Мисс Кис. Ночь длинных хвостов (fb2)

- Мисс Кис. Ночь длинных хвостов (Котектив Ричард - 2) 1323K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Роман Валериевич Волков

Роман Матроскин
Мисс Кис. Ночь длинных хвостов

* * *

Неужели людям не понять, что если котенок не шкодит, то он запросто может весь атрофироваться!

Важно приучить людей делиться по-братски: коту колбасу от бутерброда, а человеку хлеб.

Предисловие,
в котором перед нами предстает герой нашего романа

Лет двести назад купец первой гильдии Антон Герасимов приобрел с торгов бумажную фабрику, расположенную в центре Москвы. Со временем производство разрослось, был построен целлюлозный завод, который давал до тридцати сортов разной бумаги – писчей, курительной, оберточной, картузной. Отменное качество продукции позволило владельцу предприятия получить высокое звание поставщика двора его императорского величества. В советское время эта фабрика, единственная на территории СССР, давала два сорта конденсаторной бумаги, что позволило отказаться от импорта крайне дорогостоящей аналогичной продукции из Финляндии.

В середине девяностых предприятие обанкротилось и развалилось, как карточный домик. В огромных цехах устроили барахолку, а через пару лет и этот нехитрый бизнес загнулся. Бумажная фабрика Герасимова, некогда известная всей Европе, стала обиталищем диких котов и полчищ крыс.

Прошло лет двадцать, и всю ее территорию приобрели новые собственники. Они сохранили бывшие заводские помещения, фактурные краснокирпичные здания, высокие потолки цехов и предоставили огромное пространство компаниям, руководители которых мечтали вести свой бизнес в свободной творческой атмосфере. Новыми обитателями дизайн-фабрики «Бумага» стали рекламные и креативные агентства, лавочки, торгующие товаром хенд-мейд, мастерские художников и ткачей, кафе с экзотической кухней и кальянные. По ее улочкам вместо суровых рабочих катались на самокатах и велосипедах веселые бородачи и усачи с разноцветными татуировками, шагали улыбчивые девушки в коротких юбчонках со всевозможными гаджетами в руках.

Поздней ночью, когда заканчивались все корпоративы, тематические вечеринки и косплей-пати, были просмотрены фильмы из серии «Кино не для всех», сыграны партии в «мафию», «крокодила» и настольный футбол, выпиты смузи и виски, фабрика пустела. Гас свет во всех бывших цехах, превращенных в креативные опен-спейсы, расходились бородачи, гламурные красотки, блондинки в кедах и рваных джинсах.

Все засыпало. Свет горел только в будке охранника рядом со шлагбаумом и в подвальном помещении цеха, где когда-то производился картон. Если бы мы тихонечко пробрались мимо спящего усача в черной форме, прокрались бы к подвалу и заглянули в маленькое запыленное окно, то кого, по-вашему, увидели бы там?

Кота.

Черного, крупного, даже толстоватого, с крохотным интеллигентным белым пятнышком на груди. В тусклом свете настольной лампы его шерсть казалась глянцевой с коричневым отливом, а глаза, похожие на янтарные броши, горели ярко-желтым пламенем.

Кот валялся на диване, внимательно глядел на десятидюймовый планшет, который лежал перед ним на подушке, и ловко пролистывал лапкой страницы в текстовом редакторе. Его рот и зрачки шевелились. Он что-то читал и тихонько мурлыкал сам с собой.

– А ведь круто вышло! – проговорил кот. – Пожалуй, самая лучшая моя работа. С одной стороны – нехорошо хвастаться, а с другой – какой же я молодец!

Он еще раз провел лапкой по экрану гаджета. Книга закрылась, и кот довольно посмотрел на красочную обложку. Его морда, и без того толстая, расплылась в довольной улыбке, пухлые мохнатые щечки надулись, как шарики.

На обложке электронного тома прямо под названием «Котнепинг: помеченная территория» был изображен несчастный толстый кот с грустным и потерянным выражением морды. У этого увальня украли невесту прямо со свадьбы. Реальный обитатель подвала был очень похож на него, такой же черный, с белым пятнышком на груди, разве что чуть-чуть стройнее. На рисунке он бесстрашно прыгал с крыши, растопырив когти, а сзади испуганно прикрывала лапками глаза миленькая белая кошечка. Сверху красовалось название серии: «Котектив», а снизу было помещено разъяснение: «Детектив, где кошки умнее людей».

– Молодец, Ричи! – сказал кот, обращаясь к самому себе, и улыбнулся еще шире. – Хорошее было дело, и ты с честью его распутал. Интересная получилась история.

Он выключил планшет, отпихнул его лапой в сторону и спрыгнул в свою коробку. Кот знал, что его двуногий вернется не скоро. Сейчас можно было подремать, насладиться одиночеством и собственными мыслями.

Прошлое его дело, о котором и шла речь в детективном романе «Котнепинг», Ричи раскрыл блестяще. Так что не грех было вспомнить все интересные подробности.

Все началось со странного инцидента. Пожилой богатый кот Байрам, отвечавший за антимышиную безопасность в колбасном магазине, решил жениться. Его невесту украли прямо со свадьбы! Да, сперва это выглядело как забава. Ведущий объявил идиотский конкурс специально для родных Байрама, прибывших из своих колхозов. Уже потом оказалось, что Мурчеллу похитили по-настоящему.

Безутешная подруга пропавшей, красавица Пэгги, приняла решение нанять лучшего котектива города, самого Ричи. Вместе они шли по следам предполагаемых похитителей, побывали в жуткой лаборатории биохимии крови и на ужасном полузаброшенном птичьем рынке, лишь бы вернуть несчастную кошечку жутко страдавшему жениху.

Приключения, опасность, невыносимый ужас, кураж и отвага. А еще много-много любви, страсти и странных поворотов сюжета от светлого к темному, от горячего к ледяному. От жизни к смерти.

Дело было закончено совсем не так, как хотелось бы котективу. Даже найденная Мурчелла – а нашли ее вовсе не там, где ожидали, и похитителем оказался совсем не тот, кого подозревали, – принесла в итоге не счастье от закрытого дела, а усталость и разочарование от того, что так несправедливо устроен мир. При этих мыслях Ричи горько хмыкнул. Он был уже не юный котенок и все, конечно, прекрасно понимал. Но каждый раз, когда сыщик был абсолютно уверен в том, что все ясно, касалось ли это самок, двуногих, несправедливости, царящей в мире, судьба обязательно преподносила ему самый невероятный сюрприз.

После этого котективу приходилось все переосмысливать заново. Кто ты, зачем и что такое эта чертова любовь, если она вообще есть?

Хорошо хоть, что коты не такие, как люди, для которых это чувство превращается в какое-то мистическое, волшебное понятие. Особенно когда им, как хозяину Ричи, переваливает за тридцать лет. Страшные на первый нюх годы, но когда ты понимаешь, что это равняется примерно трем кошачьим, то вроде немного успокаиваешься. Вот люди и начинают метаться, заниматься какой-то беспросветной дичью. Со стороны на них очень смешно смотреть. Они гоняются за самками, как за мышонком в голодный год, стелятся пред ними, открывают сердце, а потом удивляются, что его разбивают.

Впрочем, не стоит смеяться над людьми. Ричи совсем недавно и сам в который раз потерял голову при виде красивой кошки. Тем печальнее было осознание того, что он и так прекрасно знал. В этом жестоком мире доверять нельзя никому. Особенно самкам.

Но вот двуногий, который, собственно, и написал этот детектив про любимого кота – не без его помощи, разумеется, – пришел в себя после фантастического падения. Еще недавно у него был роскошный дом, любимая семья, а сам он работал креативным директором крупного рекламного агентства на этой самой дизайн-фабрике «Бумага», в творческом цехе под названием «Обои». А потом раз – и ничего не стало, ни семьи, ни работы. Только кот и серый чемодан на колесиках, куда уместились все вещи.

Он начал суматошно метаться в поисках работы и жилья и, как ни странно, сразу же нашел и то и другое. Директор дизайн-фабрики предложил ему перекантоваться первое время в подвальчике цеха «Картон» и подработать ночным сторожем. И кота, и двуногого это устроило. Оба решили использовать шанс, чтобы коренным образом изменить свою жизнь и наконец-то полностью посвятить себя любимому делу.

Так человек стал профессиональным писателем, а Ричи – самым настоящим кошачьим детективом. Часто бывало так, что четырехлапый, возвратившись ночью с очередного расследования, брал планшет спящего двуногого и записывал свои удивительные похождения и приключения. Утром писатель, уверенный в том, что именно он в порыве вдохновения наваял гениальный текст, нахваливал сам себя и ласкал улыбающегося Ричи.

Но одна работа не приносит счастья, даже если она любимая. Кот, да и человек тоже, пожалуй, должен любить не только труд, но и то милое существо, которое будет обожать тебя в ответ, тереться носом, вылизывать шерстку, выгибать спинку и подарит тебе маленьких котят, так похожих на своего отца.

А у Ричарда с этим никак, мышь его побери, не задавалось. С родословной вышло не очень, потому хозяин не носил его на вязки с породистыми кошками. Обычные дворовые самочки считали его слишком образованным и добродушным. Другие принимали, но лгали, обманывали, предавали. Они ждали, когда он поверит, раскроется, и именно тогда изощренно наносили удар в самое больное, незащищенное место. Уходили, убегали, когда были нужны больше всего на свете. Ричи заранее знал, что будет именно так, и не ошибался.

Случилось в прошлый раз, в позапрошлый. Ну и ладно. Все это было ни к чему, а сейчас просто грустно и скучно. Безделье, хандра.

Глава первая,
в которой Ричи узнает, может ли путь великого Востока исцелить от русской хандры

Ричард лежал на кровати своего двуногого в позе «буханки», то бишь на животе, поджав под себя лапки и хвост, чтобы сохранить тепло, и лениво размышлял о превратностях судьбы. Вот, казалось бы, он, кот в рассвете сил, умом не обижен, красотой, в принципе, тоже. Более того, широко известен в узких кошачьих кругах, но почему-то грустит в одиночестве. Вроде бы все есть – не самый плохой в мире человек, готовый на последние деньги покупать лучшие деликатесы, свобода передвижения, личная квартира в уютном темном подвале, огромный двор креативной фабрики с кучей разных домиков, ящиков, подвальчиков, лазеек. Да что там, весь город в его распоряжении! А все равно чего-то не хватает. Огонька, искорки, смысла жизни, без которой кот превращается просто в бессмысленную мягкую игрушку.

Ричи потянулся, прогнув спину, зевнул и перевернулся на бок. Жестокий сплин владел им уже не первый день. За окном ярко светило солнце, а на душе было так, будто двуногие потоптались. Самое же неприятное заключалось в том, что чем дольше это состояние длилось, тем сильнее ему хотелось двух вещей. Во-первых, лежать и совсем ничего не делать. Никогда. Во-вторых, когти тянулись сотворить какую-нибудь пакость, к примеру, разодрать документы двуногого или авторские экземпляры его книг. Просто так.

Нет, это уже слишком. Надо срочно брать себя в лапы. В конце концов, он уже давно не маленький несмышленый котенок.

Ветерок принес в приоткрытое окно обрывок разговора.

Чудесный тонкий голосок увещевал кого-то:

– Не стоит так налегать на эту траву. Посмотри, она уже старая и жесткая. А я знаю, как найти еду понежнее.

Ричи приподнял голову, прислушиваясь. Интересно-интересно, незнакомка в родном дворе? Кот подобрался и прыгнул с кровати прямо на подоконник.

Рядом с домом рос куст сирени, и сейчас сквозь листву была видна только одна из собеседниц. Коренастая пятнистая Марфа, дочка фабричного кота Василия, оторвалась от поедания травы и вопросительно смотрела на Ричарда круглыми блекло-зелеными глазами. К ее мордочке прилипла травинка, которую Марфа безуспешно пыталась слизнуть. Вид у нее при этом был довольно забавный.

– О, Ричард Львиное Сердце пожаловал! – кокетливо муркнула она. – Здравствуй, дорогой сосед!

– Приветствую вас, дамы! – ответил кот, спрыгивая с окна.

Он постарался сделать это как можно грациознее, но благородное брюшко, как всегда, подвело, и в последний момент ему едва удалось избежать досадного плюханья о землю. Из-за листвы раздалось серебристое хихиканье. Оно было настолько нежным, что Ричи мгновенно забыл о своей неловкости.

– Так где же растет лучшая трава, о прекрасная незнакомка?

Ричарду был давно известен запах Марфы, но сейчас его перебивал другой аромат, будоражащий, рисующий в богатом воображении кота прекрасный облик.

– Трава нежнее там, где вода свежее, – опять прозвучал чарующий голос. – Показать?

Листва раздвинулась, и… Ричард едва не сел на собственный хвост. На него с интересом взирала совершенно лысая сморщенная мордочка. Нет, конечно, он знал о том, что такие кошки тоже бывают, но вот лично встречаться не доводилось. Воображение мгновенно нарисовало их вместе. В результате весь романтический настрой куда-то улетучился. Она была слишком похожа… Точно! Приласкать ее все равно что двуногого. Извращение какое-то.

Розовая треугольная мордашка приблизилась, Ричи отпрянул.

– Ну и дурачок. – Кошка серебристо рассмеялась.

Ситуация явно забавляла ее.

– Если передумаешь бояться, то знай, что меня зовут Лилу, и заметь, я необыкновенная. Таким, как мы, в Египте поклонялись даже люди! А ты не хочешь пасть перед богиней?

Ричи, смущенно бормоча извинения, быстро-быстро ретировался. Вслед ему несся раскатистый хохот Марфы и хрустальный смех Лилу. Да уж, красота – страшная сила.

Мр! Нет уж. Пусть кто-то решит, что он старомоден, но в мечтах Ричи вылизывал пушистых мохнатеньких котят, а не этих лысых сфинксов!

Чтобы хоть немного выветрить из головы неприятные впечатления, кот решил прогуляться. Заодно не мешало бы проверить свою территорию.

Возле старого вяза, с незапамятных пор служившего доской объявлений для окрестных котов и кошек, Ричи задержался. Да, весь кошачий бомонд уже давно перешел на общение в Интернете. Соцсети, кошачьи «магазины на диване», всевозможные форумы и чаты позволяли узнать многое, но далеко не все. Уважающий себя детектив не мог обойти вниманием древо познания. Именно так прозвали древний вяз старожилы. Уж если не везет в любви, то хотя бы в работе должно же что-то получиться. Клочки шерсти, примятые листики, царапины на коре – все это ничего не сказало бы глупым двуногим, считающим себя венцом интеллекта, но даже котенок легко прочел бы все, что здесь написано.

«Мадам Кашшандра открыла салон магических услуг и ждет клиентов каждый вечер в сиреневом шатре. Она скажет, что вам нужно, и посоветует, как поступить».

«Может, вот оно?» – подумал Ричи.

Благо до зарослей сирени возле заброшенной трансформаторной будки было недалеко. Он развернулся и устремился на поиски ответов на свои вопросы.

Возле высоких кустов сидела и грациозно вылизывала лапку черная красотка. Кот невольно залюбовался ею. Вот так и происходит, когда настоящий самец выходит на поиски своей избранницы. Судьба сама преподносит прекрасных дам на блюдечке с голубой каемочкой. Тем временем кошечка перестала приводить себя в порядок и подняла на Ричи необыкновенные оранжевые глаза.

– Вы ко мне? – Грудной голос взволновал кота, а когда он подошел поближе, запах едва не свел его с ума.

– Э-м-м… – пробормотал он. – А вы кто?

– Меня зовут мадам Кашшандра, я потомственная ведьма, – ответила кошка, напустив на себя таинственный вид. – Я могу предсказывать будущее, распустить клубок боли и исцелить душу! Путь великого Востока даст ответы на все вопросы. Исцелит печали. Напоит влагой жизни! Я вижу, душа у тебя болит, черныш!

Ричи горестно кивнул.

– Ну что же, проходи, – мурлыкнула Кашшандра и нырнула в глубь кустарника.

Детектив последовал за ней. Они проскользнули сквозь переплетение стволов и ветвей и оказались перед небольшим шатром из черного шелка. Кошка откинула полог и приглашающе кивнула.

Ткань опустилась, и Ричи оказался в темноте. Даже кошачье зрение было бессильно против этой темноты.

«Какая затейница!» – промелькнула шальная мысль.

Но тут прямо перед ним включился круглый китайский светильник, в котором заплясали голубые молнии. По другую сторону него сидела черная красавица.

Она провела лапой над прибором и произнесла:

– Вижу, зачем ты пожаловал. Магический мяуческий шар, добытый специально для меня верными манулами на вершинах Тибета, показывает суть вещей. Я знаю, что душа твоя больна! Тебе нужно…

Ее глубокий голос и запах сводили с ума. Ричи сразу потонул в необыкновенных оранжевых глазах. Но вдруг до него дошел смысл фразы. Очарование мгновенно рассеялось.

– Какой шар? – спросил он.

– Мяуческий, – смутившись от неожиданного вопроса, совершенно обычным голосом ответила кошка.

– Это обычный китайский светильник, – четко произнес Ричи.

Он уже догадался, что это за место и чего от него хочет хозяйка шатра. Чуткое ухо котектива уловило шорох за тканевой стеной. Сзади донесся сильный запах валерьянки. Любого другого он превратил бы в безвольного котенка, но Ричи жил с двуногим поэтом, который считал своим долгом на каждую свою бутылку пива лить пару капель валерьянки в мисочку с водой, предназначенной для кота. Чтобы всем было хорошо, как он выражался. Иммунитет у Ричи, конечно, не выработался, но и обычные кошачьи дозы вроде этой уже давно не сбивали его с лап.

Однако мадам Кашшандра, видимо, решила, что запах травки уже подействовал на кота.

– Духи говорят, что сердце твое разбито. Дай мне всего три сосиски, и я вылечу твою рану, а неверная приползет к тебе на передних лапках. А за палку докторской ветчины я сниму с тебя сглаз и порчу.

– За такую цену я сам сниму с тебя что угодно, даже эту красивую шкурку, – сердито буркнул Ричард. – С меня хватит цирка. А вам и вашему рыжему подельнику я рекомендую прекращать дурить котов. Заметьте, я сегодня добрый.

Он взмахнул хвостом, вышел из шатра и столкнулся нос к носу с помянутым напарником мошенницы.

– Но как?! – донеслось до него.

«Как-как? На фоне черной ткани каждая рыжая шерстинка горит как пламя. Ей бы в напарницы ту лысенькую взять надо. Бр-р-р!»

Ричи с поникшей головой снова вернулся к доске объявлений, прямо как уставший богатырь к камню на перепутье.

– Неужели никому нельзя верить? Везде обман и желание развести на колбасу? – пробурчал он себе в усы.

«Уличные бои! Исторический поединок! Схватка века! Курильский бобтейл Бешеная Лапа против Американского Смертельного Когтя! Место встречи – Малые Свалки».

– Нет, бои без правил сейчас мне не помогут, – пробормотал котектив. – Мне бы сейчас преступление века, а не драку. Ну же, будет ли хоть что-то интересное?

«Внимание! Только сегодня в информационном центре «КотаМас» проездом легендарный Муравль из аэропорта с семинаром «Кошки, которыми играют люди. Люди, которыми играют кошки».

«Кот Мурзилло был пойман за поеданием колбасы в особо крупных размерах. За время своей незаконной деятельности он успел вынести из магазина «Колбаскин» и съесть более 5 кг сосисочных изделий. Силами кошачьей службы безопасности вор был обезврежен и изгнан за пределы района».

Больше Ричи вынести не мог. Шерсть его встала дыбом, хвост раздулся и вытянулся струной, а из горла вырвалось шипение, постепенно переходящее в яростный мяв.

– Что это за мир, в котором самое страшное преступление – поедание колбасы? Да и вор настолько туп, что его смогла поймать обыкновенная служба безопасности «Колбаскина»! Неужели не осталось в мире интересных дел и серьезных преступников? Что это за мышиный цирк? Настоящий фарс! Неужели мне, коту незаурядного ума, так и предстоит умереть здесь от скуки?

– Даже не думай, – раздался прямо над ухом старческий дребезжащий голос. – Приходят тут, помирают, а потом двуногие приезжают, начинают проверять – не чума ли, не Эбола? А нам оно надо? Нет. Вот иди и помирай где-нибудь подальше. Ишь, развелось тут молодежи как мышей нерезаных.

Старая потрепанная помойная кошка сидела напротив Ричарда, сердито глядя на него одним глазом. Второй, незрячий, заплыл бельмом и производил жуткое впечатление. Ричи растерялся и даже не нашелся что ответить.

А кошка сердито дернула хвостом и продолжила брюзжать:

– А все отчего? Да от того, что лоботрясы! Вот ты, брюхо смотри какое отъел, а все туда же! От безделья маешься! Жениться тебе надо. Деток наплодишь – не до размышлений будет. – Кошка сердито сверкнула глазом, развернулась и, прихрамывая, медленно побрела прочь, подметая пыль хвостом и бормоча себе под нос: – А там за одним следи, за другим гляди, мышку опять же поймай, рыбку укради.

Ричард обалдело смотрел ей вслед. Отчаяние исчезло. Ему на смену пришел азарт. Что там бормотала старенькая помоечница? Она, конечно, выжила из ума, но все же разумное зерно в ее словах есть. Жениться надо? Конечно! Ведь и сам он об этом думал! А на ком? Ричи ведь не какой-нибудь уличный обормот, а котектив! Он разгадал немало сложнейших ребусов, отыскал и обезвредил многих хитроумных преступников! Так неужели ему не удастся найти для себя невесту? Даже в пустой комнате всегда есть мышка. Надо хорошенько продумать мечту, и тогда она обязательно сбудется.

Глава вторая,
в которой старые знакомые открывают дорогу в новое

Да, пасьянс сложился! Итак, для того чтобы загорелась жизненная искра, требуется невеста. Без темного прошлого, умная и скромная. Порядочная, самое главное. Естественно, красивая. О том, что внешний вид в спутнице жизни не важен, говорят только завзятые вруны. Породистая…

Тут он вспомнил вероломную Пегги. Надо же, знакомство с красивой, но коварной кошкой было мимолетным, а ее слова до сих пор цепляли за живое. Как она сказала? «Извини, ты не породист и беден, а потому тебе ничего не светит».

Как же быть с родословной? Подделать? Бумажки-то смастерить можно, а вот экстерьер-то не поправишь! И это проклятое пятно на черной грудке краской не замажешь!

Ричард задумчиво побрел прочь. Он двигался по улице, обходя двуногих, спешащих по своим бестолковым делам, пока не дошел до вечного долгостроя, на чердаке которого располагался кошачий ресторан «Черная икра».

– Зайти, что ли? Пропустить мисочку-другую молочка?

Тут из отверстия в двери, кое-как забитой фанерой, грациозно вынырнул шикарный породистый кот, настоящий британец. От него за километр волнами расходился запах респектабельности и благополучия с каплей кошачьей мяты в шлейфе. Он поднял голову и встретился взглядом с Ричардом. Зрачки расширились, коты бросились навстречу друг другу, ткнулись носами, потерлись щечками и обнюхались.

– Ричи, дорогой друг! Ты ли это?

– Помидор! Киски-сосиски, давно мы не виделись! Что поделываешь? Как твои двуногие?

– Спасибо, друг! Ты очень помог мне в прошлый раз. Теперь все с ними прекрасно. А пойдем-ка, дорогой, посидим, сливок поедим! Я угощаю. Здесь отличная кухня, свежайшая рыбка со всего мира и настоящая английская валериана.

Они заняли место у окна, за которым раскинулся прекрасный вид на Москву-реку. Солнце уже садилось и напоследок золотило окрестности. Друзья погрузились в воспоминания.

В самом конце прошлого года двуногие питомцы Помидора чуть было не погибли от рук наемного убийцы. Кот нежно любил своих подопечных, всячески оберегал их и воспитывал. Они возили его по самым престижным выставкам, откуда никогда не приезжали без наград.

Люди, вообще-то, не отличаются умом. Однажды двуногий Помидора отлучился куда-то по делам. Компаньон этого человека остался у него дома. Он вслух обсуждал детали преступления, говорил по телефону со своим подельником. Ему даже в голову не могло прийти, что два кота, лениво развалившиеся в кресле, все очень внимательно слушают. Когда доказательства планируемого злодейства оказались в руках потенциального покойника, никто даже представить не мог, что на это ему указал Помидор, разумеется, по совету Ричарда. Да, это была увлекательная и очень опасная история, которая закончилась благополучно лишь благодаря профессионализму котектива.

– Послушай, а почему мы так редко встречаемся? – пропел слегка захмелевший Помидор. – Это необходимо исправить. Вступай в наш закрытый клуб! Ему это однозначно пойдет на пользу. Нам нужны такие яркие парни, как ты. Да и ты пообщаешься с высшим светом. Лишние знакомства никогда не повредят. А уж кошечки породистые там просто стаями носятся!

– Но ты же понимаешь, что у меня небольшие проблемы с документами…

– Какая ерунда! У тебя же есть я! Там достаточно двух рекомендаций, и все будет в ажуре!

– А где взять вторую? – спросил Ричи.

Помидор в ответ расхохотался совсем не аристократично.

– Уж отыщем где-нибудь. А может, она и сама нас найдет. Идем! Лапы в лапы и побежали! – Они припустили по улице, и Помидор скептически заметил: – Тебе, кстати, не мешает жирок растрясти. И вообще!.. Завязывай ты с этим фастфудом и в клубе моем не заикайся, что от глютена еще не отказался, а то зафыркают.

Ричи, конечно, недоверчиво отнесся к идее о том, что можно повстречать любовь всей своей жизни в каком-то клубе, пусть даже самом элитном. Однако он тут же представил себе очередной унылый вечер в компании со своим двуногим писателем и дурацким сериалом, и его немедленно замутило.

«В клуб, в бар, в отрыв, в хлам, куда угодно, лишь бы снова не погружаться в сплин!» – подумал он и последовал за хвостом товарища, набирающего быстрый темп.

– У нас, правда, кошки не все красавицы, бывают и страшилища настоящие! – заметил Помидор без намека на одышку.

Он и в самом деле пребывал в отличной форме. Наверное, фитнес.

– Но ты уж сам не зевай. Для того такие променады и делаются. Выбирай, которая приглянется. Хотя кто тебя знает, может, ты египетских сфинксов предпочитаешь, а? Зато корм там самый лучший. Знаешь, в некоторых клубах напичкают такими деликатесами, от которых потом шерсть вылезет, станешь как эти сфинксы. Тьфу! Тысяча мышей! И что они все время в голову лезут?..

Но вдруг его брюзжание прервал нахал с выпученными глазами и взъерошенной шерстью. Он воткнулся в Помидора головой так резко, что тот закрутился вокруг своей оси так, будто решил погоняться за своим хвостом. Ричи чуть было не врезал этому комку пуха по загривку. Лапы-то еще с утра чесались. Однако котектив пригляделся и узнал еще одного своего старого знакомого. Жив еще мурчалка.

История этого кота была печальная, но поучительная. Когда-то он, породистый и раскормленный, жил с худруком известного столичного театра и носил креативное имя Бодун. Потом двуногий умер. Бодуна приютили в труппе и по непонятной причине переименовали в Сушняка. Он превратился в дерзкого беззаботного театрала, поселился в комнатке рабочих сцены, пытавшихся кормить и поить его тем, что они ели сами, то есть всякой дрянью, включая быстрорастворимую лапшу, пиво и шалфей, который монтировщики называли офигень-травой. Кот отказывался как мог, но однажды все же перебрал низкопробной двуножьей еды с пальмовым маслом, кучей всевозможных добавок и ароматизаторов. Ему серьезно поплохело.

Сердобольная костюмерша посадила его в свою авоську и повезла к ветеринару. Это обстоятельство и перевернуло жизнь Сушняка с лап на голову. В очереди к Айболиту он встретил любовь всей своей жизни – белоснежную леди с очаровательным розовым носиком и изумрудно-зелеными глазами.

Увы, но его прекрасная принцесса по имени Хрюха страдала страшнейшими депрессиями, во время которых постоянно угрожала Сушняку суицидом. Пару раз он снимал ее с перил моста, с которого она якобы собиралась прыгать, извлекал из стиральной машинки, где киса хотела закрыться изнутри и задохнуться. Но это всегда была работа на публику. Когда-то Хрюха мечтала о карьере в кино, с которой у нее не сложилось. Поэтому актерские подмостки она устраивала где ни попадя.

Примерно через год таких спектаклей верить ей перестали все. Ну, помните же сказочку про котенка, который все время кричал «Собаки, собаки!»? А Сушняк поверил. Он влюбился в Хрюху по уши, терпел ее спектакли, успокаивал валерьянкой, заваливал сосисками, поил натуральным молоком, которое воровал со склада модного гипермаркета. Даже картину ей нарисовал лапами на холсте: двух золотых рыбок. Кошечка родилась под знаком Рыб.

Сушняк просил Ричи помочь с депрессиями. Увы, у котектива был свой печальный опыт по этой части. Тот пытался помочь, но безрезультатно.

Однажды Хрюха бросилась под колеса фуры, предварительно написав в своем аккаунте: «Всем пока». Сушняк за сутки поседел от горя. Год он ходил чернее ночи, а потом пропал.

Кот всплыл только теперь. Он едва не столкнул Помидора на проезжую часть, где двуногие уже забыли про утренние пробки и начали мериться лошадиными силами своих таратаек. Ричи успел отметить про себя, что Сушняк выглядит так ухоженно, будто все это время его холили и лелеяли сразу сто бабушек-кошатниц.

Он перестал негодовать и спросил:

– Ты ли это? Какими судьбами? Как сам? Куда несешься?

– Да на работу опаздываю. Я же теперь сушист в одном очень модном месте…

Тут в разговор вмешался Помидор:

– Да это же Бо Дун, главный спец по роллам в нашем клубе!

– Сам ты бодун! Это Сушняк, я его тыщу лет знаю. Он отродясь готовить не умел.

– Теперь вот умею, – скромно мяукнул кот. – Не веришь – сам приходи к нам и попробуй. Хотя кто ж тебя пустит? У нас жесткий фейс-контроль, беспородным вход закрыт.

– А вот и пустят, – гордо заявил Помидор. – Он же со мной. Я ему еще и самку подгоню самую лучшую! Сегодня у нас фиш-пати, будут победительницы выставок, титулованные красавицы с родословной, модели – лапы от ушей. Ты бы видел этих красоток! Шерстка волосок к волоску, повадки, осанка. Есть медалистки и рекордсменки, одна другой роскошней.

– Я как-то недолюбливаю таких фиф, – неуверенно заметил Ричи, но Сушняк фыркнул и заявил:

– Нет! В нашем царстве пафоса и бриллиантов и нормальные водятся. Каждый приходит за своим. Одни за обеспеченными толстопузиками, вторые за связями, а третьи, знаешь, просто от скуки. Я сам лично знаю пару кошечек невероятной красоты, с которыми и поговорить за жизнь можно, и вообще. – Он ловко подпрыгнул на ходу и хихикнул. – Однажды после банкета одна такая на вид цаца, вся надушенная, в ошейнике из кенгурячьей кожи, заблудилась, попала к нам на кухню. Мы и на собак пошипели, и воробьев погоняли, а потом она меня даже на блюдце молока пригласила. Правда, это уже совсем другая история.

– В общем, давайте-ка поторопимся, – буркнул Помидор, слегка уязвленный тем, что внимание Ричи переключилось на другого кота. – Пока всех приличных кис не разобрали.

Трое самцов в самом расцвете сил энергично двинулись в сторону клуба, до которого было уже лапой подать. По дороге Сушняк, а ныне Бо Дун Пибоди фон Помпиду, раскопавший свою родословную, рассказал, как из каморки работников сцены перебрался в элитный клуб.

После трагической смерти возлюбленной Сушняк долго не мог найти себе места. Однажды, бесцельно слоняясь по окрестным помойкам, он увидел малюсенького котенка с перебитой лапкой, который только слабо пищал. Делать что-либо еще это крошечное существо не умело. А с такими навыками долго не проживешь.

«Надо же, – подумал пристыженный кот. – А вот ведь кому-то еще хуже, чем мне. Но этому маленькому чуду можно помочь, даже если просто полежать рядом с ним и согреть его как следует».

Сушняк свернулся кружком вокруг котенка, а потом немного подумал и отволок его на картонке к себе домой. Он отогрел, откормил, подлечил бедняжку и отвел к двери дворца молодежи, из которой как раз выходили юные двуногие. Буквально через полчаса пушистого, прилежно вылизанного котенка с ясными глазенками прибрала к рукам приличная на вид самочка с тугими косичками и подозрительно умной мордочкой.

– Вернулся я домой, и снова меня накрыло, – продолжил свой рассказ Сушняк. – Опять начал Хрюху вспоминать, но теперь как-то по-другому. Светлая грусть стала, понимаешь?.. Решил, в общем, продолжать спасать котят, пока не отпустит меня окончательно, раз у этого дела такой потрясающий целебный эффект оказался. Ушел в благотворительность с головой. Хотя по-другому и не получилось бы. С каждым спасенным котенком, веришь – нет, мне становилось чуточку легче. А потом об этом моем занятии прознала знаменитая московская покровительница всех бездомных, рыжая сиамка Тереза, а у нее связи знаешь какие! Она восстановила мою родословную, пристроила меня в этот клуб. Котяточек я, конечно, не забросил, но теперь хоть питаюсь нормально, да и пристраивать стало проще, когда не надо думать о хлебе насущном. Спасибо рыжей. Да не тушуйся, она и тебе поможет!

– Вон оно как бывает, – задумчиво мяукнул Ричи.

Странно!.. Значит, не зря двуногие считают рыжих котов опорой и надеждой для больных и страдающих, защитниками дома и целителями. Более того, люди иногда называют рыжиков золотыми. Двуногие, впускающие в дом такого вот «солнечного» зверя, уверены, что он принесет с собой богатство, которое символизирует его яркая шерстка.

«Может, надо в самом деле брать пример с двуногих? – думал он, разглядывая пешеходов. – Мало кто из них на первом же свидании принимается обнюхивать понравившийся ему экземпляр. Они все больше экстерьер оценивают, финансовое положение и статус. Но он, как ни крути, не пахнет. Вот и получается, что люди составляют пары тяп-ляп, через хвост колесом, а потом начинают принюхиваться друг к другу и удивляться. Мол, как это меня угораздило? Недалекие, в общем, существа».

На этой волне превосходства над людишками у Ричи слега поднялось настроение. У него даже появилось предчувствие, что в клубе его сегодня непременно ждет какое-нибудь приключение. Возможно, оно приведет к новому делу. Или же наконец-то состоится знакомство с милой леди. Пусть оно даже не станет зачином для создания новой ячейки кошачьего общества, но попрактиковаться во флирте и изящных комплиментах ему, без сомнения, не повредит. Главное, не растерять всю свою светскость в обществе этих высокомерных аристократов.

И только Ричард собрал всю свою светскость в лапу, как Сушняк вдруг обратился к нему с вопросом:

– Я тут обеспокоен одной задачей. Ты не послушаешь? Глядишь, и подскажешь чего старому товарищу. А то прямо мыши на душе скребут! Хоть в таз с водой лезь.

– Да ладно тебе, друг, какой таз, какая вода! Что там за мышиная скорбь?

«Что, опять у него депрессия? Усы Сушняка тревожно вздрагивают. Не решается начать», – догадался котектив.

– Друг, да не переживай из-за прошлого…

– Если бы прошлое! – оборвал Ричи посерьезневший товарищ. – Давай-ка отойдем в сторонку.

Они чуть отстали от Помидора, устремившегося вперед, и бывший театрал начал:

– Тут дело такое. Вот у меня в приюте сейчас я да два котенка. Не бедствуем, хвосты с хвостами вполне сводим. Котята сытые ходят, умытые. Я вон полкило веса набрал на обычной речной рыбе. Сами с Зубом ходим ловить. Зуб, кстати – один из этих двух воспитанников. Котенок, конечно, хулиганистый, клыкастый, в случае чего отпор даст и мне и тебе. Хотя немного несуразный.

– Это из-за него ты волнуешься?

– Да я как бы по уму хочу рассказать. Я, конечно, не кот Баюн, турусы на колесах не развожу. Просто хочу, чтоб ты представил себе всю картину.

Ричи хмыкнул. Очевидно, просьба приятеля была связана с нашкодившими воспитанниками приюта. У него самого котят не было, и он не очень хорошо понимал, как с ними надо обращаться.

– Точно. Так вот, Зубик мой – вечно шерсть на загривке дыбом, то голубей гоняет, то мышей в пучки вяжет. Грубиян, конечно, но ничуть не виноват в своем диком характере. Его в детстве с моста в реку сбросили. Прямо в завязанном мешке, Ричард! И не потому, что плохой он или клык у него торчит странно. А просто так, чтоб не жил ни одной жизнью из девяти. А он возьми да выберись из реки. Мешок прогрыз и выплыл. Я как раз рыбу ловил для приютских котят, смотрю, к берегу что-то непонятное приближается. Сначала только глаза бешеные увидал, потом понял, что это котенок. Он уже почти выдохся, я его у берега поймал, вытащил, в приют принес. Думал, не оклемается. – Сушняк вздохнул, печально глядя куда-то вдаль, снова вспоминая прошедшее.

Ричи молчал.

– Он лежал в коробке и даже не мяукал. Не поверишь, Ричи, я его сам вылизывал, прямо как кошка! Когда он сам есть начал да кашель на нет сошел, я даже праздник устроил. Знаешь, все мои котята чудесные. У каждого из них своя история. Но вот Зуб!.. Он самый сложный из всех. Душа болит!.. С таким характером вряд ли его примут двуногие, да он и не тянется к ним. Самостоятельный. А что потом? Не знаю даже. – Сушняк отвернулся, проморгался и перевел дух. – Ох, что-то не туда меня опять понесло. Я тебе про него почему так подробно рассказываю? Потому что ты, Ричи, должен понять, Зуб выглядит как хулиган, ведет себя не по-светски. Но он очень ранимый и по-настоящему хороший. Честный, откровенный, на пакость не пойдет, если только кто ему голову не задурит. Значит, сейчас у нас этот оболтус живет да крошка Ясна. Пушистая, белоснежная, настоящий ангел! Мы с Терезой Ясеньку нашли прямо у приюта. Чистенькая корзинка, покрывальце аккуратное. Малышка разве что крыльями не махала, почти светилась! Я тогда чуть блохой не подавился.

Котектив чуть было не отошел от Сушняка, чтобы не подцепить блох, а потом хохотнул. Едва не попался на старую шутку!

– Как только Ясна у нас появилась, Зуб решил, что он ее хранитель. Сам и выкармливал, и выхаживал. В обиду никому не давал. Вот и дружат они по сей день. Я, в общем, к чему веду-то. Живем мы сейчас втроем, Тереза в отъезде. В приюте чужих нет, врать друг другу нам незачем. Не голодаем, не мерзнем, стало быть, и воровать ни к чему. Так? Так! – сам себе отвечал Сушняк. – Да только недавно в приюте начали происходить странные вещи.

– Что-то пропадать стало? – всполошился Ричард.

– Нет, как раз наоборот. – Сушняк понизил голос и склонился к уху Ричи. – В приюте стали появляться всякие штуки, которые мы себе позволить не можем!

– Какие штуки? – Ричи поднял бровь.

– Слушай внимательно. Пошел я как-то рыбу ловить. Сам знаешь, надо до свету встать, чтобы хоть что-то добыть. Так я ребятишек-то будить не стал, они очень уж хорошо спали. А с ночи еще туман пришел, холодно у нас было, вот они обнялись да и сопели друг в друга. Я, значит, прикрываю их старой двуножьей курткой, ухожу, а сам прикидываю, что надо бы спонсорам и меценатам намекнуть, что нужны теплые вещи. В общем, наловил карасей, прихожу и что вижу? Посреди комнаты стоит большой мягкий дом с когтеточкой, три яруса, сверху игрушки свисают. И мои сорванцы так же, обнявшись, спят. Проснулись – ничего не знают. На следующий день смотрю, одеяльца из ангорки появились. Чистая шерсть! Так и пошло каждый день – то игрушки современные хитроумные, то кормушки, поилки, лотки, когтеточки, деликатесы какие-то. – Сушняк комично склонил голову и продолжил: – Вот скажи, где твой покорный слуга мог бы раздобыть королевского краба? В зоопарках таких и то не держат! А у меня в приюте их семнадцать хитиновых рож да тридцать три клешни! Откуда нам это все взять-то? Спонсоры у нас какие-никакие есть, живы будем, не помрем. Да только излишеств не было у нас, и не нужны они.

– Вы, аристократы, странные создания! – сказал Ричи и подмигнул собеседнику. – Радоваться надо, а ты беспокоишься!

– Ты не понимаешь! – с досадой ответил Сушняк. – Вот Яся – кошечка вроде мелкая. А если к сладкой жизни уже стремится? Вдруг за ней какой-нибудь хвост ужом увивается с дурными намерениями, к роскоши приучает?

Ричи тряхнул хвостом.

– Думаешь, кошка легкого поведения растет?

Сушняк помотал лобастой головой.

– Хомяк мне в друзья на старости, если бы я на нашу белоснежку такие крысости подумал. Да вот только и Зуб на подобное не способен. Да и где он все это взял бы? Малой хоть и бедовый, хулиганит, щерится, да только никогда не врал мне. Не его это. Думал я, что, может, он это? Даже следить за ним решился. – Сушняк грустно зашипел сам на себя за недоверие к приемышу. – Пока по крышам с ним в прятки играл, в приюте очередная коробка деликатесов появилась. Я винить Зубчика не собираюсь, сам знаю, какие глупости в голове возникают, когда с жизнью почти распрощался. Только как бы его на путь истинный наставить, вот что важно!..

Котектив молчал. Если в приюте котов всего трое, то Ясна или Зуб таскают домой дорогие вещи. Сколько на свете преступниц с ангельской внешностью? Да сотни! И тысячи злодеев с детской обидой, которая никуда не исчезает. Не кошкины же феи им лобстеров намурчали.

– Молчишь? Вот и я не знаю, что думать. А тут еще бандиты эти с птичьего рынка как назло вокруг нашего подвальчика околачиваются. Наверно, будут брать платеж «за безопасность»! Как будто кроме этих мордоворотов нам кто-то угрожает. Ха-ха! Пришли, заметили домики для котят. Новехонькие. Спросили, мол, откуда, кто подарил, а я и сам не знаю!

– Ладно, – сказал после минутной паузы Ричард. – Постараюсь помочь.

– Будет здорово, – мяукнул Сушняк в ответ. – А я, сам знаешь, в долгу не останусь!

Тем временем коты уже подошли к подвалу какого-то здания, еще хранившего очарование старой эпохи, когда двуногие предпочитали ездить на лошадях, а валерьянку не разбавляли плебейской ромашкой. В этом подвале, попасть в который можно было через небольшое зарешеченное окошко, и располагался клуб.

Возле входа стояли два толстых кота с мордами, явно не обремененными излишками интеллекта. Завидев Помидора и Сушняка, они переглянулись и, ни слова не говоря, расступились, пропуская троицу внутрь.

Глава третья,
в которой Бомбейский принц встречает Сибирское княжество

Ричи возвращался домой радостной пружинящей походкой. Точнее сказать, это делал член элитного кошачьего клуба Ричард Греттель Оникс Престиж Дегунино. Почему именно этот странный набор слов, да и еще что такое Дегунино, Ричи не знал. Но он решил не вдаваться в подробности, полностью доверившись Помидору, которого по родословной вообще-то звали Томато-Вейл Самди Ориджин Люксембург.

Серьезно – Томато! А у его отца было имя Барон Самди. Помидорка – сын барона, отпрыск древнего рода Томато! Сложно поверить!

Первые имена всех его братьев и сестер тоже начинались на «Т»: Тиффани-Вейл, Тимати-Вейл, Туарег-Вейл, Танго-Вейл. Его двуногие, видимо, оценили иронию заводчиков – так называют людей, обеспечивающих «чистоту рода» у кошек, – и стали звать юного барона не Томом, а Помидором. Удивительно, но сам кот не возражал. Он питал какую-то удивительную слабость к своим забавным питомцам, прощал им многие нелепости.

Процедура принятия в клуб нового кота была сложной только на словах. На практике все решалось старым добрым личным общением. Основанием для рассмотрения кандидатуры были рекомендации от двух действующих членов клуба. Окончательное решение принималось тайным голосованием на общем собрании.

Ручательства от Помидора и Сушняка сразу удовлетворили всех присутствующих. Скромный, хорошо упитанный, полный благородства кот внушал им доверие. С тайным голосованием проблем тоже не было. Несмотря на то что кандидат, не избранный на голосовании, по уставу навсегда лишался права быть членом клуба, против новичков давным-давно никто не выступал. Дело в том, что обязательные вступительные взносы состояли из элитных кормов и французской валерианы. Они были весьма велики и обеспечивали львиную долю средств клуба.

Следует добавить, что другими источниками доходов клуба являлись штрафы за нарушение правил азартных игр, тотализаторы, принимающие ставки на результаты кошачьих и мышиных боев, и отчисления с выигрышей. Коты, желающие возобновить свое членство после длительного отсутствия, также вносили немалые количества кормов и валерианы.

