Рай для бунтарки (fb2)

- Рай для бунтарки [Paradise Wild - ru/litres] (пер. Игорь Петрович Родин) (Paradise Wild - ru (версии)) 3116K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джоанна Линдсей

Джоанна Линдсей
Рай для бунтарки

* * *

Глава 1

9 апреля 1891 года

Высокая, стройная девушка с золотыми волосами не отрывала беспокойного взгляда зеленых глаз от закрытой двери в левом конце холла. Вот она тихо вздохнула. Услышав вздох, ее стоящая у окна младшая кузина Лорен повернулась к ней.

– Ради всего святого, Коринн, зачем так нервничать? – Лорен Эшборн вновь обратилась к окну и, склонив набок темную головку, принялась разглядывать холодную, серую улицу. Бостон казался пустым и брошенным, шеренги старых деревьев клонились под напором немилосердного ветра, который прокладывал себе путь по Бикон-стрит мимо их дома.

Даже в апреле Бостон был совсем не приятным местом для жизни. Здесь месяцами дули холодные, свирепые ветры, поэтому кузинам приходилось большую часть времени проводить дома, не показываясь на улице. От этого Коринн выходила из себя, и даже Лорин с ее ангельским характером становилась мрачнее тучи.

– Такое впечатление, что в этом году весна не наступит вообще, – вздохнула Лорен, коснувшись пальцем ярко-алой шторы.

Коринн подняла голову и нахмурилась. Взгляд ее чудесных изумрудных глаз был мрачен.

– Как ты можешь щебетать о весне в такой момент? – отрывисто спросила она. Ее глаза метнулись к закрытой двери, а потом вновь вернулись к кузине.

Проследив ее взгляд, Лорен пожала плечами.

– Мне казалось, что ты уже привыкла. За последний год тебе дважды пришлось это пережить.

Коринн не выдержала.

– Я и не рассчитывала на твое понимание! – с горечью произнесла она. – У тебя впереди еще несколько лет, прежде чем начнут заявляться поклонники, чтобы поговорить с твоим отцом. Вот тогда и посмотрим, насколько тебе будет приятно сидеть и ждать, пока мужчины решают твое будущее. И твоего мнения никто не спросит.

Карие глаза Лорен наполнились слезами.

– Я все очень хорошо понимаю, Кори. Мне уже шестнадцать, лишь на три года меньше, чем тебе.

Коринн тут же пожалела о своей несдержанности. Она всегда извинялась за резкие слова.

– Извини, кузина. Это от нервозности. Рассел действительно моя последняя надежда.

– Почему ты так говоришь, Кори? За последние три года вокруг тебя были толпы поклонников, самые красивые и богатые мужчины Бостона. Разве тебе невдомек, какая ты красавица? Если дядя Сэмьюэл откажет Расселу, у тебя есть еще много других. Выбор большой.

– Нет, это не так. С Расселом никто не сравнится.

Лорен понимающе улыбнулась.

– Ты хочешь сказать, что существует мало мужчин, которых ты можешь обвести вокруг пальца, как Рассела. Или как Чарлза и Уильяма до этого.

– Вот именно. Другие на это не согласятся.

– Рассел Дрейтон не такой застенчивый, как те двое. Я очень удивилась, что ты выбрала его. Но он, как кажется, полностью отвечает твоим желаниям.

– Между мной и Расселом есть взаимопонимание. Он будет совершенно правильно себя вести.

– Думаю, удачно то, что ты не влюблена в него. Если на худой конец твой отец откажет ему, сердца это тебе не разобьет.

– Мое сердце никогда не разобьется, – засмеялась Коринн. – Но Рассел будет сражаться до последнего, чтобы показать, какой он храбрец. Прямо сейчас он наверняка разыгрывает там целое представление. – Кивнув в сторону закрытой двери, она нахмурилась. – Переговоры не могут длиться так долго.

– Почему бы нам не подождать в гостиной? – предложила Лорен. – Здесь так сквозит.

– Делай что хочешь. Я не смогу усидеть на месте. И мне нужно увидеть Рассела в ту же секунду, как он появится в дверях.

Коринн дернула за звонок рядом с дверью в гостиную. Вскоре на зов из глубины дома явился дворецкий.

– Брок, мисс Эшборн выпьет чаю в гостиной.

– Слушаю, мисс Барроуз, – откликнулся суровый Брок. – А мистер Дрейтон? Он останется на ужин после встречи, мисс?

Коринн застыла. Ее бесила осведомленность слуг обо всем, что происходит в доме. Она ведь только накануне решила, что, учитывая хорошее отцовское настроение – а подобное в последнее время было нечастым явлением, – именно сегодня самый удачный день для предложения Рассела.

– Я дам вам знать, Брок, – сухо проговорила она, отпуская его.

В этот момент громко стукнул молоток на входной двери, заставив вздрогнуть всех троих. Брок уже собирался открыть, но Коринн остановила его, радуясь возможности отвлечься хотя бы на такую мелочь. Она сама распахнула входную дверь и вздрогнула от налетевшего порыва холодного ветра. Голубое муслиновое платье плотно облепило тело.

На нее остро глянули светло-зеленые глаза незнакомца. Мужчина был невысок ростом и худ, кроме того у него были огненно-рыжие волосы и длинные бакенбарды, торчащие из-под котелка, который ему хватило ума не снимать. Учитывая его вытянутый нос и тесно пригнанное пальто из коричневого твида, он напомнил девушке маленького любопытного хорька.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – осведомилась Коринн.

Нэд Догерти с одного взгляда оценил стоявшую перед ним прелестную златовласую девушку – привычка, появившаяся у него благодаря его профессии. Он отметил про себя темное золото ее волос, слегка выгнутые брови, большие ясные глаза, зеленые с золотистыми искорками и идеально посаженные по отношению к немного вздернутому носику. Тень от длинных ресниц падала на высокие скулы. Рот не был чересчур велик. Чистая, гладкая кожа в сочетании с мягко очерченным подбородком делали ее лицо по-настоящему очаровательным.

– Так я могу вам чем-нибудь помочь? – немного нетерпеливо повторила Коринн.

Нэд откашлялся. Лицо девушки он теперь никогда не забудет. Разве кто-нибудь смог бы не обратить внимания на эти искрящиеся золотом волосы с красноватым отливом?!

– Здесь проживает Сэмьюэл Барроуз?

– Да.

Острые зеленые глазки Нэда продолжали осмотр, он отметил стройную шею и высокую грудь. Платье подчеркивало узкую талию, и он мог предположить, что бедра у девушки тоже стройные, а ноги длинные. Ростом она была приблизительно в пять футов семь дюймов, то есть довольно высокой для девушки.

– Сэр, если вы сейчас же не объясните, в чем дело, я пожелаю вам всего доброго. – Коринн начала раздражаться.

– Простите меня, мисс. Я разыскиваю Сэмьюэла Барроуза, который много лет назад посетил группу островов в Тихом океане, когда-то называвшихся Сандвичевыми, а позже переименованных в Гавайские.

– Должно быть, вы перепутали его с кем-то другим.

– Вы уверены, мисс? Это было давно, девятнадцать лет назад. В то время вы еще не могли работать на мистера Барроуза, и потому…

– Прошу прощения, – высокомерно оборвала его Коринн. – Мистер Барроуз мой отец.

– Извините меня еще раз, мисс Барроуз, – смутился Нэд. Красота девушки взволновала его. – Я только подумал…

– Я поняла, что вы подумали. А теперь – доброго вам дня.

Когда она начала закрывать дверь, Нэд Догерти вскинул вверх руку.

– Вы уверены, что абсолютно все знаете о поездках своего отца?

– Да, все! – отрезала Коринн и в сердцах захлопнула дверь. Но потом у нее возникло какое-то смутное воспоминание, и она снова быстро ее открыла.

– Подождите! – крикнула она маленькому человечку, уже удаляющемуся от дома, и заискивающе улыбнулась. – Теперь я должна попросить у вас прощения, сэр. Мой отец был на Гавайских островах. Он рассказывал мне об этом, когда я была еще ребенком. Боюсь, я просто забыла.

Глаза у Нэда Догерти загорелись.

– Это было девятнадцать лет назад?

– Именно, – подтвердила Коринн. – Он был там как раз, когда я родилась. Вы хотите увидеться с ним?

– Нет, благодарю вас, мисс Барроуз. Доброго вам дня.

– Подождите, я не понимаю, – окликнула она его, но человечек уже торопливо удалялся по улице. – Да чтоб тебя! – выругалась Коринн. – Что за грубиян!

Она крепко заперла дверь, спасаясь от вечернего холода. Потом, вздохнув, обернулась и оглядела пустой холл. Многочисленные диваны и обитые тканями скамьи под окнами, огромную люстру, которую зажигали, только когда собирали гостей, зеркала, картины, которые, как ей рассказывали, прибыли сюда из Англии вместе с ее предками – все эти сокровища. Только для чего они? Отец держал кошелек крепко завязанным.

Сытая ожиданием по горло, Коринн бросила взгляд на закрытую дверь. Тут она неожиданно распахнулась, и на пороге показался разгоряченный Рассел. Увидев, в каком он гневе, Коринн невольно произнесла:

– Он сказал нет?

– Он сказал нет, – подтвердил Рассел, едва сдерживаясь. – Он сказал абсолютно нет!

Коринн схватила его за руку.

– Не понимаю. Ты говорил с ним так, как я тебе сказала?

– Да, так.

– И настаивал на своем?

– Да, Коринн. Да!

– Тогда почему? – с мольбой спросила она, не понимая, в чем дело.

– Он сказал, что видит меня насквозь, – уныло ответил Рассел. – Если бы он только знал!

– Знал что? Ты о чем?

– Не важно, Корин. Он наблюдал за нами несколько месяцев. И ничто не разуверило его в том, что я бесхребетный глупец, в чем он меня и обвинил.

– Рассел!

– Не хочу сейчас об этом говорить. Увидимся позже в клубе.

Не сказав больше ни слова, он покинул дом. Коринн, как громом пораженная, осталась стоять посреди холла. Ей искренне нравился Рассел. Он был, безусловно, самым красивым из ее знакомых мужчин, даже несмотря на некоторую свою субтильность. Правда, он носил бороду, которая раздражала ее чувствительную кожу. Но Рассел был мягок и уступчив, с готовностью исполнял любое ее желание. И они так подходили друг другу! Рассел был довольно высоким, рядом с ним ее собственный необычный рост не так бросался в глаза. А еще у них было много общего. В частности он разделял страсть Коринн к картам. И хотя она многого о нем не знала, Рассел должен был быть богат, иначе как можно просиживать за игрой ночи напролет. А если у него есть деньги, то ей можно не беспокоиться насчет того, что он наложит лапу на средства, которые она унаследует после замужества.

Это было нечестно! В последний год из любящего и все понимающего мужчины, которого она обожала, ее отец превратился в упрямого тирана. Он противодействовал каждому ее шагу.

Коринн, которая никогда не отличалась кротким нравом, сейчас закипела от гнева. Она влетела в кабинет отца и остановилась по другую сторону письменного стола.

– Чего ты добиваешься от меня? – почти прокричала она, не обращая внимания на то, что ее могут услышать.

– Подожди, Кори, милая, – примирительно начал Сэмьюэл Барроуз. – Я понимаю, ты расстроена, но для этого нет причины.

– Нет причины? – возмутилась Коринн. – Нет причины! – Она принялась ходить из стороны в сторону перед письменным столом. – Когда ты отверг Уильяма, я подумала, что у тебя для этого есть веские основания. Потом, когда ты отказал Чарлзу, мне показалось, что это было проявлением осторожности. В конце концов, Чарлз был всего-навсего вице-президентом банка, и хотя его семья родовита и при деньгах, в этом они не сравнятся с нашей семьей или с состоянием, которое унаследую я. – Она снова повернулась к отцу лицом. – Но что могло заставить тебя сказать «нет» Расселу?

– Этот мужчина не для тебя, Кори.

– Как ты можешь так говорить? Это мужчина, за которого я хочу выйти! Ты сам научил меня поступать так, как мне хочется!

– Мне нужно было научить тебя быть более рассудительной, – возразил Сэмьюэл, опуская светло-карие глаза. – Я дал тебе слишком много свободы. Рядом с тобой должен быть сильный мужчина, который сможет тебя контролировать.

Ее изумрудные глаза сверкнули.

– Но мне не нужен сильный мужчина. Я всю жизнь жила рядом с таким мужчиной – с тобой! Наши постоянные сражения очень меня стимулировали, но оставшуюся жизнь я хочу прожить в мире и спокойствии.

– Ты хочешь сказать, что собираешься поступать по-своему, не считаясь ни с чем?

– Я хочу сама контролировать свою жизнь. По-твоему, мои запросы слишком высоки? – требовательно спросила Коринн.

Сэмьюэл встретил ее холодный взгляд.

– Девочка моя, в прошлом году ты с успехом доказала, что пока тебе не хватает на это ума.

Коринн хотела возразить, но неожиданно вспомнила слова Рассела о том, что отец следил за ними. Значит, ему известно о ее страсти к картам. А она приложила столько усилий, чтобы оставить это все в секрете от него, чтобы он не догадался, куда уходят солидные деньги, ежемесячно выдаваемые ей на карманные расходы.

– Сознаюсь, что не всегда поступала разумно, но со временем все изменится к лучшему, – неохотно выдавила Коринн.

– Я могу только молиться, чтобы это произошло в течение двух следующих лет, – ответил Сэмьюэл.

Ею снова овладел гнев.

– Ты собираешься все это время держать меня при себе? То есть до тех пор я не смогу выйти замуж?

– Да, черт побери! – Сэмьюэл наконец потерял терпение. – Я пытаюсь спасти тебя от тебя самой. Тебе так хочется начать самостоятельно распоряжаться своими деньгами, что совершенно все равно, за кого выйти замуж. Ради бога, Кори, неужели ты не можешь потерпеть еще пару лет? Тогда ты получишь деньги своей бабки и сможешь выйти замуж без моего согласия.

– Но тогда мне и не нужно будет выходить замуж! – выкрикнула она и вылетела из кабинета.

Откинувшись на велюровую спинку кресла, Сэмьюэл Барроуз вздохнул. Никому в голову бы не пришло сказать, что эта девчонка с горячей головой не его дочь. Упрямая, решительная, нетерпеливая и вспыльчивая, она была так похожа на него! Хорошо хоть, что Даньелл Стейтон специально оговорила это условие: ее внучка не может выйти замуж без согласия отца до достижения двадцати одного года. Даньелл знала, что такое импульсивность молодости. Ей казалось, что к двадцати одному Коринн повзрослеет достаточно, чтобы самой принимать решения. Сэмьюэлу даже стало интересно, так ли это.

Приходилось признать, что это была его собственная ошибка. Своему единственному ребенку он дал слишком много независимости, причем в чересчур раннем возрасте. Он предоставил ей много свободы для того, чтобы она могла развиваться, и ничего не запрещал только потому, что она была девочкой. Родня неоднократно предупреждала его, что он еще очень пожалеет о своем решении, и теперь этот момент настал.

Самое лучшее, что он мог сейчас сделать для дочери, – это самому подыскать ей мужа, пока она остается под его контролем. И убедиться, что дочь вышла за сильного человека, а не за бесхребетного болвана, который позволит ей продолжать безумствовать. Но где найти такого, чья сила воли одолеет Коринн? И главное – найти его за оставшиеся два года.

Глава 2

На другом конце света в Индийском океане лежит группа островов, которую не так давно переименовали в Гавайи. Фантастическая красота этих островов – по мнению некоторых историков, именно так выглядели сады Эдема – создавала у прибывавших сюда ощущение того, что здесь можно жить тихой, спокойной, беззаботной и полной довольства жизнью. После открытия островов капитаном Куком многие посетившие их остались здесь на постоянное жительство, не в силах променять яркость красок нового мира с его редкими растениями и птицами, с потрясающими видами на свою куда менее приветливую родину. ^[1]

Из-за наплыва иностранных переселенцев обстановку на Гавайях в 1891 году нельзя было назвать мирной. Местные жители совсем недавно потеряли своего обожаемого короля, которого часто величали Веселым Монархом. Теперь правила его сестра из нового дворца Иолани в Гонолулу. Дворец – кстати, первая королевская резиденция в мире, в которой имелись туалеты со смывными унитазами и которая была полностью обеспечена электричеством – очень скоро стал ареной столкновений между верными монархистами и иностранными поселенцами. В апреле 1891 года только благодаря доброму нраву коренного населения Гавайев удавалось сохранять мир на самом крупном острове архипелага Оаху.

Двадцатисемилетний Джаред Буркетт родился на Оаху. В нем текла смешанная кровь европейцев и гавайцев. И хотя гавайские друзья доверяли ему и любили его, а друзья из Европы уважали его чувство гордости за Гавайи, нельзя было сказать, что Джаред обладал покладистым нравом, который должен был унаследовать от своих гавайских предков. Характер у него был не из легких. Единственной слабостью Джареда была его младшая сестра Малия.

Тридцать один год назад его отец Родни вместе со своим братом Эдмондом потратили три года на то, чтобы построить для себя городской дом на Оаху – острове с наибольшим числом иностранных поселенцев и самой оживленной торговлей. Закончив постройку дома, Родни решил жениться. Его женитьба стала причиной постоянных стычек между братьями, потому что Эдмонд принял Ранелле в штыки. Несмотря на то, что она была американкой и воспитывалась в американских традициях, у нее тоже имелись гавайские предки. Эдмонд считал, что его брат женился на цветной. Даже ежедневное общение с гавайцами не смогло заставить его поменять свое отношение к ней.

Эдмонд Буркетт отказался от своих прав на новый дом, который помогал строить, и переехал в город поближе к офису основанной братьями кредитной компании. Из-за обоюдных претензий Родни передал управление компанией Эдмонду, а сам сосредоточился на других интересах, главным образом на земле.

Иностранцам, по большей части, не разрешалось приобретать землю где-либо на Гавайях. Но благодаря Ранелле и ее дальним гавайским родственникам Родни сумел купить участок на северном побережье Оаху. Здесь он заложил небольшую плантацию сахарного тростника, несравнимую по размерам с наделами крупных плантаторов, но достаточную для того, чтобы влиться в главную хозяйственную отрасль на островах.

Прибыль от плантации и от кредитной компании Родни вложил в деревообрабатывающий бизнес. Для начала он занялся ремонтом кораблей, а потом добавил к этому строительство домов. Ему удалось сколотить небольшое состояние. Однако он потерял его в 1872 году, когда случился кризис. Плантация приносила одни убытки и вскоре была заброшена. В эти безрадостные годы деньги продолжали поступать лишь от кредитной компании.

Брак Родни рухнул. Безнадежная меланхолия, овладевшая его женой, сказывалась на его делах. После смерти Ранелле ему потребовалось много времени на то, чтобы прийти в себя и вновь поставить бизнес на ноги.

Когда Родни Буркетт погиб во время кораблекрушения, оставив все капиталы двум своим детям, его состояние было уже довольно солидным.

Теперь его единственный сын Джаред занимал особняк на Беретания-стрит. Этот район стал частью Гонолулу – города, возникшего каких-нибудь два года назад. Сестра Малия, которая была младше Джареда на десять лет, большую часть года жила в их доме на северном побережье острова, там, где когда-то располагалась сахарная плантация.

Джаред Буркетт доказал всем и каждому, что он способен занять место своего отца. Родни Буркетт вырастил сына, которым мог гордиться. Джаред никогда не пасовал перед трудностями – не важно, насколько серьезными они были. Общество уважало Джареда и немного боялось его. Он никогда не уклонялся от схватки. Общаясь с американцами, Джаред вставал горой за гавайское наследие, потому что чтил свои корни. А гавайцам нужно было еще заслужить честь называть его своим другом.

После смерти матери он стал нелюдим и угрюм. Это было ожидаемо, но со временем, увы, не прошло. Горечь все больше овладевала Джаредом, превращаясь в мизантропию. Ненависть к людям пожирала его изнутри в течение шестнадцати лет, и родилась она в тот день, когда не стало его матери.

Сегодня, много лет спустя после ее смерти, Джареду вдруг пришло в голову, что пора раз и навсегда очиститься от этой ненависти. Такое решение возникло у него после прочтения письма.

По дороге в офис своего дяди, располагавшийся в «Сберегательной и кредитной компании» Джаред перечитал это письмо, как ему показалось, в десятый раз.

«Дорогой мистер Буркетт,

Мне доставляет величайшее удовольствие сообщить Вам добрые новости вскоре после получения Вашего письма. Вы наняли меня, чтобы я нашел Сэмьюэла Барроуза, который девятнадцать лет назад посетил Ваш отдаленный остров. Я это сделал.

В соответствии с Вашими инструкциями, я начал поиски со своего родного города Бостона и без труда отыскал этого человека, так как он оказался весьма уважаемым и видным членом бостонского общества. Он проживает на Бикон-стрит, в элитном жилом районе Бэк-бей. Его состояние возникло из многих источников. Однако главные интересы сосредоточены в судостроительной компании, одной из самый крупных в штате Массачусетс.

У меня нет никаких сомнений, что это тот самый Сэмьюэл Барроуз, которого вы хотели разыскать. Если я смогу каким-то образом послужить вам в дальнейшем, с радостью это сделаю.

Всегда к вашим услугам,

Нэд Догерти»

Джаред сунул письмо в карман своего белого тропического сюртука, как раз когда карета остановилась на Форт-стрит. Он поднял голову и оглядел старое двухэтажное здание розового цвета, которое давно нуждалось в покраске. Но оно выглядело ничуть не хуже других зданий, выстроившихся вдоль улицы этого старого района города.

Контора Эдмонда Буркетта находилась на втором этаже, и Джаред начал медленно подниматься по лестнице, заранее содрогаясь от предстоящей встречи. Между дядей и племянником не было любви. Сколько Джаред себя помнил, дядя чурался их семьи. Хотя они жили меньше чем в миле друг от друга, впервые он увидел Эдмонда Буркетта, когда ему исполнилось семь лет. Ему была известна причина, почему дядя отказывался поддерживать отношения со своими родственниками на острове. Дело было в матери Джареда.

Эдмонд не мог привыкнуть к смешанным бракам, которые заключались на островах. Человек строгих правил и богатых предрассудков, он так и не простил Родни женитьбу на женщине с гавайской кровью, пусть даже этой крови в избраннице брата было совсем немного. Нелюбовь к Ранелле распространилась и на ее детей, в особенности на Джареда, потому что мальчик гордился своими корнями. И хотя братья помирились после смерти Ранелле, тем не менее Эдмонд отказывался общаться с ее детьми. Джаред и Малия испытывали к нему такую же враждебность.

Однако теперь Джаред стал полноправным партнером Эдмонда в кредитной компании и был вынужден контактировать с ним. И дядя, и племянник изо всех сил старались поддерживать видимость добрых отношений. На самом деле Джареду доставляло какое-то особенное удовольствие демонстрировать преувеличенное дружелюбие, понимая при этом, как это раздражает грубого и неприветливого дядю.

Секретарша Эдмонда ослепительно улыбнулась Джареду, когда он вошел в приемную. Джейн Диринг – незамужняя молодая женщина – недавно переехала из Нью-Йорка. У нее было особое отношение к Джареду Буркетту. Благодаря своей красоте и необычной смуглой коже он вскружил не одну голову. Его светло-голубые глаза резко контрастировали с черными волосами. Джаред был высок – шесть футов два дюйма, с сильным телом атлета. Джейн, как, впрочем, и большинство других женщин, завидовала Дайне Каллан, которую он часто сопровождал на людях. Дайна и Джаред дружили с детства и, по общему мнению, рано или поздно должны были пожениться. Но женщины острова пока не были готовы сдаться и без боя отступиться от Джареда. Джейн Диринг – тоже.

– Мистер Буркетт! – глаза Джейн сияли. – Как приятно видеть вас!

Ее интерес к нему был вполне очевиден, и Джаред почувствовал себя неловко.

– Мой дядя у себя, мисс Диринг?

– Да, но в данный момент он занят с мистером Карлстедом. Бедняга пришел попросить об отсрочке выплат по кредиту. Табак у него в этом году не уродился.

Джаред нахмурился. Ллойд Карлстед был шведом, у него была добродушная пухленькая жена и множество детей. Их небольшая ферма давала мало средств к существованию, но располагалась на прекрасном участке очень близко к городу. Джаред понимал, что дядька наверняка заинтересован в этой земле. И наверняка не продлит кредит.

Все хорошо знали, что Буркетты придерживаются разных точек зрения на то, как вести дела в кредитной компании. Однако Джаред передал управление Эдмонду, так как у него имелись еще и другие коммерческие интересы. Кроме того, было бы не очень удобно заступаться за кого-то, кого захотел обанкротить Эдмондов, потому что главным аргументом дядьки в их спорах было: «Либо ты посвящаешь все свое время компании, либо продаешь ее мне, а нет – полностью соглашайся с моими решениями!»

Уже вскоре Ллойд Карлстед выскочил из кабинета Эдмонда с крепко сжатыми кулаками и с красным, как свекла, лицом. Он миновал Джареда, даже не увидев его, и бросился вниз по внешней лестнице. Джаред стиснул зубы. Бедняга, должно быть, просто уничтожен, и все из-за единственной ошибки – не стоило ему обращаться за кредитом к Эдмонду Буркетту.

Однако Джаред не мог себе позволить устраивать сегодня сражения из-за кого-то. Сейчас ему требовалось дядькино содействие и, возможно, какие-то деньги, хотя он не станет их просить. Еще он понадеялся, что Ллойду Карлстеду все-таки кто-нибудь поможет.

– Я зайду, мисс Диринг? – беззаботно спросил Джаред. – Обо мне можно не оповещать.

– Конечно, мистер Буркетт. Я уверена, ваш дядя обрадуется вам.

На это Джаред только улыбнулся. Мисс Диринг и в самом деле была рада услужить. Пожалуй, надо будет как-нибудь сводить ее поужинать. Пусть сама увидит, насколько это безнадежно – стараться сделать ему приятное. Тогда она развернется на сто восемьдесят градусов и убежит прочь. Для нее это будет лучше всего.

Джаред решительно вошел в дядин прохладный кабинет и закрыл за собой дверь. Здесь действительно было приятно находиться – окна по обеим сторонам просторной комнаты были распахнуты на две стороны, а над головой крутились лопасти вентилятора. Эдмонд любил демонстрировать свое богатство, и его кабинет предоставлял ему такую возможность. Удивительно, но плюшевые кресла и толстый ковер на полу тоже казались наполненными прохладой.

– Как идет бизнес, дядюшка? – начал Джаред. И в ответ получил самодовольную ухмылку.

– Хорошо, все прекрасно. Я слышал, что и у тебя дела идут тоже неплохо, – оживленно заговорил Эдмонд и указал племяннику на кресло по другую сторону письменного стола. – Контракт на новый отель в Вайкики – просто отличная сделка. Я всегда уговаривал Родни заняться строительством гостиниц, но он не отвечал на вызов и предпочитал связываться с домами и небольшими магазинами. Но таким способом имени не заработаешь.

– Вообще-то я не поэтому занялся отелем. – Выражение светло-голубых глаз Джареда было невозможно понять. – Его строительство даст много работы моим людям на продолжительное время.

– Ну, разумеется. Они быстро обленятся, если ты не займешь их делом.

– Совсем нет, – холодно возразил Джаред. – У меня никогда не было с ними таких проблем.

– Тогда ты более удачлив, чем все мы. – Эдмонд насмешливо улыбнулся.

Джаред не собирался с ним спорить. Вера в то, что гавайцы поголовно ленивые неумехи, глубоко укоренилась в его родственнике. И ничто не могло переубедить его в этом.

– Так что привело тебя сюда, Джаред? – поинтересовался Эдмонд. – Что-нибудь важное?

Старший из двоих откинулся в своем кресле. Сходство Эдмонда с отцом всегда поражало Джареда. Дядьке уже исполнилось сорок семь, у него были темно-голубые глаза и волосы песочно-каштанового цвета без единого намека на седину. И ростом он был в шесть футов.

– Я собираюсь взять отпуск, дядюшка, – мягко начал Джаред. – Мне показалось, что тебя нужно поставить об этом в известность.

– Подумаешь, новость! – равнодушно откликнулся тот. – Ты каждый год в самые жаркие месяцы уезжаешь на побережье. Прямо как твой отец. Хотя я тебя не осуждаю. Если бы у меня там была своя земля, я делал бы то же самое. В июне и июле здесь невыносимо жарко.

– Пожалуйста, навести там Малию, если мучаешься здесь от жары. Правда, меня там не будет. Я отправляюсь на материк.

Эдмонд заинтересовался.

– В Штаты? Ну, это другое дело. Забавно, хотя помнится, когда ты отморозил там костяшки пальцев по пути в колледж, то поклялся, что в жизни туда не вернешься.

Вспомнив те зимы, Джаред поморщился. Он так и не смог привыкнуть к морозам.

– Там тоже наступит лето, так что все будет не так уж и плохо.

– Я и сам туда собирался, – задумчиво сказал Эдмонд. – Господи, за пятнадцать лет я лишь один раз выбрался отсюда, и то это была поездка на большой остров, чтобы проинспектировать недвижимость, предложенную в качестве обеспечения. Если бы мне удалось найти помощника, который взял бы на себя часть обязанностей, я бы тоже устроил себе отпуск. Но это, кажется, невозможно. Колби, мой нынешний подручный, на грани увольнения.

Джареду совсем не хотелось обсуждать проблемы компании. Если бы дядюшка только знал, насколько трудно с ним работать, тогда бы ему стало понятно, почему он уволил так много помощников.

– Вообще-то я еду не ради удовольствия, дядюшка. Я уже какое-то время размышляю над тем, чтобы немного вложиться в предприятие на материке. У них там есть что предложить в сфере инвестиций. Железо, строевой лес и сталь, а также банки и верфи, которые, помимо всего прочего, куда крупнее, чем здесь у нас.

– Но ты ведь не сможешь отсюда контролировать свои деньги, – заметил Эдмонд.

– Это правда, – согласился Джаред. – Но этого и не потребуется, если вложить деньги в уже существующую фирму. Я буду просто сидеть здесь и подсчитывать прибыли.

При упоминании о прибылях голубые глаза Эдмонда загорелись.

– Откуда в Штатах планируешь начать?

– С Восточного побережья – с Нью-Йорка или Бостона.

– Хороший выбор, – задумчиво согласился Эдмонд, побарабанив пальцами по столу. – А сколько собираешься взять с собой в поездку?

Джаред помолчал, прежде чем ответить.

– Пятьсот тысяч.

Чуть не поперхнувшись, Эдмонд выпрямился в кресле.

– Парень, ты что! Это же почти вся наличность, которая имеется у тебя в распоряжении.

– Я знаю. – Джаред легкомысленно улыбнулся.

– Может, обойдешься половиной этого?

– Я не собираюсь терять деньги, дядюшка, – уверенно заявил Джаред. – Я собираюсь их делать.

– И все равно…

Джаред поднял руку.

– Если ты считаешь неразумным поступком вложить всю мою наличность, которую я с лихвой верну за год, почему бы тебе самому не инвестировать немного? Скажем… сто тысяч? Они будут в безопасности, потому что я дам на них свои гарантии.

Эдмонд решился моментально.

– Так как ты обеспечиваешь гарантии, я дам тебе половину. Но ты оставишь мне такое же количество для покрытия.

– Согласен. – Джаред мысленно усмехнулся.

На это он даже не рассчитывал. Теперь если вдруг Джаред потеряет все деньги в запланированном им предприятии, он не потерпит крах. А впереди у него еще будет целый год или даже больше, чтобы расплатиться с дядькой. Джаред понимал, что Эдмонд помогает ему из жадности, но ведь все равно помогает! Если бы еще он знал, в каком деле он оказывает помощь!

– Когда тебе потребуется наличность?

– Мой корабль отходит через пять дней, в воскресенье.

– Так скоро?

– Все мои дела в порядке, дядюшка. Единственное, что еще нужно сделать, – быстренько сгонять на Сансет-бич и попрощаться с Малией, – озорно усмехнулся Джаред. – Вы ведь присмотрите за ней, пока меня не будет?

Эдмонд слегка удивился.

– Она же останется не одна, а со всеми этими вашими старыми родственниками. Вряд ли я ей понадоблюсь.

– Ну, вы же знаете, что ей нравится проводить зиму в городе. На северном побережье в это время года бывает слишком много штормов.

Эдмонд заволновался.

– Послушай, Джаред. Шторма не приходят раньше октября или ноября. Сколько ты собираешься оставаться на материке?

– Честно говоря, не знаю. Три месяца, четыре… Заранее ведь не скажешь. Возможно, полгода. Вы же не хотите, чтобы я действовал наспех? Потребуется время, чтобы сделать инвестиции, а потом нужно убедиться, что нашим деньгам ничего не угрожает.

Эдмонд вздохнул. Джаред прекрасно понимал, что ему не хочется брать на себя ответственность за Малию. Временами его младшую сестренку получалось выносить лишь с большим трудом, а сейчас, когда ей вот-вот исполнится восемнадцать, за ней был нужен глаз да глаз.

Джаред усмехнулся про себя. Он никогда бы не доверил сестру заботам Эдмонда, но его веселила мысль о том, что дядька будет думать, что отвечает за юную девушку. Разумеется, все заботы и защита Малии лягут на Леонаку Наихе. Только зачем давать дядьке возможность соскочить с крючка, сообщив ему о том, как будут обстоять дела в действительности?

Джаред с удовольствием отметил появившееся на лице Эдмонда выражение испуга.

Глава 3

Нанеки Капуакеле услышала стук подъезжающего по Беретания-стрит экипажа и подбежала к окну, чтобы посмотреть, кто там. Полдень миновал совсем недавно, для возвращения домой Джареда было еще рано. Однако это оказался он. Джаред вылез из коляски и двинулся к дому по обсаженной цветами дорожке.

Как он напоминал Нанеки ее покойного мужа Пени! Такой же высокий, похожий на молодого бога, двигающийся величаво, подобно воинам древности. Пени Капуакеле был бы великим вождем, живи он в древние времена. Он мог бы стать правой рукой короля Камахамаха, помогая тому объединять острова.

Пени умер. Ушел навсегда. А Джаред был живой. И такой, как Пени – гордый, надменный, полный сил. Не важно, что он не чистокровный гаваец, каким был Пени, и что в нем текла только небольшая доля гавайской крови. Она сама была хапа-хаоле – наполовину белая, наполовину гавайка. Но сердце у Джареда было гавайское, и сила его – тоже. И он принадлежал ей, заняв место потерянного ею Пени.

Нанеки провела рукой по густым черным волосам, расправила розовую с белыми цветами муумуу^[2]. Ей захотелось, чтобы сейчас на ней был надет простой саронг, чтобы он облегал ее бедра и подчеркивал длину изящных ног. Только такую одежду она носила, когда жила с Малией за городом. Но здесь, в городе, Джаред не мог позволить ей одеваться настолько откровенно, потому что в его дом на Беретания-стрит приходило множество посетителей.

Когда Джаред открыл дверь, Нанеки уже стояла на пороге, желая поприветствовать его. Она была высокого роста и грациозно двигалась. Ей требовалось поднять глаза всего лишь на пару дюймов, чтобы встретить его взгляд.

– Привет, Страстный Цветок.

Нанеки улыбнулась. Так Джаред называл ее, когда они оставались одни, а у него было хорошее настроение. Но такое бывало не часто, у него хватало забот.

– Что-то ты сегодня рано, Иалека. – Она называла Джареда гавайским именем, как делало большинство его местных друзей.

– Да, рано. – Перейдя в просторную гостиную, он кинул свою соломенную шляпу с широкими полями на ближайший стул. – Тебе не трудно приготовить мне ромового пунша?

Нанеки заколебалась, ее любопытство росло.

– Ну, так почему ты вернулся раньше?

Сев на край софы, он откинулся на спинку и заложил руки за голову.

– Сначала дай выпить.

Нанеки пожала плечами, будто ей все равно, затем торопливо вышла из комнаты и уже через минуту вернулась с высоким стаканом ледяного пунша в руках. Подойдя к длинной барной стойке у дальней стены, она добавила в стакан щедрую порцию рома и протянула напиток ему. Он сразу отпил половину стакана, отставил его, потом привлек Нанеки к себе и усадил на колени.

Она захихикала и, уткнувшись лицом в его шею, принялась слегка покусывать ее.

– Так вот почему ты вернулся. Тебе нравится заниматься любовью?

Джаред удовлетворенно вздохнул и через тонкую ткань муумуу сжал ее округлую грудь. Ему будет очень не хватать Нанеки. Она была прекрасной любовницей, нетребовательной, к тому же всегда под рукой. Ни на что не жаловалась, за исключением тех случаев, когда он отправлял ее за город вместе со своей сестрой.

Она была приемной дочерью его поварихи, экономки и дальней родственницы Акелы Каману, этой великой гавайской женщины, которая растила Малию с момента ее рождения. Она вырастила и Нанеки, забрав к себе, когда ее бросила мать-гавайка из-за того, что отцом ребенка был хаоле – белый мужчина. Нанеки стала ближайшей подругой Малии. Она была всего на год старше ее, а выросли они в одном доме. Потом Нанеки начала прислуживать Буркеттам.

Он и пальцем не дотронулся бы до нее, если бы она не была вдовой. Ее рано выдали замуж, но ее семейная жизнь продлилась всего три месяца. От этого брака у нее осталась дочь, а маленькой Ноелани требовался отец. Когда-нибудь, в недалеком будущем Джареду придется найти Нанеки другого мужа. Это был эгоизм чистейшей воды – держать ее при себе.

Он подумывал о том, чтобы жениться на ней самому и воспитать Ноелани. Маленькое двухлетнее создание уже называло его папой. Но Нанеки слишком любила своего Пени Капуакеле. И даже мертвый он всегда будет рядом. А Джаред никогда не женится на женщине, у которой была большая первая любовь. Он понимал, как это может отразиться на браке. Он знал, как это отразилось на браке его родителей.

Джаред нежно поцеловал Нанеки в губы, потом повторил более решительно. Подхватив женщину на руки, он поднялся и начал подниматься по лестнице, чтобы отнести ее к ней в спальню. Там он опустил ее на кровать. Нанеки через голову сняла свою муумуу, единственную одежду, бывшую на ней, и кинула ее на деревянную спинку в ногах кровати. Легла на спину и призывно вытянулась, прикрыв черные глаза. Ее полные губы были слегка приоткрыты.

Быстро сбросив с себя одежду, Джаред лег к ней на узкую кровать. Когда он губами снова нашел ее губы, то провел рукой по шелковистой коричневой коже, которую так хорошо знал, по большим, полным грудям, а потом его рука спустилась к узкой талии. Нанеки была крепкого сложения, сказывалось то, что она уже много лет постоянно плавала в океане. Поэтому можно было не переживать, что его сильные руки вдруг невзначай сделают ей больно. Она очень подходила ему. А сейчас ждала, раздвинув ноги, чтобы он сразу в нее вошел.

И приняла его в себя целиком без остатка. Джаред сдерживался изо всех сил до тех пор, пока она первой не достигла пика наслаждения, а уж потом дал себе волю. Выплеснув свою страсть, он рухнул на нее. Его голова легла ей на плечо.

– Тебе нужно сполоснуться, – тихо сказала Нанеке, проводя кончиками пальцев по его вспотевшей спине.

Промычав что-то нечленораздельное, Джаред перекатился на спину, увлекая Нанеки за собой. Теперь она лежала на нем. В комнате стояла невыносимая жара. Через открытые окна помещение заливало послеобеденное солнце. Воздух был неподвижен, ни ветерка. Надо было отвести ее в какую-нибудь пустующую комнату на другой стороне дома, в одну из тех, куда солнце смотрит по утрам, а после обеда в них стоит прохлада.

Нанеки никогда не спрашивала его о том, почему он не занимается с ней любовью в своей собственной спальне, которая располагалась напротив. Джаред был рад, что ему нет нужды защищать свое право на уединение. Очень не хотелось оказаться в ситуации, когда нужно просить женщину освободить его постель, после того как он закончил с ней, но любовь к одиночеству вскоре вынудит его так поступить. Для него было намного проще выскользнуть из постели после всего и уйти, оставив женщину.

Когда Нанеки отправилась в ванную, Джаред задумался, не связано ли это желание уединиться с теми ужасными кошмарами, которые иногда заставляли его рыдать по ночам. Похоже на то. Ему никогда не хотелось с кем-нибудь поделиться этими живыми воспоминаниями.

Джареду казалось, что женщины, которых он знал прежде, не относились к нему как к настоящему любовнику. Он приходил к ним только тогда, когда испытывал вполне определенную потребность в них и никогда не привязывался к ним. Он был осторожен в выборе, не имел ничего с девственницами и обходил стороной публичные дома, заботясь о своем здоровье. Вдовы – вот был его главный выбор. Да еще известные своим беспутным поведением дочки некоторых знакомых, которые привыкли получать то, что хотели. Ничто не приводило его в ярость так, как насмешка, и ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем демонстрация женщине, что с Джаредом Буркеттом шутки плохи. Он считал, что ему очень повезло в том, что никакой женщине не удалось обрести над ним власть. Джаред знал, что любовь может сделать с мужчиной, насколько разрушительной она может быть.

В один прекрасный день он, наверное, женится на Дайне Каллан. Они никогда не говорили об этом, но Джаред полагал, что она ждет его. Они были друзьями, не любовниками, и Джаред надеялся, что все-таки найдет себе женщину более страстную, чем Дайна. В свои двадцать пять девушка была мила, тиха и непритязательна. И еще не влюблялась. Джаред в этом не сомневался и именно поэтому рассматривал Дайну в качестве возможной жены.

Леонака, Джаред и Дайна в детстве были неразлучной троицей и вместе росли на северном побережье. Двое друзей знали, как вывести Джареда из его сумрачного настроения. Но жениться на Дайне? Ах, решится ли он на это когда-нибудь? Это будет словно жениться на святой, и он не был уверен, что долго это вытерпит. Джаред даже ни разу по-настоящему не обнял ее, только по-дружески. Как он сможет заставить себя заняться с ней любовью? Но наверняка она – та самая, которая ему нужна. С Дайной в его жизни не будет раздоров, ну только если он сам их не учинит.

Нанеки вернулась в комнату.

– Вода готова, большой босс.

Она все еще пребывала в игривом настроении, поэтому Джаред спросил:

– Составишь мне компанию?

Нанеки кивнула и потянула его из постели, но отпустила сразу, как только он, выпрямившись, сел.

– А почему еще ты вернулся так рано, Иалека? Я никогда не видела тебя дома в такое время, кроме как когда мы жили за городом.

Джаред вскочил и шлепнул ее по заду.

– Сейчас примем ванну, а потом начнем укладывать вещи.

Она оживилась.

– Мы возвращаемся домой?

– Ты возвращаешься. Ты приехала в Гонолулу сделать кое-какие покупки, а осталась здесь на три месяца. Как ты это объяснишь, когда вернешься домой?

– Акела знает. Она счастлива, что я забочусь о тебе.

Джаред заворчал.

– Малия не знает.

– Малия моя подруга. Она никогда не подумает обо мне плохо. – Нанеки слегка усмехнулась.

– Не важно. Я не хочу, чтобы она узнала, – нахмурился Джаред. – Ты это понимаешь, Нанеки?

Она кивнула, но снова предостерегла его:

– Ты портишь Малию. Не даешь ей повзрослеть. – Когда глаза у него сверкнули сталью, быстро добавила: – Но я все понимаю. Пойдем.

Настроение у Джареда поменялось.

– У нас больше нет времени на игры, Нанеки. Мы выезжаем рано утром. К пятнице мне нужно вернуться в Гонолулу. В воскресенье я отправляюсь на материк.

– Как тогда, когда ты уехал в колледж?

– На этот раз я еду по делам.

– Надолго? Ты пропустишь летние месяцы в Сансете?

– Да. Но попытаюсь вернуться к Рождеству.

Девушка постаралась скрыть разочарование.

– Это очень долго.

Подойдя к ней, Джаред чмокнул ее в щеку.

– Пока меня не будет, ты начинай подыскивать себе нового мужа. Ноелани требуется отец.

Нанеки усмехнулась.

– А когда ты женишься? Я так и не увижу, как ты едешь в церковь.

– Сделаю это на днях.

– Женишься на мисс Каллан? Мне она нравится. Я ничуть не против делить тебя с ней.

Недовольно вздохнув, Джаред потянул ее за собой в ванну.

– Просто запомни, что я тебе сказал. Начинай искать себе мужа.

Глава 4

Контора Нэда Догерти обосновалась в южной части Бостона. Это была даже не контора, а просто комнатушка над таверной. В нее втиснулись расхлябанный письменный стол, два стула и шкаф с папками. Сидя напротив рыжего человечка, Джаред уже начал жалеть, что оказался здесь. Он был готов ко всему, но не к такому.

Нэд оценил дорогой сюртук Джареда, исходящую от него ауру силы и отметил острый взгляд его безжалостных серо-голубых глаз. Этот человек привык получать то, что хочет, и Нэдом овладело предчувствие, что с ним он тоже получит желаемое.

– Честно вам скажу, мистер Буркетт, что не ожидал еще раз получить от вас весточку. И уж конечно не рассчитывал на встречу с вами. Должно быть, ваш бизнес настолько серьезен, что заставил вас преодолеть длинный путь с Гавайев.

Джаред решил быть откровенным. Если этот человек сумеет довести до конца то, что он хочет, тогда можно будет расщедриться на солидный гонорар.

– То, что я запланировал сделать в Бостоне, очень важно для меня. – Джаред обвел взглядом помещение конторы. – Но я совсем не уверен, что вы сгодитесь для этого, мистер Догерти.

– Пусть месторасположение и размеры моего офиса не вводят вас в заблуждение, – защищаясь, ответил Нэд. – У более крупных розыскных фирм более крупные расходы, и они выставляют своим клиентам более крупные счета.

– Вы работаете один?

– Если требуется, я беру помощников. – Откинувшись на спинку стула, Нэд улыбнулся. – По вашему подозрительному взгляду я понимаю, что вы сомневаетесь во мне. Позвольте заверить вас, что я еще ни разу не разочаровал своих клиентов. Чем бы я ни занимался – расследованием деятельности фирм, поиском пропавших людей, возвращением сбежавших жен, – я всегда добивался положительных результатов. Я даже помог решить проблемы, возникшие в связи с несколькими убийствами.

Это не произвело впечатления на Джареда.

– Мне нужна не только информация, мистер Догерти, но и возможность формировать общественное мнение.

– У меня есть кузен, а также несколько друзей, которые работают для газет.

– Я должен стать хорошо известной персоной, и за очень короткое время. Примерно за месяц.

– Никаких проблем, мистер Буркетт.

– Тогда ладно, я дам вам шанс, мистер Догерти. Но я не люблю испытывать неудовольствие.

Угроза была очевидной, и Нэд почувствовал, как у него по спине пробежал холодок. Он передернул плечами, сбросив его.

– Мне крайне любопытно, как вы меня нашли, мистер Буркетт. Вы раньше бывали в Бостоне?

Джаред слегка расслабился.

– Нет, ваше имя я узнал от одного из друзей по колледжу здесь, в Штатах. Он рассказал одноклассникам забавную историю о том, как его дед нанял вас, чтобы следить за своей пожилой женой, которую он – это в семьдесят два-то года! – подозревал в неверности.

Нэд рассмеялся, испытав облегчение.

– Я хорошо помню того пожилого джентльмена. Это был самый необычный случай, над которым мне пришлось поработать.

– Думаю, да. Но я запомнил ваше имя, – признался Джаред. – Уже тогда я знал, что когда-нибудь вы мне пригодитесь.

– Ну что ж, мистер Буркетт, я не сомневаюсь, что мы сумеем завершить то, что вы наметили, если вы расскажете мне о ваших планах.

Глаза Джареда холодно блеснули.

– Мне нужна информация о Сэмьюэле Барроузе, в особенности о его деловых интересах, размерах его состояния и всех его сбережениях. Я хочу знать об этом человеке все – о его связях, о его семье. А также о его планах на будущее, о том, как он работает, о его слабостях и привычках.

Нэд кивнул.

– Потребуется, наверное, недели две, чтобы вы получили все, что вам нужно. Так как сбор информации – дело вполне обычное, я не вижу каких-либо проблем.

– Отлично! Теперь о популярности. Над этим нужно начать работать немедленно. Как я уже сказал, я хочу, чтобы обо мне узнал весь город. Нужно, чтобы обо мне заговорили в самых высоких банковских кругах, прежде всего в кругу Сэмьюэла Барроуза.

Малорослый детектив, взяв в руки блокнот и перо, перегнулся через стол.

– Тогда мне нужны какие-нибудь факты о вас.

Джаред усмехнулся.

– Миллионер с Западного побережья Джаред Бурк прибыл сюда, чтобы инвестировать собственные деньги. Больше вам ничего не следует знать.

– Не понимаю.

Джаред поднялся.

– А вам и не нужно понимать. Имя и факты, которые я дал сейчас вам, – фальшивка. Я не хочу, чтобы узнали мое настоящее имя. Но я собираюсь инвестировать определенные суммы, если обстоятельства сложатся благоприятно. Вы могли бы порекомендовать мне хорошего юриста.

Любопытство Нэда возросло.

– Значит, вы хотите стать человеком-загадкой?

– Именно.

– Хорошо. – Нэд обошел стол, чтобы обменяться рукопожатием с клиентом. – Через пару дней я сообщу вам имя юриста. Где можно вас найти?

– Этим утром я зарегистрировался в отеле «Плаза» как Джаред Бурк.

* * *

Поездка назад в отель оказалась очень приятной. Джаред приказал кучеру сначала сделать небольшой круг по городу. Погода была свежей, семнадцать градусов в начале июня для Бостона – даже тепло, но, конечно, прохладно по сравнению с Гавайями. Джаред понадеялся, что не задержится здесь надолго, в особенности из-за зимних холодных месяцев.

Карета въехала в район Бэк-бей. Когда Джаред увидел табличку с названием Бикон-стрит, он напрягся всем телом. Какой из этих высоких домов принадлежит Сэмьюэлу Барроузу? Впрочем, не важно какой. Джареда скоро пригласят посетить этот дом. Он завяжет знакомство с Сэмьюэлом Барроузом. А потом каким-то образом, в какой-то момент уничтожит его, разрушит его жизнь. Убить его – это слишком просто. Джаред хотел, чтобы Сэмьюэл еще пожил жизнью сломленного человека, чтобы понял, что произошло и почему.

Он вспомнил, когда первый раз услышал имя Сэмьюэла Барроуза от матери. Ему исполнилось семь лет. Жизнь была прекрасна. Вместе с матерью они жили за городом, пока отец занимался бизнесом в Гонолулу за несколько миль от них, частенько навещая свою семью.

Джаред и Леонака только-только начали учиться выполнять свои обязанности, помогая обрабатывать сахарный тростник. Однако долго они не выдерживали и сбегали на пляж, где встречались с Дайной. Пляж был их игровой площадкой, доски для серфинга – их игрушками. Как-то, когда Джаред улизнул один, он увидел на пляже мать, которая шла рука об руку с высоким мужчиной, которого он не встречал раньше. Тем же вечером он спросил мать, кто был тот хаоле – белый. Мать рассказала, что это был Сэмьюэл Барроуз, старый друг из Бостона, откуда она приехала.

Неделю спустя отец вернулся, и в первый раз в своей жизни Джаред услышал, как родители скандалят. Они находились в закрытом патио в задней половине дома и не догадывались, что во дворе рядом, в нескольких футах от них, стоит Джаред.

– Кто этот чертов мужик, с которым ты обнималась? Джон Пирс видел вас! – начал Родни Буркетт.

– Джон?

– Да. Наш сосед. Он проделал путь до Гонолулу, только чтобы рассказать, что увидел тебя и другого мужчину, и вы вели себя на пляже совершенно неслыханным образом.

– Тебе совершенно не из-за чего так переживать, – тихо сказала Ранелле. – Это был Сэмьюэл Барроуз, а мы обнялись, чтобы попрощаться.

– Барроуз? Тот самый, за кого ты собиралась выйти замуж? Только вместо тебя он женился на богатой наследнице, потому что его семья нуждалась в деньгах?

– Да, я рассказывала тебе о нем.

– И какого дьявола ему было здесь нужно?

Последовала долгая пауза.

– Он… Он приезжал за мной. Он сказал, что по-прежнему любит меня.

Что-то с грохотом ударилось о стену – бокал или ваза.

– Он по-прежнему любит тебя! А что с его богатенькой женушкой? Она вовремя умерла?

– Родни, я же сказала, что тебе не нужно переживать из-за этого. – Ранелле заплакала. – Он уже уехал назад в Бостон.

– Ты не ответила на мой вопрос. Он теперь свободный человек?

– Нет, он все еще женат. Но готов был бросить ее, невзирая на позор, если бы я была свободна. У них нет детей, а его семья поправила свое положение. Но он не знал, что я вышла замуж, что у меня есть сын.

Отец задал вопрос тихим, потерянным голосом:

– Он предложил бросить меня?

– Родни, не надо! – взмолилась Ранелле. – В этом нет смысла. Сэмьюэл уехал. И никогда не вернется.

– Разве?

– Да, он хотел, чтобы я уехала с ним. Сказал, что примет и Джареда. Но ты же видишь, я здесь. Потому что ответила ему «нет»! – Ранелле начала бить истерика. – Он опоздал на восемь лет! Слишком поздно!

Джаред бросился прочь. Он убежал на пляж, чтобы не слышать материнского плача. Мальчик никогда не слышал, как плачет мать, никогда не слышал в голосе отца такую муку или такую боль.

С этого дня Ранелле Буркетт стала неузнаваемой. Она всегда была нежной, любящей матерью, целиком посвящающей свою жизнь сыну и мужу. Теперь стала отстраненной, скрывала свою любовь. Больше не улыбалась, не смеялась. Начала пить и часто плакала тихими, безнадежными слезами.

Два года Джаред прожил в смятении. Он не мог понять, почему мать больше не любит его. Не мог понять, почему родители постоянно скандалят. И тут оказалось, что Ранелле беременна. Поначалу Родни очень обрадовался, но потом дела пошли еще хуже. Меланхолия Ранелле сменилась злобой и раздражением. Она не хотела еще одного ребенка. Родни старался как можно реже появляться дома, и все равно споры продолжались. Теперь Ранелле начала скандалить и с Акелой, которая запрещала ей пить. Джаред пользовался любой возможностью, чтобы уйти из дома.

Когда родилась Малия, мать не захотела ею заниматься. Она передала ребенка на воспитание Акеле и снова взялась за бутылку. Теперь ее никто не видел трезвой. В конце концов, Джаред понял, почему мать так изменилась. Она все еще любила Сэмьюэла Барроуза. Ему пришлось стать свидетелем многих скандалов, но то, что он услышал во время одного из них, объяснило многое.

Это случилось однажды ранним утром, вскоре после рождения Малии. Ранелле еще не приложилась к бутылке с ромом. Джаред спал в своей постели, но голоса в родительской спальне, которая находилась через стенку от его, разбудили мальчика.

– Тогда возвращайся к нему, ради бога! – кричал отец. – Ты больше не нужна ни мне, ни детям. Ты перестала быть женой и матерью после того, как этот мерзавец Барроуз побывал здесь. Да, ты родила мне второго ребенка, но только потому, что я заставил себя спать с тобой.

– Пожалуйста, оставь меня в покое, Родни, – отозвалась мать. – Я ничего не могу поделать со своими чувствами.

Голос отца был полон боли.

– Но почему, Ранелле? Просто объясни, почему? Нам было так хорошо первые восемь лет. Мы были счастливы. Как мы могли чувствовать себя настолько счастливыми, если ты продолжала любить его?

– Я махнула на него рукой. Мне показалось, что нам с ним больше не выпадет шанса, как ты не поймешь? Я заставила себя забыть его. Он же все это время собирался бросить свою жену, но я не знала об этом. Мне нужно было его дождаться.

– Ты меня любила хоть когда-нибудь, Ранелле?

– О Родни! – Мать начала плакать. – Я никогда не желала сделать тебе больно. И я действительно любила тебя. Но Сэмьюэл был моей первой любовью, и тут ничего не поделать – я все еще люблю его.

– Тогда уезжай к нему, – обреченно сказал отец. – Я дам тебе развод.

Мать засмеялась. В голосе не было и намека на веселье.

– Слишком поздно! Он написал мне, когда вернулся в Бостон. Его дорогая женушка родила ребенка, пока Сэмьюэл был в отъезде, через полгода после того, как он уехал. Теперь он ее никогда не бросит.

– Ранелле! Ранелле, забудь его. Неужели ты не можешь этого сделать? Ты уже сделала это раз когда-то. Забудь его снова.

– Как я могу, когда теперь знаю, что все еще нужна ему? Сэмьюэл доказал это, приехав сюда, чтобы найти меня. Он любит меня, а я – его.

– Ты должна что-нибудь сделать. Так не может продолжаться. Я вообще не могу работать. Это отражается на Джареде. Он страдает от одиночества, он стал угрюмым. Тебе нужно перестать пить и снова начать вести себя как любящая мать и жена.

– Оставь меня в покое, Родни.

– Ранелле, пожалуйста!

– Просто уйди. Я больше не хочу говорить.

За стеной воцарилась тишина. Но теперь Джаред знал, почему его жизнь перевернулась с ног на голову.

А когда Малии исполнился год, Ранелле Буркетт умерла.

Была штормовая ночь, Джаред до сих пор видит эту ночь в кошмарах. Отец оставался в Гонолулу, Акела, забрав Малию и двухлетнюю Нанеки, на несколько дней отправилась в Кахуку, чтобы навестить родственников. Одиннадцатилетний Джаред стал очень заботлив к матери и поэтому не мог бросить ее одну. В ту ночь они были в доме вдвоем.

Услышав, как дверь из патио, ведущая на пляж, сначала открылась, а потом захлопнулась, Джаред вылез из постели, чтобы посмотреть, вдруг Акела вернулась. Когда он обнаружил, что в доме никого нет, то бросился в спальню матери. Но там тоже было пусто, в середине постели лежала недопитая бутылка рома.

Джаред запаниковал, мать никогда не выходила из дома ночью. Выскочив наружу, он помчался к пляжу, на бегу зовя мать. Он кричал снова и снова. Никакого ответа. Джаред потратил много времени, рыская вдоль берега, пока не увидел ее в воде. Она быстрыми шагами удалялась от берега в сторону открытого океана.

Ранелле Буркетт плавать не умела. Прожив столько лет с океаном у задней двери, она, однако, так и не удосужилась научиться держаться на воде. Прибой был высоким из-за приближающегося шторма, но Джаред бросился в пятифутовые волны, чтобы добраться до матери. Однако словно рука Бога скрыла ее. Безлунная ночь была черна. Он ничего не видел. Вдобавок слезы слепили ему глаза. И тем не менее он всю ночь оставался в океане, высматривая ее, надеясь и молясь.

Рассвет принес с собою шторм, но все равно стало немного светлее. И тогда Джаред наткнулся на свою мать, на полмили дальше по берегу, мокрую, лежавшую на холодном, сыром песке. Она была мертва.

Их отыскали через несколько часов. Джаред сидел на песке, глядя в океан. Голова матери покоилась у него на коленях. Он не смог удержать в секрете правду о том, что мать покончила с собой. Всем хорошо было известно, что она не умела плавать и никогда не заходила в воду, даже по колено.

Лишь через много лет Джаред перестал винить себя в том, что не смог уберечь ее. В какой-то момент до него дошло, что она обязательно сделала бы еще одну попытку. Ей хотелось умереть. И довел ее до этого Сэмьюэл Барроуз. Войдя в ее жизнь, когда было поздно для всего, он толкнул ее в океан. Сэмьюэл Барроуз стал причиной ее страданий, он нес ответственность за ее смерть, и Джаред должен увидеть, как он расплатится за это.

Глава 5

Особняк на Бикон-стрит был ярко освещен и украшен свежесрезанными цветами из сада Барроуза. Служанки в негнущейся черной форме с белыми передниками курсировали между ранними гостями, разнося напитки. Это должен был быть формальный прием, поэтому гости перед приглашением к ужину собирались в большом холле.

Наверху, в спальне, Флоренс трудилась над замысловатой прической Коринн, а в это время за их спинами кузина Лорен нервно расхаживала по комнате, звонко стуча каблучками бальных туфель. Это был второй официальный прием, в котором Лорен участвовала, и поэтому ее сильно беспокоило, какое впечатление она произведет своим внешним видом.

– Ты уверена, что это платье подходит? – в третий раз спросила она.

– Тебе идет желтый цвет, кузина. В конце концов, в таком возрасте ты ведь не захочешь надеть что-нибудь более темное, – отозвалась Коринн, наблюдая за отражением Лорен в зеркале.

– Но у тебя такое очаровательное платье, Кори, с этими блестящими шнурками, которые только и поддерживают его. А розовый шелк – какая прелесть! Мамочка ни за что не позволит мне надеть такое же. Уверена, что в своем я выгляжу старомодной.

– О, перестань дергаться. Я всего-то на чуть-чуть старше тебя, ты что, забыла? – нетерпеливо заметила Коринн. – Но, наверное, я просто запамятовала, что такое шестнадцать лет. Можешь не сомневаться, ты будешь самой очаровательной на приеме, так что перестань трястись.

Лорен улыбнулась.

– Если ты не выйдешь, тогда я, может, и стану самой очаровательной.

– Не глупи. Внешность – еще не все. Ты же знаешь, что большинство мужчин и не смотрят на меня во второй раз. Я чересчур высока для них. Все помешаны на маленьких и изящных девушках, таких, как ты.

Вспыхнув, Лорен сменила тему.

– Мне интересно, почему дядя Сэмьюэл не устроил эту вечеринку на Четвертое июля, несколько дней назад? И почему не предупредил заранее?

– Понятия не имею, и мне это безразлично, – улыбнулась Коринн. – Прием есть прием.

– Я тоже так думаю. Но этот прием устроили как-то уж слишком поспешно. Мамочку чуть удар не хватил, потому что ее новое платье не успели дошить, так что пришлось надеть старое. Почему такая спешка, ты не знаешь?

– Должен появиться один человек, которого отец хочет представить своим друзьям. Он решил устроить это таким образом – на приеме, чтобы и мне сделать приятное. Мы в последнее время с ним не очень ладим.

Флоренс на это хмыкнула, втыкая рубиновую заколку в волосы Коринн. Девушки не расставались с детства, поэтому Флоренс Меррилл знала, что на самом деле происходит. Горничная закрепила последнюю заколку на своем месте и покинула комнату. Коринн нервно перебрала драгоценности в огромной шкатулке.

– Рассел придет? – поинтересовалась Лорен.

– Конечно.

– Все так же, не рассчитывая получить разрешение твоего отца на свадьбу с тобой?

– Да. Я пока не потеряла надежду, но уже начинаю думать, что все зря. Отец просто отказывается говорить на эту тему. Мне осталось только найти еще кого-нибудь симпатичного, если отец не переменит своего отношения.

– Есть кто-нибудь на примете?

– Нет. Мне кажется, что чем дальше, тем труднее будет найти человека, которого одобрит отец. Он хочет для меня мужа с железной волей, «человека, которым ты не сможешь командовать» – это его точные слова. Но такой мужчина разрушит все мои замыслы.

– Я по-прежнему считаю, что тебе для начала нужно влюбиться, – вздохнула Лорен.

– Нет уж, моя дорогая. – Плотно сжатые губы показали, насколько решительно Коринн настроена. – Замужество – это часть моей жизни, поэтому я должна сама все контролировать. Я всегда смогу найти любовь на стороне.

– Коринн!

– Но это правда. Я действительно собираюсь завести тайную интрижку. Мне кажется, что в этом нет ничего ужасного, потому что я отлично знаю, что каждый женатый мужчина делает то же самое.

– Не каждый мужчина!

– Но большинство. Так почему мне нельзя?

Лорен печально покачала головой.

– У тебя какой-то очень трезвый и холодный взгляд на жизнь, Коринн.

– Я реалистка. Я знаю, что можно ожидать от замужества, и знаю, чего хочу получить от семейной жизни. Поэтому я не нуждаюсь в муже, который попытается навязать мне свою волю.

– Неужели это действительно будет так ужасно? – Лорен искренне не понимала желание кузины властвовать в браке.

– Для меня – да. А теперь помоги мне с этим ожерельем.

Лорен подошла, чтобы застегнуть на шее кузины ожерелье из рубинов в золотой оправе. Затем черед дошел до браслета из того же гарнитура. Коринн покопалась в шкатулке и выбрала маленький перстень, а не большой. Ей не хотелось переусердствовать с драгоценностями. Это пусть пожилые матроны нацепляют и выставляют напоказ по нескольку перстней сразу. Коринн нравилось надевать только один, хотя у нее было из чего выбирать. Потом она отказалась от рубиновых серег. Сверкающих заколок, которые удерживали на месте ее длинные золотистые волосы, было вполне достаточно.

– Кто будет у вас сегодня? – Лорен опять занервничала, потому что пришло время идти вниз.

– Все та же самая публика, хотя Эдвард и Джон Мэннинги придут в сопровождении своего отца, – произнесла Коринн с отсутствующим видом. – Да еще Эдриан Ранкин.

Лорен улыбнулась. Эти симпатичные юноши были частью компании Коринн, состоявшей из молодых интеллектуалов и художников.

– А что это за мужчина, в честь которого твой отец дает этот прием? Он хоть молодой?

– Прием устроен в мою честь, – напомнила Коринн. – Отец просто решил совместить приятное с полезным. Но вот насчет мистера Бурка мне ничего не известно. Однако он навряд ли так уж молод.

Лорен пришла в состояние возбуждения.

– Ты сказала Бурк?

– Да, по-моему, отец назвал его Джаредом Бурком.

– О! Так ведь о нем все только и говорят. Ты ничего не слышала?

– Нет. Я ведь с недавнего времени не участвую ни в каких дневных посиделках.

Если бы Лорен знала почему, подумала она. Теперь днем Коринн почти не выходила из дому. Днем она отсыпалась, потому что каждую ночь тайком ускользала, чтобы встретиться с Расселом и несколькими друзьями в их любимом игровом заведении. Отец явно обо всем знал и, тем не менее, не запрещал ей играть, даже после того, как клуб, который они посетили в последний раз, потребовал от него оплатить долги, в которые она влезла.

Теперь удача отвернулась от нее. Непонятно почему, ведь на прошлой неделе она сорвала вполне приличный куш. Но это было ничто по сравнению с тем, сколько она смогла бы выиграть, если бы ставила на кон, сколько хотелось, без ограничений. Самым большим желанием Коринн было не беспокоиться о том, что ее долговые расписки лягут на стол отцу, а также знать, что она может рискнуть поставить на карту тысячу, две тысячи или даже пятьдесят тысяч зараз. Но такой день настанет только после ее замужества или когда она достигнет двадцати одного года. И ей не хватало терпения дожидаться этого момента.

– Я слышала, как наши отцы говорили о мистере Бурке, – продолжала Лорен. – А подруги матери только о нем и судачат.

Коринн стало интересно.

– Что такого интригующего в этом мистере Бурке?

– Все интригующе. Никто не знает о нем ничего, кроме того, что он жутко богат. Неизвестно даже, откуда он взялся. Люди говорят, что откуда-то с Запада, но никто ничего не знает точно.

– И это все? – Коринн была разочарована. – Только то, что он богат и приехал откуда-то с Запада?

– Ну, говорят еще, что он инвестировал здесь несколько своих миллионов.

– Тогда становится понятно, почему отец так заинтересовался им. Еще какие разговоры ты услышала?

– Он разбрасывается деньгами налево и направо, словно хочет прожечь все без остатка. Наверное, это очень приятно – быть таким богатым.

– Я этого никогда не узнаю, – с горечью заметила Коринн. Когда-нибудь у нее будут деньги, чтобы прожигать их. Но нечестно заставлять ее ждать этого момента так долго.

Они вышли из спальни и остановились на верхних ступенях лестницы, чтобы оглядеть залитый ярким светом зал внизу. Холл был заполнен богато одетыми людьми всех возрастов, располагающимися преимущественно маленькими группками. Большинство держало в руках бокалы с напитками. Как обычно, матроны занимали места на банкетках вдоль стен, чтобы понаблюдать за молодежью и посплетничать, пока их не слышат.

Отдельно ото всех стоял высокий привлекательный незнакомец в белом вечернем костюме.

– Как думаешь, это он? – спросила Лорен.

– Понятия не имею, – призналась Коринн. – Я не знаю его в лицо.

– И кто, по-твоему, тогда этот высокий?

– Наверное, ты права. А с кем он говорит?

Лорен слегка сдвинулась влево.

– С Цинтией Хэмилл, – тихо сообщила она, возвратившись на место. – Видела бы ты ее лицо. Она вся так и сияет.

– Ты же знаешь Цинтию, – сухо заметила Коринн. – Она превращается в сплошное очарование, стоит ей увидеть нового мужчину.

Лорен ответила с явной неприязнью:

– Если тебя интересует мое мнение, она немного взбалмошна. И флиртует просто отчаянно.

– Тут нет ничего ужасного, если ты понимаешь, что делаешь. Это даже забавно. В конце концов, дело у них не зайдет дальше пары невинных поцелуев.

– Кори, в самом деле!

Коринн засмеялась. Она тоже недолюбливала Цинтию.

– Подожди годик или два, кузина, и увидишь, что немного пофлиртовать – очень даже неплохо.

Но Лорен больше ее не слушала.

– Посмотри, он обернулся! – и добавила на выдохе: – О боже! Ты когда-нибудь видела такого красавца?

Коринн точно так же поразилась не только бросающейся в глаза красоте незнакомца, но и тому, что он оказался таким молодым.

– Если тебе нравятся такие суровые, обветренные всеми ветрами типы, то, полагаю, нет. Хотя он моложе, чем я его себе представляла.

– Да! Молодой, богатый и роскошный!

– Лорен, если честно, это просто еще один мужчина.

Кузина не могла оторвать глаз от незнакомца.

– Ты посмотри, какой он смуглый! Должно быть, он полжизни провел на ярком солнце, чтобы заработать такой загар.

– Не обязательно. Может, он иностранец.

– А может, хозяин ранчо. У них на Западе много ранчо для скота. А вдруг он капитан корабля или даже… пират! Он ведь не похож на пирата, правда?

Коринн начала раздражаться. Незнакомец не был ее типом. Она считала, что у всех мужчин, обладающих хорошо развитым, атлетическим телом, как правило, сильная воля. Такими мужчинами невозможно командовать.

– Лорен, почему бы тебе не подойти к нему и не спросить самой? Тогда ты перестанешь строить предположения и…

И тут она, внезапно задохнувшись, замолчала на полуслове. Незнакомец смотрел прямо на нее. Этот упорный взгляд был полон магнетизма, и Коринн почувствовала, как от ужаса вниз по спине побежали мурашки. Глаза незнакомца пронзали насквозь, словно он читал ее мысли. На какой-то миг она застыла на месте, не в силах сделать вдох.

Наконец ей удалось отвернуться. Что это с ней происходит? Она кивнула Лорен, показывая, что настало время присоединиться к гостям.

Не отрываясь, Джаред наблюдал за двумя юными девушками, которые спускались по лестнице, словно устраивали гранд-выход. Та, что пониже – девушка с каштановыми волосами и розовыми щечками – была очаровательна, но слишком молода. Явно смущаясь, она не поднимала глаз. Вторая, с золотыми волосами, была исключительно, просто немыслимо красива. И выглядела очень уверенной в себе. Высокая и статная, она была пропорционально сложена и казалась более совершенной, чем классические статуи. Видел ли он когда-нибудь вообще такую неземную красоту? Но ему не верилось в подобное совершенство, и Джаред решил, что в данном случае идеальной фигуры удалось добиться с помощью корсета.

Видел он и еще что-то интригующее в этой девушке, и дело было не только в ее красоте. В ней были высокомерие и самоуверенность, так не свойственные женщинам. Заставить ее замурлыкать будет само по себе вызовом!

Возможно ли, что это и есть Коринн Барроуз? Он нахмурился. Нэд Догерти в своем отчете писал, что она необыкновенная красавица. Чем больше Джаред смотрел на девушку, тем больше представлял, как она будет хороша в его объятиях. Он горячо надеялся, что эта красавица не мисс Барроуз, потому что дочь его врага тоже враг.

Коринн заметила, как изменилось выражение лица незнакомца, пока он наблюдал ее выход. В его взгляде она увидела высокую оценку себе, даже желание, но одновременно что-то еще. Словно ему понравилось то, что он увидел, но понравилось против его воли. Это ее удивило. Он что, женат?

– Как мило, что ты пришла, Цинтия, – улыбнулась Коринн, когда они с Лорен подошли к паре. – Сегодняшний прием устроили так внезапно, что я даже испугалась, вдруг у тебя есть другие планы, и ты от них не откажешься.

– Я уже была готова пропустить прием, – призналась Цинтия. – Но тут папочка рассказал, кто тут будет почетным гостем, и… Я просто должна была с ним познакомиться.

Цинтия была девушкой небольшого роста с очаровательным личиком то ли ребенка, то ли куколки. Коринн подумала, что она идеально пришлась бы ко двору на Старом Юге. Но Цинтия была еще и жутко тщеславна и даже не пыталась скрыть это.

– И ты с ним познакомилась?

Цинтия рассмеялась. Звонкий как колокольчик смех подействовал Коринн на нервы.

– Ты, конечно, шутишь. Правда, Коринн, не понимаю, почему ты не сказала мне, что он такой симпатичный и обходительный джентльмен.

– Случайно не об этом ли самом джентльмене мы с тобой говорим? – Коринн холодно кивнула на стоявшего рядом Джареда.

– Ты же знаешь, что о нем.

– Видишь ли, я пока не встречалась с мистером Бурком.

Коринн была потрясена выражением его холодных серых глаз. Судя по всему, она ему не понравилась, однако они никогда не встречались прежде. Джаред быстро скрыл свои чувства и, вежливо улыбнувшись, поклонился ей.

– Не думаю, что нам потребуется формальное представление. – Голос у него оказался низким. – Мы уже знакомы по именам.

– Это не вполне пристойно, мистер Бурк.

– С каких это пор тебя заботит пристойность, Коринн? – засмеялась Цинтия и получила пронзительный взгляд в ответ. Но быстро нашлась: – Вы еще не знакомы с кузиной Коринн, мистер Бурк. Это Лорен Эшборн.

– Весьма приятно, мисс Эшборн, – улыбнулся Джаред, но девушка стояла, как воды в рот набрала, и только таращилась на него.

Мимо продефилировала служанка с подносом, уставленным бокалами с напитками. Коринн взяла один. На нее это было совсем не похоже – чувствовать себя не в своей тарелке, но Джаред Бурк продолжал пристально ее разглядывать. Сейчас она видела только выражение интереса в его глазах, но никак не могла забыть тот ледяной взгляд, которым он смерил ее перед этим. Она все никак не могла прийти в себя. Ее гордость была задета тем, что он не удостоил ее формальным знакомством.

– Вам известно, какие слухи ходят о вас, мистер Бурк? – напрямик спросила Коринн.

– Если какие-то слухи и ходят, то они, вне всякого сомнения, очень преувеличены, – мягко ответил тот.

– Какие именно – хорошие или плохие? – Когда немедленного ответа не последовало, Коринн лукаво улыбнулась. – Я вас смутила, мистер Бурк?

Цинтию разозлила такая ничем не прикрытая атака, которая поставила Джареда в неловкое положение.

– Коринн, что в тебя вселилось?

– Я просто пытаюсь узнать факты, – невинно заметила та. – Я только сегодня услышала о мистере Бурке в первый раз, но то, что мне стало известно, – явно слухи и спекуляции.

– Уверяю вас, что я не настолько таинственная фигура, мисс Барроуз, – доверительно обратился к ней Джаред.

– Тогда вы ведь не откажетесь ответить на несколько вопросов? – решилась Коринн, не пытаясь больше смягчить свой голос. – В конце концов, вы гость в моем доме, а я ничего о вас не знаю.

– Совсем не откажусь… Если вы будете настолько же откровенной, – нанес он встречный удар.

Вперед выступила Цинтия, чтобы остановить начинавшийся словесный поединок.

– Что-то я не вижу Рассела. Он пришел?

– Да, пришел.

– Рассел Дрейтон – неофициальный жених Коринн, – пояснила Джареду Цинтия и ослепительно улыбнулась Коринн. – Мистер Бурк не женат, кстати.

– Вы один из тех записных холостяков, мистер Бурк? – осведомилась Коринн. – Или приехали в Бостон в поисках жены… помимо всего прочего?

– Я здесь по делам, мисс Барроуз.

– И не присматриваете себе жену? Это плохо, не правда ли, Цинтия? Но интересно почему, ведь у нас в Бостоне самые утонченные, интеллигентные и искушенные женщины.

– Если бы я не знала тебя хорошо, Коринн, то могла бы поклясться, что ты говоришь о себе, – заметила Цинтия. – Разве тебе не нужно уделить внимание и… Например, поздороваться с остальными гостями? Мы не смеем тебе мешать.

– Да, разумеется. Уверена, что мы еще с вами побеседуем, мистер Бурк. Я вижу Рассела и действительно должна поприветствовать его, – ласково проговорила Коринн. И не смогла не добавить: – Знаешь ли, Цинтия, тебе и в самом деле нельзя быть такой простушкой. Ты должна заставить мистера Бурка понервничать. Он, скорее всего, не привык к таким агрессивным женщинам, как ты и я.

Коринн отошла от порозовевшей Цинтии и услышала, как та сказала:

– Неправда, я не такая! Господи, она может быть такой грубой, если захочет!

Улыбающаяся Коринн встала перед всем залом. Она поприветствовала Рассела с преувеличенной сердечностью и обменялась с ним долгим поцелуем на глазах у всех, чем огорошила даже его.

– Такая демонстрация необходима? – шепотом спросил он, когда они рука об руку подходили к гостям.

– Это специально для моего отца, хотя я сомневаюсь, что он где-то здесь поблизости и видел нас.

– Видел-видел, – напряженно произнес Рассел, не сводя глаз с Сэмьюэла Барроуза, который в это время с неудовольствием разглядывал их.

– Ах, вот ты где, папочка, – обратилась к нему Коринн. – Куда же ты подевался? Я тебя не заметила.

Рука отца по-хозяйски легла на талию дочери.

– Были кое-какие сложности на верфи. Ничего серьезного, но потребовалось мое присутствие. Я, правда, не ожидал, что там все настолько затянется.

– Хорошо хоть, что вернулся до ужина, – слегка насмешливо сказала Коринн. – Я бы не простила тебе, если бы мне пришлось разыгрывать из себя и хозяина, и хозяйку.

– Тебе бы это прекрасно удалось.

– Я в курсе, только ты никогда бы не узнал, чем тут все закончилось, – улыбнулась она.

Натянуто кивнув Расселу, отец перестал обращать на него внимание.

