Жолондз М.Я.

Рак: только правда. — СПб.: Питер, 2001. — 160 с.

Книга, которую вы держите в руках, — необыкновенна для нашей медицины. Автор рассказывает об ошибках и заблуждениях, которые сложились в современной онкологии, и представляет свою теорию возникновения злокачественных опухолей. Вы узнаете, что может повлиять на появление раковых клеток; может ли иммунная система человека защитить организм от рака; как здоровая клетка превращается в больную и как сказалась на всей медицине ошибка одного нобелевского лауреата.

Автор не объявляет, что нашел наконец-то «лекарство против рака», а шаг за шагом, с комментариями и пояснениями выводит читателей из научных дебрей — к логичным выводам о природе раковых клеток и механизме борьбы с ними.

Эта книга — первая среди тех, которые автор посвятил онкологическим исследованиям. Вторая книга «Рак: активная профилактика» рассказывает о профилактике раковых заболеваний; третья книга «Рак: практика исцеления» — о народных методах лечения рака и предлагает методику лечения для тех, кто ограничен в средствах.

ОТ ИЗДАТЕЛЯ

Марк Яковлевич Жолондз — автор известный. На его счету уже 10 книг, посвященных различным медицинским проблемам. Круг его интересов очень широк. Вот только несколько названий его работ: «Остеохондрозы — заблуждение. Блокада дисков», «Астма. От непонимания к излечению», «Инфаркт и стенокардия начинаются... в легких», «Сахарный диабет. Новое понимание», «Щитовидная железа. Выход из тупика».

Во всех книгах М. Я. Жолондз, невзирая на авторитеты, ведет острую полемику с ведущими специалистами, учеными-медиками, опровергая фундаментальные положения официальной медицины, в каждой он предлагает новое понимание возникновения и развития той или иной патологии, причем обосновывает свои теории очень убедительно. Многие из его положений можно рассматривать как открытия.

Но вот парадокс. Несмотря на большое число изданий (а многие книги Марка Яковлевича переиздавались не один раз) читателям об авторе известно очень немного. Точнее, почти ничего неизвестно — М. Я. Жолондз не любит говорить о себе. Но на этот раз мы уговорили Марка Яковлевича рассказать о своей жизни.

М. Я. Жолондз — специалист высшей квалификации, имеет два высших образования, правда, не в области медицины. Но вот уже 40 лет (в 2000 году Марку Яковлевичу исполнилось 74 года) он очень серьезно занимается проблемами здоровья и болезни. Как это нередко бывает, беда, пришедшая в семью Марка Яковлевича, раз и навсегда определила его жизненный путь: его близким были поставлены диагнозы — сахарный диабет, бронхиальная астма, рак.

Именно тогда М. Я. Жолондзу попала в руки книга по иглоукалыванию, и у него появилась надежда, что он сможет помочь родным. Подробно изучив литературу по акупунктуре, Марк Яковлевич понял, что простое следование предлагаемым рецептам не даст результата. А чтобы создать свою методику, необходимо иметь твердые знания, причем по всем медицинским направлениям. Только в этом случае можно победить неизлечимые болезни.

И снова судьба жестоко и прямолинейно напомнила Марку Яковлевичу о его призвании... Жолондз остался один на один с новой бедой: в 1967 году в Главном военном госпитале им. Н. Н. Бурденко в Москве врачи совершенно правильно определили ему срок жизни — полтора-два года.

С тех пор прошло 33 года, заполненных чрезвычайно интенсивным трудом. Пришли успехи, лечебный опыт, расширился круг исследуемых болезней. Разработана и успешно применяется на протяжении многих лет безболевая электромануальная терапия, разновидность акупунктуры. Создана неповреждающая и безлекарственная методика восстановления сердца после инфаркта миокарда (взамен методики аортокоронарного шунтирования). Эффективность этой методики была подтверждена на практике. Мужчина 60 лет, перенесший инфаркт миокарда и в течение 2 минут находившийся в состоянии клинической смерти, прошел двухнедельный курс восстановительных процедур и сразу после этого смог приступить к работе, причем работе тяжелой и ответственной. А ведь после инфаркта миокарда больной обычно получает инвалидность.

В трех странах растут четыре мальчика, которые появились на свет после успешного лечения их матерей, причем в одном случае женщине был поставлен диагноз «теоретически неизлечимая галакторея», что исключало для нее всякую возможность иметь детей.

Очень серьезно занимается Марк Яковлевич проблемами онкологии. Изучив средства народной медицины и рецепты целителей, он предложил использовать в качестве противоракового средства настойку табака. Она же помогает и при ряде других заболеваний, в том числе гриппа (подробнее читайте об этом в книге М. Я. Жолондза «Рак: практика исцеления», которая вышла в издательстве «Питер»).

К сожалению, М. Я. Жолондз лишен возможности лечить больных. Причина банальна: ему негде принимать пациентов. У него нет кабинета, а все свои работы, как он признался, он пишет за обеденным столом. Но есть огромное желание помогать людям — и этому служат его книги.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Будущее принадлежит медицине предохранительной.

Н. И. Пирогов

«Начала общей военно-полевой хирургии»,

ч. 1-2.

По выражению известного венгерского биолога А. Балажа, злокачественные опухоли — болезни, повергающие людей в ужас («Биология опухолей. Сомнения и надежды», 1987).

«Страх перед раком обусловлен не только тем, что, согласно статистическим данным, он занимает второе место по смертности после сердечно-сосудистых заболеваний, но и тем, что болезнь сопровождается тяжелейшими страданиями больного.

...Рак называют болезнью цивилизации. Частота его растет из года в год. По статистике, в 1938 г. в США смертность от рака занимала всего лишь десятое место. Через три десятилетия, в 1968 г., он уже вышел на второе место!

...Ряд простудных, инфекционных, воспалительных и других заболеваний, безусловно, опережает опухолевые болезни по частоте. Дело только в том, что теперь эти болезни протекают сравнительно легко и в преобладающем большинстве случаев излечимы (когда-то и они были страшными, истребляющими целые народы болезнями. Вспомним, например, чуму, холеру, оспу, туберкулез или воспаление легких.

Открытие вакцин, сульфамидных препаратов и антибиотиков, улучшение санитарно-гигиенических условий жизни практически искоренили эти болезни)».

А. И. Гнатышак в курсе «Общая клиническая онкология» (1988) приводит данные о заболеваемости населения злокачественными новообразованиями. Эпидемиологические данные по раку свидетельствуют, что заболеваемость злокачественными новообразованиями (на 100 тыс. населения) различна в разных странах. Она составляет от 142,7 (Куба, 1972), 156,2 (Греция, 1971), 172,9 (ПНР, 1970), до 331,1 (США, Коннектикут, 1971), 343,8 (ГДР, 1970), 354,1 (Швеция, 1970), 411,1 (ФРГ, Гамбург, 1971).

С возрастом заболеваемость раком учащается в десятки раз.

Статистические данные показывают, что раковые опухоли встречаются у мужчин несколько чаще, чем у женщин.

На территории бывшего Советского Союза в 1979 г. наивысшая заболеваемость раком отмечена в Эстонии (264,0), Латвии (240,4) и РСФСР (222,0), самая низкая заболеваемость — в Таджикистане (71,6) и Узбекистане (76,3).

Эпидемиологические данные по раку часто противоречивы, заболевание рассматривается в связи со случайными факторами. Так, исследования поражаемости первичным раком печени называют в качестве одной из причин недостаток белков в пище. С другой стороны, приводятся данные о связи между потреблением мяса и заболеваемостью раком толстого кишечника с практической пропорциональностью роста заболеваемости и роста потребления мяса.

«Общеизвестно, что вероятность заболевания раком вызывает у многих людей страх, ужас, постоянное напряжение (канцерофобия).

...Боль является мучительным сопровождением далеко зашедшего ракового заболевания» (А. Балаж, 1987).

«Рак — особый недуг. Страх смерти люди автоматически переносят на эту болезнь. Рак уносит меньше жизней, чем инфаркт и сердечно-сосудистые заболевания, но боятся его больше. Он отождествляется с обреченностью. Но ведь это неправильно!» (Е. Ф. Странадко, 1992).

«Очевидны многоэтапность канцерогенеза и воздействие как канцерогенных, так и антиканцерогенных факторов, благодаря чему рак встречается не так часто, как этого можно было бы ожидать при столь распространенном арсенале бла-стомогенных веществ» (А. И. Гнатышак, 1988).

«У читателя, возможно, создалось впечатление, что появление раковой клетки — это рок, против которого организм бессилен, и ему лишь остается ждать гибели.

К счастью, это не так, поскольку в организме человека и животных имеется защитная система. Эта система далеко не совершенна, но если бы ее не было, от рака давно вымерло бы все человечество!

Детальное изучение защитной системы организма началось только 10-20 лет назад, и в настоящее время мы знаем еще очень мало» (А. Балаж, 1987).

В наши дни все надежды медицины на успехи в борьбе со злокачественными заболеваниями связываются с иммунной системой организма. Подобные надежды основаны на ошибочных положениях иммунологии и онкологии (учения об опухолях). В результате медицине остается неизвестной другая система, действительно защищающая организм от злокачественных опухолей. Иммунная же система не в состоянии защитить организм от рака; она лишь второстепенный по важности участник такой защиты.

В этой книге исследуются как ошибки иммунологии, связанные с вопросами противораковой защиты, так и действительно защищающая организм от рака система естественного отбора на клеточном уровне.

Лечение рака связано с чрезвычайно тяжелыми проблемами. Успехов в этом направлении очень мало. В системе естественного отбора на клеточном уровне также возможны дефекты. Именно из-за этих дефектов системы естественного отбора остается не уничтоженной и развивается в раковую - одна из злокачественных опухолей в организме, очень часто приводящая к гибели больного.

Дефекты системы естественного отбора на клеточном уровне в противораковой защите организма также исследуются в книге.

Отсутствие в медицинской практике надежных и безопасных средств борьбы с раком постоянно порождает многочисленные противораковые «сенсации».

«...Из общедоступных периодических изданий, популярной литературы, а иногда даже из специальных научных статей нередко можно узнать о "сенсационных" новых достижениях. Позже выясняется, что в основе этого была безответственность, коммерческий расчет, а в лучшем случае — ошибочные, еще не подтвержденные данные. Необоснованные сведения очень опасны, потому что вызывают напрасные, неосуществимые надежды у больного или у его близких» (А. Балаж, 1987).

Эта книга едва ли окажется нужной тем, кто уже болен раком. Но она будет полезна здоровым людям, так как в организме каждого здорового человека в любой момент времени существуют миллионы переродившихся клеток, каждая из которых должна быть уничтожена защитными силами организма, но может остаться и не уничтоженной, потомки ее могут развиваться. А результат — рак.

Спасение здоровых людей от рака автор видит в борьбе с внешними, особенно химическими, канцерогенами и в активной первичной профилактике рака. Но эти вопросы будут рассмотрены во второй книге.

Попытка автора дать читателю в предисловии хотя бы краткое представление о книге не увенчалась успехом. Достаточно просмотреть оглавление, чтобы понять масштабы рассмотренных в книге вопросов и найденных новых решений. Это — впервые вводимое обобщающее понятие о трех скоростях развития чужеродных поражений и трех типах защиты от них организма; и анализ основного назначения интерферона в организме; и впервые выполненное исследование третьего этапа развития злокачественных опухолей на базе второго обратного изменения клеточного дыхания на этом этапе (остававшаяся не раскрытой главная ошибка Отто Варбурга и современной онкологии); и многое, многое другое. Эту книгу необходимо прочитать. Только тогда может сложиться общая картина многочисленных «ноу-хау» автора, которыми он решил поделиться с читателями.

Автор надеется, что эта работа не будет причислена к ряду пустых и вредных «сенсаций», о которых говорилось выше. Книга написана простым, доступным для всех читателей языком, она будет понятна и интересна каждому.

I. РАК НАЧИНАЕТСЯ С ОДНОЙ ИЗ МНОГИХ ОДНОВРЕМЕННО И СИСТЕМАТИЧЕСКИ ПЕРЕРОЖДАЮЩИХСЯ НОРМАЛЬНЫХ КЛЕТОК

С давних времен известно, что в организме человека, животных, растений могут появляться опухоли (новообразования, неоплазма, бластомы).

«Новообразовательный рост свойствен всем видам и классам животного мира» (А. И. Гнатышак, 1988).

Обычно опухоли подразделяют на доброкачественные и злокачественные. Чаще всего опухоли называют терминами, оканчивающимися на -ома («опухоль»): карцинома, саркома и др. Доброкачественные опухоли иногда предлагают называть незлокачественными опухолями.

Клетки доброкачественных опухолей отличаются от нормальных клеток только усиленным, но не беспредельным ростом. Доброкачественные опухоли часто покрыты капсулой из соединительной ткани, они не прорастают в окружающие ткани. Хотя такие опухоли могут достигать огромных размеров — масса их может составлять 10-20 кг, — считается, что они имеют ограниченный рост. Доброкачественные опухоли не распространяются по организму. Сами по себе такие опухоли не представляют опасности для организма, но могут вызывать в нем определенные нарушения, зависящие от размеров и расположения опухоли. Доброкачественная опухоль может смещать и даже механически повреждать соседние ткани и органы, нарушать кровообращение в них и вызывать боль, сжимая сосуды, создавать двигательные, чувствительные, функциональные нарушения, сдавливая нервы.

Доброкачественные опухоли иногда перерождаются в злокачественные, и в этих случаях они становятся опасными для организма. Считается, что перерождение доброкачественных опухолей в злокачественные происходит вследствие травмы, длительного раздражения или иных причин.

Клетки злокачественных опухолей во многом резко отличаются от нормальных клеток организма. Если не избавить организм от клеток злокачественной опухоли, то они приведут его к гибели. Клетки злокачественных опухолей отличаются безудержным количественным ростом; на определенном этапе своего развития они проникают в окружающие ткани; они агрессивны, по кровеносным и особенно лимфатическим сосудам переносятся в близлежащие лимфатические узлы и даже в самые отдаленные части организма, образуя там вторичные опухоли — метастазы.

Злокачественные опухоли вначале «паразитируют в организме, потому что необходимые для [бурного] роста вещества они извлекают из здоровых клеток. После достижения определенных размеров в центральной части опухоли начинается дегенерация и гибель (некроз) из-за недостатка питательных веществ и кислорода. В конце концов, погибают и опухоль, и организм» (А. Балаж, 1987), В этой цитате мы сознательно заключили в квадратные скобки слово «бурного», так как на этапе паразитирования злокачественные опухоли развиваются не бурно, а медленно, хотя и безостановочно.

Известно более 150 разновидностей злокачественных опухолей, обычно называемых раковыми, хотя эти понятия не равнозначны. Раковая опухоль всегда злокачественна, но только некоторые злокачественные опухоли становятся раковыми.

«В более узком смысле понятие рака применимо только к опухолям эпителиального происхождения. Такие опухоли составляют около 80 % всех злокачественных опухолей. 15 % приходится на долю опухолей соединительнотканного происхождения — сарком и остальные 5 % — на долю опухолей, исходящих из кроветворной ткани, главным образом, из предшественников лейкоцитов.

Само название "рак" обязано своим появлением в медицине одному из путей распространения рака молочной железы на первой стадии его развития. Опухоль развивается из первичного узла по лимфатическим путям, разветвления которых напоминают конечности рака» (А. Балаж, 1987).

Откуда же появляются в организме злокачественные опухоли? Каждая злокачественная опухоль начинается с одной-единственной клетки. Развитие большого числа клеток из одной клетки называют клонированием, а клеточное ее потомство — клоном.

«Клон — популяция организмов, происходящая от одного предшественника путём размножения, исключающего обмен генетическим материалом. Для растений такой формой является вегетативное размножение черенками, отводками и др., для клеток — деление без предварительной конъюгации. Все особи внутри одного клона генетически идентичны. Если у какой-либо особи происходит мутационное изменение генома, то она и все ее потомки представляют собой вновь возникающий клон» (Р. В. Петров, «Иммунология», 1987).

Итак, каждая злокачественная опухоль является клоном, т. е. клеточным потомством одной-единственной клетки. Но откуда же появляется в организме эта первая клетка будущей опухоли?

Доказано, что первой клеткой каждой злокачественной опухоли в организме является одна из его собственных нормальных клеток, изменяющаяся, перерождающаяся - в опухолевую. Первоначально в одной переродившейся клетке собственного организма прежде упорядоченный процесс размножения становится неуправляемым. Такое перерождение практически никогда не случается с одной клеткой.

Всегда в злокачественные опухолевые клетки перерождается много здоровых клеток, и всегда начинается рост сразу многих злокачественных опухолей. Такое перерождение происходит систематически в течение всей жизни человека.

«И еще одно странное и не совсем понятное обстоятельство. Несмотря на то, что известно довольно много опухолей, в одном и том же организме, как правило, развиваются раковые опухоли только одного типа. Почему? Ведь могут существовать одновременно порок сердечного клапана и аппендицит, ревматизм и желчно-каменная болезнь. Почему же не бывает одновременно двух или более разных опухолей?

Этот факт не имеет точного объяснения...» (А. Балаж, 1987).

В то же время: «Опухолевый процесс может возникать сразу в двух-трех отдаленных друг от друга местах. Так, при пернициозной (злокачественной. — М.Ж.) анемии (мегалобластической) рак нередко развивается в двух зонах желудка» (А. И. Гнатышак, 1988).

Таким образом, рак, в конечном счете, начинается с одной из многих одновременно и систематически перерождающихся нормальных клеток. Но рак никогда не начинается сразу с перерождения одной нормальной клетки организма. Между тем, такое неверное утверждение часто встречается в специальной литературе.

Каждая первая злокачественная опухолевая клетка, которая может оказаться порождающей раковую катастрофу в организме, сама приобретает и передает своему потомству два особенно устрашающих свойства: способность к безудержному, агрессивному распространению (инвазивность) и к проникновению в окружающие ткани и органы (инфильтрация).

«Если здоровые клетки, соединяясь друг с другом, образуют ткани, раковые клетки отделяются от ткани опухоли, распространяются по организму, проникают в другие органы и разрушают их. На этой стадии проведение лечения уже очень затруднено, оно практически безнадежно» (А. Балаж, 1987).

Очень важно отметить, что переродившиеся нормальные клетки организма сразу приобретают свойство бесконтрольно размножаться и становятся злокачественными. Но они еще долго не приобретают свойства агрессивно распространяться (давать переносы — метастазы) и прорастать в соседние органы и ткани, разрушая их, т. е. они еще долго не становятся раковыми. Поэтому недопустимо считать переродившиеся нормальные клетки уже раковыми. Долго, обычно несколько лет, они еще не являются раковыми, но с самого начала они злокачественны.

Ошибочное смешение представлений о злокачественных и раковых клетках и опухолях характерно для современной онкологии и служит источником других очень серьезных ошибок. Этот вопрос будет подробно рассмотрен ниже. Здесь же уместно сказать, что в норме все злокачественные клетки и опухоли должны быть, в конце концов, уничтожены в организме его защитными силами. В организме неизбежно существует и не может не существовать множество злокачественных клеток и опухолей, но в нем не должно быть раковых клеток и опухолей. Злокачественные клетки и опухоли непрерывно появляются и развиваются, непрерывно уничтожаются и всегда существуют в организме.

Что же заставляет нормальные клетки организма перерождаться в злокачественные опухолевые и, тем самым, давать начало образованию злокачественных опухолей (онкогенезу, канцерогенезу)? Другими словами, какова этиология злокачественных опухолей, этиология опухолевого процесса?

«Под этиологией патологического процесса понимают причины его возникновения, прежде всего, внешние факторы. Многолетние наблюдения за онкологическими больными, а также экспериментальный материал по воспроизведению злокачественных опухолей свидетельствуют о том, что эти опухоли могут быть вызваны различными по своей природе факторами. Поэтому наиболее распространенной остается концепция о полиэтиологическом происхождении злокачественных опухолей, которая, однако, не только не объясняет сущность этиологии рака, но до некоторой степени делает чрезвычайно затруднительной его профилактику. В списках этиологических факторов злокачественных опухолей числится не менее тысячи веществ, и среди них гормоны, витамины, аминокислоты, т. е. природные эндогенные и экзогенные факторы, необходимые для нормального существования живых организмов» (А. И. Гнатышак, 1988).

«...Окружающая среда, без которой жизнь немыслима, в изобилии содержит канцерогенные факторы. Вода, почва, воздух, солнце, пищевые продукты, профессиональные вредности, вкусовые добавки и косметические средства — все они могут оказаться коварными врагами. Вот один пример. Согласно оценке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в 85-90 % случаев в возникновении рака у людей повинны химические факторы окружающей среды. Устрашающие сведения. Но они и предупреждают» (А. Балаж, 1987).

Наиболее важными внешними факторами онкогенеза (образования злокачественных опухолей) являются:

Кроме внешних, имеются и внутренние причины возникновения злокачественных опухолей. К ним в специальной литературе относят наследственные факторы, пороки развития, гормональные сдвиги, слабость иммунной системы (А. И. Гнатышак, 1988; А. Балаж, 1987 и др.).

Однако пороки развития, слабость иммунной системы, гормональные сдвиги могут стимулировать, например, рост клеток, но не могут сами по себе вызывать перерождение здоровых клеток организма в злокачественные опухолевые клетки. Любопытно, что мы находим подтверждение этого у одного из тех авторов, которые называют, например, гормональные сдвиги возможной внутренней причиной возникновения злокачественных опухолей: «Все гормоны могут рассматриваться только как промоторы (активные стимуляторы. — М.Ж.) канцерогенеза, т. е. сами не вызывают раковой трансформации». Очевидно, что под раковой трансформацией автор понимает здесь трансформацию опухолевую. Это видно из следующего: «...Увеличение или уменьшение концентрации любого гормона в крови само по себе не вызывает промоции опухоли» (А. И. Гнатышак, 1988).

Более сложным является вопрос о роли наследственных факторов как внутренней причины возникновения опухолей. Рассматривая генетику злокачественных новообразований, А. И. Гнатышак (1988) убедительно доказывает непричастность наследственных факторов к канцерогенезу — и тут же делает противоположный вывод:

«При рассмотрении проблемы необходимо отделить, прежде всего, наследственные факторы от врожденных, т. е. генетически обусловленную склонность или резистентность (сопротивляемость, невосприимчивость. — М. Ж.) к заболеванию злокачественной опухолью от таких же свойств организма, но вызванных факторами внешней среды и действующих внутриутробно. Пока невозможно провести четкое разделение роли генетических и посторонних факторов у человека, действующих внутриутробно, мы должны пользоваться данными экспериментальной медицины.

На протяжении последних 60 лет в результате исследований генетики злокачественных опухолей удалось получить от одной пары животных (брат и сестра) путем скрещивания чистые линии животных, в которых все особи обладают тождественной генетической информацией. Таким образом, получены линии животных, заболевающих каким-то злокачественным новообразованием в значительном проценте случаев (свыше 90 %), или же эти заболевания встречаются у них исключительно редко».

Так, отдельные мыши определенной линии болеют раком молочной железы в 95 % случаев, а мыши другой линии — лимфолейкозом в 80 % случаев.

«...Однако штаммы животных получены путем длительного межособного скрещивания (инбридинг, инцухт) в среднем 50 поколений. У человека можно было бы ожидать образования подобной "чистой" линии после 1500-летнего инбридинга, принимая среднюю продолжительность жизни одного поколения за 30 лет. Это еще раз свидетельствует о том, что генетические опыты на животных имеют лишь познавательное значение и методологически непереносимы на человека.

...При анализе частоты рака у моно- и дизиготных (двуяйцевых. — М. Ж.) близнецов нужно учитывать, что пары близнецов чаще всего живут неподалеку друг от друга, имеют одинаковые привычки и образ жизни. Поэтому трудно определить, какие факторы являются у них основными — наследственные или канцерогенные факторы внешней среды. Многие данные свидетельствуют о том, что наследственные факторы имеют ограниченное значение в канцерогенезе, так как число конкордантных (сходных. — М. Ж.) по раку пар у моно- и дизиготных близнецов существенно не отличается.

Критического подхода с обязательным учетом роли двух следующих факторов — канцерогенных влияний и случайных совпадений — требует и анализ раковых семей.

...Субъективное мнение врачей, знающих из личной практики несколько семей, в которых несколько членов болели раком, нельзя считать доказательством генетической детерминации (определенности. — М.Ж.) канцерогенеза».

После таких убедительных доказательств непричастности наследственных факторов к канцерогенезу этот же автор утверждает совершенно противоположное: «Однако генетический анализ популяций и отдельных семей свидетельствует о наличии генетической предрасположенности к злокачественным заболеваниям, выходящей за пределы статистической случайности. Это относится прежде всего к раку на почве полипоза толстого кишечника...»

И далее: «Надлежащее значение следует придавать генетическому анамнезу, особенно у обследуемых, в семье которых имелись злокачественные опухоли; доказано, что в возникновении их повинен наследственный механизм. К таким опухолям принадлежит множественный костный экзостоз (остеохондромы), семейный полипоз кишечника, нефробластома, нейробластома, опухоли каротид желез, медуллярный рак щитовидной железы. Заболевание матери раком молочной железы в возрасте до 35 лет увеличивает риск возникновения данной опухоли у ее дочери в 20-40 раз.

Опубликовано достаточное количество наблюдений о заболеваемости раком различных локализаций у нескольких членов отдельной семьи на протяжении 2-3 поколений, что выходит за рамки статистической случайности».

И все-таки самое интересное в рассмотренной нами теоретической путанице заключается в том, что в качестве внутренней причины возникновения злокачественных опухолей не называется исключительно мощный внутренний источник возникновения злокачественных опухолей — спонтанные (самопроизвольные) мyтaции собственных клеток организма при их делении. Этому вопросу мы посвятим специально одну из ближайших глав нашего исследования.

«Следовательно, возникновение рака может быть обусловлено совместным действием многочисленных внешних и внутренних факторов, т. е. в сущности это - полиэтиологическое заболевание.

...Жесткое деление не всегда обосновано. Во-первых, часто наблюдается совместное действие разных факторов. Например, при курении трубки к курению присоединяется еще трение трубки о губы, а также вредное действие высокой температуры и таящиеся в продуктах сгорания химические канцерогенные вещества. Все они вместе и повинны в возникновении рака. Во-вторых, имеется большое сходство в механизме их действия — все они поражают наследственный аппарат клетки» (А. Балаж, 1987).

II. ВНЕШНИЕ КАНЦЕРОГЕННЫЕ ФАКТОРЫ

Всемирная организация здравоохранения называет виновниками возникновения рака у людей в 85-90 % случаев химические факторы окружающей среды. Каковы они, эти химические факторы?

Впервые установил связь возникновения злокачественной опухоли с профессиональными условиями английский врач Парсиваль Потт в 1775 году. Позднее выяснилась химическая природа этого влияния профессиональных условий. В то время в Англии в цехах трубочистов чистку узких дымоходов выполняли худощавые мальчики 10-14 лет, которые часто работали раздетыми, протискиваясь через дымоходы. Потт установил связь между возникновением рака кожи мошонки и действием сажи. Он отмечал необходимость длительного воздействия сажи на кожу и длительность развития опухоли. Невнимание к этим замечаниям Потта привело к тому, что экспериментально повторить его наблюдения на животных удалось только в 1914 году. Японские исследователи Ямагива и Ишикава сумели вызвать рак кожи, втирая каменноугольную смолу в уши кроликов и крыс в течение года с последующим наблюдением за животными также в течение года.

Много лет спустя в каменноугольной и сланцевой смоле были обнаружены канцерогенные углеводородные вещества - бензпирен и др.).

«Смазывание кожи экспериментальных животных канцерогенными углеводородами вызывает плоскоклеточный рак, подкожное введение — саркому, внутривенное введение — лейкоз, а скармливанием животным канцерогенов можно вызвать рак молочных желез. Возникновение рака легкого у курильщиков также связано с действием этих веществ» (А. Балаж, 1987).

«Бензпирен, будучи одним из наиболее активных канцерогенов, попадающим в организм при курении табака... с выхлопными газами, с дымом заводских труб при неполном сгорании топлива, имеется не только в воздухе, почве и воде. Он ассимилируется растениями, содержится во многих растительных продуктах, вместе с ними попадает в организм животных и молоко.

Универсальным канцерогеном оказался инсектицид 2-ацетиламин-флюорен (2-ААФ), вызывающий злокачественные процессы 20 локализаций у семи видов животных... Распространены соединения мышьяка, с которыми связаны рабочие более 70 профессий, работающие с различными красителями, стеклом. Все большее распространение приобретают асбест, винилхлорид, анилиновые красители.

...Химические канцерогены имеют... широкое или универсальное распространение. К последним относятся 3,4-бензпирен, ДДТ, почти все инсектициды, гербициды... минеральные и азотистые удобрения.

...При исследовании действия на организм табачного дыма установлено, что курильщик находится под влиянием не менее 30 опухолеродных химических соединений...» (А. И. Гнатышак, 1988).

«...Давно известная профессиональная болезнь — это вызванный анилиновыми красителями рак мочевого пузыря у рабочих анилокрасочной промышленности. Оказалось, что в возникновении опухоли повинен не сам анилин, а присутствующий часто в виде примеси 2-нафталимин.

Вдыхание в течение длительного времени паров винил-хлорида, служащего сырьем для производства полиэтилена, может привести к развитию саркомы печени у рабочих промышленности синтетических материалов.

...Не менее опасны и некоторые неорганические вещества. Соединения мышьяка, хрома, цинка и никеля также могут оказывать канцерогенное действие.

Опасность, однако, угрожает не только со стороны промышленности. Работники сельского хозяйства, имеющие дело с распылением инсектицидов и гербицидов, также подвергаются риску. Во время второй мировой войны в тропиках союзники с большим успехом применяли против комаров-переносчиков малярии ДДТ. Появление ДДТ в 40-е годы (XX века. — М. Ж.) произвело переворот в растениеводстве, с его помощью были почти полностью уничтожены насекомые-вредители. Однако спустя годы выяснилось, что ДДТ накапливается в организме животных и человека. Пришлось отказаться от этого превосходного инсектицида, потому что его способность вызывать рак желудка и кишечника причиняла непоправимый вред.

Помимо профессиональных вредностей, затаенный риск для каждого человека кроется в пищевых продуктах. Вредными могут быть мясные копчености из-за высокого содержания ароматических аминов. Еще больше канцерогенных веществ содержалось во вкусовых добавках и пищевых красителях, которые раньше широко применялись. Например, было запрещено использование желтого красителя для масла, так как он содержит канцероген...

Не все косметические средства безвредны. Канцерогенными в первую очередь могут быть те, которые содержат большие количества половых гормонов.

И, наконец, часовые нашего здоровья — лекарства — также могут вредить нам» (А. Балаж, 1987).

Сюда относятся фенацетин, фенобарбитал (люминал) и другие широко известные лекарственные средства.

«Самый уязвимый — молодой возраст. Канцерогенные вещества могут попадать трансплацентарно. Таким путем попал в организм плодов стильбестрол, вводимый в организм беременных женщин с лечебной целью и явившийся причиной возникновения светлокоричневого рака влагалища у их дочерей в 14-16-летнем возрасте.

...Химические канцерогены попадают в организм в основном через дыхательные и пищеварительные пути...» (А. И. Гнатышак, 1988).

Считается, что одного только появления канцерогенов в организме недостаточно для возникновения злокачественной опухоли, необходимы определенная концентрация этих веществ и систематическое их воздействие на организм в течение длительного времени (обычно в течение нескольких лет).

«Следует отметить, что существуют такие соединения, которые сами по себе не являются канцерогенами, но в качестве добавки к канцерогенам усиливают их действие. Таков, например, препарат растительного происхождения — эфир форболовой кислоты (твин-80), получаемый из кротонового масла. Вещества этого типа называют коканцерогенами» (А. Балаж, 1987). К коканцерогенам принадлежат уретан, абрикосовое масло, цитрусовые масла.

В последние годы выяснилось, что химические канцерогены сначала проникают в клетку, затем подвергаются в ней превращениям и метаболизируются клеткой. Канцерогенным действием обладают не сами химические канцерогены непосредственно, а продукты их метаболизма (обмена веществ) в клетке.

«Канцерогенные вещества могут образовываться в организме из триптофана, белков (нитрозоамин), желчных кислот» (А. И. Гнатышак, 1988).