Считалось, что клуб является одним из центров общественной, а зачастую и политической жизни, во многом определяет мнение, моду, тренды кошачьего быта. Но его члены подкармливали и лечили малоимущих и пожилых кошек, проводили благотворительные мероприятия.

Уже сегодня вечером новоиспеченный член клуба мог посетить свой первый званый ужин. Да, двуногим для такого торжественного мероприятия непременно стоило бы переодеться. Писатель наверняка снял бы свою растянутую майку и надел свадебный пиджачок, который уже давно не застегивался на увеличившемся животике. А вот для высокоразвитого существа все куда сложнее.

Ричи вздохнул. Увы, нахождение на высшей ступени эволюции является тяжким бременем, заставляет строго соблюдать определенные правила. Если прямоходящему достаточно швырнуть одежду на стул и взять из шкафа или со спинки того же стула новую, то уважающий себя кот должен был позаботиться о внешнем виде куда более тщательно.

В свете имело значение, как ты уложил шерсть, насколько она топорщится, блестит. Только беспородные коты вылизывали себя сверху донизу, везде совершенно одинаково. Было бы нелепо прийти в таком виде на ВИП-мероприятие.

Ричи невесело усмехнулся, вспомнив Байрама, неудавшегося жениха Пэгги, исчезновение которой он расследовал в прошлом году. Толстый кот благодаря работе в колбасном магазине, связям и махинациям на черном рынке пробился из беспородной нищеты в высшие слои общества, а вот лоска так и не приобрел. На своей свадьбе он был вылизан от усов и до хвоста, как настоящая деревенщина, которая понятия не имеет о высоком стиле.

Признаться, Ричи и сам не всегда уделял должное внимание своему внешнему виду. Безусловно, он следил за собой. Но ему пришлось долго вертеться юлой перед домашним зеркалом. Он вспоминал, какую именно пушистость хвоста должен иметь кот его положения и состояния, пусть и вымышленных.

Итак, Ричи шел в клуб как хранитель индийских тайн в суровой России, редкий черный кот бомбейский породы. Вам хочется знать, отчего такой аристократ неизвестен в обществе? Этот момент он вместе с поручителями Сушняком и Помидором оставил без объяснений. Пусть по клубу ходит слух о трех белых волосках на груди, загубивших дипломатическую карьеру, или о незаконной связи мамы с придворным котом индийского раджи.

Охранники на входе спросили у Ричи имя, свирепо фыркнули и без заминок пропустили его внутрь. Поручитель Помидор на ужин не пришел, видно, играл со своими двуногими, так что новоиспеченный бомбейский аристократ был предоставлен сам себе.

Клуб располагался в подвале заброшенного дома культуры, переоборудованном под высокие запросы аристократического кошачьего общества. Ричи походил по залам, посмотрел на дизайн. Когтеточки, спальные места, уютные кресла, обеденный зал. Все вокруг производило впечатление добротности, продуманности и… холодной отстраненности.

Разношерстные компании беседовали, разбредшись по углам, устраивали тараканьи бега, мушиные и мышиные бои. Некоторые были погружены в себя, читали газеты, не отрывались от гаджетов. Отдельные личности просто валялись на уютных лежанках. Никто не проявлял ни дружелюбия, ни враждебности.

Ричи выбрал небольшой столик в коробке у окна и заказал легкий валериановый коктейль. Вскоре подали ужин, который и в самом деле был достоин всех похвал. Кот чуть язык себе не откусил, пробуя нежнейшие суши.

Именно в этот момент председатель клуба поднялся за своим столиком, сверился с бумажкой и громко произнес:

– Сегодня с нами ужинает новый член нашего сообщества Ричард Греттель Оникс Престиж Дегунино, бомбейский аристократ. Пожелаем ему успехов! – Он посмотрел в сторону Ричи и хлебнул валерианы из мисочки.

Почти все коты, присутствующие в зале, сделали то же самое и приветственно склонили голову в сторону Ричи.

Сам новенький к такому был явно не готов. Он крайне удивился, когда услышал свое новое имя, произнесенное на весь зал. Сотня глаз, устремленных на него, тоже не добавила ему уверенности.

Ричи спасли привычки детектива – уверенность, спокойствие и способность моментально вживаться в роль. Он быстро встряхнулся и с достоинством махнул передней лапой, будто этот жест для него давно стал естественным. Так король приветствует своих подданных. Судя по тому, как быстро его одноклубники вернулись к мисочкам, все прошло удачно, никаких ляпов он не допустил и пересудов не вызвал.

После ужина к Ричи неожиданно подошла незнакомка. Уже второй раз за вечер котектив растерялся, да так, что чуть не опрокинул мисочку с молочком. Конечно, он осматривался по сторонам, подыскивал кошечку посимпатичнее, даже придумывал заготовки вроде «мадам, прошу извинить старого ценителя красоты за назойливость», но никак не ожидал, что собеседница найдет его сама.

– Вы позволите? – Кошка была немного смущена. – Я тоже здесь недавно. Поначалу волновалась точно так же, как и вы. Поэтому и решилась подойти. В первый день я никого тут не знала, разумеется, не считая тех, кто дал мне рекомендации. Я сочла, что вам может быть немного одиноко, и решилась подойти. – Кошка заметила, что повторяется, и смутилась еще больше.

Ричи глянул на незнакомку с интересом. Не королева, но очень миленькая. Пушистая блестящая шерстка, роскошный воротник и внушительный хвост. Элегантные лапки, гордо поставленная голова. Ухоженная, но не гламурная, с приятным голосом. Нет новомодного сленга, характерного для великосветских фифочек. Неоднозначная. Простая. Очаровательная.

Наш герой осознал, что слишком погрузился в свои мысли, стушевался и пробубнил:

– Да-да, конечно. Простите, я задумался. – Может, пришло время влепить комплимент? Или рано? – Вы… – А, мышкины шишки, пора! – Вы кого угодно собьете с толка!

Кошка понимающе улыбнулась.

– Мое имя – Мася.

– Мася? – Удивление Ричарда, потратившего вместе с Помидором сорок минут на выдумывание своего аристократического имени, выглядело немного невежливым и высокомерным.

Однако кошка не дала волю эмоциям, хотя и немного поджала губки.

– Простите великодушно. Я еще не привыкла к здешнему этикету. Мое имя – Мася Агафья Вереск Сибирское Княжество. Неделю как в Москве, прилетела со своей двуногой из Сибири. Grand Champion по версии TICA. The International Cat Association была образована в США в 1979 году и в настоящее время является одной из крупнейших ассоциаций заводчиков и любителей кошек в мире. Конкурс проводился в Новосибирске. Grand Champion по версии CFA. Эта международная организация по разведению новых пород кошек является одним из девяти членов WCC – Всемирного фелинологического конгресса в Красноярске. Я недобрала всего тридцать девять очков до Triple Grand Champion. – После этих слов пауза затянулась чуть дольше, чем это положено.

Ричи впал в транс, словно увидел за окошком птичку.

Кошка же продолжила:

– А вас как зовут?

Ричард уже грыз себя за невнимательность, как толстую каталку докторской колбасы. Разве можно так глупо тормозить при первом знакомстве, да еще и с дамой!

– Да, конечно. Ваша красота сбивает с толку. Извините меня. Я Ричи. То есть так меня зовут друзья. Полное имя по родословной, конечно, Ричард Греттель Оникс Престиж Дегунино. Простите, я не то имел в виду…

– Мы еще даже не поговорили толком, а вы уже наизвинялись на год вперед! – Мася легко рассмеялась, разом стряхивая все смущение. – Будем знакомы. Вы тоже можете называть меня просто Мася, без титулов. Это привычнее и комфортнее. Ну и кроме всего прочего, так меня зовет моя двуногая, а я ее люблю, как подружку. Вас это не удивляет?

– Нет. Вы тоже можете звать меня Ричи. Мой двуногий – олигарх, депутат, известный писатель. Мы с ним тоже неплохо ладим. – Интерес в глазах собеседницы привел Ричи в чувство.

Он потряс головой, собрался, взял себя в лапы и заявил:

– Наше знакомство оказалось таким стремительным, что я растерял все манеры, Мася. Буду рад, если вы станете звать меня просто по имени. Присядете за мой столик?

– Это точно не вызовет неудобств? Поверьте, все весьма непривычно для меня самой. Я понимаю, как, должно быть, обременяю вас, но так много слышала про индийских аристократов! Мы с моей двуногой часто отдыхаем в Индии. Не так давно я была представлена бомбейскому принцу крови, но, увы, нам так и не удалось познакомиться поближе.

Ричард с неудовольствием и завистью отметил все эти факты, упомянутые вскользь. Была за границей, представлена, принц, чемпион. Ричи пока совсем не понимал, с кем же ему довелось так неожиданно познакомиться. Но на то он и котектив, чтобы докопаться до сути!

– Неужели? – вежливо, но без излишней заинтересованности сказал сыщик.

Мол, принц, аристократ. Подумаешь, эка невидаль.

– О да! Я часто общаюсь с представителями элитных семейств. И мне всегда любопытны их истории. Ведь ваши предки, бомбейские аристократы, происходят от диких пантер! Двуногие считают, что род берет начало в Америке, причем появился он совсем недавно, но это все выдумки. Само изящество ваших родственников говорит за себя! Повторяя грацию наших больших хищных братьев, красивейших гордых животных с сильным характером, они рассказывают свою древнюю историю каждым шагом! В плавных движениях бомбеев видна изысканная пластика, а в их взгляде – вселенская мудрость.

Эх, если бы все это хоть на пять процентов было правдой и касалось настоящего Ричи, то он, наверное, умер бы от счастья.

– Я вижу в вас кровь настоящего индийского принца, величие вашей исполинской цивилизации. У вас большие круглые глаза, глубокие, словно воды Ганга близ Харидвара, и необычно пышные подушечки усов, прямо как у раджи. – Она провела лапкой по лбу, по скулам, подбородку Ричи.

Мурашки побежали у него под шкуркой, и он невольно мурлыкнул.

– Даже это белое пятнышко говорит о древности и болезненности вашего рода. Увы, колесо Сансары вращается неумолимо, и настоящие аристократы начинают вырождаться…

Мася вдруг поймала ошарашенный взгляд Ричи и поняла, как могли быть восприняты ее слова.

– Ах, какая бестактность с моей стороны! Простите! – Казалось, кошка сейчас заплачет. – Извините меня, увлекшись, я могу наговорить такого!.. Ах, простите меня! – Она поспешно отбежала прочь и сразу затерялась где-то в толпе банкетного зала.

Ричи решил, что искать даму было бы недостойно для того высокопоставленного существа, за которое его приняли. Он немного побродил по клубу, полюбовался танцем грациозной куртизанки, посмеялся над потешным боем двух бескрылых воробышков, наконец-то кивнул охранникам и отправился домой.

Кем была Мася? Коварной соблазнительницей, охотящейся на богатеньких котов? Не похоже. Смутилась она весьма искренне. Или опытной и искусной актрисой? Быть может, это скучающая аристократка, которая сразу раскусила беспородного кота и решила тонко поиздеваться над ним? Вряд ли. Вроде бы она и в самом деле им заинтересовалась, но почему? Понять ее мотивы Ричи не мог. Как, собственно, всех кошек, которых он встречал на своем пути или около него.

Мася вообще оставила после себя кучу загадок. Это будоражило кота. Он снова почувствовал ту самую «щекотку мозга», которую так любил. Из-за нее он и расследовал свои опасные и интересные дела.

Глава четвертая,
в которой рыцарь печального образа заставляет рыдать свою Дульсинею

Следующее заседание в клубе бомбейский аристократ пропустил. Бывают такие критические дни, когда чувство долга не позволяет котам покинуть своих двуногих. Если у людей случается внутренний надрыв, то понимающие коты могут хоть немного привести в чувство своих питомцев, лишенных шерсти. А Ричи любил своего двуногого и был искренне к нему привязан.

Многие коты не верят, что люди способны проживать экзистенциальные кризисы. Мол, их нервная система не настолько прогрессивна, а уровень умственного развития не позволяет им решать сложные вопросы бытия.

Однако Ричард придерживался куда более современных взглядов. Он был уверен в том, что двуногие прекрасно все понимают и зачастую глубоко переживают бессмысленность собственной жизни. В тот день был именно такой случай.

Подопечный Ричарда вдруг резко бухнул по клавиатуре, отшвырнул ее и заорал:

– Зараза! Достало! – Он выскочил из-за стола и замахал руками. – Сколько можно! Должен же быть какой-то предел! Слышишь?! – Негодующий двуногий смотрел на Ричи и обращался не в никуда, а именно к нему. – Слышишь? Вот, посмотри, что она пишет! Каково? И это после всего, что между нами было! А я? Да чего там!.. Вместо того чтобы писать свой роман, трачу силы, кровь, слезы на эту бессмыслицу!

Кот понимал, что двуногий сейчас, скорее всего, пойдет за пивом в местную разливайку и возьмет не меньше трех литров, никак не слабее семи оборотов. Потом он будет мрачно пить, продолжать переписываться в соцсетях, оставлять там все более бессмысленные и агрессивные комментарии.

Тогда Ричи пошел на решительные меры. Он громко мяукнул, лег на пол и медленно потянулся, демонстрируя себя во всей красе. Потом кот лениво перевернулся, подергал лапкой носок двуногого, затянул ниточку когтем.

– Только у тебя, морда, все просто. – Человек вздохнул и поднял кота, который состроил самую умильную мордочку, какую только мог.

Очарование плюс незамутненная глупость в глазах – убийственное сочетание для любого прямоходящего.

Ричи знал, что, скорее всего, двуногий сейчас сядет, чтобы было удобней гладить кота. Дальше нужно только не дать ему встать, чтобы погасить импульс идти куда бы то ни было, тем более за выпивкой. Котективу пришлось развлекать своего двуногого почти полдня. Он изображал малого ребенка, охотно принимался за любую предложенную игру и в конце концов сумел успокоить человека.

– Ничего, старина. Прорвемся. Да, Ричи?

Двуногий разговаривал вовсе не с котом. Он успокаивал сам себя. Ричи прекрасно знал, что такие вот монологи – верный признак вернувшегося душевного равновесия. Кризис миновал, однако в течение вечера и на следующий день котектив все равно внимательно прислушивался к состоянию двуногого. Лучше немного перестраховаться, чем допустить, чтобы твой питомец заболел душой или телом.

Ричи был вознагражден за свое великодушие.

На другой день он решил сперва зайти в к Сушняку и побеседовать с проказливым котенком по имени Зуб. Идти было недалеко – приют находился в пяти минутах рысью.

Снаружи здание выглядело неказисто: слегка покосившаяся дверь, поведенное от времени крыльцо, облупившаяся краска. Но потом у Ричи открылся рот. Кошки-макошки! Чего только не было в этом подвальчике! Прямо в центре стоял трехэтажный кошачий домик с когтеточками, канатами и переходами. От такого котектив и сам, честно говоря, не отказался бы. Под лапами мягко шуршал персидский ковер с высоченным ворсом. У окна стоял высокий стол. На нем громоздился гигантский аквариум, в котором копошились лобстеры. Снизу между ножками покачивался гамак. В углу шуршала электронная мышь со встроенным лазерным лучом.

Ричи подумал, что эта комната была максимально приближена к понятию «кошачий рай». Тут было, казалось, все, о чем только можно мечтать.

Тем временем гамак еще раз качнулся, и оттуда грациозно выпрыгнула очень красивая белоснежная голубоглазая кошечка.

– Здравствуйте, а вы кто? – позевывая, обратилась она к визитеру.

– Я – Ричи. Мне нужен… – Визитер замялся, вспоминая полное имя своего старого знакомца.

– Сушняк? – невинно пропело белоснежное создание, по-детски покусывая себя за коготь. – Папа на работе. Ему что-то передать?

Кошечка действительно светилась в лучах утреннего солнца. Она вылизывала лапку и сонно щурилась. Голубые глаза смотрели прямо, без кокетства и жеманства. Сушняк говорил правду. Невозможно было представить себе, чтобы это неземное создание рухнуло в мир криминала.

Ричи залюбовался кошечкой. Он никак не мог понять, кого же именно она ему напоминала. Возможно, котофею из детских сказок?

Тут сзади на него свалилось что-то шипящее и царапающееся. Ричи аж подпрыгнул от неожиданности и, не задумываясь, поймал нападавшего на прием.

– Мяу! – придушенно раздалось из-под хвоста Ричи. – Проваливай отсюда, негодяй!

Визитер приподнял зад и увидел серого полосатого котенка. Один клык его торчал вперед, и от этого вся мордочка выглядела очень свирепо.

– Я как-то обидел вас? – еле сдерживая смех, обратился гость к котенку. – Вы, кажется, Зуб? А я – Ричи.

– Знаю я вас таких, Ричи-мыширичи! Ходите, на Ясну глазеете. А она, между прочим, не из этих! Не из тех, которые!..

– Зубик, успокойся, – нежно пропела кошечка. – Не съест же он меня. Ричи вообще пришел к папе Сушняку, а не ко мне.

Зуб недоверчиво зыркнул на котектива.

– Ладно, валяй, котиша, рассказывай, зачем тебе наш папа? Учти, мы его в обиду не дадим! Ты с птичьего рынка, что ли?

– Я хотел оказать помощь вашему приюту. Я меценат и обижать никого не собираюсь. Пришел, чтобы узнать, может, вам нужно чего. Но мне кажется, что вы живете получше многих.

– Да. Мы не жалуемся, – мурлыкнула Ясна.

Она наконец-то закончила с правой лапкой и принялась за подушечки левой, при этом умудрялась еще и говорить:

– Мы и раньше хорошо жили, а сейчас, когда котофеи начали приносить нам подарки, можем даже делиться с другими.

– Котофеи? – насторожился Ричи. – Но вы же взрослая и прекрасно понимаете, что сказочные истории…

– Не говори ему! Он мне не нравится! – прошипел Зуб.

– Да ладно тебе, не ворчи. Понимаете, однажды ночью я любовалась луной. Было очень холодно, и я пожелала, чтобы стало теплее, даже сказала это вслух. А утром мы проснулись в этом прекрасном домике. Я рассказала Зубу. Мы попробовали еще раз. Потом так и пошло – почти каждое утро то игрушка, то вкусняшка. – Ясна застенчиво улыбнулась. – Только знаете что? Самое мое большое желание не исполняется.

– Что же это за желание? Может, я смогу помочь? – осведомился Ричи.

– Я бы отдала все это, если бы только можно было найти мою маму. Я очень хочу услышать, как стучит мамино сердечко. Я верю, что она где-то грустит по мне и хочет меня найти. Сушняк – он наш настоящий папа, но все таки…

– Ой, мама-мама! – передразнил подружку Зуб. – Не нужны нам никакие мамы и меценаты. Двуногие, трехногие, вообще никакие. Мы и сами с усами. Да, котофеи, конечно, это не плохо. Но и без них проживем. Папа – не тот, кто родил. Тут ума не надо, чики-брики – и готово. Отец – это тот, кто воспитал. Сушняк – наш настоящий папа без всяких «все-таки»! Мои родаки меня отдали ублюдским двуногим, а те кинули в воду в мешке! А твои сунули тебя в уродскую корзинку и вышвырнули, как плюшевую куклу!

Ясна только вздохнула и отвела взгляд. Было видно, что подобные споры происходили у них регулярно.

– Ну, раз так, то пойду и поищу тех, кто нуждается в помощи.

– До свидания! – пропела Ясна.

– Скатертью дорожка! – выкрикнул Зуб и распушил хвост.

Ричард вышел из подвальчика в полном недоумении. Котята в этой странной истории действительно ни при чем. Либо они испорчены насквозь и активно играют роли невинных мышат.

Спускаясь на мостовую, Ричи чуть не нос к носу столкнулся с весьма неприятной парочкой. Один был черен почти так же, как Ричард, но раза в полтора мельче, с ухом, порванным в двух местах. Второй – огромный сибиряк, пушистый и полосатый, намного крупнее обычного кота. Ухо и Филипп – бандиты с птичьего рынка!

– Мы просто идем мимо, – сообщил зачем-то Ухо, хотя Ричи его ни о чем не спрашивал.

– Да-да. Мимо, по своим делам, – подтвердил Филипп, ухмыляясь.

Уже вечерело. Ричи снова отправился в клуб, стараясь не думать о Масе.

«Предположим, мне очень понравился прекрасный ужин. Да и мышиные бои тоже были очень зрелищными. Клубы вообще для того и созданы, чтобы в них ходить». По дороге Ричи придумывал все новые и новые аргументы, но потом прекратил это бесполезное занятие.

Конечно, его заинтриговала Мася. Пока ее загадка не будет разгадана, ему предстояло томиться в сладком предвкушении. Конечно, это совсем не тот уровень тайн, который будоражил бы известного котектива. Но на безрыбье и сухой корм сгодится. Впрочем, зачем лукавить? Это была великолепная кошка, настоящая мечта. Эх, глупый ты увалень, как бы тебе снова не влюбиться!

– Здравствуйте, Ричи!

– Здравствуйте, Мася!

– Вы позволите? – Было видно, что кошка сильно взволнована, но настроена решительно.

– Конечно, присаживайтесь. Признаться, я удивлен…

– Безусловно, любой на вашем месте был бы удивлен, – с горечью перебила его Мася, и кот смекнул, что снова сказал что-то не то.

– Простите меня, Ричи, за бестактность, за то, что я позорно убежала, вместо того чтобы извиниться сразу.

– Мася, пожалуйста, позвольте мне сказать. Я удивлен только из-за того, что искал вас, а вы сами меня нашли. Я не задет и ничем не оскорблен ни в коем случае. Нет ничего такого, за что вам бы стоило так корить себя. – Ричи понял, что говорит совершенно искренне, а не из вежливости.

Он действительно был рад видеть Масю. Тот факт, что она так удручена, немало расстраивал его самого.

– Вы искали меня? – Кошка подняла глаза.

– Конечно, вы были сильно расстроены, а я решительно не хотел выводить из душевного равновесия такую прекрасную даму.

– Ох, ну что вы! Это так… великодушно и галантно с вашей стороны. Позвольте, я все-таки объяснюсь. Все эти дни я думала о вас…

– Вы думали обо мне? – Ричи сам не заметил, как произнес это.

Слова кошки отчего-то взволновали его, вызвали реакцию, никак не объяснимую логически.

Однако Мася будто не услышала его слов и продолжила:

– Понимаете, я много путешествую, интересуюсь происхождением древних кошачьих родов, аристократическими династиями, особенно уникальными экстерьерными и эмоциональными различиями. Конечно, я знаю, что древние рода, особенно королевской крови, были вынуждены создавать семьи со своими близкими родственниками. Остальные, по их мнению, являлись слишком уж беспородными. «Не расплескать священную кровь» – вот как это называлось у знати.

Ричи многозначительно, но с заметной скорбью лизнул свое пятнышко на грудке.

– Я понимаю, что инбридинг приводит к различным… неприятным последствия в генетике, – проговорила Мася. – Это настолько интересный факт, что я даже не подумала, как он может звучать из уст молодой кошки, которая только что сама подошла познакомиться с аристократом. Мне стало так стыдно, что я убежала, хотела никогда больше с вами не встречаться, но поняла, что мой неосмотрительный поступок мог задеть вас, и решила вернуться.

– Мася, прошу вас, не корите себя. Это пятнышко – проклятье нашего древнего рода, ведущего свое начало от самой Парвати.

– О! – Кошка прикрыла глазки. – Я так обожаю эти ваши легенды! Особенно удивительна притча о том, что слоноголовый Ганеша обидел кошку, а когда вернулся домой, то увидел свою маму Парвати – грязную, измученную, избитую и исцарапанную. Она и была той самой кошкой, которую он мучил! А эта потрясающая история про Будду и кота на его похоронах! Кот съел крысу, которая воровала ритуальное масло. Это было и благом, и злом. Кот нарушил обет Будды – всем существам любить друг друга.

Тут Ричи решил взять инициативу в свои лапы. Мася рассказывала очень интересно, но роль молчаливого слушателя его не устраивала.

Он будто случайно положил хвост ей на заднюю лапу и произнес:

– За то недолгое время, что мы знакомы, вы сумели скрасить мою жизнь. Я узнал столько любопытного и странного разом. Например, вы модель и интересуетесь элитой кошачьего мира.

– Бастет!.. – Мася помянула египетскую богиню-кошку и грустно рассмеялась. – Все наше с вами знакомство – это череда нелепостей. Вы ведь не подумали плохого? Я не охотница за богатыми женихами или компроматом.

Ричи стало безудержно стыдно. Именно эта мысль проскользнула у него в голове в первую очередь.

– Знание стандартов фелинологии сильно помогает мне на ринге, – продолжала Мася. – Хотя в целом модельный бизнес для меня – это скорее случайность, которая позволяет заниматься чем-то достойным.

– Чем же?

– Благотворительностью.

Ричи в какой уже раз удивился так, что громко сглотнул. К счастью, Мася не обратила внимания на его замешательство, а то извиняться пришлось бы теперь уже ему.

– Различными социальными проектами. Ведь с карьерой модели мне просто повезло. Мои родители из очень старого, но совсем небогатого рода, оба очень-очень красивые. Мне и капельки их привлекательности не досталось.

Ричи понял, что Мася не кокетничает. Скажи он сейчас комплимент, возможно, спугнет ее и не услышит этой искренней и удивительной истории.

– Зато мое тело волею судьбы близко к идеальным параметрам. – Она суетливо дернула лапкой так, что хвост Ричи отлетел в сторону. – Да, я понимаю, мои слова звучат не особенно скромно, но прошу отнестись к этому просто как к факту. Рекламодатели, владельцы журналов, производители кормов и прочие дельцы готовы платить какие-то совершенно немыслимые деньги моей двуногой, чтобы телом или мордочкой их фирмы или издания стала именно я. А мне хочется вкладывать эти гонорары во что-то важное, в кошачьи приюты, ветлечебницы. Я и в клуб этот вступила, чтобы найти спонсоров для дома котенка. Но пока безуспешно. – Кошка тряхнула головой, пытаясь скрыть смущение. – Теперь вы знаете обо мне гораздо больше, чем я о вас.

– Мася, я поражен той чередой случайностей, из-за которых мы познакомились. А еще вам… вы невероятная! – Ричи вдруг забыл все заготовки, придуманные заранее. – Я обещаю видеть в вас умнейшую, интересную, яркую, необычную кошку, а вовсе не обладательницу идеального экстерьера, хотя он у вас в самом деле такой и есть. Я осмелюсь предложить вам коктейль, чтобы мы могли выпить за чудесное знакомство.

Мася рассмеялась.

– А вы мастер комплиментов. Не скрою, мне тоже приятно это знакомство, хотя меня не покидает ощущение, что я вам навязалась. Мы с моей двуногой не так давно переехали из Сибири в столицу. Это мои первые выходы в свет в таком огромном городе. В клубе очень скучно, тут нет никаких приключений. А вот невероятный конфуз со счастливым финалом и интересный собеседник в награду дорогого стоят. – Она с улыбкой посмотрела на кота. – Поэтому я не откажусь от коктейля.

Сердце Ричи забилось, как мышонок в колесе. Пить коктейль в обществе красивой и умной Маси! Разве может быть что-то лучше? Но о чем с ней говорить? Пес побери! Как же трудно найти такую тему для разговора, чтобы заинтересовать собеседницу.

– У меня сегодня с утра день не задался, – пожаловалась Мася, спасая положение. – Я поднялась, а проснуться забыла. Ходила, спотыкалась обо все. Пришлось ложиться и досыпать. А как прошло ваше утро?

Ричи на секунду задумался. Он давно привык никому не доверять, но вдруг? Ведь Мася любит благотворительность и, может быть, поддержит его?

– Я сегодня был в одном чудесном приюте для котят, – лениво и равнодушно, насколько смог, заметил он. – Мой друг открыл его в память о своей безвременно погибшей возлюбленной, и сейчас там уже двое воспитанников.

– Неужели? Как это интересно! – Глаза Масти распахнулись еще шире. – Ричи, я открою вам секрет. Я всегда мечтала сделать что-то подобное. Открыть приют для обездоленных котят – что может быть лучше? Но мне казалось, будто для этого нужен солидный опыт. А что я могу? Ничего. Ведь нельзя открыть приют и забросить его. Нужно заниматься и самим приютом, и воспитанниками. Такая большая ответственность!.. – Она наклонила голову.

– Да, ответственность велика, – согласился Ричи. – Ведь котята могут расшалиться. Памятуя о своем дворовом прошлом, они способны пойти на преступление. Нужно с этим что-то делать. Да и местные бандиты не дремлют, только и ждут шанса лапу на приют наложить либо сбить воспитанников с праведного пути.

– Ричи, вы сейчас говорите про этот самый приют? Это у них такие проблемы?

Кот замялся, а Мася продолжала:

– Какой ужас! Бедным котятам и так нелегко в жизни пришлось! Но ведь вы поможете им?

В глазах Маси застыла такая искренняя мольба, что Ричи ничего не оставалось, как согласиться:

– Я сделаю все возможное. Особенно если вы все-таки выпьете со мной этот коктейль. Клянусь.

Ричи и Мася вылакали по мисочке. Потом еще по одной. Они весело болтали, наслаждались шутками друг друга, рассказывали о себе.

– Скажите, мой друг, почему вы не появляетесь на кошачьих выставках? – осведомилась Мася. – Я посетила здесь уже две, но вас там не видела.

Ричи мысленно охнул, но тут, на его счастье, пригодилась припасенная заготовка.

– Верите, я собрал все имеющиеся призы и награды в родной Индии и сейчас не хочу тратить на это время. Я уже доказал сам себе все, что только хотел.

– Понимаю. – Мася кивнула. – Жаль, что национальные премии не котируются в мировом сообществе.

Ричи хохотнул в ответ и заявил:

– Что такое это мировое сообщество? Америка? Когда наши двуногие строили Тадж-Махал, индейцы из амазонского племени матсес засовывали себе в нос усы из жилок пальмовых листов, чтобы быть похожими на нас. Смешно!

Мася тоже хихикнула, но тут же посерьезнела и сказала:

– Знаете, я тоже не очень-то люблю все эти выставки. Там обязательно кружатся всякие дельцы, криминал, нелегальные ставки, даже похищения кошек. Отвратительно! Вместо того чтобы восхищаться нашей красотой, негодяи проворачивают свои темные делишки!

Ричи громко фыркнул вместе с ней. Конечно, ему-то на выставки путь был заказан, но представить отвратительных жирных котяр, пялящихся на прекрасную Масю, грациозно дефилирующую по рингу выставки, он не мог просто физически.

Засим последовал небольшой перерыв, посвященный прекрасно организованной мушиной охоте.

Кошка задумчиво понаблюдала за парой-тройкой не самых зрелищных прыжков Ричи и задумчиво заметила:

– Я нисколько не сомневаюсь в ваших словах, но и в самом деле интересуюсь экстерьером древних родов. У меня немного не укладывается в голове то, что я вижу, и то, что читала. Белое пятно на вашей грудке…

– Это и есть признак царственных родов! – перебил собеседницу Ричи, воинственно сверкнув глазами. – Увы, тех самых, которые стали изгнанниками! – Он свернул хвост бубликом и тоном профессора повел свой рассказ, к которому заблаговременно подготовился: – Предки черных кошек имеют финикийское происхождение. В храмах Древнего мира; черная кошка, практически невидимая в темноте, успешно охотилась на мышей, которых там были просто горы. Поэтому она чрезвычайно плодовита. В Средние века популяция черных кошек сильно выросла и стала подвергаться гонениям со стороны двуногих. Благородные животные, бесшумно двигающееся, с горящими глазами, стали ассоциироваться у двуногих фанатиков с нечистой силой. Женщин, питомиц черных кошек, объявляли ведьмами и сжигали на костре вместе с их хозяйками. Но если на черной кошке находили хоть один белый волосок, то это становилось спасением от смерти. Люди считали белые пятнышки вмешательством светлой силы. Мы – вечные изгнанники, но в этом и заключено наше величие! – На этих словах котектив постарался максимально втянуть живот, но тот надулся, как воздушный шар, после мисочки сливок, парочки форелек, филе бедрышка индейки да еще и дюжины маленьких мушат и совершенно не исчезал.

Тут Мася грустно покачала головой и сказала:

– У вас крупное тело и почти идеально круглый абрис морды. Такие коты, как вы, в Упанишадах называются луноликими.

Ричи всосал щеки внутрь рта, но они немедленно вывалились обратно с громким чмоканьем.

– Скульптурные подушечки усов, мужественные мускулистые лапы и мощный хвост, – продолжала Мася. – Насколько я знаю, у всех азиатов не выражены гендерные особенности. Оба пола славятся подростковым телосложением, этакой немного субтильной элегантностью. Шерстка у них прямая, а у вас очень густая и плотная. Это необычно. Вероятно, за такой внешностью скрывается очень любопытная история.

– Не уверен, что такая уж любопытная, – ответил Ричи, густо краснея под своей черной шкуркой. Ему никогда еще не приходилось так врать. – Я защищал одну даму на нелегальной цейлонской выставке. Да, мы с двуногим любим острые ощущения. Я отбивался от целой банды полудиких котов, но лил проливной дождь. В общем, я сорвался и упал с высоченного моста прямо на землю.

Мася вскрикнула, прижала ко рту лапки.

– Я, разумеется, ловко сгруппировался, но скользкий асфальт сыграл со мной злую шутку. Я ударился головой и повредил гипоталамус.

– Бастет! – снова воскликнула Мася. – Это же может полностью изменить гормональный баланс.

– Увы. – Ричи грустно опустил голову, сгорая от стыда. – После нескольких операций лучшие врачи Индии развели руками. Мой двуногий обращался даже к брахманам, да и я сам посетил не меньше десятка кошачьих врачей. Ничего не вышло. Мои идеальные формы остались в далеком прошлом, равно как и выставки, слава, восхищение ценителей совершенного экстерьера. А я предпочел удалиться, и свет позабыл обо мне.

Плечи Маси уже содрогались от всхлипываний, а Ричи продолжал, не в силах остановиться, так его захлестнули вранье и эта замечательная роль:

– Впрочем, я иногда выхожу в общество, чаще инкогнито. Предпочитаю оставаться в тени, вечно одинокий, позабытый, никому не нужный. – При этих словах голос его дрогнул, так ему стало жалко себя, пусть и вымышленного.

А Мася обвила его шею лапками и шепнула:

– Бедный мой, бедный!..

Этого Ричи уже никак не мог вынести. Он вырвался из нежных объятий и убежал из клуба.

Глава пятая,
в которой у Ричи и Маси еще есть время насладиться беззаботной жизнью в преддверии настоящей любви и больших опасностей

Впрочем, уже через несколько минут угрызения совести перестали терзать котектива.

«Я обязательно ей откроюсь, – решил он. – Только не сейчас, а то буду выглядеть просто отвратительно. Сделаем так: наверняка я скоро проявлю себя в каком-нибудь опасном и героическом деле, одолею жестоких преступников, спасу котенка или целый кошачий приют, а то и саму Масю. Вот тогда и можно будет сказать, что никакой я не принц, более того – незаконнорожденный, происходящий от беспородных кошек. Зато, может быть, я принес хоть немного пользы этому миру и лично вам!»

Он объяснил ей свой демарш тем, что, скитаясь в одиночестве, отвык от общения с прекрасными дамами, а от ласки и заботы – тем более. Ричи был прощен великодушной Масей.

К обоюдному удовольствию, они встретились на ужине на следующий день, потом на другой и так далее. Походы в клуб тихо и незаметно превратились для Ричарда в свидания с Масей. Это было прекрасно и стоило целого миллиона вступительных взносов.

К сегодняшней встрече Ричи готовился с небывалой тщательностью. Маникюр и укладка обошлись ему в целое состояние – десяток отборнейших креветок! Кот неуверенно оскалился на свое отражение в зеркале и вдруг засомневался. Лоск шерсти и эффектная небрежность – все это теперь казалось ему неуместным и наигранным.

«Кого ты хочешь обмануть, босота?» – подумал Ричард и мысленно пририсовал в отражении рядом с собой Масю.

Получившаяся картинка смутила его еще больше. Он увидел пухляка с сомнительной внешностью и аристократку по крови, кошку с идеальным экстерьером и выразительнейшими глазами, происходящую от богини Бастет. Однако отступать было не в правилах Ричи. Он отправился на встречу с аристократкой в боевом настроении, которое поколениями выкотовывалось его предками, пусть даже и не самыми породистыми, но прекрасно знающими, что такое храбрость, благородство и честь.

Они договаривались встретиться в сквере. Ричи пришел первым, и ему ничего не оставалось, как прохаживаться, обвивая хвостом ножки скамеек, и посматривать вокруг. И вот он почуял в воздухе знакомые нотки. Мася с невыразимым изяществом двигалась очаровательной трусцой в его сторону. Хвост Ричи предательски дрогнул. Морда расплылась в улыбке, характерной для его дальнего чеширского родственника.

– Дорогая, вы прекрасны! – воскликнул кот и бросился отираться о шубку подруги.

Мася отвечала ему тем же, жмурясь от удовольствия. Сегодня ее роскошный воротник был уложен волнами и слегка мерцал серебром. Ричи незаметно послюнявил языком лапку и провел по лбу. Его спутница сегодня выглядела роскошнее, чем обычно. Ударить в грязь усами он не хотел.

– Мы пойдем на премьеру? – спросила Мася. – Я прежде бывала на представлениях, но только со своей двуногой воспитанницей.

Ричард загадочно улыбнулся и, сохраняя молчание, кивнул в сторону человеческой пары, приближающейся к входу. Мася все поняла. Они приосанились, пристроились за элегантно одетыми людьми и как ни в чем не бывало прошли в фойе. Двуногие, конечно, зависимые существа, но двери в свои заведения они открывают только перед себе подобными. Примитивные создания, что с них взять.

– Мася, надеюсь, вы не расстроитесь, если мы пропустим спектакль? Театральный сезон только открылся. Я с удовольствием приглашу вас сюда еще не раз, но на сегодня запланировал нечто иное.

Мася с облегчением выдохнула.

– О, Ричард! Это огромное облегчение. Я не слишком люблю постановки двуногих. Разве что арт-хаусный «Кошкин дом», но и там, откровенно говоря, слишком много гротеска. Все эти козы, пожары, капуста!.. Чего только стоит пресловутый «Тили-тили-бом». Разве так сообщают о несчастье? Представьте, что вы звоните пожарным: «Тили-тили-бом, загорелся кошкин дом». К тому же, если признаться честно, я испытываю слабость к цирку Куклачева, даже общалась с некоторыми прославленными тамошними гимнастами. Вы знали, что многим из них приходится употреблять кошачью мяту, которая вызывает сильнейшую зависимость?

Ричи не знал наверняка, но догадывался об этом. Иначе откуда у них берутся силы прыгать целыми днями с шеста на шест за бумажным бантом? Неужели уважающий себя кот в здравом уме станет кувыркаться, как карусель, сутки напролет?

– Талант надо питать пороками! – неудачно пошутил он, но кошка любезно улыбнулась и даже, кажется, действительно нашла это высказывание забавным.

Ричи решил немного форсировать тему болезненности в искусстве.

– Знаете, Мася, мой двуногий тоже из богемы. Он не ограничивается своими государственными делами в Совете Федерации или зерновым и нефтяным трейдингом. Помимо этого он еще и знаменитый писатель. Приходит со своих балов под утро, завтракает после полудня, исключительно черной икрой и игристыми винами. Впрочем, я ему помогаю с творчеством, иначе он бы такого понаписал! Эти двуногие настолько нелепы…

Ричард болтал без передышки и вел гостью, не сводящую с него восхищенных глаз, за кулисы. Занавес еще не поднимали. Лениво поиграв с бахромой, котектив внезапно вцепился когтями в портьеру и начал ловко карабкаться по ней. Мася с легкостью приняла вызов и резво взобралась вслед за котом на самый верх. Они ловко преодолели конструкции с канатами, софитами и какими-то проводами и добрались до чердака.

Ричард готовился к свиданию и разведал все здешние тропы. Он уверенно прошмыгнул в какую-то лазейку и очутился на крыше. Следом за ним там незамедлительно появилась и Мася, заметно развеселившаяся. Смеясь, они сняли друг с друга паутину, при этом кошечка еще и ненавязчиво взъерошила белое пятно на груди Ричи. Теперь оно не выглядело больше официальным галстуком.

– Скоро закат! – очень авторитетно заявил Ричард, прогуливаясь со спутницей по карнизу.

Мася повернулась в его сторону, и их усы слегка соприкоснулись. Ричи мурлыкнул про себя, огненно-желтым взглядом пригласил кошку следовать за собой и направился в центр солнечного пятна. Там, на изящно сложенных театральных программках, стояли крошечные миски с валерианой и блюдо под крышкой, сверкающей серебром.

– Ричард! Это так здорово! – Мася действительно выглядела довольной, даже на мгновение высунула шершавый розовый язычок. – Последний раз я так веселилась, когда моей двуногой в бутик завезли фарфоровых мышат. Она выставила их на полке по размеру и ушла вытирать пыль с манэки-нэко. А я просто сталкивала мышей одну за другой вниз. Слышали бы вы, как звонко они разбивались! Их осколки разлетались в самых разных, совершенно непредсказуемых направлениях!

Ричард не знал, что такое манэки-нэко и почему с него надо протирать пыль.

Но он снова почувствовал укол, напомнивший о его происхождении, и из котектива снова полезло удивительное вранье:

– Мася, у нас очень много общего. Во дворце, в котором мы живем с моим двуногим в Индии, можно целыми днями только этим и заниматься, сталкивать дорогие безделушки на пол. Смешно вспомнить, сколько золотых безделиц и фарфоровых статуэток я наронял! Иногда мне кажется, что я только этим и занимался. Разве что еще катался на занавесках. – Кот довольно хихикнул, вспомнив, как несколько минут назад они лихо взобрались по кулисам, внезапно посерьезнел и добавил: – Но вы же понимаете, приходится работать.

– Мне казалось, вы живете на фабрике в подвальчике. Разве ваш двуногий не сторожит территорию? – Мася осторожно глянула на собеседника. – Я видела его на ночном обходе.

Ричи натужно смеялся чуть дольше, чем следовало бы после этой вот забавной шутки, потом сказал:

– Что вы! В Индии у меня огромный дворец. Но ведь нам, художникам, творцам, просто необходимо погружаться в атмосферу нищеты и отчаяния. Трудно передать в своих произведениях голод и лишения бродячих котов, точа когти о персидские ковры и поедая запеченные на вертеле лягушачьи лапки от шефа!

– Ваш повар – француз?

– В нашей усадьбе в Индии у меня много поваров. Иногда я просыпаюсь и бужу японского су-шефа. Сашими из зеркальных карпов, тельце угря, еще трепыхающееся! А в мисо-суп он добавляет живых гуппи. Мяу!.. Но временами мне хочется чего-то простого, натурального. Тогда я отправляюсь в особую мышатню и промышляю там упитанных мышей. – Ричи закатил глаза словно бы от воспоминаний, сглотнул и продолжил: – Или же иду в курятник и сам ловлю себе цыпленка, гоняюсь за цесарками. Да, Мася, я охотник. Обожаю эту дикую страсть, азарт и восторг от лично пролитой крови!

Кошка с восхищением кивала, прикрывая глаза от лучей заходящего солнца.

– А по утрам, когда жаркое светило обагряет воды священного Ганга, нет ничего нежнее крынки свежих сливок, прекраснее крошечных молочных капелек, дрожащих на усах… – На этих словах Ричард приказал себе остановиться.

Если корова – священное в Индии животное, то употребляет ли бомбейская знать молочные продукты и мраморную телятину? Таких подробностей котектив еще не продумал.

– Наверное, после вашего роскошного дворца трудно спать в просиженном кресле, стоящем в фабричном подвале, и питаться сухим кормом экономкласса. – Мася грустно покачала головой и положила лапку на плечо Ричарда.

Тот широко улыбнулся и жестом иллюзиониста столкнул крышку с большого блюда. В нем плавали две аппетитные рыбки со связанными хвостами.

Мася рассмеялась и заявила:

– Ричи, вы не перестаете меня удивлять!

Ричард зарделся. Ему было невероятно приятно слышать это. Ведь он действительно хотел произвести впечатление на сибирскую красавицу. Кот даже кормил рыбок креветками, чтобы на вкус они стали еще прекраснее. Он осторожно развязал хвосты и протянул своей спутнице ее долю.

Солнце приятно грело. Валериана улучшала настроение, и без того уже весьма хорошее. Поэтому влюбленные под собственное урчание неторопливо, со смаком разобрались с ужином. После этого они развалились на крыше и еще немного просто помурлыкали в тишине. А зачем что-то говорить?

Когда солнце стало клониться к горизонту, кот и кошка поднялись, уселись на карнизе, как будто нечаянно переплели хвосты и снова замурчали: Ричи низким баритоном, а Мася – грудным контральто. Им было тепло и хорошо.

