Она мне не сестра (fb2)

- Она мне не сестра [litres] 1502K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ася Лавринович - Алекс Хилл

Ася Лавринович, Алекс Хилл
Она мне не сестра

© Ася Лавринович, 2025

© Алекс Хилл, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Глава 1

POV Алиса

Сегодня в каждом школьном коридоре ощущается удушающий запах шоколада, смешавшийся со сладким ароматом девичьих духов. Идея отметить в этом году День всех влюбленных по-восточному была принята многими старшеклассниками с большим воодушевлением. Девчонки закупились конфетами в виде сердец и попытались повторить наряды и макияж любимых героинь манги, а ребята к обеду уже измазались в шоколаде по уши, принимая шуточные признания. Но кто же знал, что в этом веселом балагане я стану свидетелем настоящего признания?

– Вань… – за поворотом звучит смущенный голос моей одноклассницы Марины Мартыновой. – Я давно уже хотела тебе сказать…

Дыхание перехватывает, и я сильнее вжимаюсь лопатками в холодную стену, удерживая дрожащими пальцами пару чашек, что дала мне классная руководительница Светлана Геннадьевна. Ну почему сейчас? Почему именно здесь? В дальнем крыле четвертого этажа школы довольно тихо. Уроки на сегодня уже закончены, но большая часть учеников осталась в храме наук для проведения классных часов и чаепитий в честь праздника. Я сама никогда не любила подобные мероприятия, даже собиралась незаметно улизнуть, только вот Светлана Геннадьевна свято верит, что одноклассники должны быть дружны и во внеурочное время. Спорить с ней – себе дороже. Тройка по информатике в аттестате мне ни к чему. Выпускной год все-таки.

– Мы ведь уже давно с тобой общаемся и… – продолжает Марина, – думаю, ты уже и так догадался…

– Что нравлюсь тебе? – дерзко спрашивает Ваня Хованский, капитан нашей городской юношеской футбольной команды. – Были такие мысли.

– И-и-и? Что скажешь? Ты…

– Подслушиваешь? – рядом с моим ухом раздается шепот. – И что там? Интересно?

Испуганно вздрогнув, чуть было не выпускаю чашки из рук, но поверх моих ладоней опускаются чужие.

– Осторожнее, – тихо говорит Илья Мироненко, помогая мне удержать чашки, и с любопытством выглядывает из-за угла. – О-о-о, да ладно? Маришка в самом деле решилась? Вот это номер.

Еще теснее прижимаюсь к стене и судорожно втягиваю носом воздух, который вдруг становится уже не приторным, а скорее хвойным и свежим. Перед моими глазами смуглая кожа крепкой шеи, вокруг которой обернут плетеный кожаный шнурок с деревянным талисманом в виде крошечного медвежонка. Илья, или, как зовут его друзья, Илюша-кайфолом, лучший друг Вани и второй из тройки наших звездных футболистов. И если Ваня славится своими очаровательными ямочками на щеках, пышной пшеничной шевелюрой, взглядом с поволокой и любовью к безобидному флирту, то Илюша известен как парень, не обремененный стыдом, совестью, дисциплиной, скромностью, да еще и не обделенный привлекательностью, если уж совсем честно. Угораздило же меня попасться именно ему. И почему он все еще держит мои руки? Уже собираюсь отойти, но ни разговор за поворотом, ни Илья меня не отпускают.

– Я должен дать какой-то ответ прямо сейчас? – шутливо интересуется Ваня.

– Нет, – отзывается Марина. – Можешь подумать.

– После поцелуя мне думалось бы лучше.

– Ваня!

– Что?! – весело смеется он. – Разве он не идет в комплекте с шоколадом?

Моя нижняя губа начинает подрагивать, а стук сердца закладывает уши. Это тот самый случай, когда хочется упасть на колени и прокричать, вскинув голову: «Ну почему она?!»

– Эй, ты в порядке? – спрашивает Илья, пытаясь поймать мой взгляд. – А-а-а… о-о-о… – тянет он, скорчившись от деланой неловкости. – Ты что, тоже хотела Ховычу признаться?

– Конечно нет, – шиплю я, делая шаг в сторону и прижимая чашки к груди.

– Значит, за подругу переживаешь? – Илья иронично вскидывает черную как смоль бровь.

– Мы с ней не подруги. Я просто шла в туалет, чтобы вымыть чашки, а они оказались на пути.

– М-м-м… Вот как? Не хотела испортить момент? Очень благородно.

Он пытливо прищуривается, разглядывая меня, а я напряженно стискиваю челюсть. У нас не такая большая школа, чтобы после одиннадцати лет не знать тех, с кем учишься, и все же нас с Ильей нельзя назвать друзьями или даже хорошими знакомыми. До этого дня мы, наверное, разговаривали-то всего пару раз. Правда, этот чудак профессионально делает вид, что дружит чуть ли не со всем городом, поэтому удивляться не приходится. Илюша – мастак на пустую болтовню.

– Ты уже подарила свой шоколад? – задает он еще один вопрос.

Я молча мотаю головой, краем уха вслушиваясь в воркование Вани и Марины.

– Что так? – продолжает допытываться Илья, и я замечаю, как на его щеке поблескивает золотистое сердечко.

Интересно, его наклеил кто-то из девчонок? Может, Вика из «Б» класса? Она давно по нему сохнет. Или Кристина из «Д»? По количеству воздыхательниц Илья с Ваней идут ноздря в ноздрю, но это только лишь потому, что третий из компании – их одноклассник и сокомандник Кирилл Меньшов – вот уже почти год как встречается с Лолой Спивак. Никто из девчонок в здравом уме не решился бы конкурировать с этой модницей из «В» класса, поэтому многие лелеют надежду на отношения с двумя оставшимися красавчиками.

– Неужели тебе здесь никто не нравится? – не отстает Мироненко.

– Тебе-то что? – отзываюсь хмуро.

– Да просто интересно. – Он беспечно пожимает плечами и отводит взгляд. – Расчистить тебе дорогу?

– Что? – непонимающе переспрашиваю я.

Илюша снимает наклейку с лица, делает шаг вперед и лепит ее мне на щеку, а затем прижимает указательный палец к точке между бровей.

– Хватит хмуриться, праздник же. – Он легким движением поправляет мои очки и сворачивает за угол. – Ховыч! Там сейчас всю пиццу без нас сожрут! О! Привет, Мариш! А для меня шоколад есть? Я тоже хочу…

С облегчением выдыхаю, но ненадолго. Руки заняты, наклейку не снять, а времени на раскачку нет, ведь шаги и голоса ребят все ближе – они возвращаются к классам. Выхожу из-за угла, чтобы не быть еще раз обвиненной в сталкерстве, и встречаюсь нос к носу с Мариной. Одноклассница одаривает меня ледяным взглядом, поджав губы, накрашенные вишневым блеском, и демонстративно не двигается с места. Намекает, что это я должна отступить с ее пути? Ну конечно! Поспешно мазнув взглядом по Ване, который не обращает на меня никакого внимания, обхожу Марину и шагаю в сторону уборных. Кое-как открыв дверь, ставлю чашки на край раковины и срываю наклейку со щеки. Дурацкий день. Дурацкий праздник. И сердечки эти тоже дурацкие!

От февральского холода горят щеки и щиплет в носу. Голые деревья и кустарники навевают тоску, как и кучи грязного снега. Новогодние огни поблекли, мусорки завалены уже никому не нужными сухими елями и пихтами. Скорее бы весна. Хотя приближающиеся выпускные экзамены не то чтобы сильно греют душу.

Тяну на себя тяжелую железную дверь и вхожу в промозглый подъезд. Перед глазами все еще стоит картина, как взволнованная Марина на классном часе щебетала с подружками. Наверняка рассказывала им о разговоре с Ваней. Он, конечно, тот еще ходок. За последние пару лет успел помутить с половиной девочек из нашей параллели, но чтобы с ней… Это выстрел в упор. Мы с Мартыновой не ладим еще со средних классов. Все началось с того, что она назвала мою маму «мерзкой училкой», когда та отчитала Марину за распущенные волосы во время урока физкультуры. Разумеется, я не стала это терпеть. Ссора в женской раздевалке в тот день была громкая, чуть до драки не дошло, и с тех пор между нами холодная война. Не то чтобы мы устраиваем подлянки друг другу, но каждая из нас радуется неудачам другой не меньше, чем выходу нового сезона любимого сериала.

Последний лестничный пролет, два поворота ключа в замке, и вот я дома. В съемной квартире уже привычно пахнет пареной гречкой, что значит – мама к ужину не вернется. Да я и не ждала ее в такой-то день. Надеюсь, хоть для нее праздник окажется радостным. Стягиваю с замерзших ног ботинки, с усталых плеч – пуховик и первым делом иду в ванную, чтобы вымыть руки и лицо. Отражение в зеркале заставляет наморщить нос. Корни на осветленных передних прядях уже критически отрасли, а я все никак не могу решить – стоит оставить их или закрасить в родной темно-русый цвет? Полина сказала, что светлые пряди освежают мой образ и «добавляют изюма», но, кроме как от нее, комплиментов я больше не получала. Жаль, что она поступила в колледж после девятого класса и теперь мы не можем общаться так часто, как раньше. Мне ее не хватает.

Снимаю очки и, тщательно вымыв руки, смываю макияж. Переодеваюсь в домашнюю одежду и, быстро перекусив и заварив огромную чашку чая, сажусь за компьютерный стол. Вот оно, мое царство. Мой уголок радости. Я собирала это чудо техники последние три года. Не без советов двоюродного брата Гриши, конечно, и все-таки. Я брала мелкие заказы по монтажу видеороликов и обработке фотографий, даже помогала маме в спортивном центре с уборкой, чтобы накопить денег. И хоть большую часть суммы все равно добавили мама и дядя Витя, я могу с гордостью сказать, что все это досталось мне не просто так, а кровью, потом и иссушенной роговицей глаз. Два монитора с разрешением 4к закреплены на кронштейне, прикрученном к краю стола, белая механическая клавиатура лежит на широком малиновом кожаном коврике, что покрывает большую часть стола, рядом облегченная беспроводная мышь, микрофон, доставшийся мне за полцены во время прошлогодней «черной пятницы», и наушники с подавлением внешних шумов. На полу системный блок-аквариум с водяным охлаждением, а внутри его самое ценное – видеокарта и процессор последнего поколения, которые Гриша искал для меня пару месяцев по приемлемой стоимости. Нажимаю кнопку включения, за мониторами включается подсветка для полного погружения. С экрана на меня с нежностью смотрит любимый Годжо Сатору, и я улыбаюсь ему в ответ. Вот теперь мне гораздо лучше.

Запускаю геймерское приложение для общения, но, к сожалению, «комната» для болтовни пуста, ребята не в Сети. Взгляд тянется к хорошо знакомому нику – «hovanskyvano», и настроение снова портится. Вряд ли мы увидим его сегодня. А если они с Мариной начнут встречаться, то, возможно, вообще больше не увидим. Девочки обычно не в восторге от подобных пристрастий своих парней. О нет! А что, если он приведет ее к нам? Я не хочу играть с ней в одной команде! Сам Ваня не так давно присоединился к нашей компании, случайно забрел на сервер и остался. Он хорошо играет, получше, чем Лев или Игорь. Только вот микрофона у него нет, зато он активно общается текстом в чате. Иногда мы болтаем о всякой ерунде, можем даже поиграть только вдвоем, но я так и не сказала ему ни свое имя, ни то, что учусь в параллельном классе. Ребята с сервера зовут меня просто Ли́са, это сокращение легко принять за прозвище. Может, все к лучшему? У нас здесь свой мир, а электронная дружба ничем не хуже реальной.

Захожу в приватную «комнату», где сохранилась наша вчерашняя переписка с Ваней, и зачем-то перечитываю сообщения.

hovanskyvano: Да ну?! Классный же праздник! Потащишь домой мешок валентинок и шоколадок!

lisa_misa: Я так не думаю…

hovanskyvano: Почему? Вряд ли ты страшная

lisa_misa: С чего такие выводы?

hovanskyvano: У тебя приятный голос. Думаю, ты довольно симпатичная. Высокая блондинка с голубыми глазами и розовым помпоном на дизайнерской сумочке

lisa_misa: Экстрасенс из тебя так себе. Все мимо

hovanskyvano: Но про симпатичную же угадал?

lisa_misa: Нет

hovanskyvano: Почему все девчонки так любят себя принижать?

lisa_misa: Если узнаешь ответ, скажи мне. Тоже интересно

hovanskyvano: Вот увидишь, завтра тебя точно поздравит какой-нибудь красавчик!

lisa_misa: Я бы поспорила. Жаль, рук пожать не можем

hovanskyvano: Не сожалей. Ты бы точно проиграла *смайлик-чертик*

Глубоко вдыхаю и кошусь на золотистое сердечко, которое теперь красуется на чехле моего телефона. Я хотела его выбросить, да только не смогла. Все-таки это моя единственная валентинка. Случайная, ничего не значащая, но хоть какая-то. Вот черт! Получается, я бы и правда проиграла спор, ведь сегодня меня действительно поздравил с праздником один из главных красавчиков школы. Тихонько смеюсь из-за собственной глупости и превратностей судьбы. Ваня бы тоже посмеялся, если бы узнал, как тесен мир, но я твердо решаю оставить между нами легкую вуаль неведения. Мне нравится общаться с ним, не хочу все усложнять.

Короткий звуковой сигнал оповещает, что к серверу кто-то подключился. Встрепенувшись, надеваю наушники и включаю микрофон.

– Здоро́во! Скучаешь?! – звучит бодрый голос Льва.

– Привет. Ты разве не работаешь сегодня?

– Отпросился.

– Тебя скоро уволят!

– Не уволят! Где они еще такого дурака найдут, чтобы за три копейки кур на свежесть проверять? – смеется он. – Как твой день?

– Как день, – монотонно отвечаю я.

– Голос кровожадный. Зарубимся?

– Спрашиваешь…

Время за игрой летит незаметно. Ближе к вечеру присоединяются еще ребята, и вот я уже не помню о своих недавних расстройствах. В наушниках шумят голоса, звучат шутки и крики, а на экране разворачивается настоящая боевая операция. Комната все больше темнеет, за окном бушует метель, но горящий монитор и неоново-малиновый свет не позволяют мраку меня поглотить.

Крепче сжимаю компьютерную мышь, пальцы левой руки жмут на кнопки клавиатуры, и я чуть ближе наклоняясь к экрану, как вдруг чувствую прикосновение к плечу. Громкий испуганный крик срывается с моих губ, шея хрустит от резкого разворота.

– Ли́са! Что там?!

– Что случилось?!

– Я рядом, сейчас похилю! – раздаются в наушниках голоса друзей, а я все таращусь на замершую маму, которая испугалась не меньше моего.

– Все нормально. Отключусь ненадолго, – произношу сбивчиво и стягиваю с головы наушники.

– Я несколько минут тебя звала, – объясняется мама. В ее глазах какой-то неоднозначный блеск, а на щеках следы потекшей туши.

Бросаю взгляд на электронные часы, стоящие на столе, – всего десять вечера. Обычно она не возвращается со свиданий раньше одиннадцати.

– Что случилось? – спрашиваю взволнованно.

– У меня новость… – вздыхает она, опускаясь на мою кровать, и протягивает правую руку, на безымянном пальце которой появилось кое-что новенькое.

POV Лола

– Капучино для Лолы! – дурашливо кричит Влад и ставит на барную стойку картонный стаканчик, на котором и в самом деле выведено маркером мое имя.

– Ореховый сироп добавил? – с подозрением прищуриваюсь я.

– Обижа-аешь! – возмущенно протягивает Влад. – Вы как будто первый раз в нашем заведении, барышня…

Я негромко смеюсь. Знаю, что нехорошо так думать, но это даже здорово, что квартиру моего дорогого дядюшки затопило и он на время перебрался к нам. И снова можно, как в старые добрые времена, наслаждаться его вкусными завтраками и свежесваренным кофе. Жаль, что ремонт после потопа подошел к концу и сегодня Влад снова вернется к себе.

– Давай жуй скорее свой сэндвич, а то в школу опоздаешь.

– Ты чего это раскомандовался? – возмущаюсь я, не отрывая взгляд от телефона. Поочередно проверяю вкладки соцсетей и мессенджеров, но сообщений от Кирилла нигде нет. Тяжело вздыхаю и поднимаю взгляд на Влада: – А папу в детстве ты так же гнал из дома в школу на правах старшего брата?

– Твой отец с пеленок был таким серьезным и дисциплинированным, что сам всех из дома выпроваживал, лишь бы никто не опоздал. Ты ведь знаешь, как он не терпит опозданий.

Это точно. Отец уже с утра умотал в офис. Мы даже на кухне с ним не пересеклись. Мычу в знак согласия и, лениво жуя сэндвич, снова смотрю в экран.

– Перестань гипнотизировать телефон. И спину выпрями! А то станешь похожа на шахматного коня.

Влад помешан на прямой осанке и здоровом образе жизни. Сейчас ему сорок пять, но выглядит он намного моложе. В свои двадцать дядя работал в сфере моделинга – принимал участие в коммерческих съемках, выходил на подиумы и даже пару лет успел пожить в Европе. Сейчас у Влада свое небольшое рекламное агентство и куча старых знакомых из мира моды. В детстве, пока отец пропадал на работе и строил карьеру, дядя часто брал меня на местные показы, примерки и съемки.

Дожевав сэндвич, направляюсь в свою комнату. Сегодня в школе отмечают один из моих любимых праздников – День святого Валентина, да еще и с дресс-кодом, поэтому я должна не ударить в грязь лицом. Что касается стиля, то в нашей параллели никто не сможет сравниться со мной. Достаю из шкафа белую рубашку-кимоно и новые черные брюки. Хотя в нашей школе настоятельно рекомендовано носить форму, большинство учеников эту рекомендацию игнорируют. Я, разумеется, в их числе. Носить каждый день одно и то же – мой личный круг ада.

До выхода остается совсем мало времени, но опоздания меня тоже мало волнуют. Тем более что первым уроком алгебра, а я ее терпеть не могу. Предмет ведет Татьяна Васильевна – милая старушка, которая на опоздания смотрит сквозь пальцы. А еще она очень наивная: заговорить ей зубы – проще простого. А вот что меня по-настоящему беспокоит – отсутствие сообщений от Кирилла. Перед тем как нанести на скулы блестки в честь праздника, я снова проверяю мессенджер. Ничего.

Беру небольшую прядь волос у лица и заплетаю небрежную косу. Остальные волнистые пряди взбрызгиваю лаком. Начиная с девятого класса я успела походить и с зелеными, и с розовыми волосами… К ужасу наших учителей, разумеется. Правда, влюбившись в Меньшова, пришлось распрощаться с экспериментами и вернуться к своим пшеничным волосам. Кирилл не раз говорил, что ценит в девушках натуральность. Вспомнив об игноре парня, я сердито распыляю лак еще сильнее. В этот момент в комнату заглядывает Влад и придирчиво осматривает мой творческий беспорядок. В кресле гора вещей – это я накануне перебирала гардероб, чтобы выбрать подходящий по тематике наряд. На туалетном столике – множество бутыльков, баночек, палеток, кистей, флаконов с духами… На письменном столе – учебники, выкройки, вырезки из журналов и книги по истории кино и костюма. Когда взгляд Влада останавливается на развалившейся на черной футболке персидской кошке Окрошке, лицо дяди бледнеет. Но Окрошке чихать на предынфарктное состояние моего дядюшки. Чем она и занимается: целых четыре раза подряд из-за облака лака для волос.

– Лола! Это та самая винтажная футболка, которую я привез тебе из Берлина?! Убери Окрошку немедленно! Она везде оставляет свой пух!

Я бесцеремонно спихиваю Окрошку с футболки, потому как никто в доме, кроме меня, не решился бы потревожить кошку. Рыжая своенравная Окрошка, вечно недовольная и нахмуренная, никого не подпускает к себе. Может и в лицо вцепиться.

– Ты готова? – Влад теперь осматривает меня с ног до головы и удовлетворенно кивает. Сегодня мой внешний вид его полностью устраивает. Живу с ходячим фейсконтролем, что поделаешь. – Я отвезу тебя в школу, Виталик с утра забрал себе водителя.

Мы с папой обитаем за городом в небольшом современном коттеджном поселке. И хотя от шлагбаума регулярно ходит автобус в центр, из-за моей несобранности я практически каждый раз его пропускаю. Хорошо, что Влад сейчас живет с нами и моя школа по пути к его агентству.

Из-за долгих сборов опаздываю я теперь прилично и в коридоре в спешке натыкаюсь на одну из коробок – это Влад подготовил вещи к переезду в свою отремонтированную квартиру.

Рубашку-кимоно дядюшка одобрил, а вот моя новая шуба из экомеха его явно раздражает. Когда я натягиваю ее на себя, Влад уже привычно морщится:

– Поверить не могу, что ты раскроила Чебурашку, бессердечная.

Споры из-за моего стиля – дело привычное. Я не остаюсь в долгу и легонько пинаю одну из коробок у входной двери.

– А я поверить не могу, что ты от нас наконец-то съезжаешь. Храпишь ночью, как разъяренный гризли. На втором этаже слышно.

– Это все потому, что я всегда сплю на спине, а не как ты – лицом в подушку. Поэтому в моем возрасте у меня мало морщин.

– И еще поэтому папа пару раз проверял, дышишь ли ты вообще… Лежишь, как вождь в Мавзолее, – продолжаю веселиться я.

– Прекратить разговорчики!.. Выходим, выходим… Кажется, тебя за опоздания скоро исключат из школы.

В машине Влад врубает «The Charming man» любимой группы The Smiths, и я молча пялюсь в окно на проплывающие мимо занесенные снегом обочины.

Кирилл до сих пор не поздравил меня с Днем святого Валентина, хотя я ему все уши прожужжала о том, как для меня это важно. Мы начали встречаться в прошлом году, в марте, поэтому официально – это наш первый День влюбленных. Подарок для Кирилла, аккуратно упакованный в розовую бумагу, я еще вечером сложила в школьный рюкзак. Может, что-то случилось? Меня внезапно охватывает волнение. Влад, конечно, замечает, как переменилось мое настроение, и весь путь не пристает с разговорами и вопросами. За это я его и люблю.

В школу забегаю вместе со звонком на урок и все-таки первым делом направляюсь к почтовому ящику с признаниями, который каждый год устанавливают на первом этаже рядом с расписанием. Подавив обиду, сбрасываю свою валентинку и направляюсь к кабинету алгебры. Татьяна Васильевна, как я и полагала, без проблем пропускает меня в класс. Бросаю сумку на парту, усаживаюсь на свое место и оглядываюсь. Место рядом с Ваней Хованским пустует. Наплевав на гордость, первой пишу Кириллу, но за весь урок так и не получаю ответа. И это мне совсем не нравится.

После звонка меня задерживает Татьяна Васильевна, обеспокоенная последними тройками за контрольные, поэтому я упускаю Хованского. Догоняю его в коридоре, когда он уже о чем-то воркует с десятиклассницей Олей Хромовой. Бесцеремонно хватаю его за рукав вязаного пуловера и тащу в сторону лестницы.

– Спивак, ты больная, что ли? – возмущается Ваня. – Я вообще-то разговаривал!

Это остальные девчонки могут вздыхать по Ванечке и мило сюсюкаться с ним. Мне перед Хованским распинаться не нужно. Для меня он лучший друг моего парня. Который наверняка знает, что задумал Кирилл в этот День святого Валентина. А может, Меньшов все-таки готовит для меня сюрприз? Подумав об этом, я немного ослабляю хватку, чем тут же пользуется Хованский и окончательно высвобождает свою руку.

– Где Кирилл? – спрашиваю я строгим голосом.

– А поздороваться? Ты чего такая злючка? Съешь шоколадку, – Ваня протягивает мне мятный «Риттер Спорт». – Олечка подарила.

– Ваня, я не шучу! – кипячусь я. – Ты ведь знаешь, что меня лучше не злить. Что случилось?

Хованский внимательно смотрит мне в глаза. Он в курсе, что со мной действительно опасно иметь дело. Поэтому, немного подумав, нехотя сознается:

– Да ничего не случилось. Прогуливает просто твой Кирилл, а ты уже всполошилась.

– Прогуливает? – удивляюсь я. Это не очень похоже на моего парня.

– Ну да… В спортзале посмотри. Скорее всего, он там.

И я на всех парах несусь на первый этаж, к спортзалу. Не забыв перед этим выхватить из рук Вани шоколад. Сам предлагал, с него не убудет. Уже представляю, сколько сладостей он соберет за день. Статус первого красавчика школы обязывает. А я, может, доброе дело сделала – уберегла Хованского от кариеса.

По пути к спортзалу, конечно, надумываю себе всякое. А что, если Кирилл все-таки устроит что-то романтичное? И Ваня нарочно направил меня в спортзал… Лепестки роз? Букет из ранункулюса, коробка конфет… А может, кулон с частичкой разбитого сердца? Один кусочек мне, второй – Кириллу. Парные подвески. Будет супер! Кирилл знает, как я ждала этот день. И сколько планов строила на него. И как караулила сообщение с признанием с самого утра… Определенно меня ждет в спортзале что-то интересное.

Еще издалека я слышу стук баскетбольного мяча, приглушенные голоса и смех. Кирилл действительно оказался в спортзале. Да не один, а с капитаном нашей женской команды – Наташей Борисовой. Они по очереди кидают мяч в кольцо и весело о чем-то переговариваются. Я ожидала разбитое сердце? Что ж, все практически сбылось. Сердце не разбилось, но определенно больно треснуло пополам. А еще меня захлестывает злость: Кирилл не заболел и даже не умер. У него нет уважительной причины портить мой любимый праздник. Обычно мы списываемся с самого утра, что сегодня пошло не так? Неужели так сложно друг друга поздравить?

Я не могу остаться в стороне, поэтому демонстративно откашливаюсь, и мое «кхе-кхе» эхом разносится по пустому залу. Кирилл и Наташа тут же оборачиваются.

– Лола? – удивляется мой парень. – Что ты здесь делаешь?

Я кивком указываю на дверь и первая выхожу в коридор. Сердце почему-то гулко стучит у самого горла. Дождавшись Кирилла, сразу иду в атаку. Сдерживать эмоции – это совсем не про меня.

– Как ты мог?! – возмущаюсь я.

– Лола, ты о чем? И что здесь делаешь? У нас сейчас биология…

– Я могу сказать тебе то же самое.

– Чего ты злишься? Я просто прогуливал алгебру.

– С каких это пор ты начал прогуливать? Да еще и с Борисовой?

– Я не виноват, что у «бэшек» окно.

– И ты за все утро не мог написать мне в такой день?

– В какой такой день? – искренне не врубается Кирилл, и я понимаю, что он просто забыл про День святого Валентина. Или посчитал его неважным.

Я не в силах сдерживать раздражение. В последнее время мы стали много ссориться, и это чувство посещает меня все чаще. Смотрю в холодные голубые глаза Кирилла, но Меньшов выдерживает мой злой взгляд. Кирилл поджимает губы. Так он делает всякий раз, когда мы начинаем ругаться.

Я молча лезу в рюкзак и достаю запакованный подарок для Кирилла.

– С праздником! – бурчу я, силой пихнув в руки парня коробку в розовой бумаге. В ней: разные памятные мелочи с наших первых свиданий, набор сладостей и любимый парфюм Кирилла, который по моей просьбе Влад заранее достал в дьюти-фри.

Наконец до Кирилла доходит.

– Так вот почему ты злишься? Из-за дурацкого праздника?

– Это любимый и важный для меня праздник. И ты об этом знаешь!

– Лола, как же ты достала драматизировать по любому поводу, – раздраженно морщится Кирилл, и это становится последней каплей. Он даже не признает свою вину! – Ну, забыл и забыл…

– Это ты меня достал своей холодностью и безразличием. Вали к своей Борисовой!

– С радостью. Забью ей трехочковый.

В сердцах демонстрирую Кириллу средний палец и направляюсь в сторону гардероба. Сегодня я больше не намерена пересекаться с ним в школе. Как же Кирилл раздражает своим лицемерием! В школе его считают самым примерным, приветливым, идеальным…

На выходе меня останавливает дежурная девятиклассница и протягивает несколько анонимных валентинок:

– Спивак, это для тебя оставили!

Кто-то не испугался Меньшова? Тут же испытываю секундную радость. Ничего-ничего, я долго одна не останусь. Пусть Кирилл себе не воображает.

На улице выключаю телефон. Позже мой парень наверняка захочет позвонить, чтобы извиниться. Но пока общаться с ним я не намерена. Пусть знает, что в этот раз я обижена серьезно.

Чтобы снять стресс, принимаю решение заняться любимым делом – шопингом и вместо уроков отправляюсь в ближайший ТЦ. Но и поход по магазинам не отвлекает от грустных мыслей. Я так долго ждала этот день, и вот… Он безжалостно испорчен.

Новая юбка, канцелярия, пара книг, блеск для губ, одинокий поход в кофейню… Отец, дабы искупить вину за свою вечную занятость, никогда не ущемляет меня в карманных расходах. Я потратила практически все деньги, оставленные на месяц, но удовольствия не получила.

До нашего поселка добираюсь на такси. Весь путь по радио передают приветы и признаются в любви. Уже давно спустились сумерки, и трасса вспыхивает огнями.

Дом встречает меня гробовой тишиной. Коробок в коридоре уже нет: за день Влад успел погрузить их и перевезти в свою квартиру. К обиде примешивается острая тоска и одиночество. Не переодевшись, весь вечер валяюсь в кровати: смотрю мелодраму, жую шоколад Хованского и совсем немного плачу. Засыпаю с мыслью, что это самый ужасный День святого Валентина в моей жизни. И, кажется, его нельзя испортить еще больше… Однако через пару часов просыпаюсь оттого, что кто-то гладит меня по волосам.

– Папа? – удивляюсь я, распахнув глаза. Отец сидит на краю кровати и внимательно смотрит на меня.

– Лолик, что у тебя с телефоном?

Я обескураженно перевожу взгляд на черное окно, пытаясь понять, который сейчас час. Кажется, уже очень поздно. За окном бесится метель.

– Поужинаем вместе? – внезапно предлагает отец. Мы редко едим за одним столом. Пожалуй, только когда к нам приезжает Влад.

Какая муха его укусила?

– А есть нечего, – откашлявшись, отвечаю я. – Влад уехал к себе.

– Я знаю, – мягко улыбается отец. Я в очередной раз отмечаю их с братом одинаковые улыбки. Они вообще очень похожи: оба высокие, темно-русые и сероглазые, с зачесанными волосами. Только Влад намного чаще улыбается. Папа очень сдержанный, и сейчас мне непривычно видеть его таким потерянно-счастливым. – Я был сегодня в ресторане, взял кое-что навынос. Переодевайся и спускайся в столовую. Нам есть что отметить.

Последняя фраза меня настораживает, потому что мне совершенно точно отмечать сегодня нечего.

– Папочка, пожалуйста, скажи сейчас: в чем дело? – молю я. – Ты ведь знаешь, я такая любопытная… Не доживу до ужина!

Отец с полминуты смотрит на меня, не зная, как начать разговор. И, кажется, я догадываюсь, в чем дело. Рано или поздно это должно было случиться. Мне казалось, что я к этому готова. И все-таки, когда отец вновь начинает говорить, мое сердце мчится галопом:

– Лола, мы с Лерой… Понимаешь… Мы решили, что нам пора начать новый этап в отношениях.

Дыхание перехватывает. И сердце больше не бежит. Оно, споткнувшись, на мгновение замирает. Кажется, с этого дня моя жизнь больше никогда не будет прежней.

Глава 2

POV Алиса

Утро такое же хмурое, как и мое отражение в стеклянных дверцах подвесных кухонных шкафчиков. Несмотря на то что вчера я легла спать позже обычного, а сам сон был рваным и беспокойным, проснулась все равно в половине шестого утра. Мой внутренний будильник нельзя выключить, но это даже хорошо. Нет ничего более умиротворяющего, чем тихий сонный город за окном и медленно светлеющее морозное небо. Поднимаю горячий чайник с плиты и заливаю кипятком пакетик ароматизированного черного чая. Пар поднимается к лицу, правда, ощущение зябкости не отступает, как и волнение, оставленное поздним разговором с мамой.

Она выходит замуж. Замуж! Я, конечно, понимала, что подобный вариант развития событий очень даже возможен, но отчего-то все равно оказалась не готова. Мама познакомилась со своим будущим избранником больше года назад в новогоднюю ночь. Подруга пригласила ее на торжество в загородный дом, где было несколько семейных пар и их друзья, среди которых оказался и Виталий Спивак. Первые пару месяцев мама скрывала от меня свой роман, но, как только все приобрело более серьезный оборот, рассказала, а в конце лета познакомила нас. Виталий сначала показался мне чересчур чопорным, но стоило увидеть своими глазами, как он смотрел на маму, как говорил с ней и невзначай ухаживал, пока мы сидели в ресторане, мое сердце растаяло. Я никогда не видела ее такой счастливой и воздушной, такой очаровательной и расслабленной. Сколько себя помню, она была для меня примером женской силы, стойкости, мудрости и серьезности, а тут… Хихикает, краснеет, напевает странные мелодии по вечерам после душа.

Мой отец бросил маму на первых месяцах беременности и больше в наших жизнях не появлялся. Она растит меня одна и много работает, действительно много – учителем физкультуры в школе и тренером по волейболу в спортивном центре. Единственным мужчиной, на которого мы могли положиться до недавнего времени, был мамин старший брат – дядя Витя. Но у него есть и своя семья, требующая заботы и внимания, а еще работа, вынуждающая надолго уезжать из города. И вот появился Виталий. Как мне кажется, он делает маму по-настоящему счастливой и, похоже, может дать ей ту безопасность, которой долгие годы так не хватало, но… Где здесь место для меня? Есть ли оно вообще? Мы неплохо поладили с Виталием, но одно дело встретиться с ним пару раз и вежливо поболтать, и совсем другое…

– Уже проснулась, пташка? – за спиной раздается ласковый голос мамы, и я невольно вздрагиваю. – Доброе утро.

– Угу. Доброе, – киваю, не оборачиваясь, и тянусь за второй чашкой. – Сделать тебе кофе?

– Да. Спасибо.

Уже привычно хлопочем на кухне, накрывая стол для раннего завтрака. Садимся, каждая на свое место, и мама как-то уж слишком обеспокоенно пытается поймать мой взгляд. Ее темные волнистые волосы немного растрепаны, а уголки пухлых губ опущены.

– Милая, ты расстроена? Из-за новости? – Виноватый тон матери царапает мое сердце.

Я люблю маму. Очень. И желаю ей только самого лучшего. Когда я появилась у нее, она была двадцатилетней девушкой, а следующие восемнадцать лет своей жизни отдала мне. Я не настолько мала и глупа, чтобы пренебрегать ее личными мечтами и желаниями. И все-таки наши жизни связаны. Изменения в одной из них касаются и другой.

– Конечно нет, – выдавливаю одну из своих лучших одобрительных улыбок, которую натренировала на Полине, ведь ее вкус в парнях, скажем так, всегда был довольно специфическим. – Я просто… просто немного удивлена, вот и все. Особенно новостью о переезде.

Брови мамы коротко взлетают, и она обхватывает чашку с кофе, поднимая ее. Блеск камня на безымянном пальце ослепляет, но я солгу, если скажу, что вид кольца не вызывает у меня благоговейный трепет. Оно очень красивое. И определенно дорогое.

– Я знаю, что это неожиданно. Мы с Виталиком долго обсуждали эту тему и пришли к выводу, что так будет лучше для… для всех. Вы с Лолой очень важны для нас обоих, и если мы собираемся стать… м-м-м…

На этом моменте у меня начинает першить в горле и ныть в груди. Мама нервно замолкает, а я делаю пару внушительных глотков чая, пытаясь представить, как на эту новость отреагировала Лола. Мы не знакомы лично, и даже после того, как наши родители официально начали встречаться, обе продолжали делать вид, что ничего не изменилось. Интересно, как нам удастся и дальше игнорировать друг друга, живя в одном доме? У меня нет неприязни к Лоле, но мы совершенно из разных миров.

– Может, я лучше поживу пока у дяди Вити? Уверена, тетя Катя не откажет, а Гриша так вообще только обрадуется.

– Нет. Если ты против, то мы не станем переезжать, – уверенно отвечает мама, но осколочная печаль в ее глазах заставляет меня чувствовать себя предательницей.

– Мам, – тяжело вздыхаю я, опустив нос, – я рада за тебя. Честно. Свадьба – это здорово. Но я… я просто… Осталось не так много времени до окончания школы…

– В этом и суть, родная. Я понимаю, что это может быть непросто. Поверь мне, мы сами волнуемся. Но если мы хотим когда-нибудь стать настоящей семьей, то было бы здорово попытаться поладить друг с другом. Верно? Ты ведь собираешься поступать в Казанский университет, Лола планирует учиться в Москве. Вы скоро уедете, и мы с Виталиком хотели бы, чтобы, возвращаясь на каникулы, праздники или выходные, вы обе чувствовали себя как дома.

Семья. Дом. Такие понятные каждому слова, но кто-то чувствует в них тепло родных рук, а кто-то ежится от холода. Моих бабушки и дедушки не стало, когда маме было семнадцать, а дяде Вите немного за двадцать. Мама никогда не говорила об этом открыто, но чем старше я становилась, тем чаще сама начала замечать – ей одиноко. Та жизненная ситуация, что сложилась у нее, вряд ли была пределом мечтаний.

– А как… как Лола отреагировала на новость? – осторожно спрашиваю я.

– Пока не знаю. Виталик должен был поговорить с ней вчера вечером.

– Ясно.

– Доченька… – Мама берет меня за руку, и я поднимаю голову, встречая взгляд любящих глаз самого теплого оттенка, точно карамель в ласковых лучах майского солнца. – Я ни за что на свете никому не позволю причинить тебе боль. Ты – самое важное и ценное для меня. Нас с тобой всегда было лишь двое, и мы отлично справлялись, но… Может, не так уж плохо будет это изменить? Виталик прекрасный человек, и я верю ему. А еще верю в то, что вы с Лолой сможете ну-у-у… Подружиться? Мы встречались с ней всего несколько раз, но похоже, она хорошая девочка. И если мы все дадим друг другу шанс, то…

– Хорошо, – поспешно перебиваю, потому что ее речь слишком трогательная, а я не планировала рыдать с самого утра. – Давайте попробуем. Я не против переезда.

– Правда?! – Мама сияет радостной улыбкой, и я понимаю – любые перемены стоят того, чтобы видеть ее такой. И если Лола хотя бы вполовину так же сильно любит своего отца, как я люблю маму, то мы с ней сможем договориться. Ради них.

– Правда-правда, – весело хихикаю я, коротко стискивая ее ладонь. – А теперь отпусти, я хочу бутерброд.

Обычно по выходным я не отлипаю от компьютера, но сегодня мне не помогают отвлечься ни любимые игры, ни друзья. Напряжение грузом лежит на плечах, а мысли крутятся возле возможной стычки с Лолой. Что, если она устроит скандал? Или будет мстить? А вдруг она начнет распускать слухи о том, что моя мать хочет выйти за ее отца только ради денег? Виталий Спивак не последний человек в нашем городе, успешный бизнесмен, владелец таксопарка, а его старший брат в прошлом известная модель. Лола выросла совсем в других условиях, нежели я, а как известно, не многие в этом мире любят делиться.

– Ли́са! Ты чего застыла?! Лут собирай! Я кому оставил?! – звучит в наушниках недовольный голос Льва.

– Прости-прости, – бормочу я, опустошая сундуки.

– Что с тобой сегодня?

– Да так… Ничего.

– Уверена?

– Да. Мне просто… Мне нужно идти. Я вечером загляну. Ладно?

– Хорошо, – напряженно отвечает он. – Ты точно в порядке?

– В полном, – стараюсь добавить побольше бодрости в голос. – До вечера!

Выхожу из игры и стягиваю наушники с головы, откидываясь на спинку кресла. Шторы в комнате распахнуты, за окном виднеется чистое голубое небо. Не хочется признавать, но мне действительно страшно. Бросаю взгляд на электронные часы, сердце коротко сжимается. Есть у меня один человек, с которым я могу поделиться если не всеми переживаниями, то большей частью из них точно. Он всегда понимает меня с полуслова, и у него как раз заканчивается тренировка через полчаса.

Собравшись на скорую руку, покидаю квартиру и направляюсь прямиком к спортивному центру. С губ срываются полупрозрачные облачка пара, ботинки утопают в мокром снеге, но уже через двадцать минут я добираюсь до внушительного здания, к главному входу которого ведут широкие ступени. С одной стороны тянется замерзший парк, а с другой – находится стадион, где спортсмены тренируются в теплые деньки, а еще проводят игры и соревнования. Взбегаю к парадному входу и рывком открываю дверь, желая поскорее окунуться в приятное тепло.

– Привет, сказочная девочка! – здоровается со мной охранник дядя Миша, сидящий за столом пропускного пункта. – Ты к маме?

– Здравствуйте! Нет, к брату.

– А-а-а… – с пониманием тянет он, – тхэквондисты должны скоро закончить. Присядь пока.

– Спасибо. – Вежливо улыбнувшись, занимаю одну из скамеек у стены и принимаюсь ждать.

Отовсюду доносятся приглушенные голоса, хлопки и стук мячей. В этом центре не одно и не два спортивных направления, можно найти занятие на любой вкус, но я далека от всего этого. Выносливость хромает, глазомер тоже, и я не раз слышала, что у меня не просто обе руки левые, но и вообще все конечности иногда живут своей жизнью. Зато с реакцией проблем нет, компьютерные мобы и боссы мрут от моей электронной руки только так. У каждого свои таланты.

– Алиса!

Поворачиваю голову на оклик и слабо улыбаюсь, глядя на двоюродного брата, стоящего в компании еще нескольких парней, что натягивают теплые куртки. Гриша что-то коротко бросает им и шагает ко мне. Его лицо немного красное, темно-русые волнистые волосы растрепаны, как доказательство того, что он усердно тренировался, но в зелено-карих глазах ни капли усталости. Поднимаюсь и тут же попадаю в крепкие объятия: брат обхватывает меня руками и опускает подбородок на макушку, легонько покачиваясь.

– Привет, мелкая. Какими судьбами?

– Приве-е-ет, крепыш, – расслабленно отзываюсь я. – У тебя сейчас есть планы?

– А что такое?

– Нужно поговорить.

– Эм-м-м… – настороженно тянет Гриша, отступая, а затем оглядывается, обращаясь к друзьям: – Парни, идите без меня! Я, если что, позже подскочу!

– А че ты, Гриш? – смеется Дима Звонов, поигрывая бровями. – Бери сестренку с собой. Мы не против.

– Губу закатай! – рычит Гриша и ведет меня к выходу.

Тихонько хихикаю, опустив голову. Гриша напрягает пальцы на моем плече.

– А ты чего рыгочешь? Только попробуй запасть на этого полудурка, я…

– Да я и не собиралась. Забыл, что я присутствовала при его фееричном надувании мыльных пузырей носом?

– А-а-а, точно, – усмехается брат. – У тебя есть оберег.

– Еще какой!

Выходим на улицу, неторопливо спускаемся по ступеням и размеренно шагаем в сторону парка.

– Ты голодная? – участливо спрашивает Гриша.

– Не особо.

– Может, хочешь чай или кофе?

– Нет. Давай просто пройдемся.

– Ладно. Ну что там у тебя? Что случилось?

– Страшное… – хрипло выдыхаю я.

Пока мы прогуливаемся, рассказываю брату о последних новостях и своих опасениях. Он, как и всегда, внимательно слушает, стараясь не перебивать без нужды, а после ненадолго задумывается. Над головой трещат голые ветви деревьев, потревоженные ветром, вдалеке слышится рев автомобильных двигателей.

– Слушай, – наконец заговаривает Гриша, – может, все не так уж и плохо? Будешь жить в классном доме за городом, на халяву ездить на такси. По словам тети Леры, этот Виталий – классный мужик. Я слышал, как она болтала с моей мамой о нем. Восторгов было. Ну а дочка его… Вдруг она не так плоха, как ты думаешь?

– Похоже, скоро я точно это узнаю, – отвечаю обреченно.

– Да ладно, Алиса! Если она вздумает обижать тебя, я с ней разберусь.

– Да? И как же? Покажешь ей свой коронный захват?

– Еще чего! Я девочек не трогаю. Ну, без их согласия. А ее просто очарую и заставлю полюбить и тебя.

– Ага, конечно! – пихаю его в бок. – Казанова ты недоделанный! У нее вообще-то есть парень! Очень красивый парень! На тебя она даже не посмотрит!

– Эй! Я тоже красивый!

– Кто тебе это сказал? Мама?

– Ах ты страшилка мелкая… – Гриша отскакивает к ближайшей лавочке и сгребает с досок снег. – А ну возьми свои слова назад!

– Ни за что! – кричу я, первой бросая в него снежок.

POV Лола

На экране высокий и чересчур худой парень проникновенным голосом зачитывает детский стишок:

Паренек кажется мне забавным – слишком уж экспрессивно он рассказывает про огоньки, поэтому я впервые со вчерашнего утра издаю короткий смешок. Но Владу снова что-то не нравится, и он, поставив запись на паузу, демонстративно морщится.

– Что опять не так? – возмущаюсь я. – Это уже восемнадцатый… Скоро все кандидаты закончатся.

– Тебе он понравился? – поворачивается ко мне Влад и устало трет переносицу.

– По-моему, он милашка. И точно справится с ролью владельца кота. Ему ж не в «Титанике» сниматься, а в рекламе корма.

Влад сидит за ноутом и пялится в экран. А со стен на него с хитрым прищуром смотрят еще несколько десятков Владов. От расклеенных постеров в комнате со старых рекламных кампаний с участием дядюшки рябит в глазах. Особенно Влад любит съемку одного известного парфюма – постеры огромного формата висят сразу в двух местах. Попав в эту квартиру, несложно догадаться, чем занимался ее хозяин в молодости. Здесь все кричит о причастности к миру моды. Даже есть странный манекен, который Влад утащил из ателье именитого дизайнера. Но мое любимое место в этом пространстве – плетеный подвесной гамак, на котором я и расположилась, чтобы помочь дяде найти подходящего для съемок начинающего актера. Утром мне показалось, что это занятие – единственное, способное меня отвлечь от тревожных мыслей.

– Я попросил прислать мне привлекательного юношу, но этот выглядит уставшим и нездоровым. Ему бы выспаться. Вроде молодой, а будто только что из ямы вылез.

– Как же сложно тебе угодить! Парню просто нужно насыпать в кошачью миску корм.

Но Влад закрывает вкладку с видеороликом и включает следующий:

– А это что за визитка? Камуфляжные штаны в городе? Зачем? Чтобы мы не увидели его конечности?..

Я отвожу взгляд от экрана и рассматриваю свои задранные в гамаке ноги в горчичных вязаных носках. Я так долго качаюсь в гамаке, что, кажется, теперь начинает подташнивать. Хотя мутное состояние преследует меня с самого утра. Вместо сна я проворочалась всю ночь. Может, из-за того, что до этого продрыхла целый вечер. А может, из-за новости, которой огорошил меня отец перед ужином. И после которой, кстати, кусок в горло так и не полез. Проснулась я разбитой и уставшей. Влад снова что-то говорит, но я его не слышу.

– Лола, ау? Ты где витаешь?

– Ну а ты как думаешь?

Влад тут же принимает виноватый вид. Я сразу же замечаю это и хмурюсь:

– Поверить не могу, что ты обо всем знал и не предупредил меня. Колечко на помолвку ты помогал выбирать? Папа ведь ничего не смыслит в украшениях!

– Снова начинаешь?

– Предатель! – шиплю я, с силой отталкиваясь от стены рукой. Выходит так резко, что едва не валюсь с гамака. Влад качает головой и снова возвращается к чужой «видеовизитке». Однако просматривает ее без звука и явно без интереса. Его мысли сейчас заняты другим.

– Вы хоть утром еще поговорили? – спрашивает Влад.

– Поговорили? Он даже в выходной умотал с утра пораньше в офис. Спрашиваешь так, будто мы настоящая семья и завтракаем вместе. Усю-сю, пусю-сю…

– Лола, прекрати кривляться! Твой папа любит тебя больше всего на свете, ты ведь знаешь. О таких важных переменах в жизни сложно говорить. И он все-таки готовил тебя к этому. Сколько раз вы ужинали с Валерией?

– Это не то! – морщусь я. – Против ужинов ничего не имею. Это одно дело. Но другое – она переедет к нам! Вместе со своей дочерью.

– Отнесись к этому как к приключению.

– Тусоваться под одной крышей с чужими людьми…

– Это пока чужими. Дайте друг другу шанс? И ты ведь сама вечно жалуешься на одиночество.

Это правда. Но все-таки Влад меня не понимает.

– Ты издеваешься? Алло! – Я повышаю голос: – В наш с отцом дом переедет посторонняя женщина со своей дочерью-подростком!

– Вам даже одну комнату не придется делить, жилплощадь позволяет, – «утешает» меня Влад. – И это очень хорошо. Увидела бы твою комнату дочь Леры – в обморок бы упала, бедный ребенок. Там же Мамай прошел.

– Порядок в комнате – последнее, что меня волнует.

– Впрочем, как всегда.

Я замолкаю и демонстративно разглядываю потолок. Влад понимает, что перегнул палку. Обычно он всегда находит нужные слова для поддержки, но ситуация настолько нетипичная для всех нас, что и дядя не знает, как настроить меня на позитивный лад. Иногда я действительно могу навести драму на ровном месте, но сейчас все по-иному. Я не любитель глобальных перемен в своей размеренной и, как мне всегда казалось, вполне понятной жизни.

– Ну а… дочь Леры. Как она тебе? Виталик говорил, что девочка – компьютерный гений.

– Алиса? – Я пожимаю плечами: – Не знаю. Мы толком и не общались ни разу. Кажется адекватной девчонкой. По крайней мере, в скандалах и сплетнях не замечена. Только серьезная какая-то все время.

– Может, это ее защитная маска? – осторожно предполагает Влад. – В любом случае я уверен, что ты сможешь найти с Алисой общий язык и даже подружиться. Ты со всеми отлично ладишь.

В школе я действительно к каждому однокласснику всегда могу найти подход. За все годы у меня ни разу не возникло ни с кем конфликтов, не считая ссор с Кириллом, но это совсем другая история. Но была ли я когда-нибудь с кем-то близка? Чаще я предпочитаю держаться на расстоянии, а единственная близкая подруга – это Марго, с которой мы познакомились вне школьных стен.

Но Алиса – совсем другое дело. Конечно, я присматривалась к ней в школе, как только узнала, что наши родители начали встречаться, но заговорить на эту тему ни разу не решилась. А вот теперь этого точно не миновать. Только подумав о нашем разговоре, я чувствую, как нарастает тревога. Замечает ли мое состояние Влад? Судя по его обеспокоенному виду – очень даже. Всеми силами стараюсь взять себя в руки. Хорошо, что в ближайшие пару часов я смогу отвлечься от мыслей о папиной женитьбе. Вспомнив о предстоящей тренировке, выбираюсь из гамака.

– Ну, все. Мне пора. Марго уже ждет! – нарочито бодрым голосом сообщаю я. Влад вздыхает и снова включает в беззвучном режиме актерскую визитку парня в камуфляжных штанах.

– Поверить не могу, что ты до сих пор не бросила тренировки.

– С чего бы я их бросила? – удивляюсь я, хотя понимаю, что Влад имеет в виду. За несколько лет я перепробовала всевозможные кружки и секции. Дольше всего удалось продержаться в художке, но теперь у меня появилось новое увлечение, которым я действительно загорелась. Хотя Влад и папа скептически относятся к моему новому интересу.

– Тхэквондо – сомнительное занятие для девочек.

– Говоришь, как тупые парни из спортивного центра, в который мы записались, – одергиваю я Влада.

– Ты можешь покалечиться! Вот разобьют тебе твой миленький крошечный нос…

– Тхэквондо – это искусство. Тренировка характера. А нос я скорее на катке разобью, – парирую я и плавно, словно на коньках, в шерстяных носках скольжу по ламинату в сторону прихожей. Влад поднимается со стула и смиренно идет за мной.

В прихожей горит тусклый свет. Влад, привалившись плечом к дверному косяку, наблюдает, как я с энтузиазмом собираюсь на улицу.

– И все-таки дело в каком-нибудь мальчике, – говорит он, с подозрением оглядывая меня.

– С ума сошел? Мир не крутится вокруг одних мальчиков. И у меня вообще-то парень есть, – напоминаю я Владу о Кирилле. Правда, со вчерашнего дня мы больше не общаемся, но об этом дядюшке можно и не знать. Хватит с него и предстоящей свадьбы отца. Боже мой, какой вдруг сложной стала моя жизнь!

– Ну и что, что есть парень? – усмехается Влад. – Я ведь тебя знаю. Не можешь без любовных переживаний. Особенно сейчас, когда тебе семнадцать. Ароматы пубертата.

– Какие еще ароматы? – смеюсь я. – Так и скажи, что просто завидуешь моей молодости.

Давлю на больную мозоль Влада, который каждый свой день рождения отмечает, словно панихиду. Это в отместку за комментарии про беспорядок в моей комнате.

– Вообще-то я тоже молод. У нас с тобой одинаковые «Вансы», если ты забыла.

Наматывая на шею объемный розово-зеленый шарф, я хохочу еще громче.

– Ага! Только твои – с ортопедическими стельками, если ты забыл. Бродишь среди молодежи в своих старческих «Вансах» как волк в овечьей шкуре.

– Какая ты язва все-таки, Лола! И как с тобой уживется Алиса?

После последней фразы возникает неловкая пауза, и мы переглядываемся. Кажется, Влад замечает в моих глазах вспыхнувшую тревогу. Дядя растерянно кивает мне на прощание, а я молча выскакиваю на лестничную клетку.

С Марго мы встречаемся в парке на пустынной сосновой аллее. Вдали уже белеет здание спортивного центра. Подруга, как обычно, одета в черное: длинное пальто, широкие джинсы и массивные кожаные ботинки. Марго игнорирует шапки, поэтому сейчас ветер треплет ее короткие черные волосы.

Мы – две полные противоположности – инь и ян, и за это я люблю Марго. Еще одну такую же чокнутую, как и я, рядом с собой точно не вынесла бы. Марго вносит в нашу дружбу спокойствие и рационализм, в то время как я отвечаю за эмоции. А еще подруга очень умная, и с ней всегда интересно. Марго учится на первом курсе кафедры германской и кельтской филологии. Отлично знает историю, шарит в точных науках, а еще любит спорт – именно благодаря ему мы и подружились.

Марго улыбается своей фирменной, немного печальной улыбкой и протягивает мне стаканчик с кофе:

– Капучино с карамелью. Взяла нам по дороге, но свой кофе уже выдула. А твой еще горячий.

Я принимаю из рук подруги стакан с капучино и выпаливаю:

– Папа женится!

Марго растерянно моргает.

– Женится? На маме твоей одноклассницы?

– То-то и оно! Вообще, она из другого класса, но какая разница?

Я делаю глоток кофе и одобрительно киваю:

– Сахар не положила?

– Решила, что сиропа будет достаточно.

– Правильно решила. Не хотелось бы, чтоб меня обсыпало, как в прошлом месяце.

– Тебе бы совсем воздержаться от сладкого, – качает головой Марго. У нее с дисциплиной и силой воли – полный порядок. Спортивный режим, правильное питание, отлично сданная сессия… Иногда Марго даже раздражает своей правильностью.

– А тебе бы воздержаться от таких советов. Но за кофе большое спасибо!

Мы идем по расчищенной от снега аллее. Лица обжигает морозный ветер, и мы непривычно для самих себя долго молчим.

– И где вы все будете жить? – спрашивает наконец Марго.

– У нас, конечно. Где ж еще? Думаешь, съедем на их съемную квартиру? Не очень-то разумно.

– Ты когда-нибудь разговаривала с этой Алисой?

Я мотаю головой.

– Ох… – вздыхает Марго. – Ты ведь знаешь, что я со своим сводным братом…

Подруга даже не заканчивает предложение. Ее лицо тут же искажает презрительная гримаса. Марго редко говорит о своем брате, однако я знаю, что отношения у них весьма натянутые.

– Знаю, – вздыхаю я. – Хотя Алиса не похожа на твоего придурочного сводного брата. Она, скорее, тебя чем-то напоминает… По крайней мере, любовью к черному.

– Тогда вы точно подружитесь, – улыбается Марго.

В ответ я только неопределенно пожимаю плечами.

Уже в спортцентре, стоя у гардероба, осматриваюсь по сторонам и замечаю в конце коридора компанию парней, которые направляются в нашу сторону. С их участием произошла неприятная ситуация в день, когда мы пришли сюда записаться после удачно сданной первой сессии Марго. Пусть мы не выглядим как чемпионки мира по единоборствам, это не дает право смеяться над нами. Однако один из этих «умников» так не думал. А другие поддержали дебильный саркастический монолог на наш счет дружным смехом.

– Вон, идут, – киваю я в сторону парней, сердито поджав губы. В этот момент по коридору прокатывается новая волна смеха. Какие весельчаки!

– Что ты на них взъелась? – удивляется Марго, засовывая черный длинный шарф в рукав пальто. – Им все равно. Они даже имен наших не знают.

– Еще узнают, – обещаю я, не сводя взгляда с одного из парней. У него красивое мужественное лицо, которое сразу же притягивает внимание. Этот парень кажется самым симпатичным из компании и оттого почему-то злит еще сильнее.

– Какая ты воинственная, – улыбается Марго. – Разберешься с ними на татами?

– Надо будет – разберусь. И я теперь вообще всех мужиков записываю во враги народа. Предатели! Даже Влад, который хоть и не признается в этом, но точно помогал папе выбрать помолвочное кольцо… А меня даже не предупредил о свадьбе.

Говорю это вполне искренне, потому как обида во мне до сих пор горит.

– И даже твой обожаемый Кирилл предатель?

– О-о-о, я тебе еще не успела рассказать, что он натворил!.. – возмущенно начинаю я и понимаю, что из-за предстоящей свадьбы отца забыла на время о ссоре с Кириллом.

Так увлекаюсь рассказом, что не замечаю, как парни, которых я записала во враги, уже стоят недалеко от нас и что-то обсуждают. Громкие голоса мешают мне, поэтому я с раздражением поворачиваюсь в сторону шумной компании и тут же встречаюсь со смеющимися зелено-карими глазами. «Они схлестнулись взглядами…» – так обычно пишут в книгах.

В груди замирает. Мне снова кажется, что смеются над нами, и я непроизвольно хмурюсь. Парень не отводит от меня взгляда и приветливо кивает, но я демонстративно разворачиваюсь к Марго, хотя внутри все по-прежнему взволнованно дрожит.

Глава 3

POV Алиса

Коробки, расставленные по квартире, навевают жуткую тоску, словно мы не переезжаем, а сбегаем на край света, оставляя привычную понятную жизнь позади. Надеваю черную вязаную шапку, поправляю очки, съехавшие на нос, и покидаю квартиру, крикнув маме, что ухожу.

– Хорошего дня, родная! – прилетает мне в спину, но в ответ я лишь невнятно мычу.

Спускаюсь по лестнице. Голова немного гудит, а нервный озноб только усиливается, когда я выхожу в морозное февральское утро. Вчерашний понедельник, наверное, был одним из самых напряженных дней в школе, если не считать дни экзаменов в девятом классе. Мне казалось, что я везде чувствую на себе ненавидящий взгляд Лолы и слышу ее недовольное шипение за спиной. Сегодня наверняка будет так же, и с этим уже надо что-то делать. Времени все меньше.

Первые пару уроков, вместо того чтобы слушать учителей, я пытаюсь придумать убедительную речь. Мне необходимо как можно скорее объяснить Лоле свою позицию, чтобы избежать недопониманий между нами, только в голову ничего путного не идет. Все звучит слишком жалко, словно я пытаюсь оправдаться. А ведь моей вины здесь нет. Я не виновата, что наши родители познакомились и влюбились. Не виновата, что они решили съехаться и пожениться. Если уж говорить начистоту, то мы с Лолой обе пострадавшие стороны.

Во время обеда, когда вся параллель одиннадцатиклассников собирается в столовой, по обыкновению, начинается бойня между парнями за порции вечно худеющих девчонок. Осторожно ступаю с подносом к столу нашего класса, как вдруг сталкиваюсь лицом к лицу с Ваней Хованским, во рту которого уже торчит булочка с капустой. Он так и не заходил на сервер с кануна Дня всех влюбленных, и внутри меня появляется странное чувство, будто я соскучилась по нашей болтовне. Уже было собираюсь поздороваться, но быстро себя одергиваю. Мы ведь не знакомы в реале, нельзя палиться.

Ваня откусывает от булочки внушительный кусок и шутливо кланяется, пропуская меня: прижимает одну руку к груди, а второй, в которой зажата булочка, театрально взмахивает. Плотная ткань небесно-голубой рубашки натягивается на крепких плечах Хованского, на щеках появляются милые ямочки, а взгляд озорной и очень даже добродушный. Мое лицо мигом теплеет, и я, скрывая смущение за вежливой улыбкой, ступаю дальше, но не успеваю далеко отойти.

– Ты будешь есть макароны? – рядом звучит знакомый голос.

Медленно поворачиваюсь. Ваня многозначительно таращится на тарелку на моем подносе. Неужто Маришка свою порцию зажала? Или ему все равно мало? Кстати, слухов о том, что Хованский и Мартынова уже начали встречаться, я пока не слышала. Но это не значит, что они не вместе.

– Эм-м-м… – тяну я хрипло. – Извини, но я уже обещала свою порцию однокласснику.

– Да? Ну ладно, – ничуть не расстроившись, бросает Ваня и переходит от меня к следующей девочке с этим же вопросом.

Легонько встряхнув волосами, шагаю к столу и опускаюсь на стул рядом с Игорем Власовым. Игорь – мой неизменный сосед по парте еще с седьмого класса, и с тех времен между нами закрепился обоюдный договор – я делюсь с ним едой и даю списывать домашку по физике и математике, а он носит все толстые учебники и подсказывает мне на диктантах по русскому. А еще мы никогда не лезем друг к другу с пустыми разговорами. Идеальные отношения.

