Стимфалийские птицы (fb2)

- Стимфалийские птицы [The Stymphalean Birds-ru] (пер. Назира Хакимовна Ибрагимова) (Подвиги Геракла (сборник) - 6) 118K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Агата Кристи

Агата Кристи
Подвиг шестой
Стимфалийские птицы

I

Гарольд Уоринг впервые заметил их, когда они шли по тропинке от озера. Он сидел на террасе отеля. День был прекрасный, озеро — голубое, а солнце — сияющее. Гарольд курил трубку и чувствовал, что мир — очень хорошее место.

Его политическая карьера складывалась удачно. В тридцатилетнем возрасте должностью помощника министра можно по справедливости гордиться. Писали, будто премьер-министр сказал кому-то, что «молодой Уоринг далеко пойдет». Естественно, Гарольд пребывал в приподнятом настроении. Жизнь представлялась ему в розовом свете. Он был молод, достаточно хорош собой, отличался первоклассным здоровьем и не был обременен романтичными связями.

Уоринг решил провести отпуск в Герцословакии, чтобы сойти с проторенной дороги и по-настоящему отдохнуть от всех и всего. Отель на озере Стемпка, хоть и небольшой, оказался комфортабельным и не слишком переполненным. Его немногочисленными постояльцами были в основном иностранцы. Пока что единственными англичанами, кроме Уоринга, были пожилая миссис Райс и ее замужняя дочь, миссис Клейтон. Обе они понравились Гарольду. Элси Клейтон отличалась довольно старомодной красотой. Она очень мало красилась или обходилась совсем без макияжа, была мягкой и несколько застенчивой. Миссис Райс можно было назвать женщиной с характером. Высокая, с низким голосом и властными манерами, она обладала чувством юмора, и общаться с ней было приятно. Ее жизнь явно была тесно связана с жизнью дочери.

Гарольд провел несколько приятных часов в обществе матери и дочери, но они не пытались его монополизировать, и их отношения оставались дружескими и необременительными.

Другие постояльцы отеля не привлекли внимания Гарольда. Обычно это были пешие туристы или участники автобусных туров. Они останавливались на одну-две ночи, а затем ехали дальше. Он почти не замечал других гостей — до этого дня.

Они очень медленно шли от озера по дорожке, и случилось так, что в тот самый момент, когда Гарольд обратил на них внимание, солнце скрылось за облаком. Он слегка вздрогнул. Потом уставился на них. Несомненно, было нечто странное в этих двух женщинах. У них были длинные крючковатые носы, как у птиц, а их лица, странно одинаковые, выглядели застывшими. На плечах у них развевались свободные плащи, хлопающие на ветру, подобно крыльям двух больших птиц.

«Они действительно похожи на птиц, — сказал себе Гарольд и почти невольно прибавил: — Которые предвещают беду».

Женщины подошли к террасе и прошли совсем рядом с ним. Они были немолоды, возможно, ближе к пятидесяти годам, чем к сорока, и большое сходство между ними явно выдавало в них сестер. Выражение их лиц было замкнутым. Проходя мимо Гарольда, они обе на мгновение остановили на нем свой взгляд. Это был странный, оценивающий взгляд, — почти нечеловеческий.

Гарольда еще сильнее охватило ощущение чего-то зловещего. Он заметил руку одной из сестер, длинную, похожую на когтистую лапу… Хотя солнце снова вышло из-за тучи, он опять вздрогнул. И подумал: «Ужасные существа. Похожи на хищных птиц…»

От этой игры воображения его отвлекла миссис Райс, которая вышла из отеля. Уоринг вскочил и придвинул ей кресло. Не поблагодарив его, она села и, как обычно, начала энергично вязать.

— Вы видели тех двух женщин, которые только что вошли в отель? — спросил Гарольд.

— В плащах? Да, я прошла мимо них.

— Необычные создания, вам не кажется?

— Ну… да, возможно, они очень странные. Только вчера приехали, по-моему. Очень похожи; должно быть, близнецы.

— Может быть, у меня разыгралось воображение, — сказал Гарольд, — но я ясно почувствовал, что в них есть нечто зловещее.

— Как любопытно… Я должна присмотреться к ним повнимательнее; возможно, я с вами соглашусь. — И она прибавила: — Мы узнаем у консьержа, кто они такие. Думаю, не англичанки.

— О нет.

Миссис Райс взглянула на свои часики и сказала:

— Пора пить чай. Вы не могли бы пойти в отель и позвонить, мистер Уоринг?

— Конечно, миссис Райс.

Он так и сделал, а затем вернулся на свое место и спросил:

— Где сейчас ваша дочь?

— Элси? Мы вместе ходили на прогулку. Частично обогнули озеро, а потом вернулись назад через сосновый лес. Это было очень приятно.