Ричарду хотелось знать о Масе все. Как она впервые открыла глаза и на совсем еще слабых лапках выползала из первой в своей жизни корзины навстречу открытиям, цепляясь за одеяльце нежными мягкими коготками. Как научилась гоняться за светящейся красной точкой. Любит ли она прыгучие мячи или клубки шерстяных ниток? В конце концов, есть ли у нее какие-то кулинарные пристрастия? Может, она любит свежие огурцы, дыни, шоколад или даже хвою?

– Мася, я должен сознаться вам кое в чем. – Ричи выдержал театральную паузу – не зря же их свидание происходило на крыше очага культуры! – и продолжил: – Я не знаю, что такое манэки-нэко!

Кошка засмеялась, открыто, честно и совсем не снисходительно. Совершенно очевидно было, что недостатком это она не считает.

– Это японская скульптура. Ее название переводится как «приглашающий кот». Он машет вот так. – Мася согнула лапу и стала покачивать ею.

При этом она очень по-азиатски зажмурила глаза и растянула губы в довольнейшей улыбке. Вышло очень забавно.

Ричард еще раз подумал, что его возлюбленная – прекрасная актриса. Если бы не эти нелепые законы о рекламе в мире двуногих, она с легкостью могла бы продавать самые дорогие предметы роскоши. Своей простой утонченностью, отсутствием ненужных ужимок, открытым взглядом и потрясающей душевной красотой Мася затмила бы всех.

– Знаете, когда манэки впервые привезли в наш магазин, я находила их совершенно нелепыми. Просто смех – все равно что матрешка, только японская. Но зато они действительно притягивают удачу. Однажды в лавочку моей хозяйки доставили десять негритят, сделанных из редчайшей породы красного дерева. Мне нужно было сделать маникюр. Я точила когти самозабвенно. Четыре статуэтки быстро покрылись красивейшими царапинами. Я когти наточила, и вдруг позвали есть. Когда я уходила, их оставалось шесть. Обычно за такие шалости двуногая запирает меня в ванной или даже на балконе, иногда пытается шлепнуть. Но в тот день я тронула лапкой манэки-нэко, а тапком досталось грузчикам. – Мася довольно потянулась, и ее серебристая шерсть окрасилась закатными лучами.

Сердце Ричи растаяло, словно сливочное масло, забилось сильнее хвоста только что пойманной аквариумной рыбки.

– Знаете, мне нравится ваша простота, – призналась кошка. – Вы, избалованный аристократ и сибарит, совершенно естественно обитаете в тех тяжелых условиях, в которые попали. Уверена, вы – прекрасный писатель, если готовы питаться консервами ради новой книги! – Мася абсолютно открыто смотрела в янтарные глаза Ричарда, наполняющиеся бордовыми красками заката и стыдом за произнесенную ложь.

«Во имя котов, создателей мира! Зачем я врал этой трепетной кошечке?» – подумал он.

Что думала Мася? Ответ на этот вопрос могла дать только она.

Влюбленные даже не предполагали, какие жуткие опасности и невероятные приключения скоро свалятся на их головы.

Глава шестая,
в которой в коробку попадает звезда

Сегодня Ричард пришел к «Белой кошке» немного ранее условленного. Он устроился у входа и то и дело поправлял лапой шерсть на макушке. Кот никак не мог решить, стоит ли нынче по-хулигански взъерошить прическу или же надо, наоборот, пригладить ее, чтобы выглядеть элегантнее.

Это же надо так вляпаться – по самые бакенбарды! Какого пса было корчить из себя аристократа? Любому хвосту ясно, какова его порода – хоть до третьего колена перевернуть, все сплошь «дворяне» безродные. А Мася так грациозна, настоящая представительница древнего рода. Кто он рядом с ней со своими плебейскими усами и собачьим пятнышком на груди?..

Так вот, шумно вздыхая, Ричард размышлял о несовершенстве мира и своей глупости. Точно как его двуногий.

Неожиданно на пороге «Белой кошки» появились Ухо и Филипп. Ричи был уверен, что охрана выгонит их взашей, но неожиданно к ним навстречу выскользнула сама хозяйка заведения – госпожа Илона. Они негромко переговорили о чем-то, от кошки к одноухому бандиту перекочевал сверток. Разбойники с птичьего рынка исчезли за дверью. Илона смахнула слезинку кончиком хвоста и растворилась в полумраке зала.

Все это выглядело очень странно, но думать о подобных вещах котективу было уже некогда.

Модное столичное заведение, излюбленное место мурлыкающих жителей и гостей мегаполиса, было набито под завязку. Официанты еле успевали обслуживать разномастных и разношерстных котов, заполнивших задворки «Белой кошки», шикарный ресторан, клуб, бар. Запасы сметаны на кухне уже подходили к концу, а ведь шоу еще даже не началось.

– Ради всего мяукающего, метнитесь за валерьянкой! – громко распоряжался старший повар Котлета. – В зале делегация американских мейн-кунов. Чем мы будем их кормить? Тунца почти не осталось! – Он рвал и метал.

Продуктов, изъятых из ресторана для двуногих, не хватало. В «Белой кошке» сегодня был аншлаг.

– Шевелитесь! Что вы как сонные мыши! Шпротелье где? Шпроты я за вас буду открывать или братья Запашные? Они уже даже не могут открыть пасть тигра, такие же бесполезные, как и вы, ленивые комки шерсти! Зря проедаете свои колбасные объедки, дармоеды! Чтоб вас двуногие за усы дергали! Все пойдете на улицу крысам хвосты крутить, если сейчас же не распакуете коробку ливерной колбасы, которая стоит у печки уже целых девять моих жизней!

Официанты не успевали обижаться и отвлекаться на свои галстуки-бабочки. Поиграть с бантом – святое дело для любого кота. Но в этот день все понимали, что будут хорошие мышевые. На такие средства можно на целое лето вывезти семью в Подмосковье, ловить стрекоз, прыгать по грядкам или целыми днями валяться на заборе, свесив лапы.

Белоснежная хозяйка салона госпожа Илона тоже мечтательно подсчитывала в уме прибыль.

«Можно будет установить новые когтеточки в гардеробе, повесить занавески из бусин, пригласить звезду мирового масштаба. Надоели уже эти Чаплин с Мухой», – думала она.

Хотя что мышей таить, именно дуэт знаменитого стендап-комика и оперного тенора собрал сюда всю кошачью богему. В зале Илона видела представительных британцев, утонченных абиссинок, ориенталов, немного пришибленных с виду, которые, впрочем, ни одной вечеринке не помешают. Задор и умение развлекаться – их отличительная черта.

Госпожа Илона величественно пересекла террасу, не снимая с морды радужную улыбку, так необходимую хозяйке любого праздника, и вступила в приватную зону, закрытую для большинства посетителей. В вип-закутке она обнаружила Чаплина и Муху, совершенно невменяемых, играющих с пустым пузырьком от валерьянки.

Налет возвышенности тут же слетел с почтенной дамы.

– Это что за собакины дети? Мои артисты? Гнать вас погаными тряпками! Вы решили сорвать мне представление?!

Чаплин от неожиданности согнулся в коленях и прижал к голове ушки, а Муха совсем не испугался.

Он подошел к Илоне, поправил ей прическу и кое-как промурчал:

– Ну что вы, моя королева, мое превосходительство! Разве можно вам употреблять такие грязные слова? Вы же светоч, солнечный зайчик, наша муза!

Чаплин пришел в себя, икнул, несколько осмелел, аккуратно примостился на любимую турецкую подушку госпожи Илоны и осторожно прикусил декоративную кисточку.

Муха продолжал:

– Совершенно не стоит вставать на дыбы! Не щетиньте свой премиленький хвостик. Вы же не хотите, чтобы вашу прелестную мурдашку украсили мурщины?

Мордочка госпожи Илоны и так выглядела достаточно спесивой. Такова уж особенность персидской породы.

– Как мы можем сорвать представление, если оно совершенно не готово! Валериана, знаете ли, моя милая богиня, сама себя не выпьет.

Белоснежная персидка напряглась. Муха хоть и пытался ее ласкать, но гладить у него получалось против шерсти.

Тенор перестал жеманничать. Пьяному Мухе казалось, что он достиг эффекта, нужного для спасения шкур.

– Но мы как раз работаем над этим! Да, над сценарием! Вы же не подумали, паштет души моей, что мы озабочены лишь тем, как бы прикончить еще бутылочку!

Госпожа Илона забыла об утонченных манерах. С яростным мявом она вцепилась зубами в ухо оперного кота.

Чаплин выплюнул кисточку и осторожно нырнул за стопку книг. Впрочем, спрятать ему удалось только голову. Все тело, к сожалению, оставалось на виду. Госпожа Илона в один прыжок добралась до комика и нанесла задними лапами серию сильнейших ударов по трусливо трясущейся тушке.

Артисты мигом протрезвели.

Госпожа Илона вновь приняла облик почтенной роскошной кошки, но прошипела все равно со злостью, абсолютно не аристократическим образом:

– Сейчас я выйду отсюда, придет Черчилль, обрызгает вас из пульверизатора. Потом у вас есть ровно пять минут на зализывание ран. А через десять вы уже должны быть на сцене. Если хоть один из наших гостей найдет ваше выступление не самым увлекательным зрелищем в своей жизни, то вы будете до конца дней своих питаться на помойке и работать за мазь от лишая. Понятно, блохастые твари?

Не дожидаясь ответа, госпожа Илона покинула каморку, что-то промяукала на ухо начальнику своей охраны Черчиллю, едва отошла от него и буквально врезалась в Ричарда. Котектив как раз рассказывал сибирской красавице про это модное московское заведение.

– А вот, кстати, познакомьтесь, хозяйка салона, госпожа Илона. А это моя приятельница, очаровательная модель Мася.

– Ричард! – Илона натянула на морду самую искреннюю улыбку. – Надеюсь, в этот раз вас привело ко мне не очередное расследование?

Ричи замялся.

Мася растерянно взглянула на него, но обратилась к белой персидке:

– Прекрасный вечер. Ваше заведение выше всех похвал! Просто пять звезд. С нетерпением жду начала представления! Уверена, оно будет незабываемым.

– Это точно. – Илона ослепительно улыбнулась и подумала:

«Неплохую подругу подцепил себе этот сыщик. Сразу видно – модель! Какая порода! Изумительная скромность! Таких кошек в моем заведении можно встретить нечасто».

– Прошу меня извинить, – продолжила вслух опытная кошка. – Столько дел и хлопот! Я могу позволить себе сделать вам подарок от заведения?

– Что вы, не стоит, – произнес Ричард, подавая Илоне какие-то загадочные знаки, шевеля хвостом и подергивая усами.

Ему очень не хотелось бы, чтобы она еще раз промяукнулась о роде его деятельности.

Персидская кошка не очень-то поняла смысл этих зашифрованных посланий. Ей было не до того. Что за слава будет у ее заведения, если эти двое актеришек испортят сегодняшний вечер своей расхлябанностью?

– Просто присядьте за стол, предназначенный для наших лучших друзей. – Госпожа Илона указала на аккуратную ВИП-коробку, устланную пушистым ковриком.

Хозяйка «Белой кошки» повела пушистым хвостом и ушла в сторону кухни. Только этого вынюхивалы Ричи ей сегодня не хватало. Разрази его ледяной душ!

Мимо пары влюбленных стремительно пронесся начальник охраны Черчилль, едва не зацепив Масю пульверизатором.

– Ричард, что она имела в виду? – спросила кошка, устраиваясь за столом, предложенным персидкой. – Как сказала эта особа? Расследование?..

– Я тоже не очень понимаю, моя дорогая. – Ричи замялся. – Наверное, она имела в виду исследование. Я часто собираю здесь материалы по ночной жизни кошачьего мира для большой монографии.

Мася кивнула, кот почувствовал, что опасность быть рассекреченным миновала, расслабился и продолжил:

– Тут все сегодня какие-то взволнованные. Наверное, это просто волнение перед концертом. Нечасто оперные певцы выступают дуэтом с комиками. – Ричард кивнул одному из официантов: – Принесите, пожалуйста, закуски, пока леди определится с основным блюдом. Что вы хотели бы, Мася? Печеночный паштет? Может, кальмаровые кольца?

– Я даже не знаю. Что бы вы посоветовали?

Ричард подумал, что любой заказ будет стоить ему дороже, чем он может себе позволить. Впрочем, он рассчитывал на приличную скидку, учитывая историю знакомства с хозяйкой задворок «Белой кошки».

В это время вернулся официант, незаметно исчезнувший минутой ранее, и ловко расставил на столе блюдца с рыбешками, вазочки с икрой, большую тарелку с запеченной морской свинкой и изящные мисочки с валерьянкой.

– Это вам презент от шеф-повара! – отчеканил он и исчез так же стремительно, как и появился.

– О, я смотрю, вы тут завсегдатай?

Ричард смутился, но на этот раз даже не повел усами. Ему очень не хотелось бы, чтобы Мася узнала подробности его детективной деятельности. Сыщик, ищейка, нюхач! Он уже достаточно наслышался обидных прозвищ от самок. Нет, больше Ричи не будет глупить с излишней откровенностью! Раз уж решил притворяться знатью, то надо идти до конца. А потом проблема уже сама как-нибудь разрешится.

– Вы же знаете, моя радость, что в Москве не так уж и много мест, куда можно податься приличному коту.

Внезапно их внимание привлек всеобщий приглушенный шепот. От тревожно зашевелившихся кошачьих хвостов по залу едва ли не побежало статическое электричество.

– Эрпонц, – прошептала Мася.

– Что?

– Не что. Кто. Эрпонц, – произнесла кошка уже громче. – Обладатель самых престижных титулов! Троекратный Best Of Best по версии Farus! Два раза брал серебро по системе CFA и четыре по версии TICA! Международный чемпион WCF и Суприм чемпион FIFe. На прошлогодней Венской выставке получил девять сертификатов CACЕ у трех различных судей в трех разных странах! Прошлогодний «Мистер Кис» – это самая престижная выставка в мире! Вся Прага, весь мир рукоплескал, когда он вышел на ринг! Я смотрела видео вместе с моей двуногой! Мяу! – У Маси хвост словно ожил, и она сама от возбуждения встала на задние лапки, прямо как заправский сурикат. – Не могу поверить! Он в Москве! Здесь. Рядом. Как бы мне хотелось взять у него автограф! Но это совершенно невозможно. Эрпонц – звезда мирового масштаба! Нереально красив!

Ричарда слово кольнули в бок вязальной спицей. Ревность! Пожалуй, такая же неприятная штука, как еда, которую нужно подлизывать за двуногими. Или как поймать блох, а потом носить пластмассовый ошейник. Или как упасть в ванную, наполненную водой, прыгнув туда вслед за лучом лазерной указки.

– Автограф? Мася, я думаю для вас это можно устроить.

– Что вы, Ричард! Кто я, и кто Эрпонц! Посмотрите, он ослепителен!

Ричи взглянул в сторону потенциального соперника, но того уже окружали столичные красотки. Каждая светская львица, не связанная семейными узами, решила обратить на себя внимание ослепительного самца.

– Мася, поверьте, вы – очень красивая кошечка. Даже самая-самая! Я уверен, если вы отправитесь на выставку в Прагу, то тоже станете Мисс Кис!

Мася грустно махнула лапкой.

– Не стоит так шутить, Ричи. Выставка в Праге слишком уж элитна. Я отдаю себе отчет в том, что являюсь всего лишь статисткой. Да и вы, я думаю, это понимаете. Спасибо за комплименты, но…

Внезапно свет погас, и перешептывание в зале затихло. Сотни горящих кошачьих глаз обернулись к сцене.

Только в глубине кухни пискнул котенок. Это повар Котлета захотел показать своему сыну Бургеру, где он работает. К тому же котенок очень проворно выковыривал фарш из пельменей, а в сегодняшней суматохе это было ценным умением. Правда, завопил малыш не от восторга, а от того, что кто-то поставил ему на хвост только что притащенный ящик валерьянки.

В абсолютно темном помещении за стол к Ричарду и Масе устроились Эрпонц и госпожа Илона, только что выхватившая титулованного красавца из коготков юных хищниц.

– Добрый вечер еще раз, – негромко произнесла персидская дама. – Познакомьтесь, господин Эрпонц, победитель многочисленных конкурсов красоты, лауреат и призер доброй сотни международных выставок, обладатель титулов «Совершеннейший кот мира–2013» и «Мистер Кис–2014». А это мои хорошие друзья… – Илона запнулась.

– Мася, – вмешался Ричард. – Юная модель, просто прекрасная кошечка, и ваш скромный слуга Ричард.

– Весьма рад, – очень дружелюбно проговорил Эрпонц, отчего Ричард смутился.

Котективу хотелось бы продолжать испытывать неприязнь к этому красавцу, но такое отношение к гостю оказалось бы совсем невежливым. Эрпонц был американским керлом, что называется, в самом расцвете сил. На его длинной шерстке кое-где блистала благородная седина, а ушки загибались назад, напоминая рожки, как свойственно этой удивительной и очень дорогой породе.

– Несравненная госпожа Илона спасла меня от милейших кошечек, – продолжал неожиданный гость. – Я очень не люблю такие ситуации. Мне не хочется обидеть юных прелестниц, но я кот строгих моральных принципов.

При этих словах Мася восхищенно ахнула.

– Да, трудно поверить, что я отдал свое сердце раз и навсегда одной-единственной кошечке, моей несравненной Разлуке.

Мася охнула еще раз, причем с какой-то грустной интонацией, отчего Ричи чуть слышно зашипел.

– Я благодарен вам, уважаемый Ричард, и вам, драгоценная Мася, что вы приняли меня в свою компанию. Да будут благословенны ваши мыши. Пусть станет нескончаемым поток молока, бегущий в ваши блюдца! – заявил первый красавец кошачьего мира, наступив лапкой на край мисочки.

После этого вся честная компания с удовольствием выпила валерьянки.

После слов об одной-единственной Ричард окончательно успокоился и как-то иначе посмотрел на Эрпонца. Он решил, что, пожалуй, стоит поговорить с ним о выставке в Праге. Этот красавец наверняка сможет посодействовать Масе в приближении к ее мечте – стать Мисс Кис всей Вселенной.

Глава седьмая,
она же интерлюдия, в которой трагедия становится началом большого путешествия

Вдруг сцена осветилась яркими софитами. Разговоры сразу прекратились, зал взорвался восторженным мявом. Все были готовы к самому лучшему шоу в этом году. Именно так было написано в афишах, привязанных к мышам-промоутерам, снующим по городу. Госпожа Илона немало потратилась на рекламную кампанию. Зверьков долго кормили отборным сыром и салом, чтобы реклама, размещенная на них, произвела приятное впечатление. Вдобавок они стали неповоротливыми, недостаточно быстрыми, и любой кот, даже самый избалованный, мог поймать их без особого труда.

– Только сегодня! Невиданное доселе зрелище! Шоу, от которого ваша шерсть встанет дыбом! – громко и многообещающе начал представление Чаплин. – В нашей новейшей пьесе, уже запрещенной властями, вы узнаете, как злодейка-судьба может играть с котами в кошки-мышки. – Комик медленно прохаживался вдоль края сцены и нагнетал атмосферу.

Понятно, что пьесу, идущую в первый раз, никакие власти запретить не могли, да и делать это было особо некому. Но кот счел, что эта байка еще больше повысит его реноме в театральной тусовке города.

– Увидите счастье, раздавленное предательством, и жизнь, разрушенную лицемерием. Встречайте, экспериментальная пьеса «Сосискин. История одного кота». – Чаплин торжественно поклонился и скрылся за кулису.

Раздалась барабанная дробь. Занавес наконец-то поднялся.

На сцене стоял хорошо знакомый всем Муха, морда которого была покрыта свежими царапинами. На его брови поблескивала маленькая капелька крови – подарок от госпожи Илоны.

– Какой натуральный грим, – полушепотом мяукнул Эрпонц. – Можно подумать, что прославленный тенор только что вернулся из подворотни, где сражался за жирную крысу с толпой хулиганов. Чем это сделано? Вишневый сок?

Илона ухмыльнулась.

«Вот этими самыми лапами такое сделано», – подумала она.

Муха на сцене не шевелился и выглядел очень печальным. Вроде бы ради сюжета, но на самом деле он только начинал отходить от лошадиной дозы валерьянки. Царапины саднили, а ухо горело.

Появился Чаплин, вытянулся по стойке «смирно» и начал декламировать стихотворение, написанное в революционной манере:

Храбрые братцы, нежные киски!

Зверски замучен товарищ Сосискин!

Жизнь избивала его ежедневно,

Хвост прищемляла дверью фанерной.

Разве такой он был жизни достоин?

Храбрый наш кот, наш единственный воин!

Он не боялся шипеть на овчарок,

Он не чурался засиженных лавок,

На голубей он бросался отважно,

Пока не случилось с ним это однажды.

Чаплин отступил в тень. Муха обратил взор к залу и запел в абсолютно несвойственной ему манере. Во-первых, голос звучал достаточно низко для тенора, во-вторых, мотив даже отдаленно не напоминал шансон.

Меня нашел двуногий,

Принес в огромный дом.

Просторный, светлый, чистый –

Мне славно будет в нем!

После этого тенор залез в большую коробку, только что позаимствованную на кухне. Она уютно и крепко пахла ливерной колбасой. Коты, ближайшие к сцене, тут же начали заказывать этот деликатес у официантов, проворно шнырявших между рядами.

Дальше снова вступил комик Чаплин:

Сосискин, наш друг, наш хороший приятель

Скакал по диванам, как будто бы спятил.

Смотрел на носки он в стиральной машине

И прятал объедки в роскошной корзине.

Он метил углы, грыз ботинок шнурки,

Он брал колбасу из двуножьей руки,

Сидел на балконе и там же лежал,

Играл на балконе, как вдруг увидал

Прелестную нимфу, прекрасную диву –

Соседскую кошку красотку Мальвину!

Чаплин отошел за коробку, и из нее выглянул Муха.

Тенор сделал умилительное выражение морды, приложил лапу к сердцу и снова запел:

Я никогда не видел

Прекраснее ее!

Волшебное виденье!

Я, кажется, влюблен!

Все в зале с любопытством следили за действом. Госпожа Илона наконец-то расслабилась. Ох как не зря она устроила взбучку этим шутам. Теперь они стараются от всей кошачьей души. Ричард тоже проявлял некоторое любопытство к происходящему, к тому же Мася сжала его лапу и не отпускала. Эрпонц отломил грудку от жареной морской свинки и задумчиво жевал ее.

На сцене продолжался спектакль. Муха улегся на спину и мечтательно впился взглядом куда-то вверх. От света софитов у него слезились глаза, но по сценарию сейчас он должен был предаваться грезам так, как будто бы следил за летящими птицами.

На авансцену вновь вышел Чаплин. Свои знаменитые усы он только что согнул вниз, в результате стал похож больше на Гитлера, чем на великого комика, имя которого носил. Зрители поняли, что сейчас произойдет что-то страшное, и замерли. У пожилого шотландца в первом ряду изо рта повис мышиный хвост, но обращать на это внимание было некому – все жаждали продолжения.

И Чаплин не заставил зал ждать:

Недолго Сосискин был счастлив в достатке,

Был беззаботным и в целом в порядке.

Как только влюбился он в кошку Мальвину –

Жизнь поменяла условий картину!

Казалось бы, разве прекрасное пенье,

Разве влюбленного стихотворенье

Смогут испортить чудо мгновений?

Разве коты в своем проявленье

Способны мешать кому-либо в мире?

Но зло появилось в кошачьей квартире!

И тут опустился занавес.

– Антракт! – объявил Черчилль, вышедший на сцену.

На самом деле он просто присматривал за артистами, чтобы те снова не налакались, заодно решил попробовать себя в новом амплуа. А что, разве начальник охраны не может стать вдруг театральной звездой?

По залу пополз шорох, всем было любопытно, что произойдет с героем тенора – Сосискиным. Зазвенели блюдца с валерьянкой. Кошачье сообщество ело и обсуждало первый акт.

– Помурчительная история! – заметил Эрпонц. – Чем, вы сказали, изволите заниматься, мой новый друг Ричард?

Госпожа Илона начала:

– Ричард – коте…

– Писатель, – оборвал ее Ричи.

– Да, – даже ухом не поведя, закончила персидка. – Конечно же. И весьма неплохой. – Госпожа Илона незаметно подмигнула Ричарду. Мол, все в порядке. На меня можно рассчитывать.

«Ага! – подумала она, плотоядно улыбнувшись. – Вот он, мартовский вопль правдолюба! У самого рыльце в пушку, врет этой юной красотке, что писатель. Погоди, ищейка-любитель! Теперь ты у меня в долгу!»

– Эрпонц! – обратилась белоснежная хозяйка к знаменитости, обсасывающей бедрышко морской свинки. – В этом году вы поедете в Прагу на «Мисс Кис» со своей возлюбленной?

Красавчик дожевал мясо, выпил валерьянки и только потом ответил:

– Разумеется. Моя Разлука – первая претендентка на титул. Я сам уже немного устал от всей этой суеты и хотел бы посвятить себя только тренерской деятельности.

– Мася тоже хотела бы принять участие в конкурсе, – вмешался Ричард. – Мы с ней тоже рассчитываем на призовые места!

– Что вы, Ричи. Я никогда не думала об этом всерьез! – Масе было приятно, что ее спутник произнес то, чего она сама не решилась бы озвучить.

При этом кошке стало неловко. Она искренне считала себя всего лишь симпатичной любительницей, никак не готовой оспорить титул «Мисс Кис» международного класса.

– Конечно же, непременно попробуйте! – с улыбкой ответил Эрпонц. – Мася, вам понравится. Это лучшее, что случалось в моей жизни. Я настоятельно рекомендую вам полететь в Прагу. Вы очаровательны, и я даже ни на секунду не сомневаюсь…

Кошечка смутилась и даже замотала головой. Мол, не надо!

– …в том, что все судьи безоговорочно дадут вам серебро! – договорил Эрпонц.

– Серебро? – Ричард слегка рассердился, а Мася смутилась еще сильнее.

Неужели Эрпонц и в самом деле считает, что она могла бы войти в тройку, даже в двойку лидеров?!

– Разумеется, победит Разлука! – мурлыкнул Эрпонц. – Моя сладкая боль, мое сливочное счастье. Ей нет равных. Я уверен. Но в вас, Мася, безусловно присутствуют очарование, стать и порода. Всего несколько выставок международного класса. Вы поднатаскаете своих двуногих и сможете добиться небывалых высот. Кстати, Ричард, может быть, и вам стоит попробовать. Вас очень развлечет сам процесс. Вне конкурсной программы, разумеется. Вы солидный кот и должны быть выше всех этих побрякушек. Но опыт весьма интересный!

Гнев Ричи моментально сменился на великолепное настроение. Несмотря на заносчивость и нарциссизм, Эрпонц только что решил за него задачу. Мася станет первой красавицей мира, Мисс Кис этого года, без сомнений. А он сможет провести с ней еще больше времени, да к тому же в Праге, красивейшей столице Европы. И ведь это предложил не Ричи, а весьма авторитетный кот, собаку съевший на этих делах, так что спорить она теперь не будет!

Тем временем свет заметно померк, на сцене появился Черчилль и объявил:

– Акт второй!

Ричард стал продумывать, как теперь вмешать в это дело двуногих. Ведь без их участия выезд на выставку, скорее всего, не получился бы. Впрочем, примитивными созданиями легко манипулировать. Масиной самке можно послать побольше рекламных приглашений на электронную почту и в соцсети. Она наверняка захочет съездить в Прагу, заодно показать всему миру Масю.

А вот своему безусому надо придумать что-нибудь поубедительнее. Найти ему подработку на конкурсе? Точно! Там наверняка нужны какие-то двуногие, чтобы описывать все шоу. Писатель сейчас без работы и согласится на любую халтуру, тем более в Праге, одной из пивных столиц мира!

В это время зал притих. Занавес поднялся.

Сейчас Чаплин был похож на героя «Заводного апельсина». Шляпа-котелок, ресницы, нарисованные только на одном глазу, безумное выражение морды. Муха был перебинтован и привязан к коробке.

Сосискин, наш славный, хороший Сосискин!

Любви не скрывал к восхитительной киске,

С открытой душой пел повсюду ей песни,

Весь мир украшая светлей и чудесней.

В бессмысленном мире двуногих устоев

Сосискин повел себя как недостойный

Обычных кошачьих затей или чувств.

Чаплин сделал движение лапами, изображающее ножницы.

Чик-чик!

Муха затрясся и зарыдал. Вздрогнул и весь зал.

Чик-чик, чик-чик, чик-чик.

Чаплин отцепил Муху от коробки, и тот запел своим высочайшим голосом, театрально выгибая шею и вращая глазами:

Вся моя боль, вся эта боль

Моя лишь боль,

Моя лишь боль.

Жизнь – боль, моя жизнь – боль!

Он взял паузу и засвистел высочайшим дискантом, как соловей или свисток на чайнике:

Незачем жить, я навеки поник.

Счастье отрезал двуногий мясник!

Актеры завершили дуэтом:

Пусть пьеса о Сосискине печальном

Научит жизни нас счастливой и мурчальной!

Повторяя последний припев, они кружились по сцене, пока Черчилль не опустил занавес и не объявил:

– Финита ля комедия.

Зал взорвался овациями.

Илона сидела неподалеку и внимательно слушала певца, прытко размахивая кончиком хвоста. Сначала она была напряжена, но потом расслабилась. Ее голубые глаза счастливо распахнулись. Сейчас эта особа была похожа на безмятежного котенка. Белого… с голубыми глазами.

Ричи не выдержал, подошел к хозяйке зала и спросил:

– Илона, разве можно так исправлять ошибки молодости?

Кошка удивленно уставилась на Ричи.

– Что вы имеете в виду? Я вас не понимаю.

– Да ладно, все вы понимаете. Я был там, видел ваши подарки. Но неужели же вы думаете, что когтеточки и лобстеры могут заменить котенку мать?

Мордочка Илоны сморщилась, и она неожиданно заплакала. Благо полумрак заведения скрывал ее от других посетителей.

– Я была молода! – всхлипнув, шепнула кошка. – Я влюбилась в беспородного, но наш роман длился недолго. Он ушел от меня. Представляешь, сыщик? Дворовый кот бросил саму Илону! Я ненавидела его за это, за его плебейство, которое бросало тень и на меня. А потом оказалось, что я жду котят. Беспородных. Я пыталась прервать беременность, но вышло так, что одна кошечка выжила. Я положила ее в корзинку и вышвырнула из своей жизни. Мне казалось, будто я поступаю правильно. Но потом она стала сниться, тянула ко мне свои лапки и плакала! Я не могла так больше и начала искать. – Персидка закусила губу и стала жалкой и некрасивой. – Сушняк, этот театральный дурачок – надо же – рассказал мне про свой приют. Я там и нашла ее, но не смогла подойти. Я решила, что превращу жизнь дочери в сказку, что ей и так будет хорошо. Как смотрели бы на меня другие кошки? Я наняла Филиппа и Ухо, чтобы они незаметно приносили ей подарки и корм. Я хотела, чтобы она ни в чем не нуждалась!

– А знаешь, что сказала мне эта малышка? Она мечтает лишь об одном – встретить свою маму и услышать, как стучит ее сердечко.

Илона опустила мордочку в хвост.

– Великая Бастет, что же я натворила? – Кошка зарыдала. – Можно ли все исправить? Ричи, я все делала неправильно. Как же поступить сейчас?! Голова раскалывается от всего этого.

– Послушай свое сердце, – веско ответил котектив. – Не голову, а именно его. Оно даст тебе совет.

Илона секунду размышляла, а потом решилась, кивнула и сказала:

– Ты прав. Все оказалось очень просто. Я заберу дочь и ее приятеля Зуба. Наслышана о нем, не хочу бросать верного друга моей малышки. Пусть живут в «Белой кошке», а моя совесть будет спокойна.

Илона менялась на глазах. Казалось, с ее спины свалился огромный груз. Слезы высохли, и она снова превратилась в хозяйку жизни.

– Кстати, насчет Мисс Кис. Ричи, я поговорю с Эрпонцем. Думаю, все получится, – заявила кошка и удалилась, поигрывая белоснежным хвостом.

Глава восьмая,
в которой кошки покоряют небо

Как и предполагал котектив, зацепить двуногую Маси сообщениями о пражском конкурсе было делом техники. С писателем тоже все устроилось довольно просто. Ричи бросил ему ссылку с рекламой о горящем туре выходного дня в Прагу с бесплатной и богатой дегустационной программой чешского пива в рамках большого фестиваля. Что называется, не в бровь, а в глаз. Коту осталось только проконтролировать, чтобы его двуногий товарищ не накидался раньше времени и не опоздал на вылет.

Слава кошачьим богам, все трудности, включая тряску в такси, остались позади. Ричи в своей уютной переноске проехал через рентген и очутился в зале аэропорта.

«Недостатка в кошачьем духе здесь сегодня точно нет, – подумал котектив. – А вот и Масенька!»

Да, наш герой наконец-то разглядел знакомый силуэт в неповторимой шубке. Кошечка, милая его сердцу, уже устроилась в очереди на регистрацию, на руках своей подопечной, весьма элегантной дамы.

«Вот уж воистину каждый двуногий похож чем-то на свою кошку», – мелькнуло в голове у Ричи, когда он вылез из переноски и приблизился к этой парочке.

Подойдя, котектив заметил Эрпонца собственной персоной со спутницей, яркой и ухоженной кошкой. Очевидно, это и была Разлука.

– Добрый день, друзья, – вежливо приветствовал всех Ричи. – Здравствуй, Масенька, – добавил он взволнованно внезапно севшим голосом.

Мася спрыгнула с рук двуногой, приветливо изогнула спинку и дружелюбно лизнула щеку Ричи. Сердце кота в самом расцвете сил дрогнуло. Меж тем Разлука беззастенчиво уставилась на Ричи своими миндалевидными глазами охотницы за хвостами и фыркнула.

«Эге! – подумал Ричи. – С этой штучкой нужно держать ухо востро».

– Дорогой, – растягивая слова, промурлыкала Разлука Эрпонцу, продолжая кокетливо сверлить котектива своими бесстыжими глазами. – Мы уже битый час стоим среди всего этого пет-класса. Нельзя ли ускорить процедуру, милый? Неужели мы не можем рассчитывать на особое обслуживание? – мяукнула она нарочно громко, так, чтобы ее слышали все в зале.

– Богиня моих девяти жизней! – засуетился Эрпонц. – Ты же знаешь, что для тебя я готов на любые жертвы, но на регистрации и на кастрации все равны, – вдруг отпустил он шутку и захихикал, весьма довольный собой.

– Пошляк! – Разлука брезгливо фыркнула, но минутное напряжение спало, и компания продолжила двигаться в сторону стойки вслед за своими двуногими. – Я считаю, что шутить должны комики типа Чаплина. А настоящие модели обязаны многозначительно молчать, чтобы подавать пример окружающим.

Такое утверждение было более чем спорным, но Разлука чихать хотела на это и внезапно перевела беседу на животрепещущую для нее тему:

– А вы что же, едете на выставку? Или так, пива полакать?

– На выставку, – сухо ответил Ричи.

– А где же ваш багаж? – Разлука смерила недоуменным взглядом двуногую Маси с ее небольшим чемоданчиком.

Мася вежливо улыбнулась и ответила:

– Знаете ли, я впервые еду на такое крупное международное мероприятие и решила ограничиться только самым необходимым.

– Ну, не знаю, – задумчиво протянула Разлука. – С такой внешностью и без багажа!.. Нелегко тебе, дорогая, придется, – закончила она, подумав о глупости этой простушки, которая рассчитывает непонятно на что.

«Ну что ж, – подытожила мысленно кошка. – Одной соперницей меньше».

Уж кому как не ей, опытной конкурсантке-фаворитке, было знать о таинствах подготовки к рингу и о том, чего это стоило.

– Разлука очень трепетно относится к своему облику, – вмешался вдруг Эрпонц. – Для одних только шампуней у нее отведен отдельный чемоданчик с монограммой из стразиков Котовски. Это не считая отдельных саквояжей со шлейками, посудой и инвентарем для груминга.

– Уж не думаешь ли ты, что я могу постоянно выходить из дома в одной и той же шлейке? Что за дичь! – капризно воскликнула Разлука.

К великому облегчению Ричи и Маси, в этот момент подошла их очередь у регистрационной стойки.

После прохождения всех предполетных процедур путешественники расположились в кафе вместе со своими двуногими. Разлука чувствовала себя звездой, купалась в восхищенных и завистливых взглядах.

– Иногда устаешь от своей красоты, – фыркнула она, лакая из мисочки чай с чабрецом. – Хочется все бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы вокруг не было ни души.

– Что за трава такая? Почему ее добавляют в молоко? – спросила Мася, морща носик от резкого запаха.

– Все наши сейчас только так и пьют. Вкус становится тоньше, а его надо воспитывать, – ответила Разлука. – Ставить вкус – дело сложное и не всегда приятное. В идеале надо вообще отказаться от молока. Молочная кислота старит, а жиры полнят.

Ричи в очередной раз поразился нравам столичного бомонда, но сказал:

– Итак, самое главное мы уже сделали. Как верно заметил китайский гобийский кот Лао-Дзынь, дорога в тысячу ли начинается с первого шага.

– Мы даже больше прошли, – пожаловалась Разлука.

Ричи слегка растерялся. Он-то надеялся блеснуть эрудицией перед Масей, немного задумавшейся о чем-то.

– Вот я и говорю, назад дороги нет, только вперед, к победе.

– Ни шагу на месте! И только все вместе! – с улыбкой проговорила Мася.

Будучи кошечкой очень разносторонней, она когда-то помогала одному пожилому коту-филологу собирать и анализировать фольклорные выражения прошлого века.

– Что значит вместе? – Разлука даже выгнула спинку от нетерпения.

– Только то, что мы не убоимся испытаний и будем помогать друг другу преодолевать трудности, – кое-как перевел на официальный язык Ричи.

Ему казалось, что Разлука так лучше его понимает.

– Да какие трудности? Мы летим в центр Европы, где все строго законодательно, – промяукала Разлука, сразу продемонстрировав пробелы в знании географии и обществоведения. – Центр добра и справедливости. Никаких злодейств и трудностей там быть не может!

Впрочем, как отметил Ричи, супермодель всякие мелочи смутить не могли. Наверное, собеседники уже давно устали ее поправлять, а если ты перестаешь себя контролировать, то становишься самоувереннее.

– Эх! – Мася вздохнула. – Если бы все оставалось, как в детских сказках, когда добро обязательно побеждает зло. Ведь красота нуждается в добре, свете, чистоте, чтобы спасать мир!

– Да! – поддержал ее Ричи и покосился на Разлуку. – Я слышал, что сейчас в ходу неспортивные методы борьбы. Мы должны быть готовы ко всему, что только можно предусмотреть.

– Вы мой герой! – заявила Мася, и котективу тут же захотелось спасти ее от всех напастей сразу.

Да и весь мир заодно, чтобы каждая травинка потом напоминала кошечке о заслугах совсем беспородного, но очень храброго кота.

– Ричи, но ведь там будет очень много красивых кошек со всего мира! Представляешь себе атмосферу? Антураж? Я немного волнуюсь, – призналась Мася.

– А вот этого не надо! – Мордочка Разлуки озарилась улыбкой победительницы. – Мы не хуже, даже получше очень многих. Надо настроиться исключительно на победу. Есть такая специальная психотехника. Мой массажист рассказывал, что если несешь чай и думаешь, что сейчас прольешь его, то так оно обязательно и случится. А если думать наоборот, то наоборот.

– Нальешь? – пошутил Ричи.

Разлука не заметила шутки, как и своего корявого высказывания, и продолжила в том же духе:

– Между прочим, главным призом на выставке является главная роль в новом голливудском блокбастере «Кошка-кошка»!

Мася вскрикнула, прижала ко рту лапки и спросила:

– В той самой «Кошке-кошке»? Экранизации английского бестселлера про кошку, превращающуюся в двуногую? Но откуда вы это знаете? Ведь…

– Я всегда в курсе свежих новостей, – заявила супермодель. – Книжку я, разумеется, не читала, а вот киномир – это моя вторая жизнь. Я знаю множество котов из киношной и рекламной тусовки, сама снялась в добром десятке роликов. Но Голливуд – это все таки Голливуд.

Даже Эрпонц снисходительно кивнул. Мася уже рассказала Ричи, что он был единственным русским артистом, игравшим в голливудском кино. Эрпонц исполнил роль кота главного злодея в каком-то знаменитом боевике, снятом двуногими. Но одно дело быть второстепенным героем, присматривающим за человеком, и совсем другое – играть главную роль!

– Впрочем, есть и второй приз, – продолжила Разлука. – Он, конечно, бестолковый, но, пожалуй, до невиданных высот поднимет паблисити своего обладателя.

– Я считаю, это будет идеальная награда для вас, – заявил Эрпонц, улыбнулся и подмигнул Масе. – Второй приз благотворительный. В том городе, где живет победитель, будет построен приют для животных.

Ах, как прыгнула на месте Мася, зашипел Ричи и снисходительно фыркнула Разлука.

В самолете эта красотка занялась своим мехом, попутно делая упражнения на мимику. Она сказала, что это полезно «для морщин». Поправлять ее и говорить, что «от морщин», Ричи не стал, иначе весь перелет так и слушал бы всякую всячину про операции, кремы и мази, а он хотел насладиться близким соседством с Масей.

Однако его прелестная спутница просто закрыла глаза и посоветовала Ричи тоже немного отдохнуть, потому как им еще предстоит совершить много чего героического. Что она имела в виду, Ричи переспросить постеснялся, а мечтать о романтическом – побоялся. Поэтому он снова предался мечтам о том, как своим интеллектом уничтожит врагов и победно промяукает на их могилах. Правда, не кровожадно. Никаких конкретных врагов Ричард себе представить не мог, поэтому мечтал как-то в общих чертах, не конкретизируя образы. Так ему было проще выигрывать битву.

Котектив не заметил, как его вестибулярный аппарат, укачанный воздушными ямами, тихо отдал ему команду спать. Он даже не предполагал, что в этот момент одна хвостатая особа крутилась в своей переноске, закусив острыми клыками прелестную губку.

Ричи, ах, Ричи! Такой уверенный, сильный, самостоятельный и такой потерянный, когда речь зашла о родословной. А как трогательно дрогнул усик на его мордашке, стоило ей спросить его полное имя.

Нет-нет, кошке вовсе не хотелось его унизить или оскорбить. Она и не представляла тогда, во что выльется этот невинный вопрос.

С тех пор много молока утекло. Ричи уже стал для нее главным котом в жизни. Рядом с ним ей хотелось засыпать и просыпаться, его когтеточку она готова была поставить у себя в доме. Ради Ричи она прихорашивалась и тщательно вылизывалась. При виде его хвост ее начинал предательски подрагивать от возбуждения и нетерпения.

И вот уж правда, не все кошке масленица. Мася стала замечать моменты охлаждений в их отношениях. В клубе, например, он горделиво удалился, стоило появиться этому мажору Сержу с отвратительными желтоватыми клыками и дурацкими манерами. А тот, как назло, ринулся намурлыкивать комплименты по-французски. Тем вечером Ричи был холоден и закрыт. Он ни разу не потерся щекой о ее щеку, так и сидел на расстоянии вытянутого хвоста, весь такой натянутый, прямо как веревочка с бумажкой.

А как он встрепенулся, когда появился великий Эрпонц. Его хвост сразу задрожал.

Ах, Ричи-Ричи, где же разгадка твоей тайны?

Глава девятая,
в которой группа впервые оказывается на вражеской территории

Прага встретила наших героев теплым летним дождем, возней аппетитных раскормленных голубей на карнизах и черепичных крышах, шумом шин на мостовой узких улочек, запахами кофе, светлого душистого пива, вепрева колена, жаренного на вертеле, сдобных булочек, штруделей, миндального печенья и радостными хлопотами утра выходного дня.

Отель, в котором расположились конкурсанты, стоял в самом центре города, неподалеку от Староместской площади. От ворот этого замка шли две дороги. Они обвивались вокруг большой клумбы с цветами и каким-то животным, сформированным садовником из кустов, и соединялись перед фасадом.

– Типичная французская готика эпохи Возрождения, – сказала с умным видом Разлука, грациозно вылезая из своей роскошной переноски.

– Типичная? – недоверчиво переспросила Мася.

Замок и в самом деле производил странное впечатление. Несмотря на ясное утро, зелень и бабочек, порхающих вокруг, от здания веяло чем-то мистическим, загадочным и даже угрожающим. Он был обнесен зубчатой стеной с башнями. Самая большая из них напоминала цилиндр, стоявший в центре замка, сохранила навесные бойницы парапета и была увенчана вычурной крышей. Вид торжественный и давящий.

– Ты это чувствуешь? – спросила Мася и прижалась к Ричи.

– О чем ты? – уточнил Ричард, хотя сразу понял ее.

– Такой замок говорит всем, кто к нему приближается: «Стой! Дальше может пройти только друг!»

Стрельчатые окна, узкие бойницы, витые чугунные решетки. Честно говоря, замок выглядел не очень-то дружелюбно.

– Почему в этой главной башне такие маленькие окна? – поинтересовалась Разлука.

– Не окна, а бойницы для стрельбы. А башня такая называется донжон. – Ричи попытался изобразить французский прононс и свою осведомленность.

– Для какой стрельбы? – Разлука округлила свои красивые глазки-бойницы.

– Да ведь все замки раньше строились только для обороны, – поддержала разговор Мася. – Они были совершенно некомфортны – плохая циркуляция воздуха, постоянная сырость. Это потом окна застеклили, ковры постелили и флориста пригласили.

– А все лестницы строились по часовой стрелке, чтобы оборонявшиеся имели преимущество перед нападавшими, – опять показал свою ученость Ричард.

Разлука передернула шкуркой.

– Ну, все, мой герой, хватит! Если замок внутри так же мрачен, а в холле стоят лошади на случай осады, то я немедленно улетаю домой! – Она решительно направилась вслед за своим двуногим.

Эта гостиница была первой точкой регистрации и перевалочным пунктом, из которого все участники выставки переезжали в другие отели. Потому здесь наблюдалось огромное скопление усатых и хвостатых всех пород и видов.

Сквозь стеклянные двери Ричи мог рассмотреть множество напыщенных котов и кошечек, приехавших сюда вместе со своими двуногими питомцами. Пафосные персы, почтенные ангорские, развязные бобтейлы, поджарые азиаты, загадочные сфинксы – самые разные коты всех мастей и пород, прибывшие в столицу Чехии со всех уголков мира. Одни развлекались салонными разговорами, другие наблюдали за происходящим из просторных переносок, третьи жеманно вылизывались, четвертые делали вид, что спят, мол, чихать мы на всех вас хотели.

«Снобы», – подумал Ричи и почувствовал, что Мася тоже напряглась.

Уловив замешательство своих спутников, Эрпонц откашлялся так, словно проглотил муху, и вальяжно проговорил:

– Итак, мои дорогие, прошу сохранять достоинство. Западные аристократы могут показаться вам кроткими и изнеженными существами. Но только дайте слабину, и они разорвут вас на клочки. В переносном, само собой, смысле. – Кот скорчил куртуазную благосклонную гримасу и скомандовал: – За мной!

Во главе российской делегации шествовал суперкот Эрпонц, гордо развернувший грудь. За ним, подражая его грации, слегка подпрыгивала на пружинящих лапках Разлука. Далее шла Мася, державшаяся скромно, но с достоинством, свойственным ей. Замыкал шествие Ричард.

Изнутри замок оказался даже больше, чем выглядел снаружи. Котектива поразил огромный холл, где высоко-высоко под потолком горела великолепная хрустальная люстра. Под ней играл светом, переливался мраморный фонтан.

По углам стояли доспехи рыцарей геройских эпох в величественных позах, на стенах красовалась целая картинная галерея. Однако гнетущее впечатление не покидало компанию, несмотря на все это великолепие, прямо-таки бросавшееся в глаза. Гостям казалось, что какая-то тайна была разлита здесь древним кошачьим кудесником.

– Стиль и роскошь! – зачарованно воскликнула Разлука. – Смотрите, всюду золото и подсвечники. Я читала, это называется барокко!

– Ты же говорила про готику, – с улыбкой заметила Мася.

– Одно другому не мешает.

– О, гляньте-ка, русские идут. Прячьте валерьянку! – громко заметила чересчур раскормленная персидская кошка своей не менее пышнотелой подружке.

– В позапрошлом году в Буэнос-Айресе русские поставили на уши весь отель… – начала было вторая, но поймала на себе холодный взгляд красавчика Эрпонца и добавила: – Вот слава богу. Иначе я умерла бы со скуки. Русские – они такие… яркие!

– А это что за чудесная порода? – продолжала как ни в чем не бывало первая кошка, кивая на Разлуку. – Одесская портовая?

– Моя двоюродная тетушка в самом деле из Одессы, – холодно сверкнув глазами и выгнув спину, парировала Разлука, шагнула поближе к наглой толстушке, выпустила когти и любезно предложила: – Хотите, я покажу вам, какие дивные укладки носят помойщицы с Привоза?

Ричард, предчувствуя ужасающую женскую драку, попытался встать между Разлукой и ее обидчицами, но Эрпонц грациозно прыгнул вперед и сказал:

– Мы слишком утомились в дороге. У нас будет уйма времени для того, чтобы обсудить последние модные тенденции. Милые дамы, экскьюз мяу. – Красавец небрежно поклонился нахалкам.

Российская делегация продолжила шествие, не обращая внимания на столь радушный прием конкурентов.

«А он ведь и в самом деле крутой котяра, – подумал Ричи. – Наверное, зря я до сих пор считал Эрпонца пустым красавчиком».

– Здравствуйте, гости дорогие!

Ричи вздрогнул и увидел дворецкого, спешащего к ним. Он сразу понял, что это не привратник, не лакей, не тренер по фитнесу. Это был мэнкс – кошка с острова Мэн, у которых от природы отсутствует хвост, зато спеси хватает на десятерых. Данный субъект смотрел на Ричи так, будто тот был его дворецким, а не наоборот.

– Здравствуйте. Мы из России, на выставку.

Дворецкий сдержанно поклонился, и Ричи стоило большого труда удержать себя от ответа.

– Прошу вас. – Мэнкс плавно повел лапой. – Меня зовут Арчибальд, – старательно выговорил он. – Я ваш дворецкий.

– Наш? Как здорово! – заявила Разлука.

– И всех гостей замка, конечно. – Другой лапой мэнкс указал на большую банку, вокруг которой стояли изящные мисочки. – Не желаете охладиться валерьянским? «Вдова Клико»! Банки выставлены в коридорах, чтобы гости могли расслабиться.

– А чего покрепче, например «Вдовец Клико» у вас нет? – натужно сострил Ричи.

– Вы получите все, что в наших силах, – ответил Арчибальд. – Сперва вам нужно зарегистрироваться как участникам выставки, это могут сделать ваши двуногие. Далее вам укажут отель, где вы будете проживать. Но вам повезло: русские и украинские гости остаются у нас. Бар для котов находится в конце коридора. Надо влезть в отверстие в двери. Прошу не перепутать с заведением для двуногих!

Честная компания дружно зашагала на регистрацию.

Глава десятая,
в которой назревает серьезная схватка

Пока двуногие суетились у регистрационного стола, Ричи вдруг понял, что ему стало скучно.

«Все же я совсем чужой в этом непонятном мире», – подумал он, вздохнул и решил разнюхать обстановку.

Шестое чувство подсказывало ему, что это обязательно пригодится. Он ловко взбежал по лестнице и устроился на балюстраде. Какой-то смешной человечек во фраке с густыми бакенбардами причитал о котах, заполонивших отель. Этот несмышленыш почему-то называл заведение своим и проклинал тот день, когда разрешил размещать тут участников выставки. Двуногий что-то разрешил котам! Не умора ли?!

Ричи огляделся. Его внимание привлек нервный серый кот, который постоянно поглядывал куда-то в сторону. От волнения он даже не мог сидеть спокойно, тяжело дышал, то и дело подскакивал, как воробей.

– Добрый день, мурлейший. Ричард Греттель Оникс Престиж Дегунино к вашим услугам. Можно просто Ричи.

– Прошу прощения, я занят, не беспокойте меня.

«И что это он разглядывает?» – сыщик проследил за взглядом серого кота.

В другом конце холла стояла шикарная переноска красного дерева, драпированная синим шелком. По периметру расположились мейн-куны сурового вида, охранявшие покой обитателя этого роскошного паланкина.

«Котюшки, да неужто среди нас царственная особа?» – подумал Ричи, не сумел совладать с любопытством, немного поколебался и направился туда.

– Здорово, служивый! – После общения с бойцами кошачьего спецназа Ричи завел привычку держаться запанибрата с персонами такого рода.

Но никакой реакции охранника не последовало.

– Все спокойно? – Опять молчок.

Ричи вошел в раж.

– Меня прикомандировали от пражского управления номер три. Усиление мер безопасности. Опрашиваем всех гостей, – проговорил котектив и кивнул в сторону переноски.

Ему на секунду показалось, что штора колыхнулась.

«Врать, так уж по полной», – подумал он и заговорщически подмигнул телохранителю. Мол, рыбак рыбака видит издалека.

– Что вам известно об этом сером персонаже? – спросил новоиспеченный агент, указывая хвостом в сторону нервного бедолаги. – По-моему, он пахнет несвежей рыбой, если вы понимаете, о чем я.

Мейн-кун и ухом не повел.

– Ну-ну, мы у вас еще спросим при необходимости, – заявил Ричи и отправился дальше.

Он решил выйти во внутренний дворик отеля и проверить какие-то кусты, в которых могла таиться опасность.

– А вот и наш суровый северный сосед, – услышал котектив, как только за ним захлопнулась дверь.

Спина Ричарда сама собой выгнулась. Он резко обернулся.

Чуть сбоку от него стоял массивный, крепко сложенный полосатый кот довольно-таки дворовой наружности. От него ощутимо пахло валерьянкой.

– Прошу прощения?.. – с нажимом обратился Ричи к собеседнику.

– Наконец, говорю, русские пожаловали, – пояснил тот. – А то нам уже скучно стало, посмеяться не над кем. Чую, ватой запахло, сразу и понял: Русь-матушка…

– Ах ты крысеныш! – Ричард ненавидел все склоки, намешанные на национальных конфликтах.

Он подпрыгнул к этому поганцу и начал визжать хуже помоечника:

– Да от тебя, колхозника, валерьяной за два метра разит!

– Тарасику, успокойся! – Из кустов элегантно просочилась темноглазая длинношерстная кошка. – Снова ты начинаешь!

– Та я только поздоровался с нашим большим братом, – ответил Тарас, заметно снизив градус агрессии. – Ладно, прости, шо уж там. Тут среди этих жлобокотов такая тоска, шо только валерьянкой и спасаюсь. Банка здоровенная стоит в коридоре, лакай – не хочу. Звать тебя как?

– Ричард.

– Я Тарас, а это Параня, – ответил тот. – Она с Полтавы родом, я с Житомира. Там и живем.

– Угу. – Ричард кивнул, немного отходя от назревающей драки. – А вы тут давно?

– Полдня. Тоска, поговорить не с кем, все носы воротят, мол, село приехало, – ответила Параня.

– Хотя бы не шутят про валерьянку и Север, – с ухмылкой проговорил Ричи.

– А шо, вы там в своих тундрах без человеческих одежек ходите? – подколол Тарас.

Ричи снова взъярился.

– А вас там манерам в принципе не учат, в этих ваших селах?

Снова назревала драка. Ричи и Тарас стояли один напротив другого, выгнув спины и распушившись.

– Ватник!

– Рагуль!

– Кацап!

– Хохол!

– Прекратите, хлопцы! – пыталась успокоить ошалевших котов Параня.

Ричи грозно шипел, прикидывая, куда лучше заехать ошалевшему нахалу. Он уже собрался сделать резкий прыжок, как зазвучала громкая музыка и появились люди.

– Черт, в другой раз, – бросил Тарас, за которым пришел его двуногий. – Но мы еще поговорим.

– Хам! – откликнулся Ричи.

Его писатель тоже пришел, чтобы сопроводить кота в номер.

За окном моросил теплый дождик, сквозь открытую форточку ветер доносил запахи улицы, мокрой мостовой, штукатурки, кнедликов и гуляша. Ричи прислушался: где-то курлыкали голуби. Он выпустил коготки и облизнулся.

Его не покидало чувство тревоги, но он не мог понять, что же не так. Слишком много впечатлений от одного дня. Впереди была еще целая неделя с его любимой Масей, утомительным обществом снобов и самых красивых кошек планеты, икры, семги, осетрины и отборной валерьяны.

Любит ли его Мася? Верит ли ему? Что будет дальше? Не завтра, а вообще?

«Какой же я все-таки удивительный кот, – подумал Ричард. – Сейчас можно немного вздремнуть, а потом пригласить Масю с Разлукой в тот бар, про который говорил Арчибальд».

Тем более что недалеко от закрытой двери с еле заметным отверстием заманчиво сверкала искрами банка с валерьянкой!

Глава одиннадцатая,
в которой схватка все-таки происходит

– Ты это вот называешь роскошью? Мяу! – От презрения Параня забила хвостом по ковролину. – Тогда ты не знаешь, что такое настоящая жизнь!

– Графских покоев захотела, что ли? – Тараса меньше всего волновал коврик, от которого шел густой дух заморских стран и какого-то моющего средства. – Терпеть не могу этот запах! То ли дустом несет, то ли «Раптором». – Кот, который с детства терпеть не мог резких запахов, чихнул. – Меня интересует другое. Куда пропала наша валерьянка?!

Тарас не столько разглядывал обстановку, сколько принюхивался. Откуда-то отчетливо доносился аромат свежей валерьяночки.

Но до конца разобраться с запахами ему не дали. Двуногие, шурша странными тряпками, которыми они украсили себя, спускались по лестнице в холл.

– Да. – Параня замурлыкала, начиная отчаянно завидовать роскоши этого шелеста. – Вот, Тарасику, представь, я…

Кошка повернулась к другу, но того уже и след простыл. Тарас принял четкий сигнал. Заветный аромат густой волной несся откуда-то снизу, из подвала.

– Вот куда она делась! Что за коты! Ничего нельзя оставить – сразу стибрят! – Тарас осторожно и мягко крался по лестнице вниз.

Запах валерьянки был самым надежным компасом в мире. Сбиться с пути – верх глупости. Где-то наверху нервно мяукала Параня, разыскивая Тарасика, которого куда-то словно ветром сдуло.

– Ладно, миленький, пушистенький мой! Придет ноченька, наступит сладкая. Сама на крышу пойду! – Параня гордо вскинула мордочку и злобно прошипела: – Ты еще пожалеешь, паршивец!

Тарас безошибочно шел на заветный аромат. Конец лестницы, поворот направо, несколько распахнутых дверей. Стоп!

– Ага! Мяу!

Молниеносный прыжок Тараса в сторону стойки бара нарушил идиллию Ричи с хорошенькими Масей и Разлукой.

Они полулежали в высоких креслах, лакали валерьянку из мисочек и беззаботно болтали.

Бросок Тараса был настолько мощным и неожиданным, что мисочки покатились со столика.

– Снова ты? Сейчас огребешь по полной, москалик!

Ричи понял, что без драки все равно не обойтись, и решил принять бой. Он припал к полу, грозно вздыбил шерсть и завыл.

Назревал бой не на жизнь, а на смерть.

– Мальчики, может, не надо, а? – пискнула Мася откуда-то из угла. – Тут всем хватит.

Только ее никто не слышал.

– Это моя валерьянка! Я ее первый нашел!

– С какого мыша она твоя? Она общая, раз стояла в коридоре!

Параня появилась в дверях, прислонилась к косяку и с любопытством рассматривала двух распетушившихся котов.

– Хлопцы, в чем проблема? – Потом она принюхалась. – Ага, понятно!

Да, представители российской делегации забрали из общего коридора ту самую банку, которую Тарас почему-то уже начал считать только своей.

– Тарасику, ну давай же поделимся с ними, а?

Не тут-то было! Разъяренные коты начали первый раунд.

Хрясь! Сильным ударом когтистой лапы Тарас послал противника в угол бара. Но валерьянка заглушила все болевые ощущения. Ричи, на секунду задержавшись, оттолкнулся от потертого ковра и прыгнул прямо на голову Тараса.

Параня и Мася метались вокруг них, пытаясь остановить бессмысленную драку, но безрезультатно. Коты катались по полу, отвешивали друг другу глухие, но мощные пощечины.

Разлука решила, что должна смотреть на все с небольшой высоты.

Она вспрыгнула на кресло, свернулась калачиком и стала подбадривать бойцов:

– Неплохо, мальчики, неплохо!

Ей было удивительно хорошо. Во-первых, валерьянка оказалась свежей, не выветрившейся. Во-вторых, коты – красавцы. Украинец молодой, сильный, здоровый, мускулистый. В Ричи была своя прелесть, понятная только опытным кошкам: легкий жирок, лоснящаяся черная шерсть, ярко сверкающие янтарные глаза.

Бой получался настоящим, не договорным, самое главное – зрелищным. Ричи и Тарас сильными ударами по очереди посылали друг друга искать стенки и углы в этом богом забытом отельном баре.

– Прелестно! – промурлыкала Разлука.

В этот момент Тарас пустил в ход свое самое страшное оружие – когти. Но Ричи сделал резкий рывок и укусил соперника за нос. Пролилась первая кровь!

– Брейк! – Параня решительно подскочила к Тарасу и залепила ему пощечину. – Марш отсыпаться, хулиган!

– Ричи, с тобой все в порядке? – Мася облизнула оцарапанное ухо друга, помогла ему подняться и почти волоком потащила в номер.

Со стула по-прежнему доносилось мурлыканье Разлуки, но на нее никто не обращал внимания. Ей правда было все равно. Она уже спала.

Глава двенадцатая,
в которой у любого кота появляется возможность навариться на мясе и шкурках

Стычка с Тарасом еще больше повысила имидж Ричи в очаровательных глазках Маси. Кот должен быть котом! Аристократ, который не может за себя постоять, – это просто пушистая шкурка и ничего более.

Следующим вечером двуногая увела слегка нервничающую Масю на сеанс ухода за воротником. Ричи, предоставленный сам себе, решил распорядиться свободным временем с пользой и разнюхать обстановку вокруг «Мисс Кис». Внезапно он снова почувствовал себя не липовым бомбейским принцем, а настоящим кошачьим детективом, который разыщет и устранит опасность даже тогда, когда ее нет.

Ричард ловко прыгнул на подоконник, потом в форточку и на жестяной карниз. Там кот встряхнулся, привыкая к вечерней прохладе, и припустил трусцой. Когти скользили по мокрой жестянке, но Ричи это не пугало. Он не был домашним неженкой.

Тремя этажами ниже город жил своей жизнью. Мелькали фары машин, светились вывески, по лужам плыли зонтики двуногих.

«А не сцапать ли мне голубя? Вон они тут какие, жирные, ленивые, накормленные», – подумал Ричи, сворачивая по карнизу за угол.

Ричи шел так, как и положено уважающему себя коту. Он независимо поднял хвост, слегка распушил шерсть на загривке. Котектив как бы говорил всем и каждому, что пусть он и не на своей территории, но право находиться здесь готов отстоять в любой момент. Однако чем дальше заводили его улочки, выложенные булыжником, тем ниже опускался хвост. Ричи все глубже погружался в мечты.

Вот когда Мася станет Мисс Кисс – а в этом он нисколько не сомневался! – надо будет пригласить ее на романтичную прогулку по пражским крышам. Может, даже и написать что-нибудь вроде сонета, а потом продекламировать. В конце концов, вдруг он не только прозаик, а еще и поэт? Не попробуешь – не узнаешь. Ричи занял бы выигрышную позу на фоне звездного неба и декламировал. Мася внимательно слушала бы его и, как она умеет, изредка улыбалась, заставляя хвост друга непроизвольно подрагивать.

Или сначала они прогуляются по крышам, а потом вместе поймают глупого толстого голубя и устроят пир на двоих, без официантов и комиков, песен и стихов. Будут просто сидеть, смотреть на луну, на ночь, вдыхать воздух, совсем не похожий на московский.

Сладкие мечты заставляли кота довольно урчать себе под нос. Но с романтичного настроя его сбивали различные запахи. Колбасные и молочные, даже, чего греха таить, ароматы свежей сдобы, тайной страсти Ричи. Они налетали со всех сторон, так и норовили сбить с пути, запутать, заморочить и увести в сторону.

Из открытых окон то тут, то там вырывался легкий дух кошачьей мяты, свежий, тонкий и сочный, от которого Ричи хотелось прыгать беззаботным котенком, несмотря на солидность и уважаемое положение котектива. Если бы Мася видела его сейчас, то сразу заметила бы и слегка осоловелые глаза, и когти, непроизвольно выпускающиеся и втягивающиеся на всех четырех лапах.

Внезапно древний грузовик, проехавший рядом, выкашлял облако выхлопных газов. Сладкие грезы вмиг рассеялись. Из-за едкого запаха Ричи пришлось даже пару раз чихнуть.

Прочистив нос и оглядевшись по сторонам, кот с удивлением отметил, что не заметил, как добрался до цели и даже чуть не прошел мимо. Прямо перед ним стоял особняк, где проводилась выставка.

Ричи решил понаблюдать за домом, не привлекая к себе внимания, заодно и разработать план дальнейших действий. Он отступил в ближайшую подворотню и в который раз порадовался своему удачному окрасу.

Внезапно за его спиной раздались странные звуки. Котектив обернулся и увидел хитрый прищур желтых глаз.

– Раненько сегодня клиент к Кочуру, – проговорил немолодой полосатый кошак, делая ударение на последний слог своего странного имени.

Непростая и опасная жизнь оставила ему всего половину правого уха и залысины на шкуре в тех местах, где ее пробили чужие когти и клыки. Ричи отметил не только потускневшую шерсть и шрамы, но и длинные лапы, широкую грудную клетку.

– Для начала по маленькой можно поставить, – предложил он.

– Да я… – Ричи слегка смутился от неожиданности.

– Да ты не переживай, не нервничай. – Кошак сверкнул длинным желтым клыком. – Первый раз?

– Да, – на всякий случай согласился Ричи.

– Тогда по экстерьеру смотри. На нюх-то не сильно полагайся. – Кочур почесал затылок. – Хотя можно и наоборот. В принципе, это неважно.

– А как идет фаворит? – осторожно уточнил Ричи, который уже догадался, с кем разговаривает.

– Пока что один к семи. Да только сегодня фаворит, а завтра уже нет. Я принимаю любые ставки на каких угодно кошек. На проигрыш-выигрыш, на раунд, в котором вылетит, на противника. Смотри списки и выбирай.

Кочур сделал шаг в сторону, и Ричи увидел доску с коряво выведенными именами, палочками, крестиками, галочками, минусиками, плюсиками и закорючками, не поддающимися вообще никакому определению.

– А кто фавориты?

– Собираешься на победу ставить? – осведомился Кочур и нехорошо прищурился. – А если не угадаешь? Тут ведь как. Грязный это бизнес, нечестный. Для них… – Он кивнул в каком-то неопределенном направлении. – Это же не живые коты и кошки. Так, мясо и шкурки. На них и навариваются.

Ричи, конечно, все это предполагал, но сейчас ему стало совсем уж грустно и обидно за Масю.

– Кто на лапу больше дал, тот и в дамках, – сказал Кочур и злобно хихикнул. – И запугать могут, и затравить. Истории рассказывают – шерсть дыбом. А уж сами конкурсанты и того хлеще. Добренько тут не бывает, могут и в канализацию сбросить, и в гримерке запереть. В прошлом году одной во сне весь бок выбрили. Грязный это бизнес, уж я-то знаю. Сколько лет наблюдаю, ставки принимаю. Постоянные драки. – Он провел языком по шраму, пересекавшему грудь.

– А это откуда? – спросил Ричи.

– Все оттуда же. Заступился за одну кошечку. Не ценят они настоящую красоту. Она ведь не в посеребренной шерсти и не в отполированных когтях. А эти везунчикии знать не знают, какая она, жизнь-то, на самом деле, и что в ней главное.

– А что главное? – спросил котектив.

– Тут уж каждый сам решает. Любовь, деньги, слава. Но как жареным запахнет – все и прояснится.

Эти слова Кочура Ричи прокручивал в голове всю дорогу домой.

Глава тринадцатая,
в которой коты попадают в настоящую катавасию

Расследования, будь они серьезной работой, обеспечивающей жизнь и пропитание, или просто хобби, меняют все существо котектива. Прежде всего сыщик учится понимать природу жертвы и злодея, разделять грани кошачьего поведения. Это вовсе не означает «принять». Можно всем сердцем сопереживать пострадавшему или осуждать преступника, а думать следует именно так, как они.

Часто роли перепутаны, как нитки в клубке. Эти истины Ричи знал не из книжек. На собственной шкуре он убедился в том, насколько коварны могут быть первые выводы. Добропорядочные кошечки сплошь и рядом оказывались интриганками, мужественные благородные коты – мелкими пакостниками, а жуткие злодеи – печальными романтиками.

«Думай как преступник». Это навык, без которого расследовать сложные дела просто невозможно. Однако такое мастерство бывает опасно. Только жесткий нравственный стержень удерживает сыщика от морального падения. Ричи понимал, что такой выбор приходится делать не только котективам, но и каждому, кто выходит из возраста несмышленого котенка. Таков естественный ход жизни.

Однако сам он научился смотреть на события чуть шире, видеть их тайные причины. Там, где пасует логика, выручает понимание кошачьей сути. Ты поневоле учишься видеть мотивы и психологию поведения котов и кошек. Ричи умел отличить злонамеренность от обиды, гнев жертвы от агрессии нападающего, чувствовал нюансы и мог найти подход практически к любому.

Впрочем, на выставке все это можно было растереть и забыть. Весь опыт и знания котектива не помогали ему в общении с моделями. Делегации, прибывшие из других стран, просто-напросто подличали! Причем никакой коварной и безнравственной, но хоть немного понятной цели у них не было. Они просто вели себя недостойно. Мерзко, низко, склочно. Эпитетов можно было подобрать множество.

Никто даже не пытался скрыть свое отношение к соперникам, вести себя так, как это положено хорошо воспитанным животным. Ничего подобного! Более того, Ричарду казалось, что каждая кошка по отдельности и все команды вместе решили третировать именно русских участников.

Хотя не всех. Разлуке с ее тупостью почему-то удалось найти общий язык с кем угодно, не считая украинцев. Возможно, сказались корни, та самая одесская бабушка. Она так долго и смачно ругалась с Тарасом и Параней, что ей позавидовали бы и помоечницы, живущие на Привозе у мясного ряда.

Больше всех старались французы с их фавориткой, голубой шартрезкой Миледи, окруженной котами-подпевалами. Эта дородная дама, всегда сопровождаемая то ли телохранителями, то ли подтанцовкой, то ли самцами в прямом смысле слова, творила мелкие пакости, непростительные даже котятам. Своей элегантной пухлой лапкой она опрокидывала сбалансированные обеды в столовой, устраивала погромы в гримерках соперников, метила списки конкурсантов. Это было мерзко и пошло.

Святая кошка, да она даже гадила мимо лотка в чужих гримерных!

– Ах, простите, я промахнулась, – проговорила шартрезка, когда Ричи с Масей застали ее выходящей из их помещения.

Уходя, мерзкая кошка хихикала, а хор ее телохранителей выл, поддерживая свою королеву!

Конечно, Ричарду было ясно, что под шкурой матерой кошки сидит маленький, несчастный, отобранный у мамы и избалованный котенок, но такие мантры не особенно-то помогали ему сохранять хладнокровие. Котективу приходилось принимать весь удар на себя, чтобы оградить Масю от лишнего стресса. Но крепко закрыть глаза и уши у него не получалось.

Увы, ему приходилось смотреть, как в перерывах между рингами француженка Миледи у всех на глазах вытворяла пес знает что. Лежа кружком, пятеро котов старательно вылизывали сами себя и с особым усердием – шерстку Миледи. Та же с выражением блаженства на морде бесстыдно разваливалась, подставляла бока и все прочие части тела.

Ричи глядел на это и понимал, что сам был бы не против вылизать шерстку Маси, провести язычком по ее ушкам, зарыться носом в роскошный воротник. Но если такое когда-то произойдет, то лишь наедине. Ричи не мог бы заниматься этим так открыто, выставлять свои отношения напоказ. Он считал подобные спектакли верхом вульгарности, неискренности и пошлости.

Однако в вызывающем поведении француженку трижды переплюнула египетская кошка-сфинкс Нефертити. Ричи встречал лысую самку уже второй раз за месяц и пришел к выводу: отсутствие шерсти не только превращало кошек в уродин, но и меняло их изнутри. Они начинали перенимать черты двуногих! Похоже, вместе с шубкой с них слетал налет цивилизованности, и они впадали в варварскую дикость. Даже имя у нее было человеческое, рычащее, тявкающее: Нефертити!

Эта особа откровенно бравировала своей внешностью, доводила эпатаж до провокации. Может быть, ее вид и поведение должны были говорить о таинственности Египта, о древних культах кошек, но получалось наоборот. Доступность! Жестокость! Ненасытность! Ричард с негодованием смотрел, как она тянулась, демонстрируя окружающим все самое сокровенное, неспешно вылизывалась, чтобы все могли увидеть, как ее красный шершавый язык скользит по лысой коже.

– Надо же! – томно промяукала Нефертити, впервые увидев Масю. – Какая роскошная шубка. Неужели российская деточка мерзнет и здесь, в Европе? Или, может, она скрывает недостатки фигуры? Что у тебя под шкуркой? Жирок? Конечно! Разве можно следить за фигурой в вашей варварской стране? Могли бы еще и комбинезончики, как у двуногих, надеть, чтоб скрыть свое уродство!

От неожиданности и напора лысой кошки Мася растерялась.

Ричи тоже опешил и только тихо процедил:

– Пропустите, нам нужно идти. – Он неуклюже оттеснил Нефертити.

Но это было только начало. Что бы ни делала русская команда, лысая самка находила причину едко пошутить.

На фоне этих звезд еще одна претендентка на победу – турецкая ангорка Роксолана казалась просто колхозной мышеловкой. Она была откровенной хамкой, совершенно незнакомой с вежливостью и этикетом, принципиально делала вид, что российской команды вообще не существует, говорила так, словно их нет рядом, ходила, стараясь непременно задеть или наступить на лапку.

Ричи сильно переживал за Масю. Раз уж ему было так сложно оставаться спокойным, то что же творилось с его нежной подругой? К чести сибирячки, внешне она сохраняла бесстрастность, старалась не обращать внимания на все мерзости, творящиеся вокруг, и тем нравилась котективу еще больше.

Суета в фойе гостиницы не прекращалась. Первые красавцы и красавицы, прибывшие из разных стран, ходили нервными. Они выбегали в садик, шипели друг на друга, даже на розы и тюльпаны.

Ричард терпеть не мог подобной атмосферы, к тому же это расстраивало Масю. Да и двуногая ее была на нервах. Писатель, воспитываемый Ричардом, только и делал, что таскал ей мартини с оливкой или воздушное безе с физалисом и читал стихи. Почему двуногие не умеют мяукать и мурчать нормально? Разве сложно выучить интонации, порядок шипящих и рычащих, простейшие слова?

Ричард направился было в сторону лифта, но решил подняться по лестнице. Небольшая зарядка никогда не повредит. Он уже не цеплялся брюшком за ступеньки, но все равно хотел выглядеть как можно спортивнее. Слишком уж много молодых и крепких котов всех пород величаво и мужественно прогуливались по отелю. Эх, хочешь – не хочешь, но марку держать было необходимо.

Мася сидела в кресле у окна и задумчиво шевелила превосходным серебристым хвостом. Шерсть ее красиво мерцала, покачивалась, создавала в воздухе волны умиротворения, покоя и очарования. В этих колыханиях, переливающихся серебряной рябью, можно было разглядеть величественность северного сияния, красоту сибирских лесов, мудрость ледяной пустыни. Ричард даже забыл, зачем пришел. Зрелище затягивало и гипнотизировало, снимало нервный стресс и напряжение. Только, к сожалению, не у самой сибирской красавицы. Глаза ее возбужденно горели желтым огнем, а усы встревоженно торчали в разные стороны.

– Ричи, мне что-то становится немного не по себе, – тихонько произнесла она, перестала шевелить хвостом, обвила его вокруг лап и посмотрела в янтарные глаза котектива, очарованного ее красотой. – Все на котов не похожи, как псы с цепи сорвались. Шип, хрип, визг, истерики. Я совсем не так себе представляла «Мисс Кис»! Мне казалось, здесь соберутся благородные коты и скромные кошечки. Мы будем есть устрицы на завтрак, прогуливаться до обеда по Карлову мосту, слушать знаменитый бой курантов на Старомявской площади. А ведь мы так туда и не попали из-за всей этой чехарды! – У Маси задрожали ресницы. – Я мечтала посещать пражские кофейни, попробовать изысканнейшие сливки! Представляла, как мы будем вести светские беседы о видах шерстяных клубков в разных странах. Но посмотрите, во что это вылилось! Мы все стали дерганые, нервные. У нас шерсть стоит дыбом по двадцать пять часов в сутки!

Ричи обнял свою возлюбленную и почувствовал, как ее колотит дрожь.

– Ричард, я сегодня видела тени. Страшные, как рев пылесоса, ледяная вода из шланга, заветренные консервы. Кто-то задумал неладное. Чутье не подводило меня никогда. Вот-вот произойдет что-то непоправимое!

– Какие тени? Успокойтесь и расскажите подробно.

– Не знаю. Черные, страшные, изуродованные!.. – Кошка снова задрожала.

Ричард вдруг вспомнил, что именно хотел сообщить своей возлюбленной.

– Мася, я решил, что буду нести дежурство этой ночью. Я хочу оберегать ваш сон! К началу конкурсной программы вы должны хоть немного выспаться. – Он выпрямился, гордо поднял голову. – Я заступлю на свой пост, защищу мою прекраснейшую сибирскую королеву, буду вашим кот’Артаньяном!

– Ричи! – дрожащим голосом ответила Мася. – Как вы храбры и благородны!

– Да и вообще присмотрю за порядком, – добавил котектив с, как ему казалось, скромной интонацией. – Надо разобраться, кто мутит воду драными хвостами, вносит сумятицу в кошачий покой, подрывает здоровый дух в нашем молочном Эдеме.

Кот даже не знал, какие еще шуточки отпустить, чтобы Мася наконец-то одарила его своей нежной искренней улыбкой беззаботной русской красавицы.

Он важно выгнулся и вышагивал перед ней походкой солдата почетного караула, картинно чеканя шаг и торжественно напружинив хвост.

Мимо влюбленной кошачьей пары прошли их двуногие. Выражения человечьих морд выдавали, что они явно что-то задумали. Из заднего кармана брюк писателя торчала рекламная листовка пражской пивоварни.

«Молодцы какие, решили напиться в столь ответственный вечер! Варвары!» – подумал Ричард.

Впрочем, он ничего не имел против пива. Это было его маленькое вкусовое пристрастие. Пузырьки смешно лопались в носу, и аромат у этого напитка был такой… хлебный, что ли, весьма сытный.

Вдруг из-за угла донеслись жуткие вопли, крики на чешском и русском, кошачьи визги. С грохотом разбилось стекло.

– Убили! – вопила двуногая самка нечеловеческим голосом.

Ричард понял, что дежурство надо было начать раньше. Что-то жуткое уже случилось!

Мася рванула было вперед, но Ричард несильно схватил ее зубами за хвост и остановил.

– Мася, давай-ка я пройду вперед, – процедил он, и кошечка послушалась!

Когда они прибыли на место происшествия, почти весь шум уже стих. Лишь Разлука отчаянно, жутко рыдала.

Коты и кошки, даже двуногие, которые ее окружали, не решались даже мяукнуть. Фаворитка, одна из главных претенденток на победу на международной выставке, прекраснейшая Разлука вся была зеленой, как жуткий крокодил.

Коты-прародители! С нее ручьями стекал бриллиантовый раствор. Кто-то облил Разлуку зеленкой с головы до кончика хвоста!

Какой тварью надо быть, чтобы сотворить такое с этой красавицей! Да с кем угодно, даже с простой кошкой! Какое коварство, сколь низкий крысиный, собачий поступок!

– Это наверняка Тарас! – воскликнул кто-то.

– Точно, он постоянно цапался с Разлукой, – поддакнул другой голос.

– Что вы застыли, как в ветлечебнице перед прививкой?! Несите скорее полотенца и валерьянку, бедняжка не в себе! – громко мяукнула Мася, выводя всех из шока, и первая побежала за тем, о чем говорила.

Как раз вовремя, потому что Разлука решила избавиться от остатков щедрого подарка и отряхнулась, как мокрая собака. Изумрудные брызги полетели во все стороны. Ричи укрылся за фарфоровой кадкой с фикусом, остальные бросились врассыпную.

Разлука перестала отряхиваться и опять безутешно разрыдалась:

– Я теперь похожа на грязного зеленого панка? Рок-н-ролл-фрик? Как леди Гага? Да, Ричард? Так я теперь выгляжу? Эрпонц, любовь моя, не надо зеркал, я не хочу этого видеть. Нет, хочу, принесите зеркало. Нет, стойте. Зачем?! Почему?! Я ведь ношу только свои меха!

Мася принесла в зубах пушистое полотенце и стала осторожно промокать им Разлуку. Подоспел Эрпонц с флакончиком валерьянки и налил всем по несколько капель.

– Милая моя Разлука, мой изумруд!..

Кошка опять разрыдалась.

– Рубин, жемчуг, алмаз моей кошачьей души! – постарался исправиться Эрпонц.

Не совсем понимая, где именно промахнулся с комплиментом, он поспешно налил всем еще по несколько капель.

– У меня украли корону! – не могла успокоиться Разлука. – Никто никогда не отдаст титул кошке зеленой, словно болотная тина.

– Скорее, моя прелестница, вы похожи на кленовую рощу после дождя… – начал было Эрпонц, но Мася предостерегающе шикнула на него.

Сейчас метафоры пятидесяти оттенков зеленого были совсем ни к чему.

Ричард решил направить истерику потерпевшей в нужное русло. К тому же сейчас память ее еще должна быть свежа, как парное молоко.

– Разлука, что произошло? Вы видели, кто это сделал?

Зеленая красавица задумалась и перестала реветь.

– Это приключилось так стремительно! Я услышала крик, потом меня ударили и облили с ног до головы!

– Вы хоть что-нибудь видели?

Несчастная кошка опять захлебнулась в рыданиях, и за нее ответил Эрпонц:

– Мы были очень заняты беседой, мой друг. Обсуждали, знаете ли, стоит ли одинаково уложить прически, чтобы вызывать двойную порцию умиления. Как вдруг началась катавасия! Мы попали в клубок ярости! Я был храбр, ничего не видел, но уверяю вас, это был Тарас! Подлый котишка! Он ненавидит мою Разлуку за то, что она красивее его помойной Парани. Проходимец!

Мася кивнула и сказала:

– Похоже, Эрпонц прав. Больше у Разлуки врагов нет. Она нашла общий язык со всеми остальными кошками.

– У меня вообще нет врагов! Все любят меня!

Ричард кивнул:

– Конечно, уважаемая Разлука. Вас любят все. Но здесь жесточайшая конкуренция, каждый сам за себя. Хуже бывает только в кошачьих приютах.

– То есть это могла сделать даже Мася? – спросил Эрпонц и округлил глаза.

Сибирячка растерялась. Такого поворота она никак не ожидала.

– Мася? – переспросила Разлука.

Ричард опешил и заявил:

– Сохраняйте трезвость рассудка, Эрпонц. Лучше плесните нам и себе еще валерьянки.

– Но вы же сказали, что каждый сам за себя. – Эрпонц подозрительно посмотрел на сибирскую кошку, разливая валерьянку по мисочкам. – Если Разлуку снимут с выставки, то Мася останется единственным претендентом на титул от России.

– Во-первых, Мася была со мной. Во-вторых, как вам вообще в голову такое пришло?

Кошачий квартет выпил.

– Я не верю, что это сделали вы, Мася, – произнесла Разлука. – Вы слишком добродушны и наивны.

– Конечно, не я!

– Разумеется, не она, – произнес Эрпонц так, как будто эта мысль пришла вовсе не в его красивую глупую голову. – Это могли сделать и вы, Ричи.

Тут котектив наступил на мисочку с валерьянкой так, что она поехала по мраморному полу, противно позвякивая. Все пришли в себя и подняли головы.

– Если из борьбы вывели Разлуку, то Масю может подстерегать та же опасность! Мы должны взять себя в лапы. Эрпонц, слышите меня? Надо подкараулить Тараса и взять его с поличным. – Ричи нахмурился. – Добавлю, что подлость никогда не была моим методом.

– Вам я тоже верю, – сказала Разлука и принялась шумно лакать валерьянку.

Впрочем, стресс, который ей пришлось пережить, оправдывал такое поведение. Новый изумрудный окрас извинял любые ее выходки.

Мася распушила хвост и осведомилась:

– А куда, кстати, все подевались? Только что в этом холле мышь не могла проскользнуть, а теперь никого.

– Похоже, нас не очень-то жалуют вообще все участники конкурса, – сказал Ричард. – Но не стоит расстраиваться, у российской делегации очень конкурентоспособный состав.

Эрпонц улыбнулся, Разлука загрустила.

Мася собралась с мыслями и сказала:

– Ричи, мне кажется, Тарас должен сейчас быть в столовой. Сегодня я видела, как двуногие выгружали коробки с беконом.

Котектив хлопнул себя лапой по лбу. Какая же все-таки умница! Как же он сам не догадался-то?

– Эрпонц, вы со мной?

Красавчик замялся.

– Кто-то должен прикрывать тыл. Я останусь защищать дам.

– Ричард, берегите себя. Мы присмотрим друг за другом. – Мася коснулась кота носом. – Спасибо вам.

Котектив велел всем отправиться в номера, не пить валерьянки и раскидать в коридоре побольше хрустящего корма, чтобы слышать, если кто-то попытается к ним приблизиться. Сам же он отправился вниз, к столовой, чтобы поймать эту крысу в кошачьем теле, уличить бандеровца в нечестной борьбе. Этот негодяй у него попляшет под лазерную указку!

Ричард стащил в столовой целую гору бекона, измазал им ковер в коридоре до вазы с фикусом, положил куски в кашпо, а сам бросился к номеру украинцев. Дверь, разумеется, оказалась заперта, внутри было тихо. Тогда котектив бросился к холлу и прыгнул на подоконник. Наблюдение за подозреваемым должно было быть наружным в полном смысле этого слова.

Глава четырнадцатая,
в которой пролилась уже не зеленка

Огромный вяз, растущий около отеля, раскинул свои ветви по всей восточной стене. Это давало Ричарду прекрасную возможность незаметно перемещаться вдоль нее и заглядывать в окна гостиницы. Среди густой листвы мог бы спрятаться даже двуногий в разноцветных одеждах, приди в его голову такая затея, чего уж говорить о черном коте!

Ричи несколько раз обошел ствол гигантского дерева. Не обнаружив никого подозрительного, он стрелой метнулся вверх и мгновенно укрылся в пышной листве. Сиреневые сумерки медленно сгущались, но до полной темноты было еще далеко. Окна в номерах были приоткрыты, ветерок играл легкими занавесками. Котектив нашел удобное место, с которого были хорошо видны окна украинцев и самой привлекательной кошечки в мире.

Вот зажегся ночник. Мася запрыгнула на диванчик и грациозно потянулась.

Из горла Ричи вырвался хриплый полумяв-полустон. Чуткое ухо прелестной кошечки дрогнуло, и Мася испуганно уставилась в темноту.

«Надо быть поосторожнее», – подумал Ричи и с трудом перевел взгляд правее, к окнам подозреваемых.

Комната пока была пуста. У котектива наконец-то появилась возможность собраться с мыслями.

«Итак, что мы имеем? Кто-то напал на Разлуку. Значит, этот субъект хочет продвинуть на ее место свою кандидатуру. Разлука выбывает из игры, значит, следующая возможная жертва – Мася. После нее на победу претендует Параня. Значит, виноват Тарас. Ошибки быть не может. Хотя, возможно, есть кто-то, желающий полностью сорвать проведение конкурса, посеять страх среди участников. Нет, не то. Ведь и котенку ясно, чтобы запугать всех, нужно устранить как минимум половину претендентов. Кое-кто, конечно, испугался, но у многих, наоборот, появился шанс на победу. Стало быть, мы снова возвращаемся к началу: Разлука, Мася, Параня… Тарас.

Как действовал бы я, если бы мне нужно было избавиться от конкурентов? – задал себе вопрос Ричи и тут же ответил на него: – Времени почти не остается. Значит, сегодня Тарас нападет на Масю. Чтобы попасть к ней комнату по коридору, в котором рассыпан сухой корм, нужно незаметно пройти через ресторанчик, не столкнуться с другими постояльцами, обойти портье. Сложно! Гораздо проще запрыгнуть в окно отсюда».

– Ну что ж, Тарас, иди, я тебя жду, собачье отродье. Я надеру твой крысиный хвост! – негромко прошипел Ричи, и шерсть на его загривке встала дыбом.

Тем временем совсем стемнело. Мася дремала в кресле. Вокруг ее ночника плясали мотыльки. Котектив снова замер, залюбовавшись этой картиной, мирной и нежной.

Вдруг в коридоре раздался шум. Открылась и с грохотом захлопнулась дверь Парани. Тарас, как всегда, не церемонясь, чуть ли не за шкирку втащил свою спутницу в номер.

– Шо це було?! – проорал здоровяк, нависая над несчастной кошечкой.

Ричи даже подумал, не пора ли вмешаться, пока Тарас не растерзал свою красотку.

– Нализалась валерьянки, как подзаборная муркаганша! Мисс Кис называется!

– Так я ж маленько! – оправдывалась Параня. – Я так испугалась сегодня, когда кто-то напал на Разлуку! И меня загубят! Ах, друже, поедем-ка до дому! Дался нам этот титул? Дома и курка вкуснее, и мыши мясистее.

