Атланта (fb2)

- Атланта (пер. Т В Вальтер) 1204K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сара Орвиг

Сара Орвиг
Атланта

ГЛАВА 1

Саванна, 1861 г.

– Вот она. Взгляни-ка, славная бабенка, – сказал Мак-Каджен, проводя рукой по черным, лоснящимся от грязи волосам.

– Ты уверен? Мне бы не хотелось ошибиться. Ты же знаешь, что он сделает с нами, если мы приведем не того, кто ему нужен, – сказал Бруно.

– Ему нужен ребенок, – ответил Мак-Каджен. Сглатывая слюну, он пристально смотрел на освещенный магазин на противоположной стороне широкой улицы. Вдоль Бей-стрит тянулись кирпичные здания складов, в которых располагались конторы агентов по продаже хлопка.

Двое мужчин, стоя в тени Кастомс Хауза, ждали. В окне магазина дамских шляпок виднелась одинокая фигура женщины, расхаживающей взад-вперед по ярко освещенной комнате. Мак-Каджен нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Он получит ребенка, а мы – ее, – сказал он, облизывая губы и думая о предложенной им сумме. Женщина подошла к окну, встала на цыпочки и положила шляпку на полку. Голубое платье с широкой юбкой обтягивало ее узкую талию и упругую, полную грудь. Человек, стоящий в тени дома, негромко свистнул.

– Он говорил доставить обоих – и женщину, и ребенка?

– Нет, ему нужен только ребенок. Эту бабенку мы можем взять себе.

– Если ты с ней сделаешь что-нибудь, мы не будем знать, как ухаживать за малышом.

– Не будь таким твердолобым ослом. Если она любит младенца, то будет заботиться о нем независимо от того, позабавимся мы с ней или нет. Посмотри на нее. Через десять минут она должна закрыть магазин и пойти с ребенком домой, – Мак-Каджен откупорил какую-то бутылку.

– Поосторожней. Вспомни Новый Орлеан.

– Заткнись. Она была слишком слаба и все равно бы умерла, не от паров, так от чего-нибудь другого. Всего одна капля этой штуки, и мы без хлопот завершим дельце.

– Будь осторожнее. Он дает нам такие деньги, которых мы с роду не зарабатывали, – Бруно взглянул на своего компаньона – Мак-Каджен был довольно высоким и плотным.

– А что бы произошло, если бы мы принесли ему другого ребенка и выдали за того, которого он ищет?

– У малыша на теле есть родимое пятно, Этот человек знает, кого ищет. Похоже, теперь мы напали на верный след. Черт, сюда едет повозка, – выругался он, глядя на появившийся в конце улицы экипаж.

Поросшие мхом могучие дубы тянули свои ветви высоко вверх. Булыжная лестница вела вниз, к Ривер-стрит. Город, тянувшийся вдоль реки, был важным портом. Днем и ночью в его гавани сновали корабли. Но, несмотря на портовую суету, на Бэй-стрит по ночам обычно царила тишина. Магазины давно прекратили свою работу.

После долгих вечерних наблюдений за женщиной они заметили, что та обычно допоздна засиживалась в магазине.

Бруно крепко сжал руку Мак-Каджена.

– Смотри!

Перед магазином остановился экипаж, и из него вышла женщина. На ней было элегантное зеленое муаровое платье и соломенная шляпа с широкими полями, украшенная страусиными перьями. Незнакомка поднялась по железной лестнице и открыла дверь магазина.

– Черт возьми! Хозяйка вернулась. Что ей нужно здесь в такой поздний час? – ворчливо пробурчал Мак-Каджен. Ему нужны были ребенок, женщина и деньги, и он собирался получить все это сегодня ночью.

Через окно мужчины видели, как женщины о чем-то разговаривали, при этом хозяйка постоянно размахивала руками. Во время разговора они расхаживали по комнате, занимаясь своими делами. Затем женщины потушили лампы и поспешно вышли из магазина. Одна из них держала в руках небольшой сверток, который стоил целое состояние. И зачем кому-то понадобилось платить за ребенка такие деньги?

Мак-Каджен не знал этого и не хотел знать. Ему не терпелось побыстрее похитить ребенка.

Женщины сели в экипаж и, повернув в сторону Булла, проехали мимо Мак-Каджена и Бруно. Вскоре они скрылись за поворотом.

– Черт! Проклятье! – возмущенно воскликнул Мак-Каджен, швыряя на землю кусок материи.

– У нас еще есть завтрашняя ночь, – сказал Бруно, оглядываясь по сторонам. – Мы подождем еще одну ночь – и красотка будет в наших руках.

– Ты прав. Эта бабенка не скоро вырвется от нас… Пока нам не надоест развлекаться с ней, – посмеиваясь, отозвался Мак-Каджен.

* * *

Вечером следующего дня хозяйка опять пришла в магазин.

– Ты уверена, что не хочешь поехать домой? – спросила Эстелла Адамс.

Клер Драйден кивнула головой и улыбнулась:

– Благодарю вас, но мне хочется закончить работу.

– Мне кажется, это место совсем не подходит для ночной прогулки. Одинокой женщине отсюда небезопасно возвращаться домой: река совсем рядом, и нет никакого транспорта поблизости.

На мгновение Клер задумалась. Последние три дня у нее было неспокойно на душе. Может быть, это от того, что она работает допоздна? Конечно, она может взять Майкла и поехать домой в экипаже, но ей необходимо доделать шляпку.

Клер повезло, что Эстелла Адамс взяла ее в свой магазин дамских шляпок, и девушке хотелось отблагодарить хозяйку хорошей работой. К тому же нет никаких причин бояться. Просто вечерняя прохлада навеяла на нее тревожные мысли. А может быть, темнота и поднимающийся над рекой туман вселили в ее душу тревогу.

– Не беспокойтесь. Со мной все будет в порядке, – ответила Клер, украшая шляпу ярко-красной шелковой лентой. Затем завязала бант и расправила концы, спадавшие на поля соломенной шляпки. – Со мной ничего не случится. Мой дом всего в нескольких кварталах отсюда.

Эстелла достала пачку денег.

– Это твое жалованье.

– Спасибо, – поблагодарила Клер.

– Не задерживайся допоздна. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, миссис Адамс, – ответила она, провожая взглядом хозяйку. Затем села на стул и, пересчитав деньги, удовлетворенно вздохнула. В этом месяце ей удастся заплатить за комнату и отложить кое-что на черный день. Чувство собственной независимости, даже при сложившихся обстоятельствах, опьяняло Клер. Она дала себе слово никогда больше не зависеть от мужчин. Никогда!

Девушка посмотрела на большую картонную коробку, покрытую одеялом. В ней спал малыш. Его длинные реснички с завитыми кончиками отбрасывали слабые тени на розовые нежные щечки.

– Это для тебя, Майкл. И для меня, – добавила она. Затем взяла соломенную шляпку и повертела ее в руках. Поддавшись внезапному порыву, Клер достала из волос шпильки и подошла к зеркалу. Густая копна каштановых, с рыжеватым отливом, волос рассыпалась по плечам. Девушка надела шляпку и, слегка сдвинув ее набок, посмотрела на свое отражение в зеркале. «А мне идет, – подумала она. – Но, может быть, ее следует украсить шелковыми цветами…» Клер хорошо изучила вкусы женщин этого города – они все носили шляпы. Она отошла от зеркала и опять принялась за свою работу. Увлеченная делом, девушка забыла о времени, и только плач Майкла вернул ее к действительности.

Клер отложила в сторону шляпку и, поспешно подойдя к малышу, взяла его из самодельной колыбельки. Майкл смотрел на нее своими маленькими глазенками, а его нижняя губка дрожала.

– Ах ты, мой маленький! Проголодался? Сейчас мы поедем домой, и я покормлю тебя, Майкл.

Каждый раз, когда девушка смотрела на малыша, она думала, что нет на свете ребенка прелестнее, чем он. На Клер смотрели темно-карие глазки, обрамленные длинными ресничками, а маленькую головку покрывали колечки густых каштановых волос.

Майкл приоткрыл розовые губки и несколько раз причмокнул.

Клер охватил порыв материнской любви.

– Ты самый красивый на свете.

Майкл помахал девушке сжатым кулачком, когда та взяла его крохотную ручку и принялась целовать малюсенькие пальчики.

– Майкл, мой малыш, я люблю тебя, – прошептала она. – Подожди еще минутку, и я отнесу тебя домой.

Клер опустила ребенка в коробку и, с улыбкой посматривая на него, набросила на себя накидку, затем начала заворачивать Майкла в одеяло.

После этого, подойдя к окну, выходящему во двор, посмотрела на корабли, разгружавшиеся в доках на широкой реке Саванне. Сквозь туман пробивалось желтое мерцание газовых фонарей, освещавших палубы кораблей. Вдоль Ривер-стрит проехал одинокий фургон, окутанный вечерней мглой. Клер посмотрела вниз на занятых работой людей. Она поняла, что не одна в такой поздний час, и почувствовала себя в безопасности.

Сейчас, любовь моя. Скоро мы будем дома, – сказала Клер и, взяв ребенка на руки, потушила свет. Затем вышла из магазина и заперла на ключ входную дверь.

Поднявшийся над рекой туман окутал легкой дымкой улицу. Очертания домов стали расплывчатыми. Уверенность, которая появилась у Клер при виде суетившихся в порту людей, теперь покинула ее.

На Бэй-стрит не было ни души. В конце следующего квартала из таверны пробивался на улицу неяркий свет. Идя торопливыми шагами по улице, девушка бросила через плечо взгляд назад. За ней, по другой стороне улицы, двигались две темные фигуры. От страха у Клер сильно забилось сердце, а по телу пробежала дрожь.

Останавливаться было глупо. «Эти двое мужчин просто идут в таверну», – успокаивала себя девушка. Но все же, видя перед собой безлюдную улицу, ускорила шаг. После закрытия магазинов эта часть города словно вымирала. Клер крепко прижала к себе Майкла и, приподняв подол юбки, зашагала еще быстрее. Ей хотелось скорее выбраться на свет и оказаться среди людей.

Позади себя Клер услышала торопливые шаги спешащих мужчин и с тревогой оглянулась: таинственная парочка неотступно следовала за ней.

Девушку охватил страх. Она повернула за угол и бросилась бежать по Альберкорн. Заметив на улице экипаж, Клер кинулась к нему, пытаясь остановить. Но кучер подстегнул лошадь и проехал мимо девушки. Она продолжала бежать, постоянно оглядываясь назад. Теперь все, кроме неясных очертаний красивых больших домов, окна которых мягко светились, было окутано туманом.

– Хватай ее! – Позади Клер послышались чьи-то тяжелые шаги.

Охваченная паникой, девушка выбежала на темную площадь и спряталась за раскидистый дуб. Дрожа от страха, она прижалась к дереву и затаилась. Сердце отчаянно колотилось. Она молилась, чтобы только не расплакался Майкл.

– Куда, черт возьми, она подевалась? – произнес грубый голос. Он прозвучал так близко, что Клер от неожиданности вздрогнула.

– Ты иди туда, а я посмотрю здесь. Она не могла далеко уйти.

Клер прижалась к стволу дуба. Она услышала, как мимо нее, тяжело и прерывисто дыша, прошел один из мужчин. Девушка увидела его широкую спину и шляпу с мягкими полями. Он что-то нес в руках, но ей не удалось рассмотреть, что именно. Вскоре мужчина исчез в тумане.

«Подожди, подожди. Дай время уйти ему», – говорила себе Клер, сдерживая порыв немедленно броситься бежать.

Через несколько минут она осторожно выглянула из-за дерева. Нужно идти назад! Это единственный способ избавиться от преследователей. Дрожа от страха, девушка крепко прижимала к себе Майкла.

Покинув огромную и пустынную площадь, Клер побежала вниз по улице. Она пронеслась мимо огромного дома, из которого доносились шумные голоса людей, и вскоре подбежала к простым деревянным домам, тесно прижимающимся друг к другу. Клер влетела в узкий, двухэтажный дом с меблированными комнатами.

В мгновение ока девушка поднялась по скрипучей лестнице и, войдя в крошечную комнатку, которую снимала, положила Майкла на железную кровать с провисшей сеткой. В комнате было темно, и Клер поспешила зажечь лампу.

– Мы должны уехать, любовь моя. Сегодня ночью, – прошептала она. Девушка разожгла в маленьком камине огонь, и уже через несколько минут кормила кашей малыша, который радостно ворковал и причмокивал губами. Клер задумалась. Еще одна комната в чужом городе… Неужели ей придется провести всю жизнь в бегах? Но стоило Клер взглянуть на Майкла, и ее тревоги и волнения исчезли. Она пойдет на все, чтобы защитить его.

– Ну вот и умница. Пускаться в путешествие лучше на сытый желудок. Нам обоим следует подкрепиться как следует, – сказала Клер. Она продолжала есть бисквит, намазанный джемом, и лихорадочно обдумывала дальнейшие действия. Если те люди преследовали ее, значит, они наверняка знают, где она живет.

Клер достала из-под кровати сундучок. Затем отодвинула лампу на край стола и пересчитала деньги. Вместе с сегодняшним жалованьем – шестьдесят восемь долларов. Девушка сунула деньги в ридикюль и уложила дорожную сумку. Карие глаза Майкла хмуро наблюдали за ее действиями.

– Я сейчас вернусь, Майкл, – прошептала она и, выйдя в коридор, осторожно пробралась во временно пустующую комнату напротив. Из нее хорошо просматривалась улица перед домом. Клер пристально смотрела из окна на дорогу, затянутую мглой. Мимо проехал экипаж, затем нетвердой походкой прошел подвыпивший мужчина. Чувствуя, как от страха кожа покрывается мурашками, она стояла в ожидании у окна, уверенная, что те двое все еще следят за ней.

Какое-то движение внезапно привлекло ее внимание. От дома через дорогу отделилась чья-то тень. Затем Клер увидела одного из мужчин. Еще одно движение – и она заметила широкие плечи. Девушка потерла руки, борясь с ознобом. Двое мужчин ждали в глубине подъезда в доме напротив.

Клер вернулась в комнату. Майкл спал. Его крохотная грудь мерно опускалась и поднималась, губки были плотно сжаты, а кулачки отброшены назад за голову. Она подняла его осторожно и бережно завернула в одеяло.

– Любовь моя, прости меня, но мы опять должны идти. Обещаю, я никому не дам тебя в обиду. Я всегда буду рядом с тобой, – Клер слегка коснулась губами щек младенца. Она провела рукой по шелковистым кудряшкам Майкла, охваченная любовью и решимостью уберечь его от опасности любой ценой.

Девушка погасила лампу и набросила на плечи накидку. Взяв сумку, ридикюль и спящего ребенка, она направилась к двери. Ее тело покрылось холодным потом и дрожало.

Заскрипели ступени, и девушка остановилась. Звук был едва различим, но Клер услышала его и в темноте пристально уставилась на дверь. Ручка повернулась, и сердце девушки, замерев на мгновение, заколотилось с бешеной силой.

Клер бросилась назад, к черной лестнице, ведущей во двор, со скрипом открыла дверь и выглянула на улицу. Под орешником стоял один из мужчин. Трясущейся рукой она тихо закрыла дверь. Один мужчина был у черного хода, другой – в коридоре, у двери ее комнаты. Выход из создавшейся ситуации обязательно должен быть! Они не посмеют тронуть Майкла. Охваченная страхом и волнением, Клер попыталась придумать, что ей предпринять. Из-за двери опять послышался шум.

Положив Майкла на пол, девушка подбежала к кровати и высоко положила подушку под одеяло, создав впечатление, будто здесь кто-то спит. Затем вышла за дверь и схватила маленькую деревянную табуретку. Держа ее за одну ножку, она высоко подняла табуретку над головой.

Дверная ручка опять задергалась. Кто-то ударил ногой в дверь, и она с шумом распахнулась. В комнату вошел мужчина и сразу же направился к кровати. Клер с силой обрушила ему на голову табуретку. Раздался громкий всхлип, и незнакомец с грохотом упал на пол.

– О Господи! – девушка уронила стул и взяла спящего ребенка. Молясь о том, чтобы человек не умер, она стрелой сбежала вниз и выскочила из дома. На секунду остановившись, чтобы оглядеться, Клер побежала вперед. С отчаянно бьющимся сердцем, стараясь держаться в тени, девушка поспешно двигалась в сторону вокзала.

Уже через час Клер сидела в поезде, следующем в Луисвилл, штат Кентукки. Напротив нее через ряд ехала храпящая парочка. Широкая черная юбка очень полной женщины свисала с сиденья. В вагоне находилось еще шесть пассажиров, мужчин. Она постоянно наблюдала за ними, но никто из пассажиров не обращал на нее никакого внимания.

Мысли Клер снова вернулись к людям, преследовавшим ее. Наверное, было бы безопаснее поехать на запад. Авраам Линкольн только что стал президентом Соединенных Штатов, Южная Каролина, согласно конвенции, отделилась. Стали привычными и разговоры об отделении Саванны. Если все люди ушли на войну, значит, у мужчин нет времени преследовать ее, потому что они должны воевать.

Клер покачивалась в вагоне, прижимая к себе Майкла. Она слушала ритмичный стук колес, которые, казалось, выстукивали: «Мы спасены, мы спасены…»

«Я должна найти способ заработать себе на жизнь, – думала про себя девушка, – и найти убежище, из которого не придется вновь убегать». Она вглядывалась в темноту за окном и думала о будущем. Неужели этих мужчин послал ее отец, чтобы силой заставить выйти замуж за нелюбимого человека? Но Клер не могла представить себе, что ее скряга-отец будет тратить деньги на то, чтобы нанять людей и найти ее.

Скоро ли преследователи вновь нападут на ее след?

ГЛАВА 2

Джорджия, 18 ноября 1864 г.

Полы темно-синего сюртука майора раздувались на ветру и слегка бились о ноги. Тишину нарушал только стук копыт, поскрипывание седла и позвякивание сбруи. Майор американской армии Форчен О'Брайен развернул своего гнедого скакуна и натянул вожжи.

– Вот он, Бель Таш, – сказал он, указывая на красивый дом, показавшийся вдали.

Лейтенант Аларик Хемптон осадил свою лошадь.

После Атланты даже не верилось, что еще что-то уцелело. Имение располагалось далеко к западу от Джонсборо, и, наверное, армия здесь не проходила. К тому же в своем письме генерал Шерман просил генерала Говарда не трогать Бель Таш. Как явствовало из письма, владельцем поместья был француз, который сейчас находился в Европе. Кроме того, он не принимал никакого участия в военных действиях.

– Черта с два он не участвует! – Форчен О'Брайен пристально смотрел на величественный особняк со множеством колонн вдоль портика. – Он владелец не только нескольких литейных цехов на юге, но и корабельной компании. И мне известно, что все это приносит ему огромные деньги. Мой старший брат тоже участвовал в прорыве блокады и рассказывал об этом Треворе Венгере.

Дом, расположенный на небольшом возвышении, выглядел таким же высокомерным и властным, как и его владелец. Форчена охватило жгучее чувство ненависти. Ему хотелось уничтожить особняк, но в присутствии сбежавшего Венгера. Взгляд майора, скользнув по холмистой местности, переместился на голубятню, могучие дубы с раскидистыми ветвями и вышку на крыше покосившегося домика. О'Брайен замер.

– Поехали, – сказал он, посматривая на железные ворота и забор, охранявшие маленький клочок земли. Лейтенант Хемптон молча подъехал вслед за майором к воротам семейного кладбища. Форчен спешился. Поправив на голове фетровую шляпу с широкими полями, он направился к входу.

– Форчен, – оглянувшись назад, О'Брайен увидел, что Аларик машет ему рукой, – не наделай глупостей. Обещай мне.

Голубые глаза лейтенанта с тревогой смотрели на него.

Со смешанным чувством острой боли и злости Форчен набрал воздух и глубоко вздохнул:

– Тревор Венгер убил мою жену и ребенка. Мне это ясно как божий день. И я убью его…

– Только не сегодня, майор, – мягко сказал Аларик, вскидывая свои белесые брови. – Тебе нужно отправляться на войну… Я поеду потихоньку, а ты догонишь меня. Кроме того, ты говорил, что Венгер в Европе… То же самое говорится в письме генерала Говарда.

Мужчины повернулись и взглянули на дом. На них смотрели пустые темные окна, за которыми не было видно ни единой живой души. Никаких признаков жизни. Только поскрипывали от ветра ставни.

Форчен отвернулся. Едва замечая холодный, бьющий в лицо ветер, О'Брайен бродил среди надгробных плит. Под ногами хрустела сухая трава. Внезапно его взгляд упал на свежую могилу, уже слегка поросшую травой. К горлу подступил комок. Слезы обожгли глаза Форчена, но он не замечал, как они текли по щекам.

Дул колючий ветер, и воспоминания кружились в голове, как сухие листья под ногами: вот смеющаяся Мерили… Ее темно-карие глаза сверкают, светлые волосы разметались по подушке, губы припухли от его поцелуев, она протягивает к нему свою худенькую руку, а другой прижимает к себе их малыша.

– Я люблю тебя, Форчен, и всегда буду…

Они не прожили вместе и двух лет… Они были еще совсем молоды… О'Брайен достал медальон из-под накидки и, встав на колени, положил его на могилу.

– Ты оставила это, любовь моя, – прошептал он. – Мерили…

Форчен опустил голову и заплакал. Потеря любимой женщины все еще причиняла ему острую душевную боль. «Наверное, всю жизнь меня будет преследовать образ Мерили и Майкла», – подумал О'Брайен.

Форчен поднялся с земли и скользнул взглядом по серому надгробию: «Мерили Венгер»… И хотя она носила фамилию О'Брайен, Тревор Венгер не написал ее на плите.

О'Брайен вытер глаза и отвел взгляд в надежде найти крошечную могилку с именем их малыша на надгробном камне. Рядом с Мерили покоился Чарльз Редли Венгер. Напротив – Джон Терренс Венгер. Взгляд майора скользил по обветшалым от времени плитам; многие из них уже покосились и заросли травой.

Майор бродил по кладбищу и с хмурым видом читал имена: Мери Луиза Венгер Грейдон… Он остановился у ее могилы и провел рукой по надгробию. Мери Луиза – тетка Мерили, которая познакомила их и дала согласие на их свадьбу. И вскоре поплатилась за это жизнью.

– Мери Луиза, – негромко произнес он. – Мне так не хватает тебя. – Форчен отвернулся и продолжал чтение надписей на надгробиях могил.

Луиза Перл Венгер, Чарльз Мей Венгер, Винстон Элмо Пайен, Теодор Венгер, Гортензия Мери Фолкенхем, Эдвин Фолкенхем… Со все возрастающим недоумением Форчен еще раз обошел кладбище, читая заново каждое имя.

– Где же похоронен Майкл? – он с удивлением смотрел на могилы. – Мерили, где наш сын?

На кладбище не было ни маленькой могилки, ни надгробной плиты с надписью: Майкл Ганлен О'Брайен. Где же его похоронили? Неужели он лежит рядом с Мерили?

Застыв над могилой своей жены, Форчен вспомнил довольно пространное письмо: «Мерили и Майкл умерли от воспаления легких. В это время они были не в Бель Таш, где о них бы позаботились…»

Если Майкл умер вместе с Мерили, то где же его могила? Форчен еще раз осмотрел кладбище, затем перевел взгляд на дом с дорическими колоннами и вентиляционным окном над широкой парадной дверью. Почему они не похоронили Майкла на фамильном кладбище?

В душе О'Брайена появилась слабая, призрачная надежда. Майкл не умер вместе с Мерили?.. Форчен, затаив дыхание, сжал кулаки и задрожал, боясь даже подумать о такой возможности и обнадеживать себя. Где Майкл? Зачем Тревору понадобилось лгать ему о смерти сына?

Сразу же после смерти Мерили Венгер уехал в Англию. Об этом майор узнал, пытаясь найти отца Мерили. Он также знал, что Венгер уплыл один. Так куда же делся Майкл? По сведениям, поступившим Форчену, с Тревором Венгером не было малыша.

Он опять взглянул на могилу… Майкл Ганлен О'Брайен похоронен не на семейном кладбище Венгеров… Значит… Майкл не умер вместе с Мерили!

– Майкл! – прошептал Форчен. – Наш сын жив!

– Майкл! – кричал он, быстрыми шагами покидая кладбище. Подбежав к лошади, майор все еще продолжал кричать:

– Майкл! О Майкл!

Его сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Значит, Тревору Венгеру удалось спасти мальчика, и он уведомил Форчена о смерти сына для того, чтобы сбить его с толку и навсегда вырвать Майкла из его жизни.

Майкл Ганлен О'Брайен, их сын, жив!

Форчен подбежал к лошади и, не замечая поспешных шагов и криков Аларика, вскочил в седло и помчался галопом.

– Майор! – закричал Хемптон, пришпоривая свою лошадь. – Форчен, что, черт возьми, ты задумал? Поехали отсюда.

Форчен подъехал к дому и, спешившись, забарабанил кулаками в дверь. Он вертел ручку и нетерпеливо дергал дверь, запертую на ключ.

– Майкл!

Аларик схватил майора за руку и развернул его лицом к себе.

– Ты с ума сошел?

Форчен невидящими глазами смотрел мимо лейтенанта. Хемптон потряс его за плечи. Форчен часто заморгал.

– Аларик, мой сын жив!

– Ты же говорил, что он умер.

– Там нет его могилы.

Хемптон посмотрел мимо О'Брайена на дом.

– Он был совсем маленьким. Его могли похоронить где-нибудь в другом месте. Поехали отсюда.

– Нет! Черт возьми, я хорошо знаю Тревора Венгера. Он бы обязательно похоронил своего внука здесь! Но вместо этого он привез его домой, а мне написал, что мой сын умер, – Форчен развернулся и посмотрел на величественный особняк. – Наверное, ему каким-то образом удалось увезти Майкла с собой в Европу.

Его недоумение и злость росли с каждой секундой. Сжав кулаки, О'Брайен с ненавистью смотрел на дом. Тревор Венгер забрал его сына с собой…

– Ты – ничтожество! – орал он, стуча ногами в закрытую дверь. Под натиском тяжелых ударов дверь не выдержала и, затрещав, раскололась. Форчен просунул в дыру голову и плечи, осмотрелся, а затем вошел в дом.

– Форчен, ради Христа, пойдем отсюда, пока кто-нибудь тебя не пристрелил! – умолял Аларик.

Из холла майор заглянул в комнату. Перед ним предстала довольно унылая картина: укутанная простынями мебель, паутина, свисавшая с потолка и стен…

– Майкл?!

Он шел по холлу, и звук его шагов по пыльному полу эхом разносился по всему дому. Откуда-то выскочила мышь и прошмыгнула мимо него, спряталась в дыру.

– О Господи! Ты только посмотри, что они оставили после себя! – сказал Аларик, приподнимая край покрывала. В воздух взлетело маленькое облачко пыли. Форчен оглянулся вокруг, и его взгляд упал на мраморную статую крылатого мужчины.

Он широко распахнул дверь гостиной. На всей мебели лежал толстый слой пыли. Портьеры на окнах были задернуты. В комнате пахло пылью и плесенью. О'Брайен повернулся и посмотрел на широкую винтовую лестницу. В этом доме родилась и выросла Мерили… А затем ее привезли сюда, чтобы похоронить.

– Тревор Венгер! – зычно прокричал Форчен, и Аларик от неожиданности подпрыгнул.

– Господи, не делай этого, – лейтенант сдвинул на затылок шляпу, из-под которой на лоб упали светлые колечки его волос, подбоченился и посмотрел на майора.

– Тревор Венгер! – опять заорал Форчен, и его крик эхом разлетелся по комнатам. – Ты – негодяй!

– Пошли, Форчен. Давай уйдем отсюда. Нам предстоит долгий путь. Мы должны догнать наше соединение. Если мы не отправимся отсюда, генерал Говард скоро подойдет к Мак-Донофу. Здесь нет ни души.

О'Брайен повернулся и посмотрел на Аларика. Хемптон, затаив дыхание, отступил назад.

– Ты поезжай, Аларик, – сказал Форчен, пытаясь сдержать свою ярость. – Оставь мою лошадь. Я скоро догоню тебя. Мне надо сделать кое-что для Мерили.

– Ты уверен? – шепотом спросил лейтенант, облизывая губы и отступая еще на один шаг.

– Поезжай.

Аларик вышел из дома, а Форчен повернулся и забыл о нем. Он вбежал в гостиную и сдернул покрывало с горбатого дивана, обитого розовым атласом. В воздух взметнулось облако пыли, когда О'Брайен вытаскивал его в холл. Затем он опять влетел в комнату, сорвал еще одно покрывало и схватил стул из мебельного гарнитура. Форчен поставил стул рядом с диваном и вернулся в гостиную, чтобы взять следующий. Пыль, кружа в воздухе, оседала на его темно-синий мундир.

И вдруг Форчен услышал скрип.

Где-то в доме открылась дверь. О'Брайен опустился на стул и тихо поставил другой рядом. Прислушиваясь к звукам, Форчен положил руку на кобуру, в которой лежал кольт. Он крепко сжал рукоятку, достал пистолет и взвел курок. К нему, шаркая ногами, кто-то приближался.

В прихожей появился седовласый слуга в выцветшей хлопковой рубашке из грубой материи.

– Что такое? – он взглянул на пистолет в руке Форчена. – Этот дом принадлежит семье Венгеров. Вы посягаете на частную собственность.

Форчен опустил кольт.

– Убирайся отсюда!

– Мистер Венгер сказал, что солдаты не имеют права входить сюда; вам придется уйти. Я не намерен пускать сюда ни одну живую душу.

Пропуская мимо ушей слова слуги-старика, О'Брайен вошел в гостиную и, взяв очередной стул, принес и поставил его на диван.

– Вы не имеете права делать это. Пожалуйста, уходите, – умоляюще просил слуга, говоря с явным южным акцентом.

Форчен остановился и так посмотрел на него, что тот попятился назад.

– Это ты убирайся отсюда, – сказал он, – и тогда с тобой ничего не случится. Ты не в силах остановить меня.

Слуга сделал еще один шаг назад.

– Охо-хо-хо, – прошептал он.

– Ты знал мисс Мерили, не так ли? Проведя костлявой рукой по своим седым кудрям, старик кивнул.

– Да, мисс Мерили была чудесным ребенком. Теперь она лежит там, на холме.

– А где ее ребенок? Он забрал ребенка с собой?

Слуга нахмурился.

– Нет. Он сам сейчас разыскивает малыша.

– Что он делает? – переспросил О'Брайен. Он сердито сдвинул брови, пытаясь понять: то ли ему послышалось, то ли старик совсем выжил из ума.

– Да. Он не может найти мальчика. И я знаю, он не прекратит поиски, пока не найдет его.

Форчен замолчал, пытаясь осмыслить то, что только что услышал. Где же Майкл? Если он не похоронен рядом с Мерили, почему он не с Венгером? Она бы никогда не отдала его никому. Где же его сын?

О'Брайен глубоко вздохнул.

– Ну, давай, выметайся отсюда. Я не собираюсь спорить с тобой.

– Мистер Венгер сказал, что правительство отдало приказ, не разрешающий солдатам поджигать Бель Таш, – с волнением в голосе настаивал старый слуга.

– Я подожгу его, потому что идет война, – сказал Форчен и, опять замолчав, взглянул в омраченные тревогой глаза старика. – Мисс Мерили была моей женой. Я – майор О'Брайен, ее муж и отец Майкла О'Брайена.

– Бог мой! – слуга заморгал глазами. – Вы и есть тот самый янки, за которого вышла Мерили?

– Давай, уходи отсюда.

– Я хотел…

Форчен сердито посмотрел на мужчину. Слуга заморгал, кивнул головой и, развернувшись, зашаркал прочь. У двери он еще раз оглянулся и, посмотрев на майора, вышел.

Майор вернулся в гостиную и, схватив со стола китайские статуэтки, изо всех сил ударил их об пол. Фигурки разлетелись на множество мелких осколков. Затем он опять взял стул и взгромоздил его на диван. О'Брайен вошел в столовую и, прихватив стулья, вынес их в холл, чтобы бросить в общую кучу, После этого он сдернул с окон в столовой атласные портьеры, свернул их и швырнул и ту же кучу.

Форчен быстрыми шагами, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся на второй этаж. Перебегая из комнаты в комнату, он наконец остановился в одной. В комнате, где раньше жила молодая девушка. Там стояла кровать с балдахином. На ней лежали две тряпичные куклы с вышитыми нитками улыбками на лицах. Подойдя ближе, Форчен коснулся кровати, думая, как в этой комнате росла Мерили, как ночь за ночью ложилась спать под это одеяло.

Он бродил по комнате, выдвигая ящики шкафов, трогая браслеты, сделанные искусными мастерами. Наконец, О'Брайен взял с кровати подушку и вышел, бросив долгий прощальный взгляд на спальню Мерили.

С подушкой под мышкой он вбежал в другую комнату и остановился на пороге. Сердце Форчена громко забилось, когда его взгляд упал на колыбельку и разбросанные по комнате игрушки. Это была детская, где все было готово для встречи малыша. Где же все-таки Майкл? Неужели старик-слуга лжет?

Двигаясь дальше по коридору, Форчен вошел в спальню, тянувшуюся во всю длину дома, с камином в самом конце. На мебели лежали покрывала, тяжелые темно-зеленые портьеры были сдвинуты. Комната казалась темной и мрачной. О'Брайен взял несколько поленьев с каминной решетки и разжег огонь. Затем достал занявшееся пламенем поленце и подошел к кровати. Он бросил его на матрац и наблюдал, как начали чернеть простыни. Языки пламени, разгораясь все сильнее, взлетали вверх. Через минуту в центре кровати пылал огонь. Пламя перекинулось на балдахин.

Форчен повернулся спиной к камину, взял стул и, отломав ножку, бросил ее в огонь. Пока позади О'Брайена горели, потрескивая, дрова, он встал ногой на стул и, приложив усилие, оторвал спинку, обмотал ее покрывалом и бросил в камин. В комнате стало жарко, а потрескивание дров перешло в гудение. Форчен отвернулся и заслонил лицо рукой. Огонь перекинулся на портьеры, и комната стала наполняться дымом, напоминая преисподнюю.

С горящим поленом он спустился вниз по лестнице. Бросив подушку в наваленную в холле кучу мебели, он поджег ее. Перья начали медленно тлеть и наконец разгорелись. А он стоял и молча наблюдал за танцующими языками пламени, которые вздрагивали и взлетали вверх.

– Я отомстил за нас, Мерили, и найду нашего сына. Обещаю тебе, я отыщу его, – сказал Форчен, и его слова как гром разнеслись по пустому дому.

Через минуту огонь расползся по всему особняку. Едкий дым, клубившийся со всех сторон, выедал глаза. Форчен поднял горевший стул и швырнул его в столовую. Отовсюду доносилось потрескивание горящего дерева и виднелись языки пламени.

Весь особняк был в дыму и огне. О'Брайен открыл входную дверь и вышел на веранду. Уезжая, Аларик привязал его коня к дереву. Форчен отвязал его, вскочил в седло и помчался прочь. Отъезжая, он бросил наполненный болью взгляд в сторону кладбища.

– Прощай, любовь моя, – прошептал он.

Форчен спиной почувствовал жар, исходивший от дома, и повернулся. Из окон второго этажа вырывалось пламя. Огнем полыхала крыша, и в небо взвивались клубы сизого дыма. Горела входная дверь. Огненные языки танцевали на стенах дома. От жары в окнах трескало стекло. Небо почернело от гари и пепла. Недалеко от дома его ждал Аларик.

Они вдвоем наблюдали, как горит Бель Таш. Форчен думал о тех разрушениях, которые они оставляли позади себя, об обстрелянной и сожженной Атланте, об уничтоженных железных дорогах и поездах. Они получили приказ уничтожить все на своем пути к Саванне, кроме Бель Таша. Он видел письмо генерала Говарда с просьбой пощадить этот особняк.

Всего за несколько дней до этого, разделив своих солдат, генерал Шерман оставил Атланту. Форчен и Аларик вместе с генералом Говардом пойдут на запад, через Джонсборо и Монтичелло, к Мейкону. Другие с генералом Шерманом и Слоком направятся на восток, через Ковингтон и Милледжвилл. Оба крыла армии займут территорию шириной в сорок миль и будут сражаться с Югом, чтобы навсегда отбить у южан желание воевать.

Форчен думал об Атланте, о зданиях, которые лежали в руинах, о сгоревших дотла домах и верил, что однажды вернется в этот город. Он вернется, чтобы найти Тревора Венгера.

О'Брайен еще раз оглянулся. Бушующее пламя охватило весь дом. Из-за дыма не было видно неба. Ветер нес черные облака на запад.

– Майкл, я верну тебя, – тихо пообещал он.

ГЛАВА 3

Атланта, апрель 1867 г.

Пересекая Пичтри-стрит, полковник Форчен О'Брайен смотрел на руины агентства банка Джорджия Рейлруд. Несколько уцелевших стен здания выглядели такими же, какими их увидел Форчен в 1864 году, покидая Атланту. Многие дома на этой улице уже успели отстроить заново, появилось множество новых торговых предприятий и фирм. После реконструкции Косерт Холл выглядел как новый. О'Брайен миновал достраивающийся магазин полуфабрикатов. Вокруг него толпились строители, гремели молотки и пахло свежей краской. Форчен вдруг подумал, что теперь стук молотков всегда будет напоминать ему Атланту первых послевоенных лет.

Теплый весенний воздух был наполнен запахом свежевыструганных досок. Фургоны, груженные бревнами и досками, развозили их непрерывным потоком во все концы города. Другие фургоны, грохоча по дорогам, везли из каменоломни Линча обтесанные камни.

Атланта заполнялась людьми. Сюда стекались янки, мятежники, получившие свободу рабы, «саквояжники»^[1] и перебежчики-южане, ставшие во время войны на сторону северян, бывшие жители Атланты, которые потеряли все во время войны и теперь вернулись, чтобы начать жизнь заново.

Форчен проехал по Эллиот и свернул на Магазин-стрит, ведущую на окраину города. Позади осталось несколько уцелевших палисадов, представлявших собой линию оборонительных столбов, построенную во время сражения, чтобы защитить Атланту от армии Союза.

Взгляд О'Брайена блуждал по холмам, поросшим деревьями, кроны которых были срезаны, точно ножом, пушечными ядрами.

Высокая железная ограда окружала восстановленный на скорую руку чугунолитейный завод. К нему вела покрытая гравием дорога. Над широкими воротами виднелась надпись, на которой выделялись огромные черные буквы: ЧУГУНОЛИТЕЙНЫЙ ЗАВОД ВЕНГЕРА.

С чувством мрачного удовлетворения Форчен вошел в новое, сверкающее здание из гранита, оставляя следы на чистом полу из твердой древесины. При ходьбе негромко позвякивали шпоры на сапогах, а на боку висела пустая кобура. Все-таки он оставался солдатом.

Штат Джорджия проголосовал против четырнадцатой поправки, и теперь в штате у власти стояли военные. Конгресс контролировала партия северных радикальных республиканцев, которая собиралась навязать южанам идею Реконструкции Юга.

Получив назначение, которого он и добивался, в третий военный округ, Форчен неделю назад прибыл в Атланту. Слишком долго О'Брайен ждал момента, когда ему представится возможность найти Венгера. Он мечтал об этом с тех пор, как потерял Мерили.

– Мне необходимо повидаться с Тревором Венгером, – вежливо обратился полковник к человеку, сидящему за столом.

Человек поднял голову, поправил пенсне и, нахмурив брови, вперил свой взгляд в военного, одетого в форму федералиста.

– Сожалею, полковник, но вам придется записаться на прием. Мистер Венгер в настоящий момент занят.

Форчен обогнул стол, но клерк, вскочив со своего места, встал перед ним.

– Сэр, к нему нельзя входить. О'Брайен отстранил мужчину и открыл дверь с табличкой «мистер Венгер, президент чугунолитейного завода Венгера».

– Сэр, я сказал…

– Закройте дверь, Смит.

Когда за клерком закрылась дверь, Тревор Венгер откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Форчена. В отличие от строгой, сдержанной обстановки приемной, в кабинете стояла великолепная кожаная мебель и резной стол из розового дерева.

– Я не вооружен, – сказал Форчен, сдерживая порыв броситься на этого человека и прикончить его голыми руками. Со смешанным чувством злости и ноющей боли он смотрел на Венгера. У Мерили был такой же прямой нос, темные глаза с густыми ресницами и узкое лицо. Только черты ее лица были мягче и женственнее. Мерили унаследовала от своего отца внешность. Густые каштановые волосы Венгера вились, и Форчен подумал, что этот мужчина наверняка нравится женщинам. О'Брайен развел руки в стороны, чтобы Венгер убедился, что у него нет пистолета..

– У тебя, наверное, нервы из стали, раз ты отважился приехать сюда. Я слышал, что ты опять в Атланте.

– Вы знали, что я был и раньше.

– Да, действительно. Ты сжег Бель Таш. Не вижу логики. Твоя жена болеет воспалением легких, а ты сжигаешь дом, в котором она родилась.

– Вы отлично знаете, почему я сжег его, и она не обиделась бы на меня за это, – сказал Форчен, пытаясь контролировать себя. Он обвел взглядом элегантный кабинет, увешанный зеркалами в позолоченных рамах, уставленный комнатными растениями в горшках, и подумал, что эта комната – отражение ее хозяина, который купался в роскоши и окружал себя дорогими вещами.

– Ты здесь, я полагаю, чтобы бросить мне вызов?

Форчен иронически фыркнул:

– Когда я соберусь это сделать, то приду не один, как сейчас, а со свидетелями.

Венгер поднял брови.

– Ты думаешь, я испугаюсь встречи с тобой? Тебе нужны свидетели, чтобы заставить меня говорить?

– Нет. Я знаю, что вы с радостью встретитесь со мной.

– Ты прав. Но чем скорее ты уедешь из Атланты, тем счастливее буду я.

О'Брайен сделал шаг вперед. Глаза Тревора Венгера сузились, а одна рука поползла под стол. Форчен не видел под столом рук Венгера, но подозревал, что там он держит револьвер.

– Где мой сын?

– Так вот чем объясняется твой визит. Ты никогда не получишь его. Клянусь тебе! – сказал он внезапно напрягшимся от злости голосом.

– Где он? – еще раз спросил Форчен, стараясь произносить слова спокойнее. – Где Майкл?

– Ты забрал у меня дочь…

– Я забрал ее? – перебил О'Брайен и, сжав кулаки, тяжело задышал. – Она бы не умерла, если бы вы, черт возьми, не взяли ее с собой!

– Если бы она не встретила тебя, она вышла бы замуж за джентльмена с Юга и сейчас бы была живой. Ты отнял у меня мою Мерили. У тебя есть деньги Мери Луизы. Моя одураченная бедная сестра завещала тебе свое состояние. Может быть, тебе и удается очаровывать женщин, но не пытайся очаровать меня.

– Венгер, где мой сын?

– Моего внука нет со мной, и я не знаю, где он, – ровным голосом ответил он.

– Вы лжете, – гневно заявил Форчен. И все же, взглянув в темно-карие, наполненные злостью глаза этого человека, О'Брайен понял, что тот говорит чистую правду. Полковник немало повидал на своем веку лжецов, и теперь мог с первого взгляда определить, где правда, а где – ложь.

– Я бы прямо сейчас мог призвать тебя к ответу за то, что ты назвал меня лжецом.

– Вы бросаете мне вызов? Венгер покачал головой.

– Нет. Мне тоже нужны свидетели. Мне нужны люди, которые согласятся быть секундантами на нашей дуэли. Я хочу, чтобы они видели, что я сделаю с тобой. Ты – янки, и очень ошибаешься, если думаешь, что кто-то уронит по тебе слезу.

– Не все в Атланте ненавидят нас, да и вы не пользуетесь особой любовью. Людям известно, что во время войны вы были «и нашим, и вашим». Я знаю о деньгах, которые вы давали Конфедерации, и о богатстве, которое вы сделали на Союзе. Вы торговали с янки точно также, как и с мятежниками. Это – весьма выгодный бизнес… И, если бы я не сжег ваш особняк, вы вернулись бы домой.

– Этого я никогда тебе не забуду, – Тревор внезапно с грохотом отодвинул стул к стене и встал, направив пистолет прямо в сердце Форчена. – Я пристрелю тебя сейчас. Это не входит в мои планы, но я хочу, чтобы ты исчез с моих глаз. Я не знаю, где мой внук…

– Мерили никогда бы не отдала его.

– Моя дочь умерла, когда сбежала из дома, чтобы вернуться к тебе! – закричал Венгер.

Потрясенный Форчен уставился в изумлении на Тревора:

– Она забрала его от вас и возвращалась домой?!

– Будь ты проклят за то, что влез в нашу жизнь! Обещаю тебе, проклятый янки, – ты еще не раз вспомнишь обо мне и не однажды пожалеешь об этом!

– Где Майкл?

– Даже зная это, неужели ты думаешь, я сказал бы тебе?!

О'Брайен, сжимая кулаки, наклонился к Венгеру:

– Вы потеряли и дочь, и внука. Неужели вы – чудовище, которому незнакомо чувство раскаяния?

Форчен развернулся и направился к выходу, с напряжением ожидая, что сейчас раздастся выстрел в спину. Но в комнате было тихо. Он распахнул дверь и, пройдя мимо клерка, сидевшего с раскрытым ртом, вышел на улицу.

Светило яркое солнце. Хмурясь от света, Форчен посмотрел по сторонам. Сердце бешено колотилось. Он набрал полную грудь воздуха и тяжело выдохнул.

Вскочив на лошадь, О'Брайен направился в город. По дороге он остановился у лавки оружейника, чтобы купить винчестер и патроны, понимая, что однажды это понадобится ему. Пытаясь справиться с чувствами, бушевавшими в нем, Форчен возвращался в наскоро разбитый лагерь третьего военного округа армии Соединенных Штатов, который находился на территории Сити Холла.

Прибыв на место, Форчен сразу же пошел в офис, один из немногих в Сити Холл, и, усевшись за свой узкий стол, достал ручку, лист бумаги и приготовился писать. Но ему даже не удалось приступить к письму, так как стук в дверь прервал его занятие. Вошел майор Аларик Хемптон.

– Ты видел Венгера? – спросил майор, отбрасывая со лба светлые вьющиеся волосы.

– Да, но Майкла с ним нет. Он сам не может найти его.

– Почему? Где же он?

– Не знаю. Он не говорил мне… Но малыша у него нет… Венгер не лжет. Может быть, он и знает, где Майкл… Но ясно одно – он не с ним, – объяснил Форчен, оглядывая маленький кабинет, деревянный шкаф для документов, вешалку для шляп и сверкающую медью плевательницу.

– Что ты теперь намерен предпринять?

– По дороге сюда я все тщательно обдумал. Во-первых, уволюсь из армии…

– А ты не поторопился с решением? Завод Венгера всего в миле отсюда.

– Я все решил, – Форчен положил на стол письмо. Аларик наклонился, чтобы взять его, и несколько локонов упали на лоб майора. Он прочитал написанное и посмотрел на О'Брайена.

– Зачем? Что хорошего из этого получится?

– Мне нужно найти сына. А пока буду ждать демобилизации, отправлюсь в Сент-Луис. Найму человека из сыскного агентства Пинкертона, чтобы он занялся поисками моего сына.

– Черт, мне так не хочется терять тебя. Мы прошли вместе всю войну.

Впервые за утро О'Брайен расслабился и улыбнулся:

– Ты не потеряешь меня, если я останусь в Атланте: собираюсь пожить здесь. По крайней мере некоторое время… Мне просто необходимо довести до конца одно дело.

– Дуэль с Венгером.

Форчен взъерошил рукой свои непокорные кудри.

– Нет. Это было моим первым желанием: всадить ему пулю в сердце. Но потом я подумал и решил уничтожить его по-другому. Разорить. Мне очень хочется, чтобы он умирал медленной смертью.

– Когда ты говоришь о Венгере, даже я начинаю бояться тебя, хотя знаю, что твоя ярость не касается меня, – хмуро произнес Аларик. – Форчен, ты был слишком молод, когда женился. Ваша семейная жизнь продлилась недолго… Забудь об этом. Ты что, не посмотришь ни на одну женщину? Если ты расслабишься и попытаешься насладиться жизнью, уверен, ты сможешь встретить другую. Ты даже не знаешь… Вернее, не видел этого сына. Вокруг столько хорошеньких девушек, которые нарожают тебе тысячу сыновей.

Форчен попытался подавить в себе вспышку ярости. Аларик бы ему другом и желал только добра, даже если он чего-то не понимал.

– Ты никогда не любил, Аларик, поэтому не можешь понять меня.

– Я? Я был влюблен дюжину раз.

Снова расслабившись, О'Брайен рассмеялся, глядя на своего друга, который развалился на стуле, как ленивый кот.

– В том-то и дело… Дюжина увлечений?! Ты не знаешь, что такое настоящая любовь. Я обожал Мерили, и это останется со мной навсегда.

– Не успев потерять жену, ты ушел воевать… Ты не знаешь, что значит – просто наслаждаться жизнью. Форчен, послушай меня, пойдем со мной в пятницу на вечеринку.

– Я бывал на вечеринках, – сказал он, в мыслях возвращаясь к письму об отставке. – Мне не нравятся балы.

– Ничего удивительного! Ты там постоишь с угрюмым видам, потанцуешь немного и уходишь… А я видел: многие девушки хвостом перед тобой вертят, флиртуют с тобой, хотят привлечь твое внимание… А ты их даже не видишь. Это ненормально – не пускать женщин в свою жизнь. Ты работаешь за двоих и…

– Когда мне надо, я встречаюсь с женщинами.

– Ну, конечно, – цинично воскликнул Аларик. – Когда терпеть больше не можешь, ты находишь себе женщину, которая удовлетворяет тебя физически, но оставляет душу нетронутой. – Посмотри на это, – сказал Хемптон и, наклонившись, взял костлявую руку Форчена. На запястье тускло сверкнул золотой браслет. – Ты носишь ее безделушку, как раб – свои оковы. Выкинь из головы ее, черт возьми, и попытайся начать жизнь заново!

Аларик откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и начал ритмично вращать ступней в тяжелом ботинке.

– Я поеду в Сент-Луис, – сказал Форчен, пытаясь закончить разговор. Другие женщины не интересовали его. Он любил только Мерили.

– А Тревор Венгер? Как же он?

– Я вернусь, чтобы разделаться с ним. В то время пока меня не будет, ему, может быть, удастся узнать что-нибудь о Майкле. Если мой сын в Атланте, я обязательно узнаю об этом.

– Значит, после демобилизации ты останешься в Атланте?

– Да, до тех пор, пока не найду сына. Я не хочу упускать Венгера…

Аларик встал и положил письмо на стол.

– Жаль, что ты не изменил своего решения. Это всего лишь первая беда в твоей жизни, первая… И будет нетрудно все забыть и начать жизнь сначала. Когда-нибудь ты поймешь – жизнь прекрасна.

– Она была единственной женщиной, которую я любил. К тому же я хочу найти своего сына.

Через неделю после этого разговора Форчен О'Брайен появился в скромном, ничем не выделяющемся здании сыскного агентства Пинкертона в Сент-Луисе.

– С кем я могу поговорить по поводу пропавшего ребенка?

Его проводили в кабинет, где за узким столом, заваленным бумагами, сидел мужчина. Он встал и протянул Форчену руку.

– Я – Ирвинг Айзнер.

– Форчен О'Брайен.

– Присаживайтесь, полковник, – сказал Айзнер, садясь в кресло. Он был долговяз, худ и с черной бородкой, которую постоянно дергал. – А я все думал, когда вы, наконец, придете к нам.

– Вы ждали меня? – удивился Форчен.

– Наше агентство уже давно занимается поисками Майкла Ганлена О'Брайена, сына Мерили Венгер О'Брайен, ныне покойной, и лейтенанта Форчена О'Брайена, который служит в армии Соединенных Штатов.

– Вы нашли его?

– Нет. Этим делом занимается другой агент. Я же искал его первый год.

– Кто нанял вас? Тревор Венгер?

– Разумеется. Дедушка очень обеспокоен и хочет найти своего внука.

– Значит ли что-нибудь для агентства тот факт, что мать не хотела, чтобы внук жил с дедом?

Айзнер покачал головой и улыбнулся.

– Простите, полковник, но мы впервые слышим об этом от вас.

– И вы до сих пор продолжаете искать его?

– Да, но уже не по поручению Тревора Венгера. Как вы знаете, у агентства Пинкертона хорошая репутация. Мы всегда находим людей. Правда, иногда это занимает больше времени, чем обычно. Случай с вашим сыном достаточно сложен. Тревору Венгеру надоело ждать.

– Так зачем же вы до сих пор ищете Майкла? Кто платит вам за это? – удивленно спросил Форчен, с нетерпением ожидая ответа.

– Вашего сына забрала одна молодая женщина.

– Почему? Кто она такая?

Айзнер продолжал говорить так, словно он и не слышал вопроса О'Брайена.

– Вильям Драйден, отец этой женщины, хочет, чтобы мы нашли его дочь. Этим делом занимается сейчас Джонатан Норби. Старина Драйден серьезно заболел и хочет перед смертью еще раз увидеть свою дочь.

– Кто она?

– Об этом я ничего не могу сказать вам.

– Я хочу нанять вас для поисков Майкла.

– Единственное, что я могу сделать для вас, так это уведомить Драйдена, что вы тоже разыскиваете мальчика. Думаю, что это не ущемит интересов никого из вас: ему нужна женщина, а вам – ребенок.

– Мне бы хотелось нанять собственного агента, который бы не работал на этого Драйдена.

Айзнер, дергая себя за бороду, закивал головой:

– Это незаконно – нанимать двух людей для ведения такого дела. Хотя я не вижу причин для возражений. Единственная загвоздка в том, что если я найду мальчика, то агентство сообщит об этом Вильяму Драйдену, равно как и вам.

– Если я нанимаю вас, значит, мне вы сообщите об этом первому.

– Согласен, но тут же хочу предупредить вас, что дело весьма сложное и дорого обойдется вам.

– Я заплачу. Кроме жалованья полковника у меня есть кое-какие сбережения и наследство.

– Отлично. В качестве аванса я хотел бы получить две тысячи долларов.

Форчен достал из-под плаща мешочек, в котором что-то позвякивало.

– Господи! Вы приехали с Юга и носите с собой золото? – спросил Айзнер.

Форчен посмотрел на него.

– Я вооружен. Но у меня есть с собой и «зелененькие», если вы предпочитаете.

– Золото гораздо лучше, – ответил он с едва заметной улыбкой.

Форчен отсчитал нужную сумму и положил на стол две тысячи долларов.

– Ваше агентство искало его все это время. Почему?

– Я уже говорил вам, что наше агентство всегда находит людей. Но в это дело вмешалась женщина… Она просто неуловима.

– Не верю вам, – заявил Форчен. При мысли, что кто-то прячет его ребенка, он пришел в ярость. – За все это время вы не смогли отыскать эту женщину?! Мой сын живет с какой-то особой, которой так долго удается ускользать от «Пинкертона»?

– Война, полковник О'Брайен, – спокойно ответил Айзнер. – Как только началась война, мы прервали работу. Наши люди были в военной разведке во время военных действий, и у нас осталось очень мало агентов.

Айзнер дернул свою бородку.

– Она уехала на Запад и на несколько лет исчезла. Да у нас и не было людей, чтобы продолжать поиски.

Расстроенный Форчен провел рукой по волосам, думая о женщине, у которой сейчас находился его сын. Хорошо ли она заботится о нем? Как получилось, что он попал к ней?

– Майкл родился за год до начала войны. Что вы предприняли за это время?

– Она все время ускользает от нас. Мы не знаем, что случилось, но в 1862 году агента, который занимался этим делом, нашли мертвым. Убит выстрелом из пистолета. Нам неизвестно, является ли она соучастницей или за ней кто-то охотился… Видимо, наш агент встал у них на пути. Как только кому-нибудь удастся выйти на эту Драйден, она немедленно убегает.

– Чем она зарабатывает себе на жизнь?

– Разными способами.

– Существует только одно занятие, которым может заниматься незамужняя женщина, чтобы заработать, – выпалил Форчен. Его ярость становилась все сильнее при мысли, что его ребенок может жить со шлюхой.

– Нет. По всем сведениям, она избегает мужчин.

– Мне трудно поверить в это, – сказал О'Брайен.

– Не забывайте, что ее преследовали мужчины; кому она может довериться?

– Кто, черт возьми, она такая, и почему Тревор Венгер прекратил поиски?

– Венгер перестал сотрудничать с «Пинкертоном», но не прекратил поиски. Кто эта женщина? Однажды ранней зимой 1861 года, вечером, ваша жена и сын спрятались в амбаре, принадлежавшем Вильяму Драйдену, который живет на плантации в Шарлотте, Северная Каролина. В ту ночь ваша жена умерла.

О'Брайен тяжело вздохнул и с болью в глазах отвернулся, делая вид, что смотрит в окно. Его взгляд скользил по крышам домов, шпилям на церквях, а он думал о больной воспалением легких Мерили и Майкле, которые прятались зимним вечером в чужом амбаре.

– Сожалею, полковник. Я думал, что вы знаете. Перед смертью вашу жену нашла семнадцатилетняя дочь Драйдена, Клер. Она обещала заботиться о вашем ребенке. Ваша жена смогла сказать ей только то, что имя ребенка – Майкл О'Брайен, а ее зовут Мерили О'Брайен. Драйден похоронила вашу жену рядом с домом, а ребенка сдала в сиротский приют.

Вздрогнув, Форчен закрыл глаза. Мысль о том, что Мерили умерла на руках чужого человека, зная о приближающейся смерти и о том, что ей придется оставить малыша, как нож пронзила О'Брайена. Он открыл глаза и глубоко вздохнул:

– Продолжайте.

– Мы не знаем, что именно произошло между Клер Драйден и вашей женой, но Клер очень настойчиво возражала против того, чтобы отдавать Майкла в приют. Через восемь дней ребенок исчез из сиротского дома, а Клер Драйден сбежала из дома. Нам известно, что она забрала ребенка с собой.

Новая волна ярости охватила Форчена.

– Проклятие! У нее нет никаких прав на моего ребенка. Если она оставила бы его здесь, мне бы удалось найти его.

– Да, равно как и Тревору Венгеру.

– А что произошло потом? – спросил Форчен, чувствуя, как напряглось его тело.

– Клер Драйден – умная женщина, кроме того, она крайне осторожна. Как я вам уже говорил, каждый раз, как только нам удавалось ее найти, она исчезала. Мы должны были сообщить Тревору Венгеру о ее местонахождении, но… Как только мы получали сведения и передавали их Венгеру, Клер «вычисляла» наших людей и исчезала.

– Я демобилизовался из армии. Скоро подпишут мой приказ об отставке, и я останусь в Атланте. Хочу быть в курсе, когда вы обнаружите ее в следующий раз. И мне бы хотелось, чтобы вы сообщили об этом как можно скорее. Вы телеграфируете мне, а я заплачу на почте, чтобы они пришли ко мне и сообщили… Меня не волнует, как вы сделаете это, но я узнаю об этом сразу же.

– Понял.

– Где она жила согласно последним сведениям?

– Когда мне сказали, что вы в городе, я поднял ее дело, – Айзнер открыл папку, надел очки и пробежался по документам, иногда останавливаясь и читая про себя.

Форчен наблюдал за ним и думал, что этого человека трудно было бы не заметить тому, кого он выслеживал. Он был достаточно высок, добрых шесть футов, костляв, с длинной черной бородой и к тому же, судя по его манере держать папку, близорук. В нетерпении Форчен заерзал на стуле.

– Когда в последний раз мы напали на ее след, она жила в Сан-Антонио, Техас. В то время Клер работала танцовщицей в салуне.

– Вот, – воскликнул Форчен, произнося презрительно, – что я вам говорил… «Она была танцовщицей…» Шлюха!

– Это не то, что вы думаете. Никаких друзей мужчин. Всегда держалась одна, – Айзнер снял очки без оправы. – Кстати, зная это, гораздо легче найти ее. Многие ли хорошенькие девушки избегают встреч с мужчинами?

– Не могу поверить, чтобы танцовщица из салуна не встречалась с мужчинами.

– Она исчезла из Сан-Антонио в феврале, и мы последовали за ней в Новый Орлеан. Там мы ее и потеряли. Нам кажется, что она направилась на восток, но точно этого не знаем. Я буду постоянно держать вас в курсе. Насколько нам известно, она не знает ни о вашем существовании, ни о Венгере, и понятия не имеет, что вы и Тревор Венгер живете в одном городе, в Атланте. Клер могла поселиться здесь так же, как и в любом другом месте.

– Или уехать из страны.

– Да. Но с тех пор как она нигде не объявлялась, мы исключили эту возможность. Но сообщения о ее розыске разослали во все портовые города.

– Так с чего вы начнете?

– Я хочу проследить ее путь, начиная с Нового Орлеана. И еще одна вещь, полковник О'Брайен.

Форчен почувствовал, как покрылась мурашками кожа… Айзнер казался невозмутимым, но его серьезный тон заставил О'Брайена приготовиться к плохим новостям.

– Что еще?

– Тревор Венгер расторг контракт с нашим агентством; ему нужен только мальчик, а женщина его не интересует.

– Это понято.

– Он нанял Ситона Гарвуда, человека, который уехал на запад. Его разыскивает Форт Смит за убийство начальника полицейского участка. На счету этого человека предположительно от шести до четырнадцати жертв. Все застрелены. Гарвуд – стрелок, и, по нашим сведениям, отличный стрелок. Он без колебаний убьет любого. Мы попытаемся выяснить местонахождение этой женщины для ее отца, прежде чем Гарвуд убьет ее. Не хочу вас вас запугивать, но думаю, вам бы не хотелось увидеть своего сына в руках этого человека. Конечно, ему платят за то, чтобы он доставил мальчика целым и невредимым.

– Дьявольщина! – выкрикнул Форчен, ударив себя по коленям: «Наемный убийца разыскивает моего сына… Майклу сейчас шесть лет…

Совсем маленький…» – Черт возьми, вы сообщите мне тут же, как только нападете на ее след.

– Я сегодня же возьмусь за дело, – сказал Айзнер, закрывая папку. Как только Форчен встал, детектив протянул ему руку.

– Спасибо. Желаю удачи. Надеюсь скоро получить от вас известие. Меня вы сможете найти по этому адресу, – сказал О'Брайен, протягивая Айзнеру листок бумаги. – Как только я демобилизуюсь, сразу сообщу вам свой новый адрес. А пока буду жить в гостинице «Атланта».

– Вы устроились в гостиницу как гражданский?

– Да, я собираюсь заняться здесь бизнесом. Айзнер кивнул.

– Ну, тогда вы непременно встретитесь с дедушкой.

– Да. Поэтому я и поселился здесь. И когда, наконец, я приведу Майкла домой, он тоже узнает об этом.

* * *

Через неделю в кабинет к Форчену вошел высокий, крепко сложенный чернокожий офицер и отдал честь. О'Брайен отсалютовал в ответ и сел.

– Вольно, Тобиа, – сказал полковник, вспоминая встречу с Тобиа, когда он ездил к своему брату Калебу.

– Полковник О'Брайен…

– Закрой дверь.

Тобиа выполнил приказ и повернулся. Форчен жестом пригласил его сесть.

– Садись, Тобиа. И называй меня Форчен. Я знаю, что ты очень близок Рафферти и Калебу.

– Да, сэр. Я пришел к вам, потому что хочу уволиться из армии. Мне нужно уехать домой, к жене и ребенку.

– Где они?

– В Чикаго. Я не был там с самого начала войны, мой сын растет без меня, – он положил на стол перед Форченом лист бумаги. О'Брайен взял его и прочел заявление Тобиа об отставке. – Кроме того, я не очень-то уютно чувствую себя, живя на Юге. В этом городе полно людей, которые пострадали во время войны и теперь очень озлоблены. В Чикаго у меня свое дело, и я хочу вернуться домой.

– Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Я не виню тебя.

– Да, сэр, – сказал Тобиа с широкой улыбкой на лице. – Благодарю вас, полковник. Я слышал, что вы тоже увольняетесь.

– Верно. Через месяц.

– Передайте наилучшие пожелания вашим братьям, – Тобиа встал и отдал честь. Форчен, откинувшись на спинку кресла, наблюдал, как офицер выходит из кабинета.

Его брат Рафферти рассказывал, как Тобиа спас ему жизнь, когда корабль, на котором братья О'Брайены возвращались из Ирландии, затонул. Форчен, как теперь, помнил ту ужасную ночь.

Его, прижавшегося к обломку мачты, морским течением уносило на север. Форчену было всего пятнадцать лет, когда они отправились в это плавание. Их отец проиграл в карты все состояние и умер…

В семнадцать лет он встретил Мерили… О'Брайен взглянул на людей, проходящих мимо него по улице. Где же та женщина, с которой сейчас Майкл? Его ни на секунду не оставляло желание во что бы то ни стало найти ее.

Форчен отодвинул стул, пересек комнату и, надев портупею и фуражку, вышел из кабинета. Он сел на лошадь и поскакал в небольшое местечко за городом, где росли высокие дубы и смолистые камедные деревья. Мимо пролетела сойка. От ее внезапного появления лошадь Форчена отскочила в сторону и едва слышно зафыркала. Послеполуденное солнце бросало на землю длинные теплые лучи. О'Брайен спешился, снял мундир и фуражку. Достав револьвер, он разрядил его и занялся чисткой оружия.

Двадцать минут спустя стук копыт заставил его обернуться. К нему подъехал Аларик и сдвинул на затылок фуражку.

– Я так и думал, что найду тебя здесь, – сказал он, положив руки на колени. – Тебе необходимо отдохнуть. Давай съездим поиграть в покер.

– Эта идея мне нравится.

– Еще бы! Ты всегда выигрываешь.

– Нет, не всегда, – ответил Форчен. – Просто как только начинаю проигрывать, сразу бросаю играть. Вот в чем секрет моего успеха.

– Секрет твоего успеха в том, – говорил Аларик, пока О'Брайен садился на лошадь, – что тебе здорово удается всех обставить.

Форчен засмеялся.

– Ну, ладно, поехали… – сказал он, пришпорив лошадь, и поскакал вперед.

В два часа ночи О'Брайен расстался с Алариком и, не спеша, направлялся по Фостер-стрит в свой отель. Карманы его мундира раздувались от выигранных денег. Это было единственное наследство, которое оставил после смерти его отец – он научил трех своих сыновей играть в карты.

Завернув за угол, Форчен услышал позади себя какой-то шум. Он оглянулся и увидел людей, которые, пользуясь темнотой, приближались к нему с разных сторон. Они обступили его плотным кольцом. Над головой Форчена мелькнула веревка, и уже через секунду его руки были плотно прижаты к бокам.

На него набросилась группа людей. Форчен, пытаясь освободиться, ударил ногой одного из нападавших и услышал, как тот замычал и упал на землю. В этот момент на голову О'Брайена обрушилось что-то тяжелое. От боли голова, казалось, раскололась на две половинки. Он покачнулся и едва устоял на ногах. Кто-то накинул ему на шею веревку и крепко стянул ее. Затем ему связали ноги и бросили на лошадь поперек седла.

Бандиты сели на лошадей и поехали прочь. Форчен, лежа на седле чьей-то лошади и подпрыгивая от быстрой езды, пытался освободить руки. Ему удалось повернуть голову и взглянуть на бандитов. Лица людей била скрыты под капюшонами. О'Брайен догадался, что эта ловушка устроена Тревором Венгером.

Выехав за город, процессия остановилась. Форчена отвязали от седла лошади, и он мешком свалился на землю. Полковник лягнул ногами одного из бандитов. Тот упал, но другой подскочил к Форчену и сильно ударил сапогом в бок.

– Свяжите его, – раздался голос, который О'Брайен и ожидал услышать.

– Венгер, ты – трус, – крикнул он. – Ты не захотел встретиться со мной один на один! Испугался?

– Хорошенько свяжите его! Ты, грязный ирландский ублюдок… Ты уберешься из города и больше уже никогда не вернешься сюда.

Люди Венгера подняли Форчена с земли и подтащили к дереву. Кто-то привязывал его руки и ноги к толстому и шершавому стволу, кто-то срывал с него мундир и рубашку.

– Венгер, ты трусливый негодяй! Воздух прорезал свист плети, и Форчен ощутил хлесткий удар по спине. Он вздрогнул. Потом последовал еще удар, еще…

Перед глазами все расплывалось. Голова гудела и кружилась. Форчен сцепил зубы, сдерживая крик. Удар следовал за ударом до тех пор, пока он не застонал и начал медленно оседать. Боль пронзала все тело, и он молился о том, чтобы потерять сознание и ничего не чувствовать.

Следующий удар хлыста, казалось, разрезал кожу на спине. Голоса стали далекими и глухими, а затем он впал в забвение.

Придя в сознание, Форчен услышал чьи-то хриплые стоны и наконец понял, что стонет он сам. О'Брайен прижимался лицом к шершавой коре дерева, спина горела. Полковнику казалось, что его кожу располосовали ножом на мелкие кусочки. Адская боль волной прокатилась по телу. Он закрыл глаза, желая вновь забыться.

Вокруг него ходили люди, слышались неразборчивые голоса. О'Брайен попытался подняться, но жгучая боль вновь пронзила тело, и он упал. Ему хотелось встать и защитить себя. Увы, он не мог даже пошевелиться.

– Негодяй! – попытался крикнуть О'Брайен, но раздался только хриплый шепот. Кто-то ударил его ногой, и он, застонав, снова потерял сознание.

Очнувшись в следующий раз, полковник почувствовал, что едет в фургоне. От резкого толчка, причинившего ему новые страдания, он вновь потерял сознание. Потом сквозь забытье Форчен почувствовал, что он лежит на кровати, а на спину льется что-то, напоминающее раскаленное масло.

– Ты дома, Форчен, – раздался рядом с ним громкий голос Аларика.

Он крепко сжал кулаки от беспомощной ярости и жгучей боли. Форчен медленно открыл глаза и поднял голову. Каждое движение доставляло ему невыносимое страдание, и он застонал.

– Сэр?

О'Брайен с трудом повернул голову, окидывая взглядом скудную обстановку маленькой комнатки с камином в углу и столом с несколькими стульями у стены. Затем он посмотрел на своего друга.

– Тобиа?

– Да, сэр. Мы по очереди присматриваем за вами. Теперь вот моя очередь.

– Сколько?..

– С прошлой ночи. Вас обнаружил сегодня утром майор Хемптон и привез сюда. Этот домик принадлежит кому-то из его друзей. Майор приказал никуда вас не выпускать отсюда. Сэр, если бы вы сели, я бы смог покормить вас. Это просто необходимо, чтобы к вам вернулись силы. А еще вам нужно попить…

– Черт! – Форчен, вздрагивая от боли, попытался подняться. Тобиа, держа его под руки, помогал ему. Малейшее движение доставляло Форчену ужасную боль. – Я убью, убью его!

– Вы знаете, кто это сделал?

– Тревор Венгер.

– Я слышал о вашей жене и ребенке. Венгер – могущественный человек, владелец завода и земли.

– Я убью его, – сказал Форчен, приподнимаясь и позволяя Тобиа опустить его ноги с кровати. Перед глазами все поплыло, и он вцепился в край своего ложа. – Черт, как все болит…

– Ну вот. Теперь я вас покормлю.

– Я сам справлюсь… Только подержи тарелку, – ответил Форчен. И, превозмогая боль в спине, поднял руку. Тобиа подал ему ложку и стал помогать О'Брайену есть бульон.

На следующий день Форчен уже мог садиться без посторонней помощи.

Настала очередь Аларика ухаживать за полковником. Хемптон, засучив рукава мундира, помешивал суп, стоявший на огне. Его влажные от жары и огня волосы прилипли ко лбу.

– Аларик?

– О, да ты уже сам садишься! Идешь на поправку… Я тут приготовил тебе кое-что. Надеюсь, понравится… Из меня плохой повар.

– Спасибо тебе. Тебе, Тобиа и Ричарду. Не знаю, кто еще был со мной…

– Иногда Эдвин, а иногда Ноа. Этот дом принадлежит Роберту Хортону. Ухаживать за тобой в отеле было бы непросто, да и небезопасно. А здесь с тобой ничего не случится, – Аларик вылил горячий бульон в тарелку и поставил ее на поднос, рядом с бисквитами. Подцепив ногой стул, он подтащил его к кровати, сел и поставил поднос на колени Форчена.

Аларик с хмурым видом наблюдал за ним, пока О'Брайен запихивал в рот огромный кусок говядины из бульона.

– У Венгера есть свидетели, которые клянутся, что во время нападения на тебя он играл с ними в покер.

Форчен поднял глаза.

– Этого следовало ожидать. Я больше не дам ему шанса, хотя Венгеру кажется, что он удачно завершил свое грязное дельце.

– Похоже, именно так он и думает. Со мною был Эдвин, а он – самый лучший сыщик в штате. Кавалри всегда хорошо знал свое дело. Именно он и нашел тебя.

– Черт возьми, ты не знаешь, как это удалось ему?

– Ты был недалеко от города… Да, лихорадка у тебя уже прошла. Каждый день тебя осматривает док Розенкранц.

– Я совсем обессилел и все бы отдал за чашку крепкого кофе.

– Нет ничего проще… Форчен, он хотел убить тебя. Ты бы умер, если бы не твое упрямство и сила… После выздоровления тебе нужно уехать из города. А пока тебя не уволят, кто-нибудь из нас всегда будет рядом с тобой.

Форчен опустил ложку и спокойно посмотрел на Аларика.

– Я не собираюсь прятаться от Тревора Венгера, а наоборот – намерен убить его. Если мне удастся пройти к нему на завод, я пристрелю Тревора прямо в кабинете.

– Ты еще как следует не разобрался в том, что произошло. Если ты разделаешься с ним таким образом, тебя повесят. Ведь у него очень много друзей в городе. А если тебя повесят – ты никогда не увидишь своего сына.

Форчен нахмурился. Но то, что сказал Аларик, было правдой. О'Брайен задумался: «Действительно, если я хладнокровно убью Венгера, то меня повесят…»

– Тебе никогда не поймать его в одиночку. Тем более, без надежного прикрытия, как у него.

– Возможно, ты и прав.

– Я знаю, что прав. Мы с Тобиа следили за ним: он никогда не появляется один на улице.

– Вам ни к чему вмешиваться в это дело, – выпалил Форчен. Он был очень благодарен своим друзьям, но не хотел подвергать их опасности. – Черт возьми, Тобиа Барр едва знает меня, к тому же у него маленький ребенок. Не нужно, чтобы вы впутывались в дела, которые вас не касаются.

– Этому человеку не удастся уйти безнаказанным за то, что он причинил тебе.

– Не впутывайся в это дело, Аларик. Также я поговорю с Тобиа, – серьезно сказал Форчен. – Ты и все остальные и так уже очень много сделали для меня.

О'Брайен наблюдал, как Аларик наливает ему кофе и ставит на поднос чашку.

– И кофе, и бульон очень горячие, но это пойдет тебе на пользу.

Форчен кивнул головой и, закончив есть суп, принялся за кофе. Как только Хемптон убрал поднос, О'Брайен поднялся с кровати. Держась то за край постели, то за крышку стола, он передвигался по комнате. Полковник чувствовал слабость и легкое головокружение, боль в спине не прекращалась. Пришлось вернуться в постель.

О'Брайен обдумал все, что сказал ему Аларик.

Он отомстит… Венгеру не удастся выйти сухим из воды.

Ему необходимо найти сына, поэтому не стоит рисковать. Необходимо как следует обдумать план мести. «Где же эта женщина? – размышлял Форчен. – Хорошо ли она относится к Майклу?» Этот вопрос мучил его все больше и больше.

Почему она взяла его с собой? Она молода и не замужем. Для чего ей понадобился Майкл, когда она могла бы выйти замуж и родить собственного ребенка? Для того чтобы найти ответы на все эти вопросы, нужно отыскать ее прежде, чем это успеет сделать наемный убийца.

ГЛАВА 4

Натчез, Миссисипи, май 1867 г.

В конце Силвер-стрит и Натчез-андер-зе-Хилл в доках стояли пароходы. Вдоль темноводной реки Миссисипи располагался ряд салунов. В одном из них в шумной прокуренной комнате мужчина исподлобья наблюдал не то за игрой в карты, не то за танцовщицей, изгибавшейся на узкой сцене.

Клер Драйден, придерживая подол зеленого атласного платья, высоко поднимала ноги, обтянутые черными чулками. Обычно она смотрела поверх голов сидящих в салуне мужчин, пытаясь не замечать их насмешливых выкриков в свой адрес и похотливых взглядов, устремленных на нее. Но иногда она опускала глаза, чтобы найти в толпе у сцены одно-единственное лицо.

Отыскать этого человека было несложно. Долговязый, худой, в очках и с густой черной бородой. Он вел себя не так, как все остальные посетители салуна. Клер, видя его, всегда начинала нервничать. Он интересуется женщинами вообще? Или только ею? Этот человек привлек внимание Клер тем, что ничего не делал, а только потягивал какую-то жидкость из стакана. Не аплодировал, не кричал, не бросал на нее плотоядных взглядов, как это делали все остальные. Он просто сидел, то ли слушая чей-то разговор, то ли подремывая. Но Клер видела его настороженный, внимательный взгляд из-под очков. Вот уже четыре вечера подряд он покидал салун, как только девушка заканчивала петь и танцевать.

Как и раньше, Клер начинали мучить нехорошие предчувствия. Она была уверена, что пора забирать Майкла и уезжать из города. Не стоит рисковать. Необходимо убежать немедленно, пока еще есть возможность.

Встряхнув головой так, что густые каштановые волосы, взлетев в воздух, рассыпались по плечам, Клер еще выше подняла юбку, показывая свои бедра. Мужчины закричали в диком восторге, затопали ногами и зааплодировали.

Из всех работ, которые были за прошедшее время у Клер, лишь работа танцовщицы приносила самые легкие и быстрые заработки.

Опустив глаза, она танцевала у самого края сцены. Высокий мужчина, сидящий в первом ряду был не просто посетителем салуна, хотя и приходил сюда уже четвертый вечер подряд. Он наблюдал за ней, но его взгляд не отличался от взглядов других мужчин – такой же похотливый и оценивающий.

Не переставая танцевать, размахивая юбкой, Клер ушла со сцены.

– Твоя очередь, – сказала она Сторми, исполнительнице похабных песенок.

– Ты здорово завела их, Пенси, – широко улыбаясь, сказала певица.

Клер подумала об именах, которыми ей приходилось называть себя за время скитаний: Пенси, Глори, Лиззи, Роза, Эмили, Гледис… В Натчезе ее знали под именем Пенси Кроуфорд.

Девушку охватило внезапное желание побыстрее скрыться от бородатого мужчины, сидевшего в первом ряду. Она поспешно прошла в гримерную, сняла с себя сценический наряд и надела розовое льняное платье. Постоянно оглядываясь, Клер выскочила из шумного салуна и окинула взглядом улицу. В темной, обманчиво спокойной воде Миссисипи отражался лунный свет. Только по легкой ряби на середине реки можно было догадаться о ее быстром течении. В доках стояли два парохода. Темноту улицы прорезал свет салунов. Далеко, в следующем квартале, дрались двое мужчин. Где-то разбилась бутылка. В вечернее время Натчезандер-зе-Хилл была самым неподходящим местом для прогулок, особенно, одиноких женщин.

Клер быстро преодолела небольшое расстояние и подошла к маленькому домику, который она снимала вместе с двумя другими танцовщицами. Расположенный у подножия высокого утеса, в стороне от других жилищ, домик Клер был последним зданием на этой темной улице. Она открыла дверь ключом и вошла в однокомнатную квартирку. Горевшая на столе керосиновая лампа освещала небольшой камин в углу, две кровати, стол и три старых, потертых стула.

– Пенси? Майкл спит, – сказала женщина, которую звали Тилли Мэй. Она взяла черную накидку, набросила ее на плечи и взбила рукой свои светлые вьющиеся волосы.

– Спасибо, что посидела с ним.

– Спасибо тебе за платье, – ответила Тилли. – Что-нибудь случилось?

– Нет. Ты не заметила мужчину, который приходит и салун почти каждый вечер? С черной бородой?

Ярко накрашенные губы Тилли Мэй расплылись в улыбке, и она покачала головой.

– Так выглядят почти все мужчины, посещающие салун.

– Да, действительно.

– А что случилось? Он беспокоит тебя?

– Нет. Этот мужчина просто не похож на остальных. Не кричит, не подбадривает, не хлопает… Он совсем другой.

– Кто может знать этих мужчин? – слегка приподняв плечи, ответила ей вопросом Тилли. – До завтра.

– Еще раз спасибо, – поблагодарила Клер, пожимая руку Тилли.

Как только дверь закрылась за Мэй, девушка на цыпочках подошла к своей железной кровати, за которой в маленькой кроватке слал Майкл. Хотя Клер занимала всего лишь одну комнату, она впервые за время своих долгих скитаний снимала ее в отдельном доме. Раньше девушка обычно останавливалась в меблированных комнатах или отелях. Но теперь мальчику уже исполнилось шесть лет, он был полон энергии, и ему требовалось много места для игр.

Клер склонилась над малышом. В мягком свете лампы его длинные густые ресницы отбрасывали легкие тени на розовые щечки. Его кожа была нежной и матовой, нос – прямой. На лоб упало несколько спутанных прядей вьющихся черных волос. Она осторожно отвела их назад. Майкл был красивым ребенком; сердце девушки наполнялось любовью, когда она смотрела на него. Ей хотелось схватить мальчика, крепко прижать к себе… Но необходимо вначале собраться, а потом уже разбудить малыша.

С чувством все возрастающего беспокойства Клер положила на кровать дорожную сумку, упаковала свое второе платье из голубого набивного ситца, украшенное маленьким кружевным бантом, и два стеганых одеяла. «Может быть, я поступаю глупо?» – подумала она.

Клер часто переезжала с места на место, поэтому всегда путешествовала налегке, взяв с собой только самые необходимые ей и Майклу вещи. На какое-то мгновение девушка почувствовала угрызения совести. В Натчезе у нее появилось много друзей, да и денег таких она еще никогда не зарабатывала. Но вот уже долгое время, доверяясь своей интуиции, ей удавалось уберечь Майкла от опасности. Всякий раз, когда у нее возникали нехорошие предчувствия, Клер покидала обжитое место. И так будет всегда! Высокий мужчина с черной бородой заставлял ее нервничать, а это достаточный повод, чтобы вновь уехать.

Через минуту Клер была уже готова. Она легонько потрясла Майкла за плечо.

– Майкл, просыпайся. Просыпайся, дорогой. Он открыл свои темные глазенки и посмотрел на Клер.

– Кто-то опять преследует нас, мамочка? От вопроса ребенка у девушки защемило сердце. Но разве есть у нее другой выбор?

– Да, мне так кажется. Мы должны немедленно уехать. Одевайся.

– Хорошо, мамочка, – ответил он. Клер склонилась над ребенком и крепко обняла его.

От теплой мягкой кожи Майкла пахло мылом, и ей захотелось еще крепче обнять его, приласкать, спеть песенку, вместо того чтобы заставлять его одеваться и уходить.

– Майкл, ты одевайся, а я пока напишу записку Тилли и запрягу лошадь.

– Хорошо, мамочка.

Выйдя на улицу, Клер на минуту остановилась в дверях, чтобы ее глаза смогли привыкнуть к темноте. Она быстро окинула взглядом двор, пытаясь выяснить, нет ли чего-нибудь необычного. За домом возвышался огромный остроконечный утес, вершина которого густо поросла травой. При свете луны он казался мрачным и таинственным. В этой части города жили простые рабочие люди, и Клер чувствовала себя в безопасности в своем маленьком домике и очень не хотела его покидать.

Она поспешно пересекла двор и приблизилась к конюшне, представлявшей собой просто крышу, укрепленную на столбах. Девушка подняла с земли поводья и подошла к гнедой, чтобы запрячь ее в повозку.

– Кто здесь? – негромко спросила она. Здесь было еще темнее, чем на улице. Внезапно по телу Клер пробежала дрожь: за спиной что-то скрипнуло, и девушка застыла на месте.

Из темноты появился тот самый высокий бородатый человек из салуна, поднял пистолет и направил на нее.

– Мисс Драйден, я давно ищу вас.

Клер вздрогнула и повернулась, бросилась бежать, но он схватил ее и развернул к себе лицом. Затем с силой прижал дуло пистолета к горлу девушки.

– Не пытайтесь убежать от меня! – резко сказал мужчина. – Я доставлю вас домой. Если хотите, можете взять с собой ребенка.

– Прошу вас, не отдавайте его Тревору Венгеру. Если вы нас отпустите, я заплачу вам больше, чем он, – с ужасом в голосе произнесла Клер. Ее сердце готово было вырваться из груди от волнения: «Я теряю Майкла! О, я потеряю Майкла… Они заберут его у меня!» – Пожалуйста, прошу вас, послушайте…

– У нас нет времени.

– Вам придется выслушать меня. Тревор Венгер – очень жестокий человек.

– Я отвезу вас не к Тревору Венгеру, – ответил бородач, – и мы должны ехать немедленно.

Потрясенная, Клер смотрела на незнакомца, а он подталкивал ее вперед.

– Давайте запрягайте лошадь. Если вы хотите, чтобы с ребенком ничего не случилось, вам надо делать все, что я говорю, и как можно быстрее.

Новость о том, что это не Тревор Венгер послал за ней бородача, настолько шокировала Клер, что та едва поняла, о чем говорит мужчина.

– Что вы сказали? Куда вы повезете меня?

– Вас хочет видеть ваш отец…

– Мой отец? – переспросила девушка. Она вспомнила покинутый ею дом. Ей хотелось сохранить Майкла и избежать женитьбы с нелюбимым человеком. – Прошло очень много времени, и ему уже не заставить меня выйти замуж за человека, которого я не люблю. Я уже взрослая. Почему…

– Он болен. Мы должны ехать. Меня зовут Ирвинг Айзнер, и я – агент из «Пинкертона». Никто, кроме меня, больше не преследует вас.

Клер вспомнила светловолосого незнакомца, который тоже каждый вечер приходил в салун и сидел в первом ряду.

– Берите мальчика и пойдемте отсюда. Делайте, что говорю. Я присмотрю за вами, пока вы запрягаете лошадь.

Клер начала поспешно готовиться к отъезду; руки дрожали, а мозг лихорадочно обдумывал план побега. Как только повозка была готова, Айзнер взял девушку за руку.

– Давайте возьмем Майкла и побыстрее уедем. Мы сможем поговорить по дороге, – он подтолкнул ее пистолетом. Обманывает он или говорит правду? В любом случае Клер не хотелось отдавать Майкла под опеку этого человека.

– Прошу вас, мне бы не хотелось, чтобы Майкл увидел ваш пистолет.

– Хорошо, но не пытайтесь бежать. Иначе я отниму у вас мальчика.

От этих слов сердце Клер опять сильно забилось. Если Айзнер действует по приказу ее отца, то он не отнимет Майкла. Кто этот человек на самом деле и куда он везет ее? Кто нанял его? Подходя к дому, девушка вспомнила о небольшом пистолете, который лежал у нее в дорожной сумке.

Майкл, уже одетый в хлопковые шорты и белую муслиновую рубашку, широко улыбаясь, стоял возле дорожной сумки; в руках он держал свой маленький ранец. Сердце девушки сжалось от мысли, что она может потерять его.

Мальчик казался таким маленьким и беззащитным… Ей хотелось побыстрее покинуть Натчез.

Майкл удивленно распахнул глаза, когда увидел рядом с Клер незнакомого человека.

