нужны специальные!

– Это какие же?

Конечно, Андрей догадался, о какой лексике речь, учитывая бизнес Галины. Но виду не подал.

– По изобразительному искусству… – вздохнула Варя. – Только нигде нет.

– Хм. Думаю, можно найти в Интернете нужную французскую лексику. Распечатайте список и возьмите с собой в поездку.

– Но я ведь не смогу предложение с этими словами построить… Мне нужно хоть несколько фраз по теме!

– Как вас зовут? – с отеческой заботой в голосе спросил Андрей.

– Варя…

– Варя, у меня есть хороший знакомый, он искусствовед и при этом отлично говорит по-французски. Возможно, он сумеет помочь. Я ему прямо сейчас позвоню, подождите… Алле, Миша? Слушай, тут такое дело…

Саблин отошел в сторону. К Варе вернулся минуты через две.

– Вам повезло: Михаил с советских времен сохранил отличный учебник, по которому учился сам. Там тематические уроки с нужной вам лексикой. И он готов вам его одолжить. Переснимете нужный материал и вернете.

– А в продаже найти… – начала Варя, но Андрей прервал ее:

– Нет. Его почему-то не переиздают.

– Так как же…

– А очень просто: сейчас поедем к Михаилу. Кажется, он Евгеньевич, но я точно не помню.

– Да вы прямо добрый фей, – рассмеялась Варя, в голосе ее слышалась признательность.

– Обращайтесь, – с комической важностью кивнул Саблин. – Ну что, поехали?

По дороге они разговорились. Варя поведала о своей работе у Галины Докиной, которую она называла «начальницей». По ее словам, начальница у нее была чудесная и работа крайне интересная, только вот времени отнимала многовато… На личную жизнь почти ничего не оставалось, и у Вари даже парня не было, что ее немного удручало. Хотя, конечно, все еще впереди…

Андрей меньше всего желал, чтобы девушка усмотрела в нем кандидата в «парни», и с энтузиазмом подтвердил, что, конечно же, у нее все еще впереди.

В результате Варя заполучила вожделенный учебник, и Саблин, довольный, покатил домой. Сегодняшний день оказался плодотворным, Андрей был горд собой. Он чрезвычайно ловко подкатил к Варе и, – он уверен! – наладил с ней грядущее позитивное общение. А оно грядет, грядет. И не потому, что Варя вдруг однажды окажется в тупике и вспомнит о нем, Андрее, чтобы спросить совета (хотя визитку свою он девушке оставил). А потому, что через три дня они встретятся на вернисаже в Париже.

Дома Саблин заказал себе через Интернет билет в Париж на нужную дату. После чего сделал пару звонков своим парижским друзьям и принялся обдумывать, в каком виде следует показаться в галерее. Во Франции он бывал, художественную среду немножко знал: по работе сталкивался, – и решил одеться с богемным шиком. То есть вроде бы совсем непринужденно, при этом весьма продуманно. Тот же обманчивый стиль, что и в характерной французской женской прическе: волосы подколоты на затылке, пряди вольно выбиваются там и сям, однако вольность эта мнимая, на самом деле каждый якобы небрежный завиток находится на том месте, которое предусмотрела для него хозяйка.

Посмотрев метеосводки, он огорчился: в Париже было едва теплее, чем в Москве. А он-то надеялся на солнышко… Февраль только начался, погода стояла пасмурная, стылая, то дождь, то снег, то малый плюс, то слабый минус, и весна в неприветливых владениях зимы лишь робко, неуверенно намекала на свое грядущее пришествие тонким запахом коры пробуждающихся к жизни деревьев. Пришлось закинуть в дорожную сумку теплые вещи. Андрей выбрал черные джинсы, песочного цвета пуловер, короткое черное пальто с подбивкой… Нет, не меховой, боже упаси, во Франции за натуральный мех могут живьем съесть защитники животных! – с подбивкой из кашемира цвета маренго и, в довершение, шейный шелковый платок с терракотово-черным рисунком. Черное сочеталось с пальто, терракотт – с песочным. Посмотрел на себя в зеркало: весьма неплохо, прямо что-то французское засквозило в облике.

В аэропорту Шарль де Голль его встречал давний друг Володька, художник, обретавшийся во Франции вот уже с десяток лет и даже продававший время от времени свои картины в галереях. Узнав, что от него требуется, Володька заверил, что все организует в лучшем виде.

Ночевал Саблин у другого приятеля, имевшего вполне сносную квартиру на площади Бастилии, – у Володьки никак невозможно, он жил на Итальянском бульваре в мансарде одного из роскошных домов, «под крышами Парижа». Звучит романтично, однако весь романтизм рассыпается в прах, когда пройдешь семь этажей без лифта, едва втиснешься в дверь (потому что она упирается в край матраса) и окажешься в десятиметровой комнате. Точнее, в десятиметровой квартире, поскольку на этих метрах еще расположились душ с туалетом и крошечный кухонный уголок: плита, мойка и малюсенький холодильник под ней.

На следующий день Андрей и Володька встретились возле Пале-Рояль и отправились на вернисаж одного модного французского художника.

Саблин увидел Галину практически сразу: она рассматривала картины, держа в руке бокал шампанского. Варя паслась у столика с канапе.

– Художник стоящий, – шепнул Андрею Володька. – Если что, можешь поговорить с Галиной о его танцующей перспективе.

– Это как? – не понял Андрей.

– Ты ведь не спец, ты просто любитель – таков твой имидж для дамы, верно? Тогда никаких профессиональных терминов. Посмотри: на заднем плане, в перспективе, линии будто танцуют?

– Ну.

– Вот и скажи ей, когда представится случай: мол, нравится мне эта танцующая перспектива. В искусстве, мол, я не очень разбираюсь, но люблю. Хочу купить что-нибудь для дома… Ну, примерно так. Покупать необязательно, сам понимаешь. Просто светский треп, чтобы знакомство завязать. А потом представь меня, я ей чего-нибудь дельное скажу.

– Надеешься свои картины ей подсунуть? – понимающе усмехнулся Андрей.

– А почему нет? – не обиделся Володька. – У нее есть деньги, у меня товар. А там видно будет.

Саблин кивнул и указал ему в сторону столика с канапе:

– Смотри туда. Видишь хорошенькую девушку? Это Варя, ее секретарша. Иди, познакомься для начала с ней. Заодно отвлеки, я не хочу, чтобы она заметила меня сразу.

– О, и вправду милашка! – оживился Володька. – Я полетел.

Андрей прошел за спиной у Вари, с удовольствием отметив, что она общается с какой-то французской пожилой парой, заглядывая в подсказки, которые сделала с помощью учебника Михаила. Остановившись у крайней картины, он выжидал удобного момента, потихоньку перемещаясь вдоль полотен в сторону Галины. Она внимательно разглядывала развеску, тихо наговаривая что-то в телефон (похоже, включила диктофон). Хозяин вернисажа, автор картин, посматривал издалека в ее сторону с надеждой, но беспокоить не смел.

Краем глаза Саблин видел, что у Володьки с Варей завязалась оживленная беседа, и порадовался, что у девушки появился новый объект интереса. А то он уж было напрягся, что слишком Вареньке приглянулся.

Наконец он добрался до Галины. Она лишь скосила глаза, чтобы увидеть того, кто пристроился рядом с ней.

– Простите, я слышал, вы говорите по-русски… Мне не показалось?

Галина кивнула, не повернув к нему головы.

– Я не специалист, ничего в искусстве не понимаю, но мне нравится эта танцующая перспектива, – указал Андрей на одно из полотен. – А вы как считаете, это действительно находка автора? А то, может, у него просто руки дрожат, а я, профан, увидел в этом специальный прием?

– «Танцующая»? – изволила, наконец, посмотреть на него Галина. – Точно подмечено. И будьте уверены, так художником задумано. Паркинсоном он не страдает.

– Спасибо, – скромно улыбнулся Андрей. – Вы наверняка искусствовед. Я прав?

Галина неопределенно кивнула. Понятно: называть свою профессию она не торопилась, но искусствоведом не была, хотя разбиралась в искусстве, наверное, не хуже, а то и получше любого из них.

– Приятно, что я не попал впросак, – продолжил Андрей. – Но вот скажите, отчего на переднем плане у художника все нормально прорисовано, а на заднем линии танцуют?

«Сейчас скажет: художник так видит», – с ужасом подумал Саблин. Он ненавидел подобные фразы. Они служили для маскировки пустоты, для замазывания трещин и заполнения лакун смысла.

– Мне кажется, – любезно откликнулась Галина, – что перспективу искажает дрожание воздуха, ветер, и художник это подметил. Тогда как передний план, он рядом, близко перед глазами, отчего это дрожание незаметно.

– «Большое видится на расстоянье», – задумчиво произнес Саблин.

– О, как мило. Вы и Есенина знаете.

Неожиданно у них за спиной зазвучал легкий перестук каблучков.

– Андрей! Неужели это вы?! – подлетела к ним Варя.

За ней не слишком уверенно (вроде как не приглашали…) к ним подошел Володька. Разразились перекрестные восклицания: какая неожиданность, ну надо же, вот не предполагал вас тут встретить… Затем Варя принялась рассказывать Галине об их знакомстве в Московском доме книги, а Андрей представил Володьку как своего давнего друга.

Внезапно в помещение стремительным шагом вошел импозантный мужчина в длинном черном пальто с длинным же белым шарфом. Остановился посредине как вкопанный, зорко оглядел зал и направился прямиком к Галине. «Ма шер Галья!» – склонился он к ее руке. Андрей вспомнил подслушанный Варин разговор. Должно быть, это и есть тот тип, что столь страстно жаждал встречи с Докиной. Еще бы, художников – тьма, а покупателей, – таких как она, способных приобрести (и дорого!) картину, если понравится, – раз-два и обчелся.

Андрей деликатно отошел в сторонку. Володька тут же начертился рядом с ним.

– Глянь, – тихо произнес Саблин. – Что за хмырь, ты его знаешь?

– Знаю. Отсоветуй своей крале иметь с ним дело. У него репутация неплохого художника – заметь, не более чем «неплохого», – но характер склочный. Никто не желает с ним связываться, потому что он не только склочный, но и приставучий, как жвачка. Раз прицепится – ничем не отклеишь.

– Да, но что мне сказать Галине? Я же с этим типом незнаком.

– Зовут его Дмитрий Вагин, он из третьего поколения русских эмигрантов, по-русски почти не говорит и Россию презирает. Скажи: слышал, мол, я об этом художнике, у меня есть в Париже друзья, которые знают, что у него плохая репутация.

Галина тем временем листала каталог с картинами Вагина, который тот принес. В какой-то момент она подняла голову, нашла взглядом Андрея – он улыбнулся ей уже на правах знакомого.

– Что скажете, Андрей? – подошла к нему Галина. – Вы хоть и не специалист, но чутье у вас есть. Как вам эти картины? – и она протянула ему раскрытый каталог Вагина.

Володька, стоявший рядом, тут же вытянул шею.

– Вы лучше Владимира спросите, – подтолкнул друга вперед Андрей. – Он художник, отлично в этом разбирается.

Галина улыбнулась краешками губ, никак не заинтересовавшись «художником».

– Сначала я хочу услышать ваше мнение, – ответила она.

Андрей принялся рассматривать репродукции в каталоге.

– Вам действительно интересно, что я думаю? – повернул он, наконец, голову к Галине.

Андрей точно знал, что интересен Галине он сам – красивый, породистый, обаятельный. Но этого она, конечно, не скажет. И прекрасно: у них есть нейтральная тема для беседы и более близкого последующего знакомства.

– Раз я спрашиваю, – несколько недовольно ответила Галина.

– Ох, простите, я просто не привык, что моим некомпетентным мнением интересуются знатоки… – Саблин скромно улыбнулся. – На мой взгляд, картины любопытные. Преобладание черного цвета и четкость линий, будто он по линейке рисовал. Ничего общего с «танцующими». Совсем другая манера и, наверное, это оригинально – четкий геометрический мир… Но я бы для своей обители такую не купил.

– Почему? – В голосе Галины послышался неподдельный интерес.

Понятно: ведь она покупает, чтобы потом перепродать, и мнение конечного покупателя – того, кто заплатит деньги за картину (или не заплатит) для своего жилья, – ей очень важно. И Андрей символизировал для нее этого покупателя.

– Депрессивно. Смотришь, и тоска разбирает. Черный мир, мрак. А я люблю солнце.

Галина вскинула брови.

– Вот как? Очень любопытно… Знали бы вы, сколько депрессивных людей любит депрессивные произведения! Месье Вагин, – окликнула она художника, – меня заинтересовали ваши работы. Могу ли я посетить ваше ателье завтра?

И она направилась к Вагину. Не дойдя, обернулась к Андрею.

– Если вы не заняты после вернисажа, то, может, поговорим об искусстве? Тут рядом есть отличный ресторан. Давайте поужинаем вчетвером, с вашим приятелем и Варей, – вы не против? Я приглашаю.

– Мы не против, – ответил Андрей, – мы напротив.

Галина удивленно подняла брови.

– Мы, напротив, очень рады, – весело договорил фразу Андрей. – Только приглашаю я.

Галина открыла было рот, чтобы возразить, но передумала и одарила его улыбкой.

За ужином Володька ухитрился показать Галине на планшете свои работы и цвел аки роза до конца вечера – оттого, что она обещала заехать к нему в студию. Одновременно он успевал кокетничать с Варей, да не без взаимности. Тогда как Галина, изо всех сил стараясь этого не показать, наслаждалась общением с Андреем Саблиным, прочно попав в сети его обволакивающего обаяния.

Следующую ночь Галина провела в его объятиях. Оказалось, что у разборчивой красавицы давно не было «друга» и, соответственно, физической близости. Таланты Андрея в эротических ласках восхитили ее до глубины души и тела.

В Москву они возвращались вместе: Саблин сумел поменять свой билет. Варя грустно смотрела в иллюминатор: кажется, девушка успела влюбиться в Володьку. И действительно, она в тот же вечер позвонила Саблину и стала расспрашивать о его ветреном парижском друге. Андрей заверял, что такая девушка, как Варя, не может не понравиться, и обещал выведать у Володьки о чувствах к ней…

Андрей с Галиной стали встречаться. Поначалу виделись каждый вечер, но ее работа требовала частых разъездов, приходилось расставаться. И Галина принялась поговаривать о том, чтобы Андрей продал свой бизнес и сотрудничал с ней. Денег, мол, намного больше и работа интересней.

Это было верно – по крайней мере, насчет денег. Только Андрей вовсе не хотел менять свою относительно спокойную деятельность на постоянные разъезды и вернисажи. Светские рауты его ничуть не привлекали, блистать на них, как Галина, он желания не имел. Посему отвечал неопределенно и уклончиво – мол, надо подумать да поразмыслить…

Что касается Вари, то она сохла по Володьке и постоянно говорила о нем. Вскоре их отношения с Андреем стали напоминать отношения младшей сестры со старшим братом. Варя советовалась с ним все чаще, уже по всяким поводам, – и насчет Володьки, и по поручениям Галины. Испытывая симпатию к девушке, Саблин даже ездил иной раз с ней, чтобы помочь что-то подыскать в магазине или решить какую-нибудь проблему. У него благодаря клиентуре имелось множество самых разных знакомств, и ему не составило труда, к примеру, найти добросовестного и профессионального ювелира, чтобы починить замки на старинных золотых серьгах Галины. В другой раз хозяин дорогого бутика продал, по просьбе Саблина, Варе (для хозяйки, разумеется) гарантированно настоящий багажный набор Луи Вюитона, а не контрафакт, который шел за ту же цену.

Отношения Саблина с Галиной длились уже больше месяца и внешне выглядели совершенно гармоничными, но на самом деле Андрей стал подумывать, как бы из них вывернуться. Галина активно вовлекала его в свою деловую жизнь – жаждала найти в нем не только единомышленника, но и помощника в делах. Ему же ни тем, ни другим становиться не хотелось. Конечно, Галина исключительная во всех отношениях женщина, но…

Андрей Саблин был уже женат на своем исключительном гедонизме.

Он решил потихоньку отдалиться от Галины. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Она не желала отпускать Андрея, к тому же принялась ревновать, заподозрив, что он нашел другую женщину. Один раз попыталась выкрасть его телефон – хотела, видимо, просмотреть сообщения и звонки. В другой раз Саблин засек Варю, неумело следившую за ним по поручению начальницы…

Это был перебор. Пришлось поговорить с Галиной и прекратить всяческие отношения резко, раз уж постепенно не получилось. Она просила прощения, говорила, что любит…

Но Саблин понимал: ей нужен «муж-мальчик, муж-слуга». Так уж устроена эта женщина. Да только он, Андрей, на подобную роль не годился.

После того разговора Андрей больше не встречался с Галиной. Правда, Варя продолжала звонить ему, и Саблин еще несколько раз помог девушке выполнить поручения начальницы, но потом стал ссылаться на занятость. В самом деле, было бы странно продолжать общаться с секретаршей Галины, когда он уже разорвал отношения с ней самой. Конечно, они с Варей подружились, но…

Подружек у Андрея было множество. Все они любили его и он любил их всех. Это не значит, что им следовало встречаться каждую неделю. Дружба – не любовь, с друзьями можно и раз в полгода видеться. А то и реже.

Варя почувствовала, что Андрей стал отдаляться, и, как хорошо воспитанная девушка, решила ему не надоедать. Или тоже поняла, что на фоне разрыва отношений Саблина с начальницей продолжать постоянное общение с ним будет неуместно…

Вторая половина марта

Андрею потребовалось время, чтобы остыть после разрыва с Галиной, и он не сразу приступил к наблюдению за следующей бизнес-дамой. Вернее, за ее персональной секретаршей Милой.

Маленькая, тоненькая и юркая, она небрежно подкалывала русые волосы на затылке, пряди выбивались там и сям, что очень шло к ее треугольному личику, серым глазам и ротику сердечком. Она почти не красилась, но это не мешало ей быть хорошенькой и привлекательной. Во всяком случае, Саблину Мила понравилась. И он вознадеялся, что ее начальница тоже не подкачает.

К концу первого же дня он смог убедиться, что надежды его оправдались.

Удивительное дело: как Варя с Галиной, две яркие брюнетки, оказались чем-то схожи, – так и Мила чем-то неуловимо напоминала Диану. Когда Андрей увидел ее, то вспомнил расхожее утверждение, что собаки похожи на своих хозяев. Или, наоборот, хозяева на своих собак. Нет, он вовсе не намеревался принизить персеков, – просто существовал, по всей видимости, какой-то тайный закон, в силу которого личные секретарши тоже часто напоминали своих начальниц.

Как и Мила, Диана оказалась русой, и волосы ее так же подобраны на затылке, только в более аккуратный пучок из локонов. И цветом глаз они оказались схожи: тот же серо-голубой оттенок. Правда, лицом Диана совсем не походила на свою секретаршу. Оно…

Оно было вылеплено по всем правилам искусства. Андрей не сумел бы словами объяснить свои ощущения, но, стань он скульптором и задайся целью создать идеальное лицо… в смысле, с идеальными пропорциями… То он бы вылепил Диану.

Нет, красавицей она не была. Может, именно потому, что черты лица слишком гармоничны. Оно не привлекало к себе повышенного внимания – в лучшем случае его назвали бы миловидным. Однако, вглядевшись однажды, человек уже не мог отвести глаз. В гармонии черт имелось что-то чарующее – притягательное настолько, что хотелось смотреть и наслаждаться этим лицом вновь и вновь.

Вечером, дома, Андрей прокрутил сделанную с помощью цифрового бинокля запись раз шесть. Диана не была кокеткой: выражение лица спокойное, нехлопотливое, немного сосредоточенное, пока они о чем-то разговаривали с Милой, – зато улыбка оказалась просто лучезарна. Андрей ощутил странную тревогу, вглядываясь в запись. Будто ждешь чего-то важного, но не знаешь, дождешься ли… Он не удержался и прокрутил кадры еще разок, седьмой, снова вглядываясь в лицо, фигуру (такую ладную!) Дианы, пытаясь понять: что случилось? Что такое? Что его зацепило в этой женщине? Он не испытал всплеска влечения, как случалось с ним нередко при виде сексапильных женщин. Тут было что-то иное…

Он вспомнил, как бродил по вернисажу в Париже, разглядывая картины с «танцующими линиями». Они нравились ему, но покупать что-либо Саблин не собирался. И вдруг одна, совсем небольшая (на ней мчались облака по синему осеннему небу и летели, шурша, рыжие осенние листья – да-да, там все летело и шуршало!), будто доверительно дотронулась до его плеча. Странное ощущение.

Картину Андрей не купил, она совсем не подходила к его интерьеру в стиле хай-тек. Но от нее осталось в груди теплое чувство, будто там пригрелся котенок.

И сегодня он снова испытал это чувство, глядя на Диану. Будто она коснулась его и что-то прошептала. Что-то особенное, только для него, – и ушла. А с ним остался теплый котенок…

Понедельник

На следующее утро Саблин снова следил за Милой. Из дома (она жила в районе Таганки) девушка отправилась на Кутузовский проспект в цветочный магазин, один из крупнейших в Москве. Андрей вошел следом. Мила прохаживалась с задумчивым видом, рассматривая цветы. Именно цветы, а не готовые композиции. Соберет букет сама?

Наконец Мила подошла к продавщице. Саблин навострил ухо.

– Мне нужно украсить небольшой зал на день рождения пожилой дамы, – произнесла девушка. – Но дамы необычной. Она профессор, доктор биохимических наук и очень своеобразная…

Мила задумалась на короткое время – видимо, подбирая слова. Затем достала из сумочки мобильный и, потыкав в экран, открыла фотографию.

– Смотрите сами.

Андрей незаметно подошел поближе, заглянул через плечо девушки. Стройная седая женщина с короткой модной стрижкой, в джинсах и длинном фиолетовом свитере крупной вязки – не свитер, а кольчуга; в пальцах, унизанных серебряными кольцами, дымится сигарета. Рядом стояла Диана, обнимая женщину за плечи, хотя та была выше Дианы на голову. Ее мать?

– Она не любит розы, – продолжала Мила. – И вообще обычные цветы не любит.

– Что же она любит в таком случае? – удивилась плотненькая хорошенькая продавщица. – Колючки?

– Вот если бы они у вас были, то как раз бы подошло! – кивнула Мила.

– У нас есть кактусы, – пожала плечами продавщица. – Вон там, – вскинула она палец, – можете посмотреть.

Мила неуверенно двинулась в сторону полки с кактусами. Ее неуверенность можно понять: и впрямь, какое из них украшение зала? Только гостей всех переколют, подумал Саблин. И вдруг он вспомнил об одном своем хорошем друге, которого переклинило на суккулентах. Он разводил их в каких-то немыслимых количествах, и городская квартира, и дача были уставлены плошками с этими диковинными растениями всех форм и расцветок.

– Простите, – тронул он Милу за плечо, – я случайно услышал ваш разговор…

Девушка обернулась. В ее глазах светилась настороженность.

– И?… – не слишком любезно спросила она.

– У меня есть идея для оформления вашего зала: суккуленты.

– Это что за зверь?

– Такие растения, красивые и причудливые, в них очень много сока, потому они называются «суккуленты». В переводе с латыни означает просто «сочные»… Сейчас, подождите, у меня где-то есть фотки, мой друг ими увлекается, он мне присылал… Он в них прямо влюблен… – говорил Саблин, прокручивая снимки на своем смартфоне. – Ага, вот! Смотрите, они напоминают розы, но при этом не розы.

Мила с любопытством принялась рассматривать растения.

– Надо же, и впрямь красивые. Здорово! Марине Анатольевне понравится, я уверена. И Диане тоже. Только где их достать? Мне нужно много, чтобы на столе стояли и на стенках несколько композиций… Может, ваш приятель продаст?

– Сейчас у него спрошу.

Андрей принялся набирать номер. Он не думал, что Колька готов расстаться со своей коллекцией, но ему было необходимо задружиться с Милой, и он старался любой ценой продлить общение.

Повезло. Колька, вникнув в проблему, пригласил их к себе, чтобы обсудить предмет при встрече.

Андрей предложил ехать на его «Тойоте», но Мила, поколебавшись, решила следовать в Марьину Рощу, где жил Колька, на своем маленьком красном «Киа Пиканто». Осторожная девушка, это правильно.

Колька жил холостяком в двухкомнатной квартире. Одна из комнат, посветлее, была заставлена стеклянными этажерками, а на них разместились потрясающей красоты композиции из суккулентов. Туда он гостей и провел.

Мила ахнула.

– Никогда не видела такого великолепия! Они какие-то ювелирные, будто их выточили из драгоценных камней…

И она принялась разглядывать растения, медленно передвигаясь вдоль полок.

– А вот этот, вот этот, прямо меховой, как зверек! А эти будто в паутину закутались! Ой, а у этого волосы! Он лохматый, его к парикмахеру нужно отвести! – смеялась она. – Ну до чего же диковинные растения… Николай, а нельзя ли у вас купить пару штучек? Я бы у себя дома посадила, я в них просто влюбилась!

Николай, пока Мила любовалась его коллекцией, любовался Милой. И услышав ее просьбу, просиял.

– Да что вы, я вам подарю, сделаю для вас красивую композицию!

– Не надо, мне неудобно, получается, я напросилась… Давайте я у вас куплю…

– Не торгуйтесь, девушка! – строго произнес Николай. – Или в подарок, или никак! – И он, сняв очки, сделал шутливо-суровое лицо.

Он был высокий, худощавый – Мила рядом с ним казалась Дюймовочкой. Она расплылась в довольной улыбке и, встав на цыпочки, поцеловала Николая в щеку. Тот слегка порозовел от неожиданности. От удовольствия тоже.

– Ладно, делать нечего, придется принимать подарок, – усмехнулась Мила. – Спасибо! А можно еще туда вон того рыжего меховичка посадить, в мой подарок?

– Не проблема. Суккуленты размножаются очень быстро и легко. И «детками», и просто кусочками: хоть лист ткните в землю, хоть часть стебля, – они пустят корни, и из них поднимутся новые растения.

– Потрясающе… – протянула Мила. – Значит, вы сможете сделать для нас композиции для украшения банкетного зала?

– Смотря сколько вам нужно.

– У нас намечается пятнадцать столов. По одной композиции в центр каждого. Ну и на стены желательно. На длинные хотя бы по три, а на торцовые по две…

– То есть еще десять. Итого двадцать пять композиций…

Николай задумался, разглядывая свою коллекцию.

– Праздник назначен на какой день?

– На воскресенье.

– А сегодня у нас понедельник… – проговорил Николай. – Мне нужно посчитать, сколько растений я смогу высвободить для вашего заказа, подождите. Угостить вас пока чем-нибудь? Кофе, чай? В кухне на столе есть фрукты. Пойдемте.

Он провел их на маленькую кухню. На столе и впрямь стояла огромная плетеная ваза, полная яблок, апельсинов и бананов.

– Присаживайтесь, – произнес Николай и достал маленькие тарелки. – Ножички для фруктов дать? А то, может, по бокалу вина, что скажете?

– Ты нас лучше своей наливкой угости, – произнес Саблин. – У него, Мила, потрясающая вишневая наливка! Сам делает. Рекомендую.

Мила снова задрала голову и посмотрела на Николая. Не красавец, но внешность приятная, брюнет с небольшой бородкой, карие близорукие глаза, очки. От него шла теплая, добрая энергия, которую Николай беззаботно отдавал всякому страждущему. Впрочем, в последнее время он научился ограничивать поток потребителей, поскольку вместе с энергией растрачивались время и внимание, то есть самое драгоценное, чем может обладать человек, с точки зрения Николая.

Мила об этом, конечно, не знала. Николай ей просто приглянулся, она бы не смогла объяснить, чем именно. Да и кто способен увидеть, отследить, запротоколировать таинственный и незримый процесс соединения, сцепления, слияния человеческих эмоций и эманаций, энергий и электромагнитных волн, пульсаций сердца и биения пульса?

– Спасибо, – улыбнулась девушка, – только маленькую стопочку. Она у вас хмельная?

– Ну, градусов двадцать пять будет.

– Еще стакан водички, если можно, и кофе.

– И мне кофе, – поднялся Андрей. – Коль, давай я нас обслужу сам, а ты иди считать своих «деток». На тебя кофейку сварганить?

Николай ушел, Андрей принялся хлопотать на его кухне. Он тут часто бывал – точнее, не так уж часто, а когда хотелось по душам поговорить. Колька был единственным, с кем Саблин позволял себе откровенничать. Естественно, Андрей давно освоился в квартире друга и чувствовал себя в ней, как у себя дома.

Мила резала фрукты, красиво раскладывая их на тарелке: кружки апельсинов, бананов и дольки яблок. Когда хозяин вернулся, наливочка была уже выпита из крошечных рюмок, – их Колька специально держал для наливки, которую каждый год делал из своих вишен, росших на даче, – нарезанные фрукты отчасти съедены (оставили хозяину полтарелки), а кофе дымился в трех чашках.

– У меня и печенье есть, – Николай достал из шкафчика коробку, открыл и положил на стол рядом с фруктами. – Ешьте.

– Наливка у вас обалденная! – похвалила Мила. – Еще бы выпила, но я за рулем.

– Разумно. А вы приезжайте ко мне как-нибудь после работы, когда торопиться не будете. Я вас не только наливкой угощу – я еще готовлю, как звездно-зведчатый французский шеф-повар! А потом сам отвезу домой, чтобы вы могли смело наслаждаться наливочкой.

Мила рассмеялась, тряхнула русой головкой.

– А что, может, и приму ваше приглашение! – задорно произнесла она.

И Андрей, глянув на Милу, почему-то подумал: обязательно примет. Приглянулся ей Николай. Он чудаковатый, но классный парень. И девчонке замуж пора – сколько ей? Саблин не запомнил цифру из Лизкиного досье, но за двадцать пять наверняка, а все бегает с утра до вечера по поручениям Дианы, как пацанка. Да и Кольке пора жениться. Точнее, женат он уже был, супружница его кинула во всех смыслах, ну так что теперь надо просто другую семью завести… Хорошая бы из них получилась пара.

Он вдруг подумал о Варе. Он довольно давно с ней не общался. Как там у них с Володькой? Любопытно, кстати, получилось: уже второй его друг запал на персональную секретаршу, с которой Андрей его познакомил. Может, сменить род бизнеса и открыть брачное агентство? – усмехнулся он своим мыслям. Или они просто все в таком возрасте, когда пора заводить семью… Как ему самому, между прочим.

– Ну, Коль, как твой детский сад поживает? Посчитал по панамкам?

– Посчитал. Думаю, получится. Закончим трапезу, я вам покажу, какие композиции хочу сделать.

Допив кофе, они вернулись в комнату со стеклянными этажерками.

– На столы предлагаю керамические плошки, желательно овальные, сантиметров двадцать пять примерно в длину, если найдете в магазинах. В них я посажу вот такие, такие и такие, – показывал он пальцем на «розочки» разных оттенков, – в центре. Сбоку будет торчать этот, – он указал на мини-деревце с резными черными листьями, – а с противоположной стороны будут свисать ягодки, смотрите, они похожи на мелкий виноград…

– Как красиво! – Мила захлопала в ладоши. – Чудо просто!

– Плошки нужно купить и привезти ко мне, желательно прямо завтра.

– Завтра вряд ли получится, – возразила Мила. – Мне надо еще с начальницей обсудить, потом с ее мамой, юбиляршей.

– Ну, послезавтра. А для оформления стен хорошо бы найти вот такого рода деревянные бруски, смотрите, – он взял одну композицию с полки, где суккуленты были посажены в кусок выдолбленного дерева с замшелой корой. – Если не найдете в магазинах, то обратитесь в Ботанический сад. У меня там друг работает, они делают из дерева разные штуковины, так что сумеет помочь, думаю. Вот его номер, держи, Андрюха. Скажешь, что от меня. Да, и мой номер возьмите, Мила… – Николай вытащил из кармана визитную карточку (приготовил заранее, подумал Андрей). – Когда насчет наливки… ну, и ужина… надумаете… Звоните, в общем.

– А вот вам мой! – Мила быстро черкнула на листке из блокнота. – А вы, значит, в институте ядерной физики работаете? – прочитала она на визитке, и глаза ее изумленно округлились. – То есть… Вы дважды ботаник! – захохотала она, и мужчины невольно засмеялись вслед за ней.

– А почему? – Николай хоть и улыбался до ушей, за компанию, но шутку не понял: он обитал в сферах, далеких от интернет-приколов.

– Ты ботаник по призванию, – пояснил Саблин, – потому что с растениями возишься.

– Это я как раз понял.

– Со вторым труднее будет, – серьезно произнес Андрей, и Мила прыснула со смеху. – Ботаниками – или ботанами – в молодежной среде называют умных и образованных.

– То есть я, поскольку доктор наук…

– Ботан и есть! – подтвердил Саблин.

– Ишь ты, – покрутил головой Колька.

– Дважды, – уточнила Мила.

– Прям как орден. Дважды герой чего-то там…

Колька улыбался, Мила тихо смеялась, Саблин усмехался, глядя на обоих.

На прощанье Мила сфотографировала коллекцию суккулентов и тут же переслала пару снимков своей начальнице.

– Я уверена, Диана придет в восторг. И я хочу им насладиться вместе с вами!

И точно, через пару минут телефон тренькнул: пришло сообщение от Дианы. Текста не было, только три смайлика, изображавших большой палец, знак одобрения.

– Вот теперь можем идти, – сообщила она и, встав на цыпочки, снова поцеловала Николая в щеку.

Он склонился, сложившись втрое, и ответил ей звонким поцелуем.

– Какая у вас щечка… Прямо персик, – произнес «дважды ботаник», мечтательно потрогав пальцем свои губы.

Мила загадочно улыбнулась, Саблин хлопнул друга по плечу.

Они вышли на лестничную площадку.

– Я покажу Диане остальные снимки, она обсудит со своей матерью. И как только она даст «добро», – произнесла Мила на прощанье, – я вам позвоню, Андрей. На связи, да?

И они разъехались, каждый на своей машине.

«Связи» долго ждать не пришлось. В тот же вечер Мила сообщила: Диана приглашает Андрея назавтра на обед (или на ленч, если угодно) в ресторан. Это деловое приглашение. Диана в восторге от идеи с суккулентами и хочет поблагодарить ее автора.

Ну вот, свершилось. Завтра будет дозволено приблизиться к богине.

Саблин весь оставшийся вечер снова просматривал запись с Дианой. Давно… – или никогда? – с ним такого не было: он волновался, как мальчишка, в ожидании грядущей встречи, не находил себе места и нервничал непонятно отчего.

Вторник

На следующий день, в ресторане, они столкнулись в дверях. Андрей вовремя вспомнил, что он не должен знать Диану в лицо. А она его и в самом деле не знала. Поэтому прошла в придержанную им дверь, одарив мимолетной вежливой улыбкой.

По всей видимости, следует набрать ее номер, появившись в ресторане: ведь она инициатор встречи в этом месте, – значит, она и столик заказывала. Поэтому он, отстав от Дианы на несколько шагов, проследил, куда она села, а затем, покрутившись для виду вправо-влево (на случай, если она на него смотрит), позвонил.

– Да, понял… – отвечал он на ее пояснения, – ага, вижу! Это вы?

Диана помахала ему, и Андрей направился к ее столику.

По каким-то непонятным причинам его неуютная и странная робость мгновенно исчезла, как только он присел за стол. Диана спросила, может ли она порекомендовать ему блюда – поскольку она давно знает этот ресторан. Если только у него нет никаких запретов на ту или иную пищу, конечно, по диетическим или религиозным соображениям…

– Что вы, я всеяден! – прервал ее дипломатическую речь Саблин.

Диана предложила ему несколько разных блюд на выбор, прокомментировав каждое. Андрей отпускал шутливые реплики, Диана отвечала ему в тон. Оказалось, что общаться с ней очень легко, и Саблин окончательно расслабился. Когда, наконец, им принесли вино – белое, так как они заказали блюда из морепродуктов, – они чокнулись за знакомство.

– Спасибо вам, Андрей, – проговорила Диана, сделав глоток, – вы для нас с мамой открыли целый мир. Незнакомый до этого момента.

– Мир?

– Мир суккулентов, – усмехнулась она, заложив русую прядь за ухо. – Это фантастические растения. Фантастически красивые, но не только. Они будто из другой галактики… Инопланетяне.

– Диана, я рад, но… Собственно, моя заслуга лишь в том, что у меня есть такой классный приятель, который увлекается ими.

– Не важно, откуда вы узнали о них. Для нас дверь в этот мир отворили вы, Андрей. И мы с моей мамой… и с Милой, конечно! – вам благодарны. В связи с чем, – Диана подняла палец, словно учитель, требующий внимания класса, – слышите бой барабанных палочек?

– Хм… Что-то такое в самом деле гремит у меня в ушах, – улыбнулся Саблин.

– Правильно. Поскольку это очень торжественный момент: моя мама приглашает вас к себе на чай!

– Оу. В этом месте я должен встать, щелкнуть каблуками и почтительно склонить голову?

– Типа того, – рассмеялась Диана. – А я в данной ситуации лишь глашатай воли ее величества.

– Даже так? – хмыкнул Саблин.

– Более того, – смеялась Диана, – заодно я засланный казачок!

– Боюсь даже предположить, какую роль отвела этому казачку ваша маменька!

– Не поверите. Фейсконтроль!

– Мамма мия… – шутливо протянул Андрей. – И по каким признакам отбираете?

– Ну, не по степени же развитости мускулатуры, – усмехнулась Диана.

– Неужто по развитости интеллекта? – с шутливым изумлением воскликнул Андрей.

– Угадали, – кивнула Диана.

– А на лице это прямо так и отражается? – изобразил он простодушное удивление.

– Сделайте еще раз такое выражение, пожалуйста.

Саблин повторил «простачка».

– Нет, по вашему не видно, – покачала головой Диана, с трудом сдерживая смешок. – Вам бы в кино деревенских парней играть.

И снова у Андрея возникло чувство легкой тревоги. Он никак не мог понять, откуда оно взялось. Будто ему дали подержать нечто невесомое и очень хрупкое – и он боялся это уронить… И возвращать не хотел. Очень странно, очень.

То есть ясно, конечно: это чувство связано с Дианой. Она ему понравилась, да. Но ничего такого… Он даже не испытывал обычного сексуального возбуждения, всегда сопутствовавшего знакомству с хорошенькой женщиной. Он не влюбился с первого взгляда (да и то, разве подобное возможно? У подростков если только), он не пытался представить ее без одежды. Конечно, он оценил фигуру – как иначе, он ведь мужчина. Диана выглядит как одна из тех античных статуй, где все соразмерно, где все не слишком узко, но и не слишком широко, округлости на месте, но не избыточны. Грудь хорошей формы, попа что надо – он все успел заметить и оценить. Однако оценивал Саблин скорее эстетически, чем сексуально. Он вовсе не запал на нее!

А вот ведь, не оставляло его это непривычное чувство тревоги…

Сама Диана оказалась под стать своей гармоничной внешности: в меру сдержанная, в меру раскованная, с мягким ненавязчивым юмором… Лицо ее было по большей части спокойным – никаких ужимок, никаких призывно полураскрытых губок, – но дивно озарялось, когда она улыбалась. Лет десять назад он, охотник за ярким и необычным, на нее и внимания бы не обратил. Но Андрей Саблин за свою тридцативосьмилетнюю жизнь перевидал столько всего «яркого», что у него уже челюсти сводило.

Как выяснилось к концу ленча, «фейсконтроль» он прошел. И прямо из ресторана они с Дианой отправились в гости к ее матери. Увидев Марину Анатольевну в прихожей, Андрей слегка обалдел, но замешательства своего не выдал и галантно поцеловал ей руку. О какой-нибудь другой женщине, которая носит в семьдесят три года драные черные джинсы и темно-желтую майку, полузаправленную, по моде, за пояс, а также унизывает все без исключения пальцы затейливыми серебряными кольцами, он отозвался бы не слишком лестно, честное слово, типа «совсем ку-ку»; но Марина Анатольевна и впрямь была особенной. Этот стиль казался неотделимым от ее личности, от ее умного ироничного лица, хрипловатого прокуренного голоса и, как выяснилось несколько позже, едких шуточек на грани (а то и за гранью) приличий.

Она сообщила гостю, что идея с суккулентами была отличной, похвалила его вкус и пригласила за стол. А там круто взяла его на абордаж: выспросила и чем занимается, и сколько зарабатывает, да какая у него квартира-машина. Диана пыталась остановить мать – куда там!

– Раз он сюда пришел, значит, имеет к тебе интерес, – Марина Анатольевна говорила уверенно, даже категорично, с ноткой едва уловимого сарказма. – А то послал бы в далекое путешествие и тебя, и старую каргу твою мать. Ан нет, он на приглашение ответил, ко мне на чай притащился. Значит, интерес к тебе. Ты у меня деликатная и наивная, сама никогда не спросишь и не разберешься, что за мужик перед тобой, – оттого, между прочим, до сих пор семью сложить не можешь! Дважды разводилась, подумать только!

– А ты трижды, – заметила Диана.

– Не твое это дело, не дочернее. А я твоими отношениями с мужчинами интересуюсь, поскольку мать тебе. Вот мне и приходится задавать неудобные вопросы. Радуйся, что я этот труд на себя взяла, тебя от него избавила. Да на ус мотай информацию.

– Не обращайте на нее внимания! – усмехнулась Диана. – Мама моя большая шутница и провокаторша. Уверяю вас, она вовсе не думает того, что говорит.

– Да ладно тебе, Динка. Видишь, я выяснила, что ухажер твой мужчина не бедный.

– Он не ухажер, мама!

– Ну конечно, а то стал бы тебе помощь предлагать.

– Он не мне предложил, а Милочке! Вчера! Я ведь тебе рассказывала!

– Милочке? Я как-то упустила это из виду. Это что же, Андрей… Как вас по батюшке? Ага, Андрей Андреич, малолетками интересуется?

– Мама!!!

Диана хорошо знала свою мать, ее деспотичный характер. Как все деспоты, Марина Анатольевна была подозрительна и приписывала людям дурные помыслы. К счастью, она была еще и умна, имела отличное чувство юмора, что изрядно облегчало участь тех, кто с ней общался. Диана же давно научилась воспринимать обидные слова матери отстраненно, будто неудачную шутку. Но сейчас, перед Андреем Саблиным, она испытывала неловкость за ее бесцеремонность.

– Что «мама»? – парировала Марина Анатольевна. – Твоя мать – научный работник. Аналитик. Анализирую информацию и делаю выводы. Раз Андрей Андреевич к Миле подъехал… Вы подъехали к нашей девочке, а? Признавайтесь!

– Подъехал, – согласился Саблин. – Услышал, как она с продавщицей советуется, мается в выборе цветов для украшения вашего, Марина Анатольевна, банкета, и пожалел ее.

– Это как понимать? Добрый вы такой? Или девочки вам…

– Мама, Мила давно не «малолетка»! Ей двадцать семь лет!

– Не перебивай меня, дочь. Так как, любезный?

– Отзывчивый я.

– Смотрите, голубчик. Я ведь у Милки спрошу, не предлагали ли вы ей свидания какого, у меня не застоится.

– Спросите, – кивнул Андрей. – Но я не предлагал. У меня к малолеткам стойкий иммунитет.

– Хм. Отчего же?

– Они ищут выгодного жениха. С их точки зрения, я весьма неплохой вариант. Но мне не хочется быть вариантом. Так что я давно ими не интересуюсь. Впрочем, справедливости ради замечу, что со своей стороны ваша Милочка никакого специфического интереса ко мне не проявила.

– Ну, тем лучше. Значит, вы переключились на мою дочь. И как она вам?

– Диана прекрасна, – честно ответил Саблин.

– А она постарше Милки будет. Не первой молодости барышня. И вы хотите сказать, что на ее деньги не позарились?

– Да Андрей вообще ничего не знает обо мне, мама! – не выдержала Диана. – Мы сегодня встретились впервые, у нас не было времени познакомиться толком! Все оформление твоего зала обсуждали!

– Ну не злись на меня, дочь. Я же шучу. Так вам и вправду неизвестно, что Динка моя – богатая невеста?

Андрей слегка смутился. Знать-то он, конечно, знал, – из Лизкиного досье, – но признаваться в этом было бы совсем ни к чему.

– Простите, какой-то странный разговор, – произнес он строго. – Вы меня в чем-то подозреваете?

– Боже упаси. Но вы не думайте, что Динка моя из робкого десятка. Она дзюдо десять лет занималась! Если что, может…

– Мама, прекрати! – Диана вскочила. – Ну при чем тут дзюдо?! Все, Андрей, мы уходим. Мам, насчет суккулентов позвони мне. Мы заказали по одной композиции на каждый стол и десять для украшения стен. Подумай и реши, устраивает ли тебя такое количество. Завтра я куплю горшки-плошки для них, и послезавтра композиции будут готовы. Скажешь, когда можно будет зал оформлять.

Она ухватила Саблина за руку и буквально потащила его в прихожую.

– Дочь моя, ну что ты глупости говоришь! Какое «когда»?! – громко говорила из гостиной своим басовитым голосом Марина Анатольевна. – Это же не мой личный зал, девочка, там другие люди банкеты отмечают. А мной он арендован на воскресенье. Значит, и украшать будем в воскресенье!

– Прекрасно, – так же громко ответила Диана из прихожей. – Тогда увидимся в воскресенье. Я привезу суккуленты прямо в банкетный зал. О времени договоримся.

– Нет уж, я должна их увидеть до банкета. Привези, как только будут готовы. Фейсконтроль.

– Растений?

– Композиций. Заодно талантов вашего приятеля, который эти композиции делает.

– Ох, мама, все тебе надо держать под контролем!

– Доверяй, но проверяй. Нельзя позволять чужим людям, а тем более незнакомым, принимать за тебя решения!

– Разумеется, – кротко ответила Диана, надеясь завершить дискуссию.

– Тебе бы тоже не помешало научиться контролировать чужие инициа…

– Хорошего вечера, мама! – перебила ее Диана. – Мы уходим.

– И тебе не хворать, дочка, – донесся ехидный голос Марины Анатольевны. – Вам тоже, юноша. Хотя моя дурно воспитанная дочь выдернула вас прямо из-за моего гостеприимного стола не попрощавшись.

– Не обращайте внимания, Андрей, – торопливо говорила Диана, натягивая сапожки, – мама моя личность весьма специфическая… но даже я не ожидала от нее сегодня таких эскапад.

– Не переживайте, все в порядке. Марина Анатольевна очаровательна, – улыбнулся Андрей и вернулся в гостиную. – Благодарю вас за прием, – произнес он и снова поцеловал руку Марине Анатольевне.

– Ишь ты, – хмыкнула неугомонная дама, которой больше пошло бы прозвище «старушка Шапокляк», – хочешь снискать мою благосклонность?

– А как же! – кивнул Андрей и вернулся в прихожую.

– Спасибо, – прошептала Диана и распахнула дверь.

Саблин почувствовал, как его странная тревога нарастает. Расстаться с ней он сейчас не мог, никак не мог – тревога могла перерасти в панику!

– Не хотите ли пойти поужинать? – спросил Андрей, когда они вышли на улицу.

– Мы с вами сегодня только и делаем, что едим вместе, – усмехнулась Диана. – То ленч, то чай. Теперь ужин?

– Вы против? – пристально посмотрел на нее Андрей, и у него возникло ощущение, что даже Диане заметно, как глаза его излучают тревогу.

Он отвернул голову.

– Давайте, – согласилась Диана. – А куда пойдем?

– Куда угодно.

Они вышли из подъезда. Вечер был холодным, немного подмораживало. Тонко и тревожно (в унисон со странным чувством Андрея) веяло приближающейся весной.

– Мама вам неправильно сказала: я не богатая невеста. Я трудяга…

Трудяга. Андрей Саблин это слово страшно не любил. Но, странным образом, оно совсем не покоробило его сейчас. Из уст Дианы оно прозвучало как шутка. Может, потому, что в ней самой отсутствовала всякая суетность. Вот у Галины бизнес был суетным. Ярким, светским, тусовочным. А Диана… Она самодостаточна. Не нуждается в восхищенной толпе. О таких говорят: цельная личность.

Цельная личность, надо же. Он никого не смог бы припомнить из своего окружения, кому подобное определение подошло бы.

– Я фармацевт, – продолжала Диана, – у меня собственное производство, и я люблю свою работу. Зарабатываю хорошо, это верно. Но главное, я много времени отдаю ей. Поэтому редко бываю в ресторанах. Бизнес-ленчи не в счет, на них я не замечаю, что ем, больше о делах говорю. Оттого и не знаю, куда мне угодно, – улыбнулась она. – Не идти же в тот, где мы были днем…

А у Андрея от этой улыбки осталось чувство медленно тающей в груди льдинки. Холодной и одновременно обжигающей, как глоток ледяной водки.

Ужин прошел… Нет, пролетел. Два часа, как две минуты. Андрей не помнил, о чем они говорили, что ели, – он только помнил лицо Дианы, смену его выражений, движения губ. И как светились ее глаза.