Переставляю тарелку с макаронами на поднос Игоря, поправляю очки и беру в руки стакан с чаем. Гомон отражается от стен и смешивается со стуком столовых приборов. Делаю пару глотков, а затем, в очередной раз обработав ладони антисептиком, отщипываю от булочки небольшой кусочек, но так и не доношу его до рта. Через пару столов от нашего располагается стол класса «В», в самом центре которого сидит Спивак. Ее всегда легко найти в толпе, ведь она упрямо игнорирует классический стиль в одежде. Сегодня на Лоле ярко-желтый свитшот, на шее блестит несколько подвесок и кулонов. Светлые волосы привычно взъерошены, а передние пряди заплетены в небрежные косы. Не знаю, как ей это удается, но кажется, даже просто встав с утра с постели, она может сняться для обложки журнала.

Лола ловит мой взгляд. По ее лицу трудно сказать, о чем именно она думает: то ли придушить хочет, то ли разреветься. И если честно, я могу ее понять, сама в подобном замешательстве. От переглядок со мной Спивак отвлекает Илья Мироненко: он занимает место рядом и легонько пихает ее локтем, о чем-то заговорив. Лола отворачивается, отвечая ему, а после в меня впивается уже другой взгляд. Мироненко смотрит в упор, нескромно разглядывая. Неужели они говорили обо мне? Что она ему сказала? Хочу уже трусливо отвернуться, но Илья вдруг склоняет голову, и мне чудится, что на его губах появляется загадочная полуулыбка, как бы говорящая – «А я знаю секрет». Становится жутко неуютно, не знаю, куда себя деть, но тут на помощь приходит Ваня. Он садится перед друзьями, загораживая им обзор, и я замечаю, что кое-кого не хватает. Кирилл Меньшов, обычно ни на шаг не отходящий от Лолы, вот уже второй день отсутствует. Может быть, заболел?

– Алис, ты булочку будешь? – спрашивает Игорь.

– Нет, но… Я от нее уже отломила.

– Ничего. Твои руки – самое чистое, что есть в нашей школе, – тихонько усмехается он.

– Тогда бери, – одобрительно киваю я и поднимаюсь из-за стола.

Ну и каким образом мне поговорить с Лолой? Она ведь все время в окружении друзей и одноклассников, а мне не хотелось бы, чтобы нас с ней видели вместе. Начнутся вопросы, поползут слухи. Да и не сильна я в живом общении, мне проще по Сети. Может, стоит просто написать ей?

К середине последнего урока моя нервная система уже расшатана настолько, что невозможно терпеть. Осторожно достаю из сумки телефон, стараясь не привлекать внимания Елизаветы Вячеславовны. Учительница географии со скептическим выражением лица слушает интеллектуальные потуги Светы Вишневской, а я принимаюсь искать в социальных сетях страницу Лолы. Через несколько минут через экран на меня уже томно глядит Спивак. Либо это действительно была профессиональная фотосессия, либо у нее в знакомых есть талантливый начинающий фотограф. Я и сама немного увлекаюсь фотографией и съемкой видео, но мне больше нравится работать с отснятым материалом, чем часами напролет корежиться с камерой в руках. И все-таки нельзя отрицать, что Лола очень эффектная и красивая девушка, правда, на большинстве кадров она выглядит какой-то… печальной, что ли. Наверное, всего лишь образ, ведь я еще ни разу не видела Спивак грустной.

Дав себе еще немного времени на подготовку, все-таки жму на кнопку «написать сообщение». Разворачивается диалоговое окно, но еще до того, как я решаюсь коснуться букв на клавиатуре, приходит сообщение:

Лола Спивак: Привет. Думаю, нам стоит поговорить

Удивленно округляю глаза. Это как вообще? Здесь где-то камеры? Она следит за мной? Или, может, у нее есть приложение, присылающее оповещения о том, что кто-то заходил на ее страницу?

Игорь недоверчиво косится в мою сторону, по всей видимости, услышав тихое пыхтение, но я быстро отмахиваюсь, без слов заверив его, что все в порядке.

Алиса Романова: Привет. Согласна

Лола Спивак: У тебя последний урок?

Алиса Романова: Да

Лола Спивак: Тогда встретимся в кофейне, что у театра драмы?

Рядом со школой есть по меньшей мере две кофейни, а в ту, что предложила Лола, идти, наверное, минут тридцать. Путь неблизкий, зато вероятность того, что кто-то из одноклассников увидит нас, значительно снижается. Если потороплюсь, доберусь и за двадцать. В целом неплохой вариант.

Алиса Романова: Хорошо

Блокирую экран мобильного, перевожу взгляд на часы, висящие над дверью кабинета географии, и принимаюсь отсчитывать секунды до конца урока.

Порядком запыхавшись, хватаюсь за ручку двери из темного пластика и распахиваю ее под мелодичный перезвон колокольчика. В небольшом зале, стены которого выкрашены в черный, играет приятная лаунж-музыка и витают ароматы молотых кофейных зерен. Осматриваюсь и среди немногочисленных гостей быстро нахожу желтое пятно. Лола сидит в укромном уголке, уставившись в телефон, но стоит мне подойти ближе, как она мигом поднимает голову.

– Ты долго, – недовольно говорит Спивак.

– Извини, – выдавливаю я, все еще не восстановив дыхание.

– Погоди, ты… ты пешком шла, что ли?

Молча киваю и стягиваю шапку. Затем снимаю теплую куртку и опускаюсь на стул, с удовольствием вытянув ноги. Лола поджимает губы и тянется к стеклянному чайнику, что стоит на подставке с крошечной свечкой-шайбой.

– Тут вкусный ягодный чай, – говорит Спивак куда мягче и пододвигает ко мне наполненную чашку. – Вот. Держи.

– Спасибо, – хрипло произношу я и достаю из переднего кармана школьной сумки пузырек антисептика и салфетку для очков, чтобы привести себя в порядок.

Молча потягиваем чай, и с каждой секундой напряжение между мной и Лолой сгущается все сильнее. Из колонок под потолком звучит обработанная версия песни Стинга «Shape of my heart», но даже это не помогает расслабиться.

– Все это неловко, – пересилив себя, заговариваю первой.

– Не то слово, – тут же соглашается Лола. – Когда ты узнала?

– Четырнадцатого февраля. А ты?

– Тоже.

И снова пауза, в которой каждая из нас, уверена, жалеет себя и хочет поскорее сбежать.

– Когда вы переезжаете? – задает следующий вопрос Спивак.

– Вещи почти собраны. Как я поняла, завтра уже приедут грузчики. Мама говорила, что в субботу они с твоим отцом идут на корпоратив в честь Дня защитника Отечества, а в воскресенье собираются праздновать помолвку, поэтому до выходных переезд решили не откладывать.

– Да? – как-то уж чересчур печально уточняет Лола. – А я и не знала.

Она опускает голову, пряча взгляд. Что-то в ее виде совсем не сходится с тем образом, который я себе представляла.

– Слушай, Лола, – начинаю осторожно, – я сама не в восторге от всего этого, но… Они вроде бы счастливы. Думаю, несколько месяцев мы с тобой как-нибудь переживем.

– Несколько месяцев? – хмурится она.

– Мама сказала, что ты собираешься в Москву, да и я сама планирую поступать…

– Вы с ней так близки? – Голос Лолы вдруг становится хлестче, а ее подбородок морщится. – Она тебе все рассказывает?

– Эм-м-м… наверное, – отвечаю сконфуженно и хватаюсь за чашку, чтобы промочить горло.

Очередная пауза затягивается. Лола стучит пальцами по столу, отвернувшись к высокому окну. Из колонок теперь звучит интерпретация песни Эми Уайнхаус «Back to black», что только добавляет воинственности моей собеседнице.

– Мне не давали право голоса, но я не стану скрывать, что все это мне не сильно нравится. Не пойми меня неправильно, Алиса, но жить с чужими людьми…

– Я это понимаю. И уж точно не стану тебя осуждать. Как ты догадываешься, меня тоже особо не спрашивали, но мы можем хотя бы постараться сделать эту ситуацию более-менее… приемлемой. Ради родителей.

Лола поджимает губы, медленно кивая, и наконец-то поворачивается ко мне лицом. А у нее тяжелый взгляд.

– Тогда договоримся на берегу, – произносит она деловым тоном. – В школе наше соседство афишировать не станем, но дома нам не обязательно шарахаться друг от друга.

– Согласна, – твердо отвечаю я.

– Но это не значит, что мы теперь…

– Конечно нет. Я не собираюсь лезть в твою жизнь или втягивать тебя в свою. Просто представим, что это подготовка к жизни в общежитии.

– Ты планируешь жить в общаге? – Аккуратная бровь Спивак недоверчиво приподнимается.

– М-м-м… – неуверенно тяну я. – Да.

– Вряд ли отец это допустит.

– Я не собираюсь садиться ему на шею.

– Ну да… Там и так тесновато, – хмыкает Лола, как мне кажется, почти беззлобно. – Значит, мы обо всем договорились?

– Да. Думаю, да. Если у тебя есть еще какие-то…

– Шоколадки, – выпаливает она. – Не ешь мои шоколадки, и никто не пострадает. Я вообще-то слежу за фигурой, но мне спокойнее, когда есть антистрессовый запас.

– Оу, без проблем. Я не очень люблю сладкое.

– Да? А как же ты тогда расслабляешься?

– Убиваю.

– Что?!

– Мобов, – объясняю я, но быстро понимаю, что для человека, далекого от мира компьютерных игр, это ничего не меняет. – То есть я хотела сказать, что играю в комп. Это меня расслабляет.

– А, ну ладно. Вот напугала, – хихикает Лола. – И все-таки я рада, Алиса, что мы с тобой все прояснили.

– Да, Лола, и я тоже.

Мои губы вздрагивают в легкой улыбке облегчения, Спивак улыбается мне в ответ. Похоже, нам обеим полегчало, это хороший знак. По крайней мере, теперь мы точно не станем повторять сценарий сказки о Золушке, потому что еще неизвестно, кто из нас стал бы по-настоящему зловредной сводной сестрой.

– Как тебе кольцо? – вдруг с интересом спрашивает Спивак.

– Красивое. – Пожимаю плечами, потому что не знаю, что еще ответить.

– Да уж, Влад не мог ударить в грязь лицом. А ты не в курсе, когда они планируют свадьбу?

Так странно, что она задает эти вопросы мне, а не своему отцу.

– Вроде как летом. В конце июля или начале августа.

– М-м-м… Ясно. – Она задумчиво смотрит в пустую чашку, давая понять, что общие темы мы уже точно исчерпали.

– Ну, я пойду. Сколько я должна тебе за чай?

– Нисколько. Мои деньги – твои деньги, – ухмыляется Лола.

– Очень смешно. – Я шутливо закатываю глаза, поднимаясь. – Угощу тебя в следующий раз. Когда нам снова нужно будет обсудить общие проблемы.

– Договорились.

– Тогда… пока.

– Пока, – отзывается Лола, хватая со стола мобильный, и проводит пальцем по экрану.

Надеваю куртку и, прихватив шапку, покидаю кофейню. Дышать, если честно, становится куда легче. Даже холодный воздух кажется сладким, но это наверняка из-за вкуса ягодного чая, осевшего на щеках. Теперь меня ждет самое главное и сложное – упаковать компьютер так, чтобы он доехал до нового дома в целости и сохранности.

POV Лола

Окрошка истошно орет, вцепившись зубами в мой чулок, по какой-то неведомой причине оказавшийся за комодом комнаты, которая раньше была в нашем доме гостевой. Накануне мы с Владом хорошенько все вычистили, но давняя пропажа оказалась незамеченной. И вот теперь мне приходится вытаскивать кошку из-под комода, силой перетягивая чулок. Кошачий ор эхом разносится по еще полупустой комнате.

– Окрошка очень строптивая – Скорпион, как и я, – оправдываюсь перед Алисой, которая с удивлением наблюдает за нашим противостоянием. – У нас день рождения в один день – 17 ноября.

Однако кошке плевать на мои оправдания. Она снова вгрызается зубами в чулок, чем приводит меня в бешенство. Теперь я тяну еще сильнее, а Окрошка шипит еще громче. Алиса пятится к выходу. На ней черные мягкие джоггеры и черная толстовка на замке. Вне школы Алиса выглядит более расслабленно и необычно – все-таки школьная форма никого из нас не украшает. Мне нравится ее спортивный костюм. Я даже думала сделать комплимент, но в последний момент застеснялась.

– Вот что ты будешь с ней делать? – ворчу я, все-таки сдавшись и отпустив чулок.

Внезапно Алиса приседает на корточки и зовет Окрошку:

– Кс-кс-кс…

– Это бесполезно, – качаю головой я. – Она никого не признает, кроме меня.

Хотя сегодня Окрошка не жалует даже свою хозяйку: так бесцеремонно разорвать чулки на моих же глазах.

Но Алиса продолжает звать Окрошку, протянув вперед руки.

– Ну давай, Окрошечка. Иди сюда, – ласково просит она. Наверное, у Алисы, как и у кошек, девять жизней. Окрошка может так сильно вцепиться, что мало не покажется. Один раз Кирилл пытался с ней поиграть, так в итоге пришлось наложить несколько швов.

– Это беспо… – снова начинаю я, но Окрошка вдруг отпускает мой чулок и вразвалочку направляется в сторону Алисы.

Я и моргнуть не успеваю, как кошка уже ластится к Романовой и громко мурчит от удовольствия.

В этот момент в коридоре появляется Влад с огромной коробкой в руках. А ведь такую же картину я наблюдала буквально неделю назад, когда дядюшка съезжал от нас. Круговорот переездов в природе.

Завидев мурчащую Окрошку, Влад удивленно смотрит на меня, а я только растерянно пожимаю плечами.

– Ты мыла руки валерьянкой? – спрашивает Влад у Алисы.

– Или ела недавно колбасу? – подключаюсь я.

Теперь наступает черед Алисы растерянно на нас смотреть.

– Ничего такого, – наконец отвечает она.

– Этот зверь опасен, – предупреждает Влад. – Может откусить руку по локоть.

– И прогрызть шапку с варежками. Как моль. И все из вредности. С моими вещами пару раз такое было, – говорю я, в подтверждение своих слов взмахнув отвоеванным чулком.

– А так и не скажешь, – негромко смеется Алиса, и кажется, за это утро я впервые слышу ее смех. Несмотря на нарочитую дружелюбность, вещи мы разбираем в весьма напряженной обстановке, хотя каждый из нас старается сделать вид, что не происходит ничего страшного. Будто мы и в самом деле каждые выходные съезжаемся и разъезжаемся семьями.

– Она же такая милая, – продолжает Алиса, и тут происходит совсем необъяснимое: моя кошка взбирается на руки к Алисе! Теперь мы с Владом находимся в еще большем смятении.

– Наверное, ты заклинатель змей, потому что Окрошка – та еще змеюка, – заключает Влад, проходя в комнату, которая теперь будет принадлежать Алисе. Раньше я жила на втором этаже одна и он принадлежал мне полностью. Теперь наши комнаты находятся рядом, через стенку, и я, если честно, до сих пор не могу в это поверить.

– Какой у тебя красивый костюм, – искренне говорит Влад Алисе словно между делом. Тот самый комплимент, на который я так и не решилась.

Алиса принимает слова дяди со смущенной улыбкой, а я вдруг ловлю себя на мысли, что мне ужасно хочется, чтобы Влад понравился Романовой. Хотя, кажется, это не составит особого труда. Владу даже не нужно стараться для этого – он и так отлично располагает к себе людей. С утра дядюшка уже рассмешил Алису, когда делал экскурсию по дому, сообщив, что, если она вдруг почувствует толчки – это движение тектонических плит, ведь я впервые за долгое время сделала уборку в своей комнате.

Все утро я ношусь с коробками по дому, помогая Алисе и ее маме разбирать вещи, и то и дело бросаю взгляд на отца. Ради такого случая он даже взял на работе отгул. Папу не узнать: обычно сдержанный и серьезный, сегодня он шутит не меньше Влада и все время улыбается, как мальчишка.

Когда он обращается к Лере, в его глазах вспыхивает теплый свет. А когда они разговаривают и счастливо смеются, мы с Алисой, не сговариваясь, переглядываемся. Наблюдая за веселым отцом, мне вдруг, наоборот, становится грустно. Теперь все реже, но все-таки я продолжаю задумываться о том, какой была бы моя семья, если б мама осталась жива. Занимал бы такое же важное место в моей жизни Влад? Ведь именно он взял меня на воспитание после трагедии, чтобы папа окончил университет и встал на ноги. Когда я родилась, короткая, но яркая модельная карьера дяди подходила к концу, и он посвящал мне все свое время.

Не знаю, замечают ли остальные мое смятение, но от Влада скрыть свои чувства не удается. Слишком хорошо он меня изучил.

– Из тебя плохая актриса, – шепчет он мне на ухо, когда мы, разгрузив большую часть вещей, оказываемся на кухне. Лера и Алиса разбирают продукты из пакетов и что-то весело при этом обсуждают. Видно, что они часто готовят вместе. А я чувствую себя на кухне как бесполезное пятое колесо.

– Что? – нервно откликаюсь я. – Улыбаюсь и стараюсь быть гостеприимной, как и учили вы с папочкой.

– Но они ведь не в гости приехали, – мягким голосом напоминает Влад.

В этот момент Лера оглядывается и улыбается мне. Затем спрашивает что-то, но я, разволновавшись, почему-то ее не слышу. В ушах шумит, будто я долгое время сижу под водой. Продолжаю молча улыбаться, а Влад громко вместо меня отвечает:

– Чеснок у них в нижнем ящике. Ага, вот здесь!

Затем снова склоняется ко мне и говорит:

– Ты похожа на Гарольда, скрывающего боль. Заяц, если что, то сегодня можешь переночевать у меня. Предлог придумаем.

На нас больше никто не обращает внимания, и я выдыхаю.

– Нет, все нормально. Это я так… Задумалась просто. Вечно же я не могу прятаться… Буду вливаться в коллектив. Ты только пообещай, что останешься на ужин?

В ответ Влад ободряюще кладет руку мне на плечо.

– Но только до десерта! У меня вечером свидание.

– Свидание? – тут же загораюсь я. – А с кем?

– Любопытство сгубило кошку. Настанет время, все тебе расскажу.

А если еще и Влад женится? Две свадьбы подряд я не переживу.

Ужин проходит не так страшно, как я себе представляла. Влад явно разряжает обстановку, докучая Лере бесконечными вопросами. Хотя Алисе тоже достается. Узнав, что та занимается монтажом роликов, дядюшка тут же берет девчонку в оборот, и весь вечер мы слушаем про его рекламное агентство.

За столом я не могу сдержаться и в основном разглядываю Леру. Как она реагирует на шутки Влада, улыбается и даже жует. В один момент Лера ловит мой взгляд, но я упрямо первой не отвожу глаза. Влад говорит, что иногда мой тяжелый и внимательный взгляд может пугать. Но Лера меня не боится. Снова ласково улыбается мне, и я отмечаю про себя, что улыбка у нее очень красивая. У них с Алисой одинаковые улыбки… А еще они похоже смеются и заинтересованно склоняют головы, когда кого-то слушают. Я тоже улыбаюсь Лере в ответ и отвожу взгляд.

После ужина папа и Лера собираются на прежнюю квартиру за забытыми вещами, Влад – на таинственное свидание, а я вызываюсь мыть посуду. Все-таки к готовке я не имела никакого отношения. Мне несложно, тем более что основную часть работы сделает за меня посудомойка. И все-таки чувство, что Лера и Алиса просто у нас в гостях, меня не покидает. Кажется, что сейчас мы разойдемся, а завтра встретимся с Алисой в школе и, как обычно, даже не поздороваемся друг с другом…

Со звоном расставляю тарелки в посудомойку и чувствую спиной, что Алиса так и не уходит в свою комнату.

– Тебе помочь? – наконец подает она голос.

– Да тут тебе и делать нечего! – слишком резко отвечаю я.

– Как знаешь, – говорит Алиса. – По-моему, ужин получился неплохим.

– Да, было очень вкусно, – соглашаюсь я, хотя Алиса наверняка имеет в виду не вкус еды. А я и впрямь сто лет таких вкусных домашних блюд не ела. – А вы… вы всегда так ужинаете?

Вспоминаю, как Лера и Алиса увлеченно и слаженно орудовали у плиты.

– Ну да, – немного смущенно улыбается Алиса. – А как иначе?

– Повезло. Я люблю своего папу, но мне кажется, что жить с мамой – определенно в чем-то прикольнее.

– Еще смотря какой папа, – усмехается Алиса.

– Ты со своим не общаешься?

Алиса качает головой.

– А он знает о твоем существовании?

– Да, но… это ничего не меняет. У него другая семья. Не общаться с нами – это его принципиальная позиция.

Алиса все-таки берет грязные тарелки со стола и передает их мне.

– Вот козел! – в сердцах возмущаюсь я.

– И не поспоришь!

– А моя мама… – начинаю я и вдруг замолкаю.

Наверняка Алиса и без того в курсе нашей истории, раз они с мамой всем делятся. Взгляд Романовой становится сочувствующим, и я снова непроизвольно начинаю хмуриться:

– Ты можешь идти, дальше я сама.

Ненавижу чувствовать себя неловко. А в последнее время это происходит слишком часто.

Алиса растерянно кивает и молча разворачивается, а я вдруг остро чувствую свою вину за резкость и окликаю ее:

– Алиса! Раз уж мы теперь живем вместе… Хотела тебя предупредить.

Алиса оборачивается и заинтересованно смотрит на меня.

– Я по утрам пою, когда собираюсь в школу. Собираюсь долго и пою тоже долго…

– Эм-м… Окей.

Алиса собирается выйти из кухни, но я снова ее предупреждаю:

– Пою долго и громко. Песню из «Леди Баг». Ну, знаешь «Днем я Маринетт. Обычная девочка, живущая самой обычной жизнью…»

– Хорошо, буду иметь в виду, – кивает Алиса, и я вижу, что она еле сдерживает улыбку. – Я могу идти?

– Ага, – тоже киваю я, но потом снова спохватываюсь: – Пою долго, громко и… не очень хорошо, если честно.

Алиса больше не сдерживается и смеется. Я, глядя на нее, тоже смеюсь. Как хорошо, что нам удается разрядить обстановку.

После уборки на кухне поднимаюсь на второй этаж. Дверь в комнату Алисы закрыта, и я слышу, как оттуда доносится зарубежный рэп. Интересно даже, как она в итоге расставит там свои вещи. А еще интересно посмотреть на ее комп, о котором я за ужином столько слышала. Я видела игровой комп у Хованского, когда мы зависали в его квартире. Огромный, красивый, а клавиатура переливается всеми цветами радуги… Сама я далека от этого. У меня старый разбитый ноут, обклеенный яркими наклейками. На нем я смотрю сериалы и готовлюсь к экзаменам.

А вот моя комната после уборки кажется мне неуютной и непривычно пустой. Зажигаю торшер и сажусь в кресло с учебником биологии, но параграф в голову не идет. Не покидает мысль, что за стенкой теперь живет малознакомая девчонка, с которой из общего у нас – только любовь наших родителей.

Внезапно из комнаты Алисы доносится пронзительный визг, и я подскакиваю словно ужаленная. Может, Окрошка все-таки пришла в себя и решила показать характер? В комнату Алисы я вбегаю решительно, без стука. Романова стоит рядом с компьютерным столом и растерянно смотрит на балкон. Я перевожу взгляд туда же и вижу Илью Мироненко с букетом роз в руках.

– Что здесь происходит? – кричу я, направляясь к балкону. Теперь он у нас общий. Алиса продолжает стоять не двигаясь, а из наушников, которые теперь покоятся на ее шее, слышится обеспокоенный мужской голос.

Илья просто перепутал комнаты. Откуда розы у него в руках – тоже догадываюсь. Я открываю балконную дверь, запуская Мироненко внутрь. На улице уже давно стемнело, и за спиной Ильи виднеется наш красиво подсвеченный поселок.

– Сначала разуйся, – сердито говорю я, ежась от холода. – Не тащи снег в дом.

Мироненко послушно скидывает модные ботинки, при этом не сводя заинтересованный взгляд с Алисы. И я чувствую, как ей сейчас неловко.

– Добро пожаловать в наш дурдом, – бормочу я Романовой и тяну за собой Илью. Он проходит мимо Алисы словно завороженный, но по пути все-таки достает одну из роз и протягивает ей.

– Прости, что напугал, я комнаты перепутал. Здесь свет ярче горел.

Алиса молча принимает розу. Мужской голос в наушниках так и не замолкает.

Выталкиваю Илью из комнаты и, закрыв за нами дверь, тут же накидываюсь на него, словно фурия:

– Что за фигня? Я просила вас так больше не делать. А если бы ты сорвался? Хорошо, что папы дома нет…

В теплую погоду я сама часто пользуюсь этим лазом, чтобы удрать из дома. Там же рядом находится запасная калитка, через которую, судя по всему, и зашел Мироненко. Я показала ребятам этот способ пробраться ко мне еще летом. Тогда мы вместе сбежали на музыкальный фест без ведома отца. Правда, Кирилл никогда не пользуется этим лазом, потому что боится высоты.

– Тебе от Кирюхи, – как ни в чем не бывало протягивает мне букет роз Илья.

– Это я уже поняла, – ворчу я. – А лично подарить у него кишка тонка?

– Вы правда теперь живете вместе? – Похоже, это единственное, что интересует Илью. Он то и дело поглядывает на дверь, за которой теперь очень тихо.

– Правда. Илюша, но если скажешь кому-то в школе – придушу.

– Буду к вам заглядывать почаще, – нагло улыбается Мироненко.

Я пихаю его локтем в мягкий дутый пуховик.

– Будешь злоупотреблять – я на тебя Окрошку натравлю.

Мы спускаемся на первый этаж, и весь наш путь Илья, конечно, выгораживает своего друга:

– Нет, он правда сам хотел тебе сюрприз сделать, но в последний момент дал заднюю. Ты ж знаешь, как он боится высоты.

– Знаю. Твои друзья хитрые и умные, а ты… Безбашенный ты, Илюша.

– Я вообще думал тебе розы просто на балконе оставить. А чего, мы их зря в поселок перли после тренировки, что ли?

– Так Кирилл здесь?

– Ну да, здесь. У запасной калитки. Он у отца в этот раз тачку без спроса взял, мы решили по городу покататься. Машину нужно уже вернуть.

Я оставляю розы в прихожей и, накинув на плечи шубу, выхожу вместе с Ильей на улицу. Ваня и Кирилл о чем-то негромко разговаривают, а заметив меня, оба не сводят взгляда. Неловкая пауза затягивается.

– Лола, я правда хотел сам… – начинает хриплым голосом Меньшов, и я только сейчас понимаю, как сильно за эти дни по нему соскучилась.

Молча делаю несколько шагов навстречу и крепко обнимаю Кирилла. Сейчас он для меня – как напоминание, что размеренная прежняя жизнь, в которой все стабильно и хорошо, еще существует. Моя привычная жизнь.

– Прости, – говорю я, уткнувшись носом в куртку Кирилла. – Ты был прав: развела драму на ровном месте. А за эти дни, пока мы не общались, столько всего произошло…

Во время нашего разговора Илья привычно дурачится, изображая вздохи умиления. Ваня же продолжает стоять как вкопанный, не сводя с нас непривычно серьезного взгляда.

– Давай отойдем, не будем мешать голубкам? – предлагает ему Илья, но Хованский не двигается с места.

Голос подает Кирилл:

– Лола, нам нужно ехать, чтобы отец не засек пропажу машины. Мы поговорим завтра, хорошо? Я просто хотел сделать для тебя что-то приятное.

Заглядываю в глаза Меньшову и киваю. Кирилл целует меня в губы на прощание, а Ваня напоследок оборачивается и снова одаривает странным взглядом.

Когда ребята уезжают, я возвращаюсь в дом. Ставлю букет в вазу в столовой и поднимаюсь на второй этаж. Снова прислушиваюсь. Алиса за дверью с кем-то негромко разговаривает.

Забиваю на параграф по биологии – теперь мне точно не до него. Кирилл сделал шаг к нашему примирению, и все-таки Ванин взгляд так и не выходит у меня из головы. Открываю страницу Хованского и пишу ему:

Лола Спивак: Еще раз привет! Ты сегодня был каким-то странным…

Ваня сразу читает мое сообщение, но оставляет его без ответа.

Глава 4

POV Алиса

Прокручиваю в пальцах прохладный стебель цветка, все еще ошарашенно глядя на крупный алый бутон, а голос Льва в наушниках становится только громче:

– Ли́са! Ли́са! Что там?! Ты в порядке?! Кто это был?!

Индикатор на микрофоне горит, это значит, Лев слышал все, что происходило в комнате. Опускаюсь в компьютерное кресло и натягиваю наушники обратно на голову.

– Я здесь. Все в норме, – произношу хрипло и тихо.

– Что случилось? – требовательно спрашивает Лев. – Кто к тебе в комнату влез?

– Друг Лолы. Точнее, друг ее парня. Он спальни перепутал, у нас тут общий балкон.

– Что значит перепутал? Ты дверь на балкон заперла? Там есть замок?

– Лев, успокойся… – вздыхаю я, опуская розу на стол. – Вряд ли это повторится. Он случайно. Не знал ведь, что теперь здесь живет не только Лола.

– Да какая разница?! Это небезопасно! И вообще… Что это за друг, который влезает в окна к чужим девчонкам? Тот парень хоть в курсе?

– Наверное. Они же друзья.

– Ну знаешь, всякое бывает.

– Ты был влюблен в девушку друга?

– Нет, а вот мой знакомый…

Лев принимается причитать о тонкостях мужской дружбы, но я слушаю его вполуха. Откидываюсь на спинку кресла, упираясь затылком в подголовник, и снова протяжно вздыхаю. День был долгим. Коробки, вещи, провода. Затем ужин, во время которого всем пришлось усердно делать вид, что ничего особенного не происходит и мы обычная дружная семья. Обвожу свою новую комнату усталым взглядом. Здесь здорово, места в два раза больше, чем было у меня раньше, да и вид на поселок с балкона очень даже ничего, но…

– Ли́с, ты меня слышишь? – зовет Лев.

– Да-да. Давай закончим на сегодня, я в тильт.

– Погоди…

Настороженно замираю, а друг выдерживает недолгую паузу.

– Слушай, я понимаю, у тебя сейчас сложный период. И если вдруг нужно с кем-то поговорить… О переезде, новой сестре…

– Она мне не сестра, – резво исправляю я.

– Да, конечно. Извини, – удрученно бормочет Лев. – Я просто… Ты такая грустная последние дни. И я, ну… волнуюсь, что ли.

Облизываю пересохшие губы, прикрыв на мгновение глаза. Мы со Львом познакомились больше года назад в одной сетевой игре. Именно он позже привел меня на свой сервер и познакомил с остальными ребятами. Льву скоро стукнет двадцать, он нигде не учится, зато работает на птицефабрике, где его мама занимает одну из руководящих должностей. Не могу сказать, что мы с ним лучшие друзья, но ежедневное общение все-таки сделало нас довольно близкими. И, конечно, я уже поделилась с ним последними новостями.

– Я просто пытаюсь переварить происходящее, – выдавливаю приглушенно. – На самом деле все не так плохо. Разве что непривычно.

– Все новое поначалу непривычно, но я уверен, ты справишься. Вон как всех раскидала сегодня. Вряд ли твои новые родственники страшнее.

Тихонько усмехаюсь, и мягкий смех Льва щекочет уши.

– А как Лола тебя встретила? – участливо спрашивает он. – Ты говорила, вы до этого не общались совсем.

– Нормально. Мы с ней обо всем договорились. Я не трогаю ее, она – меня, и все счастливы.

– Но ее ухажеры влезают в твою комнату. Плохо она сдерживает обещания.

– Я же сказала, это случайность. А парень, что влез, – не ее ухажер, – зачем-то исправляю я.

– Хорошо бы эта случайность осталась единственной, – недовольно произносит Лев. – Вдруг этот не ее ухажер на тебя глаз положит.

– Ага, как же, – выплевываю саркастично. – Оба глаза.

– Ты его знаешь?

– Кого?

– Парня этого.

– Немного. Мы учимся в параллельных классах.

– И-и-и?

– Что «и»? Лев, я не понимаю, к чему ты…

– Забудь, – отмахивается он. – Это я так, из любопытства.

Снова смотрю на розу и вспоминаю внимательный взгляд Ильи, направленный на меня. А ведь это мой первый цветок от парня, букеты от Гриши и дяди Вити не в счет. Перед глазами появляется охапка роз, что досталась Лоле, и я отворачиваюсь. Наверное, Кирилл попросил Илью передать их ей, пока сам болеет. Интересно, каково это – получать знаки внимания от того, кто нравится тебе так же, как ты ему?

– Лев, – зову я друга, вспомнив, что не только в мою жизнь недавно ворвались перемены, – а как прошло твое свидание вчера?

– Кхм… – прокашливается он. – Да никак.

– В каком смысле?

– Она сказала, что пока не готова к новым отношениям, и предложила остаться друзьями.

– Но она ведь сама к тебе клеилась и на свидания звала, – бормочу непонимающе.

– Вот так и верь теперь вам, красивым девушкам! – высокопарно заявляет он.

– Ну, меня-то сюда не приплетай, – усмехаюсь я, поправляя очки на носу.

– Я видел твои фотки. Забыла?

– Одну. Самую удачную.

– Я могу руку отдать на отсечение, что если ты сфотографируешься прямо сейчас, то я могу схватить инфаркт от твоей красоты.

– Инфаркт точно схватишь. Только от ужаса. Помнишь мелких гоблинов с последнего ивента? Вот мы с ними дальние родственники, – парирую я, и Лев смеется.

– Чушь! Чушь! Чу-у-ушь! – весело тянет он, заставляя меня улыбнуться, а после между нами повисает неловкое молчание.

– Может, она еще передумает, – предполагаю я, не желая оставлять друга в подавленном состоянии.

– Вряд ли. Похоже, ей просто было скучно и она решила развлечься за мой счет.

– Овца.

– Да проехали, – задорно произносит Лев. – Влюбиться я все равно не успел. Переживу.

– Вот и молодец, – отзываюсь я, не сумев сдержать зевоту.

– Ну все, иди уже отдыхай. Только не забудь закрыть дверь на балкон.

– Угу. До завтра.

– Доброй ночи.

Выключаю микрофон и закрываю приложение для общения. Снимаю наушники и в очередной раз смотрю на розу. Вроде бы на языке цветов она означает страстную любовь. Тянусь к стеблю и подношу бутон к носу, вдыхая сладкий аромат. Я еще ни разу не влюблялась в кого-то реального, да и за мной никто из парней никогда не ухаживал всерьез. Вряд ли Мироненко имел в виду что-то такое, но его жест ощущается приятным покалыванием в груди. Отнимаю цветок от лица и невольно морщусь. Это еще что? Радуюсь вниманию от Кайфолома? Совсем уже крыша поехала, и правда пора отдохнуть. Но сначала стоит вернуть розу в букет. Нехорошо, когда в композиции четное количество цветов.

Выхожу из комнаты и останавливаюсь у соседней двери, прислушиваясь. В спальне Спивак тихо, и я жду еще несколько секунд, прежде чем постучать, но костяшки пальцев так и не касаются дверного полотна. Тихонько отступаю, проглотив сухой ком в горле, и спускаюсь на первый этаж. Шорох ведет меня в столовую, Окрошка вальяжно расхаживает по столу вокруг дизайнерской вазы, в которой стоит букет.

– Ты тоже оценила? – произношу тихонько и медленно протягиваю руку к кошке. – Только не ешь его и со стола не скидывай. Не расстраивай хозяйку.

Окрошка тычет макушкой в мою ладонь, позволяя погладить себя недолго, а после спрыгивает на пол и горделиво выходит из комнаты. Аккуратно вставляю розу в вазу и расправляю цветы. Не сумев отказать себе в слабости, еще разок утыкаюсь носом в нежные бутоны, а после возвращаюсь в свою комнату, беззвучно закрыв за собой дверь.

Открываю глаза. Обстановка давит, и с сухих губ срывается тяжелый вздох. Жаль, что все это мне не приснилось. Отбрасываю край одеяла, касаюсь ступнями пушистого прикроватного коврика и надеваю очки. За окнами еще темно, время на электронных часах – 5:16. Не без труда поднимаюсь на ноги и бреду в ванную комнату, попутно убеждая себя, что скоро должно стать легче.

Быстро собравшись и нацепив школьную форму, направляюсь на кухню, чтобы позавтракать в спокойном одиночестве и уехать в школу на первом автобусе, правда, за столом уже кое-кто сидит.

– Доброе утро, – удивленно произносит Виталий, держа в одной руке чашку, а в другой – планшет.

– Доброе, – скромно киваю я и мнусь в проходе.

– Лера говорила, что ты ранняя пташка, но я не думал, что настолько. Ты завтракать? Проходи.

Натянуто улыбаюсь и шагаю вперед. Чувствую себя воришкой, пробравшейся в чужой дом, но все-таки включаю чайник и заглядываю в холодильник, чтобы достать колбасу и сыр, что мы с мамой купили вчера.

– Как спалось на новом месте? – спрашивает Виталий.

– Хорошо, – отвечаю бездумно.

– Хорошо… – повторяет он. – Водитель приедет около семи, но Лола наверняка будет собираться дольше, поэтому тебе придется ее подождать.

– Я поеду на автобусе.

Виталий замолкает, а я выкладываю на тарелку пару бутербродов и заливаю кипятком пакетик черного чая. Сажусь за стол и принимаюсь в скоростном режиме поглощать завтрак, искоса поглядывая на маминого избранника. Лола совсем не похожа на отца. Если бы я не знала наверняка, то решила бы, что отец Лолы – не Виталий, а Влад, пусть он и слишком молод для такой взрослой дочери. У них одинаковые ужимки, взгляды с толикой высокомерия, будто они уверены на все сто, что куда лучше окружающих. А еще между ними чувствуются безмолвное понимание и родственная теплота. Интересно, какой была мама Лолы? Она ее помнит? Я знаю, что она погибла в аварии, но не знаю деталей. Сколько было Лоле? Как она это пережила? Пережила ли вообще? Одно дело, не общаться с одним из родителей, и совсем другое – потерять его навсегда.

– Алиса… – зовет Виталий, и я опасливо поворачиваю голову.

Он смотрит на меня несколько секунд, а после опускает взгляд обратно в планшет, поджав губы. Пауза затягивается, и все, чего мне хочется, так это телепортироваться в школу.

– Доброе утро! – Голос мамы приносит спасительное облегчение.

– Доброе, – отзываюсь я, поднимаясь из-за стола.

– Милая, ты уже позавтракала? И оделась? – Она хлопает ресницами, разглядывая меня, а затем подходит, чтобы чмокнуть в щеку.

– Да. Хочу выехать пораньше, чтобы обкатать новый маршрут, – отвечаю как можно бодрее.

Мама и Виталий переглядываются, и она отступает к нему. Так непривычно видеть их ранним утром на одной кухне.

– Тогда увидимся вечером, да? – говорит мне мама, легонько сжимая пальцы на плече Виталия.

– Угу, – киваю я.

Отношу посуду в раковину и уже собираюсь открыть кран, но за спиной вновь звучит нежный голос:

– Я сама вымою. Иди, милая.

– Спасибо, – выдыхаю я. – Ну, хорошего вам дня.

– И тебе, – отвечают они в унисон.

Покидаю кухню и замираю в столовой, обратившись в слух. Они ведь сейчас наверняка будут обсуждать меня. Любопытно.

– Дай ей немного времени обвыкнуться, – ободряюще говорит мама.

– Она проснулась ни свет ни заря, чтобы сбежать отсюда, – шепчет Виталий.

– Она всегда так встает.

– Отказалась ехать с водителем.

– Застеснялась.

– А может, это из-за Лолы? Они не ладят?

– Я так не думаю. Лола чудесная девочка. Уверена, скоро они найдут общий язык. Еще и против нас дружить начнут.

– Боже… Я с одним-то подростком не знал, что делать, а тут… Двое.

– Но и ты теперь не один.

Зажмуриваюсь, наморщив нос. Какие нежности.

– Может, предложим им в субботу друзей дома собрать? – рассуждает Виталий. – Пока мы на корпоративе будем.

– Хорошая идея, – соглашается мама, и я слышу шорох и звуки поцелуев.

Тихонько фыркаю и шагаю в прихожую. Проходя мимо лестницы, поднимаю голову и мысленно желаю Лоле удачи. Думаю, ей будет так же неловко, как и мне, если она застанет эту сладкую парочку за поцелуями.

Натягиваю куртку и ботинки и выхожу во двор. Ступаю по расчищенной дорожке к калитке и пытаюсь представить, как красиво будет вокруг, когда растает снег. Может быть, мама наконец-то исполнит свою мечту о грядке с зеленью и овощами для салатов. Вспоминаю, как она пыталась вырастить рукколу на подоконнике, и беззвучно смеюсь. Это была провальная идея с самого начала, но здесь, возможно, все будет иначе.

Дорога до остановки не занимает много времени, а автобус приходит практически пустой. Если так будет каждое утро, то и для меня все не так плохо. Оплачиваю проезд и занимаю дальнее место у окна. Протираю стекла очков и смотрю на проносящиеся мимо коттеджи. Небо потихоньку светлеет, гудит мотор. Включаю любимую музыку в наушниках, чтобы насладиться поездкой в полной мере, как вдруг замечаю, что у меня есть одно непрочитанное сообщение, отправленное после двух часов ночи.

hovanskyvano: Привет *улыбочка*

Дрожь пробивает ладони, и я еще несколько минут смотрю на открытое окно диалога, прежде чем набрать ответ:

lisa_misa: Привет)

POV Лола

– Это не просто бой, это искусство, – слышу я голос сзади и не могу не согласиться. Каждое движение, каждый удар приводят в неописуемый восторг, и я не в силах отвести взгляд. Парень, облаченный в белоснежный добок^[2], двигается так уверенно и грациозно, что захватывает дух. Время от времени тренер выкрикивает имя – Гриша. Пока это все, что я успела узнать об этом парне.

– Лолочка, отомри! – негромко говорит мне на ухо Марго.

– Так заметно, что я на него пялюсь? – испуганно отвечаю я.

– Не то слово!

– Техника хороша.

– Только техника? – усмехается Марго.

– Ладно, и сам парень тоже.

– Я думала, ты ребят из старшей группы терпеть не можешь.

– Еще бы. Заносчивые неандертальцы. Ты слышала, о чем они говорят в раздевалке?

– Скажу тебе по секрету, что наши разговоры тоже обычно не напоминают беседы лауреатов Нобелевской премии, – улыбается Марго.

Я на это вполне справедливое замечание только недовольно морщу нос, а Марго, склонившись ко мне, негромко продолжает:

– Когда я поступала в универ, то думала, что там парни будут взрослые и ответственные. Новый жизненный этап, и все такое. Но это не так. Ведут себя как дети малые даже старшекурсники, с которыми я успела познакомиться.

– Что уж тогда говорить про моих одноклассников, – вздыхаю я, так и не отводя завороженного взгляда от татами. – Кирилл вчера подарил мне букет роз в качестве примирения. Причем посыльным стал Илюша, который перелез к нам через балкон без предупреждения. Ну не придурки ли?

– Как романтично! Вы с Кириллом помирились?

Я пожимаю плечами.

– Пока у нас все непонятно. Ой, а самое ужасное, что Илья перепутал балконы и залез в комнату к Алисе. Вот она, наверное, перепугалась. И это в первый наш совместный вечер!

– Как он, кстати, прошел? – осторожно интересуется Марго.

– Пока все не так страшно! – улыбаюсь я. – Учитывая, что каждая из нас отсиживается в своей комнате. Сегодня утром мы даже дома не пересеклись. Алиса встала пораньше и уехала в школу на автобусе. Наверняка сделала это нарочно. Она ж не сумасшедшая – любить ранние подъемы?

– Это ты у нас ненормальная – дрыхнешь до победного…

Наш диалог прерывает гром аплодисментов. Бой закончился победой Гриши. Парень снимает шлем и сразу смотрит в нашу сторону. Я снова ловлю на себе его взгляд, но на этот раз он мне не улыбается. Он серьезен, но глаза азартно горят. А я отчего-то смущаюсь и первой поднимаюсь со скамейки.

– Ладно, пойдем, – говорю я Марго. – Все-таки наша тренировка закончилась полчаса назад.

В женской раздевалке спортцентра стоит гомон, шумят фены, но это не мешает нам с подругой продолжить беседу о вчерашнем дне:

– А с Лерой тебе удалось поговорить?

– Да тоже не особо. Обменялись несколькими дежурными фразами. Кажется, что нам обеим было очень неловко. Но Лера славная. По крайней мере, не качает права в доме. Посмотрим, что будет дальше.

– А Алиса уже нашла общий язык с твоим папой?

– Думаешь, это так просто? Если уж я не нашла с ним общий язык за семнадцать лет… Кстати, если говорить о серьезности парней, самый серьезный мужчина из тех, кого я знаю, – это мой отец. Мне кажется, он уже родился в костюме и галстуке. Как босс-молокосос.

Марго негромко смеется.

– Кстати! – осеняет меня. – В субботу папа с Лерой уезжают и предлагают нам с Алисой позвать друзей, представляешь? Отца точно подменили! Обычно мы такое проворачивали с Владом, только когда папа уезжал в командировки.

– И кого ты пригласишь?

Я задумываюсь.

– Даже не знаю… Учитывая, что мы с Алисой договорились в школе не распространяться о нашем сожительстве, я позову только проверенных: Илью, Кирилла… Хованского, наверное, тоже придется звать. Они ж всегда вместе. Влад называет их тремя мушкетерами. Но ты ведь приедешь? – с надеждой добавляю я.

Выражение лица Марго вдруг делается напряженным.

– Уже в эту субботу? Пока не знаю. Если у меня получится. Дома проблемы.

– Проблемы? – настораживаюсь я. – У родителей? Или что-то с братом?

Марго нарочно врубает фен и, повысив голос, бросает:

– Потом расскажу. Как все улажу!

Мне правда хочется узнать, что беспокоит подругу. И помочь, если это в моих силах. Но как только мы с Марго заводим разговор о ее семье, подруга сразу замыкается в себе. А мне остается только ждать, когда она решится доверить мне свои семейные тайны.

– Интересно, кого же тогда пригласит Алиса? – спрашивает Марго. Ей явно хочется перевести тему разговора.

Под жужжание фена я на время выпадаю из реальности, обдумывая грядущую субботу. Возможно, отец прав и наше «новоселье» – отличная возможность нам с Алисой хоть немного сблизиться. Мы расслабимся, закажем пиццу, купим напитки. Врубим любимую музыку, возможно, вместе украсим дом… А еще я, наконец, улучу момент, чтобы побыть с Кириллом наедине и до конца выяснить наши отношения.

– Кажется, Алиса в школе ни с кем близко не общается, – отвечаю наконец я. – Но вне школы у нее ведь должны быть друзья?

Тем интереснее посмотреть на приятелей Романовой. Скажи, кто твой друг… Алиса до сих пор остается для меня загадкой. Пока единственное, что я знаю о ней, – пристрастие к компьютерным играм.

Мне не хочется сразу возвращаться домой. Перед тренировкой мы с Лерой столкнулись в коридоре и неловко улыбнулись друг другу. Сегодня у нее занятия до позднего вечера, папа тоже наверняка задержится в офисе, поэтому нам с Алисой придется ужинать вдвоем. Хотя, скорее всего, каждая из нас предпочтет поесть в своей комнате.

– Может, зайдем в кафетерий? – предлагаю я.

– Прости, но мне нужно домой, – вздыхает Марго.

– Те самые семейные проблемы?

Марго хмурится, давая понять, что не намерена снова это обсуждать, а я хватаю спортивную сумку и первой выхожу из раздевалки.

– Тогда, если что, звони! – говорю я, не в силах скрыть раздражение в голосе. Упрямство Марго иногда жутко раздражает. Может, я могла бы ей помочь, если бы она мне доверилась?

Прощаемся мы сухо. Оставшись на улице одна, я некоторое время стою на перепутье, не зная, как поступить. С неба валят крупные липкие снежинки, и я ежусь, сильнее укутываясь в шарф. Как ни крути, а домой все-таки придется возвращаться. Не могу же я вечно шататься после школы или тренировки по улицам?

Перед тем как вызвать такси до поселка, решаю забежать за кофе в гипермаркет. Мы с Марго давно уже успели облюбовать там отдел с готовой едой и напитками. Зайдя внутрь большого здания, у входа сразу замечаю знакомый пуховик. Гриша стоит у одного из автоматов и пытается достать из него мягкую игрушку. Железная лапа медленно опускается за плюшевым львенком, и я почему-то замираю на месте и как зачарованная слежу за действиями парня. Вот лапа крепко обхватывает добычу и поднимается, но в последнюю секунду львенок срывается. Я не сдерживаю вздох разочарования. Парень резко оборачивается и удивленно смотрит на меня.

– Давно ты здесь стоишь? – спрашивает он. Гриша обращается ко мне впервые, и я ловлю себя на мысли, что у него очень приятный бархатный голос.

– Да только остановилась. А ты давно играешь? Сколько животных полегло?

– Это мой первый промах, – серьезно отвечает парень, и тут я замечаю, что из кармана его пуховика уже торчит голова жирафа.

– Что ты потом с ними делаешь? Оставляешь на своей кровати? Спишь с плюшевыми медведями, как девчонка?

– А ты спишь с медведями? – хитро улыбается Гриша, глядя мне в глаза.

Сейчас, конечно, сочтет меня совсем маленькой. Подобный разговор они и вели с парнями и нашим тренером.

– Я выросла и больше не сплю с медведями.

– Я тоже уже большой и предпочитаю в своей кровати более приятную компанию, – говорит Гриша, отворачиваясь к автомату, а я почему-то вспыхиваю. И вместо того чтобы зайти за кофе и уехать домой, продолжаю стоять за спиной парня. Скинув в автомат мелочь, Гриша продолжает:

– Игрушки я отдаю матери. У нее подруга в благотворительном фонде работает. А мне просто нравится сам процесс.

– Азартные игры – опасная зависимость.

Гриша пропускает мое замечание мимо ушей и спрашивает:

– Хочешь, следующую достану для тебя?

– Детский сад, – качаю головой я, вспомнив наш сегодняшний разговор с Марго о несерьезности парней. Видела бы она сейчас Гришу, который буквально полчаса назад одержал сокрушительную победу на татами, а теперь достает плюшевые игрушки из автомата. Но я все-таки подхожу к стеклянному кубу и внимательно изучаю его содержимое. Наконец отыскиваю того самого льва, с которым у Гриши уже была осечка. Сейчас игрушка лежит еще неудачнее, поэтому я уверенно указываю на льва пальцем.

– Вот его хочу. Этого львенка.

Гриша сразу понимает, почему мой выбор пал именно на эту игрушку, и усмехается. Следующие несколько секунд я в напряжении наблюдаю за железной лапой, ловя себя на мысли, что сейчас больше всего на свете хочу заполучить львенка. Опускаю взгляд и слежу за рукой Гриши: как его длинные пальцы, обхватив рычаг, уверенно и плавно управляют им. Еще несколько мгновений, и львенок у меня в руках.

– Держи, – протягивает мне игрушку Гриша. Он невозмутим, но при этом, кажется, очень собой доволен. – Вы с ним даже чем-то похожи.

– Спасибо за подарок, – говорю я. Теперь точно могу идти. Неуверенно делаю пару шагов назад, теребя в руках львенка.

– Пожалуйста, – отвечает Гриша, не сводя с меня взгляд. За его спиной желтым теплым светом мигает автомат с игрушками. – Можем как-нибудь встать в спарринг, – внезапно с улыбкой предлагает он.

– У нас разные ранги. И весовые категории, – напоминаю я, а сердце между тем начинает биться чаще. На мое замечание теплая улыбка Гриши становится шире.

Я все еще пячусь назад, пока не упираюсь в кого-то спиной, а обернувшись, сталкиваюсь взглядом с грозным усатым охранником гипермаркета. Чувствую себя глупо, поэтому тут же разворачиваюсь и, не попрощавшись с Гришей, стремительно удаляюсь. При этом макушкой ощущаю, как парень провожает меня взглядом.

Взяв кофе, пробираюсь ко второму выходу из гипермаркета. На улице крупные хлопья опускаются на мои разгоряченные щеки. В одной руке держу картонный стаканчик горячего капучино, а другой рукой крепко сжимаю львенка. Игрушка тут же становится мокрой от снега. Я сдуваю с оранжевой гривы снежинки и отчего-то негромко смеюсь.

А ведь он так и не спросил мое имя.

За дверью слышится плеск воды, а я слоняюсь по коридору из стороны в сторону, не в силах найти себе занятие. Именно сейчас мне понадобилась моя пижама, которую я оставила утром в ванной. Конечно, это только предлог. Мне нужно с кем-то поговорить, а Влад не берет трубку. В ванной становится тихо, и я еще несколько минут стою под дверью, подпрыгивая в нетерпении. Подумать только: еще днем мне хотелось спрятаться в кафетерии, чтобы раньше времени не встречаться ни с кем из новоиспеченных домашних, а теперь поджидаю Алису.

Замок на двери щелкает, и на пороге появляется Романова в вафельном белом халате и с банным полотенцем на голове. Увидев меня, она вздрагивает.

– Лола! Напугала меня! Тебе нужна ванная? Прости, я не знала, что ты уже дома.

Извиняться ей совершенно не за что, но я все-таки говорю:

– Ага, я пижаму хотела забрать.

Продолжаю обнимать льва. Игрушка не остается незамеченной, и Алиса задерживает на ней взгляд.

– Правда прикольный? – широко улыбаюсь я.

– Прикольный, – соглашается Алиса. Уголки ее рта трогает улыбка.

– Парень вытащил для меня в автомате.

– Кирилл Меньшов?

– Не, другой парень, – отмахиваюсь я. – Мы с ним впервые пообщались. Я даже фамилии его не знаю. Да и по поводу имени немного сомневаюсь…

Может, я не так расслышала? Он не Гриша, а Миша, например. Взгляд Алисы становится недоуменным, и я понимаю почему.

– Ой, нет, ты только не подумай, что он первый встречный.

– Но я ничего такого и не думаю, – отвечает Алиса, и я снова ощущаю между нами неловкость. Зачем я начала этот разговор? Ей явно неинтересно обсуждать со мной парней. И вообще, принимать подарки от малознакомых мужчин, когда у тебя есть парень, – ветрено. Обойдя Алису, я направляюсь к ванной за своей пижамой.

– Лола! – останавливает меня Алиса. Кажется, что теперь и она не знает, как начать разговор. – Твой папа уже говорил тебе про субботу?

– Закатить вечеринку? Да!

– Думаешь, это хорошая идея? – осторожно спрашивает Алиса.

– Думаю, это замечательная идея! – с энтузиазмом отзываюсь я. – Ты ведь сама говорила, что мы должны подыгрывать им и делать приятное.

На самом деле я просто пользуюсь моментом. Отец не часто расщедривается на подобные мероприятия, поэтому упускать такую возможность – глупо.

– Я позову только Кирилла. Возможно, его дружки подтянутся. И парочка девчонок, но они из других школ. Подружки Вани и Ильи. Ты тоже зови кого хочешь. Думаю, будет весело!

– Не сомневаюсь. – Голос Алисы звучит немного удрученно, и теперь она в задумчивости направляется к своей комнате, а я наконец проникаю в ванную.

Здесь сладко пахнет фруктовым гелем для душа. Ищу свою скомканную пижаму на крышке от корзины для белья, но не вижу ее. Оглядываюсь и замечаю пропажу аккуратно сложенной на одной из полок. Выше – составленные в ряд банки и флаконы, которые обычно у меня хранятся в хаотичном порядке. Еще никогда моя ванная не выглядела так чисто и идеально. Даже в тот день, когда мы с Владом наводили порядок. И эта непривычная домашняя обстановка возвращает меня в реальность.

Провожу рукой по запотевшему зеркалу и вижу в отражении свое растерянное лицо. Пока десять неловких разговоров из десяти. Неужели мы так и будем избегать друг друга до конца жизни? И как пройдет наша суббота? Может, после нее начнется новый виток в наших с Алисой отношениях?

Глава 5

POV Алиса

В школьном коридоре тихо, только вода плещется в пластиковом ведре, изогнутую ручку которого я крепко сжимаю. Шагаю к кабинету нашего класса, покачивая головой в такт мелодии, что звучит у меня в наушнике, как вдруг из-за поворота к лестнице выскакивает взъерошенный Илья Мироненко.

– О! – радостно выдает он, заприметив меня. – То, что нужно!

Илюша подбегает ближе и выхватывает у меня ведерко, а за его спиной виднеется красная от злости завуч.

– Мироненко! Ты совсем обнаглел?! Я что, гоняться за тобой должна?!

– Простите, Ольга Николаевна! Я обещал помочь Алисе. Смотрите, какие тяжести она таскает, а ведь ей еще детей рожать. Я вообще-то за демографию страны переживаю!

– Каких еще детей? – ошарашенно шепчу я.

– Кто знает? Может, наших, – тихо посмеивается Илюша и хитро поглядывает на меня, лишая дара речи.

Завуч вздыхает, выпуская воздух сквозь пухлые, расслабленные губы, и обращается ко мне:

– Алиса, он тебе сильно нужен?

Снова кошусь на Илью, который уже успел нацепить на себя маску брошенного щеночка, взывающего к помощи: темные глаза грустные-грустные, а уголки рта печально опущены.

– Эм-м-м… – тяну скованно. – Мой сосед по парте заболел, а Илья правда обещал помочь с дежурством.

– Ладно, – кивает Ольга Николаевна и грозит Илюше пальцем: – Но, Мироненко… на следующей неделе…

– Да-да! – весело отзывается он, обнимая меня за плечи и уводя дальше по коридору. – До следующей недели, Ольга Николаевна! Хороших вам выходных!

Впереди уже маячит открытая дверь нужного мне кабинета, и Илюша с облегчением произносит:

– Фух! Чуть не попался.

– Что ты натворил? – спрашиваю хмуро и дергаю плечом, чтобы скинуть чужую руку.

– Слишком много всего, чтобы знать наверняка, за что на этот раз она собиралась меня отчитать, – усмехается он и ставит ведерко за порог кабинета. – Зачем тебе вода? Здесь же уже вымыто.

Смотрю на влажные полосы на деревянном полу и направляюсь к швабре.

– Всего один раз, – отвечаю я и надеваю резиновые перчатки, прежде чем схватить тряпку.

– Всего?! Я, когда дежурю, просто стулья переворачиваю. А ты серьезно собираешься мыть пол дважды?

– А что, это запрещено?

– Нет, но… – Илюша непонимающе выгибает брови и с неловкостью осматривается. – Я просто… Не ожидал.

– Не бойся, помогать я тебя не заставляю. Можешь идти.

Отворачиваюсь и присаживаюсь на корточки, окуная тряпку в теплую воду. Пристальный взгляд все еще ощущается жжением на затылке.

– Что-то еще? – спрашиваю недовольно.

– А можно посмотреть? Никогда не видел, чтобы кто-то так старательно убирал класс.

Прижимаю подбородок к плечу, нахмурившись, и Мироненко пятится от двери, приподняв руки ладонями вперед:

– Ладно-ладно. Ухожу. Увидимся вечером, Алиса! – Он подмигивает мне и скрывается из виду.

Тихо фыркаю, опустив нос, и без особого энтузиазма вспоминаю о грядущей вечеринке. Единственные, кого я могла пригласить, – это Гриша и Полина, но они оба не смогут прийти. У первого сегодня своя студенческая тусовка в честь Дня защитника Отечества, а вторая обещала провести вечер в компании любимого. Получается, в гостях будут только друзья Лолы, и я не уверена, что впишусь в их компанию. Наверное, стоит притвориться больной и провести вечер в своей комнате. Так я точно не доставлю Лоле неудобств, ведь ей, похоже, идея с вечеринкой пришлась очень даже по душе. А может, и не придется притворяться? Вряд ли Спивак и впрямь настоит на моем присутствии.

Закончив уборку кабинета, спускаюсь на первый этаж и забираю из гардероба куртку. Выхожу из школы и невольно улыбаюсь, ощутив теплые солнечные лучи на лице. Февраль закончится уже через несколько дней, впереди весенняя капель и первая зелень. Как же я люблю сидеть за компьютером у открытого окна, вдыхая свежий воздух со сладким ароматом цветущих деревьев. Еще и обновление моей любимой игры обещали выпустить в следующем месяце. Скорее бы.

Автомобильный гудок вдруг бьет по ушам, заставляя меня рефлекторно повернуть голову в сторону шума. Вижу знакомое лицо за лобовым стеклом ярко-желтой машины, припаркованной у дороги, и удивленно хлопаю ресницами.

– Садись, Алиса! – кричит Влад, открыв окно, и кивает на заднее сиденье. – Ну, чего застыла?! Я же не незнакомец!

Послушно забираюсь в автомобиль. Лола убирает телефон в сумочку и воодушевленно улыбается мне:

– Привет! Ты долго.

– Привет. Я-я-я… м-м-м… Я дежурила.

– Да. Илюша сказал, – кивает она, а после хватается за переднее сиденье, потянувшись к дяде. – Ну все! Поехали уже! У нас не так много времени на приготовления!

– Ты еще палку достань и по горбу меня стукни, – весело кривляется Влад, заводя мотор.

– Вперед, мой верный конь! – заливисто смеется Лола, и я тоже не могу сдержать усмешки.

– Ну держитесь, девчонки!

Лола покачивается от рывка, усаживаясь плотнее, а после смотрит на меня:

– Влад утащил из студии пару коробок с декорациями и украшениями. Ты как с дизайном интерьеров?

