| [Все] [А] [Б] [В] [Г] [Д] [Е] [Ж] [З] [И] [Й] [К] [Л] [М] [Н] [О] [П] [Р] [С] [Т] [У] [Ф] [Х] [Ц] [Ч] [Ш] [Щ] [Э] [Ю] [Я] [Прочее] | [Рекомендации сообщества] [Книжный торрент] |
Исход неясен #2 (fb2)
- Исход неясен #2 [АТ] (Гарри Поттер – Женская Версия - 2) 886K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Макс Мах
Исход неясен III (Гарри Поттер – Женская Версия)
Глава 1
Макс Мах
Исход неясен III (Гарри Поттер – Женская Версия)
Глава 1. Слышали братья, война началась![1]
Хогвартс, ночь с 31 октября на 1 ноября1995 года
Первый день войны, как и следовало ожидать, выдался долгим, сумбурным и кровавым. Никто ничего толком не знал, никого, кто нужен, найти было невозможно, и все без исключения были на нервах. А дальше все, как всегда: одни растеряны и напуганы, другие, напротив, полны дурного энтузиазма и горят желанием действовать, причем немедленно и непременно решительно. Некоторые, впрочем, и в самом деле, проявили немеряную активность. Вопрос – как и в чем. И это к слову сказать отнюдь не праздный вопрос. Слишком много бессмысленной суеты и лишних движений, необдуманных поступков, бестолковых метаний и панических слухов. В общем, неразбериха и бедлам, и, к сожалению, снова и снова кровь и смерть. Наладить в этом хаосе хотя бы видимость порядка, консолидировать одних и выгнать нафиг других, - чтобы не мешали делом заниматься, - заставить людей взять себя в руки и начать действовать осмысленно – вот чем приходилось заниматься Анне в этот первый день новой войны. А еще на нее легла обязанность мобилизации сил сопротивления и хоть отчасти организованная – ею, а не кем-нибудь другим, - эвакуация тех, кто сам за себя постоять не может. И при этом не стоит забывать, про вспыхивающие тут и там бои без правил, в которых воленс-ноленс ей пришлось участвовать. Два раза в первой половине дня и один раз в ранних сумерках, когда на помощь позвала семья Кирк. Их осадили в собственном доме, но, поскольку семья была небогата, дом у них был практически магловским. Немного чар тут и там дела не меняли. Так что первый же натиск должен был стать последним. Однако Киркам повезло. Старик Ноа, служивший некогда, - то есть, лет сорок назад, - мракоборцем, вспомнил старину и дал отпор. Ему было почти сто лет, но колдовать он не разучился, и продержался в одиночку достаточно долго, чтобы за палочки взялись его сын, невестка и взрослый внук. Впрочем, все они, - кроме Ноа, - имели сугубо мирные профессии и бойцами были, прямо скажем, никудышными, но все-таки четыре палочки и способность внука вызывать Патронуса сделали свое дело. На десятой минуте боя подоспели Анна и супруги Лонгботтом, и дом совместными усилиями удалось отстоять. Но, увы только для того, чтобы тут же эвакуировать Кирков, - а все члены семьи имели к тому же ранения разной степени тяжести, - в Энгельёэн-мэнор.
За всеми этими делами в Хогвартс Анна выбралась только ближе к полуночи. К этому времени спорадические столкновения на границе антиаппарационной зоны практически сошли на нет. Получив ожесточенный отпор и понеся значительные потери, пожиратели отступили, однако жить легче от этого не стало. Во-первых, они могли вернуться в любой момент и предпринять настоящий штурм, а во-вторых, проблема с детьми никуда не делась и, более того, она даже порядком обострилась, когда в поздние часы вечера начал выясняться масштаб постигшей магическую Англию катастрофы. Волшебный мир вступил во 2-ю магическую войну, и это была, пожалуй, последняя развернутая информация, которой успел поделиться со своими читателями «Ежедневный пророк». Экстренный выпуск газеты вышел в свет в девять часов вечера, а в десять редакция и типография были разгромлены пожирателями, и Волшебная Великобритания осталась без того, что заменяло волшебникам все разнообразие магловских масс-медиа. К слову сказать, это тоже являлось серьезной проблемой, которую надо было как-то решать. Оставить пятнадцать тысяч волшебников и ведьм, разбросанных малыми группами по всей территории Великобритании и Ирландии, в неведении о происходивших в стране событиях, означало обречь многих из них на смерть.
Однако не все сразу. В любом деле, полагала Анна, следует начинать с выбора приоритетов. Составить список – пусть даже только мысленно, - и идти по нему от пункта к пункту, закрывая одни позиции и переходя к другим. Поэтому, появившись наконец в Хогвартсе, она, для начала, переговорила со старшим аврорской тройки, патрулировавшей дорогу из Хогсмита, а потом перебросилась парой слов с теми двумя мракоборцами, которые контролировали замковые ворота. Ничего нового они ей не рассказали, но зато Анна убедилась, что Кингсли Бруствер сдержал свое слово и прислал для защиты замка так много людей, как только смог. Целых семь человек, что в нынешних обстоятельствах было совсем немало, тем более что все они были в Аврорате отнюдь не случайными людьми. Проверенные, опытные, умелые мужчины. В общем, настоящие авроры. Полноценный штурм они, конечно, не отобьют, но нападающих, как минимум, задержат и успеют поднять тревогу. Впрочем, они здесь были не одни. В вестибюле замка расположились уже совсем другие бойцы. Это были пятеро парней из шведского фрайкора под командованием Эрика Виклунда – троюродного дядюшки Эрмины, что для волшебников считается вполне себе близкой родней. Этих боевиков Анна прислала сюда сама, как только смогла собрать у себя в Энгельёэн-мэноре достаточно людей.
- Привет, Эрик! – поприветствовала она сорокалетнего коренастого блондина с опасным взглядом практически прозрачных глаз. – Что как, бро?
- Спасибо, ваше сиятельство! – усмехнулся в ответ Виклунд, живший по большей части среди шведских маглов и потому вполне оценивший шутку женщины, которой принес личную клятву верности. – Божьим промыслом и вашей милостью, миледи.
- Ну, и ладно, тогда! – кивнула Анна, ей с трудом удалось выдавить из себя «командирскую улыбочку», но она справилась.
– Тут как, все тихо? – спросила, переходя к актуальному.
- Будет громко, узнаете первой. – Шутки боевиков, они такие шутки…
- Очень надеюсь, что до этого не дойдет, - вздохнула Анна. Она устала держать лицо, и ей совсем не хотелось, чтобы в Хогвартсе стало по-настоящему «громко». Ее вообще ужасала мысль, что им всем снова придется воевать, тем более здесь – в «лучшей школе чародейства и волшебства» и «самом безопасном месте в Англии».
На самом деле, ей просто не хотелось верить, что безумие зайдет настолько далеко, что «клуб пуристов» подвергнет детей прямой опасности. Но она была реалисткой и не могла игнорировать факты. Пожиратели уже доказали, что готовы на любую подлость, практически на любое преступление. В отличие от 1-й Магической они сразу, с первого же дня действовали без оглядки на мораль и общественное мнение. Еще хуже было то, что никто не мог сказать заранее, какая дичь придет в голову их окончательно свихнувшемуся лидеру. Темный лорд не отличался особой вменяемостью уже в прошлую войну, а сейчас, судя по всему, уже полностью слетел с катушек. Поэтому приходилось считаться с вероятностью того, что он решится на штурм Хогвартса. Однако и уходить из замка было бы в высшей степени неосмотрительно. На данный момент это была самая большая и самая защищенная крепость во всей магической Англии. Надежнее места сопротивлению и остаткам Министерства было просто не найти, и, значит, следовало подумать об обороне замка в случае чрезвычайных обстоятельств. И, разумеется, Анна об этом уже крепко подумала, и прибыла сейчас в Хогвартс не в последнюю очередь ради осуществления своих планов.
- Где-то через полчаса, начнут собираться люди, - бросила она Эрику, уже отвернувшись от него и направляясь к лестнице на второй этаж. – Относись к этому так: если авроры кого в замок пропустили, значит, это свои. Отправляй их сразу в большой зал, - указала она через плечо на высокие двери резного дуба. - Будем проводить там позже военный совет. Но это все потом, а пока я должна переговорить с директором Дамблдором.
Однако так сразу зайти к директору не получилось. На лестничной площадке второго этажа ей навстречу вышел школьный патруль: пять старшеклассников в цветах Гриффиндора и Рейвенкло – три парня и две девушки. Двигались ребята, построившись в некое подобие аврорской звезды. Неумело, но старательно, и с палочками «наголо».
- Здравствуйте, леди Энгельёэн! – в разнобой поздоровались патрульные.
- Доброй ночи, дамы и господа! – приветствовала их Анна. – Вы молодцы, но прошу вас, не геройствуйте, пожалуйста, понапрасну! Если, не приведи господь, здесь начнется бой, сразу же уходите в башню. Вы из какой, к слову?
Про две башни она уже знала, - дочери рассказали во время дневного сеанса связи, - оттого и спросила.
- Мы из башни Гриффиндора, - ответила ей девочка в цветах Рейвенкло, - бронзовом и синем, - и значит, трем грациям удалось-таки заключить с гриффиндорцами водное перемирие.
«Хороший знак!»
- У вас там, в гостиной, есть, кажется, внутренние двери? – спросила Анна, припомнив давнюю «шутку» мародёров, закрывших однажды эти двери изнутри на засов. Вечером, как раз после ужина, когда гриффиндорцы возвращались к себе в башню. Получилось «весело».
- Есть, - кивнул парнишка с внешностью типичного ирландца, у него даже дреды-косички имели место быть, - но на моей памяти их никогда не закрывали. Портрета полной дамы было вполне достаточно.
- Если враг прорвется в замок, уходите в башню, закрывайте двери и стройте баррикаду, - порекомендовала Анна. – Знаете, что такое баррикада? Вот и хорошо. Портрет их не задержит.
- Мы это уже обсудили, - сообщила ей серьезная девочка в вошедших в последнее время в моду круглых «поттеровских» очках. – Трансфигурируем мебель в бревна и заложим дверь.
- Еще у нас есть каменные плиты, - вклинился в разговор атлетического сложения блондин из тех, в ком квидичист-загонщик узнается издалека, то есть еще до того, как станет известна факультетская принадлежность. – Мы их еще днем натаскали от старой стены.
- Хорошая идея, - поддержала ребят Анна. - А что с припасами?
- Домовые эльфы обещали помочь, - пожал плечами «ирландец». – Но мы кое-что все-таки припасли на случай форс-мажора: воду, крекеры, шоколад и зелья с бинтами.
- Молодцы! – похвалила Анна. – Запас карман не тянет, но иногда бывает крайне необходим. Впрочем, не буду вам мешать, дамы и господа. Продолжайте патрулирование, и бог вам в помощь!
Она раскланялась с учениками и вскоре достигла каменной гаргульи, закрывавшей проход к кабинету Дамблдора. Пароль ей был известен. Директор сам его ей любезно сообщил запиской, присланной еще до обеда. Однако воспользоваться этим «сладким бредом» ей не пришлось. Едва Анна достигла запирающей вход гаргульи, как та сама сдвинулась, открывая «самодвижущуюся» винтовую лестницу.
«Отличная идея, между прочим, - отметила она, вступая на первую ступеньку. – Так отчего же такие замечательные чары используются только здесь, в Хогвартсе, и только в одном месте?»
Движущиеся лестницы, наподобие магловских эскалаторов, немало пригодились бы и в Мунго, да и в самом Хогвартсе с его восемью этажами главного здания и высокими башнями, взбираться на которые, - например, на Астрономическую, - тот еще аттракцион выносливости. Однако кабинет директора был единственным известным Анне местом во всей волшебной Англии, где использовались подобного рода чары.
«Возможно, это слишком сложное колдовство? – задумалась она, приближаясь к двери в директорский кабинет. – Осталось от кого-то из Основателей? Кто там был первым директором Хогвартса? Кто-то же был[2]! Надо бы при случае спросить об этом Дамблдора. Но, наверное, не сегодня. Сегодня полно других дел».
- Доброй ночи, директор! – поздоровалась она, входя в его круглый, украшенный тысячью милых мелочей кабинет. Артефакты, картины и книги, редкие минералы, древние свитки и прочее все. Много и, в общем-то, стильно. Что есть, то есть.
«Напоминает келью средневекового алхимика и звездочета… - отметила она мимолетно. - Ну, где-то так и есть. И алхимик, и маг, сиречь, звездочет, то есть, астролог[3]».
- Здравствуйте, Анна, - Дамблдор встал из-за своего рабочего стола и благосклонно склонил голову в приветствии. – Спасибо, что сначала зашли ко мне. Я думаю, нам надо кое-что обсудить с глазу на глаз.
— Это и в моих интересах, Альбус, - не преминула напомнить Анна, которая тоже не хотела выносить некоторые вопросы на общее обсуждение. – Я присяду?
- Вы спрашиваете разрешения?
- Скорее, ставлю вас в известность, - вежливо улыбнулась она в ответ. Конфронтация в нынешних условиях была для них обоих непозволительной роскошью.
- Поставили, - доброжелательно кивнул ей старик. Вроде бы, без задней мысли, но очки-половинки все-таки хитровато сверкнули отраженным светом огня в камине и множества плавающих в воздухе зажженных свечей. – Чай или что-нибудь покрепче?
- Хорошая идея, - согласилась Анна. – Пожалуй, не откажусь от глотка огневиски и чашечки крепкого кофе.
- Я передал заказ домовым эльфам…
Следует отметить, что Хогвартс предоставляет своим директорам множество уникальных возможностей и привилегий, о большинстве из которых никто, кроме них самих, ни разу не слышал и никогда не узнает. Впрочем, кое о чем можно было догадаться. Например, о том, что Дамблдор передает свои приказы домовым эльфам Хогвартса мысленно, то есть, без посредства речи. Любопытно, но не более того. Сейчас Анну больше интересовала способность директора защитить замок и находящихся в нем детей.
- С чего начнем? – неожиданно спросил ее Дамблдор, жестом приглашая Анну перейти к разожженному камину, где были установлены два кресла и чайный столик между ними.
Неожиданный вопрос, потому что обычно повестку определял именно он. Но Анна своего удивления, разумеется, не показала. Раз директор отдал инициативу ей, значит, так тому и быть.
- Давайте поговорим о Гарриет, - предложила она, понимая, что, не закрыв этот вопрос, двигаться дальше не то, чтобы невозможно, но все-таки, наверное, неправильно. Как для него, так и для нее.
- Согласен, - кивнул старик. – Сам, знаете ли, хотел вас об этом попросить.
«Какой-то он сегодня слишком покладистый, - насторожилась Анна. – Чего он хочет?»
- Сердитесь на меня? – спросила прямо.
- Вы на меня, - ответил старик, почти равнодушно пожав плечами, - я на вас. Впрочем, учитывая все обстоятельства, должен признать, вы, Анна, оказались во всем правы. И в том, что забрали девочку от Дурслей, и в том, что скрыли ее ото всех и, прежде всего, от меня. Я уже достаточно наломал дров, мог еще больше усугубить проблему.
«Скажи уж прямо, - зло подумала Анна, - мог попросту погубить ребенка… Вернее, двух, потому что на этот раз без своей сестры Гарри Поттер вряд ли бы выжил».
- Никак не пойму, - сказала она вслух, — это вы так каетесь или очередную тень на плетень наводите?
- Отчасти каюсь, - признал собеседник, когда на столике между ними появились кофейный сервиз, бутылка огневиски и бокалы, - отчасти пытаюсь найти компромиссное решение. Мне, если подумаете, нельзя сейчас уходить в отставку. Да и под суд идти тоже не стоит. Нет на это времени, нет смысла, и никакой пользы ни для кого. Разве что возмездие и воздаяние… Но тогда задам вам, Анна, вопрос: кто будет судить?
«Что ж, пожелания озвучены, - приняла Анна посыл директора. – Продолжаем разговор».
Между тем, невидимый «официант» наполнил из кофейника чашки и разлил виски по бокалам, и Анна вдруг подумала, что впервые видит Дамблдора, пьющего кофе. Впрочем, алкоголь она с ним тоже никогда раньше не пила. То ли случая не было, то ли не доросла.
«Многообещающее начало! – отметила она про себя. - И вопрос, можно сказать, поставлен ребром, но мы, кажется, говорим о Гарриет, вот и продолжим говорить о ней. А дальше видно будет».
- Итак? – спросила она, пригубив бокал с виски. – Что скажете о нашей Гарриет?
- Девочка замечательная, - практически без раздумий ответил Дамблдор, -блестяще одаренная, но, как я и говорил, имеет отчетливо выраженный темный спектр магии.
- Оттого она и учится на Слизерине, не правда ли? – Отбила Анна подачу директора.
- Правда, - не стал он спорить. – И, пожалуй, сейчас это куда предпочтительнее светлого спектра. Для нынешних обстоятельств нам нужен кто-то, кто, в отличие от меня, не побоится замарать руки. Не побоится, но главное – сможет. Вы, Анна, сможете. Трое Блэков, Малфой, ваши дочери… Но особенно важно, что у нас есть теперь лидер, способный принимать трудные решения. Гарри бы этого сделать, увы, не смог, а Гарриет, будем честны, силу характера доказала, еще учась на первом курсе.
«И это, Альбус, вы еще не знаете про ритуалы. Впрочем, пустое и не сейчас…»
- Что ж, - сказала она вслух, - я рада, что вы это понимаете, но мне нужны гарантии того, что вы, Альбус, не станете интриговать против Изи, тем более, выступать против нее открыто. Ни сейчас, ни после победы, если, конечно, доживем…
- Совсем мне не доверяете? – усмехнулся в ответ Дамблдор, в очередной раз хитро сверкнув стеклышками очков-половинок.
- Совсем, - твердо сформулировала Анна свою позицию. – Да, и нет их – причин для доверия. Во всяком случае, пока нет!
- То есть, если не договоримся…
- То мы предоставим вас своей судьбе, Альбус, - Анна в своих словах не сомневалась, и директор обязан был это почувствовать. - В одиночестве, перед лицом старых и новых проблем. И первым делом я опубликую полный текст «Документа Бернштайна». А там речь идет о двух ограничителях… Но с вас хватит и одного. Дело-то подсудное.
- Про один я уже рассказал сегодня утром.
- Про это я уже знаю, но устный рассказ «на нерве» и сухие строчки медицинского освидетельствования – это разные вещи, не так ли? – дожала Анна. – Одно к делу не пришьешь, да и не все вас услышали, тем более поняли, а от другого словами не отговоришься.
- Да, пожалуй, - согласился старик. – Что вы предлагаете?
- Непреложный обет.
- Серьезное требование.
- Не торгуйтесь, Альбус! – покачала головой Анна. – Я предлагаю вам способ вытащить голову из петли и сохранить свои белые одежды не замаранными. А от вас взамен потребую лояльность и сотрудничество. Военный союз, Хогвартс в качестве укрепленной базы и пропагандистскую поддержку моего блока.
- Что ж, это приемлемо, - кивнул Дамблдор и достал откуда-то из воздуха пеньковую трубку с длинным чубуком. Курящим директора, к слову сказать, Анна тоже ни разу не видела. Слышала от других, что курит, но сама эту его изрезанную рунами трубку увидела впервые. – Однако, прежде чем согласиться на такой решительный шаг, я хотел бы узнать, в чем, по вашему мнению, должна будет заключаться моя лояльность, и каким вам видится наше сотрудничество.
В руках у директора появился старинный кожаный кисет, и он стал неторопливо набивать свою трубку. Посмотрев, как ловко двигаются пальцы старого волшебника и вдохнув аромат какой-то экзотической табачной смеси, Анна решила, что трубка – это отнюдь не признак душевного расстройства, а привычный способ снимать стресс и упорядочивать мысли. Сама она тоже ведь прибегала порой к этому средству. Только вместо трубки у нее были сигареты швейцарской фирмы Davidoff, к которым она привыкла за последние годы. Вот и сейчас, посмотрев на то, как директор набивает свою трубку, она достала пачку и, вытянув из нее магией сигарету, прикурила ее «от пальца».
- Не знаю, Альбус, что здесь непонятного, - пыхнула Анна табачным дымом, - но, раз вам требуются дополнительные разъяснения, извольте! Начнем с лояльности. Изабелла…
- Гарриет, - поправил ее Дамблдор.
- Кстати имя может стать проблемой, - решила уточнить Анна. – Изи знает, кто она. Всегда знала. Но она… Как бы вам это объяснить, Альбус… Дурсли ее по имени никогда не звали. В школу ее записали под другим именем. Когда я ее нашла, Изи даже не знала, как ее зовут на самом деле. А через неделю после этого она стала Изабеллой, и я не уверена, что дочь захочет менять свое имя. Заставить ее невозможно, серьезных аргументов против – нет. Да, в общем-то, и необходимости, если подумать, тоже нет, тем более что внешне она на Поттеров не похожа. Ни на отца, ни на мать, ни на брата.
- А вернуть истинный облик? – Дамблдор раскурил наконец трубку и сейчас выжидательно смотрел на Анну.
- Если честно, - не без грусти усмехнулась она в ответ. – Я тогда перестаралась. Спешила скрыть ее от вас, Альбус, торопилась снять ограничители… Боялась, как бы она не потеряла свою магию… В общем, ритуал вышел несколько более мощным, чем я рассчитывала.
— Значит, процесс необратим, - задумчиво кивнул старый волшебник, в очередной раз пыхнув своей трубкой.
- Боюсь, что так, - согласилась Анна. – Да и нужно ли? Она – это она. С этим именем, с этой внешностью и со всей своей немеряной силой.
- Сколько, кстати?
«Спрашивает так словно ему все равно. Но на самом деле тебе это отнюдь не безразлично, Альбус!»
- Двадцать четыре единицы, - решила Анна раскрыть карты.
- Сильнее Редла… - предположил директор.
- Думаю, что сильнее, - согласилась она.
- Совпадает с пророчеством, - коротко и с нейтральной интонацией констатировал Дамблдор.
- Отчасти, - поправила его Анна. – Не полностью, но что-то в этом есть. Однако, если мы сотрудничаем, Альбус, то эту часть истории мы никогда, нигде и никому озвучивать не будем.
— Значит, - снова пыхнул трубкой Дамблдор, - вы хотите, чтобы я признал Изабеллу в качестве Гарриет Поттер, но при этом не акцентировал внимание на ее реальной силе, темном спектре и содержании пророчества.
- А мы, в свою очередь, не станем вспоминать прошлое, - пожала она плечами и щелчком пальцев отправила окурок в камин. – Зачем ворошить былое? Будем смотреть в будущее. Как вам такой подход?
Ей самой это предложение было не по душе, но Анне нужен был Дамблдор, и при этом директор должен был быть союзником, а не попутчиком или, не приведи господь, врагом.
- Можете рассказать мне, зачем я вам нужен? – неожиданно сменил тему директор.
«Не дурак! Но кто бы сомневался!»
- Вы же признанный гений, Альбус, - усмехнулась в ответ Анна, отметив мысленно, что была права, выпив перед посещением Хогвартса две дозы «Draco sanguinem»[4] и пять капель «Меда хаттов[5]», утомление начинало давать о себе знать - попробуйте угадать.
Разговор ее невероятно утомлял, но делать нечего: Дамблдор ей действительно был нужен. Живой и, разумеется, в качестве союзника. Лишние противники ей, и вообще, без надобности. Тем более сейчас, да еще такие, как Великий Светлый Волшебник. А вот союзник… Союзник – совсем другое дело.
- Что ж, давайте попробуем, - пыхнул трубкой Дамблдор. – Первое, что приходит в голову… Я вам нужен в качестве объективного и «надежного» свидетеля, чтобы публично подтвердить тот факт, что леди-наследница Рода Вильф – это Гарриет Поттер.
- Все верно, - кивнула Анна. – Так все и обстоит. Для широкой общественности она Изабо фон дер Агте, а не Гарриет Поттер. Так что, да, нам нужен безупречный свидетель. Такой, к словам которого прислушаются, ну и поверят, разумеется. Продолжайте, пожалуйста!
- Второе, я поддерживаю ее и ваше лидерство и этим отбеливаю ваши черные одежды.
«Вот же сукин сын! Но следует признать, формулирует шельма, как истинный политик!»
- Не черные, - возразила Анна вслух, прежде отдав должное крепкому кофе. – Максимум, темные. И я не прошу вас представлять нас ангелами Света, директор. Будет достаточно, если вы не станете называть нас исчадиями ада. Просто не упоминайте некоторые моменты наших биографий и не акцентируйте внимание на реальной силе Изабо и ее темном спектре. В этом случае, будем считать, что это была наша совместная операция по сокрытию Гарриет Поттер от пожирателей и темного лорда.
Ей было противно предлагать такое старому подлецу, но и выбора, на самом деле, у нее не было. Ей нужен был Дамблдор, ей нужны были его сила, - а он действительно являлся невероятно сильным магом, - его связи и, чего уж там, его репутация. А еще ей нужен был Хогвартс, замок же принадлежал сейчас именно Дамблдору.
- Щедрое предложение, - сказал старик после долгой паузы. – Хочу, чтобы вы знали, Анна, что, принимая его, я отдаю себе отчет в том, что вряд ли заслуживаю снисхождения. Тем более, от вас. Но я знаю, что действительно нужен вам для дела. Я сам, мои белые одежды и Хогвартс. Я правильно понял ваши «причины»?
- Я же сказала, - грустно усмехнулась Анна, - вы признанный гений, директор. Что есть, то есть.
- Хорошо, - Дамблдор отложил трубку и посмотрел ей прямо в глаза, - я принесу обет и буду вас поддерживать. Волан-де-Морта надо остановить любой ценой. В этом я ваш союзник!
***
Когда Анна и Дамблдор спустились в большой зал, выяснилось, что народу там набралось гораздо больше, чем она могла надеяться, и уж точно больше, чем мог предположить директор еще полчаса назад. Приглашения-то рассылались наобум, без твердой уверенности в том, что адресаты их получат, а, получив, захотят и смогут прибыть на эту встречу. Тем не менее, окинув зал быстрым взглядом, Анна увидел всех тех людей, кого хотела бы встретить этой ночью. Во всяком случае, многих из них: например, Сириуса Блэка и Люциуса Малфоя, бывшего главу Аврората Аластора Грюма и нынешнего - Руфуса Скримджера, ушедшую в подполье неубиваемую Риту Скиттер и ее коллег Ксенофилиуса Лавгуда, издающего журнал «Придира», и Беллиссиму Чикглосс[6] - бессменного редактора таблоида «Ведьма». Были тут и лидеры «маглорожденных» Тэд Тонкс и Айвор Гловер, и «нейтралы» из Визенгамота - Герметикус Айронвуд и Амос Диггори, командиры сводных волонтерских дружин из Нормандии, Богемии и Гардарики, и, разумеется, лидеры учащихся Хогвартса, среди которых, как нечего делать, затесались Три Грации Энгельёэн. Впрочем, здесь находились сейчас и те, кого Анна лично не знала или с кем была знакома лишь шапочно. Не все эти люди относились к ней хорошо, а некоторые Анну откровенно ненавидели, но, по-видимому, война многое изменила в их мировоззрении или, по крайней мере, в их краткосрочных планах. А ее появление вместе с Дамблдором и их совместное заявление о войне и ее целях, - его зачитал именно директор, - лишь усилило первоначальные мотивы всех этих людей. Воленс-ноленс, но они будут вынуждены принять ее лидерство, просто потому что им попросту некуда деваться. Переходить в стан Волан-де-Морта они не захотят или не могут по независящим от них причинам, а оставаться с Темным Лордом один на один – совершенно справедливо боятся.
«Что ж, иногда безвыходность положения тоже выход», - меланхолично отметила Анна и совсем уже готова была начать разговор по существу, когда в зале появилось новое, весьма заинтересовавшее ее своим присутствием лицо. Сначала в приоткрытые двери протиснулся Эрик Виклунд и, приблизившись к Анне, шепнул на ухо:
- Там нарисовался какой-то странный тип… Вроде бы, итальянец… Говорит, что жених вашей Изи…
«Галеаццо? – удивилась Анна, совершенно не ожидавшая встретить здесь и сейчас второго сына герцога Сфорца. – А его-то каким ветром принесло?»
- Альбус, - повернулась она к Дамблдору, - мне надо выйти буквально на пять минут. Представьте пока, если не трудно, Гарриет «Городу и Миру»[7], а я тотчас вернусь.
- Идите, Анна, - кивнул старик, явно довольный тем, что именно ему выпала честь представить публике победительницу темного лорда Гарриет Поттер.
«Давай, давай! – покивала Анна мысленно. – Отрабатывай мою доброту, старый ты сукин сын!»
В публичном пространстве позиции Альбуса Дамблдора все еще были весьма сильны. И то, что эта встреча проводится не где-нибудь, - в том же Энгельёэн-маноре, например, - а в Хогвартсе, где именно верховный чародей Визенгамота объявил о начале 2-й магической войны, дорогого стоило. Выигрышным моментом являлось и то, что именно директор Дамблдор представит общественности вышедшую из подполья Гарриет Поттер – Изабеллу Фелиситас фон дер Агте и Энгельёэн, леди-наследницу Рода Вильф. Этот вопрос они с Альбусом обговорили особо. Люди должны знать, что Изи Энгельёэн - Гарриет Поттер только по рождению. По воспитанию же и по положению в обществе она пока – и скорее всего, навсегда, - является леди-наследницей другого Рода, так как по независящим от нее причинам леди-наследницей Рода Поттер она до сих пор стать не смогла, а теперь уже вряд ли захочет. Ну, а пока директор представлял Изи народу, Анна вслед за Эриком вышла в замковый холл.
- Здравствуйте, леди Энгельёэн! – шагнул к ней Галеаццо Сфорца, едва Анна вышла из большого зала.
Сын герцога Сфорца, носивший титул графа Кремонского, был одет в костюм боевого мага, сделанный из драконьей кожи со вставками мифриловой кольчуги, опоясан коротким гномьим мечом и с ног до головы увешан холодным и огнестрельным оружием и, разумеется, боевыми артефактами.
«Кажется, кто-то всерьез рассчитывает повоевать…»
- Здравствуйте, Галеаццо! – уважительно кивнула она парню. - Что привело вас в Хогвартс в столь поздний час?
- Я пришел к своей невесте, миледи, - вежливо поклонился итальянец, - чтобы защитить ее и ее сестер, или помочь им при необходимости переправиться в Венецию. Отец просил передать, что дворец Дожей надежное убежище, и двери его всегда открыты для вас и ваших дочерей.
Что ж, чего-то в этом роде следовало ожидать. Просто за всеми делами Анна забыла о женихе своей дочери. А между тем, официальная помолвка состоялась еще прошлой весной, сразу после того, как Изи стала спать с ее «веселым» другом Галеазо[8]. Анна не возражала ни против близости, - ее об этом просто не спросили, - ни против помолвки, тем более что парень действительно оказался подходящим женихом. Умный, красивый, воспитанный и образованный, к тому же неслабый волшебник: семнадцать единиц – что совсем неплохо. Но главное, наверное, заключалось в том, что он действительно был влюблен в Изи и готов был носить девочку на руках. И фигурально, и на самом деле, поскольку легко поднимал на вытянутых руках отнюдь не миниатюрную Изабеллу. Поднимал и носил. И даже разрешал садиться себе на шею, хотя это считалось в Англии неприличным. Но итальянцы, они такие итальянцы…
- Раз пришел защищать, - улыбнулась ему Анна, - защищай. Я распоряжусь, тебе разрешат остаться в Хогвартсе.
- А разве?.. – попробовал парень прозондировать почву.
- Нет, - сразу же ответила Анна. – Изи никуда пока не идет, ни к тебе, ни ко мне. Она с сестрами остается здесь, а потом видно будет. Но не думаю, что она согласится на эмиграцию. Ты ведь в курсе, кто она на самом деле?
- Мне Эрни днем написала… У нас, знаете ли…
- Знаю, - кивнула Анна, видевшая блокнот с Протеевыми чарами[9]. – К слову, отличные чары. Сам зачаровывал?
- Да, миледи.
- Ну, что ж, тогда ты все понимаешь. Можешь пройти в зал, у нас там, знаешь ли, собрался конвент, или дождаться девочек здесь, они сейчас на совещании, но не думаю, что все про все возьмет больше часа.
- Спасибо, миледи, - ответил парень улыбкой на улыбку, - я понял. Но есть еще один вопрос.
- Спрашивай, - пожала она плечами.
- Я не один, - глядя ей в глаза, объяснил Галеаццо. – Со мной прибыла моя Бригада[10].
Бригада – это уже серьезно, и Анна была бы дурой, если бы не понимала таких вещей. Галеаццо не ребенок, а взрослый мужчина. Ему девятнадцать лет, и он, как и следует сыну дожа Венецианской Республики, хорошо обученный боевой маг. Семнадцать единиц силы и соответствующая подготовка — это уже никак не мальчик, который просто погулять вышел. Но, если он упомянул свою бригаду, то речь идет о более или менее регулярном отряде, состоящем обычно из дальней родни, близких друзей и придворных, относящихся к той же возрастной группе, что и лидер.
- Сколько вас? – спросила она парня.
- Девять вместе со мной, - ответил он без запинки. – В общем-то, это вся моя банда[11].
- Возраст, боевая подготовка?
- От семнадцати до двадцати трех, - без запинки отрапортовал Галеаццо, - все боевики. Не самые сильные волшебники, но и не слабаки. Вооружены и оснащены по первому разряду.
- Хорошо, - кивнула Анна, обрадованная неожиданным пополнением. – Тогда поступаете под командование Эрика.
- Эрик! – окликнула она шведа. – Познакомься. Это Галеаццо Сфорца – жених Изабо. Галеаццо, позволь представить тебе Эрика Виклунда. Он дядя Эрмины и занимается здесь охраной Хогвартса от моего имени. Он вас разместит и наметит вашу зону ответственности. Хогвартс мы сдавать не намерены, а нападут или нет, никто не знает.