Химических соединений, вызывающих экспериментальные злокачественные опухоли у животных, оказалось очень много. Необходимо было убедиться, что полученные на животных экспериментальные данные можно распространить и на человека. Требовалось установить также и возможное взаимодействие химических соединений с неканцерогенными веществами в окружающей среде и в организме человека с последующим превращением их в канцерогенные. Это особенно важно для условий длительного контакта с химическими соединениями, характерных для трудовой деятельности.

«Исследовательская работа в этом направлении осуществляется на протяжении двух десятилетий в рамках Международного агентства исследования рака (МАИР) в Лионе... В частности, изучаются вопросы эпидемиологии злокачественных новообразований, прежде всего профессионального и в некоторой степени бытового рака. Результаты этих работ отличаются достоверностью, однако охватывают лишь небольшую часть химических канцерогенов: асбест ...винил-хлорид, диэтилстильбэстрол... мышьяк, никель и его производные, хром и его производные, сажи, смолы, минеральные масла» (А. И. Гнатышак, 1988).

Исследования показали, что химические канцерогены из группы полициклических углеводородов образуются при пережаривании пищи, особенно жиров. В алкогольных напитках кустарного изготовления вследствие недостаточной очистки обнаруживаются сивушные масла и, что особенно опасно, нитрозоамины. Химические канцерогены нитрозоамины могут образовываться в кишечнике при участии микроорганизмов, а также в почве из азотистых удобрений, попадая затем с растениями и мясом животных в пищу и организм Человека. Консерванты и стабилизаторы пищевых продуктов могут играть роль коканцерогенов (натрий бисульфат — консервант вина и др.).

Приведенные здесь сведения дают возможность составить представление о химических канцерогенах.

Рассмотрение физических канцерогенов начнем с канцерогенного действия высокой температуры.

«Среди пастухов на высокогорных пастбищах Индии очень распространен рак губы, гортани и пищевода. Ученые видят в этом связь с местными привычками: спасаясь от холода, пастухи часто пьют горячий чай.

...Источник всего живого — солнечный свет — тоже может оказаться опасным. Канцерогенное действие прямого ультрафиолетового облучения видно на примере опухолей кожи, развивающихся на открытых участках тела у представителей таких профессий, как моряки и земледельцы. Согласно статистическим данным, это чаще всего происходит с людьми, имеющими белый цвет кожи. Ниже приведено распределение по странам мира числа случаев рака кожи, которые возникают ежегодно в расчете на 100 000 человек:

Страна	Мужчины	Женщины
Норвегия	2,6	1,4
Швеция	5,6	2,7
Финляндия	6,1	4,3
США (Невада)	49,1(!)	31,6(!)
Южная Африка
белые	133,0(!)	72,2(!)
цветное население	4,2	2,8
негры банту	0,9	0,86
Индия	1,3	1,6
Япония	1,5	1,4

Цифры говорят сами за себя...» (А. Балаж, 1987).

Ультрафиолетовые лучи, вызывающие рак кожи и нижней губы, иногда называют универсальным физическим канцерогеном.

Исключительно важным физическим фактором канцерогенеза в наши дни является ионизирующее излучение.

В первые годы исследования радиоактивности и применения рентгеновских лучей ученые, врачи и обслуживающий персонал практически не соблюдали никаких мер предосторожности. В результате возникали ожоги, незаживающие язвы, многие погибали от облучения.

«В парке одной больницы в Гамбурге стоит памятник, на котором написаны имена врачей, ученых-физиков и обслуживающего персонала, ставших жертвами облучения.

В 1902 г. появилось сообщение о первом случае рака кожи, возникшего у человека в результате рентгеновского облучения. Пострадавшим оказался техник 33 лет, который до этого в течение 4 лет демонстрировал рентгеновские трубки и во время демонстрации постоянно просвечивал правую руку. В 1911 г. насчитывалось уже довольно много случаев возникновения лейкоза и рака на почве рентгеновского облучения» (А.Балаж,1987).

В последнее время наблюдается чрезвычайное возрастание действия на людей ионизирующей радиации в различных ее формах. Широко используются в энергетике, промышленности и биологии радиоактивные материалы. Все чаще применяются рентгеновские лучи для диагностики и лечения (рентгенотерапии) неопухолевых процессов. Доказана связь такой рентгенотерапии (хронический спондилоартроз и др.) с более частым появлением раковых опухолей. Одним из первых опухолевых процессов, при котором была установлена причинная связь с ионизирующим излучением, был рак легкого у рудокопов в урановых шахтах в Судетах (Чехословакия). В основе действия ионизирующей радиации лежит излучение энергии большой интенсивности.

Канцерогенность рентгеновского излучения была многократно доказана в экспериментах на животных еще в начале нашего века. Длительно (месяцами) доводили дозу локализованного облучения крыс до 1000 рентген и через один-полтора года наблюдали у них развитие саркомы. Опухоли возникали вновь (рецидивировали) после хирургического их удаления. После местного или общего облучения у мышей, крыс и кроликов наблюдали развитие раковых опухолей костей, яичников и молочных желез.

Радиоактивные изотопы тем более канцерогенны, чем больше у них период полураспада (стронций-90 и др.). Проникая в организм человека, стронций преимущественно оседает и накапливается в костях и костном мозге, вызывая лейкемию и интенсивный рост костной ткани. Чем больше попадает в организм радиоактивных изотопов, тем выше частота возникновения опухолей и тем короче скрытый период их развития. Установлено при этом, что длительность скрытого периода развития опухолей тем больше, чем больше средняя продолжительность жизни животных. У мышей это 2-4 мес., у крыс 6—10 мес., у собак 30-45 мес. после облучения. У человека этот период может достигать 10-12 и более лет.

Достаточно трудно бывает установить порог (нижнюю границу) канцерогенности. В экспериментах однократное облучение мышей в дозе 50 рентген вызывает лейкоз, однако злокачественная опухоль яичника возникает при дозе в 32 рентгена. При суммировании ежедневных облучений порог канцерогенности еще более снижается.

Все чаще в наше время применяется радиоизотопная диагностика, предусматривающая введение в организм больного различных радиоактивных элементов (радионуклидов), что представляет определенную канцерогенную опасность. Поэтому к радиоизотопной диагностике, особенно при обследовании детей и подростков, у которых злокачественные опухоли могут появляться через 10—20 лет после введения радионуклидов, следует прибегать только в самых крайних случаях. Обследование беременных женщин с помощью радиоизотопов недопустимо.

Американские ученые провели наблюдения над молодыми работницами часовых предприятий. Для изготовления светящихся в темноте циферблатов применялись люминесцентные краски. При нанесении этих красок работницы брали кисточки в рот, чтобы заострить губами их концы. Люминесцентные краски радиоактивны. В течение нескольких лет такого облучения у многих работниц развивались остеогенные саркомы нижней челюсти.

Общеизвестны результаты длительных наблюдений за подвергшимися воздействию облучения после взрывов атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки: облучение вызывало рак и миелоидные лейкозы.

Существует особая группа канцерогенных воздействий на организм человека, называемая хроническими раздражителями. Канцерогенность этих воздействий имеет физический характер, но в ряде случаев дополняется и химической канцерогенностью.

К хроническим раздражителям относят большие рубцы кожи, слизистых оболочек. В качестве примера обычно приводят рак кангри (канкроиды), развивающийся на коже живота у тибетских горцев, работающих в очень холодных условиях и применяющих для обогрева специальные горшочки с углем, которые вызывают ожоги кожи, рубцы и затем опухоли.

Считается, что хроническое раздражение в некоторых случаях располагает к развитию рака полости рта при многолетнем жевании табака, листьев ореха, при закладывании под язык или за щеку наса. Нас часто употребляется в Средней Азии, Иране и других мусульманских странах. Его готовят из листьев табака, золы, гашеной извести, растительного масла. Чем больше извести содержит нас, тем больше его раздражающее влияние. Помимо раздражения, здесь действуют и химические канцерогенные факторы.

В качестве канцерогенных раздражителей могут выступать систематическое травмирование кожи в одном и том же месте, слизистой оболочки рта поврежденными зубами и плохо изготовленными протезами, слизистой оболочки желчного и мочевого пузыря камнями при желчнокаменной болезни и камнях мочевого пузыря.

Имплантирование в ткани организма идеально гладких полимерных материалов, не реагирующих с тканями, может приводить к развитию сарком. Этот же материал в измельченном или перфорированием варианте саркомы не вызывает. Достаточно убедительного объяснения этот факт не имеет.

Онкогенное воздействие некоторых грибов, загрязняющих продукты питания, обусловлено вырабатываемым этими грибами токсином, который относится к химическим канцерогенам.

К наиболее важным внешним факторам образования злокачественных опухолей, кроме химических и физических факторов, относятся и онкогенные вирусы,

Обычно подчеркивается, что случаев рака бактериальной природы отмечено не было. Паразиты сами по себе также не могут рассматриваться как непосредственные канцерогены (В. И. Казанский, «Предохраняйте себя от рака», 1969).

Канцерогенность вирусов долго подвергалась сомнению, В 1911 году Пентон Раус получил из куриной саркомы экстракт, не содержащий никаких клеток. Введение экстракта здоровым курам приводило к развитию опухоли в месте введения. Саркома этого типа названа саркомой Рауса. Потребовалось 55 лет для подтверждения многочисленными экспериментами полученных Раусом результатов, и в 1966 году ему была присуждена Нобелевская премия. Это стало возможным благодаря развитию электронной микроскопии и иммунологических методов исследований.

В последние годы было доказано развитие опухолей из популяций нормальных клеток с помощью обезьяньего вируса, аденовирусов. Открыто около 200 видов опухолей, вызываемых различными вирусами у животных и растений.

Доказательство вирусного происхождения рака связано с большими трудностями. В опухолях обычно обнаруживают бактерии, вирусы, микроскопические грибы, являющиеся не причиной опухоли, а лишь следствием заболевания.

Из злокачественных опухолей человека хорошо изученной считается так называемая лимфома Беркитта. Обычно лимфому Беркитта называют практически единственной опухолью человека с точно доказанным вирусным происхождением.

Беркитт в 1958 г. описал эту лимфому, часто встречающуюся в Нигерии и в тех областях экваториальной Африки, где распространены случаи малярии. На других континентах это заболевание встречается редко. Эта злокачественная опухоль, исходящая из лимфатических узлов, чаще всего локализуется в области лица, шеи и брюшной полости.

В лимфоме Беркитта был обнаружен вирус Эпштейна-Барра (из семейства вирусов герпеса). Лимфома Беркитта хорошо поддается лекарственному лечению и после излечения дает высокий уровень антител в сыворотке крови.

Вирусы оказались очень удобным материалом для изучения важнейших вопросов генетики и онкологии. В течение исторически короткого отрезка времени в последние годы были сформулированы сменявшие одна другую вирусные теории онкогенеза, а затем на их базе и общая теория онкогенеза. Эта действующая ныне теория основана на введении понятия об онкогенах и будет рассмотрена ниже.

Часто задают устрашающий и далеко не праздный вопрос: а вдруг рак инфекционен?

«...Без колебаний можем ответить: нет! В отличие от вирусов, вызывающих целый ряд инфекционных заболеваний, например грипп или полиомиелит, опухолеродные вирусы не передаются ни контактным, ни капельным путем, следовательно, они не инфекционны» (А. Балаж, 1987).

«Не все клетки организма человека одинаково реагируют на одни и те же канцерогенные вещества. В одних клетках опухолевая трансформация осуществляется довольно часто, в других — весьма редко. Например, костная, мышечная и жировая ткани, составляющие основную массу организма человека, сравнительно редко являются источником возникновения злокачественной опухоли-саркомы. И напротив, эпителиальная ткань кожи, внутренних органов, желез, имеющая в сотни, тысячи раз меньшую массу по сравнению с этими тканями, является самым частым источником злокачественного новообразования. Это связано с неодинаковой способностью тканей к нормальному росту и неодинаковой их реакцией на повреждающие факторы, в частности, с различной пролиферативной способностью (способностью к разрастанию. — М. Ж.).

Одни клетки, особенно нервные клетки коры головного мозга и скопления нервных клеток (ядер) головного и спинного мозга, заканчивают свое развитие к концу первого года жизни и функционируют на протяжении всей жизни человека. Они не регенерируют, их гибель сопровождается выпадением определенной функции навсегда, как это происходит после повреждения коры головного мозга или перенесенного полиомиелита и др. Такие клетки называют постмитотическими, т. е. неспособными к делению. Из этих клеток опухоли практически не возникают» (А. И. Гнатышак, 1988).

Профессор В. М. Дильман («Большие биологические часы», 1982) коротко называет обязательным условием развития рака способность клеток к делению (пролиферативную способность).

В заключение этой главы можно сделать важный вывод: человечество никогда не было свободно, изолировано от воздействия многих внешних канцерогенных факторов, в том числе от постоянного ультрафиолетового солнечного облучения. Человечеству предстоит и в будущем всегда подвергаться воздействию канцерогенных факторов. Однако никогда еще люди сами не подвергали себя таким массированным воздействиям сильнейших канцерогенов, как это имеет место в наши дни. И если в этой работе ставится вопрос о защите организма человека от злокачественных опухолей, то нужно отчетливо понимать, что существуют пределы внешнего канцерогенного воздействия на организм, перейдя которые, ни один человек уже не может рассчитывать на защиту своего организма от рака и других разрушительных воздействий с неустранимыми последствиями. Во второй книге будут рассмотрены возможности защиты организма человека от рака при условии, что такой организм не подвергался чрезмерному воздействию внешних канцерогенных факторов.

III. МУТАЦИИ И КАНЦЕРОГЕННОСТЬ

Каждая злокачественная опухоль начинается с перерождения одной нормальной клетки собственного организма заболевшего. Переродившаяся клетка приобретает новые свойства и передает их своему потомству. Об этом уже говорилось выше. В биологии в целом и в одном из ее разделов — генетике — скачкообразные изменения наследственных признаков носят название мутаций.

«Термин мутация введен Де Фризом, изучавшим изменчивость и наследственность у растений и определившим мутацию как "скачкообразное изменение наследственного признака"» (Г. Шлегель, «Общая микробиология», 1987).

«В классической генетике мутацией называется скачкообразное изменение наследственно обусловленного признака. Мутации возникают внезапно, без переходных состояний по сравнению с исходной формой признака. Они устойчивы во времени и происходят применительно к одному признаку в различных направлениях. Одна и та же мутация может возникать повторно» (В. Н. Ярыгин, «Биология», 1985).

Биология констатирует: возникают мутации и у высших организмов, в том числе у человека. Хорошо это или плохо?

В специальной и научно-популярной литературе мутации рассматриваются как благо, позволившее эволюции создать все разнообразие животного и растительного мира и максимально приспособить его представителей к условиям обитания.

«Теория Ламарка о наследовании приобретенных адаптивных признаков в отношении высших организмов оказалась несостоятельной. Получила признание теория Дарвина, согласно которой новые типы и виды возникают в результате мутаций, не зависящих от среды, с последующим отбором наиболее приспособленных форм. У высших организмов передающиеся потомкам мутации происходят в половых клетках, в значительной мере защищенных от воздействия среды» (Г. Шлегель, 1987).

«Спонтанной (самопроизвольной) называют мутацию, которая происходит вне прямой связи с каким-либо физическим или химическим фактором внешней среды. Если мутации вызываются намеренно, воздействием на организм факторами известной природы, они называются индуцированными. Агент, индуцирующий мутации, называют мутагеном» (В. Н. Ярыгин, 1983).

Выше приводилась оценка Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ): в 85—90 % случаев возникновение рака у людей вызывают химические факторы окружающей среды. Кроме того, рак провоцируют внешние физические канцерогены и онкогенные вирусы. Следовательно, в абсолютном большинстве случаев в возникновении рака у людей повинны индуцированные в организме мутации, особенно те из них, которые индуцированы химическими мутагенами.

Вообще большинство мутаций генетика считает вредными. К таким вредным мутациям относятся и все перерождения нормальных клеток организма - в злокачественные. Причем такие перерождения могут возникать и спонтанно, т. е. без воздействия внешних канцерогенных факторов, без воздействия внешних мутагенов. Доля полезных мутаций столь мала, что считается допустимым принимать во внимание одну полезную мутацию на миллион вредных. В этом вопросе современная иммунология входит в противоречие с
генетикой, так как вся полезная деятельность иммунной системы в организме построена на многочисленных полезных для этого организма мутациях лимфоцитов.

Разумеется, при таких условиях в ходе эволюции были выработаны определенные способы борьбы с вредными мутациями на клеточном уровне, составляющие естественный антимутационный барьер, ограничивающий проявления мутаций в фенотипе (т. е. совокупности признаков и свойств) особей.

Существует антимутационный барьер и на уровне генотипа — репарация, или коррекция, молекулярных нарушений структуры ДНК. Измененный участок наследственного материала (молекулярные нарушения ДНК, вызываемые различными физическими и химическими факторами) устраняется путем вырезания повреждения «с запасом в обе стороны» из одной нити ДНК с последующим восстановлением вырезанного участка («заплата») этой нити по сохраняющейся второй комплементарной нити ДНК. Такая система репарации защищает человека, например, от повреждений генетического аппарата клеток ультрафиолетовым облучением.

«Эффективность репарации и других антимутационных барьеров с достаточной точностью не определена. Она зависит от природы повреждений ДНК и состояния клеток. Так, в клетках почек сирийского хомячка удаляется до 70 % измененных нуклеотидов» (В. Н. Ярыгин, 1985).

Все ли вредные мутации канцерогенны? Другими словами, можно ли поставить знак равенства между мутагенностью и канцерогенностыо, учитывая, что практически все мутации (кроме иммунологических) вредны?

М. Д. Франк-Каменецкий («Самая главная молекула», 1988) увлекательно описывает историю получения ответа на этот вопрос, важный для проверки на канцерогенность новых химических соединений и, как мы полагаем, не менее важный для теоретических исследований, посвященных раковым заболеваниям и вопросам их профилактики.

Проверки химических веществ на канцерогенность и дорогостоящи, и длительны. Особенно важны такие проверки при испытаниях новых лекарств. Подопытных животных подвергают воздействию испытываемого препарата, после чего длительно следят за ними и одновременно за контрольными животными.

Обширный материал многочисленных трудоемких испытаний химических соединений на канцерогенность послужил Б. Эймсу (Калифорнийский университет, США) основанием для разработки эффективного теста на канцерогенность.

В 1975 г. Эймс предложил проверять химические вещества не на канцерогенность, а на мутагенность.

Для этого уже не было необходимости заниматься с животными и даже с культурой их клеток. Для испытаний годились бактерии, для которых давно разработаны методы быстрого подсчета темпа образования мутаций. Эймс еще усовершенствовал эти методы для проверки гипотезы, согласно которой мутагенность и канцерогенность — одно и тоже.

Эймс не мог использовать для испытаний непосредственные химические соединения, так как было известно, что в ряде случаев рак вызывают не сами химические вещества, а продукты их метаболизма в печени организма. Поэтому Эймс предварительно обрабатывал химические вещества экстрактом из печени животных.

Ученый проверил таким образом триста веществ, известных как канцерогены, и ряд безвредных веществ. Оказалось, что между канцерогенностью и мутагенностью существует очевидная корреляция (зависимость).

Эймс получил убедительные результаты: 90 % канцерогенов оказались также сильными мутагенами и только 13 % соединений, не являющихся канцерогенами, оказывали мутагенное действие.

Метод оказался очень эффективным для массовых испытаний химических соединений. Ведь Эймс с одним только помощником за короткое время испытал 300 соединений, для чего потребовались бы десятилетия труда многих людей при использовании обычных методов.

Результаты работы Эймса таковы: он разработал эффективный и дешевый тест на канцерогенность и попутно показал, что канцерогены вызывают рак именно потому, что изменяют ДНК клетки, ее генетический материал.

Однако не эти результаты работы Б. Эймса будут интересовать нас в дальнейшем. Для нас будет важным практическое равенство мутагенности и канцерогенности: Эймс доказал, что есть достаточно оснований считать каждую мутацию канцерогенной. Именно этот результат работы Б. Эймса используется в наших исследованиях.

Считая практически каждую мутацию в организме человека канцерогенной, необходимо особо оговорить, что это положение не распространяется на мутации в лимфоидных клетках иммунной системы (подробнее об этом см гл.V), которые вообще могут выполнять свои функции именно благодаря полезным в данном случае мутациям.

IV. СОВРЕМЕННОЕ НАУЧНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ: ИММУННАЯ СИСТЕМА ЗАЩИЩАЕТ ОРГАНИЗМ ОТ РАКА

Чтобы не загромождать наши исследования отвлекающими понятиями генетики, воспользуемся готовыми ее выводами. Профессор В. Н. Ярыгин в курсе «Биология» (1985) пишет: «Средняя частота мутирования сопоставима у широкого круга живых существ (от бактерий до человека) и не зависит от уровня и типа морфофизиологической организации».

И далее говорится, что у человека средняя частота мутирования принимается равной 10^-5.

«...Тело человека образовано примерно 10¹⁵ клетками, причем не менее 10¹³ из них являются пролиферирующими. В таких условиях, при существующей частоте мутирования генов в каждойi смене делящихся клеток ежесуточно должно накапливаться 10⁶ соматических мутаций, т. е. мутационный риск достигает значительной величины».

Обратимся к курсу академика Р. В. Петрова «Иммунология» (1987). Эта же мысль там высказана ещё более конкретно: «Тело большинства млекопитающих состоит из 10¹²-10¹³ генотипически идентичных друг другу клеток. Естественно, что каждая из них подвержена мутационному риску. Частота мутаций в природе такова, что при клеточном делении примерно одна из миллиона клеток мутирует, становится генетически отличной от исходной. Следовательно, в организме человека в каждый данный момент должно быть около 10 млн. изменившихся клеток».

Так, даже без воздействия на организм человека внешних
специфических канцерогенных факторов, т. е. без учета индуцированных мутаций, у каждого человека в каждый данный момент должно быть примерно 10 миллионов спонтанно мутировавших при клеточном делении клеток. Причем практически все эти 10 миллионов клеток, как доказал Б. Эймс, — опухолеродные, канцерогенные клетки! А при воздействии внешних канцерогенных факторов счет опухолеродных клеток в организме человека в каждый данный момент может пойти на сотни миллионов!      

При рассмотрении полезных мутаций профессор В. Н. Ярыгин, исходя из расчета одной полезной мутации на миллион вредных, вынужден подсчитывать количество полезных мутаций и определять их возможное влияние за целое поколение, даже за время существования вида, т. е. за огромное время! А канцерогенные мутации всегда исчисляются в организме каждого человека десятками миллионов!

«Мутационный процесс... происходит постоянно на протяжении всего периода существования жизни...»

Какие же фантастически огромные количества мутировавших (и, следовательно, опухолеродных) клеток появляются в организме каждого человека за время его жизни!

Напомним, что речь идет о спонтанно мутировавших клетках организма человека, прошедших репарационный иммутационный барьер и уже ставших генетически отличными от исходных.

В любой момент времени у каждого человека существует, по крайней мере, 10 миллионов клеток, способных дать начало опухоли. Как же выживает человечество, почему в таких условиях не погибают от опухолей все люди на Земле?

Ответ на этот вопрос считается в медицине элементарно простым. У человека же есть собственная защитная иммунная система! Иммунная система убирает из организма все опухолеродные клетки. Беда случается тогда, когда нарушается деятельность иммунной системы, или когда внешние канцерогенные факторы резко увеличивают количество мутаций клеток, или когда случается то и другое одновременно.

Еще раз приведем мнение венгерского ученого: «У читателя, возможно, создалось впечатление, что появление раковой клетки — это рок, против которого организм бессилен, и ему лишь остается ждать гибели.

К счастью, это не так, поскольку в организме человека и животных имеется защитная система. Эта система далеко не совершенна, но если бы ее не было, от рака давно вымерло бы все человечество!» (А. Балаж, 1987).

Венгерский биолог А. Балаж говорит здесь об иммунной системе.

«Система органов и клеток, осуществляющая регулирование против чужеродных субстанций, пoлyчила нaзвaниe иммунной системы организма. Именно она обеспечивает иммунитет — защиту от бактерий, вирусов, паразитов, элиминацию (удаление из организма. — М. Ж.) отмирающих и мутационно изменившихся собственных клеток тела, противораковую защиту. Реакции иммунной системы лежат в основе несовместимости и отторжения пересаживаемых органов и тканей. Ее нарушение приводит к развитию аутоиммунных болезней, аллергий, ряда болезней новорожденных, к возникновению рака, преждевременному старению, повышению чувствительности к микроорганизмам, к развитию хронических, не поддающихся антибиотикотерапии инфекционных процессов» (Р. В. Петров, 1987).

Доказано, что иммунная система срабатывает на чужеродные клетки «в том случае, если они отличаются всего по одному типу гистосовместимости, т. е. по минимальному признаку», «распознает чужеродность при отличии клетки по одному гену».

«Коль скоро раковые клетки генетически отличаются от нормальных, одна из важнейших целей иммунологического надзора — элиминация раковых клеток.

...Иммунитет — способ защиты организма от живых тел и веществ, несущих на себе признаки генетической чужеродности. В понятие живых тел и веществ, несущих на себе признаки работы чужеродного генома, могут быть включены бактерии, вирусы, простейшие, черви, белки, клетки, ткани, измененные аутоантигены, в том числе и раковые. Приведенная формулировка иммунитета находится в полном соответствии с "аксиомой Бернета", постулирующей, что центральным биологическим механизмом имимунитета служит распознавание "своего" и "чужого".

...Главная задача иммунитета — уничтожение клеток, которые генетически отличаются от собственных, будь то клетка чужая или своего тела, но изменившаяся в генетическом отношении.      

...Центральной фигурой иммунной системы является лимфоцит. Иммунная система — совокупность всех лимфоидных органов и скоплений лимфоидных клеток тела. Лимфоидная система организма представляет собой морфологический синоним иммунной системы. Совокупность лимфоидных органов и тканей человеческого тела (вилочковая железа, селезенка, лимфатические узлы, групповые лимфатические фолликулы... и другие лимфоидные скопления, лимфоциты костного мозга и периферической крови) составляет единый орган иммунитета. Общая масса этого «диффузного органа» у человека - около 1,5-2 кг. Общее число лимфоидных клеток составляет 10¹². Эти клетки совместно с макрофагами осуществляют главнейшие типы иммунологического реагирования, включая выработку антител и накопление сенсибилизированных лимфоцитов, распознающих и элиминирующих чужеродные субстанции» (Р. В. Петров, 1987).

Развитие многообразных биологических видов и само сохранение жизни (часто в очень неблагоприятных условиях внешней среды) было бы невозможным без развития комплекса защитных реакций организма, определяющих его иммунитет (освобождение от чего-либо — лат. — М. Ж.).

«Иммунология — наука, изучающая закономерности возникновения, сохранения, снижения или исчезновения специфических защитных реакций, образующихся в организме позвоночных...» (К. А. Макиров, «Микробиология, вирусология и иммунология», 1974).

Среди лимфоидных клеток выделяют Т-лимфоциты (тимусзависимые) и В-лимфоциты, развитие которых не зависит от вилочковой железы. Их взаимодействие при участии клеток-макрофагов обеспечивает весь спектр иммунологических реакций.

В эволюции сформировались три главные формы иммунологических реакций: 1) фагоцитоз, или неспецифическое уничтожение генетически чужеродного материала особыми клетками; 2) клеточный иммунитет, основанный на специфическом распознавании и уничтожении такого материала Т-лимфоцитами; 3) гуморальный иммунитет, осуществляемый путем образования потомками В-лимфоцитов (плазматическими клетками) иммуноглобулинов (антител) и связывания ими антигенов» (В. Н. Ярыгин, 1985).

А. Балаж (1987): лимфоциты человека живут 1-2 суток.

Отметим, что сопротивляемость организма инфекциям, его защита от микроорганизмов обусловлена не только иммунной системой с ее высокоспециализированной формой реакций. Защита организма от инфекции определяется (Р. В. Петров, 1987) еще и непроницаемостью нормальных кожных и слизистых покровов для большинства микроорганизмов, наличием бактерицидных субстанций в кожных секретах, кислотностью содержимого желудка, присутствием в крови и многих жидкостях организма (слюна, слезы и др.) таких ферментных систем, как лизоцим, пропердин и др., экскрецией некоторых микроорганизмов, в частности вирусов, через почки, количеством и активностью фагоцитов крови и тканей.

«Все эти механизмы относятся к неспецифическим факторам защиты. Они не могут быть названы неспецифической иммунологической реактивностью, так как никакого специального реагирования фактически нет.

...Бактерицидность кожных секретов зависит от их кислотности и высвобождения за счет химических превращений перекиси водорода; бактерицидность не усиливается при микробном загрязнении. Кислотность желудочного сока не есть реакция на попадание микробов... Поскольку оболочка некоторых микроорганизмов содержит полисахаридные комплексы, лизоцим разрушает их. Однако это не реакция на микроб, а один из неспецифических факторов защиты. Панцирь черепахи также защищает ее от микробов, но он, как и перечисленные выше факторы защиты, не относится к иммунологической реактивности, даже если добавить слово "неспецифическая"» (Р. В. Петров, 1987).

Иммунология доказывает, что только участники иммунологических реакций, фагоциты крови и тканей, Т- и В-лимфоциты, определяют противораковую защиту организма. Сюда же причисляют и неспецифический фактор защиты — интерферон. «В последнее время в этом плане внимание исследователей привлекает интерферон» (А. И. Коротяев, Н. Н. Лищенко, 1987). Интерферону будет посвящена одна из следующих глав нашего исследования. Другие из упоминавшихся выше неспецифических факторов защиты организма от инфекций не могут воздействовать на мутировавшие клетки организма.

Иммунология — наука об иммунитете — изучает механизмы реагирования организма на чужеродные субстанции — антигены.

«Антигены — органические вещества, которые при поступлении в организм человека и животных вызывают образование антител. Этими свойствами обладают белки, их комплексы с липидами и углеводами.

...При введении через желудочно-кишечный тракт антигенные свойства... сохраняются только при быстром всасывании антигена. Если он всасывается медленно, то подвергается разрушению ферментами и лишается антигенной активности.

...Антигенность — способность антигена вызывать образование антител».

Антигены должны быть чужеродными, т. е. гетерогенными для организма, в который они проникают, должны иметь молекулярный вес более 10 000. Вещества, имеющие крупные молекулы, обладают антигенной способностью. Химическая структура антигена несет функцию передачи генетической информации. Не все белки вызывают аитителообразование. Желатина, например, не соединяется с клетками и выводится из организма.

Иммунная система имеет «три особенности: она генерализована по всему телу, ее клетки постоянно рециркулируют по всему телу через кровоток, она обладает уникальной способностью вырабатывать сугубо специфические молекулы антител, различные по своей специфике в отношении каждого антигена».

Важный принцип иммунологии: «одна клетка — одно антитело» (одна клетка иммунной системы вырабатывает антитела только одной специфичности). Считается, что организм способен вырабатывать специфические антитела против огромного множества природных и искусственных антигенов.

«Нередко в качестве условного числа возможных антигенных детерминант принимают 10 000. Это значит, что организм человека или мыши может вырабатывать 10 000 молекул иммуноглобулинов, различающихся по активным центрам, т. е. по вариабельным участкам полипептидных цепей» (Р. В. Петров, 1987).

Наибольшую роль в определении иммунологической специфичности белковых антигенов играют поверхностно расположенные химические группы — антигенные детерминанты.

«Совершенно очевидно, что крупные естественные белковые молекулы несут на себе по нескольку детерминантных группировок, Посредством определения количества молекул антител, присоединяющихся к одной молекуле антигена, рассчитано число реактивных групп ("валентности") различных белков» (Р. В. Петров, 1987).

Итак, основными участниками иммунных реакций в организме являются макрофаги, Т-лимфоциты и В-лимфоциты.

«Родоначальником противоракового иммунитета является стволовая костномозговая клетка с двумя ее ростками, из которых образуются лимфоцит и макрофаг.

...Родоначальная клетка называется стволовой, из нее возникают различные популяции дифференцированных клеток, выполняющих определенные функции. Стволовая клетка может делиться на две клетки, одна из которых остается стволовой, готовой к последующему делению, другая дифференцирует в функционально активную клетку» (А. И. Гнатышак, 1988).

Возможно деление стволовой клетки на две стволовые клетки и на две специальные (функционирующие) клетки.

Рассмотрение роли основных участников иммунных реакций в организме начнем с макрофагов.