Следующие несколько часов я провожу в компании Влада и Лолы. Встречаем и быстро провожаем маму и Виталия, которые отправляются на корпоратив, что будет проходить в загородном туристическом комплексе, а после занимаемся украшением гостиной для предстоящей вечеринки. Влад носит на плечах Лолу, держащую в руках огромный моток скотча, а я следую за ними в качестве подстраховки и подсобника, подавая различные декоративные атрибуты. Развешиваем гирлянды в виде мелких звездочек на окна и проемы дверей. Одну стену, окрещенную фотозоной, декорируем блестящими лентами и шариками из фольги, на которые многозначительно поглядывает Окрошка. Правда, кошка пока не торопится действовать и просто наблюдает за нами, развалившись посреди серого дивана.

Надо отдать Владу должное, его задорный нрав прекрасно сглаживает острые углы. Он все время смешит нас и дурачится сам, не давая скучать и нервничать. Лола с каждой секундой становится все более взволнованной, и я с умилением отмечаю – ей очень идет это настроение. Удивительно, что она может быть такой. Раньше я считала ее надменной, даже немного стервозной, но теперь, оказавшись в тесной связке, я открываю и новые ее черты. Смешливость, чудачество, доброта.

– Ну все, девочки, – говорит Влад, опуская телефон на кухонный стол.

Мы решили немного подкрепиться после физической нагрузки и теперь сидим на кухне, попивая чай с низкоуглеводными десертами без сахара, которые привез Влад. На вкус они, кстати, ничего. Есть можно.

– Еду я вам заказал, а это… – Он кивает на плотный пакет, стоящий на тумбочке рядом с холодильником. – На всякий случай и под строжайшим секретом от родителей. Все равно ведь ваши друзья притащат с собой какое-то пойло. Уж лучше пейте то, что одобрено мной.

– Ты самый офигенный дядя! – Лола отправляет Владу воздушный поцелуй, а он по-актерски обмахивается ладонями, притворно засмущавшись.

– Дальше сами справитесь?

– Ты уже уходишь?

– Да. У меня еще есть планы.

– Что там за планы? Когда ты уже мне расскажешь? – спрашивает Лола, пытливо прищурившись.

– Когда подрастешь, – подмигивает ей Влад, поднимаясь из-за стола. – Ну, удачки вам. Не шалите сильно. И не делайте того, чего не стал бы делать я.

Лола выгибает бровь, покосившись на меня:

– Он лучший дядя, но худший пример для подражания в плане вечеринок.

– Я запомню, – отвечаю, улыбнувшись.

– Эй! Не разрушай мой сказочный образ! – протестует Влад.

Спивак уходит провожать дядю до двери, а я собираю чашки и блюдца, чтобы вымыть их. Звук льющейся воды успокаивает, но вот я слышу шорох за спиной.

– Алиса, я пойду в ванную первой. Ты ведь не против? Мне нужно вымыть голову.

– Да. Конечно, – отзываюсь я.

– А кого ты… Кого ты пригласила?

Выключаю воду и принимаюсь вытирать посуду вафельным полотенцем. И снова неловкость между нами сжирает ту легкость, что появилась за последние несколько часов.

– Никто из моих не сможет прийти.

– Да? Как жаль, – кажется, с искренним сочувствием говорит Лола.

– Ничего страшного. Я найду чем заняться у себя в комнате.

Молчание Спивак затягивается. Может, она просто ушла? Медленно разворачиваюсь и вижу, что она все еще стоит у стола и сжимает его край, находясь в явном смятении.

– Все хорошо, – успокаиваю ее я. – Не переживай об этом, ладно? А родителям скажем, что тусили все вместе.

– Слушай, Алис… Ты ведь помогала с украшениями, и вообще… Это же наша общая вечеринка, так давай повеселимся! Половину ребят ты знаешь, тебе не нужно прятаться в комнате. Но если тебе станет некомфортно, ты всегда можешь…

– А тебе будет комфортно? – спрашиваю я серьезно.

– Вполне, – твердо отвечает она. – Я больше скажу… Тебе не обязательно вставать в такую рань каждый день, чтобы ездить в школу на автобусе. Мы просто можем просить водителя высаживать сначала одну, потом делать круг и высаживать другую.

Удивленно замираю, а затем поправляю очки.

– Я вообще-то всегда так встаю. Да и автобусы мне нравятся. Ну, когда они не набиты людьми.

– Правда?! Ужас какой! Ты вообще человек?! – пораженно смеется Лола.

– А ты? – усмехаюсь я. – В любую секунду выглядишь так, будто готова сниматься на обложку журнала. Это незаконно!

– Незаконно ставить баночки с кремами в порядке возрастания!

– Незаконно сочетать вырви глаз цвета так, будто они были предназначены друг для друга!

Смотрим друг на друга несколько мгновений, а затем разражаемся громким смехом, приносящим облегчение и едва уловимое чувство зарождающегося единения.

– Ладно, – все еще хихикаю я. – Я побуду с вами немного. Хочу попробовать роллы, которые так нахваливал Влад.

– Отлично! – радостно отзывается Лола, чем вселяет в меня еще больше уверенности. – Тогда я пойду собираться. Ванна будет свободна через полчаса.

– Хорошо.

К шести часам вечера мы с Лолой спускаемся в гостиную и с гордостью оглядываем пространство, сияющее мягкими желтыми огоньками и теплым светом пары торшеров, стоящих по бокам от дивана. Спивак выглядит потрясающе: вязаное платье цвета слоновой кости с кокетливым разрезом до бедра, поверх рубашка в коричнево-белую клетку. Спокойный цвет лука компенсирован цветными браслетами и подвесками и ярким макияжем глаз, а светлые волосы завиты в мелкие локоны и у висков собраны в тонкие небрежные косички.

– Классно выглядишь, – говорю я, ни капли не кривя душой.

– Ты тоже! – отвечает Лола, рассматривая и мой наряд: широкие джинсы и черный оверсайз лонгслив с рисунком команды ребят из аниме «Магическая битва». – А еще мне нравится твоя осветленная челка. Ее, кстати, можно покрасить в розовый или синий. Да, думаю, синий тебе очень пойдет.

– Помнится, у тебя в прошлом году были синие волосы…

– Ультрамариновые, – поправляет Лола. – Ох, как же мне нравился тот цвет.

– Почему тогда ты больше так не красишься?

– Кириллу нравится натуральность. – Она шутливо закатывает глаза. – Ох уж эти парни. Ничего не понимают в стиле, да?

– Наверное…

– А у тебя есть парень?

– Нет, – мотаю я головой.

– А тот, с кем ты… – Лолу перебивает звонок домофона, разносящийся по дому, и она дергает подбородком в сторону прихожей. – Наверное, курьер с едой. Пойду открою.

Нервно переступаю с ноги на ногу и подхожу к дивану. Поправляю маленькие подушки, чтобы чем-то занять руки, а из прихожей доносится басовитый смех. Узнаю голоса – Хованский и Мироненко собственной персоной.

– Мы ограбили курьера!

– Теперь это наша добыча!

– Добытчики, блин… А Кирилл где? – спрашивает Лола.

– Он просил передать, что немного задержится.

– У него там какие-то траблы.

В комнату входят Ваня и Илья. Первый в джинсах и тонком свитере пыльно-зеленого цвета, подчеркивающем светлые глаза, а второй в мешковатом черном спортивном костюме, на груди которого красуется главный злодей «Магической битвы» – Рёмен Сукуна.

– И снова привет, Алиса! – обращается ко мне Мироненко, сжимая в руках пару крафтовых пакетов. – О! Мы с тобой в парных луках. Здорово, да?

– Угу, – киваю Илье и смотрю на Ваню, ощутив, что сердцу становится тесно в груди.

Мы с Ваней после того, как он написал мне ночью несколько дней назад, активно переписывались, и уже не только об играх. Беседы стали более личными. Мы обсуждали вкусы и предпочтения, спорили из-за пристрастий в музыке и фильмах, даже обсуждали планы на будущее, кем хотим стать и чего добиться, но до конкретики так и не дошли. Ваня до сих пор не знает, с кем общается в Сети.

– Вань, Алис, – говорит Лола, глядя на нас по очереди. – А вы хоть официально знакомы?

– Прям официально? – усмехается Хованский и подходит ближе к прямоугольному кофейному столику, на котором уже стоят тарелки и стаканы. – Ну, если надо…

Он перехватывает пакет с коробками пиццы в левую руку, а правую протягивает мне. Легонько сжимаю ее, щеки предательски теплеют. Ваня очаровательно улыбается и крепче стискивает мои пальцы, представляясь:

– Ваня Хованский. Одиннадцатый «В». Гений, футболист…

– Плейбой и придурок, – говорит Илюша, пнув друга под колено.

– Эй, Кайфолом! Ты уже начал? – оглядывается Ваня, все еще держа мою руку.

Илюша шагает к выходу из комнаты и дьявольски ухмыляется, обернувшись:

– Я никогда не заканчиваю! Идем лучше еду на кухню отнесем и распакуем! Лола…

– Да-да, – отмахивается она, глядя в телефон. – Вы ведь знаете, где здесь и что. Займитесь едой и напитками.

Ваня тихо цокает и вновь смотрит на меня:

– В общем, рад знакомству, Алиса.

– Взаимно, – отвечаю я, чудом контролируя дрожь в голосе.

Парни уходят, Лола направляется к лестнице.

– Мне нужно позвонить. Я быстро, – говорит она, прижимая мобильный к уху.

– Да. Хорошо.

Медленно опускаюсь на диван, растерянно вздыхая. Первая вечеринка в моей жизни, и уже какие-то драмы. Может, стоит все-таки вернуться в комнату и позвонить Леве? Из кухни раздаются голоса парней, выхватываю смех Вани и сжимаю руками колени. Правая ладонь кажется теплее левой. Ладно, останусь хотя бы на полчаса.

Проходит час, и мои худшие опасения рассыпаются в пыль. В гостиной играет музыка, гремят разговоры вперемешку со смехом. И мне весело. Правда весело. К нам уже присоединились Настя и Вероника, подруги Вани и Ильи, а еще Жора и Никита, их одноклассники, которые напросились без приглашения, но зато принесли с собой «Элиас» и огромную пачку чипсов со вкусом краба.

Лола выбирает в пару для игры меня, Ваня – Настю, Илья – Веронику, а Жора с Никитой достаются друг другу. Играем несколько кругов и… Кто бы мог подумать? Мы с Лолой вырываемся вперед, опережая соперников на тринадцать очков.

– Так не честно! – обиженно вскрикивает Вероника.

– Да, – соглашается с подругой Настя. – Вы же сестры! Неудивительно, что понимаете друг друга с полуслова!

– Мы не сестры! – произносим с Лолой в один голос и переглядываемся, рассмеявшись. Наверное, подарок Влада чересчур нас расслабил, потому что все вокруг кажется очень забавным, и даже наше положение больше не тяготит.

– В смысле? – непонимающе хмурится Настя. – Как это не сестры?

– Настюш, не заморачивайся, – обращается к ней Ваня и обнимает одной рукой, притягивая к своему боку. – Давайте лучше передохнем от игры.

– Согласен! Я на перекур! – кричит Жора, подпрыгивая с пола.

– Я с тобой! – поддакивает ему Никита, поднимаясь, и Илья тоже встает.

– Только окурки в карманы прячьте! Найду хоть один, в нос вставлю! – строго бросает Лола и уже в который раз хватается за телефон. Кирилла все еще нет, и похоже, ее это уже не расстраивает, а жутко злит.

Приглушенное хихиканье привлекает мое внимание: Ваня с Настей мило воркуют, сидя на диване. Он уже практически зарылся носом ей в волосы, нашептывая что-то такое, от чего у девушки пылает лицо. Жаль, Маришка этого не видит. Мне, конечно, тоже не сильно нравится картина, но страдать вместе с ней было бы даже приятно.

– Снова подсматриваешь? – Моего уха касается теплое дыхание.

Вздрагиваю, оглянувшись. Илюша стоит, опершись на спинку кресла, в котором сижу я, а уголки его пухлых губ ползут вверх.

– Еще немного, и я решу, что ты извращенка.

– Разве ты не ушел курить?

– Не курю. Я же спортсмен, – отвечает он с гордостью, а после наклоняется чуть ближе к моему лицу: – Хочешь фокус?

Его рука скользит в опасной близости от моей груди и тянется к вазочке с орехами, стоящей на столе. Задерживаю дыхание, не понимая, что происходит. Еще секунда, и один из орехов прилетает точно в щеку Вани.

– Кайфолом! – рычит Хованский, а Настя трет нос, отвернувшись.

– Так вот почему ты – Кайфолом? Бесишь друзей? – снова поворачиваюсь к Илюше, выгнув бровь.

– И не только. У меня нет любимчиков. Все равны. – В его темных глазах пляшут веселые чертята. Думаю, с такими замашками он легко бы мог стать королем проклятий и подвинуть Сукуну.

– Ну наконец-то! – слышу со стороны голос Лолы вперемешку со звонком домофона, но почему-то не могу отвернуться и посмотреть, что она делает.

– Алис, – произносит Илюша как-то уж слишком загадочно, – я тут спросить хотел…

– О чем?

– Можно посмотреть на твой комп?

– Нет.

– Почему? – Он тянется еще ближе.

– Зачем на него смотреть? – Невольно отклоняюсь, но спинка кресла мешает увеличить дистанцию.

– Мне интересно. Выглядел он внушительно. Клава механическая, да? Свитчи^[3] щелчковые?

– Ты разбираешься в компах? – уточняю с сомнением.

– Немного. Ну так что? Покажешь? Пять минут. Даже дверь закрывать не будем.

– Очень смешно, – морщусь я и отвожу взгляд, увидев то, чего не хотела, – Ваня и Настя целуются. – Ладно. Идем.

Поднимаюсь с кресла и веду Илюшу за собой на второй этаж, оставив парочку одних в комнате. А куда делась Лола? Может, пошла Кирилла встречать? Да, наверное, так и есть.

Открываю дверь в свою спальню, пропуская гостя вперед. Илюша ходит рядом с компьютерным столом, засыпая меня восторгами и вопросами, а я механически на них отвечаю, стоя в дверном проеме. Из головы все не идут Ваня и Настя. Они встречаются? Вроде бы никто об этом не говорил. Но если целуются, значит…

– Так ты сама его собрала?! – Илюша взмахивает руками и круто разворачивается ко мне лицом, отчего медвежонок на его шее на несколько секунд взлетает в воздух.

– Брат помог, – говорю я, а настроение ползет все ниже.

– Круто! А во что играешь?

– М-м-м… – Задумываюсь на несколько секунд. Илья и Ваня друзья, лучше не говорить лишнего. – «Геншин», «Стар Рейл», – называю первое, что приходит в голову.

– А в «Фортнайт», «Валорант»? – Илюша стреляет точно в цель.

– Редко, – лгу я, поправляя указательным пальцем очки. – Ну все? Насмотрелся?

– Есть еще вопрос… – задумчиво произносит он, шагая вперед.

Мне не нравится его тон и вид. Кажется, он задумал какую-то шалость, и трудно предсказать какую – безобидную или не очень. Поворачиваюсь боком, чтобы дать Илье пройти, но вместо этого он останавливается и упирается спиной в дверной косяк, складывая руки на груди. Оказываемся лицом к лицу, и я проглатываю смущение, не желая доставлять Мироненко такого удовольствия. Хватит уже ему надо мной потешаться.

– Что за вопрос? – спрашиваю как можно беспечней.

– Можно я тебя поцелую?

Едва не давлюсь воздухом. Перестаю контролировать мышцы лица и даже боюсь представить, как оно сейчас выглядит.

– Что? – выдавливаю сипло, растеряв последние крохи самообладания.

– Можно я тебя поцелую? – ничуть не смутившись, повторяет он.

– Нет!

– Почему? – И снова этот бесхитростный и спокойный тон, будто мы тут погоду обсуждаем.

– Тебе весь список огласить?!

– А много там пунктов?

– Пара сотен наберется.

– И один из них – мне нравится другой?

– О чем ты?.. – Я в панике трясу головой.

– Алиса, тебе нравится Ваня?

– Я не…

– Не бойся. – Илюша ласково касается моих плеч и улыбается так восхищенно, что дрожат поджилки. – Я тебя не выдам.

– И я должна поверить тебе, Кайфолом?! – выплевываю, ощетинившись, потому что он и фигурально, и буквально прижал меня к стенке. – Для тебя ведь все равны. Ты сам сказал.

– Все бывает в первый раз. Сделаю исключение. – Он игриво подмигивает мне и отступает. Ну точно проклятое чудище. – Спускайся, когда в себя придешь. Посмотрим, как Кир будет прощение у Лолы выпрашивать. Обычно это весело.

POV Лола

«Прости, опоздаю», «Дома неприятности», «Я уже еду к вам…» И бла-бла-бла. Никакой конкретики. Что за неприятности? Обычно Кирилл, в отличие от Марго, более охотно рассказывает мне о том, что происходит в его семье, а тут вдруг напустил таинственности. И все бы ничего, если бы не одно «но»: наше дурацкое совместное четырнадцатое февраля. Мы до сих пор нормально не поговорили! Тот присланный букет роз не в счет. Да, он безумно красивый и дорогой, но Кирилл передал цветы через Илюшу. И, возможно, даже не планировал, что в тот вечер я тоже выйду на улицу, чтобы встретиться с ним.

Мой парень явно меня избегает, и это чрезвычайно действует на нервы. Этим вечером я чувствую себя дурой. Несколько раз ловлю на себе сочувствующие взгляды Хованского и Алисы. Ненавижу, когда меня жалеют!

Я уже и не надеюсь увидеть у нас Меньшова, как наконец раздается мелодия домофона.

С приходом Кирилла в дом врывается запах морозной свежести. Меньшов, как обычно, одет с иголочки. Уверенный в себе, сдержанный и со всеми дружелюбный. Отвешивает комплименты девчонкам и, ни слова мне не говоря, отправляется на кухню. Я – за ним.

– Я здесь к чаю вензели с малиной купил, – говорит он наконец как ни в чем не бывало.

– Какая прелесть! – отвечаю я сухо, наблюдая, как Кирилл достает сладости из пакета.

– А где твоя сестра? – спрашивает Меньшов. – Не заметил ее в комнате.

– Она мне не сестра, – поправляю я. – И, кажется, они с Ильей поднялись к ней в комнату.

– С Кайфоломом? – удивляется Кирилл. – Это то, о чем я думаю? Может, и мы к ним поднимемся? Обломаем Илюхе все веселье.

– Совсем дурак? – сержусь я. – И о чем ты там думаешь?

– Да я ж пошутил, – улыбается Кирилл.

– Шутки у тебя! – продолжаю возмущаться я. – Еще раз так пошутишь про Алису…

– Что ты все в штыки воспринимаешь? – психует в ответ Кирилл. – Подумаешь, впервые задержался на пару часов… Злишься, будто я всегда так делаю.

Я задумываюсь. Действительно, за опоздания в нашей паре отвечаю я.

– К тому же я ведь написал тебе: у меня была уважительная причина.

– И какая же?

Смотрю Кириллу прямо в глаза, и он с достоинством выдерживает мой взгляд. Или он отлично врет, или я за год его так и не узнала.

– Мой дядя Саша, помнишь его? Мамин брат… – начинает Кирилл, а я в этот момент понимаю, что не помню никакого дядю Сашу. Вероятно, Кирилл мне что-то уже про него рассказывал, но я сочла эту информацию неинтересной для себя. Да и вообще, у меня ужасная память на имена.

Но тем не менее я киваю, и Кирилл продолжает:

– Он попал в аварию. Какой-то придурок вылетел на встречку у «Универсама». Так они лоб в лоб…

– Какой ужас!

– Угу. Мы с мамой сразу поехали в больницу, как нам позвонили. Врачи говорят, жизни ничего не угрожает, но травмы все равно серьезные.

– А тетя Рита как? – спрашиваю я. За этот год у нас с мамой Кирилла установились вполне приятельские отношения, и я действительно беспокоюсь о ее моральном состоянии.

– Ну как она может быть? – тяжело вздыхает Кирилл. – Конечно, переживает.

– Почему ты сразу мне об этом не написал?! – восклицаю я.

В этот момент на кухню входит Хованский. Берет со стола чистый стакан и, поглядывая на нас, тянется за бутылкой колы.

– Я ведь не изверг какой-то, – продолжаю я. – Поняла бы все.

Кириллу явно некомфортно продолжать наш разговор в присутствии друга, но я смотрю на него выжидающе, скрестив руки на груди.

– Не хотел тебя расстраивать – немного сконфуженно отвечает Меньшов. – У вас тут веселье, и я с плохими новостями…

– А что за плохие новости? – подключается Хованский, отпив из стакана колу.

Я тут же сообщаю:

– Представляешь, дядя Саша попал в аварию! Кто-то вылетел на встречку у «Универсама»…

– Что за дядя Саша? – перебивает меня Ваня.

– Ну ты что? – развожу я руками. – Дядя Саша – брат тети Риты.

Ваня и Кирилл переглядываются.

– М-м-м, – мычит Хованский. – Ужас какой! В каком он состоянии?

– Пока до конца не ясно, – нехотя отвечает Кирилл. – Но, говорят, жить будет.

– Понятно, – кивает Ваня. Кажется, его новость об аварии не слишком впечатлила. Толстокожий!

Когда Хованский выходит из кухни, мы с Кириллом некоторое время стоим друг напротив друга. Из комнаты доносятся громкая музыка и смех. Кирилл молча притягивает меня к себе, крепко обнимает и целует в макушку.

– Прости, что расстроил, – негромко говорит он. – Я и сам не думал, что так получится. Решил, что совсем ненадолго задержусь и быстро присоединюсь к вам.

– Да ладно, ничего, – вздыхаю я. – Главное, чтобы твой дядя поправился. Поможешь мне налить чай?..

В комнате мы появляемся примирившимися. Кирилл помогает мне расставить чашки на столе. Илья и Алиса уже вернулись. Они сидят на одном диване, и я ловлю себя на мысли, что ребята здорово смотрятся в этих парных луках.

– Э-э-э, не понял! – разочарованно кричит Илья. – А файта не будет?!

– Не будет, – отвечаю я, нащупывая руку Меньшова в знак ободрения. – У Кирилла была уважительная причина, и он тебе о ней сам потом скажет.

Хованский не сводит недовольного взгляда с наших сцепленных рук, хотя у него на коленях восседает Настя.

Вскоре все забывают об опоздании Кирилла, и мы снова беззаботно болтаем обо всем подряд. Я сижу рядом с Меньшовым, положив голову ему на плечо. Наконец я полностью довольна нашей вечеринкой. Кирилл снова рядом, и я чувствую себя намного спокойней.

Позже мы прощаемся в прихожей: долго и шумно. Илья тянется к Алисе за объятиями, чем явно очень смущает Романову.

– Можно я тебя хоть обниму?

– Привыкай, он у нас всегда такой тактильный, – говорит Ваня, глядя на растерянную девчонку.

– А рядом с Алисой моя тактильность только растет, – не унимается Илья, и нам приходится дружно со смехом выталкивать его за дверь.

Когда почти все гости уходят, а Алиса отправляется на кухню, я замечаю задержавшегося Хованского. Ваня словно нарочно долго возится со шнурками на кроссовках, а затем просит:

– Лола, принесешь мне воды?

– Сушняк замучил? – смеюсь я. Мне хочется веселиться и улыбаться без особых причин. Я даже не задумывалась, что ссора с Кириллом для меня – такое испытание. Думала, что все мои загоны из-за переезда Леры и Алисы и предстоящей помолвки отца. Но наконец помирившись с Меньшовым, я испытала дикое облегчение.

Однако Ваня не оценивает мою шутку. Вид у него слишком серьезный. Тогда я отправляюсь на кухню, где Алиса уже вовсю гремит посудой, составляя ее в посудомойку, и, налив воды, молча возвращаюсь к Хованскому.

– Держи!

Ваня принимает из моих рук стакан и медленно пьет, при этом почему-то не сводя с меня взгляда. Из-за этого я чувствую себя неуютно. В прихожей тускло горит свет, и я вспоминаю тот недавний вечер, когда Илья залез к нам на балкон, чтобы отдать мне цветы. Тогда Ваня тоже смотрел на меня так в сумерках. И на мое сообщение до сих пор не ответил.

– У меня ощущение, что ты хочешь мне что-то сказать, – говорю я, забирая у Вани пустой стакан.

Хованский явно о чем-то задумывается, но в последний момент, откашлявшись, произносит чуть хрипловатым голосом:

– Нет, все норм. Правда, пить сильно хотелось. Увидимся в школе!

Закрыв за Ваней дверь, понимаю, что наш странный разговор оставил неприятный осадок. Почему все парни по очереди портят мне настроение? По пути на кухню получаю сообщение от Кирилла: «Уже скучаю» – и улыбаюсь. Нет, как все-таки хорошо, что между нами больше нет недомолвок.

– Ты серьезно будешь сейчас все прибирать? – восклицаю я, когда вновь захожу на кухню.

Романова, зевнув, пожимает плечами:

– Ну да, хотя бы немножко…

– Забила бы, – отмахиваюсь я. – Завтра выходной. На свежую голову все быстренько сделаем.

И хотя мое любимое «завтра» уже давно наступило, Алиса не соглашается с моим планом и продолжает убирать со стола. Меня мучает совесть, поэтому я, тяжело вздохнув, присоединяюсь к ней.

Когда на кухне царит образцовый порядок, мы перебираемся в большой зал.

– Шары так оставим, – говорю я. – Пусть до Восьмого марта висят.

– А коробки из-под пиццы точно убираем. Зачем все неприятное откладывать на потом, когда можно сделать сейчас?

А еще сейчас можно сладко спать, но я покорно наклоняюсь за коробкой и кидаю ее в раскрытый мусорный мешок.

Наконец мы заканчиваем с уборкой и синхронно валимся на большой диван. Время близится к утру, хотя до рассвета еще далеко. В комнате перемигиваются лампочки в виде звезд, и так тихо вокруг… Слышно лишь Окрошку, которая гоняет по паркету крышечку от пластиковой бутылки.

– Фух! Ну, вроде все, – удовлетворенно говорю я, оглядывая прибранную комнату.

У меня гудят ноги, но усталость, на удивление, приятная.

– Вот видишь, не так уж и сложно было. Родители вернутся, а у нас чисто!

Я восхищенно смотрю на Алису.

– Какая ты сознательная! – искренне говорю я. – Мне бы и в голову не пришло сразу все убрать. Я даже чемоданы не разбираю до следующих каникул… Только мы так наприбирались, что я снова проголодалась, – признаюсь я.

– Там еще остались вензели с малиной, которые принес Кирилл.

– Я в таком темпе сама скоро вензелем стану, – ворчу я, но все-таки поднимаюсь с дивана. И мы с Алисой дружно отправляемся пить чай.

– Папа наверняка будет ворчать из-за того, что мы дрыхнем весь день, – говорю я, откусывая сладкий вензель. – Ему нужно, чтобы все всегда были продуктивными.

– Но ведь они сегодня тоже веселятся на корпоративе, – напоминает Алиса. – Хотя мама удивится, если я буду долго спать. Обычно я себе такое не позволяю.

– Ты никогда не тусуешься?

– Тусуюсь? Конечно нет! Это вообще не мое.

Я улыбаюсь.

– Вообще-то я обычно тоже дома чаще сидела, пока не стала с Кириллом встречаться. С нашей футбольной троицей куда только не попадешь…

– Значит, вы с Кириллом окончательно помирились? – спрашивает Алиса.

– Да, все хорошо. У него была уважительная причина. Зря я только накрутила себя. А еще… – начинаю я, но замолкаю, раздумывая, говорить ли об этом Алисе.

Романова в ожидании застывает с вензелем в руке.

– Ты что-то хотела мне сказать?

– Ага, так… Одно предположение. Возможно, я нравлюсь Ване.

– Кому? – тихо переспрашивает Алиса. Мне кажется, она даже немного побледнела.

– Ну, Хованскому! – поясняю я.

Алиса делает глоток чая, а затем спрашивает, больше не глядя на меня:

– Почему ты так решила?

– Не знаю. Он странный какой-то в последнее время. Сердито смотрит на нас с Кириллом, ерничает. В общем, ведет себя так, будто ревнует.

– В любом случае сегодня Ваня неплохо провел время с Настей, – невесело усмехается Алиса.

– Ох да, Хованский – страшный бабник! – соглашаюсь я. – Нужно быть сумасшедшей, чтобы влюбиться в него. Он не просто красный флаг. Он – полотно размером с футбольное поле!

Кажется, Алисе неловко говорить на эту тему, и все-таки она интересуется:

– Ну… а как же тот парень, который подарил тебе львенка?

– Это несерьезно, – смеюсь я. – Дурачество. Даже не знаю, куда я эту игрушку забросила. Ни к чему не ведущий флирт, такое иногда бывает, сама знаешь.

– Честно сказать, не знаю, – признается Алиса, и мне уже кажется, что ее смущение достигло предела.

Интересно, ей кто-нибудь нравится? И были ли у Алисы когда-нибудь отношения? А может, они есть и сейчас? С кем-то же она болтает по вечерам. Но я не лезу к Романовой с неудобными вопросами, а, допив чай, первой встаю из-за стола.

– Поможешь убрать коробку с гирляндами? Она обычно лежит на самом верху. Нам понадобится стремянка.

На антресолях, куда никто, кроме Влада, не залезал уже несколько лет, я обнаруживаю знакомую ярко-красную коробку.

– Обалдеть!

– Что там такое? – интересуется Алиса.

– Ну-ка, подстрахуй меня? – прошу я.

Стараясь удержать равновесие, тянусь за коробкой, которая находится в самом углу.

– Это рации! – с гордостью заявляю я, наконец прижимая к груди вожделенную находку.

– Рации? – удивляется Алиса.

– Ага. Папа привозил мне из командировки как-то. Я тогда была совсем мелкая. Знаешь, как мне хотелось с кем-нибудь в них попереговариваться? Только не с кем было. Папа занят, а Влад поболтал пару дней, а потом ему тоже надоело. Сказал, что это детский сад. И у них радиус действия не такой большой. Интересно, они еще работают? Сейчас принесу комплект батареек!

Алиса зевает – ей явно хочется скорее попасть в постель и уж совершенно не до детских раций.

Поставив батарейки, я с волнением жму на красную кнопку. Из динамиков тут же доносится шипение, и я удовлетворенно улыбаюсь.

– Отлично! Ты слышала? Прием! – говорю я в рацию, и мой голос эхом откликается уже в динамике.

Вторую трубку я протягиваю Алисе, и она тут же теряется:

– Зачем это?

– Держи, держи! Это на случай важных переговоров.

– Но я немного согласна с Владом: это детский сад.

– Да что ж вам так сложно помочь исполнить чужую детскую мечту? – возмущаюсь я. – Алисочка, ну пожалуйста! Обещаю, я не буду беспокоить тебя по пустякам.

Романова вздыхает и все-таки берет протянутую рацию.

– А теперь пойдем спать? А то скоро уже вставать. Да и родители должны вернуться…

Наконец мы расходимся по комнатам, но, несмотря на усталость, сразу уснуть не получается. Лежа на боку, я наблюдаю, как в луче уличного фонаря кружатся крупные снежинки.

Не выдерживаю и, выбравшись из-под одеяла, склоняюсь к полу – рацию я предусмотрительно положила под кровать.

– Алиса? Проверка связи! Как слышно? Прием!

Трубка шипит, и я уже жалею о сделанном. Наверняка Романова, в отличие от меня, давно спит. Она сразу предупредила, что разговоры по рации – это несусветная глупость.

Я уже собираюсь отключиться, как шипение прерывается и я слышу приглушенный голос Алисы:

– Слышу вас отлично! Прием!

Негромко смеюсь и снова жму на красную кнопку:

– Тогда спокойной ночи, Алиса! Прием!

– Спокойной ночи, Лола! Прием!

Я отключаюсь и все с той же глупой улыбкой пялюсь в потолок. Засыпаю спустя пару минут в обнимку с рацией и львенком из игрового автомата.

Глава 6

POV Алиса

С силой сжимаю джойстик, вглядываясь в экран. Пальцы летают по кнопкам, а Майлз Моралес по вечернему Нью-Йорку. Краем глаза замечаю, как на втором мониторе всплывают новые облачка сообщений в чате-болталке: Лева зашел, чтобы поздороваться, и ребята принимаются обсуждать меня. Точнее, мое отсутствие, ведь я не появлялась на сервере уже четыре дня с той субботней вечеринки, а все потому, что Ваня теперь заходит туда каждый день.

Тихонько фыркаю, возвращая внимание игре, но уже через несколько минут отвлекаюсь на приватный звонок. Ставлю на паузу свои приключения и подвигаю микрофон ко рту, принимая вызов.

– Привет, Лев.

– Привет. Что там у тебя? «Сэсэдэшник» навернулся?

– Ну-у-у… – тяну невнятно, потому что врать другу совсем не хочется. Я придумала эту отмазку для Вани и остальных, чтобы вопросов не задавали.

Экран телефона, что лежит на столе, загорается. Тянусь к нему, и тяжелый вздох слетает с губ.

hovanskyvano: Чем занята? *улыбочка*

– Что Гриша сказал? Нужно новый покупать? Может, у Вадика что есть на замену? Ты ему писала? – засыпает меня вопросами Лев.

– Нет.

– Хочешь, я напишу?

– Не нужно. Я просто… Все нормально у меня с «эсэдэ».

– В смысле?

– В прямом, – зажмуриваюсь я, упираясь затылком в подушку-подголовник.

– Ничего не понимаю…

В руке вновь вибрирует телефон. Читаю еще одно сообщение:

hovanskyvano: Смотри, какого друга я сегодня встретил *Фото рыжего кота, греющегося на солнышке*

– Ли́са, – зовет Лев.

– Да, я здесь.

– Что происходит?

– Не знаю! – отзываюсь нервно.

– А кто тогда знает? – с нажимом спрашивает он, но мигом смягчается: – Ли́с, что случилось? Почему ты не заходишь на сервер? Снова с Амелией поссорилась? Или что? Олег опять придолбался? Только скажи, я им быстро мозги вправлю.

Еще одно сообщение приходит на телефон:

hovanskyvano: Когда ты игнорируешь меня, в мире грустит один котик…

– Помнишь новенького? – смущенно спрашиваю я.

– Вано который? Так это он тебя обидел? – воинственно отзывается друг.

– Нет. В смысле, он не обижал, просто… Он из моей школы. Один из друзей парня Лолы.

– И что?

– И то, что мы вроде как общаемся, но я не хочу, чтобы он знал, с кем переписывается. А если мы будем вместе играть, то он может узнать меня по голосу, ведь в жизни мы тоже познакомились.

Лев молчит, очевидно переваривая мои слова, а я набираю ответ Ване:

lisa_misa: Я не могу этого допустить. Грустные котики – худшее, что может быть

hovanskyvano: Так и знал, что это тебя проймет *хитрая улыбочка*

hovanskyvano: Что делаешь?

– Он тебе нравится? – в наушниках звучит удивленный голос Льва, и я вздрагиваю, мысленно вернувшись на несколько дней назад, когда получила похожий вопрос от Ильи.

– Мне нравится с ним общаться, – отвечаю расплывчато, прогоняя из головы образ Мироненко.

– Тогда зачем прятаться?

– Все сложно…

– Почему?

Да потому что девчонок вокруг Вани целый батальон, и непонятно, кто из них ему действительно нравится. Маришка, которая в школе носится к нему каждую перемену? Настя, с которой он целовался на выходных? А может, все-таки Лола? Я не хочу лезть в эту бойню, мне и так хорошо.

– Лев, – вздыхаю я.

– Что? – хмуро отзывается он.

Шипящий звук вдруг заполняет комнату, а затем слышится голос Спивак:

– Алиса, прием! Ванная свободна! Как слышно? Прием!

Хватаю со стола рацию и, зажав кнопку, отвечаю:

– Лола, прием! Слышно отлично! Информация принята! Прием!

– Вас поняла! Прием!

– Спасибо! Конец связи!

– Что это? – посмеивается Лев.

– Связь с космосом, – хихикаю я, убирая рацию. – Мне нужно идти…

– Погоди! Мы ведь еще не закончили! Ты так и будешь скрываться?

– От тебя же я не скрываюсь. Чего ты переживаешь? Можем сыграть вдвоем через часок. М-м?

– Ладно. Напишешь, – не слишком охотно, но все-таки соглашается Лев.

Отключаю звонок и стягиваю наушники. Кошусь на телефон, кончики пальцев покалывает. Все-таки хватаю мобильный и набираю ответ Ване. Не самый честный, но зато самый безопасный.

lisa_misa: Только домашку закончила

hovanskyvano: Ученье – свет, но в темноте спать легче *смеющийся до слез смайлик*

lisa_misa: Так говорят лентяи…

hovanskyvano: Не отрицаю

lisa_misa: А ты чем занят?

hovanskyvano: Ем картошку с грибами и думаю кое о ком…

lisa_misa: Умеешь думать? Похвально

hovanskyvano: Я много чего умею *улыбающийся чертик*

Мурашки ползут по шее и груди. Это ведь флирт, да? Перед глазами появляется поцелуй Вани и Насти, а следом звучит голос Лолы: «Хованский – страшный бабник!» Откладываю телефон в сторону и встаю с кресла. Нужно охладить голову.

Ухожу в ванную комнату и первым делом уже почти машинально возвращаю на места баночки и бутылочки, которые после Спивак стоят в полном беспорядке. Она, как маленький торнадо, везде оставляет за собой видимый след. Принимаю душ, но напряжение не уходит ни из тела, ни из мыслей. Понимаю, что глупо оставлять все вот так и прятаться за масками и никами в Сети, но… Неизвестность пугает. Что, если Ваня разочаруется? Что, если для него наше общение ничуть не важнее, чем пятку почесать?

Возвращаюсь в спальню, закутавшись в банный халат. На телефоне еще несколько новых сообщений от Вани, а над головой висит обещание поиграть со Львом.

– Алиса! Прием! Как слышно? – раздается из рации.

Тихонько усмехаюсь. С тех пор как мы нашли эти штуковины, Лола все никак не наиграется. Носится с ними, как с чем-то удивительным и волшебным. Но ее это так радует, что я не могу оборвать связь.

– Лола, прием! Слышу прекрасно!

– У меня есть просьба. Прием!

– Какая? Прием!

– Я завтра хочу попробовать новый мейк. Можешь разбудить меня пораньше? Я научилась отключать будильники и звонки от Влада во сне, поэтому мне нужна твоя помощь, если не сложно. Прием!

– Да, конечно. Во сколько тебя разбудить? Прием!

– В шесть. Прием!

– Уверена? – хихикаю я. – Прием!

– Можешь даже холодной водой меня облить, если потребуется! – смеется Лола. – Прием!

– Договорились! Конец…

– Алиса! – торопливо перебивает Лола.

– Да?

– Я иду на кухню, хочу чаю попить. Тебе принести что-нибудь? Прием!

Замолкаю, задумавшись. Перевожу взгляд с компьютера на телефон и обратно. Играть со Львом, переписываться с Ваней или же… попить чаю и поболтать с Лолой? Последний вариант нравится мне больше всего, ведь в компании Спивак я, по крайней мере, не чувствую себя загнанной в угол. Медленно зажимаю кнопку на рации и произношу несмело:

– Я могу пойти с тобой. Прием!

– Класс! Жду тебя в коридоре! Конец связи!

* * *

Касаюсь пальцами дверной ручки туалетной кабинки, но противный голос по ту сторону заставляет меня остановиться.

– Ну ты даешь! – кричит Маришка, вопли которой я узнаю из тысячи. – Я просто в шоке!

– Ну а что? В любви все средства хороши, – отвечает кто-то еще. Не могу определить на слух, кто именно, но девушка точно не из нашего класса. – А у тебя как? Ваня сдался?

– Если бы… – понуро вздыхает одноклассница. – Но и я не намерена сдаваться. До окончания школы осталось всего ничего. Обидно, если мы даже ни разу не поцелуемся.

– Ну, с этим точно проблем быть не должно. Хованский в этом плане мало кому отказывает. Ой, прости, Мариш. Я не то имела… Слушай! Все будет классно! Серьезно! К Восьмому марта устраивают первые весенние танцы для старшеклассников. Это твой шанс. Пойдешь в атаку лоб в лоб…

– Точнее, губы в губы, – хихикает Маришка.

– Еще лучше! А уже к концу марта мы обе будем девушками наших звездных футболистов. Вот так-то! – уверенно заявляет ее собеседница.

О ком это она? Об Илюше, что ли? Мироненко ведь последний свободный из этой тройки. А она точно знает, на что подписывается? У Кайфолома такой ветер в голове, что того и гляди сдует всех на его пути.

Слышатся хлопки дверей. Тихонько выскальзываю из кабинки и выбегаю в коридор. Торопливо удаляюсь, чтобы не быть пойманной, и по пути обрабатываю руки антисептиком. Лавирую между учениками, бесящимися во время обеденного перерыва, и уже собираюсь завернуть за угол, как вдруг чувствую уверенную хватку вокруг своего предплечья.

– Куда бежишь, Алиса?

Останавливаюсь и медленно поворачиваю голову, услышав еще один голос, который запомнила уже слишком хорошо. Илюша убирает руку и перебивает пальцами, хитро улыбаясь.

– Просто поздороваться хотел.

– Привет, – монотонно отвечаю я, поправляя очки.

– Приве-е-ет, – весело тянет он. – Так куда спешишь? Натворила чего? Тебя нужно спрятать? Улики скрыть?

– Она же не ты, – хмыкает Ваня, спрыгивая с подоконника. – Привет, Алиса.

– Привет, – смущенно улыбаюсь я.

– Эй! – возмущается Мироненко, тыча в меня пальцем. – Мне ты так не улыбалась! Измена!

– Я нравлюсь ей больше, чем ты, Кайфолом! Смирись! – смеется Ваня.

Чувствую, как горят уши, и радуюсь тому, что их скрывают волосы, а через мгновение начинает еще и пульсировать в затылке. Осторожно оглядываюсь: позади стоят Маришка и Наташа Болотова из «Д» класса. Девочки смотрят на меня с воинственным пренебрежением. Злятся, что я болтаю с предметами их обожания?

Вновь поворачиваюсь к парням и продолжаю разговор из чистой вредности:

– Вообще-то никто из вас мне не нравится. Ну, не в том смысле.

– А вот это обидно, – иронично отвечает Ваня.

– Ты разбиваешь мне сердце, Алиса! – театрально корчится Илюша.

– Ну извините. Не мы такие, жизнь такая.

Парни синхронно усмехаются, а я топчусь на месте, засмотревшись на ямочки на щеках Хованского. Скажи мне еще месяц назад, что я буду непринужденно болтать сразу с двумя звездочками нашей школы, я бы решила, что собеседник спятил.

– Как у вас дела? Не болели после субботы? – решаю поинтересоваться я.

– Нет, все хорошо, – отвечает Ваня.

– Я вообще был бодрячком, – отзывается Илюша. – А ты как?

– Прекрасно, – улыбаюсь шире, продолжая имитировать милую беседу. – Что у вас сейчас за урок?

– Алгебра, – говорит Хованский.

– Царица мучений и моих страданий, – дополняет Мироненко.

– Ну, тогда удачи вам! – покровительственно хлопаю обоих парней по плечам и ухожу, не подавая вида, что сердце взволнованно стучит в груди, а ладони почти нестерпимо жжет.

Вхожу в класс, занимаю свое место рядом с Игорем и жду начала урока истории. Пару минут спустя в кабинете появляется Маришка и бросает на меня короткий испепеляющий взгляд. Маленькие женские радости – бесить ту, которая жутко бесит тебя.

Вибрация в сумке заставляет отвлечься от смакования своей ничтожной и все-таки очень даже сладкой победы. Достаю телефон, мигом нахмурившись. Новое сообщение в социальной Сети.

Илья Мироненко: Врушка *смайлик, показывающий язык*

Алиса Романова: О чем ты?

Илья Мироненко: О том, что никто из нас тебе не нравится. Ну, в том сааамом смысле *улыбочка*

Илья Мироненко: Не волнуйся. Я помню про обещание. Но если скрываешь что-то, то хотя бы так сильно не пались *подмигивает*

Раздуваюсь от возмущения, правда, появление учителя мигом остужает пыл. Убираю телефон обратно в сумку и поднимаюсь из-за парты.

– Алиса, – шепчет мне Игорь. – Ты хорошо себя чувствуешь? Лицо красное.

– Да. Все в порядке, – отмахиваюсь я, в очередной раз прогоняя из головы образ одного нахала.

Дома царит полнейшая тишина и безмолвие. Лолы еще нет, Виталий в последние дни очень занят на работе, отчего ужин в честь помолвки был перенесен на следующие выходные, а мама вернется только к семи часам. Закрываю тетрадь по геометрии и уже собираюсь схватиться за компьютерную мышь, но пустота в желудке напоминает о том, что в него стоит иногда хоть что-то класть.

Спускаюсь на кухню. Окрошка, свернувшись клубочком, спит прямо посреди стола и лишь коротко дергает ухом, услышав мои шаги. Бесстрашная. Вся в хозяйку. Плетусь к холодильнику, открываю его и оглядываю содержимое. Из готового – только колбаса и сыр, но если питаться одними бутербродами, можно загреметь в больницу. Раньше, если мама работала допоздна, я спокойно могла приготовить ужин сама, но тут… Оглядываюсь, будто кто-то действительно за мной наблюдает, и быстро себя одергиваю. Я ведь теперь живу здесь. Вряд ли Лола или Виталий отругают меня за то, что я немного похозяйничаю на кухне.

Через час над плитой уже клубится пар, а Окрошка крутится у моих ног, выпрашивая еще лакомства.

– А ты не лопнешь? – хихикаю я и подношу к губам кусочек жареной куриной грудки, чтобы остудить его для кошки.

– А чем тут так вкусно пахнет? – раздается за спиной уставший, но довольный голос мамы.

– Ужином. Правда, Окрошка уже съела большую его часть, – отзываюсь я. – Ты голодная?

– Очень! – отвечает мама, широко распахнув глаза.

– Тогда мой руки и за стол!

Мама помогает мне нарезать салат, а после мы усаживаемся рядом друг с другом, принимаясь есть и болтать. Я рассказываю ей о школе, она мне – о работе. И мы только вдвоем. Тонкая игла печали проходит между ребер. Я скучаю по нашим вечерам в старой квартире, но не хочу на этом концентрироваться. Сейчас тоже неплохо.

– Как идет подготовка к торжеству в честь помолвки? – спрашиваю я.

– Хорошо. Зал в ресторане забронирован, меню одобрено, – отвечает мама, откидываясь на спинку стула. – Только бы Виталю снова не дернули на работу.

– Там что-то серьезное?

– Всегда что-то серьезное.

– Ты расстроена?

– Нет, – отмахивается она. – Я ведь знала, какой он ответственный трудоголик, прежде чем принимать его предложение.

– То есть ты выбрала мириться с его недостатками?

– Какие же это недостатки? – смеется она. – Милая, в любимом человеке нет недостатков, только особенности.

– И на них не стоит обращать внимания?

– Почему же? Стоит. И еще как! Важно, чтобы эти особенности не причиняли тебе боль. Вот и все.

– Слишком сложно, – морщусь я.

– Поймешь, когда подрастешь.

– Ну-у-у конечно-о-о, – кривляюсь я, чем веселю родительницу еще больше.

– Иди отдыхай, солнышко. Я сама тут все приберу.

Мама ласково треплет меня по щеке, и я с ее дозволения поднимаюсь в свою спальню. Экран телефона, что я оставила на столе, светится в полумраке. Подхожу ближе и несмело тянусь к футляру для очков, поверх которого лежит тряпочка для стекол. Протираю очки и снова смотрю на дисплей мобильного.

hovanskyvano: Эээййй… куда ты пропала? *рыдающий смайлик*

Илья Мироненко: У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться *чертик*

POV Лола

Мои вещи лежат повсюду: на диване, в кресле и даже на полу. Чтобы Влад помог определиться с подходящим нарядом, пришлось после школы заехать домой и привезти в квартиру дяди половину гардероба. Наконец я полностью довольна своим луком: именно в этом вязаном платье, выгодно подчеркивающем мою фигуру, я и пойду в театр с Кириллом. Сверху – черный объемный пиджак. Выхожу из соседней комнаты и демонстрирую наряд. На меня поглядывают сразу два Влада: один томный и немного надменный – с плаката на стене, а второй, настоящий, явно чем-то недоволен.

– Ну что опять не так? – тут же хмурюсь я. – Мне уже надоело перебирать все шмотки!

– Ну-ка, покрутись? – просит Влад, помахав указательным пальцем.

Я послушно кручусь сначала в одну сторону, затем в другую. Наконец-то у нас с Кириллом впервые за долгое время будет настоящее свидание. И очень хочется, чтобы оно прошло идеально.

– Нет, пиджак мне определенно не нравится, – морщится Влад. – В таком еще моего деда хоронили.

– Но, Влад! – возмущенно кричу я. В придачу еще и топаю ногой. Пусть знает, насколько я не согласна с его оценкой. – Это мой любимый пиджак! И ты ничего не понимаешь, оверсайз в моде.

– Лола, я тусовался на европейских подиумах в нулевых. В мою молодость мы такое безобразие на себе не носили.

– Твоя молодость уже давно прошла, смирись с этим, – бурчу я, поглядывая на настенные часы. Через полчаса за мной уже заедет Кирилл. Ради нашего свидания он одолжил у отца машину. К театру мы подъедем как взрослые.

Я демонстративно поправляю на себе пиджак и молча иду к столику, на котором уже разложена куча моей косметики.

Влад возвращается к ноутбуку. Что-то там проверяет, высчитывает, бормочет себе под нос. И лишь спустя время осознает, что я долго не подаю голос. Хотя обычно во время сборов трещу без остановки.

– Заяц, ты что, обиделась на меня? – спрашивает Влад. – Я тебя всю жизнь учу: не принимай на свой счет ничего, кроме денег.

– Очень смешно! – отвлекшись от нанесения туши, я показываю дяде язык. – Ты действительно думаешь, я приволокла сюда все свои вещи только ради твоего одобрения? Мне нужна поддержка! Я очень волнуюсь…

– Из-за похода в театр? Кажется, ты там уже не раз была.

– Но ни разу – с Кириллом. И вообще, этот месяц был дурацким. Хорошо, что февраль заканчивается. Я рада, что тетя Рита достала для нас билеты на этот спектакль. И я очень надеюсь, что наш с Кириллом кризис в отношениях миновал и все будет как раньше. Потому что я совсем его в последнее время не узнаю.

– Он тебя обижает? – настораживается Влад.

– Не совсем. Он просто…

Договорить мне не дает входящий вызов. Я тут же хватаюсь за трубку. Это Кирилл сообщает, что приехал раньше и мы можем выдвигаться.

– Ну все, мне пора! – вскакиваю я с места. Хорошо, что второй глаз успеваю накрасить… Влад что-то быстро печатает в ноутбуке и не сразу идет меня провожать, поэтому я воплю уже из прихожей: – И не забудь про помолвку! Все забронировано!

– Как же, про вашу помолвку забудешь, – выходит наконец в коридор Влад. – Заяц, если Кирилл тебя вдруг обидит…

Тогда я клятвенно заверяю:

– Никто меня не обидит. Никто и никогда! Не позволю. Все! Убегаю, целую, люблю!..

Кирилл, увидев меня, выходит из машины и галантно открывает дверь, что приводит в восторг. Теперь меня не покидает мысль, что у нас снова будет все хорошо. Обязательно. И даже сегодняшняя капель вторит этому убеждению: «Бу-дет! Бу-дет! Бу-дет!» – дробно стучит по карнизам. Ледники растаяли.

В машине мы разговариваем мало: Кирилл, крепко ухватившись за руль, внимательно смотрит на дорогу, а я не собираюсь его отвлекать.

И все-таки на одном из светофоров интересуюсь:

– Как твой дядя?

– Дядя? – переспрашивает Кирилл, отчего-то явно напрягшись. – Идет на поправку, все хорошо.

– Ну слава богу! – выдыхаю я. – Ох, как же здорово, что твоя мама смогла достать нам билеты. Я очень давно хотела попасть на этот спектакль!

– Значит, ты рада? – Кирилл внимательно смотрит мне в глаза.

– Рада? Да не то слово! – искренне восклицаю я. – Вечер с тобой в театре – это лучшее, что со мной могло случиться в этом проклятом феврале.

Тогда Кирилл впервые расслабленно улыбается и, нащупав свободной рукой мои пальцы, легонько их сжимает.

В театре мы оставляем вещи в гардеробе, берем программку и бинокль. Кирилл по моей просьбе делает сотню фотографий на фоне красивой лестницы, люстры, белых колонн… Я кручусь и так и эдак. Кирилл смиренно старается мне угодить, и от этого на душе хорошо. Сегодня вечером все так, как и должно быть. Я даже мысленно возвращаюсь в тот период, когда мы начинали встречаться год назад и очень трепетно относились друг к другу.

В первом акте Кирилл заметно скучает, время от времени зевает и заглядывает в телефон. А по моему телу бегают мурашки: от музыки, эмоциональных монологов, декораций, света… Пару раз приходится лезть в сумку за бумажным платочком, чтобы промокнуть выступившие слезы. Кирилл с удивлением смотрит на меня, а я лишь смущенно улыбаюсь. Меня слишком легко вывести на эмоции.

Во время антракта мы берем в буфете бутерброды с семгой и, не обнаружив свободного столика, располагаемся у широкого мраморного подоконника. За окном уже стемнело, на подсвеченном огнями проспекте – вечная суета. Мне нравится, что мы никуда не спешим. Жуем бутерброды, время от времени переглядываемся и улыбаемся друг другу.

– Как тебе постановка? – наконец спрашиваю я, хотя отлично знаю ответ.

– Если честно, я чуть не уснул, – признается Кирилл. – Ты же знаешь, что в театр я пошел только ради тебя. Вот если б мы погнали на футбол… Или на хоккей, на крайняк.

Я счастливо улыбаюсь. Мне приятно, что ради меня Кирилл идет на такие «жертвы». Порывисто обнимаю его за шею и громко чмокаю в щеку.

– А еще я кое-что не понял в этой постановке… – начинает Кирилл. – Точнее – почти ничего не понял. И если ты мне сейчас расскажешь…

Оставшееся время антракта я подробно объясняю Кириллу смысл экспериментальной постановки. Мой парень слушает меня и, кажется, действительно хочет вникнуть в суть спектакля. И это мне тоже безумно нравится.

Второй акт проходит бодрее. Я время от времени наблюдаю за реакцией Кирилла, который теперь не отводит взгляд от сцены. В полутьме разглядываю его профиль – каждую знакомую и любимую черточку лица. Мне хочется поцеловать его прямо здесь, но я сдерживаю свой порыв и просто кладу голову парню на плечо. Когда кулисы медленно закрываются, а зал взрывается аплодисментами, Кирилл одним из первых поднимается со своего места. Я тоже вскакиваю, громко хлопаю и, счастливо смеясь, смотрю на Меньшова.

Выйдя из театра, мы горячо обсуждаем постановку. На улице горят фонари и витрины, а с неба летят редкие снежинки. После дневной капели проспект превратился в каток, поэтому я крепко держу Кирилла под руку. Мы неспешно направляемся в один из дворов, в котором оставили машину.

– Ох, я бы сходила на эту постановку еще раз… Очень мощно!

– А как тебе костюмы?

– Полный восторг! А эта сценография…

Внезапно я замолкаю. На противоположной стороне улицы замечаю Марго. Подруга подходит к светофору и пока не обращает на меня внимания. По широкому проспекту с шумом проносятся машины, и Марго периодически то появляется, то снова пропадает из виду.

– Лола, ты чего? – замечает мое замешательство Кирилл.

– Там… там Марго! – тут же откликаюсь я.

Ничего не понимаю! Подруга пропустила последнюю тренировку из-за гриппа. Я даже думала ее навестить, но Марго сказала, что чувствует себя очень неважно, и вообще, – я могу заразиться. На сообщения она с тех пор отвечала редко, и я решила не беспокоить ее лишний раз из-за плохого самочувствия. Но теперь она стоит в нескольких метрах от меня. Жива, невредима и даже без шапки! Только лицо закутано в шарф.

Машин становится меньше, и наши взгляды встречаются. Я растерянно улыбаюсь и машу Марго, но она вдруг резко разворачивается и идет в противоположную сторону.

– Марго! – кричу я, но подруга даже не оборачивается.

Я собираюсь сорваться с места, однако в последний момент Кирилл хватает меня за рукав пальто.

– С ума сошла? Нам еще красный горит!

Мне остается только проводить подругу растерянным взглядом. Когда загорается зеленый, я, не дождавшись Кирилла, первой бегу через широкую проезжую часть.

Мы с Кириллом молча пробегаем несколько метров, скользя по блестящей наледи и хватая руками воздух, но догнать Марго так и не удается. Оба тяжело дышим и переглядываемся.

– Сдалась она тебе сейчас! – наконец произносит Кирилл.

– Почему она убежала? Это странно!

– Может, опаздывает?

– И поэтому резко сменила маршрут?

Кирилл только пожимает плечами.

– Марго что-то скрывает. Зачем говорить, что ты болеешь, когда здорова? Ничего не понимаю…

Кирилл растерянно смотрит в ту сторону, где скрылась Марго.

– Ненавижу, когда меня обманывают! – сердито говорю я.

– Возможно, у нее есть веские для этого причины, – осторожно предполагает Кирилл.

– Нет этому оправдания! – продолжаю возмущаться я. Кирилл снова берет меня за руку, и теперь мы направляемся в нужную сторону. – Разве можно обманывать близких людей? Какая же она теперь мне подруга?!

– Да ладно тебе, мало ли какие обстоятельства…

– Ты ее защищаешь? Поверить не могу! Нет, я доберусь до нее… Я так просто это не оставлю!

– Я ее не защищаю, просто у человека могут быть разные причины для обмана, – мягко говорит Кирилл.

Настроение после такого падает. До нашего поселка мы снова едем молча. Вечерний город за окном проплывает медленно, словно в киносъемке. А я все время прокручиваю в голове эту картину, когда Марго, заметив меня, убегает. Кирилл все еще не теряет надежду вернуть мое настроение и продолжает обсуждение спектакля. Поначалу я отвечаю вяло, но затем все-таки включаюсь в беседу, и к дому мы подъезжаем снова охваченные разговором.

В доме свет горит в двух окнах: в комнате Алисы и на кухне. Интересно, дома ли отец? А Лера? Когда Алиса одна, мне, несомненно, проще. Кажется, мы все-таки нашли общий язык. А вот в присутствии Леры я до сих пор чувствую неловкость. Возможно, они с Алисой сейчас вместе, что-то обсуждают. Болтают привычно и легко, как никогда не смогу поболтать с Лерой я… Кирилл снова замечает перемену моего настроения.

– Лола, все в порядке? – обеспокоенно спрашивает он.

Я поворачиваюсь и киваю. Тогда Кирилл, глядя в глаза, протягивает руку и осторожно проводит пальцем по моей скуле, а затем наклоняется и нежно целует. Как же мне этого не хватало! Я сразу отвечаю на поцелуй и крепко обнимаю Кирилла. Не знаю, сколько проходит времени, – мы целуемся, пока нам хватает воздуха. Внутри все сладко ноет, а сердце сбивается с ритма.

– Жаль, что теперь у тебя каждый день кто-то дома, – с сожалением выдыхает Кирилл мне в губы.

– Да, у меня теперь есть соседка за стеной, – напоминаю я.

Кирилл снова целует на прощание. Но когда я собираюсь выйти из машины, вдруг берет меня за руку и разворачивает к себе.

– Я тебя люблю, Лола. Сильно люблю. И я такой придурок! Прости…

– За что ты извиняешься? – удивляюсь я. – Кажется, мы все уже выяснили.

– За наше четырнадцатое февраля. И все, что было после… – быстро объясняет Кирилл, а затем вдруг добавляет полушепотом: – Просто прости, ладно?

– Ну-у, ладно… – немного обескураженно улыбаюсь я. – И я тебя люблю. Сильно-сильно! Увидимся в школе…

В глазах Кирилла мелькает что-то ранее мне незнакомое. Он заводит машину и уезжает, а я еще некоторое время стою возле ворот.

Сразу возвращаться домой не хочется. Я запрокидываю голову и смотрю в темное небо. Здесь, за городом, оно такое звездное… Я вспоминаю наш вечер и не могу сдержать улыбку. Мне хочется позвонить тете Рите и поблагодарить ее за билеты.

– Алло? Тетя Рита? Здравствуйте, это Лола! – счастливым голосом приветствую я. – Спасибо вам огромное! Да, постановка – просто отвал всего!.. Может, мы сходим на нее как-нибудь вместе? Да? Здорово! Ой, тетя Рита, простите, что не спросила раньше… Не хотела вас тревожить. Как ваш брат себя чувствует? С ним все в порядке?

Ответ выбивает из равновесия, и тут же наваливаются обида и страшная тоска. Кажется, что даже звезды в ночном небе громко и горько надо мной смеются. Я не могла забыть о существовании дяди Саши, потому что его никогда не было.

Глава 7

POV Алиса

В школьной столовой привычно гудят голоса. Пахнет тестом для блинчиков и вареной сгущенкой. Тихонько попиваю чай, а взгляд против воли снова тянется к соседнему столу. Лола безжалостно кромсает блины в тарелке, плотно сомкнув губы. Кажется, Спивак не замечает никого вокруг, но и места по обе стороны от нее пустуют. Наша футбольная команда этим утром уехала в соседний город на соревнования, а это значит, Кирилла, Вани и Ильи не будет в школе ни сегодня, ни завтра. Лола все сильнее сжимает вилку, и тревога во мне растет. Вчера я даже не слышала, как она вернулась домой, рация молчала весь вечер. Может, у нее что-то случилось? В глубине души зарождается необъяснимый порыв: подняться с места и подойти к Лоле, чтобы узнать, в порядке ли она, но здесь слишком много лишних глаз. Думаю, стоит попробовать поговорить с ней, когда будем дома. Если она сама захочет, конечно.