Рассказывать Галеаццо об опасностях настоящей войны она по размышлении не стала. Раз Эрмина с ним уже списывалась, значит он в курсе того, что здесь происходит и каковы перспективы. Оттого, небось, и примчался сломя голову защищать свою ненаглядную Изабо.
«Хороший муж может получиться для Изи… Дай им бог счастья!»
- Успехов! – кинула Анна на прощание и, оставив мужчин решать между собою, кто и что будет охранять и в случае надобности защищать, вернулась в большой зал.
А там уже во всю шла дискуссия на тему, как так вышло, что общественность столько лет думала, что знает, как все происходило в доме Поттеров в Хэллоуин 1981 года, а теперь выясняется, что все было не так, да и все прочее совсем не то, чем кажется. В общем, у всех, кто не успел переварить это известие, от сообщения Дамблдора буквально крышу снесло. Но самое печальное, что даже среди вполне вменяемых в обычное время людей нашлись такие, кто выкатил претензию именно им, двоим: Анне и Изабо. Анна, зайдя в большой зал, как раз застала выступление одного из таких придурков. На подлеца этот мелкий человечишка все-таки не тянул, а значит просто дурак.
- Я, вообще, не понимаю, - визгливо надрывался щуплый и какой-то, мягко говоря, неухоженный волшебник, - как эта «красотулька» собирается победить темного лорда!
- А я и не собираюсь. – Изи встала со скамейки, на которой сидела, и, отвечая, легко перекрыла мощью своего наполненного магией голоса вопли этого неказистого брехуна. – Зачем мне рисковать головой, когда есть такие герои, как вы, сэр! Да и незачем. С чего бы мне защищать вас всех, если никто из вас годами даже не вспоминал о моем существовании.
- Мама, - повернулась она к Анне, - я правильно поняла, что там прибыл мой жених?
Многим это обращение не понравилось, потому что она назвала мамой Анну, а не Лили. Другие заподозрили, что знают, каким будет продолжение, и заранее готовились увещевать разошедшуюся девочку, больше похожую, впрочем, на взрослую девушку, чем на ребенка.
- Да, - подыграла ей Анна, - Прибыл Галеаццо со своим отрядом. Хочет увезти тебя и твоих сестер в Венецию.
— Вот, - «мило» улыбнулась Изи собравшимся, - а вы мне предлагаете с Волан-де-Мортом бодаться! Я лучше в Италии пересижу трудные времена, как вы все пересидели по норкам прошлую войну… Ну, почти все, - кивнула она Сириусу, - Вы отсиделись в прошлый раз, а я, вообще, ребенок. Мне тем более можно.
- Не надо горячиться, - встрял дедушка Дамблдор, почувствовавший, что назревает скандал, но своим, как всегда весьма специфическим вмешательством только подлил масла в огонь. – Это и тебя, Гарриет, касается. Не надо бросаться такими словами.
- Я не Гарриет! – отрезала Изи, зло взглянув на седобородого волшебника. – Гарриет сдохла вашими общими усилиями в доме своих родственников-маглов! А я Изабо!
Тема не новая и непростая. В течение дня Анна несколько раз разговаривала с девочками, в том числе и с Изи. Когда не могла сама, - была в бою или встречалась с официальными лицами, например, с начальником секретной службы королевы Елизаветы, которую надо было поставить в известность о начале новой войны, - сквозное зеркало находилось у Мойры Макинтайр, а та уже, в свою очередь, отчитывалась перед ней. Из этих разговоров Анна знала, как непросто складывались теперь, - после раскрытия инкогнито, - отношения между Изабо, с одной стороны, и семейством Поттеров, с другой. Даже при том, что Гарри давно уже знал о том, что на самом деле случилось с его сестрой, как знал и то, почему ей приходилось скрываться, выяснив, что Изи – это Гарриет, он порядком расстроился. Возможно, даже обиделся. Тем более, что теперь он узнал и то, что слава его была дутой. Не то, чтобы он переживал по этому поводу, но узнать так сразу, - да еще и при свидетелях, - что он действительно не Мальчик-Который-Победил-Темного-Лорда, а всего лишь Мальчик-Которому-Прилетело-Кирпичом-в-Лоб, было в достаточной мере унизительно. И никакие уговоры и объяснения не могли отменить того факта, что Изи превосходила его по всем статьям. И, хотя сразу после того, как она открыла Городу и Миру свое истинное имя, он был практически счастлив, вновь обретя свою, казалось, навсегда потерянную сестру, позже он понял, что просто ему с ней не будет. Изи отказывалась откликаться на имя Гарриет, и на все попытки Лили, Гарри и Виолы включить ее в семейный круг, реагировала в достаточной мере прохладно, если не сказать враждебно. И даже более, того заявив им всем жестко и однозначно, что «никого не хочет обидеть, но мать у нее одна, и это Анна Энгельёэн». Лили после этого в очередной раз упала без чувств, но что сделано, то сделано, и все они должны были понять одну простую вещь: Изабо – отрезанный ломоть, и выстраивание отношений между Поттерами и юной Энгельёэн потребует долгой и кропотливой работы. И, разумеется, компромиссов и уступок.
Сейчас же, когда Альбус попробовал «охладить» ее пыл, ничего хорошего из этого не вышло. Анна, спроси ее директор заранее, сразу описала бы ему эту сцену от начала и до конца. Кто-кто, а она знала свою дочь лучше, чем кто-нибудь другой. Но Дамблдор влез со своими увещеваниями, да еще и попытался навязать Изи «чужое» и чуждое ей имя.
— Вот что! – заявила девочка, полыхнув взглядом своих голубых глаз так, что у некоторых присутствующих сбилось дыхание, и сердце пропустило очередной удар. – Слушайте все и слушайте внимательно. Вы вольны дискутировать на любую тему, но вот, что не обсуждается. Во-первых, меня зовут Изабелла. Кем я была когда-то, как меня назвали при рождении, лично для меня абсолютно неважно. Если это важно для вас, флаг вам всем в руки. Однако я Изабо, Изи или Изабелла, но никак не Гарриет. Во-вторых, я понимаю, что леди Эванштайн в этом не виновата или виновата, но не так сильно, как другие, но что сделано, то сделано. Я знаю, что она моя биологическая мать, но спасла меня, вылечила, вырастила и воспитала леди Энгельёэн. Она моя мама, и это не обсуждается точно так же, как не обсуждается тот факт, что Эрмина и Елизавета мои сестры. И, если уж мы заговорили о родне, то Вега Блэк и Драко Малфой мне куда ближе, чем Гарри и Виола.
- Никого не хочу обидеть, - объяснила через мгновение, увидев недоумение и даже потрясение в глазах многих из пришедших на их собрание людей. - Гарри хороший парнишка, а Виолу я вообще не знаю. Но, когда я лежала в коме, мою руку держал не Гарри и «живью» меня подпитывал не он. Это делали мои сестры, а еще Драко Малфой и Вега Блэк. И, к слову сказать, кто из вас, дамы и господа, вообще побеспокоился тогда о моем здоровье? Кроме Блэков и Малфоев, никто. Даже супруг моей биологической матери – известный целитель, к слову сказать, - не соизволил снизойти. Я это никому не забыла и забывать не предполагаю. Война войной, но прошлое уже состоялось, и никого из вас в этом прошлом рядом со мной не было. А вот голосовать в Визенгамоте за тех, кто стал виновником той трагедии, это пожалуйста. Я вижу тут, как минимум несколько таких героев. Вот хотя бы вы, лорд Диггори. Вы же, как я помню, голосовали в пользу Уизли, разве нет? И не удивляйтесь.Я не злопамятная. Я просто бываю иногда зла и память у меня хорошая. Другое дело – война. На войне, как на войне: и, если мы союзники, значит, вместе. А, если нет, то не врозь, а враги. Знаете, как говорят, кто не с нами, тот против нас. И еще одно замечание. Если кто не готов сражаться, а значит, и убивать, уходите сразу. Вегетерьянцам здесь не рады!
«Что ж, девочка в своем праве, - решила Анна, вволю налюбовавшись на потрясенные лица «неравнодушных граждан», а проняло, к слову сказать, всех, даже родных и близких. – Жестко, конечно, и ни разу не дипломатично, но, может быть, так и надо?»
- Спасибо, милая за разъяснения, - сказала она вслух. – Я присоединяюсь к словам Изабеллы, - развернулась Анна к залу. - Но хочу добавить кое-что от себя. Очень многие готовы с необыкновенной легкостью переложить ответственность, труд и риск на других, как это случилось в прошлую войну. Оттого вы все так и радовались тому, что годовалый ребенок решил за вас вашу проблему. Сейчас неважно, кто это был, Гарри или Гарриет. Обратите внимание, что вы все эти годы праздновали день, когда был убит их отец и когда погибли в бою с пожирателями многие хорошие люди. Все были так заняты собой, что забыли о тех, кто действительно воевал. Я пропала, и словно так и надо. Никто меня не искал. Никто не озаботился судьбой Лонгботтомов или Сириуса Блэка. Никому не было дела до Поттеров. А о Гарриет все и вовсе забыли. Удивительно, что, когда я вернулась в Англию, меня спросили о ней темные Блэки и Малфои, но вот единственными светлыми, кому она оказалась небезразлична, оказались именно Лонгботтомы, спросившие меня о Гарриет сразу же, как только пришли в себя. Так что не надо обижаться на девочку, она сказала правду, а правда, порой, действительно глаза колет, не так ли, Альбус?
- Так, - вынужден был согласиться старик. – Действительно, давайте оставим прошлое прошлому и примем его таким, какое оно есть. Это и к настоящему относится.
«Чертов философ! Но деваться некуда, я сама предложила ему компромисс! Осталось только сказать это вслух».
- Что ж, - подвела Анна итог несостоявшейся дискуссии, - тогда мы можем перейти к оперативным вопросам.
И, судя по лицам собравшихся в зале людей, многие были рады, что их перестали макать физиономиями в собственное дерьмо и предложили достойный выход из положения.
- Я хотела бы предложить для обсуждения три вопроса, - продолжила между тем Анна. – Первое, нам нужна газета. На крайний случай – информационный листок. Типографские мощности есть у тебя, Ксенофилиус, - повернулась она к Лавгуду, - и у тебя, Беллиссима, - улыбнулась она женщине, чьими сплетнями наслаждалось, как минимум, большинство женщин Волшебной Великобритании. - Насколько мы можем на вас рассчитывать, друзья?
- Как вы все, вероятно, знаете, господа, - встал со своего места Ксенофилиус Лавгуд, - мой журнал выходит ограниченным тиражом. Но триста-триста пятьдесят экземпляров газеты, я могу обеспечить. Если же речь пойдет об информационном листке, то до тысячи экземпляров. Однако после первого же выпуска, у меня возникнет две проблемы. Бумага и пожиратели.
- Рассчитывайте на меня, Ксенофилиус! – крикнул Лавгуду Айвор Гловер. – Я могу достать бумагу, если, конечно, кто-нибудь ссудит меня деньгами.
— Это решаемо, - кивнула Анна. - Мой парламентский секретарь миссис Мойра Макинтайр свяжется с вами мистер Гловер. Что же касается пожирателей, как вы смотрите, Ксено, на то, чтобы перебраться в Энгельёэн-мэнор?
- К нам тоже можно, - подал голос Малфой.
- Нет, Люциус! – погрозила ему пальчиком Беллиссима Чикглосс. – К вам с Нарциссой переберусь я. Бумагой, надеюсь, вы мне тоже поможете?
- Решено, - согласился Люциус, - утром, мисс Чикглосс, я пришлю к вам своих людей. Они помогут вам перебраться в Малфой-мэнор.
- Раз так, значит, я к вам Анна, - кивнул Ксенофилиус и вернулся на свое место.
- Тогда, если никто не возражает, первым делом мы выпустим информационный листок. Надо сообщить людям, что происходит, и предложить варианты действий в сложившихся обстоятельствах.
- Что вы имеете в виду? – сразу же спросил ее Дамблдор. Договаривайся или нет, поддакивающим болванчиком он быть не желал, что, в принципе, было вполне приемлемо.
— Это второй вопрос, который нам следует обсудить, - ответила ему Анна. – Дамы и господа, я попрошу каждого из вас написать сейчас кратко о тех событиях, свидетелями которых вы были сами, или о которых вы получили информацию из надежных источников. У меня, как вы, вероятно, догадываетесь, есть секретари и помощники. Они сведут всю полученную от вас информацию в единый документ. Он станет первой частью нашего листка. Вторую часть листка составят наши рекомендации, их мы можем сейчас обсудить.
- Нужны пергаменты и перья, - крикнул с места Сириус Блэк, на обожжённое лицо которого было невозможно смотреть без содрогания.
«Наверняка, ужасно болит, - отметила Анна краем сознания. – Надо будет спросить его о Тонкс и Бэлле. Как они там?»
Как-то так вышло, что Блэков она воспринимала, как членов семьи. Они ее, к слову, тоже.
«Так уж карта легла…»
- Альбус, - сказала она вслух, поворачиваясь к Дамблдору, - не могли бы вы распорядиться относительно пергаментов, перьев и чернил?
- Уже распорядился! – ответил старик с обычной своей отеческой улыбкой. – Домовики тотчас принесут.
И с этого момента начался уже вполне конструктивный разговор, так что за последующие два часа собравшиеся пришли к консенсусу практически по всем вопросам. Они решили, что просто обязаны дать пожирателям вооруженный отпор (практически единогласно), но при этом не отсиживаться в обороне, а при любой возможности переходить в наступление (большинством голосов). Решено было так же проводить операции устрашения, отвечая нападениями на дома известных пожирателей в ответ на их нападения на дома противников темного лорда и на дома маглорожденных волшебников (минимальным большинством голосов). Серьезный спор возник, правда, относительно использования во время боевых действий смертельных и непростительных заклятий. «Лига добрых душ» противилась этому так сильно, как только могла, поэтому спор затянулся, но, в конце концов, решение было принято.
- Прошу минуту внимания! – потребовала Анна, позволившая людям дискутировать, как им в голову придет, но решившая, что получаса на дискуссию вполне достаточно. – Информационное сообщение.
Все тут же примолкли, поскольку Анна не полезла в спор, а готова была предложить, как надеялись обе стороны конфликта, информацию к размышлению.
- Спасибо, - поблагодарила она замолчавших спорщиков. – Разрешите зачитать вам список павших. Он неполный, но это то, чем мы располагаем на этот час.
В списке оказалось в общей сложности двадцать девять имен, но большинство погибших составляли женщины и дети, и это не могло не произвести впечатления даже на самых упертых сторонников дела Света. Анна, впрочем, комментировать список не стала, а перешла к следующему пункту своего сообщения.
- Мои юристы проработали все имеющиеся на данный момент законы и подзаконные акты, принятые Визенгамотом и Министерством. Оказывается, приказ директора ДМП Барти Крауча Старшего от третьего октября 1981 года никем до сих пор не отменен. Его действие лишь приостановлено в связи с окончанием войны. Однако еще прошлой ночью министр Корнелиус Фадж ввел в стране Чрезвычайное Положение. Для тех, кто не знает, Чрезвычайное Положение отменяет «Период Мирного Времени», объявленный министром Минчумом 1 ноября 1981 года. Таким образом приказ о разрешении использования смертельных и непростительных заклятий остается в силе.
- А где, кстати, сам Фадж? – спросил кто-то.
- Не знаю, - пожала плечами Анна. – Но, боюсь, что его имени не хватает в списке павших.
— Вот черт! – прокомментировала незнакомая ей ведьма.
- Да уж, - согласилась Анна. – Надо бы, наверное, передать его полномочия леди Боунс.
- А она жива? – Чей-то знакомый голос. Кажется, Теда Тонкса.
- Жива и приняла полномочия около девяти вечера, - вступил в разговор Руфус Скримджер. – Министр погиб во время боя в Министерстве. И мы на чрезвычайном собрании выживших начальников департаментов временно передали министерские полномочия леди Боунс. И кстати для общего сведения, часть помещений Министерства по-прежнему заняты пожирателями. Сложилась патовая ситуация. У нас не хватает сил, чтобы выбить их из атриума, а у них – чтобы пробиться на нижние этажи. И раз уж я все равно взял слово, еще одно малоприятное сообщение. В Аврорате осталось не более сорока процентов списочного состава. Где остальные, непонятно. Кто-то погиб, кто-то предал, остальные – или дезертиры, или ранены, или еще что. Но сил осталось реально недостаточно, и, как ни жаль мне это признавать, одни мы с пожирателями не справимся.
«Вот и еще одна проблема нарисовалась».
- Давайте, тогда, перейдем к следующему вопросу, - предложила Анна. – Какими силами мы располагаем на данный момент и где можно создать убежища для тех, кто защитить себя сам не может?
По первому пункту все было понятно без слов. Кроме Аврората сколько-нибудь значительными силами располагали союз Энгельёэн-Блэк-Малфой, Штаб добровольцев, созданный ближе к вечеру волонтерами из Европы, и Гражданская стража, которую еще днем начали создавать маглорожденные волшебники. Что же касается второго пункта, то свои двери перед беженцами открывали несколько мэноров, принадлежащих старым чистокровным семьям, а также Хогвартс, являвшийся не только школой, но и древней волшебной крепостью. В замке все еще оставалось куда больше места, чем было потребно учащимся. Три пустых башни и четыре этажа в западном крыле, помещения в котором практически не использовались уже лет двести…
[1] Во время Первой мировой войны появилась солдатская песня «Слыхали, деды, война началася…». После Революции 1917 года песня была переработана и появились два варианта: «Марш белой армии», более известный по словам «Смело мы в бой пойдем за Русь святую» («Слышали деды») и рождённую от него первую советскую песню — «Смело мы в бой пойдем за власть Советов» (Слушай, рабочий»). Здесь использован вариант, известный как Песня Добровольческой армии (Слышали братья).
[2] Имя первого директора Хогвартса неизвестно, но известно, что ни один из Основателей директором не был.
[3] Астрология - разновидность гадательной магии.
[4] Draco sanguinem (лат.) – дословно кровь дракона – сильнодействующее тонизирующее зелье.
[5]Мед хаттов – боевой стимулятор, нелегально производимый в Швейцарии (Конфедерация Магических Кантонов). Хатты - древнегерманское племя, жившее в верховьях Лана (приток Рейна), Эдра (приток Фульды) и Верры.
[6] Chic Gloss (англ.) – Шикарный глянец.
[7] Urbi et orbi (лат.) – Городу (Риму) и Миру - название торжественного папского благословения. С выражения Urbi et orbi начинались важные объявления в Древнем Риме.
[8] Галеазо – венецианский вариант итальянского имени Галеаццо.
«Веселый» - Происхождение имени: возможно, от древнегерманского geil, gel - "веселый, радостный; заносчивый, гордый".
[9] Согласно энциклопедии Гарри Поттера, Протеевы чары (англ. Protean Charm) — довольно сложный вид магии, позволяющий объединять в единое целое, в некое подобие системы несколько предметов. Протеевы чары навела Гермиона Грейнджер на фальшивые галлеоны, которые служили для связи между членами ОД. При воздействии на один предмет откликаются все предметы, объединённые в единую систему протеевыми чарами. Так, если один человек писал пару коротких слов на ребре монеты, то эти слова появлялись на всех остальных монетах. Чтобы привлечь внимание к новому сообщению, монеты становились горячими. Протеевы чары входят в уровень ЖАБА.
[10] Бригада – В итальянском языке слово имеет несколько значений — группа людей, собирающихся, в основном, ради развлечения: бригада гуляк; быть в бригаде, быть частью компании. В провинции — маленькая бригада, счастливая жизнь. Армейское тактическое подразделение или группа, организованная в вооруженные формирования: Красные бригады, Интернациональные бригад.
[11] Банда — историческое название отряда ландскнехтов.
Глава 2
Глава 2. Сборы были недолги…
Эпизод 1: Хогвартс, 1 ноября1995 года
Все почему-то думают, что у нее железные нервы, но это не так. Она тоже боится, как всякий другой человек. Как любая другая женщина, девушка или девочка. И волнуется, как все. И переживает. И злится. Ну, может быть, злится сильнее многих других, а злость в ее случае – это отличный допинг, заставляющий кипеть кровь, и позволяющий творить невероятное по силе колдовство. Так что нет, нервы у нее не железные. Она просто умеет держать себя в руках, не показывая того, что творится в душе, и, вообще, ничего не выставлять на показ. Наверное, это природный талант, врожденное свойство личности, помноженное на подходящее к случаю воспитание. Сначала воспитывали Дурсли, - будь они неладны, - затем мать и сестры, благослови их бог. Но все-таки основной вклад внесли ее холодноватый темперамент, сильный интеллект и огромная магическая сила. Уравновешивая друг друга, они позволили ей научиться скрывать свои чувства. Во всяком случае, большей частью, и, разумеется, не от всех. Исключение составляли одни лишь мать и сестры. Они всегда знали, что таится за маской фирменной безмятежности Изабо или ее же «боевого безумия». Впрочем, не только знали. Они всегда умели понять, насколько уместно будет их вмешательство здесь и сейчас, и есть ли, вообще, в нем необходимость. Их забота никогда не была навязчивой, но зато она была постоянной и естественной, как явление природы. Поэтому, наверное, Изи не возмутилась и не обиделась, когда ближе к полудню ее аккуратно «вывели из игры», препроводили в башню Рейвенкло, накормили – раз уж она нечувствительно пропустила завтрак и могла с той же легкостью проигнорировать обед, - и уложили спать. Занимались этим две «мелкие» - Эрмина и Вега при деятельной помощи какой-то семиклассницы с Хаффлпаффа, которая, кроме всего прочего, сделала Изи массаж. А вот психотерапию с элементами головомойки провела с ней именно Эрмина, умевшая, когда надо, качественно выносить мозг. Следует признать, ее инвективы[1] были не беспочвенны. Изи, и в самом деле, заработалась.
Прошедший день – первый день войны, - она провела совсем не так, как мечталось и грезилось в моменты душевной слабости. Никаких военных подвигов, никакой боевой магии. К слову сказать, единственная, кому накануне повезло «пострелять» — это Лиза. Прикрыла ей, как водится, спину. По-сестрински, так сказать, за что даже спасибо не скажешь, потому что защищать друг друга у них троих в порядке вещей. А вот самой Изи пришлось заниматься совсем другими делами. Большую часть времени она трудилась переговорщиком, разруливая скандалы, гася конфликты, и договариваясь с теми, кто даже не думал ни с кем договариваться. А еще приходилось работать психотерапевтом, успокаивая слабых, увещевая упрямых, воодушевляя малодушных. И все это, не считая сердечных и семейных дел, наиболее проблематичными из которых были отношения с Галеаццо, Лили и Гарри, и необходимости посредничать между руководством школы, имея в виду директора и профессорско-преподавательский состав, и учениками. Та еще работенка, к слову сказать. Среди учеников, - особенно, на Гриффиндоре, - нашлось немало экстремистов, да и, вообще, детям свойственно хотеть все и сразу. Но правда в том, что хогвартская профессура мало в чем отличалась от детей, разве что змеи в этом серпентарии были крупнее, а тараканы у них в мозгах плодились в количествах. Однако и это не все. Именно Изи выпало «наводить мосты» между гриффиндорцами и теми, кому красно-золотые оттоптали немало мозолей. И все это в дополнение к составлению и согласованию расписания дежурств, размещению караулов, определению рубежей обороны и переговорам о боевом взаимодействии с аврорами, бандой Галеаццо и мамиными боевиками.
В общем, на все это ушел целый день и большая часть ночи, а с утра навалились новые заботы: интервью с Ритой Скиттер и Полумной Лавгуд, четыре дуэли, которых удалось все-таки избежать и две встречи с общественностью: с делегацией Союза Маглорожденных и посланцами Чистокровных. Первые хотели знать, кем она сама себя считает, аристократкой или полукровкой, вторые – беспокоились о своих детях, учившихся по большей части на Слизерине и Рейвенкло. Первым она сказала все, как есть. Да, по рождению она «как бы полукровка», но фактически и тем более по воспитанию – нет. Мать, - и это не Лили Эванштайн, - воспитала их с сестрами, как истинных аристократок. Но ничего ужасного в этом нет, они сражаются против пожирателей, а не за Темного Лорда. Однако, воюя на стороне «света», ни она, ни остальные аристократы, - те же Лонгботтом и Боунс, - не притворяются, что им нравится идеология, насаждаемая прогрессистами, большинство из которых как раз маглорожденные. Соглашаясь в одном, они расходятся в другом, и это никак не мешает им быть союзниками на этой не ими выдуманной войне. Единомыслие – это удел баранов, где-то так.
Нельзя сказать, что такая позиция «народной героини» пришлась переговорщикам по душе, но, как ей показалось, послание до них она донести все-таки сумела. И расстались они пусть и не друзьями, но и не врагами, а скорее «доброжелательно настроенными друг к другу соседями». С аристократами все получилось точно так же, только надо было поменять все прежние минусы на плюсы и наоборот. Впрочем, главным оказался все-таки результат: дети и тех, и других остались в Хогвартсе, где всем им гарантировалась безопасность, если, конечно, не случится штурм замка, или дурные головы со Слизерина не попробуют поднять мятеж, что в свете последних событий отнюдь не выглядело невозможным. И все-таки на данный момент согласие было достигнуто, и в стенах Хогвартса воцарились относительные мир и покой.
Естественно, Изи работала не одна, но она, - вероятно, из-за своего гиперболизированного чувства ответственности, - совершенно не умела делегировать полномочия, и как результат, выложилась по полной. Однако сестры этот момент учли и приняли превентивные меры. Когда она проснулась, дело уже шло к вечеру, а на столе в комнате сестер ее дожидался обильный обед-ужин. И вот, что любопытно, хотя все выставленные на обозрение блюда были накрыты стазисным колпаком, умопомрачительный запах горячих пирожков, хамберского пан-агги[2] и йоркширского пудинга с колбасками легко, и, видимо, не случайно проникал сквозь эту невидимую глазу преграду, лаская обоняние и наполняя рот голодной слюной.
- Откуда взялись все эти роскошества? – удивилась Изи, садясь в постели. – И чье это колдовство?
- Домовики расстарались специально для тебя, - ответила, расположившаяся на соседней кровати Лиза. – Но я не стану возражать, если ты поделишься. А, кто творил чары, я думаю, ты и сама догадываешься.
«Ну да, ну да, - кивнула Изи мысленно. – Наверняка, это Эрми свои ручки приложила!»
Эрмина блестяще владела целительскими техниками и бытовыми чарами. Как боец, она была пока слабовата, но зато умела творить чудеса.
- Эрми, - сказала Изи вслух – И да, я поделюсь, мне все равно столько не съесть! Но сначала душ!
Она встала с кровати, сделала шаг в сторону двери, ведущей в ванную комнату, и только теперь поняла, что комната сестер разительно изменилась. Раньше она была небольшой, но уютной, и в ней стояли всего три кровати, поскольку в спальне, как это принято на Когтевране, жили всего три девочки: Эрмина, Лиза и Лайза Турпин. Однако за то время, пока Изи, как угорелая, носилась по замку, пытаясь, по мнению Эрмины, «быть в каждой бочке затычкой», спальня девочек-когтевранок переменилась так, что и не узнать. Прежде всего, она едва ли не вдвое увеличилась в размерах, - заполучив заодно второе окно с видом на озеро, - но главное, в ней теперь стояло шесть кроватей и соответствующее количество прикроватных тумбочек, шкафов, столов и стульев с табуретами.
- Кроме тебя, к нам переехали Вега и Сьюзен, - сразу же, едва перехватив удивленный взгляд сестры, внесла ясность Лиза. – Твои вещи в шкафу и в тумбочке, сундук под кроватью, а зубная щетка и банный халат в ванной.
- Заботливые! – покачала головой Изи, приятно удивленная оперативностью своих сестер.
- А то! – ухмыльнулась в ответ Лиза.
– Иди уже, горемычная! – добавила через мгновение. - И, если будешь хорошо себя вести, получишь к обеду пару глотков коньяка. От сердца, между прочим, отрываю, но для родной сестры…
- Молчала бы, трепло! – отмахнулась Изи, направляясь в ванную. Про белье и полотенце решила не спрашивать. Раз гарпии взялись о ней заботиться, то уж верно ничего не забудут.
Так все и вышло. В ванной ее ожидали сложенное стопочкой белье унисекс и повешенные на крючки полотенца и банный халат. Ванная комната, к слову сказать, тоже увеличилась в размерах. Теперь здесь стояли настоящая ванна и две душевых кабинки, а еще появился отдельный отсек за выгородкой, где расположились две туалетные кабинки.
«Планировка так себе, - отметила Изи, стаскивая с себя ночную рубашку, в которую непонятно, как и когда оказалась облачена. – Могли придумать что-нибудь более разумное, но что есть, то есть. И за то спасибо!»
Она быстро приняла душ, оделась, - кто-то из сестер позаботился о джинсах, рубашке и свитере, - и вернулась в комнату. Лизы там уже не было, зато появилась Вега.
— Это тебе, - протянула она Изи серебряную фляжку. – Лиза просила передать, что снифтера не нашла, а наливать Remy Martin в чайную чашку – это моветон. Так что, пей из колпачка.
- С матерью говорила? – спросила Изи, принимая фляжку и усаживаясь за стол. – Как они там?
- Завтра похороны бабушки, но нас мама просила не появляться… Никого. Слишком опасно.
- А сама она как?
- Говорит, что раны затянулись, но Нарцисса сказала Драко, что мать все еще хромает.
- Так они у Малфоев? – уточнила Изи, пододвигая к себе блюдо с пирожками.
- Нет, - отрицательно покачала головой Вега. -Только мама. Сириус заперся в Блэк-хаусе, а Адара, вроде бы, в Энгельёэн-мэноре.
История с Адарой выглядела более, чем подозрительной. Изи уже знала официальную версию, но раненая в том же бою Тонкс уже появлялась в Хогвартсе. Выглядела не очень и двигалась как-то не так, но была скорее в норме, чем наоборот, и явно не хотела обсуждать ни тот бой на площади Гримо, ни нынешнее состояние Адары. Сказала только, что та ранена и отлеживается в доме Энгельёэнов на Пэлл-Мэлл. Мать явно тоже темнила. Во всяком случае, чутье подсказывало, что с Адарой случилось что-то плохое. Не убита. Это точно. Но тогда что? Неснимаемое проклятие? Возможно, учитывая с кем они имеют дело. Тяжелое ранение? Тоже, как минимум, не следует отвергать. В конце концов, если ей оторвало руку или ногу, то вылечить такое, - если возможно вообще, - дело небыстрое.
- А зачем Сириус остался в Блэк-хаусе? – спросила вслух, прожевав очередные «полпирожка». – В смысле, имеет ли смысл распылять силы?
- Он там не один, - отмахнулась Вега. – С ним Беатрис и несколько его друзей и подруг по Хогвартсу. С семьями. В Малфой-мэноре тоже людей хватает. К Люциусу перебрались его вассалы, да еще из Франции родня подкрепления прислала.
Что ж, это было более, чем хорошо. Считая их собственный мэнор и усадьбу Лонгботтомов, это уже четыре центра сопротивления. Хогвартс – пятый, а мэнор Гринграссов, соответственно, шестой.
«Мать все-таки молодец, - отметила мимоходом Изи, даже не обратив внимания на то, что назвала матерью леди Анну, а не леди Лилиану, - успела подготовиться».
И в самом деле, даже с учетом того, что война началась внезапно, Союз Семей, - так официально назывался блок Энгельёэн, - встретил вызов вполне достойно. А то, что внезапно, так все войны так начинаются. О начале военных действий знает только нападающая сторона, те, на кого напали, узнают об этом лишь по факту.
- А что в школе? – спросила, меняя тему.
- Я бы сказала, не слишком хорошо, - поморщилась Вега. – Такое ощущение… Знаешь, как бывает перед грозой? Небо, вроде бы чистое, но…
- Что говорит Эрмина? – поинтересовалась Изи, прожевав остатки третьего пирожка. - Или не спрашивали?
- Почему, не спрашивали? – удивилась девочка Блэк. – Спрашивали. Гадали. В хрустальный шар смотрели…
- И? – поторопила Изи.
- Туман, - односложно ответила Вега. – Туман и неопределенность.
«Неопределенность… - повторила за подругой Изи. – Неопределенность…»
Что-то такое мелькало на краю сознания. То ли читанное когда-то где-то, то ли слышанное. Мелькало, но никак не всплывало в памяти.
«Неопределенность…»
— Вот что, Вега, - сказала Изи, сообразив, наконец, на что это похоже, и лишь удивившись, что об этом не подумал никто из взрослых, - срочно свяжись с мамой. Спроси ее, существует ли способ закрыть на время горизонт событий[3]? И, если есть, то всегда ли это заклятие является локальным или может быть общим?
- Не поняла, - округлила глаза Вега.
- Можно ли наложить запрет на предсказание? – объяснила Изи. – Локально, значит не можем только мы, но может кто-нибудь другой, кто находится, скажем, вне Хогвартса. Например, твоя мама. А если общий… тогда в краткосрочной перспективе будущее конкретного человека или, скажем, целого замка по определению не предсказуемо. Теперь понимаешь?
- Ох, ты ж! – вскочила Вега с табурета и стремительно бросилась к своей кровати.
Волан-де-Морт могущественный волшебник. Некоторые даже считают его Великим Темным Волшебником в противовес Великому Светлому - Дамблдору. Но дело даже не в том, насколько он силен или насколько могущественны его клевреты. Важно другое – знает ли кто-нибудь из них, как «закрыть ясновидцу третий глаз»? Предсказание – сложное магическое искусство, и раз так, магическое вмешательство в акт предзнания теоретически вполне реально, надо только уметь это делать. И, если противник смог закрыть от них будущее, значит Волан-де-Морту есть, что скрывать и он умеет это делать.
«Скорее всего, он готовит штурм замка! – Согласилась Изи со своими собственными раскладами. – Безумие? Ну так он давно уже слетел с катушек, мне ли не знать!»