«Клетки, способные захватывать, переваривать микробы и другие инородные тела, а также остатки разрушенных клеток собственного организма, называются фагоцитами. В переводе с греческого, это дословно означает — "пожирающие клетки".

...Клетки, способные осуществлять фагоцитоз, И. И. Мечников подразделил на микрофаги и макрофаги. К микрофагам относятся гранулярные лейкоциты: нейтрофилы, эозинофилы, базофилы. К макрофагам относятся подвижные — моноциты крови, клетки селезенки и лимфатических узлов, гистиоциты — и неподвижные —клетки пульпы селезенки, лимфатической ткани, эндотелий кровеносных сосудов»
(К. А. Макиров, 1974).

Поглощение микробов фагоцитами имеет два варианта: мелкие по размеру микробы быстро захватываются и поглощаются целиком, а крупные объекты (некоторые виды простейших и актиномицеты) — по частям.

Р. В. Петров (1987): «...Система макрофагов принимает активное участие в иммунитете и в реализации иммунного ответа. Система включает моноциты крови и тканевые макрофаги. Эти клетки распространены по всему телу — находятся"! крови, соединительной ткани, костном мозге, печени, легких, нервной системе, в брюшной, плевральной, суставных полостях и др.

...Слияние фагосомы с лизосомой приводит к образованию фаголизосомы и к перевариванию и разрушению фагоцитированной частицы.

...Вскоре после установления необходимости взаимодействия Т- и В-лимфоцитов для реализации иммунного ответа возникли гипотезы о трехклеточных системах взаимодействия, в которых в качестве обязательного участника был включен макрофаг.

В 1969 г. несколько авторов... предположили, что процесс антителогенеза инициируется совместной работой трех клеток: макрофага, костномозгового лимфоцита и лимфоцита тимусного происхождения.

Включение макрофага в систему взаимодействующих клеток естественно. Известно, что макрофаги фагоцитируют и перерабатывают антигенный материал, a продуцируют антитела - плазматические клетки, происходящие отнюдь не из макрофагов. Следовательно, макрофаг должен участвовать во взаимодействии, чтобы каким-то образом передать информацию об антигене или сам антиген клеткам-предшественницам антителопродуцентов. В опытах... было показано, что при смешивании чистых популяций Т- и В-клеток иммунный ответ не возникает. Для его реализации требуется третий клеточный компонент — макрофаги.

...В 1973 и 1974 гг. было доказано, что роль макрофага не ограничивается переработкой корпускулярного антигена с доведением его до активной молекулярной формы. Доказано, что взаимодействие макрофаг – Т-лимфоцит является необходимым этапом для окончательного созревания Т-эффекторов.

Функции макрофагов не ограничиваются захватом и деградацией чужеродных частиц... Макрофаги «подают» обработанный антиген Т-лимфоциту, т.е. принимают участие в самом начальном акте, инициирующем иммунный ответ. На следующем этапе — этапе взаимодействия Т- и В-клеток — макрофаги опосредуют этот процесс, выступая в роли клетки, которая передает от Т-лимфоцита специфический сигнал включения В-лимфоциту».

Определяя в качестве основных участников иммунных реакций макрофаги, Т-лимфоциты и В-лимфоциты, академик Р. В. Петров (1987) в качестве обязательного участника иммунного ответа называет еще и систему комплемента, относит фагоцитоз и систему комплемента одновременно и к неспецифическим факторам защиты (вместе с непроницаемостью покровов и т. п.), и к факторам иммунной реактивности (вместе с антителами и т. п.).      

«Несколько особое положение занимают фагоциты и система комплемента. Фагоцитозом со времен И. И. Мечникова называют поглощение инородных частиц, будь то микроорганизм, частицы коллоидного золота или омертвевшие частицы собственного тела. Осуществляют фагоцитирование две популяции клеток — циркулирующие в крови гранулоциты (микрофагоциты) и тканевые макрофаги. Особенность их положения в системе иммунитета состоит в том, что, несмотря на специфичность самого фагоцитарного акта, фагоциты, главным образом макрофаги, принимают участие в подготовке антигенов и переработке их в иммуногенную форму. Кроме того, они участвуют в кооперации Т- и В-лимфоцитов, необходимой для инициирования иммунного ответа... Таким образом, фагоциты принимают участие в специфических формах реагирования на чужеродные субстанции. Система комплемента также участвует в специфических реакциях. Один из компонентов комплемента присоединяется к молекулам антител и обеспечивает лизис (растворение, разрушение. — М. Ж.) клеток, содержащих антигены, против которых эти антитела выработаны. Однако выработка комплемента не является реакцией в ответ на введение антигена.

...Реакции иммунного лизиса характеризуются тем, что они не происходят при наличии только двух ингредиентов — антигена и антитела. Необходимо присутствие третьего компонента, получившего название комплемента. В разных количествах комплемент содержится в сыворотке крови многих животных; особенно много его в сыворотке крови морских свинок.

...Комплемент — ферментная система, необходимая для осуществления лизиса клеток (гемолиз, бактериолиз и др.) после присоединения к ним специфических антител.

Эта система имеется в кровяной сыворотке всех млекопитающих. Особенно активна система комплемента у морской свинки... Система комплемента включает девять различных протеинов (факторов); некоторые из них состоят из комплексов протеиновых субъединиц» (Р. В. Петров, 1987).

«Бактерицидное вeщecтвo cвeжeй нормaльнoй сыворотки называется комплементом (от лат. — средство дополнения).

В лабораторной практике пользуются комплементом морской свинки, сыворотка ее содержит наибольшее количество с постоянной величиной комплемента по сравнению с другими животными.

...Комплемент состоит из четырех компонентов, обозначаемых С₁, С₂, С₃, С₄. Фракция С₁ представляет собой эйглобулин, С₂, С₃ — мукоглобулиновые фракции, С₄ — углевод.

...Вещества, содержащиеся в крови животных и человека, обладающие защитными свойствами, называются гуморальными факторами иммунитета.

... К гуморальным факторам относятся комплемент, пропердин, лейкины и др.

Пропердин (от лат. perdere — разрушать) — это специфический сывороточный белок, обладающий бактерицидным свойством. Он был обнаружен в чистом виде в 1954 г. Л. Пиллемером из фракции комплемента С₃.

...Реакция связывания комплемента. При взаимодействии иммунной сыворотки (антитело) со специфическим антигеном образуется комплекс, способный адсорбировать на себе (связывать) комплемент. Только гомологичность (соответствие. — М. Ж.) антигена и антитела обеспечивает появление этого комплекса. Если антиген и антитело негомологичны, то комплекс антиген—антитело не образуется, и комплемент остается свободным» (К. А. Макиров, 1974).

Опсонины — вещества нормальных (и иммунных) сывороток, усиливающие фагоцитоз. Опсонизация бактерий к действию фагоцитов — одна из функций комплемента.

В итоге: «...В реализации иммунного ответа на большинство антигенов участвуют по крайней мере три клеточные системы — макрофаги, Т- и В-лимфоциты» (Р. В. Петров, 1987). И, как правило, участвует комплемент.

«Три типа зрелых Т-лимфоцитов, три типа зрелых В-лимфоцитов и макрофаги — вот семь основных клеточных партнеров, обеспечивающих всю гамму специфических иммунных реакций.

...Иначе говоря, Т-помощники совместно с макрофагами включают В-лимфоциты в антителогенез. Т-супрессоры об ладают способностью тормозить это включение, останавливать развитие клона антителопродуцентов, обеспечивают развитие толерантности (устойчивости, индифферентности. — М. Ж.). Их главная миссия, по-видимому, состоит в том, чтобы блокировать аутоиммунные реакции, блокировать выработку аутоантител. Так или иначе, Т-помощники и Т-супрессоры выполняют функции главных регуляторов иммунной системы.

...Т-эффекторы под влиянием антигенной стимуляции обеспечивают накопление сенсибилизированных лимфоцитов (киллеров), осуществляя иммунные реакции клеточного типа.

...Предшественники В-клеток... превращаются в костномозговые В-лимфоциты с lgM-рецепторами на своей поверхности. Эти лимфоциты генерируют и поставляют в периферические лимфоидные органы В-лимфоциты трех типов, способные, соответственно, обеспечивать накопление плазматических клеток, продуцирующих антитела IgM, IgG или IgA классов. Зрелые В-лимфоциты несут на своей поверхности соответствующие иммуноглобулиновые рецепторы плюс иммуноглобулины класса D.

...В соответствии с Международной классификацией совокупность сывороточных белков, несущая "антительную" активность и называвшаяся ранее гамма-глобулинами, получила название иммуноглобулинов и символ Ig. Исследования иммуноглобулинов показали, что существует пять разновидностей молекул с молекулярной массой от 150 000 до 900 000: IgM, IgG, IgA, IgE и lgD» (P. В. Петров, 1987).

Необходимо напомнить, что различные молекулы иммуноглобулинов, в конечном счете, формируют огромное количество разных антител, возможное количество которых в организме принимается равным 10 000. «Это значит, что организм человека или мыши может вырабатывать 10 000 молекул иммуноглобулинов, различающихся по активным центрам, т. е. по вариабельным участкам полипептидных цепей» (Р. В. Петров, 1987).

С кровью циркулируют не просто разновидности молекул иммуноглобулинов, а сотни и даже тысячи антител, в формировании которых участвуют пять разновидностей молекул иммуноглобулинов.

«...Все молекулы иммуноглобулинов являются совокупностью молекул одного и того же антитела.

...Окончательно и бесповоротно доказано, что лимфоидная система клонирована. Каждый клон вырабатывает антитела против одного антигена. Антитела против одного и того же антигена, выработанные разными клонами, различны. Показано, что один Т-помощник включает в дифференцировку один В-предшественник (моногамия Т-клеток).

...Антитела всегда являются гамма-глобулинами, физико-химически однородными, несмотря на разную специфичность. Вырабатываются они только в лимфоидной ткани, и для их синтеза необходимы размножение и дифференцировка клеток в клетки-продуценты» (Р. В. Петров, 1987). При этом В-лимфоциты трех типов производят клоны (оставляют потомство) плазматических клеток, продуцирующих антитела трех классов. Только в этом смысле следует понимать цитированное нами выше мнение профессора В. Н. Ярыгина (1985): «...Гуморальный иммунитет, осуществляемый путем образования потомками В-лимфоцитов (плазматическими клетками) иммуноглобулинов (антител) и связывания ими антигенов».

Важное отличие антител от иммуноглобулинов можно уподобить тому, как в инструментальных ящиках слесаря находится не просто сталь двух-трех марок, а десятки инструментов, изготовленных из стали этих двух-трех марок, причем каждый инструмент предназначен для определенных слесарных операций, которые невозможно выполнить, имея просто сталь этих же двух-трех марок, а не инструменты, из нее изготовленные.

Вот еще образец из специальной литературы, допускающий двоякие толкования: «В-лимфоциты имеют ряд субпопуляций. Это "клетки памяти", т. е. клетки, которые под влиянием антигена продуцируют специфические антитела, иммуноглобулины (IgA, G, М и др.), интерферон, интерлейкины и ряд белковых веществ, стимулирующих или угнетающих иммунную реакцию организма» (А. И. Гнатышак, 1988).

Статья из «Популярной медицинской энциклопедии» (1961) свидетельствует о непонимании существа вопроса:

«Гамма-глобулин — это белковая часть плазмы крови, носящая функции антител. Получают гамма-глобулин из крови доноров... При внутримышечном введении гамма-глобулина в организме развивается временная невосприимчивость к некоторым инфекционным заболеваниям: к коклюшу, кори, полиомиелиту, инфекционной желтухе и ряду других».

Дело в том, что временную невосприимчивость после введения гамма-глобулина определяет донор, гамма-глобулин от каждого донора имеет свои особенности. Если у донора в крови не было антител, например, к коклюшу, кори, то и гамма-глобулин из плазмы крови этого донора не будет полезен против коклюша, кори.

Существенное значение для нашего исследования будет иметь упоминавшееся выше понятие валентности антигенов.

«Антигены многовалентны и соединяются с несколькими молекулами антител. Количество детерминантных групп в молекуле антигена называют валентностью антигена» (К. А. Макиров, 1974).

«...Целесообразно считать, что для включения иммунопоэза по первичному типу необходимо взаимодействие одного Т-лимфоцита с одним В-лимфоцитом.

...В самом простейшем случае, когда антигенная молекула имеет всего две антигенные детерминанты, кооперативно работают четыре клона лимфоцитов — два Т и два В» (Р. В. Петров, 1987).

Известный венгерский биолог А. Балаж (1987): «Организм дает иммунный ответ на опухолевые антигены. В первую очередь на это мобилизуются Т-лимфоциты, образующиеся в тимусе. Эти иммунные клетки, число которых многократно превышает число раковых клеток, убивают их... Например, для того чтобы убить одну-единственную клетку мышиного лейкоза, требуется не менее 200-400 Т-лимфоцитов. Второй тип иммунных клеток — макрофаги, которые пожирают опухолевые клетки и при этом погибают сами.

Доказательством важной роли Т-лимфоцитов служит то, что после удаления тимуса (тимэктомии) привитые опухоли приживаются в значительно большем проценте случаев.

Патологоанатомические исследования показали, что вокруг опухоли часто создается барьер (баррикада) из лимфоцитов и гистиоцитов.

Иммунный ответ иного типа осуществляется циркулирующими в жидкостях организма антителами — это гуморальный иммунный ответ. Эти антитела образуются в клетках костного мозга — В-лимфоцитах, К-клетках (К — первая буква от англ. killer) и в плазматических клетках. По своей химической природе антитела представляют собой белки глобулины.

Одни типы Т-лимфоцитов активируют, другие угнетают образование глобулинов в В-лимфоцитах».

Надо сказать, что стремление исследователей-иммунологов произвести своими работами наибольшее впечатление сыграло злую шутку: появилось уже несколько типов клеток, именуемых «киллерами». Никак не меньше! Это и Т-киллеры, потомки Т-эффекторов (о них говорит А. Балаж в первой части нашей цитаты), и К-клетки (тоже киллеры), и NK-клетки (естественные киллеры).

Р. В. Петров (1987): «Ряд клеток, который не может быть отнесен ни к Т-, ни к В-лимфоцитам, получил название нулевых. Среди нуль-лимфоцитов выделены L-, К- и NK-клетки».

«NK-клетки (естественные киллеры).... не имеют выраженных Т- или В-маркеров, хотя, по-видимому, в большей мере относятся к Т-серии клеток... Они в достаточном количестве содержатся среди лимфоцитов бестимусных... мышей. Естественные киллеры в настоящее время рассматриваются как главные клетки, осуществляющие противоопухолевую защиту (5-10 % клеток попадают в разряд нулевых).

Они осуществляют без предварительной иммунизации независимо от антител и комплемента лизис практически любых опухолевых клеток-мишеней аллогенной, ксеногенной и аутологичной (иной, чужой и собственной. — М.Ж.) природы. Наиболее четко литическое действие NK-лимфоцитов проявляется при их отношении к клеткам-мишеням, равном 5:1 — 40:1. В качестве клеток-мишеней могут выступать и неопухолевые клетки. Однако они лизируются менее эффективно».

И далее о нулевых клетках: «Неясно, являются ли они особой в функциональном отношении популяцией, предшественниками, которым еще предстоит приобрести отличительные признаки Т- или В-клеток, стареющими или аномальными лимфоцитами».

«Активность NK-клеток может быть усилена инъекциями БЦЖ. Их действие стимулируется интерфероном и другими гуморальными факторами, вырабатываемыми Т-лимфоцитами... Эти клетки несут рецепторы к интерферону, который стимулирует их киллерную активность... Клетки-мишени, инкубированные с интерфероном, снижают свою чувствительность к NK».

Существует и другое мнение о природе естественных киллеров. А. И. Гнатышак (1988): «Макрофаги — большие одноклеточные элементы, положение которых в системе иммунитета изучено недостаточно. Одна группа макрофагов представляет собой так называемые природные киллеры (NK-клетки), уничтожающие раковые элементы без помощи других клеточных и гуморальных факторов».

В последние годы возникал естественный вопрос: как бы ни была опасна раковая клетка, это собственная клетка организма; воспринимает ли организм собственную раковую клетку как чужеродное вещество, как антиген?

Изучение опухолевых антигенов позволило выяснить, что клеточная оболочка, цитоплазма и ядро в равной мере содержат опухолевые антигены.

В заключение этой главы познакомимся с описанием действия очень сложного механизма противоопухолевой защиты в организме человека при контакте с химическими (основными) канцерогенами (А. Балаж, 1987): «Показано, что существует ферментная система, способная устранять, обезвреживать химические канцерогены... Если все же канцерогенные вещества добираются до клеточного ядра и поражают ДНК или связанные с нею хромосомные белки, то и тогда положение не безнадежно, поскольку существует корригирующая биохимическая система, так называемый механизм репарации, благодаря которому возможно исправление неправильной, патологической информации, внедрившейся в ДНК.

Если же канцерогенный фактор устранить не удается и репарационный механизм не может исправить патологическую информацию, тогда, к сожалению, появляется раковая клетка. Она может размножаться, а затем распространяться по организму. В этом случае на защиту поднимается огромный, сложный механизм, заключенный в иммунной системе организма».

Мы вынуждены поправить автора цитаты: появляется не раковая, а только опухолевая клетка, которая должна быть уничтожена, но может и развиваться в течение нескольких лет и стать при определенных условиях раковой.

«...Наши знания об этой самой важной для жизнеобеспечения системе неизмеримо расширились. Мы вообще живем только благодаря ей. Причем иммунитет — оружие не только против внешней опасности в виде микробов и вирусов. Он защищает нас и от внутренней агрессии собственного организма. Ведь в нас постоянно происходит деление миллиардов клеток, считывание наследственной информации, и при этом неизбежны ошибки. Биологи рассчитали, что в организме человека одномоментно появляется около миллиона "неправильных" клеток, но все они куда-то деваются... Куда же? "Солдаты" иммунитета, особые клетки и белковые тела ведут "проверку паспортов" — отыскивают чужаков, у которых иной генетический код, находят и свой, но неправильный, измененный белок. И нейтрализуют, уничтожают их — ведут, можно сказать, помимо нашей воли, тайную войну против болезней. Назначение иммунной системы — оставить в организме человека клетки только одной, неповторимой, присущей именно ему генной "фамилии". Так обеспечивается необходимое для жизни постоянство внутренней среды организма, или, как говорят медики, гомеостаз» (Р. М. Хаитов, «Труд», 19 февраля 1987).

Роль иммунной системы в защите организма человека от рака объявляется иммунологией столь большой, что еще 24 августа 1978 г. в газете «Труд» два самых главных иммунолога страны Р. Петров и Р. Хаитов опубликовали следующее заявление (оно же повторено в книге Р. В. Петрова «Иммунология», 1987):

«Общепринято мнение о том, что рак развивается вследствие неполноценности иммунной защиты, осуществляемой Т-лимфоцитами. Поиск путей их стимуляции — это поиск путей предотвращения и лечения рака».

А так ли это?

V. ИММУННАЯ СИСТЕМА НЕСПОСОБНА ЗАЩИТИТЬ ОРГАНИЗМ ОТ РАКА. МИФЫ ИММУНОЛОГИИ

Академик Р. В. Петров (1987) пишет: «Среди лейкоцитов крови человека 30 % составляют лимфоциты.

...Среди лимфоцитов периферической крови человека 55-60 % составляют Т- и 25-30 % В-клетки... Необходимо подчеркнуть, что 10-20 % лимфоцитов не обладают признаками Т- или В-лимфоцитов (нулевые клетки). По-видимому, они являются предстадией — клетки еще не завершили свое превращение в Т- или В-лимфоциты. При некоторых патологических процессах (например, при красной волчанке) число нулевых клеток возрастает».

Нам уже известно, что 85-90 % случаев раковых заболеваний вызывается химическими факторами окружающей среды. Определенная часть случаев раковых заболеваний вызывается физическими факторами окружающей среды и онкогенными вирусами. Это дает нам право считать, что организм человека в основном справляется со своими спонтанно мутирующими и постоянно присутствующими в нем десятью миллионами клеток, практически каждая из которых могла бы дать начало опухолевому процессу. Раковые заболевания по большей части развиваются под действием факторов окружающей, а не внутренней среды. Победителем собственных спонтанных мутантов объявляется иммунная система. «Центральной фигурой иммунной системы является лимфоцит». «...Общее число циркулирующих в крови человека лимфоцитов выражается астрономической цифрой — 10¹⁰».

Однако из этого астрономического количества лимфоцитов многие еще не дифференцированы и еще не могут считаться зрелыми лимфоцитами, многие находятся в стадии деления и не могут принимать участия в иммунных реакциях, многие оказываются нулевыми клетками и т.д.

Р. В. Петров (1987): «По подсчетам Ф. Бернета, в теле человека содержится в каждый данный момент 10¹² лимфоидных клеток. Pодоначальником всех клеточных форм является ретикулярная клетка. Большинство клеток в лимфоидной ткани представляет собой переходные формы между ретикулярными клетками и их производными. Эти формы объединяются общим термином — «бласты».

...Такие клетки, которые способны реагировать на поступление антигена, называются иммунокомпетентными».

Попытаемся определить, сколько реально циркулирующих зрелых лимфоцитов удается обнаружить в крови человека. Нас интересуют только иммунокомпетентные лимфоциты крови, тканевые лимфоциты мы не принимаем в расчет, так как иммунные реакции требуют участия комплемента сыворотки крови, а следовательно, и лимфоцитов именно крови.

Воспользуемся данными из «Справочника терапевта» под редакцией академика И. А. Кассирского (1973).

Объем циркулирующей крови:

женщины      3800 мл      

мужчины 5335 мл

Количество лимфоцитов в 1 мм³ крови у взрослых равно 1200-2800 (23-40 % общего числа лейкоцитов).

Простым умножением этих данных мы получаем общее количество лимфоцитов в крови:

женщины      (4,6-10,6) х 10⁶

мужчины      (6,4-14,9) х 10⁶      

Принимая во внимание, что В-лимфоциты составляют не более 30 % общего количества лимфоцитов (Р. В. Петров, 1987), получаем максимальное общее число В-лимфоцитов:

женщины (1,4-3,2) х10⁶

мужчины (1,9-4,5) х 10⁶

В таком количестве в крови человека реально существуют «три типа зрелых В-лимфоцитов», «способные, соответственно, обеспечивать накопление плазматических клеток, продуцирующих антитела IgM, IgG или IgA классов». В самом выгодном случае, когда эти В-лимфоциты распределяются поровну, можно рассчитывать на максимальное количество одновременных реакций иммунного ответа по В-лимфоцитам, равное:

женщины      (0,5-1,1) х 10⁶

мужчины      (0,6-1,5) х10⁶

Три типа Т-лимфоцитов (Т-лимфоциты-помощники, хелперы, Т-лимфоциты-убийцы, киллеры и Т-лимфоциты-супрессоры) одновременно участвуют в каждой реакции иммунного ответа, и все вместе составляют не более 60 % общего количества лимфоцитов. В самом выгодном случае, когда эти Т-лимфоциты распределяются поровну (в действительности этого нет), можно рассчитывать на максимальное количество одновременных реакций иммунного ответа по Т-лимфоцитам, вдвое превышающее количество одновременных реакций иммунного ответа по В-лимфоцитам:

женщины      (1,0-2,2) х10⁶

мужчины      (1,2-3,0) х10⁶

Напомним, что, даже без учета воздействия на организм человека внешних канцерогенных факторов, в каждый данный момент в организме каждого человека существуют 10 млн. собственных спонтанно мутировавших клеток, каждую из которых следует считать способной положить начало опухолевому процессу и каждая из которых подлежит безусловному уничтожению, устранению, элиминации.

Каким же образом будет осуществляться эта элиминация? Как распределит иммунная система свои силы в борьбе с очевидными врагами организма?

Постоянно в организме человека существуют патогенные микробы и вирусы, уничтожение которых является святой обязанностью иммунной системы. Исполнение этой обязанности отнимает у иммунной системы немало сил. Но даже если представить себе совершенно фантастический вариант отсутствия в организме патогенных микробов и вирусов, то и тогда перед иммунной системой будет в каждый момент 10 млн. собственных спонтанных мутантов.

Итак, иммунная система вступает в действие. Еще раз вспомним, как описывает это А. Балаж (1987):

«Организм дает иммунный ответ на опухолевые антигены. В первую очередь на это мобилизуются Т-лимфоциты, образующиеся в тимусе... Например, для того чтобы убить одну-единственную клетку мышиного лейкоза, требуется не менее 200-400 Т-лимфоцитов. Второй тип иммунных клеток — макрофаги, которые пожирают опухолевые клетки и при этом погибают сами».

Даже если бы все Т-лимфоциты в крови человека совершенно невероятным образом оказались занятыми элиминацией собственных мутантов, а для уничтожения каждого из мутантов требовалось бы в среднем по 300 Т-лимфоцитов-киллеров, то и тогда у мужчин все эти Т-лимфоциты-киллеры смогли бы элиминировать только (0,4-1,0) х 10⁴ мутантов. У женщин и того меньше: (0,3-0,7) х 10⁴. Из десяти миллионов. Этого катастрофически мало!

Ну, а как же макрофаги?

Известная лейкоцитарная формула крови из любого учебника или справочника дает 200-500 моноцитов на 1 мм³. Это составляет общее количество макрофагов крови:

женщины (0,8-1,9) х10⁶

мужчины (1,1 -2,7) х 10⁶

Если бы все макрофаги крови перестали выполнять все свои функции (удаление отмирающих клеток собственного организма, уничтожение микробов и вирусов и т. п.), кроме борьбы с собственными спонтанными мутантами, то и тогда они сумели бы элиминировать лишь небольшую часть, менее 25 % мутантов. Этот результат лучше, чем у Т-лимфоцитов-киллеров, но и он в высшей степени неудовлетворителен. При этом в своих расчетах мы ставим иммунную систему в несуществующие невероятно выгодные для нее условия.

Кстати сказать, по-видимому, макрофаг, а не лимфоцит является центральной фигурой иммунной системы!

Но это еще не весь иммунный ответ организма.

А. Балаж (1987): «Иммунный ответ иного типа осуществляется циркулирующими в жидкостях организма антителами — это гуморальный иммунный ответ. Эти антитела образуются в клетках костного мозга — В-лимфоцитах, К-клет-ках... и в плазматических клетках. По своей химической природе антитела представляют собой белки глобулины».

Р. В. Петров (1987): «...Организм человека... может вырабатывать 10 000 молекул иммуноглобулинов, различающихся по активным центрам, т. е. по вариабельным участкам полипептидных цепей».

Другими словами, условно возможное количество различных антител иммунология определяет равным 10 000.

А сколько различных спонтанных мутантов может оказаться в организме человека?

Известно, что общее количество различных «букв» в генном аппарате (нуклеотидов в геноме) человека современная генетика определяет как 3 х 10⁹. Спонтанных мутантов может быть гораздо больше.

Мысленно освободим антитела от всех их обязанностей по защите организма человека, кроме противоопухолевой защиты, учтем вероятность повторения одинаковых мутаций и будем считать, что условно возможное количество различных антител в организме в самом деле достигает 10 000. Но даже в этом фантастическом варианте мы не можем рассчитывать на то, что 10 000 возможных типов антител способны элиминировать много миллиардов возможных типов спонтанных мутантов в организме человека, из которых в каждый данный момент в этом организме присутствуют 10 миллионов таких спонтанных мутантов.

Однако самое удивительное заключается в том, что нет необходимости доказывать практическую бесполезность антител в противораковой защите. Иммунология сама показала, что антитела не просто бесполезны, но и прямым образом вредят иммунологической противоопухолевой защите организма, препятствуя Т-лимфоцитам-киллерам осуществлять эту задачу. Причем известны два варианта такого вредного влияния антител. Подробнее этот вопрос будет проанализирован в главе VII (концепция блокирующих антител).

Мы рассмотрели еще не весь иммунный ответ организма.

Р. В. Петров (1987): «Необходимо подчеркнуть, что 10-20 % лимфоцитов не обладают признаками Т- или В-лимфоцитов (нулевые клетки).

...Среди нуль-лимфоцитов выделены L-, К- и NK-клетки.

...NK-клетки (естественные киллеры)... в достаточном количестве содержатся среди лимфоцитов бестимусных... мышей. Естественные киллеры в настоящее время рассматриваются как главные клетки, осуществляющие противоопухолевую защиту (5-10 % клеток попадают в разряд нулевых). Они осуществляют без предварительной иммунизации независимый от антител и комплемента лизис практически любых опухолевых клеток-мишеней... Наиболее четко литическое действие NК-лимфоцитов проявляется при их отношении к клеткам-мишеням, равном 5:1 - 40:1. В качестве клеток-мишеней могут выступать и неопухолевые клетки. Однако, лизируются они менее эффективно».

А. И. Гнатышак (1988), по-видимому, справедливо относит NK-клетки к макрофагам: «Одна группа макрофагов представляет собой так называемые природные киллеры (NK-клетки), уничтожающие раковые элементы без помощи других клеточных и гуморальных факторов».

Опуская противоречивость количественных характеристик нулевых лимфоцитов у Р.В.Петрова (1987), положим их среднее количество равным 10 % общего числа лимфоцитов. Это даст общее количество нулевых лимфоцитов в крови:

женщины (0,5-1,1)х10⁶

мужчины (0,6-1,5)х10⁶

Только часть нулевых лимфоцитов выделяется в качестве NK-клеток. Даже приняв число NK-клеток равным половине нулевых лимфоцитов, отношение NK-клеток к клеткам-мишеням равным 5:1, мы получим преувеличенные данные относительно возможностей противоопухолевой защиты NK-клетками:

женщины (0,05-0,11) х10⁶

мужчины (0,06-0,15) х 10⁶

Данные эти совершенно неудовлетворительны с точки зрения противоопухолевой защиты.

Вполне очевидно, что NK-клетки значительно уступают макрофагам в способности осуществлять противоопухолевую защиту организма человека. Воистину, не лимфоцит, не NK-клетка, а макрофаг является центральной фигурой иммунной системы!

Наши подсчеты противоопухолевых возможностей иммунной системы не учитывают еще одного неблагоприятного обстоятельства: наличия у ее клеток значительного латентного (скрытого) периода, периода фактического бездействия иммунных клеток и особо активного действия опухолевых клеток без какого-либо сопротивления со стороны еще не ставших зрелыми клеток иммунной системы.

«Наличие латентного периода неизбежно, так как накопление клеток данного клона и их дифференцировка требуют времени для осуществления размножения нескольких генераций клеток.

...Чувствительность латентного периода к действию ионизирующих излучений, химических ингибиторов и других факторов понятна, поскольку фазы подготовки к митотическому делению и сам митоз — это наиболее чувствительные периоды жизни клетки» (Р. В. Петров, 1987).

Значит, все известные варианты иммунного ответа в совокупности не обеспечивают существенного вклада в противоопухолевую защиту организма человека.

Итак, даже в самых гипотетически благоприятных для иммунной системы условиях, далеких от реальных, иммунная система не способна защитить организм человека не только от рака вообще, но и от собственных спонтанных мутантов. При этом, участвуя в противораковой защите организма человека, иммунная система отнюдь не является основным участником этой защиты.

Мы видим косвенное подтверждение своих выводов в следующем заявлении, которое можно считать «криком души» академика Р. В. Петрова (1987): «Естественные киллеры в настоящее время рассматриваются как главные клетки, осуществляющие противоопухолевую защиту...»

Не от хорошей жизни приходится радоваться естественным киллерам, не заметив более мощного действия макрофагов. И это при вредном воздействии естественных киллеров на здоровые клетки организма!

И все-таки мы должны всегда помнить, что в организме человека существует противоопухолевая защита. От рака погибают 17 % людей, остальные 83 % оказываются защищенными от раковых заболеваний. Кроме того, в абсолютном большинстве случаев раковые заболевания людей вызываются канцерогенными факторами окружающей среды (как уже говорилось, в 85-90 % случаев — химическими факторами). Существующая в организме человека противоопухолевая защита направлена, в первую очередь, против своих собственных спонтанно мутирующих клеток и, в основном, с этой задачей справляется.

По материалам этой главы следует сделать важнейшие выводы:

1)Иммунная система, вопреки широко распространяемому иммунологией утверждению, неспособна сколько-нибудь существенно защитить организм человека от раковых заболеваний.

2)Организм человека имеет противораковую защиту, успешно действующую в 83 % случаев. Иммунная система принимает участие в противораковой защите организма человека, но является лишь второстепенным участником этой защиты. Главный механизм защиты организма человека от рака заключается не в иммунной системе.