Он с сожалением расстался с Дианой у ограды ее дома. Она не пригласила Андрея к себе, и он был этому странным образом рад. Он сейчас не хотел физической близости, она бы только разрушила легкое, воздушное, как аромат, очарование. Которое он смаковал, пил маленькими глотками, наслаждаясь всеми рецепторами души…

Диана направилась от калитки в сторону подъезда. Андрей смотрел на нее сквозь решетку ограды и вдруг, неожиданно для себя, окликнул.

Диана обернулась.

– Я хотел сказать вам…

Она вернулась обратно к калитке. Приблизилась к Андрею.

– Я хотел сказать, Диана, что вы… Что я провел прекрасный вечер с вами.

– Вы мне тоже понравились, Андрей, – просто ответила она.

– И я бы с радостью…

– Я тоже, – усмехнулась она.

– …Увиделись бы со мной снова?

– Ну да. Вы же это имели в виду? – Диана рассмеялась.

– Конечно.

Андрей протянул руку сквозь прутья решетки и потрогал мех ее полушубка.

– А вас Диана зовут или все-таки Дина?

– Мама назвала Дианой. Но когда сердится, зовет Динкой. – Улыбка ее была нежной и радостной, глаза светились.

Однако калитку она не открыла, а Андрей не попросил.

Она только положила свою руку в перчатке поверх его. Андрей взял ее ладонь и, протащив меж прутьев, поднес к своим губам.

Они так стояли некоторое время, глядя друг на друга сияющими глазами.

Потом Диана деликатно высвободила руку.

– Мне завтра рано вставать. Спокойной ночи, Андрей.

Она повернулась и пошла к своему подъезду, не оборачиваясь. А он смотрел ей вслед и думал: когда же они встретятся в следующий раз? Он не спросил, и она ничего не сказала…

Такого с ним давно не было. Или вообще никогда. Чувство медленно тающей в груди льдинки. Холодной и одновременно обжигающей, как глоток ледяной водки.

Домой не хотелось. И чтобы этот день заканчивался, не хотелось. Продлить его, отметить, отпраздновать.

Он позвонил Кольке.

– Не спишь?

– Когда это я ложился в детское время?

– Я подъеду?

– Что-то случилось?

– Ничего такого. Просто…

– Ага. Ну давай, подъезжай, раз «просто».

Слышно было, как Колька усмехнулся.

– Никак влюбился, наш солнечный мальчик, – произнес он, впуская Саблина в квартиру.

Коля иногда так называл его, по старой памяти. В детстве они жили в одном дворе и учились в одной школе, отчего у них имелось множество общих воспоминаний.

– Я? С чего ты взял?

– Да у тебя голос звенит. И морда сияет, как начищенный ботинок. Да и что еще могло тебя заставить так срочно примчаться ко мне?

– Мало ли… – неопределенно пожал плечами Саблин, несколько раздосадованный Колькиными догадками.

– Я и говорю: влюбился, – заржал друг. – Проходи. Тебе наливки или водки?

– Коньяку лучше. Если есть.

– Так твой и есть.

Саблин специально привозил к Кольке коньяк для себя, на случай дружеских посиделок, – тот его не любил и не покупал, предпочитал водку.

– Ну что, я прав? Колись!

– Да нет, – уклончиво ответил Андрей. Они сели за стол на кухне, чокнулись. – Тут что-то другое. Сам не пойму. Никогда такого не было. Почему-то тревожно, холод по загривку… Будто на краю трамплина. Вода внизу, далеко, а ты ни разу в жизни не прыгал.

– Это нормально. Красивая?

– Богиня.

– О! Это уже серьезно.

– Да ладно, у меня что, красивых женщин не было?

– Как не быть. Но ни одну ты «богиней» не называл. Должно быть, как-то особенно хороша… Я прав?

Саблин кивнул.

– Вот у тебя коленки и подгибаются. Ты элементарно дрейфишь. Не солнечный мальчик, а солнечный зайчик: мечется все внутри, скачет, сердчишко трепещет, – Колька веселился от души. – Вот это называется «не влюбился»!

Влюбился? Он ведь никогда не…

Хотя, не меняются только дураки. И правильно говорят в общем-то. Что же, выходит, он, Андрей Саблин, вдруг изменился? Раньше порхал по ярким цветам, как бабочек (это мужской вариант бабочки), – а тут вдруг ему понадобился один-единственный цветок? Может, это возраст? С годами, по слухам, люди делаются серьезнее…

Нет, чушь это все. То есть да, с годами умнеют, потому и меняются. Но сейчас с Андреем происходило что-то другое. Влечение к Диане, столь незнакомое и необычное, поднялось откуда-то со дна его души. Способность чувствовать так остро и в то же время сильно, наверняка уже присутствовала в нем, покоилась, как амфора, на морском дне, прихваченная зыбучим песком. Пока волна по имени Диана не раскачала ее, не подхватила и не вынесла на поверхность.

Ему понравилась эта метафора с амфорой. Он точно не знал, насколько она была верной, – зато была красивой.

Как Диана.

Вернувшись домой, он разделся и направился в ванную. Поднялся на три ступеньки из зеленого мрамора, сел на низкий широкий бортик и включил теплую воду. Затем сходил на кухню, наполнил бокал шампанским, принес его в ванную комнату и пристроил на бортике. Золотистый напиток, стиснутый узким стеклом, взвивался тонкими струйками пузырьков, – очень эффектно на зеленом фоне мрамора, между прочим. Диане понравится…

Смешно. О чем он думает? Только первая встреча…

Однако разговор с другом будто освободил Андрея. Тревога сменилась неизъяснимым чувством радости. Казалось, все в нем рвалось куда-то, вроде этих пузырьков, которые весело бороздили бокал, устремляясь вверх.

Андрей блаженно погрузился в теплую воду.

Среда

Едва открыв глаза на следующее утро, он сразу подумал о Диане. И снова радость поднялась в нем, сопровождаемая изумлением. Андрею страшно хотелось позвонить ей, чтобы договориться о новой встрече, – как вдруг она позвонила сама.

– Поскольку моя мама очень высоко оценила идею с толстянками…

– Толстянками?

– Народное название суккулентов, – усмехнулась Диана. – Готовы ли вы продолжить свою благотворительность? Раз уж начали помогать… Инициатива наказуема, знаете ли.

– Вот-вот, – радостно хмыкнул Саблин. – Я готов к наказанию! Что требуется?

– Ваш совет. Мне нужно выбрать горшки… или как они называются? Плоские такие? А, плошки, Мила назвала их плошками. Ваш друг так сказал, по ее словам.

– Может, так и сказал. Или не так. Может, и плошки. А может, не плошки. Не имею понятия, – весело ответил Андрей. – Совершенно никакого. Поедем в магазин и там разберемся.

– То есть вы намерены их подбирать со мной? – уточнила Диана.

– Намерен!

– Вам следовало добавить: «Если вы не против», – усмехнулась Диана.

– Как вы можете быть против? Это ведь мое наказание, так? Вы собирались меня наказать. Теперь не открутитесь.

– Не вас. Инициативу, – по-девчоночьи хихикнула Диана. Ее явно забавлял этот разговор. И Андрей забавлял.

– Ну вот, теперь мы с моей инициативой просто обязаны подставить спины под розги… В смысле, ехать выбирать горшки и плошки. С вами. Чтобы вам помочь, конечно. Мы не навязчивые, мы только если нас попросят.

– Ага-а-а, вот оно как… И кто из вас нахальней: вы или ваша подружка?

– Какая такая подружка? Нет у меня подружки, ни боже мой, что вы такое говорите! – комично зачастил он.

– Ваша подружка – инициатива, я имела в виду, – Диана с трудом сдерживала смех.

Андрей, конечно, понял, что она имела в виду, но ему нравилось валять дурака: было весело.

– Мы с ней оба очень скромные, – серьезно ответил Саблин. – Скромняги. Застенчивые ужасно. Так что не надо нас обижать, мы ранимые.

– Ах ранимые… – произнесла Диана с такой интонацией, будто воскликнула: ну и наглец!

– Так где встречаемся? – попер, как танк, счастливый «наглец». – И в котором часу?

Они ходили по магазину, рассматривая керамические, металлические, стеклянные и деревянные емкости для домашних растений, и Саблину мучительно хотелось взять Диану за руку. Вот так, как в детстве, когда «давай дружить». Но он не посмел.

– Не знаю, выбрать плошки одного цвета или разные? Как вы думаете, Андрей?

– Разные. Так будет интереснее. Вот, например, серая, бордовая, салатовая… – Он указал пальцем на одну из полок и будто случайно коснулся руки Дианы, тоже протянутой к полке.

Горячий всплеск крови. Андрей был уверен, что Диана ощутила точно то же самое: сбилась, руку не сразу убрала, при этом на него не посмотрела, головы не повернула – будто застыла.

– Разноцветные… значит… – растягивая слова, проговорила она, растягивая заодно и время, чтобы успеть скрыть растерянность.

– А Коля сумеет подобрать композиции в цветовой гамме горшков. По-моему, получится интересно. Как вы считаете?

И снова краем ладони он скользнул по ее руке.

Диана непроизвольно глубоко вздохнула и отвернулась, делая вид, что рассматривает какую-то очередную плошку.

Они выбрали, наконец, керамику для столов, но деревянных емкостей для украшения стен в магазине не имелось. Колька говорил что-то насчет приятеля в Ботаническом саду…

Саблин достал мобильный.

– Кольк, плошки мы уже нашли. Но ты был прав, деревяшек у них нет. Что, звонить твоему ботанику в Ботанический сад?

– Давай я сам. Жди.

Андрей был только рад, что время тянется, – время, в которое он по вполне легитимной причине находился рядом с Дианой.

– В общем, – перезвонил Колька, – у них сейчас там запарка, лишних нет. Я могу отдать вам свои, но они у меня на даче, придется съездить. И скажи своей заказчице, что они денег будут стоить.

– Не боись, друже. Моя заказчица – деловая женщина. Она на халяву и не согласилась бы.

– Деловая женщина… Это Милочкина начальница, как я понимаю.

– Да.

– Это она, по совместительству, «богиня»?

– Иди ты.

И потом они ехали на дачу Николая, и охали-ахали там, разглядывая чудные, замшелые куски дерева, с выдолбленными углублениями по центру: в емкость предполагалось насыпать землю и посадить суккуленты.

Потом выяснилось, что все жутко голодны, и они остановились в каком-то придорожном ресторанчике, где навернули по горшочку пельменей, вполне сносных.

И, наконец, прибыли в Колькину городскую квартиру. Выгрузили тару. Выпили по стаканчику вишневой наливки, обсудили композиции.

За суетой и не заметили, как наступил вечер. «Вполне уместно пригласить Диану снова на ужин…» – подумал Андрей Саблин.

Они направились к выходу. Колька дернул Андрея за край куртки и, приблизив губы к его уху, быстро шепнул: «Согласен, что-то богическое в ней есть». И коротко хохотнул.

Выходя из квартиры приятеля, Саблин посмотрел на часы:

– Время ужина… Пойдемте в какой-нибудь ресторан?

Диана согласилась, но с условием, что на этот раз ужин они оплатят в складчину.

– Никогда не была содержанкой, – сказала она. – Даже в юности у матери старалась не брать денег…

А Андрей все смотрел на ее прекрасное лицо и кивал, едва слыша, о чем речь: он любовался.

Четверг

Следующий день снова подарил ему свидание: Колька закончил делать композиции и сказал, что их можно забирать. Он назвал цену, и Андрей привычно попытался взять инициативу на себя, оплатить заказ. Однако номер не прошел: Диана потребовала озвучить стоимость материала и работы. Бизнес-леди.

Наконец они загрузили горшки в машину Саблина. Диана сама не водила, приехала с шофером. Но, поскольку у Андрея багажник оказался вместительнее, он выиграл право доставки товара и Дианы по нужному адресу.

И опять квартира ее мамы, Марины Анатольевны. И драные джинсы, и длинный свитер – на этот раз темно-серый, маренго, тоже крупной вязки. И серебряные кольца на худых пальцах, и сигарета, и седой косой чуб, и проницательный прищур, и снисходительная, ироничная улыбка.

На этот раз к столу не приглашали, что хорошо: Саблин надеялся снова поужинать с Дианой наедине. Однако не вышло. Как только они закончили разгрузку и вышли из квартиры Марины Анатольевны, Диана посмотрела на Андрея и сказала:

– День был непростой, Андрюш, у нас с поставками серьезные перебои, пришлось ругаться и нервничать… Я устала. Хочу пораньше лечь спать сегодня.

Он не спорил, не пытался настоять. Просто отвез Диану домой, перед калиткой по-дружески поцеловал в щечки, пожелал спокойной ночи и уехал. В зеркало он видел, как Диана обернулась и проводила взглядом его машину. Он подмигнул ей фарами и скрылся за поворотом.

Пятница

На следующий день они нежданно-негаданно встретились снова, поскольку Марине Анатольевне предоставили возможность украсить банкетный зал, снятый для ее юбилея, в пятницу. По той простой причине, что в этот день его никто не заказывал, а в субботу какое-то мероприятие отменилось, и зал оказался свободен до воскресенья. Самой же Марине Анатольевне в пятницу было сподручнее, поскольку у нее в этот день имелись в распоряжении то ли лаборанты, то ли аспиранты, готовые помочь профессорше и начальнице.

Диана позвонила утром. Поскольку Андрей еще вчера предложил свою помощь, она вежливо поинтересовалась, не передумал ли поучаствовать в процессе.

Разумеется, Андрей не передумал. Он был счастлив, что Диана его позвала. Совершенно неприлично счастлив, как пацан, на которого самая красивая девочка в классе вдруг обратила внимание.

– В котором часу? – спросил он деловито, стараясь не выдать своей радости.

– Мама будет там в пять. Композиции привезет мой шофер. Если вам удобно, Андрей, то подтягивайтесь к этому времени.

В обед он сгонял в цветочный магазин, купил для Дианы небольшой, но очень милый букет: Саблину казалось, что именно такие цветы, – без претензий (чего не скажешь об их цене), похожие на полевые, – в ее вкусе.

Она освободилась к пяти, Андрей тоже. Встретились у ресторана на Новослободской, арендованного для юбилея Марины Анатольевны. Андрей вытащил из машины букет, вручил Диане.

– Надо же, – произнесла она, – я не ожидала, что вы угадаете мои предпочтения…

И опустила лицо к цветам, вдыхая их аромат.

Саблин тихо возликовал.

Марина Анатольевна уже находилась на месте и командовала двумя пареньками. Один, стоя на стремянке, закреплял на стене деревянные «ладьи». Выдолбленные изнутри куски дерева и впрямь напоминали лодочки. В углубления была насыпана земля, а в ней «сидели» композиции из разноцветных суккулентов. Одни овальные и зеленые; другие розово-лиловыми розеточками; иные миниатюрными деревцами – эти растения создавали четкую, звонкую геометрию, словно несколько нот посадили на невидимую нотную строку.

Второй паренек двигал столы. «Нет, так тоже плохо! – хмурилась Марина Анатольевна. – Передвиньте этот левее, а второй приставьте к нему торцом…»

Андрей с Дианой, обозрев помещение и посовещавшись, решили, что лучше всего расставить столы без затей, буквой П, чтобы все приглашенные могли видеть и слышать юбиляршу, которой полагалось восседать за центральным столом.

– Мама, мы предлагаем поставить столы… – и Диана озвучила их мысль.

– Вот еще! – недовольно отозвалась Марина Анатольевна. – Никакого воображения! Это будет похоже на научный симпозиум!

– Зато все смогут тебя отлично видеть и слышать. А ты – их. Ведь люди речи будут говорить. Рассказывать, какая ты талантливая!

Марина Анатольевна с подозрением посмотрела на дочь: не ехидничает ли? Но лицо Дианы выражало полную безмятежность.

– Ладно, ставьте! – махнула рукой Дианина мать, всем своим видом давая понять: если более оригинальную идею вы родить неспособны, то что уж…

Они расставили столы с помощью все того же то ли аспиранта, то ли лаборанта. Затем вместе с шофером принесли из машины плошки, распределили по столам. Ни скатертей, ни посуды на них еще не было, но сразу стало ясно: каким бы изысканным убранство столов ни оказалось, ему не затмить красоты суккулентов. И Андрей, и Диана, и Марина Анатольевна, и шофер, и даже лаборанты-аспиранты – все они залюбовались Колькиными чудо-композициями.

– Ну что мне вам сказать? – громко произнесла юбилярша. – Молодцы! Отличная идея, отличное исполнение.

– Может, реверанс маменьке сделать? – тихо хихикнула Диана. – Типа всегда готовы услужить вашему величеству?

Андрей незаметно сжал ее локоть.

Они встречались уже четвертый день подряд – Андрей и не чаял такого везенья, – и ему совершенно не хотелось сбавлять ритм. Выходя из зала, он осмелился пригласить Диану к себе домой.

– Надо ведь отметить удачную идею оформления зала, правда? Обмыть, так сказать…

Диана немного подумала – совсем чуть-чуть, не демонстративно, она отнюдь не ломалась, как многие другие девушки, которых знавал Андрей, и кивнула:

– Хорошо. Только после ужина не удерживайте меня. Я не останусь на ночь.

– Что вы, и в мыслях не было! – воскликнул Саблин полусерьезно-полушутливо.

Диана бросила на него взгляд, но ничего не сказала. И это ему тоже понравилось. Какая-нибудь девица на ее месте начала бы кокетничать: как, неужели ты и впрямь совсем не думал?… А излишне серьезная дама, вроде Элеоноры-как-там-ее, непременно пристала бы с вопросом: как понимать такой ответ?

Диана же не опустилась ни до дешевого кокетства, ни до шизофренических опасений.

По дороге Андрей непринужденно сообщил: поскольку его приглашение – экспромт, то ужина у него вообще-то нет.

Он чувствовал, Диана экспромт оценила. Некоторое напряжение, которое охватило ее с момента приглашения, сразу рассеялось.

– Можем заказать доставку, – продолжил он. – Из какого ресторана вы бы предпочли?

– А давайте мы просто купим еды? У вас рядом с домом есть магазин?

Диана выбрала свиные отбивные, мелкую картошку и овощи для салата. Когда они пришли к Саблину домой, попросила фартук, встала к плите и в мгновенье ока картошка вскипела в кастрюле, а отбивные зашкворчали на сковородке. Андрей в это время нарезал овощи для салата, спрашивая время от времени у Дианы: «Вот так? Или помельче?» Они заправили салат оливковым маслом с парой капель яблочного уксуса, затем дружно накрыли на стол (на этот раз Андрей руководил Дианой, показывая, где что лежит). Тарелки, приборы, салфетки, бокалы для вина – она тоже любила бургундское, как выяснилось, хотя все же предпочитала «Сент-Эмильон», оно помягче…

Прошло от силы минут сорок, как ужин был готов, и они уселись за нарядный стол с аппетитными блюдами.

– Все у нас с вами так ловко и в унисон получилось, – произнес Андрей. – Давайте выпьем за это!

Диана, кажется, немного удивилась. Ее красиво очерченные брови приподнялись.

– Мы похожи на супружескую пару, женатую лет тридцать, – решил пояснить Саблин и тут же смутился: его фразу можно было понять и как намек на их совместимость в брачной перспективе, и в то же время негативно, будто первый вечер наедине лишен романтики.

Но что теперь делать, обратно же фразу не заткнешь.

Диана усмехнулась и кивнула.

– Хотя есть небольшое отличие от пары с тридцатилетним стажем: мы друг друга совсем не знаем, – заметила она.

– Это дело поправимое, – ответил Саблин. – Может, для начала выпьем на брудершафт?

– Хорошо… Но только без крендельков.

– Крендельков?

– Ну, когда локтями цепляются друг за друга… Это очень неудобно, если честно, – улыбнулась Диана.

– Крендельки, – фыркнул Саблин. – А ведь точно, похоже! Вот так, да? – И он подцепил ее под руку.

Диана рассмеялась. Они чокнулись, перешли на «ты» и хохотали над малейшей ерундой весь оставшийся вечер.

Домой она засобиралась довольно рано. Андрей хотел отвезти ее, но Диана, как оказалось, уже вызвала своего шофера. Ему ничего не оставалось, как проводить ее до машины.

– Сегодня у нас пятница… – произнесла она, держась за дверцу. – Мама празднует день рождения послезавтра. Приглашены научные люди, химики-биохимики, биологи и фармацевты, – скучная компания, но ты приходи, Андрей. Мама будет тебе рада. Я тоже. К тому же, надеюсь, я смогу окончательно решить к воскресенью одну проблему, и тогда мне будет проще общаться с тобой.

– У тебя кто-то есть? – зорко посмотрел на нее Саблин.

– Уже нет. Но он, кажется, не верит… Или делает вид, что не верит. Придется ставить точки.

– …Или запятые?

Саблин ощутил укол ревности, узнав, что у Дианы наличествуют другие отношения. Прямо сейчас, параллельно с ним, Андреем Саблиным, поскольку точку в тех отношениях Диана еще не поставила.

Поставит ли? У него, к примеру, случалось, что он собирался, и даже очень решительно, – но выходила лишь запятая…

С другой стороны, почему он подумал «параллельно с ним»? Что, собственно, у него с Дианой? Роман? Любовь? Они встречаются четыре дня, и Диана ему очень нравится…

Очень.

Но разве это отношения?

– Спокойной ночи, Андрей.

Диана поцеловала его в щеку и забралась в машину.

Растревоженный, Саблин вернулся домой. Принялся рассеянно прибирать на кухне, складывая тарелки, бокалы, чашки в посудомоечную машину. Мысли его кружились, как пчелиный рой: вроде бы все вместе, но у каждой свой полет. Он никак не предполагал, что его практичный матримониальный план принесет непредвиденные, нежданные плоды в виде влюбленности. И сейчас, ощущая сладость и томление, которые оставил в душе и теле проведенный с Дианой вечер, он недоумевал. И в то же время хотел продолжения. И уже ревновал. И с нетерпением ждал воскресенья. Потому что на завтра, на субботу, они никак не договорились… Андрей не сообразил, просто не подумал что-то предложить, Диана тоже инициативы не проявила. Видимо, завтрашний день отведен на ту самую точку… Что ж, пусть ставит ее. Он, Андрей, подождет. Лишь бы точка не оказалась запятой.

Ему хотелось заснуть, проспать весь завтрашний день и проснуться только в воскресенье. Тогда, когда он увидит Диану.

Разумеется, он бывал влюблен. И скучал, и томился в разлуке (впрочем, всегда недолгой) с любимой девушкой. Но томился он больше оттого, что не имел немедленного доступа к ее прелестям.

А вот чтобы так… Будто Диана была солнцем, а он деревцем, которое хирело без его лучей. Очень странное ощущение. И мучительное. Потому что солнце деревцу необходимо для самой жизни. И очень важно удостовериться, заручиться, убедиться: солнце в его жизни не погаснет. Как там Онегин писал: «Но чтоб продлилась жизнь моя, я утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я…» Андрей Саблин никогда не подозревал, что можно испытывать подобное. Думал – поэтический вымысел.

Это чувство было очень неспокойным. Андрей впервые ощутил себя в зависимости от другого человека. Обычно женщины зависели от него. От его расписания, настроения, расположения. По той простой причине, что он ни в ком не нуждался.

И вдруг на него свалилось нечто странное, небывалое. Может, то, что называют «разрывом шаблона»? Состояние, когда внезапно нарушается привычный ход вещей. Вот прямо как у него, у Андрея. И восхитительно, и странно. И да, тревожно…

Он растерянно поплелся в ванную, будто не совсем понимая, куда и зачем идет. Пустил горячую воду, пошел на кухню, чтобы налить вино. Потом передумал его пить. Потом передумал принимать ванну в джакузи. Настроение было какое-то рваное, дерганое.

И да, тревожное.

Он решил немного посидеть у компьютера, просмотреть отчеты сотрудников, – со всеми этими походами по суккулентам он слегка сбился с рабочего ритма, – а потом принять душ и укладываться спать. Сел за письменный стол, включил компьютер.

Ночь с пятницы на субботу

Именно в этот момент раздался звонок в дверь.

Неприятный звонок. Никто к Андрею Саблину не приходил вот так, без приглашения, без предварительной договоренности… Никто! К тому же посетитель должен был сначала попасть в подъезд, запертый на кодовый замок. Или попросить снизу, через переговорное устройство, подъезд отпереть. А тут вдруг звонят в квартиру… Да почти в десять вечера!

Не понравилось это Андрею Саблину. Он осторожно приблизился к двери. Посмотрел на экран электронного видеоглазка, который отлично показывает всё, что происходит за дверью. А происходило там вот что: мужчина в штатском сурово уставился в оный глазок. За ними маячили еще плечи, с ходу и не скажешь, сколько там и кого.

– В чем дело? – Андрей приоткрыл дверь, прихваченную ограничителем.

В щели показались два полицейских удостоверения, одно над другим.

– У нас есть ордер на ваше задержание, – произнес один голос.

– И на обыск вашей квартиры, – добавил второй. – Открывайте, не то оформим сопротивление при задержании.

Андрей не имел ни малейшего понятия, что сулит подобная формулировка, но звучала она грозно. Он снял ограничитель, распахнул дверь.

В его квартиру ввалились трое крепких мужчин, а за ними робко ступила пара, мужчина и женщина, с растерянными лицами. Он сообразил: понятые. Они примерзли в прихожей в ожидании дальнейших распоряжений полиции.

Один из оперов встал у двери, как часовой у Мавзолея. Двое других резво пробежались по всем трем комнатам его просторной квартиры, заглянули в шкафы и даже в холодильник.

– Где она? – спросил один.

– Кто? – изумился Андрей.

– Не прикидывайся!

Андрей страшно не любил фамильярности. И это тыканье его взбесило.

– Представьтесь для начала, – холодно произнес он.

– Мы тебе ксивы показали.

– У меня не было времени прочитать, кто есть кто. Представьтесь.

– Ладно, читай.

Они снова раскрыли свои удостоверения, а Саблин снова пробежался глазами по строчкам первого, плохо понимая, что там написано. Следователь… Майор… Желудев… Но это ничего не объясняло. Чему он следует, этот следователь?

– Не стану врать, что приятно познакомиться. О ком вы меня спрашиваете?

– А ты не знаешь?

– Не тыкайте мне.

– Ох, какие мы тут аристократы.

– Уж какие есть, – хмуро ответил Саблин.

– Ты зря так, мужик. Боком тебе выйдет.

– Что именно? Просьба не тыкать?

Следователь помолчал, изучая лицо Саблина.

– Где девчонка??? – вдруг рявкнул он.

– О ком речь? – спокойно поинтересовался Андрей.

Ему было невдомек, что потом все ему зачтется в минус, – или, как следователь выразился, «боком выйдет»: и самообладание, и требование вежливого обращения, и даже непонимание, о ком речь.

На пороге возник еще один человек. Судя по чемоданчику, эксперт. И точно, разместив свое добро на столе, он принялся снимать отпечатки на ручках межкомнатных дверей. Второй опер в это время делал снимки в спальне.

– Док, тут волосы женские на коврике! – крикнул он. – Темные! И где там понятые, пусть подойдут!

«Бог мой, волосы, должно быть, еще Галины… Уборщика уволю!» – подумал раздраженно Андрей. Он нанял пару месяцев назад, по рекомендации приятеля, вьетнамца, – казалось бы, расторопного и аккуратного малого. И нате вам, «малый» не умеет с пылесосом обращаться, черт его дери!

«Док», подхватив чемоданчик, двинулся на зов. За ним бочком протиснулись понятые.

– Кого вы у меня ищете, объясните! – потребовал Саблин.

– Варвару Никиткину. Вы знакомы с такой?

– С Варей? Знаком… – растерялся Андрей. – А в чем дело?

Майор мгновенно эту растерянность отметил.

– И где она?

– Не знаю, – пожал Саблин плечами. – У меня дома она никогда не бывала, это не ее волосы.

– А чьи?

– Вы ищете Варю? Или собираете волосы всех женщин, которые спали в моей постели?

– Шутишь, да? Настроение хорошее, да? Так мы тебе его скоро испортим, будь спок.

– Трусы женские! – доложил из спальни опер. – Под кроватью!

Слышно было, как он обращается к понятым:

– Видите, трусы женские, вишневого цвета, с кружевами… Сейчас наш эксперт упакует их для изъятия…

«Ну все, – разъярился Саблин, – уволю без выходного пособия! В самом деле, как этот парень убирает, если предмет женского туалета валяется под кроватью уже незнамо сколько дней!»

С тех пор, как Андрей расстался с Галиной, ни одна женщина не приходила к нему домой.

– Повторяю, Варя никогда не бывала у меня в гостях, – сообщил Саблин. – Соответственно, трусы тоже не ее.

– Поищи там как следует! – крикнул Желудев. – Может, еще и лифчик найдешь для комплекта, – и он хохотнул. – А если экспертиза установит, что волосы и одежда… – повернулся он к Андрею, – трусы принадлежат Варваре Никиткиной?

– Не установит.

– Когда вы ее последний раз видели?

– С ходу не соображу… Недели три назад, наверное.

– И здесь, в вашей квартире, она никогда не была?

– Нет.

– Ладно, поехали в участок, – произнес следователь. – За жизнь потолкуем.

Полицейские окольцевали запястья Андрея наручниками и вывели из квартиры.

В своем кабинете майор стал выглядеть как-то солиднее. Голос его сделался отстраненно-вежливым и строгим.

– Итак, вы не отрицаете, что знакомы с Варварой Никиткиной?

– Не отрицаю.

– Какие между вами отношения?

– Мы друзья.

– Только?

– Только.

– Подумайте еще раз. Чистосердечные показания помогут вам скостить срок.

– А в чем дело, собственно? Почему срок? С Варей что-то случилось?

– Тут мы задаем вопросы. Итак, какие между вами были отношения?

– Почему вы сказали «были»?

– Не имеет значения. Про ваши отношения ответьте.

– Дружеские. Были и есть.

– Вы лжете. И об этом пожалеете.

– Я говорю правду.

– Ну-ну. Когда вы видели Никиткину в последний раз?

– Я уже говорил, примерно три недели назад.

– Где?

Он едва не сказал правду, но быстро передумал. Он привез тогда Варю к одному доброму знакомому, специалисту по охранным системам, толковому и надежному. Варя искала такого по поручению Галины, решившей сменить свою систему на более современную, и обратилась к Андрею. Но если сказать об этом полиции, доброго знакомого начнут тоже допрашивать, «дознаваться» и докапываться. Вряд ли ему это понравится.

– На вернисаже художника ***, – солгал он.

– Адрес?

– Выставочный салон «На Никитской».

– С какой целью вы с ней встретились?

– Без цели. Случайно. Встретились и поболтали немного.

– Вы назначили там Варваре свидание?

Да вот же черт. Он тупой или у них тут такой метод «дознавания»?

– Я пришел туда посмотреть на картины. А Варя пришла туда по делу, со своей хозяйкой, Галиной Докиной.

– Что значит с «хозяйкой»? Варвара, по нашим сведениям, не домработница, а секретарша. Значит, у нее начальница, а не хозяйка.

– Да, она персональным секретарем у Галины работает, – не стал вступать в лингвистические дебаты Андрей.

– Вы с ней были любовниками?

– С Галиной?

– С Никиткиной.

– Варей? Нет. Просто приятельские отношения.

– Зачем вы ее похитили? – спросил вдруг майор.

– Да вы что! – возмутился Андрей. – Зачем мне ее похищать?!

– Отвечайте «да» или «нет». Вы похитили и убили Варвару Никиткину?!

– Нет!

– Тогда где она?

– Откуда мне знать?

– Вы общались с ней, да или нет?

– Мой интерес к ней не имеет ничего общего с…

– Вы делали ее фотки?

– Снимал как-то, по ее просьбе… А что?

– Это ваша работа? – Майор Желудев поддел толстым пальцем из папки и вытащил на стол несколько фотографий, сделанных Андреем в Париже.

Варя на них получилась очень выразительной, Андрей гордился своим фотомастерством. Она их потом Володьке переслала, и тот даже сделал Андрею комплимент.

– Да… Откуда они у вас?

Майор не ответил, продолжая возить толстым пальцем по столу. Вслед за знакомыми Андрею снимками на стол выползли другие: полуобнаженной Вари.

Затем полностью обнаженной.

Затем в непристойной позе, уместной лишь в порножурнале.

Этих фотографий Андрей не только не делал – он никогда их не видел. О чем и заявил майору.

– Тем не менее все эти фотки загружены на страницу Варвары Никиткиной в социальной сети Фейсбук от твоего имени. Только не говори, что твой аккаунт взломали, – мы проверили, ты подключался со своего номера, парень. Администрация сайта нам его слила. Ей-то видно, что откуда на Фейсбук сыплется.

– Как это?! Простите, я не понял… Я этих снимков не делал, у меня в телефоне их нет и быть не может! И тем более я их не загружал на Варину страницу! Посмотрите сами, мой мобильный у вас!

– Это ты правду говоришь, молоток, в телефоне у тебя их нет. А вот на твоем планшете… Гляди-ка. Оп, оп, оп… Ага.

И Андрей увидел все эти жуткие снимки на экране своего планшета, который полиция у него изъяла.

– Послушайте… – Саблин сбавил тон. Теперь, поняв, что вляпался в какую-то непонятную, но поганую ситуацию, он принялся говорить мягче, – я никогда этого не снимал. И не выкладывал на страницу Вари. Проверьте в моем мобильном: там только те фотографии, которые делал я! Именно их я на планшет перегнал, чтобы немножко отретушировать. Варе они понравились, она попросила перебросить ей на почту, вот я и решил улучшить качество, а на планшете работать удобнее. Но эти снимки, – он с негодованием кивнул в сторону фотографий с обнаженной Варей, – я вижу впервые!

– Однако они оказались у тебя, – хмыкнул майор. – И в администрации русскоязычной версии соцсети – а они там крутые спецы! – нам однозначно заявили, что на страницу Фейсбука фотки пришли с номера сим-карты твоего планшета. Как ты заставил девушку в таком виде сниматься? – Толстый палец ткнул на один из снимков, попав прямо на интимное место. – Угрожал? Избивал? Или она добровольно согласилась, как проститутка какая?

– Это не мои снимки. Я не знаю, как они попали на мой планшет.

– Тем не менее они там.

– Послушайте, майор… Поскольку я никогда Варю в таком виде не фотографировал, мне остается только предположить, что кто-то меня подставил.

– И кому ты нужен, тебя подставлять?

Андрей с ужасом понял, что ему совершенно некого заподозрить в подобном. Тогда что?! Сознаваться в том, чего он не делал? А, собственно, в чем его…

Только сейчас он осознал в полной мере слова, произнесенные майором: «Вы похитили и убили Варвару Никиткину!»

– Погодите… Что, Варю убили?!

Желудев, не отвечая, сверлил Андрея взглядом.

– Вы сказали: «похитили и убили»… – лихорадочно соображал Андрей. – Но, минуточку… Если Варю похитили и вы ее пока не нашли, то откуда вам известно, что ее убили? А если вы Варю уже нашли… Тогда почему вы ее искали в моей квартире?!

– Молчать! – заорал Желудев. – Умнее всех он тут, видели! Сейчас пойдешь в камеру, посидишь, а к утрецу попокладистей станешь!

Андрей немножко подумал.

– Вы не предъявили мне обвинение.

– Обвинение предъявит прокурор. Наше дело фактики собрать.

– А у вас их нет. Ничего, кроме фотографий, неизвестно как оказавшихся на моем планшете. Но фотки еще не преступление.

– Варвара Никиткина объявлена в розыск. К нам обратилась ее мать, уже шесть дней назад. А фотки ты выложил на Фейсбук сегодня днем. На твоем планшете они появились тогда же, даты файлов указаны. Выходит, парниша, ты еще сегодня утром Варвару видел и снимки ее сделал.

Это никак не служило доказательством, что девушку похитил именно он, лихорадочно соображал Саблин.

…Да, лихорадочно, почти как в бреду, на каком-то автопилоте, странным образом еще функционирующем. Когда смотришь фильм и видишь, как человек путается в показаниях, то негодуешь: у них там у всех чего, совсем с логикой плохо? Что он несет, герой наш? А вот когда сам в такой ситуации оказываешься, то вдруг понимаешь: это страшный стресс, а стресс парализует мозг!

Давай, автопилот, вывези, на тебя вся надежда. Последняя, можно сказать!

Итак. Даже если бы действительно фотографировал Варю он, Андрей, это вполне могло произойти раньше, хоть месяц, хоть год назад, – просто на планшет их перебросили только сегодня днем, с фотоаппарата или телефона. То есть…

– А вы проверяли, каким аппаратом их сделали? Посмотрите в «Свойствах» фотографий, и вы увидите, что планшетом я их не снимал! Там, если не ошибаюсь, должно быть указано, чем. И дата съемки.

Желудев уставился на Андрея с такой ненавистью, что у него даже глаза заслезились. Пожевав толстыми губами, он нажал на кнопку.

«Ты на месте?» – произнес он в селектор и, получив утвердительный ответ, вышел из своего кабинета, прихватив планшет Андрея с собой.

Ждать пришлось минут пятнадцать, пока майор Желудев не вернулся размашистой, уверенной походкой.

– Ну, спасибо за совет, гражданин Саблин, ну, удружили! Просто прекрасно, теперь все ясно!

– О, вы стихами говорите, – ехидно заметил Андрей. – И загадками.

– Загадками? Загадок больше не осталось! Полюбуйтесь, полюбуйтесь, дорогуша: вот они, «Свойства»! Видите, что тут написано? Что эти гнусные фотки вы сделали телефоном как раз шесть дней назад, когда Варвара Никиткина пропала! – Майор тыкал толстым волосатым пальцем в планшет. – А перекинул ты их к себе на планшет сегодня днем, и оттуда уже отправил на Фейсбук! Ну что, попался, голубчик? Главное, сам же идею подал, вот молодчина!

– Да зачем мне было на планшет перекидывать фотографии? Если бы я сам снимал и хотел поставить в Интернет, то прямо с телефона бы и отправил!

– Так ты же сам объяснил: отретушировать хотел! – расплылся в довольной, победной улыбке майор.

Андрей некоторое время смотрел на толстый палец Желудева в раздумье. Повторять, что эти фотографии сделаны не им? Что он никогда бы не стал ни снимать Варю в таком виде, ни тем более ретушировать такие фотки? Бесполезно.

И вдруг его осенило. Он сдвинул палец майора с текста «Свойств».

– Снимки сделаны телефоном «Самсунг», тут написано. А у меня «Айфон», вон, лежит у вас, – Андрей кивнул на край стола.

– А как докажешь, что второй мобилы у тебя нет?

– Вы делали у меня обыск. Нашли?

– Хитер ты, парень, ничего не скажешь! – рассмеялся майор. – Так ты же его выбросил! Или запрятал далеко. Сделал черное дело и от улики избавился!

– Чушь какая-то. У меня сроду «Самсунга» не было! У меня и планшет «Айпад», все яблочное.

– Чего-чего? – напрягся Желудев.

– А чего? – не понял Саблин.

– Ты на что намекаешь? На партию, что ли, «Яблоко»?

– Нет, на другое яблоко. Фирма «Apple».

– Ах эпл, – протянул майор. – Думаешь, самый умный? А ты докажи, что у тебя «Самсунга» не было!

– Это вы должны доказать, что был! – возмутился Андрей.

– Мы тебе, парниша, ничего не должны. Пока что ты идеальный подозреваемый. И выкручиваться придется тебе, если сумеешь, конечно. Спасение утопающих – дело рук… Знаешь, чьих?

Андрей не ответил. Пререкаться с этим человеком смысла не имело. Придется, действительно, как-то самому выкручиваться…

– А мобильный Вари, где он? Вы его нашли? Может, фотографии были сделаны ее телефоном?

Судя по выражению лица майора Желудева, о судьбе Вариного мобильного им ничего не известно.

– Да? И как они в твоем планшете оказались, в таком случае? – оскалился майор.

Ответить Андрею Саблину было нечего.

– Я имею право на звонок, – произнес он.

Майор Желудев молча придвинул к нему аппарат стационарного телефона.

– Мне нужен мой мобильный. Все номера у меня там.

Так же молча Желудев подтолкнул к Андрею его сотовый, тот пролетел по столу, ткнувшись Саблину в ладонь.

Андрей набрал номер Тимофея, юриста и адвоката своей фирмы, с которым три года назад заключил договор об адвокатском абонентском обслуживании. Объяснил в двух словах суть и попросил подъехать. Тот обещал примчаться немедленно, попутно обругав начальника, что не сразу его вызвал.

После ночи, едва ли не целиком проведенной в полиции, даже солнечное утро показалось Андрею Саблину враждебным. Весна уже начала робко хозяйничать на земле, расстилая сухие асфальтовые коврики меж пыльных осевших сугробов. Кое-где на проталинах прорезались тонкие перышки травы, почки на деревьях налились, округлились, будто беременные, и тонко, едва ощутимо пахли обещанием скорого солнца и тепла. Но Андрей, обычно чувствительный к природе, лишь угрюмо смотрел в окошко машины. Его адвокат, сидевший за рулем, вещал что-то ободряющее, однако Андрей его не слушал. Он думал о Диане. Если она узнает про Варю и, главное, про Галину…

Вряд ли ее порадует, что совсем недавно Андрей крутил роман с другой женщиной. Да еще и дружил с ее персональной секретаршей. Она может провести параллель между Варей и Милой и сделать выводы…

Увы, совершенно верные.

Надо как-то скрыть от нее эту историю. Если полиция на этом успокоится, то ему волноваться не о чем. А вот если его начнут вызывать снова и снова…

Боже. Он попал в кошмарный сон и никак не может из него выбраться.

– Андрей Андреевич, вы меня слушаете? – повысил голос его адвокат.

– Извини, Тимоша, нет. Повтори.

Очень молодой и очень толковый юрист Тимофей не обиделся. Он знал, что Саблин – человек творческий, идеи могут застать его в самый неожиданный момент, и тогда его «дух далече улетает».

– Частного детектива надо нанять, говорю. Финансы вам позволяют, а у меня на примете есть один крутой профессионал. Пока полиция будет копать под вас, – а она будет, сомневаться не приходится, – он глядь, и отыщет Варю. Или тех, кто вас подставил…

Часть 2

Суббота, 21 марта

– Андрей Андреевич, какие-то проблемы? – спросил Игорь, видя, что посетитель молчит, задумавшись.

– А? – Саблин оглянулся вокруг. Он все так же сидел в кабинете частного детектива, куда пришел несколько минут назад. Сам детектив оказался болен, принимал Андрея ассистент сыщика по имени Егор… Или Игорь?

– О, простите, я этой ночью почти не спал, провел ее в полиции. Голова в тумане…

На самом деле Саблину все же удалось поспать с утра часика три, но нужно было как-то оправдать свое молчание, в течение которого он перебирал факты, решая, о чем рассказать, а о чем умолчать.

Впрочем, голова так-таки пребывала в тумане. Три часа сна – какая малость на фоне многочасовой нервотрепки!

– Рассказывать по порядку, говорите… – продолжил он. – Да особенно рассказывать нечего. Я познакомился с Варей в то же время, что и с ее хозяйкой, Галиной. Варя ее персональный секретарь. Или личный секретарь, как угодно. Встретились мы в Париже, на одном вернисаже – Галина покупает и продает картины современных художников – и разговорились. У нас с ней завязались отношения…

О своей охоте за персеками и знакомстве с Варей в книжном магазине Саблин говорить не стал.

– С кем отношения? С Галиной или…

– С Галиной.

Саблин снова помолчал. Помощник сыщика терпеливо ждал.

– Увы, они довольно быстро «развязались», – наконец грустно произнес Андрей, сократив до абсолютного минимума всю историю. – Однако с Варей я успел подружиться. Помогал ей иногда выполнять поручения Галины – у меня своя компания, алиби страждущим создаю, вы наверняка знаете о таких фирмах…

Игорь кивнул: знал. И, честно говоря, относился к такому бизнесу без симпатии. Они находились на противоположных полюсах: сыщики помогали клиентам найти правду, а все эти подставные алиби помогали тем же клиентам лгать. Разумеется, Игорь не был законченным моралистом и отлично понимал, что и у правды, и у лжи существует множество оттенков, в силу которых первая может оказаться злом, а вторая – добром. Как частенько говаривал шеф, Алексей Кисанов: «Всё всегда сложнее, чем вам кажется». Поэтому Игорь относился к бизнесу Саблина хоть и без симпатии, но и без осуждения.

– Ну и, соответственно, имею множество полезных знакомств, – продолжал Андрей Саблин. – А Варя, она очень милая девушка, веселая, смешная, умненькая, мне нравилось с ней общаться. Никаких намеков на любовную историю. Варя успела в Париже влюбиться в моего приятеля и меня взяла в дуэньи. Однако с ней я тоже потихоньку прекратил общение, раз уж с Галиной расстался… Вот, собственно, и вся история. И вдруг ко мне заявилась полиция. Вчера вечером. Оказалось, что Варя пропала шесть дней назад. Точнее, сегодня уже суббота, значит, семь. Ее родители подали в розыск.

– И при чем тут вы?

– Вот это самое странное. На Вариной странице в Фейсбуке – а мы там почти сразу же зафрендились – появились ее неприличные снимки. Обнаженка. Причем появились они вчера утром, тогда как Варя исчезла уже с неделю. И вчера вечером полиция меня задержала: они установили, что фотографии загружены в соцсеть с моего планшета! Но я впервые увидел их лишь в полиции.

– То есть вы хотите, чтобы мы нашли, кто скинул снимки Вари на Фейсбук через ваш планшет?

– Ну да. Ведь именно из-за этого меня заподозрили в похищении Вари.

– А ваш парижский приятель не мог этого сделать? – спросил Игорь. – Ведь у них с Варей возникли отношения, как я понимаю, и фотографии в стиле «ню» он вполне мог…

– Нет, что вы! Володька художник, а не хакер. Как бы он мог отправить снимки с моего планшета? Он в Париже, я в Москве… Да и такие гнусные фотографии Володька никогда бы не снял. Это вовсе не «ню», это… даже не знаю, как сказать. Порнуха какая-то… Володька раздолбай, но не подлец. Он не только подобные фотки не стал бы делать, но и не стал бы портить репутацию девушки, выкладывая их на всеобщее обозрение, к тому же без ее разрешения. А Варя никогда бы не позволила. Абсолютно исключено, Егор.

– Игорь.

– Да, простите, говорю же: голова в тумане…

Саблин умолк. Молчал и Игорь: ему нужно было подумать, как к этому делу подступиться. У шефа совета не спросишь: «абонент недоступен», что называется.

– Хотите кофе? – предложил он, чтобы выиграть время. – Чаю?

– Чаю, – согласился гость. – Если у вас хороший.

– Пойдемте на кухню. – Игорь раскрыл один из шкафчиков и указал на разноцветные коробочки. – Выбирайте, какой по душе!

Саблин выбрал, Игорь заварил. Наполнив две чашки, он достал печенье, вафли, зефир – у них в офисе всегда водились сладости для гостей – и присел за стол.

– Я сам начну заниматься вашим делом. Алексей Андреевич действительно болен, пока не сможет. Но, надеюсь, через день-другой он будет чувствовать себя лучше и сможет подключиться.

На самом деле Игорь очень надеялся, что шеф оклемается уже через пару часов, но, на всякий случай, клиенту назвал срок с запасом.

– А пока я поделюсь с вами первыми соображениями, – продолжал он. – Снимки могут попасть в чужой компьютер, равно как и в планшет, двумя путями: либо удаленно, либо непосредственно. В первом случае речь идет о хакерском взломе, понятно. Во втором случае некто должен был получить доступ физический, то есть заполучить ваш планшет в руки и перегнать на него фотографии с какого-то устройства. В вашем «Айпаде» есть разъем для флешки?

– Нет. Но ее можно подключить с помощью переходника.

– А переходник у вас хранится где-то рядом с «Айпадом»?

– И дома есть, и в машине всегда лежит.

– Кроме того, фотографии можно скопировать с карты памяти, – задумчиво произнес Игорь. – Вытащить вашу, вставить свою, со снимками. Даже быстрее получилось бы, чем с USB-накопителем.

– Согласен…

– Пароль у вас стоит?

– Только на включение. На выход из спящего режима пароль не требуется… Только я не знаю, кто мог получить к планшету доступ. Он, как и мобильный, всегда со мной!

– Послушайте, Андрей, – помолчав, проговорил Игорь. – У меня к вам два предложения. Первое: пусть ваш адвокат настаивает на том, чтобы полицейские спецы проверили планшет на предмет хакерского взлома. Обычно такими делами занимаются на заказ хакеры средней руки, иной раз даже старшеклассники, и они всегда хоть какой-нибудь лог да оставят.

– Тимоша, юрист моей фирмы и адвокат, уже озвучил эту мысль ночью, когда в участок приехал.

– Отлично.

– Вы сказали, что у вас есть два предложения. Какое второе?

– Второе – думать. У фотографий нет ножек, они не сами запрыгнули в ваш планшет. Поэтому, даже если вам кажется, что вы не расстаетесь с ним ни на минуту, где-то вы его все же оставили без присмотра. В общественном месте, разумеется, – то есть таком, где некто посторонний сумел к нему подобраться. Вот и вспоминайте: где?