– Ты уже познакомилась с Джаредом Бурком?

– Да, хотя не скажу, что он мне понравился.

– О? Он сказал что-то такое, что расстроило тебя?

– Нет, просто у меня такое ощущение. Не могу объяснить, но этот мужчина показался мне… опасным.

– Перестань, Кори. – Сэмьюэл рассмеялся. – Он интересный, но я не сказал бы, что опасный.

– Откуда у тебя такая симпатия к нему, отец? Ты ведь ничего о нем не знаешь.

– Это верно, по правде говоря. Но из достоверных источников мне стало известно, что он собирается инвестировать здесь весьма приличные деньги. Его адвокат носится по городу и проводит расследование.

– Да? И какое отношение это имеет к тебе?

– Вы извините нас, мистер Дрейтон? – Сэмьюэл вежливо обратился к Расселу. – Этот разговор приобретает личный характер.

– Отец, в самом деле! – возмутилась Коринн.

– Все в порядке, – сказал Рассел. – Пока пойду выпью.

– Это недопустимо, отец! – когда он отошел, вскипела Коринн.

– Думаю, ты права, но я не собираюсь делать вид, что я такой же, как Дрейтон.

– Замечательно. Но он собирается жениться на мне, а не на тебе, – зло отрезала она. – Ты можешь не любить его. Просто прими его.

– Что тоже выше моих сил, и больше не будем об этом. Теперь о мистере Бурке…

– К дьяволу мистера Бурка! – Отбросив от себя его руку, она отправилась за Расселом.

Прием продолжался вполне успешно и без особого внимания со стороны Коринн. Сервированный в парадной столовой ужин поражал обилием. Подали жареных цыплят под глазированным апельсиновым соусом, три вида говядины, а также разные овощи и соусы.

Разозлившись на отца, Коринн игнорировала его за столом. Но не могла не обратить внимания на мистера Бурка. Коринн заметила, с каким любопытством он поглядывает на нее, и, несмотря на свое первое впечатление от встречи с ним, она снова и снова взглядом возвращалась к нему. Девушка даже начала испытывать перед молодым человеком вину за свое поведение. В конце концов, ее грубости действительно не было никакого оправдания. Она могла просто неправильно понять тот его взгляд. И чем больше Коринн думала об этом, тем больше ей казалось, что она ошиблась. Много разных причин, совершенно не связанных с ней лично, могли вызвать в нем холодную злобу в тот момент, когда он посмотрел на нее.

После ужина гости собрались в гостиной, чтобы послушать знаменитую певицу, которой на рояле аккомпанировала Лорен. Однако несколько мужчин, в том числе Джаред Бурк, отсутствовали, они собрались в кабинете Сэмюеля. Коринн стало интересно, что задумал отец.

Позже, когда гости, за исключением Рассела, разъехались, у Коринн появилась возможность еще раз поговорить с Сэмьюэлом. Проводив Рассела до дверей и вытерпев его пылкие объятия, она пообещала ему увидеться на следующий вечер в клубе.

Теперь, когда в доме установилась тишина, Коринн медленно подошла к двери отцовского кабинета. Пробивавшийся из-под нее свет подсказал ей, что родитель все еще у себя. Нужно было попросить у него прощения. Она жалела, что пропустила уход мистера Бурка, потому что чувствовала, что перед ним тоже нужно извиниться. Коринн снова ощутила себя маленькой девочкой, которая плохо вела себя весь вечер.

Когда она уже собралась взяться за ручку, дверь открылась, и из кабинета вышли отец с Джаредом Бурком. Коринн удивилась, но и обрадовалась тому, что все-таки не упустила возможность увидеться с гостем.

– Все еще на ногах, Кори? – Сэмьюэл окинул ее взглядом. – Хорошо. Тогда проводи мистера Бурка до дверей.

– В этом нет необходимости, – сказал Джаред.

Пожав плечами, Коринн отвергла его возражения, а отец вернулся к себе кабинет.

– Пойдемте, мистер Бурк. Я надеялась, что смогу провести пару минут с вами наедине. Сейчас принесу ваши вещи из гардеробной.

Через пару минут она уже вернулась с плащом на атласной подкладке и высокой шелковой шляпой.

– Должно быть, это ваше. – Она провела рукой по шелковистому атласу. – Очень красиво.

Он улыбнулся, когда Коринн накинула тяжелый плащ ему на плечи.

– Вот мы и одни, мисс Барроуз. Что там у вас на уме?

В его голосе словно прозвучал намек на что-то большее, но она, сдержавшись, оставила это без внимания.

– Просто хотелось, чтобы вы знали, как мне неловко за мое поведение. Непозволительно было задавать вам вопросы, до которых мне не должно быть дела.

– Своими нападками вы словно преследовали какую-то цель, – заметил он. – Может, скажете, какую?

Она улыбнулась и одновременно залилась краской.

– Должно быть, это действительно так и выглядело.

– А в чем причина?

– Боюсь, я была обижена тем, как вы посмотрели на меня, когда я подошла к вам в первый раз. Вам словно хотелось задушить меня. Обычно мужчины на меня так не реагируют.

Джаред нахмурился.

– Если я создал такое впечатление, то это мне нужно извиниться перед вами. В тот момент я подумал о чем-то другом.

– Да, потом я тоже решила, что причина была именно в этом.

– Мы начали с плохого старта, мисс Барроуз. – Он медленно направился к дверям. – Возможно, стоит начать заново. Завтра за ленчем, идет? В том случае, конечно, если ваш мистер Дрейтон не станет возражать.

Джаред сказал это с вызовом, и Коринн не смогла не ответить на него.

– Ленч – это чудесно. Вы можете заехать за мной ближе к полудню.

– Тогда в полдень.

Он помолчал, глядя прямо ей в глаза, и Коринн почувствовала, как ее руки покрываются гусиной кожей. Она быстро потерла их.

– Доброй ночи, мисс Барроуз.

Коринн кивнула.

– И вам, мистер Бурк.

Он ушел, а Коринн с облегчением вздохнула. Что-то в этом человеке беспокоило ее, но она не могла понять, что. Коринн тряхнула головой и отправилась в кабинет к отцу. Она нашла его все еще сидящим за письменным столом и перебирающим бумаги.

– Не думала, что ты будешь работать после приема, – проворчала девушка, заходя в кабинет.

– Я уже не работаю, моя дорогая. – Сэмьюэл отложил бумаги. – На самом деле я просматриваю завещание твоей бабки.

– Зачем? – нахмурилась она. – Это имеет какое-то отношение к мистеру Бурку, я права?

– В известном смысле, да. Он спросил меня о владельцах верфи. Я просто проверяю, правильно ли я изложил ему все на этот счет.

– И о чем вы говорили?

– Сядь, Кори. Как тебе известно, верфь основал мой отец, однако она доживала свои последние дни, когда мы поженились с твоей матерью. Ее деньги помогли, хотя верфь спасла твоя бабка Даньелл. Она стала полноправным партнером, но ведение дел передала мне. Потом, когда мы расширились, в дело вложился Элиот, и мы стали вести дела с ним вдвоем.

– Это как-то связано с мистером Бурком? Не думаешь ли ты позволить ему инвестировать в фирму?

– Да, – откровенно ответил Сэмьюэл. – Мы с Элиотом уже несколько лет собираемся расширить верфь. Ждали только увеличения спроса.

– Тогда воспользуйся собственными деньгами, – предложила она. – Зачем впускать в дело кого-то еще?

– Если мы возьмем еще одного партнера, то увеличим прибыль, ускорим исполнение заказов, и нам это ничего не будет стоить.

– И какое место здесь предназначено мистеру Бурку?

– Он станет «молчаливым партнером», то есть не будет активно участвовать в делах. В конце концов, этот человек не собирается осесть в Бостоне, насколько мне известно. Он получит свои доли в фирме, которые за несколько лет позволят ему вдвое увеличить свои инвестиции. При этом реального контроля над делами у него не будет, лишь некоторая власть при голосовании. Мы с Элиотом владеем равными долями, но главным акционером остаешься ты, потому что бабка завещала тебе все свои доли.

– Тогда почему не привлечь инвесторов, которых ты знаешь? Кого-нибудь из старых приятелей? Почему именно мистера Бурка?

– Потому что я уверен, что он не останется здесь. Ему не хочется все время держать руку на пульсе, он не будет постоянно справляться о своих вложениях. И у Бурка нет никакой возможности получить контроль над фирмой, это просто так – на тот случай, если такая мыслишка все-таки крутится в его голове.

– Он может жениться на мне, – насмешливо сказала Коринн. – И получить возможность контролировать все.

Сэмьюэл усмехнулся.

– Значит, он тебе понравился? Загадочный парень!

– Это чисто гипотетически, отец, – в полном смятении быстро ответила Коринн.

Она только что представила себе, как это – быть замужем за таким человеком. Он станет держать ее в ежовых рукавицах, еще крепче, чем отец.

– Что ж, даже если ты выйдешь за Бурка, он не сможет наложить лапу на твои доли, пока я не решу, что ему можно доверять. И сомневаюсь, что такое решение в его пользу я приму до дня моей смерти.

– Я думала, что сама буду контролировать мою долю после того, как мне исполнится двадцать один. Разве ты этого не говорил?

– Вот именно поэтому я перечитываю завещание твоей бабки. Ты получишь деньги в свое распоряжение, когда достигнешь совершеннолетия или выйдешь замуж, но контроль над твоими долями все равно останется на мне до тех пор, пока я не почувствую, что ты готова взять эту заботу на себя. А если к тому времени ты будешь замужем, я должен быть уверенным и в твоем муже тоже.

– Почему? Не понимаю, почему бабушка дала тебе такую власть. Ты ведь ей не нравился.

– Я знаю, – хмыкнул Сэмьюэл. – Она понимала, что я женился на твоей матери из-за денег. Но это не означало, что я не заботился о Мэри и, тем более, о тебе. Даньелл знала, что я изо всех сил буду стараться соблюдать твои интересы, и хотела быть в этом уверенной.

– Почему ты не рассказал мне об этом раньше? – спросила Коринн.

– Потому что тебе это было неинтересно, – легко ответил он. – Ты же не собиралась участвовать в управлении фирмой, не так ли?

– Конечно, нет.

– Вот видишь. Так что это не важно. Я буду осуществлять контроль над фирмой, а ты по-прежнему получать прибыли со своих долей, как раньше.

– Этих денег я и в глаза не вижу, – с горечью заметила Коринн.

– Потому что они поступают прямиком в твой траст, который увеличился вдвое после смерти бабки. Ты получишь прямой доступ к ним, когда станешь совершеннолетней.

– Или когда выйду замуж?

– Верно.

– Знаешь, папочка, если ты сейчас дашь мне немного из этих денег, я не стану торопиться с замужеством, – предложила Коринн.

– Чтобы ты сразу все потратила? Нет, моя девочка! Я очень надеюсь, что когда, наконец, ты получишь свои деньги, то проявишь здравый смысл в обращении с ними. Две сотни, которые ты получаешь ежемесячно, теперь поступают из траста, и как ты с ними обошлась?

– Я истратила их на одежду, – решила защищаться Коринн. – И на драгоценности.

– За это плачу я! Ты просто выкидываешь свои деньги на ветер.

– Наш разговор начинает меня утомлять. Спокойной ночи, отец. – Гордо выпрямившись, Коринн поднялась и быстрым шагом вышла из комнаты.

Глава 6

Джаред Бурк подъехал к особняку Барроуза точно в полдень, и все равно ему пришлось ждать еще целых полчаса. Коринн не сделала это специально, как иногда поступала с другими визитерами. Она проспала, потому что забыла предупредить Флоренс, чтобы та разбудила ее пораньше.

Когда Коринн, наконец, спустилась вниз, чтобы встретиться с Джаредом, то не заметила в его глазах никакого неудовольствия из-за затянувшегося ожидания. Ее платье было скромным, без каких-либо оборок, но элегантным. Оно было сшито из тяжелого шелкового поплина бутылочно-зеленого цвета, который был немного темнее ее глаз. Воротник стойкой, отделанный темно-зеленой лентой, украшала вычурная брильянтовая брошь. Огромный брильянт и кольцо с изумрудом на пальце – вот и все драгоценности, которые были на ней.

После короткого приветствия и привычных мужских комплиментов они сели в карету, арендованную Джаредом. Он позволил ей самой выбрать ресторан, так как не знал наверняка, какое из этих заведений лучшее. Коринн выбрала небольшое кафе, которое часто посещала. Еда там была отличная, а атмосфера – дружеская.

Джаред заказал ленч на двоих, и Коринн молчаливо согласилась с его выбором. Тут же подали легкое вино. Сделав несколько глотков, она немного расслабилась, а потом отважно оглядела своего сопровождающего.

На нем был модный темно-синий сюртук, под которым виднелся легкий жилет из голубого шелка с перламутровыми пуговицами. Его суровое лицо, дорогая одежда, весь вид заставляли относиться к нему с полным вниманием. Он был свежевыбрит, и Коринн еще раз удивилась, где же ему удалось так сильно загореть. Она вдруг почувствовала, что другие женщины в зале завидуют ей, и это польстило ее тщеславию.

– Что-нибудь не так, мисс Барроуз? – спросил Джаред после того, как позволил ей несколько минут внимательно его разглядывать.

Она слегка покраснела.

– Не хотела пялиться на вас. Просто я никогда не встречала человека с таким густым загаром. Должно быть, там, откуда вы приехали, стоит сильная жара.

– Вы привыкнете к этому, – уклончиво ответил он и быстро сменил тему. – Нужно сказать, я думал, что за нами увяжется какая-нибудь пожилая компаньонка.

Коринн рассмеялась.

– Зачем? Мы люди современные, мистер Бурк. А пожилая компаньонка – это так старомодно.

– Не все так считают.

– Например, вы?

– Да, – признался он. – Если откровенно, то меня удивило, что ваш отец не настоял на присутствии компаньонки.

– Отец довольно терпим к моим интересам. Он всегда предоставлял мне полную свободу, и поэтому я сама научилась быть осторожной. Я избегаю опасных ситуаций. Нужно ли мне опасаться вас, мистер Бурк? – с напускной скромностью спросила она, при этом сильно удивившись его несовременным взглядам.

Он усмехнулся, прежде чем ответить:

– Это зависит от того, чего вы боитесь.

– В смысле?

– Некоторые женщины боятся того, чего другие не боятся.

Подали ленч. И хотя Джаред не отвечал на ее вопросы прямо, сам он расспрашивал о многом. О Бостоне, например. Коринн с гордостью рассказала кое-что из истории города.

Она успокоилась и стала наслаждаться его компанией. Ее спутник мог быть обаятельным и остроумным, а когда смеялся, его глаза из серых становились голубыми. Коринн удивилась, когда по дороге домой он снова начал расспрашивать ее, теперь о личных делах.

– Мне показалось необычным, что ваш жених не стал возражать против нашей сегодняшней встречи.

– Ему ничего об этом неизвестно, – призналась она. – Но он ничего и не сказал бы, даже если бы узнал.

– Вы собираетесь поставить его в известность?

– У нас был совершенно безобидный ленч, мистер Бурк. И, кроме того, я не отчитываюсь перед Расселом.

– Но вы же помолвлены с ним?

– Это все неофициально. Во всяком случае, пока отец не даст нам разрешение на брак.

– Значит, мистер Дрейтон еще не просил вашей руки?

Коринн стало неуютно.

– На самом деле, мистер Бурк, это вас не касается.

Карета остановился на Бикон-стрит, но Джаред не торопился распахнуть перед девушкой дверцу.

– Вы, конечно, правы. Мне просто показалось странным, что мужчина, который собирается жениться на вас, позволяет вам встречаться с другим мужчиной.

– Позволяет? – Коринн была готова вспылить. – Никто не может позволить мне сделать что-то, мистер Бурк. Я поступаю так, как хочу. И Рассел не осмелится наложить какие-то ограничения на наши отношения.

– Вы очень независимы, ведь так? – заметил Джаред.

– Да, именно, – с гордостью подтвердила она. – Я ценю свободу, которой добилась.

– Но готовы расстаться с ней, когда выйдете замуж. Вы, должно быть, очень любите мистера Дрейтона.

– Конечно, я его люблю, – солгала она, понимая, насколько бесчувственной будет выглядеть, если скажет правду. – Но у нас с Расселом очень удобные отношения, мистер Бурк. Я не собираюсь отказываться от своей независимости, когда выйду за него.

– Тогда он очень… необычный человек.

– Да, он не похож на большинство мужчин.

– Неужели вы хотите сказать, что он – слабак? – презрительно спросил Джаред.

– Конечно, нет! – возмущенно воскликнула она, удивляясь тому, что позволила так далеко зайти этим неуместным расспросам.

– Значит, он вас очень любит, если дает все, что вы пожелаете. Включая независимость, которая так вам по нраву.

– Мне кажется, мистер Бурк, ваша дерзость перешла все границы. Я рассказала вам больше того, что вы имеете право знать.

Он усмехнулся.

– Прошу прощения, мисс Барроуз. Но я еще никогда не встречал такую женщину. Ваши идеи приводят в восторг.

– Теперь вы издеваетесь надо мной, и мне это не нравится, – холодно заявила Коринн. – Я понимаю, вы с этим не согласны. Мужчины вашего типа никогда не одобрят моих убеждений.

– Моего типа? – Джаред удивленно приподнял бровь. – Вы определили мне какую-то категорию, мисс Барроуз?

Она проигнорировала вопрос.

– Мне очень понравился ленч, мистер Бурк. Спасибо за приглашение.

Коринн уже взялась за ручку, чтобы открыть дверцу самой, но Джаред внезапно положил свою руку на ее. Будто электрический разряд пробежал между ними. Этим прикосновением сильных пальцев он словно вытягивал из нее ее собственную силу.

Она задрожала и посмотрела на него с молчаливым вопросом.

– Мне… Я хочу выйти сейчас же, – слабо произнесла Коринн.

Взгляд его серо-голубых глаз ощупывал ее лицо, как будто он пытался прочитать мысли у нее в голове.

– Знаю. Но мне хочется снова увидеться с вами.

– Зачем?

– Я вдруг понял, что вы мне очень нравитесь, мисс Барроуз.

– Боюсь, не смогу вернуть вам этот комплимент, – честно ответила она.

– Я обидел вас, и мне очень жаль. Но мне действительно хочется еще раз увидеться с вами. Поужинаем сегодня? А потом, может, театр?

– Нет, мистер Бурк. После вчерашнего приема я решила сегодня провести тихий вечер дома.

– Тогда завтра?

– Не вижу особого смысла. У нас нет ничего общего. Да и Рассел не поймет.

– Мне показалось, что вы не отчитываетесь перед Расселом.

– Не отчитываюсь.

– Значит, вы встретитесь со мной опять?

– Я подумаю, мистер Бурк. – На этот раз она не поддалась искушению. – Доброго дня!

Теперь Джаред открыл дверцу для нее, и Коринн заторопилась выйти из кареты, не дожидаясь его помощи. Ей совершенно не хотелось, чтобы он пошел за ней, провожая до дверей. Ни разу не оглянувшись, она взбежала по ступенькам и очутилась в безопасности, укрывшись в стенах родного дома.

Сердце неистово колотилось, когда она привалилась спиной к входной двери. Коринн не понимала, что так напугало ее в последний момент в карете. Джаред Бурк задержал ее и не дал выйти, но дело не в этом. Может, причина в самом Джареде? Но скорее всего, это из-за его прикосновения. Она еще никогда не чувствовала себя настолько безвольной и лишенной сил, как после касания этих сильных пальцев, которые стиснули ее руку. Коринн была озадачена своей собственной реакцией, не похожей на те, что она испытывала раньше.

Что это с ней? Бурк ведь был одним из многих мужчин определенного склада, которых она старательно избегала. Она ощутила исходящую от него угрозу в первый раз, когда увидела его, и оказалась права. Он заставил ее, пусть всего на миг, потерять самообладание, и это было исключительно опасно.

Сначала Джаред двинулся вслед за Коринн, чтобы проводить ее, но прежде чем он успел выйти из кареты, девушка скрылась за дверями внушительного особняка. И двери за ней оказались заперты. Он вернулся в карету и тут заметил шелковую зеленую сумочку на противоположном сиденье. Джаред взял ее, решив вернуть хозяйке, но вдруг передумал и махнул кучеру, чтобы тот отвез его в отель.

Откинувшись на спинку сиденья, он задумчиво разглядывал шелковую сумочку, представив, как она висит на узком запястье. Потом нахмурился. Ему стало интересно, почему Коринн бросилась бежать к дому, как будто испугалась его. Для этого у нее имелась весомая причина, однако она пока о ней не догадывалась. О, конечно, он искушал ее, даже восстанавливал против себя только для того, чтобы проверить ее характер. И это сработало!

Джаред понял, что Коринн Барроуз высокомерна. Понял, что она обидчива. Что она испорчена, и ради своей свободы может пойти на многое. Когда-нибудь это доведет ее до беды, но его это не волновало. Она была холодна, уверена в своей красоте и в том впечатлении, которое производила на мужчин.

Окончательного решения, как поступить, Джаред еще не принял, но у него было не так много вариантов. Их нужно тщательно взвесить. У него на руках имелась вся необходимая информация, касающаяся Сэмьюэла Барроуза. Некоторые факты, имевшие отношение к его дочери, оказались неожиданными. Оставалось только решить, что со всей этой информацией делать.

Джаред рассчитывал, что его вложения в верфь Барроуза дадут ему определенный объем полномочий, достаточный для того, чтобы контролировать фирму и блокировать важные решения, и это, в конце концов, приведет ее к краху. Верфь была основным источником доходов Барроуза. Никакие другие его предприятия не приносили сопоставимых денег. Конечно, деньги, вложенные Джаредом, тоже пропадут при банкротстве верфи, но его это мало волновало, ведь он сможет уничтожить своего врага. Для Барроуза верфь значила все. Ради нее он пожертвовал большей частью своей жизни. Он отверг женщину, которая любила его, чтобы спасти собственную фирму. Теперь Барроуз потеряет все, что создал своими трудами.

Из простого любопытства Джаред влез в сумочку. Вытащил из нее шелковый носовой платок, отделанный кружевом, несколько долларов и пудреницу. Открыл пробку маленького флакона с духами и узнал тонкий аромат, исходивший от Коринн.

Одна вещица заставила его насторожиться – крошечный кинжал с коротким острым лезвием и ручкой, инкрустированной драгоценными камнями. Не больше и не меньше! Он представить не мог, в какой ситуации утонченная Коринн могла бы пустить это оружие в ход.

Последним, что Джаред вытащил из сумочки, был клочок бумаги с адресом. Мятая и затертая бумажка явно не один раз побывала в руках. Джаред уже знал этот адрес от Нэда Догерти.

Разумеется, он с недоверием отнесся к заявлению Догерти о том, что Коринн появляется в этом месте среди ночи два-три раза в неделю. Но разве сейчас он не держал в руках доказательство – адрес частного игорного дома в Кембридже, на противоположном берегу Чарлз-ривер? И не просто игорного дома, а заведения, куда джентльмены приводят своих женщин для приятного времяпрепровождения на втором этаже. Немного удачи за картами и немного утех наверху.

Мнение Джареда о Коринн Барроуз упало еще больше. Жалел ли он ее? Теперь абсолютно нет. И не пожалеет в будущем, если в конце концов будет вынужден воспользоваться ею для осуществления своего плана.

Глава 7

Коринн глянула на часы на каминной полке и принялась нетерпеливо постукивать ногой. Час ночи. Она ненавидела спешку.

– Флоренс, пожалуйста, поторопись, – раздраженно сказала она. – Рассел подъедет в любой момент.

– Если бы волосы у тебя не были такими шелковистыми, их легко можно было бы уложить, – невозмутимо ответила горничная. – С Расселом Дрейтоном ничего не случится, если он немного подождет. В любом случае его еще нет.

– Не начинай! – отрезала Коринн. – У меня не то настроение.

– У тебя всегда нет настроения, когда надо выслушать чужие доводы, – заметила Флоренс, хотя она никогда прежде не заводила разговор на эту тему. – Сбегать из дома на ночь глядя! Помяни мое слово, ты еще крупно пожалеешь об этих маленьких приключениях. Леди не должна позволять себе подобные выходки.

Коринн озорно усмехнулась.

– Не соизволишь ли поехать со мной, чтобы убедиться, что я не участвую ни в чем дурном? Я уверена, Рассел даже не обращает на это внимания.

Флоренс поразилась. Несмотря на то, что она была всего на пятнадцать лет старше Коринн, ее мораль явно принадлежала совсем к другому, предыдущему поколению.

– Мне достаточно будет лишь представить себя в игорном доме, как моя мать, – упокой Господи ее душу! – достанет меня с того света. А твоя матушка перевернется в гробу, узнай она, чем ты занимаешься.

– Пожалуйста, не начинай. Не заставляй меня чувствовать себя виноватой, потому что на меня это не действует. Ты слышала? – резко заявила Коринн. – Господи, что ужасного в том, чтобы скрасить свою жизнь небольшой долей возбуждения? Играть – это так весело, Флоренс! Это так захватывает, – попыталась она объяснить. – При этом я прекрасно понимаю, что делаю. Я научилась играть и теперь вполне хороша в этом.

– Ты прекрасно понимаешь, что поступаешь неправильно, иначе не выбиралась бы из дома тайком, по лестнице для слуг. И не надевала бы специально эту накидку. – Горничная возмущенно фыркнула. – Эта дешевая шерсть впору бродягам, как будто ты недостойна лучшего.

Коринн посмотрела на жалкую накидку, лежавшую в изножье кровати.

– Меня в ней никто не узнает.

– Ты обесчестишь свою семью, Коринн Барроуз. Скандал, заметь, ничем не загладить, потому что он ляжет первым грязным пятном на имя Барроузов.

– Я никогда не втяну свою семью в скандал.

– Только как ты…

– Ты не дала мне закончить, – оборвала ее Коринн. – Почему, как ты думаешь, я выбираю клубы подальше отсюда? Потому что меня там не знают. За все время, пока я бываю в тех клубах, мне попались только два человека, которых я узнала.

– Вот видишь!

– Но они не станут распространять обо мне слухи, потому что им самим есть что скрывать.

– Отцу все ведь известно, разве не так? – напомнила Флоренс. – Один Бог знает, почему он не положит этому конец.

– Он не станет этого делать. Мне кажется, он думает, что я перерасту это увлечение. И я сама остановлюсь, как только смогу сыграть в игру с неограниченной ставкой, о которой столько мечтаю.

– Ты одержимая. Тебе нужно остановиться. Для некоторых карты – что-то вроде болезни. Такие люди просто не могут с этим покончить.

– Со мной ничего подобного не случится, – уверенно заявила Коринн.

Коринн закрепила последнюю шпильку в туго уложенной прическе и надела бледно-лиловое платье с длинными рукавами и высоким воротом. Теперь она была готова. Она достала деньги из закрывавшегося на ключ ящика и поискала свою сумочку. Не найдя, нахмурилась. В ней она прятала маленький драгоценный кинжал. Коринн нравилось носить его с собой, в особенности по ночам.

– Ты не видела мою шелковую зеленую сумочку, Флоренс? Я сегодня брала ее с собой.

– Нет.

– Должно быть, забыла в карете. Я точно помню, что она была при мне, когда мы вышли из кафе.

– Ты ничего не рассказала о том, что было сегодня, – заметила Флоренс.

– Потому что нечего рассказывать. Все было очень скучно.

– О?

– И никаких «о»! – раздраженно отрезала Коринн, услышав сомнение в голосе горничной. – Просто подай другую сумочку. Я и так опаздываю.

Уже вскоре Коринн на цыпочках прошла через весь дом, как делала бесчисленное количество раз до этого, и через вход для слуг выскользнула на улицу. Там, в квартале от дома, ее ждал верный Рассел, готовый к ночным проделкам.

* * *

Дым от множества сигар, сигарет и трубок джентльменов тяжелым покрывалом висел под потолком комнаты. Дым копился и копился, ему не было выхода – окна заперты, шторы плотно задернуты. Для прохожих этот дом выглядел, как и другие на улице, но для тех, кто находился внутри, это место было сосредоточием возбуждения. Здесь выигрывали и проигрывали целые состояния, здесь в условиях строжайшей приватности завязывались любовные связи.

Коринн никогда не наведывалась на верхний этаж дома. Ей иногда становилось интересно, как там все устроено, но она не поднималась туда, чтобы увидеть все собственными глазами. Несколько раз Рассел попытался завлечь ее наверх. Чтобы посидеть и выпить в уединении, по его словам. Но она ведь не дура! Ей было понятно, чего он добивается. Только вот сил добиться от нее своего у него не имелось.

Один раз Коринн стало не по себе, до тошноты, когда сверху донесся истошный девичий вопль, однако внизу никто не двинулся с места. Никто не шевельнулся, чтобы помочь бедной девушке.

Зачем? На втором этаже могло происходить что угодно, могли даже кого-нибудь убить. Две части дома были полностью отделены друг от друга. Неукоснительно соблюдалось правило, что две пары из игрового зала не могут одновременно находиться наверху. Таким образом, когда какая-нибудь парочка надумывала ускользнуть наверх на пару часов перед возвращением домой, никто не мог проследить за ними.

Это правило казалось Коринн разумным, но раздражало, потому что можно было легко представить в момент ее ухода, какие домыслы строят мужчины в игровом зале насчет того, пойдет ли она наверх со своим провожатым или нет. Ее это всегда приводило в замешательство.

В ярко освещенной комнате стояли девять круглых столов. За каждым столом не было отдельного крупье, но владельцы заведения очень аккуратно собирали деньги с каждого игрока до начала новой игры. За определенным столом играли в определенную игру. Коринн частенько садилась за фараон – игру, в которой игроки по очереди становятся банкометами. Играя в блэкджек, она научилась ловить удачу. Но покер ей нравился больше всего. В нем можно было выиграть, немного схитрив и слегка блефуя.

Коринн любила блефовать в покере. Для игры она одевалась элегантно и строго, специально, чтобы вид ее фигуры не отвлекал внимания от лица. Выражение ее лица обманывало многих игроков. Однажды они не поняли, в чем дело, тогда Коринн поменяла тактику и вновь обдурила их. Даже Рассел не мог с уверенностью сказать, когда она блефует.

Этой ночью Коринн поймала удачу. Она уже выиграла три сдачи из первых пяти. Трое других джентльменов за ее столом и одна тошнотворно одетая девица не демонстрировали особого мастерства. Рассел отошел к столу с блэкджеком, как только убедился, что партнеров-джентльменов интересует игра, а не Коринн.

– Дро-покер, – объявил дилер и раздал по пять карт каждому игроку. ^[3]

Джентльмен рядом с ней сделал ставку. Оценив свои карты и обнаружив у себя на руках неполный стрит, Коринн ответила. Еще один партнер ответил, и Коринн повернулась взять одну карту, чтобы добрать до стрита. Карта оказалась не той, что ей была нужна. Но, слегка взмахнув ресницами, она сделала вид, что довольна, что получила именно то, в чем нуждалась. Сделавший ставку внимательно следил за ее лицом. Тогда Коринн увеличила ставку и, откинувшись на спинку стула, принялась ждать. Тот, что ответил сначала, без лишних раздумий сбросил карты. А тому, кто делал ставку, потребовалась пара минут, чтобы прийти к такому же решению.

Бросив карты, Коринн сгребла фишки. В течение следующего часа она выигрывала понемногу, но скорее благодаря хорошим картам, чем умению блефовать. Она наслаждалась собой до тех пор, пока за ее стол не подсел Джаред Бурк.

Коринн испытала потрясение, увидев его напротив. Он был одет в вечерний костюм, на его лице застыла сардоническая улыбка. То, что Бурк столкнулся с ней здесь, после того, как она сказала ему, что весь вечер просидит дома, для нее было унижением. Что он должен подумать? Именно поэтому он и усмехается?

– Может, теперь удача повернется ко мне, после того, как в игру влилась новая кровь? – предположил один из игроков.

– Возможно, – мягко согласился Джаред. – Но это немыслимо трудно – переманить леди удачу от… леди.

Коринн почувствовала, как заливается румянцем. Она отчетливо услышала сарказм в его голосе.

– Пятикарточный стад, – напряженно объявила она, что не укрылось от Джареда, и быстро раздала карты, положив конец всем вопросам. ^[4]

С этого момента Коринн начала проигрывать. Шло время, а все, что было выиграно ею за этот вечер, плюс деньги, которые она взяла с собой из дома, потихоньку перетекло по столу в другие руки. Коринн начала злиться на себя. Что бы она ни делала, ей никак не удавалось сосредоточиться на игре. Она не смотрела на Джареда, но чувствовала на себе его насмешливый взгляд. Ее это так раздражало, что она с трудом видела карты, которые держала на руках. Ей постоянно напоминали, что нужно сделать ставку или уравнять. Что он мог подумать о ней?

Последней каплей стал момент, когда Коринн увидела у себя в руке трех королей и поняла, что сейчас побьет Джареда, но у нее уже не оказалось фишек. Поэтому она решила не доставлять ему удовольствия, подписывая долговую расписку.

– Такие карты не стоят того, чтобы делать ставку, – солгала она, улыбкой маскируя огорчение. – Думаю, на сегодня мне хватит.

Изобразив скуку на лице, девушка вышла из-за стола и перешла к длинной стойке бара у противоположной стены. Заказала чистый виски. Обычно она не употребляла крепкие напитки, но почему бы и нет? Все когда-нибудь случается в первый раз.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и пить. Рассел выигрывал и пока не хотел уезжать.

– Так вот как вы проводите тихие домашние вечера, мисс Барроуз?

Она обернулась и увидела рядом Джареда, который прислонился к стойке бара, держа в руках шляпу с выигрышем. Он покачивал шляпой из стороны в сторону.

– Это не вечер, мистер Бурк, – ядовито заметила Коринн. – Уже почти утро.

– Да, действительно.

Она глянула на Бурка, но тот не испугался.

– Я вижу, вы разозлились на меня, – сказал он. – Хотя это неудивительно. Большинство женщин не умеют проигрывать.

– А большинство мужчин?

Коринн понимала, что он имеет в виду не только карты. Она сделала крупный глоток и чуть было не задохнулась, когда огненная жидкость попала в горло.

– Заливаете горе вином? – съязвил он. – Я думаю, вам достаточно, Коринн.

Она нахмурилась.

– Я не давала вам разрешения называть меня по имени, мистер Бурк.

– Разве не подошло время для менее формального общения?

– Как мне кажется, нет, – надменно выговорила Коринн.

Джаред улыбнулся. Он отвернулся на миг, и его взгляд упал на Рассела. Парень просто откровенный болван, презрительно подумал Джаред. Что у него с головой, если он привез свою будущую невесту в такое заведение? А потом бросил без присмотра! Любой мог умыкнуть ее отсюда, а Рассел Дрейтон хватился бы только через какое-то время.

– Вы позволите мне отвезти вас домой? – Когда Коринн с подозрением посмотрела на него, он добавил: – Ваш жених чем-то занят.

– Нет, спасибо, – холодно ответила Коринн. – Я подожду Рассела.

– Может, дать вам небольшой заем? – предложил он. – Тогда можно продолжить игру. Мне очень понравилось сидеть с вами за одним столом.

– Вы хотите сказать, что вам понравилось выигрывать мои деньги! – с горечью сказала она.

Джаред пожал плечами, потом усмехнулся. Чертики заплясали у него в глазах.

– Это тоже.

– Здесь я никогда не занимаю денег, мистер Бурк, – убедительно солгала Коринн, но отказываясь посмотреть на него. – У меня есть установленные пределы, и я не выхожу за их рамки.

– Весьма похвально, – сухо заметил Джаред. – Поэтому вы не надели сегодня драгоценности? Боитесь, что сможете их проиграть?

Коринн не смогла не улыбнуться такой проницательности. Этому человеку известно все?

– Когда я в первый раз попала в такое же заведение, то лишилась кое-чего, – призналась она. – Обменяла на карты дорогую брильянтовую брошь. С тех пор я оставляю мои драгоценности дома.

– Вы говорите так, словно часто бываете здесь.

Ее задело осуждение, которое она услышала в его голосе.

– Да, – вскинулась Коринн. – Я могу себе это позволить.

– А можете себе позволить, чтобы все узнали об этом?

Она нахмурилась.

– Это угроза, мистер Бурк? Намекаете на то, что вы сделаете это достоянием общественности?

– У меня и в мыслях не было бросить пятно на ваше доброе имя, – заверил ее Джаред.

– Но считаете, что я сама делаю это, появляясь здесь? – Когда он пожал плечами, она продолжила с гневом: – Здесь меня никто не знает, мистер Бурк. А если кто-то и знает, то никогда не упомянет об этом из уважения к моему отцу.

– Тем не менее вы рискуете.

– Я прихожу сюда, чтобы играть в карты. Только ради игры. Между прочим, это вообще не ваше дело, не так ли?

Коротко кивнув, Джаред дал понять, что согласен с ней.

– Больше не скажу ни слова. Но по-прежнему предлагаю подвезти вас до дома. – Увидев, что она готовится вновь отказать ему, он добавил: – Как только я уеду отсюда, мисс Барроуз, вы останетесь в окружении джентльменов, желающих познакомиться с очаровательной женщиной, которая, по их мнению, страдает от одиночества. Не стоит подвергать себя такому испытанию.

– Я могу сама о себе позаботиться. – Ее гордый носик взметнулся ввысь.

– Тогда прошу прощения. Мне просто показалось, что вам не захочется получать подобные знаки внимания. Возможно, я был неправ.

Он немыслимо ее раздражал.

– Я не получаю удовольствия от докучного внимания, мистер Бурк. Я чувствую, что должна дождаться Рассела.

– Зачем? – удивился Джаред. – Он даже не знает, что вы его ждете. – Потом все-таки снисходительно уступил. – Хотя я уверен, что он вернется к вам, как только узнает.

Она понимала, что Джаред так не думает.

– Это мысль о том, что я буду сидеть в карете рядом, мешает вам принять мое предложение? – мягко предположил Джаред. – Вы же не боитесь снова остаться со мною наедине, ведь так?

– Конечно, нет.

– И что тогда?

Коринн заглянула в свой пустой бокал. Немного раньше она уже уговорила себя, что ей нечего бояться этого мужчины. Тогда чего она медлит?

– Хорошо. – Она согласно улыбнулась. – Если вы дадите мне пару минут, чтобы я предупредила Рассела, что уезжаю.

– Это действительно необходимо?

– В чем дело, мистер Бурк? – насмешливо поинтересовалась Коринн. – Неужели вы хотите, чтобы мой жених подумал, будто я бросила его? – Она подошла ближе и продолжила шепотом: – Расселу может прийти в голову, что я отправилась наверх, и тогда он устроит сцену, разыскивая меня.

Бросив оценивающий взгляд на Джареда, она тихо засмеялась и отошла к столу Рассела. Пусть Джаред Бурк думает что угодно, ей наплевать на его мнение. Ах, какое это было наслаждение – шокировать его и увидеть, как с его лица на миг слетело выражение высокомерия! Теперь ей стало намного лучше.

Она терпеливо дождалась, пока Рассел закончит раздачу, а потом обратила его внимание на себя. Он встал из-за стола с неохотой, но все равно подошел к ней.

– Рассел, дорогой, мне не хотелось прерывать твою игру, но с моей стороны было бы неправильно не сказать тебе, что я уезжаю.

– Уезжаешь? Почему?

– Я довольно быстро проигралась в пух и прах.

Рассел обернулся и взглянул на свой выигрыш.

– Я пока не могу уехать, Коринн. Сегодня удача так и прет. Если тебе нужны деньги…

– Нет, Рассел. Ты же знаешь, я не занимаю у тебя. Кроме того, я немного устала. А тебе не нужно выходить из игры. Мистер Бурк любезно предложил отвезти меня домой.

– Бурк здесь? – Нахмурившись, Рассел оглядел зал и увидел Джареда, дожидавшегося возле бара. – Не нравится мне этот тип, Коринн. На мой взгляд, он очень похож на искателя приключений или даже скорее на наемника.

– Не говори глупости, Рассел, – фыркнула Коринн. – Может, у него безжалостный вид, но он при этом абсолютно безобидный. И собирается очень скоро стать моим партнером по бизнесу. Отец считает, что нам понадобятся его денежки. Поэтому не могу же я быть с ним чересчур невежливой, разве не так?

Рассел снова посмотрел на свой выигрыш, в его темно-серых глазах промелькнула жадность.

– Думаю, ты права. Но будь осторожна, Коринн.

– Это ты о чем?

– Я знаю, как ты флиртуешь, когда на тебя находит настроение. На твоем месте я бы не шутил с Бурком.

Она отмахнулась от его предостережения.

– Это исключительно деловые отношения, Рассел, и ничего больше.

Закрытый экипаж, в который села Коринн, оказался не таким просторным, как карета, отвозившая их с Джаредом на ленч, и не таким удобным. Коринн чуть не выругалась вслух, когда экипаж тряхнуло на выбоине, а она едва удержалась на сиденье.

– Должен извиниться за свое средство передвижения, – раздался из темноты голос Джареда. – Но это было самое лучшее, что удалось найти в короткий срок. Говоря по правде, я был не слишком уверен, что кучер станет меня дожидаться, потому что он получил деньги вперед.

– Вам нужно нанять собственного кучера, – живо предложила она. – Это совершенно необходимо, если вы планируете задержаться здесь надолго.

– Я не планирую, – откликнулся Джаред.

– Значит, вы вложите деньги и уедете?

– Если хотите формулировать так прямо, то да, – не колеблясь, ответил он.

– И вы уже приняли решение насчет нашей фирмы? Но если вам не хочется отвечать определенно, не надо. Я пойму.

Джаред улыбнулся, хотя в темноте Коринн не видела его лица.

– Это будет гарантированная инвестиция, если я ее сделаю?

– Ну, конечно, – с гордостью заявила она. – За несколько лет я заработала целое состояние, так мне сказали.

– А вы не знаете точно?

– Мои деньги находятся в трасте, мистер Бурк, который специально для меня организовала моя бабушка. В нем лежит все, что мне от нее досталось, плюс доли верфи, которыми она владела. Но они находятся под контролем отца до моего замужества.

– Которое возможно только с его одобрения.

– Естественно.

– Как я понимаю, вас не очень беспокоит такое положение дел, – словно мимоходом заметил Джаред. – Если принять во внимание вашу тягу к независимости.

– Получить одобрение отца – это меня мало беспокоит, – сказала Коринн. – Другое дело, что нужно дожидаться времени, когда я сама смогу распоряжаться своими деньгами. Я имею в виду, что все мои деньги вложены, а отец выплачивает мне недостаточно, чтобы покрывать мои нужды.

– С трудом могу в это поверить.

– Тех денег, что я получаю, с лихвой хватило бы любой другой женщине, но только не мне.

– Потому что вы играете?

Коринн открыла рот. Он был чересчур проницательным, это даже пугало.

– Просто я хочу сама распоряжаться своими деньгами, мистер Бурк. Вы бы не захотели?

– Это да. Но выйдя замуж, вы все равно не будете их контролировать. Этим будет заниматься ваш муж.

Она тихо засмеялась.

– Нет, не будет.

– Не понимаю.

– Все просто, мистер Бурк. Видите ли, это одна из договоренностей между мной и Расселом. Он понимает, что я не смирюсь ни с какими ограничениями. Выйдя замуж, я получу свободу.

– Понятно.

Джаред действительно понял все. В лице Рассела Дрейтона она нашла идеального мужа. Идеального для себя.

– Если замужество даст вам все, чего вам хочется, почему вы до сих пор не вышли замуж? – с любопытством спросил Джаред, надеясь на то, что Коринн и дальше будет держаться настолько же открыто и ничего не заподозрит. – Или мистер Дрейтон боится предстать пред очами вашего грозного отца?

Коринн могла видеть лицо Бурка только тогда, когда экипаж проезжал мимо фонаря. Как раз сейчас в карете царила темнота, но по голосу Джареда ей стало понятно, что он не пытался ее уязвить.

– Если честно, то Рассел встречался с отцом по этому поводу. Но отец отказал ему.

– Извините.

– Не извиняйтесь. Отец передумает.

– Он не производит впечатления человека, который легко меняет свое решение, – заметил Джаред.

Джаред задел за самое больное место. И был прав. Сэмьюэл Барроуз никогда не менял однажды принятого решения. Он редко что запрещал Коринн, но если запрещал, то не существовало ничего, что могло бы заставить его изменить свою позицию. Но тут все может сложиться по-другому, сказала себе Коринн. В этот раз он должен будет уступить.

– Когда он увидит, как я желаю этого замужества, то сдастся, – уверенно заявила девушка. Хотя на деле она не испытывала такой уверенности.

– Тогда, возможно, я получу приглашение на свадьбу?

– Если вы еще будете здесь, – легкомысленно ответила Коринн.

– Кстати, вы сегодня забыли в карете сумочку. Вернее, вчера. У меня будет возможность увидеться с вами вскоре? Я бы принес ее с собой.

– Я испугалась, что распрощалась с ней навсегда, – с облегчением призналась Коринн. – Завтра пришлю кого-нибудь к вам в отель, чтобы забрать ее, если это будет удобно.

– Это совершенно ни к чему. Я верну ее сегодня вечером, когда заеду за вами, чтобы отвезти поужинать.

– Я не сказала, что поеду с вами ужинать, мистер Бурк, – живо ответила она.

Джаред криво усмехнулся.

– И это после того, как я бросил так удачно начатую игру, чтобы отвезти вас домой?

Она рассмеялась, наслаждаясь подшучиванием.

– Послушать вас, так вы просто мученик. Я не просила об этой услуге, вы помните? Вы всего лишь проявили настойчивость.

– А мне-то казалось, что в глубине души я просто рыцарь, неспособный не помочь леди в несчастье.

– У меня был такой вид?

– А разве нет? – возразил он.

– Ладно, я приму приглашение на ужин сегодня вечером… если расскажете мне, как вы оказались в клубе. Это совсем не публичное место.

– Мне про него рассказывал мой адвокат, – не задумываясь, ответил Джаред. – Вообще-то, если бы он не составил мне компанию, я бы в жизни не нашел это место.

– Вы хотите сказать, что он был вместе с вами, и вы бросили его там?

Тут как раз экипаж остановился.

– Я вернусь за ним.

Коринн засмеялась.

– Вы и в самом деле расстарались, только чтобы довезти меня до дома.

– Для меня это было удовольствием, – словно мимоходом сказал Джаред и открыл дверцу. Потом постарался спуститься на землю первым, чтобы помочь ей выйти.

Неожиданно Коринн почувствовала себя странно счастливой. Он из кожи лез ради нее!

Бурк держал ее под локоть, пока они не дошли до парадной двери. Рассвет уже осветил горизонт, но Коринн чувствовала себя абсолютно бодрой.

– Я собираюсь поцеловать вас, Коринн Барроуз, – неожиданно сказал Джаред.

Она не успела среагировать, как Бурк заключил ее в объятия. Это был благовоспитанный и в то же время страстный поцелуй. И на миг Коринн не нашла в себе воли противостоять ему. Он не прижимал ее к себе изо всех сил, как частенько пытался Рассел, но обнимал ее крепко, не позволяя ускользнуть.

Наконец Бурк отпустил ее.

– Прежде чем вы начнете срывать на мне злость за такую вольность, вам следует понять, что меня ничто бы не остановило. Ни вы, ни моя собственная воля. Я почувствовал, что вынужден поцеловать вас, и не мог сопротивляться этому.

Коринн улыбнулась.

– Вы разочаровали меня… Джаред. Я не ожидала, что вы начнете извиняться.

И ушла, страшно удивленная и в то же время довольная тем, как ответила ему.

Глава 8

Коринн вошла в гостиную.

– Вот ты где, оказывается, отец. Что ты здесь делаешь в темноте?

Сгорбившись, Сэмьюэл сидел в огромном уютном кресле с бокалом бренди в руке.

– От камина света достаточно, и мне так спокойнее. – Повернувшись к дочери, он бросил на нее испытующий взгляд. – Ты полностью одета? Собираешься куда-то уехать на вечер?

Коринн подошла и встала рядом с камином, чуть-чуть приподняв юбки, чтобы согреть ноги. Сентябрьскими ночами уже становилось холодно. Она сделала себе заметку на память, что попозже нужно будет одеться теплее.

– Джаред везет меня на концерт. Он уже скоро будет здесь.

– Джаред? Я не ослышался? – Сэмьюэл приподнял бровь. – Не знал, что твои отношения с мистером Бурком зашли так далеко.

– Не говори глупостей, – возмутилась Коринн. – Просто я не хочу выглядеть дурой, называя его мистером Бурком после того, как он столько раз за эти два месяца выезжал вместе со мной. – Она не стала упоминать о том, сколько раз Джаред возил ее в игровой клуб. – Мы ужинали, мы встречались за ленчем, ездили в театр. Он даже сопровождал меня на бал Комптонов, который ты пропустил из-за дел, мы ездили с ним на север штата на скачки.

– О господи! – задумчиво произнес Сэмьюэл, делая вид, что ничего не знает о каждом движении собственной дочери. Ему было известно все о ее свиданиях с Бурком. – А что мистер Дрейтон? Он сошел со сцены?

Коринн резко выпрямилась.

– Расселу пришлось в середине лета уехать в Нью-Йорк.

– Бизнес? Или развлечения?

– Ни то и ни другое, – отрезала она. – Там живут родственники его матери. Его дед серьезно болен, доктора говорят, что он вряд ли поправится. Рассел рассказывал, что дед в самом деле очень старый. В любом случае, отъезд Рассела – это вопрос приличий.

– И ты в его отсутствие переключилась на мистера Бурка? – невинно заметил Сэмьюэл.

– Временами ты меня бесишь, отец, – резко возразила Коринн. – Рассел может вернуться в любой момент и, в конце концов, станет моим мужем. Просто я не вижу смысла замуровывать себя дома, пока он в отъезде.

Сэмьюэл нахмурился.

– Ты же не держишь Бурка при себе только для того, чтобы он вывозил тебя на люди, Кори? С ним эти шутки не пройдут.

– Раньше мне это уже говорили, – засмеялась она. – Но нет, отец. Джаред знает о моих чувствах к Расселу и о том, что я собираюсь за него замуж. Нам просто нравится проводить время вместе, вот и все. Он вдруг оказался очень милым человеком.

– Ты говорила совсем другое, когда увидела его в первый раз, – напомнил ей Сэмьюэл.

– Первое впечатление не всегда правильное. Я ошиблась на его счет, признаюсь.

– Может, ты не всегда так уж и неправа, Кори? – предположил он.

– Это ты о чем?

– Ты уверена, что Бурк так же невинно относится к вашим отношениям, как ты утверждаешь? – спросил Сэмьюэл абсолютно серьезно.

Коринн передернула плечами.

– Ну, конечно. О, я могу флиртовать и шутить с Джаредом, но это лишь добавляет остроты нашим встречам. Жизнь была бы чудовищно скучной без легкого флирта. Он понимает, что для меня это ничего не значит.

– Он настолько хорошо тебя знает, да? А ты его? Ты узнала о нем что-нибудь во время всех этих невинных прогулок? Откуда он вообще взялся? Кто у него родственники? Тебе ведь неизвестно, хорошего ли он происхождения, не так ли?

– Я спрашивала его, но он всегда уходил от ответов, – ответила Коринн, потом усмехнулась. – Я уверена, ему нравится играть роль таинственного человека.

– А тебе самой не любопытно?

– Не особенно, но вот тебе, кажется, очень, – заметила она. – Почему бы тебе самому не спросить, откуда он приехал?

– Я спрашивал.

– И?

– Он ушел и от моих расспросов. Сказал, что это не важно и не имеет отношения к нашим делам. И он прав.

– Ну что ж, если Джаред вложится в дело, тогда ты узнаешь все, что тебя интересует, когда он уедет из Бостона. Ему придется оставить свой адрес, если он хочет получать свою прибыль.

– Но мне нужно это знать сейчас.

– Зачем?

– Затем, что он уже сделал инвестиции в нашу компанию на прошлой неделе. – Сэмьюэл удивился тому, как поразилась дочь. – Он не упоминал об этом?

– Совершенно. Не сказал ни слова. – Коринн вдруг разозлилась. – Почему ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Последнее время я почти не вижу тебя, моя дорогая. Либо у меня дела, либо тебя нигде не найти.

– Значит, теперь он – партнер, – сказала Коринн, больше для самой себя. Она не могла понять, почему Джаред словом не обмолвился об этом.

– Да, теперь партнер, – хмыкнул Сэмьюэл. – Он вложил даже больше, чем мы ожидали. Почти полмиллиона.

Коринн тихо присвистнула.

– Тебе ведь не требуется столько на расширение, разве не так?

– Конечно. Но мистер Бурк настаивал. Он согласился на инвестиции только на этом условии.

– И это дало Джареду больше долей, чем ты собирался ему дать, да?

– Да. Теперь у него столько же долей, сколько у меня и кузена Элиота. Если он захочет, то сможет возражать против нашего голосования. И тогда твой голос станет решающим.

– Но ты же контролируешь мой голос.

– Вот именно, – заулыбался Сэмьюэл.

Она открыла рот от удивления, увидев выражение коварства в его глазах.

– Ты не уведомил его об этом, я права?

Отец медленно покачал головой, наслаждаясь своей деловой проницательностью.

– Он узнал бы об этом на первом собрании правления… Если бы соизволил прийти на него.

– Значит, ты ввел его в заблуждение!

– Едва ли. Я просто проявил мудрость и утаил от него кое-какие факты. Ты думаешь, что я не знаю, как он обхаживает тебя? Если бы он не проявлял к тебе столько внимания, я бы не почувствовал необходимость что-либо скрывать. В такой ситуации мне пришлось рассмотреть все возможности, и одна из них заключается в том, что он может желать прибрать фирму к рукам. Если он не собирается это сделать, тогда зачем инвестировать так много?

– Это смешно, – задумчиво сказала Коринн. – Что он понимает в верфях?

– Должен ли я напомнить тебе, что мы ничего не знаем о нем, Кори? Если бы он не был таким скрытным, тогда, может, и я был бы более откровенным с ним. Но как бы там ни было, если его намерения заключаются в том, чтобы получить контроль над фирмой, манипулируя тобой, тогда его ждет большой сюрприз. И это то, чего он заслужил. А если у него нет таких планов, тогда это все становится не важно, с какой стороны ни посмотри.

– Джаред совсем не такой непорядочный, каким ты его выставляешь, – рассердилась Коринн.

– Может, и нет. Но совсем невредно проявить больше осторожности. Время покажет.

– Да, время докажет, что у тебя слишком живое воображение. – Она все никак не могла успокоиться.

– Как-то ты слишком активно его защищаешь, – заметил Сэмьюэл. – Ты случайно по глупости не подпала под его влияние, Кори? Он красивый мужчина, обходительный, в таких женщины легко влюбляются.

– Тебе бы это понравилось, так ведь? – упрекнула его Коринн. Ее глаза вдруг потемнели от едва сдерживаемых эмоций. – Он относится к типу мужчин, который ты абсолютно не приемлешь!

– Что ж, весьма сомнительно, что он сможет вызвать в тебе такое бешенство, как я, – хмыкнул Сэмьюэл.

– Выбрось все мысли о сватовстве из своей головы прямо сейчас! – с жаром выкрикнула Коринн. – Я выйду замуж только за Рассела!

– Только когда я дам разрешение! – Сэмьюэл тоже повысил голос, чтобы перекричать ее.

Коринн глянула на него. Он никогда не пойдет на попятную, сейчас ей это стало особенно ясно. Ей нужно найти кого-то другого. Но не Джареда Бурка, определенно не его. О, он конечно очень мил, красив и весьма богат, а когда целует ее, что уже делал много раз, ее охватывает дрожь. Без видимых усилий Джаред полностью лишал ее воли, и уже поэтому не годился в мужья.

– Хорошо, папочка, – холодно произнесла Коринн. – Когда Рассел вернется, я скажу ему, что больше мы не увидимся.

– Отлично! И тогда будешь рассматривать кандидатуру Бурка? – спросил он, не в силах скрыть надежду, которая промелькнула в его взгляде.

– Как ты можешь спрашивать об этом после того, как фактически обвинил его в намерении отобрать у нас верфь?

– Я ничего подобного не говорил. Я лишь сказал, что такое возможно, но не обязательно получится.

Она пристально посмотрела на него.

– И ты позволишь ему взять меня замуж, ведь так?

– Мне кажется, он станет хорошим мужем, да… – задумчиво протянул Сэмьюэл.

– А мне не кажется. И, кстати, Джаред скоро уедет, – заметила она, убивая надежды отца.

– Где же Бурк? Ты сказала, что он вот-вот должен быть здесь.

Коринн глянула на часы на каминной полке. Нахмурилась.

– Он опаздывает.

Сэмьюэл хмыкнул.

– Что-то новенькое! В первый раз кто-то заставляет ждать тебя.

– Что ж, это будет в последний раз! – жестко произнесла она и принялась расхаживать по комнате. – Не хочу его теперь видеть.

– Только потому, что он опоздал?

– Нет, только потому, что я не смогу подыскать себе подходящего мужа, если Джаред Бурк будет занимать все мое время.

– Ты очень холодный человек, дочка, – неодобрительно сказал Сэмьюэл. – Мне уже жалко мужчину, за которого ты, в конце концов, выйдешь замуж.

Глава 9

Джаред опоздал на полчаса. Настроение у Коринн, и без того отвратительное после разговора с отцом, стало еще хуже. Она холодно поздоровалась, а потом в течение вечера обмолвилась с ним лишь парой слов, разве что подтвердила согласие на то, чтобы он опять заехал за ней после полуночи. Джаред не стал задавать вопросы по поводу ее молчания, предположив, что она дуется на него за задержку. Пусть так и думает, решила Коринн. Она объяснит ему, в чем дело, по дороге из игорного клуба домой.

На самом деле Коринн злилась не на него, а на отца за его безрассудное упрямство. Сколько времени ей пришлось потратить на Рассела! А теперь снова придется тратить его на поиски другого мужчины, который соответствовал бы ее требованиям. Но еще два года дожидаться своих денег – вот что было самое немыслимое.

Одной этой проблемы было явно недостаточно, Джаред представлял собой другую. Она не станет говорить ему, что больше не увидится с ним, и не станет объяснять почему. Коринн терпеть не могла разрывать отношения, а потом страдать от жалобных взглядов и выслушивать мольбы, как это было с Уильямом и Чарлзом. У нее все-таки не настолько бесчувственное сердце, чтобы не переживать из-за таких сцен. Но она была человеком с сильной волей и не могла позволить им поколебать ее.

У нее не возникло чувства вины перед Джаредом, потому что не она инициировала их отношения. Это он настаивал на том, чтобы Коринн виделась с ним снова и снова. Да, она использовала его в качестве провожатого, но ведь и он использовал ее в качестве развлечения, пока оставался в Бостоне. Так что пусть очень сильно не расстраивается после того, как она попозже с ним поговорит.

Этой ночью, пока они ехали в клуб, Коринн приготовилась высказать ему все накопившиеся обиды. Каждый раз, привозя ее сюда, Джаред настаивал, чтобы она играла за его столом. Ему нужно было приглядывать за ней. И каждый раз, когда она играла с ним, она ему проигрывала. Ее это приводило в бешенство.

Сегодня все проходило точно так же. Они приехали сюда на три часа. Народу было мало. Большая часть игроков уже давно разошлась по домам. Игра шла только за тремя столами. Коринн уже собиралась заканчивать. Джаред опять выиграл все ее деньги.

– Это моя последняя раздача, – объявила Коринн.

– Думаю, что моя – тоже, – сказал рыжеватый мужчина слева от нее.

– Значит, мы все заканчиваем, – согласился оставшийся игрок, сидевший рядом с Джаредом.

Джаред кивнул, и Коринн объявила дро-покер. У нее было достаточно фишек, чтобы закончить эту игру, если бы никто не повышал ставок. Она мысленно взмолилась, чтобы все сложилось удачно и чтобы она выиграла эту последнюю раздачу. Это был бы последний раз, когда она пришла в клуб вместе с Джаредом, последний шанс обыграть его. Всего лишь раз, один лишь раз – больше ей ничего не надо!

Мучительно медленно разворачивая карты веером, она затаила дыхание, потому что одна за другой в ее руке появились трефовые дама, валет, потом девятка и восьмерка. Затем так же медленно она приоткрыла последнюю карту, и сердце у нее упало, потому что это была бубновая тройка. Не самые лучшие карты, но играть можно.

Джаред объявил ставку. Коринн и еще один игрок уравняли. Второй игрок снял три карты. Джаред попросил две. Она решила, что у него на руках три карты одной масти. Коринн попросила одну и в страхе никак не решалась посмотреть, что ей досталось. Джаред вновь сделал ставку в пятьдесят долларов, верхний лимит для их стола. Тогда Коринн осторожно взяла со стола прикупленную карту, добавила ее к остальным в руке и затаила дыхание, чтобы не выдать себя, когда увидела, что это была десятка треф. Стрит-флеш! У нее на руках был стрит-флеш, наилучшая из возможных комбинаций! Она не могла поверить себе. Так ей еще никогда не везло, однако денег, чтобы сделать ставку, у нее уже не было. Ей даже нечем было уравнять, потому что Джаред выставил на кон лимит. И девушка со злостью подумала, что он сделал это специально, зная, что ей нечем уравнять.

– Ваша очередь, Коринн, – напомнил Джаред.

Холодно взглянув на него, она обратилась к другим игрокам с самой очаровательной улыбкой.

– Вы не будете возражать, если я на минуту покину стол, прежде чем мы закончим эту партию? Я понимаю, так не принято, но это – последняя партия, и мне хотелось бы ее закончить.

– Пожалуйста, идите, – сказал один игрок. Он уже сбросил карты.

– Я тоже ничего не имею против, – произнес другой и вышел из игры вслед за первым. – Не собираюсь ничего уравнивать.

Коринн посмотрела на Джареда, словно посылая ему вызов.

– А вы не против?

– Мне кажется, что нет необходимости обращаться к хозяину за деньгами, Коринн. Это ведь последняя партия. Почему бы вам тоже не бросить карты, а потом всем нам не пожелать друг другу доброй ночи?

– Я предпочла бы закончить партию, – напряженно возразила она. – Или вы боитесь, что я, наконец, у вас выиграю?

Джаред пожал плечами и откинулся на спинку стула.

– Хорошо, я подожду. Только не уходите надолго.

Она вышла из-за стола и довольно скоро вернулась, страшно недовольная. Хозяин отказался предоставить ей еще один кредит.

– Итак? – спросил Джаред, увидев ее потерянное лицо.

Коринн внимательно посмотрела на него.

– Вы примете долговую расписку? Вы же знаете, что у меня нет проблем с деньгами.

Джаред помолчал несколько мгновений.

– Если это тот самый случай, почему бы нам не увеличить лимит? Вы сами сказали, что у вас нет проблем с деньгами, а в игре сейчас – только мы.

Два других игрока уже ушли. Они остались одни. Коринн вдруг ощутила давно знакомый трепет азарта, который не приходил к ней с тех пор, как она стала играть с Джаредом. Она одолеет его и при высоких ставках.

– Пять тысяч? – предложила Коринн.

Увидев, как Джаред удивился, она усмехнулась. Заплатить такие деньги она могла, лишь получив разрешение отца. Но этого и не потребуется, потому что ее ожидал выигрыш. Большой куш!

Джаред кивнул и достал из кармана перо и лист бумаги.

– Вы не уравняли мою ставку, Коринн.

Она взяла бумагу и написала расписку на сумму, покрывающую его ставку плюс свой рейз.

– И пять тысяч, – самонадеянно добавила Коринн. Она еще никогда не была так уверена в своих картах.

Джаред снова полез в карман и, достав пачку банкнот, отсчитал несколько штук.

– Вот ваша пятерка. – Помолчал и отсчитал еще столько же. – И пять моих сверху.

Коринн наслаждалась моментом. Она потянулась за бумагой, чтобы ответить ему, а потом снова поднять ставку, но Джаред остановил ее.

– Я больше не приму расписку, Коринн.

– Почему?

– Потому что я знаю, к кому вы обратитесь, чтобы оплатить долг. И мне не кажется, что он придет в восторг.

– Отец ничего не узнает, Джаред. Я не намерена проигрывать.

– В игре все возможно, Коринн, – предостерег он ее ровным голосом. – Есть только одна беспроигрышная комбинация, и этого шанса у вас нет.

– Вы боитесь, что я выиграю? – с вызовом спросила она.

– Вы так уверены в своих картах?

– Уверена.

– Это очень плохо, потому что у вас нет денег, чтобы ответить на мою ставку, – бесцеремонно объявил Джаред.

Она взорвалась.

– Тогда почему вы подняли ставку, если не собирались позволить мне уравнять ее?

Джаред даже не обратил внимания на ее вспышку.

– Вы сами начали – увеличили ставку и заставили меня сделать то же самое. Вы также предложили лимит в пять тысяч. У меня не было другого выхода, кроме как согласиться, – напомнил он ей словно невзначай.

– Я имела в виду лишь одну ставку.

– А я не согласился.

– Вы достойны презрения, Джаред Бурк, – с жаром заявила она. – Именно поэтому я решила больше не встречаться с вами после этой ночи.

– Вы воспринимаете поражение с изяществом, не правда ли? – Голос его был полон иронии.

– Это здесь ни при чем, – отрезала она. Лицо ее исказилось от злости. – Я собиралась сказать об этом по дороге домой. Дело не в вас… По крайней мере, так было до этого момента. Вы только что доказали, что недостойны меня. Я не увижусь с вами, даже если вы будете умолять об этом.

Он потряс ее, улыбнувшись в ответ.

– Ради бога, женщина, вы действительно рассчитывали на это, ведь так? Думаю, что мне еще ни разу не встречалось настолько тщеславное существо, как вы.

Коринн залилась краской, однако, выпрямившись, поднялась, полная достоинства.

– Теперь вы оскорбляете меня. Ладно, я больше не желаю этого слышать.

Она сделала шаг, чтобы уйти, но, перегнувшись через стол, Джаред схватил ее за руку.

– Сядьте, Коринн.

– Ни за что!

– Сядь! – скомандовал он таким тоном, какого она еще не слышала от него.

Коринн опустилась на свое место, но сначала вырвала свою руку. Потом молча подождала, глядя на него, при этом ее изумрудные глаза полыхали огнем.

Откинувшись на спинку стула, Джаред полез в другой карман и достал из него несколько белых бумажек. Перекинул их через стол Коринн, невозмутимо встретив ее убийственный взгляд.

– Так как ни у кого из нас нет особого желания встречаться после нынешней ночи, заплатите это сейчас.

Она взяла бумажки и онемела от ужаса, узнав свои долговые расписки хозяину клуба на две тысячи долларов, которые теперь нужно было выплатить Джареду Бурку. Ее затрясло от злости.

– Как вы их добыли?

– Я их выкупил.

– Зачем?

– Не важно. Важно то, что я собрал их вместе, включая ту, что вы подписали несколько минут назад. Итого – семь тысяч, леди.

Он сказал «леди» с таким презрением, что Коринн содрогнулась.

– Если весь мой долг оказался у вас, почему хозяин отказал мне сегодня в кредите?

– Потому что, выкупая расписки, я объяснил ему, что связываться с вами весьма рискованное дело, – объяснил Джаред так мягко, словно делал это каждый день. – Уговорить его не стоило большого труда, потому что вы сами не приходили за своими расписками.

– Да как вы смеете?

– Мне показалось, я оказываю вам услугу, потому что уже очень скоро хозяин обратился бы за оплатой к вашему отцу.

– Как, интересно, вы рассчитываете получить с меня долг сейчас, если вам прекрасно известно, что у меня с собой совсем нет наличности?

– Но вам есть что продать.

– Значит, отец был прав! – ахнула Коринн. – Вы рассчитываете получить контроль над верфью. И подумать только, я защищала вас!

Джаред нахмурился.

– Он так сказал?

– С абсолютной уверенностью. Этим вечером он сказал, что вы, возможно, попытаетесь манипулировать мной, чтобы добиться контроля над верфью, и оказался прав.

– И поэтому вы решили больше со мной не встречаться?

– Да, – солгала она, чтобы не вдаваться в подробности и не объяснять настоящую причину.

– Что ж, ваш отец был неправ, – тоже солгал Джаред удивительно вкрадчивым тоном. – И большая несправедливость заключается в том, что вы поверили в это.

– То есть? – Коринн с подозрением посмотрела на него.

– Я не собираюсь выкупать вашу долю. Мне нужно от вас не это.

– Тогда что? У меня с собой нет ничего ценного.

Взгляд Джареда был непроницаем.

– У вас есть вы, а еще один час вашего времени наверху.

Не сдержавшись, Коринн расхохоталась.

– Вы шутите. – Когда он не произнес ни слова в ответ, девушка вскочила. Ее колотило от возмущения. – Меня еще никогда так не оскорбляли!

– Вы считаете, что не стоите семи тысяч долларов? – холодно осведомился он.

– Моя цена не обсуждается! – прошипела Коринн, опершись на стол, чтобы унять дрожь в руках. – Вы жалкое ничтожество, если предлагаете мне такой способ расплатиться по долгам!

– Это единственный вариант, который у вас есть.

– Завтра у меня будут эти деньги, все до последнего цента. Вам просто нужно потерпеть до завтра.

– Я не собираюсь ждать так долго.

– А я не собираюсь соглашаться на ваши условия, – дерзко отрезала она. – И вы ничего не сможете с этим поделать, не так ли, мистер Бурк?

В его глазах промелькнул злобный огонек, что должно было бы насторожить ее.

– Наоборот, я получу с вас все полностью, хотите вы того или нет.

– Вы не посмеете, – напряженно заявила Коринн. Если потребуется, присутствующие здесь защитят ее.

– Это вызов?

Она запнулась, натолкнувшись на его упорный взгляд.

– Нет.

О господи, он ведь может попытаться сделать это, со страхом подумала Коринн. Конечно, кому-нибудь удастся его остановить, но тут разыграется такая сцена, которую ей невозможно будет удержать в тайне. Слухи об этом разнесутся по всему городу.

– Почему вы колеблетесь, Коринн? В результате вы получите семь тысяч долларов всего лишь за час вашего времени. Не думаю, что много женщин могут потребовать от мужчины такую плату. – Губы у него слегка искривились. – Или вы против того, чтобы получить такие деньги за то, что другим даете бесплатно?

Коринн ахнула от удивления. Неужели он действительно думает о ней настолько ужасно? Ладно, она пропустит эти его слова мимо ушей. Так или иначе, она не уступит его требованиям. Но ей надо выбраться из этой ситуации и при этом избежать неловкой сцены.

– Вы еще не предложили хорошую сумму. – Надув губки, Коринн притворилась обиженной. – И не дали мне последнего шанса. – Она посмотрела на деньги, лежавшие на кону, потом на карты перед собой и соблазнительно улыбнулась. – Если вы доведете мой долг до двенадцати тысяч и позволите мне уравнять вашу ставку, тогда я, возможно, соглашусь на ваши условия.

– Возможно?

Ее улыбка стала еще шире, потому что Коринн знала, что выиграет.

– Я соглашусь.

Джаред наклонился вперед.

– Чтобы на этот раз не возникло недопонимания, позвольте окончательно прояснить мои условия. Если я сейчас выиграю, вы подниметесь со мной наверх на один час. И это не будет час, проведенный за разговорами ни о чем, Коринн. Мы проведем его в постели. Это понятно?

Она выпрямилась.

– Не нужно быть таким вульгарным, мистер Бурк. Я поняла, что у вас на уме.

– Значит, вы согласны?

– Да. А вы?

Он кивнул, и Коринн торжествующе улыбнулась. Выложив карты, она с нескрываемым ликованием предвкушала, как вытянется у него лицо при поражении. Но вместо этого Джаред вернул ей насмешливую улыбку и покачал головой.

– Этого недостаточно, Коринн.

Не веря себе, она уставилась на карты, которые открыл перед ней Джаред. У него был роял-флеш на бубнах, бивший ее одной картой. Но это абсолютно невозможно!

Когда их взгляды встретились, ее глаза убийственно сверкнули.

– Ты смошенничал!

– Вы сможете это доказать? – Он принялся рассовывать деньги и расписки по карманам.

– Ты смошенничал! Разве я неправа? Когда я выходила из-за стола, ты подменил себе карты! – яростно обвиняла его она.

– Повторяю, вы сможете доказать это, Коринн?

– Не собираюсь ничего доказывать. Я знаю!

– В этом вся разница. Судя по картам, выиграл я, и теперь вы должны расплатиться.

– Никогда в жизни!

Коринн схватила свою сумочку и бросилась прочь из зала.

Темный холл перед игровым залом был пуст. Ведущая наверх лестница для удобства располагалась справа от входной двери, так что те, кто не играли в карты, могли сразу подняться на второй этаж, не привлекая к себе внимания. Коринн ничего не знала о том, что это за лестница, до сегодняшнего дня. Проходя мимо, она содрогнулась, услышав пронзительный женский смех откуда-то сверху.

Может, ей стоит спрятаться наверху, и пусть Джаред попробует разыскать ее на улице? Он решит, что именно туда она сразу бросилась. Но Коринн не могла заставить себя ступить на лестницу. Если ей удастся уговорить кучера Джареда отвезти ее домой, тогда Джаред останется в клубе. И это будет лучше всего.

Потянув на себя входную дверь, Коринн открыла ее, но только для того, чтобы та захлопнулась у нее перед самым носом. На створке двери лежала широкая ладонь Джареда. Его вытянутая рука касалась плеча Коринн. Она обернулась к нему.

– Я сейчас закричу, Джаред. Я закричу! Ты не сможешь удержать меня здесь.

– Смогу, – холодно сказал он. – Пока ты не заплатишь долг.

– Я не пойду с тобой наверх, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Отойди!

Коринн попыталась оттолкнуть его от двери, но не сдвинула ни на дюйм. Он тут же подхватил ее и двинулся вверх по лестнице.

– Нет! – закричала Коринн. – Нет, я не хочу!

– У тебя больше нет выбора, – произнес Джаред, когда они оказались на верхней площадке. – А теперь, какую комнату ты предпочтешь, дорогая? – с усмешкой спросил он. – Ту, в которой уже побывала? Или там тебе показалось неуютно?

От страха ее затошнило. В длинном коридоре стояла тьма, бумажные обои на стенах были темно-синего цвета, лишь лампа в дальнем конце коридора давала толику света.

– Я никогда не бывала здесь раньше, – шепотом сказала Коринн, услышав ужас в своем голосе. – Ты должен поверить мне, Джаред.

Отрывисто рассмеявшись, он остановился у первой открытой двери.

– Но ты ведь на это не рассчитываешь, я прав?

– Что я такого сделала, что ты додумался до этого? – не унималась она.

Джаред внес ее в комнату, где все было зеленым – ковер на полу, обивка мебели, даже покрывало на огромной кровати.

Продолжая удерживать ее, он захлопнул за ними дверь. Его глаза сверкнули в сумраке комнаты.

– Комната подходит под цвет твоих глаз, – усмехнулся Бурк. – Ты издевалась надо мной два месяца, – продолжил он. – Должна же ты была заплатить за это. Обычно я так долго не жду.

– Я никогда не издевалась над тобой!

Джаред приподнял темную бровь.

– Будешь отрицать, что возмутительно флиртовала со мной? Будешь отрицать, что охотно отвечала на мои поцелуи?

– Я могла слегка флиртовать, но это ничего не значило, – оправдываясь, сказала она. – Я думала, что ты это понимаешь. И я не просила, чтобы ты целовал меня, разве не так?

– Но ты даже не пыталась остановить меня, верно? Настоящий мужчина никогда не удовлетворится только поцелуями, леди, – презрительно произнес Бурк.

– Большинство удовлетворяется.

– Но не такой мужчина, как я, – холодно отрезал он. – Не тогда, когда ты заставляла меня рассчитывать на большее.

Бурк отпустил ее и повернулся к двери, чтобы запереться на ключ. Когда он подставил ей свою спину, Коринн молниеносно открыла сумочку и выхватила из нее маленький кинжал, который он давным-давно ей вернул. Это будет первый раз, когда она воспользуется им, помимо тренировок. Ей оставалось лишь надеяться на то, что она вспомнит все, чему ее научил Джонни Бикслер, когда она была десятилетним ребенком.

Услышав звук вынимаемого из ножен кинжала, Джаред резко обернулся. И расхохотался во весь голос от представшей перед ним картины. На Коринн было отделанное кружевами платье из золотистого бархата с перламутровыми пуговицами. Собранные на затылке волосы были перевязаны золотистой лентой. Несколько вьющихся прядей темного золота выбились из прически. В одной руке она держала сумочку, в другой – кинжал.

– Интересно, что ты собираешься делать с этой игрушкой? – хмыкнул Бурк.

– Я пущу ее в дело, если потребуется. Если подойдешь ближе, я это сделаю.

– Тебе никто не говорил, что можно пораниться, играя с ножами?

– Как пользоваться этой штукой, я, к счастью, знаю хорошо, – храбро ответила Коринн. Чувствовала она себя значительно менее уверенно. – Теперь отопри дверь.

Он не послушался, продолжая стоять перед дверью, слегка расставив ноги.

– Я все удивлялся, зачем ты носишь оружие в сумочке. Ты часто испытывала потребность защищать себя? Или только мне не хочешь сдаться?

Коринн пристально смотрела на него.

– Значит, ты залезал в мою сумочку, прежде чем вернуть ее? Джентльмены так не поступают.

– Мы оба знаем, что я к ним не отношусь, разве не так? – Ответив, Джаред начал расстегивать на себе сюртук.

– Что ты делаешь? – возмутилась она.

– Готовлюсь к тому, чтобы продолжать вести наш бизнес, – беззаботно заявил Джаред. – В конце концов, ты поставила на кон один час своего времени, а он уходит напрасно.

– К дьяволу! Ты не слышал, что я тебе сказала? Не смей дотрагиваться до меня. Я скорее займусь любовью с дьяволом, чем с тобой.

– Мы с дьяволом на короткой ноге, – холодно заявил Джаред. – Уверен, что он не станет возражать.

– Я тебя ненавижу, Джаред Бурк!

– Мне это безразлично. А теперь будь хорошей девочкой и перестань вести себя, как будто не занималась этим раньше. Будешь послушной, получишь такое же удовольствие, как и я.

Не дожидаясь ответа, он кинул ей свой сюртук в лицо, застав Коринн врасплох. И тут же схватил ее за запястья, прежде чем она успела отбросить сюртук. Крепко прижав девушку к своей сильной груди, Джаред заломил ей руки за спину и выкручивал до тех пор, пока оба не услышали звук упавшего на пол кинжала. Несколько мгновений мужчина пронзительно глядел в испуганные глаза Коринн, а потом жадно поцеловал ее.

Коринн в жизни еще никто так не обнимал, так крепко, так страстно. Она прижалась к нему всем телом. Несмотря на боль в плечах – Джаред так и не освободил ее рук, – ее тело затрепетало, отзываясь наслаждением.