Время тянется, кажется, бесконечно. Биология, литература, физика. За окнами серое небо и мокрый снег. Глаза слипаются, а в голове мутная дымка сонливости, но за пятнадцать минут до звонка с последнего урока ее развеивает оповещение о новом сообщении.

Илья Мироненко: Привет *улыбочка* Как дела? Школа еще стоит?

Алиса Романова: Ты что, нерусский? Я же сказала не писать мне

Илья Мироненко: Не помню такого…

Алиса Романова: *пересланное сообщение* Не пиши мне!

Илья Мироненко: Я думал, ты просто кокетничаешь *улыбочка*

Алиса Романова: Что тебе от меня нужно?

Илья Мироненко: Это тебе от меня кое-что нужно *улыбающийся чертик*

Алиса Романова: Это не так!

Илья Мироненко: А вот и нет…

Алиса Романова: А вот и да!

Илья Мироненко: Ты просто не знаешь, что я придумал *три улыбающихся чертика*

Алиса Романова: Так объясни, чтобы я могла отказаться

Илья Мироненко: Только при личной встрече. И ты не откажешься *пять улыбающихся чертиков*

Рык зреет в груди, но вместо этого я лишь тихонько вздыхаю. Он просто невыносим.

Илья Мироненко: Так как у тебя дела? Мне интересно. Правда!

Алиса Романова: Прекрасно!

Илья Мироненко: У меня тоже *улыбочка*

Алиса Романова: Я не спрашивала

Илья Мироненко: Просто стесняешься. Это так мило…

Илья Мироненко: Ну все, Алиса, мне пора бежать. Матч через два часа. Спасибо, что пожелала удачи, я тронут. Ване тоже привет передам *десять улыбающихся чертиков*

Алиса Романова: Чтоб вы проиграли!

Илья Мироненко: *красное сердце*

Глаза жжет от вида этого дурацкого смайлика. Нет, ну Мироненко просто неисправимый нахал! Больше не буду ему отвечать. Пусть сам с собой переписывается! Холодок страха пробегает по рукам. А вдруг он расскажет Ване, что… А что он расскажет? Как же бесит! Еще и это предложение, о котором Илюша ничего не говорит. Ненавижу его!

Окрошка выгибает спину, ластясь к моей ладони, и впивается когтями в обивку дивана. Вот уже почти час я сижу в гостиной, развлекая кошку и поджидая Лолу. Мокрый снег превращается в дождь, надежда с каждой минутой все тусклее. Возможно, Спивак сейчас проводит время с кем-то из своих друзей. Их ведь наверняка немало. И с чего я решила, что ей необходимо мое внимание?

Острые зубки вдруг впиваются в большой палец руки, и я с укором смотрю на Окрошку, которая отвечает мне взглядом, означающим: «Гладь меня, не отвлекайся». Провожу еще несколько раз по мягкой шерстке кошки, а затем встаю с дивана и слышу хлопок двери из прихожей. Не успев подумать, направляюсь туда. Лола стоит на пороге: волосы влажные, лицо серое, руки безвольно болтаются по швам.

– Привет, – настороженно говорю я.

– Привет, – хрипло отзывается она, стягивая сапоги.

– Я суп греть собиралась, куриный с лапшой. Мама вчера сварила. Ты будешь?

– Угу, – грустно кивает Лола, пряча взгляд.

– Тогда высуши волосы и спускайся.

– Угу… – глухо повторяет она.

Лола направляется к лестнице, а я – на кухню. Грею две тарелки супа, делаю пару тостов и накрываю на стол. Сажусь на один из стульев, и через несколько минут напротив опускается задумчивая Спивак. Никогда не видела ее такой тихой. Сердце отчего-то болезненно сжимается, а вопрос жжет кончик языка, но я выдавливаю всего лишь:

– Приятного аппетита.

– Спасибо. И тебе.

Едим молча, только ложки стучат по керамике. Лола справляется со своей порцией первой и произносит с трогательной искренностью:

– Вкусно.

– Это все соль с чесноком.

– Твоя мама хорошо готовит.

– Так было не всегда, – усмехаюсь я. – Как-то раз она пыталась приготовить киш с капустой и забыла про него. Вся квартира в дыму была.

Спивак скованно хмыкает и снова мрачнеет.

– Лола, – зову я несмело. – У тебя все в порядке?

– Нет, – отвечает она резко.

– Я могу чем-то помочь?

Выражение ее лица ожесточается то ли от обиды, то ли от злости. А может, и от того и от другого.

– Зачем люди врут? – вдруг спрашивает Лола.

– М-м-м… Чтобы скрыть правду, наверное.

– Да, но… Зачем? Зачем это делать?

– Не знаю, – неуверенно пожимаю плечами. – Причины разные бывают. Как и правда. Она может быть неприятной. Может кого-то обидеть.

– Ты вот врешь своим друзьям и близким?

Надуваю щеки, задумываясь. Тут я не безгрешна, взять хотя бы мою недавнюю отмазку для ребят с сервера.

– Бывает, – сознаюсь я. – Иногда, чтобы не расстраивать кого-то, лучше скрыть правду. А ты разве никого не обманываешь, чтобы защитить или, наоборот, защититься?

– Близких? Нет! – твердо заявляет Лола.

– Никогда?

– Никогда!

Спивак хмурится и прижимает пальцы ко лбу, тяжело вздыхая. Пауза затягивается.

– Лола, тебя кто-то обманул?

– И даже не один человек.

– Мне… Мне жаль, – бормочу растерянно.

– Угу. Мне тоже. Их.

– В каком смысле?

– В таком, что я собираюсь вывести их на чистую воду, – произносит она решительно.

– Не лучше ли просто спросить? – уточняю я.

– Чтобы они снова солгали? – Спивак поднимает голову, и в ее темно-карих глазах горит воинственный огонь.

Похоже, ее обида сильна так же, как гнев. И ведь она говорила о вранье близким, верно? Значит ли это, что обманщики из самого узкого круга ее друзей?

– Лола, если тебе вдруг будет нужна помощь… Я-я-я… Ну-у-у…

Спивак мигом меняется: удивление и смятение разглаживают ее кожу.

– Ты серьезно? – радостно спрашивает она, и мне становится светлее от ее улыбки.

– Только в рамках Уголовного кодекса, ладно? – скромно хихикаю.

– Если что, Влад нас отмажет, – отмахивается Лола.

– Расскажешь, что произошло?

– Это долгая история, – печально отзывается она.

– Да я вроде никуда и не тороплюсь.

* * *

В зале ресторана играет спокойная музыка, блестят натертые бокалы, повсюду стоят композиции из белых кустовых роз. Нарядные мама и Виталий встречают прибывающих гостей, а некоторые уже разместились за небольшими круглыми столами и пробуют закуски.

– Обалденно! – говорит Гриша, сидящий рядом со мной, и тянется за еще одной тарталеткой. – Алис, ты тоже попробуй, а то я все слопаю.

– Смотри, чтобы рубашка не треснула, – отвечаю я, выразительно глядя на двоюродного брата. – Размерчик-то маловат.

– Это мышцы!

– Уверен?

– Как можно быть такой милой и вредной одновременно? – Он морщит нос и запихивает в рот тарталетку, активно пережевывая.

– Это талант, – заявляю с гордостью и вновь обвожу взглядом зал, останавливаясь на маме.

Она выглядит такой счастливой и красивой: пышная укладка, праздничный макияж, золотисто-бежевое платье по фигуре. В носу свербит, и я отворачиваюсь. Не представляю, как переживу их с Виталием свадьбу, если уже готова разрыдаться на репетиции.

– А где твоя сестра? – спрашивает Гриша.

– Она мне не сестра, – уже привычно поправляю я. – Лола днем уехала собираться к дяде. Может, они с Владом попали в пробку?

– Может, – кивает Гриша. – Как у вас с ней, кстати? Ты давненько не жаловалась.

Вспоминаю вчерашний вечер. Мы с Лолой проболтали до поздней ночи, сидя в ее комнате. Думаю, никто из нас этого не ожидал, но разговор вышел очень даже откровенным. Наверное, Спивак просто хотелось выговориться, а мне не то чтобы сложно было послушать. Но ситуация, приключившаяся с Кириллом, и правда странная. Что такого он скрывает, что даже дядю себе выдумал? А еще я вдруг так отчетливо увидела разницу между нами. Проблемы и переживания Лолы разительно отличаются от моих: влюбленность, парень, отношения. Все это от меня очень далеко.

– Не на что жаловаться, – говорю я, почему-то погрустнев.

– Правда?

– Да. Мы неплохо ладим.

– Значит, мой план не пригодится?

– Какой еще план? – хмуро уточняю я.

– Влюбить ее в себя, – широко улыбается Гриша, поигрывая густыми бровями.

– У нее есть парень!

– Два лучше, чем один!

– Ты дурак?!

– Да шучу я, Алис, хватит пыжиться, – хохочет брат. – Чего ты такая дерганая? Посмотри, какое место шикарное. Наслаждайся вечером.

В сумочке, лежащей у меня на коленях, вибрирует телефон. Интуиция подсказывает, что пишет мне тот самый террорист, из-за которого я такая. Он взял меня в заложники и никак не хочет отпускать.

Илья Мироненко: Я уже в городе *улыбочка*

Алиса Романова: Поздравляю!

Илья Мироненко: Спасибо! Мы, кстати, выиграли и сегодняшний матч. Все благодаря твоей поддержке! *красное сердце*

– Какой же идиот, – бормочу я.

– Кто? – спрашивает Гриша.

– Никто, – отмахиваюсь, тарабаня пальцами по экрану.

Алиса Романова: Когда ты от меня отстанешь?

Илья Мироненко: Думаю, не скоро…

Алиса Романова: Ты опять о своем предложении? Я же сказала, мне ничего от тебя не нужно!

Илья Мироненко: Сначала выслушай. Может, встретимся сегодня? *улыбающийся чертик*

Воздух опаляет мои легкие, горло и ноздри. Я больше не могу это терпеть. Думаю, мое двадцатиминутное отсутствие никого не обидит. Нужно разобраться с Илюшей поскорее, а потом, как и сказал Гриша, я буду наслаждаться семейным праздником в удивительно красивом месте.

Алиса Романова: Сейчас. В центре, в сквере у памятника Пушкину

Илья Мироненко: Супер! Я тут недалеко *три улыбающихся чертика*

Прячу телефон в сумку и поднимаюсь. Говорю Грише, что скоро вернусь, и, забрав из гардероба пальто, выхожу из ресторана. Широким шагом перехожу дорогу к скверу, с губ срываются густые облачка пара. Над головой горят фонари, тротуарная плитка влажная и немного скользкая, но я не чувствую ни холода, ни ветра.

Добираюсь до памятника и уже через несколько мгновений вижу темную фигуру, расслабленно шагающую мне навстречу. Илюша выходит на свет и разводит руки в стороны, продолжая приближаться.

– Вау! – восторженно восклицает он. – Какая ты красивая! Я сражен наповал!

Запахиваю пальто на груди, пряча темно-синее приталенное платье, и вскидываю голову, отчего даже очки подпрыгивают на носу:

– Давай выкладывай уже!

– Да ты расслабься, Алис. Я же помочь хочу.

– С чем помочь?

– С Ваней.

Заявление Илюши срабатывает, как комок снега в лицо, а Мироненко все продолжает довольно улыбаться.

– Он мне не…

– Нравится-нравится, – перебивает Илюша и склоняет голову, продолжая бесстыдно меня рассматривать. – Но есть проблема.

– И какая? – сдаюсь я, потому что спорить с ним, очевидно, бесполезно.

– Ты его не знаешь.

– Ага. Хорошо. И что дальше?

– А дальше я помогу тебе его узнать.

– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. – Трясу головой, и холодные кудряшки бьют меня по щекам. – Это какой-то бред.

– Ну чего ты, Алис? – смеется Илюша, делая еще один шаг вперед, а затем стягивает с шеи широкий шарф и накидывает его мне на голову. – Все же логично – мы будем с тобой дружить. Тогда ты сможешь тусить со мной, а значит, и с Ваней тоже.

Вглядываюсь в озорные темные глаза и не могу понять только одного:

– Тебе-то это зачем?

Улыбка Мироненко становится шире, еще чуть-чуть, и лицо треснет.

– Скажу, когда согласишься. – Он понижает голос и наклоняется, удерживая в руках края шарфа.

– Я отказываюсь, – выдавливаю тише, чем собиралась.

– Отказ отклонен. Подумай. Я не тороплю.

Илюша делает шаг назад, убирая руки в карманы куртки, и гордо задирает нос. На его подбородке виднеется темный след. Мячом, наверное, прилетело. Может, карма за меня мстит?

– Ну все, Алис, иди. У вас же там праздник.

– Откуда ты?..

– Лола на неделе как-то говорила.

– И ты все равно меня выдернул? Не мог просто в сообщении написать про свой гениальный план?

– И не увидеть тебя такую нарядную? Я бы себе этого не простил, – усмехается он и разворачивается. – Буду ждать от тебя сообщения!

– Не дождешься! – выкрикиваю ему вслед, гневно притопнув.

Ветер вторит моему настроению, порывисто пролетая по скверу, но мне все еще не холодно, потому что голову укрывает теплый шарф.

POV Лола

«Ты недостоин дышать со мной одним воздухом…»

Так выглядело мое сообщение Кириллу, которое я хотела отправить сразу, как узнала об обмане, но в последний момент не решилась.

Машина Влада застревает в колее, и талый грязный снег летит из-под колес на обочину.

– Черт-те что! – ругается Влад. – Они когда-нибудь собираются расчистить этот участок дороги или ждут, когда весной все само растает?!

Ворчание дяди ненадолго выводит меня из раздумий. Но в мыслях я снова и снова возвращаюсь в тот вечер. Я не выдала Кирилла тете Рите. Сказала, что, видимо, сама что-то напутала, и извинилась. Но так горько и пусто внутри до сих пор…

– Как настроение? Боевое? – спрашивает меня Влад, выехав наконец из колеи.

– Травматическое, – эхом откликаюсь я, задумчиво глядя перед собой.

– Та-ак, – протягивает Влад. – Это мне уже не нравится. Я думал, ты смирилась с участью твоего отца вновь стать семейным человеком. И с Алисой вы вроде подружились…

– Да я шучу, – говорю я, повернувшись к Владу. Для достоверности одариваю дядю самой лучезарной улыбкой, на которую способна. – Все классно!

Я решаю не рассказывать Владу об обмане Кирилла. У него в последнее время и так полно забот на работе. А Алиса действительно классная, потому что именно после душевного разговора с ней мне становится немного легче. Совсем чуть-чуть. По крайней мере, я намечаю план дальнейших действий. Мне хочется вывести этого лгуна на чистую воду. Поэтому пока приходится вести игру: я как ни в чем не бывало отвечаю на сообщения Кирилла, пока он находится в другом городе на выездной игре. Этот блеф дается мне с огромным трудом, но я все-таки не отступаю от своей задумки. Что же касается Марго: она просто игнорирует мои сообщения. И это вызывает огромное беспокойство.

И все-таки полностью скрыть свое состояние у меня не выходит. Впервые за долгое время вместо ярких красок на торжество в ресторан я выбираю непривычное для себя черное платье. И если бы не запара Влада с его агентством, он бы точно заметил, что со мной что-то происходит.

К ресторану мы подъезжаем чуть позже назначенного времени. Внутри все сверкает огнями. И я тут же теряюсь от обилия знакомых и незнакомых лиц. Многочисленные папины коллеги, друзья Леры и даже наш тренер из спортцентра тоже здесь.

Влада тут же окликает дядя Сережа – друг детства отца, и мой дядюшка охотно заводит с ним беседу, оставив меня одну. А я снова осторожно оглядываюсь и вижу нарядную Леру. Приятно удивлена, что у нее такой безупречный вкус: платье просто потрясающее! Представляю, какой красивой невестой вскоре она будет.

Лера счастливо улыбается и идет мне навстречу.

– Ох, Лера!.. Какая ты… – искренне восхищаюсь я.

На «ты» мы перешли совсем недавно. А вот Алиса с моим отцом до сих пор общается на «вы». И когда мы уже поборем эту неловкость со взрослыми? Кстати, о папе. Я ищу взглядом отца и замечаю, что он уже присоединился к беседе Влада и дяди Сережи. Ну хотя бы на банкет в свою честь не опоздал из-за работы.

– Спасибо тебе огромное, Лола! – благодарит меня Лера. – Собраться сюда стоило мне огромных усилий. Гостей много, правда?

– Это точно! А где Алиса?

За Алису я цепляюсь, как за спасательный круг. Влад занят, и нужно же мне хоть с кем-то почувствовать себя в своей тарелке.

– Вышла ненадолго. Сказала, что ей нужно с кем-то встретиться. Думаю, с Полиной – это ее лучшая подруга.

– А-а-а… – растерянно протягиваю я, а Лера, обняв меня за плечи, уже ведет к одному из столов с белоснежной скатертью.

– Она наверняка скоро вернется. Ваши места за столом рядом. А пока пойдем, я познакомлю тебя со своим племянником.

Только чужих племянников мне не хватало! Вообще-то я неважно нахожу общий язык с детьми…

Я замечаю его первой. Он с кем-то переговаривается и громко смеется. Первая мысль: что он здесь забыл? Почему-то я провожу параллель с нашим тренером… Лера решила собрать здесь весь спортцентр?

Наконец Гриша поворачивается в нашу сторону. Он так удивлен, что даже перестает жевать. А я не могу сдержать смех из-за нелепости всей ситуации. Только Лера не замечает неловкости.

– Вот, Лола, это Григорий! Наша гордость. Спортсмен, программист, студент. А это Лола…

Заметно, что ей сложно подобрать мне характеристику, потому как по-настоящему близкого знакомства между нами до сих пор не случилось, и ничего, кроме как «вроде славная девчонка», обо мне не скажешь. Тогда я прихожу к Лере на помощь и представляюсь сама. Хотя в представлении, конечно, уже не нуждаюсь.

– Привет, я Лола! Мы теперь, получается, тоже родственники, братишка?

Гриша только растерянно кивает.

– Ну что, молодежь, рассаживайтесь! – напутствует нас Лера.

– Да, сейчас, – откликаюсь я. – Только отлучусь на минутку…

Я отправляюсь в уборную, где первым делом протираю лицо холодной водой. Да уж, бывают же такие совпадения!

Возвращаться к столу сразу не хочется, поэтому после уборной я направляюсь в сторону оборудованной в ресторане смотровой площадки. Краем глаза успеваю заметить, что место, на котором должна сидеть Алиса, по-прежнему пустует. Не вернусь за стол, пока не придет Романова. Она точно разрядит обстановку. Боже, как все-таки неловко!

Выхожу на длинную застекленную лоджию, которая тоже полна людей, и пробираюсь в самый уголок. Вечером седой туман накрыл крыши многоэтажных домов. И все-таки сквозь густую дымку внизу проглядываются зажженные уличные фонари и свет от фар.

На телефон, который держу в руке, приходит новое сообщение. Кирилл пишет, что уже соскучился и думает обо мне. А у меня от этого сообщения внутри все ноет. И все-таки я перебарываю себя. Отвечаю приторно сладко: «Тоже безумно-безумно скучаю». Перевожу телефон в авиарежим и убираю в сумочку.

– Так, значит, ты и есть та самая Лола? – спрашивает Гриша, внезапно оказавшись рядом со мной.

Я поднимаю голову и улыбаюсь:

– Ага. Как тесен мир, правда?

– Правда. Но неужели Алиса не хвалилась тебе своим прекрасным старшим братом?

– Скромности тебе не занимать, Григорий.

– А чего скромничать? – улыбается Гриша. – Если б я скромничал, то никогда не добился бы в спорте того, что имею. А еще не стоял бы здесь, с тобой рядом.

– У меня есть молодой человек.

– Что-то такое припоминаю… Алиса говорила, – кивает Гриша, а я снова улыбаюсь. Все-таки он очень забавный.

Мы стоим молча, глядя перед собой на туманный вечерний город. Внизу сплошным потоком проносятся машины.

– Масштаб торжества впечатляет, – говорит наконец Гриша. На меня он не смотрит. А я, украдкой взглянув на его профиль, соглашаюсь:

– Да…

– Я впервые в таком шикарном месте.

– Я тоже, – говорю я, впрочем, покривив душой. Вместе с Владом мне удавалось побывать в самых модных ресторанах нашего города. Но здесь ведь я действительно раньше никогда не была.

– Ну а как ты себя вообще чувствуешь? – вдруг спрашивает Гриша.

– В смысле? – удивляюсь я. – Ты о чем?

– О всей этой ситуации, – Гриша кивает в сторону зала, и я понимаю, что он имеет в виду папу и Леру. – Несладко, наверное, когда такие резкие перемены в жизни…

Я думаю о том, что Кирилл после новости о свадьбе папы ни разу не поинтересовался, как у меня дела. Даже от Вани с Ильей сочувствия было больше… Да и вообще после зимних каникул моего парня будто подменили. Хотя, конечно, мы и до этого ссорились, но тут между нами словно разверзлась бездонная пропасть. А как я себя чувствую? Вроде не все так страшно, как я могла представить себе, и все-таки прошлая жизнь, которая полностью меня устраивала, вдруг пошатнулась и улетела под откос. А ведь я еще ни разу ни с кем толком не обсуждала происходящее. С Алисой мы говорили преимущественно о предательстве моего бойфренда, обе стараясь избегать тему предстоящей свадьбы. Папа, Марго, Кирилл… Слишком много неясности на мою голову. Еще и вопрос от Гриши застал врасплох. Его голос мне кажется таким участливым, что я вдруг чувствую, как в носу, помимо моей воли, начинает щипать, а глаза наполняются слезами. Не хватало еще разреветься при малознакомом парне. Точно ведь решит, что я сумасшедшая.

– Все хорошо, – отвечаю я, но голос предательски дрожит.

Конечно, Гриша замечает, что я вот-вот разревусь, и я вижу в его глазах смятение.

– Что ты так на меня смотришь? – смеюсь я, но уже сквозь горячие слезы.

– А как я на тебя смотрю? – растерянно улыбается Гриша. – Как на красивую девушку…

– Которая позорно разревелась, – ворчу я, быстро вытирая тыльной стороной ладони бегущие по щекам слезы.

– И стала еще красивее, – подбадривает меня Гриша и внезапно осторожно обнимает за плечи. – Принести тебе воды?

– Принеси, – шмыгнув носом, киваю я.

Гриша выпускает меня из объятий и покидает лоджию, а у меня есть пара минут, чтобы прийти в себя. Разреветься вместо ответа на простой вопрос – надо же быть такой королевой драмы…

– Вот, держи! – вернувшись, Гриша протягивает мне стакан с водой, и я жадно пью.

– Ничего себе, как тебя жажда замучила!

– Это я от волнения!

– Наедине со мной? – отшучивается Гриша. Я снова не могу сдержать улыбку и протягиваю ему пустой стакан. Дурацкий способ разрядить обстановку, но он срабатывает.

– И как я не догадался сразу спросить твое имя? – вздыхает Гриша. – Тогда можно было бы все сопоставить. Не каждый день встречаешь девчонок с именем Лола. Кстати, очень классное имя!

– Спасибо! Это мама меня так назвала. В честь своего любимого фильма «Беги, Лола, беги».

– Не смотрел, – честно признается Гриша.

– Родители учились на операторском факультете. Мой папа ведь мог связать свою жизнь с миром кино. Но когда на четвертом курсе мамы не стало – она… она… Кхм, разбилась на мотоцикле. Папа оставил свою мечту. Его одноклассник предложил другую работу, более приземленную и денежную. Я знаю, что папа по-прежнему любит кино. Только теперь с его работой ему и в кинотеатр сходить некогда.

Все это я проговариваю быстро, сама от себя не ожидая такой откровенности. Даже про маму все вышло как-то само собой. Гриша выслушивает меня внимательно, не перебивая.

– Прости, наболтала тебе, – тут же смущаюсь я. – А ты любишь кино?

– Я люблю «Марвел», – отвечает Гриша.

Я снова смеюсь и киваю:

– «Марвел» я тоже люблю.

Внезапно за спиной раздается голос Влада:

– Вот они где, голубчики! А мы их по всему ресторану ищем! Алиса, Алиса, сюда! Они здесь, я их нашел!

Тут же из-за спины Влада выглядывает Алиса и машет нам:

– Ребята, там горячее уже принесли!..

И нам с Гришей не остается ничего другого, как пойти за ними в зал. И все-таки мы чуть приотстаем, а я хватаю Гришу за рукав джемпера:

– Только не говори никому, что я… разревелась. Ладно?

Гриша улыбается и прижимает палец к губам.

– Обещаю, Лола! Это будет наш маленький секрет.

Глава 8

POV Алиса

Ясное воскресное утро заглядывает в окна уютной кофейни, из колонок звучит нежный голос Тейлор Свифт, что поет о красивых глазах. За деревянной стойкой прячется сонный бариста, а я сижу за столиком напротив Полины, которую выдернула из постели, поняв, что сама больше не справлюсь. Впервые за долгое время я не могла уснуть почти всю ночь, несмотря на то что вчерашний ужин в честь помолвки был довольно изматывающим. В хорошем смысле. Вкусная еда, душевные тосты от гостей, танцы. Мы с Гришей и Лолой действительно хорошо провели время, мило пообщались и даже сделали несколько памятных фото на балконе с видом на город. Но стоило мне вернуться домой, закрыть дверь в свою спальню и взглянуть на телефон, как дымка беззаботного веселья рассеялась, сменившись тревожной тяжестью в груди.

Полина внимательно слушает мой подробный рассказ о последних событиях, принимает мобильный с открытой перепиской и сдувает с глаз вьющуюся медную челку, опуская нос в экран. Затаив дыхание, болтаю трубочкой в стакане с облепиховым чаем и с предвкушением жду окончания анализа сообщений. Если уж она не скажет мне, что здесь происходит, то я даже не знаю, что буду делать.

– Слушай… – Полина поднимает голову через несколько минут и многозначительно выгибает брови. – Ты явно нравишься этому Ване. Он пишет почти каждый день. Интересуется тобой, твоими увлечениями и состоянием. Про себя тоже много рассказывает, фотки шлет.

– Фотки котов, – поправляю я. – Где он их вообще столько находит?

– Да какая разница?! Он заинтересован в общении. В тебе!

– Он не знает, кто я. – Грустно вздыхаю и перевожу взгляд на голубое небо, по которому медленно плывут пушистые белые облака.

– Так пусть узнает, – вкрадчиво произносит Полина. – Хватит уже прятаться, Лис.

– У него…

– Куча девчонок. Я поняла. Но они – не ты. Думаешь, с ними он тоже ночами напролет обсуждает ваши мультики, игры и болтает о жизни?

– Думаю, с ними он обсуждает что-то покруче. И болтают они языками во рту друг у друга.

– Брось! – цокает Свиридова. – Парни, конечно, повернуты, но это не значит, что им нужно только это.

– Хочешь убедить меня, что любят в первую очередь за душу? – хихикаю я, вспоминая все приключения подруги. Истории Полины долгое время были для меня единственным окошком в мир реальной романтики и отношений. – Мне уже не десять лет.

– Вот именно! И я хочу, чтобы ты хоть немного в себя поверила! – ласково, но настойчиво произносит она.

Смотрим друг другу в глаза. Переписка с Ваней проносится в воспоминаниях короткими вспышками фраз. Шутки, легкий флирт, немного откровений.

«Общение с тобой – лучшее, что случилось со мной сегодня».

«Здорово, когда тобой кто-то гордится, да? Я вот редко подобное чувствую».

«Мне нравится, как ты рассуждаешь. Кажется, ты меня понимаешь. Не знал, что это так приятно».

«Я не часто думаю о далеком будущем. Не хочу спугнуть что-то хорошее».

«Мне кажется, этот котик похож на тебя *фото черно-белого кота, сидящего на широком деревянном столбике*».

В мысли вдруг просачивается непрошеный образ насмехающегося Мироненко – «Ты его не знаешь». Опускаю голову, плечи тоже ползут вниз от давящей неопределенности.

– Что, если в реальности все будет совсем иначе? – тихо спрашиваю я. – Что, если, узнав, кто я, Ваня разочаруется? Или я в нем разочаруюсь?

– Вообще-то кое-кто уже об этом позаботился, – ухмыляется Полина, вновь утыкаясь в мой мобильный. – Уверена, что тебе нужен Ваня? Этот посимпатичнее будет. А какие глазки…

– Ага. Просто ангелочек из преисподней, – фыркаю я, догадавшись, что речь теперь идет об Илюше, страницу которого рассматривает Полина.

– Но его план и правда хорош. Пообщаешься с Ваней и решишь, стоит ли он того, чтобы полностью открыться.

– С Илюшей мне тоже придется общаться.

– И что плохого? У него отличное чувство юмора и…

– …и совсем отсутствует чувство такта! – строго обрываю я.

– В любом случае все уже началось, Лис, – озвучивает Полина страшную правду. – Может, стоит хоть раз рискнуть в реальности, а не в игре? Почему там ты ничего не боишься, а тут вечно трусишь?

– Потому что там я могу в любой момент начать заново, а тут у меня есть всего одна попытка. Если что-то пойдет не так… Даже не знаю…

Свиридова вдруг подается вперед и тычет пальцем мне в нос:

– Чек поинт сохранен!

– Что ты делаешь? – смеюсь я, отмахиваясь.

Полина хитро улыбается и что-то набирает на моем телефоне, приговаривая:

– Отправляю тебя на новый уровень.

– В каком смысле?

Подруга разворачивает мобильный, показывая мне экран. Сердце сбивается с ритма.

Алиса Романова: Я согласна!

Илья Мироненко: Я и не сомневался *улыбающийся чертик*

– Зачем? – Я задыхаюсь от возмущения и выхватываю телефон.

– Затем, что тебе уже давно пора вернуться в реальность. Здесь тоже бывает весело. Честно. – Слышу голос подруги будто издалека, а сама читаю следующее сообщение от Ильи:

Илья Мироненко: Мы теперь команда, Алиса. Не волнуйся, я не дам тебя в обиду

Илья Мироненко: И сам не обижу *красное сердце*

– Какой же он милый, – хихикает Полина, заглядывая в экран мобильного.

Поднимаю голову, пальцы, сжимающие телефон, дрожат. Свиридова тепло улыбается мне и накрывает мою руку своей.

– Романова, давай начистоту. Мы дружим с первого класса, я знаю тебя как облупленную и, поверь мне, очень люблю, но… Я не могу быть твоим единственным окружением, быть твоим единственным другом.

– У меня есть друзья, – слабо протестую я.

– Гриша – твой брат, а дружба в Сети, как кислородная маска – дышать можешь, но только тогда, когда она на лице.

Открываю рот, собираясь назвать кого-то еще, но не выходит. Маму нельзя причислить к друзьям, даже несмотря на наши близкие отношения. Думаю о Лоле, но и тут мы скорее заложники сложившихся обстоятельств, а не подруги.

– Алиса, послушай, я же хочу как лучше. И ты тоже этого хочешь, иначе не стала бы продолжать общение с Ваней, врать ребятам с сервера и потакать Илье. И ты точно не притащила бы меня сюда в девять утра. Тебе нужны эти перемены. Тебе любопытно, и это абсолютно нормально.

– А еще мне очень страшно. – Признание дается с большим трудом.

– Понимаю. Но нельзя до конца жизни сидеть в безопасных пикселях. Ты ведь не одна. У тебя в союзниках лучший друг парня, который тебе нравится. Это десять из десяти по шкале удачи.

Полина стискивает мою ладонь. Чувствую, как тело наполняется силой, будто я только что выпила зелье, повышающее здоровье и ману. И пусть в союзниках у меня не самый надежный человек на земле, но Полина права – он хотя бы есть.

– Ладно, – решительно киваю. – Я попробую.

– Вот и умница, – широко улыбается Свиридова. – Держи меня в курсе. Если что-то пойдет не так, я сразу скажу Димке. Какими крутыми бы ни были твои футболисты, он быстро их приструнит. Договорились? Будем считать, я твой… Как это? Хилер?

– Скорее бустер, только я тебе не плачу, – расслабленно хихикаю я. – Как у вас с Димой-то? Все хорошо?

– Ой, – вздыхает Полина, откидываясь на спинку стула. – Тут недавно такое было…

* * *

У входа в школу мысленно надеваю на себя невидимые доспехи. Последнее сообщение от Ильи, полученное вчера вечером, совсем не успокаивает: «Я уже все придумал. Доверься мне». Да я скорее табору цыган доверилась бы, чем ему, но никто из них не дружит с Ваней.

Вхожу в коридор первого этажа и сдаю куртку в гардероб. Опасливо оглядываясь по сторонам, поднимаюсь на третий этаж по пустой лестнице, ведь не многие приезжают в школу за час до начала занятий. Я так и не смогла заставить себя ответить Илюше, Ване тоже не отвечала. И чем больше я думаю обо всем этом, тем четче вижу огромную кроваво-красную надпись перед глазами: «Поражение».

Учебный день проходит как никогда нервно, доспехи тяжелеют с каждой минутой все больше. Быстрыми перебежками ношусь из класса в класс, не желая сталкиваться в коридоре ни с кем из «вэшников», даже в столовую решаю не ходить, правда, в конечном итоге это меня все равно не спасает. После звонка с последнего урока выхожу в коридор и попадаю под пристальный взгляд темных глаз.

– Привет, солнышко! – громко и без капли стеснения обращается ко мне Мироненко. – За тучками прячешься?

Позади проносится удивленный шепоток одноклассников, и я шагаю к Илюше, чтобы не устраивать представление на глазах у всех.

– С ума сошел? – шиплю я.

– Только если от твоей красоты и коварства. Сначала соглашаешься дружить, а потом игнорируешь и избегаешь, – весело щурится он, наклоняясь к моему лицу. – Ну что, обнимемся? По-дружески.

Растерянно хлопаю ресницами, и Мироненко усмехается, опустив голову и спрятав озорные глаза за темными ресницами.

– Я пошутил, Алис. Расслабься, – тихо произносит он. – Давай прогуляемся, м-м? Нам нужно поговорить. Я только ради этого и пришел в школу, команде вообще-то пару дней отгулов после поездки дали.

– Я-я-я… я-я-я не… – тяну несмело, уставившись на покачивающегося деревянного мишку на шее Ильи.

– Пока без Вани, – успокаивает он. – Наладим, так скажем, контакт. Я знаю одно место, тебе точно понравится.

Мироненко легонько цепляет пальцем мой подбородок и быстро убирает руку от лица, а затем слегка склоняет голову. Синяк на его подбородке еще немного потемнел. Похоже, удар был сокрушительным. Мне даже становится совестно, что в прошлый раз я этому обрадовалась. Наверняка ему было очень больно.

Серия коротких вдохов и выдохов немного меня отрезвляет, и я деловито спрашиваю:

– Что за место?

– Сюрприз!

– Так не пойдет, – упрямо мотаю головой.

– Тебе нужно научиться мне доверять, – с легким укором произносит Илюша. – Иначе какая из нас команда?

Краем глаза замечаю, что со стороны на нас пялится группа девчонок, и молча киваю. Нам и правда лучше пообщаться не здесь, потому что я совсем не доверяю Мироненко, да и себе в его компании, если честно, тоже не очень.

Место, куда приводит меня Илья, оказывается действительно приятным сюрпризом. Обстановка в стиле лофт: кирпичные стены, лабиринты балок и вентиляционных труб под потолком, неоновые вывески, но самое классное – пятнадцать компьютерных столов и три зоны с диванчиками и приставками. Гудят системные блоки, слышатся щелчки кнопок и приглушенные разговоры. Народу немного, но уверена, вечерами здесь становится шумно и весело.

Администратор провожает нас к одному из диванчиков, а чуть позже приносит напитки, что заказал Илья, – молочные коктейли в баночках.

– Спасибо, Стас, – говорит ему Мироненко.

– Пожалуйста. Включить вам что-нибудь? – Парень кивает на внушительного размера телевизор, висящий на стене.

– Нет. Я и сам могу.

– Окей. Если что, зовите.

Илюша открывает один из коктейлей для меня, а после кладет локоть на мягкую велюровую спинку.

– Ну что? – спрашиваю я, потянувшись за баночкой. Под внимательным взглядом Мироненко я чувствую себя ящерицей в стеклянной банке.

– Жду, когда ты расслабишься, – отзывается он.

– Я тоже.

Делаю несколько глотков приторного коктейля, поморщившись. Илюша едва слышно цокает.

– Что не так, Алис? Ты ведь сама согласилась.

– Не я.

– Как это? – Он настороженно подбирается.

Облизываю губы, собираясь с мыслями. Я прекрасно знаю, что такое командная игра. И если мы правда хотим разыграть партию на двоих, то самое главное – быть предельно честными. Мы должны знать друг друга и понимать. Быть в курсе плюсов, минусов, слабых мест.

– Моя подруга тебе написала. Сказала, твой план и правда хорош.

– Но ты так не думаешь, – догадывается он.

Смело поворачиваюсь к нему и выдерживаю недолгую паузу, чтобы задавить неловкость.

– Ты сказал, что я не знаю Ваню, но тебя я тоже не знаю.

– Для этого мы здесь. Разве нет? Можешь спрашивать что угодно. У меня нет секретов. Я не настолько умный, чтобы их хранить.

– Как самокритично, – ухмыляюсь я, и Илюша довольно улыбается. Его ЧСВ просто зашкаливает. – Зачем тебе это? Зачем тебе мне помогать? – стреляю вопросами в лоб.

– Вариант, что я просто хороший парень, не рассматриваем?

– Твоя кличка – Кайфолом, – напоминаю я.

– Мне любопытно, – отвечает он, и я выразительно продолжаю таращиться на него, ожидая более развернутых объяснений. – Это все. Правда. Вокруг Вани постоянно вьется куча девчонок, но его интерес к ним не держится дольше пары гулянок.

– Так я для тебя что-то вроде ставки? – уточняю, не совсем разобравшись, как реагировать: радоваться, что Илюша считает меня перспективной, или злиться на то, что он возомнил себя великим букмекером.

– Просто ты от них отличаешься.

– О-о, так я особенная? Ничего лучше не придумал? – раздраженно фыркаю.

– Ну что ты все время злишься? – комично хнычет он. – Я помочь пытаюсь, а в итоге все равно злодей.

Мироненко открывает свою банку с коктейлем, прислоняет ее к губам и жадно пьет, запрокинув голову. Наблюдаю за ним, размышляя. Любопытство – не слишком твердая мотивация, но и не самая вредоносная. Пытаюсь прислушаться к внутреннему чутью, которое обычно неплохо помогает мне во время боя, но сейчас оно молчит. Только сердце отчего-то разгоняется. Илюша вытирает тыльной стороной руки губы и возвращает баночку на стол.

– Алис, я не собираюсь тебя мучить. Реши уже, принимаешь ты мою помощь или нет. – На этот раз он звучит почти серьезно.

– Давай сначала кое-что проясним… – заговариваю медленно. – Я не уверена в своей симпатии к Ване. И я не то чтобы совсем его не знаю.

– И что это значит?

– Мы общаемся с зимних праздников…

Выкладываю как есть историю своего знакомства с Хованским. Илюша слушает и не перебивает, скрыв губы за кулаком, прижатым к носу.

– И вот уже неделю я не играю на сервере, но с ним мы продолжаем переписываться, – заканчиваю я.

– Ясно, – кивает Илюша, уставившись в пустоту.

– Что тебе ясно?

– Почему ты просто не сказала ему, что это ты?

Постукиваю пальцами по баночке, потупив взгляд.

– Алиса, – ласково зовет Мироненко, – ты до этого с кем-то встречалась?

Молчу, плотно сомкнув губы. Кончики ушей жжет. Илюша наклоняется и тянется ближе.

– Это не то, чего стоит стесняться, – мягко говорит он. – Но я никому не скажу, если тебя это успокоит.

– Ты же не умеешь хранить секреты.

– Только свои. – Золотистые искорки в радужке его хитрых глаз завораживают. – Мой план все еще хорош, Алиса. Живое общение куда показательнее переписки. Посмотришь на Ховыча в естественной среде обитания, а дальше будет видно. И я буду рядом, ничего плохого с тобой не случится.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что я милый, красивый, добрый и…

– Да-да, – смеюсь я, хлопая его по плечу, и руку точно иголками пронзает. Чего это он так напряжен? Или это я?

Илюша смотрит на мои губы, и я невольно замираю.

– Если ты ни с кем не встречалась, то и не целовалась тоже? – спрашивает он.

– А это важно?

– Можно я тебя поцелую?

– Нет! – испуганно отклоняюсь.

– Сколько там еще причин в списке? – насмешливо щурится он.

– До фига! И ты пообещал, что со мной ничего не случится, поэтому прекращай свои шуточки!

– Я обещал, что ничего плохого не случится, а поцелуи… Это ведь хорошо.

Гневно пыхчу, засмущавшись, а Илюша откидывается на спинку диванчика, подняв руки:

– Все-все. Я понял, охотимся на Ваню. Девчонки, кстати, говорят, что он неплохо целуется, но… – Мироненко игриво дергает бровями. – Я лучше.

– Я не стану это проверять.

– Жаль, – театрально вздыхает он и хлопает по коленям, поднимаясь. – А теперь давай сыграем во что-нибудь. Посмотрим, на что ты способна, а заодно и поболтаем. Мы же теперь друзья. Нам нужно узнать друг друга.

Послушно киваю и допиваю свой коктейль, сладкий вкус которого стягивает щеки. В голове мелькает шальная мысль – интересно, кто-то на самом деле сравнивал этих двоих? Встряхиваю волосами, прогоняя дурь из головы, и в следующий миг перед глазами появляется черный джойстик. Ну хоть что-то в моей жизни остается простым и понятным. С этим я хотя бы.

POV Лола

Начало марта в этом году непривычно солнечное. С крыш свисают тоненькие прозрачные сосульки, вокруг гремит частая звонкая капель, а у меня на душе – слякотная осень.

Ручки тяжелого пакета впиваются в кожу, и я уже в третий раз перекладываю его из одной руки в другую. Мой взгляд устремлен в сторону невысокого крыльца. Вот дверь подъезда открывается, но на улице появляется не Кирилл. Это девчонка с белой забавной болонкой на ярком поводке. Я знаю, в какое время Кирилл выходит из дома на тренировку, но сегодня он что-то не особо торопится. Конечно, я могу сама подняться в квартиру Меньшовых, но в мои планы не входит сдавать его маме. Поэтому я продолжаю терпеливо дожидаться Кирилла на улице.

Мы не виделись уже несколько дней. После победы на выезде наша директриса дала футболистам пару законных отгулов, и в школе они не появлялись. Кроме Илюши, который в понедельник зачем-то заглянул на два последних урока. Все эти дни мы с Меньшовым по-прежнему держали связь по переписке. Несколько раз Кирилл порывался прийти ко мне, но я всякий раз находила поводы отсрочить нашу встречу, ссылаясь на дела. Видеть его раньше положенного не было никаких моральных сил.

Наконец Кирилл появляется на крыльце. Щурится от яркого весеннего солнца, ударившего в глаза после темного подъезда. Кирилл без шапки, и ветерок треплет его каштановые волосы. Вот он натягивает перчатки и спускается со ступеней, и я со всех ног, скользя по наледи, направляюсь в его сторону. Стараясь унять волнение, натягиваю на лицо улыбку.

– Кирилл! – зову я. – Привет!

– Лола? – удивляется Кирилл. Он быстро спускается с крыльца и отбирает мой нагруженный пакет. – Ты чего здесь?

Меньшов свободной рукой быстро прижимает меня к груди, а я поднимаю голову и заглядываю ему в глаза.

– Ты на тренировку?

– Да, ты же знаешь наше расписание, – отвечает Кирилл. Вид у него настороженный. Сейчас, при солнечном ярком свете, я вижу, как он сильно изменился за последние дни. Вид у него уставший: синяки под глазами, лицо как-то осунулось… Мне даже кажется, что передо мной какой-то другой, совсем незнакомый мне Кирилл Меньшов. – Думал, мы встретимся сегодня после тренировки.

Я выдерживаю его взгляд и нарочито бодрым голосом отвечаю:

– Ну конечно, увидимся! Мы же договаривались… Только я не к тебе, а к тете Рите.

– К маме? – еще больше удивляется Кирилл. Я чувствую, как он напрягается.

– Ага, хочу предложить ей съездить в больницу к твоему дяде.

– Чего?

– Ну, к дяде Саше, – поясняю я с улыбкой и указываю пальцем на пакет, который теперь держит в руке Кирилл. – Там фрукты: яблоки, бананы, апельсины… Все, что можно в приемный покой.

– Фрукты?

– Не веришь? – смеюсь я. – Можешь заглянуть, проверить.

Кирилл никуда не заглядывает. Он продолжает растерянно смотреть на меня.

– Так тети Риты сейчас нет дома? – уточняю я.

– Нет, она уже уехала, – отвечает Меньшов чуть погодя. Смотрит на меня, не отводя взгляд и не мигая.

– Разве? А ведь мы договаривались…

– Договаривались?

– Она уже в больнице? Тогда я перехвачу ее там. – С этими словами я собираюсь забрать пакет у Кирилла, но он его не отдает.

– Лола… – негромко начинает Кирилл, но я на него не смотрю, больше нет сил притворяться. Просто продолжаю тянуть к себе пакет.

– Отдай, пожалуйста! – наконец прошу я.

– Лола, не надо никуда ехать! – говорит Кирилл, и я наконец заглядываю в его уставшие голубые глаза. – Ты ведь все знаешь, да? Тогда для чего…

– Какой же ты придурок! – зло говорю я, отпуская пакет. – Я до последнего давала тебе шанс самому во всем сознаться.

Разворачиваюсь и иду прочь со двора. Кирилл тут же следует за мной, а я ускоряю шаг.

– Я еще могу все объяснить, – говорит он, пытаясь ухватить мой локоть, но я уворачиваюсь.

– Уже не надо, – зло отвечаю я.

Тогда Кирилл обгоняет меня и перегораживает дорогу:

– Лола, пожалуйста!

– Дай пройти! – Я не хочу с тобой разговаривать. Сейчас ты меня раздражаешь одним своим видом.

– Лола… – Кирилл пытается обнять меня, но я вырываюсь.

– Пусти! Обманщик! Пусти! – выкрикиваю я, привлекая внимание случайных прохожих. – Теперь нам точно нужно расстаться. Ты явно заслуживаешь меньшего!

– Да ты мне даже объясниться не даешь!

– Объясниться? Чтобы ты снова мне соврал? У тебя была возможность рассказать правду. А теперь я не хочу тебя слушать! Мне все равно. Ты мне противен, Кирилл!

Я демонстративно закрываю уши руками и собираюсь идти дальше, но Кирилл продолжает стоять на пути. Удержать меня в объятиях одной рукой ему мешает мой тяжеленный пакет. Вот я делаю рывок, и пакет рвется: на обледенелый снег один за другим падают апельсины. Они катятся по земле в разные стороны, а мы продолжаем бороться.

– Да пусти ты меня!

– Не пущу, пока ты не дашь мне все сказать! Пожалуйста, Лола, давай зайдем куда-нибудь и поговорим?

Но меня охватывает такая ненависть, что я не могу с собой совладать. А ведь совсем недавно Кирилл был для меня самым близким человеком… Кажется, что сердце сейчас выскочит из груди, и тогда я снова кричу:

– Пусти, пусти, пусти!..

Я чувствую, что меня вот-вот накроет приступом паники, когда Кирилл пытается меня поцеловать, но я изо всех сил мотаю головой. И поцелуи приходятся в лоб, в щеку, в глаза, в губы…

– Молодой человек! – слышится со стороны строгий голос. Какая-то женщина не смогла пройти мимо. – Девушка, он к вам пристает?

Ее вопрос позволяет мне вырваться из объятий. Кирилл на мгновение ослабляет хватку, и я тут же бегу в сторону проезжей части. Здесь нет пешеходного перехода и светофора, и я успеваю перебежать дорогу. Кирилл кидается следом, но ему везет меньше: теперь машины с шумом несутся сплошным потоком. Они отрезают Меньшову путь ко мне.

– Мы поговорим, когда ты немного успокоишься! – кричит Кирилл.

Но я лишь качаю головой, пока не в силах развернуться и уйти. Ощущаю такую сильную слабость, что не могу сдвинуться с места.

Кирилл со злостью пинает один из апельсинов, и он летит на грязную обочину, а я наконец нахожу силы направиться в сторону остановки. На удивление, даже не плачу.

Меня накрывает позже, уже дома, когда я, отказавшись от ужина, запираюсь в спальне, выключаю свет и слушаю акустическую версию «Hurricane»^[4] на репите. И кажется, что вокруг меня, как в этой песне, все крушится, бушует, горит. Гирлянды на стене, оставшиеся еще с Нового года, всякий раз медленно потухают в такт припеву.

Когда раздается стук в окно, я пугаюсь. Вскакиваю с кровати и направляюсь к балконной двери. Чертов секретный лаз! Если, переборов боязнь высоты, ко мне пожаловал Кирилл, то я, не задумываясь, спущу его со второго этажа…

Но, к моему удивлению, незваным гостем оказывается Ваня Хованский. Кажется, у него возникли трудности: обледенелые перила слишком скользкие. Я распахиваю стеклянную дверь и в одной пижаме и домашних тапочках выхожу на балкон.

– Если тебя тоже подослал этот предатель, и руки не подам, – говорю я, зябко ежась от холода.

– Блин, Лола, я сам, по своей воле пришел, клянусь! Помоги!

Тогда я протягиваю руки и помогаю Ване забраться на балкон. Хорошо, что хотя бы Хованский не перепутал комнаты, – и на том спасибо.

Мы молча заходим в спальню. Я и не думаю зажигать свет или выключать песню, которая продолжает литься из колонки открытого ноута.

– Присаживайся! – сухо говорю я, первой плюхнувшись на диван.

Разговор явно будет идти о Кирилле, поэтому я заранее настроена скептически. Уже представляю, что скажет Ваня: конечно, снова будет выгораживать своего дружка. Наверняка и он, и Илья знали о том, что никакого дяди Саши не существует. И не сказали мне. Предатели! Какой же дурой я выглядела все это время.

Ваня, немного постояв на месте, все-таки садится рядом со мной на диван.

– Я знаю, для чего ты пришел. Наверняка твой лучший друг уже рассказал тебе о сегодняшнем… – начинаю я, опустив голову и нервно отколупывая лак с ногтей. Но Ваня, вдруг легонько ухватив меня за пальцы, тут же перебивает:

– Кирилл не пришел сегодня на тренировку.

За все время, пока Меньшов состоит в команде, он ни разу не пропустил тренировки. Кирилл из тех парней, что даже с простудой выйдут на футбольное поле.

– Вот как, – вздыхаю я. – Это действительно очень серьезно. Надеюсь, ты, как капитан команды, сделаешь ему выговор.

– Лола, он ничего нам с Илюхой не говорил.

– Значит, ты не знаешь, что с ним происходит? – Я поворачиваюсь к Ване и внимательно вглядываюсь в его лицо. Хотя вряд ли разгадаю ложь. Выходит, я совсем ничего не понимаю в людях.

– Я пытался с ним поговорить, но он только огрызается, – говорит Ваня. Лицо у него напряженное. Хованский снова хочет что-то мне рассказать, но не решается. Он определенно скрывает от меня какую-то информацию…

– Ты не знаешь, что с ним происходит? – строгим голосом повторяю я свой вопрос.

– Я не знаю всей истории, да и знать не хочу… Прости, что не сказал тебе раньше. Кирилл – мой друг. Мы с ним с детства вместе. Но и ты за этот год стала мне не чужим человеком, Лола… – Ваня говорит сбивчиво, и я вижу, что ему нелегко решиться на этот разговор. Скорее всего, он не один день обдумывал, сказать ли мне правду. Я тут же вспоминаю его странное поведение в наши последние встречи. И все-таки Ваня выдает: – Короче, что бы он тебе снова ни наговорил, не верь и не прощай его.

– Чего?! – опешив, восклицаю я. Честно говоря, думала, что Ваня будет до последнего выгораживать своего друга.

– Я видел их, Лола, – говорит Ваня. – Они практически каждый день встречаются за углом школы. Ты знаешь, о ком я.

И хотя я была готова к чему-то подобному, в глазах все кружится. Услышав от Вани правду, я теряю надежду. В глубине души мне до последнего хотелось найти всему происходящему оправдание.

Я молчу. И Ваня молчит. И только «Hurricane» продолжает играть уже в сотый раз.

– Лола? – зовет меня Ваня. – Лола, ты как?

Он снова берет меня за руку. Его ладони горячие, будто он не заявился ко мне несколько минут назад с мороза. А мои руки, напротив, ледяные.

– Ничего, переживу, – глухо откликаюсь я.

Ваня как-то неуклюже обнимает меня за плечи.

– Лола, ты очень классная! – говорит Ваня в знак утешения. – А Кирюха поступает с тобой как последнее дерьмо. Ты не заслуживаешь к себе такого отношения.

– Ну, спасибо за поддержку, Ваня.

– Я серьезно! Ты самая красивая в нашем классе. И я, если честно, иногда жалею, что ты сначала обратила свое внимание на него…

– Хованский, ты даже в такой момент не можешь без своих пикаперских штучек? – морщусь я.

– А чего? Я, между прочим, вполне искренне! Просто хотел разрядить обстановку.

Тогда я печально улыбаюсь:

– Спасибо, Ваня. Я и правда классная. И без Меньшова не пропаду. А теперь – уходи. Мне нужно еще немножко поплакать в этот вечер, для проформы.

Хованский усмехается и поднимается с дивана.

Когда он уже выходит на балкон, я его окликаю:

– Ваня! Я даже больше не злюсь, что ты не сказал мне ничего раньше. Лучше поздно, чем никогда.

– Прости, – еле слышно произносит Хованский, а затем перелезает через перила и скрывается в темноте, оставив меня наедине с туманными звездами.

Глава 9

POV Алиса

Перечитываю первый абзац параграфа по истории, но усвоения информации ноль. Из соседней комнаты доносится надрывный голос певца, и у меня сжимается сердце. Лола слушает одну и ту же песню вот уже почти час – плохой знак. Искоса поглядываю на рацию, лежащую на краю стола рядом с футляром для очков. Спивак сегодня должна была поговорить с Меньшовым, и похоже, все прошло не так, как хотелось бы. Сползаю по спинке компьютерного кресла, с заставки монитора мне подмигивает любимый Годжо. Жаль, что он не настоящий. Его способности очень пригодились бы в реальном мире: распознавать лжецов, карать предателей.

Со стороны балкона вдруг доносится какой-то шорох и голоса:

– Если тебя тоже подослал этот предатель, и руки не подам.

– Блин, Лола, я сам, по своей воле пришел, клянусь! Помоги!

Взволнованно подбираюсь и выглядываю из-за стола в сторону балкона. Первый голос точно принадлежит Лоле, а вот второй… Хованскому? Неужели Меньшов снова отправил вместо себя друга? Они ему для этого нужны, чтобы извинения передавать?

Тихо хлопает дверь, ведущая с балкона в спальню Лолы. Не могу унять любопытства и обращаюсь в слух, но быстро понимаю, что подслушать разговор Спивак и Хованского не выйдет из-за музыки. Сдавшись, собираюсь вновь вернуться к выполнению домашнего задания, как вдруг краем глаза замечаю темный силуэт за окном, а затем слышу тихий стук по стеклу.

– Да ты издеваешься, – бормочу я, поднимаясь.

Отдергиваю полупрозрачную занавеску и распахиваю дверь на балкон. Краснощекий Мироненко в яркой зеленой шапке лучисто улыбается мне как ни в чем не бывало:

– Привет! Можно войти?

– Сдурел? – шепчу я, поежившись от холодного ветра. – Конечно нет.

– Разве так поступают с друзьями? – Илюша по-детски дуется. – Оставишь меня замерзать тут?

– А чего ты с Ваней к Лоле не пошел? Вдвоем вымаливать прощение эффективнее.

– Я ни в чем не виноват.

– Ты понял, про что я.

– Понял-понял. Так ты меня впустишь?

Опасливо оглядываюсь. Уже довольно поздно, мама наверняка уже в постели, но мне все равно немного тревожно. Никто еще по ночам ко мне в комнату не влезал, не считая того случая с букетом для Лолы. Илюша показательно стучит зубами, и я отступаю, закатив глаза.

– Ладно, заходи. Только ботинки сними, – наказываю строго.

Он переступает порог, оставив обувь за ним, и стягивает шапку. Закрываю дверь и медленно опускаюсь на край кровати. Неловкость оседает тяжестью на плечах, дрожь расползается по коже, несмотря на теплый спортивный костюм, что надет на мне. Так непривычно видеть Мироненко, расхаживающим по моей комнате, хоть это и не в первый раз.

– Чем занимаешься? – спрашивает Илюша, касаясь пальцами раскрытого учебника по истории, лежащего на столе. – Домашку делаешь?

– Пытаюсь, – отвечаю сухо. – Почему здесь вы, а не Кирилл?

– Его бы Лола с балкона сразу скинула.

– И ее бы оправдали, – фыркаю я, вспоминая ситуацию с вымышленным дядей, и сверлю взглядом соседнюю стену.

Илюша оборачивается, поймав меня с поличным, и лукаво прищуривается:

– Волнуешься за нее или ревнуешь его?

Не нахожусь с ответом, поэтому задаю свой вопрос:

– Лола нравится Ване?

Мироненко неопределенно пожимает плечами и опускается в компьютерное кресло, развернувшись ко мне. Расставляет ноги и опускает руки на подлокотники. Скромность ему, очевидно, чужда. Молчим несколько секунд, просто глядя друг на друга. В комнате Спивак все еще звучит та самая грустная песня.

– Ты знаешь, о чем они говорят? – Мой голос больше похож на шипение затухающей свечи.

– Догадываюсь.

– И-и?

– Лучше спроси об этом у Лолы.

– Учишься хранить чужие секреты? Как своевременно, – иронично хмыкаю я.

– Кое-кто хорошо на меня влияет. Хочется становиться все лучше и лучше день ото дня, – пафосно отвечает Илюша, и на моем лице расцветает слабая, но искренняя улыбка.

После той нашей встречи в понедельник и серии моих неоспоримых побед в нескольких играх на приставке, общение с Илюшей действительно стало чуточку ровнее. А вот наша переписка с Ваней, наоборот – суше. Возможно, все это из-за того, что происходит в их компании. А возможно, из-за меня. Все так странно. Куда я вообще ввязалась?

– Завтра мы возвращаемся в школу, – говорит Мироненко, покачиваясь из стороны в сторону.

– Поздравляю.

– Снова будешь от меня прятаться?

– А это реально?

Он тихо смеется, что значит «разумеется, нет», и хватается за компьютерную мышь, отворачиваясь.

– Алис, может, сыграем в «Валорант» через часок?

– Нет.

– Злюка, – кривляется Илюша и с интересом вглядывается в экран. – Причина отказа есть?

– Мне нужно дочитать параграф по истории.

– Ску-ко-та… – тянет он нараспев и щелкает клавишами. – О, а тут у нас что?

– Эй! Хватит лазить в моем компе! – возмущаюсь я, вскакивая.

Подхожу к столу, собираясь забрать у Мироненко мышь, но он меня опережает: разворачивается, и я чуть было не заваливаюсь на него, запнувшись о ножки кресла. Чудом успеваю упереться в крепкие плечи, спрятанные под дутой курткой, а Илюша придерживает меня за талию.

– Осторожнее, – произносит он, напрягая пальцы.

Положение неистово смущает, а тело деревенеет. Прикосновение чужих рук обжигает даже через плотную ткань толстовки. Проглатываю сушащий горло вдох, и тут с балкона доносится оклик Лолы:

– Ваня!

– Кажется, вы уходите, – выдавливаю я, неловко отступая.

Ладони Ильи соскальзывают с моих боков, и он поднимается с кресла. Вытаскивает из кармана шапку, надевает ее и направляется к выходу на балкон.

– Никто из нас не стал бы мутить с девчонкой друга, – говорит Илюша.

Молча смотрю ему в спину, задумавшись. Это он к чему? К тому, что между Лолой и Ваней ничего не может быть? Прохладный уличный воздух врывается в комнату. Наблюдаю, как Илюша уходит, прикрыв за собой дверь, и все еще не могу пошевелиться.

– Ты что здесь делаешь? – шипит Лола.

– Подстраховать пришел, – беззаботно отзывается Мироненко. – Ховыч не влез бы сюда без моей помощи.

– А что ты делал в комнате Алисы? – воинственно уточняет она.

– Заглянул поздороваться. Она разве не говорила, что мы теперь дружим?

– Дружите? Что ты несешь?

– Сама у нее спроси. И-и, Лол… Я узнал обо всем только сегодня. Мне жаль. Даже не знаю, что еще сказать.

– Чешите уже, пока вас не застукали, – бросает она, и через несколько секунд я слышу стук в дверь из коридора.

– Входи, – произношу, встрепенувшись.

Лола заглядывает в комнату и обеспокоенно сканирует обстановку:

– Ты в порядке? Кайфолом тут ничего не натворил? Ничего не сделал?

– Все нормально, не переживай. Ты сама как? – спрашиваю я, хотя и без того вижу ответ: веки Лолы опухли, туши на ресницах почти не осталось.

Спивак облизывает губы и устало прикрывает глаза. Печально усмехается и качает головой. Кажется, она вот-вот снова расплачется.

– Лола, я…

– Илюша тебе уже рассказал? – всхлипывает она.

– Нет. Он ничего мне не говорил.

– Ясно.

Шагаю ближе, Лола все сильнее сжимает дверную ручку. Непонятно, то ли она пытается удержать себя от побега, то ли от желания войти.

– Хочешь зайти? – бездумно предлагаю я.

– А можно? – Ее истонченный голос солью пощипывает мои глаза.

– Ну конечно.

Беру Лолу за руку и веду к кровати. Садимся друг напротив друга, сохраняя безопасную тишину. Вижу, как Спивак борется с собой, но не понимаю ни причин, ни последствий этой битвы, лишь продолжаю держать хрупкую холодную ладонь.

– У него другая, – наконец произносит Лола.