Саблин задумался.

– Я пока шефа проведаю, – сообщил Игорь, вставая. – Он тут в соседней комнате расположился болеть.

Алексей спал. Выглядел он вполне здоровым, на щеках появился румянец. Игорь тревожить его не стал, тихо вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Вернувшись в кабинет, он сел в кресло, откинулся на спинку… Как вдруг выпрямился, будто спохватился.

– Ох, что я говорю! Все значительно проще, Андрей Андреевич! Фотографии загрузили в Фейсбук вчера. Время вам известно?

– Я не спрашивал… Сказали, что днем.

– А это важно, очень важно! Время, в которое снимки появились на Фейсбуке и есть время, в которое некто добрался до вашего планшета! Ему было достаточно сделать лишь пару пассов, чтобы перегнать на него фотографии, а оттуда в Фейсбук. Понимаете?

Саблин расстроенно кивнул.

– Я попрошу Тимошу уточнить. – Саблин уже принялся было нажимать на кнопки, как вдруг отложил мобильный в сторону. – Погодите, я же знаю, когда снимки там появились! В «Свойствах» указано: в двенадцать пятьдесят две!

– Отлично! Где вы были в это время? Что делали?

– Я вышел из офиса в двенадцать с чем-то, минут двадцать – двадцать пять первого. Поехал в цветочный магазин.

– И?

– И купил букет, – пожал плечами Саблин.

– Андрей, врубитесь, мы ведь не о цветах! Когда вы туда приехали?

– На часы я не смотрел. Минут двадцать, пожалуй, добирался.

– Таким образом, вы подъехали к цветочному примерно без четверти час. Где находился планшет, когда вы пошли в магазин?

– В машине… Да, точно, я его оставил на пассажирском сиденье; зачем он мне в цветочном магазине? Но я тачку запер.

– Вы уверены? Она у вас закрывается сама, автоматически, или вы должны на что-то нажать?

– Должен, на кнопочку под ручкой.

– А если не нажмете?

– Не знаю. Наверное, машина сама закроется. Как-то не пришло в голову проверить.

– Вы не могли забыть нажать на эту кнопочку?

– Вряд ли.

– Подумайте: вот вы подъехали к цветочному… Где припарковались, далеко?

– Нет, повезло, рядом.

– И вы решили: отлично, я на минутку, туда и обратно. Машину можно не запирать, вы же только на минутку… А?

– Не помню, если честно. Теоретически могло быть и так.

– Когда вы возвращаетесь к машине, вы можете понять, открыта она или закрыта?

– Нет. У меня ключ в кармане, не надо ни на что нажимать, тачка сама откроется.

– Она подает звук? Мигает?

– В принципе да, тихонько так.

– Но вы могли и не обратить внимания?

– Хм… Не исключено.

– Предположим, вы ее не закрыли. Планшет лежал на сиденье и был включен: вы сказали, что в течение дня не выключаете его и что дополнительно вводить пароль нужды нет. Вставить флешку или карту памяти – несколько секунд. Открыть Фейсбук… Гугл помнит ваш логин и пароль?

– Конечно.

– Значит, вводить не пришлось. Перейти на вашу страницу…

– Он прямо на ней у меня открывается.

– Еще проще. Варя у вас в друзьях, так что отыскать ее профиль не проблема. Ну, пусть это заняло минуту. Далее, загрузить снимки в ее ленту – еще три-четыре. Итого, преступник уложился примерно в пять, максимум семь минут. У вашего недоброжелателя как раз имелось в распоряжении необходимое время, чтобы запустить снимки в Фейсбук в двенадцать пятьдесят две. Вы его, конечно, не видели, выходя?

– Нет.

– Потому что на покупку букета у вас ушло наверняка немало времени: ведь цветы нужно было выбрать… Женщине?

Андрей молча кивнул.

– Значит, выбирали вы их с пристрастием… Недоброжелатель успел смыться.

Игорь умолк. Саблин тоже хранил тяжелое, отчаянное молчание.

– Но вы исходите из гипотезы, что я забыл закрыть машину! – вдруг воскликнул он. – А если я не забыл? У меня вообще этот жест доведен до автоматизма! И кто бы смог ее открыть? У меня прошлогодняя модель «Тойоты», утонченная электроника.

– Вынужден вас огорчить, Андрей. Какой бы она ни была утонченной, частоту радиоволны, на которой работает замок, можно сканировать. И скопировать. Есть такие умельцы.

– Да что вы… – поразился Саблин. – Никогда бы не подумал.

– И в автосервисе могут скопировать. И продать жаждущему. Боюсь, вряд ли существуют зацепки, чтобы найти его.

Саблин только головой покачал. Его красивое лицо совсем утратило цвет, стало серым, будто постаревшим. Недосып плюс нервотрепка на пользу никому не идут.

– Может, в планшете остались какие-то следы? – спросил он, явно не веря в положительный ответ.

И правильно, что не верил.

– Следы чего? Что в такое-то время в планшет была вставлена флешка или карта памяти? Наверняка можно их обнаружить. Но кто докажет, что не вы это сделали?… Еще чаю?

– Ладно, допустим, – Саблин был сосредоточен, даже лоб наморщил. – Допустим, все так и было, как вы говорите. Но это техническая сторона дела, которую к тому же, как я понял, не доказать. А вот зачем кому-то понадобилось подставлять меня? У вас есть идея?

Судьбой Вари Саблин до сих пор не озаботился, удивился Игорь. Странно, все-таки они дружили… Хотя мужик оказался в весьма скользком положении, и его озабоченность собственной судьбой в оном положении понятна.

– У меня аж две, на выбор, – проговорил Игорь. – Знать бы еще, какая из них верная.

– Не томите.

– Первая: у вас есть враг, который пытается сжить вас со свету. Для этого он похитил девушку (хотя, как знать, мог с ней и сговориться, по дружбе или за плату), а с вашего планшета скинул непристойные фотографии. Вторая: Варю похитили, по другим причинам, к вам не имеющим отношения. А вас подставили, потому что требовалось отвести подозрения от себя. И бросить их на вас было попросту удобно.

– Почему удобно? – не понял Андрей.

– Предположим, кто-то знал, что вы с Варей дружите. Стал за вами следить. И ему лишь оставалось дождаться подходящего момента, чтобы добраться до вашего планшета. К слову, в таком случае злоумышленник электронный ключ к вашей машине все же раздобыл. Он не стал бы полагаться на случайность, ожидая, что вы забудете закрыть машину: неразумно.

– Остается только порадоваться разумности сволочи, которая меня подставила, – пробормотал Саблин.

– Так налить еще чаю? – повторил Игорь.

– Нет. Как вы намерены действовать?

– Думаю, ключ к разгадке – Варя. Надо понять, что с ней случилось. Ее похитили или она в сговоре с вашим врагом? Мне нужна вся информация об этой девушке и ее хозяйке. Адреса, телефоны, любые подсказки. Варя живет с родителями, как я понял, ведь это они заявили об исчезновении девушки?

– Да.

– Вам известно, где Галина – хозяйку так зовут, да? – находится сейчас? Она много разъезжает, как я понял из вашего рассказа.

– По правде говоря, я не в курсе. Мы… Как я вам сказал, у нас с Галиной завязались отношения… Но довольно быстро мы поняли, что не подходим друг другу. И расстались.

– Решение было обоюдным?

– Это имеет значение?

– Галину наверняка вызывали в полицию – или еще вызовут – и спрашивали, что связывает вас с Варей. Если вы расстались с Галиной не совсем мирно, то… Сами понимаете, ее слова могут вам навредить.

О, да. Андрей достаточно знал женщин, чтобы представлять, как они способны исказить правду, когда их самолюбие задето. А самолюбие Галины он задел, без сомнений, отказавшись продолжать с ней отношения.

Впрочем, мужчины ведут себя в подобных ситуациях не лучше, мысленно исправил он сам себя. И конечно, подлости из-за задетого самолюбия делают далеко не все.

– Я не представляю, как она себя поведет. Остается только надеяться, что привирать не станет. А если и станет, то только по поводу нашего разрыва. Скажет, к примеру, что это она меня бросила… Но лгать о моих отношениях с Варей у нее резона нет. Или я его не вижу.

– Ну что ж, давайте на этом пока остановимся, Андрей. Расскажите адвокату о том, каким образом настоящий преступник мог воспользоваться вашим планшетом, пока вы были в магазине: пусть он поделится этими соображениями с полицией. У нас доказательств нет, но у них тоже. Также следует наведаться к продавщице в цветочном: надеюсь, она вас запомнила и подтвердит, в котором часу вы пришли. Кроме того, на чеке обычно указывается время. Он у вас сохранился?

– Сомневаюсь… Минутку.

Саблин достал из элегантного портфельчика такое же элегантное портмоне, заглянул.

– Нету. Чего и следовало ожидать. Обычно я не храню чеки. Но, если я его сразу не выбросил, то он, возможно, дома в мусорном ведре. Я его еще не выносил.

– Вот и проверьте. Раз появление снимков на сайте совпадает по времени с вашим походом за цветами и вы сможете это доказать, – то у вас будет отличное алиби, пусть адвокат им размахивает. Я же пока попробую встретиться с Галиной, с родителями Вари, с ее друзьями, если удастся. Хотя… Если с этим алиби дело выгорит, то вы, возможно, не захотите, чтобы мы искали Варю? Это дополнительные траты.

– Варю надо найти, – поднялся Саблин с кухонной табуретки. – Я все оплачу. Боюсь, с ней что-то дурное приключилось. Не по своей воле она в таком виде позировала, я уверен. Ищите её, Игорь. Да поскорее!

Проводив Саблина до порога, Игорь заглянул к шефу. Оказалось, что тот уже проснулся. И, главное, чувствовал себя куда лучше. Еще чуть-чуть тянуло в затылке, сказал он, но это ерунда, жить можно.

– Кофейку, Игорек, сваргань!

– С возвращением домой! – произнес Игорь.

– Да мы ведь еще вчера вернулись из Испании.

– А сегодня – из ада! – хохотнул ассистент.

– Это верно… – усмехнулся Алексей. – Ты можешь мне в качестве приветственных хлеба-соли кофейку сделать?

– Кис, ты ничего не ел с утра. Позавтракай сначала. Неправильно пить крепкий кофе (а другого Алексей Кисанов не признавал) на пустой желудок.

– Ну, бутерброд какой-нибудь сделаю.

– Овсянку, – постановил Игорь, ассистент (местами полноправный коллега) и повар (местами диетолог) сыщика.

Они расположились на кухне. Алексей пришел в отменное расположение духа, которое знакомо любому, кого вдруг отпускает мучительная боль.

– Ты ему веришь? – спросил он, выслушав отчет Игоря.

– Да, – кивнул тот. – Мужик не врет, чувствую.

– Допустим.

Скептик, Кис все эти «чувствую» не очень уважал. Факты – это да, на них полагаться можно. А ощущения, чувствования – зыбкие, ненадежные показатели истины. Хотя ему и самому случалось «чувствовать», и сыщик вынужденно признавал: не всегда они подводят.

– Хорошо, примем за рабочую гипотезу – кивнул он. – Саблин говорит правду, и к исчезновению Варвары Никиткиной он не имеет никакого отношения. Соответственно, к непристойным снимкам тоже. В таком случае будем придерживаться версии, что его подставили.

– Я в этом не сомневаюсь! – воскликнул Игорь.

– Откуда простой вывод: за Саблиным следили. Чтобы подставить, надо было знать о его перемещениях, верно?

– И о его дружбе с Варей, – добавил ассистент.

– Вот-вот. Тут ты прямо в точку попал, Игорь. Зачем-то преступнику (или преступникам) понадобилась эта Варя. Следили они, без сомнения, за ней, а вовсе не за Саблиным. Однако засекли их приятельские отношения. И, когда что-то почему-то случилось с девушкой… Тогда они подставили Саблина. Вопрос: что случилось с Варей? И, главное, почему?

– Учитывая эти снимки… точнее, их непристойный характер… Может, отвергнутый поклонник ей отомстил?

– Не. Зачем ему Варю при этом похищать? И Саблина подставлять? Слишком сложно для поклонника-мстителя. Сбросил бы фотки на обозрение публике и сидел бы, подлые ручонки потирал.

– Маньяк? – предположил Игорь.

– А маньяку, наоборот, выставлять фотки ни к чему. Поймал девушку и залег в берлогу.

– Тогда…

– Думается мне, Варю ими шантажировали.

– Хм, а что, это мысль, – согласился Игорь. – От нее чего-то хотели… иначе зачем ее позорить. Допустим, ее шантажировали фотками, требуя что-то сделать, – она отказалась, и угрозу исполнили, фотки выложили. А провернули всё через планшет Саблина.

– Вполне тянет на версию. Однако в ней есть одна большая неясность. Давай еще раз прогоним мысли по порядку. Итак, от Вари что-то требовали, угрожая публикацией этих снимков, правильно? Как Саблин выразился, порнографических. Позировать для них Варя могла только по принуждению.

– Не факт, – возразил Игорь. – Ты отстал от жизни, шеф. Девицы нынче сами снимаются в непристойных позах. Правда, на свои страницы в Фейсбуке не выставляют. Для этого есть другие сети.

– Да знаю я, – приобиделся Кис, – за кого меня держишь! Но вряд ли ты прав. Даже если бы Варя сама их сделала, шантажистам еще надо было их найти. То есть лезть в ее телефон…

– Или столкнуться непосредственно с ней в какой-то секс-сети. Охмурить девушку и уговорить раздеться перед камерой. Таких случаев уйма.

– Полиция ее мобильный нашла, Саблин не упоминал?

– Я не спрашивал.

– Его адвокат поможет узнать, надеюсь. Однако я не верю в такой расклад. Девушка, как я понял, работая персональным секретарем у столь деловой дамы, как Галина Докина, должна быть расторопна и сообразительна. Да и Саблин сказал, что она умненькая. А позволить себя снимать в таком виде – совсем не умно и не сообразительно… Надо бы глянуть на эти фотографии.

– Зачем? – удивился Игорь.

– Если я прав, и позировать Варю вынудили, то это обязательно отразилось в ее лице, в напряженности позы. Ее, как сейчас любят говорить, «язык тела» выдаст. Надо нам на них посмотреть. Сомневаюсь, что они до сих пор красуются в Фейсбуке, администраторы Сети наверняка их убрали. Позвони-ка Саблину, попроси проверить. И если их действительно нет, пусть он спросит у адвоката, может ли тот нам достать копии снимков.

– Сейчас наберу. А ты, шеф, овсянку не доел. Давай, наяривай, а то кофе не дам, – захохотал Игорь, в восторге от собственной фамильярности.

– Тоже мне, наставник малолетних, – фыркнул Алексей. Фамильярность Игоря его позабавила. – Звони, звони, а кофе я себе и сам сделаю, как большой.

– Нет, ну Кис, ну правда, надо овсянку доесть. Очень полезно для желудка.

– Отсохни.

Игорь принялся беседовать с Андреем Саблиным, в то время как Алексей, прикончив кашу, запустил кофейный аппарат.

– На тебя сделать? – спросил он Игоря.

Тот кивнул.

– Да, хорошо, давайте пока положимся на его оценку. Но желательно все-таки посмотреть своими глазами… – проговорил Игорь в трубку и отключился, наконец. – Саблин, увидев снимки, был в таком шоке, что не разглядел ничего толком, – пояснил Игорь шефу. – Пока я висел с ним на связи, он позвонил своему адвокату, у которого есть доступ к полицейскому делу. Тот тоже сначала сослался на шок, ничего, мол, такого не заметил. Но копия дела у него была под рукой, он посмотрел. И заявил: однозначно, Варя снималась по принуждению. У нее в глазах страх, говорит, без вариантов.

– В таком случае я возвращаюсь к неясности, о которой сказал пару минут назад. Итак, кому-то что-то требовалось от Вари. И не ее девичья благосклонность, понятно. И не секс – в этом случае ее бы просто изнасиловали. Порноснимки по принуждению служили средством для дальнейшего принуждения. И, раз их выложили в соцсеть – пусть через планшет Саблина, в данный момент это не важно, – значит, Варя так и не выполнила требования и ее наказали. А вот зачем, скажи мне, ее похитили? Ее держат взаперти? Или ее убили? Но тогда она уже точно не сумеет выполнить требование! В чем смысл-то? Из мести? Но месть уже состоялась публикацией снимков. Причем весьма страшная для девушки с хорошей репутацией! Как-то нелогично, ты не находишь?

– Нахожу. Но не знаю, что тебе сказать.

– Знаешь, Игорек, знаешь. Просто еще не сообразил.

– Чего? – удивился молодой человек.

– Где кроется разгадка. Не в чём – этого я пока сам не понимаю, – но где.

– Где-где-где… – Игорь немного помолчал, и вдруг лицо его прояснилось. – В том, чего от Вари требовали!

– Ага, – кивнул сыщик. – А что от нее могли требовать? Варя обычная девушка и ничего особенного собой не представляет, кроме одного нюанса: она персональный секретарь Га…

– Галина Докина! Им нужна была она! Точнее, что-то от нее. И бандиты хотели, чтобы Варя это добыла.

– Именно, – одобрил сыщик.

– Потому что у Вари есть какой-то доступ к чему-то… Нам надо поговорить с Докиной! Она поможет понять, на что бандиты могли позариться.

– Для начала позвони Саблину. Он должен сообразить. Он имел с Галиной отношения, бывал в ее доме…

Выйдя от детектива, Андрей Саблин первым делом съездил домой, однако чека за цветы в мусорном ведре не нашел. В магазин он решил заглянуть попозже: несмотря на выходной, его контора выполняла срочные заказы, и ему, хозяину и директору, было необходимо там появиться – накопились дела, требующие его одобрения или принятия решения.

Стараясь не думать обо всем, что с ним приключилось, он пытался сосредоточиться на деловых вопросах, просматривая отчеты сотрудников. Несколько клиентов обратились за последнюю неделю, а голова его была занята исключительно Дианой. В основном обычные пожелания обзавестись подтверждением «поездок» – кто якобы в командировку, кто якобы к матери в другой город, кто якобы на курорт. Команда Саблина отлично выполнила эти заказы. Но одно из них оказалось весьма неожиданным: клиент попросил сфотографировать его с какой-нибудь девушкой в постели, чтобы супруга убедилась в его неверности.

Чего только не бывает на свете. Практически все, кто прибегал к услугам фирмы, скрывали свои шашни на стороне с помощью всех этих фиктивных разъездов. А тут вдруг мужик захотел зафиксировать собственную фиктивную неверность супруге. Удивительное рядом.

Приходил он в фирму вчера, уже после ухода Саблина, и его принял один из сотрудников. Клиента он заверил, что сделают все в лучшем виде, но им необходимо время на подготовку. А Андрею на столе сотрудник оставил послание, из веселого текста которого следовало, что начальству всегда виднее, посему пусть оно разбирается с такой странной задачкой само.

Андрей набрал указанный номер телефона, представился. Спросил, могут ли они побеседовать прямо сейчас, поскольку за его дело берется лично он, директор фирмы. Мужик охотно согласился, будто только и ждал возможности выговориться, и уже через полчаса был у Саблина в кабинете.

Андрей не мог себе позволить лезть в личную жизнь клиента и спрашивать, зачем ему подобное представление понадобилось, хотя заподозрил, что тот хочет дать супруге повод для развода. По каким-то причинам ему удобнее, чтобы жена сама ушла от него. Однако задавать наводящие вопросы не пришлось: клиент охотно поделился своей проблемой.

– Достала она меня! – сообщил он. – По самое не могу, – и он провел ребром ладони по шее. – Я ее предупреждал: будешь мне сцены ревности закатывать, я и впрямь начну тебе изменять! Так нет, не поверила. Ну смотри, вот ее фотка, смотри, какая она у меня красотка! Ну кто с ней может сравниться, скажи? – Клиент открыл свой мобильный и пролистал несколько фотографий. – Да на другую даже не встанет!

Женщина и впрямь была красавицей, хотя не в его, Андрея, вкусе: яркая брюнетка с резко прорисованными чертами: и брови вразлет, и глаза к вискам, и ноздри вырезаны размашисто. Платья на ней были весьма открытыми, подчеркивающими прекрасную фигуру и щедро открывающими не менее прекрасную грудь.

Андрей Саблин неожиданно задумался. По сравнению с этой знойной красоткой Диана была…

…была нежной, деликатной акварелью, наполненной воздухом, пространством, свежестью; в этой акварели дышалось, жилось. Там существовал целый мир, в который можно войти, присесть на лавочку, полюбоваться деревьями и птицами, поговорить с прохожим. Там можно дружить и любить – там можно ощутить счастье. Тогда как женщина на фотографии клиента гладкая, блестящая, гибкая, подобно змее. Пространство для другой личности у нее найдется разве только в пищеварительном тракте.

– Красотка, – согласился Саблин. – Но ревность – это болезнь, которая не лечится. Вряд ли ваша провокация поможет.

– Еще как поможет! – убежденно воскликнул клиент. – Она не захочет меня терять. У меня деньжат много.

Андрей, стараясь не выдать сомнение, окинул клиента взглядом. Не герой, нет. И животишко намечается, и лысинка, тогда как мадама его – хоть на подиум выставляй. А там все падут ниц и понесут в подол ее юбчонки любые дары, кто на что горазд: одни преданную влюбленность, другие пачки деньжат. И, как знать, вдруг поболее, чем у ее самоуверенного муженька.

Впрочем, не его это, Андрея Саблина, проблемы.

Он принялся расспрашивать, что именно хочет зафиксировать клиент, до какой степени откровенно, да какую девушку следует для съемки подобрать, да какое место для него предпочтительней, на природе или в отеле, к примеру. Беседа длилась почти час, и по ее окончании Андрей вынес стойкую убежденность, что вовсе не наказать и не напугать супругу этот неказистый мужичок с деньжатами хочет. Тут дело в ином: мысль, что жена увидит его с другой женщиной, просто-напросто клиента неимоверно возбуждает. Ну, будем надеяться (в интересах клиента), что супруге зрелище понравится и она не заглотит муженька с головой, а проблемы ревности-неверности они решат мирным путем.

Все это время на периферии сознания у Андрея крутились мысли о Диане. Если она узнает, что он специально знакомился с персеками, чтобы подгрести к богатым дамам…

У него даже желудок сводило от такого предположения. Диана ни за что не поверит в его искренность. И все закончится, едва начавшись!

Андрей настолько расстроился, что никак не мог отважиться позвонить ей. Хотя ему срочно требовался совет. Раз уж его пригласили на завтрашний банкет, нужно купить Марине Анатольевне подарок, но какой? И даже в выборе цветов: он сам усложнил себе жизнь, подсказав столь оригинальное украшение зала с помощью суккулентов, и теперь туда с розами, хоть с самыми пышными и дорогими, не пойдешь – слишком банально…

Клиент ушел, и Саблин, собираясь с духом, уже достал свой мобильный, – как аппарат завибрировал в его руке. Звонил Игорь Крымов из детективного агентства «АКИС», где Саблин был утром. Оказалось, что Алексей Кисанов чувствует себя уже вполне сносно и они с шефом обсудили дело Саблина. Но у них возникли некоторые вопросы по снимкам Вари.

Андрею пришлось связываться с Тимошей, передавать юристу вопросы от детектива, а тому ответы. Закончив, он снова попытался настроиться на разговор с Дианой. Однако телефон опять зазвонил. И опять это был Крымов.

– Хотелось бы еще кое-что уточнить, не могли бы вы подъехать на Смоленку?

– А по телефону нельзя? – Саблину почему-то не понравились неведомые вопросы.

– Можно, конечно, – произнес Игорь. – Но все-таки будет лучше, если вы заглянете к нам.

– Ладно. Когда? Имейте в виду, завтра я занят всю вторую половину дня.

– Я смотрю, у вас, как и у нас, нет выходных, – улыбнулся Игорь. – Зачем ждать завтра? Приезжайте прямо сейчас.

Наконец-то Андрей Саблин узрел Алексея Кисанова, легендарного детектива. Во всяком случае, так назвал его Тимоша.

С виду обычный мужик: возраст в районе полтинника, крепкого телосложения, темные волнистые волосы с проседью на висках. Любопытно, глаза у него были разного цвета: один каре-зеленый, другой серо-зеленый. Ну и небольшая ямочка на хорошо очерченном подбородке, такие нравятся женщинам.

– Я вас надолго не задержу, – пожимая Андрею руку, проговорил детектив. – Просто разговор деликатный, не хотелось обсуждать по телефону. За вами ведь кто-то следил, чтобы подкинуть снимки, – и как знать, вдруг все еще следит? Подслушивает? Проходите, Андрей, присядем. Чаю, кофе? Или, может, шоколаду горячего?

Саблин помотал головой.

– Тогда к делу. Видите ли, мы тут с Игорем рассудили и поняли, что для подобных снимков девушка позировала под принуждением. И ваш адвокат подтвердил это впечатление, как вы нам сами сказали. Откуда вывод: фотографии потребовались, чтобы Варю шантажировать. Стало быть, этому человеку (или людям) что-то было нужно от Вари. Вы согласны с ходом моей мысли? – любезно поинтересовался сыщик, вовлекая Саблина в процесс.

Тот кивнул.

– Но у Вари, похоже, ничего особенного не имеется. Разве только она тайная наследница миллионера? Внебрачная дочь миллиардера? Я шучу, конечно, но мало ли.

– Насколько я знаю, она обычная девушка, родители не богаты, квартира в Гольянове…

– В таком случае логично предположить, – продолжал Алексей Кисанов, – что Варю пытались заставить получить что-то от ее начальницы, Галины Докиной. Нет, не получить, я неверно выразился, а выкрасть. Вы с Докиной довольно близко знакомы. Как по-вашему, что могло заинтересовать бандитов?

– Деньги, что же еще! – раздраженно пожал плечами Саблин. Из-за этой ерунды они вызвали его к себе! – Разве это не очевидно?

– Отнюдь. Разве у Галины нет иных ценностей? Вы бывали у нее дома, должны знать.

– Разумеется. У нее много картин, дорогих, полагаю. У нее красивая мебель, какие-то невероятные вазы. Но как Варя могла бы все это вынести?

– У нее имеется доступ в дом Докиной?

– Конечно. У всех персеков есть доступ в хозяйские хоромы.

Детектив поднял брови.

– Персеков?

– Персональных секретарей. Или личных, как вам угодно.

– А, слышал о таких… У всех, вы сказали. Стало быть, вы и других знаете?

Андрей сообразил, что сболтнул лишнего.

– Почему вы со мной разговариваете, как в полиции? – На этот раз брови поднял он. – Я вас нанял, чтобы меня защитить. А вы мне допрос учинили!

– Что вы, что вы, – смешно замахал руками детектив, – и в мыслях не было! Просто у вас наличествует информация, которой не обладаю я. А она важна для расследования. Значит, у всех персональных секретарей есть доступ к ценностям хозяев, так?

– Ну, думаю, да. Их обязанности предполагают свободный вход как в офис, так и в жилье хозяек. Точнее, начальниц.

– И ключи у них, соответственно, имеются?

– Ах вот вы о чем думаете… – удивленно протянул Саблин. – Варю пытались заставить отдать бандитам ключи, да?

– Может быть, может быть, – любезно улыбнулся детектив, подумав, что это как раз маловероятно: ключи можно отобрать силой, для этого не требуется шантаж. – Но интересно, откуда бандиты узнали о Варе? О том, что она персональный секретарь богатой женщины? И что по роду деятельности она вхожа в дом – следовательно, имеет доступ к ценностям? Такие детали вряд ли упоминаются в СМИ. Теоретически сведения преступники могли почерпнуть из частного разговора, но эта профессия существует в другом мире, в мире богатых людей, к которому наши бандиты не относятся. Богатые, конечно, тоже воруют, но иначе. Однако, как теперь понятно, именно возможность Вари беспрепятственно бывать в доме начальницы стала причиной, по которой выбор бандитов пал на нее…

Детектив задумался. Преступники (сто пудов, это был не один человек) могли уже давно взять в оборот и других персональных секретарей, особенно девушек… Или Варя стала первой, и они пока только намереваются подступиться к другим?

– А что знаете о них вы, о персеках? Расскажите, это очень важно. Возраст, пол, любые подробности.

– Чаще девушки, молодые женщины. Активные, расторопные, умеют водить машину или мотоцикл – ведь иной раз по заданиям хозяев надо обернуться очень быстро. Парни тоже попадаются, но реже. Обычно их нанимают мужчины. А богатые дамы больше девчонок: некоторые поручения весьма интимные.

– Андрей, позвольте спросить, если не секрет… Откуда вы все это знаете? Я вот, к примеру, только слышал, что существуют такие личные помощники. Но ничего конкретного о них не смог бы сказать. У вас самого есть такой «персек»? Или у ваших клиентов?

– Какое это имеет значение?

– Огромное. Боюсь, другие девушки тоже под угрозой. Смотрите сами: раз Варю шантажировали, значит, принуждали что-то сделать. И интерес у бандитов мог быть только один: ценности ее хозяйки.

– Ну почему же, – возразил Саблин. – Может наоборот, Варю пытались заставить что-то подбросить начальнице? Чтобы ее скомпрометировать, например?

– Сомневаюсь, Андрей. Сами посудите: ну кому нужно подставлять дилера произведений искусства? Была бы она высокопоставленным чиновником, подозреваемым в коррупции и распиле госимущества, – тогда я бы с вашим предположением согласился: улику потом должно найти следствие, и далее «поезд следует со всеми остановками». Но Галина Докина? Она просто покупает и продает картины. Никакого интереса. Кроме того, между украсть и подбросить существенная разница: за подбросить исполнителю платят, тогда как украсть вынуждают. То есть применяют силу. А фотографии Вари – это и есть применение силы, шантаж.

– Ладно, убедили.

– Итак, бандитам известно, кто такие персональные секретари. Равно как и факт, что они вхожи в дома своих начальниц. То есть бандиты откуда-то получили сведения, аналогичные вашим. Поэтому я хочу узнать, каков источник вашей информации. Возможно, он у вас общий.

Только не это! Если Андрей расскажет о Лизкином списке, то сыщик с ассистентом догадаются о его матримониальных планах. Что очень неловко…

С другой стороны, если остальные персеки под угрозой, то в списке может оказаться Мила! Хуже того, раз бандиты следили за ним, Андреем, то уже могли знать и о его контактах с Дианой и ее секретаршей… Не хватало только, чтобы Мила пропала, как Варя, а потом у Андрея снова обнаружились бы какие-нибудь улики!!!

И Саблин отважился.

– Видите ли, одна моя подруга, журналистка, написала о них большую статью. Для чего собрала уйму материала. Встречалась с персональными секретарями, с их нанимателями, многое разузнала об этой редкой профессии. Она считает ее экзотической, поэтому и решила написать о ней…

– Значит, бандиты могли статью прочитать? – нетерпеливо перебил Саблина детектив.

– Нет, ее не напечатали. Я обещал Лизке помочь с публикацией, и мне пообещали в одной редакции, но статья пока не вышла.

– Я могу ознакомиться с материалами?

– Не проблема.

– Значит, вы эту статью прочитали, откуда все и узнали… – задумчиво произнес Кис. – Кому-нибудь показывали ее?

– Нет, зачем?

– А ваша подруга могла?

– Лизка? Хм, пожалуй, да. Она очень гордилась этим материалом, и отказ в публикации сильно задел ее самолюбие. Собственно, мне она статью показала, чтобы поплакаться на несправедливость мироустройства, – улыбнулся Саблин. – Вполне могла еще кому-нибудь пореветь в жилетку.

– А в публикации почему ей отказали?

– Да ерунда какая-то вышла. Лизка в статье имен не называла, только инициалы, тем не менее одна из богатых дам обвинила ее в клевете, поскольку в статье упомянуто пристрастие этой дамы к пицце. В то время как она ведет якобы здоровый образ жизни.

– Понятно. Эта статья все еще у вас?

– Нет, я всю папку со статьей и черновиками Лизавете вернул, уже давно.

– В таком случае мне хотелось бы с Лизой встретиться. Поможете?

Саблин тут же набрал номер подруги, объяснил вкратце суть дела.

– Да ты что?! – ахнула подруга. – Я прямо сейчас прискачу! О частных детективах я еще не писала!

Андрей продиктовал адрес.

– Я вам больше не нужен? У меня множество дел.

– Спасибо, что выкроили время. Игорь сейчас как раз беседует с Галиной Докиной, возможно, от нее узнаем что-нибудь интересное… А вы с другими дамами из списка Лизы общались? Или с их персональными секретаршами?

– Вы как себе это представляете? – возмутился Андрей, почувствовав, как краснеет. Чертов детектив, неужели догадался о его матримониальном плане? – По-вашему, я знакомлюсь с женщиной и тут же бегу проверять, нет ли ее в списке Лизаветы?

Алексей Кисанов молча посмотрел на него.

– Ладно. Мы тогда сами пройдемся по списку, как только его получим. Возможно, у кого-то из девушек-секретарей уже что-то требовали.

«Красивая женщина», – оценил Игорь, увидев Галину Докину в ресторане, куда она предложила ему подъехать: у нее только закончился там деловой обед. Игорь ее сразу узнал, хотя до сегодняшнего дня не встречал: просто именно так, по его представлениям, должна выглядеть женщина, которая занимается искусством и бизнесом. Яркая элегантность (в противоположность элегантности сдержанной, больше присущей дамам из интеллектуальных сфер); легкая, как дуновение ветерка, небрежность прически; блеск энтузиазма в глазах и ощутимая энергия в теле. Казалось, вот-вот вскочит и помчится по делам – легко, весело, никогда не уставая и не жалуясь. Такие женщины необыкновенно привлекательны, отчего на их живую энергию подсаживаются все: интроверты и экстраверты, нытики и романтики, бизнесмены и политики, крутые мускулистые парни и ученые зануды.

Завидев молодого и весьма симпатичного парня у входа, который пристально разглядывал ее, Галина сделала справедливый вывод, что именно он явился к ней на встречу, и помахала рукой.

Вблизи она оказалась еще более привлекательной и чрезвычайно сексапильной. Игорь представился, поцеловал руку (угадал: она привыкла к этому ритуалу) и сел за столик напротив нее.

– Вот, оказывается, как выглядят частные детективы, – произнесла Галина с улыбкой.

– Надеюсь, неплохо, – усмехнулся Игорь. Он отлично знал, что производит хорошее впечатление на женщин: наружность приятная, манеры интеллигентные, глаза умные. – В принципе, я…

Игорь хотел пояснить, что он, хоть и получил лицензию частного детектива и некоторые дела ведет самостоятельно, больше все-таки работает как ассистент у Алексея Андреевича Кисанова… Но передумал: какая Галине разница?

– …хотел уточнить некоторые детали, связанные с исчезновением Вари, вашего персонального секретаря.

– Я уже давала показания в полиции, когда Варя исчезла. У вас ведь есть право ознакомиться с протоколами? Вы могли бы сэкономить мое время.

Галина произнесла эту фразу почти ласково, но Игорь сразу почувствовал крепкую ручонку у себя на загривке. О да, это деловая женщина. И даже очень. Умеет руководить и ситуацией, и людьми.

– А знаете ли вы, что полиция подозревает Андрея Андреевича Саблина в ее похищении?

– Андрюшу? Чушь какая!

– Тем не менее это так. На странице Вари в Фейсбуке появились компрометирующие фото…

– Я в курсе, из полиции вчера звонили, спрашивали, известно ли мне, откуда они взялись.

– Так вот, они установили, что снимки переброшены с планшета Андрея.

– Не может быть!

– Мы тоже так считаем. То есть фотографии там реально обнаружились, конечно, но Андрея явно подставили, перебросив их в его планшет. И сделал это тот или те, кто похитил Варю. Поэтому нужно как можно скорее найти этих людей. Чего полиция, замечу мимоходом, до сих пор не сделала… У меня есть к вам несколько очень важных вопросов, Галина.

– Я вас слушаю.

– Варя исчезла неделю назад, то есть в прошлую субботу. У нее был выходной? Или вы ее видели?

– У нее выходные понедельник и вторник. На уикенде мне она обычно бывает нужна: в эти дни множество светских мероприятий. Обычно она меня сопровождает.

– Какое у нее было настроение в ту субботу? Не заметили что-нибудь особенное, испуг, например, тревогу?

– Заметила. Варя мрачная была. На мой вопрос ответила, что с Володей поссорилась. Это парень, с которым она познакомилась на вернисаже в Париже, Андрея Саблина друг. У них с Варей быстро завязался роман – но на расстоянии, сами понимаете, поддерживать отношения сложно. Так что я не усомнилась в правдивости ее ответа.

– И на следующий день…

– В воскресенье Варя не появилась. На мой звонок не ответила. Я сначала разозлилась: терпеть не могу опозданий. Но к середине дня я заподозрила неладное. Позвонила ее родителям: подумала, может, кому-то из них стало плохо и Варя с ними в больнице. Но нет, я только разволновала их… Они понятия не имели, где дочь. Накануне вечером она сказала им по телефону, что заночует у подруги, Люды. Но Люда ее так и не дождалась.

– Выходит, Варя исчезла по дороге между работой и домом подруги… Где вы с ней находились в конце рабочего дня?

– На Остоженке, в квартире одного коллекционера. Он предлагал Варе остаться на ужин вместе с другими гостями, хотя Варвара моя рангом не вышла, там всё люди статусные собираются, – но она премиленькая девушка, все ее обожают. Однако Варя отказалась – сказала, что идет на встречу с подругой.

– Значит, пропала она по дороге с Остоженки к подруге. А подруга где живет?

– У вас ведь есть право ознакомиться с материалами дела, отчего же вы не посмотрели? – снова включила «начальницу» Галина.

Игорь улыбнулся с обезоруживающим простодушием.

– С того момента, как сегодня утром к нам пришел Андрей Саблин… Вы в курсе, что вчера его задержали и он провел ночь в полиции?

– Боже, нет!

– Так вот, сегодня утром он пришел к нам в агентство и попросил помощи. И с этого момента мы работаем, не покладая…

Он запнулся.

– Мозгами мы работаем. Но ведь нельзя сказать «не покладая мозгов»? – и Игорь улыбнулся еще шире. – А вот руки пока не дошли до подробного изучения полицейского дела.

Галина не устояла, ласково усмехнулась в ответ. Еще бы, такой он милашка, этот парнишка, сердиться на него невозможно.

– Подруга где-то за городом. Но точно я не знаю, так что придется вам все-таки в дело заглянуть… Варя говорила, что в субботу вечером все шоссе будут забиты, потому на ужин у коллекционера и не осталась, уехала около шести. Мне показалось, что это был лишь предлог. Дороги в загородном направлении в субботу забиты весь день, шесть вечера или семь, разницы почти никакой… С другой стороны, полиция весь путь проделала до дома этой подруги, Люды, и никаких следов Вариной машины не нашла. На видеокамерах она не запечатлелась, никакие свидетели – на заправке, в придорожных кафе – не обнаружились. Меня держат в курсе следствия.

– То есть Варя поехала вовсе не к подруге…

– Получается, нет. Но я понятия не имею куда. И, главное, зачем ей было мне врать? Ну, пусть бы она к мужчине поехала, мне-то что? Я ей не мать, наставления читать не стану. Я сама свободных взглядов придерживаюсь и другим рекомендую, – тонко улыбнулась Галина. – К тому же она давно совершеннолетняя, Варвара моя. Впрочем, она две предыдущие ночи действительно приезжала к этой Люде, мне сказали.

– Любопытно. Вам известно зачем?

Галина лишь пожала плечами. Игорь продолжил:

– Раз вы в курсе следствия, то знаете, возможно: на выезде от дома вашего знакомого коллекционера на Остоженке хоть какая-нибудь камера автомобиль Вари ухватила?

– Одна, на выезде со двора. Там дом такой, высотка, из новых, с оградой и охраной… А вот дальше ее машина нигде не засветилась, будто растворилась.

– Можно адрес на Остоженке?

– Господи, ну в полицейском деле ведь всё… Ладно, записывайте, – смилостивилась Галина и продиктовала адрес. – Но что вы собираетесь там искать? Семь дней прошло, следов уже не осталось.

– Как я вам сказал, уважаемая Галина Аркадьевна, работаем мы мозгами. И, в отличие от полиции, мы сначала думаем. Думаем, что искать и где. И, главное, почему. А потом уже ищем.

– Не любите вы полицию, я смотрю. Конкуренция?

– Ни боже мой. Просто у полиции работа такая: приехать на место и все осматривать, еще не зная, что искать. У нас же ситуация выигрышная: мы, на момент начала расследования, уже имеем кое-какие факты. Вот над ними мы и размышляем.

Галину разговор развлекал. Вернее, не сам разговор, конечно, – ничего в нем развлекательного не содержалось, только тоска и страх за Варю. Но парень этот, Игорь Крымов, был ужасно приятным и забавным.

– И что же вы интересного намыслили, дорогой Игорь?

– Что Варю либо похитили сразу, как только она выехала со двора, либо она оставила машину где-то рядом с домом вашего приятеля и отправилась городским транспортом.

– Зачем?

– Она боялась, Галина Аркадьевна. Очень боялась. Ее преследовали. Я сказал вам о Вариных фотографиях, из-за которых задержали Андрея Саблина… Так вот, они сделаны, без сомнения, бандитами с целью шантажа.

– Да что же с Вари можно взять? Я ей, конечно, плачу хорошо, но украли бы кошелек и все дела! А шантаж? С какой целью, не представляю!

– Мы с Алексеем Андреевичем полагаем, что ее заставляли выкрасть нечто у вас. А Варя отказывалась.

– Чушь! Это просто невозможно!

И Галина пустилась в объяснения. Да, секретарша вхожа в ее дом, но ценности там все крупногабаритные, охрана бы Варю остановила, если б она вздумала что-то вынести. А денег Галина дома не держит. Во всяком случае, не такие суммы, чтобы из-за них идти на преступление.

– А ради каких сумм, с вашей точки зрения, стоит идти на преступление?

Галина подвох в вопросе мгновенно учуяла. Этот красавчик сейчас скажет: кому миллион долларов не деньги, а кому и 50 тысяч рублей богатство. Она нахмурилась.

– Дома я держу тысяч пятьдесят-семьдесят, максимум сто. Рублей, разумеется. Если мне потребуется больше, так для этого карточка есть.

Игорь не поверил. Почти все богатые люди держат дома деньги, во всяком случае валюту. Доверяют больше своим тайникам, чем банкам, куда налоговая может сунуть свой любопытный нос. Но озвучивать свои мысли он не стал.

– Кроме того, – продолжала Галина, – эти суммы спрятаны у меня в таком месте, о котором Варя не знает. И доступа туда у нее нет, комната всегда заперта. Не забудьте, у меня постоянно два охранника в доме. Даже если бы бандиты Варю вынудили взломать дверь этой комнаты, охранники бы тотчас прибежали. Варя не могла не объяснить этого бандитам!

И объяснила, Игорь не сомневался. Да только поверили ли ей?

– И потом, Варя бы мне обязательно рассказала, если бы бандиты потребовали меня ограбить!

– Я искренне рад за вас, Галина Аркадьевна: вы явно никогда с бандитами не сталкивались. Иначе бы представляли, как они умеют запугать жертву. Как живописно рассказывают, что с ней сделают, если она хоть слово пикнет кому бы то ни было…

Галина нахмурилась, прикусила нижнюю губу. Этот херувимчик был прав, а она ерунду ляпнула… Все-таки следует свой апломб поумерить, не первый раз самоуверенность ее подводит.

– Последний вопрос, Галина Аркадьевна. Андрей Саблин сказал, что с Варей у него отношения были чисто дружеские. Вы подтверждаете?

– Полностью.

– И в полиции сможете это подтвердить? Вас туда обязательно вызовут побеседовать о нем.

– Не проблема. Они там все очень милые, знаете?

Конечно, подумал Игорь, с такой женщиной как не быть милыми.

– Я им объясню, что Андрею абсолютно незачем было похищать Варю. Ни шантажировать ее! Они мне поверят, уж будьте спокойны!

Игорь сдержал улыбку. Неколебимая вера Галины в собственную неотразимость его умилила.

Продавщицу Андрей узнал сразу. Светлые кудряшки, светлые же, сильно подведенные синим карандашом глаза, очаровательный обратный прикус; пышная грудь и полная талия, туго перетянутая пояском форменной сиреневой туники. На бейджике написано: «Анна». Но на большее, чем «Анечка», девушка не тянула.

К счастью, и она узнала Саблина. Вспомнила, как он покупал букет «полевых» цветов.

– Чек? – удивилась она. – А я его вообще не пробивала. Нам сказали, если клиент не просит, то пробивать не надо! Это из соображений экологии, теперь мода такая, – пояснила она.

Андрей вопросительно посмотрел на своего юриста: мол, что делать теперь? Тот кивнул и наморщил лоб в знак усиленного мыслительного процесса.

Тимофей был талантливым адвокатом. Он умел добывать и анализировать факты, а затем комбинировать законы, как кирпичики «Лего», чтобы в результате обрести нужную конструкцию. Такую, которая наилучшим образом защитит его клиента. А для Андрея Андреевича Саблина, на которого он работал и как юрист в фирме и, при случае, как адвокат, Тимоша всегда готов блеснуть своими талантами.

Он обернулся и, задрав голову, принялся осматривать потолок.

– Ага! – произнес он через минуту. – Нашел! Это ведь у вас камера, да? – Тимофей указал на полусферу, похожую на большую непрозрачную лампочку, которая выглядывала из зеленых стеблей искусственной лианы.

– Наверное… Надо у менеджера спросить.

Тимофей отправился искать менеджера, Саблин же предпочел продолжить беседу с девушкой.

– А вы хотели чек? – расстроенно проговорила девушка. – Так надо было сказать! Я же не виновата, что нам такое распоряжение дали…

– Что вы, что вы, Анечка! Не беспокойтесь. Ничего страшного.

– А зачем вам? – понизив голос, спросила продавщица. – Букет дорогой был, я помню сумму. Хотите чек даме показать?

– Для чего? – опешил Саблин.

– Ну, чтобы знала, как вы за ней ухаживаете!

– Дамам не говорят, сколько стоят подарки. Это дурной тон, – заметил Саблин, пожав плечами.

– Правда? – удивленно раскрыла обведенные глаза девушка. – А мой парень всегда мне рассказывает. Чтоб я знала, как он на меня тратится, – рассмеялась она.

Простодушие Анечки было умилительно. Но, главное, этот поворот в разговоре неожиданно дал Саблину подсказку, как построить беседу дальше.

– Скажите, Анечка, а время вы не запомнили? В которое я букет выбирал и покупал?

– Ой, нет… А это важно?

– Видите ли, у меня очень ревнивая жена. Она не застала меня на работе – я ушел немного раньше обеденного времени – и решила, что я встречался с какой-то женщиной. А я, на самом деле, ушел, чтобы купить цветы. Ей, жене. Только она не верит…

– Ну надо же, – покачала кудрявой головкой Аня. – Вы ей такой дорогой букет, а она вам еще нервы мотает… Если б мне такие дарили, то я б вообще… – И, не найдя подходящего слова, она только подняла глаза к потолку и глубоко вздохнула.

– Но вы ведь помните, что я приходил около часа дня?

– Да, примерно…

– Точнее не скажете?

Аня ненадолго задумалась. Затем покачала отрицательно головой. И вдруг лицо ее осветилось.

– А я вот что вспомнила! У нас музыка играет обычно тихонько, слышите? Так я наш репертуар наизусть знаю, у нас всего три плей-листа с хитами. Вчера был мой любимый. А там всегда без десяти час звучит Lana Del Rey. Я знаю, потому что мы закрываемся на обед в час, и для меня это сигнал, что наступает перерыв. Так вот, когда вы ко мне подошли с выбранными цветами, – продавщица томно посмотрела на Андрея, – Лана как раз включилась.

– И вы сможете это подтвердить?

– Подтвердить… Где? Кому? – Аня напряглась.

– Что подтвердить? – раздался вдруг голос Тимофея за спиной Саблина.

– Да вот Анечка вспомнила, когда я подошел к ней с выбранными цветами: в двенадцать пятьдесят. А потом она помогла мне оформить букет.

– И вы готовы это подтвердить, девушка? – поинтересовался Тимофей.

Аня неуверенно кивнула, но взгляд ее сделался настороженным.

– Отлично! А мне менеджер через несколько минут покажет видеозапись. Все путем, Андрей Андреевич!

– А вы ведь не для жены доказательства ищете… – прищурилась Аня. – Больно тут у вас все серьезно.

– Какой жены? – ляпнул Тимоша.

– Да вот я сказал Анечке, что супруга подозревает меня в неверности… И я хотел бы ей доказать, что в означенное время находился в этом магазине… – Саблин почувствовал себя полным дураком.

– Девушка! – воздел свои длинные руки к небу (точнее, к потолку) Тимоша. – Мой друг постеснялся сказать вам правду. На самом деле, вы совершенно правы, проблема у него куда более серьезная!

Аня заинтересованно переводила глаза с одного мужчины на другого.

– Вас подозревают в убийстве? – проговорила она восхищенным шепотом, подавшись к Саблину пышной грудью.