Вышел официант и получил заказ на чай. Миссис Райс продолжала, энергично работая спицами:

— Элси получила письмо от мужа. Возможно, она не спустится к чаю.

— От мужа? — удивился Гарольд. — Знаете, я всегда считал ее вдовой.

Миссис Райс бросила на него острый взгляд и сухо ответила:

— О нет, Элси не вдова. — И прибавила с нажимом: — К сожалению.

Гарольд был поражен.

Миссис Райс, мрачно кивая, сказала:

— Пьянство — причина многих несчастий, мистер Уоринг.

— Он пьет?

— Да. И делает еще многое другое. Он безумно ревнив и необычайно вспыльчив. — Она вздохнула: — Трудно жить в этом мире, мистер Уоринг. Я очень привязана к Элси, она мой единственный ребенок, и мне невыносимо видеть ее несчастной.

— Она такое доброе существо, — с большим чувством ответил Гарольд.

— Возможно, даже слишком доброе.

— Вы хотите сказать…

Миссис Райс медленно произнесла:

— Счастливый человек более самоуверен. Доброта Элси, по-моему, порождена ощущением провала. Жизнь для нее слишком сложна.

Слегка поколебавшись, Гарольд спросил:

— Как… она вышла за этого своего мужа?

— Филип Клейтон был очень привлекательным мужчиной. Он отличался — и сейчас отличается — большим обаянием и имел деньги, но некому было просветить нас насчет его настоящего характера. Я овдовела много лет назад. Две женщины, живущие вместе, не могут правильно судить о характере мужчины.

— Да, это правда, — задумчиво согласился Гарольд.

Он ощутил прилив негодования и жалости. Элси Клейтон не могло быть больше двадцати пяти лет. Уоринг вспомнил ясное дружелюбие ее голубых глаз, мягкую складку опущенных уголков губ — и внезапно осознал, что его интерес к ней несколько выходит за рамки чистой дружбы.

А она связана с этим жестоким человеком…

II

В тот вечер Гарольд присоединился к матери и дочери после обеда. Элси Клейтон была одета в мягкое неярко-розовое платье. Глаза у нее покраснели, как он заметил. Очевидно, она недавно плакала.

Миссис Райс быстро сказала:

— Я выяснила, кто эти ваши две гарпии, мистер Уоринг. Польские дамы — из очень хорошей семьи, как говорит консьерж.

Гарольд посмотрел в дальний конец комнаты, где сидели дамы из Польши.

— Вон те две женщины? — заинтересованно спросила Элси. — С выкрашенными хной волосами? Они почему-то внушают ужас, не знаю почему.

— Я тоже так подумал, — с торжеством произнес Гарольд.

Миссис Райс рассмеялась:

— Мне кажется, вы оба говорите чепуху. Нельзя определить, что это за люди, всего лишь глядя на них.

Элси тоже рассмеялась и сказала:

— Наверное, нельзя. И все равно я думаю, что они стервятники!

— Выклевывают глаза у трупов, — прибавил Гарольд.

— Ох, не надо! — воскликнула Элси.

— Простите, — быстро извинился Уоринг.

Миссис Райс с улыбкой заметила:

— Во всяком случае, нам они не перейдут дорогу.

— У нас нет никаких преступных тайн! — воскликнула Элси.

— Возможно, они есть у мистера Уоринга, — подмигнула миссис Райс.

Гарольд рассмеялся, запрокинув голову, и ответил:

— Ни одной тайны. Моя жизнь — это открытая книга.

И у него промелькнула мысль: «Как глупы люди, которые покидают прямую дорогу. Чистая совесть — больше ничего в жизни не нужно. С ней ты можешь смотреть в лицо миру и посылать всех, кто вмешивается в твои дела, к черту!»

Внезапно он почувствовал себя очень живым, очень сильным — полным хозяином своей судьбы!

III

Гарольд Уоринг, как и многие другие англичане, не был полиглотом. Он говорил по-французски запинаясь, с интонациями англичанина, немецкого и итальянского же не знал совсем.

До настоящего времени неспособность к языкам его не волновала. В большинстве отелей, которые он до сих пор находил на континенте, все говорили по-английски, так к чему беспокоиться?

Но в этом отдаленном месте, где местные жители говорили на словацком диалекте и даже консьерж говорил только по-немецки, Гарольд чувствовал себя униженным, когда одна из двух его приятельниц выступала в роли его переводчицы. Миссис Райс любила языки и даже умела немного говорить по-словацки.

Гарольд твердо вознамерился взяться за изучение немецкого языка. Он решил приобрести несколько учебников и каждое утро выделять пару часов на овладение языком.

Утро было погожим, и, написав несколько писем, Гарольд посмотрел на часы и увидел, что у него есть еще час на прогулку до ланча. Он спустился к озеру, потом свернул в сторону, к сосновому лесу. Пройдя по нему минут пять, Уоринг услышал звуки, которые невозможно было ни с чем спутать. Где-то неподалеку плакала навзрыд женщина.

Гарольд минутку постоял, затем пошел в направлении этих звуков. Женщиной оказалась Элси Клейтон; она сидела на упавшем дереве, закрыв лицо руками, и плечи ее сотрясались в горестных рыданиях.

Поколебавшись минуту, Гарольд подошел к ней и мягко окликнул:

— Миссис Клейтон, Элси!

Она сильно вздрогнула и подняла на него глаза. Уоринг сел рядом с ней и сказал с неподдельным сочувствием:

— Я могу для вас что-нибудь сделать? Хоть что-нибудь?

Она покачала головой:

— Нет-нет, вы очень добры. Но мне никто ничем не может помочь.

— Это связано… с вашим мужем? — очень почтительно спросил Гарольд.

Она кивнула. Потом вытерла глаза и достала пудреницу, стараясь справиться с собой, и ответила дрожащим голосом:

— Я не хотела волновать маму. Она так расстраивается, когда видит меня несчастной. Поэтому я пришла сюда, чтобы хорошенько выплакаться. Это глупо, я понимаю. Слезы не помогут. Но… иногда просто чувствуешь, что жизнь совершенно невыносима.

— Мне ужасно жаль, — сказал Гарольд.

Она с благодарностью взглянула на него. Потом поспешно сказала:

— Конечно, я сама виновата. Я вышла замуж за Филипа по собственной воле. И все сложилось плохо. Мне некого винить, кроме себя.

— С вашей стороны очень мужественно так говорить.

Элси покачала головой:

— Нет, у меня нет мужества. Я совсем не храбрая. Я ужасная трусиха. Вот в чем отчасти беда с Филипом. Я его ужасно боюсь, просто ужасно, когда он впадает в ярость.

— Вам следует уйти от него! — с чувством произнес Гарольд.

— Я не осмелюсь. Он… он мне не позволит.

— Чепуха! Как насчет развода?

Элси медленно покачала головой:

— У меня нет оснований. — Она расправила плечи. — Нет, я должна терпеть дальше. Я провожу много времени с мамой, знаете ли. Филип не возражает. Особенно когда мы уезжаем куда-нибудь в мало посещаемые места, вроде этого. — И Элси прибавила, заливаясь краской: — Понимаете, отчасти беда в том, что он безумно ревнив. Если я хотя бы заговорю с другим мужчиной, он устраивает ужасные сцены.

Негодование Гарольда росло. Он много раз слышал, как женщины жалуются на ревность мужей, и хотя проявлял сочувствие к первым, но втайне считал, что у вторых есть все основания на это. Однако Элси Клейтон не принадлежала к таким женщинам. Она никогда не бросила на него ни одного игривого взгляда.

Элси слегка задрожала и отодвинулась от него. Потом взглянула на небо.

— Солнце зашло за тучу. Довольно холодно. Лучше нам вернуться в отель. Наверное, уже время ланча.

Гарольд и Элси встали и повернули к отелю. Через минуту они догнали какую-то фигуру, шагающую в том же направлении, — и узнали ее по развевающемуся за спиной плащу. Это была одна из сестер-полячек.

Они прошли мимо нее. Гарольд слегка поклонился. Она не ответила, но ее глаза минуту рассматривали их обоих, и было в этом взгляде нечто оценивающее, отчего Уоринга вдруг бросило в жар. Он спросил себя, не видела ли эта женщина, как он сидел рядом с Элси на стволе дерева. Если видела, она, наверное, подумала… Ну, у нее был такой вид, будто она подумала… Волна негодования окатила его. Какие грязные мысли бывают у женщин!

Странно, что солнце скрылось и что они оба вздрогнули, вероятно, именно в тот момент, когда эта женщина смотрела на них.

Почему-то Гарольд почувствовал себя неловко.

IV

В тот вечер Уоринг ушел в свой номер вскоре после десяти часов. Прибыла почта из Англии, и он получил много писем, некоторые из которых требовали немедленного ответа.

Гарольд переоделся в пижаму и халат и сел за письменный стол, чтобы заняться корреспонденцией. Он написал три письма и как раз приступил к четвертому, когда дверь внезапно распахнулась и в комнату вошла, шатаясь, Элси Клейтон.

Уоринг испуганно вскочил. Элси захлопнула за собой дверь и теперь стояла, вцепившись в комод. Она хватала ртом воздух, ее лицо было белым как мел. Женщина выглядела смертельно напуганной.

Задыхаясь, она произнесла:

— Это мой муж! Он неожиданно приехал. Я… я думаю, он меня убьет. Он безумен, совершенно безумен. Я пришла к вам. Не позволяйте ему меня найти.

Она сделала пару шагов вперед, качаясь так, что чуть не упала. Гарольд протянул руку, чтобы поддержать ее.

В этот момент дверь резко распахнулась и в дверях появился мужчина. Он был среднего роста, с густыми бровями и прилизанными черными волосами; в руке его был тяжелый гаечный ключ. Мужчина заговорил громким, высоким голосом, трясясь от ярости; он почти кричал:

— Значит, та полячка была права! Ты путаешься с этим парнем!

— Нет-нет, Филип! — воскликнула Элси. — Это неправда… Ты ошибаешься.

Гарольд быстро заслонил собой женщину, а Филип надвигался на них обоих, крича:

— Ошибаюсь, вот как? Я нашел тебя здесь, у него в номере! Ты дьяволица, я убью тебя за это…

Быстрым движением он увернулся от вытянутой руки Гарольда. Элси с криком спряталась за Уоринга с другой стороны, а тот повернулся, чтобы отразить нападение.

Но Филипом Клейтоном владела лишь одна мысль: добраться до жены. Он снова забежал с другой стороны. Элси в ужасе бросилась прочь из комнаты. Филип Клейтон рванулся за ней, а Гарольд, ни секунды не колеблясь, последовал за ним.

Элси побежала назад в свою комнату в конце коридора. Гарольд услышал, как в замке повернулся ключ, но было уже поздно. Не успел замок закрыться, как Филип Клейтон распахнул дверь. Он исчез в комнате, и Уоринг услышал испуганный крик Элси. В следующую минуту Гарольд ворвался в номер вслед за ними.

Элси стояла, подобно загнанному зверю, у оконных штор. Когда Гарольд вошел, Филип Клейтон бросился на нее, потрясая гаечным ключом. Она закричала от ужаса, потом схватила тяжелое пресс-папье со стола рядом с ней и швырнула в него.

Клейтон рухнул как подкошенный. Элси пронзительно закричала. Гарольд остановился, оцепенев от ужаса, в дверях. Женщина упала на колени рядом с мужем. Он лежал совершенно неподвижно там, где упал.

Снаружи, в коридоре, послышался скрежет отодвигаемого засова одной из дверей. Элси вскочила и подбежала к Гарольду:

— Прошу вас, прошу… — Ее голос звучал тихо, она задыхалась. — Вернитесь к себе в номер. Сейчас придут — и найдут вас здесь.

Гарольд кивнул, молниеносно оценив ситуацию. В данный момент Филип Клейтон выведен из строя. Но крик Элси могли услышать. Если его найдут в ее номере, это только вызовет неловкость и будет неправильно понято. И для ее блага, и для своего собственного скандала быть не должно.

Как можно более бесшумно Гарольд побежал по коридору обратно в свой номер. Как раз когда добрался до него, он услышал, как открылась чья-то дверь.

Уоринг просидел у себя в номере в ожидании почти полчаса, не смея выйти. Он был уверен, что рано или поздно Элси придет.

В дверь легонько постучали. Гарольд вскочил и открыл ее.

Но пришла не Элси, а ее мать, и Гарольд ужаснулся, увидев ее. Она вдруг постарела на несколько лет. Ее седые волосы растрепались, под ввалившимися глазами залегли черные круги.

Он вскочил и помог ей сесть в кресло. Женщина села, с трудом дыша.

— Вы ужасно выглядите, миссис Райс, — произнес Гарольд. — Вам что-нибудь принести?

Она покачала головой:

— Нет. Не обращайте на меня внимания. Я в полном порядке. Это всего лишь шок. Мистер Уоринг, случилось нечто ужасное.

— Клейтон серьезно ранен? — спросил Гарольд.

Она задохнулась:

— Хуже. Он мертв…

V

Комната завертелась вокруг Уоринга. От ощущения ледяной воды, стекающей по спине, он на несколько мгновений лишился дара речи. Лишь тупо повторил:

— Мертв?

Миссис Райс, кивнув, произнесла ровным голосом, словно совершенно обессилела:

— Это мраморное пресс-папье ударило его углом прямо в висок, он упал на спину и ударился головой о железную каминную решетку. Не знаю, что именно его убило, но он, несомненно, мертв. Я повидала достаточно смертей, чтобы понять это.

«Катастрофа» — это слово настойчиво стучало в мозгу Гарольда. Катастрофа, катастрофа, катастрофа…

— Это был несчастный случай, — горячо сказал он. — Я видел, как это произошло.

— Конечно, это был несчастный случай, — резко ответила миссис Райс. — Я-то это знаю. Но… но поверят ли в это другие? Откровенно говоря, я… я боюсь, Гарольд! Мы ведь не в Англии.

Уоринг медленно произнес:

— Я могу подтвердить рассказ Элси.

— Да, — ответила миссис Райс, — а она может подтвердить ваш. Вот и всё!

Разумом, от природы острым и осторожным, Гарольд понял, о чем она говорит. Он вспомнил всю сцену и оценил слабость их положения.

Они с Элси много времени проводили вместе. Кроме того, их видела вместе в сосновом лесу одна из польских дам при довольно компрометирующих обстоятельствах. Дамы из Польши не говорили по-английски, но тем не менее, возможно, немного понимали. Эта женщина могла знать значение слов «ревность» и «муж», если случайно слышала их разговор. В любом случае ясно, что она сказала Клейтону нечто такое, что вызвало его ревность. А теперь — его смерть… Когда Клейтон умер, он, Гарольд, находился в номере Элси Клейтон. Нет никаких доказательств, что не он напал на Филипа Клейтона с пресс-папье в руке. Ничто не указывает на то, что ревнивый муж не застал их вдвоем. Были только их с Элси свидетельства. Поверят ли им?

Уоринга охватил леденящий страх.

Он не представлял себе — нет, он никак не мог себе представить, — что ему или Элси грозит смертный приговор за убийство, которого они не совершали. Несомненно, в любом случае их могли обвинить только в непреднамеренном убийстве. (Существует ли в этих странах понятие «непреднамеренное убийство»?) Но даже если их оправдают, будет проводиться дознание, о котором напишут во всех газетах. «Англичанин и англичанка обвиняются… ревнивый муж… перспективный политический деятель…» Да, это будет концом его политической карьеры. Она не выдержит подобного скандала.

— Мы не можем как-то избавиться от тела? — спросил он, поддавшись порыву. — Переместить его куда-нибудь?

Удивленный и полный укора взгляд миссис Райс заставил его покраснеть. Она язвительно ответила:

— Мой дорогой Гарольд, это не детективный роман! Попытка сделать нечто подобное была бы совершенным безумием.

— Наверное, это правда… — Он застонал: — Что же нам делать? Боже мой, что нам делать?

Миссис Райс безнадежно покачала головой. Она хмурилась, ее мозг напряженно работал.

— Разве мы ничего не можем предпринять? — настойчиво спросил Гарольд. — Что угодно, чтобы избежать этой ужасной катастрофы?

Вот и произнесено это слово — катастрофа! Ужасная, непредвиденная, разрушительная катастрофа.

Они уставились друг на друга. Миссис Райс хрипло произнесла:

— Элси, моя малышка… Я бы сделала все что угодно… Если ей придется пройти через такое, это ее убьет. — И прибавила: — И вас тоже, вашу карьеру — всё.

— Обо мне не думайте, — выдавил из себя Гарольд.

Но он сказал это не всерьез.

— И все это так несправедливо, все это неправда! — с горечью продолжила миссис Райс. — Между вами никогда ничего не было. Уж я-то хорошо это знаю.

Хватаясь за соломинку, Гарольд сказал:

— По крайней мере, вы сможете сказать об этом — что все было совершенно невинно.

— Да, если мне поверят… Но вы же знаете, какой здесь народ!

Гарольд мрачно согласился с ней. В представлении жителей континента должна существовать неоспоримая связь между ним и Элси, и все возражения миссис Райс спишут на то, что мать ради дочери пойдет на любую ложь.

— Да, мы не в Англии, нам очень не повезло, — мрачно сказал Уоринг.

— Ах! — Миссис Райс подняла голову. — Это правда… Мы не в Англии. Может быть, что-то можно еще сделать…

— Что? — Гарольд нетерпеливо посмотрел на нее.

— Сколько у вас денег? — внезапно спросила миссис Райс.

— С собой у меня немного, — ответил он и прибавил: — Я могу телеграфировать, и мне пришлют еще, конечно.

— Нам может понадобиться большая сумма, — скорбно произнесла миссис Райс. — Но, я думаю, стоить попытаться.

Гарольд почувствовал, что впереди забрезжил какой-то свет.

— Что вы задумали?

— У нас нет никакой возможности самим скрыть эту смерть, — решительно заговорила миссис Райс, — но, я думаю, есть слабый шанс замять дело официально!

— Вы действительно так думаете? — Уоринг почувствовал надежду, но ему еще не верилось в такую возможность.

— Да. Во-первых, управляющий отеля будет на нашей стороне. Он предпочтет замять это дело. По-моему, в этих далеких маленьких балканских странах можно подкупить всех и каждого, а полиция, вероятно, еще более коррумпирована, чем все остальные!

Гарольд медленно произнес:

— Знаете, я думаю, вы правы.

— К счастью, мне кажется, никто в отеле ничего не слышал…

— Кто живет в номере рядом с Элси, по другую сторону от вас?

— Две дамы из Польши. Они ничего не слышали. Они бы вышли в коридор, если б услышали что-то. Филип приехал поздно, и никто его не видел, кроме ночного портье. Знаете, Гарольд, я думаю, можно будет замять все это — и выписать свидетельство о смерти вследствие естественных причин. Нужно просто дать достаточно большую взятку нужному человеку — может быть, начальнику полиции!

Гарольд слабо улыбнулся и сказал:

— Просто комическая опера, правда? Ну, в конце концов, можно попытаться…

VI

Миссис Райс стала воплощением энергии. Сначала вызвали управляющего. Гарольд остался в своем номере и ни во что не вмешивался. Они с миссис Райс договорились, что лучше всего рассказать о ссоре между мужем и женой. Юность Элси и ее красота вызовет больше сочувствия.

На следующее утро прибыли различные полицейские чины, и их проводили в номер миссис Райс. В середине дня они уехали. Гарольд телеграфировал насчет денег, но в остальном не принимал никакого участия в событиях — да он и не мог бы этого сделать, так как никто из этих официальных лиц не говорил по-английски.

В двенадцать часов миссис Райс пришла к нему в комнату. Она выглядела бледной и уставшей, но облегчение на ее лице говорило само за себя. Она просто сказала:

— Сработало.

— Слава богу! Вы были просто великолепны! Это кажется невероятным!

— Судя по тому, как легко все прошло, — задумчиво ответила миссис Райс, — можно подумать, что это вполне нормально. Они практически сразу же протянули руку. Правда, это так отвратительно…

Гарольд сухо произнес:

— Сейчас не время жаловаться на коррупцию в общественных организациях. Сколько?

— Тариф довольно высокий. — И она прочла список с цифрами: — Начальник полиции. Комиссар. Следователь. Врач. Управляющий отеля. Ночной портье.

Гарольд лишь заметил:

— Ночной портье получает немного, правда? Полагаю, вопрос в основном касается тех, кто носит галуны.

Миссис Рейс объяснила:

— Управляющий отеля оговорил условие, чтобы смерть произошла вовсе не в отеле. Официальная версия будет гласить, что у Филипа случился сердечный приступ в поезде. Он вышел в коридор подышать воздухом — вы знаете, что они вечно оставляют двери открытыми, — и выпал на рельсы. Каких только чудес не может сделать полиция, если постарается!

— Ну, — ответил Гарольд, — слава богу, наша полиция не такая.

И он спустился к ланчу с чувством британского превосходства над всеми остальными.

VII

После ланча Гарольд обычно пил кофе вместе с миссис Райс и ее дочерью. Он решил не менять свое обычное поведение.

Уоринг увидел Элси в первый раз после вчерашней ночи. Она была очень бледна и явно до сих пор не оправилась от шока, но отважно пыталась вести себя как обычно, делая короткие банальные замечания о погоде и пейзаже.

Они поговорили о новом постояльце, который только что прибыл, пытаясь определить его национальность. Гарольд думал, что такие усы должны принадлежать французу, Элси сказала, что немцу, а миссис Райс считала, что он, возможно, испанец.

Кроме них, на террасе больше никого не было, за исключением двух дам из Польши, которые сидели в самом конце террасы и вышивали. Как всегда, при виде их Гарольда охватила странная дрожь дурного предчувствия. Эти неподвижные лица, эти загнутые, как клюв, носы, эти длинные, похожие на когти, пальцы…

Подошел посыльный и сказал миссис Райс, что ее хотят видеть. Та встала и пошла за ним. Гарольд и Элси увидели, как у входа в отель она встретилась с офицером полиции в мундире.

У женщины перехватило дыхание.

— Как вы думаете, что-то пошло не так?

— Нет-нет, ничего подобного, — быстро заверил ее Гарольд, хотя его самого вдруг охватил страх. — Ваша мать чудесно все устроила.

— Я знаю. Мама — замечательный борец. Она никогда не признает поражения. — Элси задрожала. — Но все это ужасно, правда?

— Ну-ну, не думайте об этом. Со всем этим покончено, все позади.

— Я не могу забыть, что это я его убила, — тихо сказала Элси.

— Не думайте так об этом, — настойчиво произнес Уоринг. — Это был несчастный случай. Вы и сами это знаете.

Ее лицо немного повеселело.

— Во всяком случае, это в прошлом, — прибавил Гарольд. — Что прошло, то прошло. Постарайтесь больше не думать об этом.

Вернулась миссис Райс. По выражению ее лица они поняли, что все хорошо.

— Я очень испугалась, — сказала она почти весело. — Но речь шла всего лишь о формальности, о каких-то бумагах… Всё в порядке, дети мои. Мы вышли из тени. Я думаю, мы можем заказать себе ликер по этому поводу.

Ликер был заказан и подан. Они подняли рюмки.

— За будущее! — воскликнула миссис Райс.

Гарольд улыбнулся Элси и произнес:

— За ваше счастье!

Она улыбнулась в ответ и сказала, поднимая свою рюмку:

— И за вас, за ваш успех! Я уверена, что вы станете очень большим человеком.

Это была реакция после страха, их охватило веселье, почти эйфория. Тень ушла! Все хорошо…

В дальнем конце террасы поднялись две женщины, похожие на птиц. Аккуратно свернули свое вышивание. И пошли по каменным плитам.

Слегка поклонившись, они сели возле миссис Райс. Одна из них заговорила. Вторая не отрывала взгляда от Элси и Гарольда. На ее губах играла легкая улыбка. Неприятная улыбка, подумал Гарольд…

Он взглянул на миссис Райс. Она слушала польскую даму, и хотя Уоринг не понимал ни слова, выражение лица миссис Райс было вполне понятным. Все прежнее страдание и отчаяние вернулись. Она слушала и время от времени вставляла короткие фразы.

Вскоре две женщины встали и с легким поклоном вошли в отель.

Гарольд наклонился вперед и хрипло спросил:

— В чем дело?

Миссис Райс ответила ему безнадежным тоном, полным отчаяния:

— Эти женщины собираются нас шантажировать. Они все слышали вчера ночью. И теперь, когда мы попытались все замять, все стало в тысячу раз хуже…

VIII

Гарольд спустился к озеру. Больше часа он лихорадочно шагал, пытаясь с помощью физических усилий заглушить отчаяние, охватившее его. В конце концов Уоринг пришел на то место, где впервые заметил двух суровых женщин, которые теперь держали жизни его и Элси в своих злобных когтях.

— Будь они прокляты! — громко воскликнул он. — Будь проклята эта пара дьявольских гарпий-кровопийц!

Легкое покашливание заставило его резко обернуться. И он оказался лицом к лицу с иностранцем с роскошными усами, который только что вышел из тени деревьев.

Гарольд обнаружил, что ему трудно заговорить, — ведь этот маленький человечек наверняка слышал то, что он только что сказал, — и от растерянности неуклюже произнес:

— О… э-э… добрый день.

Тот ответил на безупречном английском языке:

— Но для вас, боюсь, этот день не так уж хорош.

— Ну э-э… я… — Гарольд снова не знал, что сказать.

— Я думаю, у вас неприятности, месье? — спросил маленький человечек. — Могу я чем-то помочь вам?

— О нет, спасибо, нет, спасибо! Просто выпускаю пар, знаете ли.

Его собеседник мягко произнес:

— Но я думаю, что смог бы вам помочь. Я прав, не так ли, связывая ваши неприятности с двумя дамами, которые сейчас как раз сидят на террасе?

Гарольд уставился на него:

— Вы что-нибудь знаете о них? И кто вы такой, кстати? — прибавил он.

Словно признаваясь в королевском происхождении, маленький человечек скромно ответил:

— Я — Эркюль Пуаро. Давайте прогуляемся немного по лесу, и вы расскажете мне вашу историю. Как я уже сказал, думаю, что смогу вам помочь.

И по сей день Гарольд не вполне уверен, что заставило его вдруг выложить всю эту историю человеку, с которым он поговорил всего несколько минут. Возможно, сказалось огромное напряжение. Во всяком случае, это произошло: он все рассказал Эркюлю Пуаро.

Тот слушал его молча. Один или два раза он серьезно кивнул головой. Когда Гарольд закончил рассказ, Пуаро мечтательно сказал:

— Стимфалийские птицы с железными клювами, которые питаются человеческой плотью и обитают у Стимфалийского озера… Да, все совпадает в точности.

— Простите? — уставился на него Гарольд.

Возможно, подумал он, этот смешной человечек сумасшедший!

— Я размышляю, вот и всё, — улыбнулся Эркюль Пуаро. — У меня собственная точка зрения на вещи, как вы понимаете. Теперь что касается вашего дела. Вы попали в очень неприятное положение.

— Я и без вас это знаю, — нетерпеливо ответил Гарольд.

— Это серьезное дело — шантаж, — продолжал Эркюль Пуаро. — Эти гарпии заставят вас платить, платить и снова платить! А если вы окажете им сопротивление, что случится тогда?

— Все выйдет наружу, — с горечью ответил Гарольд. — Моя карьера будет погублена, а несчастная женщина, которая никогда никому не причинила зла, пройдет сквозь ад, и бог знает, чем это все закончится!

— Следовательно, — сказал Эркюль Пуаро, — нужно что-то сделать.

— Что? — напрямик спросил Уоринг.

Пуаро откинулся назад, прикрыв глаза, и сказал (и снова Гарольд усомнился в здравости его рассудка):

— Настал момент для бронзовых тимпанов^[1].

— Вы совсем сошли с ума? — спросил Гарольд.

Пуаро покачал головой и ответил:

— Вовсе нет! Я только стараюсь поступать по примеру моего великого предшественника, Геракла. Потерпите еще несколько часов, мой друг. К завтрашнему дню, может быть, я смогу избавить вас от ваших преследователей.

IX

На следующее утро Гарольд спустился вниз и увидел сидящего на террасе Эркюля Пуаро. Вчера обещания маленького бельгийца почему-то произвели большое впечатление на Уоринга.

Он подошел к нему и с тревогой спросил:

— Ну?

Эркюль Пуаро широко улыбнулся ему:

— Все хорошо.

— Что вы имеете в виду?

— Все улажено вполне удовлетворительно.

— Но что произошло?

Эркюль Пуаро мечтательно ответил:

— Я применил бронзовые тимпаны. Или, выражаясь современным языком, заставил гудеть металлические провода; короче, я использовал телеграф! Ваши «стимфалийские птицы», месье, удалены туда, где они не смогут некоторое время применять свою изобретательность.

— Их разыскивала полиция? Их арестовали?

— Вот именно.

У Гарольда вырвался глубокий вздох:

— Как замечательно! Об этом я не подумал. — Он вскочил: — Я должен найти миссис Райс и Элси и рассказать им.

— Они уже знают.

— О, хорошо. — Гарольд снова сел. — Расскажите мне, что именно…

Он осекся.

По дорожке от озера приближались две фигуры в развевающихся плащах, в профиль похожие на птиц.

— По-моему, вы сказали, что их арестовали? — воскликнул Гарольд.

Эркюль Пуаро проследил за его взглядом.

— О, эти?.. Они совершенно безобидны. Дамы из хорошей польской семьи, как и сказал вам портье. Их внешность, возможно, не слишком приятна, но это всё.

— Но я не понимаю!..

— Да, вы не понимаете. Это других дам разыскивала полиция: изобретательную миссис Райс и плаксивую миссис Клейтон. Это они являются известными хищницами. Эти двое, они зарабатывают на жизнь шантажом, mon cher.

Гарольд почувствовал, что мир закружился вокруг него.

— Но тот мужчина, тот, которого убили… — произнес он слабым голосом.

— Никого не убили. Не было никакого мужчины.

— Но я его видел!

— О нет. Высокая миссис Райс с низким голосом очень успешно перевоплощается в мужчину. Это она играла роль мужа, без своего седого парика и соответственно загримированная для этой роли.

Он подался вперед и похлопал собеседника по колену:

— Вы не должны слишком доверчиво идти по жизни, мой друг. Полицию любой страны не так-то легко подкупить — возможно, ее вообще нельзя подкупить, — и уж конечно, не в деле об убийстве! Эти женщины пользуются тем, что средний англичанин не знает иностранных языков. Так как миссис Райс говорит по-французски и по-немецки, именно она всегда разговаривает с управляющим и руководит всей аферой. Прибывают полицейские и идут в ее номер, да! Но что происходит в действительности? Вы этого не знаете. Возможно, она говорит, что потеряла брошь, что-то в этом роде. Подходит любой предлог, чтобы приехали полицейские, и вы их увидели. В остальном — что происходит в действительности? Вы переводите деньги телеграфом, много денег, и передаете их миссис Райс, которая ведет все переговоры. И дело сделано! Но они жадные, эти хищницы. Они видели, что вы беспричинно питаете неприязнь к двум несчастным польским дамам. Эти дамы подходят и вступают в совершенно невинную беседу с миссис Райс, и она не может устоять, чтобы не повторить свою игру. Она знает, что вы не понимаете, о чем они говорят. Поэтому вам придется снова попросить прислать деньги, и миссис Райс сделает вид, будто отдает их уже другим людям.

Гарольд глубоко вздохнул и спросил:

— А Элси… Элси?

Эркюль Пуаро отвел взгляд.

— Она очень хорошо сыграла свою роль. Как всегда. Очень способная актриса. Все очень чисто, очень невинно. Она взывает не к сексу, а к благородству. — И мечтательно прибавил: — Это всегда имеет успех у англичан.

Гарольд Уоринг глубоко вздохнул и резко произнес:

— Я возьмусь за дело и выучу все европейские языки, до единого! Никто не одурачит меня во второй раз!

Примечания

1

Чтобы стимфалийские птицы поднялись в воздух, Геракл ударил в два медных тимпана, а потом перестрелял птиц из лука.

(обратно)