Он отпустил ее и отступил на шаг.

– Ты хочешь меня так же, как я тебя. Зачем притворяться, что не чувствуешь этого?

Его слова были как пощечина, и Коринн вспыхнула. Джаред был прав. Она даже не попыталась оказать ему сопротивление, а, напротив, с жаром вернула поцелуй. Что с ней происходит?

Она в отчаянье заломила руки. Господи, его нужно заставить поверить ей!

– Я не могу, Джаред. Ты принимаешь меня не за ту. Я еще ни разу не была с мужчиной. Клянусь! Я могу делать разные безумные вещи, но только не это.

– Ты лжешь, Коринн. Ты не более невинна, чем я.

– А что, если я говорю правду? – воскликнула она. – Тебе так хочется взять меня, что ты ничего не хочешь слушать? Господи, ты же партнер моего отца. Мой партнер! Ты считаешь, что мы сможем работать вместе после этого?

– Бизнес тут ни при чем. Ты просто платишь свой долг. Вот и все.

– Будь проклята твоя черная душа! – взорвалась Коринн. – Я ничего тебе не должна! – Она вдруг забыла обо всех своих страхах.

– В этом-то все и дело, верно, Коринн? – Джаред насмешливо улыбнулся. – Ты сходишь с ума, потому что решила, что я обжульничал тебя.

– Ты смошенничал! Но независимо от этого я не отдам себя ни одному мужчине до свадьбы.

– Тогда не надо было соглашаться на это там, внизу. – Он потянулся, чтобы начать расстегивать пуговицы у нее на платье.

Отбросив его руки, Коринн нагнулась, попытавшись поднять кинжал с пола, но Джаред отбил его ногой в сторону. Потом поднял ее и без особых церемоний бросил на кровать.

Она завопила что было сил, но Джаред упал на нее, зажав ей рот рукой.

– Не зли меня. – Его голос был полон смертельной угрозы. – Я могу стать очень жестоким, если разозлюсь. – Свободной рукой он рванул ее платье на груди. – На помощь никто не придет, потому что им все равно. В этом доме считают так – если леди поднялась сюда, значит, она не леди. Я придерживаюсь такого же мнения, поэтому больше не испытывай моего терпения. Это ясно?

Когда Джаред обнажил тугие холмы ее грудей, голос у него заметно смягчился.

– Ты действительно очень красива, – пробормотал он. – Я никогда не видел такой белой, такой шелковой кожи.

Наклонившись над ней, он поцеловал по очереди каждый сосок. Помедлил, а потом поднял голову и заглянул в ее широко открытые, полные слез глаза.

– Я не сделаю тебе больно, Коринн, если только ты не начнешь сопротивляться, – сказал он почти нежно. – Я это обещаю.

Джаред убрал руку от ее рта и наклонился, чтобы поцеловать в губы. Он целовал ее медленно, насильно раздвинув ей губы, кончиком языка играл с ее языком. Она не отвечала ему. Мужчина равнодушно пожал плечами.

– Если хочешь быть упрямой – твое дело. Меня это не остановит.

Коринн молчала. Ей было так стыдно, что хотелось умереть. Она не смогла его остановить. Джаред изобьет ее, если она попытается. И изнасилует в любом случае, поэтому зачем страдать больше, чем нужно?

Она мысленно молилась, чтобы все быстрее закончилось. Когда он поднял ее, чтобы снять с нее оставшуюся одежду, Коринн не сопротивлялась. Когда Джаред что-то говорил ей с нежностью, она не слышала его. Когда его жесткие сильные руки ласкали ее, она не чувствовала ничего, кроме стыда.

Слезы сочились из ее крепко зажмуренных глаз. Когда острая, разрывающая тело боль заставила ее судорожно вздрогнуть, Коринн прикусила губу, чтобы не издать ни единого стона. Джаред пообещал ей не делать больно, но она знала, что это ложь. Флоренс давно просветила ее на этот счет во всех подробностях. Сейчас Джаред Бурк лишил ее невинности. Невинности, которую она собиралась отдать своему мужу. Он заставил ее это сделать, используя грубую силу. Коринн не представляла, что может так ненавидеть кого-нибудь, как она сейчас ненавидела Джареда Бурка.

Его обессиленное тело вдруг стало очень тяжелым, и Коринн решила, что все закончилось.

– Вы получили долг сполна, мистер Бурк, – произнесла она без всякого выражения. – Будьте так любезны, отодвиньтесь от меня подальше. Я хочу уйти.

– Ну ты и сука, – проворчал он, потом вылез из кровати, чтобы одеться.

– Вы мне уже сегодня говорили об этом. Нет нужды повторяться.

– В чем есть нужда, так это в том, чтобы кто-нибудь согрел тебя. Мне жаль того, кто женится на тебе, потому что ему придется вынести вот такое представление в постели.

– Ему не придется, – напряженно ответила Коринн. Она села на краешек постели, тихо покачалась из стороны в сторону. – Что, если я забеременела?

Джаред пожал плечами.

– Вряд ли, потому что этого не повторится. Но в любом случае, это твой риск, не мой. Он преследует любую женщину.

Закончив одеваться, Джаред обошел вокруг кровати, чтобы собрать ее порванную одежду. Коринн услышала, как он резко выдохнул, и повернулась, чтобы посмотреть, что случилось. Она проследила его взгляд. Джаред разглядывал пятно в середине кровати. Кровь на зеленых простынях казалась черной.

– Что случилось, мистер Бурк? – с горечью спросила она. – Вы, кажется, удивлены. Неужели вам неизвестно, что девушки истекают кровью, лишаясь невинности?

Их взгляды встретились. Глаза у него стали серыми без намека на голубизну. Он, не отрываясь, смотрел на нее.

Наконец он двинулся к двери, сжимая в руке ее одежду. У двери обернулся и глянул на нее через всю комнату.

– Никуда отсюда не уходи, пока я не вернусь, – отрывисто приказал Джаред. – Ты меня слышишь?

– Куда это вы?

– Просто останься здесь, Коринн, – не отвечая на вопрос, сказал он. – Я вернусь к полудню.

– К полудню! – ахнула она. – Уже почти рассвело. Вы же знаете, мне нужно вернуться до рассвета, иначе меня начнут искать.

– Я об этом позабочусь.

– Как?

Но он уже скрылся за дверью. Вместе с ее одеждой. Что это с ним?

Глава 10

Закутав ноги в два пледа и с теплым плащом на плечах, Джаред в нетерпеливом ожидании сидел в карете перед старым особняком из красного песчаника на Бикон-стрит. Недавно рассвело, но холод осенней ночи все еще пробирал его до костей. Пройдет не меньше часа, прежде чем солнце растопит адский лед.

Тогда он и наведается к Сэмьюэлу Барроузу, раньше это делать не имело смысла. Старик наверняка нежится в своей теплой постели в полном неведении о том, где находится его дочь. Того, что расскажет ему Джаред, достаточно, чтобы всколыхнуть в нем гнев. Так что не надо будить его раньше времени, чтобы не усугублять положения.

Вот ведь дьявол! Вчера все пошло наперекосяк. А он рассчитывал на другое, на то, что все пройдет как по маслу. Сначала выкупил у клуба долги Коринн и, учитывая их хорошие отношения, решил, что потом склонить ее на свою сторону будет проще простого. В конце концов, отношения у нее с отцом не самые лучшие с тех пор, как тот не разрешил ей выйти за Дрейтона. Поэтому она могла бы с легкостью добавить свои голоса к его при решении дел на верфи, просто назло отцу. По крайней мере, Джаред так планировал.

Однако она послала все его планы коту под хвост, мимоходом сообщив, что больше не будет с ним встречаться. И это после двух месяцев танцев на цыпочках вокруг нее! Мало этого провала, так еще и Сэмьюэл Барроуз догадался о его планах.

Теперь Джаред чувствовал себя виноватым. И злился на себя. Эта сука заслужила то, что получила. Она не имела права притворяться искушенной женщиной. Девственница! Проклятая девственница! Она пыталась объяснить ему, но он ей не поверил. От этого ему становилось еще хуже.

Джаред больше не мог сидеть и ждать. Если он вытащит Барроуза из постели, это, конечно, будет очень плохо. Но еще несколько минут самобичевания, и он пошлет все к черту. Правда, существовал еще один вариант – самый последний! – но прибегать к нему хотелось меньше всего. Это было то же самое, что капитулировать и отправиться назад домой. Сейчас он был на грани того, чтобы уехать.

На его стук в дверь Брок открыл практически сразу. Джаред уже привык к постоянно кислому выражению лица дворецкого, но никогда не видел, чтобы тот был вне себя.

– В самом деле, сэр, – негодовал Брок. – Вы знаете, который час?

– Знаю, конечно, – нетерпеливо остановил его Джаред. – Меня здесь не было бы, если бы не срочное дело.

– Но мисс Коринн не встает так рано. – Дворецкий бросил взгляд на лестницу, ведущую наверх. – И ее горничная никому не позволит беспокоить молодую хозяйку.

Джаред подумал, что дворецкий решил, что она только что вернулась домой. Коринн говорила, что слуги знают о ее проделках. Невозможно скрывать что-то от слуг очень долго.

– Я не хочу беспокоить мисс Барроуз, – слегка развеселился Джаред. – Мне нужно увидеться с ее отцом.

– Тогда другое дело, сэр. Это вне всяких правил, конечно, но мистер Барроуз уже на ногах и как раз сейчас одевается. Если вам не трудно подождать в кабинете, я предупрежу его о вашем приходе.

Через десять минут с чашкой горячего кофе в руках Джаред поднялся, чтобы поприветствовать Сэмьюэла Барроуза, входившего в свой кабинет.

– Как я понял, у вас какое-то срочное дело. – Сэмьюэл занял место по другую сторону огромного письменного стола. – Представить не могу, что это может быть, разве что вы вдруг решили сократить срок вашего пребывания в Бостоне. Вы пришли, чтобы закончить наши дела перед отъездом, мистер Бурк?

– Это не имеет никакого отношения к бизнесу. – Джаред не знал, как перейти к делу.

– Тогда что за срочность такая?

– Я пришел по поводу вашей дочери. – Джаред решил сразу взять быка за рога. – Чтобы получить ваше разрешение на наш брак с ней.

Несколько мгновений Сэмьюэл недоверчиво рассматривал его, потом взревел:

– Молодой человек! Я не знаю, как вы ведете дела там, откуда заявились, но у нас тут эти вещи обычно обсуждают в приличное время.

– Вы сейчас поймете, почему я не мог ждать, мистер Барроуз. Но сначала я хочу узнать, дадите ли вы нам свое благословение.

– Ради бога, мистер Бурк! Не спешите. – Сэмьюэл поднял руку, останавливая его. – У меня такое впечатление, что вы не очень нравитесь Коринн. Не обижайтесь, но вы, наверное, не знаете, что она предпочитает мужчин, которыми способна управлять. Может, я ошибся на ваш счет? Может, моя дочь считает, что с вами можно легко… э… поладить?

– Нет.

– Тогда почему она согласилась выйти за вас?

– Я ее пока не спрашивал.

Не выдержав, Сэмьюэл расхохотался.

– Но вы считаете, что она ответит согласием?

– Согласится, услышав соответствующие доводы. А я могу быть очень убедительным.

– Не сомневаюсь, но Коринн не так легко убедить. Она знает, чего хочет получить от жизни, и упряма, поэтому сумеет добиться этого. А вы не из тех, кто ей нужен.

– Возможно, и нет, – пожал плечами Джаред. – Но я тот самый человек, за которого она выйдет замуж.

– Вы говорите так, словно ставите меня в известность, а не просите моего разрешения, – приподнял брови Сэмьюэл.

– Вот именно. Я предпочел бы получить разрешение, но это на самом деле не важно.

Сэмьюэл хмыкнул и тепло посмотрел на своего гостя.

– Мне нравятся решительные люди, мистер Бурк. Вы, должно быть, сильно любите мою дочь.

Джаред насупился. Ему хотелось избежать обсуждения подобных вещей.

– Честно говоря, мистер Барроуз, любовь не имеет к этому отношения. Ваша дочь настоящая красавица, вы сами знаете, и исключительно желанна как женщина. Однако хорошей жены из нее не получится. Мне нет нужды описывать вам весьма специфический образ ее мыслей, вы и сами об этом знаете. Брак она считает билетом в свободную жизнь. Ей в голову не придет, что есть еще такая вещь, как обязанности. Но при должном руководстве она всему научится.

Тут отцовские инстинкты взяли в Сэмьюэле верх. Он резко встал и, опершись руками о столешницу, наклонился вперед. Его карие глаза сверкнули гневом.

– Я позволю себе говорить без обиняков, мистер Бурк. Вы не любите мою дочь и считаете, что она не станет вам хорошей женой. Тогда какого черта вы притащились сюда и говорите, что собираетесь на ней жениться?

Джаред не стал колебаться.

– Из чувства долга, сэр.

– Чувства долга? Это вы о чем, черт побери?! – Сэмьюэл был явно сбит с толку.

– Прежде чем я объясню, позвольте задать вопрос. Вы знали о склонности вашей дочери к азартным играм? Вы знали, что практически каждую ночь она уезжала из дома, чтобы посетить игровой притон на другом берегу Чарлз-ривер?

– Я знаю все, что делает моя дочь, включая то, что вы сопровождали Коринн в полночных походах с тех пор, как этот размазня Дрейтон уехал из города.

– Если вы знали, то почему не остановили ее? – возмутился Джаред.

– Единственно возможным способом это сделать было бы запереть дочь на ключ в ее комнате. Но девочка своевольна и поступила бы так, как сама считает нужным, а не так, как я приказал бы ей. Кроме того, я считал, что ей вскоре это надоест. И до сих пор так считаю.

– А пока вас не беспокоило, что ее видят в таком месте?

– Конечно, меня это беспокоило. Но я не мог остановить ее, чтобы она туда не ходила.

– На самом деле вы должны были это сделать, мистер Барроуз, – зловеще сказал Джаред. – Это место не просто азартное заведение. Любой клиент, который бывает в том заведении, знает, для чего там используют второй этаж. А вы знаете?

– Да. – Сэмьюэл сконфуженно отвел глаза. – Да-да, я знаю. Но Коринн хорошая девочка. На этот счет я ничуть не беспокоился.

– Возможно, это вы знали, какой невинной она была, – язвительно заметил Джаред. – А вот я не знал. На мой взгляд, ни одна приличная женщина не пойдет в такое заведение.

– Минуту, минуту!

– Позвольте закончить. Это не единственная причина, почему я… предположил вполне определенные вещи в отношении нее. На тот случай, если вы не в курсе, что ваша дочь возмутительно дерзка. Она создала у меня полное впечатление, что умудрена и опытна как женщина. Вы понимаете, что я имею в виду, мистер Барроуз? Из-за того, как она флиртовала, и из-за скандальной репутации места, которое она посещала, я не поверил в ее невинность, несмотря на все ее клятвы в обратном.

Сэмьюэл побагровел.

– Что вы сделали с моей дочерью?

Джаред почувствовал, как напряглась каждая мышца его тела. Он оказался в опасной ситуации, но все равно решил рассказать правду.

– Я выиграл у Коринн партию в покер. Играли только мы вдвоем. О правилах договорились заранее. Ей захотелось во что бы то ни стало довести партию до конца, но деньги кончились. Тогда она поставила на кон себя.

– Не верю! – взревел Сэмьюэл.

– Она была абсолютно уверена, что выиграет, мистер Барроуз. В другом случае мисс Коринн не согласилась бы с правилами. Но она согласилась… и проиграла. А потом отказалась платить. Боюсь, я не вполне галантно воспринял ее отказ.

– Что ты сказал, Бурк? Если ты…

– Я изнасиловал вашу дочь, – холодно оборвал его Джаред. – Очень сожалею, но это не меняет дела – я ее изнасиловал. Если бы у меня была хоть крупица веры в то, что она невинна, этого бы ни за что не случилось. Но мисс Коринн сама поставила себя на кон. Я не мог представить, что девственница может подвергнуть себя такому риску.

Сэмьюэл грузно опустился в кресло.

– Даже не знаю, что сказать тебе, Бурк. Тебя нужно было бы бросить в тюрьму, но я понимаю, как все это могло произойти. Господи, неужели моя дочь настолько глупа, чтобы играть со ставкой на себя?

– Да.

– А теперь из-за того, что она на самом деле оказалась невинной, ты чувствуешь, что обязан на ней жениться.

– Я не беру на себя полную ответственность за то, что случилось. Но так как она оказалась девственницей, я очень сожалею об этом. Чувствую себя полным идиотом из-за того, что неправильно оценил ее поведение. Но что сделано, то сделано. Она расплатилась за свою ошибку. А я чувствую себя обязанным расплатиться за свою. Я поступлю с вашей дочерью по чести, мистер Барроуз. И настаиваю на этом.

– Это неизбежно должно было случиться прошлой ночью?

– Да. Мисс Коринн себя нормально чувствует, сэр. – Джаред предупредил его вопрос. – Она не в восторге от моего поведения, конечно, но уже успокоилась, когда я уходил.

– Ты оставил ее? Где?

– Все там же, на другой стороне реки в уютной спальне. Сейчас она, наверное, спит.

– Зная свою дочь – нет. Она может в любой момент ворваться сюда и потребовать твою голову на блюде.

– Не думаю. У нее нет выбора – уйти или остаться. Я забрал ее одежду с собой.

Сэмьюэл набрал в грудь воздуха. Он не мог обвинять Джареда во всем случившемся. Коринн сама навлекла на себя весь этот кошмар. Кто лучше него знал ее? И ведь он предупреждал ее не шутить с Бурком!

Сэмьюэл откашлялся, прочищая горло.

– Я буду абсолютно правдив, мистер Бурк, когда скажу, что лучше бы этого никогда не случилось. Но сделанного не воротишь. По крайней мере, вы предложили достойный выход из такой ситуации.

– Значит, вы одобряете наш брак?

– Я его одобрю, если согласится Коринн. Но если она откажется, и – между нами – я уверен, что так и будет, с вас не потребуют какого-либо дополнительного возмещения.

– Вы весьма снисходительны, учитывая все случившееся. Но она согласится, – уверенно заявил Джаред.

Сэмьюэл насупился.

– Если вы собираетесь силой вырвать у нее согласие, то оставьте эту задумку прямо сейчас. Я не дам вам оскорбить Коринн еще раз.

– У меня и в мыслях такого не было, мистер Барроуз, – примирительно сказал Джаред. – Даю вам слово. Я буду бережно обращаться с мисс Коринн.

– Надеюсь, вашему слову можно верить. – Сэмьюэл сурово посмотрел на него.

– Можно.

– Тогда я даю вам разрешение на брак. Но когда будете говорить с ней, я предпочел бы, чтобы вы не упоминали о том, что получили мое разрешение. Вообще-то будет лучше, если она не узнает, что мне известно обо всем, что случилось ночью. Я не хочу, чтобы она и потом сгорала от стыда.

– Я понял. – Джаред почувствовал себя неловко. – Но боюсь, мне придется забрать отсюда одно из ее платьев. То, которое было на ней, порвано. Тогда она узнает, что я был здесь.

Сэмьюэл снова почувствовал, что готов взорваться.

– Какие проблемы, мистер Бурк? – напряженно сказал он. – Отдайте в починку порванное платье. Найдите швею, и пусть она зашьет его – все просто. Я прослежу за тем, чтобы дворецкий забыл о вашем визите.

Глава 11

Коринн еще спала, когда Джаред вернулся назад. Ему тоже хотелось прилечь хоть ненадолго, но пока это было невозможно. Сначала нужно уладить все дела с ней.

Положив платье на кровать в ногах, он постоял, разглядывая девушку. Распущенные волосы темного золота разметались по подушке, покрыв ее всю мягкими волнами. Они были длинными, роскошными и мягкими, словно шелковая пряжа.

Коринн, конечно, настоящая красавица. Вот если бы еще она не была дочкой Барроуза… Увы! И Джаред не должен позволить себе забыть об этом. Для него она была всего лишь средством добиться своей цели. А как только цель будет достигнута, он больше никогда не увидит это дикое, зеленоглазое и прекрасное создание.

– Коринн, проснись, – тихо позвал Джаред и легонько тряхнул ее за плечо. – Нам надо поговорить.

– Уйди, – буркнула она и уткнулась в подушку.

– Ну, давай, давай. – Джаред принялся добродушно уговаривать ее. – Уже почти десять часов.

Сон моментально слетел с нее. Она пристально посмотрела на него.

– Ты? Ты вернулся после всего, что случилось?

Он усмехнулся.

– Неужели ты думала, что я просто брошу тебя здесь?

– Да, – с горечью сказала Коринн, натянув простыню до подбородка, чтобы прикрыть себя. – Мне нечего надеть из-за тебя!

– Я выходил, чтобы отдать в починку твое платье. А еще мне нужно было время подумать и принять решение.

– О чем?

– О прошлой ночи. Коринн.

– Я не хочу об этом говорить! – с негодованием оборвала она его. – Я хочу все забыть!

– Это совсем не просто.

– Разве? Ты просто уберешься из моей жизни, и я легко забуду про тебя.

– Я тоже с радостью забыл бы все, но не смогу, – признался Джаред. – То, что я сделал, – непростительно.

– Ты хочешь сказать, что сожалеешь об этом? – ядовито осведомилась Коринн.

– Да.

– Вам не кажется, что сейчас немного поздновато жалеть о случившемся, мистер Бурк? Невозвратный ущерб уже нанесен.

– Для меня не поздно загладить вину.

– Вы у нас волшебник? – с сарказмом спросила она. – Сможете вернуть мне девственность?

– Нет, но знаю, что нужно сделать, чтобы ты не страдала в дальнейшем из-за моего поступка.

– Не страдать в дальнейшем? О чем ты говоришь? – возмутилась Коринн. – Единственное страдание, которое мне приходится терпеть, – это находиться сейчас в одной комнате с тобой.

– Я хочу, чтобы ты успокоилась, и мы тогда сможем поговорить серьезно.

– А мне это нужно?

– Нужно, потому что ты виновата в том, что произошло, не меньше меня, – отрезал Джаред, но потом сбавил тон. – Я был неправ, Коринн, но ты сама постоянно подзуживала и подстрекала меня. Так нельзя себя вести, если ты невинная девушка.

Она отвернулась, не в силах посмотреть ему в глаза. Коринн понимала, что тоже виновата в том, что с ней произошло. Она знала это! Но все равно ею владел гнев из-за того, что ее использовали так грубо и бесчувственно.

– Не надо было обращаться со мной как с проституткой, – тихо сказала Коринн.

Он сел на край постели, странным образом тронутый ее жалобным тоном. Взял ее лицо в руки и заставил Коринн посмотреть на него.

– Прости, Коринн. Клянусь, я не собирался причинить тебе столько боли. – Джаред заглянул ей в глаза. – Если бы мне было известно, что ты невинна, я бы пальцем до тебя не дотронулся. Ты должна мне поверить, хорошо?

– Не знаю, – нерешительно ответила она. Слезы наполнили ее глаза, превращая их в мерцающие зеленые озера. – Я больше не знаю, каким твоим словам можно верить.

– Не могу осудить тебя за это, но клянусь, что впредь никогда не сделаю тебе больно, Коринн.

– Просто уйди, Джаред. – Она оттолкнула его. – Я не хочу с тобой говорить.

Эти слова потрясли Джареда больше, чем он мог представить. Те же самые слова сказала его мать отцу много лет назад. Острое воспоминание полоснуло, словно ножом по сердцу.

– Тебе надо поговорить со мной, Коринн. Ты должна это сделать ради себя самой, – добавил он. – Прошлой ночью мог быть зачат ребенок. Ты возьмешь этот риск на себя одну?

– Чего ты добиваешься, Джаред? – устало спросила она. – Скажи мне, и покончим с этим.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня.

На несколько мгновений воцарилась абсолютная тишина.

– Неужели? – Коринн безрадостно засмеялась. – Ты серьезно? Скажи мне, зачем это?

– Я абсолютно серьезен.

– Я спросила зачем, Джаред, – холодно сказала она. – Ты не любишь меня. Решил принести себя в жертву из-за чувства вины?

– Мне не кажется, что я жертвую собой. Просто пытаюсь решить проблему, которую сам создал. – Он пытался говорить спокойно.

– На мой взгляд, нет никакой проблемы вообще. Что сделано, то сделано. Я не собираюсь сводить счеты с жизнью из-за прошлой ночи. Я выживу, можешь быть в этом уверен.

– А вдруг будет ребенок?

– Если это случится, отдам его куда-нибудь, – намеренно резко, чтобы ранить его, произнесла Коринн. – Я не хочу ребенка от тебя, это совершенно точно.

Джаред стиснул зубы. Определенно она ненавидела его.

– Я предлагаю тебе не столько замужество, сколько возможность получить от жизни все. Мне известно, что ты любишь Рассела Дрейтона, а также то, что отец не позволил тебе выйти за него. Но выйдя за меня сейчас, ты не только обезопасишь себя в случае рождения ребенка, но еще и получишь то, что тебе хочется. Какое-то время спустя ты разведешься со мной и получишь своего Дрейтона.

Сначала Коринн решила было объяснить ему, что в ее семье не может быть разводов. У них это не принято. Но ей вдруг стало любопытно.

– Я получу то, что мне хочется? Что это означает?

– Тебе же хочется получить свободу, я прав? – напомнил он. – Ты хочешь стать независимой?

– То есть если выйду за тебя, ты не будешь контролировать меня? Не будешь загонять меня в тесные рамки и пытаться что-нибудь запретить?

– Именно это я и хотел сказать, – кивнул Джаред, поняв, что он, наконец, заставил ее поколебаться.

– А мои деньги? Будешь следить за моими расходами?

– Мне не нужны твои деньги, Коринн. Можешь делать с ними, что угодно.

Она не могла поверить, что Джаред добровольно дает ей то, чего она всегда хотела. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Почему он вдруг стал таким уступчивым?

– Разве можно доверять тебе? – Коринн была полна скепсиса.

– Если хочешь, можем подписать соглашение по всей форме.

– До свадьбы?

– Да.

Она отвела глаза.

– То, что ты предлагаешь, очень заманчиво, Джаред, – признала Коринн через какое-то время. – Но мне интересно, не убавится ли твое желание жениться на мне после того, как узнаешь мое последнее условие.

– Слушаю тебя. – Джаред слегка усмехнулся, уже празднуя победу.

– Вчерашняя ночь для меня была сплошным унижением. Я поняла, что заниматься любовью – это нечто абсолютно отвратительное. Если мы поженимся, я стану твоей женой только для вида.

– Хочешь сказать, что в постель мы не ляжем?

– Да.

У Джареда напряглись желваки. Что ему до этого? В любом случае он никогда не полюбит ее. И все равно, почему ему больно?

– Забудь про вчерашнюю ночь, Коринн, так уж получилось. Но заниматься любовью приятно и доставляет удовольствие, когда в этом принимают участие оба.

– Я не собираюсь давать тебе возможность доказать это, – упрямо возразила она.

– Ладно, – согласился Джаред. – Только если ты не будешь возражать, чтобы я искал утешения на стороне.

Коринн, к его досаде, весело рассмеялась.

– Было бы удивительно, если бы ты не стал его искать. Нет, я не буду возражать.

Господи, неужели он настолько ей безразличен?

Джаред постарался остаться равнодушным.

– Однако мы проведем вместе еще одну ночь – первую брачную ночь. Брак должен получить официальный статус.

Она обдумала его слова. Еще одна ночь, последняя. Сможет ли она выдержать ее? Но она уже сейчас могла получить все, что ей хотелось, и не ждать два года. Так что еще одну ночь она вытерпит.

– Я согласна, – наконец сказала Коринн. – Ты заключил ужасно плохую сделку, Джаред. Думаешь, оно того стоило?

Напряжение отпустило Джареда. Она так ни разу и не упомянула про свои доли в верфи. А вот если бы вспомнила, как бы он стал улаживать этот вопрос?

– Мои позиции в этой сделке не так уж и плохи. Я назначу денежное возмещение, чтобы очистить совесть. Да, оно того стоило. Кроме того, все это ненадолго. Как только ты получишь развод, каждый из нас пойдет своим путем.

Глаза у Коринн смеялись. Он думал, что знает, почему ей весело. Но на самом деле настоящая причина ему не была известна.

«Никакого развода не будет, Джаред Бурк, – думала Коринн. – Эта сделка будет действительна до тех пор, пока смерть не разлучит нас».

Но сейчас она ничего не скажет ему. Господи, какая сладостная месть!

Глава 12

Объявление о свадьбе было опубликовано. Дату бракосочетания назначили на 10 октября – воскресенье, меньше чем через четыре недели. Тут же были разосланы приглашения, а Коринн принялась хлопотать о свадебном платье. Ее дни были заполнены подготовкой к событию и покупками приданого. Четыре недели пройдут быстро.

Она почти не виделась с Джаредом, поговорить у них тоже не было особых возможностей. Он прислал подписанный им договор, как и обещал, и у нее пропали последние сомнения.

Отец ничего не знал об этой бумаге, которая гарантировала ей полную независимость от мужа. Если бы он узнал, то никогда не позволил ей выйти за Джареда. Иногда Коринн задумывалась о том, почему отец с такой легкостью согласился на этот брак и не задал ни одного вопроса насчет перемен в ее отношении к Джареду, но потом выбрасывала это из головы.

На лихорадочной последней неделе перед свадьбой случилось то, что сильно обеспокоило Коринн. В Бостон вернулся Рассел. Он уже узнал о том, что Джаред занял его место, так что ей не пришлось обрушивать ему на голову эту сокрушительную новость. Но молодой человек потребовал объяснений.

Как-то во второй половине дня Коринн доложили, что внизу в гостиной ее дожидается Рассел. Как раз в это время она примеряла свадебное платье, которое доставили этим утром, и была в радостном настроении, потому что наряд получился роскошным. Радость сразу померкла, стоило ей узнать о визитере.

Увидев выражение ее лица, Флоренс спросила:

– Думаешь, что тебе лучше не видеться с беднягой?

– Нет, но я рассчитывала, что сначала стану миссис Бурк, – призналась она. – А теперь быстро помоги мне переодеться.

– Если ты не встретишься с ним до свадьбы, будет намного хуже. – Флоренс принялась расстегивать крючки на платье. – Этот человек собирался жениться на тебе. Он заслужил право узнать, почему ты выбрала не его, а другого.

– Я знаю. Но, по крайней мере, если бы я уже была замужем, Рассел не стал бы пытаться меня отговорить.

Флоренс покачала головой.

– Ты так легкомысленно играешь с чувствами мужчины, Кори.

– Рассел знает, что я его не люблю, – защищаясь, сказала она.

– Но он любит тебя.

– Ты на чьей стороне, Флоренс? – обиделась Коринн.

– На твоей, девочка моя. Я знаю тебя с пеленок. Моя мамочка была твоей нянькой, а потом я стала заботиться о тебе, когда она умерла. Ты была мне как дочь.

– Ох, прекрати! – захихикала Коринн. – Не настолько ты стара, чтобы быть мне матерью.

– Но близко к этому. Если настанет день, когда я не смогу говорить с тобой откровенно, тогда я уйду.

– Не говори глупостей.

– Должна же ты прислушиваться к кому-нибудь, Кори. И кто еще сможет тебе сказать, что ты поступаешь неправильно? Мне никогда не нравился Рассел Дрейтон, но ты использовала его. Это было ужасно. Теперь ты используешь мистера Бурка, чтобы добиться своего, и любишь его не больше, чем бедного мистера Дрейтона.

– Джаред об этом знает. У нас с ним брак по расчету.

– Где выгода только для тебя. О господи, Кори! Ты говорила, что даже не будешь делить с ним одну спальню. Так что он получит от этого брака?

– Он должен мне! – отрезала Коринн, забыв, что Флоренс ничего не знает о том, как Джаред обошелся с ней.

– Должен тебе? Должен что? Что ты утаила от меня, Коринн Барроуз? – сурово спросила горничная.

– Ничего! – Коринн нервно рассмеялась. – Ничего, на самом деле.

Она не могла рассказать об этом Флоренс. Ей было страшно стыдно за себя. Хуже того, никто не смог бы понять, как она согласилась выйти за человека, который изнасиловал ее. Нет, она не могла объясняться на эту тему.

Сойдя вниз, она нашла разъяренного Рассела, настроение которого еще больше ухудшилось после долгого ожидания.

– Я уже было подумал, что тебе страшно встретиться со мной лицом к лицу. – Молодой человек чуть ли не заорал на нее, когда она вошла в комнату.

Пропустив обвинение мимо ушей, Коринн мягко поинтересовалась:

– Твой дедушка поправился, Рассел?

– Он умер.

– О, мне жаль.

– Уверен, что так и есть, – грубо оборвал ее Рассел. – Точно так же, как тебе жаль, что ты не дала мне знать о том, что бросила меня ради кого-то еще, стоило мне выйти за дверь.

– Зачем столько горечи, Рассел? Ты же знаешь, что отец ни за что не разрешил бы нам пожениться.

– Ты обещала, что уговоришь его! – напомнил он. Его голубые глаза потемнели от гнева.

– Я пыталась, но он просто отказался поменять свое решение.

– Ты ведь знала, что я был готов ждать до того момента, когда тебе не потребуется его разрешение. – Рассел теперь заговорил немного спокойнее.

– А ты знал, что я не собиралась ждать так долго, – с притворной досадой сказала Коринн. – Веди себя разумно, Рассел. Я никогда не делала вид, что люблю тебя. Это было абсолютно ясно. С самого начала я была честна с тобой. Просто способ, который мы с тобой выбрали, не сработал.

– Ты любишь Бурка?

– Нет. У меня с ним такой же уговор, как и с тобой. Единственное отличие в том, что отец не отказал Джареду. Возможно, для тебя утешением послужит то, что мы с ним поженимся лишь номинально.

Рассел приподнял бровь.

– В нашем уговоре этого не было.

– Да, не было.

– Почему такой человек, как Бурк, согласился на столь нелепые условия?

– А вот я не считаю их нелепыми, – с негодованием отвергла вопрос Коринн.

– Что из всего этого получит Бурк?

– Жену, чтобы выходить с ней на люди. Только, – солгала она.

– И это все?

– Да.

Рассел глумливо усмехнулся.

– Значит, он использует тебя, а ты – его. Он начнет развлекаться с дамочками и не будет бояться того, что его потянут под венец, потому что у него уже есть законная жена. Как осмотрительно! Вот ведь гад, не находишь?

– Я думаю, что у него есть что-то подобное на уме, – немного раздраженно заметила Коринн. Она ничего не знала о дальнейших планах Джареда.

– Значит, мы по-прежнему будем встречаться после твоего замужества?

Коринн нахмурилась.

– Не знаю, Рассел.

Он бросился к ней и схватил ее за плечи.

– Не отвергай меня окончательно, Коринн!

– Если ты все еще надеешься, что я влюблюсь в тебя, то не надо. Я очень сомневаюсь, что когда-нибудь отдам кому-нибудь свое сердце, Рассел, чтобы зависеть от кого-то, довериться ему. Я предпочитаю полагаться на себя. И могу рассчитывать только на себя.

– Я не могу отказаться от надежды, Коринн, пока не могу. – Он притянул ее к себе и прижался к ее губам в долгом поцелуе. – Не лишай меня ее.

Коринн терпеть не могла этот его умоляющий тон, этот жалобный взгляд. Слабые мужчины не умеют проигрывать достойно.

– Полагаю, мы можем остаться друзьями, – тут же предложила она. – Но мы действительно не сможем видеться с тобой, пока я не выйду замуж.

– Хорошо, Коринн. Как скажешь, – охотно согласился Рассел.

Это было так похоже на него – уступать любому ее желанию. Да, очень плохо, что отец отказал ему. По крайней мере, Рассел хоть ей нравился. А вот про Джареда Бурка этого никак нельзя было сказать.

Глава 13

Подошел день свадьбы – 10 октября. С утра город заволокло туманом и зарядил дождь, что предвещало грозовой шторм во второй половине дня. Из окна своей спальни Коринн смотрела на залитую дождем улицу. Потоки воды неслись по водостокам. Парк на другой стороне улицы затопило почти полностью.

– Это к несчастью, если дождь идет в день свадьбы? – уныло спросила она, обернувшись к Флоренс.

Горничная в это время искала на туалетном столике жемчужные шпильки для волос. Она глянула на нее и недовольно фыркнула.

– Это глупость и суеверие. Кроме того, мне кажется, что дождь начинает ослабевать. Может, к четырем часам покажется солнце.

Коринн снова посмотрела на грустный парк под дождем.

– Не покажется, – вздохнула она и отвернулась от окна. – Пока я дойду до кареты, моя прическа развалится. Я уж не говорю о том, во что превратится мое платье.

– Может, нам поехать в церковь заранее и переодеть тебя там? – предложила Флоренс.

– Да, может быть, – машинально ответила Коринн, уже думая совсем о другом. С момента, когда она проснулась этим утром, ее неотвязно преследовала одна мысль. Неожиданно ее широко открытые, полные страха глаза обратились к горничной. – О, Флоренс, во что я ввязалась?

– Не смотри на меня так, словно у меня есть ответ на твой вопрос, – строго заявила та. – Уже очень скоро все узнаешь сама, моя девочка.

– Я совершенно не знаю человека, за которого иду замуж, – не останавливалась Коринн. – О господи, мне даже неизвестно, откуда он взялся!

– Разве это важно?

– И я не знаю, где он собирается жить. Мы же не можем поселиться в его отеле.

– Я уверена, что он уже что-то придумал, Кори, – попыталась успокоить свою подопечную Флоренс.

– Лучше не надо. Не поставив меня в известность! – Она обиделась совсем по-детски. – Если он рассчитывает, что я брошу Бостон и поеду за ним туда, откуда он приехал…

– Не знаю, почему ты не договорилась с ним об этом заранее. О чем ты думала?

– Мне это не приходило в голову до последнего момента, – призналась Коринн и бурно разрыдалась. – О, Флоренс, я не хочу выходить за него! Я не могу!

– Это будет скандал. Весь Бостон встанет на уши. Еще бы – Коринн Барроуз не появилась в церкви!

– Но…

– Никаких но, – оборвала ее Флоренс, впрочем, довольно мягко. – У тебя нервы расшалились, Кори. Такое происходит со всеми невестами. Ты хотела этого брака. И заполучила себе в мужья роскошного красавца, настоящего дьявола.

– Дьявол – самое правильное слово.

– Тшш! На мой взгляд, Джаред Бурк – просто лапочка. Сплошное очарование.

– Я знакома с его другой стороной, Флоренс. В нем словно одновременно существуют два совершенно разных человека.

– О чем ты говоришь?

– Так, ни о чем, – быстро ответила Коринн. – Это, должно быть, нервы. Может, я просто нервничаю из-за нынешней ночи и из-за того, что произойдет после приема.

– Ах, все пройдет как по маслу, – хихикнула Флоренс. – Ты все знаешь, я сама тебе обо всем рассказывала, потому что твоей бедной матушки уже не было с нами, чтобы просветить тебя. Хотя с ее воспитанием, может, она ничего бы и не рассказала сама. Господи, но ведь ты совсем не похожа на свою мать!

– Я ее почти не помню, – призналась Коринн, смягчаясь. – Только то, что они с отцом никогда по-настоящему не ладили.

– Ну, у них был брак по расчету. Такой будет и у тебя.

– Я знаю. – Коринн глянула на часы. – Нам лучше бы начать готовиться, если мы будем переодеваться в церкви. Пока ты собираешь вещи, я предупрежу отца. И не забудь бабушкино жемчужное ожерелье. Оно отлично подойдет к белой кружевной отделке на свадебном платье.

– Знаю-знаю, – улыбнулась Флоренс. – Тебе полегчало?

– Да. Непонятно, что это на меня нашло, но сейчас все в порядке. Давай быстрее покончим с этой свадьбой.

В конце улицы в нескольких домах от церкви была припаркована старомодная карета, запряженная парой горячих коней. Пассажир внутри отсутствовал. Карета стояла повернутой в сторону от церкви. На козлах сидел кучер, одетый в тяжелый плащ. Кучер оборачивался назад и бросал взгляд на церковь каждый раз, когда раздавался звук подъезжавшего туда экипажа.

Удары грома следовали один за другим, молнии озаряли низкое небо, покрытое темными тучами. Дождь полил как из ведра, однако кучер не променял козлы на место в карете, где было сухо.

Он ждал. Он ждал одну особенную карету с пассажиром, которому придется выйти наружу. Он держал в руках абсолютно новую винтовку, пряча ее под широкими полами плаща.

Джаред пребывал в отвратительном настроении. Он ехал в церковь вместе с Уиллисом Шерманом – юристом, которого ему рекомендовал Догерти. Шерман, сидевший на противоположном сиденье, должен был быть его дружком на свадьбе. Джаред старательно скрывал от него свое волнение.

Какого черта он женится на дочке Барроуза! Каждый раз, когда он смотрел на нее, он вспоминал ее отца и то, как ненавидит его. Но долго это не продлится, сказал себе Джаред. Как только он воспользуется долями Коринн, чтобы довести фирму до краха, он разведется с ней. Но как долго это протянется? И стоило ли ради такого случая на ней жениться?

Он угробил на это столько времени! Уехал из дома пять месяцев назад. Но там никто и не узнает, что за время своей поездки на материк он успеет жениться и развестись. Ему хотелось, чтобы все быстрее закончилось, чтобы немедленно отправиться домой.

Карета остановилась, а Джаред сидел и ждал, когда провожатые принесут им зонты, чтобы выйти наружу. Роскошный денек для свадьбы, мрачно подумал он. Неожиданно раздался удар грома, очень похожий на выстрел из винтовки. И потребовалось несколько секунд на то, чтобы Джаред понял, что это и в самом деле был выстрел. Потом он увидел дыру в кузове, которую пробила пуля в нескольких дюймах от него. А еще он обратил внимание на карету, которая резко рванула с места и помчалась вниз по улице.

– Какой был странный звук у грома, – заметил Шерман, идя вслед за Джаредом к церкви.

– Да, действительно, – отозвался он и больше не сказал ни слова.

Инстинкт подсказывал ему, что нужно броситься в погоню за той каретой. Но Коринн не будет стоять и ждать его у алтаря. Он был ошеломлен, но не тем, что мог погибнуть. Он никак не мог понять, кому понадобилось его убивать. Здесь, в Бостоне, у него не было врагов. В этом не было никакого смысла. Исходя из этого, Джаред пришел к выводу, что выстрел предназначался не ему. Наверняка какой-нибудь сумасшедший поймал свой амок. ^[5]

– Пойдемте, пока мы не промокли до нитки, – поторопил его Шерман. – Дождь хлещет, а зонты не помогают.

Кивнув, Джаред стал быстро подниматься по церковным ступенькам. Выстрел был забыт. Сейчас ему нужно заняться свадьбой.

Несколько минут спустя Сэмьюэл и Коринн Барроуз проследовали по главному проходу за Лорен – подружкой невесты. Джаред с нетерпеливым видом ждал ее у алтаря, и от этого Коринн занервничала еще больше.

Он был великолепен. Сегодня на нем были черные брюки и более официальный белый сюртук с лацканами из черного бархата. Потрясающе красивый мужчина. Коринн не могла не испытать гордости за него. Лорен была полна счастья и зависти. А Цинтия даже отказалась прийти на свадьбу. Она связывала множество надежд с Джаредом и теперь не разговаривала с Коринн. Рассел тоже не пришел. Но многочисленные друзья самой Коринн и ее отца съехались сюда, чтобы пожелать ей счастья. Гости были одеты богато и ярко.

Отец сжал ее руку, успокаивая, но его присутствие рядом не уняло панику девушки. Руки ее стали влажными. Сердце колотилось так громко, что она слышала его, несмотря на музыку и доносившийся с улицы шум дождя.

Когда Джаред взял ее за руку, ей стало понятно, что он ощутил, какая она холодная. И наверняка понял, насколько Коринн страшно. Тут Джаред улыбнулся, и она вспыхнула румянцем под вуалью. Коринн представить не могла, что он любуется ею даже против своей воли. В отделанном кружевом платье из белого шелка с ниспадающей вуалью невеста была прекрасна, Джаред еще не встречал такой красоты. Как причудлива природа, подумал он, – у такого бессердечного создания, как Коринн Барроуз, внешность небесного ангела. Ее темно-золотые волосы были уложены высоко на затылке, заколоты жемчужными шпильками и покрыты вуалью. В руках она держала букет из осенних цветов Новой Англии – густо-красных и оранжевых хризантем, которые прекрасно сочетались с золотом ее волос.

Когда священник заговорил, Джаред стряхнул с себя задумчивость. Сухопарый старик в белом облачении начал традиционное венчание. Джаред слушал его вполуха, а Коринн вообще с трудом воспринимала слова службы. В этот момент до нее вдруг дошло, что она осталась в абсолютном одиночестве, и так будет впредь. Отец не будет играть в ее жизни большого значения, а Джаред пообещал, что не станет вмешиваться в ее дела. Он подписал бумаги, подтверждающие это. В сущности, она заставила его признать, что ему на нее наплевать. Что и было на самом деле. Начиная с сегодняшнего дня, она будет зависеть только от себя самой.

– Я объявляю вас мужем и женой.

Коринн стало трудно дышать. Теперь ей уже не вырваться. Все кончено! Она сказала свое «да», даже не осознавая этого. Коринн стояла, замерев, словно парализованная, когда Джаред поднял вуаль и приложился к ее губам в поцелуе.

– Улыбайтесь, миссис Бурк, – прошептал он, потом взял ее за руку и повел по центральному проходу. – Все должны думать, что это счастливое событие.

Ради гостей она раздвинула губы в улыбке и зафиксировала их. Тут на нее опрокинулся вал поздравлений. Коринн переходила от одного мужчины к другому для традиционного поцелуя новобрачной. Наконец Джаред вывел ее из церкви. Они разместились в ожидавшем их экипаже, который отвез их в студию фотографа, а потом к ней домой, на свадебный прием.

Сидя в карете, Коринн избегала встречаться глазами с Джаредом и лишь твердила себе: «Сделано! Я это сделала!» У нее на руках теперь имелось свидетельство о браке, которое она подмахнула, не глядя. Кроме того, у нее дома лежал документ, который подтверждал данные ей обещания Джареда. Все будет в порядке. Надо только пройти через испытания нынешней ночи.

Она высидела съемки до конца с выражением холодного спокойствия. Джаред больше не проявлял нетерпения. Покончив с фотографированием, они покинули студию. За все время молодые перекинулись не больше чем дюжиной слов.

Прием был в самом разгаре, когда они подъехали к особняку Барроуза. И снова праздничная толпа встретила их громовыми пожеланиями счастья. Прием проходил весело. Для праздника Сэмьюэл Барроуз заказал лучшие иностранные деликатесы и самое дорогое шампанское. Бостонское общество всегда расслаблялось и давало себе полную волю на свадебных торжествах. Один тост следовал за другим, один бокал в руке Коринн тут же сменялся другим. Джаред предложил уехать намного раньше, чем она ожидала. Коринн отказалась раз, другой. В конце концов Джаред зажал ее в угол возле лестницы.

– Поднимись наверх и переоденься, Коринн.

Голос его прозвучал непреклонно, но она выпила еще не настолько много, чтобы уехать с ним.

– А что, если мы останемся на ночь здесь?

– Под крышей твоего отца? Едва ли, – с усмешкой ответил он. – Мы проведем наш короткий медовый месяц у меня в отеле.

– Нет, Джаред, еще рано.

Он грубо схватил ее за локоть.

– Я знаю, что ты пытаешься устроить, Коринн, но у тебя из этого ничего не получится. Эта ночь моя, и я собираюсь сделать так, чтобы мы оба ею насладились.

– Наслаждайся, сколько твоей душе угодно, но без меня, – прошипела она, разозлившись, что он видит ее насквозь.

– Я бы не был так уверен, – сказал Джаред с дьявольской усмешкой, от которой Коринн затрепетала.

– Мне не хочется уходить. – Она надула губки, но это ей не помогло.

– Я отнесу тебя наверх сам, на руках, Коринн, если ты меня вынудишь, – пригрозил он. – А если ты не спустишься через двадцать минут, тогда…

– Ну, ладно, ладно! – глянув на него, она с оскорбленным видом зашагала вверх по лестнице.

Флоренс уже ждала ее. На кровати было разложено бордовое платье и накидка.

– Я только-только выложила их. Не думала, что ты поднимешься сюда так скоро.

– Я тоже не думала! – в гневе ответила Коринн.

– Все вещи, которые тебе потребуются, уже отправили в отель.

– Это кто приказал?

– Мистер Бурк, конечно.

– Ты знала об этом?

– Перестань, Кори. Неужели ты действительно рассчитывала провести первую брачную ночь в своем доме? – спросила Флоренс с укором.

– Просто мне не нравится, когда мои вещи увозят, и я не знаю, какие именно.

– Если бы ты нашла время обсудить это со своим мужем заранее, то не стала бы удивляться.

– С моим мужем? Ах да! Кстати о нем – нам нужно поторопиться. Ему хватило смелости угрожать подняться и вытащить меня отсюда, если я тут надолго задержусь.

Флоренс хихикнула.

– Он в таком нетерпении, да?

– Он получит свою одну ночь. Но это будет все, что ему достанется!

Дорога до отеля прошла в абсолютном молчании. После всего выпитого шампанского Коринн испытала лишь слабую эйфорию, но и она улетучилась из-за владевшей ею злости – а еще из-за страха. Она надеялась, что тяжкое испытание минует ее, но Джаред разбил ее иллюзии.

Его номер в отеле был огромным и роскошным – лучшим из того, что могла предложить администрация. В отделке гостиной было много бордового цвета и золота. С балкона открывался вид на город. За двойными дверями скрывалась спальня. Коринн с опаской смотрела на эти двери, пока Джаред помогал ей освободиться от накидки, которую бросил потом на софу. На столе она увидела ведерко со льдом, в котором охлаждалось шампанское.

Кивнув в сторону бутылки, девушка улыбнулась.

– Мы еще не пили друг за друга.

– Не притворяйся, Коринн.

– Ох, да ради бога! – отмахнулась она. – Еще один бокал не собьет меня с ног.

Подойдя к ней, Джаред поднял ее подбородок и заглянул в темно-зеленые глаза.

– Ладно, если ты пойдешь и переоденешься, пока я наполню бокалы.

Она отвернулась.

– Это не может немного подождать?

– Нет.

– Пожалуйста, Джаред.

Взяв ее за плечи, он заставил ее снова посмотреть на себя.

– Нежелание не значится в нашем соглашении, Коринн, – неожиданно мягко сказал Джаред. – Зачем скупиться на одну эту ночь для меня? Я не сделаю тебе больно, я ведь обещал.

Коринн понимала, что ведет себя безрассудно. Она так много от него потребовала, а он от нее только это, единственное.

– Прости, – тихо сказала она. – Наверное, я просто… боюсь.

Джаред привлек ее к себе, ласково обнял, и они постояли так какое-то время.

– Я знаю, – произнес он наконец. – Но можешь не бояться меня. – Джаред наклонился к ней и нежно поцеловал. – Сегодня ночью все будет не так, как в тот раз, Коринн. Я не злюсь на тебя. И обещаю, что не выйду из себя, поэтому причин для беспокойства нет.

Джаред говорил так ласково, что она почти поверила ему. Почти! Коринн вспомнила то чувство парения, которое возникало в ней, когда он целовал ее раньше. В конце концов, может, сегодняшняя ночь принесет ей радость.

– Я ненадолго, – стыдливо сказала она и ушла в спальню.

Джаред улыбнулся, когда она закрыла за собой дверь. Как, оказывается, легко было манипулировать Коринн, когда приложишь для этого небольшое усилие! Сегодня он сделает все, чтобы она запомнила эту ночь, сделает так, чтобы она пожалела о том, что настояла на раздельных спальнях.

Ее чемодан для путешествий стоял открытым в ногах кровати. Она достала пеньюар и платье, которые купила специально для этой ночи. Платье – нежно-зеленое кружево на чехле из темно-зеленого шелка – было особого покроя. Оно не производило впечатления какого-то особенно откровенного, но тем не менее было весьма провокационным, подчеркивавшим линии тела. Этому служило и низкое декольте. Длинные рукава слегка просвечивали, спина была открыта так же низко, как и грудь. Ряд жемчужных пуговиц начинался от линии выреза спереди и доходил до нижней кромки подола.

Коринн переоделась в него и начала вытаскивать из волос жемчужные шпильки. Она еще не закончила, когда в комнату вошел Джаред с двумя бокалами шампанского в одной руке. Другой он придержал дверь. Джаред уже снял сюртук и галстук, а его рубашка с рюшами была расстегнута до пояса, выставляя на обозрение грудь, покрытую черными курчавыми волосами.

– Продолжай-продолжай, занимайся своим делом, – сказал он, протянув ей высокий бокал и довольным взглядом окинув ее с головы до ног. – Я просто хотел зажечь камин, чтобы согреть комнату. Ваша бостонская погода немного холоднее, чем та, к которой я привык.

Коринн сделала глоток шампанского, потом отставила бокал и принялась распускать волосы. Она смотрела украдкой, как Джаред подошел к камину. Так значит, он привык к теплому климату. Ну конечно, откуда еще мог взяться такой загар.

– Откуда ты приехал, Джаред? – Она увидела, как при этих словах у него выпрямилась спина. – Может, настало время перестать избегать ответа на этот вопрос?

– Это совсем не важно, – ответил он, по-прежнему стоя к ней спиной.

Коринн мило улыбнулась.

– Наверное, не важно, но все равно удовлетвори мое любопытство.

– Я вырос на острове в Тихом океане, Коринн.

Она была по-настоящему огорошена. Почему все это время ей казалось, что он приехал откуда-то с Запада?

– Как он называется?

– Оаху, – честно ответил Джаред, не упомянув название всего архипелага.

– Никогда не слышала.

– Не думаю, что у тебя был повод. – В камине начал потрескивать огонь. Джаред обернулся, чтобы улыбнуться ей. – А теперь довольно вопросов.

– Только еще один, – вкрадчиво попросила она.

Пожав плечами, он начал стаскивать с себя рубашку.

– Ну, давай.

Коринн обернулась и смутилась, увидев, что он раздевается.

– Чем ты там занимался?

– Я строил дома.

Еще один сюрприз! Она не могла представить его строителем. Владельцем ранчо или шахты, да! Или профессиональным картежником… У него это хорошо получалось. Но уж никак не строителем. Это было так обыденно, так не похоже на него.

– У тебя там был бизнес?

– Да.

– И ты собираешься вернуться к нему?

– Мне казалось, ты хотела задать только один вопрос.

– Но все-таки, Джаред? – настаивала Коринн.

Он вздохнул.

– Со временем. – Тут она отвернулась, потому что Джаред сбросил с себя остатки одежды.

И ведь действительно, они проживут свои жизни отдельно, подумала Коринн. В тысячах миль друг от друга, потому что она не собиралась перебираться на какой-то уединенный островок.

У нее не хватило времени додумать эту мысль, Джаред подошел со спины и нашел губами самую нежную точку на ее шее.

Коринн откинулась на него, наслаждаясь возбуждением, которое он в ней порождал. Тут его губы добрались до чувствительного места у нее за ухом, и ее охватил жар наслаждения. Она не стала возражать, когда он расстегнул пуговицы на платье до самой талии. Платье упало к ее ногам.

До них дошла волна тепла от камина, но Коринн охватил совершенно другой жар, потому что Джаред, не размыкая объятий, повернул ее к себе лицом и жадно поцеловал. Она вздрогнула, когда его мужское естество прижалось к ней. Нерешительность длилась какое-то мгновение, потому что уже в следующую секунду она обняла его за шею и безоглядно вернула ему поцелуй.

Коринн еще никогда не испытывала такого захватывающего чувства, как сейчас, когда прижималась к его телу. И была по-настоящему раздосадована, потому что Джаред отстранился. Взял ее за руку и приложился к ней губами. Его серо-голубые глаза заглянули в ее темно-зеленые. Потом он подвел ее к огромной кровати и осторожно уложил на нее. В первый раз Коринн увидела его тело целиком и была поражена до глубины души. Вся его сила и мощь предстала перед ее глазами, в этих длинных ногах, в мускулистой груди, в мускулатуре рук, в этой грации дикого животного. Он был великолепен – суровый, сильный мужчина. Ее возбуждал один лишь его вид.

Когда Джаред с усмешкой перехватил ее взгляд, Коринн вспыхнула. Он заметил ее обожание?

– Я… Я не собиралась пялиться на тебя, – запинаясь, произнесла она и смутилась еще больше.

– Ты ни разу не видела голого мужчину? – тихо спросил Джаред.

– Нет.

– Но ты же видела меня, когда…

– Нет, я ничего не видела, – быстро сказала Коринн. – Я зажмурилась.

О господи! Хоть он и взял ее уже однажды, она так и осталась настоящей девственницей. По-доброму засмеявшись, Джаред лег рядом.

– Ты так невинна, Колина, так невинна! – Он принялся покрывать поцелуями ее лицо. – И такая красивая, и нежная, и чувственная.

Джаред, не торопясь, оглядел все ее тело от золотых волос на голове до кончиков пальцев на ногах. За взглядом последовали его руки, потом губы. Коринн позабыла о своем смущении, почувствовав, как Джаред с наслаждением исследует каждую часть ее тела. Тогда он делал то же самое? Но нет, она не будет вспоминать о том разе. Сейчас все было по-другому.

Когда он раздвинул ей ноги и перекатился на нее, Коринн уже была готова встретить его. Его губы нашли ее, и этот поцелуй заставил ее затрепетать.

– Ты хоть представляешь, как я тебя хочу, Колина?

Она заглянула в его серо-голубые глаза, затуманенные, слегка прикрытые, и все поняла.

– Да.

– А ты меня?

Коринн не испытала никакого стыда, когда ответила:

– О да, Джаред!

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Запустив пальцы в его густые черные волосы, она притянула Джареда к себе и впилась в его рот поцелуем со страстью, которую не ожидала от себя. В это самое время его естество нашло свою дорогу и вошло в нее, все глубже и глубже, пока она нутром не ощутила, как оно пульсирует в ней. Сначала Джаред был исключительно нежен, двигался в ней медленно, давая ей время полностью насладиться новыми ощущениями. Она сама заставила его двигаться быстрее, когда все ее существо вдруг охватил исступленный восторг. Каждое движение его бедер вперед она встречала с диким неистовством. Ей казалось, что это самый пик наслаждения, выше которого уже ничего не будет. Но следовало еще одно движение, и у нее перехватывало дыхание от полноты чувств. И уже скоро, содрогаясь в потрясающем по силе экстазе, она воспарила.

Какое-то время спустя Коринн вернулась в реальный мир. Подумать только, она с ужасом ожидала то, что на деле оказалось потрясающим опытом. Какой же дурой она была! Но Флоренс ничего не говорила, что все это может происходить вот так! И – о господи! – она заставила Джареда пообещать, что такого больше не повторится!

Коринн открыла глаза и натолкнулась на взгляд Джареда. Судя по его виду, он тоже был оглушен, как и она.

– Это всегда так бывает? – полусонно спросила Коринн, перебирая его волосы. Ей было настолько хорошо, что совсем не хотелось двигаться.

– Нет, любовь моя, – хрипло ответил Джаред. – Это зависит только от двоих. Только если они совпадают в своей страсти.

– Мы совпали, верно? – улыбнулась она.

Он нежно коснулся губами ее губ, соглашаясь:

– Полностью и абсолютно.

Джаред был готов признать, что так хорошо ему еще никогда не было. Он не мог поверить в случившееся. У него никогда не было женщины, которая бы настолько безоглядно и страстно отдавалась ему. О, у него было всякое, но такого полного удовлетворения он не испытывал. Почему получилось так, что именно эта женщина зажигает огонь у него в крови и имеет над ним власть, заставляя его хотеть ее еще больше, даже сейчас?

– О, Джаред! – Она уткнулась лицом в его шею и услышала, как он застонал. – Как мне это понравилось! А тебе?

Он обхватил ее лицо ладонями и усмехнулся.

– Набиваешься на комплимент?

– Ну да, – хихикнула Коринн.

– Ты была несравненна, Колина, и должна знать об этом.

– Колина? Ты уже говорил это слово. Что оно означает?

– Это твое имя на моем языке.

– О! – Коринн была разочарована, она-то думала, что это проявление нежности.

Джаред снова начал ее целовать. Может, ей не надо признаваться в том, что она проявила глупость, настаивая на раздельных спальнях? Может, он и так все понял и не станет заводить об этом речь? А когда Джаред опять вошел в нее, Коринн ощутила уверенность в том, что ему хочется повторять это снова и снова.

Глава 14

– Ты спишь, Коринн?

Полусонная, она перекатилась под простыней на другой бок и увидела, что место рядом пусто. Оглядев комнату, нашла глазами стоявшего у камина Джареда. Он уже накинул на себя черный халат, а в руке держал бокал шампанского.

Коринн нахмурилась.

– Ты не собираешься сегодня ложиться?

– Мужчина ведь не женится каждый день, – небрежно ответил он. – В таком состоянии мне не заснуть.

Она проказливо улыбнулась.

– Ты хочешь…

– Я так выложился, Коринн, и за такое короткое время.

– Это я тебя утомила, – поддразнила она его.

– На данную минуту – да.

– Тогда иди ко мне, и ощутишь себя по-другому.

– О господи, ты такая ненасытная! – недоверчиво воскликнул Джаред. – Мне очень нужно с тобой поговорить.

– Я не хочу, – надула губки Коринн и перевернулась на живот.

Он медленно подошел к кровати и сел рядом с ней.

– Успокой меня. – Он погладил ее по спине. – Когда будет следующее заседание правления?

– Почему, черт побери, ты хочешь об этом узнать именно сейчас?

– Меня это беспокоит.

– Не знаю, Джаред. Я никогда не ходила на эти заседания.

– Почему? – Его рука проследовала вверх по ее спине, потом вернулась к бедрам. – У тебя самый крупный пакет акций. Тебе не интересно, как идут дела у фирмы?

– Зачем мне это? Тем более что отец в любом случае не позволит мне голосовать моими акциями.

– Но теперь ты замужем, – напомнил ей Джаред. – Он больше не контролирует твой траст.

– Мои деньги – нет, а доли в фирме контролирует. И будет распоряжаться ими до тех пор, пока не решит, что я способна делать это сама.

– Но у тебя есть муж, который сможет обеспечить твои интересы.

– Отец не переведет на тебя мои акции до тех пор, пока не станет доверять тебе полностью.

Рука Джареда остановилась.

– Ты – моя жена. Наши голоса – это наши голоса.

Она повернулась к нему.

– Почему это так волнует тебя? Отец знает, что лучше всего для фирмы. Он не станет злоупотреблять моим голосом.

– Но это дает ему полный контроль над фирмой.

– Он и должен иметь такой контроль. В конце концов, его семья построила эту верфь. О чем ты беспокоишься? Ты получишь хорошую прибыль от своих вложений. Фирма не собирается становиться банкротом.

– А что, если я скажу твоему отцу, что ты готова взять ответственность за свои акции на себя?

Коринн засмеялась.

– Он не поверит. Он ведь знает, что я не хочу брать на себя никаких забот.

– А если ты попробуешь?

– Джаред, отец поймет, что это твоя идея. – Она заговорила серьезно. – И опять вернется к своему абсурдному предположению, что ты хочешь забрать контроль над фирмой. Но тебе ведь это не нужно?

Он застыл.

– Конечно, нет. – Голос с трудом повиновался ему. Джаред направился к двери.

– Ты куда?

– Мне нужно написать письмо. Ложись спать, Коринн.

Ему потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы не грохнуть дверью на выходе. Выйдя за дверь, Джаред какое-то время стоял без движения. Его переполняла такая ярость, что ножка бокала в его руке переломилась пополам. Из рассеченной ладони потекла кровь. Он размахнулся, чтобы запустить бокалом в стену, но вовремя взял себя в руки и просто уронил его на пол, покрытый ковром.

Проклятый Барроуз! Пусть отправляется в ад! И еще раз туда же! Хитрый, подозрительный мерзавец! Почему он все это держал в секрете? Значит, Джаред женился за просто так? Ведь и до свадьбы у него были сомнения на этот счет. Он должен был прислушаться к своим инстинктам. Но теперь…

Джаред сел за стол и начал писать письмо. В этой его поездке все пошло не так, но он не уедет без того, чтобы не поставить Барроуза в известность, зачем приезжал. Этот человек не испытает на себе его гнева в полной мере, но никогда не забудет их встречу.

Через два часа письмо к Сэмьюэлу Барроузу было готово, как и заметка в газету. Гнев в нем не остыл. Он бросил взгляд в сторону спальни и не испытал ни капли жалости к женщине, которая оставалась там. Она еще сильно настрадается от того, что затеял Джаред, но и Барроуз ощутит на себе последствия ее позора. Она была единственным уязвимым местом своего отца. То, что причинит ей боль, причинит боль и Барроузу.

Джаред вернулся в спальню и тихо подошел к кровати. Огонь в камине еще не догорел, и он ясно видел очертания фигуры спящей Коринн. Его лицо смягчилось при виде этой нежной красоты, этой волны золотых волос. Он потянулся, чтобы дотронуться до нее, но остановил себя.

И снова его объяла злость. У него нет никаких сожалений, к черту! Со временем у нее все наладится, сказал себе Джаред. Она человек жизнерадостный.

Заставив себя больше не смотреть в ее сторону, Джаред быстро собрал свои вещи, а затем покинул отель. Он сделал остановку в редакции газеты и договорился там, чтобы его объявление вышло в выпуске на следующее утро, а потом повторно появлялось в каждом номере в течение месяца. После этого отправился прямиком на Бикон-стрит, место последней остановки, прежде чем он сядет на первый поезд, идущий на Запад.

В три утра дворецкий, открывший ему дверь, сухо заметил:

– Еще одно срочное дело, сэр?

Джареда это не смутило.

– Иначе разве я приехал бы сюда в свою первую брачную ночь?

Брок расправил плечи.

– Да, сэр. Я сейчас разбужу мистера Барроуза.

– Я подожду у него в кабинете, – предупредил Джаред и быстрым шагом пересек темный холл.

Меньше чем через десять минут в кабинет ворвался Сэмьюэл Барроуз в халате, шлепанцах, с взъерошенными со сна волосами. Вид у него был встревоженный, сна ни в одном глазу.

Несмотря на страх, он не хотел спрашивать, что случилось.

– Чтобы не тратить время на лишние вопросы, скажу, что с Коринн все в порядке. Она сейчас мирно спит и не знает, что я здесь.

– Тогда почему…

– Сядьте, Барроуз, – холодно остановил его Джаред. – Я задам несколько вопросов, и в частности, вот такой. Какого дьявола вы не сказали мне, что контролируете доли Коринн в верфи и будете продолжать это делать и после того, как она выйдет замуж?

Сэмьюэла не только поразил сам вопрос, но также покоробил ледяной тон Джареда.

– Это не имело отношения к нашим делам.

– Это по-вашему! И вы посчитали, что не нужно ставить меня в известность даже после того, как я предложил вашей дочери выйти за меня?

– Так значит, вы женились на ней ради этого, Бурк? – Сэмьюэлом начало овладевать отчаяние. Как он мог сразу же этого не понять? – Ради того, чтобы получить контроль над фирмой?

– Да! И меня зовут не Бурк. Мое имя Буркетт.

– Буркетт? Зачем нужно пользоваться вымышленным именем? Ничего не понимаю. Вы женились на очень богатой женщине. Теперь можете купить полудюжину таких верфей.

– Я не хотел ни ее, ни ее денег. Никогда не хотел! – ядовито проговорил Джаред. – А вы могли бы избежать боли и унижений, если бы не сочли удобным скрыть от меня такие факты, когда мы договаривались о моих инвестициях.

– Чего вы прицепились к этой верфи? Зачем она вам так понадобилась?

– Она мне не нужна, Барроуз! Я хочу разорить ее, обанкротить ее и вас!

– Вот дьявол! Вы говорите какую-то бессмыслицу.

Джаред выложил перед Сэмьюэлом письмо.

– Прочтите его. Если я произнесу вслух хотя бы часть из написанного здесь, то, боюсь, потеряю последнюю выдержку и убью вас! – сказал он мертвенно-спокойным тоном. – Читайте!

Сэмьюэл с изумлением уставился на зятя. Ему в жизни еще никто не угрожал. В стоявшем перед ним молодом человеке таилась ярость, которая требовала выхода. Он никак не мог понять, что происходит.

Без колебаний Сэмьюэл взял пухлое письмо в руки и быстро прочитал его. Когда он закончил, последний листок выпал из его рук на стол. Сэмьюэл сидел и смотрел прямо перед собой. Потом его взгляд натолкнулся на Джареда.

– Это правда? Ранелле умерла? Все это время она была мертва? – Джаред не ответил. – Все эти годы я думал о ней, как о живой. Ждал того дня, когда Коринн выйдет замуж и покинет дом, и тогда я… Я хотел попытаться опять, Джаред, уговорить Ранелле уехать со мной.

– Вы собирались разрушить ее жизнь опять? – угрожающе произнес Джаред. – Вам полностью удалось это сделать в первый раз.

– Я любил твою матушку.

– Этого не может быть, – горько и презрительно ответил Джаред. – Если бы вы ее любили, ничто не смогло бы помешать вам жениться на ней.

– Ты не пони…

– Я сказал – ничто! Я знаю о семейных обязанностях, о так называемом долге перед семьей, о том, что нужно было спасти семейный бизнес. Да, вы спасли его… ценой жизни моей матери.

– Мне так жаль, сынок!

– Я не ваш сын! Хотя мог бы им быть. Я почти хотел этого, тогда, возможно, моя мать осталась бы жива. Она так любила вас, что не вынесла жизни без вас. Она спилась. Вы же прочли об этом, да? Спилась! Это был единственный способ забыть о том, что вы все еще желаете ее.

– Я не знал.

– Конечно, не знал, – криво усмехнулся Джаред. – После того, как разрушили мир моей матери, вы просто вернулись к своей жене и дочери. Вам было все равно, что случилось на Гавайях после вашего отъезда, как это отразилось на моей матери. Она перестала заботиться обо мне и моем отце. Мы перестали для нее существовать. Отец практически превратился в развалину после этого. Он любил ее, понимаете? Они были вместе восемь лет, пока вы не разрушили наши жизни.

– Я этого не хотел.

– Вы еще не знаете, как она умерла, Барроуз. Я вам не рассказал, а вы не спросили. Хотите узнать? – Перед Джаредом снова ожил ночной кошмар. Когда Сэмьюэл не сказал ни слова, он продолжил: – Однажды ночью она просто ушла в океан и отдала ему жизнь. Я видел, как она исчезает в волнах, но не смог вовремя добраться до нее. До утра я не мог ее отыскать, а когда наконец нашел, это было всего лишь разбухшее тело, лежавшее на мокром песке.

– Наверняка это был несчастный случай, Джаред!

– Вам так больше нравится думать, да? Но, понимаете ли, мать не умела плавать, так и не научилась. Она близко к воде не подходила, даже ног не мочила.

После долгого молчания Сэмьюэл сказал шепотом:

– И во всем этом ты обвиняешь меня.

– Мне хотелось, чтобы вы поняли, зачем я появился здесь. Мне хотелось уничтожить вас, Барроуз, но из этого ничего не вышло. Можно было бы убить вас сейчас, но мне кажется, я уже достаточно пострадал из-за вас.

– Значит, ты использовал мою дочь, чтобы подобраться ко мне. Что теперь делать с ней? Она твоя жена, и нужно ли мне напоминать о том, что существует еще понятие чести?

Джаред горько рассмеялся.

– Во мне нет ни на йоту чести. Вы этого еще не поняли? А ваша дочь получила то, чего добивалась.

– Неужели у тебя нет совести?

– А у вас? – парировал Джаред. – Где была ваша совесть, когда вы написали моей матери о своей маленькой дочери? Кстати, из-за этого она отказалась уехать с вами.

– То было ее собственное решение.

– Да, верно, и она потом пожалела о нем. Она стала обвинять меня и моего отца в том, что чувствовала себя обязанной остаться с нами. Но ничего бы этого не произошло, Барроуз, если бы вы держались подальше от ее жизни. Какое право имели вы разыскивать ее после стольких долгих лет? Вы действительно рассчитывали на то, что она бросит все и помчится за вами?

– Я думал, что найду ее свободной.

– Но ведь не нашли и еще вдобавок попросили ее уехать с вами. Вы убили мою мать. Не напрямую, конечно, но факт остается фактом, она бы осталась жить, если бы не вы. Надеюсь, что это на всю жизнь ляжет на вас тяжким грузом. Тогда, по крайней мере, мой приезд сюда не окажется полным поражением.

– Джаред, пожалуйста… – начал Сэмьюэл. – Ты должен поверить, что я…

– Нет! – резко оборвал его Джаред. – Что бы вы ни говорили, это не ослабит мою ненависть к вам.

– И что теперь?

– Я уезжаю домой. Ваша верфь снова в безопасности. Но мне хотя бы удалось нанести удар по вашей семье. – Он злобно усмехнулся. – Ваша дочь не даст вам забыть о нашей встрече.

– Что ты имеешь в виду?

– Утром Коринн не испытает особого счастья, как и вы. А если вам придет в голову отомстить мне, расторгнув нашу сделку, то лучше не делайте этого. Я с большим удовольствием затаскаю вас по судам. Так что я ожидаю регулярного перечисления причитающейся мне прибыли. Вдобавок здесь останется мой адвокат, который проследит за тем, чтобы мои интересы не пострадали. Я не смог уничтожить вас, Барроуз, но собираюсь делать на вас деньги.

– Я не желаю тебе зла, Джаред.

– Будете желать утром. Действительно очень печально, что Коринн придется пострадать за то, что вы сделали еще до ее рождения. Передайте ей, что мне очень жаль. Хотя это, наверное, не важно. – На этих словах Джаред развернулся и, широко шагая, вышел из комнаты, не оглянувшись ни разу. Он не стал ждать, что его проводят до дверей.

Сэмьюэл слышал, как от дома отъехала карета. Буря эмоций владела им, когда он откинулся на спинку кресла, но главным было ощущение скорби. Умерла его первая и единственная любовь! Господи, как теперь он будет жить с этим? И с тем, что несет за все это ответственность?

Глава 15

Шторм ушел в понедельник утром, а к середине дня исчезли и все его следы, за исключением луж повсюду. Небо засияло. В Бостоне установилась теплая для октября погода. Город ожил. Но на Бикон-стрит царило не такое веселое настроение.

Коринн вернулась домой к полудню. Одна! Просидев целое утро в пустом номере Джареда, она почувствовала себя скорее озадаченной, чем разгневанной. Прождав несколько часов, девушка спустилась в холл, чтобы узнать, не оставил ли он ей записки. Вот так ей стало известно, что среди ночи Джаред рассчитался за номер без каких-либо объяснений.

Дома ей сказали, что отец заперся у себя в кабинете сразу после визита к нему мистера Бурка, далеко за полночь. Что же между ними произошло?

Сэмьюэл сидел за столом, уткнувшись в скрещенные руки. Рядом стояла пустая бутылка из-под виски.

– Отец?

Тот с трудом поднял голову. Коринн ахнула, увидев его осунувшееся лицо. Он постарел за одну ночь.

– Ты заболел, папочка?

– Просто страшно устал, Кори. – Отец провел дрожащей рукой по волосам. – Я ждал тебя. Хотел, чтобы ты вернулась поскорее.

– Тогда ты знаешь, что утром я проснулась одна. Где он?

– Он уехал, Коринн. Ты больше не увидишь своего мужа… Если он все еще твой муж. Господи, теперь твой брак может стать незаконным!

– Ты пьян? – возмутилась она.

– Мне бы хотелось напиться до потери памяти, но не получилось. Я прикончил бутылку, но у меня ни в одном глазу. Правду в виски потопить не удалось.

– Какую правду? Что значит, «если он твой муж»? – Она показала на свою сумочку. – У меня при себе свидетельство о браке.

– Ты его рассмотрела?

Нахмурившись, Коринн быстро достала документ из сумочки. У нее перехватило дыхание, когда она увидела имя, указанное в свидетельстве рядом с ее.

– Буркетт? Он записался под вымышленным именем!

– Нет, – вздохнул Сэмьюэл, который надеялся, что в свидетельстве будет стоять фамилия Бурк. – Получается, что твой брак все-таки имеет законную силу. Джаред Буркетт – это его настоящее имя.

– Что происходит, отец? В конце концов, за кого я вышла замуж?

– За молодого человека, который настолько переполнен ненавистью, что приехал сюда только для того, чтобы уничтожить меня. Он решил, что ему это не удалось, но у него все получилось.

Господи, ему это все-таки удалось!

Вид отца, готового разрыдаться, разрывал сердце Коринн.

– Что случилось? Что он с тобой сделал, когда приходил сюда этой ночью?

– Ничего он не сделал, только открыл правду. Правду, о которой я сохранял блаженное неведение в течение девятнадцати лет.

Сэмьюэл придвинул к ней помятое письмо.

– Вот здесь объяснение большей части всего. Ты имеешь право знать, почему он использовал тебя, чтобы нанести удар по мне.

Коринн начала читать, потом вдруг резко выпрямилась.

– Он пишет, что ты убил его мать. – Ее зеленые глаза были широко открыты. – Что это означает?

– Моя красавица Ранелле покончила с собой. Боже мой, если бы я только знал, чем обернется моя поездка на Гавайи для нее!

– Ты ее любил? – тихо спросила Коринн.

– Она была моей первой любовью, а я – ее. Мы думали, что поженимся. Для нас это был решенный вопрос. Но тут проклятая верфь оказалась на грани банкротства, и моя семья заставила меня жениться ради денег, чтобы спасти предприятие. Господи, если бы мне тогда не чувствовать свою ответственность за это! Но чувство долга перед семьей взяло верх, и я женился на твоей матери. Ранелле уехала на Гавайи, прежде чем я успел попросить ее дождаться меня. Прошло много лет, пока мне удалось узнать, куда она скрылась. Мы с твоей матерью никогда не жили душа в душу, детей у нас не было. В какой-то момент я почувствовал, что нужно поехать к Ранелле и попросить ее вернуться ко мне.

– Ты собирался развестись с матерью? – удивилась Коринн.

– Да. Мы с Ранелле принадлежали друг другу, были созданы друг для друга. Но я никогда не думал, что она тоже обзаведется семьей, что у нее будет ребенок.

– Джаред?

Сэмьюэл кивнул.

– Но даже узнав об этом, я все равно упрашивал ее уехать со мной. Мне нельзя было давать ей понять, насколько сильно я ее по-прежнему хочу. С этим знанием она не могла продолжать жить дальше, когда я уехал с Гавайев. Ранелле никогда не была сильной женщиной.

– Но ведь она отказалась уехать с тобой. Она сама приняла такое решение, – напомнила ему Коринн.