– Майкл, это мистер Айзнер, – быстро произнесла Клер, пытаясь говорить как можно спокойнее, чтобы не встревожить и не испугать ребенка. – Он поедет с нами. Мистер Айзнер, это – Майкл.

– Здравствуйте, сэр, – поздоровался мальчик. Его темно-карие глаза угрюмо смотрели на Айзнера. «Он понимает… Майкл знает, что это – плохой человек», – пронеслось в голове девушки. Клер испугалась еще больше. Она пересекла комнату и, улыбаясь малышу, взяла его за руку.

– Все готово к отъезду. Я взяла с собой немного продуктов, – сказала она.

Затем закрыла дверь и вместе с мальчиком вышла из дома. На улице было тихо, и только шуршание травы под ногами нарушало эту тишину. Ни на секунду не забывая о присутствии Айзнера, Клер положила в фургон вещи, потом повернулась, чтобы помочь Майклу забраться на сиденье, застеленное старым одеялом. К радости девушки, Айзнер не прикоснулся к ней, когда она садилась в фургон. Он проворно вскочил в повозку, не отрывая взгляда от Клер. Одну руку сыщик держал под плащом.

Клер дрожала, испытывая отчаянное желание убежать от бородача. Куда он, в самом деле, везет их? Может быть, он настроен застрелить ее и забрать Майкла? Кто послал его? Девушке не верилось, что его послал ее отец.

Они свернули с поросшего травой двора и поехали вниз по улице, мимо салунов с одной стороны, пароходов и плоскодонок – с другой. Музыка, доносившаяся из салунов на Силвер-стрит, становилась все тише и тише по мере того, как повозка поднималась вверх, на вершину утеса. Внизу несла свои бурные воды река Миссисипи.

Айзнер помахал рукой.

– Выедем из города по Трейс. И не гоните, лошадь, чтобы не привлекать к нам внимание.

Клер думала о своих сбережениях, скопленных за последние несколько месяцев, и которые сейчас лежали аккуратно завернутые в кусок материи на самом дне дорожной сумки. Всегда, как только у нее появлялась возможность, она отправляла деньги в банк Сент-Луиса. Однажды девушка собиралась снять эти деньги, уехать куда-нибудь на северо-восток в большой город и открыть там магазин дамских шляпок. Только теперь ей казалось, что этот день может никогда не настать. Клер опять пришла в голову мысль о пистолете. Он лежал в самом верху дорожной сумки, спрятанный в ее голубое платье. Если бы ей удалось его достать, она бы смогла припугнуть Айзнера и заставить его отпустить их. Неужели он на самом деле будет стрелять?

По дороге Айзнер часто поворачивал голову и бросал взгляд через плечо. Может быть, его волнует Майкл? Или он хочет запугать своими непрерывными пристальными взглядами? Клер оглянулась назад. Майкл, свернувшись калачиком, спал на заднем сиденье фургона. Он лежал, уткнувшись лицом в свернутое одеяло, его тело покачивалось, когда фургон катился по булыжной мостовой. Дорожная сумка лежала совсем рядом с Клер, стоило лишь протянуть руку. Девушка смотрела на Айзнера и старалась понять, что за мысли бродят в его голове.

Он следил за дорогой, и его беспокоил какой-то человек, едущий следом за ними. Волнение Айзнера еще больше усилило страхи Клер.

Покидая Натчез, они проехали мимо красивого особняка, уцелевшего во время войны, и свернули на пустынную дорогу, оставляя после себя легкое облачко пыли.

Клер глубоко вздохнула.

– Можно я остановлю лошадь и укрою Майкла?

– Нет, и не пытайтесь уйти от меня. Если вы скажите мне, где лежат одеяла…

– Я сама сделаю это, – быстро ответила она и, повернувшись назад, взяла одеяло и набросила его на Майкла.

– Мне нужен его жакет, – сказала Клер, протягивая руку к дорожной сумке. Она небрежно расстегнула застежку и, быстро откинув в сторону платье, схватилась за холодную металлическую рукоятку пистолета.

В этот момент рука Айзнера крепко вцепилась ей в запястье и он выхватил оружие у нее.

– Позвольте мне помочь вам найти что-нибудь другое…

– Пожалуйста, не делайте ему ничего плохого.

– Не буду. Мы должны ехать без остановки. Мисс Драйден, мы оба – и я, и вы – в опасности, но вы – в особенности.

Решительный тон Айзнера испугал Клер.

Она быстро оглянулась, посмотрела на пустую дорогу. Они ехали по Натчез Трейс, скрытой со всех сторон деревьями. Девушка знала, что путешествовать по этой дороге ночью опасно из-за воров. В городе ходили слухи о людях, появляющихся на болотах вдоль Трейс.

Вдали раздавалось кваканье лягушек и стрекотание сверчков. Казалось бы, ночные звуки должны успокаивать ее, но на пустынной дороге, носящей название «Дьявольский горб», они только пугали и настораживали.

Клер уловила стук копыт и увидела, как повернулся Айзнер. Из-за деревьев появился всадник и, срезая дорогу, направился к ним навстречу. Заметив движение руки мужчины-всадника, Айзнер выхватил свой пистолет. И тут же прогремели два выстрела. От неожиданности Клер подпрыгнула и выпустила из рук вожжи. Айзнер вздрогнул и повалился на нее.

Девушка схватила пистолет Айзнера, но в ту же секунду почувствовала на себе тяжелое тело всадника. Он прыгнул из седла в повозку и прижал ее к сиденью. Когда Клер попыталась дотянуться до своего пистолета, он наступил ей на руку.

– Мама!

Незнакомец рывком прижал к себе Клер и так сдавил рукой рот, что та закричала от боли.

– Заткнись и не двигайся!

Отпустив девушку, он взял вожжи и остановил фургон.

– Мама! – опять испуганно закричал Майкл. Клер, повернувшись, взяла его на руки и крепко прижала к себе.

Взглянув на Айзнера, девушка испуганно вздрогнула.

– Он ранен! – воскликнула она и, посадив мальчика на сиденье, попыталась перевернуть Айзнера. Его неподвижное, отяжелевшее тело было для Клер слишком большим и громоздким, чтобы сдвинуть его с места. Она приложила руку к холодному горлу, пытаясь нащупать пульс. Но сердце уже не билось.

– Ты убил его! – с ужасом произнесла Клер, не зная, кто были эти двое мужчин.

– Делай, что тебе говорят, – стальным голосом произнес светловолосый мужчина, – и тогда с тобой и с мальчишкой ничего не случится… Выйди из фургона.

Сейчас он убьет ее, а Майкл останется с этим человеком… С этим бандитом!.. В ногах валялся пистолет Айзнера. Но кисть руки болела, после того как незнакомец наступил на нее; кроме того, он постоянно держал свой пистолет наготове.

– Я не буду повторять, – мягко произнес блондин.

Опасаясь за Майкла, Клер вышла из повозки. Следом за ней спрыгнул на землю незнакомец; зазвенели его шпоры. Он толкнул Клер, и та упала на дорогу. Клер изо всех сил сжала кулаки, пытаясь сдержать крик страха за Майкла.

– Не трогайте мою маму!

Клер услышала щелчок – Майкл взвел курок. Она подняла голову и увидела оружие в дрожащих руках ребенка. От ужаса и страха горло сдавил спазм, а кровь заледенела.

– Майкл! Нет!

С удивительной быстротой незнакомец выбил из рук Майкла пистолет и ударил его. Мальчик вскрикнул и упал. И тут же Клер набросилась на блондина. Придя в ярость от того, что тот ударил малыша, она вцепилась в незнакомца и повалила его на землю. Казалось, ее собственный пронзительный вопль доносился откуда-то издалека, когда девушка пыталась расцарапать лицо этому негодяю.

Он с силой ударил ее ладонью по лицу. Воспользовавшись секундным замешательством, он сбросил с себя Клер и, вскочив на ноги, направил на нее пистолет. Девушка со злостью в глазах посмотрела на него.

– Не тронь Майкла! Ты, чудовище! Грубые сальные руки перевернули Клер лицом к земле, и она почувствовала на своей спине тяжелый сапог. Незнакомец завел руки девушки за спину и, обмотав их веревкой, затянул прочный узел.

– Пожалуйста, не трогайте Майкла, – всхлипывая, умоляла Клер. Она дрожала от страха, ее щека горела от пощечины, а руки занемели от крепко завязанного узла. Майкл плакал. Слезы мальчика обожгли ее сердце. – Пожалуйста, не трогайте его.

– Малыш, забирайся назад и садись на пол, иначе я опять ударю ее.

Сердце Клер сжималось, когда она слышала негромкие всхлипывания Майкла.

– Малыш понимает, что нужно слушаться, – незнакомец перевернул Клер и встал над ней.

– Кто вы? Что вам нужно от нас?

– Я – Ситон Гарвуд, коллекционирую маленьких детей. И, представьте себе, продаю их за хорошую цену.

Гарвуд достал нож и Клер, затаив дыхание, ждала, когда он перережет ей горло.

– Пожалуйста, позаботьтесь о мальчике, – сказала она, когда незнакомец, не выпуская ножа, склонился над ней. Он взял ее за воротник платья и поставил на ноги.

Лезвие ножа блеснуло отраженным светом луны. Девушка закрыла глаза, когда холодный металл коснулся ее горла. Гарвуд разрезал платье Клер, обнажив ее грудь.

Прохладный ветерок коснулся ее кожи, и она открыла глаза. Гарвуд изучающе посмотрел на нее, связанную и обнаженную. Ни один мужчина не видел Клер такой. Она вспыхнула от ненависти и смущения.

– Ты принесешь чертовски хорошие деньги. Да и я развлекусь с тобой заодно, – Гарвуд провел своей шершавой, грубой ладонью по ее груди. Клер вздрогнула от отвращения и попыталась избежать его прикосновений. Он рассмеялся холодным, неприятным смехом, а потом опять толкнул ее на землю и перевернул.

Затем достал мертвое тело Айзнера из повозки и скинул его на дорогу. Тишину ночи нарушил глухой удар. Слезы обожгли щеки девушки, когда она, изогнув шею, наблюдала за действиями Гарвуда.

Испугался ли Майкл? Он тоже наблюдает за этой картиной? Как сильно ударил его этот негодяй?

– Малыш, ложись в кроватку и не поднимайся.

– Да, сэр, – его голос прозвучал твердо и зло. Клер гордилась естественным поведением Майкла. Он не побоялся взять пистолет и пытался застрелить Ситона Гарвуда.

Гарвуду был нужен только мальчик… Значит, его нанял Тревор Венгер. Но кто же нанял Айзнера? Он говорил, что ее отец болен и его единственная цель – доставить ее к отцу. Но Айзнера волновал и Майкл…

Гарвуд провел мимо Клер лошадь, собираясь привязать ее сзади к фургону. Майкл приподнялся и взглянул на проходящего мимо него человека.

– Подними руки, – раздался в темноте чей-то густой голос. От неожиданности Клер перевернулась, ее глаза, казалось, вопрошали: «Ради бога, что здесь происходит?» К ней приближался мужчина, в руках он держал ружье, направленное на ее захватчика. Ничего не понимая, Клер с удивлением наблюдала за ним. Лицо мужчины закрывала надвинутая на глаза шляпа, а при ходьбе позвякивали шпоры на его сапогах.

– Мама?! С тобой все в порядке? – крикнул Майкл, вставая с заднего сиденья повозки.

Гарвуд неожиданно схватил мальчика и поставил его перед собой.

– Убирайся! Иначе я застрелю мальчишку!

ГЛАВА 5

– Иди вперед, – спокойным голосом сказал незнакомец, и Клер показалось, что ее сердце перестало биться. Земля ушла из-под ног. Девушка едва понимала смысл слов мужчины. – Меня наняли, чтобы я доставил эту женщину ее отцу, Вильяму Драйдену. Тебе нужен ребенок… А если он умрет, то ты не получишь своих денег. Отпусти мальчика, иначе я прострелю тебе колени.

– Забирай женщину. А я возьму мальчишку, и каждый останется при своем.

– Черта с два. Ребенок тоже кое-чего стоит. Наступило молчание, которое, казалось, длилось целую вечность. Клер затаила дыхание. К горлу Майкла был приставлен пистолет. Майкл…

Неожиданно светловолосый мужчина оттолкнул Майкла в сторону, кубарем бросился под фургон и выстрелил.

Выстрелы пистолетов смешались с криками девушки.

– Майкл! Ложись!

Пытаясь освободить связанные руки, Клер с трудом поднялась на ноги. Не в силах что-либо сделать, она заплакала от отчаяния и побежала к фургону.

– Ты убьешь ребенка! – заорал Гарвуд. Клер, совершенно не думая о том, что в любую секунду одна из пуль может угодить в нее, подбежала к мальчику и упала на колени рядом с беззащитным ребенком.

– Майкл, не поднимайся.

Вдруг Гарвуд выстрелил и выкатился из-под фургона. Схватив вожжи, он вскочил в седло и галопом поскакал в заросли деревьев и кустарника.

Другой мужчина появился из-за деревьев и, пробежав мимо Клер, открыл огонь по Гарвуду. Выглянув из-за фургона, девушка увидела, как человек в седле вздрогнул и потом исчез из вида.

Майкл обнял ее своими худенькими ручками. Он прижался к девушке хрупким тельцем и заплакал, уткнувшись ей в шею.

– Майкл, – сказала Клер, – слушай меня. Она увидела, как незнакомец помчался к дереву и выстрелил в темноту. Прозвучал ответный выстрел.

– Быстрее залезь в фургон и открой дорожную сумку. Там на дне лежит нож. Возьми его и выберись из фургона с этой стороны. Только не поднимай голову, – приказала она, наблюдая, как мужчина, добежав до дерева, продолжал обмениваться выстрелами с Гарвудом.

Майкл припал к земле и ползком направился к повозке. Клер смотрела, как высокий, худощавый мужчина стрелял в Гарвуда. Они оба были убийцами. Кто же платит этому? Клер не верила, что ее отец хочет, чтобы она вернулась домой именно теперь. Может быть, Тревор Венгер и нанял этих двух людей в разных агентствах?

Майкл выбрался из повозки и бросился к ней.

– Перережь веревки у меня на руках. Майкл, держи нож аккуратно, не порежь ни себя, ни меня. Ну, давай…

– Хорошо, мама, – покорно ответил мальчик. Клер почувствовала, как натянулись веревки, когда Майкл начал разрезать их лезвием ножа.

Пока мужчины обменивались выстрелами, мальчик беззвучно работал. Страх переполнял сердце девушки. В любое мгновение незнакомец мог обернуться и увидеть, что малыш освобождает ее руки. Клер хотелось поторопить Майкла, но его ручки были такими маленькими… Он старался изо всех сил. «Он ведь еще ребенок», – говорила про себя Клер. Ее ладони стали влажными и липкими от пота.

Один из выстрелов попал в сковородку, висевшую в фургоне. Раздался громкий металлический звук, который тут же затонул в потоке оглушительных выстрелов.

Когда веревки упали на землю, Клер перевернулась и схватила нож.

– Майкл, спрячься за деревом, а я пока отыщу свой пистолет. Видишь вон то дерево? Не убегай далеко, я потом найду тебя.

– Можно я останусь с тобой?

– Нет. Делай, что я говорю тебе. Спрячься за дерево и сиди там, как мышка.

– Хорошо, мама, – прошептал он и побежал, перебирая своими маленькими ножками. Собираясь с духом, Клер поспешно связала концы разорванного платья. Затем провела рукой по полу фургона, пытаясь отыскать свой пистолет. Он лежал в дальнем углу, и девушке пришлось забраться в повозку, чтобы взять его.

Как только выстрелы прекратились, Клер спрыгнула на землю и побежала к дереву. За ней раздалось позвякивание шпор и звуки тяжелых шагов. Чья-то рука схватила ее за талию, заставляя остановиться. Когда она попыталась вывернуться, кто-то выхватил из ее рук пистолет и отшвырнул его в сторону. С ужасом она наблюдала, как он описал в воздухе серебристую дугу и упал в кусты.

Клер изо всей силы сдерживала крик, готовый вырваться из груди. Только бы не испугать Майкла! Только бы не закричать! Она сопротивлялась и била по руке, которая держала ее за талию. Незнакомец резко развернул девушку и рывком прижал к своему сильному телу. Она почувствовала едва ощутимый запах табака.

– Мы должны вернуть мальчика, – убийственно тихим голосом произнес он. – Убийцы здесь нет. Позовите Майкла и скажите ему, чтобы он шел сюда.

Клер, дрожа от негодования, продолжала колотить своего захватчика по руке и пыталась укусить его. Незнакомец сбил ее с ног, и она, задыхаясь от собственной беспомощности, упала. В эту же секунду он навалился на нее, зажал коленями и, закинув ее руки за голову, прижал их к земле.

Клер бросила на незнакомца взгляд, исполненный ненависти и отчаяния.

– Позовите мальчика.

Она подвергнет Майкла новой опасности. Нельзя доверять ни одному из этих людей, которые посланы, чтобы найти ее. Они хотят убить ее, Майкла отдать Тревору Венгеру.

– Позови его, глупышка, ему угрожает опасность, – прошептал незнакомец.

– А ты потом заберешь его…

Он приставил ствол пистолета к ее горлу.

Ощутив прикосновение холодного металла, девушка вздрогнула.

– Позови его и скажи, чтобы он шел сюда немедленно, иначе ты никогда не узнаешь, что случится с ним дальше. Неужели ты хочешь, чтобы он стоял там и наблюдал за тем, как я застрелю тебя?

Клер подняла голову, ее сердце сильно билось от страха. На лицо мужчины падала тень от шляпы, но девушка отчетливо слышала его холодный стальной голос. Ее глаза наполнились слезами отчаяния и страха.

– Майкл! Майкл, иди сюда, – неохотно позвала она. – Пожалуйста, не делайте ему ничего плохого.

Послышался треск сучьев. Мужчина поднял голову и посмотрел назад, еще сильнее прижимая пистолет к горлу девушки.

– Одно неосторожное движение, и ты – мертва, – голосом, полным осуждения, спокойно сказал он. Одним отточенным движением незнакомец отпустил Клер, поднялся и схватил Майкла на руки.

– Скажи ему, чтобы он не сопротивлялся, – приказал он.

– Майкл, делай, что он говорит, – сказала Клер, кашляя и потирая расцарапанную шею. Она с ненавистью смотрела на высокого мужчину, который держал мальчика. Ей хотелось наброситься на него, выцарапать ему глаза, отобрать пистолет и застрелить его!

Черная шляпа с широкими полями отбрасывала густую тень на лицо незнакомца. Он был одет во все черное: черная накидка, черные перчатки, черная шляпа. Теперь стало понятно, почему ему так легко удалось остаться незамеченным. Майкл широко распахнул глаза, наполненные ужасом, и она почувствовала, как сжалось ее сердце.

– Опусти его на землю!

– Нет. Пока он у меня в руках, тот человек, что охотится за тобой, не посмеет стрелять. Он и за Майклом охотится… Забирайся в фургон.

Клер поднялась и, прикрыв руками грудь, поспешно села в повозку. Незнакомец привязал свою лошадь сзади к фургону, вскочил на сиденье и натянул вожжи. Майкл сидел между девушкой и ним.

Он прикрикнул на лошадь и ударил ее хлыстом. Гнедая вздрогнула и покатила повозку вперед. Быстрым галопом они помчались по ухабистой колее. Фургон прыгал по кочкам, раскачиваясь во все стороны. В испуге Клер ухватилась одной рукой за стойку повозки, а другой – обняла Майкла.

Их захватил какой-то сумасшедший, который убьет и ее, и Майкла. Этот фургон предназначен для легкой езды, а не для путешествия по бездорожью. Ветки деревьев, растущих вдоль дороги, царапали стенки тента повозки. Мужчина, словно одержимый, гнал лошадь по ухабистой дороге. Сзади них галопом неслась привязанная к повозке лошадь незнакомца.

– Мама?

– Все в порядке, дорогой, – на ухо прошептала Клер мальчику, пытаясь успокоить его. – Что бы ни случилось, они не сделают тебе ничего плохого. А мы найдем возможность убежать. Если я скажу тебе, беги так, как ты сделал это недавно.

Она взглянула на человека, сидевшего сгорбившись рядом с ними. На фоне темного неба четко вырисовывался его широкоплечий силуэт. Девушка вспомнила свои ощущения от прикосновения к его сильному, мускулистому телу, вспомнила силу его крепких рук, когда он держал ее. Он хочет отнять у нее Майкла…

– Майкл, – со вздохом произнесла Клер, удерживая слезы, – я люблю тебя. Что бы ни случилось, никогда не забывай меня. Помни, что я люблю тебя больше всего на свете.

– И я люблю тебя, – ответил мальчик, прижимаясь к девушке. Она нежно провела рукой по его густым вьющимся волосам.

Потом Клер посмотрела по сторонам. Прыгать на ходу нельзя. Это очень опасно. На повороте фургон накренился, и она упала на Майкла и незнакомца. Когда Клер поднялась, ее тут же хлестнуло веткой по лицу.

– Мама! Мы перевернемся!

– Ты что?! Хочешь убить нас? – закричала девушка. И даже если мужчина слышал ее слова, то не обратил на них никакого внимания.

Его лошадь по-прежнему бежала позади фургона. Позвякивала упряжь, на ветру развевалась темная конская грива. Лошадь Клер не сможет выдержать долго такого темпа.

Следующий поворот, и девушку отбросило в противоположный угол повозки. Они уже наполовину съехали с дороги, под колесами раздавался треск сучьев и шуршание травы.

«Преследует ли нас второй убийца?» – подумала про себя Клер. А что этот человек сделает с ней? Она неотрывно смотрела на широкие плечи мужчины и вспоминала его резкий голос. По телу пробежала дрожь. «Он убьет меня, и рука у него не дрогнет», – пронеслось в голове у Клер.

Большая часть жизни Майкла прошла в бегах. Только война дала им временную передышку, хотя жизнь на Западе была трудной и опасной. Если ей и на этот раз удастся бежать, она заберет Майкла и уедет на Север…

Если ей удастся бежать…

Клер не знала, как убежать от этого человека. В любую минуту повозка может перевернуться, и если она уцелеет, то, возможно, ей удастся забрать ребенка и убежать. Хоть бы этот человек погиб во время аварии!

Он натянул вожжи и немного притормозил лошадей. Клер подняла голову и перехватила на себе его взгляд, прежде чем он посмотрел на Майкла. Незнакомец махнул рукой:

– Сынок, если хочешь, можешь перебраться назад.

Малыш взглянул на Клер, та кивнула в знак согласия. Там он будет в большей безопасности в случае, если кто-нибудь опять нападет на них. Мальчик покорно перебрался на заднее сиденье и свернулся калачиком на одеяле.

Девушка посмотрела на мужчину и заметила, что он наблюдает за ней. Луна освещала нижнюю часть его лица, его угрюмо сжатые губы и сильную челюсть. От свирепого взгляда незнакомца Клер зажмурилась. Он смотрел так, словно хотел сжать руками ее горло и выпустить из нее дух.

– Перестань сопротивляться. Вы с Майклом в опасности, – прошептал он.

– Мама? Я хочу, чтобы ты тоже перебралась ко мне.

– Все в порядке, малыш. Ложись, укройся одеялом и постарайся опять уснуть.

– Хорошо, мама.

– Он всегда такой послушный?

– А чего бы тебе хотелось? Чтобы он был таким же рассвирепевшим чудовищем, как ты?

– Черт, – выругался мужчина и посмотрел на Клер. – Мы и так еле тащимся, чтобы пощадить лошадей. Хоть ты не доставляй мне неприятностей! Я могу избавиться от тебя, что ты и глазом не успеешь моргнуть, но ты нужна ему. И пока ты будешь вести себя спокойно, ты останешься в живых… Но не доставляй мне никаких неприятностей.

– Ты – грязный ублюдок.

– Лучше присматривай за убийцей. Я хочу оторваться от него.

– Ему ничего не стоит поймать нас: фургон легко догнать.

– Правильно, но не забывай, что он ранен в руку. Я видел.

Клер посмотрела на незнакомца. Он был высоким, с широкими плечами и узкими бедрами. На боку у него висела кобура, и Клер видела рукоятку пистолета. Она находилась совсем рядом, всего в нескольких футах от нее. «Если я накинусь на него, удастся ли мне выхватить пистолет? – думала про себя девушка. – А если не удастся, он, скорее всего, убьет меня и выкинет из фургона. Стоит пытаться или нет?» Револьвер незнакомца был гораздо больше ее маленького пистолетика. Нужно рывком достать его из кобуры. Она оторвала взгляд от пистолета и обнаружила, что незнакомец наблюдает за ней.

– И не пытайся выхватить мой револьвер, – произнес он настолько тихо, что Клер была уверена, что Майкл не услышал его слов. – Ты нужна Майклу, и мне бы не хотелось сурово обойтись с тобой.

Незнакомец говорил спокойно, но ни один человек, с которым она когда-либо имела дело, не разговаривал с ней таким угрожающим тоном. Клер сомкнула пальцы и изучала профиль мужчины. Его лицо казалось одновременно лицом убийцы и умного человека; такое сочетание пугало ее. Слава Богу, что он не хочет сделать Майклу ничего плохого, а ей сохранит жизнь ради мальчика при условии, что она будет вести себя спокойно. Клер посмотрела на сильную челюсть и прямой нос незнакомца, которые придавали ему надменный вид. А может быть, он обманывает ее, и как только ему удастся полностью завладеть Майклом, он сразу убьет ее. Тогда ему не придется возиться с ней.

Лошади ехали достаточно медленно, и Клер могла выпрыгнуть из фургона без угрозы для жизни, но она не могла оставить Майкла. Девушка посмотрела через плечо. Найдется ли какой-нибудь способ, чтобы сказать малышу о побеге?

Он лежал на одеяле, свернувшись калачиком и положив голову на руки. Глаза закрыты, грудь медленно опускалась и поднималась. Мальчик спал.

Надежда Клер рухнула. Не было никакой возможности подать ему знак.

– И не думай о том, чтобы схватить ребенка и удрать, – раздался в темноте грубый хриплый голос, пугая ее.

Как ему удалось прочитать ее мысли? Клер посмотрела на незнакомца, думая о своих сбережениях, которые она положила в банк за время своих скитаний с Майклом.

– Отпусти нас. Пожалуйста… Я дам тебе больше денег, чем Венгер.

– У тебя не наберется столько денег, – сухо ответил мужчина, повернув голову и опять взглянув на нее.

– Назови свою цену.

Он внимательно посмотрел на девушку.

– Пять миллионов золотом. Клер охнула.

– Венгер не мог столько заплатить тебе! Это огромная сумма!

Форчен пытался сдерживать свою злость к этой девушке. Единственное, о чем он мог думать, так это о том, что именно она забрала у него Майкла и все эти годы прятала его. Именно из-за этой женщины он не знал, каким Майкл был маленький. Ему хотелось сомкнуть пальцы вокруг ее мягкой шеи и закричать в ярости, что это она украла у него сына.

Но он должен контролировать свои эмоции. Гарвуд ловок и беспощаден и очень скоро может догнать их. Ранение в руку не остановит этого убийцу. По спине Форчена пробежал холодок, и он посмотрел через плечо. Если Гарвуд поймает их, у него не будет больше шансов; их постигнет судьба Айзнера.

Форчен взглянул на спящего мальчика и немного успокоился. Майкл был прекрасным и послушным ребенком. Правда, слишком покорным, но это можно исправить. Когда Форчен впервые взял его на руки, ему так остро захотелось прижать мальчика к сердцу и рассказать ему, кто же он на самом деле. О'Брайен перевел взгляд на дорогу и, подстегнув лошадь, заставил ее бежать рысью.

Нужно ехать быстрее.

Форчен опять посмотрел на девушку. Всякий раз при взгляде на нее его охватывала злость. Что сделала с Майклом вся эта жизнь в бегах? Судя по тому, как он выполнял просьбы Клер, малыш привык к такой жизни, но это, должно быть, слишком тяжело для него. Неужели мальчик живет в постоянном страхе? Может быть, поэтому он и стал таким покорным ребенком?

Форчен сцепил зубы и крепко сжал в руках поводья. Он глубоко выдохнул, пытаясь успокоиться. Нужно быстрее проехать Трейс. На этой дороге на них легко напасть. К тому же ему необходимо отдохнуть. О'Брайену пришлось гнать лошадь три дня, чтобы нагнать Айзнера, и только один раз ему удалось вздремнуть в седле. Форчена охватил ужас при мысли, что он мог не успеть и потерять их навсегда.

Где теперь Гарвуд? Гонится ли он за ними?

Они ехали в полном молчании. Клер нервно ерзала на сиденье, пытаясь обдумать свои действия. Как только они остановятся на отдых, она должна найти возможность убежать. Клер чувствовала усталость и изможденность, но боролась с этим, понимая, что должна оставаться начеку.

– Остановись. Мне нужно выйти. Форчен натянул поводья.

– Побыстрее. Мальчик останется со мной. И не уходи далеко. Если Гарвуд поймает тебя, то я не стану тебя спасать.

Клер спрыгнула на землю и поспешно отправилась за куст, лихорадочно обдумывая, как вызволить Майкла. Если она позовет его, он может просто не проснуться, не услышать ее. Этот человек слишком сильный и быстрый, чтобы позволить ему убежать. Так ничего и не придумав, девушка опять села в повозку, и они поехали дальше.

За несколько часов до рассвета они въехали в Виксбург. О'Брайен прямиком направился к гостинице, при которой находилась конюшня, чтобы там оставить фургон.

Когда он распряг лошадей и положил седла себе на плечо, Клер заметила, как оттопырены его карманы. «Неужели у него есть еще один пистолет?» – подумала она.

Форчен осторожно взял на руки Майкла и, остановившись, взглянул на девушку.

– Не пытайся ничего делать, пока я несу его. Когда мы войдем в гостиницу, ты встанешь у лестницы и будешь ждать меня. Я не хочу, чтобы клерк запомнил нас.

Ей пришлось согласиться со словами Форчена. Ведь Гарвуд все еще шел по их следу.

– Почему ты здесь остановился? Не безопаснее ли было отъехать куда-нибудь и стать на отдых?

– Нет. Мне необходимо немного поспать. К тому же ему легче напасть на нас на дороге, чем в гостинице.

Они вошли в тихий и безлюдный холл. За столом спал клерк. Клер мельком взглянула на него и направилась к лестнице. Она зажмурилась от яркого света лампы, а затем перевела взгляд на человека, который захватил их.

Высокий, с прямой спиной и широкими плечами, которые слегка подергивались при ходьбе; одет в черную кожаную накидку, белую рубаху и холщовые брюки… Он шел по холлу так, словно это он был хозяином этой гостиницы.

Когда Форчен остановился у стола, девушка внимательно посмотрела на его профиль. Сильная челюсть и прямой нос придавали ему вид надменного и самоуверенного человека. Его кожа была смуглой, словно он много времени проводил на солнце. Взгляд девушки скользнул ниже – узкие бедра, на которых висела кобура, длинные ноги, черные запыленные сапоги…

Форчен откашлялся, и клерк проснулся. Пока он спрашивал, чем может быть полезен, Майкл проснулся. О'Брайен осторожно поставил его на пол и взял за руку, чтобы тот не убежал. Клер заметила, как бережно обращается этот человек с ребенком. Широко открыв глаза, Майкл посмотрел по сторонам. Увидев Клер, он улыбнулся, давая понять, что с ним все в порядке.

Клер стояла у лестницы и наблюдала за ними. Густой голос мужчины был слишком низким, чтобы расслышать его слова. Кивая головой, клерк засуетился, взял ключ, приказал мальчику-слуге отнести ее дорожную сумку, вызвал сонного помощника, чтобы тот отнес в номер таз и горячую воду. Ванна!.. Клер глубоко вздохнула. При мысли, что ее захватчик заказал ванну, ее вновь охватила ярость. Ей не хотелось находиться в одном номере с голым мужчиной! Форчен подошел к ней и крепко сжал пальцами ее руку. Она подняла голову и впервые за все время посмотрела на него при свете.

Его лучистые голубые глаза напоминали горные весенние ручьи. Голубизна его глаз была настолько насыщенной, а во взгляде было столько ненависти, что у девушки перехватило дыхание.

– Пошли, – сказал он. Когда Клер попыталась освободить свою руку, его пальцы еще сильнее сжали ее, доставляя ей боль. Она начала подниматься по ступеням на второй этаж. Форчен крепко сжимал ее руку, идя следом за клерком, который открыл им дверь номера.

Войдя в номер, Клер остановилась на пороге, испуганно осматривая шикарное помещение. Ни разу за все время ее кочевой жизни ей не приходилось жить среди такой роскоши. Экстравагантность была пугающей. Последние шесть лет ей приходилось считать каждый грош, а этот незнакомец выложил такую огромную сумму за номер в гостинице. На деньги, которые стоил этот номер гостиницы, они с Майклом смогли бы прожить два месяца. Клер посмотрела на мужчину и заметила, что тот наблюдает за ней.

– Нам не нужно все это! Господи, это стоит целое состояние!

Форчен поднял брови.

– Ты думаешь, что я трачу слишком много денег?

– Непозволительно много, – ответила Клер, оглядываясь кругом. Она пересекла комнату и провела рукой по столу с мраморной крышкой.

– За эту цену мы бы смогли целый год жить в уютной меблированной комнате.

Когда в номер вошли двое носильщиков с медным тазом, они замолчали.

– Поставьте это в ванной, – приказал Форчен, махнув рукой.

Другой человек принес поднос со стаканами и графином с водой.

– Мама, как красиво, – благоговейным шепотом произнес Майкл, проводя пальцем по дивану, обтянутому шелком. Он прикоснулся к хрустальной вазе и, обернувшись, посмотрел на мужчину, который наблюдал за ним со странным свирепым выражением. Но когда Майкл взглянул на него, черты его лица стали мягче.

– Можешь трогать здесь все, что хочешь, Майкл, – сказал он нежным голосом, и Клер удивленно уставилась на него. Мысли девушки смешались.

Когда носильщики вышли, Форчен снял с себя накидку.

– Майкл, пойдем со мной. Я помогу тебе умыться.

Мальчик посмотрел на Клер, та кивнула головой.

– Иди.

Мужчина с мальчиком вышли, а девушка оглянулась в поисках оружия. Необходимо воспользоваться его отсутствием и найти какой-нибудь выход.

У двери в ванную комнату Форчен остановился.

– Заходи, Майкл. Раздевайся и садись в таз. Я хочу сказать несколько слов твоей… – наступила небольшая пауза —…твоей матери, а потом приду к тебе.

Майкл послушно выполнил приказание.

Форчен закрыл дверь и повернулся к Клер. Он развязал шейный платок, повязанный вокруг шеи и подошел к девушке. У Клер мелькнула мысль, что он хочет задушить ее.

– Мне не хочется тревожить мальчика. Я свяжу тебя, пока мы будем в ванной.

– Пожалуйста, одумайся. Ты хочешь отдать его очень жестокому человеку.

– Откуда ты знаешь, черт возьми, жестокий он или нет?

Незнакомец взял деревянное кресло-качалку с прямой спинкой и поставил его рядом с девушкой.

– Садись, – скомандовал он.

– Кто ты?

Форчен бросил на Клер каменный взгляд, его рот был плотно сжат, на лице ходили желваки, и она подавила в себе желание задавать вопросы.

Девушка свирепо смотрела на мужчину, ее сердце часто билось. Она должна попытаться убежать, и теперь, похоже, настал самый подходящий момент. Клер набросилась на Форчена, хватая его за пистолет, в надежде ударить мужчину и овладеть его оружием.

Это было все равно, что бить по дереву. Она ударила его в широкую грудь, но никакой реакции не последовало. Форчен обхватил Клер руками, а та, сопротивляясь, попыталась укусить его. Пока они боролись, узел спереди платья Клер развязался. О'Брайен толкнул ее в кресло, схватил за запястья и поднял ее руки над головой, чтобы предупредить попытки ударить его.

Встав за спинкой кресла, Форчен прижал руки девушки к подлокотникам и крепко связал их. Клер задыхалась от гнева и отчаяния, ее руки были связаны, и теперь она впервые за все время вспомнила о своем порванном платье и об обнажившейся груди.

– Мы напугаем Майкла!

– Я не хотел связывать тебя так крепко, но ты сама виновата. – Мужчина говорил спокойно, но в его голосе чувствовались нотки ярости. Он встал перед Клер, уперев руки в бока. На нем все еще была надета шляпа. О'Брайен стоял совсем рядом, его узкие бедра находились как раз на уровне глаз девушки. Она подняла голову и увидела злобное выражение на его лице, плотно сжатые губы и взгляд, скользивший по ее груди.

Клер вспыхнула от смущения и напряглась, с ужасом ожидая, когда Форчен прикоснется к ней, как это делал Гарвуд. О'Брайен протянул руку и взялся за один из кусков разорванного платья. Костяшки его пальцев едва касались кожи девушки, когда он завязывал узел.

Клер с испугом посмотрела на него.

– Завтра я принесу тебе иголку и нитки. Ты сможешь зашить платье.

– У меня есть все необходимое для этого, и я зашью его при первой же возможности.

– Не доставляй мне неприятностей, – холодным голосом приказал он.

Этого человека Клер боялась больше всех остальных, которые когда-либо пытались украсть Майкла. У него был такой вид, словно он сдерживал в себе желание задушить ее.

– Ты – мерзкий бандит! – выпалила она низким голосом. – Похищаешь детей и их матерей.

Бросив на Клер еще один тяжелый взгляд, от которого у девушки мороз прошел по коже, Форчен повернулся и исчез в ванной комнате. Дверь в ванную осталась открытой, но Майкла Клер не видела. Она слышала густой голос незнакомца, но не могла разобрать, что он говорил мальчику.

Услышав плеск воды, Клер попыталась освободиться. В испуге, что ей не удастся убежать от этого человека, девушка потянула веревки. Запястья были плотно привязаны к подлокотникам, и ей никак не удавалось дотянуться пальцами, чтобы развязать узлы.

Она посмотрела на крепко связанное платье. Клер всегда одевалась очень просто, стараясь не привлекать к себе внимание мужчин, за исключением тех случаев, когда она выступала на сцене. В основном, ее никто не замечал, и отсутствие внимания устраивало ее. Этот же человек смотрел на нее так, словно его единственным желанием было убить ее.

Клер ждала. Из ванны до нее доносились всплески воды и разговоры. «Неужели ему удалось расположить к себе Майкла?» – думала девушка.

Прошло еще четверть часа, и Клер поняла, что тот мужчина тоже, должно быть, моется.

Еще через пятнадцать минут Клер отчетливо услышала голос Майкла. В дверях появился мужчина, а у него на плечах сидел мальчик.

Когда незнакомец прошел в комнату, на нем не было ничего, кроме холщовых брюк. Девушка увидела его широкие плечи, мускулистые руки и грудь. Майкл был тоже одет только в одни штанишки. Он вцепился ручонками в волосы незнакомца и смотрел на Клер неуверенным полудовольным взглядом.

Девушка увидела их вдвоем, вместе, и сердце встрепенулось в ее груди. У нее перехватило дыхание. Казалось, кровь застыла в жилах. Если бы она не сидела, то наверняка бы упала.

Она видела перед собой две головы с влажными черными кудрями, два прямых носа и выдающиеся скулы. Майкл был маленьким, но форма его лица была точной копией в миниатюре лица незнакомца.

– Кто ты? – прошептала Клер, понимая теперь причину ярости этого человека и заранее зная его ответ.

ГЛАВА 6

– Меня зовут Форчен О'Брайен, – ответил мужчина, глядя на бледное лицо девушки. Что-то при взгляде на них очень потрясло ее. Форчен смотрел на ее выражение лица и думал, догадалась, ли она, в чем причина его сходства с мальчиком.

– Я сказал Майклу, чтобы он называл меня по имени – Форчен.

Клер взглянула на мальчика.

– А теперь, мой маленький друг, ложись спать вот на этот диван. Но сначала высуши волосы, чтобы не намочить обивку.

Он бережно поставил Майкла на пол. Ребенок был хмур и очень испуган. Воспитание Клер Драйден изнежило мальчика.

– Беги и принеси полотенце, Майкл, и вытри еще раз волосы.

Майкл направился в ванную комнату, а Форчен пересек комнату и встал перед Клер, прижав к бокам свои длинные красивые пальцы.

– Я развяжу тебя… Если ты не поднимешь шум, он не испугается. – Форчен встал перед ней на колени, развязывая узлы, и уже через несколько секунд она была свободна. О'Брайен поднялся и увидел, что малыш вытирает полотенцем свою голову.

– Вот покрывала. Постели ему постель, пока он вытирает волосы, – приказал Форчен. Не отрывая от нее взгляда, О'Брайен предостерег себя: «Не спускать с нее глаз ни на секунду… Она, конечно, попытается убежать, но пока ей не удастся завладеть пистолетом, Клер для меня не опасна… Если пистолет окажется у нее, я – мертв. Должно быть, это она убила агента из «Пинкертона»… Она достаточно красива… Зачем ей понадобился Майкл? Почему она не бросила его и не вышла замуж, чтобы родить собственного сына?»

Из ниоткуда возникли воспоминания об этой девушке, привязанной к камню, с порванным до пояса платьем, с обнаженной грудью, нежной, розовой, покрытой мурашками. Что-то вздрагивало в душе Форчена, когда он наблюдал за работой Клер.

Она встряхнула одеяла и постелила их на диван. Когда она наклонилась, юбка слегка обтянула ее узкую талию и показались округлые икры ног.

И снова Форчен погрузился в тяжелое раздумье: «… Она будет продолжать сопротивляться… А я совсем вымотан, мне необходимо отдохнуть… Что же с ней делать?..»

– Майкл, – окликнул Форчен мальчика, поймав на себе хмурый взгляд девушки. Она явно давала понять, что ей не нравятся его разговоры с ребенком. Ей не хотелось, чтобы он прикасался к нему или делал еще что-нибудь. – Твоя постель готова.

Клер сосредоточенно смотрела на окна.

– Он будет в безопасности, – сказал Форчен. – Мы на втором этаже, и я на ночь приставлю к запертой двери какую-нибудь мебель. Я чутко сплю… Ты можешь сейчас вымыться или посидеть здесь, пока я пожелаю Майклу спокойной ночи.

Девушка бросила на него дерзкий взгляд. Форчену не хотелось применять к ней силу, но ему придется, если возникнет необходимость, и он надеялся, что она понимает это. Клер не пыталась скрыть явной враждебности и ненависти к нему. У Форчена перехватило дыхание. Он надеялся, что в случае, если она предпримет какие-то действия, ему удастся сдержать себя. Всякий раз, оказывая ей сопротивление, он подавлял в себе ярость и злость; правда, с большим трудом.

Они напряженно смотрели друг на друга, и в их глазах читалась ненависть. Клер моргнула и, повернувшись, направилась в спальню и закрыла за собой дверь.

Форчен встал на колени у дивана и отбросил с лица Майкла несколько упавших завитков. Он смотрел в широкие глаза мальчика, глаза Мерили, и у него все сжималось внутри. Ему хотелось схватить Майкла на руки и сказать этому ребенку, что он – его отец. Но нельзя так торопиться. Это может испугать малыша. К тому же Форчен не знал, что говорила ему Клер Драйден о его отце. Темные глаза Майкла доверчиво смотрели на него.

– Спи, Майкл, – с нежностью произнес Форчен, и его сердце радостно забилось от того, что он наконец нашел своего сына. Его Майкл теперь с ним. В этот момент в его душе наступил покой. Единственное, что огорчало О'Брайена, – он не мог сказать мальчику, кто его отец. Но для этого еще придет время.

– Никто не потревожит нас сегодня. Обещаю тебе, – сказал Форчен. – Я буду защищать тебя.

– А маму вы защитите? – негромко спросил Майкл, и его большие карие глаза пытливо посмотрели на Форчена.

Форчен почувствовал, как защемило сердце. Глядя в темные глаза мальчика, он отчетливо видел Мерили.

– Да, и ее я буду защищать… – мягким голосом сказал он.

– Я люблю маму.

– Я знаю, что ты любишь ее, – ответил О'Брайен, с болью думая о том, что Мерили не может видеть своего ребенка, а Майкл не знает, кто его настоящая мать.

– Вы не сделаете нам ничего плохого?

– Никогда. Я ведь обещал тебе. Ты всегда можешь доверять мне, – хрипло ответил Форчен. Слезы обожгли ему лицо, когда он нежно погладил мягкую щеку Майкла. Ему хотелось рассказать мальчику, как он любит его, как долго искал его. Форчен взял в свою руку маленькую ладошку ребенка и провел по ней пальцем. – Я… буду защищать вас… обоих.

Майкл внимательно посмотрел на Форчена и удивленно заморгал.

– Вы плачете?!

– Что-то попало мне в глаз, – ответил О'Брайен, вытирая глаза. Ему так сильно хотелось прижать к себе Майкла! Этот прекрасный малыш был их с Мерили сыном.

– Ты хороший мальчик, Майкл, – прошептал он.

– Да, сэр.

Форчен наклонился поближе и слегка коснулся губами лба Майкла, встал и поправил одеяло, пытаясь справиться со своими чувствами. Мальчик повернул голову и взглянул на него:

– Вы останетесь с нами?

– Да.

– Значит, тот плохой человек не нападет на нас опять?

– Нет. Он не найдет нас, но если и найдет, то я не позволю ему и близко к тебе подойти.

Майкл улыбнулся и перевернулся на бок, а Форчен еще раз поправил его одеяло.

Он посмотрел на дверь ванной комнаты. Клер, может быть, моется… А может быть, изобретает какое-нибудь оружие, чтобы использовать против него. Он пересек комнату и слегка приоткрыл дверь, чтобы поймать ее, если она вздумает опять наброситься на него. Девушка сидела в тазу и, наклонив голову, мыла волосы. Ее нежная бархатистая кожа блестела от воды, а с каштановых волос стекали водяные струйки. Она повернулась к нему, и Форчен увидел ее обнаженную грудь. У него перехватило дыхание и заколотилось сердце, когда он опять взглянул на полные, упругие груди девушки и розовые соски. О'Брайен отошел и беззвучно закрыл дверь.

Он потушил лампу и подошел к окну, отодвигая в сторону занавеску, чтобы посмотреть на улицу. Середина мостовой была освещена лунным светом, а вход в гостиницу скрывался во мраке. И хотя на улице не было ни души, Форчен прижался лбом к стеклу и посмотрел вниз, выжидая и наблюдая.

Вспоминая, с каким благоговейным страхом Клер Драйден и Майкл впервые вошли в номер, Форчен пытался представить, в каких комнатах они жили все эти годы. Неужели они постоянно переезжали из одной дешевой меблированной комнаты в другую?

До него донесся легкий шум, и он обернулся. Сквозь открытую дверь спальни проникла серебристая полоска света. Вошла Клер. Ее все еще влажные волосы спадали на плечи. Она была одета в мягкое платье из голубого набивного ситца.

– Майкл спит?

– Да, спит, – ответил Форчен, подходя к девушке. Он взял ее за руку и, войдя с ней опять в спальню, закрыл дверь.

Посредине огромной комнаты стояла железная кровать. Рядом – стол с мраморной крышкой. На комоде – китайский кувшин для умывания и графин. Стены украшали зеркала в позолоченных рамах. В углу росли в горшках пальмы. Комната освещалась мягким светом лампы, висевшей на стене.

Форчен подошел к своим сумкам с упряжью, достал оттуда бутылку бренди и откупорил ее. Стоя спиной к девушке, он налил напиток в два стакана. Его мускулистая спина была исполосована ужасными шрамами. Когда Форчен повернулся, чтобы подать стакан девушке, то заметил, как она хмуро смотрит на него.

– Твоя спина?..

– Это шрамы от недавней драки, – ответил он и протянул ей стакан.

– Нет! – воскликнула Клер, мотая головой и пятясь назад. – Я не пью спиртное.

– Один стаканчик не повредит тебе. Я очень устал и мне хочется поспать несколько часов. Мне бы не хотелось, чтобы ты беспокоила меня. Выпей, или я насильно волью тебе это в горло.

Форчен посмотрел на девушку и почувствовал, как начинает закипать в нем ярость. Его глаза злобно сверкали: она отказывалась повиноваться.

– Если ты начнешь шуметь, то можешь напугать Майкла. Подумай о нем, – угрюмо сказал он.

– Я всегда думаю о нем! – гневно бросила Клер, выхватывая из рук Форчена стакан. Немного бренди пролилось на пол. Она залпом осушила стакан и закашлялась. «Неужели она и правда не привыкла к спиртному», – подумал он и выпил свое бренди.

Клер поставила стакан и пристально посмотрела на Форчена.

– Ты его отец, да?

– Да. А ты – не его мать. Потрясенная, Клер смотрела на него, прикусив губу. Вся ее злость исчезла.

– Ты завтра хочешь сказать ему об этом?

– Нет, – с болью ответил он. Форчену неожиданно захотелось, чтобы это Мерили была сейчас с ним, чтобы они были вместе и к ним вернулось то, чего уже никогда нельзя вернуть.

– Почему ты не сказал Майклу? – удивленно спросила Клер.

– Потому что я люблю его, – хриплым шепотом ответил Форчен, чувствуя, как к нему возвращается злость. Он изо всех сил сдерживал себя. – Майклу необходимо привыкнуть ко мне, прежде чем он узнает, что я – его отец. Я не знаю, что ты говорила ему…

– Сказала, что его отец погиб еще в самом начале войны и что он был очень смелым человеком, который сражался за Конфедерацию.

– Это чертовски усложняет дело. Я – полковник армии Соединенных Штатов. Или, точнее, был им. Неделю назад я уволился.

– Когда ты собираешься сказать ему, что, я не его мать.

– Не знаю. Я не буду торопиться.

– Но все равно скажешь, – с горечью произнесла Клер. – Зачем тебе понадобилось искать его после стольких лет? Я люблю Майкла, он мне как родной сын. Я всегда защищала его и заботилась о нем.

Клер едва сдерживала слезы. Она понимала, что теряет Майкла. Девушка не ожидала, что когда-нибудь встретится с его отцом. Теперь Форчен скажет мальчику правду, и тот узнает, что она лгала ему все эти годы, притворяясь матерью.

От этой мысли Клер стало страшно и больно. Этот загорелый, сильный человек хочет отнять у нее Майкла. А потом, наверное, вонзить ей в сердце нож.

Клер вспомнила ту ночь, когда она обнаружила на конюшне скрывающуюся от шторма Мерили О'Брайен. Мерили умоляла ее позаботиться о крошечном ребенке. Она едва могла шевелить губами, но в каждом ее слове была мольба… Мерили просила Клер защитить младенца. Когда девушка спросила, от кого ей надо защищать ребенка, то услышала в ответ только один слог, вернее, шепотом произнесенную часть слова, похожую на слово «отец». Клер поняла, что ребенка нужно защитить от отца. К тому же человек, преследовавший ее, в разговоре с ее хозяйкой сказал, что отец убитой женщины, Тревор Венгер, ищет ребенка. Так Клер решила, что тогда на конюшне Мерили произнесла слово «отец». Хотя ее бормотание можно было понять и как «О'Брайен Форчен».

Полковник О'Брайен коснулся рукой лица девушки и повернул его к себе. Из ее глаз капали, стекая по щекам, слезы. Клер отдернула голову и гневно посмотрела на Форчена. По ее спине пробежали мурашки. Может быть.

именно от этого человека и сбежала Мерили. Он был таким огромным и сильным… Она чувствовала силу, исходившую от его мускулистой груди и рук. На одном запястье у него висела золотая цепочка. «Зачем он носит ее?» – подумала Клер. Она еще никогда в жизни не оставалась с мужчиной, который ненавидел ее, тем более, в такой интимной обстановке.

– Ты позволишь мне еще немного побыть с ним?

– Пока да. Я для него – чужой человек. Мне хочется, чтобы он полюбил меня и доверялся мне, прежде чем я скажу ему правду. Я хочу вернуть себе сына. Ведь я ждал этого момента целых шесть лет.

– Я не отнимала его у тебя! Я люблю его! И он любит меня! Он даже не знает тебя, – сквозь слезы говорила Клер, пытаясь сдержать свои чувства. Она не хотела, чтобы этот человек видел, какую боль причинял ей.

– Еще стаканчик бренди, – сказал Форчен, наливая новую порцию. – От двух стаканов ты не запьянеешь.

– Куда ты нас повезешь?

– Назад в Атланту… И покончим с этим делом.

– В Атланту, штат Джорджия?

– Да. Выпей бренди.

Девушке хотелось выплеснуть жидкость в лицо Форчену, но она не хотела тревожить Майкла без необходимости. Теперь главное – подчиняться и искать возможность убежать.

Она осушила залпом второй стакан и с грохотом поставила его на стол.

– Я сделала то, что ты просил. Спать буду в кресле, рядом с Майклом.

Клер встала и направилась мимо Форчена, но он схватил ее за руку и повернул к себе лицом. Она попыталась высвободиться, ударяя его в грудь. Форчен крепко сжал ее руки выше локтей и приподнял ее так, что девушка едва доставала ногами пол.

Сердце Клер сильно забилось, когда Форчен прижал ее к груди. Его голубые глаза гневно сверкали, но она подняла голову и решительно посмотрела на него.

– Нет. Ты не будешь спать там, где тебе легче всего забрать его и уйти.

Форчен поднял ее, словно пушинку, и бросил на кровать.

Девушка поднялась с постели, чтобы наброситься на О'Брайена, но тот крепко сжал ей руки. Затем он обмотал шейным платком одну ее руку и привязал к спинке кровати. У Клер заколотилось сердце. Сейчас он изнасилует ее. Если она закричит, то разбудит Майкла.

– Ты негодяй, – прошептала она.

Форчен достал из кармана веревку и привязал к кровати вторую руку девушка, затем встал над ней. Сердце Клер забилось еще сильнее, когда он потянулся к ней. Форчен взял покрывало и накрыл им девушку.

Клер с ужасом в глазах смотрела на него.

– Я же говорил тебе, что мне нужно поспать, – ровным голосом сказал О'Брайен. – Я буду спать с тобой в одной кровати. Мне много дней пришлось искать вас, и я очень устал. Мне не нужно твое тело. Мне нужен мой сын.

Клер затаила дыхание и, не мигая, следила за взглядом Форчена. Он, словно опровергая свои заверения, скользил глазами по ее груди.

– Что подумает Майкл, если увидит нас здесь вместе?

– Он еще слишком маленький, чтобы что-то думать об этом, – сухо ответил мужчина.

– А если Майкл придет сюда и увидит, что я связана?

– Я не доверяю тебе. Он часто встает ночью? Майкл спал как медведь в зимнюю спячку, но Клер не сказала об этом Форчену О'Брайену.

– Иногда.

– Ты совсем никудышная обманщица, – сказал Форчен, отходя от кровати. Он потушил лампу и приоткрыл дверь, собираясь взглянуть на Майкла. Клер услышала скрежет и поняла, что О'Брайен подпирает сундуком дверь номера на случай, если Гарвуд вздумает напасть на них.

Вернувшись в спальню, полковник Форчен О'Брайен снял кобуру и повесил ее на спинку кровати, чтобы в любую минуту можно было схватить пистолет. В серебристом свете луны была видна его мускулистая грудь и руки. Клер ничего не знала о мужчинах и остро почувствовала его близость.

Сердце девушки бешено колотилось. Она лежала, затаив дыхание, и ждала его дальнейших действий.

Клер почувствовала, как прогнулась под ним кровать, когда Форчен лег рядом. Каждый нерв был натянут, словно струна: она привязана к кровати, а совсем рядом с ней лежит человек, который ненавидит ее. Она повернула голову.

Грудь Форчена поднималась и опускалась.

Она была покрыта маленькими завитушками черных волос и заставляла странным образом биться ее сердце. У нее никогда не было мужчины, она ни с кем не дружила, ее никто никогда не целовал. Взгляд девушки медленно скользил по широкой груди Форчена, его плечам и рукам. Черные завитки густых волос на груди опять приковали ее взгляд. По телу разлилась теплота. Клер охватили странные незнакомые ощущения. Никогда прежде она не испытывала таких чувств. Она смотрела на его плоский живот и длинные, вытянутые ноги. На лбу у девушки выступила испарина. В комнате было жарко, кровать была совсем маленькой… Всего лишь несколько дюймов отделяло их друг от друга.

Форчен шевельнулся и повернулся к ней лицом. Теперь Клер видела его густые черные ресницы, резко очерченный рот с полной нижней губой. «Что бы я почувствовала, если бы он поцеловал меня?» – подумала она.

Покраснев, Клер отвернулась и посмотрела в окно, за которым в черном небе мерцали звезды. Через некоторое время она опять взглянула на мужчину.

Против кого предостерегала ее Мерили О'Брайен: против ее отца или она все-таки пыталась сказать «Форчен»? Клер весь вечер наблюдала, как вел себя Форчен с Майклом, и теперь ей казалось, что мальчика нужно оберегать от Тревора Венгера, а не от этого человека.

Полковник О'Брайен – отец Майкла! Если ей не удастся убежать с Майклом от человека, который лежит рядом с ней, она потеряет его. Но хорошо ли отнимать сына у отца?

Форчен опять пошевелился, и Клер, охваченная внезапным страхом, отвернулась. Он тревожно перевернулся на бок и коснулся ее рукой. Девушка затаила дыхание, ее охватил озноб. Она с испугом смотрела на О'Брайена. Его грудь мерно опускалась и поднималась. Он спал и не осознавал того, что обнимает ее. Его гладкая кожа была покрыта бронзовым загаром, скулы и подбородок заросли щетиной. Густые черные волосы спутались ото сна. Клер чувствовала на себе его руку. Ее тело начинало гореть, кожа пощипывать. Она каждой клеточкой ощущала близость Форчена. Что за человек этот Форчен О'Брайен? Когда он отнимет у нее Майкла?

ГЛАВА 7

Клер проснулась, ощущая немоту в руках. Чувствуя слабость во всем теле, она пошевельнулась и открыла глаза. Пока она пыталась вспомнить в каком городе находится, в голове мелькали разрозненные мысли. Она начала потягиваться, но что-то сковывало ее движения.

Клер тут же все вспомнила. Она подняла голову и попыталась высвободиться. В памяти возникли события прошедшей ночи, Майкл и его отец… Ее руки были привязаны к железной спинке кровати. Клер повернула голову и обвела глазами комнату. Ее взгляд остановился на зеркале, в отражении которого она увидела глаза Форчена О'Брайена. Он стоял все еще голый до пояса и, держа в руке бритву, тщательно брился. Форчен казался очень мускулистым и огромным.

– Я выйду из комнаты на несколько минут, а ты оденешься. Мы с Майклом спустимся вниз и позавтракаем. Он еще спит.

– Что ты собираешься делать с нами?

– Взять вас с собой. Первым делом мы должны скрыться от Гарвуда.

Бритва скользнула вниз по щеке Форчена, и Клер почувствовала, как вспыхнули от смущения ее щеки. Она никогда прежде не жила с мужчинами. И вот теперь лежала привязанная к кровати и наблюдала, как бреется О'Брайен. Эта ситуация казалась ей нелепой и отвратительной. Форчен чувствовал себя совершенно свободно, и даже если ему и мешала зрительница, он не показывал вида. Он спокойно закончил ежедневный утренний туалет и опустил бритву в кувшин для умывания. Клер отвела от него взор, но, раздираемая любопытством, опять принялась наблюдать за Форченом. Он насухо вытер лицо полотенцем и бросил его на стул. Клер опять заметила у него на запястье золотой браслет.

О'Брайен вытер руки и направился через комнату к девушке. Он окинул Клер взглядом, и она впервые за все время знакомства подумала о своем внешнем виде. Растрепанные волосы спадали на лицо, подол платья задрался, обнажая одно колено. Она засунула ноги под одеяло и смело взглянула на Форчена.

Его глаза яростно сверкали. Клер захотелось крикнуть этому человеку, чтобы он не отнимал у нее Майкла. Но вместо этого она плотно сжала губы и настороженно наблюдала за ним, не зная, что он намерен делать. Форчен, не сводя глаз, наклонился и начал развязывать ей руки. Она чувствовала тепло его пальцев, касающихся ее запястья, ощущала близость его обнаженной груди и узких бедер. Она видела перед собой черные завитки волос, широкие мускулистые плечи. От непонятного волнения у нее перехватило дыхание. Но, не смотря на страх, который Клер испытывала к Форчену О'Брайену, этот человек заинтриговал ее.

– Зачем ты забрала его из приюта? – низким, сдавленным голосом спросил Форчен, выпрямляясь и глядя на девушку.

– Твоя жена попросила меня позаботиться о ребенке, – ответила она, замечая, как боль исказила его лицо. В этот момент Клер, позабыв о своей ненависти, почувствовала сострадание к Форчену – ведь он, должно быть, очень любил Мерили.

– Почему она убежала от тебя?

– Она не убегала, – ответил Форчен, подперев бока. – Ее отец не хотел, чтобы мы женились, и поэтому забрал ее и Майкла. Он как раз возвращался в Атланту на свои плантации, когда она убежала от него.

Полковник О'Брайен посмотрел в окно, на его скулах заходили желваки. Он стоял, убитый горем, и невидящим взглядом смотрел на улицу. Клер охватило странное смешанное чувство. Ей не хотелось испытывать жалость к человеку, который собирался отнять у нее Майкла. Она вдруг захотела окончить разговор о том, что случилось много лет назад, чувствуя, что с каждым словом теряет Майкла. Она не могла отнять сына у отца, который так крепко любил его. Клер попыталась не думать об этом и сдерживала слезы. Ведь для этого человека, который ненавидит ее за то, что она отняла у него сына, ее рыдания не будут значить ровным счетом ничего. Форчен отвернулся от Клер и напрягся.

– Почему ты плачешь?

– А ты как думаешь? – всхлипывая, воскликнула она. – Ты заберешь Майкла у меня.

– Он – мой сын. Он не твой ребенок и никогда им не был, – стальным голосом произнес полковник О'Брайен. – Мерили не просила тебя скрывать его от меня.

– Она просила защитить его от кого-то. Я не знаю, пыталась ли она сказать «отец» или – «О'Брайен».

Форчен расправил плечи и глубоко вздохнул. В это мгновение Клер ощутила его близость, осознала свою беспомощность и почувствовала его злость.

– Она пыталась сказать «отец». Мы любили друг друга, – отрезал О'Брайен. Затем опять склонился над девушкой и начал раздраженно отвязывать ее вторую руку.

Как только руки Клер стали свободными, полковник отошел от кровати. Пока она сидела и растирала занемевшие руки, Форчен взял рубашку, быстро надел ее и застегнул пуговицы. Затем втянул живот и заправил края рубашки в брюки, Клер покраснела и, понимая, что нужно отвернуться, все равно продолжала наблюдать, как он одевается. Наконец она повернула голову и уставилась в окно, слушая, как Форчен ходит по комнате.

– Мы спустимся с Майклом вниз позавтракать; если что-то встревожит тебя, жди нас у конюшни, – сказал Форчен, направляясь к Клер. Она сидела на краю кровати. Слегка коснувшись пальцами подбородка девушки, он поднял ее голову и посмотрел на нее. Клер показалось, что он хочет просверлить ее взглядом.

– Запомни, Гарвуду нужен Майкл. Он схватит тебя и использует, если сможет, но ему наплевать, что случится с тобой. А меня он хочет просто убить.

Форчен наклонился ближе к Клер, все еще не отнимая пальцев от подбородка.

– Гарвуд – наемный убийца. Его нанял отец Мерили. Я не хочу видеть своего сына в руках такого человека, как Гарвуд. И этому негодяю Венгеру не получить никогда Майкла назад.

Клер кивнула головой, с облегчением подумав, что, по крайней мере, в этом вопросе их мнения схожи.

– Не позволяй ему взять себя в заложницы. Я не пожертвую Майклом ради тебя.

Клер глубоко вздохнула, глядя в холодные, как замерзшее озеро, глаза.

– Не сомневаюсь, – резко сказала она, отдернув подбородок.

– Тебе тоже не мешает поесть вместе с нами. Нам предстоит долгое и трудное путешествие.

Форчен снял кобуру и повесил ее на пояс. В некоторых местах кожа полопалась и обтрепалась. Было видно, что эта кобура служила полковнику не один год. И Клер подумала о тех годах, которые полковник Форчен О'Брайен провел на войне. Она представила себе его на поле боя и подумала, что он, наверное, был смелым и отважным командиром.

– Майкл пойдет со мной. И не пытайся ничего предпринять – это не принесет тебе пользы, а Майклу причинит вред.

– А ты не причинишь ему вреда?

– Конечно, нет. Но я не думаю, что ему будет приятно смотреть, как я оскорбляю тебя, – резко сказал он.

Чаша терпения переполнилась. Не думая, Клер набросилась на Форчена и ударила его кулаком в висок. Застигнутый врасплох, он отшатнулся назад.

Девушка налетела на О'Брайена, но в тот момент, когда она выхватила из кобуры пистолет, он, навалившись на нее всем телом, толкнул ее на кровать. Клер упала, а Форчен тут же схватил ее руки и прижал их к спинке кровати.

– Не стреляй! Меня ты не убьешь, а вот Майкла испугаешь.

Клер рванулась, пытаясь освободиться.

– Будь ты проклят! – гневно бросила она в лицо Форчену. В мгновение ока он сжал девушку между колен, освободил ее левую руку и выхватил пистолет.

Когда О'Брайен слез с кровати, Клер поднялась и хотела быстро убежать от него чтобы он не видел ее слез. Но Форчен схватил девушку за руку и развернул.

– Слезы?!

– Ты заберешь у меня Майкла!

– А ты давно отняла его у меня, – хриплым голосом сказал он. Они оба тяжело и отрывисто дышали.

Полковник отпустил Клер и засунул револьвер назад в кобуру. Не оглядываясь, он пересек комнату и вышел, закрыв за собой дверь. До нее донесся его густой голос. О'Брайен разговаривал с Майклом.

Клер закрыла руками лицо и тихо заплакала. Она чувствовала себя одинокой и понимала, что очень скоро потеряет Майкла навсегда.

Наконец она поднялась, подошла к кувшину, выплеснула оставшуюся после Форчена воду и налила свежей. Затем намочила полотенце и умыла лицо. Нужно подготовиться к новому дню.

Клер остановилась у входа в гостиничную столовую комнату и окинула взглядом черные деревянные столы, стоящие на белом кафельном полу. Наконец она заметила Майкла и Форчена. Они сидели за столиком у окна, напротив друг друга. Майкл смеялся, слушая рассказы своего отца. «Форчен… Странное имя…» – подумала Клер, внимательно глядя на него. О'Брайен улыбался Майклу, и от улыбки черты его лица смягчались. Он казался красивым и добродушным. И девушка представила себе, что однажды, когда Майкл вырастет, он будет очень похож на своего отца.

Сердце Клер забилось от мысли, что она никогда не увидит Майкла взрослым. Надолго ли Форчен О'Брайен разлучит ее с ее мальчиком? Разрешит ли он видеться хоть иногда? Простит ли ее Майкл, когда узнает всю правду?

Отгоняя тревожные мысли и многочисленные вопросы, Клер выдавила из себя улыбку.

Она сделала это только ради Майкла. Девушка стояла в дверях в помятом голубом платье из набивного ситца, в котором проспала всю ночь. Розовое было порвано, так что у нее не оставалось никакого выбора.

Как только Майкл посмотрел на Клер, Форчен повернулся, отодвинул стул и встал.

– Доброе утро, – сказал он, подзывая официанта и помогая ей сесть поудобнее. – Мы уже заказали, и я рассказываю Майклу об армейской жизни.

Клер наконец уселась за стол. Подошел официант и протянул ей меню.

– Закажи плотный завтрак, потому что нам предстоит сегодня долгое путешествие, и навряд ли нам удастся еще где-нибудь хорошо поесть, – вежливо сказал он. Полковник вел себя любезно, и Клер поняла, что он осторожничает перед Майклом.

– Мама, полковник О'Брайен – офицер армии Соединенных Штатов.

– Я знаю, Майкл.

– Он – янки.

– Я пытался объяснить ему, что не все янки плохие, – беспечно произнес Форчен.

– Мы родились на юге, поэтому Майклу с детства прививалось уважение и любовь к южанам.

– Теперь он расширил свое понимание о конфликте, если это вообще кто-нибудь может понять.

– Мама, полковник О'Брайен в одном бою скакал на муле. Он рассказывал, что мулу не нравилось слушать выстрелы и он постоянно убегал. Полковник О'Брайен сказал, что он бросил его и пошел сражаться пешком.

Клер улыбнулась Майклу. Его глаза сияли. Затем она посмотрела на Форчена. Когда полковник смотрел на своего сына, его лицо светилось и излучало тепло, способное растопить лед. Острая боль, словно нож, пронзила сердце девушки. Когда к ней подошел официант, она вдруг потеряла аппетит.

Не успели ей принести завтрак, как Форчен спокойно произнес:

– Пойдем, Майкл, мы должны немедленно уходить.

О'Брайен смотрел на улицу, и Клер проследила за его взглядом. От неожиданности девушка охнула: через дорогу от них, у салуна, с перевязанной рукой стоял Гарвуд.

Оглядывая улицу, он наблюдал за гостиницей, затем сошел со ступеней и начал переходить дорогу.

Полковник О'Брайен и Майкл уже спешили к кассиру, чтобы расплатиться за завтрак. Дрожа от страха, Клер присоединилась к ним в дверях. Они втроем поспешно прошли по холлу и поднялись на второй этаж. На последней ступеньке девушка посмотрела вниз, на пустой холл. Ею овладела уже знакомая паника и острое желание бежать. Только потом она перевела взгляд на полковника. На этот раз их защитит этот человек, закаленный в боях полковник.

Они быстро вошли в номер и наскоро собрали свои вещи.

– Здесь есть черная лестница. Пойдемте туда, – О'Брайен взял Клер за руку. Майкл шел рядом и нес свой маленький ранец.

Они выбежали из гостиницы и оказались на пыльной аллее. Завернув за угол, они остановились у здания почты. О'Брайен вошел и отбил в агентство Пинкертона телеграмму о смерти Айзнера. Потом беглецы поспешили к платной конюшне, где оставили лошадей и фургон. Полковник переговорил с владельцем, и Клер поняла, что он собирается купить две лошади.

– Возьми в фургоне все, что тебе необходимо. Мы оставим его.

– Ты не посмеешь сделать это!

– Я уже делаю это, – тоном, не допускающим возражений, ответил Форчен.

– Этот фургон стоил мне много месяцев работы.

О'Брайен сурово посмотрел на девушку, потом резко повернулся и опять направился к хозяину конюшни. Он вернулся через несколько минут.

– Садись на лошадь. Возьми с собой только самое необходимое. Я дал хозяину залог и сказал ему, что ты вернешься за своим чертовым фургоном.

Клер возмущенно вскинула голову, отказываясь благодарить Форчена. Ей было жаль оставлять фургон здесь. Они быстро запрягли лошадей, привязали самые необходимые вещи и упряжь к седлам и сели верхом. Клер пожалела, что у нее нет костюма для верховой езды. Сев на лошадь, она поджала одну ногу под себя, зная, что, когда они выедут из города, расположится в седле как положено. Ее совершенно не волновало, как она будет при этом выглядеть.

– Ты направляешься на юг? – спросила она, когда лошади, покинув конюшню, выехали на улицу.

– Я хочу сбить Гарвуда со следа. Мы поедем на юг, потом повернем на восток. Может быть, мне не удастся навсегда оторваться от него, но, по крайней мере, я избавлюсь от него на некоторое время.

Клер потерла руку выше локтя и взглянула на Майкла. Взглядом, полным восхищения, он смотрел на небо. Его глаза сверкали в предвкушении новых приключений.

Они неслись во весь опор, и Клер гордилась мужественным поведением Майкла. Временами она забывала об ужасных событиях, тревоживших ее душу, и радовалась прекрасному дню. Майкл сиял и радостно улыбался, любуясь окружающей их природой. По дороге они встретили двух лисиц, оленя и, остановившись попить, увидели двух бурых медвежат.

Когда они поехали помедленнее, полковник О'Брайен иногда приближался к Майклу и рассказывал ему очередную историю. И тогда тишину окрестностей нарушал звонкий, радостный смех мальчика. Наблюдая за мужчиной и ребенком, Клер понимала, что даже если ей и представится возможность, она не отнимет сына у отца. О'Брайен был добр к своему сыну, терпеливо отвечал на его вопросы, долго объяснял непонятные ему вещи, и он смеялся вместе с ним. Клер было больно смотреть на них: она знала, что Майкл принадлежит Форчену, и она не в силах ни изменить, ни остановить то, что происходило.

Они остановились на ночлег, развели костер, и Форчен вместе с Майклом отправились добыть чего-нибудь к ужину. До девушки донеслись два выстрела, а затем появились охотники, держа руках по зайцу.

Клер наблюдала, как терпеливо Форчен объяснял Майклу то, что знает каждый охотник: как снимать шкуру с зайца и готовить его на вертеле. Поначалу мальчик хмурил брови, и девушка подумала, что он не захочет смотреть. Но Майкл, взглянув на решительное лицо полковника, опустил глаза. Через минуту он уже кивал головой и внимательно слушал то, что ему говорили.

Внимание мужчины не распространялось на девушку. Она поймала на себе взгляд О'Брайена, когда занималась приготовлением зайца. От неподвижного и пристального взгляда его голубых глаз ее кожа покрылась мурашками. Клер пришла в голову мысль, что, когда малыш уснет, Форчен может спокойно убить ее, решив тем самым свои проблемы. Для мальчика это будет горем, но со временем он забудет об этой потере.

Ужин удался на славу, но хотя Клер ела последний раз только в гостинице, она не могла съесть ни кусочка. Пока еще горел костер, Форчен показывал Майклу пистолет, держа его в своих сильных руках, объяснял, как его заряжать, как стрелять из него и наконец передал мальчику револьвер. Малыш вертел в своих маленьких ручках большой пистолет. При виде оружия Клер с отвращением поморщилась. Револьвер внушал ей страх. В то же время она понимала, что для Майкла полезно узнать, как убивать и разделывать животных. Клер наблюдала за склонившимися друг к другу головами отца и сына. Они были очень похожи, и только маленький Майкл не замечал этого.

Клер села у костра и штопала рубашку Майкла. Становилось прохладно, вокруг них постепенно сгущались сумерки. Даже если полковник О'Брайен и нервничал, то не подавал вида. Он спокойно разговаривал с Майклом, стреножил на ночь лошадей, расстелил спальные принадлежности. Но когда мальчику захотелось в туалет, направился вместе с ним в лес. Форчен не хотел рисковать даже в мелочах.

Наконец Майкл свернулся на армейской скатке и уснул у затухающего костра напротив Клер. С каждой минутой волнение девушки усиливалось. Вполне вероятно, что полковник О'Брайен попытается избавиться от нее. Встревоженная, она сидела на своей скатке, подогнув колени и накинув на плечи одеяло. Полковник возился у костра, сгребая палкой угли. Потом подошел к Клер и сел рядом с ней, прислонив голову к дереву и скрестив ноги. Она посмотрела на него, и он показался ей расслабленным и спокойным.

– Ты не боишься, что Гарвуд нападет на нас?

– Нет. Мы очень быстро ехали весь день… Сейчас мы далеко от дороги, и ему не удастся найти нас. Думаю, нам не грозит опасность.

Клер посмотрела в темноту и потерла руку.

– Я не чувствую себя в безопасности.

Форчен пристально смотрел на огонь. Небольшое поленце сломалось и упало в золу. В черное небо взвилось множество ярких оранжевых искорок. Воздух наполнился легким запахом горелого дерева. Клер посмотрела на темные сосны, окружавшие их. В темноте, недалеко от маленького кружка света от горевшего костра, мог спрятаться кто угодно.

– Расскажи мне о той ночи и Мерили, – тихо сказал Форчен.

Клер повернулась и посмотрела на него.

– Я обнаружила ее в стойле, на конюшне. Пришла проверить лошадей и услышала ее, – девушка прервалась, вспоминая, как она услышала стоны Мерили. Затем глубоко вздохнула. – Я заглянула в пустое стойло…

Форчен наклонился вперед, пристально глядя на девушку.

– Что ты услышала? Ты начала говорить о чем-то и замолчала…

Клер прикусила губу. Она понимала, что если О'Брайен сильно любил свою жену, то описание той ночи очень больно ранит его. Хотя… Почему ее должно волновать это? Этот суровый грубый человек доставит ей еще большую боль.

– Она стонала, – спокойно ответила Клер. Форчен неожиданно встал и подошел к краю освещенного круга. Глядя на его спину, она поняла, что он не в силах совладать со своими чувствами. Воспоминания о Мерили больно ранили его сердце.

И опять, вопреки всему, Клер посочувствовала этому человеку. Наверное, он очень сильно любил свою жену и ребенка, раз после стольких лет не перестает думать о ней, страдать за нее. И все-таки девушка не сводила глаз с пистолета, висевшего у него на поясе. «Что он сделает со мной после того, как выведает все, что я знаю о его покойной жене? – подумала Клер. – Не откажется ли он от мысли убить меня?»

Не долго думая, девушка поднялась и бросилась к Форчену, чтобы выхватить у него пистолет. Едва ее пальцы коснулись рукоятки, как полковник обернулся.

Клер сжала пистолет пальцами, пытаясь вырвать его из кобуры. Форчен оттолкнул ее и, словно тисками, сжал ее руку, отбирая оружие. Затем прижал ее к дереву и, навалившись всем телом, не выпускал ее из рук.

Девушка смотрела в его негодующие глаза и чувствовала, как сильно бьется ее сердце.

– Убей меня тогда, когда Майкл не будет знать об этом, – прошептала она.

О'Брайен нахмурился и посмотрел на девушку. Она вздрогнула от его взгляда, как от удара хлыста.

– Я не собираюсь убивать тебя.

– Какие у тебя планы? Я знаю, что ты не позволишь ему уйти со мной.

– Да, – ответил Форчен, пристально глядя на девушку. Она почувствовала на себе тяжесть его тела. Их лица разделяли лишь несколько дюймов.

– Что ты собираешься делать? – настаивала Клер.

– Тебе надо сказать Майклу правду. Он должен знать, что Мерили – его мать, а я – его отец. Ты можешь оставаться с нами, пока он не не привыкнет к этой правде… Но потом тебе придется уйти.

Форчен замолчал и слегка ослабил свою хватку.

– Но я не собираюсь убивать тебя. Если бы я хотел сделать это, то давно бы уже покончил с тобой.

– Это легче бы было сделать не здесь, – прошептала Клер, с трудом выдавливая из себя слова. Она отвела взгляд от Форчена.

Теперь ей было все равно: жить или умереть. Полковник О'Брайен посягает на самое святое, что есть у нее в жизни. И если он вынудит ее рассказать Майклу всю правду, то она может потерять навсегда любовь мальчика. Но даже если этого не произойдет, Форчен О'Брайен все равно отнимет у нее Майкла, и она будет не в силах остановить его.

Полковник неожиданно отпустил девушку и отошел. Он взял револьвер и направился к костру. Форчен встал на колени и стал разгребать угли. Клер вспомнила о силе его тела, которую она ощутила, когда он, схватив ее, прижал к дереву.

Чувствуя собственную беспомощность, девушка вернулась и села на свою скатку. Через минуту поднялся О'Брайен и, обойдя костер, встал рядом с ней.

– Закончи свой рассказ о Мерили. Ты нашла ее на конюшне…

– У нее был ребенок, и она сказала, что должна добраться домой, – продолжила Клер, замечая, как напряглось лицо Форчена. – Я предложила ей позвать доктора, но она попыталась остановить меня. Мерили попросила позаботиться о Майкле, назвала его полное имя… Она не хотела, чтобы я уходила.

– Она была ранена?

– Она была больна: кашляла и говорила хриплым голосом.

Это сцена ясно встала перед глазами Клер.

– Она дрожала от холода и вздрагивала от боли, когда к ней прикасались, – продолжала она. Полковник О'Брайен прикрыл лицо руками и застонал. – Я побежала за отцом, но, когда мы вернулись на конюшню, он сказал, что она уже мертва. Папа дал мне Майкла, и мы пошли в дом. Он послал слугу за доктором Айкенсом.

Клер замолчала и, посматривая на огонь, вспоминала ту полную событий ночь. В доме был переполох, бегали слуги, пришел доктор, поднялся с своей постели ее брат, Рорк. Все говорили о малыше, а она просидела в своей комнате, убаюкивая его.

– Папа сообщил о Мерили в город, к нам приехал мистер Хопкинс из газеты и написал заметку о ней. Но никто не откликнулся. Папа похоронил ее на кладбище, где похоронена моя мама. Он и доктор Айкенс решили по ее одежде, что она – из обеспеченной семьи, – Клер перевела взгляд на Форчена.

– Мне хотелось оставить Майкла у нас, и я поссорилась из-за этого с отцом. У него был старинный приятель, вдовец, Френклин Хосфорд который хотел жениться на мне. Я же не хотела выходить за него замуж, – напряженным голосом рассказывала Клер, вспоминая тот период своей жизни. – От первой жены, которая умерла, у него осталось пять сыновей. Папа говорил, что ему не нужен чужой ребенок. Он и слушать ничего не хотел о том, чтобы оставить малыша в доме. Отец забрал его у меня и поместил в приют.

Клер встретилась с пристальным взглядом Форчена. Его лицо оставалось непроницаемым, и ей трудно было догадаться, о чем он думал в этот момент.

– Я не хотела выходить замуж за мистера Хосфорда, а отец уже собирался объявить о нашей помолвке. Я не могла думать, что Майкл находится в приюте, и решила убежать. Мне было известно, что у отца в нижнем ящике стола хранится золото. Я собрала сумку, взяла вещи для малыша. Однажды вечером, когда отец играл в «фараон», я взяла часть золота и направилась в приют. Там я сказала, что мы нашли родителей ребенка, и папа прислал меня за ним.

– И тебя ни о чем не спросили?

– Зачем? У них и так слишком много детей, которых нужно было кормить. К тому же мой отец считался достойным членом общества. Поэтому никто не сомневался в правдивости моих слов, – голос Клер задрожал. – У меня была целая ночь, чтобы уйти подальше от дома. Я направилась на юг, затем свернула с главной дороги. Со мною был один из отцовских пистолетов… Я дошла до Вилмингтона, который находится на побережье, и села на корабль, следовавший в Новый Орлеан.

– И ты не думала о том, что твой отец будет беспокоиться из-за тебя?

Клер раздраженно взглянула на Форчена. Он не имеет права осуждать ее поступок. Да, ей хотелось рассказать об отце, ей хотелось, чтобы кто-нибудь знал, как она ушла.

– Если бы я осталась, мне бы пришлось выйти замуж за мистера Хосфорда. Кроме того, наши отношения с отцом нельзя было назвать близкими. У меня есть старший брат, и отец всегда любил моего брата больше, чем меня.

– Очевидно, он переменил свое отношение, раз нанял человека из «Пинкертона», чтобы найти тебя. Я нанял Айзнера, чтобы отыскать Майкла…

– Мистер Айзнер говорил мне, что его нанял отец.

– Нет. На твои поиски был брошен другой агент.

– Это неважно, я все равно не поверила ему: не могла себе представить, что после стольких лет мой отец решил найти меня. Уверена, что мистер Хосфорд уже давно женился на ком-нибудь…

– Я разговаривал с Айзнером в Сент-Луисе, и он сказал мне, что твой отец болен. Он хочет найти тебя, чтобы помириться.

Клер глубоко вздохнула, глядя в темноту. Как часто ей хотелось, чтобы отец любил ее… Девушка повернула голову.

– А что ты знаешь о дедушке Майкла?

– Он богатый и могущественный человек, всегда был холоден и груб с Мерили и хотел расстроить нашу свадьбу. Ему очень хочется заполучить Майкла, но он не заберет его у меня. У меня с ним старые счеты.

Лицо Форчена стало суровым. Он говорил спокойным, но непреклонным тоном. Клер чувствовала ужас… Майкл… О Господи! Майкл – предмет дележки этих двух людей.

– Как тебе удалось жениться, если ее отец был настроен против этого брака?

– Она поехала в гости к его сестре, Мери Луизе, своей овдовевшей тете, которая жила в Балтиморе. Там мы с ней и встретились, и я получил согласие Мери Луизы. Она считала, что ее брат слишком суров с Мерили. Тревор Венгер, так же как и твой отец, хотел выдать свою дочь замуж за человека, которого выберет ей сам, богатого и старше ее.

Взгляд Форчена был устремлен куда-то вдаль. Казалось, он смотрит в свое прошлое.

– Мы с Мерили были молоды. Нам было по семнадцать лет, – продолжал он мягким голосом, каким обычно разговаривал с Майклом. – Мы очень любили друг друга.

– Вам повезло, – сказала Клер, глядя на затухающие в костре оранжевые угольки. – Я никогда не знала, что такое любовь, и никогда не узнаю.

– Никогда не узнаешь? Ты не знаешь, что такое любовь?

– Я уже старая дева. Мне двадцать три, в этом возрасте поздно выходить замуж.

Клер опять посмотрела на Форчена.

– Мне двадцать пять, – сказал он.

Клер промолчала. Своим поведением и внешним видом он производил впечатление человека, которому гораздо больше лет, чем на самом деле. Хотя… война многих мужчин сделала взрослее.

– Кроме того, – продолжала Клер, – все эти годы я рассчитывала только на себя. Я не хочу больше зависеть от мужчины так, как я зависела от своего отца. Он полностью распоряжался моей жизнью.

– Что ты собиралась делать? – опять со злостью в голосе спросил полковник О'Брайен. – Ты что, так и хотела возить Майкла с места на место всю его жизнь?

– Нет. У меня есть сбережения в одном из банков на Севере. Я хотела поднакопить еще немного, потом забрать их и уехать в большой город на северо-востоке, в Филадельфию или Нью-Йорк, а там открыть небольшой магазинчик по производству и продаже женских шляпок и сделать себе новые документы.

– Почему ты не изменила имя Майклу? Ведь ты могла назвать его по-другому.

Клер встретилась взглядом с глазами Форчена.

– Мне понравилась твоя жена. Она показалась мне смелой и очень одинокой.

Форчен отвел взгляд, его грудь высоко вздымалась. Клер замолчала, понимая, что сказала достаточно для того, чтобы он понял, почему она не изменила имя ребенку.

– Его зовут Майкл Ганлен О'Брайен. Моего отца звали Ганлен О'Брайен.

– Красивое имя… Майкл Ганлен… – проговорила она, глядя на спящего ребенка. Клер знала, что всегда будет думать о Майкле как о своем сыне.

Костер медленно догорал. В золе затухали последние угольки. Форчен пристально смотрел на Клер, прокручивая в голове все, что она рассказала ему. Сейчас он не может избавиться от нее, потому что Майкл еще не привык к нему. Больше того, он изменил свое мнение об этой девушке. Она смела и умна. Ей удалось забрать Майкла из приюта, и все эти годы скрывать его от Тревора Венгера. Хотя и с неохотой, но ему пришлось признаться себе, что она заслуживает уважения. Если бы Венгер не напал на след Мерили, привез ее тело домой и похоронил на семейном кладбище, Форчен никогда бы не узнал, что Майкл был в приюте.

Но даже зная все, что сделала Клер Драйден для его сына, О'Брайен не мог простить ей того, что она столько времени скрывала от него Майкла. Останься ребенок с Венгером, Форчен сразу бы нашел его и забрал домой, когда тот еще был младенцем.

Полковник О'Брайен смотрел на Клер, терзаемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, эта девушка пробуждала в нем злость, а с другой – он был благодарен ей за ее доброе отношение к сыну. Их глаза встретились. У Клер был настороженный взгляд: она ожидала, что он убьет ее. И О'Брайен прекрасно понимал, почему она так думает.