Андрей слегка опешил. Анечку восхищает предположение, что он – убийца? Быть убийцей, с точки зрения Анечки, это брутально? Сексуально? Или какие там тараканы водятся в девушкиных мозгах?

Он даже не знал, что ответить. Скажешь правду, а ну как разочаруешь любительницу острых ощущений.

Выручил Тимоша.

– Почти, милая девушка, почти. В похищении человека. Но как же мог мой друг похитить кого-нибудь, если именно в то время он находился в вашем магазине?! Согласитесь, это против всякой логики.

Анечка согласилась.

– А кого похитили? – ей хотелось продолжения детектива.

– Девушку. Такую же милую, как вы. И это ужасно. Но сделал это не мой друг. И поэтому ему необходимо алиби. Что у него было в руках, помните?

– В руках? – Девушка задумчиво посмотрела на Саблина, вспоминая. – Ничего не было, кроме цветов. Вот этот портфельчик маленький висел на плече, я запомнила, потому что он красивый очень… А в руках только букет.

– То есть ни телефона, ни планшета?

– Говорю же: ничего!

– Отлично, – Тимоша повернулся к Саблину. – Ну что, попросим девушку дать показания в полиции?

– Попросим.

С этими словами Андрей вытащил портмоне, достал оттуда двадцать тысяч и посмотрел на девушку. Та вытянула шейку, словно заглядывая в кошелек богатого господина. Саблин намек понял и доложил еще две пятитысячные купюры.

Продавщица кивнула.

– Я заканчиваю через три часа, заезжайте за мной, – и она протянула руку за деньгами.

– После похода к служителям закона, – оскалился Тимоша и, вынув деньги из пальцев Саблина, сунул к себе в карман. – Через три часа я буду тут.

Тимофей направился в кабинет менеджера просматривать видео, Андрей остался у рядов с цветами, размышляя, какой букет выбрать для Марины Анатольевны.

Он так и не позвонил Диане, не спросил совета по поводу цветов и подарка для ее матери. Он до такой степени нервничал при мысли, что Диана может догадаться о его матримониальном плане, что внутри у него будто все горело, нервы скрутились в комок. Ему было плохо.

Внезапно он решил: а-а-а, пошло все к черту! – и стремительным шагом покинул магазин. Ему нужно было срочно глотнуть свежего воздуха, перевести дух. Сбросить с себя мучительные, столь непривычные ощущения…

Андрюша Саблин, известный ближним и дальним знакомым своей ленью, на самом деле – и вопреки этому мнению – был легок на подъем, с удовольствием занимался в спортзале и даже мог, в случае надобности (помочь друзьям, к примеру), таскать тяжести. Потому что леность ему была присуща отнюдь не физическая, а психологическая. Вот чего он не выносил: душевно напрягаться. Не любил зависеть, подчиняться, выполнять чужие указы и следовать чужим решениям. В делах и отношениях он не выносил суеты, необязательных хлопот и ненужного беспокойства. Все это являлось для него разрушительным напряжением.

Андрей никогда не задумывался, отчего он такой. Свободолюбие ли это повышенное? Или низкая стрессоустойчивость, как нынче говорят? Физически он двигался легко и быстро, но внутренне – эмоции, реакции – все проистекало медленно, словно широкая река степенно и неспешно несла свои воды. И когда этот ритм нарушался кем-то или чем-то, то река, неожиданно наткнувшись на препятствие, выходила из берегов, затопляла его сознание хаосом.

Ему повезло с рождения: природа наградила его умом и хорошей памятью, обаянием и симпатичной внешностью, чувством юмора и той очаровательной любвеобильностью, при которой каждому, попавшему в его орбиту, доставалась порция Андрюшиного душевного тепла. Люди его любили, и все удавалось ему играючи, без малейшего напряжения. Того самого, которое он не переносил. Сибаритство и вправду казалось ему верхом совершенной жизни, где полностью отсутствовал малейший напряг, – поскольку отсутствовали причины для него. И до сих пор Андрей успешно лавировал между айсбергами жизненных проблем, умело уворачиваясь от их калечащих глыб. И бизнес его был легким, веселым, и отношения с женщинами приятными, без обязательств. Без тех эмоций, которые, как дикая кошка, запускают когти в душу. А потом начинают раздирать ее, рвать и калечить. По крайней мере, так ему представлялись отношения, которые он наблюдал у своих друзей.

Андрюша Саблин делал все, чтобы избежать подобных страстей. В чем был весьма успешен до сих пор.

И вот, нежданно-негаданно, его накрыло. Влечение к Диане, душевное и физическое, полностью перевернуло его представления о любви. Он и не подозревал, как она может сносить крышу. Он и не догадывался, когда снисходительно жалел своих бедолаг-друзей, что это неодолимая сила, почище урагана, который отрывает тебя от любой опоры и несет, по своей прихоти, в неведомые края. В тридевятое царство, в тридесятое государство. Туда, блин, куда совсем не собирался.

Все, сказал себе в этот момент Андрей Саблин, хватит. Любовь – это прекрасно. Диана – еще прекраснее. Но так мучиться из-за всего этого?! Нет, нет и нет.

Он решил больше ей не звонить. Не видеться. Соответственно, никаких походов на день рождения ее странной маменьки. И вообще…

Именно в этот момент мобильный зазвонил в его кармане. Андрей посмотрел на дисплей: Диана. Вот черт… Он приготовился с ней расстаться, да не успел придумать нужных слов.

Ее голос был нежен. В нем, в глубине, вибрировали переливчатые нотки, тихое журчание.

Она предложила поужинать вместе.

Поужинать…

Вместе…

Андрей не мог устоять перед соблазном снова увидеть Диану. Он моментально забыл, что собирался исчезнуть с ее горизонта. Лишь спросил совета по поводу подарка ее матери.

– Ничего не надо. Мама равнодушна к подаркам, ты только зря деньги потратишь. А цветы, купи багульник, если есть в продаже. Или что-нибудь в таком духе: попроще, без изысков. Мимозу, к примеру, вроде бы уже появилась. Так мы встречаемся в половине восьмого, тебе подходит? Тогда записывай адрес…

Когда она дошла до слова «квартира», то и до него дошло: Диана приглашает к себе.

– Если я правильно понял… – Он немного растерялся и не сумел этого скрыть.

– Да, – усмехнулась она, – правильно.

– То есть… А что принести?

– Ничего.

– Как так, я же не могу с пустыми руками!

– Ладно, захвати пижаму, – она сдержала смешок.

– Пижа-а-аму? – протянул Андрей, стараясь справиться с пульсирующей волной, завладевшей его телом. – Думаешь, у меня останется время покрасоваться в ней?

– О-о-о… Многообещающе!

Диана все-таки не выдержала, рассмеялась и отключилась.

Тимофей, просматривая запись, поначалу приуныл: оказалось, та камера, которую он заметил, была нацелена на цветочную экспозицию да спины покупателей. «Поскольку руководство интересует потенциальное хищение или порча товара, а не лица граждан», – пояснил менеджер. Зато вторая камера, фиксирующая кассу, подняла его настроение, поскольку в ее обзор попадали лица покупателей, хоть и в профиль. Несмотря на то, что запись была не слишком четкой, профиль Андрея оказался вполне узнаваем, а особенно его «красивый портфельчик».

Тимофей позвонил следователю сразу же, как только вышел из цветочного магазина, попросил изъять видеозапись и приобщить к делу. Заодно предупредил о том, что приведет свидетеля, который подтвердит алиби Саблина.

Два часа с небольшим, оставшиеся до конца рабочего дня продавщицы Ани, он решил потратить с пользой и съездить к детективу, чтобы показать ему, как тот просил, снимки Вари. Предположение Алексея Кисанова, что Варю вынудили сниматься, тоже могло пригодиться для защиты: ведь Андрей Саблин никогда не был замечен в нездоровых наклонностях, да и мотива у него не имелось.

Теоретически он мог бы удовлетвориться тем, что уже имел: видеозаписью из цветочного магазина и показаниями продавщицы Ани, – однако он знал, как иной раз испаряются улики и свидетели. Посему адвокат дорожил любым фактом в пользу своего подзащитного. Чем больше, тем лучше.

Но, с другой стороны, как он будет доказывать, что у Вари в глазах страх? А следователь примется утверждать, что ничего подобного и близко нет. Не видит он, и все тут!

В кабинете на Смоленке Тимофей разложил Варины снимки на внушительном письменном столе детектива. Непристойные фотографии, от которых все время хотелось отвести глаза.

Это в тупых статейках пишут, что мужчин интересует только секс. Ну, интересует, конечно, – однако не до такой же степени, чтобы наслаждаться фотками, сделанными по принуждению! По крайней мере, нормальных мужчин, – думал Тимоша, косясь на фотографии. Он не любил насилия в любой форме. Даже в кино, которое, как всем известно, чистый вымысел.

Алексей Кисанов молчал, рассматривая фото. Их было шесть. На одном – видимо, первом по времени – Варю сняли в белье: в трусиках-стрингах и лифчике. Еще на четырех на девушке остались только стринги – крошечный треугольник ткани на лобке служил единственной ее одеждой, если уместно так выразиться. На шестой девушка оказалось совсем обнажена, если не считать сапожек на каблуках. Вернулся в кадр и лифчик, но надет он был почему-то задом наперед. Это выглядело крайне странно: застежка проходила под грудью, а лямки сзади зацеплены за уголки спинки стула, на котором Варя сидела. Ноги широко расставлены; правая вытянута в сторону, упирается высоким каблуком в пол. Левая кисть свесилась между ног, к интимной зоне – то ли прикрыть, то ли… Лица почти не видно: Варя будто смотрит вниз, на свои раздвинутые колени. Ее темные кудри струятся вдоль щек.

– Тимофей, – произнес детектив, – посмотрите-ка. На первом снимке Варя в белье. На следующих четырех она только в трусиках в разных ракурсах, лифчика на ней уже нет. Хотя назвать стринги трусиками было бы преувеличением, девушка почти голая. И в ее позах, в ее глазах, в лице ощущается жуткое напряжение, которое выражает, скорей всего, страх… Она будто окаменела, видите?

– Угу. Но мы не сможем этого доказать, Алексей Андреевич. Наши с вами впечатления для полиции, сами понимаете, пшик… Они скажут: может, девчонка сама согласилась, а потом, уже делая снимки, сдрейфила. Мало ли, по какой причине. Вдруг, подумала, мама с папой увидят, а то и жених, – вот и испугалась.

– А вот последний снимок, – сыщик явно не слушал адвоката, сосредоточенный на своих мыслях. – Смотрите, Тимофей… Он отличается.

Слова детектива прозвучали вопросительно, и молодой адвокат напрягся, как отличник, привыкший правильно отвечать на вопрос учителя.

– Ну да… Тут Варя совсем голая. И лица ее не видно. Зато видно… – Тимофей смущенно кашлянул, – интимное место. А еще лифчик зачем-то надет задом наперед.

– Да, лифчик надет весьма странным образом… Для чего, не пойму… – Алексей Кисанов склонился к фотографии. – Этот снимок совершенно беспощадный. Как пощечина. Первые пять все-таки хоть чуть-чуть достоинство Вари пощадили… Но что-то еще изменилось. Что-то меня сильно напрягает… А, Тимофей?

Адвокат пожал плечами. Он не имел ни малейшей идеи.

Сыщик открыл один из ящиков своего необъятного письменного стола и вытащил из него лупу.

– Тут какая-то тень… – произнес он, снова склоняясь к снимку.

В кабинете некоторое время царила тишина. Детектив молча исследовал фотографию, а Тимоша не знал, что сказать.

Наконец Алексей Кисанов распрямился. Выражение его лица было неожиданно жестким: губы сжаты, глаза прищурены, будто он собирался кому-то дать в морду.

Однако детектив никому в морду не дал – он вытащил мобильный из кармана и набрал какой-то номер.

– Феликс, привет.

Алексей Кисанов давно сотрудничал с этим патологоанатомом (и вообще славным парнем), заключениям которого он безоговорочно доверял. Феликс же был готов сделать для сыщика любую работу в любое время дня и ночи: некоторое время назад детектив спас его любимую девушку Лию из плена маньяка^[1].

– Нужно твое мнение, выручишь? – говорил меж тем Кис. – Отлично… Я сейчас отсканирую и пришлю тебе снимок. Посмотри, как на твой профессиональный взгляд: тело, случаем, не мертвое ли?

При этих словах Тимоша ощутил внутри неприятный холодок. Хотел бы он этого не слышать.

– Я пойду, Алексей Андреевич. Больше вам не нужен ведь?

– Погоди, Тимофей, сделаю копии со снимков и верну их тебе.

– Да я и завтра могу за ними подъехать. А сейчас мне за продавщицей в цветочный надо. Она ведь согласилась подтвердить алиби Андрея Андреевича…

Алексей глянул на юриста: тот был бледноват, в глазах ужас и отвращение.

– А, да… Поезжай. И, Тимоша, – детектив самолично присвоил себе право называть молодого адвоката столь фамильярно, это имя ему шло необыкновенно! – надо еще проверить, есть ли поблизости от цветочного магазина наружные камеры видеонаблюдения. У одного из соседних заведений, к примеру. Возможно, тебе добровольно дадут просмотреть записи. Саблин припарковал машину рядом с магазином, и камера могла зафиксировать того, кто вскрыл дверь его тачки. Если увидишь на записи что-то интересное – или если тебе откажут в просмотре, – в обоих случаях настаивай, чтобы следователь запросил их и просмотрел.

– О, вот спасибо за мысль! Как я только сам не сообразил. О внутренних камерах подумал, а о внешних… Я об алиби Андрея Андреевича заботился, вы же понимаете, – оправдывался Тимофей: ему было неловко, что не догадался сам. – Но на внешней камере, если повезет, мы действительно сможем увидеть преступника!

И Тимоша, подхваченный волной энтузиазма, улетел, оставив в квартире детектива шлейф запаха дорогого одеколона, которым молодой адвокат душился непомерно.

Кис отсканировал все снимки – его особенно интересовал последний, но предыдущие были нужны для сравнения – и отправил их Феликсу. Долго ждать не пришлось: буквально через несколько минут патологоанатом отзвонил.

– На первых фотографиях девушка жива. На последнем же она либо без сознания, либо мертва. Но, если она умерла, то совсем незадолго до этого снимка. Тело расслаблено, трупное окоченение еще не началось. В обоих случаях она сама бы на стуле не удержалась. Поэтому ей придали такое положение: нога упирается в пол. И, главное, этот лифчик.

– Да, очень странно надет, правда? Совсем не сексуально, хотя цель явно была сделать эротические снимки на грани порно. У тебя есть идея зачем?

– Есть. Бретельки, зацепленные за выступы спинки стула, удерживают спину девушки в прямом положении. Иначе бы ее корпус накренился вперед. А так только голова свесилась.

– Ах ты ж ешкин кот… Неужто Варю убили?

– Точно сказать не могу. Возможно, она находится под действием каких-то психотропных средств, сознание в отключке…

– Там под стулом тень, будто кончик веревки болтается, глянь.

У Феликса в лаборатории имелась совершенная аппаратура, с помощью которой можно было увеличить любое изображение многократно.

– Минуточку… Я перезвоню.

В ожидании Алексей Кисанов снова взял лупу. На этот раз он принялся разглядывать фон.

Стул, на котором позировала Варя так да этак, стоял у стены, завешанной белой простыней. Ткань не выдавала никакого контура под ней: ни картины, ни полки, ни иной мебели. Гладкая стена. Голая. Такую редко встретишь в российской квартире, обставленной, как правило, избыточно. Подвал? Интересно, у Саблина есть какой-нибудь подвал? Может, на даче?

Кис набрал номер Саблина, спросил. Тот удивился.

– Какой подвал?

– Допустим, на даче. Или как там у вас называется, в загородном доме.

– А у меня, представьте, дачи нет! – развеселился Саблин. – Я страшно люблю ездить к друзьям, шашлыки-машлыки, просто обожаю. Но это в гости, сечете? То есть мясо мне не мариновать, на шампуры не нанизывать, шашлыки не жарить, посуду не мыть. И грядки там всякие, цветы да редиска – всем этим я не занимаюсь. Я только в гости согласен, на готовое.

– Уж не ленивы ли вы, случаем? – усмехнулся детектив.

– Еще как! – весело ответил Андрей. – Просто дичайше ленив. Так что дачи нет и подвала тоже. А почему вы спрашиваете, собственно?

– Фотографии Вари изучаю… Не важно. А гараж?

– Имеется. Я живу в новостройке, у нас подземный гараж.

В общем гараже, конечно же, такие снимки сделать нельзя.

– Вот и отлично, – заключил детектив, – что нет у вас такой стены.

– Какой?

– Голой.

– В смысле?

– Где ничего не висит и ничего не стоит.

– А-а-а… Да. Нет. То есть такой стены у меня не имеется.

– Значит, снимки сделаны не у вас.

– Разумеется! Я же говорил, что впервые эти снимки уви…

– Я знаю, Андрей. Но нужно, чтобы полиция обратила на это внимание.

– Так у меня уже алиби подтвердилось!

– Это станет еще одним подтверждением. Алиби лишними не бывают, – усмехнулся детектив.

Его мобильный уже вибрировал в руке: Феликс звонил, как обещал. Кис отключил Саблина, принял звонок патологоанатома.

– Я сумел нарисовать эту тень, прочертить ее контуры. Это похоже, Алексей Андреевич, на кончик пояса от халата.

– И что там пояс делает? – удивился детектив. – Или Варю обвязали им… Возможно, он как раз под застежкой лифчика проходит, оттого нам не видно?

– Мне кажется, что его, скорее, пропустили под лифчиком сзади, – вежливо возразил Феликс. – И туго завязали на спинке стула, чтобы как следует зафиксировать положение тела девушки, иначе бы оно накренилось, несмотря на бретельки…

– Тоже вариант, – согласился детектив. – Но почему ты так уверен, что пояс не прячется под застежкой? Обвязать туловище Вари было бы надежнее, мне кажется…

– Просто потому, что мы рассмотрели кончик. Если бы пояс обхватил все туловище, вряд ли бы концы свисали настолько, чтобы попасть в кадр.

– Ох и умен ты, братец! – порадовался Алексей: он обожал людей, у которых голова хорошо работает. – То есть у нас еще одно подтверждение, что Варя сама на стуле сидеть не могла: упала бы. И ее зацепили за спинку с помощью бретелек, а для верности привязали пояском.

– Точно.

– Заключение напишешь, ладно?

– Напишу. Только кто его рассматривать будет? В полиции, сами знаете, серьезно не отнесутся.

– Не важно. Я им подсуну под нос, пусть думают. Заодно проверят, на всякий случай, нет ли фотошопа. Они ведь ищут Варю. Мой клиент всего лишь «сопутствующий ущерб» – он попал под раздачу случайно. Так что мы им дадим повод для размышления.

Они еще немного поговорили на тему «как жизнь». Новости у молодого человека были хорошие: они с Лией ждали ребенка. Алексей порадовался, но вникать в подробности не стал: Лиза, журналистка, вот-вот должна приехать, а у него дел еще невпроворот на сегодня.

Закончив беседу, Алексей набрал ее номер, оставленный ему Андреем Саблиным.

– Ой, а я уже у вашего подъезда! – Хрипловатый голос девушки почему-то вызвал у него ассоциации с джином, с запахом можжевельника.

Кисанов открыл ей дверь и едва не опрокинулся на спину, с такой силой Лиза ворвалась в его квартиру.

– А вы Алексей Кисанов? Частный детектив, да? Вы мне расскажете о своей профессии? Я могу взять у вас интервью? А сфоткать вас можно? В кабинете – у вас же есть кабинет? А трубка есть? И кепочка в клетку? – затараторила Лиза.

Она была ужасно смешная. Будто над ней поработали лучшие костюмеры и гримеры для комедийной роли. Малиновая вязаная шапочка съехала на одно ухо, пряди темных волос выбились из-под нее и лезли в пухлые розовые губы, очки сидели косо на переносице. Куртка из плащовки с меховой оторочкой только усиливала комический эффект: лохматый мех непонятного происхождения наползал снизу на щеки, щерился на запястьях, как агрессивный пес.

– Статью принесли? – спросил, пропуская Лизу в кабинет, Алексей.

– Конечно! Но вы увидите, там нет никаких имен, догадаться невозможно, о ком речь, и я категорически не понимаю, почему мне ее зарубили!

Лиза сбросила куртку на стул и осталась в малиновой, под стать шапочке, вязаной кофте. Такая больше подошла бы ее бабушке.

Кис сдержанно посочувствовал и принялся просматривать текст. Действительно, понять, о ком идет речь, из него было невозможно.

– Лиза, но вы-то сами знаете, о ком писали, верно? И имена нанимателей, и имена секретарей… «Персеков», как называет их Андрей, – улыбнулся он.

– Это я их так называю! – возмутилась Лиза. – Он у меня сплагиталтил!

– О, вы отличное словцо придумали, – польстил журналистке Кис. – Так вот, мне необходимо узнать, кому вы о них рассказывали, называя фамилии.

– А почему вы, собственно, спрашиваете? Андрюшка по телефону толком не объяснил. Кого-то убили из персеков?

– Пока не могу сказать. У меня только подозрения, фактов нет. Но одна девушка пропала, и я предполагаю, что ее хотели заставить обокрасть свою хозяйку. А если так, то бандит (или банда) может найти и других персеков, чтобы вынудить грабить богатых хозяев. И мне нужно понять, как бандиты могли узнать о существовании такой профессии, тем более что ваша статья еще не вышла. Так вы кому-нибудь показывали список имен?

– Только Андрюшке… А вы мне эксклюзив дадите, когда преступление раскроете?

– Я частный детектив, Лиза, а эксклюзивы выдает полиция.

– Так вы мне частно-детективный эксклюзив дайте. Полиция со мной дела иметь не будет, я слишком мелкая сошка для них… А я тогда заодно о вас статью напишу, портрет в интерьере, так сказать.

– А вы мне список всех имен, идет?

Лиза хлопнула в ладонь детектива и принялась обходить его кабинет, что-то бормоча в свой телефон. «…этот письменный стол обязательно упомянуть…» – расслышал он. Заготовку для будущей статьи журналистка делает, понял он.

– К сожалению, сейчас мне надо уходить, – произнес Алексей Кисанов. – Вынужден нашу встречу завершить. Давайте мне ваш список.

– Нет, что вы! У меня для этой статьи столько разных бумажек, пометок, заметок – целая папка!

– Погодите, так ведь я для того вас и пригласил, чтобы со списком озна…

– Вы куда, далеко? – перебила его Лиза. – А то давайте заедем ко мне, заодно до дома меня довезете, а то у меня тачки нет, я на транспорте, а еще на велике езжу. Но зимой особо не наездишь, по снегу-то, а сейчас, хоть и весна началась, но все равно… – тараторила Лиза, влезая в свою шкуру с неопознанным мехом.

Неожиданно дверь в прихожей распахнулась: вернулся Игорь. Лиза с большим интересом уставилась на молодого человека.

– Давай с нами, – произнес Алексей. – Обменяемся информацией по дороге. Девушку вот, Лизу, она журналистка… завезем домой, а потом к родителям Вари поедем.

– Где копия дела? Я возьму с собой, – ответил Игорь. – Нужно кое-что проверить.

Через несколько минут троица вышла из подъезда дома на Смоленке и забралась в джип сыщика.

Доставив Лизу домой – она жила недалеко от Боткинской больницы – и забрав у нее папку со всеми материалами, Алексей с Игорем некоторое время еще сидели в машине, рассказывая друг другу все, что удалось нарыть за этот день.

Алексей, который намеревался навестить родителей Вари, после разговора с Игорем резко передумал. В материалах дела их ответы на вопросы полиции были указаны, а из них следовало, что они не представляли, куда могла подеваться их любимая девочка. Не стоило тревожить несчастных родителей попусту. Главная же причина изменения плана заключалось в том, что в мозгу его все, наконец, связалось. Фактик к фактику, вывод к выводу.

– Вот какая картина у нас получается, Игорь, – произнес он. – Нам известно от Саблина, что фотографии были сделаны в тот самый день, когда Варя исчезла. И мы с тобой согласились, что служили эти фотки средством для шантажа Вари. То есть девушку ради этих снимков, собственно, и похитили. И сфотографировали. Однако не отпустили! Что нелогично: ведь шантажом ее пытались вынудить сделать нечто. А именно, как мы предположили, ограбить начальницу, Докину.

– Галина в это не верит.

– Да, знаю. Но, как ты сам верно заметил, она никогда не имела дела с бандитами. «Варя бы им объяснила», – слышишь, как звучит? Детский сад. Так что забудем. Вернемся к факту, что Варю не отпустили. Но ведь, находясь в плену у бандитов, она выполнить их требование никак не могла.

– Ты хочешь сказать, Кис… Они Варю убили?!

– Мы с Феликсом серьезно подозреваем, что на последнем снимке, где ее лифчик надет задом наперед, девушка либо уже мертва, либо без сознания. Скорее последнее, если вдуматься. Бандиты ее ударили или что-то вкололи, наркотики, к примеру, – но все-таки фотографировали. Если бы Варя к этому моменту была мертва, им незачем было продолжать «фотосессию»: шантажировать труп смысла нет. То есть да, Варя была жива. Что произошло дальше? Она скончалась? Или ей стало так плохо, что они не рискнули ее отпустить? Иначе бы девушка обратилась к врачам, а те бы обнаружили, допустим, наркотики в крови и вызвали полицию.

– Уже неделя прошла, Кис. Наркотики давно покинули организм. Но Варя так и не вернулась домой…

– Мда… Паршиво это.

– Девушку жалко. Черт побери!.. – Игорь грубо выругался.

– Погоди, вдруг еще не все потеряно. Мало ли по каким причинам Варя не вернулась. Логика логикой, но, сам знаешь, иной раз ни за что не догадаешься, как все на самом деле происходило… Так что давай надеяться на лучшее.

– У меня есть одна мысль, Кис. Вдруг найдется зацепка. Я тебе сказал, где Варя была с Галиной перед тем, как исчезнуть: в гостях у одного коллекционера на Остоженке. Она приехала на своей машине, у нее «Фольксваген Битл». Его еще «жуком» называют, знаешь? А уехала оттуда вроде как в гости к подруге. До которой так и не добралась… Камера на выезде с парковки этой высотки запечатлела ее «Фольксваген». Но дальше он будто провалился в другое измерение. Ни одна камера по маршруту к подруге его не зафиксировала. Значит, Варя на ней все-таки не уехала!

– Ты думаешь, она сменила вид транспорта… Понимала, что за ней следят, – включился в ход рассуждений Кис. – В таком случае Варя оставила «жука» где-то недалеко от дома коллекционера. А сама взяла такси или поехала на общественном транспорте… Не важно – главное, ее машина до сих пор там стоит!

– Или бандиты не просто следили за Варей, но и поджидали ее там. Дальше они как-то выманили Варю из ее тачки. Или силой вытащили. Пересадили в свою, а «жука» отогнали в какой-нибудь дальний двор.

– Тоже вариант, – согласился Алексей. – И в обоих случаях ее машина где-то там, на Остоженке. Однако полиция почему-то ее не нашла… А должна была, ведь машина не могла испариться, верно?

– Кис, а помнишь, как в прошлом деле ты искал Юру?^[2] Полиция его не нашла всего лишь потому, что радиус поиска был слишком мал. Так и тут: надо просто увеличить радиус. И машинка найдется! А в ней могли остаться следы. Отпечатки, генетический материал!

– Еще возможен вариант, что они бросили «жука» в неположенном месте, откуда его забрал эвакуатор.

– Очень даже вариант! – обрадовался Игорь. – Вариантище прямо! И стоит с тех пор «жучок» на платной стоянке, храня все важные улики!

– Качок, – одобрил ход мысли ассистента Кис и набрал номер Тимоши.

Выслушав, адвокат обещал незамедлительно передать их соображения следователю.

– Ну все, – с облегчением проговорил Алексей. – Теперь этим займется полиция. А мы будем думать, как бандитов искать.

– Как я понял, из статьи Лизы, даже если допустить, что она попала к ним в руки…

– Ты правильно понял: из нее невозможно узнать список персональных секретарш и их начальниц, – подхватил Кис.

– Значит, нам надо как следует перетрясти все окружение журналистки! Может, кто-то подсмотрел материалы у нее дома, пока был в гостях. Сфотографировал, показал еще кому-то…

– Нет, Игорь. У нас нет времени опрашивать Лизиных друзей. Если Варя еще жива, хоть я в это мало… Не важно. Ее нужно срочно спасать. Иными словами, срочно найти бандитов.

– Но как? Что ты предлагаешь?

– Едем домой. Там, на основании Лизиных материалов, составим свой список: нам нужны только девушки. Бандиты к парням не полезут, можно ведь и на крепкие кулаки нарваться. А с девчонками справиться легко, подлые душонки всегда нападают на тех, кто слабее.

– И что дальше?

– А дальше пойдем опрашивать всех подряд. Возможно, Варя не первая, и кого-то из персеков бандиты уже вынуждали красть ценности у хозяев. Если повезет, кто-нибудь из девушек сумеет их нам описать.

– Слушай, а ведь это отличная мысль! Прям гениальная. И, как водится, простая. Почему не я ее озвучил?

– Счастлив удостоиться твоей похвалы, – хмыкнул Кис. – А вот зависть есть чувство недостойное, юноша! – И он хлопнул ассистента по плечу.

– Ладно, каюсь, однако это не повод меня лупить, – потер плечо Игорь. – Только девушки ведь не признаются, Кис.

– С ходу нет, конечно. Но неужели мы с тобой, такие классные мужики, не сумеем убедить девчонок, что это в их интересах? Тем более что мы не из полиции, за кражу не накажем, даже хозяйкам не скажем…

– Начальницам.

– Да без разницы. Едем, за работу!

Весь оставшийся вечер субботы Алексей с Игорем разбирали заметки Лизы. Они выписали из разрозненных листочков журналистки имена персональных секретарш, выстроив их во внятную таблицу с номерами телефонов и адресами, а также, на всякий случай, данными их начальниц.

По телефону они решили ничего не объяснять. Нужно лично поговорить с девушками. И лучше это делать вдвоем: солиднее будет. Сегодняшний день уже перетек в ночь, но завтра, в воскресенье, они начнут прямо с утра.

Андрей Саблин заехал домой, принял душ, переоделся. Зеркало льстиво отразило весьма интересного, элегантного мужчину, Саблин кивнул ему одобрительно. Времени до ужина с Дианой оставалось не так уж много, пора отправляться за цветами и за… Чем? Шампанским? Любит ли она его? Ей красное вино нравится, «Сент-Эмильон», и Андрей уже положил бутылку гран крю^[3] пятнадцатого года, отмеченного золотой медалью, в портфель, но, может, еще и шампанское? Торт купить? Пирожные? Коробку конфет?

Он запер дверь квартиры, спустился в гараж, сел в машину и… И тут его вновь обуяли сомнения. Куда его несет? Зачем он согласился? Нужно отказаться от приглашения – разорвать отношения, пока не поздно, пока Диана сама не узнала о его матримониальном списке и не вышвырнула его из своей жизни! Отказаться прямо сейчас, до того, как они проведут первую ночь вместе, потому что потом будет больнее…

Первую ночь. Воображение, не спросясь, прытко и пылко принялось рисовать сцены. Как он дотронется… как погладит… коснется губами… тут и там…

Андрей с трудом вырвался из его плена, силком впихнул себя в реальность. Ему казалось, что кожа его губ уже горит от поцелуев, а в ладонях поселилась щекотка от прохладной, гладкой кожи ее тела… Нет, отказаться от этого выше его сил! Будь что будет, решил Саблин, но сегодня он проведет ночь с женщиной, к которой его столь неодолимо влекло.

Он отправил Диане сообщение: «Ничего не готовь, я все принесу». Накупил изысканной еды, фрукты, пирожные, корзину цветов. Еле доволок от багажника машины до ее квартиры.

Диана рассмеялась, когда увидела его, до зубов нагруженного покупками. И протянула руки.

– Извини, не могу тебя обнять, – сконфузился Саблин. – Свободных рук нет. Бессильно завидую Шиве.

– Пока что я собиралась облегчить твою участь и забрать у тебя хотя бы цветы.

– А-а-а… Да… Хорошая мысль!

Он наклонился, поставил все скопом на пол прихожей и обхватил Диану, прижал к себе. Он что-то бормотал, целуя ее волосы, за ушком, под ушком, в уголки губ, – она не могла расслышать, да это было не важно. Она тоже обхватила его за крепкую шею и, размотав шарф, пыталась расстегнуть пуговицу рубашки, чтобы поцеловать в ямку между ключицами.

Через некоторое время они все же выпустили друг друга из объятий, счастливые своей первой близостью, наполненные любовной энергией, радостно предвкушая скорое продолжение. Подхватили пакеты и сумки, отнесли на кухню и принялись раскладывать еду на тарелки. Андрей откупорил вино, Диана достала бокалы, – все это они отнесли на стол в гостиной. Наконец хлопоты закончились. Они сели, чокнулись.

Надо бы произнести тост, подумал Андрей. У нас ведь не чокаются без тоста.

Но говорить ничего не хотелось. Банальное «За любовь!» только бы все испортило.

– Пусть у нас будет и дальше все так, как сейчас, – произнесла Диана и подняла свой бокал. – Правда?

Вместо ответа Андрей поцеловал ее в губы.

Как сейчас, подумал он, чокаясь. Это сейчас было очень сложное, составное. Диана видела лишь их взаимное притяжение, о нем и говорила. Откуда было ей знать, какая буря переворачивает в нем в данный момент глыбы мыслей, поднимает валы противоречивых чувств…

Он не сможет разорвать их отношения по своей воле, не сумеет. Любовь к этой женщине стала для него потрясением, прекрасным потрясением, будто его небосвод внезапно раздвинулся, разошелся, как занавес, и выпустил на свой склон новую звезду – яркую, великолепную. Которая разорвала шаблон. Небесный шаблон. Таких звезд Андрей раньше не видел и не знал. Было бы безумием добровольно отказаться от нее.

Но как сделать, чтобы Диана сама не отказалась от него?!

Они ужинали и говорили о какой-то ерунде, – какая разница, о чем говорить, когда важно лишь слышать любимый голос, видеть дорогую улыбку? Андрей наслаждался, глядя на нежные губы Дианы, на то, как изящно и чувственно они смыкаются и раскрываются, и невыносимо хотел к ним прикоснуться. И в то же время в глубине его души росло горькое ощущение, что у его любви нет будущего. Диана не простит его прагматичный расчет. Будь он на ее месте, разве понравилось бы ему, что его включили в список, составленный лишь по одному критерию: наличие больших денег? Сам ведь сказал недавно ее матери: не хочется быть вариантом для охотниц за богатыми мужьями. А при этом… Вот же черт!

Хотя, не будь этого списка, он с Дианой бы даже не познакомился.

Нет, все не так. Неправильно он рассудил. Он ведь не искал богатых женщин, чтобы поживиться за их счет! У него были совсем другие цели: жениться вроде пора, но в любовь он не верил, как не верил в инопланетян; посему решил найти такую жену, сосуществование с которой было бы беспроблемным, комфортным. Ну с деньгами, да. Как он сам, между прочим. Потому что деньги обеспечивают искомый комфорт. Нормальная логика. Ему не в чем винить себя.

Саблин страшно не любил чувствовать вину или стыд. Поэтому он, как большинство людей, старался от этого ощущения избавиться. Но не отмахиваясь от него или загоняя вглубь – нет, Андрей был достаточно умен и понимал, что это тупиковый вариант. Он стремился ситуацию понять и, если получится, отладить: над неловкостью пошутить, за вину повиниться. Вот и сейчас он решил: надо просто все рассказать Диане. В конце концов, она умная, она поймет. И они вместе посмеются над его матримониальными планами!

Практичными планами, которые неожиданно обернулись такой немыслимой любовью, от которой разрывалось сердце.

– Ты меня не слушаешь? – вдруг долетел до его слуха ее голос.

– Прости, задумался.

– О чем? – блеснули ее глаза.

– О том, как хочу целовать тебя.

Дина улыбнулась и вдруг сделалась серьезной.

– Что-то не так? – спросила она. Голос ее был нежен и спокоен. – Что-то неладное с тобой творится, я чувствую.

Андрей не был готов рассказать о своем списке сейчас. Обязательно скажет, конечно, – но тогда, когда сумеет сделать это с юмором, легко. А пока у него имеется другая тема. Для серьезного разговора.

– Не хотел тебе говорить… чтобы не волновать… Но лучше все-таки, чтобы ты знала: вчера вечером меня задержали по подозрению в похищении девушки. Привезли в полицию, допрашивали.

Диана не задала никакого вопроса, лишь смотрела на него, в ожидании продолжения. И он продолжил.

– Девушку я, разумеется, не похищал. Я обратился к частному детективу, и он подсказал, как подтвердить мое алиби. Кстати, им послужил мой визит в цветочный магазин, – он улыбнулся, – где я выбирал цветы для тебя. Полиции доказательства предъявлены. Так что все в порядке.

– У тебя с этой девушкой были отношения? Коль полиция заподозрила тебя?

– Дружеские. Мы не так давно с ней знакомы, но быстро подружились. В прямом смысле слова, никаких романтических нюансов. Варя очень милая. Иногда я ей помогал.

– Чем, если не секрет?

– У нее было много поручений от начальницы, некоторые довольно сложные. Мне случалось подсказывать ей решения.

– Как моей Милочке?

Андрей немного напрягся. Разговор, как нарочно, опасно скользил на грани с темой, которой сейчас Андрей хотел бы избежать. Конечно, он Диане все расскажет, конечно! – но не в данный момент.

Впрочем, в голосе Дианы не слышалось ни ревности, ни подозрительности, и Саблин обрадовался: есть шанс, что пронесет и расспросы на этом закончатся.

– Примерно. Правда, идею с суккулентами предлагать не приходилось, – улыбнулся он.

– У нее была проблема с русско-французским переводом, если не ошибаюсь, – кивнула Диана. – И ты помог ей, да?

Что-что? Он не ослышался? Откуда она знает?!

Увидев его ошарашенное лицо, Диана расхохоталась.

– Я знакома с Галиной Докиной. Люди с определенным уровнем доходов часто пересекаются в одних и тех же местах. Все стараются вытряхнуть друг из друга деньги, поэтому вечно зовут то на выставку, то на концерт, то на показ того-сего. В силу чего мы все друг друга знаем.

– Я на такие тусовки не хожу. Не люблю суету.

– Разумеется. Иначе бы мы с тобой были давно знакомы, – усмехнулась Диана. – Ну а мне приходится: для фармацевтических исследований нужны деньги спонсоров. К примеру, мы уже запустили работу над вакциной против коронавируса. Пока в стране лишь первые очаги, может, пронесет, но исследования необходимо начинать уже сейчас. Так что никуда не денешься, приходится время от времени делать светские вылазки… И сегодня я столкнулась с Галиной на бизнес-ленче. У нее был свой, у меня – с моими клиентами, но в одном и том же ресторане. Мы немного поговорили в дамской комнате. Она мне рассказала про Варю, ее исчезновение, и про тебя заодно. Как ты догадываешься, мне стало чрезвычайно интересно. Я задала ей несколько вопросов. Так и узнала о твоих отношениях с Варей.

Андрей посмотрел на нее вопросительно.

– C Галиной тоже, – кивнула Диана.

– И она тебе сказала…

– Что с Варварой вы действительно дружили, а с самой Галиной… У вас был роман, верно?

– Да, – кивнул Андрей, – был. Еще что-нибудь говорила?

– Говорила. А ты хочешь знать?

– Сама реши. Может, у вас секреты.

– Нет. Мы не подруги, просто знакомые… Еще она сказала: «Саблин хорош во всем», – Диана лукаво усмехнулась. – Помнишь, у Гоголя: «Дама, приятная во всех отношениях»? Так вот, ты, по словам Галины, мужчина, приятный во всех отношениях. И в свет с тобой выйти лестно, и в постели ты хорош.

Саблин расхохотался.

– Ага, теперь я понял, почему ты меня пригласила сегодня! Решила срочно убедиться в справедливости ее слов, плутовка?

– Не без того, – кивнула она, смеясь. – А то мало ли, что скажет Галина. Лучше иметь свое мнение. Я, как моя мама, предпочитаю опираться на доказанные факты! – и она состроила уморительную мордочку.

Андрей обошел стол и, нагнувшись, поцеловал Диану в губы.

– Ой. А давай будем целоваться после ужина? А то вместе с едой как-то…

– После ужина тоже, – согласился Саблин. – Надо же, не ожидал подобных комплиментов от Галины. Это очень мило с ее стороны, – произнес он, садясь на свое место. – Все-таки мы расстались по моей инициативе… Такое редко прощают.

– Ну, по ее словам, инициативу проявила она.

– Нормально, этого следовало ожидать. И как она объяснила? По каким причинам?

– Ты уверен, что хочешь знать?

– Опа. Все так ужасно?

– Нет, не особо…

– Скажи уж.

– По ее словам, ты сволочь и альфонс. Охотник за состоятельными одинокими дамами, хотя сам не беден.

Андрей ушам своим не верил. Он столько нервничал, мучился, опасался, что Диана узнает правду, – а она, оказывается, ее уже знает! Причем в самой худшей, карикатурной интерпретации, уж Галочка постаралась. Однако Диана сидит перед ним на удивление спокойная, улыбается. Ни тени ехидства или возмущения… Что происходит? Она уготовила ему ловушку? Но для чего?! И почему пригласила к себе сегодня? И дала понять, что ночь они проведут вместе… Если уж он такой гнусный альфонс, как ей доложили, то она должна немедленно выбросить его из своей орбиты!

– Ты ждешь, что я стану оправдываться? – произнес Андрей. – Не стану, Диана. – Он покачал головой. – Мы еще мало знаем друг друга, я ни в коем случае не обижаюсь, что ты Галине поверила. Но доказывать ничего не буду, – произнес он суховато и вышел из-за стола.

На лице Дианы царило странное, непонятное ему выражение. То ли восхищения, то ли умиления. Или восхищенного умиления.

Саблин развернулся в сторону выхода.

– Подожди! – позвала его Диана.

Он замер, не оборачиваясь.

– Андрюш, ты обиделся? Но почему ты решил, что я Гале поверила?

Он не понял. Обернулся, посмотрел на Диану.

– Ну, сам посуди: если бы ты действительно был охотником за состоятельными тетками, разве бы ты бросил Галю? Нет, ты бы остался при ней! Альфонс бы все стерпел. И подлизывался, стараясь смягчить барский гнев. Галина в тебя страшно влюбилась, была бы только счастлива! Но ты этим не воспользовался. Тебя что-то не устроило, и ты разорвал с ней отношения. Не знаю, в чем проблема, но она, похоже, крайне ревнива, с учетом ее темперамента… Так ведь?

– Так… – пробормотал ошарашенный неожиданным поворотом Саблин.

– Галя сильно обиделась. Понятно: своим уходом ты задел ее женское самолюбие. Поэтому она так недобро отозвалась о тебе.

Боже. Как Диана все повернула в его пользу! Он сам бы не сумел.

– Мне просто показалось, лучше тебе сказать об этом. Я даже не о словах Гали, а о том, что мы с ней знакомы.

Андрей молча кивнул.

– Ты расстроился? – спросила она без тени сожаления. Прямо-таки весело спросила. – Не надо, не из-за чего. Пойдем погуляем? Я люблю гулять по вечерам, а ты?

– Тоже…

Сказать по правде, Андрей Саблин соврал: пристрастие к ночным променадам он оставил в юности. Но сейчас они оба нуждались в какой-нибудь разрядке. И почему бы не в виде прогулки?

Они бродили по прилегающим улицам, Диана держала его под руку и рассказывала смешные случаи: она дружила со своими клиентами, и те щедро делились анекдотами из повседневной жизни аптек.

– Андрюш, тебе история не показалась забавной? – вдруг спросила Диана. – Ты даже не улыбнулся…

– Прости, – проговорил он, – я вспомнил одну важную вещь. Вылетело из головы, ведь она у меня занята только тобой, – усмехнулся он. – Но это действительно очень важно. Алексей Кисанов, детектив, который помог установить мое алиби, пришел к выводу, что Варя не случайная жертва. Какие-то отморозки выслеживают девушек, персональных секретарей, и принуждают их что-то красть у своих хозяек – скорее всего, деньги. Варя стала их жертвой, оттого что не выполнила их требование, так считает детектив. Но…

– Варя погибла?! – перебила его Диана.

– Пока неизвестно… Но детектив уверен: они придут, если еще не пришли, и к другим персональным секретаршам.

– То есть… Моя Милочка тоже в опасности?!

Он чуть не сказал «да, милая», но после имени Милы это прозвучало бы неважнецки. Как ему называть любимую женщину? От имени Диана не так-то просто образовать уменьшительное. Дианочка? Динусик? Динчик? Бред какой-то.

А если Диа? На английском это звучит как «дорогая»… Нет, слишком претенциозно.

– Да, – произнес он. – В опасности. Если она еще не…

– Не ограбила меня? Не волнуйся. Я Миле доверяю, но дело не в этом. Просто меня невозможно ограбить, я ценности дома не держу… От слова «совсем», – усмехнулась она, – кажется, теперь так говорят? Сейчас ей позвоню. У Милы выходной, но, надеюсь, ее телефон в зоне доступа…

Мила отозвалась быстро. «Нет, – ответила она, – никто на меня не наезжал. Никто не пытался меня заставить что-нибудь у вас украсть, что вы! Я бы сразу сказала!»

– Если бандиты на тебя выйдут, – волновалась Диана, – они станут угрожать, понимаешь? Запугивать. Ты с ними не спорь, сделай вид, что страшно испугалась и согласилась, ладно? Но немедленно скажи мне! Мы тебе обязательно поможем, слышишь?!

Мила поклялась сделать всё, как велено. Диане полегчало, да и Андрею тоже. Они повернули в сторону дома.

Стресс, наконец, отступил, и оставшаяся часть прогулки принесла Андрею удовольствие и успокоение. А когда они вернулись в квартиру Дианы, он вдруг ощутил неодолимую сонливость. К стыду своему, он был вынужден признаться, что почти не спал прошлой ночью, проведенной в полиции, и в данный момент не слишком в форме…

Диана рассмеялась и уложила его на диване в гостиной.

Воскресенье, 22 марта

Утром, освеженный сном, Андрей пришел к Диане в спальню. Кажется, она спала. А может, и нет. Он не знал, поскольку видел ее со спины. Однако размышлять над этим вопросом он не стал, просто лег рядом и прижал к себе сонное, теплое, податливое тело. Прижал крепко, обхватил руками и ногами, завернул в себя, будто соскучился, будто хотел сказать: больше никогда тебя не отпущу!

Ответом ему был тихий вздох, полный блаженства.

– Это сон такой, – прошептал Андрей, склонившись к маленькому уху. – Можешь спать дальше.

– Хороший сон… – тихо проговорила Диана хрипловатым, непроснувшимся голосом. – А я будто твоя мишка?

– Моя мишка? – рассмеялся Андрей. – Ну конечно, мишка. Которую я хочу всегда обнимать по ночам. – И он провел подушечками пальцев по ее шее, потом по груди, потом по животу. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки ощутил мурашки на ее коже.

– Обнимать? И только? – спросила она и повернулась на спину. Из-под ресниц блеснули хитрющие глаза.

Андрей смотрел на раскинувшуюся перед ним женщину – любимую, вожделенную, готовую отдать ему себя, – и у него в горле стоял ком.

Диана всмотрелась в его лицо.

– Все нормально, – заверил Андрей, – просто ты так… так прекрасна, что я… у меня, как у той вороны, в зобу дыханье сперло! – засмеялся он.

– То есть нам целоваться не стоит, иначе ты умрешь от кислородной недостаточности?

…Кислородная недостаточность никого из них не убила, а вот голод – почти. Когда они оторвались, наконец, друг от друга, насытились-напились своей страстью, им вдруг страшно захотелось насытиться-напиться пищей земной. Они босиком помчались на кухню, где, толкаясь и целуясь, приготовили завтрак.

Потом, уже неторопливо, поели.

Потом приняли душ (сначала хотели вместе, но благоразумно решили принимать по очереди, иначе друг от друга не оторваться…) и оделись.

И лишь после этого Андрей Саблин посмотрел в окно и обнаружил, что его машину угнали.

С утра в воскресенье Алексей Кисанов с Игорем отрепетировали пламенную речь, которая должна была убедить предполагаемых жертв в том, что разумнее признаться в краже прямо сейчас. Поскольку в этом случае полиция их защитит. А вот если не признаются, то станут жертвой бандитов на веки вечные, поскольку те, поживившись один раз, вернутся к ним снова… И снова… И конца шантажу не будет!

Заготовленная речь (пламенная) возымела эффект, и первая же из опрошенных девушек расплакалась, покаялась и дала описание банды. Оказалось, что ее вынуждали обокрасть начальницу, угрожая побоями, изуродованием, изнасилованием, трое молодых людей. Очень молодых. Лет семнадцати-восемнадцати. На уголовников не похожи – обычные гопники. Они требовали, чтобы Надя взяла у хозяйки валюту из тайника, лучше в евро. И девушка выполнила их требование.