– Ты смогла бы оторвать семилетнего сына от отца, которого он обожал, или бросить его? Смогла бы ты с легкостью разбить сердце человеку, который любил тебя и думал, что ты так же сильно любишь его? Ранелле не смогла. Но очень переживала из-за своего решения. А затем я разочаровал Ранелле еще раз. Не дожидаясь ее письма, я написал ей, что остаюсь с женой, потому что она родила мне дочь. И поблагодарил ее за то решение, которое она приняла. Это окончательно убило Ранелле, хотя мне ничего не было об этом известно до сегодняшнего дня.

– Это я виновата, – печально сказала Коринн. – Если бы я не родилась…

– Нет! К тебе это не имеет никакого отношения. Это я был глупцом, понадеявшись, что, в конце концов, смогу получить то, чего хотел больше всего – единственную любовь моей жизни. Но жизнь шла своим чередом, мы становились другими. Наше время ушло. Если бы мне только понять это до того, как я попытался вернуть прошлое… Я бы ни за что не отправился на Гавайи.

– Мне понятно, почему Джаред мог посчитать тебя виновным, но он неправ. И ты не вини себя. Ты же не мог представить, чем это обернется.

– В его глазах я виноват настолько, что он специально приехал сюда, чтобы уничтожить меня. Я еще никогда не видел человека, настолько переполненного ненавистью.

– Значит, он использовал меня, чтобы подобраться к тебе. – Коринн пожала плечами так, словно теперь ей это было безразлично. – Но он дал мне то, что я хотела. И если Джаред думает, что я разведусь с ним, потому что он бросил меня, то он ошибается. Мы просто скроем тот факт, что он уехал, по крайней мере, на какое-то время. А потом, чтобы объяснить его продолжительное отсутствие, скажем, что он задерживается по делам бизнеса. В конце концов, я объявлю, что он умер.

– Коринн, – вздохнул Сэмьюэл. – Джареду Буркетту нужна была месть. И хотя ему не удалось разорить меня, зато удалось отомстить. Перед отъездом он нанес последний удар. Вот смотри. – Отец подвинул к ней утренний выпуск газеты.

Коринн осторожно развернула газету, в ней росло какое-то мрачное предчувствие. В нижнем правом углу на десятой странице она заметила объявление, напечатанное жирными черными буквами. Они словно прыгнули на нее со страницы.

Заявление об отказе от супружества
Джаред Бурк объявляет сим,

что его новобрачная, бывшая

Коринн Барроуз, проживающая по

Бикон-стрит, признана женой, не отвечающей

необходимым требованиям.

По этой причине он оставляет ее.

Оцепенение длилось лишь мгновение. Коринн вскочила и принялась рвать газету на клочки.

– Да как он посмел! – выкрикнула она, давая волю своему темпераменту. – И как посмела эта газетенка напечатать подобную гнусность? Я подам на нее в суд!

– Это поставит тебя даже в более неловкое положение, Кори, – тихо заметил Сэмьюэл. – Удар уже нанесен. Надо просто пережить это.

– Он за это заплатит! Господи, он ведь прозрачно намекнул на то, что я… Я… – Слезы брызнули у нее из глаз. – Это неправда. Это ложь, что я не отвечаю необходимым требованиям.

– Коринн, счастье мое, никто не станет думать по-другому.

– Правда? Но он уехал. Это чистая правда. И сделал так, чтобы все узнали, что он бросил меня!

– В качестве утешения перед отъездом Джаред сказал, что очень сожалеет о том, что ему пришлось воспользоваться тобой, чтобы добраться до меня. Думаю, он сожалел об этом по-настоящему.

– Сожалел? – со злостью воскликнула она. – Как я покажусь людям? Если я выйду из дома, то умру со стыда.

– Всю жизнь такое не продлится, Кори. Слухи погуляют какое-то время, а потом все об этом позабудут. Будет лучше, если ты уедешь из города, пока все не уляжется. А пока тебя не будет, я начну процедуру развода.

– Развода? Чтобы навлечь новый скандал на нашу семью? – Она решительно посмотрела на него. – Нет! Развода не будет!

– Но ты ведь…

– Нет! Именно этого хочет Джаред. Я лучше умру, чем дам этому презренному хаму то, чего он хочет. Пусть он подергается из-за того, что документы о разводе все не приходят. Пусть изведется от неизвестности. Надеюсь, он со временем найдет себе кого-нибудь, влюбится и решит жениться. И не сможет, потому что я не дам ему свободы. Поверь мне, Джаред Бурк заплатит за это… Тем или иным образом.

Глава 16

Коринн разыграла эту сцену гнева, чтобы скрыть чудовищную боль, которую испытала в действительности. Начиная с того утра, она запретила себе даже думать о брачной ночи. Она не могла позволить себе вспоминать Джареда, только отдельные его неприятные черты. Коринн скрылась в уединении, перестала выходить из дома и принимать гостей.

Флоренс первой обратила внимание на изменения, которые произошли с ее подопечной, Сэмьюэл тоже забеспокоился. Дочь осунулась и побледнела, исчезло присущее ей чувство юмора, пропал интерес ко всему. Больше всего отца беспокоило то, что она стала необычно тихой. Коринн не затевала споров, за столом сидела молча. От нее можно было услышать только безразличное «доброе утро!» или «доброй ночи!». Сэмьюэл встревожился всерьез. Это была не его Коринн!

В страхе за дочь он тут же забыл о своих горестях. Что бы Сэмьюэл ни делал, что бы ни говорил, ей это не помогало. Он никак не ожидал, что дочь так надолго склонит голову под тяжестью стыда. Сэмьюэл, не переставая, убеждал ее отправиться в путешествие, но она словно не слышала его.

– Чтобы спастись, сбегают трусы, – отвечала Коринн, отказываясь обсуждать эту тему.

Сэмьюэлу оставалось рассчитывать только на какую-нибудь встряску, которая выведет дочь из состояния летаргии. Довольно скоро его молитвы были услышаны.

– Я уезжаю на Гавайи, – объявила Коринн через месяц после свадьбы.

Они только что принялись за ленч, но аппетит у Сэмьюэла был окончательно испорчен.

– Я не позволю.

– Не будь наивным, – без эмоций, сухо возразила Коринн. – Ты прекрасно знаешь, что не сможешь остановить меня. Да ты и сам предлагал мне уехать на время.

– Но не на Гавайи!

– Почему бы и нет?

– Джаред Буркетт уже доказал, каким бесчувственным он может быть, – мрачно напомнил ей Сэмьюэл. – Я не хочу, чтобы ваши дорожки пересекались вновь.

– Не говори глупостей, – словно мимоходом произнесла она. – Джаред ведь мой муж, я не права?

– О, ради бога! Он думать о тебе забыл, Кори.

– Я все равно поеду, отец. – В ее голосе прозвучала твердая решимость. – Думаю, что поездка пойдет мне на пользу. А Флоренс уже согласилась сопровождать меня.

Откинувшись на спинку стула, Сэмьюэл покачал головой.

– Почему ты не хочешь оставить все, как есть? Забудь о Джареде Буркетте. Я уверен, что он уже и не вспомнит тебя.

– Это еще не конец, – холодно заметила дочь. – Джаред хотел отомстить тебе, но причинил боль мне. Я ничего не сделала ему такого, чтобы заслужить подобное. Он верит в мщение. И заставил поверить и меня. Поверить всем сердцем.

– Коринн, ты не сможешь сразиться с таким человеком, как он, – попытался ее образумить Сэмьюэл. – Ты не сумеешь выиграть у него. Он играет нечестно.

– Я сама не собираюсь с ним честно сражаться. И я его не боюсь.

– А надо бы.

– Перестань переживать за меня, – сказала она, успокаивая отца. – Я не позволю себе никаких глупостей.

– Так что же именно ты планируешь сделать? – спросил Сэмьюэл. – Должно быть, у тебя есть что-то на уме, если ты настроена так решительно.

Коринн озорно, совсем по-прежнему засмеялась. Такого смеха отец уже давно от нее не слышал.

– Да, я кое-что придумала. Угощу Джареда Буркетта его же собственным лекарством. Посмотрим, как ему понравится оказаться в центре скандала в его владениях.

– Какой скандал?

– Скандал с неразборчивой в связях женой.

– Коринн!

– О, папочка, успокойся, – усмехнулась она. – Я не собираюсь заводить армию любовников. Я всего лишь создам такую видимость. Его друзья будут думать обо мне, что я – шлюха и что Джаред не может со мной справиться. Мне наплевать, как они будут относиться ко мне, а вот Джареду – нет. Я унижу его так же, как он унизил меня, перед лицом всех друзей.

– Ты думаешь, Джаред будет сидеть молча и позволять тебе делать из него дурака? Ты думаешь, ему не захочется остановить тебя?

– Он не сможет, – уверенно заявила Коринн. – Джаред не сможет сказать ни слова о том, что я буду делать. Я убедилась в этом, прежде чем вышла за него.

Немного позже, в тот же день, пребывая в состоянии вновь обретенной уверенности в себе, Коринн согласилась встретиться с Расселом, пришедшим с визитом.

– Этот ублюдок заслуживает кнута! – страстно воскликнул Рассел, когда она все ему объяснила. – Как он посмел порочить тебя!

– Ты пытался предостеречь меня от него, – проявила великодушие Коринн. – Мне надо было прислушаться к тебе.

Она с удовольствием принялась рассказывать о своих планах. И тут Рассел удивил ее.

– Я еду с тобой, – объявил он.

– Зачем тебе это? – поинтересовалась Коринн. – Я отправляюсь не в развлекательное путешествие. Я еду на Гавайи с определенной целью.

– Знаю. Но тебе нужен провожатый. Ты же не можешь предстать перед Джаредом одна, как перст.

– Отец, кажется, думает точно так же. – Она начала раздражаться. – Пожалуйста, перестаньте относиться ко мне, как к ребенку. Я могу сама позаботиться о себе, что и сделаю.

– Я тоже так думаю, Коринн, – быстро согласился Рассел. – Но не помешает иметь меня при себе. Я смогу помочь тебе с твоими планами.

Коринн быстро обдумала его предложение.

– Согласна, Рассел. Но только в том случае, если ты поймешь, что я не собираюсь заводить настоящего любовника, во всяком случае, пока. Это будет всего лишь актерство.

– Я не стану на тебя давить.

– Мне нужно, чтобы ты это пообещал, – решительно потребовала она.

– Уже пообещал.

– И еще одно условие, – добавила Коринн легкомысленным тоном. – Ты позволишь мне платить за тебя.

– Это странно, – засмеялся Рассел, заранее зная, что она станет настаивать. И одновременно благодарный за это, потому что сейчас у него каждый медяк был на счету из-за долгов, которые достигли огромных размеров. – Я знаю, что тебе до смерти хочется потратить все денежки, какие у тебя имеются. Но слышать об этом не хочу! Я все-таки не из богадельни взялся, – неубедительно солгал он.

– Мне это известно, но я настаиваю. Это будет выглядеть так, словно я наняла тебя сопровождать мою особу, – объяснила она.

– Нет!

– Я говорю, что настаиваю, Рассел. Мне не хочется быть обязанной тебе за помощь. Я вообще никому не хочу быть обязанной. Это чувство разрушает людей.

– О чем это ты?

– Не важно, – отрезала Коринн. – Либо я плачу за тебя по дороге, либо забудь о поездке со мной.

– Хорошо-хорошо, – устало вздохнул Рассел. – Если без этого ты не согласишься, то ладно.

– Отлично! – улыбнулась она, не догадываясь, как ловко ее приятель подвел ее к такому решению. – И не забудь, что я не просила тебя со мной ехать. Ты сам предложил. А теперь давай, иди, приведи все свои дела в порядок. Мы уезжаем послезавтра.

– Так скоро?

– Не вижу причин затягивать с этим делом, – ответила Коринн. – Чем скорее я доберусь до Джареда Буркетта, тем быстрее я верну себе самоуважение.

Глава 17

Сэмьюэл Барроуз не переставал возражать против решения дочери. Даже на железнодорожном перроне он пытался уговорить Коринн отказаться от своего намерения, при этом прекрасно понимая, что не в силах ее остановить. Хотя ему удалось заставить дочь пообещать часто писать ему.

– А если угодишь в переделку, немедленно возвращайся домой.

– Договорились, папочка.

Он повернулся к Расселу.

– Надо было позволить вам жениться на ней, Дрейтон. Очень жалею, что не сделал этого.

– Надеюсь, вы вспомните об этом, сэр, после того, как я уговорю Коринн развестись с Буркеттом.

– Ну, посмотрим, – уклончиво пообещал Сэмьюэл. – Я очень рад, что вы едете вместе. Держите ее подальше от неприятностей. – Он обратился одновременно к Расселу и Флоренс.

Рассел ответил за них обоих:

– Если только это будет возможно.

Коринн была очень довольна, что по дороге на вокзал ей не встретился никто из знакомых. Это был первый раз, когда она вышла из дома после того кошмарного утра. Когда она вернется, ей не будет никакого дела до того, что о ней думают люди. Ее будет переполнять удовлетворение от осознания того, что ей удалось поквитаться с Джаредом и, возможно, перехитрить его. После этого она смело посмотрит в лицо любому.

Поездка через всю страну оказалась весьма даже приятной. Еще четверть века назад она была бы сопряжена с трудностями. Но с завершением строительства железной дороги «Юнион Пасифик», соединившей два побережья в 1869 году, путешествие заняло всего одну неделю. Следующую неделю Коринн, Рассел и Флоренс провели в Сан-Франциско в ожидании корабля.

Сан-Франциско оказался многолюдным мегаполисом, совершенно непохожим на чинный, с упорядоченной жизнью Бостон, даже на взгляд девушки, выросшей в городских условиях. Всем троим понравилось его шумное разноцветье. Коринн стало интересно, какой жизнь была здесь во времена «золотой лихорадки». Сколько народу разбогатело? Сколько умерло в безуспешных попытках разбогатеть? То было время приключений и авантюр, когда все было возможно. ^[6]

В элегантном казино, куда пускали только богатую публику, Коринн, наконец, сыграла в игру с неограниченными ставками, о чем так долго мечтала. Она выиграла пять тысяч долларов. Но, судя по всему, для нее это уже не имело большого значения. Джаред убил в ней азарт, решила Коринн. Теперь он стал ее навязчивой идеей.

Куда бы она ни шла, что бы ни делала, Джаред, казалось, невидимо присутствовал рядом. По мере приближения к Гавайям он все больше и больше занимал ее мысли. Все бы ничего, если бы она не начала вспоминать подробности их первой брачной ночи. Забыть ее было невозможно, хотя Коринн и поклялась себе навсегда выкинуть из головы все, связанное с той ночью.

Как только корабль вышел в открытое море, она слегла с морской болезнью, в чем тоже стала обвинять Джареда. Он и за это ответит, поклялась себе Коринн.

Все три недели, пока корабль бороздил просторы Тихого океана, она провела в постели. Потеряла в весе. Чувствовала себя кошмарно. И все это время ругала Джареда на чем свет стоит, обвиняя его во всех своих страданиях. Когда корабль, наконец, пришвартовался в Гонолулу, Коринн настолько обессилела, что не смогла подняться с постели, но, поддерживаемая неуемным желанием вновь коснуться земли, и с помощью Флоренс, она выбралась из каюты на палубу.

Коринн была приятно удивлена. На календаре было 12 декабря, время для снегопадов и пронизывающего ледяного ветра в Бостоне, а здесь дул легкий бриз, сияло солнце, в воздухе носились тонкие запахи.

– Ты тоже чувствуешь аромат? – спросила Флоренс. – Это цветы так пахнут. Я узнала много о Гавайях, пока ты лежала пластом. Прибывших сюда встречают гирляндами цветов. Кажется, это такая традиция здесь. Хорошая традиция, надо сказать.

– Гирляндами?

– Да, гирляндами из срезанных цветов, которые надевают на шею. Тут тебе не Бостон, моя дорогая. Цветы здесь цветут круглый год. Мы с тобой в тропиках, – объясняла Флоренс, обмахиваясь кружевным платочком. – Нам только потребуется немного времени, чтобы привыкнуть к жаре.

– Мне нравится.

– Тебе не понравится, когда зима здесь сменится на лето, – ответила Флоренс. – Мне говорили, что летом тут стоит непереносимая для малихинис жара. Хорошо, что мы уже уедем до того времени.

– Малихинис?

– Так гавайцы называют вновь прибывших, – с налетом гордости объяснила Флоренс.

– Боже, да ты у нас настоящий знаток! – усмехнулась Коринн. – Расскажи еще что-нибудь.

Флоренс решила не обращать внимания на ее насмешливый тон.

– Не лишним было узнать, куда мы едем. На корабле было несколько пассажиров, которые уже бывали здесь. И конечно, капитан оказался очень полезен.

– Ты права, – признала Коринн. – Надо было узнать больше про Гавайи. Можно было бы почитать что-нибудь про острова, пока я валялась в постели, вместо того, чтобы выплакивать мою печаль равнодушным стенам.

– Ты можешь сделать это, пока восстанавливаешь силы. На это потребуется несколько недель.

– Чем быстрее я устроюсь, тем быстрее приду в себя. Где Рассел?

– Он пошел узнать насчет нашего багажа. И предупредил, что будет ждать нас на причале с каретой.

Они прошли сквозь толпу на причале, где их поприветствовали дружелюбные гавайцы в ярких одеждах, которые преподнесли гирлянды цветов каждому пассажиру. Несколько местных жителей предлагали свежие островные фрукты. А группа музыкантов исполняла музыку, под которую для вновь прибывших танцевали красивые черноволосые девушки в разноцветных саронгах.

Коринн вручили две гирлянды из пахучих пламерий. Она поблагодарила улыбкой. Но цветочный аромат был тяжел, и Коринн почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

– Мне надо присесть, Флоренс, – сказала она, хватая ее за руку.

– Пойдем. – Флоренс подвела ее к ящику, который стоял в негустой тени. – Подожди здесь. Я принесу тебе каких-нибудь фруктов, которыми торгуют разносчики. Это чудо, что ты вообще можешь ходить. В последнее время ты совсем не ела.

Уже скоро она вернулась с огромным ломтем ананаса, завернутым в широкий зеленый лист какого-то растения, и небольшой корзинкой, полной бананов, кокосовых орехов и гуав.

– Что это за фрукт такой? – осторожно поинтересовалась Коринн.

– Ничего похожего в жизни своей не видела, но он растет здесь. Попробуй ананас. Мне сказали, что нет ничего вкуснее его.

Коринн поднесла золотистый плод ко рту и чуть не подавилась, вдохнув аромат.

– Убери.

– В чем дело, Кори?

– Просто убери его, – простонала она, мертвенно побледнев. – Я думала, что тошнота пропадет, как только ступлю на землю, но пока она не проходит.

– Коринн, ты уверена, что для этого нет другой причины? – поколебавшись, спросила Флоренс. – На твердой земле морская болезнь не возникает. Корабельный врач, кстати, сказал, что ты вообще не должна была так страдать. Морской болезни не бывает при таком спокойном океане, по какому мы шли.

– А ты как считаешь?

– Я считаю, что ты беременна.

Коринн принужденно засмеялась.

– Не говори глупостей. Я бы почувствовала, разве не так?

– Ты бы заметила, если бы не была так занята Джаредом Буркеттом. Когда у тебя в последний раз случились месячные? – Она сразу перешла к делу.

Коринн не смогла ответить. Она не могла вспомнить.

– Даже не знаю. – Ее это начало раздражать.

– Подумай!

Коринн подумала. И единственный раз, о котором она вспомнила, был перед тем, как Джаред ее изнасиловал. Ее зеленые глаза широко открылись, взгляд потемнел.

– О нет!

– Не имеет никакого смысла отрицать это, Кори. Его вполне хватило на это.

– Я не хочу его ребенка! Господи, он и без этого уже исковеркал мне жизнь!

– А что ты еще можешь, кроме как выносить это дитя? Оно уже растет.

– Я не оставлю его при себе!

– Это твое дело, – с холодным неудовольствием сказала Флоренс. – Но прямо сейчас нам надо решить, где ты будешь его рожать. Осуществить твой абсурдный план не получится, потому что беременность скоро станет заметной. Может, мы отправимся назад, домой, с первым кораблем?

Коринн поморщилась.

– Я умру, если взойду на корабль так скоро. Нет, мы пока побудем здесь. Я не откажусь от своего плана. Его нужно просто отложить на какое-то время.

Глава 18

Коринн полулежа удобно устроилась на крытой веранде с видом на шумный Гонолулу. Потягивая лимонад, она хмурилась, когда ребенок в ней начинал шевелиться. На коленях у нее лежал блокнот, который она приготовила, чтобы написать письмо. Но настроения писать не было. У нее не было настроения ни на что, она могла только жалеть себя.

Флоренс ушла на базар, а Рассел где-то развлекался. Коринн ввергало в уныние ее вынужденное уединение, но это было ее решением, чтобы никто не видел ее в нынешнем состоянии. Нельзя, чтобы Джаред случайно столкнулся с ней. Нельзя, чтобы он узнал о ребенке. Она должна быть в этом уверенной.

«Дорогой отец,

У меня ничего не поменялось после моего последнего письма. Мы все так же живем в доме на холмах Панчбаул, который я сняла. С началом лета здесь повсюду расцвели цветы, украшая все вокруг. Ты даже не представляешь разноцветья, которое царит в моем саду! За садом я ухаживаю сама и теперь знаю много о здешних экзотических растениях и цветах. Из этого ты должен сделать вывод о том, как чудесно я провожу время.

Погода здесь более жаркая, чем в Новой Англии, к которой мы привыкли. Я это ощущаю острее, чем другие, наверняка из-за моего положения. Но до нас, живущих на холмах, все-таки долетают потоки прохладного бриза, в особенности по вечерам. Господи, как я жду этого бриза!

Чувствую я себя по-прежнему прекрасно, так говорит мой доктор. Рожать мне предстоит в следующем месяце. На вопрос, заданный в твоем последнем письме, отвечаю – нет! Я не передумала отдать ребенка кому-нибудь. Он бы лишний раз напоминал мне о Джареде, а я хочу полностью его забыть, как только уеду отсюда. Материнские инстинкты, про которые ты пишешь, во мне еще проснутся, но только не здесь. Я уже ненавижу этого ребенка так же сильно, как ненавижу Джареда. И нет, он никогда не узнает о своем ребенке. Это еще один повод испытать удовлетворение, которое меня ждет».

Господи, как грубо и бессердечно это звучит! Но она и в этом обвиняла Джареда. Он научил ее ненавидеть, и ненависть поглотила в ней жалость и сочувствие, которые когда-то были ей свойственны.

«Я все равно вернусь к моему плану, как только восстановлю форму. Это будет уже скоро, потому что я не сильно раздалась.

Джаред сейчас в городе. Рассел узнал для меня, где он живет и где работает. Он строит отель в самой малолюдной пляжной зоне Вайкики. Жизнь у него, судя по всему, течет своим чередом, и он думать забыл о том, что сделал мне. До него еще не дошло, что я здесь. С тех пор, как мы приехали, я не показывалась на публике. Флоренс и Рассел выходят в город, но Джаред не знает Флоренс, а Рассел держится от него подальше. Так он меня уверяет.

Я терпеть не могу ждать и при этом ничего не делать. Ты ведь знаешь, что меня трудно назвать терпеливым созданием. Я и в эту передрягу попала по своей воле, потому что не могла дождаться, когда наложу лапу на свой траст. Кстати, деньги, которые я взяла с собой, надежно спрятаны в местном банке. Так что тебе можно было не поднимать много шума из-за того, что я везу при себе большую сумму.

Скоро напишу тебе еще, папочка. Однако не жди от меня полного отчета о рождении ребенка. Я не собираюсь даже взглянуть на него. Для нас лучше всего не знать, как он выглядит или какого пола будет. Как бы там ни было, я даже не думаю о нем как о своем ребенке. Это отпрыск Джареда, и только его. Доктор мне уже рассказал, что гавайцы любят всех детей. Он уже подыскал для него приличный дом, поэтому можешь вообще не волноваться на этот счет.

Я тебя люблю, папочка, и надеюсь, что ты простишь меня за то, что лишаю тебя внука. Просто я не смогу вынести его присутствия рядом с собой. Пожалуйста, пойми меня.

Твоя нежно любящая дочь

Коринн Барроуз-Буркетт»

Отцу это письмо, конечно, не понравится. Как, впрочем, и все остальные, которые она уже отправила домой. Она всегда была нелицеприятна и сурова. Жестокосердной называл ее отец. Джаред – тоже. Возможно, такой она и была. А еще она была сильной. Такой женщиной быть совсем нелегко.

Запечатав письмо, Коринн отнесла конверт в дом. Флоренс его отправит. В доме было тихо. Даже мрачная повариха-немка ушла куда-то до вечера.

Поговорить было не с кем, и поэтому Коринн, ощутив некоторое беспокойство, отправилась поработать в саду. Примерно через час подъехал экипаж и остановился у подножия холма. Из него вылезла Флоренс, нагруженная корзинками с продуктами и свежими овощами. Она нашла Коринн за работой, та подстригала живую изгородь из гибискусов с огромными красными и желтыми цветами, которая прикрывала двор со всех сторон.

Флоренс нахмурилась.

– Посмотри на себя, Кори. Ты сейчас поджаришься на солнце.

Коринн смахнула пот со лба перепачканной рукой.

– Мне ничего другого не оставалось.

– Пока жарко, тебе лучше работать в тени, моя девочка. Удивительно, что у тебя не кружится голова от такой погоды. А теперь пойдем, я приготовлю тебе прохладную ванну.

Она помогла Коринн встать, а потом отвела ее по лестнице в дом. По переднему фасаду дома тянулась веранда. С балок свисали папоротники и цветы в горшках. На балясинах тоже стояли цветы. По углам дома и спереди, и сзади росли молодые пальмы. Если учесть, сколько ароматов носилось в воздухе, а также живописное разноцветье вокруг, веранда была самым подходящим местом для отдыха.

– Подожди здесь, Кори, пока я разберу покупки, а потом приготовлю тебе ванну.

– Не могу понять, почему я позволяю тебе так нянчиться со мной, – недовольно пробурчала Коринн, потом устало улыбнулась. – Но понежиться в прохладной ванне – это здорово. Моя спина опять дает о себе знать.

– Если бы я не знала наверняка, то могла бы подумать, что ты переходила свой срок, – заметила Флоренс, разглядывая огромный живот Коринн, укрытый под широкой, как шатер, гавайской одеждой, которую местные называли муумуу.

– Не говори глупостей. – Она пользовалась этой фразой всегда, когда кто-нибудь говорил что-то близкое к истине.

Покачав головой, Флоренс ушла в дом, а Коринн на веранде неуклюже опустилась в ротанговое кресло. Решающий момент приближается, угрюмо подумала она, поглаживая себя по животу. И в самом деле, ребенок мог теперь родиться в любой день. Хотя это означало, что ее ожидание закончится, ей не хотелось, чтобы все произошло именно так. Потому что придется рассказать Флоренс о самой первой ее близости с Джаредом. А вот этим она предпочла бы ни с кем не делиться.

Налетевший ветер начал раскачивать цветы на веранде, принося с собой пьянящий запах гардений от кустов, росших перед домом. Коринн всей грудью вдохнула аромат, ставший самым любимым, и тут же задержала дыхание, потому что в спине опять возникла режущая боль. Слишком много наклонялась, разозлилась она на себя. Надо быть осмотрительнее. Теперь уже нельзя работать в саду без оглядки на то, как ведет себя ребенок.

Как это ее возмущало! Ребенок приносил одни проблемы, с самого момента своего зачатия. Коринн почувствовала себя опустошенной, она была готова отправиться в постель и больше из нее не вылезать.

– Пойдем, Кори. – В дверях на веранду появилась Флоренс. – Ванна готова.

Коринн попыталась встать и не смогла. Опять упала в кресло.

– Помоги мне. Я теперь и из кресла сама не выберусь.

Флоренс хмыкнула и взяла ее за руку.

– Сейчас для тебя наступает самое ужасное время, моя дорогая. Очень плохо, что он не может быть здесь, чтобы разделить его с тобой и выслушать все, что ты о нем думаешь.

– Если бы он оказался здесь, я бы, наверное, перерезала ему горло за эти дела.

– Ладно-ладно. Все-таки ребенка вы сделали вдвоем. Ты же не хотела выходить за него, помнишь?

– Лучше не напоминай. Я даже не догадывалась, что через меня он пытается подобраться к отцу. И потом, вдобавок, наградить меня ребенком!

– Все, Кори! Доктор запретил тебе переживания, а мы с тобой все время вспоминаем одно и то же. Чувствую, пора об этом забыть. Из мести ничего хорошего не получится.

– Месть принесет удовлетворение, – упрямо заявила Коринн. И вдруг охнула от пронзительной боли, потом еще раз.

– Что такое? – спросила Флоренс, потом глаза у нее расширились. – О господи, это ведь не преждевременно, да?

– Нет, – выдавила Коринн, когда приступ боли миновал. – Боюсь, все проходит вовремя. Ты была права насчет срока.

– Я поняла, что ты кое-что скрыла от меня. То, что случилось до свадьбы. Нет ничего удивительного в том, что ты так торопилась с ней.

– Флоренс, пожалуйста! – простонала Коринн. – Я все объясню позже. А сейчас просто отведи меня в постель. Я сейчас умру, так болит спина.

– Боже мой, это будут одни из тех самых родов, – пробормотала горничная себе под нос.

– Что?

– Ничего, моя хорошая. Пойдем, я отведу тебя в спальню, а сама сбегаю за доктором.

– Нет! – вскрикнула Коринн. – Не оставляй меня!

– Хорошо, Кори. Хорошо, – примирительно сказала Флоренс. – У нас еще есть время, в любом случае. Повариха вернется, и я отправлю ее за доктором.

Восемнадцать часов спустя Коринн всеми силами старалась не впасть в забытье. Еще была свежа в памяти та ужасная боль, которая выворачивала тело наизнанку. Сейчас, когда все закончилось, хотелось просто заснуть и не вспоминать об агонии. Но этот ужасный плач не давал ей забыться.

– Уже недолго, миссис Дрейтон.

Коринн не открыла глаз. Ей было понятно, что доктор Брайсон обращается к ней, потому что она воспользовалась фамилией Рассела, чтобы не открывать свою. В конце концов, он ведь живет с ней в одном доме. И почему доктор не может оставить ее в покое? В течение нескольких часов он надоедал ей, говоря, что нужно делать, упрашивал расслабиться, когда она знала, что это невозможно. Потом продолжал настаивать, что еще не время, хотя она понимала, что умрет, если агония не прекратится.

Доктор Брайсон говорил, что она – наихудшая из пациенток, какие только у него были, на что Коринн советовала ему отправляться к дьяволу. Доктор пришел в шок от ее манер, потому что она крыла Джареда самыми отборными ругательствами, которые слышала еще в детстве, посещая верфь. Имя Джареда вылетало у нее изо рта всякий раз, когда прилив боли становился непереносимым. Господи, уши у него, наверное, пылали всякий раз. Она жалела, что его не было здесь, чтобы услышать ее брань лично.

– Миссис Дрейтон, пожалуйста.

Коринн открыла глаза.

– Можете меня оставить в покое, наконец? Я просто хочу немного поспать.

– Мы еще не закончили.

– А я уже!

Доктор Брайсон вздохнул. Это был невысокий человек, хорошо за сорок, лысеющий, с огромными очками, которые постоянно сползали с длинного носа. И он постепенно терял терпение.

– Сейчас я перережу пуповину. Вам нужно хоть на минуту взять ребенка на руки.

– Нет!

– Вы невозможно упрямая женщина, – насупился он. – Прекратите неразумно себя вести.

– Пусть его подержит Флоренс, – продолжала упрямиться Коринн, старательно отказываясь взглянуть на вопящего младенца. – Вы же знаете, что я не хочу видеть его. Я вас заранее предупреждала.

– Ваша служанка пошла за чистой водой.

– Тогда дождитесь, когда она вернется!

– Хотите рискнуть заражением? – резко спросил доктор. – Быстро возьмите дитя!

Он не дал ей возможности снова отказаться, просто положил ей ребенка на сгиб руки. Коринн тут же отвернулась, не желая взглянуть на него. Она не хотела, чтобы его образ запечатлелся у нее в памяти.

– Тогда поторопитесь, – раздраженно попросила Коринн. Младенец продолжал вопить.

Казалось, что его крик стал еще громче, когда пуповину перерезали, а Коринн ахнула. Доктор Брайсон улыбнулся.

– Спокойнее, миссис Дрейтон.

– Вы сделали ему больно?

– Нет.

– Тогда заберите его назад.

– Не сейчас. Мы еще должны закончить с вами. Потужьтесь. – Он нажал ей на живот.

Из нее выскользнула плацента, доставив минимальное неудобство. Младенец продолжал вопить.

– Может, вы все-таки возьмете у меня ребенка? – умоляюще произнесла Коринн.

– Мы все еще ждем воду, чтобы смыть кровь с этого маленького мужчины.

– Кровь! – воскликнула она и автоматически повернулась, чтобы осмотреть малыша.

– Это не его кровь, – успокоил ее доктор. – С ним все прекрасно. Хороший здоровый мальчик.

Вот теперь Коринн не смогла отвести от него глаз. Это ведь она дала жизнь этому маленькому человечку! Она страдала ради него, прошла через невообразимые муки, от которых запросто можно было умереть. Мальчик!

– Какой-то он противный, правда ведь? – не могла не спросить Коринн.

Доктор Брайсон рассмеялся от души.

– Это первое честное мнение, которое я услышал от молодой матери. Но уверяю вас, он будет выглядеть намного лучше, когда мы его сполоснем.

– Почему он все время кричит, не останавливаясь?

– Его только что извлекли из чудесного, теплого, обеспеченного питанием жилища, в котором он провел последние девять месяцев. Понятное дело, что он расстроен и что ему требуется какое-то успокоительное.

– Я… Я не…

– Все, что ему нужно, – это ваша грудь.

– Я не могу! – быстро отказалась она.

– Ну, это на ваше усмотрение. Полагаю, что ничего страшного не случится, если он поплачет еще немного. А я пока пойду, посмотрю, почему еще не принесли воду.

– Подождите!

Но доктор Брайсон уже решительно закрыл за собой дверь. Он нашел Флоренс на кухне. Горничная сидела за столом с бокалом, наполовину наполненным виски.

– Есть еще один бокал? – спросил Брайсон.

Вскинув голову, Флоренс с беспокойством посмотрела на него, явно боясь задать свой вопрос.

– Подействовало?

– Пока непонятно. Дадим ей немного времени, но потом нужно омыть малыша. С этим нельзя тянуть.

Поставив на стол еще один бокал, Флоренс наполнила его.

– Господи, я надеюсь, что поступила правильно. Я просто не перенесу, если она отдаст ребенка кому-нибудь. Не сомневаюсь, что потом она пожалеет, да будет поздно.

– Если бы я не был согласен с вами, то не стал бы участвовать в этом спектакле.

– Она ничего не хочет слушать. Если эта уловка не сработает, ничто не поможет.

– Что ж, подождем и увидим. Интересно, а где отец бродит?

– О, тот отправился выпить, – ответила Флоренс, имея в виду Рассела. – Кстати, хорошая идея! – добавила она и подняла бокал.

Флоренс доверяла доктору, но не настолько, чтобы рассказать ему о том, что Коринн и Рассел не муж и жена. Брайсон и без того недолюбливал Коринн, так что если открыть ему правду, это только все усложнило бы. А Рассел Дрейтон отправился надраться не для того, чтобы снять напряжение и нервозность. Сейчас он празднует, что все, наконец, закончилось. Он думает, что роды были преждевременными. После того, как Коринн рассказала ей все о ночи, когда был зачат ребенок, Флоренс не стала его разубеждать. Тем более что Рассел был совершенно равнодушен к ребенку и не переживал за него.

Господи, как он не нравился Флоренс! Рассел становился совсем другим человеком, если Коринн не было поблизости. Это были два абсолютно разных человека. Но она не могла с уверенностью объяснить, что именно ее в нем беспокоит.

Доктор Брайсон допил свой бокал.

– Нам лучше вернуться туда.

– Вы думаете, Кори хватило времени? – Флоренс с сомнением посмотрела на него. – Вдруг вид малыша и то, что она взяла его на руки, так и не заставят ее поменять свое отношение к нему? Кори такая упрямая девочка!

– Упрямая – это не то слово, мисс Мерилл! Я еще не видел такой вздорной и опрометчивой особы.

Флоренс усмехнулась.

– У нее немного вспыльчивый характер и совсем мало терпения.

– Это все одно и то же, – проворчал Брайсон. – Ну что, отнесем воду?

Когда они вошли в спальню Коринн, та сидела на постели, рассматривая ребенка, лежавшего в ее объятиях. Она подняла глаза на вошедших. В ее зеленых глаза не было и намека на гнев.

– Не шумите, – шепотом сказала Коринн. – Он заснул.

Поставив маленькую ванночку с водой на стол, Флоренс подошла к кровати.

– Нам в любом случае надо разбудить его, моя дорогая. Ему нужно помыться.

– Почему вы так долго? – спросила Коринн настойчиво, но не резко.

– Это все из-за меня. Я разлила воду, – солгала Флоренс. – Ты ведь рожала восемнадцать часов, Кори. У меня минутки не было, чтобы присесть и отдохнуть. Я все-таки уже старая, руки не держат.

– Почему Рассел не помог тебе?

– Его не было всю ночь. Уже солнце высоко, а он так и не явился.

– Извини, – сказала Коринн. – Не думала, что он вот так бросит нас.

Доктор Брайсон хмыкнул.

– Одно и то же со всеми этими молодыми отцами, миссис Дрейтон. Мало кто из них остается на роды.

Ей стало интересно, Джаред остался бы? Или нет? Но сейчас не имело смысла размышлять об этом. Он ведь даже не знает, что у него родился сын. «Сын!» – подумала Коринн с трепетом.

Она настороженно смотрела, как доктор забрал ребенка и отнес его в другой конец комнаты. Малыш опять запищал, когда его стали мыть. Потом его завернули в пеленку, и Флоренс пошла с ним к дверям.

– Куда ты его уносишь? – спросила Коринн.

– Я пока уложу его в соседней комнате, – ответила служанка. – Надо еще сообщить семье, которая его заберет.

– Ближе к вечеру я позабочусь об этом, – пообещал Брайсон. – Теперь вам нужно отдохнуть. Нам – тоже. Я зайду завтра, миссис Дрейтон, посмотреть, как у вас идут дела.

Она попробовала не сопротивляться накопившейся за ночь усталости. Тело было готово отдыхать, а разум отказывался. Коринн слышала отдаленный плач, младенец словно звал ее к себе. Они что, ушли и оставили его плачущим?

Что это с ней? Ей нет нужды беспокоиться о нем. Это же ребенок Джареда, и она ненавидит его. О чем ей переживать, пусть кричит, пока не надоест. Младенца все равно скоро заберут, и она больше никогда его не увидит.

Коринн закрыла глаза, чтобы не слышать крика, желая одного – чтобы он замолчал. Но образ ребенка, лежавшего у нее на руках, не отпускал ее. Он замолчал, когда она дала ему грудь. И сразу же заснул, словно не хотел ничего другого, кроме этого. Он доверился ей. Младенец зависел от нее, зависел от утешения, которое она ему принесет.

Ей показалось, что плач стал раздаваться громче, отдаваясь у нее в голове. Больше это было невозможно выносить. Она подавила в себе желание встать и пойти к нему.

– Флоренс! – в отчаянии закричала Коринн. – Флоренс, уйми его!

Ответа не последовало, а плач продолжился. Коринн нахмурилась. Нет, она не может вновь увидеть его. Нужно выкинуть его из головы.

– О, прекрати, малыш. Пожалуйста, не плачь!

Коринн проглотила подступившие слезы. Медленно спустилась с постели. Все тело ныло от боли. Ей нужно всего лишь убедиться, что с ним не случилось ничего дурного, и тогда она сумеет заснуть.

Идти было страшно неудобно, поэтому она передвигалась очень медленно. Ребенка положили в пустой комнате, следующей за ее спальней. Возле него никого не было. Младенец лежал в середине кровати, обложенный подушками со всех сторон.

Она взглянула на него. Сейчас, вымытый, он выглядел намного лучше. Но от долгого плача цвет лица у него был розово-синюшным.

– Тшш, – тихо сказала Коринн и пригладила черный пушок у него на голове. – Пожалуйста, не плачь. Ты меня слышишь?

Это не подействовало. Она развернула пеленки, посмотреть, может, его что-то беспокоит. Ничего. Маленькие жалкие ручки и ножки были напряжены от усилия, которое он предпринимал, чтобы быть услышанным. Он не просто кричал, он выплакивал свое сердце, одновременно разрывая сердце ей.

– Пожалуйста, больше так не рыдай, – умоляюще попросила Коринн. – Я этого не вынесу.

Она взяла его на руки и попыталась успокоить, но плач продолжался. Ничто так и не подействует на него? Потом вновь уложила его на постель и, отодвинув подушку, легла рядом. Сдавшись, расстегнула ночную рубашку спереди и осторожно поднесла ребенка к себе. Когда он щекой коснулся ее груди, то неистово задергался, пока его маленький ротик не зажал ее сосок. Немного погодя дыхание у него выровнялось, а спустя еще немного он успокоился совсем и заснул довольный.

Коринн перестала сдерживать слезы.

– О господи, нет! – тихо зарыдала она. Сердце было готово разорваться. – За что это мне!

Через какое-то время в комнату заглянула Флоренс и увидела мирно спящих мать и сына. Улыбнувшись, она тихо-тихо закрыла дверь.

Глава 19

Коринн придирчиво оглядела себя в трюмо в раме из красного дерева. На ней было небесно-голубое платье из тонкого поплина, отделанное белыми кружевами, – легкое и стильное. В руках она держала голубой зонтик. Прическа у нее теперь тоже была другой. Коринн с боков гладко зачесала свои золотистые волосы наверх и уложила их в тяжелый пучок на затылке, оставив виться легкие прядки на висках и на лбу. Ее не пугало, что такую прическу будет тяжело носить. Этот фасон придумали для коротких волос, а ей не хотелось обрезать свои роскошные длинные локоны. Но, по крайней мере, теперь будет не так жарко.

Она полностью обновила свой гардероб. Больше никаких бесформенных муумуу. Ей нужно создать впечатление, что она недавно прибыла с материка, а в местной одежде это сделать невозможно.

– Прекрасно выглядишь, моя дорогая, – заметила Флоренс, заходя в комнату с корзиной свежесрезанных цветов. – Но зачем опять примеряешь эти новые платья?

Не отвечая на вопрос, Коринн покрутилась перед зеркалом, чтобы взглянуть на себя с разных сторон.

– Я все-таки добилась этого, Флоренс, – просияла она. – После двух месяцев выматывающих упражнений ко мне вернулась моя прежняя фигура. Новые платья сшиты по старым меркам, и все они сидят отлично.

– В груди не тесные?

Коринн задумалась, нахмурившись.

– Нет, но ведь должны. Странно…

Флоренс хмыкнула.

– Можешь поблагодарить меня, потому что это я велела портнихе в этом месте сделать платья шире. Думаю, я правильно поступила, ведь так?

Коринн не смогла не улыбнуться.

– Еще один способ ничего не выпускать из своих рук? Как та уловка, которую ты провернула со мной вместе с доктором?

– Не буду отпираться.

– О, Флоренс, что бы я без тебя делала! – Коринн обняла ее. Такое случалось с ней нечасто.

– Все могло бы получиться и удачнее, это факт.

Коринн засмеялась с явным удовольствием.

– Теперь только потяжелевшая грудь и пара небольших растяжек говорят о том, через что мне пришлось пройти. Наверное, нужно поблагодарить тебя и за то, что это по твоему совету я накладывала компрессы из кокосового масла для того, чтобы, когда кожа растягивалась, следов не оставалось. Всего две небольшие растяжки!

– Да что там…

– Нет-нет! Я никогда не устану благодарить тебя. – Две женщины прямо смотрели друг другу в глаза. Они прекрасно понимали друг друга. Одна – бездетная, другая – молодая мать.

Обе одновременно услышали детский плач.

– Я пойду к нему? – предложила Флоренс.

– Нет, – усмехнулась Коринн. – Готова поспорить, ты думала, что когда я приду в себя и решу оставить его, то ты возьмешь на себя все заботы о нем. Конечно, ты можешь помогать, но мне самой очень нравится за ним ухаживать.

– Так не пойдет, – проворчала Флоренс. – Зачем? Твоя матушка никогда не беспокоилась о тебе, за исключением моментов, когда ребенка нужно было показать своим подругам. У женщин твоего круга есть няньки для того, чтобы пеленать, переодевать, купать и кормить.

– Я – не моя мать, – напомнила Коринн. – Мне нравится заниматься всеми этими делами. Что я могу поделать, если мне все время хочется быть рядом с ним?

Флоренс рассмеялась.

– Думаю, ничего. Но все равно так не годится.

– Ты просто ревнуешь. Думаю, что ты любишь его так же сильно, как и я, – сказала Коринн. – Значит, пойдем к нему вдвоем. Он обожает быть в центре внимания.

Обе перешли в соседнюю комнату, которую превратили в детскую. Через открытые окна утреннее солнце падало на покрытый циновками пол. Слабый ветерок раскачивал игрушечных птичек, подвешенных над плетеной колыбелью, чтобы отвлекать младенца, когда он начинал капризничать.

Коринн улыбнулась Майклу Сэмьюэлу Буркетту.

– Ему нравятся эти птички, которых ты купила в антикварной лавке. Он уже различает предметы.

– Доктор говорил, что у него глазки в порядке. – Флоренс тоже улыбнулась Майклу, который повернулся на их голоса. – Новорожденные поначалу видят не очень хорошо. И я очень рада, что цвет глаз у него начал меняться с голубых на золотисто-зеленые, как у тебя. Господи, он ведь вырастет дьявольски красивым, прямо как его…

– Нет! – резко оборвала ее Коринн. – В нем не будет ничего общего с тем.

– Как скажешь, моя дорогая.

– Вот именно, – решительно подтвердила Коринн. – Майкл вырастет особенным. Я это знаю.

– Ну, что ж, прямо сейчас этому особенному молодому человеку требуется поменять пеленки. – Флоренс принялась его распеленывать.

– Доктор Брайсон оставил еще мазь от потницы?

– Нет, но пообещал занести ее сегодня. Хотя тут не о чем переживать. Потница Майкла, по-моему, совсем не беспокоит.

– Мне это не нравится. Может, установить вентилятор под потолком?

– Ты слишком много суетишься, – проворчала Флоренс. – Майкл родился в этом климате. Влажная жара беспокоит его вполовину меньше, чем тебя и меня. Ты посмотри на него – он здоров, насколько это возможно.

– Я понимаю. Просто мне хочется, чтобы он таким и оставался. – Коринн вынула сына из колыбели.

Она улыбнулась, глядя на эту мордашку с пухлыми щечками; в ее взгляде отразилась вся любовь мира. Он был ее маленьким ангелочком. Коринн до сих пор с содроганием вспоминала, как была близка к тому, чтобы отказаться от него. Она никогда не простит себя за те ужасные мысли, которые одолевали ее во время беременности. Должно быть, в то время у нее случилось небольшое помутнение разума – только так она могла объяснить это себе.

Майкл больше не был сыном Джареда, которого нужно было оторвать от себя и перестать о нем думать. Он был ее сыном, и только ее. Коринн и представить не могла, что кто-то может быть для нее настолько важным.

– Проголодался, бесценный мой? – заворковала она. – Я сейчас накормлю тебя перед уходом. Тогда ты проспишь до вечера и не вспомнишь обо мне.

– Уходишь? – служанка приподняла бровь.

Усевшись в кресло-качалку у окна, Коринн расстегнула платье спереди, чтобы дать грудь Майклу.

– Время подошло, Флоренс. Рассел сказал, что корабль должен был пришвартоваться сегодня утром. Мы спустимся в гавань с кое-каким багажом, а оттуда поедем в отель «Роял-Монарк», словно я только что прибыла с континента. Я сниму там номер на имя миссис Джаред Буркетт.

Флоренс покачала головой.

– Все-таки ты собираешься заниматься этим? Я-то думала, ты обо всем позабыла.

– То, что у меня смягчилось сердце, не означает, что я позабыла о том, что меня сюда привело. Ни за что!

Флоренс с сочувствием отнеслась к Коринн, когда узнала, что причиной ее злости стало изнасилование. Но с тех пор у нее было достаточно времени, чтобы все заново обдумать и прийти к выводу, что лучше забыть обо всем.

– Майкл уже достаточно подрос, чтобы выдержать долгий переезд. Почему бы нам не вернуться назад, Кори? – предложила она. – Твой отец ждет не дождется, когда увидит своего внука.

– Я знаю, но он сможет потерпеть еще несколько месяцев. Я не вернусь домой, пока не отомщу.

– Вот ведь дьявол! Коринн, ты сама себе создаешь проблемы с этим человеком!

Коринн слегка удивилась.

– Что за выражения, Флоренс.

– С кем поведешься, моя дорогая, – раздраженно отмахнулась та. – Чем думал твой отец, когда ребенком разрешал тебе бегать по верфи, мне не известно. Кое-какие словечки, которые ты подобрала там…

– Ему было приятно, что я проявляю такой интерес.

– Недолго продлился тот интерес. Но он превратил тебя в леди, из всех самую не похожую на леди, Коринн Барроуз.

– Коринн Буркетт, – напомнила она своей старой няньке. – И, кроме того, я ругаюсь не нарочно. Это случается только тогда, когда я разозлюсь.

– А злишься ты почти всегда.

– И эти два последних месяца? – с улыбкой спросила Коринн.

– Нет, но ты будешь ходить, словно мегера, как только опять столкнешься с ним, – убежденно сказала Флоренс.

– Нет, не буду. И мне не нужно видеть Джареда для того, чтобы сделать из него дурака. Можно вообще не сталкиваться с ним, и это будет прекрасно. А даже если это и произойдет, зачем мне терять выдержку? Он ничего не сможет сделать, чтобы остановить меня. Пусть не разыгрывает из себя разгневанного мужа, он ведь сам бросил меня. На этот раз я возьму над ним верх.

– Мне это не нравится, Кори, – предостерегла ее Флоренс. – Он обдурил меня своим шармом, а уж тебя и подавно. Мне кажется, ты забыла, каким безжалостным он может быть.

– Перестань меня отговаривать, Флоренс, – решительно произнесла Коринн, взгляд ее зеленых глаз стал твердым. – Ничего не поменялось. Я не поеду домой до тех пор, пока не сделаю то, ради чего сюда приехала.

– А что будет с Майклом? – обиженно спросила Флоренс. – Ты будешь прятать его в душном гостиничном номере, пока будешь разгуливать по городу?

– Конечно, нет. Ты с ребенком останешься здесь. Я буду только показываться в отеле, потому что это публичное место, а мне нужно, чтобы меня видели на людях. Но большую часть времени буду проводить с вами здесь, и об этом никто не узнает.

– Вдруг Джаред выследит тебя и узнает про Майкла? Что тогда?

Коринн нахмурилась.

– Такое вряд ли случится. Но даже если и так, то решение очень простое. Мы просто скажем, что Майкл – твой сын, и что ты живешь с ним здесь, на Панчбаул из-за того, что тут прохладно, а ты с трудом переносишь жару.

– Но я даже не замужем! – задохнулась Флоренс.

– Можно будет сказать, что ты недавно овдовела, миссис Мерилл, – предложила Коринн. – А Майкл родился в Бостоне незадолго до нашего отъезда, как тебе это? В конце концов, мы же утверждаем, что прибыли только сегодня. И можем сказать, что Майкл на месяц старше.

– Ты все усложняешь, Кори. Зачем врать насчет его возраста?

– Так Джаред ни о чем не заподозрит, если обнаружит Майкла. Доктор Брайсон единственный, кто знает, что ребенок мой и что он родился четырнадцатого июня. И милый доктор знает меня как миссис Дрейтон. Мне сомнительно, что он знаком с Джаредом или сможет связать меня с миссис Джаред Буркетт, которая вскоре станет пользоваться дурной славой.

– Мне это все не по душе, Кори. Ты же знаешь, как я не люблю врать.

– Тебе наверняка и не придется это делать. Я буду очень осторожна, когда буду уходить и возвращаться сюда. А если Джаред, паче чаяния, выследит меня по дороге сюда, мы просто не пустим его внутрь. Так что беспокоиться не о чем.

– Это ты так говоришь, – ответила Флоренс. – Но боюсь, меня это не успокоило. Совсем не успокоило.

Глава 20

Джаред всматривался в синюю даль океана. Он сидел под огромной кокосовой пальмой, прислонившись к ней спиной. Потом его взгляд переместился вниз на волны, набегавшие на песчаный берег Вайкики-бич. У него за спиной возвышался отель, который он строил. И хотя Джаред гордился своим участием в развитии острова, ему все равно было грустно. Старая жизнь этих мест закончилась.

– Дела идут отлично, верно, Иалека?

Он поднял голову и увидел Леонаку, который, широко расставив ноги, уселся на скамью под пальмами и, очистив манго, стал засовывать в рот сочные куски. Леонака Наихе был потомком Леймоми Наихе, как и Джаред. Однако Лео был ближе к коренным гавайцам, потому что чистая линия его крови прервалась лишь поколение назад, когда его отец взял в жены японку. Он выглядел самым натуральным гавайцем – смуглый, очень высокого роста, намного выше Джареда, с иссиня-черными волосами и карими глазами.

Они росли вместе на северной окраине острова, вместе ходили в школу, а теперь вместе работали. Лео был лучшим мастером у Джареда, а также его ближайшим другом и дальним кузеном.

– Да, все нормально, – улыбнулся Джаред. – Даже не знаю, зачем я сюда приезжаю. Ты со всем отлично справляешься.

– Успешному папочке-боссу совсем ни к чему работать. – Смеха ради Лео заговорил с тяжелым местным акцентом, хотя прекрасно владел английским. – Он целый день нежится на солнышке с красоткой и в ус не дует.

– Ты рассчитываешь, что я отойду от дел в тридцать лет?

– Мы прекрасно управляемся без тебя, босс. Лучше бы ты наслаждался жизнью, пока молодой, угу?

– Спасибо большое, Лео. Здорово, что дал понять, в чем я нуждаюсь.

Они оба рассмеялись. Вдруг выражение лица Леонаки резко изменилось, что насторожило Джареда.

– Посмотри, кто пришел к нам с визитом, – серьезно сказал Лео, кивнув в сторону отеля. – Должно быть, твоего дядюшку заставило покинуть Форт-стрит что-то важное.

Джаред проследил взгляд Лео. В их направлении целенаправленно шагал Эдмонд Буркетт.

– Я догадываюсь, зачем он здесь.

– Я тоже, – нахмурился Лео. – Я хотел поговорить с тобой об этом, но раз ты сам не стал касаться этой темы, у меня не хватило духа начать. Полагаю, что у твоего дядюшки храбрости больше моего.

– Ты имеешь в виду – наглости, – холодно заметил Джаред.

Когда Эдмонд, наконец, дошагал до них, они увидели, что он весь покрыт потом от полуденной жары и дышит с трудом. Дорога по песку вымотала его. Рухнув на другой конец скамьи, на которой сидел Леонака, он начал обмахиваться шляпой.

Словно не замечая Эдмонда, Леонака встал.

– Мне лучше вернуться к парням.

– Да, – напряженно согласился Джаред и проводил его глазами.

– Я отправил тебе несколько сообщений за две последние недели, Джаред, – начал Эдмонд, сразу переходя к главному. – Почему ты не обратил на них внимания?

– Я был занят.

– Слишком занят, чтобы уделить мне пару минут?

Джаред напряженно вытянулся перед своим дядькой.

– Да. И мне очень жаль, что ты проделал сюда путь впустую, потому что я и сейчас не смогу уделить тебе время. У меня много работы.

Эдмонд заволновался.

– Пожалуйста, не делай вид, что не понимаешь, почему я здесь. Я требую, чтобы ты сообщил мне, что собираешься предпринять в отношении своей жены!

– Ничего, – спокойно ответил Джаред. – Хочешь обсудить что-нибудь еще?

Эдмонд недоверчиво посмотрел на него.

– Ничего! Ничего?

– У тебя все в порядке со слухом, дядюшка, – насмешливо заметил Джаред.

Эдмонд нахмурился.

– Возможно, тебе неизвестно, что она вытворяет.

– Нет, дядюшка. Мне известно все об ее безумствах. Я могу перечислить тебе имена всех ее любовников, которых она завела себе за шесть недель пребывания здесь. Мне абсолютно точно известно, чем она занимается. Только в отличие от тебя, я знаю, почему она так поступает.

– О господи, Джаред! Как ты можешь позволять ей бравировать своей неверностью? Тебя это не волнует?

– Если ты хочешь сказать, что она – проститутка, то нет, меня это не волнует. Ей осталось недолго быть моей женой. Наверняка она даст мне развод, как только устанет играть в свои игры и вернется домой.

– Ничего не понимаю. – Эдмонд покачал головой. – Тебе даже не хватило чувства приличия, чтобы сообщить мне, что ты женился.

– Я уже сказал, что долго это не продлится.

– Мне пришлось обратиться за сведениями к друзьям, и они еще не все мне о ней рассказали. – Дядя продолжил дальше, словно его не прерывали. – Я не мог этому поверить. Я отправился, чтобы увидеться с ней и потребовать, чтобы она прекратила называть себя миссис Джаред Буркетт.

– Ты виделся с Коринн? – Джареду явно стало интересно.

– Да, я увиделся с ней, – с отвращением подтвердил дядя. – Шлюха! С накрашенным лицом. Даже после того, как она узнала, кто я, и продемонстрировала свое свидетельство о браке, ей хватило бесстыдства строить мне глазки! С какой стати, я ей в отцы гожусь! Не говоря уж о том, что я – твой дядя. Как ты мог жениться на подобном создании?

Глаза Джареда стали серыми.

– Почему я женился на ней, не имеет значения.

– Тебе, может, и все равно, что твое имя полощут в грязи. Но я тоже Буркетт, как и твоя сестра. Ты подумал о том, что испытает Малия, узнав, что ее невестка – проститутка? Весь этот проклятый остров уже в курсе. Ты должен положить этому конец!

– С каких это пор ты так заботишься о Малии? – ледяным тоном осведомился Джаред.

– Я знаю, что она почувствует, когда новость об этом дойдет до нее. Большая удача, что сейчас она живет за городом. Ей, может, и не захочется уезжать оттуда, когда она все узнает.

– Все, достаточно! – взбеленился Джаред.

– Тогда сделай что-нибудь! Ущерб нам нанесен, но нельзя позволять этому продолжаться. На ум приходят разные политические проблемы этого острова. У нас скоро может начаться революция. Это, по крайней мере, позволит людям забыть про твою жену.

– Я уже говорил, никогда не упоминай при мне про революцию. Ты знаешь, что я против того, чтобы свергли королеву.

– Я просто говорю о том, что твоя скандалезная жена не останется надолго главной темой разговоров после того, как она уедет отсюда.

– Что ты предлагаешь? Чтобы я погрузил ее на корабль и отправил домой, невзирая на то, хочет она того или нет?

– Да. И заплати, чтобы она уехала, если сделаешь это. Я даже готов помочь, вдруг ее цена покажется тебе непосильной.

– Она богаче, чем ты и я вместе взятые. – Он внимательно следил за дядиной реакцией.

Эдмонд удивился, но это его не остановило.

– К дьяволу, Джаред! Надо что-то предпринимать. Ты позволяешь этой женщине делать из тебя посмешище и позорить наше имя.

– Хорошо, дядюшка, – вздохнул он и повернулся, чтобы посмотреть на дальний конец берега, где возвышалась похожая на замок громада отеля «Роял-Монарк», в котором остановилась Коринн. – Я этим займусь.

Для него это был второй разговор о жене с момента ее неожиданного приезда. Первый был с Дайной – женщиной, на которой ему нужно было бы жениться. Теперь она знала все отвратительные подробности его брака. Странно, но Дайна почему-то недавно обвинила его в ревности, что было абсурдом. Коринн была ему совершенно безразлична. Неужели Дайна этого не понимает?

– И покончишь с этим как можно скорее? – настаивал дядька.

Губы Джареда сжались в тонкую линию.

– Да.

Глава 21

Коринн все надоело. Постоянное актерство, долгие поездки от холмов Панчбаула до Вайкики и обратно раздражали ее. Вдобавок это надолго разлучало ее с Майклом. Разлуки с сыном она ненавидела больше всего.

Да, настало время вернуться домой. Приключение не удалось. Если бы только Джаред хоть как-то отреагировал на ее появление, если бы показал, что ее поведение подействовало на него, она бы решила, что чего-то добилась. Но Коринн так его ни разу и не видела. Возможно, ему было просто наплевать на то, что о нем думают люди.

– Мне кажется, Рассел, я потерпела неудачу на этом острове, – заметила она, подливая ему китайского чая в тонкую фарфоровую чашку. – Ты должен согласиться, ведь это роскошно, когда лето стоит круглый год, а свежие фрукты – какие душе угодно.

Они сидели в ресторане в Чайнатауне, самом населенном районе Гонолулу, расположенном не так далеко от Панчбаула. Это была дань экзотике – есть свинину по-китайски в кисло-сладком соусе, тухлые яйца и прочие деликатесы. Блюда продолжали подавать. Всего их было семь, достаточно, чтобы накормить десяток голодных мужчин. Коринн была поражена обилием, но не отказывала себе в том, чтобы попробовать от каждого блюда.

– Итак, ты, наконец, решила сдаться и отправиться домой? – уточнил Рассел.

– Да. Мне нужно увезти Майкла отсюда до того, как он привыкнет к теплому климату, чтобы потом не было проблем с привыканием к погоде в Бостоне.

– Майкл… – сухо произнес Рассел. – Теперь все, что ты делаешь, крутится вокруг него. Когда ты не участвуешь в своем маленьком спектакле, то играешь с этим ребенком, нянчишься с ним, купаешь его. Я вообще не вижусь с тобой, кроме как днем, когда до меня доходит очередь играть роль твоего любовника.

– Не будь таким вульгарным, Рассел.

– Я бы и не возражал, если бы это была правда. Если бы я действительно был твоим любовником, – заметил он горько. – Но единственным действительно близким тебе существом является этот проклятый ребенок.

– Рассел!

– Извини, Коринн, – быстро добавил он, взяв ее за руку. – Я не хотел. Просто я удручен. И эти постоянные проигрыши на петушиных боях в Калиху, и эта постоянная влажная духота – они кого хочешь доведут до предела.

Коринн вздохнула.

– Я понимаю. Почему бы тебе завтра не подыскать нам подходящий корабль?

– Тебе так хочется уехать отсюда?

– А тебе? Все-таки уже десять месяцев прошло.

– Я думал, что тебе сначала нужно закончить все свои дела с Буркеттом. Ведь ты даже не виделась с ним.

– А зачем?

– А развод?

– Рассел, я уже говорила тебе. Никакого развода не будет. Джаред останется моим отсутствующим мужем, даже если мы с ним больше никогда не увидимся. Меня устраивает такое положение дел.

– Как быть со мной в таком случае?

– Чего ты добиваешься, Рассел? – Она со стуком положила вилку на стол и откинулась на спинку стула.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой. – Рассел крепко сжал ее руку. – Чтобы я был твоим мужем, а не этот мошенник, который тебя ни во что не ставит.

Коринн опять вздохнула.

– Сейчас это невозможно, мы уже говорили об этом. Я ничего не обещала тебе. Я не люблю тебя и очень хочу, чтобы ты перестал думать о том, что мои чувства изменятся. Мне никто не нужен, кроме Майкла.

Взгляд Рассела потемнел.

– Возможно, ты по-другому относилась бы ко мне, если бы у тебя не было ребенка, – раздраженно заявил он. – Вот интересно, что твой муж предпримет, когда узнает, что у него есть сын.

Коринн побледнела. Она еще не слышала, чтобы ее приятель говорил с таким ожесточением. Почему он так озлоблен?

– Ты мне угрожаешь, Рассел?

– Я просто любопытен, и все, – пожал тот плечами. – Как ты думаешь, он попытается забрать у тебя ребенка?

В ее потемневших зеленых глазах сверкнули молнии.

– Если ты скажешь ему, Рассел, – прошипела Коринн, – я тебя убью.

– Львица защищает своего детеныша, – криво усмехнулся он. – О… А вот и сам лев входит в логово.

– Какой лев?

– Твой отсутствующий муж перестал отсутствовать.

Коринн почувствовала, как у нее заколотилось сердце. Она не могла заставить себя обернуться и посмотреть. Просто сидела, уставившись на Рассела.

– Если ты посмеешь сказать ему хоть слово…

– Успокойся. – Ласково улыбнувшись, он поцеловал ее в ладонь. – Это была всего лишь шутка. Неужели ты настолько плохо меня знаешь?

– Я уже начала сомневаться. – Она слегка расслабилась. – Он нас увидел?

– Не только увидел, моя дорогая, но еще и идет сюда, – мягко ответил Рассел.

Коринн затаила дыхание. Как ей поступить? Почему-то она не могла найти в себе следы старого гнева на Джареда. Вместо этого ее стало беспокоить, как он проявит свой гнев, как он поступит.

Потом услышала, как у нее за спиной остановились его тяжелые шаги. Ей захотелось вскочить и убежать.

– Мистер Дрейтон, – пророкотал низкий голос Джареда. – Я понимаю, вам нравится общество моей жены, но не могли бы вы уступить ее мне на несколько минут?

Рассел не сдвинулся с места. Лишь чопорно ответил:

– Я возражаю, мистер Буркетт. Мне кажется, что ваша жена не захочет, чтобы ее уступили, как вы изящно выразились.

Растопыренными ладонями Джаред оперся о стол и наклонился к Расселу.

– Давай я выражусь по-другому. – Тон его стал опасно холодным. – Если ты не уйдешь, я лично выпровожу тебя отсюда и отделаю до потери сознания.

Рассел вскочил, негодуя. Ростом он не дотягивал до Джареда и был удивительно хрупок по сравнению с ним, но при этом явно не испытывал страха.

Коринн тоже встала.

– Рассел, пожалуйста. Мы все равно уже закончили. Подожди меня в карете. Я уверена, то, что Джаред хочет мне сказать, не потребует много времени.

Рассел посмотрел на нее долгим взглядом. Сунув руку в карман, достал деньги и швырнул их на стол для оплаты счета. Затем, так же негодуя, двинулся к выходу.

Коринн снова опустилась на свое место, зная, что множество глаз смотрят в сторону их столика. Наконец она подняла взгляд на Джареда. Показалось, что между ней и им сверкнула молния. Она не могла отвести от него глаз.

– Ты в хорошей форме, Коринн, – нарушил молчание Джаред и сел с противоположной стороны стола. – Хотя мой дядя был прав. Косметика на твоем лице ужасает. Неужели никто не удосужился сказать тебе, что так ты выглядишь как самая настоящая проститутка?

Она ожидала чего-то подобного, но все равно его слова ее больно задели.

– Ты вдруг отрастил бороду, – заметила Коринн. Ее реакция не была равноценно ядовитой. Ей также бросилось в глаза, что лицо у него загорело еще больше. – Тебе это не идет.

– Меня не интересует твое мнение.

– А меня твое! – с жаром ответила она. Забытый гнев ожил в ней как-то уж очень быстро.

– В чем дело, Коринн? – удивился он. – Тебе нравится быть проституткой, но не нравится, когда тебя так называют? Почему так?

Ей пришлось сменить манеру держать себя, приложив для этого большое усилие.

– Меня это не волнует, Джаред, – ответила она. – А тебя? Тебе нравится, что все узнали про твою жену-шлюху?

– Перестань, Коринн.

– Тебя это унизило, Джаред? Расскажи, что ты почувствовал. Испытал ли ты хоть в незначительной мере то, что почувствовала я, когда увидела газету с твоим объявлением? Хоть капельку стыда испытал? Понял, что ты дурак?

– Значит, ты так ведешь себя специально?

– Да, хам! – прошипела она, на этот раз перестав сдерживаться. – Ты не единственный, кто знает, что такое месть.

Джаред задумчиво разглядывал поверхность стола.

– Хочешь сказать, что теперь мы квиты? Я нанес удар, ты ответила.

– Квиты мы или нет – это еще надо подумать. В Бостоне я от чувства унижения не могла даже носа высунуть на улицу. Но я смотрю, у тебя тут нет такой проблемы. Может, тебе безразлично мнение людей?

– Нет, не безразлично, Коринн.

– Тогда благодарю за чувство огромного удовлетворения, – холодно сказала она.

– Ты не дала мне закончить фразу. Мне не безразлично, но я не позволяю этому влиять на себя, – произнес Джаред. – Но вот если тебе так важно мнение публики, как получилось, что, приехав сюда, ты вдруг настолько опустилась? Неужели только ради того, чтобы отплатить мне?

– Меня не волнует, что думают эти люди, – отрезала она. – Я здесь не живу. А слухи обо мне, которые распространяются здесь, до Бостона не дойдут.

– Поживем – увидим, – бросил он пробный камень.

Коринн пристально посмотрела на него.

– Если хочешь начать нескончаемую войну, я охотно тебя поддержу.

Плечи у Джареда, вроде бы, слегка поникли.

– Нет, мне хочется увидеть, как закончилась эта. Ты уже нанесла значительный ущерб, Коринн. Поэтому я хочу, чтобы ты признала, что мы квиты, и уехала отсюда.

– Ты хочешь? – саркастически рассмеялась она. – Мне наплевать на то, что ты хочешь, Джаред. Может, я пока не хочу уезжать. Может, мне здесь понравилось. В конце концов, я здесь прекрасно провожу время.

– Занимаясь проституцией?

– Да. – Коринн ослепительно улыбнулась. – Это ведь ты показал мне, какой упоительной может быть любовь. Но я вдруг обнаружила, что ни один мужчина не способен на нее.

Взгляд Джареда стал стальным.

– Тебе нужно уехать отсюда, Коринн. Не вынуждай меня…

Она резко поднялась.

– Не смей угрожать мне! Ты потерял все права на меня, когда таким вот образом обошелся со мной. Я ничего плохого тебе не делала, Джаред. Ты не в том положении, чтобы просить меня хоть о какой-то малости.

Он смотрел ей вслед. Убийственная злоба переполняла его. Почему она так поступает? Она что, действительно собирается остаться здесь?

Прошло несколько минут, и Джаред решил последовать за ней и ее постоянным любовником. Другие мужчины были приключением на одну ночь, а Рассел Дрейтон делил с ней постель регулярно. Ему стало интересно, как Дрейтон относится к тому, что приходится уступать ее другим. Что это за мужчина такой, который любит проститутку?

Экипаж Джареда следовал за их каретой. Он уже собрался догнать их, как парочка неожиданно удивила его, свернув в сторону Панчбаула вместо того, чтобы продолжать двигаться в Вайкики, где находился отель Коринн. Джаред приказал ехать медленнее и издали не выпускал их карету из поля зрения. Они остановились у подножия холма с видом на город, затем вышли из кареты и поднялись к дверям какого-то дома.

Джаред успокоился и стал ждать. К кому они сюда приехали? Когда минуты превратились в часы, ему все стало ясно. Он все никак не мог найти пристанище Дрейтона. Теперь нашел. Коринн не только выставляла напоказ свои любовные похождения, но еще и получала удовольствие в приватной обстановке. Эта женщина никогда не спит одна?

Ближе к полуночи Джаред увидел, как в передней части дома погасли огни. Он не смог бы объяснить, почему ждет так долго, надеясь, что они куда-нибудь поедут. Откуда, черт возьми, в нем возникло это жгучее желание войти внутрь и прикончить Дрейтона? Ему было все равно, с кем спит Коринн. Может, оно возникло из-за того, что Коринн запачкала его имя?

Джаред отправился назад в город с единственной мыслью: Коринн должна уехать с Гавайев. Он больше не будет ее выслеживать. Пусть сама придет к нему. И вот тогда он точно будет знать, как поступить.

Глава 22

Коринн проснулась от сильной головной боли. Через открытое окно в комнату залетали капли дождя. Она соскочила с постели и бросилась в комнату Майкла. Но у него окна были плотно закрыты. Наверное, Флоренс постаралась.

Майкл не проснулся, поэтому она тихо притворила дверь и не спеша вернулась к себе. Закрыв окна, она приложила пальцы к вискам и поморщилась от пронзительной боли.

Недостаток сна и слишком много тревожных дум – вот в чем причина ее мигрени. Почему она позволила себе так расстроиться из-за встречи с Джаредом?

У нее из головы вылетело, насколько он красив. Потом Коринн долго лежала без сна, вспоминая его прикосновения, их первую брачную ночь, дикое наслаждение, которое он ей подарил. Больше всего ее беспокоило то, что если бы сейчас Джаред вошел к ней в спальню, она бы встретила его с радостью.

Предварительно постучав, в дверь просунула голову Флоренс.

– Уже проснулась? Это хорошо. – И затем вошла, не спрашивая разрешения. – Мне нужно переговорить с тобой до того, как Майкл проснется, и ты станешь заниматься только им.

– Да, говори.

– Может, ты мне расскажешь, что случилось между тобой и Расселом прошлым вечером?

– Ты о чем?

– Ты знаешь, о чем. Вы вчера оба приехали и разошлись по своим комнатам, и не сказали мне ни единого вежливого слова. Поругались?

– Не совсем. – Коринн пожала плечами. – Видишь ли, мы вчера встретили Джареда.

Нахмурившись, Флоренс глубоко вздохнула.

– И?

– Откровенно говоря, это было малоприятно. Джаред с Расселом чуть не устроили потасовку. К счастью, я уговорила Рассела уйти.

– Ну-ну, продолжай. – Флоренс не скрывала нетерпения. – Вы с мужем устроили баталию?

– Да. Боюсь, я вышла из себя.

– Именно этого я и боялась.

– Интересно, как можно было отнестись к нему по-другому после того, что он мне устроил? А вчера вдобавок обозвал меня проституткой.

– Ты ждала чего-то другого, моя дорогая? Ведь ты специально заставила всех думать о тебе как о… – Запнувшись, Флоренс покраснела, не в силах произнести это слово. – …Как об аморальной женщине, – нашла она компромисс. – Ты веришь, что он может думать как‐то по-другому?

– Я не принимала в расчет, что Джаред подумает обо мне, а только то, что он почувствует себя униженным в глазах людей, – призналась Коринн. Ее глаза были полны тревоги.

– Тебя это обеспокоило, да?

Коринн упрямо вздернула подбородок.

– С какой стати? Мы с ним больше никогда не увидимся, поэтому его мнение для меня не важно. Я знаю правду о себе, и это единственное, что имеет значение.

– Тогда почему ты вышла из себя? – спросила Флоренс, пристально глядя ей в глаза.

Коринн покусала губы.

– Наверное, потому, что я испытала боль от его злости. А еще я была удивлена. У него нет права осуждать меня после всего, что он сделал. Я всего лишь поквиталась с ним. Именно он все начал. Он использовал меня, чтобы отомстить, а потом бросил и обставил это таким образом, чтобы я еще стыдилась того, что брошена. Но этот мерзавец недооценил меня, если решил, что я дам ему сбежать просто так!

– Кори, не выходи из себя, – остановила ее Флоренс. – Если не умеришь темперамент, то разбудишь Майкла.

– О, Джаред меня так злит! – раздраженно заявила она. – Представляешь, набрался наглости потребовать, чтобы я со всем здесь покончила и уехала. Он даже не попросил. Потребовал! Ни единого слова сожаления о том, что он сделал. Ни единого слова извинения. Только критиковал меня за то, что делаю я… Вернее, за то, что, как он думает, я делаю.

– Надеюсь, ты сказала ему, что уедешь, – вставила Флоренс.

– Нет! – отрезала она. – Я не дам ему испытать удовлетворение. Я сказала ему, что мне тут нравится.

– Кори, уходя – уходи.

– Я понимаю, – глухо ответила Коринн. – Я уже решила уехать. Сегодня рассчитаюсь за отель и заберу деньги из банка. Я слишком разозлилась, чтобы сказать об этом Джареду. Пусть подергается еще немного, пока мы будем дожидаться нужного корабля.

– Слава богу, наконец-то ты заговорила разумно! – воскликнула Флоренс.

Коринн улыбнулась.

– Помимо того, что мне надоела эта афера, я просто уже не могу притворяться, – нехотя призналась она. – Несколько раз я случайно столкнулась с теми мужчинами, которых водила с собой в номер. Они теперь настаивают на том, чтобы я выполнила свои обещания. И от них невозможно отделаться.

– Одному богу известно, насколько это опасно, – забеспокоилась Флоренс. – Чего доброго, натолкнешься на какого-нибудь пылкого жеребца, который не захочет ждать. Что тогда будешь делать, моя дорогая?

– Звать на помощь, чего же еще, – засмеялась Коринн, потом добавила: – Меня это никогда не беспокоило, Флоренс. Все проходило гладко. Я знакомилась с каким-нибудь джентльменом в вестибюле отеля, потом вела к себе в номер, там напаивала вином, избегая его авансов, а затем выпроваживала с извинениями. И всегда давала понять, что свое неземное наслаждение он получит в следующий раз. Все было очень просто. Каждый уходил от меня с улыбкой на лице, полной предвкушения, и все, кто видел его выходящим из моего номера, решали, что он уже получил то, что хотел. Мужчины остаются мужчинами, никто из них не признается в неудаче и не скажет никому, что получил от ворот поворот.

– Верно, мужчины остаются мужчинами. Это тебе повезло, что все так получилось, – мрачно заметила Флоренс.

– Да, повезло, – самоуверенно согласилась Коринн. – Сейчас я могу вернуться домой. Очень надеюсь, что сумею избежать встречи со всеми этими мужчинами, когда буду выписываться из отеля. Мне совершенно ни к чему вдаваться в объяснения, почему я не захотела встретиться с ними в другой раз.

– Мне поехать с тобой?

– Нет, ты присмотришь за Майклом. Не нужно, чтобы кто-нибудь его увидел. Он стал так походить на своего отца, что я боюсь, как бы кому-нибудь в голову не пришла ненужная мысль на этот счет, и не возникли слухи о том, что у Джареда есть сын. Если встречи с так называемыми любовниками избежать не удастся, тогда буду надеяться, что простых извинений окажется достаточно.

– По крайней мере, возьми хоть Рассела с собой, – предложила Флоренс. – Тогда не будет никаких проблем.

– Рассел довезет меня до отеля, а потом пусть съездит в порт, узнает насчет корабля. Сейчас, когда я надумала уехать, нужно организовать все быстро. До отплытия я спрячусь здесь. И больше никаких встреч с Джаредом! Одной вполне хватило.

Флоренс внимательно вгляделась в нее.

– Он тебя пугает, да?

– Когда в ярости, да, – нехотя призналась Коринн. – Но только потому, что он дьявольски непредсказуем.