Ужасная правда отражается от стен и, кажется, падает нам обеим на голову. Лола прижимает подбородок к груди, а я растерянно хлопаю ресницами. Не могу в это поверить. Невозможно! Плечи Спивак коротко подрагивают, сейчас в ней едва можно узнать уверенную в себе девчонку из параллельного класса, которой восхищается добрая половина школы, а вторая – просто завидует. Она тихо плачет, ее состояние угнетает и даже немного пугает. Мне хочется сделать хоть что-то. Пусть немного, но облегчить ее боль. Вспоминаю слова мамы, сказанные мне когда-то: «Молчаливые объятия иногда звучат громче крика поддержки», и решаюсь. Осторожно придвигаюсь и почти невесомо касаюсь спины Лолы, поглаживая, и тут же чувствую, как тяжелая голова упирается мне в плечо. Так вот какое оно, разбитое сердце? Тяжеленное. Полина тоже частенько страдала по парням, но измен в ее отношениях никогда не было.

Рыдания сливаются с все еще играющей по кругу песней, и я обнимаю Лолу крепче, не встретив сопротивления.

– Как он мог? Ну как? – причитает она. – Я до последнего ему верила. Думала, у нас все по-настоящему.

– А он как-то это объяснил? – спрашиваю с опаской, пытаясь отыскать хоть немного света надежды в этой слепящей тьме предательства.

– Я не стала его слушать, но Ваня… Он подтвердил. Вряд ли Хованский врал бы мне о таком. Я не знаю, что делать, Алис. Что мне теперь делать?

– Я тоже не знаю, – отзываюсь мрачным эхом.

– С одной стороны, мне хочется его выслушать. Хочется, чтобы он оправдался и все стало как раньше, но… Как раньше уже точно не будет. Он все перечеркнул. Понимаешь?

– Понимаю. А что с другой стороны?

– Знать его не желаю. Хочу стереть себе память и все забыть, – почти рычит она, сжимая в кулаке ткань на рукаве моей толстовки. – Как бы ты поступила, Алиса? Что сделала бы на моем месте?

Перебираю в голове варианты. Я бы, наверное, первым делом пошла к маме и попросила совета у нее, но у Спивак такой возможности нет. Здесь нужен кто-то близкий, кому ты полностью доверяешь.

– Может, тебе попросить совета у кого-то из подруг? – предлагаю я.

– Подруг? – ядовито хмыкает она. – Моя единственная подруга вот уже несколько дней игнорирует меня. Ну за что они так со мной, а? Чем я это заслужила? Неужели я такой плохой человек? Да, я бываю импульсивной и вспыльчивой, но я же… Я никогда…

– Лола, ты ни в чем не виновата, – приговариваю, легонько покачиваясь из стороны в сторону. – Даже думать не смей.

– Тогда почему все так? Почему? А ведь завтра мне придется встретиться в школе с Кириллом. Как мне на него смотреть?

– Хочешь, попросим Гришу, чтобы он Меньшова на реабилитацию на несколько недель отправил? – Слова слетают с губ быстрее, чем я успеваю их обдумать.

Лола напрягается всем телом и медленно отстраняется, глядя на меня широко распахнутыми глазами в обрамлении мокрых слипшихся ресниц.

– Я не всерьез, – оправдываюсь поспешно.

– Да? А ведь мне на секунду, но понравилась эта идея. Похоже, я все-таки плохой человек. – Она разочарованно качает головой и стирает непослушными тонкими пальцами слезы с лица. – Еще и размазня. Как стыдно-то.

– Неправда! – заявляю уверенно. – Лола, тебя обидели, и ты злишься. Это Меньшову должно быть сейчас стыдно, а никак не тебе. Ему должно быть плохо, потому что, если уж делаешь кому-то гадость, будь готов к расплате. Он не заслуживает ни твоих слез, ни твоих переживаний. Пусть он сожалеет о том, что натворил!

Спивак удивленно замирает, и ее голос вдруг звучит куда чище, а в уголках губ прячется подобие улыбки:

– Не знала, что ты такая кровожадная.

– А я – что ты такая чувствительная. Думаю, мы просто друг друга не знали, – отвечаю я и, на удивление, не чувствую ни толики неловкости, будто граница между нами, что была такой явной еще несколько недель назад, значительно потускнела.

– Алис, ты прости, что… что снова вывалила на тебя кучу своих проблем.

– Перестань. В одиночку все это тащить действительно тяжело, так что… Мы же… Ну-у-у…

– Почти родственницы? – неуверенно заканчивает Лола, наморщив аккуратный нос, и я зеркалю ее жест, потому что звучит это определение и правда странно. Хотя что в нормальной семье, что в нашей, главное правило соблюдено – родственников не выбирают. За нас с Лолой все решили родители, создав свой союз, а значит, в каком-то роде мы тоже теперь связаны. И, наверное, нет ничего плохого в том, чтобы вести себя по-родственному хотя бы в стенах нашего теперь уже общего дома.

Тянусь к ящику стола, чтобы достать сухие платочки, и передаю их Лоле:

– Вот, держи.

Она вытирает щеки и нос, комкает платочек в руках и поглядывает на меня.

– Я никому и ничего не скажу, – мигом даю обещание.

– Знаю. Спасибо тебе, Алиса. Правда. Совсем капельку, но мне полегчало. Теперь главное – заснуть, пока снова не накрыло, только вот спать я совсем не хочу.

Поджимаю губы и смотрю на компьютер. Вот он, мой самый надежный друг и помощник. Я точно не тот человек, который может дать хороший совет насчет отношений, зато… Я тот человек, который знает, как безопасно уйти из реальности хотя бы на время.

– Есть у меня одна игрушка, которая мозг разжижает. Хочешь попробовать?

– Я совсем не умею играть в компьютерные игры.

– Там не сложно. Это симулятор вредного гуся.

– Гуся? – недоверчиво переспрашивает Лола, но я вижу любопытство в ее блестящих темных глазах.

– Гуся-пакостника, – весело подтверждаю я. – Садись в кресло! Сейчас мы поставим на уши целый город!

Перемещаемся со Спивак к компьютерному столу. Запускаю игру, на экране светится забавная заставка.

– Слушай, Алис…

– М-м?

– Илюша, когда выходил из твоей комнаты, что-то про вашу дружбу заливал. Это правда?

– Типа того, – отвечаю уклончиво.

– Ого. Неожиданно.

– Да, для меня тоже.

– Он тебе?..

– Нет! – выпаливаю так резво, что печет в горле. – Ничего такого, – заканчиваю сипло.

– А, да? Я просто хотела предупредить, что у него есть девушка, но если он тебя не интересует в этом плане, то все в порядке.

Крепче сжимаю компьютерную мышь, и белый гусь на экране заливисто гогочет, напоминая мне о дурашливом смехе Мироненко. У него есть девушка? Почему я впервые об этом слышу? И почему я совсем не чувствую себя «в порядке»?

POV Лола

С утра я придумываю тысячу причин, чтобы не ехать в школу. Прислушиваюсь к своему состоянию: может, я все-таки заболела? Было бы неплохо. Подхватила неизлечимую тоску и слегла до конца учебного года. А если бы меня и вовсе вдруг не стало? Как бы они страдали! И Кирилл, и папа лили бы горькие слезы… Но я тут же вспоминаю о Владе, Марго, Алисе… Они бы тоже страшно расстроились, а мне бы этого не хотелось. И тогда я решительно поднимаюсь с постели. Прогуливать из-за Меньшова школу весной в одиннадцатом классе – безумие. На носу выпускные экзамены. Ни один парень не стоит того, чтобы я рисковала своим светлым будущим. И что за дурацкие мысли вообще полезли ко мне в голову? Кошмар!

И все-таки после вчерашнего я чувствую вселенскую усталость, будто накануне разгружала вагоны. Из-за выплаканных слез раскалывается голова. Нужно было лечь спать пораньше, но мы допоздна играли в компьютер, чтобы я могла отвлечься. И признаться, это действительно помогло! Было довольно весело… Я зеваю. Ну, давай же, Лола, соберись! Уныние до добра не доведет. Нужно сегодня выглядеть сногсшибательно. Пусть Кирилл видит, какую девчонку навсегда потерял.

До школы мы с Алисой добираемся вместе. В машине почему-то обе стараемся не обсуждать вчерашнюю драму, будто для обеих пока исчерпан лимит переживаний. Обсуждаем историчку, которая портит жизнь всей одиннадцатой параллели, и немного затрагиваем тему предстоящих школьных танцев в честь Восьмого марта. Алиса настроена скептически, а я в любое другое время ждала бы этот бал с нетерпением, но сейчас и у меня нет настроения. В прошлом году весенний бал был для нас с Кириллом первым совместным выходом. Помню, как после мы вдвоем поехали в парк и долго гуляли по вечерним освещенным аллеям. Воспоминания снова накрывают меня ледяной отрезвляющей волной.

Рядом со школьным крыльцом меня уже поджидает Кирилл. Я замечаю его первой. Алиса проходит чуть вперед, но, тоже увидев Меньшова, сразу оборачивается и тревожно спрашивает:

– Лола, ты как? Тебя проводить?

Но я все для себя решила. Бегать и прятаться мне не хочется, хотя, если честно, разговаривать по душам пока тоже. Но мы с Кириллом учимся в одном классе, и за три месяца до выпускного избегать друг друга вечно не получится. Тогда я отвечаю Алисе:

– Нет, все в порядке, ты иди…

Алиса кивает и направляется в сторону крыльца. Когда она проходит мимо Кирилла, он что-то ей говорит, но Романова не отвечает и гордо поднимается по лестнице, а я в душе радуюсь. Вот бы все ему объявили такой бойкот! Но об этом остается только мечтать. Наша футбольная троица ни за что не распадется. Их дружба, проверенная временем, уж точно не развалится из-за девчонки.

Увидев меня, Кирилл явно напрягается и молча ждет, когда я поравняюсь с ним.

– Привет! – негромко первым здоровается он.

Вид у него болезненный. Куда делся уверенный в себе Кирилл? Хотя и я, сколько бы ни старалась, наверняка выгляжу неважно. Залитый слезами вечер и бессонная ночь не могут пройти бесследно.

– Привет, – откликаюсь я.

– Лола, мы должны поговорить, – просит Кирилл. – Даже если ты меня никогда не простишь за ложь, нам нужно это сделать. Пожалуйста, выслушай меня…

Его голос звучит сдавленно и хрипло, и на мгновение во мне шевелится жалость. Но я тут же вспоминаю все события, которые произошли с нами с четырнадцатого февраля. Как был холоден и отстранен Кирилл, его ложь, и, наконец, то страшное признание Вани… И моя жалость тут же перерастает в злость.

– Мы обязательно поговорим, – соглашаюсь я, – но только не сегодня. Сейчас, глядя на тебя, меня разрывает от ненависти. Даже в ушах шумит. Не попадайся пока лишний раз на глаза, пожалуйста. Мне очень тяжело.

Кирилл кивает и послушно делает шаг назад, пропуская меня.

– Я буду ждать нашего разговора столько, сколько потребуется, – говорит он.

– Ты все испортил… Так зачем теперь цепляешься за меня?

– Лола, даже если ты никогда не простишь меня, мне не хочется, чтобы наша история закончилась так… – глухо отвечает Кирилл.

Я не нахожу слов для ответа. Молча разворачиваюсь и поднимаюсь по крыльцу.

Этот школьный день, кажется, тянется бесконечно. На переменах Кирилл общается с Ваней и Ильей, но я не присоединяюсь к ним, как делала это обычно, а скрываюсь на переменах в коридоре. Обед в столовой и вовсе пропускаю. Сидеть, как прежде, за одним столом было бы сейчас невыносимо. Когда после звонка класс пустеет, я достаю из школьной сумки ланчбокс, в который утром предусмотрительно сложила фрукты и йогурт.

Последние два урока физики отменяют, и я чувствую огромное облегчение. Из здания школы выбегаю одной из первых, однако притормаживаю на повороте. «Они практически каждый день встречаются за углом школы…» – вспоминаю я слова Вани. И у меня внутри все дрожит от волнения. Однако за углом никого нет. Только обледенелый тротуар и пустое футбольное поле. От мрачных мыслей меня отвлекает сообщение от Влада:

«Проезжаю мимо твоей школы. На сегодня освободился, могу тебя подхватить. Есть одна идея!»

С облегчением вздыхаю. Общение с любимым дядей – это то, что сейчас нужно. Я быстро набираю ответ и направляюсь в сторону остановки, где меня обычно и встречает Влад.

В салоне тепло, в воздухе витает знакомый аромат мужского парфюма. Влад привычно сияет, чего сегодня не скажешь обо мне.

– Алису ждать не будем?

– У нее еще два урока, – отвечаю я. – А у нас физичка заболела.

– Тогда трогаем! – командует Влад, заводя машину. – Нужно заехать в одно место до закрытия. У меня просто гениальная идея…

Влад явно полон энтузиазма, а у меня даже нет сил узнать, что он задумал. Дядя тут же замечает мое состояние.

– Я не понял, – хмурится он, выруливая на широкий проспект. – А что у нас здесь за официальное лицо понедельника сидит?

– Не выспалась просто, – подавив зевок, отвечаю я. Необязательно говорить дяде всю правду. Если я снова начну рассказ о предательстве Кирилла, то слез не избежать, а мне надоело разводить сырость. – Мы с Алисой ночью играли в гуся.

– В какого еще гуся? – удивляется Влад.

– Эх, а еще продвинутой молодежью себя называет, – качаю я головой, хотя сама об этой компьютерной игре узнала только вчера.

– Я стараюсь быть в тренде, – серьезно говорит Влад. – Вы обязаны научить меня играть в этого гуся… Надеюсь, ты сейчас не про настоящего?

Представив себе картину, как мы втроем тусуемся у компа, я смеюсь.

– Нет, ну а что? – загорается Влад. – Я наконец расквитался со всеми рабочими делами и устроил себе мини-отпуск. В личной жизни тоже полный голяк.

– А как же твои свидания? – припоминаю я.

Влад морщится:

– У нас ничего не вышло. Да и не хочу я сейчас никаких отношений. Влюбленный волк – уже не хищник, – важно добавляет дядя, и я снова не могу сдержать смех.

– Это что еще за пацанский цитатник?

– Говорю как есть.

– Ты прав! К черту все эти отношения! – вырывается у меня теперь помимо воли, и Влад с интересом поглядывает в мою сторону.

– Так-так, вот в чем дело… Снова поссорилась с Кириллом?

– Мы расстались.

– Расстались?!

– Угу. У него появилась другая девчонка на стороне.

Влад резко выворачивает руль, и мы съезжаем на обочину.

– Почему ты сразу мне ничего не рассказала? – возмущается Влад. В машине мерно тикает «аварийка».

– Я об этом узнала только вчера, – вяло парирую я, понимая, что снова рассказывать все случившееся сейчас у меня просто не хватит сил. Влад видит, что я не в состоянии изливать ему душу.

– Хорошо, ты мне все расскажешь, когда будешь к этому готова. Хотя твоему Кириллу очень хочется расквасить нос прямо сейчас.

– Ты не квасишь чужие носы, это не в твоих правилах, – улыбаюсь я.

– Но руки чешутся, – кровожадно отвечает Влад, снова заводя мотор. – Мы будем выше этого, Лола. Я точно не дождусь сегодня подробностей?

Я, поджав губы, мотаю головой:

– Точно. В другой раз. Я уже выговорилась Алисе, все нормально.

Влад, отвлекшись от дороги, смотрит на меня с жалостью.

– Ты ведь помнишь, что можешь прийти ко мне с любой проблемой? Я в последнее время был занят, каюсь, совсем как твой отец. И сейчас чувствую себя самым жутким чудовищем на свете!

– Перестань! – кричу я. В глазах Влада столько печали и сочувствия, что я не могу это вынести. – Ты не можешь опекать меня вечно. А я люблю тебя еще и за то, что ты в силах вытащить меня из любого состояния.

– Тогда сегодня предлагаю этим и заняться. Скрепляем семейные узы Романовых-Спивак.

– Это как? – тут же заинтересовываюсь я.

– Будем устраивать дни семьи.

– Глупости какие…

– Ничего не глупости! – оскорбляется Влад. – Каждый член новоиспеченной семьи выбирает себе день, и мы все дружно проводим его так, как хочет он. Исходя из увлечений и интересов. Ты, Алиса, Лера…

– Тогда в день отца мы все дружно отправимся в его офис, – перебиваю я Влада. – Это его единственный интерес.

– А с твоего отца мы как раз и начнем. Я везу тебя в магазин, поможешь мне выбрать для него подарок.

Затея Влада мне и вправду кажется поначалу глупой, но чем дольше я обдумываю ее, тем сильнее постепенно загораюсь.

– А ведь я могла бы сводить всех на мою любимую постановку.

– Какую из?..

Тогда я начинаю перебирать любимые спектакли. И вот мы с Владом уже спорим, куда нам лучше в первую очередь отправиться. Знаю, что, если бы я попросила папу одного составить мне компанию, он наверняка бы сослался на срочные дела. Но Лера и Алиса – совсем другое дело. Ему неудобно будет отказать нам всем.

Пока мы с Владом горячо обсуждаем городские постановки, я понимаю, что впервые за сегодняшний день ненадолго забываюсь и не думаю о Кирилле. По пути в ТЦ Влад снова врубает «The Charming man» – наш привычный саундтрек для поездок – и выкручивает звук на такую громкость, что у меня закладывает уши. На кольцевой дядя прибавляет скорость, и вот уже мимо летят другие машины и мелькают высоченные сосны, стремящиеся в синее-синее весеннее небо…

Домой мы возвращаемся только к ужину. После целительного шопинга оба счастливые и возбужденные. Конечно, одним подарком для отца не обошлось, поэтому в наших с Владом руках несколько бумажных пакетов. Алиса, папа и Лера в этот момент как раз собираются в столовой.

– Только вас и ждем, – говорит Лера и тут же суетливо накрывает на стол для меня и Влада.

Я ловлю на себе взволнованный взгляд Алисы и смущенно улыбаюсь, мол, не переживай, со мной все хорошо! Я была с Владом.

Отец замечает пакеты в наших руках.

– Вы в своем репертуаре: чуть ужин не прогуляли.

– Мы вообще-то и тебе выбирали подарок! – говорю я.

– Подарок? На Восьмое марта, что ли? – смеется папа. – День рождения у меня только в октябре.

Тогда Влад начинает рассказывать о своем плане «День члена семьи». Лера и Алиса переглядываются, а папа, конечно, полон скепсиса:

– А что делать мне? Тут рабочие задачи бы успеть разобрать.

– Твоим увлечением мы и озаботились, – улыбается Влад, а затем командует: – Заяц, тащи!

Я ставлю на стол небольшую коробку и начинаю ее распечатывать, а Влад в это время барабанит по столу. Разобравшись с упаковкой, мы демонстрируем всем новую видеокамеру.

– Это что? – ужасается отец.

– Ну, с таким подходом кина точно не будет, – вздыхает Влад. – Не думал, что ты настолько растерял навыки, брат. Эта небольшая штучка – новенькая видеокамера, на которую ты будешь снимать наши семейные хроники. А Алиса потом смонтирует фильм… Скажем, к выпускному балу.

– Папа, ты теперь будешь видеоблогером! – торжественно восклицаю я. Заметив папин ошарашенный вид, Лера первой начинает смеяться, а затем и мы дружно подключаемся к ней. Это единение вдруг наполняет меня счастьем. Я прижимаюсь к Владу, который стоит рядом, и, привстав на цыпочки, говорю ему: – Ты самый лучший на свете! Спасибо!

Тогда Влад прижимает меня к себе и чмокает в макушку.

Остаток вечера мы проводим в столовой. Папа и Алиса разбираются с новой камерой, Лера и Влад убирают со стола, а я бездумно скроллю ленту до тех пор, пока сверху не всплывает новое сообщение от Марго, прочитав которое, я снова испытываю волнение.

«Прости, что в тот раз сбежала. Я не знаю, к кому еще обратиться за помощью. Мне нужно тебе кое-что рассказать!»

Глава 10

POV Алиса

Открываю глаза, на ощупь нахожу очки и проверяю время на электронных часах – 5:18. Сажусь в постели и опускаю ноги на пушистый коврик, сладко потягиваясь. Даже не помню, как вчера я заснула. Наверное, предыдущая бессонная ночь дала о себе знать, позволив быстро отключиться. Тяжело быть геймером и жаворонком одновременно. Натянув халат, бреду в ванную комнату, а после утренних процедур возвращаюсь в спальню, собираю учебники в сумку и надеваю школьную форму. Взгляд тянется к компьютерному столу. Рядом с рацией лежит небольшая видеокамера, подаренная вчера Виталию Владом и Лолой. Уголки моих губ ползут вверх. Беру камеру в одну руку, а другой хватаю рацию:

– Лола! Прием! Доброе утро!

На линии слышатся помехи, тихий хрип, а затем сонный голос Лолы:

– Нет. Ну это невозможно. Прием!

– Ты ведь сама хотела просыпаться раньше. Прием! – хихикаю я, зажав кнопку.

– Можно мне еще пять минут? Прием!

– Нельзя. Хочешь кашу на завтрак или бутерброды? Чай или кофе? Прием!

– Пулю в лоб… – бурчит она, а я смеюсь. – Все-все. Встаю. Я буду кашу и капучино. Спущусь через полчаса. Прием!

– Жду! Конец связи!

Оставляю рацию на столе и выхожу из комнаты. Проходя мимо спальни Лолы, пару раз стучу по двери и слышу:

– Чудо вокруг! Лишь обернись! Лишь присмотрись, не пропусти!

Кажется, теперь она точно проснулась, раз эту песню затянула.

Спускаюсь на первый этаж и направляюсь на кухню. Виталий уже сидит за столом, в руках, как обычно, планшет и чашка кофе. Брови серьезно нахмурены, губы сжаты.

– Доброе утро, – произношу я, проглотив смущение, и прохожу в комнату.

– Доброе, Алиса, – говорит он и поднимает голову: морщины на его лбу расправляются, а взгляд становится уже не таким грозным. – Мы с тобой как по часам.

– Это точно, – весело хмыкаю я, уже немного привыкнув к тому, что теперь нас тут двое – ранних пташек. – Я скинула вчерашние файлы на компьютер, можем продолжать съемки.

Кладу камеру на стол, и Виталий тихо усмехается, качая головой. Не знаю, насколько ему нравится идея с семейной хроникой и празднованием Дня члена семьи, но он, похоже, старается на пределе своих возможностей, ведь Лола и мама точно загорелись не на шутку.

– Хорошо. Спасибо, Алиса.

Киваю и шагаю к холодильнику. Достаю молоко и пару крупных зеленых яблок, а затем тянусь к дверце навесного шкафчика.

– Вы будете кашу? – спрашиваю, снимая с полки банку, наполненную овсяными хлопьями.

– Не откажусь, – отвечает Виталий.

– На молоке или на воде? – уточняю я. – Мама любит на воде, а вот я все-таки предпочитаю молочную.

– Ты будешь варить две?

– Да.

– Тогда мне на воде, как и Лере.

– Хорошо. А Лола какую любит?

– М-м-м… – задумчиво тянет Виталий, и его интонация вдруг становится такой нежной, что я не узнала бы говорящего, не сиди он у меня за спиной. – Раньше любила молочную. С орехами. А вот от изюма вечно морщила нос, точно как и ее мать. Та даже из шоколадок его выковыривала.

Принимаю к сведению новые вводные и продолжаю готовит завтрак, отыскав на одной из полок контейнер с миндальными лепестками. Пар поднимается над двумя кастрюлями, стоящими на плите, а вместе с ним комнату наполняет еще и легкая неловкость. Но она другая, не такая колючая, как раньше. Нам всем еще предстоит многое узнать друг о друге, ведь мы пропустили немало важных моментов, будучи чужими.

– Кхм… – прокашливается Виталий, и я слышу скрип ножек стула по полу. – Алиса, может, тебе чем-то помочь? Заварить чай или кофе?

– Да, спасибо. Лола просила капучино, я буду чай, а мама…

– Черный кофе, – заканчивает вместо меня Виталий.

Минут через пятнадцать на кухне появляется мама, а за ней и Лола. Усаживаемся вместе за стол и принимаемся обсуждать ближайшие планы под знаменем – День члена семьи. Лола решает сводить нас всех в театр, обещав узнать, какие из постановок будут показывать в следующие выходные. Маме эта идея очень нравится, и она не стесняется выразить свой восторг, от чего Лола счастливо улыбается, уплетая кашу в два раза быстрее. Следующее предложение звучит от родительницы – каток или боулинг. Чего еще ждать от спортсменки? Спасибо, что не сплав на лодках по горной реке. Мы с Виталием опасливо переглядываемся, а вот Лола с энтузиазмом принимается перечислять торговые центры, где можно поскользить по льду или покатать шары.

– Спелись, ты посмотри, – шепчет мне Виталий.

– Надеюсь, у вас есть знакомый травматолог, – отвечаю ему так же тихо. – Я со спортом не очень.

– Влад умеет вправлять пальцы.

– Отлично. Возьмем его с собой.

– Так, Алиса! – обращается ко мне Лола. – Твоя очередь. Чем хочешь заняться?

Надуваю щеки и медленно выпускаю воздух сквозь губы, сложенные трубочкой. Вряд ли все они обрадуются, если я выберу компьютерный или клуб виртуальной реальности. Но есть одно место, куда я всегда мечтала сходить большой и хорошей компанией.

– Парк аттракционов? – предлагаю не слишком уверенно.

– О! Класс! – сияет Спивак и смотрит на отца с трогательной надеждой. – Мы там сто лет не были!

– Нет, сейчас еще слишком холодно, – говорит Виталий строго.

Улыбка Лолы тускнеет, и тут слово берет мама:

– Мы можем оставить этот поход на первые теплые дни. – Она покровительственно опускает руку на плечо Лолы. – Апрель уже скоро. Да, Виталь?

– Да, – тут же соглашается он. – Ты права. Значит, театр, боулинг и парк. Верно?

Мы с мамой и Лолой активно киваем.

– Договорились. Я постараюсь включить все это в свое расписание.

– Уж постарайся, – деловито отвечает ему мама. – Вряд ли тебе понравится, если в твоем доме буду жить три обиженные женщины. Мы можем и шабаш организовать.

Мама поворачивается сначала ко мне, игриво подмигивая, а затем и к Лоле, спина которой уверенно расправляется.

– Лера, я думал, мы с тобой заодно, – по-доброму иронично бросает Виталий.

– Женская солидарность, пап, – дерзко заявляет Лола. – Уж извини.

Не выдержав, прыскаю со смеху, Лола тоже хохочет, а после к нам присоединяются мама и Виталий. Какое же теплое сегодня утро. Даже не верится, что весна только-только наступила.

Учебный день не балует чем-то примечательным. В какой-то момент даже кажется, что я вернулась в то время, когда школьные будни проходили тихо и спокойно, а разговаривали со мной только учителя и Игорь. Но стоит только подумать об этом, спокойно шагая по коридору первого этажа во время перемены между четвертым и пятым уроком, как из-за угла появляется чудище.

– Алиса! – радостно кричит Илюша.

Его волосы взъерошены, на щеках румянец, а темные глаза озорно блестят. У «В» класса только что закончилась физкультура, я специально посмотрела их расписание, чтобы поменьше сталкиваться. Но кто знал, что Мироненко так быстро переодевается?

– Привет, – улыбается он, останавливаясь напротив.

– Привет, – отвечаю я и собираюсь его обойти, но вновь встречаюсь с преградой уже в виде Вани.

– Привет, Алиса, – произносит Хованский, скромно приподняв уголки рта.

– И тебе привет, – отзываюсь ровным тоном. – Можно пройти? Чего вы такие широкие?

– Нет, нельзя. Мне нужна твоя помощь. – Илюша хватает меня чуть выше запястья, отводит в сторону и вытягивает руки с болтающимися рукавами рубашки. – Застегнешь?

Поднимаю на него взгляд, негодующе надувая щеки, но Мироненко не был бы собой, если испугался бы чего-то подобного.

– Я тебе что, горничная? Ваню не мог попросить?

– У него руки кривые.

– Сам ты кривой! – обиженно бросает Хованский.

– Тебе сложно, что ли? – спрашивает Илюша, заглядывая мне в глаза и строя ту самую моську несчастного щеночка.

Тихонько цокаю, хватаясь за его рукав, и застегиваю первую пуговицу на манжете. Затем берусь за вторую и замечаю темные следы на смуглой коже. Закатываю рукав выше, от ужаса невольно приоткрывается рот.

– Тебе бы в травмпункт. Лед приложить, – говорю я, все еще глядя на фиолетовую гематому.

– Ерунда. Уже не болит почти.

– На физре ударился?

– Волнуешься обо мне?

Мироненко наклоняется ближе, окутав меня хвойным ароматом парфюма, и я шустро работаю пальцами, застегивая пуговицу на втором манжете.

– Это все? – воинственно вскидываю подбородок.

Взгляд против воли тянется к Ване, что все еще стоит рядом, но смотрит он не на нас, а в телефон.

– Нет, – усмехается Илюша, легонько коснувшись кончиком пальца моей щеки, привлекая к себе внимание. – Придешь сегодня к нам на тренировку?

– Что? Зачем? – Я непонимающе хлопаю ресницами.

– Как это «зачем»? Ты же сама просила. Говорила, хочешь посмотреть.

– Я?!

– Ну а кто еще?

Сжимаю зубы от негодования, а Мироненко лишь подмигивает мне, как бы говоря: «Все нормально. Доверься мне». Паника бьет по телу легкой дрожью, и я вспоминаю о том, что рассказала мне недавно Лола. У Кайфолома есть девушка, но он почему-то скрывает ее, прикидываясь веселым холостяком. Подробностей Спивак не знает, но сама слышала, как Илюша отказал одной из девчонок на вечеринке именно по этой причине.

– Ну что? Придешь? – продолжает наседать он.

– Разве это не запрещено?

– Пф-ф… Конечно нет! Правда, Ховыч?

– Да. Друзьям и девушкам можно, – подтверждает Хованский, убирая телефон в карман брюк, и смотрит на меня. – Тренер говорит, что мы так даже больше стараемся. Когда зрители есть. Приходи, Алис. Будем только рады.

Перевожу взгляд с одного на другого. Они что, оба меня уговаривают?

– Я-я-я… Я сегодня никак.

– Совсем? – печально уточняет Илюша. – Может, подумаешь?

– Лад-но, – настороженно киваю.

– Алис, – зовет меня Ваня, потупив взгляд. – Как там… Как Лола?

– Держится, – отвечаю уклончиво, но честно. Лола правда молодец, она очень сильная, но разбитому сердцу все равно потребуется время, чтобы излечиться.

Ваня расстроенно кивает, и я вдруг чувствую теплое прикосновение к шее: Илюша вытаскивает из-за ворота моей рубашки чокер из черных крупных бусин, и его костяшки задевают кожу выше ключиц.

– Миленько. Тоже такой хочу.

– Он женский.

– Ах! – Он оскорбленно прижимает ладонь к груди. – Сексистка!

Закатываю глаза и поворачиваюсь в сторону, чтобы уже отправиться в класс. Почти невесомый рывок чувствуется на кончике французской косы, которую Лола заплела мне на скорую руку сегодня утром. Оглядываюсь, и Мироненко тут же отскакивает в сторону.

– Прости. Не сдержался.

Яростно трясу головой, и Ваня обнимает Илью за шею, рассмеявшись.

– Беги, пока я держу его!

– Меня бы кто подержал… – тихонько рычу.

Теперь парни хохочут в один голос, ничуточки не испугавшись. Детский сад, честное слово.

– Тебе очень идет эта прическа, Алис, – вдруг говорит Ваня, и раздражение сменяется трепетным теплом на моих щеках.

– Спасибо.

– Эй! Я вообще-то первый комплимент сделал?! – протестует Илюша.

– Когда это? – Я иронично выгибаю бровь.

– Когда дернул. Не знала, что это высшая мера одобрения? Почти признание в любви!

– Да! Для пятилетки! – ставлю точку и, круто развернувшись, шагаю прочь, жутко засмущавшись.

Вхожу в класс. Парты пока еще пустуют, как и учительский стол. Занимаю свое место и перекидываю косу на плечо, закручивая в пальцах мягкий кончик. Лицо продолжает пылать, а сердце взволнованно стучит. Наверное, все дело в комплименте от Вани. Движение у двери заставляет меня поднять голову, и я встречаюсь с опасно-колющим взглядом Маришки.

– Хочешь что-то сказать? – смело спрашиваю я, впервые за этот год обратившись к ней по своей воле.

– Ваня – мой, – выдает она уверенно.

– Рабство отменили, насколько я знаю.

– Ты поняла, о чем я.

– Да не особо.

Маришка прищуривается, а затем садится за последнюю парту первого ряда и достает телефон, принимаясь что-то яростно печатать. Класс заполняют и другие одноклассники, а вот учителя все нет. Тоже достаю мобильный и вижу сообщение:

Илья Мироненко: Ты обиделась? *смайлик с огромными грустными глазами*

Алиса Романова: Если я скажу – да, ты от меня отстанешь?

Илья Мироненко: Нет *улыбающийся чертик*

Алиса Романова: Тогда о чем разговор?

Илья Мироненко: Тебе правда идет эта косичка, но я считаю, что ты всегда красивая *ангелок*

Закусываю нижнюю губу, поймав улыбку в капкан. Мироненко – идиот. Зачем говорить такое девушке, когда у тебя есть своя? Неужто он такой же, как и Меньшов? Ненасытный? Хочется всего и побольше? Я вообще его не понимаю. Да и себя уже тоже.

Илья Мироненко: Не отказывайся от похода на тренировку, это лучший вариант сблизиться с Ваней

Ставлю телефон на блокировку и убираю его в сумку. О чем я только думаю? Наше общение с Илюшей строится только на взаимной выгоде, хоть я до сих пор и не понимаю… Что именно получает он?

– Здравствуйте, дети! – звучит голос Павла Викторовича, прерывая мои размышления. – Встаем-встаем! Готовимся к уроку!

POV Лола

После звонка с последнего урока я ни на секунду не задерживаюсь в классе. Быстро скидываю учебники и тетради в рюкзак, стараясь при этом не оглядываться по сторонам. Весь день я ловила на себе взгляд Кирилла, и каждый раз внутри меня что-то обрывалось.

Илюша сегодня предложил пойти вместе в столовую, но я, разумеется, отказалась. А перед последним уроком ко мне подошел Ваня, и с ним мы тоже немного поболтали. И все-таки в наших беседах с ребятами чувствуется напряжение, которого не было раньше. Будет очень грустно вместе с бойфрендом потерять и друзей.

Свою просьбу пока не приближаться ко мне Меньшов исполняет исправно, но его тоскливые взгляды в течение дня не приносят мне облегчения. Вообще, за все это время мне ни разу, ни капельки не становится легче. Когда Кирилл первым выходит из класса на переменах, я не могу выкинуть из головы мысли о нем. Куда он сейчас направился и с кем будет общаться… С ней? Я бессильна. Пытаюсь отвлечься, но у меня ничего не получается. Снова и снова прокручиваю в голове все свои переживания. На уроках веду себя рассеянно и злюсь из-за этого на Кирилла еще сильнее.

На улице сегодня пасмурно. Дует неприятный ветер, на асфальте поблескивают лужи. Заворачиваю за угол школы и встречаюсь с Наташей Борисовой. Увидев меня, она демонстративно утыкается в телефон, а я поначалу собираюсь пройти мимо, но все-таки не выдерживаю и, поравнявшись, обращаюсь к ней:

– Ты Кирилла караулишь?

Наташа явно не ожидает от меня такого вопроса и растерянно хлопает глазами:

– Что, прости?

– У вас здесь свидание с Меньшовым?

– Не понимаю, о чем ты. – Она снова смотрит в телефон, и я вижу, как нервно подергиваются ее пальцы.

– Я все знаю, Наташа, – говорю я. – Мы расстались. Разве ты еще не в курсе? Теперь вы можете встречаться открыто.

На лице Наташи отражается испуг.

– Но мы не встречаемся, – сдавленно говорит она.

– Но встречались? – не отстаю я.

Внезапно Борисова болезненно морщится.

– Да сдался мне твой Меньшов! – зло выкрикивает она. – Придурок помешанный! И вообще, никого я не караулю! Я Марину жду…

В ее голосе столько злобы и досады, что я на секунду теряюсь. Думала, она будет злорадствовать. Но тратить на нее свое время нет ни желания, ни сил. Тем более что после уроков у меня есть дела намного важнее…

С Марго мы встречаемся в парке недалеко от нашего спортцентра. Сегодняшний хмурый день больше напоминает осень, чем весну, и все равно большинство скамеек занято. Я замечаю Марго на дальней белой лавке. Марго, как обычно, без шапки. Несмотря на отсутствие солнца, подруга сидит в солнечных очках. На коленях раскрытая книга, поэтому Марго не сразу замечает меня. За те дни, что мы не общались, столько всего произошло… Как кадры из фильма, в моей голове проносятся наше расставание с Кириллом, рассыпанные по земле апельсины, камера, подаренная Владом, официальный ужин в честь помолвки папы и Леры… Вот Марго удивится, когда узнает, что Гриша – двоюродный брат Алисы. Но сперва нужно узнать, что случилось у подруги. Ее сообщение тоже никак не выходило из головы, и нашу встречу я ждала с большим волнением.

– Привет! – громко говорю я, подойдя к скамейке, и Марго поднимает голову.

Когда она снимает очки, я ахаю. Под правым глазом подруги желтеет синяк. Я тут же присаживаюсь на скамейку рядом.

– Привет, – невесело усмехается Марго. – Вот видишь? Ни один тональник не берет. И никак не проходит, зараза. Когда был фиолетовым, я пары прогуливала, но сейчас начались важные семинары…

– Но как тебя угораздило? – почему-то шепотом восклицаю я, оглядывая лицо подруги.

Марго хмурится и молчит. И тут до меня доходит…

– О боже, Марго! Это Он? Он вернулся?!

Когда Марго говорила о проблемах в семье, мне следовало догадаться, что речь идет о ее неблагополучном сводном брате. Но я так была загружена своими заботами, что не стала докапываться до правды. Захар, так зовут старшего брата, несколько лет делал жизнь семьи Марго невыносимой. Приводы в полицию, запретные вещества, плохие компании… А ведь когда-то, если верить рассказам отчима Марго, Захар был чудесным мальчиком. Но не принял ни мачеху, ни сестру. Марго говорила, что ее мать с самого начала пыталась наладить отношения с тринадцатилетним пасынком, но тот ее возненавидел. Родной матери Захар, как и я, лишился. Только уже будучи подростком, успев узнать ее и полюбить.

Год назад отчим Марго стал работать вахтовым методом и уезжать из города на несколько месяцев. Захар давно не жил с ними. Он то пропадал в неизвестном направлении, то отправлялся в рехаб, сводя с ума родителей. Марго же, по ее признанию, всякий раз испытывала чувство облегчения, когда Захар пропадал и ненадолго освобождал маму и отчима от мучений.

– Помнишь, когда мы познакомились в секции, – негромко начинает Марго, – я у тебя спросила, зачем ты записалась на самооборону? Ты тогда рассмеялась и сказала, что «по приколу». Просто пробуешь себя. Только у меня с самого начала было без приколов. Мне давно страшно, я его всегда боялась. Когда ему было тринадцать, а мне девять… Сколько страшных вещей он обещал со мной сделать. Мне хотелось себя защитить и маму, особенно когда отчим стал надолго уезжать. В последний раз явился с друзьями и заявил, что квартира только ему принадлежит. Стали устраивать у нас попойки.

– А полиция?

– Приезжали, но толку… – вздыхает Марго. – Захар в этот раз совсем съехал с катушек, видимо, весеннее обострение. А когда меня ударил, понял, что переборщил, и залег на дно. Но вещи свои оставил. Наверняка он за ними еще вернется. А когда узнает, что я заявление на него написала, совсем озвереет. Что же мне делать, Лола?!

Последнюю фразу Марго произносит с таким отчаянием, что у меня болезненно сжимается сердце. Тогда я крепко обнимаю подругу.

– Почему ты сразу мне все не рассказала? – спрашиваю я, уткнувшись в ее плечо. – Мы бы вместе что-нибудь сразу придумали.

– Мне так стыдно! – шмыгает носом Марго. – Даже сейчас говорить об этом тяжело! Мама еще его защищает… Ах, бедный, заблудившийся мальчик! Говорит, это все из-за нее… И все равно его сыном зовет. Хочется встряхнуть ее хорошенько!.. Да и что бы мы с тобой придумали?

– Мы рассказали бы все Владу… Или моему папе.

Но Марго только мотает головой.

– Нет, не могу! Мне стыдно! – повторяет она.

– Ты не должна этого стыдиться! – возмущаюсь я, выпуская ее из объятий. – Это ему отдельный котел подготовлен. А отчим знает?

– Пока нет. Мама боится, что он сразу сорвется к нам и лишится работы. Я предлагала маме съехать на время, а она – ни в какую. Говорит, что Захар нездоров и мы не можем его оставить до приезда отчима.

– Ну отлично! – возмущаюсь я. – А ты очень здорова с фингалом под глазом? За тебя она не беспокоится?

Марго только закрывает ладонями лицо.

– Она всю жизнь живет с чувством вины, что поломала Захару жизнь. Мне кажется, она уже этой мыслью одержима.

Я снова обнимаю Марго, и мы сидим так молча некоторое время.

– Нужно возобновить тренировки, – говорит наконец подруга. – На деле все оказалось намного плачевнее. Меня там, наверное, уже потеряли?

– Если честно, я сейчас сама не хожу, – признаюсь я.

– Это из-за меня? – расстраивается Марго, отстраняясь.

– Если только немножко, – грустно улыбаюсь я. Вообще, ходить на тренировки без Марго и правда не очень весело. – Пока мы не общались, много всего произошло.

– А поподробнее?

– Даже не знаю, с чего начать… – говорю я, наморщив нос. Хочется все-таки с приятного. – Ну, например, Гриша оказался племянником Леры.

– Что-о?

– Ага, нас официально представили друг другу на торжественном ужине в ресторане.

– Да ладно?! – У Марго даже слезы высыхают.

– Да-а, это было немного неловко! – соглашаюсь я, попутно вспоминая, как разревелась при малознакомом парне на лоджии. Об этом откровенном разговоре решаю умолчать. Все-таки мы с Гришей договорились, что это наш маленький секрет.

– Представляю ваши лица! – смеется Марго.

Я тоже смеюсь и беру Марго за руку.

– Мне тебя не хватало, – говорю я, и подруга заметно смущается.

– И мне тебя. Ужасно все получилось… Бросила в такой момент, когда твой отец женится.

– Ну что ты! Тебе было совсем не до этого.

– Мы должны вместе пообедать! Может, в том кафе, у моего универа, рядом с корпусом кафедры филфака?

– Это там, где открытая кухня? Нет уж, спасибо, я потом два дня пахну как котлета.

Марго снова смеется и говорит:

– Тогда сама выберешь место для обеда. В прошлый раз, ну… Когда я сбежала, ты с Кириллом была. Вы в театр ходили? Помирились наконец?

Мое настроение снова меняется.

– Мы расстались, – вздыхаю я. Чем чаще произношу это вслух, тем больше принимаю как неизбежное и безвозвратное.

– Расстались? Из-за чего?

– Как оказалось, у Кирилла другая. И я даже знаю кто: Наташа Борисова, капитан нашей женской футбольной команды. Они несколько раз вместе ездили на сборы, и Илья как-то меня предупреждал, что Наташа неровно дышит к Кириллу. Но я и подумать не могла, что он… – Я резко замолкаю.

– Кирилл сам тебе во всем признался? – спрашивает Марго. Мы по-прежнему держимся за руки в знак поддержки друг друга.

– Он попался на лжи. Я сразу понимала, что что-то не так, но почему-то все равно велась, оправдывая его. Все пошло наперекосяк после 14 февраля… Наверное, тогда у них и закрутилось. Потому что Кирилл стал вести себя очень странно. Они встречались за углом школы после уроков, мне Ваня говорил.

– Эти предатели все знали? – возмущается Марго.

– Конечно, Кирилл их в свой роман на стороне не посвящал, но все тайное становится явным, – горько усмехаюсь я. – Хорошо, что эта двойная игра быстро закончилась. Иначе ходила бы я круглой идиоткой до самого выпускного…

– Ох, как все сложно! – вздыхает Марго. – Ничего, я верю, что мы все переживем! Помнишь, что говорил Ницше? «Все, что нас не убивает, делает сильнее!»

– Ага. А потом сошел с ума и все-таки умер, – мрачно добавляю я.

– Лолочка, ну какая же ты… – с тихим смехом говорит подруга. Теперь настает очередь Марго крепко меня обнимать. Внезапно она ойкает, и я тут же отстраняюсь. Оборачиваюсь и вижу, как по аллее идет Гриша. Пружинистой спортивной походкой, с сумкой наперевес.

– Мне не хотелось бы с ним сейчас пересекаться, – говорит Марго, снова надевая очки. – Ты мне позвони, как дома будешь, хорошо?

Я быстро киваю.

– Мы ведь встретимся на тренировке? – спрашиваю я, когда Марго поднимается со скамейки.

– Да, – твердо отвечает подруга. – На следующую тренировку я обязательно приду.

– Тогда увидимся!

– И еще созвонимся! – напоминает мне Марго, вытянув перед собой руку. А я послушно прикладываю раскрытую ладонь к виску.

В тот момент, когда Марго покидает аллею, Гриша подходит к моей скамейке.

– Привет! – здоровается он с улыбкой.

– Привет! – улыбаюсь я в ответ. Чтобы вести с ним диалог, мне приходится задрать голову и щуриться. С приходом Гриши из-за туч вылезло весеннее солнце.

– Твоя подруга так быстро убежала…

– У нее срочные дела.

– Не возражаешь, если я присяду?

В ответ я отодвигаю в сторону школьный рюкзак, который до этого бросила на то место, где сидела Марго.

Гриша садится рядом, и я чувствую его свежий одеколон. Мне нравится этот мужской запах.

– Вы пропускаете тренировки. Снова дела? – спрашивает Гриша.

На сей раз я неопределенно пожимаю плечами.

– Все сложно, – наконец отвечаю я.

– У тебя или у твоей подруги? – спрашивает Гриша, внимательно глядя мне в глаза. В них плещется такая уверенность, что мне на миг становится будто бы все в этой жизни понятнее. А еще – очень спокойно.

– У нас обеих.

– Помощь нужна?

Я молча смотрю в ту часть сквера, где несколько минут назад скрылась Марго. И тут же вспоминаю о нашем с Алисой разговоре, когда она в шутку предложила рассказать все Грише и покалечить Кирилла. Клянусь, в ту минуту я была готова согласиться на это! Сейчас же, несмотря на всю боль, которую причинил мне Меньшов, трогать его я бы не стала.

– Пока нет, но, если что, я могу на тебя положиться?

– В любой момент, – кивает Гриша. – Мы ведь практически родственники.

Мы переглядываемся и улыбаемся друг другу.

– Проводишь меня до остановки? – вдруг спрашиваю я.

Гриша без лишних слов первым встает со скамейки, берет мой школьный рюкзак и закидывает себе на свободное плечо. Потом галантно подает мне руку. Первое время мы идем по аллее молча, изредка соприкасаясь плечами. Отовсюду доносится весенний птичий гомон. Пару раз я бросаю на Гришу взгляд, украдкой рассматривая его красивое гладковыбритое лицо. И все-таки мрачные мысли и перенесенные волнения не отпускают. Я снова погружаюсь в себя. Диалог у нас не клеится.

– Настроение у тебя снова неважное, – замечает Гриша.

– Это так заметно? – расстраиваюсь я. Представляю, какой депрессивной я кажусь ему со стороны. А ведь это не похоже на меня. Если бы мы встретились с Гришей в другое время и при других обстоятельствах…

– У тебя глаза грустные. Но красивые.

Я цокаю языком и улыбаюсь:

– Снова какие-то дешевые подкаты начались?

– Почему это они дешевые? – притворно обижается Гриша.

– Придумай что-нибудь пооригинальнее. Ты уже повторяешься!

– Хорошо, Лола. Ни один закат в мире не сравнится с закатом твоих глаз, – заявляет Гриша и поспешно добавляет: – После моих дешевых подкатов, разумеется.

Тогда я смеюсь:

– Что ж, это уже лучше! По крайней мере, действительно оригинальнее.

– И, по крайней мере, ты действительно искренне смеешься. И уже не такая грустная.

Мы доходим до остановки и теперь стоим друг напротив друга. За моей спиной с шумом проносятся машины. Наши взгляды встречаются, и я замечаю, как Гриша внезапно становится серьезным. Он аккуратно поправляет на моей голове съехавший берет, а я смущенно улыбаюсь.

– Рад был видеть тебя, Лола, – говорит он, не сводя с меня взгляда.

– И я рада! – откликаюсь я. – Заезжай к нам в гости. Ты ведь ни разу не был. Посмотришь, как Алиса обустроила свою комнату.

Наконец Гриша улыбается.

– Если приглашаешь, обязательно приеду, – обещает он.

Погода переменчива, и, несмотря на выглянувшее солнце, с неба начинает накрапывать холодный мартовский дождь.

Гриша помогает мне забраться на подножку подкатившего к остановке автобуса. Я совсем забываю про свой рюкзак и выхватываю его в последний момент. Дверь с шумом закрывается, и я машу через стекло с дорожками от извилистого дождя. Гриша улыбается и напоследок подмигивает мне.

Глава 11

POV Алиса

Звенит звонок с последнего урока, школьники стекаются на первый этаж и толпятся у гардероба. Замечаю, как быстро убегает Лола, а еще грустный взгляд Меньшова, провожающий ее. Не зря говорят, что ошибки дорого стоят. Кирилл, очевидно, мучается, но его мне ни капли не жаль, а вот Лолу – очень. В паре, как и в любой хорошей команде, все делится пополам: и победы, и поражения. За ошибку одного все равно платят двое. Несправедливо, но таковы правила игры.

Забираю из гардероба пальто и шарф и отступаю к высокому окну. За стеклом виднеется серое небо с тяжелыми тучами – идеальная погода для того, чтобы заварить себе чай и устроиться за компьютером. Этим, собственно, я и собираюсь заняться, как только вернусь домой, потому что перед последним уроком мне написал Лев и взял обещание, что сегодня я точно выйду на связь.

Погрузившись в мысли, не сразу понимаю, что вещи исчезают из рук как по волшебству. Правда, смотреть по сторонам, чтобы узнать, кто этот магический воришка, мне совсем не обязательно. Кто еще это может быть, кроме как…

– Давай помогу, – говорит Илюша и заходит мне за спину.

Поднимаю руки и просовываю их в рукава пальто. Учительница физики вытянула из меня все жизненные силы, мучая у доски последние двадцать минут, поэтому на препирательства с Мироненко ничего не осталось. Тяжелая ткань опускается на плечи, вокруг шеи оборачивается мягкий шарф. Илюша вновь появляется передо мной и пытливо прищуривается:

– Чего это ты такая послушная?

– А что, тебе так нравится со мной спорить? – иронично хмыкаю я, поправляя очки, и хватаюсь за верхнюю пуговицу на пальто.

– Совсем нет. – Теплые пальцы касаются моих. Илья перехватывает инициативу и застегивает пуговицы одну за другой. – Это в благодарность за рубашку, – приговаривает он, а затем выпрямляется и аккуратно расправляет шарф под моим подбородком, довольно дернув уголком губ. Да, это тот самый, что остался у меня вечером празднования дня помолвки. Он так хорошо подходит к пальто, даже Лола похвалила. Да и пахнет, если честно, очень приятно.

– Я, если что, собиралась вернуть его, – произношу пристыженно.

– Не нужно. Тебе он идет больше, чем мне.

Тихонько вздыхаю и отвожу взгляд, но не от смущения, а от растерянности и непонимания. Илюша ведет себя так, будто мы и правда хорошие друзья. Может, пора уже перестать искать подвох в каждом его шаге? Может, он действительно пытается мне помочь? Мироненко, конечно, тот еще раздолбай и кайфолом, но все-таки парень-то не плохой.

– Ну что, готова идти на тренировку? – воодушевленно спрашивает он.

– М-м-м… Давай все-таки не сегодня. У меня есть дела дома.

– Какие?

– Друг в Сети ждет.

– Что за друг?

– А тебе прям все нужно знать?

– О тебе? Конечно, – смело заявляет он. – Что может быть интереснее тебя?

Мироненко неисправим. Но, кажется, я начинаю понемногу привыкать к его манере общения. Кошусь в сторону, неподалеку стоят Ваня и Кирилл, о чем-то негромко переговариваясь.

– Знаешь, я сейчас совсем не горю желанием находиться в компании Меньшова, – сердито цежу я.

– Злишься на него из-за Лолы? Сестринская солидарность?

– Она мне не сестра, – поправляю по привычке. – Но да, я злюсь. А ты что? Оправдываешь его?

– Никто не застрахован от косяков. Всякое случается, – беспечно отзывается Илюша.

– И для тебя подобное «всякое» в порядке вещей? – Моя очередь пристально вглядываться в его глаза. В темно-карих зрачках, где обычно плещется озорное веселье, сейчас отчего-то ничего не видно.

– Эй, ребятки! – прерывает нашу беседу Ваня. – Нам лучше поторопиться, пока дождь не начался. Идем?

Илюша молча кивает на удаляющуюся спину Меньшова, и Хованский мотает головой, также не произнося ни слова. Похоже, Кирилл не собирается идти на тренировку.

– Ну вот, Алиса, проблема решена, – обращается ко мне Илюша, а Ваня поднимает телефон к лицу и бегло тарабанит пальцами по экрану.

– Настя и Вероника уже ждут нас у спортцентра, – говорит Хованский, поймав мой взгляд. – Составят тебе компанию на трибунах. Сможете вместе повосхищаться нами и обсудить достоинства. – На его щеках появляются милые ямочки, и я вмиг забываю о причинах, по которым собиралась отказаться. – А после все вместе сходим в бургерную. Ну как? Заманчиво?

И правда заманчиво. Раньше никто, кроме Полины, не звал меня прогуляться после школы. Не то чтобы это очень уж сильно расстраивало, но временами мысли о том, что я социальный отщепенец, были не самыми приятными. Жаль, конечно, что сегодня с нами не будет Лолы, в ее компании мне было бы куда комфортнее. Дурацкий Меньшов, и надо же ему так было все испортить!

Бросаю взгляд на Илюшу, и он едва заметно подмигивает мне, как бы напоминая: «Это шанс. Я рядом. Ничего не бойся».

– Да. Звучит неплохо, – неожиданно даже для себя отвечаю я.

Футболисты тренируются в самом большом зале спортивного комплекса, огражденного высокими рядами трибун для болельщиков. Тусклый солнечный свет пробивается сквозь окна под потолком, и в его мягком сиянии носятся разгоряченные парни под строгим взглядом тренера. Настя и Вероника, сидящие по обе стороны от меня, не перестают хихикать и отпускать комментарии о мужских телах, а я стараюсь делать вид, что краснота на моих щеках осталась от прогулки по прохладной улице.

– А Егорушка сегодня хорош, – мелодично тянет Настя, засматриваясь на полузащитника.

– Женька тоже неплох! – подхватывает Вероника и поворачивается ко мне лицом: – А тебе, Алис, кто нравится?

– Никто. Я-я-я… Я просто…

– Посмотреть пришла, – смеется Настя, легонько хлопнув меня по колену. – Как и мы. Но-о-о…

– Мечтать не вредно! – Вероника уже в который раз заканчивает фразу за подругой.

– Кхм, – скованно откашливаюсь, теряясь в догадках.

Разве этим девчонкам нравятся не Ваня и Илья? Почему они говорят о других парнях? Подружки хитро переглядываются и синхронно наклоняются ко мне:

– У нас с Ваней и Илюшей ничего нет.

– Мы просто давно дружим, – объясняют они, словно прочитав мои мысли.

Выразительно смотрю на Настю, ведь я своими глазами видела ее «дружбу» с Хованским.

– Ой, – отмахивается она. – Это ерунда, ничего серьезного. Так, просто иногда хорошо проводим время. Ваня симпатичный, да и целуется классно, но… встречаться с ним…

– Настя! – осекает ее Вероника. – А если он ей нравится? Думай, что говоришь!

– Так ее же вроде Кайфолом позвал.

Две пары глаз с любопытством впиваются в меня. Настороженно подбираюсь и ерзаю на пластиковом стуле. Что-то мне не по себе.

– А ведь и правда, – Вероника заискивающе улыбается мне. – Так это ты, да? Хорошо же он тебя прятал.

– Что? – непонимающе хлопаю ресницами. – О чем это вы?

– Его тайная девушка, – объясняет Настя. – Наконец-то он тебя из-за пазухи вытащил.

– Нет! – испуганно трясу головой. – Что вы?! Какая еще девушка?!

– Да ладно. Можешь не притворяться.

– Мы никому не скажем, – успокаивают меня девчонки.

– Но я не вру, – настаиваю со всей серьезностью.

Вероника и Настя недоверчиво морщатся, а я возмущенно хватаю ртом воздух.

– Правда, девочки! Между нами нет ничего такого!

– Да? – огорченно вздыхает Настя.

– Вот засранец, – цокает Вероника, глядя на поле. – И чего он ее скрывает?

– Может, боится, что уведут?

– Да кто от него уйдет? Разве что сумасшедшая.

– Это точно.

– Почему? – Мое любопытство бежит вперед разума. – Кайфолом совсем не кажется примерным парнем.

– Алис, а вы давно общаетесь? – снисходительно спрашивает Вероника.

– Ну-у-у… не очень.

– Значит, ты еще плохо его знаешь, – вносит свою лепту Настя.

– Вы?.. – Мне не хватает смелости, чтобы закончить вопрос, но это и не нужно.

– Да, – синхронно усмехаются девчонки, но веселья в их голосах немного.

– В свое время он и нас отшил.

– Но грех было не попытаться.

Поднимаю голову и мигом нахожу на поле ярко-красную футболку с номером восемь. Илюша ведет мяч, лавируя между расставленными кривой дорожкой конусами. Наблюдаю за ним какое-то время, пытаясь избавиться от неприятного зудящего чувства, появившегося за ребрами после рассказа подружек. Что там у него за девушка? Почему он ее прячет? Пугающее осознание вдруг проступает среди хаоса мыслей и вопросов – я не просто плохо знаю Илью, я его совсем не знаю. Трель свистка отражается от стен, тренер объявляет о передышке, и первое, что делает Мироненко, остановившись, – смотрит в мою сторону.

– Ну как?! Я хорош?! – кричит он, упирая руки в бока и поставив ногу на мяч.

– Класс! – хлопает в ладоши Настя.

– Самый лучший! – визжит Вероника.

– А что скажет Алиса?!

Нервно сглатываю и не придумываю ничего, кроме как просто показать большой палец. Мироненко усмехается и опускает голову, закусив нижнюю губу. К нему подбегает Ваня, говорит что-то и тут же получает тычок под ребра и хлесткий односложный ответ.

– Мальчики ссорятся, – хихикает Настя.

– Если снимут майки и подерутся, день станет куда светлее, – подхватывает Вероника.

– А они часто ссорятся? – спрашиваю я, не видя в подобной перспективе ничего веселого.

– По-серьезному? Никогда!

– Скорее Тимоти Шаламе потолстеет, чем Хованский и Мироненко поругаются.

После тренировки, как и планировалось, отправляемся в бургерную неподалеку. Компания собирается большая и шумная, но, на удивление, я не чувствую себя лишней, скорее наоборот. Мелкие капли дождя падают с неба, шагаю между Илюшей и Ваней, держащим зонт, что одолжила ему Настя, и смеюсь над шутками Егора и Жени, разделивших укрытие с девочками.

– Возьми меня под руку, – предлагает Хованский. – Будет удобнее идти.

С благодарностью улыбаюсь и обхватываю его локоть, а другая моя рука в этот же миг начинает жить своей жизнью: оказывается в цепких пальцах Мироненко и исчезает в кармане его куртки. Тепло впитывается в центр ладони и ползет вверх, через плечо добираясь прямо к сердцу. Дыхание перехватывает, но я не могу заставить себя повернуться к Илюше, лишь чувствую, как смело и вместе с этим нежно он сжимает мою ладонь.

– Теплее? – тихо спрашивает он, наклонившись к моему уху.

– Угу, – только и удается выдавить мне.

В просторном зале ресторана общественного питания занимаем один из самых крупных столов. Парни принимают заказы у девчонок и вскоре возвращаются с подносами, полными вкусностей. Разговоры не утихают, звучат истории и заразительный смех. Не замечаю, как летит время, полностью отдавшись общению и перескакивая с одной темы на другую.

– А помните, как на летних сборах мы свалили из номера гостиницы и шатались по городу полночи?! – хохочет Егор. – Вот классно было!

– Ага, а потом с утра двадцать километров в наказание бегали, – бурчит Женя. – Да, Кайфолом?

– А я-то что? – ухмыляется Илюша, развалившись рядом со мной на диванчике и закинув руку на спинку позади. Его беспокойные пальцы то и дело играют с кончиком моей косы.

– Действительно. Сам предложил убежать, а потом сам же и спалил, – хмыкает Ваня, сидящий по другую сторону от меня. – Алиса, он тогда вернулся последним, и его застукал тренер. И чтобы не отбывать наказание в одиночку, он сдал всех нас.

– Мы же команда, – отвечает Илюша, по всей видимости не чувствуя ни капли вины. – Один за всех, и все дела.

Криво улыбаюсь, чтобы не выпадать из разговора, а в голове вопрос – почему Илюша вернулся последним? Может, дело в девушке? Был с ней? Что, если она тайная, потому что живет не здесь? Нет, все равно ерунда получается. А вдруг она просто у него не одна? Гарем секретных девушек! Очень хитро, ведь так Мироненко практически невозможно поймать на лжи или измене.

Болтовня за столом продолжается, пытаюсь вникнуть в суть, но получается плохо. Илюша вдруг резко вскакивает из-за стола и отходит, прижимая телефон к уху, а пару минут спустя возвращается и хватает куртку.