– Они до этого за мной следили, – говорила Надя, и в голосе ее даже сейчас, спустя месяц после произошедшего, слышалась паника, – и знали, где я живу. Им ничего не стоило выполнить угрозы: напасть на меня вечером у подъезда… Сказали: «Мы за тобой наблюдаем. Если в полицию пойдешь, пожалеешь, что на свет родилась!»

И она снова разрыдалась.

Алексей разубеждал девушку, как мог: «Все это пустые угрозы, поверьте! Как они могут следить за всеми секретаршами сразу? И за теми, кого уже принудили к краже, и за теми, кого еще только высматривали! Подумайте сами, Надежда, ведь это нереально!»

Но Надя решительно отказывалась ехать в полицию составлять фоторобот.

– У них бинокли такие, они мне показали: в них чуть не за километр видно! Может, они и сейчас за нами наблюдают! Вы к себе потом спокойненько вернетесь, а на меня, может, вечером нападут! Лицо мне кислотой сожгут! Вот договоритесь в полиции, чтобы ко мне охрану приставили, тогда я соглашусь!

Алексей знал, что никакую охрану для Нади в полиции не дадут. Людей и так не хватает, а Надины опасения лишены смысла… Но объяснить это запуганной девушке он не сумел. И решил пока не давить на нее, а подъехать к другим «персекам». Вдруг повезет больше?

Они с Игорем сумели встретиться в течение дня еще с пятью девушками, однако нет, пусто. Ни к одной из них банда пока не являлась.

– Зато мы теперь знаем, где подстерегать отморозков в ближайшие дни, – решил поднять настроение Кис. – Они ведь пойдут окучивать девчонок, у которых пока не были.

– Только нам нужен фоторобот, – хмуро отозвался Игорь. – Иначе как мы их узнаем? Будем ждать, пока они подкатят к очередному персональному секретарю? Но им ведь тоже придется поджидать, по логике вещей, пока она появится на горизонте. Полиция ни за что не согласится в этом участвовать. А с фотороботом мы сможем их засечь относительно быстро, когда они только начнут девушку выслеживать.

Алексей посмотрел на часы: семь вечера. Можно попробовать договориться о встрече с еще какой-нибудь персональной секретаршей, вдруг повезет и она бандитов видела… Хотя время уже, конечно, такое… Личное, так сказать. Воскресный вечер: или дома с семьей, или в гостях, или в кино-театре-ресторане… Хотя, собственно, почему бы не рискнуть? Ну, откажется девушка от встречи, так откажется!

И он набрал очередной номер.

– Людмила Колбина? – фоном слышался довольно сильный шум: девушка была на каком-то празднике, что ли. – Добрый вечер, – погромче произнес Кис. – С вами говорит Алексей Кисанов, частный детектив. Могу я попросить вас…

– Что-что? Тут шумно, повторите, пожалуйста!

– Это Алексей Кисанов, частный детектив, – повысил голос Кис. – Могу я с вами…

– Алексей Кисанов? Ой, а я про вас слышала! – вдруг воскликнула девушка. – Вы ведь Андрею Саблину помогаете, правильно?

– Откуда вы знаете? – удивился Кис.

– Говорите громче, я вас плохо слышу!

– Откуда вы знаете про Саблина, спрашиваю! – прокричал Алексей.

– Ну, он с моей начальницей… – Она запнулась. – В общем, мы знакомы. А что вы хотели вообще-то?

– Мне нужно с вами поговорить.

– Ну так говорите!

– Я бы предпочел встретиться.

– Но я в гостях… Это так срочно? Хоть скажите, о чем речь?

– Видите ли, Людмила, в городе орудует банда, нападающая на девушек, работающих персональными секретарями…

– Я знаю, мне Диана рассказала вчера!

– Кто это?

– Моя начальница.

– А она откуда знает?

– А ей как раз Андрей Саблин сказал. А ему сказали вы! – кричала Мила в трубку.

– Вот как… А вам пока никто не угрожал?

– Нет… Боже, нет!

– Надеюсь, вы говорите правду.

– Клянусь!

– Ладно. У вас мой номер высветился? Если что, немедленно звоните мне. Пока же будьте осторожны. Избегайте плохо освещенных мест. А еще лучше, если вас будет провожать по вечерам мужчина…

Детектив отключился, а Мила задумалась. Мужчина. А что, если предложить роль рыцаря «дважды ботанику» Коле? Она как раз искала повод снова с ним встретиться… И он, наверное, тоже обрадуется… Хотя было бы лучше, если бы ему сказал об этом Андрей Саблин: мол, надо бы Милу провожать, тут банда в городе…

Она быстро набрала номер Андрея. Но его мобильный находился вне доступа. И Мила, после недолгих колебаний, написала сообщение Николаю.

Ответ не заставил себя ждать. Николай перезвонил и сообщил, что будет рад сопровождать Милу хоть каждый день. Не теряя времени, она продиктовала ему адрес, по которому находилась.

– Только я на своей машине, – предупредила она.

– Не проблема, поедем на вашей, а потом я вернусь за своей, если вам так удобно. Или поедем на моей, а потом я пригоню вашу. Или я возьму такси… – ответил Николай.

Мила предложила решить ему этот вопрос самостоятельно, совершенно не подозревая, на какие муки обрекает она сверхделикатного человека. Он думал довольно долго, старательно думал. Если приехать за ней на такси, – рассуждал он, – то затем они поедут на Милочкиной машине до дома, и он проводит ее до подъезда… Только сам он окажется без транспорта, и получится будто намек, что ему уехать не на чем. Конечно, Николай снова вызовет такси, но вот этот момент, когда будто намек, – этот момент приведет его в неприятное замешательство… А если он поедет на своей, отвезет ее домой, ее машину оставит там, где вечеринка, – потом съездит за ней на такси и пригонит? Они снова увидятся: Мила покажет, где ее припарковать. И поблагодарит его и, наверное, в щеку поцелует… Только это будет уже совсем поздно вечером и тоже неловко выйдет: девушке, может, уже спать пора, а он суету разводит. Да и вообще, нерационально. А вот если свою оставить там, где… И потом на Милочкиной… А затем…

В результате глубоких размышлений Николай выбрал вариант с такси. Но ему казалось нестерпимо малым время, которое он проведет с девушкой по дороге к ее дому. И он решился.

– Скажите, Мила… А мы сможем заехать по дороге в какое-нибудь кафе, съесть мороженое или выпить по коктейлю? Если, конечно, это не помешает вашим планам…

– Можем. И то, и другое! – Мила рассмеялась и отключилась.

Продолжение вечера обещало быть приятным. Она с довольной улыбкой убрала мобильный в сумочку и, в ожидании своего рыцаря, пошла танцевать с друзьями. Все они уже обзавелись парой, кроме нее…

Николай снял очки, потер переносицу. Надо же, эта чудесная девушка ему позвонила! Попросила ее охранять! И прямо сейчас, вот только доехать до места, он ее снова увидит…

«Дважды ботаник», как это часто случается с людьми его сорта, с девушками знакомиться не умел. Совсем. Даже читал в Интернете инструкции по «пикапу», однако не в коня оказался корм. По всей видимости, судьба оставила ему единственный шанс: девушка волей случая должна была сама залететь в его обитель. Шанс маленький, просто малюсенький. И надо же, этот шанс реализовался! Андрюха привел к нему чудесную Милу. И она дважды поцеловала его в щеку. А теперь он едет забирать ее с какой-то вечеринки, пить с ней коктейль и есть мороженое…

Он зажмурился от счастья. Потом надел очки и принялся заказывать такси.

…А после завтрака Андрей Саблин выглянул в окно и обнаружил, что его машину угнали.

Об угоне следовало заявить в полицию. Районное отделение находилось совсем рядом, Диана из окна показала его крышу. Нужно было только обогнуть три дома и детский сад. Андрей быстро оделся и, пообещав вернуться как можно скорее, взялся за ручку двери.

– Андрюш, возьми зонт, – остановила его на пороге Диана.

– Не люблю зонты. У моей куртки имеется капюшон, – и Саблин, расстегнув молнию воротника, вытащил из него тонкий синтетический треугольник.

– Может, потом погуляем в Нескучном саду? – спросила Диана. – Мамин банкет только в шесть, у нас еще уйма времени.

– Так ведь дождь идет. Или ты любишь гулять под дождем? Точнее, под зонтиком?

– А Яндекс говорит, что он скоро закончится.

– Ладно, если Яндекс не врет, то поедем.

– Позвони, когда выйдешь из полиции!

Андрей поцеловал Диану и закрыл за собой дверь.

Несмотря на неприятность в виде угона, настроение у него было праздничное.

В ожидании звонка Диана занялась уборкой: посуда осталась после ужина и завтрака, а ее домработница, Елена Семеновна, по выходным не работала, с внуками сидела, давала отдохнуть своей дочери. Включив музыку, Диана принялась мыть посуду, затем пропылесосила свою небольшую квартиру. Она купила ее несколько лет назад, переехав с Ленинского проспекта поближе к матери, на улицу Черняховского. Ее дом тоже был актерским – в районе метро «Аэропорт» многие здания в советские времена принадлежали актерским и писательским кооперативам, хотя не таким шикарным, как мамин. Но для Дианы не имело значения, кто из знаменитостей в нем жил. Важно, как будет житься в доме ей. И ей жилось отлично.

Занятая домашней работой и своими мыслями, Диана не сразу поняла, что прошло довольно много времени, почти два часа, с ухода Андрея. Но он до сих пор не позвонил.

Она решила подождать еще немного. Подкрасилась, переоделась, готовясь к прогулке… Однако Андрей все не звонил.

Тогда Диана набрала его номер.

Телефон не ответил.

Не могут же его столько времени держать в полиции? Или там очередь из страждущих?

Она решила сходить в отделение, посмотреть на очередь. Андрюша все еще сидит на стульчике возле кабинета?

Диана надела теплый плащ, сапожки, взяла зонт (вопреки прогнозу, ледяной дождь все еще лил, хмурое небо висело низко над головой) и отправилась в отделение. Но оказалось, что попасть туда не так-то просто.

В полиции она не была много лет. Или, пожалуй, никогда – по крайней мере, ей не удалось вспомнить посещение подобного места, только разве что паспортного стола. И для нее стало неожиданностью, что на входе оказался пропускной пункт, где требовали паспорт. Диана его с собой не взяла, – она ведь собиралась только «в коридорчик заглянуть». Кроме того, от нее требовали внятного ответа: по какому вопросу намерены обратиться?

Но Диана не намеревалась обратиться. Она хотела только посмотреть…

Ее попытка объяснить это дежурному успехом не увенчалась.

– Приходите с паспортом, а там разберемся.

– Ну хоть скажите, очереди у вас там большие? Я друга жду, он пошел к вам подать заявление…

– Нормальные у нас очереди. Не мешайте, гражданка, за вами люди стоят, не видите, что ли?

Диана снова вышла на улицу. На душе была странная пустота. Как в квартире, с которой съезжают жильцы и уже вывезли мебель, коробки с посудой и вещами, оставив лишь голые стены.

Удивительно. Еще вчера, приглашая Андрея к себе, Диана не ощущала особого трепета. Да, он ей нравился, очень нравился. Был интересен и приятен. И да, она хотела бы завязать с ним серьезные отношения, однако…

Два неудачных брака оставили ноющий шрам в душе. Ей всегда казалось, что она, человек добрый, отзывчивый, никак не может заслужить характеристику «эгоистка». Что она, темпераментная в постели, никак не может быть названа «синим чулком». Что ее сдержанность, неболтливость будет непременно оценена – ведь мужчины вечно жалуются на женщин-болтушек! – а вовсе не удостоится оценки «холодная, сухая». Но именно так все и получалось с мужчинами.

Искренне недоумевая, Диана решилась на откровенный разговор с матерью. Все-таки опыт у нее больше, но при этом душевных травм у Марины Анатольевны не наблюдается.

Выслушав дочь, Марина Анатольевна ответила:

– Ты у меня умная, поэтому скажу неподслащенную правду. Все так и есть, дорогая моя. Ты ждешь мужа с горячим ужином дома? Нет. И что с того, что ты зарабатываешь втрое больше его – и работаешь втрое больше его? Ему борщ нужен. Котлеты. Картошечка жареная. А ты все это не приготовила. Еда из ресторана – это не то. Даже обидно: жена есть, а еда из общепита. Потому что жена вечно занята работой. Значит, эгоистка. И в постели твой темперамент только комплексы вызывает у бедняжки. У него в трусах что-то не заладилось – вина твоя, недостаточно усердно соблазняла. И сдержанность твоя похвальна лишь в рамках того, что ты не трещишь без умолку о подружках, моде и прочих «бабских» вещах. Но она возмутительна, когда ты не поддерживаешь разговоры на темы, интересные мужчине!

Диана только за голову схватилась.

– И что, я обречена на одиночество, так, мама? – спросила она.

– Ну почему же. Жарь котлеты – и будет тебе щасте. – Марина Анатольевна пожала плечами с некоторым недоумением. – Твоя проблема в том, дочь, что ты хочешь и рыбку съесть, и… как там дальше, запамятовала. Но ты меня поняла. А надо просто уметь выбирать. Либо – либо. Любимая работа или любимый мужчина.

– Но ты же не выбирала! Ты занималась наукой, а мужья при этом тебя на руках носили! До сих пор помню, как трогательно папа заботился о тебе. Сапоги расстегивал, ступни массировал, тапочки надевал…

– Как это не выбирала? Динка, да ты ничего не просекла! Наоборот, я выбор сделала сразу и бесповоротно: наука и карьера. Поэтому любимых мужчин у меня не было.

– То есть ты папу не любила? – изумилась Диана и вдруг, не дожидаясь ответа, поняла: так оно и было. Мать лишь позволяла себя любить.

Увидев глаза дочери, Марина Анатольевна слегка смутилась.

– Ну, твой отец никогда не требовал от меня жертв… – ушла она от прямого ответа и сменила тему, давая понять, что беседа окончена.

От разговора с матерью у Дианы остался тогда такой осадок, что во рту горчило. Промаявшись несколько дней, она обратилась к психологу. После трех сеансов вопросов и ответов докторесса сказала:

– Как часто бывает с детьми слишком авторитарных, деспотичных родителей, подсознательно вы все еще готовы бежать по первому зову деспота исполнять его пожелания. И даже угадывать их наперед. Мужчина, начиная ухаживать за вами, ощущает это бессознательно, но безошибочно. Разница между бес-сознательно и под-сознательно понятна, да? Отлично. И тот, кому в отношениях нужна от женщины всесторонняя опека, считает вас идеальной парой для себя. Конечно, в конфетно-букетный период он ухаживает и ведет себя как рыцарь (и сам считает себя таковым!), вводя вас в заблуждение. Его детский эгоизм проявляется лишь потом, когда начинается семейная жизнь. Поэтому гоните деспота, Диана, из своего подсознания, сделайтесь глухи к его зову. И тогда, я уверена, вы встретите Другого мужчину. Который будет любить вас, а не себя в ваших отношениях. А насчет вашей мамы… Диана, не стоит спрашивать совета у людей, никогда не любивших. Они ничего не понимают в жизни.

Психолог предложила ей в помощь сеансы гипноза, однако Диана отказалась. Решила сама справиться с «внутренним деспотом». И за несколько лет весьма неплохо поработала со своим подсознанием, «выдавливая из себя раба по капле».

Андрей Саблин. Ей показалось, что он и есть тот самый Другой. Ему ничего не было нужно от нее. Ни котлет, ни разговоров о себе-любимом. Нет, он по-настоящему интересовался ею, Дианой, и все время старался сделать для нее что-то приятное. Не веря в такую удачу, она себе не позволила слишком быстро влететь в любовные отношения, не отпустила душу на свободу. Чтобы потом не плакать. Хватит, наплакалась.

Но с каждой встречей сердце ее билось все сильнее. И она специально пригласила Андрея к себе уже на пятый день знакомства: ей срочно требовалось узнать его в постели. Нет, не размер члена и не красоту тела. Это все фигня для малолеток, опытная женщина сумеет получить и дать наслаждение вне зависимости от… В любой конфигурации, скажем так.

Важно другое: в сексе люди проявляют себя намного откровеннее, чем в любых других типах отношений. Слова можно контролировать, отчего и лгать легко. Ложь – это одежда из слов, скрывающая истину души. Но в сексе избавляется от одежды не только тело, там и душа обнажается. Для слов там места нет, а жесты лгать не умеют. И сразу ясно, человек заботится только о себе или в его помыслах есть место для другой личности. Да, личности, хоть речь, казалось бы, лишь о телесном союзе. Во всяком случае, для Дианы секс был тоже диалогом двух личностей. Только более откровенным, чем прочие диалоги.

Андрей оказался «упоительно нежным, не мужчина – а облако в штанах», как сказал поэт.

Ну, в штанах у него было, положим, отнюдь не облако… А весьма конкретный… конкретное… В общем, «чисто конкретно»!

Диана рассмеялась своим мыслям. И смех вернул ее в реальность. А в реальности шел четвертый час пополудни, но Андрей по-прежнему не звонил… Что могло случиться?

Мало ли какая срочность возникла на работе и ему пришлось лететь в офис, сказала она себе. В бизнесе всякое бывает. И не важно, что воскресенье. Как только Андрей сможет, немедленно ей позвонит. Просто наберись терпения, Динка!

Она вернулась к себе, уселась в прихожей на невысокую табуретку и принялась ждать.

Через полчаса, не выдержав бездействия, Диана нашла в Интернете адрес его фирмы, вызвала такси (не хотела тревожить своего шофера в воскресенье) и поехала посмотреть. С виду все спокойно, двери заперты. Конечно, ведь сегодня воскресенье…

И все-таки она нажала на кнопку дверного звонка: вдруг там все же кто-то есть? Андрюша рассказывал, что им случается работать по выходным.

И действительно, дверь вскоре открылась.

– Извините, мы принимаем только по предварительной записи, – сообщил ей молодой мужчина.

– Я просто хотела узнать… Андрей Саблин тут?

– Нет. Сегодня не появлялся.

Она снова вернулась домой и снова стала ждать звонка. Которого все не было. И телефон Андрюши по-прежнему не отвечал. Сколько ни приказывала себе Диана не нервничать, не сходить с ума, – паника, как горная лавина, мчалась на нее, грозя вот-вот похоронить под собой.

Вечер близился. Идти на мамин банкет Диане совсем не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось. Кроме одного: чтобы Андрей поскорее вернулся. Она снова принялась ломать голову: куда он мог исчезнуть? Хоть бы кто-нибудь помог ей разобраться в этой странной и пугающей ситуации!

И вдруг она вспомнила об адвокате Андрея. Находчивый и грамотный молодой человек, который сделал все, чтобы отвести от него подозрения полиции, Андрюша его очень хвалил. Как бы сейчас ей пригодился такой находчивый! Да вот незадача: номера телефона адвоката у нее не было. Хотя…

Она набрала рабочий номер фирмы Андрея. Если повезет и тот сотрудник фирмы, что открыл ей дверь, еще не ушел…

Он не ушел.

– А вы кто? – спросил он Диану, услышав вопрос.

– Я… – Она подумала. – Я невеста Андрея Саблина.

Конечно, Диана отнюдь не считала себя его невестой, но не говорить же «любовница». Как-то несолидно звучит.

– Так а он что, не может вам дать номер нашего адвоката?

– Он пропал… – произнесла Диана таким убитым голосом, что у парня вопрос застрял в горле. Не решившись ее расспрашивать (вдруг босс эту женщину бросил, кто его знает), он быстро продиктовал номер.

– Тимофей Ильич его зовут.

Андрей называл своего адвоката Тимошей. Но ей не пристало к нему так обращаться, так что имя-отчество было кстати.

Диана немедленно позвонила Тимофею Ильичу. Сбивчиво объяснила.

– Подождите, Диана, – откликнулся адвокат. – Давайте поговорим в спокойной обстановке. Где вам удобно встретиться?

– Мне нужно подъехать на Новослободскую, вам подходит, Тимофей Ильич?

– Зовите меня просто Тимофей. Да, подходит.

Диана продиктовала ему адрес и, собравшись с духом, отправилась в ресторан.

Тимофея она никогда не видела, однако узнала почему-то сразу. Высокий худой молодой человек с густой темной шевелюрой подошел ко входу в ресторан практически одновременно с ней.

– Простите, вы, случаем, не Тимофей…

– О, вы, наверное, Диана, – воссияло улыбкой его симпатичное лицо. – Да? Я узнал вас, вы похожи, по словам Андрея Андреевича, на античную богиню! И точно! – засмеялся Тимофей. – Так что стряслось? Я по телефону не очень понял…

– Андрей пропал… Нужно что-то делать… Пойдемте сядем, мне нехорошо…

Они вошли в зал, и Диана опустилась на один из стульев с краю. Марина Анатольевна, завидев дочь, немедленно принялась что-то вещать своим зычным голосом, но Диана не слушала. Удивленная, мать подошла к ней.

– Андрей пропал, – произнесла дочь. – Извини, мама, мне нужно срочно поговорить с его адвокатом… Да, и с юбилеем, мама!

И Диана отвернулась к Тимофею. Изумлению Марины Анатольевны не было предела: дочь никогда не вела себя столь непочтительно. К тому же центр ее интереса сместился с матери, ее юбилея и торжественного вечера на какого-то мужика, которого Динка знает-то без году неделя! Возмутительно!

Марина Анатольевна попыталась вернуть себе внимание дочери, но та не слишком вежливо отмахнулась, даже не повернув головы. Оскорбленная, мать царственно удалилась к трону – своему месту во главе столов. Но, к счастью для Дианы, времени метать грозные взгляды в ее сторону у Марины Анатольевны не оказалось: гости всё прибывали, их следовало приветствовать.

Выслушав рассказ Дианы, Тимофей принялся куда-то звонить. Однако гул в зале от множества голосов наращивал децибелы, и он отправился к выходу. Диана бросилась за ним. Остановилась в некотором отдалении и прислушалась. Оказывается, адвокат звонил в справочную по несчастным случаям. Потом по больницам. Потом по моргам. Диана вернулась в зал, устав бояться, что сейчас ему ответят: да, есть у нас такой…

А в зале уже начались тосты в честь юбилярши, сияли улыбки и седины, розовели щеки благообразной профессуры. К Диане сразу же устремились рюмки и бокалы: народ жаждал вовлечь дочь юбилярши в свой радостный круг.

Она вежливо чокнулась с некоторыми гостями и снова вышла в холл. Через некоторое время Тимофей направился к ней, показывая жестами, что Андрей нигде не обнаружился.

– Это хорошая новость, Диана, вы ведь понимаете, да? Теперь нам надо в полицию поехать. Я с вами, не волнуйтесь. В какое отделение обратился Андрей Андреевич? В ваше? Или в свое решил съездить?

– У меня рядом…

Диана села в машину Тимофея, и они тронулись. По дороге она, прикрыв глаза, думала о дивной прошлой ночи, об Андрее, который всего лишь шесть дней назад вошел в ее жизнь и столь быстро занял в ней важное место… Их стремительное сближение было до крайности удивительно. Особенно с учетом ее характера, осмотрительного и сдержанного. Но Андрей принес ей так много радости, будто втащил в ее жизнь, как чемодан в квартиру, солнце.

Диана представила сцену, будто в мультфильме: как он тащит чемодан, а из всех его щелей бьют солнечные лучи, и замки трещат, и крышка не выдерживает, откидывается, и р-раз – солнце вырывается на свободу, заливает ярким светом ее квартиру, ее жизнь. Оно не запихивалось в шкаф, не помещалось на полках повседневности, не дробилось на мелочи быта. Потому что солнце жило в нем самом. Да, именно так. Это Андрюшино радостное мироощущение, неотделимое от него.

«Ты сильно преувеличиваешь, – сказала себе Диана и открыла глаза. – Ты влюблена, поэтому тебе в голову лезут разные поэтические глупости».

На стекла машины лепился мокрый снег, в который превратился утренний дождь, размазывая свет от огней встречных машин. Тимофей вел машину аккуратно, сосредоточенно глядя вперед. Хороший, ответственный мальчик, Андрюша прав.

Она снова закрыла глаза. С Андреем что-то случилось, сомнений нет. Но можно было и не звонить по моргам: она чувствует лучи своего солнца. Оно не зашло! Просто скрылось за тучей…

– Приехали, Диана.

С помощью Тимофея в полиции все выяснилось необыкновенно просто и быстро. Может, оттого, что он сразу представился адвокатом.

– Саблин Андрей Андреевич? Нет, к нам такой не приходил. И заявление об угоне не писал.

Диана ухватила Тимофея под руку, чтобы не упасть, – у нее закружилась голова.

– Я сделаю все необходимое сам, посидите тут, хорошо? – проговорил он, усадил ее на стул и скрылся в каком-то кабинете.

Голова все кружилась. Сердце колотилось. Диана даже немного испугалась. Она на здоровье не жаловалась, но ей показалось, что прямо здесь, сейчас она может упасть и потерять сознание. А этого допустить никак нельзя, потому что сознание сейчас – самое важное. Ведь Андрюша пропал на коротком отрезке пути между ее домом и отделением полиции, и это ее почему-то обнадеживало. Казалось, найти его будет очень легко! Только нельзя сознание терять, только мозги надо напрячь, сосредоточиться и понять, куда он мог…

Куда? Встретил знакомого и ушел с ним? Но разве такое возможно? Не написать заявление об угоне, не вернуться к ждавшей его Диане… Ради чего? Да пусть бы он даже бросился чью-то жизнь спасать, позвонить-то он мог! Не сразу, позже. Только все мыслимые «позже» уже прошли…

– Диана, с вами все в порядке? – Обеспокоенное лицо адвоката возникло в поле ее зрения. – Вам плохо? Вы так бледны… Пойдемте скорее на воздух!

– А что там, – она кивнула на дверь кабинета, – что говорят?

– Ну что они могут сказать, – развел руки Тимофей. – Андрей Андреевич пропал по пути от вашего дома в отделение. Я написал заявление. Сейчас приедет кинолог, нужно будет дать собаке какую-нибудь вещь Андрея Андреевича. У вас дома ведь найдется что-то?

– Даже не знаю… Он первый раз был у меня. И ушел в той же одежде, в которой пришел… Портфель свой тоже взял, там документы, в полицию ведь нельзя без них… Надо посмотреть дома.

– Пойдемте, – тепло произнес Тимофей. – Держитесь за меня, Диана.

Дома, осмотревшись, она сообразила и вручила юристу большое банное полотенце, которым Андрей обмотался, выходя утром из душа.

– Надо было сразу в полицию заявить, наверное, да? – спросила она.

Адвокат сдержанно кивнул. Он не хотел расстраивать эту женщину, хотя она совершенно права: надо было сразу. Они потеряли чуть ли не целый день!

– Я была уверена, что он мне позвонит, понимаете? И просто ждала звонка…

Тимофей ушел, пообещав держать Диану в курсе дела. Она прошла в спальню и, не зажигая света, легла на кровать не раздевшись. Где ты, солнце мое?

Она закрыла глаза, силясь «увидеть» лучи солнца. Почему-то ей казалось, что Андрюша таким образом подаст ей знак. Но увидела она только лес, деревья, через которые струились лучи, и гладь воды, отражавшую ослепительный блеск.

Кажется, Диана забылась беспокойным, тяжким сном, который прервал звонок. Она схватила трубку, сердце колотилось, в висках стучала кровь. Но это был Тимофей, всего лишь Тимофей.

– Андрей уехал на машине. Это, к сожалению, все, что удалось понять благодаря собаке. Камер в том месте нет, так что полиция будет искать на прилегающих участках. Возможно, удастся что-то важное увидеть. А завтра, Диана, я бы предложил вам встретиться с тем детективом, который помог нам доказать алиби Андрея Андреевича. Да и вообще, он уже почти распутал дело с похищением Вари. Что скажете?

– Конечно! Это Алексей… э-э-э…

– Кисанов. Да, он. Я договорюсь с ним о времени и скину вам эсэмэску. А пока советую вам телефон выключить и поспать. Завтра со свежими силами…

– Спасибо, Тимофей, – не дослушала его Диана. – Я так и сделаю.

Разумеется, она телефон и не подумала выключать: вдруг Андрей объявится? Однако благоразумно выпила рюмку водки, действовавшей на нее как снотворное, и снова легла. Солнце, солнышко, солнечный мальчик, Андрюша. Я люблю тебя. Ты ведь жив, правда?

Ей почудилось теплое прикосновение к щеке. Диана глубоко, прерывисто вздохнула, обняла подушку, еще хранившую Андрюшин запах, и уснула.

Понедельник, 23 марта

Алексей Андреевич Кисанов, частный детектив, слушал внимательно. И еще как-то так, что рассказывать было легко. Есть люди, чье присутствие будто пережимает артерию. И тогда трудно дышится, и говорить тяжело, а о сокровенном – вообще невозможно. Ищешь слова, не находишь, будто чего-то боишься. А есть другие, такие, как этот детектив: с ним речь льется свободно, и ничто не смущает. Наоборот, хочется рассказать подробности, открыться, довериться. Нет, Диана, конечно, ни в какие откровения не пустилась, она всегда была сдержанной. Но на вопросы детектива ответила легко, не ища слов, не взвешивая каждое.

Тимоша дополнил информацией о результатах поиска кинолога.

– С кем Андрей Андреевич мог уехать? – закончил патетическим вопросом Тимоша. – Уехать и пропасть?!

– Или кто его мог увезти… И зачем? – Глаза Дианы смотрели на Алексея с такой надеждой, будто он кудесник, прямо из воздуха сотворит ответ.

– Это они, – сотворил ответ Алексей Кисанов.

– Кто – они? – в один голос спросили Тимоша и Диана.

– Три малолетних отморозка, решивших поживиться деньгами богатых женщин через их персональных секретарш.

– Андрей говорил мне об этих бандитах! – воскликнула Диана. – И вы думаете, они причастны к его исчезновению?

– Это они, – кивнул Алексей. – Я уверен на все сто.

Часть 3

Они

Январь

Тяжелые капли с силой бухались в ветровое стекло, дворники не успевали их слизывать. Впереди, по правой стороне, размазались за окном яркие вспышки разноцветного неона, как косметика на лице пьяной женщины: дискотека. Миха поехал помедленнее, вглядываясь: он эту дискотеку знал, хаживал. Обычно у входа толпился народ – курил, трепался, входил-выходил, а кто-то в очереди стоял. Но сегодня там не было ни души. А то! Под таким ледяным дождем – дураков нет. Погода совсем охренела: то снег валит, то дождь льет. Январь, называется. Или народ вируса испугался? Так в России его нет. И не факт, что будет. Это власти придумали страшилку! Мировой заговор, ясно же.

Неожиданно дверь распахнулась, и на тротуар выскочил какой-то хмырь. Стащил с себя куртку, нацепил на голову и шагнул на проезжую часть.

– Куда прешь, козел! – заорал Миха. – Не, ну смотри, смотри, мы же его ща раздавим, как червяка!

Миха резко вдавил педаль тормоза. Капот машины загрохотал: по нему ударил (или ударился?) хмырь, в темноте и брызгах капель ничего не понятно. Жук с Михой чуть не вылетели через лобовое – подушки безопасности давно не работают, машинка старовата. Кокос заорал на заднем сиденье.

Миха высунулся в окно.

– Ты че, паря, охренел совсем?

Никакого ответа, ни звука. Миха повернулся к друзьям.

– Че взбзднули? Харэ, пошли посмотрим на эту, блин, падалицу!

Они втроем высыпались из тачки. У правого переднего колеса Михиного старого «Вольво» лежал на асфальте, скрючившись, чувак. На башке кудри, на тощей жопке – узкие джинсики, и сам весь какой-то мелкий. Куртка валялась рядом, мокла под ливнем.

Миха, наклонившись, принялся рассматривать в темноте капот своей машины, затем провел рукой: похоже, вмятины, как ни странно, нет. Чувак легкий оказался.

– Эй ты, – наклонился Миха к тощему человечку. – Ты чего вытворяешь, козел?

Парень не ответил. Просто тихо лежал в позе эмбриона.

Миха потряс его за плечо.

– Он ласты склеил, что ли? – поинтересовался Жук и присел на корточки. – Проверь, дышит?

– Сам проверяй, – буркнул Миха, но все же наклонился пониже.

– Мужики, линяем отсюда! – завопил Кокос. – Если мы его… того… ну, насмерть… То нас посадят!!!

– Заткнись, – не оборачиваясь, проговорил Миха. – Дай телефон. На фонарик поставь.

Направив яркий луч света на парня, он всмотрелся: грудная клетка мелко подрагивала.

– Жив, хмырек. В больницу его надо.

– Ноги надо делать! – истерил Кокос.

– Не ссы. Мы его в больницу привезем и смоемся.

– Да? И чего это ты вдруг такой добряк, Миха? – никак не мог угомониться Кокос.

– Коленька, – наставительно произнес Миха, – зло мы и так делаем. Но исключительно по необходимости. А совершать зло без необходимости – большой грех. В природе и в душе должно быть равновесие.

– Философ, блин, – Кокос, он же Коля, непочтительно сплюнул.

Несмотря на этот жест показной независимости, Кокос, как и Жук, Миху весьма почитал. Они были убеждены, что он умнее их обоих, вместе взятых. Им никогда не удавалось свить из слов что-то многозначительное, как умел Миха. Хотя они не всегда понимали смысл его изречений (не догадываясь, что его там нет), но относились с большим уважением к «философу». При этом каждый из них старался делать вид, что Миха вовсе не лидер их маленькой группы. А все они на равных, друзья не разлей вода.

– Так, взяли за руки за ноги и понесли! – скомандовал Миха. – На заднее сиденье с Жуком. Кокос, ты со мной рядом сядешь.

Жук, он же Женя, за все это время не произнес ни слова. Не отличился он и сейчас, просто подхватил тощенького хмыря под коленки, подивившись мельком легкости тела.

Едва они тронулись, как хмырек очнулся. С трудом сел, потирая живот.

– Ща блевану, – предупредил он и громко рыгнул. В воздухе салона резко запахло алкоголем, уже отчасти перегоревшим.

Миха резко затормозил, притираясь к обочине.

– Жук, вытащи его. Пусть блюет сколько влезет, только не в моей машине.

– В больницу его уже не надо, как я понимаю, – изрек Жук.

Он выволок хмырька наружу, посадил под дерево и забрался в машину обратно. Да вовремя, поскольку хмырек, согнувшись пополам, выпустил мощную струю рвоты.

– На хрен ему больница? – согласился Миха. – Смотри, он цел. Парень, ты цел?

Парень утер рот. Крупные капли дождя звучно шмякались на листья дерева и на крышу джипа.

– Цел вроде… – Он тряхнул мокрыми, слипшимися волосами. – Слушайте, парни, отвезите меня домой, а? Я заплачу.

– А ты где живешь? – спросил Миха.

– На Сретенке.

Миха посмотрел на навигатор: до Сретенки не больше четырех километров.

– Ну, валяй, садись. Три тысячи.

– Ты че? Это дорого!

– Риск денег стоит.

– Какой риск? – не понял злосчастный пассажир.

– Что снова блеванешь, – пояснил Миха. – Так ты едешь или пёхом пойдешь?

В машине они неожиданно разговорились. Хмырька, как выяснилось, звали Сергеем – он тут же был незамысловато окрещен «Серым» – и являлся он студентом какого-то финансового вуза, куда маменька сунула его за высокую плату. Троица тоже представилась: Михаил, Николай и Евгений, и тоже студенты – но технологического института, где изучают информатику.

Парни безбожно врали: были они если и студентами, то техникума по автослесарному делу. Но в компах, как многие технари, они разбирались неплохо, и решили приукрасить свое curriculum vitæ^[4].

Серый оживился, обрадовался и, хватаясь за ребра с правой стороны – небось трещина, подумал Миха, но это все равно не лечится, само заживет, – запричитал, что у него комп вирей подхватил, и не зайдут ли его новые друзья к нему прямо сейчас домой, не посмотрят ли приболевший компьютер?

– Матери щас нет, на курорт усвистела, я один. Накатим по маленькой, а? – принялся заискивать он. – Комп совсем оборзел, ничего делать не хочет, виснет… Ну ребя, ну пожалуйста…

Он был весь какой-то несерьезный, дурацкий, будто школьник, – ни ростом не вышел, ни мозгами.

– А пожрать есть чего? – спросил Кокос.

– Полный холодильник! – обрадовался Серый. – Ну че, айда ко мне?

Миха кивнул, и троица солидно проследовала за Серым в охраняемый подъезд дорогой высотки, будто каждый день в такие дома хаживала.

Этот вечер им запомнился надолго: и элитным алкоголем, и шикарной жрачкой, которую никто из троицы не только отродясь не пробовал, но и в глаза не видывал. Особенно же вечер запомнился им одним разговором.

Среди беспорядочного трепа о том о сем Серый принялся жаловаться на мать: мол, спрячет деньги, потом забывает, куда сунула, и не может найти. А его, сына, незаслуженно обвиняет в краже материнских бабок! Хотя он человек честный – ведь мать сама его так воспитала, между прочим! И никогда бы он ее деньги не взял!

Миха, Жук и Кокос незаметно переглянулись: они-то тащили у предков при любом удобном случае. А удобный случай предоставлялся часто: родители у всех троих пили. То есть напивались ежедневно. Точнее, ежевечерне. С утра кое-как на работу ходили, за нищенскую зарплату, которую по вечерам и пропивали… И сами тащили из дома, что только можно было.

– А чего ж твоя мать деньги в банке не держит? – удивился Миха.

– Ну, это не всегда разумно… – туманно ответил Серый. – Иной раз лучше дома…

– Из-за налогов, – подал голос Жук.

– Налогов, скажешь тоже! – мгновенно вскипел Кокос. – Какие налоги, если денежки-то у них левые, взятки-откаты! Че, прессу не читаешь, что ли? Там чуть не каждый день о таких случаях пишут: нашли у них дома – до-ма, чуешь? – деньги в разной валюте, драгоценности… И все это ле-во-е. Поэтому дома и лежит! Чтобы не светиться. Ну чтоб налоги не платить, конечно, тоже. Но главное, чтобы не явились из органов с проверкой: а бабки-то у вас откуда, уважаемый, уважаемая? Так-то, Жук… Правильно я говорю, Серый?

Тот неопределенно пожал плечами. Миха, наблюдавший за ним, сразу понял: Кокос попал в точку.

– И что, драгоценности мать тоже в квартире прячет? – лениво спросил он, стараясь не выдать вспыхнувшего интереса.

– Не знаю, – насупился Серый, учуяв нездоровое любопытство со стороны новоиспеченных друзей. Однако мысль его не задержалась на этом ощущении, да и само оно быстро улетучилось. – Так че, мужики, вы мой комп посмотрите? – засуетился он, включая дорогой ноутбук. – Вот, гляньте, только я запускаю виндуху, как сразу все зависает… А антивирус ничего не находит!

Друзья быстро разобрались с ноутбуком Серого. Тот был вне себя от счастья, предлагал заплатить. Миха отказался. У него появились куда более серьезные виды на этого дурачка.

– Мы же друзья теперь, – проникновенно произнес он, и Серый аж плечики расправил от столь лестной фразы. И то, Миха был высок, статен, и от него веяло мужественностью, уверенностью в себе и своих словах. Он казался надежным и незыблемым, что вызывало рефлекторное желание ему услужить. – А какие счеты между друзьями? Это тебе в подарок, Серый. Но, если и впрямь хочешь отблагодарить, – продолжал Миха, – просто сделай нам рекламу среди своих приятелей. У всех ведь проблемы с компьютерами случаются рано или поздно. А мы всё умеем. Хоть с хакерами, хоть с вирями разберемся. И в тачках мы шарим, если вдруг проблема какая, имей в виду. Берем недорого, когда для своих.

– Да я, братцы, я для вас что хочешь! Я же сразу вижу людей! Вы меня на дороге не бросили, хотя я сам виноват, перепил, к вам на капот завалился! И домой отвезли, и комп наладили!

Прощались они чуть ли не лобызаясь. Троица насилу высвободилась из благодарных объятий Серого.

– Мих, на фиг он тебе сдался? – спросил Кокос, когда они сели в машину.

– Богачик всегда пригодится. Полезно иметь в окружении, – глубокомысленно произнес Миха.

– Ты ж таких презираешь, – вдруг прорезался молчун Жук.

– Ну. И че, я вдруг перед ним прогнулся? На задних лапках станцевал? Тебе такое привиделось, Жук?

– Нет, но…

– Договаривай.

– А на кой ты стал его просить, чтоб он рекламу нам сделал?

– Нам с сегодняшнего дня деньги больше не нужны, что ли?

– Нужны, но ты обычно…

– Обычно! Обычно нас зовут на помощь наши друзья. Наши – такие же как мы, голота. А этот – богачик. И друзья у него богачики. Другие расценки будут, брат мой Жук.

На некоторое время в машине повисла тишина. Они уже поворачивали к своему дому – все трое жили в одном лианозовском дворе, – как вдруг Кокос будто проснулся.

– Ты что-то затеял, Миха, – произнес он. – Я тебя знаю.

– Еще не затеял, – усмехнулся Миха. – Еще только обдумываю.

– Насчет богатой мамашки, да? – с пониманием спросил Кокос.

– Ты че, ограбить ее решил? – озадачился Жук.

– Парни, мысль изреченная есть ложь, – важно ответил Миха. – Какой-то поэт сказал. В смысле, пока мысль неясная, то молчи.

– Ты поэтов читаешь? – поразился Кокос.

– Я Интернет читаю. Там люди о многом пишут. И вам бы не мешало читать. Ученье свет, слыхали? А неученье – тьма, балбесики!

Кокос неопределенно хмыкнул, Жук промолчал.

– Потолкуем, когда нарисуется план, – добавил Миха. – Пока его нету, все только бла-бла.

– План? У тебя есть какой-то план? – оживился Кокос.

– Спокойной ночи, братаны, – пропел Миха и открыл дверцу своего старого, но крепкого кроссовера «Вольво». В автомобилях троица разбиралась чуть не с младенчества, умела и залатать, и перелатать любую тачку.

Кокос c Жуком вылезли, хлопнули друг друга по рукам и направились к подъездам старой девятиэтажки, каждый к своему. Они не просто росли в одном дворе, но и дружили с детства, – Миша, Женя и Коля. И в одной школе учились, а теперь в одном техникуме. Хоть в компьютерных делах они, самоучки, были вполне продвинутыми парнями, объединяла их не страсть к миру информационных технологий, а ее отсутствие. Чем-чем, а гиками назвать их было трудно. Посему пошли они учиться профессии более надежной. И более перспективной: спрос на хороших мастеров по ремонту тачек есть и будет высокий, а вот компьютерщиков – до чертиков и больше, на всех работы не хватает.

Впрочем, перспективы эти пока не просматривались в густом тумане будущего. Пока что они с трудом закончили первый семестр и подрабатывали в Интернете созданием простых программ на заказ, – платили за них мало, однако для сложных заказов у троицы талантов не хватало. Подрабатывать в автосервисах по будущей специальности они могли бы на данном этапе обучения разве что мойщиками машин, к самим автомобилям их никто бы близко не подпустил. Не брезговали друзья и случайным воровством, когда представлялся удобный случай стащить кошелек у раззявы, а иной раз и мелким рэкетом, отбирая карманные деньги у школьников. Миха, будучи и впрямь посообразительней своих приятелей, не допускал слишком частую охоту на школят, понимал, что иначе полиция быстро троицу вычислит.

Но сегодняшний разговор с Серым, а в особенности слова о матери, которая не помнит, куда деньги спрятала, очень впечатлил его. Миха мгновенно представил, как попросится в туалет и по дороге заглянет туда-сюда, – и вдруг, о чудо, под каким-нибудь комодом или в ящике с вилками на кухне найдет тугую пачку долларов, а то и колье с бриллиантами…

Он понимал, что это лишь его фантазии. В реальности вряд ли все так просто. Но самое главное – это инфа о том, что богатые люди держат деньги дома. Не в банках и сейфах, как ему всегда представлялось, а дома, в разных тайниках! И в дома эти можно попасть через их детей, таких как непутевый Серый. Наладиться чинить компы и тачки, а там…

Серый сдержал свое обещание, и через день троицу пригласили к еще одному мажору, Юре, который нахапал вирусов на порносайтах. Родители его в тот вечер отсутствовали: отправились на какой-то концерт с банкетом. Так что молодежь чувствовала себя непринужденно, попивая дорогой алкоголь из домашнего бара, заедая его севрюгой, по-холостяцки нарезанной на доске.

Неожиданно входная дверь распахнулась, и в дом влетела какая-то девица.

– Привет, Нин! – оторопел Юра. – Ты чего примчалась?

– Маменька твоя косметичку забыла, – бросила на ходу девица и скрылась за одной из дверей.

Не прошло и минуты, как она выскочила обратно, промчалась к парадной двери и исчезла из виду. Через несколько секунд взревел мотоцикл. Миха и его друзья выглянули в окно: девица, оседлав железного коня, уже мчалась через ворота, которые тут же закрылись за ней.

– Во дает девка! – восхитился Кокос. – На мото жарит!

– У нее «Дукати Монстр», – уважительно произнес Юра.

– Сестра твоя? – поинтересовался Миха.

– Нет.

– Но у нее же есть пульт от ворот и ключи от дома…

– Она секретарша матери.

– Вот это да, – удивился Миха, посмотрев на часы, которые показывали десять вечера. – И в такое время она все еще на работе?

– Она всегда на работе. Это мамина персональная секретарша.

Остаток вечера прошел под распитие виски и отлов вирусов, в беседе на тему о такой неслыханной профессии, как персональный секретарь.

– Да мать ей доверяет больше, чем мне! – говорил Юра, изрядно подпив, и в голосе его слышалась обида. – Нинка знает и где брюлики, и где налик, и код от сейфа. А мне вот родители ни фига не говорят…

– И чего, такие персики – ну, в смысле персональные секретарши, – у всех богатых есть? – удивленно спросил Жук. – Я никогда не слыхал.

– У всех – не у всех, но у многих, – пояснил Юра. – Особенно у женщин. У некоторых маминых подруг, к примеру…

Миха ушел с вечеринки, обогащенный новыми и весьма ценными знаниями. Персик, как выразился Жук, – персональный секретарь (а лучше секретарша, с женщиной легче управиться), – это ведь пропуск к сокровищам!

В последующие дни Миха с друзьями попали к еще трем разгильдяям из того же круга. У всех были богатые родители, а вот персики не у всех, как сказали их новые «друзья», сопливые богачики. Троице удалось разузнать только о девушке по имени Алла, работающей у мамани одного из парней, Димы Криворучко. Как же других-то искать?

Как добраться до денег, – этот план у Михи уже вызрел, и очень простой: поднажать на персиков. Поскольку в большинстве своем это девки, они быстро расколются, порода у них такая. Особо строптивых можно припугнуть чем-нить. Да только пока в их поле зрения возникли всего два персика.

Не то чтоб Миха очень торопился, – он, главное, хотел узреть перспективу. Оценить стабильность и надежность дохода, который мог приносить его замысел. А посему требовалось срочно выяснить, у кого еще из богатых теток наличествуют персики.

Возможности Серого оказались быстро исчерпаны, не принеся особо интересных результатов. И Миха – голова! – додумался: составить список богатых теток (благо Интернет кишмя кишит информацией) и проследить за ними. А потом, если при них обнаружатся персики…

Миха пристроил Жука добывать инфу – он у них в команде самый ответственный и даже, почти не преувеличивая, имеет аналитический склад ума. Иными словами, именно Жук сумеет не только найти инфу, но и вычленить из нее самое ценное, отбросив всякую туфту.

Сам же Миха с Кокосом отправился на первое дело. Девчонку на мотоцикле, ту самую Нину, они перехватили запросто. Она не ожидала засады на дороге, растерялась. Миха, можно сказать, взял деваху тепленькую.

– Смотри, – сказал он, крепко обняв ее за талию, – или мы прибыль поделим с тобой, если выделываться не станешь, или силой заставим тебя вынести нам денежки. Только тогда тебе ничего не перепадет. Выбирай.

Видя, что Нина задумалась, он добавил сурово:

– Силой – это значит больно сделаем. Рассказать как?

Нина бросила на него затравленный взгляд.

– А если решишь в полицию стукнуть, – продолжал Миха с тем непередаваемым выражением холодной насмешки и равнодушного презрения, которое он отлично умел на себя надевать, – и нас привлекут, то, во-первых, ты ничего не докажешь, а во-вторых и в-главных, тебя найдут мои друзья и изуродуют, сечешь? Жалко небось такую хорошенькую мордашку, а? – И он двумя пальцами приподнял ее лицо за подбородок.

Нина выбрала дележку.

Миха все продумал. Деньги – а он только деньги затребовал, вариант с цацками он отмел, с ними мороки много, да и полиции отследить по ним вора легче, – Нина должна вынести из дома накануне большой вечеринки, которую организовывал мажорик. Юра сам о ней сболтнул, когда троица была у него в прошлый раз дома, и даже (не слишком настойчиво) пригласил своих «новых друзей».