– Я дам тебе ту сумму, которую ты бы смогла скопить за год, – наконец заговорил Форчен. – Когда мы расстанемся, ты возьмешь деньги, поедешь на восток и откроешь свой шляпный магазин.

Клер вскочила на ноги. Ее глаза сверкали. Она приблизилась к Форчену и остановилась, сжав кулаки и расставив ноги.

– Оставь эти деньги себе! К чему мне ехать на восток и открывать магазин, если я потеряю Майкла. Ты хочешь отнять у меня того, кто стал частью моей жизни. Все эти годы я не расставалась с ним ни на день. А теперь ты хочешь заставить его ненавидеть меня, а потом расстаться со мной. Мне не нужно ни цента из твоих денег!

Клер развернулась и пошла в темноту. Форчен не стал удерживать ее, зная, что она все равно вернется. Он и не думал обижать ее… Она сражалась за свой фургон, как дикая кошка, вот он и решил, что для нее важны деньги.

Девушка вернулась с покрасневшими глазами и кончиком носа. Она опустилась на свою скатку и только потом посмотрела на Форчена.

– Сколько у меня есть времени?

– Немного есть, – ответил он, зная, что это не совсем так.

Форчен наблюдал за Клер, пока та расправляла свою скатку. Ее каштановые волосы были распущены и схвачены сзади лентой. Она вела странную и одинокую жизнь, если верить ее словам и тому, что о ней рассказал Айзнер. Однако Форчен с трудом верил в то, что она, работая танцовщицей в салуне, не спала ни с одним мужчиной. Любая из салонных певичек, которых встречал О'Брайен, всегда с готовностью раздвигала ноги. Но он знал, что агентство «Пинкертон» добросовестно выполняло свою работу, а там ему сказали, что у нее не было связей с мужчинами. Форчен скользил взглядом по телу девушки, вспоминая ее красивую грудь и тонкую, узкую талию.

Клер повернулась, села и опять посмотрела на Форчена.

– Как ты можешь спать?! Ведь Гарвуд может напасть на нас ночью.

– Я пока не собираюсь ложиться. К тому же я не думаю, что ему уже удалось напасть на наш след.

– Почему ты едешь опять в Атланту, если знаешь, что дедушка Майкла тоже там?

– Мне необходимо уладить с ним кое-какие дела. Он не перестанет выслеживать ребенка. Через «Пинкертона» и Гарвуда он узнает, что произошло. Венгер не остановит поиски Майкла.

– Да, это верно. Как же ты намерен сражаться с Венгером, если, как ты говоришь, он могущественный человек?

– Я хочу разорить его, расстроить его дело, потому что это самое главное и важное в его жизни. Поздно или рано, но мы встретимся друг с другом у барьера. Я бы мог бросить ему вызов, но после того, что он сделал, это было бы слишком легким наказанием для него.

Клер потерла руки и передернула плечами: такой разговор пугал ее. Затем подняла руку и распустила волосы, позволяя им рассыпаться по плечам. Форчен почувствовал, как у него перехватило дыхание. Каскад густых каштановых, шелковистых волос обрамлял ее лицо, спадая на плечи. Клер Драйден была красивой женщиной, и Форчену казалось невозможным, чтобы такая девушка, как Клер, вела уединенный образ жизни.

Форчен чувствовал себя усталым и изможденным. От целого дня, проведенного в седле, его мышцы болели. Он поднялся и направился к Клер, на ходу развязывая шейный платок. Она посмотрела на него, как всегда, настороженным взглядом и встала. О'Брайен взял ее за запястье, очень тонкое и хрупкое.

– Ложись, – спокойным голосом приказал он. – Я свяжу тебя, чтобы мне удалось поспать. Ты скорее перережешь мне горло. У тебя такой вид, будто тебе очень хочется сделать это.

Клер подняла на Форчена глаза, наполненные злостью, и гневно посмотрела на него:

– Майкл увидит.

Клер схватила вдруг О'Брайена за рубашку и рывком притянула к себе.

– Почему ты должен отнять его у меня? – спросила она. Ее глаза блестели от слез, капельки которых дрожали на ресницах. – Разреши мне быть ему няней или еще кем-нибудь. Позволь мне быть рядом с ним.

– Нет, – ровным голосом ответил Форчен, – ты отняла его у меня. Если бы не ты, мы бы уже давно были вместе. Знаешь ли ты, как я скучал по нему все эти годы? Мне так хотелось видеть, как он растет.

– Нравится тебе это или нет, но он любит меня, и ты очень сильно его ранишь.

– Ты ранишь Майкла, когда расскажешь ему всю правду, – Форчен намотал волосы Клер на руку и рывком приблизил к себе ее лицо. – Но ты скажешь ему правду. Он – мой сын, и он узнает об этом.

Форчен также резко отпустил Клер. – А теперь ложись спать. Клер еще минуту смотрела на О'Брайена, будто опять была готова наброситься на него, потом отпустила рубашку. Когда Форчен уронил ее руку, она улеглась на одеяло. Он опустился на колени и быстрыми движениями привязал ее руки к дереву шейным платком. Ее полные груди были настолько близко, что он мог с легкостью погладить их рукой. Отвернувшись, Форчен сбросил с себя рубашку и вытер ею лоб. Когда он снова повернулся к девушке, то заметил, что та пристально смотрела на его обнаженную грудь. Она бросила на Форчена виноватый взгляд. Ее щеки порозовели. О'Брайену захотелось узнать, что она думала в этот момент.

Форчен растянулся на своей скатке и взял в руки пистолет.

– Можешь спать. Когда я устану, я разбужу тебя и ты будешь караулить.

– Думаешь, у меня не получится? Или я с ним в сговоре?!

– Он – хладнокровный убийца. Не забывай об этом.

Клер наблюдала, как Форчен устраивается на скатке, затем закрыла глаза и быстро уснула.

Проснулась она с первыми лучами солнца. Форчен, обнаженный до пояса, стоял у дерева и брился, посматривая в зеркало, подвешенное на дереве. Клер блуждала по нему глазами и чувствовала, как заливается краской от своего бесстыдного поведения.

О'Брайен, не переставая бриться, подошел к девушке и, встав на колени, развязал ее. От него пахло чистотой и мылом. Когда он нагнулся, его грудь оказалась всего лишь в нескольких дюймах от Клер. Она смотрела на черные завитки на его груди и чувствовала, что начинает гореть.

– Одевайся, – приказал он, поднимаясь на ноги. – Я что-нибудь приготовлю, потом мы разбудим Майкла и поедим. Если услышишь странные звуки, сразу дай мне знать.

– Было бы безопаснее, если бы я могла носить с собой оружие.

Форчен бросил на Клер циничный взгляд и, отвернувшись, пошел добриваться.

Через полчаса в сковородке уже жарились куски мяса. Клер потрясла Майкла за плечо. Он проснулся и встал, протирая заспанные глаза. На нем были только мятые ото сна штанишки. Мальчик повернулся, чтобы пойти в лес, подальше от лагеря.

– Мама, я хочу…

И только тогда Клер заметила извивающуюся перед ребенком змею.

ГЛАВА 8

– Мама! – громко и пронзительно закричал Майкл.

Клер без промедления бросилась к мальчику и встала между ним и змеей. Пока девушка лихорадочно взглядом искала палку, змея стремительно бросилась на нее, задев подол ее платья.

Раздавшийся выстрел револьвера вспугнул птиц на деревьях. Клер увидела Форчена с опущенным пистолетом. А затем заметила мертвую гадину с простреленной головой.

Девушка развернулась и схватила Майкла на руки. Дрожа всем телом, он прижался к ней и положил голову ей на плечо.

– С тобой все в порядке? – спросил Форчен Клер.

– Да, – ответила она, едва дыша и чувствуя слабость в коленях.

– Это гремучая змея, – объяснял Форчен. Он подошел к перепуганным Клер и Майклу и, поддев змею носком ботинка, отбросил ее в кусты. Затем, засовывая пистолет в кобуру, посмотрел на девушку, крепко прижимавшую к себе мальчика. Ради Майкла она бы с готовностью рискнула своей жизнью. В тот момент она не думала о себе, ею двигало единственное желание – защитить Майкла от опасности. Форчен понял, какая сильная связь существует между ними, и если ее разрушить, это явится для Майкла непоправимой утратой.

– Как только он успокоится, мы должны быстро поесть и трогаться в путь. Звуки выстрела разнесутся по всему лесу.

Клер хмуро взглянула на О'Брайена и кивнула головой.

– Майкл, – сказала она, бережно отнимая его от себя, – с тобой все в порядке?

– Да, мамочка.

– Мы должны как можно скорее уехать отсюда.

Через полчаса они сели на лошадей и поехали сквозь лесные заросли, продолжая держать курс на юг. К полудню путешественники сделали небольшой привал у реки, чтобы напоить лошадей и поесть. Майкл помог полковнику расседлать коней, чтобы дать им возможность немного попастись. Он ходил следом за своим отцом, присматривая за лошадьми. О'Брайен терпеливо и спокойно учил мальчика, разговаривая с ним, как со взрослым. Увидев их вместе, Клер опять почувствовала острую душевную боль: Форчен очень хорошо обращался с ребенком.

Когда они сели поесть, она спросила:

– Когда мы свернем на восток?

– Я хочу добраться до Нового Орлеана, – спокойно ответил Форчен, но девушка различила в его голосе нотки решительности.

– У нас уйдет целый день, чтобы добраться до Нового Орлеана!

– Да, но необходимо сбить Гарвуда со следа. В Новом Орлеане я куплю билеты на корабль, следующий в Галвестон. Нужно, чтобы Гарвуд думал, что мы направляемся на Запад. А так же куплю билеты на рейс в Мобиль или Апалачиколу, а мы… отправимся назад, в Атланту.

– А как же мой фургон? Если мы не вернемся назад, я не смогу забрать его.

– Я напишу хозяину, чтобы он прислал его… Или куплю тебе новый фургон.

– Отлично, – недовольно сказала Клер. Она не могла работать; пока они путешествуют, ей не удастся найти работу и заработать деньги. Но она надеялась, что за время их поездки полковник изменит свое решение и разрешит ей остаться с Майклом. К чему зарабатывать деньги и осуществлять свои планы, если рядом не будет мальчика.

– Что случилось?

Клер не знала, что одолевавшие ее мысли отразились на ее лице, поэтому вопрос Форчена испугал ее.

– Я думала о своих сбережениях. Теперь они не имеют для меня никакого значения.

Майкл с жадностью проглотил свой ланч и вскоре поднялся и начал бродить вдоль реки, рассматривая камни.

– Ты умеешь плавать? – спросил его полковник.

– Нет, сэр.

– Хочешь, я научу тебя плавать?

Клер с волнением посмотрела на широкую реку, протекавшую неподалеку от места их привала. Быстрое течение и грязная вода вызвали у нее дрожь. Она никогда не умела плавать, к тому же ее брат однажды чуть не утонул.

Девушка, обеспокоенная предстоящим, вскочила на ноги.

– Майкл, ты пока погуляй, а мне необходимо обсудить с полковником О'Брайеном наши планы на сегодняшний день.

– Хорошо, мамочка, – ответил он.

– Неужели так необходимо учиться плавать? – спросила она, понимая, что если полковник уже решил что-то сделать, то ей не удастся переубедить его.

– Это в его же интересах. Ведь он может утонуть. Ты умеешь плавать?

– Нет! И не собираюсь учиться. О'Брайен пожал плечами.

– Хочешь ты или нет, но я научу Майкла плавать. Я не позволю, чтобы он утонул из-за того, что не умеет плавать.

– Да, не позволишь, но ты можешь напугать его.

– Он испугается не больше, чем от простого падения, когда ты лежишь на земле и не знаешь, что делать, – решительно ответил Форчен.

И еще в одной схватке она потерпела поражение, хотя Клер понимала, что он прав.

– Не забывай, что он еще маленький мальчик. Он не такой большой, бесстрашный и опытный, как ты! – резко заявила девушка.

В глазах Форчена засверкали насмешливые огоньки.

– Попытаюсь не забыть, – сухо ответил он, и Клер почувствовала себя круглой дурой.

О'Брайен взял снятую предварительно рубашку и повесил ее на сук. Когда он развязывал шейный платок, на его спине заиграли мышцы. Клер, наблюдая за ним, почувствовала странное непривычное волнение. Полковник О'Брайен был высок, хорошо сложен и силен. Кожа, покрытая бронзовым загаром, блестела на солнце. Она смотрела на шрамы, пересекавшие его спину, и думала, кто мог так исхлестать его. Форчен направился к реке, на его узких бедрах покачивалась кобура.

– Полковник О'Брайен?!

Он обернулся и посмотрел на Клер. Глаза девушки были широко открыты от вида его обнаженной груди с черными завитками волос, плоского живота и длинных мускулистых ног, обтянутых брюками. Она испуганно оторвала от него взгляд и покраснела.

– А если объявится Гарвуд? У меня нет ни средства защиты, ни способа предупредить вас.

– Кричи. Мы будем здесь неподалеку и услышим.

«Тебе наплевать на то, что он может взять меня в заложницы», – со злостью подумала Клер.

И полковник О'Брайен неторопливой походкой направился прочь, как будто за ним не было никакой погони. Он прошел всю войну, имел высокое воинское звание, поэтому она думала, что он понимает и оценивает степень риска.

Клер напряглась, когда Форчен вместе с Майклом скрылись из вида. Ее вдруг осенила мысль, что они, по всей вероятности, будут купаться голыми.

Она смотрела на реку и с нетерпением ожидала их возвращения. День был жарким, поэтому, оставшись одна, Клер сняла с себя черные чулки, туфли и пошевелила уставшими от обуви пальцами. Потом заплела косу и обмотала ее вокруг головы.

Через час она услышала шаги приближающихся людей. Ее сердце заколотилось. Она быстро вскочила на ноги.

– Мама! – донесся звонкий голос Майкла, и Клер тут же успокоилась.

– Что, Майкл?

Из-за деревьев показался Майкл. Он бежал к ней без рубашки, с влажными, спутанными от воды кудряшками и сверкавшими радостью глазами.

– Мама, видела бы ты меня! Я научился плавать!

– Нет!

– Да, я действительно могу плавать. Ты в следующий раз пойдешь с нами и посмотришь. В следующий раз мы наденем брюки, и ты сможешь посмотреть. Хорошо, полковник О'Брайен?

– Хорошо, – охотно ответил Форчен, наблюдая за реакцией девушки.

Клер взволнованно отвернулась и схватила в руки первую попавшуюся ей на глаза вещь. Она не хотела, чтобы О'Брайен видел ее смущение и покрасневшее лицо от мысли, что они купались голыми.

– Мы освежились теперь. Если хочешь спуститься к реке, я покажу тебе, где помельче, и ты сможешь помыться и окунуться в воду.

Она опять посмотрела на широкую и грязную воду и почувствовала, как ее начинают одолевать прежние страхи. Но стояла нестерпимая жара…

Форчен сжал ладонь Клер.

– Пошли, – сказал он, слегка потянув ее за руку. – Ты почувствуешь себя лучше, и это абсолютно безопасно.

– Пойдем, мама! – сказал Майкл, дергая ее за другую руку.

Она кивнула и пошла к реке в сопровождении двух мужчин, пока Майкл не отпустил ее руку и не бросился бежать вперед.

– Ты очень добр к нему.

– Я люблю его, – спокойно ответил Форчен.

Клер опять взглянула на реку.

– Я боюсь воды. Там мелко?

– Да. Там есть место, где вода едва достает до лодыжек.

– Это то, что мне надо. Не люблю грязную воду.

– Зато ты без колебаний шагнула к змее.

– Я это сделала, чтобы защитить Майкла.

Форчен хмуро кивнул головой, глядя на Клер задумчивым взглядом. Вскоре они вышли из тени деревьев. В реке играли солнечные блики, а на берегу, радостно пританцовывая, бегал Майкл.

– Можно мне окунуться?

– Да, – охотно разрешил Форчен, прежде чем Клер успела открыть рот.

– Ты хочешь остаться одна, или тебе будет лучше с нами?

Она посмотрела на воду и покачала головой.

– Мне бы хотелось, чтобы вы побыли здесь несколько минут. Ты уверен, что здесь мелко? – спросила Клер, наблюдая, как Майкл снимает с себя рубашку, закатывает штанины и заходит в воду.

От взгляда на бурую поверхность воды ей стало страшно. Майкл, зайдя в воду и плескаясь, бежал на середину реки.

– Ну же, – раздался совсем рядом густой голос. Полковник О'Брайен взял Клер за руку, и она ощутила его нежное прикосновение. Он сбросил ботинки и закатал штанины. Потом остановился.

– Сними туфли.

– Они уже сняты, – ответила Клер, приподнимая подол юбки. Он взглянул на голые лодыжки девушки и повел ее в воду. На мгновение Клер овладела паника. Она вцепилась в руку Форчена, видя, как под ногами расходятся грязные круги воды. Но потом прохлада успокоила ее, и она расслабилась. И только после этого Клер поняла, как крепко держит Форчена за руку, и отпустила ее. Покраснев, она подняла на него глаза.

– Извини.

Форчен серьезно посмотрел на нее.

– Ничего не бойся. Мы оставим тебя одну, и ты сможешь помыться.

– Со мной все будет в порядке, – ответила Клер, все еще испытывая неуверенность… Словно еще один шаг – и она скроется под водой.

– Ты уверен, что здесь мелко?

– Да, если будешь стоять на этом месте. Майкл, оставим ее одну.

Когда они скрылись, Клер, наслаждаясь прохладной водой, выходила на берег и снова входила в воду. Наконец она сняла платье, нижнее белье и снова вошла в реку, чтобы помыться, представляя себе после этого такой же грязной, как и вода. Клер почувствовала приятную прохладу и, сев на дно, что находилось под мутным слоем воды, стала весело плескаться.

Когда она возвратилась в лагерь, они сели на лошадей и пустились в путь. Ехали до наступления сумерек. Поужинав жареным зайцем и уложив спать Майкла, Клер начала готовиться ко сну. Наконец, когда скатка была готова, она села на покрывало и принялась чинить одежду. Майкл спал между нею и Форченом, рядом тлел огонь, а в нескольких ярдах стояли привязанные к дереву лошади.

Когда она зашивала дырку в штанишках Майкла, одна из лошадей резко заржала. Потом и остальные лошади зафыркали и забили землю копытами. Выронив из рук шитье, девушка прижалась к Майклу, ощущая в груди быстрые удары сердца.

Полковник О'Брайен достал из кобуры пистолет и направился к лошади. Промелькнула чья-то темная тень, и Клер увидела енота. Полковник махнул рукой, отгоняя его прочь. Прихрамывая, он отправился в темноту.

Девушка перевела взгляд и заметила винтовку Форчена, ствол которой слегка выглядывал из-под скатки полковника. Она быстро схватила ее, перевернула и нацелила ствол на него.

Форчен развернулся, все еще держа в руках пистолет.

– Брось свое оружие, – негромко сказала она.

Он тут же разжал ладонь, позволяя пистолету упасть на землю.

– Тебе и Майклу не удастся уйти от Гарвуда без моей помощи, – таким же негромким голосом произнес Форчен. – Я не позволю тебе опять отнять у меня сына.

Он сделал шаг ей навстречу. Клер подняла ружье еще выше и прицелилась ему в сердце.

– Не двигайся и оставайся там, где стоишь.

– Нет, не буду, – угрюмо сказал Форчен. – Ты знаешь, что я его люблю. Если ты сейчас нажмешь курок и пристрелишь меня, то потом не сможешь жить с этим. И он увидит, что ты сделала.

Все время, пока О'Брайен говорил, он уверенно приближался к девушке.

Ее сердце колотилось, а ладони стали влажными. Теперь, когда у нее есть оружие, она может забрать Майкла. Это ее единственный шанс. Форчен подходил все ближе, а она стояла, не шелохнувшись, держа палец на спусковом крючке.

– Стой, или я выстрелю. И ты будешь в этом виноват. Я скажу ему, что ты угрожал мне.

Без малейших колебаний, глядя на Клер холодным взглядом, полковник О'Брайен шаг за шагом приближался к ней. В висках у девушки стучало… Она не могла выстрелить…

Протянув руку, он ударил по винтовке, направив ее дуло в небо. Затем схватил Клер и вырвал оружие из рук. Почти вплотную наклонившись к ней, он произнес, чеканя каждое слово:

– Ты не можешь убить меня. Ты знаешь, как я его люблю, и понимаешь, что и он начинает любить меня.

– Жаль, что я не смогла убить тебя, – сказала Клер, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Тяжело дыша, они в упор смотрели друг на друга. Взгляд Форчена опустился на ее губы. Теперь яростная схватка между ними приобрела новый оттенок, и Клер почувствовала это. Она чувствовала его сильное тело, прижатое к ней, его руки, обнимающие ее, видела его взгляд, исполненный мужского любопытства. Ее щеки покрылись густым румянцем, и она едва могла дышать.

– Говорят, что у тебя никогда не было мужчины, – хриплым шепотом произнес Форчен, изучая девушку.

– Не было! – ответила она.

Он наклонил голову. Она попыталась отвернуться, потому что не хотела, чтобы ее целовали. Руки О'Брайена еще крепче сжали Клер, губы уверенно коснулись ее губ.

Испуганная таким давлением и ощущениями, вызванными поцелуем, Клер перестала сопротивляться. О'Брайен касался губами губ девушки, едва прижимаясь к ним, пробуждая в ней теплое ответное чувство, которое сломило ее сопротивление. Девушка приоткрыла рот и сердце оглушительно забилось, когда она расслабилась в объятиях полковника. Его язык коснулся ее губ, и ей показалось, что внутри у нее разгорается пламя. Клер испуганно подняла глаза и обнаружила, что Форчен, прищурив глаза, наблюдает за ней.

Она ощутила во рту нежную, шелковистую влажность его языка. Это было больше, чем физическое вторжение. Казалось, рухнула стена одиночества, которая долгие годы ограждала ее от мужчин. И Клер почувствовала головокружение от ощущений, охвативших ее. Негромкий стон готов был вырваться из ее груди. Но она подавила его, сомкнула ресницы и, закрыв глаза, утонула в новых ощущениях. Так вот что такое поцелуй! Ее однажды целовал Джеймс Торнтон, когда они катались на лошадях… И один раз – Хаскелл Уитмари… Но это были всего лишь целомудренные, легкие прикосновения губ. Тогда она не испытывала ничего подобного этому поцелую, когда язык проникает глубоко внутрь рта, и ей казалось, что она теряет сознание.

Жар, охвативший лицо, губы и шею, спускался ниже, разливаясь по всему телу, сердце готово было вырваться из груди… Форчен провел языком по губам Клер, и она почувствовала влажное прикосновение на внутренней стороне нижней губы. Когда их языки встретились, девушка издала стон, едва сознавая это.

Наконец О'Брайен поднял голову и посмотрел на Клер своими лучисто-голубыми глазами.

– Значит, тебя никогда не целовали? – мягко спросил он.

– Нет, – ответила она. – Так – никогда! Он наклонил голову и опять коснулся губами ее рта. Его поцелуй был неторопливым и нежным. Клер следовало бы оттолкнуть его и не разрешать ему делать то, что он хочет, но она не останавливала его.

Быстрым движением Форчен положил винтовку на землю и отшвырнул ногой ее в сторону. Затем обхватил Клер за талию и крепко прижал к себе. Она почувствовала прикосновение его набухшей, упругой плоти.

Клер оттолкнула полковника и, покраснев, отступила от него.

– Не надо… У меня нет опыта в таких делах…

Она была смущена, сердце неистово колотилось в груди, а за неуверенностью скрывалось знание того, что ей понравились поцелуи Форчена. На деле они оказались даже приятнее, чем в мечтах.

– Ты отнимаешь его у меня, а я не в силах остановить тебя, – сказала она и, пройдя мимо него, побрела в темноту. Наконец девушка остановилась, закрыла лицо руками и заплакала. Она лила слезы, потому что теряла Майкла, потому что не имело значения, удастся ли ей завладеть оружием или нет, потому что она никогда не сможет убить полковника Форчена О'Брайена, – и он знал об этом. И еще девушка расстроилась по простой и неожиданной для нее причине: ей нравились его поцелуи… Ей страстно хотелось, чтобы он опять поцеловал ее…

Клер вытерла глаза и, повернувшись, направилась обратно. Полковник сидел, прислонившись спиной к дереву, винтовка лежала рядом, а пистолет так и остался висеть на боку.

Расстроенная, еще больше осознавая его красоту и собственный нелепый, взъерошенный вид, Клер села, скрестив ноги и разложив вокруг себя юбку ситцевого платья. Она стала распускать волосы.

– Я подумал о Гарвуде, – сказал О'Брайен. – Он охотится… Если он появится сегодня ночью, ты заберешь Майкла и убежишь. Ему нужен Майкл, и если мальчик будет с тобой, он не станет стрелять.

– А как же ты?

– Я останусь и убью его.

– А если я заберу мальчика и убегу от тебя?

– Я найду тебя, – ответил Форчен, глядя на девушку, и она поняла, что он действительно ее найдет.

Клер кивнула. С тех пор как О'Брайен поцеловал ее, она еще сильнее стала чувствовать его присутствие, и ей хотелось знать, что он думает об этом. Девушка посмотрела на него и с удивлением обнаружила, что Форчен наблюдает за ней.

– У тебя в Балтиморе живут родители или родственники? – спросила Клер. – Там у Майкла есть кто-нибудь из родных?

– Нет. Мои родители умерли, – ровным голосом ответил Форчен. – У меня есть три брата. Два старших, Рафферти и Калеб, женаты. Рафферти живет в Новом Орлеане, а Калеб – в Мемфисе. Раф – агент по продаже хлопка, а Кэл работает на железной дороге. Мой младший брат Дарси живет то у одного, то у другого. Из-за войны я давно не виделся с ними.

– Вы все родились в Балтиморе?

– Нет, в Ирландии. Мой отец промотал все наше состояние, у матери было плохое здоровье… Вот мы и переехали в Штаты, в надежде, что это улучшит ее состояние. Во время путешествия наш корабль пошел ко дну и мать утонула.

– Какой ужас, – сочувственно произнесла Клер и печально посмотрела на Форчена. Она расплетала длинную косу, закрученную вокруг головы. – Моя мама умерла от воспаления легких, когда мне было семь лет, поэтому я знаю, что такое – горечь утраты. А всех остальных подобрал другой корабль?

– Да, но разные корабли… Мы потерялись во время шторма… А встретились спустя многие годы. Я обосновался в Балтиморе и собирался поехать на Юг, на поиски своих братьев… Но потом встретил Мерили и у меня была отличная работа, связанная с кораблестроением. Вскоре после встречи мы поженились. Когда Мерили сказала, что у нас будет ребенок, я отложил поездку на Юг… А потом началась война, и я ушел воевать.

Разговаривая с Клер, отвечая на ее вопросы о его семье, Форчен неотрывно смотрел на нее. Ее действительно никто и никогда не целовал. Это было правдой… Она была еще совсем невинной девушкой. И хотя О'Брайену не было до этого никакого дела, он все равно почувствовал облегчение. Мысль о том, что Майкл, просыпаясь все эти годы, заставал в постели своей матери разных мужчин, приводила его в бешенство.

Форчен наблюдал, как Клер доставала из своих волос гребень. Наконец она встряхнула головой, и ее темные волосы рассыпались по плечам. От воспоминаний о ее гибком теле, мягких губах и торопливых ответных поцелуях, у О'Брайена перехватило дыхание.

– У твоих братьев есть дети?

– Только у Рафферти девочка и мальчик. Дарси неженат, он работает на Кэла.

– А мы с братом были не очень близки. Он старше меня на двадцать лет… Уверена, что теперь он уже женат. Брат, наверное, помогает отцу вести дела: мы выращиваем хлопок. Хотя после войны все в доме могло измениться.

– Айзнер ничего не говорил о том, что война разорила вашу семью, к тому же, если твой отец в состоянии нанять агента из «Пинкертона», значит, у него все отлично.

– Мне кажется, это было так давно. Я редко вспоминаю о доме и никогда не скучала по нему.

Где-то недалеко хрустнула ветка, и Форчен замолчал, прислушиваясь. У него закололо в затылке. О'Брайен потянулся к пистолету, пристально вглядываясь в темноту.

– Думаю, что на первых порах ты скучала по дому, – сказал он, вслушиваясь в другой странный звук; щелчок раздался справа от девушки.

Он бросил в почти потухший костер горсть земли, а Клер вопросительно посмотрела на него. Она наклонилась вперед, пристально наблюдая за ним. Форчен махнул рукой, подзывая ее поближе. Клер взглянула на Майкла, чувствуя, как встревожен Форчен. Полковник явно чувствовал опасность.

– Наверное, Майкла нужно укрыть, – сказала она, подходя к нему ближе.

– Вероятно, у тебя было счастливое детство, – небрежно заметил Форчен, продолжая их разговор.

– В каком-то смысле, да… Но я была очень одинока. Рорк был старше меня, и мы мало общались, – ответила Клер, стараясь поддерживать беседу. О'Брайен сунул ей в руки винтовку, и она посмотрела на него, удивленная тем, что он доверил ей оружие.

Когда Форчен перевел взгляд, девушка почувствовала, как у нее по телу прокатилась волна страха.

– Мой брат всегда был занят, пытаясь освоить управление домом и делами… – говорила Клер, стараясь продолжать разговор в том же тоне, а сама смотрела на Майкла, готовая в любую секунду броситься ему на помощь. Вспомнив Гарвуда, она вздрогнула от отвращения.

Переведя взгляд в сторону О'Брайена, Клер со страхом обнаружила, что он исчез.

ГЛАВА 9

Дрожа всем телом, Клер огляделась вокруг. Звякнула упряжь, послышалось ржание лошадей. Кто-то приближался к ним из-за деревьев. Она схватила винтовку и прицелилась.

Ведя под уздцы уже оседланных лошадей, появился полковник. Он низко надвинул на лоб шляпу, и девушка не смогла увидеть его глаза. Лошади раздвигали кусты, негромко стуча копытами, когда Форчен вел их к ней. Увидев О'Брайена, Клер с облегчением вздохнула и опустила оружие.

– Садись на лошадь. Майкл поедет со мной, – прошептал Форчен, наклоняясь к девушке, его теплое дыхание приятно щекотало ей ухо.

Она протянула ему винтовку, и он вложил ее в чехол позади своего седла. Потом Форчен поднял Майкла, словно пушинку, и посадил спящего ребенка в седло, впереди себя, чтобы придерживать его во время езды. У Клер пробежала вдоль позвоночника капля холодного пота. Она быстро вскочила в седло, осознавая всю опасность их положения. Каждый шорох ей казался громом. Но кваканье лягушек неподалеку и стрекотание сверчков убедило девушку, что никого поблизости нет.

Они поехали прочь, пробираясь между деревьями, и Клер не понимала, как полковнику удается ориентироваться в такой темноте. Казалось, в этих зарослях он чувствует себя, как дома. Клер посмотрела на высокие деревья вокруг них. В ночной тиши было слышно поскрипывание седел и хруст веток, когда кони проходили мимо кустарников. Почему Форчен так уверен, что они едут в правильном направлении?

О'Брайен ехал немного впереди Клер, и она видела его прямую спину и широкие плечи, вырисовывающиеся в темноте. Она старалась держаться поближе к нему, понимая, что в любой момент из темноты может появиться Гарвуд.

Подъехав к опушке леса, но все еще оставаясь в тени, полковник натянул поводья и потряс Майкла за плечо.

– Майкл, проснись.

Мальчик открыл глаза и посмотрел на О'Брайена.

– Нам придется ехать очень быстро, – сказал он спокойным голосом. Его слова прозвучали так, словно он собирался сообщить о чем-то то приятном. – Я посажу тебя на лошадь, и мы поскачем через поле.

– Да, сэр, – сонным голосом ответил ребенок, и Клер пожалела, что он втянут в эту игру. Она знала, что полковнику О'Брайену это так же неприятно, как и ей.

Огромное пространство впереди них было залито лунным светом, и любой мог увидеть их. Следующая полоска леса располагалась в полумиле от них.

Как только Майкл сел в седло, О'Брайен посмотрел на Клер и поднял руку:

– Едем на юг. Мы на открытой местности, и я хочу, чтобы ты ехала как можно быстрее. Пригнись пониже и, если будут стрелять, не останавливайся.

– Если что-нибудь с тобой случится, мне ехать вперед и оставить тебя?! Не делай глупостей…

– Ты бы попыталась спасти меня? – он удивленно изогнул брови, и на его лице промелькнуло выражение любопытства.

Подумав, Клер решила, что она спасла бы полковника. В темноте она не поняла, то ли она на самом деле уловила усмешку в его взгляде, то ли ей показалось. А потом момент прошел…

– Ты позаботься о Майкле, – едва слышно произнес Форчен. – А о себе я позабочусь сам. Готова?

– Да, готова, – Клер бросила взгляд через плечо, пытаясь в темноте понять: далеко ли от них Гарвуд.

Полковник О'Брайен подъехал к Майклу поближе и коснулся слегка его плеча:

– Ты готов к быстрой езде?

– Да, сэр.

– Не останавливайся, чтобы ни случилось, и держись своей матери.

– Да, сэр, – прошептал Майкл, кивая головой.

О'Брайен задержал на мгновение взгляд на Майкле, потом пришпорил лошадь и помчался вперед. Они приблизились к лощине, затем на бешеной скорости понеслись по огромному открытому пространству, поросшему густой зеленой травой. Клер низко пригнулась в седле и немного приотстала, чтобы позволить Майклу скакать между ними. Ветер раздувал ее юбку и волосы, спутанные локоны хлестали по лицу.

Когда они наконец подъехали к дубраве, их лошади были в мыле. О'Брайен повернулся в седле и оглянулся назад.

– Вы вдвоем поезжайте вперед.

Он спешился и протянул Клер винтовку.

– Старайся держаться этого направления, я немного подожду здесь.

У девушки екнуло сердце. Теперь опять только она отвечала за безопасность Майкла. Клер посмотрела мимо О'Брайена на то огромное пространство, которое они только что преодолели. Полковник решил немного переждать и посмотреть, гонится ли за ними Гарвуд. Взгляд Клер скользил через поле. Там возвышались высокие сосны… Не прячется ли в зарослях деревьев Гарвуд, не наблюдает ли он сейчас за ней, все еще полный решимости отнять Майкла?

– Как ты найдешь нас?

– Найду… – ответил полковник. Он повернулся и обратил свой взгляд на поле, выжидая появления Гарвуда. Клер натянула вожжи и развернула свою лошадь.

Девушка и Майкл через несколько минут скрылись из поля зрения О'Брайена за деревьями. Теперь они были далеко от Форчена, но Клер знала, что так же, как не смогла нажать на спусковой крючок винтовки, так же она не сможет убежать от полковника.

– Майкл, я люблю тебя, – сказала она неожиданно и, протянув руку, сжала ладонь мальчика.

– И я люблю тебя, мамочка, – ответил он, как обычно. Его голос был полон доверия, и Клер захотелось крепко обнять мальчика и прижать к себе.

– Майкл, чтобы ни случилось, я хочу, чтобы ты всегда помнил, что я люблю тебя больше всех на свете, и всегда любила с тех пор, как впервые взяла тебя на руки.

– Хорошо, мамочка. За нами сейчас кто-нибудь гонится?

– Да, все возможно.

– Но с полковником О'Брайеном мы в безопасности, правда?

– Да, – ответила Клер как можно спокойнее, чтобы Майкл не догадался, что она плачет.

– Мама, он хороший. Я надеюсь, что он останется с нами.

– Он останется, Майкл.

– У него есть семья?

– Его жена умерла очень давно… Они сильно любили друг друга. Его отец с матерью тоже умерли. Но у него есть братья.

– Мне жаль его жену, – Майкл взглянул на Клер. – Может быть, он женится на тебе.

В его голосе прозвучала надежда.

– Нет, Майкл. Он сказал, что никогда больше не женится.

Форчен сказал не так, но Клер должна была заставить Майкла выбросить из головы мысль, что полковник О'Брайен может когда-нибудь жениться на ней. Полковник просто выжидает удобный момент, чтобы избавиться от нее. Он даже не разрешает ей стать няней мальчика. Он не позволит ей жить в одном городе с Майклом, чтобы у нее хоть иногда была возможность взглянуть на ребенка. В этот момент Клер решила, что она все-таки откроет шляпный магазинчик в Атланте.

– Надеюсь, что он долго-долго пробудет с нами.

Клер ехала молча и думала, правильно ли они едут и удастся ли на самом деле О'Брайену найти их. Она подняла голову и посмотрела на небо. Впервые ей пришлось путешествовать таким образом. Она не знала, как ориентироваться по звездам, чтобы правильно определить направление их движения.

Наконец рассвело, и небо понемногу прояснилось. В капельках росы отражались солнечные лучи, зеленые листья дубов, усыпанные сверкающими бусинками, ярко переливались на солнце. Они скакали всю ночь без остановки, и теперь Клер чувствовала усталость. К тому же ее беспокоил Майкл, который едва держался в седле. Она не слышала выстрелов, но с О'Брайеном их разделяло огромное расстояние, может быть, даже слишком огромное, чтобы услышать пальбу, если он стрелял в кого-нибудь.

К середине утра она остановилась у извилистого грязного ручейка.

– Майкл, давай подождем. Не исключено, что мы безнадежно потерялись. Лошадям нужны вода и корм. Да и нам необходимо поесть.

– Хорошо, мама, – сказал он, сползая с седла.

Клер расседлала лошадей и, пока они пили, она перенесла вещи в тень караксового дерева. Девушка расстелила коричневое покрывало и положила на него остатки холодного мяса, бисквитов, кусочки розовой ветчины и баночку черносливого джема. Потом очистила яблоко и порезала его тонкими ломтиками.

Во время еды Майкл посмотрел на нее.

– Как ты думаешь, с полковником О'Брайеном все в порядке?

– Я думаю, да. Во время войны он принимал участие в самых страшных сражениях… С ним ничего не случится, – ответила Клер, но не только для того, чтобы успокоить мальчика; она на самом деле была уверена, что Форчен О'Брайен – достойный противник Гарвуду.

В прохладе тенистого дерева Майкл растянулся на покрывале и сразу же уснул. Клер наблюдала за желтой бабочкой, порхающей с одного цветка на другой, и ждала, думая о том, что они будут делать, если Форчен не найдет их. Но вскоре усталость сморила ее. Она тоже легла на покрывало и смотрела на синее небо над головой, на зеленые листья деревьев, пока глаза не начали закрываться.

Клер резко подскочила, заслышав стук копыт. Она быстро потянулась к оружию, но увидела знакомый силуэт, узнала знакомые широкие плечи. Когда полковник О'Брайен появился из-за деревьев, спешился и повел свою лошадь к водопою, девушка облегченно вздохнула и отложила винтовку в сторону. Форчен взглянул на спящего Майкла.

– Он спит как убитый.

– Да, очень устал. Что случилось?

– Это Гарвуд. Я не видел его, но он гонится за нами. Мне показалось, что… Впрочем, я ошибся… Если мы поедем быстро, то сможем к вечеру доехать до Паейнвилля.

– Ты хочешь есть?

– Да… Вы скакали всю ночь… Иди и поспи немного.

Клер кивнула, почувствовав себя в безопасности после того, как Форчен примкнул к ним.

Она легла и, взглянув на полковника, заметила, что он смотрит на нее.

– А как же ты? – спросила она.

– Я посплю вечером.

Клер сомкнула веки и тут же уснула. Форчен тоже прилег и прикрыл глаза, позволив себе всего лишь на минуту расслабиться. Он знал, что Гарвуд не обнаружит их еще по крайней мере час, но было опасно рисковать и оставаться на этой поляне в дневное время так долго. Он должен встретиться с Гарвудом лицом к лицу и положить конец погоне. В противном случае, тот сможет добиться своего.

О'Брайен открыл глаза и посмотрел на Клер. Он почувствовал, как при взгляде на ее гибкое тело и тонкую талию в нем пробуждалось желание. Под складками голубого ситцевого платья вырисовывались длинные, стройные ноги.

Стерев выступившую на лбу испарину, Форчен откинулся на колючее шерстяное покрывало и, закрыв глаза, мгновенно уснул.

Через час они опять сидели на лошадях и ехали в южном направлении. К вечеру они приехали в Паейнвилль. О'Брайен снял в гостинице уютный номер с двумя комнатами, обставленными мебелью из красного дерева; на полу лежали лоскутные коврики.

Они уложили Майкла в одной комнате, и полковник, оставив Клер одну пока та мылась в небольшой ванне, наполненной теплой водой, занялся своими делами. Обрадовавшись возможности помыться, девушка с блаженством опустилась в воду, ее длинные волосы расплылись по воде вокруг нее. Наконец она с большой неохотой принялась вытираться и заниматься своей прической. Расчесывая волосы, она услышала легкий стук в дверь.

– Майкл заснул, – сказал Форчен, входя в комнату. – Этой ночью нам нет необходимости волноваться из-за Гарвуда. Поэтому мы сможем хорошо выспаться. Я не притронусь к тебе, но мы будем спать на одной кровати.

Клер пристально смотрела на полковника, пока тот снимал через голову рубашку. Затем вышла в комнату Майкла, чтобы оставить Форчена одного.

Через десять минут дверь приоткрылась, и полковник махнул девушке. Она пересекла комнату. Не успела Клер войти, как он тут же закрыл за ней дверь.

– Я уже вымылся, – сказал Форчен, глядя на нее. Его обрамляли влажные кудряшки волос. На плечах все еще блестели капельки воды. Клер не могла не опустить глаза, чтобы не посмотреть на его широкую обнаженную грудь.

– Мы можем положить Майкла в этой комнате и занять диван… Или давай я лягу на диване.

– Нет. Тогда я не буду знать, где ты и что делаешь.

– Если бы я хотела убежать от тебя с Майклом, я бы сделала это еще сегодня днем.

Полковник, склонив голову набок, пристально смотрел на девушку.

– А почему ты не сделала этого? Я думал, что ты так и поступишь.

Клер подошла к столу и провела пальцами по краю крышки, ощутив под рукой меленькую выщербинку.

– Я знаю, что ты нужен Майклу.

– Надеюсь, ты говоришь правду.

Клер повернула голову, почувствовав вспышку раздражения от его ответа.

– Если бы я сочла нужным, то убежала бы с ним еще сегодня.

– Если бы знала, куда ехать, – циничным тоном ответил Форчен. – Ты очутилась в дебрях и остановилась, потому что боялась, что вы сбились с пути. Ты и так уже уехала вместо юга на запад.

Клер плотно сжала губы и бросила взгляд на широкую кровать с балдахином. Повернувшись спиной к О'Брайену, она подошла и встала у дальнего края кровати. С чувством неловкости и беспокойства от того, что через несколько минут этот человек окажется в нескольких дюймах от нее, девушка легла.

Погасла лампа, и кровать прогнулась и заскрипела под тяжестью полковника. Клер лежала на самом краю кровати, ее пальцы касались прохладной поверхности покрывала. В комнате было очень душно, а она лежала в платье и нижнем белье. Она приподняла подол юбки до колен, уверенная, что он не заметит ее движения.

Форчен шелохнулся. Звякнула кровать, и Клер остро почувствовала близость О'Брайена, ощутила тепло, исходящее от его тела.

– Господи, какая душная ночь, – хриплым голосом сказал он.

– Да, душная, – быстро ответила Клер, не поворачиваясь к нему.

– Мисс Драйден, – услышала она свое имя, произнесенное густым голосом. Девушка ощутила легкое покалывание. – Расскажите мне о Майкле. Все, что тебе запомнилось, когда он был маленьким. Я пропустил это время, не видел, как вылез у него первый зуб, как он сделал первый шаг и сказал первое слово.

Клер повернула голову, охваченная неприятными чувствами. Она начала злиться. Форчен хотел, чтобы она поделилась с ним самым дорогим – своими воспоминаниями, а сам собирался отнять у нее Майкла навсегда.

– Первый зуб у него появился, когда ему было восемь месяцев, но перед этим он уже начал ползать. К девяти месяцам он мог ходить, держась за разные вещи для опоры. Я помню это время… Я работала в шляпном магазине в Сан-Антонио… Мне приходилось брать его с собой на работу. Он повсюду совал свой маленький носик. Мы отгородили столом и шкафом маленький уголок для него, чтобы у него было свое место. У хозяйки было пять взрослых сыновей, и она приносила деревянные игрушки для Майкла. Месяца через два он уже мог ходить без опоры.

– Ты помнишь его первое слово? – спросил Форчен.

Клер почувствовала, как скрипнула кровать, и посмотрела на О'Брайена. Он привстал и, протянув руку, взял со стола бумажный веер. Лунный свет играл на мускулах его спины и рук. Клер затаила дыхание. В призрачном свете луны тускло поблескивал золотой браслет на его запястье.

Форчен снова повернулся и улегся поудобнее. Клер уставилась в потолок. Форчен обмахивал себя и ее веером, и она ощутила приятную прохладу.

– Так уже лучше, – проговорила она и опять почувствовала его движение.

О'Брайен лежал на боку, лицом к ней, подперев рукой голову и обмахивая их веером.

– Ты помнишь его первые слова?

– Да, – ответила Клер, глядя в потолок и еще больше ощущая близость Форчена, лежащего рядом на кровати. Хотя он, казалось, вовсе не замечал ее присутствия. В этот момент его больше всего интересовал Майкл.

– Он сказал «мама» еще раньше, чем начал ползать. Я помню, когда он впервые начал говорить это слово, – сказала она, вспоминая время, когда Майкл был еще совсем крохотулькой, и каждая улыбка на его лице вызывала у нее бурный прилив радости. – Я понимаю, что он всего лишь лепетал, пытаясь произнести какие-нибудь звуки, но это было изумительно.

Она повернулась лицом к Форчену, забыв вдруг о своей застенчивости и погрузившись в воспоминания.

– Майкл был очаровательным ребенком. Всюду, куда бы я ни шла, ко мне подходили женщины и говорили, какой замечательный у меня малыш. И он всегда был таким счастливым… Даже почти никогда не плакал. После того как Майкл начал произносить слово «мама», он начал целыми днями пытаться произносить и другие слова и звуки…

– На что вы жили?

– Я прихватила с собой немного отцовского золота, когда сбежала…

– Я спрашиваю, чем ты занималась?

– Я работала, а жили мы в маленьких меблированных комнатах, – ответила Клер, словно защищаясь. – Когда Майкл был маленьким, он еще не понимал разницы… Он казался всегда таким счастливым, где бы мы ни были. У хозяина дома, где мы снимали комнату, была огромная лохматая дворняга. Майкл очень любил эту собаку, но однажды утащил у меня ножницы и подстриг ей шерсть. Невозможно описать, какую прическу сделал псу малыш, но он, казалось, и не обратил внимания на это, а шерсть быстро отросла.

Она рассмеялась и заметила, что полковник О'Брайен тоже улыбнулся. Клер вдруг забыла, о чем она только что говорила. Широкие плечи Форчена, его тело, лежащее всего в нескольких дюймах от нее и ощущение этого взволновали ее.

Она повернулась и отодвинулась от него подальше.

– Мне очень жаль, что ты не видел всего этого…

Наступило долгое молчание. Клер лежала не двигаясь, ее сердце сильно билось, а Форчен по-прежнему обмахивал ее веером.

– Для своих лет Майкл очень хорошо читает. Это ты, должно быть, его научила?

– Да, но это давалось ему очень легко. Мне хотелось, чтобы он был образованным, но так как мы нигде долго не задерживались, не было возможности отдать его в школу, – спокойно говорила Клер, повернув голову к полковнику, и заметила, что полковник слегка нахмурился.

– Все изменится, он умный и сообразительный. Думаю, ты отлично потрудилась, чтобы научить его, – сказал Форчен.

– Спасибо, – ответила она, чувствуя радость и удивление.

Форчен лег на спину и отбросил в сторону веер. Она взглянула на него.

– Полковник, почему ты носишь всегда этот браслет?

– Называй меня Форчен.

Он поднял руку, повернув запястье, над браслетом вились черные волоски. Он не ответил, но не отрываясь смотрел на украшение, поэтому Клер поняла, что он слышал ее вопрос.

– Это браслет Мерили. Я сделал его для нее… Больше от нее ничего не осталось. Мне пришлось вставить несколько звеньев, чтобы я мог носить его… Это все, что осталось после нее, кроме воспоминаний.

Клер опять посочувствовала ему.

Думая о том, что он потерял, она повернула голову и уставилась в потолок. Форчен не двигался. Через несколько минут она посмотрела на него и увидела, что его грудь мерно поднимается и опускается.

Клер не могла заснуть. Ей нравилось разговаривать с ним наедине в темной комнате и рассказывать о Майкле. С острой болью она подумала о том, чего у нее никогда не было: о муже, о семье и о том, чего ей уже никогда не узнать – любящий человек, поцелуи, собственные дети, долгие задушевные разговоры с любимым человеком. Клер услышала глубокое дыхание Форчена и, повернувшись, опять посмотрела на него.

Он спал без рубашки, только в холщовых брюках, спущенных низко на бедра. Его тело казалось огромным, сильным и по-мужски притягательным.

От воспоминаний о его объятиях и поцелуях у Клер на лбу выступил пот. Только мысль о его поцелуях разжигала в ней пламя. Она облизала губы, пытаясь представить себе, каким он был с Мерили. Был ли когда-нибудь этот ожесточенный человек нежным, любящим, заботливым и беззаботным?

Пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний и мыслей, Клер повернулась к нему спиной. Она спала неспокойным сном и проснулась уже на рассвете.

Они поели рано утром в меблированных комнатах неподалеку. Сквозь дымок, поднимающийся над чашками с горячим кофе и тарелками с сосисками и яйцами, Клер смотрела на улицу, заполненную людьми, фургонами и лошадьми. Видя яркое солнце и голубое небо, она не так остро чувствовала опасность, а большое скопление людей успокаивало ее. Клер снова подумала о путешествии, о черных тенях затаившихся в лесу налетчиков.

– Может быть, безопаснее встретиться с ним в городе?

– Он только и ждет удобного случая, чтобы напасть. Нам лучше запастись продуктами и побыстрее уехать.

Это было разумно, и Клер кивнула головой. Она так же понимала, что, если они останутся в городе, ей придется из ночи в ночь делить с ним одну кровать и жить в том же гостиничном номере.

– Мама сказала, что вы больше не хотите жениться, – сказал вдруг Майкл, пристально глядя на Форчена. О'Брайен быстро перевел глаза с малыша на девушку. Он секунду смотрел на нее широко открытыми голубыми глазами, а потом опять обратил свой взгляд на мальчика.

– Да, не хочу, – ответил полковник.

– Она сказала, что ваша жена умерла.

– Да, умерла…

– Мой папочка тоже умер.

Клер затаила дыхание, ожидая ответа Форчена.

– Вот об этом я и говорил, – наконец произнес он, бросив на Клер тяжелый взгляд. – Мы должны уехать. Нужно заехать в магазин за продуктами… Если вам с Майклом что-нибудь нужно, скажи мне. По пути мы заедем на конюшню… Майкл, тот человек, что пытался похитить тебя в ту ночь в Натчезе, по-прежнему преследует нас. Ты узнаешь его, если опять увидишь?

– Да, сэр.

– Когда бы ты его ни увидел, сразу же дай мне знать.

– Хорошо, сэр.

– Я давно сказала Майклу, что это его дедушка послал за ним этого человека. Он знает, что его дед хочет отнять его у меня, – напряженным голосом сказала Клер.

– Следите за Гарвудом. И ты, и ты. Форчен оплатил счет, и они поднялись по лестнице, чтобы забрать свои вещи. Как только они заплатили клерку и попросили, чтобы их багаж доставили на конюшню, О'Брайен взял Клер и Майкла за руки и повел их к входной двери.

– Не слишком ли это расточительно? – негромко спросила Клер. – Мы сами могли бы нести свои вещи.

Форчен взглянул на девушку, представляя себе, с каким трудом ей приходилось зарабатывать на жизнь себе и Майклу.

– Мы понесем муку, веревки и продукты. Выйдя из гостиницы, О'Брайен окинул взглядом улицу. Он заметил, что Майкл тоже внимательно всматривается в каждое лицо. Форчен выругался про себя, желая поскорее избавиться от Гарвуда и привезти мальчика домой в Атланту, чтобы он мог жить нормальной жизнью.

Они пересекли широкую пыльную улицу и подошли к большому магазину. Закупив основные продукты, Форчен для всех купил леденцов. Майкл с улыбкой на лице принял конфеты.

– Благодарю вас, сэр.

О'Брайен протянул угощение Клер. Она некоторое время внимательно смотрела на сладости, а потом взяла их.

– Спасибо, – тихо произнесла она. – Я приберегу их для Майкла.

Форчен опять с удивлением посмотрел на нее. Из рассказов Клер он понял, что она воспитывалась в обеспеченной семье, но он также понимал, что после побега из дома ее образ жизни, должно быть, резко изменился.

Когда они, упаковав свои скудные пожитки и продукты, сели на коней, О'Брайен сказал Клер:

– Вы вдвоем езжайте вперед. Я поеду следом.

Она кивнула, и, как только они выехали за город, Форчен пропустил их вперед на полмили. Они были у него на виду, к тому же он мог видеть предполагаемую погоню.

Так они проехали весь день, а ближе к вечеру начали пробираться через местность, поросшую кипарисами. Клер Драйден держала голову высоко поднятой вверх, и О'Брайен понял, что она боится болот. К радости Форчена, Майкл не выказывал страха, а наоборот, с огромным интересом рассматривал все, что их окружало.

В эту ночь они сделали привал на небольшом склоне холма. В нескольких ярдах от них земля исчезала под топью болот, поэтому когда Форчен повел коней на водопой, то отломал от дерева длинную ветку, чтобы использовать ее как удочку.

– Майкл, мы наловим рыбы к ужину.

– Разве это необходимо? – спросила Клер, глядя на темную воду.

– В болотах много всего, что можно есть… Клер поежилась, потирая руки.

– А кажется, что там водятся только змеи и крокодилы.

– У меня с собой кольт и нож. С Майклом и со мной ничего не случится. Пойдем, малыш…

К их возвращению Клер уже развела костер. Форчен сел рядом с Майклом и начал терпеливо объяснять ему, как работать с ножом, как чистить рыбу. Наконец он положил разделанную рыбу на решетку над костром. Наблюдая, как его сын, склонив голову, смотрит на поджаривающуюся рыбу, О'Брайен ощутил острое и непреодолимое желание крепко прижать к себе мальчика и сказать ему, что он – его отец. Форчен поднял голову и обнаружил, что Клер Драйден наблюдает за ним. Она быстро отвела взгляд, и Форчен понял, что ее волнует мысль, как скоро она потеряет этого ребенка… Майкл отошел от костра, сел на землю, снял с себя ботинки и пошевелил пальцами ног. Потом протянул руку и взял кусочек яблока.

Когда рыба была готова и Форчен ел, Клер посмотрела на него и спросила:

– Ты все еще собираешься плыть в Мобиль?

– Мы сядем на корабль, направляющийся в Мобиль или Апалачиколу, а потом поплывем прямо на север, в Атланту.

Майкл протянул голые ступни к огню. Он поел и поднялся, чтобы отнести свою тарелку в ведро, в котором мыли посуду. Мальчик вдруг пронзительно закричал и, подпрыгнув, заскакал на одной ноге.

– Меня что-то ужалило в ногу! Мама! Форчен усадил Майкла на бревно, пытаясь успокоить его и посмотреть, что случилось.

– Майкл, дай мне посмотреть.

– Нет! Мама! Мама!

Клер встала рядом с Майклом на колени и крепко обняла его.

– Что это было?

– Сороконожка укусила его, – объяснял Форчен, поглаживая малыша и пытаясь успокоить его. – Покажи мне свою ногу, Майкл.

– Нет! – всхлипывая ответил он, еще теснее прижимаясь к Клер.

– Майкл, дай нам посмотреть, – спокойно попросила девушка, вытирая слезы с лица мальчика. Он затих, а Форчен повернул ступню и посмотрел на отвратительное багряное пятно на его подошве.

– Если я отсосу немного крови, а потом прижгу это место, то, может быть, удастся избежать заражения. Но будет больно…

– Майкл, ты слышишь, что он сказал. Дай ему обработать твою ранку.

Мальчик, всхлипывая, прижался лицом к плечу Клер, а она кивнула Форчену.

От мысли, что придется доставить мальчику боль, у Форчена сжалось сердце, но он понимал, что это единственный способ быстро обезвредить рану. Поэтому он встал и, взяв нож, нагрел его на огне. Пока лезвие накалялось на горячих углях, О'Брайен достал из сумки бутылку бренди.

– Майкл, сделай большой глоток. Тебе будет не так больно.

Ребенок еще теснее прижался к Клер, вцепившись в нее руками. Она погладила его по спине.

– Майкл, – сказала она спокойным тоном, – выпей немного. Это поможет тебе справиться с болью.

Мальчик оторвал от нее заплаканное лицо и глотнул из бутылки, кашляя и отплевываясь.

Клер посмотрела на Форчена, тот кивнул, и она опять обратилась к Майклу:

– Тебе будет не очень больно… Сделай еще большой глоток.

– Мама…

– Прошу тебя, Майкл.

Он отхлебнул немного бренди, закашлялся, потом сделал еще глоточек и протянул бутылку Форчену. Тот снова закупорил ее.

О'Брайен взял нож и посмотрел на Клер.

– Майкл, будет больно, но зато ты вылечишься.

– Да, сэр, – сквозь всхлипывания ответил мальчик.

Сцепив зубы, Форчен вновь открыл бутылку и, надрезав ранку раскаленным лезвием, обработал ее жидкостью. От крика Майкла его сердце разрывалось на части. Он согнулся над мальчиком, отсосал немного крови и сплюнул на землю. Потом снова полил ранку бренди.

– Вот и все, Майкл, – сказал О'Брайен мальчику, который стонал, судорожно вцепившись руками в Клер. – Осталось только замотать твою ножку.

Форчен встал на корточки, быстро укутал мальчику ногу и, попытался взять его на руки, чтобы успокоить. Наконец ему удалось оторвать малыша от Клер и посмотреть на него.

– Теперь тебе будет лучше.

Майкл кивнул и опять прижался к Клер. Она посадила его на колени, обняла, как младенца, и начала убаюкивать. Длинные ноги Майкла свисали с ее колен. Через несколько минут он заснул.

Форчен вымыл тарелки, очистил место у костра, расстелил скатку и начал готовиться ко сну; занимаясь своими делами, он искоса наблюдал за девушкой и Майклом. Мальчик нуждался в Клер, зависел от нее. Через несколько дней они будут в Новом Орлеане… Там он намеревался купить Клер билет на корабль, следующий в любой восточный город, по ее выбору, и дать ей денег, чтобы она начала свое собственное дело. О'Брайен наблюдал, как Клер качает мальчика, негромко напевая и откидывая назад волосы с его лица.

Она спрашивала, можно ли ей остаться няней, а он не разрешил, желая порвать в своей ярости узы, связывающие их, желая, чтобы она ушла из их жизни навсегда… Но Майкл любил ее и нуждался в ней.

Форчен был бессилен. Он видел, насколько они близки. Майкл безоговорочно повиновался Клер. Когда ему было больно, он искал защиты и понимания у нее.

О'Брайен подошел к ним.

– Он спит. Я возьму его, – сказал он, наклоняясь, чтобы взять Майкла на руки. Форчен встал на колени, осторожно положил мальчика на покрывало и откинул ему с лица волосы. – Надеюсь, он не обижается, что я причинил ему боль.

– Нет, конечно. Завтра он успокоится. Мне не следовало разрешать ему снимать ботинки.

Форчен погладил Майкла по голове и встал. Он засыпал догорающий костер и засунул нож в ботинок. Клер достала иголку и нитку, склонила голову над рубашкой.

– Скоро ночь.

– Знаю. Я уже с трудом вижу, что делаю, – ответила она, не поднимая головы.

О'Брайен посмотрел в сторону болот, затем в противоположную сторону, откуда они недавно приехали, и потом направился к своим вещам. Он достал из мешка одежду, принес ее к дереву и, встав на колени, начал запихивать в свое пальто другую одежду. Форчен взглянул на Клер и заметил, что она наблюдает за ним.

Он затолкнул одежду в рукава пальто. Затем приставил набитое тряпьем пальто к дереву, закинул сверху рубашку, а поверх нее положил шляпу.

– Этим никого не провести, – спокойно отметила Клер.

– В темноте это будет похоже на меня.

– Для чего это делать, если мы будем дежурить?

– Не думаю, что сейчас мы будем дежурить. Но он может напасть на нас и до наступления утра. А сейчас, пока еще темно, я положу Майкла на твое покрывало, а сюда брошу чучело, чтобы создалось впечатление, что здесь кто-то спит.

Форчен достал и, подойдя к одеялу, на котором сидела Клер, протянул ей винтовку, негромко сказав:

– Возьми оружие и оставайся рядом с Майклом. Так ты будешь в безопасности. А я пойду посмотрю вокруг. В темноте меня не будет видно.

Он подошел к Майклу, осторожно взял его на руки и положил рядом с Клер. Потом вернулся, бросил на покрывало Майкла еще тряпок, а девушка бросила ему свое шитье. На спальном месте образовалась горка из одежды. Когда он достал свои шпоры и скрылся в темноте, у Клер по телу пробежали мурашки от страха перед возможными событиями.

Во мгле были видны только яркие огоньки светлячков, и слышалось громкое кваканье лягушек. Оставшись одна, девушка положила руку Майклу на плечо и постоянно оглядывалась по сторонам. Теперь вода в болоте казалась совершенно черной, на нее невозможно было смотреть без страха. К тому же Клер боялась, что поблизости водятся аллигаторы.

Она взвела курок, готовая в любой момент защитить Майкла. Она сидела и смотрела на чучело в рубашке и шляпе. Если подойти поближе, то сразу можно понять, что это – муляж, но на расстоянии, может быть, он и похож на Форчена, сидящего у дерева.

– Я устала. Думаю, сегодня я лягу спать пораньше. Мне вспоминается давнее, еще довоенное, время, когда я была маленькой девочкой, – отчетливо произнесла Клер на случай, если Гарвуд где-нибудь поблизости, надеясь, что ее болтовня убедит его, что Форчен и на самом деле слушает ее. В полной тишине она рассказывала о своем детстве, не отрывая пальца от курка винтовки.

Сквозь дружный рев лягушачьего хора до нее донеслось позвякивание. Оно было едва различимым, но Клер услышала его. Она вспомнила, что О'Брайен взял с собой шпоры. Затаив дыхание, она напрягла слух и окинула взглядом местность. В нескольких ярдах от нее уже невозможно было что-либо увидеть. Она напряглась, выжидая, и потом услышала новый звук. Волосы от страха встали дыбом.

Вдруг послышался какой-то шуршащий звук, а потом громкий удар. Она посмотрела на чучело – сквозь него прошел нож и воткнулся в ствол дерева.

Вскочив на ноги, Клер вскинула винтовку, но в это время прогремели два выстрела, и в воздух взлетели клочья тряпья, оставшиеся от чучела.

– Положите ружье, мисс, иначе вы – покойница, – раздался в темноте чей-то равнодушный голос, и Клер узнала Гарвуда, когда он подошел поближе. В руке он держал пистолет, направленный на нее.

ГЛАВА 10

– Только не трогайте нас, – попросила Клер и, опустив винтовку на землю, подняла руки.

– Разбуди мальчишку. Теперь вы пойдете со мной.

– Гарвуд, – откуда-то слева от Клер раздался голос Форчена.

Наемный убийца развернулся и пальнул из пистолета в темноту. В этот же момент Клер увидела вспышку от выстрела револьвера Форчена. Когда Гарвуд упал, она подняла винтовку.

– Мама?!

– Все в порядке, Майкл, – сказала она, направив винтовку на неподвижное тело, лежавшее на земле. Из-за деревьев выскочил О'Брайен, держа в руке оружие.

Пока он присел на корточки у тела Гарвуда, Майкл поднялся, и Клер крепко прижала мальчика к себе.

Форчен посмотрел на нее.

– Гарвуд мертв. Он не будет больше доставлять нам волнений. Седлаем лошадей и отвезем его тело в ближайший город. Майкл поедет со мной, а тело я положу поперек седла его лошади.

Клер кивнула головой, погладив Майкла по плечу.

– С тобой все в порядке? – спросила она Форчена.

– В моей фуражке появилась новая складка, – небрежно ответил он, заталкивая пистолет в кобуру.

Через полчаса они собрались и двинулись вперед. Зная, что Гарвуд больше не угрожает им, Клер почувствовала облегчение. Неожиданная встреча с ним ошеломила ее – все произошло очень быстро. Через несколько минут она увидела, как Майкл откинулся на грудь Форчена, и поняла, что он снова заснул.

– Слава Богу, что он не проснулся окончательно, к тому же было очень темно. Он никогда прежде не видел человека, который стреляет.

– В Атланте ему не придется видеть ничего подобного.

– А ты не ожидаешь сопротивления со стороны Тревора Венгера?

– Думаю, что он попытается… Он не оставит это дело…

Голос Форчена звучал холодно и твердо. Клер задумалась о предстоящих трудностях. Как все это повлияет на Майкла?

– Ты уверен, что не сможешь как-нибудь уладить дело с дедом? У него ведь нет причин не разрешать мальчику остаться с тобой.

Форчен резко повернул голову.

– Он будет против… Потому что хочет моей смерти… Он один из тех, кто избил меня хлыстом. Тревор надеялся, что я умру. Венгер ненавидит меня за то, что я женился на его дочери, увел ее от богатого человека, за которого он хотел выдать Мерили замуж.

Ошеломленная, Клер уставилась на него. Она понимала, что отец может быть равнодушным и бессердечным, его могут не волновать чувства дочери, как в случае с ее собственным отцом. Но у нее не укладывалось в голове, как человек может желать смерти отца своего внука. Она вздрогнула, вспомнив ужасные шрамы на спине Форчена.

– Я – янки… Янки женился на Мерили, когда, по мнению Венгера, у меня было мало денег. Он презирал меня. И Майкла он хочет забрать только из-за своего эгоизма. Человек, заботящийся о ребенке, никогда не будет нанимать убийцу, чтобы доставить ему этого малыша.

Клер ехала молча, в мыслях соглашаясь со словами Форчена. Что же за чудовище этот Тревор Венгер? Как у такого человека могут быть кровные узы с Майклом?

Ранним утром они въехали в маленький городок штата Луизиана. На улицах не было ни души. Только горел свет в окнах салунов. Участок шерифа и тюрьма оказались закрытыми. Форчен остановил лошадь и осторожно спешился, поднимая Майкла с седла.

– Подождите меня здесь, я постараюсь отыскать кого-нибудь из участка.

Клер слезла с лошади и села на обочину дороги, Форчен встал на колени и положил рядом с ней Майкла – голова мальчика лежала на коленях у девушки. Она взглянула на О'Брайена – их лица были совсем близко.

– Устала? – спросил он.

– Да.

– Ты, наверное, жила где-нибудь в Техасе, значит, должна уметь спать в седле.

Клер улыбнулась: теперь, когда они отделались от Гарвуда, тревоги Форчена, наверное, ушли.

– Я загляну в салун и посмотрю, нет ли там кого-нибудь из суда, кто помог бы забрать тело. И присмотрю место, где мы остановимся.

– Это было бы замечательно, полковник! Мне совсем не хочется садиться на лошадь.

Он взял винтовку и положил ее рядом с девушкой.

– На случай, если к вам подойдет кто-нибудь и начнет приставать. Пальнешь, и я тут же прибегу.

Клер наблюдала, как Форчен шел: широкими шагами, легко переставляя длинные ноги; он быстро удалялся по узкой пыльной улочке.

На улице стало тихо. Она прислонила голову к столбу, борясь со сном. Через несколько минут она подняла голову и увидела, что Форчен вышел из салуна с коренастым человеком. Парочка спустилась вниз по улице и вскоре скрылась в темноте. Вернулись они уже втроем. Клер, отгоняя от себя сон, смотрела на приближавшихся к ней людей.

– Шериф Лейвилл и Эдвин Пог. Это моя жена, миссис О'Брайен и ее сын, Майкл, который спит.

– Рад познакомиться с вами, мэм, жаль, что при таких обстоятельствах. Давайте закончим это дело.

Мужчины внесли тело Гарвуда в участок, и девушка закрыла глаза.

– Клер…

Она открыла глаза. Сдвинув на затылок фуражку, рядом с ней на коленях стоял Форчен.

– Вниз по улице расположены меблированные комнаты, принадлежащие сестре шерифа. Мы можем остановиться там.

Клер кивнула и взяла под уздцы лошадей, пока Форчен поднимал Майкла.

– Когда мы доберемся туда, я отнесу его наверх и уложу. Затем вернусь и позабочусь о лошадях.

– О лошадях могу позаботиться и я.

– Нет, ты останешься с Майклом.

Она не стала возражать, чувствуя, что валится с ног от усталости. В двухэтажном доме викторианского стиля горел свет, на пороге стояла женщина.

– Вы, должно быть, и есть О'Брайены, – произнесла она, когда они поднимались по лестнице. – Посмотрите на малютку… Прямо спит на ходу. Заносите его в дом. Я – Ингрид Ройер. Бедняжки… Брат сказал мне, что ужасный бандит пытался ограбить вас; надеюсь, он не слишком напугал вашего мальчика.

– Все произошло очень быстро, – ответил Форчен, следуя за ней.

Женщина запахнула свой голубой капот и откинула назад косу – длинные каштановые волосы доставали ей до пояса.

– Сегодня очень душная ночь. Мне жаль, что у нас нет двух свободных комнат… Зато у нас четыре мальчика, так что наш дом переполнен.

– Очень мило с вашей стороны, что вы нас пустили, – сказала Клер.

– И одна комната – блаженство для нас, – добавил Форчен.

Даже несмотря на усталость, Клер по-прежнему было непривычно жить в одной комнате с О'Брайеном. Но другого выбора не было… Либо комната в гостинице, либо – снова привал в лесу.

Ингрид Ройер открыла дверь и пригласила их в длинную, узкую комнату с обычной железной кроватью. Помимо кровати в комнате стояло еще два стола из красного дерева, кресло-качалка, комод и умывальник. Горела лампа, окна были открыты.

– Я старалась приготовить комнату к вашему приходу. Вы можете постелить на пол одеяла, если хотите положить на них спать вашего сына. Мы всегда так делаем для наших мальчиков, когда у нас гостят родственники и все кровати заняты.

Форчен положил Майкла на одеяла.

– Он может спать на чем угодно. Я распоряжусь о лошадях, а когда вернусь, запру дверь.

Она рассмеялась и махнула рукой.

– Я понимаю, что вы попали в ужасную переделку, но в этом городе вам нет нужды запираться. В тюрьме у моего брата сидят разве что только изрядно подвыпившие гуляки, или же Генри Ла-Порт позволит своей козе опять забраться в соседский огород. Завтра весь город будет говорить об отступнике. Представляю, им захочется, чтобы прежде, чем его похоронить, тело вынесли на всеобщее обозрение.

– Они могут делать все, что угодно… – уходя, сказал Форчен.

– Если вам что-нибудь понадобится, постучите ко мне в дверь. Наша спальня – первая дверь в конце коридора.

– Большое спасибо за заботу о нас, – поблагодарила Клер.

– Я закрою дверь, миссис О'Брайен. Услышав это имя, Клер стало неловко за обман, и она остро почувствовала неизбежность ночи, которую предстояло провести с Форченом в одной комнате. Майкл ни о чем не спросил, а другим не было до этого никакого дела.

Клер присела и взглянула на пораненную ногу Майкла. Ступня не вспухла, не изменила свой цвет.

Она взяла кувшин с водой, умылась, быстро сняла туфли и чулки, зная, что в любой момент может вернуться Форчен. Потом вытянулась на кровати и тут же уснула. Когда вошел О'Брайен, в комнате горел свет одной маленькой лампы. Сбросив рубашку, он пересек комнату и посмотрел на Клер. Она лежала на спине, закинув одну руку за голову, ее волосы были разбросаны по подушке. На лбу выступили маленькие капельки пота. Юбка платья поднялась немного выше колен. Корсет был расстегнут немного больше обычного. Глубокий треугольный вырез обнажал полные груди… И он вспомнил первый вечер, когда увидел ее в ванной. Взгляд полковника блуждал по телу девушки… Полная упругая грудь, мерно поднимающаяся и опускающаяся, тонкая талия… Стройные красивые ноги казались бледными в мягком свете лампы. Одна нога согнута в колене. Оглядывая Клер, Форчен мысленно снял с нее голубое ситцевое платье. О'Брайен почувствовал, как в нем начинает пробуждаться желание: его плоть напряглась и запульсировала. Он откинул с лица Клер несколько прядей мягких шелковистых волос. От духоты в комнате кожа девушки была горячей и влажной. Полковник поднял одну прядь ее волос и позволил ей медленно просочиться сквозь пальцы. На комоде он обнаружил веер. Взяв его, он снова вернулся к кровати и, обмахивая им девушку, неотрывно смотрел на нее.

Наконец он отошел и, присев рядом с Майклом, осмотрел его ногу. Рана заживала. Майкл, как и Клер, спал, словно убитый. Форчен пригладил свои мокрые волосы, которые он вымыл внизу у водонасоса, сел на край кровати и снял башмаки. После чего он снова внимательно посмотрел на Клер, вспоминая, как она подняла ружье, готовая выстрелить в Гарвуда, как прильнул к ней Майкл, когда его укусила сороконожка.

Майкл завел их в тупик. Клер могла попытаться убежать, но она не сделала этого, и он поверил ее словам. Она понимала, что будет правильно, если Майкл останется с ним.

Форчен вздохнул и поднялся. Ему очень хотелось сбросить с себя одежду и почувствовать хоть какое-то облегчение от нестерпимой жары. Погасив лампу, он лег на кровать и посмотрел на Клер. В нем опять затеплилась тонкая струйка желания. Подложив руки под голову, Форчен лежал на спине и смотрел в потолок до тех пор, пока не уснул.

Проснувшись утром, Клер обнаружила, что в комнате никого нет.

Форчен и Майкл спустились вниз. Она, как смогла, умылась в тазу с водой, мечтая о ванной. Причесываясь, Клер услышала детский смех. Она подошла к окну и распахнула его. Во дворе дома бегал Майкл с тремя мальчиками. Собираясь выглянуть и позвать его, Клер нахмурилась, подумав о его ране, но он бегал так же легко и беззаботно, как и другие мальчики. Под навесом жевали корм лошади. Утро было прохладным и свежим. Теперь, когда Гарвуда не стало, ее настроение улучшилось.

Клер заплела волосы в косу, обмотала ее вокруг головы и спустилась вниз. За обеденным столом мистер Ройер и Форчен пили кофе.

– Заходи, Клер, – сказал он, поднимаясь и отодвигая для нее стул.

– Доброе утро, – поприветствовал ее мистер Ройер, широко улыбнувшись и показав щербину между передними зубами. – Все в городе только и говорят о вашей семье и грабителе. К нам уже заглядывали четверо соседей, чтобы познакомиться с вашим мужем и сыном.

Клер, улыбаясь, села за стол; ей было приятно, что к ней обратился первым Форчен, а не кто-то другой. Второй раз за все время он назвал ее по имени, и каждый раз его густой голос звучал как-то особенно. Во время скитаний никто, кроме Майкла, не знал ее настоящего имени.

– Садитесь, а я принесу вам завтрак, – сказала Ингрид, выходя из комнаты. Вернулась она с чашечкой горячего кофе. Форчен передал ей кувшинчик со сливками. Его рука коснулась ее; он выглядел свежим в новой рубашке из «шамбре». Она же почувствовала себя крайне неуютно в измятом, порванном и перепачканном платье.

– Вот ваш завтрак, – сказала Ингрид, ставя перед Клер тарелку с ветчиной, горячими бисквитами, мамалыгой и яйцами.

После завтрака они попрощались с Ройерами и, сев на лошадей, выехали из города. Клер отметила в поведении Форчена легкость и непринужденность, что было несвойственно ему раньше, и размышляла о причине такой перемены… То ли злость его улеглась, то ли после смерти Гарвуда к нему вернулись силы…

Форчен сдвинул на затылок фуражку и, повернув лошадь, подъехал к Клер ближе.

– Сегодня мы держим курс на юг, к Новому Орлеану. Как только мы приедем, я хочу познакомить Майкла со своей семьей и хочу, чтобы мальчик подружился с ними.

Все утро они ехали молча мимо рядов высоких сосен…

После полудня по Планк Роуд они въехали в Батон Руж и, минуя величественное здание, похожее на средневековый замок, попали в самый центр города.

– Это главное здание штата Луизиана, – сказал Форчен, и Клер посмотрела на огромное сооружение. В этот момент она отвлеклась от созерцания достопримечательностей и подумала о своей внешности. Насколько она была рада, что они наконец-то добрались до города, настолько ее страшило появление в местной гостинице.

– В таком виде меня не пустят в приличную гостиницу, – проговорила Клер, указывая на свое помятое платье.

– Конечно же пустят… Я скажу им, что мы путешествуем.

– Я зашила перед платья, которое порвал Гарвуд, но оно требует стирки. Мы нигде не останавливались надолго, у меня не было времени постирать одежду и дать ей высохнуть.

– Попытаемся исправить и это, – сказал он, поворачивая на широкую улицу. Через минуту они стояли в холле гостиницы, и Клер рассматривала растения в горшках, элегантную кожаную мебель и выкрашенные маслом стены.

– Мама, здесь тоже очень здорово, – пролепетал Майкл.

– Да, малыш. Тем более после столь долгого путешествия через всю страну.

Форчен подошел к ним и взял девушку за руку.

– Я снял номер для вас и уже приказал приготовить ванну. Мы с Майклом пойдем сделаем кое-какие покупки и оставим тебя на время одну. А потом вымоемся мы… В гостинице есть человек, который постирает и выгладит твою одежду.

– Спасибо, – ответила Клер. После долгого и утомительного путешествия предложение Форчена обрадовало ее.

Она поднялась по широкой и крутой лестнице, устланной толстым голубым ковром. Их номер располагался на третьем этаже, и опять, войдя в комнату, Клер с благоговейным трепетом осмотрела элегантно обставленный номер. Она стояла в центре гостиной и оглядывала мебель из темного орехового дерева, мягкие узорчатые ковры, открытое настежь французское окно, ведущее на балкон, на котором стояли изящные стулья и столик. Номер был изысканным, но все равно показался ей чрезвычайно экстравагантным.

– Мама, ну разве здесь не здорово?! – произнес Майкл, касаясь мраморной крышки стола. – Здесь лучше, чем в любой другой гостинице!

– Да, лучше, – согласилась Клер, не зная, откуда у Форчена, деньги на такую роскошь. В прошлый раз такое расточительство было необязательным, но теперь девушка была благодарна возможности провести ночь в этом прекрасном номере. К тому же она знала, что, когда они расстанутся, ей больше уже никогда не представится возможность побывать в таких номерах.

Она провела рукой по краю спинки кресла, обитого алым узорчатым шелком. Оглядывая комнату, Клер заметила, что Форчен наблюдает за ней с интересом и любопытством. «Что происходит сейчас в его уме?» – подумала она. Он пристально смотрел на девушку, и ей очень хотелось понять его мысли.

– Майкл, мы с тобой сходим за покупками, – сказал Форчен.

– Да, сэр. Посмотрите, я вижу крыши домов и верхушки деревьев, – проговорил мальчик, выглядывая из окна.

Полковник О'Брайен взглянул на Клер.

– Когда мы вернемся, тебе придется освободить нам одну комнату, чтобы мы смогли вымыться. Дай мне твое платье, которое ты хочешь постирать, я отдам его в прачечную.

– Подожди немного, мне нужно переодеться. Я отдам тебе это платье… Ведь оно больше всего подходит для встречи с твоей семьей, все другие в заплатках.

Она вошла в спальню, стащила с себя голубое поношенное платье и закуталась в одеяло, оставив открытыми плечи и руки.

Девушка встала в дверном проеме.

– Форчен, – окликнула Клер, понимая, что поступает фамильярно, называя О'Брайена по имени.

Полковник отвернулся от окна и направился к девушке, окидывая взглядом ее плечи. Под его взглядом Клер почувствовала себя более раздетой, чем было на самом деле. Он взял из ее рук платье.

– Теперь пошли, Майкл.

После их ухода она погрузилась в горячую ванну, испытывая блаженство от прикосновения к коже воды. Потом, пока вода не остыла, тщательно вымыла голову. Освеженная и бодрая, она вышла из ванной и насухо вытерлась полотенцем, жалея, что у нее нет чистой одежды. Клер надела заштопанное розовое платье и вышла на узкий балкон. Она расчесала волосы, потом заплела косу и уложила ее вокруг головы.

Снова войдя в комнату, Клер взглянула на застеленную кровать, ее пульс участился. На одном краю этой кровати ей предстоит провести сегодняшнюю ночь с Форченом О'Брайеном.

Она подумала о том, куда он взял Майкла и что они сейчас делают. Постояв немного, Клер вернулась на балкон, села и принялась рассматривать двор внизу. Там стояло множество скамеек, были разбиты цветочные клумбы и росли экзотические высокие растения. Если полковник и заметил великолепие, окружавшее их, то не пришел в трепетный восторг, как она и Майкл. Он, казалось, не обращал внимания, принимая это как само собой разумеющееся. Форчен относился одинаково спокойно как к шикарной гостинице, так и к ночевке в лесу.

С наступлением сумерек тени стали вытягиваться.

– Мама! – раздался возбужденный голос Майкла, и Клер поспешила в первую комнату их номера. Мальчик сгружал на стол множество различных свертков. О'Брайен с коробками под мышкой закрывал входную дверь.

– Мама, посмотри, что купил полковник О'Брайен! – малыш достал книжку.

Зная, с какой любовью относится Майкл к тем нескольким книгам, которые у него были, Клер пересекла комнату и, взяв в руки покупку, посмотрела на заголовок. «Джим из Миссисипи» Джона Санта-Клэра…

– Как мило. Майкл очень любит читать.

– Посмотри на это, – сказал он, показывая деревянного солдатика. – И на это, – Майкл достал длинный леденец-карандаш. – И он купил мне новые штанишки.

– Это замечательно, Майкл! – воскликнула Клер, понимая, что раньше у нее не было возможности сделать для мальчика то, что сделал полковник. Она повернулась и посмотрела на него. В пыли после долгой дороги, в помятой рубашке и с отвисшими огромными карманами он стоял и смотрел на ребенка. Радость на его лице стерла обычное суровое выражение. Бросив свою шляпу на стол, Форчен перевел взгляд на девушку. В руках он держал какой-то сверток.

– Это все, что я мог сделать. В магазине продавались ленты, материал и шали… Вот я и купил это для тебя. Ты умеешь шить, и думаю, что сможешь сшить себе платье.

Клер взяла из его рук сверток с материей. Это был шелк насыщенного розового цвета. Она негромко охнула, проведя рукой по гладкой поверхности материала.

– Какой красивый! – воскликнула она. – Из него выйдет великолепное платье! Спасибо.

Она подняла глаза и встретила невозмутимый взгляд Форчена. В дверь постучали, полковник ответил; и в дверях появились двое слуг с еще одной ванной и горячей водой. Он пригласил их войти.

– Спасибо, – сказала Клер, удивленная тем, что Форчен сделал ей подарок. Прижимая к груди кусок материи, она рисовала в своем воображении новое платье. Впервые за долгое время ей сделали подарок, если не считать простеньких поделок из бумаги, сделанных для нее Майклом. До этого времени она отвергала подарки, которые предлагали ей мужчины… Но она знала, что Форчен не потребует от нее ничего взамен.

– Какой красивый, – повторила Клер, ощупывая шелк. – Я спущусь вниз и оставлю вас с Майклом.

– Мы скоро присоединимся к тебе и вместе поужинаем.

Клер кивнула и, положив шелк, вышла из комнаты. Она спустилась вниз по лестнице и села в тень на одну из скамеек.

Выходя из комнаты, девушка посмотрела на них: оба с влажными вьющимися волосами и сверкающими глазами. Кроме цвета глаз, Майкл был точной копией Форчена, только в миниатюре…

Форчен казался красивым даже в помятом кителе, когда они направились в столовую комнату гостиницы. Это была просторная комната с высоким потолком и неброским интерьером, с зеркалом во всю стену позади стойки бара из красного дерева и всего несколькими посетителями, сидевшими вокруг стола. Столы были накрыты белыми скатертями.

Они сели за столик у окна. Клер сидел напротив Форчена, а Майкл – рядом с ним.

Открыв меню, Клер испуганно взглянула на цены, и на ее лице застыл ужас. Она наклонилась через столик к Форчену.

– Здесь все очень дорого, – прошептала она. – Мы можем найти в городе местечко и подешевле.

– Клер, я плачу за ужин, – сухо ответил Форчен. – Это не проблема. После рыбы и кроликов, жаренных на костре в лесу, мы можем поесть нормально.

Он повернулся к Майклу.

– Что бы тебе хотелось заказать, Майкл? Бифштекс, по-моему, звучит неплохо.

– Бог мой! Майкл не ест бифштексов. И посмотри, сколько он стоит! – негромко воскликнула Клер, довольная тем, что никто не сидел поблизости от их столика и мог бы услышать их разговор.

– Держу пари, что Майкл ест бифштекс, и если он захочет его, то и получит. Как насчет бифштекса для всех?

– Я просто не могу есть такое дорогое мясо! Она заглянула в меню: дешевле всего стоило тушеное мясо.

– Я закажу вот это блюдо.

– Только не сегодня. Если бы бифштекс ничего не стоил, ты стала бы его есть?

– Да, но ведь это не так.

Подошел официант, и Форчен заказал три порции бифштексов и два бокала вина. Клер смотрела на Форчена и пыталась представить себе, насколько он богат. Или он делает это только из-за того, что они проделали нелегкий и немалый путь?

Когда перед Клер поставили сочный бифштекс и томатный соус, она посмотрела на свою тарелку так, словно никогда в жизни не ела такого вкусного блюда. Взяв нож и вилку, она, разрезала мясо на кусочки и медленно жевала каждый, закрыв глаза. Клер открыла глаза и заметила, что Форчен наблюдает за ней.

– М-м-м-м, это изумительно! О'Брайен наблюдал за девушкой, потягивая вино и почти забыв о еде. Она жевала мясо так, словно была в экстазе. В каких-то вещах ей также легко доставить удовольствие, как и Майклу, и Форчен понял что она, должно быть, все это время жертвовала всем ради мальчика. Он взглянул на Майкла, сидящего рядом с ним, потом снова на Клер, представляя, какую жизнь они вели все эти годы. Закричи он сейчас, и они мгновенно среагируют… Клер и Майкл привыкли к опасности, как привыкают к ней солдаты. Но роскошь для них непривычна. Форчен был готов биться об заклад, что отрез розового шелка был первым подарком девушки с тех пор, как она сбежала из дома. Он вспомнил Кэла и Рафа, их щедрость, рождественские подарки, когда еще был ребенком, и праздники, проведенные с Мерили… Его засыпали подарками.

– Разве ты не собираешься есть свой бифштекс, которого так хотел? – спросила Клер и, не дожидаясь ответа, снова прикрыла глаза и продолжила жевать.

– Мама, это вкусно!

– Это божественно, – со вздохом ответила Клер. Она провела кончиком языка по губам и промокнула рот салфеткой. Ее манеры были великолепны, и Форчен понял, что она выросла в хорошем доме. Он откусил небольшой кусочек мяса и принялся неторопливо жевать его. Во время еды Форчен продолжал с восхищением наблюдать за Клер. Никогда ему не приходилось видеть человека, который бы так смаковал еду, как она.

