Три года назад В.Путин объявил о «специальной военной операции» в Украине – в начало которой многие (в том числе и я) тогда не верили, а о том, что она продолжится столь долго, никто и не предполагал. Сегодня, думается, можно подвести несколько её (пусть и промежуточных) итогов.

Первым я бы назвал то, что диктаторские режимы редко оказываются на грани коллапса из-за войны. Мне кажется, что те оппозиционеры, которые в течение этого времени повторяли мантру, что Россия вот-вот проиграет, и в этом случае режим рухнет, изначально ошибались: такое могло случиться в стране, балансирующей между демократией и авторитаризмом и имеющей развитое гражданское общество. Россия напоминает, скорее, не Аргентину, а Ирак, и даже неудача в СВО вероятнее привела бы к ужесточению режима, но не к либерализации. Перемены может принести только внутриэлитный конфликт, а не внешние испытания.

Вторым стоит признать тот факт, что СВО «затягивает». После первого шока, стихийных протестов, эмиграций и ожидания экономического краха ситуация в обществе стабилизируется и рутинизируется. Люди привыкают к новой реальности, находят в ней свои плюсы, убеждают себя в том, что ведь могло быть и гораздо хуже или осознают, что они очень ограничены в своём выборе вариантов действий. Сначала кажется, что полгода – это практически бесконечность, а потом оказывается, что и три года можно пережить. И пять. При этом если и не активных адептов войны, то, по крайней мере, тех, кто считает, что «не всё так однозначно», становится только больше.

Третий важный урок состоит в том, что в России сложилась экономика, которая при всех её слабостях и зависимости от внешнего мира, совершенно не настроена рушиться. Бизнес и работники хотят выживания не украинцев, о которых думает оппозиция, а своих компаний и предприятий – и находят все возможности для продолжения работы. Производственные и торговые цепочки «пересобираются» за недели, а не годы; высокие кредитные ставки не закрывают перспективы, а инфляция не сокращает спрос. Экономически крупную и вовлечённую в мировое хозяйство страну не остановить – если что и показали десятки раундов санкций, то только это.

Четвёртое обстоятельство, ставшее за эти годы явным: Запад крайне слаб. Он пожертвовал Украине менее 3% тех средств, что потратил на смягчение ковидной пандемии; нарастил оборонные расходы менее чем на 25% (то есть темпами, немного опережавшими инфляцию); даже не задумался о прямой военной помощи соседу; много говорил, но ничего существенного не сделал в сфере развития оборонной промышленности; и, наконец, при возникшей возможности спихнуть ответственность на Д.Трампа намерен, как кажется, побыстрее «выйти из игры».

Наконец, пятый момент, о котором также следует помнить: в условиях СВО оппозиционная деятельность неизбежно приобретает явный оттенок государственной измены и национального предательства. В случае с Россией ретивые противники В.Путина особенно подчеркнули этот момент, так как сосредоточились на продвижении лозунга победы Украины и Запада над собственной страной – но даже если бы они были умнее, ситуация мало бы изменилась, и тут мы возвращаемся к началу: режим в годы войны намного устойчивее, чем он мог казаться в дни мира.

Иначе говоря, три года СВО сильно изменили наше представление о том, что представляют собой и Россия, и мир вокруг неё. И эти перемены лично меня никак не убеждают в том, что Кремль хочет закончить столь успешную для себя спецоперацию. Думаю, что через двенадцать месяцев нам придётся подводить итоги уже четырёх лет СВО...