3)Поскольку иммунная система организма человека предназначена для защиты его от инфекционных заболеваний, от микробов и вирусов, то всякое заболевание, неизбежно отвлекающее часть защитных резервов иммунной системы, ослабляет и без того малые ее возможности защищать организм от постоянно действующей угрозы рака.

4)Поскольку иммунная система не является основным защитником организма человека от раковых заболеваний, это значит, что не от иммунологии следует, в принципе, ожидать существенной помощи в защите человека от рака.

5)Современная медицина не знает, каким образом осуществляется действующая в организме человека противораковая защита, и, доверившись иммунологии, считает, что это делает иммунная система. Это мнение ошибочно. При ближайшем рассмотрении данные иммунологии, восхваляющие противораковые возможности иммунной системы и лимфоцитов, оказываются мифами.

6)В иммунной системе человека центральным агентом противораковой защиты является макрофаг И.И.Мечникова, а не лимфоцит.

Обычно иммунологи особо подчеркивают специфичность иммунологических реакций на антигены, - что является излишним, ибо сами термины «иммунный», «иммунологический» означают высокоспецифическую способность организма реагировать на чужеродные молекулы. Подчеркивают, что «…на антиген А вырабатываются антитела анти-А, которые больше ни с каким антигеном не взаимодействуют, на антиген Б — не менее специфические антитела анти-Б. Неспецифического иммунного ответа или неспецифической иммунологической реактивности не существует» (Р. В. Петров, 1987).

Однако основную часть противоопухолевого иммунного ответа обеспечивает именно неспецифический фактор защиты — фагоцитоз, хотя академик Р. В. Петров (1987) считает, что «нередко употребляемое сочетание слов "неспецифическая иммунологическая реактивность" абсурдно».

7)Частота собственных спонтанных мутаций в организме человека и животных не снизится и в будущем. Собственную спонтанную мутагенность и, следовательно, опасность спонтанных мутагенных раковых заболеваний не удастся снизить никогда. Она всегда будет определяться постоянным присутствием в организме человека 10 миллионов спонтанно мутировавших собственных клеток.

Последний пункт наших выводов требует дополнительных разъяснений. Дело в том, что биология (медицинская генетика) считает такое огромное (и опасное!) количество мутаций совершенно необходимым для организма человека. Причем именно для деятельности самой иммунной системы, функционирование которой в принципе невозможно без мутаций!

Приводим мнение по этому вопросу руководителя лаборатории мутагенеза Института медицинской генетики АМН СССР доктора медицинских наук А. Чеботарева («Медицинская газета», 17 октября 1986 г.):

«Возникает вопрос: полезны или вредны мутации? В ходе эволюции у человека сложился набор таких признаков, которые наилучшим образом обеспечивают ему выживание. Поэтому, как правило, новые мутации выводят организм из равновесия с окружающей средой, и эти мутации являются патологическими.

...Помимо естественных спонтанных мутаций, возникающих с низкой частотой, при действии таких мутагенных факторов, как радиация, химические агенты, биологические агенты (вирусы, вакцины, сыворотки и др.), образуются мутации с высокой частотой. Мутации могут возникать как в половых клетках, приводя к появлению неполноценного потомства, так и в соматических клетках. В последнем случае мутации могут привести к возникновению опухолей. Установлено, что многие мутагены являются одновременно канцерогенами, и наоборот. Установлено, что ряд веществ — цистеин, витамины С и Е и другие — обладает антимутагенной активностью, понижая частоту мутаций при действии радиации и химических мутагенов. Предлагается их использовать для предотвращения возникновения новых мутаций. Однако широкое применение таких соединений нельзя рекомендовать по двум причинам. Во-первых, некоторые антимутагены сами являются слабыми мутагенами. Но главная причина в другом. Дело в том, что в основе механизма иммунитета лежат соматические мутации в лимфоидных клетках. Благодаря им и внутритканевому отбору таких мутантных клеток последние быстро размножаются и обеспечивают выработку специфических антител против инфекционных факторов. Кроме этого, в функцию иммунной системы входит надзор за состоянием других соматических клеток. Если в результате мутаций возникают аномальные, клетки, которые, в частности, могут привести к опухолевому росту, иммунная система за счет опять-таки мутаций в своих клетках вырабатывает антитела, уничтожающие эти мутантные соматические клетки. Таким образом, в ходе эволюции создалась система равновесия в организме между мутациями в соматических и иммунных клетках, поддерживающая целость и выживание организма в течение жизни. Широкое применение антимутагенов может снизить защитные силы организма за счет угнетения иммунной системы. В действительности необходимо поддерживать частоту мутаций у человека на том уровне, который сложился в ходе эволюции. Поэтому одной из важнейших задач медицинской генетики является изучение спонтанного уровня мутаций у человека и выявление тех факторов, которые изменяют частоту мутаций, с тем чтобы устранить их из окружения человека и сохранить его здоровье и здоровье его потомков».

Еще раз подчеркнем, что уменьшение числа спонтанных мутаций ниже сложившегося уровня невозможно, оно определяется частотой появления спонтанных ошибок в генном аппарате клеток организма. Важно отметить, что медицинская генетика ставит вопрос о необходимости сохранения этого уровня мутаций!

Каким же образом можно представить себе улучшение ситуации в вопросе защиты от раковых заболеваний?

Схема возможного развития событий, по нашему мнению, такова. Рак является одним из основных в медицине заболеваний по численности больных и по смертности; раковые опухоли в среднем поражают примерно 17 % (по данным ООН — 20 %) людей. Следовательно, 83 % (80 %) людей раковых опухолей не имеют, у них надежно работает существующая в организме человека защита от рака, и они не подвергались опасному воздействию внешних канцерогенных факторов. В наше время невозможно и представить себе человека, вообще не подвергающегося повседневному воздействию внешних канцерогенных факторов. Следовательно, существующая в организме человека защита от рака предохраняет 83 % людей и от собственных спонтанных мутантов, и от воздействия внешних канцерогенов, действующих не в чрезмерных дозах. Только у 17 % людей эта защита нарушается, и они погибают от раковых заболеваний. На сегодня нет возможности во всех случаях дифференцировать причины гибели этих людей: чрезмерное ли это воздействие внешних канцерогенных факторов или нарушение функционирования защитных механизмов в организме. В ряде случаев можно определенно указать на чрезмерность дозы внешних канцерогенов, а в других — с уверенностью констатировать ослабление защитных механизмов.

Однако, как мы убедились, медицина сегодня не знает, какого рода защита от рака действует в организме человека, спасая 83 % людей от этого заболевания. Медицина считает, что это заслуга иммунной системы, и верит в обещания иммунологии добиться новых успехов в этом направлении. Это следует считать принципиальным заблуждением.

Перед нами стоит задача выявить действующую в организме каждого человека систему защиты от рака и определить возможные причины нарушений в этой системе, чтобы научиться их устранять. Тогда мы сможем заявить, что сделали все возможное для совершенствования организма человека в вопросах защиты от рака; останется только вечная проблема борьбы с внешними канцерогенами. Эту проблему человечество будет решать всегда. Но люди перестанут погибать от раковых заболеваний из-за несовершенства собственных защитных возможностей.

Как уже говорилось, нарушения в существующей, но пока не известной медицине системе противораковой защиты организма заставляют иммунную систему отвлекать основную часть своих защитных сил на противораковую защиту. В этом случае иммунная система перестает надежно защищать организм от инфекций и не в состоянии защитить его от рака. Возникают провалы в защите организма как в одной, так и в другой области. Иммунная система становится заложницей нарушений в противораковой защите. Таким образом, нарушения в противораковой защите организма неизбежно приводят и к нарушениям в работе иммунной системы. Чрезвычайно важный вывод! Он еще более подчёркивает настоятельную необходимость уметь устранять недостатки противораковой защиты, существующей в организме человека.

Важно понять, что на Земле не было, нет и не может быть человека, у которого в любой момент времени в организме не находились бы миллионы спонтанно мутировавших клеток, абсолютное большинство которых может дать начало раковой опухоли. Поэтому задача постоянного и непрерывного устранения этих миллионов спонтанно мутирующих клеток в течение всей жизни человека является особенно актуальной.

К этой природной задаче зачастую добавляется другая, порой непосильная задача защиты организма человека от радиационных, химических и других внешних канцерогенных факторов, вызывающих резкое увеличение числа мутаций клеток в организме. Решение этой второй задачи в большинстве случаев означает защиту от человеческого безумства, халатности или прямой преступной деятельности, в том числе на государственном уровне. Защита от воздействия внешних канцерогенных факторов по сути элементарно проста: необходимо оградить людей от воздействия в первую очередь радиационных и химических канцерогенов. Эти вопросы мы здесь не рассматриваем — это государственные и административные проблемы, а также вопросы собственного разумного поведения. Наши дальнейшие исследования посвящены задаче определения и максимально возможного совершенствования деятельности существующей в организме человека защиты от рака, защиты от спонтанных мутаций собственных клеток и частичной (в возможных пределах) защиты от внешних канцерогенов.

Возможно, когда-нибудь в будущем иммунология сочтет целесообразным в качестве составной части включать в иммунную систему и действующие в организме человека механизмы защиты от раковых заболеваний. Тем более, что эти механизмы защищают человека не только от раковых, но и от других заболеваний. Но при этом иммунологи и придется отказаться от утверждения о специфичности иммунных реакций, так как противораковая система защиты организма человека неспецифична. Совершенно очевидно значительный перевес неспецифических защитных сил в организме человека: противораковая система защиты, фагоцитоз, комплемент, кислотность желудочного сока, внешние покровы организма и т. д.

В «Медицинской газете» за 3 апреля 1987 г. приводится афористичная фраза академика Р. В. Петрова: «Тот, кто научится лечить иммунодефициты, — научится лечить рак».

К великому сожалению, эта фраза ошибочна. Чтобы научиться лечить иммунодефицит, лежащий в основе, например, такого заболевания, как СПИД, необходимо научиться не допускать повреждения вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ) одного из трех типов Т-лимфоцитов, а именно, Т-лимфоцитов хелперов (помощников). Тот, кто научится это делать, будет в состоянии лишь восстанавливать защитные возможности иммунной системы. Но этого недостаточно для того, чтобы научиться лечить рак. Чтобы даже не лечить рак, а только не допускать его развития при отсутствии чрезмерного воздействия внешних канцерогенов, необходимо научиться восстанавливать защитные возможности другой системы — системы противораковой защиты организма человека, еще не известной медицине. В эту систему иммунная система входит лишь как второстепенный по действенности элемент.

Забегая вперед, сообщим читателю, что борьба со злокачественными опухолями, уже образовавшимися в организме человека, подразделяется на мероприятия, направленные на уничтожение злокачественной опухоли до ее превращения в раковую, и мероприятия по борьбе со злокачественной опухолью, уже превратившейся в раковую. Ниже будет показано, что эти мероприятия могут быть прямо противоположно направленными. Но и те, и другие мероприятия не совпадают по целям с задачей лечения, например, СПИДа, о чем шла речь у академика Р. В. Петрова.

В конце этой главы автор приготовил читателю сюрприз. Заключается этот сюрприз в том, что можно было и не заниматься подсчетами числа макрофагов, различных типов лимфоцитов и антител, чтобы доказать неспособность иммунной системы защитить организм человека от рака. Даже те недостаточные для противоопухолевой защиты количества макрофагов, лимфоцитов и антител, которыми располагает иммунная система, не имеют контакта с миллионами опухолевых клеток в организме человека. Ниже мы покажем, что опухолевые клетки длительное время (несколько лет!) развиваются в изоляции от кровеносной системы. Следовательно, защитные элементы иммунной системы длительное время вообще не имеют доступа к опухолевым клеткам. Когда же злокачественная опухоль соединяется с кровеносной системой, и защитные элементы иммунной системы получают доступ к опухоли, теперь уже ставшей раковой, эта опухоль оказывается способной сравнительной легко преодолевать сопротивление иммунной системы организма. И хотя теперь — с большим опозданием — иммунная система окружает раковую опухоль баррикадами из лимфоцитов, время упущено. Борьба с раковой опухолью становится непосильной задачей как для иммунной системы, так и для современной медицины вообще.

VI. ИНТЕРФЕРОН: ГЛАВНОЕ ЕГО НАЗНАЧЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО МЕДИЦИНЕ. ЗАЩИТИТ ЛИ ИНТЕРФЕРОН ОТ РАКА?

Иммунология относит интерферон к неспецифическим факторам защиты. Надо отдать должное иммунологам: они весьма сдержанно относятся к интерферону в своих публикациях. Это особенно бросается в глаза на фоне безудержного восхваления интерферона в современной медицине.

Интерферон — далеко не самая сильная часть иммунной системы. И уж коль скоро иммунная система в целом неспособна защитить организм человека от раковых заболеваний, то даже до подробного рассмотрения вопросов, связанных с интерфероном, мы можем дать принципиально отрицательную оценку разрекламированной роли интерферона в противораковой защите. Эта роль очень незначительна. Причем она становится ничтожно малой, если учесть необходимость кровотока для распространения интерферона по организму. Следовательно, интерферон практически неспособен влиять на злокачественные опухолевые клетки, еще не ставшие раковыми, — эти опухоли изолированы от кровотока. Для опухоли же, ставшей раковой и имеющей контакт с кровеносной системой, интерферон в естественных концентрациях вообще незаметен в качестве защитника организма, элемента иммунной системы.

Постараемся, однако, выполнить данное выше обещание и подробно рассмотреть вопросы, связанные с интерфероном.

Открытие интерферона было признано крупнейшим событием в медицине и биологии нынешнего столетия. Именно так восприняли это открытие многие авторы специальной и популярной литературы: ведь найдено было особое белковое вещество, способное в определенной мере защитить организм от любых вирусов. Поскольку вирусы — один из внешних канцерогенных факторов, естественно предположить и некоторую способность интерферона к противораковой защите. Об этом серьезно заговорили авторитеты современной медицины, допуская безосновательные преувеличения, проистекающие из непонимания природы раковых процессов в организме.

В 1957 г. вирусологи — сотрудники Лондонского национального института англичанин Айзекс и швейцарец Линдеман — случайно во время опытов открыли интерферон. Исследователи столкнулись с непонятным явлением: мыши, которых заражали определенными вирусами, не заболевали. Поиски причин этого явления показали, что мыши, не поддавшиеся заражению вирусами, в момент заражения уже болели другой вирусной инфекцией. Оказалось, что в организме мышей один из вирусов препятствует размножению другого. Это явление антагонизма вирусов назвали английским словом «интерференция», что означает «помеха», «препятствие». Оно отмечается при введении в организм двух вирусов одновременно или с интервалом не более 24 часов.

Исследователи предположили, что в этой борьбе вирусов участвует белок. Соответствующий низкомолекулярный белок был обнаружен и назван интерфероном.

Интерферон найден у всех позвоночных животных, причем у различных видов животных интерферон различен; он максимально активен лишь в клетках того вида животных, от которых получен.

Интерферон — один из неспецифических факторов иммунитета, факторов защиты постоянства внутренней среды организма, иммунологической защиты гомеостаза.

Было установлено, что интерферон вырабатывается любыми клетками организма как защитное средство в первые же часы внедрения в клетку каких-либо генетически чуждых агентов (антигенов), чужеродных белков и нуклеиновых кислот. Особенно интенсивно клетки синтезируют интерферон в тех случаях, когда такими антигенами оказываются вирусы.

Интерферон неспецифичен, он универсален, действует не избирательно против какого-то вируса, а защищает организм от любых вирусов. Как известно, организм для защиты от антигенов вырабатывает высокоэффективные антитела. Антитела вырабатываются только определенными клетками иммунной системы и действуют против вирусов строго избирательно. Антитела, защищающие организм от одного вируса, в ответ на внедрение которого они образовались, бессильны против другого вируса.

Кроме того, антитела «начинают поступать в кровь лишь через несколько дней после заражения. Неисчислимые полчища новых вирусов образуются гораздо быстрее, и защитные тела могут просто-напросто не успеть» (А. А. Смородинцев, «Пограничная застава организма», 1983). Интерферон же защищает организм уже в первые часы после заражения, «пока не подтянутся основные защитные силы — антитела, направленные уже непосредственно против вторгшихся вирусов».

Клетка, пораженная вирусом, выделяет интерферон в качестве противовирусного вещества к соседним клеткам, мобилизуя их на борьбу с размножающимся вирусом. Интерферон непосредственного воздействия на вирус не оказывает, и это не позволяет вирусу приспособиться к интерферону, выработать против него резистентность (сопротивляемость).

Установлено, что интерферон не проникает в клетку, а связывается с особыми рецепторами на цитоплазматической мембране. Интерферон воздействует на мембраны выделившей его клетки и соседних клеток. Соединяясь с рецепторами мембраны, интерферон вызывает внутриклеточную продукцию веществ, подавляющих размножение вирусов, воздействует на аппарат клетки так, что она становится непригодной для размножения вирусов.

Пораженная вирусом клетка погибает из-за проникновения в нее вируса, но при этом усиливает защиту соседних клеток от вирусов. Выделяемый погибающей клеткой интерферон преследует вирусы, защищая соседние клетки. После контакта с интерфероном каждая клетка погибает вместе с проникшим в нее вирусом, но вирус при этом не оставляет потомства. Интерферон, выделенный пораженной клеткой, током крови разносится по всему организму и активирует защитные реакции.

Антитела крови уничтожают вирусы вне клетки, обезвреживают вирусы путем соединения с ними. Интерферон же действует только внутриклеточно, вызывая разрушение генетического механизма воспроизводства вируса, не соединяясь с ним. Интерферон защищает организм практически от всех вирусов.

Универсальность интерферона в борьбе с вирусами породила надежду на возможность использования его в качестве перспективного средства защиты от вирусных заболеваний, поскольку антитела обычно образуются лишь в конце вирусного заболевания. В наше время известно около 500 различных вирусов, способных вызывать заболевания человека, в том числе и злокачественные. Создание действенных вакцин против вирусов практически невозможно, так как вирусы легко подвергаются мутациям, в результате которых вакцины перестают действовать.

Интерферон проявляет свое действие по типу катализатора: в процессе контакта с клетками расходуется ничтожно малое его количество. Но интерферон не является катализатором. В специальной литературе можно встретить сообщения о большой потенциальной силе интерферона, о том, что одна его молекула способна защитить от вирусной инфекции несколько тысяч клеток. Подобные заявления абсурдны, так как каждый специальный рецептор на клеточной мембране соединяется, по крайней мере, с одной молекулой интерферона. И эта молекула эффективно сработает только в том случае, если в эту же клетку проникнет вирус.

Однако интерферон существенно не увеличивает защищенность людей, например, от гриппа. Исчерпывающего объяснения этого явления пока нет. По нашему мнению, причина кроется в преувеличении возможностей интерферона и недооценке возможностей вирусов. Вот как рисует картину происходящего в организме известный специалист, доктор медицинских наук А. А. Смородинцев (1983):

«Период образования многих тысяч молекул интерферона намного меньше, чем время производства вирусного потомства. А раз так, клетка успевает опередить агрессора и построить оборонительные сооружения».

Но ведь это явная фальсификация событий. В действительности наблюдается прямо противоположная картина. В любом руководстве по микробиологии можно найти красочное описание размножения вирусов, при котором из ядра погибающей клетки, в которую внедрился вирус, через 20 минут высыпаются 100 свежих вирусов, потомков первого. В течение часа с момента внедрения в клетку первого вируса все эти 100 вирусов могут дать каждый по 100 вирусов, их станет 10⁴, да еще эти 10⁴ вирусов успеют дать по 100 потомков каждый. Вирусы — это не живые клетки, им не нужно тратить время на созревание, на прохождение дифференцировки. Через час с небольшим в организме из одного-единственного вируса может оказаться 10⁶ его потомков! Это же миллион потомков! А интерферона еще нет, он появляется только «в первые часы заражения». Еще через 40 минут количество вирусов в организме может перевалить за миллиард! Интерферон все это время еще «зреет». Потому и не успевает интерферон догнать размножающиеся с опережением вирусы. Специалисты же продолжают выстраивать нереальные перспективы победы над гриппом, картины победного шествия интерферона. Естественно, полностью отрицать противовирусную действенность интерферона нельзя, но не следует подменять реальность домыслами.

Отсутствие значительных успехов в борьбе с вирусными инфекциями при использовании интерферона заставляет специалистов прибегать к оправдательным объяснениям, ссылкам на возраст больных, холодное время года и т. д.

Процесс образования интерферона очень сложен и еще до конца не познан. Так, до сих пор неизвестно, присутствует ли в клетке низкомолекулярный белок до проникновения в нее вируса. С уверенностью можно сказать лишь, что количество интерферона начинает нарастать сразу после нарушения вирусом границ клетки.

Исследованиями установлено, что у детей до трех лет и у пожилых людей (старше 60-65 лет) интерферон образуется медленнее и в меньших количествах. Но и в этих возрастных группах люди по-разному реагируют на контакты с вирусами.

Менее интенсивно интерферон продуцируется клетками слизистой оболочки верхних дыхательных путей и в холодное время года. Эти данные могут частично объяснить рост заболеваемости людей вирусными инфекциями в это время года и более тяжелое течение их у маленьких детей и пожилых людей.

Защитный эффект интерферона снижается, если человек ослаблен переутомлением, нервными переживаниями, хроническими заболеваниями.

Выработка интерферона организмом имеет индивидуальные отличия, накладывающие отпечаток и на противовирусный его ответ.

Не обходится без курьезов. В печати можно встретить раздраженные отклики людей по поводу неэффективности интерферона в случаях, не связанных с вирусной инфекцией (переохлаждение и т. п.). Интерферон, рекламируемый как самое современное и самое действенное средство в борьбе с гриппом, естественно, в таких случаях не помогает.

Интерферон образуется не только в клетках организма, но и вне его, в клетках, культивируемых изолированно, от организма. Это позволило организовать производство интерферона сначала для лечебных, а затем и для профилактических целей.

В специальной литературе ценность интерферона как лечебного препарата усматривается в его полной безвредности для организма даже в очень больших дозах. Однако в больших дозах интерферон не безвреден. Полную безвредность интерферона для организма опровергает А.Балаж (1987):

«...Следует упомянуть о широко известных интерферонах. Вскоре после открытия интерферона ученые поняли, что наряду с противовирусной активностью он обладает еще способностью подавлять пролиферацию (разрастание. — М. Ж.) клеток... Если приложить много усилий, можно использовать его противоопухолевую активность. Но, к сожалению, он подавляет пролиферацию клеток всех типов, без разбора».

Что касается антивирусной активности интерферона, то, как уже говорилось выше, она проявляется не сразу, а лишь через несколько часов после того, как вирус воздействует на клетку. За это время вирус успевает основательно закрепиться в организме, размножаясь очень быстро и опережая действие интерферона. Интерферон практически не прекращает развития вирусной инфекции, он лишь ослабляет ее развитие.

Интерферон быстро выводится из организма. При парентеральном введении интерферон очень быстро инактивируется (период полураспада около 20 минут). Поэтому для профилактики, а тем более для лечения вирусных инфекций требуется большое количество этого препарата и частое его введение.

Интерферон, выпускаемый для лечебных целей, в ряде случаев получается малоактивным и не оправдывает возлагаемых на него надежд. Необходимо увеличение активности во многие сотни раз. Лучшие образцы интерферона массового производства имеют такую активность.

А. Балаж (1987) об интерфероне: «Это не однородное вещество, а группа веществ, молекулярная масса которой укладывается в интервале от 1,2 х 10⁴ до 6,7 х 10⁴. Хотя интерферон и был открыт в 1957 г., очистить его до гомогенного (однородного. — М. Ж.) состояния удалось лишь к 1976-1978 гг. Тогда же определили его аминокислотный состав... Когда интерферон открыли, из 1 мл суспензии клеток извлекали всего 10 ME интерферона, а теперь — 100 000!».

Ведется поиск средств, которые заставили бы клетки производить больше собственного (эндогенного) интерферона, подобно тому, как это делается с экзогенным интерфероном. Поиск препаратов-индукторов (интерфероногенов), в том числе синтетических имитаторов вирусов, не привел к получению веществ, пригодных для медицинской практики.

Вне организма человека экзогенный интерферон получают из лейкоцитов донорской крови, так как эффективен только интерферон, извлеченный из человеческих клеток. В специальной литературе приводились сведения, что для получения одной дозы интерферона приходится расходовать до 1 л донорской крови. Разработаны способы очистки интерферона от балластных белков и получения концентрированного высокоактивного интерферона, который несколько более успешно применяется как лечебное и профилактическое средство.

Ставится задача увеличения продолжительности действия интерферона. Эффект его кратковременен, препарат приходится вводить многократно на протяжении курса лечения, и это не позволяет использовать его в достаточно широкой практике. Стимуляция выработки интерферона в организме безвредными живыми вакцинами полиомиелита, гриппа, свинки продолжается всего 5-7 дней.

Появилось сообщение профессора Г. Д. Засухиной (1985) о том, что интерфероны защищают человеческие клетки, культивированные в пробирке от действия быстрых нейтронов и от гамма-излучения. Клетки, предварительно обработанные интерфероном даже в невысоких концентрациях, не только выживают после облучения, но и почти полностью предотвращается вредное действие быстрых нейтронов на структуру их хромосом. Так, в наши дни представляется возможным создать сенсацию об антирадиационной панацее. Казалось бы, теперь достаточно обработки интерфероном — и человеку не грозит радиация. Или, еще того проще — человек заразился гриппом, и ему уже не страшна никакая радиация. На кого рассчитаны подобные научные мифы?

Интерферон в определенной мере защищает клетки организма от всех вирусов, включая и те, которые вызывают развитие злокачественных опухолей. Такие злокачественные опухоли составляют небольшую часть общего их числа. Но именно этот аспект одновременного противовирусного и противоракового действия интерферона заслуживает самого серьезного нашего внимания.

Строго говоря, речь может идти только о действии интерферона против вирусов, вызывающих развитие злокачественных опухолей — онкогенных вирусов. Однако противораковые возможности интерферона в специальной литературе трактуются без должных оснований расширительно. К сожалению, коммерческие соображения, интересы финансирования заведомо бесплодных научных исследований и т. п. ведут к созданию и популяризации очередных медицинских мифов, искажающих научную сторону вопросов.

По данным А. А. Смородинцева, из зарубежного опыта известно, что высокоактивный интерферон довольно успешно используется для лечения не только простудных (вирусных), но и опухолевых заболеваний. Отечественные экспериментальные данные говорят о том, что можно ограничить опухолевый процесс, если высокоактивный (только высокоактивный!) интерферон принимать как можно раньше и в течение достаточно длительного времени.

По данным академика В. Д. Соловьева, гамма-интерферон, вырабатываемый Т-лимфоцитами, гораздо сильнее, чем лейкоцитарный альфа-интерферон, действует на опухолевые клетки. Однако полезные для онкологии реальные результаты, кроме непосредственного воздействия интерферона на опухолеродные вирусы, здесь теоретически невозможны, хотя академик В.Д.Соловьев и говорит о перспективах гамма-интерферона в онкологии.

«Исследования показали, что интерферон действует на клетки, пораженные возбудителями заболеваний, в частности, на злокачественные (например, при лейкемии), как в эксперименте, так и в клинике. Такие данные были получены во многих отечественных и зарубежных лабораториях и не вызывают сомнений. Это принималось во внимание при изучении терапевтического воздействия интерферона на злокачественные новообразования. В последние годы мы совместно со специалистами Всесоюзного онкологического научного центра АМН СССР изучаем действие этого препарата при лейкозах у детей. Полученные результаты обнадеживают, однако говорить об эффективности интерферона в онкологической практике пока преждевременно. Потребуются немалые усилия специалистов и время. Но даже если интерферон оправдает лишь часть тех надежд, которые вполне обоснованно возлагаются на него сегодня, это уже откроет новые перспективы в профилактике и лечении вирусных и опухолевых заболевании» (В. Д. Соловьев, «Оружие самозащиты», 1984).

Но как перевести этот дифирамб интерферону на правдивый язык фактов? Это делают А. И. Коротяев и Н. Н. Лищенко («Молекулярная биология и медицина», 1987):

«Противоопухолевое действие всех видов интерферона проявляется при концентрациях в 30-50 раз больше, чем противовирусное, и эффект проявляется в 4-8 раз медленнее».

Весь опыт иммунологии настоятельно требует признания еще одного постулата, в котором говорилось бы, что самые активные и полезные защитные элементы собственного организма, если концентрации их в десятки раз превышают нормальные, всегда оказывают разрушительное действие на организм. Академик Р. В. Петров (1987) пишет, что гипергаммаглобулинемии, как правило, злокачественно опухолеродны (миеломы, лимфомы). Это мы будем подробно анализировать в следующих главах. Но уже теперь, говоря об интерфероне, мы заявляем, что все публикации о полной безвредности для организма высоких концентраций интерферона являются в лучшем случае непреднамеренной дезинформацией. Это противоречит самой сути биологических явлений.

Изложенные выше сведения об интерфероне позволяют поставить принципиальный вопрос: может ли интерферон оказывать сколько-нибудь решающее и при этом безопасное влияние в защите человека от раковых заболеваний?

Ответ должен быть принципиально отрицательным во всех случаях, кроме прямого обычного действия интерферона на опухолеродные вирусы.

Говорить об успешном и безопасном применении интерферона для лечения хотя бы одного вида лейкоза, пусть даже только у детей, что само по себе было бы большой удачей, не представляется возможным. Интерферон по существу своему не может стать избавителем человечества от основной массы раковых заболеваний, и, следовательно, не защитным действием интерферона на организм человека объясняется фактическая защищенность людей от рака в 83 % случаев. Этого не способны обеспечить мощные представители иммунной системы в организме — макрофаги, этого нельзя ожидать от Т-лимфоцитов, В-лимфоцитов, антител плазматических клеток. Тем более, этого не следует ожидать от слабейшего представителя иммунной системы в организме — интерферона.

Многообещающие заявления авторитетов медицины о будущих успехах интерферона в лечении опухолевых заболеваний, для чего, согласно этим заявлениям, нужны всего лишь большие дозы интерферона и очень длительное его применение, сделали актуальными принципиально новые способы получения неограниченных количеств интерферона без затрат донорской крови, появившиеся в начале 80-х годов. Они связаны с возможностью синтеза человеческого интерферона бактериальными клетками, в которые методами генной инженерии введены соответствующие гены человека. Таким путем уже получают препараты очищенного интерферона, с высокой активностью. Хотя кишечная палочка, применяемая для продукции интерферона, не выделяет его в питательную среду, что затрудняет очистку препарата, ведутся поиски путей придать ей такую способность.

В следующих главах мы приведем доказательства того, что разговоры о возможности лечения опухолевых заболеваний с помощью интерферона основаны на непонимании процесса развития раковых опухолей. Увлекаясь интерфероном, специалисты этого направления не потрудились хорошенько изучить природу самих опухолей, которые они собираются побеждать с помощью интерферона.

Что послужило основанием для подобного научного заблуждения сторонников интерферона?

В специальной литературе имеются сообщения о том, что интерферон в нормальных концентрациях способен воспрепятствовать удвоению количества ДНК вируса, внедрившегося в ядро клетки, а в высоких концентрациях способен воспрепятствовать удвоению количества ДНК опухолевой клетки (А. И. Гнатышак, 1988, и др.).

А. Балаж (1987): «У интерферона разнонаправленный механизм действия. Он препятствует репликации чужеродных нуклеиновых кислот (как раковых клеток, так и вирусных) и стимулирует отдельные группы иммунной системы, например активирует Т-лимфоциты типа "убийц"».

Однако эти сообщения, основанные на лабораторных экспериментах «в пробирке», далеко не во всем совпадают с тем, что происходит в условиях самого организма. В эксперименте интерферон всегда контактирует с опухолевыми клетками. В живом организме опухолевые клетки развиваются длительное время (годами) в условиях, при которых интерферон не имеет к ним доступа. Они оказываются доступными для интерферона только тогда, когда из опухолевых превращаются в раковые и процесс заходит очень далеко, когда часто практически уже невозможно бывает оказать организму помощь всеми имеющимися в распоряжении медицины средствами. В тех случаях, когда интерферон имеет доступ к некоторым раковым клеткам, эти клетки развиваются неудержимо, и затормозить их развитие интерфероном любых концентраций, даже опасных, уже невозможно.