Потом подали мороженое. Майкл и Клер ели его с таким наслаждением, что О'Брайен, забыв обо всем, с интересом наблюдал за ними.

– Вы никогда раньше не ели мороженого? – спросил он, удивляясь.

– Нет! Это изумительно! – сказала Клер, облизывая ложку языком. Форчен наблюдал, как изо рта показывался ее розовый язычок, потом вновь исчезал за плотно сжатыми пухлыми губками. Он нервно заерзал на стуле, вспоминая поцелуи, о которых старался не думать.

Наконец обед закончился и прежде, чем подняться по лестнице, они все вместе вышли во двор, где царила прохлада и благоухали цветы. К их возвращению голубое платье Клер, чистое и поглаженное, уже лежало на диване. Она взяла его и отнесла в спальню, радуясь тому, что завтра утром она сможет надеть чистое белье.

Форчен и Майкл растянулись на диване. Форчен читал ему «Джима из Миссисипи». Она долго сидела и слушала, потом поднялась и вышла на балкон, где воздух был прохладнее.

В спальне горела лампа, освещая балкон неярким светом. Клер подняла голову и посмотрела на звездное небо. Следом на балкон вышел Форчен и сел рядом с ней. Он зажег сигару, затянулся и выпустил дым. В воздухе запахло крепким табаком. О'Брайен снял китель и шарф и остался только в рубашке с расстегнутым воротом. Они сидели молча, наслаждаясь вечерней прохладой, и Клер чувствовала еще острее, чем раньше, близость Форчена. С волнением она думала о предстоящей ночи. Она посмотрела на О'Брайена и заметила, что он смущенно поглядывает на нее.

– Клер, я хочу поговорить с тобой.

У нее упало сердце. Неужели он хочет попросить ее уехать и оставить их здесь, в Батон-Руж. Она ждала молча, положив руки на колени. Форчен подался вперед, поставил ноги на пол, оперся руками о колени и сплел пальцы. Черный завиток волос упал на его лоб. Наконец он посмотрел на нее.

– Завтра мы отправляемся в Новый Орлеан, – сказал он густым и спокойным голосом. – Я говорил тебе, что там живет со своей семьей мой брат, и мне хочется, чтобы они познакомились с Майклом. Утром я хочу сказать Майклу правду.

Она задержала дыхание, встала и, пройдя мимо него, направилась в комнату. Клер почувствовала острую боль и не могла сдержать слез. Теперь она уж точно теряет своего Майкла… Это произошло быстрее, чем она ожидала. Девушка подошла к кувшину с водой, смочила полотенце и вытерла лицо, пытаясь успокоиться.

– Клер, Майклу рано или поздно придется узнать об этом, – сказал Форчен, следуя за ней в комнату. – Тревор Венгер расскажет о Мерили. Мне не удастся предотвратить встречу деда и внука. К тому же мне хочется, чтобы Майкл познакомился со своими дядями. Хочу, чтобы он знал, что я – его отец, – ровным голосом говорил Форчен, и Клер чувствовала непреклонность в его голосе.

– Знаю, – сказала она, пытаясь взять себя в руки. У нее дрожали колени и непрерывно лились слезы. – Просто я очень сильно люблю его!

Она резко повернула голову и посмотрела О'Брайену в глаза.

– Я все отдала ему – свою любовь, внимание, мечты. За эти годы он стал мне как родной!

– Но он тебе не родной, – заявил Форчен, глядя на нее своими холодными голубыми глазами. Клер снова почувствовала злость в его голосе. – Он – мой сын.

Кивая головой, Клер приложила влажное полотенце к глазам.

– Я успокоюсь… Только оставь меня одну. Он молча ждал. Девушка знала, что он не ушел, но продолжала прижимать к глазам холодное полотенце. Все ее мышцы напряглись, и она изо всех сил пыталась не разрыдаться. Никогда еще ей не было так больно, как сейчас.

– Клер, может быть… ты присядешь? Она покачала головой.

– Клер?

Девушка отняла от лица полотенце и повернулась к Форчену спиной.

– Я много думал об этом, – неторопливо, словно взвешивая каждое слово, произнес он. – Я видел, как ты относишься к Майклу, и знаю, что Майкл любит тебя и не может жить без тебя…

Клер резко обернулась, почувствовав слабый луч надежды. Может быть, он разрешит ей остаться няней при Майкле?

Форчен нервно прошелся по комнате, взъерошил рукой волосы и потер, ладонью скулу.

– Я любил Мерили всем сердцем и не полюблю больше ни одну женщину.

Он положил руки на бедра и посмотрел на Клер. Она ждала, не понимая, к чему он клонит.

О'Брайен продолжал:

– Она была любовью всей моей жизни… Ты нужна Майклу и очень хорошо к нему относишься, – неохотно добавил он.

У Клер заколотилось сердце. Он смягчится и разрешит ей быть няней Майклу! Скрестив пальцы рук, девушка затаила дыхание.

– За время нашего путешествия я увидел, как сильно любит тебя Майкл, – Форчен замолчал, и Клер ждала, не смея дышать. – Любовь здесь ни при чем, но я хочу, чтобы ты вышла замуж за меня… Так ты сможешь остаться с Майклом!

ГЛАВА 11

Клер открыла рот от удивления: «замуж!»

У нее задрожали колени и закружилась голова. Она подошла к стулу и схватилась за спинку.

Клер подняла голову и увидела слегка нахмуренное лицо Форчена.

– Я в состоянии обеспечить вас обоих. Не думаю, что смогу полюбить еще кого-нибудь, поэтому в будущем я ничего не потеряю.

Он почесал затылок с таким видом, словно решал очень запутанную задачу.

– Таким образом ты сможешь стать матерью Майклу и остаться с ним, – он замолчал, внимательно глядя на нее. – Если хочешь, чтобы между нами установились и интимные отношения, я не против, но люблю я только Мерили. Если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, – скажи об этом…

Сердце Клер так сильно билось, что она едва услышала последние слова Форчена. Она чувствовала, что начинает терять сознание.

Она может навсегда остаться с Майклом! Ей не придется разлучаться с ним! Она сможет остаться его матерью… Клер понимала, что Форчен наблюдает за ее реакцией и почувствовала внезапное облегчение.

Она разрыдалась. Радость настолько переполняла ее, что она была не в силах остановить дрожь и слезы.

– Клер?

Девушка попыталась взять себя в руки. Она всхлипнула, решительно вытерла глаза и подняла голову.

– Я не могу сдержать слезы… Мне казалось… я теряю его… Я так сильно люблю его!

– Знаю, поэтому и делаю тебе это предложение. Это единственный выход, если ты хочешь остаться с ним.

– Ты был так зол на меня…

– Это со временем пройдет. Я злился, но теперь все в прошлом. К тому же мы можем перестать оглядываться назад. Ты хочешь выйти за меня замуж?

– Да! Силы небесные, конечно, да!

– Мы не любим друг друга, и здесь ничего нельзя изменить, – говорил Форчен, пристально глядя на Клер своими голубыми глазами. – Со временем, возможно, мы станем ближе. Ты никогда не любила мужчину, поэтому я не знаю, поймешь ли ты меня… Я любил Мерили всем сердцем…

Клер вытирала слезы, катящиеся по щекам.

– Я понимаю и принимаю это. Я знала, что мне не встретить в жизни мужчину, которого я полюблю и выйду за него замуж, – сказала она, все еще пораженная предложением Форчена стать его женой.

– Ты молода. Может быть, ты еще встретишь свою судьбу…

– Никогда! – выдохнула Клер. Ей хотелось прыгать и кружиться по комнате от радости. – Я люблю Майкла всем сердцем, и все, что мне нужно, – видеть, как он растет, и знать, что я – его мать.

Форчен подошел к ней поближе и коснулся теплыми пальцами ее подбородка.

– Я хочу, чтобы Майкл стал частью общества Атланты. Мы познакомимся со множеством людей. Ты никогда не любила, и не исключено, что ты встретишь человека, которого полюбишь, – говорил Форчен, его голос становился все тише и неумолимее. – Я не хочу, чтобы мальчика коснулся даже маленький скандал.

– Этого никогда не случится! – Ты не понимаешь, что такое – любить кого-нибудь… Но хочу тебя сразу предупредить – если ты полюбишь какого-нибудь мужчину, я отпущу тебя, но Майкла не отдам.

– Я поняла.

– Ты вся дрожишь, – нахмурившись, сказал Форчен.

– Я думала, что потеряю его! – Клер отстранилась от него и вытерла глаза.

– Клер, – произнес Форчен. Теперь он заговорил безразличным тоном. – Я говорил тебе, что мы можем исполнять супружеские обязанности, если ты этого захочешь. Если же нет, я не буду прикасаться к тебе.

Она посмотрела в его чистые голубые глаза, едва в состоянии думать о чем-либо, кроме как о Майкле.

– Я ничего не знаю о мужчинах. Раз ты не любишь меня, – она почувствовала, как начинают краснеть ее щеки, – я бы предпочла, чтобы между нами не было близости.

– У меня есть естественные потребности, и я буду удовлетворять их, но, клянусь тебе, что буду осторожен и благоразумен. Ведь я тоже не хочу никаким скандалом ранить Майкла. Об этом не узнаешь ни ты, ни кто-то из наших друзей.

Клер покачала головой. Сейчас она могла думать только о том, что сможет остаться матерью для Майкла и видеть, как он растет.

– Я хочу, чтобы мы были друзьями, насколько это возможно, – торжественно произнес Форчен, и Клер опять кивнула головой.

– Думаю, это возможно, если ты будешь поменьше сердиться на меня.

– Я же сказал тебе, что злость пройдет. Ведь удалось нам уладить отношения друг с другом во время путешествия… Зная, что мы счастливы, и Майкл будет счастлив.

– Согласна.

– Я хочу спать с тобой в спальне.

Клер задержала дыхание и бросила на Форчена колючий взгляд.

– Это будет выглядеть убедительно для слуг, поможет нам стать ближе, и, может быть, ты изменишь свое мнение о физической стороне нашего брака, – он опустил руки с бедер. – Обещаю, что никогда не буду принуждать тебя к этому насильно.

Клер кивнула. Ради того чтобы остаться с Майклом, она была готова выполнить любые его требования.

Он протянул руку.

– Тогда заключаем деловое соглашение.

Клер протянула Форчену руку, испытывая необычное чувство, вверяя свою жизнь этому человеку. О'Брайен крепко и решительно сжал ее ладонь, и она торжественно пожала ему руку. Форчен тут же развернулся и вышел из комнаты. Клер хотелось знать, что он чувствует в этот момент. Может быть, его печалит потеря Мерили? Может быть, в его голове бродят уже другие мысли? Может быть, он хочет, чтобы на ее месте была Мерили?

Девушка пересекла комнату и на цыпочках подошла к Майклу. Влажные кудряшки прилипли ко лбу, одеяло было откинуто до пояса, обнажая его узкую грудь. Он казался маленьким, хрупким и беззащитным. Охваченная чувством любви и нежности, Клер отбросила со лба мальчика влажные пряди волос. Сердце девушки пело от радости: ей не придется расставаться с Майклом. Она повернула голову и увидела Форчена. Он стоял в дверном проеме без рубашки и босой. Она последний раз взглянула на Майкла, поднялась и прошла в комнату. О'Брайен посторонился, когда она входила в их спальню.

Когда Форчен закрыл дверь спальни, Клер повернулась и, затаив дыхание, посмотрела ему в лицо. Мягкий отсвет лампы падал на его широкие плечи. Ее взгляд скользил по его широкой груди, поросшей маленькими черными кудряшками, по плоскому животу, и ее сердце затрепетало. Краснея – ей не следовало рассматривать его так смело, – она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Утром я расскажу Майклу всю правду. Он должен знать, что его матерью была Мерили.

– Я понимаю, – ответила Клер, чувствуя, как к ее радости начинают примешиваться первые ощущения тревоги.

– Мы подружились, и теперь можем ехать в Новый Орлеан к семье моего брата. Мы сможем там пожениться… Или подождем до приезда в Атланту? Раз уж мы зарегистрированы в гостинице как муж и жена, думаю, нам лучше пожениться в Новом Орлеане. А свадебным путешествием нам будет поездка в Атланту, домой.

– Можно и в Новом Орлеане, – хмуро ответила Клер, боясь, что Форчен захочет изменить свое решение. – Чем быстрее мы поженимся, тем лучше будет для меня.

– Я не передумаю, – сухо сказал О'Брайен. – Нужно сообщить обо всем твоему отцу. Ты можешь навестить его, если захочешь.

Она кивнула.

– Я напишу ему. За все это время мне ни разу не хотелось домой, но теперь он болен и хочет видеть меня.

Форчен прошел по комнате и приблизился к столу, на котором стояла бутылка бренди. Он поднял ее.

– Хочешь немного?

– Нет, спасибо.

Форчен налил себе бокал и вышел с ним на балкон. Клер сняла туфли, чулки и, забравшись в постель, уставилась в темноту. Она слегка наклонила голову и увидела О'Брайена. Он сидел на балконе и потягивал бренди, положив свои длинные ноги на перила. «О чем он думает?» – размышляла Клер. Она представила себе возможность физической близости с ним, и ее нервы напряглись. Девушка не хотела близости с мужчиной, который не любил ее. Сегодня вечером она была просто благодарна Форчену О'Брайену за его великодушие.

«А если предположить, что Форчен опять полюбит?» – мелькнула сумасшедшая мысль в ее голове.

Клер отогнала от себя эти мысли. Главное сейчас то, что она не потеряет Майкла.

Девушка проснулась, когда Форчен вошел в комнату и лег на кровать. Услышав ровное спокойное дыхание О'Брайена, она осторожно повернулась стала внимательно рассматривать его. Она смотрела на его длинное стройное тело и чувствовала, как внутри начинает разгораться огонь. Через несколько дней он станет ее законным мужем. Клер опять легла на спину и стала смотреть в потолок, пытаясь представить себе, как воспримет Майкл известие о том, что его настоящая мать умерла. Возненавидит ли он ее за то, что она утаила от него правду? Сомнения и тревоги мучили девушку, но она очень сильно любила Майкла и чувствовала, что он должен знать правду. Она надеялась, что, когда Майкл оправится от потрясения, он вспомнит, как она любила его.

На следующее утро, проснувшись и открыв глаза, Клер увидела, что Форчен брился. Она наблюдала за ним сквозь слегка прикрытые веки: он был очень красив. При воспоминании о его вчерашнем предложении и своем согласии у Клер участился пульс. Он станет ее мужем! Она окинула взглядом его вылинявшие брюки, потом – пыльные ботинки и, подняв глаза, посмотрела на его обнаженную грудь.

– Майкл еще не проснулся, но, как только он оденется, мне бы хотелось поговорить с ним, – спокойным голосом сказал Форчен, переведя взгляд и встретившись в зеркале с глазами Клер.

Смущенная от того, что он перехватил ее любопытный взгляд, Клер покраснела. Откуда он узнал что она уже проснулась?

– Делай то, что считаешь нужным.

– Тогда мы спустимся на завтрак, а потом направимся на юг. Он будет долго запрягать свою лошадь, обдумывая то, что ему рассказали.

Форчен замолчал и продолжил бриться, а Клер выбралась из постели. Наклонив голову вниз, она стала расчесывать волосы. Когда девушка откинула волосы назад и расчесала еще несколько прядей, она заметила, что Форчен пристально и серьезно смотрит на нее, застегивая ворот своей голубой рубашки.

– Я оставлю тебя; пусть Майкл одевается и готовится в дорогу, а потом мы расскажем ему.

Клер кивнула, с ужасом представляя себе этот момент.

– Мы скажем ему, что собираемся пожениться?

– Да. Думаю, если он узнает о свадьбе, ему будет не так тяжело. Ведь он любит тебя.

– Спасибо тебе. Ты очень великодушен.

– Я тоже очень сильно люблю Майкла. Поэтому я и делаю это, – проговорил Форчен и вышел из комнаты. Когда за ним закрылась дверь, Клер нервно вздохнула, Поскольку она заключает законный брак, а муж является хозяином своей жены, значит, Форчен будет отвечать за нее, и она станет опять зависимой.

Клер умылась и надела чистое, выстиранное голубое платье. Она внимательно оглядела себя в зеркале – платье было хоть и поношенное, но зато свежее и выглаженное, и Клер почувствовала себя в нем гораздо лучше. Она вернулась к Форчену, предоставив спальню Майклу, чтобы он мог умыться и одеться.

Форчен стоял у французского окна. В ожидании мальчика нервозность Клер еще больше возрастала. Появился Майкл. Его волосы были влажны после умывания и зачесаны назад, голубая хлопковая рубашка, такая же поношенная, как и платье Клер, была заправлена в заштопанные штанишки, а темные глазки наполнены радостью. Форчен развернулся.

– Майкл, прежде чем мы спустимся к завтраку, нам необходимо кое-что рассказать тебе, – осторожно произнес О'Брайен.

– Да, сэр.

– Во-первых, мы с Клер решили пожениться.

Майкл так радостно переводил взгляд с одного на другого, что Клер казалось, что ее сердце сейчас остановится.

– Невероятно! Вы собираетесь пожениться! – полным изумления голосом сказал он. – И вы будете моим отцом?!

Лицо Майкла растянулось в широкой улыбке, он побежал навстречу Форчену, и тот, схватив его на руки, крепко прижал к себе.

– Я так рад, что вы поженитесь! – воскликнул Майкл. – Я ведь говорил маме, что вы, может быть, и женитесь на ней, но она сказала, что вы больше никогда не женитесь.

Форчен посмотрел поверх головы мальчика на Клер, и она покраснела.

– Майкл, иди сюда и присядь, – сказала она, похлопывая рукой по дивану рядом с собой. – Мне тоже нужно кое-что сказать тебе.

– Хорошо, мамочка! – ответил он, когда Форчен опустил его на пол и отвернулся. Когда Майкл бежал по комнате, она заметила, что его штанишки стали короче. «Неужели он так быстро растет?» – подумала Клер, понимая, что он станет таким же, как и его отец. Мальчик прыгнул на диван, и девушка взяла его руку. Он смотрел на нее широко открытыми глазами и слегка поерзывал, словно ему трудно сидеть спокойно.

– Я люблю тебя, Майкл.

– И я тебя люблю, – ответил он своим высоким детским голоском.

– Я хочу рассказать тебе о твоем рождении. Ты не знаешь, что случилось на самом деле, и вот пришло время тебе узнать об этом.

Глаза Майкла стали еще шире, он с удивлением посмотрел на Клер.

– Что случилось?

Заметив, что Форчен стал к окну, спиной к ним, Клер глубоко вздохнула. Рассказывать Майклу правду было для нее нелегким делом. Девушка сильно сжала руку Майкла, молясь, чтобы ее рассказ не так сильно ранил его, и попыталась справиться со слезами.

– Майкл, когда я была девочкой и жила в Северной Каролине, однажды вечером заглянула на конюшню, чтобы проверить свою лошадь.

И вдруг я услышала, что кто-то стонет. В одном стойле я увидела красивую молодую женщину. Она была больна, а рядом с ней лежал крохотный ребенок. Она отдала его мне и попросила позаботиться о нем. Из-за болезни эта женщина умерла в ту же ночь.

Мальчик широко открыл глаза. Она продолжала:

– Я провела с малышом всю ночь, а на следующий день попыталась умолить своего отца разрешить мне оставить малыша. Но он не разрешил и отдал ребенка в сиротский приют. Мой отец хотел, чтобы я вышла замуж за человека, которого я не любила. И вот однажды вечером я сбежала из дома, зашла в приют и сказала, что родители ребенка нашлись, и я должна отнести его к ним. Мне отдали маленького мальчика, и я с ним убежала.

– Это был я? – спросил Майкл, наклонив голову и внимательно посмотрев на Клер.

– Да, это был ты.

– Ты не моя мама? Та женщина была моей мамой?

– Да, Майкл. Она родила тебя, а в ту ночь на конюшне попросила позаботиться о тебе… И я дала ей обещание…

– Ты моя мама! – воскликнул Майкл и внезапно бросился в объятия Клер. Он обвил ее руками вокруг шеи. – Ты – моя мама, а не она!

– Я люблю тебя, Майкл! – сказала девушка и крепко прижала к себе мальчика, не обращая внимания на слезы, текущие по щекам. – Люблю, даже не родив тебя! Она тебя любила очень сильно, и я тебя очень сильно люблю!

– Ты – моя мама! – настаивал он.

– Майкл, послушай меня, – сказала Клер, освобождаясь от рук мальчика. – Майкл, я всегда буду тебе мамой. Но у тебя так же есть мама, которая родила тебя, очень сильно любила и умерла. И у тебя есть папа, который жив. Я сказала тебе, что он умер… Но это неправда… Я сбежала из дома и не знала, как тебе объяснить отсутствие папы. Перед смертью твоя мама не сказала мне ни своего имени, ни имени своего отца… Но она сказала, как зовут тебя. Твой папа жив и очень любит тебя. В ту ночь она сказала мне, что тебя зовут Майкл О'Брайен. Майкл, полковник О'Брайен…

Мальчик повернулся и посмотрел на Форчена, который теперь наблюдал за ним. Его глаза были красными, на скулах ходили желваки, и Клер поняла, что он пытается совладать со своими чувствами.

– Я твой… – начал говорить Форчен, потом сделал глубокий вдох и бросился к Майклу. В его глазах стояли слезы. Мальчик побежал ему навстречу. О'Брайен подхватил малыша и крепко обнял.

Майкл прильнул к Форчену, и Клер увидела крепко сжатые глаза полковника и слезы на щеках.

Клер отошла в дальний конец комнаты и ждала, пока, наконец, не услышала звонкий голосок Майкла.

– Ты на самом деле мой отец?

– Да, я – твой отец. Клер рассказала тебе, как она забрала тебя из приюта… Твой дедушка – суровый и непреклонный человек. Он не хотел, чтобы я женился на твоей матери. Однажды вечером, когда меня не было дома, он забрал вас обоих и повез в Джорджию. Твоя мама заболела и сбежала от него, чтобы опять вернуться ко мне. Она умерла, как тебе уже сказала Клер. Когда вы вместе с Клер исчезли, он написал мне, что и ты, и твоя мама умерли. До недавнего времени я не знал, что ты жив… А когда узнал, начал тебя искать. Я обратился в сыскное агентство, чтобы они помогли мне найти тебя.

– Сыскное агентство? – переспросил Майкл, переводя взгляд то на Форчена, то на Клер.

– Теперь я нашел тебя, и, похоже, мне не остается ничего другого, как жениться на Клер. Ведь она стала для тебя матерью.

– Да, сэр, – мальчик повернулся и взглянул на девушку. – Мама?

Она подошла к нему, пытаясь понять его мысли. Майкл взял ее за руку.

– Я очень рад, что ты забрала меня из приюта и что вы с полковником О'Брайеном собираетесь пожениться, – с горячностью произнес он.

Клер кивнула и, наклонившись, поцеловала его в мягкую щечку.

– Майкл, – сказал Форчен и, подойдя к мальчику, взял его на руки. – Поначалу тебе будет непривычно, но я бы хотел, чтобы ты называл меня папой, а не полковником О'Брайеном.

– Папа, – проговорил Майкл и крепко обнял Форчена за шею.

Форчен посмотрел на Клер и улыбнулся, черты его лица смягчились. Вся его враждебность исчезла. Она улыбнулась ему в ответ, понимая, что Майкл с легкостью воспринял это известие. Форчен опустил мальчика на пол.

– А как насчет того, чтобы спуститься и позавтракать… Заодно я расскажу тебе о твоих дяде и тете. Сегодня ты встретишься с ними. Я написал им о тебе, Майкл.

– Да, сэр.

– У тебя еще есть двоюродный брат и сестра: Даниэлла, ей пять лет, и Джэред, ему три, – Форчен положил руку Майклу на плечо, и они вместе направились к двери.

У входа в столовую гостиницы Клер остановилась и взяла Форчена за руку:

– Здесь все стоит ужасно дорого. Уверена, что в таком большом городе есть место и подешевле.

– Клер, теперь за все плачу я, так что позволь мне волноваться о счетах, – со смешком сказал он. Перед ними появился человек в белом фраке, и Форчен, взяв Клер под руку, провел ее в столовую.

Когда официант положил перед девушкой меню, Форчен протянул руку через стол и убрал его.

– Позволь мне заказать для тебя, и тогда завтрак покажется тебе еще вкуснее.

Клер смущенно посмотрела на него и пожала плечами.

– Отлично. Тогда меня устроит все, что угодно… Кроме, конечно, кролика, яблок и холодных бисквитов.

Форчен улыбнулся, и в душе девушки затеплилась надежда, что они станут друзьями, а его злость к ней пройдет.

Во время завтрака они ответили на многочисленные вопросы Майкла и, затем поднялись в свой номер и собрали вещи.

Они ехали по дороге, идущей вдоль реки, и, по мере приближения к Новому Орлеану, беспокойство Клер возрастало. Она не знала, что подумают его родственники о ней… Клер посмотрела на свое платье – после длительного путешествия оно, несмотря на то, что она одела его чистым и выглаженным, помялось, намокло от пота и прилипало к рукам и спине. Может быть, она не понравится О'Брайенам… Ведь очевидно, что между ней и Форченом не было никакой любви.

Когда они въехали в город, Клер плотно сжала губы, надеясь, что Майкл не вспомнит и не скажет ничего о том месте, где они когда-то жили в Новом Орлеане. В порту стояли большие корабли с высокими мачтами. Клер увидела салун, где когда-то пела, вспомнила мужчин, пытавшихся приласкать ее, мужчин, которые хотели провести с ней время. Она искоса посмотрела на Форчена, удивляясь его поведению: он никогда не пытался облапить ее, не предпринимал никаких попыток и не позволял вольностей по отношению к ней. Хотя его поцелуи были не случайны. Воспоминания о тех поцелуях заставили трепетать ее сердце.

Продвигаясь по дороге вдоль мутной Миссисипи, они подъехали к открытому рынку со множеством длинных торговых рядов. Ароматный, соблазнительный запах дынь смешивался с запахом рыбы. Клер увидела торговцев свежими лангустами. По рынку расхаживали женщины в шелках и с зонтиками от солнца вместе со слугами в черных одеждах и в белых передниках; в толпе бродили рыбаки, громко расхваливали свой товар продавцы.

Форчен спешился, чтобы сделать необходимые покупки. Клер с Майклом следовали за ним, и он постоянно обращался к мальчику, спрашивая, что ему хочется.

Их лошади после посещения рынка были загружены покупками. Они повернули коней назад, спустились по Декатур, через Бье Карре, затем пересекли Канал и свернули на Сент-Чарльз, ведущий в американский квартал.

Клер увидела красивые дома, от вида которых у нее захватило дух. Она опять посмотрела на Форчена. Теперь Майкл заживет совсем другой жизнью, так же как и она.

Проезжая мимо особняков за высокими железными воротами, Клер опять охватила тревога. Через несколько минут Форчен повернул лошадей и поехал по извилистой дороге. Их взору открылось величественное сооружение. От его вида у Клер захватило дух.

Великолепное здание в греческом стиле украшали с фасада восемь ионических колонн. На клумбах, рядом с миртовыми деревьями, усыпанными ярко-розовыми и перламутровыми цветами, росли прекрасные розы. Форчен направил лошадь по подъездной аллее, едва бросив взгляд на дом.

Неожиданно дверь распахнулась и на порог выбежала женщина с золотистыми волосами и огромными темными глазами.

– Форчен!

Он спешился и крепко обнял женщину, за которой бежал маленький ребенок.

Клер, увидев женщину в элегантном платье из розового муара, отделанном кружевами и лентами, почувствовала себя еще потрепаннее. Она остановилась, когда к ним подошел конюх, чтобы взять лошадей.

Майкл тоже спешился и, стоя застенчиво в стороне, поглядывал на Форчена.

Женщина отступила от О'Брайена и посмотрела на Клер и Майкла, потом, задержав взгляд на мальчике, заулыбалась.

– Форчен? – она с любопытством посмотрела на О'Брайена.

– Познакомься с женщиной, на которой я собираюсь жениться, – сказал Форчен, беря Клер за руку. Вторую руку он положил на плечо Майклу.

– Клер, это моя невестка, Чентл О'Брайен. Чентл, познакомься с Клер Драйден.

– Здравствуйте, – сказала Клер, согретая словами Форчена: «женщина, на которой я собираюсь жениться».

– Очень рада, что вы приехали к нам, – ответила Чентл.

– А это мой сын, Майкл.

Клер уловила в голосе Форчена нотки любви и гордости, когда он посмотрел на улыбающегося Чентл Майкла. Чентл приобняла мальчика.

– Майкл, мы очень рады познакомиться с тобой. А это твоя двоюродная сестричка Даниэлла, – сказала она, подзывая светловолосую девочку.

У Даниэллы были огромные карие глаза, такие же золотистые волосы, как у матери, но Клер заметила и сходство ребенка с Форченом: широкий лоб, прямой нос и высокие скулы.

– А это Джэред О'Брайен, – сказала Чентл, махнув рукой маленькому мальчику с белыми волосами, немного похожему на Майкла.

– Входите в дом. Я уже попросила, чтобы сходили за Рафом.

– Мы проделали долгий путь, поэтому в первую очередь, Чентл, нам бы хотелось умыться. Надеюсь, у моего брата найдется лишняя рубашка… Мне хочется все сжечь… Всю прежнюю одежду… И, надеюсь, мы сможем быстро сшить платье для Клер… Ведь нам пришлось срочно уехать из Натчеза.

– Конечно, мы все это сделаем! Входите. Она взяла Клер и Форчена под руки и повела их по лестнице. В дверях стоял радушно улыбающийся слуга.

Клер Драйден вошла в самый красивый из домов, который ей когда-либо приходилось видеть. Она помнила хорошие дома друзей ее отца, но они не были похожи на этот. Ее родительский дом был уютным, но простым. Проходя по широкому холлу и поднимаясь по лестнице, Клер смотрела на картины, выполненные маслом, на мебель в стиле королевы Анны.

– Я подожду Рафа, – сказал Форчен у подножия лестницы. Он посмотрел, как женщины поднялись наверх; следом за ними шли Майкл и его племянники. Потом Форчен повернулся и побрел через дом, вышел на веранду, где и стал ожидать своего брата.

Через несколько минут он увидел катящий по улице экипаж со слугой и Рафом. Когда повозка свернула на подъездную аллею, Форчен поспешно сбежал с крыльца. Раф на ходу выпрыгнул из коляски, а слуга направил экипаж на задний двор.

Брат Форчена подбежал к нему. Из-за широких плеч он казался немного растолстевшим, его голубые глаза сверкали, черные волосы растрепались от ветра.

– Форчен!

Раф крепко обнял своего брата. О'Брайен радостно сжал Рафа в объятиях и потом отстранился от него.

– Мы проделали дьявольски трудный путь, нам необходимо скорее добраться домой, в Атланту, но я решил заехать в Новый Орлеан, чтобы навестить тебя.

– Слава Богу, что ты так решил. Надеюсь, вы погостите у меня пару недель. И кто это «мы»? Давай зайдем в дом и пропустим по стаканчику.

– Со мной мой сын.

Раф удивленно уставился на Форчена.

– Ты нашел его?!

– Да. И собираюсь жениться на женщине, которая заботилась о нем.

Раф широко улыбнулся и похлопал Форчена по спине.

– Мы напишем Кэлу и устроим свадьбу здесь! Пока ее семья…

– Подожди. Это не то, что ты думаешь.

Они поднялись по ступеням и прошли через веранду. Войдя в дом, Раф повел брата в библиотеку. Он закрыл за ними дверь, подошел к столу и налил два бокала красного вина.

– Теперь рассказывай.

– Она вырастила Майкла, и он любит ее. Я понял, что ребенка нельзя забирать у нее… Поэтому и предложил ей выйти замуж за меня.

Лицо Рафа помрачнело, глаза сверкнули, он внимательно посмотрел на Форчена. Чувствуя, что назревает спор, брат отвел глаза.

– Форчен, не женись, если не любишь ее. Ты превратишь свою жизнь в ад.

– Думаю, все обойдется, – сказал Форчен и, взяв бокал, подошел к камину и облокотился на каминную полку. Комнаты были заполнены книгами, и О'Брайену захотелось построить большой дом для Майкла, в котором будет много книг, доступных ему.

– Ты любил Мерили и знаешь, что такое брак по любви, – возразил Раф, снимая пальто. – Ты не будешь счастлив.

– А что мне еще остается делать с ней? Майкл любит ее. Для него она – мать.

Они пристально смотрели друг на друга. Раф наморщил лоб и покачал головой.

– Делай все, что угодно… Только не женись… По твоему письму, где ты писал, что обязательно ее найдешь, нельзя было сказать, что ты захочешь на ней жениться.

– Тогда я еще не видел ее отношений с Майклом. Я проехал не один день вместе с ней и видел ее в самых критических ситуациях. Думаю, нам удастся приспособиться друг к другу, да и Майклу так будет лучше.

– А если нет, тогда ему будет еще хуже в будущем. Дети тонко чувствуют отношения между родителями. Если вы возненавидите друг друга, и он узнает об этом, это только принесет ему страдания.

– Я женюсь на ней, Раф. Не хочу разлучать их.

Рафферти пристально посмотрел на Форчена, и тот отвел взгляд. Наконец Раф кивнул.

– Ну и замечательно. Ты хочешь жениться здесь?

– Да. В гостинице мы останавливались как муж и жена, – Форчен заметил, как Рафферти удивленно вскинул брови. – Мы не жили, как женатые люди… Она совсем не знает мужчин.

– Но ты писал мне, что она работает в салунах.

– Да, она пела в салунах, и я думал то же самое о ней, что и ты, но она невинна, как младенец. В «Пинкертоне» мне говорили, что у нее не было мужчин, но я не поверил им, а сейчас верю. Не так трудно отличить неискушенную женщину от опытной.

– Может быть, ей нужны твои деньги? Форчен рассмеялся, обнажив белые зубы, и покачал головой.

– Здесь уж ты точно ошибаешься. У этой женщины есть несколько центов, впервые заработанных ею, но она не хочет, чтобы я тратил на нее свои деньги. Она вообще не хочет, чтобы я их тратил.

– Форчен, мне кажется, что ты не очень хорошо знаешь женщин. Я еще не встречал ни одной женщины, которая бы не хотела, чтобы на нее тратили деньги.

– Поведи ее в магазин и попробуй ей что-нибудь купить… Тогда ты увидишь, какая это будет битва. Мы долго ехали вместе, и она не хотела, чтобы я покупал сам какие-нибудь вещи; и только когда дело касалось Майкла, она смягчалась. Думаю, она бы разрешила мне скупить всю Луизиану для него, если бы я только мог.

– Ты совершаешь чертовски большую ошибку, – спокойно сказал Рафферти.

– Прибереги свои суждения до встречи с ними обоими. Они ходят в тряпье… Я попросил у Чентл одну из твоих рубашек. Все это время мне приходилось носить одни и те же три рубашки.

– Я напишу Кэлу. Дарси сейчас здесь и работает на меня. Он ушел из офиса по делам, но ему передадут, чтобы он ехал домой.

– Мне бы очень хотелось встретиться с Кэлом, но я чувствую необходимость быстрее отвезти Майкла в Атланту и наконец закончить наши мытарства. В его жизни было столько перемен. Они не переставали переезжать с места на место с тех пор, как она забрала его из приюта. Давайте устроим свадьбу завтра, а потом мы поедем в Атланту.

– Послезавтра. Ты не можешь лишить Чентл удовольствия устроить праздник, а мне хочется узнать моего племянника и встретиться со своим братом.

Форчен улыбнулся.

– Ну, хорошо. Послезавтра… Потом мы едем в Атланту.

– Ты не хочешь провести с ней первую брачную ночь?

– Нет, – равнодушно сказал Форчен.

– Тогда к чему заключать этот брак? Форчен пожал плечами.

– Наш брак – всего лишь формальность. Может быть, со временем что-нибудь изменится и мы станем друзьями…

– Я не понимаю тебя! Говоришь о муже и жене, а не о воскресном пикнике с первым встречным! Форчен…

– Уже достаточно сказано. Я женюсь на ней.

Рафферти пристально посмотрел на него.

– Хорошо. Хочешь оставайся здесь, будешь работать со мной.

– Спасибо. Но я поеду в Атланту и открою чугунолитейный завод. Перед отъездом я уже начал подумывать об этом. Если у тебя появится нужда в чугуне, обращайся ко мне.

– Ты писал мне о своих планах. И мне бы хотелось отговорить тебя и от возвращения в Атланту, и от женитьбы.

– Венгер приедет за Майклом. Чем скорее я вернусь, тем скорее произойдет наша встреча. А теперь расскажи мне о семье и о своем деле.

– Дело процветает. И если тебе понадобиться деловой партнер в твоем предприятии, я с удовольствием стану им.

– Бог мой, это прекрасно! Конечно же я хочу, чтобы мы работали вместе!

– Я доверяю твоим деловым качествам, – Раф говорил, улыбаясь брату. – Кроме того, я буду рассчитывать на тебя. Мое дело растет. Я перевожу хлопок, различные товары, зерно, кукурузу. Купил еще два корабля. На Юге сейчас бедствуют, но всю войну я держал контакты и рынки в Европе и Англии, так что торговля идет отлично. А что до моей семьи – дети растут очень быстро.

Форчен сел в кресло с высокой прямой спинкой, расслабился, и они заговорили о городе и о промышленности.

Через полчаса он наклонился вперед.

– Раф, мне нужно принять ванну и переодеться в чистую одежду, прежде чем я встречусь с кем-нибудь или выйду к обеду.

– Хорошо. Пошли, найдем моего племянника.

– А потом я вымоюсь. Почти все ночи нам приходилось спать на земле.

Они вышли в холл, и Форчен с восхищением посмотрел на картины и мебель. Когда они приедут в Атланту, он построит дом, но до этих пор он просто и не думал, каким хочет увидеть свое будущее жилище. Крутая лестница с резными перилами вела на второй этаж. Дом Рафа был большим, красивым и уютным.

Поднявшись по лестнице, Форчен посмотрел вниз, на морской пейзаж, висевший на стене. Широкий холл на втором этаже был залит ярким светом, проникавшим сквозь большие окна; дубовый пол блестел от лака. Из комнаты внизу доносился звонкий смех Чентл. Форчен еще никогда не слышал, как Клер смеется по-настоящему, но у них и не было причин для смеха.

Он представил Майкла Рафферти. Мальчик сидел на полу в детской и вместе с Даниэллой строил из деревянных брусочков домики, а Джэред сидел неподалеку от них и играл с лишними брусками.

Как только Раф сел на пол с детьми, Даниэлла тут же забралась ему на колени, обняла его за шею и откинула с лица локоны своих вьющихся светлых волос. Раф спокойно разговаривал с Майклом, и уже через несколько минут помогал им обоим строить деревянный домик, в то время как Джэред оперся на него, а затем вскарабкался ему на плечи.

Форчен наблюдал за поведением Рафа – он был хорошим отцом своим малюткам и очень любил их. О'Брайен увидел, как увлечен Майкл строительством, и подумал, как давно его сын уже мог бы играть с другими детьми. Наконец Раф поставил Джэреда на пол и поднялся.

– Я заберу от вас вашего дядю Форчена и покажу ему дом. Потом вернусь.

Даниэлла, поглощенная своими брусочками, кивнула головкой.

– Он очень красивый мальчик, – сказал Раф, когда они вышли в холл. – Вижу в нем породу О'Брайенов…

– Да. Он больше похож на меня, чем на Мерили. Мы рассказали ему о ней, и он знает, что Клер не его настоящая мать.

– Как он воспринял это?

– Он думает о Клер как о своей матери. Это вполне понятно, но придет время, и он захочет узнать побольше о Мерили.

– Занимай эту комнату, – сказал Раф, указывая на открытую дверь и вошел в шикарную спальню с высокими окнами, выходящими на юг. – За той дверью – ванна.

– Рядом с моей комнатой?

– Да. Ты не был в Новом Орлеане с тех пор, как мы въехали в новый дом. Я покажу тебе его после того, как ты примешь ванну.

– Я удивлен, что Чентл покинула свой дом на Вье Карре.

– Тот дом тоже остался, – с улыбкой сказал Раф. – Сейчас там живет ее кузина… Я подожду тебя внизу. Рад, что ты приехал.

– Кстати, мы поплывем на корабле до Апалачиколы, поэтому мне нужно купить билеты.

– Не нужно. У меня в порту сейчас стоят два корабля. Ты сможешь добраться до места на том, что поменьше.

– Спасибо. Я скоро спущусь.

Когда Раф вышел, Форчен оглядел элегантную спальню с атласными портьерами и кружевными занавесками на окнах, мягким шерстяным ковром на полу, резную кровать из розового дерева с высоким изголовьем, достающим почти до потолка. Сбросив рубашку, Форчен сел и наклонился, чтобы снять ботинки. Когда он начал расшнуровывать их, в голове всплыли возражения Рафа.

– Не женись на ней… ради всего святого… Все время, пока он мылся и курил сигару, он думал о доводах Рафа, всегда возвращаясь к одному и тому же решению. Другого выхода, кроме женитьбы, не было.

– Сэр, – послышался из-за двери чей-то голос.

– Войдите.

– Мистер О'Брайен прислал вам одежду. Я положу ее на кровать.

– Спасибо, Мэтью.

– Да, сэр.

Форчен встал, сжав сигару зубами. С него тонкими струйками стекала вода. Он насухо вытерся, вошел в спальню и обнаружил там полдюжины рубашек, пару брюк и пиджак. Зная щедрость Рафа, он с улыбкой взял одну из рубашек.

Одев белую полотняную рубашку, черные брюки и черный пиджак, Форчен спустился к Рафу на веранду, с которой открывался вид на сад, где росли магнолии и другие цветы, заполняя многочисленные клумбы. Впервые с тех пор как Форчен начал поиски Клер, он почувствовал себя спокойно и расслабленно…

Через несколько минут появился слуга с подносом, на котором стояли два бокала виски со льдом. Форчен взял бокал с холодным напитком.

– Сидя здесь, ты не знал, какая шла ужасная война… Не знаешь и то, что Юг сейчас переживает трудности Реконструкции. Бог знает как долго в Атланте продлится военное правление.

– Во время войны здесь тоже был не рай. Но, конечно, не так плохо, как в Атланте… Или других городах… К тому же большей частью меня не было в стране. Новый Орлеан теперь не тот портовый город, каким был до войны.

Легкий ветерок донес из сада сладковатый запах жимолости, и Форчен сделал еще один глоток.

– В Атланте полным ходом идет строительство.

– Я слышал, что янки вложили туда деньги. На Юге полным-полно «саквояжников». Я знаю пару людей с Севера, которые поместили свои деньги в дело в Атланте.

– Там дешевая рабочая сила, потому что много бывших заключенных, выгодное месторасположение, очень быстро строятся железные дороги.

– А, вот вы где, – раздался звонкий голос Чентл.

Форчен поднялся с кресла, когда невестка отошла в сторону, а на веранду вошла Клер. У Форчена перехватило дыхание, когда он увидел свою невесту.

ГЛАВА 12

Блестящие каштановые волосы Клер были разделены по центру и схвачены с двух сторон красными лентами. На ней было красное шелковое платье с достаточно низким вырезом, обнажавшим ее красивую, полную грудь. Короткие рукава, отделанные кружевами, оставляли руки открытыми. Клер направилась к Форчену. И в этот момент она показалась ему, как никогда, красивой в своем элегантном наряде.

Форчен неотрывно смотрел на нее, пока она не взглянула на Рафа, чем напомнила ему, что на веранде присутствуют и другие люди.

– Клер, я хочу познакомить тебя со своим братом, – сказал он, подходя к ней. – Это Рафферти. Раф, это моя невеста, Клер Драйден.

– Рад знакомству с вами, – радушно сказал Раф, когда Форчен взял руку девушки. Он уловил тонкий запах сирени и почувствовал ее ладонь в своей руке.

– Входи и садись. Ты выглядишь великолепно, – спокойно сказал Форчен, понимая, что заключил сделку более выгодную, чем ожидал вначале. Раньше он был настолько поглощен мыслями о ней как о матери Майкла, что мало обращал внимания на ее внешность. Форчен, конечно же, заметил, что она хорошенькая, но сегодня она была просто потрясающе красива.

– Спасибо, Форчен. Чентл была очень добра ко мне, и слава Богу, что мне не пришлось надеть ни одно из моих платьев!

– Когда мы приедем в Атланту, я куплю тебе много платьев.

Клер взглянула на Форчена, и ее пухлые губки расплылись в улыбке:

– Мне много не надо.

Она села на стул, и Форчен подвинулся ближе к ней, желая ощутить ее близость, сидеть рядом с ней, этим очаровательным созданием, смотреть на нее и наслаждаться.

Во время разговора о Новом Орлеане, о семье Рафа и его бизнесе О'Брайен украдкой бросал взгляды на Клер. Он смотрел на ее профиль, прямой нос, маленький подбородок, который в ответственные моменты мог быть вскинут, полные нежные губы, похожие на лепестки роз. Она, должно быть, добилась одобрения Чентл, а если нет, то Форчен обязательно об этом узнает. Он заметил ее обнаженную шею. «Интересно, есть ли у нее украшения?» – подумал Форчен и решил, что навряд ли. Но когда он взглядом скользнул ниже и остановился на мягких выпуклостях груди, то забыл об украшениях. Форчен отвел взгляд, сделал глоток коктейля и попытался уловить суть разговора, который прослушал, думая о Клер.

– Так вот где вы все! – раздался радостный густой голос, и Форчен, повернувшись, увидел входящего на веранду Дарси. Стройный и высокий, в белой рубашке и коричневых брюках, Дарси откинул со лба черную прядь волос, взглянул на Клер и потом направился к Форчену.

О'Брайен поднялся навстречу брату, раскрывая объятия, и крепко обнял.

– Я уже познакомился с моим племянником. Он – симпатичный маленький чертенок.

– Ты говоришь так, потому что он похож на тебя! – с улыбкой заметил Форчен. – Бог мой, ты все еще не перестаешь расти!

Клер посмотрела на двух братьев, очень похожих друг на друга. Дарси был немного выше Форчена, стройнее и моложавее, но глаза у них были одинаково изумительно голубыми. Девушку пугала встреча с семейством О'Брайенов, но после нескольких минут в обществе Чентл она расслабилась. Все были добры и гостеприимны, а от того, как посмотрел на нее Форчен, когда она вошла на веранду, у нее участился пульс. Много раз, выступая на сцене в салунах, она ловила взгляды мужчин, но взгляд Форчена был другим. В его глазах было все: и одобрение, и радость… «Возможно, мне не придется жалеть об ужасном воссоединении, на которое я пошел ради Майкла», – промелькнула мысль в голове Форчена.

Клер поняла, что он никогда не пожалеет об этом. Все больше открывая для себя будущего мужа, она была рада предстоящему бракосочетанию. Этим вечером Форчен выглядел таким красивым, что Клер едва удержалась от своих мыслей, когда Форчен обратился к ней.

– Клер, это наш младший брат, Дарси. Дарси, познакомься с моей невестой, Клер Драйден.

Дарси широко улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.

– Добро пожаловать в семью О'Брайенов.

– Спасибо. Вы все очень добры. И Майкл очень рад знакомству со своими двоюродными сестричкой и братиком.

– Сегодня вечером дети поедят пораньше, а потом мы устроим ужин для себя, – сказала Чентл после того, как Дарси сел на стул и вытянул ноги. – Сегодня четверг, а в субботу состоится ваша свадьба.

– Я планировал ее на пятницу, Чентл, – сказал Форчен.

Сморщив нос и сверкнув глазами, невестка замахала руками.

– Скажи ему, – улыбаясь, обратилась она к мужу.

Форчен посмотрел на брата, но тот только ласково улыбнулся и пожал плечами.

– Ты же знаешь Чентл. Она настояла, чтобы я послал телеграмму Кэлу. Я уже получил ответ: они с Софи приезжают завтра утром. Если ты сможешь подождать до субботы, у нас появится возможность встретиться всем вместе.

Клер взглянула на добродушно улыбающегося Форчена. Насколько он отличался от прежнего угрюмого и злого мужчины! Во время их путешествия он лишь иногда казался расслабленным или счастливым. От его улыбки стало тепло, но в то же время она насторожилась. Что произойдет, если она полюбит, а ее муж не ответит на ее любовь?

Он посмотрел на Клер.

– В субботу так в субботу. Ты согласна, Клер?

– Конечно, – ответила она, удивленная тем, что он спрашивает ее мнение. – Чентл уже попросила двух портных сшить для меня платье. Я пыталась отговорить ее…

– Уверен, что тебе это не удалось, – сказал Форчен, улыбаясь Чентл.

– Конечно, ей ничего не удалось. Я обожаю свадьбы… Как чудесно, что вы устраиваете ее здесь. Вам бы следовало задержаться у нас на недельку. Наши друзья с удовольствием устроили бы для вас вечеринки.

Форчен улыбнулся и покачал головой.

– Я не могу остаться на неделю. Так значит, Кэл приедет завтра?

– Да, и мы узнаем все о железных дорогах, которые принадлежат ему, – ответил Раф. – Он приезжал сюда месяц назад по делам.

– Почему бы тебе не остаться жить в Новом Орлеане? – спросил у Форчена Дарси.

– Планирую начать в Атланте свое дело – открыть чугунолитейный завод. Ты можешь приехать и работать у меня.

– Нет, не может, – с улыбкой возразил Раф. – Он мне нужен здесь.

– Посражайся за меня, и, может быть, я получу жалованье повыше, – сказал Дарси, подмигнув Клер. От того, что Дарси, так же как и все остальные, похоже, принял ее, девушку охватила такая радость, какую бы она почувствовала, если бы Форчен влюбился в нее. Она чувствовала его близость: руку, которая скользила по ее руке, пальцы, которые, словно невзначай, касались ее ладони, но он вел себя так, будто ничего не происходило.

Клер взглянула на живописную лужайку, показавшуюся ей после многих ночей, проведенных в лесу, райским уголком. Наблюдая за колибри, порхающей над высокими розовыми кустами, Клер почувствовала, как с каждым часом ее волнение ослабевает.

На веранду вышла служанка и объявила, что ужин готов. Форчен, рассмеявшись над чем-то, о чем ему говорил Раф, взял Клер под руку. Они прошли через гостиную и вошли в большую, с высокими потолками столовую. Накрытый стол сверкал хрусталем и серебром. Клер посадили по правую сторону от Рафферти, напротив Форчена.

Слуга дернул за шнурок подвешенного опахала, которое принесло в комнату освежающий ветерок. Раф разрезал индюшку с золотистой поджаренной корочкой, и они ели ее с золотистым ямсом, приготовленным в коричневом сахаре. Семья О'Брайенов очаровала Клер, ей не верилось, что она вошла в эту теплую, дружную семью, и что Майкл стал членом этой семьи.

На какое-то мгновение Клер овладело странное чувство беспокойства: она подумала, что Майкл по ее вине не мог долго познакомиться со своей семьей. Она виновато взглянула на Форчена, который радостно смеялся, обнажая свои белые зубы. Форчен тоже посмотрел на Клер, и она растерянно заморгала. Может быть, он догадался, о чем она думает?

– Как поживает твой друг Аларик? – спросила Чентл. – Он расстроится, что не попал на вашу свадьбу.

Форчен расплылся в широкой улыбке, опять сверкнув своими белыми зубами.

– Аларику нравятся сюрпризы. Он обратил свой взгляд на Клер.

– Покидая Атланту, я не думал, что вернусь туда с женой. Я пошлю ему телеграмму.

– Так же как и я не думала, что выйду замуж через месяц после того, как уеду из Натчеза. И не ожидала, что стану членом такой семьи, как ваша, – скромно добавила Клер.

– Мы обязательно должны показать вам Новый Орлеан, – сказал Раф.

– Я попытаюсь уговорить вас задержаться у нас подольше. Наши друзья устроят вечеринки – мы сможем провести один день в Бель Дестин, в доме моего отца, – объяснила Чентл Клер.

– Мы не можем оставаться надолго. Отложим вечеринки до нашего следующего приезда, – возразил Форчен, опять ослепительно улыбнувшись Клер.

Улыбка Форчена согрела ее сердце, и она не смогла не улыбнуться ему в ответ. Форчен был спокоен и весел. Он показывал себя с самой лучшей стороны. Клер редко видела его таким во время их путешествия. Останется ли он таким же, когда они покинут семью О'Брайенов и приедут в Атланту?

После ужина все вернулись на веранду. На улице уже стемнело, и воздух стал прохладным и свежим. Они сидели в темноте и говорили об Ирландии. В тишине раздавались голоса мужчин, иногда срывающиеся на громкий смех.

Чентл, зашуршав юбками, поднялась.

– Я оставлю вас. А ты, Клер? Когда речь заходит об Ирландии, эта троица может говорить до третьих петухов.

– Я пойду с вами, – ответила Клер, посмотрев на Форчена, наблюдавшего за ней.

Проходя по дому, девушка почувствовала себя благодарной Чентл. На последней ступеньке лестницы она остановилась и, обернувшись, слегка коснулась руки Чентл.

– Спасибо вам за то, что вы сегодня сделали для меня.

– Мне это доставило радость. Майкл – золотой мальчуган, и я счастлива, что ты выходишь замуж за Форчена.

– Он сделал это только ради Майкла, – застенчиво проговорила Клер, почувствовав себя так, словно она вошла в эту семью обманным путем.

– Форчен – отличный человек. Тебе не будет плохо с ним.

Клер глубоко вздохнула.

– Мы пошли на это, потому что я люблю Майкла, и он любит его, и никто из нас не может бросить его.

– Вам и не придется бросать его… Ты такая хорошенькая… Ты когда-нибудь любила?

Девушка посмотрела в темные глаза Чентл и покачала головой.

– Я плохо знаю мужчин. Или, если быть совсем правдивой, мне никогда не хотелось иметь ничего общего с мужчинами, которых я знала.

– Форчен совсем другой. Я буду молиться, чтобы любовь пришла к вам обоим, потому что так должно быть. Вы с Форченом должны создать хорошую семью. Он очень страдает из-за Мерили… И слава Богу, что он нашел Майкла и тебя, – Чентл обняла Клер. – Дай ему время. Любовь обязательно придет.

Клер улыбнулась, удивившись словам Чентл, но в душе она не могла представить себе, что любовь когда-нибудь придет к нему.

– Спокойной ночи, Чентл.

Клер, повернувшись, направилась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Впервые за все время скитаний у нее была своя комната. Она бродила по ней, трогала прекрасную мебель и думала о том, как повезло им с Майклом, что Форчен нашел их. Думая о Треворе Венгере, девушка выглянула в окно и посмотрела на яркую серебряную луну. Много ли неприятностей он доставит им, когда они приедут в Атланту? Разве теперь, когда у Майкла появились отец и мать, он сможет продолжать борьбу за возвращение мальчика?! Она вспомнила Форчена: «…он хотел убить меня…»

Смутное чувство тревоги на мгновение овладело ею. «Если с Форченом что-нибудь произойдет?.. – бродили тревожные мысли в ее голове. – Нет, он будет надежной опорой ей и Майклу и позаботится о них».

Клер повернулась и посмотрела на себя в зеркало, прикоснувшись к своему красивому красному шелковому платью. Чентл приподняла талию, и платье стало немного короче, но не настолько, чтобы казаться немодным или не по размеру. Вместо того чтобы увидеть свое отражение, Клер увидела лицо Форчена, когда он обернулся, чтобы поприветствовать ее на веранде. Если бы только она опять могла вызвать такой взгляд! Без сомнения, это был взгляд одобрения и восхищения. Образ Форчена стоял у нее перед глазами – искрящиеся голубые глаза, мужественное красивое лицо. Клер посмотрела на свое отражение.

Разглядывая себя, она наклонилась вперед: «Неужели ты влюбишься в мужчину, который, кроме Мерили, никогда никого не полюбит?»

Она покачала головой. Клер не думала, что влюбилась в Форчена, но ее тянуло к нему, и ей пришлось признать это. И чем больше она была с ним, тем сильнее привлекал он ее. Она опять покачала головой: «Берегись, Форчен О'Брайен давно потерял свое сердце, а теперь похитит твое».

Клер сморщила нос, вспоминая, как разговаривала с ним Чентл. Улыбаясь, она начала осторожно расстегивать крохотные пуговички на своем шелковом платье. Она задумалась над вопросом Форчена об интимной стороне их совместной жизни и почувствовала легкое возбуждение и в тоже время некоторую неуверенность. От мысли о возможности заняться с ним любовью ее сердце затрепетало. Но если ему захочется всего лишь удовлетворить свою похоть, она не пойдет на это.

Может быть, однажды, когда они лучше узнают друг друга, ее чувства изменятся. Клер раздевалась, мысленно возвращаясь к прошедшему вечеру, думая о дружбе трех братьев. Облачившись в ночную сорочку с легкими кружевами и оборками, она расчесала волосы и подошла к зеркалу. Клер опять посмотрела на свое отражение. Ей очень нравилось, как Чентл потрудилась над ее головой, и она надеялась, что за время пребывания здесь научится укладывать свои волосы в прическу, которая ей идет гораздо больше, чем просто коса или распущенные волосы.

Клер встала на низкую скамеечку и забралась на высокую кровать из розового дерева с пуховой периной. Какое блаженство спать на такой удобной кровати! Неожиданно она почувствовала, что ей не хватает Форчена. Она испугалась, осознав, что привыкла проводить ночи вместе с ним.

Следующий день до полудня она провела с Чентл и двумя портнихами. Затем вернулась на веранду, села и стала наблюдать, как носятся Майкл и Даниэлла, а следом за ними неуверенными шажками семенит Джэрел.

– Ему нравится здесь, – раздался густой голос, и появился Форчен. Он вошел на веранду, подошел к Клер и положил ей руку на плечо.

– Он безумно счастлив и играет так, как и следует играть шестилетнему ребенку. Я столько времени обращалась с ним как со взрослым человеком… Он всегда был только со мной или с женщинами, с которыми я работала. Здесь ему очень хорошо.

– Мы собираемся на вокзал встречать Кэла. Поедешь с нами?

Удивленная тем, что Форчен утруждает себя такими вопросами, Клер встала:

– Да, с удовольствием.

Форчен взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Его взгляд скользнул по розовому муслиновому платью, которое она надела.

– Боже мой, у Чентл столько платьев! Клер улыбнулась.

– Знаю, что тебе надоело видеть меня в одном и том же старом платье, но, когда мы уедем отсюда, мне снова придется одеть его.

– Сомневаюсь в этом. Кстати, прошлым вечером вокруг было столько народу, что у меня не было возможности сказать тебе, как ты великолепно выглядишь, Клер.

Клер посмотрела в его голубые глаза, пытаясь понять, что он чувствует к ней. К своей радости, она заметила, что все признаки злости исчезли.

– Спасибо, – сказала она, почувствовав, как потеплело на сердце от его комплимента.

Форчен направился к выходу.

– Мы уже выходим.

Клер вошла в дом и вместе с Форченом направилась к кабриолету, где их уже ждали Раф и Дарси. Чентл в ярком розовом платье стояла рядом. Она выглядела свежо и бодро, словно полуденная жара не действовала на нее. Форчен помог Клер сесть в экипаж, а потом забрался сам и сел рядом с ней.

– Я буду ждать вас здесь, – сказала Чентл, махнув им рукой, когда кабриолет тронулся. Рафферти правил повозкой, а Клер, сидя рядом с Форченом, чувствовала, как прикасаются друг к другу их плечи, как вздымается от ветра волнами ее юбка над ее длинными ногами.

Экипаж выехал на Вье Каррэ. Узкие кирпичные дома с балконами и широкими ставнями стояли всего лишь в нескольких футах от дороги.

– Дарси привезет с работы фургон. Мы встретимся с ним на вокзале, – сказал Раф. – Уверен, что они приедут, как минимум, с одним чемоданом. Но если Софи путешествует так же, как и Чентл, то наш фургон будет забит багажом, – добродушно добавил он.

На вокзале к ним присоединился Дарси, и они вместе стояли у платформы, вдыхая запах угля и железа. Клер представила себе Калеба таким же высоким, черноволосым и красивым, как и два его брата. Послышался гудок паровоза, и на задрожавшую платформу, замедляя скорость, в клубах пара подошел поезд. Братья двинулись к составу, а Клер наблюдала, как выходят пассажиры. С подножки вагона спрыгнул какой-то мужчина, и братья поспешили ему навстречу.

Этот брат оказался непохожим ни на кого из О'Брайенов. Калеб был ниже ростом, чем остальные О'Брайены, уже в плечах, и, в отличие от черноволосых братьев, у него были каштановые волосы, которые вились. Он был смуглокож.

Калеб обернулся и, обхватив красивую женщину с золотистыми волосами за талию, помог ей сойти на платформу. Когда Рафферти, а затем Форчен заключили ее в свои объятия, она рассмеялась, придерживая свою изящную шляпу. Затем повернулась к Дарси и крепко обняла его.

Все вместе они подошли к Клер, и Форчен, шагнув вперед, обнял свою невесту за талию.

– Клер, познакомься с моим четвертым братом, Калебом, и его женой Софией. Это Клер Драйден, моя невеста.

– Добро пожаловать в семью О'Брайенов, – сказал Калеб и, подойдя к девушке, слегка приобнял ее, а София улыбнулась ей.

– Поедем домой и там поговорим, – сказал Раф, поднимая дорожную сумку.

– Нам понадобится фургон. Не думайте, что это все вещи, которые взяла с собой Софи, – с улыбкой сказал Калеб.

– Стоит посмотреть, как они путешествуют, – чуть слышно произнес Форчен Клер.

Но не успела Клер ответить, как Форчен взял ее под руку, другой рукой обнял за талию Софи и повел их к кабриолету.

– Они наймут носильщика, чтобы донести ваши вещи, – сказал он. – Пойдем, София. Расскажи нам все новости Мемфиса.

– Мемфис растет… Через него проезжает много народа, который теперь направляется на Запад. Вы когда-нибудь бывали в Мемфисе, мисс Драйден?

– Нет, никогда, – ответила Клер, внезапно встревожившись. Она надеялась, что ей не придется в подробностях рассказывать о своей прошлой жизни. Интересно, как они поведут себя, если узнают, что она пела в салунах?

– Тогда скорее приезжайте к нам, Форчен, и мы покажем ей Мемфис.

– Замечательная идея, Софи. Как газета твоего брата?

– Все так же. У нее небольшой тираж, но время идет, и Джон меняется, а газета отражает его взгляды.

– Думаю, что на него оказал влияние Кэл, потому что Джон не такой уж ярый противник железных дорог, каким был раньше. Он даже теперь не так враждебно относится к виски.

– Это влияние О'Брайенов, – улыбнувшись, сказал Форчен, и она рассмеялась. Он помог ей сесть на переднее сиденье кабриолета, потом повернулся, посадил Клер на заднее сиденье и сел рядом с ней.

По дороге домой Клер сидела молча, слушая разговоры о Мемфисе и о железных дорогах Калеба, ощущая на себе руку Форчена, которой он обнял ее.

Весь оставшийся день до вечера она провела наверху вместе с Софией и Чентл. Софи оказалась такой же дружелюбной и гостеприимной, как и Чентл, только поспокойнее. Вечером, сидя за длинным обеденным столом, за которым собрались все О'Брайены, Клер почувствовала внезапную острую тоску. И Рафферти, и Калеб очень сильно любили своих жен, у девушки не возникло ни малейших сомнений в этом. Она опустила глаза в свою тарелку, аппетит вдруг исчез от сознания того, что их брак с Форченом – всего лишь условность. «Не жди любви, и ничто не ранит твое сердце», – мелькнула в сознании Клер услышанная где-то фраза. Но ей хотелось чего-то большего.

Пятница пролетела очень быстро, и наступила суббота.

Чентл и София все утро вертелись вокруг Клер, подготавливая ее к свадьбе. Наконец, они отправились в церковь; перед поездкой они зашли в маленькую пустую комнату, чтобы одеться.

– Я должна позаботиться о Майкле, – сказала Клер, когда София укладывала ее волосы.

– Ерунда! – отозвалась Чентл из другого угла комнаты.

Софи посмотрела на Клер в зеркало и засмеялась.

– Там все его дяди, и они займутся им.

– Я не ожидала такой суеты, – сказала Клер, наблюдая, как Софи аккуратно отделила локон и украсила его маленьким бутоном розы.

– Может быть, ты и не ожидала, – сказала Софи, – но Форчен знал, на что идет, когда привез тебя к нам.

– Моя свадьба отличается от ваших. Мы женимся только ради Майкла, но не по любви.

София удивленно открыла глаза и, немного помедлив, ответила:

– Все-таки это ваша свадьба, а такое событие бывает раз в жизни. Вы оба хотели этого.

– Да, хотели. Мне очень хотелось, чтобы мы поженились, потому что теперь я имею возможность остаться с Майклом.

– Тогда это будет необычная свадьба. Ты навсегда запомнишь ее, – сказала Чентл, подшивая подол свадебного платья. – Еще минутка, и все будет готово.

Клер наблюдала, как София аккуратно укладывала ее волосы буклями у висков и на макушке, украшая прическу бутонами роз. Незаколотые волосы каскадом падали на спину. Она знала, что никогда еще ее волосы не были уложены так хорошо, как теперь, и ей стало интересно, что подумает Форчен.

– Ну, вот… Все готово, – произнесла София, отступая и откидывая с лица свои светлые волосы.

– Вы обе так добры ко мне.

– Я обожаю свадьбы! – воскликнула Чентл, подавая Клер кринолин. Она одела корсет и тонкую батистовую сорочку, которую ей дала Чентл. К ней подошла служанка чтобы помочь одеть платье. Она осторожно подняла над ее головой кринолин, стараясь не коснуться прически Клер.

Потом настала очередь платья. Его помогали надевать все вместе. Клер дрожала от волнения и нервничала, она молила, чтобы Форчен не передумал и не пожалел о происходящем.

Когда служанка поправила белое атласное платье на плечах Клер и принялась застегивать пуговицы, девушка посмотрела на себя в зеркало и охнула. Лиф платья украшали вставки из тончайшего кружева и вышивка из маленьких жемчужин.

– Как красиво! – восхищенно прошептала Клер.

– И ты в нем очень красивая. Теперь наша очередь одеваться, – сказала Чентл и улыбнулась Клер. Она одела платье из нежно-голубого шелка, а София – розовое шелковое платье. Юбки их платьев зашуршали, когда они обе поспешно вышли из комнаты.

Наконец Клер была готова. В последний раз оглядывая себя в зеркало она услышала легкий стук в дверь и обернулась.

– Войдите.

Дверь открылась и на пороге появился Рафферти. Он окинул ее взглядом и улыбнулся. Раф выглядел великолепно в белой рубашке, черном френче и брюках.

– Ты готова?

– Да, – ответила Клер. Ее волнение росло. Очень скоро она станет миссис Форчен О'Брайен, членом его семьи, мачехой Майкла. Рафферти взял ее за руку.

– Клер, ты выглядишь прекрасно!

– Спасибо.

– Клер, – сказал он, направляясь к выходу и задерживаясь в дверях, – дай Форчену время. Он, может быть, изменится.

С чувством глубокой тоски Клер посмотрела в глаза Рафферти.

Неужели он догадывается, как совсем еще недавно Форчен ненавидел ее? Она кивнула головой.

– Независимо от того, изменится он или нет, я счастлива, потому что могу быть с Майклом. Этого достаточно для меня.

– Однажды Майкл вырастет и станет взрослым… А у вас с Форченом все впереди… Ваша жизнь не закончится, когда мальчик станет мужчиной.

Она кивнула головой.

– Твой брат достаточно ясно объяснил мне, что он чувствует, – Клер посмотрела в голубые, такие же, как у Форчена, глаза Рафферти. – Ну, пошли?

ГЛАВА 13

Когда они спускались по холлу к нартексу,^[2] внимание Клер привлек гул голосов, доносившихся из церкви. Храм был заполнен людьми, и все они пришли, чтобы увидеть ее. Заиграла музыка, и вместе с мелодией органа волнение девушки усилилось. Пока собравшиеся, повернув головы к входу, ждали, по проходу вдоль рядов в сопровождении Софии прошла Чентл. Рафферти дернул Клер за руку, и они пошли к двери.

Церковь утопала в море ярких красок и черных френчей. Людей оказалось гораздо больше, чем ожидала Клер, хотя она должна была предположить, что у Рафферти и Чентл очень много друзей. Из разговоров с Чентл Клер узнала, что на торжество придут всего несколько друзей и одна семья, но теперь она поняла, что Чентл обожает различные праздники и свадьбы и не упускает возможности устроить их.

В следующий момент Клер забыла обо всем на свете. На другом конце прохода она заметила Форчена. Он был потрясающе красив в белой рубашке, белом галстуке, в черных брюках и френче. Ее охватило острое чувство благодарности Форчену за то, что он берет ее в жены. А затем это чувство сменилось неожиданной тоской – ведь на самом деле он не хотел на ней жениться.

С Форчена Клер перевела взгляд на Калеба и Дарси, стоящих рядом. А потом она увидела Майкла, он сидел в первом ряду. Она почувствовала, как подкатывается к горлу комок, когда Майкл улыбнулся ей. Его черные волосы, аккуратно причесанные перед торжеством, уже растрепались, а темные глазенки радостно сверкали. Он поднял свою маленькую ручку и слегка помахал ею, а она незаметно ответила ему.

Когда музыка заиграла громче, собравшиеся поднялись, и Клер в сопровождении Рафферти медленно двинулась по проходу, не видя ничего, кроме глаз Форчена, неотрывно глядящих на нее. Опять она заметила восхищение в его взгляде и почувствовала себя лучше.

Когда они подошли к алтарю, Рафферти передал Клер Форчену, вложив ее холодную ладошку в теплую руку брата. Стоя перед алтарем рядом с Форченом, Клер произносила клятву.

– … любить, уважать, повиноваться, – торжественно повторяла она, всем сердцем чувствуя, что постарается не разочаровывать своего мужа.

Когда Форчен своим баритоном произнес те же слова, она посмотрела в его глаза, страстно желая, чтобы все, что он сказал, случилось на самом деле. Церемония длилась долго; они вставали на колени, молились, затем опять поднимались. Наконец священник с намечающейся лысиной посмотрел на них обоих, и Форчен крепко сжал ладонь Клер.

– Объявляю вас мужем и женой.

От этих слов сердце Клер затрепетало: «Майкл теперь мой сын!» Она повернулась к своему мужу и, охваченная чувством благодарности, посмотрела в его голубые глаза. Форчен с торжественным выражением на лице наклонился к Клер и, едва касаясь ее губ, поцеловал. Улыбаясь, он взял ее под руку, и они поспешили по проходу к выходу из церкви.

Как только они сели в экипаж, чтобы поехать к Рафферти, Форчен махнул рукой Майклу, приглашая его ехать вместе с ними. Когда мальчик уселся между Клер и Форченом, кабриолет тронулся. Глаза Майкла сияли, одной рукой он держал под руку Клер, а другой – Форчена.

– Теперь у меня есть мама и папа! – сказал малыш, улыбнувшись Клер, а потом – Форчену.

– Правильно, Майкл, – поддержал его Форчен, улыбаясь своему сыну. И даже если он чувствовал сожаление или печаль, то не показывал этого. Он посмотрел поверх головы Майкла в глаза Клер, и у нее перехватило дыхание. Он был таким красивым и так любил Майкла!

Все гости собирались в доме Рафферти. Люди прогуливались по лужайке, ходили по дому, и почти сразу, как только новобрачные прибыли, Клер разлучили с Форченом. И только позже, когда она проходила мимо библиотеки и заглянула туда, увидела его. Форчен и Рафферти беседовали. Каждый держал в руке бокал виски. Муж стоял к ней спиной, а брат хмуро смотрел на него. Клер направилась дальше, понимая, что они о чем-то спорят.

В библиотеке Форчен пересек комнату и, подойдя к окну, посмотрел на ярко-желтые цветы пушницы и ряды белого и пурпурного космоса. Он водил пальцами по краю бокала.

– Отвези ее в отель, – настаивал Раф. – Представь вашему браку хоть малейший шанс, вместо того чтобы сегодня же вечером отправляться в Атланту.

– Я же говорил тебе, что не люблю ее, и она знает об этом. И я спрашивал ее об интимной стороне нашего брака… Сказал ей, что это возможно, но она ответила: «Нет».

– Бог мой, Форчен! А что ты хотел от нее услышать?!

Он отвернулся от окна и посмотрел на своего брата, чувствуя, что начинает раздражаться.

– Я не намерен лгать ей. Она знает, что я не люблю ее.

– Она красивая женщина и очень любит Майкла.

– Ты должен знать, что для мужчины просто красивая женщина и женщина, которую он любит, – не одно и то же. Если бы тебе пришлось жениться из-за ребенка во второй раз, ты бы, может быть, понял это.

Рафферти провел рукой по волосам.

– Это не мое дело, но, по-моему, ты обманываешь и себя, и эту прекрасную женщину. Если бы ты перестал жить прошлым, тебе бы удалось начать прекрасную, новую жизнь. Клер – удивительная и красивая женщина.

Форчен искоса посмотрел на Рафа.

– Давно ли ты знаешь ее, а, Раф? – сухо спросил Форчен.

– Мы знакомы с ней уже несколько дней, и Чентл с Софией провели с ней достаточно много времени. Я видел ее отношение к Майклу. И каждый скажет тебе, что она – великолепная женщина.

– Да, это бесспорно, – Форчен посмотрел на бокал с виски у себя в руке, поднял его и медленно выпил, чувствуя жжение внутри. Он посмотрел на Рафа. – Я не могу любить ее только потому, что она красива и хорошо относится к Майклу. В моем сердце нет любви, а ты знаешь, что в любви не всегда присутствует логика. Любовь нельзя придумать себе только для того, чтобы твоя жизнь стала сносной.

– Черт возьми, ты бы мог ей дать больше, чем даешь на самом деле.

– Она более чем довольна. Спроси у нее.

– К чему? Я и так вижу. Но однажды в ее жизни появится мужчина и уведет ее у тебя, и тогда ты пожалеешь, что столько времени оставался слепым.

Сдерживая раздражение, Форчен с легким стуком опустил свой бокал на стол.

– Сегодня мы уезжаем в Атланту. Он направился к двери.

– Майкл уже собрался и готов к путешествию. Спасибо за все. Я поговорю с Чентл. Хорошо, что вся семья собралась вместе, но мы и так пробыли у вас гораздо больше, чем я рассчитывал.

– Ты знаешь, чего хочешь. Форчен, дай ей шанс.

Форчен слегка кивнул головой и пожал руку Рафферти.

– Спасибо. Я заберу их, и мы поедем. Направимся в Атланту.

– Я приеду к тебе справиться о своих вложениях. А ты давай о себе знать.

– Еще раз за все спасибо.

Форчен, выйдя из комнаты, направился за Клер и Майклом.

После долгих объятий и поцелуев, обещаний приехать в гости они наконец сели в кабриолет, которым правил один из слуг. Как только они отъехали от крыльца, Клер обернулась и посмотрела на дом. Над ним сияло яркое послеполуденное солнце. «Неужели это недолгое безоблачное счастье больше никогда не повторится в моей жизни?» – подумала Клер.

Она взглянула на своего мужа. И с каждым оборотом колес он, казалось, становился похожим на прежнего угрюмого и жестокого Форчена О'Брайена.

По дороге в порт он сидел молча, а Майкл непрерывно разговаривал с ней. Когда подъехали к оживленному доку, Майкл при виде кораблей пришел в дикий восторг.

– Посмотрите, какие они большие!

– На одном из них ты поплывешь, и я попрошу, чтобы тебе позволили постоять у штурвала, – пообещал Форчен.

– Здорово! – радостно воскликнул он. – Мама, посмотри, какой он огромный.

Паруса были спущены, канаты привязаны, а вокруг стояли люди, следившие за погрузкой бочек.

– Пошли, – сказал Форчен и направился по трапу на палубу корабля. Под ботинками скрипели доски трапа. От легкого ветерка позвякивали фалы, над водой, не переставая, кружили чайки и пронзительно кричали. Слуга поднял на борт чемодан, и Клер подумала о платьях, подаренных ей Чентл, не зная, заметит ли их когда-нибудь Форчен. Предстоящее путешествие на корабле приводило Майкла в неописуемый восторг. Однажды, когда мальчик был совсем крошечным, он плыл на корабле, но он не мог помнить этого.

Они спустились вниз, и им показали их каюту, а рядом – каюту Майкла. Клер окинула взглядом узкое помещение: скромная обстановка, небольшая простая кровать – и поняла, что им придется спать вместе.

– Мы с Майклом подойдем к капитану, и мальчик посмотрит, как готовят корабль к отплытию, – сказал Форчен.

Клер кивнула, и они вышли из каюты. Она посмотрела в овальное зеркало, прикрепленное к стене, на свое отражение в свадебном наряде. Клер осталась одна, ее муж вместе с сыном ушли на верхнюю палубу. И опять ею овладела тоска. Как ей хотелось, чтобы этот брак был заключен по любви! Клер принялась расстегивать пуговицы на спине, но тут же решила, что придется подождать Форчена, потому что она не сможет дотянуться до всех пуговиц.

Она почувствовала, что корабль сдвинулся от причала, под ногами скрипнул пол. Поспешно застегнув платье, Клер приподняла подол юбки и пошла на верхнюю палубу. Паруса уже были подняты, по палубе сновали матросы. Форчен и Майкл стояли на носу судна и наблюдали, как корабль выходит из гавани. Ветер трепал их волосы.

Клер подошла к борту, взялась за поручень и посмотрела на шпиль церкви, где она обвенчалась, на деревья и крыши домов Нового Орлеана – города, который навсегда останется в ее памяти как воспоминание о самом счастливом времени ее жизни. Она перевела взгляд на мутную, бьющуюся о борт корабля воду Миссисипи и почувствовала страх перед неизвестной, ожидающей ее впереди жизнью.

Клер подняла голову и, отыскав глазами Майкла, успокоилась. Малыш всегда избавлял ее от страхов перед будущей жизнью с Форченом. Стоило Клер лишь взглянуть на него, и она понимала, какой счастливой сделал ее брак с Форченом О'Брайеном.

Ей в лицо дул легкий приятный ветерок. Клер отошла от борта, но, когда корабль изменил слегка курс, снова припала к поручням. Атланта, штат Джорджия… За время скитаний она никогда не бывала там. Клер слышала, что во время войны город был сожжен, и попыталась представить себе дом Форчена, если у него вообще был дом с тех пор, как он уволился из армии.

За доками начинались пыльные насыпи, поросшие высокими кипарисами, стволы которых обросли мхом.

Форчен оторвал взгляд от реки и посмотрел на Клер. Она стояла у бортика, придерживая подол свадебного платья, ветер трепал ее волосы, от прически не осталось и следа.

– Ты вымочишь платье.

Она повернулась к нему и посмотрела на него своими большими карими глазами, от которых нельзя было оторвать взгляд.

– Мне нужна твоя помощь, я не могу расстегнуть все пуговицы.

– Я отведу Майкла к капитану и спущусь вниз помочь тебе.

Он ушел, взяв мальчика за руку. Клер услышала радостный от возбуждения голос ребенка, но не могла понять, что он говорит: дул сильный ветер, а они были слишком далеко от нее.

Клер бросила прощальный взгляд на Новый Орлеан, и спустилась в каюту. Через несколько минут вошел Форчен и, казалось, занял собой все крошечное пространство помещения.

Он начал снимать френч.

– Позволь, я разденусь, – сказал Форчен, развязывая галстук. Затем он взял со стола бутылку шампанского. – Поздравляю от моего брата.

Пробка с выстрелом выскочила из бутылки, и Клер ждала, глядя, как он разливает шампанское. Когда пена осела, он взял бокалы и, протянув один ей, хмуро посмотрел на нее.

– За удачный брак.

Чокаясь с Форченом, Клер подумала, что он, должно быть, уже раскаивается, потому что его голос не казался счастливым.

Форчен залпом осушил бокал и отошел от Клер, чтобы снова налить шампанского. Клер пила пузырящийся напиток и с волнением наблюдала за Форченом. Он подошел к ней.

– Повернись, я расстегну тебе пуговицы.

Клер повернулась к нему спиной и почувствовала, как его пальцы касаются пуговиц. Когда платье было расстегнуто, Клер стало прохладно, но она ощутила на своей коже ласковое прикосновение теплых пальцев Форчена.

О'Брайен, не отходя от Клер, крутил пуговицы и, несмотря на отчаяние, охватившее его, когда он вспомнил свадьбу с Мерили, в нем проснулось желание. У Рафферти он выпил бренди, и оно затуманило его сознание. Расстегнув длинный ряд крошечных жемчужных пуговичек, он увидел гладкую, словно атлас, узкую спину девушки. Локоны ее длинных каштановых волос спадали на плечи, разделяясь у затылка, обнажали ее красивую шею. Форчен смотрел на Клер и ему хотелось прикоснуться к ней. Она была сказочно красива и влекла к себе.

Руки Форчена задрожали – его охватило страстное желание. Талия Клер была тонкой и узкой, что ее легко можно было обхватить пальцами. Его взгляд скользнул по сорочке и кружевам корсета. Форчен опять посмотрел на ее затылок и, наклонившись, слегка коснулся его губами.

Девушка немного отстранилась, но не остановила его. О'Брайен целовал ее шею, ощущая мягкое прикосновение ее шелковистых волос. Он развернул Клер и, обняв за талию, прижал к себе. Ее руки уперлись в грудь Форчена. Сердце неистово забилось. Клер, подняв глаза, посмотрела на мужчину: его взгляд был прикован к ее губам. Он еще крепче обнял девушку и прижал к своей груди. Ее руки скользнули по рукам Форчена. Он опустил голову и коснулся теплыми манящими губами ее рта. Она разомкнула губы и почувствовала у себя во рту его язык, медленно скользящий по ее нижней губе. Клер застонала от удовольствия, еще крепче обняла Форчена и почувствовала его упругую возбужденную плоть.

Голова закружилась, все мысли исчезли. О'Брайен приспустил с одного плеча Клер ее свадебное платье. Она запротестовала, когда его рука скользнула к обнажившейся груди, но его пальцы начали ласкать сосок. По телу Клер разлилась теплота, она почувствовала жжение внизу живота. Ей казалось, что она начинает таять в этих сильных мужских руках. Она опять негромко застонала, но губы Форчена накрыли ее рот и заглушили стон.

О'Брайен потянул за второй рукав платья, и оно, плавно заскользив вниз, обвило талию Клер атласным облаком. Он слегка отстранился от нее, лаская ее груди: его рука обхватила упругую грудь, а большой палец гладил сосок. Страсть проснулась в Клер. В возбуждении она начала прижиматься к его бедрам. Девушка еще никогда не испытывала на себе любовь мужчины, но то, что она почувствовала в этот момент, было несравнимо с ее представлением о сексе. Прикосновения Форчена туманили ее сознание, ей хотелось, чтобы он продолжал ласкать ее и никогда не останавливался. Она обвила его шею руками и всем телом прижалась к нему, просунула свой язык в рот Форчена и коснулась его языка, испытывая головокружительные ощущения.

Форчен наклонил голову и обхватил губами ее сосок. Клер вскрикнула от наслаждения и вплела пальцы в его волосы. Он взялся кончиками пальцев за тонкий атлас и потянул его вниз. Платье, скользнув по бедрам, с шуршанием упало на пол. Сердце Клер неистово колотилось, перед глазами все плыло, когда Форчен ласкал ее.

Клер взглянула на Форчена – он пристально смотрел на ее грудь, его взгляд был полон страсти и желания. И она поняла, что слишком легко позволяет ему овладеть собой. В его сердце нет любви. Он ласкает ее так, как ласкал бы любую другую испорченную женщину.

Эта мысль терзала сердце Клер. Ведь ей хотелось получить от него гораздо больше. Она почувствовала, что если сейчас уступит его желанию, то потом уже никогда у нее не появится возможности завоевать его уважение, а может быть, и его любовь.

– Форчен, – тихо сказала она.

Клер замолчала и, наклонившись, взяла платье и натянула его до талии.

– Форчен, мне не хочется, чтобы это произошло между нами таким образом. Мне необходимо, чтобы было что-то большее.

О'Брайен поднял ресницы и посмотрел на нее. Его взгляд был таким страстным и жаждущим, что Клер испугалась, что он возьмет ее силой.

– Мне необходима любовь, – прошептала она, отступая от него. – Мы ведь уже говорили об этом.

Ей хотелось увидеть в его глазах то нежное выражение, которое он иногда дарил Майклу, или ту нежность на лице, с какой он общался с братьями.

Но вместо этого Форчен глубоко вздохнул, его широкая грудь высоко поднялась.

– Хорошо, Клер. Я обещаю тебе ничего не делать против твоей воли…

Он развернулся, и Клер с болью почувствовала, что О'Брайен отступил. Она все еще была возбуждена, и ей хотелось, чтобы Форчен все так же обнимал ее. Клер жаждала его поцелуев, его ласки, его присутствия рядом предстоящей ночью.

Форчен выпил следующий бокал шампанского и подошел к двери.

– Я поднимусь наверх.

Как только он ушел, Клер ощутила себя покинутой и одинокой. Она скрестила на груди руки и подумала о том, что станет с ее независимой жизнью: «Неужели я уже влюбилась в своего мужа?.. Влюбилась в человека, который достаточно ясно дал мне понять, что никогда не полюбит меня?»

Чувствуя себя одинокой, охваченная тревожными мыслями, Клер закрыла глаза и попыталась представить, каким будет ее брак с Форченом. Можно позвать его назад, отдаться ему, но это не принесет ничего, кроме пустоты. К тому же после этого он может подумать, что она не многим лучше продажных женщин.

Клер тяжело вздохнула.

– Я люблю его, – раздался в пустой каюте ее тихий шепот. – Я люблю его, а он никогда не ответит мне любовью.

Она сняла кринолин, нижнее белье и переоделась в белую хлопчатобумажную ночную сорочку, подаренную ей Чентл. Клер не хотела оставлять красивое свадебное платье на виду: оно постоянно напоминало ей, что Форчен не любит ее. С щемящим чувством она аккуратно сложила платье.

С мыслями о Форчене Клер легла на кровать и почувствовала, что ей тесно на этом крошечном пространстве. Вопрос за вопросом вспыхивал и угасал в ее возбужденном сознании: «О чем думает сейчас Форчен? Может быть, он сожалеет о случившемся? Или он смирился с их сделкой? Думает ли он о ней?»

Она смотрела на деревянный потолок каюты и размышляла о том, что, кроме Майкла, может принести им счастье. Клер села в кровати и посмотрела через иллюминатор на широкую реку.

Летом по вечерам темнело поздно. Клер поднялась и, порывшись в чемодане, извлекла из него свое нижнее белье, платье из тонкой розовой кисеи с глубоким вырезом, отделанным кружевами, короткими рукавами и юбкой с рюшами.

Форчен оперся о поручни и подставил свое лицо прохладному ветерку. Он переживал из-за Клер, но никак не мог забыть последней клятвы, произнесенной на могиле Мерили. Тогда ему казалось, что они останутся верны друг другу. Неужели это все было всего лишь год назад?

Он наблюдал, как садится солнце за горизонт, окрашивая бурую поверхность воды оранжево-золотистыми красками. О борт корабля, набиравшего ход, бились пенистые волны.

…Клер – прекрасная женщина и достойна большего, но он не может притворяться, что любит ее. Он очень сильно хотел ее… Она красива, невинна, легко отзывается на его ласки… Он мог бы соблазнить ее, но она из тех женщин, которым нужна любовь. Если он овладеет ею сегодня вечером, завтра, и так будет повторяться постоянно, она захочет любви. Любви, которую он не может ей дать. И тогда их отношения станут еще хуже, чем они есть теперь.