– Мне нужно идти, – произносит он ровным тоном. – Вань, проводи потом Алису до остановки, ладно?

– Конечно, – мигом соглашается Хованский.

– Ну все, народ, я погнал. Алису мне тут не обижайте. Она потом все-все мне расскажет. Верно?

Темные глаза находят мои. Илюша, натянув куртку, все ждет ответа, и я молча киваю.

– Вот и умничка, – весело подмигивает он мне и, прежде чем уйти, смотрит на Ваню так, что я точно не могу распознать его посыл. Что-то между предупреждением и просьбой.

Странно. К чему такое беспокойство? А может, это и не оно вовсе? Мироненко вконец меня запутал со своими шуточками, помощью и тайнами.

– Алиса, взять тебе еще колы? – учтиво предлагает Ваня. – Или чай? Или кофе?

– Нет, спасибо, – вежливо отказываюсь я.

Хованский кивает, добродушно улыбаясь. Ямочки на его щеках все такие же милые, как и всегда, только в этот раз даже они не могут отвлечь меня от мыслей о другом. Куда рванул Кайфолом? Что за дело? Связано с его девушкой? Почему это вдруг стало так сильно меня волновать?

Посидев в бургерной еще немного, собираемся по домам. Прощаюсь с Настей и Вероникой дружескими объятиями, а Егора и Женю хлопаю по поднятым ладоням. Ваня, как и обещал, провожает меня до остановки, и безобидная беседа следует за нами по пятам, как и легкая морось с прохладным влажным ветром. Над головой темнеющее небо, по городу зажигаются фонари, свет автомобильных фар бликует в лужах. Говорим с Хованским об учебе и спорте, немного о семье и домашних питомцах. Оказывается, Ваня убежденный собачник и хозяин старичка бобтейла по кличке Чаки. И я вдруг ловлю легкий диссонанс от его восхищения мохнатыми друзьями, ведь в нашей с ним переписке он ни разу не поднимал эту тему. А еще постоянно присылал мне фотки котов.

– Повезло, что родители разрешили тебе завести собаку.

– Да-а-а… – довольно тянет Ваня. – Мама сначала сопротивлялась, но мы с батей ее убедили. А теперь она любит Чаки, кажется, даже больше нас обоих.

– Твои… – Мой голос становится хриплым, а колесики мыслей крутятся все быстрее. – Твои родители все еще вместе?

– Да, – уверенно отвечает Ваня. – А твой родной отец? Вы с ним общаетесь?

– Кхм… – Мне приходится прочистить горло. Ваня, с которым я переписывалась, как-то рассказывал мне, что его родители в разводе. Мы даже обсуждали эту тему. Еще одна несостыковка. – Нет, я даже не помню, как он выглядит. У него другая семья.

– Мне жаль… – удрученно произносит он.

– Не стоит, все в порядке. Мама сейчас счастлива, а все остальное уже в прошлом.

– А как у тебя с Виталием? Он серьезный дядька. Мы, если честно, все его немного побаиваемся.

– Я к нему еще привыкаю.

– Зато с Лолой вы, кажется, хорошо поладили.

– Да. Это правда, – отвечаю с теплой улыбкой.

– Жаль, что ты попала в нашу компанию в такой непростой период. – В голосе Хованского слышится искреннее огорчение, и я не знаю, что на это ответить.

Оставшуюся часть пути преодолеваем молча. Заскакиваю под навес остановки и поворачиваюсь к Ване, приготовившись прощаться:

– Ну, вот и пришли.

– Подожду автобус с тобой. Вдруг украдут еще такую красоту, Кайфолом мне потом голову оторвет. – Он прячет руки в карманы куртки и становится рядом, но ждать долго не приходится, чему я даже рада. Не могу сказать, что наша прогулка с Ваней была неловкой или неприятной, но все-таки разница между живым общением и перепиской кажется слишком явной. И не в пользу живого общения.

Автобус останавливается у обочины. Двери транспорта распахиваются, выпуская немногочисленных пассажиров.

– Спасибо, что проводил, – говорю я Ване.

– Не за что, – дружелюбно отзывается он. – Лоле привет передавай.

– Обязательно, – бросаю я и взбегаю по ступенькам.

Нахожу свободный уголок в хвосте автобуса и, воткнув наушники, достаю телефон. Включаю музыку и открываю мессенджер для геймеров. Листаю переписку с человеком под ником «hovanskyvano», и меня осеняет. А что, если это не тот Ваня Хованский, которого я знаю? Мало ли двойных тезок по всей стране? Вероятность небольшая, но есть. Иначе как еще я могу объяснить несостыковку в личных фактах цифрового Вани и реального?

Вибрация ударяет по рукам. Открываю другой чат и мысленно ругаюсь. Я совсем о нем забыла.

prostolev: Лиса, ау! Где ты есть?!

lisa_misa: Прости, Лев. Я тут. Задержалась с ребятами после школы, только еду домой. Зайду примерно через час

prostolev: Где задержалась? Все нормально?

lisa_misa: Да, все хорошо. Меня позвали на тренировку футболистов посмотреть, а потом мы ходили в бургерную

prostolev: Но ты же мне обещала… Я с работы пораньше специально отпросился…

lisa_misa: Отпросился? Зачем?

prostolev: Чтобы с тобой время провести! Ты вечерами то с Лолой, то еще с кем-то. На меня у тебя вообще нет времени…

В желудке появляется неприятное жжение, и я глупо таращусь в экран.

prostolev: Забей. Можешь не торопиться. Я сегодня в оф…

POV Лола

Дождь преследует меня весь путь до нашего поселка. И я, как назло, не взяла с собой зонт. Нужно было вызвать такси… Однако, выбравшись из автобуса, обнаруживаю, что дождя больше нет, и это придает мне немного сил. Хоть в чем-то мне сегодня везет.

За городом еще много снега. Солнце больше не показывается из-за туч, и над поселком нависает туманная хмарь. Черные голые деревья вдоль дороги тоже не добавляют радости. Скорее бы к нам пришла настоящая весна! Чтобы небо ярко синело, листва наконец распустилась, в городе благоухали яблони и черемуха… И лед в душе наконец-то растаял.

Проходя мимо небольшого сквера, который с Нового года собираются отреставрировать, замечаю знакомую фигуру. Кирилл сидит на спинке старой мокрой скамейки. Услышав мои шаги, поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Поначалу мне хочется пройти мимо: именно так я поступала все эти дни в школе. Но бегать от Меньшова до самого выпускного вряд ли получится. Кирилл смотрит на меня пристально, не мигая, и мне не остается ничего другого, как, тяжело вздохнув, направиться к скамейке.

– Что ты здесь делаешь? – строго спрашиваю я. – Меня караулишь?

– Получается, караулю, – глухо отзывается Кирилл. – Сам не понял, как здесь оказался. Помнишь, мы все лето зависали в этом сквере? А сейчас эти лавки, получается, под снос?..

Мы и в самом деле часто проводили здесь время огромной компанией. Илья и Ваня привозили к нам в поселок девчонок. В жару мы отправлялись на речку, которая находится здесь поблизости, сразу за перелеском, и торчали там весь день. А вечером, не в силах расстаться, заваливались в местный магазинчик, брали колу и чипсы и болтали в этом сквере до тех пор, пока не отправлялся последний автобус в город. Бывало, что мы с Меньшовым проводили здесь время вдвоем. Летом этот сквер прячется от чужих глаз в кронах старых лип. Я сидела на коленях у Кирилла, и мы целовались до тех пор, пока мой телефон не начинал настойчиво вибрировать от звонков папы или Влада. Летом здесь пьянящий свежий воздух, и мерцающие звезды кружатся над головой. А сейчас вокруг серо, уныло и пусто. И ничего не пьянит и не кружится.

– Помню, – отвечаю я. – Да, управляющая компания решила заменить скамейки. И клумбы новые хотят разбить… И это даже хорошо, что ты приехал, Кирилл. Мне надоело от тебя бегать.

– Правда?

– Ага! – Я тоже встаю ногами на покосившуюся скамейку. Кирилл протягивает мне руку для помощи, но я игнорирую его жест. Сажусь рядом и прячу замерзшие руки в рукава пальто. – Мы ведь взрослые люди. Давай уже выясним все раз и навсегда. Я решила сразу сдернуть этот пластырь. Пусть будет еще больнее, но я готова.

Кирилл молчит. И я молчу, искоса разглядывая его. Как Меньшов нервно подергивает коленом и сцепляет пальцы в замок. Когда он так и не осмеливается начать первым разговор, я сообщаю:

– Встретилась за углом школы с Борисовой.

Тогда Кирилл поворачивается ко мне, и я ловлю на себе его больной, уставший взгляд.

– Сказала ей, что теперь вы можете встречаться в открытую, – продолжаю я.

– Но я не хочу с ней встречаться, – хрипло произносит Кирилл.

– Но ведь у вас что-то было? – прямо спрашиваю я, затаив дыхание.

– Было, – негромко отвечает Кирилл. – Один раз. До этого просто флиртовали друг с другом на сборах, но мне казалось, что это ничего не значит…

Я была готова к худшему, и все-таки мой мир с грохотом рушится, как стена.

– А сейчас думаешь, что что-то значит? – спрашиваю я каким-то незнакомым голосом. Задрав голову, рассматриваю серое небо. На Кирилла больше смотреть не хочется. – Когда это произошло?

Кирилл продолжает глухо:

– На День святого Валентина. Помнишь, мы тогда поссорились? Мы часто в последнее время ссорились, и мне казалось, что ты цепляешься ко мне из-за любой фигни. Сама говорила, что мы друг друга переросли…

Я вспоминаю, что такой разговор между нами действительно был. В конце января, когда мы разругались из-за какой-то глупости, я наговорила всего в порыве злости. В последнее время мы оба друг друга частенько обижали, но я все списывала на кризис. И надеялась его все-таки преодолеть.

– А с Наташей казалось все легко и без обязательств, – продолжает Кирилл. – В День святого Валентина я сильно на тебя разозлился. Но мне не хотелось делать тебе больно. Наташа видела, что я сам не свой, и предложила сбежать с уроков. Мы провели вместе весь день, вечером она пригласила меня к себе, мы купили вино. И только когда переспали, я понял, как сильно облажался. И что теперь все безвозвратно.

– А сразу во всем признаться? – со злостью спрашиваю я. – Зачем столько времени делать из меня идиотку?

– Я ведь знал, что ты меня не простишь. А после случившегося понял, что не хочу тебя терять.

Из головы не выходит разговор с Ваней. «Они практически каждый день встречаются за углом школы…» Мне не хочется выдавать Хованского, поэтому я осторожно спрашиваю:

– И после всего… вы с Борисовой больше не общались?

– Да если бы! Она мне проходу теперь не дает, – мрачно отзывается Кирилл. – И в тот вечер, когда я опоздал к вам и так тупо соврал тебе, я снова встречался с ней. Но не мог тебе сказать об этом. Я не знаю, как еще объяснить ей, что между нами больше ничего не может быть. Она даже шантажировала меня. Говорила, что расскажет все тебе. Поэтому я все эти дни и вел себя так странно. Избегал тебя, не знал, как в глаза смотреть…

– Значит, и с Наташей все оказалось не так просто и с обязательствами? – злорадствую я. – Облегчил себе существование, ничего не скажешь!

С неба снова припускает дождь, но мы не двигаемся с места. Меньшов прав: все безвозвратно. Кирилл утыкается лицом в мое плечо.

– Какой же ты придурок! – говорю я. Мелкие дробные капли стучат по лавке. – Ты все сломал!

– И сам внутри сломался, – говорит Кирилл, поднимая голову и заглядывая мне в лицо. Его глаза блестят, и я отворачиваюсь.

Мы молчим. Дождь набирает силу. Холодные капли неприятно закатываются за воротник пальто, и я ежусь. Тогда Кирилл расстегивает пуховик, снимает его и накрывает нас с головой. Теперь вокруг темно, тепло и пахнет уже родным древесно-кожаным парфюмом с горстью малины. Это запах моей первой любви.

– Помнишь, когда мне осенью исполнилось восемнадцать и отец начал давать свою машину, мы ездили в «кинопаркинг» под открытым небом? – спрашивает Кирилл. – Брали молочные коктейли и смотрели фильмы, сидя в салоне.

– Помню, – вздыхаю я. – Катались почти каждую субботу. Ты еще ворчал, когда крутили фильмы с субтитрами…

Дождь так и продолжает стучать по нашему самодельному укрытию.

– Мы и правда много ссорились, – продолжаю я. – Но я даже предположить не могла, что все у нас закончится вот так…

Кирилл молча слушает меня. Я чувствую плечом, как напряжены его мышцы, и кажется, даже слышу, стук его сердца в такт дождю.

– Хочу домой, – говорю я, собираясь выбраться из-под куртки, но Кирилл хватает меня за руку. Ладонь у него ледяная.

– Я тебя провожу.

– Не надо, я сама.

– Провожу. Ты промокнешь и простынешь.

У меня нет сил с ним спорить. До моего дома мы доходим, укрывшись его курткой, а после я, не попрощавшись, выбираюсь из-под нее и скрываюсь за высоким забором. И фраза «теперь все безвозвратно, теперь все безвозвратно, теперь все безвозвратно…» так и преследует меня.

В доме тихо, только из столовой слышится какое-то шуршание, и я кричу:

– Алиса, это ты? Ставь чайник! Я продрогла до костей!

– Алисы еще нет! – доносится мужской голос, и я тут же быстро скидываю сапоги и несусь в столовую.

– Папа?! Ты что делаешь дома в этот час? Что случилось?

Отца я обнаруживаю за огромным обеденным столом. Перед ним лежит камера, два объектива, коробка и несколько бумажных инструкций.

– Почему должно что-то случиться? – удивляется папа, потянувшись за одним из объективов.

– Потому что я не представляю, что заставило бы тебя вернуться так рано с работы, – говорю я, усаживаясь за стол напротив.

– Просто объектив новый пришел. Портретник. Нужно было забрать.

– Ты мог отправить за ним водителя, – пожимаю я плечами. Так папа обычно и поступал. Он обожает давать всем поручения.

– Да, но в этот раз мне интереснее было все сделать самому. Тем более всю срочную работу на сегодня я уже выполнил, – отвечает папа, прикручивая к камере новый объектив. Затем наводит его на меня: – Ну-ка, Лолик, голову чуть вправо…

Я растерянно поворачиваюсь так, как сказал мне папа. Что это с ним? Вот почему сегодня хлынул первый весенний ливень. Только через объектив отец замечает мой жалкий вид. Лицо и волосы еще мокрые после дождя.

– Давай, Лолик, быстро в душ, переодевайся и спускайся в столовую. Будем обедать. А потом – испробуем вместе эту штуку.

И я на всех парах несусь на второй этаж. По пути заглядываю в комнату Алисы. Школьного рюкзака нет, значит, даже не заезжала домой. Интересно, куда она делась? Нечасто Алиса куда-то ходила, кроме школы и допов.

Приняв горячий душ, а затем пообедав (благодаря Лере в нашем холодильнике теперь всегда была свежая домашняя еда), мы с папой перемещаемся по разным уголкам большого дома, пытаясь в этот хмурый день выбрать подходящий свет. Отсутствие Алисы и Леры в этот час мне даже на руку. Сто лет мы с папой не проводили время вместе и не общались так легко.

– Как ты на нее все-таки похожа, – вырывается у папы, когда он снимает меня на камеру.

Он редко говорит про маму. Они были вместе совсем немного. И даже пожениться не успели. Хотели расписаться после моего рождения, но вмешался трагический случай…

Вспомнив о маме, отец заметно замыкается, но я так просто не сдаюсь. Раз он дома, мы должны провести этот день вместе.

– Посмотрим какой-нибудь фильм? – предлагаю я, и папа быстро соглашается.

Отец отлично разбирается в кино и время от времени с восторгом комментирует происходящее на экране. А я думаю, что, вероятнее всего, в его «День члена семьи» мы отправимся вместе в кинотеатр…

На втором фильме мы все-таки оба засыпаем: сказываются мои бессонные ночи и папины авралы на работе. Будят нас Лера и Алиса, вернувшиеся домой. Мы вместе ужинаем и расходимся по спальням, но теперь я больше не могу уснуть. Прокручиваю в голове все сегодняшние события. Думаю о Марго, Грише и, конечно, о Кирилле с Наташей. Пытаясь отвлечься от тревожных мыслей, прислушиваюсь к тому, что происходит в комнате у Алисы. За ужином она была совсем не похожа на себя. В ее глазах я заметила ранее незнакомый мне жаркий блеск. И где она пропадала весь день? Рядом со мной вибрирует телефон, и на экране высвечивается «Любимый». Я до сих пор не переименовала Кирилла.

– Ты не спишь? – спрашивает он. По телефону голос Меньшова какой-то незнакомый и очень далекий, будто он звонит мне с соседней галактики.

– Нет, – сухо отвечаю я.

– И я не сплю.

– Я заметила.

Кирилл молчит.

– Кирилл, я не хочу с тобой общаться, – устало говорю я.

– Тогда клади трубку, – отвечает Кирилл.

Я тяжело вздыхаю, но почему-то так и не нахожу в себе силы первой нажать на отбой. Слушаю, как он ходит по комнате, потом что-то набирает на клавиатуре. Щелчок, шум чайника, звон чашек… Веселый голос, а затем и смех тети Риты на фоне.

– Ты положила трубку? – вдруг спрашивает Кирилл.

– Нет, я здесь.

– И я здесь, Лола.

Я до боли закусываю нижнюю губу. Лежу на спине, уставившись в темный потолок, и по вискам стекают горячие тяжелые слезы. Это так глупо… Когда мы наконец сможем друг друга отпустить? Мне не хочется, чтобы наши первые отношения закончились так – предательством.

Я по-прежнему люблю.

Повернувшись на бок, я теперь смотрю в окно, за которым в туманном небе чуть заметно мигают редкие звезды. Так и засыпаю, не отключившись, с молчаливой трубкой в руке.

Глава 12

POV Алиса

Еще пару месяцев назад моя жизнь была простой и понятной. Не всегда идеальной или веселой, бывало всякое, но я хотя бы точно знала, чего ожидать от следующего дня. Знала, чего хочу, с кем общаюсь, что мне нравится, что не очень, а теперь… Все изменилось. Базовые настройки сбились, к ним не вернуться, а как все настроить по-новому, я пока не понимаю. Перемены пугают. Слишком много всего: событий, знакомств, чужих жизней и проблем, невольной свидетельницей которых я стала. С тоской вспоминаю те дни, когда душевные переживания вызывали лишь долгие обновления в любимых играх или поражения в виртуальных боях, и неспешно бреду по одной из центральных улиц. Вдыхаю ароматы просыпающейся природы, что готовит город к празднованию Международного женского дня, и гоняю мысли в голове в надежде разобраться.

Сегодня я выбежала из школы одной из первых, обгоняя младшеклашек, а все потому, что Илюша и Ваня снова позвали меня на тренировку по футболу и никак не хотели мириться с отказом. После того веселого вечера в бургерной все закрутилось очень уж стремительно. Ребята, кажется, полностью приняли меня в компанию, и это вроде бы хорошо, но появилась проблема. Гигантская. Катастрофичная! Главная причина, по которой я чувствую себя так, словно меня выбросили в бушующий шторм без спасательного круга, – мне, похоже, нравится Мироненко. Не Хованский, не Ваня из Сети. Парень, что по-настоящему меня волнует, – идиот, который придумал странную игру в дружбу, обещав легкую победу, но в итоге убил меня сам.

Я будто в симуляции, вокруг ничего настоящего. Не понимаю собственных эмоций, не могу их контролировать. Все решает система и какой-то глупый геймер, совершенно не заботящийся о моих чувствах. Симпатия к Ване из Сети была отправной точкой, потребовавшей прыжка веры, и я прыгнула, но зря. Все перевернулось, запуталось. Мироненко теперь не отстает, все время зовет куда-то, пишет. И я, стыдно признаться, жду этого. Жду его сообщений, жду задорного «Алиса!» за спиной. А ведь у него, на минуточку, есть девушка! Да и делает он все это ради моего сближения с Ваней, которое теперь не имеет никакого смысла.

И это еще не все волны, что накрывают меня с головой день ото дня. В школе все таращатся, стоит парням подойти поболтать, а Лола… Это ведь ее компания, но из-за Кирилла она больше не может тусить с ребятами, как раньше. Вдруг она решит, что я пытаюсь занять ее место? Ей сейчас и без того тяжело, не хотелось бы сделать хуже. Еще Лева, которого обидел мой игнор. Да я даже не помню, когда последний раз заходила на сервер к своим ребятам! Мой мир рушится, а я не знаю, как это остановить. Не знаю, что делать. Что мне нужно? Пытаюсь ловить валуны голыми руками, но толку-то… На место их уже не вернешь.

Ноги сами выбирают маршрут, приводя меня в знакомый район, где раньше жили мы с мамой. Старенькие панельные многоэтажки выглядят такими блеклыми, будто какой-то злодей украл все яркие цвета. Еще немного петляю по дворам и добираюсь до жилища второй половины семьи Романовых. Нос щиплет от холода, сердце наливается свинцом, а в голове появляется странная мысль – хочу домой. Не туда, где живу сейчас, а туда, где все знакомо и безопасно. На новом месте неплохо, но обстановка слишком хрупкая. Страшно лишний раз сделать шаг, чтобы ничего не разбить, а я что-то так устала.

Поддавшись порыву, шагаю к подъезду девятиэтажки. Преодолеваю четыре пролета и смело жму на кнопку дверного звонка.

– Алиса?! – удивленно вопрошает тетя Катя, распахнув дверь.

– Здравствуйте, – смущенно произношу я и переступаю с ноги на ногу, пытаясь отогреться.

– Привет, солнышко. Ты проходи, проходи, – тараторит она. – Гриша еще на учебе. Подождешь его сама. Ладно? Я бы с тобой чайку выпила, но мне уже пора обратно в цветочный. Там в холодильнике суп и котлеты. Ну, ты и так разберешься.

Тетя Катя хватает лавандовый плащ с вешалки и накидывает его поверх теплого вязаного платья, а затем поворачивается ко мне и озадаченно хмурится. Как же Гриша похож на нее – этот изгиб широких бровей, сморщенный острый подбородок.

– Солнышко, у тебя все хорошо?

– Да, – натянуто улыбаюсь. – Я просто была неподалеку и решила заглянуть.

В светлых глазах тети мелькает изморозь беспокойства, и мне становится совестно.

– Все хорошо, теть Кать. Вам не о чем переживать.

Она бросает взгляд на наручные часы, но не торопится покидать квартиру.

– Честно. Я просто соскучилась, – продолжаю оправдываться. – Это ведь не запрещено?

– Конечно нет, – тетя Катя ласково проводит пальцами по моей щеке. – Я всегда тебе рада. И тоже скучаю. Оставайся до ужина. Хорошо? Я заскочу в пекарню по пути домой, принесу твоих любимых пирожков с кислой вишней.

– Хорошо. – Я благодарно улыбаюсь, почувствовав себя чуточку лучше.

Проводив тетю, направляюсь на кухню. Аппетита нет, поэтому просто завариваю себе чай в чашке, которую дядя привез для меня с Севера, а затем шагаю в спальню брата. Беспорядок заставляет брезгливо поморщиться, и я принимаюсь за легкую уборку. Заправляю постель, разбираю завал на компьютерном столе и открываю окно, чтобы проветрить комнату. Сажусь в широкое кожаное кресло и включаю компьютер. Гудит системный блок, плечи расслабляются, а с экрана на меня смотрит мультяшная девушка в откровенном наряде. Мальчики такие мальчики.

Не знаю, на какое количество времени выпадаю из реальности, но в один миг меня нагло возвращают. Наушники исчезают с головы, кресло крутится, а перед лицом появляется удивленная мордашка Гриши.

– Это что за вторжение? – спрашивает он.

– Эй! Отпусти! – пытаюсь вернуться к компьютерной мыши и клавиатуре. – Ты мне катку сольешь!

– Ты еще и с моего аккаунта играешь?

– Я тебе рейтинг поднимаю.

Поворачиваюсь к монитору и понимаю, что уже поздно.

– Ну вот, – вздыхаю я, откидываясь на спинку кресла. – Все испортил.

Гриша сводит темные брови к переносице, разглядывая мое лицо. Сканирует, пытается прочитать. Опускаю нос, покусывая нижнюю губу, тяжесть в груди вновь нарастает.

– Что? Мне уже и в гости зайти нельзя? – спрашиваю обиженно.

– Я этого не говорил, но лучше бы ты предупредила о своем визите. Мужская берлога может шокировать такое юное создание.

– Ой, Гриша… Чего я у тебя тут не видела?

– Все, чего я не хотел, чтобы ты видела.

Сказать нечего, поэтому молчу. Брат легонько щелкает меня по носу, отходит к подоконнику, чтобы закрыть окно, а после валится на кровать и закидывает руки за голову.

– Ну, рассказывай. Что случилось? – спрашивает он серьезно.

– Обязательно должно что-то случиться?

– Нет, но я слишком хорошо тебя знаю. Проблемы дома?

Мотаю головой.

– С Лолой поссорились?

И я снова молча отвергаю эту версию.

– Школьные драмы? – продолжает гадать Гриша.

Не произношу ни слова, потому что все объяснения на самом деле жалкие и унизительные.

– Алис… – ласково зовет брат, – говори как есть. Это же я.

– Да не о чем говорить.

Гриша садится на кровати, вытягивает ногу, цепляя ступней кресло, и притягивает меня ближе.

– А так и не скажешь. – Он склоняет голову. – Кто он? Ненарисованный, надеюсь.

– Лучше бы нарисованный, – морщусь я.

– Что он тебе сделал? – Гриша воинственно подбирается.

– Ничего.

– Я могу быстро ему объяснить…

– Нет! Это лишнее.

– Тогда в чем дело?

Детектор лжи по имени Гриша мгновенно подключается к телу. У меня никогда не было секретов от брата, и он ни разу не заставлял меня жалеть об оказанном ему доверии.

– У него есть девушка, – совсем не весело ухмыляюсь я.

– И что?

– И то! Неужели ты тоже?!

– Тоже… Что?

– Изменщик! – Тычу в него пальцем, и Гриша отклоняется, поднимая раскрытые ладони. – Считаешь, что это нормально? Встречаться с одной и при этом крутить со всеми подряд?!

– Эй, эй… Я так не считаю. И я в жизни никому не изменял.

– Вот и не смей! Иначе я вытащу твой комп во двор и расфигачу его молотком! Ясно?!

– Алиса, выдохни, – хрипит брат. – Ты меня пугаешь.

– И не только тебя. Я сама в ужасе! Видишь?! Все это не для меня! Все было отлично, пока моим окружением были лишь те, кого я хорошо знаю и кому доверяю. Не надо было впускать в свою жизнь кого-то еще!

– Ты не можешь до конца дней запереться…

– Могу! – Мой резкий голос отражается от стен и бьет по вискам. – Могу попытаться, – добавляю куда тише.

– Алиса, – вздыхает Гриша и ловит мои руки, крепко сжимая их в ладонях. – Послушай, все не так страшно, как тебе кажется. Новые друзья – это прекрасно. Влюбленность – это прекрасно. Перемены – это…

– …ужасно! – заканчиваю я. – Они забрали у меня все, что я так любила!

– А ты представь, что они могут тебе дать кое-что получше…

– Например, нервный срыв?

– Например, опыт, воспоминания, эмоции. Это и есть жизнь. Настоящая. Все через это проходят…

– Ты сейчас о Юле? – называю имя девушки, что пару лет назад разбила Грише сердце.

– И о ней тоже, – кивает он, а в родных глазах расползаются трещины давней боли.

– Хочешь сказать, что не жалеешь? Не хотел бы все изменить? Вычеркнуть этот период из жизни?

– Сейчас уже нет. Было и было. Я это пережил, – уверенно заявляет брат, и мне очень хочется позаимствовать хотя бы часть этой силы. – Алис, что бы там ни было, ты справишься. У героев нет выбора.

– Я не герой.

– Все они так говорят, это комплекс Железного человека.

Слезы огорчения жгут глаза, и я устало прикрываю веки.

– Тони Старк точно не страдал от комплексов. Глупая отсылка.

– Да? Ну тогда комплекс Тора.

– А у этого была депрессия.

– Но он же справился. Разве нет?

– Он – бог!

– А ты моя младшая сестра! Это куда круче! – весело восклицает Гриша, и я вымученно, но смеюсь.

– Прости. Не знаю, откуда во мне столько драмы. Может, от Лолы опылилась?

– Ты – девочка-подросток. Было бы странно, не проявись у тебя подобных загонов. Я даже рад увидеть тебя в этой стадии пубертата.

– Ну спасибо, братец-клоп.

– Не за что, мышь-сестрица.

Смотрю на Гришу, и он задорно подмигивает мне. Молчим несколько секунд, а затем я слышу вопрос, который в последнее время звучит в мой адрес довольно часто:

– Как там Лола, кстати? Когда я видел ее последний раз, она выглядела очень печальной.

– Плохо, – отвечаю хмуро. – Она недавно рассталась с парнем из-за его измены. Я такого никому не пожелаю и уж точно не хочу участвовать в подобном. Не хочу ни с кем соревноваться, никого отбивать и мучиться тоже не хочу.

Гриша с пониманием кивает, а я наскоро вытираю слезы с щек. Я понимаю, что мне нужно сделать. Выход один – разорвать договор о дружбе с Мироненко. Мне нравилось быть частью реальной, а не виртуальной компании, но придется от этого отказаться. Что поделать? Такова цена за безопасность моего сердца.

Домой я возвращаюсь поздно вечером. День, проведенный с Гришей за компьютером, и ужин в компании тети Кати немного поправили мое моральное состояние, а твердое решение о дальнейших действиях утихомирило волны переживаний, оставив после себя только сухую усталость.

Быстро принимаю душ и забираюсь в постель, едва держа глаза открытыми, но не успеваю заснуть, потому что в мою спальню заглядывает мама. Она сообщает, что завтра после школы мы с ней и Лолой отправимся по магазинам, чтобы подготовиться к школьным танцам – подарок от Виталия на Восьмое марта. Не уверена, что хочу идти на эту тусовку, но шопинг вместе с мамой и Лолой, которая, по словам родительницы, с радостью на это согласилась, кажется не такой уж плохой идеей.

– Милая, тебя что-то тревожит? – спрашивает мама, сидящая на краю моей постели. – Может, хочешь поговорить?

– Все нормально, – отвечаю я и смачно зеваю. – Не волнуйся.

– Как я могу о тебе не волноваться? – Она ласково поглаживает меня по груди через мягкое одеяло, и ее нежность мигом успокаивает сердце. – Ты же знаешь, что я всегда рядом, да?

– Конечно, – сонно улыбаюсь.

– Это ведь не из-за переезда? Мне казалось, что мы все неплохо справляемся, но, возможно, я чего-то не заметила.

– Нет. Дело не в этом. Можно я потом тебе все расскажу? Спать хочется.

– Конечно. Спокойной ночи, родная. – Мама целует меня в лоб и встает.

– Спокойной ночи, – отзываюсь я и засыпаю, как только закрывается дверь.

Праздничное утро начинается с трех букетов роз, ожидающих в столовой, и завтрака, приготовленного Виталием. Мама радостно чирикает, рассыпаясь в благодарностях, Лола чисто и искренне улыбается впервые за последние дни, да и у меня настроение поднимается. Правда, стоит нам со Спивак выйти из дома и сесть в машину, как мы обе заметно сникаем. Едем молча, погрузившись в мысли, и с тихим сочувствием улыбаемся друг другу, прежде чем разойтись в школьном коридоре в разные стороны. Думаю, мы обе понимаем, что в наших жизнях происходят не самые приятные перемены, но сил на поддержку друг друга пока нет, да мы и не настолько близки. Каждая пытается справиться со своими проблемами самостоятельно.

Проходят первые несколько уроков. На партах девчонок растут стопки из тюльпанов, завернутых в прозрачную фольгу. У меня же цветок всего один, традиционно подаренный Игорем, но зато какой… Ярко-красный с мохнатыми краями плотных лепестков.

– Спасибо, – говорю я соседу по парте, аккуратно опуская цветок.

– Не за что, – скромно улыбается Игорь и шумно втягивает носом воздух, будто собираясь с силами. – Алиса, а ты придешь сегодня на танцы?

– Эм-м-м… Я-я-я… – Странный блеск в глазах соседа меня немного смущает.

– Дорогие дамы! – раздается вдруг торжественный возглас.

Поворачиваюсь к распахнутой двери и вижу Хованского с огромной корзиной тюльпанов в руках. Его пшеничные волосы уложены гелем, рубашка ослепляет белизной, как и широкая улыбка.

– От лица парней из одиннадцатого «В» разрешите поздравить вас с праздником!

Ваня проходит по рядам, вручая каждой девочке по цветку. Маришка чуть было не подскакивает на стуле, когда очередь доходит до нее, и они с Хованским перебрасываются парой фраз, что тонут в общем гомоне.

– Вот выпендрежники, – бурчит Игорь.

Тихо хмыкаю, не желая спорить с правдой. Ваня добирается до моей парты и протягивает тюльпан нежно-розового цвета.

– Алиса, – галантно кивает он.

Принимаю цветок, скромно улыбаясь. Ни дрожи по рукам, ни учащенного стука сердца. Смотрю на милые ямочки Хованского и понимаю, что его очарование для меня безвозвратно поблекло. Если в наш город постепенно приходит весна, то в мою душу, наоборот, заглянули заморозки. Вот Маришка обрадуется.

– Спасибо, Вань, – произношу я и кладу тюльпан рядом с тем, что подарил мне Игорь.

Тут по классу пролетают шепотки и смешки. Приподнимаю подбородок, сердце подпрыгивает к горлу, а тепло, вопреки всем доводам рассудка, разливается по груди.

– Разве это букет? – ухмыляется Мироненко, потеснив Хованского.

Илюша сегодня тоже принарядился: аккуратная укладка на темных волосах, серый пиджак, а под ним черная рубашка. И только деревянный медвежонок, болтающийся на шее, напоминает о том, какой обалдуй передо мной на самом деле. Обалдуй, который держит в руках огромный букет из разноцветных тюльпанов, упакованных в белую тонкую бумагу с алой лентой вокруг стеблей.

– Вот это букет, – говорит он, глядя мне в глаза, и вытягивает руки.

Кончики моих пальцев покалывает, слов нет. Это что, мне? Он с ума сошел?!

– С праздником, Алиса, – ласково произносит Илюша, вручая мне цветы.

Прижимаю их к груди, все еще пребывая в абсолютном замешательстве. Сладкий запах щекочет нос и забивает легкие ароматом весны, и Мироненко пользуется моей заминкой: наклоняется и шепчет на ухо, обдавая кожу дыханием, будто ласковый ветерок:

– Надеюсь, пунктов в твоем списке стало поменьше.

POV Лола

По торговому центру разносится веселая мелодия, и я непроизвольно пританцовываю в такт. Пусть мои мысли сейчас далеко не радужные, устоять на месте не получается. Хочется хотя бы ненадолго оставить все переживания и отлично провести время. Моя любимая шопинг-терапия!

Я, Лера и Алиса поджидаем Влада, который уже несется нам навстречу с картонным стаканчиком кофе в руке. Дядя так разорялся по телефону, когда я сообщила ему, что после уроков Лера отвезет нас в ТЦ… Думала, что сейчас вылезет из трубки и придушит меня. Очень уж ему хотелось тоже поучаствовать в выборе нарядов для школьных танцев.

– Представляю, что он нам устроит перед выпускным балом, – склонившись к Алисе, говорю я шепотом. – Если из-за «репетиционного» весеннего такой скандал учинил.

Алиса кивает и улыбается, но что-то мне подсказывает, что мысленно она сейчас точно не с нами. Может, думает о том, что произошло сегодня в школе? После такого букетища, который подарил Илюша, мы все остались в смятении. Еле до дома тюльпаны дотащили. Букет поставили на самое видное место в зале в белую пузатую вазу. В комнате теперь витает запах весны.

Цветы, конечно, просто невероятной красоты, но после такого поступка мне хотелось выловить Мироненко и припереть его к стенке, чтобы выяснить, что он задумал. Ведь это настоящее признание. При всех! Но поговорить с Ильей не получилось. Наша футбольная троица, как обычно, была неразлучна, а подойти к Мироненко, когда рядом находился Кирилл, я так и не решилась.

И все-таки Илье нравится Алиса. Как я и думала. А Алисе нравится Илья? Скорее всего. Невозможно игнорировать их взгляды в сторону друг друга. Пусть они наверняка и считают, что никто ничего не замечает. Но кажется, что Алиса совсем не рада такому шикарному букету… Да и я не могу понять, что в голове у нашего Кайфолома. А как же его девушка? Нет, все-таки нужно вывести Илью на чистую воду и устроить допрос с пристрастием: что он задумал? Я люблю Мироненко, но если он обидит Алису… Хотя Илюша неплохой. Это не Ваня Хованский со своим гаремом. Но я и про Кирилла думала, что он честный и верный. Боже, как все сложно…

– Поверить не могу, что вы собрались на шопинг без меня! – вместо приветствия начинает возмущаться Влад, при этом поочередно крепко обнимая нас. – Где вы еще найдете бесплатную консультацию профессионального стилиста?

– У-у-у, это точно на весь день, – снова склоняюсь я к Алисе. – Зато будет шикарный отмаз никуда в итоге не ехать. Потому что мы из-за Влада точно опоздаем.

– Я вообще-то все слышу, – поворачивается ко мне Влад, и Алиса, поправив очки, наконец искренне смеется. Нет, сегодня она точно какая-то совершенно потерянная…

Следующие полтора часа мы перемещаемся из примерочной в примерочную под бесконечные комментарии Влада. И если чувства Алисы он еще щадит, давая той мягкие советы, то со мной, как обычно, не церемонится. К моему стилю дядя всегда очень строг, считая, что я – его продолжение.

У меня совсем нет настроения идти на весенний бал, особенно после того, как представлю Наташу и Кирилла в одном зале. Но выбирать наряды мне нравится. Алиса перебирает одежду на рейлах не с таким энтузиазмом, как я, и вполуха слушает жужжание Влада. Лера более заинтересована в происходящем, чем ее дочь, и искренне спрашивает совета по поводу найденного на распродаже жакета.

И все-таки моя рука снова тянется к темным оттенкам. На яркое совсем нет настроения. Взгляд падает на очередное черное платье: в меру оверсайз, в пол… Под шумок скрываюсь вместе с вешалкой в одной из примерочных, а когда отдергиваю тяжелую занавеску, тут же нос к носу встречаюсь с Владом. Он оглядывает меня таким придирчивым взглядом, что мне хочется спрятаться обратно.

– Ты похожа в нем на батюшку, – констатирует Влад. – Повернись!

Я послушно поворачиваюсь спиной, и Влад двумя пальцами вытягивает этикетку с составом.

– Пятьдесят пять процентов вискоза, сорок два процента полиэстер, три процента эластан… И это за такую цену?! Одна синтетика. Что здесь с ценообразованием? Они задницей на калькулятор сели?

– Мне нравится! – из упрямства говорю я, хотя в черном чувствую себя неуютно.

Влад качает головой и покидает примерочные. Возвращается спустя мгновение с заранее подготовленными платьями.

– Вот, держи! На твой рост. Красиво будет к карим глазам и светлым волосам.

– Но мое настроение…

– Настроение вдовье, я понял, – вздыхает дядя, и в его глазах я вижу сочувствие и даже тревогу. – Но это платье – не ты, Лола. Не предавай себя.

Я вздыхаю и забираю у Влада платья.

Голубое, которое отлично садится по фигуре, и правда выглядит волшебно. Я сразу начинаю продумывать образ: а что, если еще подвести глаза синим карандашом? Кириллу наверняка понравится. Последняя мысль посещает меня по привычке, и я тут же себя одергиваю. Интересно, когда это прекратится? Когда я смирюсь со случившимся? Но от голубого платья я и сама в восторге. Долго кручусь перед зеркалом, теряя счет времени. А когда выглядываю из примерочной, чтобы показаться Владу, обнаруживаю только Леру. Она немного растеряна, да и я – тоже.

– А остальные… – начинаю я, а Лера тут же заканчивает:

– Они ушли в соседний магазин, Влад там что-то присмотрел для Алисы.

– М-м-м, – мычу я, отворачиваясь к зеркалу и продолжая разглядывать свое отражение. Лера стоит за моей спиной.

– Лола, какая ты красавица! – говорит она.

– Спасибо! – смущенно улыбаюсь я.

– Это платье красиво подчеркивает изящную линию шеи. Попробуй поднять волосы?

И я послушно собираю волосы в пучок.

– А если их заплести? – немного подумав, предлагает Лера. – Алисе ты такие красивые косы делаешь по утрам.

– Самой себе плести у меня никогда не получается, – вздыхаю я. – Поэтому я ношу эти косы спереди, где руки достают.

Тогда Лера пододвигает мягкий пуф и указывает мне на него. Ее глаза озорно блестят.

– Присаживайся! – приглашает она.

Я послушно плюхаюсь на пуфик, и Лера осторожно собирает мои волосы. Наблюдаю за процессом в отражении зеркала. Перед школой мне никогда не заплетали косы, поэтому привычный для многих девчонок утренний ритуал был мне незнаком. Но это приятно. Вроде ничего необычного, но при этом я испытываю странное волнение. Будто происходит какое-то таинство. Или просто я люблю придавать значение самым обычным вещам.

За этим занятием нас и застают Влад с Алисой.

– Вы до сих пор здесь? – врывается в просторную примерочную Влад. Оглядывает меня с ног до головы и теперь одобрительно кивает: – Вот! Другое дело! Заяц, ты невероятно хороша! А мы Алисе такую рубашку нашли…

Из ТЦ мы выходим загруженные пакетами. Каждая из нас – еще и с букетом цветов, которые подарил Влад. Перед выходом мы успели заскочить в ювелирный, где дядя купил нам с Алисой по тонкому серебряному браслету с подвесками-буквами. А для Леры дядя приготовил особенный подарок: заранее заказал редкую кулинарную книгу, которую нельзя было найти в нашем городе. Лера как-то упоминала о ней в разговоре и теперь была удивлена и очень тронута, а я испытала гордость за Влада. Он всегда с вниманием относится к таким мелочам.

Но есть у дядюшки и один минус: он всегда забывает свое место на паркинге, и вот мы уже несколько минут блуждаем по подземной парковке между чужими машинами. Влад и Лера обсуждают наш совместный завтрак, который приготовил папа, – дядя от этой информации в полном шоке, – а у нас с Алисой остается время обсудить сегодняшний вечер.

– Ну что? Поедем? – негромко спрашиваю я, прижимая к груди охапку цветов. Надеюсь, в доме хватит ваз для всех букетов. Когда я была одна, Восьмое марта не было таким масштабным.

– Думаешь, там будет что-то интересное? – с сомнением откликается Алиса.

– Думаю, нет, – искренне отвечаю я. – Но Влад очень расстроится, если его труды окажутся напрасными. Это как если бы крестная фея приволокла мышей, хрустальные туфельки и даже тыкву, а Золушка решила отсидеться дома.

Алиса улыбается.

– Это точно! Времени на сборы мы потратили достаточно.

– Можно заехать ненадолго, показаться всем и сразу слинять, – предлагаю я.

– Пойдем вместе?

– Думаешь, плохая идея?

– Совсем нет. Вдвоем не так страшно, – добавляет Алиса, и мы многозначительно переглядываемся.

* * *

Актовый зал украшен бумажными цветами. Вырезанные из картона пышные пионы, тюльпаны и неизвестные мне полевые цветы. Из-за мягких желтых софитов кажется, что все вокруг одето в солнце. На улице слякотно и моросит неприятный липкий дождь, а в нашем актовом зале – почти май.

Мы с Алисой приезжаем к концу официальной части, когда на сцене приглашенный ведущий торжественно объявляет начало танцевальной программы. Я давала себе обещание держаться и все же первым делом высматриваю в толпе Кирилла. Меньшов стоит в компании Вани. На парнях одинаковые белые рубашки и школьные брюки. Боже! Как. Меньшову. Идет. Эта. Рубашка. В своем образе я тоже чувствую себя на все сто, и, вероятно, будь мы парой, прекрасно бы смотрелись вместе в этот вечер. Но увы…

– Пока разделимся? – спрашивает Алиса, отвлекая меня от грустных мыслей.

– Разделимся? – растерянно откликаюсь я.

– Забыла телефон в пальто…

Кирилл в этот момент поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Щекам тут же становится жарко. Мы оба одновременно киваем друг другу. После признания в сквере и странного разговора по телефону мы больше не избегаем друг друга в школе, но и не общаемся. Совсем. Ваня оглядывается, направляется в нашу с Алисой сторону. Кирилл остается стоять на месте, прислонившись к стене. Я машинально обнимаю Ваню и продолжаю наблюдать за Меньшовым. Вот к нему подходит наш одноклассник Слава Владимиров, и Кирилл в разговоре с ним поворачивается ко мне спиной. Лишь тогда я наконец выдыхаю.

Я будто не слышу ничего вокруг. В голову так и лезут мысли о Кирилле и нашем прошлом.

Первые пару песен я пропускаю. Алиса куда-то пропадает (неужели так долго можно забирать телефон?), а вот Кирилл, как нарочно, мозолит глаза. Он сидит в одном из сдвинутых к стене кресел, а я стою рядом со сценой. Гремит музыка, и между нами двигаются одноклассники и ребята из параллели. Нас разделяет почти половина зала, но все-таки периодически мы выискиваем друг друга в толпе, а затем оба отводим взгляды.

Когда ведущий объявляет белый танец, я замечаю, что Кирилла в кресле больше нет. Как-то я его упустила из виду… Тогда меня вдруг охватывает странная паника: где он и с кем? Я видела Борисову в зале, не хватит же ей наглости пригласить Кирилла при всех? Пусть другие в курсе, что мы расстались, но о причине этого расставания знать всем необязательно. От внезапного волнения даже тошнота подступает к горлу. Мне хочется, как в кинотеатре при просмотре фильма ужасов, закрыть глаза ладонями. Я ищу взглядом Алису, но и ее нигде нет. Тогда отхожу от сцены и поспешно направляюсь к выходу из зала. Ура! Уже проделана половина пути, и я еще не увидела ничего, что бы меня расстроило. Но покинуть зал незамеченной не получается. Достигнув середины танцпола, я врезаюсь в Ваню, а он аккуратно поддерживает меня за талию, чтобы я не навернулась.

– Лола, ты уже уходишь? – громко спрашивает он. Выглядит Ваня при этом обеспокоенным. – Все нормально?

– Да, вроде бы… – хриплым голосом отзываюсь я, боясь смотреть по сторонам. – Ты слышал? Объявили белый танец!

И я первой обхватываю Ваню за шею. Хованский явно теряется, но все-таки начинает вести меня в танце, а я утыкаюсь носом ему в грудь, стараясь не смотреть по сторонам.

Боже, зачем я пригласила его на танец? Чувствую, как напряжены мышцы парня под рубашкой. Но мне не хочется сидеть в стороне, как последней дуре, если Кирилл вдруг будет с кем-то танцевать. И зачем я вообще приехала сюда? Думала, смогу взять себя в руки и делать вид, что мне все равно. Но это оказалось так сложно!

Сейчас Кирилла в зале нет. Тогда к чему этот спектакль с моей стороны? А если бы мне навстречу попался Илюша, а не Ваня? Хотя Мироненко я сегодня вечером еще не видела, но… Рискнула бы я пригласить его на танец? И тут же перед глазами встает печальное лицо Алисы. Нет, между этими двумя явно что-то происходит, и мне не хотелось бы…

– Лола? – склонившись ко мне, спрашивает Ваня. – Точно все окей? Ты странная.

– Все в порядке.

– Надеюсь, мы танцуем не для того, чтобы Кирюха ревновал… – начинает Ваня, и я понимаю, что он попал в цель. И мне неприятно это осознание. Нет, я не хочу играть в кошки-мышки. Я должна отпустить Кирилла раз и навсегда, иначе это сведет меня с ума! А Хованский своей проницательностью почему-то сильно злит.

– Мы танцуем, потому что я от тебя без ума! – говорю резко я, подняв голову и посмотрев Ване в глаза.

Хованский от моего «признания» явно растерян. Тогда он начинает неуверенно:

– Лола, дело в том, что я…

Но я прикрываю ему рот ладошкой, чтобы он не наговорил лишнего, и выглядываю из-за плеча. Я чувствовала, что он сейчас здесь. Кирилл вернулся в зал и теперь пристально смотрит на нас с Хованским. И я, словно обжегшись, резко убираю ладонь от Ваниного лица.

Хованский, проследив за моим взглядом, оборачивается и, кажется, напрягается еще больше. А Кирилл молча поднимает руку и демонстрирует мне ключи. По яркому красному брелоку я опознаю, что они от машины отца Меньшова.

– В следующий раз договорим, – бросаю я Ване и направляюсь в сторону выхода. Пробираюсь сквозь танцующих, прохожу мимо Меньшова и первой покидаю актовый зал. Тяжелые большие двери за моей спиной с шумом закрываются. Направляясь к гардеробу, я слышу, как музыка на несколько секунд становится громче, и двери снова хлопают. Мне даже не нужно оборачиваться. Я знаю, что это Кирилл.

Вечерний мартовский воздух пропитан влагой и сыростью. Со стороны актового зала из приоткрытого окна слышится музыка и громкий смех. Я выбегаю в туфлях, не успев переобуться после танцев. Кирилл, поддерживая меня под локоть, помогает спуститься с крыльца. Взявшись за руки, мы быстрым шагом направляемся в сторону машины, припаркованной за воротами школы.

Глава 13

POV Алиса

Кручу телефон в пальцах, затаившись в пустой гардеробной среди курток и пальто. На чехле мобильного блестит золотистое сердечко, случайно подаренное мне Илюшей в День всех влюбленных. Оно ничего не значило, но теперь как будто значит слишком много. Ваня сказал, что Илюша опаздывает из-за личных дел, только мне не сложно догадаться, из-за каких именно. Он же наверняка с ней, со своей девушкой. Перед глазами всплывает шикарный букет цветных тюльпанов, и я крепко зажмуриваюсь. Ну зачем? Для чего Мироненко это сделал? Может, была акция – два по цене одного? Первый достался той самой секретной и особенной, а второй мне, чтобы не пропадал? Шумный вздох слетает с губ, и я прячу телефон в заднем кармане брюк. Это так жестоко. Хотя вряд ли Илюша понимает, как сильно его поведение влияет на меня. Да, если честно, мне и не хочется, чтобы он понял. Слишком унизительно.

Выхожу в коридор, музыка зовет обратно в актовый зал, но ноги не идут. Что, если Илюша уже там? Что мне ему сказать? Как себя вести? Нужно закончить все это поскорее, только сердце протестует. Ему страшно, и мне тоже. Разворачиваюсь и шагаю к уборным, решив дать себе еще немного времени на подготовку к бою с финальным боссом. Вот бы вытащить сейчас какое-нибудь зелье из инвентаря, замораживающее восприятие и эмоции, да вот только реальная жизнь – не игра. Никаких тебе баффов. Навстречу выходит пара девчонок из параллельного класса – Катя и Ульяна. Их взгляды мигом прилипают ко мне, любопытные и скользкие, говорящие о том, что выходка Мироненко уже стала всеобщим достоянием. А возможно, все дело в том, что мы со Спивак пришли на танцы вместе. В любом случае мне не сильно нравится такое повышенное внимание к моей персоне.

Опускаю нос и скрываюсь в женском туалете. Подхожу к раковине и подставляю ладони под теплую воду в надежде, что это поможет успокоиться. Разглядываю свое отражение в зеркале. Влад и Лола – настоящие феи-крестные, никогда еще я не видела себя такой красивой. Бордовая рубашка и темные брюки, подобранные Владом, сидят идеально, а макияж винных оттенков и прическа с небрежными локонами и заколками из белого металла, с которыми помогала Лола, делают образ завершенным, магическим и даже в какой-то мере воинственным. Но пусть я выгляжу как настоящий боец, чувствую себя далеко не всесильной.

Шум из-за двери заставляет встрепенуться. Выключаю воду в кране и забегаю в дальнюю кабинку, не желая ни с кем встречаться.

– Нет, ну ты видела? Стоило только Спивак появиться, как все внимание ей. Меньшов, конечно, тот еще козел, – шипит Наташа Борисова.

– И не говори! Она еще и Ваню сцапала на белый танец. Какая же стерва, а! Что они вообще в ней нашли? – поддакивает ей Маришка.

– Не знаю. Я так надеялась, что у нас с Кириллом все получится. Что он немного пострадает из-за угрызений совести и забудет ее. Он же сам мне говорил, что она его достала. Что их отношения давно себя изжили, а теперь таскается за ней, как щенок привязанный.

– А Спивак еще и Романову с собой притащила… – фыркает Маришка.

– Ой, вообще концерт, – презрительно хмыкает Наташа. – Сестрички-невротички.

– В каком смысле?

– Ты что, не знаешь? Их родители скоро женятся.

– Что? Правда? А ты откуда знаешь?

– Моя тетя работает оператором в компании отца Лолы и недавно принесла эту сплетню моей маме. Они там уже и живут все вместе. Большая и дружная семья. Адамсы недоделанные.

– Так вот почему Хованский и Мироненко вокруг Романовой так вьются! Это из-за Лолы! А я все понять не могла, что происходит! Кто вообще стал бы общаться с этой повернутой по своей воле?

– Ага. Романова такая же дура, как и Спивак. Они нашли друг друга.

И если оскорбления в свой адрес я еще хоть как-то могу вытерпеть, то унижения Лолы кажутся мне немыслимыми. Особенно от той, которая буквально растоптала чужое счастье из-за собственного эгоизма. Вспоминаю подавленное состояние Лолы: слезы, муки, переживания. Нет уж! Я это так не оставлю!

Толкаю дверь кабинки и делаю порывистый шаг вперед. Наташа и Марина, стоящие перед зеркалом над раковинами, медленно поворачиваются в мою сторону.

– Дура здесь одна, Борисова. Посмотри в зеркало и познакомься. Думаю, вы с ней поладите.

– Что-о-о? – яростно хрипит Наташа.

– Ты оглохла? Неужели музыка в зале слишком громкая? Тогда в медпункт надо.

Она глупо хлопает густо накрашенными ресницами, а я обращаюсь к Марине:

– Хочешь что-то еще сказать?

Одноклассница обиженно поджимает губы, ноздри на ее крупном носу раздуваются, но она молчит. Думаю, Мартынова прекрасно помнит, что в прошлый раз ей от меня не досталось по полной только потому, что нас вовремя растащили. Я никому не позволю обижать близких мне людей и говорить гадости у них за спиной. Если нужно, могу и силу применить, ведь драться я умею не только на экране компьютера. Гриша с детства занимается тхэквондо, сколько мы шуточных спаррингов провели – не счесть. Его я, конечно, ни разу не одолела, но сейчас передо мной всего лишь две девчонки, а не накачанный бугай. Пусть попробуют запугать меня, я не стану прятаться и убегать. Не дождутся.

– Романова, – приходит в себя Наташа, – не лезь не в свое дело. Ясно?

– Серьезно? Ты себе бы это вовремя сказала! – хлестко отвечаю я. – И не лезла бы в чужие отношения!

Она открывает рот, но так и не решается произнести ни слова. Это и понятно. Что тут скажешь? Ей плевать на Лолу, она думала лишь о себе. Разочарованно качаю головой и делаю несколько шагов по направлению к двери. Девочки отступают к раковинам, опасливо переглядываясь. Боятся? И правильно. Геймеры ведь все агрессивные, да? Оказывается, иногда этот стереотип может сыграть на руку.

Уже собираюсь выйти из уборной, но все-таки притормаживаю у двери и оглядываюсь:

– Знаешь, Борисова… Надеюсь, однажды ты сама окажешься в том же положении, в которое поставила Лолу, и почувствуешь все, через что заставила пройти ее.

– Да пошла ты, – выплевывает Наташа, отворачиваясь. – Ты не знаешь, через что прошла я.

– И никогда не узнаю, потому что не опущусь до такой низости.

Покидаю женский туалет. Не ощущаю себя победительницей, но и проигравшей меня не назовешь. Иду по коридору и едва чувствую, как ноги касаются пола. Впереди замечаю знакомый голубой блеск подола платья. Лола выходит из школы, а за ней уверенным шагом следует Кирилл. Не знаю, чем закончится их история, но очень надеюсь, что они смогут что-то решить или придумать. В конце концов, это подвластно лишь им двоим.

В дверях актового зала появляется Ваня, ему в спину бьют искусственные солнечные лучи. Он кажется грустным, будто брошенным. Догадка, что уже не раз возникала в мыслях, появляется снова – он влюблен в Спивак, а вся его несерьезность по отношению к другим девушками это лишь подтверждает. Он не может быть с той, которая правда ему нужна, а другими заменить ее не получается.

С сочувствием вздыхаю и шагаю к Хованскому.

– Алиса, – говорит он, натянув на лицо фальшивую улыбку, – где ты была? Я тебя потерял.

– Да так. Очередь в женском туалете, – отмахиваюсь я, выглядывая из-за его плеча. Пока адреналин высок, хочется поговорить с еще одним человеком и поскорее уже уйти отсюда.

– Он еще не пришел, – произносит Ваня, догадавшись, кого я ищу. – Но ты не переживай, мне было наказано развлекать тебя до его прихода. Скучать не придется.

– В каком смысле? – переспрашиваю, нахмурившись.

– В прямом. – Ваня берет меня за руку и заводит в зал.

И вот я снова в растерянности. Илюша попросил Ваню сопровождать меня? Зачем? Очередной план по нашему сближению с Хованским? Поэтому Мироненко опаздывает? Чтобы не мешать? А может, он вообще не придет?

Гремит музыка, ребята на танцполе отрываются вовсю, но я будто в пузыре.

– Хочешь потанцевать? – предлагает Ваня.

Смотрю на него и мотаю головой. В светлых глазах лежит печаль, и в этом мы, наверное, сейчас немного похожи. Как же все запутанно. Какими порой беспощадными бывают чувства. Их никто не звал, не выбирал. Они просто появились и сбили с ног. Безответные. Обреченные. И такие гнетущие.

Мурашки пробегают по рукам под тонкой тканью рубашки, и я обнимаю себя за плечи. Мне хочется расспросить Хованского обо всем. Он ведь наверняка знает, что там у Илюши за тайная девушка, но… Ваня не мой друг. Он даже Лоле про косяк Кирилла не сразу рассказал. Не стоит надеяться на его откровенность, потому что для Вани верность дружбе, очевидно, важнее всего прочего.

Музыкальные композиции сменяют друг друга. Ваня, как и обещал Илюше, пытается развлекать меня легкой болтовней. Замечаю, как в зале вновь появляется Маришка, и волны ее злостной ненависти впиваются в кожу острыми колючками. Она останавливается неподалеку и принимается сверлить меня взглядом. Как же мне это надоело. Я больше не претендую на Хованского, на самом деле никогда особо и не претендовала, но даже так Мартыновой вряд ли улыбнется с ним удача. Только это уже не мое дело. Пусть попытается. На вражду с одноклассницей у меня больше нет ни сил, ни желания, ни настроения.

– Вань, – зову я, перекрикивая музыку, – мне уже пора! Спасибо за компанию!

– Что?! Нет! Погоди! – протестует он, и за спиной слышится какая-то странная возня.

– Осторожнее, Наташ! Кофе горячий, прольешь еще на кого-то!

Оборачиваюсь и вижу рядом с Борисовой свое личное чудище. Сердце коротко сжимается, а затем резво разгоняется почти до предела. Мироненко небрежно обнимает Наташу за плечи, а второй рукой удерживает картонный стакан, который, по всей видимости, должен был стать моей расплатой за разговор в туалете.

– Держи крепче, – говорит Илюша в привычной дурашливой манере, но с ощутимым нажимом, и оставляет стакан в руках Борисовой.

– Спасибо, – дергано отзывается она и мигом уходит.

Мироненко коротко кивает другу то ли в знак приветствия, то ли с благодарностью, а после шагает ко мне.

– Прости, что задержался, – произносит он, лукаво улыбаясь, и я сглатываю сухой ком в горле. Музыка, как по заказу, меняется на медленную композицию, задевая минорные струны души. – Потанцуем?

– Я не… – Фраза тонет в мелодичном переборе гитары, Мироненко осторожно тянет меня за руку и выводит на танцпол.

Звучит смутно знакомый трек – «Don’t hold me» – Sandro Cavazza. Становимся с Илюшей лицом друг к другу. Холодные ладони обхватывают мою талию и мягко притягивают ближе. Пытаюсь сопротивляться, но не могу. Не получается. Опускаю руки на крепкие плечи и переступаю с ноги на ногу, поддавшись, а себе обещаю, что это в последний раз.

– Что интересного я пропустил?

Приподнимаю подбородок, вглядываясь в лицо напротив. Мягкий свет золотится на его коже и только на левой щеке уходит в красноту, стекающую до самой линии челюсти.

– Откуда синяк? – спрашиваю я, игнорируя его вопрос.

– Дрался с ветром, – ухмыляется Илюша.

– А если серьезно?

– Да с батей поссорился.

– Он… он тебя ударил?

– Алис, не бери в голову. Ладно? Ерунда, – отмахивается Илюша, но я не в силах унять волнение.

Правда ли это? Может, он поссорился с ней? Она его ударила? Они расстались? Буря непонятных чувств проходит сквозь центр груди, но я тут же ее прогоняю. Нельзя впускать в себя надежду. Нельзя искать лазейки и додумывать то, что удобно мне. Иначе чем я лучше Наташи?

– Приятно, что ты за меня волнуешься, но не стоит. Правда, – говорит Илюша, вокруг которого, точно по волшебству, парят бумажные цветы. – Мы с отцом не слишком хорошо ладим, но вряд ли дойдет до летального.

– Очень смешно.

– Так улыбнись, – просит он, закружив меня в танце под надрывный голос певца. – Мне очень нравится твоя улыбка.