Таким образом, интерферон способен предотвратить развитие опухолевого процесса, инициируемого опухолеродными вирусами, но практически не способен оказывать лечебное действие при уже сформировавшихся опухолевых процессах.

Необходимо признать, что, заканчивая главу, специально посвященную интерферону, мы ни словом не обмолвились о главном его назначении в организме человека. К сожалению, главное назначение интерферона пока практически не выяснено. В этой главе мы привели лишь известные факты об интерфероне; наши соображения о главном его назначении читатель найдет в главе IX этой работы.

VII. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИММУНОЛОГИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ НА ПРОТИВООПУХОЛЕВУЮ ЗАЩИТУ

Нельзя оставить без внимания естественный вопрос: как могла такая современная и прогрессивная отрасль медицины, какой является иммунология, допустить теоретическую несостоятельность в понимании противоопухолевой защиты?

Исследование причин случившегося позволяет увидеть два направления ошибок иммунологии: ошибки собственно иммунологические и ошибки, заимствованные из онкологии.

Рассмотрим происхождение собственно иммунологических ошибок в вопросах противоопухолевой защиты.

Доказывая необходимость системы надзора у многоклеточных организмов за постоянством генетического набора их клеток — необходимость системы иммунологического надзора — академик Р. В. Петров (1987) приводит... «две группы фактов, бесспорно доказавших реальность и жизненную необходимость иммунологического надзора.

Первая группа касается наблюдений за больными, которые в течение длительного времени получали иммунодепрессивную терапию. Большинство из них подвергались хронической — многомесячной или многолетней — иммунодепрессии в связи с трансплантацией почек. К декабрю 1973 г. был накоплен опыт, основывающийся более чем на 12 000 наблюдений. Оказалось, что у людей, находящихся в состоянии подавленной иммунологической реактивности, резко возрастает количество раковых заболеваний. Частота лимфом увеличивается в 35 раз, а частота ретикулоклеточных сарком — в 350 раз по сравнению с людьми, не подвергавшимися иммунодепрессии.

Вторая группа фактов касается наблюдений за детьми с врожденными дефектами иммунной системы. При таких формах иммунодефицитов, когда полностью или почти полностью выключены клеточные реакции иммунитета (синдромы Луи-Бар, Ди-Джорджи и др.), частота злокачественных опухолей возрастает более чем в 1000 раз.

Таким образом, теперь стало ясно, что главная задача иммунитета — уничтожение клеток, которые генетически отличаются от собственных, будь то клетка чужая или своего тела, но изменившаяся в генетическом отношении».

Эти же факты академик Р. В. Петров повторяет и дополняет в специальной главе своего курса «Иммунология» (1987), посвященной противоопухолевому иммунитету.

Напомним утверждение того же автора: «Общепринято мнение о том, что рак развивается вследствие неполноценности иммунной защиты, осуществляемой Т-лимфоцитами», — и обратим внимание читателя, что далее академик Р. В. Петров говорит всего лишь об «участии иммунной системы в противораковой защите организма», а не о том, что иммунная система полноценно защищает организм от рака.

Р. В. Петров (1987): «Приведем основные аргументы в пользу участия иммунной системы в противораковой защите организма:

Нетрудно показать, что все приведенные академиком Р. В. Петровым аргументы говорят в пользу второстепенного, слабого участия иммунной системы — именно только участия — в противораковой защите организма. Эти аргументы не позволяют считать иммунную систему главным исполнителем противораковой защиты организма.

В самом деле, если бы иммунная система играла определяющую роль в противораковой защите организма, то (по пунктам соответственно аргументам академика Р. В. Петрова):

— пересадки органов с неизбежным длительным назначением иммунодепрессантов стали бы невозможными из-за поголовной гибели реципиентов от рака, тогда как частота возникновения опухолей в этих случаях увеличивается всего лишь в 30-50 раз;

— все дети с первичными иммунодефицитами, затрагивающими Т-систему иммунитета, погибали бы от рака, тогда как частота возникновения опухолей в таких случаях увеличивается всего в 100 раз;

— все без исключения тимэктомированные животные, особенно при инъекции им опухолеродных вирусов или опухолевых клеток, погибали бы от рака, тогда как наблюдается лишь повышенная частота возникновения опухолей у этих животных.

Другие аргументы говорят лишь о том, что:

— снижение показателей функциональной активности Т-системы иммунитета в некоторой степени ухудшает течение опухолевого процесса, а улучшение показателей клеточного иммунитета в некоторой степени улучшает его течение. И только. Выраженная инфильтрация опухолевой ткани лимфоцитами не является хорошим прогностическим признаком, а свидетельствует лишь о том, что опухолевый процесс протекает не самым худшим образом;

— экспериментально доказана не сама по себе возможность создания противоопухолевой резистентности путем активной или пассивной иммунизации, а возможность некоторого улучшения таким способом существующей противоопухолевой резистентности; кожные пробы немедленного или замедленного типа подтверждают лишь факт некоторого участия иммунной системы в противоопухолевой защите организма;

— неполноценность иммунного ответа у новорожденных и в старости и наибольшая частота злокачественных новообразований в эти периоды могут свидетельствовать лишь о некотором участии иммунной системы в противоопухолевой защите организма;

— о том же самом говорит наличие в организме опухоленосителей противоопухолевых антител и лимфоцитов-киллеров, специфически сенсибилизированных против клеток данной опухоли.

Только высочайший «иммунологический патриотизм» позволил академику Р. В. Петрову на основании приведенных им аргументов увидеть определяющее участие иммунной системы в противоопухолевой защите и опубликовать сообщение об «определяющем значении иммунной системы в противоопухолевой защите», утверждая, что если бы не дефекты иммунной системы, то опухолевого процесса не было бы вообще. Подобные же заявления зачастую делают многие другие специалисты.

А. Балаж (1987): «Необходимым компонентом естественной системы регуляции организма является иммунная система. Без нее человечество давным-давно погибло бы от инфекций, от раковой пролиферации клеток и других наших врагов... Опухолевые клетки самым хитроумным способом ослабляют, парализуют звенья иммунобиологической защитной цепи. К этому добавляется то, что лучевым и медикаментозным лечением мы также подавляем ее.

И все же в качестве компонента естественной регуляторной системы иммунная система представляет существенный механизм противораковой активности.

...Организм не встречает радушно стремящиеся к его разрушению опухолевые клетки, а сопротивляется.

Он имеет постоянную службу наблюдения и устранения чужеродных элементов: иммунологический контроль. Этим занимается целая рать, основные отряды которой — Т-лимфоциты, лейкоциты, моноциты, затем В-лимфоциты, образующие антитела и плазматические клетки, или клетки-убийцы. Чтобы картина была полной, следует сказать, что эти контролирующие отряды в свою очередь контролируют и друг друга с помощью чувствительных клеток и химических веществ (которых сегодня известно уже более сотни).

Когда появляются раковые клетки, в иммунной системе начинается общая мобилизация. Это выражение употреблено не только для более образного сравнения. Иммунная система на самом деле подобна прекрасно отлаженному военному механизму. Это хорошо отражают и научные термины: устройства, улавливающие сигналы, клетки-убийцы, функция подавления, антитела и т. д.

Вместе с тем опухолевые клетки тоже делают свое дело. Они стараются парализовать караульную систему и систему сопротивления организма, производя химические вещества, парализующие иммунную систему, и активизируя те силы организма, которые подавляют иммунные реакции. Например, раковые клетки активируют так называемый ингибитор (суп рессор) Т-лимфоцитов и фагоцитов».

Продолжая военную терминологию, можно сказать, что мощное наступление иммунологии на медицинское и общественное мнение с утверждениями об определяющей роли иммунной системы в противоопухолевой защите длительное время не находило подтверждения фактами. Более того, появилось немало сведений, заставляющих усомниться в ведущей роли иммунной системы в противоопухолевой защите организма. Эти данные появились в самой иммунологии и забеспокоили иммунологов. В специальной литературе обнаружились признаки некоторого отступления иммунологии: возникли теория иммунологической толерантности, концепция блокирующих антител; пришлось искать объяснения неэффективности противоопухолевого иммунного ответа.

Казалось бы, вопрос о существовании специфических опухолевых антигенов не вызывает сомнений.

«Коль скоро раковые клетки генетически отличаются от нормальных, одна из важнейших целей иммунологического надзора — элиминация раковых клеток» (Р. В. Петров, 1987).

И далее: «Поскольку иммунные процессы инициируются чужеродными антигенами, иммунный ответ на опухолевые клетки возможен только в том случае, если они содержат антигены, отсутствующие в нормальных клетках данного индивидуума. Существование опухолевых антигенов в настоящее время окончательно доказано.

...Опухоль содержит свойственные только ей антигены».

Но вот что думает об этом известный онколог А. И. Гнатышак (1988): «До сих пор не удалось выделить специфические опухолевые антигены, и все вещества, рассматриваемые как раковые антигены, могут встретиться в нормальном организме и при неонкологических процессах.

Различия в антигенности между нормальной и раковой клеткой прежде всего количественные, а значит, вещества, определяемые как опухолевые антигены, встречаются в опухолевой клетке или в плазме крови больного раком в концентрации, в сотни раз большей, чем в норме. Кроме того, антигены злокачественных новообразований, индуцированные химическими канцерогенами, отличаются от опухоли к опухоли в зависимости от рода тканей и вида животных, а антигены опухолей, вызванных определенным вирусом, одинаковы, независимо от вида животных и рода тканей. Антигены вирусных опухолей могут содержать компоненты вирусных мембран и группоспецифических белков».

А. Балаж (1987): «...Не каждый опухолевый антиген вызывает защитные реакции... Карциноэмбриональный антиген (КЭА), или альфа-фетопротеин (АФП), например, для этой цели непригоден».

В литературе КЭА часто именуют РЭА — раковоэмбриональным антигеном.

«Оказалось, что антигены раковой клетки очень сходны с эмбриональными. Поэтому Голд... назвал их карциноэмбриональными (КЭА). В опухоли печени также образуется КЭА — альфа-фетопротеин, который... у здорового взрослого человека содержится лишь в следовых количествах, а у зародышей его концентрация высока».

Серьезным событием стало открытие иммунологической толерантности.

«Иммунологическая толерантность — это распознавание чужого и специфическая терпимость к нему, тогда как иммунитет — распознавание чужого и нетерпимость к нему... Иммунологическая толерантность — специфическая иммунологическая неотвечаемость, представляет собой явление, обратное иммунному ответу, и является основой для понимания того, почему иммунная система в норме не развивает иммунный ответ против антигенов собственного организма.

... Датой открытия принципиально нового для иммунологии явления считается 1953 г. До этого знали, что взрослый организм на внедрение чужеродных антигенов реагирует выработкой активного иммунитета, направленного на отторжение этих антигенов. В1953 г. стало известно, что эмбрионы на внедрение антигенов реагируют противоположно: развивающийся из них организм теряет после рождения способность отвечать выработкой антител на данные антигены и активно отторгать их» (Р. В. Петров, 1987).

Это открытие считают началом эры преодоления иммунологической несовместимости тканей при пересадках. За открытие иммунологической толерантности Ф. Бернет и П. Медавар в 1964 г. удостоены Нобелевской премии.

«Исследования показали, что у большинства млекопитающих и птиц состояние иммунологической толерантности может быть индуцировано не только в период их эмбрионального развития, но и в течение некоторого времени постнатальной (послеродовой. — М. Ж.) жизни».

Обычно адаптивный период заканчивается до рождения (овцы, кролики) или продолжается в течение 1-2 дней (мыши, куры, индюшки), 2-5 дней и более (крысы, собаки, утки) после рождения.

«...С увеличением дозы антигена этот период может быть продлен неопределенно. Кроме того, существует ряд специальных приемов создания толерантности во взрослом состоянии.

...Состояние толерантности к чужеродным белкам или эритроцитам продолжается до тех пор, пока в организме реципиента сохраняется данный антиген. Это состояние может быть продлено путем повторных инъекций антигена.

...Все другие антигены, контакта с которыми не было в период становления лимфоидной системы, для нее чужеродны, в ней содержатся соответствующие клоны иммунокомпетентных клеток. Когда чужеродные антигены вводят эмбриону или новорожденному, они обеспечивают элиминацию соответствующих им клонов, устанавливая специфическую иммунологическую толерантность организма к данным антигенам.

...Иммунологическая толерантность возникает так же, как возникает в эмбриогенезе нереагирование на свои антигены.

...Объяснение иммунологической толерантности... трансформировалось. При большинстве форм толерантности исчезновения соответствующего клона не происходит. Состояние специфической неотвечаемости не пассивно. Оно связано с активацией соответствующих клонов Т-супрессоров».

Одной из причин неэффективности противоопухолевого иммунного ответа иммунология называет иммунологическую толерантность.

«Для ряда вирусных опухолей... предполагается, что вирусные частицы постоянно присутствуют в геноме клеток в неполной форме... У животных "высокораковых" линий легко происходит его превращение в активно репродуцирующуюся полную форму, обеспечивающую развитие опухоли. Поскольку неполная форма вируса содержится в геноме всех клеток организма, она находится и в половых клетках. Это обеспечивает вертикальную передачу вируса от родителей детям через половые клетки. Следовательно, вирусные частицы присутствуют в организме с самых первых этапов его эмбрионального развития, обеспечивая становление иммунологической толерантности. У таких организмов любой провоцирующий агент, способствующий превращению неполного вируса в полный, приведет к развитию опухоли. Иммунный ответ в этом случае несостоятелен вследствие выраженной иммунологической толерантности.

Это предположение подтверждается экспериментами...» (Петров, 1987).

Вирусные опухоли наиболее успешно развиваются, если инфицирование животных производится внутриматочно или вскоре после рождения. Инокуляция (прививка) ряда вирусов взрослым животным не приводит к развитию опухолей, или возникающие опухоли носят незлокачественный характер и регрессируют при наличии положительных показателей иммунного ответа.

Развитие иммунологии в последние годы давало все больше фактов, снижающих «противоопухолевый авторитет» иммунной системы, каждый раз с какой-то новой точки зрения.

Еще одно новое положение иммунологии, затрагивающее формы иммунного ответа организма на опухоли, привело к формированию концепции блокирующих антител.

Р. В. Петров (1987): «Доказано наличие обеих форм иммунного ответа на опухоль: гуморального с появлением антител и клеточного с накоплением Т-лимфоцитов-киллеров, сенсибилизированных против опухолевых клеток. Подобно трансплантационному иммунитету, роль антител в противоопухолевой защите "двулика", В одних экспериментах выявляется их защитное действие, в других — противоопухолевые антитела содействуют прогрессивному росту опухоли. Эффект усиления... обнаружен именно в опытах с опухолями.

...Содержащая противоопухолевые антитела сыворотка иммунизированных животных или животных-опухоленосителей при переносе в другой организм может давать двоякий эффект. В некоторых случаях пассивная иммунизация проходит успешно; животному, получившему сыворотку, не удается привить соответствующую опухоль или для этого требуется введение значительно больших, чем обычно, количеств клеток перевиваемой опухоли. В других случаях опухоль усиливает свой рост.

...Была сформулирована концепция блокирующих антител. Согласно этой концепции, гуморальная и клеточная формы иммунного ответа на опухоль находятся в своеобразных антагонистических взаимоотношениях. Иммунные лимфоциты распознают антигенные детерминанты опухолевых клеток и уничтожают их. Гуморальные антитела, соединяясь с этими же детерминантами, не способны оказать вредное влияние на опухолевые клетки, но экранируют их от цитопатогенного действия иммунных лимфоцитов. Судьба опухоли и опухоленосителя зависит от соотношения гуморальный / клеточный иммунитет. Эта концепция, опирающаяся на известный эффект усиления, приобрела большую популярность. В 1974 г. Р. Горзински и соавторы показали, что содержащиеся в сыворотке крови блокирующие факторы представляют собой опухолевые антигены, циркулирующие в крови в комплексе с антителами. При этом механизм блокирующего действия заключается не только в том, что антитела закрывают антигенные детерминанты опухолевых клеток, делая их недоступными для лимфоцитов; циркулирующие в крови опухолевые антигены блокируют рецепторы иммунных лимфоцитов. Лимфоциты с заблокированными рецепторами не могут оказать цитопатогенного влияния на опухолевые клетки».

Любопытно, что академик Р. В. Петров (1987) относит иммунологическую толерантность к предположениям о причинах неэффективности иммунного ответа в противоопухолевой защите, зато прямо называет две самостоятельные причины: «Первая — усиливающее рост опухоли действие циркулирующих в крови противоопухолевых антител по типу эффекта усиления. Вторая — блокада специфических "противоопухолевых рецепторов" на поверхности иммунных лимфоцитов циркулирующими в крови опухолевыми антигенами и блокирующим фактором».

Всего же академик Р. В. Петров, помимо двух указанных причин, выдвигает еще четыре предположения о неполноценности иммунного ответа в случаях возникновения и развития опухоли. Рассмотрим три оставшихся предположения.

1. «Иммуносупрессивное влияние опухоли. Предполагают, что раковые клетки выделяют неидентифицированные иммуносупрессивные субстанции». При изучении иммунопоэза у мышей-опухоленосителей наблюдалось угнетение миграции и взаимодействия Т- и В-лимфоцитов, снижение числа В-предшественников, Т-помощников при повышении активности Т- и В-супрессоров, «…однако вопрос о том, что первично, пока остается открытым».

2. «Дисбаланс между скоростью развития иммунного ответа и ростом опухоли, иммунная селекция. В соответствии с гипотезой, рост опухоли постоянно опережает интенсивность развития популяции реагирующих на нее иммунокомпетентных клеток. При этом иммунный ответ элиминирует те клетки, которые несут наибольшую концентрацию или наиболее сильные опухолевые антигены. Раковые клетки со слабовыраженными или неэкспрессируемыми антигенами селекционируются, иммунный ответ на них развивается медленно или не развивается совсем».

3. «Генетически детерминированная неотвечаемость на конкретные опухолевые антигены. ...Предполагается, что организм резистентен ко всем возможным возникающим в нем антигенно измененным клеткам, в том числе и раковым, до тех пор, пока не появятся аномальные клетки, несущие антиген, по отношению к которому данный индивидуум является низкоотвечающим или неотвечающим. Возможно, включение данным антигеном клеток-супрессоров опережает включение клеток-помощников... Это предположение хорошо согласуется со многими фактами: наличием генетической предрасположенности к определенным опухолям, существованием «высокораковых» и «низкораковых» линий животных, индивидуальным характером антигенов у всех опухолей, индуцированных у разных индивидуумов при использовании одного и того же химического канцерогена.

Гипотеза активации Т-супрессоров имеет экспериментальные подтверждения и перспективна для проблемы иммунотерапии опухолей путем селективной элиминации супрессоров специфическими антисыворотками или иными воздействиями».

Сейчас мы приведем блестящий образец организованного «научного отступления» иммунологии при очевидной неэффективности противоопухолевого иммунного ответа:

«Наличие и рост опухоли, т. е. совокупности клеток, отличающихся в антигенном отношении от организма-носителя, представляют собой иммунологическую загадку. Главный вопрос состоит в том, что антигенно чужеродная ткань не отторгается.

...В общей форме иммунологический надзор постоянно в течение всей жизни индивидуума избавляет его от изменяющихся потенциально опасных в раковом отношении клеток. Рак представляет собой ситуацию, когда родоначальные опухолевые клетки избегают или обходят механизмы иммунной защиты.

...Следует отметить, что имеется серия иллюстраций иммунологической стимуляции опухолевого роста... Это связывается с блокирующими факторами крови, стимуляцией Т-супрессоров или с существованием опухолей, возможно индуцированных вирусами, размножение которых зависит от наличия и функциональной активности той или иной популяции лимфоцитов. Эти данные не опровергают положений об определяющем значении иммунной системы в противоопухолевой защите; наоборот, они лишний раз демонстрируют ее модулирующее влияние на опухолевый рост» (Р. В. Петров, 1987).

Это можно назвать не просто отступлением, но отступлением с победным кличем при явном поражении. Невероятный вывод делает академик Р. В. Петров, но... делает!

Да, сами по себе «эти данные не опровергают положений об определяющем значении иммунной системы в противоопухолевой защите», но они серьезно укрепляют доказанное нами выше опровержение определяющего значения иммунной системы в противоопухолевой защите!

Известный онколог А. И. Гнатышак (1988) коротко формулирует предположения академика Р. В. Петрова о неэффективности иммунной системы в противоопухолевой защите и причины этого, которые подтверждают наши доказательства второстепенной роли здесь иммунной системы:

«Принято считать, что не более 10⁶-10⁸ клеток злокачественной опухоли может быть уничтожено природными противоопухолевыми факторами организма. При наличии большего числа клеток опухоли происходит блокада противоопухолевого действия иммунной системы, т. е. функция "иммунного надзора" становится пассивной и неэффективной. Этими блокирующими факторами становятся гуморальные тела (фрагменты иммуноглобулина G и др.), активирующие функцию Т-супрессоров и соединений, составляющих п комплексы антиген — антитело. Эти комплексы связываются рецепторами лимфоцитов, макрофагов и опухолевых клеток, ограничивая действия цитотоксических факторов».

В этой цитате, с одной стороны, показано, что иммунная система (именно она именуется в данном случае «природными противоопухолевыми факторами организма») не может осуществлять полноценную противоопухолевую защиту организма человека, в котором в любой момент только спонтанных мутантов насчитывают 10⁷. Но, с другой стороны, главное заключается в том, что упомянутые «победные возможности» (элиминация до 10⁶-10⁸ клеток злокачественной опухоли) не принадлежат иммунной системе, они позаимствованы у другой противоопухолевой системы организма, не известной медицине, и приписаны иммунной системе.

Скорее всего, собственно иммунологических ошибок в вопросах противоопухолевой защиты могло не быть, если бы иммунология не впитала из онкологии главных заблуждений. Не было бы необходимости приводить иммунологические доказательства определяющего противоопухолевого действия иммунной системы, в корне несостоятельные, затем проводить сложнейшие соображения по поводу бездействия этой системы. И нам не потребовалось бы скрупулезно опровергать эти доказательства (вернее, это можно было бы сделать короче и убедительнее), если бы онкология показала, что злокачественные опухоли не являются загадкой, что они не обходят защитные силы иммунной системы. Просто-напросто злокачественные опухоли в течение caмoгo уязвимого для них периода развития не встречаются в организме с защитниками его из рядов иммунной системы. Бесполезно выстраивать аргументы в пользу иммунной системы, если в самое важное для борьбы организма со злокачественными опухолями время иммунная система и опухоли существуют в организме независимо друг от друга, не встречаясь, не имея контактов между собой.

Какие же ошибки в вопросах противоопухолевой защиты иммунология заимствовала из онкологии? Подробно этот вопрос будет исследован в очередных главах книги. Здесь же можно сказать следующее: онкология не имеет правильного представления о процессе развития злокачественных опухолей. В онкологии отсутствует четкое представление о важнейшем разграничительном периоде в развитии злокачественной опухоли, о периоде превращения злокачественной, но еще не раковой опухоли в раковую.

До этого периода злокачественная опухоль не имеет непосредственного контакта с кровеносной системой организма. Отсюда вытекает простое и фундаментальное доказательство неспособности иммунной системы защитить организм от злокачественных опухолей на дораковом этапе их развития: практическая изолированность злокачественных опухолей на этом этапе от защитных сил иммунной системы.

Но именно на дораковом этапе развития и должны уничтожаться в норме все злокачественные опухоли в организме. Это самый ответственный и самый благоприятный для уничтожения злокачественных опухолей этап их развития. Как раз в это время иммунологическая защита от злокачественных опухолей практически бездействует.

Правильным пониманием этапов развития злокачественных опухолей в организме и особенностей этих этапов иммунологию должна была обеспечить онкология. Этого не случилось. Иммунология доверилась онкологии и заимствовала ее принципиальные ошибки, добавив к ним свои собственные.

VIII. ОНКОГЕНЫ ЕСТЬ В КАЖДОЙ ЗДОРОВОЙ КЛЕТКЕ. МЕХАНИЗМ ПЕРЕРОЖДЕНИЯ ЗДОРОВОЙ КЛЕТКИ В ОПУХОЛЕВУЮ.

Эту главу мы начинаем с цитаты:

«Опухолевые болезни — обособленная группа заболеваний, для которых характерно нарушение генетической системы отдельных соматических клеток организма, приводящее к нарушению процессов их дифференцировки и размножения. Специфика таких заболеваний заключается в том, что первоначально повреждается, вероятно, всего одна клетка (всегда большое количество клеток.— М. Ж.), перестает подчиняться организму и бесконтрольно делится. Потомки этой клетки составляют основную массу опухоли. Таким образом, возникновение опухолей, различающихся по своей локализации и свойствам составляющих их клеток, является важнейшим клиническим признаком рассматриваемых болезней. Недостаточное сцепление опухолевых клеток приводит к их отделению и гематогенному или лимфогенному распространению в организме — образуются метастазы, т. е. дочерние опухоли.

В основе нарушения "социального" поведения клеток лежит неконтролируемая организмом генетически закрепленная активация так называемого онкогена. Избыточное накопление продукта онкогена запускает целый ряд метаболических процессов, приводящих к некоординированному размножению пораженной клетки. Превращение клетки в опухолевую называется опухолевой трансформацией» (А. И. Коротяев, Н. Н. Лищенко, «Молекулярная биология и медицина», 1987).

Итак, установлено, что механизм превращения здоровой клетки в опухолевую заключается в неконтролируемой организмом генетически закрепленной активации так называемого онкогена этой клетки, после чего клетка в результате опять-таки бесконтрольного деления развивается в опухоль.

Что же такое этот онкоген, порождающий» как оказалось, все опухолевые беды?

Первой и наиболее плодотворной идеей о механизме превращения нормальной клетки в опухоль была предложенная в 40-х годах XX века вирусно-генетическая теория происхождения опухолей Л. А. Зильбера. Она подтверждена многими экспериментальными данными и продолжает развиваться. Согласно этой теории, опухолевая трансформация клетки происходит в результате встраивания в ее генетический аппарат своего генетического аппарата (генома) особыми онкогенными вирусами.

В результате такой вирусной агрессии нарушается правильное функционирование генов клетки, участвующих в регуляции деления и клеточной дифференцировки. Встроенная вирусная часть измененного генного аппарата клетки удваивается вместе с собственной его частью при каждом делении клетки и передается следующим ее поколениям.

Если при поражении обычным цитопатогенным вирусом клетка погибает, давая возможность вирусу произвести потомство, то при поражении особым, онкогенным, вирусом эта клетка не погибает, а становится родоначальницей злокачественной опухоли из-за изменения вирусом ее генома.

«Способность вирусов вызывать опухолевую трансформацию клетки зависит от наличия в их геноме особых "раковых" генов, обозначенных как онкогены.

...К настоящему времени известно около 20 различных онкогенов.

...В связи с тем, что продукты онкогенов изменены по сравнению с нормальными клеточными белками и выражение онкогенов не зависит от регуляторных механизмов клетки, неконтролируемая и несвоевременная экспрессия онкогенов приводит к опухолевой трансформации. Продукты онкогенов, занимая место нормальных, неизмененных белков, выполняют те же функции, но с "ошибками". Иными слова-Ми, опухоль возникает в результате либо качественных, либо количественных нарушений синтеза белков, ответственных за размножение и дифференцировку клеток» (А. И. Коротяев, Н. Н. Лищенко, 1987).

Приведем мнение еще одного специалиста: «Онкогенные вирусы — это вирусы, вызывающие доброкачественные и злокачественные опухоли... Они стимулируют онкогенную трансформацию клеток организма.

...В. М. Жданов (1966) приводил данные, показывающие, что онкогенные вирусы не являются самостоятельной группой и входят в состав разных групп вирусов. Например, в группе ДНК-вирусов имеются вирус полиомы без внешних оболочек и вирус фибромы кроликов с внешними оболочками, сходные с вирусами оспы.

...В. М. Жданов считает, что неопластическая трансформация злокачественного роста является результатом мутации отдельных клеток, которые выходят из-под контроля соседних клеток и организма в целом и приобретают потенцию к интенсивному размножению. Генетические изменения опухолевых клеток связаны с утратой способности к контактной ингибиции, изменениями метаболизма, т. е. с преобладанием анаэробного гликолиза над аэробным циклом Кребса, а также с изменениями антигенного состава.

По данным этого же автора, мутагенное действие онкогенных вирусов на клетки было доказано тем, что у зараженных этими вирусами животных развиваются опухоли.

Неопластическая трансформация была воспроизведена в клеточных культурах. При заражении культуры куриных фибробластов вирусом саркомы Рауса на отдельных участках культуры на 5-6-й день появляются очаги усиленного размножения клеток с измененной морфологией и образуются многослойные пласты. Они отслаиваются с поверхности стекла и выпадают в культуральную жидкость. Заражение цыплят внутримышечно и подкожно этой культурой приводит к развитию опухолей» (К. А. Макиров, 1974).

Таким образом, онкогеном в рассматриваемом варианте является геном онкогенного вируса (или часть этого генома), и вносится этот онкоген извне в здоровую клетку онкогенным вирусом. Однако это объяснение не охватывает ни случаи спонтанных мутаций собственных здоровых клеток организма, ни случаи воздействия химических и физических канцерогенов, т. е. не охватываются самые многочисленные группы опухолевой трансформации клеток.

Другими словами, вирусные онкогены сами по себе отнюдь не раскрывают общий механизм превращения здоровой клетки - в опухолевую.

Вот как об этом пишет профессор Н. П. Напалков («Зачем нужен онкоген», 1984): «Тот факт, что некоторые вирусы повинны в возникновении злокачественных опухолей у животных, известен давно. Однако лишь сравнительно недавно удалось выяснить, что "агрессивность" многих вирусов зависит от присутствия в их генетическом аппарате вполне определенного гена, названного онкогеном, который и несет в себе "раковое" начало. Но вот что самое удивительное: подобные онкогены, а их обнаружено уже полтора десятка, найдены и в здоровых клетках животных и "человека».

Академик С. Северин («Битва с опухолью», 1984): «Перечислю вкратце достижения последних лет и месяцев. Во-первых, это ясное понимание того, что превращение нормальной клетки в раковую (опухолевую. — М. Ж.) вызывается действием особых генов — онкогенов. Второе — доказательство, что их много. Третье — онкогены действуют не поодиночке, а в кооперации. Наконец, удалось обнаружить в превращенных, то есть раковых (опухолевых. — М. Ж.), клетках особые белки — онкобелки. продукты онкогенов».

Профессор Н. П. Напалков (1989): «Недавно двум американским ученым была присуждена Нобелевская премия за разработку проблемы выделения онкогена. Им удалось доказать, что последовательность того вирусного генома, который существует в онкогене, присутствует в геноме, по существу, всех клеток позвоночных. «В некоторых случаях первоначальная активация онкогена приводит лишь к развитию "предракового" состояния клеток. Для превращения таких клеток в раковые (еще только в опухолевые. — М. Ж.) нужна дополнительная активация второго онкогена... И лишь тогда происходит злокачественная трансформация клетки» (А. И. Коротяев, Н. Н. Лищенко, 1987).

Профессор Р. Вайнберг (США, 1984): «Онкогены действуют не в одиночку, а по два или даже по три. Каждый из них в отдельности рака (злокачественной опухоли. — М. Ж.) не вызывает.

...Они есть в каждом организме любого позвоночного животного. Но находятся в особой форме, которая не вызывает рака (злокачественной опухоли. — М. Ж). Скажем, курение приводит к тому, что химические вещества, которые попадают в клетки, активируют онкогены. И начинается злокачественный рост».

А. И. Гнатышак (1988): «...В клетке человека могут существовать два типа ДНК-онкогена: вирусного производства и клеточного — протоонкоген.

Протоонкоген остается неактивным. Для его активизации нужно, чтобы произошла мутация протоонкогена в ДНК клетки человека...

Включение вирусного онкогена происходит под влиянием химических или физических канцерогенов. Кроме того, в области включения онкогена также должен находиться промотор (активатор, стимулятор. — М. Ж.), без которого функция нового генома не проявится.

...До 1986 г. Локализовано 20 протоонкогенов в хромосомах человека.

...Новый геном, т. е. вирусная ДНК, включенная в ДНК клетки, или активированный протоонкоген функционируют по обычным законам.