Сейчас никто из них не влюблен, и поэтому Клер не обидится, если он не будет с ней спать. Форчен глубоко вздохнул; его тело не подчинялось разуму. Напрасно он пытался избавиться от образа Клер. Перед глазами стояли ее бледные груди, которые он ласкал загорелыми руками… Тело Клер было таким нежным, что ему хотелось слиться с ней воедино.

Форчен застонал. Ему хотелось поскорее прибыть в Атланту, где он сможет все внимание уделять работе и Майклу. Придется найти любовницу, какую-нибудь женщину, спокойную, неболтливую и не сплетницу. Если он не найдет любовницу, то однажды ночью соблазнит Клер, потому что она – очень привлекательная женщина. А если это произойдет против ее воли, им обоим придется пожалеть о случившемся.

Форчен повернулся и направился к рубке капитана. Ему хотелось найти кого-нибудь, чтобы поговорить и попытаться забыть о Клер, не представлять, как она сейчас лежит на кровати в их каюте с рассыпавшимися по подушке волосами, без корсета и кринолина.

До него донесся радостный, оживленный голос Майкла.

– Майкл? – спросил Форчен, глядя на своего сына и капитана Смита; они стояли у штурвала. Капитан обернулся, его лицо было красным, а из-под фуражки выглядывала прядь светлых волос.

– Мне разрешили подержать штурвал! – громко воскликнул мальчик. – И капитан Смит рассказал мне о путешествиях на корабле вокруг света.

– Замечательно. Надеюсь, ты поблагодарил его?

– Он отличный парень, – сказал Смит.

– Пойдем, Майкл, на палубу и не будем мешать капитану управлять кораблем.

– У вас замечательный парнишка, полковник О'Брайен, – с легким датским акцентом сказал капитан. – У меня есть сын, и он так же, как и Майкл, обожает море. Оставьте его со мной.

Форчен неохотно кивнул и вернулся на палубу. Он пришел за Майклом, когда уже почти стемнело, и солнце село за горизонт.

– Пойдем. Посмотрим, что на самом верху корабля.

– Хорошо, сэр, – радостно воскликнул мальчик. – Спасибо, сэр, – поблагодарил он капитана, и Смит широко улыбнулся Майклу в ответ, обнажив свои белые зубы.

– Ты станешь отличным моряком, Майкл. С восторженной улыбкой на лице мальчик шел рядом с Форченом, который направлялся к мачтам.

– Если хочешь, можешь залезть невысоко, а я помогу тебе забраться, – сказал он.

– Конечно, хочу!

Форчен поднял Майкла и помог ему дотянуться до канатной лестницы, ведущей на мачту. Мальчик полез первым, а Форчен – после него, чтобы в случае, если он оступится, подхватить его. Майкл ловко и проворно взбирался по вантам, не испытывая страха от высоты, что очень порадовало Форчена.

– Ну, хватит, – сказал О'Брайен, потому что они поднялись достаточно высоко, и Майкл мог обозреть речной простор.

– Ух ты! Это океан?

– Это еще пока Миссисипи. В этом месте она просто становится шире, а потом мы войдем Гольфстримское течение. Там затонул наш корабль, когда я вместе со своими братьями возвращался из Ирландии. В ту ночь утонула твоя бабушка, моя мама.

– Ваша мама? – погрустнев, переспросил Майкл, пристально посмотрев на Форчена. Ветер трепал его волосы.

– Да. Я оказался вдали от твоих дядей, и всех нас подобрали разные корабли. Поэтому мы вышли на берег в разных местах. Но теперь мы собрались все вместе.

– Вы были с кем-нибудь из них?

– Нет. Вместе оказались только дядя Калеб и Дарси. Я был один и дядя Раф тоже. Он вышел на берег в Новом Орлеане, а позднее туда прибыли и все остальные. Я обосновался в Балтиморе…

Форчен взглянул вниз и увидел Клер. Она стояла на палубе и смотрела на них. На ней было розовое платье без кринолина. От ветра подол платья плотно прижался к ее стройным ногам. Она стянула сзади волосы розовой лентой, и Форчен вспомнил, как совсем еще недавно держал ее в объятиях, ласкал ее нежное тело.

Клер внимательно посмотрела на них. Форчен подумал, что она, должно быть, беспокоится из-за Майкла.

– А вон и Клер. Пойдем вниз, Майкл.

– Да, сэр. Папа, а завтра мы заберемся на самый верх?

Форчен посмотрел на небо, затем перевел взгляд на мальчика. Он вопросительно смотрел на него.

– Да, мы заберемся на самый верх, вон в то «воронье гнездо», – ответил Форчен, указывая на наблюдательный пост на верхушке мачты.

– Я хочу рассказать об этом маме.

Они спустились вниз, и О'Брайен, подхватив мальчика, поставил его на палубу и посмотрел вверх. От ветра несколько прядей ее волос выбились из-под заколок. Форчен уловил дурманящий запах жимолости, исходивший от ее кожи.

– Мама, мы завтра заберемся на самый верх.

– Хорошо, Майкл. Но только при условии, что ты подождешь папу и будешь очень осторожен.

– Ты тоже можешь пойти!

Клер засмеялась, и в этот момент Форчен понял, что радуется она по-настоящему только в присутствии Майкла. Она покачала головой.

– Майкл, платья не предназначены для того, чтобы лазить по мачтам.

– Ты можешь взять брюки у папы.

Клер улыбнулась и посмотрела поверх его головы на Форчена.

– Готов услужить, – со смешком ответил он.

– Спасибо, не надо. Майкл, предоставляю лазанье по канатам тебе и твоему папе.

Форчена слегка удивило, что Клер не возражала. Стоя на палубе у бортика, она казалась очень взволнованной. Неужели она уже полностью доверяет ему?

Они все вместе подошли к борту. С наступлением темноты над водой появился серебряный диск луны.

Наконец Майкл успокоился, Клер взяла его за руку и повела в каюту. Вернулась она нескоро, но, возвратившись, встала у борта рядом с Форченом.

– Это его второе путешествие на корабле. Первое было, когда я убежала из дома. Он был очень хорошим малышом, спокойным и счастливым…

Форчен повернулся и, облокотившись на поручень, посмотрел на Клер.

– А когда за ним начали охотиться? Клер молча посмотрела на воду.

– Я высадилась в Новом Орлеане и получила место в магазине одежды. Пока я шила, Майкл мог находиться со мной. Сняла небольшую комнатку, и мы прожили там несколько месяцев… Однажды днем я обнаружила, что какой-то человек наблюдает за магазином. Еще днем раньше я заметила его на другой стороне улицы. Без видимых причин у меня на душе стало тревожно. Я вынесла Майкла через черный ход, вернулась в свою комнату, собрала вещи и села в поезд до Виксбурга. В Виксбурге я впервые стала работать в магазине дамских шляпок и очень полюбила эту работу. И опять я увидела того человека у магазина, и опять убежала… Так начались наши скитания.

– Тебе, наверное, постоянно приходилось оглядываться назад?

– Да, такова цена за мой поступок. Одно время мы жили в Сент-Луисе…

– Почему ты не вернулась на Восток, в какой-нибудь большой город?

– Я думала, что жить там сложнее. К тому же я была молода и напугана.

– Продолжай, я прервал тебя… – спокойно сказал Форчен.

– В Сент-Луис я приехала с тремя тысячами долларов, которые мне удалось скопить, и там я открыла счет в банке. Позже я перевела их на Север, на свой счет. А все остальное тебе известно.

Они стояли молча. Клер не знала, о чем думает сейчас Форчен. Может быть, он осуждает ее за все, что она сделала? Наконец она повернулась к нему.

– Стало очень прохладно…

– Там есть стулья, – сказал Форчен, указывая на простые деревянные кресла, стоящие на палубе. Он взял ее за руку, едва касаясь ее пальцев, и повел к ним. Клер почувствовала легкое, едва ощутимое прикосновение его руки. Она расположилась в деревянном кресле, Форчен сел рядом.

Дул свежий, прохладный ветерок. Тишину нарушал только шум волн, бьющихся о борт корабля. Через несколько минут Клер уже дремала.

Наслаждаясь прохладой, О'Брайен смотрел на звезды и думал о семнадцатилетней девушке, у которой на руках был маленький ребенок. Ей пришлось одной содержать его и защищать от охотившихся за ним людей. Форчен взглянул на Клер. Она слегка склонила голову набок, ее длинные черные ресницы лежали на щеках. Он встал и взял ее на руки. Она казалась легкой, словно пушинка, хрупкой, нежной и теплой.

В каюте Форчен положил Клер на кровать, снял с нее туфли и провел рукой по ее узким щиколоткам.

О'Брайен повернулся и вышел из каюты. Он направился на палубу и, сев на стул, начал думать об Атланте и своем новом бизнесе. Форчен построит новый красивый дом и не позволит Тревору Венгеру даже приблизиться к Майклу.

Наконец Форчен откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и заснул.

* * *

Через несколько дней они пересели на корабль поменьше, следующий вверх по реке в Чатакучи, штат Флорида. Там Форчен купил фургон, на котором они отправились в Атланту.

Поздно вечером они остановились переночевать в Дональсонвилле. В двухэтажном отеле Форчен снял две соседние комнаты. После того как Майкл заснул в своей комнате, он вернулся в их с Клер номер. Она посмотрела на него.

– Теперь Тревор Венгер уже наверняка узнал, что Гарвуд мертв. По-моему, небезопасно оставлять Майкла одного. Его дед мог послать за ним еще кого-нибудь.

– Теперь Тревор Венгер поймет, что мы возвращаемся в Атланту. Думаю, ему уже известно, что мальчик со мной. Нет причин для беспокойства, но я на всякий случай запер дверь в комнату Майкла. Мы услышим, если он позовет нас.

В комнате Форчена и Клер стоял умывальник, кресло-качалка и одна кровать. О'Брайен беспокойно ходил по комнате. Рукава его рубашки были высоко закатаны и верхние пуговицы расстегнуты. Он открыл сумку, которую взял с собой в номер, достал нож и засунул его за голенище ботинка. Потом заткнул за пояс маленький пистолет Клер, накинул китель и повернулся к ней.

– Клер, я уйду из номера. Здесь душно, а еще нескоро собираюсь ложиться… Пойду сыграю партию в карты.

Клер кивнула и посмотрела ему вслед. «Может быть, он пошел попытать счастье в картах, а может быть, найти женщину», – подумала она. Во время путешествия на корабле он спал где угодно, но только не в их маленькой каюте, не вместе с ней.

Она потерла пальцами виски и подошла к окну, наслаждаясь приятной ночной прохладой. Клер несколько раз заходила к Майклу в номер, он мирно спал. Она оставила, наконец, дверь, соединявшую их номера, открытой и стала укладывать спать.

Клер одела свою белую ночную рубашку и посмотрелась в длинное зеркало. Сорочка была достаточно плотной, и все же через материал проступали коричневые точечки ее сосков. Она решила спать без одеяла: в комнате было очень жарко. Да и Форчен еще нескоро должен был вернуться.

Она вытянулась на кровати. От духоты Клер вспотела и не могла заснуть. Она расстегнула пуговицу на вороте сорочки и вытерла шею. Клер смотрела в пустоту и уже почти задремала, как вдруг до ее слуха донесся какой-то звон.

ГЛАВА 14

Лампа была погашена, и комнату заливал лунный свет. Форчен остановился у стола и опустошил карманы своего кителя. Когда по полу, позвякивая, покатились монетки, Клер присела на кровати.

– Бог мой! Ты все это выиграл?

Он поднял руку и посмотрел на нее.

– Извини, если разбудил тебя.

– Я не могу уснуть. Очень жарко, – сказала она и, выбравшись из постели, подошла к столу и провела рукой по монетам. – Золотые! Господи, сколько же ты выиграл?!

Форчен чиркнул спичкой, осветившей его скулы и подбородок, поднес сигару ко рту и, скосив глаза, прикурил. Два маленьких огонька отразились в его голубых глазах. Он посмотрел на Клер.

– Можешь сосчитать их, Клер.

И прежде чем затушить спичку, Форчен скользнул по ней взглядом. Она посмотрела на монеты, пододвинула их к краю стола и села. О'Брайен в это время зажег маленькую лампу.

– Карточные игроки, которых я встречала, обычно больше проигрывают, чем выигрывают.

– Когда я проигрываю, я кончаю играть. Мой отец проиграл в карты процветающую ферму и все, что у нас было. Карты погубили его, подорвали здоровье моей матери и заставили нас покинуть Ирландию. Я не собираюсь спускать все наши деньги, так что можешь спать спокойно.

– Хорошо.

Она считала деньги, склонив голову над столом, а Форчен наблюдал за ней. Ее каштановые волосы упали вперед и сверкали в тусклом свете лампы. Халат был расстегнут и распахнулся, открывая бледную кожу и мягкий изгиб груди.

– Клер, половина твоя.

Она подняла голову и посмотрела на него своими темными глазами.

– Спасибо, но так как твоя жена принадлежит тебе, значит, все, что есть у нее, принадлежит тебе.

Форчен встал, положив руки на бедра. От выпитого бренди и духоты в комнате ему было жарко.

– Ты можешь сохранить свои сбережения.

– Благодарю, с удовольствием, – хмуро ответила она.

– На случай, если захочешь сбежать, – сказал он, понимая, что его слова проникнуты цинизмом. Клер опять наклонилась над деньгами, а он почувствовал, как в нем пробудилось желание. Ему хотелось обнять ее и поцеловать, бросить на кровать и овладеть ею.

Форчен беспокойно расхаживал по комнате, понимая, что никто из них в эту ночь не сможет заснуть. Повернувшись, он посмотрел на Клер.

– Хочешь, я научу тебя играть в покер? Она подняла голову и внимательно посмотрела на него, обдумывая его слова.

– Да. Я не могу уснуть, и ты, похоже, не собираешься ложиться.

– Можешь взять половину этих денег.

– И ты с легкостью отыграешь их у меня.

– Игра интереснее, если есть риск.

Он присел к столу и разделил деньги. Она взглянула на него.

– Господи! Ты выиграл огромную сумму! А ты проигрывал когда-нибудь столько же?

– Да, но я все возвращал. Я же говорил тебе, что не собираюсь просаживать в карты все, что у меня есть.

Форчен наклонился к Клер, чтобы объяснить ей, как брать взятки, его взгляд мельком упал на треугольный вырез ее сорочки. Она же была слишком занята запоминанием карт и разглядыванием кучек денег, чтобы заметить это.

Хлопковая рубашка была расстегнута чуть ниже впадинки на шее, одна сторона ее была распахнута довольно широко, чтобы видеть очертания ее упругой груди. Ему хотелось протянуть через стол руку, снять с Клер рубашку и обхватить руками ее нежные груди.

Внимание Форчена опять вернулось к картам. Ко второй раздаче он остановился и внимательно посмотрел на Клер, которая прикусила нижнюю губу и нахмурилась.

– Клер, чтобы выиграть в покер, нужно блефовать. Нельзя своими эмоциями показывать, какие у тебя взятки.

Ее темные глаза посмотрели на него.

– Теперь понимаю, почему ты выигрываешь.

Он бросил на середину стола монетку и едва сдерживал смешок.

– Даю тебе взаймы.

– Так ты уже узнал, что у меня ничего не осталось?

– Ты не знаешь, что у меня… Мои карты, может быть, лучше, а может быть, хуже твоих.

– Уж только не хуже, – сказала она, бросая на стол свои карты. Форчен сгреб выигрыш. Его опять развеселило выражение лица Клер, когда она наблюдала, как уходят от нее деньги.

– Какие у тебя сбережения?

– По твоим меркам, наверное, небольшие. Я не так привыкла к деньгам, как ты. У меня четыре тысячи долларов.

– Это хорошие деньги, – удивившись, сказал он. Она либо очень много откладывала, либо зарабатывала больше, чем он предполагал.

– Ты говорил, что ради Майкла собираешься войти в светское общество Атланты. А как они воспримут то, что ты воевал с Шерманом?

Форчен откинул со лба волнистую прядь.

– Я не буду упоминать о генерале Шермане, ведь я воевал под командованием генерала Говарда. А ты – южанка… Мой брат был офицером Конфедерации, Раф снабжал товарами Юг. Все три брата – южане. Кроме того, Атланта меняется, заново отстраивается, туда стекаются люди со всей Америки. В Атланту вложено много северных денег. Они примут меня.

Она хмуро посмотрела на него.

– Да, они примут. Может быть, ты встретишь там кого-нибудь и полюбишь.

– Нет, этого не будет. Мерили давно уже нет со мной, а я еще ни разу не испытал к женщине ничего, кроме физического влечения.

Клер опустила голову. Форчен не мог представить себе, что его слова ранят ее. Ведь между ними не было любви.

Он перетасовал карты и раздал.

Во время следующей игры глаза Клер оживленно светились. Форчену пришлось подавить улыбку, потому что она всем своим видом показывала, что у нее на руках выигрышная карта. Он взглянул на маленькую кучку денег и специально заказал больше, желая дать ей возможность отыграть ту сумму, с которой она начала игру.

– Я выиграла! – радостно воскликнула Клер, и Форчен, бросив на стол свои карты, смотрел, как она открывает карты – три туза и две дамы.

Клер посмотрела на него.

– Ты ведь знал, что я выиграю, да?

Он улыбнулся и пожал плечами, потянулся и откинулся на спинку стула.

– Ты так и не научилась скрывать свои эмоции.

– Может быть, скоро научусь. Но это несправедливо. Ты вернул мне все деньги, которые выиграл.

– Бери их, Клер. Ты можешь взять все…

Мне безразлично.

– Ты не знаешь цену деньгам.

– Так лучше. Когда наш корабль затонул, мы все потеряли. У меня не было ни гроша, когда я приехал в Балтимор, и мне не хотелось бы, чтобы так случилось опять, – сказал он, вспоминая те первые, ужасные дни. – Мне было пятнадцать лет тогда, и прежде чем я получил работу в кораблестроительной компании, прошло дьявольски много времени. Но теперь я прекрасно устроен, собираюсь начать свой собственный бизнес и преуспеть в нем. К тому же в моей жизни появились более важные вещи… Майкл важнее… Он важнее, чем деньги… Он тебе важнее, чем… Ты же не продашь его мне.

– Нет! Ни за что! – Клер встала, взяла из сумки свое голубое платье и завернула в него деньги.

– Что ты делаешь?

– Я не хочу, чтобы люди, которые будут нести наши вещи, услышали этот звон и поняли, что сумка набита деньгами.

– Я и не думал, что ты избавишься от этого платья, даже несмотря на то, что у тебя появились новые.

Она посмотрела на него широко открытыми глазами.

– Почему я должна его хранить? Оно уже никуда не годится.

Форчен закурил последнюю сигару из коробки, прошелся по комнате и, взяв бутылку бренди, отхлебнул из горлышка. Он опустил бутылку и стал наблюдать, как Клер движется по комнате. На лбу у нее выступила испарина, несколько прядей каштановых волос прилипли к вискам. Он скользнул взглядом, оглядывая ее с ног до головы. Клер стояла между лампой и столом. Форчен видел очертания ее фигуры, ее полные, упругие груди, тонкую талию, плоский живот, длинные ноги и бугорок внизу живота. На ней не было ничего, кроме тонкого, полупрозрачного халата. В нем опять проснулось желание. Он знал, что если сейчас не уйдет из комнаты, то не сможет отвечать за свои действия.

Клер повернулась и поставила сумку в общую груду их вещей, которая располагалась всего в нескольких дюймах от него. Взгляд Форчена опустился на открытый вырез ее халата.

– Черт, – сказал он и, протянув руку, привлек ее к себе, – я знаю, что здесь жарко, но ты расстегнулась…

Клер широко распахнула глаза и слегка коснулась его рук выше локтя, когда он наклонил голову и прижался ртом к ее губам. От прикосновения к ее мягким губам Форчена охватила волна неистового возбуждения. Его язык ворвался глубоко в ее рот, он чувствовал приятную влажность ее языка, близость ее тела, прикрытого лишь халатиком. Форчен провел руками по ее спине и положил на выпуклые изгибы ее ягодиц свои горячие ладони. Он отлично понимал, что его жизнь слишком усложнится, если он овладеет сейчас Клер.

Она обвила руками шею Форчена, прижалась к нему и с жадностью отвечала на его поцелуи. Руки О'Брайена, скользя по ее спине, опустились на бедра. Сердце Клер учащенно забилось. От острых, незнакомых ощущений, которые вызывал в ней Форчен, у нее закружилась голова. Клер жаждала поцелуев этого напористого и сильного мужчины, хотя теперь, как и прежде, между ними не было любви.

Она отстранилась от него. Его руки скользнули под халат и обхватили ее грудь. Форчен медленно поглаживал большим пальцем ее сосок, доставляя ей огромное наслаждение. От охвативших ощущений Клер ахнула и моментально забыла, что собиралась остановить Форчена. Он наклонил голову, обхватил губами ее сосок и начал дразнить его языком, слегка покусывая зубами.

Клер опять отстранилась, отступила назад и запахнула ворот халата.

– Я забыла, что у меня расстегнуты пуговицы. Было так жарко…

Она посмотрела на Форчена, дрожа от острого желания. Его глаза так смотрели на нее, что ей снова захотелось броситься в его объятия. Он, казалось, пожирал ее взглядом. Клер заметила напряженный бугорок, выпирающий из брюк Форчена, и почувствовала слабость в коленях от охватившей ее страсти.

– Пойду пройдусь, – сказал он и, выйдя из комнаты, тихо закрыл за собой дверь.

Клер смотрела на его удаляющуюся фигуру и думала об их браке: «Может быть, отдаться ему? Насладиться его поцелуями, ласками? Но… А как же любовь?» И каждый раз, размышляя над этим, она понимала, что любовь ей необходима. Если она отдаст свое тело, то обязательно влюбится в него.

Клер подошла к окну. Ей захотелось пройти вместе с Форченом. «Какой будет наша семейная жизнь? Будет ли она наполнена муками, какие мы испытали только что, пока он не найдет себе любовницу?» – промелькнуло в голове, и при мысли о любовнице Клер пришла в ярость. Ей не хотелось, чтобы он был с другой женщиной, но в тоже время она не может удерживать его. Ведь они не любят друг друга.

Форчен вернулся на рассвете, сел на стул и положил свои длинные ноги на стол. Как только рассвело и он понял, что Клер проснулась, они начали собираться в дорогу.

Солнце еще не поднялось над крышами домов, а они уже двигались на север. На заднем сиденье фургона спал Майкл.

Мальчик проснулся поздно утром и весь день восхищенно смотрел на расстилающийся за повозкой пейзаж. Клер слышала, как Форчен пообещал ему устроить еще одно путешествие на корабле.

Они ехали без остановки до позднего вечера. Форчен гнал лошадей, и Клер поняла, что ему хочется поскорее прибыть в Атланту. Он, казалось, был в напряжении, всю дорогу молчал и лишь иногда перебрасывался словечками с Майклом. Иногда она ловила его жадный, оценивающий взгляд, и тогда ее сердце начинало биться еще сильнее.

На ночь они остановились в Абвилле, расположенном на реке Чатакучи, и как только Майкл заснул, Форчен вышел из комнаты. В помещении было так же душно, как и прошлой ночью. Клер подошла к окну и села, не зная, когда ожидать Форчена назад. Она заснула в кресле у окна, но с первыми лучами солнца обнаружила, что лежит уже в кровати. В другом конце узкой комнаты стоял Форчен и вытирал после бритья лицо.

– Как только ты будешь готова, я возьму Майкла и мы продолжим путь.

Они опять гнали лошадей, не останавливаясь, пока поздно вечером не достигли Коламбаса. Клер восхищалась выносливостью Форчена: он почти не спал с тех пор, как они покинули корабль.

Последние две ночи они провели в Коламбасе и Ла-Гранже. Наконец поздно вечером они въехали в Атланту и покатили по Пичтри-стрит. Вся земля за городским холмом была заставлена солдатскими палатками. Мягкий, неяркий свет газовых рожков на углу улиц освещал ночной город.

Когда они повернули на Уайтхолл-стрит, Клер пересела на сиденье рядом с Форченом.

– И не подумаешь, что здесь шли бои, а город был сожжен.

– Да. Слава Богу, все закончилось… Перед войной Атланта была железнодорожным узлом. Вот почему город так быстро возродился. Главная ассамблея штата Джорджия решила построить железную дорогу, чтобы перевозить хлопок. Она должна тянуться от Теннеси до реки Чатакучи, но, в конечном итоге, последняя станция расположилась в нескольких милях к югу от реки, где сходятся несколько дорог. Поначалу город так и назывался – Терминус (конечная станция), но потом был переименован в Атланту.

– Я никогда еще не была в этом городе.

– Но не один раз бывала в Новом Орлеане, так ведь?

– Да. Весной этого года я пела там в салуне.

– Ты не носила свое голубое платье, когда выступала на сцене?

– Нет. Иногда мне удавалось одолжить у кого-нибудь платье. Срочно пришлось покинуть Натчез, и одно свое шелковое платье я оставила там.

– Что делал Майкл, когда ты работала в салуне? Ты же не могла оставлять его в комнате одного?

– Нет, я брала его с собой, – ответила Клер и, посмотрев на Форчена, заметила, что он нахмурился. – Женщины любили его, и он был еще слишком мал, чтобы понять, что происходит вокруг него.

– Теперь все позади.

На Уайтхолл-стрит Форчен остановил повозку у новой трехэтажной гостиницы.

– Здесь я жил, пока не уволился из армии. Подождите меня с Майклом здесь, а я найду людей, чтобы отнести наши вещи. Майкла я отнесу сам.

Клер наблюдала, как Форчен вошел в освещенный холл гостиницы. Мимо нее проехали верхом двое мужчин, пронеслась коляска с откидным верхом. «Какая жизнь ждет нас в этом городе?» – подумала Клер.

Форчен вернулся, помог ей выйти из фургона и взял на руки спящего Майкла.

– Они обо всем позаботятся, а наш фургон отправят на стоянку. Нам остается только занять наши комнаты. Я снял несколько номеров и завтра перевезу туда свои вещи.

Они поднялись на третий этаж, сзади них шли носильщики с вещами. Один из них придержал дверь в номер, и Форчен вошел в комнату.

– Ваши ключи, сэр.

Пока один служащий гостиницы зажигал лампу, а другой – открывал окно, Клер осмотрела комнату. Она была такой же элегантной и красивой, как и прежние, в которых они останавливались раньше. Все здесь казалось новым, словно они были здесь первыми жильцами. Пахло новой деревянной мебелью и свежей краской. В комнате стояла мебель из красного дерева, два кресла, обитых желтым шелком, и диван. Форчен вместе с Майклом вошел в соседнюю комнату, и через несколько минут он вернулся.

– Он спит как убитый. Думаю, проспит целую вечность… Здесь несколько наших комнат, Клер. Пока не построим дом, временно поживем в гостинице.

Она повернулась и взглянула на него.

– Ты можешь позволить себе жить здесь долгое время?

На лице Форчена промелькнула улыбка.

– Да, могу.

– Это расточительство! Уверена, что мы можем снять комнату где-нибудь…

– Да, можем. Но я не могу позволить себе жить в какой-то комнате! Пока строится наш дом, я хочу жить с комфортом. Пришло время и Майклу привыкать к нормальной жизни.

Клер прикусила губу и отвернулась. Неужели Форчен считает ее плохой матерью? Она расхаживала по комнате, испытывая тот же благоговейный трепет, что и прежде, когда они останавливались в дорогих номерах. Но теперь при мысли, что они будут жить здесь, пока Форчен не построит дом, эти комнаты внушали ей даже большее благоговение. Она повернулась и взглянула на него, пытаясь понять, насколько он богат.

– У тебя столько же денег, как у твоего брата? – без обиняков поинтересовалась она.

Форчен снял рубашку и бросил ее на кресло, весело улыбаясь.

– Что толку, что эта гостиница чертовски дорогая! Здесь так же жарко… Нет, у меня не так много денег, как у Рафферти. Про Калеба я не знаю. Но у меня больше денег, чем у Дарси, который в свои годы почти ничего не имеет. Я возьму тебя в банк, Клер, и ты сможешь посмотреть мой счет.

– О Господи, я не думала выведывать у тебя об этом.

Форчен развеселился еще больше. Он прошел по комнате и положил Клер руки на плечи.

– У меня достаточно денег для того, чтобы ты Перестала беспокоиться об этом. А также достаточно для того, чтобы пригласить завтра портных и сшить тебе новые платья.

В этот момент Клер могла думать только о том, что его руки лежат у нее на плечах и его голая грудь всего лишь в нескольких дюймах от нее. Она не знала, куда посмотреть или куда деть руки.

– Ты не выведываешь. Мы ведь женаты. Это не совсем обычный брак, но все-таки мы – муж и жена. Ты вольна спрашивать меня о чем угодно. Между нами не должно быть тайн. Тетка Майкла оставила мне наследство. Вдобавок к этому я скопил кое-какие деньги, когда служил в армии. Тебе не придется беспокоиться о доходах.

Клер едва слышала его слова. Форчен стоял совсем рядом, и она, подняв глаза, наконец скользнула взглядом по его губам. Она почувствовала, как разливается по венам тепло и учащается пульс. Форчен поглядывал исподволь на нее и поглаживал шею Клер. Она встретилась с ним взглядом. Его голубые глаза помрачнели, лицо было напряжено. Форчен наклонил голову и, прижавшись ко рту Клер губами, медленно поцеловал ее. Его язык вошел в рот девушки, от нежного прикосновения она издала стон, закрыла глаза и прижалась к нему. «Неужели с каждым разом я все больше привыкаю и привязываюсь к нему? – подумала про себя Клер. – Неужели поцелуи не пробуждают в нем физического желания?»

– Это безумие, – прошептала она, отстранившись и взглянув на Форчена. – Когда ты рядом, мне хочется, чтобы ты целовал меня. Но я не хочу делить с тобой постель без любви.

– Уважаю твои желания, но мне очень нравится целовать тебя, – сказал он хриплым шепотом, пытаясь продолжить свои ласки.

– Может быть, когда-нибудь, Форчен, я позволю тебе пойти дальше ни о чем не задумываясь… Но пока я не могу… Я не пытаюсь соблазнить тебя.

Форчен сардонически улыбнулся, подняв уголок рта.

– Боже упаси, Клер, тебя от того, чтобы соблазнить собственного мужа.

Клер вспыхнула от смущения, чувствуя себя посмешищем.

– Я не могу справиться со своими чувствами… Но я знаю, что отдамся только тому мужчине, который…

Она еще больше покраснела и отошла от Форчена.

Он не остановил ее, и через секунду она услышала, как он вышел в соседнюю комнату. Вернулся он босым, все также без рубашки и с дымящейся сигарой во рту. Он положил сигару на хрустальную пепельницу и подошел к Клер.

Приподняв ее подбородок, Форчен посмотрел ей в глаза. У Клер екнуло сердце. Она подумала: «Удастся ли мне когда-нибудь привыкнуть к взгляду его необычайно голубых глаз? Смогу ли я стоять рядом с ним и не чувствовать сильного сердцебиения?»

– Клер, мне хочется, чтобы ты усвоила одну вещь. Ты ни при каких обстоятельствах не должна позволять Тревору Венгеру встречаться с Майклом.

Клер нахмурилась, увидев плотно сжатые губы Форчена и уловив холодные резкие нотки в его голосе.

– Думаешь, он сделает Майклу что-нибудь плохое?

– Нет, я думаю, что мальчик нужен Венгеру, потому что он – его кровь. Не думаю, что он когда-нибудь причинит ему физическую боль. Но он не сделает ничего хорошего Майклу.

– Они – кровные родственники. Не кажется тебе это слишком жестоким?

– Ты уже забыла, что он послал за тобой Гарвуда? Ты думаешь, это не жестоко? Уверен, ему было наплевать, что сделает с тобой Гарвуд, – сказал Форчен. Его голос звучал неумолимо, а глаза наполнились яростью. Он повернулся к Клер спиной. – Посмотри на мою спину. Он хотел забить меня насмерть.

Клер посмотрела на его широкую мускулистую спину, испещренную ужасными шрамами, и испуганно вздрогнула.

– Я знаю, в чем-то он ужасный человек, но не позволить ему никогда видеться с его внуком…

– Он заслужил это, – отрезал Форчен, опять посмотрев ей в лицо.

– Тебе не удастся спрятать Майкла, живя с Венгером в одном городе, – возразила она, чувствуя, как нарастает между ними напряжение.

– Нет, черт возьми, удастся! Я найму агентов, слуг, которые будут охранять Майкла, равно как и тебя.

– Мне он ничего не сделает. Тревор Венгер – единственный из всех людей, которые будут окружать нас, узнает, что ты не любишь меня. Он узнает, почему мы поженились.

– Венгер, может быть, сам захочет наказать тебя за то, что ты скрывала Майкла все эти годы.

Форчен наклонился и сжал ее запястья.

– Теперь обещай, что ты не позволишь ему встречаться с Майклом.

– Мне необходимо обдумать это, – прошептала она, понимая, что своим ответом навлекает на себя гнев Форчена. Она видела яростный блеск в его глазах.

– Клер, помоги мне. Либо ты выполнишь мою просьбу, либо я запру вас с Майклом.

– Ты никогда не посадишь мальчика под замок! В тебе нет жестокости. Хорошо, но тебе следует пересмотреть свои требования. Ведь Тревор Венгер – часть Мерили как ее отец и часть Майкла как его дед.

– Я предпочитаю думать, что ни в Майкле, ни в Мерили нет и не было ничего от Венгера.

– Я сказала тебе, что уберегу от него Майкла; но тебе, по крайней мере, необходимо дать ему шанс встретиться с внуком. Его желание увидеть мальчика будет вполне естественным. Теперь он не может отнять его у тебя. Ты – его отец, ты женат, значит, у Майкла есть семья. Венгеру не удастся забрать нашего мальчика.

– Еще как удастся. Ему ничего не стоит забрать его и уехать из страны… Пройдет чертовски много времени, прежде чем удастся вернуть его.

– Ты просто подумай об этом, Форчен. Ненависть – ненадежный помощник, а когда дело касается Тревора Венгера – ненависть переполняет тебя.

– Тебя никогда не избивали плетью, Клер.

Это заставило бы тебя ненавидеть кого угодно. К тому же он убил Мерили, когда забрал ее у меня. – Форчен зажал сигару между зубов. – Черта с два я позволю этому человеку даже приближаться к Майклу.

Позже, когда Клер легла в постель, она взглянула на Форчена, который сидел в дальнем конце темной комнаты. С тех пор как они уехали из Нового Орлеана, он всегда спал в кресле, закинув ноги либо на другое кресло, либо на стол. Теперь он сидел в темноте, и был виден только красный огонек от его сигары.

– Ты не можешь заснуть? – спросила она, присаживаясь на кровати. – С тех пор как мы сошли с корабля, ты спишь не более двух часов в сутки.

– Ты и сама бог знает сколько не спала нормально, – сухо ответил Форчен. – Я думаю о своем бизнесе. Может быть, нам раздвинуть кровать, Клер? Мне все труднее и труднее не прикасаться к тебе.

– Как хочешь, – сказала она и опять легла. – Почему бы нам не жить в разных комнатах?

– Нет. Я не хочу, чтобы Майкл подумал, что мы поссорились. К тому же мне кажется, если мы будем вместе, у нас будет больше возможностей…

– Возможностей для чего, Форчен? – негромко спросила Клер и заметила, что он обернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Для счастья и дружбы. Это единственное, что может быть между нами, хотя, вероятно, очень скоро тебе будет этого недостаточно.

– Форчен, я благодарна тебе за то, что осталась с Майклом, и никогда не пожалею о нашем браке. Никогда!

– Надеюсь, что так.

О'Брайен положил сигару в пепельницу, прошел по комнате и, подойдя к Клер, обнял ладонями ее лицо.

– Думаю, что у меня тоже не будет никаких сожалений.

Он наклонился и слегка коснулся своими теплыми губами ее губ. Потом развернулся и встал у окна.

Лунный свет освещал его широкие плечи и мускулистые руки. Клер захотелось подойти к нему… Она быстро отвела глаза и замерла.

Через некоторое время она услышала скрип кровати. Клер подождала еще несколько секунд, а затем повернулась. Форчен лежал на спине, закинув руки за голову, его грудь мирно опускалась и поднималась.

Ей захотелось протянуть руку и коснуться его, но она знала, что он тут же проснется.

Клер не заметила, как уснула. Но проснувшись ночью, поняла, что прижата к нему. Он придвинулся к ней и крепко прижал к своей груди. Она широко распахнула глаза и затаила дыхание, почувствовав, как его упругая плоть прижимается к ее бедру.

Во сне Форчен отодвинулся от нее, а Клер так и осталась лежать в недоумении, не понимая – проснулся он или нет.

Следующие несколько дней пронеслись, словно вихрь, и девушка узнала еще одну сторону характера Форчена. Он постоянно куда-то ходил и возвращался, приходили и уходили какие-то люди, появлялись слуги. Однажды утром О'Брайен пришел с огромным негром.

– Клер, это Бадру Уделл. Бадру, это моя жена, миссис О'Брайен.

– Здравствуйте, мэм, – сказал мягким голосом Бадру, и в его голосе прозвучал не южный, а, скорее, кубинский акцент.

– Бадру будет нашим слугой и конюхом. А заодно присматривать за Майклом.

Клер окинула взглядом широкие плечи мужчины, еще шире, чем у Форчена, мощную грудь и огромные руки.

– Отлично, – ответила она, надеясь, что мужу известно его прошлое.

– Бадру рекомендовала мне семья моего друга, Тобиа Барра, который жил здесь недавно. Бадру такой же хороший стрелок, как и я, – добавил О'Брайен, и Клер почувствовала дрожь, потому что поняла, что негр нанят для того, чтобы защитить Майкла от Тревора Венгера, и, возможно, он получил приказ в случае необходимости убить его.

– Бадру всегда будет сопровождать тебя, – продолжал Форчен.

Клер кивнула, отлично понимая, о чем говорит О'Брайен.

– Бадру побудет с Майклом. Не хочешь поехать со мной и посмотреть землю, которую я купил для строительства завода?

– Конечно, – ответила Клер. Пока она брала сумочку и зонтик, Форчен повел Бадру знакомиться с Майклом.

Она одела розовое муслиновое платье, подаренное ей Чентл. Клер знала, что через несколько дней у нее появится шесть новых нарядов. У нее было несколько подаренных Чентл платьев, и она не понимала, зачем ей столько одежды, но Форчен настоял на этом.

Они вышли на улицу, залитую теплым июньским солнцем. В это время суток Уайтхолл-стрит была очень оживленна: мимо проносились фургоны, экипажи, гуляли люди. На другой стороне улицы велось строительство трех новых зданий.

Форчен взял руку Клер, когда они сели в экипаж, и она, повернув голову, посмотрела на него.

– Форчен, мы можем доверять Бадру?

– Я же сказал тебе, что мне его рекомендовал Тобиа. Я послал ему телеграмму и получил ответную. Он посоветовал найти этого негра. Тобиа сказал, что ручается за него головой. А я верю Тобиа: он не однажды спасал жизнь Рафферти. А Чентл однажды спасла его…

Клер кивнула и посмотрела на Форчена. Он снял свой пиджак, жилет, высоко закатал рукава рубашки и сдвинул на затылок шляпу. Она с замиранием сердца восхищенно посмотрела на него.

– Может быть, нам следовало взять с собой Майкла. Ему надоело сидеть в гостинице.

– Я возьму его с собой, когда мы вернемся. На обратной дороге мне придется зайти в магазин скобяных товаров. Можешь купить что-нибудь ему, если хочешь, пока я буду делать покупки.

– Он так счастлив, Форчен. Ты очень хороший отец.

– Думаю, Майкл всегда был счастлив.

– Да, всегда. Но он уже успел очень сильно полюбить тебя.

О'Брайен повернулся к Клер и смерил ее взглядом. Улыбка тут же растаяла на губах его жены. Она отвела взгляд, неожиданно испугавшись, что он сможет догадаться по ее лицу, насколько сильно она влюблена в него.

Они свернули на Прайер-стрит, проехали мимо парка, утопающего в цветах. Форчен остановился у маленького магазинчика, затем они снова свернули на Уайтхолл-стрит и, наконец, направились на запад. Они проехали мимо фабрик и завода и выехали к реке. Форчен повернул лошадей в сторону участка земли, на котором велось строительство здания. Красный глинозем был завален ящиками с оборудованием и грудой разного хлама. Вокруг трудились рабочие. Мулы, запряженные в фургончики, тянули арматуру. В цистернах стояла вода для животных и несколько бочек с водой для людей. Клер поразили размеры участка.

Форчен натянул поводья и остановил экипаж.

– Вот мы и приехали. Я купил эту землю и большую часть из оборудования для будущего завода. Здесь будут выплавлять чугун. Строительство ведется по новой технологии, разработанной Вильямом Келли и Генри Бессмером. Чугун – это будущее, он станет даже важнее, чем железо, Клер. Благодаря новой технологии мы сможем наладить массовый выпуск чугуна и продавать его за хорошую цену. Кэл уже сделал мне заказ на изготовление сковородок и рельс, Раф тоже заказал сковороды.

– Это замечательно, Форчен!

– Думаю, мне удастся на какое-то время привлечь Дарси на работу ко мне. Ты не будешь возражать, если он остановится у нас?

– Конечно, нет! Мне очень нравится твоя семья.

«И ты мне нравишься», – подумала про себя Клер, взглянув на Форчена. О'Брайен взял ее руку, встал и указал в сторону реки.

– Туда будут пришвартовываться корабли и сгружать огромные запасы руды и угля. – Форчен спрыгнул на землю и отошел на несколько ярдов от экипажа.

– Здесь будет мой офис, – сказал он, поворачиваясь к Клер лицом. О'Брайен казался таким оживленным и полным энергии, что ей вдруг захотелось, чтобы в основе его деловых планов лежала не месть Тревору Венгеру, а нечто иное.

– Здесь я поставлю печи, а там – нагревательные колодцы, – говорил он, взмахивая рукой. – То здание и есть сам завод… Раз мы уже приехали сюда, мне бы хотелось поговорить с рабочими.

Клер кивнула, и Форчен зашагал вперед по длинной дорожке. Она села в тенек и смотрела ему вслед: ее красивый, отважный, сильный муж полностью окунулся в свое новое дело. «Неужели я буду видеть его все реже и реже?» – подумала про себя Клер.

Форчен вернулся, сел в экипаж, и они снова направились в сторону города.

– Этот чугунолитейный завод – предприятие О'Брайенов, потому что и Кэл, и Раф вложили в него свои деньги.

– Я знаю, тебя ждет успех, – проговорила Клер, убежденная в этом так же, как и в том, что солнце встает на востоке, а садится на западе.

Они въехали в город и, проезжая по Уайтхолл-стрит, Клер вдруг схватила Форчена за руку:

– Форчен, вон кондитерская. Я хочу купить Майклу конфет. А потом зайду в универмаг, и куплю себе ленты.

О'Брайен притормозил экипаж у стоянки повозок, спрыгнул на землю и, обхватив Клер за талию, помог ей сойти.

– Встретимся здесь, – сказал он. – Магазин скобяных товаров на той стороне улицы.

Клер согласилась и, направившись первым делом в кондитерскую, купила Майклу маленький пакетик конфет. Подумав немного, она купила еще, потому что Форчен был такой же сластена, как и Майкл. Она вышла на улицу и пошла в универмаг, радуясь этой небольшой прогулке.

Клер остановила свой выбор на розовой, голубой и алой лентах, заплатила за покупку и, посмотрев на улицу, увидела Форчена, направляющегося к повозке. Она взяла сверток с лентами и вышла на залитую солнцем улицу. Над головой звякнул колокольчик, когда за ней закрылась дверь магазина.

– Лиззи! – раздался рядом с ней густой мужской голос. – Лиззи! – Клер оглянулась и затаила дыхание, увидев Даджета Хорна, владельца салуна, в котором она работала, когда жила в Новом Орлеане.

– Лиззи, ты ли это?! Что ты здесь делаешь? – гулким голосом спросил он и, приблизившись к Клер, обнял ее за талию.

ГЛАВА 15

Форчен поднял голову и взглянул на человека, подошедшего к Клер. Он был высоким и плотным, его пиджак выглядел поношенным, из-под шляпы торчали длинные черные волосы.

Справившись с первоначальным шоком, О'Брайен понял, что его жена знакома с ним: мужчина без колебаний подошел к ней и обнял за талию. Форчен сделал глубокий вдох; ему показалось, что этот человек привык так обходиться с Клер. Ни один мужчина не подойдет так просто к хорошо одетой женщине на оживленной улице большого города, если хорошо не знаком с ней.

Ошеломленный Форчен смотрел на них, чувствуя, как в нем начинает закипать злость. Горячее солнце припекало ему плечи, и этот момент подвернулся как нельзя кстати.

О'Брайен подумал, что Клер оказалась просто-напросто жалкой лгуньей, ведь то, что мужчина отлично знал Клер, не оставляло никаких сомнений. Наверное, она оказалась лучшей актрисой, чем он думал, обвела его вокруг пальца, убедив в своей невинности. И, наверное, в агентстве «Пинкертон» ошиблись. Теперь понятно, откуда у нее столько денег.

В своем новом наряде из розового шелка Клер казалась очень красивой и какой-то далекой. Видя, как зарумянились ее щеки при встрече с этим человеком, Форчен твердо решил, что она знакома с ним.

– Извините, – холодно сказала Клер, глядя на мужчину, – но вы меня с кем-то путаете. Меня зовут Клер О'Брайен.

– Брось, Лиззи. Ты отлично выглядишь. Наверное, нашла себе мужчину, который обеспечивает тебя… У меня есть место в Махагони Холл, и ты можешь…

Форчену показалось, что он начинает задыхаться: Махагони Холл был процветающим районом «красных фонарей». В Атланту стекалось много народа, поэтому, наряду с новыми заводами, здесь строились салуны, игорные дома и бордели.

– Сэр, уберите руку, пока я не закричала, – выпалила Клер.

– Клер, не будь такой букой, – сказал он, еще крепче прижимая руку к талии девушки. – Клер О'Брайен…

Форчен обошел экипаж и широким шагом направился к мужчине.

– Уберите руки от моей жены, – прорычал он.

Мужчина обернулся и, не успев опомниться, отлетел к повозке от удара Форчена в челюсть.

Задыхаясь от злости, О'Брайен схватил Клер за руку, подвел к экипажу и помог ей сесть. Ярость переполняла его. «Неужели Клер обманывала меня? – подумал он. – Неужели мой сын проводил время в обществе ее мужчин или, хуже того, в борделях?»

Повозка заскрипела под весом Форчена, когда он сел рядом с Клер. Он почувствовал на себе взгляд жены и, взяв в руки поводья, посмотрел на нее:

– Кто это был?

– Это владелец салуна в Новом Орлеане, – ответила она.

Форчен закрыл глаза, с отвращением принимая каждое слово, сказанное ею.

– Похоже, он чертовски хорошо тебя знает.

– Он из тех мужчин, которые всегда не прочь облапать женщину. Я проработала у него только два вечера, потому что на второй день он поймал меня в холле и попытался… – Клер отвела глаза, а Форчен заметил ярко-красные пятна на ее щеках. Он не знал, говорит она ему правду или лжет.

– Тем же вечером я бросила работу и ушла от него.

Весь остаток пути до гостиницы они ехали молча, а когда вошли в свой номер, О'Брайен тут же ушел в комнату Майкла.

– Я возьму сына и Бадру с собой, – сказал он, выглянув опять в гостиную, а потом с грохотом захлопнул за собой дверь.

Клер недоуменно посмотрела на дверь и поняла, что он не поверил ей. Она нервными шагами ходила по комнате, пока наконец не успокоилась. До его возвращения ничего нельзя изменить… Она отыскала шелковую ткань, которую ей купил Форчен в Батон-Руж, и принялась за шитье.

Ближе к вечеру она приняла ванну и вымыла волосы. Клер посмотрела на платья, висящие в шкафу с зеркальной дверью, и выбрала одно, из тонкой ткани бледно-розового цвета. Затем разделила волосы по центру и высоко их заколола с обеих сторон, позволяя им спадать на плечи.

Когда Клер услышала стук, она поспешила к двери, чтобы поприветствовать вернувшихся Форчена и Майкла. О'Брайен бросил на нее холодный взгляд и прошел в спальню, чтобы переодеться.

– Папа приказал, чтобы мне приготовили ванну и сказал мне одеться к ужину, – сказал Майкл и оставил Клер одну в гостиной.

Мальчик вернулся раньше Форчена, его влажные волосы были взъерошены. На нем была одна из его новых белых льняных рубашек и черные штанишки. Клер улыбнулась ему.

– Иди ко мне, я расчешу тебя.

Майкл стоял смирно, пока она пыталась привести в порядок его непокорные кудри.

– Все.

– Папа сказал, что завтра опять возьмет меня с собой. А сегодня он показал мне свои новые станки.

– Хорошо.

Позади Клер открылась дверь. Форчен принял ванну и переоделся в свежую белую рубашку. Он одел черный пиджак и был красив, силен и, без всякого сомнения, зол.

Когда они спустились вниз в шикарную столовую, его злость, казалось, ушла, и он стал прежним Форченом: спокойно разговаривал с Майклом о том, что они увидели в течение дня. Клер обвела взглядом столовую – пальмы в горшках, столы, накрытые белыми скатертями – и подумала о том времени, что они еще проживут в этой гостинице.

– Когда-нибудь возьми и маму с собой посмотреть станки, – высоким тонким голоском сказал Майкл.

– Я бы с удовольствием, – спокойно ответил Форчен, – но, думаю, ей будет не интересно.

– Действительно, я бы с удовольствием посмотрела, но я ничего не пойму.

– Папа все расскажет тебе.

Официант принес Майклу и Форчену тарелки с жареным цыпленком, золотистыми корочками кукурузного хлеба, горохом и пюре, густо политым подливкой, а Клер – поджаренную зубатку, горох и рис. После обеда они прошли несколько кварталов, обогнули угол площади Мариэтты и спустились вниз по улицам к руинам здания, обращенного в сторону железнодорожных путей.

– Люди называют такие дома «памятниками Шермана», – сказала Клер.

– В этом доме находилось агентство банка Джорджия Рейлроуд, – проговорил Форчен.

– Ты воевал здесь? – спросил Майкл.

– Да, воевал, – ответил Форчен, присев на корточки, чтобы быть с Майклом одного роста. – Армия, в которой я служил, проходила здесь. Но перед этим человек по имени Лемюэль. Грант, инженер из Конфедерации, возвел оборонительные ограждения вокруг Атланты…

– Такие, как мы видели по дороге на завод?

– Да. Ты помнишь, как они называются?

– Частокол. Это те остроконечные столбы.

– Правильно. Лемюэль Грант окружил этими столбами город на протяжении десяти миль, и генералу Шерману в конечном итоге пришлось обойти город вокруг. Он разрушил железные дороги, по которым в Атланту доставлялись продукты. После этого армия Теннеси не смогла больше удерживать оборону города.

– И что случилось после этого? Генерал Шерман атаковал город?

– Нет. Несколько дней Атланту обстреливали артиллерийским огнем, а когда солдаты покинули ее, многие жители города бежали в другие города. После отступления армии Конфедерации город стал открытым, и в него вошла армия Союза. Атланта была связующим звеном между восточной Конфедерацией и западной. Видишь те пути? – спросил Форчен, разворачивая Майкла. – Это был главный железнодорожный узел Юга, Атланта имела сообщение и с Севером, и с Югом. Ты видел разрушенные здания и дома… Люди никогда не забудут эту войну, Майкл. Она изменила жизнь очень многих людей. Они всегда будут помнить о ней… И их дети будут помнить.

Майкл печально кивнул головой.

– Может быть, однажды, Майкл, мальчики с упреком скажут тебе, что твой отец – янки. Тогда ты им напомни, что твоя мать из Шарлотта, а твой дядя был офицером Конфедерации.

– Хорошо, сэр.

– Война уже закончилась, – сказал Форчен, поднимаясь. – Атланта отстраивается заново. Она поднимется из руин и станет красивым городом.

Майкл встал на рельсу и пошел по ней, балансируя руками для равновесия.

– Ты думаешь, ему будет трудно завести друзей?

– Вовсе нет. У него были когда-нибудь друзья?

– Не было, – ответила Клер, наблюдая за Майклом.

– Я просто хочу, чтобы он был готов к упрекам, потому что здесь разгораются большие страсти. Город очень сильно пострадал во время войны, и каждый помнит об этом. Слава Богу, что ты увезла Майкла на запад.

– Здесь было очень трудно.

– Майкл, иди сюда. Пора возвращаться – уже темнеет, – позвал его Форчен. Майкл подошел к Клер и Форчену. Следуя впереди них к повозке, он поднимал с земли камешки и бросал их.

– На западе жить тоже нелегко, – сказала Клер, когда они выехали на широкую оживленную улицу. – Было трудно найти работу, и города располагались далеко друг от друга.

Форчен продолжал молчать, и Клер подумала, что он все еще продолжает сердиться на нее. «Часто ли мне придется сталкиваться с мужчинами и женщинами из моей прошлой жизни?» – подумала про себя Клер. Она смотрела на улицу, по которой они ехали, и благодарила Бога, что не работала в этом городе.

Когда они прибыли в гостиницу и поднялись по винтовой лестнице на свой этаж, Форчен сказал, что хочет почитать Майклу, и они вдвоем удалились в комнату малыша. Клер вошла в спальню, села у окна в кресло-качалку и зажгла лампу. Легкий южный ветерок колыхал кружевные занавески на окнах. Клер трудилась над своим новым шелковым платьем, пока не услышала шаги Форчена. Она подняла голову и увидела, что он вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Форчен был без пиджака, в рубашке с распахнутым воротом и высоко закатанными рукавами. Он прошел по комнате, взял бутылку бренди и налил себе стакан. Когда он с грохотом опустил бутылку на стол, на его запястье сверкнул золотой браслет.

– Ты все еще сердишься на меня из-за сегодняшнего случая? – спросила она.

– Я просто не знаю: верить тебе или нет, – ответил он, прислонившись бедром к столу. – Если все действительно так, как ты говоришь, значит, тот мужчина – невероятный нахал. Так запросто подойти к женщине на улице и начать обнимать ее…

– Он просто положил мне руку на талию, – холодно ответил Клер, затем встала, свернула материал и положила его в ящик комода. – Я говорю тебе правду.

– Я ухожу. Вернусь поздно.

Он стрелой вылетел из комнаты, быстро спустился вниз по лестнице и вышел на улицу, стараясь сдерживать свою злость.

И все-таки, играя в карты, Форчен постоянно видел в своем воображении того мужчину, который подошел к Клер и обнял ее. Выигрыш О'Брайена рос, но он все время отвлекался от игры. Ночь была жаркой, в салуне было шумно и накурено. У стойки бара он заметил двух крупных мужчин. Лицо одного из них показалось ему знакомым, но, еще раз взглянув на него, Форчен убедился, что никогда прежде не видел этого человека.

Далеко за полночь О'Брайен выпил последний стакан виски и отодвинул стул. Форчен положил в карман свой скудный выигрыш. Он еще раз убедился, что не стоит играть в карты, когда твои мысли заняты чем-то другим.

Форчен вернулся в гостиницу и, перешагивая через две ступени, поднялся по лестнице. Он решительно стиснул зубы. Есть только один способ проверить правдивость Клер…

О'Брайен увидел сидящего в холле Бадру, кивнул ему и вошел в комнату Майкла. Он остановился у кровати. Его сын лежал, раскинув руки, влажные волосы прилипли ко лбу. Когда он взглянул на Майкла, его злость исчезла. Форчен наклонился и слегка коснулся губами щеки мальчика.

Он был безумно рад, что наконец-то нашел своего сына. Майкл был для него самым дорогим и любимым существом в жизни. Форчен погладил маленькую ручку малыша и почувствовал, как к горлу подкатил ком.

О'Брайен развернулся и на цыпочках прошел из комнаты Майкла в гостиную. Сквозь приоткрытую дверь спальни он заметил, что там было темно.

В гостиной горела маленькая лампа. Форчен прошел по комнате и налил себе стакан бренди. Он сделал маленький глоток и поставил стакан на стол. Затем сбросил рубашку и сел в кресло, чтобы снять ботинки. Он бесшумно прошел в спальню, закрыл дверь и, подойдя к кровати, посмотрел на Клер. Она проснулась, широко открыла глаза и удивленно взглянула на него.

– Форчен?

В нем опять закипела злоба и ярость. О'Брайен просунул руку между матрацем и спиной Клер, почувствовав тонкие косточки ее позвоночника, рывком поднял ее с кровати и поставил на пол. Потом намотал на ладонь прядь ее волос. Клер недоуменно вскинула брови и нахмурила лоб.

– Форчен?

– Я не могу забыть того мужчину, который подошел к тебе сегодня и обнял, – сквозь зубы процедил он.

Клер удивленно открыла глаза.

– Ты пьян!

– Да, черт возьми, пьян, – ответил Форчен. Он потянул Клер за волосы и запрокинул ее голову назад. – Если ты лгала мне, если Майкл был с тобой в борделях…

Клер, придя в ярость от такого обвинения, с силой оттолкнула от себя О'Брайена.

– Оставь меня, Форчен! Я сказала тебе правду!

– Сейчас мы увидим, – выпалил он, притянув Клер к себе. Он прижался ртом к ее губам и крепко поцеловал ее. Ее сопротивление было недолгим, а затем она прижалась к Форчену и обвила его руками.

В нем еще сильнее закипела ярость: ей нравится, когда ее целуют. В голове билась одна-единственная мысль: «Неужели она подкупила меня этими широко распахнутыми глазами и невинным взглядом?»

Форчен вцепился руками в белую хлопковую сорочку Клер и с треском разорвал ее на груди.

– Форчен, ты говорил, что не будешь силой.

– Я-то не буду, – сказал он и, обхватив груди Клер руками, провел пальцем по ее упругим соскам. – Ты хочешь этого, Клер.

Он говорил тихим и хриплым шепотом, видя, как она вздрагивает от прикосновений к ее груди. Клер закрыла глаза и прижалась к нему.

– Я тебя не принуждаю, – сказал Форчен и, наклонив голову, провел языком по ее соскам. – Не могу устоять против тебя, – прошептала она, еще крепче прижимаясь к Форчену. Его взгляд скользил по ее телу, он видел маленький черный треугольник волос внизу живота, стройные, длинные ноги. Форчен обнял ее за талию. Когда Клер провела рукой по груди Форчена, он глубоко вздохнул, не зная, удастся ли ему держать контроль над собой, если она начнет ласкать его. Она была страстной и податливой, и это еще больше приводило Форчена в ярость. Одной рукой он обнимал ее, а другой – ласкал ее грудь. Потом О'Брайен развернул Клер, прижался к ее спине, обхватив руками ее груди, и начал целовать ее затылок. Он водил языком по ее нежной шее, а руки медленно скользили по ее телу.

– Форчен…

Клер повернулась и опять обняла его шею. Форчен впился в губы Клер, а его рука заскользила вниз, к ее бедрам. Она почувствовала его теплую ладонь у себя между ног. О'Брайен раздвинул ноги Клер и, отыскав горячий влажный язычок, погладил его пальцами.

Она вскрикнула и, изогнувшись всем телом, прижалась к его руке.

– Тебе нравится это, Клер, – прошептал он ей на ушко, нежно коснувшись языком мочки. Он продолжал ласкать ее, а она, задыхаясь, вздрагивая, еще больше льнула к нему. Форчен поцеловал ее в открытые губы. Клер возбужденно стонала и страстно прижималась бедрами к О'Брайену. Он ввел ей внутрь палец, ощущая ее тугую теплую плоть. Палец Форчена наткнулся на преграду!..

Он замер, словно пораженный громом. Шок отрезвил его сознание. Она все-таки говорила правду. Он вдруг пожалел о том, что злился на нее и что так бесцеремонно вытащил ее из постели. Клер вцепилась ему в руки выше локтей, постанывая от наслаждения и ритмично двигая бедрами, уже находясь почти на вершине блаженства, прошептала с придыханием:

– О, Форчен, пожалуйста…

Чувствуя за собой вину и сожалея, что напрасно обвинил ее, Форчен прижал Клер к себе, обнял ее обеими руками за талию и нежно поцеловал.

– Клер, прости меня, – прошептал он. – Я должен верить тебе…

Он осыпал ее поцелуями. Ему хотелось большего, он чувствовал, что разрывается от желания, бушевавшего в нем. Но Форчен не мог сделать это. Он обещал Клер не брать ее силой. Соблазнить ее сейчас означает то же самое, что взять силой. Она – девственница, она – невинна, как и говорила ему, а он вытащил ее из постели, возбудил, когда она даже не подозревала о его намерениях. Если бы Клер предоставилась возможность как следует все обдумать, решила бы она, что ей хочется именно этого?

Форчен целовал Клер, снедаемый желанием овладеть ею, понимая, что должен уважать ее желания, обзывая себя негодяем за то, что усомнился в ее невинности.

Клер оттолкнула его, по ее щекам текли слезы.

– Отойди от меня. Ты не любишь меня и не веришь мне.

О'Брайен обхватил ладонями ее лицо, нагнулся и нежно поцеловал ее.

– Ты знаешь, почему я не люблю тебя, но я уважаю тебя и верю… Я не должен был подозревать тебя. Извини меня, Клер.

Она посмотрела на Форчена, в ее темных глазах сверкали слезы. Клер была настолько красива, что ему приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не обрушить на нее всю свою страсть и не овладеть ею.

Клер резко отвернулась от него и подобрала свою разорванную сорочку.

– Не могу отдаться тебе, Форчен. – Я куплю тебе новую сорочку, – сказал он. – Иди спать, Клер. Я оставлю тебя…

Форчен повернулся и вышел из комнаты. Когда за ним закрылась дверь, Клер сжала в руках сорочку, оставшись одна в пустой комнате.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Она подошла к комоду и достала из ящика новую батистовую рубашку. Ее тело жаждало его ласки, ей хотелось, чтобы он опять обнял ее и целовал, или хотя бы вернулся и поговорил с нею. Клер посмотрела на полоску света, вырывающуюся из-под двери. «Может быть, мне самой пойти к нему?» – подумала она. Нет, все может начаться заново, и тогда у нее не хватит сил остановить его.

Клер легла в постель и уставилась в темноту. «Наверное, Форчен решил больше не спать со мной в одной кровати», – подумала она.

В течение следующих нескольких дней Клер редко видела Форчена. Он уходил на заре и возвращался поздно ночью, хотя иногда забегал днем, чтобы забрать с собой Майкла. Форчен был поглощен работой полностью, стараясь как можно скорее построить завод, к тому же они начали строить дом. Если О'Брайен и спал с ней в одной кровати, то она просто не знала об этом, потому что он приходил, когда она уже спала, а уходил, когда она еще не проснулась.

Воскресным вечером, когда Форчен был погружен в изучение чертежей, разложенных на полу, в дверь постучали. О'Брайен отбросил назад упавшие на лоб волосы, подошел к двери и широко распахнул ее.

– Аларик!

– До меня дошли слухи, что ты вернулся и все время пропадаешь на этом чертовом заводе.

Клер увидела, как в комнату вошел светловолосый мужчина, и Форчен крепко обнял его. Он был почти одного роста с О'Брайеном. Немного резкие черты, огромные голубые глаза и выдающийся вперед подбородок делали его лицо привлекательным. Мужчина был одет в мундир Объединенной армии, он посмотрел мимо Форчена на Клер.

– Почему ты не приезжал ко мне на завод? – спросил О'Брайен.

– Я слышал, что ты женился и нашел своего сына, – ответил мужчина, отошел от Форчена и направился к Клер, улыбаясь ей широко и открыто. – Я хочу познакомиться с твоей женой… Я должен познакомиться с женщиной, которой удалось растопить твое ледяное сердце.

– Клер, это мой друг, Аларик Хемптон. Аларик, познакомься с моей женой, Клер.

Аларик улыбнулся Клер и взял ее руку в свою огромную теплую ладонь.

– Теперь я понимаю, почему растаяла ледяная глыба. Вы очень красивая женщина, мисс О'Брайен.

– Я выставлю тебя за дверь, если ты не замолчишь, – с улыбкой сказал Форчен.

– Тогда Клер овдовеет и достанется мне, – отпарировал Аларик. Он взял руку Клер, поднес ее к губам и поцеловал.

– Я много слышала о вас и рада познакомиться с вами, – в радостном волнении сказала она. – К сожалению, Майкл сейчас спит.

– Но ты можешь пройти к нему в комнату и посмотреть на него, – с гордостью в голосе предложил Форчен. – Тебе даже не придется осторожничать – его пушкой не разбудишь.

Хемптон улыбнулся Клер, повернулся и пошел вместе с Форченом в комнату Майкла. Через несколько минут они вернулись в гостиную. О'Брайен подошел к бару и налил два стакана бренди. Он посмотрел на Клер.

– Ты будешь?

– Нет, спасибо.

Аларик сел на диван рядом с ней, протянул руку и взял лоскуток материала, из которого она шила платье.

– Шьете себе обновку?

– Да.

– Я знаю одну очень хорошую портниху, если хотите, познакомлю.

– Аларик знает всех в Атланте, – сухо сказал Форчен.

– Ну, не всех. С некоторыми людьми из Джорджии я не собираюсь заводить знакомства. А вы из Шарлотты?

– Да, мой отец и, думаю, брат еще живут там. Я написала отцу, но ответа пока не получила.

Аларик посмотрел на Форчена.

– Спасибо, что сообщил мне в телеграмме о своей свадьбе. Жаль, что меня не было. Как поживает твоя семья?

– Хорошо. Все здоровы. Послушай, поедем завтра со мной на завод.

– С удовольствием. Так где же он нашел вас? – спросил Хемптон Клер, переключая все свое внимание на нее.

– В Натчезе.

Она вспомнила события той ужасной ночи, которая закончилась смертью Гарвуда.

– Ты уже встречался с Тревором Венгером после того, как вернулся в Атланту?

– Нет, – равнодушно ответил Форчен, и Клер подумала, когда же они, наконец, встретятся друг с другом. Ей казалось, что это должно произойти очень скоро.

– Вижу, у тебя есть человек, присматривающий за домом.

– Мне не хочется оставлять Клер и Майкла одних на весь день, пока я на работе.

– Надеюсь, вы умеете стрелять так же метко, как и мы? – спросил Аларик Клер.

– Не так метко, но все же…

– Ты уже показывал ей Атланту?

– Немного.

– Город меняется с каждым днем. В Атланте осталось несколько мест, которых не коснулась война. У меня есть приятельница, с которой вам, может быть, будет интересно познакомиться. Она – вдова, и у нее пятилетний мальчик, Эдвин. Ее зовут Присцилла Хокинс. Она родилась и выросла в Атланте.

– Это было бы здорово. Я не знаю никого здесь, кроме Форчена.

– Какой ужас! Я обязательно познакомлю ее с вами.

– Приходите к нам завтра попозже вечером на ужин, – сказал Форчен.

– Отлично.

– Где твой дом, капитан Хемптон?

– В Филадельфии, но я не собираюсь возвращаться. Там очень холодные зимы. Мне нравится Юг: здесь самые красивые женщины на земле.

Форчен цинично рассмеялся.

– Ты так говоришь, пока не попал на Север. Помнится, ты говорил, что самые красивые женщины в Филадельфии.

– Возможно, я так думал когда-то. Он посмотрел на Форчена.

– По городу ходят слухи, что ты купил два участка земли на Пичтри.

– Мне хочется построить большой уютный дом.

Аларик рассмеялся.

– Тебе хочется иметь дом больше и красивее, чем у Тревора Венгера. Ты желаешь, чтобы люди смотрели на твой дом и восхищались. К тому же ты хочешь быть уверенным, что Майкла примет здешнее общество.

– Ты прав.

– Уверен, тебе это удастся.

Аларик откинулся на спинку дивана, скрестил ноги и проговорил с ними еще час, большую часть внимания уделяя Клер. Когда он поднялся, Форчен тоже встал.

– Клер, очень рад знакомству с вами. Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера.

– Хорошо.

Он перевел взгляд на Форчена.

– Утром я приеду на завод. Когда ты там появляешься?

– К семи.

– Так рано я не приеду, – сухо сказал Аларик и направился к выходу. Форчен вышел вместе с ним.

Клер понравился друг мужа, и она радовалась возможности познакомиться с новой женщиной: Форчена целыми днями не бывало дома, а когда он забирал Майкла, она оставалась совсем одна.

О'Брайен вместе с Хемптоном направлялись по тихому холлу к лестнице.

– Я хочу, чтобы ты подумал насчет работы у меня.

– Я? На чугунолитейном заводе? Да я не принесу тебе никакой пользы, ведь мне абсолютно не знакомо это дело.

– Тебе ничего не надо и знать о чугуне. Ты должен будешь следить, чтобы все шло гладко.

– Я подумаю над этим предложением… Твоя жена очень красивая. Я рад за вас. Любовь всегда приходит неожиданно…

Форчен посмотрел на него.

– Аларик, я не люблю Клер. Не могу никак забыть Мерили, – спокойно сказал он.

Хемптон нахмурился, остановился и взглянул в лицо Форчену. Потом он взглянул на запястье, и О'Брайен понял, что он смотрит на браслет Мерили.

– Господи, зачем же ты женился на ней?

– Она стала матерью для Майкла. Он очень любит ее и привязан к ней.

– А она знает, что ты не любишь ее?

– Да, знает.

– Тогда какого-черта… А-а-а, думаю, она хочет, чтобы ты позаботился о ней…

Форчен широко улыбнулся, остановился и в упор посмотрел на друга:

– Это не так. Она такая же независимая и самостоятельная, как ты и я. Ей очень не нравится, когда я трачусь на нее.

– Я не верю тебе.

– Это правда. Она вышла замуж за меня только для того, чтобы остаться с Майклом.

– О Господи!

– Для брака бывают причины и похуже.

– Ну, я не знаю… Она могла бы выйти замуж и родить собственного сына или дочь.

– Аларик, все эти годы она была ему матерью и обожает его. Я видел, как она несколько раз рисковала из-за него жизнью.

– Надеюсь, ты не сослал самого себя на каторгу. Мне кажется, ты – слепой, Форчен. Она такая красивая женщина… К тому же самостоятельная и не хочет, чтобы ты тратил на нее деньги. Ты нашел не женщину, а мечту.

– Оставь ее, Аларик. Она не привыкла к вниманию мужчин.

– Это сослужит тебе хорошую службу: однажды появится мужчина и уведет ее у тебя. А кто-нибудь именно так и сделает… Форчен рассмеялся.

– Почему ты думаешь, что я буду жалеть об этом?

Аларик широко улыбнулся и покачал головой.

– Ты – мерзкий нахал… Встретимся завтра. Форчен снова вернулся в гостиницу. Он закрыл дверь и вернулся к чертежам, которые просматривал до того, как пришел Хемптон.

– Мне кажется, Аларик наполовину влюблен в тебя, Клер.

Она рассмеялась. – Он очень милый…

– Он всегда мил с красивыми женщинами. Однажды он спас мне жизнь, и я готов на все ради него, – говорил Форчен, расхаживая по комнате. – Я хочу немного поработать…

Клер молча шила и изредка поглядывала на Форчена. Он сидел за столом, склонив голову над бумагами, и делал пометки в чертежах.

Свет падал на его черные волосы, и они блестели. От того, что он проводил много времени на солнце, занимаясь строительством завода, его кожа стала смуглее. Клер смотрела на его узкую талию и длинные ноги и вспоминала ту ночь, когда он вернулся очень злым после игры в карты. Она почувствовала, как у нее запылали щеки при воспоминании его ласковых рук. У нее появилось огромное желание пройти по комнате, обнять его и поцеловать.

Форчен оторвал руку от чертежа и написал что-то в бухгалтерской книге. Рукава его рубашки были высоко закатаны, и Клер увидела его обнаженные руки, покрытые черными завитками волос. Когда Форчен двигал рукой, браслет на его запястье, воспоминание о Мерили, негромко позвякивал. Клер изнемогала от желания подойти к нему и коснуться его сильного тела. «Узнает ли он когда-нибудь о том, что я чувствую к нему?» – подумала про себя Клер. Сейчас, даже узнай он об этом, ему было бы все равно. Единственное, что он чувствует к ней, – это жалость. Клер была ненавистна эта мысль.

Она склонила голову над шитьем и попыталась сосредоточиться.

– Черт! – Форчен швырнул на стол карандаш. – Я принес от архитектора план и чертежи нашего дома, чтобы показать тебе, и забыл.

Он отодвинул стул, пошел в спальню и вернулся со скатанными в трубку бумагами под мышкой. Потом окинул взглядом комнату.

– Здесь нет большого стола. Давай сядем на пол.

Клер отложила в сторону шитье и опустилась на пол рядом с Форченом. Она почувствовала, как соприкоснулись их плечи, когда О'Брайен начал развязывать сверток. Она помогла ему закрепить углы листа. Форчен расправил чертеж их будущего дома. Клер с восторгом посмотрела на элегантный дом в викторианском стиле.

– Здесь будет шесть спален, две комнаты для гостей и комната для балов…

– Форчен, но этот дом гораздо больше, чем у твоего брата! – удивленно воскликнула Клер.

– Не думаю… Вернее, не совсем так…

– Я не могу поверить в то, что буду жить в таком доме! – с трепетным волнением произнесла она. – Форчен…

Клер повернулась и посмотрела на О'Брайена.

– Ты, должно быть, такой же богатый, как и Крез…

Форчен широко улыбнулся и легонько потянул ее за локон.

– Клер, я не могу смотреть, как ты подсчитываешь, что сколько стоит. Ты, по-моему, уже готова сказать мне, что мы можем жить в доме и поменьше, а деньги сэкономить.

– Господи, конечно же! Нам не нужно что-то такое огромное!

– Клер, это наш дом! Забудь о том, сколько он стоит. Я хочу, чтобы у моего сына был красивый дом.

– Необязательно, чтобы он был таким красивым. Дом твоих родителей был похож на этот?

– Нет, но наш дом был очень уютным, и я хочу, чтобы Майкл жил в таком же.

– Это дом не просто красивый и уютный! Форчен засмеялся и по-дружески обнял Клер за шею.

– Этого следовало ожидать. Клер, перестань волноваться. Я могу позволить себе такой…

– Даже не начав еще свое дело?

– Думаю, да.

– Почему бы тебе не построить дом поменьше и посмотреть, как пойдут дела на заводе?

– Клер, я хочу построить именно такой дом. Она вздохнула, отвела взгляд от Форчена и посмотрела на чертеж дома, не представляя себя в нем.

– Ведь нас только трое. Мы потеряемся здесь, – сказала она больше себе, чем мужу. Клер разглядывала чертеж нового дома, и ей захотелось наполнить его детьми.

Клер посмотрела на Форчена. Тот обратился к новому чертежу – плану первого этажа. Он склонил голову над листом бумаги и рассказывал ей о комнатах.

– Здесь будет комната для балов, согласна?

– Да…

Клер пристально смотрела на него. Когда они обсуждали их будущую совместную жизнь, она сказала, что не хочет иметь с ним интимной близости, но, может быть, это было ошибкой. Может быть, ей следует пересмотреть свое решение? Форчен смог бы подарить ей еще одного ребенка.

От этой мысли сердце Клер застучало так громко, что она не слышала слов Форчена. Она видела его сильные, умелые руки. Золотой браслет на запястье…

О'Брайен наконец поднял голову и посмотрел на Клер возбужденным, радостным взглядом.

– Не волнуйся из-за стоимости.

Она посмотрела на его длинные, густые ресницы и чувственные губы. Форчен коснулся кончика ее носа.

– Обещай мне, что ты не будешь волноваться из-за денег.

Клер кивнула и поблагодарила Бога, что он не догадывается, что на самом деле у нее на уме.

Форчен свернул чертежи, встал и подал руку Клер, помогая ей подняться с пола. Продолжая держать руку, он посмотрел ей в глаза.

– Ты хорошая жена, Клер, – негромко сказал он и, наклонившись, поцеловал ее. Она встала на цыпочки, обвила его шею руками и поцеловала его в ответ. Форчен обнял ее за талию и крепко прижал к себе, пока она целовала его.

О'Брайен отпустил Клер и посмотрел на нее задумчивым, но страстным взглядом.

– Я лучше вернусь к работе, – угрюмо сказал он.

В эту ночь Клер долго не спала, но Форчен так и не пришел в спальню; она поняла, что он больше не будет делить с ней постель. Часто ли будет она видеть его, когда они переедут в новый дом? Может быть, попросить его стать отцом еще одного ребенка? От этой мысли по телу Клер разлилось приятное тепло. Еще одного чудесного малыша, похожего на Майкла… Тогда Форчен привяжется к ней больше, чем сейчас. Если она будет заниматься с ним любовью, будет делить с ним постель и вместе проводить ночи, появится ли у нее возможность завоевать его любовь? Клер села на кровати, от ее движения зашуршало покрывало.

Думая о том, как ей добиться любви Форчена, Клер почувствовала, как трепетное волнение охватило ее.

ГЛАВА 16

Форчен вышел из гостиницы и сел на коня.

– Спасибо, Бадру, – поблагодарил он негра, когда тот отпустил поводья и отошел в сторону. О'Брайен посмотрел, как слуга вернулся в здание гостиницы, а потом перевел взгляд на окна их комнат. Он не боялся за Майкла, когда с ним оставался Бадру. Форчен развернул лошадь и поскакал по спящему городу.

Минуя новые дома и еще недостроенные здания на окраине города, О'Брайен выехал на дорогу, идущую через холмистые поля. Он скакал по пустынной дороге, ощущая у себя на бедре тяжесть пистолета. Форчен все еще помнил, с какой легкостью удалось Тревору Венгеру напасть на него. Он внимательно следил за дорогой, прислушивался к каждому странному звуку.

Форчен прекрасно понимал, что, если с ним что-нибудь случится, Венгер в течение двадцати четырех часов отнимет Майкла у Клер. Скорее всего, она даже не узнает, что он ищет ее.

Впереди зашевелились кусты, и из них появился всадник. О'Брайен выхватил пистолет. Тревор Венгер поднял вверх руки; его коричневый пиджак распахнулся.

Форчен оглянулся, но больше никого не увидел. Он насторожился и начал прислушиваться к каждому звуку.

– Не двигайся с места!

– Я не вооружен и со мной никого нет, – сказал Тревор Венгер.

– Это и смущает меня, – отрезал Форчен.

– Думаю, что ты не пристрелишь безоружного старика.

На какое-то мгновение они замолчали.

– Тебе удалось обвести Гарвуда вокруг пальца и забрать моего внука, и… Послушай, я дам за него тебе миллион долларов.

Форчен покачал головой.

– Даже десяти миллионов будет недостаточно.

– Ты плохо представляешь себе, что такое один миллион за маленького мальчика. Ты молод… У тебя будет дюжина таких мальчиков.

– Убирайся с моей дороги, Венгер, – сказал Форчен, чувствуя, как в нем начинает закипать ярость.

– Когда я смогу встретиться с ним? Форчен посмотрел в черные глаза Венгера.

– Никогда! Ты никогда не встретишься с ним, не поговоришь и даже близко не подойдешь. Ты не увидишь его до тех пор, пока он не вырастет, и я не смогу уже контролировать, где он и что делает.

– Ты негодяй! – бросил Венгер. Его пылающее лицо исказила угрюмая гримаса.

– Убирайся с дороги!

– Ты не сможешь спрятать его от меня. И в следующий раз тебя не просто изобьют плетью. Я не остановлюсь на этом и доведу дело до конца, а потом отниму без труда мальчика у той женщины… Я заберу своего внука, О'Брайен, но тебя уже не будет в живых, и ты не узнаешь об этом.

– Все мои знакомые знают, что мы ненавидим друг друга. А некоторым известно, как ты избил меня. Думаю, мне удастся убедить их в том, что я спустил курок в целях самообороны. А теперь убирайся с моей дороги!

Тревор Венгер развернул свою лошадь и скрылся за деревьями. Форчен тоже повернул коня и через лес поехал домой. Нужно предупредить Бадру, чтобы он не спускал глаз с Майкла, когда с ним нет Клер или Пенти.

После разговора с негром О'Брайен поехал на завод другой дорогой. Он решил менять свой путь каждый день.

Однажды воскресным вечером Форчен вернулся в гостиницу к восьми часам, и они вместе пошли поужинать. Выйдя из гостиничного кафетерия, он взял Клер под руку.

– Туда, Майкл, – сказал он и кивком головы указал на дверь. Потом обратился к жене: – Пойдем посмотрим наш новый дом.

Мальчик вприпрыжку бежал впереди них.

– Майкл меняется. Он стал более живым и не таким настороженным, – глядя на Майкла, заметила Клер.

– Он просто растет. Я сегодня подъезжал к дому: строительство идет полным ходом. Хотелось бы знать, какую мебель тебе хочется поставить в дальнюю гостиную и в спальнях. Кое-какую мебель я уже заказал.

Форчен помог ей сесть в экипаж. Она расправила свое голубое муслиновое платье, и Форчен, после того как Майкл забрался на заднее сиденье, сел рядом с Клер. Он снял пиджак и закатал рукава рубашки. Они поехали вниз по улице. Их обдувал приятный легкий ветерок. Миновав Файв Поинтс, экипаж свернул на Пичтри-стрит. Когда они проезжали мимо красивого большого особняка, Клер подумала, удастся ли ей когда-нибудь привыкнуть жить в таком огромном доме и без зависти смотреть на своих соседей. Она не могла представить себе свой собственный дом.

– Наш дом будет большой?

– Да, Майкл… Очень большой…

– А у меня будет своя комната?

– Конечно, будет. Мы купим тебе книжные полки, и ты поставишь туда свои книги.

– У меня не очень много книг.

– Их станет больше, когда ты вырастешь. Форчен взглянул на Клер.

– Ты молодчина, что научила его читать.

– Он интересовался книгами с самого раннего детства. К тому же нам иногда подолгу приходилось сидеть в своей комнате и никуда не выходить.

Они остановились возле участка земли, на котором все еще росли три высоких дуба. Под их раскидистыми ветвями было свежо и прохладно.

Строители уже начали возводить стены дома. Клер смотрела на это огромное сооружение и не верила, что однажды поселится в нем.

– Давай подойдем поближе, – нетерпеливо сказал Форчен, спрыгнул на землю и помог сойти Клер.

Майкл выбрался из экипажа.

– Скоро уже построят стены… Папа, ты говорил, что у меня будет большая спальня.

– Да, будет. А еще мы проведем водопровод в дом, как у дяди Рафферти.

– Ух ты!

Майкл, слегка наклонившись вперед, стремглав помчался к дому. Вокруг росла высокая трава, у бочки с водой лежали бревна и доски. Форчен обнял Клер за плечи, и они направились по тропинке к строящемуся зданию. Сердце Клер трепетало, когда она шла рядом с О'Брайеном. Его объятие было легким и дружеским, но прошло уже несколько недель с той ночи, когда он ворвался в спальню и начал страстно ее целовать.

– Форчен, я получила письмо от отца. Он пишет, что поправляется и осенью, когда мы переедем в новый дом, он бы хотел приехать к нам, если будет себя хорошо чувствовать.

– Это замечательно, Клер. – Форчен взглянул на нее. – Мне бы не хотелось, чтобы ты сейчас уезжала в Шарлотт и забрала с собой мальчика.

– Тебя тревожит Тревор Венгер. Он уже пытался встретиться с Майклом?

Клер посмотрела на угрюмое лицо и плотно сжатые губы Форчена и поняла, что встреча состоялась.

– Он знает, что его внук здесь. Венгер остановил меня на улице и сказал, что хочет видеть мальчика. Но я категорически ответил, что он никогда не увидит его.

– Форчен, он все равно увидит его. Ведь мы живем в одном городе! По-моему, это неправильно: не позволять ему поговорить с внуком.

– Мы уже все обсудили, Венгер и близко не подойдет к моему сыну, – сказал Форчен, и у него на скулах заходили желваки.

Клер прикусила губу. «Форчен никогда не скажет «наш сын», – подумала она. Но именно так она думала о Майкле. За долгие годы мальчик стал ей родным, и теперь Клер не сможет думать о нем как о чужом ребенке.

– Измени свое решение. Тревор Венгер – родная кровь Майклу. И я уверена, что в нем есть и что-то хорошее.

– Нет, – отрезал О'Брайен, отошел от Клер и провел рукой по кирпичной кладке камина, которая находилась там, где вскоре будет располагаться гостиная. – Если ты хочешь, чтобы в доме стояла еще какая-нибудь мебель, скажи мне. Деньги пусть тебя не беспокоят. Если бы у нас были финансовые затруднения, я бы сказал тебе. Когда откроется мой завод, и дела пойдут хорошо, я возьму вас с Майклом в Европу. Там мы сможем еще купить мебель и переслать сюда.

Форчен внимательно посмотрел на качество плотницкой работы, а потом добавил:

– Я заказал для этой комнаты обстановку, но не посоветовался с тобой, потому что подумал, что ее стоимость поразит тебя.

– Отлично, – сказала Клер. – Уверена, что наш дом будет для меня самым красивым в мире с самой красивой мебелью.

Форчен улыбнулся, подошел к ней и положил руку ей на плечо.

– Меня успокаивает то, что ты не будешь пускать деньги на ветер. Наш дом будет самым красивым и самым счастливым… Думаю, нам удастся создать Майклу хорошую атмосферу здесь.

– Для этого потребуется больше, чем красивые вещи.

– Я знаю. Ты познакомилась с моей семьей… Они любят друг друга, и это очень важно. Но если мы сможем создать видимость любви… Почему бы и нет…

Форчен встал рядом с Клер, заглянул ей в глаза, и она подумала, как много времени прошло с тех пор, как в последний раз он поцеловал ее. Она опустила глаза и посмотрела на губы О'Брайена. Ее сердце затрепетало от воспоминаний о его поцелуях, и появилось страстное желание насладиться ими вновь.

– Ты готова ехать, Клер?

– Да… – едва слышно ответила она.

– Я сейчас найду Майкла…

Они вернулись в гостиницу и вскоре собрались в большой гостиной комнате. Клер занялась шитьем: из воздушного кружева и батиста она делала сорочку; Форчен с Майклом растянулись на полу и читали. Иногда Клер поглядывала на отца с сыном. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, склонив головы над книгой.

Когда Клер смотрела на Форчена, у нее возникало острое желание родить от него ребенка. Она думала об этом каждый день. Если бы это произошло, они, может быть, стали ближе друг к другу, и у нее появился бы еще один замечательный и любимый малыш. Клер всегда помнила обещание Форчена: они будут близки, если она сама захочет этого.

Она уже была безумно влюблена в О'Брайена. Клер знала это так же точно, как и то, что для дыхания необходим воздух. Если бы у них был ребенок, Клер не только бы носила частицу Форчена, но и чувствовала на себе его нежные руки, ощущала бы вкус поцелуев; даже без любви его ласки и поцелуи лучше, чем одиночество и случайное прикосновение. Она не знала, есть ли у него любовница. Его так часто не бывало дома, что он вполне мог встречаться с женщинами.

Клер посмотрела на Форчена, почувствовала, что начинает краснеть. «Интересно, что бы сказал он, если бы я спросила у него насчет ребенка?» – подумала она. Клер знала, что О'Брайен с радостью пошел бы на это. Ведь каждый раз, целуя ее, он изо всех сил пытался контролировать себя. Она видела, как часто его глаза горят желанием и страстью. Стоит ли ей ждать, пока они переедут в новый дом? Или, пока она будет ждать, Форчен заведет себе любовницу?