Она оставила еду, выдвинула из-под кровати сундук и, раскрыв его, начала вытаскивать вещи, которые могли пригодиться ей в первую очередь. Костюм боевого мага, сшитый из шкуры таннина[4], обвес со всевозможными атакующими и защитными артефактами, пояс с зельями и портупея с подвешенными на нее гоблинским кинжалом и кобурой для запасной палочки, - основная заняла свое место в специальном гнезде в правом рукаве, - перчатки-митенки из кевлара и зачарованные двойным зачарованием тактические очки из экипировки САС[5]. Предположение, мелькнувшее у нее в конце разговора, показалось Изабо достаточным поводом для здоровой паранойи. Как там говорит Аластор Грюм? Постоянная бдительность? Ну, где-то так и есть…
Эпизод 2: Лондон, 1-2 ноября1995 года
Паскудство ситуации заключалось в том, что ей даже злиться было не на кого. Разве что, на Волан-де-Морта, но те чувства, которые она испытывала к этому монстру, были куда сильнее. Анна на Редла не злилась, она его ненавидела. А сейчас, когда доверенный человек в ДМП сообщил ей о вылазке «мстителей судного дня», она именно злилась. Так подставить сопротивление могли только «свои». И они это сделали, чертовы кретины.
Главное, что эти чертовы мстители присутствовали на общем собрании в Хогвартсе и демонстрировали при этом достаточный уровень вменяемости. А потом взяли и напали на дом Фрейзера Яксли – младшего брата одного из старейших пожирателей смерти Корбана Яксли, входившего во Внутренний Круг Волан-де-Морта. Выбор цели был очевиден, Фрейзер и сам, скорее всего, был пожирателем. Во всяком случае, так о нем говорили, но не это было главным для парней из VJD[6]. Они мстили Корбану, а под раздачу попал его брат, потому что герильясы[7] не знали, как найти хоть кого-нибудь из Внутреннего Круга, но адрес статс-секретаря[8] Визенгамота узнать было несложно. В общем, как ответ на террор чистокровных, устроенный пожирателями прошлым днем, наиболее отмороженные активисты борьбы за равные права «обездоленных» создали по-быстрому боевую организацию маглорожденных волшебников «Мстители Судного Дня». Люди они были по большей части малограмотные, но с претензией, поэтому назвали организацию на латыни, но с грубейшей ошибкой в согласовании. Впрочем, бог бы с нею с латынью, они убили всю семью Фрейзера и разрушили его особняк. Причем убили с особой показательной жестокостью, потому что желали воздаяния в ветхозаветном значении этого слова. Типа зуб за зуб, око за око и далее по списку. Пожиратели пытали свои жертвы и насиловали женщин, ну и городские партизаны действовали в том же ключе. Разве что жену Фрейзера Оливию насиловать не стали. То ли побрезговали, то ли остатки совести проснулись. А, может быть, все дело в том, что пойди они до конца, Анна с ними никаких дел больше иметь не стала бы. Во-первых, потому что женщина, а во-вторых, потому что всегда была против крайностей. И эту ее позицию знали все, включая самих мстителей. Однако даже в таком «несколько отредактированном» виде выглядело все это не слишком привлекательно. Одно дело драться с теми, кто может дать отпор, и совсем другое – нападать на беззащитных женщин и детей.
- Мы не они! – подвела Анна итог своей филиппике[9], высказанной прямо в лицо лидерам гарильясов Нейпиру Макнабу, Расселу Бёрнхему и Адель Киркхейм.
- Ты так говоришь, потому что это не тебя пытали и насиловали! – возразила ей Адель – высокая худая женщина, одетая во все черное. Она была в трауре по своей сестре, убитой вместе со всей семьей.
- Ты права, - согласилась с ней Анна. – Возможно, мне действительно легче, чем тебе, и мои пять лет в коме не сравниваются с тем, что пережила перед смертью твоя сестра. Но я, если ты меня слушала, говорю о другом. Я ведь согласна с вами в том, что хороший пожиратель, это мертвый пожиратель. И мне неважно сколько этому пожирателю лет и какого он пола. Алекто Кэрроу для меня такая же цель, как и ее брат Амикус. Я убью ее без колебаний и без тени сожаления, но я против того, чтобы ее пытали и насиловали. Точно так же у меня не дрогнет рука, если мне попадется Серпенто Мальсибер. Ему всего шестнадцать, это так, но он законченный мерзавец и патентованный убийца, так что я имею полное право и огромное желание уничтожить эту мразь. Моя позиция проста: атакуем первыми, если знаем, кого и где следует укоротить, но нонкомбатантов[10] не трогаем. Во-первых, потому что это неправильно, а во-вторых, потому что такие поступки бросают тень на нашу репутацию. Ты же солдат, Нейпир, тебе ли не знать!
И только напомнив Нейперу о том, что он солдат, Анна сообразила, что в их ситуации это было лишним. Ее собеседник действительно служил когда-то в магловской армии. Он был из тех маглорожденных волшебников, кто так и не смог прижиться в волшебном мире. Но и в армии ее величества он оказался не на месте. Зато, как наемник, майор Нейпир Макнаб сделал блестящую карьеру. Его имя не раз всплывало в связи с событиями в той или иной африканской стране, однако наемники – это не армия. И законы войны не для них писаны. Они и в волшебном-то мире те еще «праведники», да и отморозков среди них хоть пруд пруди. Бытие определяет сознание[11], разве нет?
В общем, тяжелый разговор получился, трудный и, вполне возможно, окончательно бессмысленный, в том смысле, что безрезультатный. Мстителей ей переубедить не удалось, но ее слова их очевидным образом задели, и, в результате, отношения между «умеренными» и «экстремистами» серьезно пострадали. Теперь, похоже, она стала для них тем же, кем был для нее Дамблдор с его гребаным «общим благом»: прекраснодушной пацифисткой или двуличной сукой. Ни то, ни другое не соответствовало действительности, но попробуй объясни это людям, пережившим крушение их мира! Жаль, но ничего с этим не поделаешь.
Однако времени на сантименты и рефлексии у нее попросту не было, и уже через час после этого крайне неприятного разговора Анна сражалась с пожирателями в коридорах Министерства. Решение выбить их оттуда казалось ей вполне уместным, а значит, правильным. Мало того, что Министерство имело большое символическое значение, оно так же являлось неплохой крепостью и великолепным опорным пунктом, если будет целиком находиться в руках сопротивления. Но у тех, кто остался верен своим обязательствам и был при этом достаточно смел, чтобы бросить вызов Темному Лорду, зачастую не было ни опыта, ни умения в подобного рода делах. Даже то, что они оказались способны дать отпор во время атаки пожирастелей, было отнюдь не тривиально. Однако выбить из здания засевших в Атриуме клевретов Волан-де-Морта они все-таки не смогли. Сил не хватило.
И тогда на помощь позвали Анну, а она, в свою очередь, привела с собой полную боевую пятерку. Они прошли через каминную сеть в приемную Аврората и, проведя короткую рекогносцировку, сходу атаковали пожирателей, перекрывших лестницы, ведущие наверх. Снизу в Атриум вели две лестницы и три лифтовых шахты, но сами лифты еще в самом начале битвы за Министерство были опущены на нижний этаж и там заблокированы, а шахты перекрыты аварийными щитами. Так что для атаки в любую сторону, - вверх или вниз, - оставались одни лишь лестницы, по ним Анна со своими боевиками и попробовала подняться в Атриум. Их там, разумеется, ждали и, завяжи они обычный встречный бой, наверняка смогли бы остановить. Но Анна применила военную хитрость, и все у них получилось. Несколько бойцов, хорошо владевших чарами левитации, вбросили на верхний пролет лестницы алхимические бомбы. Кто-нибудь скажет, невелика хитрость, но, как ни странно, пожиратели ничего подобного от сотрудников министерства не ожидали, - дилетанты, - за что и поплатились. Наверху – то есть, на три пролета выше, - раздалось несколько сильных взрывов, шибануло вниз взрывной волной, дохнуло жаром и алхимической вонью, и сразу за тем в пролет посыпались мелкие обломки.
«Пора!» - Ждать, когда закричат раненые, Анна не стала, аппарировав сразу за спины тех придурков, которых поставили удерживать лестницу. Не одна, разумеется, - чай, не самоубийца, - а вдвоем с одним из своих телохранителей. Прыгнули прямо к выходу в Атриум и сразу же ударили в две палочки по не успевшим еще очухаться пожирателям. Вообще, такой прыжок считался у боевых магов «высшим пилотажем», иначе бы все прыгали, но нет, у большинства такие фокусы не получались от слова «никогда», и поэтому появление Анны с напарником оказалось для вражеских бойцов полной неожиданностью. Так что, сработал эффект внезапности, однако, как вскоре выяснилось, и этого не требовалось, поскольку бомбы сработали на ять. Взрывы не только отвлекли внимание обороняющихся и внесли в их ряды смятение, они эти ряды порядком проредили. Во всяком случае, уже посылая во врагов свои Бомбарды, Анна насчитала четыре неподвижных тела, сломанными куклами лежащих на ступенях лестницы и на верхней лестничной площадке. Пятым стал тот неудачник, которому угодило в спину ее заклинание, но уже следующий противник оказался не так прост и смог блокировать ее удар своим довольно-таки мощным щитом. А дальше пошло-поехало: защита, нападение и снова защита, и так десять раз по кругу в темпе восемь-десять заклинаний в минуту. Впрочем, телохранитель за Анной явно не успевал, но и те бедолаги, которые взялись с ней бодаться, оказались середнячками, так что они не продержались даже минуты. Сорок три секунды, два трупа и два оглушенных пожирателя. Вот чем, собственно, закончился этот бой.
Ну, то есть, не весь бой, разумеется, поскольку пожирателей в Атриуме оказалось где-то полтора десятка, но их выбивали оттуда уже совсем другие люди. Задачей Анны было «открыть дверь», она ее и открыла. Остальное дело голой техники и численного превосходства, тем более что здесь в ход пошли не только заклинания, но и зачарованный огнестрел. Дорогое удовольствие, но война, и вообще-то, затратное предприятие, и никуда от этого не денешься. А ля гер ком а ля гер[12], и этим все сказано.
Дожидаться исхода боя Анна не стала, у нее и без этого хватало дел, и поэтому, прикинув шансы сторон, она решила, что ополченцам ее помощь уже не нужна, и со спокойной душой отправилась домой. Надо было навестить Адару, поговорить с Чесом, узнать новости и, возможно, если повезет, то поесть и даже, может быть, поспать хотя бы пару часов. Впрочем, путь домой был неблизкий. Сначала следовало вернуться в Аврорат, затем, разблокировав камин, перейти в Дырявый котел, и уже оттуда, выйдя в мир маглов, аппарировать в Энгельёэн-мэнор. Пятно аппарации там было довольно маленьким и хорошо защищенным. Сюда таким образом попадали только самые близкие ей люди. Родня и друзья, в основном, не считая двух-трех особо доверенных сотрудников. И все-таки, сейчас, когда разразилась война, оставлять площадку прибытия без защиты было слишком опасно. Поэтому, оказавшись на чердаке дома на Пэлл-Мэлл и озвучив пароль для охранных чар, она тут же встретилась взглядом с одним из бойцов охраны, прикрывавшим сейчас эту часть чердака. Парень сидел в глубине помещения, защищенный двумя артефактами: Плащом Морганы[13], скрывавшем его от глаз любого наблюдателя, - кроме, разумеется, самой Анны, - и Щитом Аякса[14], способным удержать разовое атакующее заклинание пятого, а, если повезет, то и шестого ранга.
- Привет! – кивнула она. – Надеюсь, все тихо?
- Так точно, миледи, - четко ответил на ее вопрос мужчина. – Никаких изменений с тех пор, как вы покинули дом.
- Давно заступил на пост?
- Двадцать три минуты назад, миледи.
— Значит, тебе бдеть еще больше трех часов…
- Так точно, Ваше сиятельство[15], до Первой стражи[16]!
- Что ж, удачи! – пожелала ему Анна и, пройдя к лестнице, спустилась на третий этаж.
В принципе, она не собиралась здесь останавливаться, направляясь к гостям, расположившимся на втором этаже, но не успела Анна появиться на лестничной площадке, как навстречу ей снизу поднялся Фрэнк Лонгботтом.
- О! – сказал он, встретившись с ней взглядом. – Тебя-то мне и надо.
- Раз надо, имей, - закатила глаза Анна. – Но умоляю – недолго. Я страшно устала, Фрэнк, и зверски проголодалась. Так что пожалуйста лаконично и, по возможности, лапидарно[17].
- Коротко? – поднял бровь мужчина. – Если коротко, Анна, я хотел бы извиниться. Я был дурак. Но сейчас нахожусь на пути к исправлению, - криво усмехнулся Фрэнк. – Извини за все, что успел тебе наговорить и прости за все, чего не сделал. Больше этого не повторится! Обещаю!
- Могу я узнать, что вдруг? – Нахмурилась Анна, чуя недоброе.
Но Фрэнк ничего ей не ответил. Тяжело вздохнул, покрутил отрицательно головой и, пройдя мимо Анны, пошел по коридору.
- Я твой вечный должник! – глухо произнес, сделав несколько шагов прочь, но так и не повернувшись к ней лицом.
«Чудны дела твои, господи!» - пожала она мысленно плечами и, передумав спускаться вниз, отправилась в свои апартаменты. Однако дурное предчувствие, появившееся у нее во время короткого разговора с Фрэнком, никуда не делось, и к себе в гостиную она входила в сумрачном настроении.
- Даже не знаю, что сказать, - поднялся навстречу ей из кресла Чес. – Поздравить с победой? Порадоваться, что живая? Спросить, что происходит?
Она его все-таки дожала, и Чарльз остался «до выяснения» в ее волшебном доме. Здесь было гораздо безопаснее, - учитывая его статус жениха и невозможность самому защититься от магии, - но зато нервно, поскольку подробностей того, что происходит в магической Великобритании, никто от него не скрывал. Тайны тайнами, но к оперативной информации Анна его допустила сразу и самым решительным образом. В конце концов, ему теперь в этом мире жить, - ну или, во всяком случае, с этим миром постоянно контактировать, - должен понимать, с кем и с чем имеет дело.
- Просто скажи: «Привет, Анника!», - пожала она плечами в ответ на его довольно нервное для «офицера и джентльмена»[18] приветствие. – Можно еще поцеловать в щечку, поскольку на большее нет ни времени, ни сил.
- Привет, Анника! – Он подошел к ней и, коротко обняв, поцеловал в щеку.
- Пахнешь кровью и химией… - добавил, отступая в сторону. – Сразу в душ или сначала перекусишь?
- Сначала, разговоры буду разговаривать, - поморщилась она. – Все остальное потом. Бара!
- К вашим услугам, хозяйка Анника! – мгновенно и без каких-либо видимых или слышимых эффектов возникла перед ней ее верная домовушка.
- Накрой тут на журнальном столике, пожалуйста, - кивнула Анна в направлении камина. – Кофе, сок, какие-нибудь легкие закуски…
Вообще-то, она хотела чего-нибудь более существенного. Грубо говоря, много «мяса, хлеба и корнеплодов», потому что магия и, в особенности, боевая магия отнимает много сил. А она, между прочим, вернулась с войны. Но сейчас ей надо было наскоро переговорить с несколькими людьми, и, если выпить с ними кофе и съесть при них что-нибудь небольшое и не претензионное, было вполне уместно, на то, чтобы заморачиваться большим столом с кувертами[19] и разнообразными блюдами, не было, как она уже сказала Чарльзу, ни времени, ни сил.
- И позови ко мне, пожалуйста, Малин!
- Будет исполнено, хозяйка Анника, - бормотнула домовушка и исчезла, как не было.
- Мне уйти? – спросил Чес.
- Нет, конечно, - отмахнулась Анна. – Придет Малин, скажи, я вернусь через минуту. Только умоюсь.
Умывалась она, конечно же, никак не меньше пяти минут, но зато успела освободиться от «сбруи» со снаряжением и выпить залпом пару восстанавливающих зелий. Какой бы здоровой она ни была, любой бой страшно выматывает, и бой в Министерстве в этом смысле не исключение, а день, между прочим, еще не закончился, и неизвестно к тому же какой будет предстоящая ночь.
Глядя на себя в зеркало, Анна решила, что прихорашиваться не будет - нет времени, да и незачем, - но все-таки собрала волосы в высокий хвост, чтобы не ходить совсем уж «простоволосой» и более не мешкая, вернулась в гостиную. Малин была уже там, сидела в кресле у кофейного столика, оперативно накрытого Барой, и вполголоса беседовала о чем-то с Чесом. Прислушиваться Анна не стала, сама догадалась, что обсуждают ее «нездоровый образ жизни».
- Привет! – кивнула она Малин.
– Ты ведь не обидишься, если я перекушу, пока мы обсуждаем дела? – задала она риторический вопрос, подходя к столику и занимая третье кресло. - Вас обоих, к слову, это тоже касается. Угощайтесь, пожалуйста!
- Ты как? – спросила в ответ Малин. – Небось, зельями налилась по уши?
- Нет, - покачала головой Анна, принимая у Бары чашку с кофе. – Пока без фанатизма. Одно Укрепляющее и одно Восполняющее. Все в рамках профилактики осложнений, как ты мне и рекомендовала.
- Ладно, тогда, - Малин, однако, брать чашку с кофе не спешила, и по ее виду, - жесты, выражение лица и взгляд, - Анна поняла, что Малин чем-то сильно озабочена.
- Неприятности? – спросила прямо.
- Да, - кивнула целительница.
- А конкретнее?
- Адара очнулась…
- А не должна была? – уточнила Анна.
- Целебную кому обычно отменяет лекарь, - объяснила Малин. – Сама она спадает лишь в очень редких случаях. Но у Адары это получилось.
- Дальше!
- Очнулась, вспомнила… Мы же ей решили в память, пока она в коме, не лезть…
- Истерика? – поняла Анна.
- Тяжелый кризис, - покачала головой молодая целительница. – Но… Но она, в конце концов, взяла себя в руки. Без Успокаивающего! Сама!
- Она такая, - кивнула Анна, хорошо знавшая характер Адары Блэк. Железная женщина, несмотря на видимую хрупкость. - Что теперь?
- Теперь… - Малин замолчала на мгновение, явно пытаясь сформулировать ответ на вопрос Анны. – Спросила о тебе, о том, кто еще знает, о физических последствиях, согласилась принять успокоительное и наотрез отказалась принимать зелье Забвения и, тем более, стирать себе память Обливиэйтом[20]. Сказала, что «обязана помнить».
- Тяжелый случай, - согласилась Анна. – Но это ее право, Малин. Если считает, что должна помнить, значит так тому и быть. Она взрослая девочка, старший аврор, между прочим, и знает, на что подписывается. И кстати, когда она сможет вернуться в строй?
- Если не боишься, что поедет крышей, то хоть сейчас, - пожала плечами Малин. – Физически она практически здорова. Раны-то с целительской точки зрения были ерундовые, так что вполне.
— Значит, доводи до кондиции и выпускай. Скажи только, чтобы в Аврорат пока не совалась, там все непросто. Пусть пока располагается в гостевой на третьем этаже, но сначала… У нее есть доступ в арсенал, вот пусть и пойдет туда для начала. Ей надо вооружиться… И, чуть не забыла, что у нее с одеждой?
- Одежда есть, - успокоила ее Малин. - Берси принес все необходимое из ее квартиры. Тут другое…
- Что именно?
- Алиса…
- Что с Алисой? – не поняла Анна, но тут же вспомнила странный разговор с Фрэнком, и у нее снова возникло нехорошее предчувствие. – Она была там с тобой?
- Да, - кивнула Малин. – Мы просто болтали, когда сработали чары. Пошли вместе посмотреть, а там, оказывается, Адара очнулась. Я же не знала…
Что ж, такое, кажется, случалось в прошлом и не раз. Анна этим вопросом специально не интересовалась, поскольку ни разу не колдомедик. Но как-то где-то что-то такое слышала или читала. На фоне стресса у некоторых волшебников спадали чары Забвения. Случалось это, правда, только тогда, когда волшебник сталкивался с ситуацией, подобной той, что была стерта из его памяти.
- Алиса вспомнила? – спросила вслух, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку.
- Вспомнила. – На Малин было больно смотреть. Она была подлинным целителем, а значит всегда принимала на себя боль пациента. Физическую боль или душевную – без разницы.
- Подробности! – потребовала Анна.
- Я занималась Адарой, - нехотя, объяснила Малин. – Говорила с ней, успокаивала, предлагала ей разные решения… Адара психанула… Я не в осуждение, если что. Начала рассказывать о том, что с ней произошло, и как ты ее вытащила. Кричала, плакала, материлась… В общем, я на Алису не смотрела, а она все это тоже слышала… Потом вдруг завыла в голос… Как если бы ее пытали прямо сейчас… Начала умолять кого-то не делать этого с ней… Тут я уже среагировала. Что конкретно с ней происходит, я не знала, но это было похоже на паническую атаку, совмещенную с ночным кошмаром. Похоже на проклятие Cyclicus horror[21]… Я и действовала, как принято в этом случае. Оглушила Конфундусом, обездвижила и влила в нее лошадиную дозу успокающего вместе с релаксантом общего действия. Позвала твоих домовиков и попросила, чтобы отнесли ее в их с Фрэнком комнату. А потом снова занялась Адарой. Алиса должна была оставаться без сознания еще, как минимум, два часа, и я собиралась заняться ею позже. Прости, Анна, но я совсем забыла про Фрэнка, а когда вспомнила, было уже поздно. Домовичка сказала ему, что у Алисы случился приступ. Он, разумеется, сразу же побежал к жене. И… Фрэнк, ты же знаешь, бывший аврор, а значит, владеет диагностическими чарами. Он проверил Алису, и тоже подумал о проклятии, заставляющем вспомнить пережитые ужасы. Решил посмотреть, что там и как… Я же не знала, что он легилимент[22]!
- Ты не знала, а он посмотрел, - кивнула Анна. – У него тоже был приступ?
- Нет, - покачала головой Малин. – Он как раз сам справился. Сильной воли мужчина. Они с Адарой в этом смысле чем-то даже похожи. Выпил порцию Успокоительного, запил стаканом огневиски, и все. Сначала сидел с женой, а потом, когда понял, что она еще долго проспит, пошел проверять караулы. Его очередь.
«Не было печали, так черти накачали!»
У Анны не было ни времени, ни сил заниматься еще и несчастной Алисой Лонгботтом. Они ведь с профессором Бернштайном не зря тогда решили стереть этот эпизод из памяти Алисы и Фрэнка. И что теперь? Фрэнк пока держится, но насколько его хватит, один бог знает. И это в условиях войны, когда каждый боец на счету, тем более такой опытный аврор, как Фрэнк Лонгботтом. Да и с Адарой теперь надо держать ухом востро. Иди знай, когда, где и при каких обстоятельствах рванет ее посттравматический синдром.
- Спасибо, Малин, - сказала она вслух. – Фрэнка оставь мне, а вот Алисой и Адарой заниматься придется все-таки тебе. Не завидую, но больше некому.
- Я и не отказываюсь, - удивленно взглянула на нее Малин. – Это мой долг. Я же целитель! Просто… Это ведь мой просчет. Неправильно рассчитала время сна у одной, взяла с собой другую туда, куда ее не следовало пускать, а потом оставила дело на самотек, забыв о Фрэнке. В общем, меа кульпа[23], и пожалуйста, не злись!
- Угомонись, Малин! – остановила ее Анна. – Здесь нет твоей вины. Ты устала, а уставшие люди ошибаются чаще. Ну и чертово стечение обстоятельств, куда же без него. Ты ведь про Алису не знала и не могла знать…
***
Поесть по-человечески у нее так и не получилось. Поспать тоже. Так что пришлось ограничиться парой быстрых перекусов, контрастным душем и порцией стимулятора из корней ибоги[24], мандрагоры ми женьшеня! Но так она, вроде бы, оставалась в тонусе и могла работать, а работы у нее было, как в первый день творения, с той, впрочем, разницей, что она-то не бог.
Положение в стране оставалось по большей части непроясненным, но, в целом, скорее скверным, чем наоборот. Пожиратели продолжали атаковать, Аврорат и ДМП вяло отвечали, - у них после битвы за Министерство и массового дезертирства, - едва хватало сил, чтобы «держать голову над водой», не то, чтобы нападать самим. Орден Феникса никак себя пока не проявил, хотя на общем собрании Дамблдор и Элфиас Дож обещали, что орден «себя еще покажет». Но то ли некому было себя проявлять, то ли не хватало решительности, - а может быть, и просто выжидали, - но по факту их, словно бы, не существовало вовсе. Дрались только отряды, сформированные Анной, Блэками и Малфоями, да еще Союз Маглорожденных, - оба его крыла, - сражался то в обороне, то в нападении, но, главное, не отсиживался в кустах. Анна поддерживала с ними связь и, по возможности, кооперировалась. Пару раз это даже дало свой эффект: операции оказались вполне удачными.
И все-таки основные усилия, - то есть, прежде всего, время, - пришлось потратить на всякую ерунду и, в особенности, на переписку с Визенгамотом, ДМП и Дамблдором, пытавшимся совать свой нос в любое дело, включая сюда дела, в которых ему даже теоретически нечего было делать. Весьма настырный и невероятно упорный активист общего блага.
Впрочем, случались и прекрасные моменты. Так ближе к вечеру через знакомых ее знакомых до Анны добрались наконец Билл и Чарли Уизли. Встретила она их настороженно, но парни оказались куда лучше своих родителей. От имени обоих говорил старший, который, как выяснилось, уже два года носил фамилию Прюэт. Он объяснил Анне, что они с Чарли давно покинули родительский дом и с недавних пор перешли из Рода Уизли в Род своего деда по материнской линии - старого лорда Прюэта. Что же касается всей той истории, что была связана с их братьями-близнецами, то они, разумеется, жалеют свою родню и помогают им чем могут, но поведение братьев и матери не оправдывают, и на этом хотели бы закрыть тему. Пришли же они к Анне, потому что хотели воевать против Волан-де-Морта, но не хотели иметь дела с орденом Феникса, в который, вроде бы, входили их мать и отец.
Поговорив с парнями, Анна в очередной раз убедилась, какими разными могут быть представители одной и той же семьи.
- Что ж, - сказала она, выслушав Билла и выяснив, что оба брата неплохо владеют приемами боевой магии, - я готова включить вас в один из своих отрядов, но, учитывая обстоятельства, буду признательна, если вы принесете мне малую присягу.
- Без обид, - добавила, увидев выражение их лиц. – Я вас практически не знаю, а Малая Присяга – это не вассалитет, а союзные обязательства на время войны. По-моему, вполне логично и не слишком обременительно.
Прюэты, разумеется, поколебались немного, но все-таки здравый смысл пересилил юношескую фанаберию, и, в конце концов, оба принесли клятву верности.
- Спасибо за доверие, господа! – поклонилась им Анна и, отправив парней отдыхать в выделенную им комнату, пошла к Адаре.
Ей предстоял трудный разговор, и Анна заранее готовилась держать нервы в узде. В ее планы входило все-таки уговорить девушку «забыть все, как страшный сон». На самом деле, у волшебников имелось несколько способов «вычеркнуть событие или эпизод из памяти, как никогда не случившееся», и Обливиэйт являлся всего лишь одним из таких средств. Самым доступным в большинстве случаев, но в то же время и самым грубым. В этом смысле, зелья Забвения, - а их за прошедшие века придумали едва ли не полторы дюжины, - были куда более мягким способом стереть или скрыть неприятные или неприемлемые воспоминания. Некоторые из этих зелий в сочетании с ментальной магией позволяли и вовсе творить чудеса. Избирательное, узко локализованное забвение – это уже был высший класс менталистики. Но татуировки были еще круче. Делать их умели немногие, и обычно это свое умение маги-менталисты не афишировали, потому что правильно выполненный татуаж позволял не только что-то забыть, но и «вспомнить» даже то, чего на самом деле никогда не случилось. Список доступного у мастеров-тату был более, чем впечатляющий, но конкретно в Англии, кроме Анны и еще одной старушки-целительницы, делать это, как кажется, не умел больше никто. По большому счету, татуаж являлся сугубо восточным искусством, хорошо развитым в Юго-Восточной Азии и в Китае. Европейцы же успели забыть, что когда-то и они умели делать магические татуировки. В этом деле хороши были в свое время кельты и древние германцы. Впрочем, все это в легендарном прошлом, а сейчас на Севере Европы, - в той же Швеции или Норвегии, - таких мастеров осталось раз, два и обчелся.
Именно о татуировке Анна и думала, идя к Адаре, но, увы, не срослось. Сколько ни уговаривала она девушку, та на ее предложения не соглашалась. Твердила, «хочу помнить», «обязана помнить», и все на этом. Поэтому довольно скоро разговор перешел с прошлого на будущее, и Анна узнала о планах своей подруги. Блэк предполагала уйти из Аврората и заняться делами Семьи и Рода, о чем ее до сих пор безуспешно просили и Вальбурга, и Белла. Раньше она, что не удивительно, от этого оказывалась, однако теперь, когда Вальбурги не стало, Адара решила, что просто обязана помочь своей тетушке Беллатрикс, которой в одиночку со всеми делами будет просто не справиться, ведь от Сириуса толку в этом деле, как с козла молока. Одно название, что лорд, но рулили финансами Рода и его предприятиями именно женщины. Они же выстраивали внешнюю и внутреннюю политику семьи.
- Но это потом, - подвела Адара итог в конце разговора. – А сейчас, принимайте командир под свои знамена еще одного бойца. Я с тобой вместе, Анника, если не возражаешь, повоюю.
- Уверена, что сможешь? – спросила тогда Анна, имея в виду не только то, что пережила Адара, но и то, что из комы она вышла самопроизвольно, то есть раньше срока, и случилось это всего-то десять часов назад.
- Можешь быть уверена, не подведу!
Ответ однозначный, и, зная Адару так, как она ее знала, Анна не сомневалась, что это не эмоции, а холодный расчет. Раз чувствует, что справится, значит так и будет.
- Я в тебе и не сомневалась, - сказала она вслух, - просто считала, что рановато тебе «выписываться». Но раз готова, будешь в активном резерве. А по поводу тату предлагаю не отметать идею прямо с порога, а все тщательно обдумать.
- Заметано! – кивнула Адара, и на этом их разговор завершился за отсутствием иных тем.
Однако пойти отдохнуть Анне так и не удалось. Сначала с ней связалась Изабо и задала вопрос о возможности контролировать поле предсказаний. А затем прислал сову Сириус, ему нужна была Малин, и означать это могло лишь то, что с ранами Тонкс или самого лорда Блэка, - а может быть, и обоих, - им своими силами не справиться. Однако перебросить человека с одного конца города на другой – не пользуясь при этом каминной сетью, - задача не из простых. И это, не говоря уже о том, что дом на Гримо 12 надо еще найти, и сделать это из тех, кто под рукой, могут только двое: она и Адара. Однако тащить Адару туда, где ее пытали пожиратели, Анна не могла из чисто этических соображений. Так в девятом часу вечера она вместе с Малин и оказалась в крошечном скверике посередине площади Гримо.
Аппарация прошла штатно, и брошенная наобум поисковая сеть Fidget[25] вернулась пустой. Похоже отсюда ушли уже все: и свои, и чужие, и о том, что произошло здесь двумя днями раньше, можно было судить лишь по следам пожара в доме, что как раз напротив Блэк-хауса. И, тем не менее, следуя незабвенному принципу Аластора Грюма, - «постоянная бдительность», - Анна проверилась еще раз, побросав туда-сюда с полдюжину заклинаний Поиска и Обнаружения. Но все, слава богу, было тихо, и, взяв Малин на буксир, она стремительно пересекла открытое пространство площади, чтобы еще через сколько-то секунд оказаться на ступенях дома номер 12. Малин здесь уже бывала раньше, но, разумеется, не одна, и самостоятельно найти резиденцию Блэков никак не смогла бы. Но, поднявшись по закругленным ступеням к окованной зачарованной сталью двери, дом все-таки увидела, - сначала, как водится, одну лишь дверь, а затем уже и сам особняк, - и узнала.
- Все-таки красиво строили при Тюдорах[26], - вздохнула она вслух. – Атмосферно.
- Волшебники, - уточнила Анна. – Маглы в ту эпоху были куда как проще.
Она постучала в дверь бронзовым молоточком, но та открылась даже раньше, чем угас звук.
- Быстрее! – поторопил их кто-то из явно неестественной тьмы, скрывавшей лежащую за дверью прихожую.
- Вперед! – подтолкнула Анна свою целительницу и сразу же за ней шагнула в сплотившийся перед ними почти вещественный мрак. А тот, следует заметить, являлся весьма хитрым колдовством, потому что в обычном мраке Анна видела достаточно хорошо, а в этом едва улавливала намек на движение. Звук эта тьма тоже гасила, так что в резерве оставалось одно лишь ведьминское шестое чувство, но и оно было явно покоцано. Сбоило и никак не давало «приглядеться».
«Хорошее колдовство! – признала она. – Качественное!»
- Будем играть в прятки? – спросила вслух, когда за ними наконец захлопнулась дверь.
- Извините, леди Энгельёэн! – Мрак вдруг истаял, как туман под солнцем, только быстрее, и оказалось, что прихожую «держат» два незнакомых Анне паренька.
Оба совсем «зеленые», но явно уже не школьники. Скорее всего, выпускники, но заканчивали они, похоже, не Хогвартс и не Шармбатон. Этих Анна худо-бедно различать уже научилась. Но и не Дурмстранг, пожалуй, хотя на лицо, - извольте видеть, - настоящее темное колдовство. Эффектное и эффективное, похожее на древнее Покрывало Нюкты[27], от которого оно все-таки отличалось. Однако важнее другое, знакомая или нет волшба эта наверняка относилась к высшей магии, да и, вообще, парни показались ей уверенными в себе, грамотными боевиками.
- Извинения приняты, - кивнула Анна. – Вы кто?