Подбородок дрожит, нервы на пределе. От догадок раскалывается голова, а в груди трещит от желания поверить, что все происходящее чистое и искреннее, но это не так. Мироненко просто дурачится и дурачит меня заодно. Так больше не может продолжаться. Я не хочу разбираться, где здесь правда, а где ложь. Не хочу больше гадать, что было шуткой, а что нет. Мне не нужны ни его оправдания, ни объяснения. Я знаю главное – он несвободен, и этого достаточно.

Don’t you hold me, don’t you hold me down…^[5]

– Я передумала, – заявляю решительно.

– Насчет чего? – уточняет Илюша, замедлив шаг.

– Насчет твоего плана и Вани. Мне это больше не нужно.

Он склоняет голову, темный взгляд скользит по моему лицу и останавливается на губах.

– Значит, пункт о том, что тебе нравится другой, – вычеркиваем? Сколько там еще осталось причин для отказа от поцелуев? – весело спрашивает он.

– Одна. – Мой голос усыпан металлической крошкой.

– И какая?

«У тебя есть девушка!» – гремит внутренний голос, но я не могу повторить это вслух. Это почти признание, а у меня нет на него права. События последнего месяца так ярко проступают в воспоминаниях, что сводит живот. Я не стану еще одной Наташей Борисовой. Не стану третьей лишней.

– Мне не нравишься ты! Достаточно весомая причина?!

Илюша моргает, на миг замерев и растеряв всю свою беззаботность, а у меня не хватает сил на новый вдох. Песня заканчивается, и я убираю руки с плеч Мироненко, только он все еще держит меня за талию. Ну отпусти же. Отпусти! Колени дрожат, хочется сбежать поскорее, но мне необходимо закончить все без пробелов. Обезопасить себя. Провести черту, которую я по глупости сама же и стерла.

– Илюш, я благодарна тебе за помощь. Правда. Было весело, но больше мне все это не интересно. Тебе не нужно дальше притворяться моим другом.

– Я и не… – начинает было он, но я трясу головой, заставляя его замолчать. Слишком боюсь услышать что-то такое, что заставит меня сомневаться.

– Слушай, ты хороший парень. И Ваня тоже. У вас прикольная компания, но я… я не ее часть и не хочу ею быть. Давай просто забудем обо всем этом. Хорошо? Пожалуйста. – На последнем слове голос меня подводит, выходит слишком жалко, но ничего уже не поделать.

Темные ресницы Мироненко дрожат. Он медленно кивает, точно под гипнозом, расслабляет руки и опускает их.

– Ну пока, – бросаю уже не глядя и шустро пробираюсь к выходу из зала. Не хочу расшифровывать его реакцию, это уже не важно. Мы закончили. Точка.

Недалеко от двери меня ловит Игорь, ухватив за плечо:

– Алиса! Ты уже уходишь?

Не могу на него посмотреть, потому что глаза залиты влажной пеленой.

– Да, мне нужно… – Запинаюсь и коротко вздрагиваю. – Игорь, ты что-то хотел?

– Я-я-я… Ну-у-у… Пригласить тебя потанцевать? – выдавливает он, и я все-таки поворачиваю голову, что становится лучшим объяснением, насколько он сейчас не вовремя. – Понял. Извини.

– Ничего.

– Может, тебя проводить?

– Нет, спасибо.

Открываю дверь в дом и с облегчением выдыхаю, оказавшись в безопасном полумраке и тишине. Мама с Виталием, должно быть, еще в ресторане на романтическом ужине в честь праздника. Лола, судя по отсутствию обуви в прихожей, тоже еще не вернулась. Поднимаюсь на второй этаж, игнорируя сладкий запах цветов, среди которых есть и те злополучные тюльпаны. Хорошо, что мы не отнесли их в мою спальню. Не хочу их видеть, даже касаться не хочу.

У ванной комнаты меня встречает Окрошка, и на кошачьей мордочке, кажется, проступает мучительное сочувствие. Я проплакала всю поездку в такси и, вероятно, выгляжу сейчас очень и очень плохо, а чувствую себя еще хуже.

– Ты ведь меня не выдашь? – спрашиваю я, хлюпая носом, и Окрошка тихонько мяукает. – Надеюсь, это – да.

Захожу в ванную и смываю испорченный макияж. Кошка все крутится у моих ног, затем провожает в спальню и послушно ждет, пока я надену теплый костюм и усядусь в кресло перед компьютером.

– Иди сюда, – зову Окрошку, легонько хлопнув себя по бедру.

Она запрыгивает ко мне на колени и сворачивается клубочком, уткнувшись мордочкой в живот. Нежно поглаживаю Окрошку по голове. Она мурчит, а я роняю с ресниц еще пару слезинок.

– Я все сделала правильно. Правильно же, да? – задаю вопрос, ответ на который так и не звучит. Да и от кого я его жду? От кошки?

Включаю неоновую подсветку и компьютер. Монитор загорается, и на чехле телефона, что лежит на столе, поблескивает золотистое сердечко. Срываю его онемевшими пальцами и выбрасываю в урну. Достаю из ящика сухие платочки и вытираю глаза и нос, после протираю стекла очков салфеткой, надеваю наушники и запускаю мессенджер. Может быть, сейчас я и чувствую себя так, словно потеряла что-то важное, но это не будет длиться вечно. В конце концов, у меня еще кое-что осталось…

Жму кнопку вызова, собеседник отвечает почти мгновенно.

– Прости меня, – говорит Лева вместо приветствия.

– И ты меня, – печально произношу я.

– Мир?

– Конечно. Только у меня есть срочная просьба… Можешь кикнуть Вано?

– Он что-то…

– Лев, пожалуйста, не спрашивай пока ничего. Просто убери его, и давай сыграем с нашими ребятами. Я жутко соскучилась.

– Без проблем, – с готовностью отзывается друг.

POV Лола

Мы берем молочные коктейли навынос и отправляемся к кинопаркингу. И хотя печка в салоне работает на полную мощность, я подбираю под себя ноги, а Кирилл накрывает меня своим пуховиком. До начала киносеанса остается несколько минут, и пока Меньшов настраивает нужную волну на радиоприемнике, я молча потягиваю из трубочки коктейль. На удивление, в моей голове нет никаких тревожных мыслей. Нет ни прошлого, ни будущего… Я зависла вне времени на этой забитой машинами парковке.

Кинотеатр находится на возвышенности, и с этого места открывается красивый вид на вечерний город. Внизу по широким проспектам проплывают белые и красные огни автомобилей, вдалеке дымятся трубы. Ярко светят фонари, окна домов, огромные рекламные щиты… Где-то там наша школа. С шумным актовым залом, танцами, смехом, картонными пионами и приглашенным ведущим. А мы, взявшись за руки, сбежали в другую часть города… Перед началом весеннего бала я дала себе обещание, что даже смотреть в сторону Меньшова не буду. Но что-то снова пошло не так.

Когда на огромной белой стене начинается показ старого французского фильма с субтитрами, я быстро перевожу взгляд на Кирилла. Меньшов морщится, а я не сдерживаюсь и негромко смеюсь. Кирилл смотрит на меня и растерянно улыбается.

– Почитать за тебя? – ехидно спрашиваю я.

– Ненавижу субтитры, – ворчит Кирилл. – Не успеваю одновременно читать и воспринимать происходящее. Это издевательство.

И все-таки он тоже берет с передней панели свой коктейль, и мы синхронно откидываемся на спинки кресел. Фильм идет уже несколько минут, но, кажется, ни я, ни Кирилл не захвачены сюжетом. Наша машина стоит посреди десятка других, и в каждой своя маленькая жизнь. Свои проблемы, мысли, переживания. Я вдруг думаю о том, что все присутствующие здесь наверняка любили когда-то или влюблены прямо сейчас. И скольким из них приходилось сталкиваться с предательством? А прощать?..

– Мама постоянно про тебя спрашивает. Ждет в гости, – произносит вдруг Кирилл.

Я отпиваю коктейль и поворачиваю голову к Меньшову:

– Мне будет не хватать наших с ней женских посиделок. Но теперь у меня нет повода бывать у вас.

Кирилл тоже делает глоток, и мы снова смотрим на огромную стену.

– Как твой русский язык? – в свою очередь спрашиваю я, снова отвлекшись от фильма.

После школы мы с Кириллом будем учиться в разных городах. Когда-то мы обсуждали, как нам поддерживать наши отношения на расстоянии. А сейчас получается, что и поддерживать больше нечего.

– Я решил взять еще допы и походить к репетитору до мая.

– Это правильно, – киваю я.

– А у тебя как с поступлением?

– Нужно подтянуть рисунок. Влад помогает мне. У него есть знакомый художник, я показывала ему свои работы. Он сказал, что я отлично владею формой, понимаю законы перспективы, а вот с основами анатомии нужно еще поработать…

Кирилл слушает меня, не перебивая. А потом вдруг задает вопрос, который никак не связан с нашим обучением:

– Лола, ты теперь всегда будешь меня ненавидеть?

Вопрос неожиданный, но вполне логичный. Я и сама уже не раз задумывалась над ним.

– Сначала я думала, что да… Точно, да! Первое время было так тяжело… И казалось, что я не найду в себе силы простить твое предательство. Но все эти дни видела тебя в школе и сейчас понимаю, что тебе тоже несладко. За этот год я успела узнать о тебе почти все. Когда ты злишься, то поджимаешь губы. Когда волнуешься, качаешь ногой… Я вижу твой пустой потухший взгляд и как ты общаешься с парнями. Будто на автомате… Помнишь, когда мы проходили «Преступление и наказание», русичка приводила цитату Ахматовой. Что Достоевский знал много, но не все. Он думал, что если убьешь человека, то станешь Раскольниковым, но мы знаем, что можно убить пять, десять, сто человек и вечером пойти в театр…

Пока я сбивчиво говорю, Кирилл берет мою ладонь, ледяную после стаканчика с молочным коктейлем, и легонько сжимает в своей. Затем подносит к своим губам и мягко целует.

– Ты, Меньшов, – тоже Раскольников, – продолжаю я, вдруг негромко рассмеявшись сквозь проступившие слезы. Ладонь при этом не убираю. – Пошел в театр, но только со мной и ради меня…

Чувствую, как сложно теперь дается каждое слово.

– Хорошо, что мы разъедемся по разным городам. Так будет проще друг друга забыть и начать новую жизнь. Да, я знаю про принятие, про прощение и все такое… Но я так же хорошо знаю себя. Я никогда не смогу это принять. Не смогу забыть, если мы и дальше будем встречаться. Нет, я… я не смогу. Прости…

Наконец я осмеливаюсь посмотреть на Кирилла и вижу, как слезы застилают ему глаза. И тогда это происходит вновь: я разрыдалась, больше не в силах сказать ни слова.

Утыкаюсь Кириллу в грудь, и Меньшов осторожно обнимает меня за голову. Вдвоем мы снова зависаем вне времени. Прощаясь с первыми серьезными чувствами, парим над парковкой и заодно всем вечерним городом, пока из динамиков негромко бормочут на французском.

На танцы мы возвращаемся, не дождавшись концовки фильма. У здания школы свет фар выхватывает две женские фигуры. Я сразу узнаю Наташу Борисову и Марину Мартынову. Хочется мрачно отшутиться: «Дави их!», но я сдерживаюсь. Эти две персоны вызывают во мне не самые приятные эмоции. Про Борисову и говорить не хочется, а Мартынова всякий раз неприятно сканирует меня взглядом в столовой, чем очень напрягает. И, разумеется, я понимаю, в чем дело. Ее разъедает ревность – она воинственно относится ко всем девчонкам, с которыми общается Ваня Хованский. Однако насильно мил не будешь. Я кошусь на Кирилла, который погружен в свои мысли и не обращает внимания на сбежавших с танцев девчонок.

– Мне теперь идти никуда не хочется, – признается Кирилл, когда мы паркуемся возле школы.

– И мне, – вздыхаю я. Хотя, зная, что Наташа покинула весенний бал, мне становится немного легче. – Но я приехала сюда с Алисой. Как же уеду без нее? Она точно меня уже потеряла. Может, один танец, и по домам?

Кирилл кивает, а я опускаю в салоне переднее зеркальце. Тушь потекла, глаза припухли после слез, но сейчас мне на все плевать. Осторожно поправляю макияж влажной салфеткой и первой выхожу из машины.

Пока нас не было, зал заметно опустел. Остались самые стойкие. Как по заказу, начинает играть «Another Love» Тома Оделла, и Кирилл приглашает меня на медленный танец.

– На выпускном буду танцевать только с тобой, – говорит Меньшов мне на ухо, и его голос вызывает дурацкую дрожь.

– Я тоже, – серьезно отвечаю я, подняв голову и заглянув Меньшову в глаза. В них плещется тоска.

Мы танцуем, прислонившись головами, до конца песни. И даже когда музыка прекращается, не сразу отдаляемся друг от друга.

– Теперь мне точно здесь больше нечего делать, – первым говорит Кирилл. – Ты домой?

– Мне нужно найти Алису, – отвечаю я, осматриваясь по сторонам. Я не вижу ни Ваню, ни Илью. Хотя Мироненко не было и в самом начале вечера. Может, он и вовсе не пришел? В любом случае отсутствие Алисы вызывает беспокойство.

– Может, вас потом довезти?

– Кирилл, давай пока будем общаться дозированно? – прошу я. Хочется себя ущипнуть. Я и так провела с Меньшовым больше запланированного. – Мы с Алисой сами доберемся. Или такси вызовем, или папиного водителя.

– Понял, – кивает Кирилл. – Тогда увидимся на уроках!

Когда Меньшов покидает актовый зал, я хватаюсь за телефон и пишу Алисе: «Ты где?», но она не отвечает. Может, перевела на беззвучный?

Куда могла подеваться Романова? Уехала тусоваться с Ваней? Или с Илюшей? Может, поэтому разочарованные Наташа и Марина покинули танцы, раз никого из их потенциальных кавалеров здесь больше не осталось?

Рядом со сценой вижу скучающего Игоря Власова из информационно-математического. Кажется, Алиса говорила, что он ее сосед по парте.

– Игорь, привет! – подлетаю я к нему, лучезарно улыбаясь.

С Игорем мы ни разу в жизни не разговаривали. И если бы Алиса не показала мне его на общей школьной фотографии, я и не знала бы его имени. Поэтому мое приветствие для парня как гром среди ясного неба.

– Привет! – немного отрешенно здоровается Власов и ошарашенно хлопает глазами, будто я привидение.

– А ты не видел Алису?

– Романову? – еще больше удивляется Игорь. – А зачем она тебе?

Кажется, этот недотепа даже не заметил, что мы приехали вместе.

– Она… – начинаю я, но теряюсь с ответом. Кто для меня Алиса? Подруга? Сестра?.. Наконец я отвечаю: – Мы договаривались уехать вместе.

– Так Алиса давно ушла.

– Как ушла? – растерянно откликаюсь я. – Одна?

– Конечно, одна. – Вид у Игоря становится оскорбленным.

– Понятно, – говорю я, хотя понятного здесь ничего нет.

Кто-то обидел Алису? Почему она сбежала? Скорее всего, не найдя меня на танцах, Романова уехала домой. А ведь мы пообещали друг другу, что проведем время вместе. «Вдвоем не так страшно…» Меня мучает совесть. Я выбегаю из актового зала: теперь и меня ничего здесь не держит. Алиса так и не ответила на мое сообщение, и тогда я набираю ее номер, но тщетно. Или разряжен, или переведен в беззвучный режим, или… В руке вибрирует смартфон, и я тут же отвечаю на вызов.

– Ну что? Натанцевались? – весело отзывается в трубке Влад.

Ох, ну да… Натанцевались – не то слово.

– А я решил заехать за вами, – продолжает дядя, не дождавшись от меня ответа. – Отвезу вас домой.

– Сейчас буду! – быстро отвечаю я и снова тороплюсь к гардеробу.

Здорово, что Влад решил заехать. Не нужно тратить лишнее время на вызов такси или водителя.

Когда я забираюсь в машину, Влад удивляется:

– А Алиса?

– Кажется, она уже дома, – отвечаю я, не вдаваясь в подробности. – Поэтому поехали скорее!

– А с тобой что? – интересуется Влад, выруливая с парковки.

– А что со мной? – с невозмутимым видом откликаюсь я, хотя прекрасно понимаю, к чему клонит дядя.

– На глазах были синие стрелки.

– Были, да сплыли.

– От слез?

– Все-то тебе нужно знать!

– Ну еще бы. Я ведь твоя феечка-крестная, ты забыла?

И я грустно улыбаюсь. Все-таки Влад должен знать нашу с Кириллом историю. И весь путь до поселка я уже в деталях рассказываю дяде о предательстве Меньшова. Влад слушает меня внимательно, не перебивая.

– Значит, теперь Кирилл раскаивается? – Дядя задает лишь один вопрос после моего рассказа.

– Угу. И я ему верю, – глухо отзываюсь я.

– И ты его простишь?

– Кажется, уже простила. Но принять обратно не смогу.

– Моя девочка! – Влад осторожно гладит меня по волосам. – Теперь твой Меньшов будет знать, что у каждого поступка есть свои последствия. Помнишь, как Эрнест Хемингуэй поспорил, что напишет самый короткий в мире трогательный рассказ из шести слов? С тех пор их столько еще было придумано… Но мой любимый этот: «Я спрыгнул. А затем передумал». Иногда стоит хорошенько поразмышлять перед тем, как решишь совершить что-то необратимое. А ты, Лола, буквально за этот месяц стала мудрой не по годам. Когда успела так повзрослеть, заяц мой? – растроганно добавляет Влад.

– Ну давай и ты разведи здесь сырость, – смущенно бормочу я. Еще одних мужских слез за сегодняшний вечер я не вынесу.

Мы останавливаемся у нашего дома, и я вижу, что в комнате Алисы тускло горит свет. Ну слава богу! А вот судя по остальным темным комнатам, папы и Леры еще нет.

– Все, Влад, мне пора бежать! – порывисто обнимаю я дядю. – Спокойной ночи! Спасибо за этот день!

Не дав Владу опомниться, я выскакиваю из машины и спешу к дому.

Глава 14

POV Алиса

– Алло, – отвечаю на звонок, прижимая телефон к уху, и пропускаю несущихся к гардеробу младшеклашек.

– Милая, ты еще в школе? – звучит из динамика голос мамы.

– Да, только дополнительные закончились. А что?

– Я забыла в тренерской сумку с обедом. Можешь, пожалуйста, принести ее мне в спортцентр? Следующая тренировка уже через полчаса, я ничего не успеваю.

– Конечно.

– Спасибо, родная.

– Не за что. Скоро буду.

Забираю из гардероба пальто, затем иду в тренерскую, где нахожу забытую мамой сумку с обедом, и выхожу на крыльцо школы, даже не потрудившись как следует застегнуться. Теплый ветер раздувает мои волосы и нежно касается кожи лица и шеи. Делаю вдох полной грудью и сбегаю по ступенькам, направляясь в сторону спортивного центра.

До конца марта осталось чуть больше недели, каникулы начнутся уже через несколько дней. Это будет последняя передышка перед главным в этом учебном году забегом на выживание – выпускными экзаменами, и отдых, если честно, как никогда, кстати. Третья школьная четверть меня изрядно помотала, но, помимо сложных и печальных моментов, есть и кое-что хорошее. То, что казалось немыслимым хаосом, несущим разрушения, на самом деле обернулось настоящим подарком. Новый дом и люди, с которыми мы становимся ближе день ото дня, превратились для меня в островок безопасности, куда хочется возвращаться после непростых жизненных битв.

Достаю телефон и набираю сообщение Лоле, у которой вот-вот должна начаться тренировка по тхэквондо:

Алиса Романова: Я иду к маме в спортцентр. Могу дождаться тебя в кофейне неподалеку, чтобы вместе поехать домой

Лола Спивак: Если не приду к половине третьего, знай, я в коме. Тогда сразу звони Владу, потому что одна ты до дома меня не дотащишь

Лола Спивак: Твои ранние подъемы скоро так меня доведут, что я не смогу функционировать без кофе внутривенно

Алиса Романова: Ты же сама просишь будить тебя пораньше! Крепись, боец. Я возьму тебе флэт уайт для реанимации *смеющийся до слез смайлик*

Лола Спивак: Я все еще надеюсь, что к этому можно привыкнуть. За кофе буду благодарна *смайлик, показывающий язык*

Тихо усмехаюсь и прячу телефон в карман, шагая вдоль дороги. Ветви деревьев уже покрылись почками, солнечные лучи усердно пытаются растопить последние залежи снега, прогреть землю и асфальт. За последние две недели наше общение с Лолой тоже стало еще чуточку теплее. Мы перестали скрывать в школе наше соседство и скорое официальное родство, а еще много времени проводим дома вдвоем: играем в парные игры на моем компьютере, смотрим сериалы в комнате Лолы с ее ноута, делаем вместе уроки, хихикаем над влюбленными родителями. Наверное, какие-то из перемен и впрямь могут быть благом. Главный урок, что я вынесла за последнее время, – не стоит бояться жизненных обновлений. Людям, как и персонажам компьютерных игр, необходима прокачка, а прокачиваемся мы только через взаимодействие с другими людьми. Учимся новому, узнаем больше о мире и самих себе, набираемся опыта. Разного опыта: и хорошего, и не очень, но каким бы он ни был, все равно остается полезным. Думаю, в каком-то роде все случившееся для меня настоящий «левел ап».

Быстро передав обед маме, спасаю ее от голодного обморока и отправляюсь в парк, чтобы неспешно поблуждать по кривым каменным дорожкам. На скамейках сидят парочки школьников и студентов, кто-то просто болтает, взявшись за руки, а кто-то целуется, укрывшись за раскидистыми ветвями елей. Вот она, весна. Время, когда оживают чувства. Время, когда невольно начинаешь надеяться и верить в то, что лучшее еще впереди.

Замечаю среди зелени темную макушку, тяжесть вмиг опускается на грудь. Замедляю шаг и приглядываюсь. Нет, обозналась, только легче от этого не становится. Насильно гоню прочь воспоминания о чудище, которое случайно меня околдовало, но это не так-то просто. В реальном мире нет такой функции, что отключает чувства, но зато теперь благодаря Илюше я хотя бы знаю, каково это… Вот так, по-настоящему… В кого-то реального… Неугомонные фантазии преследуют меня в течение дня и не оставляют ночью. Сжимающая сердце тоска напоминает о том, кто так сильно волнует и влечет одним своим существованием, как и перманентное желание хоть мельком увидеть или услышать что-то о нем.

Вставляю наушники в уши, чтобы заглушить мысли, и про себя подпеваю любимым исполнителям. Это не последняя моя весна и уже точно не последняя влюбленность. Полина сказала, что это просто надо пережить, и у меня нет причин не верить ей. Если остальные как-то справляются, значит, и я смогу.

Через полчаса, вдоволь нагулявшись, тяну на себя дверь кофейни и сразу шагаю к прилавку. Делаю заказ и разворачиваюсь в поисках свободного стола. Шумная компания у окна сразу привлекает внимание, а высокий голос Насти прибивает к полу:

– О! Алиса! Привет! – Она машет мне, активно подзывая. – Иди к нам!

Еще несколько взглядов устремляются в мою сторону, но больнее всего бьет лишь один. Вот же невезуха! Я к этому совсем не готова. С трудом переставляю ноги, отговаривая себя от позорного побега. Сердце стучит все тише, а пальцы на руках покалывает от напряжения. Поздороваюсь и сразу уйду. Всего пара минут. Ничего страшного.

– Привет! – добродушно улыбается мне Хованский, и к нему с приветствиями присоединяются остальные ребята. Все, кроме Мироненко.

Илюша лишь слегка поворачивает подбородок и смотрит на меня исподлобья. Злится, что я заблокировала его в социальных сетях? А может, он просто не рад меня видеть? Мироненко сейчас кажется непривычно тихим и даже потерянным, будто это я обидела его чем-то, а не наоборот. Хотя нет никакого наоборот. И виноватых тоже нет. Просто неудачное стечение обстоятельств.

– Где ты пропадаешь? – спрашивает Ваня, спасая меня от переглядок с Кайфоломом. – Совсем тебя не видно в последнее время.

Ну конечно не видно. Я же вас избегаю, в этом весь смысл.

– Привет, – отвечаю скованно и кошусь на прилавок, мысленно уговаривая бариста поторопиться. – Да что-то дел навалилось. Экзамены и все такое.

– Понимаю, – кивает Ваня и толкает локтем Илюшу, что сидит на диванчике рядом. – Подвинься, Кайфолом.

Мироненко молча встает и взмахивает рукой, уступая мне свое место.

– Я-я-я… – тяну растерянно, оказавшись слишком близко к детонатору. Еще немного, и точно рванет. – Я ненадолго. Лолу жду с тренировки.

– Так это еще минут сорок. Она пока намарафетится, мы успеем все новости мира обсудить и самокат на реактивной тяге изобрести, – со знанием дела говорит Меньшов, развеселив Женю и Егора.

Кирилл и Лола до сих пор меня поражают. Они окончательно расстались еще Восьмого марта, о чем я узнала тем же вечером, но, несмотря на очень непростую ситуацию, все-таки сумели сохранить нормальное отношение друг к другу и решили не разрывать общение совсем. Остались просто одноклассниками и друзьями. Ну, почти… Все-таки поступок Меньшова нельзя забыть, след он оставил внушительный.

– Алис, ну хоть немного с нами посиди, – просит Вероника, расстроенно оттопырив нижнюю губу.

– Да-а-а, – соглашается с подругой Настя. – Сто лет тебя не видели! Я, кстати, начала проходить ту игру, о которой ты рассказывала в прошлый раз. Реально прикольная!

– Малиновый чай и флэт уайт готовы! – объявляет бариста, и тяжелая ткань пальто вдруг скользит по моим плечам.

Поворачиваю голову, глядя в темные грустные глаза. Мы с Илюшей не разговаривали с нашего первого и последнего танца, даже не виделись толком. Ниндзя из меня отменный, а вот лгунья никакая. Нужно было сказать, что я жутко тороплюсь, а не упоминать Лолу и ее тренировку. Илюша задерживает внимание на шарфе, что обмотан вокруг моей шеи. На его шарфе. В отличие от золотистого сердечка и завядших тюльпанов, я так и не смогла от него избавиться. Как же глупо. Сама не знаю, почему я так и не перестала носить его.

– Я могу вер…

– Садись, Алиса, – обрывает меня Мироненко и вешает пальто на спинку диванчика. – Я принесу твой заказ.

– Он еще не оплачен.

– Ничего. За мной должок.

Непонимающе хлопаю ресницами, но Мироненко шагает к прилавку, так ничего и не объяснив и, похоже, забрав с собой все мои силы, потому что уходить уже не хочется. Неужели я соскучилась сильнее, чем могла предположить? Почему Илюша кажется таким печальным? Что-то случилось? Если я спрошу, будет сильно странно? Наверняка будет. Я ведь сама сказала, что больше не хочу с ним общаться.

Занимаю свободное место рядом с Ваней, ребята за столом быстро втягивают меня в общую беседу. Рассказывают, что тренировка по футболу сорвалась из-за болезни тренера, обсуждают следующий матч, учебу, погоду и прочую ерунду. Отвечаю автоматически, киваю и улыбаюсь шуткам, но стоит Мироненко вернуться, как голоса присутствующих перекрывает шум в голове, будто невидимые гномы из вредности напихали мне в уши ваты.

Илюша ставит передо мной два картонных стакана, берет стул и садится в торец овального стола. Вытягивает ноги, и носок его ботинка задевает мой.

– Извини, – глухо говорит Мироненко, убирая ногу.

– Ничего, – мотаю я головой и нервно поправляю очки.

Время тянется, нервозность пожирает изнутри. С трудом контролирую частоту дыхания, потому что все, что делает Илюша, молча таращится на меня. Все-таки это была плохая идея. Ужасная! А вот решение избегать его – самым правильным.

На мое счастье, колокольчик на двери и звонкий знакомый голос за спиной звучат не через сорок минут, а куда раньше:

– Всем привет!

Оглядываюсь и тут же вскакиваю из-за стола, принимаясь натягивать пальто. Мне уже все равно, как это выглядит, я просто хочу оказаться как можно дальше отсюда.

– Лола! Нам срочно нужно домой! Там… м-м-м…

Она всего на секунду меняется в лице от непонимания, а после кивает:

– Да-да, я уже знаю. Мне папа звонил. Идем скорее.

Попрощавшись с ребятами, покидаем кофейню. Шумно выдыхаю, не сдержавшись, и только сейчас понимаю, как сильно была напряжена все это время.

– Алиса, – ласково обращается ко мне Лола, протягивая стакан с чаем, – ты в порядке?

Делаю пару глотков теплого напитка, чтобы промочить горло, и смотрю под ноги. Я не стала посвящать Лолу во всю эту эпопею с сетевым Ваней и планом Илюши, который обернулся моей личной катастрофой, потому что ей и без того хватало проблем. Мы ведь изначально договорились, что не станем лезть в жизнь друг друга, только сейчас наши отношения уже не просто соседские. Но стоит ли грузить Лолу своими переживаниями? Еще и связанными с ее друзьями. Я боюсь разрушить что-то важное, нашу зарождающуюся дружбу, например.

– У вас с Кайфоломом что-то случилось, я права? – задает следующий вопрос Лола.

– С чего ты?..

– Я же не слепая. Он обидел тебя?

– Нет. Он ничего плохого не сделал.

– Тогда что с вами? Сначала так внезапно подружились, а теперь даже не здороваетесь в школе.

– Я-я-я… Мы просто…

– Алис, не рассказывай, если не хочешь. Но если я могу как-то помочь…

– Давай лучше дома поговорим, – выдавливаю через ком в горле. – Ненавижу плакать на улице.

– Конечно. Сейчас вызову такси, – серьезно заявляет она.

Волшебное сияние заката подсвечивает медленно синеющее небо поселка. В воздухе витают ароматы молодой травы и талой воды. Сидим с Лолой на садовых качелях на заднем дворе, укутавшись в теплые пледы, и греем руки о пластиковые бока стаканчиков, в которых плещется травяной чай – подарок дяди Вити, привезенный из северных лесов нашей необъятной.

– Так, значит, ты познакомилась с Ваней в интернете? – уточняет Лола, выслушав мой подробный рассказ о случившемся.

– Не с нашим Ваней. Это был кто-то другой, – объясняю я.

– И ты так и не узнала, кто он?

– Нет. Он давно не появлялся и не писал, а с сервера я попросила его выгнать. В любом случае все это уже не важно.

– Получается, Мироненко хотел свести тебя с Хованским?

– Угу, – печально отзываюсь я, сильнее кутаясь в плед. – Только и это уже не важно.

Поднимаю взгляд, на небе мерцают тусклые точки первых звезд. Лола вдруг придвигается ближе и упирается виском в мое плечо, а я расслабляю шею, укладывая свою голову поверх ее. Сидим еще немного в тишине, согревая друг друга уютным молчанием, а после Лола тихонько хмыкает:

– А Илюша-то, получается, настоящий кайфолом.

– Это точно, – усмехаюсь я, сморгнув подступившие слезы. – Но он ведь не нарочно. Он хотел помочь. Кто же знал, что я… Ну-у-у… Ты сама понимаешь.

– Понимаю, – тихо произносит Лола.

– Вот поэтому я и стараюсь держаться от него подальше. Мне не нужны войны, для которых все средства хороши.

– Ты вроде говорила, что ни с кем еще не встречалась…

– Так и есть.

– Жаль, что мы не выбираем, в кого влюбляться, но это очень сильный поступок, Алиса, – воодушевленно заявляет Лола и отстраняется, заглядывая мне в глаза. – Правда. Ты молодец, что не стала продолжать все это и не попыталась отбить его.

– Спасибо. На самом деле это ты меня вдохновила, – скромно улыбаюсь я. – Вся эта кутерьма с Кириллом и Наташей. Просто ужас. Мне до сих пор трудно поверить, что вы смогли так мирно все закончить, но, знаешь… я бы точно не хотела оказаться на месте любого из вас. Когда в отношениях появляется третий, это уже какое-то извращение.

– Да уж, лучше и не скажешь, – нервно хихикает Лола.

– Ты сама сейчас как? – с искренним интересом спрашиваю я.

– Лучше, – уверенно говорит она. – Поначалу казалось, что боль от предательства останется со мной навсегда, но с каждым днем она становится все менее ощутимой. А когда мы все разъедемся, то, наверное, и вовсе исчезнет. Я все еще иногда скучаю по тем временам, вспоминаю дорогие сердцу моменты, но… Назад уже не вернешься. Верно? Лучше смотреть вперед, в будущее. Надеюсь, оно будет светлым.

– Так и будет, – отвечаю я, ни капли в этом не сомневаясь.

– И ты, Алиса, не вешай нос. По статистике, первая любовь чаще всего заканчивается плохо, но это еще не совсем конец. Посмотри на наших родителей! Им под сорок, а они жениться собрались. У нас с тобой как минимум есть еще лет тридцать на поиски того самого.

– Было бы здорово управиться немного пораньше, но я не против, если первой замуж выйдешь ты. Уже представляю, как Влад будет заниматься организацией, а мама отпаивать Виталия успокоительным.

– О-о-о, да. Веселье нас ждет то еще. Но если ты выскочишь замуж раньше, тоже здорово. Я смогу побороться за букет невесты. Всегда мечтала поймать его в прыжке!

Смеюсь, запрокинув голову. Тонкая полоска света мелькает на темном небе.

– Падающая звезда! – указываю я пальцем. – Скорее! Загадывай желание!

– Хочу погулять на свадьбе у Алисы! – кричит Лола.

– Эй! – возмущаюсь я, отчего очки на носу подпрыгивают, и озвучиваю свое желание: – Я хочу сначала погулять на свадьбе у Лолы!

– Вот и займемся поиском приличных мужей вместо учебы в универе. Кому вообще сейчас нужен этот дурацкий диплом? – весело смеется Спивак.

– Действительно! – поддерживаю я, тоже расхохотавшись. – Разве что как подставку под горячее его использовать!

– Или под шкаф подложить, чтобы не шатался!

– Или бросать, как фрисби!

– Или костер разжечь!

Наш дружный смех мягким шорохом оседает на землю заднего двора. Смотрим с Лолой друг на друга, продолжая улыбаться. Все это просто глупые шутки. Я знаю, что Лола ответственно готовится к поступлению, и сама не собираюсь забивать на учебу, но так приятно иногда просто подурачиться вместе.

– Странно, что мы раньше с тобой не общались, – говорит Лола, удивленно качая головой.

– У нас просто не было повода, – смущенно пожимаю плечами. – Но сейчас я очень рада, что он появился.

– Да, и я тоже…

– Девочки! Вы там еще не околели?! – раздается голос мамы, выглядывающей из окна. – Идите ужинать!

– Идем! – кричим с Лолой хором и поднимаемся с качелей.

Прихватив пледы, возвращаемся в дом. Запахи с кухни так и манят. Заходим в комнату. За столом уже сидит Виталий, на лице которого появляется светлая радость при взгляде на нас обеих.

– Я взял нам билеты в театр на пятницу, – говорит он. – Отметим первый день ваших каникул как следует.

Лола пораженно замирает.

– Разве ты не работаешь в пятницу? – спрашивает она.

– А мы его похитим, – игриво подмигивает ей мама и ставит на стол еще две тарелки. – Ну все, мойте руки и за стол. Нам нужно набираться сил для операции. Видали, какой у нас груз?

– Ты сама меня откормила, – бурчит Виталий.

– Это чтобы никто другой не смог тебя утащить. – Она хлопает Виталия по спине, и кухня заполняется нашим дружным смехом.

POV Лола

Я стою в проходе зала, прислонившись плечом к дверному косяку. Только что отзанималась старшая группа, и мимо меня проходят рослые парни, с интересом поглядывая в мою сторону. Я молча накручиваю прядь волос на палец, раздумывая, как мне поступить: пойти в раздевалку или прогулять занятие и поехать к Марго?

За март подруга не пропустила ни одной тренировки. Мы снова общались, как раньше. После тхэквондо заглядывали в кафетерий, обсуждали мои сердечные дела и университетские заботы Марго. Ее сводный брат Захар оставил их с мамой в покое и после последней потасовки так и не появлялся в квартире. И все же Марго признавалась, что ей неспокойно. Рано или поздно у Захара закончатся деньги, и он вернется. Поэтому Марго нашла съемную квартиру и наконец смогла уговорить маму съехать, пока не вернется отчим.

Именно сегодня утром, прогуляв семинары, Марго планировала заняться переездом. Накануне мы созванивались и договорились, что обязательно встретимся в спортцентре и, если что, после тренировки поедем на новую квартиру, чтобы я помогла разобрать вещи. У нас были планы, но Марго на тренировку не явилась. Обычно она всегда предупреждает меня об опозданиях, кроме экстренных случаев. И этим экстренным случаем всегда становится ее брат.

Марго не берет трубку, и меня охватывает беспокойство. Что могло произойти за день, пока мы не общались? Я оглядываю зал и замечаю Гришу. Выходя из зала, он делает поклон. А мне вдруг на миг становится спокойнее.

Гриша сразу замечает меня:

– Лола? У вас сейчас тренировка? Ты в порядке?

– Привет! Да, наверное… – растерянно отзываюсь я, сжимая в руке телефон. – Не знаю.

– Не знаешь? – удивляется Гриша. Мимо проходят парни и пожимают Грише на прощание руку. – А где твоя подруга?

Я оглядываюсь, будто Марго может вот-вот выскочить из-за моего плеча, но подруга так и не появляется. Тогда я беру Гришу за руку и отвожу в сторону.

– Марго не пришла, и мне кажется, что у нее могут быть неприятности.

– Нужна моя помощь? – тут же предлагает Гриша.

– Хорошо бы съездить к ней домой, – говорю я. – Мне нужна компания. Если ты, конечно, не занят.

– День у меня свободный, – пожимает плечами Гриша.

– Отлично! – восклицаю я, осознав, что до сих пор не отпустила его руку. – А по дороге я тебе объясню, что конкретно меня беспокоит.

Гриша соглашается, а ко мне приходит сомнение: правильно ли я поступаю? А если подвергаю Гришу опасности? Но ехать туда одной, рискуя встретиться с братом Марго, – еще более сумасшедшая идея. Оставаться в неведении и ждать, когда подруга снова явится сама с новым синяком, я тоже не могу. Имею ли я право рассказать Грише чужую семейную тайну? Но мы ведь с ним сами практически без пяти минут… родственники? Грише точно можно доверять.

До дома Марго мы добираемся на троллейбусе. Я рассказываю Грише о том, что завтра у нас в школе последний учебный день перед весенними каникулами. В проплывающих мимо нас домах вспыхивают отраженным солнечным светом окна. Я болтаю преимущественно об учебе, не касаясь своих переживаний. Возможно, Гриша в курсе моей личной драмы – все-таки с Алисой они близки и, как я успела понять, общаются на любые темы, – но парень лишь молча слушает о том, как я жалуюсь на нашу англичанку. И я благодарна Грише за его тактичность. В какой-то момент мне надоедает говорить о себе. Хочется узнать Гришу ближе:

– Дай угадаю, почему ты – любимчик нашего тренера. Наверное, у тебя очень требовательный отец, который рано отдал своего единственного сына в спорт. Он ждет от тебя только побед, поэтому ты в нашей области – чемпион и машина-убийца. Угадала?

– Угадала только последнее, – улыбаясь, отвечает Гриша. Солнце бьет в окно, и парню приходится щуриться. Салон троллейбуса практически пуст, но мы почему-то все равно остаемся сидеть на местах, пронизанных весенними лучами. – Отец никуда меня не отдавал. С детства мне всегда предоставлялся выбор. Во всем. Поэтому я перепробовал всевозможные спортивные секции, но тхэквондо мне понравилось больше всего.

– Получается, что у тебя еще и самые классные, понимающие родители?

– Получается, что так.

– Вот вы, господа Романовы, сплошь идеальные какие-то, – качаю я головой, при этом ничуть не лукавя. Я и в самом деле так считаю.

– А вы, госпожа Спивак, с чем хотите связать свою взрослую жизнь? – спрашивает Гриша, чуть пододвинувшись ко мне.

Взрослая жизнь… Еще совсем немного, и она начнется. Пока даже не верится!

– Я хочу стать художником по костюмам.

– Вот как! – На лице Гриши появляется улыбка, которая ему очень идет.

– Да, мне всегда хотелось связать свою жизнь с кино.

– Необычный выбор. И ты очень необычная девушка, Лола, – говорит Гриша, и я не понимаю, какие чувства испытываю, когда слышу от взрослого парня такие приятные слова.

Троллейбус подъезжает к нужной остановке, и мы первыми покидаем салон. Над головой весело щебечут птицы, по улицам разлито весеннее солнце, и кажется, что в такую погоду не может происходить ничего плохого. Но ведь я еще не рассказала Грише самого главного: причину, по которой попросила его сорваться после тренировки к Марго.

– Гриша, моя подруга попала в неприятности, – начинаю я, когда мы уверенным шагом сворачиваем в одну из арок.

– Ты уже упоминала об этом в сквере. Поэтому она прогуливала тренировки?

Я припоминаю наш последний разговор. Действительно, тогда я не вдавалась в подробности, но теперь точно настало время. Я рассказываю Грише про Захара – сводного брата Марго, про ее отчима и даже про маму… которая до последнего жалеет это чудовище, еще и себя винит в произошедшем.

– Я очень злюсь на ее маму, – в возмущении говорю я. – Разве они виноваты, что он вырос таким? Я знаю, что изначально никто не был настроен к нему враждебно. А теперь все несколько лет должны терпеть его выходки. Еще и прощать! Ненавижу эту установку: «Если обидели, не обижайся».

– «А если ударили – не ударяйся», – заключает Гриша, и мы с пониманием смотрим друг на друга. – Тоже такое не люблю.

Когда мы доходим до дома Марго, я снова начинаю сомневаться. Может, подруга просто так занята переездом, что забыла меня предупредить? Но почему не берет трубку, когда я ей звоню? Нет, все-таки меня терзают тревожные предчувствия…

– Мы пришли, – говорю я внезапно охрипшим голосом.

Заметив мое волнение, Гриша осторожно берет меня под локоть.

– Все будет хорошо, – говорит он, склонившись к моему уху. От него, как обычно, веет спокойствием и невозмутимостью, и теперь мне кажется, что все и вправду так и будет.

На третий этаж мы поднимаемся, не дождавшись лифта. Когда Гриша заносит палец над кнопкой звонка, я снова перехватываю его руку и прислушиваюсь. В квартире нет никаких криков и звуков борьбы. Только играет музыка. Что-то из депрессивного старого рока.

– Долго мы будем стоять? – наконец спрашивает Гриша, глядя на меня сверху вниз. – Или это твоя любимая песня?

– Тебе не страшно? – шепотом спрашиваю я.

– А чего бояться?

– Марго не слушает такую музыку, – продолжаю шипеть я. – Это Захар вернулся.

– Тогда тем более нужно позвонить и узнать, где твоя подруга. – Гриша старается высвободить свою руку, но я так сильно вцепилась в его пальцы, что на кнопку звонка мы нажимаем вместе.

Открывать нам не торопятся, и мы продолжаем трезвонить до тех пор, пока за дверью не слышится пьяный мужской голос:

– Какого… вам тут надо?

Тогда я, перенервничав, начинаю истошно вопить:

– Пожа-а-ар! Открывайте! Гори-и-м!

Замок тут же звякает, дверь приоткрывается, заунывная песня играет громче, а дальше происходит все как в кино. Гриша делает несколько шагов вперед и с силой плечом отпихивает Захара. Тот, словно сбитая кегля, валится на пол. Захар кроет нас отборным матом, а Гриша быстро бросается прямо по коридору в поисках Марго. Я чувствую, как к горлу подступает тошнота, и, стараясь пересилить страшное волнение, бросаюсь вслед за Гришей. Пробегая мимо кухни, замечаю бутылку водки и несколько рюмок на столе… А что, если Захар здесь не один?

В спальне мы обнаруживаем Марго и ее маму со связанными руками. Рты у обеих заклеены скотчем. Увидев эту ужасную картину, я чуть не взвизгиваю. Гриша тут же быстро принимается развязывать веревки на руках пленниц, а я замечаю, как у мамы Марго струятся слезы по щекам.

– Я думала, такое только в кино бывает, – бормочу я, не в силах сдвинуться с места. – Зачем он это сделал?

– Ищет какие-то деньги, – быстро объясняет нам Марго, когда Гриша помогает ей избавиться от скотча. – Мы с мамой их не брали. С Захара трясут долг дружки, а он трясет его с нас. Говорит, что оставил в квартире заначку. Вернулся сегодня утром, когда мы вещи собирали, перевернул всю квартиру и озверел. Забрал телефоны, связал нас и сказал, что не выпустит, пока не сознаемся, где деньги. Сам наверняка уже давно спустил их на дурь и не помнит. Его неадекватные приятели обещали еще вернуться, а он их боится…

– Вам есть куда уехать? – спрашивает Гриша, развязав руки Марго.

– Да, мы сняли квартиру в другом районе. Только переехать не успели.

За этими разговорами мы не замечаем, как в комнату проникает Захар с ножом в руке. Разумеется, его цель – Гриша – единственный, кто может дать отпор в нашей компании. Первой Захара замечает мама Марго, которой мы еще не успели отклеить скотч. Глаза ее расширяются от ужаса. Женщина громко мычит, и Гриша тут же оборачивается. Взмахивает рукой, и Захар снова вмиг оказывается на полу без сознания. Выпавший из его руки нож громко звякает, песня в соседней комнате замолкает, а у меня от внезапной тишины закладывает уши. Все снова произошло так быстро и легко, словно Гриша был игроком компьютерной игры, которую проходил с читами.

Пока он помогает высвободиться маме Марго, подруга мечется по комнате и собирает оставшиеся вещи. А я достаю из кармана телефон:

– Где вы сняли квартиру? Скорее говори адрес, я вызову такси!

Мы делаем все быстро и слаженно, но Гриша вдруг сообщает:

– Так, здесь дамочке плохо стало. Нашатырь есть?

Теперь Марго поспешно приходится искать в аптечке нашатырь для мамы. Когда мы приводим ее в чувства, подруга осторожно спрашивает, указав пальцем на брата:

– А он… он жив? Может, и ему нашатырь нужен?

– Да жив, куда он денется. Такие гады самые живучие, – ворчит Гриша, склонившись над Захаром. – Просто немного дезориентирован.

После этих слов Захар открывает глаза и начинает постанывать. Тогда Гриша внезапно хватает его за горло и склоняется еще ниже:

– Еще раз, гад, тронешь свою сестру, я тебя из-под земли достану, – обещает он незнакомым мне ранее враждебным тоном.

А затем выпрямляется и быстро говорит нам:

– Он явно под чем-то, совсем неадекватный. Нам надо уходить.

Я опасаюсь, что мама Марго в последний момент снова даст заднюю, но на этот раз она, придя в себя, первой поспешно покидает квартиру.

– Надеюсь, теперь-то полиция им займется, – успеваю я шепнуть Марго уже в подъезде, и подруга вымученно смотрит на меня.

Выбежав во двор, снова действуем быстро. Такси в этот момент подъезжает к крыльцу, и мы с Гришей помогаем загрузить вещи в багажник. Я делаю все на автомате и с ужасом думаю, как бы со всем справилась, если бы отправилась сюда одна. Конечно, Захар просто не открыл бы мне дверь. А я, наверное, вернулась ни с чем домой… Сколько бы просидели Марго с мамой связанными? Что бы еще пришло в голову этому ненормальному? А еще и страшные люди, которые должны вернуться к Захару за долгом…

– Я сегодня же позвоню отчиму и скажу, чтобы он приезжал, – твердо говорит Марго, собираясь сесть в машину. – Это нужно было сделать еще несколько недель назад, но я не думала, что Захар настолько сошел с ума. Ох, Лола, если бы не вы… – Марго сначала крепко обнимает меня, а затем и Гришу. Тот в ответ лишь растерянно кивает. Когда машина отъезжает, мы остаемся стоять у подъезда. Последние полчаса выдались такими сумасшедшими, что все произошедшие события до сих пор не укладываются у меня в голове.

– Вот это я прогуляла тренировку, конечно, – выдыхаю я. – Гриша, я даже не знаю, как тебя поблагодарить.

– Можешь поцеловать меня, – серьезно говорит Гриша, и я уже привычно легонько пихаю его локтем под ребра:

– Ты ведь шутишь?

– Конечно, шучу. Я просто переволновался.

– Серьезно? По тебе вообще не скажешь!

– Знаешь, не каждый день приходится освобождать настоящих пленниц.

Краем глаза я вижу, как к подъезду направляются огромные бугаи, и снова чувствую тошноту.

– У меня такое ощущение, что нам нужно уходить, – негромко говорю я, беря Гришу под руку.

– Согласен, – кивает Гриша, тоже заметив парней. – Если они по нашу душу, то их уже слишком много на меня одного.

Мы успеваем почти миновать двор, когда из открытого окна на третьем этаже громко разносится:

– Вот, у него! У него мои бабки! Избил и забрал, клянусь! Держите их!..

Я не знаю, поверили ли бугаи Захару, но дожидаться дальнейшего развития событий мне не хочется. Да и Грише тоже. Поэтому мы тут же оба срываемся с места, для удобства взявшись за руки. Гриша то и дело подтягивает меня, потому что я за ним не поспеваю. Мы минуем пару дворов, дыхание сбивается, кровь бешено стучит в висках. Я не разбираю дороги и полностью доверяюсь Грише. Теперь он ориентируется намного лучше меня. Вот мы сворачиваем в небольшой перелесок, в котором я оказываюсь впервые. Кажется, нам удалось оторваться, и я нахожу в себе смелость обернуться. За нами – никого.

– Гриша! – кричу я. – У нас получилось! Мы оторвались!

Тогда Гриша резко тормозит, и я со всей дури впечатываюсь в него. Мы оба тяжело дышим и смотрим друг другу в глаза.

Осознание, что теперь точно все позади, приходит внезапно, и я начинаю дрожать. Гриша обнимает меня за плечи и снова куда-то ведет.

– Мы живем в этом районе, – объясняет он мне ласковым, успокаивающим голосом. – За этим сквером моя первая спортшкола. Пойдем покажу тебе одно место.

Мы выходим к небольшому красивому пруду. Здесь громко щебечут птицы, и сквозь еще голые ветви пробивается солнце, из-за чего теплые желтые полосы стелются под нашими ногами. Я обнаруживаю одинокую деревянную скамейку и тут же усаживаюсь на нее. Гриша садится рядом.

– Я здесь часто бываю, – говорит он. – Когда мне плохо и когда хорошо. Звучит слишком сопливо?

– Звучит по-настоящему, – отвечаю я. – Тебе бывает плохо?

– Мне тоже как-то разок разбили сердце, – склонившись, доверительно сообщает Гриша. Я вспыхиваю. И все-таки он в курсе измены Кирилла… А я замечаю на лавке вырезанную надпись: «Гриша +…». Второе имя не прочитаешь: его хорошенько раскромсали ножом. Я провожу пальцем по надписи и смотрю на Гришу. Парень улыбается мне, но улыбка у него при этом немного печальная.

Мы сидим на скамейке до тех пор, пока не начинает смеркаться. Обсуждаем фильмы, книги, спорт и планы на жизнь. За это время от Марго приходит сообщение, в котором она пишет, что они на месте и в безопасности. И тогда я наконец чувствую настоящее облегчение.

Когда приходит пора расходиться, Гриша первым встает со скамейки и уже привычно протягивает мне руку.

– Еще раз спасибо тебе за помощь, – говорю я, поднимаясь. – И за сегодняшний вечер. С тобой всегда хорошо и очень легко, Гриша. Для меня каждая наша встреча – как глоток свежего воздуха. Как будто на шумной тусовке вышел на кухню пообщаться с кем-то понятным и близким.

Гриша снова улыбается. Кажется, он хочет что-то мне сказать, но в последний момент не решается. А когда неловкая пауза затягивается, предлагает:

– Давай уже по сложившейся традиции я провожу тебя до остановки?

Сижу на подоконнике перед кабинетом истории в ожидании звонка. Это последний урок, после которого всех нас ждет несколько дней свободы, и ничего так сильно не поднимает мне настроение, как каникулы и предстоящий поход в театр всей семьей. Мимо по коридору проходит Алиса и весело улыбается мне. Подмигиваю ей в ответ, а после замечаю, что не только я провожаю ее взглядом. Мироненко, стоящий рядом в компании Вани и Кирилла, тоже не сводит с Романовой глаз. Я уже не первый раз ловлю его на подобном и не первый раз задумываюсь о том, что здесь все не так просто.

– Платочек дать? – приглушенно хмыкаю я, обращаясь к нему.

– Зачем? У меня что-то на лице? – Илюша проводит пальцами по носу и щекам.

– Ага. Вселенская скорбь и печаль.

– А-а-а… – Он криво улыбается, бросая еще один взгляд в сторону, где уже скрылась Алиса. – Ну, так и должно быть.

– Почему?

– А что, Алиса тебе еще не рассказала?

– Может, я хочу услышать твою версию.

– Вряд ли они отличаются. Она меня отшила. Вот и все.

– И ты удивлен? – иронично выгибаю бровь.

– Ты тоже считаешь, что я настолько плох? – оскорбленно спрашивает Илюша.

– А ты – что одной девушки для счастья мало?

Мироненко непонимающе хмурится, а я начинаю злиться не на шутку:

– Вот от кого угодно, но от тебя я такого точно не ожидала.

– Да что я сделал? Как лучше же хотел! И я не думал, что сам в нее…

– Вы чего там шипите? – спрашивает Кирилл.

– Ничего, – отмахиваюсь я и наклоняюсь к Илюше еще ближе, чтобы продолжить разговор: – Сам в нее что? Влюбишься? А девушке своей ты об этом сказал?

– Кому?

– Девушке.

– Какой девушке? – морщится он.

– Ой, Кайфолом, не строй из себя дурачка. Все знают, что у тебя есть девушка, это никакой не секрет.

– Чего-чего?

– Того! Когда ты говоришь любой представительнице прекрасного пола – только никому не рассказывай, то должен понимать, что об этом узнают ее подруги, подруги этих подруг и дальше по списку. Так что хватит выдавать себя за печального отвергнутого. И не смей втягивать в это все Алису. Ясно тебе?

Звенит звонок, и я спрыгиваю с подоконника, но не успеваю далеко отойти. Илюша ловит меня за руку и разворачивает к себе лицом. Его глаза распахнуты, зрачки расширены.

– То есть ты хочешь сказать, что Алиса отшила меня из-за того, что я с кем-то встречаюсь?

– А этого мало?

– Нет, но… Это единственная причина? – допытывается он.

– Что ты… Что ты задумал? – прищуриваюсь я.

– Ничего. – Илюша широко улыбается и разжимает пальцы. – Идем на урок.

– Эй! – Моя очередь хватать его за руку. – Сядешь сейчас со мной и расскажешь все до конца!

– Без проблем, – бодро отвечает он. – Но взамен ты мне кое в чем поможешь.

– Если убедишь меня, что достоин этого.

– О-о-о… Я очень постараюсь.

Глава 15

POV Алиса

Шуршание рации отвлекает меня от теста по математике, и в комнате раздается звонкий голос Лолы:

– Доброе утро! Прием!

– Добрый обед! – отвечаю я. – Выспалась наконец-то? Прием!

– Это был самый сладкий сон в моей жизни! Вот бы так каждый день!

– Каждый день не получится. Каникулы рано или поздно закончатся.

– Сегодня только второй день. Чем ты там занята? Играешь?

– Не-а. – Я отпихиваю листы с распечатанными задачами.

– А вообще планы на сегодня были?

– А что, есть предложения?

– Именно так! Погодка – кайф. Может, выберемся в город? Устроим внеплановый День члена семьи для нас двоих. Что скажешь? Прием!

– Я за! – Широко улыбаюсь, глядя на ясное небо за окном.

– Тогда собираемся! – весело кричит Лола.

Погода сегодня и правда чудесная. Выехав из поселка, прогуливаемся с Лолой по торговому центру, затем обедаем в симпатичном кафе, где подают лучшую пасту, что я пробовала, и отправляемся блуждать по городу. Топчем оживленные улицы и болтаем обо всем, что приходит в голову. Ноги ведут знакомым маршрутом в район нашей школы, но Лола вдруг сворачивает с пути и указывает пальцем на знакомую мне вывеску.

– Это же компьютерный клуб, верно? – спрашивает она.

– Угу, – отвечаю без особого энтузиазма, потому что именно сюда Мироненко приводил меня, чтобы познакомиться поближе.

– Может, зайдем? Я тут еще ни разу не была. Поучишь меня наконец-то играть в свой «Волендранг».

– «Воларант», – хихикаю я.

– Я так и сказала, – отвечает Лола с непоколебимой уверенностью, заставляя меня снова рассмеяться.

– Ладно, – киваю я. – Давай заглянем ненадолго, если хочешь.

Спускаемся в подвальное помещение. Мягкий неоновый свет скользит по темным стенам, где-то в глубине негромко играет музыка. На входе нас встречает администратор, а из посетителей в клубе только пара пацанов из средних классов, рубящихся в «Доту». Опасности нет, поэтому мы с Лолой оплачиваем два компьютера и садимся рядом. Надеваем наушники и начинаем игру с выбора персонажей. Первые полчаса Лола только и делает, что вопит и сыплет вопросами, но после все-таки втягивается и затихает, погрузившись в игровой процесс вместе со мной. Проводим несколько матчей подряд. Я полностью сосредоточена на бое и защите Спивак, как вдруг персонаж Лолы укладывает перед моим носом сразу двоих противников.

– Ого, – ошарашенно произношу я, глядя в экран. – А ты быстро учишься.

– Спасибо, – звучит в наушниках низкий голос.

Вздрагиваю и поворачиваюсь влево. За соседним столом сидит совсем не Лола. Свет от монитора касается смуглой кожи лица и темных волос Мироненко, и я невольно тянусь к оправе очков, чтобы проверить, на месте ли они. Это чудище как здесь оказалось?!

– Не отвлекайся, Алиса. Проиграем же, – говорит Илюша, ловко управляясь с компьютерной мышью и кнопками клавиатуры.

– Где Лола? – глухо спрашиваю я, возвращаясь к бою, потому что не хочу подводить команду.

– Отошла ненадолго. Нам с тобой нужно поговорить…

– Нет. Не нужно, – резко обрываю я.

– Алиса, пожалуйста. Просто выслушай меня. – В его голосе ни капли беспокойства, что означает – Кайфолом полностью контролирует ситуацию.

Подстава от Спивак больно жалит. Зачем она это сделала? Она ведь знает, что я… Что мне нельзя…

– Вы это подстроили, – шиплю сердито.

– Я все объясню. Только дай мне немного вре…

Пара щелчков по кнопкам, и голос Ильи исчезает из динамиков, правда, через несколько мгновений наушники сползают с моей головы и оказываются на шее.

– Ты серьезно замьютила меня? – спрашивает Мироненко, подкатившись ко мне на кресле. – Я же рядом сижу.

– А что из слов «я не хочу тебя слушать» ты не понял?

– Все понял. – Темно-карие глаза полны серьезности и решимости. – Но мне очень нужно признаться тебе кое в чем.

Кошусь на монитор: последний раунд заканчивается, матч проигран. С трудом сглатываю, а Илюша все смотрит, молча умоляя и волнуя мое и без того трепещущее сердце. Что нового он может сказать мне? Я ведь и так все знаю. Или не все?

– Ладно, – выдавливаю хрипло. – В чем ты хотел признаться?

Он отталкивается ногами от пола, возвращаясь за соседний компьютер, барабанит пальцами по клавиатуре, а после вновь разворачивается ко мне. С рисунка на его толстовке угрожающе весело на меня смотрит неудержимый и опасный Сукуна. Между глаз ощущается призрачный щелчок, тело бьет мелкая дрожь. Мне с ним не тягаться, но и сбежать я уже не могу.

– Проверь сообщения, – просит Илюша, откидываясь на спинку кресла.

Медленно берусь за компьютерную мышь и просматриваю список диалогов в мессенджере. Один из приватных чатов, что долгое время был внизу, поднялся на самый верх.

hovanskyvano: Сначала в этом…

Хватаю ртом воздух. Быть не может! Нет! Чушь какая-то!

– Сюрпри-и-из, – приглушенно тянет Мироненко.

– Как это понимать? – требовательно спрашиваю я, разворачиваясь. – Ты что, развел меня?

– Нет.

– Что значит «нет»? Я думала…

– Что это Ваня, – кивает Илюша. – Сначала это и был он.

Прижимаю пальцы к гудящим вискам, грудь вздымается от тяжелого дыхания. Получается, Вано и правда наш Хованский, но общалась я… С кем? С Ваней? С Илюшей? С ними обоими? Мироненко снова подкатывается на кресле ближе, но я выпрямляю колени, оставив между нами дистанцию.

– Объясняй, – едва узнаю собственный голос, глядя в пустоту. Я устала от догадок и недопониманий. От секретов и вранья. Хочу, чтобы все это поскорее закончилось.

– Изначально ты действительно познакомилась с Ваней и переписывалась тоже с ним.

– Здорово. А ты как появился в этом уравнении?

– Перед Новым годом я сильно поссорился с отцом, потому что хотел уехать к матери на праздники, а он не отпускал. В итоге я все равно свалил, а когда вернулся, он в очередной раз выгнал меня из дома. Я жил у Ховыча где-то месяц, чтобы школу не прогуливать. Надо же ее как-то закончить.

Вспоминаю переписку с Вано. Значит, про развод и непростые взаимоотношения в семье мне рассказывал Илюша, а не Ваня. Вот откуда это расхождение в фактах. Выходит, даже моя электронная симпатия была вызвана общением с Мироненко?

– Ну-у-у и… – чуть замявшись, продолжает Илюша. – Я играл с его компа, с его аккаунта и переписывался от его имени. Мы часто так делаем, но я не знал, что Лиса-миса – это ты. – Он вновь замолкает, а я прищуриваюсь, ожидая продолжения. – До четырнадцатого февраля.