Клер скользила взглядом по его стройному мускулистому телу. Его ботинки были покрыты пылью, брюки плотно облегали длинные ноги и узкие бедра. Рукава рубашки были высоко закатаны, и она видела сильные руки Форчена, покрытые черными волосками. Клер перевела взгляд на ладонь: широкая, сильная, с красивыми мужскими пальцами. Золотая цепочка на запястье всегда напоминала ей, что он не любит ее.

Когда они переедут в новый дом, она спросит его о ребенке. Клер представила их разговор, и ее сердце учащенно забилось. Она опять бросила взгляд на Форчена и почувствовала, как ей хочется очутиться в его объятиях. Может быть, он все-таки полюбит ее…

* * *

Через два месяца в теплое и солнечное августовское воскресенье они въехали в новый дом. Майкл в радостном возбуждении бегал по комнатам гостиницы, когда последние вещи были упакованы и вынесены.

Клер одела шляпку из голубого шелка и подошла к зеркалу. Она радостно посмотрела на свое отражение, и ее сердце забилось чаще. На ней было шелковое платье с черной оторочкой, а в ушах красовались сережки из оникса.

– Готова?

Клер отвернулась от зеркала и увидела Форчена, наблюдавшего за ней, стоя у двери. У нее перехватило дыхание при виде О'Брайена. Он был в красивом черном костюме и белой полотняной рубашке.

– Да, готова.

– Майкл скачет по комнатам, как лягушонок во время дождя. Надо срочно увезти его из гостиницы.

Клер улыбнулась Форчену, он взял ее под руку, и они, покинув гостиницу, сели в экипаж.

– Мама, а у меня будет новая кроватка?

– Майкл, там уже все ждет нас.

– Вильям живет за нашим домом, он приглашал нас к себе, когда мы переедем. И дедушка Эдвина живет всего в трех кварталах от нас. Так что я часто смогу видеться с Эдвином.

– Вначале распакуй вещи, – сказала Клер, посматривая на широкую улицу, засаженную саженцами деревьев, на красивые, недавно построенные особняки, которые выглядели так, как будто город не знал войны.

– Клер, нас пригласили на бал в пятницу вечером.

Она повернулась и посмотрела на Форчена.

– Боже мой, я ведь не умею танцевать!

О'Брайен взглянул на нее и улыбнулся:

– Ну что ж, до пятницы я научу тебя танцевать.

Клер неуверенно кивнула головой.

– Форчен, я не очень хорошо знаю светские манеры. Школьницей я сбежала из дома и не участвовала в выпускном балу…

– Все будет хорошо.

Она тут же забыла о бале, как только Форчен направил экипаж по подъездной аллее. Перед взором Клер предстало огромное трехэтажное здание в викторианском стиле. Мансардные окна и башенка были искусно выложены черепицей, причудливые выступы и резные украшения веранды поражали своей изысканностью.

Форчен вновь тронул лошадей, и через несколько метров с левой стороны дома Клер увидела конюшню. Кроме флигеля для Бадру, вокруг дома еще строилась оранжерея и бювет. Двор был запущен и разрыт строителями, но уже сейчас Клер могла представить зеленые газоны и большие клумбы, на которых под жарким солнцем Атланты распустятся прекрасные цветы. Форчен остановил коляску, и четверо слуг, разгрузив вещи, понесли чемоданы в дом.

– Можно войти в дом? – спросил Майкл, и О'Брайен рассмеялся.

– Входи!

Майкл выпрыгнул из коляски, приземлившись на обе ноги, и побежал к дому. Форчен обошел экипаж, когда Клер стала выходить. Он подхватил ее на руки и понес по дорожке, ведущей к парадному крыльцу.

– Форчен! Господи, что скажут соседи!

– Они скажут, что в дом вселяются молодожены.

– С семилетним ребенком?!

О'Брайен заразительно засмеялся, обнажив белые зубы, и Клер поняла, что он находится в таком же радостном возбуждении, что и Майкл. Она обхватила руками его шею, и он понес ее к крыльцу.

Форчен толкнул парадную дверь и внес Клер в дом. Вокруг них суетились слуги, втаскивая в новое жилище ящики, коробки и чемоданы; Клер окинула взглядом холл. Слева от себя она заметила маленькую приемную, где гости будут оставлять свои визитки. Справа была большая гостиная. Там уже стояла новая мебель, и полы были застелены коврами.

О'Брайен опустил Клер, взял ее за руку и повел в гостиную. Косяк дверного проема был украшен изящной резьбой. Последние две недели, когда в дом ввозили мебель, Форчен не брал ее с собой. Он говорил, что хочет сделать ей сюрприз. Клер стояла в дверях и с восторгом смотрела на голубые атласные портьеры, голубую дамастовую обивку кресел, столы с мраморными крышками, мебель и пианино, сделанные из розового дерева. Комнату заливал яркий свет, проникавший через два больших французских окна, ведущих на веранду.

Дом был элегантен и красив. Клер не верилось, что он принадлежит ей… Ей, и Майклу, и Форчену… Она вспомнила маленькие, жалкие комнатенки, в которых они ютились с Майклом во время своих скитаний. Ее глаза вдруг наполнились слезами, но она быстро вытерла их.

Форчен взял Клер за руку и повернул к себе лицом.

– Клер, в чем дело? – спросил он, нахмурившись.

– Здесь так красиво! Форчен, спасибо тебе! Мне не следовало все эти годы скрывать от тебя Майкла…

– Не надо, Клер, – успокаивающим тоном произнес О'Брайен и прижал ее к себе; он обнял жену и погладил ее по голове, как маленького ребенка. – Ты все сделала правильно. Майкл вырос чудесным малышом.

– Это просто великолепно!

Клер, чувствуя себя неловко, вытерла слезы и отстранилась от Форчена.

– Здесь изумительно красиво! Форчен улыбнулся и протянул ей руку.

– Пойдем туда, Клер.

Они пересекли гостиную и открыли двойные двери; Клер, затаив дыхание, с нескрываемым восхищением смотрела на комнату для балов, которая занимала весь нижний этаж дома. Сквозь высокие окна в комнату падал солнечный свет, а французские окна открывались прямо в сад. На стенах между окнами висели зеркала, а в дальнем конце комнаты было построено возвышение, помост для музыкантов.

– Форчен, как красиво!

О'Брайен повернулся к Клер и опять протянул ей руку.

– Пойдем, Клер. Сейчас мы станцуем наш первый с тобой танец в нашем новом доме.

Она застенчиво протянула Форчену руку. Он положил ей на талию свои руки.

– Я не знаю, что делать…

– Следи за моими ногами. Нужно просто ходить по квадрату. Раз, два, три… – Форчен начал напевать мелодию вальса, Клер двигалась вместе с ним, следя за его ногами, а потом посмотрела ему в лицо. Он наблюдал за ней своими голубыми глазами, светящимися счастьем. Клер следовала за Форченом и начала ему подпевать. Их голоса слились и они закружили по залу.

У нее кружилась голова. Она была опьянена счастьем и радостью. Ей хотелось сейчас же спросить у него о ребенке. Сегодняшний вечер будет самым подходящим для этого временем.

Наконец Форчен остановился и посмотрел на Клер.

– Теперь ты знаешь, как танцуют. Мы потренируемся еще раз перед балом.

Он взял ее за руку и закрыл высокие двойные двери зала.

– Я уже предупредил Майкла, чтобы он не играл в этой комнате.

Они вышли в холл, и Клер услышала топот, раздававшийся с верхнего этажа.

– Форчен, Майкл бегает…

– Пусть побегает. Он скоро угомонится. Кроме того, что этот дом элегантен и красив, он еще и принадлежит Майклу.

– Папа! Мама! – закричал мальчик. Клер подняла голову и посмотрела на широкую винтовую лестницу, колонны которой были украшены резными розочками. Майкл сел на перила и съехал вниз.

– У-у-у-у…

– Майкл…

Форчен, смеясь, подошел к началу лестницы и поймал мальчика.

– Тебе нравится твой дом?

– Очень, папа! Я хочу сказать Вильяму, что уже переехал, – вертясь на руках у отца, ответил малыш, и Форчен опустил его на пол.

– Майкл, – позвала его Клер, и он повернулся к ней, – поиграй во дворе и пригласи Вильяма к себе.

– Хорошо, мамочка.

– Бадру пойдет с ним и будет присматривать.

Форчен взял Клер за руку и повел ее по холлу.

– Форчен, я не могу поверить, что стала частью всего этого.

– Здесь все твое, Клер, так же как и мое, – сказал он. Его глаза светились радостью, и она подумала, удастся ли ей еще когда-нибудь разбудить в нем такое волнение. – Давай посмотрим остальные комнаты.

В холле женщина маленького роста собирала коробки, чтобы разнести их по комнатам.

– Добрый день, миссис О'Брайен и мистер О'Брайен, – сказала она с улыбкой.

– Добрый день, Робена, – приветливо отозвался Форчен. – Эту коробку поставьте в комнату Майкла.

– Хорошо, сэр.

Клер смотрела, как женщина понесла коробку наверх и думала о прислуге, которую нанял Форчен: Пенти – няня Майкла, Дэлл – кухарка, Робена – горничная и Бадру – слуга, помощник и охранник. Она прекрасно понимала, что в таком огромном доме ей понадобятся помощники, чтобы вести домашние дела.

В дальней гостиной стояло еще больше мебели из розового дерева, кожаный диван и резной стол, за которым Форчен собирался работать.

Они переходили из комнаты в комнату. На пороге столовой Клер замерла от восторга. Это была восьмиугольная комната с рельефными, резными окнами, с хрустальной люстрой, висящей над длинным столом ручной работы, сделанным из английского дуба в стиле Луи XV. Крышка стола сверкала от лака. Над ним висело опахало.

Кухня располагалась в самом конце дома. Там стояла плита, и была проведена вода. Невысокая чернокожая женщина, готовившая обед, обернулась и приветливо им улыбнулась:

– Добрый день, миссис и мистер О'Брайен.

– Здравствуй, Дэлла, – сказала Клер. Она познакомилась с этой женщиной после того, как Форчен нанял ее.

– Очень рада, что вы наконец переехали. Мистер Майкл уже забегал сюда и взял кусочек дыни.

– Я скажу ему, чтобы он не мешал вам.

– О нет, мэм. Он очень спокойный и вежливый мальчик.

Рядом с кухней располагались две комнаты для прислуги, которые сейчас занимали Дэлла и Пенти.

Клер и Форчен поднялись по лестнице и вошли в комнату Майкла. Интерьер комнаты был выдержан в темно-розовых тонах. На дубовом полу, сверкающем лаком, стояла мебель из розового дерева.

Они, взявшись за руки, осмотрели гостиную на верхнем этаже, комнату Клер для шитья, спальню для гостей с резными кроватями из розового дерева.

Наконец они вошли в свою спальню, которая занимала почти весь второй этаж. Клер с благоговением и трепетом смотрела на красивую резную кровать из орехового дерева, ореховый стол с крышкой из розового мрамора, розовые дамастовые портьеры и кружевные занавески, на камин и пустую каминную полку. Комната соединялась с огромной ванной. Клер почувствовала себя так, будто в жизни не видела ничего роскошнее.

– Здесь так же красиво, как в доме твоего брата.

– Я рад, что ты так думаешь, – улыбаясь ответил Форчен. Он подошел к Клер и положил ей руку на плечо. – Надеюсь, нам будет хорошо здесь, Клер.

– А как иначе можно чувствовать себя в таком прекрасном месте?

Форчен радостно улыбнулся и, наклонив голову, нежно поцеловал ее.

В гостинице он не спал с ней вместе. Возвращаясь поздно с работы, иногда он засыпал на диване, иногда – на стуле. И Клер было интересно узнать, как Форчен поведет себя в их новом доме.

– Ты займешь эту комнату, а я – соседнюю. Клер посмотрела на Форчена и уже собралась спросить о ребенке, но в этот момент он отвернулся.

– Давай лучше скажем прислуге, куда относить наши вещи, – хриплым голосом предложил О'Брайен, и она поняла, что момент упущен. Она решила подождать до вечера, когда все утихнет, и слуги уйдут.

Весь остаток дня они были заняты работой по дому. Наконец Клер вымылась в новой ванной комнате, которая поразила ее удобством и красотой. Она с особой тщательностью оделась к ужину, долго выбирая наряд, пока не остановилась на голубом шелковом с отделкой из кружев и розочек, которые украшали низ юбки и корсет. Ее узкая талия была стянута розовым поясом. Одеваясь, Клер с растущим волнением повторяла про себя, что она скажет Форчену, каждый раз придумывая новую речь. Она решила оставить свои волосы распущенными и только заколола их у висков. Клер посмотрела на свое отражение в зеркале и перевела взгляд на кровать.

Шурша юбками, она спустилась вниз. Клер заглянула на кухню, посмотрела, как идут дела у Дэллы, и направилась в гостиную. Когда она вошла, мужчины повернулись в ее сторону. Форчен в новом сером пиджаке, черных брюках и белой рубашке стоял у камина, облокотившись на каминную полку. Аларик стоял в центре комнаты.

– Клер, – радостно воскликнул Аларик и, поставив стакан, направился к ней. На его лице играла улыбка, а глаза светились, когда он взял Клер за руку и нежно коснулся губами ее щеки.

В этот момент ей захотелось, чтобы на месте Хемптона был Форчен и чтобы он с таким же восторгом приветствовал ее.

– Какая несправедливость! У этого человека есть и прекрасный дом, и самая красивая жена в Атланте.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, то со свистом вылетишь из окна, – добродушно сказал Форчен.

– Спасибо, Аларик. Дом, действительно, прекрасен.

– Да. Это несомненно.

– Аларик принес к празднику бутылку шампанского и подарок для нас обоих. Я жду, чтобы открыть его. Но вначале давайте выпьем шампанского, – сказал Форчен, откупоривая бутылку.

Клер смотрела, как ее красивый муж, наклонив голову, разливает по бокалам пенистую, игристую жидкость. Форчен передал Клер хрустальный бокал и, слегка коснувшись пальцами ее руки, пристально посмотрел на нее своими неотразимыми голубыми глазами.

– Ты великолепно выглядишь, – нежно сказал он. Но прежде, чем она успела ответить, Аларик поднял бокал, и Форчен отвернулся.

– За долгие счастливые годы в этом прекрасном доме, – бодро произнес Аларик, посматривая на Клер.

Они торжественно выпили шампанское, и она поверх своего бокала посмотрела на мужа.

– Теперь ты можешь открыть наш подарок.

Она присела и принялась развязывать зеленую атласную ленту, которой был перевязан большой сверток. Ахнув от восторга, Клер достала из коробки великолепный серебряный канделябр.

– Аларик, какая изумительная вещь! – воскликнул Форчен.

– Какая красота! Спасибо, Аларик.

– Вы очень любезны. А где Майкл?

– Ужинает на кухне. Он зайдет поздороваться, и, если уже успокоился, поговорит с тобой. Мальчик так возбужден сегодня.

– Его нельзя винить в этом.

– Я пытаюсь уговорить Аларика уволиться из армии и пойти работать ко мне на завод, – сказал Форчен. – Я бы нашел для него работу.

Клер вопросительно посмотрела на Хемптона, и тот пожал плечами.

– Я обдумываю это предложение. Ну, а теперь покажите мне ваш дом.

Форчен улыбнулся, обнял Клер за плечи, и они направились в комнату для балов. Несмотря на вечер, зал все еще был залит светом.

– О, шикарная комната, – сказал Аларик. Он взял Клер за руку и развернул ее к себе лицом. – Клер, я приглашаю вас на танец. Прошу вас. Форчена мы попросим напеть нам мелодию.

– Черта с два, – отозвался О'Брайен.

– Тогда я спою, а ты стой и смотри, – сказал Хемптон и, обняв Клер за талию, начал петь на немецком языке.

Она, смеясь, следовала за другом мужа. Поначалу она следила за своими ногами, но потом освоилась и уже не опускала голову вниз.

– Меня только сегодня Форчен научил танцевать… А я и не знала, что вы говорите по-немецки.

– Я невероятно талантливый.

Он кружил ее по комнате, напевая немецкую песенку, Клер оглянулась на Форчена и заметила, что тот внимательно наблюдает за ней.

Она глубоко вздохнула и подняла глаза на Аларика, который крепко держал ее за талию.

– Дадим чертям жару, – сказал он, напевая песенку.

Клер улыбнулась ему и покачала головой. Когда они сделали круг по залу, к ним подошел Форчен.

– Будем продолжать тур или вернешь мне мою жену?

– Конечно. Если ты можешь петь, то потанцуй с ней.

О'Брайен широко улыбнулся и опять обнял Клер за плечи. Так они направились в дальнюю гостиную. Показывая дом Хемптону, она постоянно ощущала рядом присутствие Форчена.

Когда они спустились на первый этаж и вернулись в гостиную, Аларик посмотрел на О'Брайена:

– Ты покоришь всю Атланту.

– Кто знает? Как только Майкл будет принят обществом…

Хемптон рассмеялся.

– Не говори глупостей. Майкл и сам мог бы войти в общество… С тобой и с таким домом у него не возникнет никаких проблем.

Клер посмотрела на Аларика и подумала, что он прав. Общество примет Майкла и не учитывая общественного положения его отца и его доблести. Майкл был умным, дружелюбным мальчиком и вошел бы в общество без чьей-либо помощи.

Когда Бадру объявил, что ужин готов, Аларик взял Клер под руку. За ужином она почти не притронулась ни к жареной перепелке, ни к дымящемуся картофельному пюре. Клер с волнением смотрела на Форчена, сидящего напротив нее.

Весь вечер Клер пыталась следить за разговором и расслабиться, но в голове постоянно всплывали слова, которые она собиралась сказать О'Брайену. Она не знала, удастся ли ей решиться на такой разговор. А что если Форчен откажется?

После ужина Клер оставила мужчин в столовой, чтобы они могли покурить и выпить, и вернулась в гостиную. В комнату вбежал Майкл.

– Мне надо идти спать, но я хотел бы увидеть дядю Аларика.

– Он с твоим отцом в столовой; уверена, они будут рады видеть тебя.

Майкл ушел, и минуты через три все трое вернулись в гостиную. Аларик рассказывал Майклу какую-то историю об армии.

Через полчаса Форчен поднялся и положил на плечо мальчика руку.

– Пора сказать всем спокойной ночи.

– Спокойной ночи, дядя Аларик.

– Спокойной ночи, Майкл. Мне очень понравился ваш новый дом.

– И мне.

Он подбежал к Клер, крепко обнял ее и поцеловал. Она обняла его в ответ и посмотрела на Форчена.

– Я поднимусь с ним наверх.

– И лишите меня своего общества? Нет, – сказал Аларик, улыбаясь ей.

Форчен рассмеялся и пошел вместе с Майклом.

– Дом очень красивый, Клер, и я рад, что вы живете в нем.

– Не знаю, когда я привыкну к нему. У меня такое ощущение, что я без спросу вошла сюда и должна уйти.

Аларик встал с дивана, прошел по комнате и сел в кресло рядом с Клер.

– Этот ваш дом очень красив, и я надеюсь, что вы будете счастливы здесь. Форчен чертовски слеп. Если бы я был на его месте…

– Но вы не на его месте, – мягко прервала его Клер, желая прекратить этот разговор.

– Он не достоин вас, особенно, когда он так чертовски холоден и равнодушен.

– Аларик, давайте поговорим о чем-нибудь другом. В следующий раз приводите с собой Присциллу. Мне бы хотелось познакомиться с ней. Я приглашаю ее вместе с Эдвином.

Хемптон пристально посмотрел на Клер своими голубыми глазами.

– Он мой друг, Клер, и я, не раздумывая, отдал бы за него свою жизнь, потому что он рисковал жизнью ради меня… Но он недостоин вас.

Клер улыбнулась и встала с кресла.

– Вы очень милый, Аларик, и самый лучший друг Форчена… Я довольна своей жизнью. – Она села на диван. – Расскажите мне лучше о бале, на который мы приглашены. Попытаюсь запомнить хотя бы имена.

В дверях появился Форчен. Он посмотрел на Аларика, а потом на Клер. Она взглянула ему в глаза и испытала острое желание остаться с ним наедине. «Лишь бы только смелости хватило», – подумала она. О'Брайен сел в кресло и вытянул ноги. Она пожалела, что не может устроиться рядом с ним. Он казался ей таким далеким, огражденным от нее какой-то невидимой стеной, которая никак не позволяет ей пробиться к нему.

Наконец Аларик попрощался с ними и, остановившись в дверях, поцеловал Клер в щеку. Когда она закрыла дверь и снова вернулась в холл, Форчен посмотрел на нее.

– Ты ему чертовски понравилась.

– Твой друг очень милый.

– Да, милый. И умный… Я бы хотел, чтобы он работал со мной. Он нужен мне…

– Похоже, он думает над твоим предложением.

Они поднялись по лестнице на второй этаж.

– Я загляну к Майклу, – сказал Форчен, направляясь к комнате ребенка.

– Форчен, когда ты вернешься от Майкла, можно мне увидеть тебя? Я хочу поговорить с тобой.

– Да. Я вернусь через минуту.

Он прошел по коридору, снял пиджак и, открыв дверь, бесшумно вошел в детскую.

Клер вошла в темную спальню, которая, по словам Форчена, предназначалась ей. Она не стала зажигать лампу. Ей хотелось, чтобы во время разговора с Форченом в комнате было темно. Она знала, что начнет краснеть. В ожидании мужа Клер нервно сплела пальцы и подошла к окну.

Открылась дверь, и в спальню вошел О'Брайен.

– Клер?

– Я здесь, – ответила она, когда дверь закрылась.

Форчен свой пиджак оставил в комнате Майкла и теперь на ходу развязывал галстук.

– Ты хотела поговорить со мной? – спросил он, и Клер заметила любопытство в его голосе. Он подошел к окну, и на него упал лунный свет.

У Клер громко заколотилось сердце, и она нервно сжимала руки. Казалось, храбрость вот-вот покинет ее. Но она хотела Форчена и хотела ребенка.

– Что-то случилось? – наконец спросил О'Брайен, нарушая молчание.

– Нет, ничего не случилось… Мне очень трудно говорить с тобой, потому что очень давно мы уже не были вместе, – опустив глаза, произнесла Клер, пытаясь избежать его испытующего взгляда. И опять наступило молчание. Форчен подошел поближе и положил ей на плечо руку.

Клер взглянула на него и глубоко вздохнула.

– Форчен, когда ты делал мне предложение, ты дал мне несколько обещаний.

У нее начали дрожать руки.

– Я очень сильно люблю Майкла. Опять наступило молчание, и Клер поняла, что Форчен терпеливо ждет и не торопит ее. «Интересно, слышит ли он, как стучит мое сердце?» – подумала она.

– Ты сказал, что мы можем быть интимно близки, если я захочу этого, – сказала она, перейдя на шепот. – Так… вот… Я хочу ребенка…

ГЛАВА 17

Форчен, внимательно глядя на Клер, подошел к ней ближе и посмотрел ей в глаза.

– Ты говорил, что не будешь против физической близости, если я захочу этого, – повторила она, чувствуя, как запылали ее щеки. Ее огромные глаза с неуверенностью смотрели на Форчена.

– Я все еще люблю Мерили, – спокойно ответил он.

– Я знаю, но ты прекрасный отец Майклу. Я сильная и здоровая, мне бы хотелось иметь еще одного ребенка.

При мысли о близости с Клер у Форчена участился пульс. Он знал, что прежде, чем обратиться к нему с такой просьбой, она все хорошо обдумала и уверена, что действительно хочет этого.

– Клер, ты нравишься мне, и я уважаю тебя. Мне бы хотелось изменить свое чувство к тебе, но я не могу… Со временем ты поймешь это…

– Я понимаю, но мне хочется, чтобы у нас сложились другие отношения, чем теперь. Я хочу ребенка… Мы дадим столько любви малышу, Форчен… Я вижу, как ты относишься к Майклу, ты очень терпелив с ним. С тех пор как вы встретились, он буквально расцвел.

Форчен обдумывал слова Клер. Она была девственницей и совсем ничего не знала о мужчинах. Прежде чем уложить ее в постель, нужно поухаживать за ней.

О'Брайен привлек ее к себе, нежно обнял за талию и, наклонив голову, нежно поцеловал.

– Если ты хочешь этого, Клер, я с радостью. Господи, как давно я мечтал заключить тебя в свои объятия.

Клер обвила его шею руками и встала на цыпочки, подставив свои губы поцелуям Форчена. Он не признался ей в любви, но даже эти слова осчастливили ее. И, может быть, однажды он все-таки полюбит ее.

Руки Форчена скользили по телу Клер, заставляя ее сердце сильно биться. Ей хотелось, чтобы он не выпускал ее из объятий и долго-долго целовал.

– Форчен, – сказала Клер и, отстранившись, посмотрела на него. У нее чуть не сорвалось с языка признание в любви, но, посмотрев на него, она решила, что эту тайну оставит себе. Признание в любви могло пробудить чувство вины у Форчена. Клер нагнула к себе его голову, и их губы опять встретились в поцелуе.

Форчен гладил Клер по спине и расстегивал пуговицы на ее шелковом платье. Оно, шурша, упало на пол, и Клер почувствовала прохладу. Ее сердце громко стучало от восторга: если это все, что она может получить от Форчена, то она научится принимать это. Может быть, ей удастся однажды растопить его ледяное сердце и помочь ему забыть об утрате.

– Клер, ты достойна большего, – хрипло шептал он.

– Я понимаю, Форчен, я понимаю… Голос Клер затих, когда Форчен начал осыпать поцелуями ее шею. Его руки нежно ласкали груди Клер, поглаживая пальцами упругие соски.

Форчен отстранился от нее и посмотрел жадным, полным страсти взглядом. Сердце Клер затрепетало от радости и счастья. Форчен нежно коснулся ее бедер, прикрытых тонкой сорочкой. Его руки скользили вверх, увлекая батистовую материю. Он аккуратно снял с Клер сорочку и опустил взгляд на упругие груди своей жены. Она тяжело дышала от волнения и возбуждения. Он обхватил ее груди руками, наклонил голову и коснулся ртом напряженного соска. От прикосновения его влажных и нежных губ Клер вздрогнула и, издав тихий стон, обняла Форчена за плечи. Она потянула его за рубашку, желая, чтобы он сбросил ее.

– Форчен, – тихим шепотом произнесла Клер, подумав, не считает ли он ее поведение слишком вызывающим. – Форчен, я не знаю, как себя вести. Не знаю, что ты хочешь и что тебе нравится.

О'Брайен поднял голову и сквозь прикрытые веки посмотрел на Клер. Его взгляд был таким пламенным!.. Клер показалось, что ее сердце сейчас вырвется из груди.

– Слава Богу, что ты не знаешь. Мне приятно все, что ты делаешь, Клер.

Форчен наклонился и поцеловал ее в уголок рта, потом в мочку уха. Его голос был хриплым, а дыхание прерывистым и горячим.

– Делай все, что доставляет тебе удовольствие. Мне нравится все.

– Я даже не знаю, что делать.

– Ты сама почувствуешь это, любимая, – прошептал он и осыпал поцелуями ее шею, а потом грудь.

Клер вздохнула и прижалась к Форчену. В его словах звучало столько же нежности и ласки, как и в его прикосновениях.

«… любимая…» Слова, прозвучавшие очень естественно в такой ситуации, наполнили сердце Клер радостью. Как давно она мечтала услышать от него «любимая»!

Форчен оторвался от Клер и снял рубашку. Она увидела его широкую обнаженную грудь, покрытую завитками черных волосков, провела по ней пальцами и коснулась его маленьких сосков.

– Форчен…

О'Брайен, застонав, прижал Клер к себе, крепко обнял ее и, наклонив голову, страстно поцеловал. Она, охваченная удивительными чувствами, прильнула к нему. Страх и радость, возбуждение и волнение слились в ней воедино, и она прижалась бедрами к Форчену.

Издав еще один стон, О'Брайен опустил руки, отстранился от Клер и поднял с пола рубашку.

– Несколько ночей мне придется спать в холле.

Она удивленно вскинула на него глаза и неожиданно почувствовала озноб.

– Ты передумал?

Форчен молчал, стоя к ней спиной, потом повернулся, подошел ближе и обнял ее за талию. Он почувствовал, как ее упругие груди коснулись его обнаженного тела.

– Клер, – сказал он хриплым, но ласковым голосом, – я не передумал. Ты достойна другой любви. Тебя нужно любить нежно и трепетно.

Форчен поцеловал шею Клер и посмотрел на нее взглядом, полным страсти.

– За тобой никогда не ухаживали… Я не могу просто так взять тебя и отнести в постель… Ты достойна большего! Ты знаешь, что я хочу тебя и готов к физической близости, но мне хочется, чтобы и ты была готова к этому и хотела меня так же сильно, как я хочу тебя.

Клер посмотрела в глаза Форчена и подумала, что он более деликатный и тактичный, чем казался. Она наклонила к себе его голову, их губы слились в поцелуе, и О'Брайен крепко обнял ее.

Наконец он отступил и, прерывисто дыша, взглянул на обнаженную грудь Клер.

– Теперь я должен оставить тебя, иначе не смогу остановить себя.

Он повернулся и вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь. Клер смотрела ему в спину, ее переполняли чувства, сердце трепетало, а тело жаждало его ласок. «Ночи сладких мучений? Ночи поцелуев и нежности? Часы, проведенные вместе с ним?» – при мысли об этом ее сердце наполнилось радостью, и тогда она подумала о ребенке, еще одном удивительном малыше, похожем на Майкла.

Клер широко расставила руки и сомкнула их вокруг живота, изображая воображаемую беременность. Восторг, радость, изумление и любовь к Форчену слились в ней воедино и заставили ее сердце петь. Она опустила руки и посмотрела на свое отражение в зеркале. Неужели ей всегда будет достаточно его таких скоротечных ласок? Неужели она примет его ласки, зная, что он не любит ее?

* * *

В воскресенье Форчен провел почти весь день дома, только днем ненадолго съездил на завод. Он принес бумаги и весь вечер просидел над ними за своим столом в дальней гостиной, пока Клер занималась шитьем, а Майкл читал.

Когда она уложила мальчика в постель и опять спустилась в гостиную, Форчен закрыл дверь и погасил все лампы, за исключением одной, что горела у него на столе. Он взял Клер за руку, устроился на диване и посадил ее к себе на колени. Послышался шорох ее муслиновой юбки…

Клер обняла его за шею и почувствовала запах его тела и табака. Одной рукой Форчен прижал ее к себе, а другой – гладил ее руку и плечо. Каждое его прикосновение заставляло трепетать Клер.

– Завтра вечером мы пойдем с тобой в Белл-Джонсонс Опера Хауз посмотреть «Восковые фигурки» миссис Джерли.

– Тебе не нужно идти на работу?

– Работа может подождать.

– Я никогда не была в театре, – довольная предложением Форчена, сказала Клер. – Форчен, я получила еще одно письмо от отца. Оно очень длинное, но, если хочешь, прочти его. Отец пишет, что война не отняла у него землю и деньги, потому что он уезжал в Англию и два года, пока длился конфликт, провел у своего двоюродного брата. Его дом сгорел, и теперь отец живет в доме моего брата. Они все так же владеют землей, брат заново отстроил свои постройки, разрушенные во время войны, и опять собирается заняться выращиванием хлопка.

Думаю, тебе будет приятно принять в свою семью еще одного члена Конфедерации. Это еще больше укрепит твое положение и затмит гот факт, что ты воевал с генералом Шерманом. Мой брат – лейтенант армии Конфедерации.

– Об этом ты расскажи здешним женщинам. Попроси прислать брата в письме фотографию в военной форме. Такую же фотографию мне скоро пришлет Кэл.

– Какое бесстыдство!

Форчен широко улыбнулся, и внутри у Клер все перевернулось. Она нежно коснулась губами уголка его рта.

– Ты очень красивый, и мне нравится, когда ты улыбаешься. Я бы все отдала за одну твою улыбку.

Форчен усмехнулся, еще крепче сжал Клер и припал губами к ее шее.

– Это не совсем так, Клер. Я знаю улыбки и получше… Ты дьявольски самостоятельная женщина. Поступай всегда так, как считаешь нужным.

Клер закрыла глаза, их разговор прервался, когда Форчен коснулся кончиком языка мочки ее уха. В течение дня он постоянно оказывал ей знаки внимания: то, проходя мимо, слегка приобнимал ее за талию, то оказываясь рядом, случайно касался ее плеча или руки. Его мимолетные, случайные ласки разжигали в Клер пламя страсти.

Она повернула голову, и губы Форчена прижались к ее губам. Он откинул ее на спинку дивана. Его рука осторожно скользнула под юбки, и Клер почувствовала ладонь О'Брайена у себя на ноге. Его пальцы медленно поднимались вверх, поглаживая ее бархатистую кожу.

Она вздрогнула и застонала, когда большой палец Форчена нежно коснулся ее трепетного бутона. Она прильнула к нему, закрыла глаза и откинула назад голову, утопая в удивительных ощущениях, которые доставляли ей его ласки. Клер прижалась бедрами к Форчену и почувствовала его упругую возбужденную плоть.

– Тебе это приятно, Клер, – шептал он, целуя ее в шею и мочку уха. Желание переполняло ее. Ласки мужа сводили Клер с ума. Она сильнее прильнула к нему и почувствовала, как волна восторга захватила ее. Радостный крик Клер нарушил темноту комнаты. Форчен привлек к себе обессиленную девушку и страстно поцеловал ее в губы.

Через несколько минут Форчен поднялся с дивана и подойдя к столику налил себе бренди.

– Мне надо идти спать, – хрипло произнес он и выпил напиток. Он быстрыми шагами вышел из комнаты и оставил Клер одну. Она поняла, что еще бы секунда, и он потерял бы контроль над собой.

Форчен пробудил в ней новые необыкновенные чувства, и теперь она хотела его так, как даже не мечтала еще месяц назад. «Интересно, сколько еще он будет ждать, чтобы потом овладеть мною? – подумала Клер. – Этим вечером он вел себя так, словно готов ждать целую вечность».

Два последующих вечера они провели в опере и театре. После спектакля Форчен решил показать ей Атланту. Они ехали по городу в экипаже, О'Брайен любезно раскланивался со знакомыми. Глядя на затихающие после дневной суеты улицы, Клер подумала, что такое внимание Форчена к ней может нанести ущерб его работе. С чувством любви и благодарности она положила ему на колено руку.

Форчен повернул голову и посмотрел на Клер. У нее перехватило дыхание, потому что в его взгляде безошибочно читалось желание овладеть ею. И опять вечером, когда они остались одни в спальне Клер, О'Брайен заключил се в свои объятия, начал целовать и ласкать, доставляя ей неземное удовольствие, а потом внезапно встал, дрожа от желания, хриплым голосом попрощался и ушел. И Клер осталась одна, все еще чувствуя на себе прикосновение его губ и рук.

Клер знала, что терпение Форчена иссякнет. В эту ночь она не могла заснуть. Ее тело жаждало ласок О'Брайена. До утра Клер не сомкнула глаз, вспоминая вновь и вновь минуты, проведенные в объятиях своего мужа.

В пятницу утром она пообещала Майклу взять его на прогулку по городу. Вместе с Бадру они сели в экипаж и поехали кататься. В опере и театре Форчен познакомил Клер с несколькими людьми, и теперь, проезжая по городу, она по-дружески кивала знакомым женщинам.

Бадру остановил экипаж у небольшого здания, над входом которого висела вывеска «Магазин мадам Рич». Она вошла в магазин, чтобы выбрать себе материал, а Майкл с Бадру остались ждать ее на улице.

Выйдя из магазина мадам Рич, Клер повела мальчика в кондитерскую, а Бадру остался ждать у коляски. Сделав покупки, они вышли на залитую ярким солнечным светом улицу.

– Мне нужно заглянуть в шляпный магазин, – сказала Клер, указывая на здание на другой стороне улицы. Бадру стоял всего в нескольких ярдах от них у входа в большой универсальный магазин. – Подожди меня, пожалуйста, в универсаме.

– Хорошо, мамочка!

Майкл стремглав помчался к магазину и открыл дверь. Клер посмотрела на негра: он внимательно следил за мальчиком. Она пересекла улицу и направилась к магазину шляпок, посматривая на строящиеся здания и проносящиеся мимо нее фургоны, нагруженные досками и кирпичом.

Клер вошла в маленький магазинчик с колокольчиком над входом. В помещении было прохладно. На витрине были выставлены образцы шляпок. Клер окинула взглядом ассортимент и остановила свой выбор на милой шляпке из зеленого шелка со страусиными перьями и отделкой из шелковых лент. «Вот в таком магазинчике, – подумала она, – я провела бы всю свою жизнь. Она посмотрела на высокую седоволосую женщину, направляющуюся к ней. Если бы не Форчен, она бы сейчас работала в таком магазине… Или пела бы до сих пор в салунах…

Клер расплатилась за зеленую шляпку и оставила заказ на шляпу из голубого велюра. Бадру, увидев, что Клер выходит из магазина со шляпной коробкой, поспешил ей навстречу.

– Майкл все еще в магазине.

– Спасибо, Бадру. Если хочешь, встань в тенек, сегодня ужасно палит солнце. Уверена, с нами ничего не случится. Иди, выпей чего-нибудь холодного.

– Хорошо, мэм. Спасибо.

Над головой Клер раздался звон колокольчика, когда она вошла в большой магазин с высокими полками, уставленными разнообразными товарами.

– Доброе утро, миссис О'Брайен, – радостно поприветствовал ее Эдвин Нортроп.

Клер посмотрела на высокого рыжеволосого мужчину, который владел этим магазином.

– Доброе утро.

Она кивнула головой и пошла по длинному проходу, зная, что Майкла можно найти в дальнем конце магазина, где продают книги.

– Доброе утро, – раздался звонкий женский голос. Клер обернулась и увидела Нэлли Холлингсворт, женщину, с которой Форчен познакомил ее в опере.

– Доброе утро, миссис Холлингсворт.

– Зовите меня Нэлли. Я знаю, мы станем друзьями. Ваш Майкл должен обязательно познакомиться с моим Джошем. Они одногодки. По-моему, вы говорили, что ему шесть лет?

– Да, шесть.

– Я видела вашего мужа, и он сказал, что когда приедет его брат, майор О'Брайен, вы устроите прием. Он сказал, что его брат был ранен в Шилоу.

– Да, это верно. Мы ожидаем Калеба и Софию через несколько недель.

– Ваш муж рассказывал, как жена майора всадила нож в янки, и поэтому ей навсегда пришлось уехать из Мемфиса.

– Да. Скоро вы познакомитесь с ними.

– До встречи в пятницу вечером в «Медоус».

– До встречи, – ответила Клер. Ее слегка развеселило то, что рассказывая о своих родственниках, Форчен не упомянул о своем участии в составе армии генерала Шермана при сожжении Атланты.

Клер купила две новые сковородки, полдюжины кухонной утвари, которая, как ей казалось, просто необходима на кухне. Форчен построил великолепный дом, но он совершенно не знал, как нужно оборудовать кухню.

Мистер Нортроп вписал покупки Клер в счет и подсчитал сумму.

– Можно пока оставить вещи у вас? Я заберу их, когда буду уходить.

– Конечно, миссис О'Брайен. Майкл закопался в книгах, да?

– Да, он очень любит читать.

– Пусть посмотрит, какие книги есть у меня. Не многие дети так увлекаются чтением. Все покупки будут записаны на ваш счет.

– Спасибо, – поблагодарила Клер и направилась к книжным полкам. Ей все еще не верилось, что она может делать любые покупки, записывать их на счет, который потом будет отослан Форчену для оплаты.

Ее розовое платье из шелка, подаренного ей Форченом в Батон-Руж, уже было готово, но Клер не надевала его, поджидая подходящий момент.

Она прошла в дальний конец магазина, где у книжных полок увидела Майкла, поглощенного чтением. Этот маленький уголок с четырьмя полками, уставленными книгами, был излюбленным местом мальчика. Клер решила не торопить Майкла и еще раз обошла прилавки с материалами, посудой и кремами. Наконец она подошла к нему.

– Еще одну минутку, – сказал Майкл, бросив взгляд на Клер, и снова вернулся к книге. Он сидел на полу и перелистывал страницы книги, лежавшей у него на коленях. Клер кивнула головой и побрела вдоль ряда полок к прилавку, где продавались наперстки. Боковым зрением она заметила, что в магазин вошел новый покупатель. Она повернула голову и заметила в проходе между прилавками высокого мужчину с красивым лицом, широкими скулами и посеребренными сединой каштановыми волосами. Он остановился и устремил свой взгляд мимо нее на Майкла. Клер поняла, что перед ней Тревор Венгер.

ГЛАВА 18

Он изменил направление взгляда и пристально посмотрел на Клер. На долю секунды девушку охватил страх. Она вспомнила те годы, когда ей приходилось спасаться бегством от посланных по ее следу ищеек Венгера. Клер захотелось взять Майкла и бежать к коляске под защиту Бадру.

– Вы мистер Венгер?

– Да. А вы – Клер О'Брайен. Я очень удивился, узнав, что вы поженились, – спокойно произнес Венгер.

Клер пожала плечами.

– Мы оба любим Майкла.

Он вновь посмотрел на мальчика. Клер вспомнила слова Форчена и свое обещание оберегать Майкла не только от разговоров, но и случайных встреч с Тревором Венгером. Она пристально вглядывалась в лицо этого человека, когда он смотрел на своего внука, и видела в его глазах любовь. Венгер был дедушкой Майкла, таким же кровным родственником, как и Форчен. Она не знала, что делать: уйти или остаться. Здесь, в магазине, она в безопасности, и Бадру придет на помощь, если она позовет. Неужели дедушка не может увидеться со своим внуком? Что в этом плохого?

Следующее мгновение Клер еще колебалась, а затем решительно спросила:

– Вы хотите поговорить с Майклом?

– Да, конечно. Я был бы вам очень благодарен, – вежливо ответил Венгер, вновь переводя взгляд на мальчика.

– Майкл, подойди, пожалуйста, – повернувшись к мальчику, попросила его Клер.

– Он очень похож на своего отца и совсем не похож на мать.

– Но прекрасные карие глаза он унаследовал от вас и Мерили.

– Да, – ответил Венгер дрогнувшим голосом. Страх, который внушал ей этот человек, исчезал. Клер видела, что он полностью поглощен внуком. – Майкл очень красивый мальчик.

В белой льняной рубашке и черных брюках малыш действительно выглядел очень милым ребенком. И Клер понимала желание Тревора познакомиться с ним.

– Майкл, – начала она, положив руку на плечо сына, – это твой дедушка, мистер Венгер.

Мальчик моргнул, а затем серьезно и важно посмотрел на Тревора.

– Майкл, я очень давно хотел познакомиться с тобой, – сказал Венгер, протягивая руку.

– Да, сэр, – послушно ответил мальчик, пожимая руку Венгера.

– Ты прекрасный ребенок. Зови меня дедушкой.

– Да, сэр.

– Ни в коем случае, – твердо произнес Тревор. – Я хочу, чтобы ты называл меня дедушкой.

– Да, дедушка, – приглушенно ответил Майкл, вопросительно глядя на Клер.

– Тебе уже шесть лет?

– Да, сэр. Дедушка.

– И ты любишь читать. Мне доставит большое удовольствие подарить тебе книгу. Выбери ту, которая тебе нравится больше всех, и она будет твоей.

– Спасибо, – поблагодарил мальчик и отправился к полкам с книгами. Некоторое время Венгер смотрел ему вслед, а затем повернулся к Клер.

– Спасибо за то, что позволили поговорить с Майклом. Может быть, вы могли приехать ко мне в гости? Обещаю, что вы беспрепятственно покинете мой дом, когда захотите.

Глядя на человека, который является кровным родственником Майкла, у которого было право видеться с собственным внуком и который вел себя как любящий дед, Клер боролась между желанием сказать «да» и своим обещанием Форчену.

– Мне необходимо подумать, – спокойно произнесла она. – Вы ведь едва не погубили нас.

– Я никогда не мог причинить вреда Майклу. Сейчас я очень сожалею о том, что с таким неуважением относился к женщине, которая заменила ему мать. Мне очень хотелось вернуть внука, и ведь, в конце концов, именно вы убежали и отобрали его у меня. Но это все в прошлом. Простите меня. Я никогда не причиню Майклу вреда. Мне бы очень хотелось видеться с ним.

– Вы ведь знаете, что его отец против.

На лице Венгера установилась мертвая неподвижность и непроницаемость. Она не знала, о чем он думал сейчас.

– Между нами много крови. Это уже не изменить. Он отнял у меня дочь, хотя сам считает, что это я отнял у него жену. Но наши отношения не должны сказываться ни на моих чувствах к внуку, ни к вам. Майкл – мой единственный внук, моя кровь и плоть. Могу я видеться с ним?

– Я должна все обдумать.

– Вы часто бываете в этом магазине?

– Майклу нравится просматривать книги… Мы бываем здесь каждую неделю, иногда реже, – ответила Клер, пожимая плечами.

– В таком случае, я могу увидеться с ним здесь же. Но, пожалуйста, подумайте над моим предложением приехать ко мне в гости. Вы можете взять с собой этого человека у коляски, который всегда сопровождает вас. Я не отниму у вас Майкла. Просто я хочу получше узнать его. Этот ребенок – единственный, кто остался у меня.

– Я ничего не могу обещать, – произнесла Клер. Она дала слово Форчену, и ей хотелось выполнять все желания своего мужа. Даже те, которые считала заблуждением.

– Ваш муж заботится только о деньгах, но он должен понять, что я могу ввести Майкла в семьи, которые никогда не примут янки. Я – представитель настоящего общества Атланты. Майкл не должен страдать из-за нашей враждебности.

В этот момент с книгой в руках подошел Майкл. Тревор протянул руку и взял ее.

– Я хочу, чтобы ты приехал ко мне в гости, – сказал он, положив руку на плечо мальчика. – Я хочу познакомиться с тобой поближе.

– Хорошо, дедушка.

– Ты не можешь себе представить, как мне приятно это слышать. Ты славный мальчик, Майкл. Мне пора идти. – Он посмотрел на Клер.

– Спасибо за эту встречу.

Тревор Венгер повернулся и направился к выходу: высокий, гордый человек, такой же самоуверенный, как Форчен.

– Ты хочешь с ним встретиться, Майкл? Мальчик ничего не ответил.

Клер наклонилась к нему:

– Он – отец твоей матери.

Мальчик порывисто прижался к ней, обхватив за талию.

– Ты моя мама! – произнес он, еще крепче прижимаясь к ней. Любовь к ребенку и острое сознание того, что он не родной ее сын, охватило Клер.

– Мы же говорили тебе, Майкл, что у тебя две мамы: Мерили и я, – ответила она, поглаживая волосы мальчика. – Она тоже любила тебя, и я люблю.

Майкл отстранился от Клер. Его губы были строго сжаты, суровая складка пролегла между бровей. Сейчас он был очень похож на Форчена.

– Папа не хочет, чтобы я разговаривал с мистером Венгером.

– Да, он не хочет, потому что мистер Венгер отнял у твоего отца твою маму.

– И поэтому она умерла?

– Да, но твой дедушка не хотел, чтобы это произошло: Мерили была его дочерью, и он любил ее. Родители почти всегда безрассудно любят своих детей и, поддавшись гневу и ярости, могут совершать ошибки.

Майкл кивнул головой, но Клер не была уверена, что он понял ее.

– Я еще увижусь с дедушкой?

– Не знаю. Мне необходимо подумать. Твой папа не хочет, чтобы ты встречался с мистером Венгером. Но ведь он – твой дед. Ты его внук, и он любит тебя. Если бы ты получше узнал дедушку, а потом рассказал папе, кто знает, может быть, он смягчился бы и понял, что мистер Венгер хороший человек.

Майкл смотрел на длинный проход, по которому шел Тревор. Клер видела, что прежде, чем выйти из магазина, он еще раз оглянулся и взглянул на мальчика.

– Майкл, мне нужно все обдумать. Не будем говорить папе, что дедушка купил тебе книгу, пока я не придумаю, что делать, и не поговорю с ним.

– Хорошо, мама.

Клер заметила вошедшего в магазин Бадру. Несколько секунд он осматривался, затем увидел Клер и Майкла, направился к ним.

– Все в порядке, миссис О'Брайен?

– Да, конечно.

– Я видел, как из магазина вышел Венгер.

– Да, я знаю. Он не сделал нам ничего плохого.

– Хорошо, мэм.

– Майкл, подойди и скажи мистеру Нортропу, что мы готовы забрать покупки.

– Хорошо, мама, – ответил мальчик и направился к приказчику.

Как только он ушел, Клер обратилась к Бадру:

– Необходимо обдумать, что делать. Мне не хотелось бы расстраивать мужа сообщением о сегодняшней встрече. Он сейчас очень много работает. Мистер Венгер не причинил нам никакого вреда. Бадру, не говори, пожалуйста, мистеру О'Брайену о том, что произошло.

– Да, мэм, если вы так хотите. Но мистер О'Брайен приказал немедленно сообщить ему, если Тревор Венгер попытается заговорить с Майклом.

– Я не хочу, чтобы мой муж дрался на дуэли. Мистер Венгер не сделал ничего плохого, он просто встретился со своим внуком. У тебя есть дети?

– Да, мэм, – выражение боли появилось на лице Бадру. – Мою жену убили во время войны, а ее родственники забрали наших сыновей и уехали отсюда.

– О, Бадру, – Клер сжала руку слуги, – мне очень жаль!

– Спасибо, – ответил Бадру, не глядя на нее. – Они увезли моих детей на Север, но иногда мне позволяют их брать к себе, но я знаю, что детям нужна их бабушка.

– Значит, ты поймешь, что чувствовал Венгер, впервые увидев своего внука.

– Да, мэм. Я могу понять. Но мистер О'Брайен платит мне за то, чтобы мистер Венгер держался подальше от Майкла. Я должен немедленно сообщить, если он окажется поблизости.

– Но только один раз, Бадру, пожалуйста. Нельзя стрелять в человека только лишь потому, что он поздоровался со своим внуком.

Бадру пристально посмотрел на Клер, затем кивнул головой.

– Хорошо, мэм. Но еще ни разу в жизни я не нарушал своего слова.

– У тебя для этого очень серьезная причина. И для пользы мистера О'Брайена тоже. Но если он прямо спросит тебя, забудь обо мне и расскажи ему. Я не хочу, чтобы ты лгал своему хозяину.

– Хорошо, мэм. Но я считаю, что не говорить и лгать – почти одно и тоже.

Вечером, после ужина, Форчен повел Майкла смотреть новую лошадь. Вернувшись в дом, они удобно устроились на диване и читали, пока Клер не увела малыша спать. Когда она вновь вошла в гостиную, Форчен работал со своими гроссбухами. Клер долго стояла позади него и думала о сегодняшней встрече в магазине. Рассказать о том, что случилось, сейчас или подождать? Стояла жаркая ночь, все окна были распахнуты. Форчен снял рубашку, его вспотевшие черные волосы вились на затылке. Увидев шрамы на его спине, Клер плотно сжала губы и решила хорошенько все обдумать, прежде чем заговорить с мужем о Венгере.

– Форчен, я иду спать, – Клер встала и отложила шитье.

Он закрыл книгу и, потягиваясь, встал из-за стола. Подойдя к Клер, он обнял ее за плечи:

– Мне необходимо сделать еще несколько расчетов, – произнес он.

Она заметила капельки пота, выступившие у него на лбу и на плечах.

– Я скоро поднимусь, – пообещал Форчен. Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Я скоро поднимусь, – повторил он, поднимая голову.

Клер не хотела уходить, но, кивнув, она все же стала подниматься по лестнице.

Чувствуя усталость, Клер приготовила старую ночную рубашку, но вдруг, совершенно непроизвольно, сменила ее на ту, которую только что дошила, из тончайшего батиста. Она расчесала волосы и легла на кровать, выжидающе смотря в темноту.

Прошло довольно много времени. Клер не позволяла себе уснуть; ей очень хотелось дождаться Форчена.

Когда его темный силуэт появился на пороге, Клер приподнялась на локте и произнесла:

– Ты очень много работаешь.

– Мы внесли некоторые изменения в план завода. Нам нужно было проверить все счета, прежде чем делать новые приобретения.

Он тихо подошел к кровати и лег рядом с Клер.

– Как продвигается работа?

– Мы почти готовы открыть дело, и я уже нанимаю рабочих. Весь день проходит в беседах с людьми, – ответил Форчен.

Клер приятно было слышать в ночной тишине его глубокий голос. Она повернулась к нему лицом и положила голову на руку.

– Сколько рабочих ты уже нанял?

– Почти двадцать человек, и все они очень опытные рабочие, – сказал Форчен, глядя на Клер. – Нужно быстрее открываться. Я чувствую, как каждый день мы лишаемся возможной прибыли. В Атланту стекаются деньги с Севера. Скоро она превратится в богатый промышленный город.

– Ты все еще думаешь, что общество южан примет тебя, несмотря на то, что ты сражался за Союз?

– Да. На балу в конце этой недели ты увидишь многих, которые прожили в Атланте всю свою жизнь. Но среди гостей будут и преуспевающие янки с Севера.

Взгляд Клер скользил по широкой груди Форчена, его плоскому животу, все ниже и ниже. Она чувствовала, какими сухими стали ее губы. Он пристально смотрел на нее, затем провел рукой по волосам и нежно коснулся шеи. Ласки мужа взволновали ее. Каждое прикосновение доставляло ей чувственное наслаждение.

– Форчен, я хочу, чтобы ты подумал о Треворе Венгере и его желании видеться с Майклом. Ведь он его дедушка, – произнесла Клер, пытаясь не обращать внимания на нежные руки Форчена.

– У тебя новая ночная сорочка, – хриплым голосом сказал Форчен, развязывая ленточки воротника.

– Да. Ты слышишь меня? – спросила она, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. – Я думаю, Майкл должен познакомиться со своим дедушкой.

Форчен наклонился и нежно поцеловал ее в шею.

– Никогда, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею и продолжая расстегивать пуговицы рубашки. Обнажив грудь, он нежно коснулся языком ее соска.

Клер вздохнула и обняла его за шею. Лаская Форчена, она совершенно забыла о Треворе Венгере. Его сильные руки сжимали ее тело, губы покрывали поцелуями ее грудь. Крепко прижимаясь к Форчену, Клер почувствовала, как напряглась его плоть.

Она страстно желала Форчена. Ей хотелось расстегнуть пуговицы его брюк и коснуться рукой его набухшей плоти. Но она сдерживала себя, понимая, что это было бы преждевременным, и решила во всем подчиняться воле мужа.

Внезапно Форчен застонал и, отстранившись от нее, поднялся с кровати.

– Спи, Клер, – произнес он, торопливо выходя из комнаты.

Ее тело, сгоравшее от желания и жаждущее любви, пронзила острая боль. Клер села на кровати и сняла ночную рубашку. Все тело покрылось капельками пота. Сложив сорочку, она принялась обмахиваться ею, зная, что Форчен больше не придет. Клер понимала, что таким образом он пытается подготовить ее к их первой близости. Но имел ли Форчен представление о том, как далеко он продвинулся в своих начинаниях? Как долго будет продолжаться это сладкое мучение, после которого он покидал ее, сгоравшую от желания?

Клер вытерла потный лоб, расправила сорочку и вновь надела ее. И только засыпая, она вспомнила о том, что ее разговор о Треворе Венгере и Майкле закончился ничем.

Наступила пятница. Клер не покидало предчувствие, что скоро исполнятся все ее желания. Она вспоминала каждую ночь, проведенную в объятиях Форчена. Его ласки сводили ее с ума. Она трепетала от волнения, думая о предстоящем бале. Весь вечер она будет танцевать с ним, сжимая его руки, видя его лицо, глаза, губы.

Она разделась и приняла ванну. Затем, сидя в халате перед зеркалом, принялась укладывать волосы. Сейчас Клер с сожалением вспомнила о той прическе, которую ей сделали на свадьбу София и Чентл.

Разделив волосы на прямой пробор, Клер высоко заколола их на затылке: роскошные блестящие локоны струились по ее плечам и спине. Затем она вколола в прическу полдюжины белых гардений с несколько сладковатым запахом.

Она подошла к кровати, на которой было разложено платье. С благоговейным трепетом Клер взяла в руки великолепный шелковый наряд, который ей подарил Форчен. Никогда в жизни у нее не было такого красивого и дорогого платья, кроме свадебного.

Она одела шелковое белье, корсет, кринолин, прозрачную батистовую сорочку и, в последнюю очередь, платье. Великолепный шелк ласкал ее кожу. Она расправила складки на платье и посмотрелась в зеркало, изучая свою внешность.

Довольная увиденным, Клер вышла из комнаты и направилась в детскую, где Пенти читала Майклу сказку. Он сидел рядом с няней и переворачивал маленькими ручками страницы книги. Клер прошла через комнату и подошла к сыну. Он поднял голову:

– Ты очень красивая, мама, и от тебя вкусно пахнет.

– Спасибо, Майкл.

– Вы очень красивая, миссис О'Брайен, – сказала Пенти. – Я прослежу, чтобы мальчик вовремя лег спать.

– Прекрасно. Ты знаешь, где папа?

– Папа внизу. Он уже пожелал мне спокойной ночи, – ответил Майкл и, показывая на книгу, спросил:

– Мы можем продолжать читать?

– Спокойной ночи, Майкл. Будь послушным мальчиком, – произнесла Клер, целуя ребенка. – Спокойной ночи, Пенти.

Клер вышла из комнаты. Предчувствие близкого счастья не покидало ее. Спускаясь по лестнице, она почти наверняка знала, что сегодняшний вечер станет особенным в ее жизни. Юбка и кринолин издавали чуть слышное шуршание.

Войдя в гостиную, Клер увидела Форчена, склонившегося над своими гроссбухами.

– Я готова, – спокойно произнесла она. Не жалеет ли он о том, что не может остаться дома и поработать?

Глаза Форчена внимательно изучали ее. Увидев одобрение и радость на его лице, Клер весело улыбнулась. А красота Форчена еще больше взволновала ее. Черный галстук, черный костюм и белая шелковая рубашка подчеркивали его мужественный вид. Глаза казались еще более голубыми и выразительными.

Отодвинув со скрипом стул, Форчен поднялся и подошел к Клер.

– Ты выглядишь потрясающе… Я чувствую себя счастливчиком.

– Не больше, чем я.

Форчен поднял руку и дотронулся до ее щеки. По его взгляду Клер поняла, что в этот момент он думал о Мерили. Он отошел и вернулся к столу. Открыв ящик, он достал из него маленькую коробочку и вновь подошел к Клер.

– Отвернись. Я приготовил сюрприз для тебя.

Клер встала спиной к Форчену и почувствовала, как, подойдя к ней, он коснулся губами ее затылка. Она закрыла глаза. О'Брайен поднял руки и нежно коснулся ее плеч. Каждое прикосновение вызывало в ней сильное желание.

Опустив глаза, она увидела на своей груди прекрасное ожерелье. Застегнув его сзади, Форчен еще раз поцеловал Клер.

– Это для тебя, – сказал он. Пораженная, Клер смотрела на великолепное колье, в котором на фоне изумительных бриллиантов переливались темно-голубые сапфиры.

– Форчен, это же невероятно дорого! Она повернулась к нему и увидела довольное, несколько игривое выражение на его лице.

О'Брайен обнял ее за плечи.

– Господи, Клер, кажется, единственная вещь, от которой у тебя захватит дух, – это сказать тебе, что я положил на твой счет деньги, – сухо произнес он.

– Нет, это не принесет мне счастья, – ответила Клер дрожащим низким голосом.

О'Брайен пристально посмотрел на нее. На его лице появилось вопросительное выражение.

– Ты знаешь, что сделает меня счастливой, – еще тише произнесла она.

– Да. Но большинство женщин были бы рады такой безделушке, а тебя волнует только ее цена.

– Ведь это действительно дорого! И невероятно красиво!

– Я хочу, чтобы моя жена была одета так же хорошо, как и все остальные женщины на балу, – сказал Форчен, протягивая Клер маленькую бархатную коробочку. – Надень, пожалуйста, вот это.

Клер открыла футляр и увидела точно такие же, как и колье, сережки. Она непроизвольно подняла руку и коснулась своих старых золотых сережек, которые носила бесчисленное количество лет.

– Форчен, они просто изумительны! – выдохнула она.

Она встала на цыпочки и нежно поцеловала О'Брайена.

Он крепко обнял ее за талию и привлек к себе, прижимаясь губами к ее рту. Страстный поцелуй Форчена заставил Клер забыть и о колье, и о бале. Она обняла его за плечи. Долгий поцелуй и полный желания взгляд Форчена взволновали Клер. Ее сердце учащенно забилось.

– Ты будешь самой красивой женщиной на балу.

– Нет, но твои слова я буду помнить целый вечер.

Форчен выпустил ее из своих объятий и вернулся к столу, чтобы закрыть свои бухгалтерские книги. Подойдя к овальному зеркалу, она сняла старые сережки и одела новые. Темно-синие сапфиры еще больше подчеркивали ослепительную белизну бриллиантов. Пораженная таким дорогим и изысканным подарком Клер в зеркало посмотрела на Форчена. Он обернулся и спросил:

– Ты готова?

– Да, – ответила она, последний раз взглянув на себя в зеркало.

– Форчен, ты должен танцевать со мной первые несколько танцев, чтобы я не допустила какой-нибудь оплошности. Аларик тоже обещал танцевать со мной.

О'Брайен рассмеялся.

– Не сомневаюсь в том, что Аларик будет танцевать с тобой. Ему очень хочется увести тебя от меня…

– Это не так, – возразила Клер, когда они выходили из дома. – Просто он очень хороший друг.

– Да, он очень хороший друг, но только, если бы мог, затащил бы тебя к себе в кровать.

– Форчен! – вскрикнула Клер, не зная, говорил ли он серьезно или просто дразнил ее.

Подхватив ее на руки, О'Брайен произнес:

– Ты такая же легкая, как и Майкл.

– Едва ли. Но все-таки я легче железа, которое ты поднимаешь на работе.

– Я не поднимаю железо.

Форчен посадил Клер в коляску и, обойдя вокруг, сел рядом с ней. Когда они выехали на дорогу, она снова дотронулась до колье.

О'Брайен взглянул на нее.

– Аларик почти влюблен в тебя. Клер засмеялась.

– Я думаю, он влюблен во всех женщин в Атланте.

– Да, в Атланте очень много красивых женщин, ты права. Аларик не был никогда по-настоящему влюблен. Надеюсь, я буду поблизости, когда это случится.

– Когда ты говоришь о мести, у тебя появляется такой тон, Форчен… Ты становишься таким… – не договорив, Клер замолчала.

– Ну же, говори, – спокойно произнес О'Брайен.

– Не сегодня. Это мой первый бал, первый выход в свет. Я не хочу портить его не очень приятным словом.

Форчен сжал ее руку и положил к себе на колено.

– Твой первый бал и твой первый прием… Мы должны сделать его особенным.

– Он уже и так особенный.

– Посмотрим, что можно сделать еще, – сказал О'Брайен, взяв ее за руку.

Форчен натянул поводья и остановил лошадей перед трехэтажным особняком в викторианском стиле. Двери и окна дома были широко открыты, и из них доносились звуки вальса. Клер вновь охватила паника.

– О, Форчен, а вдруг я наступлю кому-нибудь на ногу или сделаю что-то не так? Я не умею вести себя в обществе.

– Не будь смешной! Только не ты, Клер! Я не помню, чтобы ты так сильно испугалась той ночью, когда я настиг вас с Майклом.

– Это совершенно другое. Тогда со мной был ребенок. Кроме того, я могла сражаться с тобой. А с этими людьми я не должна драться… Они сами должны принять меня…

– Они примут тебя, обещаю.

Когда к ним подошел грум, Форчен отпустил поводья. Он обошел вокруг коляски и помог спуститься Клер.

Она взяла его под руку, и они стали подниматься по широкой лестнице, ведущей на просторную веранду. Глубоко вздохнув, она смотрела на своего мужа и молилась о том, чтобы сегодня вечером свершилось все, о чем она мечтала.

ГЛАВА 19

Гирлянды ароматных цветов и огромные букеты роз украшали комнаты. Дворецкий в белой униформе вышел им навстречу и взял шляпу Форчена. Дом был полон гостей. Все мужчины были одеты в черные или серые смокинги, а женщины – в великолепные вечерние платья, переливающиеся радугой цветов. Клер почувствовала себя неловко и боялась допустить оплошность. Форчен, наоборот, выглядел и вел себя так, как и в обыденной обстановке. Коренастый мужчина с густой бородой и вьющимися черными волосами шел к ним навстречу. Он улыбнулся Клер и протянул руку О'Брайену.

– Форчен, рад тебя видеть.

– Элвуд, познакомься с моей женой Клер. Клер, это Элвуд Медоуз.

– Очень рад встрече, – сказал Элвуд, широко улыбаясь. Поглаживая бороду, он оглядел зал. – Пойдемте, я представлю вас остальным. Хочу предупредить тебя, Форчен, что среди гостей твой конкурент, Клэренс Хоугленд. Он работает на заводе Венгера. Только без скандала, пожалуйста.

Форчен улыбнулся и лукаво посмотрел на Клер.

– Ленора, познакомься, пожалуйста, с Форченом О'Брайеном и его женой, – сказал хозяин дома, обращаясь к невысокой блондинке с прекрасными карими глазами.

Сразу после представления Ленора повела Клер знакомиться с другими женщинами, приглашенными на прием, разлучив таким образом на следующие полчаса ее с мужем. Стоя в кругу женщин в элегантной гостиной, Клер пыталась запомнить их имена. Высокая блондинка рядом с ней, Пенелопа Гилмен, рассказывала всем о новой партии муара, поступившей в магазин Атланты. Комната была полна людей; с балкона доносилась музыка; голоса гостей смешивались со звуками скрипок.

– Вот ты где, – услышала Клер голос позади себя. Она обернулась и увидела Аларика. Его светлые волосы были тщательно зачесаны назад; смокинг великолепно сидел на его фигуре; белая шелковая рубашка и белый галстук прекрасно гармонировали с черным костюмом. Он был так же красив, как Форчен. Клер улыбнулась, увидев восторженный взгляд Аларика.

– Добрый вечер, Пенелопа, – поздоровался он с блондинкой и поцеловал ее в щеку.

– Извините нас, – произнес Аларик, уводя Клер из круга.

Она засмеялась.

– Аларик, не нужно было уводить меня. Ты дал повод посплетничать.

– Ерунда. Всем известно, что мы с Форченом самые близкие друзья. Кроме того, я жду тебя уже несколько часов… Можно пригласить тебя на этот танец?

– Конечно, – ответила Клер, улыбаясь ему, – но хочу предупредить, что это мой первый танец. С твоей стороны очень любезно пригласить меня.

– Я любезен? Не будь смешной! – сказал он, ведя ее под руку в комнату для танцев. – Если бы не Майкл, я бы увел тебя у Форчена. Ты зря тратишь время на него.

– Нет, это не так. Он очень хорошо относится ко мне.

– Клер, Форчен однажды сказал мне, что ты никогда не была влюблена, значит, не имеешь представления о том, какого лишаешь себя удовольствия.

– Нет, Аларик, имею, – ответила Клер. На ее лице появилось восторженное выражение, когда она увидела в зале своего красивого мужа; благодаря высокому росту, Форчена легко было заметить. Он стоял в компании мужчин и одной женщины. О'Брайен улыбнулся тому, что говорила эта женщина. Незнакомое до сих пор чувство овладело Клер, когда она увидела, как собеседница Форчена коснулась его руки.

– Боже, да ты влюблена в него!

Клер вновь посмотрела на Аларика и увидела недовольное выражение на его лице.

– Боже Всемогущий! Ты влюбилась в человека, у которого вместо сердца кусок гранита, – раздраженно произнес он.

– Он хорошо относится ко мне и Майклу, Аларик. Он дал мне так много, что я до сих пор не могу поверить в это.

– Ты заслуживаешь человека, который бы боготворил тебя, – поспешно начал Аларик. – Я много шучу, Клер. Порой даже сам не знаю, когда говорю правду, но, если бы не Майкл, я бы попытался увести тебя.

Потрясенная, Клер взглянула на Хемптона.

– В таком случае, никогда не забывай о Майкле, потому что я никогда не оставлю его. Я не стану рисковать тем, что дал мне Форчен. Он сказал, что, если я когда-нибудь полюблю мужчину, он отпустит меня, но не отдаст мне Майкла.

– Значит, если я увлеку тебя на балкон, ты не позволишь поцеловать себя, – весело произнес Хемптон, озорно сверкая глазами. Клер поняла, что он снова дразнит ее.

– Нет, не позволю. И ты не поступишь так со своим лучшим другом и ребенком, который называет тебя дядей.

– Ну вот, Клер, ты все испортила. Теперь мне придется искать для этой цели одинокую, отзывчивую девушку, на которую я произвожу большее впечатление, чем на тебя.

– И ты ее, без сомнения, найдешь, – улыбаясь, заверила его Клер. – В этой комнате полно женщин, которые только и ждут этого.

Сделав тур вальса, Аларик заметил:

– Ты прекрасно танцуешь.

– Я тренировалась с Майклом. Хемптон снова вздохнул.

– Послушай, если бы я был твоим мужем…

– Но ты не мой муж.

– Я вижу, он сделал тебе роскошный подарок. Это колье очень идет тебе.

– Спасибо.

– Ну что же, раз ты не хочешь пойти со мной на балкон, позволь хоть рассмешить тебя и покрепче обнять. Попробую возбудить ревность твоего бессердечного мужа, – произнес Аларик, кружа Клер в танце.

Она рассмеялась.

– Уже лучше. Я расскажу тебе, как однажды во время войны мы с Форченом украли корсеты у одной семьи, которая убегала из Атланты.

– Корсеты? – удивленно спросила Клер.

– Именно. Я подумал, что это ящик с кукурузой. Понимаешь, целый день мы скакали верхом и ничего не ели. И вдруг увидели кортеж из трех повозок и двух фургонов. Мы ограбили их: забрали кувшин с водой, бутылку бренди и большой ящик, который лежал вместе с другими продуктами. Мне показалось, что из ящика торчат усики початков. Итак, мы взяли его и ускакали. Когда мы остановились, чтобы поесть и выпить, я открыл ящик и… сверху лежали три плесневых початка кукурузы, а внизу – дюжина женских корсетов, – Хемптон посмотрел в сторону Форчена. – Странно, что ты не слышала об этом случае. Целый месяц он называл меня Капитаном Корсетом.

Клер звонко рассмеялась.

Как только закончилась музыка, и они еще не успели разнять рук, позади Аларика появился Форчен.

– А теперь, приятель, я забираю свою жену, пока ты не увлек ее на балкон.

– Это пошло бы тебе на пользу. Честно говоря, я уже пытался, но Клер не позволила мне. Но я не отступлю…

Она понимала, что друзья шутят, но в то же время Клер слышала жесткие нотки в голосе Форчена. Он волнуется из-за того, что скандал может повредить Майклу? Или из-за нее?

Когда оркестр заиграл венский вальс, Форчен обнял ее за талию.

– Я должен присматривать за ним. Он не перестанет морочить тебе голову.

– Не будь смешным. Он очень вежлив и внимателен. Вы же друзья. Даже если он действительно хочет сделать то, о чем говорит, во что я совершенно не верю, ты прекрасно знаешь, что я никогда не стану рисковать своей семьей.

Форчен посмотрел на нее.

– Я знаю об этом. Но я знаю и Аларика. И нижу, что он почти влюблен в тебя. Он не понимает, что такое печаль, потому что ни разу в жизни не терял близких.

Взгляд Форчена на секунду задержался на колье Клер, затем скользнул ниже, до того места, где глубокий вырез немного обнажал ее полную грудь.

– Ты очень красива.

– Спасибо, Форчен. Колье просто великолепно.

– Я восхищен тобой, а не этим чертовым колье, – ответил он.

– Я знаю.

– Аларик здорово рассмешил тебя…

– Он рассказал об украденном ящике с корсетами.

Форчен весело рассмеялся, вспомнив об этом забавном эпизоде.

– С Алариком можно попасть еще и не в такие переделки, – сказал он. – Тогда он подумал, что заполучил ящик кукурузы. У меня слюнки потекли, а женщины в той семье заливались горькими слезами, когда мы ускакали с их корсетами. Однажды Аларик нашел пещеру… Я был ранен в ногу…

– Я не знала об этом!

– Ранение было легким, простая царапина. Но нога была забинтована, мои силы на исходе, а на улице шел сильный дождь. Аларик обнаружил пещеру, а я вполз внутрь – в гнездо змей… У него такой же нюх на несчастья, как у гончей на зайца.

Клер улыбнулась.

– Вот такой ты мне нравишься, Клер, – сказал Форчен, улыбаясь ей в ответ. – Нравишься, когда улыбаешься… и в минуты страсти…

Он крепче прижал Клер к себе и наклонился так низко, что она чувствовала на своей щеке его дыхание.

– Когда приедем домой, я достану эти цветы из твоих волос один за другим…

Его дыхание и полный желания взгляд прожигали ее. Она утопала в его глазах…

– Мне бы хотелось, – произнес Форчен низким голосом, – увезти тебя домой прямо сейчас. Но сегодня нам необходимо побыть на людях, показать себя.

– Ты встретился с человеком, работающим на заводе Венгера?

– Да. Он знает, что я только открываю дело и поэтому не обратил на меня никакого внимания. Он не думает, что я могу составить серьезную конкуренцию.

– В таком случае, он настоящий глупец, – ответила Клер, оглядывая гостей и понимая, что Атланта всегда будет для нее особенным городом, связанным с Форченом и ее замужеством. – Это прекрасный город. Я была во многих, но Атланта совсем не похожа на другие города.

– Когда приедут Кэл и Софи, мы дадим свой первый прием. Но для этого мне необходимо поскорее открыть свое дело и пустить завод.

– Я уверена, что ты уже успел наговорить гадостей о своем главном родственнике-конфедерате.

– Конечно, – ухмыльнулся Форчен. – Но все зависит от того, в какой компании ты находишься в данный момент. Здесь много солдат из армии Союза. Атланта становится преуспевающим промышленным центром.

– Для женщины не имеет значения, был ли ты янки или мятежником во время войны.

– Южанки не забывают об этом, – с горькой улыбкой ответил Форчен. – Они еще долго будут помнить эту войну, но время вылечит все.

– Для меня не имеет значения, что ты был янки.

– Потому что ты убежала с Юга и не была здесь во время войны. Слава богу, что так случилось. Если бы я знал, что Майкл находится на Юге, в самом пекле этой проклятой войны… – его голос дрогнул, и он посмотрел на Клер. – Ты хорошо танцуешь…

– Я брала уроки.

– Черт возьми, Аларик… Она засмеялась.

– Нет! Я танцевала с Майклом.

– С Майклом? – спросил Форчен, удивленно поднимая брови. – Надо было сказать мне. Я бы с удовольствием дал тебе несколько уроков.

– Ты очень занят. За последнюю неделю ты уделил мне и так слишком много времени.

– Не многие женщины признались бы в этом.

– Не многим женщинам одним приходилось содержать ребенка.

– Да. Но все-таки я мог бы найти время, – откидывая назад голову и улыбаясь, произнес О'Брайен. Клер почувствовала волнение. Ей хотелось, чтобы он пореже бывал серьезным.

– Зато, когда Майкл вырастет и будет посещать балы, он будет самым лучшим танцором.

– Наверное, он все забудет. Он с большой неохотой занимался танцами.

Форчен засмеялся и нежно сжал ее талию.

– Возможно, ты не заметила, но все присутствующие здесь мужчины бросают на нас завистливые взоры.

– Неправда, Форчен, но все равно мне приятно слышать это.

О'Брайен покачал головой. Крепче обнимая Клер, он вел ее в танце. Их движения были так согласованы, что казалось, будто они всю жизнь танцевали вместе. Рука Клер лежала на плече Форчена, ее пальцы нежно поглаживали волосы на его затылке. О'Брайен сузил глаза. Клер хотелось знать, чувствовал ли он такой же прилив желания, как и она. Во всем ее теле была невероятная легкость, ей казалось, что она скользит по льду, а не по полу бального зала.

Позднее, когда Форчен был вовлечен в разговор с двумя владельцами текстильных фабрик, Аларик подошел к Клер.

– Можно пригласить тебя на этот танец? – спросил он, беря ее за руку. Клер взглянула на мужа, который разговаривал с фабрикантами, и кивнула. Они вышли в центр зала, и Хемптон обнял ее за талию.

– Наконец-то я снова танцую с тобой!

– Аларик, прекрати флиртовать со мной!

– Твой муж полностью поглощен железом и ничего не замечает, так что позволь мне повеселиться в свое удовольствие, Клер. Кроме того, когда-нибудь…

– Нет, – негромко воскликнула Клер, улыбаясь ему. – Никогда. Прекрати флиртовать со мной или я не буду танцевать с тобой.

– Это совершенно невозможно! – ответил он, состроив смешную гримасу. Клер рассмеялась. – Когда я танцую с красивой женщиной, я всегда флиртую. Это так же естественно и необходимо, как потягиваться после сна.

Клер снова рассмеялась и осмотрелась вокруг.

– Я знаю, что тебе известны все сплетни… Сегодня я встретилась с таким количеством людей, что их имена и даже лица перепутались у меня в голове.

– Прекрасно… Справа от нас Игидиус Фетчер, один из владельцев пивоваренного завода. Это имя стоит запомнить. Рядом с ним Летиция Барнард, которая знает все про всех и про каждого в нашем городе. Затем идут так называемые «саквояжники»… Например, Руфус Баллок, радикальный республиканец. Он дружен с генералом Джоном Поупом, который осуществляет военное руководство на всем Юге. Ты ведь знаешь, что Джорджия живет по законам военного времени…

Клер кивнула, и Хемптон продолжал:

– У Баллока есть друг, Ганнибал Кимбол. Он только что построил здание оперы, а армия хочет реквизировать его под главное здание штата…

Когда закончилась музыка, к ним подошел высокий темноволосый мужчина с карими глазами.

– Аларик, я еще не знаком с женой моего конкурента, – произнес он низким голосом.

– Мы исправим эту ошибку. Клер, позволь представить тебе Клэренса Хоугленда. Клэренс, это миссис О'Брайен.

– Рад познакомиться с вами, – ответил Хоугленд. – Можно пригласить вас на танец?

– Да, конечно, – ответила Клер. – Спасибо, Аларик.

– Следующий танец за мной, – улыбаясь, предупредил Хемптон.

Когда Клэренс Хоугленд взял Клер за руку, она почувствовала отвращение и сама удивилась своей реакции, потому что он производил впечатление воспитанного человека и был очень привлекательным мужчиной. Она поняла, что те годы, в течение которых ей приходилось спасать свою жизнь и жизнь Майкла, сделали се чрезмерно осторожной во всем, что не внушало ей спокойствия.

Заиграла музыка, и Клер огляделась вокруг, не зная, с чего начать разговор.

– Ваш муж хочет составить конкуренцию своему бывшему тестю.

– Меня удивляет, что люди знают об их отношениях.

– Люди знают все. Тревор Венгер хочет вернуть своего внука и несчастлив из-за человека, который разлучил их. Надеюсь, ваш муж готов к борьбе в бизнесе, потому что ему придется сразиться с нами, – Хоугленд улыбнулся Клер. – Вас это тоже касается… немного. Хотя я пригласил вас на танец не для того, чтобы обсуждать достоинства чугуна или железа… Я многие годы работаю на Тревора, и он посвящает меня в свои дела. Я знаю о той ситуации, которая сложилась между вами и вашим мужем.

Слова Хоугленда поразили Клер. Откинув голову назад, она пристально вглядывалась в его лицо: ей хотелось знать, что говорят в городе о них с Форченом.

– Какая ситуация? Хоугленд улыбнулся.

– Все, кто знакомы с Тревором Венгером, знают, что его дочь влюбилась в янки, когда гостила у своей тети в Балтиморе. Известно и то, что Мерили вышла за этого янки против воли своего отца. После смерти Мерили ее сына забрала к себе молодая девушка. Все эти годы Венгер пытался найти эту девушку и своего внука. Он был очень удивлен, узнав, что полковник О'Брайен женился на вас. А я, в свою очередь, был поражен тем, что вы вышли замуж за Форчена О'Брайена.

– А почему вы были поражены? – спросила Клер; ее антипатия к Хоугленду возрастала с каждой минутой. – Вы ведь даже не знали меня.

– Совершенно очевидно то, что он не любит вас, хотя и пытается сегодня вечером доказать обратное. Он женился ради того, чтобы удержать вас около своего сына и таким образом еще больше отдалить его от деда. Но вы – красивая женщина, – продолжал он, понижая голос и крепче обнимая ее за талию. – Вы могли бы дождаться человека, который полюбит вас по-настоящему.

Клер сердито отстранилась от него, посмотрела ему прямо в глаза.

– Сэр, вы абсолютно неверно информированы относительно нашего с Форченом брака.

Хоугленд нахмурился и пристально посмотрел на Клер.

– Может быть, я и ошибаюсь, но Форчен ведет себя не так, как положено молодому супругу в первые месяцы женитьбы, – произнес он, пожимая плечами.

– И я тоже, по вашему мнению, веду себя не так, как подобает новобрачной? – заключила Клер, улыбаясь Хоугленду.

Он засмеялся.

– Возможно, я не прав. Конечно, ваш муж теперь довольно богат благодаря деньгам сестры Тревора… Я понимаю, что привлекло вас в нем.

Клер засмеялась, надеясь, что ее раздражение незаметно для Хоугленда. Желая, чтобы вальс поскорее закончился, она заметила Аларика, который стоял в стороне от танцующих и смотрел на нее. Он подмигнул Клер, и она улыбнулась ему.

– Вот человек, который ведет себя так, словно по-настоящему влюблен в вас.

– Я думаю, что, если вы более внимательно присмотритесь к Аларику, то заметите, что он влюблен во всех женщин в этом зале.

– Только в красивых, я уверен. Но меня это не волнует, потому что я танцую с одной из самых красивых женщин.

Клер поблагодарила Бога, когда закончилась музыка. В это же мгновение появился Хемптон и пригласил ее на следующий танец.

– Спасибо, – поблагодарила она Клэренса.

– Я очень благодарен вам, миссис О'Брайен. Хоугленд ушел, и, когда музыка грянула вновь, Аларик взяв Клер за руку, вывел ее в центр зала.

– Вся Атланта знает о нас с Форченом и о Майкле, – начала она. – Я и не догадывалась…

– Не будь смешной! Единственные люди, кто осведомлен о вас, – это ваши друзья и друзья Венгера. Что Хоугленд сказал тебе?

– Он знает, что мы поженились не по любви, и говорит, что я стала женой Форчена из-за денег.

– Будь он проклят!

Кружась по залу, Клер заметила Форчена, который вел разговор с невысоким человеком с военной выправкой. Он внимательно слушал собеседника, слегка наклонив голову. Но смотрел он прямо на нее. Ей хотелось, чтобы во время танца с Хоуглендом Форчен, а не Аларик искал ее взгляда. О'Брайен кивнул головой и что-то сказал собеседнику, но его взгляд ни на минуту не покидал Клер.

– Перестань смотреть на мужа так, словно не можешь дождаться, когда он пригласит тебя на танец. Сделай любезность, улыбнись мне, а то половина присутствующих здесь женщин подумает, что я теряю свое обаяние.

Клер засмеялась и взглянула на Аларика.

– Я не хочу, чтобы из-за меня ты лишился всеобщего уважения.

Хемптон тоже улыбнулся.

– Вот так намного лучше. Надо подумать, как бы еще рассмешить тебя. Забавных историй про твоего мужа я больше не знаю. Правда, есть одна, которая очень веселит меня. Форчен настаивает на том, чтобы я работал у него на заводе.

– А почему это забавляет тебя?

– Я знаю, что не подхожу для такой жизни. Мой отец коммерсант, и он тоже хочет, чтобы я вернулся в Филадельфию и занимался бизнесом.

– Форчен знает, что ты нужен ему, иначе он не стал бы настаивать. Он делает это не потому, что вы друзья…

– Да понимаю я… Работа с железом – это именно то, что нужно такому парню, как он, но я не хочу заниматься этим, – вздохнув, сказал Аларик. На его лице появилось серьезное выражение. – Клер, если тебе понадобится друг, я всегда буду рядом. Ты вышла замуж за человека, который никогда не отступит от задуманного. Со дня вашей свадьбы вы еще ни разу не ссорились… Но если такое случится, тебе понадобится друг. Не раздумывай, обращайся ко мне.

– Спасибо, Аларик, – ответила Клер. – У меня никогда еще не было настоящего друга.

– Боже, у тебя никогда не было человека, к которому ты могла обратиться за помощью?! Если бы ты дала мне шанс…

– Аларик, у меня есть Форчен и Майкл. Я никогда не оставлю Майкла! Никогда! – возбужденно воскликнула Клер. Она знала, что мальчик не единственная причина. Но ее объяснение вполне удовлетворило Хемптона.

– Мое очарование увядает также, как и петунии под палящим солнцем августа. Клер, что ты делаешь с гордостью мужчины!?

– Ты первый начал, – ответила она, улыбаясь ему. – Я знаю, что твоя гордость воспрянет к жизни, как оживают петунии под теплым дождем.

– Я заявляю свои права на свою жену, негодяй! – услышали они голос позади себя. Обернувшись, они увидели Форчена. Он галантно разъединил танцующих и, привлекая к себе Клер, вежливо обратился к другу:

– Пошел вон, Аларик!

Лицо Аларика просияло счастливой улыбкой.

– Это может окончательно погубить мою репутацию.

– Пойди и проверь, так ли это, – небрежно бросил ему Форчен, увлекая Клер в центр зала. – Извини, я совсем заговорился о делах.

– Все в порядке.

– Необходимо было решить один вопрос. Я видел, с тобой танцевал Хоугленд.

– Он все знает о нас от Тревора Венгера. Они собираются вызвать тебя на соревнование.

Форчен сурово посмотрел поверх головы Клер.

– Я тоже очень скоро брошу им вызов. Что ты подразумеваешь под словами «он знает о нас все»?

Она подумала о том, что ей сказал Хоугленд, и почувствовала, как дрожь охватывает ее. Клер и не подозревала, что Форчен так внимательно следил за ней.

– Он сделал что-нибудь не так? – спросил он голосом, от которого Клер стало страшно.

– Нет. Просто он мне не понравился и я не хочу, чтобы он был рядом и дотрагивался до меня. Большинство мужчин вызывают во мне эти чувства. Женщина, путешествующая одна с ребенком, очень ранима и беззащитна. У меня развилась антипатия ко всем мужчинам, с которыми я не хочу быть рядом.

– Я очень рад, – мрачно произнес Форчен. – Мне ненавистна мысль о том, что тебе могут нравиться их прикосновения.

Внезапно ему в голову пришла прекрасная мысль.

– Мы новички на приеме, и поэтому нас простят, если мы удалимся раньше остальных.

– Или наше исчезновение даст повод для размышлений тем, кто знает правду о нас.

– Пусть поломают головы. Посмотри, у Аларика просто глаза вылезли на лоб.

Клер улыбнулась Форчену.

– Это был прекрасный вечер.

– Я счастлив, – с улыбкой произнес он, – Поедем домой, Клер.

Как бы ей хотелось, чтобы он всем сердцем желал этого! Она вспомнила поцелуи Форчена, и ей нестерпимо захотелось уехать с бала. Они пробрались сквозь пары танцующих и подошли к Медоузам, чтобы поблагодарить их и проститься. Прошло еще полчаса, прежде чем они вышли из гостеприимного дома.