...Учитывая наличие множества канцерогенных факторов, можно предположить следующий механизм канцерогенеза. Химические и физические канцерогены приводят к различным повреждениям хроматина (вещества хромосом. — М. Ж.). Поврежденные участки клеточной ДНК являются местом активизации протоонкогена или включения ДНК-продукта онкогена — онкорна-вирусов или части генома ДНК-вируса, приводящих к многоэтапным изменениям, заканчивающимся опухолевой трансформацией клетки. В трансформации принимают участие ростовые факторы (трансформирующие), часть из которых имеет структуру белков — продуктов онкогенов».

Говоря о вирусном происхождении ряда опухолей у многих видов животных, необходимо сделать дополнение. Ранее считалось, что опухоли вирусного происхождения вызываются специфическими опухолеродными вирусами в результате их сугубо самостоятельного воздействия на клетки организма. Однако профессор Н. Мазуренко в 1980 г. впервые показал, что опухоли у животных могут быть вызваны и обычными инфекционными вирусами. При этом их действие носит непрямой характер: они активизируют в организме специфические «дремлющие» опухолеродные вирусы. Такого типа вирус был выделен Н. Мазуренко и в литературе известен как вирус Мазуренко.

Открытие онкогенов вызвало целый ряд вопросов. Ученых интересовали причины, по которым эволюционный ход развития живых организмов не только не удалил онкогены из клеток животных за ненадобностью, но и оставил их в клетках всех позвоночных животных. По этому вопросу высказывалось много недостаточно обоснованных гипотез.

И вот в 1983 г. английским ученым удалось первыми ответить на такой вопрос для одного из возможных случаев. Их сообщение заполнило страницы газет и журналов и долго оставалось одним из важнейших научных событий. Новое открытие единодушно называли многообещающим.

Открытие это сделал в мае 1983 г. в лондонской лаборатории Королевского фонда исследования рака 32-летний новозеландский специалист по вычислительной технике Питер Стокуэл, проходивший там годичную стажировку. Он обрабатывал на ЭВМ массив данных и обнаружил в параллельных экспериментах большое сходство между содержащимся в крови человека веществом ТФР и белком, вырабатываемым после внедрения вирусного онкогена, вызывающего рак у обезьяны.

Это впервые дало возможность 42-летнему руководителю группы доктору М. Уотерфилду объяснить, каким образом происходит превращение нормальной клетки в опухолевую, приводящее в конечном счете к образованию смертельной раковой опухоли.

Один из белков крови, называемый тромбоцитарным фактором роста (ТФР), обеспечивает деление нормальных клеток, когда этого требуют особые обстоятельства. ТФР вырабатывается в ранах при свертывании крови и обладает особым свойством вызывать рост клеток вокруг раны, обеспечивающий ее заживление!

В лондонской лаборатории за полтора года установили структуру белка ТФР и получили возможность с помощью ЭВМ сравнивать ее со структурой других белков. Сходство белков означает и сходство генов, кодирующих выработку белков. Напрашивается вывод: ген белка, вырабатываемого некоторыми клетками крови, является аналогом одного из вирусных онкогенов.

Становилось очевидным, что ТФР сам по себе может играть ключевую роль в размножении определенных опухолевых клеток. Все клетки организма содержат в себе ген, вырабатывающий ТФР в тромбоцитах («пластинках») крови. Обычно этот ген в клетках мышц, кожи и т. п. «выключен». Случайная мутация может включить его, и он начнет работать в условиях, когда этого не должно быть. Такие мутации могут быть вызваны радиацией, химическими веществами, сигаретным дымом. Но если для «пластинок» их программа предусматривает гибель самих «пластинок» после выработки ТФР, то соматическая клетка будет реагировать на ТФР, который сама же и вырабатывает; клетка будет делиться при постоянно «включенном» гене, образуя опухоль.

Профессор Н. П. Напалков (1984): «Сегодня можно, пожалуй, даже утверждать, что для подавляющего большинства злокачественных опухолей, возникающих у человека, нет убедительных доказательств их связи с вирусной инфекцией. Оказалось, что собственные клеточные онкогены сами могут... выходить из-под контроля и превращать обычную клетку в клетку, способную к злокачественному росту.

...Онкогены и различные коллизии, происходящие с ними, заставляют исследователей еще пристальней взглянуть на внешние факторы, которые могут послужить толчком к той или иной "поломке" генетического аппарата, изменить условия внутренней среды организма».

М. Уотерфилд отметил необходимость для клетки, кроме ростового фактора, иметь еще и рецептор, к которому присоединяется этот фактор. Для ТФР такие рецепторы обнаружены в клетках нервных волокон и соединительной ткани.

Надежды ученых связываются с созданием веществ, сходных с ТФР, но неактивных. Эти вещества должны быть способны блокировать действие ТФР, занимая рецепторы клеток и предотвращая этим рост раковых клеток.

Мы, однако, считаем подобные надежды нереальными. Заблокировать рецепторы клеток навсегда невозможно. Клетки восстанавливают любые собственные, ранее «израсходованные» рецепторы. Время восстановления, по сообщениям специальной литературы, измеряется 1-2 часами.

Итак, в числе внешних канцерогенных факторов, вызывающих появление и развитие опухолей в организме, иногда могут быть онкогенные вирусы и (в основном) другие агенты небиологического происхождения — химические и физические канцерогены. При этом онкогенные вирусы приходят в клетку со своим онкогеном, а химические и физические канцерогены запускают в действие собственные онкогены клеток, имеющиеся у всех позвоночных животных (в каждой клетке!).

В данном случае речь идет о совершенно полноценных, здоровых клетках организма, каждая из которых может получить извне вирусный онкоген или «включить» собственный онкоген от внешнего воздействия химических или физических факторов.

Совершенно очевидно, что невозможно изолировать от всех онкогенных вирусов, химических и физических факторов все здоровые клетки организма. А ведь хотелось бы изолировать буквально каждую здоровую клетку, так как в каждой здоровой клетке есть свои 20 «дремлющих» онкогенов!

Многообещающее открытие 1983 г., сделанное в лондонской лаборатории и вызвавшее бурный всплеск радужных надежд, на самом деле не может привести к появлению средств, гарантирующих профилактику опухолевых заболеваний. Для этого пришлось бы вмешаться в жизнедеятельность каждой клетки организма, меняя ее эволюционно сложившееся функционирование, что противоречит здравому смыслу.

Академик И. Б. Збарский (предисловие редактора к книге А. Балажа, 1987): «Анализ онкогенов, обнаруженных как у вирусов, так и в нормальных клетках, и продуктов их экспрессии — онкобелков — представляется наиболее перспективным направлением в исследовании биологии опухолей.

...Первоначальный оптимизм, когда с открытием онкогенов казалось, что проблема рака разрешена, сменился некоторым разочарованием, связанным с разнообразием онкогенов и сложностью механизмов их действия».

Наш расчет элементарно прост: учитывая, что для развития опухоли необходимо «включение» двух (и даже трех) онкогенов клетки, а также уже известное количество различных онкогенов, равное 20, получаем количество возможных вариантов развития опухоли, равное, по крайней мере, числу алгебраических сочетаний из 20 по 2 (С2₂₀=20 х ¹⁹/₁ x 2=190). Ни исключить из функционирования каждой клетки все 20 онкогенов, ни защищать каждую клетку от сотен возможных вариантов экспрессии онкогенов практически невозможно. Так, например, выключение из действия гена, вырабатывающего ТФР, приведет человечество к гибели от кровотечений!

Открытие онкогенов в кaждoй клетке организма, по нашему мнению, показало совсем не то, на что надеялись ученые. Картина оказалась прямо противоположной. Стала очевидной полная беспочвенность надежд на возможность строить противоопухолевую защиту организма профилактическим вмешательством в генный аппарат клетки.

Совершенно очевидно, что и лекарственными средствами невозможно построить противораковую профилактическую защиту организма. Постоянное количество спонтанно мутировавших клеток в организме огромно, практически каждая из этих клеток может оказаться опухолевой. И для каждой такой спонтанно мутировавшей родоначальницы опухоли может потребоваться свое лекарственное средство. Общее число этих клеток очень велико, и крайне трудно соединить соответствующую клетку с предназначенным ей противоопухолевым средством, не допуская повреждений остальных клеток организма. Хуже того, подобные средства могли бы обезвредить одни опухолевые клетки, но создать другие.

Заблуждения относительно возможностей противоопухолевой защиты организма человека иммунологическими средствами и ложные надежды на возможность «выключения» онкогенов каждой клетки организма, подобно жестокой раковой опухоли, поразили «научный организм» иммунологии и дали не менее жестокие метастазы в «научные организмы» онкологии, биологии, микробиологии.

Вот характерный пример подобного «научного метастаза»:

«В здоровом организме под действием факторов внешней и внутренней среды опухолевые клетки возникают очень часто. Однако все они вскоре после появления уничтожаются с помощью специфических антител и иммунных лимфоцитов, в результате чего анатомически различимая опухоль не успевает сформироваться. В пользу этого свидетельствуют многочисленные данные о резком увеличении частоты возникновения опухолей улиц, подвергнутых иммунодепрессивным воздействиям, а также результаты экспериментов с животными (Р. В. Петров, 1982). Следовательно, опухолевые болезни развиваются только в том случае, если иммунная система данного индивидуума по какой-либо причине не распознает первично возникшие опухолевые клетки или не в состоянии их уничтожить. Истинные причины несрабатывания иммунной противоопухолевой защиты в настоящее время не изучены» (А И. Коротяев, Н. Н. Лищенко, 1987).

В том-то и дело, что иммунная система любого индивидуума (мы подчеркиваем — именно иммунная система каждого без исключений человека) всегда способна распознать первично возникшие опухолевые клетки и в то же время всегда не в состоянии этого сделать, ибо защитные элементы иммунной системы практически не контактируют с первично возникшими опухолями в течение многих лет их развития! Иммунная система фактически не имеет возможности
распознать (хотя и способна к этому) первично возникшие опухолевые клетки и, тем более, не имеет возможности их уничтожить. Истинные причины «несрабатывания» иммунной противоопухолевой защиты заключаются в том, что иммунной системе приписали противоопухолевые функции, которые она никогда не выполняла и эволюционно выполнять не должна. Не следует обвинять иммунную систему в несрабатывании в качестве противоопухолевой защиты. Это несрабатывание запрограммировано эволюционно, что, к сожалению, не нашло отражения в иммунологических представлениях.

Даже если бы иммунная система контактировала со всеми первичными опухолевыми клетками, то и тогда она была бы не в состоянии убрать из организма все первичные опухолевые клетки, так как их количество значительно превышает защитные возможности иммунной системы. Следовательно, когда говорят, что иммунной системе принадлежит решающая, определяющая роль в противоопухолевой защите организма, то говорят заведомую неправду — как правило, неумышленно. Иммунная система только помогает в такой защите, и то преимущественно после превращения злокачественной опухоли в раковую, т. е. тогда, когда зачастую бывает уже поздно. Роль иммунной системы в противоопухолевой защите сугубо второстепенна. В самое «горячее» время иммунная система в противоопухолевой защите бездействует!

Тот факт, что от рака оказываются защищенными 83 % людей, не знающих этого заболевания, является заслугой главным образом другого защитника в организме, высвобождающего силы иммунной системы в основном для борьбы с инфекциями.

Могущественным защитником организма от первичных опухолевых клеток является единый великий механизм борьбы со всем чужеродным, выработанный эволюцией и, к сожалению, не замеченный медициной в роли противоопухолевого защитника.

Наша цель — отыскать и назвать этого защитника, обнаружить возможные дефекты его функционирования и научиться надежно их устранять. Таким образом мы сможем реально осуществлять активную профилактику раковых заболеваний, что не отменяет необходимости постоянно избегать воздействия химических канцерогенов, радиации и других физических канцерогенных факторов. В организме защиты от чрезмерного их воздействия не было, нет и, видимо, никогда не будет!

Выше в этой главе мы оставили без комментариев ошибочные высказывания академика С. Северина о «превращении нормальной клетки в раковую» и о «превращенных, то есть раковых» клетках. На самом деле, это могут быть только опухолевые клетки, но еще не раковые. Профессор Р. Вайнберг (США) также допускает ошибку, говоря, что онкогены в одиночку рака не вызывают. В действительности онкогены вообще никогда не вызывают рака, они вызывают появление злокачественной опухолевой клетки, но не рака. Клон потомков этой клетки может превратиться в раковую опухоль. Подробно этот вопрос исследуется в главах I, X и XI.

IX. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР НА КЛЕТОЧНОМ УРОВНЕ — ГЛАВНЫЙ ЗАЩИТНИК ОРГАНИЗМА ОТ РАКА, ТРИ СКОРОСТИ РАЗВИТИЯ ЧУЖЕРОДНЫХ ПОРАЖЕНИЙ И ТРИ ТИПА ЗАЩИТЫ ОРГАНИЗМА ОТ НИХ. ГЛАВНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ ИНТЕРФЕРОНА — ЗАЩИТА ОТ ПОЛНОГО ПОКЛЕТОЧНОГО УНИЧТОЖЕНИЯ ОРГАНИЗМА ВИРУСАМИ

Автор первого учебника «Иммунология» академик Р. В. Петров, рассказывая о создании книг для широкого круга читателей, писал в газете «Известия» (26 октября 1988 г.):

«Когда что-то хочешь объяснить очень точно и очень понятно, то поворачиваешь идею и так, и этак, опровергаешь сам себя. И доводишь, в конце концов, мысль до отточенности либо, напротив, отвергаешь ее начисто... Я думаю, такой процесс естествен: то, что не высказано, остается на уровне интуитивного озарения или догадки».

Слова академика Р. В. Петрова невольно вспоминаются в связи с необходимостью высказать свою точку зрения по вопросу о главном защитнике организма от рака, которому иммунная система лишь помогает в этом благородном деле.

Важнейшей особенностью главного защитника организма от рака следует признать тот факт, что все победы над злокачественными опухолями достигаются этим защитником без непосредственного контакта кровеносной системы с опухолями. Главный противоопухолевый защитник организма человека только потому самостоятельно достигает успехов в борьбе со злокачественными опухолями, что уничтожает их еще в то время, когда они изолированы от кровеносной системы и еще не стали раковыми, а следовательно, когда они практически изолированы и от иммунной системы организма.

Вывод: успешно в 83 % действующая в организме человека противоопухолевая защита функционирует без непосредственного участия кровеносной и иммунной систем и действует главным образом на дораковом этапе развития злокачественных опухолей.

Такими показателями обладает в организме единственная защитная система. Остается назвать главного противоопухолевого защитника организма человека, упорно не замечаемого медициной в этой роли. Это естественный отбор на клеточном уровне.

Приведем основные положения о естественном отборе из курса «Биология» под ред. В. Н. Ярыгина (1985):

«Возникновение и закрепление новых разновидностей и видов при случайном характере первичной изменчивости Ч. Дарвин связал с явлением борьбы за существование и естественным отбором. Борьбу за существование Ч. Дарвин понимает в широком метафорическом смысле — это любая зависимость одного организма от другого или же от условий окружающей среды. Он выделяет три формы борьбы за существование. Конституциональная борьба зависит от вариабельности конституции организмов, что обусловливает разное соответствие их особенностям действия абиотических факторов среды, например климата. Межвидовая борьба происходит между организмами разных видов. Содержанием внутривидовой борьбы служит столкновение интересов особей одного вида. Борьбу за существование Ч. Дарвин связывает со стремлением организмов размножаться в геометрической прогрессии. Благодаря этой борьбе из огромного числа особей каждого вида, которое появляется на свет, до взрослого состояния доживает лишь незначительная часть, остальные же погибают в результате жизненной конкуренции, "борьбы за жизнь". Преимущество в борьбе обусловливает не только сохранение жизни особи, но и успех в оставлении потомства. Вследствие борьбы за существование в природе происходит естественный отбор. Под естественным отбором Ч.Дарвин понимал "переживание наиболее приспособленных" или же избирательное "сохранение полезных индивидуальных отличий или изменений и уничтожение вредных". Благодаря борьбе за существование и отбору в процессе эволюции накапливаются полезные, биологически целесообразнее особенности строения организма. Борьба за существование и естественный отбор происходят в природе постоянно и приводят к появлению новых живых форм.

...Главный результат отбора заключается не просто в выживании более жизнеспособных особей, а в относительном вкладе таких особей в генофонд дочерней популяции.

Необходимой предпосылкой отбора служит борьба за существование — конкуренция за пищу, жизненное пространство, партнера для спаривания. Естественный отбор происходит на всех стадиях онтогенеза организмов и обеспечивает в конечном итоге дифференциальное (избирательное) воспроизведение (размножение) генотипов. Благодаря естественному отбору аллели (признаки), повышающие выживаемость и репродуктивную способность, накапливаются в ряду поколений, изменяя генетический состав популяций в биологически целесообразном направлении. В природных условиях естественный отбор осуществляется исключительно по фенотипу. Отбор генотипов происходит вторично через отбор фенотипов, которые отражают генетическую конституцию организмов.

...Естественный отбор нельзя рассматривать как "сито", сортирующее генотипы по приспособленности. В эволюции ему принадлежит творческая роль».

У М. С. Тартаковского в брошюре «Человек — венец эволюции?» (из серии «Знак вопроса», 1990) содержится удивительно подходящая к нашему случаю мысль:

«Ведь внутренняя среда организма для погруженной в нее клетки является внешней, и естественный отбор идет не только на уровне особей, но и внутри их, на клеточном уровне. В чем проявляется удачная мутация отдельной клетки? В ее более активной жизнедеятельности, выгодной организму в целом. Но высокая активность подкрепляется повышенным потреблением кислорода, питания, сопровождается усиленным выделением отходов и бурным размножением, ограничивающим возможности клеток-соседей. Тогда как ослабевшие или отмирающие клетки распадаются, служат в конечном счете пищей другим и наконец выводятся вон».

Эволюция создала в каждом организме условия, максимально благоприятные для клеток этого организма и неблагоприятные для всех клеток, отличающихся генетически от собственных клеток организма. Гомеостаз, метаболизм организма в высшей степени приспособлены к жизнедеятельности своих клеток. Жизнедеятельность своих клеток выгодна организму. Свои клетки наиболее полноценным собственным существованием ограничивают возможности существования генетически чужеродных клеток, ослабляя их и принуждая к отмиранию.

Именно таким образом, путем создания наиболее благоприятных условий для своих клеток, организм осуществляет естественный отбор на клеточном уровне для защиты от многих чужеродных клеток. Среди этих чужеродных клеток — в основном все мутировавшие в невыгодном для организма направлении (т. е. практически все мутировавшие) собственные клетки. Кроме полезных мутантов — антител.

В виде естественного отбора на клеточном уровне мы получаем важнейшее звено, недостающее в теории защиты организма от генетически чужеродных поражений. Только теперь выстраивается полноценная схема защиты организма от таких поражений.

Естественный отбор на клеточном уровне не может, по смыслу, действовать быстро, срабатывать немедленно. Естественный отбор на клеточном уровне не входит в первые эшелоны защиты организма от чужеродных поражений. В первых эшелонах защиты организма находятся те его защитные силы, которые признает и считает «своими» иммунология.

В вопросах исследования защиты организма от чужеродных поражений иммунология допускает серьезную ошибку, не разделяя эти поражения по скорости их развития. Но ведь вся стройная система защиты формируется в соответствии со скоростью развития поражений организма. Три принципиально различающихся скорости развития чужеродных поражений сформировали три столь же различных, но взаимодействующих типа защиты организма от них.

Напомним точку зрения иммунологии на организацию защиты организма. Пытающиеся прорваться и закрепиться в организме антигены встречают предназначенные специально для защиты иммунные клетки-макрофаги и Т-лимфоциты, исполнители фагоцитоза и клеточного иммунитета. Может оказаться, что враг уже не впервые пытается прорваться в организм. Тогда против него выступают также плазматические клетки и антитела, заготовленные в крови еще при первой попытке врага поразить организм.

Если враг прорывается первично и оказывается столь многочисленным и сильным, что запасы макрофагов и Т-лимфоцитов в организме временно убавляются, а враг не побежден, то через несколько дней им на помощь накапливаются в крови в достаточном количестве специфические антитела, вырабатываемые потомками В-лимфоцитов — плазматическими клетками (гуморальный иммунитет). Макрофаг (который, по нашему мнению, является центральной фигурой иммунной системы), погибая в борьбе с врагом, успевает передать полученную в этой борьбе информацию о враге В-лимфоцитам и этим обеспечивает подготовку защитного подкрепления наиболее экономным образом, т. е. в виде специфических антител, нарабатываемых потомками В-лимфоцитов именно против того врага, пожирая которого, погибает макрофаг. Да еще и оставляет плазматическим клеткам и антителам память об этом враге на случай его повторных попыток поразить организм.

Эта удивительно точная и виртуозно исследованная иммунологией картина защиты организма от чужеродных поражений, к сожалению, не учитывает двух важнейших факторов. Между тем именно они делают эту систему защиты практически непригодной для защиты организма.

Первым фактором является чрезвычайная скорость размножения пытающегося закрепиться в организме врага при медленном накоплении антител против него. Подкрепление макрофагам и Т-лимфоцитам в виде специфических антител приходит только через несколько дней. «Наличие латентного периода неизбежно, так как накопление клеток данного клона и их диффёренцировка требуют времени для осуществления размножения нескольких генераций клеток» (Р. В. Петров, 1987). Специфические антитела «начинают поступать в кровь лишь через несколько дней после заражения» (А. А. Смородинцев, 1983). «Антитела образуются в конце болезни» (А. И. Коротяев, Н. Н. Лищенко, 1987).

В эти несколько дней количество иммунных клеток непрерывно убывает, антител в крови еще практически нет, и можно себе представить, что было бы с организмом, если бы все это время враг чрезвычайно быстро размножался, а организм не включал в действие принципиально отличающегося от уже упомянутых средства защиты.

Назовем такого чрезвычайно быстро размножающегося врага — это болезнетворные вирусы. Назовем и включаемое против них средство защиты — это интерферон.

Неподвижные по своей природе вирусы в результате случайных столкновений с клетками организмах прикрепляются к поверхности последних (адсорбция) и вводят в клетку свою ДНК (у одних вирусов) или РНК (у других вирусов — инъекция).

«Вирусы — неклеточные формы жизни, обладающие геномом (ДНК или РНК), но лишенные собственного синтезирующего аппарата и способные к воспроизведению лишь в клетках более высокоорганизованных существ» («Энциклопедический словарь медицинских терминов», т. 1,1982).

По прошествии некоторого времени, необходимого для процессов синтеза и созревания, клетки лизируются, и новообразованные вирусы оказываются свободными. При избытке вирусов на одной клетке могут адсорбироваться несколько вирусов.

Рассматривая жизненный цикл одного из вирусов, известный микробиолог Г. Шлегель в «Общей микробиологии» (1987) пишет, что при лизисе клетки-хозяина примерно через 25 минут высвобождается около сотни зрелых вирусов, которые, в свою очередь, могут инфицировать клетки. Подчеркиваем, это уже зрелые вирусы, не нуждающиеся в дифференцировке, необходимой клеткам, в том числе иммунным.

Аналогичную картину описывает М. Д. Франк-Каменецкий (1988): «...Когда вирус попадает в клетку, то через 20 минут клеточная оболочка лопается и из нее вываливается сотня абсолютно точных копий исходной частицы».

В случае вирусной инфекции через 1-2 часа после заражения клетки организма начинают вырабатывать интерферон, и это ослабляет распространение вирусной инфекции по организму. Выработка интерферона запаздывает, вирус успевает размножиться (об этом подробно говорилось выше).

Но если бы не интерферон, то за те несколько дней после вирусного заражения, пока еще не накопились специфические антитела, а организм защищали только макрофаги и Т-лимфоциты, число которых при этом непрерывно убывало, можно было бы дождаться такого момента, когда организм уже полностью был бы «съеден» поклеточно вирусами-потомками того единственного вируса, который первым проник в одну из клеток организма. Ведь принимая время жизненного цикла вируса равным 20 минутам и количество потомков равным 100 в каждом цикле размножения, при максимально благоприятных (чисто теоретических) условиях можно за 5 часов от одного вируса получить 10³⁰ вирусов-потомков. А организм человека состоит примерно из 10¹⁵ клеток. Без интерферона специфическим антителам уже не пришлось бы защищать организм — его просто не было бы вместе со всеми его макрофагами, Т-лимфоцитами, В-лимфоцитами, плазматическими клетками и антителами. И всего от одного вируса. А в переполненном людьми вагоне электрички, метро или автобусе на каждого человека подчас набрасываются сразу многие тысячи вирусов и микробов! Человечество давно бы вымерло от вирусов, не дав возможности иммунологии гордиться своими специфическими антителами, если бы не интерферон, хотя и признанный иммунологией, но только в качестве второстепенного, неспецифического фактора.

Итак, при чрезвычайной скорости размножения внедрившихся в организм болезнетворных вирусов защита от них осуществляется практически только за счет выработки интерферона клетками организма. В этом и состоит, по нашему мнению, главное назначение интерферона.

Первый тип скорости развития чужеродных поражений — чрезвычайная скорость размножения вирусов; ему соответствует первый тип защиты — выработка интерферона в организме.

При обычной скорости размножения внедрившихся в организм болезнетворных микробов и некоторых вирусов защита от них осуществляется главным образом по обычной иммунологической схеме: макрофаги и сенсибилизированные Т-лимфоциты, затем В-лимфоциты с их потомками плазматическими клетками и нарабатываемыми ими антителами. В случае повторных атак этого же микроба его встречают заготовленные в крови соответствующие плазматические клетки и антитела.

Второй тип скорости развития чужеродных поражений — обычная скорость размножения микробов и некоторых вирусов в организме; ему соответствует второй тип защиты — иммунный ответ, иммунная реакция организма с включением в нее всех (или части) компонентов, составляющих иммунный ответ организма.

Но есть еще и второй фактор, действие которого делает практически непригодной иммунную реакцию организма. Этим вторым фактором является чрезвычайное количество одновременно пытающихся закрепиться в организме чужеродных поражений при относительно небольшой скорости их развития.

В качестве таких чужеродных поражений выступают мутировавшие клетки организма. Из них только спонтанно мутировавших в любой момент времени так много, что иммунный ответ не в состоянии ощутимо защитить организм от одновременного функционирования всех этих клеток, ставших чужеродными и опухолеродными. К тому же, эти мутанты оказываются вообще изолированными от иммунной системы. Относительно небольшая скорость и другие особенности развития этих чужеродных поражений позволяют эффективно уничтожать их, в основном, благодаря действующему в этих условиях в полную силу естественному отбору на клеточном уровне.

Третий тип скорости развития чужеродных поражений — относительно небольшая скорость развития мутировавших (они же опухолеродные) клеток организма; и ему соответствует третий тип защиты — естественный отбор на клеточном уровне.

Здесь мы выходим за пределы того, что признается иммунологией и вообще медициной. В иммунологии не ставится вопрос о разных скоростях развития чужеродных поражений и соответствующих им типах защиты организма. Иначе было бы понятно, что интерферон является специфическим (подчеркиваем это) средством организма, позволяющим ему не погибнуть в борьбе с чрезвычайно быстро размножающимся врагом — болезнетворными вирусами (не всеми вирусами вообще), а не просто «неспецифическим фактором защиты», - как его обычно называют авторитеты иммунологии. Нет, интерферон — это специфический фактор спасения организма от чрезвычайно быстро размножающихся болезнетворных вирусов!

Интерферон по природе своей неспособен, не успевает препятствовать развитию вирусных заболеваний. Поэтому интерферон и не является средством, вырабатываемым в организме в качестве препятствия для развития, например, гриппа. Но именно такое понимание роли интерферона господствует в современной медицине: Это свидетельствует лишь об отсутствии правильного представления о роли интерферонa, которая заключается не в предотвращении заболевания, например, гриппом, а в препятствии гибели организма от заболевания гриппом. Препятствовать заболеванию гриппом интерферон, вырабатываемый в организме, не может и не должен, если в этом организме нет другой свежей вирусной инфекции.

Если бы в иммунологии и онкологии существовало правильное понимание роли интерферона как исполнителя первого типа защиты от чужеродных поражений организма, то не мог бы возникнуть вопрос о применении недопустимых концентраций интерферона против опухолей, т. е. в третьем типе защиты организма от чужеродных поражений. Огромные концентрации интерферона очевидно канцерогенны сами по себе — подобно тому, как повышенное содержание в крови гаммаглобулинов (гипергаммаглобулинемия), антител, которые естественно входят во второй тип защиты организма, канцерогенно само по себе.

Каждому типу защиты соответствуют и свои исполнители.

Участники второго типа защиты организма, осуществляющие его иммунный ответ, помогают исполнителям третьего типа защиты — противоопухолевой защиты, но уже на вторых ролях. Точно так же интерферон, уничтожающий проникшие в организм опухолеродные вирусы, участвует в третьем типе защиты в качестве помощника.

Ни первый, ни второй, ни третий типы защиты организма от чужеродных поражений не идеальны, имеют свои изъяны. В этой работе нас интересует третий тип защиты — главная противоопухолевая защита организма и ее возможные дефекты.

Среди тех 17 % людей, которые погибают от рака, лишь небольшая часть погибает от чрезмерных радиационных и химических внешних воздействий. Многие из этих 17 % погибают, надо полагать, от дефектов естественного отбора на клеточном уровне, в результате чего внешние воздействия оказываются гибельными. Не будь этих дефектов, внешние воздействия могли бы быть преодолены организмом.

Если приложить необходимые усилия для нормализации естественного отбора на клеточном уровне и поддерживать его в таком состоянии, мы вправе ожидать существенного эффекта в борьбе с опухолевыми заболеваниями.

Даже многие из 83 % людей, которые проходят по жизни без раковых заболеваний, живут с ослабленным естественным отбором на клеточном уровне в организме. И все-таки их защита от рака оказывается вполне достаточной. Следовательно, раковые клетки, по нашему мнению, оказываются победителями только в случаях значительного ослабления естественного отбора на клеточном уровне в организме или в случаях очень сильных или (и) продолжительных внешних канцерогенных воздействий.

Раньше, в главе IV, была приведена цитата из интервью зам. директора Института иммунологии Минздрава СССР проф. Р. М. Хаитова, посвященного иммунной системе и ее роли в организме человека:

«Мы вообще живем только благодаря ей. Причем иммунитет — оружие не только против внешней опасности в виде микробов и вирусов, он защищает нас и от внутренней агрессии собственного организма. Ведь в нас постоянно происходит деление миллиардов клеток, считывание наследственной информации, и при этом неизбежны ошибки. Биологи рассчитали, что в организме человека одномоментно появляется около миллиона "неправильных" клеток, но все они куда-то деваются... Куда же? "Солдаты" иммунитета, особые клетки и белковые тела, ведут "проверку паспортов" — отыскивают чужаков, у которых иной генетический код, находят и свой, но неправильный, измененный белок. И нейтрализуют, уничтожают их — ведут, можно сказать, помимо нашей воли, тайную войну против болезней. Назначение иммунной системы —оставить в организме человека клетки только одной, неповторимой, присущей именно ему генной "фамилии". Так обеспечивается необходимое для жизни постоянство внутренней среды организма, или, как говорит медики, гомеостаз».

Здесь профессор Р. М. Хаитов допускает сразу две ошибки. Во-первых, слова «генетический код» необходимо заменить словами «генетический набор», так как «иного генетического кода» нет ни у одного живого существа, генетический код един для всей живой природы на Земле. Во-вторых, неверно приписывать все заслуги в борьбе со своим измененным белком только «солдатам» иммунитета. В действительности, в противоопухолевой защите, например, они исполняют эту роль только в качестве помощников естественного отбора на клеточном уровне.

Со временем иммунология может в высшей степени целесообразно включить в число своих «солдат» и такую могучую армию, какой является естественный отбор на клеточном уровне. Это войско, пока еще не признанное иммунологией, достойно украсит иммунологические ряды, несмотря на неспецифичность своего действия. Потребуется отказ иммунологии от лимфоцитарной специфической «аристократичности», своеобразная «демократизация» иммунологии.

К каким же практическим результатам можно прийти, если добиться нормализации в организме естественного отбора на клеточном уровне? Это позволит, по нашему мнению, получить в обычных жизненных условиях (без чрезмерных радиационных облучений и химических воздействий) реальную профилактику раковых заболеваний. Речь идет об активной профилактике рака только для людей, не имеющих раковой опухоли. Поэтому не может быть сомнений в необходимости дальнейших поисков способов максимально ранней диагностики рака и методов борьбы с уже развившимися раковыми опухолями.