- Дмитрий! – едва не щелкнул каблуками один из парней, светло-русый и голубоглазый, высокий и кряжистый.
- Алексей! – представился второй. Этот был пониже ростом и тоньше в кости, брюнет с очень темными глазами.
- Колдотворец? – спросила тогда Анна, кое-что слышавшая краем уха об этом русском аналоге Хогвартса.
- Академия Гарды[28] в Хольмгарде[29], - коротко, по-военному ответил ей Андрей.
Что ж, северорусских волхвов и ведьмаков недооценивать никому не стоило, хотя в современной изнеженной Европе про них порою просто забывали или путали с чисто русскими или скандинавскими волшебниками. И, к слову сказать, зря. Весьма своеобычные и очень непростые колдуны. По европейским меркам боевые маги, но в силу своей относительной немногочисленности и благоприобретённой скрытности практически неизвестные нигде, кроме Гиперборейских Земель и Сибири, где был велик спрос на бойцов такого уровня. Вот только где их откопали Блэки?
- Приятно познакомиться, господа! – улыбнулась она парням. – Но, ради всех святых, удовлетворите мое любопытство. Каким ветром вас занесло в наши туманные края?
- Нас еще бабушка Вальбурга высвистала, но мы не успели… - поник головой Алексей.
- Бабушка? – удивилась Анна.
- Троюродная или вроде того, - пожал массивными плечами Дмитрий.
- Хочешь сказать, что вы Блэки? – нахмурилась она в ответ на это странное заявление.
- Черняки, - поправил ее Алексей. – Мы-то Черняки, но прадед был Блэком. Наш прадед, я имею в виду. Он приходился вашему Арктурусу Блэку III[30] двоюродным братом.
- Обалдеть! – только и смогла ответить на это Анна.
Это же надо, у Блэков, оказывается, есть родственники в России!
- Много вас? – спросила не столько из надобности, сколько из интереса. – Я имею в виду, у вас большая семья?
- Не, - покачал головой Алексей, по-английски говоривший, к слову сказать, лучше многих лондонцев, как магов, так и маглов. – Мало нас осталось. Три войны, две революции, сами должны понимать. Всего на круг, человек тридцать. Ну это, если считать только Черняков. С породненными семьями, наверное, вдвое больше будет.
«То есть, шестьдесят душ – это мало!» – восхитилась Анна, знавшая, что Блэков сейчас в живых осталось всего семь. С Тонксами и Малфоями – тринадцать, и это все. Вот, разве что, Сириус детишками обзаведется…
«Дети! – сообразила вдруг. – Дети у Сириуса уже есть. Мои двое. Значит, общим числом пятнадцать…»
- Ладно! – махнула рукой. – Потом, если будет время, поговорим. А сейчас ведите нас, что ли, к раненым. Будем смотреть!
Впрочем, это «будем смотреть» в результате вылилось в ночь, проведенную в Блэк-хаусе. Сириус храбрился, конечно, и даже в Хогвартской сходке поучаствовал, как если бы был «почти здоров». Но на самом деле, чувствовал он себя скверно, и неспроста. Семь темномагических прилетов – это не шутка, тем более что лечить его было некому.Беатрис Эллсопп девушка хорошая, красивая и умная, но она начинающий артефактор, а не колдомедик. У них в Шармбатоне, вообще, не было курса колдомедицины чрезвычайных ситуаций, даже факультативного. Вместо военно-полевой они изучали косметическую колдомедицину, и этим все сказано. В общем, ее хватило лишь на то, чтобы оказать первую помощь, но Тонкс, как действующий аврор, была в этом деле на порядок лучше. Однако Дора, в свою очередь, тоже не целитель, а ей, между прочим, и самой досталось будь здоров. Но, разумеется, оба хорохорились и под лозунгом «сейчас не время» надеялись, что как-нибудь пронесет. Однако не пронесло, и как следствие, два тяжелораненых в доме при полном отсутствии возможности им помочь. Ни в Мунго же их тащить по улицам магловского Лондона. Так что, Анна и Малин прибыли вовремя, и, если Анна ничем, кроме сочувствия, помочь страдальцам не могла, то ее целительнице пришлось работать всю ночь. Ну а пока доктор Левенстад исполняла свой профессиональный долг, леди Энгельёэн пристроилась на диванчике поближе к разожженному камину, укрылась теплым пледом, да и отрубилась на следующие пять часов, благо никому она этой ночью не понадобилась, и никто, соответственно, не мешал ей спать.
[1] Инвектива - слово латинского происхождения, переносное значение «нападки, брань» имеется уже в латинском языке, и наиболее точный перевод на русский язык с сохранением значений — это «наезд» (в смысле вербальной агрессии).
[2] Пан-агги – вариант традиционной английской запеканки из мяса и корнеплодов («Панакелти) - состоит из слоев бекона, солонины и лука, покрытых резанным картофелем или пюре (на побережье Хамбера).
[3] Горизонт событий — граница в астрофизике, за которой события не могут повлиять на наблюдателя. У волшебников означает запрет на предсказание – «возможные или вероятные события скрыты за горизонтом будущего, становясь таким образом непредсказуемыми».
[4] Таннин - морское чудовище в западно-семитской мифологии и еврейских религиозных текстах, часто служащее символом богоборческого Хаоса и Зла.
[5] Особая воздушная служба (англ. Special Air Service), сокращённо SAS, также расшифровывается как Специальная авиадесантная или авиационная служба (САС) — специальное подразделение вооружённых сил Великобритании, являющееся образцом для подразделений специального назначения во многих других странах по всему миру.
[6] VJD - Vindices (Judicii Diem) – Мстители (Судный День).
[7] Герильясы – от герильерос - партизан, участник герильи.
[8] В данном случае термин используется в значении «заместитель министра».
[9] Филиппика - в переносном смысле гневная, обличительная речь. Термин принадлежит афинскому оратору Демосфену, который произносил подобные речи против македонского царя Филиппа II в IV веке до н. э.. Филиппиками в подражание Демосфену Цицерон называл свои речи, направленные против Марка Антония (в 44–43 годах до н. э.).
[10] Анна трактует термин несколько расширительно, включая в число нонкомбатантов детей и женщин – членов семей пожирателей. В международном праве некомбатантами признаются лица, не входящие в состав вооружённых сил воюющих государств, а также хотя и входящие в состав действующей армии (в качестве обслуживающего персонала), но не принимающие непосредственного участия в сражении с оружием в руках.
[11] «Бытие определяет сознание», – фраза принадлежит хорошо известному немецкому философу Карлу Марксу, перефразировавшему слова своего учителя Гегеля, считавшего, что «бытие определяется сознанием». Последний считал: человек строит свою жизнь на основе своих убеждений, принципов, морали.
[12] А ля гер ком а ля гер - à la guerre comme à la guerre (фр.) - На войне как на войне.
[13] Моргана Пендрагон (Кэти МакГрат) — подопечная короля, его внебрачная дочь (а значит, статус де-факто: принцесса) и воспитанница, обладающая магическими способностями. Провидица, очень сильная колдунья, одна из жриц Старой Религии, верховная жрица Триединой богини.
[14] Щит Аякса с семью слоями бычьей кожи — в VII песне «Илиады» Гомера.
[15] Для простоты здесь используются титулования, характерные для императорской России. Ваше сиятельство – обращение к князьям и графам.
[16] Около I века иудеи усвоили римско-греческий обычай, разделявший 12 часов ночи на четыре стражи, начиная с 18 часов вечера. В Евангелиях говорится о четырёх ночных стражах. Первая стража начинается, таким образом, в шесть часов вечера.
[17] Лапидарно - предельно кратко, сжато, ясно.
[18] «Офицер и джентльмен» (англ. An Officer and a Gentleman) — художественный мелодраматический фильм режиссёра Тэйлора Хэкфорда, премьера которого состоялась в июле 1982 года. Главные роли исполняют Ричард Гир и Дебра Уингер.
[19] Куверт — термин, обозначающий полный набор предметов для одной персоны на накрытом столе, в другом источнике указано что куверт, франц., обеденный прибор на накрытом столе.
[20] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Обливиэйт (другие переводы: «забудь», «заклятие забвения» или просто «забвение») (англ. Obliviate) - заклинание изменения памяти. Может стереть недавно полученную информацию.
[21] Cyclicus horror – циклический ужас. Проклятие, погружающее человека в мир повторяющегося ночного кошмара.
[22] Согласно Гарри Поттер Вики, Легилименция (англ. Legilimency) — способность мага проникать в сознание другого человека (от латинского lego, legere — читать; mens — ум, разум). Маглы называют это «телепатией», «чтением мыслей», но это не совсем верно. Умелый легилимент может считывать воспоминания, некие визуальные образы в памяти, отделять истинные воспоминания от фантазий и снов, даже помещать свои видения в чужое сознание, но читать мысли так, как если бы они были написаны на бумаге, он не может.
[23] Mea culpa (с лат. — «моя вина») - формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века.
[24] Ибога - вечнозелёный кустарник семейства Кутровые, произрастающий в тропических лесах Западной Африки. Жёлтые корни содержат ряд индольных алкалоидов, в том числе ибогаин. Наиболее высока его концентрация в коре корня. Снадобья, изготовленные из корня, имеют горький вкус, оказывают анестезирующий эффект на ротовую полость, за счёт полной потери чувствительности рецепторов. Ибогаин в малых дозах оказывает стимулирующее воздействие на центральную нервную систему, в больших дозах вызывает галлюцинации.
[25] Fidget (лат.) – Невод.
[26] Блэк-хаус построен в так называемом тюдорианском стиле. Дом Тюдоров — королевский дом по преимуществу валлийского происхождения, занимавший английский престол с 1485 по 1603 годы.
[27] Нюкта (от др.-греч. - «ночь») — божество в греческой мифологии, персонификация ночной темноты.
[28] Гарды (Гардарики, Гардарике) - с XII века скандинавское название Руси, известное в Северной Европе в Средние века, в том числе в скандинавских сагах.
[29] Хольмгард (Holmgarðr) — столичный древнерусский город из скандинавской литературы, традиционно ассоциируемый с Новгородом.
[30] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера Арктурус Блэк III (англ. Arcturus Black III) — чистокровный волшебник, сын Сириуса Блэка II и Хеспер Гамп, брат Ликорис и Регулуса I Блэков, муж Мелании Макмиллан, отец Лукреции и Ориона Блэков, тесть Игнатиуса Пруэтта, свёкор Вальбурги Блэк, дед Сириуса III и Регулуса Арктуруса Блэка. Кавалер Ордена Мерлина первой степени.
Глава 3
Глава 3. Сквозь туман с волками маршем мы пойдём[1]!
Эпизод 1: Хогвартс, 2 ноября1995 года
Как ни странно, ночь прошла без происшествий, если не считать, разумеется, повального грехопадения девушек старшего и среднего школьного возраста. Девственность мальчиков, впрочем, тоже не выдержала испытания войной. Любились, можно сказать, все со всеми, потому что страх смерти и боевой кураж срывают тормоза даже у самых стойких. Либидо[2] в присутствии Танатоса[3], порой, не ослабевает, как следовало бы ожидать, исходя из формальной логики, а напротив – усиливается. Так что, если прошлой ночью всем было «не до того», то, когда первый испуг прошел, и его место заняло понимание той жопы, в которую угодила Магическая Англия, вообще, и Хогвартс, в частности, желание «чувствовать себя живым и не чувствовать себя дураком» разом смело все условности. И все тут же ринулись любить и быть любимыми «прямо здесь, прямо сейчас», не откладывая это дело на будущее, которого теперь, вполне возможно, могло и не случиться. Слава богу, замок большой, и всем желающим хватило в нем места, хотя в смысле удобств условия у разных парочек разнились от «неплохо» до «так себе» и даже «ну очень не очень».
Лиза все это видела своими глазами, а где не видела, там слышала. Во всяком случае, в большинстве случаев, так как не все школьники одинаково хорошо владели Квиетусом[4] и, в особенности, Квиетусом Максима, а также заклинаниями Конфиденциальности и ЗЗК[5]. И это, не говоря уже о тех, кто так спешил, что в пылу любовной лихорадки о принципах приватности просто забыл, или тех, кому было попросту насрать на своих ближних и дальних. В общем, «всюду жизнь», как заметила по этому поводу вышедшая с Лизой в патруль шестикурсница-грифа Коко Фуллер, ну или «Садом и Гоморра», как выразилась семикурсница-рейвенкловка Хонор Стрейнджлав. Девушек сопровождали еще двое парней, но те, вероятно, из свойственной им деликатности происходящее этой ночью в Хогвартсе комментировали только шепотом, но временами все-таки срывались и ржали в полный голос.
В другое время, - будь это обычный обход старост или профессоров, - многим горе-любовникам наверняка не повезло бы, и за пару минут горячечных обжиманий в кладовке для метел они расплатились бы долгими отработками у Филча. Однако времена меняются, а с ними меняются и нравы. И то, что было неприемлемо вчера, сегодня стало естественным и отнюдь не безобразным. Во всяком случае, патрульные не пытались вскрывать запечатанные двери Алохаморой[6] или Диссендиумом[7] и не искали спрятавшихся с помощью Гоменум ревелио[8]. Типа живи сам и давай жить другим!
Шагая по гулким пустынным коридорам Хогвартса, Лиза, например, тоже решала для себя очередной экзистенциональный[9] вопрос: дать или не дать. У нее на данный момент как раз имелся годный кандидат на то, чтобы стать ее первым и, дай бог, не последним в жизни мужчиной. Экстон Бёрк учился на седьмом курсе Рейвенкло, играл загонщика в факультетской команде по квиддичу и активно ухаживал за Лизой. Рыжеватый брюнет, красивый и высокий, да еще и обладатель завораживающих глаз медового оттенка. В принципе, за такого чистокровного, как он, - на минуточку внук самого Карактака Бёрка[10], - можно было бы и замуж пойти, но, разумеется, не сейчас и не так быстро. Однако дальше поцелуев и неловких – с его стороны, - обжиманий при всяком удобном случае они с ним пока не зашли, хотя и числились парой еще с прошлого года, когда шестикурсник Экстон пригласил четверокурсницу Энгельёэн на Святочный бал. И вот теперь в преддверии войны, чумы и глада, Лиза должна была решить, достаточный ли это повод для того, чтобы отдаться симпатичному тебе юноше.
«Есть с кем, - думала она под доносящиеся из очередного заброшенного класса недвусмысленные стоны, - есть где и даже противозачаточного зелья припасена целая канистра…»
Вопрос «где» они с сестрами и подругами решили самым простым способом. Разумеется, любиться они решили прямо в своей спальне, куда обычно мальчикам вход воспрещён, но чью защиту взломала хитроумная Эрмина. А дальше все просто. Кровати-то полуторные, то есть как раз на двоих, а на полог легко накладываются Заглушающие чары и чары Приватности. Ну и, разумеется, от всех девочек было получено предварительное «добро» на этот разврат, чтобы никого этим делом не смущать. Изи, к слову сказать, как раз сейчас использовала это «добро», предаваясь там, в их спальне, половым излишествам со своим итальянским графом. У Боунс тоже сегодня кто-то там ночевал. Кто именно и было ли это в первый раз, Лиза не знала, - замоталась и забыла спросить, - но факт присутствия в девичьей «светелке» некоего представителя противоположного пола был подтвержден двумя независимыми наблюдателями: Эрминой и Вегой. Так что, ей тоже можно.
«Пожалуй, стоит все-таки дать, - решила она, обдумав все «Про и Контра»[11]. – Древние ведь не зря говорили, что не следует откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Carpe diem[12] и как там у них? Кажется, так: «Будь мудрой, ви́на цеди и кратким сроком надежду долгую укороти. Пока мы говорим, уходит завистливое время: лови момент, как можно меньше верь будущему».
Лиза и, вообще, любила латынь, находя в древней мудрости немалое утешение во множестве различных ситуаций. К нынешней же подходило сразу несколько речений. Memento mori[13], например, или Vita brevis, sexus longa[14]. Одним словом, торопись жить, девочка, и не болей ерундой.
«Значит, решено! – подвела Лиза итог своим «метаниям». – Дам! Та-да-дам-та-да-дам!»
Она оглянулась на Бёрка и бросила на него насмешливый взгляд.
«Радуйся, Экстон! – усмехнулась она мысленно, завершив свой «марш энтузиастов». – Сегодня тебе достанется главный приз!»
Впрочем, предаться фантазиям на тему, «как там оно у них получится позже вечером», Лиза не успела. А жаль. Воображение у нее было богатое и напридумывать себе она могла такое, что мама не горюй. Но не судьба. Едва она решила главный вопрос этой ночи, как из-за угла навстречу патрулю вышагнул, мягко ступая в своих «волшебных» войлочных тапочках сам Великий Светлый Волшебник Альбус Персиваль и что-то там еще Дамблдор.
- Здравствуйте, дети! – подарил он им свою фирменную улыбку и даже померцать в неверном свете факелов стеклышками очков-половинок не забыл.
- Доброй ночи, профессор Дамблдор! – дружно ответили патрульные и застыли в ожидании дальнейших указаний.
Между тем, старик благосклонно кивнул и, выдержав паузу, обратился персонально к Лизе:
- Мисс Энгельёэн, не могли бы вы уделить мне с полчаса вашего драгоценного времени?
«Неожиданное предложение… - хмыкнула она мысленно. - И время выбрано какое-то неправильное».
Но воленс-ноленс на просьбу директора следовало ответить.
- С удовольствием, господин директор, - сказала она вслух, - но, надеюсь, не сейчас?
Последнее было сказано с известной долей иронии, но Лиза ошиблась, директор был вполне серьезен.
- Именно сейчас, если позволите, - довольно-таки жестко, но со своей обычной «мягкой» интонацией ответил профессор.
– Полагаю, дамы и господа, - обвел он взглядом членов патрульной группы, - какое-то время вы сможете обойтись без мисс Энгельёэн.
Не вопрос. Просто констатация факта.
- Как скажете, господин директор, - пожала она плечами и демонстративно поинтересовалась у своих:
- Справитесь?
- Придется постараться, - вернул ей насмешливый взгляд Экстон. – Ты только не задерживайся…
Подразумевалось, «ты же помнишь, что у нас тобой планы», но сказать это вслух Бёрк, разумеется, постеснялся. Но что есть, то есть: у них действительно имелись кое-какие планы на вечер и ночь. Правда не на секс, - хорошо зная Лизу, о сексе Бёрк пока даже не мечтал, - а просто «на сходить куда-нибудь на свидание», на Астрономическую башню, например, или в лабиринт пустующих коридоров восьмого этажа. О том, что сегодня его по-взрослому допустят к телу любимой девушки, он пока не догадывался. И слава богу, а то мог перевозбудиться и наделать глупостей.
- Не задержусь, - пообещала Лиза и, оставив патруль за спиной, пошла вслед за директором в его кабинет. Беседовать в коридоре тому было не по чину, к тому же все в Хогвартсе знали, как Дамблдор, как мало кто другой, ценит комфорт. Так что, если беседовать с кем-то с глазу на глаз, то явно не на бегу и только в подходящем для приватного разговора месте и в приемлемых со всех точек зрения условиях…
Эпизод 2: Хогвартс, 2 ноября1995 года
Идея переговорить тет-а-тет с Лизой Энгельёэн возникла у Дамблдора сразу-вдруг, едва, свернув за угол, он натолкнулся на школьный патруль. Смысл этого патрулирования был неочевиден, а ценность – сомнительной, но директор отнесся к инициативе «неравнодушных» учащихся с пониманием и запрещать ненужную самодеятельность не стал. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не скандалило, что в нынешней ситуации означало - не множить проблемы. А все эти учрежденные школьниками патрули и блокпосты следовало воспринимать всего лишь, как неизбежное зло. Впрочем, нет худа без добра, и, не выйди Елизавета Энгельёэн этим вечером в патруль, мысль переговорить с нею с глазу на глаз, возможно, даже не пришла бы ему в голову. А так получился довольно-таки удачный экспромт, и леди-наследница оказалась в его кабинете, не как проштрафившаяся ученица, что уже не раз случалось и с ней, и с ее сестрами, а как гостья, приглашенная скоротать вечер за чашкой чая и неспешной беседой с самим Великим Светлым.
- Присаживайтесь, мисс Энгельёэн, - улыбнулся он девочке, указывая на гостевое кресло. – Чашку чая?
- Спасибо, профессор, - девочка, выглядевшая, как совершеннолетняя девушка, улыбнулась в ответ. – Если только черный и крепкий.
- Значит, черный и крепкий, - кивнул старик. – Скажите, мисс Энгельёэн…
- Лиза, - предложила девочка.
«С одной стороны, жест доброй воли, - Отметил Дамблдор, - а с другой – она меня перебила, и как на это реагировать?»
- Спасибо, Лиза, - сказал он вслух. – Это весьма любезно с вашей стороны. А сейчас я с вашего позволения хотел бы вернуться к так и не заданному мной вопросу. Почему вы одеты и снаряжены так, словно готовитесь к бою?
- Наверное, потому что я готовлюсь к бою? - Пожала плечами Елизавета.
Его вопрос ее, судя по всему, не удивил, но, похоже, позабавил. Так бывает, когда кто-то не понимает простых общедоступных истин. Во всяком случае, Лиза наверняка думает именно так, как говорит, и при этом полностью уверена в своей правоте.
«Юность! - покачал он мысленно головой. – Юность почти всегда ведет себя наивно и недальновидно, но что есть, с тем и приходится работать».
Дочь-наследница Рода Энгельёэн вышла на патрулирование, облачившись в костюм боевого мага. Дорогой и стильный, сшитый из кожи джевелина[15], скорее всего, где-нибудь на Балканах или в Турции, где, во-первых, все еще водятся эти некрупные драконы, а во-вторых, полно подпольных мастерских, в которых за деньги сошьют и сделают практически все, что пожелает заказчик, даже если это насквозь противозаконно. Особенно, если это противозаконно. За то, собственно, и платят, потому что такие вещи, как настоящий костюм боевого мага, легально в Европе не купить, а некоторым, той же леди Анне, хочется все это иметь, и денег у нее куры не клюют, так что заплатит сколько попросят и даже не поморщится. И не странно, что у всех ее дочерей и у Веги Блэк, - Блэки ведь тоже не бедствуют, - есть такие костюмы. На самом деле, у некоторых других школьников тоже, как оказалось, лежало в сундуках немало интересного, но у Гарпий Энгельёэн все было не просто дорогим, но и чрезвычайно эффективным: и защитные костюмы с вставками из мифриловой брони, и экипировка, которой позавидуют авроры из спецназа ДМП, и, разумеется, оружие. Любая волшебная палочка - это довольно-таки серьезный, но главное многофункциональный магический инструмент. Ею можно создавать милые пустяки, вроде невесомых иллюзий, лечить и созидать, а можно, напротив, калечить и убивать. Увы, но правда в том, что палочка – это, прежде всего, оружие, которое может быть ничуть не менее смертоносным, чем боевой посох древних колдунов. Но при этом палочки есть у всех волшебников и ведьм старше одиннадцати лет. Отсюда и вывод, если у магов есть волшебные палочки, то отчего бы не разрешить свободное ношение холодного и огнестрельного оружия?
Запрета на владение магловским, гномьим и гоблинским или каким другим оружием никогда не было и нет. Просто раньше такие вещи было не принято афишировать, но война отменила и эти неписанные правила. А в результате, на Елизавете Энгельёэн чего только сейчас не было! Кинжал гномьей ковки на поясе, перевязь с зачарованными метательными ножами, кобура с чем-то огнестрельным магловского производства, от чего магией несло так, что в пору задуматься, насколько оно, это оружие, все еще магловское, а насколько – уже магическое. А ведь у девчонки еще и за плечом висело нечто устрашающее, отдаленно напоминающее гномью аркебузу, массивное, короткоствольное и наверняка крайне смертоносное.
«Собирается воевать…»
Что ж, это было вполне в духе леди Энгельёэн. Однако вот в чем дело, напади на них Волан-де-Морт со своими клевретами, эта девочка не проживет и минуты. Куда ей, ученице пятого класса тягаться с опытными боевиками Темного Лорда! Если дойдет до драки, здесь будет гора детских трупов, потому что противостоять пожирателям на равных смогут, в лучшем случае, одни лишь авроры и наемники с континента. Ну а если в бой вступит Том Редл, конец придет и самому Дамблдору, потому что кто бы что ни говорил, ему не справится со своим бывшим учеником. Сил не хватит, умений, боевого опыта. Он же лет сорок ни с кем не воевал, надобности не было. А без тренировки боевые навыки уходят, как вода в сухую землю. Впрочем, драться не придется. Том передал через посредника, которому доверяли обе стороны, что школу не атакует. Но и Дамблдор не должен был вмешиваться в ход боевых действий. Таковы были условия сделки: война останется за стенами замка и не затронет его обитателей, если сами они не накликают беду на свою голову.
- Вы не верите мне, директор… - Девочка смотрела ему прямо в глаза, и была при этом невероятно спокойна. Ни возраст, ни ситуация, ничто ее не тревожило. Красивая, холодная и, по всей видимости, хладнокровная, исполненная силы и чувства превосходства.
«Вылитая мать!»
– Никому не верите, - покачала она головой. – Ни нам с сестрами, ни леди Энгельёэн… А зря, между прочим, потому что, хотите вы или нет, но Лорд атакует Хогвартс. Попробовал в прошлую войну, нападет и теперь, даже если обещал вам не нападать. А он вам что-нибудь обещал, профессор?
Что ж, в словах девочки имелся резон, поскольку в прошлую войну пожиратели, - тогда их еще называли вальпургиевыми братьями, - действительно напали на замок. Это был свершившийся факт истории, но правда в том, что Темного Лорда среди нападавших тогда не было. Это, как передали директору позже, была чистой воды самодеятельность пожирательского молодняка, операция, подготовленная и осуществленная такими «юными дарованиями», как Барти Крауч младший, Торфинн Роули и Родольфус Лестрейндж. И это нападение, к слову сказать, сильно ударило по репутации Волан-де-Морта и его движения. Нападать на школу было «не комильфо», и поступок этот вызвал негодование даже у пуристов и ревнителей чистокровной сттарины, которые в целом поддерживали движение Темного Лорда. Так что, Дамблдор был склонен верить Тому, когда тот обещал «не делать глупостей» и «не повторять ошибок прошлого». Но, что, если правы те, кто говорит, что Редлу верить нельзя?
- Вы что-то знаете? – нахмурился Дамблдор. Эта девочка умудрилась нарушить его покой буквально парой фраз.
- Знаю? – переспросила она. – Скорее предполагаю.
- Предполагать можно многое, - почти с облегчением улыбнулся Дамблдор. – Верить же можно только фактам. У вас, Лиза, есть факты?
- Что есть факт? – вернула девочка улыбку. – В свое время, вы поверили пророчеству. Кстати, Редл ему тоже поверил. Но скажите, директор, является ли пророчество фактом?
«Парадоксально, но фактически верно», - кивнул мысленно Дамблдор.
Девочка была невероятно умна и хорошо образована. Впрочем, для него это не новость. Новостью, - поскольку раньше он с ней так близко не общался, - оказался стиль ее мышления.
- Факт произнесения пророчества, - согласился он с Лизой, - и факт самого пророчества, как бы эфемерна ни была природа этого явления.
- Предчувствие тоже эфемерно, - продолжила девочка его мысль. – Как, впрочем, и интуиция. Но вы ведь верите в свою интуицию, профессор?
- Любопытный взгляд на объективность субъективного… - озвучил директор мелькнувшую у него мысль. - Но давайте, Лиза, оставим на время философию вопроса, тем более что я вас понял. И в этой связи, у меня возник вопрос: сами-то вы во что верите?
- Дело не в вере, профессор. Я знаю, что они нападут. – Если бы не интонации, подразумевающие, иронию и, возможно, даже сарказм, можно было бы подумать, что Елизавета Энгельёэн пророчествует. – Не скажу точно, когда, но предположительное окно возможностей - от сегодняшней ночи до конца недели. Самого Волан-де-Морта, скорее всего, среди них не будет, но атака будет серьезной, и некоторым ученикам придется принять бой. Полагаю, у вас, профессор, есть причины не участвовать в сражении, но тогда вы нарушите договор с моей матерью и окончательно разочаруете своих сторонников. Вряд ли они простят вам бездействие.
Что ж, девочка сформулировала свое видение будущего, но оно было построено на слишком большом количестве допущений, чтобы принять его в качестве рабочей гипотезы. Скорее всего, Лиза ошибается, вернее, ошибается ее мать, поскольку озвученный сценарий слишком похож на согласованную версию, выдвинутую группой Энгельёэн.
- Это точка зрения вашей матушки? – спросил он, только чтобы уточнить кое-какие детали.
- Нет, - ответила ему Лиза. – Это общее мнение, мое и моих сестер. Мать лишь опасается, что могут случиться непредвиденные телодвижения противной стороны. Мы же уверены, что так и будет.
«Мнение сестер… - Дамблдор запнулся об это словосочетание. – Кто же из них Сивилла[16]? И не получится ли так, что я принимаю Пифию[17] за Кассандру[18]?»
- Думаю, вы сгущаете краски, молодая леди, - сверкнул он собеседнице стеклышками своих очков-половинок. – Впрочем, молодости свойственно мечтать о подвигах. Гарриет тоже хочет воевать?
- Не знаю, как Гарриет, но вот моя сестра Изабо воевать не хочет, - Лиза не стала даже притворяться, что не поняла, его мелкой провокации. Все она поняла и ответила соответственно. – Она и на первом курсе легко обошлась бы без того, чтобы, рискуя жизнью, спасать нас с Поттером. Но в нашей семье нет предателей и трусов.
«Предатель и трус – это я? – чуть прищурился Дамблдор. – Хорошего же мнения обо мне придерживается леди Энгельёэн».
- И поэтому вы, не задумываясь, убили этого бедного мальчика со Слизерина? – спросил он вслух, предполагая, впрочем, каков будет ответ. Он намеренно провоцировал Елизавету, надеясь, что, разнервничавшись, она сболтнет что-нибудь из того, что ему хотелось бы знать, но о чем Анна Энгельёэн говорить с ним не будет. Однако девочка на провокацию не поддалась, лишь взглянула на него с обидной насмешкой и разом «обрубила все концы».
- Если у вас есть сомнения в моей вменяемости, - сказала она, не скрывая ядовитого сарказма, - можете их смело отбросить. Убивать кого-либо из прихоти и без серьезной на то причины мне не нравится. Но я не наивная дура, профессор, чтобы позволить этому «кому-либо» убить себя или кого-то из моих близких. Вы же, если я правильно понимаю вашу позицию, ратуете за замену нашего многобожия на магловское христианство, а Христос ясно выразился: «Все, кто берется за меч, от меча и погибнут»[19].
- Вы, Лиза, вырвали слова Иисуса из контекста, - поправил ее Дамблдор. – У этих слов несколько иное значение, чем то, которое в них вкладываете вы.
- Толкование Библии не входит в круг моих интересов, - пожала девочка плечами. - Кесарю кесарево, а богу богово[20]. Наша позиция: мы войны не ищем, но от нее не бежим, а на войне, как на войне, à la guerre comme à la guerre. Не так ли, профессор?
«Образованная девочка…»
- Сколько языков вы знаете?
- Французский, итальянский, немецкий, латынь, древнескандинавский и древнегерманский. Еще немного русский и древнееврейский.
«А большинство нечистокровных студентов Хогвартса ничем кроме английского и ошметков латыни не владеют… Этот разрыв возникает в детстве, и сократить его или вовсе закрыть удается лишь немногим, для кого учение не труд и не обязанность».
- Гарриет тоже владеет всеми этими языками?
- Про Гарриет не скажу, - покачала головой Лиза. – Я ее практически не знаю, а вот моя сестра Изабо знает, разумеется. У нас в семье неучей нет, мы все-таки не Поттеры и не Дамблдоры.
- Хотите меня оскорбить? – усмехнулся Дамблдор, который действительно стал единственным в семье образованным волшебником.
- Нет, просто констатирую факты, абсолютно спокойно ответила Елизавета. - Джеймс Поттер, как и ваш брат, профессор, других языков, кроме английского, не изучали, не так ли?
- Вам не нравится, когда Изабеллу называют Гарриет? – спросил он тогда прямо.
- Не нравится, - подтвердила девочка. – Кто бы что ни говорил, она моя сестра, а не сестра Гарри.
- Но она родилась вместе с Гарри… - попробовал возразить Дамблдор, и сразу же пожалел, что вообще затронул эту тему.
- Не вам это говорить, директор…
- Извини, девочка моя, - повинился Дамблдор. Его действительно занесло. Старые привычки практически неискоренимы. Переделать себя, перестроиться, когда тебе больше ста лет, практически невозможно. И вот результат. Ему же было сказано: не лезь в это дело. Но нет, раз за разом он пытается вернуть то, что потеряно безвозвратно. Изи не Хэтти и быть ею не хочет. А виноват в этом он сам. Сам своими руками разрушил план, которым поблазнила его Судьба. План, как он видел теперь, из своего времени и с высоты нового опыта, который мог стать едва ли не панацеей от болезни, имя которой Война. Но Дамблдор ошибся. В первый раз, когда думал, что Волан-де-Морт уничтожен. И во-второй раз, когда убедил себя, что Гарриет зло, которому нельзя позволить взрасти, превратив крошечную девочку в новую Темную Леди. Ошибался он и потом. Так отчего бы не предположить, что ошибается и теперь?
Эта новая мысль пришла ему в голову едва ли не случайно, - по какой-то ассоциации, на которую в другом случае Дамблдор просто не обратил бы внимания, - но раз возникнув, уходить она уже не желала. Гордость мешала признать, что это возможно, но остатки критического мышления все еще позволяли мыслить трезво. Не везде и не всегда, но в этом случае у него все-таки получилось, и он увидел всю несуразность того, в чем сам же себя и уговаривал.
«Том обещал не нападать…Но можно ли ему верить на слово?»