– Ты еще тогда все понял?!

– Только догадываться начал. Голос казался слишком знакомым. А потом я увидел твой комп и во что ты играешь, когда с букетом влез. Помнишь?

– Такое забудешь. Почему ты сразу мне все не рассказал?

– Я хотел, но… Двадцать третьего на вечеринке заметил твой интерес к Ване и… – Мироненко комично морщится, будто сам уже жалеет о содеянном.

– И-и-и? – подначиваю я.

– Я решил помочь. Подумал, из вас и правда может выйти милая парочка. Пообщавшись с тобой, я понял, что ты классная девчонка, а Ване с ними не очень везет. Вечно он выбирает не тех.

– Или те не выбирают его.

– Ты все-таки догадалась о Лоле?

Фыркаю и упираюсь ладонями в колени. Теперь все кристально ясно. Илюша хотел помочь другу забыть о безответной любви, я была частью плана, но он провалился. Нет смысла и дальше это мусолить.

– Спасибо, что все рассказал, но… – бросаю я, намереваясь встать.

Мироненко, наклонившись, накрывает мои ладони своими и удерживает на месте.

– Это еще не все, – приглушенно говорит он.

Опускаю нос, очки сползают до самого кончика. В ушах раздается пронзительный писк, сообщающий об опасности. Знаю, что нужно поскорее уйти. Все это неправильно, нечестно, но… Глупая надежда, не поддающаяся никаким объяснениям, умоляет меня остаться, а боль в районе солнечного сплетения все нарастает.

– Алиса, чем больше я общался с тобой, тем меньше хотел, чтобы ты досталась Ване. – Нежный голос звучит совсем близко.

– Не смешно.

– Я и не шучу. Думаю, я влюбился в тебя даже раньше, чем сам это понял.

– Зачем ты это говоришь? – сухой шепот слетает с моих дрожащих губ.

– Разве не все так делают? Влюбляются, а потом признаются.

– Девушке своей иди признавайся! – выкрикиваю я, дернувшись назад, но Илюша все еще крепко держит меня за руки.

– У меня ее нет, но я работаю над этим. Прямо сейчас, между прочим. – Улыбка на его лице точно звонкая пощечина.

Он так и будет врать мне? Зачем? Я не понимаю.

– Ты мне омерзителен, Мироненко. Я знаю, что ты с кем-то встречаешься. Что скрываешь ее. Мне все рассказали. К чему этот цирк? Хочешь повторить подвиг Кирилла? Не наигрался еще?!

– Все это вранье! – громко говорит он, и я вздрагиваю, затихая. – Я придумал эту байку в том году, чтобы не объяснять девчонкам, почему я не хочу ни с кем встречаться. Нет у меня никакой девушки!

Приоткрываю рот, только слов нет. Илюша опускает голову и упирается лбом в наши руки, лежащие у меня на коленях. Из колонки под потолком тихо играет музыка, и ее звучание будто замедляется, а пространство вокруг раскачивается. Пытаюсь переварить услышанное, свести все ниточки. У Илюши нет девушки? И он сказал, что влюбился в меня? Я же все правильно расслышала?

– Ты мне веришь? – тихо спрашивает он.

– Не знаю, – отвечаю ему в тон, а сердце пульсирует где-то в горле. – Все слишком запутанно.

– Знаю. Я идиот.

– Можешь уже отпустить меня?

– Нет, – Илюша крепче сжимает мои пальцы. – Мы будем сидеть так, пока ты не поверишь мне и не простишь.

Слышу шаги позади и оглядываюсь. Копна светлых волос появляется из-за угла, мелкие бусины украшений на тонкой шее переливаются в свете неона.

– Ну как вы тут? – интересуется Лола, поглядывая на нас с Илюшей с нескрываемым умилением.

– Еще не закончили. Я пока не готов вернуть ее тебе, – бурчит он, даже не думая убирать голову из моих рук.

– Алис? – обращается ко мне Лола, но я абсолютно потеряна в урагане чувств: облегчение, волнение, трепет, страх, – поэтому лишь коротко киваю, давая понять, что страховка больше не нужна.

Я потом расспрошу Спивак о всех деталях этой операции, но уже сейчас кое-что совершенно очевидно – она ему верит, иначе не согласилась бы помогать. А это значит, что и я могу.

– Тогда-а-а… – Лола поигрывает бровями, – увидимся дома!

Она уходит, а я растерянно смотрю вниз. Выходит, мои чувства взаимны, только… Что теперь с этим делать? К такому жизнь меня не готовила. Я ведь только смирилась с тем, что переживаю свою первую безответную любовь, а тут… это.

– Почему ты… Почему ты не хочешь ни с кем встречаться? – сбивчиво спрашиваю я.

– Не хотел, – поправляет Илюша, и у меня щиплет в носу от подступающих слез. – Наверное, потому что никто еще не нравился мне так сильно, как ты.

Признание наконец-то достигает цели, и я вмиг становлюсь больше и легче, точно расплываюсь в воздухе, превращаясь в дымку из мелких крупинок пугающего восторга.

– Илюш… – зову я, забыв обо всем, что мешало и тяготило.

– М-м? – уязвимо отзывается он, потираясь лбом о мои запястья.

– Я тебе верю.

– И прощаешь?

– И прощаю.

– А то, что ты сказала тогда на танцах… Что я не нравлюсь тебе…

– Это не… – Легкие обжигает, и я не могу закончить фразу.

Ого. Оказывается, признаваться в чувствах совсем непросто. И как у Мироненко это получилось? Ах да, он же не страдает от лишней скромности. Илюша наконец-то поднимает голову. Оказываемся лицом к лицу. Озорство возвращается в темные радужки его глаз, а губы растягиваются в дерзкой улыбке.

– Это неправда? – уточняет он, аккуратно поправляя мои очки.

Медленно мотаю головой, все еще не в силах вернуть голос.

– Получается… я тебе все-таки нравлюсь?

Он заправляет волосы мне за уши и проводит кончиками пальцев по щекам, беспощадно учащая мое сердцебиение.

– Алиса… – Теплое дыхание касается губ. – Можно я тебя поцелую?

Резко втягиваю носом воздух и отстраняюсь, а Мироненко склоняет голову, капризно забормотав:

– Ну сейчас-то почему нельзя?

– Тебе весь список огласить? – нервно усмехаюсь я.

– А там еще много?!

– Ну-у-у… парочка пунктов осталась.

– Ладно. Разберемся, – уверенно произносит он и целует меня в щеку, прежде чем откатиться к соседнему компьютеру. – Это за мои страдания. Знаешь, как я соскучился? Ты больше двух недель со мной не разговаривала!

– И кто в этом виноват?

– Я! Кто же еще? Забыла, как меня называют? – смеется он, и я шутливо закатываю глаза. – Алис, а давай сыграем? Если я продержусь всю катку на первой строчке, то…

– Не продержишься, – заявляю смело.

Щеку все еще греет след от прикосновения мягких губ. А ведь это было очень даже приятно. Может, стоит поддаться? Нет уж, я пока не готова на такие подвиги.

Остаток дня проводим с Илюшей вдвоем. Мое первое настоящее свидание, даже не верится. После компьютерного клуба, где Мироненко так и не удается победить меня ни единого раза, отправляемся в соседнее кафе, чтобы перекусить, а после идем в парк неподалеку, где у Илюши, оказывается, есть несколько знакомых котов, которых он время от времени подкармливает. Чем дольше мы говорим, тем больше я узнаю в парне рядом того, с кем переписывалась. Два этих образа без проблем объединяются, принося умиротворение моей душе. Я его знаю, и уже давно. Держимся за руки, смеемся. Между нами нет никаких барьеров. В теле ни капли тяжести, в голове мягкий туман, только сердце то и дело заходится в рваном ритме, стоит нам с Илюшей оказаться слишком близко, но это не отталкивающие ощущения. Совсем наоборот.

Весенний вечер укрывает улицы, зажигаются городские огни. Теплая ладонь греет мою руку, а небо медленно окрашивается в розовый, разливая закатный свет на крыши зданий и тротуары. Шагаем с Илюшей к автобусной остановке. Прощаться совсем не хочется, но мы уже и так загулялись. Теперь я понимаю, о чем все время твердила мне Полина. Когда ты рядом с тем, кто искренне нравится, время исчезает, а окружающие проблемы и переживания улетают далеко-далеко. Моменты, когда вы вместе, становятся важнее, чем что бы то ни было. И это отчасти страшно и опасно, погружаться так глубоко в другого человека, ведь в нем можно и утонуть. Я еще не умею плавать, но очень надеюсь, что Илюша научит меня дышать под водой. Отчего-то вспоминаю Лолу и Кирилла, их отношения и разрыв. Ну или мне придется оттолкнуться от дна, чтобы всплыть. Тут уж как повезет.

Илюша обнимает меня, заметив подъезжающий автобус. Несмело опускаю руки на его плечи и вдыхаю свежий аромат парфюма, смешанный с вечерним воздухом.

– Разблокируй меня и напиши, как доберешься домой, – просит он, касаясь щекой моего виска.

– Хорошо, – с улыбкой отвечаю я и отступаю, разворачиваясь к автобусу.

Двери общественного транспорта открываются, прохожу в хвост полупустого салона и тут же достаю телефон. Убираю из черного списка Мироненко и пишу ему сообщение, чтобы немного подразнить. Автобус издает шипящий звук, и я, будучи уверенной в том, что мы вот-вот тронемся, жму на кнопку «отправить».

Алиса Романова: Знаешь… а список-то уже пуст…

Поднимаю голову и вижу через мутные стекла, как свет от экрана мобильного озаряет удивленное лицо Ильи, оставшегося на остановке. Автобус медленно сдвигается с места, и я тихонько усмехаюсь, гордясь своей выходкой, правда, уже через пару мгновений удивляться приходится мне. Задние двери распахиваются, взъерошенный Илюша взлетает по ступеням. Он что, следом побежал?

– Я пошутила, – пищу испуганно.

– Сейчас я глухой, – улыбается он, шагая ко мне. – Ничего не слышу.

Прижимаюсь спиной к боковому поручню. Отступать некуда. Теплые пальцы касаются моей шеи и подбородка, и я инстинктивно задерживаю дыхание, как перед прыжком в ледяную воду.

– Дыши носом, – ухмыляется Илюша, потянувшись к моим губам. – И глаза закрой.

Автобус возмущенно пыхтит, набирая скорость. Мимо проносятся знакомые улицы родного города. Делаю вдох и послушно опускаю ресницы, получая свой первый в жизни поцелуй, полный окрыляющей нежности. Илюша аккуратно разворачивает нас, закрыв меня спиной от других пассажиров. Опускаю руки на напряженную грудь, болтающийся на шее Мироненко медвежонок задевает кончики моих пальцев. Вот бы сегодня автобус ехал дольше обычного.

Глава 16

POV Лола

Четыре месяца спустя

Со стороны старой красивой усадьбы, в которой проходит наше торжество, слышится громкая живая музыка. Мы втроем – я, Алиса и Влад – сидим в украшенной фонарями беседке. После всех танцев ноги страшно гудят. Мы вышли на свежий воздух, чтобы немного передохнуть и перевести дух. Такой эмоциональный и самый прекрасный день.

Конечно, мы с Алисой проплакали всю церемонию. А потом были безудержные танцы, вкусный банкет, конкурсы и любимые песни. Забавно было наблюдать, как папа пляшет среди гостей с видеокамерой в руке. Он даже не стал нанимать оператора, решив сам заснять свою свадьбу. Съемки начались с самого утра – со сборов. Похоже, у нас планируется уже четвертый фильм за лето. Первые три «документалки» папиного авторства были о совместных вылазках, о последнем звонке и о нашем с Алисой выпускном.

В уютной деревянной беседке мы с Владом увлеченно болтаем о всякой ерунде. Алиса слушает нас, задумчиво глядя в вечернее небо. Когда в разговоре о знаменитостях Влад упоминает одну голливудскую парочку, которая нравится нам обоим, я спешу его «обрадовать»:

– Ну ты даешь! Они ведь уже расстались.

– Как расстались? – ахает дядя. – И давно? Ну ты посмотри! Никакой стабильности в этом мире!

– Наоборот: все стабильно расстаются, – вздыхаю я.

Алиса переводит взгляд на нас. Вид у нее счастливый и мечтательный.

– Не все так плохо, – говорит она. – Или вы забыли, на каком мероприятии мы сегодня находимся?

– Ты права! Любовь победит, – соглашается Влад. – Сегодняшний день этому подтверждение.

– А Лера… – начинаю я, нащупав руку Алисы и сжав ее. – Какая же она красивая невеста!

Алиса улыбается:

– Потому что единственный секрет красоты – быть счастливым.

Я улыбаюсь Алисе в ответ. Она, как и ее мама, тоже очень красивая. На празднике мы сидим за одним столом, и я с умилением наблюдала весь вечер, как Илья суетится вокруг Алисы. Подкладывал ей еду в тарелки, смешил и время от времени украдкой целовал. Мне приятно следить за их отношениями. И не только сегодня. Этим летом мы частенько проводили время втроем. Вечерами сидели на нашем балконе и играли в карты. Или ходили на речку. При этом я старалась надолго оставлять их вдвоем, иногда все-таки чувствуя себя лишней.

Счастлива ли я? Объективно: сейчас нет причин жаловаться на жизнь. Теперь у меня полноценная любящая семья. А еще у меня есть друзья: помимо Ильи и Алисы в поселок приезжали Ваня с ребятами из футбольной команды и девчонки. Мы купались и загорали на берегу, а вечерами зависали в сквере. Я на пороге больших перемен. И это по-хорошему будоражит.

И все-таки иногда меня пронзает грусть. Особенно когда поздно вечером остаюсь одна в комнате и слышу за стенкой голос Мироненко и смех Алисы. Кирилл уехал сдавать вступительные экзамены в Питер и больше не возвращался в наш город. На выпускном балу мы, как и договаривались, танцевали только друг с другом. Держались за руки, обнимались и много болтали. Перед его отъездом мы договорились держать связь и пересечься на каникулах. Сейчас изредка переписываемся о каких-то незначительных вещах и повседневных делах, но до каких-то откровений не доходит. Кирилл продолжает общаться с Ильей и Ваней, и как-то раз я пыталась выудить у Мироненко, не появилась ли у Меньшова новая девчонка, но тот ушел от ответа. Может, действительно не знает, а может, просто не хочет меня расстраивать.

Этим летом я иногда выбиралась на балкон и долго смотрела на звезды в ожидании, что одна из них вот-вот сорвется с неба, и я загадаю желание. Влад говорит, что я достойна того, кто будет считать меня особенной и важной каждый день. И мне хочется, чтобы так и было.

Пока в банкетном зале продолжается веселье, мы сидим в беседке и любуемся, как низкие закатные облака проплывают над верхушками сосен. Илья и Гриша, тоже оказавшийся за нашим столом, остались обсуждать какую-то новую компьютерную игру, о которой я, несмотря на дружбу с Алисой, впервые слышу. Все-таки не удалось мне приобщиться к жизни геймеров.

С Гришей мы не виделись практически все лето. Несмотря на приглашения, он почти не появлялся в нашем доме, а если и приезжал в гости к Алисе и Лере, то в те дни, когда я была у Влада. Гриша совершенно точно избегал меня, а я не могу взять в толк почему. Я осторожно спрашивала у Алисы, как поживает ее брат, и она отвечала, что летом у него много сборов. Возможно, дело только в этом. А я уж надумала себе, как обычно. Но я знала, что на свадьбе мы точно встретимся, и оттого накануне чувствовала странное волнение.

За эти месяцы, что мы не виделись, Гриша изменился. Стал еще взрослее и мужественнее. С выгоревшими на солнце волосами, непривычно задумчивый и молчаливый. За столом наши взгляды практически не пересекались, и меня это расстраивало. Несколько раз я собиралась пригласить Гришу на танец, но его отстраненность останавливала. Такое поведение задевало, ведь я своей вины ни в чем не чувствовала. А Гриша, обычно такой понятный, веселый, «свой», в этот вечер оказался совершенно мне не знаком.

От мыслей о Грише меня отвлекает шум со стороны усадьбы. Раздается веселый гул, и мы втроем синхронно оборачиваемся. Несколько гостей выходят с бенгальскими огнями в руках. Влад с энтузиазмом хлопает в ладоши и выбирается из беседки, чтобы к ним присоединиться.

– Алиса! – доносится до нас голос Мироненко.

Он машет нам рукой, а я первым делом неосознанно ищу глазами Гришу, но не вижу его в толпе. Влад, дурашливо пританцовывая, движется в сторону усадьбы, выкрикивая что-то Лере, которая тоже вышла на улицу. Алиса торопится вслед за Владом, и я тоже выхожу из беседки и плетусь за всеми, однако, так и не заметив Гришу, направляюсь в зал. Но и там среди гостей его нет. Тогда я снова выбегаю на улицу и огибаю усадьбу. Обнаруживаю парня на заднем дворе, где располагается «курилка». Гриша стоит с сигаретой в руке и, подняв голову, выпускает струю дыма в розоватое небо. Я долго не решаюсь начать разговор. Стою за спиной Гриши, наблюдая, как он курит.

– Ничего себе! – откашлявшись, все-таки восклицаю я. Мой голос нарочито веселый, хотя веселиться почему-то не хочется. Гриша тут же оборачивается и, заметив меня, тушит окурок. – И часто ты такое практикуешь? Я думала, это не спортивное поведение.

Гриша молча лезет в карман брюк и достает мятный «тик-так». Высыпает несколько драже на ладонь и протягивает мне.

– Очень редко. Только когда волнуюсь.

– А сейчас есть причина для волнения? – спрашиваю я.

Гриша только одаривает меня долгим задумчивым взглядом, от которого по коже бегут мурашки. Осознав, что не дождусь прямого ответа, говорю:

– Я еще не гуляла в этой части территории. Пройдемся? – Я беру Гришу за руку и веду его за собой.

Мы прогуливаемся по зеленым аллеям, и в этот раз разговор не клеится. Как тогда в сквере, когда я была загружена своими проблемами. Только теперь дело не во мне. Я рассказываю Грише об экзаменах и своем поступлении, обсуждаю свадьбу, делюсь планами… Мы располагаемся на траве, и я снова трещу без остановки, опасаясь неловких пауз. Гриша молча слушает меня, опустив голову. Сорвав травинку, крутит ее в длинных загорелых пальцах. Когда его движения становятся слишком нервными, я не сдерживаюсь и накрываю его руки своими ладонями. Тогда Гриша переводит на меня взгляд.

– Лола, почему ты всегда хватаешь меня за руки? – спрашивает он.

– Серьезно? – искренне удивляюсь я, глядя ему в глаза. Сейчас в них что-то ранее мне незнакомое. Будто густой туман опустился на темно-зеленый лес. Я тут же перевожу взгляд на пару расстегнутых верхних пуговиц его рубашки. – Не замечала раньше. Видимо, меня это успокаивает.

– Я рад, что действую на тебя успокаивающе, – говорит Гриша, и я слышу в его голосе усталость и раздражение.

– Гриша, что ты от меня хочешь? – сержусь теперь и я.

– Ничего. От себя хочу только одного: перестать о тебе думать все время. Еще с нашей первой встречи. Как же я обломался, когда в ресторане узнал, что ты и есть та самая Лола, которая встречается с крутым парнем.

Его признание не становится для меня неожиданностью. Вспоминаю, как мы переглядывались в спортцентре еще до нашего официального знакомства. Но потом Гриша все меньше показывал свою симпатию. А узнав мою историю, был тактичен, внимателен и очень добр ко мне.

– Я не знаю, что ответить на твое признание, – честно говорю я.

– Не нужно ничего на него отвечать. Я признался, и мне стало легче. Лола, ты первая девушка, которая так меня зацепила за последние два года. Но я понимаю, что насильно мил не будешь. Хотя поначалу мне казалось, что мы нравимся друг другу.

– Я вообще-то была в отношениях, – вяло напоминаю я.

– Но я ничего не прошу от тебя взамен, – продолжает Гриша. – Поэтому я не приходил к вам все лето. И сейчас не планировал признаваться, но ты сама нашла меня…

Долгое время я не рассматривала Гришу как своего потенциального парня. Намного чаще думала о Кирилле, чем о нем. И все-таки в это лето ловила себя на мысли, что мне не хватает нашего с Гришей общения. Выигранный в автомате львенок по-прежнему занимает почетное место на моей кровати. И сейчас я, глядя на залитое закатным светом лицо Гриши, борюсь со странным желанием протянуть руку и погладить его по гладковыбритой щеке. Увидев его сегодня на свадьбе папы и Леры, я осознала, насколько сильно соскучилась.

Со стороны усадьбы снова гремит музыка, и Гриша первым поднимается с газона.

– Сейчас, наверное, будет свадебный торт, – говорит он, направляясь к красивому светлому зданию. – Нас могут потерять.

– И еще родительский танец, а потом фейерверк… – бормочу я, торопливо собирая подол длинного платья. В этот раз Гриша не подает мне руки, и это задевает. Он все еще злится, но на кого? На себя или на меня? Я никогда не была влюблена безответно, и, наверное, это очень изматывающее чувство.

Я догоняю Гришу и, шагая спиной вперед, быстро начинаю:

– Прости, если не оправдала твоих ожиданий. Я не умею читать мысли парней, к сожалению. Если я давала тебе надежду, то это все не нарочно, правда. Я тоже о тебе думаю и вспоминаю. Возможно, не так часто, как тебе этого хотелось бы, но мне до сих пор тяжело, Гриша! Я не знала, что это будет заживать так долго, понимаешь?..

Живая музыка играет все громче. Моя речь спутанная, сбивчивая, но я чувствую, что должна выговориться. Теперь Гриша первым ловит мои руки и прижимает к себе, а я утыкаюсь носом в его грудь. А затем все-таки поддаюсь порыву: вскидываю голову, обхватываю ладонями его лицо и целую в губы. Только так я могу разобраться, что к нему чувствую. Поцелуй выходит глубоким и долгим. У меня тут же начинает кружиться голова, а низ живота приятно стягивает в узел от волнения. Мне нравится то, что я чувствую. Сердце при этом колотится как сумасшедшее. Но в какой-то момент я думаю, что мне не хотелось бы, чтобы нас застукали Алиса или Влад. Тогда я первой отстраняюсь и, тяжело дыша, говорю:

– Ты здорово целуешься!

– Я знаю, – в своей привычной самодовольной манере отвечает Гриша.

– Жаль, этого было недостаточно, чтобы заросла дыра в моей груди, – парируя я.

– Думаю, здесь поможет только накопительный эффект, – мило улыбается Гриша, снова притягивая меня к себе.

Потеряв счет времени, мы целуемся до тех пор, пока не прекращает играть музыка. Тогда я снова отталкиваю Гришу и первой направляюсь к усадьбе. Однако Гриша за мной не идет. Обернувшись, я вижу, что он стоит на месте. После наших поцелуев вид у него обескураженный. Летний вечерний ветерок треплет взлохмаченные волосы, за спиной Гриши – каленое закатное солнце. Такое огромное и круглое, будто его нарисовали при помощи циркуля. Глядя на эту картину, я чувствовала, что внутри меня снова разливается тепло. Я возвращаюсь за Гришей, беру его за руку и тяну за собой.

В какой-то момент Гриша меня обгоняет и, не выпуская моей руки, теперь идет первым. И я шагаю следом, не в силах сдержать улыбку. Разглядываю его крепкую спину в белой рубашке и думаю о том, что Гриша придет ко мне на помощь в любую минуту. Когда и что бы я ни попросила, он выручит и заступится. Он будет на моей стороне. Всегда.

После предательства Кирилла я долго прокручивала мрачные мысли в голове. За что меня так наказала судьба, ведь я не сделала ничего плохого? И все-таки я благодарна Меньшову за этот опыт.

Счастлива ли я? Да! Я счастлива, потому что знаю, что такое любовь. И теперь, спустя несколько месяцев, готова чувствовать это счастье снова.

POV Алиса

Вечернее солнце пробивается сквозь высокие окна банкетного зала, украшенного белыми цветами и серебряными лентами. Кондиционеры работают на полную мощность, выгоняя летний жар. Играет приятная музыка, а шумные компании гостей, состоящие из родственников и близких друзей нашей теперь уже большой семьи, сидят за столами, поднимая тосты за счастье молодых. С самого утра волнение от торжественности и важности сегодняшнего дня преследовало каждого из обитателей нашего дома, а к официальной части достигло своего пика, заставив большинство из нас хорошенько порыдать, но теперь же все присутствующие поймали волну расслабления и радости. Фотограф кружит среди гостей, стараясь запечатлеть лучшие моменты. Ведущий не позволяет гостям скучать.

– Настало время родительского танца! – объявляет в микрофон стройный улыбчивый парень в серебристой жилетке поверх черной рубашки. – Ведь в нашей молодой семье уже есть две прекрасные дочери! Лола, Алиса, прошу вас на танцпол!

Мы с Лолой, недавно вернувшейся за стол, переглядываемся и синхронно убираем салфетки с колен. На нас обеих платья небесно-голубого цвета, сшитые на заказ. Только мое больше напоминает кимоно, перехваченное широким поясом, а платье Лолы облегающего силуэта с голливудским разрезом на бедре, что делает ее похожей на настоящую кинозвезду. Это все идея Влада, заявившего, что на свадьбе обязательно должны быть подружки невесты. В нашем случае, правда, больше подходит – дочери невесты.

Основной свет в зале гаснет, оставляя лишь мягкую подсветку и переливы искусственных свечей. Гриша отодвигает стул для Лолы, Илюша тут же повторяет за ним, помогая встать мне.

– Только не вздумайте снова реветь. Я уже устал поправлять вам макияж, – наказывает Влад. – И так на половине фотографий будете грустными клоунессами. Лет через десять, при просмотре семейных архивов, мы замучаемся доказывать вашим детям, что это был праздник, а не поминки.

– Смотри сам не расплачься, – хлестко отвечает ему Лола, ведь после регистрации нам пришлось отпаивать шампанским их обоих.

– Я – кремень! – смеется Влад. – Пойду лучше у брата камеру заберу. Должен же этот момент тоже попасть в хронику. Да, монтажер?

– Да! – киваю я.

Не сговариваясь, беремся с Лолой за руки и выходим в центр зала, где нас уже ждут радостные родители. По полу стелется белый дым, волшебная музыкальная композиция льется из колонок – Фрэнк Синатра, «Мир, который мы знали», любимая песня мамы. Она тут же протягивает к нам обеим руки, и блеск ее глаз заставляет меня сморщиться. Ну вот, опять начинается. Она весь день смотрит на нас так, и каждый раз сердце сжимается до легкой боли, но я стараюсь терпеть. Это ее день. Ее праздник. Момент, когда исполнилась, может, и не самая большая, но очень важная мечта – обретение семьи.

– Девочки, вы обе… такие… такие… – сбивчиво бормочет мама.

Лола опускает руку ей на плечо и быстро целует в щеку, успокаивающе запричитав:

– Влад строжайше запретил нам плакать. Давайте продержимся последние несколько часов. Хорошо?

– Да. Я постараюсь.

– Дочь, – Виталий протягивает Лоле раскрытую ладонь.

Она отступает к нему, а я попадаю в ласковые руки родительницы – самое спокойное и безопасное место на земле. Начинаем танцевать, клубы дыма разлетаются в стороны.

– Милая… – говорит мама, прижимая меня к груди.

– Мам, ну правда, перестань, – хнычу я, обнимая ее еще крепче. – Иначе это будет самая мокрая свадьба. Про нас потом напишут кучу статей и все такое.

Она сдавленно хихикает, и мы продолжаем размеренно покачиваться под музыку. Хрупкая ладонь гладит мои волосы, и я закрываю глаза, с восхищением понимая, что это только начало. Начало для всех нас вместе и каждого в отдельности. Стартовая черта перед отрезком пути длиною в жизнь. И как же здорово, что мы теперь есть друг у друга, ведь в одиночку преодолевать этот путь совсем непросто. Наверное, в этом и заключается ценность семьи и близости. Они нужны для того, чтобы человек не забывал, как сильно и бескорыстно его можно любить, как искренне заботиться и рьяно защищать. Чтобы он не сомневался в своих целях, не отвергал мечты, верил в себя и свои возможности. Любимые люди всегда должны оставаться твоей силой, и ты обязан платить им тем же. Такой вот круговорот жизненных сил в природе.

– Мам, – зову я, немного отклонившись. – Ты же теперь счастлива, да?

– Я и до этого чувствовала себя счастливой. Алиса, у нас с тобой и раньше была хорошая жизнь, но…

– Теперь она стала намно-о-ого лучше, – заканчиваю я, широко улыбаясь.

– Верно, – соглашается мама. – И я безумно рада, что ты тоже так считаешь, потому что для меня нет ничего важнее тебя.

Благодарность наполняет меня изнутри теплом и светом. Такая она, безусловная родительская любовь, и это моя самая большая удача, но не всем так везет. Чем шире становится мой круг общения, чем больше я узнаю о жизни других людей, тем четче понимаю – каждый сталкивается с разного рода испытаниями, потерями и разочарованиями. Но я все равно верю, что мы движемся только к одному – к счастью. Главное, не сворачивать с пути и не бояться перемен.

– Конечно считаю, – твердо отвечаю я, и на сердце становится так легко и спокойно, что можно взлететь под потолок. Мама нашла свое счастье, и, как сказала женщина-регистратор в ЗАГСе: «Семья – это крепкий фундамент, что всегда поможет устоять на ногах. Она учит жить не только для себя, но и для счастья любимых людей. И это настоящее искусство, на постижение которого у вас есть вся жизнь!»

Приятный голос певца касается души. Смотрю на соседнюю пару: Виталий ведет Лолу неспешным вальсовым кругом. Они молчат, но то, с какой нежностью смотрят друг на друга, уже говорит о многом. Думаю, нам всем не хватало чего-то важного. Нет, мы не были разломанными половинками, но события прошлого оставили в нас пустоты, которые теперь если и не заполнились совсем, то стали не такими глубокими.

Песня заканчивается бурными овациями, и следующая композиция не заставляет себя ждать. Танцпол заполняется другими желающими потанцевать. Меняются пары и настроение от лирического до взрывного. Танцую с Виталием, затем с Владом, а после мое внимание полностью похищает чудище, что недавно позволило себя приручить. Или это оно меня приручило. Я так и не разобралась.

Мы с Илюшей встречаемся уже почти четыре месяца. Многое из таких близких отношений с мальчиками для меня еще в новинку, но Мироненко, как оказалось, может быть чутким и понимающим. Доверие между нами растет с каждым днем, общие планы выстраиваются не совсем ровной, но довольно устойчивой башней. Нас приняли в один Казанский университет, в конце лета мы вместе уедем учиться. Мама и Гриша с теплом приняли моего парня, а вот Виталий не был так благосклонен. Лоле пришлось поручиться за Илью, и только тогда все пришло в норму.

На самом деле я очень благодарна Лоле, она столько для меня сделала: выслушивала жалобы, давала советы, подбадривала и ни разу не стыдила. Даже не представляю, как пережила бы все это, не будь рядом ее. Мы вместе готовились к экзаменам и волновались друг за друга после каждого из них, отрывались на выпускном, прощаясь со школой, ждали ответы из университетов, запивая нервозность сладкой газировкой. За эти полгода я действительно не просто привыкла к ней, а прониклась. И сейчас мысль о том, что у меня появилась сестра, приятно щекочет за ребрами, не вызывая ни толики дискомфорта.

Ищу Лолу взглядом среди танцующих и нахожу в компании Гриши. Эти двое о чем-то переговариваются, улыбаясь друг другу. Чуть дальше танцуют Виталий с тетей Катей, а рядом с ними и мама с Владом. Как же все-таки приятно видеть улыбки на любимых лицах – одно из лучших ощущений в мире. Думаю, все сегодняшние слезы стоили этого освобождающего чувства облегчения и умиротворения.

Илюша вдруг притягивает меня критически близко, обхватив поперек живота и прижав спиной к своей груди. А вот и еще одно лучшее ощущение.

– Давай сбежим отсюда ненадолго? – говорит он над моим ухом.

Убираю с плеча волосы, прилипающие к влажной коже на шее, и молча киваю, обернувшись. Я совсем не против выйти на воздух. Особенно с ним, ведь мы едва могли поговорить спокойно из-за всей этой торжественной кутерьмы.

Мироненко ведет меня за собой к выходу, сбегаем с крыльца банкетного зала и шагаем прямо по оранжевому свету фонарей, чтобы на какое-то время потеряться в вечернем полумраке. Забегаем в одну из дальних деревянных беседок, украшенных круглыми желтыми лампочками, и остаемся только вдвоем.

– Какая же ты красивая, – говорит Илюша, упираясь поясницей в край деревянного стола, и принимается жадно меня рассматривать.

– Хватит это повторять, – бормочу я с притворным недовольством.

– Не могу. Это выше моих сил!

Он обнимает меня за талию. Большие ладони чуть сильнее надавливают на поясницу, и я делаю шаг вперед, поднимая руки и зарываясь пальцами в густые темные волосы. Илюша запрокидывает голову и прикрывает глаза. На его губах играет мечтательная улыбка, и мне, как никогда, хочется забрать ее себе, прикоснувшись, но…

– Илюш, ты в порядке? – спрашиваю я, вспоминая, что сегодня не раз замечала его подавленное настроение, которое он усердно пытался спрятать за шутками и привычным балагурством.

– Конечно, – отвечает он. – А что не так?

– Мне показалось, что тебе здесь не очень комфортно.

– Показалось, – отмахивает он, потянувшись к моим губам.

Удерживаю его лицо в ладонях, останавливая, и заглядываю в глаза. Илюша склоняет голову, сильнее прижимаясь щекой к моей руке, и вымученно вздыхает.

– Алиса, все хорошо, просто… Просто у вас такая классная семья. Знаешь, я вдруг понял, как на самом деле это важно. И как круто, когда родители счастливы вместе, а не… Ну, как у меня.

Илюша уже давно рассказал мне подробности своей семейной драмы. Его родители познакомились еще в школе, в девятом классе начали встречаться, а в конце одиннадцатого узнали о том, что их ждет пополнение. Быстрая свадьба сделала их семьей, а ребенок привязал друг к другу, но отношения с каждым годом становились все хуже. Бурные ссоры, жестокие скандалы, взаимные упреки и претензии. Полтора года назад случился развод. Мать Ильи хотела уехать к родственникам в соседний город вместе с сыном, но отец не желал отпускать бывшую супругу с миром, поэтому Илье пришлось остаться с ним в качестве заложника. «Хоть один из нас должен был поскорее спастись от этого урода», – сказал мне тогда Илюша.

– Все еще может измениться и наладиться, – ласково говорю я. – Скоро мы уедем, и тебе больше не придется терпеть тиранию своего отца.

– Надеюсь, я никогда не стану даже чуточку похожим на него, – серьезно заявляет Мироненко.

– Конечно, не станешь! Это невозможно!

– А что, если нет? Мама часто повторяла ему во время ссор: «Я тебя совсем не знаю. Ты уже не тот человек, в которого я влюбилась». Вдруг время изменит и нас слишком сильно? Вдруг через несколько лет мы с тобой тоже перестанем узнавать друг в друге тех, кого полюбили?

Ветер качает ветви могучих сосен, издалека доносятся звуки музыки. Смотрю в темные грустные глаза Мироненко, в которых отражается свет мелких лампочек, и разделяю с ним беспокойство и страх перед будущим. Мы не можем знать наверняка, что нас ждет, как может повернуться и измениться жизнь. Не можем с уверенностью сказать, что не повторим чужих ошибок и не наделаем своих, но… То, что я испытываю к нему сейчас, – это огромное и всепоглощающее чувство, оно заставляет меня искренне верить, что вместе мы обязательно справимся.

– Значит, у нас будет шанс влюбиться снова и полюбить уже новых нас, – смело произношу я, наплевав на то, что заветные желания нельзя произносить вслух.

– Алиса… – приглушенно выдыхает он и обхватывает меня обеими руками, крепко обнимая. – Спасибо. Это именно то, что мне нужно было услышать.

Прижимаюсь щекой к его щеке, вдыхая хвойный аромат уходящего дня. Я не хочу даже представлять, что нам с ним когда-нибудь придется расстаться. Пожалуйста, пусть эта вероятность навсегда останется в списке возможных, но не исполнившихся.

– Знаешь, а ведь следующая свадьба, на которой мы будем гулять, возможно, будет свадьбой твоей мамы, – тихонько посмеиваюсь я. – Ты ведь говорил, что у нее недавно появился какой-то ухажер.

– Да, только я его еще не проверил. Поеду знакомиться на следующей неделе. – Его тон становится воинственным и чересчур серьезным.

– Ну ты там это… Не переусердствуй, ладно?

– А хочешь поехать со мной?

– Чтобы устроить двойное знакомство?

– Ну да. Чего тянуть-то? Если не на маминой, то мы с тобой можем погулять и на нашей свадьбе. Надо бы поскорее подготовить почву.

Удивленно замираю. Горячие губы скользят по линии моей челюсти, а после оставляют несколько пылких поцелуев на шее.

– Не думаю, что нам стоит так торопиться, – выдавливаю я, но разум все сильнее туманит волнение от жарких касаний, что так похожи на знойные и беззаботные летние дни.

– Дай мне помечтать, – усмехается Илюша, обхватив мой затылок. – Когда-нибудь я задам тебе другой вопрос, но сейчас… Алиса, можно я…

Наклоняю голову, поцеловав его первой. На этот его вопрос у меня уже давно только один ответ – да. Затяжной поцелуй уносит нас из реальности на какое-то время, успокаивая тревоги невысказанными обещаниями и признаниями, которые мы оба будем оберегать от налета времени.

Из здания усадьбы вдруг раздается громкий голос ведущего. Улавливаю лишь одно слово, но этого достаточно для понимания того, какой этап торжества мы пропустили.

– Кажется, нам не достанется торта, – улыбаюсь я, кончиками пальцев поглаживая щеки Мироненко.

– Ничего. Ты слаще, – дурашливо отвечает он и оставляет еще один нежный поцелуй на моих губах.

– Нам пора возвращаться, – пытаюсь отстраниться, но Илюша против:

– Еще минутку… Одну минутку…

В банкетном зале вновь гремит музыка и летают цветные огоньки. Мама с Виталием переместились за стол к тете Кате и дяде Вите, а за нашим остались только Влад и Гриша. Все они что-то бурно обсуждают, держа в руках чайные и кофейные чашки и уминая праздничный торт, но кое-кого среди них явно не хватает. Выискиваю небесно-голубое платье Лолы. Кажется, в зале ее нет. Влад ловит мой обескураженный взгляд и указывает на лестницу, что ведет на террасу второго этажа.

– Я скоро вернусь. Ладно? – говорю Илюше и расслабляю пальцы, чтобы отпустить его руку, но не тут-то было.

Он чуть крепче сжимает мою ладонь, притягивает ее к губам, целуя костяшки, и только потом отпускает.

– Я жду, – подмигивает он и направляется к Грише и Владу.

Беззвучно хмыкаю и, встрепенувшись, чтобы сбросить морок влюбленности, отправляюсь на поиски Лолы. Взбегаю по лестнице и выхожу на открытую террасу, с которой открывается чудесный вид на укрывшийся в сумерках задний двор. На темном небе уже проглядываются мерцающие точки первых звезд. Лола стоит у ограждения, обхватив себя за плечи, и смотрит вверх.

– Все хорошо? – спрашиваю я, остановившись рядом.

– Да, – ровным тоном отзывается она. – Просто вышла подышать и половить падающие звезды. Долгий сегодня день, я уже еле на ногах стою.

– Это правда. Я и сама держусь из последних сил.

Еще немного разглядываем небо в тишине. Наконец-то вдалеке появляется вспыхнувшая полоска, и я указываю на нее пальцем:

– Вот одна!

Лола глубоко вдыхает и закрывает глаза. Ветер подхватывает ее светлые волнистые волосы, точно благословляя. Не знаю, что там у нее за желание, но мое сейчас звучит так – пусть то, что загадала Лола, обязательно сбудется, и поскорее. Она этого заслуживает.

– Спасибо, Алиса. Почему-то падающие звезды появляются только в твоем присутствии.

– Это все мое космическое очарование. Оно такое тяжелое, что даже звезды падают в обморок. Обращайся.

Лола смеется и уже по обыкновению укладывает голову на мое плечо, а я в свою очередь упираюсь виском в ее макушку.

– Ну что? – игриво говорит она. – Вот все и случилось.

– Точно. И почти никто не пострадал, – усмехаюсь я.

Обе поворачиваемся, глядя друг на друга, и улыбаемся. С родственной теплотой и безмятежным принятием нового статуса.

– Добро пожаловать в семью, сестренка, – произносит Лола.

– Взаимно, сестренка, – мигом отвечаю я.

Эпилог

Пять месяцев спустя

POV Алиса

Закрываю замок на пухлой косметичке и кладу ее в спортивную сумку. Выпрямляюсь, поправив очки, и смотрю из окна комнаты университетского общежития. Снег все еще идет, пушистые белые хлопья падают с бледно-голубого неба. Сегодня тридцатое декабря, первая зачетная неделя окончена, а это значит, можно с чистой совестью вернуться домой, чтобы отметить новогодние праздники и подготовиться к экзаменам.

– Ничего не забыла? – спрашивает Илюша, вальяжно развалившийся на моей кровати.

– Нет, – отвечаю я.

– А как же прощальный поцелуй? – надувшись, бормочет он.

– Так! – грозно заявляет моя соседка по комнате Света, захлопнув книгу. – Вы, конечно, оба мне очень дороги, но десятый прощальный поцелуй, боюсь, я не выдержу. Пойду лучше к Вите схожу. Вдруг он тоже хочет со мной попрощаться.

– О-о-о… – многозначительно тянет Илюша. – Он хочет. Поверь мне.

– Верить тебе, Кайфолом? Себе дороже! – смеется она и подходит ко мне, раскинув руки. – С наступающим, Алиса. Увидимся в следующем году.

– Хороших тебе праздников, Свет. – Принимаю ее объятия и дарю свои. – Пиши, если что.

– Ага. Пока, Илюш! – бросает она, шагая к двери.

– Пока, Света, лучик света! С наступающим! – отзывается он и хитренько поглядывает на меня. – Ну вот мы и одни.

– Моя электричка уже через час. Нам пора выходить.

– Не хочу.

Закатываю глаза и опускаюсь на край кровати. Илюша усаживается напротив и печально опускает уголки губ, взяв меня за руки.

– Перестань, – прошу я, слабо улыбаясь. – Мы увидимся всего через пару дней.

– Через целых три! А я привык видеть тебя каждый день!

Тихонько смеюсь, а Илюша все куксится. Мы и правда после поступления были почти неразлучны. Илюша быстро втерся в доверие к моей соседке, ведь очарования ему не занимать, и большую часть свободного времени проводил в нашей комнате, но сегодня нам придется расстаться. Я еду встречать Новый год к родителям, а он отправится к своей маме, у которой три недели назад закончился бурный роман. Ей сейчас нужна поддержка, и мы решили, что будет правильнее, если сын окажется рядом. Семейный же все-таки праздник, а мы с Илюшей еще успеем отметить его вместе.

– Скучать друг по другу тоже полезно, – я все пытаюсь подбодрить его.

– Я уже по тебе скучаю, – парирует он и тянется к моей шее, нащупывая застежку на чокере из черных гладких бусин.

Щелчок, и чокер оказывается у Илюши в руках. Затем он снимает через голову свой кожаный шнурок с деревянным медвежонком и надевает его на меня.

– Это чтобы ты меня не забывала, – говорит Мироненко, поправляя мои волосы.

– Как будто это возможно, – усмехаюсь я и помогаю ему застегнуть на шее мой чокер. – Ну все. Теперь мы можем выходить?

– Нет. – Он лукаво улыбается и аккуратно снимает с моего носа очки. – У нас еще десятый прощальный поцелуй.

– Мы же так опоздаем, – жарким шепотом отвечаю я, уже чувствуя прерывистое дыхание на своих губах.

– Перестанешь болтать, и не опоздаем.

За окнами электрички проносятся зимние пейзажи: поля, укрытые белыми коврами, и деревья, наряженные в снежные шапки и шубы. Вагон полон шумной молодежи и пассажиров в возрасте, спешащих на встречу с близкими. Праздничное настроение угадывается в широких улыбках и шелесте упаковочной бумаги на коробках с подарками, которыми забиты верхние полки. Позади первый семестр обучения в университете, за который много всего произошло: знакомство с одногруппниками и преподавателями, новый жизненный ритм, море информации, которую пришлось усвоить. Мы с Илюшей поступили на смежные специальности, я выбрала информационную безопасность, а он – прикладную информатику, серьезно намереваясь стать востребованным айтишником. Не сказать что учеба дается легко, но мы пока справляемся, а еще не забываем и о студенческих радостях: тусовках с друзьями, которых благодаря общительности Мироненко у нас немало, ну и свиданиях, конечно. В моих наушниках играет следующая композиция – саундтрек к аниме, которое мы недавно посмотрели вместе с Илюшей – «Solo Leveling Dark Aria <LV2>». Касаюсь пальцами медвежонка, что теперь висит у меня на шее, щеки теплеют, губы горят, а дрожь от воспоминаний о том вечере расползается по телу. Хорошо, что мы увидимся уже совсем скоро, ведь я и сама привыкла, что он всегда рядом.

На телефон приходит сообщение, от которого сердце трепетно сжимается. Ну наконец-то! Мы не виделись вживую с конца августа, только переписывались и созванивались по видеосвязи. Как же я соскучилась!

Лола Спивак: Взлетаю. Скоро затискаю тебя до обморока *сердечко*

Алиса Романова: Я тоже в пути. Готовься задыхаться от объятий *сердечко*

Убираю телефон в карман пуховика, предвкушение кипятит кровь. Хочу уже скорее увидеть Лолу, маму, Влада и Виталия. А еще Гришу и тетю Катю с дядей Витей. Планов на праздники уйма. Когда приедет Илюша, мы встретимся с Ваней, Женей и Егором, Настя с Вероникой тоже должны присоединиться. Настроение взлетает до небес, электричка, кажется, мчит еще быстрее, увозя меня туда, где на душе всегда спокойно, – домой.

Выбираюсь из такси и захожу во двор, тут же запрокидывая голову и разглядывая украшенный фасад нашего двухэтажного коттеджа. Гирлянды обрамляют козырек над крыльцом, по обе стороны от ступеней стоят кованые олени с красными лампочками вместо носов. Шагаю по расчищенной от снега дорожке, но не успеваю коснуться ручки двери, как она распахивается.

– Доченька! – радостно кричит мама, втягивая меня в прихожую и заключая в крепкие приветственные объятия, от которых трещат ребра.

– Мам, я же холодная…

– Глупости. Я так соскучилась. Алиса, как же ты исхудала! Просто кошмар!

– Каким образом ты это поняла? Я же в пуховике.

– Материнское сердце все видит и чувствует!

Прикрываю глаза, выпуская из рук сумку, и крепче прижимаюсь к родной груди:

– Я тоже. Очень… очень соскучилась, мамуль.

После бурных приветствий идем на кухню. Завариваем чай и принимаемся болтать, ожидая Виталия и Лолу из аэропорта. Мама рассказывает о своей новой волейбольной команде, о том, что дядя Витя еще не вернулся с вахты, потому что его рейс перенесли из-за погодных условий, а я делюсь впечатлениями от первых зачетов и планами на последующие дни. И кажется, будто я никуда и не уезжала, но вместе с этим чувствую себя как-то иначе. Спокойнее, увереннее. Взрослее.

Наконец-то из прихожей доносится шорох и знакомый звонкий голос. Широко заулыбавшись, вскакиваю с места и бегу к входной двери наперегонки с Окрошкой, что все это время лежала у меня на коленях. Застаю Лолу стягивающей сапоги и не могу сдержать восхищенного визга:

– Лола! Твои волосы!

Сестра бросает сапог на пол, отчего кошка отскакивает в сторону и скрывается в соседней комнате. Ярко-розовые локоны сияют в свете потолочной лампы.

– Красота же! Да?!

– Вообще! – мигом подтверждаю я. – Даже Окрошка в шоке!

Лола разводит руки, и я подбегаю к ней. Обхватываем друг друга, стискивая почти до боли, и покачиваемся от переполняющих эмоций.

– Алиса, от тебя вкусно пахнет. Классные духи.

– Спасибо. Илюша на полгода подарил.

– Знаю. Это я выбирала, – хихикает она, и я тоже смеюсь.

– Лола, солнышко, – причитает за спиной мама, – тебе так идет этот цвет.

– Спасибо, Лера. А у тебя новая стрижка? Тоже очень красиво! – радостно отзывается Лола и шагает из моих в другие родственные объятия.

Я же в свою очередь поворачиваюсь к Виталию.

– Привет, Алиса, – говорит отчим, опуская руку мне на плечи.

– Привет, – мягко отвечаю я и подступаю ближе.

– Как добралась?

– Хорошо.

– Ну-у-у… Добро пожаловать домой. Мы вас очень ждали.

– Спасибо. Мы рады быть дома.

– Девочки! Давайте за стол! – суетится мама. – Я столько всего наготовила. Вы же наверняка голодные.

– Зверски, – рычит Лола, заставляя всех нас дружно расхохотаться.

От души накормив, родители отпускают нас с сестрой наверх, чтобы мы могли отдохнуть с дороги, но по комнатам мы не расходимся. Заваливаемся на кровать Лолы и принимаемся обсуждать все подряд, будто нам и впрямь запрещали общаться все это время. Все-таки живое общение душевнее переписок и звонков.

– Кошмар какой! – хмуро произношу я, выслушав очередную историю.

– Ага. И не понимает ведь, хоть я уже в лоб сказала, что он мне не интересен!

– Ну ты даешь! Настоящая роковая женщина! Тебе скоро мешок понадобится для разбитых мужских сердец!

Лола фыркает и затихает, глядя ниже моей шеи.

– Ну а у вас как? Илюша не балуется? – шутливо спрашивает она.

– Как же! – хмыкаю я. – Исполняет мама не горюй, весь поток в шоке. В деканате его уже запомнили по фамилии и отчеству, даже грозились отчислить пару раз, но он нашел подход к секретарю, а староста их группы – его лучший друг. Не удивлюсь, если Мироненко единственный с потока окончит универ с красным дипломом. А в остальном… У нас все хорошо. На той неделе Илюша загорелся идеей снять квартиру и съехаться. Хочет найти подработку или выйти на фриланс после праздников.

– Илюша, как всегда, неудержим, – тепло улыбается Лола, но в ее взгляде мелькает тихая печаль.

Нахожу ее руку и легонько сжимаю:

– А как тебе Москва?

– Большая. Иногда даже слишком. Там так легко почувствовать себя одинокой.

– А как… – Звонок телефона меня перебивает.

Лола хватает свой мобильный, взволнованно приоткрыв губы. Вижу имя звонящего на дисплее и поднимаюсь с кровати.

– Ну, не буду мешать, – подмигиваю я сестре. – Привет ему передавай.

– Обязательно, – напряженно отвечает она и принимает звонок.

POV Лола

Оглядев свою комнату, удовлетворенно улыбаюсь. Наконец она выглядит «живой». Я здесь всего полчаса, но уже успеваю разложить учебники и косметику на столе, а на диван вывалить гору одежды. Любимый «творческий беспорядок». Я дома!

Не могу сказать, что Москва приняла меня плохо. Я сразу прониклась ритмом города. Полюбила широкие шумные проспекты, монументальные здания, толпы людей, скверы, площади, пруды… А еще нашла новых друзей. И все-таки иногда я чувствовала себя одиноко. Поэтому осенью для меня стал счастливым сюрпризом приезд Влада на мой день рождения. В короткий срок мы обошли театры, музеи, выставки. Много ели и болтали.

– Что думаешь о том, если бы я сюда переехал? – спросил меня за нашим прощальным ужином дядя.

– Ты шутишь?! – выкрикнула я. Так громко, что Влад поморщился, а посетители кафе устремили на нас взгляды.

– Почему шучу? Дела всегда можно вести дистанционно. Пусть мой переезд произойдет небыстро, но я все чаще задумываюсь о том, чтобы тоже поменять свою жизнь. Соскучился по большим городам.

План Влада вселяет в меня оптимизм. Мне не хватает общения с близкими людьми. Хотя я держу связь с Марго. И с Алисой мы созваниваемся часто. Очень часто. Очень-очень часто! Каждый раз, когда я достаю наушники, чтобы принять видеозвонок, Крис, моя одногруппница, с понимаем спрашивает: «Твоя сестра звонит?» И я, не задумываюсь, отвечаю: «Да! Она!» Сейчас забавно вспоминать, как раньше мы с Алисой хором открещивались от этого слова – сестра. Сейчас я себе жизни не представляю без нашей ежедневной болтовни.

Но, конечно, Влад – не единственный человек, о переезде которого я мечтаю. Телефон уведомляет, что такси подъехало, и я выбегаю из комнаты. Уже в коридоре всех громко извещаю, что вернусь вечером, и, напоследок взглянув на себя в зеркало, поспешно покидаю дом.

За окном проносятся заснеженные деревья, переполненные людьми тротуары и украшенные к Новому году витрины. В ожидании скорой встречи мое сердце взволнованно толкается в груди. Подъезжая к уже знакомым дворам, я внезапно прошу водителя остановить машину.

– Вы уверены? – удивляется таксист. – Мы ведь еще не доехали.

А я уверена на все сто процентов, потому что из окна машины успеваю заметить знакомую высокую фигуру в черном пуховике. Выскакиваю из такси и бегу в сторону заснеженной обочины. Проваливаясь по колено в сугробы, добираюсь до Гриши. Тяжело дышу, шапка съезжает на глаза. Вид у меня, наверное, страшно нелепый. Но я так рада его видеть!

– Лола?!

Гриша смотрит на меня, словно на пришельца. Мы болтали по телефону полчаса назад и договорились встретиться завтра, 31-го, чтобы вместе отметить Новый год. Но я не выдержала и сорвалась из дома, чтобы все-таки увидеться. Я смеюсь над озадаченным видом Гриши и бросаюсь ему на шею.

– Собрался на тренировку? – спрашиваю я. Хорошо, что мне удалось его перехватить! Жизнь Гриши здесь течет своим чередом. Это я в Москве забила на спорт и снова переключилась на новые хобби. Гриша же остается верен себе и своим увлечениям.

– Собирался, – поправляет меня Гриша. – Но теперь, конечно, все отменяется.

Он так рассматривает мое лицо, что меня тут же бросает в жар. Взявшись за руки, мы идем по улице, и снег уютно скрипит под нашими ногами. То и дело я поворачиваюсь к Грише, не в силах на него насмотреться. Разглядываю черные изогнутые ресницы, румянец на щеках, каждую черточку на родном лице… Общение по видеосвязи, конечно, не идет ни в какое сравнение с настоящей встречей. Как здорово иметь возможность касаться любимого человека. В какой-то момент я останавливаюсь и зажмуриваюсь.

– Лола, ты чего? – смеется Гриша.

– Мне не верится, что ты, наконец, настоящий! – выдыхаю я. Даже в носу защипало. – Скорее бы ты переехал ко мне!

Гриша снова улыбается и обнимает меня.

– Мой последний учебный год. Еще немножко осталось…

Некоторое время мы стоим, обнявшись, посреди пустой заснеженной улицы.

– А как тебе мои новые волосы? – спохватываюсь я, отстраняясь от Гриши. – Ты ведь вживую не видел!

Гриша с нарочито серьезным видом рассматривает меня, а я не могу сдержать улыбку. Нахожусь в полной уверенности, что мой парень одобрит эти перемены. Точно так же, как я приняла бы Гришу совершенно любым. Он осторожно касается пальцами моих волос, концы которых из-за снега завились в колечки, а затем наклоняется и целует в лоб через шапку.

– Они, как и ты, прекрасны. Я очень соскучился, Лола.

Проходя мимо уже знакомого мне перелеска, я вспоминаю о событиях, произошедших весной. Первой сворачиваю на протоптанную тропинку. Вокруг морозно и тихо, только изредка с шорохом осыпается снег с мохнатых еловых веток. Тропинка ведет к пруду. Сейчас он замерз, и лавка полностью утонула под снегом. Та самая, на которой когда-то Гриша вырезал два имени. Теперь я в курсе той печальной истории о его первой любви.

– Ты до сих пор приходишь сюда? – спрашиваю я.

Гриша молча кивает.

– И когда плохо, и когда… – начинаю я.

– …очень хорошо, – заканчивает Гриша. – Как сейчас.

Мы гуляем по городу до тех пор, пока в домах не зажигаются огни. И хотя мы с Гришей общаемся по телефону каждый день, при личной встрече темы для разговора не заканчиваются. Нам всегда есть что обсудить и над чем посмеяться. Мне не хочется расставаться. Греет лишь то, что завтра мы снова встретимся и отметим Новый год в кругу самых близких.

В ожидании такси мы долго целуемся.

На прощание Гриша достает из кармана пуховика брелок в виде небольшого пушистого львенка.

– Это снова из игрового автомата? – спрашиваю я.

– Я расстался со всеми пагубными привычками, – серьезно говорит Гриша. – Этого купил сегодня утром, к твоему приезду. Он напомнил мне тебя. Мы можем покрасить его гриву в розовый.

Я принимаю подарок и счастливо улыбаюсь. Именно с игрушечного львенка началась наша история.

В дом я вбегаю окрыленная от любви. Меня встречает полумрак и мигающие гирлянды.

– Все готово? – спрашиваю я, поспешно разматывая шарф.

– Да, – почему-то полушепотом отвечает Алиса. В руке у нее огромное ведро с попкорном. – Только Влада еще нет. Но он сказал, что чуть задержится, у него какие-то новости для нас.

– Новости? – удивляюсь я. – Мы же созванивались с утра!

Алиса только пожимает плечами.

– К показу все готово? – задаю я новый вопрос.

– Все в полной готовности, командир! – шутливо отчитывается Алиса и трясет ведром с попкорном. – Родители уже ждут.

– Лола вернулась? – раздается голос Леры из зала.

– Да! – выкрикиваю я. – Мы идем!

В комнате выключен свет, только огромная украшенная елка мигает желтыми огнями.

– Вы скажете, для чего мы здесь собрались? – спрашивает папа.

Алиса отдает родителям ведро с попкорном, а я останавливаюсь посреди комнаты, загораживая огромную плазму на стене.

– Мы все… вернее, почти все собрались здесь для просмотра нового документального фильма. Пять месяцев мы с Алисой снимали для вас наши будни. И теперь кино готово!

– Класс! – Лера счастливо хлопает в ладоши.

В этот момент хлопает входная дверь и раздается громкий лай, а затем истошный кошачий ор. Мы вчетвером устремляемся в коридор. Окрошка, вышедшая первой проверить, кто пришел, громко шипит. Источник лая – коричневый той-пудель в руках Влада. Дядя громко причитает и пытается угомонить пса, который, заприметив Окрошку, вырывается из его рук.

– Что происходит? – не выдерживает папа. – Я уже забыл, как бывает шумно, когда мы собираемся вместе…

– Уберите эту ведьму! – указывает Влад пальцем на Окрошку. – Она мне ребенка перепугала!

Когда Лера уносит Окрошку в другую комнату, звонкий лай прекращается. Влад зажигает в коридоре свет и опускает пуделя на пол. Я сразу замечаю на собаке вязаный яркий жилет.

– Той-пудель? – удивляюсь я. – Ты когда успел его завести?

– Это мой сюрприз для вас! Новый член нашей семьи. Завел две недели назад, но молчал как партизан! – радостно заявляет Влад, а затем раскидывает в сторону руки для объятий. – Ну что, никто не хочет обнять дядюшку?

Мы с Алисой, не сговариваясь, бросаемся в крепкие объятия Влада. И все-таки щенок, который вертится под нашими ногами, не дает мне покоя.

– Ты уже и нарядил его?

– Вообще-то это она, – поправляет Влад.

– Она?

– Ага! Лилу, – не моргнув глазом говорит дядя.

– Лилу?! – кричу я.

Алиса, папа и вернувшаяся Лера уже в открытую смеются.

– Ты ее даже назвал почти как меня!

– Заяц, но я же не мог остаться здесь совсем один! Вы с Алисой уехали, кого мне теперь воспитывать и наряжать? Зато Лилу, в отличие от некоторых, не вредничает и следует всем моим стилистическим рекомендациям! – С этими словами Влад направляется в зал. – Ну, народ, где ваш фильм? Там же есть моменты моего приезда в Москву? Надеюсь, вы меня не вырезали?..

Вечер мы проводим за просмотром нашего с Алисой первого совместного фильма. Лилу располагается на коленях Влада. И даже Окрошка решает почтить нас своим присутствием. Мы смеемся, переглядываемся и обсуждаем самые забавные моменты.

А ближе к ночи я не могу уснуть. Верчусь с боку на бок до тех пор, пока не вспоминаю про рацию.

– Алиса? Прием! – выхожу я на связь.

Рация неприветливо шипит. Вряд ли Алиса держит трубку под рукой. Скорее всего, она уже давно спит. Но моя рация вдруг оживает:

– Лола? Ты чего не спишь? Нам завтра рано вставать! Прием!

– Ты такая правильная! – хихикаю я. – Прием!

– Послушаю тебя с утра, когда мама поднимет нас нарезать салаты… Прием!

Как же мне не хватало Алисы! Особенно по утрам. Возможно, тогда бы я всегда просыпалась вовремя и реже прогуливала первые пары…

– Люблю тебя! – говорю я. – Прием!

Алиса негромко смеется родным теплым смехом и отвечает:

– И я тебя люблю, Лола! Завтра нас ждет великий день. Спокойной ночи! Конец связи!

Напоследок я в полумраке снова с улыбкой оглядываю свою комнату и проваливаюсь в сладкий сон.

Примечания

1

Варвара Малахиева-Мирович.

(обратно)

2

Добок – спортивная экипировка для тхэквондо.

(обратно)

3

Свитч – переключатель.

(обратно)

4

Песня группы Thirty Seconds to Mars.

(обратно)

5

Не обнимай меня, не удерживай… (англ.)

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог