Стихотворения и поэмы (fb2)

- Стихотворения и поэмы (пер. Павел Григорьевич Антокольский,Виктор Григорьевич Максимов,Александр Петрович Межиров,Юнна Петровна Мориц,Лев Адольфович Озеров, ...) 2328K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Николай Платонович Бажан

Микола Бажан
Стихотворения и поэмы

«ЖЕСТОКОЙ МЫСЛИ ЖАЖДА…»
(Поэзия Миколы Бажана)
Вступительная статья

I

Литературная деятельность Миколы Бажана продолжалась шесть десятилетий — с 1923 года, когда в печати появилось первое его стихотворение, до года 1983-го, когда было написано последнее. Один из крупнейших поэтов Советской Украины, признанный мастер стихотворного перевода, ученый, публицист, общественный деятель, он оставил глубокий след в культуре своего народа, в многонациональной советской литературе. Имя М. Бажана стоит в ряду имен виднейших поэтов Украины и всей страны, многие из которых были его близкими товарищами и друзьями, — назовем среди них П. Тычину и М. Рыльского, Н. Тихонова и П. Антокольского, Н. Заболоцкого и Л. Мартынова, М. Танка и А. Кулешова, С. Чиковани и И. Абашидзе, С. Вургуна и Э. Межелайтиса…

«Я — поэт. Тем и интересен», — писал о себе В. Маяковский, тоже, кстати, близкий М. Бажану, влиявший на его творческое формирование. Но истинный поэт всегда интересен и тем, что стоит за его стихами, — личностью, судьбой, местом в народной жизни, что достаточно веско, между прочим, подтверждается и биографией автора этого афоризма. Интересно и многое из того, что составило жизнь и судьбу такого поэта, как Микола Бажан. Эта довольно обыкновенная по внешним обстоятельствам судьба советского интеллигента из «творческих работников» вместе с тем полна знаменательных необыкновенностей, в создании которых явным образом «сотрудничали» и личность, и история.

Микола (Николай) Платонович Бажан родился 9 октября 1904 года в семье офицера — военного топографа. Семья была культурная, в ней знали и любили искусство и литературу — русскую, украинскую, польскую. (По материнской линии у Бажана был даже дальний предок-поэт, некий, по словам Миколы Платоновича, «не очень знаменитый в польской или литовской литературе стихотворец» Томаш Поржецкий, ^[1] издавший в 1635 году в Вильно книгу своих латинских гекзаметров.) Первые детские годы поэта прошли в родном Каменец-Подольске, старинном украинском городе, полном следов трудного и бурного прошлого. Потом семья переехала в такую же богатую историческими воспоминаниями Умань на Киевщине (теперь — Черкасская область). Не в этой ли географии детства, не в ранних ли впечатлениях от окружающего мира таится, кстати, один из источников того историзма, который станет столь органичным для всего художественного мышления Бажана? Учился он в уманской гимназии, а с 1919 по 1921 год — в кооперативном техникуме. Позднее начинал курс обучения в двух киевских институтах: один, Кооперативный, нисколько его, впрочем, не интересовавший, был оставлен ради работы в газете, другой — Внешних сношений — вскоре закрылся. Короче говоря, свое высшее образование Бажан добывал себе сам («самотужки», как говорят по-украински). Печататься начал с 1923 года,^[2] а во второй половине 20-х годов он уже поэт с довольно громким, как бы ни судила о нем критика, именем.

Наряду с литературной деятельностью молодой М. Бажан работает сценаристом и редактором в тогда лишь становившемся на ноги украинском кинематографе. (В интересе Бажана к кино, видимо, по-своему сказалась его юношеская увлеченность театром Л. Курбаса, который одно время работал в Умани, занятия в его молодежной студии и вообще — вся неоценимая школа общения с большим украинским режиссером-новатором.) Некоторое время поэт работает в редакции журнала «Юно», выходившего в разные годы в Харькове и Киеве, пишет книжку о первых фильмах Александра Довженко, своего друга и сподвижника по смелым творческим исканиям.

В литературе он на первых порах сближается с украинскими футуристами во главе с шумным и неутомимым в своих организаторских начинаниях М. Семенко, входит в киевское объединение «Ассоциация панфутуристов», затем «Комункульт», но вскоре после издания своей первой книги расходится с футуристами и становится членом так называемой Вольной Академии пролетарской литературы («Ваплите»), недолго, впрочем, просуществовавшей. После 1932 года мы видим его среди организаторов, а позднее и активных деятелей Союза советских писателей Украины.

Совсем нельзя сказать, чтобы литературные судьбы М. Бажана в 20–30-х годах складывались ровно и безоблачно — хватало всего, в том числе и довольно оголтелых нападок вульгаризаторской критики, но они не сбивали поэта с его пути. В 1940 году М. Бажан вступает в ряды ленинской партии и — достаточно примечательное обстоятельство — через совсем короткое время избирается секретарем партбюро Союза писателей Украины: в напряженное предвоенное время на этом посту очень пригодился его творческий авторитет, принципиальность и объективность, умение сплачивать людей.

В годы Великой Отечественной войны М. Бажан редактирует фронтовую газету «За Радянську Україну», издававшуюся для населения временно оккупированных областей, и, разумеется, ни на день не прекращает своей работы поэта и публициста. Его «Клятву», опубликованную в первые недели войны, — «Не будет, не будет вовек Украина рабою немецких господ» — знали все, кто читал по-украински; мобилизующее значение этих афористических строк, строк-лозунгов, за которыми стояла большая и высокая поэтическая традиция, было неоценимым.

С 1943 по 1948 год М. Бажан — заместитель председателя Совета Министров УССР, затем продолжительное время возглавляет Союз писателей Украины, с 1959 года и до конца жизни он — главный редактор Украинской Советской Энциклопедии (первого, кстати, в СССР республиканского издания такого рода). Инициатор и руководитель этого труда, действительный член Академии наук УССР М. Бажан приложил огромную энергию и обширные познания к подготовке и выпуску целого «куста» других изданий, выходивших под эгидой главной редакции упомянутой Энциклопедии (отраслевые энциклопедии кибернетики, народного хозяйства, истории УССР, шеститомная «История украинского искусства», двухтомный «Шевченковский словарь», подготавливаемая сейчас пятитомная Украинская Литературная Энциклопедия и др.). Значение всего этого для развития украинской советской культуры, безусловно, трудно переоценить. Депутат — в разное время — Верховных Советов СССР и УССР, член ЦК Компартии Украины, секретарь правления Всесоюзной писательской организации, активнейший участник многих общественных дел и начинаний, в том числе член редколлегии «Библиотеки поэта», — он при всех этих обязанностях и «нагрузках» до последнего дня продолжал неутомимо, добросовестно работать как писатель-профессионал.

Скончался М. Бажан в Киеве 23 ноября 1983 года.

Принадлежа к поколению, чьи «годы учения» совпали с временем великой революции, гражданской войны и разрухи («Мы диалектике учились не по Гегелю…»), поэт, как уже упоминалось, не смог получить формального высшего образования (как и подавляющее большинство, кстати, его сверстников — видных советских писателей). Тем большее уважение вызывает его самостоятельно обретенная высокая образованность, широта эрудиции в различных сферах гуманитарного знания — истории, социологии, философии, не говоря уже о хорошо знакомом ему художественном мире литературы и искусства. В этом смысле к нему можно было отнести известные слова М. Горького о В. Брюсове как одном из культурнейших писателей страны. Он был ненасытным и, хочется сказать, талантливым читателем — стоило лишь увидеть, как удивительно быстро «фотографировал» он страницы книги или журнала своими вроде бы близорукими глазами, ничего при чтении не пропуская и не забывая — память у него была уникальная. При этом, разумеется, он отнюдь не принадлежал к породе тихих, отъединенных от мира книжников — между страстью к познанию и страстью к деянию у него не было противоречий и перегородок.

Коммунистическое мировоззрение и широкий культурный кругозор органически соединили в сознании украинского советского поэта чувства патриота и убежденного интернационалиста, сделали его убежденным противником всяческой национальной узости и заскорузлости, тем более — всякого национализма. Вслед за П. Тычиной он стал одним из первых прокладывать вполне предметные мосты дружбы — имеются в виду переводы с языков братских литератур СССР — и делал это по-бажановски капитально и мастерски. Осуществленный им в 1937 году перевод «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели стал событием не только литературного, но и общекультурного значения. «До сегодняшнего дня это лучший из славянских переводов Руставели, — писал о нем П. Антокольский. — По мастерству, по умению ладить с нелегкой строфикой грузинского жанра, по внутренней пластике — это безупречная и блестящая работа».^[3] С годами расширялась география переводов, многообразие имен и литератур, привлекавших внимание поэта. Он переводил из А. Пушкина, В. Маяковского, Н. Тихонова, А. Навои («Фархад и Ширин») и Д. Гурамишвили («Давитиани»), Н. Бараташвили, В. Пшавела, С. Чиковани, И. Абашидзе, из А. Мицкевича, Ю. Словацкого, Ц. Норвида, из Данте, И.-В. Гёте, Ф. Гельдерлина и Р.-М. Рильке (в 1974 году в Киеве вышла книга стихов Рильке в переводах М. Бажана), из Р. Тагора и многих других авторов — отечественных и зарубежных, поэтов Запада и Востока, создав некий свой, переводной, «Западно-восточный диван».^[4]

Переводы были для М. Бажана в полном смысле слова актами дружбы и братства, одним из путей вхождения в духовный мир других народов. Он любил эти «вхождения»… Грузинскую, скажем, литературу и искусство, современность и прошлое этого народа он знал и понимал так глубоко, популяризировал их с такой любовью и неутомимостью, что друзья полушутя-полусерьезно называли его крупнейшим из литераторов-«грузин», не принадлежащих к данной национальности.

Необъятное море русской литературы было для М. Бажана близким и родным с детства, а из других славянских литератур его особенно привлекала к себе польская, здесь он имел и близких друзей, как, скажем, Ярослава Ивашкевича. В последние годы своей жизни он увлекся немецкой классикой, много переводил, в частности, кроме Рильке — «стариков» Гёте и Гельдерлина. Штрих мелкий, но по-человечески выразительный: незадолго до кончины, измученный недугами, он как-то сказал автору этих строк: «Вот переводил „Римские элегии“ — и, знаете, даже помолодел».

За всем этим у него стояло чувство органической включенности в многонациональную литературу страны, в мировой литературный и общекультурный процесс. Ведь и в качестве эссеиста, исследователя, публициста М. Бажан писал о И. Франко и Лесе Украинке, Довженко и Яновском, Пушкине и Толстом, Маяковском и Антокольском, Руставели и Чаренце, Райнисе и Шолом-Алейхеме, Петрарке и Кохановском. Приходилось ему выступать на международных встречах и симпозиумах, читать научные доклады — наподобие, скажем, такого: «Рисорджименто и литература» — иначе говоря, об откликах на Рисорджименто в русской, украинской, польской и других литературах — в том числе и в самой итальянской (доклад был прочитан в 1961 году в Турине, на II конгрессе Европейского сообщества писателей). В московских и киевских журналах изредка появлялись его статьи о новых книгах современников — писателей Запада — Ж.-П. Сартра, Г. Пьовене, Г. Бёлля — в этом также проявлялся его неизменный интерес ко всему значительному, пусть даже спорному, но интересному и живому, что появлялось не только в отечественной, но и зарубежной литературе.

2

Первым увидевшим свет стихотворением поэта был выдержанный в ударном, «маяковском» духе «Руро-марш», напечатанный 17 мая 1923 года киевской газетой «Більшовик». Писать он, конечно, начал значительно раньше и сам впоследствии вспоминал об импульсах, усиливавших его творческий пыл: первым из них были занятия в студии у всесторонне талантливого Леся Курбаса, вторым — тот небывало молодой, весенний, революционный дух, которым покоряла его поэзия первых на Украине певцов Октября — П. Тычины, В. Эллана-Блакитного, В. Чумака («И учат неслыханным песням нас Тычина, Блакитный, Чумак», — писал он в поэме «Дебора»).

Уже после смерти поэта стала известной небольшая тетрадь его юношеских стихов «Контрасты настроения» с посвящением: «Моей маме». Стихи лирические, мечтательные, во многом подражательные по отношению к ближайшим по времени образцам (О. Олесь, М. Вороной), действительно не лишенные эмоциональных контрастов, — довольно типичный пролог к «истории молодого человека» в украинской поэзии на рубеже исторических эпох.

Потом, в Киеве, начинающий поэт на некоторое время попадает под опеку Михайля Семенко, лидера украинских революционных футуристов, заведовавшего отделом в уже упомянутой газете «Більшовик» и вскоре привлекшего к редакционной работе и недавнего киевского студента. Правоверным футуристом в своей поэзии он, правда, так и не стал (два-три экспериментальных стишка — явно не в счет). Но воздействие поэтики мастеров «левых школ» — Маяковского, того же Семенко и, далеко не в последнюю очередь, некоторых установок поэзии экспрессионизма — будет достаточно ощутимо в его стихах ближайших лет. Раннему М. Бажану импонировало, например, выражение психических состояний через резкую, подчас грубую и как бы технизированную предметность, склонность к сниженной, порой сознательно антиэстетичной, «жестокой» образности («В тело горячее круто врезался блещущий нож», «упруго набряк под балкою черною лампы чиряк»),^[5] спазматическая напряженность неровного, словесно плотного стиха, общая установка на изобразительную экспрессию плюс, так сказать, четкие агитационные выводы и призывы. Все это можно видеть в ранних газетных стихах («Красноармейская», «Про жито и кровь», «Имобе из Галама»). Отдельно следует сказать о лучшем из них — очень искреннем, сохраняющем и сегодня свой эмоциональный заряд стихотворении на смерть В. И. Ленина — «21 января».

Первые книги М. Бажана — «17-й патруль» (1926) и «Резная тень» (1927) — в начале 30-х годов были отнесены автором к своей творческой предыстории. Оценка самокритичная, но вряд ли справедливая. В первом сборнике было несколько сильных, индивидуально своеобразных стихотворений, в том числе удивительная по свежести образного выражения и подлинной экспрессии чувства «Песня бойца», а главное, здесь уже с достаточной очевидностью «начался» Бажан как поэт революционно-романтического мироощущения, певец мужественных, цельных людей, способных на высокий подвиг во имя правого дела. Впрочем, усиленный акцент на беспощадности императивов, вынуждавших героев к самопожертвованию, придавал не только суровый, но и жестокий, фатальный колорит некоторым произведениям, касавшимся этой темы (баллада «Противогаз», стихотворение «Боец 17-го патруля»). Это был, так сказать, экспрессионистски интонированный романтизм героической жертвенности. А вот в «Песне бойца» героические мотивы согреты скрытым теплом подлинной, чистой человечности:

Несколько позже с большой силой прозвучат его стихи о трагизме поражения и веры в конечную победу, стихи, полные сурового оптимизма, — «Слово о полку» (1929).

Творческую эволюцию художника особенно интересно прослеживать в периоды, когда она бывает необычно стремительной и неожиданной в своих поворотах. Так было и у Бажана, по крайней мере в ближайшее десятилетие после. выхода первой книги.

Сборник «Резная тень» критика 20-х годов считала неким отступлением поэта от, казалось бы, уже прочно освоенных рубежей «наступательной» романтики. Действительно, в некоторых его стихах прозвучали — впрочем, весьма сдержанные — мотивы минора, усталости, душевного разлада, вроде бы вторящие известным в то время напевам антинэповской музы. (На Украине в эти годы критика вела массированный огонь по «упадочной» поэзии, масштабы которой непомерно преувеличивались.) Но если в поэзии тогдашнего Бажана и не обошлось без двух-трех «кризисных», противоречивых по настрою стихов, то это был кризис чересчур общего в своих построениях, отвлеченного романтизма ранних лет. На смену ему приходило более глубокое понимание новой действительности с ее неизбежными противоречиями, но также и с ее позитивными силами, не позволяющими утратить перспективу:

(«Осенний путь»)

Естественно, ищутся новые поэтические ракурсы — и не в одном направлении. В «Резной тени» М. Бажан уже четко проявляет себя в качестве урбаниста, поэта современного города с его довольно сложными, порой пасмурными, психологическими пейзажами («Элегия аттракционов», «Фокстрот», «Ночной момент», «Неясный звук»). Здесь же — и первые в его творческой биографии обращения к истории, к национальному прошлому, воспринятому несколько стилизованно, через призму древнеславянской мифологии («Папоротник»), фольклора и романтической литературы, повествующих о временах татарщины, позже — казачества («Кровь полонянок», «Разрыв-трава»), а в стихотворении «Ночь Железняка» — и через призму истории социальной. Крепкая словесная живопись, четкие контуры изображаемых предметов, жизненная полнота в соединении со строгой сонетной формой дали критикам повод говорить о своеобразной, пусть и кратковременной полосе бажановского «эредианства». (При этом следует учесть замечание современного исследователя о том, что известные «парнасские» воздействия молодой украинский мастер воспринял, скорее всего, от Э. Верхарна, своего любимого поэта еще с уманских времен.) Здесь Бажан в известном смысле находил себя как поэта-словолюба, ценителя и неутомимого гранильщика емкого, пластического, предметно ощутимого, подчас редкостного слова, найденного в неисчерпаемых кладовых родного языка.

Столь важный для каждого молодого художника вопрос о творческом самоопределении теперь особенно волнует поэта. В некоторых критических выступлениях 1927 года — коллективной статье М. Семенко, М. Бажана, Г. Шкурупия «Встреча на перекрестке», где каждому автору даны отдельные «партии», в собственных полемических заметках «Наденьте очки» — он пытается определить свой дальнейший путь, свободный от диктата групп и установившихся течений. Он уже отходит, если не отошел, от футуризма — и потому, что научился ценить «хороший стих», и потому, что, вопреки нигилизму «панфутуристов», ищет свою национальную «культурную базу».^[6]

Последующие годы — до времен I съезда советских писателей, открывшего новую полосу в художественной жизни страны, — были достаточно бурными в творческом развитии М. Бажана. Многое стремительно, резко менялось и во всей советской поэзии. Строительное напряжение первых пятилеток, процессы индустриализации и коллективизации с их социальной остротой и сложностью (о сложности, впрочем, литературой будет сказано значительно позднее) потребовали и от художественного слова, наряду с повышением общественной активности, глубокого осмысления психологической, духовной сущности происходивших в стране социально-экономических преобразований. Не говорим здесь о противоречиях тогдашней литературы, о сложнейшем соотношении истинного и ложного в отражении ею социальных процессов тех времен, поскольку противоречивыми были в своем «реальном исполнении» и сами эти процессы, что требует, разумеется, отдельного разговора.

Общественные импульсы своей переломной эпохи М. Бажан воспринял, главным образом, на «дисплеях» интересовавшей его морально-психологической и философской проблематики. Об этом — почти все его «малые поэмы» и циклы ближайших шести-семи лет — вещи в большей своей части остроконфликтные, полемические и вместе с тем ощутимо личностные, несущие определенный отпечаток «истории духа» самого субъекта этих поэтических высказываний.

Поэт углублялся в драматический по содержанию анализ психики своего современника (прежде всего — психики традиционно-интеллигентской), подвергая нещадному осуждению всяческие «язвы» и призраки индивидуалистического сознания. Не менее острой и важной была для него проблема нового и старого, истинного и фальшивого в национальной культуре. Здесь М. Бажан, как и многие его товарищи в украинской литературе (вспомним П. Тычину, А. Довженко, М. Кулиша, Ю. Смолича, ряд других писателей), бескомпромиссно раскрывал идейное убожество всякой националистической исключительности и кичливости, стремясь вместе с тем сохранить и возвысить — вопреки многоликим нигилистам тех лет, от футуристов до рапповцев и вульгарных социологов, — подлинные ценности национальной культуры и национального характера народа.

Период поэтической «бури и натиска» в творчестве М. Бажана открывается циклом «Строения», давшим название сборнику стихов 1929 года. Историософский замысел автора понятен и четок: архитектурным символом прошлых эпох — вознесенности к горним высотам и вместе с тем суровой властности готики, жизнелюбивой и чувственной пышности гетманского барокко — противопоставлен образ созидаемого в невиданном напряжении Здания (так называется третья часть триптиха) социалистического мира. Противопоставление, разумеется, отнюдь не однозначное, таящее в себе богатую содержанием внутреннюю антиномию, в которой восхищение нетленной красотой, созданной человеческими руками, переплетается с революционным — в стиле своего времени — отрицанием ее конкретной социальной функции в условиях общества, основанного на классовом гнете. Все это предельно резко (и в то же время — в живой сращенности обоих начал) выражено языком образов: колонна собора — как «гобоя звук», весь храм звучит «гранитным Dies irae» и вместе с тем «как оратория голодных тел и рук»; в конце стихотворения — тоже сталкивание спорящих друг с другом уподоблений: «как рук голодных островерхий сноп корабль собора вдохновенный». Еще более зримо и привольно, потому что речь идет об искусстве, утверждающем щедрость и красоту бытия, хотя и более противоречиво по существу, вылеплен образ «Брамы Заборовского», созданной в 1746 году И. Шеделем в ограде Софии Киевской. Над ее аркой ласкают взор «снопы волшебных трав», «полный хмеля кубок», «ворот украинских листва», породненная с «широкими акантами Коринфа», — но здесь же автор видит похотливость и помпезность, порожденные недоброй властолюбивой страстью «глухих веков», гордыней «кичливого гетманата».^[7]

В сопоставлении с этими застывшими в своей исторической неподвижности памятниками прошлого образ нового мира («Здание») привлекателен именно своей динамической незавершенностью, созидательным напряжением, героической атмосферой труда, в котором «железо бьют и гнут надменно медь в горбатых мышцах человечьи руки».

Одна из самых сильных поэм Бажана создана в те же годы — это «Ночь Гофмана», переведенная Э. Багрицким. Удивительным, неожиданным и поражающим своей изобразительной, ритмической, звуковой экспрессией было это произведение двадцатипятилетнего украинского поэта. Почему — после «Резной тени» и «Строений» — именно Э.-Т.-А. Гофман, почему великого фантаста мы видим не где-нибудь, а в «корчме позорных вдохновений и страданий», где «хохочет, пьянствуя, безумный Амедей, поэт-злословец, выдумщик бездумный, ночной король торжественно-безумных и похоронных ассамблей»? (Зато в домашнем убежище, куда под утро возвращается герой, все наоборот, все дышит мирным бюргерским уютом: действительно, «он не пугает нас, немецкий добрый чорт».) Что ж, перед нами — не совсем тот исторический Гофман, которого мы знаем, если иметь в виду приписанные ему черные оргии злой фантазии, да и романтическое гофмановское двоемирие носило несколько иной характер. Существенно другое — яростная страсть и поистине самобытная образность, с которыми поэт, поднимаясь к смелым обобщениям, говорил о трагичности духовного раздвоения, страшного даже для великого художника, за чьей неистовой фантазией обнаруживается вольное или невольное примирение с мизерной прозой реальной жизни. Или, быть может, это развенчивающий, полемический образ всякого абстрактно-романтического мироощущения с его неизбежными и нередко губительными внутренними антиномиями, образ «романтически» же и выполненный?

«Строения» и «Ночь Гофмана» демонстрируют любопытную черту художественной психологии их автора. Как ни странно на первый взгляд, М. Бажан, которого часто любили упрекать в «рационализме», в своих критических высказываниях этих лет (преимущественно о кино и театре) первостепенное значение придавал в искусстве именно его эмоциональной стороне. В спектакле Л. Курбаса его, например, поражало, что режиссер уловил «наинужнейшее для современного театра — эмоциональность».^[8] То же самое восхищало его в «Арсенале» А. Довженко: «Мы еще не привыкли, чтобы кинематографический целлулоид полыхал таким накалом, таким яростным пламенем эмоциональности».^[9] В личной, поэтической практике Бажана это тяготение проявилось, условно говоря, в интеллектуальной эмоциональности — в постоянном стремлении поэта выразить чувствуемый и чувственный образ идеи — недаром именно этим понятием он характеризует поэтику Довженко.^[10] Правда, в ряде его вещей второй половины 20-х годов эта эмоциональность выражалась, так сказать, с экспрессионистским акцентом — с форсированной накаленностью чувств, контрастами тонов, игрой на неэстетичности тех или иных деталей и т. п.

Еще резче — и с живым личным чувством — звучит голос поэта в поэме «Беседа сердец» (1928), где развертывается философский спор с ненавистным призраком в вицмундире, который нашептывает, будто бы человек нового мира никогда не избавится от душевных язв и болячек, вынесенных из прошлого, из комплексов христианского смирения и «кабацкого анархизма». Для поэта сей призрак — все еще опасный враг, хоть он знает, что в огне и буре встали «другая Русь, другая Украина». Потому-то и предостерегает он всей силой своих мучительных контроверз от «тех инерций, что смещают сердца людей».^[11]

«Послесловием» к этой поэме стала написанная через четыре года «Смерть Гамлета». (Гофман, Достоевский, герой Шекспира — все они выступают у М. Бажана не столько историческими лицами либо литературными персонажами, сколько репрезентантами определенного комплекса идей. Позднее он по-иному будет подходить к изображению такого рода поэтических лиц, примером чего может служить книга стихов «Мицкевич в Одессе».) Этическая страсть и философские раздумья здесь уже освещены четкой политической мыслью. В коренном вопросе о современном гуманизме, его судьбах в мире, где нарастает опасность фашистского насилия и агрессии, он утверждает единственно надежный критерий — ленинскую правду классовых битв (не уберегшись, правда, в разных ее определениях и особенно в развенчании «черного Гамлета, принца Терпимости» от всякого рода полемических крайностей и преувеличений, хотя они, честно говоря, стали сознаваться таковыми только сейчас, в 80-е годы). «Если „Беседа сердец“, — писал украинский критик Е. Адельгейм, — поэма внутреннего очистительного кризиса „двуликого сердца“, то „Смерть Гамлета“ — победа монизма, бескомпромиссности, цельного сознания над раздвоенностью, современным гамлетизмом, достоевщиной». ^[12] И вполне уместно, кстати, читать «Смерть Гамлета» в контексте таких видных эстетико-политических документов того времени, как статьи М. Горького «С кем вы, мастера культуры?», «О пролетарском гуманизме», антифашистские и антинейтралистские выступления А. Барбюса, Р. Роллана, Т. Манна и других писателей Запада.

Такая же остросовременная морально-философская, социально-психологическая проблематика — и в других тогдашних поэмах Бажана, поэмах-монологах, поэмах-размышлениях с весьма ощутимым драматическим нервом, произведениях, в которых бушуют едва ли не глобальные по масштабам «битвы идей». Полноценные художественные результаты в них достигались не всегда и не во всем, но сама интеллектуальная страсть автора, одновременно и поисковая, и бойцовская, последовательность в постановке разных аспектов единой, в сущности, темы — обличение мертвого, способного хватать живое в психологии, во взглядах людей, — способны и сейчас вызвать глубокое уважение к автору этих поэм, углублявших идейную проблематику всей украинской поэзии.

Почти одновременно с «Беседой сердец» создается, скажем, «Гетто в Умани» (1929), гневно отрицающее реакционную идеологию сионизма. (Обращаясь к еврейскому народу, призывая его ясно видеть новую, открытую Октябрем, историческую дорогу, украинский поэт писал: «Сион твой в пламени — пускай горят Сионы, застенки нации, и плаха, и алтарь».) Против бездумной идеализации определенных сторон украинского народного (даже народного!) прошлого, в данном случае против апологетики национальной патриархальности и ее устоявшейся символики, системы культурных знаков направлена поэма М. Бажана «Слепцы» (1930), опубликованная в незавершенном виде (отсутствовала третья, заключительная часть), что сделало ее легкой добычей тогдашней критики, хотя в ней действительно имелись спорные акценты (речь ведь шла о «переосмыслении» некоторых фигур из среды традиционно уважаемых в народе слепых певцов-кобзарей).

Вообще, с критикой Миколе Бажану в те годы не везло, пожалуй, больше, чем кому-либо из коллег-поэтов. Многие его социально-критические, философски углубленные замыслы оказались ей не по плечу. Приходится только удивляться, почему философ В. Юринец мог сокрушаться, что поэт в «Беседе сердец» проявил, дескать, украинский «националистический уклон» и одновременно солидарность со взглядами «русских мистиков»,^[13] а видный рапповский критик А. Селивановский, рассмотрев «Ночь Гофмана» и ту же «Беседу…», сделал вывод, что путь их автора… «противоположен маршруту социалистической революции».^[14] Впрочем, вульгарный социологизм, помноженный на все другое в рапповщине, был особо свиреп именно в эти «великопереломные» годы.

Надо отдать должное поэту: на нападки и кривотолки критики он отвечал, главным образом, тем, что упорно пробивал свою дорогу в избранном им направлении. И дальше — на протяжении ближайших лет — им создавались такие же монологические поэмы со сложными интеллектуальными сюжетами. Но с началом 30-х годов просматривается в них уже нечто новое — стремление так или иначе включать в текстовую ткань произведения позитивное разрешение той или иной «драмы идей», найти убедительный ответ на вопросы, тревожившие его еще со времен «Резной тени». Так возникает, скажем, «Число» (1932) — поэма экспериментального строя, навеянная созидательным пафосом наших пятилетних планов. Читаешь ее сегодня с ощущением некоторого эстетического неудобства — как никак, сплошные, да еще нередко возведенные в квадрат и куб олицетворения абстрактных категорий, метафоризированные отвлеченности, некий образ и некая историческая биография Числа в его самом всеобщем значении… А с другой стороны — дышащие действительным чувством строки, скажем, о познавательной и творческой силе диалектики с ее «живительными грозами противоречий» (поэт, как он сам рассказывал, увлеченно читал в это время «Философские тетради» Ленина, штудировал Гегеля, других мыслителей), о радости обретенной ясности, нового и широкого понимания мира:

Исследователи, кстати, сближали эту поэму с известным стихотворением Э. Верхарна «Число» — и небезосновательно: в обоих случаях, действительно, образ Числа предстает огромным историко-культурологическим символом, различным, естественно, по смыслу у каждого из поэтов.

Потом была у М. Бажана обостренно аналитическая «Трилогия страстей» (1933), не без некоторой даже натуралистичности анатомирующая «старые», недобрые и больные человеческие чувства («И так же из ямы, из бездны, встает пещерное чувство — страх»), на смену которым приходит рожденная в трудной борьбе радость — «зерно будущего», первый его гонец. Завершила поисковый и полемический цикл М. Бажана поэма «И солнце такое прозрачное» («Садовник»), уже исполненная мажорных тонов, передающих полнокровное гуманистическое мироощущение человека социализма (социализма, впрочем, не столько сущего, сколько чаемого, «предвидимого»). Эту поэму Н. Заболоцкий считал одним из лучших образцов советской философской лирики.

Переходя от одной сложной темы к другой, вкладывая в них напряжение ищущей мысли и немалую личную страсть, решая важные и для самого себя этические, мировоззренческие проблемы, поэт в эти годы проделал, по существу, огромную работу ума и души. В ней, испытывая радость обретений, и горечь утрат, и волнующие чувства вторжения в новые сферы поэтического, автор разрешал и собственные творческие противоречия, выход из которых он усматривал в постоянном движении и обновлении: «Так цепь руби скорей и рвись вперед с причала! Ведь не в чернильницах фрегат твой ищет шквалов…» («Ночной рейс», 1928).