«Дети не боевые маги, им не устоять в бою с темными волшебниками…» - Но два года назад Изабелла/Гарриет убила тренированного боевика и не чем-нибудь случайным, а классическим «Ансгаром»[21] шестого уровня.
«Думать! – приказал себе Дамблдор. – И не забывать о Лезвии Оккама[22], а то наплодил, понимаешь ли, сущностей, и сам же в них и заплутал…»
Что ж, думать так думать. Дамблдор поблагодарил Лизу за «содержательную беседу» и отпустил продолжать «бдить». Сам же потребовал у эльфов чашку крепкого чая, набил трубку и, прикурив ее от палочки, сел к камину «думать думу». Увы, но тем для размышлений более, чем хватало. И начинать, по-видимому, следовало с осмысления той «жопы», в которую угодил Волшебный Альбион[23], утянув заодно с собою Ирландию, Гебридские, Оркнейские, Шетлендские и прочая и прочая острова и даже кусок магловской Франции, поскольку Бретань[24] или Малая Британия[25] входила в сферу политических интересов Магического Объединенного Королевства.
Так вот, то, что происходило в стране, представлялось Дамблдору сущей катастрофой. Мало того, что дело, вообще, дошло до вооруженного противостояния, война, которой он так хотел избежать, началась на два года раньше, чем кто-либо мог предположить, и сразу же пошла по худшему сценарию из всех возможных. Не было периода активной подготовки, как не было и этапа политических баталий. Темная сторона ударила сразу вдруг, не выдвигая ультиматумов, не формулируя список требований, не объяснив даже толком, в чем цель этого жесткого и, пожалуй, излишне жестокого конфликта. Создавалось впечатление, что это прямое продолжение той самой войны, которая закончилась 31 октября 1981. И начали господа пожиратели, как говорится, с последней ноты словно и не случилось между двумя Хэллоуинами паузы в четырнадцать лет. Однако Дамблдор, как и всякий другой человек, проживший в Англии все эти годы, твердо знал, что пауза все-таки была, как не быть. И это был именно временной интервал между двумя войнами, а не передышка между двумя сражениями. Вот это, если подумать, и тревожило сейчас директора больше всего. Ведь, если четырнадцать мирных лет были всего лишь антрактом между двумя актами одного спектакля, то в голове сразу же возникал образ вернувшегося в магический мир Темного Лорда, для которого просто не существовало всех этих долгих лет. Ушел и вернулся, вот и все. Но тогда возникал закономерный вопрос: откуда он вернулся? Где Том Редл все это время находился, и как смог заполучить себе тело, от которого, - спасибо Гарриет Поттер, - он был столь радикально освобожден?
Теоретически, если доверять на слово темномагическим книгам, которые Дамблдору пришлось некогда изучать, душа сильного волшебника после его физической смерти может остаться в вещном мире, а не уйти на перерождение, как это происходит с другими душами. Разумеется, не просто так и неслучайно, а после выполнения неких неизвестных Дамблдору темных ритуалов, но все-таки может. Прецеденты были, хотя и в давние, практически легендарные времена. Вопрос, следовательно, лишь в том, как это удалось Тому-кого-Нельзя-Называть? Включает ли этот темный ритуал так же механизм возвращения? И, если да, нужен ли в этом случае тот, кто призовет душу мага в его новое тело? И еще вопрос, откуда бы взяться телу, которого в принципе не существует?
От своего шпиона Дамблдор знал уже, что Темный Лорд вернулся не просто так, а во плоти, и что «новое» его воплощение выглядит не слишком аппетитно. Том, вроде бы, похож на себя прежнего, но при этом тяжело больного, постаревшего и сильно изувеченного. К сожалению, шпион не входит в ближний круг Темного Лорда и поэтому не смог узнать никаких иных подробностей. Он даже рассмотреть толком очередную реинкарнацию Волан-де-Морта не смог. Вот когда пригодился бы мальчишка Северус, но, увы, Снейп по собственной глупости сидит сейчас в тюрьме, и значит директору приходится довольствоваться тем, что есть. Однако данных категорически не хватает даже на то, чтобы сделать какое-нибудь «ну очень смелое» предположение. Но и гадать – не выход. Он все-таки Верховный Чародей Визенгамота, а не какая-нибудь, прости господи, Сибилла Трелони!
«Как бы узнать наверняка? – задался он в очередной раз вопросом, на который в данный момент у него был только один крайне неприятный ответ, да и тот в форме риторического вопроса. – Опять идти с вопросами к чертовой стерве Энгельёэн?»
Похоже, это именно то, что предстоит сделать, поскольку на данный момент у Дамблдора попросту не осталось ни одного приемлемого со всех точек зрения источника информации. А ведь физическое воплощение Волан-де-Морта - отнюдь не единственная тревожащая Дамблдора проблема. Откуда вдруг взялось столько пожирателей? Почему к Темному Лорду переметнулись не только те, кто, ссылаясь на Империо[26], клялся на судах в своей невиновности и просил предоставить им второй шанс, но и те, кто, служа в Аврорате и ДМП, никогда, вроде бы, не давали повода усомниться в их моральных качествах? Как удалось так быстро создать такую большую организацию, и, наконец, откуда взялись деньги?
В прошлую войну с этим все было ясно. Деньги Волан-де-Морту давали Малфои, Блэки и еще несколько богатых и знатных семей. Но сейчас-то все обстоит с точностью до наоборот. Малфои и Блэки состоят в союзе с Анной Энгельёэн и, значит, выступили против Темного Лорда, а многих других или нет уже среди живых, или они разорены. Есть еще и такие, кто сидит в Азкабане…
«А сидит ли? – ужаснулся мелькнувшей вдруг мысли Дамблдор. – Министерство разгромлено, секретариат Визенгамота – тоже, и не у кого спросить, что происходит сейчас в самой большой тюрьме Волшебного Мира!»
«Дожили! - тяжело вздохнул старый маг. – С этим, что тоже идти на поклон к Анне Энгельёэн?»
Получалось, что сейчас он мог полагаться только на нее, а все, потому что в очередной раз он оказался недостаточно проницателен и совершил несколько недальновидных поступков. Понадеялся на свои связи в Министерстве и Визенгамоте, позволил Северусу делать глупости и не успел реформировать орден Феникса. С Орденом дела, вообще, обстояли ни так, ни сяк. Вроде бы, и появилась уже годная молодежь, но все эти ребята и в подметки не годятся даже девочкам Энгельёэн. По крайней мере, сильно уступают Елизавете и Гарриет, которая требует называть себя Изабеллой. Таких, как эти две, у него пока нет. Впрочем, и такого полевого колдомедика, как Эрмина, ему тоже найти не удалось. Есть с дюжину молодых балбесов, которые должны были достичь приемлемого уровня как раз через год-два. Есть с полдюжины стариков, которые много что знают и умеют, но у которых нет уже ни сил, ни потребной скорости, ни того, что Авроры называют оперативной реакцией. И тем, и другим, - и молодежи, и старикам, - нужны люди средней возрастной группы. Те, кто для одних мог бы стать командиром и учителем, а для других учеником и исполнителем многомудрых планов. Но вот их-то у Дамблдора сейчас и не оказалось. Были бы, если бы не сгинули во время прошлой войны или не ушли, не получив того, что могли от него ожидать. Вот они плоды недальновидной политики: нету рядом с ним ни Джеймса Поттера, ни Сириуса Блэка. Нет Фрэнка Лонгботтома и Анны Энгельёэн, Адары Блэк и Нимфадоры Тонкс. И, к слову сказать, Алиса Лонгботтом тоже была в свое время неплохим аврором, но все они, кто не погиб в ту войну, ушли к Анне. А там и так уже хватает боевых магов: Люциус Малфой, Беллатриса Блэк и много кто еще. Ана, ходят слухи, успела даже выписать наемников с континента. Вот и думай, кто из них двоих оказался умнее и дальновиднее, он - Великий Светлый Волшебник, или она – темная ведьма с небезупречной репутацией. Ведь они оба ошиблись в своих расчётах относительно сроков начала войны, но Анна Энгельёэн все равно оказалась к ней готова, а он, увы, нет.
«Придется все-таки идти на поклон, - понял Дамблдор. – И никуда от этого не денешься. Есть вопросы, ответы на которые, в Великобритании знает, возможно, лишь она одна».
Дамблдор вернулся за стол, пододвинул к себе чистый пергамент и, взяв в руку перо, вывел первые слова своего письма к Анне:
«Уважаемая леди Энгельёэн…»
Эпизод 3: Букингемский дворец, 2 ноября1995 года
Поспать ей все-таки удалось, и даже выспаться. На чужой «койке» и дольше, чем следовало, но, если уж так сложилось, то отчего бы не набрать пару часов про запас? Она все равно не могла оставить Малин у Блэков одну, а та, - без сна и отдыха, - всю ночь занималась ранеными. Так что, едва вернулись на Пэлл-Мэлл, «придворный» колдомедик исчезла в своих апартаментах, пообещав не выходить, пока не отоспится. Анна не возражала. Раненых, нуждавшихся в срочной помощи, в Энгельёэн-мэноре сейчас не было, в несрочной, впрочем, тоже.
«Дай-то Всеотец[27], чтобы так все и продолжалось!» - привычно обратилась она к богам своего народа. Боги же, как это у них принято, промолчали в ответ, но Анна решила, что это добрый знак.
Она приняла душ, переоделась и, выпив большую чашку кофе, черного, как душа Волан-де-Морта, и крепкого, как шведский аквавит[28], вернулась к работе, потому что дела, как известно, сами себя не сделают. А дел на этот день у Анны, и в правду, намечено было совсем немало. Скеджуал[29] буквально трещал по швам, столько там всего было намечено. И первым пунктом в ее ежедневнике значилась встреча с королевой Елизаветой.
О том, что в магической Великобритании началась война, Анна сообщила королеве еще сутки назад. Через доверенное лицо в Секретной Службе и отнюдь не прямым текстом. Позвонила по заранее выделенному телефонному номеру, произнесла в трубку несколько кодовых слов, идентифицируя себя и обозначая степень важности сообщения, и уже после этого надиктовала десяток условных фраз для немедленной передачи королеве. Однако, учитывая, что ничего конкретного в тот момент, кроме констатации нескольких неприятных фактов, в ее сообщении не содержалось, - да и не могло содержаться, учитывая обстоятельства, - теперь Анне предстояло лично встретиться с Елизаветой и объяснить ей и Чарльзу, что происходит, и как творящийся в мире волшебников беспредел может отразиться на мире британских простецов. Надо было так же дать королеве рекомендации относительно возможных действий правительства и двора в предполагаемых обстоятельствах и озаботиться безопасностью членов королевской семьи и, прежде всего, самой Елизаветы. В общем, та еще головная боль, но ведь игнорировать королеву тоже нельзя, тем более тогда, когда тебе поступает приглашение на чаепитие «в узком кругу». По такому случаю, ей еще с вечера позвонила Леди Ди[30], но не найдя Анну дома, оставила ей сообщение и предложила «ехать к королеве вместе». Ничего необычного, все, как говорится, в порядке вещей, поскольку отнюдь не в первый раз. О звонке из Хайгроув-хаус в Глостершире[31] Анну через сквозное зеркало уведомил ее секретарь в мире маглов мистер Макинтайр, - «Макинтайр, Захария Макинтайр, эсквайр, к вашим услугам» - и через него же она передала принцессе ответ. Что-то типа «непременно буду», «спасибо за приглашение» и «разумеется вместе». И вот теперь она ехала вместе с Леди Ди на шикарном Bentley Continental в Букингемский дворец.
- Знаешь, отчего такая спешка? – спросила Диана, едва они отъехали от дома на Трафальгар стрит. – И что за клятвы такие? Чарльз сказал…
- Помолчи секунду! – попросила Анна, блокируя прослушку Секретной службы и одновременно накладывая на пассажирский салон чары Конфиденциальности и Звуконепроницаемости.
- Вот так, - сказала она, завершив свой невидимый собеседнице труд. – Теперь можно говорить практически обо всем.
- Что ты имеешь в виду? – задала принцесса свой следующий вопрос.
- Есть способ сделать нашу беседу полностью конфиденциальной, - объяснила Анна. – Сейчас нас никто не сможет прослушать.
- А что раньше могли?
- Представь себе, есть способы.
- Но мы же ни о чем таком не говорим! – удивилась наивная Ди. Впрочем, зная принцессу, Анна на этот счет не обольщалась. Диана не была ни поверхностной, ни наивной. Непосредственной? Возможно. Временами легкомысленной? Практически наверняка. Но ни разу не наивной и уж точно, что не глупой.
- Оба твоих вопроса, Ди, - ответила ей Анна, - «Что случилось» и «Что за клятвы такие», сами по себе являются секретом, а ответы на них, тем более.
- Ничего не понимаю!
Еще бы она понимала! О том, что Анна волшебница, знали только королева и Чарльз, не считая двух старших агентов Секретной службы. Диану в эти «тайны Мадридского двора» пока не посвящали, но в нынешних обстоятельствах придется посвятить. Все-таки жена наследника и мать двух принцев, следующих после отца в очереди на наследование короны.
- Видишь ли, Ди… - осторожно начала Анна, собираясь открыть подруге тайну века.
- Ты собираешься рассказать мне про магию? – мило улыбнулась в ответ Диана.
«Внезапно!» - признала волшебница.
- Неожиданно, - сказала она вслух. – Что ты знаешь и откуда?
- Знаю немного, - признала собеседница, - но кое-что мне рассказала Леди Синтия[32]. Бабушка, представь себе, была волшебницей, но в вашем Хогвартсе никогда не училась. Чисто домашнее образование. Только для того, чтобы не наделала глупостей и не уронила честь семьи. Про меня она сказала, что я сквиб, и подарила мне колечко… Оно, Анника, нагревается, если рядом колдуют. В детстве я его часто надевала, когда гостила у Гамильтонов. Бабушка немного колдовала, но совсем чуть-чуть, только для меня и при мне. А про тебя я узнала случайно. В прошлом году, когда ты приезжала к нам, чтобы поздравить с Рождеством. Я в шкатулке с украшениями что-то искала и наткнулась на это колечко, а оно, представь себе, горячее. Вблизи меня в этот момент находилась только ты и, в рукаве у тебя была палочка. Ну, то есть, если бы я не знала, что это такое, и не искала специально, вряд ли бы заметила. Но я знала и, предположив, что ты настоящая ведьма, что-то такое и искала. Сейчас ты тоже колдовала. Ведь так?
- Колечко при тебе? – спросила Анна, дивясь причудам судьбы. Меньше всего она ожидала встретить «образованного» сквиба в королевской семье. – Можно посмотреть?
- Не секрет. – Диана протянула ей правую руку, на мизинце которой красовалось тонкое золотое кольцо, и да, взглянув на него магическим зрением, Анна увидела активированную рунную вязь – косу тройного плетения.
Артефакт был старый и, скорее всего, не английской работы. Что-то немецкое или русское, но точно не британское. И, скорее всего, начало или середина XVIII века.
- Милая вещица, - кивнула Диане. С благодарной улыбкой на губах и недоумением в глазах. – Итак ты знала… Знаешь. Но мне даже не намекнула. Почему?
- Леди Синтия говорила, колдуны не любят, когда простецы лезут в их дела.
- Есть такое, - согласилась Анна. – Но по отношению ко мне звучит как-то не так.
- Не хотелось тревожить тебя из-за всяких глупостей, - чуть пожала плечами принцесса. – Показалось неправильным испытывать этим нашу дружбу.
- Что изменилось сегодня? – Вопрос, который она попросту не могла не задать.
- Сошлюсь на интуицию, - тонко усмехнулась Диана. – Другого объяснения у меня нет.
Усмешка усмешкой, но взгляд у принцессы был более, чем выразительный.
- Твоя интуиция дорогого стоит, - кивнула ей Анна, подтверждая, что волнение Дианы не напрасно. – У волшебников началась очередная заваруха, если ты понимаешь, о чем идет речь. Предчувствие гражданской войны, где-то так.
- То есть, сегодняшняя встреча – это военный совет?
- Вроде того.
- Королева давно знает?
- Чуть меньше десяти лет. – Это не было тайной от своих, и теперь, когда Чарльз собирался посвятить в этот секрет еще и свою жену, Анна могла говорить с Дианой о своих сложных взаимоотношениях с короной. – Королева предложила мне представлять ее в нашем парламенте.
- Визенгамот, верно?
- Я член Визенгамота и имею там некоторый политический вес. Но верно и обратное, я представляю перед королевой наш мир магии. И сегодня мы будем говорить именно о том, что происходит у волшебников, и какие последствия для обычных людей это может иметь.
- Еще один вопрос, если можно.
- Можно, - согласилась Анна. – И даже не один. Спрашивай. Отвечу, если смогу.
- Бабушка говорила, что в семидесятые у вас там тоже было неспокойно. Террористы, типа ИРА[33], и все такое. Я наводила справки… Ты уж извини, но, когда я поняла, что ты волшебница, мне стало любопытно. Ты исчезла где-то в начале восьмидесятых и снова появилась в Лондоне только в 1986. Это как-то связано с твоими шрамами?
«Точно! – сообразила Анна. – Некоторые сквибы тоже видят раны, нанесенные колдовством!»
- Скажем так, - тяжело вздохнула она. – Я поучаствовала в паре-другой стычек, и последняя, как раз на Хэллоуин 1981 года, оказалась для меня особенно неудачной. Пять лет в коме. Как-то так…
Оставшуюся часть пути они проделали молча, зато в Букингемском дворце их ожидал долгий и довольно-таки трудный разговор. Однако все в конце концов утряслось, и стороны расстались, удовлетворенные, - на сколько это вообще возможно в данной ситуации, - результатами переговоров. В связи с обстановкой, сложившейся в магической Великобритании, - а попросту говоря в связи с начавшейся там гражданской войной, - Анна получила от королевы чрезвычайные полномочия в том числе и в мире маглов. А она в свою очередь, обязалась обезопасить королевскую семью, прислав в помощь Секретной Службе Ее Величества с полдюжины опытных магов-боевиков с континента, и постоянно держать королеву в курсе происходящих по Ту Сторону Статута событий. Через секретаря, разумеется, который будет теперь напрямую связан со специально выделенным для этой цели доверенным офицером в Секретной Службе.
[1] «Nachts steht Hunger» (с нем. — «Ночь и голод») — это песня немецкого молодёжного движения. Первое четверостишие: «Ночь и холод наш объяли стан, Мы изнемогаем от тяжелых ран. Мы с надеждой песню запоём, Сквозь туман с волками маршем мы пойдём».
[2] Либидо (лат. похоть, желание, страсть, стремление) — одно из основных понятий психоанализа. Оно обозначает некую специфическую энергию, лежащую в основе полового влечения.
[3] Танатос (др.-греч. «смерть») — в греческой мифологии олицетворение смерти.
[4] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера Квиетус (англ. Quietus) — контрчары к заклинанию Сонорус, то есть используются для уменьшения громкости собственного голоса.
[5] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера ЗЗК - Заклинание Запечатывания Комнаты.
[6] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера Алохомора — Отпирающее заклинание. Отпирает замки, но не все.
[7] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера Диссендиум — заклинание, открывающее объекты.
[8] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера Гоменум ревелио — заклинание, позволяющее обнаружить присутствие другого человека в помещении.
[9] Экзистенциональный - относящийся к экзистенции, то есть к существованию, бытию.
[10] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера Карактак Бёрк — жил в XX веке, один из основателей магазина «Горбин и Бэрк», специализирующегося на Тёмной магии и член клана Бёрков, входившего в список «Священных Двадцати Восьми».
[11] Про и Контра - pro et contra (лат.) – За и Против.
[12] Carpe diem (карпэ диэм, с лат. — «лови день») — устойчивое латинское выражение, означающее «живи настоящим», «лови мгновенье». Лиза, имеющая классическое образование, по всей видимости знает «Оду к Левконое» Горация, где эта фраза появляется впервые, в весьма подходящем данному случаю контексте: «Не спрашивай, нельзя знать, какой мне, какой тебе конец предначертали боги…».
[13] Memento mori (на латыни — помни о смерти), в дословном переводе — «вспомни о том, что будешь умирать».
[14] Vita brevis, sexus longa (лат.) - жизнь коротка, секс вечен. Лиза переделала известное латинское выражение: «Vita brevis, ars longa (дословный перевод с лат. — «Жизнь коротка, искусство [наука] длинна»; наиболее часто встречается вариант «Жизнь коротка, искусство вечно».
[15] Якул - маленький мифический змей или дракон, чаще всего с крыльями, иногда с передними лапами. Известен также под названиями «змея-копьё»: англ. Javelin-snake и фр. Javelot. По представлениям, прятался в ветвях деревьев и бросался оттуда на проходящих животных с такой силой, что пронзал их подобно копью и таким образом убивал.
[16] Сивиллы — в античной культуре пророчицы и прорицательницы, экстатически предрекавшие будущее, зачастую бедствия.
[17] Пифия — в Древней Греции жрица-прорицательница Дельфийского оракула в храме Аполлона в Дельфах, расположенного на склоне горы Парнас. Именование Пифия происходит от змея Пифона, охранителя Дельфийского оракула до занятия его Аполлоном, сразившим змея стрелами.
[18] Кассандра — в древнегреческой мифологии троянская царевна, наделённая Аполлоном даром пророчества и предвидевшая гибель Трои. За отказ во взаимности Аполлону тот сделал так, что предсказаниям Кассандры никто не верил.
[19] Евангелие от Матфея 26:52, Новый русский перевод.
[20] Лиза опять цитирует Евангелие, как бог на душу пошлет.
Кесарю кесарево, а Богу Богово («Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу») – пусть каждому воздается, платится по его заслугам, положению в обществе, по рангу. (Матфей, 22, 15–21).
[21] Ансгар - копье Асов, верховных божеств скандинавского пантеона, населяющих Асгард. Во главе их находился великий Один.
[22] Бритва Оккама (иногда лезвие Оккама) — методологический принцип, в кратком виде гласящий: «Не следует множить сущее без необходимости» (либо «Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости»). В современной науке под бритвой Оккама обычно понимают общий принцип, утверждающий, что если существует несколько логически непротиворечивых объяснений какого-либо явления, объясняющих его одинаково хорошо, то следует, при прочих равных условиях, предпочитать самое простое из них. Содержание принципа можно свести к следующему: не надо без необходимости вводить новые законы, чтобы объяснить какое-то новое явление, если это явление можно исчерпывающе объяснить старыми законами.
[23] Великобритания.
[24] Бретань - регион на северо-западе Франции, составляет большую часть одноимённой исторической области и расположен на одноимённом полуострове, омываемом с севера Ла-Маншем, а с юга Бискайским заливом. Административный центр региона — город Ренн.
[25] По-французски Бретань называется Bretagne, а Великобритания — Grande Bretagne, что и отражено в английском, а затем и русском названиях. Бретань была заселена бриттами (из Корнуолла) примерно в 500 году и называлась ими «Малая Британия».
[26] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера Империус (англ. Imperius) («Империо» образовано от лат. Imperiose — «повелительно» или от лат. imperium — «приказание», «(по)веление», «распоряжение», «владычество», «власть над кем-либо») — одно из трёх «Непростительных заклятий», применение его к человеку карается заключением в Азкабан. Полностью подчиняет человека воле, наложившего это заклятие волшебника.
[27] Всеотец – одно из имен бога Одина.
[28] Аквавит — национальный скандинавский алкогольный напиток крепостью 37,5—50 %. Название напитка происходит от латинского выражения aqua vitae (с лат. — вода жизни).
[29] Скеджуал (schedule) – в данном случае расписание, план работы, повестка дня, график работы.
[30] Леди Ди – прозвище принцессы Уэльской Дианы.
[31] Одна из резиденций Принца Чарльза и принцессы Дианы.
[32] Бабушка Дианы по отцовской линии – Синтия Гамильтон (являлась дочерью Джеймса Гамильтона, 3-го герцога Аберкорна).
[33] ИРА - Ирландская республиканская армия — ирландская военизированная группировка с политическим движением антиимпериализма и ирландского республиканизма, целью которой является достижение полной самостоятельности Северной Ирландии от Соединённого Королевства, в том числе — и главным образом — прекращение военной оккупации Северной Ирландии (части Ольстера).
Глава 4
Глава 4. И все должны мы неудержимо…
Эпизод 1: Dark Cliff[1], Глостершир, 2-3 ноября1995 года
По устоявшейся традиции Вальбургу похоронили ночью со второго на третье ноября на частном кладбище Блэков в их древней цитадели Темный Утес. Замок был построен еще в девятом веке на южной опушке леса Дин[2] на берегу реки Северн. Речь, разумеется, о магической территории, едва ли не вдвое превышающей площадь магловского заповедника. Этот лес был несколько меньше Запретного леса в Хогвартсе, но тоже впечатлял, как своими размерами, так и своими флорой и фауной. В глубине древних чащоб все еще можно было увидеть первородные дубы, волшебную рябину, страж-деревья и много чего другого, о чем помнят только легенды седой старины и древние хроники англов и саксов. Здесь водились единороги и мантикоры, фестралы и гиппогрифы, эрклинги[3] и крапы[4], дромароги[5] и лесные тролли, и масса других магических и не магических, но крайне редких животных, большая часть которых считалась в мире маглов вымершими, вроде пещерного медведя или саблезубого тигра. В общем, это было древнее заповедное место, пронизанное магией и окутанное тайной. И еще в давние – едва ли не доисторические, - времена несколько семей волшебников, ведущих свой род от древних бриттов и от потомков поселившихся в Британии римлян построили по краям этого колоссального лесного массива свои замки и мэноры. Блэки были как раз из таких, но их Темный Утес был одним из самых новых замков в этих краях. Другие были куда древнее, но, вот родов этих уже почти не осталось. Мраксы-Кормаки, - не путать с Гонтами и Мраксами, - Бергерши и Оглы – вот, собственно, и все. Но что любопытно, ни один из этих родов не входит в список священных двадцати восьми, что лишний раз доказывает, что список составлялся политически ангажированными людьми. Вообще, из всех одиннадцати семей, поселившихся некогда на краю леса Дин, - включая сюда, как существующие поныне, так и давным-давно пресекшиеся Рода, - никто, кроме Блэков, в этот список не входил, что с одной стороны, ни о чем еще не говорит, но с другой – на многое намекает.
Сам же мрачный раннесредневековый замок выглядел вполне типично для построенных в ту эпоху родовых гнезд магов-аристократов. Много тяжелого камня, глухие стены с немногочисленными узкими бойницами, высокие квадратные и круглые башни и прочее все, что было хорошо знакомо Анне по ее собственному замку Стейндорхольм в северной Швеции. Впрочем, «ночь прощания» была неподходящим временем для экскурсии по замку и экскурса в его долгую историю. Немногочисленные родственники и друзья семьи собрались на родовом кладбище Блэков и стали свидетелями положенного по такому случаю ритуала внесения гроба с телом Вальбурги в фамильный склеп ее собственной семьи. Таких склепов на кладбище было много, поскольку время от времени очередной глава Рода решал, что настало время построить свою собственную крипту-усыпальницу. Конкретно этот склеп построил в 1943 году Арктурус Блэк III – прадед Сириуса. В нем и было решено похоронить Вальбургу, поскольку нынешний лорд Блэк о таких вещах, как собственная усыпальница, пока – вероятно, по молодости лет и всем известной легкомысленности, - не задумывался.
Анна стояла среди провожающих Вальбургу в последний путь, но в похоронном ритуале участия не принимала, поскольку являлась всего лишь другом семьи, но не родней. И тем не менее, она была здесь. Несмотря на риск, - Блэки не без повода опасались нападения пожирателей, - и общую непроясненность ситуации, не прийти в такой день на кладбище она не могла. С семьей Блэк ее связывало очень многое, но достаточно было и того, что оба ее ребенка приходились Вальбурге родными внуками. Однако были и другие причины. Ей был небезразличен Сириус, хоронивший сегодня свою мать, и кроме того, она не могла оставить без поддержки Адару. В общем, Анна была здесь, стояла вместе с другими людьми на пронизывающем холодном ветру, следила за ходом ритуала и, обняв подругу за плечи, потихоньку вливала в нее «живь»[6], окрашенную родной Адаре темной магией. Той, судя по всему, это помогало, потому что держалась девушка на редкость хорошо. Ни по ее внешнему виду, ни по осанке, - и тем более по выражению лица, - никто не сказал бы, что совсем недавно, буквально несколько дней назад она была тяжело ранена и, вообще, перенесла чудовищное для ее психики испытание.
«Все-таки Блэки редкая по нынешним временам порода, - отметила Анна, еще крепче обнимая Адару за плечи. – Сумасшедшие, конечно, все, как один, но словно из гранита вытесаны. Таких можно убить, но невозможно сломать».
Что есть, то есть. Уж каким Сириус был в свое время бабником, шалопаем и патентованным жуиром, но, когда пришла пора воевать, мало кто мог соперничать с ним в мужестве и стойкости. Не потерял он этих черт и после того, как вернулся из Девятого Круга Ада[7], отсидев больше шести лет в камере на самом нижнем уровне Азкабана, в холоде, голоде и с бродящими вдоль камер сводящими с ума дементорами. Лиза, к слову сказать, растет таким же «монстром», даже при том, что воспитывают ее не Блэки и что влияние на нее любящего отца, по сути, минимально. Однако кровь не водица, и фамильные черты не просто так накапливаются в Родах из поколения в поколение. Магия, - ее сила и особые Дары, как и характер человека, могут, разумеется, варьировать. Но диапазон различий довольно-таки узок, а Стержень, и вовсе, остается неизменным сколько бы веков ни просуществовала чистокровная магическая семья. Такими были лорды Энгельёэн, и Блэки в этом смысле ничем от них в этом смысле не отличались. В этом, собственно, и была сила чистокровных, а не в том, что они женились лишь друг на друге. Свежая кровь приветствовалась, хотя и не всеми, и не всегда. Энгельёэны, например, ни разу, - во всяком случае, так утверждали семейные хроники, - никогда не брали в официальные супруги не только маглов, но и маглорожденных волшебников. Даже выходцы из чистокровных, но недостаточно древних фамилий, - худородные, как брезгливо называют их аристократы, - крайне редко входили в их семью. Всего три случая за более, чем тысячу двести лет их писанной истории. Анне предстояло стать первой в своем роде. Выйти замуж за магловского аристократа – это шаг, о котором еще долго, - век или два, - будут судачить в салонах магической аристократии. Но ее случай, если подумать, особый и не может быть подведен под общие стандарты. У нее уже есть двое чистокровных наследников, не говоря уже о двух не менее чистокровных воспитанницах. Ей, наверное, и в самом деле, можно позволить себе такой экстремизм. В особенности, если она переживет еще и эту войну.
«Значит, решено, - подвела Анна итог своим длящимся уже не первый год сомнениям. – Выхожу замуж за Чарльза, и будь, что будет!»
Однако Анна не была бы самой собой, если бы тотчас не определила «границы дозволенного».
«В магловском мире, - решила она, - стану зваться Анной Чарльз де ла Повер баронессой Бересфорд, и, если наши дети… Ну, двоих-то я точно могу себе позволить… Впрочем, тут никто не может знать наперед, как карта ляжет. Поэтому, если детки родятся маглами или сквибами, быть им Бересфордами, но маги, как и я сама будут в Мире Волшебной Британии только Энгельёэн. Наши миры практически не пересекаются, и никому не будет дела до того, что здесь я была и остаюсь графиней Готска-Энгельёэн, а там стану, скажем, Энгельёэн-Бересфорд».
Рассуждения на эту случайно выбранную тему отвлекли Анну от суровой прозы времени, места и обстоятельств, и это было просто замечательно, поскольку она физически не могла подолгу «мусолить» тяжелые моменты бытия. Не тот психотип, чтобы зацикливаться на «ужасных ужасах», но и отвлечься было особо не на что. Являясь по своей природе весьма деятельной натурой, даже сейчас, когда она находилась на семейном погосте Блэков, провожая в последний путь матриарха этого древнего клана, Анна не могла просто стоять и скорбеть. И даже забота об Адаре не являлась для нее, – здесь и сейчас, - чем-то по-настоящему необходимым и достаточным, чтобы не искать, чем бы еще занять свое не терпящее покоя и праздности «сдвинутое по фазе» сознание. Поэтому, вполне «насладившись» фоном, - имея в виду темную громаду замка, гнущиеся под холодным ветром деревья и вычурное разнообразие раскинувшихся вокруг фамильных усыпальниц, - Анна переключилась на присутствующих. Людей этих она знала не первый год. Кого-то лучше, кого-то хуже, но все-таки все без исключения Блэки, Малфои и Гринграссы в последние годы являлись для нее, - так уж вышло, - ближайшим окружением едва ли не во всех возможных смыслах. Однако сейчас, переводя взгляд с одного лица на другое, - а неверного света горящих факелов хватало лишь на, чтобы узнать человека, но никак не более, - Анна пыталась нарисовать для каждого из них словесный портрет. Посмотреть на них новым взглядом, вспомнив основные факты их биографий и присовокупив к этому общему знанию свои наблюдения за ними в тех или иных обстоятельствах. Она, словно бы, проводила ревизию человеческих ресурсов, что было отнюдь небесполезно в условиях начинающейся войны. Но и это занятие исчерпало себя гораздо быстрее, чем ей хотелось бы. Она умела быстро анализировать все доступные факты и создавать на их основе непротиворечивую характеристику места ли, времени или личности. Но, поскольку делала она это постоянно, - что называется, в режиме реального времени, - то ничего нового об этих людях Анна сейчас сказать, как ни старалась, не смогла бы. Это была уже старая история, исследовать которую было попросту неинтересно. Зато ей пришло в голову кое-что другое. Вернее, все то же, о чем она уже сегодня думала, но в несколько ином аспекте.