Прохладный ночной воздух приятно освежал. Коляска, запряженная парой гнедых, быстро катилась по дороге. Клер сидела рядом с Форченом, тесно прижавшись к нему. Чем ближе они подъезжали к дому, тем сильнее становилось желание Клер.

Форчен снял пиджак и отложил его в сторону. Сердце Клер забилось в предвкушении…

Когда они поднялись наверх, О'Брайен взял ее за руку и провел в большую спальню, закрыв за ними дверь. В комнате горела маленькая лампочка. На разобранной кровати лежала новая прозрачная рубашка Клер.

Его глаза ни на минуту не отрывались от ее лица, когда он развязывал галстук и укладывал его на столик. Волнение охватило Клер. Его взгляд не оставлял сомнений в том, что он хочет ее. Форчен вытянул руки и притянул Клер к себе.

– Я говорил, что достану все цветы из твоих волос, – сказал он, вытаскивая первый цветок. Он нежно провел им по ее щеке; шелковые лепестки ласкали кожу. Сладковатый запах гардений еще больше обострил чувства Клер. Форчен коснулся цветком ее шеи и груди.

Она не могла отвести взгляда от его глаз. Чувствуя прикосновение цветка к своей коже, Клер хотела, чтобы руки и губы Форчена, а не лепестки гардении ласкали ее.

– Форчен, – прошептала она.

Он вытаскивал цветок за цветком, бросая их на пол, пока волосы Клер не упали блестящим каскадом на ее спину и плечи.

Форчен вытащил рубашку из брюк и стащил ее через голову. Отбросив ее в сторону, О'Брайен повернул Клер спиной к себе, чтобы расстегнуть пуговицы на ее платье. Лаская пальцами мочки ушей, он поцеловал ее в шею.

Клер закрыла глаза. Она чувствовала, как его губы опускались все ниже и ниже, к вырезу платья, а его пальцы пытались расстегнуть пуговицы. Ей хотелось повернуться и сказать, что она любит его, но она оставалась неподвижной. Форчен расстегнул платье, и оно с шелестом упало на пол.

– Мы избавимся… – прошептал он, обнимая ее за талию, – от кринолина и от корсета, который тебе грешно носить.

Клер затаила дыхание: Форчен никогда не снимал с нее корсет.

Она повернулась к нему и встретила его полный желания взгляд. Он поднял руки и провел ими по ее волосам. Золотой браслет на запястье Форчена напомнил Клер о том, что его любовь закрыта от нее на ключ воспоминаний.

Форчен взял в ладони ее лицо и придвинулся ближе.

– Если Аларик когда-нибудь попытается увести тебя…

Он не договорил и поцеловал ее. В эту минуту Клер показалось, что ее сердце перестало биться. Сейчас Форчен уже не казался тем человеком, который охотно позволит ей влюбиться в другого. Неужели он любит ее?

Клер провела руками по обнаженной груди Форчена, перебирая пальцами завитки темных волос. Не чувствуя стеснения, ощущая лишь страстное желание любви, ее руки скользили ниже.

– Форчен, – прошептала она, коснувшись пояса его брюк. Она подняла глаза и посмотрела на него. Его глаза были полуоткрыты; дыхание таким частым, как и ее. Она опустила руки ниже и услышала его стон. Она нежно коснулась ладонью его горячей, набухшей и напряженной плоти. Он крепче обнял ее и страстно поцеловал, проникая языком ей в рот.

Чувства переполняли Клер, ей хотелось, чтобы его ласки длились вечно, но она боялась, что в любой момент он уйдет, как делал это каждую ночь.

Форчен отступил на шаг назад и сбросил с нее корсет. Быстро справившись с нижним бельем, он встал на колени и снял чулки, лаская руками ее длинные ноги.

– О Форчен, – выдохнула Клер, когда он поцеловал ее бедра. Поднявшись с колен, он расстегнул брюки.

Клер не слышала ничего, кроме стука собственного сердца, когда она увидела сильное обнаженное тело и его напряженную плоть. Ей хотелось ласкать, целовать его тело и узнавать, что он чувствует.

Форчен привлек ее к себе и, коснувшись руками ее груди, провел пальцами по соскам. Клер вздрогнула и затрепетала. Желание переполняло ее. Она закрыла глаза и, лаская его бедра, коснулась рукой его горячей плоти. Он застонал. Она гладила его плоть и думала о том моменте, когда он войдет в нее.

В следующий миг весь мир перестал существовать для нее. Реальны были только ее страсть и желание. Она почувствовала, как рука Форчена раздвинула ее бедра, пытаясь отыскать бутон страсти. Его нежные пальцы сводили Клер с ума. Сладкие стоны срывались с ее губ. Когда она едва не закричала от нахлынувших на нее чувств, его губы страстно прижались к ее рту.

Форчен поднял Клер на руки и понес к кровати. Посадив ее на край, он опустился на колени, затем опрокинул Клер на спину и раздвинул ее бедра. Покрывая поцелуями ее ноги, он продвигался все выше, пока она не почувствовала, как горячий влажный язык раздвинул лепестки и вошел в ее лоно.

Прерывисто дыша, она приподнялась и обхватила руками его голову.

– Форчен, пожалуйста, люби меня сегодня…

– Я хочу подготовить тебя, Клер, – прошептал он.

Его ласки доводили Клер до предельного возбуждения.

– Форчен, я прошу тебя, – выдохнула она, пытаясь сесть. Он вновь опрокинул ее на спину и раздвинул ее бедра. Казалось, сердце вырвется у нее из груди. Она закрыла глаза и лежала обнаженная и трепетная, совершенно беспомощная перед волнами ласки, которые доводили ее до исступления.

Форчен изменил положение и всем телом подался вперед. Клер открыла глаза и встретилась с его полным страсти и желания взглядом. Он опустил голову и стал осыпать поцелуями ее грудь.

Форчен вновь всем телом прижался к ней, и она почувствовала его жаркую плоть. Обхватив руками его бедра, она раздвинула ноги и раскрылась ему навстречу. – Форчен, я прошу тебя!

– Подними ноги, – срывающимся голосом попросил он. Клер открыла глаза и увидела его сильные плечи. Он поднялся над ней уверенный и властный, с сияющими от счастья глазами и попытался войти в нее.

О'Брайен двигался медленно, стараясь вызвать у нее ответное желание. Почувствовав девственную плеву, он понял, что причинит ей боль, но в тоже время он видел, что она хочет его и не станет сопротивляться.

Форчен и не догадывался, что так сильно может желать ее близости. Он вошел в ее лоно и услышал вначале стон, а затем сдавленный крик Клер. Покрывая поцелуями ее лицо, он попытался овладеть собой. Замедляя движения, он вышел из нее и почувствовал, как бедра Клер обхватили его.

Медленно, пытаясь не причинить ей боли, он снова вошел в нее. Пот струился по его телу, он энергично двигал бедрами; чувствуя, что преграда устранена, он смог войти в ее лоно глубже. Форчен страстно желал ее и знал, что больше не в силах сдерживать себя.

Прерывисто дыша, Клер вскрикнула.

– Форчен, пожалуйста… – закрыв глаза, она гладила его спину и ягодицы.

В этот момент Форчен перестал владеть собой.

– Клер…

Проникая в нее все глубже, он ускорил ритм движений, резко и отрывисто дыша. Вдруг его тело содрогнулось, и горячее семя излилось в нее.

Утомленные, они лежали рядом. Форчен думал о том, какая красивая и чудесная женщина Клер, и что она заслуживает большего, чем он в состоянии ей дать. Повернувшись на бок, он поцеловал ее в плечо и в шею.

– О Форчен, – прошептала Клер, прижимаясь лицом к его груди. Она крепко обхватила его руками. «Неужели она плачет и жалеет о том, что произошло?» – думал Форчен. Затем он взял в ладони ее лицо и убрал со лба ее влажные волосы.

– Клер, любовь моя, в следующий раз будет лучше.

– Форчен, – вымолвила она, еще крепче прижимаясь к нему, – ты великолепен.

Слова Клер поразили Форчена. Он с нежностью посмотрел на нее. Это был первый ее опыт любви, и он понимал, что сейчас она находится в прострации, под впечатлением собственных чувств и переживаний. Но он всей душой был благодарен Клер за то, что она дала ему. Он поцеловал ее в висок.

– Ты необыкновенная женщина.

Он привлек ее к себе. Теперь каждую ночь он может проводить с ней, радуясь тому, что она желает его любви и его ребенка. Ее первый ребенок… С того момента когда Мерили сообщила ему, что беременна, Форчен только и думал о Майкле. Когда Клер впервые заговорила о ребенке, он не придал ее словам никакого значения; но теперь все было совсем по-другому. Он страстно желал малыша от Клер.

Форчен убрал прядь волос с лица жены. Она нежно погладила его по щеке.

– Форчен, я хочу, чтобы каждую ночь ты проводил со мной.

Он крепко обнял ее.

– Клер, ты заслуживаешь большего. Нежно коснувшись руками ее губ, он приподнялся и поцеловал ее.

То, что они ощутили минуту назад, понемногу уходило, оставляя чувство щемящей нежности и благодарности. Клер казалось, что весь мир стал иным.

– Форчен, – прошептала она; чувство любви и вместе с тем смущения за то, что только произошло, переполняло ее. – У меня нет опыта и поэтому я не могла доставить тебе удовольствие.

Форчен улыбнулся и погладил ее волосы.

– Слава Богу, – ответил он. – В первую брачную ночь мужчина ждет от своей жены не опыта.

– Да, но, занимаясь любовью с девственницей, наверное, не получаешь никакого удовольствия.

– Поверь мне, все было просто восхитительно, – удивляясь ее тревогам, ответил Форчен. Поцеловав ее в щеку, он добавил:

– Клер, у зрелой женщины есть только одно – опыт, и больше ничего.

– Но зато она знает, как возбудить мужчину.

– Нет! Ты же видела, что творилось со мной. Ты просто свела меня с ума и я потерял контроль над собой.

– Впервые, Форчен О'Брайен, я заставила тебя потерять самообладание!

Форчен припомнил несколько вспышек гнева, причиной которых была Клер, но сейчас он обрадовался тому, что они бесследно исчезли из его памяти. Он целовал ее плечи, полные губы и чувствовал, как желание вновь разгорается в нем. Он глубоко вздохнул и подумал о том, что не слишком ли рано для Клер вновь заниматься любовью.

– Клер, – прошептал он, наклоняясь над ней и целуя ее грудь.

Прижимаясь телом к его бедрам, Клер застонала.

Его сердце громко стучало, пламя желания разгорелось в нем еще сильнее, когда Форчен почувствовал, что Клер не будет останавливать его. В этот раз он возьмет ее медленно, пытаясь доставить ей наслаждение, а не боль. Он перевернул Клер на живот и, наклонившись над ней, стал ласкать ее спину и бедра.

Наконец он перевернул ее на спину и вошел в нее, стараясь двигаться медленно. Клер раскрылась ему навстречу.

Она вскрикнула, но не испуганно, а радостно – от полноты ощущений. Он качался вместе с ней на волнах страсти, а вокруг сверкали и гасли звезды. Проникая в нее все глубже, он ускорял ритм движений, резко и отрывисто дыша. Клер словно парила на волнах, задыхаясь от сладострастного восторга. Ее тело страстно отзывалось на каждое его движение и прикосновение.

Наконец ее тело резко содрогнулось… Форчен вскрикнул и впился губами в ее рот.

Утомленные, они лежали рядом. Форчен нежно целовал ее руки и шею. Клер прижалась к нему.

– Ты мне нужен, Форчен. Наш брак будет счастливым, если мы постараемся. Я знаю это.

– Да, Клер, – ответил он, перебирая пальцами ее волосы и лаская ее чуть влажную кожу. – Все будет хорошо.

Прижимаясь к его груди, она произнесла:

– Возможно, сегодня мы зачали ребенка.

– Может быть, но обычно это не так просто.

– Значит, мы должны постараться.

Он тихонько рассмеялся, нарушая тишину.

– С этого момента я сплю здесь, Клер.

Вдруг он замолчал, испугавшись того, что завтра, при утреннем свете она может не так лучезарно отнестись к тому, что произошло сегодня ночью.

Клер заснула в его объятиях. Крепко прижимая ее к себе, он ласкал ее волосы…

Форчен подумал о Мерили. Ему казалось, что воспоминания и любовь к ней ускользают от него. Впервые в жизни боль, которая пронизывала его при каждой мысли о Мерили, была не такой острой. Он посмотрел на Клер, понимая, что, возможно, пережил свою печаль. Может быть, теперь он сможет открыть свое сердце и полюбить Клер.

Форчен испытал шок, осознав, что может влюбиться в свою новую жену. Когда они вместе пробирались в Атланту, он был невероятно зол на нее и подобное ему казалось невозможным. Сейчас, после того, как он лучше узнал ее и они стали близки, он понял, что вновь способен любить.

О'Брайен поднял руку и посмотрел на золотой браслет на запястье. Мерили умерла. Частичка ее живет в Майкле, часть Мерили живет в его сердце, и так будет всегда, но он не должен прятаться от жизни.

Повернув браслет, он вызвал в памяти образ Мерили. Осторожно вытащив руку из-под Клер, Форчен сел на кровать.

Он смотрел на стройное, сильное тело жены и чувствовал, как желание вновь разгорается в нем. Убрав прядь волос с ее плеча, он любовался ее полной грудью, длинными ногами. Его чувства были сильнее, чем простое желание обладать ее телом. Обыкновенный секс не мог бы вызвать в нем такую бурю эмоций.

Форчен поднял руку и расстегнул браслет, который связывал его сердце с Мерили.

– Я люблю тебя, Мерили, – прошептал он. – Но Клер я тоже люблю. Она очень хорошо относится к Майклу. Ты отдала ей нашего сына и связала наши жизни.

Он осторожно встал с кровати и положил браслет на ночной столик. Когда лунный свет упал на золотые звенья, он понял, что только теперь избавился от своего горя. Форчен вновь лег на кровать и придвинулся к Клер. Поцеловав ее лоб, он крепко обнял ее. Лаская ее грудь, О'Брайен почувствовал, как набухает его плоть.

Клер застонала, и Форчен почувствовал, как под его ладонью наливалась ее грудь. Он наклонился и поцеловал Клер в губы. Осознание того, что он испытывает такую острую потребность в ней, потрясло его. Словно после того, как он расстался с браслетом, без любви в нем образовалась пустота. С чувством близким к отчаянию Форчен целовал губы Клер и сжимал ее и объятиях.

Клер открыла глаза.

– Форчен?

– Боже, Клер, ты мне нужна, – хрипло прошептал он, вновь прижимаясь губами к ее рту.

Его слова доставили ей больше радости, чем бриллиантовое колье, которое он подарил ей перед балом. Отвечая на страстные поцелуи мужа, она крепко прижималась к его телу, которое казалось ей прекрасным. Его руки и голос разжигали в ней пламя вожделения.

Ласки Форчена сводили ее с ума. Его страсть обжигала ее.

– Я не могу ждать, Клер. Я хочу тебя. Она крепко обняла его. Медленно двигаясь, Форчен увлекал ее в бездну экстаза.

Когда Клер почувствовала, как содрогнулось тело мужа, и она услышала его слова:

– Клер, любимая, ты мне нужна! Проснувшись утром в объятиях Форчена, Клер несколько секунд лежала неподвижно, а затем повернула голову и с нежностью посмотрела на мужа. Его тело было обнажено: простынь прикрывала лишь нижнюю часть живота и ноги. Глядя на него и вспоминая то, что произошло этой ночью, Клер почувствовала радостное волнение в груди. Она положила руку на живот. Сколько потребуется времени для того, чтобы в ней зародилась новая жизнь? Она смотрела на Форчена и думала о ночах любви, которые они проведут вместе.

Перебирая завитки волос на его груди, она почувствовала, как рука Форчена крепко обхватила ее. Он повернул голову и открыл глаза.

– Боже, как чутко ты спишь!

– Солдатская привычка. Если не проснешься, значит, умрешь, – пробормотал Форчен. Затем привлек Клер к себе и нежно поцеловал в губы, его руки ласкали ее тело, и они вновь предались любви.

Через час, проводя кончиками пальцев по появившейся щетине на его подбородке, Клер попыталась сесть на кровати.

– Форчен, пора вставать. Скоро проснется Майкл, и все начнут работу.

Он улыбался, лаская ее грудь.

– Форчен!

Клер вскочила с кровати и, подняв сорочку, завернулась в нее.

– Хорошо, Клер.

Она взяла свою одежду и пошла в ванну. Когда она вышла, Форчен занял ее место.

Клер взглянула на кровать; при воспоминании о ночи, проведенной с мужем, краска залила ее лицо. Она почувствовала, что жаждет его прикосновений и ласк. Пораженная, она взглянула на себя в зеркало. Неужели она распутница? После ночи любви ее желание было сильнее, чем прежде.

Встряхнув головой, она отошла от зеркала и стала одеваться. Клер одела голубое платье с короткими пышными рукавами и голубой пояс. Дверь ванной комнаты открылась и на пороге появился Форчен в черных брюках. Клер посмотрела на него. Едва уловимая улыбка появилась у него на губах. Он прошел через комнату и, подойдя к ней, обнял ее за талию.

– Я снова хочу тебя.

– Мы должны спускаться вниз, но я тоже хочу тебя, – прошептала Клер.

Форчен склонился и поцеловал ее в губы. Она закрыла глаза. Он крепко обнял ее и прижал к себе, целуя страстно.

– Форчен, ты изомнешь мне платье, – сказала Клер, разглаживая юбку.

Солнечный свет проник через окно, и Клер увидела, как на туалетном столике что-то сверкнуло.

Золотой браслет переливался в лучах утреннего солнца. Сердце Клер взволнованно забилось. Она взяла браслет в руки. Повернувшись к Форчену, она увидела, что он смотрит на нее. – Форчен, зачем ты снял свой браслет?

ГЛАВА 20

О'Брайен прошел по комнате и приблизился к Клер. Взяв браслет из ее рук, он обнял ее за плечи.

– Клер, я не знаю, насколько сильно изменился, – начал он, – но я попытаюсь сделать все возможное. Я хочу, чтобы мы были счастливы. Благодаря тебе моя печаль рассеивается…

– О Форчен! – Клер встала на цыпочки и обвила его шею руками. – Форчен, я знаю, мы будем счастливы… Я люблю тебя!

– Клер, сейчас ты возбуждена после ночи страсти. В конце дня ты можешь не почувствовать и доли любви ко мне.

Она отпрянула от мужа и пристально посмотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.

– Я знаю, что чувствую, Форчен, – сказала Клер. – Ты сможешь полюбить вновь, если расстанешься со своими воспоминаниями.

– Они не связывают меня больше, – ответил он, привлекая ее к себе. – Я чувствую, что возвращаюсь к жизни. Все эти годы я жил только прошлым, постоянно оглядываясь назад и тоскуя по тому, что потерял.

Клер прижалась к груди Форчена и поцеловала его.

– Форчен, я так счастлива, – сказала Клер, обнимая его за талию. – Мне хочется остаться здесь и заниматься с тобой любовью, но мы должны идти вниз.

Улыбаясь, он поймал ее руку.

– Мы никогда не спустимся вниз, если ты будешь ласкать меня. Иди первая, а я спущусь через несколько минут.

Клер нежно улыбнулась и поцеловала его в щеку. Выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, она лучезарно улыбнулась. Форчен расстался с браслетом, который связывал его с прошлым. Появилась и надежда, что он полюбит ее.

В воскресенье утром они вместе с Майклом ходили в церковь. После полудня Форчен и Клер обсуждали план размещения двора и сада. Он был очень нежен и ласков с ней. Клер было приятно внимание Форчена, ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Вчера О'Брайен пришел домой раньше обычного, и сегодня весь день провел со своей семьей. Когда Клер вспомнила о воскресной ночи и о том, как долго они оставались в постели и занимались любовью, она чувствовала приятное возбуждение.

К ужину пришел Аларик. Вместе с Майклом Хемптон и О'Брайен отправились на улицу строить для малыша дом на дереве.

Когда они сколачивали доски, Майкл убежал и залез на дерево.

– Подай мне гвозди, – обратился к Форчену Аларик.

О'Брайен склонился над доской, которую распиливал, и не поднял головы, пока не окончил дело.

– Форчен!

Он посмотрел на Аларика и увидел его внимательный взгляд.

Глаза Хемптона сузились.

– Ты мне не ответил. Я просил гвозди. У тебя, похоже, те же проблемы со слухом, что и у Клер.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? Подбоченившись, Аларик ответил:

– Я, конечно, подозревал, что ты не станешь накладывать на себя целибат^[3] на всю жизнь, но, Боже, я надеялся, что ты не тронешь ее.

– Черт побери, Аларик, оставь в покое мою жену. Ты слишком заботишься о ней.

– Что я слышу? Сердишься из-за женщины, которая жива, Форчен?

О'Брайен провел рукой по волосам и посмотрел на дом, забывая об Аларике и возвращаясь мыслями к Клер.

– Она прекрасный человек, и я уважаю ее. У нас будет счастливая семья, если ты не вмешаешься в нашу жизнь. – Форчен повернулся и посмотрел на друга. – Клер неопытна в том, что касается мужчин. Своими сладкими речами ты можешь вскружить ей голову. Она очень доверчива. Клер замужем за человеком, который не испытывает к ней страстной любви, и она знает об этом… Она понимала это, выходя за меня.

– Ты сделан из гранита, но, возможно, Клер удастся размягчить его. Пожалуй, я поставлю на нее, хотя одному Богу известно, почему она предпочла человека, который не ценит ее…

– Черт возьми, если ты сейчас не замолчишь, окажешься на земле. Я ценю Клер… Просто… просто я не люблю ее.

Внезапно Аларик ухмыльнулся.

– Так, так… Я ставлю на Клер. Ты совсем не из гранита…

Как только Форчен сделал шаг вперед, Хемптон собрал все доски и выбежал из конюшни. Затем он вновь вернулся назад:

– Надеюсь, она заставит тебя заплатить за все то зло, которое ты причинил ей.

– Убирайся к черту!

Смех Аларика звенел в воздухе, пока он бежал к дереву, на котором сидел Майкл.

Хемптон оставался у них весь вечер, и, когда мальчика уложили спать, Форчену захотелось побыть с Клер наедине. Он возьмет ее на руки и отнесет в их спальню; закрывшись от всего мира, он будет страстно любить ее. К неудовольствию Форчена, Аларик продолжал сидеть в кресле и рассказывать Клер всякие смешные истории, вызывая ее смех. Стало совсем темно, и часы в прихожей отбивали ход времени.

– А почему бы не сыграть партию в покер? – продолжил Хемптон. – Ничем не рискуем… Форчен сказал, что научил тебя играть.

– Не думаю… – начал было Форчен.

– Прекрасно, Аларик, – вежливо ответила Клер.

Форчен пристально посмотрел на нее, понимая, что она пытается быть гостеприимной с его другом.

– Аларик, уже поздно, – заметил он.

– Одну или две партии… Где карты, Клер? Она подошла к столу и выдвинула ящик.

– Клер, принеси те, что в библиотеке… И заодно захвати деньги… Они тоже там, – сказал Форчен.

Удивленная, она вопросительно посмотрела на мужа, затем кивнула и вышла из комнаты. Форчен наклонился вперед.

– Аларик, мы долгое время были друзьями… Ты можешь убраться отсюда, чтобы я мог остаться наедине со своей женой?

Хемптон удивленно вытаращил глаза, и О'Брайен заметил дьявольские искорки в его взгляде. Сжимая кулаки, он боролся с желанием как следует проучить Аларика.

Когда вернулась Клер, Хемптон поднялся с кресла и, подойдя к ней, взял ее за руку.

– Клер, я вспомнил, что завтра утром мне нужно подняться на рассвете. Извини, пожалуйста. Я первый предложил играть и сам же отказался. Но мне как можно скорее нужно уходить домой.

– Хорошо, Аларик. Как насчет завтрашнего вечера? Приходи к нам на ужин.

– Спасибо. В таком случае мы сможем завтра достроить домик для Майкла.

Они вышли на улицу. Прохладный воздух приятно освежал. Форчен обнял Клер за плечи и прижал к себе.

– Спокойной ночи, Аларик.

– Спокойной ночи, – ответил он, улыбаясь. Он поцеловал Клер в щеку.

– Ты счастливчик, – сказал он Форчену и, повернувшись, растворился в темноте.

Войдя в дом, Клер направилась в гостиную и взяла карты. О'Брайен забрал их у нее из рук, положил на стол и потушил лампы. Желание сжигало его, и в тот момент, когда комната погрузилась в темноту, он поднял жену на руки и понес по лестнице в их спальню.

* * *

Через неделю Клер с Майклом вновь приехали в магазин Нортропа, и она увидела Тревора Венгера. Клер повернулась к нему, бросив мимолетный взгляд в тот отдел магазина, где Майкл выбирал себе книгу.

– Добрый день, миссис О'Брайен. Я надеялся, что увижу вас здесь снова. Могу я поздороваться с Майклом?

– Конечно.

– Не зовите его. Я вернусь через минуту. Вы обдумали мое предложение приехать ко мне в гости?

Клер боялась этого вопроса, но она знала, что наступит время, когда ей придется принимать решение.

– Я хочу, чтобы вы приехали с ним вместе.

– Мой муж никогда не позволит Майклу встретиться с вами. Если я разрешу это, то, значит, пойду против воли моего мужа, – сказала она, понимая, что своим ответом вселяет надежду в Тревора Венгера.

– Я не жду, что чувства вашего мужа ко мне когда-нибудь изменятся. Но разве ему обязательно знать об этом?

Клер посмотрела в сторону, обдумывая слова Венгера и разрываясь между желанием сделать то, что считала правильным, и приказом Форчена.

– Если я позволю вам видеться с Майклом, вы должны пообещать, что никогда не причините вреда никому из нас: ни мне, ни мальчику, ни Форчену.

Темные глаза Венгера внимательно изучали Клер.

– Я могу пообещать, что не стану проявлять инициативу. Но если ваш муж нападет на меня, я вынужден буду защищаться.

– Больше никаких порок.

– Обещаю. Но одну он все-таки заслуживает: за то, что отнял у меня Мерили и сжег Бель Таш. Я даю слово, что не трону никого из вас… Только в случае самозащиты…

Она смотрела на него, чувствуя угрызения совести, но в тоже время Клер понимала, что несправедливо лишать деда права видеться со своим внуком. В конце концов, он был на самом верху общества Атланты. Она расскажет Форчену об этом позже и, может быть, он изменит свое решение. Она верила, что Тревор Венгер не причинит вреда Майклу. Об этом ей говорили полный тоски голос и полный любви взгляд.

И все же она не могла обманывать Форчена и рисковать той тонкой нитью взаимопонимания и любви, которая связывала их в последнее время. Прикусив губу, Клер стояла в нерешительности. Жаль, что ей приходится делать такой выбор.

Она понимала, что Форчен становится таким же несгибаемым и безжалостным, как и Венгер, когда его провоцируют. Клер взглянула на Тревора.

– Хорошо, я привезу Майкла к вам.

– Спасибо, миссис О'Брайен. Это пойдет ему на пользу… Этот ребенок – все, что у меня есть. Когда вы сможете приехать?

Взглянув через открытую входную дверь на Бадру, она обдумывала наиболее подходящее время.

– Завтра утром, в половине одиннадцатого. В это время я обычно остаюсь дома, а муж с Бадру уезжают на завод.

– Я слышал, он хочет вызвать меня на соревнование, – с удивлением в голосе произнес Венгер.

– Да. И ничто не изменит его решения.

– Мне все равно. Я не против. В соревновании должны участвовать двое, – ответил Тревор Венгер. – Вы пообедаете со мной?

– Нет. К этому времени нам необходимо вернуться домой.

– Я знаю, что вы идете против воли вашего мужа, и это тревожит вас. Я еще раз хочу поблагодарить вас. Эта встреча очень много значит для меня. Спасибо вам… Обещаю, что вы никогда не пожалеете об этом. А сейчас мне бы хотелось поговорить с Майклом.

Клер кивнула и посмотрела на Бадру, который стоял у коляски и ждал их возвращения.

Наконец, Тревор появился в проходе и направился к ней.

– Спасибо, миссис О'Брайен. Я ценю вашу доброту. Буду ждать вас завтра утром.

Она смотрела ему вслед и о многом раздумывала: «Не совершаю ли я ошибку? Могу ли я доверять? Смогу ли я когда-нибудь убедить Форчена, что Майклу необходимо видеться с дедом?»

Вечером, сидя за ужином с Форченом и Алариком, Клер внимательно вглядывалась в лицо мужа. Ей хотелось рассказать ему о встрече и разговоре с Тревором Венгером. Но она не могла сделать этого в присутствии Хемптона. После его ухода, пока Клер обдумывала, с чего начать, Форчен привлек ее к себе и крепко обнял.

Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, Форчен сжал ее в своих объятиях и прижался губами к ее рту. Его руки ласкали ее спину и бедра. Забыв обо всем на свете, Клер отвечала на его поцелуи, и только на мгновение к ней вернулся страх, что через двенадцать часов она поступит против воли своего мужа.

ГЛАВА 21

Клер правила лошадьми, Майкл сидел в коляске рядом с ней и оглядывался по сторонам. На нем были одеты новый пиджак, брюки и белая рубашка.

– Мама, а что скажет папа, когда ты расскажешь ему, что мы ездили в гости к дедушке?

– Не знаю, Майкл. Он твой дед и говорит, что ты – единственный из оставшихся родных у него. Я попытаюсь заставить твоего отца понять, что тебе необходимо знать своего деда.

– Они ненавидят друг друга?

Клер взглянула на мальчика: она поразилась, что он заметил это.

– Да. Твой отец считает, что дедушка отнял у него твою маму и тебя. А мистер Венгер считает, что твой отец отнял у него его дочь и внука. Но они могут перешагнуть через свою ненависть. Именно об этом я и молюсь. Ведь они оба – твои родственники… И отец, и дедушка любят тебя.

– Я не хочу чтобы папа сердился на меня.

– Он не будет сердиться на тебя, – твердо ответила Клер, зная, что гнев Форчена падет на нее.

Они свернули на Грабб-стрит, и Клер оглянулась через плечо, внезапно почувствовав на себе холодный взгляд голубых глаз Форчена.

Она вспомнила о том, как они любили друг друга прошлой ночью, и ею овладели чувство страха и чувство вины. Ей не хочется идти против его воли и разрушить те теплые отношения, которые установились между ними. На секунду она придержала лошадей, натянув поводья. Майкл вопросительно посмотрел на нее. Она заглянула в его карие глаза, унаследованные от Мерили и Тревора Венгера, и решила, что не в силах лишить мальчика родного деда.

Она тронула коней, молясь о том, что заставит Форчена понять. Только один раз она отвезет Майкла навестить Венгера и больше не сделает этого до тех пор, пока Форчен не согласится.

Проехав еще два квартала, Клер придержала лошадей и, свернув с дороги, увидела шикарный дом в греческом стиле с шестью массивными дорическими колоннами и широкой фрамугой над дверью. Наверное, Тревор Венгер пытался построить точную копию его сожженного Бель Таша.

– Очень большой дом, – сказал Майкл. – Мама, смотри, павлины.

Клер увидела разноцветных птиц, важно прогуливающихся вдоль клумб, на которых росли пурпурный барвинок и голубые дельфинии. Она подумала о том, что еще месяц назад Майкл испытывал перед особняками благоговейный страх. Форчен приучил их к роскоши. Она вспомнила о своих деньгах, к которым Форчен не проявил никакого интереса. Клер написала несколько писем, и вот теперь ее сбережения перевели в Национальный банк Атланты. С тех пор как Форчен стал выдавать ей деньги, которые, по его словам, были ее и которые она могла тратить на себя, она регулярно переводила половину этих сумм на свой счет в банке. Клер копила эти деньги для Майкла, но все же чувствовала себя гораздо увереннее, зная, что у нее есть собственные деньги и что, если понадобится, она сможет воспользоваться ими.

Клер остановила коляску перед домом. Вышел слуга, а за ним – Тревор Венгер, широко улыбаясь. Он был красивый мужчина: его лицо было уже, чем у Форчена, такой же прямой нос, тонкие губы, придававшие всей его внешности вид превосходства. Но все же, когда он улыбался Майклу, выглядел добродушным человеком.

– Входите, пожалуйста. Сегодняшний день – один из счастливейших моментов в моей жизни. Я хочу показать дом вам, миссис О'Брайен, а Майклу – его комнату, которую я приготовил специально для него, если его отец когда-нибудь позволит ему пожить у меня.

Тревор отступил на шаг и пропустил вперед Клер. Дворецкий в белой униформе держал дверь открытой.

Клер вошла в вестибюль. Ее поразило количество мраморных статуй, картин и позолоченной мебели. Когда она шла по дому, который был гораздо больше, чем их собственный, она рассматривала прекрасные фарфоровые статуэтки, бронзовые фигурки, покрытые эмалью табакерки. Видимо, свои сокровища Венгер собирал по всей Европе.

Глаза Майкла радостно засияли, когда Венгер показал ему комнату, полную игрушек: здесь были и деревянная лошадка, и деревянный обруч, и заводные игрушки, и медвежонок с цимбалами, и даже набор деревянных солдатиков.

– Мы спустимся в гостиную, а ты оставайся со своими игрушками, – сказал Тревор Венгер.

– Хорошо, дедушка.

Клер шла рядом с Венгером, когда они спускались по лестнице.

– У вас прекрасные вещи.

– Почти половину из них я собрал во время войны, когда жил за границей. Слава Богу, что они не были в Бель Таше! О, у меня есть кое-что для вас, миссис О'Брайен.

Она вопросительно посмотрела на него, когда Венгер указал ей на переднюю гостиную.

Они вошли в комнату, в которой находились сокровища, достойные музея. Тревор взял маленькую золотую шкатулку, инкрустированную бриллиантами, сапфирами и рубинами, и протянул ее Клер.

– Я не могу принять такой подарок!

– Конечно, можете. Откройте ее…

Клер подняла крышку и услышала звуки вальса Штрауса.

Она вспомнила бал и свой танец с Форченом под эту музыку.

– Великолепно, но совсем не обязательно делать такой подарок.

Клер протянула шкатулку обратно. Венгер коснулся ее руки.

– Возьмите ее. Это простая безделушка, знак моей благодарности за то, что вы привезли Майкла. Она ничего не значит для меня, и поэтому я могу позволить вам обладать этой вещицей.

– Спасибо, – произнесла Клер, чувствуя себя неловко и зная, что ей придется спрятать шкатулку подальше от глаз Форчена.

– Садитесь, пожалуйста.

Венгер подошел к звонку, и через несколько секунд появившийся слуга принес чай, печенье и джем.

Неловкость Клер исчезла, когда она слушала рассказы Венгера о его путешествиях по Европе.

– Когда-нибудь мне бы хотелось взять с собой Майкла. Но я понимаю, что на это нет никакой надежды. Думаю, ваш муж собирается показать ему мир?

– Да, мы говорили об этом.

– Хорошо. Кажется, Майкл очень умный мальчик и уже сам читает книги. Я разговаривал с Эдвином Нортропом.

– Да, он очень смышленый.

– Именно вы нашли Мерили, когда она еще была жива? – спросил Тревор, резко меняя тему разговора.

– Да. Она попросила меня позаботиться о Майкле.

– Все это уже в прошлом. Я еще раз прошу прощения за тех людей, которых послал найти вас. И я благодарю Бога за то, что мой внук был с вами. Вы очень умная женщина, раз сумели провести агентов «Пинкертона» и людей, которых нанял я. Гарвуд нашел вас слишком поздно. Ну, довольно об этом. Вам нравится ваш новый дом?

– У нас прекрасный дом, и Майклу в нем очень хорошо.

– Я дам вам имена двух прекрасных учителей и адрес агентства, где вы сможете их нанять.

– Спасибо, я уже стала наводить справки… Но я почти никого здесь не знаю.

– Думаю, вам очень понравятся рекомендованные мною учителя.

Весь следующий час Клер беседовала о Тревором Венгером и сделала вывод, что он может быть очаровательным собеседником, если захочет. Наконец, он встал.

– Могу я немного погулять с Майклом в саду?

Клер колебалась всего одну секунду.

– Конечно, если хотите.

– Спасибо. Не тревожьтесь, я вернусь, – улыбаясь, заверил ее Венгер. – Если любите читать, то на другой стороне холла находится библиотека. Чувствуйте себя как дома.

Как только он вышел, Клер поднялась с места и, подойдя к окну, выглянула на улицу. Через несколько секунд она услышала возбужденный голос Майкла и низкий голос Тревора. Затем их шаги и голоса затихли. Клер вышла в холл и посмотрела сквозь стеклянную дверь. Мужчина и мальчик шли по дорожке вдоль клумб, и на мгновение ей стало страшно. Если Тревор Венгер похитит сейчас Майкла, ей потребуется целый час, чтобы вернуться домой, рассказать все Форчену и броситься в погоню.

Словно испугавшись чего-то, Клер обернулась. Если он что-нибудь сделает с ней, то у него в запасе будет целый день, потому что Форчен возвращается домой поздно вечером. Не зная, что делать, Клер простояла у двери еще полчаса, пока наконец не увидела, как Майкл и Венгер возвращаются по тропинке к дому.

Укоряя себя за глупое волнение, Клер вернулась в гостиную и оставалась там, пока мальчик и Тревор не вошли в дом.

– Мама, ты должна посмотреть замечательную игрушку. Это поезд, который бегает по рельсам.

– Майкл, проведи маму и покажи ей, – предложил Венгер.

Мальчик взял Клер за руку, и они вдвоем стали подниматься по широкой лестнице, устланной зеленым ковром. Вбежав в комнату, Майкл сел на пол рядом с игрушечной железной дорогой. Клер увидела разноцветный поезд, который был маленькой копией настоящего. Мальчик завел пружину, и состав поехал по рельсам. Майкл как завороженный смотрел на него. Клер перевела свой взгляд с игрушек на кровать.

– Майкл, когда приедешь в следующий раз, по рельсам будет ездить уже другой поезд, – пообещал Тревор, и Клер подняла на него глаза. Она не знала, сколько времени потребуется на то, чтобы уговорить Форчена разрешить Майклу бывать у деда.

– Вы сможете привезти его на этой неделе?

– Нет, не думаю…

– Мама, пожалуйста, – попросил Майкл, беря ее за руку. – Совсем на немножко…

Клер посмотрела в его большие карие глаза и не знала, что ответить. Венгер покорил малыша, но с Форченом все будет по-другому.

– Мы не сможем приехать на этой неделе.

– Тогда позвольте мне увидеться с ним на следующей, – попросил Венгер.

– Хорошо. В следующий вторник, утром. Но я не смогу сообщить вам, если что-нибудь случится и мы не сможем приехать.

– Я пойму.

– А сейчас нам нужно ехать.

– Так быстро? – спросил Майкл.

– Да.

– Увидимся на следующей неделе, Майкл. Выбери небольшую игрушку, которую без труда сможешь увезти домой.

– Спасибо!

Он подошел к шкафу, открыл стеклянную дверь и достал книгу. Когда они направились к двери, Майкл на минутку задержался: ему хотелось еще раз завести железную дорогу.

– Майкл, – тихо позвала его Клер.

– Один разочек, и пойдем.

Венгер улыбнулся ему. Когда они подошли к лестнице, Тревор обратился к Клер:

– Я очень благодарен вам за то, что вы привезли ко мне Майкла.

Клер дождалась мальчика. Они все вместе вышли из дома и направились к коляске. Венгер взял Майкла на руки и на минуту прижал к себе, затем посадил его в коляску.

– Прекрасный мальчик, правда? – хриплым голосом сказал он, обращаясь к Клер.

– Да, – ответила она, надеясь на то, что Форчен изменит свое решение. Тревор Венгер должен видеться со своим внуком.

– Еще раз благодарю вас. С нетерпением жду следующей встречи.

Клер тронула лошадей, и коляска покатилась по узкой дороге под тенистыми дубами.

– Мама, а папа перестанет когда-нибудь ненавидеть дедушку?

– Надеюсь, Майкл, – ответила Клер, испытывая боль от того, что мальчику приходилось разрываться между двумя мужчинами, которые были врагами. Ей хотелось, чтобы они на минуту остановились и задумались над тем, как их противостояние может сказаться на ребенке.

– Я не могу рассказать ему, что был у дедушки, да?

– Майкл, я сама скажу ему об этом перед нашей следующей поездкой. Позволь мне первой поговорить с ним. Как только я расскажу ему, сразу дам знать тебе.

– Хорошо, мама.

Они ехали домой. Клер думала о том, как ей сказать Форчену, что они были у Тревора Венгера. Она боялась ссоры с ним, особенно теперь, когда они стали близки. Прошлой ночью он держал ее в своих объятиях, ласкал ее тело, и они часами говорили. Приподнявшись на локте, он пристально посмотрел на нее.

– Кажется, я влюбился в собственную жену. Она погладила его по щеке.

– Надеюсь на это.

Воспоминание наполнило радостью ее сердце, и ей не хотелось рушить то, чего они с таким трудом добились. Она вздохнула и свернула с дороги.

Когда Клер вышла из коляски, Майкл уже убежал на задний двор. Бадру взял поводья и увел лошадей. Клер вошла в дом через заднюю дверь и вошла в просторный холл. В доме было тихо. Солнечный свет проникал сквозь окна. Она сняла шляпу и положила ее на стол.

Как раз в тот момент, когда Клер собиралась положить на стол подаренную Венгером шкатулку, в комнату вошел Форчен.

– Форчен! Что ты делаешь…

Слова застряли у нее в горле, когда она увидела его глаза, потемневшие от гнева. Выражение лица было таким же суровым, как и во время их первой встречи.

Схватив Клер за руку, он втащил ее в гостиную и захлопнул дверь.

ГЛАВА 22

– Где Майкл?

– Он во дворе вместе с Бадру, – с трудом проговорила Клер: она не могла придти в себя от испуга. – Форчен, пожалуйста… Пожалуйста, позволь мне объяснить…

Его пальцы крепко сжимали ее запястье; его голос был спокоен, но в нем звучали нотки гнева.

– Я же говорил тебе, Клер, что ты никогда не должна позволять Тревору Венгеру приближаться к Майклу. Черт возьми, ты дала мне слово! Я доверял тебе!.. – он посмотрел исподлобья и взял из рук золотую шкатулку.

– Форчен…

– Значит, он заплатил тебе, – произнес О'Брайен с таким презрением в голосе, что Клер вздрогнула.

Она глубоко вздохнула и подняла голову.

– Он – дедушка Майкла и любит своего внука…

– Черта с два! Я знаю, как он обращался со своей дочерью, и не собираюсь спорить об этом. Он пытается забрать у меня Майкла, неужели ты не понимаешь? Ты же обещала мне!

Форчен развернулся и бросил шкатулку о камин.

Клер почувствовала, как что-то разбилось внутри ее.

– Форчен, он любит Майкла, и я собиралась сказать тебе…

– Клер, я говорил с Пенти и Бадру. Один из них всегда должен быть с Майклом. Ты больше никогда не будешь оставаться с моим сыном наедине!

– Форчен, ты не можешь…

– Нет, могу, – твердо произнес он. – Я не могу доверять его тебе. Майкл больше никогда не увидится с Тревором Венгером, никогда, пока я жив!

– Форчен, пожалуйста, выслушай меня! – почти обезумев от горя, выкрикивала Клер.

– Я знаю Тревора Венгера, а ты – нет!

Форчен прошел мимо Клер, с шумом распахнул дверь и захлопнул ее за собой. Она смотрела на дверь и чувствовала, как слезы навернулись на глаза. Клер понимала, что навсегда потеряла любовь, которая зарождалась в сердце Форчена.

Она прислонилась к двери, слезы катились по ее щекам. Клер молилась о том, чтобы Форчен, успокоившись, изменил свое отношение к происшедшему. Она повернулась лицом к двери и прижалась к ней лбом; она плакала и не могла остановить своих слез и рыданий, которые сотрясали ее тело.

Вечером ни Форчен, ни Майкл не появились за ужином. Клер подумала о том, что, видимо, Форчен пытается отдалить ее от сына. До полуночи она сидела в гостиной, прислушиваясь к ночным звукам. Где они могут быть? В конце концов Клер поднялась наверх и, одев рубашку и халат, села у раскрытого окна и стала смотреть на дорогу.

В два часа ночи она услышала звук подъехавшей коляски и выглянула в окно. Клер увидела, как Форчен на руках вносит в дом Майкла. Она слышала, как он шел по коридору к комнате Майкла, затем его шаги прозвучали у дверей ее спальни.

Клер затаила дыхание, вспоминая прошедшую ночь, их разговор и страстные ласки. Но он прошел мимо ее комнаты, и она услышала, как хлопнула дверь спальни, которую он занимал раньше.

Она подбежала к его комнате и постучалась. Форчен открыл дверь. Его непослушные волосы были взъерошены, на щеках и на подбородке появилась щетина. Не спрашивая разрешения, Клер прошла в спальню и, закрыв за собой дверь, прямо посмотрела ему в глаза. В комнате горела только одна лампа, которая отбрасывала на стены длинные замысловатые тени.

– Где был Майкл? Ты мог бы предупредить меня, что уезжаешь надолго, – сказала она; сейчас ей хотелось взять Форчена за руку, упасть перед ним на колени и умолять забыть о том, что произошло утром.

– Он был со мной, спал на диване в моей конторе, и я заботился о нем, – словно отсекая слова, произнес Форчен. Клер видела, что его гнев оставался таким же, как и прежде. Он не хотел, чтобы она находилась в его комнате.

Клер поджала губы.

– Форчен, у тебя нет никаких причин вести себя…

– Он пытался убить меня, – начал он холодно. – И он убил Мерили. Венгер не способен любить. Майкл ему нужен только для его личных целей, и рано или поздно он попытается похитить его. Я не хочу спорить с тобой, Клер.

Они стояли лицом друг к другу; ноги Форчена были широко расставлены, руки на бедрах, его голубые глаза сверкали яростью. Клер поняла, что окончательно потеряла его уважение. Она почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Но она не могла заплакать перед ним. По его взгляду она поняла, что он не хочет видеть ее в своей комнате и попросит ее уйти.

Она развернулась и, выбежав из комнаты, бросилась по коридору, услышав за собой звук закрывающейся двери. В своей комнате она упала на кровать и уткнулась лицом в подушку, надеясь приглушить свои рыдания.

Три дня спустя Клер попросила Бадру отвезти записку Венгеру.

– Мэм, мне не следует делать этого.

– Ведь мистер О'Брайен не запрещал тебе встречаться и разговаривать с ним?

– Нет, мэм.

– Я должна сообщить мистеру Венгеру, что он больше не увидится с Майклом.

– Да, мэм.

– Спасибо, Бадру.

Клер смотрела ему вслед. Как поведет себя Тревор: разразится таким же гневом, как и Форчен, или смирится с его решением? А может быть, именно теперь он попробует похитить Майкла?

Она вытерла лоб. Голова раскалывалась от боли. Чувствуя себя в изоляции, Клер плохо спала по ночам. Форчен всегда забирал Майкла с собой и избегал ее. За последние три дня они пи разу не собирались вместе за столом, и Клер не знала, повторится ли это когда-нибудь вновь.

Прошло еще две недели. Установились теплые сентябрьские дни. Ее отношения с мужем не улучшились. Майкл постоянно был под наблюдением или Бадру, или Пенти, которая почти всегда находилась с ним в комнате. Мальчик стал слишком серьезным и угрюмым. Клер сердилась на Форчена: он абсолютно не хотел замечать того, что творилось с сыном.

И следующая неделя прошла без изменений. Каждое утро Клер занималась с Майклом сама. Она потеряла всякий интерес к знакомству с новыми людьми.

Однажды утром, когда она выходила из галантерейного магазина, к ней подошел Аларик. На нем была гражданская одежда: серый пиджак и брюки. В широкополой шляпе, сдвинутой немного на глаза, он выглядел просто потрясающе. Он остановился перед ней. Клер взглянула на него и тут же поняла, что он разговаривал с Форченом.

– Клер, я хочу поговорить с тобой, – начал он, оглядываясь на коляску. – Давай я прокачу тебя. Я знаю одно место, где можно спокойно поговорить.

Она понимала, что их встреча может вызвать пересуды, но сейчас это совсем не волновало ее. Большего вреда их отношениям с Форченом она причинить не сможет. Клер кивнула. Аларик подал ей руку и помог сесть в коляску. Откинувшись на спинку сиденья, она расправила свое платье. Аларик сел рядом с ней и, взяв вожжи, тронул лошадей. Когда они выехали на дорогу, он повернулся к Клер.

– Я разговаривал с Форченом. Он вне себя от ярости из-за того, что ты возила Майкла к Венгеру.

Стараясь не заплакать, она отвернулась. Клер боялась, что жалость Хемптона лишит ее всякого самообладания.

– Клер, сделанного не поправишь… Форчен прав насчет Венгера. Я нашел его после той порки, которую устроил ему Тревор. Он намеревался убить Форчена медленно и страшно; запоров его до полусмерти, он бросил его, связанного, в лесу умирать от голода. Только дьявол способен так обращаться с мужем собственной дочери и отцом своего внука.

Клер вытерла глаза. Аларик обнял ее за плечи. Она повернула голову и взглянула на него.

– Аларик, не делай хуже, давая повод для сплетен, – произнесла она, убирая его руку.

– Хорошо. Сейчас мы выедем из города и тогда сможем спокойно поговорить.

Они ехали молча, пока наконец не увидели небольшую дубраву, растущую на холмах. Повсюду виднелись остатки оборонительных сооружений. «Неужели весь Юг был так же исковеркан, как и Атланта?» – подумала Клер, видя эти отголоски войны. Новый Орлеан и Натчез были не так сильно разрушены, но она слышала, что Виксбург – сплошные руины.

Ее мысли вновь вернулись к Форчену: ни о ком другом она и думать не могла. Аларик остановил лошадей под сенью старого дуба и, повернувшись обнял ее.

Самообладание покинуло Клер, и она разрыдалась, сидя неподвижно и сложив руки на коленях.

– Аларик, я очень люблю его. А Майкл и Венгер, кажется, понравились друг другу. Тревор очень хорошо относится к мальчику. Ведь он – его родной дедушка.

Крепко сцепив руки, она попыталась успокоиться.

– Клер, будь я на месте Форчена, я бы не разрешал, чтобы Майкл встречался с ним. Только настоящее чудовище могло сделать то, что он сделал О'Брайену. Я уверен, что Мерили страдала, когда он заставил ее вернуться домой вместе с ним.

Вытерев глаза платком, Клер отстранилась от Аларика и посмотрела на него. У Хемптона не было ни взрывного характера Форчена, ни его безжалостности, ни его твердости. Но даже он считал Венгера чудовищем. Видимо, оба они, и Аларик, и Форчен, разглядели в Венгере что-то такое, чего не заметила Клер.

– Ты не позволил бы ребенку даже разговаривать с дедом?

– Если бы его дедом был Тревор и относился бы ко мне так же, как к Форчену, – не позволил бы.

– Кажется, он любит Майкла… Ну, если ты так считаешь… Сколько же Форчен будет…

Клер не договорила. Слезы навернулись ей на глаза, и она заплакала. В конце концов Клер взяла себя в руки и вытерла слезы.

– Прости меня, пожалуйста. Все сделано, и ничего нельзя исправить.

– Все можно исправить… Скажи ему, что была не права и что сильно раскаиваешься. Потребуется время, но в том, что не касается Венгера, Форчен очень рассудителен. Ты уже завоевала его однажды… Тогда он был еще более зол… Вы снова будете вместе.

– Не думаю, – ответила Клер, рассматривая шелестевшие над их головами листья. – Он очень сердит на меня и сказал, что никогда не доверится мне вновь.

– Он изменится, потому что любит тебя.

– Нет, он только начинал любить… А теперь все кончено.

– Не думаю, что все потеряно, – спокойно сказал Аларик. Клер взглянула на него. Он протянул руку и смахнул слезы с ее щеки. – Ах, Клер, как жаль, что ты влюблена в него. Я увел бы тебя…

Она улыбнулась и коснулась его руки.

– Ты такой добрый, Аларик.

– О Боже… Еще ни одна женщина не говорила мне, что я добрый.

Клер вновь улыбнулась ему, понимая, что он пытается развеселить ее.

– Он постоянно забирает Майкла, и я почти не вижусь с ним. Мальчик замыкается в себе.

– Майкл справится с этим. Форчен успокоится и, когда уйдет его злость, увидит, что делает… А пока скажи ему, что раскаиваешься… Скажи, что любишь его.

– Не думаю, что это имеет для него какое-либо значение.

– Клер, никогда не пытайся больше отвезти Майкла к Венгеру.

Она посмотрела ему прямо в глаза. «Неужели я подвергала Майкла такой опасности?» – пронеслось в ее голове.

– Кажется невозможным, что его собственный дедушка может быть чудовищем, – тихо произнесла она.

– Он и есть чудовище. Ты же знаешь, что ко всему на свете я отношусь намного проще, чем Форчен, но в том, что касается Тревора Венгера, я полностью согласен с ним.

Клер задрожала, осознав свою потерю. Ей хотелось, чтобы сейчас рядом с ней был Форчен.

– Мне пора ехать домой.

Аларик кивнул, погладил ее по щеке.

– Я сделаю все, что смогу… Он успокоится. Клер не верила, что у него это получится.

Она знала, как непреклонен может быть Форчен. Клер ехала не замечая ничего вокруг и пришла в себя, только когда Аларик остановил лошадей перед дорожкой к их дому. Она поняла, куда они приехали, лишь когда Хемптон вышел из коляски и передал ей вожжи.

– Мы встретились у магазина, – сказала Клер. – Я отвезу тебя назад…

– Ерунда. Всего несколько минут ходьбы. А теперь улыбнись и скажи Форчену, что поступила опрометчиво.

Клер улыбнулась и кивнула головой.

– Спасибо, Аларик.

– Запомни, что в любое время суток ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и на мою блестящую компанию.

– Спасибо, я запомню.

Клер свернула на дорожку и посмотрела на их дом, который теперь казался ей таким большим и пустым.

* * *

Через четыре дня она обнаружила задержку месячных. Каждый день она смотрела на календарь, не смея ни надеяться, ни думать об этом, и все же в глубине души она знала, что хочет ребенка Форчена независимо от того, простит он ее или нет.

Прошла еще неделя. С каждым днем у нее крепла надежда, что она носит его ребенка.

Форчен вышел с завода и отправился в свою контору. Взглянув на пустой диван, на котором всегда, свернувшись калачиком, сидел Майкл и читал книжку, О'Брайен пожалел, что сейчас сына нет рядом. Он зажег лампу и сел за стол поработать со своими бумагами. Кэлу и Софии пришлось отложить свою поездку в Атланту, и сейчас Форчен был рад этому, потому что ему не хотелось развлекать даже собственного брата.

Гнев, вызванный тем, что Клер возила Майкла в дом Венгера, понемногу утихал. О'Брайена поразило то, что Тревор отпустил их домой. Он мог запросто забрать Майкла и воспрепятствовать возвращению Клер, и тогда Форчен не узнал бы об этом несколько часов.

Он до боли стиснул зубы. Облокотившись на кресло, он откинул рукой волосы со лба. Рукава его рубашки были завернуты, и Форчен увидел у себя на руке чернильное пятно.

– Снова работаешь допоздна, – услышал он веселый голос и увидел входящего Аларика.

– Да. Если бы ты стал работать со мной, мне бы не пришлось делать этого.

– Все равно ты бы работал столько же, – ответил Аларик, усаживаясь в кресло и перекидывая ногу через ручку.

– Не надо читать мне нотаций.

– Не буду. Ты выглядишь несчастным, Клер несчастна…

Форчен поднял голову, ярость вновь закипала в нем.

– Значит, ты уже утешил ее.

– Не начинай, Форчен, – сказал Аларик. – По-моему, она даже не догадывалась о моем присутствии и с трудом поддерживала разговор…

О'Брайен отбросил ручку и посмотрел на лампу.

– Аларик, не будем больше возвращаться к этому.

– Я сказал ей, чтобы она поговорила с тобой.

– Я не хочу разговаривать с ней об этом.

– Она раскаивается… Вспомни, ты женился на смелой, независимой женщине, которая сама привыкла принимать решения и поступать так, как считает правильным. Ты прекрасно знаешь, что она никогда бы не стала подвергать риску жизнь Майкла. Клер совершила ошибку. Ты в своей жизни не делал подобных?

Волна гнева накатила на Форчена.

– Аларик, ты испытываешь мое терпение. Странно, что Венгер не забрал Майкла и не отправился с ним тем же утром в Европу. И если что-нибудь случится со мной, ты ведь знаешь, он немедленно отнимет у нее сына.

– В таком случае, ты не должен оставаться на работе так поздно.

– Я вооружен и очень осторожен, к тому же в течение последних трех недель со мной каждую ночь Бадру.

– Я не видел его сегодня.

– Его нет. Я не думал, что задержусь так долго.

– Могу остаться с тобой.

– Нет, спасибо… Со мной все будет в порядке, да и работу нужно завершить.

– Хорошо. Я ухожу и оставляю тебя одного. Хорошенько посмотри на своего сына и на то, что ты делаешь с ним. Майкл уже не тот счастливый малыш, каким был прежде.

– Он все забудет и снова станет прежним.

– Форчен, забудь о Треворе и приглядись к Майклу и Клер.

– Черт побери…

Аларик поспешно встал. В тот момент, когда Форчен отодвинул свой стул, он уже был у двери.

– Ухожу…

Он исчез. Его шаги громко отзывались в пустом здании.

Форчен посмотрел на темные окна и вновь сел за стол, склоняясь над книгами. Перед его глазами возникло бледное лицо Клер… Он вспомнил, как ее руки обнимали его за шею, а ее тело прижималось к нему… Как только видение ушло, он тут же вспомнил тот страшный момент, когда он думал, что Венгер забрал Майкла. Он не может простить ей того, что она сделала и что нарушила свое слово.

– Черт побери, – буркнул Форчен, пытаясь сосредоточиться на цифрах в книге.

Когда О'Брайен снова посмотрел на часы, была уже полночь. Погруженный в работу, он потерял счет времени и не понимал, что на улице ночь.

– Еще немного, – сказал он, переворачивая страницу.

Вдруг что-то щелкнуло в коридоре.

Форчен поднял голову и прислушался. Его рука потянулась к револьверу, который лежал у него на столе. Это был всего лишь слабый щелчок. И все же Форчену стало не по себе: ведь во всем здании, кроме него, не было ни души.

Он закрыл книгу, чувствуя безотчетный страх. Ему не следовало оставаться одному ночью. Можно зайти на завод и взять кого-нибудь с собой…

Форчен погасил лампу и надел пояс с револьвером на бедра. Когда он застегивал его, в дверном проеме появился Тревор Венгер и нацелил на него пистолет.

Раздались два негромких выстрела, и Форчен почувствовал острую боль в плече и в боку.

О'Брайен бросился к Венгеру. Третий выстрел был оглушающим. Он почувствовал, как что-то взорвалось у него в голове, а затем его окутала мгла.

– Майкл… – прошептал, падая, Форчен.

* * *

В углу детской сидела Пенти, склонившись над шитьем. Клер почитала Майклу, а затем уложила его в постель, радуясь тому, что смогла провести с ним целый вечер. Она на цыпочках вышла из комнаты и стала спускаться по пустой лестнице. Было уже поздно, и Клер почувствовала себя уставшей. Но Форчен еще не вернулся. Ей не давала покоя мысль о том, что он сейчас делает: работает, играет в карты или проводит время с другой женщиной. Но все же Клер подозревала, что он работает. Ведь он был так поглощен своим делом!

Клер чувствовала, что находится в тупике. Никто из них не оставит Майкла, а скоро родится еще один малыш… Будет ли он так же ревностно любить и оберегать их ребенка, как Майкла? А может быть, он будет к нему так же холоден, как и к его матери?

Клер отогнала от себя эти мысли. Форчен обожает детей, он не сможет плохо относиться к их крошке. Клер молилась, чтобы ее ребенок был тоже похож на отца. Еще рано говорить о том, что она действительно беременна, но каждый день вселял в нее все больше надежды. Ее ребенок… Несмотря ни на что, она любит Форчена, и у нее родится еще ребенок.

Она сидела на диване и шила, пока не взглянула на часы, которые показывали два часа ночи. Неужели он не придет домой? Эта мысль причиняла Клер страдания, потому что единственной причиной, по которой он не мог придти домой, по ее мнению, была женщина.

Она вытерла глаза. Как долго ей придется плакать по нему? Клер очень сильно любила Форчена и скучала по нему… Но сейчас она почти не видит его. Как отношения между ними могут измениться, если они никогда не бывают вместе?

Уставшая, она поднялась наверх. По пути она зашла в комнату Майкла. Пенти спала на свободной кровати. Клер на цыпочках подошла к кроватке Майкла и посмотрела на ребенка, думая о том, что всегда будет считать его своим родным сыном, так же как и того малыша, которого носит сейчас. Она убрала с его лба шелковистые волосы и взяла с его подушки книгу. Неужели он заснул читая?

Вздохнув, она наклонилась и поцеловала его в щеку. Так же на цыпочках она вышла из детской и закрыла за собой дверь.

В своей комнате Клер разобрала постель и скользнула под одеяло. Желание быть рядом с Форченом захватило ее…

Услышав скрип ступенек, она прислушалась, не пришел ли он домой. Но больше она не уловила никаких звуков и решила, что ей просто почудилось: в коридоре было тихо. Клер закрыла глаза, зная, что, как и во все предыдущие ночи, ей не удастся хорошенько выспаться.

Она обхватила рукой подушку, испытывая мучительное желание быть с Форченом.

– Форчен, я люблю тебя, – прошептала она и через несколько секунд заснула.

Клер проснулась, открыла глаза и провела рукой по пустой постели: ей показалось, что муж только что лежал рядом с ней, она помнила его поцелуи, его страсть… Нахлынувшая боль душила ее.

Послышался тихий стон. Клер застыла и прислушалась. Через минуту стон повторился снова. Она посмотрела в темноту. Панический страх сковал ее сердце. Этот стон был не похож ни на один из ночных звуков, которые она слышала прежде. Нахмурив брови, Клер встала с кровати и одела халат. Она зажгла керосиновую лампу и, взяв ее в руку, направилась с ней к двери. В коридоре она огляделась. Лампа отбрасывала на стены длинные тени. Клер стало жутко; дом казался большим и пустынным. Дверь в комнату Форчена так и осталась открытой… Тревога Клер возросла. Несмотря на то, что он сердит на нее, все-таки ему следовало бы ночевать дома.

Она посмотрела на закрытую дверь в детскую и снова услышала стон. Ее сердце оборвалось. Стоны доносились из комнаты Майкла. Она пробежала по коридору и распахнула дверь.

Кроватка малыша была пуста, одеяло отброшено. Клер подняла лампу и увидела Пенти, лежащую на полу, связанную, и с кляпом во рту.

Охваченная ужасом, она подбежала к ней и, опустившись на колени рядом с Пенти, вытащила кляп.

– Где Майкл?

– Они забрали его, – заплакала Пенти. – Они схватили и связали меня, а его взяли на руки и унесли…

– Я развяжу тебя, Пенти, но сначала нужно разбудить Бадру, – сказала Клер. Она уже поняла – Майкл был в руках Венгера. – Они давно забрали его?

Пенти рыдала, и Клер поняла, что не добьется от нее вразумительного ответа. Она бежала по лестнице, пытаясь придумать, что делать. Задняя дверь была открыта… Она побежала через лужайку к домику Бадру и постучала в его дверь. Как давно они украли Майкла? Сколько времени в запасе у Тревора? Где Форчен? Если он работает, они смогут найти его, а если он играет или у женщины…

– Что случилось, мэм? – спросил Бадру.

– Торопись! Пенти лежит наверху связанная, а Майкла похитили. Мы должны ехать на завод и найти мужа. Беги развяжи Пенти, а затем возвращайся сюда.

– Хорошо, мэм, – ответил Бадру. – Только обуюсь…

Клер была благодарна Богу за то, что он не стал задавать вопросов. Она побежала в конюшню. Ее руки дрожали от страха за Майкла, когда она запрягала коней. Клер уронила сбрую и пришлось наклоняться, чтобы поднять ее. Наконец в конюшне появился Бадру.

– Мэм, если хотите, я запрягу лошадей, а вы подождете в доме. Кроме того, я один могу съездить на завод за мистером О'Брайеном.

– Нет, – ответила Клер, подозревая, что слуга хочет скрыть от нее, где находится Форчен, – пока ты закладываешь коляску, я пойду переоденусь.

Она взбежала по лестнице и пробежала мимо рыдающей Пенти.

– Пенти, мне нужно торопиться, мы должны найти мистера О'Брайена.

– Да, мэм.

– Ты можешь побыть одна до нашего возвращения?

– Да, мэм.

– Выпей бренди. Это успокоит твои нервы.

– Да, мэм.

Наверху Клер быстро оделась и побежала вниз. Бадру подъехал к дому и остановил экипаж перед крыльцом, и Клер села рядом с ним.

– У тебя есть оружие?

– Да, мэм.

– Гони!

– Держитесь!

Бадру щелкнул кнутом и, крикнув, подстегнул коней вожжами. Лошади понеслись вперед. Коляска стремительно летела по дороге, из-под колес выбрасывало камни, ее заносило на поворотах и трясло. Ветер раздувал волосы Клер.

Покинув город, они выехали на дорогу, которая вела к заводу Форчена.

Из труб завода поднимался дым, застилая полнеба. Клер увидела свет в конторе Форчена.

– Останови здесь, Бадру. Вот его контора.

– Слушаюсь, мэм.

Он остановил коляску перед дверью, и Клер тут же спрыгнула на землю.

– Я пойду за ним. Ты оставайся здесь.

– Слушаюсь, мэм.

Выйдя из коляски, он вытащил из-за пояса револьвер.

– Нет, лучше я пойду с вами.

Бадру открыл дверь, и Клер вбежала в нее.

– Форчен! Форчен! – кричала она. Сквозь открытую дверь в коридор падал свет.

Но О'Брайен не отзывался, и Клер засомневалась, работает ли он. Подбежав к двери, она застыла на пороге.

Форчен лежал на полу… Лужа крови растекалась под ним.

ГЛАВА 23

– Форчен! – закричала Клер, подбежав к нему и опускаясь на колени. Положив руку ему на шею она почувствовала, как от вида всей этой крови у нее закружилась голова.

– Бадру, он жив!

– Мэм, давайте я подниму его. Мы должны отвезти хозяина к доктору.

Вся в слезах, Клер отступила назад. Слуга поднял О'Брайена на руки. Они вышли к коляске, и он осторожно положил Форчена на заднее сиденье.

– Миссис О'Брайен, необходимо остановить кровотечение.

Бадру снял с себя рубашку и скрутил ее.

– Приложите это к ране на боку. Кажется, она наиболее опасна… Его ранили дважды, но я думаю, что рана на плече не так уж серьезна.

Клер кивнула и опустилась на пол коляски рядом с лежащим без сознания Форченом. Бадру занял место на козлах.

– Миссис О'Брайен, я поеду очень быстро, а вы скажите мне, где остановиться.

– Гони! – выкрикнула Клер. Она молилась, чтобы Форчен выжил.

Кони понесли коляску с той же сумасшедшей скоростью, как и по дороге на завод. Клер вцепилась в сиденье и прижалась к нему всем телом, чтобы Форчен не соскользнул на пол. Темная кровь просачивалась сквозь рубашку Бадру, и ее страх стал еще сильнее.

Слуга остановился перед двухэтажным кирпичным домом. Клер спрыгнула на землю и смотрела, как Бадру выносит Форчена.

Бегите в дом и скажите доктору, что мы идем.

Клер бежала по ступенькам, вспоминая, как однажды Форчен вызывал доктора Ньюсема, когда у Майкла была ангина. Она постучала в дверь. Когда подошел Бадру, она еще раз постучала и заметила, как в прихожей загорелся свет.

Дверь открылась, и на пороге появился доктор Ньюсем. Его темные волосы были взъерошены, на плечах накинут халат.

– Несите его сюда, – сказал он таким спокойным и ровным голосом, словно каждую ночь принимал раненых пациентов. – Пройдите в холл, миссис О'Брайен.

– В него стреляли…

– Садитесь, пожалуйста. Я осмотрю его. Доктор Ньюсем ушел. Клер осталась одна, потрясенная событиями прошедшего часа. Мысли, которые не давали ей покоя все это время, сейчас с отчетливой ясностью нахлынули на Клер. Форчен был прав. Тревор Венгер – настоящее чудовище… Он украл Майкла ради личных целей. Клер ходила по комнате, не зная, как вернуть мальчика.

Сейчас ей хотелось быть рядом с Форченом. Она подумала об Аларике. Если она бросится в погоню за Венгером, он поедет вместе с ней. Но, взглянув на дверь, за которой доктор Ньюсем пытался спасти Форчена, она поняла, что не может подвергать его такому риску. Если О'Брайен ранен серьезно, ей придется остаться с ним, а поиски Венгера и Майкла начать позже, потому что она не сможет бросить мужа одного.

Слишком возбужденная, она не могла сидеть на месте и еще раз обошла холл, глядя на картины на стенах и не видя их. Казалось, время остановилось. Она посмотрела на свое платье, забрызганное кровью Форчена, и паника охватила ее. Он был прав относительно Венгера! Клер сжала кулаки и, опустив голову, молилась о том, чтобы он выжил.

Через полчаса дверь открылась и из комнаты вышли доктор Ньюсем и Бадру. Доктор подошел к Клер.

– Вы можете отвезти его домой. Оба ранения сквозные… Жизненно важные органы не пострадали. На запястье глубокая ссадина. Он ранен в плечо и в правый бок. Если в раны не попадет инфекция, ваш муж скоро поправится. А если начнется заражение, то будет трудно что-либо предпринять…

Облегченно вздохнув, Клер на минуту закрыла глаза.

– Спасибо, доктор Ньюсем. Боже, какой он бледный! Бадру, подготовь, пожалуйста, коляску, чтобы мы могли положить его.

– Вот настойка опия, – сказал Ньюсем. – Давайте ему, чтобы снять боль.

– Спасибо, – поблагодарила Клер, взяв пузырек.

Бадру вышел из дома готовить коляску. Через час они подъехали к дому к уложили Форчена в спальню на первом этаже.

– Бадру, съезди, пожалуйста, за майором Хемптоном. Ты знаешь, где найти его…

– Хорошо, мэм, – ответил он.

Клер смотрела на повязки на плече и животе Форчена. Правая кисть тоже была перебинтована. Он выглядел неподвижным и беззащитным. Клер никогда не видела его таким. Это еще больше увеличило ее страх за мужа и беспокойство, что они не смогут вернуть Майкла. Если такое случится, Форчен перевернет мир в поисках сына.

Она ближе подошла к кровати. Как долго ей удастся скрывать от Форчена, что Тревор Венгер похитил Майкла? Ему нужно поправиться… Ведь в тот момент, когда он услышит, что случилось, он тут же бросится на поиски мальчика.

Услышав голоса, она вышла из комнаты и, закрыв за собой дверь, побежала в гостиную. В холле она увидела Бадру и Хемптона. Аларик был одет в хлопчатобумажные брюки и голубую рубашку. Его волосы были взлохмачены, и весь его вид говорил о том, что он только что проснулся и тут же ринулся на поиски Майкла и помощь Клер.

– Бадру, побудь, пожалуйста, с Форченом, пока я поговорю с майором Хемптоном.

– Хорошо, мэм. Пенти ушла к себе… Клер кивнула ему, когда он проходил мимо.

Затем она взглянула на Аларика.

– Бадру сказал, что он выживет.

– Доктор предупредил, что если в раны не попадет инфекция, то все будет хорошо… Тревор Венгер похитил Майкла. Я не знаю, в котором часу это произошло, но, думаю, что часа два или три назад. Но не раньше.

– Черт побери, – произнес Аларик, глядя на дверь, за которой лежал раненый Форчен. – Он придет в ярость и не станет ждать, пока заживут раны.

– Если я останусь здесь…

– Клер, ты не можешь отправиться за Венгером. Если он приехал на завод и стрелял в Форчена, то без колебаний убьет и тебя.

Аларик подошел к Клер и обнял ее за плечи.

– Пообещай мне, что не бросишься в погоню за Венгером.

– Я не могу! Он нахмурился.

– Послушай! Форчен умрет, если встанет с постели; разорвет на себе бинты и занесет инфекцию в раны. Ты останешься здесь и будешь как можно дольше скрывать от него то, что произошло. Я возьму пару своих людей и сейчас же начну поиски. Уверен, что отыщу дюжину свидетелей.

– О Аларик, слава Богу! Пожалуйста, постарайся выяснить, куда они направились, – слезы выступили на глазах Клер, и она глубоко вздохнула.

– Он такой маленький мальчик…

– Венгер не причинит ему вреда, во всяком случае, физического. Попроси Бадру прийти сюда. Я хочу взять его с собой. Он знает почти всех в округе. Кто-то наверняка видел карету Венгера с приметными желтыми колесами. Бадру знает всех слуг, а они распространяют сплетни быстрее ветра. И, ради Бога, давай Форчену опий… Это поможет ему забыться и успокоиться.

Клер подозвала Бадру. Он взглянул на Форчена и вышел из комнаты.

– Ты можешь сейчас поехать с майором Хемптоном? Я постараюсь пока ничего не говорить мистеру О'Брайену.

– Да, мэм. Правильно, мэм.

Как только Аларик и Бадру ушли, Клер вернулась к Форчену. «Как долго удастся скрывать от него правду?» – думала она, глядя на мужа.

Она провела у его кровати четыре часа. Несмотря на заверения доктора Ньюсема, тревога не покидала ее: Форчен лежал такой неподвижный и ужасно бледный. Когда он немного пошевелился, она приготовила опий и стакан воды. Но О'Брайен снова уснул.

В ожидании Аларика она выглянула в окно. «Когда же он вернется?» – стучала в висках беспокойная мысль. Ее взгляд упал на колени, и она увидела, что на ней платье, забрызганное кровью мужа. Клер посмотрела на Форчена, который спал, и, накрыв его, поспешила наверх переодеться и умыться.

Когда она вернулась, О'Брайен все так же неподвижно лежал на кровати. Она села в кресло рядом с ним, и в этот момент появился Бадру. Надеясь получить сведения о Треворе Венгере, она поспешила ему навстречу.

– Я посижу с ним, мэм. Майор Хемптон ждет вас в гостиной.

– Слава Богу… Опий стоит на столике рядом со стаканом воды.

– Хорошо, мэм. Пенти готовит завтрак…

– Как она?

– Хорошо. Она немного нервничает, но все пройдет… И ни на минуту не перестает плакать о Майкле.

– Она не виновата. Я тоже была дома, когда это произошло…

Клер нашла Аларика в гостиной. Он сидел в кресле, откинувшись на спинку и закрыв глаза. Когда она вошла в комнату, он тут же поднялся и подошел к ней. Клер хотелось поскорее узнать, где они были и что узнали.

– Мы выяснили, по какой дороге они выехали из города… Они направились в Саванну. Полагаю, что Венгер хочет уплыть в Европу. Форчен однажды говорил мне, что у него есть дом во Франции, где он жил во время войны.

– Ты уверен?

– Да. Бадру нашел человека, который видел его карету. Один из моих людей тоже обнаружил кое-что. Я послал человека по дороге в Саванну. Полагаю, Венгер думает, что убил Форчена, а от тебя он не ожидает никаких действий. Тревор рассчитывает, что у него в запасе целая ночь…

– Значит, если я поеду…

– Черт побери, Клер, ты не поедешь за ним. Ты должна обещать мне, что в случае твоего отъезда ты предупредишь меня. Я поеду с тобой.

– Я не хочу подвергать риску…

– Пообещай мне, – настаивал Аларик, глядя на нее. – Ведь я прошел всю войну, переживу и погоню за Венгером.

– Хорошо.

– Кроме того, ты не можешь уехать. Как только ты сделаешь это, Форчен тут же поднимется с постели и отправится за вами. Это убьет его… Я разговаривал о доктором Ньюсемом.

Клер сжала губы.

– Я должна остановить Венгера, пока он не отплыл в Европу.

– Я поеду и возьму с собой несколько человек. Возможно, нам удастся догнать его.

– Нет, – сказала Клер, глядя ему в глаза. – Если тебе придется убить его, чтобы вернуть Майкла, ты сделаешь это?

– Я стреляю в человека только в целях самозащиты… Но в данном случае… Я смогу убить Венгера.

– Аларик, это не твое сражение… Я должна подумать, что можно предпринять. Так же как и Венгер, я могу нанять людей из агентства «Пинкертона». У них повсюду сыщики… Агент в Саванне проследит, когда они приедут туда. За неделю можно добраться до Саванны?

– Если хочешь, я поеду туда.

Клер улыбнулась Аларику и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

– Спасибо. После Форчена ты мой самый близкий друг.

– Хорошо, мне бы хотелось взглянуть на Форчена. Если хочешь послать телеграмму в агентство, я отвезу тебя на почту.

– Спасибо. Думаю, это единственное, что я могу сделать сейчас, – ответила Клер, направляясь в прихожую. Аларик на секунду задержался и сказал ей вслед:

– В него и раньше стреляли… И он выживал! Доктор сказал, что он поправится, если тебе удастся скрыть правду о Майкле.

Они прошли через холл, и Клер указала ему на комнату. Хемптон открыл дверь, подошел к кровати Форчена и с минуту смотрел на него.

Когда он вышел из комнаты, они вновь прошли в гостиную.

– Ему нужен абсолютный покой. С каждым часом ему будет становиться лучше. А сейчас я заложу коляску и мы отправимся посылать телеграмму.

Клер сидела рядом с Алариком. Она забыла одеть шляпку и взять зонтик, и сейчас чувствовала, как жаркое солнце припекает ее плечи. Хемптон был очень спокоен. Клер подумала о том, что наверняка он очень устал за эту ночь. Аларик терпеливо ждал, пока она отбивала телеграмму в «Пинкертон» и запрашивала ответ.

Когда Клер получила сообщение, она сделаю знак Хемптону.

– Они отвечают, что займутся этим делом и завтра же отправят своего человека в Саванну.

– Почти триста миль отсюда… Возможно, Венгер едет очень быстро, а может быть, наоборот, выжидает. Он ведь думает, что Форчен мертв.

– Я хочу послать вторую телеграмму и передать им описания Венгера и Майкла.

– А я знаю в лицо кучера Венгера и одного из его слуг… Возможно, он взял их с собой. Я дам тебе их приметы…

Клер кивнула головой, и они вдвоем подошли к стойке. Через полчаса они вышли из здания телеграфа и вернулись домой. Клер почувствовала себя лучше, зная, что агент «Пинкертона» постарается найти Венгера раньше, чем тот отплывет во Францию.

Перед домом Хемптон спрыгнул на землю и помог Клер выйти из коляски. Они вдвоем подошли к оседланной лошади Аларика, которую он привязал к столбу.

Хемптон повернулся к Клер.

– Как только тебе понадобится помощь, сразу посылай за мной Бадру. Если захочешь, чтобы я сменил тебя у постели Форчена ночью, я обязательно приеду. Могу помочь тебе удержать мужа в доме, если возникнет такая необходимость.

– Аларик, спасибо тебе за все. Теперь, когда я знаю, что агент будет искать Венгера, мне стало намного легче. Спасибо за то, что выяснил, куда они направились. Мне не удалось бы этого сделать.

– Попозже я заеду.

Взявшись за луку седла, Аларик прыгнул в седло. Клер отступила назад и смотрела, как он скачет по дороге. Взглянув на дом, она поспешила к Форчену.

Когда Клер вошла в комнату, Бадру помогал Форчену снова лечь в постель.

– Он встал? – с волнением в голосе спросила она.

– Да, мэм, но только для того, чтобы сходить в туалет. Пенти принесла ему миску супу.

– Форчен? – позвала его Клер, наклоняясь над ним. С остекленевшим взглядом, весь в бинтах, он сидел на краю кровати. О'Брайен повернул голову, и Клер поняла, что действие опия еще не прекратилось.

– Где Майкл?

– С ним все в порядке. Он с Алариком. Форчен кивнул головой. Клер видела, что он был слишком слаб, чтобы ясно мыслить. Она взяла настойку опия в руки, чтобы после еды вновь дать ему несколько капель.

– Думаю, доктор Ньюсем не предполагал, что ты встанешь сегодня.

– Мне нужны силы, – пробормотал Форчен. Появилась Пенти, и Бадру, придвинув к кровати Форчена стол, поставил на него тарелку супа.

– Спасибо, Пенти. Спасибо Бадру. Я сама помогу мистеру О'Брайену, – поблагодарила их Клер и, повернувшись к мужу, добавила:

– Позволь мне покормить тебя.

Форчен совершенно безучастно смотрел на нее, и Клер поняла, что он еще не совсем пришел в себя.

Он съел половину тарелки супа и выпил горячего чая, заваренного Пенти на различных травах. Клер предположила, что он был приготовлен, видимо, по старинному семейному рецепту. Когда Форчен лег, она услышала стон.

Он что-то говорил, но Клер не могла разобрать ни слова.

– Майкл, – услышала она, наклоняясь к нему. – Майкл… Вернуть его… Подонок… Венгер…

– Тише, Форчен, спи, – произнесла Клер, убирая со лба его густые волнистые волосы.

Она повернулась и подошла к окну. Клер не могла сидеть на месте, беспокойно ходила по комнате. Ей хотелось отправиться на поиски мальчика; если бы Форчен был здоров, они поехали бы в Саванну.

Часы, даже минуты казались ей бесконечными. Она сидела у постели Форчена и ждала. На смену дня пришел вечер. В шесть часов заехал доктор проверить состояние О'Брайена и перевязать его.

Подойдя к кровати, он посмотрел на Клер.

– Клер, вымойте руки. Будете помогать мне. Вы должны научиться делать перевязки… Пока раны не затянулись, я буду приезжать каждый день. А потом вы сможете обходиться без меня… Вы легко теряете сознание?

– Нет. Но я никогда не видела ничего подобного.

Когда доктор приступил к работе, Форчен открыл глаза.

– Что вы сделали? – спросил он слабым голосом.

– Заштопал тебя. Кто-то пытался проделать в твоем теле много дыр… Разве во время войны ты не привык к таким ранениям?

– Это сделал Венгер.

– Знаю. Клер рассказала мне.

Доктор продолжал обрабатывать раны. Он попросил Клер держать бинты. Она стояла рядом и внимательно следила за его движениями.

Услышав стон Форчена и увидев его исказившееся от боли лицо, Клер вздрогнула. И все же она следовала указаниям доктора Ньюсема. Когда они закончили перевязку, О'Брайен снова уснул.

– Завтра он почти полностью придет в себя. Придется отказаться от опия, иначе он не сможет встать и набраться сил. Старайтесь не волновать его. Я оставлю бинты… Завтра утром вы сможете сами сделать перевязку. Повторяйте все то, что мы делали сегодня. Можете попросить Бадру помочь вам. Он знает, как перевязывать раны.

– Да, сэр. Спасибо.

– Я приеду завтра утром… Нет, вечером, и проверю его состояние.

Клер проводила Доктора Ньюсема до двери и еще раз поблагодарила его. «Как далеко от Атланты отъехали Венгер и Майкл?» – думала она, закрывая за ним дверь.

Поздно вечером Бадру помог Форчену сходить в туалет. Затем Клер накормила его легким ужином, который был более существенным, чем суп. Он съел жареного цыпленка и одну картофелину. Клер понимала, что завтра ей будет нелегко убедить Форчена в том, что ничего не произошло.

Она сидела в кресле. В доме стало тихо.

Пенти и Бадру ушли к себе. Клер посмотрела на свое муслиновое платье. Было бессмысленно одевать ночную рубашку для того, чтобы всю ночь просидеть в кресле.

Голова Форчена лежала на подушках, и сейчас уже он казался сильнее. Перемены в его состоянии были едва ощутимы: он стал больше двигаться, хотя и стонал иногда. Клер посмотрела на опий и решила, что, когда он проснется, она даст ему несколько капель.

Она проснулась после полуночи. Выпрямившись в кресле, Клер не могла прийти в себя после сна. Повернув голову и увидев Форчена, она вспомнила все, что произошло.

Он пристально и неотрывно смотрел на нее.

– Где Майкл? – спросил он холодным голосом.

ГЛАВА 24

– Где Майкл? – снова спросил Форчен.

– Форчен, сейчас поздняя ночь. Клер подошла к нему.

– Кажется, ты полностью пришел в себя… Можешь рассказать, что произошло?

О'Брайен попытался сесть. Клер бросилась помочь ему.

– Подожди, я позову Бадру, – остановила она Форчена. – Он поможет тебе.

– Приведи его, Клер.

Она поспешила к домику Бадру. На небе светила полная луна. Пробегая через двор и глядя в окна спальни, она надеялась, что ей удастся дать Форчену еще несколько капель опия. Когда Клер вернулась в комнату, он сидел на краю кровати.

– Бадру сейчас подойдет.

– Клер, собери свои вещи. Ты можешь поехать со мной. Я отправляюсь за Майклом.

– Нет! Ты не можешь… – выкрикнула Клер. Форчен схватил ее за руку и прямо посмотрел ей в лицо. Его взгляд горел решимостью.

– Я еду. Мне нужно, чтобы ты сопровождала меня. Уложи продукты…

– Доктор Ньюсем…

– Мне наплевать на то, что сказал Ньюсем… Мы уезжаем сегодня ночью. Если ты откажешься, я найду кого-нибудь другого.

– Форчен, ты даже не знаешь куда ехать.

– Знаю. Скорее всего, они поехали в Саванну и отплывут оттуда на корабле.

Правильность его предположения поразила Клер.

– Форчен, пожалуйста, – произнесла она со слезами на глазах, – пожалуйста, не делай этого. Доктор Ньюсем волнуется, что в рану попадет инфекция.

– Я не позволю ему отвезти моего сына во Францию, – сказал он не терпящим возражений голосом.

– У него в запасе двадцать четыре часа. Тебе не догнать его.

Клер взяла мужа за руку и умоляюще посмотрела на него.

– Пожалуйста… Я послала телеграмму в агентство «Пинкертона», и они направят в Саванну…

– Откуда ты знаешь, что они направились в Саванну? – словно удар хлыста прозвучали его слова.

– Аларик и Бадру нашли двух человек, которые видели, как они ехали по дороге в Саванну. Форчен, агентство пошлет туда своего человека…

– Клер, тебе удалось обмануть его агентов, – резко ответил он. – Собери мои вещи, ружье и револьвер. Один пистолет остался на заводе, а другой лежит в верхнем ящике комода.

– Форчен, пожалуйста, не делай этого. Ты серьезно ранен, – умоляла она его. – Ты знаешь, что я люблю Майкла и хочу вернуть его, но я люблю и тебя тоже. Ты слишком слаб, чтобы преследовать Венгера. Через несколько дней ты поправишься, и тогда мы сможем ехать на поиски мальчика.

Форчен посмотрел на Клер, и она поняла, что не может остановить его. Она отвернулась.

– Можно войти, мистер О'Брайен, – услышали они стук в дверь и голос Бадру.

– Входи и помоги мне.

– Я соберу свои вещи, а затем вернусь и уложу твои.

– Я хочу, чтобы ты помог мне, – услышала она, как Форчен обращается к Бадру. – Необходимо запрячь лошадей и заложить коляску.

Испуганная тем, что поездка может ухудшить его состояние, Клер шла к своей комнате. Она понимала, что не может остановить его.

Подумала об Аларике, но тут же отказалась от этой мысли: Хемптон тоже не сможет отговорить Форчена.