В своем развитии М. Бажан, казалось бы, напрасно оставлял некоторые, уже завоеванные, художественные рубежи. Скажем, эту блистательную экспрессию реалистического вещного образа: «Масивні коні, п’яні коні мотуззя рвали, пруги шлей, тягли в проклятім перегоні тупі потвори батарей» («Слово о полку»).^[15] Или этот горьковато-ироничный, музыкально-изысканный стилистический «урбанизм»: «Із чорного стебла баска сівба важких басів і флейти метушня баска на рині голосів. І око юрб проколоте на шпагах тисяч ламп. Крутись, прокляте коло те! Такт! Темп!» («Элегия аттракционов»^[16]). Не очень легко было читателю после этого свыкаться со стихами, к примеру, из «Числа» — о том, как «бессменное коловращенье циклов само свергает грань, к какой оно привыкло…» Что тут сказать? Своими философскими и историко-культурными поэмами М. Бажан вторгался в те поэтические края, куда не так уж часто ступала нога других мастеров советской поэзии. Его образная мысль заглянула в очень сложные сферы исторической психологии, идейных борений, интеллектуальных построений — и опыт, приобретенный им (вместе с П. Тычиной, автором поэмы «Сковорода», некоторыми другими поэтами), отзовется в украинской поэзии лишь позже, в 60-е годы, в творчестве И. Драча, Д. Павлычко, Б. Олейника, Л. Костенко.

Да, были здесь и слишком однозначные решения некоторых проблем культуры и эстетики, и парадоксальный патетический жар иных рационалистических построений — в «Числе», в «Трилогии страстей», и склонность к излишней деформации образа. И в то же время, не закрывая глаз на это, можно с уверенностью присоединиться к выводу современной исследовательницы, которая ставит в большую заслугу М. Бажану именно развернутую в его поэмах 1929–1934 годов «беспрецедентную в истории украинской советской поэзии дискуссию с моральными двойниками — призрачными образами буржуазного мира — в честь прогресса и социализма». И даже к ее словам о том, что по силе страсти, настойчивости и творческой инициативы, с которыми автор «Строений» и «Смерти Гамлета» вел этот идеологический бой, его «можно назвать одним из самых смелых советских поэтов».^[17]

3

Микола Бажан — поэт четко выраженного эпического и эпико-драматического склада (относительно последнего — вспомним «драмы идей» в только что рассмотренных поэмах). Эпическое зерно хорошо заметно и в его «изображающих», повествующих, нередко фабульных лирических стихах, и особенно ясно оно проступает в поэмах. Жанр поэмы наряду со своеобразно разработанным стихотворным рассказом (в молодости — балладой) на протяжении всей жизни оставался его привычной и излюбленной формой. Разговор о большой поэме, с которой после «Садовника» (1934) начинался, по существу, новый этап творческого развития поэта, дает удобную возможность рассмотреть в определенном единстве и последующие произведения в этом жанре — некоторые из них, по общему признанию, стали заметными достижениями всей советской поэзии.

Это относится, прежде всего, к написанной в 1935–1937 годах поэме «Бессмертие», в подзаголовке которой значилось: «Три повести о товарище Кирове». В отличие от большей части предшествующих поэм это произведение сюжетное и в определенном смысле монументальное; на более или менее прочном сюжетном фундаменте будут выстроены и последующие поэмы автора.

В «Бессмертии» поэт ставил перед собой значительную для литературы своего времени задачу.

Воспев еще в ранних балладах мужественного и цельного человека — бойца революции и спустя годы подтвердив лирически, что «успела возмужать работы, радости и наступленья рать, разведчики, герои, жизнеборцы» («Садовник»), М. Бажан впервые в полный рост изобразил коммуниста — представителя ленинской гвардии. О С. М. Кирове после его гибели было написано много — разного и по глубине и качеству; М. Бажан, можно думать, писал о нем «по мандату сердца», его привлекал этот образ большевика, сочетавший в себе черты пролетария, интеллигента и профессионального революционера, человека ярко талантливого — из тех, которые «умели жить», говоря словами из уже цитировавшейся поэмы.

Замысел и материал поэмы требовали от автора строгой правдивости, безупречной достоверности в изображении исторических обстоятельств, атмосферы времени, биографических фактов — эстетика эпохи, во всяком случае, не допускала в подобных темах смелого домысла и слишком субъективного видения действительности. Для Бажана это означало потребность в серьезной переориентации своей художественной системы на жизнеподобный и «проясненный» в своих образных средствах реализм, основанный, прежде всего, на последовательном во времени повествовании и четком, детализированном раскрытии характера героя. В чем-то ограничив себя, не избежав отдельных потерь, автор главного из взыскуемого достиг — было создано интересное, значительное произведение (естественно, в рамках возможностей того возвышенно-монументального стиля, которого требовала от сочинения на такую тему тогдашняя критика).

Обратим внимание на то, что «Бессмертие» — не одна, а «три повести» о Кирове, и они не равноценны. Третья (и самая поздняя по времени написания) — «День» — в немалой мере обескровлена иллюстративностью, заботой о дотошном изображении широкого круга «деловых забот» героя (сам М. Бажан находил в ней описательную «статуарность»). Выпукло очерчен образ молодого Кирова, участника революционной борьбы против царизма, в повести «Знамя», ставшей добротнейшим образцом упомянутого конкретного и «прямого» реализма в поэзии 30-х годов. А вот во второй повести — «Ночь перед боем» (написанной раньше других и, возможно, в качестве самостоятельного произведения) — реализм, так сказать, цветной, окрашенный в горячие романтические тона, потому-то и глава получилась самой бажановской и самой впечатляющей поэтически. Здесь — Киров, показанный в момент высокого духовного взлета, Киров — мыслитель и, если хотите, романтик революции, остающийся в то же время человеком кипучей большевистской практики, перед решающим боем уже заглядывающим в созидательное «завтра». Как вырос, обогатился духовно у автора «Бессмертия» образ нового человека, положительного героя современности! По близкому идейно-эстетическому соседству вспоминаются виднейшие произведения тех лет о людях ленинской партии — кинотрилогия о Максиме Г. Козинцева и Л. Трауберга, «Последний из Удэге» А. Фадеева, «Кремлевские куранты» Н. Погодина.

Художественный лад лучших страниц этой поэмы и сейчас вызывает почтительное к себе отношение. Здесь — и четкая «суриковская» живопись «Знамени» с множеством зримых и слышимых, всегда характеристических деталей. И «густое политональное письмо» «Ночи перед боем», где такая же ощутимость предметных описаний (знаменитое: «Решительно подняты плечи, играют широкие мышцы, скрипит порыжелая сумка с походным, привычным добром») сочетается с щедрой романтической колористикой пейзажного фона («Аркады оранжевой меди, пласты первозданной лазури, сквозь облачные колоннады — багрянец далеких зарниц»), И проникнутая патетикой историческая символика, вырастающая из той же пейзажной картины заката: «Империи грузное солнце навеки склонилось ниц», «Как ханский бунчуконосец, солнце склонилось ниц». Все это в «Бессмертии» — как сама молодость нового, удивительно мощного исторического мышления, выработанного такой же молодой поэзией, всей литературой социалистического реализма, осознанного теперь как основной метод советского искусства.

Идейную нацеленность двух небольших последующих поэм М. Бажана — «Отцы и сыновья» (1938) и «Мать» (1938) — можно охарактеризовать заключительными строками первой из них: «Так пусть посмеет враг грозить моей отчизне, где есть такой народ — отцы и сыновья!» «Красногвардейская» героика членов семьи луганского рабочего Петра Цупова и подвиг молодого советского воина, погибшего в бою на озере Хасан, — все это, пусть довольно эскизно изображенное, служило делу духовной мобилизации народа на подготовку к обороне страны — ведь «в воздухе пахло грозой», как пелось в популярной тогда песне.

Когда военная гроза разразилась, М. Бажан встретил ее во всеоружии как гражданин и поэт. В 1942 году была напечатана его историческая поэма «Даниил Галицкий», работу над которой автор начал еще в мирное время. Уроки далекого прошлого оказались как нельзя более современными и актуальными. Западноукраинский князь Даниил Галицкий, разгромивший в 1232 году хищных рыцарей Ливонского ордена, стал в ряд великих предков — от Александра Невского и Дмитрия Донского до Суворова и Кутузова, Чапаева и Щорса, чьи имена воодушевляли советских воинов в борьбе против гитлеровских захватчиков.

«Немногословной летописи речь» художественно материализована автором в поэме, которую можно уподобить строгой, лаконичной и вместе с тем проникнутой динамизмом исторической гравюре. Почти никакой внешней стилизации (кроме, естественно, реалий времени и очень экономного языкового колорита) — и вместе с тем тесная стянутость, мускулистая упругость каждого стиха и каждой фразы, которые выстраиваются одна за другой преимущественно в сочинительной синтаксической связи: действительно, как в летописи. Этому ладу очень «вторит» строфическая форма — самые простые, казалось бы, двустишия, умышленно негладкие, не столько чеканные, сколько «рубленые», с однообразными (тут это однообразие эффективно!) мужскими рифмами: «Шли копьеносцы, молнией струя блестящих длинных копий острия. Шли меченосцы, острые мечи держа в руках, как яркие лучи. Шли лучники, — колчаны их полны роями острых стрел, дождем войны».

Картины отпора захватчикам в поэме — картины народные по всему своему духу. Хотя поэма названа именем князя, на первом плане здесь дружинники — гречкосеи, смолокуры, звероловы и кузнецы, их матери и жены. И вельможный Бруно сходится в личном поединке не с Даниилом, как требовала бы рыцарская (и поэтическая) традиция, а с простым воином, «голубоглазым юным славянином», который и валит на землю «немецкого рака» в громыхающей железной скорлупе. Эту демократичность видения истории в поэме следует особо отметить, ее не всегда удавалось достигнуть другим нашим художникам 30–40-х годов.

А исторический урок, который выводит поэт из событий семисотлетней давности: «Звени, оружье, людям весть неси — враги не будут править на Руси», — выражал ту «думу единую, волю единую», которой жили советские люди в те грозные годы.

Поэмы М. Бажана в своей большей части отличаются глубоким драматизмом, резкой конфликтностью, проистекающей из непримиримых сшибок идей и стоящих за ними общественных сил. Исторический оптимизм, вопреки взглядам всяческих упростителей, не только не чужд смелому проникновению в «живительные грозы противоречий», но и прочно (по крайней мере, в «предварительных» анализах) с ним связан. Так было и во многих поэмах М. Бажана, особенно времен его молодости. Драма идей, имеющая, конечно, разный конкретный смысл и различные решения, — излюбленная основа многих его сюжетов, и не только повествовательных, но нередко и чисто лирических. Обнаженного, вполне очевидного драматизма исполнена и поэма «Полет сквозь бурю» (1964), написанная почти через двадцать лет после окончания войны с фашизмом, но снова дышащая ее жаркими бурями.

За изображенной автором историей девушки, дочери репрессированных перед войной родителей, которая находит свое место в борьбе с врагом, вопреки каменному недоверию больших и малых иванов фомичей, стояли вопросы большой политической остроты, требующие до конца честного ответа.

Автор не смягчает правды о горестных переживаниях Оксаны, о трагичности многих судеб, подобных судьбам ее родителей. Вот героиня слушает памятное выступление Сталина в начале войны: «Речь третьего июля: „Братья, сестры! Друзья!“ Он так впервые нас назвал. Ему ответить мне совсем непросто: я дочь того, кто за решеткой пал». (В оригинале: «Тот коммунист, который пал, умирая в его тюрьме и веря в него, — он был отцом моим»). Однако пережитое не могло поколебать девушку в момент решающего выбора — собственно, и не было его, этого выбора: «Меня от общего похода не отделят глаза колючие иль проволока… Нет!»

Эти колючие глаза, полные «здорового недоверия» ко всем, а особенно к людям, «меченным», подобно Оксане, судьбой, были проклятьем своего времени, и автор осуждает их каждым высказанным и невысказанным словом…

В финале (применительно к поэтике М. Бажана, хочется сказать — заключительных кадрах) поэмы радистка Оксана прыгает с парашютом в заданное место, и после испытанных в воздухе тягчайших ощущений («…сто рук, сто ног, сто тел, и тяжеленный вал мгновенной муки») ей кажется: в ночном небе ее приняли и несут сквозь бурю «могучие, теплые, добрые руки народа», что «ошпаренны стужей сурового нашего времени…»

В поэме М. Бажана был и расчет с известными всенародными бедами времен культа личности, и отклик на сложные, порой недоуменные вопросы, которые вызывало у тогдашней молодежи разоблачение этого культа на XX съезде КПСС. Зло осуждено, зло должно быть вырвано с корнем, но тем более необходима гражданская, патриотическая ясность зрения, укрепляющая верность младших поколений революционным, коммунистическим заветам отцов («Что б ни случилось, ты не должна утратить нашей веры» — так говорил Оксане ее отец незадолго перед своей гибелью). Не вызывающая сомнений оценка сторон прошлого — и решительное отрицание всяческой духовной растерянности и дезориентированности — в этом видится главный идейный смысл поэмы, очень своевременный в общественных условиях начала 60-х годов. (Добавлю от себя: замысел ее в значительной мере подсказан судьбой партизанской радистки М. В. Вовчик-Блакитной, дочери известного украинского советского поэта «первого призыва» В. Эллана-Блакитного).

Последняя из «точно обозначенных» по жанру поэм Бажана — «Ночные раздумья старого мастера» (1976) — посвящена, как гласит надпись, «ровеньковским друзьям» автора. ^[18] Жизненные пути старого шахтера — приблизительного ровесника автора — показаны здесь без особых индивидуальных примет и оттенков, это скорее пути целого поколения, главное — в их духовных, нравственных уроках. Правда, в чисто внешнем, стороннем подходе к герою Бажана не упрекнешь, поэзия характера рабочего человека с доброй трудовой, коллективистской выковкой знакома и близка ему еще со времен «Бессмертия» и «Отцов и детей». Ощутима она и здесь, в этой поэме итогов, поэме памяти и нравственной самопроверки. Тем более что голос рассказчика здесь порой явственно сливается с голосом автора, с его собственными эмоциональными импульсами: «Уже перевал. Уже сходят на убыль дороги и радости. Старость. Пора. Еще под землею последний твой уголь. Но порох остался. Душа не стара! И воля ведет на-гора! На-гора!»

Эпическое начало в поэзии М. Бажана можно смело назвать доминирующим по устремленности авторской мысли к историческому смыслу событий и явлений, по тесной слиянности «судьбы человеческой — судьбы народной» в образах и коллизиях его стихов. Как уже говорилось, он любит изображать, любит рассказывать, многие стихотворения у него фабульны. В этой связи понятна склонность критиков называть поэмами и некоторые большие стихотворения М. Бажана — скажем, в книгах «Уманские воспоминания» или «Четыре рассказа о надежде». Однако здесь мы имеем дело с циклами — не поэм, а именно крупных повествовательных стихотворений, которые лишь в своем композиционном единстве могут образовывать нечто равнозначное большой и сложной поэме. Назовем их скорее стихотворными рассказами, новеллами, в иных случаях даже маленькими повестями «из цикла» — во всяком случае, в них не так четко виден «шаг по вершинным точкам», которым в идеале (по Белинскому) должна отличаться поэма. Да и по общему строю это все-таки сюжеты «из цикла».

Поэмы М. Бажана — от «Ночи Гофмана» до «Бессмертия», от «Числа» до «Полета сквозь бурю» — не просто охватить единым взглядом. Перед нами многообразные, подчас резкие различия — и «по вертикали» эстетического, художественного развития поэта, и «по горизонтали» свойственной каждому крупному таланту широты его творческих интересов. Все же самое характерное, общее для большинства произведений этого жанра здесь видно достаточно ясно.

Действительно, ясность и выверенность конструкций, продуманность разнообразных сопоставлений и контрастов, умелое завязывание многочисленных узлов внутреннего действия, сложного развития художественной идеи — все это открывается внимательному взгляду во многих его поэмах. Не всем это может быть по вкусу — иные хотели бы видеть более непосредственный, более подвластный живому чувству ход повествования, но вспомним хотя бы пушкинскую мысль о «силе ума, которая располагает части в их отношении к целому»: в ней поэт видел одно из «условий прекрасного», считая, например, единый план «Ада» в поэме Данте «уже плодом высокого гения».^[19]

М. Бажан в этом отношении — твердый сторонник (после крайностей юношеской экспрессии) принципов рациональной меры и самого тонкого выявления диалектических внутренних соотношений (родственности или контраста) в изображаемой картине жизни. Еще одна цитата, которая уже непосредственно относится к предмету: «У Бажана — внутренняя динамика, динамика мысли, любовь к напряжению мысли, и в этом, мне кажется, я не ошибусь, если скажу: здесь он один из самых первых. Контуры мысли у него ясные, четко очерченные и всегда на высоких регистрах».^[20]

Действительно, стоит присмотреться к тому, как совмещены, скажем, конкретный и обобщенный до высокой монументальности планы в двух первых «повестях о товарище Кирове», или к сложному, взаимопроникающему соединению разных времен и разных психологических состояний героини в «Полете сквозь бурю», чтобы еще раз убедиться: перед нами зрелое, совершенное по исполнению, богатое живой мыслью искусство.

4

Лирика М. Бажана… Правда, произнеся эти слова, иной раз спохватываешься — точно ли лиричны в обычном смысле многие из стихов этого поэта: к разговору о «сердечности», «задушевности», «нежности» они, в общем, не склоняют, и, за исключением разве что самых поздних из них, здесь не найдешь бесценных лирических откровений, которыми поражают нас, скажем, Есенин или Сосюра. Он мастер иного психологического и стилевого склада, иной традиции, которую можно назвать традицией поэзии интеллектуальной, поэзии твердого словесного чекана. Нетрудно увидеть, что внутренняя энергия его стиха питается, главным образом, напряжением мысли, ее драматическим (в лучших образцах) развитием, беспрерывной работой соединений и сопоставлений, антитез и сближений. Почти на всех регистрах (исключая разве что патетическо-торжественный, порой грешащий риторикой) этот стих мужественно сдержан в непосредственном выражении чувств, предпочитает объективизировать их через динамику и пластику зримых, материальных, почти осязаемых образов. Лирическая субъективность поэта вообще тяготеет к самораскрытию через образы объективного мира; его стих не только «картинный», изобразительный, но часто и повествовательный, сюжетный.

Наиболее частые жанрово-тематические разновидности его поэзии — лирико-философская медитация (большей частью с какой-нибудь конкретной «фактической» или пейзажной основой), стихотворная, различным общественным событиям посвященная публицистика и довольно своеобразные поэтические новеллы или рассказы — лироэпические произведения, так сказать, малого и среднего по размерам калибров (особую склонность поэт проявил к ним в последние десятилетия).

Тяготение М. Бажана к группировке стихотворений в циклы, в определенные содержательные массивы можно проследить почти во всех его книгах, начиная со «Строений». Связь между архитектоническими «единицами» цикла создается у него не только единством темы и материала: цикл для автора — некая, причем излюбленная, форма, благодаря которой он может додумать и осветить со всех сторон главную идею, организующую поэтический замысел. Для автора существенны внутреннее развитие темы, фактор подтекстового взаимодополнения мотивов, и недаром такие циклы, как, скажем, «Киевские этюды» или «Мицкевич в Одессе», можно назвать своеобразными фрагментарными поэмами, поэмами без соединительных фабульных звеньев. Как хороший зодчий, поэт любит расчленять и вместе с тем приводить к сложному структурному единству объемную «массу» своего событийного и психологического материала, чтоб «грань прикипела к грани», согласно его же словам из стихотворения «Строитель». Конечно, это лишь идеал, к которому автор иной раз приближается, а иной — и нет…

Публицистическими стихами М. Бажан начинал, и одно из самых сильных юношеских произведений такого рода до сих пор продолжает открывать книги его «Избранного». Это — посвященное В. И. Ленину стихотворение «21 января», написанное в скорбные январские дни 1924 года:

Стихотворения такого же прямого публицистического звучания и назначения занимают довольно видное место во всем творчестве украинского советского поэта. Часть из них, выполнив свою призывную, мобилизующую работу, пополнила, так сказать, музейные фонды истории нашей поэзии. Некоторые стихи, особенно из тех, что создавались в 30–40-е годы, были слишком отягощены риторикой, полной торжественных архаизмов — едва ли не в духе ломоносовско-державинской оды, — и вряд ли самому автору доставляли радость позднейшие воспоминания о них. Но и сегодня с волнением перечитываются строки незабываемой «Клятвы» 1941 года — афористически крылатого, насыщенного огромным чувством призыва и девиза, четко выражавшего несгибаемую волю советского народа к победе над врагом. Доподлинные «железные тоны» войны звучат в «Ветре с Востока», «Нашем танке», «Твоем сыне» и других стихах грозных боевых лет. А несколько позже поэт блеснул мастерством памфлетного стиха в «Наброске портрета», посвященном одному из самых рьяных герольдов «холодной войны» У. Черчиллю. Увлекавшие молодого М. Бажана резкость и прямота стиха Маяковского, его сатирическая приперченность не остались чужими для стихотворной публицистики украинского поэта.

А его собственно лирическая медитативная и лироэпическая (уже упомянутых небольших калибров) поэзия лучше всего прослеживается по циклам, которые создавались поэтом на протяжении свыше пяти десятилетий.

Предвоенные грузинский и узбекистанский циклы дышат взволнованностью первых встреч — многие наши поэты впервые, по существу, познавали тогда «чувство семьи единой», знакомясь с землями, жизнью, культурой братских народов страны. Впрочем, деклараций на эту тему здесь мало. Стихи М. Бажана раздумчивы, мысль поэта занимает связь современности с опытом прошлого — на первом месте здесь мотивы труда, творчества, культуры как залогов бессмертия народа и человека. Интересна внутренняя антитеза, пронизывающая стихи «На руинах в Кутаиси» (1937) и «Путь на Тмогви» (1936), — камень и человек, безжизненность инертной материи и живое чудо труда, творческого подвига. Стихия камня здесь — это стихия суровости, суровости не только неживой, косной природы, но — метафорически — и бесчеловечных законов несправедливого общества. Но тот же камень, обработанный руками человека, как, скажем, прекрасная каменная резьба, сохранившаяся на руинах древнего виадука, рождает мысль о творческих, культуро-созидательных силах народа, которым социализм должен придать новые могучие импульсы. Эту идею наша поэзия 30-х годов тоже утверждала, по существу, впервые таким широким фронтом; представая в стихах М. Бажана чрезвычайно органичной и философски «озвученной», она, между прочим, в некоторых оттенках явственно сближала украинского поэта с таким мастером, как Заболоцкий, правда, Заболоцкий не 30-х, а 40-х годов, периода таких стихов, как «Город в степи» или «Я не люблю гармонии в природе…» (оба поэта относились друг к другу с глубокой симпатией, Заболоцкому принадлежат переводы многих стихотворений Бажана). На украинском материале тема «рабочей ярости», творческой страсти, исторической жизнестойкости трудового человека и целого народа была блестяще развита М. Бажаном в стихотворении «На карпатских взгорьях» из цикла «Бориславские рассказы» (1940). Когда поэт пишет об исхлестанном ветрами и морозами дубе, «проросшем в лазурь сквозь гранитные плиты», мы узнаем в этом образе подобие не только судьбы великого Ивана Франко, но и всей «породы упрямой», всей осанки и мощи его народа.

А размышления о других силах истории, силах зла и разрушения, насилия и захватничества, конденсировались в чеканных, словно и впрямь на камне резанных строфах «Гробницы Тимура» (1938) — стихотворения, которое и сейчас перечитывается с глубокими и вполне современными в своей сути чувствами. Смысловым центром и здесь выступает образ камня, но теперь это — нефрит, из которого высечена гробница древнего губителя народов, «забвения холодный камень», в чьих тусклых гранях видны лишь мертвые дали «бесследных войн, пустых смертей». Историческая и человеческая тщета самой идеи завоевательных войн, покорения народов, самой психологии угнетения и деспотизма передана автором четко и мощно — стихи действительно напоминают беспощадную, как приговор, эпитафию:

Читая это стихотворение, вдохновляешься и точностью философского историзма авторской мысли, и силой ее поэтического воплощения. «Він смертю зник, як смертю виник» (приблизительный перевод: «Он в смерти исчез, как из смерти возник») — предельно емкая афористическая формула, обозначающая конечный итог земных путей любого завоевателя и тирана. И она была особо современна в годы, когда над Германией, над всей Западной Европой вставала мрачная тень Гитлера.

«Отчизне отдать не огрызки душ, а всю полноценность жизни иль смерти», — писал М. Бажан в одном из своих довоенных стихотворений 1936 года (в духе времени в нем упоминается «Человек в серой военной шинели», однако не поднимается рука записать его в типично «культовские», хотя и такие у него бывали, — настолько искренне и сильно звучит здесь мысль, обращенная не к личности, а к тому, что мы называем высшими духовными ценностями советского человека). Слова, полностью оправданные и подтвержденные поэзией Бажана, созданной на фронтах Великой Отечественной войны.

Идея патриотической героики в циклах «Сталинградская тетрадь» (1942–1943) и «Киевские этюды» (1943) раскрывается в живом единстве со всем лично увиденным, пережитым и выстраданным. «Зрительный ряд», изобразительная сторона, как всегда у автора «Строений», дана в этих стихах художнически добросовестно, точно и впечатляюще. Перед нами почти физически ощутимые образы происходящего: полыхание необозримой приволжской степи, «раскатистый широкий гром „катюши“, глухие всхлипы толстотелых мин», и в тучах «разящая смерть переходит в пике», и лица солдат в сталинградской траншее, ставшие «тверже и худей… спокойнее и смерти неподвластней», и трагический вид разрушенного Киева: пылающий университет, «и книги, как птицы, на мокрой панели в отчаянье бьют обгорелым крылом»… Все достоверно, ибо увидено глазами художника, уважающего язык реальности, осязаемо-конкретной правды. Но тут же и выходы за пределы этой конкретики, выходы в бесценную правду чувств, сложных переживаний, широких идейных обобщений. Как, скажем, в стихотворении «Возле хаты» (1942) с его образом старой женщины, «матери матерей», которая без слез и жалоб, не укоряющим, но и не прощающим взором провожает солдат, отступающих к Волге, — такая за ним встает мучительная правда времени. Или в таком реальном и вместе сгущенном до символичности сюжете: солдат Сталинграда спасает из волжских волн раненую женщину и, может быть, впервые с такой ясностью ощущает, что он «мужчина, сын народа своего», обязанный защитить всех слабых и нежных («На берегу»). И только психологически чуткий художник — чуткий даже к микроакустике свершавшихся исторических событий — мог передать в слове ту зыбкую еще грань между «вчера» и «сегодня», которую можно было уловить в глазах жителей освобожденного Киева: «Пройдут года, но это не сотрется. Всё виданное, прожитое зло на дне очей, в глубокой тьме колодца, как твердые кристаллы, залегло».

«Киевские этюды» завершались своеобразной «киевской утопией» конца 1943 года — большим стихотворением «Строитель». Кому-то может показаться, что это — обычные духоподъемные, «прочерчивающие перспективу» стихи, написанные с благородной целью ободрить, воодушевить современников картинами отстроенного в близком будущем города с его «зеркалами площадей» и «планетами золотыми» лампионов и фонарей. Пусть даже так, но как сильно проявляется здесь органично бажановская тема преодоления всяческого хаоса — и хаоса развалин, и любого возможного хаоса чувств — разумной целеустремленной волей человека-созидателя. Так выходит на руины его коммунист Строитель. Поэту, как и его читателям, действительно, нужно было это прозрение в завтрашний день, это предчувствие «великих добрых дел», которые должны были совершиться.

В первые послевоенные годы М. Бажан, отягощенный всякого рода служебными обязанностями (да и служебным, так сказать, стилем тех времен), к стихам, тем более лирическим, обращается сравнительно не часто. Применительно к тогдашним обстоятельствам он свободнее всего ощущал себя в темах зарубежных — тем более что для всей советской поэзии теперь настал период достаточно широкого выхода во внешний мир — да еще в сюжетах из прошлого.

Дань современности отдавалась, главным образом, в стихах декларативно-публицистических.

В 1946–1947 годах поэту пришлось (один раз — в составе парламентской делегации) побывать в Англии — это было, кстати, первое в его биографии посещение зарубежной страны, причем страны «классического» капитализма. Известное раньше через литературу, искусство, печать представало перед ним в живой яви, в остром сегодняшнем срезе. Так родилась книга его стихов «Английские впечатления» (1948). Стихов, насыщенных прежде всего пытливой социально-политической мыслью, эмоционально обостренной, во-первых, воспоминаниями о недавней войне с фашизмом и, во-вторых, ситуацией «войны холодной», инициатива которой принадлежала совместно и английскому, и американскому империализму. У меловых скал Дувра советский поэт думал о курганах над Доном и Волгой: там были остановлены полчища Гитлера, которых в ином случае не остановили бы воды Ла-Манша («Скалы Дувра»). На чужой земле он пристально всматривается в фигуры, в лица людей, отнюдь не преисполненных симпатий к его стране: здесь и один из опытнейших политических лидеров английского империализма («Набросок портрета»), и рядовой исполнитель всякого рода грязных, преступных дел («Странствующий джентльмен»). Мастерство политической, социальной сатиры, за которое критика заслуженно хвалила эти стихи, все же наиболее проявилось, на сегодняшний взгляд, в выполненной на иронических параллелях с Р. Киплингом «Солдатской балладе» (о злоключениях недавних «Томми Аткинсов» в послевоенном Лондоне), а особенно — в стихотворении «На шотландской дороге». Здесь, преодолевая известную прямолинейность своих стихов на непосредственно политические темы, поэт оказывается в давней своей стихии: столб с надписью «Private» (то есть «Частная собственность») предстает в его стихотворении символом злого и уродливого, а в какой-то мере — и бессильно-доброго или косного в новейшей истории страны:

Тот же внимательный, вдумчивый взгляд, та же позиция советского патриота и убежденного интернационалиста, однако иной колорит и другая мера сердечной открытости — в написанных через полтора десятка лет «Итальянских встречах» (1961), продолженных и в последующие времена. (Италию М. Бажан посещал неоднократно, с этой страной его связывали и определенные практические интересы — на протяжении ряда лет он был председателем Украинского отделения общества «СССР — Италия», а также вице-президентом существовавшего в свое время Сообщества европейских писателей с центром в Риме.) А тон и колорит легко объяснимы — здесь были иные сферы человеческого общения, было немало встреч с друзьями по идеям и борьбе, а кроме того, мог ли М. Бажан без радостного волнения писать об Италии — стране искусства?

Здесь — и проверка недавней отечественной истории дружеским, пусть в чем-то спорным, взглядом извне («Разговор с другом»), и по-новому пережитое чувство интернационализма, классовой солидарности при встречах, скажем, с безработными горняками Сардинии. Давно вошедшие в сознание, эти понятия как бы наново воспринимались поэтом, когда он пел вместе с местными рабочими «Интернационал», когда вчитывался в «повесть шахтерских глаз»:

в диком надломе доль.

(«В Сардинии»)

Что ж — каждой идее нужно подобное переживание, чтобы она не осталась одной лишь «правильной» мыслью. Гражданственная, интеллектуальная поэзия М. Бажана теперь все чаще будет освещаться изнутри такими эмоциональными прозрениями.

Не мог он не сказать в этой книге и о той «ненасытной радости видения и познавания», которой так щедро одаряло его гуманистическое искусство итальянского Возрождения. Давняя склонность поэта к образной философии искусства как части целостной философии гуманизма подсказала ему мелодии и тоны таких прекрасных стихотворений, как триптих «Перед статуями Микеланджело», «Встречи», «Ирис Флоренции», «На ступенях храма», «Праздничная ночь». Традиционные, казалось бы, поводы и изъяснения, — кто из поэтов, попадая в Италию, не писал об этом? — но все здесь не только сказано, но и прочувствовано по-своему.