Все эти люди, как, впрочем, и она сама, плоть от плоти волшебной аристократии. И, тем не менее, сейчас они выступают против Волан-де-Морта, формально являющегося выразителем чаяний чистокровных семей. Не случись этого казуса, не окажись по эту сторону баррикад Брустверы и Пруэтты, Абботы и Гринграссы, Блэки, Лонгботтомы и прочие все, гражданская война очень быстро превратилась бы из, скажем так, классовой, - раз уж нет никакого другого подходящего этому случаю термина, - в национально-освободительную, и это было бы куда хуже того, что происходит сейчас. Хотя куда, казалось бы, хуже? Но, как говорится, нет предела совершенству. Не создай Анна свой более чем странный союз или, лучше сказать, комплот, и можно было бы с уверенностью ставить на магической Великобритании крест. Не имея противовеса в лице таких семей, как Шафики и Нотты, маглорожденные скатились бы к тотальному экстремизму. Такое уже случалось и не раз в истории маглов: красные и белые в России – это ведь практически то же самое, что грязнокровки и чистокровные. Хотя в истории бывало и так, что резали друг друга представители одного и того же класса, - например, боевики-пролетарии Леова[8] и Рёма[9], - всего лишь по-разному представлявшие себе, как следует обустроить жизнь в их родной Германии. Однако и тогда, в выигрыше остались те, кто «заказывает музыку».
К слову сказать, Анна не видела в этом ничего плохого. Она не слишком верила в либеральную демократию. Меритократия[10] была ей по-всякому гораздо ближе, но вот говорить об этом вслух было бы неимоверной глупостью. Нравится это кому-то или нет, но идеалы свободы равенства и братства[11] уже успели пустить глубокие корни в умах, как маглов, так и многих маглорожденных магов, не говоря уже о полукровках, всегда чувствовавших себя ущемленными из-за собственного статуса. Другое дело, что многие из них, если не все, отчего-то думали, что управлять обществом способен каждый. Разрушать их иллюзии было опасно, поскольку люди в большинстве своем некритичны, и правило здесь простое, как квадрат: чем глупее человек, тем более умным он себя считает. По-настоящему умные люди часто сомневаются в своей правоте, не сомневаются же – только гении и идиоты, но последних, к сожалению, гораздо больше. Собственно, из-за понимания того, как устроено человеческое общество, она и создавала свой союз. Борьба, скажем так, с правыми экстремистами, составляющими ударную силу Волан-де-Морта – это, разумеется, основная причина, но не менее важно было не допустить, чтобы плодами победы воспользовались такие люди, как Дамблдор, Фадж или, что не менее паршиво, «левые» экстремисты из Союза Маглорожденных, эдакие большевики волшебного мира. Движение сопротивления должны были возглавить такие люди, как она, Сириус и Люциус. Сильные, талантливые и образованные волшебники, понимающие, как ценность традиций, так и необходимость перемен. Опыт многих стран, - и магловских, и магических, - указывал именно на это: процветание было возможно лишь при соблюдении баланса между первым и вторым.
Можно быть, самым твердокаменным демократом, но, если у тебя есть мозги и ты достаточно образован, трудно не увидеть, что на десять сильных чистокровных волшебников приходится, в лучшем случае, два полукровки и, может быть, - если звезды так расположатся, - один маглорожденный. Но это все верно лишь тогда, когда речь идет о силе Дара, потому что в таких особых областях магического искусства, как ритуалистика, боевая магия или магия крови, - не говоря уже о некромантии и демонологии, - маглорожденные и полукровки резко уступали чистокровным волшебникам и, в особенности, волшебникам, происходящим из древних магических родов. Дело тут было и в том, какие способности и таланты веками культивировались в той или иной семье, и в том, какое образование и воспитание получали дети в таких семьях. И даже в том, какими знаниями в той или иной области магического искусства обладал Род. Знания же подобного рода накапливаются веками и внедрению в массы не подлежат.
Взять для примера семью Анны. За двенадцать веков своей писанной истории Энгельёэны поучаствовали в несчетном количестве войн и грабительских походов. Кто-то из Энгельёэнов участвовал в набегах на Франкские королевства или на королевства Бриттов, а Сигурд Хороший Муж входил в состав экспедиции Ингвара Путешественника[12] к Хазарскому морю[13]. Судя по тому, какие ценности хранились в сейфах семьи и какие книги стояли на полках их библиотек, Энгельёэны добрались и до наследия Западной и Восточной Римской империй, и до персидских и арабских сокровищ, и даже до кое-ких знаний, не выходивших за границы древнего Китая. О сакральном[14] знании скандинавских и древнегерманских магов и говорить нечего. Энгельёэны собирали и хранили все, что попадало им в руки: рукописи и золото, драгоценные камни и артефакты, рецепты зелий и описания ритуалов, редкие чары и еще более редкие наговоры. Конечно, со временем они обретали понимание того, как следует воспитывать наследников, что можно, а чего нельзя делать с магией, каковы правила игры в магическом и магловском мирах. И это все было важнее титулов, спеси и фанаберии. Собственно, оттого и не бахвалились, что выучили главный урок: сильный не должен никому ничего доказывать. Сильный может себе позволить просто пренебречь внешними признаками успеха. Поэтому приемлемо идеальным Анне представлялось общественное устройство, принимающее в расчет, как психологию масс, так и требования рациональной эффективности.
Никаких вредящих делу крайностей, никакого дурного экстремизма. Один только голимый прагматизм и умеренный консерватизм «с человеческим лицом», маскирующие меритократию или лучше сказать демократию в духе греческих городов-государств. Никаких запретов на профессию или должность ни в одну, ни в другую сторону, но зато ясно сформулированные и недвусмысленно обоснованные требования к соискателю места и должности, среди которых, разумеется, лояльность и профессиональная пригодность. Без силы, способностей и образования далеко не уйдешь, и это должно быть ясно любому волшебнику, получившему школьное образование. Ни чистокровность и череда великих предков, ни связи и деньги не могут гарантировать волшебнику место в Министерстве, Визенгамоте или еще где, если он ленив, неумен и бесталанен. Но и маглорожденные должны знать, что равенство возможностей не предполагает автоматического равенства между сильным и слабым магом. Вы хотите безопасности, значит должны позаботиться о том, чтобы в Аврорат и ДМП не брали случайных людей. А это, в свою очередь, означает, что аврором может стать только человек, имеющий уровень силы выше 11 ранга и получивший «превосходно» или «выше ожидаемого» по четырем из двенадцати предметов, входящих в ЖАБА[15]: Защите от Темных Искусств, Чарах, Зельеварении и Трансфигурации, и, разумеется, не проваливший ни одного другого экзамена. Но кроме того, при поступлении на двухгодичные курсы Аврората будущий аврор должен продемонстрировать свободное владение техникой Аппарирования, телесный Патронус и чары Невидимости 3-й категории. Сами эти требования, - к слову сказать, абсолютно справедливые, - сходу отсеют порядка тридцати процентов чистокровных и от пятидесяти до семидесяти процентов полукровок и маглорожденных. Добавьте к этому интенсивные тренировки в боевой магии, физподготовку, включающую «профессиональную рукопашку», и серьезную теоретическую подготовку, - а это лекции и самостоятельная работа с источниками, - и на выходе отсеются еще процентов шестьдесят-семьдесят в каждой категории. Все честно. Вы же не захотите, чтобы вас защищали неумехи, слабосилки, трусы и ленивые бездельники. И так во всех областях: в администрации, в науке, в педагогике и прочая, и прочая. Таков был план, но до его реализации следовало еще дожить, не говоря уже о том, что воплотить подобного рода идеи в жизнь смогут только победители.
Эпизод 2: Хогвартс, 3 ноября1995 года
Напряжение нарастало. Душа маялась темной дурью, во рту ощущалось нечто странное, как если бы наелась пепла с хинином, и еще где-то в районе «файв-о-клок»[16] начало ломать, как бывает во время гриппа. Вообще-то, Лиза уже очень давно ничем таким, общечеловеческим не болела. Как нашлась когда-то у мамы, так сразу и перестала, потому что волшебники магловской фигней не маются. Тем не менее своих давних ощущений не забыла, потому что памятливая. Вот и сейчас вспомнила по случаю, а вспомнив и вполне оценив свое странное состояние, решила, что все, это - край.
«Что-то будет… - поняла и приняла, подводя итог своим ощущениям. – И вряд ли что-нибудь хорошее».
- Душа вещует, - произнесла едва ли не шепотом, как если бы говорила сама с собой, но на самом деле сказано было для сестры.
Лиза взглянула на Изи, сидевшую метрах в десяти от нее, за дальним концом стола. Получилось удачно: глаза в глаза, и взгляд у Изабо был более чем красноречив. Она все поняла и, если даже не услышала сакраментального «душа вещует», то уж, верно, прочла по губам. А прочтя, встала со скамьи и, не оглядываясь, пошла на выход. Ужин полчаса как закончился, так что встала и встала, ушла, значит, надо. Но и Лиза не стала медлить. Выждала минуту, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и тоже встала, чтобы уйти, но сразу покинуть стол не получилось. Пришлось задержаться еще на пару мгновений, чтобы сделать успокаивающий жест в сторону забеспокоившейся было Эрмины: сиди, мол, «Мелкая», все путем. Поверила сестра или нет, трудно сказать, но, вроде бы, приняла ситуацию, как есть, хотя наверняка тревожилась не меньше Лизы. У нее-то интуиция куда сильнее, и пророческий дар то и дело дает о себе знать. Но то дело, ради которого Лиза позвала Изабо на выход, Эрмины не касалось. Это было только между ними с Изи, потому что это их ремесло, а не ее. Во всяком случае, так она в тот момент думала.
- Ну что, будем снимать печати? – спросила Изабо, когда они спрятались ото всех в одной из аудиторий второго этажа.
- Ты знаешь другой выход? – неожиданно появилась рядом с ними Эрмина, которая должна была сейчас сидеть за столом в большом зале, а не «просачиваться» через чары Запрета, наложенные на дверь. – И кстати, что за междусобойчик? Мы с Драко и Вегой, между прочим, тоже в игре.
- Как бы не доиграться! – поморщилась Лиза. – Ты же знаешь, как это может сработать!
- А какая, собственно, разница, – «удивилась» Эрмина, - умереть от «передоза» или быть убитой, потому что не смогла выставить нормальный щит и вовремя ударить в ответ?
«В общем-то, права», - вынуждена была признать Лиза, но очень уж ей не хотелось, чтобы «мелкие» лезли в огонь. Для драки у них в семье были «две больших», она и Изи, остальных надо было беречь и защищать.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - сумрачно «улыбнулась» ей Эрмина. – И сразу скажу: ты не права, Лизхен. Скорее всего, дело идет к обыкновенной резне. Уж поверь, я знаю, что говорю. Там просто негде будет отсидеться. Так что печати надо снимать всем, и не когда-нибудь, а именно сегодня, и лучше ближе к отбою, вернее будет.
- Было видение? – чуть прищурилась Изабо.
- Предзнание, - тяжело вздохнула Мелкая. – Если бы вы не всполошились, я бы вас чуть позже сама «всполошила». Где-нибудь через час-два ударила бы в набат, но раз уж вы сами начали, то говорю, как есть, надо снимать печати. И не только вам двоим, а всем и сразу. Я знаю, так будет правильно. Да и эффект будет стабильнее.
- Что еще знаешь? – решила все-таки уточнить Лиза.
- Атакуют ближе к полуночи, - сказала в ответ Эрмина, словно бы говорила о сущей ерунде, - или сразу после нее. Большими силами. И еще что-то поганое случится, но что именно – не знаю.
- Маме сообщила? – спросила, тогда, Изабо.
- Не получилось, - пожала плечами Эрмина. – Зеркала не работают, Протеевы чары тоже. Сообщения не выходят за границы Антиаппарационной зоны. Мы с Драко и Вегой проверяли. Похоже, нас отсекли везде, где можно и нельзя.
- А совы?
- Все улетели куда-то. Совятник пуст.
«Ну, вот вам и последний штрих…»
- Давно? – спросила Лиза вслух, бросив быстрый взгляд на Изабо, отчего-то уступившей ей инициативу.
- Не знаю, - честно призналась Эрмина. – Мы это обнаружили в начале шестого, так что как раз до ужина проверяли и народ опрашивали. Приблизительно около четырех по полудню. Но точнее не скажу.
- А нам отчего не сказали? – поинтересовалась Изи, но спросила как-то без огонька, без обиды и даже без особого интереса. Просто спросила, чтобы поддержать разговор.
- Так не к спеху, - усмехнулась в ответ Эрмина. – Что бы вы сделали, узнай об этом раньше? То же, что и сейчас, я так думаю. Так какой смысл спешить и зря жечь нервы?
«Эрми в своем репертуаре, - тяжело вздохнула про себя Лиза. – Все знает лучше всех, и решает тоже сама… И за всех».
Впрочем, что есть, то есть. Из них троих Эрмина самая умная, так что и обижаться, вроде бы, не на что, потому что ее решения по большей части верны и своевременны. Где-то так.
- Преподавателям сказала? – все-таки решилась уточнить, хотя ответ был известен заранее.
- Послала «самолетики» Дамблдору, Леди Эванштайн и нашему декану. Дальше пусть сами разбираются. Не дети. Авроров и маминых наемников предупредила сама. Теперь все в курсе.
- Твой хахаль тоже, - добавила специально для Изи. – Знают, бдят, готовятся. Так, когда будем отменять Запрет?
- Пройдемся по своим, предупредим… - Предложила Изи.
- Согласна, - кивнула Лиза. – Через час в тайной комнате Слизерина?
- Значит, еще и Поттера потянем?
- Ну, да, из нас парселтангом[17] владеет один лишь Гарри …
На данный момент, кроме Темного Лорда, «ботать» по-змеиному мог только Поттер, и значит без него в Тайную комнату не попасть, а ритуал лучше всего было проводить именно там. Слизерин оставил им в наследство настоящую ритуальную пентаграмму со всеми возможными «приблудами», частично вырезанную, а частично выплавленную на поверхности огромной базальтовой плиты. Черный камень и огамические feda[18], инкрустированные лунным серебром, черным обсидианом и молочно-белым благородным опалом. Хорошее, правильное место, чтобы провести ритуал, да и откат в таком пентакле ритуалиста не догонит. Все лишнее уйдет вглубь камня, а нужное не потеряется.
Именно об этом думала Лиза, когда спустя час с минутами стояла напротив Изабо в рунном круге Салазара Слизерина. Они вдвоем находились в Фокусе ритуала, остальные, кроме Поттера, разумеется, разместились в углах равнобедренного треугольника, замыкающего рунный круг и вписанного, в свою очередь, в главную пентаграмму. Зажечь черные и кроваво-красные свечи было минутным делом, напитать линии пентакля своей кровью, - кровью пяти Отменяющих Запрет, - чуть дольше. Но на этом, собственно, и все. В конце концов, Снятие Печатей хоть и являлось весьма энергозатратным ритуалом, но зато было относительно простым в исполнении, и подготовка к нему много времени у них не заняла.
- Начинай! – Изабо была в их «детской» группе условно старшей по команде, она и распоряжалась, но и только. Все всё знали заранее и в наставлениях, в принципе, не нуждались. Поэтому, едва отзвучал голос Изи, в игру вступила «Гермиона Грейнджер»[19].
Она пропела три катрена[20] на старофранцузском и еще два на древнескандинавском, и, едва смолкли звуки ее голоса, как громыхнуло где-то под высоким сводом, и пентаграмма вспыхнула золотым пламенем. Вспыхнула, обдав ребят волной жара, мгновенно превратившейся в дуновение морозного ветра, и все закончилось так же внезапно, как и началось. Однако не без последствий. Приложило их всех так, что на ногах осталась стоять одна лишь Изабо, да и ту мотало из стороны в сторону, как деревце на ветру. Остальные четверо осели кто где стоял, а у Веги Блэк от настигшего ее отката даже кровь носом пошла, но это было заранее известное зло. И устраивать из-за него истерику никто не стал.
- Поздравляю, дамы и господа, - прохрипела Эрмина, которая даже не пыталась пока встать на ноги. – Печати сняты…
«Сняты… - мысленно повторила за ней Лиза. – И мы все, вроде бы, уцелели и не спятили…»
Она обвела взглядом остальных участников ритуала и пришла к выводу, что прогноз Эрмины был верен, и все они отделались довольно-таки легко. Буквально просочились сквозь угольное ушко или, лучше сказать, проскочили между Сциллой безумия и Харибдой «передоза», когда вал освобожденной из-под Печатей магии сметает саму жизнь.
«Самоубийцы, конечно… - признала Лиза, еще не до конца осознав, что все, слава Мерлину, уже закончилось. - Но постфактум нас, наверное, назовут героями».
Это была циничная мысль, но в то же самое время она была правдива настолько, насколько вообще могла быть в нынешних обстоятельствах. Никто из них пятерых не собирался геройствовать. Их цель была куда более приземленной: они просто хотели выжить. А то, что хранилось под Печатями, как раз и могло спасти им жизнь. Хотя могло и погубить, потому что лежало там много такого, о чем они в своем возрасте в обычной ситуации и помыслить не могли. Да и не должны были, но обстоятельства заставили действовать именно так, как это планировалось старшими на «черный день» и на «крайний случай».
Мать начала готовить их «к войне по-взрослому» сразу после той дрянной истории с наемниками, проникшими в Хогвартс в поисках философского камня. Вслух она этого не говорила, но было очевидно, мать этим происшествием по-настоящему напугана. Впрочем, ни Лиза, ни сестры вопросов не задавали. Обсуждали между собой, - не без этого, - но к леди Энгельёэн со своими предположениями не лезли. А она, как это открылось им позже, времени зря не теряла. Нашла в Закромах Энгельёэнов какой-то древний, как мир, ритуал и взялась разбираться с текстом, записанный знаками древнеханаанейского письма[21]. Текст же был и вовсе на каком-то экзотическом, - то ли финикийском, то ли фелистимском[22] – языке. В одиночку, впрочем, она с этим не справилась. Пришлось звать на помощь матриарха клана Блэк Вальбургу и маму Веги Блэк Беллатрису, которую по старой памяти многие все еще называли Беллатрикс[23]. В конечном счете, втроем они с этой задачей справились, и на свет появился расписанный во всех необходимых подробностях темный ритуал под условным названием «Эльфийский Доспех». Название красивое, однако на самом деле, под Печатями Запрета были спрятаны Боевой Резерв и комплекс чар, условно называвшийся «Триада Тетрад»[24].
Боевой резерв – то есть, сила, «отложенная про запас», - накапливался с помощью особых ритуалов, проводимых восемь раз в году на праздники Годового Круга. И за три года скопилось там столько магической энергии, что, сняв Печати, то есть открыв ко всему этому доступ, они рисковали сжечь себя дотла или сойти с ума от «магического передоза». Впрочем, боги миловали, и все пятеро остались живы и даже, вроде бы, не рехнулись, а значит, теперь все они поднялись не только над собой и своими сверстниками, но и надо многими взрослыми боевыми магами. Как минимум, Изи и Лиза, но и мелкие, - чего уж там, - тоже должны были серьезно подтянуть своей боевой потенциал. Теперь им были доступны боевые чары «Триады Тетрад» - двенадцать заклинаний, выполнение которых требовало огромного магического резерва, достичь которого в обычном случае они смогли бы лет через десять-пятнадцать непрерывного упорного труда. Таковы были возможности Высшей Ритуальной Магии, к которой обратились их мать и ее союзники. И, разумеется, это по определению была Темная магия, поскольку в древности других вариантов просто не существовало, но зато магия невероятно эффектная и эффективная, поскольку владеть «Триадой Тетрад» — это как заполучить в свое личное пользование какой-нибудь божественный Мьельнир[25] или не менее божественный Гунгнир[26].
Первые четыре заклинания или, проще говоря, первая Тетрада включала в себя атакующие чары невероятной мощи: «Ансгар», «Гейральв» и «Годебранд»[27] - «Копье Асов», «Эльфийское копье» и «Меч богов», - и мощное площадное заклинание Tonitruum nigrum[28]. Название последнего было латинским новоделом, так как исходный текст был записан в десятом веке рунами Старшего Футарка[29] на древнегерманском языке[30] и был поэтому, в принципе, не произносим. Однако его все еще можно было читать и запоминать зрительно. И этого знающим людям было достаточно, чтобы творить ту смертоубийственную волшбу, которую в честь семьи Блэков назвали Черной грозой. В отличие от всех этих пробивающих и рассекающих «копий», «мечей» и «стрел», Черная гроза являлась мощными площадными чарами древнескандинавского разлива. Мама Энгельёэн говорила, что мощность этих чар сопоставима с бомбовой нагрузкой бомбардировщика B-17 Flying Fortress[31], а это, как ни крути, восемь тонн отменной магловской взрывчатки. Эрмина потом специально узнавала. В энциклопедии Британника так и написано: 8000 килограммов бомбовой нагрузки. Рванет, никому мало не покажется.
Впрочем, дело было не только в том, какое это было оружие, все заклинания первой Тетрады в исполнении их пятерки теоретически должны были находиться в интервале между седьмым и десятым рангами, а это, как ни крути, круче некуда. По идее, Изабо и Лиза могли уже сейчас дотянуться до десятого уровня, пределом же для всех остальных, скорее всего, являлся восьмой ранг. Творить такое чудовищное колдовство было не по силам даже многим взрослым волшебникам, не говоря уже об учениках Хогвартса. Как минимум, половина действующих авроров выше шестого ранга никогда не поднимались, и им этого вполне хватало. Лизина мама, отец и тетя Беллатриса с дядей Люциусом, имеющие по непроверенным данным огромный магический резерв, скорее всего, могли оперировать заклинаниями и более высокого порядка, чем десятый-одиннадцатый ранг, но уже Адара и Тонкс, насколько это было известно Лизе, выше девятого ранга никогда не поднимались, а ведь они заслуженно считались сильными боевыми магами. Впрочем, возможно, обе-две и еще кто-нибудь из своих тоже проводили те же самые темные ритуалы, что и они пятеро, - и значит, могут много больше, чем официально заявлено, - но этот вопрос никогда вслух не обсуждался, поскольку неприлично.
Лиза попробовала встать, и это у нее, как ни странно, получилось. Тело все еще ощущалось каким-то не своим, но команды выполняло, как следует: стояло, дышало, смотрело и слушало, а еще хотело блевать и писать.
«Уже хорошо…»
Мама предупреждала, что сразу после снятия Печатей им будет плохо, но обещала, что продлится это недолго. Минут пять не больше. А потом сразу станет «хорошо». Вот это «хорошо» и накрыло Лизу через те самые обещанные пять минут с четвертью. Приход, следует сказать, был зачетный. Даже на эйфорию, вроде бы, пусть и ненадолго, пробило. Но, вполне возможно, это была всего лишь радость от того, что они выжили и сдюжили, разом превратившись в крутых бойцов.
«Первая Тетрада, - «прошептала она мысленно. - Копье Асов, Эльфийское копье и Меч богов… и еще не забываем про Черную грозу. А ничего такой репертуарчик получается… Есть чем удивить гадов! Таким приложишь, никому мало не покажется!»
И в самом деле, с таким арсеналом не стыдно идти в бой, а ведь за первой тетрадой идет вторая: Защитные заклинания. Вот только это были не обычные щиты типа Протего или Депульсо[32], какими бы мощными они ни были. Заклинания второй Тетрады можно использовать, как для защиты, так и для нападения, и все они тоже относятся к весьма могущественным и достаточно темным боевым чарам. В умелых руках и при достаточном магическом резерве Вигар, Анкил, Скреппинг[33] и Velum Nereida[34] - серьезная защита и грозное оружие. «Доспехи короля Артура», скажем, способны не только защищать от проклятий восьмого-девятого ранга, но и отражать, словно зеркало, возвращая скастовавшему их малефику[35]. Непростое колдовство, к тому же требующее немалой силы, но, если овладеть им, как следует, противнику придется быть крайне осмотрительным в выборе оружия, и это при условии, что он переживет свою первую атаку. В этом смысле «Щит бога Марса» по своей главной функции куда более прямолинеен: прежде всего, он защищает, но им можно кого-нибудь и толкнуть. Удар выйдет отнюдь неслабым, но и парировать его несложно, если конечно успеешь среагировать и обладаешь должной силой. А вот Скреппингом можно и ударить, послав его во врага, как большой имеющий тонкий и острый край сюрикэн или не менее большую чакру[36]. Хорошее, годное оружие, но держит проклятия лишь седьмого, максимум восьмого ранга. И наконец, Завеса Нереиды - чрезвычайно энергозатратные и сложные в исполнении чары, способные, однако, остановить – пусть и ненадолго, - даже Адское пламя[37] и одну-две Авады.
Завеса Нереиды - это мощный водяной щит – буквально стена воды или даже полновесная штормовая волна, которой врага можно и утопить. Правда, послав в противника такую волну, с большой вероятностью можно остаться совсем без сил. Такое вот опасное заклинание, и об этом мама им тоже рассказывала, предупреждая, не делать глупостей и всегда соразмерять желаемое с возможным. Впрочем, если не заниматься самообманом, нормальное Velum Nereida способна поставить одна лишь Изи. Лиза может, разумеется, попробовать, но ее хватит максимум на то, чтобы прикрыться от Авады, да и то один лишь раз. Остальным и это не под силу. Слишком сложно и чрезвычайно затратно.
- Боги, как же мне плохо! – простонала где-то за ее плечом Вега Блэк. – Поттер, будь другом, убей меня, чтобы не мучилась. Но только сделай это нежно… Компреву, мон шер?
- Вега, оставь моего брата в покое! – сразу же откликнулась Изи. – Ему еще рано думать об этих глупостях.
- С чего это рано? – обиделся за своего ровесника Малфой. – Я уже дважды брал шестой ранг! У меня знаешь, какое либидо?
«И знать не хочу!» - подумала она отстраненно, но вслух, разумеется, высказалась иначе:
- Ладно, уговорил! – через силу «хихикнула» она. - Придется подыскать тебе подружку с шестого курса.
- Почему с шестого? – не понял ее Драко.
- Мелкие тебе не дадут, - почти медитативно отреагировала Вега на вопрос кузена. – Они еще не познали Цзен[38]!
- Чего они не познали? – отмер бедолага Поттер. Его вся эта ситуация напрягала, как никого другого. С одной стороны, он был с ними, но с другой – не среди них. Но вопрос о цзен вывел его из ступора.
- Того, чем девочки отличаются от мальчиков, - между тем, пояснила свою мысль Вега, - и как это использовать, чтобы сделать жизнь лучше.
- Хочешь сказать, ты уже познала этот твой цзен? – тут же заинтересовался Малфой.
- Не раскатывай губу, min Drake[39], - усмехнулась уже вполне оправившаяся от последствий ритуала Изабо. - Блэк тебе не даст!
- А кому даст? – Все-таки, когда хотел, Дракон умел быть чрезвычайно настырным.
- Не скажу, - «мечтательно» улыбнулась Вега. – И вообще, давайте закругляться, а то нас явно понесло куда-то не туда!
«Вот это верно!» - согласилась с ней Лиза. Однако она понимала, естественно, что разговор на грани фола был попросту необходим, чтобы преодолеть пережитый ими стресс.
- Они нападут сегодня. - Эрмина вклинилась в разговор так и тогда, как если бы ждала подходящего момента, чтобы сменить тему и перейти к главному вопросу повестки дня.
«Может быть, и в самом деле ждала?» - могло случиться и так. Эрмина девушка непростая и ничего не делает в простоте.
- Сегодня? – переспросила ее Лиза. - Ты нам об этом уже говорила, не так ли?
— Это уточнение, - ничуть не смутившись ответила ей Эрми. – Сейчас это актуальное утверждение, а раньше это был всего лишь достоверный прогноз.
- Когда? – Понятное дело, что этот вопрос задала старшая по команде, как часто называет Изабеллу мама.
- Около полуночи, но не сегодня.
— Значит, раньше ты ошибалась, и это будет уже завтра? – Лиза решила, что следует уточнить, потому что дьявол, как любит говорить их mamma[40], скрыт в подробностях. А Эрми такая, ее хлебом не корми, только дай загадать очередную загадку.
- Сразу за порогом нового дня, - не менее туманно ответила «пророчица».
- О, ради Мерлина! – не выдержала Изи. – Ты опять строишь из себя Сибиллу Трелони?
- Я лучше, - мило улыбнулась ей Эрмина. – Кто она и кто я? Мой ответ: в ночь с сегодня на завтра сразу после полуночи. Так хорошо?
- Тогда у нас осталось всего два часа, - подвела итог Изи. – Что со связью?
- Есть пара ребят с шестого курса Рейвенкло и один семиклассник с Гриффиндора, - подошла чуть ближе Вега Блэк. – Они лучшие по УЗМ[41] и неплохо знакомы с кентаврами. Они попробуют пройти лесом и выйти километрах в пяти западнее Хогсмита. Я отдала им свое зеркало и блокнот Драко. Это все.
- Дамблдор обещал подумать, что еще можно сделать, - пожала плечами Эрмина.
- Надо бы посадить пару бойких ребят на астрономической башне, - предложила Лиза. – Дадим им наше зеркало. Пусть забаррикадируются там и ждут случая. Может быть, удастся сломать барьер…
- Чем? – покачал головой Драко. – Мы даже не знаем, что это такое. Одна надежда, что наши всполошатся. С той-то стороны тоже нет связи.
- Это само собой, - кивнула Изабо. – Но я все-таки надеюсь, что профессора что-нибудь придумают.
- Профессора… - повторил за нею Драко. – Тут такое дело, мне шепнули… Я имею в виду Слизерин. Там все еще есть какое-то количество вменяемых людей. Воевать они не хотят ни на той, ни на другой стороне, но, если здесь начнется, прилетит и им за компанию.
- Будем считать, что пролегомены[42] прозвучали, - поторопила парнишку Изабо. – Переходи к сути!
- Есть подозрение, что профессора Гилфорд и Уилфрид вместе с группой слизеринцев-старшеклассников попытаются ударить нам в спину.
- Хреново!
Тристрам Гилфорд являлся деканом факультета Слизерин, а Каденус Уилфрид преподавал Алхимию – предмет, введенный лишь год назад для седьмого курса. Оба были чистокровными волшебниками из хороших семей, имеющих за плечами, как минимум, семь-восемь волшебных поколений и достаточно хорошую репутацию, чтобы быть принятыми в обществе.
«Рисковать своим положением и добрым именем? Не понимаю!»
- А что их семьи делали в прошлую войну? – спросила Лиза, немало озадаченная таким поворотом дел.
- Без понятия.
- Да, дела! – А это уже Эрмина. – Нам только боя в замке не хватает для полного счастья.
- Надо было их переселить куда-нибудь наверх, - покачала головой Изи. – Опять старый мудак нам свинью подложил!
Дамблдор, и в самом деле, активно воспротивился идее переселить слизеринцев из их подвалов на верхние этажи донжона. Оттуда они не смогли бы ни выйти незаметно, ни толком атаковать кого-нибудь в спину. Да и запереть их там было бы куда проще. Одна лестница и никаких подземных ходов. Но Великий Светлый возвысил свой голос в защиту «сирых и убогих». Он заявил, что огульные обвинения до добра не доведут и что коллективные наказания и сами по себе преступление. В общем, разагитировал всех кого только мог, а мог он пока, увы, многое. Все-таки репутация у него даже после его скандального признания и пощечины, которую влепила директору Изи, оставалась довольно-таки высокой, а сила убеждения – более чем эффективной. Оплакивать во всеуслышание убиенного идиота, вернее идиотку, так как неудачную попытку покушения на Изи предприняла Тэмсин Макнейр, Дамблдору не позволили. Слишком уж там все было очевидно. Он даже оплеуху вынужден был проглотить, но дальше все пошло, как по накатанному. «Второй шанс», «сила любви» и прочий леволиберальный бред, и, увы, оказалось, что все это еще неплохо работает, в особенности, если говорить о детях.
«Зря мать его решила использовать, надо было валить старого козла нафиг!»
Лизу иногда заносило, но сейчас ее так скрутило от злости и ненависти, что даже дышать стало трудно. Но она все-таки смогла взять себя в руки и пережила очередную «волну» черного безумия. Пережила сама и поспешно оглядела остальных. Проняло всех, но, слава богам, резьбу не сорвало никому. Потому что, как говаривали латиняне, praemonitus, praemunitus[43], а старшие их об этом предупреждали. Третья Тетрада закрывала «ритуальную последовательность» и в силу некоторых особенностей мощных Обеспечивающих чар усиливала доминирующее в данный момент чувство. Ненадолго, но сильно, и это надо было суметь купировать. Лиза смогла, остальные – тоже, и значит, слава Мерлину и Моргане, они все оказались даже крепче, чем думали о них родители. Отец, вообще, был против всех этих «темных камланий», но кто же слушает Сириуса Блэка, когда он лезет не в свои дела?
А между тем, Замыкающая Тетрада перешла из пассивного состояния, - «потаенное знание», - в активное, иначе именуемое «актуальным знанием», и стала доступной для применения. Тарнхельм[44] - заклинание, блокирующее ментальную магию и не позволяющее противнику влиять на разум сражающегося воина, Nirvanna - обезболивающее, способное временно купировать даже очень сильную боль, Damm - чары для остановки массивной кровопотери и Оби хайат[45] - самый сильный из незельевых стимуляторов. Практически наркотические чары, что-то вроде начарованного кокаина или ЛСД только без сопутствующих глупостей.
- Ну, что, все готовы? – Как и следовало ожидать, первой пришла в себя Изи.
- Командуй! – предложила ей Лиза.
- Тогда так, дамы и господа, мы с Лизой пойдем вниз к маминым боевикам, а вы трое присоединяйтесь к группе Хамфри Боэна на главной лестнице. – Повернулась Изабо к Эрмине, Веге и Драко. - Слизеринцы пойдут именно там. Винтовую лестницу мы взорвем и завалим камнем. Там не пройдут. Пойдут в обход, нарвутся на авроров, а их мы сейчас же предупредим. Так что лестница станет их главной целью. Вам приказываю не выделяться, крутость немереную не демонстрировать, держаться за спинами старшеклассников. Ваш арсенал до времени - мелкие уколы и Щитовые чары. Полной силой в бой вступите только тогда, когда прижмет по-настоящему. Вы там наша главная сила, но до времени никому, даже своим, знать об этом не надо. Все понятно?
Сейчас впервые за все время Изи взяла на себя уже не неформальное лидерство, а заранее обговоренное и согласованное «верховное» командование.
- Поттер, ты с гриффиндорцами, - обернулась Изи к своему брату. – На рожон не лезь. Твой уровень на данный момент – это максимум шестой класс, вот и веди себя соответственно. Не геройствуй и не поддавайся на провокации. У вас там идиотов полно, так что постарайся на вопли «с нами Поттер» не реагировать. Наша задача не столько победить, сколько сковать противника боем и постараться при этом выжить. Понял?
- Да! – кивнул Гарри, соглашаясь с очевидным.
Он был неглупым парнем и довольно хорошо представлял себе, на что может рассчитывать в бою. Они его конечно неплохо поднатаскали за прошедшие годы, - да и оснастили всяким разным, - но, как говорится, нельзя объять необъятного. Если бы Лили занималась с ним, как положено и с раннего детства, тогда, возможно, он был бы сейчас на уровне Драко. Но, что не сделано, то не сделано, и, начав тренировки всего три года назад он и так уже прыгнул выше головы. Но всему есть предел. Так что сейчас он мог конкурировать со старшеклассниками, но никак не со взрослыми, прошедшими специальную подготовку магами.
- Тогда, всем, кто еще не экипирован есть чем заняться, пока еще есть время.
Сама Лиза, как и Изабо, была уже экипирована и вооружена. Под школьной мантией, - чтобы не привлекать к себе внимания, - прятались костюм боевого мага и запасная палочка, ножи и огнестрел. Но вот все остальные переодеться еще не успели, имея при себе лишь дополнительные палочки и немного боевых артефактов. Так что, совет или, лучше сказать, приказ Изабо был более чем актуальным, поскольку, если прогноз Эрмины верен, то в ближайшие часы, всем им, включая Поттера и примкнувших к их сообществу Боунс, Гринграсс и Лонгботтому, никакие дополнительные средства для выживания лишними не будут.
[1] Dark Cliff (англ.) - Темный утес.
[2] Дин (англ. Forest of Dean) — древний лес и одновременно историческая и географическая область в графстве Глостершир, Англия. Лес имеет форму треугольника и простирается от реки Уай на севере и западе, реки Северн на юге и города Глостер на востоке.
[3] Эрклинг — это эльфоподобное существо, которое обитает в Чёрном лесу в Германии. Оно крупнее гнома (в среднем 3 фута высотой), имеет заострённую мордочку и тоненький голосок, особенно нравящийся детям, которых эрклинги пытаются увести от взрослых и съесть. Однако строгий контроль, осуществляемый немецким министерством магии, за последние несколько веков сильно уменьшил количество убийств, совершённых эрклингами. Последнее зафиксированное нападение эрклинга на шестилетнего волшебника Бруно Шмидта закончилось смертью эрклинга, поскольку мастер Шмидт огрел его по голове отцовским складным котелком.
[4] Крап (англ. Crup) — происходит из юго-восточной части Англии. Внешне он напоминает джек-рассел-терьера, за исключением раздвоенного хвоста. Без сомнения, эта порода собак была выведена волшебниками, так как шишуги очень преданы магам и крайне агрессивны по отношению к маглам. Крап — настоящий мусорщик, ест почти всё, от гномов до старых шин.
[5] Дромарог — крупное, серовато-лиловое горбатое существо, с двумя очень длинными острыми рогами, дромарог передвигается на больших четырёхпалых лапах и обладает крайне агрессивным характером.
[6] Живь – жизненная энергия, которой волшебники могут делиться между собой.
[7] Имеется в виду девятый круг Ада, как его описывает Данте.
Девятый круг ада — это Ледяное озеро Коцит. Этот круг охраняют суровые стражи-гиганты по имени Эфиальт, сын Геи и Посейдона — Антей, полубык, полузмея — Бриарей и Люцифер — стражник дороги к чистилищу. Этот круг имеет четыре пояса — Пояс Каина, Пояс Антенора, Пояс Толомея, Пояс Джудекка. В этом круге томятся Иуда, Брут и Кассий. Кроме них, также попасть в этот круг обречены предатели — родины, родных людей, близких, друзей. Все они вмёрзли в лёд по шею и испытывают вечные муки холодом.
[8] Вилли Леов (1887–1937) — один из основателей и руководителей Коммунистической партии Германии. Несмотря на грубость и пьянство, он сделал стремительную карьеру. XII съезд партии в 1929 году избрал Леова членом ЦК, он также возглавил нелегальный Союз красных фронтовиков.
[9] Эрнст Юлиус Гюнтер Рём (1887–1934) — немецкий государственный, политический и военный деятель, один из лидеров национал-социалистов и руководитель СА.
[10] Меритократия (букв. «власть достойных», от лат. meritus «достойный» + др.-греч. κράτος «власть, правление») — принцип управления, согласно которому высшие (главные) руководящие должности должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального происхождения и финансового достатка.
[11] Свобода, Равенство, Братство (фр. Liberté, Égalité, Fraternité) — национальный девиз Французской Республики и Республики Гаити, обозначающий принципы государственного строя. Девиз берёт своё начало со времён Великой французской революции.
[12] Ингвар Путешественник (др.-сканд. Yngvarr víðförli) — предводитель неудачного похода викингов на Каспий в 1036—1042 годах.
[13] Хазарское море — название Каспийского моря на арабском, персидском, турецком, крымскотатарском и нескольких других языках. Происходит от названия народа хазары, создавшего в VII—X веках на северо-западном побережье Каспия могущественное государство — Хазарский каганат.
[14] Сакральное (от англ. sacral и лат. sacrum — священное, посвященное Богу) — в широком смысле — всё, имеющее отношение к божественному, религиозному, небесному, потустороннему, иррациональному, мистическому, отличающееся от обыденных вещей, понятий, явлений.
[15] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, ЖАБА (Жутко Академическая Блестящая Аттестация) (англ. NEWT — Nastily Exhausting Wizarding Tests) — тип экзамена в Хогвартсе, проводящийся на 7 курсе, как окончательный зачёт по всему пройденному.
[16] Имеется в виду традиционный английский пятичасовой чай.
[17] Согласно энциклопедии Гарри Поттера, Змеиный язык или Парселтанг (англ. Parseltongue) — магический язык змей. Вход в Тайную комнату Салазара Слизерина открывается только тем, кто говорит на языке змей.
[18] Огамическое письмо — письменность древних кельтов и пиктов, употреблявшаяся на территории Ирландии и Великобритании (V—VI вв. н. э.) наряду с латиницей и, возможно, являвшаяся тайнописью. Огамическое письмо, как и руны, имеет ряд особенностей, отличающих его от прочих алфавитных письменностей. Среди них следует выделить алфавитный порядок. Алфавит состоит из двадцати знаков (др.-ирл. feda).
[19] «Гермиона Грейнджер» - псевдоним Эрмины Моны Гульден-Виклунд.
[20] Катрен — четверостишие, рифмованная строфа в 4 стиха, имеющая завершённый смысл. Схем рифмовки у катрена — 3: попарная (aabb), перекрёстная (abab), опоясывающая (abba).
[21] Древнеханаанейское письмо — название слоговой письменности типа абугида, предположительно предшествовавшей возникновению финикийского письма. Известна по небольшому числу до сих пор не расшифрованных надписей, относящихся к XVI веку до н. э.
Абугида (консонантно-слоговое, алфавитно-слоговое письмо) — разновидность слоговой письменности, в которой слоги с одинаковой согласной, но с разными гласными обозначаются видоизменёнными формами одного базового знака (например, эфиопское письмо) и/или дополнительными знаками (индийское письмо).
[22] Филистимский язык — язык народа филистимлян до их ассимиляции семитским окружением. Известен по фрагментарным свидетельствам — глоссам в Ветхом Завете и единичным кратким текстам.
[23] Беллатрикс (лат. Bellātrix — «воительница» Гамма Ориона) — третья по яркости звезда в созвездии Ориона, одна из самых ярких звёзд ночного небосвода.
[24] Сакральные числа 3 и 4: Три Четверки (Триада Тетрад): комплекс из четырех атакующих, четырех защитных и четыре «сохраняющих» (включают три целительских и одно стимулирующее или допинговое) заклинаний. Все двенадцать крайне сложные, чрезвычайно энергозатратные, но зато невероятно эффективные.
[25] Мьёльнир (др.-сканд. Mjöllnir «сокрушитель») — в германо-скандинавской мифологии боевой молот бога Тора. Был выкован цельнометаллическим с непропорционально короткой рукоятью из-за проказ Локи.
[26] Гунгнир (датск., норв., швед. Gungner) — в германо-скандинавской мифологии копьё Одина.
[27] Ансгар - копье Асов, верховных божеств скандинавского пантеона, населяющих Асгард. Во главе их находился великий Один.
Гейральв – Эльфийское копье (от древнесканд. geirr (копье) + alfr (альв, эльф).
Годебранд – Меч богов (от древнегерм. got, god (бог, божество) + brand, brant (пламя; клинок, меч).
[28] Tonitruum nigrum (лат.) – Черная гроза.
[29] Футарк — общее наименование германских и скандинавских рунических алфавитов. Слово происходит от «сквозного» чтения первых шести букв старшего рунического алфавита: f, u, þ, a, r, k. Обычно словом «футарк» обозначаются любые рунические алфавиты, вне зависимости от народа, который использовал ту или иную модификацию. Однако в силу большей древности древнегерманский рунический алфавит называется «старшим футарком», а остальные — младшими футарками.
[30] Древневерхненемецкий язык — самая древняя засвидетельствованная в письменном виде форма немецкого языка. Охватывает временной период с 750 по 1050 год. Древнегерманский – старше и не сохранился в письменной форме.
[31] Где-то около 8 тонн.
[32] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Протего (образованно от лат. Protego — защищать, скрывать) или Щитовые чары (англ. Shield Charm)— заклинание защитной магии, отбивающее нападение противника. Также Депульсо (англ. Depulso) или Отбрасывающие чары (англ. Banishing Charm) — чары, способные отбросить предмет, по действию обратные Манящим чарам.
[33] Вигар (Wigar) — имя доспехов короля Артура.
Анкил (лат. Ancile) — в Древнем Риме легендарный щит бога Марса, по преданию, упавший с неба при царе Нуме Помпилии ему в руки во время моровой язвы. Чудесное явление сопровождалось голосом, объявившим, что Рим будет владыкой мира, пока обладает этим щитом. Доспех был выполнен в форме эллипса с выемками по бокам.
Скреппинг (Skrepping) — щит Видрика Верландсона (Vidrik Verlandson), датская баллада.
[34] Velum Nereida (лат.) – Завеса Нереиды.
[35] Малефик (лат. maleficus, «злодей») — в мистике, человек, предположительно обладающий сверхъестественными способностями от рождения, а также получивший их в результате мистических практик, и применяющий эти способности для совершения преступлений, во зло.
[36] Хира-сюрикэны изготавливаются из тонких металлических пластин, полученных из обычных предметов: из монет (хиси-ган), плотницких инструментов (куги-нуки) и других. Из-за формы их часто называют «звёздочками ниндзя».
Чакра - в Индии еще сравнительно недавно использовались металлические кольца — чакра — с острым режущим наружным ободком и с широким круглым отверстием в середине.
[37] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, адское пламя (англ. Fiendfyre) — очень сильная тёмная магия. Вызванный заклинанием огонь обладает собственным умом, он вполне целеустремлённо преследует свою жертву, сжигая заодно всё на своём пути.
[38] Цитата из неизвестного автора (найдено на просторах интернета): «Дзен — это учение обучающее внеидейному (неабстрактному) восприятию действительности. Познать Дзен — значит обрести такое восприятие и необязательно навсегда, достаточно даже разок словить будоражащую внеконцептуальную пустоту, трансцендентную свободу от мысленных пут».
[39] Min Drake (швед.) – мой Дракон.
[40] Mamma (швед.) – мамочка.
[41] УЗМ – Уход за Магическими Животными.
[42] Пролегомены (др.-греч. «предисловие, введение») — рассуждения, формулирующие исходное понятие и дающие предварительные сведения о предмете обучения; разъясняющее введение в изучение той или иной науки, имеющее целью предварительное ознакомление с её методами и задачами и обозначение статуса науки, дисциплины в системе рационального знания.
[43] Praemonitus, praemunitus (лат.) — предупреждён — значит вооружён.
[44] Тарнхельм (Tarnhelm) — шлем-невидимка, выкованный гномами в «Кольце Нибелунга» Рихарда Вагнера.
[45] Nirvanna – нирвана
Damm ([швед.) – плотина.
Оби хайат (перс) – живая вода
Глава 5
Глава 5. Смелей, вперед и тверже шаг [1] …
Эпизод 1: Хогвартс, 3 ноября1995 года
Конечно же ему пришлось нелегко. Да и кому бы на его месте было просто? Мало того, что долгие годы он незаслуженно считался Мальчиком-Который-Выжил и вынужден был, как умел, нести это бремя, так теперь вдруг выяснилось, что на самом деле он всего лишь Мальчик-Получивший-Кирпичом-в-Лоб. То есть, Гарри Поттер тогда действительно выжил, - что есть, то есть, - но ничего похожего на подвиг в этом его выживании не было. Подвиг совершила, - если магический выброс можно считать личным достижением, - его сестра. А он в этой истории скорее пострадавший простофиля, чем герой или что-нибудь еще в этом же роде. Впрочем, это ему как раз никак не мешало. Он все равно никогда не хотел быть избранным и никакой радости по этому поводу не испытывал. Так что, и жалеть было, в сущности, не о чем. Проблема, если честно, состояла в другом. С тех пор, как Гарри узнал о бесследно исчезнувшей, словно канувшей в Лету[2] Гарриет, он часто и подолгу о ней думал, переживал за нее и мечтал о встрече, пытаясь представить, какой она будет. В его воображении даже сложился некий устоявшийся образ: Гарриет должна была быть маленькой копией его мамы Лили. И вот свершилось, и он получил назад свою пропавшую много лет назад сестру, но правда в том, что сестрой ему Изи приходится чисто формально, потому что она не Гарриет, Изабо. Не маленькая и совершенно незнакомая ему рыжая девочка, а давно и хорошо знакомая красавица, похожая не на Лили Поттер, а на Анну Энгельёэн. Сильная, харизматичная и невероятно одаренная волшебница. И в этой ситуации, неизвестно, что лучше: то ли не знать свою сестру вообще, - чтобы начать отношения с чистого листа, - то ли знать ее так же хорошо, как знает он Изи. Однако по факту они знакомы с первого курса, и даже больше того, они, вроде бы, даже близкие друзья, в чем, к слову сказать, нет никакой его заслуги. Это девочки Энгельёэн сами включили его в свой ближний круг, а не он в силу своих немереных достоинств заслужил право быть их другом. И вот он дружит с ними уже пятый год подряд, сблизившись настолько, что знает о каждой из них много такого, о чем другие даже не догадываются. Но при этом о главной их тайне, - ну или об одном из их главных секретов, - он не знал и знать не мог, потому что Гарпии умеют хранить свои секреты, как мало кто другой. Так что, он о том, что Изабо – это замаскированная Гарриет, Гарри не знал и даже не догадывался, а вот они все это время прекрасно знали, кто есть кто в их маленькой компании. И это знание, к слову сказать, уже дважды спасало ему жизнь и отлично объясняло их, девочек Энгельёэн, более чем теплое к нему отношение.
Теперь же, после всего, ему предстояло заново выстраивать свои отношения с Гарпиями Энгельёэн, но на раскачку и осторожную притирку времени как раз и не осталось. Грянула война, и всем сразу стало не до таких пустяков, как самоопределение. И ритуал, свидетелем которого он стал только потому, что владел парселтангом, расставил все точки над «i». Последние точки, если быть абсолютно честным. Три грации, как впрочем, и Блэк с Малфоем, заранее знали, что готовит им будущее, потому что родители говорили с ними, как со взрослыми. А вот с ним, с Невиллом и Сьюзен никто так не говорил. Они трое оставались в своих семьях детьми, и, если их и учили чему-то сверх школьной программы, то сказать спасибо следовало опять-таки Леди Энгельёэн, которая вела их семьи за собой и исподволь готовила небезразличных ей детей к будущим испытаниям. Где бы он был вместе с Лонгботтомом и Боунс, если бы их не заставляли тренироваться и не тянули вперед те же Гарпии, Малфой и Блэк. И ведь вот, что любопытно, все, вроде бы, все понимали, - и родители, и дети, - и все равно всей серьезности вопроса оценить, похоже, так и не смогли. И возникает вопрос, так ли плохо, что Гарриет росла, как Изабо Энгельёэн, и так ли хорошо, что он рос в семье Сметвика?
Привыкший обсуждать наедине с самим собой практически любые вопросы, Гарри думал о себе и Гарриет практически всю дорогу до башни Рейвенкло, где им с Драко и Невиллом выделили крошечную спаленку на троих. Думал, но, разумеется, так ни до чего путного и не додумался, а потом стало уже не до пустопорожних размышлений. Прихватив по дороге Невилла, они пришли в спальню, и Малфой вытащил из своего сундука заранее припасенную контрабанду: два тюка с оружием и снаряжением «для тех, кто не в теме». Дело в том, что мать Гарри и слышать не хотела обо всех этих «опасных делах», которыми занимаются «отмороженные на всю голову» Гарпии. И поэтому, не прояви Леди Энгельёэн заботу, сейчас, - в преддверии нападения пожирателей, - Гарри оказался бы безоружным и беззащитным ребенком, неспособным оказать врагу достойный отпор. С Невиллом дела обстояли точно так же. Его отец был уверен, что Хогвартс – самое безопасное место в магической Великобритании, и, вообще, не детское это дело лезть в огонь. Для этого, де, есть взрослые. О том, что беда сама может прийти в Хогвартс, он, разумеется, даже не догадывался.
- Держите, парни! – Кивнул им Драко. – Если в чем не разберетесь, спрашивайте. Объясню.
Гарри взял свой тюк, - он был аккуратно надписан его именем и фамилией, - и отнес на кровать. Спасибо Гарпиям, он знал, что делать с укладкой. Расстегнул опоясывавшие ее ремни, раскрыл, превратив в кожаный коврик, на котором лежали предназначенные для него вещи. Костюм из промежуточного слоя кожи василиска – так называемого, слоя линьки, - со вставками кольчужной ткани из лунного серебра и элементами доспеха из орихалка[3] на плечах и предплечьях. А вот ботинки были самые что ни на есть магловские – бельгийские Getska-Rugak сделанные на заказ на фабрике в Тестельте. Зачаровывали их, как рассказывала ему Лиза, Эрмина на пару с Вегой Блэк, у которой среди прочего имелся необычный для их семьи талант к бытовой магии. Ножны для палочки и кинжала тоже подверглись зачарованию, но кинжал был самый обычный – магловский «Peacekeeper»[4]. Впрочем, при его Поттеровском владении холодным оружием гномья или гоблинская сталь были бы излишней роскошью. Но и без хорошего клинка, как объяснила им однажды Леди Энгельёэн, никак нельзя. А еще в укладке оказался боевой пояс с несколькими карманами для зелий и артефактов, шерстяная шапочка, чтобы волосы не лезли в глаза, перчатки из драконьей кожи и зачарованные тактические очки. Все это добро наверняка стоило немало золота, и это, если не считать того, что такие вещи и за деньги не сразу найдешь. Было даже неловко принимать такой дорогой подарок, но Лиза сказала, что это ему, как наследнику Эванштайну, от сюзерена, которым в этом случае является для него Леди Энгельёэн. Так что, все путем.
«Все путем!» - повторил он мысленно одну из странных присказок Эрмины, и вдруг подумал, что, похоже, он, и в самом деле, собирается на войну.
У него от этой мысли даже озноб по спине прошел, но и праздновать труса было нельзя. Не в этот раз, не перед единственными настоящими друзьями, которые у него есть, и уж точно, что не перед сестрой. Гарриет, как бы ее теперь ни называли, собирается драться наравне со взрослыми, а ему всего-то и нужно, что продержаться, - если вообще придется, - в группе старшеклассников. У них разница в возрасте всего в год-два, но его, худо-бедно, чему-то да обучили. Три года при каждой возможности с Гарпиями, да еще и каждое лето хотя бы месяц, когда гостил у Энгельёэнов, Малфоев или Блэков, с инструктором. Так что кое-что он умеет, и, если не будет трусить, то и сможет.
- Гарри, - окликнул его между тем Драко, - ты же учился стрелять из револьвера?
- Да, - подтвердил Поттер. – Как раз этим летом.
- Тогда, держи! – И Малфой протянул ему кобуру с револьвером Ругер.
Это был американский Ruger Security Six[5], и именно с таким револьвером тренировался летом Поттер. Оружие было несколько тяжеловатым для его руки, но с двух рук стрелять у него получалось совсем неплохо.
- Спасибо, Драко! – Поблагодарил Гарри, принимая револьвер. – Сколько патронов?
- Только те шесть, что в барабане, - развел руками Малфой. – Мать зачаровывала. Не думали, что так быстро понадобится. Собиралась к Йолю[6] зачаровать еще, но не сложилось.
- А у тебя какой?
- У меня вместо револьвера вторая палочка, - отмахнулся Драко. – И три Аmazonum sagitta[7]. Должно хватить.
- Ага, ага! - покивал в ответ Гарри. - Тогда, понятно.
Впрочем, было кое-что еще, что он понял из слов Малфоя, но что не стал и не будет с ним обсуждать. Стрелы амазонок – это ведь женские защитные артефакты. Мужчины ими не пользуются, хотя теоретически и могли бы. Но нет: Аmazonum sagitta считается чисто женским аксессуаром, как, скажем, пудреница или губная помада. И, значит, артефакты дала Драко Нарцисса. С ее стороны это был знак особой заботы. Что-то более серьезное, чем накормить, напоить и вовремя уложить спать. Именно это задело Гарри больше всего. Леди Малфой такого рода заботу о сыне проявила, а его мать – нет. Леди Эванштайн такое просто в голову не пришло. И не могло прийти, вот, что важно. Она жила в совсем другом мире, и многих вещей попросту не понимала. Какие-такие боевые артефакты? Зачем они детям? Дети в школе, а Хогвартс – это самое безопасное место в Англии. Да и, вообще, боевые артефакты – не игрушки. Ребенок может случайно пострадать. А о том, что в руках у ребенка волшебная палочка, точно такая же, к слову сказать, как и у любого взрослого волшебника, она не думает. Просто не воспринимает палочку, как оружие, хотя кому и знать о том, на что способна такая вот палочка, как ни ей. Но опять-таки нет. Анна Энгельёэн знает, Нарцисса Малфой и Беллатриса Блэк тоже. Они видят вещи такими, каковы они на самом деле, а Лили Бывшая Поттер живет словно во сне. А между тем, все настолько очевидно, что даже странно, как взрослый, образованный и талантливый человек не понимает таких простых вещей. Это не дети спешат на войну, это война пришла к ним на порог, и в этой ситуации лучше дать сыну женский артефакт, - раз уж другого под рукой не оказалось, - чем оставить его один на один со злом вообще без всего.
«Спасибо Леди Энгельёэн позаботилась…»
Так и есть. Что бы он сейчас делал, не прояви она заботу и понимание? Да, ничего, собственно, не делал бы, потому что обычному пятикласснику практически нечего противопоставить взрослому обученному боевой магии волшебнику. Гарри отлично помнил свое бессилие, когда их в самом конце первого курса атаковали внедренные в Хогвартс боевики. Его одноклассники в своем большинстве точно так же беспомощны, как они с Эрминой тогда, хотя и старше их на три-четыре года. В Хогвартсе не изучают боевые искусства, если не считать конечно кое-какие приемы, рассматриваемые на Защите от Темных Искусств. Но этого, как показывает практика, совершенно недостаточно. Уж он-то знает, потому что кое-чему его все-таки обучили, но занимались этим не мать и не Великий Светлый, а Сириус и Адара Блэк, Тонкс и Лиза с Изабо. Благодаря им, Гарри, Невилл и Сьюзен Боунс освоили несколько весьма эффективных защитно-атакующих связок, и, если придется, смогут, как сформулировала его сестра Изи, продержаться секунд тридцать-сорок против среднего бойца и десять-пятнадцать, если повезет, против опытного боевика. Впрочем, именно эти десять секунд в определенной ситуации могут оказаться критическими, так что не все так плохо. А с таким снаряжением и оружием, которым снабдила их Леди Анна, они получают еще пару шансов на выживание, что, если быть объективным, совсем не мало.
Эпизод 2: Поместья семьи Монктон, 3 ноября1995 года
Пять сообщений от Сириуса, - три записки, доставленных совами, и два телефонных звонка «из города», - два послания от Люциуса и три записки от Беллатрисы. Все они добрались до Анны, как, впрочем, и масса другой корреспонденции, только в десятом часу вечера. В течение дня, вернее, где-то с двух часов пополудни ей было не до почты, поскольку Анна участвовала в операции по деблокированию поместья семьи Монктон. Монктоны были не бог весть каким знатным родом: всего пять поколений чистокровных волшебников при том, что нынешний глава Рода сэр Огастес Монктон, как и двое его взрослых сыновей, был женат на маглорожденной волшебнице. Это и определило его отношение к разгорающейся войне. Являясь убежденным консерватором, как по одну, так и по другую сторону Статута о Секретности, и, получив титул баронета[8] «за многолетний вклад в развитие британской промышленности», Огастес попросту не имел возможности присоединиться к Темному Лорду из-за «расовой» политики, проводимой Волан-де-Мортом. В результате Монктоны довольно долго оставались нейтралами, но в этот раз отсидеться в стороне у них не получилось и пришлось вступать в союз с графиней Готска-Энгельёэн. Вот союзнический долг и привел Анну в Саут-Йоркшир, где находилось поместье «дружественной» семьи. Впрочем, проблема состояла не в одних лишь хозяевах поместья. Являясь патриотом Великобритании в обеих ее ипостасях и просто порядочным человеком, Огастус принял под свой кров порядка полутора десятков семей маглорожденных и полукровок. Однако тех, кто смог бы оказать пожирателям вооруженное сопротивление, собралось под его началом ничтожно мало. Основную массу беженцев составляли женщины, дети и родственники-маглы. Народу, вроде бы много, а воевать некому. Можно сказать, лакомый кусочек для пожирателей, и Генри Хислоп, являвшийся членом Внутреннего Круга и ветераном еще прошлой войны, не замедлил воспользоваться подвернувшейся возможностью. Случайно перехватив курьера, отправленного сэром Огастесом в Лондон, он привел к поместью Монктонов отряд в два десятка бойцов. Большей частью молодняк, конечно, - необстрелянные новобранцы, зелень зеленью, - но были среди людей Хислопа и опытные боевики. Впрочем, взять замок[9] сходу они не смогли, а затем в игру вмешалась Анна.
Получив сигнал бедствия, она, не раздумывая, - то есть, в обычной своей манере, - бросилась на помощь. В этот момент в доме на Пэлл-Мэлл не было практически никого из ее людей, занятых в других местах, где ожидались нападения пожирателей или уже шел бой. Поэтому «первой волной» к Монктонам отправились только Алиса и Фрэнк Лонгботтомы и двое добровольцев с континента: Нежата Твердятичев – боевой волхв из Хольмгарда[10] и Антуан Куртгёз из Нормандии. Вот впятером они и трансгрессировали в холмы близ деревни Идел. Имение Монктонов располагалось недалеко от этой деревни, и с высокого скалистого холма, на котором «высадилась» Анна, открывался отличный вид и на дома маглов, и на усадьбу Монктонов. Увидела она и само сражение, разгоревшееся у парковых ворот имения. Защитники замка пытались не подпустить пожирателей к жилым постройкам и вели сейчас бой на западной границе парка, поскольку с других сторон подобраться к усадьбе было совсем непросто. Местность здесь изобиловала скалистыми холмами, глубокими оврагами и пятнами старого завалеженного леса, а трансгрессировать на короткие расстояния, - да еще и в условиях боя, и на незнакомой территории, - умеют, как известно, лишь немногие волшебники. И люди Хислопа в этом смысле исключением отнюдь не являлись.
Итак, бой кипел у западной границы парка. Защитники имения прятались за столетними дубами и каменными опорами ворот. Нападавшие, а их даже на взгляд Анны оказалось неожиданно много, продвигались вперед под прикрытием довольно мощных щитов. Разноцветные заклинания летели навстречу друг другу, создавая неповторимый колорит магического сражения, а временами возникали еще и звуковые эффекты: громыхал гром, трещали стволы деревьев и раздавались иные ни на что не похожие звуки: то что-то, вроде бьющегося стекла и коротких взрыкиваний бензопилы, а то и вовсе стук железнодорожных колес, крики птиц и рев медведей. В общем, образцово показательная магическая схватка, исход которой, впрочем, был предрешен. При таком численном перевесе и существенной разнице в боевой подготовке пожиратели должны были в конце концов прожать оборону Монктонов и ворваться в замок. Возможно, не сразу, поскольку среди обороняющихся явно было, как минимум, несколько опытных людей, довольно грамотно построивших оборону на наиболее очевидном с точки зрения топографии направлении атаки. Однако, сомнений в том, кто одержит верх, у Анны и ее спутников не было, а значит, они не имели права на промедление и должны были вмешаться, то есть сходу вступить в бой. Призывы о помощи, - а Лонгботтомы успели послать несколько сов союзникам, - то ли сработают, то ли нет, но, даже если подмога все-таки придет, это может оказаться слишком поздно для Монктонов и искавших у них защиты людей.
- Атакуем! – решила Анна, вполне оценив характер боя и шансы сторон. – Френк и Алиса, берете левый фланг. Неж и Тони – вы справа. Я по центру. Аппарируем и атакуем сходу. Главное не останавливаться и не тормозить. Место сбора здесь на холме. Это все!
Отдав приказ и не дожидаясь, пока «прыгнут» остальные, она тотчас аппарировала, целясь в центр группы боевиков, наступавших на усадьбу по подъездной аллее. Как всегда в бою, она привычно выскочила сантиметров на десять выше почвы, упала на полусогнутые ноги и, запустив, пока никто не очухался, Нарбонский веер - цепочку из семи несильных, но болезненных молний, выставила Протего максима[11] и отскочила назад и влево. Получилось неплохо, но и не замечательно. На молнии купились лишь двое пожирателей, растерявшихся от внезапной атаки и разом потерявших инициативу, но третий боевик оказался тертым калачом: он уклонился от удара молнии и вмазал в ответ чем-то убийственно черным. Впрочем, не попал. Анна уже снова отскочила, развернулась и, сместившись еще больше в сторону, кинула в противника Копье Асов шестого ранга, разбив мужчине щит и заставив его уйти в перекат. Между тем, ей прилетело справа от не затронутой молниями женщины, только теперь обнаружившей, что у нее за спиной кто-то есть. Женщина, а вернее совсем молодая светловолосая девушка, отчего-то не носившая ни черной мантии, ни фирменной белой маски, не мудрствуя лукаво бросила в Анну темное Секо[12], которое ей все-таки удалось парировать Баклером[13] на левой руке. Но, если честно, это было близко, и уже самой Анне пришлось сразу же уйти в перекат, выстрелив в девушку еще одним Ансгаром. Кидала она «копье» по наитию, что называется на звук дыхания, да еще и от самой земли, но на этот раз получилось удачно. Ее оппонентка не успела прикрыться щитом и, получив темное заклинание в правое плечо, выронила палочку и улетела назад, сбив по случаю с ног еще одного пожирателя. Дальше у Анны наступило то состояние, которое она называла для самой себя сном разума. Сознание, словно бы, отключилось, передав управление телом в ведение рефлексов и боевых автоматизмов. Самое то во внезапно возникшей собачьей свалке, когда не успеваешь не то, чтобы о чем-нибудь подумать, но даже понять, что и зачем делают твои руки и ноги. В таких ситуациях и становится очевиден класс бойца, и, если у Анны были еще сомнения в уровне своей подготовки, то вылетев из боя аппарацией спустя две минуты и семнадцать секунд, она могла с гордостью констатировать, что не зря рвала жопу на тренировках. Атаку пожирателей она сорвала, и те были вынуждены отступить, воспользовавшись своей чернодымной трансгрессией и уволакивая с собой, как минимум, один труп и двух тяжелораненных. Однако и ей досталось. Несколько неопасных порезов, мелких ожогов и неглубоких колотых ран не в счет. Другое дело, что за две с небольшим минуты боя она попросту выдохлась.
Бой, как ни крути, получился тяжелым. Противник был весьма неплох с точки зрения техники боя и превосходил числом. И кроме того, если не наводить тень на плетень, как делает это Великий Светлый, темные заклятия в среднем куда опаснее обычных, тем более светлых чар. В обычном тренировочном бою Сириус, известный своими мощными до двенадцатого ранга заклятиями так ни разу и не смог рассечь ее баклер своими Секо максима. Пробить его, к слову, у него за все время вышло только дважды, да и то он использовал для этого Arrow Shooting Spell[14]повышенной мощности. А сегодня в собачьей свалке ей не только рассекли Кулачный Щит, но и пробили чем-то «острым» ее коронный Аспис[15]. А все, потому что противник использовал много темномагических заклинаний и не чурался пускать в ход зачарованные клинки. Впрочем, Анна тоже в долгу не осталась, применив в пылу схватки даже такую мерзость, как Хлыст Морганы[16]. У нее от этого проклятия на всю жизнь остался шрам на лице, и будь ее воля, она бы и вообще вычеркнула эту смертоубойную жуть из памяти. Но, увы, на войне, как на войне: там, как и в любви, все средства хороши[17]. Да и она, на самом деле, не из тех лицемеров, кто стесняется «омрачить душу» и «запятнать свои руки» темной магией.