В своей комнате Клер сняла муслиновое платье и надела дорожный льняной костюм в зеленую клетку. Она решили взять с собой одно шелковое платье, на случай, если муж попадет в больницу и ей придется встречаться с врачом. Клер пыталась собраться с мыслями, укладывая вещи. Но паника не покидала ее; она не понимала, как Форчен сможет провести в коляске хотя бы три часа, а ведь дорога до Саванны была намного длиннее.

Через час вещи были уложены. Карета, которой правил Бадру, выехала на дорогу. Форчен устроился на заднем сиденье, положив голову на колени Клер.

– Если захочешь вернуться, тут же скажи мне об этом. Я могу связаться с агентством и дам тебе знать, если у них какие-нибудь новости.

Форчен приподнял голову.

– Мы едем в Саванну и доберемся туда прежде, чем они отплывут.

Через минуту он уснул. Клер хотелось приказать Бадру поворачивать лошадей и возвращаться в Атланту. Она смотрела на Форчена, На его черные ресницы и широкий рот и знала, что они не могут вернуться домой. Даже если он умрет, О'Брайен должен найти своего сына.

Сквозь открытое окно кареты Клер смотрела на темные ветви деревьев, мимо которых они проезжали, и вглядывалась в светлую ночь. Карета покачивалась и тряслась на неровной дороге. Сзади были привязаны еще две лошади для того, чтобы можно было часто менять коней. Клер знала, что Форчен приказал Бадру гнать как можно быстрее.

Она то засыпала, то просыпалась. В карете было мало места, и она чувствовала, как от неудобной позы затекают ноги. Когда она проснулась в следующий раз, то увидела, что муж еще спит, и небо такое же темное, как и прежде. Утро еще не наступило. Клер снова уснула.

Проснувшись на рассвете, она увидела, что карета замедляет ход.

– Необходимо остановиться, – произнес Форчен. – Бадру поможет мне.

– Хочешь, я приготовлю завтрак?

– Достань что-нибудь из корзины, мы поедим в карете, когда снова тронемся в путь.

Клер посмотрела на Форчена и увидела боль в его глазах; губы были крепко сжаты. Она не стала возражать, зная, что бесполезно. Проверяя раны, Клер заметила, что повязка на животе пропиталась кровью.

– Форчен, у тебя кровотечение, – сказала она, пытаясь не показывать мужу своих слез; ей невыносимо было видеть, как он губит себя.

– Со мной все в порядке, Клер.

Она поднялась с сиденья. Ноги затекли, и ей с трудом удалось выйти из кареты. Но, отойдя на несколько шагов от экипажа, она почувствовала, как боль в ногах уходит. Клер, не переставая, думала о том, сколько еще продержится Форчен. В любую минуту он может потерять сознание или умереть. Даже если они прибудут в Саванну через час, то он все равно не сможет противостоять Венгеру. Форчен настолько слаб, что Тревор просто закончит начатое дело без особого труда.

Клер опустила руку в карман своего платья и нащупала в нем небольшой пистолет, который зарядила и взяла с собой перед отъездом.

Через несколько минут они вновь отправились в путь. Клер держала на коленях корзину с едой и доставала из нее бутерброды с ветчиной, печенье и яблоки. Сначала она передала завтрак Бадру, а затем повернулась к Форчену и покормила его.

– Я больше не могу съесть ни кусочка, Клер, – через несколько минут произнес О'Брайен, откидываясь на спинку сиденья.

– Вот вода и несколько капель опия. Выпей, пожалуйста. Это поможет тебе перенести дорогу.

Форчен пристально смотрел на нее. Клер казалось, что сейчас он думает о том, можно ли ей доверять или она специально хочет убить его. В конце концов он кивнул и выпил лекарство. Через минуту О'Брайен спал.

Часы пути проходили в бесконечном кошмаре. Коляска тряслась по неровным дорогам. Путешественники останавливались лишь для того, чтобы поменять, накормить и напоить лошадей.

Во время одной из таких остановок Клер подошла к Бадру.

– Ты не спал прошлую ночь. Я могу сменить тебя. Садись на мое место и поспи немного.

Бадру кивнул, все его лицо просияло благодарностью.

– Большое спасибо, миссис О'Брайен. Два часа, и я буду в полном порядке.

Клер села на козлы и, проехав несколько метров, оглянулась назад. Бадру, прислонившись головой к стенке кареты, разместился на полу. Форчен спал на сиденье, согнув ноги в коленях и положив ступни на подушку.

Когда наступила ночь, Форчен настоял на том, чтобы продолжать путь. Положив голову на колени Клер, он снова заснул. Она не могла сдержать слез, видя, что ему становится хуже: все повязки были пропитаны кровью.

Лунный свет упал на лицо мужа и, взглянув на него, Клер подумала о своем будущем ребенке. Даже если она расскажет Форчену о беременности, он все равно не откажется от поисков Майкла.

На следующее утро, умывая его лицо, Клер склонилась над ним и произнесла:

– Форчен, разреши мне остановиться в Мейкопе и послать телеграмму в агентство «Пинкертона».

– Нет, – еле слышно прошептал он.

– Послушай меня, – настойчиво начала Клер.

Форчен открыл глава и посмотрел на нее. Его глаза были налиты кровью, подбородок и щеки покрыты темной щетиной; от постоянной боли вокруг рта залегла горькая складка; лицо поражало своей бледностью.

– Разреши мне послать телеграмму в агентство. Возможно, они уже обнаружили Майкла. А может быть, он уже отплыл в Европу…

Он еще не успел добраться туда.

– Пожалуйста, Форчен. Мне потребуется совсем немного времени, чтобы послать телеграмму.

Он кивнул головой и закрыл глаза.

Они въехали в Мейкоп по набережной вдоль Окмалджи-ривер. Когда Клер вошла в здание железнодорожной станции, где находился телеграф, она молилась, чтобы в агентстве были какие-нибудь новости о Майкле. Если они уже отплыли из Саванны, то Форчену придется прекратить погоню. Они смогут остановиться в гостинице, и Клер найдет для него врача. Делая перевязку сегодня утром во время их остановки, Клер очень испугалась, увидев, как из его ран сочится ярко-красная кровь. Но все же она не заметила признаков заражения и надеялась на его силу.

Клер послала телеграмму и в ожидании ответа молилась Богу, чтобы из агентства сообщили какие-нибудь новости. В этом же помещении находился склад. Чтобы как-то отвлечься. Клер разглядывала различные инструменты, упряжь, кастрюли и всякую всячину. Из окна станции ей была видна коляска. Бадру ушел в бакалейную лавку, чтобы пополнить их запас продовольствия.

– Пожалуйста, мисс, – клерк протянул ей телеграмму. Клер быстро пробежала ее глазами. В сообщении говорилось, что следы Майкла и Венгера пока не обнаружены.

Клер опустила телеграмму и выглянула на улицу. Форчен может умереть до того, как они приедут и Саванну. Если он потеряет сознание, она тут же остановится. Понимая, что в данный момент остается только продолжать путь, Клер вышла из вокзала. Она села в коляску и положила плечи и голову Форчена себе на Колени. Веером она прикрыла его лицо от яркого солнечного света.

Лицо Форчена горело, на лбу и над верхней губой выступил пот. Через несколько дней на щеках и подбородке появится густая борода. Клер огляделась вокруг, пока Бадру садился на козлы.

– Извините, мэм. Я набрал в бочонки воды. И в этой бутылке тоже вода на случай, если мистер О'Брайен захочет попить.

– Спасибо. От «Пинкертона» нет никаких сообщений… Значит, мы продолжаем путь.

– Хорошо, мэм.

Они выезжали из города. С каждым кварталом, остававшимся позади, Клер покидала надежда найти врача и комнату в гостинице. Через полчаса они выехали на широкую пыльную дорогу, Клер смотрела вперед и видела, как волнистой линией полоса дороги уходит вдаль. Где сейчас Майкл? Напуган ли он? А может быть, страдает от боли? Хочет ли он вернуться домой? Клер была не в силах думать об этом и попыталась представить все игрушки, которые Тревор покупал для внука. Что он сказал Майклу? А вдруг он думает, что родители сами согласились отдать его деду?

Клер посмотрела на Форчена. Он полностью прав во всем, что касается Венгера. Она смочила водой платок и вытерла его лоб. Через несколько секунд Форчен открыл глаза.

– Вот холодная вода, – сказала Клер, поднося бутылку к его губам. О'Брайен сделал несколько глотков, вода стекала по его подбородку.

– Где мы?

– Выехали из Мейкопа.

– Что ответили из агентства?

– Они еще не обнаружили их следов.

– Скажи Бедру ехать быстрее.

– Форчен, не будет никакой пользы, если ты убьешь себя по дороге в Саванну. Я не смогу отобрать Майкла у них.

– Быстрая езда не убьет меня. Бадру!

– Да, сэр.

– Гони!

Когда Форчен повернулся к Клер, она посмотрела ему прямо в глаза.

– Форчен, прости меня. Я отвезла Майкла в гости к Венгеру и ничего не сказала тебе об этом. Я должна была поговорить о тобой.

– Я никогда не позволил бы сделать этого.

– Я не понимала, что за человек Венгер. С Майклом он был совсем другим. Он воспитывал Мерили, и из нее выросла прекрасная девушка…

– Да.

Форчен закрыл глаза, и Клер не знала, устал ли он или просто захотел прекратить этот разговор.

Они ехали всю ночь, а на следующее утро у него начался жар.

– Бадру, в следующем городе остановимся, и я найду врача.

– Нет, – услышали они резкий голос Форчена, который больше походил на скрежет. – Мы продолжаем путь.

– Ты не можешь… Мы должны остановиться.

Он пристально посмотрел на Клер, и в его глазах она увидела решимость.

– Мы не остановимся.

– Форчен, если мне придется доставать пистолет…

Ты не сможешь выстрелить ни в одного из нас… Так что забудь об этом, Клер. Если мы будем продолжать путь, то, возможно, нагоним их. Наверняка они делают остановку на ночь и в течение дня. Он и не предполагает, что я бросился в погоню, и надеется, что ты тоже осталась дома хоронить меня.

– Это случится в скором будущем, если ты не остановишься, – ответила Клер, не в состоянии больше сдерживать слезы. Она быстро отвернулась и вытерла глаза. – Ты такой упрямый…

Клер остановилась на полуслове и глубоко вздохнула. Она не сможет переубедить его. Остается лишь надеяться, что он потеряет сознание, и ей удастся найти врача.

Боль становилась непереносимой, когда Форчен видел слезы на щеках жены. Он понимал, что в последнее время был слишком строг с ней, но если бы она держала мальчика дома, то, возможно, этого не произошло бы. А может быть, подонок Венгер просто тянул время, и не имело значения то, возила Клер Майкла в гости к деду или нет.

Видя, как Клер плачет, Форчен попытался сдержать стон и вспомнил слова Аларика. Последние несколько недель были настоящим адом. Мысли О'Брайена вернулись к Майклу, и он крепко сжал кулаки, молясь о том, чтобы вовремя добраться до Саванны. Он взглянул на забинтованную кисть. Это была его правая рука, та, в которой он держал пистолет. Если он найдет Тревора и Майкла, то будет не в состоянии стрелять, чтобы остановить подонка или защищаться самому.

Резкая боль пронзила грудь, и он застонал. Клер повернулась к нему.

– Может быть, несколько капель опия? Станет намного легче. Ты не можешь поправиться, все время страдая от боли.

– Я в порядке.

Клер вытерла влажным платком лоб Форчена и обмахивала его веером, пытаясь сбить жар. Все ее тело затекло от неудобной позы. Дорога была неровной. Карета постоянно подпрыгивала на ухабах. Каждый толчок отзывался острой болью в спине Клер.

Поздно вечером Форчен уснул. Бадру, казалось, валился с ног от усталости и недосыпания.

– Бадру, остановись, когда найдешь место, где можно напоить лошадей, и я сменю тебя.

– Хорошо, мэм. Думаю, это необходимо сделать, иначе кони уйдут на водопой без меня.

На следующий день Форчену стало хуже. Его лицо пылало, но он был в сознании.

– Мы должны остановиться в следующем городе, Бадру. Необходимо купить еды и заполнить бочонки водой.

– Хорошо, мэм. Нам повезло, что у нас такие прекрасные лошади. Не каждый скакун, даже хороший, выдержит такой темп.

– Не уверена, что мы его выдержим, – ответила Клер, глядя на Форчена.

Прошли еще день и ночь. Силы Клер были на исходе. Мысли о Форчене и о Майкле совершенно измучили ее. Если путешествие до такой степени изнурило ее, то каково же было Форчену?

Она смотрела на его пылающее лицо. Он отказывался принимать опий, но почти все время спал. Клер хотелось приказать Бадру остановиться. Но каждый раз она обрывала себя, зная, что Форчен никогда не простит ей, если она не довезет его до Саванны.

А когда они приедут туда, что он сможет сделать? В таком состоянии он не способен что-либо предпринять. Клер посмотрела на затылок Бадру и его широкие плечи.

– Бадру, как только мы приедем в Саванну, то должны сразу уложить его в постель. Он давал тебе какие-нибудь поручения?

– Да, мэм. Я должен пойти в порт и найти Майкла.

– Предположим, ты найдешь его… Но тебе будет грозить смертельная опасность, если попытаешься отобрать его у Венгера.

Бадру повернулся, его темные глаза пристально смотрели на Клер.

– Все правильно. Я хочу сделать это. Мистер О'Брайен дал мне денег, чтобы семья моей жены переехала в Атланту… А с нею и мои дети… Он вернул мне моих сыновей, и я готов отдать жизнь, чтобы вернуть ему его мальчика.

– Бадру, я не знаю, выживет ли он? – тихо произнесла Клер, и слезы навернулись ей на глаза.

– Он выживет, миссис О'Брайен.

Слуга повернулся и посмотрел на Клер. На его лице не дрогнул ни один мускул, но уверенность, которая звучала в его голосе, вселяла в нее надежду.

Изнуренная утомительной поездкой, Клер не сразу заметила, как изменилась природа вокруг. Холмистый пейзаж плавно переходил в плоскую равнину. Они подъезжали к Саванне. Увидев высокие дубы, покрытые мхом, она вспомнила, как очень давно, когда Майкл был еще совсем маленьким, она работала в этом городе.

Наступила ночь. Клер положила руку на живот. Теперь она была полностью уверена, что носит ребенка Форчена. Она погладила горячий лоб мужа. Ей не хотелось думать, что О'Брайен может умереть. Он потерял очень много крови, и по пути им пришлось сделать остановку, чтобы купить еще бинтов. Как только они приедут в Саванну, нужно будет снова перевязать его.

На следующее утро ее разбудил чей-то голос. Она открыла глаза и выпрямилась. Сделав несколько движений, Клер почувствовала ноющую боль в спине и в ногах. Форчен спал, откинувшись на спинку сиденья и положив голову ей на плечо; его дыхание было частым и неровным.

– Миссис О'Брайен, мы приехали.

Клер поднялась и увидела впереди крыши домов.

– Слава Богу! Теперь мы сможем уложить его в постель.

– Да, мэм.

Клер заколола выбившиеся пряди. Со вчерашнего дня она не причесывалась, и ее волосы были в полном беспорядке. Она попыталась уложить их, зная, что сначала им придется отвезти Форчена в больницу.

– Бадру, первым делом мы должны найти больницу.

– Хорошо, мэм.

– Нет, – хриплым шепотом произнес Форчен, но Клер отчетливо расслышала его. – Помогите мне сесть.

– Ты должен поехать в больницу.

– Бадру, поезжай к Ривер-стрит: сначала сверни на Аберкорн или Бей-стрит.

– Ты не можешь поехать на пристань. Форчен посмотрел на Клер.

– Я проделал весь этот путь для того, чтобы попасть туда. Мы направляемся на пристань.

– Ты собираешься стоять в порту несколько дней и ждать их?

– Ты пошлешь телеграмму в агентство и посмотришь, что они ответят. А я, пока не узнаю, что они отплыли, буду стоять на этом чертовом берегу.

Клер знала, что все уговоры бесполезны.

Они ехали по оживленным улицам, залитым ярким солнечным светом, по тихим спокойным скверам, пока наконец не спустились с высокого склона и выехали на Ривер-стрит.

В порту шла разгрузка судна. По набережной сновали тяжелые фургоны и легкие повозки. Торговцы разносили свои товары. Глядя на высокие мачты кораблей, стоящих на рейде, Клер на минуту забыла о своих тревогах. Она искала в толпе высокого, мужчину и маленького кудрявого мальчика. Бадру остановил экипаж в тени трехэтажного товарного склада из бурого кирпича.

– Я начну с дальнего конца, мистер О'Брайен.

– Помоги мне выйти, Бадру.

– Все будут глазеть на тебя и твои повязки, Форчен, пока какой-нибудь полицейский не отвезет тебя в больницу.

– Возьми мою рубашку, Бадру, и помоги одеть ее. На раненую руку рукав не одевай…

– Но ведь ты не сможешь держать пистолет, – сказала Клер, охваченная страхом за его безопасность. Лицо Форчена исказилось от боли, когда слуга помогал ему выйти из кареты. Клер была права: все прохожие с любопытством оглядывались на них.

– Клер, если хочешь помочь, иди в билетную кассу и узнай, какие корабли отплывают во Францию и заказывал ли Венгер места на одном из них. Отправь телеграмму в агентство.

Форчен покачнулся, и Клер показалось, что он теряет сознание.

– Форчен!

Здоровой рукой он держался за стойку кареты.

– Со мной все в порядке.

– Что ты собираешься делать? Где мне искать тебя?

– Здесь. Я буду просто стоять и ждать твоего возвращения, а затем мы вместе прогуляемся по пристани.

Клер хотела уговорить Форчена сесть в карету и совершить прогулку в ней, но она не сделала этого, понимая всю тщетность своих усилий.

– Мистер О'Брайен, вам нужен пистолет?

Форчен покачал головой.

– Я не смогу удержать его, не то что стрелять. Нет, не нужен. Оставь на сиденье винтовку, чтобы я мог дотянуться до нее.

Он прислонился к карете. Клер быстрым шагом отправилась на поиски билетной кассы и телеграфа.

Она послала телеграмму из небольшого магазина в одном из высоких зданий, окна которого выходили на реку Саванну.

– Я жду ответ, – сказала она клерку. – Вернусь за ним через несколько минут.

– Хорошо, мэм.

Билетная касса располагалась в этом же здании. Расспросив о пассажирских судах во Францию, Клер узнала, что один корабль направляется в Северную Францию, другой – на юг Франции, а третий – в Англию. Все они сейчас стоят на рейде в порту. Шхуна, отплывающая в Северную Францию снимется с якоря через три дня. Два других корабля выйдут в море не раньше следующей недели.

Агент «Пинкертона», наверное, уже нашел Майкла или, по крайней мере, знает, где его искать. Надеясь на это, Клер торопилась в магазин, чтобы получить ответ на свой запрос. Когда клерк протянул ей листок бумаги, она глубоко вздохнула и, перевернув его, стала читать: «Никаких следов Венгера и мальчика. Точка. Агент Джон Ньюхолл остановился в гостинице «Саванна». Точка. Сообщим ему о вашем приезде. Точка. А. П.»

Клер совсем пала духом. Форчен обязательно должен лечь в больницу, а не стоять на причале и ждать Майкла.

Она опустила руку в карман и нащупала свой пистолет: оружие придавало ей больше уверенности. Возвращаясь назад к карете по набережной, Клер разглядывала корабли, стоящие у причала. Она увидела «Мери Барнаби», шхуну, отплывающую на следующей неделе в Англию. Но два других судна – «Ла Либерте» и «Л'Ирланд» – ей не удалось определить.

Клер боялась думать о том, что найдет Форчена, лежащим без сознания на мостовой. Но так же как и полчаса назад, он стоял, прислонившись к карете. Вновь восхищаясь его жизненной силой и упорством, она подошла к мужу и протянула телеграмму из агентства.

– Мы приехали вовремя, – сказал он, пробежав ее глазами. Затем Форчен сложил телеграмму и бросил ее в карету.

Клер не разделяла уверенности Форчена, но все же она знала, что Тревор Венгер никогда не поедет с такой скоростью, с какой мчались они.

– Никто не заказывал каюту на имя Венгера. Есть три возможности: первая – «Ла Либерте», корабль, отплывающий в Северную Францию, затем – «Л'Ирланд», с курсом на Южную Францию, и, наконец, – «Мери Барнаби», шхуна, идущая в Англию.

– Нам нужен корабль, который отправляется в Северную Францию, – невозмутимым голосом произнес Форчен, разглядывая причал. – Мы должны найти его.

– Форчен, пожалуйста, сядь в карету. Мы поедем вдоль причала и отыщем судно.

Он глубоко вздохнул – его лицо исказилось от боли. Затем он кивнул головой. Клер помогла Форчену подняться на ступеньку. Она была потрясена тем, как он ослаб и с каким трудом ему давался каждый шаг. Когда О'Брайен расположился на сиденье, она тронула лошадей.

На пристани толпилось множество людей, и поэтому ей пришлось пустить упряжку почти шагом. Проезжая мимо кораблей, Клер пристально вглядывалась в их названия.

– Вот он, – спокойно произнесла Клер. Она свернула на набережную и остановила лошадей в тени еще одного торгового склада.

– Оставайся в карете, – обратилась она к Форчену. – Отсюда прекрасно виден и причал, и корабль. А я попробую проникнуть на судно и выяснить, там ли Майкл.

Форчен взял ее за руку и покачал головой. Едва заметная улыбка тронула его губы.

– В таком виде тебе небезопасно появляться на борту корабля.

Клер опустила глаза и посмотрела на свое мятое зеленое платье.

– Ты взяла с собой красивое платье?

– Да. Я подумала, что, возможно, мне придется поселиться в гостинице, пока ты будешь в больнице…

– На корабль лучше всего идти завтра. И не думаю, что они уже на борту. Венгер с Майклом приедут завтра или послезавтра.

Несколько минут Форчен задумчиво смотрел на корабль, затем кивнул.

– Найди его…

– Я хочу отвезти тебя в больницу.

– Нет. Поезжай к ближайшей гостинице. Я закажу номер для нас и еще один для Майкла. Возможно, некоторое время я буду не в состоянии вернуться домой. Бадру придется тоже подыскать себе жилье. Ему не разрешат поселиться вместе с нами.

Клер кивнула и тронула лошадей. Взглянув на Форчена, она увидела, что он все еще пристально изучает корабль. Через несколько секунд она заметила Бадру, который благодаря своему росту выделялся из толпы.

Клер придержала лошадей, и Форчен обратился к слуге.

– В ближайшее время снимаются с якоря три корабля: «Мери Барнаби», с курсом на Англию, и «Ла Либерте» с «Л'Ирланд». Я думаю, что они отплывут на «Ла Либерте», который направляется в Северную Францию. Судно как раз у нас за спиной. Сейчас мы едем в гостиницу, потому что корабль уходит только через три дня…

– Я останусь на причале и понаблюдаю за двумя другими кораблями. Побуду здесь до вечера.

– Будь осторожен, – предостерег Форчен. – Если обнаружишь их, ничего не предпринимай самостоятельно. Ни один корабль еще не отплывает… Сразу иди за мной. Мы будем в ближайшей гостинице.

– Хорошо, сэр. Я буду настороже.

Клер стегнула лошадей, и карета покатилась по Ривер-стрит.

– Вот корабль, отплывающий на юг Франции, – произнес Форчен и указал на шхуну с высокой мачтой.

Они свернули с набережной и стали подниматься вверх по холму проезжая мимо Фэкторз Уок. Магазин дамских шляпок по-прежнему находился на этой улице, и Клер с отчетливой ясностью вспомнила все события той ночи. Жаль, что сейчас она не может обнять Майкла и прижать его к своей груди.

– Вот гостиница «Саванна». Остановись перед входом, Клер. Я закажу номер.

– Форчен, я могу это сделать сама.

– Нет.

Клер остановила карету и помогла мужу выйти из нее.

– Возьми деньги, – отрывисто произнес он, видя как к ним приближается носильщик.

Форчен прислонился к карете.

– Как тебя зовут? – обратился он к гостиничному слуге.

– Уильям Эленхофер, сэр.

– Я – Калеб Рафферти, – сказал Форчен. Клер изумленно посмотрела на мужа, тревожась, не в бреду ли он. – Я болен, и мы проделали очень длинный путь. После того как отнесете наши вещи в номер, поставьте экипаж в конюшню и накормите лошадей.

– Но сначала найдите врача для мужа, ему давно уже следует быть в больнице, – уточнила Клер, одаривая слугу одной из своих ослепительных улыбок.

– Хорошо, мэм. Кабинет доктора Рота находится на этой улице. Я схожу за ним, затем отнесу ваши вещи и поставлю экипаж в конюшню.

Форчен протянул ему толстую пачку зеленых банкнот.

– Спасибо, сэр! Я приведу доктора, мистер Рафферти! – поблагодарил носильщик и исчез.

Захватив из кареты свою сумочку, Клер взяла Форчена под руку.

– Не разрешай доктору давать мне наркотики.

– Почему Калеб Рафферти?

– Я не хочу, чтобы Венгер увидел в регистрационной книге гостиницы Форчена О'Брайена. Кроме того, Майкл узнает имена Калеб и Рафферти, если услышит их.

– Не думаю, что ему представится такая возможность… О мистере Калебе Рафферти будут знать только слуги и служащие этой гостиницы.

Они подошли к столу администратора, и Форчен облокотился на него.

– Я хочу снять номер.

– Простите, сэр, за то, что вмешиваюсь не в свое дело, но, мне так кажется, что вам нужно в больницу, – произнес клерк, удивленно переводя глаза за толстыми стеклами очков с Форчена на Клер.

– Мой муж болен, и мы только что послали за доктором.

Форчен достал из кармана брюк маленький мешочек. Открыв его, он вытащил оттуда одну золотую монетку и бросил ее на стол.

– Я хочу остановиться здесь, а не в больнице, – заявил он, подвигая монету к клерку.

– Хорошо, сэр. Я могу предложить вам комнату на первом этаже, чтобы не приходилось подниматься по лестнице.

Форчен не ответил. Клер посмотрела на него: он стоял с закрытыми глазами, по его лицу струился пот. Она вновь испугалась, что он потеряет сознание.

– Распишитесь здесь, сэр.

Похоже, Форчен не слышал обращенных к нему слов, и Клер взяла ручку.

– Я распишусь за мужа.

Большими круглыми буквами она вывела «Мистер и миссис Калеб Рафферти», хотя прекрасно понимала, что Майкл едва ли когда-нибудь услышит это имя.

Служащий подал Клер ключ, и она взяла Форчена под руку. Он тут же открыл глаза и, казалось, пришел в себя.

– Я взяла наш ключ, Форчен. Комната номер двенадцать.

Они подошли к номеру. Закрыв дверь, Клер сдернула с кровати желтое стеганое покрывало и помогла Форчену лечь. Он тяжело опустился на постель и закрыл глаза: его дыхание стало частым и неровным.

– Клер, разбуди меня утром.

– Хорошо.

Он тут же уснул. Совершенно обессиленная, Клер устроилась в кресле. Раздался стук в дверь. Она открыла и увидела невысокого лысеющего мужчину с саквояжем в руках. Сзади него стоял Уильям Эленхофер с их багажом в руках.

– Миссис Рафферти, это доктор Рот.

– Пожалуйста, проходите и взгляните на моего мужа.

Доктор пересек комнату и посмотрел на Форчена, затем поднял глаза на Клер, которая стояла напротив него, с другой стороны кровати.

– Этот человек не болен, он ранен!

– Да, нас ограбили по дороге сюда. Вернее, пытались ограбить и ранили моего мужа. В Атланте его лечил доктор, а затем мы отправились сюда.

– Боже мой, он не должен был ехать в таком состоянии. Из Атланты?

Клер пожалела, что не назвала другой город, но теперь этого не поправишь.

– Да.

Доктор покачал головой и пощупал лоб Форчена, затем измерил пульс. Клер отошла от кровати, когда доктор Рот стал снимать старые бинты.

– Доктор? – произнес Форчен хриплым голосом.

– От вашей жены я узнал, что по дороге в Саванну вас ограбили и ранили. Вы должны были остаться в Атланте и ни в коем случае не продолжать путешествие. Вам нельзя двигаться.

Он снял повязку с раны на боку.

– Удивительно, как вам удалось выжить. Заражения нет, но для того, чтобы рана зажила, необходим покой.

Форчен тяжело дышал. Клер стиснула зубы. Ей невыносимо было видеть, как он страдает. Она знала, что все это время боль ни на секунду не оставляла его. Когда носильщик доставил последние вещи багажа, Клер попросила принести в номер большую ванну и воду.

Наконец доктор Рот закрыл свой саквояж.

– Он спит. Я зайду завтра утром.

– Спасибо. Сколько я вам должна?

– Вы можете рассчитаться со мной, когда ваш муж встанет на ноги. Когда вы планируете снова отправиться в путь?

– Право, я не знаю…

– Ему нельзя подниматься с кровати несколько дней.

Клер кивнула, хотя понимала, что не сможет удержать Форчена в постели, если завтра утром он придет в себя. Закрыв дверь за доктором, она почувствовала себя лучше. Форчен находился под наблюдением врача и может наконец-то спокойно выспаться на кровати.

В комнату принесли воду и ванну. Клер разделась и погрузилась в нее. Вымыв голову, она позволила себе понежиться в воде. Но каждые пять минут Клер оглядывалась на Форчена; он по-прежнему спал.

Комната была очень удобной. Сквозь большие окна проникал теплый свежий ветерок. За окнами росли высокие дубы, густая листва которых отбрасывала прохладную тень.

Приняв ванну, Клер расчесала волосы и одела голубое кисейное платье. Но, чувствуя себя слишком усталой, она решила не выходить к ужину. Она подошла к кровати и легла рядом с Форченом.

– Я люблю тебя, – прошептала Клер, прикоснувшись губами к его щеке. Дыхание мужа было ровным: возможно, он так крепко спал, а может быть, доктор Рот дал ему снотворное. Его влажные волосы завивались на концах и закрывали лоб. Кончиками пальцев Клер коснулась колючей короткой бороды на щеках, и подбородке Форчена.

– Я люблю тебя, Форчен О'Брайен, – прошептала она. – Я люблю тебя… Ты должен поправиться. Скоро ты снова станешь отцом.

Клер посмотрела на свой живот, счастливая сознанием того, что носит их ребенка. Но все же усталость победила ее и, закрыв глаза, она уснула крепким сном.

Стоны Форчена разбудили Клер. Она села на кровати, пытаясь прийти в себя. Затем зажгла лампу и, подойдя к мужу с другой стороны, посмотрела на него.

– Воды… – чуть слышно прошептал он. Она налила воды и, просунув одну руку под подушку, приподняла его голову.

– Пей, Форчен.

Помогая ему, Клер почувствовала, как горит его тело. Он весь пылал. Наконец он отвернулся, словно был слишком утомлен, чтобы разговаривать. Она осторожно опустила его голову и в течение следующего часа протирала его лицо холодной водой и прикладывала холодные компрессы на грудь, пытаясь сбить жар.

Было около четырех часов, когда Клер легла спать. Она оставила лампу зажженной, чтобы сразу увидеть состояние Форчена, если ему вновь понадобится помощь.

– Клер…

Она открыла глаза и увидела, как яркий солнечный свет заливает комнату. Форчен смотрел на нее.

– Помоги мне подняться и одеться. Я хочу пойти на пристань.

– Форчен, на причале караулит Бадру… Подожди один день.

– Нет. Помоги мне. Я принесу себе еще больший вред, если поднимусь без твоей помощи.

Клер подошла к Форчену с левой стороны и одной рукой обхватила его за талию, пытаясь не задеть рану на боку. Его здоровую руку она положила себе на плечо и, выпрямившись, попыталась удержать мужа. Она немного ссутулилась под его весом и едва не потеряла равновесие, когда он, пошатнувшись, схватился одной рукой за кровать, а другой оперся на нее.

– Форчен, ты не должен выходить из комнаты. Ты не можешь даже стоять самостоятельно.

– Могу, – жестким голосом ответил он, и Клер прекратила спор. – Помоги мне дойти до умывальника.

Они медленно шли по комнате. Каждый шаг давался Форчену с большим трудом, и Клер боялась, что он вот-вот упадет. Но наконец О'Брайен добрался до умывальника, и она отошла в сторону, чтобы не стеснять его.

– Возьми деньги и попроси носильщика вывести из конюшни наших лошадей и заложить карету.

Она кивнула, зная, что никакие уговоры не изменят решения Форчена.

Через час он стоял у двери, опираясь на косяк, в правой руке он держал винтовку.

– Помоги мне спуститься к экипажу, Клер. Она одела голубое платье, которое взяла с собой. В дороге оно помялось, но ей удалось разгладить юбку. Маленькая голубая шляпка и серьги с сапфирами, подаренные Форченом накануне бала, прекрасно подходили к ее наряду.

Клер подошла к Форчену и встала с ним рядом.

– Сегодня я достаточно хорошо выгляжу, чтобы подняться на корабль?

Рассматривая жену, он попытался улыбнуться.

– Ты выглядишь великолепно. Пойдем.

– Форчен, я взяла пистолет.

О'Брайен поднял свою винтовку, и Клер знала, что, если сможет, он будет стрелять из нее в Венгера.

– Форчен, не убивай Тревора на глазах у Майкла. Возможно, мальчик думает, что мы сами разрешили ему ехать с дедушкой и не подозревает, что все совершенно не так.

– Пойдем вниз, Клер. Мы теряем время. Они спустились вниз. Помогая Форчену сесть, Клер не смогла сдержать слез, услышав его стон.

Приехав в порт, они остановились у товарного склада на другой стороне причала, как раз напротив «Ла Либерте».

– Я поднимусь на корабль и поговорю с капитаном. С тобой все в порядке?

– Да. Иди.

Клер знала, что Форчен ужасно страдает. Его лицо пылало, на лбу выступила испарина. Он сбрил бороду, и теперь ничто не скрывало горькой складки вокруг рта. Она заметила, что Форчен держит винтовку в левой руке. Клер не представляла, как он сможет противостоять Венгеру и отобрать у него Майкла без помощи Бадру или человека из агентства «Пинкертона».

Отовсюду доносились голоса грузчиков и выкрики лоточников. Запах рыбы и гнилого мяса стоял в воздухе. По вымощенной булыжниками набережной грохотали фургоны. Пробираясь сквозь толпу, Клер пыталась отыскать в ней Тревора Венгера и Майкла.

Бурые волны разбивались о корпус «Ла Либерте». Глядя вверх и придерживая одной рукой подол платья, Клер поднималась по трапу. Как только она ступила на корабль, один из матросов заметил ее.

– Где капитан?

Он отвернулся, и, проследив за его взглядом, Клер увидела мужчину в сине-белой форме и белой фуражке.

– Капитан!

Он обернулся, и матрос показал рукой на Клер.

– Сэр, эта леди спрашивает вас.

– Я капитан Грэмерси, – вежливо произнес он, окидывая взглядом Клер. – Чем могу быть полезен вам, мэм?

– Я миссис Форчен О'Брайен. Капитан, мы можем пройти в вашу каюту и поговорить наедине?

– Да, мэм, – ответил Грэмерси. – Идите за мной.

Клер пошла за капитаном, чувствуя на себе взгляды матросов, работавших на корабле. Он открыл дверь и, отступив на шаг, пропустил ее вперед.

Обстановку его каюты составляли стол, несколько стульев, бюро и койка.

Клер села на стул, капитан занял место напротив.

– Чем могу быть полезен? – пристально глядя на Клер, спросил капитан Грэмерси.

– Мой отец и сын отплывают во Францию… Она замолчала, на мгновение опустив глаза, затем продолжила:

– Это очень трудно объяснить… Мой муж весьма преуспевающий человек, он владеет чугуно-литейным заводом в Атланте. К сожалению, родственники с моей стороны менее состоятельны. Мой отец – игрок, и муж не одобряет этого. Но все же, несмотря на свое пристрастие, отец достаточно богат. И вот теперь он везет своего внука в путешествие по Европе. Мужу ничего неизвестно об этом. Он думает, что наш сын гостит у моей тети в Саванне, единственного члена нашей семьи, который пользуется его уважением.

– Они на моем корабле?

– Ради этого я и пришла к вам. На прошлой неделе муж сообщил, что едет в Сент-Луис договариваться о покупке еще одного завода. Он сказал, что будет отсутствовать две недели. Я решила воспользоваться этим и приехала в Саванну, чтобы увидеться с сыном и отцом перед их отплытием…

– Прекрасно, но еще не все пассажиры приехали на корабль. Мы отплываем завтра утром, они могут подъехать только к вечеру. Я возьму регистрационный лист и проверю, на борту ли ваш отец и сын.

Капитан подошел к бюро и достал список пассажиров.

– Вот в чем проблема, – начала Клер, мило улыбаясь капитану. – Когда мы с отцом обсуждали наш план, то решили, что будет лучше, если они с сыном поплывут в Европу под чужими именами. А теперь я не могу вспомнить имена, которыми он собирался воспользоваться.

Глаза капитана сузились, и он пристально посмотрел на Клер.

– Каким заводом владеет ваш муж?

– Сталелитейным заводом О'Брайена. Я взяла одну из бухгалтерских книг моего мужа, на тот случай, если вы захотите проверить, действительно ли я миссис О'Брайен.

Клер протянула ему небольшую книгу, которую нашла среди вещей Форчена.

– Это весьма необычно, мэм.

– Мой муж считает игроков низшей формой жизни на земле. А мой отец очень любит внука, и я хочу, чтобы они получше узнали друг друга. Муж запрещает ему даже разговаривать с Майклом.

– Мэм, а вдруг окажется, что не отец, а муж отплывает с вашим сыном, а вы пытаетесь вернуть его?

Клер засмеялась.

– Мой отец очень высокий человек, который прекрасно стреляет. Даже если бы ваши предположения оказались верны, что на самом деле не так, то подумайте сами, как я смогу отобрать ребенка у такого человека…

Она снова улыбнулась.

– Капитан, когда вы увидите их вместе, то сразу поймете, что я говорю правду. Вы можете спросить моего сына или моего отца. Я просто хочу найти их, чтобы повидаться перед отбытием.

Капитан внимательно изучал Клер, затем посмотрел на список пассажиров. У него были толстые пальцы с грязными полукружьями под ногтями, одна ладонь испачкана маслом, словно он возился только что с каким-то механизмом.

Клер следила, как его указательный палец движется вниз, скользя по небрежно написанным именам, которые сливались у нее перед глазами в одну неразборчивую строку. Капитан остановился и вновь взглянул на нее.

– Как его настоящее имя?

– Тревор Венгер.

– Здесь значится некий Чарльз Эймз, который путешествует с шестилетним мальчиком Хорасом Бенджамином.

– Ну конечно же, я сразу вспомнила имена, как только вы назвали их. Это мой отец и сын.

– Они еще не прибыли на корабль, и я не знаю, когда точно их ждать, – сказал капитан, сложив список и бросив его на бюро.

Клер встала.

– Я зайду еще раз вечером… Думаю, они будут уже на борту.

Капитан Грэмерси тоже поднялся и, подойдя к двери, открыл ее. Клер вышла из каюты и уже на палубе, стоя у трапа, вновь обратилась к нему:

– Спасибо, капитан. Я расскажу отцу о том, какую услугу вы нам оказали.

– Хорошо, мэм. Приходите днем, и я сообщу вам, на борту они или нет. Многие пассажиры, которые путешествуют с детьми, прибывают на корабль в последнюю минуту.

– Спасибо, капитан, – произнесла Клер, улыбаясь ему. – Я вам очень признательна.

– Не стоит благодарности, миссис О'Брайен. Я передам вашему отцу, что вы ищете его.

– Спасибо, капитан Грэмерси, – еще раз улыбнувшись ему, Клер повернулась и стала спускаться по трапу. В одной руке она держала зонт от солнца, а другой слегка касалась веревочного поручня. Глядя вниз на пристань, Клер заметила Форчена, стоявшего у коляски. Удивленная тем, что он вышел из экипажа, она остановилась и как раз в этот момент увидела, как Форчен, взяв в руку винтовку, двинулся вперед.

Клер сердито нахмурила брови, но, сделав всего лишь один шаг, застыла на месте. Искусно лавируя в толпе, по пристани катилась карета Тревора Венгера.

В закрытом черном блестящем экипаже могли уместиться шесть человек, не считая кучера и слуг снаружи. Желтые колеса медленно вращались. Клер посмотрела на Форчена и почувствовала, как от страха сжимается ее сердце. Он исчез. Она лихорадочно высматривала его в толпе, пока наконец не заметила его черную шляпу.

Форчен шел к кораблю, держась по правую руку от кареты. Клер вся похолодела от страха за мужа: Тревор Венгер может в любую минуту выглянуть из окна, увидеть Форчена и, как только расступится толпа, выстрелить, не дав ему даже возможности защищаться. Она знала, что Форчен никогда не станет стрелять в карету, в которой едет Майкл.

Клер бросилась вниз по трапу. Экипаж Венгера приближался к кораблю. Но вдруг она увидела, что карета остановилась. Пробираясь сквозь толпу, Клер с ужасом подумала о том, что произойдет, если она не успеет остановить Венгера и Форчена.

Она посмотрела на мужа. Форчен двигался медленно и уверенно, приближаясь к карете Тревора. По его твердому шагу невозможно было догадаться, что этот человек тяжело ранен. И ружье он держал в правой руке.

В полном отчаянии, ежеминутно повторяя «простите», Клер расталкивала людей, которые ей преграждали путь.

Тревор Венгер вышел из кареты. Майкл остался внутри. Он сидел у окна, сразу за спиной Венгера. Если Форчен выстрелит в него, то неминуемо попадет в сына.

Перекинув через руку пальто, Тревор Венгер сделал шаг вперед и остановился. Клер увидела дуло револьвера, чернеющее из-под пальто и нацеленное на Форчена.

– Стой на месте, – приказал он, холодно глядя на Форчена.

ГЛАВА 25

– Мой пистолет наведен на тебя. Если хочешь жить, разворачивайся и, уходи, – спокойно произнес Тревор Венгер.

– Я пришел за своим сыном и не уйду без него.

Клер смотрела на бледное лицо Майкла, на его испуганные глаза. Неужели Венгер угрожал ему? Заметив чью-то фигуру за спиной мальчика, она решила, что это кто-то из слуг. «А вдруг он держит ребенка на прицеле?» – с ужасом подумала Клер.

Она перевела взгляд на Форчена. Он держал себя так, словно вел обычный разговор. «Где же Бадру? Почему он не появляется? – волновалась Клер. – Что происходит в карете?»

– Отпусти моего сына, – сказал Форчен низким голосом.

Прохожие останавливались и с любопытством наблюдали за происходящим.

– Нет, он останется со мной. Даю тебе три секунды, чтобы убраться. По истечении этого времени я расцениваю твои действия как угрозу моей жизни. В целях самозащиты я пристрелю тебя!

– Есть свидетели.

Тревор Венгер покачал головой.

– У меня свои свидетели. Никто не посадит меня в тюрьму за то, что я пристрелил тебя.

– Я не позволю тебе увезти моего сына.

– Раз… – начал Венгер. Форчен покачнулся, но, удержав равновесие, тут же выпрямился. Клер видела, как он медленно поднимает винтовку. Если он спустит курок, то неминуемо попадет в Майкла. Она знала, что Форчен никогда не выстрелит.

Понимая, что через минуту он будет убит, Клер встала между противниками, повернувшись лицом к Тревору Венгеру.

– Вы не можете застрелить отца Майкла! Если вы хоть немного любите внука, то не посмеете так жестоко поступить с ним!

– Прекратите защищать О'Брайена и уйдите с дороги. Вы не мать Майкла, и ничего не значите для меня.

– Отойди, Клер, – произнес Форчен, выходя из-за ее спины. Тревор тут же изменил положение руки, в которой держал пистолет, и вновь нацелил его на Форчена.

– Вы не любили свою дочь. Иначе вы никогда не потеряли бы ее, – заявила Клер, вновь становясь между ними. – Мерили умерла от того, что вы разлучили ее с мужем, которого она любила. Он прекрасный человек и отец вашего внука… Мистер Венгер, поймите, любить – это значит отдавать, а не только брать. Вы лишили ее счастья – и она умерла.

– Я не убивал Мерили!

– Нет, вы убили ее! В ту ночь, перед смертью, Мерили хотела предостеречь меня. «Опасайся моего отца», – сказала она, – решительно произнесла Клер; именно теперь она до конца поняла смысл слов Мерили.

– Неправда! – выкрикнул он, краснея.

– Вы убили свою дочь, и она никогда не увидит, каким вырастет ее сын, никогда не будет счастлива с мужем, который боготворил ее.

– Я любил Мерили, – закричал Тревор. Краска заливала его лицо.

– Нет. Вы любили ту, какой она, по вашему мнению, должна была стать: хорошо одетой, хорошо причесанной, которую вы могли холить и выставлять напоказ, как породистую лошадь! – выкрикнула Клер. – Мой отец был таким же… Он хотел, чтобы я вышла замуж за нелюбимого человека. Вы не любили Мерили! Вы не любите Майкла! Я знаю об этом, и Мерили тоже знала!

– Мама, – Майкл выскочил из кареты и бросился к ней. Клер крепко обняла его и посмотрела на Венгера.

– Я любил Мерили, и я люблю Майкла. Его лицо стало мертвенно-бледным, в голосе слышались боль и страдание.

Клер обняла мальчика за плечи и прижала к себе. Последний раз взглянув в глаза Венгеру, она повернулась к нему спиной и пошла навстречу Форчену.

О'Брайен двинулся вперед. Он сделал два шага, его глаза закатились и, потеряв сознание, он упал.

– Папа! – закричал Майкл и бросился к нему. Склонившись над мужем, Клер положила ему руку на шею и почувствовала под пальцами неровный, едва различимый пульс.

– Мы должны отвезти его в гостиницу, – сказала она, оглядываясь вокруг.

– Мэм, – услышала она низкий голос и, подняв голову, увидела Бадру, который пробирался сквозь собравшуюся толпу. – Я донесу его. А вы берите Майкла и направляйтесь к экипажу.

Клер оглянулась на Тревора Венгера: он по-прежнему стоял около кареты и смотрел на них. На его лице установилась та мертвенная неподвижность, которая выражала некий суррогат боли и шока от случившегося.

Клер взяла Майкла за руку и заспешила к экипажу. Бадру с легкостью, словно ребенка, поднял Форчена и пошел следом.

– Папа поправится? – спросил мальчик.

– Конечно, Майкл, – ответила Клер, не позволяя себе даже мысленно усомниться в этом.

– А что с ним случилось?

– Он поранился на работе, – солгала она. «Сможем ли мы когда-нибудь рассказать Майклу о том, что его дед пытался убить его отца», – думала она про себя.

Бадру внес Форчена в карету, и Клер заняла место рядом с ним.

Майкл сел на козлы рядом с Бадру.

Покидая пристань, Клер еще раз оглянулась. Словно скованный невидимой цепью, Тревор Венгер по-прежнему стоял у экипажа и смотрел на них.

Она отвернулась и взглянула на Форчена: его лицо пылало, дыхание стало шумным и неровным, на лбу выступил пот. «Я должна была остановить его», – укоряла себя Клер.

– Куда ехать, мэм, в гостиницу или в больницу? – спросил Бадру.

Клер посмотрела на не приходившего в сознание Форчена. Она знала, что если бы он мог говорить, то никогда бы не позволил ей везти его в больницу.

– Поезжай в гостиницу, Бадру. Как только приедем, сразу же иди за доктором Ротом.

– Хорошо, мэм.

Экипаж катился по мостовой. Клер склонилась над Форченом и убрала со лба его влажные волосы. Когда они свернули на Фэкторз Уок, Ривер-стрит и Тревор Венгер исчезли из вида.

Уложив Форчена в постель в их гостиничном номере, Клер бросилась к Майклу:

– Вымой руки, сынок. Поможешь мне лечить папу.

– Да, мама, – ответил Майкл и побежал к умывальнику.

Клер налила в тазик холодную воду и опустила в нее небольшую тряпку.

– Протирай ею папину кожу. Но будь внимателен, Майкл, не нажимай сильно в тех местах, где у него раны. Постараемся таким образом сбить у него жар.

– Хорошо, мама.

Пока мальчик выполнял ее указания, она осторожно расстегнула пуговицы на рубашке Форчена и попыталась снять ее, но в конце концов, чтобы не причинять ему боли, Клер пришлось разрезать ее. Затем в дверь постучали, и она пошла открывать.

– Входите, пожалуйста, доктор Рот. Когда мы были на пристани, муж потерял сознание…

– Он не должен был вставать с постели! – рассердился доктор. Майкл отошел от кровати, и врач склонился над Форченом. Клер жестом позвала сына к себе. Она увидела волнение и испуг в его широко открытых глазах, и поняла, что мальчику страшно.

– Майкл, побудь внизу с Бадру, пока доктор Рот осматривает папу. Так будет лучше. Возьми с собой книжку.

– Хорошо, мама, – согласился ребенок. Он поднял на Клер свои ясные глаза и немного выпятил нижнюю губу. – А папа поправится?

– Конечно, дорогой, – ответила она, понимая, что не имеет права лишать его надежды.

Майкл кивнул. Клер открыла дверь и позвала Бадру.

– Спустись с Майклом вниз и побудь с ним, пожалуйста. Как только смогу, сразу заберу его.

– Хорошо, мэм.

Майкл достал из своей сумки нужную книжку и подошел к Бадру. Закрыв за ними дверь, Клер вернулась в комнату.

Она сидела в кресле, пока доктор Рот обрабатывал раны Форчена. Наконец он закрыл свой чемодан и повернулся к Клер.

– Я не могу вселять в вас надежду, миссис О'Брайен. Просто не знаю… Жар сжигает его. Постарайтесь сбивать температуру холодными компрессами. Закажите в ресторане лед. В рану на плече попала инфекция. Я сделал все, что смог… Время покажет.

Со слезами на глазах она кивнула.

Она не может потерять Форчена именно сейчас…

А какой ужасной потерей будет его смерть для Майкла?!

– Спасибо вам, доктор Рот.

– Ваш муж – сильный человек. Возможно, он выкарабкается…

Клер снова кивнула и проводила его до двери.

– Я зайду вечером, – произнес доктор, держась за ручку двери.

– Спасибо. Клер закрыла дверь и, подойдя к кровати, склонилась над Форченом. Он лежал неподвижно, его лицо пылало. Вытерев слезы, она поцеловала его в лоб.

– Пожалуйста, поправляйся. Ты нужен нам: мне, Майклу и… Скоро у тебя будет еще один ребенок, Форчен, и он тоже нуждается в твоей заботе. Ты должен выжить…

Клер снова вытерла глаза и вышла из номера. В холле она увидела Майкла. Он сидел в красном кресле, подогнув ногу под себя и положив на колени книгу. Но увидев Клер, тут же закрыл ее.

Она подошла к администратору и заказала в их номер лед и большую ванну. Затем она вновь отправилась в комнату, чтобы продолжать делать холодные компрессы Форчену.

Все трое, они пытались сбить его жар. Бадру наклонился над Форченом и прикладывал компресс ко лбу.

– Бадру, ты можешь идти. Мы с Майклом справимся сами, – сказала Клер.

– Нет, мэм… Я останусь… Я могу помочь, если понадобится перевернуть его. Все в порядке, мэм.

Когда принесли лед, Бадру откалывал от него небольшие куски, а Клер с Майклом заворачивали их во влажные полотенца.

Клер взяла Майкла за руку.

– Бадру, мы скоро вернемся.

Он кивнул головой, и Клер отвела ребенка в соседнюю комнату.

Она села и привлекла к себе мальчика. Майкл обнял Клер за шею и крепко прижался к ней.

– Мама, я хочу, чтобы папа выздоровел.

– Конечно, любимый.

Клер гладила его по голове, пытаясь сдерживать подступавшие слезы.

Наконец справившись со своими чувствами, она обхватила ладонями лицо малыша и посмотрела ему в глаза.

– Майкл, как ты оказался у дедушки?

Мальчик нахмурился и часто заморгал. Увидев его волнение, Клер подумала о том, что, возможно, он очень испугался той ночью.

– Я проснулся и увидел, что нахожусь в его доме.

– Ты спал и даже не знал, что тебя перевезли из нашего дома в его? – удивленно спросила Клер. Затем она вспомнила, что он очень крепко спит и, практически, ничего не чувствует во сне.

– Да, мама. Дедушка сказал, что пришел к вам с папой после того, как я лег спать. Он собирался отплыть во Францию и хотел взять меня с собой. Он сказал, что сначала папа очень рассердился и не хотел даже слушать об этом. Но потом вы очень долго разговаривали и, когда стало уж совсем поздно, папа согласился и разрешил ему взять меня во Францию, на один месяц.

– О Майкл, мне очень жаль, но твой дедушка так сильно хотел взять тебя с собой, что сказал тебе неправду.

– Я догадался об этом и сказал ему, что хочу домой.

– Что он ответил тебе?

– Он пообещал, что отвезет меня домой, но сначала я должен посмотреть игрушки, которые он купил для меня. У него всегда была причина, чтобы не ехать домой. А потом он сказал, что я должен провести с ним еще одну ночь. Когда я проснулся на следующее утро, мы уже были в другом городе. Я сказал ему, что убегу!

– О Майкл! – Клер прижала его к себе; ей было больно от мысли, что мальчику пришлось пережить это. Он попытался освободиться из ее объятий, и она отпустила его.

– Все в порядке, мама. Дедушка не был злым, просто он хотел, чтобы я поехал с ним. Он сказал, что, когда мы приедем в Саванну, он даст телеграмму папе, и тот приедет за мной. И после этого все было хорошо.

Клер улыбнулась и потрепала малыша по щеке, зная, что в Саванне Тревор Венгер тут же посадил бы Майкла на корабль и увез во Францию.

– Когда я увидел папу, то захотел к нему, а дедушка сказал, что нельзя делать этого. Вместе с нами в карете был Кларенс, который держал меня… Но я его ударил и убежал.

– И вот теперь ты с нами.

– Мама, дедушка добрый, вот только не хотел отпускать меня домой.

– Да, малыш. Но, понимаешь, Майкл, когда любишь, нужно понимать этого человека и думать о том, что делает его счастливым. А твоего дедушку не научили этому.

Клер смотрела в карие глаза Майкла, пока он пытался осмыслить ее слова. Мальчик кивнул, и Клер нежно обхватила ладонями его лицо.

– Но главное – это то, что мы снова вместе.

– Да, мама.

Весь день они провели у постели Форчена, поочередно меняя компрессы. Видя, как прекрасно справляется Бадру, Клер отослала Майкла приготовить пижаму и одежду для следующего дня. Вечером зашел доктор Рот; он был очень вежлив, но сказал, что состояние Форчена остается без изменений.

Перед сном Майкл тихонько вошел в их комнату и, подойдя к постели отца, взял его за руку. Глядя на малыша, Клер с трудом сдерживала слезы. Он встал на низкий стульчик и, склонившись над Форченом, поцеловал его в щеку. Взглянув на Бадру, она заметила, как тот украдкой вытирает слезы.

– Я люблю тебя, папа. Поправляйся, пожалуйста, – сказал Майкл, коснувшись его щеки.

Слезая со стульчика, он улыбнулся Клер, и она улыбнулась ему в ответ. Слезы выступили на ее глазах, когда мальчик подошел к ней и, поцеловав, пожелал спокойной ночи.

– Бадру, ты тоже можешь идти, – обратилась она к слуге после того, как Майкл ушел в свою комнату. – Теперь я справлюсь сама.

– Мэм, я останусь. Ночью надо помочь перевернуть его…

Прикладывая к телу Форчена влажные полотенца, Клер увидела, что от компрессов промокла вся кровать. Она села рядом с ним и, взяв его руку, положила голову на подушку.

Через несколько минут Клер проснулась и сняла компресс с его лба; ткань была настолько горячей, что обжигала пальцы.

– Мэм, если хотите спать, я могу сменить вас.

– Спасибо, Бадру, но я справлюсь сама…

Через несколько часов наступил рассвет, и слуга потушил лампу.

– Если я вам пока не нужен, миссис О'Брайен, то разрешите мне ненадолго уйти. А потом я могу присмотреть за Майклом.

– Конечно, иди. Спасибо, что оставался со мной всю ночь.

– Хорошо, мэм.

Бадру вышел и бесшумно закрыл за собой дверь.

Клер посмотрела на Форчена и убрала со лба слипшиеся пряди волос. Она поменяла компрессы и, взяв его руку в свои, снова села рядом с ним. Чувствуя, что сон одолевает ее, она положила голову на спинку кровати и заснула.

Проснувшись через несколько минут, Клер подняла голову и увидела, что глаза Форчена открыты.

– Где Майкл? – прошептал он.

– Он в соседней комнате… О Форчен, ты должен поправиться…

Клер провела рукой по его влажному лбу и отошла от кровати, чтобы намочить в ледяной воде полотенце. Вернувшись к больному, она вытерла его лицо и поняла, что он больше не горит – жар отступил.

– Я хочу…

Клер слегка толкнула его в грудь в том месте, где не было повязок, и наклонилась над ним.

– Форчен О'Брайен, я позволила тебе приехать в Саванну и почти убить себя, пытаясь вернуть Майкла. Но теперь, чтобы поправиться, ты будешь делать то, что я скажу. Не двигайся! Я помогу тебе во всем, но ты не должен двигаться.

Форчен закрыл глаза, словно был не в состоянии продолжать спор, и через несколько секунд Клер поняла, что он уснул. Совершенно измученная, она села рядом и положила руку ему на грудь. Жар отступил. Значит, теперь у них есть надежда!

Когда он проснулся, Бадру как раз выводил Майкла из комнаты, и О'Брайен увидел их.

– Майкл!

Мальчик подбежал к нему.

– Как ты себя чувствуешь, папа?

Форчен обнял сына здоровой рукой и, закрыв глаза, прижал его к себе. Клер знала, что он взволнован и не может ответить мальчику.

– Ты меня слышишь, папа?

– Да, Майкл.

– Хорошо… Мама и Бадру говорили, что ты обязательно поправишься.

– Майкл, иди с Бадру. Дай папе поспать, пожалуйста, – нежно произнесла Клер, уводя его от кровати. Малыш улыбнулся Форчену и побежал к слуге.

Она посмотрела на мужа и, не в силах сдержать слезы радости, заплакала.

– О Форчен…

Она подошла к кровати и, стараясь не причинить ему боли, крепко обняла Форчена, положив одну руку на голову, а другую на – живот.

– Форчен, ты должен поправиться ради нас всех.

Он погладил ее волосы.

– Конечно, Клер. Ты бы пристрелила меня, если бы этого не произошло.

Клер заплакала, давая волю своим чувствам.

Через несколько минут она успокоилась и вытерла глаза. Форчен снова заснул. Она ладонью коснулась его лба: температуры не было.

Клер вытерла его лицо и вновь положила компресс на лоб. Затем села в кресло и стала ждать.

Когда Форчен проснулся, она поднялась со своего места и подошла к кровати.

– Я закажу тебе что-нибудь поесть…

– Я ничего не хочу.

– Но ты обязательно должен поесть, чтобы набраться сил.

Клер вышла и через несколько минут горничная принесла на подносе куриный суп, печенье и жареного цыпленка.

Его голубые глаза пристально наблюдали за ней, пока Клер кормила его. Форчен был очень слаб. Ей казалось, что у него хватает сил только на то, чтобы поесть. Съев половину обеда, О'Брайен закрыл глаза и снова уснул.

На следующий день, проснувшись, Клер выпрямилась в кресле и увидела, что Форчен смотрит на нее.

– Где Майкл?

– Он с Бадру.

– Клер, помоги мне. Я достаточно належался в этой кровати…

– Нет. Ты должен оставаться в постели.

– Клер, я слишком долго находился в ней… Если я не встану, то никогда не наберусь сил, чтобы поправиться. Не беспокойся, дальше этой комнаты я не собираюсь…

Она нахмурилась, но потом все же помогла ему сесть. Вставая с кровати, Форчен застонал. Потом взял Клер за руку и, нежно сжимая ее пальцы, улыбнулся.

Удивленная, она улыбнулась ему в ответ, пытаясь понять, о чем он думал сейчас. Возможно, Форчен еще не пришел в себя… Она потрогала его лоб – он был намного холоднее, чем прежде. Сделав несколько трудных шагов по комнате, О'Брайен подошел к кровати и, опустившись на нее, снова заснул.

Всю ночь Клер провела у постели Форчена.

Успокоенная словами доктора Рота, что кризис миновал, она отослала Бадру немного поспать. Положив голову на подушку Форчена, она тоже скоро уснула. Когда утром Клер открыла глаза, она обнаружила, что смотрит на пустую кровать.

Охваченная паникой и страхом, она подняла голову и огляделась вокруг. Форчен стоял в другом конце комнаты. Он был очень бледен, и одной рукой держался за грудь.

– Форчен О'Брайен! – Клер вскочила на ноги и, подойдя к нему, взяла его за руку. – Тебе нельзя вставать с постели.

Он обнял ее за талию.

– Клер, ты удивительная женщина, – тихо произнес он, с нежностью глядя на нее. – Спасибо за заботу обо мне.

– Сначала я отведу тебя в кровать, а потом мы поговорим. Я не хочу, чтобы ты снова потерял сознание. Бадру нет… А одной мне не справиться.

Форчен обнял ее за плечи. Сделав несколько шагов, он повернул Клер к себе и наклонившись, поцеловал ее в губы.

Она закрыла глаза, но лишь на мгновение, а затем, отпрянув, посмотрела на него.

– Форчен О'Брайен, ты должен лечь в постель!

– Слушаюсь, мэм! – улыбаясь, ответил Форчен.

Клер почувствовала, как радостно забилось ее сердце, видя, что мужу стало намного лучше.

– Клер, как только откроется кухня, закажи что-нибудь для меня. Я так голоден, что готов съесть подушку.

Три часа спустя, после того как Форчен позавтракал оладьями с патокой, ветчиной и печеньем, доктор Рот закрыл свой черный саквояж.

– Думаю, что больше я вам не нужен. Зайду завтра утром только для того, чтобы убедиться, что вы поправляетесь. Мистер О'Брайен, у меня никогда не было таких крепких пациентов. Еще прошлой ночью я считал, что вы не выживете.

– Спасибо вам за все.

Доктор Рот кивнул и направился к двери.

– Доктор, когда я смогу уехать в Атланту?

– Разве вам нужен мой ответ?

– Да, сэр.

– Я бы подождал еще недельку, пусть ваши раны хорошенько заживут. Можете уезжать, как только поймете, что прекрасно чувствуете себя.

Клер заплатила ему за лечение и вышла вместе с ним из комнаты.

– Спасибо за то, что спасли моего мужа, доктор.

– Я не могу сказать, что он уже вполне здоров. Но одно я знаю точно: он вне опасности. Делайте ему перевязки дорогой и не попадайтесь в руки грабителей.

– Хорошо, сэр. Еще раз спасибо.

Она закрыла дверь к повернулась к Форчену. Он сидел на краю кровати.

– Иди сюда, Клер…

Она приблизилась к кровати к остановилась в двух шагах от Форчена. Он взял ее за руку и притянул к себе.

– Подойди ближе, – произнес он низким голосом к усадил ее к себе на колени.

В этот момент Клер вспомнила, что всю ночь провела у его постели и не причесывалась со вчерашнего дня. Она посмотрела на свое мятое платье. Опустив голову, Клер расправила воротничок и почувствовала себя увереннее. Волосы Форчена были взлохмачены, на подбородке выступила щетина, зато на щеках появился здоровый румянец.

– Ты не отходила от меня ни на минуту?

– Да. Неужели ты думал, что я брошу тебя?

– Нет, – улыбаясь, ответил Форчен. – Доктор Рот сказал, что ты сама можешь делать мне перевязки…

– Да, но сегодня он сам наложил тебе новую повязку… Пока ее не надо менять. Больше ты не будешь делать глупостей и скоро поправишься. Твои раны очень быстро заживут…

На лице Форчена появилось серьезное выражение.

– Клер, ты разговаривала с Майклом о Венгере? Он угрожал сыну?

Она слово в слово передала мужу рассказ мальчика. Когда она закончила повествование, он покачал головой.

– Проклятый подонок… Ты думаешь, Майкл напуган?

– Нет. Я думаю, что он больше испугался за тебя. Но теперь, когда опасность миновала, он прекрасно проводит время с Бадру. Должна сказать, что Бадру очень старается развеселить малыша. Они уже побывали в порту и на корабле. Бадру брал его рыбачить с лодки. Одним словом, с Майклом все в порядке.

Форчен коснулся руки Клер.

– А что мне делать с тобой? Я запрещаю тебе когда-либо становиться на пути у человека, который держит нацеленный на меня пистолет.

– Мне некогда было думать, – спокойно ответила Клер. – Майкл казался таким напуганным, а Тревор Венгер в любую минуту мог застрелить тебя на глазах у сына. Я не в силах была вынести этого.

Она дотронулась до его лица.

– Я люблю тебя, Форчен… Я понимаю, что ты не можешь ответить мне тем же, но…

Форчен обнял жену за талию и встал с кровати. Здоровой рукой он держал ее, но не привлекал к себе.

– Я не могу по-настоящему обнять тебя. Клер коснулась его щеки.

– Я так испугалась, что мы потеряем тебя…

– Клер, я тоже люблю тебя, – сказал Форчен. Она подняла голову и заглянула в его голубые глаза.

– Форчен…

– Не могу описать чувства, которые овладели мною, когда ты встала перед револьвером Венгера, – начал он. Клер слушала его низкий голос, и ее сердце трепетно билось. – Я очень испугался, что потеряю тебя из-за него так же, как потерял когда-то Мерили. Дорогая, я всем сердцем любил Мерили, но все кончилось, и моя боль прошла. Жизнь продолжается. В моем сердце есть место для любви. Я понял это благодаря тебе…

– Форчен, – произнесла Клер; ее глаза светились любовью и счастьем. – Ты простил меня за то, что я возила Майкла в гости к Венгеру?

– Да. Ты хотела сделать как лучше, и не знала, каков Венгер на самом деле. Но, с другой стороны, именно твои слова тогда, на причале, заставили его остановиться и задуматься над тем, что он совершил. А ведь Тревор держал меня на прицеле и мог не позволить нам уйти. – В его голосе слышалась нежность. – Конечно, я предпочел бы иметь послушную жену, но понимаю, что этого никогда не будет.

Клер увидела озорные огоньки в его глазах, но сейчас все ее мысли были заняты тем, что он сказал до этого. Она пристально смотрела на него. «Неужели действительно все кончилось, и его боль прошла?» – думала она.

Форчен серьезно взглянул на жену, взял в ладони ее лицо.

– Клер О'Брайен, я люблю тебя. Хотел бы доказать это, но не могу даже обнять тебя по-настоящему.

– Форчен, о…

Слезы радости выступили на се глазах, она встала на цыпочки и, наклонив голову мужа, страстно поцеловала его в губы. Он крепче обнял ее за талию и прижал к себе, не отрываясь от ее сладких губ.

– Я хочу тебя, – прошептал Форчен хриплым голосом, поднимая голову. – Когда вернутся Майкл и Бадру?

– Форчен, ты не можешь…

– Когда они вернутся? – повторил он свой вопрос.

– Они ушли на рыбалку, – задыхаясь от поцелуев Форчена, произнесла Клер. Пытаясь привлечь его внимание, она коснулась его подбородка и взяла за руку. – Я не хочу быть причиной твоего обморока.

– Ты станешь причиной моей смерти, если не позволишь целовать себя, – отвечал Форчен, целуя ее руку. Клер подняла голову и посмотрела на мужа, встретив его полный любви и желания взгляд. – Клер, я снова живу… Все эти годы, до встречи с тобой, я жил только наполовину… Слава богу, что Майкл остался именно с тобой!

– Я люблю тебя, – прошептала она, обнимая его за шею и привлекая к себе.

Желание переросло в необходимость и страсть… Его прикосновения были всем, его голос – всем, он уводил ее все дальше в волны забвения. И вот она почувствовала его в себе. Ее тело содрогнулось, и в этот момент она услышала долгожданные слова: «Я люблю тебя, Клер!»

– Я люблю тебя, Форчен, – прошептала Клер, покрывая поцелуями его лицо.

– Я люблю тебя всем сердцем, Клер. Ты необыкновенная женщина, и я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

– Форчен, как нам не стыдно… А если у тебя вновь откроется кровотечение… – вставая, произнесла она.

Улыбаясь, Форчен вновь усадил ее к себе на колени.

– Иногда ты слишком опекаешь меня. Увидев твое отношение к Майклу, я сразу понял, что ты – очень заботливая мать. Теперь и мне всю жизнь придется слушаться свою женушку.

– И не обращать внимания на ее предостережения, как ты только что сделал это, – ответила Клер, глядя на Форчена.

Их тела были обнажены, пьянящий запах любви витал в комнате. Клер смотрела в глаза Форчена и никогда в жизни не была так счастлива, как теперь. Любовь к нему переполняла ее.

– Я хочу сказать тебе кое-что… ты бы узнал об этом раньше, если бы не сердился… – начала она.

– Мне очень жаль, что я гак повел себя, но я ведь знал, каков Венгер.

– Форчен, скоро ты вновь станешь отцом. Брови О'Брайена удивленно изогнулись, он долго и пристально смотрел на Клер, а затем крепко сжал ее руку и привлек ее к себе. Услышав его стон, она испугалась, что причинила ему боль.

– Клер, любимая, какой подарок… Ребенок! Наш ребенок!

Он наклонился к ней и поцеловал ее в губы. Когда Форчен поднял голову, она увидела в его глазах слезы.

От волнения Клер не могла выговорить ни слова. Его поцелуи, долгие и страстные, обещали ей исполнение всех ее желаний. Внезапно он отстранился и, нахмурив брови, серьезно посмотрел на нее.

– Клер, как ты могла отправиться в такое опасное путешествие и рисковать жизнью нашего ребенка? Черт побери, я запрещаю тебе…

– Ты рисковал своей жизнью. Я умерла бы, если бы что-нибудь случилось с тобой или Майклом, – перебивая его, произнесла Клер. – Я не стану слушать твоих нотаций, Форчен О'Брайен, потому что ты сам мало заботишься о своей жизни.

– Мы еще вернемся к этому разговору, когда я буду совершенно здоров и смогу справиться с тобой обеими руками, – сказал он. – Когда ты узнала о своей беременности?

Клер улыбнулась ему, перебирая руками завитки волос на его груди.

– Уже два месяца…

– Значит, через семь месяцев…

– Давай решим, когда расскажем об этом Майклу. Думаю, он обрадуется.

– Конечно, – сказал Форчен, – он уже спрашивал у меня о младшем брате…

– Правда? А со мной он никогда не говорил об этом, – удивилась Клер.

– Наверное, он понимает, что в большей степени это зависит от меня, – улыбаясь, ответил Форчен. Он привлек жену к себе и крепко обнял ее. – Любимая, никогда в жизни я не был так счастлив.

Клер чувствовала это всем сердцем, слова были не нужны, но все же они обрадовали ее. Она повернула голову и, поцеловав Форчена, встала.

– Сейчас я сама приму ванну, а затем вымою тебя.

– Звучит заманчиво, – засмеялся Форчен и потянулся за сигарой. Прикурив, он спросил:

– Клер, где бренди?

– Наверное, в твоем чемодане.

– Нужно принести. Нам есть что отпраздновать.

– Не забудь, пожалуйста, что тебе нужно выздоравливать, – сказала Клер, глядя на Форчена, который, совершенно не стесняясь, шел по комнате обнаженный. Его плечо и бок были забинтованы. Клер не могла оторвать глаз от его красивого мускулистого тела.

– Это прекрасный подарок, Клер.

В ее глазах вспыхнул радостный блеск, и улыбка счастья появилась на ее губах.

– Форчен, у нас есть целая ванна воды от растаявшего льда, который я заказывала, чтобы тебе делать компрессы. Я хочу вымыться, – произнесла Клер.

Она вошла в ванну и погрузилась в воду, которая уже успела нагреться и стала комнатной температуры. С двумя стаканами и бутылкой бренди в руках к ней подошел Форчен.

Протягивая ей стакан и поднимая свой, он произнес:

– Я хочу выпить за независимую женщину, мою любимую и мою жену.

– Спасибо, Форчен, – ответила Клер, касаясь рукой его бедра.

Форчен взглянул на нее.

– Я хочу к тебе в ванну.

– Нет, – Клер резко встала, разбрызгивая воду на них обоих и на пол. – Тебе нельзя. Вода может попасть в раны. Ты должен подождать.

Он обхватил ее за талию, страстно поцеловал. Затем улыбнулся и произнес:

– Клер, у нас будет счастливый брак. Обещаю, что сделаю тебя счастливой.

– Я уже счастлива, мой милый. Я даже не смела мечтать о таком.

– Когда приедем домой, я предложу Аларику такую сумму денег, что он вынужден будет согласиться работать на моем заводе и проститься с армией. Он – талантливый управляющий, и, если он возьмет дела в свои руки, я смогу больше времени проводить с тобой.

– Это было бы замечательно. Может быть, мне попробовать уговорить Аларика.

– Ни в коем случае. Он влюблен в тебя… Разговаривать с ним буду я сам.

– Слушаюсь, полковник О'Брайен.

– Когда подрастет наш малыш, мы соберем всю семью на крестины. А потом уговорим наших любимых сестер и братьев на время забрать к себе Майкла и малыша, а сами отправимся в свадебное путешествие, которого у нас не было.

– Совсем не обязательно, Форчен. Мы будем вместе…

– Оно будет совсем коротким, любимая. Ведь я знаю, что ты не оставишь надолго своего малыша. Мы должны были сделать это давно, сразу после свадьбы. Во всем виноват я: был таким слепым и упрямым…

Клер засмеялась и нежно поцеловала Форчена.

– Насчет упрямства я согласна, – сказала она, обнимая его и сияя от счастья.

ГЛАВА 26

Год спустя Клер стояла в церкви, у алтаря, рядом с Форченом, который держал на руках пятимесячного младенца. Майкл вместе со всей семьей стоял позади них. Передав малыша священнику, Форчен положил руку на плечо мальчика. Клер не могла глаз отвести от своего красивого мужа. Он повернул голову и лукаво подмигнул ей.

Священник окропил голову младенца водой.

– Крестится раб божий Кайеран Рафферти О'Брайен, – произнес он низким голосом.

Клер смотрела на крошечного мальчика, который, закрыв глазки, обрамленные темными ресницами, крепко спал; темные завитки волос выглядывали из-под белого чепчика. Клер улыбнулась: их второй сын тоже будет похож на отца.

Церемония скоро закончилась, и они отправились праздновать это семейное событие домой.

За день до крестин Форчен пригласил фотографа, и, как только они вошли в дом, он собрал всех гостей в библиотеке наверху, чтобы сделать семейную фотографию. Клер расправила свое розовое муаровое платье. Новое кольцо с бриллиантом сверкало на ее руке; это был подарок Форчена. В белой рубашке с черным галстуком и в черном костюме он выглядел настоящим красавцем. Майкл был одет так же, как его отец, и все внимание уделял младшему брату.

Как только фотограф закончил съемку, мальчик подошел к Клер.

– Можно мне подержать его?

Она передала ему спящего малыша.

– Будь очень осторожен.

– Хорошо, мама.

Майкл отошел и сел в кресло. Его тут же обступили дети и родственники. Когда София подошла к Клер, ее глаза горели радостным огнем.

– Вы с Чентл должны все рассказать мне, я не умею обращаться с маленькими детьми.

– Скоро научишься, – произнес Кэл, подходя к ней и нежно обнимая за талию.

Она повернулась к нему; золотые кудри рассыпались по ее плечам. Кэл нежно поцеловал ее в губы, и Клер вспомнила, как впервые познакомилась с родственниками Форчена и как завидовала тогда тому счастью, которое царило в семьях его братьев. Она оглядывала комнату в поисках мужа. Он стоял, держа в руке стакан бренди, и разговаривал с Алариком и Рафферти. Форчен подмигнул Клер, и она с теплотой в сердце подумала о том, что у них тоже счастливый брак. Клер вспомнила весь прошедший год, каждый день которого был наполнен их любовью. Время, проведенное ею в маленьких комнатках и в постоянном страхе, что у нее отберут Майкла, отодвигалось все дальше назад и казалось совсем нереальным.

Глядя на Форчена, Клер почувствовала желание быть с ним. Всю последнюю неделю дом был полон гостей. Со времени их свадьбы семья еще не собиралась вместе, и теперь братья ни на минуту не расставались друг с другом. Клер и Форчену не удавалось остаться наедине, и ночью она засыпала задолго до того, как он поднимался в спальню.

Форчен вновь посмотрел на Клер и почувствовал, как взволнованно забилось его сердце. За этот год Клер словно расцвела и стала еще красивее. Ее блестящие каштановые волосы были красиво уложены вокруг головы и заколоты на висках крошечными гребешками. Он подарил ей новое бриллиантовое колье и кольцо, которое она одела сегодня. Теперь Клер часто улыбалась, и ее веселье радовало душу Форчена. Ее платье было сшито из розового шелка, который он давно подарил ей… И он знал, что Клер ждала особенного случая, чтобы одеть его. Ему хотелось остаться с ней наедине. Всю эту неделю он провел со своей семьей, и теперь страстно желал отправиться с ней в путешествие, которого у них не было после свадьбы.

– Она очень красивая. Ты – счастливчик, – сказал Аларик.

Форчен повернулся к нему.

– Извини, что ты сказал? Аларик и Рафферти рассмеялись.

– Человек влюблен в свою жену, – произнес Хемптон. – Ты все равно не принимаешь участия в нашем разговоре, так что можешь идти к ней…

Улыбаясь, Форчен посмотрел на Рафа.

– Ты был прав, брат.

– Ты очень упрямый, но я знал, что она завоюет тебя.

– Слава Богу, что так случилось. Пойду найду Кэла и поговорю с ним.

– Не волнуйся за него, – остановил его Раф. – Он, София и Дарси не могут дождаться, когда возьмут к себе Майкла и Кайерана.

– Надеюсь, что смогу уговорить Клер. Она никак не решается оставить Кайерана на целую неделю.

– Он будет в надежных руках, – сказал Раф.

– Форчен ты слышал что-нибудь о Треворе Вентере? – спросил Аларик.

– Он уехал в Европу и собирается продать свой завод.

– Я слышал то же самое. Не думаю, что он вернется в Атланту. Говорят, что он продает и свой дом.

Форчен пожал плечами.

– Все-таки я хочу найти Кэла… Извините меня. Аларик, если возникнут проблемы на заводе, ты знаешь, где найти меня. Но можешь потревожить меня только в том случае, если нам грозит разорение, – улыбаясь, добавил.

– Должен признаться, что я завидую тебе. Ты ведь знаешь, я всегда был влюблен в нее…

– В Атланте много красивых женщин…

– Но таких, как в семье О'Брайенов, нет, – со вздохом ответил Аларик; Форчен и Раф рассмеялись.

Калеб разговаривал с Дарси, положив руку на плечо брата.

– Кэл, мы с Клер уезжаем, – сказал Форчен, подойдя к братьям.

– Мы позаботимся о Майкле и Кайеране. София не может дождаться, когда ей оставят малыша. А мы с Дарси будем развлекать Майкла.

– Не сомневаюсь в этом. Ты знаешь, где найти нас, если возникнут проблемы.

– Не беспокойся. Все будет хорошо.

– Спасибо. Если понадобится, я тоже помогу вам…

Калеб засмеялся.

– У нас уже было свадебное путешествие, но все же я ловлю тебя на слове.

– Всего хорошего, Дарси, – произнес Форчен, нежно похлопав младшего брата по спине. – Пора остановиться расти, иначе скоро не войдешь ни в одни двери.

Дарси улыбнулся.

– Майкл учится резьбе по дереву… Я сказал ему, что у нас впереди целая неделя, и мы хорошенько поработаем с ним.

– Спасибо вам обоим.

Форчен огляделся вокруг и увидел Клер. Она весело смеялась с Чентл. Он оставил братьев и подошел к жене.

– Пора ехать, Клер.

Она повернулась к нему с сияющим лицом и утвердительно кивнула.

– Я хочу поговорить с Майклом. Форчен взял Клер за руку, и они прошли в холл.

– Он держал Кайерана, а потом ушел… Они вышли на улицу и на заднем дворе увидели мальчика, играющего с Даниэллой и Джередом.

– Майкл, – позвала его Клер. Мальчик бежал к ним навстречу.

– Он вырос, – заметил Форчен. – Будет таким же высоким, как и Дарси.

Майкл подбежал к родителям.

– Майкл мы уезжаем.

– А мы с Даниэллой ищем золото…

– Не думаю, что вы его найдете на нашем дворе.

– Все может быть, – весело ответил ребенок.

Клер наклонилась к нему.

– Поцелуй меня на прощание.

Он обнял ее за шею и поцеловал в щеку. Клер крепко прижала сына к себе, вдыхая родной запах, исходивший от его кожи. Когда Клер выпустила его, Форчен поднял Майкла на руки.

– Будь хорошим мальчиком и заботься о своем младшем брате.

– Да, папа.

– Майкл! – позвала Даниэлла, пробегая через двор.

Форчен опустил его на землю.

– Мы вернемся через неделю, сынок.

– Да, папа, – крикнул он через плечо и побежал по ступенькам, перепрыгнув последние четыре. – До свидания!

– Не думаю, что он будет скучать, – сухо заметила Клер.

– Да… А теперь пойдем попрощаемся с остальными.

Простившись с Калебом и Рафферти, они подошли к Софии и Чентл, которые ворковали над Кайераном. Его глазки были открыты, и, когда Клер взяла малыша на руки, чтобы обнять его, он смешно замахал кулачками. Ей ужасно не хотелось расставаться с сыном, хотя она отлично понимала, что София прекрасно справится с материнскими обязанностями. А через неделю она вернется домой и вновь увидит своего малыша.

– Не волнуйся. Чентл задержится здесь еще на один день, а после ее отъезда Кайеран останется со мной, – успокоила София.

– Я знаю, что все будет хорошо, – ответила Клер, глядя на красавицу-золовку. Затем она вновь посмотрела на своего ангелочка. Любовь к сыну переполняла ее. Разговаривая с малышом, она еще раз поцеловала его. Форчен взял у нее Кайерана и подержал на руках. Его глаза светились любовью к ребенку. Форчен был прекрасным отцом, и Клер надеялась, что когда-нибудь у них родится маленькая девочка. Наконец Форчен отдал Кайерана Софии.

– Пора ехать.

– Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Калеб обещал, что останется здесь, и Дарси тоже поможет, – заверила их София, целуя Форчена в щеку, и обняла Клер.

Чентл тоже обняла Клер и, повернувшись к Форчену, поцеловала его.

– Я так рада за вас и за вашу прекрасную семью, – улыбаясь, сказала Чентл. – Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Мы присмотрим за вашими детьми и за вашим домом.

– Спасибо, – поблагодарила Клер. Форчен взял ее за руку, и через боковую дверь они вышли из дома. На улице их ждал Бадру. Они сели в экипаж и направились к реке Чаттахучи. Оттуда на корабле они поплывут на юг, в Мобил и Галфпорт.

Клер оглянулась на дом, и Форчен обнял ее за плечи.

– Не волнуйся. София прекрасно справится. Я подозреваю, что Чентл и Раф не уедут завтра в Новый Орлеан, они побудут у нас еще несколько дней.

Она повернулась к Форчену. На его лице появилась радостная улыбка, и он нежно обнял ее за талию.

– Целую неделю ты будешь только моей. Миновав здание городского муниципалитета, они выехали из Атланты. На реке, у причала, их ждал корабль. Бадру остановил экипаж, и Форчен помог Клер выйти из коляски. Простившись с хозяином, слуга развернул коней и поехал домой.

Форчен взял Клер под руку, и они подошли к трапу. На борту их встретил высокий мужчина с темной бородой.

– Добро пожаловать на корабль, полковник О'Брайен и миссис О'Брайен. Я – капитан Дункан.

Форчен пожал руку капитана, затем с ним поздоровалась Клер. Стюарды перенесли на борт их чемоданы.

– Сюда, пожалуйста, я покажу вам вашу каюту, – сказал капитан. – Мы снимаемся с якоря через несколько минут.

Вместе с Дунканом они поднялись по лестнице, и он открыл дверь в просторную каюту.

– Располагайтесь, пожалуйста. Ваш брат прислал шампанское и цветы… Вам что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо, – ответил Форчен, пропуская вперед Клер. В просторной каюте она увидела большую встроенную кровать, стол со стульями, бюро и медную вазу в углу. На столе и на бюро стояли две вазы с прелестными розами. Бутылка шампанского охлаждалась в ведре со льдом.

Клер обернулась, когда Форчен, захлопнув за капитаном дверь, закрыл ее на задвижку.

– Теперь ты только моя, и никто нас не потревожит, – сказал он, снимая пальто и вешая его на спинку стула.

Форчен подошел к столу, вынул шампанское из ведерка и с громким хлопком открыл его. Он налил два бокала и вернулся к Клер.

– За тебя, любимая, – тихо произнес он, поднимая свой бокал.

– За нас, Форчен, – ответила Клер и сделала глоток искристого напитка.

О'Брайен взял у нее из рук бокал и вместе со своим поставил на стол. Его взгляд и прикосновение его рук прожгли Клер. Муж снял с нее шелковую шляпку и бросил ее на стул. Затем стал расстегивать пуговицы на ее платье.

– Клер, почему ты всегда носишь платья с таким количеством пуговиц? – тихо спросил он и, наклонив голову, поцеловал ее в шею, продолжая расстегивать одну пуговицу за другой. – Я знаю, ты расстроишься, если я сорву это платье, но я не могу ждать.

Она помогла ему, и он снял с нее прозрачную шелковую сорочку, корсет, шелковое белье и, наконец, шелковые чулки. Пальцы Форчена ласкали ее красивые ноги, и Клер вся затрепетала от желания.

– Форчен, – шептала она, расстегивая пуговицы его рубашки. Затем ее пальцы скользнули ниже и, расстегнув его черные брюки, она обнажила его набухшую плоть.

Обнаженный, О'Брайен стоял перед ней… Она гладила руками его широкую грудь, плоский живот, сильные мускулистые ноги.

Он подошел ближе к ней и, обняв рукой за талию, посмотрел ей в глаза.

– Я хочу тебя, Клер, – прошептал он. – Благодарю Бога за то, что нашел тебя и Майкла.

С сияющими глазами Клер прильнула к нему, чувствуя, как ее сердце разрывается от любви к этому человеку. Перебирая пальцами волосы Форчена, она наклонила к себе его голову и поцеловала его в губы.

О'Брайен крепко прижимал Клер к себе. Счастье переполняло его. Она будет любить его вечно! Ее сердце навсегда отдано ему…

Обнимая своего мужа, она благодарила Бога за то, что встретила Майкла и Форчена. А теперь у них появился Кайеран.

Клер отстранилась от Форчена и заглянула ему в глаза.

– Я люблю тебя, Форчен О'Брайен…

– Ирландцам всегда везет, любимая, – тихо промолвил он. – Я счастлив, что встретил тебя.

Клер прильнула к нему. Она была счастлива.

Вместе с Форченом они начинают новую жизнь, наполненную любовью и детским смехом.

Примечания

1

Саквояжник – житель северных штатов Америки, добившийся влияния и богатства на Юге (после войны 1861–1865 гг.).

(обратно)

2

Нартекс – притвор, помещение с западной стороны христианских храмов, предназначавшееся для лиц, не имевших права входить в храм. (Прим. ред.)

(обратно)

3

Целибат – обязательное безбрачие католического духовенства; узаконено папой Григорием VII (XI век), практически утвердилось в XII веке. В 1967 г. папа Павел VI подтвердил незыблемость целибата (Прим. ред.).

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26