Вечеринка состоится послезавтра, а «накануне», – это как раз завтра. Нина сказала: никого из хозяев дома не должно быть. Родители собирались тусоваться (или маяться) на очередном светском мероприятии, Юра тоже намылился куда-то с дружками. Все вернутся домой поздно, добавила Нина.

И усталые, подумал Миха. Сразу по кроваткам разойдутся. Сомнительно, что Юркина маманя вздумает на ночь глядя проверять свои тайники. Зато на следующий день на Юриной вечеринке народу будет тьма. И маманя, когда обнаружит пропажу, непременно решит, что кто-то из приятелей дитятки деньги свистнул. А кто именно? Да хрен его знает! На вечеринке никто ни за кем не следит и никто показаний дать не сможет. И камер внутри дома нет. А наружная Нину за свою держит, за родную: слишком часто она в дом шастает.

– Принесешь нам пятнадцать тысяч долларов, – сказал Миха.

Сказал наобум, не имея представления, покажется ли эта сумма слишком наглой или прокатит. Он положился на реакцию Нины.

– Думаю, начальница деньги скорее в евриках держит…

Опа-на, Нина даже бровью не повела! На мгновенье Миха пожалел, что не затребовал больше. Но тут же себя одернул: наглеть не надо. Если эта сумма для таких людей невелика, тем лучше!

– Без разницы, пусть евро. Все равно пятнадцать штук.

– Я возьму по несколько купюр из разных схронов, – произнесла девушка. – Это разумнее, чем из одного: если начальница обнаружит, что тайник опустел, сразу забьет тревогу. А так она, когда вздумает проверить, вряд ли пересчитывать деньги станет. Просто увидит, что они на месте, и успокоится. Может, только через год обнаружит недостачу… А за это время столько народу в доме перебывает, ищисвищи.

Миха ход ее мысли одобрил, и в результате Нина принесла им пятнадцать тысяч евро. Три Миха отдал ей, друзьям досталось двенадцать. Это были огромные деньги, у Жука с Кокосом уже слюнки текли при мысли, на что их потратить, что купить…

Однако Миха им весь кайф обломал.

– Бабки пока прибережем. Они нам понадобятся для дела.

– Ты че мутишь, Миха? – возмутился Кокос. – Нам уже и заработанное потратить нельзя?!

Миха внимательно посмотрел на приятеля. Кажется, тот вполне серьезно считал украденное заработанным. Ну, пусть. Так даже лучше: на троих им хватит мозгов Михи, приятели соперничать с ним даже не пытаются.

– Подумай сам, Кокос. Пробная вылазка прошла успешно, так? И у нас есть еще одна девчонка на примете, возьмем ее в обработку деньков через пять, чтобы волну не гнать, и посмотрим, что получится. А вот дальше-то что, а?

Жук и Кокос смотрели непонимающе.

– Ну, другие персики у нас есть? Или нет?

– Нету вроде, – неуверенно произнес Кокос.

– Вроде?! Это как, Коль? Ты точно не знаешь, что ли?

Кокос растерялся, неуверенно пожал плечами. Миха взвился.

– Вы с Жуком были там же, где и я! Вы с Жуком слышали то же, что и я! И если нам говорили, что у очередной мамани нет персональной секретарши, то вы это тоже должны знать! Или вам вискарь мозги вынес?

– Ну ты че, мы слышали, конечно… – пробормотал Жук.

– Да сколько мы там этого вискаря пили, – обиделся Кокос. – Я все помню: о других персиках мы ничего не разузнали.

– То-то и оно. Других кандидаток у нас нет, – сурово заключил Миха.

– Так и чего из этого следует? – не понял Кокос. – В чем твоя гениальная идея?

Он знал, что приятеля легко умаслить, выдав пару комплиментов.

– Не, ну все-таки вы, братаны, тупые, – Миха самодовольно улыбнулся. – Ну как «в чем»? Надо найти других персиков, вот в чем!

– Так это понятно, – слегка скривился Жук.

Он не мог взять в толк, почему Миха всегда делает вид, что самый умный. Ведь у него не идея даже – так, обыкновенная мыслишка.

– Тебе понятно, Жук? Тогда почему об этом не сказал ты? Деньги вам уже карман жгут, а нам надо на них… Ну, давайте, умники, что нам надо?

«Умники» переглянулись. Никто не ответил.

– Ладно, спрошу иначе: как персиков искать?

– Ты же сам велел найти богатых теток, – ответил Жук. – И список я тебе уже дал.

– Мы за ними будем следить. Смотреть, у кого персики есть, – добавил Кокос.

– И как мы будем следить?

– Ну как… – протянул Кокос. – Будем за ними ездить… Или ходить. А как увидим персика, то переключимся на нее.

– А что, богатая тетя без охраны ездит?

– Да мне откуда знать, – начал злиться Кокос, не понимая, к чему клонит Миха.

Тот тяжело и укоризненно вздохнул.

– Ладно, братаны. Слушайте.

Они сидели в сквере недалеко от дома и пили пиво. Неяркое январское солнце играло на свежем снегу, с детской площадки доносились веселые крики ребятни, по дорожке сновали туда-сюда собачники. Хороший денек. И перспективы у них хорошие, отчего на душе у Михи было так же солнечно, как в сквере.

– Персика надо вычислить, – принялся пояснять Миха, – среди всех, кто работает на тетку. Сделать это непросто, поскольку слишком близко подойти к тетке нельзя, чтобы не засветиться. Значит, наблюдать нам придется издалека. А для этого нужны очень сильные бинокли, цифровые. С десятикратным увеличением, к примеру, можно рассмотреть лица почти за километр! Кроме того, бинокли эти должны быть с фотокамерой. А лучше с видео. Заснятые днем кадры нужно будет просматривать вечером на компе, анализировать, следить: чьи лица повторяются и в каких ситуациях. Ведь наша богатая тетка – это деловая тетка, бизнесвумен, поэтому к ней шнырят туда-обратно граждане всякой масти. И нам надо вычислить из них лишь одну личность: персика. Значит, нужно будет записывать на камеру весь этот пипл. А потом рассматривать записи. Сечете?

– Да ладно, мы и без бинокля все рассмотрим, – возразил Кокос. – Вернее, биноклем можно простым обойтись, на фиг нам камера? Неужто не поймем, кто в этой толпе персик?

– Ты поймешь, Кокос?

– Ну… А чего там сложного-то?

– И как?

– Ну, мы же Нинку видели. Другие примерно типа нее.

– Типа чего?

– Деловые. Быстрые.

– И на байке все рассекают, как Нинка, да?

– Ну, это, наверное, нет…

– И все одеваются, как Нинка, и возраста такого же, да? – явно издеваясь, продолжал Миха.

– Ладно, Миха, отвянь, – замотал головой Кокос. – Ты прав, сдаюсь: с ходу не опознаем. Так что бинокль твой понадобится.

– Он, Кокос, еще не мой. Его еще купить надо. А стоит он от шестисот евро. Причем нам нужно три, чтобы мы все могли следить одновременно… – продолжал Миха. – С этим все понятно? Вопросы есть?

Судя по лицам друзей, вопросов не возникло. То есть пока все было ясно.

– Но, вдобавок, нам понадобится хотя бы еще одна тачка, – добавил Миха.

– Ну не можем же мы на эти деньги еще и тачку взять! – возразил Кокос и скривился. – Только если «Ладу».

– Нам новую не нужно. Возьмем подержанную, лишь бы на ходу была.

– Я предпочитаю купить новую, когда разбогатею, – буркнул Кокос.

– И когда же ты разбогатеешь, братан? – ехидно поинтересовался Миха. – Может, уже и дату знаешь?

– Ну я… Мы ведь уже…

– Уже что, Коленька? Денежки начали добывать? Так, дитятко?

– А что, разве не начали? – попер на рожон Кокос.

– Тогда должно быть продолжение.

– Ты б не умничал, Миха.

– Да я вроде не особо… Ладно, специальный выпуск для умственно отсталых. Смотри: раз ты считаешь, что мы «начали» зарабатывать – значит, считаешь, что мы еще продолжим. Иначе надо было сказать так: мы заработали денежки. Заработали – прошедшее время, сечешь? Если ты придерживаешься этого варианта, то забирай свою долю и вали.

– Почему это?!

– Потому что, если ты хочешь зарабатывать дальше, нужно сначала вложиться. Как в любом бизнесе. И жадничать тут не надо. Цифровые бинокли – наш рабочий инструмент. Как и дополнительная тачка.

– Зачем? Ты хочешь, чтобы мы по отдельности следили?

– Поначалу нет. Но представь: сидим мы в моей машине, рассматриваем фейсы, анализируем, и вдруг в какой-то момент решаем, что вот эта вот, скорей всего, и есть персик. Но мы не уверены. Кстати, я думаю, может, Нину еще раз взять в долю для начала, она быстрее вычислит. Девка до денег охочая, согласится.

– Я тоже до денег охочий, – заявил Кокос. – Не хочу с ней делиться!

– А про «жадность фраера сгубила» слышал? Если Нинка поможет нам побыстрее вычислить персика, то и деньги мы огребем быстрее! Нам нужна ее помощь хотя бы поначалу, чтобы научиться персиков определять. А дальше уж сами… Потому что, конечно, делиться с Нинкой постоянно мы не будем. Так вот, возвращаюсь к тачке. Представьте: в какой-то момент мы решили, что вычислили персика. Но до конца мы не уверены. Поэтому мы с тобой остаемся высматривать дальше, а Жук едет следить за предполагаемым персиком. Если девчонка потащилась в дом хозяйки – тогда это точно персик, и мы все начинаем следить уже за ней. Узнаем ее привычки, место жительства, с кем живет, и решим, как лучше из этого персика выжать сок. Просекли?

– А почему это Жук за ней поедет? – оскорбился Кокос.

– У него права есть. А у тебя?

– Нету, и что?! Жук машину почти не водил, как сдал на права, так и заглох, зато я вожу отлично!

– Потому что Жук купить тачку не мог, дорого. А ты почему права не получил?

– Так тоже дорого! – фыркнул Кокос.

– Куда дешевле самой тачки. Просто ты все бабки прогулял, пропил. И если тебя вдруг остановят, то тебе за вождение без прав сильно влетит. И штраф большой, и машину на штрафплощадку отгонят.

– Миха, да ты чего, не сечешь? Жук водить не-у-ме-ет! Он права получил год назад, с тех пор за рулем не сидел! Угробит и машину, и себя самого!

– Значит, так: тачку купим прямо завтра. И вы оба поедете на пустырь за домами, начнете совместное плавание: ты, Кокос, будешь учить Жука вождению. Пускай вспоминает, чему учился. А за этот подвиг мы тебе курсы вождения оплатим. Идет?

Кокос молча сглотнул, преисполнившись благодарности.

– Я не понял, – проговорил Миха. – Я вопрос задал, где ответ?

– Идет, – как можно равнодушнее отозвался Кокос.

Миху он этим тоном не обманул. Тот знал, что Кокос обалдел от такой шикарной перспективы. Сам бы он никогда не сорганизовался на права сдать, просто денег бы не накопил. Так бы до старости и водил чужие машины, постоянно оглядываясь, нет ли на горизонте патрульной службы.

– Гуд. Время в запасе есть кое-какое, потому что у нас имеется еще одна девчонка на примете. А потом начнем следить по списку, который составил Жук. С цифровыми биноклями и второй тачкой. И чтоб к этому времени Женька натаскался в вождении!

Приятели больше не спорили, и на следующий же день они обзавелись подержанной «Киа Рио» с автоматической коробкой передач, равно как и тремя отличными биноклями со встроенной видеокамерой.

Нина, как Миха и предвидел, охотно согласилась помочь в вычислении следующего персика. Задача оказалась не слишком сложной, поскольку уже было известно, что девушка по имени Алла работала у матери одного из новых дружбанцев, которого звали Дима Криворучко. Его богатая мамаша почти наверняка имеет ту же фамилию, предположил Миха, и Жук нашел в Интернете тому подтверждение вместе с адресом ее офиса.

Оставалось только определить, какое личико из всех, мельтешащих в орбите мамаши, принадлежит Аллочке.

Первый же день слежки принес благодаря Нине отличный результат. Среди множества входящих и выходящих из конторы богатой тети Нина безошибочно узнала ту единственную, которая являлась персональной секретаршей. Персиком то есть.

Троица принялась следить за указанной девахой и уже на следующий день узнала, что живет Алла на «Динамо», и – повезло! – одна… И, похоже, ни жизнью своей, ни работой не довольна: друзья подслушали ее телефонный разговор, когда Алла, припарковав маленькую «Рено Клио» на улице, брела домой, жалуясь подруге на одиночество и на хозяйку, поручения которой съедают все ее свободное время.

Миха решил, что момент подходящий, и велел всем выскочить наперерез Алле. Три парня с хорошо развитой мускулатурой – это эффектно. Действовать он решил по той же схеме, что и с Ниной: предложить поделиться, а в случае отказа – припугнуть.

Завидев три грозных силуэта, девушка попыталась рвануть к подъезду, но «силуэты» ей не позволили.

– Алла, – произнес задушевно Миха, – не бойся. Мы просто хотим поговорить. Мы ведь знаем, что ты работаешь у богатой тети персональной секретаршей, а ты знаешь, где она хранит денежки…

Алла клялась и божилась, что ей это неведомо. Она казалась искренней… И Миха ей поверил. Собрался уж было отпустить девушку, как вдруг Кокос ударил ее в живот. Девчонка сначала согнулась пополам, потом упала на асфальт.

Трое парней смотрели на нее. Жук с изумлением, будто не понял, отчего она завалилась им под ноги. Миха с некоторым отвращением по отношению к нецивильным методам Кокоса, но в то же время с любопытством: что это даст? Ну а Кокос смотрел равнодушно: просто ждал, когда девка очухается.

Она очухалась. Сначала встала на коленки, потом поднялась.

– Я принесу деньги, как только смогу… – произнесла она сдавленным голосом. – Как только удастся попасть к начальнице домой… Только не бейте меня! Поймите, она ведь не каждый день меня посылает за чем-нибудь!

– Придумай повод сама.

– Господи, что я могу придумать?! Это ведь она решает, что ей нужно!

– А что ей бывает нужно обычно? – заинтересованно спросил Миха.

– Если забудет что-нибудь дома… Или вдруг неожиданное приглашение, а у нее времени нет переодеться…

– Значит, сопри у нее из сумки какую-нибудь вещицу! Она решит, что забыла ее дома, и пошлет тебя.

– Я постараюсь, – прошептала Алла.

– Нам нужно не меньше пятнадцати тысяч евро, – произнес Миха. – У тетки один тайник?

– Я знаю два… Но где-то есть еще. Только я не могу шарить по дому, ведь я по ее поручениям буквально летаю туда-обратно…

– И не надо, – милостиво согласился Миха. – Хватит и двух. Возьми из каждого по семь пятьсот… Хозяйка в каких банкнотах деньги держит?

– Не представляю… Я никогда в ее тайники не залезала. Просто видела, как она доставала деньги… Она мне доверяет, – голос Аллы скорбно дрогнул.

Ишь, честная какая, подивился Миха.

– Скорей всего, по пятьсот. Чтобы пачки были компактнее. Значит, тебе нужно будет взять из каждого по пятнадцать бумажек, поняла? Там ведь еще много останется?

– Наверное…

– Ну, чего ревешь? Ведь все хорошо складывается! Как только заберешь деньги из тайника, сразу звони, мы подъедем, – продолжал Миха.

– Но не тяни. Даем тебе три дня, – добавил Кокос.

– И, если будешь умницей, мы с тобой поделимся, – ласково произнес Миха, а Кокос бросил в его сторону возмущенный взгляд, который Миха проигнорировал. – Три тысячи.

– А в бонус то, что останешься жива, – мрачно заметил Кокос.

– И даже не изнасилована, – неожиданно добавил Жук.

– Я все сделаю, – молитвенно сложила руки Алла, – все, как вы сказали!

– Конечно, сделаешь, – кивнул Миха. – Мы не сомневаемся. Не вздумай только трепануть хозяйке или полиции. Мы знаем, как тебя найти. Во-о-он твой дом, правильно? То-то. Даже если нас загребут, у нас есть друзья, которые за нас отомстят.

– Морду тебе порежут бритвой, поняла? Уродиной навсегда останешься, – пригрозил Кокос.

– Я постараюсь завтра… – прошелестела Алла. – Как только пойму, как складывается день, я дам вам знать… На какой номер позвонить?

В этот момент Миха понял, что дал жару: с телефоном он не подстраховался.

– Я сам тебе позвоню, – ответил он. – Сориентируешь меня по ходу, – ответил он и подумал, что прямо с утра надо будет обзавестись новой сим-картой на имя какого-нибудь алкаша, отирающегося у «Пятерочки»: за пол-литра тот и мать родную продаст, не то что паспорт свой для покупки симки предоставит. – Диктуй номер.

Деньги Алла принесла им на следующий же день. Правда, не пятнадцать тысяч, а двенадцать.

– В одном тайнике денег совсем немного осталось, я не могла взять оттуда пятнадцать купюр, это сразу бы бросилось в глаза… Вдруг Вера Петровна туда прямо завтра полезет? Это рискованно…

– Так надо было во втором взять побольше! – разозлился Кокос.

– Мы так не договаривались, – растерялась Алла.

– Сама бы сообразила! – продолжал злиться Кокос.

– Кокос, отвянь, – миролюбиво посоветовал Миха.

– Тогда никаких ей процентов! Не заработала!

– Не надо мне ничего, – торопливо проговорила девушка, – забирайте все!

– Правильное решение, – одобрил Кокос, смягчившись.

Алла рассталась с троицей с облегчением и огромной надеждой больше не видеть и не слышать этих негодяев никогда.

Миха был доволен. Его теория оправдывала себя: грабить каждую дамочку следовало помаленьку. Богатые тетеньки держат дома левые денежки и в полицию жаловаться не побегут. При этом денег у них немерено: это для Михи и его компании украденные суммы большие, а для тетенек – плевые. Однако, полагал Миха, если заставить персика вынести ВСЁ, то тетки сметут любые препятствия, задействуют все свои связи, чтобы воров нашли. И их найдут.

Так что наглеть не стоило. Они в два захода заработали двадцать семь штук евро (минус три тысячи, отданные Нине) – и это были шикарные бабки.

Плохо, что других наводок у них пока не имелось. Теперь придется следить за тетками по списку, составленному Жуком, и высматривать персиков… У кого-то из них личные секретарши точно есть, Жук видел в Интернете небольшую заметку об этой профессии, – однако не у всех. А следить-то придется за всеми. Муторная работа, но ничего не поделаешь. Ведь в случае удачи и бабки их ожидают большие! И практически без риска.

Миха отвел неделю на уроки вождения для Жука. Сам он, пока друзья тренировались, высматривал персиков, а по вечерам они анализировали записи вместе. Молодых и энергичных женщин в радиусе фирм, принадлежавших богатым теткам, оказалось предостаточно. Они входили, выходили, некоторые появлялись снова, другие исчезали из орбиты. Кто из них персональная секретарша? Да и есть ли вообще такая у данной конкретной бизнес-дамочки? Как это понять, как вычислить?!

В конце недели Жук заявил, что готов к вождению. Троица решила приступить к слежке втроем с понедельника, а в воскресенье они собрались у Михи и, попивая пиво, снова пересматривали сделанные им записи.

– Ты неправильно действовал, Миха, – вдруг заявил Жук. – Ты снимал каждый день у разных офисов разных богатых баб. И кто к ним бегал? Клиентки, подруги, курьерши, коллеги? Был ли среди них персик? Мы не знаем. А надо было снимать один и тот же офис несколько дней подряд. Потому что все эти клиентки-подруги не каждый день мелькают. А персональная секретарша должна мелькать ежедневно. Так мы ее и вычислим.

Миха аж задохнулся. Жук был прав, ничего не возразишь. Хотя страшно хотелось. Ведь он, Миха, самый умный! И вдруг, нате вам, Жук выдал идею очень даже дельную…

– Ты прямо у меня изо рта слова вынул, – усмехнулся Миха. – Я как раз собирался эту мысль озвучить.

– То есть ты со мной согласен? – спокойно спросил Жук.

– Раз я собирался ее озвучить, – назидательно произнес Миха, – значит, мысль умная. Тупые я контролирую на выходе. Так как же я могу быть несогласным с собственной умной мыслью?

– Ловко ты, – хмыкнул Жук.

Однако продолжать не стал, поймав напряженный взгляд лидера их маленькой банды.

– Завтра меняем стратегию. Следим втроем за одним и тем же офисом. Ты, Жук, из своей машины, – нажал Миха на слово «своей»: пусть вспомнит, умник, кого должен благодарить за дармовую тачку! – Держим связь по мобилам. Разделимся так: я наблюдаю за входной дверью, Кокос – за улицей перед ней. А ты, Жук, за проезжей частью. Как вы помните, все персики при транспортных средствах. Так что обращай внимание и фиксируй всех девиц, которые паркуются в районе офиса.

– А если в том месте стоянка запрещена?

Миха подумал.

– Тогда найдем ближайшую платную стоянку. И Жук будет следить за ней. Если там какая чувиха припаркуется и двинет к офису нашей тети, то на камеру ее. Понятно?

Еще одна неделя пролетела незаметно. Несмотря на жгучее нетерпение – хотелось парням поскорей денег слупить! – игра в шпионов неожиданно оказалась суперувлекательной. Они наслаждались и самим процессом слежки, и последующей вечерней аналитикой записей: умы кипели, эмоции тоже. Жизнь вдруг заиграла яркими красками, прямо радужными. Даже пара холостых слежек, когда они ошибочно принимали одну из девушек за персика и Жук отправлялся на машине за ней, – даже эти проколы не сбивали их отличного настроения. Они напоминали команду старт-ап, – бизнес-начинание на основе оригинальной идеи. Такие же у них были горящие глаза и вера в конечную победу.

В эту неделю они последили всего за двумя богатыми тетками. Вернее, за их фирмами. Три дня за одной, два за другой. Дальше начинался уикенд, в который нормальные люди отдыхают.

В конце недели, в пятницу, Миха, просматривая сделанные записи, вдруг что-то пробормотал.

– Чего ты? – лениво спросил Кокос, подлив себе пива.

– Ребя… Я, кажется, понял… Смотрите! – и Миха вскинул палец к экрану телевизора, на который они вывели недельные записи. – Вот наша богачка…

Поскольку Жук, составляя список, приложил к каждой бизнес-вумен фотки из Интернета, узнать ее было несложно.

– А к ней прилепилась девица, – продолжил Миха. – Они идут по улице под ручку!!!

– И че? – буркнул Жук.

– А то, друг мой Жук, что персик – лучшая подруга богатой тетки!

– С чего ты взял?

– Да с того! Вспомните, как Юра сказал: мать доверяет секретарше больше, чем всем остальным. А это означает, что с персиком делятся всеми секретами.

– Откуда ты знаешь?

– А просто думать нужно, головой. Смотри сам: ведь персик – это личная секретарша. Для личной жизни, сечешь? Месячные у тети начались, кто за прокладками сгоняет? Не охранник же, верно? Или там что-то еще по женской части – такое, что не особо кому расскажешь. С любовником встретиться помочь, мало ли. Если наша тетя замужем, ее прикрыть надо. Поручить такое можно только персику. Так как же им не быть лучшими подругами?

– И вот эта девка, что идет под ручку с начальницей, и есть персик, по-твоему? – спросил Кокос, заинтересованно вглядываясь в экран.

– На десять евро спорю.

– На фиг мне с тобой спорить. В понедельник увидим, – отозвался Жук.

В понедельник догадка Михи подтвердилась. Девчонка ездила домой к своей хозяйке дважды в течение дня. Уж по какой надобности, никому знать не дано, да и без разницы. Главное, они ее вычислили! И уже во вторник троица подстерегла ее вечерком по дороге к дому. Схема была все та же: угрозы и суровые лица. Девушка, конечно же, испугалась, все время кивала, слушая Миху, а когда он выступил со своим коронным «морду порежут бритвой», чуть в обморок не грохнулась.

На следующий день друзья обогатились еще на пятнадцать тысяч евро.

После этого дела пошли поживее. Михина идея с цифровыми биноклями и второй тачкой оказалась очень продуктивной, к тому же три ракурса наблюдения позволяли хорошо рассмотреть каждое лицо, в котором можно было заподозрить персика. Кроме того, два критерия, обозначенные Михой для отбора кандидаток, – близкие отношения с хозяйкой плюс транспортное средство, – довольно быстро выводило их на нужный след. За каждой бизнес-дамой они следили по два дня. Если кандидатура в персики не обнаруживалась, они переходили к следующей по списку, – а список у них был длинный, богатых женщин оказалось неимоверно много в Москве.

Неделя шла за неделей, январь сменился февралем, а там и февраль незаметно перетек в март. Увлеченные своей охотой, игрой в шпионов и легкими деньгами, парни уже ни на чем другом сосредоточиться не могли. Их раздувало от гордости: во как они придумали! Никто в мире не сообразил зашибать бабки с такой легкостью! Девчонки, персики, послушно приносили им деньги, почти не споря. Еще только один раз Кокосу пришлось применить силу, и то слегонца: девка перепугалась так, что чуть не описалась.

В начале марта у них накопилось уже, в переводе на рубли, пять миллионов. Точнее, немного меньше, ведь на бинокли потратились, да на машину, да Нинке три тысячи евриков отвалили… Но сумма все равно была огромной, о такой парни, живя в нищете с родителями-алкашами, и мечтать не смели. Они наслаждались. Они пребывали в эйфории.

Однако возникла проблема, которую они не предвидели: как тратить деньги, не привлекая к себе внимания? Про машину ладно, Жук родителям наврал, что приятель за бесценок продал развалюшку, а он сам ее с друзьями починил. Но им страшно хотелось красивой жизни, дорогих шмоток, ресторанов, и чтоб девчонки смотрели на них восхищенно… Да только резкая смена образа жизни привлекла бы к себе настороженное внимание не только родителей, но и знакомых. А там и участковый стал бы приглядываться…

– Ребя, – сказал Миха, – давайте просто зарабатывать и копить деньги, пока они к нам идут. Когда всех персиков перетрясем, тогда и начнем головы ломать. А пока работаем, братаны!

Друзья согласились и продолжили слежку.

Начало марта

На этот раз объектом их слежки стала Галина Докина, коллекционерша картин. Во всяком случае, так обозначил бизнес-тетю Жук в своем списке. Направляясь к ее офису в районе Малой Ордынки, друзья привычно обсуждали встреченные по пути автомобили – тачки, помимо футбола, являлись основным их увлечением.

Они уже подъезжали к небольшому свежеотремонтированному особнячку, где прописался офис коллекционерши, как вдруг Кокос тронул Миху за локоть.

– Эй, глянь-ка вон на ту «Тойоту»-гибрид, синюю с черной крышей. У меня ощущение, что я ее уже видел.

– Да мало ли их в городе! – отозвался Миха.

– Наверное, много. Только видел я точно такую вблизи от одного из наших персиков. Погоди, ща вспомню… Это было, когда ты сказал, что у них с хозяйками отношения особые. Помнишь, персик с хозяйкой шли под ручку? Там недалеко похожая тачка стояла.

– Да? – озадачился Миха. – У нас записи сохранились, надо будет номера сверить.

– Что-то не нравится мне это. Я бы посмотрел поближе, кто в ней.

– Ладно, попробуем, – согласился Миха.

Он набрал номер Жука, ехавшего за ними, и объяснил, какую машину надо хорошенько рассмотреть и заснять. Сами они медленно проехали мимо. «Тойота» была пуста. Миха, приоткрыв свою дверцу, высунулся, чтобы заглянуть в салон. Ничего интересного там не обнаружилось, только на пассажирском сиденье валялся планшет.

Остановиться в этом месте они никак не могли, так что проехали вперед, развернулись, ища место для парковки. Кокос все это время смотрел в бинокль и снимал, хотя обзор у него был плохой. Миха чертыхался, не находя, куда приткнуть машину.

– Тормози тут! – вдруг заорал Кокос. – Сигнальные включи! Хозяин машины объявился, с какой-то чувихой! Они вышли из офиса нашей тетки! Давай за ними проследим!

– Нам надо персика вычислять, а не чувака, – нахмурился Миха, но все-таки притормозил. – Ладно, скажу Жуку, пусть за ними едет. Хотя мы даже пока не знаем, та же это машина или нет.

Жук позвонил сам.

– Миха, в «Тойоту» мужик садится с какой-то девицей. Я их заснял. Что дальше?

– Покатайся за ними, посмотри, чем займутся. Держи в курсе. А мы тут подежурим, как обычно.

Они простояли полтора часа, снимая каждую девушку, входящую-выходящую в дверь конторы. Сама хозяйка за это время не появилась. Миха с Кокосом заскучали. Но тут как раз позвонил Жук.

– Они обратно едут.

– А чего делали? – поинтересовался Миха. – Любовники?

– Не, в магазин ходили. За сумками.

– Сумками?

– Ну, наверное модные. Девчонка целый набор купила, мал мала меньше.

И в самом деле, синяя «Тойота» с черной крышей подплыла к особняку. Припарковаться было негде, и хозяин машины просто открыл дверь, помог девушке выбраться из салона и подал ей здоровый картонный пакет со стариковскими, словно бабушкин ситец, коричневыми цветочками. На пакете было что-то написано латинскими буквами.

– «Ву-и-тон», – прочитал Кокос. – Че такое, не знаешь?

Миха молча пожал плечами.

Девчонка с пакетом направилась в офис, а мужик на «Тойоте» принялся мигать левым поворотником, надеясь встроиться в поток машин.

– А что, если это и есть наш персик? – задумчиво проговорил Миха. – Смоталась по поручению хозяйки в магазин… Жук, ты еще тут? – проговорил он в мобильный. – Давай-ка за этим мужиком, быстро! Кто он такой, разберись. Если он с персиком нашим живет, нам не стоит… Посмотрим. Дуй давай!

Жук уехал, а Миха с Кокосом остались наблюдать за конторой. Однако долго ждать им не пришлось: минут через сорок из дверей вышла коллекционерша, яркая брюнетка, с той самой девицей. Под ручку.

– Ну, вот и наш персик, – удовлетворенно произнес Миха. – И куда же эти телочки направляются?

Как выяснилось, женщины направлялись в ресторан. Пока они ели, Миха с Кокосом тоже быстро перекусили в соседней забегаловке, благо в этих местах общепит процветает едва ли не на каждом квадратном метре.

Обратно женщины вернулись тоже вместе. Парни остались ждать. А еще через пару часов персик вышла, причем одна.

– Едем за ней, – произнес Миха. – Жук за мужиком следит, так что сегодня персика нам вести.

– Будем брать без Жука?

– Нет, просто выясним, где живет. Сначала я хочу узнать, что за чувак такой. Нет ли для нас опасности. Вечером Жук расскажет, а там решим.

Девушка обитала в Гольянове – район, прямо скажем, не шикарный. Впрочем, парни похвастаться своим Лианозовом тоже не могли.

Они проследили за ней до подъезда. Этого было вполне достаточно: ведь в квартиру к персикам они никогда не вламывались, подстерегали их на улице, в темном уголке. А темных уголков на окраинных – да и на центральных тоже! – московских улицах предостаточно.

Жук вернулся поздно вечером: отработал задание по полной программе.

– Мужик к себе домой один поехал, – сообщил он. – Не знаю, может, завтра они с этой чувихой снова встретятся. Может, ночевать будут вместе. А мож не будут. Мож он ей просто помог за покупками съездить. Брат или друг.

– А у таких красивых девчонок просто друзья бывают? – с иронией спросил Миха.

– Почему нет? – серьезно ответил Жук. – Если они с детства. Или там, не знаю… – Он подумал. – Бывает же дружба между мужчиной и женщиной?

– Сказки, – отрезал Миха.

– А я в это верю.

– Ну и дурак.

Жук что-то хотел возразить, но передумал. С Михой спорить – только замаешься. Миха всегда прав, даже когда не прав.

Они сидели, как обычно, у него в квартире. По сравнению с Жуком и Кокосом, Михе повезло: родители его были тихие. Напьются и спят. У Кокоса они обычно бурно ссорились, а у Жука начинали петь. У него от этого «Ой мороз, мороз» уже давно мороз по коже продирал.

– Я тебе днем сказал, что Кокос видел похожую тачку у офиса другой богатой тетки, где мы персика отслеживали, – сообщил Миха Жуку. – Наташа ее звали, кажись. Они еще с хозяйкой под ручку куда-то шли, помнишь?

– Ну.

– Так вот, мы тут, пока ты следил за мужиком, проверили записи. Это не похожая – это на фиг та же самая тачка, прикинь!

Жук кивнул.

– Что бы это значило? Если чувак с персиками не спит, то… У вас мыслишки есть? – спросил Миха свою команду.

– Он тоже хочет с них деньжат выжать? – предположил Кокос.

– Не похоже. Тачка у него хоть и не самая дорогая, но и не дешевая… Жук, кстати, кто этот хмырь, ты выяснил?

– Директор, а может, и владелец, фирмы под названием «В ваших интересах». Чем они там промышляют, я не интересовался. Нам ведь не надо?

– Пока нет.

– Мужик точно при деньгах. Квартира дорогая, в центре.

– Имя?

– В Интернете нашел: Саблин Андрей Андреевич.

– Нашел? И не прочитал, чем фирма занимается?

– А зачем время терять? Я сразу полез ВКонтакты.

Миха кивнул, хотя такой умственной лени не одобрял. Он бы, попав на сайт, непременно выяснил, чем занимается этот Саблин. Просто так, раз уж обратил внимание на чувака. А Жук, вишь ты, мозги экономит. Лишнюю строчку прочитать ему в лом… Эх, темнота.

– Если наш чувак при деньгах, зачем ему за персиками следить?

– Так за той, что с сумками, он не следил, он ей помогал, – возразил Жук.

– Ну да. А за Наташей?

– А если не за ней? Мало ли чем он там занимался. Может, к хозяйке приезжал, – высказался Кокос.

– Ага, при этом тетка расфуфырилась и отправилась куда-то с секретаршей. Если б чувак ее окучивал, то сам пошел бы с ней… Нет, тут что-то другое… – задумался Миха.

– Да какая нам разница! Мы же Наташу эту благополучно к делу приспособили, и чувак нигде не возник. Так к черту его! – рассудил Жук.

– Ладно… – нехотя согласился Миха.

– Ну что, тогда завтра девчонку зажмем? – нетерпеливо спросил Кокос.

– Че, денег хоцца? – усмехнулся Миха.

– А те че, не хоцца? – в тон ему ответил Кокос.

– Давайте так. Жук завтра проследит снова за этим чуваком, Саблиным. Надо понять, чего ему от персика надо. А там посмотрим. Мы же с тобой, Кокос, пока время терять не будем и поедем наблюдать за… Кто там у нас в списке следующий? Точнее, следующая?

Кокос посмотрел в свой телефон.

– Пущина Ирина, владелица сети ресторанов русской традиционной кухни. Страшная, к слову, как гоблин. – Кокос сунул Михе под нос мобилу, где у него, как и у остальных, имелся список, составленный Жуком, с фотками.

– Да какая нам разница, страшная или красотка, – поморщился Миха, оттолкнув ладонью сотовый Кокоса. – Мы ж не невесту выбираем. Короче, завтра мы с тобой понаблюдаем за ней, чтобы понять, есть ли у нее персик. А Жук разберется с Саблиным. Слышь, – повернулся Миха к Жуку, – ты завтра последи: если Саблин с этой чувихой встречаться не будет, значит, между ними точно ничего нет. И тогда мы вечерком девочку зажмем.

«Зажать девочку» на следующий день они не решились. Жук доложил: Саблин снова встречался с персиком: вместе ездили в торговый центр. Чем там занимались, Жук не знал: он дежурил в подземном паркинге, ожидая их выхода. Появились они примерно через час без видимых покупок и, как накануне, Саблин довез персика до места ее работы. А сам уехал.

Миха не понимал, что за отношения их связывают, и оттого злился. Девчонка точно была персиком богатой тетки, а вот следующего у них на примете пока не имелось. То есть она их единственный на данный момент вариант. Сегодняшняя слежка за офисом Пущиной результатов не принесла: то ли хозяйка ресторанов русской кухни обходилась без персика, то ли секретарша в районе офиса сегодня по каким-то причинам не появилась.

Это, конечно, геморрой, выслеживать персиков. Но овчинка выделки стоила. С легкостью добытые бабки тому подтверждение. Тем более в твердой валюте. Глядишь, через месяц-другой курс евро поднимется, и у них на миллион-другой сумма в рублях вырастет!

Нестерпимо хотелось поскорее двигаться дальше. Нестерпимо хотелось хапнуть побольше. И эта странность в виде отношений взрослого богатого мужика и чужой секретарши их тормозила. Если там что-то любовное…

Мужик крепкий, большой. Может припереться, когда будет назначена передача денег, – такой не побоится. Или в полицию стукнет, тоже не побоится. Весь план Михи держался на том, что девки – слабые существа, отчего и сдрейфят. И подчинятся. Мужик в этой ситуации – явление совсем лишнее.

Миха решил подстраховаться и снова поручил Жуку отслеживать Саблина на следующий день. А они с Кокосом продолжили свое наблюдение за рестораторшей. Но и на этот раз, к немалому огорчению, никого, похожего на персональную секретаршу, не обнаружили.

Вечером, как обычно, засели у Михи в комнате.

– Саблин с Варей не встречался, – отрапортовал Жук.

– С какой Варей? – не понял Миха.

– Персик коллекционерши.

– А ты откуда знаешь, как ее звать?

– В паркинге торгового центра слышал, когда они вышли из лифта и к машине Саблина направились.

– Ну, Варя так Варя. Нам без разницы. Главное, что Саблин ей не любовник.

– Похоже, – согласился Жук. – Они не ночуют вместе.

Иными словами, отношения персика с этим мужиком, какими бы они ни были, угрозы планам друзей не представляли. А обогатиться на новую сумму евриков хотелось поскорее. Тем более что сразу ее никак не получить. Ведь всё не в один день делается: сначала надо девчонку припугнуть, а затем подождать, когда она окажется у хозяйки в доме и сможет вынести деньги. Так что решено: Варю брать в оборот завтра же.

Они решили подстеречь ее недалеко от дома. В прошлый раз Варя уехала к себе где-то около пяти – видимо, в тот день больше не нужна была хозяйке. Но вряд ли Варя освободится в пять и сегодня. А когда – неизвестно. При такой работе день на день не приходится, Миха это понимал. Однако он решил ехать в Гольяново к семи: уже стемнеет, и народу станет поменьше. Конечно, он рисковал Варю пропустить, если та вернется домой раньше, – но… Кто не рискует, тот, как известно, ничего стоящего не пьет.

Они сидели втроем в Михином «Вольво». Вариного «Битла» на придомовой стоянке не обнаружилось – значит, девчонка еще не вернулась. Отличное местечко для знакомства с девушкой они присмотрели как раз возле дорожки, которая вела от стоянки к ее подъезду, – густо обрамленной кустами, без освещения. Конечно, там не сплошная тьма – доходил свет от фонарей с проезжей части. Но мрак все-таки приличный, что способствует их планам. Очень легко напугать девушку, ухватить и быстро утащить за детскую площадку, где кусты были еще гуще. К счастью, в это время года малышня оттуда убирается рано, подростки по вечерам там тоже не сидят – холодно. Не то что летом, когда они отираются на детской площадке чуть не всю ночь.

Троица бесплодно прождала Варю до десяти.

– Миха, а вдруг она вообще заночует в другом месте? – спросил Кокос. – У подруги или там…

– Что ты предлагаешь? Ехать домой ни с чем?

– Да сидеть тут всю ночь неохота.

– Выходи, Кокос. Своим ходом доберешься до хаты. Мы с Жуком и вдвоем справимся. И долю твою между собой поделим.

– Да ты че, Мих! Я ж просто так… Я с вами!

– Придет она, – вдруг произнес Жук. – Ее хозяйка картины коллекционирует, значит, ходит по галереям. А там всякие вернисажи-приемы только вечером начинаются. Варя с ней, наверное.

– Ну ты даешь, Жук, – не сумел скрыть восхищения Миха. – Откуда знаешь?

– Так в соцсетях куча объявлений. Приглашают на выставки.

– Вот как… Я внимания не обращал.

– А я обратил, – кратко ответил Жук.

– Че, уважуха, – одобрил Кокос.

Хотелось есть. Никто из них не подумал запастись чем-нибудь съедобным, и теперь желудки у парней дружно урчали.

– Жук, поди купи че-нить пожрать, тут торговый центр рядом, видел? А там этот, фуд-корт, – распорядился Миха. – Только пиво не бери, дома потом расслабимся.

– А если девчонка придет?

– С Кокосом без тебя начнем. А там и ты подтянешься.

– А давай я схожу? – вызвался Кокос. – Задницу всю отсидел уже, разомнусь.

– Нет, – коротко ответил Миха. – Все отсидели задницы, не ты один. Жук, держи деньги. Кокос, гони свою долю.

Он не стал пояснять, что Жук куда быстрее сообразит, что да где купить. И быстрее обернется. На него можно положиться, в отличие от Кокоса. Женька был все-таки умный. При этом не болтливый. И, что особенно ценно, хоть он иногда и возмущался, но с Михой не пытался соперничать. Иначе бы их компания давно распалась. Поскольку Миха соперничества не потерпел бы.

И в самом деле, Жук вернулся через семнадцать минут, неся в руках большой бумажный пакет. Внутри оказались котлеты с гречкой в трех прозрачных пластиковых коробочках, все теплое; в другой нарезанный свежий огурец. Еще в пакете обнаружились хлеб, завернутый в салфетки, три стаканчика кофе и пластиковые вилки-ложки.

– Нормально? – спросил он.

– Ништяк, – похвалил Миха, жуя котлету. – Вкусно!

Парни поели, не спуская глаз с подъездной дороги перед домом. Но Вари все не было видно.

Появилась она после полуночи. Завидев ее машину, троица, как было условлено, быстро высыпалась из машины и юркнула в кусты. И когда девушка ступила на дорожку, Миха сделал подсечку своей длинной ногой прямо из кустов.

Варя упала. Троица кинулась к ней, помогла подняться, Кокос принялся клоунски отряхивать ее светлое пальто.

– Что ж вы, девушка, так неосторожно? – спросил он с фальшивой укоризной.

– Убиться могли! – подхватил Миха сочувственно-ерническим тоном.

Таким, что Варе сразу стало ясно: хорошего не жди.

Они обступили ее втроем. Бежать некуда.

– Пройдемся? – На этот раз голос Михи был почти любезен. Он галантно подставил девушке согнутую в локте руку.

Варя посмотрела на него. Довольно симпатичный, высокий, плечистый. Длинные темные волосы собраны в хвост, глаза красивого разреза, но разглядеть в темноте их выражение было невозможно.

– Вы не волнуйтесь, мисс, нам только поговорить.

Двое других парней встали у нее за спиной, не оставив девушке выбора, и она просунула руку Михе под локоть. Они вчетвером отошли подальше от дорожки, за кусты у детской площадки, где их никто не мог увидеть. И Миха, придав голосу задушевные вибрации, изложил, что от нее требуется.

– Я… – Варя безуспешно пыталась рассмотреть лица окруживших ее парней, – я не рискнула бы отказываться…

– «Бы»? – насторожился Миха.

– Да… Только мне придется: моя начальница дома деньги не держит.

– То есть все держат, а она нет? – не поверил Миха.

– Я неправильно выразилась, наверное… – голос Вари дрожал. – Может, и держит… Только я ничего об этом не знаю. Я не смогу выполнить вашу просьбу…

– Просьбу? – ледяным тоном произнес Миха. – Это не просьба, мамзель. Это приказ. Иначе мы применим силу.

И дальше, по обычному сценарию, они расписали Варе ужасы, которые ее ждут в случае непослушания.

– Но я действительно не знаю, где она держит деньги! – В голосе девушки послышались слезы. – Если она их вообще держит дома! Почему вы так решили?!

– Потому что все они, – холодно отчеканил Миха, – все они хранят в тайниках валюту. Которую получили незаконно. Отчего не могут положить ее в банк на счет!

Варя растерянно молчала. Миха видел, как она испугалась, и засомневался. Может, она и вправду не знает? Почти все девчонки до нее соглашались сразу, им даже в голову не пришло сопротивляться. И эта тоже согласилась бы, вон как дрожит… Наверное, все-таки правду сказала: не знает.

Неожиданно Кокос ударил ее в живот, как тогда Аллу. Варя согнулась, прижав руки к солнечному сплетению, затем упала на колени.

Миха был недоволен выходкой Кокоса, но ничего не сказал: они одна банда, нельзя подрывать авторитет товарища перед… Перед какими-то там девчонками!

Кокос слегка пихнул Варю ботинком в спину, и девушка оказалась на четвереньках. Троица с любопытством ожидала продолжения.

– Хорошая поза, – произнес Кокос и задрал пальто Вари. Под ним обнаружилась довольно обтягивающая юбка. – А че, задница зачетная, правда, ребя? Может, прям сейчас и начнем? Девушка выкобениваться сразу перестанет, а?

Варя со стоном приняла вертикальное положение, затем с трудом поднялась с колен.

– Не надо, прошу… Я, клянусь, ничего о тайниках не знаю! Но попробую разузнать…

– Попробуй, – согласился Миха.

– Только как? Не могу же я у Галины спросить: где вы денежки держите? А при мне она никогда их не доставала из… Не знаю, из какого-нибудь тайника, укрытия… А где другие держат? Вы говорили, что «все они»… Наверное, вы не первый раз уже… В смысле, вам известно, где другие прячут? Подскажите мне!

И она умоляюще сложила руки, всем своим видом показывая, что готова подчиниться.

– Ничего нам не известно, – произнес Миха почти с сожалением. – Персики, то есть персональные секретарши, как ты, нам бабки приносили и все. Мы не спрашивали, за каким плинтусом они их нашли. Нам как-то без разницы.

– Я постараюсь разузнать… – произнесла девушка. – Может, сына ее удастся разговорить… У нее взрослый сын есть… Я постараюсь. Только дайте мне немножко времени, за один день я не управлюсь…

– Добре. Будем на связи.

Миха записал номер сотового Вари, и друзья отправились домой.

– Что-то не верится мне, – произнес в машине Кокос. – Ничего она не разведает, Варя эта. Наверняка знает, где схроны, а нам врет.

– Блин, Кокос, ты видел, как она испугалась? Особенно, когда ты ее ударил! И при этом врет?! Не, ну ты больной, честное слово. Она и вправду не знает. В конце концов, не все же тетки такие лохушки, чтобы при своих секретаршах в тайники с баблом лазить.

Кокос не ответил, а это было на него совсем не похоже. «Так уверен в своей правоте, что даже спорить не хочет?» – засомневался Миха…

На следующий день к вечеру он, как было условлено, позвонил Варе.

– Нет, пока не удалось, – проговорила Варя. – Может, завтра…

Но и назавтра ей ничего разузнать не удалось.

И послезавтра тоже.

– Она водит нас за нос! – бушевал Кокос.

Его реакция была тем понятнее, что за прошедшие дни им не удалось вычислить ни одного персика, – стало быть, на данный момент Варя была их единственным шансом слупить еще пятнашку в евриках. Да хоть в зеленых, тоже неплохо.

Миха постановил снова подстеречь Варю у дома и припугнуть посуровее. В семь вечера банда вновь притаилась в знакомом укромном местечке ее двора. На этот раз парни предусмотрительно взяли с собой бутерброды и бутылки с квасом, что скрасило им ожидание.

Варя не появилась в десять. Ни в одиннадцать. Ни в полночь. Ни в час ночи…

Кокос начал вспухать:

– Она прячется от нас, а ты ей веришь, как пацан!

Миха велел ему заткнуться.

Они прождали до трех ночи.

Варя так и не вернулась домой.

Миха молча выехал из ее двора и направился в сторону Лианозова. В салоне машины висела такая грозная тишина, что ни Жук, ни Кокос не осмелились ни слова вякнуть.

Перед тем как разойтись по квартирам, Миха друзей притормозил.

– Завтра начинаем сначала, – распорядился он. – Следим у офиса ее хозяйки, коллекционерши. Жук, ты на своей тачке, мало ли что. Выезжаем в два.

В три с минутами они уже были возле офиса Галины Докиной. Еще в первый день слежки они узнали, где Варя ставит свою тачку: в соседнем переулке. И первым делом проверили, на месте ли ее «Фольксваген».

Да, он был там, маленький «Битл». Значит, Варя внутри здания. Оставалось только ждать.

Через полчаса девушка выскочила из особнячка и чуть не бегом направилась к машине. Завела тачку и порулила по улочкам Замоскворечья. Миха держал расстояние, Кокос следил за ней в цифровой бинокль. Однако, к их разочарованию, Варя всего-навсего заскочила в супермаркет. Что-то там купила и вернулась в особнячок к хозяйке.

Но разочарование троицы длилось недолго. Уже в четыре Варя вышла вместе с Галиной Докиной. К тротуару подъехал черный «БМВ», шофер распахнул перед Галиной дверцу, а Варя нырнула в переулок к своему «Фольксвагену».