Человеку же, не имеющему ракового заболевания, активная профилактика рака путем нормализации в организме естественного отбора на клеточном уровне гарантировала бы доведение до максимально возможного уровня его естественной противоопухолевой защищенности.

X. ЧЕМ РАКОВАЯ ОПУХОЛЬ «ЖИВА ЕСТЬ»? ОСТАВШАЯСЯ НЕИЗВЕСТНОЙ ГЛАВНАЯ ОШИБКА НОБЕЛЕВСКОГО ЛАУРЕАТА ОТТО ВАРБУРГА И СОВРЕМЕННОЙ ОНКОЛОГИИ

Чтобы научиться предотвращать развитие раковых опухолей в организме, необходимо тщательно исследовать все стороны жизнедеятельности раковых клеток. В первую очередь, нужно исследовать особенности питания раковых клеток. Вопросы, связанные с питанием раковых клеток, имеют два направления: чем питаются раковые клетки и как они усваивают питательные вещества. Оба эти направления давно привлекают внимание исследователей, и на первый взгляд может показаться, что неясностей здесь уже нет. Не будем, однако, торопиться с выводами.

Что нам известно о жизнедеятельности раковых клеток?

«Утверждение о том, что опухоль "живет своими законами", признано принципиально неправильным, так как в опухолях не удалось обнаружить ни одной реакции на молекулярном и клеточном уровне, которая не была бы свойственна другим клеткам, тканям и нормальным организмам.

...Следует отказаться от взгляда на раковую опухоль или саркому как на хаотическую, неупорядоченную жизненную систему или сравнивать эти опухоли с целенаправленно развивающимися эмбриональными клетками с гармонической последовательностью их дифференцировки.

Опухолевый рост происходит по общебиологическим законам, и его извращения касаются прежде всего количественной стороны, а не качественных различий по сравнению с нормальными физиологическими процессами, протекающими в природе.

...На протяжении эволюции живых организмов на Земле клетка как самостоятельная (одноклеточные организмы) единица и как составной элемент многоклеточных организмов приобрела чрезвычайно сложное строение. Функция клетки также стала разнообразной.

Однако, несмотря на такую многоликость структуры и функций, существуют некоторые общие морфофункциональные особенности, выраженные в различной степени у преобладающего большинства одно- и многоклеточных организмов. Поэтому факты, полученные при исследовании вирусов, бактериофагов, безъядерных (прокариотов), одноклеточных ядерных организмов (эукариотов) и многоклеточных растительных и животных организмов, дают возможность понять сущность возникновения злокачественной опухоли.

...Во всех клетках имеются общеэнергетические системы, обеспечивающие ее жизнедеятельность независимо от специальной ее функции. К этим системам принадлежат АТФ — комплекс трикарбоновых кислот (цикл Кребса) и пентозный цикл, ферменты гликолиза, система цитохромов и другие, осуществляющие основные фундаментальные функции клеточного дыхания и гликолиза, без которых невозможно проявление других специализированных клеточных функций» (А. И. Гнатышак, 1988).

Наша задача становится более конкретной: необходимо исследовать «основные фундаментальные функции клеточного дыхания и гликолиза» раковых клеток, не отличающиеся от клеточного дыхания и гликолиза, уже известных науке по другим клеткам.

Клетки организма человека в качестве основного питательного вещества используют глюкозу. Многим клеткам для питания требуется только глюкоза, некоторые клетки используют для питания жиры или одновременно глюкозу и жиры.

Установлено, что раковые клетки в качестве питательного вещества используют глюкозу и только глюкозу. Известны два варианта получения энергии из глюкозы в клетках: с участием кислорода (аэробный процесс) и без участия кислорода (анаэробный процесс).

«Распад углеводов в клетке происходит двумя путями: аэробным — при достаточном обеспечении клетки кислородом и анаэробным — при его недостатке. Аэробные процессы могут идти прямым или непрямым путем» (М. В. Ермолаев, Л. П. Ильичева, «Биологическая химия», 1989).

Распад глюкозы в анаэробных условиях и при непрямом аэробном окислении до промежуточной стадии образования пировиноградной кислоты протекает одинаково. Этот процесс называют гликолизом. Далее в анаэробных условиях распад пировиноградной кислоты заканчивается превращением ее в молочную кислоту. При обеспечении клетки кислородом, что свойственно тканям сердца, мозга, надпочечников и других органов, пировиноградная кислота полностью окисляется в цикле Кребса с освобождением энергии (непрямой аэробный процесс).

Прямой аэробный путь окисления глюкозы (так называемый пентозный аэробный цикл) используется в организме как для синтетических процессов, так и для получения энергии.

Анаэробный путь распада глюкозы характерен в основном для мышечной ткани. Заканчивается анаэробный процесс образованием молочной кислоты.

«...Анаэробный процесс преобладает в мышцах. При их активной работе накапливается много молочной кислоты, вызывающей утомление мышц. Чтобы восстановить работоспособность мышц, необходимо освободить их от молочной кислоты, что достигается выведением ее в кровь, с которой она поступает в печень. Там в аэробных условиях молочная кислота... превращается в глюкозу, которая вновь кровью доставляется мышцам и включается в обменные процессы.

Анаэробный распад глюкозы протекает и у некоторых микроорганизмов. Образующиеся конечные продукты зависят от типа микробов. Так... дрожжевые клетки из глюкозы образуют спирт...» (М. В. Ермолаев, Л. П. Ильичева, 1989).

Прямой аэробный распад глюкозы преобладает в эритроцитах, лактирующей молочной железе, корковом веществе надпочечников, половых железах и др.

Из одной молекулы глюкозы синтезируются при анаэробном распаде две молекулы АТФ (в переводной литературе АТФ называют АТР), при аэробном непрямом процессе — 38 молекул АТФ, при аэробном прямом процессе — 36 молекул АТФ.

Освобождение энергии — необходимое условие жизнедеятельности клеток. В организме человека, как мы видим, принципиально возможны два пути регенерации АТФ (а следовательно, и освобождения энергии) — аэробный (дыхание) и анаэробный (брожение).

Однако два возможных пути освобождения энергии — дыхание и брожение — мягко говоря, не очень уживаются друг с другом. Л. Пастер открыл подавление кислородом брожения («дыхание подавляет брожение»). Этот эффект, получивший название эффекта Пастера, приобрел с тех пор известность как один из классических примеров регуляции обмена веществ.

Г. Шлегель («Общая микробиология», 1987): «Сбраживание дрожжами глюкозы — анаэробный процесс, хотя дрожжи — аэробные организмы. В анаэробных условиях брожение идет очень интенсивного роста дрожжей почти не происходит. При аэрации брожение ослабевает, уступая место дыханию. У некоторых дрожжей можно почти полностью подавить брожение усиленной аэрацией (эффект Пастера). Пастер открыл этот эффект более ста лет тому назад, исследуя процессы брожения при изготовлении вина. Это явление свойственно не только дрожжам, но и всем другим факультативно-анаэробным клеткам, включая клетки тканей высших животных.

...Факультативные анаэробы растут как в присутствии, так и в отсутствие О₂.

...Облигатные анаэробы могут расти только в среде, лишенной кислорода; О₂ для них токсичен.

...Еще со времен Пастера... известно, что кислород токсичен для строго анаэробных видов.

...Аэрация уменьшает потребление глюкозы... но делает возможным рост дрожжей. С энергетической точки зрения эти явления понятны; они указывают на существование у дрожжей чрезвычайно полезного регуляторного механизма: в анаэробных условиях образуются только два моля АТР на один моль использованной глюкозы, а при дыхании — 38 молей АТР. Таким образом, клетка, регулируя превращения субстрата, может получать максимум энергии как в тех, так и в других условиях».

Все сказанное имеет самое непосредственное отношение к вопросу о питании раковых клеток. Мы уже знаем, чем питаются раковые клетки — глюкозой. Теперь нам предстоит узнать, каким образом раковые клетки усваивают глюкозу.

Профессор В. М. Дильман («Большие биологические часы», 1982): «...Размножение требует привлечения дополнительной энергии и структурных материалов для построения новых (дочерних) клеток...

И нормальная и раковая клетки потребляют как топливо главным образом глюкозу. Известно, что глюкоза может энергетически использоваться или в цикле брожения, т. е. давать энергию без участия кислорода, и тогда конечным продуктом цикла является молочная кислота, или в цикле дыхания (с потреблением кислорода), в котором конечными продуктами являются углекислый газ и вода. Но при затрате одного и того же количества глюкозы выход энергии при брожении теоретически в 18 (19. — М. Ж.) раз ниже, чем при дыхании.

...Использование глюкозы при дыхании и при брожении привело к «конкуренции» между этими процессами. Дыхание тормозит брожение. Этим реализуется преимущество дыхания как энергетического процесса.

...Клетки, которые вначале получали энергию лишь за счет брожения, в процессе эволюции приобрели способность к Дыханию, что резко увеличило их энергетическое обеспечение. Поэтому естественно было ожидать, что раковые клетки, которые особенно интенсивно используют энергию, обладают более интенсивным дыханием.

Однако еще в 30-е годы в классических исследованиях немецкого ученого Отто Варбурга было показано, что в раковых клетках, напротив, в 10-30 раз увеличена интенсивность брожения. Поэтому Варбург предположил, что процесс перерождения клетки в раковую вызывается повреждением митохондрий — аппарата дыхания клетки. Переход на древний, бескислородный способ энергетики, согласно Варбургу, приводит к автономному бесконтрольному существованию клетки: она начинает вести себя как самостоятельный организм, стремящийся к воспроизведению (подобно дрожжам и микробам).

В дальнейшем было выяснено, что в раковых клетках наряду с интенсивным брожением осуществляется дыхание, т. е. эти клетки черпают энергию из двух обычно взаимоисключающих друг друга источников. Это подорвало основу раковой теории Варбурга. Однако не отменило того факта, что раковые клетки поглощают из среды в 10-30 раз больше глюкозы, чем нормальные, за счет чего накапливают 10-30-кратное количество молочной кислоты».

В этом анализе взглядов Варбурга содержатся, по нашему мнению, важные его ошибки, повторенные и умноженные профессором В. М. Дильманом. Но прежде чем приступать к их рассмотрению, воспользуемся существенными уточнениями, которые дает А. Балаж в книге «Биология опухолей. Сомнения и надежды» (1987):

«Каковы функциональные особенности раковых клеток по сравнению с нормальными?

...Наиболее раннее открытие связано с дыханием, т. е. с энергетикой раковых клеток. Выдающийся биохимик Варбург уже в начале двадцатых годов показал, что опухолевые клетки получают необходимую им энергию в результате гликолиза, превращения сахара (глюкозы) в молочную кислоту. Другое важное открытие, сделанное им, состояло в том, что опухоли потребляют меньше кислорода, чем нормальные ткани. На основе этих двух открытий Варбург разработал свою теорию двухступенчатого образования опухолей.

Согласно представлению Варбурга, опухоли образуются в результате двухэтапного изменения процесса генерации энергии нормальными клетками. На первом этапе под влиянием канцерогенного фактора сильно и необратимо изменяется клеточное дыхание. Часть клеток не может перенести возникший таким образом энергетический дефицит и погибает. На втором этапе оставшиеся в живых клетки ведут длительную борьбу за самосохранение. Вследствие этого в них возрастает интенсивность брожения, что восполняет утраченную энергию дыхания энергией, которую дает гликолиз. Энергетически такое решение очень несовершенно, но типично для опухолей.

Данные, полученные Варбургом, не опровергнуты для большинства опухолей и в настоящее время. Однако выдающийся биохимик знал, что усиленный гликолиз характерен не только для новообразований. Таким способом получают энергию в основном эмбриональные ткани, а также некоторые зрелые ткани, например, - сетчатка глаза. Начиная с 1958 г. многими исследователями было установлено, что существуют такие опухоли, в которых уровень гликолиза не выше, чем в нормальных тканях. К ним относятся, например, медленно развивающиеся раки печени (гепатомы).

Таким образом, снижение интенсивности окисления и повышение интенсивности брожения нельзя рассматривать как общее свойство опухолей и еще менее как причину их возникновения».

Уважаемый читатель, мы вступили в тот раздел онкологии, в котором ошибки специалистов подстерегают нас на каждом шагу. Часто эти разнообразные ошибки неумышленно оказываются так тонко замаскированными и словесно оформленными, что сами авторы не замечают их.

В приведенной цитате А. Балаж излагает взгляды Варбурга, ошибочно считавшего, что на первом этапе развития злокачественных опухолей, иногда называемом стадией инициации, сильное изменение клеточного дыхания происходит под действием канцерогенного фактора. Но такие же изменения в огромном количестве постоянно происходят в каждом организме вследствие спонтанных мутаций. С другой стороны, на первом этапе необязательно сильное изменение клеточного дыхания. Например, ставшие опухолевыми клетки мышц не претерпевают сильных изменений дыхания: от нормального для них анаэробного окисления глюкозы они переходят к опухолевому анаэробному же ее окислению. И в этом смысле верно заявление: «Снижение интенсивности окисления... нельзя рассматривать как общее свойство опухолей» (А. Балаж, 1987).

Но нельзя отрицать и того факта, что первым по времени типом окисления глюкозы в жизни каждой злокачественной опухоли является брожение (гликолиз)!

Блестящим оказалось у А. Балажа описание действия элементов естественного отбора на клеточном уровне на первом этапе развития опухоли: «Часть клеток не может перенести возникающий таким образом энергетический дефицит и погибает». К сожалению, А. Балаж не усмотрел в этом своем справедливом утверждении действия естественного отбора на клеточном уровне.

Серьезной ошибкой Варбурга является его представление о развитии опухолей в результате изменения процесса генерации энергии нормальными клетками. Сами изменения процесса генерации энергии на первом (и только на первом!) этапе развития опухоли связаны с изменениями в в генном аппарате клетки.

О. Варбург развивает наблюдения Л. Пастера своим представлением о том, что на втором этапе развития опухоли утраченная энергия дыхания восполняется энергией, которую дает гликолиз. Для этого необходимо потреблять намного больше глюкозы, так как из одной молекулы глюкозы теперь, на втором этапе развития опухоли, клетки ее извлекают в 19 раз меньше энергии. Наблюдения показывают, что опухолевым клеткам часто удается получать дополнительные количества глюкозы, и в этих клетках возрастает интенсивность брожения. Опухолевая клетка по усиленному гликолизу действительно становится похожей на клетки эмбриональных тканей и на клетки зрелой ткани сетчатки глаза.

Перейдем к рассмотрению ошибки, которую допустил А. Балаж в своем описании. Эта же ошибка допускается и другими исследователями проблемы.

Дело в том, что начиная с 1958 г. многие исследователи указывают на существование отдельных опухолей, в которых уровень гликолиза не выше, чем в нормальных тканях (к примеру, медленно развивающиеся раки печени); по существу, эти исследователи устанавливают, сами того не осознавая, общее правило для всех медленно развивающихся (т. е. для абсолютного большинства) опухолей: это правило заключается в том, что опухоли на втором этапе своего развития, во-первых, могут иметь недостаточное поступление глюкозы, и тогда опухолевые клетки погибают; во-вторых, опухоли могут иметь точно такой же уровень гликолиза, какой существует в клетках нормальных тканей, не выше; но, в-третьих, они могут иметь и усиленный гликолиз при увеличенном поступлении глюкозы.

Прав А. Балаж, заявляя, что «повышение интенсивности брожения нельзя рассматривать как общее свойство опухолей». Ошибка кроется в том, что обычный уровень гликолиза, в определенных случаях сохраняемый опухолевыми клетками на втором этапе, и часто наблюдаемый усиленный гликолиз опухолевых клеток на этом этапе не представлены как общее свойство опухолей изменять уровень гликолиза в зависимости от снабжения опухоли глюкозой. Снабжение же опухоли глюкозой на втором этапе зависит от соседних с опухолью клеток, от которых она и получает эту глюкозу, а также от степени исполнения ими обязанностей по естественному отбору на клеточном уровне. Естественно, что клетки печени лучше, чем клетки других тканей, подавляют чужеродные клетки. Поэтому опухоли печени (гепатомы) получают меньше глюкозы от клеток печени, и уровень гликолиза в опухолях печени не выше, чем в нормальных клетках. Клетки других тканей, к сожалению, более «добры» к опухолям и снабжают их глюкозой лучше, чем
им следовало бы.

Только теперь мы можем рассмотреть главную ошибку Варбурга, о которой, по нашим сведениям, еще никто и никогда не говорил.

Внимательный читатель, видимо, заметил, что, рассматривая выше ошибки Варбурга, мы специально говорили не о «сильном и необратимом» изменении клеточного дыхания на первом этапе развития опухоли, а только о «сильном» его изменении, сознательно опустив в этом месте упоминание о необратимости процесса.

Дело в том, что изменение клеточного дыхания на первом этапе развития опухоли нельзя считать необратимым для данной опухоли процессом. В этом заключается главная ошибка Варбурга и важная ошибка современной онкологии.

Развитие опухоли не заканчивается вторым этапом по Варбургу. Чтобы это стало очевидным, требуется сделать важное дополнение к характеристике второго этапа развития опухоли: анаэробный распад глюкозы в клетках требует непременного сохранения анаэробности процесса, т. е. обязательного отсутствия подачи кислорода в клетки. А это значит, что опухолевые клетки на втором этапе развития опухоли — в этом специфика данного этапа — не имеют непосредственных связей с артериями кровеносной системы, несущими кислород органам и тканям.

Теперь достаточно вспомнить, что многие опухоли со временем прорастают сосудами кровеносной системы и, следовательно, их клетки начинают получать по этим сосудам кислород. Уже одно это показывает, что в клетках опухоли с данного момента неизбежно прекращается анаэробный процесс распада глюкозы и его место занимает аэробный процесс. Наступает новый, третий этап развития опухоли, последний этап. Одновременно это значит, что изменение клеточного дыхания на первом этане развития опухоли нельзя считать необратимым процессом. Как только в опухоль прорастут капилляры кровеносной системы, в клетки опухоли вновь вернется аэробный тип распада глюкозы, которым пользовались аэробные предшественники этих клеток.

«При дальнейшем росте опухоли... изменяются условия отбора в зависимости от клеточного и гуморального иммунитета, от действия ангиогенетического фактора, стимулирующего рост сосудов, обеспечивающих опухоль энергетическими и пластическими веществами» (А. И. Гнатышак, 1988).

Следует заметить, что продолжительный второй этап развития опухоли возможен у таких клеток, которые в нормальных доопухолевых условиях получали питательные вещества и кислород от соседних здоровых клеток за счет межклеточного обмена. Возможны случаи, когда опухолевые перерождения происходят с клетками, уже контактирующими с капиллярами кровеносной системы. B такиx cлyчaяx ставшая опухолевой клетка, минуя второй этап, сразу вступает в третий этап развития. Такие типы развития опухолей могут представляться самыми тяжелыми типами быстротекущего рака. Профилактика рака здесь была бы практически невозможной. Однако такие клетки немедленно после перерождения подвергаются мощному воздействию иммунной системы и уничтожаются. Кровь обеспечивает доступ к подобным опухолевым клеткам всем силам иммунной системы, от макрофагов и Т-лимфоцитов до нулевых киллеров, комплемента и интерферона. Единичная опухолевая клетка или еще совсем малочисленная колония ее потомков (мы особо подчеркиваем эту малочисленность) элиминируется иммунной системой, если эта клетка (колония потомков) оказалась контактирующей с капиллярами кровеносной системы. В данном варианте естественный отбор на клеточном уровне бессилен, здоровые клетки не имеют преимуществ перед раковой клеткой (колонией клеток). В этом варианте бесспорен приоритет иммунной системы.

Таким образом, практически все опухоли развиваются длительное время из клеток, которые в нормальных доопухолевых условиях не имели контакта с капиллярами кровеносной системы. Это дало возможность журналу «Здоровье» уверять читателей: «Удалось вычислить, что от появления первой раковой клетки до образования опухоли величиной в 2 миллиметра проходит 10-20 лет. Даже для особенно быстро растущих опухолей этот срок не бывает менее б лет». В то же время в «Медицинском справочнике» под ред. проф. А. Н. Шабанова (1964) читаем:

«Растут саркомы быстро, в начале развития часто имеют капсулу, но скоро прорастают ее, разрушают окружающие ткани и часто дают метастазы». «Популярная медицинская энциклопедия» (1961) в статье о саркоме говорит о «быстроте ее роста», о том, что «саркомы, состоящие из незрелых клеточных элементов... обычно растут быстро и так же быстро дают метастазы (переносы) в другие органы». Так что опухоль опухоли рознь. О сроках развития опухолей мы будем говорить ниже. Нужно добавить, что в цитате из журнала «Здоровье», очевидно, имелась в виду не первая раковая клетка (она тогда еще не была раковой), а первая опухолевая клетка, потомки которой переродились в раковую опухоль.

Считая, что опухолевые клетки, с самого начала своего развития контактирующие с кровеносной системой, достаточно надежно элиминируются иммунной системой организма, можно определенно полагать, что окисление глюкозы путем гликолиза (анаэробный энергетический процесс) во всех сохраняющихся и развивающихся злокачественных опухолевых клетках является общим свойством этих опухолей в начальном периоде их развития, не исчерпывающим всего развития опухолей. Прорастание в опухоль капилляров кровеносной системы возвращает клетки опухоли к дыханию (аэробному энергетическому процессу). Отделение от основной опухоли части ее клеток и распространение таким образом опухоли по лимфатическим или кровеносным сосудам в другие органы и ткани (метастазирование) обеспечивает отделившуюся часть клеток при перемещении ее по лимфатическим или кровеносным сосудам всем необходимым для дыхания за счет крови или лимфы.

«Луи Пастер, великий исследователь процессов дыхания и брожения, определил брожение просто как жизнь в отсутствие кислорода» (П. Хочачка, Дж. Сомеро, «Биохимическая адаптация», 1988).

В наше время это определение Пастера уточняется и дополняется без изменения его сути.

«Анаэробный метаболизм ведет себя как замкнутая, независимая система», тогда как аэробный метаболизм действует как открытая система, связанная обменными и информационными каналами со всем организмом.

...При выращивании анаэробных клеток прирост их биомассы …гораздо меньше, чем при выращивании видов, жизнедеятельность которых зависит от дыхания.

...Для брожения характерно накопление частично окисленных конечных продуктов. С энергетической точки зрения этот вид метаболизма малоэффективен, так как большая часть химической энергии... сохраняется неиспользованной в образующихся конечных продуктах.

...Обычно животные клетки, получающие энергию от сжигания углеводов, при недостатке О₂ начинают потреблять намного больше глюкозы (так называемый эффект Пастера). Это связано с низкой эффективностью анаэробного гликолиза» (П. Хочачка, Дж. Сомеро, 1988).

При метаболизме опухолевых клеток возникает важнейшая проблема, определяющая все дальнейшее существование их и, как правило, всего организма.

«...Продолжительность...жизни при аноксии может определяться накоплением избыточных количеств конечного продукта. Эта проблема настолько серьезна, что способ ее решения в любой системе анаэробного жизнеобеспечения можно считать одной из фундаментальных особенностей данной системы.

...Накопление значительных количеств конечных продуктов обычно приводит к сдвигам рН (наиболее частая ситуация), резким изменениям осмотического давления или нарушениям метаболизма в результате ингибирования тех или иных процессов... Самая значительная из этих проблем связана с закислением внутренней среды.

…Самое простое — это свести к минимуму скорость накопления конечного продукта, уменьшив интенсивность метаболизма при аноксии.

Другая возможность — повышение толерантности с помощью высокой буферной емкости крови и тканей».

Еще один возможный способ борьбы: закисление тканей может быть отчасти уменьшено «путем "детоксикации" анаэробных конечных продуктов. С этой целью они либо метаболизируются в местах, удаленных от мест их образования, либо выводятся из организма» (П. Хочачка, Дж. Сомеро, 1988).

Именно к «детоксикации» молочной кислоты прибегает организм человека, освобождая от нее работающие мышцы.

«Анаэробный процесс преобладает в мышцах. При их активной работе накапливается много молочной кислоты, вызывающей утомление мышц. Чтобы восстановить работоспособность мышц, необходимо освободить их от молочной кислоты, что достигается выведением ее в кровь, с которой она поступает в печень. Там в аэробных условиях молочная кислота включается в процесс глюконеогенеза и превращается в глюкозу, которая вновь кровью доставляется мышцам и включается в обменные процессы» (М. В. Ермолаев, Л. П. Ильичева, 1989).

Клетки развивающейся опухоли не имеют контакта с кровеносной системой и не могут, подобно мышцам, отправить молочную кислоту (лактат) с кровью в печень для переработки в глюкозу. Клетки развивающейся опухоли вынужденно стремятся к усилению гликолиза и увеличивают интенсивность накопления молочной кислоты в 10-30 раз. Но такой вариант развития опухоли не может продолжаться беспредельно; молочная кислота накапливается все в большем количестве, развивающаяся опухоль оказывается окруженной все увеличивающимся количеством практически неудаляемой молочной кислоты. Это мешает нормальному функционированию окружающих опухоль здоровых клеток, сдавливая эти клетки, ткани, сосуды, нервы.

Увеличивающееся накопление молочной кислоты вокруг развивающейся опухоли служит и своего рода миной замедленного действия для организма, играет роль своеобразной приманки для других органов и тканей в организме. Накопление молочной кислоты вокруг развивающейся опухоли становится на определенном этапе развития опухоли заметным для окружающих органов и тканей и вызывает прорастание капилляров кровеносной системы в опухоль. Цель такого прорастания — использование запасов молочной кислоты опухоли. Ведь молочная кислота, помимо возможного использования ее для превращения в глюкозу, сама нередко является предпочтительным продуктом питания в организме.

«...Лактат служит не только предшественником глюкозы, но и превосходным субстратом в реакциях окисления, протекающих в различных органах и тканях позвоночных. Поэтому второй важный путь метаболизма лактата при возвращении к аэробиозу состоит в полном окислении этого вещества. Если концентрация лактата в крови повышена, он может использоваться в скелетных мышцах, легких, сердце и даже в ткани головного мозга как источник углерода и энергии, нередко предпочтительно перед глюкозой. Таким образом, эти органы завершают "очистку" организма от лактата при выходе из аноксии.

...В печени и почках лактат в основном используется в процессе глюконеогенеза; в большинстве других тканей и органов, включая мозг, сердце и легкие, лактат служит превосходным субстратом для окислительного метаболизма и нередко утилизируется даже прежде глюкозы, что способствует скорейшему восстановлению метаболического гомеостаза» (М. В. Ермолаев, Л. П. Ильичева, 1989).

С прорастания капилляров кровеносной системы в опухоль ради извлечения и удаления накопившихся запасов молочной кислоты и начинается самый опасный, третий этап развития злокачественной опухоли. Клетки опухоли вновь переходят к дыханию, получают в 19 раз больше энергии от каждой молекулы глюкозы, получают в достатке кислород. С этого времени опухоль развивается неудержимо, образует метастазы; естественный отбор на клеточном уровне и иммунная система практически перестают влиять на развитие опухоли. С этого времени опухоль развивается катастрофически.

XI. ТРЕТИЙ, КАТАСТРОФИЧЕСКИЙ ЭТАП РАЗВИТИЯ ЗЛОКАЧЕСТВЕННОЙ ОПУХОЛИ. МЕТАСТАЗЫ

Подведем некоторые собственные итоги, принципиально отличающиеся во многих моментах от взглядов, принятых в современной иммунологии и онкологии.

Началом перерождения здоровой клетки организма в опухолевую является изменение генома, генного аппарата этой клетки. С этого момента такая клетка становится чужеродной в организме и подлежит элиминации его иммунной системой (макрофагами, Т-лимфоцитами и др.). Мы считаем, что переродившаяся в опухолевую клетка, имеющая контакт с кровеносной системой организма, непременно уничтожается иммунной системой. Но большинство переродившихся клеток не имеет контакта с кровеносной системой и не уничтожается иммунной системой. Многие из этих клеток погибают от энергетического дефицита, вызванного переходом от аэробного процесса переработки глюкозы к анаэробному процессу. Оставшиеся переродившиеся клетки сразу после первого этапа развития опухоли (по Варбургу), которым является сам процесс перерождения здоровой клетки в опухолевую (первая опухолевая трансформация), переходят ко второму этапу развития (по Варбургу). Все уцелевшие от энергетического дефицита опухолевые клетки вступают во второй этап медленного и длительного своего развития. В большинстве случаев все они пережили переход от аэробного процесса переработки глюкозы (дыхания) к анаэробному процессу ее переработки и во всех случаях используют теперь окисление глюкозы брожением.

На втором этапе развития опухолевые клетки непрерывно подвергаются уничтожению благодаря действию естественного отбора на клеточном уровне. В здоровом организме все опухолевые клетки, дошедшие до второго этапаразвития, уничтожаются на втором этапе полностью. В организме, имеющем дефекты в системе естественного отбора на клеточном уровне, из огромного количества опухолевых клеток, дошедших до второго этапа развития, к концу второго этапа остается уцелевшим потомство единственной опухолевой клетки (т. е. клон клеток-потомков этой одной родоначальницы уцелевшей опухоли) или одна поликлональная опухоль. Все продолжающие развиваться на втором этапе опухоли увеличивают в 10-30 раз интенсивность брожения и создают проблемы с удалением образующейся при брожении молочной кислоты.

Вопреки Варбургу, процесс перерождения клетки в опухолевую и не вызывается, и не сопровождается повреждением митохондрий — аппарата дыхания у этой клетки и у ее потомков. Также вопреки Варбургу, переход на древний, бескислородный способ энергетики еще не приводит к автономному, бесконтрольному существованию клетки и её потомков на втором этапе развития опухоли. Клетки опухоли существуют на втором этапе не автономно, они получают глюкозу и пластические вещества от соседних здоровых клеток и еще контролируются окружающими здоровыми клетками, хотя и дефектно, неполноценно. Снабжение же здоровых клеток в организме налажено.

На втором этапе опухолевые клетки развиваются медленно и длительно, обычно несколько лет. Все это время опухолевые клетки ведут исключительно анаэробный «образ жизни». Кислород к чужеродным клеткам опухоли от соседних здоровых клеток не поступает, хотя глюкоза и минимальное количество пластических веществ в это время из соседних здоровых клеток организма поступают.

Таким способом клон опухолевых клеток длительное время развивается в «тихом» варианте, постепенно накапливая вокруг себя «склад» молочной кислоты, являющейся для этих клеток «отходами производства» (метаболитами). Кровеносных сосудов опухоль не имеет, и молочная кислота практически не уносится от места развития опухоли. Некоторое количество молочной кислоты могут поглотить соседние здоровые клетки, но основная масса молочной кислоты остается вокруг опухоли.

Напомним читателю, что «другое важное открытие», сделанное О. Варбургом, состоит, как сообщает А. Балаж (1987), «в том, что опухоли потребляют меньше кислорода, чем нормальные ткани». На самом же деле, на втором этапе своего развития опухолевые клетки coвсем не потребляют кислорода.

К концу второго этапа развития единственный оставшийся клон опухолевых клеток длительно существует в окружении все увеличивающихся запасов молочной кислоты. Накапливаясь все более и более, эти запасы начинают возбуждать «аппетиты» соседних органов и тканей, для которых молочная кислота порой более желательна в качестве питательного вещества, чем глюкоза. В какой-то мере запасы молочной кислоты опухоли мешают соседним здоровым клеткам, сдавливая их, а также ткани, питающие их сосуды, нервы.

Стремясь использовать и удалить все возрастающие запасы молочной кислоты вокруг опухоли, организм совершает роковую ошибку: начинается прорастание капилляров кровеносной системы в опухоль. Капилляры прорастают все интенсивнее. Сначала только малая часть клеток опухоли начинает получать кислород с кровью и возвращаться к аэробному процессу утилизации глюкозы, каким пользовались ее предки, затем таких клеток опухоли становится все больше. Теперь часть ее клеток еще утилизирует глюкозу в процессе брожения, а часть — уже в более прогрессивном процессе дыхания. Этот смешанный тип использования глюкозы при переходе от второго этапа развития опухоли к ее третьему этапу и наблюдали исследователи после О. Варбурга, считавшего, что существуют всего два этапа развития опухоли.

В. М. Дильман (1982): «В дальнейшем было выяснено, что в раковых клетках наряду с интенсивным брожением осуществляется дыхание, т. е. эти клетки черпают энергию из двух обычно взаимоисключающих друг друга источников. Это подорвало основу раковой теории Варбурга. Однако не отменило того факта, что раковые клетки поглощают из среды обитания в 10-30 раз больше глюкозы, чем нормальные, за счет чего накапливают 10-30-кратное количестве молочной кислоты».

С прорастанием капилляров в опухоль начинается третий этап развития опухоли (вторая раковая трансформация). С этого времени медленно развивающаяся опухоль перестает быть накопительницей молочной кислоты, теперь она использует глюкозу до углекислого газа и воды в аэробном процессе (дыхание). Опухоль начинает бурно развиваться и ведет себя теперь бесконтрольно и крайне агрессивно. Метаболизму опухоли уже не мешает накопленная ранее ею же молочная кислота: она унесена током крови и охотно использована другими органами и тканями. Опухоль теперь из того же количества глюкозы извлекает в 19 раз больше энергии.

На третьем этапе развития опухоль получает все необходимые ей питательные и пластические вещества из крови. Теперь уже здоровые клетки организма не имеют преимуществ перед опухолевыми клетками, естественный отбор на клеточном уровне не действует, и защиты организма следовало бы ожидать от иммунной системы. Но именно на этом этапе развития опухоли иммунная система оказывается бессильной. То опухоль окружают антитела, мешающие Т-лимфоцитам, то опухолевых клеток оказывается так много, что иммунная система не может оказать подавляющего влияния на опухоль. Развитие опухоли приобретает катастрофический характер. Организм становится практически беззащитным перед агрессивно развивающейся опухолью.

Отметим, что на третьем этапе развития опухоли значительно усиливается размножение ее клеток, а потому значительно возрастает количество пластических материалов, используемых для построения клеток. Главным_из пластических материалов является холестерин, важнейший материал мембран любых клеток. Об этом у нас будет отдельный разговор во второй книге.

Опухоль на третьем этапе начинает продуцировать метастазы (переносы), резко ухудшающие положение больного. Об этом подробнее несколько ниже.

Сейчас же самый важный вопрос: что случается с опухолью, почему вдруг коренным образом изменяется ее «поведение»? Почему на третьем этапе развития опухоль начинает вести себя бесконтрольно и агрессивно? Только по причине прорастания в нее капилляров?

Теперь мы имеем возможность принципиально по-новому ответить на вопрос о длительности «тихого» второго этапа развития опухоли и о продолжительности общего ее развития. Мы уже приводили примеры сообщений как о многолетнем развитии опухолей, так и о быстром развитии сарком.

По нашему мнению, дело заключается в удаленности места образования самой первой опухолевой клетки данного клона от капилляров кровеносной системы. Если эта первая опухолевая клетка клона окажется вблизи капилляров кровеносной системы, развитие опухоли может быть чрезвычайно быстрым. Если же первая опухолевая клетка достаточно удалена от капилляров кровеносной системы, то «тихий» второй этап развития опухоли может длиться несколько, порой даже много лет.

Удаленность самой первой опухолевой клетки сохранившегося клона от капилляров, скорее всего, чисто случайна, здесь нет определяющих факторов.

Никаких других моментов, реально влияющих на общую продолжительность развития опухоли и время достижения ею опасной зрелости, не существует, если не считать вопросы питания и уничтожения опухоли в результате естественного отбора на клеточном уровне.

Очень важный практический вывод из всего вышесказанного: вместе со вторым этапом развития опухоли заканчивается время возможной профилактики рака; третий этап развития опухоли допускает только ее лечение (уничтожение).

Следовательно, пока в организме нет опухоли, перешедшей в третий этап развития, необходимо как можно раньше предпринимать действенные меры по профилактике рака. Известные медицине противораковые профилактические меры очевидно недостаточны. Они могут и должны быть дополнены новыми, индивидуально направленными эффективными мерами. Конкретные решения этого вопроса рассмотрены во второй книге.

Цитируем популярный журнал «Здоровье»: «Злокачественные опухоли растут очень быстро! Это, пожалуй, самое расхожее мнение, но не самое верное. Согласно утверждениям австрийских онкологов, большинство злокачественных новообразований зреет медленно. Удалось вычислить, что от появления первой раковой клетки до образования опухоли величиной в 2 миллиметра проходит 10-20 лет. Даже для особенно быстро растущих опухолей этот срок не бывает менее 6 лет.

Начиная с 2-3 миллиметров раковая опухоль уже может быть диагностирована. В течение последующих двух-шести лет она увеличивается до 10 миллиметров, и в большинстве случаев ее возможно выявить простым ощупыванием. Это поздняя диагностика, а для успеха лечебных мер очень важно обнаружить опухоль как можно раньше».

Венгерский биолог А. Балаж (1987) считает: «Из экспериментов известно, что для того чтобы вызвать рак кожи у животного, надо ввести подкожно не менее 10⁵-10⁶ опухолевых клеток. Почему? По-видимому, это та критическая величина, при которой опухоль способна противостоять защитным силам организма и продолжать расти. Однако у некоторой части животных опухоль не развивается и при введении им такого большого числа клеток.

Уже развившиеся опухоли как у экспериментальных животных, так и у человека могут иногда самостоятельно подвергаться обратному развитию. Коул и Иверсон... наблюдали обратное развитие опухолей, злокачественный характер которых был установлен гистологическими исследованиями, более чем у ста больных! В природе такие случаи встречаются чрезвычайно редко, а если и случаются, то в первую очередь благодаря иммунным, защитным силам организма».

Наш комментарий: А. Балаж делает в данном случае недопустимую для биолога такого уровня ошибку, говоря об «обратном развитии опухолей». Опухоли, несколько задержавшиеся на втором этапе своего развития и уничтоженные защитным силами организма с некоторым опозданием, нельзя назвать прошедшими обратное развитие. Эти опухоли были просто уничтожены. Для обратного развития требуется изменить геном каждой опухолевой клетки в обратном направлении и сделать геном всех клеток опухоли точно таким же, какой существует в каждой здоровой клетке данного организма. Это неосуществимая задача.

По какой причине для развития рака требуется экспериментальное введение подкожно 10⁵-10⁶ клеток «готовой» опухоли, у некоторых животных даже введение такого большого количества клеток не дает развития рака? Дело в соединении введенных опухолевых клеток с капиллярами кровеносной системы. Если такое соединение не состоится, то введенные опухолевые клетки оказываются на второй стадии развития опухоли в данном организме и подлежат уничтожению защитными (в основном не иммунными!) силами организма. В природе такие случаи встречаются не только не «чрезвычайно редко», но в подавляющем большинстве случаев. И лишь тогда, когда в организме по ошибке не уничтожается опухоль на втором этапе ее развития (у 17 % людей), эта опухоль через некоторое время становится раковой.

А. Балаж продолжает: «Как правило, опухоль опознают поздно. В момент диагностирования в организме уже имеется 10⁹-10¹² раковых клеток, в большинстве своем рассеянных и нарушающих функционирование отдельных органов. При правильном (и удачном) лечении цитостатиками это число удается снизить до 10⁶. Если защитные механизмы организма действуют хорошо, то он побеждает оставшийся какой-то там миллион, и больной выздоравливает. Если нет — бесовская круговерть начинается сначала».

Таким образом, можно считать, что опасный момент в накоплении опухолью молочной кислоты, после которого капилляры прорастают в нее, еще не наступает при количестве клеток в опухоли, равном 10⁵, а в благоприятных случаях — равном 10⁶.

В 1972 г. появилось сообщение, что исследователи из Гарвардского университета (США) обнаружили критический момент в развитии раковых клеток, который определяет дальнейшую судьбу злокачественной опухоли: будет ли опухоль развиваться или останется безобидной колонией клеток. Решающий момент в развитии колонии опухолевых клеток наступает тогда, когда число их достигает примерно 600 000 (размер булавочной головки). В это время начинает вырабатываться химическое вещество, получившее название «ангиогенетический фактор опухоли» (АФО), способствующее росту капилляров в сторону опухоли и проникновению этих сосудов в опухоль. Этим и обеспечивается удаление продуктов распада из опухоли.

Если колония опухолевых клеток не в состоянии освободиться от продуктов распада, она погибает.

Профилактика развития опухолей в данном случае связывалась авторами исследования с поисками антител, предотвращающих «захват» кровеносных сосудов опухолью. Складывается впечатление, что исследователи не очень представляли себе, что такое антитела и какие задачи они способны решать. Если бы такие антитела могли существовать, такая профилактика привела бы к разрушению мышечного аппарата организма, очень широко использующего удаление лактата, названного в исследованиях «продуктами распада», из мышечных клеток.

Исследователи уверяли, что АФО не был обнаружен ни в каких нёраковых тканях, за исключением плаценты и плода. Дальнейшего развития эта идея не получила и не могла получить в принципе.

Сообщалось, что «результаты исследования не подтверждают общепринятого положения 6 том, что раковая опухоль, раз возникнув, неизбежно прогрессирует в своем развитии.

Проведенные д-ром Фолкменом опыты на лабораторных препаратах и на подопытных животных показали, что даже в случае, если опухоль достигнет значительных размеров, она уменьшится и возвратится в состояние спячки, если будет устранено воздействие АФО».

С подобным сообщением невозможно согласиться. Опухоль может погибнуть, и обычно погибает, не достигнув значительных размеров, не успев прорасти капиллярами. Если же опухоль проросла капиллярами, то без хирургического вмешательства, применения цитостатиков и других подобных воздействий она не будет уменьшаться, и после прорастания капилляров уже не сможет возвратиться в состояние «спячки». Она может только расти, а капилляры по мере ее роста могут только прорастать в нее все более.

Исследователи не учли, что в организме в течение всей жизни непрерывно происходят изменения капиллярного аппарата в различных тканях и органах, целесообразно, в соответствии с изменяющимися условиями как внешними, так и в самом организме. Вместо погибших от травмы капилляров мышц в них прорастают новые капилляры, заменяющие погибшие именно для удаления молочной кислоты. Причем все это происходит без малейшего участия АФО, которого сами авторы в мышцах не обнаружили. Поэтому можно сколько угодно фантазировать по поводу АФО (к сожалению, А. И. Гнатышак, 1988, применяет эту терминологию), но капилляры в необходимых местах и в нужное время целесообразно прорастали и будут прорастать без АФО. Прорастание же капилляров в опухоль хотя и губительно для организма и в этом смысле в высшей степени нецелесообразно, однако в районе опухоли оно опять-таки целесообразно на местном клеточном уровне — в первую очередь для окружающих опухоль здоровых клеток и тканей.

Остается один разумный выход: опухоли необходимо гарантированно уничтожать до прорастания в них капилляров. Профилактика рака практически и возможна только до прорастания капилляров в опухоль.

Однако определенное д-ром Фолкменом количество опухолевых клеток, примерно соответствующее началу прорастания капилляров в опухоль (600 000), хорошо согласуется с установленным другими авторами промежутком 10⁵-10⁶.

Необходимо особо подчеркнуть важное изменение взаимоотношений между опухолью и защитными силами: пока опухоль состоит из одной или нескольких клеток, даже из многих клеток, на втором этапе своего развития, она легко уничтожается в ходе бездефектного естественного отбора на клеточном уровне; но как только клон потомков одной клетки опухоли входе дефектного естественного отбора на клеточном уровне достигает 6 х 10⁵ единиц и более, опухоль прорастает капиллярами и становится недосягаемой как для естественного отбора, так и для иммунной системы.

А. Балаж (1987): «И еще два особенно устрашающих свойства: опасная способность и к безудержному, агрессивному распространению (инвазивность) и к прониканию в окружающие ткани и органы (инфильтрация). Если здоровые клетки, соединяясь друг с другом, образуют ткани, раковые клетки отделяются от ткани опухоли, распространяются по организму, проникают в другие органы и разрушают их. На этой стадии проведение противоракового лечения уже очень затруднено, оно практически безнадежно».

А. И. Гнатышак (1988) к числу основных признаков, отличающих раковую клетку от нераковой, относит... «порочное строение клеточной мембраны и внутриклеточных мембранных аппаратов отдельных клеточных органоидов и ретикулума.

Из-за нарушения в структуре наружной клеточной мембраны и изменения цитоскелета клеток раковые клетки легче отторгаются от основной ткани и в цитологическом препарате видны в форме скоплений и отдельных клеточных элементов... Более четко видны нарушения в структуре клеточных мембран под электронным микроскопом... но такие изменения не являются патогномоничными (характерными для данной болезни. — М. Ж.).

...Цитоскелет. Форма и такие функции клетки, как прикрепление ее к подложке, межклеточные связи зависят от образования, получившего наименование цитоскелета. Это основная "арматура" клетки, придающая ей круглую, вытянутую или полигональную (многоугольную. — М. Ж.) форму, на которой держатся остальные структурные элементы.

...Цитоскелет... состоит из микрофиламентов и микротрубочек, пронизывающих клетку. Микрофиламенты, или микронити, включают актин, содержащийся в наибольшем количестве в мышечных волокнах и в очень незначительном — в эпителиальных стволовых клетках.

...В процессе роста опухоли наблюдается ряд закономерностей, которые объединены в понятие прогрессии рака. Прогрессия злокачественной опухоли — это изменения, происходящие в процессе местного роста и общего распространения — образования метастазов.

Старое представление о патогномоничных критериях злокачественного роста сводилось к двум его характеристикам: инфильтративный рост и метастазирование. При этом не принималась во внимание возможность изменения биологии злокачественного роста с учетом морфологических и биохимических показателей. Считалось, что свойства опухоли остаются неизменными на всех стадиях ее автономного роста».

Другими словами, А. И. Гнатышак считает необходимым дополнить два общепризнанных свойства опухолей — инфильтративный рост и метастазирование — еще двумя основными закономерностями развития злокачественных опухолей: независимостью передачи отдельных признаков опухоли и отбором клеточных популяций.

Под независимостью передачи отдельных признаков опухоли понимается следующее:

«Опухолевая клетка чаще всего теряет специфическую функцию нормальной клетки (продукцию ферментов, гормонов). Так, раковая опухоль желудка не выделяет пепсиногена или соляной кислоты, раковая опухоль щитовидной железы — гормонов щитовидной железы. Однако раковая опухоль желудка может в избытке продуцировать гексокиназу, лактатдегидрогеназу, РЭА и даже инсулин. Такое состояние означает утрату опухолевой клеткой одних признаков и независимо от этого приобретение других, что придает ей свойства функционального мозаицизма. В этом заключается коренное отличие современного понимания "эмбриогенизации" раковой клетки от старого понимания этого состояния в свете дизэмбриогенетической теории Конгейма» (А. И. Гнатышак, 1988).

Перед нами образец «наукообразия» вместо простого понимания элементарного научного факта. Клетка, переродившаяся в опухолевую, принципиально не может сохранить свои свойства, ведь перерождение начинается с изменений генома клетки. После этого прежней клетки не существует, она превратилась в другую клетку с другим генным аппаратом и другими свойствами. И как только мы установили факт перерождения здоровой клетки организма в опухолевую, мы тем самым признали, что эта опухолевая клетка имеет свойства, отличающие ее от исходной здоровой клетки. Напомнить об этом полезно, но искусственно затруднять понимание не следует.

Так же обстоит дело с вопросом отбора клеточных популяций.

«Явление отбора клеточных популяций составляет одну из главных закономерностей эволюции организмов. Опухолевая клетка также подвержена этому закону отбора. На стадии внутриэпителиального рака можно наблюдать явления дистрофии клеток, не приспособленных к жизни в условиях нарушенной трофики (питания. — М. Ж.). В условиях нормального роста эпителиального пласта клетки обмениваются между собой питательными веществами — глюкозой и низкомолекулярными белками. При дезинтеграции эпителия, разрыве межклеточных связей клетка либо погибает, либо изменяет свой обмен веществ, переходя, например, на гликолиз и автокринную секрецию факторов роста, и становится родоначальником опухолевой популяции».

Все это лишь фразеология, повторение того, что по Варбургу коротко называлось гибелью многих перерождающихся в опухолевые клеток от возникающего при перерождении энергетического дефицита, причем у Варбурга сюда включается еще и смена дыхания брожением. Заведомое словесное усложнение открытого Варбургом привело и к ошибкам.

Неверно говорить «переходя, например, на гликолиз», так как кроме гликолиза у переродившейся клетки нет выбора! Заявлять же, что дезинтеграция эпителия сама по себе, без изменений генома клетки, способна порождать опухолевую популяцию, означает утверждать очевидный нонсенс.

Далее находим: «При возникновении двух-трех различных опухолевых клеток может развиться поликлональная опухоль. Взаимоотношение между отдельными клонами тоже определяется отбором и выживаемостью наиболее приспособленных элементов к неблагоприятным условиям. Сложность выживания для опухолевых клеток на стадии внутри-эпителиального рака является причиной продолжительности этой стадии, достигающей в среднем пяти лет».

Развитие поликлональной, но, в конечном счете, только одной опухоли в организме возможно при воздействии однотипных опухолеродных вирусов, вносящих в клетки, расположенные достаточно близко, одинаковые вирусные онкогены. При спонтанных мутациях и воздействии других онкогенов этого практически не бывает, клоны оказываются разными по геному, и выживает всегда не более одного из них. При бездефектной системе естественного отбора на клеточном уровне уничтожаются все без исключения опухолевые клоны.

«При дальнейшем росте опухоли, когда она выходит за пределы эпителия и врастает в соединительную ткань, изменяются условия отбора в зависимости от клеточного и гуморального иммунитета, от действия ангиогенетического фактора, стимулирующего рост сосудов, обеспечивающих опухоль энергетическими и пластическими веществами.

Образование метастазов опухоли также происходит в процессе отбора: выживают клетки, которые легче отторгаются от основной опухоли и затем легче приспосабливаются к новым условиям в отдаленных от опухоли местах. Процесс размножения клеточных элементов в условиях лимфатического узла, где сильно выражено противодействие противоопухолевых клеточных факторов, значительно отличается от размножения клеток в головном мозге, где это противодействие выражено слабо.

Известно, что метастазы опухоли могут реагировать иначе на лучевое и цитостатическое лечение, чем основная опухоль. Обычно элементы метастазов опухоли в лимфатические узлы, прошедшие отбор, становятся менее чувствительными к этим агентам, поэтому первичный рак губы можно излечить при помощи лучей рентгена, а для излечения больного от метастазов этого рака в подчелюстные лимфатические узлы требуется хирургическое вмешательство. То же самое относится к меланобластоме и другим опухолям» (А. И. Гнатышак, 1988).

Выше приводились данные о количестве клеток в опухоли, соответствующем началу прорастания в нее капилляров. Это количество составляет примерно 600 000. Как эти данные согласуются с возможностями обнаружения опухолей?

А. Балаж (1987): «При современном уровне развития науки раковые клетки можно обнаружить в организме лишь в том случае, когда их число превышает 10⁹. Но это уже соответствует далеко зашедшему процессу, потому что при содержании 10¹² клеток наступает смерть.

...Распознать рак необходимо на ранних стадиях, когда под влиянием патологических воздействий только начинается переход от нормального, естественного роста к аномальному, ускоренному размножению клеток.

...Бесконтрольное размножение клеток протекает в первом периоде бессимптомно».

Это положение относится ко второму этапу развития опухолей.

«Болезнь обнаруживается только тогда, когда проявляются первые неблагоприятные симптомы. Согласно статистическим данным, больные обращаются к врачу лишь по прошествии 8-9 мес. после начала заболевания. Именно это является роковым обстоятельством, поскольку на протяжении этого времени происходит безудержное размножение раковых клеток. Они проникают в окружающие здоровые ткани, нарушают гармонию в деятельности различных органов, вызывают появление отдаленных метастазов».

Здесь под началом заболевания, очевидно, понимается прорастание капилляров в опухоль. До этого опухоль «тихо» развивается несколько лет.

Практический вывод: профилактику рака необходимо проводить не просто задолго до обнаружения опухоли, а тогда, когда она может иметь лишь небольшое количество клеток. Другими словами, система естественного отбора на клеточном уровне в организме никогда не должна иметь дефектов! Индивидуальная профилактика рака должна направляться на поддержание постоянной бездефектности системы естественного отбора на клеточном уровне. Чем раньше принимаются такие профилактические меры, тем лучше. Причем бездефектность системы естественного отбора на клеточном уровне необходимо поддерживать всю жизнь. Тем более, что, как мы увидим ниже, это обычно не представляет больших трудностей. Контролировать же эту бездефектность без труда может каждый человек.

Важным с лечебной точки зрения вопросом в развитии опухоли на третьем этапе является безостановочность ее роста. Размножение опухолевых клеток не имеет границ. В то же время все здоровые клетки при определенных условиях тормозят свой рост, останавливают деление, пролиферацию.

А. Балаж (1987): «Каким же образом... в культуре непрерывно делящихся клеток при достижении концентрации насыщения наступает торможение?

...Обратимся... к событиям, происходящим в популяции при насыщении, когда клетки находятся в покое. Уже достаточно хорошо известно, что лежит в основе происходящей при этом остановки пролиферации».

Г. Шлегель (1987): «Если перенести клетки животных, например, из органов кур или хомяков, или фибробласты человека в подходящую питательную среду, то на внутренней стенке культурального сосуда они начнут размножаться. Обычно клетки продолжают расти лишь до тех пор, пока не начнут соприкасаться между собой. Из-за контактного торможения образуется только однослойный клеточный газон. Если же эти нормальные клетки инфицировать опухолеродным вирусом, то контактное торможение снимается, клетки продолжают размножаться и начинают надвигаться друг на друга. Многослойный рост наблюдается только у клеток, претерпевших опухолевую трансформацию».

Получается, что у здоровых клеток есть контактное торможение, а у опухолевых его нет. Но существует и другое мнение.

А. Балаж (1987): «...Исследования сначала проводились на клетках соединительной ткани, которые хорошо прилипают к дну сосуда. Мышиные фибробласты ЗТЗ, например, при концентрации 2 х 10⁴ клеток/мл переходят в стационарную фазу — фазу насыщения. Поскольку при этом клетки непосредственно примыкают друг к другу, ученые полагали, что именно взаимодействие клеточных поверхностей и служит причиной остановки размножения. (Поэтому был введен термин "контактное торможение".)

Когда в одном из последующих экспериментов слой клеток осторожно отделили от стекла, приготовили срезы и исследовали их под электронным микроскопом, то оказалось, что прямые контакты между клетками отсутствуют. Клетки яичников китайского хомячка при концентрации насыщения располагаются на расстоянии 30 нм друг от друга!

Данные других экспериментов также показывают, что близость клеток друг к другу не только не оказывает тормозящего действия, но даже способствует размножению.

Предполагали также, что непосредственной причиной контактного торможения служит истощение в среде необходимых для роста питательных веществ. Вскоре от этого предположения пришлось отказаться...»

Многие наблюдения свидетельствовали, что наступающее при концентрации насыщения «контактное торможение» не является следствием истощения питательных веществ или сыворотки.

...Интересно, каковы непосредственные причины угнетения размножения клеток?

Йех и Фишер... в 1965 г. опубликовали результаты исследований, проведенных на мышиных фибробластах ЗТЗ. Из среды, в которой клетки находились при концентрации насыщения была выделена группа низкомолекулярных ингибиторов. Сам по себе этот факт не привлек особого внимания. Удивительным было то, что эти ингибиторы оказывали тормозящее действие только на фибробласты! Следовательно, торможение было специфическим, характерным только для этой культуры клеток.

Шалаш... и Грин... также исследовали культуру фибробластов ЗТЗ. Они выделяли различные белки не из среды, а из клеточных ядер. Оказалось, что в непрерывно размножающихся клетках содержатся стимуляторы, а в клетках, находящихся в состоянии покоя (при концентрации насыщения), — молекулы ингибиторов, притом в довольно больших количествах. Если при концентрации насыщения истощенную среду заменить свежей, то концентрация ингибиторов в клеточном ядре снижается!

...Переход... из состояния покоя к размножению и обратно регулируется стимуляторами и ингибиторами. Вещества, которые регулируют размножение клеток в организме, мы называем проторами. Это сокращенное название регуляторов пролиферации.

...В здоровом организме нейтрализация ингибиторов приводит к чрезмерному размножению клеток.

...Очищенные ингибиторы обладают тканевой специфичностью.

...Оказалось, что при воздействии на организм химических агентов, вызывающих рак (канцерогенов), они взаимодействуют с „проторами". И все же в лечении опухолей совсем новые перспективы открывает применение эндогенных ингибиторов».

Именно из-за этих последних фраз А. Балажа и содержащихся в них обещаний мы терпеливо цитировали этого автора. Тем более, что они сопровождались таким признанием: «Мы проделали долгий путь, прежде чем смогли понять, что в регуляции размножения клеток любого типа участвуют стимулирующий и ингибирующий проторы (не имеет значения, сколько и какие из них)».

А. Балаж, очевидно, увлекся проторами. Химические агенты, вызывающие опухолевое перерождение клеток (канцерогены), могут сколько угодно взаимодействовать с проторами и еще со многими веществами в клетке, но это не канцерогенное воздействие. И только тогда, когда химические агенты изменят генный аппарат клетки, когда они «разбудят два дремлющих онкогена» клетки, — тогда можно говорить о канцерогенезе. Спонтанно же мутирующие в огромных количествах клетки организма вообще обходятся при своем опухолевом перерождении без каких-либо проторов, без химических канцерогенов.

А. И. Гнатышак (1988) пишет о химических канцерогенах: «Конечным результатом их воздействия считается повреждение ДНК (мутагенное влияние). Большинство таких повреждений устраняется эндонуклеазами. Рестриктазы вырезают поврежденные участки, лигазы сшивают разобщенную спираль ДНК или РНК в одну нить, восстанавливая первичную структуру этих биополимеров.

Однако в исключительных случаях такого восстановления не происходит, в процесс вступают добавочные факторы канцерогенеза, способствующие трансформации нормального генотипа клетки в атипичный — неопластический генотип».

«Контактное торможение» было всегда лишь удобным выражением, за которым не было никаких научных объяснений. Даже для такого вопроса: почему клетки до насыщения размножаются только вдоль стенок сосуда в один слой, но не поперек стенки сосуда? — напрашиваются чисто механические объяснения — через понятия устойчивости и т. п. Замена контактного торможения проторами ничего, по сути дела, не изменила, не дала ответа на важнейший вопрос: что заставляет клетку регулировать продукцию проторов?

И самое главное: к опухолевым клеткам предлагается применять ингибиторы, чтобы затормозить их рост. Но в этом-то и заключена абсурдность идеи: опухолевые клетки обладают способностью «не слушаться» никаких ингибиторов пролиферации (вероятно, подавляют их); весь удар вынуждены будут принять на себя здоровые клетки с нанесением непоправимого ущерба страдающему от опухоли организму. Как же можно возлагать несбыточные лечебные надежды на те вещества, которые опухолевые клетки удивительным образом подавляют или, во всяком случае, нейтрализуют?

Таким образом, реальная научная польза от введения в научное обращение проторов отсутствует.

Это тем более верно, что сам А. Балаж (1987) констатирует: «Все известные приемы обуздания пролиферации клеток вообще, к сожалению, затрагивают и нормальное деление клеток».

Видимо, это признание не следует считать достаточно искренним — любовь к проторам у этого автора побеждает. Понятно, что очень хочется победить рак, но не фантазиями же это делать!

Почему из всех разновидностей злокачественных опухолей быстрее других развиваются саркомы? Не совсем полное, но все-таки объяснение этого явления мы видим в развитии, например сарком из клеток мышц. Эти клетки, использующие в норме анаэробный тип утилизации энергии из глюкозы, не ощущают энергетического дефицита при перерождении в опухолевые и не погибают от этого дефицита. Но и в этом варианте главным является «попустительство» развитию опухоли со стороны дефектной системы естественного отбора на клеточном уровне, хотя это труднейший вариант деятельности данной системы. Опухолевое перерождение клеток-анаэробов в организме человека, видимо, является поставщиком быстрорастущих сарком.

В заключение этой главы — еще одно научное «откровение»: «Теперь уже общепризнано, что в основе возникновения опухолей лежит нарушение процессов дифференцировки клеток» (А. Балаж, 19,87). Надо полагать, что речь здесь идет о возможности канцерогенного изменения генома клеток только в процессе их дифференцировки, т. е. о возможности канцерогенных изменений генома только у так называемых интермитотических клеток, находящихся в состоянии между предыдущим и последующим митозами. Считается, что «...мишень канцерогенеза составляют интермитотические клетки, способные к делению. Если такие клетки становятся зрелыми функционирующими элементами, выделяющими, например, какой-то фермент или гормон, а тем более, если эти клетки заканчивают свой функциональный цикл естественной гибелью, они не могут превратиться в опухолевые» (А. И. Гнатышак, 1988).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашем исследовании проблемы рака, уважаемый читатель, целесообразно сделать кратковременную остановку. Она необходима для того, чтобы осмыслить катастрофические заблуждения, поразившие не только официальные онкологию и иммунологию, но распространившиеся на все без исключения научно-популярные издания и журнально-газетные публикации о раке.

Самое главное заблуждение — вера в то, что иммунная система организма человека защищает его от рака. Это ужасный миф иммунологии!

Другое важное теоретическое заблуждение — попытки найти способы победить рак на генетическом уровне. Мы показали полную беспочвенность надежд на возможность строить противоопухолевую защиту организма профилактическим вмешательством в генетический аппарат клетки.

Еще одно досадное заблуждение онкологии выразилось в систематическом распространении мнения о первоначальном перерождении одной-единственной здоровой клетки организма в злокачественную. В действительности в организме человека всегда одновременно перерождаются миллионы здоровых клеток. В норме эти миллионы переродившихся клеток всегда присутствуют в организме и всегда уничтожаются в нем в ходе естественного отбора на клеточном уровне. Уничтожаются всегда миллионы «испортившихся» клеток, а не одна такая клетка! Иммунная система не в состоянии выполнить такую работу в организме, она и не предназначена для этого.

Мы сделали очень важный вывод — рак существовал, существует и будет существовать всегда! Никогда не наступит такое время, когда деление миллиардов живых клеток в организме человека, связанное с копированием в каждой делящейся клетке (в ее ядре) трех миллиардов элементов генного аппарата клетки, будет происходить абсолютно безошибочно. А это значит, что всегда будет сохраняться возможность развития у человека раковой опухоли. У человечества остается единственный разумный выход — научиться побеждать рак. Делать это можно только одним способом — уничтожением раковых клеток в организме. Грамотное уничтожение раковых клеток, в свою очередь, возможно в осмысленном варианте только после выполненного автором исправления достаточно многочисленных ошибок, укоренившихся в онкологии, и дополнения теории рака.

Самой удивительной из ошибок онкологии оказалась «потеря» ею третьего этапа в развитии раковых клеток и связанной с этим этапом второй трансформации клеток сформировавшейся злокачественной опухоли. Вслед за нобелевским лауреатом 1931 года Отто Варбургом онкология не заметила второй трансформации опухолевых клеток, теперь уже раковой трансформации. При этом первую трансформацию миллионов одновременно мутировавших и еще одиночных клеток нельзя считать раковой, это только злокачественная трансформация. Клон клеток-потомков лишь одной из этих первично трансформировавшихся клеток может оказаться неуничтоженным в организме и после второй трансформации стать раковой опухолью.

Теперь, после четкой формулировки самых главных положений, установленных в ходе наших исследований проблемы рака, мы можем продолжить эти исследования во второй книге.

1991-2000

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие      5

I. Рак начинается с одной из многих одновременно и систематически перерождающихся
нормальных клеток      10

II. Внешние канцерогенные факторы      19

3. Мутации и канцерогенность      31
4. Современное научное представление: иммунная система защищает организм от рака…36

V. Иммунная система неспособна защитить организм от рака. Мифы иммунологии………54

VI. Интерферон: главное его назначение неизвестно медицине. Защитит ли интерферон

от рака?      69

VII. Происхождение и развитие иммунологических взглядов на противоопухолевую защиту…82

VIII. Онкогены есть в каждой здоровой клетке. Механизм перерождения здоровой клетки
в опухолевую      97

IX. Естественный отбор на клеточном уровне главный защитник организма от рака.
Три скорости развития чужеродных поражений и три типа защиты организма
от них. Главное назначение интерферона - защита от полного поклеточного
уничтожения организма вирусами      109

X. Чем раковая опухоль «жива есть»? Оставшаяся неизвестной главная ошибка

нобелевского лауреата Отто Варбурга и современной онкологии…121

XI. Третий, катастрофический этап развития злокачественной опухоли. Метастазы…136

Заключение      155

Оглавление       157