– И не думай! – бушевал Тарас. – Я столько сил потратил на эту поездку! Я, можно сказать, все на конкурс спустил! А ты тут воду баламутишь!

– Так я тебя об этом и не просила! – перешла в наступление Параня и принялась яростно вылизывать шерстку на боку, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Тарас запыхтел, как паровоз, и, казалось, увеличился в размерах. Его хвост бешено мотался из стороны в сторону, грозясь уронить вазу со стола.

– Ты! – неожиданно заорал он фальцетом и будто бы сам испугался этого, прижал уши, даже присел и продолжил уже спокойнее: – Ты хочешь сказать, что тебе это не надо? А как же твои вечные: «Ах, свет софитов! Ах, если бы я могла!»? А твои слезы над глянцевыми журналами? Ты же знаешь, я за тебя!.. Я тебе!.. Краше тебя никого нема. Куда там той Разлуке! Да и Масе до тебя далеко. Разве ж я знал, что ты тут наберешься дури и начнешь хвостом перед всякими хлюстами крутить!

– Так я ж не хотела, – виновато мурлыкнула Параня. – Не крутила я хвостом. А тот кот, как его… Барбаросс? Он же «чик-чик»! Нашел до кого ревновать! – Кошка игриво прикусила ухо своего приятеля. – Не сердись, я всего лишь хотела пошалить, а ты уже надумал невесть что!

– А куда ты намылилась тогда? – угрюмо буркнул Тарас. – Я ж просил, чтобы ты рядом была все время. Если с тобой что-то случится, я с ума сойду! – Кот снял с загривка Парани какое-то перышко.

Она нежно потерлась щечкой о его лапу, почувствовала, что гроза миновала, немного расслабилась и игриво шепнула:

– А у меня, кстати, кое-что до тебе есть. Смотри! – Параня изящно нырнула под кровать, выскочила с бумажным свертком в зубах, положила его перед котом, подмигнула ему и мурлыкнула: – Наркотики? Нет. Оружие? Нет. Сало!..

Тарас радостно заорал, подпрыгнул и уронил-таки несчастную вазу. Он скрылся из поля обзора, и котектив сделал пару шагов в сторону, чтобы полюбоваться на свою возлюбленную.

Мася дремала. Ричи очень хотел быть сейчас рядом с ней, пригладить ее шерстку, мурчать всякие глупости ей на ухо. Котектив мечтательно зажмурился.

Вдруг Мася резко открыла глаза и подскочила. Ричи взволнованно наблюдал, как она зябко ежится и крутит головой, пытаясь понять, что же ее разбудило.

Неожиданно где-то в глубине здания что-то затрещало, зашипело. Потом раздался оглушительный хлопок, и весь этаж погрузился во тьму. Тысяча собак!

Щелчок, грохот, возня, мгновение тишины и пронзительный кошачий визг! Кто-то напал на Масю!

Глаза Ричи моментально переключились на ночной режим. Он прицелился, накопил энергию для прыжка, сиганул в окно и в последний момент вспомнил, что оно наполовину закрыто. Хвост слегка дернулся, траектория полета изменилась. Котектив черно-белой молнией с лету врезался во что-то большое и упругое. Его когти вонзились в шкуру противника. Они свалились со столика, с грохотом опрокинули вазу и запутались в скатерти.

Защищая свою кошку, Ричи почувствовал, как в нем просыпается память диких хищных предков. Он утробно рычал, рвал свою добычу и получал от этого несказанное удовольствие. Противник был гораздо крупнее, но явно не ожидал, что на помощь хрупкой Масе придет разъяренный кот, обладающий неплохими боевыми навыками. Урчащий и визжащий клубок катался по полу, сшибал все на своем пути. Сверху оказывался то один противник, то другой. Наконец незваный гость завопил и обмяк. Ричи все еще терзал врага, когда в глубине дома вдруг снова что-то щелкнуло, и яркий свет залил комнату.

Мася сидела на шкафу и совершенно ошалевшими круглыми глазами смотрела на своего спасителя. Ричи еще раз грозно фыркнул и опустил взгляд. Нежно-кремовая скатерть в его когтях превратилась в бахрому. Но под ней никого не было. Противник котектива удрал.

– Мой герой! – Мася легко спрыгнула в кресло. – Ты прогнал его. – Красавица и сама не заметила, как перешла на «ты» со своим кавалером. – Я так испугалась! Свет погас. Он схватил меня. Я закричала. А потом шум, гам! Как хорошо, что ты появился и победил его. Посмотри, он не скоро оправится. – Пушистый сибирский хвост указал на цепочку из кровавых капелек, уходившую к окну.

Ричи приободрился и слегка пригладил шерстку на груди.

Мася коснулась лапкой его носа и вдруг отпрянула.

– О, кошки-мышки! Ты ранен! – Она заботливо зализала царапину. – Не оставляй меня одну. Мне очень страшно. Что ему было нужно? Ведь я – даже не Разлука.

– Конечно, ты не Разлука. Ты намного лучше ее, достойна победы, а кому-то это не нравится. И я даже догадываюсь, кому именно. Мне нужно проверить одну версию…

– Нет! – перебила его Мася, и глаза ее увлажнились. – Не уходи! Вдруг он вернется. Прошу тебя! Ведь скоро выставка, а потом все закончится.

Ричи взглянул на красавицу, хвост которой нервно подрагивал. Только аристократическое воспитание не позволяло кошечке разрыдаться. Она с мольбой смотрела на своего спасителя, и кот решил остаться. В конце концов, весь мир со всеми преступниками может лететь псу под хвост, когда зеленые глаза любимой смотрят на тебя так умоляюще.

Ричи сгреб в комок порванную скатерть. Двуногий потом выкинет ее.

Мася хотела запрыгнуть в кресло, но оно вызывало у нее воспоминания о пережитом ужасе, и она расположилась на диване. Котектив прилег рядом. Конечно, если бы он был каким-нибудь морально подвижным котом, то мог бы воспользоваться моментом.

Но Ричард был самим собой. Он прижался к Масиному боку. Кошечка опустила свою голову ему на лапы и умиротворенно заурчала. Ричи лежал рядом и вдыхал ее запах. Он любовался изгибами тела, пушистым хвостом и точеными чертами мордочки. Разве можно представить себе лучшее времяпровождение?

В какой-то момент он задремал, и ему приснилось, как они с Масей бежали по полю. Вокруг них то и дело взлетали мелкие пташки, мыши разбегались из-под лап. Вдруг на горизонте появилось огромное темное облако, которое все приближалось, разрасталось и сгущалось. Оно очень быстро затмило солнце, превратилось в отвратительную ухмыляющуюся морду, которая свирепо смотрела на влюбленных, брызгала слюной и громко хохотала.

Ричи проснулся и не сразу понял, где находится. Вдалеке рокотал гром, в приоткрытое окно влетали капли дождя. Кот поднялся, стараясь не разбудить свою подругу, открыл дверь и тихо вышел из номера.

Дверь в резиденцию украинцев была закрыта. Корма в коридоре не было, наверное, его смели двуногие. Ричи поскреб когтями в дверь.

Какое-то время в номере было тихо, а потом раздался разъяренный мяв:

– Да кому не спится в такое время? Мы ничего не заказывали! Пошли вон, собаки буржуйские!

Тарас был в своем репертуаре.

– Открой, это Ричи. Мне срочно нужно с тобой поговорить.

Дверь распахнулась так резко, что чуть не пришибла гостя.

– Заходи. Погутарим.

Ричи вошел и удивленно уставился на украинца. Через его морду, и без того не очень-то приятную, проходила глубокая свежая царапина.

– Это ты!

– Чего я?

– Это ты был вчера в номере у Маси? – От ярости у Ричи перехватило дыхание, шерсть вздыбилась, а хвост бешено замолотил по воздуху. – Это ты пытался напасть на нее?

– В номере у кого? Зачем?.. – Здоровяк фыркнул. – Я Параньку защищал. Вчера как свет погас, сначала я услышал крик, шум какой-то за стеной. Подумал, что опять бандюган напал на кого-то, хотел на помощь кинуться, а Паранька в меня вцепилась. Я, смешно сказать, запрятал ее в коробку. – Он отошел, приглашая Ричи в комнату. – Да ты проходи, располагайся. Наливочку валериановую будешь? Ну, как хочешь, а я приму. Морда болит так, что сил нет терпеть. Так вот, я Параньку-то упаковал, к окну повернулся, а там сидит зверюга, что твой бультерьер. Морда во! На башке маска с дырками! Глазищи с тарелку. И на меня с ходу попер, морду всю располосовал, собака поганая. С выставки меня сняли. Но хоть Паранька осталась. Ее здоровье! А ты-то чего ни свет ни заря прискакал, как тушканчик? – Тарас выглядел обескураженным и стал как будто меньше.

Ричи внимательно смотрел на украинца. Врет или нет? Похоже на правду. Он и неприятен был в основном потому, что рубил правду-матку, не считаясь ни с кем.

Ричи, немного подумав, рассказал ему о своей схватке с ночным гостем.

– Так вот оно что! Он, видать, меня специально поцарапал, чтобы отвести от себя подозрения! Чтобы ты подумал на меня! Ну, знаешь ли! Для меня теперь дело чести доказать, что я не верблюд, не крысак, а настоящий кот. В общем, хочешь или нет, но тварюгу нужно найти как можно скорее. Мое честное имя поставлено под угрозу. Ты со мной, братку?

– Или ты со мной. – Котектив хмыкнул в усы. – Одна голова хорошо, а две – все-таки получше.

Глава пятнадцатая,
в которой уважаемый читатель узнает о незыблемых принципах котектива Ричи

Ричи, как и следует интеллигентному коту, имел несколько незыблемых принципов. Не бить кошек, без особой нужды не царапать двуногих и их детей и, главное, не пить валерьянку до пяти вечера. Котектив всегда считал, что раннее принятие на грудку приближает его на один шаг к тем отбросам общества, которые спят под мостами, питаются на помойках или служат маус-хантерами в богатых домах.

Вот только ему стало ясно, что все эти принципы летят псам под хвост, когда котами завладевает страх. Напряженные и растерянные участники конкурса, в том числе и уже бывшие, сидели в кошачьем баре отеля.

– Пес возьми, кто бы это ни был, я отыщу его и заплачу с лихвой! – не унимался Тарас, вспоминая о случившимся.

– Бить исполнителя – это не выход, – сказала Мася и грустно шевельнула усами. – За ним наверняка стоит какой-то влиятельный заказчик.

– Думаю, усы растут из оргкомитета выставки. Они там ловят рыбку в мутной воде! – выдал котектив, включив логическое мышление. – Еще вариант: штаб одной из иностранных команд. Под особым подозрением французы, египтяне и турки.

Всем было понятно, что идет травля конкретных делегаций: российской и украинской. Конкуренция высока, и в борьбе за победу используются самые бесчестные приемы. Сначала кто-то зеленым крестом перечеркнул путь на Олимп для Разлуки, на победу которой ставили многие, даже независимые западные эксперты. Потом жертвой длинных острых когтей стал Тарас. В том, что он войдет в тройку призеров, также мало кто сомневался.

– Самое главное – это обеспечить нашу безопасность! Я предлагаю всем держаться вместе, – объявил Ричи.

– И что это даст? Мы можем ходить по улицам, сцепившись хвостами, а за углом нас встретят и окатят зеленкой сразу всех, – парировал Тарас.

Едва он успел договорить, как тихий зал ресторана огласило душераздирающее мяуканье. Параня, которая минуту назад отошла в дамскую комнату, топоча лапами, мчалась в бар так, будто за ней гналась стая доберманов. Холеная шерстка украинской звезды торчала в разные стороны, усы спутались, а идеальный хвост распушился настолько, что стал толще запястья крупного двуногого.

– Он там ждал меня! Я его… – выпалила она и спряталась за большой ящик.

– Параня, кто? – спросил Ричи и попытался хвостом вытолкнуть перепуганную кошку из-за укрытия.

– Огромный пятнистый кот в маске, тот самый, страшный весь! – прокричала Параня, не покидая своего убежища.

Сбиваясь, то и дело переходя на шипение, она рассказала, что у ужасного большого кота в зубах была пробирка с зеленой жидкостью.

– Я его по сусалам – и бежать! Еле лапы унесла, – прошептала перепуганная красавица.

Мася ахнула и уткнулась в загривок Ричи носом, уже сухим от переживаний и страха.

– Может, позвать двуногих? – пролепетал Эрпонц, осторожно забиваясь в угол.

– Звать никого не надо. Сидите здесь, – решительно сказал котектив, мягко отстранил Масю, спрыгнул со своего места и отправился к двери того заведения, откуда только что сбежала Параня.

У двери дамской комнаты расплылась большая зеленая лужа и чувствовался резкий химический запах. Двуногие еще не обнаружили пятно на мраморном полу, поэтому у Ричи была возможность осмотреть все до мелочей. Вперемежку с зеленой жижей здесь валялись осколки разбитой мензурки.

Присмотревшись, котектив заметил крупные кошачьи следы. Ближе к выходу отпечатки становились все менее заметными. У двери черного хода они резко прерывались.

В голове котектива возникали два варианта развития событий. У входа исполнителя покушения кто-то подобрал. Либо ему удалось прыгнуть на карниз второго этажа и сбежать оттуда.

Размышления Ричи прервал голос Арчибальда:

– Господа, опять пятно! Двуногие снова поднимут вой. Вы видели, кто это сделал? Святая Моника, почему такое всегда случается в мою смену? – Дворецкий задергал хвостом.

– То же самое я хотел спросить у вас, – ответил Ричи. – Почему на мою подругу только что напали в дамской комнате? Это уже второе преступление в вашем отеле! Где ваша хваленая охрана?

– Простите, я ничего не видел. У нас пять минут назад закончилось совещание, все сотрудники были там, – пролепетал кот. – А охрана у нас не предусмотрена!

В этот момент у дамской комнаты появился Тарас. С озадаченным выражением на морде он смотрел то на Ричи, то на Арчибальда, то на пятно, которое уже начало высыхать.

– Что, соображения уже есть, братику? – спросил украинец, глядя на собеседника.

– Пока нет, – сухо муркнул котектив и уставился на пол. – Все сложно и непонятно. Надо брать Масю и сматываться отсюда.

– Ричи, погоди. Наша делегация вылетела. Вам это на руку. Конечно, твоя с Масей задача – победить. Но ведь главное – это справедливость! Ты должен их найти. Ведь тебе это под силу, пес тебя раздери! Я и сам был бы рад, да шарики больно медленно крутятся. – Тарас постучал лапой по своей голове.

– Хватит лести, – заявил Ричи. – Дело слишком опасное и запутанное. А самое главное в том, что Масей я рисковать не хочу! Не имею права!

– Да какой там риск, – не унимался гость из Украины. – Ты не понимаешь, самое важное – найти эту сволоту и обезвредить! Куда бы вы ни спрятались, он вас выследит, подкараулит, нападет и…

– Хватит уже! – прервал Ричи.

– Нужно провести расследование. Я помогу, чем смогу, хоть с виду и туповатый, – будто бы не слышав, продолжал Тарас. – Зато я крепкий и дерусь неплохо! Понятно, настоящего котектива мы тут не найдем, но, может, вдвоем хоть чего-нибудь смикитим.

Ричи ничего не ответил, отправился к выходу, остановился и задрал голову. Рядом с дверью черного хода росла высокая осина, которая довольно плотно прилегала к подоконнику второго этажа. Чутье не обмануло Ричи. На стволе дерева он рассмотрел едва заметные зеленые следы. Котектив прыгнул на осину и прошел путем налетчика. Зеленые пятна были видны на подоконнике, а потом резко прерывались.

– Ну и куда он мог деться? Растворился в воздухе? – спросил Ричи Тараса, который преданно бежал за ним по пятам.

Котективу стало понятно, что раскрыть преступление по горячим следам не удалось. Значит, ему предстояла долгая кропотливая работа по выведению всех зачинщиков и исполнителей на чистую воду.

– Давай на какое-то время разойдемся, – наконец-то сказал Ричи. – Подумаем, прикинем, разработаем планы, а потом вместе обсудим их.

– У меня думалка не особо, – промямлил Тарас. – А ты зови, как чего сообразишь. Ты справишься, я уверен!

Но, мышкин хвост, на сей раз соображать было слишком сложно. Под угрозой находилась самая красивая кошечка на свете! Котективу катастрофически не хватало информации. Для ее получения требовалось время, которого у него тоже не было.

Ричи размышлял, настраивая себя на оптимистический лад:

«Я выбит из колеи всем происходящим. Пока ты в ней, можно даже по сторонам не смотреть. Никуда не свернешь, даже если захочешь. Зато теперь передо мной все дороги открыты. Нужно только выбрать, куда двигаться».

Он отчего-то вспомнил старый анекдот. Если бандиты стучат к вам в дверь, то начните ломать ее изнутри. Эта мысль понравилась котективу. Он стал размышлять над этим, но без всякого толка.

«Попробовать самому надеть маску и напасть на кого-нибудь? Не то. Объявить себя народным мстителем? Не поймут. Нужен какой-нибудь старый проверенный метод».

Ричи нужен был слушатель и надежный тыл, и лапы сами привели его к Масе.

Кошечка с облегчением впустила Ричи к себе в номер.

– Боишься? – спросил он.

– Опасаюсь. – Мася грустно улыбнулась. – Ты слышал про виктимное поведение?

– Это когда ты своими действиями провоцируешь кого-то на нападение? – спросил Ричи. – У нас-то совсем другая ситуация. Я придерживаюсь принципа, именуемого бритвой Оккама. Не умножай сущности сверх необходимости. Если есть возможность избежать нападения, то надо так и поступить.

– Если, конечно, это не ловля на живца, – добавила Мася. – Столько идей! Надо все обдумать. Про бритву Оккама я, конечно, знаю. Если есть два объяснения – простое и сложное, то следует ожидать, что именно первое из них и будет правильным.

– Увы, у меня пока нет правдоподобных версий. Поэтому я и пришел к тебе, хотел посоветоваться. А вот идея насчет живца нравится мне все больше, – сказал Ричи и потер лапой лоб. – Не надо вычислять подозреваемых, следить за ними, собирать улики и доказательства. Технически я представляю себе это так. Мы определяем, кто будет следующей жертвой, следим за ней, при попытке нападения хватаем преступника и все быстро выясняем. Профит!

– Дорогой, ты сам себя слышишь? Нет ли у тебя жара, часом? Кажется, такое интеллектуальное напряжение не проходит даром.

– А что? – Ричи огорчился. – Твоя идея мне очень понравилась.

– Это была не идея, а скорее шутка, – со вздохом проговорила Мася. – Это же просто опасно для кошечки, которая будет жертвой. Мы даже не представляем, кому достанется такая роль, какие цели преследуют бандиты.

– Да, я погорячился. Это от бессилия. Я пока ничего не могу изменить, но знаю: перевернется и на нашей улице грузовик со сметаной!

– Конечно. – Мася погладила его и ласково лизнула в губы.

От счастья Ричи на мгновение потерял ориентацию в пространстве и способность связно мыслить, но испытал необыкновенный энтузиазм, позволявший свернуть горы, если бы они попались ему на пути.

– Но пока я предлагаю обратиться за помощью к тем котам, которым принадлежат двуногие организаторы выставки, – сказала Мася. – Надо прийти и рассказать им все, что нам известно. Уверена, они помогут. У них есть и связи, и информация.

– Очень сомневаюсь. – Ричи наморщил лоб. – Скорее всего, они знают, что происходит и кто виноват! Тогда эти субъекты начнут водить нас за нос и оставят в дураках. А если они не в курсе, то просто не в силах будут ничего сделать, растеряются перед настоящей опасностью.

– Ты ошибаешься! – заупрямилась Мася. – Мы – законопослушные кошки и должны действовать цивилизованными методами. Чтобы не подмочить свою репутацию, организаторы выставки вывернутся из шкуры вон, но постараются найти и наказать виновных.

– Эх, Мася-Мася!.. Нам никто не поможет. Спасение утопающих – дело лап самих утопающих. Организаторы, я уверен, еще и хороший пиар себе сделают на наших проблемах, а толку от их помощи будет как с кота молока. Скажут, раз все случилось в отеле, то с выставкой и с ними никак не связано. Они за это ответственности не несут, – грустно размышлял Ричи.

– Нет! – уперлась кошка. – Действуем по моему плану.

Ричи вздохнул, посмотрел влюбленными глазами на вдохновленную Масю и стал собираться в дорогу.

Глава шестнадцатая,
в которой демонстрируется, что у двуногих есть зачатки души

«Любовь? Что же это за штука такая? – Ричи впервые поймал себя на мысли о том, что так и не ответил на сей вопрос. – Действительно, что же это? Однажды тебе вдруг хочется рассказывать всякие глупости, так и лезущие из твоей головы, одной-единственной кошке. Все-все! О первом солнечном луче, пойманным утром в раннем детстве, жуке, случайно съеденном в дачном товариществе. Робеть от встретившихся взглядов. Забывать слова. Вспоминать их, но понимать, что они глупые. Наслаждаться любым мигом, проведенным вместе, вспоминать о них каждую минуту, прожитую раздельно. Помнить сладкий нежный запах, улавливать его за сотни метров вместе с дуновением ветра. Желать зарыться носом в ее пушистый воротник, дышать запахом одной пойманной мыши. Отдавать ей все самое лучшее, даже эту вот мышь. Смеяться, шутить, радоваться вместе с ней. Жить и быть готовым погибнуть ради нее, Маси. Она такая нежная, хрупкая, светлая, пушистая и ничуть не испорченная. Как эта кошка может быть еще и сильной, уверенной, такой мудрой и предусмотрительной? Сибирячка просто завладела мной целиком, без остатка».

Никогда раньше Ричи даже не предполагал, что с кошкой может быть интересно всегда, а не только по особым случаям. Прежде он думал, что это просто традиция, обычай – дождаться марта, найти самку, спеть ей надрывную песнь, наплодить котят и жить в вежливости, согласии, комфорте. Каждый в собственном мирке. С Масей котективу вдруг захотелось создавать одну жизнь на двоих, все делить пополам и больше никогда никому не принадлежать.

Но что он может предложить своей избраннице? Мася роскошна! А Ричи до сих пор не до конца честен с ней, кроме подвала, ничем поделиться не может, да и человек его – тот еще груз.

Ричард вошел в номер и увидел своего двуногого. Если бы не он, то кот мог бы забыть обо всем. Он придумал бы, как создать Масе маленькую сказку, если бы реальность не выдернула его из мира грез и не вернула на землю, звенящую пустыми пивными бутылками, среди которых сидел его писатель. Он до крови закусывал губу, пыхтел от вдохновения и водил перьевой ручкой по бумаге.

Котектив подошел ближе и заглянул в блокнот, куда писатель записывал сонет.

Я в ночь кричал, как я тебя любил,

На нашем первом скомканном свидании,

Но твой кораблик навсегда уплыл

По речке, не имеющей названья.

С небес и по щекам моим текло.

Я признавался, ветер заглушая,

А ты кивала мне через стекло,

Не слыша, но, быть может, понимая.

И наши не сбылись, увы, мечты

На палубе кружиться в долгом танце.

Я просто видел, как смотрела ты

На профиль пожилого иностранца.

Я мог вернуться. Я не позабыл

Ни слез твоих. Ни рук. Ни обещанья.

Но я ушел. И твой корабль уплыл

По речке, не имеющей названья.

Кот увидел размытые пятна на бумаге, принюхался, пригляделся. Ну да, никаких сомнений. Двуногий плакал. Точно так же, как и – зачем врать? – сам Ричи пять минут назад!

Все-таки мы очень похожи. Любовь способна объединить кота и его бестолкового воспитанника. Она вдохнет огонек в душу любого существа, даже двуногого.

Писатель влюблен в хозяйку Маси! Ясно, что надежд на взаимность у него ничуть не больше, чем у самого Ричарда. Объект притязаний двуногого стоит так же высоко и недостижимо, как банка рыбных консервов, припрятанная на черный день. Этот холодильник им не открыть.

Видимо, за посещением пивоварни последовала прогулка на речном трамвайчике по Влтаве, которая кончилась для двуногого неудачей. Судя по стихам, красавица блондинка предпочла ему куда более богатого, стильного и интересного собеседника. Да еще и иностранца.

В результате больше всех пострадала именно Влтава. Писатель даже решил, что эта река не заслужила права иметь свое название.

Нежность и сочувствие переполнили кота. Любовь одинаково жестока и к ним, и к двуногим. Он поддался порыву, подошел к человеку, который теперь уже валялся на полу среди пустых бутылок, ткнул его носом в бровь, мурлыкнул.

– Ричард, котище, где ты шлялся? Хороший мой, есть хочешь? – Двуногий гладил кота, чесал его за ухом.

Было в его движениях что-то такое отчаянное, дерзкое, прямо как у котенка, не знающего пути к цели, но отчаянно стремящегося к ней.

«Как же мы сейчас похожи, – думал Ричи, мурлыкал, фырчал и улыбался. – Да даже если и так, то почему нет? Двуногие, конечно, на порядок примитивнее нас, но у них есть основные инстинкты. Они точно так же, как и мы, натыкаются на те же заколоченные отверстия в заборе».

Так они и уснули, влюбленный кот и его двуногий поэт, тревожимые смутными мечтами и похожими желаниями.

Глава семнадцатая,
в которой необходимо проверить рыбью голову

Ричард направлялся в оргкомитет выставки. За ночь он окончательно поверил в слова Маси и решил, что уж там-то всем точно необходимо разобраться в сложившейся ситуации. Рыба, как известно, гниет с головы. Лишать конкурс красоты фаворитов – все равно что ощипать петуха перед боем или убрать с бегов самых быстрых крыс.

В голове котектива кружились обрывки воспоминаний, неясные догадки и разные подозрения. Но в целую картину сложиться они никак не могли. Украинцы? Нет, вряд ли. Может быть, это просто кошки-феминистки? Борцы за права котов? Те, кто не любит внешнего лоска и усов, густо намазанных бриолином? Или же это дело лап завистников, каких-то провокаторов? Анархисты? Протест против глобализации?

А вдруг это двуногие? Болеют за своего блохастика, вот и решили убрать конкурентов. Или же они не нарочно, а случайно, просто по своей неуклюжести, глупости? Ведь совершенно не ясно, чем именно думают люди. Голова большая, как аквариум, а внутри даже рыбы нет, одни водоросли.

Однажды знакомца Ричи кота Валерьяна двуногие измазали бриллиантовым зеленым за стригущий лишай. Есть миллион средств вылечить его, но нет – надо ж было додуматься! Проще повесить табличку с надписью: «Этот кот болен, опасен, глуп, не приближайтесь к нему!» Да лучше уж в карантин бы закрыли. А так от Валерки еще долгое время шарахались не только случайные кошечки, но и друзья. Болезнь прошла быстрее, чем ему удалось слизать зеленые отметины позора и былой хвори.

Кто бы ни затеял всю суматоху и панику, с этим надо было разобраться как можно скорее. Мася очень нервничала, а Ричи просто сходил с ума. Да уж, поездку в Прагу он представлял себе совершенно иначе.

С другой стороны – пусть так думать и не очень-то красиво – заварушка оказалось прелюбопытнейшей. Вся эта катавасия очень скрасила его отпуск. Правда, не романтичными прогулками с Масей, ну да ладно – наверстают в Москве. Котектив получил возможность проверить остроту своего ума и талант смотреть на шаг вперед, видеть не бантик на веревке, а ту лапу или руку, которая управляет его движением.

Наконец-то Ричард добрался до организационного комитета. Он осторожно толкнул лапой дверь, но не спешил входить. Сначала котектив, не привлекая лишнего внимания, оценил ситуацию.

Где-то вдалеке суетились двуногие, считавшие себя – мех и грех! – организаторами выставки. А вот в небольшом, но уютном зальчике на диване валялись жирные коты, лениво глазевшие по сторонам. Вокруг них сновали юные энергичные кошечки, на которых, как видно, и держалась вся работа. Коты раздавали им указания, а сами держались ближе к спонсорам.

Ох уж эти карьеристы! Нашли свою дыру в заборе. Работы минимум, мышей максимум. Главное – в нужное время мяукнуть в должной тональности.

Ричард вошел, и его тут же сбила с ног стремительная кошка. Смешная, длинная и худая, с мелкими каракулевыми кудряшками.

– Простите, извините, я вас совершенно не заметила, – затараторила она. – Я Сюзи, мне срочно надо оповестить всех об акте терроризма. Сегодня ночью русскую кошку облили зеленкой! Не хватало нам политических скандалов. Вы знаете, русские могут так вывернуть, что нам вообще придется сворачивать свои конкурсные программы в Европе. Облить могли кого угодно, но если это касается русских, то они обязательно скажут, что это подлая провокация! – Сюзи убежала, даже не дождавшись от Ричарда ответа.

А вот организаторы уже смотрели на него с дивана. Котектив решительно направился к ним.

– Я – Ричард Греттель Оникс Престиж Дегунино, Россия, Москва, – представился он быстро и уверенно. – Я крайне возмущен происходящим! Кто отвечает за безопасность в этом сумасшедшем доме?

– Простите, в каком доме? – осведомился молодой кот с ошейником организатора, брезгливо отмахнувшись от толстого двуногого, который по простоте своей пытался почесать его за ухом.

– В этом самом доме! Вертеп! За каждым углом тебя могут облить зеленкой, разорвать ухо или украсть паспорт!

– Вы, вероятно, что-то путаете. Все в совершенном в порядке. Участники мероприятия находятся в полной безопасности.

– Но Разлука!..

– Ах, вот что вы имеете в виду. Это не наша вина. Гостиница, принимающая вашу делегацию, не имеет отношения непосредственно к организации «Мисс Кис». Вы, русские, всегда считаете себя умнее других и гостиницу выбирали себе сами.

– Что вы себе позволяете?! – Ричард продолжал гнуть свою линию, изображать из себя заносчивого дворянина, хотя уже и осознавал всю бренность этой затеи.

Было понятно, что не все здесь коту масленица. Полная уверенность организаторов в своей безнаказанности умывала им лапы, даже если кто-то из них и был замешан в инциденте.

– Ричард Дегунино, так вы сказали? Мне искренне жаль, что с прекрасной русской кошкой произошло такое досадное недоразумение. – Тут организатор нагло прыснул со смеху. – Вероятно, вам следовало выбирать другие гостиницы. В отеле, официальном партнере выставки, ничего подобного случиться просто не могло. Остается лишь надеяться, что бриллиантовый раствор окажет профилактический эффект. По крайней мере, госпожа Разлука не подцепит никакой чешской заразы.

– Это уже перебор, – заявил Ричард и отвесил организатору увесистую пощечину.

Впрочем, когтей он не выпустил – драка ему была не нужна. А вот поставить на место заносчивого юнца следовало.

– Нахал. Это совершенно неприемлемо! Я буду жаловаться в международный совет котов! У вас отберут лицензию! – заявил Ричард, гордо задрал хвост и покинул оргкомитет.

Искать следует в другом месте. Вот то единственное, что он почерпнул из этого визита.

Все же оперативное чутье его не обманывало. Это добрая и наивная Мася считала, что надвигающуюся опасность может устранить простой поход к организаторам! Но теперь совесть котектива была чиста. Пока не поздно, надо было начинать прорабатывать другие версии, а начать с самой перспективной – происков конкурентов.

Тут в голову Ричи пришли образы здоровенных котов-охранников, отчего усы его вздыбились, а сам он фыркнул. Да, дело может принять опасный оборот. В таком случае туповатый, но здоровенный помощник очень даже пригодится.

Глава восемнадцатая,
в которой мушкетеры выходят на Миледи

Несмотря на важность и опасность своей миссии, Ричи получал огромное удовольствие от прогулок по Праге. Этот город очаровывал его вкусными ароматами и незнакомыми звуками. Старинные здания будоражили воображение сыщика. Они скрывали в себе лабиринты мышиных нор и массу темных уютных уголков. Тем более что можно было немного расслабиться и не бояться заблудиться. Тарас ловко выудил карту из кармана зазевавшегося двуногого, и теперь маршрут четко вырисовывался в голове котектива.

Поворот налево, немного прямо, еще раз в проулок. Потом надо пересечь широкий проспект, и вот ты уже почти в центре города.

– Эх, красота какая! – вдруг заявил Тарас. – Так бы и шел куда глаза глядят.

Ричи озадаченно уставился на приятеля. Чего-чего, а пристрастия к романтическим прогулкам он от Тараса не ожидал.

– А что? – продолжал рассуждать тот, не обращая внимания на удивление спутника. – Во мне течет кровь украинских казаков. Двуногие в своих книжках, конечно, не писали о роли кота Назара в победах над врагом. А ведь он сидел на коне позади самого Тараса Бульбы и разил неприятеля с тыла. От его боевого вопля стыла кровь у всех этих ляхов, печенегов и прочей шушеры. А я, между прочим, его прямой потомок. Любовь к дальним странствиям у меня в крови. – Шерсть украинца вздыбилась, глаза загорелись, когти стали царапать древнюю пражскую мостовую.

Ричи по-новому взглянул на Тараса. Надо же, потомок боевого кота! Вот откуда эта привычка бросаться в драку, не раздумывая.

Тут перед ними возникло гигантское здание, которое хоть и было стилизовано под старину, но каждым глазком видеокамеры, любой галогеновой лампочкой кричало о своей ультрасовременности. Ого! Эти французы отхватили себе люкс в пятизвездочном отеле.

Вход охраняли мощные мейн-куны. Они сидели, не шевелясь, и только чуткие вибриссы подрагивали, улавливая малейшее движение воздуха. Поблизости ни кустика, ни деревца.

Какой-то тщедушный беспородный зевака, разинув рот от восхищения, попытался пройти в двери, но секьюрити – назвать их швейцарами у Ричи язык не поворачивался – синхронно сдвинули хвосты, перегородили проход и выпустили когти. Они даже не удостоили его взглядом, но только самоубийца рискнул бы двинуться дальше после такой убийственной демонстрации силы. Кот понуро отошел от дверей и двинулся по тротуару. Его хвост печально подметал землю.

– Миледи! – донеслось до котектива жалкое бормотание. – Как же к тебе попасть? Разве может простой кот, такой, как я, получить твой автограф, хотя бы одну твою шерстинку? Почему ты так далека? Я твой самый преданный поклонник, знаю всю твою жизнь и храню все, что связано с тобой!

Бормотание стихло – кот свернул за угол. Тут у Ричи вспыхнули глаза, и он рванул за неудачливым поклонником. Тарас двинулся следом.

– Эй! – окликнул Ричи кота.

Тот обернулся, увидел позади себя двух довольно крупных самцов, присел и прижал уши. Он затравленно озирался по сторонам и был готов в любой момент сбежать.

– Можно попросить минутку вашего внимания? Всего пара вопросов. Вы ведь что-то говорили про Миледи, не так ли? Нам тоже нужно встретиться с ней. Возможно, мы сумеем помочь друг другу.

– А вы чего хотите от нее? – вдруг воинственно вскинулся кот. – Если вы намерены навредить ей или сделать грязные фотографии, то я сам порву вас на куски! – Он распушил хвост, пытаясь напугать возможных обидчиков красавицы.

Правда, эффект получился обратным. Ричи, как уж мог, пытался сохранить нейтральное выражение морды. Тарас сначала громко чихнул, потом хихикнул раз, другой и разразился таким ржанием, что овчарка, пробегавшая мимо, поджала хвост и рванула от греха подальше.

– Ой, не могу, – утирая слезы, проговорил потомок казаков. – Ой, он нас порвет! Да если бы хотели, мы бы тебя съели, мышонок! Ой, не могу, держите меня шестеро!

Ричи не очень-то деликатно наступил на хвост Тараса. Тот попытался успокоиться, но продолжал трястись и сипло всхлипывать от хохота, душившего его.

– Друг мой, не переживайте, мы только хотим защитить Миледи. Мы специалисты по бодигардингу, то есть элитные телохранители. Вы ведь знаете, что одну претендентку на первое место уже облили зеленкой. Боюсь, что французская охрана не восприняла это всерьез. Мы хотим найти Миледи и предупредить ее об опасности. Кстати, как вас зовут?

– Кнедлик, к вашим услугам, – с достоинством произнес тщедушный кот.

– Я Ричи. А этого веселого парня зовут Тарас.

Украинец в это время скорчил такую свирепую морду, что Кнедлик поскорее отвернулся.

– Так что вы говорили про Миледи?

Тарас потянул носом и заявил:

– Кстати, здесь рядом наливают валерьяну. Правда, разбавленную, но лучше такую, чем никакую. А, герой? Пойдем, по рюмашке пропустим и поговорим.

Коты уютно устроились в просторном подвальчике напротив отеля и продолжили беседу. Кнедлик рассказал новым знакомцам о том, что Миледи на самом деле очень тонкая и ранимая натура. Не без странностей, конечно, как и полагается звезде.

– У нее в подчинении есть и двуногие. Она своих настолько выдрессировала, что они совсем ручные стали.

– Я слышал, что шартрезы имеют особую связь с двуногими, – заметил Ричи.

– Ну да. Никому не говорите, но если Миледи надолго остается одна, без двуногих, то ее шерсть тускнеет. Вроде бы в человеческих руках содержатся особые жиры и микроэлементы, питающие шерстку моей красавицы. Вот ей и приходится повсюду таскать с собой хотя бы одного. Правда, у нее был период, когда она была совсем одна. Это чуть ли не самая трагичная страница жизни Миледи. Я читал об этом, когда делал ее фанатский сайт. Из наших, кошачьих, общается она только с воротилами шоу-бизнеса, рекламодателями. У нее мерзкий продюсер, которого зовут Жерар.

– Сперва не хотел говорить, но теперь скажу, что я продюсер российской группы конкурсанток. Тарас – мой охранник. Ты, Кендлик, к сожалению, не сможешь пойти с нами, потому что тебя охранники видели. Увы, но у них профессиональная память. Боюсь, никакой грим тут не поможет. Но мы добудем тебе что-нибудь на память о Миледи! Слово профессионала!

– Но вы же расскажете ей обо мне, принесете хотя бы шерстинку? Мне большего и не надо. А я помогу вам. Здесь рядом кошачий театр, в котором гримером служит мой давний приятель. Идите за мной! – Кнедлик качнул хвостом и уверенно двинулся по улице.

Спустя полчаса к дверям роскошного отеля неспешно подошла импозантная парочка. Первым шагал респектабельный черный кот, на груди которого красовались воинственно торчащие белые волоски. Второй – мощный котяра, шерсть дыбом, когти выпущены, свежий шрам на боку. Конечно, все это был маскарад, но мейн-куны – охранники изменили своей манере не обращать никакого внимания на окружающих и, выпучив глаза, рассматривали гостей.

– Ну и чего уставились? – рявкнул Тарас. – Дорогу моему боссу! Это Риктор Алярус, продюсер и крутой бизнесмен из России. Нефть-газ-икра – не слышали? А ну-ка хвосты подобрали и рассосались по углам! А то мы вам тут кнопку нажмем – все отрубим! Ишь, хари отъели!

Ричи даже слегка опешил от наглости Тараса. Но секьюрити, которым, по-видимому, ни разу не доводилось сталкиваться с таким откровенным хамством, синхронно раздвинулись, освобождая путь.

– Давно хотел на мейков наехать! – радостно заявил Тарас чуть позже. – Мечты сбываются!

Коты быстро поднялись на самый верхний этаж и оказались перед дверью люкса. Им оставалось лишь поскрестись в дверь.

– Миледи! – донесся из-за нее гнусавый голос. – Что ты ноешь да стонешь? Подумаешь, облили кого-то зеленкой. Чего ты тут расхныкалась?

– Но, Жерар, мне так страшно! – ответил ему нежный голос. – Ведь если это маньяк, то он может убить меня! Нужно сделать что-то, усилить охрану, нанять детективов! Двуногие, брысь! Ах, как болит голова! Если не прекратится эта нервотрепка, я не смогу выйти на конкурс. Посмотри, кажется, у меня шерсть на боку потускнела!

– Значит, так! – угрожающе прошипел в ответ невидимый Жерар. – Если ты не победишь в конкурсе, то болеть будет нечему. Поняла меня, красавица? Будь осторожнее. Я тебе уже говорил, чтобы не шлялась где попало. Жрать в номере, гадить тоже! Обслужить тебя и здесь смогут. Я в тебя вложил столько денег, мышей и валерианы, что отступать некуда. Поэтому ты как миленькая выиграешь и снимешься в этом фильме. Я получу весь гонорар и роялти за каждую копию! Иначе, ма шер, твою ухоженную тушку будет нежить не старый добрый Жерар, а парижские крысы. Поняла? Скормлю и не вспомню. Соображаешь, ма шер?

Дверь распахнулась. Из нее, шипя и плюясь от злости, выскочил жирный старый кот. За ним шел тощий двуногий, который держал в своих длинных лапах, покрытых седой шерстью, огромную переноску.

– Это еще что за маскарад? – заорал кот, пропуская человека вперед. – Кино вроде снимать еще не начинали!

– Сударь, я – продюсер русской команды здесь, на конкурсе. Мы все очень обеспокоены тем, что произошло вчера. Поэтому мне хотелось бы убедиться в том, что у остальных все в порядке. Наши кошечки очень напуганы. Вы не представляете, сколько сил приходится тратить на то, чтобы уговорить их не делать скоропалительных выводов и не принимать поспешных решений!

– Я очень хорошо все представляю. Эта истеричка высосала всю мою кровь, мои сбережения, а теперь она боится, видите ли! Единственное, чего ей стоит опасаться – провалить конкурс! Да заходите вы, не топчитесь, как мыши возле сыра. – Он широко повел хвостом. – Миледи, курочка, быстренько сделай нам валерьяночки с мятой и приводи себя в порядок, – брезгливо бросил Жерар.

Красивая кошечка с блестящими от слез глазами молча скользнула к коробке и вернулась, толкая перед собой мисочку с валерьянкой.

Ричи было больно это видеть, но он не представлял себе, что можно сделать в данной ситуации. В конце концов, кто дал ему право вмешиваться в чужие отношения?

– Ради победы вы, наверное, готовы на многое? – спросил он Жерара, постаравшись, чтобы эти слова прозвучали как можно небрежнее.

– Вы про зеленку? Глупости. В нашем кинобизнесе крутятся такие средства, такие мышиные залежи, что мне проще было бы утопить соперницу в пруду. И всплыла бы ваша Разлука где-нибудь у Чешских Будеевиц уже после конкурса. Заодно, простите, Мася и Параня. Нет, уж я бы не мелочился.

Жерар не замечал, как напряглись его гости. Валерьянка быстро вскружила ему голову.

– Да и если честно, вы что, всерьез думаете, будто ваши кошечки составят конкуренцию Миледи? Да не смешите меня! Сомневаюсь, что они выйдут на призовые места. Давайте-ка еще по одной.

– Не надо, – сердито отрезал Тарас.

– В общем, отвечу на ваш вопрос так: это все не наши методы. Мы, акулы кинобизнеса, стараемся не гадить в свой собственный огород. Ваши кошки, конечно, не красавицы, но все-таки. Мы вполне могли бы сделать из них актрис второго плана или снять в рекламе кормов. Обычно с подобных выставок опытные продюсеры или кастинг-директора привозят контакты новых кошек и котов. – Он перешел на шепот, впрочем, Миледи все равно его услышала: – Для нас это просто товар, мясо и шерсть. Портить его глупо.

Кто-то поцарапался в дверь снаружи.

– Я на минутку. Развлеки гостей, – бросил жирный кот Миледи и важно ушел в прихожую.

– Не обижайтесь, – неожиданно мягко мурлыкнула шартрезка. – На самом деле он очень нервничает из-за всей этой истории. У ваших кошек есть прекрасный шанс выйти на призовые места. – Тут голос Миледи дрогнул. – Правда, тогда мне придется несладко. Но это мои проблемы, с которыми я справлюсь.

– Вы достойны победы, – приободрил ее Ричи. – Я надеюсь на справедливое судейство. Кстати, мы тут встретили одного вашего преданного поклонника. Он даже не надеется увидеться с вами лично, но просил взять у вас автограф. Не черкнете ли коготком? Пан Кнедлик будет просто счастлив.

Глаза Миледи заискрились от удовольствия. Почитатели и обожатели – вот ради кого стоит выходить на сцену, бороться за корону, вообще жить, терпеть унижения и выполнять идиотские приказы. Горящие глаза почитателей твоей красоты – это и есть настоящее счастье!

– Возьмите фланелевую мышку. Это одна из моих любимых игрушек. Думаю, она доставит удовольствие вашему другу. Хоть кому-то в этом мире будет хорошо. – Красавица вздохнула. – Только Жерару не показывайте. Он так ревнив!

Ричи снова вздохнул.

– Вы знаете, я не могу жить без мира кино, – после паузы сказала Миледи. – Мой продюсер знает это, делает со мной все что хочет, но я согласна терпеть любые унижения ради минуты на съемочной площадке. – Она окинула взором афиши, развешанные по стенам номера.

Ричард тоже взглянул на них и поразился, когда узнал, в каких известнейших фильмах играла Миледи.