Флоренс прекрасно поняла, что она имела в виду.

– Ты недооценивала его раньше. Надо было вспомнить об этом до того, как отправиться сюда. Чтобы не платить за прошлые ошибки.

Коринн задумалась. Неужели у нее есть причина бояться Джареда? Тогда ей оставалось лишь молиться о том, чтобы ярость этого человека не проснулась до той минуты, когда их корабль отойдет от причала.

Молодой слуга-гавайец в яркой рубашке с растительным орнаментом и в широких белых брюках подозвал стоявший неподалеку экипаж и загрузил в него немногочисленный багаж Коринн. Он пытался застенчиво не смотреть в сторону красивой леди, которая в нетерпении топала ножкой. Слуга знал, кто она такая – притча во языцех всего отеля. Но юноша не верил и половине того, что о ней говорили. О ней, которая с улыбкой благодарила его всякий раз, когда он ей помогал.

Теперь он знал и ее мужа, который сегодня утром заявился в отель. Так что ему было понятно, почему эта красивая белая леди перестала улыбаться, почему ее темно-зеленые глаза мечут молнии. Надо же было именно ему оказаться в вестибюле как раз тогда, когда администратор отеля приказал вынести ее багаж! Юноша почему-то чувствовал себя ответственным за гнев, который владел ею.

Напряженно выпрямившись, Коринн села на самый краешек сиденья закрытого экипажа, время от времени сжимая руки в кулаки. Ей только что нанесли сокрушительный удар.

Приехав в отель, она прошла через богато отделанный вестибюль, из-за начавшегося дождя заполненный множеством людей. Возникшая вдруг суета удивила ее – дамы шарахнулись от нее в разные стороны, словно от заразной, а мужчины пытались перехватить ее взгляд. Она уже направилась в свой номер, чтобы уложить вещи, которые держала здесь, как администратор преградил ей путь.

Коринн не успела распорядиться, чтобы ей подготовили счет, потому что администратор тихим голосом уведомил ее о том, что она больше не может занимать номер, в котором остановилась. С каждым его словом в ней росло удивление, зеленые глаза открывались все шире. Он объяснил, что багаж уже упакован и ждет ее, что ее счет полностью оплачен и что она больше не является желанной гостьей в «Роял-Монарк».

– И в чем причина? – резко спросила Коринн, с вызовом ожидая, что трусливый маленький человечек скажет, что все произошло по причине ее скандального поведения.

Однако меньше всего она ожидала услышать то, что он сказал ей в ответ:

– Ваш муж пообещал свернуть мне голову, если я позволю вам остаться здесь еще на один день.

Коринн невидящими глазами глядела в окно кареты, за которым лил дождь, ветер раскачивал пальмы вдоль улицы с замысловато выстроенными домами. В другой раз она с удовольствием оценила бы цветовое богатство вокруг, и то, что при каждом доме имелся свой собственный сад, и то, что цветы и растения обрамляли дома и подъездные дорожки. Ей понравились бы и укрытые зеленью веранды, и то, как с крыш свисали вьюнки и плющ. И все это буйство красок. Но сейчас Коринн не видела ничего.

Она даже не сообразила, что они добрались до центра Гонолулу, пока экипаж не остановился перед банком – местом, куда она приказала кучеру отвезти себя.

Занятая своими мыслями, Коринн не заметила, как удивился ее появлению банковский клерк, когда она протянула ему свою банковскую книжку и попросила выдать ей деньги.

– Тут, должно быть, какая-то ошибка, миссис Буркетт.

Клерк, средних лет, в очках с золотой оправой теперь полностью завладел ее вниманием. Он назвал ее миссис Буркетт. Откуда он узнал, что она замужем? Когда она открывала счет, то назвалась мисс Коринн Буркетт.

– Какая ошибка? – спросила Коринн с растущей тревогой. – Я пришла забрать свои деньги.

Удивление клерка превратилось в испуг.

– Но у нас больше нет ваших денег, миссис Буркетт. Они были сняты со счета сегодня утром.

– Кем? – потребовала она ответа, хотя все было понятно и так.

– Как кем? Мистером Буркеттом, конечно, – объяснил клерк.

Коринн постаралась взять себя в руки. Трясущимся пальцем она ткнула в банковскую книжку.

– Вы тут видите его имя рядом с моим? Как вы посмели выдать мои деньги ему?

– Но ведь он ваш муж, – промямлил клерк.

– Откуда вам это известно?

Бедняга начал покрываться потом.

– У меня не возникло причин сомневаться в его словах. Здесь у нас мистер Буркетт хорошо известен. Это наш конкурент. Они с дядей владеют банком «Сберегательная и кредитная компания» на Четвертой улице.

– Мне наплевать, чем он владеет! – взорвалась Коринн. Ей теперь было все равно, что она привлекает к себе внимание публики. – Вы не имели права выдавать ему мои деньги!

– Если он не ваш муж, тогда мы действительно совершили ошибку и уверяю вас, тут будет задействована сила закона. Но если мистер Буркетт ваш супруг, тогда ваши деньги и его тоже, и у него имелось право забрать их.

Резко развернувшись, Коринн пулей вылетела из банка.

– Отвези меня в Вайкики, и быстрее! – заорала она на кучера-гавайца.

– В отель, откуда мы приехали?

– Нет! В отель, который строят на берегу. Знаешь, где это?

– Конечно, леди, – улыбнулся кучер. – У меня там кузен работает. Говорит, там еще много работы. Потребуется немало времени, чтобы ее закончить.

Пропустив замечание кучера мимо ушей, Коринн заскочила в экипаж, который двинулся назад в Вайкики. Остов здания, стоявший позади «Роял-Монарк», из которого ее выгнали, как раз был новым строящимся отелем. Когда ее экипаж остановился перед стройкой, полдень уже давно миновал. Дождь прекратился, вышло солнце. На земле осталось множество свидетельств прошедшего ненастья. Утопая в сыром песке, Коринн двинулась к стройке.

Она остановилась и огляделась в поисках Джареда. Но того нигде не было видно. Зато вместо него Коринн обнаружила немыслимо высокого гавайца, стройного, атлетически сложенного. Таких она еще не встречала. Ей почему-то вдруг расхотелось подходить к нему и отрывать от работы. Вдобавок послышался свист и малопристойные замечания, явно в ее адрес. Стройка остановилась. Рабочие стали разглядывать ее.

Высокий гаваец обернулся посмотреть, что отвлекло его ребят, и свирепо нахмурился, когда увидел Коринн. Он обратил внимание на ее богатое платье из шелка цвета меди и зонтик в тон, открытый, чтобы защититься от солнца, на темно-золотистые волосы, собранные под модную шляпу, и молочную белизну ее кожи. Малехина наверняка заблудилась и к тому же очень красивая.

Он направился к ней, преградив путь.

– Доступ сюда закрыт, мисс.

Коринн пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в его черные гавайские глаза.

– Я разыскиваю мистера Буркетта. Мистера Джареда Буркетта. Он здесь?

Гаваец немного удивился.

– Джаред сегодня не приезжал. Я – Леонака Наихе, его мастер. Возможно, я смогу чем-нибудь помочь вам?

Коринн продемонстрировала свое неудовольствие.

– Если только вы сможете мне сказать, где найти моего мужа, мистер Наихе.

У него брови полезли на лоб.

– Вы миссис Буркетт?

– К несчастью, да, – раздраженно ответила Коринн. – Вы знаете, где он?

– Можете заехать в его офис на Мерчант-стрит. Или к нему домой на…

– Да, я знаю, где его дом, – нетерпеливо оборвала она мастера. – Благодарю вас.

Леонака проводил ее взглядом, а потом тихо присвистнул. Вот, значит, какая она – беспутная жена Иалеки! Почему он не привез ее с собой, когда вернулся с материка? И почему она приехала сюда? Чтобы заводить шашни с мужчинами у него на глазах? Леонаке очень хотелось узнать, что происходит. Однако он просто не мог заставить себя спросить об этом.

Глава 23

Оранжево-красное зарево заходящего солнца освещало остров с подветренной стороны. Экипаж Коринн съехал с Беретания-стрит на частную дорогу, ведущую к большому солидному особняку Джареда. Она уже побывала в его офисе, но только для того, чтобы узнать от клерка-азиата, что разминулась с ним на какую-то минуту. Нервы у нее были на пределе.

Набухшие молоком груди болезненно ныли. Она прижала к ним ладони, чтобы не дать молоку вытечь, как не раз бывало, когда ей приходилось задерживаться с кормлением Майкла. К счастью, в этот раз на грудь была наложена тугая повязка, но Коринн не была в ней уверена до конца и поэтому, перед тем как осторожно вылезти из экипажа, надавила на груди сильнее, чтобы убедиться в том, что молоко не сочится.

В пятый раз за сегодняшний день она попросила кучера подождать ее. Если Джареда нет дома, ей придется на время сдаться. Она настолько плохо себя чувствовала, что уже раздумывала об этом. Но желание дать выход своему гневу было сильнее, чем боль и усталость. Тем более что Флоренс к этому времени уже должна была покормить Майкла.

Коринн не успела постучать. Дверь парадного входа распахнулась сама, и на нее уставились серо-голубые глаза ее мужа, сиявшие торжеством. Легкая насмешливая улыбка кривила его губы, и это вывело ее из себя. Она шагнула к нему и подняла руку, чтобы отвесить пощечину.

Джаред схватил ее за запястье и зажал, словно в тисках.

– На твоем месте я бы не стал пытаться это повторить, – прорычал он. – Я ведь отвечу.

Коринн попыталась вырвать руку, но он втащил ее в дом, захлопнул дверь и только потом отпустил. Она повернулась к нему. У нее было столько непотребных эпитетов для него, что надо было еще подумать, какой именно употребить первым.

Он засмеялся.

– Я рассчитывал увидеть тебя сегодня намного раньше. Не могла меня найти?

Не дожидаясь ответа, Джаред прошел в гостиную. Там остановился возле длинной барной стойки и налил в высокий бокал пунша, добавив в него большую порцию рома. Он был одет в брюки кремового цвета и белую сорочку, расстегнутую на груди. Его расхристанный вид разозлил ее еще больше.

– Хам! – прошипела она, заходя в гостиную.

Джаред хмыкнул.

– Ты вольна обзывать меня, как твоей душе угодно, дорогая женушка.

– Ничтожество! – задохнулась Коринн. Лицо у нее раскраснелось, а вид был такой, словно она готовилась запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Ей было просто необходимо ударить его, сделать ему больно. Но Джаред понял ее намерение, когда она приблизилась к столу, на котором стояла ваза с цветами.

– Э, нет! – предупредил он ее. – Либо ты будешь держать себя в руках, либо я свяжу тебя.

Проигнорировав угрозу, Коринн швырнула вазу ему в голову. Вода разлилась, цветы разлетелись по комнате, но крепкая ваза ударилась о стену у него за спиной, не нанеся ему никакого вреда. Коринн не заметила злости у него на лице, когда он кинулся к ней. В эту минуту она была слишком занята тем, что выбирала новое оружие.

Прежде чем ей удалось схватить горшок с цветком с подоконника, Джаред налетел на нее со спины. Он кинул ее на софу и, уперев руки в бока, стал разглядывать распластанное перед ним тело, при этом искренне желая, чтобы она поднялась.

– Я хочу прояснить тебе возникшую ситуацию. И к дьяволу твои зеленые глаза! – пророкотал Джаред. – Теперь ты пришла ко мне. Если в состоянии спокойно поговорить, давай поговорим. Иначе я запру тебя наверху до тех пор, пока ты не будешь вести себя прилично.

– Ты этого не сделаешь!

– Когда же ты уяснишь себе, что я способен на все, кроме убийства? Ничего, теперь ты поймешь.

Этот жулик говорит правду, в бешенстве подумала Коринн. Она села, расправила платье, вернула на место шляпу, которая съехала набок.

Джаред отправился к бару.

– Хочешь выпить? – предложил он. Взял свой бокал в руки и привалился спиной к барной стойке. – Тебе нужно было прислушаться ко мне прошлый раз, Коринн. Тогда избежала бы вот этого.

– Что ты сделал с моими деньгами, Джаред? – холодно осведомилась она.

– Они лежат на моем счете.

– Это где?

– Не важно. Тем более что я сделал так, что ты до них все равно не доберешься, – мягко ответил он.

Единственно, что Коринн могла сейчас сделать, это не дать гневу вырваться наружу.

– У тебя не было права так поступать. Ты украл мои деньги!

– Что твое – то мое. Или ты запамятовала, что ты моя жена? – с усмешкой спросил Джаред.

– Ты поклялся, что не прикоснешься к моим деньгам!

Он пожал плечами.

– Значит, я солгал. Ты, должно быть, помнишь, что я не всегда играл по-честному.

– А ты, должно быть, помнишь, что подписал бумагу, которая у меня имеется. В ней говорится, что ты не будешь оказывать на меня давления или вмешиваться в мои дела. Сегодня как раз это ты и сделал.

– И?

– Что «и»? – Она не могла понять, почему Джаред так спокоен. – Если думаешь, что я испугаюсь вызвать тебя в суд, то плохо же ты меня знаешь, Джаред Буркетт!

– О, мне кажется, что я знаю тебя хорошо, – криво улыбнулся он. – Ты прямо как я. Не можешь пережить, если кто-то берет верх над тобой.

– Джаред, я…

– Та странная бумага, которую ты дала мне подписать, здесь ничего не стоит.

– Как? – задохнулась Коринн.

– Найди себе адвоката и убедись сама. Ты на Гавайях. И хотя Соединенные Штаты чуть ли не управляют нами, мы все-таки остаемся суверенным королевством с абсолютно другим, собственным законодательством.

Проклятье! Почему она не подумала об этом?

Неожиданно до нее дошел весь смысл сказанного, и Коринн содрогнулась. Власть, которой он обладал над ней, ужасала. Джаред, наверное, может сделать с ней все, что захочет, и закон будет на его стороне, потому что он ее муж.

Джаред внимательно следил за тем, как менялось выражение ее лица.

– Теперь ты поняла, верно? – усмехнулся он.

– Я поняла, Джаред, – холодно сказала Коринн. Потом встала и гордо вздернула подбородок. – Я все поняла. Можешь оставить мои деньги себе, если они так тебе нужны. У меня достаточно наличности и драгоценностей. Их хватит на то, чтобы дождаться, когда отец пришлет еще денег.

Джаред вздохнул.

– Ты упустила главное, Коринн. Мне не нужны твои деньги. И никогда не были нужны. Я хочу, чтобы ты уехала с острова. Чем быстрее ты сдашься, тем быстрее получишь назад свои денежки.

Почему она не могла сказать ему, что хочет того же? Почему ей нужно было продемонстрировать свое неповиновение?

– Я не хочу, чтобы меня заставляли уезжать отсюда, Джаред, – упрямо возразила Коринн. – Я не хочу, чтобы меня вообще заставляли.

Глаза у Джареда потемнели.

– Это очень плохо, потому что мне надоело, как ты, словно последняя проститутка, таскаешься по городу и предлагаешь себя. И не важно, что толкает тебя на это. Ты прекратишь это делать, так или иначе.

– А ты отправишься прямо в ад! – выкрикнула она. Сообразив, что окончательно потеряла над собой контроль, Коринн резко развернулась и побежала к входной двери.

«Если он думает, что сумеет надеть на меня поводок, то у него нет разума, – гневно думала Коринн, быстро шагая по подъездной дорожке к своему экипажу. – Он не может указывать мне, что делать! Не может!»

Джаред настиг ее, когда она уже была рядом с экипажем, и развернул ее к себе лицом. Коринн слишком разозлилась, чтобы испугаться, и начала вырываться, уронив при этом зонтик и сумочку.

– Отпусти меня! – закричала она и принялась колотить его в грудь свободной рукой.

– Ты останешься здесь, Коринн, пока я не решу, что с тобой делать, – холодно объявил он.

– Только если ты окажешься в аду!

Она попыталась ударить его ногой, но лишь потеряла туфлю. Шляпа с нее слетела, золотые волосы рассыпались, закрыв лицо. Теперь она ничего не видела. В следующий миг Коринн почувствовала, как он закинул ее на плечо. Роскошные золотистые волосы свесились до земли. Она ударилась грудью о его твердую мускулистую спину, боль была мучительной.

– Помогите! – неожиданно закричала она во всю силу своих легких. – На помощь!

– Тихо, Коринн, пока я не сделал то, из-за чего ты завопишь по-настоящему, – зашипел Джаред. – Никто не придет тебе на помощь. – Он повернулся к кучеру, который сидел на козлах и только таращился на них. – Если в карете остались вещи моей жены, занеси их в дом, и я заплачу тебе за беспокойство. Ты ей больше не потребуешься.

Джаред направился к дому. Тут Коринн вонзила в него зубы. И услышала, как он взвыл от боли. Коринн ощутила такое наслаждение, что теперь было совсем неважно, что он с ней сделает. Это длилось до того момента, когда Джаред скинул ее на пол.

Коринн упала уже внутри дома, крепко ударившись при приземлении. Он стоял над ней, прижав руку к укушенному месту. Глаза его полыхали огнем.

– Проклятая кровожадная тварь! Тебя надо выпороть за это!

– Давай, начинай, – с вызовом крикнула она. – Мне наплевать! Ты самое низкое, самое подлое животное! Убедись еще раз, как я тебя ненавижу!

Но когда Джаред наклонился к ней, она вся сжалась. Схватив за запястье, он поднял ее на ноги, а потом потащил за собой вверх по лестнице.

Коринн упиралась, как могла, но тут увидела кровавое пятно на его рубашке на плече в том месте, куда она его укусила. Джаред отплатит ей, в этом не было сомнений. Неужели ее полностью отдали на его милость только из‐за клочка бумаги, на котором написано, что она его жена? Неужели он может сделать с ней, что угодно, и ему за это ничего не будет? Ответ ужасал.

От верхней площадки лестницы начинался длинный коридор с несколькими дверями. Джаред открыл вторую по ходу, втолкнул Коринн внутрь, потом закрыл ее на ключ.

Коринн забарабанила кулаками в дверь.

– Не смей этого делать, Джаред! – завизжала она, продолжая стучать.

Но он уже сделал это. Коринн услышала его удаляющиеся шаги. Обернулась, осмотрела комнату. Ей потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться. Увидела лампу, зажгла ее.

Комната оказалась большой, явно принадлежавшей мужчине – отделанной в синем и коричневом цвете, с замшей, кожей, парчой. Это спальня Джареда? Держа лампу в руке, она продолжила осмотр. В шкафу, украшенном роскошным орнаментом, находился мужской гардероб – костюмы, сорочки, халаты, туфли и сапоги на нижней полке. Еще одна дверь вела в ванную комнату самого современного вида. Там стояла резная мраморная ванна, умывальник сверкал кранами и хрустальными ручками.

Когда она увидела свое отражение в занимавшем целую стену зеркале, то ахнула. Вид у нее был самый непрезентабельный – платье помято, на лифе не хватает двух верхних пуговиц, прическа развалилась, и волосы торчат в разные стороны, на ногах только одна туфля.

Груди ныли непереносимо. Давящая повязка, которая должна была не дать молоку течь, больше не помогала. Коринн вернулась в ванную и закрыла за собой дверь на задвижку.

Каждое движение отзывалось болезненной дрожью в груди. Она осторожно расстегнула верхнюю часть платья и спустила ее до талии. Так же осторожно сцедила молоко. И с горечью подумала о том, как много его пропало зря. Ей бы лучше сейчас сидеть дома и потчевать Майкла всем этим изобилием.

Процедура была долгой и утомительной. Наконец она смогла вздохнуть свободно. И то не до конца. Ей по-прежнему нужен был Майкл. К утру она будет нуждаться в нем отчаянно.

Коринн снова туго перетянула грудь, привела в порядок платье, а потом вернулась в спальню, захватив лампу с собой. На улице уже стемнело. Прохладный бриз долетал через открытое окно. Она встала перед ним, чтобы воздух, полный ароматов, освежил ее. По улице внизу ехали кареты, в них сидели люди, которые пребывали в полном неведении о том, в каком положении она оказалась. Ее вдруг затошнило от мрачных предчувствий и усталости.

Прошло несколько часов. Коринн сидела в удобном мягком кресле у окна и ждала. Головная боль, которая одолевала ее утром, вернулась. В животе урчало. Плечо ныло. Чем дольше она ждала, тем в ней оставалось все меньше страха. Гнев рос, грозя выплеснуться наружу.

Когда дверь, наконец, открылась, единственно, что она была еще в силах сделать, это сдержаться, чтобы не подскочить к Джареду и не выцарапать ему глаза. Он стоял в дверях с полным подносом еды, ее потерянная туфля была зажата у него под мышкой. Выражение лица у него было непроницаемым.

– Есть хочешь?

Коринн не ответила, но он все равно внес поднос в комнату.

– Я бы пришел раньше. Однако мне потребовалось много времени, чтобы объяснить Сун Хо, почему гостиная в таком беспорядке. – Она не проявила никакого интереса, тем не менее Джаред объяснил ей: – Сун Хо прислуживает мне здесь. Он занимается готовкой и убирает дом. Поразительная личность!

Коринн продолжала сидеть молча и кипеть. Прищуренными глазами она следила за каждым его движением. Поставив поднос на стол, Джаред бросил ее туфлю на пол у кровати, потом повернулся к ней и мрачно нахмурился.

– Так и будешь сидеть там, пытаясь убить меня взглядом, или подойдешь к столу и поешь?

Ее неожиданно громкий грудной смех подействовал ему на нервы.

– Как бы мне хотелось, чтобы мой взгляд мог убивать.

– Не сомневаюсь, – вежливо ответил он и повернулся, чтобы зажечь еще одну лампу.

Она посмотрела ему в спину, заметив, что на нем чистая сорочка. Еще заметила легкий след от повязки под ней. Понадеялась, что ее укус оказался болезненным. А лучше всего, размечталась она, чтобы ему в кровь попала инфекция. И тогда он, может, вообще умрет от заражения крови. Эта мысль вызвала у нее кривую усмешку.

Вернувшись к столу из вишневого дерева, Джаред взял несколько кусков какого-то фрукта с подноса. Коринн нахмурилась. Теперь он будет ее игнорировать?

– Ты прекрасно знаешь, что на самом деле не можешь держать меня здесь, – спокойным тоном сказала она.

– Да, знаю, – сухо ответил Джаред. – Но ты же не будешь против провести здесь ночь?

– В чем смысл, если утром я уйду?

– Ты не уйдешь утром. Я согласен, что не смогу удерживать тебя в этом доме. Тогда нужно было бы запереть тебя в этой комнате на неопределенно долгое время. Поэтому утром мы переезжаем за город.

– За город? – с тревогой спросила она. – Ты имеешь в виду, на другую сторону острова?

– Да. По крайней мере, там я смогу оставить тебя и не беспокоиться о том, что ты устроишь еще какой-нибудь скандал. Это довольно далеко от Гонолулу, и ты не встрянешь ни в какую передрягу.

– Я не поеду!

– У тебя нет выбора, Коринн, – холодно заметил Джаред.

Ее опять охватила паника. Он увезет ее от ребенка!

– Послушай, Джаред. – Коринн попыталась не выдать своего страха голосом, но он мог заметить его по ее глазам. – Вчера я солгала тебе, когда сказала, что хочу остаться здесь. Я уже решила уехать. Просто я была вне себя от злости, чтобы признаться в этом. Рассел уже съездил в гавань, чтобы договориться насчет корабля. Насчет первого, который отойдет. Я сяду на него.

– Слишком поздно, Коринн. – Он подошел и встал перед ней, глядя на нее непроницаемым взглядом. – У тебя была возможность уехать, но ты от нее отказалась.

– Это ты о чем?

Джаред улыбнулся свысока.

– Я решил, что хочу оставить тебя здесь.

– Зачем?

– Ты приехала сюда, чтобы сделать из меня дурака, и тебе это удалось. – Он вдруг заговорил резко, его гнев вырвался наружу. – Мне все равно, если я прослыву беднягой и обманутым мужем, потому что не обращал внимания на твои проделки. Но когда говорят, что мне не хватает мужества справиться со своей женой… Это же ерунда! Значит, единственный способ обратить такие разговоры в свою пользу, это показать всем, что я взял тебя в ежовые рукавицы.

– Ты действительно думаешь, что люди поверят, будто ты простил меня? – Она думала быстро.

– Муж ни за что не простит жену, которая гуляла направо и налево, как это делала ты. – Он был намеренно груб и получил удовольствие, увидев, как она вздрогнула. – И с этим ничего не поделаешь.

– Тогда что?

Положив руки на подлокотники ее кресла, Джаред наклонился к ней. Она словно оказалась в ловушке.

– Ты носишь мою фамилию. Тебя надо бы лечить, но так как это невозможно, ты станешь образцовой женой, начиная с сегодняшнего дня.

– Ты ненормальный! – зашипела она. Ее глаза полыхнули зеленым пламенем. – Никогда не сделаю того, что ты хочешь, Джаред. Мы с тобой были квиты, но ты решил все начать заново. Не рассчитывай, что я не заставлю тебя заплатить за это! Обещаю, что заставлю!

Он засмеялся и пошел к двери.

– Посмотрим, какой ущерб ты сможешь мне нанести, сидя в изоляции за городом.

– Ты не отправишь меня туда!

– Если потребуется засунуть тебе кляп и связать на целый день, пока будем туда добираться, я это сделаю, – пообещал он. Потом вышел из комнаты и снова закрыл дверь на ключ.

Глава 24

Наклонив бутылку с ромом, Джаред сделал приличный глоток. Он уже ополовинил бутылку после того, как оставил Коринн в своей спальне. Но это, как он ни старался не обращать на него внимания, не помогло заглушить стук в дверь, который все раздавался сверху. Когда, черт подери, она, наконец, успокоится?

Он сел за стол и, взяв в руки перо, начал составлять письмо Леонаке, чтобы объяснить ситуацию с женой и предупредить, что его не будет несколько дней. Нужные слова не шли. Слишком много надо было написать.

Багаж Коринн, который приехал вместе с ней на экипаже, теперь был сложен в углу комнаты вместе с ее вещами, подобранными на улице. Джаред взглядом постоянно возвращался к ним. Большой чемодан, маленький чемодан, одна шляпная коробка – и все. Этого явно было недостаточно. Он не представлял, как его жена-модница может путешествовать с таким небольшим количеством вещей.

Еще глотнув рома, он снова принялся за письмо. Сун Хо доставит его утром. В конце концов, вместо письма получилась короткая записка, в которой он назначал Леонаку своим заместителем на время собственного отсутствия. О жене в ней не было ни слова.

Через час бутылка опустела, а Джаред мерил комнату шагами, как раненное животное. Грохот наверху прекратился. Она что, заснула?

Ее багаж все так же привлекал его внимание и вызывал любопытство. Наконец он осмотрел его содержимое и пришел в еще большее недоумение. В большом чемодане были уложены только два платья и немного нижнего белья. А в маленьком – пудра, румяна и духи. В шляпной коробке лежала всего одна шляпа. Где же драгоценности, про которые она говорила? Или, например, платье, которое было на ней вчера?

Он уже знал ответ. Эти вещи оставались в отеле, именно поэтому они приехали с ней. А все остальные, должно быть, находятся в том доме на холмах, в котором поселился Дрейтон. Значит, большую часть времени она проводила там. Почему-то мысль о том, что она живет с мужчиной, которого, судя по всему, любит, задела его сильнее, чем то, что она спала с бесчисленными незнакомцами в отеле. Но почему, Джаред не мог объяснить, хоть убей!

Он посмотрел на потолок, зная, что Коринн сейчас как раз над ним. На секунду задумался, стоит ли подняться к ней. Ей это не понравится. Всему острову она показала, что любой мужчина для нее предпочтительней собственного мужа. Он, было, направился к лестнице, потом резко остановился.

Что с ним происходит? Коринн была последней из женщин, которых он хотел. Она пользовалась своим телом, чтобы отомстить ему, специально отдавалась мужчинам не потому, что хотела их, а только для того, чтобы поквитаться с ним, уравнять счет. Он пальцем до нее не дотронется, не важно, насколько желанной она выглядит. Коринн для него ничего не значит!

– Тогда почему бы мне не позволить ей уехать и покончить с этим? – спросил он себя вслух.

Джаред вернулся в гостиную. Нашел еще одну бутылку рома, а затем рухнул на софу. После пары солидных глотков вытер губы, и его глаза вновь обратились к немногочисленным пожиткам Коринн. Для поездки ей потребуется больше одежды. Можно заехать к Дрейтону по дороге за город. Ему в любом случае не хотелось, чтобы вещи жены оставались у любовника. Но могли возникнуть проблемы, потому что, вне всякого сомнения, Коринн станет звать Дрейтона на помощь.

Ладно, он все равно решит эту задачку. Пока времени было достаточно. Он прямо сейчас сам поедет к Дрейтону.

Захватив сюртук, Джаред вышел на улицу. Была половина одиннадцатого, когда он остановился перед одноэтажным домом. Занавешенные окна светились, значит, Дрейтон был там.

Губы Джареда сложились в злобную усмешку. Он даже не представлял, насколько рад предстоящей стычке. Слегка пошатываясь, двинулся вверх по подъездной дорожке к веранде с передней стороны дома, пожалев о том, что злоупотребил ромом. Но даже подшофе он сможет порвать Дрейтона на куски. Еще Джаред понадеялся, что выпил не настолько много, чтобы потом забыть обо всем, что произойдет этой ночью. А ночка обещает быть веселенькой.

Он не успел постучать в дверь, как из дома до него донесся детский плач. Джаред в недоумении отступил. Неужели он так упился, что ошибся адресом? Спустился во дворик и снова оглядел дом, потом посмотрел вдоль улицы. Нет, проклятье, он не ошибся! Снова дошагал до веранды и стукнул в дверь.

Прошло несколько минут. Плач прекратился, и Джаред решил, что он ему померещился. Он снова постучал, тогда дверь приоткрылась ровно на длину цепочки, которая ее удерживала.

Прищурившись, Джаред увидел, что в щелку его разглядывает невысокого роста женщина с пышными черными волосами и карими глазами. Росту в ней было не больше пяти футов. И она была с ним примерно одного возраста. Причем женщина совсем не походила на служанку. Неужели Дрейтон содержит сразу двух любовниц?

– Где Дрейтон?

Сказал он это агрессивно, и глаза у женщины округлились. Но за дверью с цепочкой она явно чувствовала себя в безопасности и поэтому ответила храбро:

– Его здесь нет, Коринн – тоже. Так что уходите, мистер Буркетт. Вас здесь не ждут.

Женщина попыталась захлопнуть дверь, но Джаред просунул в щель ногу.

– Ты знаешь меня?

– Конечно, знаю. Я была в церкви в тот несчастливый день, когда вы венчались с моей Кори.

– Что значит с твоей Кори? – возмутился он.

– Я ухаживаю за Коринн с тех пор, как ей исполнилось пять лет. Я ее служанка Флоренс Мерилл.

Джаред от всего сердца рассмеялся своим предположениям, но потом у него возникла одна мысль.

– Тогда, ради всего святого, что ты здесь делаешь?

– Вас это не касается, – отрезала она.

– Открой дверь, Флоренс Мерилл. – Он сбавил тон. – Я хочу поговорить с тобой.

– О нет! – Женщина упрямо покачала головой. – Коринн не понравится то, что вы зашли в дом в ее отсутствие.

Брови у Джареда опасно сошлись на переносице.

– Я думал, это дом Дрейтона. Ты хочешь сказать, что он живет за счет моей жены?

– Она оплатила ему дорогу, это да. Кори настояла на этом, – быстро объяснила Флоренс. – Ей не нравится быть обязанной кому-либо.

– А другим своим любовникам моя дорогая жена тоже платит? – спросил он с издевкой.

– Вы прекрасно знаете, почему она здесь, мистер Буркетт. Как ей кажется, для этого у нее есть причина.

– Не смей при мне защищать эту шлюху! – рявкнул на служанку Джаред. – А теперь немедленно открой мне дверь, иначе я вынесу ее напрочь!

– Нет! – не уступала она, хотя ей уже стало страшно. – У вас нет права…

– Есть, да еще какое! – прорычал он. Отступил на шаг и ударил ногой в дверь.

Цепочка оборвалась с легкостью, дверь распахнулась, ударившись о стену. Флоренс отскочила в сторону. В ужасе она смотрела, как Джаред вошел в дом и принялся осматриваться по сторонам.

– Так это и есть маленькое любовное гнездышко, да? – едко заметил он. – Конечно, не такое роскошное, как номер в «Роял-Монарк», но вполне уютное. – Его серые как лед глаза нашли испуганную женщину. – Ничего не хочешь добавить, Флоренс Мерилл?

– Я… Я уже сказала, мистер Буркетт, что я здесь одна, – запинаясь, произнесла она. – Что вам нужно?

– Мне нужны вещи Коринн, все до одной. Можешь начинать паковать их прямо сейчас.

– Я не могу! – ахнула она. – Я на самом деле не могу. Коринн будет вне себя. Она…

– …будет тебе благодарна, – закончил он за нее. – Видишь ли, Коринн сейчас у меня. И останется со мной на неопределенный срок.

– Нет, я не верю! – воскликнула Флоренс. – Кори никогда бы на это не согласилась!

Джаред рассмеялся.

– Ты абсолютно права. На самом деле, она была против этого. Но то, что она хочет или не хочет, не имеет значения. Я ее муж и принимаю все решения вместо нее.

На миг Флоренс онемела от ужаса. Этот мужчина был в своем праве! Теперь стало понятно, почему Коринн не вернулась домой.

– Где она сейчас?

– У меня дома в городе.

– Вы уверены, что она будет там, когда вы вернетесь? – с сомнением в голосе спросила Флоренс.

– Ты же хорошо знаешь ее, ведь так? – хмыкнул Джаред без тени юмора. – Я сделал так, что она не сбежит. Закрыл ее на замок в моей спальне.

– Мистер Буркетт!

– Ничего-ничего, не стесняйся и скажи мне, какой я жестокий, – сухо предложил он. – Это было необходимо. И только на эту ночь. Утром я отвезу ее в мой загородный дом на побережье, на другой стороне острова, где не буду беспокоиться из-за нее. – Неожиданно он бросил задумчивый взгляд на Флоренс. – Мне кажется, надо предложить тебе поехать вместе с Коринн, ради ее же блага. Уверен, что ей захочется иметь рядом подругу. Там есть еще другие женщины, но не думаю, что они близко сойдутся с моей вспыльчивой женой.

Флоренс оказалась в затруднительном положении. Если она поедет с ними, то Джаред увидит Майкла. Сейчас ребенок спал и не привлекал к себе внимания. Захочет ли Коринн, чтобы она рискнула тем, что Буркетт увидит ребенка? Можно было бы воспользоваться легендой, которую они придумали заранее.

Джаред снова заговорил, видя ее неготовность согласиться.

– Если не поедешь с Коринн, могу оплатить тебе обратный билет на материк.

– Наверное, так будет лучше всего, – неохотно согласилась Флоренс, надеясь, что принимает правильное решение.

Джаред пожал плечами.

– Дело за тобой, мисс Мерилл.

– Я – миссис Мерилл, – солгала она на тот случай, если потребуется воспользоваться их легендой. – Присядьте и подождите, я сейчас соберу вещи Кори.

Флоренс отправилась в спальню Коринн, ее лоб прорезала глубокая морщина. Господи, почему именно ей выпало принимать такое решение? Если бы можно было сначала перекинуться с Кори хоть парой слов! Ей была отвратительна мысль оставить Коринн с мужчиной, которого она ненавидела больше всего. Однако Коринн была решительно настроена на то, чтобы не позволить Джареду увидеть сына.

Флоренс вытащила чемоданы и принялась опустошать шкафы Коринн. Была еще одна вещь, которую следовало обдумать. Сумеет ли Кори вынести долгую разлуку с Майклом? Что она предпочтет – пойти на риск или остаться в разлуке с ребенком? И как долго этот негодяй собирается держать жену возле себя?

В дверях возник Джаред.

– Поторапливайся, миссис Мерилл, – нетерпеливо заговорил он. – До Сансет-бич черт знает сколько ехать, а мне еще нужно поспать хоть немного.

– Чтобы сложить вещи, требуется время, – негодуя, ответила Флоренс. – У Кори тут много всего набралось.

– Я вижу, – примирительно сказал Джаред и оглядел комнату. Подошел к распахнутому гардеробу, его глаза выхватили гавайскую одежду. Достав муумуу, он расхохотался от души. – Не могу представить мою модную жену в таком наряде. Она что, носила это?

Флоренс забеспокоилась.

– Кори купила его просто так. Платье показалось ей очень удобным. – Она сказала первое, что ей пришло в голову. – Но так ни разу и не надела его.

Флоренс понимала, что врать совсем необязательно, но ей казалось, что нужно скрыть все, имеющее отношение к Майклу. Ею начала овладевать паника.

– Моя жена любит сорить деньгами, да? На одежду… и на любовников, – презрительно сказал Джаред. – Чтобы все это упаковать, потребуется вечность, – нахмурился он. – Мы поступим по-другому. – Схватив висевшие в шкафу платья в охапку, он направился к двери.

– Мистер Буркетт! – ахнув, Флоренс бросилась за ним. – Вы порвете их, а они стоят целое состояние.

– Ничего им не сделается, миссис Мерилл. Лишь слегка помнутся, – бросил он через плечо, подходя к двери. – Я же сказал, что тороплюсь. Остатки распихайте по чемоданам.

Флоренс вновь занялась упаковкой. Этот человек невозможен! Как Кори сможет жить с таким невыносимым мужем? Она постоянно будет находиться в напряжении, а в таком состоянии Кори способна на безумные выходки. Флоренс это отлично знала.

Не надо было приезжать сюда. Сколько раз она предупреждала Кори, что ничего путного не получится из этих ее странных задумок.

Джаред снова появился в проеме двери.

– Ты еще не закончила?

Флоренс не выдержала.

– Пакуйте сами! Но потом узнаете, что скажет Коринн о мешанине из ее вещей, которую вы устроили.

Ее громкий голос разбудил Майкла в соседней комнате. Услышав его плач, Флоренс побледнела. Теперь в ход пойдет ложь. Ничего не поделаешь!

Вид у Джареда стал ошарашенным, когда Флоренс обвиняюще воззрилась на него.

– Вот что вы наделали! – Она бросилась в детскую.

Быстро схватила Майкла на руки и приложила к груди. Пройдя следом за служанкой в детскую, Джаред какое-то время наблюдал за ней. Потом спросил:

– Это чей ребенок?

Флоренс настороженно глянула на него. Что-то опасное прозвучало в этом низком голосе. Глаза его были прищурены, темны и полны угрозы. Он разглядывал Майкла. А тот продолжал кричать, не обращая внимания на драму, которая разыгрывалась вокруг него.

– Мой, конечно, – быстро ответила она, держа Майкла так, чтобы Джаред не увидел его лица. – Чей же еще?

Выражение лица Джареда не изменилось. Господи, о чем он думает?

– Ты хочешь сказать, что моя жена привезла тебя сюда вместе с новорожденным ребенком?

– Майкл старше, чем выглядит, мистер Буркетт, – стала оправдываться Флоренс. – Он уже был способен выдержать переезд, когда мы отправились сюда. Иначе я не взяла бы его.

– И твой муж не возражал? – недоверчиво спросил Джаред.

– Я… Я – вдова, – объяснила она, вдруг осознав, как трудно говорить неправду. – А семьи у меня нет. Кори… Коринн не хотела брать нас с Майклом, потому что он еще маленький. Но я ее упросила. Да я и не смогла бы ее отпустить одну в такой далекий путь. Она – все, что у меня есть… помимо Майкла.

– Мне как-то трудно в это поверить, миссис Мерилл, – сухо заметил Джаред. – Коринн – особа здравомыслящая, она не взяла бы новорожденного ребенка в долгое путешествие. По его виду можно сказать, что он родился совсем недавно. Кстати, вы вряд ли могли отправиться в поездку после родов. Как Коринн могла повести себя настолько глупо?

– Я уже сказала, что Майкл мал для своего возраста, мистер Буркетт. Ему пять месяцев. Он… Ему было два месяца, когда мы уехали из Бостона. В таком возрасте уже можно отправляться в путешествие.

Флоренс понимала, что все это звучит неубедительно. Она просто не умела лгать. Господи, пусть он поверит, мысленно взмолилась Флоренс.

– Хорошо, перепеленай его или покорми, или что там нужно сделать. – Джаред начал раздражаться от непрестанного плача Майкла. – Не переношу детского визга.

Быстрым шагом он вышел из комнаты, а Флоренс вздохнула с облегчением. Она положила Майкла в кроватку и начала менять ему пеленки. Должно быть, он проголодался. Незадолго до этого она покормила его пюре из овощей, но от коровьего молока он отказался. Ему требовалась мамочка. Теперь, когда Джаред узнал про ребенка и, судя по всему, поверил в ее историю, у нее не было причины возвращаться с Майклом в Бостон без Коринн.

Когда ребенок затих, Флоренс вернулась в спальню. Джаред как раз упаковывал остатки вещей Коринн – с полной небрежностью, просто распихивал содержимое ящиков по чемоданам.

Увидев ее в дверях, он зарычал.

– Еще пара чемоданов, и мне придется завтра подогнать сюда повозку.

– Вам в любом случае придется это сделать, мистер Буркетт, – подхватила Флоренс. – Потому что я передумала возвращаться в Бостон. Вы такой сварливый и вздорный, что я ни за что не оставлю Кори на ваше попечение.

– Я сварливый? – насупился Джаред.

– Именно вы, – заверила она его, решив не уступать ни в чем.

В конце концов Джаред криво улыбнулся.

– Ладно, не стой просто так, женщина. Займись делом, если вы с мальцом собираетесь присоединиться ко мне.

Меньше чем через час открытая коляска была загружена одеждой, чемоданами и сумками. Места для Флоренс не оказалось, поэтому Джаред помог ей взобраться на козлы рядом с собой. На руках у нее был ребенок.

Майкл спал все время, пока собирали его вещи, но сейчас проснулся и, тихо воркуя, с интересом рассматривал звездное небо, раскинувшееся над ним. Джаред наклонился, чтобы рассмотреть его, но было темно, и вряд ли ему удалось что-нибудь увидеть отчетливо.

Потом он покачал головой, когда коляска тронулась вниз с холма.

– Так и не могу поверить, что Коринн отправилась в поездку с ребенком, – заметил он. – Дети требуют терпения, а оно у моей жены отсутствует напрочь.

– Вы очень удивитесь, мистер Буркетт, – спрятала улыбку Флоренс. – Ваша жена ведет себя с Майклом намного терпеливее, чем я. Она его обожает. – Затем, чтобы предупредить его возможные подозрения, сказала: – Иногда вам даже покажется, что это она его мать, а не я.

Флоренс была в шоке от самой себя. Ложь иногда выглядит, как правда. И ее легко говорить. Но все равно, что это с ней?

Глава 25

Приближался рассвет, серое небо начало светлеть. Однако дом по-прежнему стоял погруженный в темноту. С лампой в руке и со сменой одежды для жены Джаред вошел в спальню. Тихо закрыл за собой дверь на ключ. Коринн все еще спала.

Он подошел к кровати и положил на нее одежду, потом поднял лампу, чтобы лучше видеть. В последний раз он вот так же разглядывал спящую Коринн в их брачную ночь. Когда же это было? Припомнив точную дату, он поразился. Завтра исполнится ровно год. Интересно, она не забыла?

До ее приезда на Гавайи Джаред часто возвращался памятью к той ночи. Он тогда с головой окунулся в красоту. Это была и красота Коринн, и то, с какой готовностью она отдавалась ему, и ее какая-то дикая страсть, которая, в конце концов, передалась ему. В тот момент он полностью забыл о цели своей женитьбы на ней. На короткое время их отношения превратились в настоящий брак.

Но ненависть пустила в нем глубокие корни. Поэтому он повернулся к прошлому спиной, загрузил себя работой, чтобы стереть из памяти те прекрасные минуты.

Заворочавшись, Коринн улыбнулась во сне. Ему стало любопытно, что ей приснилось. Ее роскошные волосы разметались по подушке. В свете лампы мерцали золото и медь. Она казалась такой невинной, как дитя. Но он ведь уже знал, что к чему. И все равно ему почти невыносимо хотелось протянуть руку и дотронуться до нее, чтобы ощутить шелк ее кожи. Губы запылали от желания почувствовать ее вкус, вспомнить ее сладость.

Рассудительность вернулась к нему, и, сердито нахмурившись, он прошагал в ванную. Там пустил холодную воду в ванну. Он шумел, чтобы разбудить Коринн, и когда выглянул в дверь, увидел, что преуспел в этом. Она уже сидела на кровати и с недоумением оглядывалась вокруг.

Разозлившись на себя за слабость, которой почти поддался, Джаред выместил злобу на ней.

– Быстро одевайся! – Он услышал, как кричит на нее, словно со стороны. – До того, как солнце встанет, я хочу быть уже в дороге!

Коринн вздрогнула и посмотрела в его сторону, но увидела лишь, как дверь в ванную захлопнулась. Какое-то время она разглядывала дверь. Потом в ее зеленых глазах сверкнули молнии. Сделав глубокий вдох, Коринн решила не злиться. Лучше не сердить Джареда. Ей нужно вернуться к Майклу, но рассказать Джареду о ребенке она не могла. Надо как-то уговорить его, чтобы он отпустил ее. Она не виделась с сыном практически полные сутки.

Надо убедить его, умаслить его. Нельзя его злить. Майкл – вот что главное, а не ее гордость.

– Джаред, будь разумным, пожалуйста, – рискнула Коринн, позвав его через дверь и добавив в голос умоляющие нотки. – Я привезла с собой служанку. Ведь это невозможно – уехать просто так и оставить ее на волю случая.

Джаред вышел из ванной, одетый в белые брюки, которые облегали его сильные бедра, еще на нем была все та же кремовая сорочка. Не потрудившись глянуть на нее, он ответил:

– Твоя служанка здесь, Коринн. Так что у нас не будет никаких остановок по дороге.

Она широко открыла глаза. Лицо у нее побледнело. Флоренс здесь? Боже, а где Майкл? Джаред видел его?

– Как? – только и выговорила Коринн.

– Я забрал ее вместе с остатками твоего барахла, которое ты держала в своем любовном гнездышке. Когда я привез ее сюда, бедная женщина провела полночи, разбирая кучу твоей одежды. Сейчас Сун Хо все укладывает в повозку. Из-за этой проклятой поклажи мы поедем медленнее, чем нужно. Ты большой мастер по части создания проблем. Еще и служанка, и с малышом! Не понимаю, как тебе удалось уговорить ее отправиться в плавание на Гавайи с грудным ребенком. А теперь быстро собирайся. Этим утром у меня еще меньше терпения, чем обычно.

Коринн отвернулась, чтобы он не увидел улыбки облегчения у нее на лице. Флоренс сделала это! Вспомнила легенду, которую они придумали, и придерживалась ее. Майкл в безопасности! И он здесь! На секунду ей даже захотелось обнять Джареда. Майкл вновь с ней!

Когда Коринн с Джаредом подошли к коляске, Флоренс уже сидела в ней. Сбоку на сиденье стояла колыбелька.

– Накрой чем-нибудь люльку, если не хочешь, чтобы твой малец сгорел на солнце, – приказал Джаред Флоренс, залезая на козлы.

– А почему ты не поднял крышу? – возмутилась Коринн. – Или тебе безразлично, что мы сгорим?

– Я тебе не доверяю, дорогая жена, – сухо ответил он. – Поэтому хочу, чтобы ты все время была на виду.

– Значит, пусть мы с Флоренс умираем от жары?

– Воспользуйтесь соломенными шляпами, вот там, на сиденье. Они для этого и предназначены.

Пусть так и будет, решила Коринн, желая одного – чтобы он был занят дорогой, а она в это время поговорит с Флоренс. Той тоже хотелось побеседовать. Когда коляска выехала на Беретания-стрит, Флоренс наклонилась к ней.

– С тобой все нормально? – шепотом спросила она.

– Да-да. Как Майкл? Что ты рассказала Джареду?

Флоренс улыбнулась, успокаивая ее.

– Байку, которую мы придумали.

– Он поверил?

– Да, не сомневаюсь. Только удивился, что ты привезла ребенка сюда.

– Слава богу! – вздохнула Коринн. – О, Флоренс, я была в ярости из-за того, что он не дал мне вернуться к тебе с Майклом! Джаред – просто скотина.

– Любезным его не назовешь, скажу я тебе. – Флоренс фыркнула.

– Рассел там был?

– Нет, он отправился на твои поиски. Это будет сюрприз, когда он вернется и увидит, что дом пуст.

– Расскажи мне все, что ты говорила Джареду насчет Майкла. Надо, чтобы я не ляпнула чего-нибудь, что будет противоречить твоим словам.

– Все расскажу, только не сейчас. Вдруг он услышит. Сделаю это, когда останемся одни.

Коляска медленно продвигалась через улицы, которые были загружены даже в такой ранний час. Но когда они миновали Калихи и двинулись в сторону Айеа, на дороге стало намного свободнее. Тогда забеспокоился Майкл, которому надоело терпеть убаюкивание коляски.

Флоренс полезла в корзину и достала оттуда бутылочку с подслащенной водой, которую заранее приготовил Сун Хо.

– Я его сегодня еще не кормила, – сообщила Флоренс. – Понятно, что у тебя груди ноют. Но я не знала, поедем мы в закрытой карете или нет. Бутылочка как раз сейчас пригодится.

– Нет, дай его мне, – приказала Коринн.

– Кори, нельзя! – ахнула Флоренс. – Джаред увидит. И любой на дороге.

– Мы с Джаредом сидим спина к спине, – шепотом сказала она. – А я прикрою Майкла пеленкой, чтобы никто ничего не увидел. Я больше не выдержу этой боли. Мне нужно его покормить.

– Хорошо, – нехотя согласилась Флоренс и передала ей сына. – Будем надеяться, что твой муж не станет оборачиваться, чтобы проверить, как ты тут себя ведешь.

Глава 26

Звезды начали мигать на темно-синем небе, когда коляска съехала с дороги, идущей вдоль побережья. Колеса сразу увязли в песчаной колее, проложенной к беспорядочно выстроенному одноэтажному дому, который виднелся на значительном удалении от основной дороги.

Коринн смертельно устала. Она понимала, что Флоренс устала тоже. Жара донимала их большую часть дня. Они чувствовали себя ужасно грязными от красной пыли, которая оседала на них, пока коляска миля за милей преодолевала дорогу через тростниковые поля.

Но стоило им обогнуть подножие величественной горы Каала и выехать на ее подветренную сторону, как перед ними открылись фантастические виды, и дальнейший путь стал вполне сносным. С одной стороны дороги возвышалась гора, покрытая похожими на джунгли зарослями, с другой тянулись песчаные пляжи, а океан казался бескрайним. Иногда дорога спускалась до самой береговой линии. Потом начался закат с его роскошной игрой красок, и Коринн потеряла дар речи от потрясающего зрелища. Она была очарована и на какое-то время совершенно забыла, почему едет в коляске.

Но теперь их поездка близилась к концу. А пока Коринн разглядывала белый дом, залитый лунным светом. Она с облегчением подумала, что это совсем никакая ние лачуга, которая ей представлялась в воображении. Дом оказался большим, он стоял на сваях, возвышаясь над землей. По обе стороны от него высокие сосны, тесно посаженные друг к другу, образовывали изгородь, которая закрывала дом от дороги и огораживала пляж за ним. С левой стороны в этой живой ограде имелся единственный проход, который вел к небольшой конюшне.

Открытую площадку перед домом занимал цветник. Цветы росли повсюду – среди деревьев, вдоль дорожек, вокруг дома. Вместе с теплым солоноватым бризом до Коринн доносилось их благоухание, а также ароматы фруктов и запах имбиря. Здесь в изобилии росла гардения. Во всю силу цвела пахучая плюмерия, роскошная колвиллея развесила свои красно-оранжевые кисти. Полные достоинства кокосовые пальмы, словно гигантские веера, медленно покачивались под океанским бризом.

Коринн осторожно тронула Флоренс за плечо, когда Джаред соскочил с козел.

– Приехали.

От толчка Флоренс проснулась.

– Где Майкл?

– Спит, – успокоила ее Коринн.

Сытый Майкл целый день вел себя как лапочка – совсем не капризничал из-за жары и пыли. Ей удалось покормить его три раза, ноющая боль в грудях прошла.

– Не надо было давать ему много спать днем. – Флоренс устало потерла глаза, забыв о присутствии Джареда. – Теперь он тебе полночи не даст покоя.

Коринн чуть не поперхнулась. В панике посмотрела на Джареда, но тот, казалось, не слышал их. Он смотрел на дом и улыбался. Она проследила его взгляд и увидела, что передняя дверь дома медленно открылась. Кто-то выглянул из нее, высоко подняв лампу в руке, чтобы рассмотреть визитеров.

Неожиданно дверь распахнулась настежь, лампу поставили на пол. Коринн смотрела, раскрыв рот, как женщина необъятных размеров босиком выскочила на веранду и, несмотря на свои габариты, словно полетела к ним. Джаред перехватил ее на полпути, и изумленная Коринн увидела, как он поднял женщину на руках и закружил в воздухе.

– Иалека, поставь меня на землю, – грозно приказала толстуха, а потом расхохоталась, пытаясь вырваться из его медвежьих объятий. – Ты ведь сорвешь спину, таская на себе такую старуху.

Джаред хмыкнул и опустил ее.

– Если вдруг наступит такой день, когда я не смогу поднять тебя на руках, это будет означать, что я превратился в старика, тетя Акела.

Стиснув в объятиях, она прижала его к себе, а потом резко оттолкнула, как будто демонстрация любви смутила ее. Толстуха отодвинулась и скрестила огромные ручищи на не менее огромной груди.

– Интересно узнать, почему ты не предупредил о приезде? – В ее голосе снова появились сердитые нотки. – И почему не приезжал раньше?

– Я был занят, тетушка.

– Слишком занят, чтобы навестить родной дом после возвращения с материка? – угрюмо уточнила она, а потом всплеснула руками. – Малия тут с ума сходила. Подожди, она тебе еще покажет!

Джаред напряженно улыбнулся.

– Где она?

– Как ты думаешь, где она может быть в такое время? – удивилась Акела. – Спит, конечно.

– Хорошо, не надо ее будить. Я слишком устал, чтобы выдержать приступ чьего-нибудь раздражения. Просто нагрей воды для двух ванн и отправляйся в постель.

– Почему для двух? – Она с подозрением посмотрела в сторону коляски.

– Со мной приехала жена и ее служанка, – неохотно объяснил Джаред. Когда понял, что Акела новости не удивилась, поморщился. – Ты уже знаешь?

Женщина кивнула и проворчала:

– Теперь и ты знаешь, почему Малия бесится. Нанеки тоже не испытывает радости. Хорошо, что она осталась в Кахуку у моих кузин.

Джаред застонал. Он не учел Нанеки. Как можно было забыть о том, что его любовница прислуживает в том самом доме, куда он привез свою жену? Неужели Коринн настолько завладела его мыслями?

– А что несет та женщина?

Джаред увидел, что Коринн и Флоренс вылезли из коляски. У последней в руках была детская колыбелька.

– Это ребенок.

– Кейки! – воскликнула Акела и заспешила туда, не дожидаясь объяснений Джареда.

Коринн с тревогой смотрела на несущуюся на них огромную гавайскую женщину, которая резко остановилась перед заробевшей Флоренс и заглянула в колыбельку. Когда она полезла внутрь, чтобы вытащить Майкла на свет, Коринн чуть не накинулась на нее.

Поняв материнскую реакцию, горничная загородила ее собой.

– Пожалуйста, не надо, мадам. Он спит, – быстро сказала Флоренс.

– Он не спит, – отмахнулась Акела. Она достала ребенка. Коринн с Флоренс были поражены, увидев слезы у нее на глазах. Толстуха, не отрываясь, смотрела на ребенка. – Наконец-то я держу на руках кейки моего Иалеки.

Подошел мрачный Джаред и встал у нее за спиной.

– Ребенок не мой, тетушка. Это ребенок служанки моей жены.

Акела посмотрела на Джареда, потом на малыша. Затем всепонимающе покачала головой и, не обращая внимания на протесты Флоренс, дошла до веранды, где уселась на ступеньках и внимательно рассмотрела Майкла при свете лампы.

Они все поспешили за толстухой. У Коринн неистово забилось сердце. Ей хотелось выхватить Майкла из рук этой женщины, но она не могла этого сделать. И ничего не могла сказать, по крайней мере в присутствии Джареда. Он стоял рядом, недоверчиво наблюдая за сценой. Пусть вместо нее говорит Флоренс, решила она, и пусть начинает быстрее.

Акела нахмурилась. Ребенок, которого она сейчас держала на руках, был как две капли воды похож на ребенка, которого она помогала рожать Ранелле двадцать восемь лет назад. Только глаза у него были другими. Она посмотрела на двух женщин и увидела глаза его матери. Только матерью малыша оказалась не та женщина, которая несла его в колыбельке. Матерью была другая – красивая с золотистыми волосами, с обеспокоенным лицом.

Она с негодованием глянула на Джареда.

– Почему ты отказываешься от этого кейки? Хочешь обмануть тетушку Акелу?

Тот недоверчиво смотрел на нее.

– О чем ты говоришь, черт возьми?

Коринн ущипнула служанку, чтобы та быстрее пришла в себя.

– В самом деле, мистер Буркетт! – обиженно заговорила Флоренс. – Эти выдумки даже обижают меня. – И наклонилась, чтобы забрать Майкла у толстухи.

Акела вскочила. Теперь она смотрела на Флоренс сверху вниз.

– Почему ты говоришь, что этот кейки твой?

Флоренс задохнулась.

– Потому что он – мой! Отдайте его мне сейчас же.

– Тетушка, отдай ребенка, – холодно приказал Джаред. – Я не знаю, что тебе пришло в голову, но ты не права.

– Нет! Это ты не прав! – Она пронзила его взглядом черных глаз, а потом, словно обвиняя в чем-то, ткнула пальцем в сторону Коринн. – Вот это мать ребенка, а не та, другая!

Джаред повернулся к ней. Ее гипнотизировал его подозрительный взгляд. Лицо у него превратилось в маску гнева. Внутри нее все закипело при мысли, что он мог поверить этой старухе.

– Не смей так смотреть на меня, – оскорбленно заявила она.

– Коринн, если…

– Это нелепо! – оборвала она его, потом понизила голос. – Если ты немного подумаешь, Джаред, сам поймешь, насколько это глупо. Этот малыш старше, чтобы быть твоим. Если бы у меня был ребенок, я не смогла бы отказаться от него. Мне хотелось бы, чтобы Майкл был моим. Я помогаю Флоренс ухаживать за ним и с каждым днем привязываюсь к нему все больше.

Вздохнув, Джаред провел рукой по волосам.

– Она права, тетушка. Ребенок не может быть моим. Мы поженились год назад, завтра как раз исполнится год. – Коринн тихо ахнула, и это привлекло его внимание. – Ты забыла, да?

Она застыла. Потом все-таки ответила:

– А зачем вспоминать? – Передернула плечами. – С этим днем не связано никаких приятных воспоминаний.

Джаред почувствовал, как в нем крепнет гнев. Неужели она действительно забыла их свадебную ночь, ночь, которая до сих пор преследует его в снах?

Он заметил, как все с удивлением воззрились на него. Его гнев настолько очевиден? Нужно взять себя в руки. Раньше он никогда не позволял себе проявлять свои чувства на людях.

Что с ним происходит?

– Идите в дом, – сказал Джаред, обращаясь ко всем сразу. Потом пошел к коляске – ее еще надо было разгрузить, а затем заняться лошадями.

Тем временем Акела повела женщин в дом, забрав лампу с веранды. Дом стоял темный и тихий. Акела освещала дорогу. Сначала они прошли через просторную гостиную в центре дома. Здесь стояли мягкие диваны, столы из сандалового дерева, пальмы в горшках и пианино, которое главенствовало надо всем. Проходы в стене по обеим сторонам инструмента были прикрыты шторами из бисера. Акела провела их через тот, что был справа. За проходом оказался узкий коридор, который заканчивался тремя дверями.

– Ты спишь здесь, – сказала она Флоренс шепотом, открывая среднюю дверь.

Затем вошла в комнату и зажгла лампу на высоком бюро. Комната была небольшая, необычно длинная и узкая, но выглядела уютной. Здесь стояла кровать, а также стул и письменный столик, приткнувшийся к стене. Пол покрывала плетеная циновка. Еще имелся огромный гардероб. В конце комнаты находилась дверь в отдельную ванную.

– Очень мило, – заметила Флоренс.

– Тшш, – одернула ее Акела. – В соседней комнате спит Малия. Не разбуди ее, иначе жди беды.

– Хорошо, буду тиха, насколько получится, – пообещала Флоренс, но Акела уже вышла в коридор и махнула Коринн следовать за ней.

– Не нравится мне эта женщина, – шепнула Коринн, наклоняясь к Майклу, чтобы поцеловать его на ночь.

– Она слишком проницательна, если хочешь знать мое мнение, – согласилась с ней Флоренс. – А сейчас иди. С нами все будет в порядке.

Коринн вышла из комнаты и увидела, что Акела нетерпеливо ждет ее в конце коридора. Она прошла за ней в намного большую по размерам спальню в передней части дома. Засветив лампу под фарфоровым абажуром на прикроватном столике, Акела направилась к двери.

– Кто такая Малия? – спросила Коринн, но толстуха оставила вопрос без внимания.

Остановившись у двери, огромная женщина задумчиво посмотрела на Коринн.

– Я знаю, ты соврала насчет кейки. Но мы все равно с тобой подружимся, потому что ты подарила моему Иалеке сына. А сын – это очень хорошо. Однажды он узнает об этом и будет счастлив.

Коринн быстро нашлась и негодующе заявила:

– Майкл – не мой ребенок!

Но Акела уже закрыла за собой дверь. Коринн взволнованно зашагала из угла в угол. Эта женщина может погубить все, если и дальше будет настаивать на своем.

Когда Акела вернулась с горячей водой для ванны, Коринн сделала вид, что не замечает ее. Она с интересом оглядывала новое жилище, которое теперь будет ее, отметив, что в длину комната такая же, как у Флоренс, но намного шире. Посередине левой стены стояла огромная кровать на деревянных столбцах, накрытая стеганым покрывалом из розового шелка. По обеим сторонам входной двери стояли шкафы. В противоположной стене была еще одна дверь, которая вела в ванную. Справа от нее находилось окно, перед ним стояло мягкое кресло с подставкой для ног. Кресло было обито зеленой парчой с серебряным рисунком. Имелись еще два окна с розовыми кружевными занавесями, которые выходили на цветник перед домом. Между окнами устроилась кушетка и старомодный кофейный столик из красного дерева.

Коринн подошла к комоду возле кровати и увидела на нем портреты в серебряных рамках. Их было два. На одном были изображены мужчина и женщина, на втором – шаловливо улыбавшаяся девочка с длинными черными волосами, собранными в конский хвост. Коринн внимательно рассмотрела первый портрет, решив, что это родители Джареда. Женщина была красива, с шелковистыми черными волосами и серо-голубыми глазами, как у Джареда. Это та самая женщина, в которую был влюблен ее отец?

– Ванна готова, – вдруг объявила Акела, заставив ее вздрогнуть.

Коринн обернулась, чтобы поблагодарить, но толстухи с уложенными в пучок седыми волосами уже и след простыл. Коринн не стала тратить время понапрасну. Горячая ванна… Даже сами слова звучали божественно! Акела добавила в воду чуточку сандала, и теперь над ванной висело облачко аромата. Коринн была ей за это благодарна от всего сердца. И решила, что, в конце концов, поладит с большой гавайской женщиной. Быстро скинув с себя одежду, влезла в просторную ванну, легла на спину и облегченно вздохнула в первый раз за весь день – пусть все ее заботы растают в воздухе, как этот ароматный пар.

Неожиданно в спальне что-то грохнуло. От ее тихого, мирного состояния не осталось и следа. Коринн резко села. Однако никакого шума больше не донеслось. Тогда она сообразила, что это Джаред принес в спальню ее багаж. Снова расслабилась и продолжила наслаждаться ванной. Ей не хотелось вылезать из воды, даже когда та начала остывать. Но к этому времени ее потянуло в сон.

Коринн с опаской приоткрыла дверь ванной и заглянула в спальню. На ней было лишь полотенце, в которое она тщательно завернулась. В комнате никого не было. Весь ее багаж находился здесь, и ей пришлось перерыть несколько чемоданов, прежде чем она отыскала ночную сорочку и халат. Потом наткнулась на щетку для волос и, взмахнув ею для порядка несколько раз, взобралась на кровать.

Откинувшись спиной на пуховые подушки и мягкие простыни, вздохнула, а потом застонала. Лампа с другой стороны кровати продолжала светить, поэтому она потянулась, чтобы погасить ее, но замерла в такой позе, потому что дверь в спальню открылась.

В проеме двери стоял Джаред, и вид у него был, как сегодня утром, – босой, в одних брюках, с полотенцем на шее. Он уже сбрил бороду и теперь больше походил на того Джареда, каким она увидела его впервые.

– Что тебе надо, Джаред?

Его губы медленно сложились в улыбку.

– Ничего, дорогая.

– Тогда почему ты здесь?

– Так уж получилось, что это моя спальня. – Закрыв дверь, он направился к ней.

Коринн села на кровати, натянув простыню до самого подбородка.

– В эту комнату проводили меня.

– Ну конечно. Ты же моя жена.

– Я не собираюсь делить одну спальню с тобой! – зашипела она. – А теперь убирайся отсюда!

– Я уступил тебе мою постель прошлой ночью, – холодно напомнил он ей, обходя кровать с другой стороны. – Больше такого не повторится.

– Не обвиняй меня в этом и пошел к дьяволу! – с жаром ответила Коринн. Ее глаза полыхнули зеленым огнем. – Я к тебе не просилась переночевать. Сюда, кстати, тоже. А если тебе нужна твоя постель, пожалуйста, занимай ее. – Она соскользнула на пол и схватила халат, который висел на спинке в ногах. – Лягу где-нибудь в другом месте.

– Боюсь, это невозможно, – отозвался Джаред. – Свободных комнат здесь нет.

Коринн направилась к двери.

– Тогда лягу с Флоренс, – бросила она через плечо.

Он догнал ее, схватил за руку. Стиснул, как клещами.

– Никуда ты не пойдешь. – Грубо оттащил от двери. – А теперь марш в постель.

Коринн споткнулась. Распущенные волосы упали на лицо. Когда она, наконец, закинула волосы за спину и посмотрела на него, то полностью забыла гневную тираду, которую собиралась бросить ему в лицо. Джаред отбросил полотенце в сторону, а сейчас собирался снять брюки.

– Нет! – ахнула Коринн, побледнев. – Не приближайся ко мне!

Он замер на месте, недоверчиво рассматривая ее. Потом вдруг закинул голову и громко расхохотался.

– Я серьезно, Джаред! – Она была на грани истерики.

– Я никогда не сплю одетым. Всегда голым, – объяснил он, продолжая посмеиваться. – А сейчас мне не хочется ничего, кроме как выспаться.

Щеки у нее покраснели от смущения.

– Тогда спи один. – Коринн стянула покрывало с постели. – Я лягу на кушетке, благодарю.

Моментально став серьезным, Джаред смотрел, как она надменно, в своей обычной манере, направилась к кушетке. В его прищуренных глазах бушевала буря.

– В одном ты можешь быть совершенно уверена – я до тебя пальцем не дотронусь. – Голос у него был тяжел от презрения. – Твое тело весьма поистаскалось, чтобы представлять для меня интерес.

Джаред услышал, как у нее перехватило дыхание, и получил от этого какое-то извращенное удовольствие. Расправив плечи и выпрямив спину, она подошла к кушетке.

Пусть провалится к дьяволу со своей красотой! Он был ошеломлен, когда, войдя в комнату, увидел ее на постели такую манящую, такую соблазнительную. А потом ее глаза гневно сверкнули, и она стала даже еще красивее, роскошная в своей злости. Но он держал себя в руках. Она не заставит его почувствовать к ней хоть что-то.

Это похоть. Похоть, за которую он ненавидел себя. Но Коринн никогда не узнает, что до сих пор тревожит его кровь.

Погасив лампу, Джаред скинул брюки и тяжело рухнул в постель. Несмотря на смертельную усталость, прошло много времени, прежде чем он заснул.

Глава 27

На следующее утро Джаред встал и быстро оделся. Коринн все еще спала. Она лежала на спине, свесив одну руку до пола и закинув за голову другую. Длинные золотистые волосы тоже спустились до пола, а шелковое покрывало сбилось в ногах, обозначая очертания стройного тела под ночной рубашкой.

Джаред постоял над ней, разглядывая ее с суровым выражением лица. Полночи он провел, думая о ней. Сейчас надо было выкинуть ее из головы. Сейчас нужно было встретиться с Малией.

Малия – это был гавайский вариант имени Мария, которым ее никогда не называли. Он не виделся с сестрой уже восемь месяцев. А если быть честным, то больше года. Это было не похоже на Джареда, потому что он любил Малию больше всех на свете. После смерти матери он опекал ее, заботился о ней, старался восполнить отсутствие материнской ласки.

Но последний год оказался для Джареда полным мучительных проблем, и поэтому надо было признать, что заботы о восемнадцатилетней сестре отошли у него на второй план.

Малия вернулась сюда в феврале, разгневанная тем, что брат перестал обращать на нее внимание. И, если верить Акеле, настроение у нее за последнее время только ухудшилось. Он понимал, что сестра в этом не виновата. Они всегда были близки, и Джаред старался быть с ней ласковым, чтобы Малия не чувствовала себя обделенной из-за того, что лишилась матери. То, что он не рассказал ей о своей женитьбе, потрясло ее. Джаред не рассчитывал, что до нее дойдут омерзительные подробности, касавшиеся его жены. Никто не смог бы донести такого рода сплетни до восемнадцатилетней девчонки.

Коринн заворочалась. Он быстро вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. С кухни до него донеслись голоса, значит, Малия собирается там завтракать. Столовую обычно обходили стороной и пользовались ею, только когда в доме были гости, а так они с сестрой предпочитали теплую атмосферу кухни, оживлявшуюся присутствием Акелы.

Коринн открыла глаза, как только Джаред вышел из комнаты. Дух ее воспарил, стоило двери закрыться за ним. Джаред должен вернуться в Гонолулу. После его отъезда она тоже уедет, и без промедления. Ему не удержать ее в изоляции за городом. Она найдет способ, как вернуться в город, даже если придется нанять кого-нибудь, чтобы ее вытащили отсюда. У нее еще имелись драгоценности и небольшая сумма наличности. Нет, здесь она не задержится надолго.

Тихий плач Майкла, который донесся из соседней комнаты, отвлек ее от мыслей. Коринн встала и, поморщившись от боли в спине и шее, принялась копаться в своих сундуках, откуда достала белое с розовым платье на день. Быстро одевшись, перевязала длинные волосы простой лентой. Затем вышла из спальни и тихо постучала в дверь Флоренс.

Она проскользнула в комнату, и Флоренс оторвалась от колыбельки, которую поставили в ногах у кровати. Коринн подошла и улыбнулась сыну.

– Он уже проснулся?

Флоренс фыркнула.

– Он не спит уже несколько часов, просто лежит и воркует сам с собой. Но, думаю, твой сын проголодался.

– Иди ко мне, мое счастье. – Коринн взяла его на руки и прижалась к нему щекой. – Сейчас мама тебя покормит.

– Давай я сначала закрою дверь на ключ, – предложила Флоренс.

Коринн покачала головой.

– В этом нет нужды. Джаред уже уехал.

– Зато Акела никуда не делась, – напомнила Флоренс, направившись к двери. – Не имеет смысла рисковать. Просто непостижимо, почему она так уверена, что Майкл – ваш с Джаредом сын.

– Наверное, потому, что помнит, каким Джаред был в младенчестве. Все дело в сходстве. Мы с тобой тоже замечали, что Майкл похож на него.

– Хорошо, что он так и не рассмотрел Майкла внимательно и при свете.

– О, перестань беспокоиться, Флоренс. Я вытащу вас отсюда сегодня же. Надеюсь, ты выдержишь долгую дорогу назад в город.

– Можно поинтересоваться, как тебе это удастся?

– Пока не знаю как, но точно удастся, – ответила Коринн. – Так что вещи пока не распаковывай.

Майкл насытился и теперь снова лежал в колыбели, довольно пуская пузыри. Они направились к двери и тут услышали громкие голоса.

– Ты вроде бы сказала, что твой муж уехал, – заметила Флоренс.

– Я думала, что он уехал.

Коринн покусала губу, прикидывая, как не попасться ему на глаза. Его низкий голос был полон гнева. И на кого он так кричит? Акела решила опять напеть ему что-то насчет Майкла?

– Ладно, пойдем, – неохотно предложила она. – Надо узнать, из-за чего весь этот ор.

Джаред впился взглядом в свою сестру, вцепившись двумя руками в длинный кухонный стол. Маленький подбородок Малии был упрямо вздернут. Он вздрогнул, увидев осуждение в ее колючих голубых глазах. Единственная вещь, которую он считал невозможной, на самом деле оказалась возможной. Малия знала все!

Джаред ждал ответа на свой вопрос, но пока не получил его.

– Повторяю, Малия. Кто тебе это сказал?

– Не важно! – с жаром ответила сестра. – Но теперь хоть становится понятно, почему ты не потрудился сказать мне, что женился. Тебе было стыдно!

– Я спросил, кто?! – заорал он и грохнул кулаком по столу. Тарелки подпрыгнули.

Малия вздрогнула, но подбородок так и остался выпяченным вперед.

– Наш сосед Джон Пирс, – дерзко ответила она. – Ему показалось, что у меня есть право узнать об этом, ведь это о моей семье все судачат.

Джаред откинулся на спинку стула, в глазах сверкнула сталь. Джон Пирс! Как он сразу не догадался! Этот мерзавец зарится на их землю. Так было всегда, сколько Джаред себя помнил. Его земля граничит с их, и поэтому он так хотел забрать себе все целиком. Отец Джареда отказался продавать ему свой удел, Джаред – тоже. Кстати, именно Джон Пирс помчался к Родни Буркетту несколько лет назад, чтобы доложить о том, что видел Ранелле на морском берегу вместе с другим мужчиной. Сейчас он сделал то же самое, только чтобы раздуть ссору между ними. Назло!

– Как ты мог жениться на женщине вроде нее, Джаред? – Вопрос сестры дошел до него.

Выражение боли в ее глазах разозлило его еще больше.

– Это не твое собачье дело!

Малия ахнула, глаза широко открылись.

– Почему ты так разговариваешь со мной? – воскликнула сестра. – Когда ты женился на ней, она стала моей невесткой. Ты считаешь, что мне понравится, когда проститутка…

Акела резко повернулась к ней, бросив растирать пои в пюре. ^[7]

– Малия, следи за выражениями, – проворчала она.

– Но это правда! – воскликнула девушка. – Разве не так, Джаред? Будешь отрицать? – Когда он не ответил, она пристально посмотрела на него. – Почему ты ее не остановил? Все знали, чем она занимается. Поверить не могу, что ты этого не сделал!

– Все, достаточно, Малия. – Джаред отчаянно пытался утихомирить гнев, который закипал в нем. Коринн была причиной всей этой ситуации, и только она одна.

– Но как ты мог позволить ей одурачить себя? – не сдавалась Малия. – И это ты, которого никому и никогда не удавалось обвести вокруг пальца. Сейчас все смеются над тобой. Они смеются над всеми нами!

– Малия, замолчи, – предостерегла ее Акела.

Сестра вскочила, переводя взгляд с Акелы на Джареда и обратно.

– Я еще не закончила. Знаешь, что ты сделал со мной, Джаред? Теперь я не смогу выйти из дома. Я умру от стыда, если придется поехать в город на зимний сезон. А тебе известно, как я ненавижу оставаться здесь, когда начинается сезон штормов.

– Господи! – Акела всплеснула руками. – Теперь мне стыдно за то, что ты ведешь себя как эгоистка. Ты не понимаешь, что сейчас чувствует твой брат? Ты думаешь, что ему нравится то, что случилось?

– Он мог бы все это прекратить!

– Ты не понимаешь, что происходит между мной и Коринн, – ответил Джаред.

Как он мог сказать сестре, что не стал останавливать жену только из собственной гордости? Он не мог дать понять Коринн, что его это задевает. Что за мешанину он устроил из своей жизни!

– По-моему, здесь кто-то упомянул мое имя.

В дверном проеме стояла Коринн. Она выглядела как ангел в своем розовом с белым платье. Выражение лица безоблачное, сияющие зеленые глаза полны невинности. Джаред увидел, как поразилась сестра. Вообще-то Акела должна была бы предупредить ее о том, что Коринн приехала.

Он повернулся к толстухе, но та лишь пожала плечами.

– Это не мое дело, – сказала она, правильно истолковав его взгляд.

– Вот это твоя жена? – спросила Малия. Она ожидала увидеть накрашенную, низкопробную шлюху, а не ослепительно красивую леди, какой пред ней предстала Коринн.

– Это кто, Джаред? – Коринн зашла в комнату, оставив Флоренс стоять на пороге.

Та была полна дурных предчувствий – уж кому-кому, а ей была хорошо известна эта агрессивная нотка, зазвучавшая в голосе Коринн. Джаред ее тоже узнал.

– Коринн, – с беспокойством заговорил он, – это моя сестра Малия.

– Твоя сестра?

Его поначалу даже позабавило удивление Коринн, но тут он заметил, как потемнели ее изумрудные глаза. Это грозило бурей, но пока она переводила взгляд с него на Малию и обратно.

– Она ведь моложе меня, не так ли, Джаред?

Настал его черед удивиться. Какое это имеет значение, дьявол побери?

– Да, на пару лет, – с опаской подтвердил он, не в силах сообразить, к чему она теперь прицепится и как это предупредить, пока не стало слишком поздно.

– Ах ты тварь! – прошипела Коринн. – Ты солгал моему отцу только для того, чтобы заставить его страдать!

Джаред задохнулся. Ему вдруг стало понятно, к какому выводу она только что пришла.

– Заткнись, Коринн! – Костяшки на руках, которыми он цеплялся за стол, побелели.

– Не раньше, чем ты сгоришь в аду! – завопила та, давая волю своему гневу. – Ну-ка, расскажи мне, как твоя мать сумела родить ее, если она тогда чахла от разбитого сердца? Я не верю, что она покончила с собой из-за моего отца. Это был несчастный случай, ведь так?

Джаред побелел. Коринн проследила его полный муки взгляд, который он бросил на Малию, и увидела ужас на лице девушки. У нее перехватило дыхание, когда Малия разразилась слезами, а потом бросилась прочь из комнаты.