О чем эти стихи? Кратко на этот вопрос не ответишь, да и нужно ли отвечать. Раздумья об эстетическом — всегда раздумья о человеческом. В творчестве великих мастеров прошлого М. Бажана восхищает не только то, что всегда дорого нам в искусстве — красота, правда, сила творческого гения, но и то, что бесценно в самом человеке и определяет смысл его существования на земле. Прочитайте поставленные под мощное эмоциональное напряжение твердые и тяжкие, словно из камня вырубленные, строфы о творческом акте Буонарроти: мыслью о творчестве как высшем жизненном законе человека, его «родовом крике», с которым он утверждает во Вселенной свою сущность и назначение, здесь проникнуто все. Стихи, воистину приучающие испытывать «восторг и боль творца, желанье всё увидеть, жестокой мысли жажду, И зов далеких целей, и поиск без конца».

В своих встречах с великими шедеврами М. Бажан становится особенно искренним, лиричным, порой даже трогательно простодушным. Для него это — высокие часы не только эстетического восхищения, но и особой, горько-сладостной душевной тревоги, когда созерцаемый, познаваемый объект (в данном случае искусство старого Леонардо) —

(«Встречи»)

Он, «ненасытный скряга», пьет радость этого общения со святынями мировой культуры и вместе с тем твердо помнит, что «Только одна святыня в мире еще святее — сердце с его человеческими надеждами, муками, бурями».

А в «Ирисе Флоренции», сходясь с А. Блоком в одной из его итальянских тем и одновременно отталкиваясь от нее, он задумывается над тем, что в истории действительно вечно и нетленно, — ведь тот же Микеланджело строил тут и бастионы мрачных крепостей, «дома гордыни и гранита». Но —

Опыт истории и опыт современности и в дальнейшем тесно сопрягаются в поэзии Бажана — мастера, который десятилетиями вырабатывал в себе «стереоскопическое» видение жизни в ее прямой и обратной временной перспективе: настоящее — прошлое — будущее.

5

Иными словами, историзм — важнейший для этого поэта «модус» видения действительности, и связь времен почти всегда входит в самое ядро его образных замыслов. Так было и в цикле (он же — и книга) стихов «У Спасской башни», полностью посвященном единой теме — вековой дружбе украинского и русского народов. Книга, вышедшая в 1952 году, посвящалась славной дате 300-летия воссоединения Украины с Россией, исполнявшейся в 1954 году. Тема, которая всегда была для Бажана принципиальной, развернута здесь в серии стихотворных новелл, ставших уже излюбленным его жанром. Однако равноценности, хотя бы относительной эквивалентности поэтического переживания прошлого и современности у автора не получилось — лики истории были неизмеримо живее образов, представлявших настоящее время. Классически завершенная в своем балладном сюжете новелла «Гонец», лирически насыщенное описание ночи накануне Мамаева побоища с силуэтами беседующих князей — Дмитрия Московского и Дмитра Волынца («На поле Куликовом»), сочная реалистическая живопись картины — возвратившийся из ссылки Тарас Шевченко у стен Кремля («Встреча у ворот») — со всем этим трудно сравниться таким стихотворениям, как «Парад Победы» или «На Ленинских горах» с их чистейшей, вяло описательной иллюстративностью, которая, впрочем, проглядывает и в самой компоновке цикла… Бывали периоды, когда структурная почва поэзии М. Бажана, и не только его, особенно ощутимо испытывала неблагоприятные «атмосферные» воздействия — к ним принадлежали и годы, когда создавался этот цикл. В республике как раз происходила сокрушительная проработка В. Сосюры, которого сравнивали не с кем иным, как… с Петлюрой и Бандерой, — за стихотворение «Любить Украину»…

И можно догадаться, в чем состояла внутренняя логика скачка от этой книжки к стихам об Адаме Мицкевиче, написанным автором в 1955–1956 годах. Поэту надо было ближе подойти не к представителю исторической тенденции, а к конкретной личности, заглянуть в невидимые драмы сердца, увидеть ее в ситуациях выбора, борьбы противоречивых настроений, мужания воли к действию (момент, особо и постоянно интересующий М. Бажана) — и сделать это с полной художественной свободой. Иными словами, психологически раскрыть, как перетекает История со всеми ее «электрическими» свойствами через душу человека. Потребность, которую в эти годы ощутили многие художники слова.

Задуманное автор превосходно осуществил в большинстве стихотворений цикла — достаточно назвать «Симфонию», «Мазурку», «Бурю», «Песню о трех ножах». Перед нами во многом обновленная и обогащенная поэтическая система — тонкий психологизм, часто драматический и одновременно лирически насыщенный, более экономная, чем раньше, но зато и более выверенная, безупречно доказательная словесная живопись, ритмическое многообразие, изысканная звуковая инструментовка… И кстати, вот такое, ориентированное на пушкинские уроки, умение дать мгновенную собирательную характеристику пестрой людской гущи:

(«Симфония»)

Адам Мицкевич, Одесса, 1825 год… Острота и многообразие внутренних и внешних драматических коллизий: мучительная ностальгия, переживаемая высланным сюда поэтом, праведная ненависть к царизму — и глубочайшая симпатия к Пушкину, декабристам, лучшим людям России, дышащий холодным коварством «свет» — и выплеснувшаяся в украинской музыке, песне добрая душа народа. Не менее важным было для автора и чисто психологическое разгадывание личности Мицкевича, в особенности поэтическое воспроизведение тех моментов, когда так или иначе преодолеваются душевное смятение и разлад, переплавляясь в ясность, в творческий порыв и волю к действию. Неоценимы, согласно метафорическому языку М. Бажана, те минуты, когда свежий ветер из «куска простого полотна» делает «мятежное ветрило» («Буря»).

Поэт, художник, их творчество, их общественная роль — вообще давний предмет раздумий М. Бажана, начиная с «Ночи Гофмана». Немало сказано об этом и в его стихах последних десятилетий. В издревле известной теме поэта его больше всего привлекает, можно думать, вложенный в творчество момент духовного подвижничества, мужества и стойкости в исполнении человеческого и общественного долга. Так было у орлинокрылой Леси Украинки («Изнемогает и страдает плоть», но «сила духа, свет и пламя песни…»), так и у современника автора, его близкого друга Николая Тихонова («В эпоху неслыханных штормов… ты выстоял так, как и надо…»), и у Симона Чиковани, о котором с особой нежностью пишет Бажан («Триптих Симону Чиковани»). Лишь в «Кларнетах Тычины» — разлив света, доброго света и музыки, но ведь это — о «Солнечных кларнетах», самой, может быть, просветленной мечте о гармонии человека и мира, прозвучавшей в славянской, всей европейской поэзии в канун Октября 1917 года.

Объемные циклы середины 60-х — начала 70-х годов — «Четыре рассказа о надежде» (1967) и «Уманские встречи» (1972) — как бы демонстрируют две разные, хоть и близкие друг другу, грани поэзии М. Бажана, в данном случае поэзии лироэпической. При этом очевидно также ее общее «помолодение», усиление активности творческого поиска. Что-то открывалось, находилось впервые (скажем, смелое вторжение стиха в область музыки, ее самых интимных, эмоциональных сюжетов, о чем еще будет речь впереди), а что-то и возрождалось — естественно, по-новому — из давней, времен «Резной тени» и «Строений», поэтики и стилистики М. Бажана. И действительно, реалистическая добротность образной структуры стиха теперь прихотливо сочетается у него с темпераментной, как в ранние годы, метафоричностью, притчевостью и символикой, неизменной пластичностью, а теперь еще и музыкальностью слова — короче говоря, с той внутренней свободой, с которой зрелый мастер может распорядиться всеми составляющими своего мастерства. Как известно, это «помолодение» М. Бажана отнюдь не было исключением: аналогичные явления мы видели в позднем творчестве М. Рыльского (знаменитое «третье цветение»), Н. Асеева, Л. Мартынова, Л. Первомайского, — закономерный живейший отклик поэзии на общественные перемены конца 50-х годов.

Но две грани все же есть.

«Четыре рассказа о надежде», обозначенные автором как вариации на тему Р.-М. Рильке, — цикл философских притч о неугасимости человеческой надежды в колоссальных столкновениях гуманности и антигуманности, коими так насыщен XX век. (Через несколько лет после «Вариаций», в 1974 году, в Киеве вышел и довольно объемистый томик австрийского поэта — свыше 130 стихотворений — в украинских переводах М. Бажана). В кратком вступительном слове к циклу автор объяснил, что сюжет для первой вариации, кое-что в нем изменив, он взял из «украинской» новеллы Рильке из его прозаических «Историй о боге». Австрийский поэт, как известно, дважды путешествовал по России, посетив во второй свой приезд и Украину. Обе поездки нашли отражение в его творчестве. Сюжет первой вариации М. Бажана (собственно, единственной в цикле вышитой по канве Рильке) — появление в крестьянской хате старого кобзаря, которого ее обитатели, оглушенные и придавленные своей бедой, принимают за бога, — определил главный, повторяющийся мотив остальных вариаций, сюжеты которых уже полностью принадлежат современному поэту. Тема поисков человеком жизнеутверждающей надежды, писал М. Бажан, «является лейтмотивом… новеллы о старом кобзаре, и мне захотелось отстранить от нее те религиозные, богоискательские обертоны, которые придал ей поэт. Если высокое существо человека условно и называть „божественностью“, то она — только в человеческом, в высшей мере человеческом, в человеческой общности коллектива, класса, народа».^[21]

Чуткое ухо услышит в этих вариациях перекличку не только с Рильке, но и с некоторыми современными писателями и художниками Запада. Пазолини, Камю, Бёлль, Антониони, Сартр — это они своими трудными вопросами к нынешнему человечеству и еще более сложными ответами на них дали поэту мыслительный материал для раздумий и полемики. К ободряющей мысли о надежде — если не для себя, то для других, народа, нации — в тягчайших личных или исторических испытаниях приходят украинский крестьянин, грузинский художник Нико Пиросмани, немецкий обыватель 1945 года, недавний воин Гитлера, творивший зло и пожавший расплату, вдова сицилийского коммуниста, убитого наймитами реакции. По крайней мере, две из этих вариаций — Вторая и Третья — написаны блистательно. Прочтите эти мерные, просторные строфы, повествующие о том, как к умирающему Пиросмани приходят его последняя надежда и ободрение в виде пышных, красочных даров его земли, или сцену, которая поистине потрясает, — появление полуживого узника, только что освобожденного из фашистского лагеря смерти, который говорит поверженному солдату, слуге своих недавних мучителей: «…Не ты мне — я тебе принес глоток воды, глоток воды — один глоток надежды…»

М. Бажан в этих «рассказах» необычайно щедр на детали не только предметные, но и глубинно-психологические. И все же порой думаешь об определенных излишествах такой детализации и особенно — нагнетания болезненно-экстатических интонаций и «воспаленной», «спазматической» образности (Четвертая вариация), напоминающей стилистику таких юношеских вещей, как «Гетто в Умани» или «Трилогия страстей».

В отличие от «Четырех рассказов о надежде» стихотворения, вошедшие в сборник «Уманские встречи» (1972), явно продолжали борозду, проложенную лучшими страницами поэмы о Кирове и стихов о Мицкевиче. В сравнении с «рассказами о надежде» эти новеллы могут показаться вещами попроще, не столь изощренными метафорически и сюжетно и уж совсем лишенными строфической элегантности некоторых произведений из предшествующего цикла (Вторая вариация, например, выдержана в строфах, отдаленно напоминающих хорошо знакомое М. Бажану грузинское шаири — четыре стиха, объединенные одной рифмой, женской, мужской или дактилической; в Третьей — вольная и почти немыслимая по щедрому изобилию рифмовка; вот схема одного лишь стихового — целостного! — отрезка: аба-бб-аа-ба-бб-аба-бба). Во «Встречах» этого почти нет (хотя вспомним, к примеру, начало «Богов Эллады»), но ведь и тема, и материал требовали доверительности, полной жизненной достоверности, чуждой всяким особым усложнениям стихового строя. И действительно, воспоминания поэта о своей юности, которая пришлась на годы революции и гражданской войны, получились полнозвучными, искренними и вместе с тем четко прорисованными по мысли. Почти каждая из этих новелл имеет свой характерный поэтический лик, общий образ. Тут и «Боги Эллады», по колориту чем-то напоминающие наш ранний «цветастый» эпос о лихой вольнице гражданской войны, однако имеющие совсем новое, подсказанное опытом современности, смысловое развитие и завершение. И «Соль» — невыдуманный и довольно «экзотический» по тем временам рассказ на ту же тему — революция и культура. (Не вымышлен, кстати, и конармейский комиссар Аникин, чрезвычайно симпатичное для молодого М. Бажана лицо, — им был Г. Иванушкин, впоследствии работавший, до 1937 года, директором библиотеки Академии наук в Киеве.) И способен глубоко тронуть «Дождевой прелюд»: сумрачные дни деникинщины, подполье, любовь, душевное вызревание, чистота молодых сердец — и невеселый, в общем, финал личных судеб, относящийся уже к послевоенным временам. История не скупилась на трагические жертвы и утраты для людей поколения, о котором писал и к которому принадлежал сам поэт.

И все же побеждало другое — героический пафос времени, молодость автора и его сверстников, вера в будущее и увлеченная работа для него. Поэтому так хорошо слышна в этих стихах та музыка, которая звучала вокруг для тогдашнего уманского школьника, он же студиец театра Курбаса:

(«Соль»)

6

Вчитываясь в стихи, да и во все литературные работы позднего М. Бажана, думаешь, кроме всего прочего, о долголетии его интеллектуальной мощи. Один из первых, можно сказать, умов украинской советской литературы, он и на восьмом десятке лет сохранил остроту поэтической мысли, свежесть чувства, артистизм и подвижность образных ассоциаций. Сборник «Знаки» (по-украински: «Карби»), удостоенный Ленинской премии 1981 года, подтверждает это с достаточной доказательностью.

Цикл «Ночные концерты» — основной раздел книги — примечателен оригинальными и смелыми попытками воссоздания (вернее, «пересоздания») мира музыкальных образов средствами словесного искусства, пусть по-своему ограниченными в сравнении с магическим, ярко эмоциональным языком музыки. Еще в 1924 году А. В. Луначарский, касаясь этой проблемы в статье «О поэзии как искусстве тональном», писал, что литература знает некоторые «абсолютно классические» образцы такого «субъективно-поэтического перевода музыки на язык поэзии» (назывались, в частности, новеллы «Флорентийские ночи» Г. Гейне, «Музыкальные страдания Иоганна Крейслера, капельмейстера», «Дон Жуан», «Кавалер Глюк» Э.-Т.-А. Гофмана). Правда, указывал автор, «гораздо менее таких произведений, в которых это делалось бы в стихотворной форме, и при этом форме, хранящей своеобразные отзвуки самих ритмов, самих мелодий, которые звучали в музыкальном произведении».^[22]

Стихи в «Ночных концертах» — именно такого рода, с теми, конечно, оговорками, что они, говоря словами того же автора, не слепок, а скорее эхо «изображаемой» музыки и что любые музыкальные «парафразы» здесь вообще существуют в контексте активного лирического самовыражения автора — его впечатлений, раздумий, оценок, а подчас даже автобиографических вводов или отступлений. Можно, правда, отметить в этом отношении определенные (и очень идущие на пользу всему целому) структурные различия между отдельными «концертами». Если «Криница Леонтовича» — довольно обобщенная характеристика несравненных, во многом от фольклора идущих, «серебряных» звучаний музыки этого украинского композитора, то «Бразилиана Вила Лобоса» — как бы дополняющая творчество большого мастера, еще одна музыкальная драма, передающая накал его яростно конфликтующих тем, а «Седьмая симфония Шостаковича» — взволнованный рассказ о том, как слушалась, как переживалась эта эпохальная музыка в недавно освобожденной от врага, разрушенной украинской столице.

В «Ночных концертах» поэт, как встарь, блеснул щедростью фантазии, виртуозностью оркестровки стиха в сочетании с его пластической изобразительностью:

Сравнительно новое в поэтике М. Бажана — своевольные, резкие, подчас умышленно затрудненные ритмические переходы в пределах одного стихотворения, обусловленные, как правило, изменениями смысловой и интонационной ситуации. Но дело, конечно, не в этом внешнем мастерстве: Бажан в своих «Ночных концертах» прежде всего тонкий психолог и философ. Идея живительной, бессмертной народности искусства, пламенеющая в строках «Криницы Леонтовича» (а по-своему, через трагические надломы человеческой судьбы, и в «Голосе Эдит Пиаф»), идея его социальной действенности, исторического пророчества («Седьмая симфония», «Бразилиана»), идея страстно желаемой победы человечности, света, добра над черной косматостью зла и хаоса — все это дано тут масштабно, выпукло, с той яркой неожиданностью многих решений, которая и вносит в стихи дух поэтической новизны, больше того — открытия. Благотворная сила музыки, как и любого искусства, проникнутого гуманистическими идеалами, противостоит, по М. Бажану, силам хаоса, энтропии, распада, всяческих «ночных» стихий (см., к примеру, «Ночь на Ивана Купала», «Неоконченная симфония Шуберта»), объединяя и возвышая людские души. «О, музыки благословенной соборность!» — недаром этим восклицанием завершается весь цикл, о котором идет речь.

Как и раньше, М. Бажан в свои поздние годы остается мастером публицистического стиха. Сказывалось чувство давно воспитанного в себе долга: он просто не может промолчать, что бы ни случилось «во дни торжеств и бед народных». Помнится, он должен был выступать в Москве 28 марта 1968 года на торжественном вечере, посвященном 100-летию со дня рождения А. М. Горького, подготовил текст своей речи. Но утром радио передало скорбную весть о гибели Ю. Гагарина, — а вечером поэт уже читал в Большом театре только что написанную им «Песню о Соколе». По неотложным запросам дня были созданы такие стихи, как «Именем человека и народа», «В музее Ленина», «Воспоминание о Димитрове», «Над книгою работ», «Его глаза», «Памятник Лесе Украинке в Саскатуне».

А одновременно — удивительное позднее цветение его лирики, не то чтобы интимной в обычном смысле, но, во всяком случае, очень личной. Личной с таким весомым художественным содержанием, что она становится «общёе», чем иные стихи на самые широкие темы.

Эти последние медитации и доверительные сердечные признания как бы дорисовывают портрет М. Бажана, которого кое-кто привык считать рационалистом, пусть и не совсем холодным, но все же малодоступным для шепотов сердца, лирики тонких личных переживаний. Коррекцию, которую вносит в подобные мнения поздняя лирика поэта, можно считать несомненной.

Есть, конечно, и здесь свои стилистические полюсы. Скажем, стихотворения типа «Луг осенен благословеньем снега…» или «Чебрец и вереск, мшистые холмы…», речь о которых впереди, — и «Вглядись в себя поглубже…» Кто еще из поэтов так писал о «малом космосе», который живет под черепом человека, о его вечном движении и неустанной работе:

И кто кончал подобные, казалось бы, насквозь «сциентические» (научные), даже «технизированные» стихи таким горьким, трагическим восклицанием:

Пожалуй, не требуется доказывать, что это не выкрик отчаяния, а скорее голос протеста, протеста сильного, деятельного человека, вынужденного подчиняться неотвратимой конечности человеческого существования… Подобно тому, как вырвался этот протест в известных строках А. Фета (в послании «А. Л. Бржеской»):

Только высказал это М. Бажан как поэт XX века и по форме, и по содержанию иначе: новая мера знания о возможностях человека — и еще большая, может быть, сила непримиримости ко всему жестокому и неразумному, в том числе и к смерти.

«Осеннюю» лирику М. Бажана хочется назвать и лирикой сердечных итогов. Это раздумья и всплески чувств пожилого человека в те моменты, когда он остается один на один с прожитыми годами, с памятью о близких людях, а говоря еще шире — со всей витальной силой и красотой самой жизни, в каких бы малых знаках она ни проявлялась. Прозрачно-элегические тона непредумышленно подчеркивают проникновенную человечность этих стихов.

Самые простые и обычные проявления жизни — «благословенье снега», легшее на ближний луг, легкие «фарфоровые звоночки» ландышей, торжественное молчание зимнего леса, чебрец и вереск, пробудившие воспоминание о давнем и дальнем, — становятся теперь знаками, полными особого смысла. И видятся они теперь в спокойном, даже ласковом освещении, без той почти экстатической напряженности и гиперболизации, с которыми обычно отражались вещи в стихах молодого М. Бажана. Невольно ощущаешь некую растроганность, когда читаешь, как суровый, чеканный автор «Смерти Гамлета» может говорить о себе в такие созерцательные минуты: «Я сам, как тот кристаллик невесомый, в ладонях благодатных таю вдруг». Никогда раньше лирического героя этого поэта нельзя было представить таким душевно растворенным в благости родного пейзажа, под каким-нибудь пурпурным снегирем…

И все же пейзажная, предметная живопись подчас и теперь бывает пронизана у него острой мыслью. Вот философский, по существу, сюжет с тех же лугов под Кончей Озерной, где помещается его загородный домик: минутная жуть, охватывающая человека в пустынных вечерних просторах («Кто, не боясь угроз, один пересечет безвременье, беззвучье, бездорожье, где словно крика ждет молчание болот?»), — и спасительный свет одинокой лампочки вдалеке, предстающей как символ той доброй, гуманной человеческой работы, которая может преодолеть зло любой тьмы и пустоты. Образы стихотворения расширяются до значений почти глобальных («То луг иль целый мир? То лампа иль заря?»).

В лирических рефлексиях поэта, о которых идет речь, немало возрастной горечи и печали. Но и в этих размышлениях видим личность мужественную и жизнелюбивую, сотнями нитей связанную с людьми и их делами. Связующей и ободряющей силой здесь выступает память, отношение к которой у М. Бажана прямо-таки страстное, — только она не позволяет сказать о прожитой жизни: «Ужель приснилось? Померещилось? Почудилось? Теперь истаяло? Зачахло? Улетучилось?» («В себе самом, как в келье затхлой замыкаться…»). Отсюда — неумолчный клич к «толпам воспоминаний», то есть к людям и к морю жизни:

(«За шагом шаг»)

«Толпам воспоминаний» было недостаточно стихов — они перешли и в мемуарную прозу поэта. В его последней прижизненной книге мемуарных и литературно-критических очерков «Думы и воспоминания» (1982) — эссе о Ю. Яновском, А. Довженко, Л. Курбасе, С. Чиковани, В. Василевской, Н. Тихонове, других современниках. Некоторые из этих портретных очерков могут быть названы маленькими повестями, блестящими образцами поэтической, емкой и точной прозы.

7

При всех эволюционных сдвигах, в иные времена очень значительных (сравним, к примеру, «Разрыв-траву» с «Числом», его — с «Бессмертием», а эту поэму — с «Богами Эллады»), М. Бажан как поэтическая индивидуальность оставался самим собою: поступь его стиха, характер образности не спутаешь ни с чьими другими.

О некоторых константах этой индивидуальности и следует сказать в заключение. Не столько о художественных особенностях, сколько о характерности, своеобразии самого мироощущения, воплощенного в конкретных явлениях, признаках стиля.

«Блестят сталагмиты алоэ. Кольчуга могучего лавра. Лиловый дымок маттиолы. Настурций узорная медь» — так выписывал молодой М. Бажан детали обыкновенного садового пейзажа, и такой осязательной вещественности, такой гиперболической словесной пластики, действительно, украинский стих до него не знал. Со временем этот изобразительный форс-мажор станет более уравновешенным и умеренным, но острое ощущение материальности мира и любовь к «твердому», объемному предметному образу останутся постоянной приметой его поэзии — будет ли он писать пейзаж («Как турье стадо киевские кручи На водопой сползали вниз к реке»^[24]) или портрет человека, в данном случае окрашенный негативной эмоцией («Жесткий усик над губою Рыжим ежиком торчит, Око пулею стальною Собеседника сверлит» ^[25]), или передает поэзию науки и «естество» ее предмета (о нефти — «кровь геологии, смолы, веками согретые, сало, засосанное в литосферу, процеженный недрами жир»^[26]), или изображает вулканический творческий акт художника Возрождения:

(«Перед статуями Микеланджело»)

Конечно, психологически это очень индивидуальное восприятие мира. Но отражается в нем и вполне осознанный эстетический принцип, с молодых лет свойственный М. Бажану, — тяготение к «грубой», осязаемой, динамичной материи бытия, отрицающее «голубой туман» всякого надземного эстетства. Еще в 1927 году, разбираясь в различных течениях мирового искусства, М. Бажан выдвигал свое кредо «революционного материализма» в поэзии. «Не созерцать, не верить вещи на слово, глубже познавать вещь, хоть абсолютно познать ее нельзя. Хорошо видеть вещи, перебирать их и осязать — отличаться от импрессионистов. Осязать вещи материальные и объективные — отличаться от экспрессионистов. Не созерцать, не фотографировать их — отличаться от натуралистов. Быть революционным материалистом».^[27] Обратим внимание, что поэт обосновывает свои взгляды, находясь как бы на территории изобразительных искусств, — «зрительный ряд» у него будет почти постоянно преобладать, даже в стихах о музыке. Изображать жизнь и выражать себя «весомо, грубо, зримо», вопреки поэзии каких-нибудь «чарующих снов» вгрызаться, вдалбливаться и в «поэзию числа» — это было по нем, в этом молодой Бажан ощущал свое побратимство с Маяковским, а общая романтичность миро-видения только многократно усиливала и расцвечивала образное воплощение этой склонности.

В нашей поэзии (не только украинской) он — один из крупнейших мастеров, принесших с собой вкус к предметности, к образу Вещи и Плоти, увиденной не только традиционно возвышенным взором художника, но и осведомленным глазом ученого или инженера, вдумчивого специалиста или организатора.

Но речь идет не просто о любви к густому, плотному, пластичному материальному образу (тем более что он для автора не самоцель, в нем всегда — крепкий сок мысли, идеи). М. Бажану, видимо, более всего по душе материя организованная, преображенная или преображаемая разумными, творческими усилиями человека. Отсюда особое влечение к зодчеству и скульптуре, общее архитектурное обличив, выстроенность и монументальность его поэзии, порой переходящие (и не только в молодые годы) в барочное изобилие напряженных, сложных образов. В критике справедливо отмечалось, что зодчество, отвечая индивидуально-психологическим склонностям поэта, близко ему и тем еще, что в нем особенно зримо опредмечиваются творческая сила, разум и воля человека — первостепенные для М. Бажана ценности не только в общей, философской, но и в интимнейшей эстетической плоскости.

Правда, все это относится, главным образом, к характеристике ранних этапов творчества поэта. В дальнейшем «вещная», «пластическая» доминанта не исчезает, но заметно смягчается, гармонизируется с другими составляющими его поэтики. Бывали даже моменты (к счастью, действительно отдельные), когда поэзия М. Бажана немало теряла в своей стилевой определенности, становясь слишком «общей» и потому вялой и холодноватой при всей свойственной ей патетике.

Художественное мышление поэта в 50–80-е годы уже трудно связывать только со скульптурой, архитектурой, живописью, с «массами, объемами, гранями», с монументальностью и картинностью. Во многих стихах из своих послевоенных книг он усиленно развивает, например, музыкальное начало, которое намечалось уже в некоторых образцах его ранней лирики («Элегия аттракционов», «Фокстрот»), — с тем, однако, существенным отличием, что музыка диссонансов, резких изломов сменяется тут устремленностью к гармонии, нелегко, разумеется, достигаемой: «драматичный» М. Бажан явно или потаенно всегда таким и оставался.

В стихах о Мицкевиче, стихах итальянских, «уманских», не говоря уже о «Ночных концертах» и прощальной, «осенней» лирике, музыкальный элемент часто выступает на первый план в качестве и тематического мотива, и самого способа его передачи. Вместе с тем надо видеть и его своеобразие. Всматриваясь в музыкальность М. Бажана, можно убедиться, что она по преимуществу имеет тот же картинно-изобразительный характер, что и его, скажем, скульптурность (яркие примеры — музыкальный образ Восьмого полка в «Богах Эллады», передача народной музыки и танца в «Бразилиане Вила Лобоса»), и в этом смысле существенно отличается от той интуитивной, полной внутренней выразительной силы музыкальности, которая свойственна, скажем, поэзии А. Блока или «Солнечным кларнетам» П. Тычины.

Если тенденцию к синтезу искусств считать одним из существенных признаков поэзии XX века, то М. Бажан — один из тех украинских поэтов, который наиболее полно воплотил ее в своем творчестве.

Кроме отмеченных здесь структурных и тематических пересечений с изобразительными искусствами и музыкой, близкородственным Бажану можно назвать также искусство кино, — разве не улавливаем последовательность движения киноглаза — кадр за кадром — по реалиям, скажем, вот этого отрывка из «Ночи Гофмана»:

В украинской поэзии лишь Павло Тычина может сравниться с М. Бажаном по этой внутренней близости к другим искусствам. Правда, в стихах Тычины проявляет себя, главным образом, одна из дружественных стихий — «дух музыки», но зато проявляет так, что некоторые его произведения становятся уникальными в своем роде образцами музыкальной поэзии.

Поэзия, даже самая «тихая», немыслима без внутренней страсти. У М. Бажана эта страсть — по преимуществу интеллектуальная, неотделимая от столь свойственной ему «жажды видения и познавания». Уже говорилось о склонности поэта к «образу идеи», к «драме идей» — с особой наглядностью это проявилось в полемических философско-психологических поэмах рубежа 20–30-х годов, но в более опосредованном виде она характерна и для многих произведений последующих времен (в качестве примеров можно назвать такие стихотворения, как «Гробница Тимура», «На карпатских взгорьях», «На шотландской дороге», «Разговор с другом», «Четыре рассказа о надежде», почти все «Ночные концерты» и немало другого). Поэт любит человека, озаренного вспышкой «разгадывающей» мысли. героя, к которому в кульминационные моменты его труда, борьбы, духовных исканий приходит высокая радость познания, ясного понимания действительности (вспомним Кирова в ночь перед боем, Мицкевича в морской буре, Оксану в финале поэмы «Полет сквозь бурю»). «Зоркостью лучатся глаза человека» (перевод двух строк из стихотворения «Строитель»), — для него это одно из самых гордых состояний человека, так же как событие или процесс, в котором «мечта закаляется волей, из хаоса форма встает» (там же), — один из самых любимых сюжетов в его «драмах идей». Рождение этой высшей зоркости, понимаемой в широком духовном и социальном плане, и кристаллизация хаоса в «форму», преимущественно в форму четкой, «впередсмотрящей» идеи, — действительно, стали организующим ядром многих внутренних сюжетов его стихотворений и поэм, от «Трилогии страстей» до таких стихов, как «Глаза» («Итальянские встречи») или «Лампочка вдалеке». Немало памятных страниц поэт посвятил и борьбе с иллюзиями, «испарениями» враждебной идеологии, «призраками» собственнического, мещанского мира — этот аспект его творчества общеизвестен. Говоря горьковскими словами, человек М. Бажана — «человек миропонимания», нового, социалистического отношения к жизни.

«Измерения поэзии Бажана крупномасштабны, — замечает его младший товарищ по перу Б. Олейник, — вровень с ними соответственно — и габариты составляющих образной системы. Стихия поэта — героический эпос, трагедийные переломы и сдвиги. Герои его — фигуры неординарные, и если они действуют в будничных ситуациях, то эти будни — не будничны в своей масштабности… Для них естественно оперировать широкими абстракциями, им и лексика подходит не привычно употребляемая, а торжественная, достойная той миссии, которую осуществляют они на исторической сцене. Это поэзия больших плоскостей и чисел, но она меня волнует не меньше, если не больше, чем музыка нежной интимной лирики».^[28]

Бывало, хоть и не часто, что поэту не удавалось достигнуть органичного единства мысли и чувства, идеи и образа. Именно в таких случаях и возникала речь о его рационализме, который в известные периоды проявлялся, с одной стороны, в причудливо опредмеченных, аллегоризованных абстракциях, а с другой — в определенных уступках иллюстративности, чаще всего облаченной в различные риторические одежды. К чести поэта, он умел преодолевать свои слабости, умел прорываться сквозь будничное к праздничному, требующему больших сил души и фантазии. В его книгах последних десятилетий — от стихов о Мицкевиче до «Знаков» — ясно ощущается нарастание (вопреки возрасту!) яркого лирически-личного элемента, игра свежих поэтических красок, несомненное углубление психологизма. Даже подходя к восьмидесятилетнему рубежу, Микола Платонович Бажан не старился в своей поэзии…

Критика не раз писала о «живом огне культуры» в его творчестве, о глубине и многообразии гуманистической проблематики, всегда неотделимой у М. Бажана от проблематики социальной, о неизменной поверке деяний и чувств человека своего времени высокой и строгой этикой коммунистического жизнесозидания.

К этому можно добавить, что этика поэзии М. Бажана — этика, прежде всего, героическая. От «Песни бойца» (в первой книге) до «Песни о Соколе» (в последней) через его стихи проходит тема подвига, вдохновленного большой идеей. Подвига революционного, боевого, творческого, наконец, подвига духа. В произведениях со сложными духовными коллизиями у него тоже чаще всего побеждают, проходя сквозь нелегкие испытания, человеческое мужество, ясность цели, преданность подлинно гуманному, коммунистическому идеалу. «Я узнаю породу звездоносцев, породу нашу. Ясно узнаю», — говорит его Садовник о своем современнике, погибшем за дело революции. Эту «породу звездоносцев» Микола Бажан, оставаясь во всех своих стилевых перевоплощениях поэтом романтического склада, никогда не уставал славить, поэтически утверждать, одновременно предостерегая, указывая на встающие перед ней опасности и препоны. Тут — сердцевина его концепции человека, и этим определяется, в конечном счете, пафос его поэзии — то строгой и возвышенной, то яростно-полемичной, то сосредоточенно-раздумчивой, но всегда утверждающей неукротимое творческое дерзание, «жестокой мысли жажду»: «Не утоляй порыв, не бойся новых мер». Это пафос, всегда повелевающий поэту, как написано в его стихах о Н. Тихонове, искать человека:

Этими словами, обращенными к другу, Микола Бажан многое сказал и о самом себе, своей человечной и мудрой поэзии.

Леонид Новиченко

СТИХОТВОРЕНИЯ

1. КРАСНОАРМЕЙСКАЯ

2. 21 ЯНВАРЯ

3. ПРО ЖИТО И КРОВЬ

Тому, чьего имени не знаю.

4. ПРОТИВОГАЗ

5. ПЕСНЯ БОЙЦА

6. БОЕЦ 17-го ПАТРУЛЯ

1

2

3

4

5

6

7. ПОДКОВЫ КОНЕЙ

8. ПАПОРОТНИК

9. ЛЮБИСТОК

10–12. РАЗРЫВ-ТРАВА

1

2

3

13. ОСЕННИЙ ПУТЬ

14–17. ДОРОГА НЕИСХОДИМАЯ

I

2

3

4

18. НОЧНОЙ МОМЕНТ

19. НЕЯСНЫЙ ЗВУК

20–21. НОЧЬ ЖЕЛЕЗНЯКА

1

2

22. КРОВЬ ПОЛОНЯНОК

23. МОЕМУ ДРУГУ

24. ЭЛЕГИЯ АТТРАКЦИОНОВ

25–27. СТРОЕНИЯ

1
СОБОР

2
ВРАТА

3
ЗДАНИЕ

28. СЛОВО О ПОЛКУ

29. НОЧНОЙ РЕЙС

Ю. Яновскому

30. ФОКСТРОТ

31. ЗНАМЯ, И СОЛНЦЕ, И ВЕТЕР

32. ТАНЕЦ

33. САДОВНИК

1

2

34. ОРУЖИЕ МИРА

35–38. ГРУЗИНСКИЕ СТИХИ

1
НА РУИНАХ В КУТАИСИ

2
ПУТЬ НА ТМОГВИ^[33]

М. Чиковани

3
ПЕРЕНЕСЕНИЕ ПРАХА ВАЖА ПШАВЕЛА^[34]

4
РОДНИК

К 1500-ЛЕТИЮ ТБИЛИСИ

39–41. УЗБЕКИСТАНСКИЕ СТИХИ

1
САДОВНИК

2
ТАНЦОВЩИЦА

Тамаре Ханум

3
ГРОБНИЦА ТИМУРА

42. МАЛЬЧИК ИЗ ЧУФУТ-КАЛЕ^[38]

43–45. БОРИСЛАВСКИЕ РАССКАЗЫ

1
НА ОКРАИНЕ БОРИСЛАВА

2
ПРЕДЧУВСТВИЕ ГРОЗЫ

3
НА КАРПАТСКИХ ВЗГОРЬЯХ

46. КЛЯТВА

47. НЕ ЗНАТЬ ПОЩАДЫ!

48. БАЛЛАДА О ПОДВИГЕ

49. ЖЕЛЕЗНЫЙ КРЕСТ

50. НАШ ТАНК

51. В ПОЛЕТ, ОРЛЫ!

52. ТВОИ СЫН

Герою Советского Союза Платону Ткаченко

53–62. СТАЛИНГРАДСКАЯ ТЕТРАДЬ

1
ВЕТЕР С ВОСТОКА

2
НАКАНУНЕ

3
ВОЗЛЕ ХАТЫ

4
ДОРОГА

5
НА ПЕРЕПРАВЕ

6
НА БЕРЕГУ

7
НА КОМАНДНОМ ПУНКТЕ

8
В ЯРУ

9
ПРОРЫВ

10
БИТВА

63. ЗОВ

64. ЗНАМЯ НА ШТЫКЕ

65. ЭПИЗОД

66. ХАРЬКОВ

67. ЗНАМЯ ПОБЕДЫ

68. ПАМЯТИ ВАТУТИНА

69–75. КИЕВСКИЕ ЭТЮДЫ

1
НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ

2
НА УЛИЦЕ

3
ОКОЛО УНИВЕРСИТЕТА

4
ЯР

5
УТРО

6
НА ПЛОЩАДИ

7
ЗОДЧИЙ

76–87. АНГЛИЙСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

1
ДУВРСКИЕ СКАЛЫ

2
БИГ БЕН

3
НАБРОСОК ПОРТРЕТА

4
СТРАНСТВУЮЩИЙ ДЖЕНТЛЬМЕН

5
ЖИВОПИСЬ НА ПАНЕЛИ

6
СУМЕРКИ В ГАЙД-ПАРКЕ

7
СОЛДАТСКАЯ БАЛЛАДА
Лондонская бывальщина

8
В СТРАТФОРДЕ НА ЭЙВОНЕ

9
ПО ШОТЛАНДСКОЙ ДОРОГЕ

10
ВОСПОМИНАНИЯ О БЁРНСЕ ^[47]

11
ВСТРЕЧА В ШЕФФИЛДЕ

12
В ОДНОМ ИЗ ЛОНДОНСКИХ КВАРТАЛОВ

88. ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЛНЦЕ!

89. ОКТЯБРЬСКИЙ МАРШ

90. КОНГРЕСС В ВАРШАВЕ

91–98. У СПАССКОЙ БАШНИ

1
ВСТУПЛЕНИЕ

2
НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

Уже бо ноши глубоци и зоря изгаше, Дмитрий же (Волынецъ), вседъ на конь, поимъ с собою великого князя Димитрия и выехав на поле Куликово и ста посреди обою полку.

«Сказание о Мамаевом побоище»^[51]

3
ГОНЕЦ

4
ВСТРЕЧА У ВОРОТ

…по Тверской отправился в Кремль…

полюбовавшись старым красавцем Кремлем…

Т. Шевченко, 20 марта 1858 г.

5
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

6
В ОДНО ОСЕННЕЕ УТРО

Была тяжелой, долгою дорога

До солнечных палат…

И. Франко

7
ПАРАД ПОБЕДЫ

8
НА ЛЕНИНСКИХ ГОРАХ

99–106. МИЦКЕВИЧ В ОДЕССЕ

1
ПЕСНЯ О ТРЕХ НОЖАХ

2
МАЗУРКА

3
НАД МОРЕМ

4
ИМПРОВИЗАЦИЯ

5
БУРЯ

6
СИМФОНИЯ

7
ДУМЫ В ДЕНЬ ОТЪЕЗДА

1825, 29 октября, Одесса

Skąd mi tu żal niewczesny?..

A. Mickievicz ^[65]

8
ДВОЕ

107–121. ИТАЛЬЯНСКИЕ ВСТРЕЧИ

1
ВСТРЕЧИ

2
БЕСЕДА С ДРУГОМ

3–5
ПЕРЕД СТАТУЯМИ МИКЕЛАНДЖЕЛО

I

II

III

PIETÁ^[66]

6
НА ФОРУМЕ РИМА

7
ФОНТАН ТРЕВИ В РИМЕ

8
ГЛАЗА

9
ЛЕСЯ УКРАИНКА В САН-РЕМО

Моей жене

10
ИРИС ФЛОРЕНЦИИ

Флоренция, ты ирис нежный.

А. Блок

11–13. СИЦИЛИАНА

I

ПЕСНЯ

II

НА СТУПЕНЯХ ХРАМА

III

ПРАЗДНИЧНАЯ НОЧЬ

14–15. В САРДИНИИ

I

II

122. КЛАРНЕТ ТЫЧИНЫ

123. НОЧЬЮ 24 ОКТЯБРЯ

124. ВОСПОМИНАНИЕ О ДИМИТРОВЕ

125. ТРИПТИХ СИМОНУ ЧИКОВАНИ

1

2

3

126. ИМЕНЕМ ЧЕЛОВЕКА И НАРОДА

Я есть народ…

П. Тычина

127. В МУЗЕЕ ЛЕНИНА

128. ПАМЯТНИК ЛЕСЕ УКРАИНКЕ В САСКАТУНЕ

В октябре 1976 года в канадском городе Саскатуне открыт памятник Лесе Украинке как дружественный дар народа Советской Украины. Националисты всячески этому препятствовали. И всё же они не смогли помешать проведению этого праздника солидарности, мира, поэзии.

129. НИКОЛАЮ ТИХОНОВУ

130. ОЛЕСЮ ГОНЧАРУ

131. ПЕСНЯ О СОКОЛЕ

Юрий Гагарин погиб за день до столетия со дня рождения А. М. Горького.

132. ПЕРЕВОДЯ ДАВИДА ГУРАМИШВИЛИ

133. ПРОЛОГ К ВОСПОМИНАНИЯМ

134. ПАМЯТИ ЮРИЯ СМОЛИЧА

1

2

135. «Вглядись в себя поглубже. Прям и крепок…»

136. ПЕРВЫЙ СНЕГ

137. «Луг осенен благословеньем снега…»

138. ЛАМПОЧКА ВДАЛЕКЕ

139–146. НОЧНЫЕ КОНЦЕРТЫ

1
КРИНИЦА ЛЕОНТОВИЧА

2
НОЧЬ НА ИВАНА КУПАЛА

Прослушав симфонию Л. Грабовского

3
БРАЗИЛИАНА ВИЛА-ЛОБОСА ^[71]

4
ГОЛОС ЭДИТ ПИАФ

5
«НЕОКОНЧЕННАЯ» СИМФОНИЯ ШУБЕРТА

6
ВАЛЬС СИБЕЛИУСА В ЛЕНИНГРАДЕ

Нине

7
ТРИО № 2 БОРИСА ЛЯТОШИНСКОГО

Композитор написал это произведение, в основу которого легла песня «Ой, верба, верба», в Саратове в 1942 году.

8
СЕДЬМАЯ СИМФОНИЯ ШОСТАКОВИЧА

СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВКЛЮЧАВШИЕСЯ ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ

147. НА КАРПАТАХ

148. «Нет, верю я, что снова поднесу…»

149. «День ли, ночь — к тебе я простираю руки…»

150. ПУТЕШЕСТВИЕ В ЛИТВУ

151. ВОСХОЖДЕНИЕ НА ЗЕДАЗЕНИ^[82]

Ираклию Абашидзе

152. «На душистом ветерке, что, пролетая…»

153. ВСПЫШКА СОЗВЕЗДИИ

154. ТИШИНА

155. «Чебрец и вереск, мшистые холмы…»

Н. Б.

156. «Пусть опаленным ртом еще хоть раз коснусь…»

157. «Мы столько дорог одолели вдвоем…»

158. «В себе самом, как в келье затхлой, замыкаться…»

159. ШЕПОТ

160. БЕЛЫЙ ЦВЕТ ШИПОВНИКА

161. ЕГО ГЛАЗА

162. ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

163. ЗА ШАГОМ ШАГ

164. ФОНТАН

165. ЗВОН ЛАНДЫША

166. ПРОЩАНИЕ

ПОЭМЫ

167. СМЕРТЬ ГАМЛЕТА

168. НОЧЬ ГОФМАНА

169. ЧИСЛО

170. ТРИЛОГИЯ СТРАСТЕЙ

171–173. БЕССМЕРТИЕ
ТРИ ПОВЕСТИ О ТОВАРИЩЕ КИРОВЕ

Повесть первая
ЗНАМЯ

Повесть вторая
НОЧЬ ПЕРЕД БОЕМ

Повесть третья
ДЕНЬ

174. ОТЦЫ И СЫНОВЬЯ

В 1919 году в бою под Харьковом погиб луганский рабочий Петр Цупов. Пять его сыновей сражались на разных фронтах, и трое из них погибли так, как и их отец.

Из истории гражданской войны на Украине

1

2

3

4

5

6

7

8

175. ДАНИИЛ ГАЛИЦКИЙ

В 1238 году князь Даниил Галицкий разбил на Волыни, под городом Дрогичином, войско немецких рыцарей-меченосцев.

1

2

176. ПОЛЕТ СКВОЗЬ БУРЮ

177–180. ЧЕТЫРЕ РАССКАЗА О НАДЕЖДЕ
Вариации на тему Р.-М. Рильке

Более полувека тому назад, находясь со своим театром в Умани, Лесь Курбас читал мне и прозу и стихи Райнера Мариа Рильке, останавливая мое внимание на той новелле из «Историй про бога», в которой рассказано об украинской степи и о песне старого кобзаря.

Рильке написал свою украинскую новеллу после двух странствий по России в 1899 и 1900 годах. На Украине он был во время второго путешествия, посетив Киев, Полтаву, Харьков. Для Рильке эти путешествия имели огромное значение. Он знал историю Украины и об Украине говорил не только в «Историях про бога», но и в нескольких своих поэтических произведениях. С удивительной проникновенностью перевел он в одной из «Историй про бога» — в «Песне про правду» — старинную украинскую народную притчу о правде и кривде, ярко раскрыв ее глубокое социальное и моральное содержание.

Вот так толкуя для себя содержание произведения Рильке, я решился написать свои вариации на его тему поисков человеком жизнеутверждающей надежды. Эта тема является лейтмотивом упомянутой выше новеллы о старом кобзаре, и мне хотелось отделить от нее те религиозные, богоискательские обертоны, какие придавал ей поэт. Если высокое естество человека и называть условно «божественностью», то она — лишь в человеческом, в самой высшей мере человеческого, в человеческой общности коллектива, класса, народа.

Взяв в качестве сюжета для первой вариации украинскую новеллу Рильке, я вынужден кое-что в ней изменить, однако к рильковскому рассказу наиболее близка все-таки первая вариация. В других трех с творчеством Рильке связана только тема, трактованная мною так, как, мне кажется, ее должен трактовать человек, желающий своим словом служить утверждению позиций социалистического гуманизма. Сюжет второй вариации — смерть народного художника в буржуазно-феодальных условиях Грузии 1918 года, в период господства там меньшевистско-националистического правительства. Биография прославленного Нико Пиросманашвили послужила мне здесь основой. Третья вариация — завершающие дни Великой Отечественной войны, когда советские войска добивали гитлеровскую армию уже на немецкой земле. И последняя — на материале современной Сицилии, юга Италии, где ныне ведется напряженная и острая борьба между силами реакции, мракобесия, суеверия и силами живыми, народными, коммунистическими.

ПЕРВАЯ ВАРИАЦИЯ

ВТОРАЯ ВАРИАЦИЯ

ТРЕТЬЯ ВАРИАЦИЯ

ЧЕТВЕРТАЯ ВАРИАЦИЯ

181–186. УМАНСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ

1
«ИСКРА»

Летом 1903 года в подпольной типографии в городе Умани были напечатаны № 41-й и 43-й ленинской газеты «Искра».

* * *

2
БОГИ ЭЛЛАДЫ

Летом 1918 года на станцию Умань прибыл необычайный груз: ящики со статуями богов Древней Греции. Эти статуи были заказаны одной итальянской фирме в 1910 году царским Удельным ведомством. В его ведении тогда находился знаменитый уманский парк Софиевка. Скульптуры, предназначенные для украшения парка, были в 1914 году изготовлены и через пять лет по удивительному стечению обстоятельств доставлены в Умань через Одесский порт.

3
ДЕБОРА

Памяти Деборы Файнштейн

4
СОЛЬ

«Общее собрание бойцов и командиров Части особого назначения (ЧОН) Уманского гарнизона, заслушав доклад тов. Аникина Т. П. о значении исторической науки, постановило:

1. Помочь укрепить материальную базу Уманского исторического музея, размещенного в помещении школы № 1.

2. Создать фонды для обмена или приобретения исторических ценностей у населения Уманского уезда. Для этого выделить трехдневный паек соли, полагающийся как бойцам, так и командирам Части особого назначения (ЧОН) Уманского гарнизона».

5
ДОЖДЕВОЙ ПРЕЛЮД

1

2

3

4

5

6

7

6
27 ЯНВАРЯ

187. НОЧНЫЕ РАЗДУМЬЯ СТАРОГО МАСТЕРА
Поэма

Ровеньковским друзьям моим посвящаю

ПРИМЕЧАНИЯ

Литературное наследие выдающегося украинского советского поэта М. П. Бажана (1904–1983) включает в себя произведения различные по жанру и тематике — лирику, поэмы, критические статьи, художественно-мемуарную и научную прозу; видное место в этом наследии занимают стихотворные переводы с языков народов СССР и народов мира.

На украинском языке издано свыше 50 книг поэта, в том числе более 30 сборников стихотворений и поэм. Были выпущены также Собрания сочинений М. Бажана в двух томах (1965) и дважды в четырех томах (1974–1975; 1984–1985). ^[92]

Произведения М. Бажана неоднократно публиковались на русском языке отдельными изданиями и в составе антологий. В основу данной книги положено наиболее полное двухтомное издание стихов поэта в переводе на русский язык (М., 1984) и последнее четырехтомное издание на украинском языке (Київ, 1984–1985), подготовленные еще при жизни автора.

Настоящее издание — собрание избранных стихотворных произведений М. Бажана. В отличие от упомянутого двухтомника, за пределами которого осталось немало даже известных произведений поэта, это издание дополнено за счет стихотворений, написанных им в ранний и самый поздний периоды творчества, т. е. в последние годы жизни.

Тексты переводов в первых и последующих публикациях не всегда совпадают, так как переводчики в процессе длительной работы вносили в переводы изменения, сообразуясь, в частности, с более поздними редакциями украинских оригиналов. Все эти изменения учтены в настоящей книге. Многие произведения М. Бажана переведены на русский язык для настоящего издания впервые (они отмечены в оглавлении звездочками).

Структура данного издания, в принципе, отвечает тому построению, которого придерживался сам поэт в собраниях своих сочинений. М. Бажан следовал в них хронологическому порядку в расположении материала и в то же время группировал значительное количество стихотворений в лирические циклы, нередко публиковавшиеся и отдельными сборниками.

Настоящее издание избранных стихотворных произведений М. Бажана состоит из двух разделов: «Стихотворения» и «Поэмы». В конце первого раздела под особой рубрикой помещены стихотворения, не входившие в прижизненные издания сочинений поэта. Структура лирических циклов полностью сохраняется.

В издании представлены стихотворения из основных сборников М. Бажана: «17-й патруль» (1926), «Різьблена тінь» (1927), «Будівлі» (1929), «Дорога» (1930), «Безсмертя» (1937), «Батьки й сини» (1938), «Ямби» (1940), «Гнів Отчизни», «Клятва» (1941), «Данило Галицький» (1942), «Сталінградський зошит» (1943), «В дні війни» (1945), «Англійські враження» (1949), «Біля Спаської вежі» (1952), «Міцкевич в Одесі» (1957), «Італійські зустрічі» (1961), «Політ крізь бурю» (1965), «Чотири оповідання про надію» (1967), «Уманські спогади» (1972), «Нічні роздуми старого майстра» (1976), «Карби» (1978).

Даты написания, как правило, заимствованы из последнего украинского издания стихов М. Бажана в четырех томах с некоторыми уточнениями по более ранним публикациям. Несколько стихотворений последнего периода творчества поэта, год написания которых пока не установлен, помещены после датируемых стихотворений.

В примечаниях указываются названия произведений на украинском языке, сообщаются необходимые историко-литературные сведения и поясняются важные для понимания текста реалии.

СТИХОТВОРЕНИЯ

1. Перевод ст-ния «Червоноармійська». Перекоп — Перекопский перешеек, который после ожесточенных боев с белогвардейскими войсками барона П. Н. Врангеля был в 1920 г. взят Красной Армией.

2. Перевод ст-ния «21 січня». Первоначальное загл. ст-ния «27 січня 1924» (дата похорон В. И. Ленина).

3. Перевод ст-ния «Про жито й кров». Голубая лента — знак принадлежности к украинской националистической военщине. Жупан — кафтан, верхняя мужская одежда.

4. Перевод ст-ния «Протигаз». Респиратор — прибор для защиты органов дыхания, зрения и слуха от ядовитых газов и пыли.

5. Перевод ст-ния «Пісня бійця». Барабан — здесь: часть огнестрельного оружия — цилиндр с гнездами, в которых размещаются патроны.

6. Перевод ст-ния «Боєць 17-го патруля». 17-й патруль — символический образ, воплощающий идею романтического подвига во имя революции; эта идея пронизывает почти все произведения первого сборника стихов М. Бажана «17-й патруль». ЧОН — части особого назначения.

7. Перевод ст-ния «Підкови коней».

8. Перевод ст-ния «Папороть». Как и в других сонетах сборника «Різьблена тінь» («Любисток», «Разрыв-трава»), в сонете «Папоротник» использованы мифологические образы славянской языческой древности и мотивы старинных украинских народных песен. Вместе с тем, по мнению Е. Адельгейма (см.: Адельгейм Є. Микола Бажан. Київ, 1977. С. 23), в сонетах отражается влияние поэзии французских парнасцев (особенно Жозе Мариа де Эредиа). Древляне — одно из восточнославянских племен, жившее в припятском Полесье. Веснянки — весенние обрядовые песни, пелись в хороводах на праздниках в честь весны и в начале полевых работ.

9. Перевод ст-ния «Любисток». Любисток — многолетнее травянистое растение, до 2 м высоты, часто упоминаемое в украинских народных песнях.

10–12. Перевод цикла «Розмай-зілля» (1. «Тривожна ніч весни, туману й трясовиці…», 2. «Опівночі земля застугоніла…», 3. «Кінчається ночей вільготних половіння…») 1. Криница — ключ, родник, колодец. Тирлич — в народных поверьях «бешеная трава», которую собирают ведьмы накануне дня Ивана Купалы. 3. Розмай — по-видимому, то же, что и тирлич; в народных поверьях название волшебного зелья, имеющего чудодейственную силу вызывать любовь.

13. Перевод ст-ния «Осіння путь».

14–17. Перевод цикла «Дорога весходима» (1. «Нехай слова мої жмаковані і куці…», 2. «Завіяно огні чужих, незнаних станцій…», 3. «Коли серця на кореню розхитано…», 4. «Печальних птиць вечірній переліт…»).

18. Перевод ст-ния «Нічний момент». Сутемь — сумерки. Веред — чирей, нарыв.

19. Перевод ст-ния «Неясний звук».

20–21. Перевод цикла «Залізнякова ніч» (1. «До яру підійшли, і одностайні тіні…», 2. «Відгомоніла і пройшла…»). 1. Железняк (Зализняк) Максим (род. в нач. 40-х гг. XVIII в. — год смерти неизв.) — запорожский козак, один из предводителей народно-освободительного восстания против польско-шляхетского угнетения 1768 г. на Правобережной Украине, известного под названием Колиивщины. К оврагу подошли. Возможно, речь идет о Холодном логе — овраге, лесном урочище недалеко от Чигирина Черкасской обл., бывшем в XVIII в. одной из опорных баз повстанцев; в частности, весной 1768 г. в Холодном логе Железняк сформировал отряд из нескольких сот человек, выступивший против польской шляхты. 2. Гайдамачка. Гайдамаки — участники народно-освободительной борьбы XVIII в. на Правобережной Украине против польско-шляхетских захватчиков.

22. Перевод ст-ния «Кров полонянок». Сайдак — саадак (татарск.), чехол для лука, обычно кожаный, тисненый, нередко украшенный золотом, серебром, каменьями; так назывался и весь комплект: лук с налучником и колчан со стрелами.

23. Перевод ст-ния «Моєму другу». М. Бажан полемизирует здесь с традиционным представлением о романтике, «поэтическом гурмане». Возможно, в ст-нии имеет место самоирония, спор автора с самим собой.

24. Перевод ст-ния «Елегія атракціонів». Из стебля черного баска. Басок — очевидно, духовой музыкальный инструмент, изготовляемый из эбенового (черного) дерева; здесь, возможно, — бас-кларнет. Синкопа — смещение музыкального ударения с сильной доли такта на слабую.

25–27. Перевод цикла «Будівлі». (1. «Собор», 2. «Брама», 3. «Будинок»). Полемизируя с надклассовыми трактовками истории украинской культуры, идеализацией ее средневековья, М. Бажан посредством эстетического и социального анализа архитектурных стилей — готики («Собор»), барокко («Врата») и современного строительства («Здание») — в монументальных символах показывает преимущество социалистической культуры над культурой предшествующих формаций. 1. Вертеп — здесь: зрелище в лицах. Жакерия — антифеодальное крестьянское восстание 1358 г. в сев. и сев. — вост. провинциях Франции. Название происходит от презрительного прозвища «Жак-простак», данного феодалами французским крестьянам. Трилистник — изображение тройчатого листа на различного рода эмблемах. 2. В ст-нии изображены Ворота Заборовского в Киеве (бывший главный вход к митрополичьему дому на территории Софийского собора), сооруженные в 1746–1748 гг. архитектором И. Г. Шеделем в стиле украинского барокко по заказу митрополита Рафаила Заборовского. По замечанию Е. Адельгейма (см.: Адельгейм Є. Микола Бажан. Київ, 1974. С. 37), в этой части цикла отразилась полемика молодого Бажана с поэтами-неоклассиками, ориентировавшимися не на современность, а на культуру прошлого. Коринф — город-государство Древней Греции. Кимвал — род музыкального инструмента, тарелки. Скарлат — алый цвет, алая ткань. Бунчук — военная регалия в виде короткого древка с привязанным конским хвостом, символ власти (у гетмана, козачьих атаманов). Гетманат — правление гетмана, верховного правителя Украины в XVII–XVIII вв., военачальника козацкого войска. Мазепа Иван Степанович (1644–1709) — гетман Левобережной Украины. Вел тайные переговоры с польскими магнатами о присоединении Левобережной Украины к Польше. В 1708 г. перешел на сторону Швеции. После Полтавской битвы 1709 г. вместе с Карлом XII бежал в Турцию. Буцефал — легендарный конь Александра Македонского (356–323 до н. э.), прославленного полководца и государственного деятеля, царя Македонии. 3. В настоящем издании в текст перевода внесена авторская правка, зафиксированная в машинописи «Избранных произведений» в двух томах (1984).

28. Перевод ст-ния «Слово о полку». События гражданской войны соотнесены здесь с древней историей славян, их борьбой против нашествий кочевников с востока. Збруч — река на границе нынешних Тернопольской и Хмельницкой обл.

29. Перевод ст-ния «Нічний рейс». Посвящено Яновскому Юрию Ивановичу (1902–1954), украинскому советскому писателю, другу М. Бажана. Корсарский. Корсар — морской разбойник. Арбалет (фр.) — метательное ручное оружие, лук с прицелом, самострел.

30. Перевод ст-ния «Фокстрот». Па (фр.) — танцевальная фигура с определенной постановкой ног. Прелюд (прелюдия) — вступление к музыкальному произведению, иногда самостоятельная пьеса. Банджо — струнный, щипковый музыкальный инструмент американских негров. Ботокуды — индейское племя в Бразилии. Шимми (англ.) — американский танец, близкий к фокстроту. Стаккато (ит.) — отрывистое, короткое исполнение мелодии на музыкальном инструменте.

31. Перевод ст-ния «Прапор, і сонце, і вітер». Историческая ретроспекция в ст-нии воспроизводит операцию Красной Армии против войск буржуазно-помещичьей Польши во время польско-советской войны 1920 г. В результате Житомирского прорыва, осуществленного Первой Конной и 12-й армиями, были освобождены города Белая Церковь, Фастов и др. Днепровская военная флотилия овладела с. Трипольем близ Киева. 12 июня 1920 г. был освобожден Киев. Сквира — город Киевской обл. (ныне райцентр), место ожесточенных боев в период 1918–1920 гг. Шляхтич-галлерчик — офицер из войсковых частей Галлера Юзефа (1873–1960) — польского генерала, участвовавшего в интервенции против молодой Советской страны в 1919–1920 гг. Ворошилов Климент Ефремович (1881–1969) принимал участие в освобождении Украины от войск буржуазно-помещичьей Польши и врангелевцев. Погребище — поселок Винницкой обл. УССР (ныне райцентр). Ржищев — поселок Кагарлыкского р-на Киевской обл. УССР, на Днепре. Шесть букв в этой подписи мудрой… В серой шинели товарищ. Речь идет об И. В. Сталине (1879–1953). Фастов — город Киевской обл. (ныне райцентр). Малин — город Житомирской обл. (ныне райцентр). Орел на малиновом стяге — флаг буржуазно-помещичьей Польши, с изображением орла. Киев, свободный наш. Киев был освобожден от белопольских интервентов в июне 1920 г. Майка — Майя Николаевна Бажан (р. 1929), дочь поэта.

32. Перевод ст-ния «Танець».

33. Перевод ст-ния «І сонце таке прозоре». Маттиола — травянистое растение семейства крестоцветных.

34. Перевод ст-ния «Зброя миру».

35–38. Перевод цикла «Грузинські поезії» (1. «На руїнах у Кутаїсі», 2. «Шлях до Тмогві», 3. «Над труною Важа Пшавели», 4. Джерело). Со 2-й пол. 30-х гг. и до конца жизни М. Бажан неоднократно бывал в Грузии, изучал грузинскую культуру, грузинский язык, перевел на украинский язык произведения Ш. Руставели, Д. Гурамишвили и др., поддерживал дружеские связи со многими деятелями грузинской литературы и искусства. 1. В ст-нии описаны, очевидно, находящиеся в Кутаиси руины храма Баграта III (XI в.). Имеретинских светлоликих дней. Имеретия — историческая область в Зап. Грузии с центром в г. Кутаиси. В конце XV в. — самостоятельное феодальное царство, в XVI–XVIII вв. находилась в зависимости от Турции. В 1810 г. была присоединена к России. Капитель — верхняя часть (завершение) колонны, на которую опирается балка или архитрав. 2. Ст-ние посвящено М. Чиковани, жене грузинского советского поэта С. И. Чиковани. Диабаз — кристаллическая магматическая горная порода темно-зеленого цвета, использовался для мощения дорог. Персть — пыль. Месх — житель Месхети, т. е. Юж. Грузии (Ахалцих-ского края), откуда, по распространенной версии, был родом Шота Руставели. 3. Важа Пшавела — псевдоним Луки Павловича Разикашвили (1861–1915) — грузинского поэта, представителя «горской школы» грузинских писателей. Пшав — представитель этнической группы грузин. Чаргали — село Душетского уезда, место рождения Важа Пшавела. 4. В отличие от предыдущих ст-ний цикла, созданных в 30-е гг., это ст-ние, приуроченное к 1500-летию Тбилиси, было присоединено к циклу в 1958 г. Целебною водою. Территория Тбилиси богата серно-щелочными источниками. Горгасали Вахтанг (ум. 502) — царь Иберии (Картли), основатель города Тбилиси. Вел длительную борьбу с Сасанидским Ираном за независимость Картли. Был прозван персами Горгасалом (Волчьей головой) за то, что носил шлем с ее изображением. Сакартвело (груз.) — здесь: Грузия.

39–41. Перевод цикла «Узбекистанські поезії» (1. «Садівник», 2. «Танцівниця», 3. «Труна Тімура»). Цикл написан под впечатлением от поездки поэта в Узбекистан в 1938 г. 1. Карагач — южное дерево, вид вяза. Салям — приветствие в тюркских языках (в полном виде: салям алейкум). Аксакал (тюрк.) — старец, старейшина, мудрый, уважаемый человек. Саади — псевдоним Муслихиддина Абу Мухаммеда Абдаллаха ибн Мушрифаддина (между 1203 и 1210–1292), выдающегося писателя и мыслителя, классика ирано-таджикской литературы. Фирдуси — Фирдоуси Абулькасим Туси (934–1026) — классик ирано-таджикской поэзии, автор грандиозной эпопеи «Шахнаме»; прозвище Туси (Тусский) указывает на место рождения поэта — г. Туе (точнее, с. Бадж вблизи г. Туса), переименованный ныне в г. Фирдоус. Гафиз — Хафиз Шамседдин Мухаммед (ок. 1325–1389 или 1390) — классик ирано-таджикской поэзии. Карнай — духовой музыкальный инструмент (труба), распространенный в странах Среднего и Ближнего Востока. Рубай — четверостишие в персоязычной, арабоязычной и тюркской поэзии; рифмовка а а а а, чаще: а а б а. 2. Тамара Ханум (наст. имя — Петросян Тамара Артемьевна, р. 1906) — узбекская советская артистка, народная артистка СССР. Словно клич далекий хорезмийца. Возможно, речь идет об узбекском поэте XIV в. Хорезми (г. рожд. и смерти неизв.), авторе поэмы «Повесть о любви». Согдиана — историческая область в среднем течении Амударьи и бассейна Зеравшана и Кашкадарьи; одно из древнейших государственных образований Средней Азии (впервые упоминается в староперсидских надписях в нач. V в. до н. э.). 3. Тимур (или Тамерлан, 1336–1405) — среднеазиатский правитель и полководец, основавший в результате захватнических войн громадную державу, которая включала в себя Мавераннахр, Хорезм, Афганистан, Ирак, Иран, Закавказье; столицей державы Тимура был Самарканд. Многорукий идол Дели — Шива, один из главных богов в индуизме; в Шиве слились представления о многих богах, воплощающих одновременно разрушительную стихию природы и ее творческие силы. Диамант — алмаз. Туран — древнее название части Средней Азии (за правым берегом Амударьи), населенной тюркскими народами. Упоминается в произведениях Фирдоуси. Гур-Эмир — мавзолей в Самарканде, где похоронены Тимур и Тимуриды, памятник архитектуры, построенный в 1404–1405 гг. Медресе — средняя и высшая религиозная школа у мусульман; среди знаменитых архитектурных памятников средневекового Самарканда — медресе Улугбека и Шир-Дор.

42. Перевод ст-ния «Хлопчик з Чуфут-Кале».

43–45. Перевод цикла «Бориславські оповідання» (1. «На околиці Борислава», 2. «Передчуття грози», 3. «На Карпатських узгір’ях»). Название цикла восходит к так называемым «Бориславским рассказам» И. Я. Франко (см. о нем ниже), в которых реалистически изображены картины из жизни рабочих капиталистического города. Рисуя преображенный Борислав, М. Бажан с помощью аллегорий и символов создает в то же время яркий психологический портрет самого И. Я. Франко. 1. Борислав — город Львовской обл. 3. О сын кузнеца, наш карпатский поэт знаменитый! Речь идет об Иване Яковлевиче Франко (1856–1916) — украинском писателе-демократе, ученом и общественном деятеле.

46. Перевод ст-ния «Клятва». Написанное в первые дни войны, ст-ние появилось в первом номере газеты «За Радянську Україну!», редактором которой был М. Бажан. Газета предназначалась для населения временно оккупированных районов республики. Положенное на музыку Г. Веревкой, ст-ние стало популярной песней. Свастика (санскр.) — эмблема фашизма: знак в виде креста с перпендикулярно загнутыми концами.

47. Перевод ст-ния «Пощади псам нема!».

48. Перевод ст-ния «Балада про подвиг». Гастелло Николай Францевич (1907–1941) — Герой Советского Союза, в начале Великой Отечественной войны — командир эскадрильи бомбардировщиков. 26 июня 1941 г. героически погиб, направив горящий самолет на моторизованную колонну немецко-фашистских войск.

49. Перевод ст-ния «Залізний хрест». Железный крест — орден фашистской Германии. Наци — национал-социалист, член национал-социалистской партии в Германии, установившей в 1933 г. фашистский режим в стране и начавшей вторую мировую войну 1939–1945 гг. Дивизия СС — дивизия привилегированной военизированной организации нацистской партии, основного орудия ее террористической политики, одной из главных опор фашистского режима в Германии. И пауков четырехногих Несли и т. д. Имеется в виду свастика (см. примеч. 46).

50. Перевод ст-ния «Наш танк».

51. Перевод ст-ния «Летіть, орли!».

52. Перевод ст-ния «Твій сии».

53–62. Перевод цикла «Сталінградський зошит» (1. «Вітер зі Сходу», 2. «Напередодні», 3. «Біля хати», 4. «Дорога», 5. «На переправі», 6. «На березі», 7. «На командному пункті», 8. «В яру», 9. «Прорив», 10. «Битва»). Важнейший лирический цикл М. Бажана из одноименного сборника. Написан по горячим следам событий: летом и в начале осени 1942 г. редакция газеты «За Радянську Україну!» работала в Сталинграде, затем на левом берегу Волги, в поселке Третий Решающий. В начале нояб. 1942 г. редакция была переведена в Москву. Дни Сталинградской победы поэт встретил уже в столице (см.: Бажан Микола. Думи і спогади. Київ, 1982. С. 126). 1. Взыграй над Днепром, протруби над Сулою — реминисценция «Слова о полку Игореве». Сула — правый приток Днепра. 2. Канны — здесь: декоративное растение из семейства канновых. Отдается эхо в корпусах строений, С грохотом выходят танки из ворот. Речь идет о Волгоградском (до 1961 г. Сталинградском) тракторном заводе им. Ф. Э. Дзержинского, изготовлявшем и ремонтировавшем в годы Великой Отечественной войны боевую технику. 9. И вот они сошлись, Дивизии от севера до юга. 23 нояб. 1942 г. войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов сомкнули кольцо окружения, в котором оказались немецкие армии численностью до 330 тысяч человек. 10. Был день грозы. Шел год сорок второй… И заревела битва. Сталинградская битва началась 17 июля 1942 г. и завершилась полным разгромом противника 10 янв. — 2 февр. 1943 г. Шухматов, Субка, Тургунов, Болото, Мосияшвили, Павлов и Скляров — герои Великой Отечественной войны. О некоторых из них — летчике Иване Склярове, гвардейская авиачасть которого уничтожила более 500 вражеских танков и 80 самолетов; артиллеристе Петре Болоте, гвардейце Шухматове, бросившемся с гранатами под фашистский танк, и др. — М. Бажан рассказывает в отдельном очерке «Сини України в боях за Вітчизну» (М., 1943). Павлов Яков Федотович (р. 1917) — Герой Советского Союза; во время Сталинградской битвы штурмовая группа во главе с сержантом Павловым 27 сент. 1942 г. захватила здание в центре города и удерживала его вплоть до разгрома вражеских войск под Сталинградом.

63. Перевод ст-ния «Клич». Двух скрещенных змиев. Речь идет о свастике, см. примеч. 46. Трембита — украинский (гуцульский) духовой музыкальный инструмент, род деревянной трубы, длиной до трех метров. Сусек — отгороженное в амбарах место для ссыпки зерна; то же, что и закром.

64. Перевод ст-ния «Стяг на багнеті». В ст-нии говорится об освобождении Украины от немецко-фашистских захватчиков, которое началось со второй половины 1943 г. (после Курской битвы) и завершилось в окт. 1944 г.

65. Перевод ст-ния «Епізод». «Ястребок» — советский самолет-истребитель.

66. Перевод ст-ния «Харків». Это (как и следующее ст-ние «Знамя победы») посвящено освобождению 23 авг. 1943 г. Харькова от немецко-фашистской оккупации.

67. Перевод ст-ния «Прапори перемоги».

68. Перевод ст-ния «Пам’яті Ватутіна». Ватутин Николай Федорович (1901–1944) — генерал армии, Герой Советского Союза, руководил операциями по освобождению Киева и Правобережной Украины. Умер от тяжелого ранения и похоронен в Киеве. Корсуньский разгром. Уничтожение немецко-фашистских войск в р-не г. Корсуня (ныне г. Корсунь-Шевченковский Черкасской обл.) 24 янв. — 17 февр. 1944 г. войсками 1-го (под командованием Н. Ф. Ватутина) и 2-го (под командованием генерала армии И. С. Конева) Украинского фронтов. Горынь — река в Тернопольской, Хмельницкой и Ровенской обл. УССР, правый приток Припяти. Смотрин — река в Хмельницкой обл. УССР, левый приток Днестра.

69–75. Перевод цикла «Київські етюди» (1. «На лівому березі», 2. «На вулиці», 3. «Біля університету», 4. «Яр», 5. «Ранок», 6. «На площі», 7. «Будівничий»). 1. И меч взлетел. Ударил залп. В окт.1943 г. началось наступление войск 1-го Украинского фронта (командующий — генерал армии Н. Ф. Ватутин), в результате которого 6 нояб. 1943 г. был освобожден Киев. 2. Подол — историческая местность в Киеве, одна из древнейших в городе (часть современного Подольского района), непосредственно прилегающая к Днепру в низине между устьем р. Почайны и склонами Старокиевской горы, Замковой горы и гор Хоревица и Щекавица. Через Подол в центр освобожденного Киева 6 нояб. 1943 г. въехали представители Верховного Главнокомандования, командования 1-го Украинского фронта, республиканских организаций, группа писателей, среди них А. Довженко, М. Бажан, Ю. Яновский и др. 3. Шатались колонны огромного дома и т. д. Немецко-фашистскими оккупантами были разрушены и сожжены главный корпус и библиотека Киевского университета. За очи Тараса, сожженные здесь. Речь идет о Т. Г. Шевченко, имя которого носит Киевский университет. Франко — см. примеч. 45. 4. В ст-нии речь идет о так называемом Бабьем яре — овраге на территории Киева. В период немецко-фашистской оккупации 1941–1943 гг. — место массового уничтожения гитлеровцами мирного населения города, членов киевских подпольных организаций и военнопленных. Всего здесь погибло более 100 тысяч советских граждан. За венцом кирилловских домов — район Кирилловской церкви в Киеве (памятник архитектуры Киевской Руси, сер. XII в.). 5. Багряный флаг над обгорелой Думой и т. д. Здание Городской думы в Киеве, построенное в 1876 г., находилось на Крещатицкой площади (с 1919 г. — площадь Калинина, ныне — Октябрьской революции); во время немецко-фашистской оккупации было уничтожено. В значительной части была разрушена и главная улица города — Крещатик. 6. На площадь, где толпа шумела вечевая — площадь Богдана Хмельницкого в Киеве (бывшая Софиевская). В XI–XII вв. здесь созывались веча (народные собрания). В 1888 г. на площади был установлен памятник Богдану Хмельницкому (скульптор М. Микешин). Булава в руке Хмельницкого, изображенного на коне, направлена в сторону Москвы. София — Софийский собор, памятник истории, архитектуры и монументальной живописи 1-й пол. XI в. Сооружен в период расцвета Киевской Руси в княжение Ярослава Мудрого. Название происходит от греч. слова «София» — мудрость. 7. Выступая на V пленуме Союза советских художников Украины в 1944 г., М. Бажан (с 1943 г. — заместитель Председателя Совнаркома Украины) в своей речи «Вы украсите нашу землю новыми произведениями» говорил: «Нам всем — и художникам, и архитекторам, и скульпторам — нужно объединиться вокруг этих огромных задач, чтобы Киев поднять во всем величии. Нужно проявить талант в тех зданиях, которые мы построим в Киеве… Мозаику, фреску, весь опыт искусства должны мы изучать и продумывать, чтобы быть достойными этих грандиозных и колоссальных задач» («Література і мистецтво». 1944, 15 мая). Маттиола — см. примеч. 33.

76–87. Перевод цикла «Англійські враження» (1. «Скелі Дувра», 2. «Біг-Бен», 3. «Шкіц до портрета», 4. «Мандрівний джентльмен», 5. «Малюнки на панелі», 6. «Смеркання в Гайд-парку», 7. «Солдатська балада», 8. «У Стратфорді-на-Ейвоні», 9. «На Шотландській дорозі», 10. «Спомин про Бернса», 11. «Зустріч у Шеффілді», 12. «В одном з лондонських кварталів»). Одноименный сборник стихов «Английские впечатления» (1948) был написан после двух поездок поэта в Англию в 1946–1947 гг. в составе делегации от УССР на I сессию Генеральной Ассамблеи ООН и в составе делегации депутатов Верховного Совета СССР. 1. Дувр — город на юге Великобритании, на берегу пролива Па-де-Кале. Альбион — древнее название Англии. Бритты — кельтские племена, которые с VIII в. до и. э. и до V в. н. э. были основным населением Британии. В V–VI вв. были покорены англосаксами и частично уничтожены, а частично вытеснены в Уэльс, Шотландию и на полуостров Арморику. Кале — Па-де-Кале. Железо Круппа — военно-металлургический концерн в ФРГ. Основан в 1811 г. Концерн Круппа был одной из основных военно-промышленных баз фашизма. Заржавленных ежей — бетонно-рельсовых противотанковых заграждений. Бобби — насмешливое прозвище английских полисменов. 2. Две палаты — нижняя палата общин (избирается каждые 5 лет) и верхняя палата лордов (состоит преимущественно из наследственных пэров) в парламенте Великобритании. Сорок девятый штат — ироническое название Великобритании, принявшей «план Маршалла», рассчитанный на экономическое и политическое подчинение страны американским монополиям. В США в послевоенный период было 48 штатов. Уолл-стрит — улица в Нью-Йорке, на которой расположена фондовая биржа, ряд важнейших банков США. Название «Уолл-стрит» часто употребляется как символ власти финансовой олигархии США. 3. В ст-нии создан сатирический портрет У.-Л.-С. Черчилля (1874–1965) — английского государственного деятеля, в 1940–1945 и 1951–1955 гг. — премьер-министра, лидера консервативной партии Англии. В послевоенный период был одним из инициаторов создания военно-политических блоков, направленных против СССР. Месса Ватикана. Месса — церковная служба в католической церкви. Ватикан — папское государство, резиденция папы римского, расположено в центре Рима. 4. «Вот я, киплинговский тип!» В оригинале этих слов нет. Подразумевается, очевидно, тип английского колонизатора; в произведениях английского писателя Редьярда Джозефа Киплинга (1865–1936) критика колониальных порядков сочеталась с культом «сильной личности», призванной господствовать над покоренными народами. В малайских дебрях — в вечнозеленых тропических лесах Малайи, страны на Малайском полуострове, которая на севере граничит с Таиландом. Сей бродячий господин Взвесить головы казненных Торопился из Афин. Осенью 1944 г. на территорию Греции, почти полностью освобожденную местной Народно-освободительной армией, высадились английские оккупационные войска, что способствовало возвращению греческого эмигрантского правительства, которое при поддержке англичан начало вооруженную борьбу против собственного народа. По барханам красноводским На отмеченный кордон. 26 бакинских комиссаров были расстреляны 20 сент. 1918 г. эсерами и английскими интервентами на 207-й версте Закаспийской железной дороги неподалеку от Красноводска. Шаумян Степан Георгиевич (1878–1918) — профессиональный революционер, советский партийный и государственный деятель. С апр. 1918 г. — председатель Бакинского СНК Был расстрелян вместе с другими бакинскими комиссарами. Бевин Эрнест (1881–1951) — английский государственный и политический деятель, один из правых лидеров лейбористской партии. В 1940–1945 гг. — министр труда в правительстве Черчилля, в 1945–1951 гг. — министр иностранных дел. Один из инициаторов создания НАТО и других агрессивных блоков. 5. Фартинг — самая мелкая английская монета, равная ¼ пенса. Пенни (пенс) — английская медная монета, 1/240 фунта стерлингов. 6. Гайд-парк — крупнейший парк Лондона, излюбленное место отдыха жителей столицы. 7. В ст-нии пародируется стиль поэзии Р. Киплинга (см. о нем выше). Тауэр (Тоуэр) — замок в Лондоне (XI в.), в старину одна из резиденций английских королей. В XVI–XVII вв. здесь была тюрьма, с 1820 г. — арсенал, теперь — музей. Томми Аткинс — персонаж «Казарменных баллад» Р. Киплинга, собирательный образ рядового солдата колониальных войск. Создав пародию на этот образ и саму форму (ритмику) произведения Киплинга, М. Бажан наполнил свою балладу антиимпериалистическим содержанием, придал иной характер Томми Аткинсу, вступающему в борьбу за свои человеческие права. Не случайно в украинском оригинале баллада имеет подзаг. «Лондонская быль». Гринвич — восточный округ Лондона, расположенный на правом берегу р. Темзы. Ярд — английская мера длины, равная 0,91 метра. 8. Стратфорд — город на р. Эйвон, родина Шекспира; здесь находится дом-музей писателя. На древней Памира земле — в Таджикистане. «Быть или не быть» — этими словами начинается монолог Гамлета из одноименной трагедии Шекспира. «Двенадцатая ночь» — комедия Шекспира. Яго, Отелло — персонажи трагедии Шекспира «Отелло». Сакартвело — см. примеч. 38. Трагедия «Отелло» была в 1948 г. в репертуаре грузинского Гос. драматического театра им. Ш. Руставели. Знаменитые кони четверкой — скульптурная группа (квадрига с фигурой Аполлона) на фронтоне Большого театра в Москве. И девушка, спрятав лицо у колонны, Оплачет влюбленных Вероны. Речь идет о трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта», в которой действие происходит в итальянском городе Вероне. Амвон — возвышение, род кафедры в церкви.

9. Лендлорд — помещик, крупный землевладелец в Англии. Клайд — река в Шотландии. Куртина — здесь: отдельный участок леса или сада. Фабианцы — члены английской реформистской организации (с 1884 г.), названной по имени римского государственного деятеля и полководца Фабия Максима, сторонника выжидательной тактики. Фабианцы пропагандировали эволюционно-реформистский путь борьбы, отрицали классовую борьбу. В 1900 г. вошли в состав лейбористской партии. 10. Выделенные курсивом стихи — цитаты из ст-ния Р. Бёрнса «Дерево свободы» в переводе С. Я. Маршака (строфы 9–11, 13–14, 32–33). Джига — средневековый английский смычковый музыкальный инструмент, а также старинный парный танец. Ланарк — город в Шотландии. 11. Шеффилд — город в Великобритании, центр сталелитейной и машиностроительной промышленности. Блюминг (англ.) — высокопроизводительный мощный прокатный стан больших размеров. 12. Ст-ние посвящено V (Лондонскому) съезду РСДРП (30 апр. — 19 мая 1907 г.), на котором с докладом об отношении к буржуазным партиям выступил В. И. Ленин. Лондонский съезд РСДРП принял по всем основным вопросам большевистские решения, резко осудил оппортунистическую деятельность меньшевиков, пытавшихся ликвидировать РСДРП. Дрок — кустарниковое степное растение из семейства бобовых с желтыми цветками. Остролист — небольшое южное дерево с колючими вечнозелеными листьями и темно-красными ягодами. Взойдет на броневик, чтобы рукой простертой. Возвратившийся из Швейцарии В. И. Ленин на Финляндском вокзале в Петрограде 3(16) апр. 1917 г., стоя на броневике, произнес речь, в которой призвал к борьбе за победу социализма.

88. Перевод ст-ния «Хай славиться сонце!». Посвящено 150-лет-ней годовщине со дня рождения А. С. Пушкина. Всяк сущий… язык. Слова из ст-ния Пушкина «Памятник». В последних строках текста — реминисценция ст-ния Пушкина «Вакхическая песня».

89. Перевод ст-ния «Жовтневий марш».

90. Перевод ст-ния «Конгрес у Варшаві». Черторой — овраг. Шеффилдские заводы — см. примеч. 87.

91–98. Перевод цикла «Біля Спаської вежі» (1. «Вступ», 2. «На полі Куликовому», 3. «Гонець», 4. «Зустріч біля брами», 5. «Перший день», 6. «Одного осіннього ранку», 7. «Парад Перемоги», 8. «На Ленінських горах»), посвященного 300-летию воссоединения Украины с Россией. 2. Эпиграф — из древнерусской повести XIV в. «Сказание о Мамаевом побоище». Поле Куликово — место вблизи впадения р. Непрядвы в р. Дон, где 8 сент. 1380 г. войска великого кн. Дмитрия Донского (1350–1389) одержали победу над татаро-монгольским войском Мамая (ум. 1380), правителя Золотой Орды. Дмитро Волынец — князь Д. М. Боброк-Волынский, выходец из Волыни, чей полк своим стремительным наступлением решил судьбу Куликовской битвы. Ягелло — Владислав II Ягайло (1348–1434) — великий князь литовский и король польский. В 1387 г. присоединил к Польше Галицкую Русь, в том числе Волынские земли. Чермный — багровый, темно-красный. Красная Меча — Красный Холм; в 1848 г. здесь был сооружен памятник в честь Куликовской битвы. Бунчук — см. примеч. 26. 3. Речь идет о принятии на Переяславской Раде, созванной Б. Хмельницким в янв. 1654 г., исторического решения о воссоединении Украины с Россией. Переяслав (с 1943 г. переименован в Переяслав-Хмельницкий) — город Киевской обл. УССР, райцентр. Хмельницкий Богдан (Зиновий) Михайлович (1595–1657) — государственный деятель и полководец, гетман Украины. В янв. 1648 г. возглавил восстание, которое положило начало освободительной войне украинского народа 1648–1654 гг. против шляхетской Польши. Под предводительством Б. Хмельницкого повстанцы разгромили польско-шляхетское войско в 1648 г. в битве при Желтых Водах и Корсунской битве. Из-за предательства крымских татар в битве при Берестечке 1651 г. крестьянско-козаческое войско потерпело поражение. Через год в Батожской битве 1652 г. Б. Хмельницкий разгромил 20-тысячное польское войско. Еще в 1648 г., отражая настроения украинского народа, он вел переговоры с русским правительством о воссоединении Украины с Россией. Окончательно этот вопрос был решен на Земском соборе 1653 г. в Москве и утвержден на Переяславской Раде 1654 г. Желтые Воды — город на р. Желтой, ныне в составе Днепропетровской обл. Корсунь — см. примеч. 68. Берестечко — город, ныне в составе Волынской обл. Золотые ворота — парадные ворота древнего Киева (1037), разрушенные в 1240 г. во время татаро-монгольского нашествия. В 1648 г. у Золотых ворот киевляне торжественно встречали крестьянско-козаческое войско во главе с Б. Хмельницким после одержанной им победы над польской шляхтой под Желтыми Водами и Корсунем. Шляхетский мрак — захват панской Польшей в XVI в. украинских земель. Магнатский ад. Магнаты — крупные землевладельцы, аристократическая верхушка феодального класса в Польше и других странах Европы, эксплуатировавшие сельское население. Султанской каторги корма. Пленники, захваченные войсками турецкого султана, часто заканчивали жизнь гребцами на галерах, где их приковывали цепями к упорным брусьям. Бахчисарайское ярмо — Крымское ханство. В конце XVI в. Султанская Турция с помощью Крымского ханства захватила Причерноморье, а в XVII в. турки с помощью крымских татар захватили Подолье и часть Правобережной Украины. Булава — старинное деревянное или металлическое оружие, имевшее форму палицы с головкой. На Украине в XVI–XVIII вв. была знаком гетманской власти. Сердюки — козаки наемных пехотных (сердюкских) полков на Левобережной Украине в конце XVII — начале XVIII ст. Были на полном содержании гетманского правительства. Поставец — здесь: жбан, деревянная, обручная высокая кружка. Выговский Иван (ум. ок. 1664) — гетман Украины (1657–1659). При Б. Хмельницком был генеральным писарем. Став гетманом, возглавил часть старшинной верхушки, которая стремилась отторгнуть Украину от России и возродить польско-шляхетское господство. Каганец — ночник: плошка с жиром и фитилем. Орда — здесь: Крымское ханство (1449–1783), совершавшее набеги на украинские, русские и польские земли. Радзивилл Януш (1612–1655) — литовский коронный гетман; владелец огромных земельных наделов в Литве, Польше, Белоруссии, на Украине. В 1648–1654 гг. возглавлял литовско-шляхетское войско, которое выступало против крестьянско-козаческих войск Б. Хмельницкого. Рейтары (нем.) — наемная конница в армиях Зап. Европы XVI–XVII вв. В Польше использовалась для подавления освободительной борьбы украинского народа 1648–1654 гг. Шлык — холщовая стеганая шапочка, на которую повязывали платок. Бутурлин Василий Васильевич (ум. ок. 1656) — русский военный деятель и дипломат, боярин; возглавлял русское посольство на Переяславской Раде 1654 г. Сейм — левый, самый большой приток Десны, ныне в пределах Сумской и Черниговской обл. 4. Эпиграф — из дневника Т. Г. Шевченко, запись от 20 марта 1858 г. (Шевченко Т. Твори: У 5 т. Київ, 1985. Т. 5. С. 188). Не для двуглавого орла. Двуглавый орел — эмблема самодержавия и главная часть герба Российской империи. Звон Ивана. «Иван Великий» — колокольня в Московском Кремле, построенная в 1505–1508 гг. и надстроенная в 1600 г. Шли с костылями ветераны Из севастопольских траншей. Имеются в виду события Крымской войны 1853–1856 гг., в частности оборона и падение Севастополя в 1854–1855 гг. Ревизская душа — единица исчисления оброчного населения Российской империи в XVIII — 1-й пол. XIX в. Во время ревизий составлялись так называемые ревизские сказки (списки). Лица, внесенные в них, получали название «ревизских душ». Кайсак — устаревшее наименование казаха. Арал — Аральское озеро; в «солончаках Арала» в 10-летней ссылке находился Шевченко, создавший там ряд зарисовок озера. Кат — палач. Яик — старое название р. Урал. После подавления крестьянского восстания под предводительством Е. И. Пугачева, в котором принимали участие яицкие козаки, Яик по указу царского правительства в 1775 г. был переименован в Урал. Варначил — бродяжничал (варнак — каторжник). 5. В ст-нии описан тот день марта 1918 г., когда столица РСФСР была перенесена из Петрограда в Москву. «Максим» — название станкового пулемета по имени конструктора — американца Максима Хайрема Стивенса; пулемет этой системы нашел широкое применение в годы гражданской войны. За горло грабительски взятые в Бресте. Имеются в виду тяжелые условия мирного договора, заключенного в 1918 г. с Германией в Бресте ради получения передышки от войны и укрепления молодой Советской Республики. Любань — город в Тосненском р-не Ленинградской обл. 6. Эпиграф — из ст-ния И. Я. Франко «Идиллия» (1886). Бескиды — система хребтов в сев. черте Карпат, в пределах Польши, Чехословакии и СССР. Централ — название центральных каторжных тюрем в царской России. Покутье — вост. часть современной Ивано-Франковской обл. УССР. 7. Кресты криворукие — фашистские знаки свастики (см. примеч. 46). 8. Ленинские горы (до 1935 г. — Воробьевы) — на правом берегу р. Москвы, где в 1948–1953 гг. построено новое здание Московского университета. Можайское шоссе. Во время Отечественной войны 1812 г… возле Можайска произошло Бородинское сражение. В период Великой Отечественной войны, в окт. 1941 г., в районе Можайска советские войска вели ожесточенные бои против немецко-фашистских захватчиков на подступах к Москве. Стратоплан — самолет, приспособленный для полетов в стратосферу. Уолл-стрит — см. примеч. 77. Цимлянское море — Цимлянское водохранилище на р. Дон, сооруженное в 1952 г. Каховка — Каховская гидроэлектростанция, одна из ГЭС Днепровского каскада гидроэлектростанций, построенная в 1950–1955 гг.

99–106. Перевод цикла «Міцкевич в Одесі» (1. «Пісня про три ножі», 2. «Мазурка», 3. «Над морем», 4. «Імпровізація», 5. «Буря», 6. «Симфонія», 7. «Думи в день від’їзду», 8. «Дві постаті»). Речь идет о ссылке Адама Мицкевича в Россию (1824–1829). Молодой польский поэт показан М. Бажаном в один из решающих моментов своей жизни: перед восстанием декабристов, перед творческим взлетом, который принес ему всемирную славу и признание. В цикле использованы мотивы «Крымских сонетов» Мицкевича. «„Мицкевич в Одессе“, — писал Ярослав Ивашкевич, — показывает нам полную зрелость украинского поэта. Поражает тут единство содержания и формы. Высокопоэтическая форма произведения» (Ивашкевич Я. Міцкевич в Одесі // Про Миколу Бажана. Київ, 1974. С. 77, 78). 1. В ст-нии подразумевается факт из биографии Мицкевича: новый, 1825 год он встретил в Петербурге, где сблизился с наиболее передовой частью русского общества — К. Ф. Рылеевым, А. А. Бестужевым и др. декабристами. Хаджибейский косогор — крутой берег Хаджибейского лимана на сев. — зап. побережье Черного моря в Одесской обл. Год двадцать пятый нового столетья — 1825, год восстания декабристов. Ту песнь… о трех ножах, которые кузнец сковал… С Бестужевым Рылеев пел вдвоем. Имеется в виду агитационная песня Рылеева и Бестужева «Уж как шел кузнец…». 2. Негоциант — купец, торгующий оптом, преимущественно за пределами своей страны. Шпак — здесь: насмешник. Виленский пиита. Мицкевич учился в Виленском университете в 1815–1819 гг.; за участие в организации тайных студенческих обществ «филоматов» и «филаретов» был выслан из Польши. Месса — католическая служба в храме (обедня). Ламартин Альфонс (1790–1869) — французский поэт-романтик. Парни Эварист Дезире де Форж (1753–1814) — французский поэт, автор «Эротических стихотворений», «Поэтических безделок» и др. Billet doux (фр.) — любовная записка. Списки заговорщиков листая Из полков Таврического края, Киева, Одессы, Тульчина. Речь идет о Южном обществе декабристов, действовавшем в дислоцированных на Украине воинских частях (во главе его стояли П. И. Пестель, С. И. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин и др.). Тульчин — город Подольской губ. (ныне Винницкой обл.). В 1818 г. П. И. Пестелем здесь была создана Тульчинская управа, т. е. руководящее ядро Южного общества декабристов. 3. Побережье Черного моря Мицкевич посетил во время своего пребывания в 1825 г. в Крыму и в Одессе. Сонет Мицкевича, упамянутый М. Бажаном, называется «Ekskuza». Эринии (греч. миф.) — богини мщенья. 4. В ст-нии использовано известное высказывание Мицкевича: «Кто говорит о свободе только одного народа — тот враг свободы» (см.: Вервес Г. Зустріч з Міцкевичем. Київ, 1968. С. 47). Хиосский погром… Наварин… Ибрагим. Речь идет о Наваринской битве 1827 г. между соединенными английским, французским и русским флотами, с одной стороны, и турецко-египетским флотом — с другой, под командованием Ибрагима-паши, пытавшегося подавить греческое восстание. Наварин — греческий портовый город на юг. — зап. берегу п-ова Морея (т. е. Пелопонесса) в южном конце Наваринской бухты. Ибрагим-паша (1789–1848) — вице-король Египта, командующий египетским флотом. Лишь меч Миссолунги, на Кипре пожары, Лишь камни Афинские видит поэт. Речь идет о национально-освободительной борьбе греков за независимость против турецкого ига в 1820-е гг. В Миссолунгах, участвуя в борьбе греческих патриотов, умер в 1824 г. Байрон. Тать — вор. Корсар — см. примеч. 29. Убор фригийский — шапка, колпак, головной убор жителей Фракии. Фригийскую шапку носили якобинцы в качеств эмблемы политической свободы. Оттоманский замок — турецкое иго. Оттоманская империя — официальное наименование султанской Турции до первой мировой войны. 5. Тарханкут — Тарханкутский п-ов, зап. выступ Крымского п-ова, с холмистой поверхностью и степной растительностью. 6. Хроматическая гамма — последовательное движение звуков по полутонам; в полной хроматической гамме 12 звуков. Кауфер (фр.) — парикмахер. Фиоритура — орнаментальные пассажи, украшающие мелодию. Применялись главным образом в пении, особенно в итальянской опере XVIII в. Дивертисмент — развлекательная, обычно вокально-хореографическая сценка, исполняемая в промежутке между актами драматического спектакля в XVII — нач. XIX в. Свитезянка (польск.) — русалка; намек на балладу Мицкевича «Свитезянка» (1821). Рогатки — здесь: заставы, заграждения. Чебрец — однолетние травы, кусты, полукусты семейства губоцветных. Бард — певец у древних кельтов, здесь: поэт. Трость эбеновая — здесь: флейта; эбен — черная древесина некоторых тропических деревьев, из которой изготовляются духовые музыкальные инструменты. Пиччикато (ит.) — прием извлечения звука щипком на струнном смычковом инструменте. Казачок — народный танец, широко распространенный на Украине. 7. Но тридцатилетие промчится — Снова рокот волн услышишь ты. Через 30 лет, в 1855 г., последние дни своей жизни Мицкевич провел в Константинополе, находящемся у бухты Золотой Рог. Сенатская — площадь в Петербурге (ныне площадь Декабристов), на которой 14 дек. 1825 г. произошло восстание декабристов. О восставших улицах Варшавы. Речь идет о польском восстании 1830–1831 гг., начавшемся 29 нояб. 1830 г. в Варшаве. 8. Встреча Мицкевича и Пушкина, изображенная в ст-нии, — художественный вымысел. Певцы стихии непокорной, т. е. Пушкин и Мицкевич, воспевшие море (первый в ст-нии «К морю», второй — в «Крымских сонетах»).

107–121. Перевод цикла «Італійські зустрічі» (1. «Зустрічі», 2. «Розмова з другом», 3–5. «Перед статуями Мікеланджело»: І. «Злобне кипіння магми, виверження породи…», II. «На мармурових брилах вирубував він обрис…», III. «Pieta», 6. «На форумі Рима», 7. «Фонтан Треві у Римі», 8. «Очі», 9. «Леся Українка в Сан-Ремо», 10. «Ірис Флоренції», 11–13. «Сіціліана»: І. «Пісня», II. «На ступенях храму», III. «Святкова ніч», 14–15. «В Сардінії»: І. «Де чад жари, де ржаві леза трав…», II. «Скільки безлюдних миль…»). 1. На астурийских привалах. Астурия — историческая обл. в Испании. Лоджий Флоренции. Обилие и разнообразие лоджий (крытых галерей, балконов, террас, ниш) — отличительная особенность архитектурного стиля Флоренции. Мессинской гавани. Мессина — город в Италии, на сев. — вост. Сицилии, порт на берегу Мессинского пролива. Тициан — Тициано Вечелло (1477–1576) — итальянский живописец эпохи Возрождения, виднейший представитель венецианской школы. Кампанила — в итальянской архитектуре средних веков и эпохи Возрождения колокольня, поставленная отдельно от храма. Сан-Марко — пятикупольный собор в Венеции (сооружен в 829–832 гг., перестроен в 1073–1095, фасад завершен в XV в.). Вопрос предсмертной вечери. По Евангелию, на последней тайной вечере со своими учениками Христос смутил их сообщением о том, что один из них предаст его. На этот сюжет Леонардо да Винчи (1452–1519) написал картину «Тайная вечеря» (1495–1497) — роспись на стене миланского монастыря Санта Мария делла Грацие. 2. Компаньо (ит.) — товарищ, спутник. Эсесовцы — военнослужащие гитлеровской дивизии СС (см. примеч. 49). Глечики (укр.) — кувшины. 3–5. Трехчастное произведение — точнее: цикл в цикле, посвященный творчеству Микеланджело Буонарроти (1475–1564) — ваятеля, живописца, архитектора и поэта эпохи Возрождения. Протуберанцы — светящиеся образования из разогретых газов, которые наблюдаются в виде ярких выступов разнообразной формы над хромосферой Солнца. Выпростав торс титана, Выгнул мясистую спину и т. д. Видимо, имеется в виду одна из четырех изваянных в камне фигур пленников работы Микеланджело (находятся в Академической галерее Флоренции). II. Во втором ст-нии речь идет об изваяниях рабов в усыпальнице Медичи (во Флоренции) работы Микеланджело. III. Пьета — скульптурная группа (мертвый Христос на коленях у девы Марии), изваянная Микеланджело и находящаяся в соборе Св. Петра в Риме. Купола громада — купол собора Св. Петра, спроектированный Микеланджело. От пуль карабинерских. Карабинеры — итальянские жандармы. Грамши Антонио (1891–1937) — деятель итальянского и международного рабочего и коммунистического движения. После ареста Грамши руководство итальянской компартией возглавил Пальмиро Тольятти (1893–1964), с 1927 г. он — генеральный секретарь ЦК ИКП. 6. Форум — в древнем Риме площадь, являвшаяся центром политической жизни города; на ней располагались административные здания, алтари, храмы, триумфальные арки, колонны. Легионер — воин легиона — крупного войскового объединения (до 7000 человек) в древней римской армии. Базальт — изливающаяся магматическая горная порода черного или темно-серого цвета; используется как строительный камень. Тарпейская гранитная тропа. С Тарпейской скалы в юго-зап. части Капитолийского холма в Древнем Риме сбрасывали людей, приговоренных к смерти. Ликторские палки с топорами. Не совсем точный перевод, в оригинале: «де лікторські снопи, сокири й смолоскипи». Ликтор — одна из низших государственных должностей в Древнем Риме, стражник при высших служащих (консулах и т. д.). Каждый ликтор держал в руках пучок лозы (так называемые фасции), в который был вложен топорик. На цезарских камнях. Цезарь — в Древнем Риме титул верховного правителя, происходящий от имени Кая Юлия Цезаря, который в 40-е гг. до и. э. утвердил в Риме свою единоличную диктаторскую власть. 7. Фонтан Треви — архитектурный памятник в Риме с богатейшим скульптурным декором; сооружен в 1762 г. по проекту Н. Сальви. Альбаны — Альбаиская гора возле Рима, на которой находится Альбанское озеро. «Фраскати» — марка сухого вина. Тритон — (греч. миф.) — морское божество, трубящее в рог. Папского заклятия печать. Фонтан Треви был построен по желанию папы римского Климента XIII, чей герб изображен на верху этого памятника. 8. Бер-сальер — солдат отборных пехотных частей итальянской армии, позже мотоциклетных частей. Лемберг (нем.) — так был переименован фашистами Львов в годы немецкой оккупации. Гестапо — тайная полиция в фашистской Германии. Эсесовцы — см. примеч. 49. 9. Посвящено жене поэта Нине Владимировне Бажан. Леся Украинка — псевдоним Ларисы Петровны Косач (1871–1913), украинской поэтессы и общественной деятельницы. Сан-Ремо — портовый и курортный город в Сев. Италии на берегу Лигурийского моря (т. е. Генуэзского залива). Леся Украинка находилась на лечении в Сан-Ремо в 1902 г. С глухих озер Волыни. Леся Украинка родилась в г. Новгород-Волынский (ныне Житомирской обл.); ее детские годы прошли в селе Колодяжном (ныне Ковельского р-на Волынской обл.). Ауспиции — у древних римлян гадание на основе наблюдений за полетом и криком птиц, за небесными явлениями. 10. Эпиграф — из ст-ния А. Блока, начинающегося этой строкой (из цикла «Флоренция»). Арно — река, протекающая через Флоренцию. Каденция (ит.) — гармонический или мелодический оборот, завершающий музыкальное произведение. Пыланье купола дель Фьоре. Имеется в виду главный собор Флоренции Санта Мария дель Фьоре. Буонарроти — Микеланджело Буонарроти. 11–13. Сарацинским шепотом легенд. Сарацины — у древнегреческих и латинских авторов название арабского населения сев. — зап. Аравии. В средние века это название распространилось на всех арабов и другие народы Ближнего Востока, исповедовавшие ислам. В Сицилию арабы проникли в IX в. Мавританский… мотив. Мавры (греч.) — устаревшее название коренного населения Сев. Африки (кроме Египта). С конца V до сер. III в. до и. э. сицилийские города во главе с Сиракузами вели борьбу против Карфагена — рабовладельческого города-государства в Сев. Африке, стремившегося завоевать Сицилию. II. Храм в эллинских веках воздвигнут был, т. е. в эпоху эллинизма — периода в истории Вост. Средиземноморья, Передней Азии и Причерноморья со времен завоеваний Александра Македонского (т. е. с IV в. до н. э. до 30-х гг. І в.). III. Кампанила — см. примеч. 107. «Бандьера роса» (ит.) — «Красное знамя», название песни итальянских партизан. Траттория (ит.) — трактир, ресторан.

122. Перевод ст-ния «Кларнет Тичини». Солнечный праздник утра чисто воспет кларнетом. Речь идет о первом сборнике стихов Павла Григорьевича Тычины (1891–1967) «Солнечные кларнеты» (1918), который сыграл большую роль в творческом становлении молодого М. Бажана. Осанна — хвалебный возглас в молитвах христиан и евреев иудаистского вероисповедания; в переносном смысле — превознесение кого-либо.

123. Перевод ст-ния «Вночі 24 жовтня». В ночь с 24 окт. на 25 окт. (6–7 нояб.) 1917 г. В. И. Ленин прибыл в Смольный и непосредственно взял в свои руки руководство вооруженным восстанием, которое привело к свержению Временного правительства и к победе Великой Октябрьской социалистической революции. Опричь — здесь: снаружи, за пределами. Эйно Рахья (1886–1936) — финский большевик. Здесь фактическая ошибка: Эйно Рахья сопровождал В. И. Ленина в июле 1917 г. при конспиративной переправе в Финляндию и в окт. обратно — в Россию. Литейный мост — мост через Неву в Петрограде (Ленинграде). Юнкера — воспитанники военных училищ, существовавших в царской России для подготовки офицеров.

124. Перевод ст-ния «Спогад про Димитрова». Димитров Георгий Михайлович (1882–1949) — деятель болгарского и международного коммунистического и рабочего движения. С 1946 г. — Председатель Совета Министров НРБ, с 1948 г. — Генеральный секретарь ЦК БКП. Кирилл (827–869) и Мефодий (815–885) — братья, проповедники православной христианской религии, основатели письменности у славянских народов. Страстность Прометеева — неукротимая, самоотверженная жажда справедливости и добра людям. Ботев Христо (1849–1876) — болгарский поэт, мыслитель, революционер-демократ. Когда народы, распри позабыв. Цитата из ст-ния Пушкина о Мицкевиче «Он между нами жил…» (1834).

125. Перевод ст-ния «Триптих Симонові Чіковані» Чиковани Симон Иванович (1903–1966) — грузинский советский поэт, друг М. Бажана. Кавкасиони — Кавказ. Марика — жена С. Чиковани. Онемевшие очи Симона. В последние годы жизни С. Чиковани ослеп. Карбункул (лат.) — драгоценный камень. Цехин — древняя венецианская золотая монета. Динар (лат.) — древняя золотая монета в ряде стран мусульманского Востока. Курдского села. Курды — народность, основное население Курдистана, небольшая часть которой живет в Советском Закавказье. Гонимая кипчакская блудница. Кипчаки — народ тюркского происхождения. Хеттских пастухов. Хетты — племена и народности, населявшие во II — нач. I. тысячелетия до н. э. центральную и вост. часть Малой Азии, а также Сев. Сирию. Ормузд — европеизированное имя Ахура-Мазды, бога жизни, добра и света в древней иранской религии зороастризма. Чихир (чихирь) — горское красное крепкое вино. Менгрельскую избушку. Менгрелы — жители Менгрелии, исторической местности в Грузии (в XVI в. Менгрелия была независимым княжеством).

126. Перевод ст-ния «Ім’ям людини і народу». Эпиграф — из ст-ния П. Г. Тычины «Я утверждаюсь» (1943). Наш незыблемый Закон — новая, третья Конституция СССР, принятая Верховным Советом СССР в 1977 г. (первая и вторая утверждены в 1924 и 1936 гг.).

127. Перевод ст-ния «У музеї Леніна». Бельвиль — улица в Париже. Коммуна — Парижская коммуна — революционное правительство рабочего класса, созданное парижскими рабочими в 1871 г., первое в истории правительство диктатуры пролетариата, существовавшее на протяжении 72 дней. Знамя Парижской коммуны хранится в Музее В. И. Ленина в Москве.

128. Перевод ст-ния «Пам’ятник Лесі Українці в Саскатуні». Альберта — провинция Канады; около 10 % населения (1,3 млн чел.) составляют украинцы. Гадячскими полями. Гадяч — город Полтавской обл., райцентр. Саскачеванские волны. Саскачеван — река на юге Канады. Листва канадского клена. Лист кленового дерева изображен на государственном флаге Канады.

129. Перевод ст-ния «Давно — як давно! — ще за юності…». Эпиграф-посвящение в украинском оригинале «Ніколаю Тихонову» стал названием ст-ния в русском переводе. Тихонов Николай Семенович (1896–1979) — русский советский писатель и общественный деятель; с 1949 г. — председатель Советского Комитета защиты мира, член Всемирного Совета Мира. Из чаши Твоей я напился крепко заваренной браги. В 20-е гг. молодой М. Бажан испытал на себе значительное влияние первых книг стихов Тихонова «Орда» (1922) и «Брага» (1922), его революционно-романтических баллад. Твоей тревоги. «Чудесная тревога» — название цикла стихов (1937–1940) Тихонова. В железных ночах Ленинграда — цитата из поэмы Тихонова «Киров с нами» (1941). Выборгские переправы. Выборг — город областного подчинения Ленинградской обл., морской порт на побережье Финского залива. Киевских врат Золотых. Речь идет о главных торжественных воротах древнего Киева (см. примеч. 129). Глетчер Ужбы — ледниковая шапка горы Ушба в центральной части Главного Кавказского хребта. Барвинок — вечнозеленое травянистое растение, символ памяти умерших; традиционно высаживается на кладбищах.

130. Перевод ст-ния «Зіниці смерті стежили за вами…». Гончар Олесь Терентьевич (р. 1918) — украинский советский писатель, лауреат Ленинской премии (1964). Ст-ние характеризует военный период биографии писателя (Гончар — участник Великой Отечественной войны).

131. Перевод ст-ния «Пісня про Сокола». Загл. ст-ния повторяет загл. известного произведения А. М. Горького.

132. Перевод ст-ния «Перекладаючи Давида Гурамішвілі». Гурамишвили Давид (1705–1792) — грузинский поэт; в 1760 г. поселился на Украине, где прожил до смерти. С месхетских круч. Месхетия — юго-вост. район Грузии. Картлийская — здесь: грузинская. Пшавела — см. примеч. 37. Голгофа — гора вблизи Иерусалима, где, по евангельскому преданию, был распят Иисус Христос; переносно: место казни, мук. И это друг пришел. О Симоне Чиковани см. примеч. 125.

133. Перевод ст-ния «Пролог до спогадів». Ст-ние можно рассматривать как пролог к циклу поэм «Уманские воспоминания» (см. № 181–186). Сладкий плач Шопена. Речь идет о похоронном марше Фридерика Шопена (1810–1849).

134. Перевод ст-ния «Пам’яті друга». Смолич Юрий Корнеевич (1900–1976) — украинский советский писатель, друг М. Бажана.

135. Перевод ст-ния «Пильніше й глибше вдуматися в себе…». Плазма (греч.) — здесь: жидкая часть крови. Нейрон — нервная клетка, основной структурный и функциональный элемент нервной ткани. Курцшлюз (нем.) — короткое замыкание. Вольтова дуга — яркое пламя между концами угольных электродов, подключенных к источнику электрического тока; используется для плавки металлов с целью сварки отдельных частей. «Бедный Йорик!» — слова из монолога Гамлета в одноименной трагедии Шекспира.

136. Перевод ст-ния «Перший сніг». Посвящено Нине Владимировне Бажан (см. примеч. 115).

137. Перевод ст-ния «На луг лягло благословіння снігу…».

138. Перевод ст-ния «Лампочка вдалині».

139–146. Перевод цикла «Нічні концерти» (1. «Криниця Леонтовича», 2. «Ніч на Івана Купала», 3. «Бразіліана Віла Лобоса», 4. «Голос Эдіт Піаф», 5. «Незакінчена симфонія Шуберта», 6. «Вальс Сібеліуса в Ленінграді», 7. «Тріо № 2 Бориса Лятошинського», 8. «Сьома симфонія Шостаковича»). 1. Леонтович Николай Дмитриевич (1877–1921) — украинский советский композитор, автор хоровых обработок украинских народных и революционных песен, хоровых поэм. Криница — см. примеч. 12. Мореный дуб — темный, обработанный морилкой (едкой жидкостью для пропитывания дерева с целью окраски). Запевка — запев в народных песнях. Кант (лат.) — вид старинной песни, исполнявшейся ансамблем певцов или хором (без инструментов). Пассаж (фр.) — музыкальная фраза быстрого движения, обычно устремленного в одном направлении (вниз или вверх). Кантилена (ит.) — певучая мелодия. Регент — дирижер хора. Переярок — глубокий, заросший овраг. 2. Грабовский Леонид Александрович (р. 1935) — украинский советский композитор. Языческо-христианский праздник (у славянских и др. народов Европы) в ночь на Ивана Купала — с 6 на 7 июля (с 24 на 25 июня ст. ст.). По преданию, в эту ночь расцветает папоротник; кто сорвет его цветок и устоит перед призраками, тот отыщет клад. Ивась, Басаврюк — персонажи повести Н. В. Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала», вошедшей в кн. «Вечера на хуторе близ Диканьки». Фантомный — призрачный. 3. Пионеры — здесь: первопроходцы. Канцер (лат.) — рак. Упырь — в народных поверьях злой оборотень, кровосос. Фата-моргана (ит.) — мираж, марево. Пеон (исп.) — наемник, поденщик. Самба — бразильский быстрый парный танец свободной композиции. Пончо (исп.) — индианский четырехугольный плащ из грубой ткани с вырезом посредине для головы. Кондор (исп.) — птица подвида американских грифов. Партитура (ит.) — нотная запись ансамблевой музыки оркестра, хора, камерного ансамбля и т. п., в которой сведены партии всех исполнителей голосов, инструментов. 4. Пиаф Эдит (наст. фамилия Гасьон, 1915–1963) — французская эстрадная певица. Макияж (фр.) — грим, косметическая обработка лица. Монтаньярка — здесь: монтаньяры (фр.) — название буржуазной революционно-демократической группы депутатов Законодательных собраний и Конвента в период французской буржуазной революции конца XVIII в. Убийца с железным крестом — фашист. Петеновские жандармы. Петен Анри Филипп (1856–1951) — глава французского правительства в 1940–1944 гг., вступивший в сговор с фашистской Германией и заключивший с нею союз на крайне тяжелых и унизительных для Франции условиях. Даниэль Казанова (1909–1943) — французская коммунистка, героиня антифашистского Движения сопротивления, погибла в концлагере. Пери Габриэль (1902–1941) — национальный герой французского народа, журналист; с 1924 г. — член ЦК Французской компартии, сотрудник газ. «Юманите», один из организаторов Движения сопротивления против немецких захватчиков. Расстрелян гитлеровцами. Нотр-Дам — собор Парижской богоматери, выдающийся памятник французского зодчества XII–XIII вв., блестящий образец готического стиля в архитектуре. Елисейские поля — один из самых известных и красивейших проспектов Парижа, тянущийся от площади Согласия до Триумфальной арки на площади Звезды. В то лето сорокового, в тот вопиющий год. После 14 июня 1940 г., когда гитлеровские войска заняли Париж, Франция перестала существовать как самостоятельное государство. Бельвиль — см. примеч. 127. Дитя лихого райка. Раек — здесь: театральная галерка. Падам, подам — название и припев песни И. Глансберга из репертуара Э. Пиаф. 5. Речь идет о «Неоконченной» (7-й) симфонии Ф. Шуберта (1797–1827). Тарантул — крупный ядовитый паук, распространен в лесостепной и степной зоне Европы и Азии. 6. Посвящено Нине Владимировне Бажан (см. примеч. 115). Сибелиус Ян (1865–1957) — финский композитор, глава национальной музыкальной школы. Вальс Сибелиуса — популярный «Грустный» вальс из музыкального сопровождения к драме Йернефельта «Куолема» (1903). Терция (лат.) — музыкальный интервал, охватывающий три ступени диатонического звукоряда. Отсвет залива. Речь идет о Финском заливе Балтийского моря. 7. В эпиграфе — авторское пояснение времени и места написания произведения Б. Лятошинского (Саратов, 1942 г., когда Украина была оккупирована фашистами) и главного его национального мотива (украинская народная песня «Ой верба, верба…»). Лятошинский Борис Николаевич (1895–1968) — украинский советский композитор, дирижер, педагог, народный артист УССР. Саратовская даль. Саратов в 1941–1942 гг. был одним из основных мест эвакуации кадров украинской общественности. Лад — строй музыкального произведения, объединение звуков и созвучий различной высоты. 8. Седьмая симфония Дмитрия Дмитриевича Шостаковича (1906–1975) — так называемая Ленинградская симфония до мажор, посвящена блокадному Ленинграду. Мы шли по Киеву, по скорбному пути. Киев был освобожден от немецко-фашистских захватчиков 6 нояб. 1943 г. В кирзе — в кирзовых сапогах. Толпой входили в зал белоколонный — очевидно, в Колонный зал им. Н. В. Лысенко Киевской филармонии (бывш. помещение купеческого собрания, построенное в 1882 г. по проекту архитектора В. Н. Николаева). Бабий Яр — см. примеч. 72. И небывало бледный дирижер Идет, шатаясь, словно через годы. 12 нояб. 1944 г. в Киевской филармонии исполнялась Седьмая симфония Шостаковича. Дирижировал Н. Рахлин. Пропилеи — парадный, архитектурно оформленный вход в город или в архитектурный ансамбль. Железный шторм ударил в Сталинград. Речь идет о Сталинградской битве (см. примеч. 54). Художник, от боли задумчиво строгий. Седьмую симфонию Д. Д. Шостакович писал в блокадном Ленинграде. Зажигалка — здесь: зажигательная бомба. Товарищ Дмитрий — Шостакович.

СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВКЛЮЧАВШИЕСЯ В ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ

147. Перевод ст-ния «На Карпатах».

148. Перевод ст-ния «Ні, вірю я, що знову піднесу…».

149. Перевод ст-ния «Я тягнусь до тебе в ночі й дні останні…».

150. Перевод ст-ния «Подорож до Литви». Предки М. Бажана по материнской линии жили в Литве. Комментируя это ст-ние, Д. В. Павлычко приводит выдержки из писем М. Бажана П. Антокольскому, из которых следует, что еще в 1635 (или 1655) г. предок поэта Томаш Поржецкий издал книжку латинских стихов (см.: «Вітчизна». 1984, № 10. С. 4–5). Дайны — литовские народные песни. Руны — народные стихи финнов и карелов, распеваемые под музыку. Вилия (или Нерис) — правый приток Немана, текущий через Вильнюс и Каунас. Вайделот — жрец у древних литовцев, воспевавший деяния и подвиги предков. Жмудин — здесь: литовец (жмудь — древнее литовское племя).

151. Перевод ст-ния «Сходження на Зедазені». Посвящено Ираклию Абашидзе (р. 1909) — советскому грузинскому поэту. Гурами-швили — см. примеч. 132. Саламури — грузинский народный духовой музыкальный инструмент. Хорол — река в Сумской и Полтавской обл. То было на далекой Украине. Давиду Гурамишвили, как военнослужащему русской армии и дворянину, было пожаловано поместье близ Миргорода, где он провел последние годы жизни. Сакартвело — см. примеч. 38.

152. Перевод ст-ния «В хмаринці пахощів, раптово пролетілій…».

153. Перевод ст-ния «Спалах сузір». Плеяды — звездное скопление в созвездии Тельца.

154. Перевод ст-ния «Тишина».

155. Перевод ст-ния «Чебрець, і верес, і вологий мох…». Н. Б. — Нина Владимировна Бажан (см. примеч. 115). Чебрец — см. примеч. 104. Цепкий дрок — см. примеч. 87. Пуща-Водицкий лес. Пуща-Водица — климатический курорт в сев. — зап. части Киева (Подольский р-н). К поселку примыкает Пуща-Водицкий лес. Название происходит от слова «пуща» (густой, труднопроходимый лес) и реки Водица.

156. Перевод ст-ния «Хай спечені уста я ще раз притулю…».

157. Перевод ст-ния «Пройшли ми всілякі дороги удвох…».

158. Перевод ст-ния «В собі, як в келії трухлявій, замикатися…».

159. Перевод ст-ния «Шепіт».

160. Перевод ст-ния «Шипшини білий цвіт». Иванов Всеволод Вячеславович (1895–1963) — русский советский писатель, автор повести «Бронепоезд 14–69», одноименной драмы, ряда романов, исторических драм. Собор… над Нерлею-рекою — Покровская церковь на р. Нерли (1165) близ г. Владимира. Виссон — дорогая белая или пурпурная ткань, вошедшая в употребление со времен древних греков и римлян. Фриз — в архитектуре плоская горизонтальная полоса (нередко украшенная рельефами) обычно наверху фасада зданий. Тимпан — здесь: внутреннее поле фронтона. Гриф (грифон) — в античной мифологии фантастическое существо: крылатый лев с головой орла; в искусстве — декоративная фигура.

161. Перевод ст-ния «Його очі». Фата-моргана — см. примеч. 141. «Апассионата» — соната Л. Бетховена.

162. Перевод ст-ния «Одужання». Старинные целительные пущи. Речь идет о Коиче-Заспе — местности в лесопарковой зоне Киева на его юж. окраине, на правобережье Днепра. В дореволюционные времена эта местность (с уникальной дубовой рощей) частью принадлежала киевским монастырям (мужскому Выдубецкому и женскому Введенскому), частью — царской семье. Ныне здесь — одна из крупнейших киевских зон отдыха.

163. Перевод ст-ния «За кроком крок».

164. Перевод ст-ния «Фонтан».

165. Перевод ст-ния «Подзвін конвалії». Арпеджио — аккорды, звуки которых исполняются не одновременно, а поочередно, чаще всего — от низшего к верхнему.

166. Перевод ст-ния «Прощання».

ПОЭМЫ

М. Бажан — создатель оригинальной формы поэтического эпоса. Значительное количество произведений этого жанра объединено в циклы эпических рассказов, новелл или повестей, скрепленных общим замыслом (впервые такая форма разрабатывается в поэме «Бессмертие»). Наивысшего расцвета эпос М. Бажана достигает в 60–70-е гг. («Полет сквозь бурю», «Четыре рассказа о надежде», «Уманские воспоминания», «Ночные раздумья старого мастера»).

167. Перевод поэмы «Смерть Гамлета». Образ Гамлета получает социально-политическое сатирическое толкование в контексте исторических событий конца 20-х — начала 30-х гг., когда в Италии и Германии утверждается фашизм. «Смерть Гамлета» — один из первых в советской литературе поэтических памфлетов, обличающих фашизм. Старинное бюро — здесь: конторка, стол для письменных занятий и хранения бумаг. Бедный Йорик — см. примеч. 135. Замок Эльсинор — место действия в трагедии Шекспира «Гамлет». Капли датского короля — название лекарства; здесь намек на сюжет трагедии Шекспира «Гамлет» — убийство короля Дании посредством яда. Тень Достоевского. Речь идет не о подлинном облике писателя, а о феномене «достоевщины» (или «карамазовщины») в горьковской интерпретации этих явлений как болезненных крайностей индивидуалистической психологии. Быть иль не быть — см. примеч. 83.Гомилетика — вспомогательная наука богословия, объясняющая теорию церковного собеседования и историю проповеднической литературы. Двуликий Янус (римск. миф.) — божество дверей, входа и выхода; изображался Янус мужчиной с двумя лицами — старым и молодым; в переносном значении Янус — вероломный человек, двурушник. Манна — по библейской легенде, пища, посланная богом для странствовавших по пустыне голодных евреев и падавшая с неба. Здесь: «манна надземности, манна гуманности» — блага, дарованные свыше. Дихлордиэтилсульфид — органическое соединение; яд, обладающий многосторонним физиологическим действием; применялся в конце первой мировой войны в качестве отравляющего вещества. Мессия — избавитель, приносящий спасение народу от бедствий и грехов (первонач. церковное название Иисуса Христа как искупителя человеческих грехов). Моисей — по библейской легенде, пророк, освободитель древних евреев из так называемого египетского пленения. Цезарь — в Древнем Риме титул императоров. Осанна — см. примеч. 122. Крылатка — широкое мужское пальто в виде накидки, плаща с пелериной, которое носили в XIX — нач. XX вв. Алеша Карамазов — один из главных героев романа Достоевского «Братья Карамазовы» (1879–1880), нравственно чистый и благочестивый отрок. Респиратор — см. примеч. 4. Князь — христианнейший Мышкин. Ироническая характеристика главного героя романа Достоевского «Идиот» (1868), выступающего в этом произведении в качестве подлинного носителя христианской любви к людям. Прозелиты — новые приверженцы, сторонники чего-либо (первоначально те, кто принял новую веру). Сигуранца (рум.) — политическая полиция в монархической Румынии, охранка. Забиться ли… В той башне… из кости слоновой. Метафорическое изображение эстетской поэзии, исповедовавшей культ красоты, чуждавшейся реальной действительности и социальных проблем жизнеустройства. Крестоносцы — участники Крестовых походов 1096–1270 гг. западноевропейских феодалов в страны Ближнего Востока (Сирию, Палестину, Египет). Крестоносцами называют также участников захватнических войн немецких феодалов против славян и народов Прибалтики и походы феодалов и папства в XIII–XV вв. против «еретиков». Петлюра Симон Васильевич (1879–1926) — один из главарей контрреволюционного националистического движения на Украине, разгромленного в 1919 г. Колчак Александр Васильевич (1873–1920) — бывший адмирал царского флота, глава контрреволюционной военной диктатуры, установленной им в нояб. 1918 г. на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. К началу 1920 г. армии Колчака были разгромлены, а сам он расстрелян.

168. Перевод поэмы «Гофманова ніч». В переводе Э. Багрицкого допущены сокращения. Гофман Эрнст Теодор Амадей (1776–1822) — немецкий писатель-романтик и композитор. Портрет Гофмана в поэме М. Бажана лишен исторической достоверности, это образ романтического «раздвоенного» художника вообще. Обращаясь к средствам художественной сатиры, М. Бажан показывает несостоятельность одного из основных постулатов эстетики романтизма — культа абсолютной творческой свободы художника, отрицает мысль И. Канта о том, что «гений не подчиняется правилам», и высмеивает Гофмана как буржуазного обывателя. Бюргер (нем.) — горожанин, в переносном значении — мещанин. Цикута — ядовитое растение, растущее у воды; здесь: яд. Серапионов брат — по аналогии с персонажами сборника новелл Э.-Т.-А. Гофмана «Серапионовы братья». Амедей — третье (основное) имя Гофмана. Мефистофель — злой дух, посланец ада; один из главных героев драматической поэмы И. В. Гёте «Фауст». Пантофель (фр.) — туфля. Гигантский кот, добрейший котик Мур — фантастический персонаж романа Гофмана «Житейские воззрения кота Мура» (1820–1822). Камергерихт (нем.) — высший суд. Магистратура — здесь: название судебного ведомства. Виват (лат.) — заздравное или хвалебное восклицание у некоторых европейских народов. Автодафе (аутодафе) — объявление и исполнение приговоров инквизиции, в частности сожжение на костре. Истина в вине! Перевод латинского изречения: «In vino veritas!» Теодор — второе имя Гофмана. Чугун — здесь: металлический горшок. Милоть (греч.) — овчина. Гайдн Иозеф (1732–1809) — австрийский композитор, представитель венской классической школы. Кармин — ярко-красная краска. Фламандских маляров. Фламандцы — основное население Бельгии (наряду с валлонами); здесь подразумеваются мастера фламандской школы живописи. Блестящие драбанты — имеется в виду декор печных изразцов — фигурки ратников-телохранителей. Умбра — коричневая, синька — синяя краски минерального происхождения. Кожаный бювар — папка (с листами промокательной бумаги) для хранения бумаг, конвертов. Неудачный перевод антитезы оригинала: «перо крилате й ситий каламар».

169. Перевод поэмы «Число». В переводе Н. Ушакова допущены значительные сокращения. В своих поэмах конца 20-х — нач. 30-х гг. М. Бажан ищет новых способов выражения на стыке искусства и науки, новых путей художественной символизации. В социально-философской поэме «Число» он осуществляет смелый замысел — исследует социальное и философское содержание «абстракции числа», трактует историю числа как историю социальной, классовой борьбы людей. Пифагор Самосский (580–500 до н. э.) — древнегреческий математик и философ-идеалист, рассматривавший Вселенную как гармоническую систему чисел и их отношений; познание мира сводил к познанию чисел, будто бы управляющих им. Волхвование — у древних славян: волшба, колдовство, гадание. Гомункул — гомункулус (лат.), крошечный человек, которого, по представлениям средневековых алхимиков, можно было создать искусственным путем. Гостия — хлебец из пресного пшеничного теста; употребляется при совершении обряда причастия в католической и лютеранской церквах. Паранойя — тяжелое психическое заболевание. Вавилон — древний город в Месопотамии, столица Вавилонии в XIX–VI вв. до н. э. Гроссбух (нем.) — главная книга в бухгалтерии. Гент — город в Бельгии, административный центр провинции Вост. Фландрия, морской порт, соединенный каналом с Северным морем. Бискайя — Бискайский залив на вост. Атлантического океана, омывает зап. побережье Европы (Испания, Франция). К двум Индиям прекрасным. Речь идет о Вест-Индии и Ост-Индии. Вест-Индия — историческое название группы островов в Атлантическом океане между Сев. и Юж. Америкой. На территории Вест-Индии находятся Куба, Гаити, Доминиканская республика и др. государства. Ост-Индия — историческое название зап. части Юж. Азии: п-ов Индостан, п-ов Индокитай и ряд островов. Ферросплав — сплав железа с другими элементами (углеродом, кремнием и проч). Газолин — смесь легких жидких углеводов, применяемая как топливо для карбюраторных двигателей внутреннего сгорания. Кильватер — след на воде позади идущего судна.

170. Перевод поэмы «Трилогія пристрасті». Около 90 строк текста поэмы в переводе отсутствует. Название поэмы М. Бажана подсказано «Трилогией страсти» Гёте — циклом ст-ний, объединенных вокруг «Мариенбадской элегии» (1823). Тюб (фр.) — тюбик. Нирвана — в буддизме и джайнизме состояние высшего блаженства человеческой души, которая в процессе отвлечения от внешнего мира освобождается от страданий и сливается с духовной, «божественной» первоосновой мира; в переносном значении — состояние полного покоя, блаженства. Король, ты же голый. Выражение «голый король» восходит к сказке датского писателя Г.-Х. Андерсена (1805–1875) «Новое платье короля», где высмеивается король, ставший жертвой своей глупости и тщеславия. Голгофа — см. примеч. 132, в нарицательном значении: место казни. Бусоль — измерительный прибор с компасом. Морлоки — в научно-фантастическом романе Г. Уэллса «Машина времени» (1895) неимущие люди, жертвы технократической аристократии, обитающие в искусственном подземном мире; в тексте поэмы —^: таинственные живые тельца в крови. Мезозойских лесов. Леса мезозойской эры — четвертой эры геологической истории Земли; началась 185 млн лет тому назад и длилась 115–130 млн лет. Колтун — болезнь волос, превращающая их в свалявшуюся наподобие войлока массу. Ганглии — нервные сплетения. Кесарево сечение — при невозможности родового акта операция извлечения ребенка через разрез брюшной полости. Крюйт-камера (гол.) — помещение на корабле для хранения боеприпасов. Корды (фр.) — веревки, прочно крученные нитки.

171–173. Перевод цикла поэмы «Безсмертя. Три повісті про товариша Кірова» (1. «Прапор», 2. «Ніч перед боем», 3. «День»). Хронологически первой была написана и опубликована повесть «Ночь перед боем» (1935), которая в окончательном варианте стала центральной частью поэмы. Киров (Костриков) Сергей Миронович (1889–1934) — был активным участником первой русской революции 1905–1907 гг., Октябрьской революции в Петрограде. Руководил борьбой за установление Советской власти на Сев. Кавказе. Принимал участие в разгроме деникинщины. В 1921–1925 гг. — секретарь ЦК КП(б) Азербайджана; с 1926 г. — секретарь Ленинградского губкома и Сев. — Зап. бюро ЦК ВКП(б); с 1934 г. — секретарь ЦК ВКП(б). Злодейски убит в Ленинграде. В трех повестях произведения — «Знамя», «Ночь перед боем» и «День» — изображены события томского (1904–1908), азербайджанского и ленинградского периодов жизни и деятельности Кирова. В последней повести поэт сосредоточился на подробном описании насыщенного кипучей творческой работой дня (30 нояб. 1934 г.), который стал последним днем жизни Кирова. 1. Знамя. «Бульдог» — револьвер крупного калибра с коротким стволом. Январь кровавый, петербургский снег! Речь идет о событиях 9 янв. 1905 г. в Петербурге — так называемом Кровавом воскресении, возвестившем о начале революции 1905–1907 гг. Томь — правый приток Оби, У шайка — приток Томи. «Марсельеза» — французская революционная песня на слова и музыку К.-Ж. Руже де Лиля; в России получила распространение «Рабочая Марсельеза» (текст П. Л. Лаврова, музыка — Руже де Лиля). Костриков — см. выше. «Вперед» — нелегальная большевистская газета, издававшаяся под руководством В. И. Ленина в Женеве с конца 1904 по май 1905 г. «Не плачьте… над трупами борцов погибших» — революционная песня «Не плачьте над трупами павших борцов…». Завируха — вьюга, метель. 2. Ночь перед боем. Карталиния — Картли (см. примеч. 132). Эйбат — точнее: Биби-Эйбат, один из нефтепромысловых районов Баку. Менгрел — см. примеч. 125. Тюрк — здесь: азербайджанец. Кунак — друг, товарищ в некоторых кавказских языках. Сквозь Кюрдамир до Гянджи. Кюрдамир — город в Аз. ССР; Гянджа — древний азербайджанский город (ныне Кировоград). Дашнаки и мусаватисты — армянские и азербайджанские буржуазные националисты. В 1918–1920 гг., опираясь на иностранных интервентов, возглавили контрреволюционные буржуазно-националистические правительства Армении и Азербайджана, которые были свергнуты в результате революционной борьбы народных масс. Олигоцен — геологический слой, относящийся к среднему отделу третичной системы; на Кавказе некоторые месторождения нефти были обнаружены в пластах олигоцена. Литосфера (греч.) — верхняя твердая оболочка земного шара, в состав которой входят земная кора и субстрат (верхняя часть мантии земли). Шемахинское царство. Шемаха — столица феодального государства Ширван в Сев. Азербайджане, в наст, время центр Шемахинского р-на Аз. ССР. В середине XVIII в. возникло независимое Ширванское ханство (названное в поэме Шемахинским), которое в 1805 г. добровольно присоединилось к России. О пенсильванской нефти обтрепанный том Менделеева — труд Д. И. Менделеева «Нефтяная промышленность в Северно-Американском штате Пенсильвании и на Кавказе» (1877), написанный после поездки ученого в США с целью осмотра нефтяных месторождений в Пенсильвании. Земля кумирень огнепоклонника гебра. Гебры — приверженцы древнеиранской религии зороастризма, в которой большую роль играл культ огня. Неподалеку от Баку в Сураханах сохранились остатки храма огнепоклонников, построенного в нач. XVIII в. индийскими купцами на месте выхода на поверхность природного нефтяного газа. Ормузд — см. примеч. 125. Шахсей-вахсей — изуверский обычай самоистязания у мусульман-шиитов во время религиозных церемоний, осуществляемых в память «великомученика» имама Хусейна. Путиловцы — рабочие Путиловского (ныне Кировского) завода в Петербурге. 3–18 янв. 1905 г. организовали забастовку, к которой присоединились рабочие др. заводов. Кокорев Василий Александрович (1817–1889) — русский капиталист, учредитель Закаспийского товарищества в 1859 г. — первого нефтеперегонного завода. Нобель Эммануил (1859–1939) — предприниматель, в 1888–1917 гг. возглавлял Т-во братьев Нобель и др. общества; являлся одной из видных фигур финансовой олигархии России. В 1919 г. эмигрировал в Швецию. Шибаев С. М. — русский нефтепромышленник, владелец завода в Баку. Былая земля «Мусавата» взята детердинговским чеком. Речь идет о контрреволюционной националистической партии «Мусават» в Азербайджане, которая в 1918–1920 гг. удерживала власть в стране с помощью иностранных интервентов, в частности английских. Детердинг Генри (1866–1939) — глава английских нефтяных монополий, контролировавших ряд нефтяных предприятий царской России и пытавшихся завладеть ими после Октября 1917 г. В апр. 1920 г. мусаватистское правительство было низложено и в Азербайджане восстановлена Советская власть. Стек (англ.) — твердый эластичный хлыст для лошади. Норды — здесь: сев. ветры на море. Тамерлан — см. Тимур в примеч. 41. Сельджуки — феодальная династия, которая правила в XI–XII вв. в Сельджукском государстве (в его состав входили Мавераннахр, Иран, частично Закавказье, Малая Азия, Сирия и Палестина). Название происходит от имени Сельджука — вождя племени тюрков-огузов. Аргонавт — здесь: мореплаватель, искатель приключений. Зангезур — Зангезурский хребет в Закавказье. Таты — немногочисленная народность, проживающая в Даг. АССР. Менгрельских дорог. Менгрелия — см. примеч. 125. Перекоп — см. примеч. 1. Саксаул — среднеазиатское дерево пустынь и полупустынь. 3. День. Гигант восьмиколонный — здание Смольного, в портике которого имеется восемь колонн. Съезд второй Советов. II Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов происходил 25–26 окт. (7–8 нояб.) 1917 г. в Смольном. Киров был делегатом съезда. И тот, кто на граните вознесся вдохновенный, Кто бронзовую руку. Речь идет о памятнике В. И. Ленину, изображающем вождя революции на башне броневика; установлен в 1926 г. в память о возвращении Ленина в Петроград 3 апр. 1917 г. и о его исторической речи на площади у Финляндского вокзала, носящей теперь имя Ленина. Бои Владикавказа. С 1909 по 1917 г. и позднее Киров жил во Владикавказе (ныне Орджоникидзе), где до Октября 1917 г. в условиях подполья руководил революционной работой. Вернувшись во Владикавказ после II съезда Советов, Киров возглавил борьбу за установление Советской власти на Сев. Кавказе. На промыслах Баку. Находясь на посту секретаря ЦК КП(б) Азербайджана, Киров руководил реконструкцией нефтяной промышленности республики. Схватки с зиновьевской проказой. Зиновьев Григорий Евсеевич (Радомысльский, 1883–1936) — член РСДРП с 1901 г. После Октября 1917 г. — председатель Петроградского Совета, член Политбюро ЦК ВКП (б). С 1926 г. — один из лидеров оппозиционного троцкистско-зиновьевского блока; позднее — член коллегии Центросоюза; незаконно репрессирован. Мы устроим столетний юбилей. Имеется в виду 100-летний юбилей «Калевалы» — карело-финского народного эпоса (составлен и издан Леннротом в 1835 и 1849 г.). С его уржумским «о». Подразумевается произносительная особенность речи Кирова — так называемое «оканье», характерное для севернорусских говоров; Киров родился и вырос в г. Уржуме, Вятской губ. (ныне Кировской обл.), где «оканье» распространено среди местного населения. Путиловского рельса иссиня-черный шмат. Шмат (польск.) — кусок; путиловский — отлитый на ленинградском заводе «Красный путиловец» (с 1934 г. — Кировский завод). То Волховстроя первый советский алюминий. Энергетической базой для первого в СССР алюминиевого Волховского завода (пущен в 1932 г.) послужила Волховская ГЭС (сооруженная в 1926–1927 гг.). Строительство завода было одной из главнейших забот Кирова. Я помню дни разгрома и т. д. Возможно, имеется в виду так называемый кронштадтский мятеж, в подавлении которого в марте 1921 г. участвовал Киров, как и другие делегаты X съезда партии. Кемь — река в Карельской АССР, начинающаяся в Финляндии. Ладога — Ладожское озеро, Сясь — река в Новгородской и Ленинградской обл. Шуя — река в Карельской АССР, впадающая в Онегу, т. е. в Онежское озеро. Кукисвумчорр — горный массив в Хибинской тундре (Кольский п-ов), к сев. от г. Кировска; у подножья массива — одноименный поселок. Нивастрой — гидроэлектростанция на р. Ниве в Мурманской обл. Рвут камень плодоносный из недр своих Хибины. В Хибинской тундре под руководством Кирова было организовано крупномасштабное производство апатитов. Лесной — название проспекта в Ленинграде; с 1927 по 1934 г. здесь строился городок текстильщиков. Растрелли Варфоломей Варфоломеевич (1700–1771) — русский архитектор, представитель стиля барокко. Основные произведения: Большой дворец в Петергофе, комплексы Смольного монастыря и Зимнего дворца в Ленинграде, проект Андреевской церкви в Киеве. Росси Карл Иванович (1775–1849) — русский архитектор. Его сооружения в Ленинграде: Михайловский дворец (теперь Русский музей), здания Главного штаба, Сената и Синода, ансамбль Александринского театра — выполнены в стиле классицизма. В походах астраханских. В 1919 г. под руководством Кирова, назначенного членом реввоенсовета 11-й армии в Астрахани, было организовано успешное наступление этой армии к Царицыну, что способствовало освобождению города от белогвардейцев. Над улицею Стачек — проспект Стачек в Ленинграде. «Сказать по-человечески, Так хочется на свете еще нам жить и жить!» Почти дословно приведенное суждение С. М. Кирова из его речи на XVII съезде партии (1934). К «Путиловцу» — к заводу «Красный путиловец». В Выборгском неугомонном доме. Видимо, подразумевается здание бывшего Михайловского артиллерийского училища, выходящего одной стороной на Неву; в Белом зале этого здания проходили собрания и митинги трудящихся Выборгского района города. Здесь 12 авг. 1927 г. на собрании партактива района выступил Киров.

174. Перевод поэмы «Батьки й сини». Лугань — Луганка, речка в Ворошиловградской обл., правый приток Северского Донца. Дядя Клим — Климентий Ефремович Ворошилов (1881–1969) — деятель Коммунистической партии и Советского государства, маршал Советского Союза. В 1917 г. возглавлял Луганский комитет РСДРП(б). Весной 1918 г. — организатор 1-го Луганского социалистического отряда, который вел бои и немецкими войсками на подступах к Харькову. Каганец — см. примеч. 93. Родаково — поселок Луганской губ. (ныне Ворошиловградской обл.). Царицын — с 1921 по 1961 г. — Сталинград, ныне Волгоград; здесь подразумевается один из главных эпизодов гражданской войны — оборона Царицына от белогвардейской армии. Лихая — железнодорожная станция (ныне в поселке Лиховской) на участке Луганск — Царицын. Юзовка — бывшее название (до 1924 г.) Донецка. Острая Могила — высота на окраинах Луганска, которую героически защищали от превосходящих сил деникинцев части Красной Армии и отряды трудящихся города в апр. — мае 1919 г. Шкуровцы без папах летели с седел ниц. Шкуро Андрей Григорьевич (1887–1947) — белогвардейский генерал; казачьи отряды Шкуро отличались исключительной жестокостью и занимались безудержными грабежами. ВЧК — Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, действовавшая в 1917–1921 гг. во главе с Ф. Э. Дзержинским.

175. Перевод поэмы «Данило Галицький». Исторический материал поэмы — Дрогичинская битва 1238 г., в которой войска, возглавляемые князем Даниилом Галицким (1201–1264), разбили немецких рыцарей. М. Бажан осмысляет это событие как урок агрессорам и предсказывает победу советского народа, вступившего в борьбу с фашизмом. Дрогичин — Дорогичин, город, центр удельного княжества на территории Берейстейской земли (2-я пол. ХІ1 — нач. XIV в.). Тевтон — Тевтонский орден, немецкий духовно-рыцарский Орден крестоносцев, возникший в Палестине во время Крестовых походов. В 1237 г. объединился с остатками разгромленного Ордена меченосцев (Ливонский орден), захватившего земли пруссов, территорию нынешней Латвии и Эстонии. Гость — здесь: купец. Амбра — один из древнейших видов ароматических веществ. Морок — мрак, темное облако, «Не быть отчизне нашей под мечом Кровавых крестоносцев!» — слова Даниила Галицкого, зафиксированные в летописи: «Не лепо быть под крыжовником (крестоносцем) отчизне нашей!» Бруно — гроссмейстер (повелитель) Тевтонского ордена. Арбалет — см. примеч. 29. Бердыш — топор с полукруглым лезвием на длинном древке. Червленые — темно-красные. Шестопер — род булавы с острыми шипами.

176. Перевод поэмы «Політ крізь бурю». Поэма отмечена Государственной премией УССР им. Т. Г. Шевченко (1965). Две тысячи сто девяносто дней — шесть лет. Юдоль — здесь: жизнь с ее заботами и печалями. Таков он — наш Василь. Один из предполагаемых прототипов этого персонажа — Блакитный В. М. (см. примеч. 183). С тремя нашивками на гимнастерке — отличительные знаки военной формы в Красной Армии 20-х гг. Водил под Броды эскадрон, т. е. воевал с бело-польскими интервентами; Броды — город Львовской обл. Трассы — здесь: потоки трассирующих светящихся пуль. Дюраль — дюралюминий. Утечет (укр.) — убежит. Люботин — город Харьковской обл. «Братья, сестры! Друзья!» Этими словами начиналась речь И. В. Сталина 3 июля 1941 г. Верньеров эбонитные кружочки. Верньер — прибор для настройки радиоаппаратуры. Эбонит — твердый черный материал из вулканизированных резиновых смесей. Вермахт — название вооруженных сил фашистской Германии в 1935–1945 гг. Чека — ВЧК (см. примеч. 174). Стерня — остатки стеблей на сжатом поле. Куга — болотная трава семейства осоковых, камыш. Оскол — река в Курской и Белгородской обл. Морзянка — здесь: телеграфный аппарат системы Морзе. СС — см. примеч. 49. Холодная гора — местность в Харькове. Стропы — стропила, опоры для устройства кровли.

177–180. Перевод цикла поэм «Чотири оповідання про надію. Варіації на тему Р. М. Рільке». В поэтических вариациях, написанных на тему новеллы Р.-М. Рильке («Песня про правду» из цикла «Истории про бога») о поисках человеком жизнетворной надежды, М. Бажан поставил вопрос о неизбежности победы сил гуманизма и прогресса в условиях самых острых общественных и психологических катаклизмов. Рильке Райнер Мария (1875–1926) — австрийский поэт. В 1899–1900 гг. был в России, в частности и на Украине. Первая вариация. В тексте перевода допущены небольшие сокращения. Стрехи — здесь: соломенные крыши. Домовина — гроб. В маньчжурской пустыне, На желтых мукденских песках. Подразумевается поражение русских войск под маньчжурским городом Мукденом (февр. 1905 г.) в период русско-японской войны 1904–1905 гг. Современное название Мукдена — Шэньян. Фальцфейн. Фальц-Фейны — крупные землевладельцы в Таврической губ.; один из Фальц-Фейнов — Фридрих — основал заповедник «Асканию-Нову». Родзянко. Родзянки — украинский помещичий род, происходивший от козацкой старшины. В XVIII — нач. XX в. имели большие имения в Полтавской и Екатеринославской губ. (ныне Днепропетровская обл.). Рядно — толстый холст кустарного производства. Мга — сухой туман. Мазанка — изба из глины или тонкого дерева, обмазанного глиной. Короб с кобзой. Короб — лубяное или берестяное изделие, род футляра. Кобза (тюрк.) — старинный украинский щипковый музыкальный инструмент. Под-струнок. В укр. оригинале: приструнок — высокая струна, натянутая над правой стороной деки бандуры; на приструнках исполняется мелодия. Заплачка — вступление, запев в украинской народной думе. Лады — здесь: поперечное деление на грифе струнных инструментов. Басы — здесь: низкие басовые струны бандуры. Октава — восьмая ступень гаммы, интервал между ближайшими одноименными звуками. Савур-могила — находится на пути между р. Миусом в Донецкой обл. и ее притоком р. Крынкой. Било — металлическая доска для подачи сигналов. Черный шлях — один из древних важнейших путей через Запорожские земли; начинался от татарских перевозов через р. Днепр и простирался по территории Украины, поворачивая на запад, на Львов и Варшаву. Черным шляхом и нападали татары на Украину. Янычары — особые части пехоты в султанской Турции, использовавшиеся обычно в качестве отборных войск. Займище — место, занятое под распашку, расчистку. Чебрец — см. примеч. 104. Сирость — сиротство, беспомощность. Каганец — см. примеч. 93. Лихо (укр.) — зло. Вторая вариация. Посвящена грузинскому художнику-примитивисту Нико Пиросманашвили (1860–1918). Крупчатка — белая пшеничная мука лучшего помола. Мутовка — лопаточка, палочка с кружком или спиралью на конце для взбалтывания или взбивания чего-нибудь. Карталиния — Картли (см. примеч. 132). Пшавия. Пша-вы — см. примеч. 37. Кармин — см. примеч. 168. Маргарита — персонаж картины Пиросманашвили «Актриса Маргарита». Медведь в сиянии месяца, желтый олень удивленный. Вертел с багровым мясом, округлость бочки смоленой. Толстый бурдюк, как брюхо пьяницы, оголенный. Этими словами переданы образы и мотивы живописи Пиросманашвили в его картинах «Олень», «Белая медведица с медвежатами», «Муша с бурдюком», «Муша с бочонком» и др. Тамара (ок. сер. 1160-х — 1213) — царица Грузии Тамар, во время правления которой страна была одним из процветающих государств Европы. Безжизненна гладь клеенки. Многие картины Пиросманашвили написаны маслом на клеенке, причем художник использовал технически трудный и весьма редкий прием: на черном полотне клеенки рисовал сначала светлые места, а потом накладывал густые и яркие краски. Короста — здесь: гнойные струпья на коже. Вече — здесь: толпа горожан. Трактирный дворник — хрипучий, никчемный, ненужный дед — персонаж, подсказанный картиной Пиросманашвили «Дворник». Генацвале (груз.) — друг. Третья вариация. Упырь — см. примеч. 141. Трехцветный флаг — очевидно, флаг Франции, оккупированной гитлеровцами в 1940–1944 гг. Трак — звено гусеничной цепи танка. «Циклон» — отравляющий газ, который гитлеровцы использовали для массового уничтожения людей. Четвертая вариация. Брыжи — кружевные сборки поверх воротника рубахи, такой же выпуск на груди, манжеты. Домовина — гроб. Голгофа — см. примеч. 132. Компаньо — см. примеч. 108. Лох — кустарник с блестящими листьями и пахучими цветами.

181–186. Перевод цикла поэм «Уманські спогади» (1. «Іскра», 2. «Боги Еллади», 3. «Дебора», 4. «Сіль», 5. «Дощовий прелюд», 6. «27 січня»). Самый крупный цикл поэм-новелл М. Бажана, объединенных проблемой революции и культуры, сквозным мотивом пробуждения духовной гармонии в человеке, возвращения в юность поэта. 1. «Искра». «Искра» — первая марксистская газета в России, основателем и руководителем ее был В. И. Ленин. Первый номер, датированный дек. 1900 г., вышел в Лейпциге. Как отмечено в эпиграфе, номера 41 и 43 «Искры» были напечатаны летом 1903 г. в подпольной типографии в Умани. Наборная касса — ящики со шрифтами. Лабазник — купец, рыночный торговец. Монополька — кабак, питейный дом. Шпация — типографский материал (металлическая пластинка), которым заполняют при наборе промежутки между словами и буквами. «Варшавянка» — песня польского и русского революционного пролетариата; первоначальный (польский) текст В. Свенцицкого был переведен в 1897 г. Г. М. Кржижановским («Вихри враждебные веют над нами…»). Гонта Иван (ум. 1768) — один из руководителей Колиивщины — народного восстания 1768 г. на Украине. Был казнен польской шляхтой. Здесь: персонаж поэмы Шевченко «Гайдамаки». С Толстым на валу стоял я, гордясь севастопольской славой. Речь идет о «Севастопольских рассказах» Л. Н. Толстого (1855–1856), написанных под живым впечатлением автора от событий Крымской войны. Сенкевич Генрик (1846–1916) — польский писатель. Колоритные картины жизни римлян изображены в его романе-эпопее «Камо грядеши» (1894–1896). Шекспировской ночи. Речь идет о комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь». Прекрасные, страшные, старые химеры Гюго над толпой. Имеются в виду скульптурные изображения фантастических существ на соборе Парижской богоматери, описанные в одноименном историческом романе французского писателя Виктора Гюго (1802–1885). Франко — см. примеч. 45. Его пятидесятилетию книга посвящена — 50-летию В. И. Ленина (1920). 2. Боги Эллады. Тромбоны, геликоны, валторны, горны, корнет-а-пистоны — духовые музыкальные инструменты. Жох — ловкий в делах, прижимистый человек, пройдоха. Карьер — здесь: бег коня с предельной скоростью. Политком — политический комиссар. Оселедец — длинный чуб, оставлявшийся на выбритой голове. Чуприна (укр.) — чуб. Махно Нестор Иванович (1884–1936) — один из главарей контрреволюционных анархических банд на юге Украины в 1918–1921 гг. Красновцы — белогвардейские войска генерала Краснова Петра Николаевича (1869–1947), который в 1918 г. возглавил контрреволюцию на Дону и при поддержке немецких оккупантов вел боевые действия против Красной Армии. Хламидка — здесь: длинная нескладная одежда. Жупанники — здесь: участники националистических украинских банд (жупан — см. примеч. 3). Свитка — верхняя длинная украинская одежда. Царица Савская — легендарная царица Сабейского царства (Сабы) в Аравии. Согласно ветхозаветному преданию, царица Савская, услышав о славе царя Соломона, пришла в Иерусалим испытать его загадками и изумилась его мудрости. Премудрый Соломон (976–935 г. до н. э.) — царь Израильско-Иудейского государства, которому приписывали ряд произведений, входящих в Библию. Христиановка — город Черкасской обл. УССР. Камень прозрачный каррарский. Каррара — город в средней Италии (в обл. Тоскана), знаменитый своими карьерами белого мрамора. Софиевка — дендрологический парк Центрального республиканского ботанического сада АН УССР. Расположен в г. Умани Черкасской обл. Основан в конце XVIII — нач. XIX в. Быстрый, буйноволосый — Аполлон. Деву нагую смутить. Речь идет о копии статуи Афродиты Медичи (III в. до н. э.). Властная дева стоит, сильна, хотя и безрука. Имеется в виду копия статуи Афины древнегреческого ваятеля Мирона (V в. до и. э.); не сохранились руки этой статуи, изначально составлявшей часть скульптурной группы «Афина и Марсий». Третья… бежит рядом с ласковой ланью — копия статуи богини охоты Артемиды (греч. миф.). Мчится Олимпа гонец… Юноша, вестник крылатый — Гермес (греч. миф.), бог-вестник олимпийских богов. Уком — уездный комитет. Ферт (старинное название буквы «ф») — самовлюбленный, развязный и обычно франтоватый человек. Фартовый — хвастливый. Шпалер — здесь: ружье. Гай (укр.) — лес, роща. Гигант крутобородый — стан завернут в хламиду и т. д. Это описание в точности соответствует статуе знаменитого оратора Демосфена (384–322 до н. э.), изваянной древнегреческим скульптором Полиевктом (первая пол. III в. до н. э.). Здесь говорится о ее копии. В своих речах Демосфен боролся за независимость Афин от власти македонских царей; несмотря на бедствия, которые потрясли Афины, он убеждал сограждан не терять надежды на свободу и биться за нее до конца. 3. Дебора. Спорыш — мелкая сорная трава, растущая у дорог. Мары (польск.) — здесь: носилки для покойника. Стерня — см. примеч. 176. Гайдамацкий. Гайдамаки — см. примеч. 21. Могила Гонты двоих детей. Речь идет о событиях, описанных в поэме Т. Г. Шевченко «Гайдамаки» (гл. «Гонта в Умани»): козак Гонта зарезал двух своих детей-католиков, а потом тайно похоронил их в степи. В колодец, по рассказу Шевченко, были брошены ученики местной униатской (базилианской) школы. Монастырь униатский. Униатская церковь — христианская церковь, возникшая в XVI–XVII вв. на украинских и белорусских землях, входивших в состав Польско-Литовского государства, вследствие объединения католической и православной церкви под верховным владычеством папы римского (Брестская церковная уния 1596 г.); насаждалась шляхетской Польшей с целью окатоличивания восточных славян. Лазарь — библейский персонаж; по легенде, умерший Лазарь был воскрешен Иисусом Христом. Курбас Александр Степанович (1887–1942) — украинский советский режиссер и актер, народный артист УССР; в Умани осенью 1920 г. Лесь Курбас взял под свое покровительство преобразованный впоследствии в студию кружок местной творческой молодежи. Слепым Эдипом спугнутые хоры И ведьм Шекспировых зловещий вой. Имеются в виду персонажи трагедии Софокла «Царь Эдип» и трагедии Шекспира «Макбет» (обе пьесы были поставлены Курбасом на сцене Уманского театра). Мимодрама (или пантомима) — вид сценического представления, драматическое содержание которого раскрывается посредством актерской мимики и жестов. Кантор — ведущий певец в синагоге. Крещендо — постепенное нарастание силы звуков в музыкальных произведениях. Баал-Шем — еврейский религиозный деятель первой половины XVIII в. Сковорода Григорий Саввич (1722–1794) — украинский философ-просветитель, писатель и педагог. Левиты (библ.) — потомки Аарона, брата Моисея, единственное «колено Израиля», допущенное к богослужению. Скиния — шатер, в котором отправлялось богослужение у древних евреев; здесь: синагога. «Кол-Нидрей» (арамейск.: «все обеты») — первые слова молитвы об отпущении грехов и обетов, произносимой в вечер «судного дня»; мелодия, на которую традиционно поется эта молитва. Буденновский поток рванулся к фронту. В апр. 1920 г. Первая Конная армия была сконцентрирована в районе Умани, откуда 5 мая 1920 г. нанесла удар по фронту белополяков, ставший началом краха авантюры польского диктатора Пилсудского (см. примеч. 184). Донна (ит.) — госпожа. Лысенко Николай Витальевич (1842–1912) — украинский композитор, основоположник украинской классической музыки; среди его сочинений — музыкальная драматическая сцена «Гайдамаки» по одноименной поэме Т. Г. Шевченко. Сезам — упоминаемое в арабских сказках слово-заклинание, силою которого раскрываются тайные сокровищницы. Ноны Нам звучали В солнечных кларнетах. Ноны — строфа из девяти стихов. Словосочетание «солнечные кларнеты» принадлежит П. Г. Тычине, автору сб. стихов (1918) под этим названием. «Мартовским смятеньем». Название «действа» взято из ст-ния В. Чумака «Березневий каламут» («Мартовское смятение»). Мавка — мифический образ у славян; лесная русалка, персонаж драмы-феерии Леси Украинки «Лесная песня» (1912). Борото (укр.) — преодолено. Крушит, ломает, В землю вонзает… плуг. Цитата из ст-ния П. Г. Тычины «Плуг». Блакитный Василий Михайлович (псевдоним: Эллан, 1894–1925) — украинский советский писатель и общественный деятель. Чумак Василий Григорьевич (1901–1919) — украинский советский поэт; замучен деникинцами. 4. Соль. В новелле описан период весны — лета 1920 г., когда после изгнания Деникина с Украины сюда вторглись войска буржуазно-помещичьей Польши и белогвардейской армии генерала П. Н. Врангеля, поддержанного и вооруженного империалистами Антанты. В мае 1920 г. польские войска захватили Киев. В интервенции приняли участие украинские националистические банды. В июне 1920 г. советские войска перешли в контрнаступление, освободив от польских оккупантов Киев и значительную часть Зап. Украины. Сквира — см. примеч. 31. ЧОН — см. примеч. 6. Трипольские горшки. Памятники трипольской культуры (ранних земледельческо-скотоводческих племен Юг. — Вост. Европы); были открыты в конце XIX в., возле с. Триполье (ныне Киевской обл.). Кресало — железный или стальной брусок, посредством которого высекали огонь из кремня. Валек — плоский деревянный брусок с рукоятью для катания белья на скамье или для выколачивания его при полоскании. Богун Иван (ум. 1664) — украинский полководец; был одним из руководителей народно-освободительной войны против польско-шляхетских завоевателей. Володыевский — герой романа польского писателя Г. Сенкевича «Пан Володыевский» (1887–1888). Фортеция — укрепление. Пилсудский Юзеф (1867–1935) — польский политический деятель профашистского типа, один из главных инициаторов белопольской интервенции в Страну Советов в 1920 г. Регалии — здесь: ордена, знаки отличия. Золотник — старинная мера веса, равная 4,26 г. Махновцы — см. примеч. 182. Синие уланы — польские уланы в синих мундирах. Петлюра — см. примеч. 167. Шлык — см. примеч. на с. 539. С пьяным, косматым Паном. Пан (греч. миф.) — бог лесов и рощ; по представлениям древних греков, — веселый бродяга с козлиноподобной внешностью; в прикладном искусстве XVII–XIX вв. были распространены бронзовые статуэтки Пана, частр служившие декоративной деталью канделябров, часов и др. предметов. Полотна веселых фламандцев. Речь идет о работах мастеров фламандской школы живописи, картины которых отличались гуманистическим содержанием и ярким, сочным колоритом. Оксанино — село Уманского р-на Черкасской обл. Войтовка — Войковка (ныне Лукашивка), село Чернобаивского р-на Черкасской обл. Буки — поселок Маньковского р-на Черкасской обл. Тальное — город, центр Тальновского р-на Черкасской обл. Стожары — русское и украинское народное название звездного скопления Плеяд. 5. Дождевой прелюд. В новелле изображены события драматического 1919 г., когда в провинциальном городе неоднократно менялась власть. В частности, показаны обстоятельства осени 1919 г., когда Умань захватили деникинцы, установившие здесь режим жестокого террора. В конце 1919 — нач. 1920 г. они были изгнаны из города. 15 янв. 1920 г. над Уманью снова было поднято знамя Советов. Прелюд — см. примеч. 30. «Коль славен…» — вольное переложение М. М. Херасковым 47-го псалма («Коль славен наш господь…»), положенное на музыку Д. С. Бортнянским; часто исполнялось в торжественных случаях в качестве государственного гимна России. Галичане — население Галиции (современная Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская обл.). Тарасовы ритмы, т. е. ритмы стихов Т. Г. Шевченко. Любисток — см. примеч. 9. Арпеджио — см. примеч. 165. Юнкера — см. примеч. 123. Деникин Антон Иванович (1872–1947) — один из столпов контрреволюции, с апр. 1918 г. — командующий белой Добровольческой армией; в окт. 1919 г. наступавшая на Москву армия Деникина потерпела серьезное поражение под Орлом и Воронежем; окончательно разгромленный в 1920 г. Деникин бежал за границу. Сарны — город Ровенской обл. Бандеровцы — фашистско-террористические банды, бесчинствовавшие на Украине в 1943–1947 гг.; их главарем был С. А. Бандера (1909–1959) — ярый националист и предатель украинского народа. 6. 27 января. Загл. новеллы повторяет название раннего ст-ния М. Бажана (см. № 2), в котором впервые зазвучала ленинская тема (первоначально: «27 січня 1924», позднее «21 січня»). Поэт сознательно стремился подчеркнуть сквозной характер ленинской темы в своих ранних и поздних произведениях. У Дома Союзов… Белоколонная зала. Речь идет о Доме Союзов ВЦСПС, памятнике русского классицизма. Через Колонный зал Дома Союзов, где был установлен гроб с телом В. И. Ленина, прошли многие тысячи советских граждан, прощавшихся с вождем социалистической революции. Дмитровка Большая (ныне Пушкинская) и Петровка — улицы в центре Москвы. Борей (греч. миф.) — бог северного ветра; здесь: ветер. Троянды — розы. Куржавый — заиндевелый. Путиловец. — см. примеч. 172. «Вы жертвой пали…» — траурная революционная песня «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» (текст В. Архангельского).

187. Перевод поэмы «Нічні роздуми старого майстра». Поэма посвящена шахтерам г. Ровеньки (Ворошиловградской обл., Донбасс). По Ровеньковскому округу М. Бажан избирался депутатом Верховного Совета УССР. Елисаветградщина. Елисаветград (с 1934 г. — Кировоград) — город, обл. и р-ный центр УССР. Копры — сооружение над главным стволом шахты для установки подъемных механизмов. Крепеж — крепление шахт. Штейгер — мастер, ведающий рудничными работами. Шурф — вертикальная горная выработка для разведки полезных ископаемых. Балатон — озеро в Венгрии. Поти — город в Грузии на берегу Черного моря. Олег — Кошевой Олег Васильевич (1926–1943) — Герой Советского Союза, комиссар подпольной антифашистской комсомольской организации «Молодая гвардия» в г. Краснодоне; казнен гитлеровцами. Люба — Шевцова Любовь Григорьевна (1924–1943) — Герой Советского Союза, одна из руководителей «Молодой гвардии»; казнена гитлеровцами. Терриконы — конусообразные насыпи из пустой породы при шахтах. Штрек — горизонтальная подземная горная выработка, не имеющая выхода на поверхность. Аммонит — взрывчатая смесь; используется при подрывных работах. Штольня — горизонтальная (или наклонная) горная выработка с выходом на поверхность. Луганских селений — расположенных в Луганской (ныне Ворошиловградской) обл. На-гора! — о добываемом угле: из шахты на поверхность земли. Силикоз — хроническое заболевание легких, возникающее при длительном вдыхании пыли кварца, гранита, песчаника.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Фотография 1921 г.

М. Бажан редактирует газету. 1942 г.

М. И. Калинин вручает М. Бажану орден. 1943 г.

Фотография 50-х гг.

На XXII съезде КПСС. 1961 г. А. Т. Твардовский, С. П. Щипачев, М. П. Бажан.

Дни литературы в Грузии: А. Т. Гончар, М. П. Бажан, Г. Н. Леонидзе.

На юбилейной сессии 1967 г.: П. Г. Антокольский, М. П. Бажан, В. Н. Орлов.

Фотография 1980 г.

Примечания

1

Бажан М. Письмо к П. Г. Антокольскому (без даты). Цит. по: Павлычко Д. Бажан, которого мы не знали // «Вiтчизна». 1984, № 10. С. 5.

(обратно)

2

Если не считать опубликованного еще в 1919 году в уманской газете «Громадське життя» («Общественная жизнь») одного юношеского стихотворения.

(обратно)

3

Антокольский П. Микола Бажан //Бажан Микола. Стихотворения и поэмы. М., 1957. С. 4.

(обратно)

4

Название сборника стихов Гёте. Далее упоминается другая книга его стихов — «Римские элегии».

(обратно)

5

Из стихотворений «Про жито и кровь», «Боец 17-го патруля».

(обратно)

6

Костенко Н. В. Поетика Миколи Бажана. Київ, 1971. С. 17.

(обратно)

7

При всей правоте своего исторического суда над классовой психологией и эстетикой феодальных верхов украинского общества, так или иначе выражавших себя и в искусстве, автор все же был односторонним в оценке содержательных и формальных аспектов украинского барокко, представленного здесь одним из лучших своих творений. По крайней мере, в позднейшей «Истории украинского искусства», вышедшей под редакцией М. Бажана, об этом памятнике сказано следующее: «По богатству и сочности форм, живописности светотеней это небольшое по размерам создание украинской архитектуры первой половины XVIII ст. не имеет себе равного» (Історія українського мистецтва: У шести томах. Киïв, 1968. Т. 3. С. 97). Корректировка оценок, осуществленная в известном смысле не только поэтом, но и самым временем, историей.

(обратно)

8

Панфутурист-екструктор [Бажан М.], Курбас і Мейерхольд // «Більшовик». 1923, 23 июня.

(обратно)

9

Цит. по: Шербак А. І. Кіно Миколи Бажана. Київ, 1986.С. 50.

(обратно)

10

Бажан М. Диптих про Олександра Довженка // Бажан М. Думи і спогади. Київ, 1982. С. 79.

(обратно)

11

Здесь и далее все прозаические переводы стихов и цитат из статей М. Бажана выполнены автором статьи. — Ред.

(обратно)

12

Адельгейм Е. Микола Бажан. Киев, 1965. С. 35.

(обратно)

13

Юринец В. Вступит. статья//Бажан Микола. Сборник стихов. М.; Л., 1930. С. 12.

(обратно)

14

Селівановський О. Куди прямує Бажан? // «Критика» (Харьков). 1930, № 9. С. 47.

(обратно)

15

См. перевод на с. 83–84 наст. изд.

(обратно)

16

См. с. 76–77.

(обратно)

17

Костенко Н. В. Поетика Миколи Бажана. С. 91, 99.

(обратно)

18

В шахтерском городе Ровеньки (на Ворошиловградчине) поэт неоднократно избирался депутатом Верховного Совета УССР.

(обратно)

19

Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 16-ти томах. [М.; Л.], 1949. Т. II. С. 42.

(обратно)

20

Тичина П. Магістралями життя. Київ, 1941. С. 14.

(обратно)

21

Бажан М. Твори: У 4-х т. Київ, 1984. Т. 1. С. 458.

(обратно)

22

Луначарский А. В. Собр. соч.: В 8-и томах. М., 1967. Т. 7. С. 429.

(обратно)

23

Курцшлюз — короткое замыкание. Так смело автор вводит в поэзию термин, редкий даже в нашем специальном техническом словоупотреблении.

(обратно)

24

Из стихотворения «На левом берегу».

(обратно)

25

Из стихотворения «Странствующий джентльмен».

(обратно)

26

Из стихотворения «Ночь перед боем».

(обратно)

27

Бажан М. Одягніть окуляри// «Бумеранг» (Київ). 1927. № 1. С. 24–25. Перевод — автора статьи. «Бумеранг» — журнал памфлетов украинского футуризма.

(обратно)

28

Олійник Б. Планета поезія. Київ, 1983. С. 111. Перевод автора статьи.

(обратно)

29

Розмай — здесь волшебный цветок.

(обратно)

30

День Страшного суда (лат., букв.: день гнева) — название одного из католических гимнов.

(обратно)

31

Стилос — остроконечная палочка (грифель) для писания (греч.).

(обратно)

32

Акант — форма листьев, положенная в основу орнамента капителей коринфских колонн.

(обратно)

33

Тмогви — развалины старинного города-крепости на горе в Месхетии, юго-восточном районе Грузии, откуда родом Шота Руставели. Об этом он сам пишет в своей поэме: «Я… безвестный месх, чье имя Руставели».

(обратно)

34

На горе Мтацминда — над Тбилиси — похоронены писатели Акакий Церетели, Александр Грибоедов, Илья Чавчавадзе, Важа Пшавела.

(обратно)

35

Садр — название танца, букв.: «круженье».

(обратно)

36

Карнай — узбекский народный духовой инструмент.

(обратно)

37

Искаженное: Тимурленг — Тимур, Тамерлан (1336–1405).

(обратно)

38

Чуфут-Кале — развалины старинного города близ Бахчисарая в Крыму.

(обратно)

39

Говорите медленно (нем.). — Ред.

(обратно)

40

Биг Бен — Большой, Длинный Бен — название башни с часами у здания парламента в Лондоне.

(обратно)

41

Часть Гайд-парка была раскопана под огороды, которые были названы «огородами победы».

(обратно)

42

Клобы — резиновые дубинки полисменов.

(обратно)

43

Ломонд-Лох — залив в Шотландии.

(обратно)

44

Частная собственность.

(обратно)

45

Хиг-Ланд — Горная Шотландия.

(обратно)

46

Хеггис — овечья требуха, сваренная с овсяной мукой.

(обратно)

47

Бёрнс Роберт (1759–1796) — великий шотландский поэт. Стихи, выделенные шрифтом, — переводы С. Маршака из Бёрнса.

(обратно)

48

«Мир» (нем.). — Ред.

(обратно)

49

«Мир» (фр.). — Ред.

(обратно)

50

«Мир» (англ.). — Ред.

(обратно)

51

Уже ночь была глубокая и заря погасла. И Дмитрий (Волынец) сев на коня, взял с собою великого князя Димитрия и выехал на поле Куликово и стал между обоими войсками. — Ред.

(обратно)

52

Ясы, буртасы — племена, принимавшие участие в походе Мамая. Фрязины, фрязи — выходцы из Западной Европы, в данном случае генуэзцы, наемники Мамая.

(обратно)

53

Ярема — Иеремия Вишневецкий, польский магнат, военачальник, жестоко расправлявшийся с восставшими крестьянами.

(обратно)

54

«Поборники святой свободы» — из поэмы Т. Шевченко: так называл он декабристов. В Нижнем Новгороде и Петербурге Т. Шевченко читал издания А. Герцена — «Полярную звезду» и «Колокол». В рукописи шевченковского дневника имеется сделанный его рукой портрет А. Герцена.

(обратно)

55

Из стихотворения Шевченко «Я не нездужаю, нівроку…» (1858).

(обратно)

56

Щепкин М. С. (1788–1863) — выдающийся актер, друг Т. Г. Шевченко.

(обратно)

57

Желто-блакитный лев — эмблема контрреволюционного националистического львовского правительства, так называемой «Западноукраинской народной республики».

(обратно)

58

В 1919 году львовские националистические правители подавили революционное выступление рабочих Дрогобыча.

(обратно)

59

Графиня Каролина Собанская — любовница генерала де Витта, автора первого доноса царю Александру I на декабристов.

(обратно)

60

Приглашение на свидание (фр.).

(обратно)

61

«Извинение» (польск.) — название одного из сонетов Мицкевича.

(обратно)

62

Речь идет о войне греков за независимость против турецкого ига.

(обратно)

63

Трамонтана — северо-восточный ветер.

(обратно)

64

М. Д. Овсянико-Куликовский (1784–1846) — украинский композитор, зачинатель украинского симфонизма, автор симфонии «На открытие Одесского театра».

(обратно)

65

Откуда у меня здесь неуместная печаль?.. А. Мицкевич (польск.). — Ред.

(обратно)

66

Сострадание, скорбь (ит.).

(обратно)

67

Эйно Рахья — большевик, спутник Ленина в эту ночь.

(обратно)

68

Речь идет о приходе Симона Чиковани, грузинского поэта ослепшего к концу жизни.

(обратно)

69

Щедривка — обрядовая песня, исполняемая в канун Нового года.

(обратно)

70

Медленно, протяжно (ит.). — Ред.

(обратно)

71

Эйтор Вила Лобос (1887–1950) — выдающийся бразильский композитор. Его сочинения пронизаны духом народной музыки, вобравшей в себя мотивы и индианские, и негритянские, и латиноамериканские.

(обратно)

72

Тапера — одинокое, покинутое людьми жилье в степи или в лесу (браз.).

(обратно)

73

Бандейросы — участники банд, охотящихся на людей, работорговцы.

(обратно)

74

Кабокло — метис.

(обратно)

75

Тамбор-онса — музыкальный инструмент, род тамбурина.

(обратно)

76

Киломбо — народный танец, изображающий бой с карателями.

(обратно)

77

Пиаф — воробышек (на парижск. диалекте).

(обратно)

78

Тетерев — река, на которой стоит Житомир, родина композитора.

(обратно)

79

«Вперед!.. Победа! Первая колонна… Вторая колонна… Третья колонна марширует…» (нем.). — Ред.

(обратно)

80

«Куда идешь?» (лат.). — Ред.

(обратно)

81

«Я знаю путь.» (лат.). — Ред.

(обратно)

82

Зедазени — гора над селением Сагурамо. На горе монастырь, где похоронены предки Давида Гурамишвили.

(обратно)

83

Саламури — свирель.

(обратно)

84

Кнастер — табак.

(обратно)

85

Драбант — телохранитель.

(обратно)

86

Венден — резиденция Ордена меченосцев в Ливонии.

(обратно)

87

Мой бог! (нем.)

(обратно)

88

С нами бог (нем.). — Ред.

(обратно)

89

Отец (padre) (ит.). — Ред.

(обратно)

90

Товарищ! (compagnio!) (ит.). — Ред.

(обратно)

91

В 1839 году на острове Майорка Ф. Шопен создавал свои прелюды, в том числе и так называемый «Дождевой прелюд».

(обратно)

92

Все эти издания вышли в Киеве.

(обратно)

Оглавление

Микола Бажан Стихотворения и поэмы

  «ЖЕСТОКОЙ МЫСЛИ ЖАЖДА…» (Поэзия Миколы Бажана) Вступительная статья

  СТИХОТВОРЕНИЯ

    1. КРАСНОАРМЕЙСКАЯ

    2. 21 ЯНВАРЯ

    3. ПРО ЖИТО И КРОВЬ

    4. ПРОТИВОГАЗ

    5. ПЕСНЯ БОЙЦА

    6. БОЕЦ 17-го ПАТРУЛЯ

    7. ПОДКОВЫ КОНЕЙ

    8. ПАПОРОТНИК

    9. ЛЮБИСТОК

    10–12. РАЗРЫВ-ТРАВА

    13. ОСЕННИЙ ПУТЬ

    14–17. ДОРОГА НЕИСХОДИМАЯ

    18. НОЧНОЙ МОМЕНТ

    19. НЕЯСНЫЙ ЗВУК

    20–21. НОЧЬ ЖЕЛЕЗНЯКА

    22. КРОВЬ ПОЛОНЯНОК

    23. МОЕМУ ДРУГУ

    24. ЭЛЕГИЯ АТТРАКЦИОНОВ

    25–27. СТРОЕНИЯ

      1 СОБОР

      2 ВРАТА

      3 ЗДАНИЕ

    28. СЛОВО О ПОЛКУ

    29. НОЧНОЙ РЕЙС

    30. ФОКСТРОТ

    31. ЗНАМЯ, И СОЛНЦЕ, И ВЕТЕР

    32. ТАНЕЦ

    33. САДОВНИК

    34. ОРУЖИЕ МИРА

    35–38. ГРУЗИНСКИЕ СТИХИ

      1 НА РУИНАХ В КУТАИСИ

      2 ПУТЬ НА ТМОГВИ[33]

      3 ПЕРЕНЕСЕНИЕ ПРАХА ВАЖА ПШАВЕЛА[34]

      4 РОДНИК

    39–41. УЗБЕКИСТАНСКИЕ СТИХИ

      1 САДОВНИК

      2 ТАНЦОВЩИЦА

      3 ГРОБНИЦА ТИМУРА

    42. МАЛЬЧИК ИЗ ЧУФУТ-КАЛЕ[38]

    43–45. БОРИСЛАВСКИЕ РАССКАЗЫ

      1 НА ОКРАИНЕ БОРИСЛАВА

      2 ПРЕДЧУВСТВИЕ ГРОЗЫ

      3 НА КАРПАТСКИХ ВЗГОРЬЯХ

    46. КЛЯТВА

    47. НЕ ЗНАТЬ ПОЩАДЫ!

    48. БАЛЛАДА О ПОДВИГЕ

    49. ЖЕЛЕЗНЫЙ КРЕСТ

    50. НАШ ТАНК

    51. В ПОЛЕТ, ОРЛЫ!

    52. ТВОИ СЫН

    53–62. СТАЛИНГРАДСКАЯ ТЕТРАДЬ

      1 ВЕТЕР С ВОСТОКА

      2 НАКАНУНЕ

      3 ВОЗЛЕ ХАТЫ

      4 ДОРОГА

      5 НА ПЕРЕПРАВЕ

      6 НА БЕРЕГУ

      7 НА КОМАНДНОМ ПУНКТЕ

      8 В ЯРУ

      9 ПРОРЫВ

      10 БИТВА

    63. ЗОВ

    64. ЗНАМЯ НА ШТЫКЕ

    65. ЭПИЗОД

    66. ХАРЬКОВ

    67. ЗНАМЯ ПОБЕДЫ

    68. ПАМЯТИ ВАТУТИНА

    69–75. КИЕВСКИЕ ЭТЮДЫ

      1 НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ

      2 НА УЛИЦЕ

      3 ОКОЛО УНИВЕРСИТЕТА

      4 ЯР

      5 УТРО

      6 НА ПЛОЩАДИ

      7 ЗОДЧИЙ

    76–87. АНГЛИЙСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

      1 ДУВРСКИЕ СКАЛЫ

      2 БИГ БЕН

      3 НАБРОСОК ПОРТРЕТА

      4 СТРАНСТВУЮЩИЙ ДЖЕНТЛЬМЕН

      5 ЖИВОПИСЬ НА ПАНЕЛИ

      6 СУМЕРКИ В ГАЙД-ПАРКЕ

      7 СОЛДАТСКАЯ БАЛЛАДА Лондонская бывальщина

      8 В СТРАТФОРДЕ НА ЭЙВОНЕ

      9 ПО ШОТЛАНДСКОЙ ДОРОГЕ

      10 ВОСПОМИНАНИЯ О БЁРНСЕ [47]

      11 ВСТРЕЧА В ШЕФФИЛДЕ

      12 В ОДНОМ ИЗ ЛОНДОНСКИХ КВАРТАЛОВ

    88. ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЛНЦЕ!

    89. ОКТЯБРЬСКИЙ МАРШ

    90. КОНГРЕСС В ВАРШАВЕ

    91–98. У СПАССКОЙ БАШНИ

      1 ВСТУПЛЕНИЕ

      2 НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

      3 ГОНЕЦ

      4 ВСТРЕЧА У ВОРОТ

      5 ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

      6 В ОДНО ОСЕННЕЕ УТРО

      7 ПАРАД ПОБЕДЫ

      8 НА ЛЕНИНСКИХ ГОРАХ

    99–106. МИЦКЕВИЧ В ОДЕССЕ

      1 ПЕСНЯ О ТРЕХ НОЖАХ

      2 МАЗУРКА

      3 НАД МОРЕМ

      4 ИМПРОВИЗАЦИЯ

      5 БУРЯ

      6 СИМФОНИЯ

      7 ДУМЫ В ДЕНЬ ОТЪЕЗДА

      8 ДВОЕ

    107–121. ИТАЛЬЯНСКИЕ ВСТРЕЧИ

      1 ВСТРЕЧИ

      2 БЕСЕДА С ДРУГОМ

      3–5 ПЕРЕД СТАТУЯМИ МИКЕЛАНДЖЕЛО

      6 НА ФОРУМЕ РИМА

      7 ФОНТАН ТРЕВИ В РИМЕ

      8 ГЛАЗА

      9 ЛЕСЯ УКРАИНКА В САН-РЕМО

      10 ИРИС ФЛОРЕНЦИИ

      11–13. СИЦИЛИАНА

      14–15. В САРДИНИИ

    122. КЛАРНЕТ ТЫЧИНЫ

    123. НОЧЬЮ 24 ОКТЯБРЯ

    124. ВОСПОМИНАНИЕ О ДИМИТРОВЕ

    125. ТРИПТИХ СИМОНУ ЧИКОВАНИ

    126. ИМЕНЕМ ЧЕЛОВЕКА И НАРОДА

    127. В МУЗЕЕ ЛЕНИНА

    128. ПАМЯТНИК ЛЕСЕ УКРАИНКЕ В САСКАТУНЕ

    129. НИКОЛАЮ ТИХОНОВУ

    130. ОЛЕСЮ ГОНЧАРУ

    131. ПЕСНЯ О СОКОЛЕ

    132. ПЕРЕВОДЯ ДАВИДА ГУРАМИШВИЛИ

    133. ПРОЛОГ К ВОСПОМИНАНИЯМ

    134. ПАМЯТИ ЮРИЯ СМОЛИЧА

    135. «Вглядись в себя поглубже. Прям и крепок…»

    136. ПЕРВЫЙ СНЕГ

    137. «Луг осенен благословеньем снега…»

    138. ЛАМПОЧКА ВДАЛЕКЕ

    139–146. НОЧНЫЕ КОНЦЕРТЫ

      1 КРИНИЦА ЛЕОНТОВИЧА

      2 НОЧЬ НА ИВАНА КУПАЛА

      3 БРАЗИЛИАНА ВИЛА-ЛОБОСА [71]

      4 ГОЛОС ЭДИТ ПИАФ

      5 «НЕОКОНЧЕННАЯ» СИМФОНИЯ ШУБЕРТА

      6 ВАЛЬС СИБЕЛИУСА В ЛЕНИНГРАДЕ

      7 ТРИО № 2 БОРИСА ЛЯТОШИНСКОГО

      8 СЕДЬМАЯ СИМФОНИЯ ШОСТАКОВИЧА

  СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВКЛЮЧАВШИЕСЯ ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ

    147. НА КАРПАТАХ

    148. «Нет, верю я, что снова поднесу…»

    149. «День ли, ночь — к тебе я простираю руки…»

    150. ПУТЕШЕСТВИЕ В ЛИТВУ

    151. ВОСХОЖДЕНИЕ НА ЗЕДАЗЕНИ[82]

    152. «На душистом ветерке, что, пролетая…»

    153. ВСПЫШКА СОЗВЕЗДИИ

    154. ТИШИНА

    155. «Чебрец и вереск, мшистые холмы…»

    156. «Пусть опаленным ртом еще хоть раз коснусь…»

    157. «Мы столько дорог одолели вдвоем…»

    158. «В себе самом, как в келье затхлой, замыкаться…»

    159. ШЕПОТ

    160. БЕЛЫЙ ЦВЕТ ШИПОВНИКА

    161. ЕГО ГЛАЗА

    162. ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

    163. ЗА ШАГОМ ШАГ

    164. ФОНТАН

    165. ЗВОН ЛАНДЫША

    166. ПРОЩАНИЕ

  ПОЭМЫ

    167. СМЕРТЬ ГАМЛЕТА

    168. НОЧЬ ГОФМАНА

    169. ЧИСЛО

    170. ТРИЛОГИЯ СТРАСТЕЙ

    171–173. БЕССМЕРТИЕ ТРИ ПОВЕСТИ О ТОВАРИЩЕ КИРОВЕ

      Повесть первая ЗНАМЯ

      Повесть вторая НОЧЬ ПЕРЕД БОЕМ

      Повесть третья ДЕНЬ

    174. ОТЦЫ И СЫНОВЬЯ

    175. ДАНИИЛ ГАЛИЦКИЙ

    176. ПОЛЕТ СКВОЗЬ БУРЮ

    177–180. ЧЕТЫРЕ РАССКАЗА О НАДЕЖДЕ Вариации на тему Р.-М. Рильке

      ПЕРВАЯ ВАРИАЦИЯ

      ВТОРАЯ ВАРИАЦИЯ

      ТРЕТЬЯ ВАРИАЦИЯ

      ЧЕТВЕРТАЯ ВАРИАЦИЯ

    181–186. УМАНСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ

      1 «ИСКРА»

      2 БОГИ ЭЛЛАДЫ

      3 ДЕБОРА

      4 СОЛЬ

      5 ДОЖДЕВОЙ ПРЕЛЮД

      6 27 ЯНВАРЯ

    187. НОЧНЫЕ РАЗДУМЬЯ СТАРОГО МАСТЕРА Поэма

  ПРИМЕЧАНИЯ

    СТИХОТВОРЕНИЯ

    СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВКЛЮЧАВШИЕСЯ В ПРИЖИЗНЕННЫЕ ИЗДАНИЯ

    ПОЭМЫ

    ИЛЛЮСТРАЦИИ