– «Мышонок Литл» – мой дебют. Я тогда была еще котенком, но, как говорил режиссер, сыграла ярко и глубоко. «Отец мафии» – моя сильнейшая роль. Возможно, вы видели, как меня гладил двуногий герой, глава мафиозного клана. Фильмов было много. Но я отдала бы все, лишь бы получить роль в «Кошке-кошке». После этого можно и умереть. Жизнь прожита не зря. Меня не будет, а кинокартина останется навсегда. – По ее глазам потекли слезы.

Как раз в этот момент, перекатываясь с боку на бок, как утка, в комнату вернулся Жерар.

– Прошу вас, не волнуйтесь. Я уверен, все будет хорошо, – сказал котектив, стараясь сдержаться и не ударить изо всех сил по наглой жирной морде. – Нам пора.

– Всего доброго, мои неудачливые коллеги. В следующий раз вам обязательно повезет больше!

Ричи чуть ли не за шкирку вытянул Тараса из номера. Стоило котам оказаться на улице, как они дали волю чувствам, шипели, урчали и драли когтями каменный тротуар.

– Я этому гаду башку откушу! – пообещал Тарас. – Ишь ты, Параня ему не соперница! Шерсть и мясо!

– Да, совершенно омерзительный тип, – согласился Ричи.

Немного выпустив пар, они пошли в уже знакомый ресторанчик напротив отеля. Фланелевая мышка перекочевала к счастливому Кнедлику.

Похоже, французы оказались не при делах. Что ж. Значит, надо потянуть за другую ниточку.

Глава девятнадцатая,
в которой над котективом сгущается тьма египетская

После визита к Миледи наши котики расположились в украинском номере в мягком кресле. Двуногие ушли гулять, Разлука спала в ящике комода после долгих переживаний, поэтому в комнате было тихо и спокойно. За окном на острые пражские шпили и черепичные крыши спускались сумерки.

Тарас и Ричи обсуждали последние события. Поиски злодея пока не имели результата. Версий и вопросов становилось все больше, а вот с ответами категорически не складывалось. Мотивы преступника были непонятны котективу, не говоря уже о его помощнике.

– Все это начинает походить на какой-то странный ритуал, – задумчиво произнес Ричи.

Тарас встрепенулся.

– Слушай, а может, и правда тут сектанты какие-то завелись? Не один маньяк, а много?

Сыщик помолчал, потом кивнул и сказал:

– Не исключено. Но только кто бы это мог быть? Где сейчас вообще сохранились какие-то культы? Разве что какой-то Восток. Мне эти кисы в паранджах никогда не нравились.

– Чуешь, зря смеешься. Я пару лет назад слышал про каких-то египетских чудаков, которые возносили жертвы каким-то там богам с крокодильими головами. – Тарас поежился. – Да и наши египтяне какие-то мрачные. Их двуногие так за ними бегают!..

Ричи углубился в раздумья.

– Слушай, а ведь и вправду надо бы их проверить, – сказал он через минуту. – У египетских двуногих мы всегда были священными храмовыми животными. А где храмы – там и всякие странные ритуалы.

– Так пошли! Давай проверим. – Тарас вскочил.

– Да подожди. Надо все разнюхать, узнать, что за культы там сейчас уцелели и как они вообще выглядят. Я даже знаю, у кого об этом можно спросить. Жди меня тут, я к утру вернусь, и придумаем план.

Ричи вскочил на подоконник и отправился в серый пражский вечер. Он знал одно местечко в Праге, куда обязательно нужно было заглянуть: марокканский ресторан у Старого замка. Там служил маус-хантером его знакомец, поджарый забияка Саддиф, или Сидди, если коротко. Ричи общался с ним, когда его двуногий сочинял тексты для некоего интернет-портала и некоторое время переписывался с моряками, живущими по всему миру. Ричи тоже знакомился с моряцкими котами, чтобы поддержать писателя. Совместная статья у них и в самом деле вышла замечательной.

Родился Сидди в большой семье рыбацких котов в бухте Касабланки. Благодаря неумеренному нраву уже в юном возрасте он имел влиятельных врагов больше, чем блох в хвосте. Служба в кошачьем легионе была для кота естественным выбором. Потом он вместе со своим двуногим моряком осел в Праге.

Добравшись до места, Ричи огляделся. Яркая вывеска у входа в полуподвал бросалась в глаза еще с начала улочки. На ступеньках дремал огромный серый кошак в лазурном ошейнике с золотыми заклепками. Несмотря на закрытые глаза, локаторы его острых ушей отслеживали каждый звук, а нос – любой запах.

– Ас-саляму алейкум! – сказал Ричи, приблизившись.

– Ва-алейкум ас-салям, – ответил Сидди, не открывая глаз. – Там, откуда вы прибыли, принято будить незнакомых котов после обеда?

– Там, откуда я прибыл, принято приветствовать старших по званию, вытягиваясь по стойке «смирно», – парировал Ричи.

Это заявление привлекло внимание серого здоровяка. Саддиф встрепенулся.

– Ричи? Коты небесные! Не ожидал, что ты все-таки приедешь. Проходи, я накормлю тебя обедом.

«Как же он растолстел, – подумал Ричард. – На фотографиях этот кот выглядел куда стройнее».

Ресторанный бизнес превратил поджарого и рослого мавританского забияку в солидного дельца с густой лоснящейся шерстью. Только нахальная ухмылка серой морды никуда не делась.

Интерьер пестрел яркими восточными коврами, в углу журчал фонтанчик, на стенах и столиках цвели комнатные растения. Двуногих почти не было. Играла тихая ориентальная музыка, в воздухе стоял легкий ароматный дымок, с кухни доносились аппетитные запахи. В клетке над дверью щебетали неврастеничные канарейки. Ричи машинально облизнулся.

Онлайн-друзья расположились на тахте в затененном углу, откуда было хорошо видно все происходящее в заведении. Милая марокканская старушка поднесла котикам жареной рыбки.

– Неплохо устроился, – заметил товарищу Ричи. – Как доходы?

– Не жалуюсь. – Саддиф похлопал себя по животу, дожевывая кусок рыбы. – Хорошие двуногие попались. Подбросить тебе парочку?

– Нет, спасибо, у меня есть свой. Конечно, не такой заботливый, как твои, зато я чувствую себя с ним вполне свободно. К тому же мне в Москве жить нравится.

– Ну, как знаешь.

Повисла неловкая пауза. Ричи не хотел сразу переходить к разговорам о делах, а Сидди продолжал чавкать.

– Почему ты не спрашиваешь меня о том, зачем я в Праге? – не выдержал котектив.

– Как это зачем? – наигранно удивился Сидди. – Приехал повидать своего старого друга, конечно. Разве нет? Ты разбиваешь мне сердце. Дай угадаю. Всему виною кошечка? Ты молод душой и телом, Ричи. – Саддиф понял, что попал в точку, и его наглая морда расплылась в самодовольной ухмылке. – И когда же ты нас познакомишь? – продолжал расспросы марокканец. – Неужели ты стесняешься своего дружбана? Или она еще не твоя? – Сидди явно входил во вкус.

Сыщику стало ясно, что без долгого рассказа не обойдешься, и он изложил ему все: про Масю, выставку, нападения, перипетии расследования и подозреваемых. Марокканец слушал его даже чересчур заинтересованно. Ему явно хотелось влезть в одну из драк, описанных Ричи. Но когда котектив рассказал про египетскую делегацию и свои смутные подозрения насчет ее причастности, то увидел в глазах заочного приятеля нечто похожее на страх.

– Да сдался тебе этот конкурс, Ричи-ага, – протараторил Сидди в несвойственной ему манере. – Бери Масю, я устрою вам тур в Норвегию. Мой двоюродный брат там заведует рыбным базаром. Такой семги ты никогда не ел. Или в Касабланку. Представь, Ричи, теплые летние ночи, прохладный океанический бриз. Сдались тебе эта Прага и конкурс!.. Скорее всего, нет никакого маньяка. Это просто закулисные кошачьи склоки.

Ричард молча покачал головой. Он не мог отступиться, и его товарищ это понимал.

– Что не так с египтянами, Сидди? – В голосе Ричи прозвучали стальные нотки. – Ты дрожишь, как мокрый котенок! И это грозный Саддиф Марокканский Дьявол? Помнишь, ты писал мне про Третью мышиную кампанию и…

– Любопытство сгубило кошку, – заявил Сидди, заговорщически оглянулся и подвинулся поближе.

Марокканец пересказал сыщику то немногое, что знал о египтянах. Но и от этого минимума информации шерсть на загривке котектива встала дыбом. Оказывается, египетская диаспора живет чрезвычайно закрыто. Причины такой изолированности неизвестны, криминальных историй с египтянами вроде не связано. Зато по Праге ходит молва про череду странных несчастных случаев среди тех, кто пытался побольше разузнать о них. Сидди перечислил внушительный список котов, пропавших таким образом. Как это происходит, тоже неясно. Одни говорят – проклятие пирамид, другие заявляют, что команды наемных убийц убирают свидетелей.

– Одно могу тебе сказать точно: египтяне – это та миска, в которую тебе лезть не стоит.

– Больше похоже на страшилки для котят. – Ричи не мог поверить, что его друг напуган какими-то слухами. – И это все?

– Больше мне рассказать нечего. Но я знаю, кто может добавить – старый Томаш, живущий недалеко отсюда, в городской библиотеке. Мы с ним иногда играем в шахматы. Пойдешь к нему на свой страх и риск, Ричи. Есть вещи, которых лучше не знать.

Котектив наспех поблагодарил друга, пообещал еще раз заскочить к нему на обед и отправился в библиотеку. Страшилки про египетские тайные общества, конечно, редкостный вздор. Но вдруг в историях, рассказанных Сидди, есть зерно правды? Это стоит проверить.

«Никогда бы не подумал, что буду вести расследование в библиотеке», – с усмешкой подумал Ричи.

Темными улочками кот бодро пробежал вниз, к реке, перескочил через мост и задворками, избегая двуногих, добрался до цели. Хранилище знаний находилось в старом сером здании с классическим портиком. Голуби так плотно облепили его крышу, что сейчас, в сумерках, их плотные силуэты сбились в декоративный фриз. На ступеньках сидел скучающий двуногий в синей форме, не обращающий никакого внимания на котектива. Центральный вход был закрыт.

Ричард решил обойти здание в поисках кошачьих лазеек. Вскоре он почувствовал запах кота достойного возраста, старой книжной бумаги и каких-то химикатов. Этот след и привел его к открытому полуподвальному окну, за которым сидел пушистый пепельный старик, нюхал свежий вечерний воздух и близоруко вглядывался в сумерки.

«Наверное, это он», – подумал Ричи, откашлялся и сказал:

– Добрый вечер, пан Томаш.

– Здравствуйте. Мы знакомы? – ответил старый кот безо всякого интереса.

– Меня зовут Ричард.

– А я Томаш, смотритель библиотеки. К сожалению, в столь поздний час она уже закрыта. Рад буду видеть вас завтра. – Стоической невозмутимости древнего кота не было предела.

– Я к вам вот по какому поводу… – начал было Ричи, но старик перебил его:

– Мы не покупаем кошачьи энциклопедии. – В его голосе появилась непреклонная твердость и забавное упрямство.

– Я…

– И журналы. Если вы располагаете антиквариатом, я буду рад взглянуть на него утром.

«Можешь посмотреть на себя в зеркало», – мысленно заявил Ричи, но вслух произнес:

– Я друг Саддифа, хочу поговорить с вами о Египте.

После короткой паузы Томаш встрепенулся. В его блекнущих глазах появилось юношеское озорство и любопытство.

– Что ж вы сразу не сказали? Проходите, я напою вас молоком. Вы, судя по акценту, из России, не так ли? Да, Саддиф много рассказывал мне про вашу образованность и настоящий писательский талант. Как будете в Петербурге, передавайте привет моему коллеге академику Мурзику Старшему. Скажите ему, что его теория иранского происхождения европейских домашних кошек заставила меня вдоволь посмеяться, – проговорил Томаш и тихонечко проворчал себе под нос: – Старый маразматик совсем выжил из ума.

В библиотеке пахло пылью и сыростью от старых камней пола. Высокие потолки еле угадывались в темноте. Ричи подумал, что если они будут еще и молоко распивать, то он может застрять тут до позднего утра.

– Меня интересует довольно щекотливая тема тайных обществ египетских кошек. Я надеялся, что вы можете прояснить мне некоторые детали, – сразу взял собаку за уши Ричи.

– Любопытнейший вопрос, но даже на этапе формулирования он заключает в себе несколько ошибок. Видите ли, само общество египетских кошек является тайным, а уж отдельные секты настолько секретны, что мы можем лишь предполагать возможность их существования. – Томаш пошамкал беззубым ртом, посмотрел на Ричарда и осведомился: – А с чем связан сей интерес моего юного друга?

– Я котектив, – не стал скрывать Ричард. – В городе сейчас проходит международная выставка. На ней творятся некоторые странные вещи. Вероятно, с участием египетской делегации. Чтобы не наводить напраслину, мне нужно знать как можно больше об их культах, не привычных нашему европейскому менталитету.

– Хм, любопытно! Что ж, хоть я и далек от мира высокой моды, но ради любви к науке попытаюсь вам помочь, – сказал Томаш. – Пройдемте в мой кабинет.

Библиотекарь повел Ричи между высоченных полок с книгами. По небольшой лесенке они спустились в полуподвальное помещение. Там царил мягкий сумрак – где-то высоко едва горела лампочка – стояли два удобных кресла и кругом лежали разные книги.

– Пожалуй, стоит начать с самых истоков. – Томаш откашлялся, уселся в кресле поудобнее и начал рассказ: – По древнему преданию, три первые кошки-прародительницы явили себя людям в долине Нила. Двуногие в ту пору были совсем дикарями, не знали ни кошек, ни порядка. Царственная солнцеликая львица Сехмет принесла людям законы и наказание за своеволие и жестокость. Ее сестра, быстроногая Мафдет, сопровождала людей после смерти к местам вечного покоя. Там они будут прислуживать ее детям, самым прекрасным и причудливым кошкам, ничего не боясь и ни в чем не нуждаясь. А третья, младшая сестра, черная как ночь мудрая Бастет, вручила двуногим самый ценный подарок – своих деток, всех земных кошек. Люди осознали свое предназначение – опекать и нежить котиков. Взамен они получали их ласку, защиту от грызунов, житейскую мудрость и спокойствие, которое двуногий может попросить лишь у кошки. Над всеми были поставлены перворожденные черные животные, сведущие в тайнах ночного колдовства самой Бастет. Благодаря мудрому руководству трех божественных кошек мир существовал тогда в гармонии и блаженстве. Но змеи и крысы ополчились против кошек и решили выкрасть Бастет, когда та плыла на ладье по речке Нил. Они утащили ее под воду и заточили в темнице. С тех пор нет счастья ни людям, ни кошкам…

– Господин Томаш, – прервал его Ричи. – Я понимаю и отчасти разделяю ваше увлечение мифологией, но нельзя ли поближе к реальности?

– Правда заключается в том, мой юный несдержанный друг, что этот культ Бастет дожил до наших дней, хотя и был формально запрещен в триста двадцать пятом году нашей эры. Он распространился по всей территории Римской империи, скорее всего, вместе с общинами коптов, часто по ошибке принимаемых за цыган. Деятельность поклонников черных кошек продолжалась в течение всего Средневековья. О ней упоминается в записках тамплиеров и в материалах судов инквизиции над ведьмами, часто цыганками. Везде неизменно фигурировали черные грациозные длинноногие египетские кошечки. Годы гонений вряд ли смягчили архаичные верования этих общин. Думаю, что противоречия и обиды только обострились и углубились.

– А знаете ли вы что-то об их ритуалах? Может, жертвоприношения?.. – начал Ричи.

Томаш кивнул и сказал:

– Для возвращения Бастет, как писали тамплиеры, нужно найти особую кошку, отмеченную силой властительницы. Узнать ее можно, только попробовав убить. Если она – воплощение Бастет, то ей удастся воскреснуть. Тогда в мире настанет новая эпоха поклонения котам.

Ричи поежился. За окном что-то зашуршало, и котектив чуть было не подпрыгнул на кресле.

Что ж, ясности полученная информация не прибавила. Надо было проводить разведку боем.

Глава двадцатая,
в которой тьма египетская рассеивается, пусть и не до конца

Выбор тактики и стратегии не занял много времени. Тарас предложил старый добрый налет.

– Братику, это всегда работало! – проговорил он, когда напарники уже бежали по брусчатой мостовой в сторону гостиницы «Люксор», где расположилась египетская делегация. – Шо там думать? Налетели, допросили, утекли! Так и батька Махно делал. Мой пращур у него у мышатником служил. Эх, гарный был атаман! Как приедет с налета на тачанке!.. Коты у него в сливках плавали, на сале с горок катались! – Глаза Тараса подернулись мечтательной пленкой.

Они быстро добрались до новомодной гостиницы, огромной пирамиды, блистающей разноцветными огоньками.

– Пусть будет налет, – сказал котектив, глядя на высоченную дверь, украшенную иероглифами. – Но сперва надо притаиться. Вот тут! И тут!

Ричи и Тарас укрылись в небольших нишах, расположенных по обе стороны от входной двери. С минуты на минуту должны были появиться сфинксы. Да, конечно, у Нефертити имелся большой штат хранителей ее лысого тела, но план котектива был настолько прост, что вполне мог сработать. Ниши располагались на высоте около двадцати мышей, то есть двуногому они приходились немного выше пояса. Массивные вазы служили отличным прикрытием.

Египтяне важничали перед другими котами, но все же вряд ли видели что-то дальше своего носа. Обычно они скользили невидящими взглядами поверх голов собеседника, но выше не смотрели и атаки с воздуха явно не ожидали. Тарас должен был прыгнуть сверху на передний ряд охранников и раскидать их, а Ричи собирался выцепить Нефертити из самой гущи схватки, уволочь ее подальше, а потом допросить. Конечно, хватать даму и куда-то ее тащить – совершенно недостойно джентлькота, но другого способа быстро расколоть преступницу в голову сыщика не приходило.

Хорошо, что телохранители у египтянки выбирались по странным критериям. Вместо того чтобы нанять мощных мейнов или суровых бенгальских котов, эта кошка набрала армию странных лысых косоглазых полукровок. Тарас легко мог справиться с десятком таких вот субтильных противников.

Из-за двери доносились призывные урчания и мяуканья. Похоже, перед променадом Нефертити решила поразвлечься с охранниками. Ричи чувствовал себя не в своей тарелке. Ему очень хотелось деликатно уйти либо разогнать всю эту свору. Он не был ханжой, но одно дело, когда кавалер самки определяется в честной схватке. В бою за свою прекрасную Масю Ричард сошелся бы даже с камышовым котом или – чего уж там! – с гепардом. Но, простите, что за разврат, когда акт любви происходит на глазах полудюжины других котов! Ты ведь знаешь, видишь, что являешься всего лишь одним из многих! Извращение какое-то. Настоящая собачья свадьба. Тьфу!

Наконец-то возня за дверью прекратилась. Раздались звуки какого-то музыкального инструмента, напоминающего варган. Хозяин Ричи как-то приносил домой эту странную штуковину, гудел, пока не заснул и не упал со стула.

Дверь открылась.

– Вот что, Сет! – резким, нетерпеливым голосом проговорила Нефертити. – Мне нужно, чтобы ты позаботился о других командах. Все, что они едят, чем гадят…

Тарас, укрытый за своей вазой, приготовился к атаке. Ричи тоже подобрался для прыжка. Второго шанса им не представится, все должно получиться с первого раза.

Из проема потянуло благовониями. Тяжелый аромат колыхался дымным облаком, в котором медленно вышагивали восемь лысых уродцев, окруживших кошку.

Тарас с яростным криком взвился в воздух и выпустил когти. Ричи медлил. Его выход должен произойти чуть позже.

Котектив предполагал, что охранники при виде мохнатой туши, летящей на них, должны были прыснуть в разные стороны, но они неожиданно повели себя очень слаженно. Сразу несколько лап взвились навстречу Тарасу. Ричи казалось, будто они едва коснулись украинца и тут же отпрянули, но мощный кот неловко плюхнулся на пол и почему-то приуныл. Он стоял, нелепо растопырив лапы, и тряс головой. Косоглазые лысые коты хищно двигались вокруг него, сжимая кольцо.

Надо было выручать напарника, и Ричи прыгнул на египтян. Дымное облако приняло его и тихонько чавкнуло. Настолько оно было густое. У котектива закружилась голова. Мутнеющее сознание вдруг выдало странную мысль. Сыщик понял, кого с самого начала напоминали ему охранники Нефертити. Сиамских котов! Но они почему-то были совершенно лысые. Краем глаза Ричи заметил Тараса, нелепо падающего на бок, сморщенную морду Нефертити и окончательно потерял сознание.

В окно били яркие солнечные лучи. Двуногий сидел на видавшей виды тахте в родном подвале, уныло гудел варганом и курил ужасно вонючие сигареты.

Ричи потряс головой. Московское жилье казалось ему каким-то не родным, не настоящим.

Мимо проплыл по воздуху Тарас. Он с наглой ухмылкой приблизился к когтеточке Ричи, повернулся к ней задом, приподнял хвост и потряс им. На любимой деревяшке, обтянутой джутовой веревкой, расплылось зеленое светящееся пятно. Ричи хотел догнать наглого кота, но лапы его не слушались.

Из-под кровати высунула голову Разлука. Вся зеленая, с длинным крокодильим хвостом.

– Все, что не убивает, делает нас сильнее, – мурлыкнула она и снова скрылась в мутной водянистой жиже.

По комнате промчался, громко топая, какой-то огромный кот с полосатой мордой, покрытой шрамами. Он хищно зашипел в сторону Ричи и исчез в стене.

На подоконник запрыгнула Мася.

– Мурау, астарау, котааау! – произнесла она и приблизилась к котективу.

Ричи с ужасом наблюдал, как нежная пушистая мордашка с шикарными вибриссами теряет очертания, приобретает розовый цвет и покрывается морщинами.

– Анкх, самнимуа, актамиу, баст, тарасау, – снова выдала она какую-то тарабарщину, и Ричи окончательно вернулся из мерзкого сна в не менее поганую реальность.

Перед ним сидела Нефертити. Ее розовые прелести бесстыдно раскрылись. Котектив отвел глаза. Вокруг него замерла стража – сиамские коты, бритые наголо. Тарас приходил в себя в другом круге лысых боевиков.

После отвратительного наркотического видения – а Ричи уже не сомневался в том, что в состав дымного облака входило что-то покрепче валерианы, – его отношение к украинцу немного ухудшилось. Налет, значит, мышь тебя побери!..

– Я, Нефертити в небе, воплощение богини Бастет на земле, повелеваю тебе, смертный котишка! Говори, зачем ты попытался нарушить мою святую неприкосновенность? – важно вымолвила кошка.

Ее торжественный голос настолько не вязался с развратной позой, что Ричи фыркнул. Хотя, скорее всего, еще сказывалось действие одурманивающих трав.

– Что ты себе позволяешь, смертный?! – взвилась Нефертити. – Стая собак растерзает твою плоть. Тысячи богомерзких мышей разнесут ее кусочки по всему миру за оскорбление самой Бастет!

– Мадам, вы бы определились, как вас звать – Нефертити или Бастет, – пьяно протянул из своего угла Тарас.

– Вы, дети шакалов, не представляете, с кем связались! После того как мир снова обретет разум, а я вернусь в обиталище богов, мерзавцы вроде вас будут кормить блох в самых страшных трущобах Египта! Негодяи, подобные вам, будут прислуживать моим двуногим. Вслушайтесь в эти слова, ибо моими устами вещает Бастет!

– О чем вы, Нефертити? – устало спросил Ричи и подумал, что эта кошка явно сошла с ума.

– Послушай… как там тебя? Сама Бастет спустилась на землю и вошла в меня. Теперь я – воплощение великой богини. Ты же прекрасно знаешь, что тысячи лет назад миром правили кошки. В Египте нам поклонялись двуногие. Безумцу, осмелившемуся обидеть кота, полагалась смертная казнь! А потом случилось страшное – злобный Сет убил Осириса, и это стало началом нашего конца. Всем нам пришлось покинуть благодатную землю. Но теперь я вернулась. Никто не смог этого сделать, ни Осирис, ни Изида, ни даже Сет! Одна я, великая Бастет, пришла с миссией – вернуть кошачье господство. Мы повелевали людьми тысячи лет назад и будем делать это еще так же долго!

– Простите меня за вопрос, – сказал Ричи, приподнявшись. – Ведь вы, сфинксы, появились совсем недавно. Почему столь могущественная богиня не выбрала себе что-нибудь… потрадиционнее, что ли?

Глаза кошки вспыхнули, зрачки сузились, а хвост сердито ударил по бедру. Нефертити вся подобралась и наконец-то села так, как и подобает кошке. Кончик ее хвоста чуть дернулся, и Ричи вдруг обнаружил, что стража испарилась.

Нефертити подошла к нему вплотную и тихо проговорила:

– Это была судьба. Потому что сфинксы – самая совершенная порода, переходное звено между кошками и богами. Да, мы чем-то схожи с двуногими, но именно в этом виден великий промысел высших сил. Хотя… если бы ты знал, как нам бывает тяжело! Особенно сначала, когда тебя, маленького котенка, отрывают от матери и помещают в компанию сородичей, покрытых шерстью. Каждый день ты доказываешь, что тоже достойна жить, являешься таким же разумным существом, как и они. Меня не любил никто, ни кошки, ни двуногие. Я всегда чувствовала это. Но Бастет оценила мою внутреннюю силу, и теперь у меня почти столько любви, сколько я захочу. А когда я начну править миром, любви и почитания станет еще больше!

– Править миром? – Ричи рассмеялся. – Ты собираешься его завоевать? Каким образом, тысяча полевых мышей?!

– Конкурс «Мисс Кис» покажет миру истинную, высшую красоту сфинкса! Как только попаду в шоу-бизнес, я использую свое тайное оружие. Я живу в Египте, была в пирамидах. Бастет вела меня своими тайными тропами. Сейчас я знаю древнее колдовство и с его помощью смогу поработить мир двуногих! Никто не в силах противостоять моей божественной сущности. Как только я попаду в прямой эфир, ни у кого не останется никаких шансов! У вас еще есть возможность сделаться не пылью у моих ног, а моими возлюбленными правыми лапами! Вместе мы поработим мир двуногих!

– Нет! Мы пас, – с достоинством заявил Ричи.

По одному движению лысого хвоста охрана вновь появилась в поле зрения.

– А почему это ты за двоих заявляешь? – проорал вдруг Тарас. – Я, может быть, не против стать котом, приблизившимся к богам. Говори за себя!

– Как? И ты, Тарас?! – упавшим голосом произнес Ричи, но шерсть на его загривке угрожающе поднялась.

Вот он – предатель! Сон оказался в лапу. Повернешься к такому спиной, а он тут же пометит твою любимую когтеточку!

Котектив издал боевой клич и бросился на Тараса.

Тот зашипел, вздыбил спину и боком пошел на бывшего напарника. Они обменялись первыми пробными ударами, отскочили друг от друга и снова сцепились.

Зубы Тараса оказались рядом с холкой Ричи, но вместо того чтобы воспользоваться ситуацией, украинец вдруг шепнул:

– Не сходи с ума, компаньон. Я это специально сказал.

Коты столкнулись боками и начали медленно кружиться.

– Ты что, испугался этих сумасшедших? – спросил Ричи и сразу же сердито взревел, чем вызвал взрыв хохота у сиамцев.

– Нет. Я нарочно, чтобы узнать, не причастны ли они к нападению.

– Понял, – прошептал Ричи, громко произнес совсем другое: – Стой! Уймись! Хорошо. Я согласен. В этом что-то есть. Двуногие должны знать свое место.

Коты обнюхались и сели напротив Нефертити, изображая полное смирение.

– Вот и молодцы, – похвалила их живая богиня, крыша которой давным-давно улетела в светлую даль. – А теперь докажите мне свою преданность, продемонстрируйте, как вы любите меня! – Она призывно оттопырила лысую корму, приподняла хвост.

– А что надо сделать, чтобы расчистить вам дорогу в шоу-бизнес? – почтительно спросил Ричи, старательно отводя глаза от этого жуткого непотребства. – Физически устранить конкуренток? Или просто напасть на них и попортить им шкурки? Так, чуть-чуть, самую малость?

Неферити-Бастет задумалась и сказала:

– Неплохая идея. Знаете что? Прежде чем допустить вас к моему божественному телу, пожалуй, не помешает проверить вашу верность. Я, богиня Бастет, египетская царица Нефертити, повелеваю – нападите на любых моих конкурентов!

Ах, вот как! Значит, это все – проделки безумной кошки.

Ричи и Тарас переглянулись и без предупреждения бросились на охрану. Сиамцы, конечно, отличные бойцы, но и Тарас тоже был не промах. Действие дурманящих трав полностью прекратилось, силы вернулись в его мощное тело. Кроме того, дорога на выставку для этого кота все равно была закрыта, и он дрался, не боясь ранений. Когти врагов не могли пробить густую шерсть украинца, зато каждый его удар сопровождался воплями бритых котов. Ричи тоже царапался и кусался как одержимый.

Через несколько минут драка была окончена. Поверженные сиамцы расползлись по углам, Нефертити-Бастет куда-то исчезла.

– Ну что, напарник, разве же мы не молодцы, что распутали это дело? – едва отдышавшись, спросил Тарас.

Ричи гордо поднял хвост и улыбнулся. Он наконец-то мог спокойно вздохнуть.

Коты, весьма довольные собой, спокойно отправились в сторону родного отеля. По пути они заглянули в ресторанчик и пропустили по мисочке валерьянки в честь успешного завершения дела.

Но в гостинице их ждали неприятности. Дверь в комнату Парани была распахнута, все мелкие предметы перевернуты, кровать смята.

Тарас дрогнувшим голосом принялся звать свою подругу. Ричи уселся прямо на пол и удрученно качал головой.

Неужели Параня стала очередной жертвой маньяка? Как же так?

– Не египтяне! – в унисон произнесли коты.

– Мяу… – тут же услышали они дрожащий голосок.

Тарас подскочил к кровати и вытащил из-под нее дорожный сундук двуногих. В этой странной переноске была одна особенность. Ее замок очень легко защелкивался, а вот чтобы открыть его, надо было подцепить защелку когтем и сильно нажать. Хорошо, что Тарас был в курсе всех тонкостей.

Через мгновение перед напарниками сидела полузадохнувшаяся, растрепанная, но целая и невредимая Параня!

– Он был здесь! – сказала она, всхлипнула и лишилась чувств.

Глава двадцать первая,
в которой котектив оказывается в злачном месте

Не дожидаясь новой порции рыданий, Ричи предпринял тактическое отступление, попросту говоря, сбежал. Ему просто необходимо было побыть в тишине и хорошенько поразмыслить обо всем случившемся.

Он не мог найти себе места. Все было зря, происходило не так. Номер отеля давил на него причудливой мебелью, мягкие кресла и пушистые ковры словно приглашали к безделью, а запахи молоденьких кисок, просачивающиеся в щель под дверью, окончательно сбивали сыщика с толку.

Кот ловко прыгнул на подоконник, пробежался по мокрым карнизам и спустился на узкие улицы дождливой Праги. Тут нужно держать ухо востро и хвост пистолетом. Уличные бездельники, забияки и воры в любой момент могут заинтересоваться гостем из России и проверить его на зубок. Адреналин заставлял Ричи думать быстрее.

Все предыдущие версии, которые продумывал котектив, оказывались пустышками. Нападения продолжались. Жертвой чуть не стала Мася, его возлюбленная, а знаменитый сыщик ничего не смог с этим поделать. Каждый раз он брал ложный след. Любая его ошибка грозила тем, что будет изуродована еще одна кошечка. Он постоянно опаздывал на один шаг, гонялся за своим хвостом вместо того, чтобы устроить засаду, наброситься на злодея и схватить его на горячем. Кто напал на Масю? Сообщник Тараса? Но ему-то зачем это надо? Все жутко перепуталось.

Ричи быстро продвигался по мокрой брусчатке и размышлял. Кому могли понадобиться все эти жертвы? Кто остался? Допустим, есть маньяк, желающий искалечить красоток. К примеру, любитель автографов кот Кнедлик, с виду весьма жалкий. Или какая-то завистливая конкурсантка, имеющая реальные шансы на победу и достаточно беспринципная, чтобы прибегнуть к таким методам.

Ричи прыгнул и оказался на удобном развесистом дереве. Просто так, без всякого смысла, как любят это делать настоящие коты. Сыщик забрался повыше, чтобы совместить приятное с полезным. Во-первых, двуногие, время от времени бесполезно снующие туда-сюда, не мешают размышлениям. Во-вторых, заодно можно рассмотреть живописные окрестности.

Ричи удобно устроился на широкой ветке и попытался еще раз найти концы в этом запутанном клубке фактов. Конечно, египтяне, казалось бы, идеально подходят на роль злоумышленников. Все эти экзальтированные рассуждения о шоу-бизнесе и мировом господстве прекрасно вписываются в модель поведения типичного преступника.

Котектив расстроенно дернул хвостом и с досадой вздохнул. Что-то все время не сходилось, словно раз за разом ему вместо сливок кто-то подсовывал разведенное сухое молоко. Каждый новый след вел в тупик.

Нет, конечно, само по себе это не удивительно. О том, какие махинации прокручиваются на подобных выставках, он слышал не раз, но таких вот опасностей увидеть не ожидал.

К тому же он все больше переживал за Масю. Охотники за претендентками на пальму первенства могли в любой момент добраться и до нее. Что было бы, если бы с ее дивной шерстки стекала зеленка?! Воображение Ричи тут же нарисовало жуткую картинку: темные тени поджидают сибирячку в номере. Они затаились прямо у входа. Беспечная кошечка открывает дверь, и тут!.. От одной мысли об этом шерсть на загривке влюбленного кота встала дыбом, уши плотно прижались к голове, а когти впились в кору дерева.

Или еще хуже! Темный номер, ночной ветер чуть колышет легкие занавески. Беспечная Мася открывает дверь. Сквозняк откидывает штору чуть больше, и свет уличного фонаря блестит на металле. Коварные лапы держат не зеленку, а машинку для стрижки. Она начинает жужжать, дверь захлопывается, крик, только полный ужаса и непонимания, разносится по пустому коридору отеля!

– Эй!

От возмущенного вопля Ричи пришел в себя. Увлекшись мыслями, он и сам не заметил, что ободрал почти всю кору с ветки, на которой устроился. Мелкие кусочки ее незаметно осыпались вниз. Один из них свалился прямо на голову коту, проходящему внизу вместе с приятелем.

Ричи свесил голову, готовясь принести извинения, как услышал разговор:

– Тихо! Только лишнего внимания нам не хватало!

– Кто-то бросил в меня деревяшкой!

– Кому ты нужен, остолоп?

Ричи замер. Он уже слышал этот голос. Но где?! Котектив изо всех сил вытягивал и выгибал шею, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь сквозь густую листву. Нет, бесполезно. Ночью все кошки серы, да и вечером – не лучше. Сквозь листву мелькала то часть спины, то лапа, то хвост. Не разобрать, как ни старайся.

– Шагай, не придумывай! Уже поздненько, – последнее слово прозвучало со странным ударением.

«Ба, да это же Кочур, кот, занимающийся подпольным тотализатором! Именно тот, кто мне нужен, – внезапно понял Ричи. – Он среди местной темной публики как дома, запросто мог слышать или видеть что-то важное. Надо бы разговорить Кочура. Ведь он может знать, к кому злоумышленники обращались за помощью. Например, чтобы достать того же бриллиантового раствора».

Стараясь не упустить знакомца из вида, котектив стал быстро-быстро пятиться, одновременно обдумывая, как объяснить ему свое появление. Тут случилось неожиданное. Ричи двигался задом наперед, не глядя, вдруг лишился опоры и понял, что дело неладно, в самый последний момент. Он мявкнул от неожиданности, сбил пару листиков и сучков и приземлился всего в паре метров от Кочура и незнакомого кота, потиравшего лоб.

С последней встречи полосатый делец почти не изменился, разве что прибавилась пара новых залысин от выдранных клоков шерсти. Рядом с ним стоял полукровка грязно-белого окраса, тощий и глуповатый на вид, совсем молоденький.

Именно к нему Ричи и обратился:

– Прошу прощения. Видимо, я случайно попал в вас корой от ветки, на которой сидел. Говорят, дышать вечерним воздухом перед сном чрезвычайно полезно.

– А кора сама упала? – недоверчиво уточнил белый кот.

– Я решил слегка поточить когти. Конечно, если бы заметил вас раньше, то не был бы так неосторожен. Могу я в качестве извинения угостить вас парой мышиных ребрышек?

Белый облизнулся, но Кочур опустил ему лапу на плечо и сказал:

– Мы уже давно поднялись и такую гадость не едим. Пусть мышатину помоечники жрут.

– Так мы же знакомы? – Ричи подошел поближе. – Кочур, верно? Я у тебя ставку на конкурс хотел делать.

Взгляд полосатого кота слегка смягчился, и Ричи понял, что все это время ему было очень неуютно под пристальным желтым прищуром.

– Кочур помнит, конечно. Но победитель еще не назван. Ставки делать рано.

Ричи подозрительно посмотрел на этого жучка и спросил:

– А ты что тут делаешь?

– Собираю информацию, – глазом не моргнув, ответил тот. – В моем бизнесе это самое важное.

– И что же ты узнал?

– Ставки повышаются. Кто-то устраняет русских и украинских конкурсантов. Бахнули Разлуку, Тараса, на очереди – Мася и Параня. Бизнес очень грязный и опасный, я же говорил.

Ричи устало фыркнул.

– А кому это выгодно?

– Всем, кто на тотализаторе играет. Нищим и богачам. Чем выше ставки, тем и выгодней. – Кочур хрипло рассмеялся. – Тут крутятся такие мыши, жулики и пройдохи!.. Коты находят себе неприятности на все четыре лапы сразу.

– А можно мне посмотреть на этих котов, узнать про ставки? – Ричи подумал, что проработать еще одну версию не повредит.

Кочур смерил его внимательным взглядом от ушей до кончика хвоста и сказал:

– Пошли. – Не дожидаясь ответа, полосатый кот устремился вперед, белый поспешил за ним следом.

Не теряя времени, к ним присоединился и Ричи.

Коты бежали быстрой рысью, уходили все дальше от жилых кварталов. Ричи заметил несколько странных субъектов, якобы праздно бродящих по ночному городу.

«Ага, как же, – подумал котектив. – Невинные прогулки под луной в самых очаровательных туристских местах. Очень натурально выглядит».

Чем ближе они подходили к пустырю, тем напряженнее становилась обстановка вокруг. Концентрация подозрительных типов увеличивалась. Они напряженно озирались по сторонам и определенно шли той же дорогой.

Наконец троица выскочила к захламленному пустырю, огороженному редким заборчиком. Это были подворотни и задние дворы около ресторана, светящегося яркими огнями, в котором происходила какая-то церемония для двуногих. У себя под носом люди ничего не видели, и это давало лучшую защиту от их ненужного вмешательства. Кочур прекрасно знал, где нужно устраивать подобные развлечения. Конечно же, там, куда никому и в голову не придет зайти. Если только специально не направляться туда.

– Давай дальше сам. Пока! – С этими словами Кочур растворился в щели в заборе, полуприкрытой ящиками, каким-то мусором и хламом.

Его напарник шмыгнул следом.

Котектив последовал за ними. Он кое-как протолкнулся в лаз, проделанный среди беспорядочно разбросанных коробок.

Задний двор и подворотня были забиты котами. Сенсация с покушениями вызвала небывалое оживление вокруг тотализатора. Ставки принимали несколько оборванцев. Разношерстная публика толпилась вокруг досок с именами и пометками.

Котектив осмотрелся. Расширившиеся зрачки выхватывали неясные кошачьи тени. Кто-то играл в «поймай мышонка». Группа котов, крепко перебравших валерьянки, пронеслась мимо, чуть не сбив Ричи с лап.

«Вот оно, самое дно общества. Мне осталось только навострить уши и сделать правильные выводы», – решил сыщик.

Следующие несколько часов котектив занимался тем, что слонялся от одной группы к другой и прислушиваясь к разговорам. Иногда он ставил на мышь в забегах, пытался угадать, под каким наперстком лежит шарик, скатанный из бумаги. Со стороны Ричи казался всего лишь обычным искателем приключений в ночном городе, но не позволял себе расслабляться.

Обитатели пустыря много говорили о выставке. Темные делишки, которые обстряпывались на ней, были крайне интересной темой. Коты охотно обсуждали подробности из жизни конкурсанток, просочившиеся в таблоиды, и их шансы на победу.

С каждым происшествием фаворитки менялись. Публика живо обсуждала, кто сколько успел потерять, у кого как выросли шансы на то, чтобы сорвать куш в тотализаторе. Некоторые слухи были, конечно, просто высосаны из пальца. Самые дикие из них, вроде того, что лысой кошке Нефертити пересадили человеческую ДНК, заставляли сыщика ухмыляться в усы. Но все же некоторые коты рассказывали друг другу и правдивые истории. Кто-то где-то что-то слышал и видел.

Решение проблемы все не находилось. При этом у Ричи складывалось впечатление, что оно где-то рядом. Может быть, надо просто прищуриться, чтобы увидеть его. Все карты сданы и известны, вот протяни лапу и сорвешь банк. Это раздражало котектива.

Похожий случай был с Ричи в Турции, на отдыхе. Мозаика тогда сложилась совершенно неожиданно, даже лишние детали остались. Надо было всего лишь посмотреть на ситуацию под другим углом. Просто расслабленная обстановка и экспрессивные турки действовали на Ричи парадоксальным образом, каждый раз не давали додумать совсем немного.

«Турция!» – осенило Ричи.

Он приблизился к очередной группе и громко гнусаво промяукал:

– Да турки их и устраняют!

Эта мысль попала на хорошо удобренную почву. Уже через пять минут глубокомысленного анализа обстановки завсегдатаи пустыря не сомневались в том, что злоумышленниками могут быть только турки.

– Смотри, мышеглот! – прошепелявил старенький кот, вырисовывая на земле какую-то таблицу. – Роксолана четко занимает четвертое место, по оценкам трех экспертов.

– Но после устранения русской Разлуки она сразу скакнула на третье, – добавил пушистый пузан, морда которого была раскрашена точно так же, как у вокалиста группы «Кисс». – Ей осталось устранить Масю и Параню, и все – она на первом месте! Франция ей не конкурент.

– Египет тоже, – поддакнула серая дымчатая кошка. – Наши судьи безоговорочно отдадут победу ей.

Разговоры оборванцев не имели под собой никакой твердой почвы, но Ричи решил прошерстить турецкую делегацию. Более того, в числе подозреваемых она была последней.

Тут он увидел главного заправилу. Кочур сидел вдалеке на мусорном баке и наблюдал за происходящим.

«Неприятный же он все-таки тип», – подумал Ричи.

Но из своего жизненного опыта котектив знал, что внешность часто бывает обманчива.

Сыщик сократил дистанцию, запрыгнул на бак и устроился рядом с Кочуром.

– Я вижу, все эти заморочки оживили твой бизнес! – заявил Ричард, решив начать разговор с обвинения.

Этот прием часто срабатывал на жуликах калибром поменьше. Если прижать их за хвост, они весьма охотно делятся собственными версиями и криминальными слухами, чтобы отвести от себя подозрение.

– Равно как и твой, – невозмутимо проговорил Кочур, хитро прищурился, обвел взглядом букмекеров и игроков, зевнул и продолжил: – Конкурсы красоты притягивают к себе массу всяческих персон, падких до газетных сенсаций. Собери в одном месте красивых кисок, богатых котов, охрану, прихлебателей, завистников, ревнивцев, безумцев и прессу. Сделай из этого соревнование, присыпь деньжатами по вкусу – и все.

– Что? – уточнил Ричи.

– Наблюдай за катавасией и стриги купоны. Это идеальный генератор драм и сенсаций, отдающих желтизной, – сказал Кочур и самодовольно потянулся.

Ричи решил взять паузу в разговоре. К этому хитрецу нужен правильный подход.

Котектив решил рассмотреть доску, на которой записывались ставки. На первом месте тут находилась француженка, за ней с небольшим отрывом шла его Мася. Тройку замыкала турецкая ангорка Роксолана. Чем больше ставок на одну кошку, тем меньше выигрыш. Для того чтобы сорвать куш на первой тройке, размер ставки должен быть поистине феноменальным. Тем более странно, что злодей подчищал в основном второй эшелон. Хотя нападение на Масю шло вразрез с этой тенденцией.

«Если злоумышленник пытается гарантировать победу какой-то конкретной кошечки, например француженки, то нападения происходят по понятной схеме, – рассуждал Ричи. – Хотя в этом случае слишком велик риск дисквалификации или срыва конкурса. А если наш злоумышленник – маньяк и единственное, что его интересует, – это участие той или иной кошечки в конкурсе? Тогда вычислить его будет в разы сложнее. Практически нереально угадать, кто будет следующей жертвой. Ею могу оказаться и я. Хорошо, если так. В этом случае нашего злодея ждут несколько очень неприятных сюрпризов», – подумал Ричи и на секунду выпустил когти в предвкушении драки.