Что она наделала! Ей было страшно посмотреть на Джареда опять, но тот, схватив ее за плечи, повернул к себе лицом.

– Я тебя убью за это, – произнес он мертвенным шепотом. Плечи у нее заболели. – Малия ничего не знала, будь ты проклята! Ей сказали, что мать умерла от несчастного случая.

– Я… Мне так жаль, Джаред, – запнувшись, сказала Коринн. Она еще никогда так не боялась мужа, как сейчас.

– Тебе жаль? – крикнул он ей в лицо, потом оттолкнул от себя. – Ты хотела сделать больно и сделала. Надеюсь, ты попадешь в ад, тебе там самое место.

Джаред выскочил из комнаты вслед за сестрой. Коринн всю трясло. Подбежала Флоренс, которая обняла ее за плечи.

– Не надо, Кори. Я знаю, что ты не хотела обидеть девушку.

– Ну зачем я дала волю своему дурному языку? Я заслужила все, в чем он меня обвинил. И даже хуже того. – Она повернулась к Акеле. – Мне действительно очень жаль.

Толстуха нахмурилась.

– Ты поступила дурно, Колина, но мне теперь все стало понятно.

– Что понятно?

– То, что твой отец был тем самым мужчиной, которого безумно любила моя Ранелле. Иалека так долго ненавидел его. Теперь я знаю, зачем он отправился на материк, зачем женился на тебе. Он плохо поступил с тобой, да? И тогда ты приехала сюда, чтобы отплатить ему. Господи, ненависть – отвратительная штука! – Она покачала седой головой. – Любовь намного лучше.

– Это невозможно, – мрачно заявила Коринн, потупив глаза.

Акела опять покачала головой.

– Подумай о кейки и тогда поймешь, что любить намного лучше.

Коринн вся подобралась, но Флоренс подтолкнула ее к двери, пока она не наговорила еще чего-нибудь лишнего. Остаток дня Коринн провела с Майклом в комнате Флоренс. Акела принесла им поесть. И поступила мудро, не сказав ни единого слова, ни о нем, ни о Джареде, ни о его сестре.

Джареду потребовалось несколько часов, чтобы успокоить Малию. В течение этого времени из патио до них доносились рыдания девушки, от которых разрывалось сердце. И надо же ей было потащиться утром на кухню! Все ее проклятый характер.

Днем Джаред не уехал, а теперь было уже слишком поздно. Она тряслась от страха при мысли о том, что нужно опять увидеться с ним, в особенности наедине. А к ночи ей стало еще больше не по себе, ведь он придет за ней.

Пожелав Флоренс доброй ночи, Коринн поплелась в спальню Джареда. Он был уже там. Стоял у окна и смотрел на цветник внизу, опираясь на раму расставленными руками. Джаред был настолько погружен в свои мысли, что даже не обратил внимания на ее появление. Ей пришлось громко откашляться. Из-за падающей на его лицо тени Коринн не поняла его выражения, когда Джаред обернулся к ней.

– Если ты передумал насчет того, чтобы я спала в этой комнате, тогда я…

– Заходи, Коринн, – сказал он. – Ты – моя жена, и эта комната настолько же твоя, насколько и моя. Я ведь уже говорил, что других свободных комнат в доме нет. К тому же мне не хочется, чтобы ты утруждала свою горничную из-за того, что мы с тобой не можем поделить одну спальню.

– Ей все равно.

– А мне – нет.

Голос не был ни грубым, ни резким. В нем, скорее, звучала усталость.

– Только я больше не лягу на эту кушетку, – предупредила она. – У меня с ночи шея до сих пор, как деревянная.

– Располагайся, где хочешь.

– Ты не будешь… – Коринн остановилась на середине предложения и покусала губу.

– Я не буду… – ответил он.

Закрыв дверь, Коринн подошла к кровати, на которой Акела уже разложила ее ночную сорочку. Она взяла ее и направилась в ванную, но, остановившись на пороге, медленно повернулась к Джареду.

– Мне… Я действительно очень жалею о том, что случилось сегодня утром. – Хорошо, что она видела лишь его спину, Джаред не обернулся. – И не собиралась специально сделать твоей сестре больно. Откуда я могла знать, что ей ничего не известно об обстоятельствах смерти матери?

– Я понимаю, – тихо произнес он. – Все закончилось, поэтому забудь.

«Разве я смогу?» – хотелось сказать ей. Но она тихо зашла в ванную и осторожно закрыла дверь. Потом быстро переоделась при неярком лунном свете, который шел от нескольких окошек, расположенных под потолком. Когда она вернулась в спальню, Джаред так и стоял у окна, глядя на возвышавшуюся вдали гору с крутыми откосами подножия.

Коринн легла в кровать, а потом, поколебавшись, спросила:

– Ты не будешь возражать, если я погашу лампу?

– Давай-давай, я немного погодя тоже лягу.

Заснуть было невозможно. Прошло много времени, прежде чем Джаред покинул свой пост у окна и подошел к кровати. Коринн прикинулась спящей, а сама слушала, как он раздевается. Когда Джаред лег, напряженно замерла.

Он лежал близко, очень близко, настолько, что ей поневоле вспомнилась их брачная ночь ровно год назад. Теперь она уже больше никогда не испытает того волнующего наслаждения, его сильные руки больше не обнимут ее, его губы не коснутся ее губ, она больше не почувствует себя покорной. И ей тотчас захотелось, чтобы эти руки ласкали ее, захотелось всем телом ощутить на себе тяжесть его тела. Зачем они разрушили то, что могло бы у них сложиться?

Кровать качнулась, и Коринн почувствовала, что Джаред смотрит на нее. Она не открыла глаз и затаила дыхание.

– Прости меня, Колина, – шепнул он и, повернувшись к ней спиной, отодвинулся на самый край.

Простить за что? Ей показалось, что Джаред подумал, будто она спит. Он решил, что она не слышит его, иначе не заговорил бы с ней. Узнает ли она когда-нибудь, за что он извинился? За то, что повстречал ее? Слезы потекли из глаз, а она не могла понять, почему.

Глава 28

Когда Коринн проснулась, то обнаружила, что Джаред грудью прижимается к ее спине, при этом по-хозяйски положив на нее руку. Первым побуждением было осторожно выбраться из постели, но это разбудит его, хуже того – может разозлить. Поэтому она не пошевелилась, а продолжала лежать, получая удовольствие от ощущения тяжести его тела.

Она лишалась сил от его близости, от этого теплого дыхания, которое касалось ее шеи, от тяжелой руки, закинутой на нее. Коринн вдруг почувствовала, как где-то в глубине начинает оживать возбуждение, словно маленькое существо. Она сама отважно прижалась к Джареду еще теснее и удивилась, широко открыв глаза, потому что наткнулась ягодицами на его вздутое мужское естество. У нее вылетело из головы, что он полностью раздет, а ее ночная сорочка завернулась до талии.

Это состояние внутренней дрожи было почти невыносимым. Она забыла все, что было между ними. Все! За исключением того, как они любили друг друга в первую брачную ночь, в ту ночь, когда он зажег в ней страсть. Ей захотелось повторить тот момент, захотелось разбудить в нем желание, чтобы он опять взял ее. Но сможет ли она это сделать? Сумеет ли он забыть свою ненависть, чтобы удовлетворить свое желание? И ее желание тоже? Да, призналась она себе, Джаред нужен ей.

Этот ее страстный порыв пропал даром. Дверь в спальню неожиданно распахнулась, и в комнату влетела молоденькая, очень красивая гавайка со светло-золотистой кожей.

– Иалека! Я увидела твою коляску и…

Она застыла на месте. Черные глаза округлились при виде сцены на кровати. Джаред моментально проснулся. Коринн ощутила, как напряглось его тело, когда он, тихо выругавшись, отпрянул от нее.

С задушенным криком девушка бросилась вон из комнаты.

– Нанеки! – проревел Джаред ей вслед.

В полном шоке и не веря своим глазам, Коринн наблюдала, как Джаред быстро натянул брюки и, даже не взглянув на нее, выбежал из спальни. Она посмотрела на пустой проем двери и почувствовала, как лицо у нее начинает пылать от внезапно вспыхнувшего гнева. Эта девушка была любовницей Джареда! Тогда становилось понятно, почему она так бесцеремонно вломилась в спальню и почему так среагировала на присутствие Коринн.

– Да провались ты!

Накинув халат, она двинулась за ними. Джаред, судя по всему, нагнал девушку на заднем дворе при выходе из патио. Вся ощетинившись, Коринн остановилась на верхней ступеньке лестницы, ведущей вниз, в патио. Она отчетливо видела их через сетчатую дверь. Джаред держал девушку за руку, пытаясь заставить выслушать его, но та вырывала руку. С одной стороны от Коринн находилась столовая с решетчатыми шкафами, полными разноцветного хрусталя и фарфоровых ваз. С другой – располагалась кухня. Вот оттуда и появилась Акела.

– Оставь их, Колина.

Коринн повернулась к ней. Ее глаза метали молнии.

– Он мой муж!

Акела кивнула.

– Я не успела предупредить Нанеки, что ты здесь. Она переживает. Пусть Иалека сам объяснит ей все.

– Что она вообще здесь делает? – резко спросила Коринн, руки сами собой сжались в кулаки.

– Она живет здесь. Работает здесь. Ее вчера не было, она только что приехала. Нанеки – моя приемная дочь, – объяснила Акела.

– Она живет здесь? И он привез меня…

Коринн не смогла закончить фразу. Она задохнулась от гнева. Отбросив руку Акелы, которая попыталась удержать ее, Коринн пошла вниз по лестнице. Но остановилась перед дверью в патио и не стала выдавать своего присутствия.

– Зачем ты привез ее сюда? – Нанеки плакала. – Как ты мог простить ее после того, что она тебе устроила?

– Я не прощал ее, Нанеки, – раздраженно ответил Джаред. – А привез ее сюда для того, чтобы она не шлялась по мужикам.

– Но ты с ней спишь!

– Только сплю, будь оно проклято! И ничего другого.

– Я не останусь с ней под одной крышей, – вызывающе произнесла девушка. – Мне приходится делить тебя с Дайной, но с этой не буду!

Кто такая Дайна? Коринн стало интересно. Еще одна любовница Джареда? Коринн уже повернулась, чтобы уйти, но тут ее внимание привлекла маленькая гавайская девочка, которая бежала к Джареду вдоль стены дома.

– Папа! – крикнула малышка, бросаясь в его распростертые объятия.

Коринн ахнула. А в это время Джаред обнял ребенка. Но Нанеки сердито забрала ее у него.

– Пойдем, Ноелани, – резко сказала она. – Мы возвращаемся назад к тете.

Теперь Коринн открыла дверь.

– Не нужно вам уезжать из-за меня, – мягко посоветовала она, удивляясь тому, как ей удается держать себя в руках.

Нанеки с ненавистью посмотрела на нее, а потом, напряженно выпрямившись, пошла прочь. Маленькая Ноелани, ничего не понимая, махала им ручкой поверх материнского плеча. Девчушка с черными волосами и глазами, с золотистой кожей была как две капли воды похожа на свою мать. Но у Джареда такие же черные волосы. Может, он действительно ее отец?

– Так у тебя, оказывается, есть дочь, Джаред, – улыбнулась Коринн. – Как это мило! Мне интересно, почему ты никогда не упоминал о ней?

– Потому что Ноелани не моя дочь, – решительно заявил он и пошел назад в дом.

– Но Нанеки твоя любовница, я права? – Голос у нее зазвенел.

Джаред обернулся к ней и произнес ледяным тоном:

– Она была моей любовницей до того, как я женился на тебе. Но боюсь, я не нашел для нее времени после того, как вернулся сюда с материка.

– Ты хочешь, чтобы я поверила в это?

– Ревнуешь?

– Ни за что!

– Вот и чудесно, потому что ты не можешь себе этого позволить. Надо же, позавидовала одной моей любовнице, – безжалостно продолжал он. – А сама отдавалась налево и направо, любому мужику, который шел мимо.

Она задохнулась и инстинктивно подняла руку, чтобы отвесить ему пощечину, но Джаред перехватил ее, как клещами зажав запястье. Его глаза превратились в узкие серые щелки, которые холодно смотрели на нее.

– Тебя ранит правда, моя дорогая? – Он еще сильнее сжал ей руку. – Проститутки должны привыкнуть не обижаться. Это ведь торговля. Тебе стоит задуматься над этим.

– Я бы с радостью бесплатно дала любому, но только не тебе, – бросила она ему в лицо, желая одного – сделать как можно больнее в ответ.

Джаред побледнел, потом, оттолкнув ее от себя, широким шагом направился в дом.

Отвернувшись, Коринн постаралась справиться с подступившими слезами. Почему они всегда обижают друг друга? Она предпочла бы, чтобы он ударил ее, а не говорил такие вещи таким ядовитым тоном. Мгновение спустя Коринн решила рассказать ему правду. Всю правду! И тут же передумала, потому что он поднимет ее на смех, поглумится над ней еще раз.

Она слишком достоверно сыграла роль проститутки. Теперь никто не поверит в обратное. За исключением ее так называемых любовников. Те знали, но никогда не расскажут об этом! Получался какой-то абсурд.

Расстроенная, она сорвала гардению с куста, который рос под трехфутовой каменной стеной, окружавшей патио. Всей грудью вдохнула аромат бархатистого белого цветка, потом сунула его за ухо и пошла через задний двор к пляжу. Длинный двор не был так ухожен, как цветник перед домом. Тут росли банановые деревья, агавы, китайские сливы личи, лимонные и лаймовые деревья и два огромных манговых дерева, от которых падала густая тень на густую траву. Под гигантским манговым деревом стояли диван-качели. Коринн остановилась и раздумала идти на пляж.

Доносившийся сюда шум волн, бьющихся о берег, успокаивал. Коринн не видела океан с его синевой, но чувствовала, что он где-то рядом. Тут было так мирно, так тихо. Ведь это божественно – покачиваться на качелях и наблюдать, как заходит солнце, и если бы еще рядом сидел кто-то, кого она любила, и чтобы он прижимал ее к себе, и чтобы можно было разделить с ним красоту и чудо природы, разделить с ним любовь друг к другу.

Она вдруг почувствовала себя одинокой и сбитой с толку. Почему ядовитые замечания Джареда ранят ее так сильно? Ей не нужно переживать из-за того, что он думает о ней. Он признался, что Нанеки была его любовницей, и это тоже почему-то ранило ее. А маленькая девчушка, которая назвала его папой… Коринн абсолютно не сомневалась, что он ее отец. Джаред должен был жениться на Нанеки, хотя бы ради своей дочери. Вместо этого он отправляется на материк и там женится на ней, только чтобы отомстить ее отцу.

Она устала от всего этого. Она устала сражаться с ним. Устала от собственных попыток понять, что с ними случилось в ту прекрасную ночь. Ей просто хотелось вернуться домой. Она даже не будет пытаться вернуть деньги, которые забрал у нее Джаред. Пусть оставит себе, они ей не нужны.

Грохнула передняя дверь дома, привлекая внимание Коринн. Она повернулась как раз для того, чтобы увидеть Джареда, который шел от дома к конюшне. Через несколько минут до нее донесся удаляющийся стук копыт, лошадь шла галопом. Значит, он уехал. И не попрощался. Вместо облегчения она почувствовала, как слезы снова потекли из глаз.

Глава 29

Коринн сидела одна на кухне, отпивая глотками китайский чай, приготовленный Акелой. Уже наступило первое ноября. Три недели прошло с того дня, как Джаред вернулся в город. Любые ее попытки уехать в Гонолулу раз за разом кончались ничем.

Она очень быстро поняла, что территория конюшни была для нее под запретом. Капу, рослый гаваец, который ухаживал за несколькими лошадями, накричал на нее в тот день, когда она для начала решила наведаться туда. Джаред оставил строгий приказ насчет того, что ей запрещено пользоваться коляской и верховыми лошадями. И каждый раз, когда ей тайком удавалось пробраться на конюшню, чтобы попытаться увести лошадь, это приводило к тому, что огромный гаваец обнаруживал ее, и начинался их обоюдный ор, причем ни он, ни она не понимали друг друга. Конюх вряд ли знал хоть слово по-английски, а она могла употребить лишь несколько гавайских выражений.

У Коринн оставалась единственная возможность вырваться отсюда, это когда в дом доставляли лед, что происходило регулярно. Она быстро договорилась с продавцом, чтобы он довез ее до ближайшего города, показав ему несколько купюр, еще остававшихся у нее. Но тут вмешалась Акела, которая услышала их разговор. Она пригрозила продавцу, что Джаред найдет его и отделает до смерти, если тот попробует хоть куда-нибудь отвезти мадам. У бедняги глаза полезли из орбит, и он не знал, как быстрее унести ноги.

– Колина никуда не уедет, – сказала ей Акела потом. – Иалека так сказал.

Коринн разозлилась на нее безумно, но толстуха лишь прищелкнула языком и удалилась прочь. Это случилось больше недели назад. Коринн так и не удалось подкупить Акелу. Та была на стороне Джареда с момента его рождения. Акела никогда не продаст свою верность.

– Почему вы вышли за Джареда?

Она вздрогнула от неожиданности, отвлекаясь от своих мыслей. Подняла голову и увидела Малию, стоявшую по другую сторону стола. За три недели это был первый раз, когда девушка заговорила с ней, и на самом деле первый раз, когда она подошла к ней. Малия всегда вставала и выходила из комнаты, стоило Коринн войти. Тарелки с едой она тоже относила к себе, чтобы не сидеть с Коринн за одним столом.

– Так почему?

Коринн не винила ее за ненависть к себе.

– Для того чтобы мы с Джаредом поженились, имелось несколько причин, – сказала она, понадеявшись, что девушка не будет приставать к ней с расспросами.

– Вы его любили?

– Нет.

– А он вас?

– Нет, совершенно точно. – Коринн заметила, что произнесла это с горечью.

– Тогда почему?

Она почувствовала, что ее загнали в угол.

– Потому что… Это не ваше дело.

Опершись руками о спинку стула, Малия наклонилась вперед.

– Он – мой брат, – чуть ли не умоляя, сказала она. – Я спросила его, почему он женился на вас. Он ответил мне в тех же самых словах, что и вы. Я прошу вас помочь мне.

Коринн опустила глаза, чтобы не видеть ее жалобного лица. Она попыталась представить себя на месте девушки и поняла, в каком недоумении та находится.

– Ваш брат пообещал дать мне все, что я желала от брака, – не иметь мужа.

– Как это понять?

– Он обещал не вмешиваться в мои дела. Мы должны были вести раздельную жизнь.

– Если вам не хотелось жить с ним, тогда зачем вы приехали сюда?

– Я думаю, вам не захочется узнать настоящий ответ на этот вопрос, – холодно заявила Коринн. – Это выставит вашего брата в не очень хорошем свете.

– Мой брат не сделал ничего дурного, за исключением того, что женился на вас. – Малия моментально бросилась на защиту Джареда, опять став откровенно враждебной.

Коринн сравнила силу ее гнева со своим собственным.

– Джаред совсем не образец непорочности, как вы о нем думаете, моя дорогая. Он солгал вам о причинах, по которым женился на мне. По его словам, это было делом чести. Видите ли, ваш драгоценный братец изнасиловал меня. А потом предложил спасти мою репутацию через брак с ним.

– Вы лжете!

– Спросите у него сами и поглядите, будет ли он отрицать. Для него это был предлог жениться на мне. Но то был всего лишь предлог, потому что у вашего брата нет совести. Реальной причиной его женитьбы была следующая: он подумал, что как мой муж сможет получить контроль над пакетом акций отцовской верфи, который принадлежит мне. Джаред собирался довести моего отца до банкротства. Он слишком поздно узнал, что вообще не сможет наложить лапу на мою долю. И для него это стало жутким ударом.

– Значит, ваш отец… – Малия не смогла закончить фразы.

– Джаред рассказал вам про моего отца? Или рассказал лишь свою часть всей истории?

– Он… Он сказал, что моя мама умерла… что мать покончила с собой из-за того, что не могла жить без Сэмьюэла Барроуза, – обреченно сказала Малия.

– Да, она любила моего отца, а он любил ее. Ей не хватило сил вынести разлуку с ним. Но моему отцу ничего не было известно о том, как жутко подействовало на нее их расставание. Все эти годы он думал, что она жива, здорова и счастливо живет собственной жизнью. Он был уничтожен, когда Джаред рассказал ему о том, что случилось, потому что отец до сих пор любит ее. Не забывайте, что она сама услала отца отсюда.

– Но Джаред сказал, что он виновен!

– Никто не может нести ответственность за слабость другого, – возразила Коринн. – Хотя Джаред никогда так не считал. Именно поэтому он отправился на материк, именно поэтому женился на мне – все ради мести. Джаред использовал меня, несмотря на то, что я ничего не сделала ему, чтобы вот так со мной обойтись.

– Значит, для этого и вы приехали сюда? – спросила Малия. – Вы тоже хотели отомстить ему?

– Вы это сказали так, словно я недостойна справедливости, – тихо сказала Коринн.

– Конечно, недостойны! Вы получили, что хотели. Джаред вернулся домой. Он оставил вас, чтобы вы могли вести отдельную от него жизнь, чего вам еще нужно?

– Да, он оставил меня, но дело не в этом. Он бросил меня и сделал это публично буквально на следующий день после свадьбы, когда понял, что ему не удастся с моей помощью уничтожить моего отца. Вместо этого он уничтожил меня, опубликовав во всех газетах объявление о том, что его жена не отвечает необходимым требованиям и по этой причине он оставляет ее. Это была неправда. Ваш брат ничего такого во мне не нашел. Он просто хотел сделать мне больно. И если вам кажется, что вы были унижены тем, что сделала я, то подумайте, что пришлось пережить мне, опозоренной публично.

– Я не верю! Вы говорите так только потому, что Джареда нет сейчас здесь! И ничто не может извинить вас за то, что вы наделали. Ничто!

Коринн потеряла последнее терпение.

– Я не сделала ничего такого, чего следует стыдиться. Да, я вела себя скандально, но это все было игрой.

– О чем вы говорите? – возмутилась Малия. – Все знают, что через вашу постель прошло множество мужчин.

– Это только так кажется, – взорвалась Коринн, больше не заботясь о том, что открывает свой секрет. – Я принимала мужчин у себя в номере, но не в спальне! Ни к чему было заходить настолько далеко, чтобы унизить Джареда, тем более что люди сами с готовностью начинают думать о самом плохом. То был фарс, Малия, и не более того. Единственный мужчина, который когда-либо касался меня, это ваш брат.

Малия выпрямилась.

– Это никчемный разговор, правды мне все равно не добиться.

Коринн вскочила, ее глаза метали молнии.

– А какая правда вам нужна? Проще думать, что я – шлюха, разве не так? Продолжайте думать так и дальше, мне на это наплевать.

– Вы… Вы чудовище! – воскликнула Малия и вся в слезах выбежала из комнаты.

Коринн упала на стул. Вот она опять заставила страдать девочку. Какого дьявола! Почему ей никак не удается справиться со своим характером? Она сообщила Малии, что ее брат – последний мерзавец, а себя попыталась выставить невинной овечкой. Хотя какая она овечка!

За окном собирались грозовые тучи. Небо было таким же мрачным, как ее настроение.

Глава 30

Джаред стоял у окна в кабинете дяди, разглядывая невидящими глазами оживленную улицу внизу. Он в замешательстве прислушивался к тому, как Эдмонд распекает своего молодого помощника Марвина Колби за какую-то реальную или выдуманную ошибку. Ошибки Эдмонд Буркетт находил всегда. Было удивительно, как кто-то вообще может работать с ним. Молоденькая мисс Диринг уже давно уволилась сама, ее место заняла чопорная миссис Лонг.

– Я не собираюсь мириться с твоей некомпетентностью, Колби, – говорил Эдмонд. – Ты прекрасно знаешь, что окончательное одобрение всех выдаваемых кредитов принимаю я лично.

– Но вы отсутствовали, сэр, а человеку отчаянно требовались деньги именно вчера. Кредит небольшой и хорошо обеспеченный.

– Это не повод нарушать политику компании, моей компании! То была твоя последняя грубая ошибка, допущенная здесь. Ты уволен.

– Вы поступаете неразумно, мистер Буркетт. – Марвин Колби осмелился показать характер.

– Все, убирайся!

Когда дверь кабинета закрылась за бедолагой, Джаред повернулся к дяде лицом.

– Не слишком ли вы строго с ним?

– Ты не знаешь, в чем дело, поэтому не вмешивайся.

Джаред вздохнул. У него было достаточно своих проблем. Кроме того, он давно выучил, что обо всем, что связано со «Сберегательной и кредитной компанией», спорить с дядей бессмысленно.

– Так зачем вы посылали за мной, дядя? – нетерпеливо поинтересовался он.

– Не лезь в бутылку, мой мальчик, – улыбнулся Эдмонд, смягчаясь. – Я подумал, что нам нужно вместе посидеть за ленчем. На Кинг-стрит открыли новый ресторан, там подают отличные креветки по-кантонски.

– Вы позвали меня только для того, чтобы с вами позавтракать? – недоуменно спросил он. – У меня нет времени прохлаждаться за ленчами, дорогой дядюшка.

– Чушь! – усмехнулся Эдмонд. – Мне посчастливилось узнать, что строительство твоего отеля идет без сучка и задоринки. Ты сам много раз говорил, что трудно найти другого такого толкового бригадира, как твой друг Леонака Наихе. Вот пусть поработает, ты же ему платишь. От местных работяг он добьется больше, чем ты, потому что сам из коренных жителей.

– Мне посчастливилось любить свое дело, – сухо заметил Джаред. – Я прямо-таки расцветаю на работе.

– Хочешь сказать, что полностью отдаешься ей? – понимающе спросил Эдмонд. – Но от этого твои проблемы никуда не денутся. Хотя проблем у тебя не осталось. Ты прекрасно решил вопрос со своей женой. Я же говорил тебе, что все разговоры утихнут, как только ты положишь предел ее нелепым причудам. О ней уже забыли. Сейчас революция на носу.

– Дядюшка!

– От этого факта никуда не спрячешься. Тут разразится следующая революция, и очень скоро. Только последствия у нее будут более значительные, чем у революции тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года, которая дала нам конституцию. На этот раз королеву свергнут. Все недовольны правлением Лилиуокалани. Она ведет себя непредсказуемо и хочет слишком много власти.

– Но ведь она действительно королева, – напомнил ему Джаред. – Старые монархи обладали абсолютной властью. Королева Лилиуокалани просто хочет вернуть старый образ правления.

– Слишком поздно! Здесь, в Гонолулу, сосредоточено огромное количество иностранных интересов.

– Огромное количество жадных интересов, вы имеете в виду?

– Не будешь же ты отрицать, что аннексия Соединенными Штатами пойдет на пользу этим островам? И пусть лучше это будет Америка, а не какие-нибудь другие иностранные силы вроде Китая и Британии.

– Гавайцы вполне могут сами управлять своими островами, дядюшка, – раздраженно заявил он. – Я всегда так к этому относился, и ничто не может изменить моего мнения. Острова принадлежат гаитянцам, но чужеземцы шаг за шагом забирают их себе.

– На тебя влияет то, что в тебе есть часть гавайской крови, – отрезал Эдмонд.

– Я просто не согласен с тем, что народ можно уничтожить из-за жадности и выгоды других.

– О господи! Я не говорю о войне. До этого, конечно, не дойдет. Это будет быстрая революция.

– А я говорю о том, что целая культура умирает. Больше половины гавайцев погибли от болезней, завезенных пришельцами, оставшиеся переженились смешанными браками и забыли свои корни. Чистых гавайцев осталось совсем немного. У них забрали веру, земли, а теперь вы собираетесь забрать последние остатки их гордости.

– Ты одобряешь то, что делает королева? Во дворце ничего не доводится до конца. Она только сражается со своими советниками. Законодательная власть в ступоре из-за межпартийных склок. Отставки следуют одна за другой. Королева уже не скрывает, что хочет отказаться от конституции, за которую мы столько боролись. Она хочет объявить о принятии новой конституции, которая обеспечит ей неограниченную власть и даст право голоса только гавайцам и тем иностранцам, которые заключат браки с коренными жителями. Ты действительно согласен с такой тиранией?

– Возможно, она слегка перегибает палку, но я не могу ее винить за это. Ее правление стало объектом насмешек. Она носит титул королевы, но лишена власти, которую у нее забрали иностранные интересанты, чью сторону вы поддерживаете, дядюшка. Они годами принимают решения вместо нее. Разве можно осуждать ее за то, что она хочет, чтобы люди сами управляли своими островами?

– Острова процветают только благодаря иностранцам! – кинулся оправдываться Эдмонд.

– Но за счет гавайцев, которые ничего с этого не имеют! – разозлился он. – Все! Я не желаю больше ни слова слышать о революции.

– Джаред, подожди!

Но он уже шел через приемную. Если Эдмонду хочется говорить о политике, пусть найдет себе другого собеседника.

Возвращаясь к себе в офис на Мерчант-стрит, Джаред, наконец, обратил внимание на надвигающийся шторм. Ему стало неспокойно на душе. Оценив силу ветра, он понял, что это будет ураган разрушительной силы. В таких случаях сильнее всего страдает наветренная сторона острова. На северном побережье волны могут достать до домов и затопить дороги. Ураганы такой силы ломают деревья и сносят крыши с домов.

Малия всегда страшно боялась ураганов. А Коринн? Ведь она еще не знает, что все равно находится в безопасности. Вода может подняться до самого дома, может даже затопить патио, что случалось много раз, но Коринн тем не менее ничего не будет угрожать. Только ей об этом не известно. Акела станет успокаивать ее, но поверит ли Коринн, что зимний шторм не продлится долго, и завтра снова будет светить солнце? Или испугается катаклизма, которые часто случаются в период зимних дождей?

Джаред развернул повозку в сторону Беретания-стрит и принялся нахлестывать лошадей. На него вдруг накатило необъяснимое желание защитить и утешить жену. Он понимал, что это абсурд, и тем не менее очертя голову мчал домой. Там быстро оседлал лошадь и тут же верхами выскочил из ворот в состоянии, близком к панике.

На удивление быстро он доскакал до Вахиавы. Поменял лошадь и увидел, как дождь приближается широкими полосами. Через несколько секунд Джаред промок насквозь. Следующую часть пути он преодолевал значительно медленнее. Большие участки дороги были размыты, в этих местах остались ямы, заполненные водой, в которые могла легко провалиться лошадь.

Джаред съехал на берег, но океан был неразличим за слепящей пеленой дождя. Миновав Халейву, он заметил приметы того, что шторм продлится не один день. Ливень стоял стеной. Поля и дороги были затоплены полностью. Повозки и кареты стояли брошенными. Двадцатифутовые волны доставали до дороги во многих местах, еще больше замедляя его продвижение вперед.

Настала ночь, когда он наконец добрался до своего дома. Путь верхом у него занял примерно столько же времени, сколько заняла бы поездка в коляске ясным днем. Он уже вымок до костей, но дождь лил, не переставая. Цветник перед домом превратился в болото, но вода затопила бы все пространство, если бы океанские волны поднялись еще на пять футов и добрались сюда.

Фасад дома был погружен в темноту, но на кухне светился огонек. Он увидел, что патио заблокирован тяжелыми ставнями, чтобы не дать хозяйничать ветру. Мебель отсюда перенесли в жилые комнаты. Как обычно, у Акелы все было под контролем, но Джаред больше всего беспокоился о Коринн.

Он прямиком отправился в свою спальню, но увидел, что там темно и пусто. Ему потребовалось несколько минут, чтобы найти пару полотенец в ванной, а потом двинуться на кухню. Но Коринн не было и там. За столом сидели Акела с его сестрой, которые пили горячий шоколад.

Малия увидела его первой. Выскочив из-за стола, она бросилась в его объятия. И тут же горько разрыдалась, сквозь слезы повторяя его имя раз за разом, как с ней бывало в детстве.

Джаред попытался отодвинуться от нее.

– Я тебя намочу. – Но она еще крепче прижалась к нему. Сдавшись, Джаред обнял ее и принялся успокаивать: – Это всего лишь шторм, счастье мое. Ты уже столько их видела, что должна понимать, насколько у нас здесь безопасно. Еще ни разу не доходило до того, чтобы мы бросали дом и уезжали отсюда.

– Шторм ни при чем! – содрогалась в рыданиях Малия. – Это все твоя жена, Джаред!

Сестра называла его по имени только когда злилась на него или когда он огорчал ее. Джареду стало понятно, что она поскандалила с Коринн.

– И что с ней?

– Эта… Эта женщина ужасна! Она рассказала мне отвратительные вещи про тебя. Но ведь это ложь! Я знаю, она врет постоянно. А еще попыталась убедить меня, что она не проститутка!

Схватив сестру за плечи, он отстранил ее от себя. Каждая мышца его тела напряглась.

– Что она тебе рассказала?

Малия повторила историю, которую сквозь слезы уже изложила Акеле, но теперь более подробно. Его глаза полыхнули гневом. Акела это заметила, но Малия продолжала говорить, ни на что не обращая внимания.

– Она такая злая, – в довершение всего добавила сестра. – Кричала на меня, хотя я ничего ей не сделала. Ненавижу ее!

– Где она? – спросил Джаред пронзительным шепотом.

Акела нерешительно поднялась.

– Иалека, не надо! Не ходи к ней.

Но Малия доложила:

– Она сейчас со своей горничной и этим маленьким надоедой, который совершенно не дает спать по ночам.

Джареда уже не было в комнате. Акеле захотелось надрать Малии уши.

– Зачем ты поднимаешь шум из-за пустяка? – сердито выговорила она девчонке.

– Это был не пустяк! – закричала Малия.

– Колина ничего плохого тебе не сделала. А сейчас из-за того, что ты наговорила брату, он изобьет ее, и это будет твоя вина.

– Я ни в чем не виновата! Это она. Она виновата в том, что все рассказала мне.

Акела тихо пробормотала фразу по-гавайски и недовольно отвернулась.

Малия поморщилась, но не сказала ни слова в ответ. Ее нянька была права, когда сказала: «Дыма без огня не бывает». Да, она раздула до невозможности сцену с женой Джареда. Да, она специально подловила Коринн, чтобы выказать ей всю накопившуюся злость. Но это ничего не меняет. Коринн оставалась такой же отвратительной, и если Джаред поучит ее уму-разуму, то так ей и надо!

Даже сквозь тяжелый шум дождя, бьющего по крыше, они услышали, как грохнула о стену дверь, и Малия быстро сказала:

– Пожалуй, я выпью еще чашку шоколада. Мне совсем не спится во время шторма.

Акела недовольно заворчала.

– Что это с тобой, Малия? Не хочешь возвращаться в свою комнату, чтобы не услышать того, что сама же подстроила?

– Помолчи. Я просто сказала правду. Что можно поделать, если Джаред так взбеленился?

– Ты даешь много воли своему языку, как и Колина, впрочем. Вам обеим нужно научиться молчать.

Не веря своим глазам, Коринн смотрела на Джареда, без стука ворвавшегося в комнату Флоренс, заставив женщин вздрогнуть от неожиданности. С Майклом на руках Коринн прогуливалась по комнате, укачивая его, потому что он пугался шума штормового ветра и доносившегося рева океана. Когда Джаред с угрожающим видом направился к ней, она передала ребенка служанке.

– Что случилось, Джаред? – спросила Коринн, испуганно попятившись.

Не отвечая, он схватил ее за руку и потащил за собой из комнаты. Охваченная ужасом, Коринн попыталась упираться, но он так резко дернул ее, что она чуть не упала на него.

– Эй, послушайте… – подала голос Флоренс.

Джаред так глянул на нее, что бедняжка забыла, что хотела сказать.

– Не вмешивайся, – предостерег он ее. – Она – моя жена. Не забывай этого.

– Вмешиваться во что? – тем не менее спросила Флоренс, но Джаред уже был за дверью.

Она перевела дух. Ну, что тут можно было поделать? Кори действительно его жена, но главное – он не сделает ей ничего дурного. Нет, не сделает, успокоила себя Флоренс.

Как только до нее донесся звук захлопнувшейся двери в спальню, она подхватила Майкла и заторопилась на кухню, которая находилась в другой половине дома. Она не могла оставаться здесь, потому что не желала слышать того, что вот-вот должно было произойти.

Когда он втащил Коринн в свою спальню, ему пришлось на секунду отпустить ее, чтобы закрыть за собой дверь. Тогда она воспользовалась этим моментом и быстро юркнула в ванную и заперлась изнутри. Сердце отчаянно колотилось. Коринн приложила ухо к двери. Она еще никогда не видела Джареда таким, даже в ту ночь, когда он изнасиловал ее. Тогда вид у него был решительный, но не яростный, как сейчас.

Коринн увидела свет под дверью и затаила дыхание. Что он там делает? Почему он вернулся посреди штормовой ночи и в таком гневе?

Теперь она услышала, что Джаред стоит по другую сторону двери. Он покрутил ручку, но понял, что задвижка заперта. А потом что есть силы грохнул кулаком в филенку. Коринн испуганно подскочила.

– Открой дверь.

Он не повысил голоса. Он говорил абсолютно спокойно.

– Не открою, пока не скажешь, чего тебе надо.

– Открывай! – Теперь голос прозвучал зловеще.

– Нет!

– Тогда лучше отойди в сторону.

Она тут же отпрыгнула от двери, и вовремя. Потому что задвижка не выдержала удара ногой, который нанес Джаред. Дверь распахнулась настежь. Он возник на пороге темным силуэтом, подсвеченный лампой со спины. Из-за этого Коринн не могла понять выражения его лица. Ее собственное лицо превратилось в маску ужаса.

Когда он потянулся к ней, Коринн задохнулась. Джаред все-таки схватил ее за руку и, вытащив назад в спальню, развернул к себе лицом. Потом отпустил ее, и на миг она испытала облегчение. И оказалась неготовой к резкой пощечине, которая чуть не сбила ее с ног. Пошатнувшись, Коринн вцепилась в кофейный столик, едва не перелетев через него.

Слезы хлынули ручьем. Она поднесла руку к горевшей щеке, не отводя потрясенных глаз от Джареда. Он так и стоял в нескольких футах от нее.

– Что с тобой, черт возьми? – крикнула она, перестав сдерживаться, несмотря на страх и шок.

Его лицо почернело от ярости, и когда он сделал шаг к ней, Коринн запаниковала и сделала несколько быстрых шагов вокруг кофейного столика, чтобы спрятаться за ним. Ее глаза были полны ужаса.

– Не подходи, Джаред, – предупредила она, хотя голос у нее дрожал и звучал неуверенно. – Я не собираюсь переносить твои оскорбления, в особенности, когда непонятно, какая муха тебя укусила.

– Перенесешь все, что я тебе устрою, – зарычал он. Стиснутые в кулаки руки висели по бокам. – Мне уже давно нужно было научить тебя держать язык за зубами!

– И что я сделала не так? – почти умоляя его, спросила она.

– Ты довела мою сестру до слез, опять! Рассказала ей, какой я мерзавец. Этого не было?

Коринн набрала в грудь воздуха.

– Почему мне нужно тащить на себе груз презрения, когда тебе прекрасно известно, почему я поступила так, как поступила? Она настаивала на правде, и я рассказала ей правду.

– А себя, конечно, представила невинной овечкой!

– Не вполне, – сказала Коринн сквозь стиснутые зубы.

– Не вполне? – передразнил ее Джаред, криво усмехнувшись. – Ты солгала Малии. Теперь попытаешься убедить меня, что ты не проститутка?

Коринн вздрогнула.

– Я не проститутка, – дерзко заявила она.

Глаза Джареда сверкнули.

– Я знаю половину из тех мужчин, которых видели с тобой, и они не из тех, от кого можно отделаться шуточками.

– Именно это я и делала, Джаред. Отделывалась шуточками. Обещала и не выполняла обещаний, – объяснила Коринн. – Было совсем нетрудно избавляться от них. Ни с кем из них я не виделась во второй раз.

– И конечно, Рассел Дрейтон лишь прикидывался твоим любовником?

– Да. Он знал, как я хочу поквитаться с тобой, и помогал мне.

– И никогда не дотрагивался до тебя? Никогда не просил тебя об этом, несмотря на то, что ты любила его и была готова на все?

– Что?

– Ты сама говорила, что любишь его, – напомнил ей Джаред.

– Я… Я тогда сказала неправду, – запнулась Коринн. Ей и в голову не могло прийти, что он запомнит это. – Ты бы посчитал меня бессердечной, если бы я сказала, как все было на самом деле. В конце концов, я ведь собиралась выйти за Рассела. Я не любила его, как не любила и тебя, когда мы поженились. Между мной и Расселом был уговор.

– Ты просто невероятна. У тебя готов ответ на любой вопрос, – угрожающе прорычал Джаред, прищурившись. – Я устал от твоих попыток сделать из меня дурака! Надеюсь, ты уже получила удовольствие от того, как использовала свой змеиный язык против моей сестры, потому что сейчас заплатишь за это.

Он шагнул к ней, но взгляд ее глаз, полыхнувших зеленым огнем, заставил его остановиться.

– Ну почему никого не волнует, что я чувствую? Мне не хотелось обижать Малию, но она приставала и приставала, отвязаться от нее было невозможно. А когда меня обижают, я всегда начинаю злиться.

– Твоя несдержанность – причина всех твоих проблем. Я это сразу понял, когда мы с тобой еще только познакомились. – Он размахнулся.

– Если ты еще раз меня ударишь…

– Тогда что? – со злобой оборвал ее Джаред. – Заблудшей жене требуется хорошая взбучка, а ты уже давно напрашивалась.

Коринн бросилась к двери. Та оказалась закрыта. И прежде чем ей удалось отодвинуть задвижку, Джаред схватил ее за руку и потянул на себя. Она увидела, как поднимается его рука, чтобы ударить ее. В его глазах не было ни капельки жалости. Она не вынесла бы боли. Она в жизни не простила бы его, если бы он ударил ее сейчас. Эта мысль была непереносима.

– Джаред, нет!

Не задумываясь больше, Коринн всем телом прижалась к нему и крепко обхватила его руками. Она почувствовала, как напряглись его мускулы, и поняла, что ему хочется оттолкнуть ее.

Он был сражен ее неожиданной реакцией. Но гнев его не стал меньше от этого. И не только из-за того, что случилось с Малией, но и из-за лжи, которую он сейчас услышал от нее. Джаред понимал, что она совсем не невиновна. Он это знал! Любая ее попытка убедить его в обратном воспринималась им как проявление презрения в свой адрес.

– Отпусти меня, Коринн! – Он дышал сквозь зубы, пытаясь оторвать ее руки от себя.

Но она еще теснее прижалась к нему, отчаянно сцепив руки у него за спиной. Потом посмотрела на него, его взгляд был все таким же безжалостным. И тут почувствовала, как Джаред запустил руку в ее волосы, собранные в пучок на макушке. Резко потянул за них, решив освободиться от нее таким способом. Коринн не уступила, даже когда стало жутко больно, и глаза заблестели от слез.

– Джаред, пожалуйста! – воскликнула она, чувствуя, как волосы отрываются от корней. – Пожалуйста… не делай… мне… больно!

Его хватка постепенно ослабла. И неожиданно он отпустил ее. Коринн уткнулась лицом ему в грудь и тихо зарыдала от боли, от унижения, потому что пришлось умолять его, и от облегчения, потому что Джаред сумел обуздать свою злость. Прильнув к нему, она рыдала.

Когда Джаред отпустил волосы, руки у него повисли в воздухе, не касаясь ее спины. Он не знал, как поступить – опустить руки или обнять жену? Выражение ужаса, которое он увидел в ее глазах, лишило его мужества. Джаред вспомнил, зачем вернулся домой – чтобы успокоить ее, пока продолжается шторм. Шторм свирепствовал снаружи, но Коринн боялась не этого. Она боялась его!

Господи, что это на него нашло? Он никогда не бил женщин, однако эту ему захотелось задушить, забить ее до бесчувствия.

Джаред ощутил дрожь ее тела, то, как она содрогалась от рыданий. Ему до боли захотелось заключить ее в объятия. Что он, в конце концов, и сделал. Потом погладил по шелковистым волосам, которые сейчас в беспорядке рассыпались у нее по спине, и мысленно выругал себя за причиненную ей боль. А она рыдала и рыдала, и не могла остановиться. Эти звуки разрывали ему сердце.

– Прости, – прошептал Джаред. Он взял ее лицо обеими руками, но Коринн не поднимала на него глаза, слезы продолжали течь. – Пожалуйста, перестань, не плачь. Клянусь, я больше не сделаю тебе больно.

Поцеловал ее в глаза, в щеки, потом в губы, очень ласково. Он поднял голову, ожидая от нее какой-нибудь реакции – облегчения, гнева, любой реакции. Когда Коринн открыла глаза – эти два сияющих зеленых озера, она словно обратилась к нему с мольбой. Но мольбой совершенно другого рода. И неожиданно его взгляд снова вспыхнул огнем. Не гнева, нет! Его взгляд вспыхнул огнем страсти.

Джаред наклонился к ней, нашел ее губы. На этот раз его поцелуй был требовательным, жадным. Словно ему было мало, словно не хватало ее. Коринн ответила с такой же страстью. Она не сопротивлялась. Она целиком отдавалась ему. Расцепив руки, теперь обняла его за шею и наклонила к себе. Поднялась на цыпочки, только чтобы еще крепче прижаться к нему. Их поцелуй превратился во что-то дикое, ненасытное, даже болезненное. Джаред наконец оторвался от ее губ и уткнулся своими губами в шелковистую ямку у нее на шее.

– Я хочу тебя, Колина, – хрипло выдохнул он. Подняв голову, заглянул ей в глаза и начал быстро расстегивать на ней платье. – Я хочу любить тебя прямо сейчас.

– Я поняла, – прошептала Коринн, не отрывая от него глаз. – Я тоже хочу тебя.

В нетерпении Джаред начал чуть ли не сдирать с нее платье, одновременно расстегивая на себе промокшую насквозь сорочку. Но когда он стал стягивать с нее нижнюю рубашку, Коринн остановила его.

– Погаси лампу, Джаред.

– Нет! – возмутился он. – Я хочу смотреть на тебя.

– Пожалуйста, Джаред.

В этот момент он ни в чем не мог ей отказать. Несмотря на то, что ему хотелось насладиться ее красотой, он выполнил ее просьбу.

И как только свет погас, Коринн быстро освободилась от остатков одежды и от повязки на груди, которую она не хотела показывать ему. Господи, как он взволновал ее кровь! Ей стало абсолютно все равно, что произошло раньше. Это перестало быть важным.

Он хотел ее, он нуждался в ней! То, что Коринн теперь узнала об этом, превращало ее собственное желание в сладкую боль. Она потянула его к постели, сама уложила на нее. Потом последовала за ним, дерзко потерлась о него телом и вынудила остаться лежать, когда он попытался повалить ее, чтобы оказаться сверху. Стоя над ним на коленях, она дотронулась до него и услышала, как Джаред тихо охнул. Коринн наслаждалась, получив доказательство того, что он ее хочет. Потом провела рукой вверх до его груди, коснулась его лица, погрузила пальцы ему в волосы. Губами на ощупь нашла его рот.

Джаред среагировал немедленно. Он больше не мог ждать, она – тоже. Они оба так долго отвергали свою страсть! Опрокинув ее на спину, Джаред оказался на ней, и она открылась навстречу ему. Ее тело изнывало от желания. Они задвигались в унисон, дико, ненасытно. Неумолимо приближался момент наивысшего наслаждения. Вот он! Вскрикнув, Коринн широко раздвинула бедра, чтобы глубже принять Джареда в себя и насладиться блаженной судорогой, которую он в ней вызвал.

Все кончилось слишком быстро, и воспоминания вернулись. Однако Коринн задвинула их в самый дальний угол. Счастье переполняло ее, и ничто не должно было этому мешать.

– Коринн… – начал он.

– Джаред, пожалуйста, ничего не говори. Давай помолчим, – быстро попросила она. – Можем мы позволить себе побыть вдвоем хотя бы одну ночь?

В ответ Джаред притянул ее к себе. Она почувствовала, что засыпает, ее голова покоилась у него на плече, на ее губах играла блаженная улыбка.

Глава 31

Остановившись на пороге кухни, Джаред стряхнул с себя остатки сна. Акела хлопотала, готовя пои. Это был утренний ритуал, который соблюдался неукоснительно всегда, сколько Джаред себя помнил. Пои готовили из таро – корней в виде клубней. Раз в неделю Акела сначала отваривала их, а потом растирала, превращая в сухой порошок, чтобы кушанье не испортилось. Каждое утро она брала порошка, сколько нужно на день, добавляла в него воды и начинала растирать снова, теперь превращая смесь в нежное пюре. Джаред был к кушанью равнодушен, но вот Акела жить без него не могла.

– Как насчет того, чтобы позавтракать, тетушка? Я не ел со вчерашнего утра.

Испуганно вздрогнув, Акела обернулась и бросила взгляд через плечо.

– Я не слышала, как ты подошел, Иалека.

Он засмеялся.

– Не удивительно, что ты ничего не слышишь, при таком шуме, который сама устроила.

– Любишь пои?

– Не на завтрак, – простонал Джаред. – Хотя я поел бы банановых оладий.

– Бананов нет, – хмыкнула она. – Кейки Микаэль считает их хлебом. Ему разминают их каждый день. На деревьях бананов больше нет. Поднимись сегодня на гору, принеси несколько гроздей, хорошо?

– Там видно будет. А вон те папайи на подоконнике? Они спелые?

– Посмотри сам. Их принес Кулиано, и колбасу. Хочешь, пожарю яичницу с колбасой?

– С его колбасой? – Джаред замотал головой. – Нет, только яйца. – Одна желто-зеленая папайя на подоконнике оказалась вполне спелой. – И этот фрукт. А еще, может, тост с желе из гуавы. – Он разрезал папайю на две половинки и отнес ее на стол. – Как Кулиано поживает?

– У племянника дела в порядке. Его японская жена не дает ему засиживаться. Но он жалуется, что уже давно не виделся со своим Леонакой. Говорит, что ты заставляешь его мальчика работать слишком много.

Джаред усмехнулся.

– Наверное, мне придется отпустить Лео, чтобы он мог съездить к своему отцу, иначе Кулиано отлучит меня от семьи. Я пошлю за Лео сегодня же. В дождь какая работа? – Он замолчал, сунув большой кусок папайи в рот. – Не виделся с Кулиано целую вечность. Может, я заскочу к нему, когда пойду собирать бананы.

– Почему бы тебе не взять с собой Колину? – предложила Акела, пристально посмотрев на него. – Мне кажется, ей понравятся виды с высоты.

– Думаешь? – Уголки его губ приподнялись в улыбке. – Может, и возьму. Она доставляла тебе много хлопот, пока меня не было?

– Колина? Нет! – с жаром ответила Акела. – Она все время проводит с маленьким Микаэлем, заботится о нем, играет с ним.

Джаред не обратил внимания на ее горячность.

– Она не пыталась сбежать?

– Только пару раз. Колине одиноко, я думаю. Может, она скучает по тебе?

– Не смотри на меня с такой надеждой, дорогая тетушка. Мы с Коринн достигли временного перемирия, но я уверен, что долго оно не продлится.

– Это зависит только от тебя, – строго произнесла Акела.

– Доброе утро, мистер Буркетт. – Он обернулся и увидел, как на кухню вошла Флоренс. Губы ее были поджаты. – Я не услышала, чтобы Кори шевелилась у себя в комнате. – Ей явно требовалось подтверждение того, что с Коринн все в порядке.

Джаред улыбнулся.

– Вы не заглянули к ней, чтобы проверить, как она там?

Флоренс расправила плечи, ее карие глаза внимательно глянули на него.

– Мне не хотелось беспокоить ее, вдруг она еще спит.

– Она наверняка еще спит, – неожиданно Джаред рассмеялся. – Присядьте, миссис Мерилл, и позавтракайте со мной. И перестаньте смотреть так, словно я совершил какое-то чудовищное преступление. Я ничего такого не совершал. Ваша Кори находится в полном здравии.

Явно испытав облегчение, Флоренс даже слегка улыбнулась.

– Я и не сомневалась, что с ней все в порядке.

Она тоже села к столу, отметив хорошее расположение духа у Джареда. Теперь на его лице не было мрачного выражения, в нем появилось что-то юношеское, и он стал еще красивее.

– Хотите папайю? – предложил Джаред. – Эта – самая спелая.

Флоренс приняла от него кусок оранжево-желтого фрукта, но отложила его в сторону.

– Оставлю для Майкла, если вы не возражаете. Он очень любит фрукты.

– И пои, – с гордостью добавила Акела.

Флоренс поморщилась, еще раз удивившись тому, как кому-то может нравиться этот на вид заплесневелый крахмал.

– Самое интересное, что, кажется, именно благодаря пои он хорошо прибавляет в весе, – вынужденно признала она.

Джаред улыбался.

– Мне говорили, что я вырос на нем. Если Акела будет пичкать пои вашего мальчонку, представляю, каким гигантом он станет. Он был жутко худеньким, когда я увидел его в первый раз.

– Тебе нужно как следует вглядеться в кейки, Иалека, – лукаво сказала Акела. – Может, тогда ты заметишь то, что вижу я.

Флоренс быстро встала, чтобы привлечь к себе внимание Джареда.

– На вашей стороне острова очень необычная погода, мистер Буркетт, – произнесла она, направляясь к окну, которое выходило на участок с левой стороны дома. – До вчерашнего дня мне не приходилось переживать такой неистовый ураган. А вот сегодня ярко светит солнце, и нет ни ветерка.

– На островах такая погода в порядке вещей, миссис Мерилл. Здесь, на краю острова, с этим все не так плохо, но сейчас сезон дождей, так что нужно быть готовыми к тому, что разразится несколько жестоких штормов. С наветренной стороны обычно идут дожди, по крайней мере по одному каждый день в течение нескольких месяцев. Но это дальше, вверх по побережью, там гора собирает вокруг себя тучи.

– В любом случае это намного лучше, чем угрюмые зимы в Бостоне, – заметила Флоренс, прежде чем перейти к другому кухонному окну. Оно выходило в патио. – Я вижу, что волны так и не добрались до дома. А то мне уже представлялось, как я просыпаюсь утром, а моя кровать плавает в открытом океане.

Джаред хмыкнул.

– Это полностью исключено. Участок под домом расположен высоко, и сам дом поднят дополнительно. Патио тоже служит защитой, чтобы ни одна волна не достигла дома.

– У вас такой необычный дом, мистер Буркетт. – Она развернулась к нему лицом.

– Пожалуй, – согласился Джаред. – Мой отец строил его, чтобы жить здесь в летнее время. Тогда здесь было три комнаты – две спальни и гостиная.

– Кухни не было?

– Еду готовили снаружи, по гавайской традиции, – пояснил он. – Но матери здесь так понравилось, что она решила тут жить постоянно. Тогда отец расширил дом. Пристроил кухню и столовую. Позже расширил спальни.

– А патио?

– Сначала это был сад для матери, окруженный трехфутовой стеной из лавы. Но ей больше нравилось заниматься цветником, который перед домом, поэтому сад накрыли крышей и настелили в нем полы, и получилось патио. А значительно позже в стенах пробили окна и навесили ставни. Когда все эти окна открыты, сохраняется впечатление, что вы на открытом воздухе, и летом там постоянно стоит прохлада.

– Здесь вам нравится больше, чем где-либо, ведь так? – заметила Флоренс.

– Наверное, да, – кивнул Джаред. – Я вырос в этом доме, помогал строить его, когда подрос. Но в последние годы я не часто бываю здесь. Приходится много заниматься делами, чтобы продолжить бизнес отца.

– Значит, сейчас у вас не так много дел? – спросила Флоренс. – В смысле… Вы же сейчас здесь. – Джаред нахмурился, и поэтому она быстро добавила: – Простите меня, мистер Буркетт. Мне бы не хотелось показаться вам излишне любопытной.

Джаред замолчал, задумавшись о том, почему он так скоро приехал сюда и к чему это приведет. Пришлось признаться самому себе, что с тех пор, как он оставил Коринн здесь, она не шла у него из головы. Ему так часто хотелось сказать ей о том, как сильно он сожалеет! Сожалеет о многих вещах, сделанных им! Он сожалел, но не мог заставить себя произнести хоть слово.

Он ненавидел то, что она сделала, но все равно хотел ее. Глядя на нее, Джаред думал обо всех мужчинах, которые ее имели, и все равно… Все равно хотел Коринн! Разразившийся ураган и желание успокоить ее были лишь поводом вернуться сюда. Он это понимал. И ждал, к чему это приведет. Он хотел ее больше, чем когда-либо хотел другую женщину. Малейшее прикосновение к ней заставляло его забывать о том, кем она стала.

В глубине души Джаред понимал, что никогда не простит ее за то, что она была со всеми теми мужчинами. Но после этой ночи ему также стало понятно, что он ни за что не отпустит ее. Это было сумасшествие, которое не кончится добром, тем не менее ему хотелось надеяться на то, что перемирие, которого они добились минувшей ночью, продлится хотя бы еще немного. Джаред вздохнул. Однако очень многое зависело от Коринн. А с ней было совсем непросто.

Джаред заметил, как гавайская нянька вместе с нянькой из Бостона внимательно наблюдают за ним.

Глава 32

Коринн задумчиво рассматривала свое отражение в висевшем над комодом зеркале. Она была словно загипнотизирована видом вздувшейся щеки с синеватым оттенком. Если бы синяки не появлялись на ней с такой легкостью, ничто не напоминало бы о том, что случилось прошедшей ночью. Опухоль продержится несколько дней, синяк сначала станет коричневым, а потом пожелтеет.

Ей вдруг стало интересно, что скажет Джаред, увидев такую отметину. Удивительно, но она почти не злилась на него. То, что произошло после, с лихвой окупало то, что случилось до того. Она перестала испытывать к нему ненависть, теперь ей это стало абсолютно ясно.

Но вот в своих чувствах к нему Коринн не была настолько уверена. Да, она испытывала сильное физическое влечение к Джареду, но во всем остальном он пугал ее. В такого человека лучше не влюбляться. Он не поверил ее признаниям и никогда не поверит. Отвращение к ней – вернее, к ее образу, который он себе придумал, – разрушит любые отношения, которые могли бы установиться между ними. Да, от всего этого веяло безнадежностью. Надо уезжать отсюда, и чем быстрее, тем лучше.

Дверь открылась. Ей не хотелось оборачиваться. Коринн затаила дыхание, ожидая, что скажет вошедший. Но когда никто так и не заговорил, любопытство в ней взяло верх. Она обернулась и увидела Джареда, стоявшего в дверях. Вид у него был смущенный. Коринн почувствовала себя такой же смущенной.

Он сделал несколько шагов к ней и резко остановился, когда увидел ее щеку.

– О нет… Это моих рук дело? – Джаред не дал ей ответить. Он уже оказался перед ней и ласково поднял ее лицо за подбородок. – Прости! Что есть в тебе такого, отчего я теряю над собой контроль? До этого я ни разу не ударил ни одной женщины, клянусь! Мне очень… жаль.

Коринн сразу лишилась присутствия духа. Он стоял так близко! Пульс у нее участился, лицо порозовело. В замешательстве она опустила глаза.

– Тебе больно?

– Не очень. – Коринн снова подняла на него глаза. – Выглядит ужаснее, чем есть на самом деле.

Явно испытывая неудобство от мягкости, с которой были произнесены ее слова, Джаред отошел.

– Акела думает, что ты с удовольствием выйдешь прогуляться. Я сегодня собираюсь подняться в горы, чтобы принести оттуда несколько связок бананов. Как я понял, сын миссис Мерилл очень их любит.

– Надеюсь, ты не пожалеешь для него фруктов, которые растут на твоей земле.

– Совсем нет. – Он с любопытством посмотрел на нее. – Тебе очень нравится этот ребенок, я прав? Насколько мне известно, ты проводишь с ним много времени.

– И что из этого? – спросила она немного резко.

– Ничего. Я думаю, что тебе просто было нужно чем-то занять себя. – Слегка нахмурившись, Джаред шагнул к ней. – Почему ты нервничаешь каждый раз, когда я упоминаю про ребенка?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Коринн отвернулась, избегая его пристального взгляда.

– Ты считаешь это разумным, так привязываться к ребенку чужой женщины?

– Флоренс мне не чужая, Джаред. Она была мне матерью, сестрой, а сейчас – единственная верная подруга. Она всю жизнь рядом, и я ее люблю. Если бы я не привязалась к ее ребенку, это означало бы, что со мной что-то не так.

– Для большинства людей такие рассуждения были бы логичными, но у меня сложилось впечатление, что ты – другая. Разве тебе не хотелось жить свободно, не имея привязанностей? Но так жить невозможно, если ты кого-нибудь полюбишь, Коринн. Тебе потребуется, чтобы этот кто-то полюбил тебя в ответ.

– Может, я изменилась, – шепотом сказала она.

Джаред не был уверен, что правильно ее понял.

– В самом деле?

– Ты меня совсем не знаешь, Джаред. Хотя я сама себя плохо знала.

– А сейчас?

– Думаю, что знаю лучше, – задумчиво произнесла она. – Я вдруг обнаружила, что во мне много любви, которой нужно поделиться с другими. Но людей, достойных этого, очень мало.

– По-моему, совсем недавно таких людей было много, – вырвалось у Джареда, и он тут же пожалел о своих словах.

– Ты опять взялся за старое, да? – разозлилась Коринн, подперев руками бока. – С самого начала наш брак был фарсом. И нужно ли еще раз напомнить тебе, что это ты бросил меня?

– Я пришел не для того, чтобы скандалить с тобой, – остановил ее Джаред. – Извини меня за это замечание. Оно было совсем не к месту. Я понадеялся, что мы будем поддерживать наше перемирие, которое заключили этой ночью.

– Я тоже надеялась, но…

– Никаких «но». – Он усмехнулся. – Так ты пойдешь со мной?

Коринн заколебалась. Ей хотелось выйти погулять, но потом она вспомнила, что нужно будет кормить Майкла.

– А когда? Я еще даже не позавтракала.

– У тебя пропасть времени. Мы выйдем часа через два.

– Тогда я успею собраться. – Она улыбнулась ему.

Позже Коринн слегка разочаровалась, когда обнаружила, что Джаред задумал долгую прогулку. Она взяла с собой зонтик, день обещал быть солнечным, а Джаред посоветовал ей обуться в удобную обувь. Стало понятно почему, так как в доброй миле от побережья они сошли с наезженной колеи и двинулись по бездорожью. Тропинка, на которую они вышли, была узкой и замусоренной после урагана. Постоянно попадались канавы, высохший валежник, упавшие стволы деревьев, которые приходилось обходить. Вид оживляли только кусты каламоны с ярко-желтыми и оранжевыми цветами, да зелень коа – дерева, из которого делают мебель.

Они шли молча, но молчание было мирным. Коринн держалась немного позади Джареда, а он не выпускал ее руку из своей, помогая перескакивать через глубокие ямы. Ей было спокойно с ним, наверное, в первый раз за все время.

Когда они прошли между двумя скалистыми утесами, пейзаж вокруг них неожиданно изменился. Теперь это было царство буйной зелени. Уютную долину, в которой они оказались, со всех сторон окружали горы. Тропинка вела дальше вверх через густые заросли цветов, между развесистых деревьев.

Наконец тропа выровнялась, и они вышли на поляну, заросшую банановыми пальмами. Тут Джаред остановился. Пока он выбирал самые лучшие гроздья, Коринн обернулась и посмотрела в ту сторону, откуда они пришли. И ахнула, увидев раскинувшийся перед нею вид. Горизонт словно раздвинулся, вместив в себя северную оконечность острова и мерцающий океан.

– Красиво, правда?

Сзади подошел Джаред, и, почувствовав, как его руки легли ей на талию, она откинулась спиной ему на грудь. В этот момент Коринн была по-настоящему счастлива.

– Да, очень красиво, – сказала она, вздохнув. – Спасибо, что привел меня сюда.

– Я рад.

Джаред не отодвинулся, а вместо этого провел губами по ее шее. Коринн ощутила, как в ней шевельнулось желание. Она хотела выбранить Джареда, потому что здесь не место для таких игр. Попыталась освободиться, но он еще крепче обнял ее.

– Джаред, – начала она расстроенно. – Может, вернемся назад?

– Нет, нам осталось пройти совсем немного, – сказал он, наклонившись к ее уху. Ему явно не хотелось торопиться. – В этом месте бананы еще не созрели.

– Немного – это сколько?

– У моего кузена есть небольшая банановая плантация за домом. Я в любом случае собирался заскочить к нему.

– К твоему кузену? – удивилась Коринн. – У тебя есть кузен, который живет здесь, в горах?

– А что тут удивительного? Очень многим нравится уединенно жить в горах.

– Но я не одета для встречи с твоей родней.

– На тебе отличное платье. Но мне понравилась идея, что ты не одета.

Дьявольский огонек зажегся в его глазах, и она поняла, что последует дальше еще до того, как Джаред потянулся к ней, чтобы расстегнуть пуговицы у нее на платье. Коринн отскочила и повернулась к нему лицом. Потом медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Джаред, нет!

– Почему нет? Ты моя жена.

– Ты с ума сошел, – не выдержала и засмеялась.

Он пожал плечами и двинулся к ней, но Коринн развернулась и бросилась бегом вниз по тропе. Она не успела сделать и нескольких шагов, как Джаред поймал ее, и они вместе упали в траву. Джаред тут же принялся задирать ей юбки, а она продолжала хохотать, время от времени пытаясь слабо протестовать.

– Не здесь, Джаред.

– Нет, именно здесь и именно сейчас. – Он прикрывал ей рот поцелуями, чтобы не дать говорить.

Коринн на миг забылась. Она хотела Джареда. Он обладал властью возбуждать ее тихим словом, страстным взглядом, простым прикосновением. Почему именно он, а не какой-нибудь другой мужчина? Другие мужчины желали ее, но не вызывали в ней трепета, как Джаред.

В облаке пьянящего аромата от диких цветов, которые росли здесь повсюду, они занимались любовью с яростной страстью, которая вдруг овладела ими. Коринн выбросила из головы мысль о том, что они делают что-то безнравственное. Наоборот! Ей понравилась импульсивность Джареда. Она осталась бы здесь на целый день, занимаясь любовью снова и снова. Как это было бы здорово! Но Джаред, как только получит удовлетворение, сразу двинется дальше.

Однако он удивил ее. Не сделав ни единой попытки встать, Джаред лег рядом и облокотился на локоть, чтобы не давить на нее всем телом. Глаза у него стали ярко-голубыми. Легкими поцелуями он касался ее губ.

– Ты просто изумительна.

– Благодарю вас, сэр, – кокетливо ответила она.

Джаред улыбнулся.

– Я думаю, что сегодня ночью выведу тебя побродить по берегу. Гулять с тобой – сплошное удовольствие. Ночью погода будет отличная, пусть звезды и луна оценят твою красоту.

Коринн вздохнула.

– Мне все больше и больше нравится наше перемирие.

Он неторопливо поцеловал ее и тоже вздохнул.

– Нам все-таки надо идти, пока я не забыл о бананах и обо всем остальном.

Неохотно Коринн позволила ему поднять себя и помочь ей поправить платье.

Следующие минут двадцать они опять шли вверх и наконец добрались до еще одного плоского участка. Здесь за деревьями с толстыми стволами пряталась хижина, грубо сколоченная из узких досок и кусков старого железа. Все пространство вокруг покрывали загоны для животных, однако маленькие поросята и цыплята свободно носились под ногами. Склоны холмов заросли папоротниками и какими-то другими растениями. В поле зрения виднелось несколько горных яблонь, а также огромное манговое дерево, которое накрывало хижину своей тенью. А за хижиной была разбита небольшая плантация банановых пальм, про которую говорил Джаред.

Коринн схватила его за руку.

– Неужели твой кузен живет здесь? – шепотом спросила она.

– Почему бы и нет? – удивленно посмотрел на нее Джаред. – Ему нравится здесь. Это как жить в прошлом веке. Современный мир он не принимает, как и то, во что превратили его остров хаолес чужеземцы.

– Его остров? Не поняла.

В этот момент из хижины вышел крупный гаваец и направился к ним. Он представлял собой потрясающее зрелище – грива черных волос, густая борода и теплые карие глаза. На нем были надеты только мешковатые шорты с орнаментом из желтых цветов. Он был бос, но, судя по всему, не страдал от колючих веток, по которым шел.

– Иалека! – Гаваец по-медвежьи обнял Джареда, а потом обратил любопытный взгляд на Коринн. – Белая леди?

– Да, – ответил Джаред с ноткой гордости в голосе. – Это моя жена Колина.

– Тетушка Акела говорила, что ты женился, Иалека. Когда будем праздновать?

– Теперь уже поздновато для этого, – усмехнулся Джаред.

– Для праздника никогда не бывает поздно. Но вы заходите. Ты уже давно не был у меня. Кикуко! – крикнул он, и в дверном проеме показалась одетая в выцветшее кимоно маленькая женщина восточного типа. Она была серьезной, застенчивой и очень хрупкой по сравнению со своим мужем-великаном. Показалась и стремительно вернулась в дом, даже не поздоровавшись.

– Она положит еще лаулаус в колебас. Вы ведь останетесь на каукау с нами, да?

Джаред не успел ответить, потому что великан-гаваец повернулся и пошел в дом, махнув им рукой, чтобы они следовали за ним.

– Нас пригласили пообедать, – объяснил Джаред.

Коринн начала успокаиваться, первая неловкость от встречи с незнакомыми людьми исчезла. Внутри домишко оказался очень уютным. Здесь удачно сочетались две культуры. Гавайские циновки, сосуды из тыквы-горлянки и другие поделки соседствовали с японскими статуэтками и шелковыми ширмами.

Кулиано Наиху оказался человеком общительным, легко вызывающим симпатию. До вечера он развлекал их гавайской музыкой и песнями, аккомпанируя себе на укулеле – гавайской гитаре. Его жена Кикуко все время молчала и держалась в тени. Джаред объяснил Коринн, что это не из-за их прихода. Это ее обычная манера себя вести.

Они сидели на заднем дворе, ели вкуснейшую еду и любовались потрясающим закатом, который раскрасил небеса далеко под ними в красный, оранжевый и пурпурный цвета. Лаулаус – это была свинина, завернутая в листья таро и тушеная в колебасе. Кушанье получилось нежным, с неповторимым вкусом таро. Разумеется, также подали пои и папайю, и необычные горные яблочки. Таких плодов Коринн еще ни разу не пробовала. Кожица у них была тонкая, внутри одно крупное коричневое семечко, а вкус ни на что не похож. ^[8]

Когда небо стало совсем темным, Кулиано разжег костер и снова запел. Джаред, который никуда не спешил, привалился спиной к стволу колвиллеи. Ее красно-оранжевые цветы гроздьями свисали до земли. Коринн сидела рядом с Джаредом, наслаждаясь музыкой и компанией.

– Ты давно знаешь Кулиано и его жену? – поинтересовалась она.

– Всю мою жизнь, – ответил он. – Ты виделась с Леонакой, моим мастером. По крайней мере, он так мне сказал.

– Да.

– Так вот, Кулиано – его отец. Мы с Леонакой росли вместе, скорее как братья, чем кузены.

– Погоди, Джаред. Кузенами ты называешь своих друзей, да?

– Нет. Наихе – мои дальние кузены, это родство по крови.

– Но они гавайцы.

– Надо же, заметила, – улыбнулся Джаред.

Коринн была в недоумении.

– Может, объяснишь, в чем дело?

– У нас с Леонакой одна прапрапрабабка Леймоми Наихе. Как понимаешь, во мне есть какая-то часть гавайской крови, хотя очень небольшая уже. Хочешь узнать об этом?

– Да.

– Леймоми была красивой девушкой. Она жила на Кауаи, на первом гавайском острове, к которому пристал капитан Кук в тысяча семьсот семьдесят восьмом году. Ты ведь слышала о Куке?

– Конечно.

– Так вот, когда он впервые высадился здесь, его приняли за бога, и гавайцы – открытые и дружелюбные люди – были готовы на все ради него и его команды. Леймоми отдала себя в руки одного из английских матросов, о котором знала только то, что его зовут Питер. Он уплыл, не догадываясь о том, что у него здесь скоро родится сын. Ребенка назвали Макуалило.

Позже Леймоми вышла замуж за местного, родив ему еще одного сына и двух дочерей. Ее муж принял Макуалило и воспитал его как родного. Но мальчик вырос с ощущением, что он изгой. Визит Кука на Гавайи закончился кровопролитием, и ненависть к белым осталась здесь надолго. У Макуалило была более светлая кожа, чем у остальных, это стало постоянным напоминанием о ненавидимых всеми белых чужаках, которые продолжали прибывать на острова.

В тысяча семьсот девяносто четвертом году, когда ему исполнилось пятнадцать, он с китобойным судном ушел на материк. Через пять лет вернулся с маленьким сыном, которого ему родила какая-то американская проститутка. Она не собиралась заботиться о ребенке и могла продать его, если бы Макуалило не забрал его себе.

– Какой ужас!

Бросив на нее короткий взгляд, Джаред продолжил:

– Макуалило привез сына Кеаку к своей матери. Она растила его на Оаху. Но парень не остался на островах. В тысяча восемьсот восемнадцатом году он отправился сначала в Англию, а потом в Ирландию. Там женился, и в тысяча восемьсот двадцатом родилась Коллиин Наихе. Кеака осел в Ирландии. Коллиин выросла и в тысяча восемьсот тридцать девятом году вышла замуж за французского торговца Пьера Журдана. А через год родилась моя мать.

Когда Джаред заговорил о матери, голос его смягчился.

– Юность Ранелле провела во Франции. В тысяча восемьсот пятидесятом году вместе с семьей она переехала в Сан-Франциско.

– Это случилось как раз тогда, когда там в первый раз нашли золото? – спросила Коринн.

– Верно. Но им удача не улыбнулась. Да и Пьер оставался в глубине души торговцем. Они снялись с места и разъезжали по всей Америке целых три года. Наконец добрались до Бостона, где устроились, открыв небольшую лавку.

– Так вот где Ранелле познакомилась с моим отцом, – предположила Коринн.

– Да. Она поняла, что не может оставаться в Бостоне после того, как твой отец разорвал помолвку с ней. К тому времени ее родители умерли, надвигалась Гражданская война, и она решила вообще уехать из Штатов. Ей было известно, что здесь у нее есть родственники, правда, далекие, но она все равно приехала сюда, чтобы найти их. Ей удалось отыскать Акелу и Кулиано, который тоже знал историю Леймоми и ее первенца Макуалило. Акела и Кулиано были потомками других детей Леймоми. Ренелле работала учительницей в школе, пока не встретила моего отца, затем они поженились. Остальное тебе известно.

– Значит, в тебе больше всего английской и французской крови, немного ирландской и совсем мало гавайской.

– Ты что-нибудь имеешь против гавайской крови?

– С какой стати? И мне кажется, что это здорово, когда такая сложная история передается из поколения в поколение. – Помолчав, она спросила: – Ты по-прежнему ненавидишь моего отца?

– Чувство, которое я испытывал к Сэмьюэлу Барроузу, было со мной много лет, Коринн.

– Другими словами, ты все еще ненавидишь его, – заключила она, нахмурившись. – А меня?

– Разве я могу ненавидеть тебя, Коринн? – Джаред заколебался, и она почувствовала, что он напрягся. – Однако я ненавижу то, чем ты занималась, когда приехала сюда.

– Но…

Ей захотелось еще раз заявить о своей невиновности, но она остановилась. Это опять приведет к спорам, а день был слишком хорош, чтобы закончиться на такой ноте.

– Давай возвращаться?

Джаред покачал головой.

– Уже темно. Лучше дождаться утра.

– Предлагаешь переночевать здесь? – Майкл уже пропустил вечернее кормление. – Но ведь нас хватятся. Флоренс будет вне себя от беспокойства.

– Из-за одной ночи никто не станет поднимать паники. Акела человек привычный. Когда я отправляюсь сюда, то, как правило, остаюсь здесь ночевать.

– Я хочу вернуться, Джаред. Еще не так поздно, – запротестовала она.

– Ну и иди, – пожал он плечами. – Но когда потеряешь дорогу и свалишься с обрыва, не рассчитывай, что я приду на помощь.

– Этого не потребуется.

– Тогда будь разумной и не поднимай шум. Дома нет ничего такого, что не сможет подождать до утра. – Джаред усмехнулся и привлек ее к своей груди. – Если только ты не думаешь о прогулке по берегу при луне, которую я тебе пообещал.

– Я об этом забыла!

– Правда? – Он приподнял бровь, в отсвете костра блеснули его зубы. – Но у тебя будет такая прогулка, если не этой ночью, то завтрашней. Но сейчас у меня есть на примете одно укромное местечко немного выше на горе, где мы сможем…

– Джаред, прекрати! – Захихикав, она вырвалась из его теплых объятий. – Сегодня мы уже порезвились.

– Насколько мне помнится, ты в этом приняла живейшее участие. А аппетит приходит во время еды. Я полностью готов к основному блюду.

– Иногда ты бываешь очень грубым.

Он рассмеялся и принялся ласкать ее грудь.

– А ну прекрати! – Коринн хотелось, чтобы это прозвучало сердито, но у нее ничего не получилось. – Кстати, что подумает твой кузен, когда мы вдруг исчезнем?

– Кулиано рассмеется и вспомнит свои молодые деньки. – Его улыбка была просто дьявольской. – Он даже может присоединиться к нам там.

– Джаред, ты неисправим!

Он встал, потянув ее за собой.

– Пойдем. – Он обнял ее одной рукой за талию, а другой – приподнял ее лицо, осторожно коснувшись пальцем ее губ. – Я тобой еще не насытился.

Коринн перестала думать о Майкле, понимая, что Флоренс прекрасно о нем позаботится. Сейчас для нее имел значение только Джаред.

Глава 33

Солнце стояло в зените. Коринн шла по пляжу, оставляя на горячем песке следы ног, обутых в сандалии. И улыбалась, вспоминая, как прошло сегодняшнее утро. Вернувшись, они вместе с Джаредом вошли в дом и поняли, что их никто не хватился. Майкл был вполне доволен своей новой сытной едой.

Их поход в горы оказался на удивление приятным. Джаред вел себя не как соблазнитель, каким она помнила его по Бостону, и уж конечно не как разъяренный муж, каким он представал перед ней совсем недавно. Он был самим собой – расслабленным, мирным, легким на подъем. Общаться с таким человеком было сплошным удовольствием. И какую сладостную ночь провели они сегодня! Он занимался с ней любовью, не торопясь, нежно, продлевая наслаждение, пока им обоим хватало сил выдерживать сладостную муку. Он оказался неподражаемым любовником, ее муж.

– Приветствую вас, мадам.

Коринн вскинула голову и увидела, что ярдах в десяти от нее стоит высокий мужчина в рубашке, расстегнутой на груди, и машет ей белой соломенной шляпой. Потом незнакомец сделал несколько шагов в ее сторону. Она настороженно наблюдала за ним, вдруг сообразив, что отошла довольно далеко от владений Джареда.

– Меня зовут Джон Пирс, – представился мужчина, остановившись в нескольких футах и сверкнув улыбкой. – А вы, должно быть, молодая миссис Буркетт.

– Да, как вы догадались?

– Слышал разговоры о том, что Джаред нашел себе жену в Бостоне, настоящую девушку из высшего общества. Должно быть, это вы, потому что я уже давно не видел такой красавицы.

– Что ж… Благодарю вас, мистер Пирс, – неуверенно ответила Коринн, а сама задумалась, что он мог еще услышать про нее. Наверняка все. Придется ли ей и дальше жить с подмоченной репутацией, которую она создала себе сама?

– Зовите меня просто Джо, дорогая. Я ваш ближайший сосед. Все собирался нанести Джареду визит, но никак не могу найти подходящего времени. – Он замолчал и вытер пот со лба носовым платком в клетку. – Ваш муж, наверное, в городе?

– Нет, он вернулся позавчера. Сейчас обходит свои поля с овощами.

– Что вы говорите! – задумчиво протянул мужчина. – На мальчика это так не похоже.

Коринн улыбнулась. «Мальчик» – вот уж действительно! Самому Джону Пирсу на вид было под пятьдесят. Каштановые волосы еще густые, но длинные бакенбарды уже начали седеть. Он казался приятным человеком и весьма дружелюбным.

– Если хотите, можете пойти к нам вместе со мной, – предложила она. – Джаред как раз должен вернуться к ленчу.

Задумчивое выражение его лица сменилось настороженным.

– Нет-нет. Как-нибудь в другой раз.

– Мне, пожалуй, лучше вернуться, пока Джаред меня не хватился.

– Он с вас глаз не спускает, да? Но при такой красавице-жене кто станет осуждать его за это.

– Доброго вам дня.

Она развернулась и пошла обратно. С трудом идя по горячему песку, она спиной чувствовала его взгляд на себе. Коринн покраснела, когда до нее дошел двойной смысл его последнего замечания. Значит, этот мужчина уже знал про нее. Все знали!

– Подождите минутку, миссис Буркетт.

Коринн вздрогнула от того, как он совершенно беззвучно оказался у нее за спиной.

– Да?

– Вы случайно не знаете, кому может приглянуться хорошенький щеночек спаниеля? Одна из моих сук ощенилась четверней пару недель назад, и их уже можно отдавать в чужие руки. У меня сейчас в доме пять собак.

– Даже не знаю.

– Вы – первая, кого я спросил об этом. Можете выбрать самого лучшего щенка.

Она заколебалась, представив себе, как Майкл играет с длинноухим спаниелем. Сейчас он, конечно, мал, но может вырасти вместе со щенком.

– Вообще-то, я знаю кое-кого, кто будет просто в восторге от маленького щенка.

– Отлично! Мой дом вон там, за теми пальмами. Щенки позади, под навесом. Потребуется не больше минуты, чтобы зайти и выбрать одного.

Кивнув, Коринн пошла за ним. Вскоре она увидела стоявший за деревьями старый, облезлый, разваливающийся дом. Задний двор, спускавшийся к пляжу, вряд ли можно было назвать двором – газон крошечный, да и тот засыпан песком и покрыт грязью. Никакого уюта, и Коринн удивилась, имеется ли тут вообще миссис Пирс.

– Сюда, пожалуйста. – Открыв перед ней дверь в сарай, хозяин подождал, пока Коринн зайдет внутрь.

Лучи солнца пробивались через дыры в крыше и стенах, пыль клубилась в потоках света, у нее возникло впечатление, что сюда месяцами никто не наведывался. В нос ударил запах плесени, и ей пришлось задержать дыхание.

– А где щенки? – Она повернулась к хозяину, но дверь захлопнулась у нее перед носом. Глупо хлопая глазами, Коринн уставилась на нее. – Мистер Пирс?

В ответ – молчание. Потребовалось несколько секунд, чтобы замешательство сменилось тревогой. Коринн осмотрела дверь, но не нашла на ней ручки. Осторожно толкнула ее, и когда она не сдвинулась с места, толкнула сильнее. Потом налегла на нее плечом, результат был тот же самый.

Ею начал овладевать страх.

– Мистер Пирс, вы где?

Ответа не последовало. Тогда она заколотила в дверь кулаком.

– Выпустите меня отсюда! Вы меня слышите?

Джон Пирс, должно быть, сошел с ума, в ярости подумала она. Огляделась по сторонам в поисках любого предмета, который мог бы помочь открыть дверь. На глаза ей попались старые упаковочные ящики, две тачки на колесах и куча влажной грязи. Коринн быстро перебрала ящики, но никакого инструмента не нашла. Хотя одно открытие она все-таки сделала – в сарае не было никаких щенков. И во что она вляпалась в очередной раз?

Малия повернула назад, к дому, после того, как проследила за Коринн, когда та покинула пляж вместе с Джоном Пирсом. Торопливо шагая, она торжествующе улыбалась. Малия была готова устроить скандал с женой Джареда, но теперь у нее имелось, о чем поведать брату. Коринн и Джон Пирс – ха! На этот раз он так быстро не простит свою непутевую жену.

Малия нашла брата на заднем дворе. Он мылся под душем, который устроил отец для того, чтобы не заносить песок в дом. Душ представлял собой закрепленную на дереве бочку с лейкой.

– Ты ходил плавать? – Малии стало интересно, видел ли он Коринн.

– Нет, просто надо сполоснуться. Во время урагана поля полностью залило. Повсюду столько грязи!

Она дождалась, пока Джаред, помывшись, взялся за полотенце, которое висело на ветке личи. На нем были только шорты, и стало заметно, как побледнел его загар. Слишком долго он не выходил на пляж, слишком много времени провел далеко от дома – с того дня, как умер их отец. Малию это очень обижало. Она скучала без плавания, без верховой езды, которой они занимались вдвоем. Ей не хватало внимания, которое брат ей всегда уделял.

– Тебе что-то нужно, Малия?

– Мне интересно, ты знаешь, где твоя жена? – спросила она таким тоном, что Джаред сразу насторожился.

– Ее нет дома?

– Нет, потому что сейчас она с Джоном Пирсом.

– Да?

Спокойный ответ брата разозлил ее.

– Она встретилась с ним на берегу, а потом пошла к нему домой. Тебя это не волнует?

– С какой стати? Я, может, и не особо люблю Джона, зная, как ему хочется завладеть нашей землей, но он все-таки наш ближайший сосед. – Джаред глянул на сестру. – Наступило время Коринн познакомиться с соседями.

Малия сердито блеснула глазами.

– Ты говоришь так, словно она собирается здесь поселиться навсегда.

– Может, и соберется. Кто знает.

– Я тебя не понимаю, Джаред. Неужели ты простишь ее после того, как она наставила тебе рога?

Он прищурился.

– Откуда ты набралась таких слов?

– Я много читаю, – защищаясь, сказала Малия. – Тут нет моих ровесников, что мне еще остается делать? Единственной подругой была Нанеки, но твоя жена выжила ее.

– Нанеки сама решила вернуться в Кахуку, – невозмутимо заметил Джаред. – Это был ее выбор. А что насчет прощения моей жены, так это не твое дело. Буду тебе признателен, если ты больше не станешь упоминать об этом.

– Значит, тебе все равно, что она продолжает заигрывать с другими мужчинами? – возмутилась девушка. Брат разговаривал с ней, как с ребенком.

– С Джоном Пирсом? – от души рассмеялся Джаред. – Не говори глупостей, Малия.

Она взорвалась в ответ.

– Я видела их вместе! Я видела, как она флиртовала с ним и соблазняла его. Если думаешь, что прямо сейчас они пьют чай, то тогда ты даже еще больший дурак по сравнению с тем, какого она сделала из тебя в Гонолулу!

Когда Малия бросилась в дом, Джаред мрачно посмотрел ей вслед. Потом перевел взгляд на берег, но не увидел там Коринн. Вот черт, Малия пытается разжечь в нем подозрения!

Терпения Джареда хватило лишь на один час. После этого он отправился на конюшню, где оседлал коня, чтобы доехать до Пирса. За этот час он чего только не передумал, представляя себе самое ужасное и ненавидя себя за это. И был готов уже сесть в седло, но тут Джон Пирс собственной персоной рысью подъехал к конюшне. Джаред подозрительно глянул на соседа.

– Что тебе нужно, Джон?

– Я приехал насчет твоей жены.

– С Коринн что-нибудь случилось? – встревожился Джаред.

– Нет, дело не в этом. – Пирсу было явно не по себе.

– Тогда где она? – настойчиво спросил он. – Я так понял, что она сегодня нанесла тебе визит.

– Знаешь, это не очень хорошо так обращаться с бедной девочкой.

– О чем, дьявол побери, ты говоришь?

– Всем известно, почему ты привез ее сюда, Джаред. Говорят, что ты держишь ее под замком. Я очень удивился, когда встретил ее гуляющей по берегу, но не удивился, когда она попросила меня о помощи.

– О помощи?

Джон заколебался на миг.

– Она хочет, чтобы я отвез ее в Гонолулу.

– Что?

– Твоя жена выглядит страшно расстроенной, – быстро произнес Пирс. – Она… Она не может смириться с запретами, которые ты наложил на нее. Из-за этого, по ее словам, она больше не может жить с тобой.

Джаред прищурился.

– Что она еще сказала? – Тон его был ледяным.

Джон нервно посмотрел на Джареда. Мысль взять миссис Буркетт в заложники пришла к нему на пляже. Он действовал под влиянием момента. Сейчас было поздно предпринимать что-либо еще, оставалось лишь наблюдать, во что все это выльется.

Пирс откашлялся.

– Твоя жена пообещала мне хорошие деньги, если я отвезу ее в город.

– И ты согласился?

– Пока нет, – признался Джон. – Я сказал, что мне сначала надо подумать.

– А о чем тут думать? Она – моя жена. Вышла за меня по доброй воле. – Джаред подошел к нему ближе. – Поэтому имей в виду, будешь вмешиваться – крупно пожалеешь.

Пирс заставил лошадь сделать шаг назад. Он обливался потом, и не от жары.

– Послушай, Джаред. – Он попытался говорить возмущенно. – Не надо угрожать. Я очень хорошо тебя понимаю.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Так я и ее хорошо понимаю. В том смысле, что молодая леди в полном отчаянии. Настолько в отчаянии, что готова заплатить любые деньги, которые я запрошу. Это было бы совершенно не по-джентльменски – не откликнуться на ее просьбу.

– Ты хочешь сказать, что тебе это было бы невыгодно, – насмешливо заметил Джаред. – Куда ты клонишь?

Удача сама шла в руки.

– Мне показалось, что мы с тобой могли бы заключить сделку. Хотя я предпочел бы помочь юной леди, но все-таки она действительно твоя жена.

– А еще ты хотел бы помочь себе, я прав? – холодно осведомился Джаред.

– Не я придумал эту ситуацию, она сама упала мне в руки, – начал оправдываться Джон.

– Чего ты хочешь? – напрямик спросил Джаред, теряя терпение.

– Ну, ты же знаешь, что я всегда хотел этот маленький клочок земли, который принадлежит тебе, мой мальчик. И я охотно заплачу тебе двойную цену, если ты решишь расстаться с ним сейчас.

– Давай все проясним окончательно, – тихо сказал Джаред. – Ты вернешь мне жену, если я продам тебе мою землю?

– Совершенно верно.

– А если землю не продам, то ты увезешь Коринн в неизвестном направлении, где я ее не найду?

– И опять верно, – просиял Пирс.

Это был прекрасный план! Почему он не придумал его раньше? Конечно, как только жена Джареда вернется домой, она расскажет, что он ее запер, что она вообще не просила ни о какой помощи. Но это будет ее слово против его, а земля уже перейдет к нему. И это самое главное!

– Где моя жена?

– О, перестань, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы делиться с тобой такой информацией? – Потом Джон быстро добавил: – Она не у меня, если ты подумал об этом. Мы теряем время. Так каков твой ответ?

– Ты меня поражаешь, Пирс. Ты всерьез считаешь, что я поддамся на шантаж?

– Значит, ты не хочешь вернуть свою жену? – Уверенности в Джоне поубавилось.

– Не особо, – ответил Джаред обманчиво легкомысленным тоном. – Тем более если ей так хочется от меня уехать.

– Но… Но… – Пирс запнулся. Он был не готов к такому повороту.

Джаред рассмеялся, но в его холодных серых глазах не было веселья.

– Однако вид у тебя ошарашенный, Пирс. Моя жена не говорила тебе, что она приехала сюда на время?

– Нет, не говорила, – кисло ответил Джон.

– Так что пусть уезжает, раз ей этого хочется. А если она еще и заплатит тебе за то, что ты довезешь ее до Гонолулу, так это просто прекрасно. Хоть что-то получишь за свои хлопоты. И посему я не собираюсь забирать ее к себе.

– Тебе на самом деле все равно? – недоверчиво спросил Джон, покачав головой.

– Мне очень жаль разочаровывать тебя, но, тем не менее, плевать я хотел на то, что она собирается делать. Я умываю руки.

– Но она твоя жена! Послушай, я дам тебе пару дней, чтобы все обдумать.

– Поступай, как знаешь. Я своего решения не поменяю. И, кстати, у моей жены здесь есть служанка. Пожалуйста, забери ее, прежде чем вы укатите в город.

Повернувшись к нему спиной, Джаред повел коня назад в конюшню. И только услышав, как Джон Пирс поскакал прочь, дал волю своим чувствам. В тишине конюшни он зарычал с такой яростью, что стропила содрогнулись, а лошади заметались в своих стойлах.

Глава 34

Леонака сидел за кухонным столом напротив Джареда, сжимая в больших смуглых руках холодный бокал, наполненный ромовым пуншем. Уже наступил вечер, а Леонака только что приехал из города. Он не ожидал, что его встретят вот таким образом. Только Малия тепло поприветствовала его. Она казалась единственным живым существом в доме, где царила гнетущая атмосфера. Даже Акела – двоюродная бабка Леонаки – расщедрилась лишь на пару слов, а потом опять принялась растирать пои и лепить оладьи.

– Ты быстро сюда добрался, – заметил Джаред.

Леонака улыбнулся, ободренный тем, что его друг, наконец, сказал хоть что-то.

– Когда мне предложили недельный оплачиваемый отпуск, я не стал долго раздумывать, соглашаться или нет.

Леонака ожидал ответной реплики, но не дождался. В конце концов он не выдержал.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Джаред избегал его вопросительного взгляда. Он поднялся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

– Его жена уехала, – сказала Акела, выдав свое раздражение и неудовольствие.

– Что значит – уехала? – удивился Леонака. – Куда она могла уехать?

– Этот Джон Пирс пришел сегодня утром и заявил, что Колина попросила отвезти ее в Гонолулу и что пообещала ему заплатить кучу денег. Он где-то спрятал Колину, чтобы Иалека не смог ее найти.

– Что?!

– Ты спросил, и я отвечаю, что белый чужеземец врет.

– Кто? Пирс?

Она кивнула.

– Колина была счастлива, когда Иалека вернулся сюда в этот раз. Они не скандалили. Я наблюдала за ними. И сказала себе – хорошо, что они поженились. Просто оба страшно упрямы и пока не готовы признаться, что любят друг друга.

Леонака посмотрел на нее скептически.

– Может, ты видишь лишь то, что тебе хочется увидеть, тетушка?

– Спроси Иалеку сам! – отрезала Акела. – Спроси, разве ему было плохо с женой в эти последние дни. – Она помолчала. – Нет, лучше не лезь к нему. Он сейчас злой, как черт.

– А что, если Пирс сказал правду?

Акела упрямо замотала головой.

– Нет, Колина ни за что не сбежит без своего кейки.

Теперь Леонака удивился. И огорчился.

– Мы с Иалекой ничего не скрывали друг от друга. Сейчас из него слова не вытянешь. Он ничего не рассказал мне о своей женитьбе и о том, что жена родила ему кейки.

– Иалека ничего не рассказал тебе о ребенке, потому что Колина объявила ему, что кейки не ее, а ее служанки.

– Значит, ты просто решила…

– Я знаю, что говорю! – резко оборвала она его. – Я сказала об этом Иалеке, но он мне не поверил.

– Как все это сложно! – вздохнул Леонака. Потом встал и пошел к двери. – Иалека отпустит ее?

Наконец-то Акела хитро улыбнулась.

– Он говорит, что ему все равно, но я-то знаю, что это не так. Вот потому он и сходит с ума.

Коринн сидела на влажной земле, прислонившись спиной к ящику. Она окончательно вымоталась. Ее руки покрылись волдырями и были полны заноз после того, как она несколько раз попыталась раздвинуть доски в стене. У нее ничего не получилось. В образовавшиеся щели можно было лишь просунуть пальцы. Сарай был старым, но крепкой постройки, а какого-то подходящего инструмента у нее не имелось.

Она до вечера ломала голову, пытаясь понять, как ее угораздило очутиться здесь. Единственный вывод, к которому она пришла, заключался в следующем: Джон Пирс просто сумасшедший. И если это правда, тогда ее может ожидать нечто более страшное, чем сидение в сарае под замком. Ее жизни может угрожать опасность.

На ум пришли разные жуткие случаи. У нее разыгралось воображение насчет того, каким образом он сможет ее убить. Каждое последующее убийство, которое она себе представляла, становилось все более жестоким и отвратительным.

Поэтому когда дверь в сарай распахнулась, она уже дошла до нервного истощения.

Коринн в ужасе смотрела на вошедшего. И оказалась совершенно неготовой к тому, что он ей вдруг сказал:

– Нет никакого смысла держать вас здесь взаперти. Вам больше некуда идти.

Она набралась смелости, чтобы спросить:

– Как? Что вы имеете в виду?

– Ваш муж не желает вашего возвращения, мадам.

Гнев в его голосе пугал ее больше, чем смысл сказанного.

– Вы разговаривали с Джаредом?

– Я ездил к нему, чтобы заключить сделку. Предложил ему вернуть вас, если он согласится продать мне свою землю. Но земля для него значит больше, чем вы.

Наконец до нее дошло, что он сказал, и Коринн вдруг поняла, что перед ней стоит совсем не сумасшедший, что она видит перед собой обуреваемого жадностью мошенника, который засунул ее сюда ради выкупа.

Но выкупа он не получил. Страх как рукой сняло, теперь ею овладела жгучая ярость. Она вскочила.

– Я отволоку тебя в суд!

– Ничего у тебя не выйдет, – грубо ответил Пирс. – Никто не поверит, что я насильно удерживал тебя здесь. Твое слово против моего. А ваша репутация, миссис Буркетт, оставляет желать лучшего.

– Джаред знает, что ты захватил меня.

Пирс рассмеялся.

– Это абсурд. Ты пришла ко мне, чтобы я помог тебе уехать в город.

– Это ложь!

– Да, но это не важно, потому что твой муж поверил в нее.

Почему Джаред оказался таким легковерным?

– И что теперь? – тихо спросила она себя. И неожиданно ответ нашелся сам собой. Пирс оставил дверь открытой, и Коринн выскочила наружу. Подобрав юбки, она бросилась прочь, так быстро, насколько хватало сил.

Она совершенно точно знала, что будет делать. Ей больше ничего не страшно. Гнев душил ее. Их сражения с Джаредом продолжались довольно долго, но за несколько последних дней в их отношениях все резко изменилось. Однако этот негодяй сообщил ей, что Джаред поверил в то, что она хочет от него уехать.

Это было выше ее сил. Она жалела о том, что так много плохого сделала своему мужу, но почему бы ему не вспомнить наконец о том хорошем, что их связывало? Когда, если не сейчас?

Коринн бежала и бежала, не останавливаясь, выбросив Джона Пирса из головы.

Глава 35

Леонака нашел Джареда на берегу сидящим в багряных лучах заходящего солнца. Он задумчиво смотрел на океан и был настолько погружен в мрачные мысли, что заметил своего друга, только когда тот заговорил.

– Помню, что ты вот так же сидел после смерти своей матери, – нерешительно начал Леонака, но друг даже не глянул на него. – Хочешь об этом поговорить, кузен?

– Нет.

– Мы обычно всем делились друг с другом, – вздохнул Леонака. – Что с нами случилось?

Джаред наконец повернулся к нему.

– Может, стоит сообщить твоему отцу, что ты здесь?

– Это у тебя такой способ дать мне понять, чтобы я не лез не в свое дело? – спросил Леонака.

– Послушай, Лео. Тут не о чем говорить. Я сам устроил себе этот идиотский брак, и мне просто нужно быстрее забыть о нем.

– Если брак действительно идиотский, тогда почему ты так переживаешь?

– Кто сказал, что я переживаю? – прорычал Джаред.

– А разве нет? – Леонака приподнял бровь.

– Ну ладно! – раздраженно произнес Джаред. – Я действительно слегка переживаю. Но не потому, что она ушла, – быстро добавил он. – Я бы все равно ее скоро отпустил на все четыре стороны.

– Ты шутишь? Вдруг она уже стала твоей плотью и кровью? – тихо сказал Леонака. – Вдруг она та самая женщина, с кем ты мог бы быть счастлив?

– Не смеши меня, – твердо заявил Джаред. – Но даже если это и так, она не хочет быть моей. И доказала это сегодня.

– Возможно, ты дал ей повод? Ты частенько распускаешь руки, – заметил Леонака. – Мне это отлично известно. Может, твоя жена тоже в этом убедилась?

Джаред помрачнел, вспомнив, какой испуганный вид был у Коринн в ту ночь, когда он ее ударил. Неужели из-за этого она решилась сбежать от него при первой же возможности? Неужели она все еще боится его? Но нет, запуганная мужем женщина не смогла бы так убедительно разыгрывать податливость и с таким желанием отдаваться ему все эти последние дни.

– Коринн знает, какой у меня нрав, и это ее вполне устраивает.

– Если она тебе нужна, – заговорил Леонака серьезно, – тогда отправляйся за ней. Она твоя женщина. Мне кажется, ты ее любишь, и… Я видел ее всего один раз, но… это не твоя ли жена?

Быстро обернувшись, Джаред встал. К ним шла Коринн. Сначала Джаредом овладела бурная радость, но потом она опять сменилась гневом и горечью.

– Ты что-то забыла? – саркастически осведомился он.

И оказался совершенно не готов к тому, что она развернется и влепит ему пощечину.

– Может, сначала объяснишь, в чем дело? – грозно взревел Джаред.

Коринн была без сил после продолжительного бега, но все равно смогла произнести:

– Объяснить? Я тебя ненавижу. Вот и все объяснения. Но если тебе требуется что-то более убедительное, вот оно: ты отказался от меня перед этим мерзавцем, твоим соседом.

– Ты сама попросила у него помощи.

– Дурак! – оборвала она его. – Почему ты не усомнился в словах человека, который сделал тебе такое гнусное предложение? Мне известно, что он сказал тебе. Все это было ложью!

– Это ты так говоришь, – отмахнулся Джаред и пошел прочь.

Схватив его за руку, она заставила его остановиться.

– Не смей отворачиваться от меня! – закричала на него Коринн. – Я до вечера просидела взаперти в душном, грязном амбаре, все время думая о том, что ненормальный Пирс собирается меня убить. Я в кровь стерла руки, пытаясь выбраться оттуда, но не смогла.

– И с этой занимательной историей ты теперь пришла ко мне? – с сарказмом спросил Джаред. – Что произошло на самом деле? Пирс отказался помочь тебе после того, как я отверг его предложение?

– О! – Она подхватила юбки и бросилась к дому. Однако снова остановилась и повернулась к нему. – Я не просила Джона Пирса увезти меня от тебя, Джаред. – Сейчас, в гневе, она была чудо как хороша. – Когда мы встретились на берегу, Пирс сказал, что у него есть щенки, которых он раздает всем желающим. Я вспомнила про Майкла и пошла к нему, чтобы выбрать одного. Как только я зашла в сарай, где должны были находиться щенки, он захлопнул за мной дверь. Я не могла понять почему, пока он не пришел и не выпустил меня.

– И ты рассчитываешь, что я в это поверю?

Коринн стиснула кулаки.

– Мне это безразлично. Но так как я знаю, что Пирс солгал тебе, хотелось бы узнать, не солгал ли он и мне. Он сказал, что земля для тебя значит больше, чем я, и что ты не хочешь меня вернуть. Это так?

– Да, именно так я и сказал ему. – Обида не позволила ему объяснить ей, почему он это сделал.

Повисла долгая пауза, во время которой Коринн пыталась проглотить комок слез, который подступил к горлу. Она надеялась, что это была неправда. Пирс солгал Джареду, почему он не мог бы солгать и ей? Но он сказал правду.

– Я поняла, – ровно произнесла Коринн. – В таком случае, пожалуйста, договорись с кем-нибудь, чтобы меня завтра отвезли назад в город.

Джаред смотрел, как уходит Коринн. Он услышал, как открылась дверь в патио, затем захлопнулась. Он стоял молча, борясь со своими чувствами.

– Что, если она говорит правду?

– Не верю, – угрюмо ответил он.

– Но все-таки? – настаивал Леонака, заставляя Джареда прислушаться к нему. – Это означает, что у нее была возможность обратиться с просьбой к Пирсу, но она ни о чем его не попросила. Это означает, что она в действительности не хотела уехать.

Джаред вдруг резко развернулся и пошел прочь вдоль берега. Его друг смотрел ему вслед.

Было уже поздно. Она сидела в комнате Флоренс на ее узкой кровати, а служанка в это время вытаскивала занозы у нее из рук. Коринн рассказала ей все, пока кормила Майкла. Теперь малыш спал. Флоренс уже согласилась уступить ей свою комнату и перейти в пустующую спальню Нанеки.

– Господи, ты только посмотри на эти волдыри, – кудахтала Флоренс.

– Просто проткни их и наложи повязку, – утомленно сказала Коринн.

Она чувствовала себя опустошенной и ненужной. Акела принесла много еды, но Коринн не могла есть. Подступала тошнота. Она уедет в город, потом вернется в Бостон. Разве не этого ей хотелось? У нее не было готового ответа на этот вопрос. У нее вообще не было ответа.

– Я не понимаю Джареда, – сердито заявила Флоренс. – Он не поверил тебе даже после того, как увидел, в каком состоянии твои руки?

– Джаред их не видел. Но даже если бы и увидел, толку было бы мало. Он признался, что не хотел, чтобы я вернулась.

– Ну, это в нем гордость говорит, – предположила Флоренс.

Без предварительного стука дверь открылась, и они обе обернулись. На пороге стоял Джаред, его рука все еще лежала на дверной скобе. Не произнося ни слова, он просто стоял и с загадочным видом разглядывал Коринн.

Первой нарушила молчание Флоренс. Ее трясло от возмущения.

– Послушайте, мистер Буркетт, это неслыханно – вы вошли в комнату к дамам, не постучав! В этой комнате у вас вообще нет никаких дел.

– Мне нужно поговорить с моей женой наедине, миссис Мерилл. Пожалуйста, оставьте нас на несколько минут.

Он только что вернулся с берега, проведя там несколько часов. Ему нужно было разобраться в своих чувствах. Пока ему стало ясно лишь одно: он не был готов отпустить от себя жену.

– Стой, где стоишь, Флоренс, – приказала Коринн, не сводя глаз с мужа. – Мне больше нечего тебе сказать, Джаред. Единственное, что мне нужно от тебя услышать, – к какому времени я должна быть готова, чтобы завтра утром уехать отсюда.

– Ты никуда не поедешь. Во всяком случае, пока, – спокойно ответил он. – Вот о чем я хотел поговорить с тобой.

Коринн с недоверием смотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что не отвезешь меня назад?

– Да.

– Почему?

– Потому что я так решил, – как-то по-детски заявил Джаред.

– И все-таки? – не отступала она.

– Не важно, почему.

Майкл вдруг расплакался, и Коринн кинулась к нему.

– Видишь, что ты наделал своим криком? – Она бросила на него взгляд, полный ярости.

– Ты первая начала, – напомнил Джаред. Он вошел в комнату, сделав несколько шагов. – Отдай ребенка матери, Коринн. Мы еще не закончили.

– Нет, закончили, – отрезала Коринн. Повернувшись к нему спиной, она принялась успокаивать Майкла, взяв его на руки и прижав к груди.

– Вам лучше уйти, мистер Буркетт, – решительно вмешалась Флоренс. – Сегодня Кори переночует здесь. Это ее собственный выбор, и я буду признательна вам, если вы с уважением отнесетесь к ее желанию.

– А вам я посоветую не вмешиваться, – осадил он ее.

Но Флоренс не уступила.

– После того, как вы отнеслись к моей Кори сегодня, я не буду стоять в стороне и не дам вам больше издеваться над ней. Она сказала вам правду.

– Миссис Мерилл, вы, без всякого сомнения, поверите всему, что она расскажет вам, – холодно заявил Джаред.

– Вы сомневаетесь в моем разуме, сэр. У вас же, судя по всему, его вообще нет. – Она услышала, как Коринн ахнула в ответ на такую дерзость, но все равно продолжила: – Только человек без мозгов мог бы сомневаться в словах Кори, хотя в ее правдивости можно было убедиться, лишь посмотрев на ее ладони. Я вытащила девять заноз, мистер Буркетт, осталось еще пять. Убедитесь сами. Объясните мне, как ее руки могли прийти в такое состояние, если с ней не случилась история, которую она описала?

Джаред отвернулся от Флоренс. Теперь он смотрел на Коринн, которая стояла перед ним с Майклом на руках. Прищурившись, он отстранил Флоренс и подошел к жене.

– Дай мне взглянуть на твои руки.

– Нет!

Джаред не стал просить во второй раз, просто взял ее руку и повернул ладонью вверх. Ему бросились в глаза два пореза, ссадины и две занозы из пяти, о которых упоминала Флоренс. Его лицо исказилось, словно от боли. Наконец Коринн выдернула свою руку. Он поднял на нее глаза и столкнулся с ее пылающим взглядом.

– Коринн, я очень…

– Не смей мне говорить, что ты очень сожалеешь! Даже не смей! Все, поздно! – Майкл опять заплакал. – Не мог бы ты уйти, Джаред? Просто оставь меня в покое.

Джаред резко развернулся и быстро вышел вон. Сейчас ничего нельзя было исправить. За дверью он остановился, плечи у него поникли. Простит ли она его когда-нибудь за то, что он засомневался в ней, за то, что сказал, что будто бы не хочет вернуть ее назад? Но ведь в тех словах не было ни капли правды! Как он мог позволить возникнуть такой путанице? Неужели они больше никогда и ни в чем не поверят друг другу?

Глава 36

Коринн откинулась на спинку плетеного кресла. Майкл сидел на ковре в центре патио, у нее на виду. Маленький коричневый щенок носился вокруг него, заставляя мальчишку повизгивать от удовольствия.

Щенок стал для нее непредвиденным сюрпризом. Он был беспородный, но очаровательный с этими болтающимися ушами и коротким хвостиком, которым вилял неустанно. Джаред нашел его специально для Майкла – по крайней мере, так сказала Акела.

Коринн не видела Джареда. Он отсутствовал все утро и появился уже с подарком. Это у него такая манера просить прощения, решила она, и способ дать ей понять, что он раскаивается в том, что не поверил в ее историю. Поздновато спохватился! Сердце у нее опять окаменело и стало бесчувственным, чтобы он не смог больше сделать ей больно.

Через открытые окна кухни до патио доносились голоса. Там Флоренс помогала Акеле готовить печенье из таро. Она никак не могла удовлетворить своего любопытства по поводу всего, что касалось островов, постоянно донимая Акелу расспросами. Коринн вполуха слушала продолжающийся урок по истории.

– В старину, еще до прибытия христианских миссионеров, здесь было, может, шестнадцать кахунас.

– Но мне показалось, вы говорили, что кахунас были кем-то вроде священников, по одному на каждую общину, – прервала ее Флоренс.

– Да, то были кахунас, которые беседовали с богами. Я же говорю о других кахунас – о мужчинах, которые знали историю, а были иные, которые читали по звездам и предсказывали будущее. А еще были такие, которые врачевали и занимались магией. Все важные знания были сосредоточены в руках этих мудрых людей.

– Надо же! А ведь вас называли дикарями, – засмеялась Флоренс. – Но это выглядит по-настоящему цивилизованно. Должно быть, в те времена люди тут жили тихой и мирной жизнью.

– Жизнь была богатой, но не такой уж мирной. У нас было много войн, как и везде в мире.

– Ну, вот видите! Вы действительно цивилизованный народ.

Коринн представила, как Акела усмехнулась.

– Каждый новый король дарил земли новым вождям, своим любимчикам. Старые вожди изгонялись, и иногда из-за этого возникали гражданские войны. Это ужасная вещь – гражданская война. Каланиопуу – старый король, который правил, когда Кук высадился на острова, – пришел к власти в результате такой войны, после того, как убили законного наследника Кеавеопала.

Коринн перестала их слушать, когда увидела Леонаку, который в этот момент вошел на задний двор со стороны пляжа. Он приставил длинную доску для серфинга к стене, а сам прошел в патио. На нем были лишь шорты, да и те мокрые. Потом Леонака заметил ее и улыбнулся.

– Вот мы и увиделись снова.

– Похоже на то. – Коринн вернула ему улыбку. – Как поживаете?

– Наслаждаюсь отпуском, пока он длится. – Тут его внимание привлек Майкл. Он подошел к нему и присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть. – Так значит, это тот самый ребенок. – Коринн наблюдала, как молодой гигант пытливо вглядывается в ее сына. Леонака протянул ему указательный палец, и Майкл вцепился в него, а потом, захихикав, принялся его раскачивать.

– Когда вы собираетесь рассказать мужу правду об этом молодом человеке?

Коринн ахнула и чуть не выпала из кресла. Увидев, как она нахмурилась, Леонака поднялся.

– Извините, это не мое дело. Такое больше не повторится. Я пришел, чтобы предложить вам поучиться серфингу.

Он так быстро сменил тему, что Коринн не стала возвращаться к старой. Мысленно выругала Акелу и прикинула, кому еще толстуха могла рассказать об этом.

– Очень мило, что вы предложили, мистер Наихе, но вынуждена отказаться, – слегка чопорно сказала она.

– Будем друзьями. Поэтому зовите меня просто Лео. Вы не можете приехать на Гавайи и не намочить ног хотя бы один раз.

– Нет, я не могу.

Лео сдвинул брови.

– Наверное, вы не умеете плавать, вы же всю жизнь жили в холодном городе?

– Вообще-то я хорошо плаваю. – Коринн улыбнулась. – Я научилась, когда была еще ребенком. Мы с отцом ходили к нему на верфь. Когда он был занят со своими рабочими, я выходила на улицу, чтобы поиграть с местными детьми. Сначала они меня дичились из-за того, что мой отец владел этой верфью, но потом, какое-то время спустя, посвятили меня во все свои игры. Мы обычно уходили плавать за доки. Флоренс все никак не могла понять, почему у меня влажные волосы, когда я возвращалась домой. Я об этом никому не говорила, иначе бы меня больше не выпустили из дома. Один из мальчишек, Джонни Бикслер – ему было примерно одиннадцать – взял меня под свое крыло. Я много чему у него научилась.

Она неожиданно рассмеялась. С чего бы ей вздумалось завести с ним этот разговор? Она не вспоминала о Джонни Бикслере много лет. Надо бы поинтересоваться, в кого теперь превратился крепкий мальчуган, который научил ее плавать, ругаться дурными словами и защищаться с помощью ножа в то дикое лето, когда залив стал для нее местом, полным очарования, и площадкой для игр.

Леонака улыбнулся ей.

– Значит, вы воспитывались в шайке юных уличных бандитов, да?

– Господи, мне было всего десять! И это продлилось лишь одно лето. Но знаете, мне никогда не забыть ощущения свободы, которое я испытала в тот год. Это было потрясающе!

Именно тогда в ней возникла решимость оставаться свободной всю свою жизнь, вдруг сообразила Коринн. Но сейчас, по разным причинам, это уже было не так важно.

– Если вы умеете плавать, тогда нет причин отказываться от того, чтобы научиться кататься на доске. Сегодня очень хорошая волна, – подбодрил ее Лео. – Джаред и Малия уже там.

Так вот, оказывается, где он сейчас. Он развлекается! Коринн разозлилась. Значит, подкинул щенка и решил, что умиротворил ее, а потом отправился кататься на серфе, забыв и думать о ней.

– Ну, так как?

О, как ей захотелось показать Джареду, насколько он ей безразличен и что они снова с ним на ножах!

– Боюсь, мне нечего надеть для занятия серфингом.

– Ерунда! – усмехнулся Леонака. – Моя тетушка достанет вам какой-нибудь саронг из своего сундука для шитья.

Коринн покраснела и покачала головой.

– Нет.

Он пожал плечами.

– Жалко. Джаред сказал, что я не смогу затащить вас в воду, хотя мне показалось, что вы более смелая женщина.

Коринн внезапно встала. На вызов не ответить нельзя!

– Пожалуйста, дайте мне пару минут, чтобы переодеться. Буду рада, если вы научите меня серфингу.

Леонака с улыбкой посмотрел вслед Коринн, которая быстрым шагом вышла из патио, крикнув Флоренс, чтобы та присмотрела за ребенком. Джаред ни слова не сказал ему о том, что Коринн не захочет поплавать в океане. На самом деле он не услышал от Джареда и двух слов за все утро.

Последствия того, что устроил Джон Пирс, были ужасны. Требовалось срочно восстановить между ними перемирие, а лучший способ для этого – сделать так, чтобы Джаред увидел свою красавицу-жену в прилипшем к телу влажном саронге. Пусть желание заставит его образумиться, и тогда Джаред поймет то, что Леонака уже давно знал: без этой женщины ему не стать целым человеком.

Покраснев до корней волос, Коринн рассматривала себя в зеркале над комодом. Одетая в саронг, она была все равно что раздетая. Руки, плечи, ноги до колен были открыты. А линии остальных частей тела, даже прикрытых тканью, виднелись отчетливо, с живописными подробностями.

– Я не могу это надеть, Акела.

– Почему?

– Тут… тут слишком много выставлено напоказ.

Акела с улыбкой покачала головой.

– Ты же видела Малию, она одета в то же самое. Все наши женщины надевают такое, когда идут поплавать, – хмыкнула она. – Даже я! Здесь не Бостон, Колина. Ты на Гавайях, где мы радуемся жизни.

Коринн улыбнулась.

– Хорошо, что ты больше не перетягиваешь грудь, – сказала Акела, вешая на плечики ее платье. – Иначе саронг не сидел бы так хорошо.

Коринн обернулась и посмотрела на нее округлившимися глазами.

– Я не делала этого! – отчеканила она, а сама удивилась, откуда Акела об этом узнала.

Да, действительно, она перестала перевязывать грудь. И, тем не менее, молока для Майкла было много, но теперь все было под контролем. Молоко не сочилось непроизвольно.

– Почему ты не скажешь Иалеке правду? – неодобрительно спросила Акела. – Я видела, как твоя подруга относила повязку после стирки в твою комнату, а не в свою. Я могла бы указать Иалеке на это, но решила молчать. Ты должна сама сказать ему.

Коринн покусала губы и решила довериться женщине.

– Неужели вы не понимаете? Джареду лучше ничего не знать. В конце концов, я вернусь в Бостон с Майклом. Джаред нас больше не увидит.

– Ты не права, Колина. Иалека не отпустит тебя. И однажды он узнает, что ты обманула его насчет Майкла, это сведет его с ума. Лучше скажи ему сейчас.

– Нет никакого смысла говорить с вами об этом, – раздраженно объявила Коринн.

Она схватила полотенце и выскочила из спальни. Эта женщина просто невозможна! Она когда-нибудь угомонится?

Леонака ждал ее на заднем дворе. Коринн выкинула из головы Акелу и решила наслаждаться жизнью. По возвращении домой она расскажет подругам, как каталась на волнах.

Джаред и Малия все еще оставались в воде. Коринн старалась не смотреть на мужа, пока Леонака объяснял ей, что нужно делать.

– Может, вам лучше понаблюдать какое-то время для начала, – предложил он, уже задумавшись над тем, не слишком ли он торопится, вовлекая Коринн в занятия серфингом. Спорта не бывает без риска.

Она решительно замотала головой, при этом ее золотистые волосы рассыпались по плечам. Они доставали до пояса.

– Давай начнем.

Чтобы освоиться с доской, ей потребовалось где-то около часа. Сначала она боялась, что забыла, как плавать, после стольких лет, но навык вернулся сам собой. И оседлывать волну на гладкой длинной доске тоже оказалось нетрудно, тем более что сзади был Леонака, который выкрикивал инструкции, поддерживая ее. Джаред вылез из воды и, усевшись на берегу, наблюдал за ее успехами. Это только подхлестнуло в ней решимость добиться большего. Пусть он увидит, на что она способна.

– Я готова поработать самостоятельно.

Они заплыли далеко от берега, вспенивая воду ногами и держась за свою доску.

– Ты уверена, Колина? – Когда она утвердительно кивнула, Леонака предложил: – Прокатись на нескольких волнах лежа на доске, чтобы привыкнуть к ней.

– Так я и сделаю, о учитель! – усмехнулась Коринн и взобралась на широкую доску.

В нескольких футах от них Малия уверенно сидела на доске. Поймав большую волну, девушка лихо помчалась к берегу.

Коринн стиснула зубы и сердито посмотрела ей вслед. Вот черт! И чего она кривляется!

– Не обращай внимания на Малию, – крикнул Леонака. – Очень скоро ты будешь так же здорово управляться с доской.

Она сделает это прямо сейчас, поклялась себе Коринн. Она помахала Леонаке, когда ее серф начал движение к берегу. И принялась помогать ему набирать скорость, загребая руками с двух боков. Потом почувствовала, что момент настал, приподнялась и встала на корточки. Медленно выпрямила ноги, слегка выставив одну вперед, как ей показывал Леонака.

Она сделала это! У нее сразу поднялось настроение. Она оседлала волну, как это в старину делали гавайцы и как делают Джаред с Малией. Но триумф Коринн оказался кратковременным. Неожиданно она потеряла равновесие и рухнула в набегающую волну. Когда, отплевываясь и кашляя, она вынырнула на поверхность, на нее обрушилась следующая огромная волна, пришедшая из океана. Течение потащило ее по дну к берегу.

Коринн забарахталась, пытаясь опять выскочить на поверхность, но запуталась в собственных волосах и морских водорослях. Сильное течение прижимало ее ко дну, легкие были словно в огне. Когда сил терпеть уже не оставалось, чьи-то мощные руки выдернули ее из воды. Коринн оказалась прижата к сильной груди. Она прерывисто закашлялась, хватая ртом воздух. Глаза жгло от соленой воды. Коринн держала их закрытыми, и слезы смешивались с морской водой.

– Дура сумасшедшая! Ты что вытворяла?

Джаред! Это он спас ее.

Он не положил ее на песок, а всю дорогу до дома нес на руках. Одной рукой ей удалось протереть глаза, чтобы можно было смотреть, и когда Джаред вошел в патио, она запротестовала.

– Поставь меня на землю сию же секунду! У меня с ногами все в порядке.

Он не ответил.

Коринн принялась извиваться в его руках, тут из кухни примчались Акела с Флоренс и начались расспросы о том, что случилось. Обойдя их, Джаред объяснил, и от ее гордости собой ничего не осталось. Какой же дурой она себя выставила!

Уложив Коринн на свою кровать, Джаред отошел и оглядел ее.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, разумеется! – воскликнула Коринн. – Не нужно было тащить меня до самого дома!

В спальню вошла Акела с баночкой какой-то мази, и Джаред забрал ее у нее.

– Я сам.

Когда он приподнял ей левую руку, Коринн поморщилась, увидев на ней красные рубцы. Левая нога тоже была сплошь красной. И еще саднило щеку.

– Ты сильно поцарапалась, но вот эта мазь снимет острую боль, а краснота пройдет через несколько дней. Если бы ты не обгорела на солнце, все было бы намного легче. С твоей белой кожей нельзя долго находиться на солнце, в особенности у воды, где сильное отражение.

Он был прав, конечно. У нее все тело было красным.

– Я сама могу это сделать. – Она села и принялась наносить мазь на руку.

Джаред отобрал у нее баночку и отставил подальше.

– Полежи спокойно и позволь мне позаботиться о тебе.

Откинувшись на спину, Коринн закрыла глаза и смирилась. Он действовал осторожно, втирая мазь в ноги и руки. Неожиданно она осознала, настолько это чувственно. Каждое его прикосновение превращалось в ласку, от которой уходили боль и гнев.

Он перевернул ее. Коринн вздохнула. Но почувствовав, как Джаред распускает на ней саронг, замерла.

– Что ты делаешь? – От былой легкости не осталось и следа.

– Ты простудишься, если не снимешь с себя эту штуку, – объяснил Джаред. В голосе прозвучала шутливая нотка, когда он добавил: – Хотя ты и в нем выглядишь восхитительно.

Оглянувшись, она перехватила его усмешку.

– Я и сама могу раздеться, спасибо.

Пожав плечами, Джаред поднялся.

– Я просто пытался помочь.

– Я отлично поняла, что ты пытался сделать, – ядовито заметила девушка.

– Это настолько ужасно?

Коринн задохнулась. Разве то, что случилось вчера, не важно? Он действительно так считает?

– Занятие любовью не решает никаких проблем. Последний раз все было настолько по-другому, что я даже подумала: ты ко мне неравнодушен. Но сейчас я понимаю, что это не так.

– Если бы я не желал тебя, то ты уже давным-давно была бы в Бостоне. Ты это не понимаешь?

– Желать и любить – не одно и то же.

– Что ты от меня хочешь? – выкрикнул Джаред. – Я всего лишь сказал, как ответил Пирсу, когда он объявил, что ты больше не можешь жить со мной. В голове у меня было совсем другое.

Коринн рассматривала его, удивленно открыв глаза. Что тогда сказала Флоренс? «Это в нем говорит уязвленная гордость». Неужели так и есть? «Не верь ему, – шепнул тоненький голосок. – Он опять сделает тебе больно».

– Почему я должна верить твоим словам, Джаред? – тихо спросила она. – Ты же не поверил мне, когда я рассказала, что на самом деле не спала ни с кем из тех мужчин. Не упрашивай, чтобы я поверила тебе, когда ты не веришь ни одному моему слову.

– Коринн, прости. Что я еще могу сказать?

Она встала и, пройдя через всю комнату, зашла в ванную и закрыла перед ним дверь. Когда замок щелкнул, у нее из глаз брызнули слезы. Как было бы легко простить его и заниматься с ним любовью, и заключить еще одно перемирие. Но она не хотела, чтобы он еще раз сделал ей больно. Она слишком много страдала.

Но почему ей по-прежнему так больно?

Глава 37

Утро было потрясающим. Темная синева океана струилась и мерцала. На ее фоне цветы поражали своей яркостью и нереальным разнообразием красок. Солнце излучало мягкое и ласковое тепло. Немного позже оно станет уже совсем другим – нестерпимо жарким. Но сейчас, прогуливаясь по благоухающему ароматами цветнику, Коринн все равно укрылась под соломенной шляпой с широкими полями. После того как она с необычайной быстротой обгорела, девушка стала с опаской относиться к солнцу. Кожа у нее посмуглела, а потом, несколько дней спустя, отшелушилась. Сейчас кожа вновь стала шелковистой и сохранила легкий золотистый оттенок.

Остановившись перед кустом гардений, Коринн сорвала один крупный бархатистый цветок белого цвета, чтобы воткнуть его в волосы. Она улыбнулась, вспомнив о том, что Джаред каждое утро приносит ей в спальню букет из гардений.

Коринн вдруг поняла, что не может долго злиться на него. Он оказался таким великодушным и внимательным! Он не давил на нее, не делал попытки к примирению, но явно пытался загладить свою вину.

– Колина!

Она повернулась в сторону дороги и увидела Леонаку, который махал ей рукой, стоя между двумя кокосовыми пальмами. Потом он стал трясти одну из них, пока от нее не оторвался кокос. Коринн рассмеялась, когда Леонака отпрыгнул в сторону, чтобы орех не упал на него. Потом он быстро подхватил его и направился к ней.

– Это для кейки, – сверкнул зубами Леонака.

– Как, интересно, он будет его есть, если у него только два зуба? – Она улыбалась, ее зеленые глаза блестели.

– Просто скажи Акеле, чтобы приготовила кокосовый пудинг. Гарантирую, он ему понравится.

– Спасибо. – Коринн забрала тяжелый плод. – Ты ищешь Джареда?

– Нет, я поговорил с ним вчера вечером. Я пришел забрать мою лошадь и попрощаться с тобой.

– Твой отпуск подошел к концу очень быстро. Мы будем скучать по тебе.

– Скажи Джареду, чтобы он завершил твое обучение серфингу, – напомнил Леонака.

– Ну, даже не знаю… – начала она.

– Джаред будет рад, – заверил ее гигант-гаваец. – Он был расстроен из-за того, что ты каталась на моей доске. Он хотел, чтобы ты пользовалась его доской.

– Он сказал тебе об этом?

– Ему можно было об этом и не говорить. – Они двинулись к конюшне. – Я знаю Джареда. Я понимаю его настроения и догадываюсь, что он чувствует, еще до того, как он сам начинает это осознавать. И я знаю, что он любит тебя, Колина.

Бурная радость овладела ею, но Коринн ничем себя не выдала. Это было лишь мнение Леонаки. Она все понимала по-другому.

– Очень мило, что ты сказал мне об этом, – тихо поблагодарила она его.

Леонака понимающе улыбнулся и, наклонившись к ней, поцеловал в щеку.

– В один прекрасный день ты услышишь, как он сам признается в этом, и тогда все сомнения отпадут. Алоха, будь счастлива, Колина.

Он скрылся в конюшне. Коринн постояла, проводив его глазами, потом медленно повернулась и пошла к дому. В дверях ее встретил Джаред.

– Вот ты где, оказывается.

– Ты меня искал?

– Да. Давай сюда. – Он забрал у нее кокос. – Я подумал, что тебе захочется устроить пикник. Ты проезжала мимо бухты Ваймеа, но не видела долину. Там растут самые красивые растения на острове.

– Это далеко?

– Достаточно, но мы поедем верхом.

Коринн заулыбалась.

– Я очень хочу на пикник и уверена, что Флоренс – тоже. Когда выезжаем?

– Подожди! Я имел в виду только нас двоих.

– Почему?

– Мне хочется немного побыть с тобой вдвоем, – тихо сказал Джаред.

Она медленно покачала головой, их глаза встретились. Нет, слишком рано! Ей пока не хотелось оставаться с ним наедине.

– Мне так не кажется, Джаред.

– Ты хочешь сказать, что не поедешь без провожатых? – Коринн кивнула, а он вздохнул. – Тогда, конечно, приглашай весь дом. Выедем, как только все будут готовы.

От красот долины Ваймеа захватывало дух. Такого Коринн еще не видела. Проход в долину охраняли скалистые утесы, их подножья покрывали заросли огромных фикусов и другая пышная растительность. В ущелье пробивала себе путь узкая речушка. Коринн с Джаредом верхом, а Акела с Флоренс и Майклом в открытой коляске ехали по дороге, которая тянулась вдоль потока. Малия категорически отказалась от поездки, но от этого настроение у Коринн не испортилось. Она решительно настроилась на то, чтобы получить удовольствие от прогулки.

Джаред сказал правду про красивые растения. Тут встречались самые разные по виду деревья – низкие и высокие, различных пород – сандаловые и лаковые деревья, не говоря уже о манго, гуавах и хлебном дереве. Но все затмевали цветы. Любых мыслимых оттенков! Здесь было все! От ярких желто-оранжевых гроздьев каламоны до экзотических пурпурных цветов имбиря. Вся долина была как огромное живописное полотно.

Они ехали, пока коляска могла продвигаться вперед, а потом Акела выгрузила огромную плетеную корзину с едой. Джаред развел костер и принялся жарить цыплят и рассказывать байки. Затем уселся под смоковницей, чтобы наблюдать, как женщины занимаются готовкой. Акела привезла вкуснейшие бисквиты из таро и банановый пирог, которые приготовила для ленча. Из большого кувшина Коринн разлила всем лимонад и затем объявила, что возьмет на себя обязанность следить за Майклом. Он пока еще не ползал, но маленький дьяволенок хватал ручонками все подряд. А то, что попадалось ему в руки, моментально оказывалось во рту. Коринн чуть не завопила, когда увидела, что он отыскал дохлого сверчка.

Джаред не смог удержаться от смеха, наблюдая, как Коринн пытается отобрать насекомое, которое мальчуган крепко зажал в кулачке, да при этом еще старается не прикоснуться к сверчку. Наконец это ей удалось. Она посадила Майкла к себе на колени и крепко обняла.

Оценив, насколько естественно она смотрится с ребенком, Джаред задумался. Дети для него ничего не значили, поэтому он не обращал внимания на Майкла. Но для Коринн ребенок значил очень много. Она хлопотала над ним больше, чем его мать. И было очень странно, что малыш спит с Коринн в одной комнате. Ему стало интересно, почему Флоренс не забрала своего сына к себе. Конечно, комната Нанеки была небольшой, однако…

Акела махнула Коринн, приглашая ее сесть ближе к огню, и та пересела, забрав Майкла с собой, явно не желая опускать его на землю после происшествия со сверчком.

Выпрямившись, Джаред неожиданно обратился к ней:

– Дай его мне, Коринн.

Она медленно обернулась и внимательно посмотрела на него.

Джаред нахмурился.

– О, ради бога! Я ведь его не съем.

Все так же медленно Коринн подошла и явно неохотно передала ему Майкла. Молча постояла перед Джаредом, а потом отошла. Каждые несколько шагов она оборачивалась и смотрела на него поверх плеча.

Ребенок завозился у него на коленях, и Джаред засмеялся.

– В тебе, должно быть, есть что-то особенное, маленький негодник, если моя жена так увивается вокруг тебя. В чем тут секрет?

Судя по всему, Майкла поразил низкий мужской голос, поэтому он вскинул голову и посмотрел на того, кто с ним говорил. Джаред затаил дыхание, увидев обращенные к нему глаза. Они были яркими, зелеными, того же самого цвета, что и у Коринн. Почему он не обратил на это внимания раньше?

Чем больше Джаред смотрел на мальчугана, тем больше вопросов у него возникало. Теперь он понимал, почему Акела считала, что это ребенок Коринн. Все дело было в глазах! Наверное, у мужа Флоренс тоже были зеленые глаза. Необычного и очень редкого оттенка.

Придя к такому выводу, Джаред испытал облегчение. Чтобы успокоить себя окончательно, он решил вычислить возраст малыша. Сейчас ему должно быть месяцев шесть, хотя на вид он мал. Пять месяцев?

Джаред быстро подсчитал, и его дымчато-серые глаза потемнели. Если ребенку действительно пять месяцев, тогда он мог бы быть зачат в ту их ночь в игровом заведении. Но в таком случае это означало, что Коринн выехала на Гавайи сразу после его рождения. Ребенок был слишком мал для такого путешествия.

Разозлившись, Джаред выкинул все эти мысли из головы. Коринн не стала бы лгать ему о его собственном ребенке.

Майкл пополз вверх по широкой мужской груди. Приблизив личико к лицу Джареда, он осторожно вытянул ручонку и дотронулся до его щеки. И тихо захихикал. Этот смех был невероятно заразительным, и уже скоро, удобно устроившись на груди Джареда, ребенок доверчиво положил головку на его плечо.

Джаред был тронут намного больше, чем мог себе в этом признаться. Господи, он бы все отдал за то, чтобы у него был такой же сынишка! Эти глаза не давали ему покоя. И черные волосы. Такие же, как у него! Он быстро пришел к решению написать одному человеку, который смог бы разрешить его сомнения. Ему было неприятно обращаться к этому человеку с любой просьбой, но Сэмьюэл Барроуз наверняка должен знать, родила его дочь ребенка или нет. Потребуется подождать еще месяца два, пока придет ответ, но это позволит ему еще ненадолго задержать Коринн. А сейчас надо обо всем позабыть. Нет никакого смысла травить себя мыслями на эту тему.

– Пойдем, я хочу кое-что показать тебе.

Голос Джареда разбудил ее, и она открыла глаза. Коринн лежала в тени, прислушиваясь к пению птиц вокруг. Она села и подняла глаза на Джареда.

– Что?

Его губы улыбались.

– Я же говорил, что устрою тебе сюрприз. Пойдем, я отдал Майкла матери и предупредил всех, что мы скоро вернемся.

– Вообще-то я не люблю сюрпризов, – осторожно заметила Коринн.

– Этот тебе понравится. Пойдем. – Он предложил ей руку и помог встать.

– Где это?

– Немного вверх по долине. Там есть тропа, так что сядем на лошадей.

– Это ведь ненадолго?

– Ненадолго.

Они поехали вдоль потока. В каких-то местах он разливался шире, разделялся на несколько рукавов, потом вновь становился единым в своем движении к заливу. Здесь скалы были уже не такими высокими, заросли казались более густыми, похожими на джунгли.

Чем дальше они продвигались, тем уже становилась долина, а звуки вокруг – громче. Тут, в зарослях водилось огромное количество птиц, и даже рокот бегущего потока не заглушал их криков.

Неожиданно Коринн поняла почему. Прямо перед ними долина закончилась, они стояли перед скальной стеной, образующей почти идеальную кривую. А из середины скалы низвергался водопад, от красоты которого замирало сердце. Высотой он был футов в сорок и падал в озеро с мерцающей зеленоватой водой.

Джаред наблюдал за ее реакцией. Наконец, повернувшись к нему, Коринн улыбнулась.

– Немыслимо красиво!

– Мне бы хотелось, чтобы ты увидела это место весной, когда цветут орхидеи и королевская цезальпиния. Папоротники тогда кажутся еще зеленее.

Он помог ей спешиться, и по ковру из шелковистых трав они подошли к озеру. Джаред остановился у нее за спиной, вдыхая аромат ее волос.

– Это как рай на земле, – тихо сказала Коринн.

– Да, и такой уединенный. Поплаваешь со мной?

Коринн застеснялась.

– Я не могу.

– Мы здесь одни, Колина. Или ты боишься, что я воспользуюсь ситуацией?

Она действительно боялась, но не собиралась в этом признаваться.

– Мне нечего надеть.

Джаред усмехнулся.

– Ты ничего не захватила с собой, зато я взял. – Он вернулся к лошадям, открыл чересседельную сумку и достал из нее саронг, который Акела давала ей для серфинга. – Этого достаточно, чтобы удовлетворить твою скромность?

– Ты все рассчитал заранее? – удивилась Коринн.

Он перекинул ей саронг.

– Я знаю, что ты любишь плавать. И обещаю не подглядывать, пока ты будешь переодеваться.

Коринн спряталась за свою лошадь и начала раздеваться. Было уже довольно жарко, и от этого круглое озеро, казалось, манило еще сильнее.

Когда все завязки на саронге были завязаны, она кинула свое платье на круп лошади и бросилась в озеро, не дожидаясь Джареда. Он как раз отошел, чтобы срезать несколько лоз, и оказался застигнутым врасплох, услышав плеск, с которым Коринн вошла в воду. Она тут же вынырнула на поверхность и посмотрела на него округлившимися глазами.

– Ты знал, что вода ледяная?

Джаред хмыкнул.

– Она всегда такая.

– Тогда почему не предупредил?

Он стянул с себя сорочку.

– Тогда ты бы передумала. Но все не так ужасно, когда окунаешься сразу с головой.

– Пожалуй, да, – нехотя согласилась она. Потом немного поплавала, чтобы согреться. Согревшись, вернулась назад к кромке водоема. Джаред как раз перешагнул через брюки и остался в шортах. Коринн проказливо усмехнулась. Все его внимание было сосредоточено на раздевании, поэтому, когда она плеснула в него водой, он был к этому не готов.

– Эй!

Залившись смехом, Коринн быстро поплыла на противоположную сторону озера. Услышав, как Джаред бросился в воду, обернулась и увидела, что он ее нагоняет. Джаред отлично плавал, что было неудивительно после стольких лет проведенных на океанском берегу. Догнав Коринн без особого труда, он схватил ее за ногу.

– Значит, хочешь поиграть, да?

Теперь он держал ее за две ноги. Потом перевернул ее на спину, так ей было труднее держаться на плаву.

– Джаред, отпусти, – продолжала веселиться она. – Я не могла отказать себе в удовольствии.

– Я тоже не могу отказать себе в удовольствии.

И он задрал ей ноги вверх, чтобы ее голова ушла под воду. Потом отпустил ее. Когда она вынырнула, то увидела, что Джаред быстро уплывает прочь.

– Трус! – завопила Коринн. Они вели себя как дети, и ей это безумно нравилось.

Джаред доплыл до водопада. Вскарабкавшись на камни возле падающего потока, он опустился на один из них. Показал ей на место рядом с собой, но она только покачала головой, плавая в центре озера и наблюдая за ним.

– Ты умеешь нырять? – крикнул он. Коринн опять отрицательно покачала головой. – Хочешь попробовать?

– Нет уж, спасибо, – крикнула она в ответ.

Джаред поднялся и повернулся лицом к массивной каменной стене, которая уходила ввысь под наклоном. Коринн с удивлением смотрела, как он начал взбираться по ней рядом с падающим потоком.

После того, как он поднялся футов на десять, Коринн забеспокоилась.

– Что ты хочешь этим доказать? – закричала она. Никакого ответа. – Джаред! – Опять молчание. Он продолжил карабкаться по стене. – Дурак, ты же разобьешься!

Тут Джаред обернулся и по-мальчишески озорно послал ей воздушный поцелуй, затем полез дальше. Наконец, одолев стену, встал наверху, дерзко выпрямившись в том месте, откуда срывался водный поток. А потом, раскинув руки в стороны, оттолкнулся от ревущей воды и соскользнул вниз к озеру. Он вошел в него грациозно и потрясающе красиво. И все никак не выплывал. Текли секунды, Коринн начала овладевать паника. Она не знала, насколько здесь глубоко. Он же мог удариться головой обо что-нибудь.

Когда его руки, обхватив ее за талию, утянули ее под воду, Коринн чуть не завопила от страха. Они показались на поверхности одновременно, и девушка быстро протерла глаза.

– Что за глупость! Детство какое-то! – Сердце у нее продолжало лихорадочно стучать. – Ты же мог разбиться!

Джаред усмехнулся, продолжая держать ее за талию.

– Ты что, по-настоящему испугалась за меня?

– Ну конечно… – Она прикусила губу, не желая признаваться. – …Нет.

– Не такой ответ мне хотелось услышать.

Он опять окунул ее с головой, и Коринн, отбиваясь и фыркая, выскочила из воды и обхватила его за шею.

– Значит, тебя только силком можно заставить прийти в мои объятия, да? – хмыкнул Джаред.

Продолжая держаться за его шею, она подобрала ноги и, оттолкнувшись ими от его живота, отплыла. Она знала, что ему не больно. Джаред был очень крепко сложен. Коринн поплыла к берегу и выбралась из воды. Теперь можно было передохнуть. Джаред не бросился за ней в погоню, он по-прежнему плавал посередине озера, а она в это время вытянулась на траве, чтобы солнце высушило ее кожу.

День становился весьма приятным – приятнее, чем Коринн могла себе представить. Если бы не те несколько мучительных моментов во время пикника, все было бы просто сказочно. Господи, как она перепугалась, когда Джаред попросил передать ему Майкла! Это был первый раз, когда он проявил интерес к мальчику. Что если Джаред увидел в нем то, о чем говорила Акела? Но, скорее всего, он не заметил сходства.

А Майкла было от него не оторвать. У нее сердце было готово разорваться при виде того, как естественно они смотрятся друг с другом. Ну почему все не сложилось как-нибудь по-другому? Ее жизнь с Джаредом могла бы быть наполнена счастьем. Ей очень нравилось находиться рядом с ним, когда он вел себя так, как сегодня. И ей нравилось, как он занимался с нею любовью. Теперь она не скрывала этот факт от себя.

Но все было безнадежно, Коринн понимала это. Слишком много обид друг на друга у них накопилось, слишком многого они не смогли бы друг другу простить.

Она лежала, погрузившись в задумчивость, и не услышала, как Джаред тихо вылез из воды, подошел и сел рядом. Потом медленно и ласково взял ее за руку.

– Сегодня мы заключили новое перемирие. Я прав, Колина?

– Что хорошего даст новое перемирие? – вздохнула она, на глаза навернулись слезы. – Тебе ведь известно, что мы не сможем быть вместе. Ты сам говорил, что никогда не простишь меня, а я устала убеждать тебя в том, что ни в чем не виновата.

– Не начинай заново, Коринн.

– Вот видишь! Ты настолько зашоренный, что не желаешь встать на мою сторону. Я хочу, чтобы ты отпустил меня, Джаред. Нет никакого смысла нам оставаться вместе и дальше.

– Нет.

Его лицо стало жестким.

– И когда? Когда ты устанешь играть со мной? Я же не игрушка!

– Ты моя жена, дьявол побери!

– Твоя жена – проститутка. Не забыл?

Она увидела, как внезапно потемнели его серые глаза, и пожалела о своей несдержанности. Джаред резко схватил ее за плечи.

– Да, я помню. Это гложет мне душу каждый божий день. – Он мрачно глядел ей в лицо секунду, потом отпустил ее и встал. – Был момент… – Ему не хотелось упоминать об их брачной ночи. – Когда мы могли дарить радость друг другу, несмотря на злобу, которая висела между нами. Почему мы больше не можем радоваться друг другу? Почему нужно вновь и вновь теребить старые раны?

– Теперь все изменилось, – потерянно сказала Коринн.

– С какого времени?

– С момента…

«О господи! С момента, как я полюбила тебя!»

Она отвернулась и, наконец, перестала сдерживать слезы. Коринн горько рыдала, не скрываясь. Она любила его и не могла сказать ему об этом. Никогда! Никогда он не узнает, что получил столько власти над ней!

– Ты не ответила, Коринн. – Он снова опустился рядом с ней на колени. – Что теперь стало настолько важным?

Вскочив, Коринн бросилась бежать к лошади.

– Ты ответишь? – Джаред догнал ее, но она не могла посмотреть на него. – Прекрати вести себя, как неразумное дитя! – В его голосе послышалась злость.

Коринн повернулась к нему и встретилась с ним глазами.

– Ты позволишь мне побыть одной, чтобы переодеться? – Поняв, что больше ничего от нее не добьется, Джаред развернулся и отошел. Быстро переодевшись, Коринн села в седло. Потом тронула лошадь и поехала назад, не дожидаясь его. Она не видела красот вокруг. Слезы слепили ее.

Джаред был жесток, не понимая этого, и самоуверен, и слишком горд. А разве ей все это не присуще? Может, она расплачивается за свои собственные грехи? За грехи, которые видит в мужчине, которого любит?

Коринн потрясло собственное неожиданное открытие. Она полюбила Джареда, однако эта любовь могла принести ей одни лишь несчастья.

Глава 38

На следующее утро, покормив Майкла, она оделась с особой тщательностью. Коринн выбрала отделанное оборками утреннее платье нежного желтого цвета, подчеркивающего ее глаза, которые начинали искриться золотом. Перевязала волосы лентой в тон. Желтый был одним из ее любимых цветов.

Довольная собственным внешним видом, она подошла к колыбели и поцеловала Майкла, а потом отправилась на кухню. Там была Акела, одна. Она шинковала мякоть кокосового ореха, который вчера утром стряс с дерева Леонака. Акела подняла голову и улыбнулась ей.

Подойдя к столу, Коринн поинтересовалась как бы между прочим:

– Вы не видели Джареда?

Опустив глаза, Акела продолжила свое занятие.

– Он уехал, Колина.

– Сказал, когда вернется?

– Сегодня точно не вернется. И завтра, думаю, тоже нет. Даже не знаю, когда.

Коринн почувствовала, как у нее упало сердце.

– Не знаете? А куда он уехал?

– Вернулся в Гонолулу.

Плечи у Коринн безвольно опустились, и она нерешительно спросила:

– Он ничего не сказал перед отъездом? Может, попросил что-нибудь мне передать?

Акела покачала головой.

– Извини, Колина.

– Это вы меня извините, – пробормотала она в ответ и, потрясенная до глубины души, вышла из комнаты. Весь день для нее прошел как в тумане.

Приехав к себе в контору на Кинг-стрит, Джаред сразу прошел к сейфу, стоявшему за картотекой. Из кармана сюртука он вытащил два длинных узких футляра и квадратную коробочку. Положил их в сейф и запер его. Вчера он вернулся в город очень поздно и не мог заняться покупками. Но этим утром первое, что сделал Джаред, – навестил своего ювелира.

В одном длинном футляре лежало жемчужное ожерелье для сестры. Малия любила получать подарки, тем более что нужно было переломить владевшее ею сейчас настроение. Он не сомневался, что жемчуг сумеет оказать на сестру благотворное воздействие.

В то же время Джаред рассчитывал сделать приятное Коринн. Ей предназначалась более экстравагантная его покупка – две длинные нитки из нескольких сотен роскошных опалов.

А еще он купил ей массивный золотой кулон в форме сердечка, на котором попросил ювелира выгравировать «Я женился бы на тебе еще раз, и без сожалений!» Он понимал, что это означает. Поймет ли она, насколько глубоки его чувства? Оставалось только молиться, чтобы у нее это получилось и чтобы они смогли начать все заново. Возможно ли это?

Неожиданно хлопнула дверь, и, подняв голову, Джаред увидел входившего в комнату Рассела Дрейтона. Он поневоле удивился. Почему ему казалось, что Дрейтона уже давно здесь нет?

– Значит, все-таки решился снова объявиться, – начал Рассел.

На мгновение из-за такой грубости Джаред лишился дара речи, но тут же взял себя в руки.

– Что вы здесь делаете, мистер Дрейтон? – резко спросил он.

Рассел стоял напротив его письменного стола и в упор разглядывал Джареда.

– Коринн пропала месяц назад, и до меня, в конце концов, дошло, что ты где-то ее спрятал. Я хочу знать где. – Рассел оперся о стол руками, сжатыми в кулаки, и наклонился, нему. – И не увиливай. Я хочу знать, где она.

Джаред улыбнулся. В этой улыбке не было ни грана тепла.

– И ты всерьез считаешь, что я тебе скажу?

– Лучше бы ты сделал это, ради Христа! – выкрикнул Рассел. – Ты разрушил слишком много моих планов. Я хочу быть уверенным, что ты больше ни во что не встрянешь.

Джаред искренне удивился.

– Ты, должно быть, забыл, что Коринн – моя жена.

Рассел ощерился.

– Она терпеть тебя не может, Буркетт. И скажет мне спасибо за то, что я сделаю ее вдовой.

Слишком поздно Джаред заметил пистолет, который Рассел вытянул из кармана. Он приготовился услышать выстрел, но того не последовало. Джаред понял, что Рассел решил насладиться своим триумфом.

– Так значит, ты не бесхребетный трус, каким тебя считал Сэмьюэл Барроуз, да?

– Вот именно. – Рассел был рад воспользоваться шансом, чтобы обелить себя. – Коринн интересовали мужчины только такого типа, поэтому мне пришлось прикидываться. Но как только мы поженились бы, она бы узнала, каков я настоящий.

– Это только если бы она вышла за тебя.

– Она бы вышла. Коринн, может, и не любит меня, но я сумел бы убедить ее, что нужен ей. Очень жалко, что я промахнулся, когда стрелял в тебя возле церкви. Это сэкономило бы много времени, если бы ты умер тогда. А я уже давно распоряжался бы деньгами Коринн. Кстати о деньгах, я заберу все, что тут у тебя есть. Хозяин приходил ко мне за платой несколько дней назад.

До Джареда наконец дошло. Этот человек банкрот. Кроме того, мерзавец пытался убить его в день свадьбы. Джаред выругал себя за то, что посчитал происшествие чем-то незначительным.

Но сейчас нужно было как-то отвлечь Рассела и умудриться открыть нижний ящик стола. Там лежал пистолет, и Джаред чувствовал бы себя намного увереннее, если бы держал его в руке.

– Мне придется еще раз разочаровать тебя. Боюсь, у меня при себе всего лишь несколько долларов.

– Даже не пытайся, – насупился Рассел. – В сейфе всегда есть деньги, а тот, что находится за твоей спиной, на вид очень солидный. Открой его.

– Там нет ничего, кроме документов, – спокойно объяснил Джаред. Он не мог позволить себе встать из-за стола. – Контракты, гроссбухи, все в таком роде. Денег там нет.

– А ну, открывай! – гаркнул Рассел.

Джаред поднялся и, не торопясь, открыл дверцу сейфа. Вслед за ним Рассел обошел стол, а потом махнул ему рукой, чтобы он распахнул дверцу шире, чтобы Рассел мог увидеть содержимое сейфа и не приближаться близко к Джареду. Внутри лежали футляры и коробочка, только что положенные туда, две стопки документов, а на нижней полке две пачки банкнот общей суммой примерно в тысячу долларов, предназначенных на мелкие расходы.

– Так я и думал, – проворчал Рассел. – Давай их сюда.

Вытащив деньги, Джаред не торопился расстаться с ними. Продолжая держать их в руке, он стал закрывать сейф.

– Такой аккуратный даже на пороге смерти? – хмыкнул Рассел. – А теперь я хочу знать, где Коринн?

– Зачем мне говорить, если ты все равно собираешься меня убить?

Рассел усмехнулся.

– Ты прав, конечно. Это не важно. Она тут же примчится в город, как только узнает о твоей смерти. Давай деньги.

Джаред подал ему пачки, а когда Рассел потянулся, чтобы взять их, резко наклонился и, схватив его за ноги, рванул на себя. Тот рухнул на пол, что дало Джареду возможность выхватить у него пистолет.

Он смотрел на оружие в своей руке, испытывая непреодолимое желание наставить его на Рассела и нажать на курок. Желание было всепоглощающее, но он справился с ним.

Все это время Рассел следил за его лицом, на котором отражалась эта внутренняя борьба. Поверженный противник от ужаса таращил глаза. В конце концов, отбросив пистолет в сторону, Джаред схватил его за отвороты сюртука и поднял на ноги. А затем, впечатав кулак ему в лицо, снова опрокинул его на пол.

Понимая, что этот человек убьет его сейчас голыми руками, Рассел попытался встать на четвереньки. Его нос был сломан, и он не успел увернуться, поэтому получил следующий удар кулака. Хрустнула челюсть, а когда кулак ударил и в грудь – треснули ребра.

Застонав, Рассел начал вставать, потом пошатнулся и упал навзничь, затем попытался подняться еще раз. В конце концов, ему это удалось, однако руки Джареда, словно тисками, обхватили его горло, и как он ни пытался освободиться от захвата, из этого ничего не получилось. Перед глазами пронеслась вспышка света, и – странное дело! – Рассел впервые вспомнил о Боге на пороге смерти.

Но он не умер. Он бесформенной кучей лежал на полу, а над ним возвышался гигант с веревкой в руках.

– Я не собираюсь убивать тебя, Дрейтон. Но обязательно сделаю это, если ты еще раз попадешься мне на глаза.

Его руки и ноги оказались крепко стянуты веревкой, и сквозь туман боли Рассел продолжал слышать этот безжалостный голос.

– Тебя бесплатно отвезут в доки, где закинут на первый отходящий корабль. Сам отработаешь свою дорогу, я не чувствую себя настолько щедрым, чтобы оплатить тебе проезд.

Закинув Рассела на плечо, Джаред вынес его из конторы и погрузил на повозку, не спуская с него ледяного взгляда серых глаз.

– Считай, что тебе сегодня повезло, Дрейтон. Я и в самом деле хотел тебя убить. – И добавил: – Не вздумай возвращаться. Как только твоя нога ступит на землю этого острова, я тут же узнаю об этом, и тогда ты – покойник.

Повозка тронулась. Рассел поверил в угрозу. Он не вернется, ни за что! Ему были нужны деньги Коринн, и он рассчитывал, что со временем получит их. Но никакое богатство не стоит такого риска!

Нанеки вернулась в дом Джареда на северном побережье, явно намереваясь остаться здесь насовсем. Флоренс пришлось освободить ее комнату и перебраться в свою. Из-за этого Коринн снова разместилась в спальне Джареда. Нанеки очень не нравилось присутствие Коринн в его спальне. Очень не нравилось!

Коринн решила, что это Джаред послал за своей любовницей, и это казалось ей немыслимым. Наверняка он сдался и поэтому захотел, чтобы любовница грела ему холодную постель.

Нанеки включилась в ежедневный распорядок дома, занимаясь делами на кухне с Акелой. Но большую часть времени она проводила с сестрой Джареда. Эта парочка была не разлей вода, и положение Малии в доме сильно укрепилось.

Но потом стало происходить нечто странное, Коринн не могла это проигнорировать. Время от времени еда стала вызывать у нее тошноту, хотя больше никто этим не страдал. Она не могла не задуматься. А один раз вечером, когда она вернулась в спальню Джареда, из-под кровати выползла огромная многоножка. Размеры и вид отвратительной твари заставили ее завопить и сломя голову выскочить из комнаты.

К счастью, Майкл находился в этот момент с Флоренс. На крик прибежала Акела со шваброй и забила многоножку, а потом по настоятельной просьбе Коринн обыскала всю спальню. И обнаружила еще трех, причем одну – в постели. Коринн так и не смогла заснуть той ночью.

Никаких вопросов не возникло бы, если бы многоножка была одна. Акела утверждала, что эти твари могут проникать в дом. Но четыре? И все в ее комнате?

Лишь спустя долгое время Коринн, наконец, смогла заходить к себе в спальню и не обыскивать ее со всей тщательностью.

Однако время шло, а она чувствовала себя все более несчастной. Почему Джаред ничего не написал ей? От него по-прежнему не было ни строчки. Складывалось впечатление, что он просто забыл о ее существовании и о своем доме на северном побережье. Что его так удерживало в Гонолулу?

Глава 39

Коринн добилась довольно хороших успехов в серфинге. У нее вошло в привычку каждое утро кататься на доске, когда волны еще не достигали максимальной высоты, и возвращаться домой, как только Малия и Нанеки заходили в воду.

Она начала откровенно недолюбливать Малию, хотя понимала, что это Нанеки превращает сестру Джареда в мегеру.

Как-то раз солнечным утром Флоренс вынесла Майкла на берег, чтобы он посмотрел, как его мамочка катается на серфе. Малыш сидел посреди пляжа и играл в песочек. Невозможно было не улыбнуться, глядя на него. Ему уже было больше полугода, и вид у него был крепкий и здоровый. Майкл стал лучом света в ее жизни.

Коринн опять написала отцу, но пока не получила ответа. Она прекрасно понимала, что ждать отцовского письма придется никак не меньше месяца. Коринн описала ему свою дилемму. Но при этом ни словом не упомянула, что фактически живет как пленница. Потому что если отец узнает, он бросит все и приедет ее спасать. Хотя она призналась ему, что полюбила мужа. Он ведь все-таки был ее родителем. Сможет он ей чем-нибудь помочь? Наверняка нет!

Занятая своими мыслями, Коринн не обратила внимания на Малию и Нанеки, которые уже вошли в воду. Но потом услышала их смешки неподалеку и поморщилась. Глянула в сторону пляжа и увидела, что Флоренс с Майклом все еще там. Теперь к ним присоединилась Ноелани. Коринн не могла побороть в себе подозрительность по отношению к ней.

Акела уверила ее, что Джаред не является отцом маленькой девочки. Потом довольно подробно рассказала ей о Пени – покойном муже своей приемной дочери. У Коринн вызвало сочувствие то, что молодая женщина так скоро лишилась мужа. Но ее сочувствие не могло продлиться долго, так как эта молодая женщина домогалась Джареда.

Помахав Флоренс, она несколькими гребками направила доску к берегу. Краем глаза отметила, что Малия собирается двинуться в том же направлении. Коринн решила не уступать. Предчувствие кольнуло ее, но она была сыта по горло проделками Малии.

Обе встали на свои доски практически одновременно, однако Малия начала оттеснять ее в сторону. Она намеренно направила свою доску наперерез ей. Когда две доски столкнулись, Коринн, потеряв баланс, кувыркнулась в правую сторону. Бурун накрыл ее и потянул на дно, вдобавок тут же что-то ударило ее из-за спины. В глазах все померкло, она больше ничего не видела – ни океана, ни солнца, ни песка.

Слышался чей-то плач. Он звучал очень жалобно. Так не мог плакать ребенок. Плакала молодая женщина. Кто именно? Коринн попыталась приоткрыть глаза, но голову пронзила острая боль. Чтобы избавиться от нее, она зажмурилась еще крепче. Боль была мучительной. Коринн решила, что через какое-то время ей станет легче, однако боль оставалась нестерпимой. Сквозь туман в голове до нее доносились рыдания, но теперь она начала узнавать голоса.

– Не перестаю удивляться, как они могли столкнуться? – То был голос Флоренс.

– Кто? – Коринн узнала низкий голос Акелы.

– Как кто? Кори и Малия, конечно, – объяснила Флоренс. – Их доски столкнулись, тут Кори свалилась набок, а Малия опрокинулась назад, чтобы уйти от высокой волны, которую они обе оседлали. Потом одна доска взлетела в воздух и… О, господи! Я в ужасе смотрела, как она рухнула прямо в то самое место, куда упала Кори. Когда увидела, что бедняжка не выплыла, я бросилась ей на помощь. Но Малия меня опередила, это она вытащила Кори на поверхность. И наверняка спасла ей жизнь.

– Я… Я не хотела сделать ей что-нибудь плохое, – рыдала Малия.

– Ну, конечно, дорогая, – успокоила ее Флоренс. – Это был несчастный случай.

– Как интересно! – прорычала Акела.

Коринн несказанно удивилась тому, с каким гневом женщина это произнесла, она даже умудрилась приоткрыть глаза. Две старшие женщины стояли слева от ее кровати и смотрели на Малию, которая, закрыв лицо руками, рыдала, стоя по другую сторону. Акела наставила на девушку указательный палец.

– На этот раз ты зашла слишком далеко, Малия! Мне за тебя стыдно, это ведь я занималась твоим воспитанием. Но ты не переняла каких-нибудь хороших качеств от своей тетушки.

– О чем ты говоришь, Акела? – потрясенно прошептала Флоренс.

– Это никакой не несчастный случай. На воде у Малии не бывает несчастных случаев. Она катается на доске всю свою жизнь.

– Я не хотела ранить ее! – Теперь Малия была близка к истерике. – Я просто хотела попугать.

– Она может умереть, и знаешь, из-за чего? Из-за того, что ты ревнуешь ее к брату.

– Боже мой! – ахнула Флоренс.

– Мне кажется, что подобное происходит не в первый раз, да, Малия? – продолжила Акела, подтверждая смутные подозрения Коринн. – Я сначала не поверила, что ты подкинула многоножек в ее комнату. Я говорила: нет, моя Малия не может быть настолько плохой. Но я ошиблась!

– Нанеки сказала, что это неопасно. – Малия пыталась успокоиться. – Поэтому мы нашли самых крупных, чтобы она наверняка их заметила.

– О! Моя дочь помогала тебе? Вас обеих нужно отстегать прутом по заднице. Какой ужас!

– Нам только хотелось напугать ее, чтобы она отсюда уехала.

– Уехала? Это твой брат удерживает ее здесь!

– Что?

– Ты отлично слышала. Она хочет уехать, а он ей не позволяет.

– Но она недостойна Джареда. Она…

– Малия, ты такая же слепая, как твой братец, – отрезала Акела. – Неужели ты не видишь, что Колина – прекрасный человек?

– Это правда, Малия, – заговорила Флоренс. – Кори настолько была зла на твоего брата, что задумала целое представление до того, как отправиться на Гавайи. Я уговаривала ее не делать этого, но она заупрямилась. Это была такая изощренная мистификация, чтобы заставить людей подумать, что она… – Флоренс замолчала, не в силах произнести само это слово, – …аморальная женщина.

– Но она водила мужчин в свой номер.

– Да. Там поила их вином, а потом отправляла домой, пообещав увидеться с ними в следующий раз. Но никакого следующего раза не было, она ни с одним из мужчин не встречалась дважды. Единственный мужчина, с которым у нее было что-то, – это твой брат.

Повисла тишина, а потом Малия неуверенно проговорила:

– Да, она мне это говорила, но я ей не поверила.

– Твой брат тоже не поверил. В этом и заключается трагедия.

– Джаред, должно быть, сильно влюблен в нее, если хочет держать ее при себе, хотя думает, что она…

Флоренс вздохнула.

– Я верю в это, хотя никто на самом деле не знает, что у него на уме.

– Мне так жаль. – Малия заплакала снова.

– Тебе лучше самой сказать Колине об этом, – угрюмо заметила Акела.

– Обязательно. Я просто не понимала. И я совсем не хотела, чтобы она пострадала.

– Все в порядке, Малия, – донесся с кровати шепот Коринн.

Три женских лица одновременно повернулись к ней.

– Ты очнулась? – обрадовалась Флоренс.

– Как видишь.

– Не надо вставать. У тебя огромный синяк на голове сбоку, но, кажется, это единственный ушиб. Может, болит где-нибудь еще?

– Нет.

– Я послала за доктором. Он живет в Халейве, так что ему потребуется время, чтобы сюда добраться, – сообщила Акела.

– В этом нет необходимости, – запротестовала Коринн.

– Нет, есть. Мы за тебя страшно испугались, – строго сказала Флоренс. – Не знаю, позволю ли я тебе теперь заниматься серфингом.

– Не говори глупости. Это был обычный… несчастный случай. – Все замолчали. Коринн поглядела на Малию. Девушка стояла, низко опустив голову, боясь посмотреть ей в глаза. – Все на самом деле в полном порядке. Я уже давно очнулась и поэтому слышала все. Насколько я поняла, это действительно был несчастный случай. Забудем о нем.

Малия робко посмотрела на нее.

– Прости, Коринн. Мне очень жаль.

– Я знаю. Может, теперь мы сможем подружиться.

Слабо улыбнувшись, девушка развернулась и в слезах бросилась прочь из комнаты.

Акела отправилась за ней следом. Коринн посмотрела на Флоренс.

– Сделаешь для меня кое-что, если доктор скажет, что я должна несколько дней провести в постели?

– Ну, разумеется, дорогая.

– Завтра скажи Акеле, чтобы она отвезла тебя в ближайшую лавку. В Вахиава их было несколько, помнишь? Может, Акела знает какие-нибудь другие поблизости. В любом случае я хочу, чтобы ты купила Джареду рождественский подарок от меня. Что-нибудь по-настоящему особенное.

– А как быть с деньгами?

– Возьми мои рубины. Нет, брильянты стоят дороже. Возьми все – ожерелья, кольца, браслеты.

– Кори, ты что, в самом деле! Эти брильянты стоят целое состояние!

– Ох, ради бога! Деньги – не главное. Все равно ты не получишь за них их настоящую стоимость. Но сколько ни получишь, истрать полностью. У Майкла это первое Рождество. Накупи ему кучу игрушек и разных обновок, если найдешь готовые. Он очень быстро вырастает из вещей.

– Будто я этого не замечаю, – фыркнула Флоренс.

– А еще купи подарки для Акелы и Малии и… О, еще ведь есть Нанеки и ее дочка. Рождество – не время копить обиды. И не забудь про себя. Но сначала позаботься о какой-нибудь роскошной вещи для Джареда.

– Я никогда не покупала подарки для мужчин.

Коринн нахмурилась.

– Надо бы съездить в город. Может, присмотришь какой-нибудь перстень или… Парусную лодку!

– Кори!

– Нет, не думаю, что сможешь купить ее в Вахиава. О, даже не знаю! В общем, найди что-то особенное. Такой подарок, который ему сразу понравится.

– Постараюсь, дорогая. А теперь отдыхай.

Закрыв дверь в комнату, Флоренс покачала головой. Уже вечность она не видела свою подопечную такой взволнованной. Кто мог представить, что Кори влюбится в человека, которого она ненавидела.

Глава 40

Джаред сообщил, что хочет устроить дома луау – праздник по случаю Рождества. Из-за этого в течение следующей недели у всех домашних дел было по горло. После двух дней постельного режима, прописанного доктором, Коринн присоединилась к праздничным хлопотам. Каждый старался помочь, включая крестьян, которые работали на полях. Кулиано спустился с гор, прикатив с собой тележку, полную бананов.

В среду привезли поросенка. Это огромное, как мамонт, животное еще требовалось забить. Рыбу и ананасы доставили в пятницу на двух фургонах, третий фургон был доверху заставлен бочонками с пивом. Привезли еще и цыплят, и кокосы, которые собирали вдоль всего побережья, а также морские водоросли, которые употребляли сырыми. Эти горы продуктов поразили Коринн до глубины души.

Из конюшни вынесли и как следует отмыли длинные столы. Рождественским утром их вместо скатертей покроют листьями вечнозеленой, похожей на спаржу ти. Из кладовой достали огромные сковороды. Готовить еду начали в субботу, за день до луау. Рыбу, крабов, кальмаров и семгу должны были подавать свежими. Но все равно потребовалось несколько часов, чтобы нарезать и подготовить рыбу, в особенности семгу, которую сначала замариновали в рубленом чесноке со специями. Цыплят варили целый день. Ананасы нарезали и поместили на лед. Коринн помогала готовить хаупиа – кокосовый пудинг, который собирались подать к столу в виде небольших кексов.

Но самым потрясающим оказалось то, как готовили тушу поросенка. Все началось рано утром за день до Рождества. Под наблюдением Акелы на заднем дворе несколько мужчин вырыли яму. Но дно наложили дрова, поверх них – камни и развели огонь. Получилась печь особого вида. После того, как камни раскалились, а пламя сменилось жаром, камни засунули в выпотрошенную тушу, уже обернутую ароматными листьями. Тушу опустили в яму и накрыли сверху. Время от времени в печь лили небольшое количество воды, чтобы в образовавшемся пару мясо становилось сочным и нежным.

В сочельник Коринн с Флоренс нарядили в гостиной небольшую сосенку. Малия помогала украшать деревце яркими лентами и деревянными игрушками, купленными в лавке.

Под сосну положили пакеты с подарками, а также роскошно отделанное испанское седло для Джареда.

В эту ночь Коринн легла в постель в состоянии тревожного ожидания. Она даже не взяла к себе Майкла. Ей показалось, что Джаред вернется среди ночи, поэтому она позволила Флоренс забрать ребенка к себе.

Коринн было страшно. Почему он не приезжал так долго? Из-за работы или из-за нее? Он все еще гневается на нее?

– Вставай, Коринн. Гости начали съезжаться.

Заворочавшись в постели, она обернулась и увидела Флоренс, которая заглядывала в дверь.

– Что ты сказала?

– Господи, уже скоро одиннадцать.

Коринн поморщилась.

– У меня была кошмарная ночь.

– Зато день у тебя будет прекрасным, давай, вставай. Приехали кое-кто из соседей и Джаред.

– Джаред уже здесь? – Коринн резко села на кровати.

– Да, и он привез с собой несколько своих работников, человек двадцать. И своего друга Леонаку тоже. Типичные мужчины – они сразу уселись за выпивку. Это будет еще та вечеринка, если будут пить целый день.

– Тогда помоги мне.

– О нет, – отмахнулась Флоренс. – Акела держит Майкла на кухне, и мне нужно будет его спасти до того, как он свалится в чан с пои. Боже мой, она приготовила пять сковород этой клейкой массы!

– Пожалуйста, прекрати! – тихо засмеялась Коринн. – Я видела, как ты украдкой ела пои, когда думала, что тебя никто не видит. Поэтому не делай вид, что он тебе не нравится.

– Ну, я думаю, что кушанье очень даже ничего, если добавить в него немного сливок и сахара, – уступила Флоренс. – Но тебе лучше поторопиться, моя любовь. Акела хочет, чтобы ты нарвала цветов для украшения столов.

Флоренс закрыла дверь, и Коринн тут же выпрыгнула из постели. Она уже знала, во что нарядится. В муумуу с красным, белым и зеленым орнаментом. Это был рождественский подарок Акелы, который та презентовала заранее. Платье идеально ей подходило. Низкий вырез был отделан тонким белым кружевом. У Коринн имелось украшение, которое стоило к нему надеть, – крупный рубин на длинной золотой цепочке. У нее еще были перстни, браслеты и серьги с рубинами, но она надела только браслет и кольцо, подаренное на свадьбу. Вымытые накануне волосы переливались искорками цвета меди и золота. Она не стала укладывать волосы в прическу, оставила их свободно развеваться за спиной. Такой стиль предпочитали все местные женщины.

Выйдя из комнаты, Коринн сразу направилась в патио, откуда могла наблюдать за всем и оставаться незамеченной. Джареда она увидела сразу. Он стоял с группой молодых гавайцев на дальнем конце заднего двора. На нем была белая батистовая рубашка с расстегнутым воротом, светло-коричневый сюртук и бриджи. После езды верхом его покрывала пыль, но он был так красив, что сердце у нее сжалось.

Это был мужчина, с которым она добровольно никогда бы не пошла по жизни рука об руку, мужчина властный, с сильной волей. Но она любила его! Что с ней случилось?

Она прекрасно знала, как глубоко может ранить любовь. Но ничего другого настолько же возбуждающего в мире не было.

Да, ее чувства изменились. А как насчет его чувств?

Несколько мужчин двинулись в сторону пляжа, но Джаред замешкался, стягивая с себя рубашку. И тут Коринн увидела Малию, которая подбежала к нему и схватила его за руку. Она тянула Джареда в дом. Коринн было слышно, как она возбужденно говорила:

– Пойдем, я хочу открыть мои подарки. Твоя жена сказала, чтобы мы дождались твоего приезда.

– О, да ты в отличном настроении сегодня?

– Почему бы и нет? – укоризненно спросила она. – Сегодня же Рождество. Ты мне привез что-нибудь?

Коринн вдруг стало страшно встретиться с ним лицом к лицу. Вдруг он все еще сердится на нее? Она-то уже давно перестала на него злиться. Коринн быстро вернулась на кухню. Здесь было полно народу, все суетились. Нанеки что-то кромсала на столе. Несколько двоюродных сестер Акелы, приехавшие из Кахуку, помогали ей. Акела отваривала рис для цыплят и одновременно жарила сладкий батат.

Коринн явно была здесь лишней. Но где еще можно укрыться от Джареда? В дверь просунула голову Малия.

– Тетечка, сделай перерыв, – возбужденно воскликнула девушка. – Колина, пойдем. Иалека приехал!

В дверях возник Джаред, и их глаза встретились. Выражение его лица было непонятным. Для нее оставалось загадкой, что он чувствует. Но Малия схватила его за руку и потащила в гостиную, а Акела подтолкнула Коринн в спину, чтобы она пошла за ними следом. В гостиной уже были Флоренс с Майклом, которые разглядывали небольшое рождественское деревце.

– Чья это была идея? – спросил Джаред, окинув взглядом сосенку.

– Это Колина предложила, – объяснила Малия. – Правда, красиво?

– Дерево? В доме?

– Ой, прекрати! – возмутилась Малия. – Мне, например, очень нравится, и теперь мы каждый год будем наряжать елку.

– А это откуда взялось? – Он поднял седло.

– Это тебе от Колины.

Медленно выпрямившись, Джаред пристально посмотрел на Коринн. На этот раз выражение его лица было легко понять, в нем читалось обвинение. Что она сделала не так? На глаза навернулись слезы, и она бросилась вон из комнаты.

Через несколько секунд в спальню за ней широким шагом вошел Джаред.

Увидев ее в слезах, он спросил:

– Почему, дьявол побери, ты плачешь?

Коринн попыталась отстраниться, но он крепко ее держал.

– Не знаю, почему. Я думала, тебе понравится рождественское дерево, оно тебе не понравилось. Я думала, тебе понравится мой подарок, он тебе не понравился. И хотя тебя не было целый месяц, ты даже не поднялся ко мне, чтобы поздороваться, когда приехал.

После долгого молчания он тихо произнес:

– Я не поднялся к тебе, потому что не знал, захочешь ли ты увидеться со мной. – Тон, каким Джаред это сказал, поразил ее. – А седло мне очень понравилось. – Неожиданно голос его вновь стал холоден. – На нем самая лучшая кожа, которую я когда-либо видел, и страшно дорогая к тому же. Меня интересует, как ты расплатилась за седло.

Ей вдруг стало понятно, что он думает на этот счет. Коринн задохнулась.

– Ты так мало доверяешь мне?

– Я знаю, что у тебя нет денег, потому что все твои деньги у меня. Как ты смогла купить это седло, если только не…

– Не смей мне этого говорить, Джаред! – Она была вне себя от злости. – Даже не смей! К твоему сведению, это Флоренс купила седло для меня, потому что в тот момент я была прикована к постели. Теперь ты будешь обвинять мою служанку в том, что она поменяла себя на седло? Ты в своем уме?

Он вздрогнул.

– Что значит, ты была прикована к постели?

– Не уводи разговор в сторону.

– Отвечай!

– Ничего серьезного. Произошел несчастный случай, я получила удар по голове, вот и все.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – У него явно отлегло от сердца.

– Да. Только откуда вдруг такая забота о моем здоровье после такого обвинения?

– Ради Христа, что я должен был подумать? Мне известно, что у тебя ничего нет, потому что я забрал все твои деньги из банка перед твоим переездом сюда.

– Я продала кое-какие драгоценности, – отрезала она. – В любом случае того, что у меня есть, мне хватает с головой.

Для него это было как удар под дых. Джаред побледнел.

– О боже! Коринн, прости!

Она была слишком уязвлена, чтобы смягчиться сразу.

– Нет, не надо! Предпочитай думать, что я продаю себя! Очень жалею, что рассталась со своими брильянтами, хотя это, в общем, не важно. Мне просто хотелось купить тебе что-нибудь красивое. Наверное, я намного глупее тебя, Джаред Буркетт.

– Будь оно все проклято, Коринн! Откуда я мог это все знать? Я во сне не смог бы увидеть, что ты способна расстаться со своими драгоценностями. Ты даже не надевала их, когда ездила играть в карты, боясь их потерять. Мне казалось, что побрякушки для тебя – самое главное.

– Когда-то так и было. Когда отец контролировал мои расходы. Но сейчас я богата. И мне наплевать на них. Я всегда смогу купить столько драгоценностей, сколько захочу.

Джаред отпустил ее и отвернулся, лицо у него было каким-то напряженным. Затем он вышел из комнаты и практически тут же возвратился с длинным узким футляром, который кинул на кровать.

– Тут есть кое-что, что, как мне казалось, тебе должно понравиться. Но я совершил ошибку. У нас возникла одна и та же идея. И мне очень жаль, что результат оказался сокрушительным.

Он ушел, а Коринн, нерешительно приблизившись к кровати, открыла футляр. Роскошные опалы ослепили ее сиянием огненных искр. Глаза снова наполнились слезами. Очень медленно она сняла с себя цепочку с рубином и приложила опалы к груди. Потом, зажав их в руках, поднесла к щеке, ощутила кожей, какие они гладкие и прохладные.

– О, Джаред, почему нам все время нужно скандалить друг с другом?

День совсем не задался. Но все-таки сегодня Рождество! Праздник еще впереди. Вспомнив про Майкла и про подарки, которые сын станет сейчас вскрывать, она почувствовала, как ее настроение резко поднялось.

Глава 41

Пили и ели целый день, гости все прибывали. Кто-то отправился на океан поплавать, устроили даже небольшое соревнование по серфингу. Коринн познакомилась с таким количеством людей, что запомнить все имена было невозможно. Раз за разом ей вручали лей – гирлянды. Она уже сгибалась под их ароматной тяжестью. В конце концов, пришлось освободиться от большинства из них.

Группка гавайцев с музыкальными инструментами играла не переставая. Льющееся рекой пиво поддерживало в них ощущение счастья. Все веселились, и Коринн вдруг поняла, что без конца смеется. Настоящее торжество, когда все усаживаются вместе, чтобы разделить трапезу, началось лишь поздним вечером. Здесь присутствовали почти все друзья Джареда, но Коринн не испытывала неловкости. Многие смотрели на нее с любопытством, однако она решила не обращать на них внимания.

Еде единогласно присудили самые высокие оценки, и Акела светилась от гордости. Коринн попробовала все, что было возможно, и с удивлением поняла, что сырые блюда ей понравились больше всего. Цыплята получились роскошными, но вот калуа – запеченной свининой – она никак не могла насытиться. Коринн три раза просила положить ей по куску нежного, тающего во рту мяса.

Джаред сидел рядом с ней за столом, но они почти не говорили.

Возлияния и веселье продолжались и после ужина. Теперь Джаред двигался среди гостей, а Коринн так и осталась сидеть за столом с Флоренс и Майклом. Гавайцы любят детей, поэтому Майкл переходил с рук на руки. Он получил за один день столько внимания, что ему должно было этого хватить теперь на несколько месяцев. Ненадолго к ним присоединился Леонака, который наблюдал за тем, как Малия и другие девушки танцевали хулу. На них были надеты юбочки из пальмовых листьев, на головах – венки из орхидей, а на груди – гирлянды. Хулу танцевали под бой барабанов, сделанных из тыквы-горлянки, и под кокосовые трещотки.

После заката празднество продолжилось. Двор осветили горящими факелами. Кто-то из гостей отправился на океан, некоторые занялись серфингом при лунном свете. Коринн поняла, что торжество, продлившееся целый день, затянется на целую ночь.

Пока она следила за скользившими по волнам серферами, к ней подсела женщина на вид немного старше нее, которая представилась как Дайна Каллан. Она была явно на несколько лет моложе Джареда и просто очаровательна со своими светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. Коринн почувствовала себя неловко, не зная, с чего начать разговор, но тут Дайна неожиданно ее удивила.

– Наверное, вы слышали, что все пророчили нам с Джаредом стать мужем и женой?

Коринн слегка замешкалась с ответом.

– Нет, не слышала…

– О, извините! Вы, должно быть, подумали, что я ужас что такое, если болтаю о подобных вещах. Но я действительно считала, что вам это известно. Я просто довожу до вашего сведения, чтобы между нами не было недомолвок.

Коринн попыталась взять себя в руки.

– Разве… Джаред просил вас выйти за него?

Дайна улыбнулась.

– Господи, нет, конечно! Между нами всегда существовало молчаливое взаимопонимание. Он откладывал это на потом. И откровенно говоря… – Дайна понизила голос. – Я страшилась того дня, когда это должно было случиться.

– Не понимаю.

– Видите ли, я выросла вместе с Джаредом. У моей семьи здесь дальше по берегу был летний дом, в котором мы проводили по полгода. Джаред и Леонака были мне как братья. Вы можете представить перспективу выйти замуж за человека, которого вы считаете братом?

– Так значит, вы не хотели выйти за него?

– Да, не хотела. Я даже испытала облегчение, когда он вернулся с материка и рассказал мне о вас. Как мне кажется, я была единственной, с кем он поделился этой новостью. Вообще-то он рассказал обо всем, что натворил. Он чувствовал себя несчастным после возвращения, и я уверена, что страшно сожалел о своих поступках. Когда рассказы про вас достигли его ушей, не сомневаюсь, что Джаред обезумел от ревности. Он тщательно все скрывал, но я-то знала, что к чему.

В первый раз за все время Коринн почувствовала стыд из-за устроенного ею представления.

– Вы, должно быть, считаете меня негодной женщиной.

– Даже не знаю, что и думать. Но понимаете, я знала, что вытворял Джаред, поэтому не могла вас осуждать. Кроме того, то были всего лишь слухи, а к слухам нужно относиться со скепсисом.

– Джаред так не может.

– Ну, Джаред очень часто реагирует чисто эмоционально, а не разумно. Я поняла сразу, как только вас увидела, что вы не способны на то, о чем судачат другие. Но у Джареда отсутствует женская интуиция. А ревность может серьезно мешать способности мыслить.

– Значит, ревность лучше не вызывать.

– Вот именно, – подчеркнула Дайна, улыбнувшись. И посмотрела ей прямо в глаза.

Коринн все поняла.

– Я очень рада, что познакомилась с вами. Это надо было сделать раньше. – Она понимающе улыбнулась в ответ и вздохнула. – Тяжело с Джаредом?

– Дело не в том, как он себя держит. Эти постоянные сомнения и подозрения… Наверное, я тоже очень ревнива.

Коринн посмотрела на Нанеки, которая теперь танцевала соло, и Дайна проследила ее взгляд. Молодая гавайка танцевала безумно красиво и соблазнительно. Все ее внимание было сосредоточено на Джареде, который стоял тут же и наблюдал за ней.

– О боже!

Коринн повернулась к Дайне.

– Что такое?

– Я думала, что Нанеки уже махнула на Джареда рукой, но, оказывается, нет.

– Она была его любовницей, верно?

– Ну да, какое-то время. Но это было до его женитьбы. Я могла бы догадаться… – Она замолчала на полуслове.

– Мы с Джаредом уже давно не новобрачные, – заметила Коринн.

Дайна развернулась к ней лицом.

– Я, наверное, покажусь вам невоспитанной, но все равно спрошу, хотя это и не мое дело. Вы любите Джареда?

– Да.

– Тогда вам нужно побороться за него. – В ее глазах зажегся огонек.

– Что это значит?

– Вы очень красивая женщина, Коринн. Если Джаред будет знать, что нужен вам, тогда он не станет смотреть на сторону. Для него не будет существовать других женщин.

– Вы действительно так думаете?

– Ну конечно. Почему бы вам не начать прямо сейчас? Отвлеките его внимание от Нанеки. Уже поздно, поэтому никто не удивится, если вы вместе отсюда уйдете.

Дайна подмигнула, и Коринн вспыхнула.

– А вы? – Она понадеялась увидеть Дайну снова. – Вы тоже скоро уйдете?

– О нет. Самое приятное в луау заключается в том, чтобы найти место, куда можно приткнуться, чтобы переночевать. Ведь все остаются до утра, чтобы потом помочь хозяевам убрать за гостями.

– Я этого не знала.

Дайна засмеялась.

– Будете натыкаться на спящих людей по всему дому и на конюшне тоже. Теперь вперед! Увидимся утром до моего ухода. Тогда и познакомитесь с моим спутником, Марком Карлтоном.

Выйдя из-за стола, Коринн медленно приблизилась к Джареду. Она пока не знала, что скажет ему. Она нервно потеребила ожерелье и вдруг сообразила, с чего начнет.

– Джаред! – Ему потребовалось несколько секунд, чтобы оторвать взгляд от Нанеки, и, наконец, он повернулся к ней. – Я хочу поблагодарить тебя за опалы. Они роскошны.

– Если они тебе нравятся, я рад, если нет… – Он пожал плечами, словно ему это было все равно.

– Они мне очень понравились, – быстро сказала Коринн. И добавила: – Честно!

Взяв ее за руку, Джаред отвел ее к качелям, на несколько футов в сторону. О, почему она так разволновалась!?

– Тебе очень идут опалы, – обыденным тоном произнес он, не глядя на нее. – Они подчеркивают твой характер. Ты, кстати, загорела, пока меня не было.

– Извини, если тебе это не по вкусу.

– Нет, мне нравится. Тон кожи стал темнее, от этого волосы стали еще светлее. У тебя очень экзотический вид.

– Это хорошо?

– О господи, женщина! Ничто не сможет испортить твою красоту. Ты такая наивная или напрашиваешься на комплимент? – Увидев, как решительно Коринн вскинула подбородок, Джаред хмыкнул. – Не злись, это я так пошутил.

Она тут же успокоилась и решила задать вопрос, который часто мучил ее в последнее время:

– Почему ты так долго не приезжал?

Джаред бросил на нее любопытный взгляд, а потом опять отвернулся к океану.

– Были кое-какие проблемы со строительством отеля. Один из моих рабочих чуть не лишился ноги при падении с лесов. Я не мог уехать, бросив его в больнице и не зная, потеряет он ногу или нет.

– С ним все в порядке?

– Да. Нога цела, но он будет хромать до конца жизни. А потом еще другие дела задержали меня в городе.

– Какие?

– Это личное, Коринн.

Она выпрямилась.

– Из-за меня?

– Нет, дьявол подери! – раздраженно отрезал Джаред. – Если хочешь знать, я разыскивал Джона Пирса. У нас с ним есть незаконченное дело.

– Нашел?

– Он уехал с острова.

– Навсегда? – Ей стало интересно.

– Судя по всему, да, – удрученно сказал Джаред. – Еще я узнал, что его земля выставлена на продажу. – Теперь его голос повеселел. – Но достаточно об этом. Акела рассказала, что ты сильно помогла ей в устройстве луау. Это здорово! Всю неделю здесь будет много хлопот.

– Мне это нравится.

– Ты, должно быть, устала после такого трудного дня. – Он пронзил ее взглядом серо-голубых глаз. – Я готов отправиться в постель.

Коринн улыбнулась.

– Я тоже.

Пожелав гостям доброй ночи, они пошли в дом. Пробраться через патио стоило трудов. Здесь на больших коврах и на софах расположились дети и несколько взрослых. Все уже крепко спали. Джаред вел ее за собой, переступая через маленькие и большие тела. Так они добрались до лестницы. Поднявшись наверх, увидели, что гостиная тоже забита людьми.

А вот в коридоре, ведущем к спальне, было тихо и пусто. Флоренс рано отправилась в постель, забрав с собой Майкла. Малия тоже не стала засиживаться – от волнения она с самого раннего утра уже была на ногах.

Джаред остановился перед спальней Флоренс, чтобы пожелать Коринн доброй ночи. Решил, что не будет давить на нее. Утром он допустил грубый просчет, совершил дикую глупость и поэтому был уверен, что она все еще злится на него. Но она двинулась дальше по коридору и, дойдя до двери в его комнату, зашла внутрь. Джаред с удивлением следил за ней глазами. Подойдя к туалетному столику, она зажгла лампу, потом вынула из волос гардению и, понюхав ее, отложила в сторону.

Он шагнул в комнату.

– Ты снова переселилась сюда?

Коринн застенчиво глянула на него.

– Надеюсь, ты ничего не имеешь против?

– Нет, конечно, нет, – быстро ответил Джаред, а сам подумал о том, как ему, интересно, удастся провести с ней ночь и не дотронуться до нее.

Сняв с себя ожерелье, Коринн вдруг занервничала.

– Нанеки ведь вернулась. Она здесь с того момента, как ты уехал, поэтому свободных комнат не осталось. И мне не кажется, что это удобно – делить с Флоренс одну узкую кровать.

– Коринн, я же сказал, что совсем не против, – остановил он ее. – В любом случае, все тут твое.

Она повернулась к нему спиной, откинув волосы набок.

– Ты не мог бы расстегнуть мое муумуу?

Джаред взялся за застежки на платье. Медленно ее стройная спина обнажилась. Прямая шея выглядела соблазнительно, ему захотелось нагнуться к ней и поласкать губами, чтобы ощутить вкус шелковистой кожи. Но вдруг она отскочит и разозлится? Из последних сил сохраняя самообладание, Джаред отодвинулся и начал раздеваться.

Подойдя к шкафу, Коринн переступила через соскользнувшее с нее платье и нижнее белье заодно. Обнаженная, она долго стояла перед открытым шкафом, выбирая ночную рубашку, в расчете на то, что Джаред хоть краем глаза посмотрит на нее. Наконец, когда дальше затягивать время стало невозможно, Коринн вытянула из шкафа неглиже из роскошного темно-зеленого атласа.

Еще не одетая, повернулась к Джареду и увидела, что тот смотрит на нее, как загипнотизированный, не отводя глаз. Мысленно улыбнувшись, она отвернулась. Потом так же медленно подняла руки с неглиже вверх, и атлас, обтекая ее тело, соскользнул по ней вниз. Ей осталось лишь расправить складки на одежде.

Джаред стоял совершенно неподвижно, наблюдая за тем, как она грациозно и соблазнительно подошла к кровати и скользнула под одеяло. Неужели ей невдомек, что она делает с ним? Она ведь испытывала его стойкость.

– Ты собираешься ложиться в постель, Джаред?

Ее голос прозвучал чарующе нежно, и он вдруг сообразил, что уже довольно долго стоит, не двигаясь. Быстро скинув с себя остатки одежды, Джаред подошел к кровати.

– Признайся, женщина, что делаешь это все специально, – охрипшим голосом произнес он. – Я больше этого не выдержу!

Она помолчала. Затем заключила его в объятия, положив голову ему на грудь.

Коринн показалось, что она умрет от желания стать частью его, от желания, чтобы он вошел в нее, взял ее. В ней крепла уверенность, что он тоже к ней что-то чувствует, пусть даже это чисто физическое влечение. Она распахнула неглиже и потянула Джареда на себя. Однако он удержал ее.

– Нет, анои – любимая, – хрипло сказал Джаред. – Я хочу насладиться тобой. Господи, как я скучал по тебе, как мечтал о тебе! – Он неторопливо уложил ее и лег рядом сам, по-хозяйски закинув на нее ногу.

И началась сладчайшая мука – он принялся целовать ее как-то по-особому ласково и настойчиво, доводя до безумия. Его губы прижимались к ее с нежной страстью, а прикосновение рук к ее телу обжигало. Ей хотелось как можно быстрее освободиться от копившегося напряжения, но он длил эту изысканную муку. В конце концов, она не выдержала и взяла его за горячий, словно налитый сталью член и направила в себя.

От этого прикосновения Джаред застонал и лег на нее сверху.

– О, моя Колина! – выдохнул он.

Уткнувшись губами в ложбинку у нее на шее, Джаред одновременно вошел в нее. И уже через несколько секунд Коринн почувствовала, как ее по спирали возносит вверх, приближая к моменту долгожданного взрыва. Джаред был рядом, был в ней, и ощущение счастья казалось всепоглощающим. Момент взрыва настиг их одновременно.

Коринн глубоко вздохнула, когда он перекатился на бок и крепко прижал ее к себе. Не было сказано ни единого слова. Да никаких слов и не требовалось.

Глава 42

Коринн проснулась поздно и обнаружила, что в комнате она одна. Быстро оделась и с особым старанием убрала постель, с удовольствием вспоминая каждую минуту прошедшей ночи. Затем собрала одежду Джареда, разбросанную по полу. Одежда лежала в полном беспорядке, он даже не потрудился освободить карманы. Монеты и обрывки каких-то бумажек из одного кармана она сложила на туалетном столике. Из другого кармана достала маленькую коробочку. Это была коробочка для драгоценностей. Коринн не устояла, открыла ее. Внутри замерцало золотом украшение в виде сердечка. Она прочла выгравированную на нем надпись.

Быстро закрыла коробочку и сунула назад в карман. Собрала остальные вещи и развесила их. Джаред не должен узнать, что она видела кулон.

Ее слегка трясло от волнения. Что это означало? «Я женился бы на тебе еще раз, и без сожалений!» Конечно, он пожалел об этом в первый раз. Но сейчас? Это означает, что Джаред любит ее?

– Тогда почему он не подарил мне этот кулон? – спросила она себя.

Ответ был очевиден. Он передумал. Это похоть заставила его сделать такую надпись, а не любовь! Ему вдруг стало понятно, что он не любит ее. Вот потому-то он и не подарил ей это золотое сердечко.

Целый день Коринн провела в ожидании того, что Джаред подойдет к ней. Но вокруг него толпились гости, и он был постоянно занят с ними.

После ужина, когда Джаред отправился на конюшню, Коринн накинула шаль и вышла на задний двор. Там села на диван-качели, надеясь, что Джаред присоединится к ней, когда покончит с делами. Прошло много времени, прежде чем Коринн услышала, как он прошел вдоль переднего фасада и скрылся в доме. Акела скажет ему, что она сидит на заднем дворе. Но Джаред так и не появился, и она, наконец, сама отправилась на его поиски.

Сунув кулон-сердечко в карман, Джаред улыбнулся и вышел из спальни. Он надеялся застать Коринн здесь, но потом решил, что она отправилась на прогулку. Какое-то время он подождал ее в гостиной. Теперь здесь было тихо, гости уже давно разъехались.

Он начал проявлять нетерпение, потому что Коринн все не возвращалась. Походил из угла в угол, потом открыл переднюю дверь и постоял на пороге, глядя на сияющую луну. Это напомнило ему, что он как-то пообещал ей прогулку по берегу при луне и еще одно обещание – заняться с ней любовью под звездным небом и при свете луны.

Тут из-за спины до него долетел стойкий аромат гардений, цветов, которые Коринн часто вставляла в волосы. Ее руки обхватили его за талию, Джаред засмеялся и обернулся, чтобы найти ее губы своими. Губы открылись навстречу ему, но то была не Коринн.

Джаред отшатнулся, его глаза потемнели.

– Что ты делаешь, Нанеки?

Девушка надула губки.

– Она не единственная, кто украшает себя гардениями. Почему ты больше не приходишь ко мне?

– Я – женатый человек, и жены мне вполне хватает.

– Она плохая.

– Все. Достаточно, Нанеки, – холодно сказал Джаред, отстранив ее.

– Значит, ты любишь ее?

– Да, черт побери! Я ее люблю. – Исказившееся от боли лицо девушки заставило его смягчить тон. – Послушай, Нанеки, я уже давно говорил тебе: найди себе мужа. Почему бы не дать шанс Леонаке? Он неравнодушен к тебе.

– Леонака?

– Да. Ты что, не знала? – Нанеки покачала головой, и он продолжил: – Все потому, что ты не поощряешь его. Но он любил тебя еще до того, как ты вышла за Пени.

Ее лицо осветилось.

– Леонака добрый, сильный мужчина.

– Абсолютно точно.

– Пожалуй, завтра я угощу его лаулаус. Это приободрит его, как ты думаешь?

Он засмеялся.

– Не сомневаюсь. А теперь марш в постель.

В другой ситуации Джаред, наверное, расстроился бы от того, с какой легкостью Нанеки переключила свои симпатии с него на кого-то другого, но только не теперь. Он любил Коринн. Его терпение кончилось. Он вышел в ночь, чтобы найти ее. Он должен рассказать ей, как сильно любит ее.

Но Коринн уже вернулась в дом и заперлась в их спальне. Она выплакивала свое горе на кровати, на которой еще прошлой ночью испытала неземную радость. Все ушло и больше не вернется. Ну почему ей надо было появиться как раз в тот момент, когда Нанеки обнималась с Джаредом? У Коринн возникло чувство, что ее сердце вырвали из груди. Она бегом примчалась в их комнату и закрыла за собой дверь на замок.

Как можно быть такой дурой, чтобы поверить в счастье? Любовь между ней и Джаредом – это все в прошлом.

После безуспешных поисков Джаред вернулся в дом и отправился прямиком в спальню. Дверь была заперта.

– Коринн?

– Уходи, Джаред.

Он тряхнул головой, сбитый с толку.

– Открой дверь.

Коринн соскочила с кровати и подошла к двери. Как он посмел прийти к ней сразу после того, как оставил свою любовницу?

– Я сказала уходи. Прошлая ночь была ошибкой, и она больше не повторится.

– Что за дьявол в тебя вселился? – прорычал он, не веря своим ушам.

Ярость в его голосе заставила ее ответить.

– Я пришла в себя, вот и все! Я просто забыла, как когда-то ненавидела тебя, но больше не забуду.

Господи, это ведь неправда! Но лучше пусть он думает, что все именно так и есть.

Слезы опять хлынули ручьем, как раз в тот момент, когда она подумала, что выплакала их все до конца.

– Я действительно так считаю, Джаред. Утром я освобожу тебе эту комнату. А сегодня… Иди, спи со своей любовницей! Я видеть тебя не хочу, а вот она будет рада.

– Коринн…

– Нет! – воскликнула она. – С меня достаточно. Либо завтра утром ты отвезешь меня в город, либо я уйду пешком.

Сбитый с толку и разъяренный, Джаред отступил. Гнев завладел им целиком.

Второй раз! Она дважды сделала из него дурака. Она всегда ненавидела его, и так будет и впредь. Но третьего раза не случится. Он отвезет ее назад в город. Проводит прямиком на корабль. Убедится, что она поднялась на борт. Отправляйся к дьяволу, Коринн!

Глава 43

Он пришел за Коринн. Коляска дожидалась ее вместе с повозкой, которая должна была доставить багаж в порт. Через короткое время Коринн уйдет из его жизни навсегда. Ему стоило бы радоваться тому, что ее, наконец, не будет. Она постоянно вызывала в нем гнев. Но Джаред не чувствовал радости, он чувствовал себя потерянным.

Услышав детский плач, Джаред повернул к комнате Флоренс. Он знал, что найдет свою жену там. Обе женщины одновременно пытались успокоить малыша, и явно безуспешно.

Джаред лишь покачал головой и зашел в открытую дверь.

– Дамы, если все упаковано, я начну носить ваши вещи вниз.

– Не сейчас, Джаред, – отрезала Коринн, даже не глянув в его сторону.

– Все равно, вам нужно поторопиться. Ваш корабль отчаливает через три часа.

– Мне наплевать на проклятую посудину! – Она обернулась к нему. Взгляд ее был полон тревоги. – Майкл заболел.

– Тебе ведь известно, что следующий корабль будет только четырнадцатого.

– Не важно, – рассеянно сказала она и повернулась назад к Майклу.

– Вы послали за доктором?

– Я как раз собиралась сходить за ним, – откликнулась Флоренс.

– Глупости! – возмутился он. – Ваше место рядом с ребенком. Я отправлю Сун Хо.

Он уже двинулся прочь из комнаты, как вдруг Коринн его остановила.

– Джаред, нам нужен доктор Брайсон. Майкл уже знает его. И пусть ему скажут, что это срочно.

Джаред нахмурился.

– Где находится его приемная?

– На Алакеа-стрит.

– Хорошо, – не стал возражать он. – Но я хочу, чтобы ты спустилась со мной вниз. Если вы обе будете кудахтать над мальчишкой, он перепугается еще больше.

– Нет, я останусь здесь.

– Иди, Коринн, – строго сказала Флоренс и многозначительно посмотрела на нее.

– Ладно, – неохотно согласилась она. – Но только до того, как придет доктор.

Отправив Сун Хо с заданием, Джаред вернулся в гостиную к Коринн.

– У тебя такой вид, словно тебе требуется выпить, – предложил он.

– Пожалуй. Спасибо.

Сидя на краешке кресла и сложив руки на коленях, Коринн глаз не спускала с лестницы. Разливая выпивку по бокалам, Джаред наблюдал за ней. Вид у нее был испуганный.

– С мальчиком все будет нормально.

– Не сомневаюсь.

Подавая ей бокал, он обратил внимание на то, как у нее трясутся руки.

– Что с ним?

– Мы не знаем. У него жар, и он плачет, не переставая.

– Причиной может быть тысяча разных мелочей, – попытался успокоить ее он.

– Или это что-нибудь очень серьезное! – резко возразила Коринн. – Извини, Джаред. Я страшно беспокоюсь за него.

– Я вижу.

Она сидела молча, Джаред наблюдал за ней. Ему хотелось успокоить ее. Вот дьявол, ему хотелось предложить ей свою любовь!

– Коринн, тебе нет смысла уезжать четырнадцатого или когда-нибудь вообще. – Она не обратила на него внимания, вместо этого прислушивалась к детскому плачу наверху. – Ты меня слышишь?

Наконец, она повернулась к нему.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что нет смысла уезжать. Ты можешь остаться здесь.

– С тобой?

– Да.

Теперь она прямо посмотрела на него. Ее глаза были как два темных изумруда.

– И поделить тебя с Нанеки и еще бог знает со сколькими женщинами? Нет, благодарю.

– Поделить меня? – поразился он. – У меня не было никакой другой женщины после того, как я женился на тебе.

– Избавь меня от объяснений, Джаред, – с горечью произнесла Коринн, и ее глаза потемнели еще больше. – Так получилось, что я сама в этом убедилась.

– Что?

– Я видела вас! – выкрикнула она, выплескивая всю накопившуюся боль и гнев. – Тебя и твою любовницу, как вы целовались!

Джаред смотрел на нее во все глаза, потом ему все стало ясно. Он расхохотался.

– Это ничего не значило. Она подошла ко мне сзади, а я решил, что это ты. Не глядя, поцеловал ее, но тут же перестал, как только понял, что обнимаю ее, а не тебя.

– Не верю… – Коринн вскочила, услышав, что Майкл заплакал еще громче.

Она бросилась к лестнице, но Джаред остановил ее.

– Я не хочу, чтобы ты туда ходила.

Коринн попыталась выдернуть руку, но он крепко ее держал.

– Отпусти, Джаред. Он нуждается во мне.

– Не говори глупостей. О нем позаботится Флоренс.

– Я хочу сама о нем позаботиться.

– Если это что-то серьезное, ты можешь заразиться. Мне это не нужно.

– Мне безразлично, что тебе нужно или не нужно! – Ее голос яростно взвился. – А теперь отойди от меня!

– Коринн, прекрати! – решительно осадил ее Джаред. – Мальчишке нужна только его мать. Господи, да ты просто одержима этим ребенком! Ты этого не понимаешь?

– Одержима? – воскликнула она, и слезы снова хлынули ручьем. – Да, я одержима. Потому что Майкл мой сын! Теперь ты это понимаешь? Он… мой… сын!

Джаред так неожиданно отпустил ее, что она даже покачнулась. Не глядя на его исказившееся от боли лицо, Коринн побежала вверх по лестнице.

«Он мой сын». Эта фраза прокручивалась в голове Джареда раз за разом. Не «наш», но «мой» – сказала она. Ему не пришло на ум, что Коринн просто расстроена. Нет, это лишь подтвердило его давние подозрения.

Ребенок был сыном Дрейтона. Это было единственным объяснением того, почему Коринн скрывала от него правду. Если бы ребенок был его, она должна была сказать ему об этом.

Рухнув в кресло, Коринн глубоко вздохнула. Она вымоталась полностью, вид у нее был соответствующий.

– Думаю, нам обеим не повредит употребить по чуть-чуть. – Вошедшая в комнату Флоренс протянула ей бутылку и два бокала.

– Ты проводила доктора Брайсона?

– Да.

– Знаешь, я так и не поняла, зачем это сделала. – Коринн опять вздохнула. – После всех сложностей и лжи, лишь бы Джаред не узнал правду о Майкле, я просто выкрикнула эту правду ему в лицо. А в этом не было никакой необходимости. Опасности нет никакой. У Майкла не оказалось ничего серьезного.

Доктор Брайсон очень повеселился, обнаружив, что «критическая ситуация», из-за которой его вызвали, это зубки. У Майкла резались молочные зубы.

– Не переживай, Кори. В любом случае, ему давно было пора все узнать.

– Не говори так, Флоренс, – покачала головой Коринн. – Что, если он попытается забрать Майкла?

– У тебя денег больше, поэтому ты побьешь его в суде, если дело дойдет до этого. Но я никак не могу понять, почему бы вам вдвоем не поговорить о своих проблемах.

– Теперь уже поздно, – тихо заметила Коринн. – Я не смогу жить с ним, зная, что он не любит меня. Хотя бы немного.

– А кто сказал, что он не любит? – вдруг возмутилась Флоренс.

– Я сказала. – Выпрямившись в кресле, она застонала. – О, как я жалею, что мы пропустили сегодняшний корабль!

– Будет другой, если ты действительно собираешься уехать отсюда.

– Да, только за это время может случиться что угодно. Как я, например, объясню Джареду, почему скрывала от него правду?

– Выложишь ему все, как есть, и только.

Но этой ночью Джаред не появился. Не вернулся он и на следующий день. Коринн нервничала в ожидании, боялась предстоящей стычки, но была решительно настроена покончить с непониманием между ними.

Но Джаред так и не появился в доме до четырнадцатого числа. К этому времени Коринн распрощалась со всеми надеждами.

Глава 44

– Мы выбрали не самый удачный день для отъезда с острова.

Коринн, которая в этот момент надевала шляпку, обернулась.

– Почему? По-моему, день прекрасный.

– Ты не читаешь газет, Кори?

– Зачем? Там печатают только дурные вести.

Флоренс покачала головой.

– В газетах полно разговоров о революции.

– Ты имеешь в виду войну?

– Не знаю. Но складывается такое впечатление, что очень много людей на Оаху и на всех Гавайях хотят избавиться от монархии. Это достигнет апогея очень скоро. И сегодняшний день важен в этом смысле.

– Как так?

– Королева Лилиу… Ох, я не в силах выговорить это имя! Она собирается отказаться от действующей конституции и ввести новую, свою собственную. Против этого выступают иностранные граждане, по большей части – американцы. Это будет проверка силы революционеров и монархистов, а также иностранных поселенцев и коренных гавайцев.

– Значит, мы правильно решили выехать сегодня пораньше. Теперь сможем окружным путем доехать до порта, чтобы держаться подальше от дворца Иолани.

– Ты не хочешь подождать еще немного, чтобы увидеться со своим мужем?

Коринн ответила, не задумываясь:

– Нет. Прошла целая неделя. Он либо страшно злится на меня из-за Майкла, либо ему просто все это безразлично.

– Мне в это не верится, Кори.

– А мне верится. Я знаю Джареда лучше, чем ты. Теперь поехали.

Взяв перчатки и сумочку, она вышла из комнаты, чтобы забрать Майкла. Багаж уже разместили на повозке. После сухого прощания с Акелой и Малией они уселись в коляске, которая, наконец, тронулась. Они отправились в порт. Коляской правил Сун Хо.

Уже скоро их нагнала другая коляска. Оба экипажа остановились. Коринн напряглась, увидев Джареда. Бросив свою коляску, он пересел к ним.

– Не думал, что вы уедете так рано. Я чуть не разминулся с вами.

Он говорил об этом так обыденно!

– Почему это тебя так волнует?

– Я приехал, чтобы проводить вас до корабля. По дороге могут возникнуть разные сложности. На улицах люди уже стреляют – группки излишне горячих граждан.

– Нам об этом известно, Джаред. Мы собирались объехать стороной район дворца.

– Таких проблем там хватает повсюду. Вот-вот начнутся уличные бои.

– А ты страшно переживаешь из-за меня, – саркастически заметила Коринн.

Он ничего не ответил. Приказал Сун Хо отогнать его коляску домой, а сам взялся править их коляской. Коринн тихо закипала. Джаред ничего не сказал про Майкла. Он ведь видел ребенка у нее на коленях. И ни единого слова! Зачем он приехал? Наверняка чтобы убедиться, что она уехала.

Улицы в городе были заполнены толпами. Такого многолюдья здесь Коринн еще не видела. Стоял невообразимый шум, постоянно раздавались громкие выкрики. Люди бежали в сторону дворца, у некоторых она заметила оружие. Ей стало страшно, прежде всего за Майкла. Коринн спустила его на пол. А потом начала переживать за Джареда – тот сидел высоко на козлах на виду у толпы. И при этом он даже не взял с собой пистолет, хотя знал, что происходит в городе. Стоило ей подумать об этом, как из толпы перед коляской вдруг раздался выстрел. Коринн вскрикнула. Коляска медленно остановилась, и Коринн вскрикнула снова, потому что увидела, как Джаред сложился пополам.

Она спрыгнула на мостовую, а потом быстро взобралась на козлы. Джаред тяжело дышал, но уже снова сидел выпрямившись.

– Что с тобой? Ты в порядке?

– Немного закружилась голова, – хрипло ответил он. – Все отлично.

Но Коринн увидела у него на боку кровь. У нее замерло сердце.

– Тебя ранили, Джаред!

– Это просто царапина.

– Не важно, что там. Я отвезу тебя к доктору.

– Я не хочу к доктору.

Она отмахнулась от его слов и, схватив вожжи, которые выпали у него из рук, повернула коляску в сторону Алакеа-стрит.

Им здорово повезло. Доктор Брайсон оказался на месте. Он помог ей завести Джареда внутрь. Коринн отказалась выйти из кабинета, пока доктор осматривал Джареда. Стояла и беспомощно наблюдала, как Брайсон обрабатывает рану, а Джаред пытается скрыть боль.

Обернувшись, доктор бросил на нее пронзительный взгляд.

– Почему бы вам не подождать в приемной? Тут еще много дел.

Она решительно замотала головой.

– Нет, пока не уверюсь, что с ним все будет в порядке.

– Могу прямо сейчас вас в этом заверить. Пуля не задела жизненноважных органов. Надо просто извлечь ее. Через неделю он у вас будет как новенький.

– Ладно, – согласилась Коринн, не желая путаться у доктора под ногами.

Но тут Джаред приподнялся, лицо у него было как каменная маска.

– Не надо меня дожидаться. Езжайте в порт, иначе корабль отчалит без вас.

– Перестань говорить глупости! – возмутилась она. – Я не могу бросить тебя в таком состоянии.

– Сможешь, черт побери! – Джаред был категоричен, почти груб. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты опоздала на корабль. Ты хотела уехать сегодня, вот и иди отсюда. Делай то, что хотела.

Коринн подумала, что он мог бы сказать хоть что-то об их сыне, прежде чем она уйдет.

– А что Майкл? – рискнула она напомнить.

Джаред крепко зажмурился, пытаясь справиться с болью и гневом. Любовь к Коринн доводила его до безумия. А она издевается над ним, подсовывая ему сына Дрейтона! Эта женщина, должно быть, действительно ненавидит его. Поэтому он холодно заявил в ответ:

– Вместе со своим сыном убирайся из моей жизни к чертовой матери! Отправляйся назад в Бостон, откуда тебя принесло. И в этот раз лучше разведись со мной, иначе я – видит бог! – сам сделаю это.

Как слепая, Коринн развернулась и выбежала из кабинета. Что ж, для Джареда собственный сын не значит ничего!

Джаред в изнеможении рухнул на операционный стол. Он продолжал истекать кровью. Ему потребовалось напрячь все силы, чтобы приказать ей уйти, хотя на самом деле хотелось умолять ее остаться.

– Вам не кажется, что вы немного суровы с ней?

Открыв глаза, он посмотрел на доктора, о котором совсем забыл.

– Это было необходимо.

– Вы тут упомянули развод. Я не понимаю. Мне казалось…

– Да, – резко прервал доктора Джаред. – Я понял. Вы думали, что она – миссис Дрейтон. Но видите ли, она – моя жена, хотя ребенок, которого вы лечили, – сын Дрейтона. Это очень… запутанная история, – закончил он с кривой усмешкой.

– Да-да. – Доктор Брайсон соображал быстро. – Это многое объясняет. Вы, значит, тот самый Джаред, которого эта очаровательная женщина крыла непотребными словами в хвост и в гриву, когда рожала. А я все никак не мог понять, почему. Ведь ее мужа звали Рассел.

После паузы Джаред поинтересовался:

– Откуда вы знаете? Коринн родила ребенка в Бостоне. Вы были там?

– Не знаю, в плену какого недоразумения вы находитесь, мистер…

– Буркетт, – нетерпеливо добавил Джаред.

– Так вот. Ваша жена разрешилась от бремени здесь, на острове. В первый раз я увидел ее в прошлом декабре, почти сразу после прибытия. А потом регулярно осматривал ее вплоть до родов в июне. По ее просьбе я даже подыскал семью, которая была готова усыновить ее ребенка.

Джаред резко сел.

– Моя жена прибыла сюда в августе прошлого года!

Доктору Брайсону совсем не хотелось заводить спор с таким большим и агрессивным мужчиной, пусть даже и раненным. Он просто пожал плечами.

– Как скажете.

– Но вы говорите другое.

Доктор нерешительно кивнул.

Джаред замотал головой, словно это могло ему помочь все понять.

– Вы сказали, что она родила в июне. Когда именно в июне?

– Я могу свериться со своими записями, чтобы назвать точную дату. Но, по-моему, это случилось где-то в середине месяца.

Джаред быстро подсчитал.

– Вы еще упомянули про усыновление. Она не хотела оставлять ребенка себе?

Вспоминая, доктор Брайсон нахмурился.

– Совершенно определенно, не хотела. Было что-то ненормальное в том, как она ненавидела еще не родившееся дитя. Я никак не мог этого понять.

Джареду на память вдруг пришли давно сказанные Коринн слова: «Я ни за что не оставлю себе твоего ребенка».

– А как Дрейтон относился к появлению ребенка?

– У меня это вызывало недоумение, исходя из того, что он был мужем. По крайней мере, я так думал. Он тоже не желал этого ребенка. Сейчас я понимаю ту ситуацию. Почему, например, у них были разные спальни, даже после родов.

– Как вы узнали об этом?

– Меня довольно часто приглашали в тот дом до и после родов.

Это стало большой неожиданностью для Джареда.

– Как получилось, что она передумала отдавать ребенка?

Доктор Брайсон хмыкнул.

– За все надо благодарить мисс Мерилл.

– Вы имеете в виду миссис Мерилл?

– О, боже, она, оказывается, замужем?

– Не важно, – коротко ответил Джаред. – Продолжайте.

– Ну, так вот, мисс Мерилл убедила меня, что миссис Буркетт потом будет жалеть, что отдала ребенка. Что она одержима одной идеей и поэтому не может мыслить разумно.

Джаред поморщился. Она была одержима им. Она так ненавидела его, что не могла вынести присутствия его ребенка рядом с собой.

– Как вы себя чувствуете? Я уже готов вынуть пулю.

– Подождите еще немного. Мне нужно узнать, что случилось дальше.

– Мы с мисс Мерилл устроили так, что миссис Буркетт осталась наедине с малышом на какое-то время. Ничего другого не потребовалось. Можно сказать, то была любовь с первого взгляда. Мне редко доводилось быть свидетелем такой сильной материнской любви.

Вздохнув, Джаред лег на операционный стол. Он жестоко страдал. Настало время вынуть пулю.

Прежде чем доктор дал ему обезболивающее, Джаред вдруг отчетливо осознал: «О господи, у меня есть сын!»

Глава 45

Возвращение домой получилось по-своему приятным. Отец встретил ее, когда она вышла из поезда в Бостоне, а его умильное отношение к Майклу согрело сердце. С этого момента Сэмьюэл Барроуз полюбил своего внука больше всего на свете.

За две недели после возвращения Коринн побывала на нескольких приемах, чаепитиях и на других светских мероприятиях, куда ее затащила Лорен. Но она не возражала. Эти заботы позволяли ей не думать о Джареде.

Слухи насчет причин, по которым ей пришлось уехать из города, сейчас считались недостоверными, благодаря Лорен, которая везде рассказывала о том, что Коринн счастливо живет со своим мужем, а в Бостон приехала с коротким визитом. Лорен научилась изощренно лгать и теперь с апломбом могла убедить любого в чем угодно.

Коринн не сопротивлялась, потому что так было проще, чем объяснять людям, что происходит на самом деле. Но людское любопытство было ей неприятно. Вопросы, естественно, касались экзотики и очарования островов, на которых она жила. Коринн с трудом удавалось скрыть печаль, когда она начинала описывать Гавайи.

Обычно она говорила примерно следующее:

– Вы нигде не встретите таких дружелюбных и веселых людей, как на Гавайях. – И вздыхала.

Как получилось, что Гавайи за такое короткое время стали ей родным домом? Почему? Ведь она всю жизнь прожила в Бостоне, ходила мимо этих величественных зданий, играла в парке Бостон-коммон, болела на соревнованиях по гребле на реке Чарлз-ривер, кормила уток на пруду Джамайка-понд. Но все это сейчас выглядело как вещи, из которых она выросла. Бостон больше не был ее домом.

Она когда-нибудь перестанет мечтать снова увидеть яркие цветы на Оаху? Перестанет ли слышать шум водопада, который они тогда увидели с Джаредом? Когда-нибудь будет смотреть на закат в Бостоне без внутреннего неудовольствия?

Наступил ее черед устроить прием, и семь дам, давних подруг, уселись перед камином, чтобы выпить чаю. Лорен со своей мамашей тоже присутствовали здесь. Господи, как ее кузина выросла за то время, пока Коринн оставалась на Гавайях!

– Вам, должно быть, страшно хотелось вернуться домой, – заметила одна из дам. – Я бы рвалась домой. Мы на самом деле не ожидали вас здесь так скоро.

– Отец еще не видел Майкла и не мог поехать навестить нас там.

– Ваш муж, наверное, крайне неохотно отпустил вас, – предположила миссис Хартман. – Достаточно вспомнить те исключительные меры, которые он принял после вашей свадьбы.

– Исключительные меры? – удивилась Коринн.

Наклонившись к ней, Лорен улыбнулась.

– Надеюсь, ты не станешь разубеждать нас, Коринн. Я объяснила миссис Хартман, почему твой муж опубликовал то нелепое объявление в газетах перед своим отъездом. Я сказала ей, что это был такой способ заставить тебя последовать за ним без промедления.

Коринн была потрясена изобретательностью Лорен.

– Ну, конечно… – Она попыталась найти нужные слова. – У моего мужа весьма своеобразное чувство юмора.

– Я не представляю, чтобы мой Гарольд выкинул что-нибудь подобное, – заявила миссис Нотили.

– Мы тоже, – рассмеялась Лорен.

Коринн улыбнулась. Гарольд Нотили был тщедушным мужичком, дюймов на пять ниже своей крупной и импозантной супруги. Он никогда не говорил своей жене других слов, кроме как: «Да, дорогая». Коринн до знакомства с Джаредом считала, что он принадлежит к самому подходящему для нее типу мужчин.

– Как поживает ваш очаровательный малыш, Коринн? – поинтересовалась миссис Тёрнер.

– Прекрасно. Только он довольно часто простужается с тех пор, как мы сюда приехали.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, ему нужно просто привыкнуть к более холодному климату.

– Это понятно, ведь он родился на островах, – вступила в беседу миссис Хартман. – Я не сомневаюсь, что он с радостью вернется туда, да и вы тоже.

– Да, – тихо подтвердила Коринн, не отрывая глаз от пола.

Интересно, что она будет говорить этим дамам, когда станет очевидно, что они с Майклом больше не вернутся на Гавайи. Только Лорен и отец знали, каких усилий стоит Коринн делать вид, что она счастлива замужем, а любящий муж ждет не дождется ее возвращения. Но никому в голову не приходило, насколько несчастной она себя чувствовала. Даже Флоренс. Как долго ей еще придется страдать от этой боли, прежде чем она пройдет?

Раздался стук в переднюю дверь, и Коринн увидела, как по коридору мимо гостиной прошествовал Брок, чтобы встретить визитера.

Словно извиняясь, Лорен улыбнулась ей.

– Это, должно быть, Цинтия. Я вчера столкнулась с ней, и она сказала, что постарается заскочить к тебе. Наверное, это она.

Коринн поморщилась. Она терпеть не могла ехидных вопросов, задавать которые Цинтия была большая мастерица. Цинтия, наверное, никогда не простит ее за то, что она увела у нее Джареда.

Пока Коринн морально готовилась к появлению Цинтии, в дверях гостиной возник Брок. Вид у него был озадаченный. И тут Коринн поняла, почему.

– Боже правый! – воскликнула миссис Хартман. – Кажется, он все-таки решил не дожидаться вашего возвращения.

Коринн медленно поднялась, ничего не слыша, кроме того, как громко колотится у нее сердце.

– Коринн? Коринн?

Она повернулась к своей тетке, на самом деле не видя ее.

– Н-да, судя по всему, для тебя это такой же сюрприз, как и для всех нас. Как вам не совестно, мистер Буркетт, пользоваться такими драматическими эффектами!

Джаред отвел глаза от Коринн и улыбнулся присутствовавшим самой милой улыбкой.

– Я принял это решение под влиянием момента, миссис Эшборн. Но вы правы. Это был мой самый безрассудный поступок.

– Дамы, мне кажется, нам пора, – обратилась Лорен к другим женщинам. – Не сомневаюсь, что эти двое очень соскучились друг по другу. Медовый месяц у них, должно быть, еще не закончился.

Она подмигнула Коринн, которая даже не заметила этого. Что Джаред здесь делает? Неожиданно они остались вдвоем, и паника стиснула ей горло. Майкл! Вот за кем он сюда приехал! Он заберет у нее Майкла!

– Привет, Коринн.

Она снова опустилась на свое место, вся подобравшись и сложив руки на коленях, чтобы они не дрожали.

– Ты… хорошо выглядишь, Джаред. – Ей показалось, что она побледнела и стала белой, как фарфоровые чашки, оставленные на столиках. Но заставила себя поддерживать разговор с ним, чтобы он не заметил ее нервозности. – Надеюсь, твоя рана зажила.

Джаред пожал плечами.

– Через неделю она доставляла лишь небольшое неудобство. Сейчас от нее остался лишь уродливый шрам. – Он усмехнулся. – Хочешь посмотреть?

– Нет! – задохнулась Коринн.

Как он может быть таким спокойным, разве они не поссорились перед тем, как расстаться? Словно для него это было абсолютно естественно – сидеть здесь, в ее доме, проделав путь длиной в полмира – от Гавайев до Бостона.

Коринн опустила глаза.

– Что произошло там, у вас, после того, как я уехала? Разразились уличные бои?

– Нет, это была самая мирная революция в истории.

– А королева?

– Ее отрешили от власти, – сказал Джаред с ноткой горечи. – Сейчас под американским флагом действует временное правительство. Оно отправило в Вашингтон делегацию с просьбой об аннексии островов.

– Как это получилось?

– Четырнадцатого января, в день, когда ты уехала, королева Лилиуокалани объявила о своих планах прекратить действие конституции. Она попыталась принудить членов своего правительства подписать новую конституцию, но те отказались. Из нескольких самых известных на острове людей создали Комитет национальной безопасности, который получил право делать все для того, чтобы поддерживать общественный порядок. Эти люди заняли правительственные здания и выпустили декларацию о том, что монархическое правительство низложено.

– Все так просто? Лишь опубликовали декларацию?

– Их поддерживало большинство населения, – объяснил Джаред. – Королеву посадили под арест в дворцовом квартале и подняли американский флаг. – Он вздохнул. – Это был печальный день для всех людей, у которых еще оставалась гордость.

– Ты ведь ей симпатизировал?

– Возможно, она превысила свои полномочия, но для меня все равно остается королевой. Какая ирония судьбы – ведь прошло немногим более ста лет, как Гавайи были открыты чужеземцами. И за такое короткое время наша культура была потеряна для других цивилизаций.

– Может, еще не полностью потеряна.

– Может, и так. – Джаред не стал спорить, потом, поднявшись, напряженно посмотрел на нее. – Ты не спрашиваешь, почему я здесь.

Коринн отвернулась.

– Откровенно говоря, страшусь узнать.

Было видно, как он огорчился.

– Тебе не нужно бояться меня.

– Разве?

Задумчиво глянув на нее, Джаред пересел к ней на софу.

– Ты боишься, что я приехал забрать у тебя Майкла?

– Да, – шепотом ответила она.

– И из-за этого не рассказала мне правду о нем?

– Да. – Широко открытыми глазами она посмотрела на него. – Так ты из-за этого здесь? Если из-за этого, то я не отдам тебе моего сына. Тебе потребуется сначала убить меня.

– Это наш сын, – мягко поправил он ее. – И я никогда не заберу Майкла у его матери.

Глаза у нее округлились.

– Ты это серьезно?

– Да. – Джаред подвинулся ближе, но она робко отодвинулась от него. Он вздохнул. – У меня в кармане лежит письмо от твоего отца.

Коринн молчала в нетерпеливом ожидании. Он продолжил:

– Письмо пришло через несколько дней после твоего отъезда с Гавайев. Это был ответ на мое письмо, в котором… я спрашивал его о Майкле. Он мне все объяснил.

– У него не было права! – возмутилась Коринн.

– Ты тогда уже все сказала мне сама, – тихо напомнил он.

– Да, но только ты в ответ не произнес ни слова! И в тот последний день тоже ничего не сказал!

– Мне нужно было свыкнуться с этой мыслью, – солгал Джаред.

Он не собирался рассказывать ей о своих подозрениях насчет Дрейтона. Ей совершенно ни к чему знать, насколько по-дурацки он может иногда себя вести.

– Это был шок – узнать, что у меня есть сын, – продолжал Джаред. – И что ты скрыла это от меня.

– Джаред, я…

– Нет-нет, я понимаю, почему ты так поступила. Мне помогло письмо твоего отца, а еще я много узнал от доктора Брайсона.

Вспыхнув, Коринн обвела взглядом комнату, не в силах встретиться глазами с Джаредом.

– Ты не понимаешь, как я ненавидела тебя тогда. Ненависть к тебе стала каким-то наваждением, иначе я не смогла бы сделать все то, что сделала.

– Я знаю. Мною точно так же владела ненависть к твоему отцу. Надеюсь, этот урок пошел нам на пользу. Я больше ни в чем не виню твоего отца и обязательно скажу ему об этом, раз уж довелось сюда приехать. Теперь я знаю, до каких жестоких поступков может довести людей ненависть.

– О чем ты говоришь, Джаред?

Он взял ее за руку.

– Я знаю, что ты ненавидела меня, когда уезжала, а может, ненавидишь и сейчас. Но я собираюсь сделать все, чтобы ты полюбила меня, пусть даже этому мне придется посвятить остаток жизни.

Ее глаза начали наполняться слезами.

– Зачем?

– Зачем? – отозвался Джаред. – Затем, что я люблю тебя, дьявол возьми! – Теперь, когда главные слова были сказаны, он мог говорить, не повышая голоса. – Да, я люблю тебя, больше, чем мог себе когда-нибудь представить.

Коринн медленно покачала головой, желая поверить ему и одновременно боясь этого.

– Ты любишь меня и не обращаешь внимания на то, что я, по-твоему, себя неправильно вела?

– Я уже несколько месяцев назад понял, что люблю тебя. И да, вне зависимости от того, что думал об этом тогда. Я собирался признаться тебе в рождественскую ночь, но ты опять прогнала меня.

У нее просветлело лицо.

– Значит, то, что ты рассказал про Нанеки, было правдой?

Он кивнул.

– Мне показалось, что ты даже не слушала меня.

– Я слушала, только не поверила.

– Тебя нельзя за это винить, потому что я сам часто сомневался в тебе.

– О, Джаред, я тоже тебя люблю!

И она обхватила его руками. Если бы это от нее зависело, она бы больше никуда его не отпустила.

Джаред взял ее лицо в свои руки и заглянул ей в глаза.

– Ты действительно так думаешь?

– Да, о да! И клянусь, больше никогда не солгу тебе. У тебя больше не будет повода сомневаться во мне.

– Господи, какими идиотами мы были! – Джаред вздохнул и крепко прижал ее к себе. – Сколько мучений мы принесли друг другу!

Он вдруг почувствовал, как Коринн напряженно выпрямилась. Потом отстранилась от него.

– Такими же идиотами мы и остались, Джаред, – огорченно сказала она. – Из этого ничего не получится. Ты никогда не забудешь того, что я сделала. Вернее, того, что ты думаешь, будто я сделала. Это навсегда останется между нами.

Джаред встал и отошел к окну.

– Коринн, теперь я знаю правду.

Она замерла.

– Какую правду?

– Я навестил нескольких твоих «экс-любовников».

Коринн застонала.

– Они солгали тебе и поделились сокровенными подробностями?

Джаред хмыкнул.

– Под угрозой, что им вырвут руки и ноги, они поделились правдой.

– Неужели?

– Каждая история походила на другую. Мне не потребовалось встречаться со всеми, чтобы убедиться в этом. – Неожиданно он засмеялся. – Господи, ты придумала гениальный план! – Затем снова стал серьезным. – Ты оказалась такой умницей, что обвела меня вокруг пальца. Говорю об этом с грустью. Сможешь простить меня за то, что я поверил тому, что ты способна на такое?

– Теперь, когда ты напомнил об этом… – начала Коринн, глаза у нее потемнели. Но прежде чем она успела разозлиться, Джаред оказался рядом, крепко обнял ее и страстно поцеловал.

Когда он отпустил ее, злость из нее куда-то ушла. Джаред смотрел на нее с какой-то мальчишеской улыбкой.

– Это самый верный способ избежать скандала. Надо запомнить на будущее.

Коринн улыбнулась ему в ответ, глаза ее весело заблестели.

– Не беспокойся о будущем. Ты прямо сейчас начал кое-что делать, так что тебе придется это закончить, любимый.

Он приподнял бровь.

– Твой отец дома?

– Нет.

– Тогда чего мы ждем?

Глава 46

Корабль уверенно скользил по волнам. Всего несколько миль отделяло их от дома. Коринн с Джаредом стояли на палубе, им хотелось как можно быстрее увидеть первые признаки земли.

Эта поездка на Гавайи не шла ни в какое сравнение с первой, когда Коринн, мучаясь от морской болезни, не выходила из каюты на свет.

В этот раз она тоже почти не вылезала из каюты, но только по другой причине – рядом с ней был Джаред, который не отпускал ее, занимаясь с ней любовью. Она наслаждалась счастьем, наслаждалась пониманием того, что все в ее жизни, наконец, встало на свои места.

Крепко, по-хозяйски обняв, Джаред прижал ее спиной к себе.

– Рада, что возвращаешься домой?

– Ты же знаешь, что да.

– Дайна просто мечтает снова увидеться с тобой. – Джаред усмехнулся, вспомнив, какой бурный разговор состоялся у них перед его отъездом в Бостон. – Она грозила мне всеми карами небесными, когда узнала, что ты уехала. Ругала меня на чем свет стоит за то, что я отпустил тебя.

Коринн засмеялась.

– Мне она понравилась сразу, как только мы познакомились. Мы должны позвать ее с ее доктором на ужин.

– Да, понимаю. А еще надо будет пригласить их на свадьбу.

Она развернулась в его объятиях и вопросительно глянула на него.

– Пригласить их на их собственную свадьбу?

– Нет, на нашу, – буркнул Джаред. – Ты выйдешь за меня еще раз, миссис Буркетт?

Коринн дотронулась до золотого сердечка, которое носила на шее. Оно было теплым.

– Без сожалений?

– Да. Данные в первый раз клятвы не имели для нас обоих никакого значения. Я хочу поклясться заново. И на этот раз не будет никаких сомнений. Никаких сожалений!

– Я выйду за тебя сотню раз, если это поможет тебе стать счастливым, – сказала Коринн абсолютно серьезно. Ее зеленые глаза напряженно смотрели на него.

Он хмыкнул.

– Точно так же ты пообещала родить мне дюжину детей, чтобы восполнить пропущенные первые месяцы отцовства Майкла.

– Да, ты ведь знаешь, что я готова дать тебе все, что пожелаешь, пока ты меня любишь.

– Я всегда буду любить тебя, моя Колина. И еще одной свадьбы будет вполне достаточно. Такой свадьбы, которая свяжет нас навсегда.

У них за спиной неожиданно раздался преувеличенно громкий кашель. Они одновременно обернулись и увидели Флоренс с Майклом на руках.

– Кто-то хочет присоединиться к вам двоим.

Рассмеявшись, Джаред забрал у нее Майкла.

– Он сам дал это понять?

– Конечно, – ответила Флоренс. – Майкл заметил остров и хочет, чтобы вы тоже увидели его. Видишь? – спросила она его.

Майкл показал пальцем на полоску земли, вдруг возникшую в океане. Потом возбужденно захлопал в ладоши.

– Видишь! – повторил он вслед за Флоренс.

Все засмеялись.

– Скажи «дом». Скажи, – попросил Джаред.

Мальчуган посмотрел на отца, его изумрудно-зеленые глаза оживились. Потом он повернулся в сторону острова.

– Видишь! – весело повторил Майкл.

– Он у нас намного лучший мореход, чем я, – улыбнулась Коринн. – Я надеялась, что первой увижу землю, а Майкл меня опередил.

– Да, действительно, – заметила Флоренс, подавив улыбку. – Удивительно, что ты можешь еще хоть на что-то обращать внимание, когда рядом с тобой такой мужчина.

– Что ни делается, все к лучшему, – с шутливой серьезностью провозгласил Джаред.

Через несколько секунд, когда все уже забыли об этом, Майкл вдруг тихо сказал: «Дом». И Джаред с гордостью обнял ребенка. Они все повернулись лицом к острову. В поле зрения показался кратер потухшего вулкана. А потом они увидели ландшафты острова с величественной горой Коолау на заднем плане.

Джаред крепче прижал к себе Коринн. С Майклом, устроившимся между ними, они подплывали к своему дому, к Гавайям. Дом! Такое же прекрасное слово, как семья, которую они теперь составляли втроем.

Такое же прекрасное слово, как любовь.

Примечания

1

Кук, Джеймс (1728–1779) – знаменитый английский путешественник и исследователь. Совершил ряд географических открытий, в том числе островов Гавайского архипелага. – Здесь и далее примеч. пер.

(обратно)

2

Муумуу – женская одежда гавайского происхождения, свободного покроя, свисающая с плеч.

(обратно)

3

Дро-покер – в XIX в. самая популярная версия покера. Характерна тем, что все игроки имеют возможность трижды обменять любую из своих карт на ту, что еще не вышла из колоды.

(обратно)

4

Пятикарточный стад – один из видов игры в покер.

(обратно)

5

Амок – состояние безумия с навязчивой манией убийства.

(обратно)

6

«Золотая лихорадка» – открытие в 1848 г. месторождений золота в Сев. Калифорнии, которое привлекло в этот район любителей быстрой наживы. За десять последовавших лет население с 14 тыс. человек возросло почти до полумиллиона. В целом это способствовало привлечению инвестиций и развитию региона.

(обратно)

7

Пои – гавайская еда, приготовляемая из корней таро.

(обратно)

8

Колебас – сосуд, изготовленный из высушенного и выдолбленного плода колебасового дерева.

(обратно)

Флибуста

Рай для бунтарки (fb2)

Джоанна Линдсей Рай для бунтарки

* * *

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

* * *

Глава 5

Глава 6

Глава 7

* * *

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Заявление об отказе от супружества

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Примечания

1

2

3

4

5

6

7

8

Оглавление

Джоанна Линдсей
Рай для бунтарки