Миха с Кокосом двинулись за ней, Жук следом. Оказалось, что Варя едет за своей хозяйкой, чей «БМВ» маячил впереди. Так они гуськом добрались до Остоженки. Там они углубились во дворы, и обе машины, Галины и Вари, въехали в распахнувшиеся перед ними ворота огражденной территории, в центре которой царственно возвышалась высотка с башенками. Постройка относительно недавних лет, дорогая, сразу видно. Территория ухоженная, пропускной контроль, к тому же самый центр. Да еще и подземный гараж, в котором скрылись обе машины.

Миха нашел отличное местечко – с него были видны ворота забора высотки – в соседнем дворе, где дома попроще, на небольшой стоянке, предназначенной для местных жителей. Жук встал рядом с ним. Они очень надеялись, что никто не шуганет их в ближайшее время: в выходные пипл обычно сваливает в свои загородные дома. А в этом райончике живут как раз такие, у которых загородные дома водятся.

Пока они ждали выхода Вари, Жук пересел к Михе в тачку.

– Ну, че делать с ней будем? У тебя план есть? – спросил он.

– Да надо просто отловить ее и наподдать как следует! Совсем девка оборзела, динамит нас, как малолеток! – возмущенно воскликнул Кокос.

– Останутся следы побоев… – Миха не закончил.

– Нельзя, Кокос, – пояснил Жук. – Если даже она сама в полицию не пойдет, то ее хозяйка заявит.

– У меня есть идейка получше, – задумчиво проговорил Миха. – Хотя реализовать ее будет сложновато…

Миха, собственно, потому и был в их группе лидером, потому что имелось у него воображение. Жук вот совсем неглуп, но воображения никакого, придумать ничего не может. А Кокос вообще дурак. Кулаки большие, мозг маленький. Хотя кулаки тоже важная функция в их отряде. Если что, на них можно положиться.

– Говори, – попросил Жук.

– Мы ее уже пугали. И даже сильно напугали. Но денег девчонка нам не добыла, решила от нас спрятаться. Значит, все еще надеется как-нибудь от нас избавиться, типа авось пронесет. А вот если устроить ей шантаж… Сделать с ней обнаженку, к примеру.

– Чего? – не понял Кокос. – В каком это смысле?

– Фотки, где она голая. И пригрозим выложить в соцсеть, если она попробует еще хоть раз нас обдурить.

Кокос оживился, даже распрямился на сиденье.

– А в какую соцсеть? Мы же не знаем, где она, – спросил он.

– В какую-какую, – подал голос Жук. – ВКонтакте, где все.

– А я думаю, в Фейсбуке, – возразил Миха. – Коллекционерша наверняка там, такой фифе ВКонтакте слишком простенько. Ну и секретарша туда же. Саблин тоже там, точняк.

– Да это не проблема. Отберем у нее телефон и посмотрим, в каких сетях она сидит, – рассудил Жук.

– Правильно, – одобрил Миха. – Только я не знаю, где нам ее фоткать.

– Нужно сначала ее поймать, – задумался Жук.

– Поймать, а потом отвезти куда-то, где фотки можно сделать, – уточнил Миха. – В спокойной обстановке. Когда Варя увидит себя голяком, она точно в лепешку расшибется, но деньги нам достанет.

– Ну ты, Миха, ты… – Кокос помотал головой, не находя слов от восхищения. – Круто придумал!

– Кокос, давай-ка раскинь мозгами, а то мне иногда кажется, они только у меня есть, – не дал ему помечтать Миха. – У нас два вопроса: первый – как Варю к нам в машину затащить. Второй – куда ехать для «фотосессии».

Неожиданно Жук вышел из машины и сделал небольшой круг вблизи ворот высотки.

– Камера есть на выезде со двора. Других я не обнаружил.

– И что?

– А то, что надо Варьку брать прямо здесь. Смотрите: вот так она выедет из ворот… Камера ее зафиксирует… Потом она повернет сюда, – указал пальцем Жук, – чтобы на проезжую часть вырулить. Камера в этом месте ее уже не видит, торец вон того дома обзор перекрывает. Тут и надо преградить Варьке путь. Она затормозит. Миха и Кокос, вы выскакиваете, достаете девчонку из ее машины и затаскиваете в свою. Причем все сделать надо очень быстро, прямо мгновенно, чтобы никто не заметил. И быстренько смываетесь. А я пока отгоню ее тачку в какой-нибудь незаметный тупичок и двинусь за вами. По мобиле скажете, где вы.

– А если она с хозяйкой отсюда выедет? Или тут вдруг появится куча других машин? Или прохожих? – недоверчиво спросил Кокос.

– Я надеюсь, нам повезет. Но если возникнут свидетели, то план придется менять. Сядем Варе на хвост и дальше будем решать по ходу.

– Жук, мысль хорошая, – согласился Миха. – Но куда мы ее повезем? Вот загвоздка: куда?!

– Парни, а давайте… – произнес вдруг Кокос. – У меня бабка есть, а у нее дом. Шестьдесят семь кэмэ по Горьковскому. Она одна живет, у меня ключи есть, я ей продукты иногда вожу…

Миха удивился: Кокос никогда не говорил, что бабке своей помогает. Будто это секрет. Михе даже отчего-то сделалось неловко. Но комментировать он не стал.

– Кокос, ну голова у тебя, атас полный! И мы при бабке девку разденем и фоткать будем? – заржал он.

– Миха, ты че, совсем меня за дауна держишь? – вскипел Кокос. – Я че, не понимаю ни фига, по-твоему?!

– Ну, а что ты предлагаешь-то? – насмешливо спросил Миха.

– У бабки подвал есть. Большой. Там барахла всякого полно. Она туда вообще не ходит, ей уже тяжело по ступенькам… И глухая она.

– Да сколько ж ей лет? – удивился Миха.

– Меня мать в сорок один родила. Бабке тогда уже шестьдесят три было. А мне сейчас девятнадцать. Вот и считай, – хмуро проговорил Кокос. – Короче, если мы Варьку прямо в подвал притащим, а там отдельный вход из сада, то бабка ничего не узнает!

– Это мысль, – произнес Жук. – Только на машине как туда въехать? Всех соседей поднимем. Ты к бабке на электричке небось ездил до сих пор?

– Я че, на больного похож? Сумки на горбу таскать? Я тачки брал у мужиков в гаражах. За бутылку или за ремонт небольшой. Они мне машины и без прав доверяли, не то что вы!

– Кокос, в другой раз выяснять отношения будешь, – осек его Миха. – А мысль у тебя клевая. Тогда на въезде в деревню сядешь за руль. Бабкины соседи уже знают, что ты на разных тачках приезжаешь, да? А мы заляжем, чтобы нас не видно было. Машину во двор загнать можно?

– Конечно. Только надо продуктов купить: тогда бабка не удивится моему приезду. А вы сразу в подвал. Ключ от него на гвозде висит возле двери. Я к вам потом подтянусь.

– Давай адрес, мы в навигаторы забьем.

– Я запишу, а в навигатор, когда в свою тачку пересяду. Ща, – и Жук вытащил из кармана маленькую ручку и какую-то квитанцию. – Диктуй!

Кокос продиктовал.

– Эй, погодите! – воскликнул Жук. – Мы ведь не можем две машины к твоей бабке загнать! Надо нам на одной ехать!

– А ведь верно, – согласился Миха. – Тогда ты свою тут и оставь.

– Опасно. Я же тут чье-то место занял. Сам знаешь, какой дурдом начнется. Станут сигналить, могут и машину попортить.

– Ну а чего ты предлагаешь, Жук? Где ее оставить хочешь?

– Я поеду за вами. А вы меня на въезде в деревню подождете. Там лесок какой-нибудь есть, Кокос?

– Есть.

– Вот, я свою машину там и спрячу. И к вам пересяду.

– Лады, – кивнул Миха. Все-таки Жук хорошо соображал, уважуха. – Для фоток свет понадобится, – озабоченно произнес он. – Там свет есть, Кокос?

– Лампочка работала в прошлый раз.

– У меня фонарь мощный в бардачке, – произнес Жук.

– Это хорошо, возьмешь с собой. У меня тоже фонарь есть неплохой. Обойдемся. Нам ведь не для выставки фотки делать, – рассудил Миха.

– Слышь, Мих, идея насчет фоток классная, – сказал Жук. И Михе его похвала была приятна. – Только б удалось все, как надо…

Им удалось. Варя даже не сопротивлялась: она узнала троицу и удар под дых вспомнила. И угрозы сделать с ней… Боже.

Вокруг, к ее несчастью, на тот момент не оказалось ни одного прохожего. Девушка покорно перебралась в их машину и легла, как было велено, на заднее сиденье. Жук отобрал у нее сумочку, вынул мобильный и отключил его. Затем сел за руль Вариной машины и растворился во дворах.

Миха быстро вырулил на улицу и поехал дальше, слушая подсказки навигатора.

До деревни они добирались аж два часа: пробки. Потом ждали Жука. Кокос сидел на связи с ним и подсказывал, куда свернуть. Варе разрешили принять пока сидячее положение.

– А вы… – робко заговорила она, – а мы… Куда мы едем?

– Увидишь, – зловеще откликнулся Кокос.

– Послушайте, я же не нарочно… Просто мне никак не удавалось узнать, где Галина прячет деньги…

– Ага, поэтому ты решила от нас смыться. Где ночевала, расскажи-ка?! – голос Михи был суров.

– У подруги… Но я не смылась! Честно! Просто у нее день рождения был, и мы два вечера гуляли…

Варя лгала. И делала это неубедительно. Она и сама понимала…

Ей никто не ответил. И Варя тихо заплакала.

Миха даже немножко ее жалел. У него младшая сестра была – не то чтоб он ее как-то особенно любил, у них в семье никто никого не любил, – но… Наверное, он просто чувствовал, когда ей плохо, и ему от этого всегда тоже нехорошо становилось. И сейчас он вдруг ощутил, как плохо Варе. Как ей страшно, смертельно страшно. Особенно от неизвестности.

– Да не бзди, – грубо произнес он. – Мы тебя только сфоткаем.

– Сфот… Зачем? – поразилась Варя.

– Ты там, блин, сиди молча и радуйся, что не убивать тебя везем, ок? – рявкнул Кокос, недовольный тем, что Миха разрушил весь саспенс.

Варя испуганно умолкла.

Наконец Жук подтянулся, и они, следуя намеченному плану, сделали рокировку: Кокос сел за руль, Жук и Миха залегли на заднем сиденье, Варя согнулась на переднем. Собственно, они перестраховались: уже стемнело, на деревенской улице не было ни души, а если кто в окна и смотрел, то разглядеть ничего не мог. Ну да береженого бог бережет, верно?

Они тихо вкатились на участок Колькиной бабки. Кокос сразу же поднялся на высокое крыльцо (дом стоял на цоколе) – понес ей купленные по дороге продукты. Не бог весть что, рыбные и овощные консервы, но для нее все подспорье.

Остальные бесшумно выбрались из машины. Варю Жук крепко держал под локоть.

Они обогнули дом. Со стороны сада в цокольном этаже обнаружилась дряхлая деревянная дверь, закрытая на амбарный замок. Ключ, как Кокос и сказал, висел на ржавом гвозде справа от нее.

За дверью оказалось три ступени из обкрошившегося кирпича, которые вели вниз. Это был, по сути, полуподвал. Два грязных маленьких оконца сидели почти в земле с наружной стороны, а изнутри от пола до них было не меньше метра. В противоположной стене подвала обнаружилась лестница ступенек в десять, ведущая в дом. Пахло сыростью, плесенью. Кучи хлама там и сям. Голая лампочка засижена мухами.

Жук с Михой оглядывались.

– Вон стул, – мотнул головой Жук. – Достань его.

Миха было удивился, что Жук распоряжается, но сообразил: кореш ведь держит Варю. Выдернув старый стул из-под горы каких-то тряпок, Миха осмотрел его: цел.

– Где поставим? – спросил он Жука. – Надо, чтобы в кадре всего этого дерьма не было.

– Сначала веревки надо найти, – рассудительно ответил Жук. – Привяжем барышню, тогда у меня руки будут свободны.

Он чувствовал, как напряжена рука Вари, которую он по-прежнему крепко держал под локоть. Боится. Ну, пусть боится. Надо было деньги принести, как ей велели, тогда бы не боялась.

Жук не сочувствовал ей. Он никому не сочувствовал. А что, ему тоже никто. Так мир устроен: всем друг на друга чхать. А сердобольные – это те, у которых все хорошо, все гладко-сладко. И то, лишь до поры, пока не зажрались. Или пока сами не скатились в нищету и пьянь. Так что доброта – свойство не постоянное. И, как в Интернете часто говорят, к стрессу не устойчивое.

Главное, не смотреть девчонке в глаза. Такие они несчастные, что…

Да ничего. Чхать на нее.

– Нашел! – Миха вытащил из ветхой плетеной корзины моток веревок и показал Жуку. – Давай ее сюда.

Они усадили Варю на стул, руки связали за спинкой, ноги примотали к ножкам стула. Девушка молча подчинилась.

В это время на внутренней лестнице объявился Кокос.

– О, я смотрю, у вас тут работа кипит! – весело произнес он.

– Нам нужно незахламленное, свободное место. У какой-нибудь стенки, – хмуро отозвался Миха. – Подвал так засран, что даже не знаю, как расчистить нужный пятачок.

– А зачем? – удивился Кокос.

– А затем, что это дерьмо в кадр попадет.

– И чего?

– Тупой, Кокос, да? Нормальная телка станет свои фотки щелкать на таком фоне?

– А че, она сама будет щелкать? – изумился Кокос.

Жук хмыкнул. Колька и вправду глуповат, он с детства такой.

– Нет, мы снимем так, чтобы все сразу поняли: ее заставили. И полиция тут же заинтересуется!

– Не, ну че, я просто не подумал… Конечно, надо, чтоб выглядело, будто сама развратная сучка себя голой снимала, – и он плотоядно ухмыльнулся. – Сейчас у них такие подставки есть, чтобы мобилу ставить и делать селфи, я мыслю просек.

– А раз просек, то давай, работай. Расчищаем место вот у этой стенки, – указал Миха. – И давайте побыстрее, меня уже задолбало, что никак до дела не дойдем.

Через несколько минут одна стена была полностью освобождена от ящиков, тюков и прочего хлама. Открылась голая кирпичная кладка, щербатая и грязная, с остатками штукатурки в разных местах.

Миха выругался.

– Надо простыней какой-нибудь завесить, – понял его Жук. – Колька, где простыню найти?

– Да тут наверняка есть, – принялся осматриваться Кокос.

– Нет, – остановил его Миха. – Откопаешь какую-нибудь рвань. Поди к бабке, у нее из шкафа сопри.

Кокос поднялся в дом. За это время Миха с Жуком отыскали разнокалиберные гвозди в банке из-под леденцов, черной и липкой от застарелой грязи. В качестве молотка решили использовать старый чугунный утюг. Простыню, принесенную Кокосом, прибили к островкам штукатурки без затруднений.

– Еще надо какую-нибудь тряпицу цветную, приличную, стул покрыть, – распорядился режиссер Миха. – А то он облезлый.

Нашлась и тряпица – большой платок в цветочках. Миха с Жуком включили фонарики, направили свет на простыню (Варя пока сидела в другой стороне). Что ж, получится неплохо.

Прежде чем Варю развязать, Миха произнес спич, смысл которого был чрезвычайно прост: сейчас Варю сфотографируют голой. А если через три дня денег не будет, то эти фотографии окажутся в соцсети. На обозрение всем ее френдам.

Жук уже просматривал Варин мобильный. Как оказалось, у девушки были установлены оба приложения: и ВКонтакте, и Фейсбук.

– Ты выходишь на них с телефона, так что нам раз плюнуть твои фотки поставить, – сообщил Жук. – Перекинем к тебе в мобилу и прямиком на сайты выложим. Будто ты сама. Представляешь, что о тебе скажут? «Сучка» будет самое ласковое слово!

– Пожалуйста, не надо… – Варя плакала. – Я постараюсь найти тайник… Я действительно не знаю, где он! Но я найду, клянусь, найду! Только не надо делать эти фотографии!

– Так если ты тайник найдешь и деньги нам принесешь, тебе бояться нечего. Мы их не выложим никуда. Это только тебе в наказание за плохое поведение, – пояснил Миха. – И вот еще что, мамзель. Если хочешь, чтобы мы тебя отвезли домой через… – он посмотрел на часы, – минут через пятнадцать, будь паинькой. Перестань реветь, иначе нос станет красным и придется ждать, пока он обратно побелеет. К тому же тут холодновато, а ведь тебе придется раздеться. Не хочешь замерзнуть – делай все четко. И скоро поедешь к маме с папой. Или куда ты там собиралась? К подруге? Без разницы. Пора кончать с этой бодягой, надоело. Мы устали с тобой возиться. Всё, я тебя развязываю, ты раздеваешься и садишься на стул. Я скажу, как именно. И помни: сопротивляться не стоит. Не то применим силу.

– Нас тут трое мужиков, зацени, – вдруг добавил Кокос. – А ты голенькая будешь. Как бы чего не вышло, ой! – и он заржал.

Миха молча дал ему несильный подзатыльник. Варя смотрела на них затравленно.

Дальше все пошло относительно гладко. Девчонка их слушалась. Правда, морда у нее вся была перекошена от страха, а для дела нужно, чтоб она улыбалась хоть чуть-чуть. Миха возился с ней: показывал, как сесть, как губки сложить. В ее сумочке они нашли помаду и подкрасили ей губы, так что она и впрямь смотрелась красоткой.

– Чуть поверни лицо в мою сторону… – командовал Миха, – спину выгни… Да, так. Голову откинь, чтобы волосы свесились назад, руку подними и волосы придержи…

Миха любил смотреть в Интернете картинки обнаженных девушек, так что «художественных идей» у него было навалом.

– Теперь чуть-чуть улыбнись… Ну? Я не понял, ты домой хочешь или всю ночь тут собираешься сидеть? Улыбнись, сказал!

И они с Жуком щелкали, щелкали своими смартфонами, снимая девушку так и сяк.

– Миха, а с чего ты взял, что такие фотки Варьку напугают? Она же тут прям как звезда, совсем даже не стыдно показать народу! – неожиданно произнес Кокос.

Миха с Жуком уставились на него. На их лицах промелькнула растерянность. Кокос заметил и сразу же загордился, в глазах его воссияло победное выражение.

Ответить Кокосу было нечего. В какой-то степени он… «Блин, он не в степени, – он был целиком прав», – досадовал Миха. Они оставили на Варе только стринги (сапожки не в счет, девчонка попросила разрешения их надеть: пол холодный и грязный), – решили, что и так всё видно… Всё да не всё! В целом получалось-то вполне прилично. Может оттого, что Варька красивая, хоть в модный журнал ее…

Вот жесть!

– Снимай трусы, – скомандовал Миха.

– Пожалуйста, не надо! Это и так стыдно, а если еще…

– Это как раз не так стыдно, как требуется. Снимай, сказал.

Варя обреченно стащила с себя стринги.

– Теперь сядь лицом к нам. Эй, куда колени сжала?! Раздвинь ноги, слышь! Давай, давай, раздвинь, я сказал! Шире! Ну!

Миха с Жуком уставились в свои телефоны, Кокос тоже снимал – видимо, для себя лично. «Надо будет потом у него мобилу забрать и все стереть, – мельком подумал Миха. – Этот козел способен Варины фотки другим козлам переслать, а там глядишь, они и в Интернете окажутся. Тогда Варьку шантажировать станет нечем…»

– Варя, – Миха перевел взгляд на девушку, – если не будешь слушаться, мы тебе разведем колени силой, поняла?! – грозно произнес он.

– Поняла… – прошептала Варя.

Она покачала коленями, будто намеревалась выполнить приказ, как вдруг стремительно вскочила со стула и бросилась к лестнице, ведущей в дом. Кокос в два прыжка настиг ее и повалил на нижних ступеньках. Но этого ему показалось мало, и он двинул в живот девушки тяжелым ботинком.

Варя вскрикнула, прижав руки к животу.

Кокос ударил еще, потом еще… На лице его застыла неподвижная улыбка. Странная, нехорошая.

– Ты че, спятил?! – очнулся Миха и бросился оттаскивать Кокоса от девушки. – Ты че делаешь, козлина?! Жук, врежь-ка ему, чтоб очухался.

Кокос все улыбался, словно маску надел.

Жук молча подошел и так же молча двинул его в челюсть. Кокос пошатнулся, схватился за щеку, однако при этом все продолжал улыбаться, будто у него лицевые мышцы свело. Жутковато выглядело.

Миха, глядя на него, сплюнул.

– Кокос, ты совсем оборзел, – зло процедил он сквозь зубы. – Ты в тринадцать лет избил девчонку. Не парня, не шпану из соседнего двора, которая нас доставала, – девчонку! Чуть насмерть не забил. Причем ни за что ни про что. Как-то она не так на тебя типа посмотрела. Мы с тобой тогда воспитательную беседу проводили, и ты клялся, что больше никогда, никогда. И мы как настоящие кореша тебя тогда прикрыли. Помнишь?

– Я тогда не знал…

– Чего не знал? – грубо спросил Миха.

Кокос был ему противен.

– Я тогда не понимал, почему мне так хотелось ее бить… А сейчас понял. Это как секс. Когда твоя бутса входит в мягкий живот… Как секс, понимаешь, Миха?!

– Ядрить твою… Кокос, да ты больной на всю голову! Это то, что у тебя в штанах – Миха оттянул ремень его джинсов, – должно входить в то, что у девчонки в трусах! А не твоя бутса в живот, ублюдок! Тебе бы такой бутсой да в мозги! Они тоже мягкие, заметь! – бушевал Миха.

Тем временем Жук подошел к Варе и поднял ее за подмышки. Однако тело безвольно повисло у него в руках. Жук доволок Варю до стула, усадил. Похлопал по щекам, но девушка стала крениться вбок.

– Миха, – негромко произнес он, привалив к своему животу голову Вари. – Похоже, Кокос ее убил.

– Да ты че… – Миха кинулся к ним. – Капец. Кокос, я те яйца оторву, понял?!

Он присел на корточки перед девушкой, заглядывая ей в лицо.

– Пульс надо проверить. Как там делают в кино, Жук, на шею два пальца надо положить… Погоди! Она дышит!

Они вдвоем уставились на Варину обнаженную грудь, которая едва заметно приподнималась.

– У-у-уфф, – проговорил Миха, вытирая лоб, – я аж вспотел. Парни, надо мотать отсюда. Девчонку надо куда-то отвезти, чтоб очухалась… Может, в больницу?

– Сбрендил? Там сразу ментов вызовут! – забеспокоился Кокос.

– Нагадил, а теперь бздишь? – с презрением произнес Миха. – Говно ты. Жук, давай ее оденем, надо уезжать отсюда, врача ей надо.

Жук не сразу ответил.

– Как посмотреть, Миха… – задумчиво произнес он, наконец. – Она просто сознание потеряла, скоро очухается. А мы столько времени потратили, да все впустую. Дело до конца не довели.

– Самый главный снимок не сделали! – услужливо поддакнул Кокос, надеясь задобрить Жука и обрести поддержку. – То, что ты нафоткал, это фигня для онанирующих малышей.

– Заткнись, – бросил через плечо Миха.

– Давай щелкнем ее, она сейчас совсем голая, как надо, – продолжил Жук. – А потом уж оденем и отвезем… Да она сама оклемается к тому времени, скорей всего. Без врачей обойдется.

– Так она же на стуле не сидит, валится, – возразил Миха.

– Ну, мы ее… – задумался Жук.

– Привяжем! – снова подал голос Кокос.

– Ага, и веревки сфоткаем как часть эротического прикида. Типа садо-мазо сама с собой, да, Кокос? – Миха был чрезвычайно зол.

Все задумались.

Неожиданно Миха подошел к Вариной одежде, сваленной на какой-то тюк, вытащил лифчик. Затем вернулся к девушке, надел лифчик застежкой вперед, а бретельки зацепил за уголки на спинке стула. Это удержало тело Вари, однако она все равно кренилась на бок.

Кокос вытащил что-то из кучи тряпья. Направился к ним, держа в руках коричневый матерчатый пояс – такими обычно халаты подвязывают. Лицо его было серьезно, похабное выражение с него стерлось, будто никогда и не было.

– Дайте я сделаю…

Миха с Жуком подвинулись, и Кокос, подцепив лифчик сзади, туго привязал его к спинке стула. Теперь Варя сидела ровно, только голова ее не держалась, свесилась на грудь.

– Не страшно, – произнес Миха и перекинул волосы девушки вперед так, что они почти закрыли ее лицо. – Очень сексуально, между прочим.

Затем он широко расставил ее ноги, уперев правую каблуком сапога в пол, устроил одну руку между бедер, вторую отпустил, и она повисла вдоль тела. Отошел на несколько шагов, полюбовался.

– Мих, ты прям мастер, – льстиво произнес Кокос у него за спиной.

– Погнали, – распорядился Миха.

Они быстро сделали несколько последних снимков. Все трое были довольны: увидев эти фотографии, Варя в лепешку расшибется, но деньги им достанет!

С чувством выполненного долга они стали приводить девушку в порядок. Кокос отвязал поясок от спинки стула, Жук отцепил бретельки и начал было перекручивать лифчик вперед – как девушка снова начала заваливаться на бок. Жук вовремя ее подхватил, а то бы рухнула на пол.

– Эй, – позвал Миха, подняв лицо Вари, – все закончилось, можешь домой ехать. Алё, слышишь?

Но глаза девушки были прикрыты, она казалась безжизненной. Миха похлопал ее по щекам, потом потряс за плечи.

Безрезультатно.

– Че-то не нравится мне это… – пробормотал он. – Быстро одеваем ее и в больницу.

Миха застегнул лифчик и принялся надевать майку, Жук приподнял девушку, чтобы Кокос смог натянуть на нее джинсы.

– Ребя… – вдруг произнес Кокос странным голосом. – Ребя, она, кажется, не дышит…

Трое парней уставились на грудь Вари.

– Не пойму! – с досадой выкрикнул Миха и прижал ухо к ее груди. – Ма-а-ать… Жук, послушай, я ничего не слышу!

Они положили девушку на пол. Жук лег головой Варе на грудную клетку.

– Тихо! – прикрикнул он на корешей.

Он лежал, не шевелясь, с минуту. Потом распрямился, встал возле девушки на колени.

– Она умерла, – глухо произнес он. – Сердце не бьется… Умерла она, понятно?

Некоторое время в подвале стояла тишина.

– Это что… Это я, парни? Я ее убил?! – вдруг закричал Кокос. – Я же не хотел! Я только проучить ее… Нас теперь в тюрьму посадят!!!

– Не нас, а тебя, – сплюнул Миха. – Ублюдок. С тобой на серьезное дело ходить нельзя.

– Я же не хотел…

– Ну да, ты просто сексом занимался со своей бутсой, козлина.

Жук повернул голову Вари немного в сторону от себя. Пригнулся, что-то рассматривая.

– Посвети-ка сюда, Миха.

В мощном луче фонаря он перебрал Варины волосы в височной области.

– Смотрите.

Кокос и Миха склонились. Красная ранка была вполне отчетливо видна среди прядей.

Жук поднялся, отряхнул колени и направился к лестнице. Миха за ним – понял ход Женькиной мысли. Кокос тоже подтянулся, встал за спинами, вытягивая шею. Ступени из кирпича, раскрошившегося от старости… А вот и он, острый скол на третьей ступеньке. Примерно там, куда пришлась голова Вари, когда она упала. И да, вот след крови, не сразу заметный на терракотовом фоне…

– Что делать будем? – спросил Жук, сев на пол.

Миха сел рядом, Кокос остался стоять.

– Теперь вы поняли, что это не моя вина?! Я же не нарочно ее сюда повалил, я только хотел… должен был ее остановить! Не то б она голяком к моей бабке ворвалась, понимаете?!

Ему никто не ответил.

Первым нарушил тишину Кокос:

– Ребя, давайте ее обратно в город отвезем, вывалим где-нибудь… Она же стукнулась головой, несчастный случай!

Миха едва сдерживал ярость: тупость кореша всегда доставала его, но на этот раз просто выводила из себя.

– Коленька, – ледяным тоном произнес он, – вскрытие покажет, что ее избили. Потому что от твоего гребаного секса с твоей гребаной бутсой остались внутренние… как их… Кровоподтеки, понимаешь, деточка? Может, и ребра сломанные или чего там еще. И дядя доктор, который трупы вскрывает, запишет в отчете… Ты кино смотришь, деточка? Знаешь, как там говорят? «Насильственная смерть», вот как. То есть убийство, по-простому. И что дальше будет, а, Коленька?

Кокос хмуро молчал.

– А искать начнут. Убийц. Как, деточка, твои неокрепшие мозги справились с этой информацией?

– К тому же Варю уже наверняка ищут, – добавил Жук. – Подруга ее не дождалась, обзвонила всех… В полицию могла сообщить. А если еще не сообщила, так завтра точно заявит.

– Но если мы ее в городе куда-нибудь пристроим… Ну, на лавку посадим в парке… Кто нас найдет-то?

Миха шумно вздохнул, раздув ноздри. Продолжать разговор с Кокосом ему не хотелось.

– Коль, – пришел на помощь Жук, – ну ты, чесслово, будто кино не смотришь! Найдут на теле пылинки, шерстинки, волосинки, да отпечатки сейчас даже с кожи умеют снимать. И опрашивать всех станут. А ты можешь быть уверен, что нас никто не видел у Вари во дворе? Что никто не заметил наши тачки в радиусе офиса ее хозяйки? На Остоженке? Одно дело – люди просто видели машину. Ну, видели и забыли. А другое дело, когда произошло убийство. Тогда люди вспомнили. Миха прав, нельзя Варю везти в город. Надо тело спрятать.

– Куда?!

– В лесу еще снег лежит. Давайте зароем.

– Нет, Жук, – возразил Миха. – Снегу там десять сантиметров, не выйдет. Хорошо бы в землю закопать, да земля еще мерзлая.

– Кокос, а речки тут у вас нет? Или озера? – спросил Жук. – Лед некрепкий, подтаял, пробить его на раз можно.

– Нету, – хмуро отозвался Кокос.

– Ребя, давайте по домам, – предложил Жук. – Варю тут оставим пока, бабка же твоя сюда не ходит, да, Кокос? Ну а завтра чего-нибудь придумаем, свежими мозгами.

– Харэ, – Миха поднялся с пола. – Пошли в машину.

– Постойте… – задумчиво проговорил Кокос. – Есть мысля одна. А что, если…

Кокос умолк.

– Ну? – нетерпеливо спросил Миха.

– Заморозить тело. А через месяц земля оттает, закопаем! Классная идея, правда?

– И как ты его заморозишь?

– Так в этом мысля и состоит! – возбужденно произнес Кокос. – У соседей в подвале большая морозилка. Ящик такой здоровый с крышкой. На зиму они уезжают в город, раньше конца апреля тут не появятся. А морозилка стоит пустая.

– И как мы к ним попадем?

– А так! – Кокос порылся в жестяной коробке, стоявшей на полке старого буфета, и вытащил оттуда связку с двумя ключами. Поднял их и покачал в воздухе.

– Откуда у тебя? – спросил Жук.

– Да как-то они с внуками на море уезжали, просили огород поливать. А запасные ключи от дома у них под лестницей лежат, я видел. Ну, сделал с них копии.

– И чего?

– Ну, иногда я там деньги мелкие находил и брал, они сами не помнят, где стольник завалялся. У них трое внуков, пацанов, ор вечно стоит, тетя Лида все время ругается, что срач развели. А там и вправду срач, все всё кидают куда ни попадя. Так что я иногда денежку находил. Я не воровал, не думайте. Они свои, а у своих не воруют.

– То есть ты деньги у них брал, но не воровал? – решил уточнить Миха. Не то чтоб он другана осуждал, он бы и сам на его месте взял, но логика Кокоса его ставила в тупик.

– А че, я ж по-мелкому. А еще у них в морозилке мороженое иногда брал. А тетя Лида потом внукам подзатыльники давала. Ни разу не догадалась, что это я, – гордо произнес Кокос. – Вот я ключики и сделал. Мало ли. Вдруг опять мороженого захочется. И пивасик можно стащить, дед его любит, у них всегда есть.

– Значит, – подытожил Жук, – у соседей есть большая морозилка. А у тебя есть ключи от их дома.

И он посмотрел на Миху.

– Ты качок, Кокос, – одобрил тот. – Только сейчас туда нельзя.

– Почему?

– Свет придется зажигать. Мы ж на ощупь не сможем, в темноте-то, тело нести… А соседи свет увидят. Предлагаю в машине переночевать и с утра…

– Миха, у них вход в подвал есть отдельный, как у нас, со стороны сада. Никто не увидит, а нам фонариков хватит.

– Так один из этих ключей от подвала?

– Ага.

Сказано – сделано. Тело Вари просто перевалили через забор, сами перелезли следом, и дальше все пошло гладко: Кокос тихо отпер подвал и фонариком вниз посветил, а Миха с Жуком спустились, неся тело девушки. Подвал оказался куда более глубокий, чем в доме Колькиной бабки, – но ничего, справились.

Проблема обнаружилась позже, когда они открыли морозилку: она не работала. А при попытке включить агрегат выяснилось, что электричество отключено во всем доме. Чертыхаясь, они в темноте облазили весь дом, ища щиток. Нашли его в сенях. Но, когда врубили, в одной из комнат загорелся свет. Кокос бросился туда, быстро погасил. К счастью, окно той комнаты выходило в сторону сада, вряд ли кто успел заметить.

Наконец морозилка забурчала. Они уложили в нее тело Вари, захлопнули крышку. Постояли еще несколько минут, сами не зная зачем, – наверное, чтобы убедиться в исправной работе морозилки? – и выбрались наружу.

Стояла глубокая, глухая ночь. Деревню окутала дрема, будто в толстое одеяло завернула. А если кто и не спал, все равно ничего увидеть не мог, в темноте-то…

Домой они вернулись лишь под утро, разошлись по своим квартирам, сонные. Но, несмотря на усталость, Миха заснуть никак не мог. Ворочался на старом матрасе, и мысли ворочались в голове, тяжелые, как камни. Варю будут искать, думал он, может, прямо сегодня начнут. Говорят, полиция взрослых не ищет, пока не пройдет трое суток. Однако он сам слышал недавно по телевизору, что это неправда, что в розыск объявляют сразу же. Значит, полиция начнет всех расспрашивать прямо с утра… Как обычно делается: к родителям пойдут, к начальнице, к парню Вариному… А есть ли у нее парень-то? Вряд ли. Иначе бы попытался уже за свою девчонку заступиться. Саблин ей помогал какие-то покупки делать, но ничего такого между ними нет. Значит, только коллекционерша может сказать, где была с Варей в последний раз. И что Варя уехала на своей машине, на «Фольксвагене-Битл». Куда? К подруге. Но к подруге не приехала. Та, наверное, уже сама волну подняла: мол, где Варя-то?

Дальше что? Полиция поймет, что Варя исчезла по дороге. Додумаются ли искать ее «Битла» прямо возле дома на Остоженке? Женька наверняка оставил в машине отпечатки. Кто же в тот момент о них думал? Парни и предположить не могли, что их затея закончится смертью девчонки… Козел Кокос. Теперь им грозит тюрьма. Хуже того, их суперские миллионы, которые они так суперски заработали, полиция отнимет! А они даже насладиться не успели своим богатством!

Злые слезы выступили на глазах Михи, он утер их об подушку. Надо бабки куда-то спрятать подальше. Чтобы их не нашли. Куда вот только?

До рассвета Миха маялся, пытаясь придумать что-нибудь умное, но так и не придумал. Заснул.

А проснулся, будто и не спал вовсе. Раздраженный, с тяжелой головой и мыслями-камнями. Куда спрятать деньги? Как разведать о действиях полиции? За ментами ведь не последишь в бинокль, их много, и кто из них Вариными поисками занимается, не узнать…

Мать прошла мимо двери на кухню, зыркнула, но ничего не спросила. Она давно привыкла, что сын сам решает, когда ему домой приходить да как время проводить. Просто мелькнула в дверях круглым бледным лицом, будто луна из-за туч. Бледным и нездоровым. А ведь еще не так давно была красивой женщиной, Миха помнил. Он в нее пошел. У отца-то не лицо, а харя. Тьфу, глаза б его не видели. Ничего, скоро сдохнет. Так пить, долго не проживешь.

Он съел свой завтрак – четыре сосиски с хлебом, запил плохим растворимым кофе и поспешил подальше от родной ненавистной квартиры. Уже во дворе набрал номер Женьки.

– Спускайся, потолковать надо.

Они уселись на лавочке в соседнем дворе. В соседнем – чтобы родители не смогли их видеть из окон.

– Мы в заднице, Жэка, – сообщил Миха.

– Ты меня сто лет не называл Жэкой. Задница, видать, большая, – хмыкнул Жук.

– А ты чего, сам не просекаешь? – взвился Миха.

– Харэ, не пыли. Давай обсудим…

Поскольку они заботились лишь о том, чтобы их не заметила охрана офиса, – принялся излагать Миха свои мысли-камни, – то на остальных людей, проходящих и проезжающих мимо, они внимания не обращали. Зато все эти люди наверняка обращали внимание на них. Не каждый день ведь увидишь, как парни следят за кем-то в бинокль. Могли даже запомнить номера их машин. К тому же в Вариной тачке Жук наследил, ведь перчатки не надевал, Миха помнит, день был довольно теплый! И скоро за ними придут! И бабосики отберут!!! И тюрьма им светит!!! А все Кокос, урод!

Жук послушал, подумал и предложил для начала проверить, на месте ли Варин «Фольксваген». Они отправились на Остоженку. Пока шли к месту, где Женька оставил Варину тачку, Миха беспрестанно оглядывался: ему казалось, что полиция устроила им засаду. Хотя он понимал нелепость подобного предположения – кой черт полиции тут поджидать Вариных похитителей? – страх не отпускал его. Уколи сейчас Миху булавкой, ему бы показалось, что вонзили нож!

…«Фольксвагена» на месте не оказалось. Ну все. Он уже в полиции! Уже ищут в нем отпечатки! Уже нашли!

– Да не ссы ты, Миха, – укоризненно произнес Женька. Никогда он не позволял себе такого неуважительного обращения к лидеру их маленькой банды, но сейчас Миха был невменяем. – Отпечатки сравнивать не с чем, я же не в базе у полиции, не привлекался. А свидетели, которые нас с биноклем могли запомнить… Их еще надо найти. Все это не так быстро делается. У нас есть время, что-нибудь придумаем!

– Какое время, Жук?! Тут с этим вирусом всех изоляцией стращают, а если и впрямь объявят? Тогда нам вообще трындец: все дома будут сидеть, тепленькими бери. И деньги, куда их перепрятать? Если ко мне на квартиру придут, то и наши еврики найдут!

– Не знаю пока. Чтобы придумать, надо думать.

Они умолкли.

– Насчет денег… Может, бабосики к Кокосовой бабке отвезти, в подвале спрятать? – осторожно спросил Жук.

– С дуба рухнул? Если нас достанут, то и бабку растрясут!

– А если не достанут?

– Жук, ты че, тупой? Если нас не найдут, так еврики могут спокойно и у меня полежать.

– Тогда надо, чтобы не нашли.

– Ты голова, братан.

– Я серьезно. Как они на нас выйдут? Мы следили издалека, метров с трехсот, а то и больше. Полиция станет, наверное, опрашивать людей вокруг офиса коллекционерши, но нас там-то никто не видел, Миха! Твоя гениальная идея, между прочим, – электронный бинокль!

Миха даже на комплимент не отреагировал. Он задумчиво смотрел, поджав губы, куда-то мимо Жука.

– Мы засветились повсюду, – проговорил он, наконец, мрачно. – Люди могли нас видеть, когда ехали или шли на работу в офис Докиной. Полиция ее персонал спросит: ничего, типа, необычного не замечали? И кто-нибудь вспомнит нас! Видели, типа, – как раз за твои триста метров от офиса, которым ты так радуешься, Жук! – тачку, а в тачке парней с биноклями…

– Блин, – выдохнул Жук. – Слушай, а… А уличные камеры, мы же о них не думали… Но если…

– Ё-моё! – взвыл Миха. – Еще хуже!

– Кончай истерить, прям как девка! – сердито проговорил Жук. – Соберись, давай рассуждать.

– И когда мы Саблина увидели, – не слушал его Миха, – перед офисом коллекционерши мотались с биноклями, в его машину заглядывали… Там камеры есть, ты не обратил внимания?

– Не обратил. Мих, послушай…

– Куда можно уехать, Жук? Спрятаться? У нас ведь есть бабосики! Давай махнем в Сочи, что ли, пока на карантин не засадили! А лучше б за границу! Идиоты мы, загранпаспорта надо было давно сделать!

– Ми-ха. Послушай!

Но Миха смотрел вдаль невидящим взглядом. Жук дернул его за воротник куртки и гаркнул в ухо: «Послушай меня!!!» И, убедившись, что глаза друга стали приобретать осмысленное выражение, продолжил:

– Ты вот говоришь: придут в офис, спросят народ. А с чего ты взял? Детективы смотришь? Так вспомни: полиция всегда ищет убийцу в окружении жертвы. А про нас никто не знает. Мы не в окружении Вари. Скорее Саблина заподозрят, чем нас. Его-то куча народу видела, все подтвердят!

– Саблин… – пробормотал Миха. – Саблин. Он да, он с Варей… Жук, Жучище, надо сделать так, чтобы полиция подозревала его! Надо его подставить!

Миха этой идее обрадовался неимоверно, и Саблина ни на секунду не пожалел. Его холеная, довольная, смазливая рожа была ему отвратительна! Как символ всего того, чего у Михи и его корешей нет, не было и не будет. Как воплощение социальной несправедливости.

– Дельная мысля, – одобрил Жук. – Только как?

– Не знаю, думаем.

Оба умолкли на некоторое время, и вдруг Жука осенило: вспомнил, что Саблин заезжал в автосервис.

– Ты послал меня за ним следить, помнишь? И я за ним весь вечер мотался. Так вот, он к Витьке ездил! А Витька наверняка код от его смарт-ключа сканировал, он всегда так делает. Че, он с друзьями не поделится?

– Деньги ему заплатим – и поделится. И тогда мы Саблину в тачку что-нибудь подкинем.

– Какую-нибудь вещицу Варину! Надо будет смотаться к Кокосовой бабке, снять с Вари чего-нибудь… Часы или сережки… – размышлял вслух Жук.

– Или… Я лучше придумал: в его планшет зальем Варины фотки! Она там голенькая, менты Саблина живым не выпустят!

– Мих, так в «Свойствах» же будет указано откуда.

– И чего? Что, у Саблина «Самсунга» не может быть? Пусть докажет, что нет!

– Не докажет.

– То-то и оно. Зато дата съемки как раз день, когда Варя пропала. Полиция заподозрит Саблина, сто пудов.

– Гениально, Мих! А чтобы до полиции побыстрее дошло, выложим фотки в соцсеть. В Фейсбук, например. Варя наверняка во «френдах» у Саблина. Только вот как в его аккаунт попасть? Может, знакомых хакеров попросить? У нас есть парочка.

– Есть-то есть… – задумался Миха. – Но Фейсбук хорошо защищен, вряд ли им по зубам будет… А что, если нам к планшету Саблина подобраться? У него валялся на сиденье, помнишь?

– Я сам не видел, но да, помню, как ты тогда сказал.

– Если он всегда оставляет планшет в тачке, то…

– То мы фотки с его планшета зальем легко! – подхватил Жук.

– Точно. Едем к Витьке!

Разжившись электронной копией ключа от «Тойоты»-гибрид, Миха и Жук – Кокос находился по-прежнему в опале, его в дело не взяли, – следили за Саблиным еще несколько дней, ожидая подходящего момента. Такой момент представился им в пятницу, пока Саблин находился в цветочном магазине. На этот раз, памятуя о существовании уличных камер, Миха наглухо застегнул куртку и надел капюшон. Пока Жук стоял на атасе, он легко и бесшумно вскрыл тачку, быстро перебросил снимки с флешки на планшет Саблина, затем вошел в аккаунт Саблина на Фейсбуке, отыскал Варину страницу и залил туда фотографии. Операция заняла чуть больше трех минут.

Весь оставшийся день Миха с Жуком продолжали следить за Саблиным. Их растревоженные призраком ареста и отъема драгоценных «бабосиков» души всё не находили покоя. Им было необходимо убедиться, что их идея была правильной и Саблина упекут…

И его упекли!

Эх, жаль, что нельзя проникнуть каким-нибудь хитрым способом в полицию. Послушать и посмотреть, как Саблин пытается выкрутиться. И убедиться, что их подстава сработала и чувака посадят.

Но за невозможностью просочиться в кабинет дознавателя им оставалось только дежурить возле дома Саблина, чтобы удостовериться: к себе чувак не вернется, его уже не выпустят.

…Однако его выпустили. На следующий же день, в субботу. Причем это не был домашний арест, потому что Саблин как ни в чем не бывало ездил к кому-то на Смоленскую, потом на свою работу и вообще мотался туда-сюда целый день. Полиция его больше не трогала.

Облом. Их идея – такая клевая! – не сработала. Нужно было срочно придумать новую фишку. Похлеще фоток в планшете. Чтобы полиция этого дядьку раз и навсегда Варькиным убийцей назначила.

Но ничего не придумывалось.

От отчаяния Миха даже Кокоса позвал. Две головы хорошо, а три… Ну, вдруг.

Они как раз окопались недалеко от жилого дома на улице Черняховского, куда Саблин отправился с полными руками пакетов. И цветами. Не иначе, к бабе. И, может, на всю ночь.

Миха с Жуком сходили по очереди поесть, а там и Кокос подтянулся. И они еще долго сидели втроем, кидая в котел кипящих мыслей то одну идею, то другую, – и тут же их браковали, отвергали, сочиняя все новые сценарии. Пока, наконец, Миха, вдоволь наслушавшийся различных вариантов, не произнес:

– Все, бро, стоп. У меня нарисовался планчик. Очень неплохой планчик! Слушайте сюда. Смарт-ключ от его машины у нас есть, так что устроить ему ловушку – раз плюнуть. Нужно только…

И он понизил голос до едва различимого шепота.

Часть 4

Понедельник, 23 марта

– ОНИ? И как их найти? Как найти Андрея? Что они могли с ним сделать?! – вскричала Диана.

– Думаю, особо волноваться не стоит. Он им сам по себе не нужен, они просто хотят Андрея подставить. Один раз уже попытались, но дело не выгорело. Теперь придумали что-то другое. Связанное с машиной. У них ведь есть электронный ключ от нее, угнать – раз плюнуть.

– То есть Андрюша жив?

– Скорее всего. От трупа никакого толку, его не арестуешь. Тогда как преступники рассчитывают, что Саблин будет отсиживать вместо них.

По правде сказать, Алексей Кисанов совсем не был уверен в том, что говорил. Для отморозков важно выставить Саблина виновным. А живым он при этом будет или нет… Но не объяснять же это Диане, которая и без того бледней зимней луны.

– За похищение Вари? Андрей говорил мне… Поэтому они перекинули ее снимки к нему на планшет?

– Да. Это и была первая попытка его подставить. Я убежден, что сейчас мы имеем дело со второй.

– Алексей Андреевич, – заговорил Тимоша, – но ведь подозрение можно бросить и на…

Он явно собирался сказать «на труп», но умолк, так как Кис показал глазами на Диану. Мол, не надо обсуждать при ней. Тимофей немного покраснел.

– Давайте не будем гадать, Тимофей, как именно они собираются обставить это дело. Отморозки сами дадут знать полиции, и очень скоро.

– Почему? – не поняла Диана.

– Ну, если они рассчитывают бросить подозрения на Андрея, то полиция должна получить доказательства его вины, не так ли? Вот она и получит.

– Ой, да, конечно… А как же они сумели…

– Диана, – перебил ее сыщик. – Дорогая Диана. Понимаю, у вас множество вопросов. Но у меня пока нет ответов. Я рассуждаю на основании имеющихся фактов, да только имеются у меня далеко не все. Могу сказать лишь одно: их надо искать. Срочно.

– Как? – спросил Тимоша. – У вас идеи есть?

– Есть. Вы знаете, что мы с Игорем… Кстати, вот и он, – повернул голову в сторону двери Алексей.

И в самом деле, на пороге кабинета показался молодой человек.

Красивый парень, оценила Диана.

Потрясная женщина, оценил Игорь.

– Присаживайся, – кивнул ему Кис. – Позвольте вам представить моего ассистента и коллегу, – обратился он к Диане, – Игорь Крымов. Тимофей с ним уже знаком. Одну минуту, я введу Игоря в курс дела.

Алексей коротко поведал об угоне машины и исчезновении Саблина.

– Неожиданный поворот, – прокомментировал Игорь. – Хотя вполне понятный: уродам хочется довести начатое до конца.

– Да уж. Они не глупы: вместо того, чтобы пожизненно прятаться, хотят подсунуть виновного полиции. Он сядет, дело закроют. А они останутся на свободе… Возвращаюсь, однако, к теме. Итак, мы с Игорем пришли к заключению, что банда выслеживает персональных секретарш и заставляет их красть деньги у начальниц. К нам в руки попал список этих самых секретарш. Наверняка не полный, составила его одна журналистка…

Алексей едва не сказал «знакомая Андрея Саблина», но по какому-то наитию удержался. «А ведь в этом списке находятся обе женщины, с которыми у Саблина возникли отношения, – подумал он, – сначала Галина, теперь Диана. Уж не специально ли Андрей подкатывал к… Да какое, собственно, ему дело? Если Саблин альфонс, то вовсе не значит, что спасать его не нужно. А дамы сами разберутся. Или не разберутся. Их проблемы».

Кис не частный психолог, он частный сыщик. Это раньше, отзывчивый по природе, он бросался решать чужие проблемы. Но с годами ясно понял: каждый несет ответственность за свои решения. Или, по крайней мере, должен нести. И не перекладывать ее на плечи других. А эти другие, сверх меры отзывчивые, не должны торопиться подставить свои плечи под груз чужой ответственности. Разве только их очень попросят и в действительно трудных ситуациях.

– …И мы с Игорем решили обойти их всех, предполагая, что Варя оказалась не первой их жертвой и другие девушки уже имели с ними дело. Следовательно, сумеют описать бандитов и составить фоторобот. Ясно, отморозки от легкой добычи не отступятся, будут ходить по секретаршам, пока всех не растрясут, – вот мы бы и устроили им засаду у очередной жертвы. Мы с полицией, – уточнил Алексей. – Одним нам с Игорем не справиться, нужно действовать сообща.

– Идея хорошая, – одобрил адвокат.

– Да, хороша, – согласился Алексей. – Только на практике все оказалось сложнее…

И он поведал о Наде, которая согласна помочь сделать фоторобот лишь в обмен на охрану.

– Я как раз собирался попросить у вас, Тимофей, помощи. Вы в каких отношениях со следователем?

– В нормальных, – пожал плечами тот. – Я всегда в нормальных отношениях со всеми. Это мой принцип. А что такое? У вас с ним конфликт?

– Я с ним даже незнаком. Но когда даешь человеку подсказки, он нередко – вместо того, чтобы сказать «спасибки», – обижается. Самолюбие, понимаете. А я уже несколько подсказок через вас им передал… И у меня новая порция есть. Боюсь, его это не порадует.

– А, ну да, подсказки, – тонко улыбнулся Тимофей. – Кстати, не успел вам рассказать: полиция, по вашей последней подсказке, поискала Варин «Битл» в округе и на штрафстоянке. И он нашелся! Как раз на штрафстоянке. Повезло, иначе б его непременно угнали, тачка хорошая. А там она была в сохранности и, главное, отпечатки в ней нашлись, мужские. Сравнивать пока не с чем, но, будем надеяться… Так что надо сделать, Алексей Андреевич?

– Как-нибудь деликатненько расскажите о новой порции наших соображений. И о Наде, конечно. Ей, в обмен на фоторобот, необходимо выделить охрану. И нужно оперов отправить обойти всех персеков, чтобы выяснить – максимально деликатно! – кого бандиты уже принудили к краже денег. А потом устроить засаду у тех девушек, к которым они еще не успели наведаться. Это долго, конечно. Но другого варианта я не вижу. И, повторюсь, мы с Игорем вдвоем с такой задачей не справимся. Да и не наша это работа. Делом об исчезновении Варвары Никиткиной занимается полиция.

– Прямо сейчас и позвоню майору! – ответил Тимофей, вдохновившись.

– Заодно спросите, известно ли им об исчезновении Андрея Саблина. Не знаю, как там сейчас, но во времена моей работы на Петровке обмен информацией между отделениями УВД был не слишком хорошо отлажен…

– Насколько мне известно, теперь все работает четко. Инфа ведь попадает в централизованную базу данных… Подождите, так ведь им теперь еще и Андрея Андреевича придется искать! А по этому поводу у вас никаких подсказок нет?

– Есть. Я их уже озвучил: это дело рук тех же отморозков. Чем скорей их найдем, тем скорее найдем Саблина. И Варю. Впрочем, бандиты, возможно, осуществят свою подставу раньше, чем нам удастся их подстеречь.

– В каком смысле? – не поняла Диана.

– Ну, раз они намерены бросить подозрение на Андрея, то сами поторопятся сделать нечто такое, чтобы полиция узнала о «доказательствах» его вины.

– Например?… – как-то безнадежно спросила Диана, словно знала, что ответ будет убийственным.

– Не представляю, как далеко залетела их больная фантазия, – осторожно проговорил детектив, – но не исключено, что Андрей обнаружится вместе с Варей. В том или ином виде…

Диана отвела взгляд к окну.

Тимофей деловито кивнул и покинул кабинет, на ходу набирая номер на мобильном. Вскоре из соседней комнаты зазвучал его голос.

Вернулся адвокат минут через пять. Вид у него был побитый.

– Они не только знают об исчезновении Андрея Андреевича… – тяжкий вдох, не менее тяжкий выдох, будто Тимофей валун в гору катил, – но уже проследили по камерам видеонаблюдения его «Тойоту». И вот что обнаружилось… – Адвокат недоуменно покачал головой. – Ее не угнали. За рулем был он сам!

– Опа-на! – не удержался от восклицания Игорь.

– Машина выехала из Москвы в горьковском направлении, – продолжил Тимоша, – по автодороге М7 «Волга», но дальше ее отследить не смогли: видимо, свернула с основной трассы… Мне очень жаль, – он посмотрел на Диану. – На Андрея Андреевича снова дело завели, его подписку о невыезде за пределы Москвы пока никто не отменил. Они рассудили: раз Саблин скрылся из города, значит, сбежал, потому что виноват. Так что его объявили в розыск, – снова тяжко вздохнул Тимофей.

Диана закрыла глаза. Не ахнула, не охнула – просто закрыла глаза, молча.

Кис догадался, какая мысль мелькнула в ее голове: мужчина провел с ней ночь и утром смылся. А она успела влюбиться: Алексей видел, какой нежностью и тревогой светилось ее лицо, когда она говорила о Саблине. И теперь чувствует себя так, словно ей влепили пощечину.

Впрочем, это лишь его домыслы. На основании большого опыта, да, – ему не раз случалось расследовать исчезновения то мужчин, то женщин после первой совместной ночи. Но сказать наверняка, что именно чувствует Диана, он, конечно бы, не смог. Восхитительная сдержанность.

– Диана, – окликнул ее детектив, – скажите, мог ли Андрей выйти ночью из вашей квартиры и отогнать свою машину?

– Зачем? – безжизненным голосом спросила она.

– Чтобы наутро вы поверили в угон.

– Он всю ночь провел… – Она запнулась. – Нет, не смог бы, у меня сигнализация. Я живу одна, всегда включаю на ночь. Андрей кода не знает.

– А утром вы вместе с ним в окно выглянули?

Диана кивнула.

– И сами видели, что его «Тойоты» на месте не оказалось? Можете это подтвердить?

Она снова кивнула.

– То есть…

– Он меня не разыграл! – закончила она предложение детектива.

А он порадовался, глядя, как проясняется ее лицо.

– Прекрасно. Стало быть, утверждение полиции «машину Саблина НЕ угнали» не стоит выеденного яйца.

Майор в ответ на показания Дианы запросто заявит: она заинтересованное лицо и доверия ей нет. Но ей пока не стоит об этом знать. Да и вдруг не заявит, вдруг просто делом займется.

– Вы правы, боже, вы правы! Только… Как же вышло, что он засветился на камерах за рулем?! – спросила она.

– Ну, смотрите: на месте машины не оказалось, Андрей вышел по направлению к отделению полиции. Значит, его «Тойота» оказалась по пути его маршрута. Он ее увидел и сел за руль… Надо полагать, вынужденно, поскольку сам он ехать никуда не собирался.

– Вынужденно? Как это?

– Увы, существует не так уж мало способов заставить человека сделать нечто против его воли, – туманно ответил детектив.

– Под дулом пистолета, к примеру, – решил уточнить Игорь. – Хотя есть и другие варианты.

– Ну ты утешил нашу гостью, – хмыкнул Кис.

Диана удивленно и встревоженно переводила взгляд с одного лица на другое.

– То есть вы думаете…

– Они отогнали машину со стоянки у дома не для того, чтобы ее украсть, нет. А чтобы выманить Андрея из вашей квартиры. Что, к слову, означает: за ним следили. И «вели» до вашего дома. Они знали, где он остался на ночь. С утра поджидали его недалеко, на пути к отделению РУВД: они ведь понимали, что Саблин, как любой владелец автомобиля, сразу кинется заявлять об угоне. Впрочем, его могли поджидать и в самой машине. Ключ у них есть, притаились там. К тому же пасмурно было, лил дождь, в салоне царил мрак… Андрей неожиданно увидел свою «Тойоту». Конечно, он не мог понять, как она оказалась в другом месте, кто и зачем ее отогнал. Однако, несмотря на эту загадку, опасности не заподозрил, сел на водительское сиденье (наверняка хотел вернуть машину на стоянку). И тут кто-то возник у него за спиной, как чертик из табакерки. Знаете, в старые времена была такая игрушка? Открываешь табакерку, а оттуда неожиданно выскакивает чертик на пружинке.

– А потом его вынудили завестись и тронуться… «Под дулом пистолета», как сказал ваш ассистент, – полувопросительно произнесла Диана.

– Как сказал он же, возможны и другие варианты. Когда к вашей спине прижимается что-то твердое, а вы не можете через куртку толком ощутить форму и диаметр, то поверите на слово, что это дуло пистолета. Даже если на самом деле это палец. И будете выполнять приказы.

– Но зачем?!

– Повторюсь: они жаждут подставить Андрея.

– Да, простите… Но зачем гнать куда-то за город? Как именно они могут его подставить?

– Не знаю, – развел руками детектив.

– Я не спрашиваю, что именно они сделают, я поняла, Алексей Андреевич, вы знать не можете. Вы только рассуждаете. Но рассудите, пожалуйста, я вас очень прошу: что они могут сделать?

– На каком направлении «Тойоту» засекли, Тимофей, на горьковском? Ну, вот где-то там Андрей и найдется. Не удивлюсь, если в непосредственной близости от тела Вари. Чтобы уже никто не сомневался: похитил и убил ее Андрей Саблин.

– Боже… – прошептала Диана. – Но ведь тогда Андрея действительно обвинят! Как же их найти?!

– Диана, дорогая Диана. Как вы верно заметили, я рассуждаю. У меня есть только мозги… У нас с Игорем, – исправился он. – Мы можем думать и делиться плодами своих умозаключений. И мы поделились: отморозки придут к очередной персональной секретарше. Где их и следует подстеречь и взять. А люди, машины, оружие – все это имеется у полиции. Мы с Игорем уже начали обход девушек. Но если полиция не подключится…

– А у меня идея, – сообщил Игорь. – У меня гениальная идея! Вы могли бы нам помочь, Диана. Вы ведь знакомы со многими бизнес-леди, не так ли? Как сказала Галина Докина, все вы вращаетесь в одном кругу…

– Верно.

– И знаете, у кого из них есть персональные секретари?

Диана задумчиво склонила голову набок.

– Пожалуй, да. Не обо всех, но…

– Тогда свяжитесь с теми знакомыми, у которых они есть. Может, кстати, они еще других подскажут. Я и Галину попрошу. Нужно, чтобы все дамы поговорили со своими секретарями. Необходимо выяснить, к кому бандиты уже приходили! Вы невероятно поможете нашему следствию. И Андрею Саблину, главное. Нам тогда будет легче вычислить, где их подстерегать, понимаете?

– Конечно! Начну обзванивать всех незамедлительно! – Диана немного повеселела при мысли, что может оказаться полезной.

– Отличная мысль, браво, Игорь, – одобрил Кис. – И, пожалуйста, Диана, составьте для нас список всех знакомых, у которых имеется персональная секретарша – с именем и телефоном – вне зависимости от того, навещали ли ее бандиты. Возможно, у нас неполный. Ну а тех, кого уже навестили, само собой, пометьте. Игорь, и Галину Докину об этом попроси.

– Заметано.

– Еще один нюанс. Если бандиты к кому-то из них уже приходили – значит, девушка, скорей всего, уже украла деньги у начальницы. Однако признаться в краже ей будет непросто. Поэтому необходимо сразу же убедить ее, что она прощена, никаких претензий и преследований, ее поведение понятно и извинительно, на ее месте любая бы так поступила… Только, боюсь, вам будет неловко учить своих приятельниц, как им строить беседу со своими секретаршами. Поэтому давайте сделаем так: я напишу инструкцию-шпаргалку от своего имени. И вы с чистой совестью зачитаете ее своим подругам – мол, детектив просил.

– Вы тонкий человек, Алексей Андреевич, – улыбнулась Диана. – И хороший психолог. Давайте вашу шпаргалку, я просто перешлю ее всем.

– Превосходно.

Алексей предложил собравшимся кофе-чай, и Игорь провел их на кухню, а сам быстро набросал свою инструкцию-шпаргалку и распечатал в двух экземплярах. Присоединившись к компании, он отдал одну Диане, вторую Игорю для Докиной.

– Я вам еще по электронной почте пришлю, сможете приятельницам разослать, только черкните мне ваш адрес, – подал он блокнот Диане. – Игорь, а ты Галине отправь.

Вскоре все разбежались по своим делам. Тимофей отправился в полицию поговорить со следователем: вдруг удастся убедить его в версии детектива; Диана поехала к себе, обзванивать приятельниц; Игорь полетел на встречу к Галине, которая, вот удача, согласилась принять его сразу же. А Алексей взял курс на ресторан, где они с женой собирались сегодня пообедать вместе.

Зал был полон, но он легко разглядел Александру за столиком, хотя не знал, где именно она сидит. Он всегда находил ее глазами в толпе за секунду: вокруг нее было будто светлее. Алексей не представлял, отчего так; впрочем, он и не пытался понять. Чье же еще лицо находить ему в толпе, как не ее, прекрасное и родное? Случалось, он не сразу подходил к Саше, любуясь ею издалека и ощущая неимоверно мощную любовь – поток, захлестывающий его с головой. Это была сила за границами его диафрагмы, за пределами его оболочки – порождение великих ветров вселенной. В такие моменты ему верилось, что загробная жизнь существует, потому что такая огромная любовь просто не может исчезнуть. Она продлится за горизонт, после смерти, до конца времен.

Александра увидела его и помахала рукой. Поцеловав жену, Кисанов сел за стол, сделал заказ. Но едва они принялись обмениваться новостями, едва принесли закуску, как его мобильный затренькал. Звонила Диана: у нее появился первый улов! Одна из персональных секретарш повинилась в краже. По ее словам, к ней с угрозами подступили темным вечером трое парней, если не сказать подростков… И да, она готова помочь следствию!

Алексей немедленно набрал номер девушки. Света – так ее звали – согласилась составить фоторобот. Она не торговалась, как Надя. То ли была посмелее, то ли менее предусмотрительна. Как бы то ни было, в деле наметился небольшой прогресс. А там, глядишь, и еще одна-другая секретарша согласится. Точность фоторобота возрастает с каждым новым свидетелем (ну, чаще всего). В базе данных могут найтись портретики мерзавцев, и тогда посыплется остальная информация: место жительства, род занятий, номера машин, сведения о родне – в общем, все то, что позволит их отыскать и задержать.

Не успел он отключиться от Светы, как мобильный вновь затренькал. На этот раз звонил Игорь и тоже с хорошими новостями: еще одна девушка, стараниями Галины, призналась в краже и согласилась помочь полиции.

Александра поднялась из-за стола.

– Пока, любимый. Мне надо в редакцию, придется тебе обедать в одиночестве.

Она поцеловала мужа и упорхнула. Вот так всегда. Работа у него как любовница, частенько отлучает от жены…

Он улыбнулся своим мыслям. В таком случае Сашкина журналистская работа – как любовник. Занимается тем же гнусным делом, отбивает ее у мужа. Да только ни она, ни он не печалились. Оба обожали то, чем занимались. Жизнь была насыщенной, интересной, полной любви и творчества. Счастливой была жизнь.

Доев горячее, Алексей решил позвонить Тимоше, порадовать его новостью. Однако у того оказались встречные новости, которыми он огорошил детектива.

– Я разговаривал с майором, пересказывал ему вашу версию, и мне даже показалось, что он начал соглашаться с доводами. Как вдруг ему позвонили: нашелся Андрей Андреевич! В своей машине, мертвецки пьяный. Впечатление такое, будто он собирался покончить с собой, поскольку пытался въехать в речку. Вроде как утопиться… Но лед его удержал, только передние колеса немного в воду погрузились. В таком виде его и обнаружил какой-то любитель лесных прогулок.

– Предсмертная записка есть? – быстро спросил Алексей.

– Есть. Не записка, правда, а неотправленное сообщение на имя Дианы в телефоне. Там он признается в убийстве Варвары Никиткиной. Но самое главное: в багажнике ее труп! Даже не знаю, как Диане об этом сообщить…

– А никак. Пока не надо. Ты же понимаешь, что всё это только видимость. Спектакль.

– Да. Подстава. Вы так и сказали: тело Вари обнаружится рядом…

– Тимофей, любой мог так сказать. Кого ищут? Варю. Кому ее похищение и убийство хотят приписать? Саблину. Один плюс один. Его уже везут в отделение?

– Нет. Хоть майор, получив такие новости, стал со мной сквозь зубы разговаривать, я все же выяснил, что Андрея Андреевича отправляют в больницу. Сильное алкогольное отравление.

– Чтобы влить Саблину в глотку водяру – или чем там его напоили, – нужно было сначала его обездвижить.

– Конечно! Сам бы он никогда столько не выпил. Тем более что водку Андрей Андреевич не жалует, пьет только в компании, когда выбора нет, а сам он хорошее вино предпочитает. Коньяк тоже любит…

– Ну, хорошим вином алкогольного отравления не добьешься, – хмыкнул Кис. – Коньяком тоже не особо, с учетом цены. Нашим отморозкам не по карману. Я к чему, собственно: поезжай в больницу, проследи, чтобы там зафиксировали все травмы, гематомы, ушибы. Его заставили выпить алкоголь – стало быть, и следы насилия имеются. За руки держали или связали, синяки остались… Следы от электрошокера пусть срочно поищут, они могут исчезнуть за несколько часов.

– А как они выглядят?

– Точечные ожоги от зубцов, то есть небольшие покраснения, два или четыре, на расстоянии примерно полтора сантиметра друг от друга. Зависит от модели. Если шокер действовал через одежду, то просто красное пятно. И следы от хлороформа вокруг рта и носа пусть посмотрят, хотя это вряд ли, его еще достать нужно… Ну и анализ крови, разумеется. Каково содержание алкоголя, нет ли других веществ – снотворных, к примеру. Да, и вот еще что: привези Андрею Андреевичу смену одежды, а ту, в которой он сейчас, тщательно упакуй и забери. Там могут оказаться генетические следы отморозков: волоски, слюна, пот. Майор распоряжения на их поиски не выдаст, ведь он Саблина за убийцу держит, а не за жертву; но мы докажем его невиновность, и тогда все эти улики пригодятся. Еще бы ему ногти состричь и собрать обрезки… – помечтал Кис. – Он мог, защищаясь, оцарапать кого-то из нападавших.

– Постараюсь, Алексей Андреевич, сделаю все, что окажется в моих силах!

Хороший мальчик этот Тимоша.

– А я майора навещу, – произнес детектив на прощанье. – Будет ли толк – бог весть. Но попытаться надо.

Алексей отключился и задумался. Он одновременно был и рад, что наступила развязка в этом тяжелом деле, и расстроен тем, что она оказалась именно такой. Да, он прикидывал подобный вариант, но одно дело, когда ты выдвигаешь гипотезу, и совсем другое – случившийся факт. Саблина подставили толково, прямо артистично, и на этот раз его арестуют. Хотя несколько удивительно, что отморозки его «самоубийство» не довели до конца. Саблин ведь придет в себя и даст показания…

Ну да, а майор ему с ходу и поверит! Парни, похоже, понимали, что нет. За рулем Андрей Саблин был сам, в багажнике его машины труп Вари, прощальная записка в телефоне, – чего мудрить? Мужика совесть замучила. Напился и утопился… Таков незатейливый ход их мысли.

Или просто дело сорвалось? Они уже убили Варю, второе убийство совершать легче. Надеялись, что машина уйдет в реку поглубже и пьяный Саблин утонет, но не вышло?

Алексей прикрыл глаза и представил себе речку, покрытую ненадежным мартовским льдом, машину… Они рассчитывали утопить только переднюю часть, чтобы Саблин захлебнулся, но не всю машину целиком: ее должны были быстро обнаружить, иначе как бы подстава сработала? Допустим, он прав и именно так гаденыши собирались поступить. За руль никто из них сесть не мог: потом не вылез бы в ледяной воде. И Саблина на водительское сиденье перетащить уже не сумели бы. Значит, машину толкали… А лед уже мокрый от колес, скользкий, упора не имелось… Небось сами еле выбрались с него обратно на берег…

Да, скорее всего, они просто не сумели пропихнуть «Тойоту» дальше в воду! Кис открыл глаза. Вот и все объяснение. Простое и омерзительное. Ты жив, Андрей Саблин, потому что было скользко. Вот так вот.

Впрочем, это опять теория. Надо ехать на место, брать экспертов, которые сумели бы все это расписать с цифрами. Прочность льда, вес «Тойоты» и тому подобное. Но у Киса таких спецов нет. А майор не станет искать доказательства в пользу Саблина.

Конечно, они с Тимошей доказать подставу сумеют. Только на это потребуется время, в течение которого Андрею придется сидеть в камере. К тому же коронавирус размножается бойко, поговаривают о грядущем карантине. Тогда вообще все зависнет! Разве только удастся найти отморозков без промедления…

Но как?!

Алексей подозвал официанта, расплатился и покинул ресторан. «Да, еще одна зацепка появится, если в машине Саблина найдутся чужие отпечатки, – размышлял он, направляясь к парковке, – и, особенно, если они совпадут с теми, которые бандиты оставили в Варином „жуке“. Все-таки хочешь не хочешь, а это будет означать, что некие третьи лица побывали и там, и там. После чего исчезла Варя. И исчез Саблин. И вдруг они рраз – и нашлись вместе! Ясно же, этот перформанс – творенье тех рук, что оставили в обеих машинах отпечатки!»

Ясно-то ясно, да только пока ему, Алексею Кисанову. Надо ехать к майору незамедлительно.

Детектив дождался Тимофея: он официальный представитель Саблина, в его присутствии будет проще вести беседу со следователем.

– Надеюсь, вы не подозреваете Андрея Саблина, – произнес Кис в кабинете майора, усаживаясь на стул возле начальственного стола, – в том, что он девушку убил, а труп в собственную машину положил? Да своему адвокату поручил об угоне заявить, чтобы привлечь к себе максимальное внимание полиции?

– Какой угон, если он был сам за рулем своей машины? – хмуро ответил майор. – У меня нет никаких причин считать, что гражданин Саблин непричастен к похищению Варвары Никиткиной и к ее убийству. Пусть вы меня убедили, что на Фейсбук выложил фотографии не он сам, так что с того? Может, кто-то по его просьбе? На камере возле цветочного магазина виден мужчина в куртке с капюшоном, который открывает его машину, а лица не разглядеть. Кто сказал, что это был не приятель Саблина, пока сам он светился в магазине, алиби себе делал? Кто сказал, что телефона «Самсунг» у Саблина или у его приятеля нет? И вы еще про стену говорили – мол, нет такой у Саблина. А, опять же, у его приятеля?

– Так найдите того приятеля! – ехидно произнес детектив. – А пока это пустые домыслы.

– Не хуже ваших, – отрезал майор. – Вот: девушка умерла совсем не неделю назад, как вы утверждали, товарищ сыщик. Эксперт скажет точнее, но труп почти новенький!

– Значит, его держали в морозилке. Или в снегу, не знаю, – за городом еще лежат сугробы, наверное. Замороженная и оттаявшая плоть имеет свои характеристики, пусть ваш эксперт и проверит. А вы, если уж вам так хочется свалить все на Саблина, то давайте, найдите у него морозилку, в которую влезет человеческое тело! – сердито проговорил Алексей. – Да не найдете, потому что у него, кроме городской квартиры, другой недвижимости нет и негде такую морозилку держать! И, главное, мотив – мотив где?

Майор Желудев открыл было рот, но Алексей заговорил напористо и быстро, не давая себя перебить. Он перечислил все детали – вплоть до мельчайшей, вроде нелюбви Саблина к водке, – которые могли свидетельствовать о том, что его подставили. Он озвучивал выводы, сделанные на их основании, и заново показательно увязывал их в цепочку, один за другим, чтобы до майора дошло. Тот, постукивая ручкой по столу, не перебивал, не спорил. И смотрел на Кисанова странно, довольными масляными глазками, будто втайне наслаждался. Когда Алексей закончил, следователь вежливо спросил:

– Это все?

– Вам мало?

– Ну почему же. Здорово рассказываете, я прям заслушался. Писать книжки не пробовали? У вас бы получилось.

Кис постарался сохранить хладнокровие.

– Есть возражения?

– Чему возражать-то? У вас ничего конкретного, так, пустые домыслы.

– Ошибаетесь. У нас есть неоспоримый факт, который доказывает правильность ВСЕЙ моей логической цепочки: уже три девушки, персональные секретарши, сознались, что к ним приходили отморозки.

– Ну, приходила какая-то шпана, вымогала деньги. Только не пойму, с какой стороны это отмазывает Саблина-то?

– Я ведь вам уже час рассказываю! – не выдержал Кис. – Неужели…

– Неужели! – повысил голос майор. – Не убедили!

– Послушайте. Мы можем их подстеречь у очередной потенциальной жертвы и арестовать. А дальше они вам сами все расскажут. Мерзавцы, да, но при этом они всего лишь пацаны. Расколются быстро. И вы убедитесь, что Саблин тут ни при чем.

– То есть я должен выпустить преступника, которого взяли с поличным, и отправиться на отлов каких-то мистических…

Майор хотел, видимо, сказать «мифических», но слово ему не далось. Однако он понял, что мистика тут к делу не относится, и исправился:

– …каких-то придуманных вами оболтусов. Должен потерять время, когда начальство и так меня прессует, что дело до сих пор не раскрыто!

– И готовы подсунуть начальству невиновного?

– Это вы считаете его невиновным. У вас там логические цепочки, – ехидно проговорил Желудев. – А у меня факт! В машине Саблина труп Никиткиной. Все, баста!

Кис посмотрел на майора. Нет, тот не шутил. Хуже того, он отлично понял ход мысли детектива и даже, скорее всего, согласился с ним. Но ему неохота морочиться. Просто банально лень затевать долгие, муторные поиски бандитов. Когда тут само прямо в ладонь упало. А то, что Саблин невиновен, это последняя из его забот. Ему охота поскорее дело закрыть.

– И вообще, чего это вы его так защищаете? – добавил майор Желудев. – Хорошо заплатил, да? Богатенький клиент?

Его глазки окончательно замаслились.

Неужто на взятку намекает? Мол, частный ты сыщик, платят хорошо, – а мы че, бесплатно должны бегать… Или это ловушка? Вдруг детектив на крючок попадется, заговорит о деньгах, а следак ему ррраз: «Да как вы смеете?!» Еще и статью впаяет. Он может, рожа вон какая хитрая… Ну конечно, это провокация, не стал бы он при адвокате на взятку намекать.

– Ну что же, я вас понял, – Алексей встал. – Давайте-давайте, предъявляйте Саблину обвинение. Настоящие преступники останутся на свободе и будут снова бить девчонок и вымогать у них деньги. А может, снова убьют кого, как Варю. И уж тогда вы, майор, меня вспомните! – Голос Алексея тихо вибрировал от сдерживаемого гнева. – Я все соцсети подниму, весь свет узнает, что я вас предупреждал, что версию на блюдечке принес, а вы от нее отмахнулись и настоящих преступников оставили на свободе!

Тут и адвокат подал голос, заявив, что следователь не имеет права игнорировать факты в пользу обвиняемого.

Желудев посмотрел на обоих, подумал.

– Ладно. Я повременю с предъявлением обвинения. Но Саблина не выпущу, и не мечтай. Девиц давайте сюда, снимем показания, сделаем фоторобот, посмотрим, что получим в сухом остатке.

– Я прямо сейчас с ними созвонюсь, – обрадовался Тимоша. – Если удастся, привезу сегодня всех трех.

– Двоих. Надя не поедет, если ей охрану не пообещать, – уточнил Алексей.

– Так пообещай, в чем проблема-то? – удивился майор. – А у меня людей для ее охраны нет. И подстерегать этих малолеток возле каждой секретарши никто не будет, не мечтайте. Пообещай, а там руками разведешь: не вышло, мол.

Алексей только головой качнул. Комментировать циничное предложение майора смысла не имело.

– А ты, сыщик, – продолжал Желудев, – придумай, раз такой умный, как их побыстрее взять. Еще официально не объявили, но у меня есть информация: с конца этой недели всех закрывают из-за коронавируса. Пока на неделю, а там… Думаю, надолго. В общем, если не придумаешь, детектив, Саблин твой сядет крепко. Начнется карантин, и ты его отсюда не скоро выковыряешь!

Диана

Алексей отправился домой. Незаметно настал вечер. На душе было тревожно. «Придумай, как их побыстрее взять». Алексей знал, как их взять. Да только слово «побыстрее» в этот метод не вписывалось. Поджидать возле очередных жертв – дело не только долгое, но и, без помощи полиции, нереальное. Одна надежда на успех переговоров бизнес-дам со своими секретаршами: если они возымеют эффект, то в скором времени одна из девушек сообщит о появлении на ее орбите отморозков. И тогда можно будет устраивать засаду. Однако майор говорил о карантине. В таком случае Андрей Саблин останется в СИЗО в ожидании предъявления обвинения. Но отморозки тоже засядут по домам: светиться на пустынных улицах дело рискованное. Да и девушки, персональные секретарши, на работу не пойдут. Короче, все зависнет. Если только он, Алексей Кисанов, частный детектив, не придумает что-то гениальное.

Только вот ничего гениального на горизонте не маячило.

Едва он приехал домой, как позвонил Тимоша и повинился: Диана потребовала от него правды, и он не сумел выкрутиться.

– Адвокат, и не сумел? Тимофей, не верю!

– Зря вы так, Алексей Андреевич, – огорчился тот. – Я же с близкими людьми, со своими. – Тимофей говорил, немного растягивая слова, и Кис подумал, что адвокат малость пьян. – Это не как в суде! А как в семье… с семьей… Саблина я очень уважаю, он хороший человек. И Диана, она ведь женщина Андрея Андреевича. Хоть они и недавно замутили, но влюбился он… Ох! – выдохнул Тимоша. – Поэтому она тоже для меня, как он… В смысле… Не смог я ей соврать, уж простите.

– Тимош, ты выпил, что ли?

– Ну… Так только, немножко коньяку, чуть-чуть… А тут Диана звонит… Ну как ей соврать-то? Сказал, как есть. И про Варю в багажнике тоже… А она как замолчала! Я ей «алё, алё» – а она молчит. Знаете, вот некоторые – кричат. Иногда даже настолько сильно, что вздрогнешь. Или плачут. А она – замолчала. Страшно так замолчала… И потом отбой. Прямо не знаю, может, к ней «Скорую» вызвать?

Алексей посоветовал Тимоше не гнать волну и набрал номер Дианы. Но ее телефон по-прежнему не отвечал.

…Поверить в виновность Андрюши она не могла. «Облако в штанах», сама нежность! Разве такой человек способен убить?!

И все-таки нельзя забывать, что знакомы они всего неделю… Тимофей твердит: «…его подставили, подставили! Андрей Андреевич не мог, даже не думайте, Диана!» Да только адвокат слишком молод, чтобы в людях разбираться… Хотя детектив тоже так считает. У него «логика». А что, логика не ошибается никогда?!

Диана так боялась поверить в счастье – слишком много случилось обломов в ее жизни, что невольно ждала подвоха. «Андрей не такой», – думала она и тут же вопрошала: «А какой?» Что она о нем знала?

Устав от жгучих мыслей, воспалявших мозг, она вдруг решила, что ей нужно поговорить с другом Андрея, с «дважды ботаником» Николаем, как назвала его Милочка. Он с Андрюшей знаком с детства, так что он скажет ей наверняка.

Диана набрала номер Милы, чтобы узнать телефон «ботаника».

– А я как раз у Николая в гостях, – весело сообщила девушка. Судя по голосу, вишневой наливки она уже попробовала. – Дать вам его?

Николай послушал несколько секунд сбивчивую речь Дианы и постановил: приезжайте.

Она немедленно вызвала такси (шофер был давно отпущен) и отправилась к Николаю. Скорее, скорее, пока сердце ее не взорвалось от тоски и сомнений.

– Андрюха, конечно, шалопай, но, как вы понимаете, от шалопая до убийцы – бесконечность, – говорил Николай, в третий раз разливая наливку по крошечным рюмкам. – Он солнечный мальчик, у него в башке солнечный ветер, а в сердце солнечные зайчики. Которые в настоящий момент, как я понимаю, скачут от любви к вам, Диана. Солнце дает свет и тепло, оно несовместимо с мраком, который порождает зло. Так что выбросьте из головы сомнения, Андрюшка к этой истории отношения не имеет.

– Но полиция…

– Полиция ошибается. В первый раз, что ли.

– Детектив так же говорит. Он считает, что Андрея подставили, – и Диана коротко перечислила аргументы Алексея Кисанова.

– Вот и верьте ему, – одобрительно кивнул Николай – Это логик, у него научный склад ума. Не от балды строит версии, а факты анализирует.

– Как ты? – спросила Милочка, глядя на Николая восхищенным взглядом.

– Как я, – кивнул тот, поправив очки. – Я ведь ученый. Тоже основываюсь на установленных фактах, анализирую их, ищу причинно-следственные связи… Знаете, не случайно интеллектуалы любят хорошие детективы. Это, кстати, тоже факт установленный, фирма веников не вяжет. Какой-то американский университет сделал данный вывод на основании масштабного опроса студентов факультетов точных дисциплин, у меня ссылка на это исследование записана. Так что говорю вам, детектив у вас мозговитый, смело доверяйте его выводам. Андрюха – классный мужик. К этому дерьму отношения не имеет, потому что не может иметь. Точка.

Диана порозовела от удовольствия. И от вишневой наливки, само собой.

Они просидели до поздней ночи. Николай приготовил простой ужин, потом усадил «девочек» в машину и развез их по домам. Впрочем, куда он повез Милочку, осталось неизвестным, поскольку Диану доставили первой. А там они, возможно, вернулись к нему… Или он остался у девушки…

Диана была рада за свою Милочку. Николай настоящий. Что становится все большей редкостью в мире фейков и симулякров.

Несмотря на поздний час, Алексей никак не мог заставить себя лечь спать. Александра уже ушла в спальню, дети затихли давно, а он все думал и думал об этом деле и не находил решения.

Он не стал рассказывать новости жене, хотя толк от этого мог выйти: во-первых, она умница и способна дать дельный совет, тем более что взгляд у нее свежий, а у него уже замылился. Во-вторых, когда рассказываешь, то полк мыслей выстраивается перед тобой, как полк солдатиков на плацу, ты их лучше видишь, четче понимаешь, и в результате нередко удается найти новую конфигурацию для парада. В смысле, обнаружить ускользавшую до сих пор идею. Однако Саша – человек впечатлительный, на ночь ей такие страсти с трупами в машине ни к чему, иначе не заснет.

Когда стрелки часов сползли с цифры «три», Алексей решил все-таки поспать и отправился в спальню. Утром на свежую голову думаться будет лучше.

Увы, когда он открыл глаза на следующее утро, ни малейшей свежести в голове не обнаружилось. Казалось, он вовсе не спал, его мозг не выключался ни на минуту, вороша факты и фактики, ища в них тот край ниточки, за который можно потянуть, чтобы размотать весь клубок.

Он размышлял, умываясь; размышлял, завтракая; размышлял, засунув руки в карманы и глядя в окно, за которым радостно щебетали птицы, приветствуя весну. Тимоша с девушками договорился, и сегодня они придут в полицию составить фоторобот. Портретики отморозков можно будет увидеть, но с чем их сравнивать? Досада в том, что во всех местах, где они точно побывали, камеры их не зафиксировали. У цветочного магазина видно только спину и капюшон на голове. У дома на Остоженке подлецы, сознательно или случайно, в обзор камеры не попали. И в том месте, куда они отогнали «Тойоту» Саблина, где уготовили ему ловушку, – там камер вообще нет. Ни рядом, ни в отдалении. Просматривать записи с Ленинградского проспекта? Но как в плотном транспортном потоке определить тачку отморозков? Фоторобот тут не подмога, на записях редко удается разглядеть лица тех, кто за рулем. А ведь они там точно проехали: они вели Саблина прямо до дома Дианы…

Алексей открыл на экране компьютера карту. Вот Ленинградка. Они должны были ехать здесь… Потом здесь… Свернуть сюда… Камеры вдоль этого отрезка пути наверняка есть, хотя бы у банков…

Еще не совсем понимая, что именно он хочет для себя прояснить, Алексей набрал номер Дианы.

– В котором часу Андрей приехал к вам в субботу?

– В половине восьмого вечера.

Так ведь и они…

Минуточку, минуточку, да вот же он, вот искомый край ниточки! Вот ключик, которым открывается шкатулка с секретом!

Алексей хлопнул ладонями по столу и резко вскочил. Да, черт побери: ведь они следили за Саблиным! Понимаете, граждане? Сле-ди-ли! Стало быть, ЕХАЛИ ЗА НИМ! Вот как мы их и вычислим! Синяя «Тойота» с черной крышей проехала немногим ранее девятнадцати тридцати вдоль Ленинградки по правой полосе, затем свернула сюда… – рассматривал карту Алексей. А за ней следом, пусть не впритык, через машину-две, ну пусть три-четыре, ехали малолетние мерзавцы! Люди, граждане, господа-товарищи, вот как мы их найдем, поняли?! Эврика!!!

И, к слову, то же самое на Остоженке. Они ехали за Варей. За Галиной и за Варей. И могли засветиться на камерах на самой Остоженке! На небольшом расстоянии за Вариным «Битлом» и машиной Галины Докиной – надо узнать, какая у нее тачка… Если, конечно, записи сохранились, десять дней уже прошло… Но на Ленинградке еще должны быть, они только трехдневной давности, надо срочно их запросить!

Алексей быстро набрал номер адвоката. Оказалось, тот как раз у следователя Желудева: привез девушек для составления фоторобота. Настроение у Тимофея было хорошее, дело продвигалось, работа над портретами подходила к концу.

Алексей изложил свою идею с камерами Тимоше, тот передал майору. И – о, чудо! – Желудев принял ее благосклонно.

– Ну смотри, детектив, – взяв трубку у Тимофея, проговорил он, – если ты прав, и мы их засечем, то…

Он запнулся, соображая, какую награду приличествовало выдать частному детективу.

– То я тебе твоего Саблина выдам в целости и сохранности, – расщедрился майор.

Кису подумалось, что сначала планировалась бутылка коньяка, но потом Желудев зажмотился и просто пообещал выпустить Саблина (которого все равно отпускать придется). Да Алексею это и впрямь в подарок будет, а уж бутылёк коньяку он и сам себе купит.

– Кстати, Саблин ваш уже очухался, к нам его сегодня перевезут из больницы в КПЗ, – продолжал следователь. – Я прямо сейчас распоряжусь насчет видеокамер. Дам вам знать.

– Там еще пара банков есть по пути, у них тоже запросите.

– Запросим, – покладисто ответил майор и вернул трубку адвокату.

Алексею не терпелось получить результат. Он попросил, пользуясь благодушием Желудева, выслать ему фотороботы, когда будут готовы, и вообще держать в курсе развития событий. Тот добреньким голосом пообещал.

Кис хотел было позвонить Диане, порадовать ее, но решил, что преждевременно. Мало ли как еще ситуация повернется. Позвонит ей, когда будет уверен в благополучном исходе дела на сто процентов.

Час спустя Тимоша прислал ему фотороботы. Против всех ожиданий, молодые люди оказались вполне симпатичными, а один прямо-таки красавец. Хотя, что с того, черт их дери? Красавец и подлец, эка невидаль.

В базе МВД их личиков не оказалось. Соответственно, нет там и отпечатков. Ни адресов, ни имен. Вся надежда сейчас на то, что догадка Киса окажется правильной (окажется, окажется, он не сомневался!), и на хвосте у Саблина обнаружится машина негодяев.

Чтобы как-то скоротать время, Кис позвонил Игорю, подробно рассказал о своем визите к Желудеву. Вчера он отпустил ассистента «до востребования». Игорю есть на кого свободное время потратить: на любимую девушку, Кристину. В данный момент его помощь не требовалась, Алексей позвонил просто так: страшно хотелось поделиться… или, прямо скажем, похвастаться! – своей догадкой. А заодно скрасить ожидание новостей от майора.

Игорь оценил. Конечно, теперь, когда мысль озвучена, все кажется просто. Но Игорь не хуже самого Киса знал, как сложно иной раз ее выловить в густом вареве фактов и догадок; уцепить и вытащить на свет божий.

– Крутотень! Я всегда в тебя верил, Кис, – непочтительно хихикнул шалопай. – Не, правда, круто!

Не успел Кис дать Игорешке виртуальный (по телефону) подзатыльник, как позвонил Тимоша. Майор приглашает в гости, записи с камер вот-вот доставят!

…И все было так, как сказал Алексей Кисанов. Синяя с черной крышей «Тойота» Саблина весьма выделялась в потоке машин, а за ней ехали… В первой и второй никого на пассажирском сиденье не обнаружилось, да и машины были дороговаты. Это ничего не гарантировало, но их номера все равно взяли на заметку, на всякий случай. Хотя ясно: парни не глупы, все провернули довольно ловко, посему вряд ли стали бы следить за Саблиным, уткнувшись носом в его багажник. Так что особое внимание присутствующие (а кроме сыщика, адвоката и самого майора в кабинете находились еще два опера) обратили на третью, четвертую и пятые машины. Особенно им приглянулась четвертая, «Киа Рио»: в ней просматривались двое спереди, а на заднем сиденье вроде бы тоже маячил профиль. Итого: три человечка. А они искали как раз троих. Троих отморозков. Троих воров и убийц.

Номера записали и немедленно принялись пробивать. Хозяином «Киа Рио» оказался некто Евгений Самохин. Ничего особенного, конечно, только возраст у него был подходящий. Но, главное, фотка на правах весьма смахивала на один из трех фотороботов.

– Ну чё, – рассиял следователь, – взяли мы их за яйца, а? Ну, почти, ща возьмем. Парни, – обратился он к своим операм, – давайте, пробивайте гаденыша и дуйте к нему! А мы что, чайку пока, а? – Майор вдруг стал милейшим и улыбчивым. Пряников велел принести. – А то, мож, по граммулечке? – достал он откуда-то снизу, из-под стола, бутылку армянского коньяка.

Алексею коньяка совсем в данный момент не хотелось, но перемирие со следаком заслуживало жертв, и он кивнул.

– Только буквально пять грамм, – предупредил адвокат. – Мне еще на работу заехать надо.

«Диана», – подумал детектив. И потянулся к уху Тимоши:

– Надо Диане сообщить!

Тот кивнул, выцедил коньяк со дна своей рюмки и поднялся, на ходу набирая номер.

– Позвольте откланяться, – проговорил он, пожимая руку Желудеву, – на связи!.. Диана? Вы не поверите, у нас тут такой поворот…

Дверь за Тимофеем закрылась.

В тот же вечер Евгения Самохина задержали. Он отнекивался: «Ничего не знаю, ехал по своим делам, никаких приятелей нет, к девчонкам никогда не подкатывал, Варю никогда… Да кто эта Варя, а?»

Среда, 25 марта

Однако к утру его отпечатки в Варином «жуке» были идентифицированы. А чуть позже и на ремне безопасности Саблина, которым Самохин чуть не задушил его в попытке обездвижить, чтобы беспрепятственно влить водку. Молодому человеку вежливо объяснили: либо сядет сам и понесет ответственность за всех, либо разделит ее с дружками.

И Жук начал говорить.

Во второй половине дня задержали и Миху, и Кокоса.

А к вечеру Андрея Андреевича Саблина выпустили.

Недалеко от входа в отделение полиции его ждали трое: Алексей Кисанов, Тимофей и Диана. Она встала позади всех, сама толком не зная почему. Стеснялась? Не хотела мешать «торжественной части», где Андрей будет благодарить своего адвоката и частного детектива? Наверное.

А может, просто боялась, что за эти безумные два дня что-то могло измениться. И Андрей уже не посмотрит на нее так, как смотрел еще утром в воскресенье.

Диана была человеком образованным и отлично знала, что ее неуверенность в себе (которую она всегда и успешно скрывала ото всех) связана с деспотичным маменькиным воспитанием. И она всю свою сознательную жизнь с нею боролась. И даже несколько лет назад уверилась, что выиграла эту битву. Но вот…

Вот сейчас она опять чувствовала себя как маленькая девочка, которая боялась, что не заслужила поощрение.

О, как она ненавидела себя за эту слабость, за эту неуверенность, за эту зависимость! Оказывается, она так и не выросла. Так и не повзрослела.

Диана повернулась, чтобы уйти. Уехать домой, закрыться, спрятаться. Ей следует возобновить сеансы с психологом. Она ошибочно решила, что стала взрослой. А на самом деле…

– Дина! Динка, родная!.. – Андрей настиг ее и обхватил руками так крепко, будто боялся, что она сбежит.

Правильно боялся, она как раз чуть не…

Какая же она дура, божечки, какая дура!

Она развернулась к нему, обхватила его за шею.

Он хотел что-то сказать, она собиралась что-то воскликнуть. Но они лишь молча сжимали друг друга и смотрели глаза в глаза, не в силах оторваться.

Мимо прошел Тимофей, за ним детектив – Андрей, не отпуская Диану, пожимал поочередно протянутые руки. Вокруг началось какое-то движение – мужчины рассаживались по машинам, хлопали дверцы, заводились моторы. А они все смотрели глаза в глаза.

Наконец, когда все разъехались, они очнулись.

– Ой, а я не попрощалась с детективом и Тимошей… – смутилась Диана, хорошо воспитанная девочка.

– Я тоже чего-то не сказал… А может, и сказал, не знаю, – засмеялся Андрей. – Мы же не навсегда расстаемся, еще успею.

– Да… То есть не факт. Начиная с выходных просят всех оставаться дома из-за вируса. Вроде бы только на неделю, но и майор, и детектив думают, что это начало карантина… И надолго.

– На сколько? – удивился Андрей.

– Неизвестно, с этим вирусом никто ничего толком не знает, – вздохнула Диана.

– То есть как? Из дома совсем нельзя будет выйти, что ли?

– Официально еще не объявили, но, похоже, да.

– Диана… Дина! Я не согласен. Я хочу тебя видеть! Каждый день, каждую ночь. Знаешь, пока я был в больнице, в сумраке сознания, я понял, что без тебя…

Диана приложила палец к его губам.

– Я тоже, Андрюш. Я тоже не хочу без тебя. Пока нас окончательно не заперли, давай перевезем твои вещи ко мне!

– Или ко мне?

– Как хочешь, но…

Андрей не дал ей договорить. Он замкнул губы Дианы поцелуем.

– Потом, когда этот вирусный кошмар кончится, – проговорил он, наконец оторвавшись, – мы решим, как лучше, где удобнее. Мы все решим вместе. Но сейчас у нас случилось то, что называется «форс-мажор». Поэтому делаем выбор только по самым важным параметрам. А у меня кровать шире, это раз. Квартира просторнее, это два. К тому же в самом центре, три. Стратегические преимущества на время карантина!

Диана улыбалась – ей нравилось все, что он говорил и, главное, как говорил. Но для порядка она подняла брови: мол, притормози, у меня тоже есть право голоса!

Однако Саблин не собирался притормаживать.

– Да-да, Динка, поехали собрать твои вещички. Надо поторапливаться, у нас всего два дня на переезд… Пока воспользуемся твоей машиной, мою отогнали в ремонт, еще не знаю, какой приговор будет. Но если всё парализует, нужно срочно купить новую, прямо завтра, в четверг, а то в пятницу, ты сказала, всех расфасуют по домам…

Андрей что-то еще говорил и вел ее к машине, Диана смеялась и вскидывала брови, а ее шофер развлекался, глядя через оконце на их бурный диалог.

Наконец они забрались в машину и тронулись. Они ехали к Диане домой. Собирать ее вещи. Чтобы перевезти их к Андрею.

Они ехали в новую жизнь. Обоим было чуть страшно.

Холодок в груди, как при спуске на зиплайне, мятный холодок восторга.

Новая жизнь сверкала впереди ослепительными солнечными зайчиками.

Примечания

1

Подробно об этом читайте в романе Татьяны Гармаш-Роффе «Силы небесные, силы земные».

(обратно)

2

Подробно об этом читайте в романе Татьяны Гармаш-Роффе «Отрубить голову дракону».

(обратно)

3

В дословном переводе с французского означает «урожай с превосходного участка земли».

(обратно)

4

Curriculum vitæ – подробное описание всего профессионального пути человека с элементами автобиографии.

(обратно)

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4