– А как дела в категории зрительских симпатий? Там есть что-то интересное? – полюбопытствовал котектив.

– Скучно, как в костеле, – ответил Кочур. – Несколько трагических судеб, пара мелких дрязг, ни одной любопытной персоны, кроме тебя, само собой, – заявил пройдоха и скорчил противную гримасу.

В разделе зрительских симпатий было сделано всего несколько ставок – на кошек из Марокко и Германии.

– Любовник-альфонс оказывает этой вот корове знаки внимания, – пояснил Кочур, показывая на корявые рисунки на песке.

Художник из него был не очень, но Ричи понял, что марокканка тощая, а немка – жирная.

– Он надеется потом прибиться к этой толстухе и немного поживиться.

Еще одна ставка была совсем странной – на чешскую кошку. Рисунок, сделанный когтями, сразу давал понять, что тело конкурсантки исполосовано ужасными шрамами.

– А это кто? – спросил котектив. – С такими травмами надо в больнице лежать, а не по выставкам ходить. Неужели кто-то за нее проголосует?

Кочур какое-то время молчал, потом сказал:

– Дузика прежде была красавицей. Ее боготворила вся Чехия. Пять выставок подряд она занимала только первые места. Но время никого не щадит. Плюс ужасный несчастный случай прямо на позапрошлогодней «Мисс Кисс». Живого места не осталось. Опасный этот бизнес, грязный и страшный. – Кот покачал головой. – Зато приносит выгоду.

На самого Ричарда никто не сделал ни одной ставки. Этот факт немного задел его самолюбие, тем более что конкуренция в этом разделе выставки почти отсутствовала.

Кочур заметил взгляд собеседника и с ехидной улыбкой проговорил:

– Ты не волнуйся, может, еще всплывешь. Ставки тут, сам понимаешь…

– Да, не очень. – Ричи хмыкнул. – С чего бы я вообще конкурировал с таким-то окружением?

– Все по-честному. Все сопереживают той кисе, сам видишь. А ты – ну, не знаю, не нравишься, видимо. – Кочур нехорошо зыркнул на собеседника.

«Угу, – мысленно согласился Ричи. – Ты мне тоже».

Весь этот котолизатор казался ему очень подозрительным. Этот самоуверенный нахал, который – к гадалке не ходи! – что-то знает и молчит. Неясные кандидатки, коты на подходах. Где Кочур их столько набрал?

Сыщику такой расклад совсем не нравился.

Глава двадцать вторая,
в которой котектив знакомится с темными турецкими делишками

«Караул! Как же я мог забыть написать свою колонку в модный журнал?! – С этой мыслью Ричи как ужаленный подскочил с кровати и заметался по комнате. – Что за неорганизованность! Не представляю, что я скажу… Стоп. Кому я что скажу? Какая колонка? Какой такой журнал? Я же детектив, а не какой-то там модный блогер. Да уж. Приснится же такое. Вот что значит полное погружение в мир гламура и красоты».

Ричи выдохнул от облегчения по поводу того, что он просто сыщик и никакого отношения к модным критикам не имеет, а потом наконец-то переключился на расследование. Сна больше не было ни в одном глазу. Озабоченность навалилась, как мягкое, но тяжелое одеяло.

«Так, турки-турки-турки. Все сходится. Очень подозрительно себя ведут. Способны на многое. Беспринципны и жестоки. Опять же неевропейская культура. Хотят выиграть. Мотив и возможность налицо. Только вот улик нет, – раздумывал Ричи. – Но почему? А потому, что я их не искал. Эрго, надо это исправить».

Приняв решение, кот сразу преобразился, собрался. Его мозги включились на полную катушку.

«Так-так-так, – прикидывал Ричи. – Один из основных элементов оперативной работы, который, правда, мне не очень давался, – это слежка. Было бы здорово опробовать его. Но следить за перемещениями всех турок я не смогу, вдобавок это и слишком опасно. Следовательно, мне нужно место, откуда они никуда не разбегаются, а сидят себе там. Номер отеля. Так что в путь!»

Тараса котектив решил с собой не брать. Слишком много от него было шума. Прошлые операции, конечно, дали неплохой результат, но из-за украинца не отличались особым изяществом исполнения.

Через полтора часа Ричи уже лез в форточку номера отеля, где остановились подозрительные турки. Сам-то он считал, что делает это грациозно, хотя со стороны и выглядел немного грузно.

Ричи отдышался и занял отличную позицию для наблюдения у окна, за портьерой из какой-то плотной ткани. Тут в комнату зашли хозяева.

Ричарда мгновенно оглушил стук сердца и шум собственной крови, несущейся по артериям. Из-за этого он пропустил несколько первых минут разговора.

Котов в комнате было трое. Все неуловимо похожи друг на друга – крупные мускулистые тела, головы, немного напоминающие треугольники, длинные сильные шеи, овальные глаза. Два кота постарше, один молодой, немного нервный.

Между ними шел неспешный разговор.

– Слушай, Левант, но ты сам просил предоставить тебе разработку этой молдавской кошечки. Ты уговаривал нас три дня. Мол, это твоя первая операция, и ты провернешь все так, как надо! – веско, с южной горячностью, присущей туркам, выпалил самый старший кот со стальным отливом шерсти в адрес молодого. – И что мы увидели? Ничего. Она еще не подписала контракт и не приносит деньги!

– Эй, Челик! – Молодой кот был еще более экспрессивен. – Нам нужны модели для эскорта? Да? Так вот, я подошел к ней, поужинал и погулял ее. Мы много говорили. Она нам не подходит.

Старый кот даже поперхнулся молоком, которое налил всем третий бандит, присутствующий там и пока молчавший.

– Как не подходит? Почему? Кто сказал? – осведомился Челик, махая лапами.

– Не кричи, успокойся, выслушай меня. Она глупа абсолютно и беспросветно. Ты знаешь, я сам не ума палата, но это нечто! Ее прелестная головка просто пустая, как мышеловка. Зато в ней крепко сидит первобытная жажда наживы. Мы же набираем кошечек не просто так, а для поддержания престижа респектабельных господ. Представь себе, как будут неловко себя чувствовать рядом с ней умные коты. Не ты ли мне говорил, что кошечка должна выглядеть настолько умной, чтобы ее глупость оказалась приятным сюрпризом, а не наоборот?

– Что, она прямо так сильно глупа? – уточнил старик.

– Нет, она слабо умна! – ответил молодой кот и заржал.

– Психолог, засунь эти остроты в мышиное ухо. В общем, так. Я сам с ней пообщаюсь и решу, что делать дальше.

– Не сердись. Зато я поговорил с менеджером из ее команды. Его Богданом зовут. Он оказался буквально находкой! Знает все ходы-выходы на молдавской таможне, кого попросить, подмазать. Выдал мне несколько вариантов транспортировки к ним нашего корня валерианы. Думаю, что направление очень перспективное.

– Думает он. Так сразу и выложил всю нашу подноготную?

– Нет, конечно. Обижаешь, уважаемый. Все как ты учил – намеками.

– Жаль, что ученик ты так себе, – проворчал старик. – С этим типом пусть встретится Байбарс. – Собеседники посмотрели на молчаливого кота. – Он и определит, ценный ли кадр и что с ним делать.

Ричи слушал их и не совсем понимал. Вроде бы бандиты. Они проворачивают темные дела, что-то скрывают, но никакой зацепки нет. И красивые кошечки их интересуют, и что-то про таможню болтают…

Вдруг в голове сыщика родилась шальная идея. Внедрение! Лучший способ вывести их на чистую воду – разговорить. В себе Ричи не сомневался. Нужно было лишь выбрать легенду.

«Не надо долго думать. Что их интересует, то и предложу. Я богатый кот, у меня дядя на колбасной фабрике работает, хочет еще один бизнес начать – валерьяновый. Да и в ветчину настоечку можно капать – отбоя от покупателей не будет. Остальное на ходу», – решил Ричи.

Котектив потихоньку выбрался из комнаты тем же способом, как и попал в нее, и не стал терять время. Он сориентировался, привел мысли в порядок, выстроил всю легенду в одну сплошную непробиваемую линию, заставил себя поверить в нее и уже через полчаса царапался лапой в комнату к туркам.

– Здравствуй, уважаемый, что хотел? – Молодой кот Левант не полностью открыл дверь, загораживал проход своим телом.

– Здравствуйте. Я от Богдана. – Ричард важно, как и положено богатым и преуспевающим котам, начал протискиваться в комнату.

– Какого Богдана? Не знаю такого. Так что ты хотел? – бубнил турок, выдавливая его обратно.

– Вам таможня добро уже дала? – с чувством собственного достоинства обронил Ричи.

– Эй, ну-ка, Левант, пропусти уважаемого гостя, – донесся голос из комнаты.

Молодой турок нехотя впустил визитера.

Сыщик уверенно прошел в комнату, поздоровался со старым котом, представился.

– Я по рекомендации нашего общего молдавского друга Богдана. Имею честь предложить вам весьма выгодную сделку.

– Здравствуй, Ричард-бей. Я Челик, а вот этот не в меру энергичный молодой кот – Левант.

– А где третий?

– Какой третий? – Челик недобро прищурился.

– Богдан сказал, что вас трое, вот я и спросил, – еле-еле выправил свою ошибку Ричи.

– Достаточно и меня одного, – заявил турок. – Присаживайся, дорогой, выпей молока. Так с чем ты пожаловал?

Ричи не спеша, с чувством, толком, расстановкой, рассказывал свою легенду. Время от времени он лакал молоко из блюдца и сам все больше погружался в выдуманный им мир богатых и успешных персон.

Он уже выбирал момент, чтобы перейти к наводящим вопросам, интересующим его, как вдруг…

– Ричард-бей, спасибо за интересную историю, но даже у нас в Турции не принято так долго ублажать гостей сказками, – перебил его старый кот с хитрой усмешкой. – Мы знаем, кто ты есть, первым делом навели справки, кто приехал, будут ли проблемы. Ты из России, прибыл сюда с двумя очаровательными кошечками, не богатый и не деловой.

Ричи почувствовал себя слегка оглушенным, но быстро опомнился и подумал, что ему нечего терять. Честность и прямота – его главное оружие.

– Еще какой деловой! Я все про вас знаю, вы торгуете молодыми красивыми кошечками и занимаетесь контрабандой валерьянки!

– Ой, Ричард, дорогой, столько эмоций! Как будто я дома оказался! – Турок радостно засмеялся.

– Послушай, уважаемый, у тебя, наверное, беда случилась, раз ты так сильно за нас переживаешь! – добавил Левант.

– Но только мы кровью лап не пачкаем, – заметил Челик.

Ричи словно прыгнул в ванну, полную воды. Сам от себя не ожидая чего-то подобного, он вдруг выложил туркам все начистоту, жадно вглядывался в выражение их морд, но испуга не видел. Там читалась только озабоченность.

Челик потянулся на своем диванчике и сказал:

– Спасибо за откровенность, уважаемый гость. Да, мы и правда профессионально интересуемся красавицами. Но только как бизнесмены. Мы снабжаем красивыми кошечками эскорт-фирмы, являемся пусси-хантерами, если можно так выразиться.

– Старым богатым котам бывает неприлично выйти в свет в одиночку. Кто же будет тебя уважать, если ты не имеешь хорошенькой самки? – заявил Левант и стукнул себя хвостом по боку.

– Хотя мы-то знаем, что самки – сосуд греха и толку от них ноль. Одни беды и расходы, – продолжил старый кот. – Поэтому проще арендовать красавицу на вечер.

– А если срастется, то и на ночь, – подхватил Левант. – Правда, такое редко бывает. Нашим клиентам не до подобных глупостей.

– Посуди сам, почтеннейший Ричард-бей. – Челик поднялся. – Нам нужны исключительно отборные экземпляры, порченый товар для нас бесполезен, за него ничего не дадут. Мы просто посредники, находим ценную модель и предлагаем ей непыльную и весьма доходную работу. Поверь, уважаемый, от красоток отбоя нет. Если какая и отказалась, то потом жалеет. В нашем бизнесе нет никакого смысла портить шкурку кому бы то ни было. Да и с валерьянкой ты когтем в небо попал. Это законный и очень прибыльный бизнес. В нем есть свои нюансы, но тебе они неинтересны! – Старый кот дал ясно понять, что эту тему развивать не будет.

Но Ричард и сам сообразил, что в очередной раз выстрелил вхолостую. Разгадка, которая вроде бы была уже в лапах, опять ускользнула. Конечно, турки оказались жуликами и пронырами, но к делу это не относилось. Снова нет никаких зацепок, а это значит, что преступления будут продолжаться.

Поломав так вот голову, Ричи решил немного отдохнуть, предварительно определив главное. Доверять, кроме себя и Маси, здесь некому. Он ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не должен дать любимую кошку в обиду. Никому, любой ценой!

Глава двадцать третья,
в которой Ричи практически ловит преступника за хвост

В последние дни перед конкурсом в Праге, по словам двуногого писателя, стояли дивные погоды. Нежно-голубое небо, легкий ветерок, прогонявший все облачка. Солнце не жарило, а лишь приятно припекало. Вечером же дневное тепло не уходило, оно лишь становилось чуть более сдержанным и идеально дополняло старинные улочки Пражского Града.

Мася с Ричи в сумерки выходили гулять. Они вдыхали запах свежеприготовленной рыбы, который перемешивался с причудливым ароматом местной кошачьей мяты.

Обычно после часового променада парочка заходила в одно из многочисленных здешних кот-кафе и отдыхала от тревог, мучивших ее. Увы, это расследование было слишком тяжелым для сыщика. Помимо распутывания клубка интриг, устраиваемых организаторами и участниками выставки, котективу нужно было всегда, каждую секунду думать о безопасности Маси, да еще и притворяться аристократом.

– Корчма «У Мурра». Может, зайдем? – предложила кошечка.

Не слишком приметное с виду заведение располагалось в небольшом подвальчике старинного дома. Мася вычитала в Интернете, что здесь подают прекрасных запеченных карпов, а в качестве аперитива наливают хитрую настойку из молока и валерианы, приготовленную по особой технологии. Очень пожилой, но холеный кот с длинными белыми усами встретил Масю и Ричи и пригласил их в огромный ящик из-под рыбы, устланный пушистым пледом. Как часто бывает в Чехии, это оказался хозяин и официант в одном лице.

– За всем этим стоять может кто угодно – французы, турки, египетские интриганы, укуси их мышь за лапы, – рассуждал Ричи, лакая хваленый коктейль.

– Я уже который раз хочу позвать Параню гулять с нами, но после того случая ее будто подменили, – проговорила Мася. – Приходит с репетиции и прячется в переноске, даже на двуногих своих не смотрит. Странно все это и не похоже на нее.

– Я заметил, что она старательно избегает Тараса, – сказал Ричи. – Как раз после того случая у дамской комнаты. Хотя по идее должно быть наоборот. Кому, как не ему, защищать свою прекрасную кошку?

Ричи с Масей уже поужинали божественной рыбой в молоке, которое, по словам владельца, привозили с фермы, располагающейся в экологически чистом районе. Официант унес миски и неожиданно вернулся с блюдцем жирных сливок для дамы. Здесь это называли special-murr от шеф-повара. Мася не спеша уплетала угощение, Ричи пил свой коктейль.

Вдруг входная дверка открылась. В проеме, занавешенном тряпкой от любопытных детей двуногих, мелькнула знакомая морда.

– Тарас? – удивился Ричи.

– Что он здесь делает? – спросила Мася, которая тоже сразу заметила их общего украинского друга. – Давай позовем его за стол…

– Не спеши, моя красавица, – прервал Ричи возлюбленную. Включившаяся интуиция подсказывала ему, что надо не выдавать своего присутствия и понаблюдать за происходящим.

Тарас плюхнулся на коврик в большую картонную коробку, скорее всего от телевизора, и небрежно подозвал официанта.

– Давай этой вашей фирменной бурды, – отчеканил он.

Ответ официанта Ричи не расслышал, потому что тот, в отличие от Тараса, говорил учтиво, вполголоса. Однако он все-таки понял клиента и тут же удалился в подсобку.

Входная дверка опять открылась, и в подвал вошел огромный пятнистый кот со слегка расцарапанной мордой. Увидев Тараса, он подошел к его коробке.

Коты обнюхали друг друга и коснулись хвостами в знак приветствия, затем разлеглись на коврике. Официант вручил Тарасу «фирменную бурду», принял заказ у прибывшего гостя и снова бесшумно удалился.

– И что за приятели у Тараса! Ни разу не видела в отеле этого типа, – удивилась Мася.

Ричи, который начал подозревать недоброе, не спешил раскрывать подруге все карты.

– Не знаю, – обрывисто муркнул он, наблюдая за странной парочкой. – Давай спрячемся за ящик и последим.

Разговор у украинцев шел о каких-то общих знакомых.

– Дорош, пес бы его побрал, все барыжит мышиными хвостами. И кто еще их покупает? Не девяностые на дворе, – рассуждал Тарас.

– Да, он поставляет их в несколько магазинов на окраинах Киева. Нищеброды всякие покупают, – отвечал его собеседник. – Это ты привык к филе да языкам вареным. Не все так зажрались.

Разговор шел в фамильярном ключе, было видно, что собеседники знают друг друга не первый год. Тарас с приятелем тыкались друг в друга носами и урчали так, что слышно было, видимо, даже в соседнем баре. Но внезапно тональность их беседы изменилась, хлопцы перешли на шепот.

– Постарайся прислушаться, – сказал Ричи Масе.

Разобрать что-то было сложно. Сыщику даже не верилось, что Тарас, обычно громогласный, может говорить так тихо.

– Зеленка… у них ничего не выйдет… надо пытаться… у сортира не в счет, – едва доносилось с противоположного края зала.

– Зеленка?.. – растерянно шепнула Мася. – Видимо, он сам боится быть облитым, но почему? Его же все равно сняли с выставки.

Внезапно Ричи вздрогнул.

«А вдруг именно этот кот напал на Масю в ту злополучную ночь? Мышиное сердце, как жаль, что мы тогда запутались в скатерти и ничего не было видно! Да, похоже, что именно этот паскудник так яростно пускал в ход когти, пытаясь попасть мне в глаз. Вполне похоже, что именно эту морду и хвост я оцарапал в Масиной комнате. Потом злоумышленник пустился наутек через окно. Для отвода глаз этот тип явился в номер к украинскому дружку и даже слегка с ним подрался. Получается, что все эти подлости организовал Тарас? Да так, что его самого сняли с выставки? Но зачем? Правда, эксперты считали, что в тройку победителей он все равно не войдет. Зато подозрения с себя украинец снял полностью. Мол, смотрите, я и сам пострадавший! Чтоб Параня победила? А может, просто из-за собственной ненависти ко всем и вся?» – рассуждал сыщик.

– Мася, нам надо незаметно уйти, – шепнул он.

– Что случилось? – удивилась кошка.

– Расскажу по дороге. Мне нужно в отель, кое-что проверить.

Мася сразу обо всем догадалась, грациозно быстро вышла из-за стола и совершила мягкий, точный, решительный прыжок. Через три секунды красавица уже была у дверей, выходящих во двор.

Котектив оценил этот маневр, хотя сам все же предпочел бесшумно отползти. Возраст уже не тот для таких трюков! Да и комплекция тоже.

Оказавшись на улице, Ричи изложил подруге свои умозаключения и догадки.

– Что все-таки он хочет больше – победить самому или не дать другим? – осведомилась ошарашенная Мася.

– Я прочитал в Интернете биографии всех участников выставки. Так вот, Тарас с треском провалился на прошлогоднем конкурсе в Киеве, понимаешь, вроде третье место с конца. Я сперва не придал этому значения, а сейчас все сходится. Он изначально был уверен в своем проигрыше, хотел насолить всем, включая соотечественницу!

Теорию Ричи о неконтролируемой жажде мести подтверждало и то обстоятельство, что на прошлом конкурсе на пьедестале почета оказались русские и украинцы. Именно поэтому сейчас Тарас не трогает ни турок, ни египтян, ни французов. По его логике выходит, что они не конкуренты ни ему, ни его славянским братьям.

Вот только как объяснить спектакль с любовью к Паране? Ведь он долго добивался внимания этой сложной и резкой кошечки. Возможно, такова была часть хитрого плана. Тарас хотел войти в полное доверие к ней, чтобы его землячка ни секунды в нем не сомневалась.

– Пока он сидит там, надо осмотреть его вещи, – сказал котектив спутнице, едва касаясь ее кончиком хвоста.

– Ты хочешь рыться в его вещах? – спросила красавица и шевельнула усами.

Ее породистость четко проявлялась и во внутренних качествах. Мася была кошкой порядочной и корректной в мыслях и действиях.

– Но разве может так поступить потомок принца? Мы же не какие-то ищейки, в конце концов!

– Придется, моя дорогая, – с невыразимой грустью в голосе ответил Ричи.

Конечно, он был никаким не потомком принца, а самой обыкновенной невоспитанной ищейкой, вылезшей из темного подвала.

Двуногий писатель говорил, что состояние косметички способно рассказать о любой самке больше, чем двухчасовой разговор с ней. Ричард отрицал почти все методы, практикуемые бесхвостыми и безусыми детективами, однако с этим постулатом был полностью согласен. Внимание к деталям важно! Личные вещи – практически душа подозреваемого. Они вполне могут рассказать о намерениях, которые зреют в любой голове, не только кошачьей.

Котектив знал, что Тарас живет в одном номере с Параней, но у него есть и свой личный, снятый организаторами «Мисс Кис». В нем проживает его двуногий и постоянно водит туда девиц весьма разбитного вида, которые каждый раз пропитывают помещение табачным дымом. Именно здесь в большой сумке хранятся вещи украинского котяры.

Проходить в номер из коридора было опасно. Слишком уж велика вероятность засветиться. Внезапно у Ричи в голове всплыл эпизод недельной давности, когда он по пятнам отслеживал перемещение злоумышленника с флаконом зеленки, напавшего на Параню.

«Конечно, подоконник!» – осенило его.

Отель располагался в старинном здании. Подоконники здесь были настолько широкими, что по ним легко мог бы пройти даже двуногий детеныш трех лет от роду. Для кота же это было просто развлечением.

Ричи и Мася вмиг допрыгнули до третьего этажа и осторожно заглянули в номер Тараса. Окно было приоткрыто.

Двуногий расхаживал из угла в угол и болтал с кем-то по телефону по-английски.

– Ok, darling, see you later! Of course, I miss you too, – сказал он в завершение разговора, спрятал телефон в карман брюк, схватил легкую куртку, лежащую на кровати, в последний раз затянулся сигаретой и спешно вышел из номера.

Хлопец явно направлялся на встречу с очередной пассией в каком-нибудь баре. Видимо, через пару часов они оба, несколько нетрезвые, завалятся в эту комнату с бутылкой виски и пакетом льда. Это значит, что время на обыск есть.

Как только дверь захлопнулась, парочка юркнула в открытое окно и очутилась в комнате, заваленной всяким хламом, без которого двуногие жить не могут.

– Что мы ищем? – неуверенно спросила Мася, брезгливо сморщившись.

– Ничего конкретного, просто перебираем вещи. Интересное обнаружится само собой, – ответил Ричи.

Сумка с вещами Тараса располагалась рядом с его лежаком, слева от чемодана двуногого. В ней валялись шампуни, пузырьки киевской валерианы, пакетики корма и игрушечные мыши патриотической желто-голубой раскраски.

Ричард запустил лапу в глубину сумки, и на свет показалось несколько бутылочек с темной жидкостью.

– Боже мой! Зачем ему зеленка, да еще в таком количестве?

Судя по упаковкам с надписями на чешском языке, пузырьки с зеленкой были куплены уже здесь, в Праге.

– Пес подери, каков шакал! – воскликнул Ричи.

– Ричард, подожди! Мало ли зачем ему зеленка. Может, двуногий купил, в конце концов?.. – Мася до последнего не хотела верить в предательство Тараса.

– Ему даже не хватило мозгов на то, чтобы получше спрятать эту гадость. Еще бы на окно выставил! – прошипел Ричи, будто не слыша замечание Маси.

Он проклинал себя за то, что, будучи лучшим котективом в Москве – ладно, пусть одним из таковых, – ничего не заподозрил, вовремя не осознал опасность, которая грозила даже не ему, а его ненаглядной сибирской кошечке. Грош цена такому котективу! В этот момент разъяренному Ричарду хотелось в клочья порвать штору или обивку дивана.

– Ричи, смотри! Это Разлука! – Мася протянула котективу вырезку из газеты с фотографией русской красавицы. Изображение кошки с некогда холеной, густой шерстью было залито зеленкой. Газета была датирована прошлым годом, публикация посвящена тогдашнему конкурсу, где Разлука не выиграла, но была в числе фаворитов.

– Все сходится, понимаешь? Одного конкурента он уже убрал! А вот с другими пока вышла заминка. Вот сейчас они с тем мордоворотом сидят в баре и разрабатывают новый, куда более совершенный план, как изуродовать тебя, Параню, а потом и меня! – со злобой в голосе рассуждал Ричи.

– Мне кажется, обо всем этом нужно сообщить организаторам и, может быть, даже двуногим. Тараса вместе с его воспитанником нужно отправить домой, чтобы никто больше не пострадал, – зябко передернувшись, рассудила Мася. – Настоящие детективы из полиции наверняка разберутся.

– В полиции расследование обязательно будут затягивать. За это время он успеет натворить дел. А организаторы… надо выбрать, кому сообщить, – ответил Ричи.

Глава двадцать четвертая,
в которой кот Тарас учится плавать

Мася задумчиво бродила по подоконнику. Ей не давали покоя мысли, роем пчел жужжащие у нее в голове.

Ричард врал ей. Он никакой не аристократ и совершенно не богач. Скорее всего, его двуногий даже не депутат. Разве может политик быть таким рассеянным и неряшливым? Он должен ходить в хорошем шерстяном костюме и выглаженной сорочке с запонками. Уж она-то видела, в их бутик в Новосибе захаживали весьма солидные двуногие. Этот тип может не бриться неделями, не менять футболки и джинсы. Да и ботинки его тоже не выглядят комильфо. Ходить в таких вот стоптанных, давным-давно не чищенных башмаках не позволит себе ни один депутат, даже районный.

Ричард предпочитает мышиные закуски и хрустящий сухой корм. Разве он действительно искушен в той изысканной еде, о которой так много рассказывал ей?

Он слишком внимателен к мелочам, это близко к писательскому ремеслу, но сообразителен, логичен, совсем не мечтателен.

Котектив! Точно! Никаких сомнений. Как Ричи оживился с этими происшествиями, ринулся в разыскные мероприятия. Писатель собирает информацию иначе, он наблюдает. Кот – активный участник, разнюхивает не хуже ищейки, не довольствуется созерцанием.

Ах, как Мася разозлилась, когда учуяла обман! Шерсть ее встала дыбом. Ей хотелось расцарапать милую, добродушную морду Ричи. Но разве же она сможет?! Ведь он такой чуткий, предупредительный, жутко стесняется своего вранья. Да и набрехал-то ей только потому, что боится классовых предрассудков. С виду очень даже солидный кот, а ведет себя как настоящий несмышленыш.

Кошачьи страсти! Да ведь он просто влюблен без оглядки! Ричард ведь не со зла притворялся, просто боялся подойти. Стеснялся, думал, что неровня ей. Что не пить им молока из одной крынки. Как же он, должно быть, переживает. Ни роду, ни племени. Достатка никакого. А она, дурында, все твердила ему о своей голубой крови, путешествиях, достатке. Сама ведь и вынудила наврать.

Мася задумалась и, сама того не желая, столкнула с подоконника вазу с цветочком. Нелепая одинокая хризантема, подарок двуногого писателя, дешевый, но такой милый.

На звон прибежала ее воспитанница.

– Мася, что ты натворила! – сказала она, бережно подобрала цветок и поставила его в стакан, проверив, не переломился ли стебель.

Кошка пришла в себя. Конечно, двуногая тоже видит, что писатель не богат, не соперник другим ее ухажерам по звону монет. А ведь вон как она трепетно относится к цветочку. Тот огромный свежий букет, который вчера притащил пожилой чех, человеческая самка выкинула в мусорку и плакала потом. Эх, двуногие, двуногие. Неужели она рыдала из-за цветов?

«Ричард, милый, хороший, славный. Я очень люблю тебя и твою маленькую ложь, – думала сибирская красавица. – Попалась кошка в мышеловку, влюбилась как дурочка. Но Ричард, безусловно, прекрасный кот. С враньем мы разберемся. Я еще потычу его носом, но решение принято. Не так страшны его прегрешения, как велика любовь. Ведь именно это чувство и толкает нас на всякие глупости».

Мася спрыгнула с подоконника и неаккуратно приземлилась на туфлю своей двуногой. Ну уж за это винить вообще можно только себя. Кошечка задумалась, не слыша бесшумных шагов за стеклом.

Ричи выбрался из номера, мучительно размышляя, что ему делать. Времени мало, опасность сгущалась вокруг Маси, а он беспомощен, как котенок! Конечно, ему не справиться в одиночку с такими здоровяками, как Тарас и его напарник! А ставка тут куда больше, чем жизнь!

Вспомнив о ставке, Ричи подумал о Кочуре.

«Похоже, это единственное существо, с которым мне удалось поладить и говорить на одном языке. Кот он в таких делах опытный, подобных интриг на своем веку повидал немало. Многочисленные шрамы говорят о количестве драк, в которых побывал Кочур. Пожалуй, можно предложить ему стать напарником. Ради денег старый забияка готов на все. Вместе с ним разобраться с Тарасом будет гораздо проще, вот только как это сделать? На дворе двадцать первый век, а за окном – Прага. Подвальные бои тут неуместны. Нужно убедить горячего украинского хлопца прекратить свой террор и уехать домой. Но как? Впрочем, терять время нельзя. План придется обдумывать уже на ходу».

Ричи рванул по направлению к пустырю, где обитал Кочур.

На улице уже совсем стемнело, и прекрасная Прага зажглась миллионами огней. Мягкий желтый свет, в котором купалась вечерняя Староместская площадь, разбавлял лишь зеленоватый отблеск от крыши собора Святого Витта.

Пустырь, на котором жил Кочур, находился чуть в стороне от центра города. Ричи хорошо запомнил это место после случайной вечерней встречи.

Котектив много отдал бы за то, чтобы сейчас гулять здесь с Масей, а не вести неприятные и щекотливые разговоры с опасными котами. Ему было грустно и стыдно. Такого расклада он, опытный сыщик, никак не ожидал. Что скрывать? Ричи доверял Тарасу, считал его честным простоватым котом, безумно влюбленным в Параню, своим союзником.

Внезапно он вспомнил об участнице из Украины и понял, что не меньшая опасность, чем Масе, сейчас грозит и ей. Ричи стало стыдно еще больше. Стараясь защитить любимую, он совсем забыл о других кошках.

Путь к пустырю лежал через Карлов мост. В самом его центре стояла толпа двуногих, которая закрыла дорогу котективу. Экскурсия, будь она неладна! В то самое время, когда дорога каждая секунда!

Пожилой экскурсовод рассказывал, тыкая указкой в медную статую со звездочками вокруг головы:

– Ян Непомуцкий был священником при короле Вацлаве Четвертом. К несчастью для Яна, Вацлав был очень мнительным человеком. В один роковой день у священника исповедалась королева. Что она ему сообщила, никто не знает. – Двуногий хихикнул. – Однако Вацлав был убежден, что жена поведала о любовной интриге, и потребовал, чтобы Ян выдал все, о чем она говорила. Священник отказался нарушить тайну исповеди, за что его связали, протащили через Карлов мост и бросили во Влтаву. По преданию, в месте, где он был утоплен – вот тут, смотрите, – появился золотой ореол в виде пятна как доказательство его святости. И сейчас на статуе Яна Непомуцкого изображен нимб из золотых звезд вокруг головы. В нескольких метрах от статуи есть маленькое распятие, отмечающее место, где святой был сброшен с моста. Коснитесь его, и ваше желание исполнится.

Двуногие устроили свалку. Каждый пытался дотянуться до креста первым. Ричи протиснулся сквозь толпу и резво устремился вперед.

Внезапно он заметил двух крепких котов, резко вылетел из облака собственных мыслей и зашипел:

– Тарас!

Украинец стоял у перил вместе со своим сообщником и смотрел на Влтаву мутным и рассеянным взглядом.

– Привет, дружище! – сказал Тарас, который слегка покачивался от валерьянки, выпитой в баре. – Это мой друг Ричи из России. – Он кивнул на котектива, а потом на напарника. – А это мой свояк Билый. Мы с ним хотим провернуть одно дельце.

– Уматывай сейчас же в свой Житомир! Подойдешь к Масе хоть на три прыжка – я из тебя котлету сделаю! – заявил Ричи, огорошив своего собеседника. – Дельце они задумали! Я все ваши дела за километр чую!

– Мы не поняли друг друга? Шо, братику? – Тарас смотрел на Ричи удивленными и остекленевшими глазами.

– Житомирский пес тебе братику! Я все знаю!..

– Какой еще пес? Он кот! – некстати заметил свояк Тараса, поджимая хвост и отходя в сторонку.

Похоже, несмотря на солидные размеры, он был не храброго десятка.

Ричи фыркнул и продолжил, агрессивно наступая на соперника:

– Знаю, как ты зеленкой Разлуку облил, и Параню пытался, и Масю!.. А этому твоему свояку я тогда морду расцарапал! Могу прямо сейчас добавить!

Внезапно хвост Тараса распушился, стал вдвое толще, шерсть на загривке вздыбилась, а глаза заблестели дьявольским пламенем. Кот в одно мгновение протрезвел, осознал, что его преступление полностью раскрыто. Он бросился наутек по Карловому мосту. Билый мерзко завизжал и кинулся за ним со скоростью пули.

Ричи ринулся за Тарасом и его прихвостнем, понимая, что упустить предателей никак нельзя. Иначе они затаятся на несколько дней, а потом нанесут резкий и неожиданный удар.

Внезапно экскурсия полностью перекрыла выход с моста. Билый с мерзким мявом проскользнул под десятками человеческих ног и огромными скачками понесся вдаль. У его не столь ловкого напарника такой трюк не прошел. Тарас ударился о блестящее колесо инвалидной коляски, в которой сидел тучный человек, и кинулся в сторону. Тут котектив и настиг своего обидчика.

Не издав ни звука, украинец бросился на Ричи. Сыщик едва успел увернуться от лапы с острыми когтями, промелькнувшей над ним. Он уклонился, но соперник с налитыми кровью глазами продолжал наступать, утробно воя и нанося удары чудовищной силы. В каждом движении Тараса чувствовались ярость и ненависть.

Ричард понял, что со здоровяком, выросшим на сале и сметанке, справиться почти невозможно, но злость удесятерила его силы. При всей своей мощи украинец был достаточно медлительным. Котектив присел, отскочил в сторону, вверх, ударил соперника хвостом по глазам.

Внезапно они оказались на перилах моста, и драка стала смертельно опасной. В воздух взлетели ошметки разноцветной шерсти. Ричи почувствовал, как по его носу течет кровь. На черных перилах моста она становилась незаметной, и котектив поскользнулся.

– Выкупайся в водичке! – прошипел Тарас.

Вокруг собралась группа двуногих зевак, однако прекратить жуткую драку никто не решался.

– Облейте их водой! – закричала какая-то человеческая самка.

Да уж, воды вокруг хватало. Заходящее солнце бликовало на темной поверхности холодной Влтавы. Котектив нырял под могучие удары, уклонялся от атак, силы покидали его.

– Бедный кот! – снова крикнула та же самка.

Внизу раздался оглушительный всплеск.

Внезапно что-то изменилось. Ричи, сознание которого помутилось, не сразу понял, что остался на перилах один.

Двуногие, наблюдавшие за яростной схваткой, ринулись к краю моста, начали смотреть в воду.

– Кот упал. Он потонул? – доносилось до измотанного победителя.

Когда прошел первый шок, сыщик осознал, что случилось. Он только что сбросил Тараса с моста! Злодея больше нет. Он утонул во Влтаве. Тарас мертв. Что ж, Ричи просто оказался сильнее и трезвее. Он победил.

Билый далеко. Он наверняка не пойдет на дело один. Преступный синдикат оказался обезглавлен.

Под оханье и аханье удивленной толпы котектив спрыгнул с перил и побежал назад. Идти к Кочуру, конечно, смысла уже не было. Преступление раскрыто. Сейчас он хотел видеть только Масю и никого больше. Именно она лучше других залижет ему раны и усыпит.

Ричи приблизился к номеру, где, свернувшись клубочком, спала его ненаглядная. Дверь была открыта. То, что он увидел, было похоже на самый страшный из всех возможных кошмаров.

Сыщику показалось, будто в комнате произошел апокалипсис. Все разорвано и разрушено. Розовые шторы в полоску превратились в куски рваной материи, скомканная скатерть располосована на лоскуты, на полу валяются осколки разбитого чайного сервиза, весьма дорогого, надо сказать, а ковер был весь черный от земли, высыпавшейся из цветочного горшка.

Страшная картина дополнялась отвратительным звуком. Рама незакрытого окна билась о стену, стекло дребезжало, приводя котектива еще в большее бешенство.

Однако самая страшная находка ждала Ричи посреди комнаты – пятно зеленки, которое уже начало засыхать. Рядом с ним можно было увидеть множество крупных следов лап, которые явно принадлежали не его возлюбленной.

От отчаяния, страха за Масю, осознания собственной несостоятельности и никчемности Ричи обхватил голову лапами и отчаянно завыл, как собака, жалкая неумелая ищейка.

– Мася… Мася… Мася… – только и мог вымолвить котектив.

– Ричи! – послышался откуда-то приглушенный родной голос. – Он снова был здесь.

Из коробки, стоявшей на верхней полке шкафа, вылезла целая и невредимая Мася. Она бросилась к Ричи и прижалась к нему всем телом.

– Ах как мне было страшно!

– Но когда?.. – В голове сыщика метались неуклюжие мысли.

Билый побежал в другую сторону и никак не мог опередить Ричи. Да и зачем ему это надо?

– Когда он напал?

Мася кивнула на часы, показывавшие двадцать минут девятого.

– Ровно в восемь. Как раз забили часы!

В тот момент котектив почувствовал, что отключается. Он напрочь лишился сил и вмиг погрузился в глубокий сон, который растянулся до самого утра.

Глава двадцать пятая,
в которой клубок все больше запутывается

Ричи быстро двигался в сторону гостиницы. Мысли хаотично проносились в его голове. Турки, французы, египтяне, даже Тарас со своим свояком! Все ниточки вели не туда. Пока он как бешеный пес носился сломя голову по всему городу, кто-то хитро и хладнокровно делал свое темное дело. Когда сыщик сражался на мосту, какой-то негодяй напал на его возлюбленную. Преступник обдумывал каждый свой шаг и наносил удары, жестокие и бессердечные.

Конечно! Мысль, пришедшая в голову котективу, оказалась на удивление банальной, но при этом гениальной! Достаточно просто подумать. Не скакать, как двуногий на дискотеке, а спокойно поразмышлять.

Тихий теплый вечер располагал к раздумьям. Ветерок мышкой шуршал в кронах деревьев, какие-то мелкие пташки негромко насвистывали в листве. Ричи решил посидеть на берегу реки. Небольшие волны набегали одна на другую, золотились на солнце, как маленькие рыбки. Вот исчезла рыбка-Тарас, рыбка-Миледи. Рыбка-Нефертити успела улизнуть в прибрежную гальку, прежде чем растворилась.

Это дело оказалось гораздо запутаннее, чем выглядело на первый взгляд. Но почему? Прежде всего потому, что, положа лапу на хвост, Ричи не особо хорошо знал всю эту выставочную кухню. Череда тупиков, в которые он попадал каждый раз, шла от непонимания истинных мотивов преступления. Ведь у всех заядлых конкурсантов мозги немного набекрень, а Ричи размышлял, как нормальный кот.

«Нужно узнать, о чем могут думать претенденты на титул, – решил котектив. – Но добывать информацию у потенциальных соперников бесполезно. Все они лгут. Значит, надо найти бывших конкурсантов. Хорошо бы сразу нескольких, всех в одном месте. А то бегать я что-то подустал. Да и для мозгов вся эта суета явно вредна. Где же раскопать информацию? – Ричи снова сосредоточился на волнах. – Нужно расслабиться и вообразить себя котенком. Тот тянет лапку за клубком, который сам катится к нему. Ближе, ближе!.. Вот он и у меня. А что дальше?»

Транс рассеялся. Ричи потряс головой и разочарованно уставился на свою лапу, которая машинально катала газетный обрывок.

«Приют «Кошачий рай» – достойная старость для победителей!» – прочитал он надпись на клочке бумаги.

– Работает! – заорал котектив и даже подпрыгнул от радости.

Именно бывшие участники элитных выставок, живущие в приюте, помогут ему понять психологию победителей и побежденных. Потом он обязательно найдет злоумышленника. Главное – понять!

Найти кошачий приют оказалось несложно. Уже через полчаса Ричи стоял перед заветными воротами. В ухоженном парке, ведущем к небольшому старинному домику, прогуливались обитатели заведения. Пожилые коты и кошки чинно бродили по газонам, почтительно обнюхивались и снова расходились по своим делам. У входа в парк стоял поджарый секьюрити, всем своим видом показывая, что никто из посторонних не попадет в это райское местечко.

Ричи окинул взглядом ограду. Решетка была настолько частая и высокая, что и думать не стоило. Тут и мышь не проскочит, не всякая курица перелетит. Что же делать?

Котектив все еще рассматривал забор, когда за его спиной раздалось деликатное покашливание. Ричард обернулся и чуть не подпрыгнул от неожиданности. Перед ним сидел кот – точная копия поджарого секьюрити, торчавшего у ворот.

– Что мы тут разглядываем? – Вежливый тон совсем не вязался с цепким колючим взглядом. – Это частная территория. Коты и кошки, пребывающие на пенсии, имеют право на спокойную жизнь без посторонних взглядов, не так ли?

– Да, конечно. Но понимаете ли…

– Вы ведь журналист?

– Я… – Ричи не знал, соглашаться или, наоборот, спорить.

– Вот именно от таких щелкоперов, как вы, мы и охраняем этот уголок мира и тишины. Но нет же, все жаждут сенсаций от стареющих звезд! – Сотрудник службы безопасности все больше и больше ярился, колотил себя хвостом по бокам. – Хоть один бы умный кот попался! Нет же, всем нужно только порыться в грязном белье. Вот и вы, с виду такой приличный, а туда же!

– Я не журналист! – Ричи наконец-то смог вставить слово в монолог грозного кота. – Я… диссертацию пишу. Научный труд, посвященный жизни выдающихся котов на пенсии. Мне не нужны сенсации и скандалы. Я хочу знать, сильно ли изменились вкусы наших знаменитостей, как они проводят досуг, довольны ли жизнью. Вы же понимаете, что этот труд, кроме меня и десятка профессоров, никто не увидит. Но ваш приют может войти в историю.

Взгляд кота немного потеплел, а Ричи продолжал вдохновенно врать:

– Теоретическая часть уже готова, осталось только практики набраться, опросить объекты своих исследований. Тогда я наконец-то смогу претендовать на докторское звание.

– Вы точно не папарацци?

– Ну что вы! У меня нет фотоаппарата, даже телефона. Как я получу сенсацию и буду ее подтверждать? С тем же успехом я мог бы сочинить любую историю, не вылезая из своего лотка.

– Да, верно. Но пустить вас я все равно не могу. Нам с напарником платят за то, чтобы постояльцев никто не тревожил и беспокоил. Если узнают, что на территорию попал посторонний, нас уволят. А здесь вполне рыбное место. Вы понимаете, чем мы рискуем. – Кот неожиданно подмигнул Ричарду.

– Как же я сразу не сообразил! Конечно, я смогу щедро вознаградить вас за помощь. Как насчет свежей форели? Я готов предоставить в ваше распоряжение с десяток отборных хвостов.

– Ну что ж. Тут и рыбка, и прямая дорога в историю. Звучит заманчиво. Знаете, я думаю, что мы можем вам помочь. Маркс, будь добр, пропусти этого кота.

– Хорошо, Карл, как скажешь, – безропотно ответил второй секьюрити и посторонился, пропуская Ричи.

– Только не шумите там особо. Вообще постарайтесь никого не беспокоить! – напутствовал Маркс.

«Теперь понятно, как папарацци узнают все тайны, сокрытые за семью замками, – размышлял котектив, бодро двигаясь по дорожке. – Такая суровая охрана, а даже имени моего не спросили. Ха, но какой я молодец! Как сыграл!»

Хвост кота от удовольствия торчал строго вверх, напоминая перископ над черной подводной лодкой.

– Простите, а вы случайно не Котаус Маускинс из передачи «Кот без хлопот»? – Облезлая, но бойкая старушка-персиянка едва не сбила Ричи с ног. – Конечно же! Ах, если бы вы знали, как я ждала! Эти болваны у входа всех прогоняют, но я верила, что поклонники меня не забыли. Однажды сам Котаус придет сюда, чтобы написать гениальный байопик о моей необыкновенной жизни!

– Э, нет, точнее, да. Конечно, я Котаус. А вы та самая прекрасная… – Ричи сделал выразительную паузу.

Кошка кокетливо взмахнула хвостом, попала в ловушку и проговорила:

– Да, вы узнали меня! Я Чика!

– Та самая…

– Да-да! Мисс Кис две тысячи первого года! Как вы уже, наверное, заметили, я тщательно слежу за своим внешним видом и хоть сейчас готова снова выйти на подиум. Как жаль, что в шоу-бизнесе совсем не ценят кошек с жизненным опытом. А мне есть что рассказать. Я смогла добиться своего титула совершенно честно. Без подковерных игр и мышиной возни за спинами конкурентов, как некоторые!

– Это ты-то честно добилась титула? Да не смеши мои когти! – К ним подошел импозантный пожилой британец, в серой шерстке которого блестела частая седина. – Послушайте, эта старая карга отправляла конкуренткам мышей, в которых было столько валерианы, что их даже есть не требовалось. Все кошки в радиусе километра сходили с ума, а этой курносой хоть бы хны. Так и напишите в своем материале. Вообще, скажу по секрету, у котов борьба всегда была куда более честная, чем у кошек.

– А вы, наверное…

– Да, конечно, я Дворжак, собственной персоной! Я был Мистером Кис в двухтысячном. Да и в следующем году смог бы стать победителем, если бы не эта интриганка с валерианой. Но я зла не держу. Настоящий кот должен быть прекрасен во всем, особенно в своей добродетели.

– Самодовольный болван, – буркнула в усы кошка. – Зато меня в мой, как вы выразились, курносый нос поцеловал сам крон-принц!

– Крон-… – Тут британец прицепил к началу слова грязнейшее ругательство, от которого покраснел бы до корней шерстки даже маусхантер из кухни строительного батальона или музыкантской команды.

Ричи решил предотвратить надвигающуюся драку и проговорил:

– А вы не могли бы рассказать мне какие-нибудь интересные истории о зависти и коварстве, о подлостях конкурентов, о взлетах и падениях? Это был бы первополосный материал!

– Эти двое только о себе могут говорить. Да и то каждое второе слово у них вранье! А я расскажу вам действительно интересную историю, – заявила зеленоглазая кошка с редкой шерстью, незаметно подошедшая из-за кустов. – Я – Лейка, вы меня, конечно, знаете. Мисс Кис две тысячи десятого года. – Она горделиво фыркнула. – Я самая молодая здесь, но тоже знаю миллионы интересных историй! Я-то видела все изнутри, с ринга, а не из переносок, как некоторые!

Прочие коты и кошки зашипели.

– Какая ты Мисс! – заревел какой-то хромающий жирдяй. – Сосис! Мисс зрительских симпатий! Это не корона, а консервная банка!

– В тот год, когда я взяла корону, у нас разразился жуткий скандал, – нисколько не смутившись, продолжала Лейка. – Представляете, один кот решил принять участие в основном конкурсе, перекрасился, постригся в груминг-салоне и превратился в экзота какой-то немыслимой породы! Я уж и не помню, как она называлась, но все сначала носились с ним, решив, что это очень редкий вид. – Ричи грустно вздохнул при этих словах. – И все бы ничего, но его стилист налакался мяты с валерианой и разболтал об афере! Вот это был скандал! Я как раз свой хвост приводила в порядок. Кстати, видите, какой он у меня пушистый и огромный, куда красивее павлиньего! Дворжак, дорогой, иди к нам! Расскажи что-нибудь интересное о своем боевом прошлом!

К компании подошел пожилой абиссинец.

– Вы слушаете преданья старины глубокой? – пробасил он. – Представляете, я стал победителем конкурса три года назад. Это был славный венец моей карьеры. Я уверенно шел к победе и, конечно, получил корону. Стою я, значит, на сцене, сверкаю шерстью. Меня снимают камеры, слепят софиты! И вдруг ко мне подлетает какой-то негодяй, срывает корону с головы и удирает! Вы представляете, какой был шум вокруг этого всего! Почти такой же, как когда накануне главного конкурса парочка реальных претендентов на победу решила прогуляться по улице и на них напали бродячие собаки.

– Да! – подхватила Лейка. – Кошка была настоящей звездой, очень добрая и красивая.

Британец щелкнул языком.

– Да, Дузика была хороша. Но, увы, псы их чуть не убили.

Лейка продолжила:

– Кот сражался, как тигр, но обоих сильно изувечили и навсегда закрыли дорогу в наш бизнес. Сколь трогательная история! А в моей жизни какая была романтика! За мной ухаживал настоящий корабельный кот. Беспородный, но жутко обаятельный! Приносил мне вот таких крыс!

– А меня крон-принц в нос поцеловал! – пропела Чика. – Не какой-то там корабельный беспородный!

– А знаете, когда я был моложе, обе эти сердцеедки предлагали мне себя, – заявил британец и самодовольно рассмеялся. – Моими мышцами в те времена восхищались даже мейн-куны!

– Было бы чем восхищаться! Тоже мне, ловелас выискался! Это из-за меня кошки дрались под окнами! – взвился Дворжак.

– Это кто за тебя бился? Да нужен ты кошкам! Плешивый весь, а все туда же! Мышки за тебя бились! – завизжала Лейка и вцепилась когтями в морду коту.

Как по сигналу, все четверо сплелись в клубок! Полетела шерсть, пыль взметнулась столбом. Ричи кое-как успел отпрыгнуть, еле-еле увернулся от мощного удара хвостом.

Бойцы шипели, урчали. Куча-мала переместилась к полянке и втянула в себя зазевавшегося кота. Откуда-то сверху прыгнул кто-то еще. Очень быстро в драку оказались втянуты все обитатели приюта.

И только Ричи бочком, аккуратно перемещался в сторону ворот.

– Там, знаете, ваши подопечные немного повздорили, – бросил он котам-секьюрити и быстро исчез за поворотом.

«Надо будет отблагодарить это заведение, – размышлял Ричи. – Когда разбогатею, обязательно пришлю сюда машину лучшего корма. Столько интересного мне давно никто не рассказывал».

Котектив улыбался себе в усы. Чутье подсказывало ему, что во всей этой мешанине историй есть рациональное зерно. Осталось только найти его. Это займет не так уж много времени.

Похоже, мышь наконец-то попалась.

Глава двадцать шестая,
в которой кота поймали за хвост

Истина, конечно, пряталась где-то рядом, но вот поймать ее ускользающий хвост было так же сложно, как неуловимое кровавое пятнышко лазерной указки, которой размахивает бестолковый двуногий. Ричи вновь и вновь прокручивал в голове все возможные комбинации: египтяне и Тарас, турки и французы, стареющие светские львы, полулегальная валерьянка, эскорт-бизнес и древние культы… Пытаясь найти преступника, объявившего войну русской и украинской делегациям, сыщик умудрился распутать сразу несколько интересных историй. Это, конечно, хорошо, в работе котектива информация лишней не бывает, но как добраться до сути?

Солнце стремительно пряталось, окрашивая багровыми, как кетчуп, лучами острые крыши Старого города. Завтра будет ветрено, все так или иначе закончится.

Почему-то Ричи был уверен в том, что сегодня нападений не случится. «Тот кот», судя по всему, любит драматические эффекты и не ищет легких путей. Он не пытался подло опоить валерианой своих жертв, не подсылал отравленных мышей, в общем-то, не пытался никого убить и не калечил кошек. Незнакомец вступал в бой с Ричи и с Тарасом, но скорее защищался при этом. Зеленка накануне конкурса – это, конечно, очень неприятно, но со временем она отмоется, вылижется. От нее и следа не останется.

Погрузившись в размышления, Ричи немного заплутал и неожиданно для себя оказался на задворках какого-то строения – то ли ресторана, то ли частного владения. Разбираться в этом у него не имелось ни желания, ни времени. На аккуратно стриженном газоне были разбросаны валуны, а в центре поля темнела чаша небольшого бассейна.

Котектив подошел ближе. Из воды на него уставились круглые рыбьи глаза. Любопытные японские карпы смотрели внимательно, чуть шевеля хвостами. Ричи сел на краю бассейна и уставился на них. Ему казалось, что время остановилось. Мысли затормозили свой бешеный бег, на котектива напало оцепенение.

«Эта ночь будет решающей, сегодня еще есть шанс разгадать головоломку, – как-то отстраненно подумал кот. – Что мы имеем? А очень многое, если вдуматься. Во-первых, мы знаем, что ни египтяне, ни турки, ни французы ничего не делали. Да и Тарас со своим свояком очевидно были ни при чем. Зеленка в сумке еще ничего не значит. Да, Тарас, мне тебя не хватает».

Шумный и наглый украинец был неплохим напарником. Но, увы, темные речные воды унесли и этого кота, и его тайны. Встреча на мосту оказалась одним из немногих моментов в жизни Ричи, которые хотелось бы пережить заново и исправить.

Красный карп с белым пятном на лбу описал круг по бассейну, и мысли котектива двинулись в другом направлении.

Интриги, скандалы, красивые коты и киски… Стоп! Что-то крутилось в памяти и царапало коготком, сломанным о нитку ковра.

«Собери в одном месте красивых кисок, богатых котов, охрану, прихлебателей, завистников, ревнивцев, безумцев и прессу. Сделай из этого соревнование, присыпь деньжатами по вкусу, наблюдай катавасию и стриги купоны», – вспомнил сыщик слова держателя тотализатора.

Луна, выплывшая на небосклон, отразилась в черной воде и ухмыльнулась мордой Кочура.

«Скандал был, когда накануне главного конкурса парочка реальных претендентов на победу решила прогуляться по улице, и на них напали бродячие собаки. Кот сражался, как тигр, но их все равно сильно изувечили и навсегда закрыли дорогу в наш бизнес».

Вот оно! Ричи встряхнулся. Пазл сложился. Карпы, испуганные резким движением, исчезли в темной глубине. Магия рассеялась, время понеслось, как бешеная мышь. До рассвета нужно было сделать очень многое, но для начала не мешало бы понять, как поскорее добраться до отеля.

Ричи резко развернулся и врезался в…

– Тарас! – не своим голосом заорал он.

– Ричи! – еще громче прогремел Тарас.

– Тарас, я думал, что это ты! Стыдно признавать, но я был не прав. А вот сейчас, этой таинственной ночью, ты явился передо мной… – Ричи душераздирающе застонал, а потом совершенно спокойно спросил: – Зачем? И как?

Тарас ухмыльнулся.

– Я призрак, летящий на крыльях ночи!

– Ладно, призрак, рассказывай, как тебе удалось выбраться. Пес тебя забери, я действительно рад, что ты жив!

– Да я слушал, как ты с рыбами говорил. – Тарас хохотнул. – Тебе меня не хватает!

На дереве громко прокричала какая-то ночная птица. Коты помолчали, глядя друг на друга.

– Так ты считаешь, это был Кочур? И что мы будем делать? – уже спокойно спросил украинец.

– Да. Я рад, что ты мне поможешь вывести его на чистую воду, но нам надо поторопиться.

– Идем, я знаю короткий путь к дому. Я тоже времени даром не терял, – гордо мурлыкнул Тарас.

Коты потрусили через залитый лунным светом сад камней. По пути Тарас рассказал, что всегда на удивление всем любил воду. А плавать он научился еще котенком, чем приводил своих двуногих в щенячий восторг. Они устроили в саду небольшой пруд, и в жаркие дни Тарас с удовольствием переплывал его вдоль и поперек.

– А зачем ты на меня набросился на мосту? – спросил Ричи.

– Так ты же сам на меня набросился! Глаза горят, шерсть дыбом! Пес знает, что у тебя на уме. Да еще и настроение у меня тогда такое было. Лапы чесались кому-нибудь шерсть проредить. Представляешь, свояк мой Билый меня же и наколол! Предложил участие в одном дельце. В сортировочном центре можно незаметно для двуногих валериану менять на обычную газонную траву и продавать. А чтобы казалась свежей, настоящей зеленкой подкрашивать. Я попробовал в номере. Хорошо хоть, что сам не перемазался, зато залил все! Я пришел раньше и заметил, что там двуногих с собаками не счесть! Короче, хотел свояк меня подставить! – Кот негодующе фыркнул. – Вот тогда на мосту я Билому все и предъявил. То-то он мухой утек! Потом, правда, когда выплыл, вернулся я к этому Билому, всех там покоцал, разгромил их уютное гнездышко, ушел и случайно набрел на этот дворик. Хотел карпов половить, да передумал. У хозяев собака, что-то тибетское, мелкое и мохнатое. У нее такая еда вкусная оказалась! Знаешь, по-моему, нас кормят не тем. Короче, зашугал я это плоскомордое чучело и сидел тут себе припеваючи, пока тебя сегодня не увидел. Вообще-то, хотелось мне выписать тебе хорошенько, но послушал я твое бормотание… Братку, мы ж с тобой столько прошли вместе. Я тоже хочу посмотреть финал!

До начала конкурса компаньонам даже удалось немного вздремнуть. Сон для котов – витамин посильнее рыбьего жира.

– Без сна и шерсть тускнеет, и мозг тупеет, – любил приговаривать кот Василий, московский сосед Ричарда.

Поспав пару часов, котектив поднялся в прекрасном настроении, тщательно вылизал свою лоснящуюся черную шерсть, распушил белые волоски на груди так, чтобы они едва угадывались, но при этом не создавалось впечатления, что он их прячет. Кот окинул критичным взглядом когти, шлифанул невесть откуда взявшуюся зазубринку об диван. Бежать к когтеточке ему не хотелось. В огромном зеркале отразился совершенно неотразимый и великолепный Ричард Греттель Оникс Престиж Дегунино.

Спустя несколько минут кот галантно поскреб в двери к Масе.

Сибирская красавица была хороша как никогда. Ее глаза блестели сильнее обычного, а вибриссы нежно подрагивали.

– Ах, Ричард, неужели сегодня все закончится? Я хотела сказать…

– Не сейчас, дорогая. Я прошу тебя подождать совсем немного, и мы сможем насладиться бесконечно долгой беседой. А сейчас поторопи свою двуногую. Нас ждет финал!

Мася даже слегка растерялась. Сейчас с ней разговаривал не Ричи, давно знакомый, застенчивый и робкий, который притворялся котом королевской крови и путал кислое со сладким. Перед сибирской красавицей вдруг предстал настоящий дворянин не по породе, а по власти, силе, уверенности. Именно такие принцы командовали кошачьими полками, вели на край света каравеллы и галеоны, возводили пирамиды и великолепные дворцы.

Спорить с ним ей совершенно не хотелось. От его властного голоса сердечко красавицы замерло на миг, а потом застучало в совершенно другом ритме. Мася чувствовала, как плывет весь мир вокруг, и хотела лишь одного – бросить все к чертям собачьим и остаться вдвоем с этим удивительным котом.

– Финал! – повторил Ричи и многозначительно подмигнул.

Замок, где проходила выставка, теперь уже не так поражал воображение. Ну, средневековье, ну, бойницы… Видимо, за эти несколько дней Ричи настолько пресытился и старинными зданиями, и мистическими интригами, что гораздо больше его впечатлила бы простая московская хрущевка.

В зале царила сумасшедшая суета. Но в отличие от первого визита на русских уже не шипели и не шутили за их спинами. Турки раскланялись с Ричи как со старым знакомым, египтяне обходили его по широкой дуге, стараясь не встречаться взглядами. Француженка Миледи, печально сидящая на подоконнике, при виде Ричи встрепенулась и послала ему воздушный поцелуй.

Мася с удивлением отмечала все эти изменения. Нельзя сказать, что они были ей неприятны.

Парани не было. В последний момент кошечка ушла в глубочайший загул, не выдержав нервотрепки.

Под самым потолком, на почерневшей от времени балке Мася заметила кота, очень похожего на Тараса. Но тот мгновенно растаял в темноте.

– Представляешь, мне снова чудятся привидения, – прошептала Мася, прижавшись к боку Ричи.

– Ничего, ты просто устала, – мурлыкнул он ей на ухо. – Еще немного, и мы все наконец-то отдохнем. А самое главное – ничего не бойся. Теперь можно.

Двуногие расселись на свои места. Они о чем-то переговаривались, один из них громко вещал что-то в микрофон. Но это никого не интересовало. Страсти накалились, и никому уже дела не было до человеческих выдумок.

На площадку перед рингом вышел ведущий. Это был один из известнейших котов города, участник популярного телешоу Котаус Маускинс, ослепительно белый, поджарый, с черными носочками на передних лапках.

Он быстро взобрался на фанерную коробку и громко заявил:

– Рад приветствовать вас на нашем конкурсе кошачьей красоты, самом честном, строгом и главном! Вам, конечно, не терпится узнать, кто станет победителем, но минутку терпения. Вы видите эти мышеловки? В них сидят породистые домашние мышки. Обратите внимание, что каждая из них одета в бархатный камзол. Под этой одежкой скрываются имена участников. Ах, как жаль, что некоторые претенденты не выйдут на эту сцену. На русскую кошку Разлуку зеленка нагнала зеленую тоску! Украинская делегация растворилась, как запах валерианы в ночи! Я повторюсь, у нас самый честный конкурс, и если кто-то сошел с дистанции, то не наша в том вина.

– Какая наглость! – заявила Мася, повернулась и увидела, что Ричи куда-то пропал!

Тут во всем здании вдруг погас свет.

Ведущий зашипел и замолчал. Двуногие противно заголосили.

Потом вспыхнул лишь один прожектор, осветивший черного крупного кота с тремя белыми шерстинками на груди. В зале стало так тихо, что было слышно, как шуршат хвостами мыши в мышеловках.

– Дорогие друзья, Котаус Маускинс смеялся над бедной Разлукой, шутил над украинской делегацией, но самым веселым оказалось его высказывание про конкурс, честный и справедливый. И про то, что организаторы не несут никакой ответственности за испорченные шкуры, разбитые мечты и разрушенные судьбы.

В зале начал нарастать шум. Кто-то из двуногих включил свет. Человек снова начал говорить так солидно и уверенно, как будто он был реальным организатором выставки.

Ричи игнорировал его, дернул ухом и продолжил:

– Уж извините, что я ненадолго прервал церемонию. Но неужели вам не интересно узнать, кто же стоит за всеми этими и многими другими происшествиями? – Шум мгновенно прекратился, и котектив вибриссами ощутил напряженное внимание зала.

Интриги и сенсации – вот все, что было нужно публике.

– Как вы знаете, первой пострадала главная претендентка на звание Мисс Кис. А потом кто-то постарался вывести из игры всю нашу делегацию. Я думал, что это происки французов, но нет! Турки и египтяне тоже оказались ни при чем. Я даже подозревал своего компаньона Тараса, поднимался к самым знатным особам и спускался на дно общества, выслеживал, дрался с кем ни попадя, но не мог найти даже мотива. А ведь вот он, на поверхности! Не так ли, Кочур?

Взгляды всех присутствующих выхватили из темноты зала фигуру старого букмекера. Тарас отлично справился со своей задачей. А Кочур недовольно щурился, но ничего не говорил.

– Я не сразу понял, что Кочур был тем самым котом-моделью, который пару лет назад героически защитил свою подругу от стаи собак. Он мог бы получить высшую награду на этом конкурсе, но оказался на отшибе жизни из-за травм, несовместимых с шоу-бизнесом. Но даже не это толкнуло тебя на преступление, не так ли?

– Да! – взревел Кочур. – Теперь Дузика ходит на трех лапах и не может без слез смотреть на свою мордашку! Она постоянно сидит, уставившись в одну точку, потеряла вкус и интерес к жизни из-за этого проклятого конкурса и поганых псов! А зрители мгновенно забыли о ней. За все это время ни одного упоминания, ни единого словечка о самой красивой кошке планеты! Даже на этом дурацком конкурсе зрительских симпатий у нее нет никаких шансов! Ее не жалко, как жирную немку или облезлую африканку! На нее страшно смотреть! – громко, надрывно кричал Кочур. – Если не она, то и никто не получит награды. Я не хотел никого убивать или калечить, мечтал, чтобы награда не досталась никому, собирался посеять страх среди конкурсантов, чтобы никто больше не приезжал на эту выставку! – Истерзанный кот замолчал, яростно сверля глазами всех вокруг.

Публика безмолвствовала. Даже двуногие затихли.

– Погоди, Кочур. – Ричи усмехнулся. – Ты все перепутал.

– Что я перепутал? – осведомился букмекер.

– Причину и следствие. Дикие псы могли напасть на кого угодно. На то они и псы. Разве виноваты в этом Разлука или Параня?

– Нет, конечно. Я их и не обвиняю, просто мщу всем, до кого могу дотянуться, молодым, красивым, успешным, чтобы вы хоть на минуту подумали о тех, кто слабее, беднее вас! О тех, кто упал и уже никогда не поднимется! Впрочем, кому я говорю?.. Вы все равно ничего не поняли!

Кочура уже обступили крепкие коты из охраны.

Он горделиво поднял изуродованную голову и заявил:

– Ведите же меня, трусы, зажравшиеся слепцы! Куда? В приют? На живодерню? В институт крови? Куда угодно! Зачем жить в мире, где нет места состраданию и справедливости!

– Оно есть, – проговорил в ответ Ричи. – Можно найти и любовь, и дружбу, и честность. Но этот мир начинается с тебя.

Тут откуда-то из-под сцены донеслось царапанье, потом – яростная ругань. Котаус наконец-то пришел в себя и пытался выбраться из заточения.

– Теперь я должен раскланяться, – заявил Ричи. – Безумного Кочура увели, а ведь он был талантливым и красивым котом. Как же злоба и ненависть могут изуродовать нас. Впрочем, конкурс продолжается. Пусть победит сильнейший!

Коты и кошки смаковали сенсацию. Двуногие продолжали гундеть в микрофон.

Глава последняя,
в которой все встает на свои места

Эх, двуногие, двуногие. Они как море. Оно есть, и ничего с этим не поделаешь. Его нельзя, к примеру, закопать или высушить. Оно может быть спокойным, штормить, устроить цунами, даже замерзнуть. Говорят, такое бывает в холодных странах. Кого-то это может бесить или огорчать, но мудрые коты относятся к подобному философски, не обращают внимания, используют для своего удовольствия, стоически переносят.

Думает ли море, что оно служит котам? Скорее всего, нет. Да и навряд ли оно умеет думать, хотя иногда ты вдруг понимаешь, что у него есть что-то похожее на настроение, голос. Иногда оно поет, плачет, хохочет, может ласкать и убить. Причем бессмысленно, не получая от этого удовольствия, хотя кто знает.

Коты за редким исключением не любят море. Вода противная, хотя если к ней как-то приспособиться, то можно жить комфортно и даже получать удовольствие от соседства с ней.

Двуногие, наверное, тоже умеют думать, чувствовать, устраивать что-то странное и нелепое, а иногда нужное и интересное, крайне редко, конечно.

В знаменитой международной выставке кошек «Мисс Кис» люди тоже приняли участие. Они привозили конкурсантов в Прагу, обеспечивали их жильем, следили за внешностью и здоровьем, присутствовали на рингах, поддерживали. Самое смешное, что некоторые двуногие всерьез изображали из себя судейскую комиссию. Люди оценивали кошек!

Но все относились к этому как к очередной нелепой человеческой причуде. Что с них взять, с двуногих? Сегодня они как сумасшедшие играют с бумажкой на нитке или с лазерной указкой, завтра поднимают баллы на табличках на кошачьей выставке! Хотя, не будем лукавить, оценки двуногих всегда совпадали с мнением судейской коллегии котов.

Сегодня была заключительная, самая главная, финальная часть выставки. Предстояло определить победителя «Мисс Кис–2015», а точнее сказать – победительницу. Ведь все самцы сошли с дистанции, остались в далеком хвосте. Непобедимый Эрпонц в этом году не принимал участия в конкурсе, уступил дорогу молодым дарованиям. Это дало реальный шанс на победу кошкам не столь звездного полета, но весьма ярким и достойным.

В финальный круг вышли Мася, Миледи и Роксолана. Нефертити срезалась на экстерьере и получила достойное четвертое место.

Страсти накалились до невероятности. Ставки доходили до тысяч мышиных хвостиков у местной босоты и больших упаковок элитного корма у солидных котов. Зрители, которых не пропустил морд-контроль, смотрели за происходящим из окон, с веток деревьев, в щели с чердака.

– Удачи! – шепнул Ричи Масе, и она лизнула его в нос. – Ты обязательно должна победить! Ты самая лучшая, я всегда это знал, верил в тебя!

– Спасибо! – ответила кошка, хотела еще что-то сказать, но замялась.

Котектив этого не видел. Он тоже вдруг окаменел, словно заметил в окошке птичку.

«Может, признаться, что никакой я не аристократ? Или потом, когда Мася получит свою награду? А нужен ли я буду ей тогда, нищий беспородный кот?» – подумал Ричи.

Кошка улыбнулась и сказала:

– Через пять минут начинается ринг приза зрительских симпатий. Ричи, я уверена, что ты обязательно победишь!

Котектив фыркнул. Во-первых, он совсем не собирался участвовать в ринге. Во-вторых, даже если бы Ричи и ступил на дорожку, то однозначно занял бы одно из последних мест. Его беспородность сразу бросилась бы в глаза специалистам, а ущербности, которая вызывала бы жалость, у сыщика не имелось. Даже ожирение у него было на начальной стадии, а за приз зрительских симпатий боролись такие жирные коты, что их несли сразу двое двуногих.

Конечно, лучше бы он поболел за Масю, но двуногий поэт так трогательно его звал к рингу, что Ричи решил его не обижать. Все же тот в самом деле хотел увидеть на своем коте корону.

Ринг приза зрительских симпатий был похож на большой кошачий базар. Коты, которые не прошли в основной конкурс, внимательно смотрели на претендентов из своих переносок, между ними сидели двуногие.

– Ричи, старик, – тараторил писатель, бережно расчесывая кота. – У нас с тобой нереальные шансы! Я общался с людьми, тут, в общем-то, возможности отличные! Мы в тройке как минимум. Тут кошки-то одна другой страшнее. Притащили даже Дузику какую-то. На ней живого места нет, вся в шрамах. Посмотришь и перекрестишься! Глянь!

Ричи повернулся и вздрогнул. Да, давным-давно, еще до нападения уличных собак, эта кошка отличалась редкостной красотой. Но не теперь. На фото жуткие шрамы были заретушированы, зато в реальности они вызывали оторопь. Глаза Дузики, грустные, потерянные, смотрели внутрь ее самой, в пустоту, безнадежность и бессмысленность.

– Давай, дядька, не подкачай, мистер кот, – продолжал писатель. – Просто будь собой и ты станешь первым! – На сей раз от него пахло не алкоголем, а мятными конфетами и ореховой пастой. – Ради меня, а, Ричи? Смекаешь? Пожалуйста, заяц. Ради меня, а?

Кот вышел на ринг и ослеп от вспышек, оглох от криков и аплодисментов двуногих, оглушительного кошачьего мява.

В центре ринга стояло три небольших столика. На левом и правом сидели те самые фаворитки конкурса – жирная немка, похожая на пушистый шар, и марокканка с облезлыми ушами. Видно, она слишком сильно чесала их когтями и повредила шерсть. Третий столик был пустым.

Ричи отошел в сторону и начал искать свое место. По периметру небольшой круглой сцены сидели жалкие кошки, среди которых выделялась Дузика, сжавшаяся в комок в самом углу, у занавесок. Котектив устроился рядом с ней и обвил лапы хвостом.

– Дузика! – сказал он.

Кошка молчала. Глаза ее были пусты и равнодушны. Она будто бы вообще не понимала, что происходит, просто приходила на выставку по привычке и сидела в уголке.

– Дузика, ты слышишь меня?

Кошка медленно повернула искалеченную голову, но не ответила.

– Дузика, не надо! Зачем ты сдаешься? Пес с ней, с этой модельной внешностью! Самое важное – это то, что под ней!

– Ничего не осталось. Ни снаружи, ни внутри, – проскрипела Дузика. Связки у нее, видимо, тоже были повреждены. – Нечем заполнить. Не бывает чуда. Пустота.

– Есть любовь, а она важнее. Ведь Кочур…

– Не бывает любви в пустоте, – перебила его кошка. – Когда плохо, то всем. Хватит мурчать без толку. Иди.

– Куда? – Ричи замотал головой и увидел своего двуногого, который отвратительно «кис-кискал» и звал его, размахивая рукой.

– Иди занимать свое место. – Дузика горько усмехнулась. – Ты в тройке зрительских симпатий. Один из них. Зачем тебе изуродованная старая кошка?

Не веря своим глазам, Ричи подошел в центр сцены, запрыгнул на столик и слегка проехался на пузе по лакированному дереву. Это вызвало бурю оваций среди зрителей.

Писатель бешено зааплодировал, крича:

– Видели, а? Вот как мы можем! Давай, Ричи, топи за всю хурму!

– Кому же присуждается первое место? – громко спросил зал двуногий в черном смокинге, напоминающий пингвина. – Очаровательной Магде из Мюнхена? – Он указал на жирную пуховку, спящую на правом столике.

Зал захлопал, впрочем, без особого энтузиазма.

– Несравненной Мамляке из Марокко?

Облезлая кошка почесалась, зал заулюлюкал.

– Или великолепному Ричи из России?

Тут зал словно наполнили раскаты грома. Так все орали и хлопали.

– Ричи! Ричи! – горланил писатель.

– Это он поймал маньяка, который запугал всю выставку! – громко промяукал огромный кот с черным галстуком-бабочкой на шее. – Теперь никто не обидит наших конкурсантов! Слава Ричи! Слава России!

Победа оторопевшего кота была неоспоримой. Двуногий в смокинге вынес из-за кулис красный ошейник, прошитый по сторонам золотой ниткой.

– Давайте наденем на победителя символ нашей выставки! Бархат и золото – это триумфальные цвета! Ричи, тебя выбрал народ, а он ошибаться не может! Приз зрительских симпатий – он ведь особенный. Здесь не важен экстерьер или родословная, как в основном конкурсе. Тут все решает любовь наших зрителей! Так что поздравляем! Стой!..

– Ричи, куда же ты? – закричал писатель. – Стой, надо надеть этот ошейник! Куда ты его несешь?

Зал вдруг замолчал.

Ричи мягко спрыгнул со столика, держа в зубах ошейник. Он развернулся хвостом к залу и подошел к самому краю сцены, где, невидимая всему миру, забившаяся за красный занавес, сидела Дузика. Ее плечи тряслись от сдержанных рыданий.

– Чудеса всегда случаются. Любовь может прийти к самому маленькому и обиженному существу просто так, – проговорил Ричи и надел Дузике на шею бархатный ошейник, главный приз зрительских симпатий международной выставки кошек «Мисс Кис».

Ему не был нужен этот аксессуар. Ричард всегда был свободным котом, а свобода дороже золота.

Он зашел за кулисы, под дрожащую тишину, потом услышал гром аплодисментов и восторженный рев писателя.

Ричи пробрался в зал, где подходил к концу основной конкурс. Мася уже стояла на пьедестале, ее голова была украшена крохотной короной. Зал аплодировал, но довольно сдержанно. Кто-то из присутствующих открыто завидовал прекрасной кошке. Кому-то порода и аристократические корни не позволяли слишком открыто выражать свои чувства.

Но победительница и в самом деле была великолепна. Миледи и Роксолана скривили мордочки, но, в общем-то, были довольны своим вторым и третьим местами. Мася не видела котектива. Она смотрела в зал, на двуногих, на котов в переносках и на полу, на судей и ведущих конкурса, даже на Кочура, зажатого между огромными шерстистыми охранниками в самом углу.

– Согласно нашим правилам, уважаемая Мисс Кис, вас, королеву выставки, ждут наши потрясающие призы. – Котаус обвел зал хитрым взглядом. – Напомню, что это главная роль в новом голливудском блокбастере «Кошка-кошка»!

Люди тоже говорили свои речи, хлопали и кричали. Наконец высокий двуногий положил к лапкам Маси большой лист бумаги, где было напечатано золотыми буквами: «Приглашение на главную роль в фильме «Кошка-Кошка».

Миледи вскрикнула и прижала лапки ко рту. На ее глазах появились слезы. Как она мечтала об этой роли! И вот теперь цель ее жизни уйдет из-под носа и достанется русской кошке, которая и вправду безумно хороша собой. Что ж, время Миледи прошло. Ее ждет кошачий приют.

– Второй приз присуждается великолепной Миледи. Он благотворительный. В городе победительницы, то есть в Париже, будет построен приют для животных! – Вежливый седовласый двуногий положил перед Миледи сертификат на строительство приюта.

– Третий приз – пожизненное обеспечение в элитном магазине «Пусси Трон» – достается очаровательной Роксолане!

Пожилой толстяк подошел к турецкой кошке и всунул ей между лапок свернутый пергамент с печатью.

Зал взорвался аплодисментами, замяукали коты, но вдруг звонкий голос Маси заставил всех замолчать:

– Я далека от мира кино. Мне для счастья не нужны слава и миллионы поклонников! Да, раньше я и впрямь так считала, но теперь все поняла. Мне нужен только один поклонник, и он у меня уже есть! Это знаменитый котектив Ричард, который в одиночку раскрыл дело о нападении на участниц выставки. Пусть он никакой не аристократ, но благороднее многих принцев и королей!

Ричи не поверил своим ушам. Он весь задрожал и почувствовал, как краснеет под своей шерсткой.

– Для счастья мне нужно, чтобы не стало обиженных, обездоленных, несчастных! – Мася взяла приглашение в зубы, повернулась к Миледи и положила глянцевый лист у ее дрожащих лап. – Бери, для тебя это важнее. Снимайся в кино и радуй котов. Пусть в мире будет больше счастья. А мне ничего не надо! Я и так счастлива!

Оторопевшая Миледи даже перестала плакать. Да и зал замер вместе с Ричи, окаменевшим за шторкой.

Мася ловко спрыгнула с ринга и грациозной походкой отправилась к своей двуногой. Красивая блондинка, конечно, ничего не поняла в мяукании четвероногой хозяйки, но все равно сидела с открытым от восхищения ртом.

– Я никогда не верила, что чудеса происходят просто так, – вдруг хриплым голосом сказала Миледи. – За все придется платить здоровьем, красотой или душой. Но ты показала мне, что такое благородство. Прошу тебя, Мася, возьми этот сертификат. Строй приют, продолжай нести счастье и дальше! Спасибо тебе за эту роль!

– А я жертвую твоим будущим питомцам весь свой корм из «Пусси Трона», – добавила Роксолана, спрыгнула со столика и положила документ перед Масей. – У меня никогда не было проблем с едой. Пусть корм достанется тем, кому он на самом деле нужен. Я получила бронзу на величайшем конкурсе – больше мне ничего не надо!

– Кочур! – громко крикнула Мася. – Ты и Дузика! Я приглашаю вас вдвоем в мой приют! Все коты и кошки узнают о вашей великой и прекрасной любви!

Кочур вырвался из плотного кольца мейн-кунов и рванулся на сцену.

– Моя Дузика!

– Мы найдем лучших врачей и вернем ей душевное здоровье! – продолжала Мася. – В ее глазках снова загорится свет, и вы…

Но тут из-за кулис выпорхнула Дузика. На искалеченной шее у нее красовался ошейник, сверкающий золотым шитьем, но куда ярче пылали янтарные глаза, желтые, как раскаленные солнца.

Послесловие,
в котором все кончилось хорошо и начинается еще лучше

Это были самые лучшие три часа в жизни Ричи. Самолет гудел, урчал, подпрыгивал. Он то замедлялся, то ускорялся, проваливался вниз, резко взмывал вверх. Точно так же вела себя и душа счастливейшего кота на земле.

В его памяти еще был свеж грандиозный скандал, который устроили глупые двуногие на выставке. Они ворвались на сцену, размахивали руками, перекладывали с места на место дипломы и сертификаты. Как видно, люди не поняли благородного решения своих четвероногих хозяев. На то, чтобы до их огромных, но бестолковых голов дошла суть происходящего, потребовалось некоторое время.

– Смотри, похоже, они сами решили распределить призы, – наконец сказал пожилой двуногий, видимо, самый умный.

– И правильно сделали, – ответил другой, в растянутой футболке с надписью «Hollywood Crew». Мне плевать на эти ваши выставки. Я хотел снимать ту француженку и буду это делать, черт побери!

– А приют? – спросил третий. – Почему кошка переложила сертификат? Что они вообще творят?

– Иногда надо сделать так, как хотят кошки. Если бы вы были в этом бизнесе столько, сколько и я, то поняли бы, что кошки частенько бывают куда умнее нас, – заявил пожилой двуногий.

Ричи с Масей сидели в ее огромной переноске, терлись друг о друга, наслаждались запахами, ласками, нежными прикосновениями, трепетом мокреньких носиков и шершавых язычков.

Не каждое перо способно описать восторг, который постигает кота, когда он понимает, чувствует, знает, что счастлив. Он любит и любим.

Да! Мася – его кошечка, а он – ее кот. Никто никогда этого не оспорит!

– Я самая счастливая кошка в мире, – промурлыкала Мася, и у Ричи закружилась голова.

– Неужели это правда?

– Конечно, правда, мой глупенький толстенький кот, – ответила сибирская красавица. – Самый великий в мире сыщик. Все бессмысленные призы и короны коготка твоего не стоят. Ты всего добился сам. Ты – сильный, глубокий, бездонный!

Двуногие тоже были счастливы. Писатель держал в своих руках ладонь красавицы-блондинки, прижимал ее к своими губам. Глаза у него были красные, а по щекам ручьями текли слезы.

– Это правда? – шептал он прерывающимся голосом.

– Правда, – отвечала ему двуногая Маси. – Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

– Но у меня же нет ни магазина, ни бутика, ни яхты.

– У тебя есть талант и пылкое сердце. А это куда важнее денег. Вместе у нас будет все-все-все!

Писатель улыбнулся.

– У меня есть кот.

– А у меня – кошка. Значит, все будет хорошо!

Ричи улыбнулся. Все же смешные они, двуногие. Конечно, зачаточный разум у них присутствует, крошечный, как наперсток, оттого они и совершают такие странные поступки. А душа есть у каждого. У кого-то маленькая и сморщенная, у кого-то – огромная и яркая, как солнце.

Видимо, этим двуногие и похожи на котов.

А вы как думаете?

Королев – Москва – Пенза – Лимассол
2015

Флибуста

Мисс Кис. Ночь длинных хвостов (fb2)

Роман Матроскин
Мисс Кис. Ночь длинных хвостов

* * *

Предисловие,
в котором перед нами предстает герой нашего романа

Глава первая,
в которой Ричи узнает, может ли путь великого Востока исцелить от русской хандры

Глава вторая,
в которой старые знакомые открывают дорогу в новое

Глава третья,
в которой Бомбейский принц встречает Сибирское княжество

Глава четвертая,
в которой рыцарь печального образа заставляет рыдать свою Дульсинею

Глава пятая,
в которой у Ричи и Маси еще есть время насладиться беззаботной жизнью в преддверии настоящей любви и больших опасностей

Глава шестая,
в которой в коробку попадает звезда

Глава седьмая,
она же интерлюдия, в которой трагедия становится началом большого путешествия

Глава восьмая,
в которой кошки покоряют небо

Глава девятая,
в которой группа впервые оказывается на вражеской территории

Глава десятая,
в которой назревает серьезная схватка

Глава одиннадцатая,
в которой схватка все-таки происходит

Глава двенадцатая,
в которой у любого кота появляется возможность навариться на мясе и шкурках

Глава тринадцатая,
в которой коты попадают в настоящую катавасию

Глава четырнадцатая,
в которой пролилась уже не зеленка

Глава пятнадцатая,
в которой уважаемый читатель узнает о незыблемых принципах котектива Ричи

Глава шестнадцатая,
в которой демонстрируется, что у двуногих есть зачатки души

Глава семнадцатая,
в которой необходимо проверить рыбью голову

Глава восемнадцатая,
в которой мушкетеры выходят на Миледи

Глава девятнадцатая,
в которой над котективом сгущается тьма египетская

Глава двадцатая,
в которой тьма египетская рассеивается, пусть и не до конца

Глава двадцать первая,
в которой котектив оказывается в злачном месте

Глава двадцать вторая,
в которой котектив знакомится с темными турецкими делишками

Глава двадцать третья,
в которой Ричи практически ловит преступника за хвост

Глава двадцать четвертая,
в которой кот Тарас учится плавать

Глава двадцать пятая,
в которой клубок все больше запутывается

Глава двадцать шестая,
в которой кота поймали за хвост

Глава последняя,
в которой все встает на свои места

Послесловие,
в котором все кончилось хорошо и начинается еще лучше

Оглавление

Флибуста

Мисс Кис. Ночь длинных хвостов (fb2)

Роман Матроскин Мисс Кис. Ночь длинных хвостов

* * *

Предисловие, в котором перед нами предстает герой нашего романа

Глава первая, в которой Ричи узнает, может ли путь великого Востока исцелить от русской хандры

Глава вторая, в которой старые знакомые открывают дорогу в новое

Глава третья, в которой Бомбейский принц встречает Сибирское княжество

Глава четвертая, в которой рыцарь печального образа заставляет рыдать свою Дульсинею

Глава пятая, в которой у Ричи и Маси еще есть время насладиться беззаботной жизнью в преддверии настоящей любви и больших опасностей

Глава шестая, в которой в коробку попадает звезда

Глава седьмая, она же интерлюдия, в которой трагедия становится началом большого путешествия

Глава восьмая, в которой кошки покоряют небо

Глава девятая, в которой группа впервые оказывается на вражеской территории

Глава десятая, в которой назревает серьезная схватка

Глава одиннадцатая, в которой схватка все-таки происходит

Глава двенадцатая, в которой у любого кота появляется возможность навариться на мясе и шкурках

Глава тринадцатая, в которой коты попадают в настоящую катавасию

Глава четырнадцатая, в которой пролилась уже не зеленка

Глава пятнадцатая, в которой уважаемый читатель узнает о незыблемых принципах котектива Ричи

Глава шестнадцатая, в которой демонстрируется, что у двуногих есть зачатки души

Глава семнадцатая, в которой необходимо проверить рыбью голову

Глава восемнадцатая, в которой мушкетеры выходят на Миледи

Глава девятнадцатая, в которой над котективом сгущается тьма египетская

Глава двадцатая, в которой тьма египетская рассеивается, пусть и не до конца

Глава двадцать первая, в которой котектив оказывается в злачном месте

Глава двадцать вторая, в которой котектив знакомится с темными турецкими делишками

Глава двадцать третья, в которой Ричи практически ловит преступника за хвост

Глава двадцать четвертая, в которой кот Тарас учится плавать

Глава двадцать пятая, в которой клубок все больше запутывается

Глава двадцать шестая, в которой кота поймали за хвост

Глава последняя, в которой все встает на свои места

Послесловие, в котором все кончилось хорошо и начинается еще лучше

Оглавление

Роман Матроскин
Мисс Кис. Ночь длинных хвостов

Предисловие,
в котором перед нами предстает герой нашего романа

Глава первая,
в которой Ричи узнает, может ли путь великого Востока исцелить от русской хандры

Глава вторая,
в которой старые знакомые открывают дорогу в новое

Глава третья,
в которой Бомбейский принц встречает Сибирское княжество

Глава четвертая,
в которой рыцарь печального образа заставляет рыдать свою Дульсинею

Глава пятая,
в которой у Ричи и Маси еще есть время насладиться беззаботной жизнью в преддверии настоящей любви и больших опасностей

Глава шестая,
в которой в коробку попадает звезда

Глава седьмая,
она же интерлюдия, в которой трагедия становится началом большого путешествия

Глава восьмая,
в которой кошки покоряют небо

Глава девятая,
в которой группа впервые оказывается на вражеской территории

Глава десятая,
в которой назревает серьезная схватка

Глава одиннадцатая,
в которой схватка все-таки происходит

Глава двенадцатая,
в которой у любого кота появляется возможность навариться на мясе и шкурках

Глава тринадцатая,
в которой коты попадают в настоящую катавасию

Глава четырнадцатая,
в которой пролилась уже не зеленка

Глава пятнадцатая,
в которой уважаемый читатель узнает о незыблемых принципах котектива Ричи

Глава шестнадцатая,
в которой демонстрируется, что у двуногих есть зачатки души

Глава семнадцатая,
в которой необходимо проверить рыбью голову

Глава восемнадцатая,
в которой мушкетеры выходят на Миледи

Глава девятнадцатая,
в которой над котективом сгущается тьма египетская

Глава двадцатая,
в которой тьма египетская рассеивается, пусть и не до конца

Глава двадцать первая,
в которой котектив оказывается в злачном месте

Глава двадцать вторая,
в которой котектив знакомится с темными турецкими делишками

Глава двадцать третья,
в которой Ричи практически ловит преступника за хвост

Глава двадцать четвертая,
в которой кот Тарас учится плавать

Глава двадцать пятая,
в которой клубок все больше запутывается

Глава двадцать шестая,
в которой кота поймали за хвост

Глава последняя,
в которой все встает на свои места

Послесловие,
в котором все кончилось хорошо и начинается еще лучше