В общем, на место сбора она прибыла злая, как собака, до крайности вымотанная физически и несколько покоцанная, чего с ней давно уже не случалось. Аппарировала, бросила быстрый взгляд на Тони Куртёза, колдовавшего над тяжело раненным гардаричанином[18], и огляделась в поисках Лонгботтомов, но их здесь пока не было.
- Серьезно досталось? – спросила, увидев кровь на одежде храброго нормандца.
- Порядком, - ответил Тони, не оборачиваясь. – Но больше Нежате, мне по остаточному принципу. Впрочем, атаку мы все-таки сорвали. Двоих прибили, троих вывели из игры, как минимум, на несколько дней. Раненых может быть и больше, но не было времени всех сосчитать. Ушли суки длинной аппарацией. Засечь, куда, извини, не смог, но явно далеко.
- Как думаешь, вернутся? – Пока суд да дело, Анна присела на камень и, достав фиал с Кровеостанавливающим, начала поливать свои «болячки» тёмно-красной маслянистой и быстро схватывающейся, превращаясь в пленку, жидкостью.
- Вернутся, - подтвердил ее предположение Тони. – Мы их не просто побили, мы их унизили, и они нам этого так просто не спустят.
- Я тоже так думаю, - согласилась Анна, доставая другой фиал, на этот раз с Противоожоговым бальзамом.
Она только откупорила флакон, собираясь смазать ожоги, как на холме появились Лонгботтомы. Оба выглядели так себе, но, кажется, отделались, как и Анна, легким испугом.
- Все нормально! – ответила на немой вопрос Алиса. – Там и было-то их всего пятеро, и все молодняк. Одного мы уложили. Остальным тоже досталось, но не до смерти. Сбежали, а мертвеца бросили. Мы труп отдали кому-то из Монктонов. Пригодится, наверное, когда будем разбираться, кто есть кто, и что это было.
- Сами-то как? – все-таки уточнила Анна, доставая из пояса флаконы с Кроветворным, Восстанавливающим и Бодрящим. Применять «тяжелую артиллерию» было пока рано, но при этом после такого боя следовало восстановиться как можно быстрее, тем более что было совершенно очевидно, это еще не конец истории. Пожиратели вернуться и, возможно, даже с пополнением. А их и так на круг было больше двух десятков.
- Не волнуйся, Анника, - ответил за двоих Фрэнк. – Мы целы. Сейчас приведем себя в порядок и сможем продолжить с последней ноты. Они же вернутся, ведь так?
- Наверняка, - выдохнула Анна, выпившая перед этим первое зелье. Как и большинство других зелий, это было ужасно на вкус. Не омерзительно, конечно, как некоторые из наиболее эффективных, но уж очень невкусное. Что означает, в достаточной мере полезное.
Лонгботтом между тем кивнул, и они с Алисой принялись залечивать свои раны. И как раз в этот момент на вершине холма появился серебристый вепрь, по-видимому, Патронус или хозяина имения, или одного из его сыновей.
- Благодарим! – сказал вепрь басом, обращаясь сразу ко всем и ни к кому конкретно. – Надеюсь все целы. Следующая атака, предположительно, через полчаса.
Откуда Монктон получил такие сведения, Анна не знала. Сама она предполагала, что пауза продлится не менее часа, ведь, в конечном счете, в физическом смысле пожиратели обыкновенные люди, то есть сделаны из плоти и крови, и должны уставать точно так же, как и все остальные. Однако появление чужого Патронуса навело Анну на одну небесполезную мысль. Не будь подсказки, сама бы она сейчас до этого, пожалуй, не додумалась. Она ведь тоже умеет создавать телесный Патронус, и с ее силами было вполне реально «докричаться» даже до Лондона.
«Хорошая идея!» - констатировала Анна, проглотив очередную порцию мерзко горького снадобья и, не мешкая, послала свою росомаху к командиру отряда богемцев Карлу фон Гарраху. На данный момент это был единственный резерв, на который, если не произошло ничего экстроардинарного, она могла рассчитывать. Еще десяток бойцов, - то есть, вся дружина Гарраха, - им явно не помешали бы, но они прикрывал сейчас Косую аллею, поскольку на Аврорат надежды ни у кого уже не было. Впрочем, нападут ли пожиратели на главную улицу магического Лондона или нет, было пока неясно, и в сложившихся обстоятельствах приходилось рисковать, отозвав сюда хотя бы двух-трех богемцев. Слишком неравны здесь были силы, и, если первый бой остался за Анной, - все-таки фактор внезапности дает атакующим немалые преимущества, - то «продолжение банкета» могло закончиться катастрофой. В особенности, если предположить, что разозленные неудачей пожиратели приведут с собой подкрепления. А они вполне могли это сделать, если конечно у них действительно есть резервы. К сожалению, дела с разведкой у Анны и ее союзников обстояли из рук вон плохо, иначе они не пропустили бы начало войны. Ничего не было известно и по поводу реальной силы амии Волан-де-Морта, а значит исходить следовало из худшего сценария.
— Значит, или полчаса или час? – приподнялся на локте Нежата, лежавший до этого на спине.
- Выходит, что так, - ответил ему Фрэнк. – Ты как, вообще? Драться сможешь? А то, смотри. У меня есть портключ к Малфоям…
- Спасибо, но не надо! – поморщился гардоричанин. – Раны мне Тони закрыл, зелья начинают действовать. Авось, оклемаюсь.
- Как знаешь, - пожала плечами Анна и накапала себе на язык семь капель «Меда хаттов[19]».
«Забористая штука!» - Но правда в том, что ее действительно «торкнуло» от этой гадости не по-детски, а ведь доза, - всего-то семь капель, - была хоть и боевой, но отнюдь не экстремальной. Поэтому пар из ушей не пошел, и гипертемия[20] не перешла в эйфорию, однако тонус мышц вернулся к норме, в голове прояснилось, и, вообще, Анна как-то разом взбодрилась и повеселела, избавившись заодно от слабости и тревоги.
Однако «Мед хаттов», - во всяком случае, в малых дозах, - имел еще один довольно странный и, по большей части, неприятный эффект. Он извлекал из глубин подсознания то, о чем человек обычно не помнил и о чем стремился забыть. Вытаскивал и «вываливал» это добро, которое практически всегда оказывалось злом, «на всеобщее обозрение». И не важно, что обозревал все эти малоаппетитные подробности лишь сам «хранитель секретов». Важнее другое. На суд Сознания выносились вещи, о которых действительно лучше было бы забыть и никогда не вспоминать. В любом случае, это всегда был болезненный опыт, и сейчас это происходило именно с Анной.
Она, разумеется, знала, на что шла, принимая «Мед хаттов». Отдавала себе в этом полный отчет, но все равно рука не дрогнула, накапывая на язык «силу и трезвость», которые ей были сейчас так необходимы.
«Хорошо хоть не Божественное Безумие!»
А экзистенциальные вопросы[21]… Что ж, их явление вполне можно было пережить или, во всяком случае, перетерпеть, и это всегда, - если речь конечно о бойцах, а не о хлюпиках, - меньшее из зол. Однако на этот раз подсознание Анну по-настоящему удивило, подкинув ей всего лишь пищу для размышлений, но никак не причину для душевных терзаний. Она вдруг задумалась о том, зачем ей «все это нужно»? Зачем она рискует и лезет на рожон? Ну, ладно, прошлая война! Тогда это был не ее выбор. Воевала, рисковала и, в конце концов, погибла совсем другая женщина, от которой ей, нынешней Анне Энгельёэн, достались имя, тело и магия, а еще обрывки памяти, положение в обществе и несметные сокровища, хранящиеся в банковских сейфах гоблинов, гномов и маглов: деньги, золото и драгоценности, редкие артефакты, но главное – книги. У нее есть все, о чем другие могут только мечтать. Она богатая аристократка в обоих мирах, у нее великолепные дочери-волшебницы и совершенно потрясающий сын, которому, учитывая его таланты и происхождение, суждено стать по истине великим колдуном. У нее есть жених, о котором можно только мечтать, и выдающееся здоровье, позволяющее в ближайшие десять-пятнадцать лет родить себе еще парочку деток, и не важно, кем они в итоге будут, магами или маглами. И те, и другие, учитывая ее положение в обществе и принадлежащие ей богатства, родятся, что называется, «с серебряной ложкой во рту». Так за каким бесом, спрашивается, сдалась Анне эта война? Зачем она приперлась сегодня к замку малознакомых ей людей и ввязалась в драку, которая может плохо для нее закончиться?
Думалось легко и быстро, и, что любопытно, это было даже не слишком болезненно. Просто правда, и ничего кроме правды. И, разумеется, ее личные доводы «за и против», которые ничего, на самом деле, не решали, потому что все было уже решено или даже предрешено. Да, она, наверное, полная дура и просто не умеет жить правильно, но что сделано, то сделано. Так или иначе, но она приняла на себя лидерство, а значит и ответственность за множество не способных защитить себя людей, и она уже с этой тропы не свернет. И, значит, будь, что будет, поскольку она просто делает то, что должно. И страх – это не та эмоция, о которой стоит думать, ожидая следующего боя.
Это была первая Важная Вещь, о которой заставил ее задуматься «Мед хаттов», и, хорошо это или нет, но Откровения, на самом деле, не случилось. Всего лишь факт ее биографии или, вернее, констатация факта. Впрочем, то же самое можно сказать, и о другой Важной Вещи, а именно о том, что «выдало нагора» ее обострившееся Чувство Правды. Анна увидела свою историю как бы со стороны и удивилась тому с какой легкостью немолодой мужчина смог превратиться в молодую женщину. И дело не в том, что тот, кем она была когда-то, вселился в женское тело, а в том, как быстро стопроцентно мужская психология заменилась на настолько же естественную женскую. Анна, - то есть, именно она здесь и сейчас, - была женщиной не только потому, что у нее есть сиськи и вагина вместо члена, а потому что она думает и чувствует, прежде всего, как женщина, а не как бывший мужик. Как такое возможно – вопрос любопытный, но не для колдунов и ведьм, которые самим своим существованием нарушают массу законов природы. И для нее он теперь тоже потерял актуальность. Случилось и случилось, и теперь, - и, в принципе, давно уже, - она именно женщина. Да, сильная. Да, такая, что легко заткнет за пояс всех этих патентованных самцов, у которых тестостерон только что из ушей не льется. Но по факту, каким бы отмороженным на всю голову берсеркером она ни была, она все равно остается женщиной, потому что природу не обманешь…
***
Как показали дальнейшие события, со своими прогнозами ошиблись все: и Монктон, и Анна с Лонгботтомами. Пожиратели появились не через полчаса, но и не через час. И более того, они одновременно атаковали имение Монктонов и вершину холма, назначенную быть «местом сбора», и случилось это спустя сорок шесть минут, если считать от времени окончания первого раунда.
«Вот у кого разведка работает, как следует, а не как придется!» - Чертыхнулась Анна, вскакивая на ноги и принимая бой.
Трудно сказать, как именно пожиратели вычислили место их стоянки, но они это сделали. Думать же сейчас о «причинах и следствиях» было некогда, да по большому счету и не зачем. Это была очередная посторонняя мысль, мусолить которую по ходу боя не время и не место, поскольку здесь и сейчас Анне приходилось отчаянно отбиваться от толпы наседающих на нее головорезов Волан-де-Морта. Двумя палочками, с двух рук и в бешеном темпе. То еще развлечение, но, к счастью, ей это было вполне по силам, даже если не прибегать к «крайним мерам». А их, этих мер, у нее было ровным числом три, и Непростительные в это число, разумеется, не входили.
Во-первых, это был Оби хайат, считавшийся самым сильным из незельевых стимуляторов. Этому довольно-таки мощному, но крайне вредному для здоровья, - если не сказать опасному, - заклинанию она обучила даже своих девочек и мальчика-Малфоя. Однако из них пятерых, качественно применить его на себе могли только Изи и Лиза, да и то это была так называемая «легкая форма чарования». Анна же владела «сильной формой», то есть тем, что в магловских сказках называют Живой и Мертвой Водой. У магов, впрочем, это не жидкость и тем более не две жидкости, а скажем так, нематериальный, - поскольку чары, а не зелья, - коктейль, способной пусть и ненадолго поднять на ноги даже мертвого. Раны закроются, боль исчезнет, мышцы наполнятся невероятной силой берсеркеров, но в отличие от настоящего Неистовства Берсеркера, сознание станет кристально ясным, а разум не только быстрым, но и холодным. Выдержать такое даже сильный тренированный волшебник мог не более пяти минут. Анна, по ее расчётам, могла продержаться минут семь-восемь. Но, если все-таки восемь, то это безоговорочная смерть «от передоза». А вот, если «ожить» всего лишь на пять-шесть минут, то сил хватит даже на то, чтобы задействовать после схватки аварийный портал. Но только для того, чтобы «добраться до койки» и потом долго и муторно болеть, медленно – в течение как минимум полугода, - возвращая себе утраченную форму.
Второй, имевшейся в ее распоряжении чрезвычайной мерой являлся «Плащ Решефа[22]». В некотором смысле это был огненный аналог Завесы Нереиды - стена огня или огненная волна, которой можно защититься от большинства самых страшных темных проклятий или, напротив, испепелить своих врагов. А в варианте «Посоха» этим ужасом можно было пробить крепостную стену или Протего двенадцатого ранга. Однако, эти чары требовали концентрации внимания даже больше, чем Адский огонь, и пили силу волшебника просто в ненормальном количестве.
Ну а третьим в этом списке «чрезвычайных мер» шла Черная Гроза, но не в том варианте, которому она обучила детей, а в экстремальной его ипостаси, когда одним ударом можно разрушить какой-нибудь Кембридж или Ипсвич[23]. Вот только после таких Черного Дождя или Плаща Решефа отлеживаться придется дней десять, никак не меньше. И это наиболее оптимистичный исход. А если применить оба два в одном бою, то залечь в койку можно и на месяц при условии, разумеется, что тебя вытащат с поля боя. Поэтому все эти чрезвычайные меры, которые кроме всего прочего являлись запретными, - «поскольку все они чернее черного», - Анна приберегала на самый крайний случай. Для обычного же, пусть даже очень тяжелого боя, у нее оставалось достаточно других вполне приемлемых легальных средств. Десять-двенадцать 155-мм гаубиц – это тоже неплохо, даже если в резерве у тебя находится 420-мм мортира, способная делать всего лишь один выстрел в 8 минут и требующая огромных усилий для каждого выстрела[24]. Поэтому сейчас Анна ни с кем не мерялась изощренностью своего колдовства, а щедро разбрасывала вокруг себя всевозможные Секо, Копья и Стрелы[25], выставляя навстречу вражеским заклинаниям не менее разнообразные щиты вроде тех же Протего и Депульсо.
Выпад, парирование, перекат, атака и снова уход перекатом из-под заклятия, чтобы, вскочив на ноги, нанести несколько быстрых и, словно бы, не скоординированных ударов. И так раз за разом в ломанном ритме и быстром темпе, в постоянном движении, без пауз и остановок, ни разу не повторяясь и не позволяя противнику уловить направление удара, его силу и характер. И, разумеется, без резких движений палочкой и без криков. По большей части молча, - невербальные чары, - в крайнем случае шепотом, но никогда в полный голос и не вступая с врагом в дискуссию. Пусть себе разоряются, сбивая дыхание. Ей их наивные проклятия и прочая детская дребедень абсолютно безразличны. Брань на вороту не виснет, если не обращать на нее внимания, зато заклятия однозначно убивают и ранят.
Похоже, это была правильная тактика, потому что многих ее визави равнодушие Анны попросту выводило из себя, и они начинали беситься по-настоящему, а значит и совершать ошибки. А в таком бою, как этот, даже секундная заминка чаще всего ровняется жизни. Зазевался – убит, отвлекся – ранен, таковы правила боя. Тем более, такого свирепого, как тот, что разыгрался на вершине холма. Да и скорость пожиратели сходу задали крайне высокую, что было их роковой ошибкой. Из дюжины боевиков, напавших на отряд Анны, поддерживать такой темп больше двадцати секунд оказались способны лишь трое-четверо. Остальные оказались обыкновенным пушечным мясом, и Анна старалась не расходовать на них больше времени и внимания, чем они того заслуживали. Она тратила на них силы по остаточному принципу, но им и этого хватало за глаза и за уши.
Практически с первых тактов этой внезапно вспыхнувшей схватки, - а нападение она попросту прозевала, - Анна дралась с двумя крайне сильными колдунами. Одного из них она знала лично, другого узнала по приметам. Мартин Гротхаус выпустился из Хогвартса на год раньше нее и уже в то время был отпетым мерзавцем, входя в свиту старшего из братьев Лестрейдж, а Закори Гольмен, - между прочим, потомок знаменитого Жильбера Гольмена[26], - был объявлен в розыск французским Авроратом еще в прошлую войну. Оба, и француз, и англичанин оказались сильными бойцами не только на словах. Бой вели жестко и изобретательно, к тому же их было двое, и схватка, увы, проходила отнюдь не «один на один». Вокруг болталось до хрена толком не обученных отморозков, только и ждавших, что она повернется к ним спиной. Оно и понятно, даже этим уродам было ясно, что подставься любой из них под удар, и им крышка. Но вот бросить какую-нибудь гадость ей в спину, это пожалуйста. Другое дело, что не с Анной им было играть в такие игры. Она их всех все время отслеживала краем глаза, а еще на слух и своим феноменальным чутьем на движение. Вела бой с двумя настоящими бойцами, но и про массовку не забывала, «постреливая» время от времени то в одного, то в другого и выбивая их по одному.
Крутнувшись в очередной раз и отскочив в сторону, она пропустила мимо себя два мощных проклятия, - одно английское, а другое французское, - и тут же кинула в какую-то девицу в белой шелковой маске мощное темное Секо. Чары получились просто идеальными и даже при относительно малой вложенной в них силе напрочь срубили неудачнице голову. Однако Анну это уже не интересовало. Бой еще не закончился, и, не останавливаясь, она продолжив движение, и аппарировала за спину не успевшей упасть на землю покойнице, чтобы, прикрывшись ее телом, как щитом, всадить месье Гольмену в лоб средней силы Гейральв. Копье альвов пробило французу череп насквозь, так что тот разом лишился и лба, и затылка, а его смерть произвела на участников сражения на редкость удачный для Анны эффект. Плотва[27], увидев две страшных смерти подряд, ударилась в панику или напротив замерла от ужаса. Не выдержав свалившегося на них ужаса, кое-кто из них ушел в черную трансгрессию, оставляя за собой лишь дымный след, другие же попросту побежали, как обыкновенные маглы, а третьи – застыли в мгновенном ступоре. Убивать этих идиотов рука не поднималась, но и оставлять безнаказанными было бы неверно из чисто педагогических соображений. Поэтому Анна всего лишь переломала им кости. Отстрелялась по Мартину Гротхаусу связкой Секо-Секо-Ансгар и снова Секо, и ударила несколькими легкими Бомбардами по массовке. И двое попавших под удар новобранцев тут же рухнули наземь. Один сразу же заорал благим матом словно его резали по живому, - а ему всего-навсего сломали обе ноги ну и, возможно, немного повредили яйца, - другой же попросту потерял сознание от болевого шока.
После этого Гротхаус, как старший по званию, счел за лучшее отступить, и все оставшиеся на ногах тут же рванули в зенит. Бросили раненых и спешно эвакуировались, вновь воспользовавшись фирменной аппарацией пожирателей. Но на этот раз разгром оказался куда показательнее, чем в прошлую схватку. А все дело в том, что уже в ходе боя, - а он на этот раз длился рекордные три минуты и сорок восемь секунд, - на помощь Анне, а значит, и Монктонам пришли сразу две группы поддержки. Карл фон Гаррах пришел сам и привел с собой еще двоих богемцев, - Венцеля Медера и Бернгарда Вейсбаха, - а на зов Нежаты Твердятичева аппарировали, правда, ближе к концу схватки боевой волхв из Хольмгард Онцифор Чипыга и Олимир Радстав[28] из Алаборга[29]. Пять сильных магов оказались той самой «соломинкой», что переломила спину верблюда.
В общем, пожиратели удрали, но бой, к сожалению, на этом не закончился. До сумерек они возвращались к имению Монктонов еще трижды, и каждый раз на подступах к замку вспыхивали яростные схватки. И то, что из людей Анны никто не погиб – это скорее невероятное чудо и огромная удача, чем что-нибудь еще. Впрочем, все до единого, включая саму Анну, были ранены, причем Нежата Твердятичев, Бернгард Вейсбах и Фрэнк Лонгботтом получили крайне тяжелые ранения и были «выведены за скобки», как минимум на пару недель. Но и остальным неслабо прилетело. Другое дело, что их раны должны были затянуться за день-два, никак не более.
Об этом, собственно, и думала Анна, возвращаясь поздним вечером к себе домой на Пэлл-Мэлл. Она была вымотана физически и морально и плюс к тому неоднократно ранена. Ничего серьезного, если рассматривать каждый порез или укол по отдельности, но их у нее было где-то около двух десятков, и все вместе они создавали непередаваемую симфонию боли. Каждая ссадина саднила по-своему и каждый ожег припекал на свой лад. То же самое можно сказать и о порезах, и о неглубоких, но болезненных колотых ранах. При этом ни на что более радикальное, чем обычное Обезболивающее зелье, рассчитывать было нельзя. Ну не применять же по такому рядовому случаю что-нибудь вроде Нирваны? Вполне достаточно было выпить обычную триаду: Обезболивающее, Восстанавливающее и Кроветворное. Зелья эти – не панацея, но все-таки хоть что-то, а остальное должны были сделать «камлания» Малин и ее же целебные элексиры. Ну и здоровый сон, разумеется. Не говоря уже об обеде, совмещенном с ужином и щедро сдобренным крепким магловским алкоголем.
В общем, Анна хотела отдохнуть и подлечиться, но дома в Энгельёэн-мэноре ее ожидали весьма неприятные новости, и не успела она просмотреть последние по времени записки от Сириуса, Беллатрисы и Люциуса, как ей сразу же стало не до сна и отдыха. Над Хогвартсом собирались тучи, и значит события начали разворачиваться по наихудшему сценарию. А у нее там, между прочим, три дочери, не считая Поттера, Лонгботтома, Малфоя и Веги Блэк.
«Блэк! – решила она. – Начну с него, но прежде…»
Прежде следовало провести экспресс-разведку. Анна быстро спустилась в подвал и прошла в хранилище. Память не подвела, и нужный ей артефакт нашелся практически сразу. И, видимо, на удачу рядом с Всевидящим Оком нашелся и Почтовый Голубь. Оба артефакта были не то, чтобы очень древними, но сейчас такие уже мало кто делал. Во всяком случае, если их и продолжали изготовлять, то уж точно не в Англии. В Англии за последние сто лет артефакторика, как профессия, пришла в упадок. Настоящих творцов осталось мало: раз-два и обчелся, да и те уже старые старики. Но и ремесленники не отличались высоким профессионализмом. Мастера измельчали, а между тем в старые времена было придумано множество крайне полезных вещей. Например, те же Око и Голубь. Око было способно практически мгновенно оказаться там, где требуется, и в режиме реального времени показывать пославшему его волшебнику панораму окрестностей, что бы это ни было: лес, замок или городской район. Высота обзора сто метров, охват – 360 градусов, время экспозиции – пять минут. Увы, но это был одноразовый артефакт, и его функционал был запитан запрещенной в Англии магией крови. Второго такого у нее, к сожалению, не было, во всяком случае, в Лондоне, однако ничего лучше в такой ситуации, как эта, найти было невозможно. Голубь же пробивал практически любой антиаппарационный щит, доставляя адресату срочное сообщение. Он тоже был одноразовый и тоже был «замешан» на крови, но зато с помощью него Анна сможет передать Лизе, - а выбор здесь диктовала общая с матерью кровь, - написанное этой самой кровью сообщение. Кровь обеспечивала чудо, и она же ограничивала объем сообщения, писать-то придется именно ею. Но посылать Почтаря имело смысл только после того, как что-нибудь прояснится с обстановкой в Хогвартсе. Так что, первым делом она запустила туда Око, а затем, когда увидела, что пожиратели школу пока не атакуют, но явно к этому готовятся, - собирают отряды и блокируют дороги, - начала «скрести по сусекам», выясняя наличные силы и придумывая, кого бы еще можно было дернуть «под знамена».
Ради исключения, на этот раз Анна расположилась не в кабинете, и не в спальне, а в своей любимой ореховой гостиной и была там сейчас не одна. Сама она возлежала на изящной козетке[30] работы Давида Рёнтгена[31], - правда, для того, чтобы вытянуть свои длинные ноги, под них пришлось поставить еще и пуфик, - а неподалеку от Анны на кушетке, перенесенной эльфами из какой-то другой комнаты, устроилась Алиса, наотрез отказавшаяся «оставить Анну в покое и уйти лечиться».
- Я иду с тобой! – сказала, как отрезала. – И это не обсуждается. Там, между прочим, и мой сын.
И вот они обе лежат в довольно-таки откровенном неглиже[32], а вернее сказать, в дезабилье[33] на поставленных недалеко друг от друга диванчиках и верстают накоротке план предстоящей операции.
- Три группы, - рассказывает Анна, только что выпившая первое из назначенных ей Малин зелий, и предоставив той обрабатывать свои многочисленные раны, - одна в Хогсмите, другая на северном берегу озера и третья – на восточном тракте. О численности не скажу, в потемках не видно, но по первому впечатлению, их там собирается что-то слишком уж много…
- Да, не возись ты с этим! – отвлеклась она на Малин, колдующую над рассеченной икрой левой ноги. – Просто заклей чем-нибудь и перебинтуй…
- Заткнись и занимайся своими делами, - чуть подняла в ответ голос Малин. – Я целитель, мне видней!
- Ну, извини! – поморщилась Анна, сдавая позиции. – Просто время…
- Сириус с Черняками и Тонкс уже там, - напомнила Адара, сидящая в кресле у камина и в свою очередь «заправляющаяся» зельями и элексирами, впрочем, чередуя это нужное и полезное питье с крепким кофе и заедая и то, и другое швейцарским шоколадом.
Анна тоже хотела бы так, но ей пока нельзя: у нее процедуры и зубодробительный набор зелий и элексиров!
- С ними есть связь? – спросила, подавив волевым усилием свое нетерпение. Она ведь не дура и понимает, что много в своем нынешнем состоянии она не навоюет, - Алиса и Адара тоже, - и, если они хотят помочь отстоять Хогвартс, им, прежде всего, нужно прийти в себя.
- У Сириуса зеркало, - коротко ответила Адара, но затем все-таки развила свою мысль:
- Они прячутся в Визжащей хижине и будут готовы ударить во фланг.
- Ну тогда, ладно! – «отвязалась» Анна от подруги. - Ты сама-то как?
- Много лучше, - криво усмехнулась в ответ аврор. – Во всяком случае, явно не хуже, чем ты. Сейчас вот подкреплюсь и буду вполне боеготова!
- Крепись! – согласилась Анна.
А что еще она могла сказать? Все, кого бы она сейчас ни нашла, провели крайне тяжелый день и, по-видимому, неспроста. Пожиратели явно готовили операцию в Хогвартсе и постарались «занять делом» едва ли не всех, «способных носить оружие», кто сражался на стороне сопротивления. Означать это могло среди прочего то, что резервы самого Темного Лорда гораздо больше, чем можно было предполагать, исходя из самых пессимистических прогнозов.
«Так много врагов… Так много ненависти…»
- Наверное, надо связаться с Авроратом, - предложила между тем Алиса, над которой «колдовала» миссис Кромвель – медиковедьма полукровка, нашедшая приют в Энгельёэн-мэноре вместе со своими детьми-дошкольниками.
- Я с ними на связи, - сразу же откликнулась Адара. – У них там форс-мажор по всей стране. К тому же я боюсь утечки. Кто их знает! Но двоих я все же мобилизовала. Они не знают, для чего, но готовы и ждут сову на конспиративной квартире в Брентвуде.
- Кто-такие?
- Вильфрид Кэй и Барри О’Мира.
- Кэй имеет отношение к Далримплу Кэю? – уточнила Анна, пару раз встречавшаяся со старым лордом.
- Да, - кивнула Адара. - Вильфрид младший сын лорда Кэя. Хороший парень и крепкий боевик. Барри тоже неплох. Он американский ирландец-полукровка, в Англию переехал сразу после окончания академии в Салеме.
- Отлично, - Анна, и в самом деле, была довольна. Два боевика-аврора лишними явно не будут.
- Можно временно заменить Виллем Хофта, Мадса, Эрика и Магнуса[34] на лорда фон Гарраха и Венцеля Медера, - предложила присутствующая в гостиной Мойра Макинтайр. – Они оба, конечно, ранены, но не настолько серьезно, чтобы в случае необходимости не встать в строй. Вместе с леди Августой и супругами Мак Ноллан – вполне. Я, к слову, тоже кое-что умею. Четыре года тренировки, сами знаете. Мэнор, если что, отстоим.
- Знаю!
Что ж, в этом имелся очевидный резон. Ее дом-крепость так сходу штурмом не возьмешь, даже если его будут защищать всего лишь «раненые и убогие», а вот в Хогвартсе ей, судя по всему, понадобятся все сильные бойцы, каких только удастся собрать.
- Решено! – сказала она, проглотив очередной элексир. – Значит, со мной идут Алиса, Адара со своими аврорами, Виллем, Мадс, Эрик и Магнус. Еще идеи есть?
- Захария, - предложила Мойра.
Что ж, и это была хорошая идея. Муж Мойры не только являлся официальным представителем графини Готска-Энгельёэн в мире маглов, он уже пять лет усиленно тренировался под руководством лейтенанта Хофта, и за эти годы успел превратиться во вполне приличного боевого мага.
- Согласна, - сказала Анна вслух. – Зови. И да, чуть не забыла. Прюэты: Билл и Чарли. Их тоже возьмем.
- Двенадцать человек – это уже отряд, - согласилась с ней Адара. – Откроешь Арсенал?
- Берите все, что посчитаете нужным, - отмахнулась Анна, которой как раз в этот момент Малин вводила прямо в кровь капли некоего «страшно действенного» элексира.
Essentia vitae[35] действительно считался невероятно мощным и эффективным восстанавливающим средством. Но применяли его редко. В основном, потому что мало кто из целителей был способен ввести пару-другую капель «Сути Жизни» пряно в кровь, не вскрывая при этом вену и не протыкая чем-нибудь острым кожу пациента. Впрочем, существовала еще одна причина: Essentia vitae – средство чрезвычайно редкое, поскольку в Англии, например, его способны сварить лишь три зельевара, да и те вряд ли захотят тратить на это время и нервы. И раз так, то оно не только редкое, но и страшно дорогое. Впрочем, Анна Энгельёэн, слава богам, не только могла себе это позволить, но и знала, к кому за этим обращаться. Так что в ее доме две-три капли элексира получали все в нем нуждавшиеся, а не только одна она.
- Еще кое-что, - напомнила о себе Мойра.
- Что такое? – взглянула на нее Анна.
- Я проанализировала данные разведки…
- А у нас есть разведка? – перебила ее Алиса.
- Не то, чтобы была, - чуть пожала плечами Мойра, - но кое-что все-таки есть. Так вот, я проанализировала списки подозреваемых и сопоставила с отчетами о боестолкновениях за последние три дня.
- Уже интересно! – ободрила Анна своего парламентского секретаря.
- Есть несколько очень сильных бойцов, которые мелькнули только в первый день, но ни вчера, ни сегодня нигде не замечены. Боюсь, что именно с ними вы столкнетесь сегодня в Хогвартсе.
— Это ты о ком? – поинтересовалась Адара.
- Капелла[36] и Ахернар[37] Блэк…
— Это мои кузены из Тироля, - кивнула Адара. – Я с ними не знакома, но слышала от Вальбурги, что оба два сукины дети и последние выродки, но при этом очень сильные темные маги. Кто еще?
- Иероним Яксли – сын Корбана.
- Помню его, - тяжело вздохнула Анна. – Учился в Хогвартсе. Года на три старше меня. Подонок, но отличный дуэлянт и, кажется, он участвовал в прошлой войне.
- Так и есть, - подтвердила Мойра. – И вот вам еще трое из бывшего в ту войну молодняка: Барклай Гиббон, Пирс Розье – племянник Эвана Розье и Карвер Пиритс. Они проходили по ряду дел, рассматривавшихся трибуналом Визенгамота, но пойманы тогда не были. В свое время считались довольно сильными бойцами и с тех пор, наверное, слабее не стали.
— Значит, идея была такая, - подвела Анна итог. – Раздергать и истощить наши силы, собрать ударный кулак и отрубить связь с Хогвартсом. Если так, Белла права, они ударят ночью… Исходя из того, что я видела, думаю, это случится где-то около полуночи. Значит, времени у нас в обрез. Выходим через полчаса и аппарируем прямо в Хогсмит на зады «Шапки невидимки». Вопросы есть? Нет? Значит, решено!
[1] Песня анархистов: Вольное Повстанчество – «Вперед - заре навстречу, товарищ по борьбе. штыками и картечью, проложим путь себе. Смелей, вперед и тверже шаг - сжимай свободы черный флаг!»
[2] Лета (греч. «забвение») — в древнегреческой мифологии источник и одна из пяти рек (вместе со Стиксом, Ахероном, Кокитосом и Флегетоном), протекающих в подземном царстве Аида, река забвения. Первоначально упоминалась равнина Леты.
[3]Орихалк — таинственный металл или сплав, о котором упоминают древнейшие греческие авторы. Ещё в VII веке до н. э. Гесиод сообщает, что из орихалка был сделан щит Геракла.
[4]Современный боевой кинжал. Оружие с мощным копьевидным клинком, используемое силовыми структурами многих стран. Пригоден как для укола, так и для режущего удара.
[5] Ruger Security Six — американский револьвер компании Sturm, Ruger Co., разработанный в 1972 году и использовавшийся как оружие военных, полицейских и гражданских лиц.
[6] Йоль — праздник середины зимы у исторических германских народов.
[7] Аmazonum sagitta (лат.) – стрела амазонки. Атакующий артефакт 5-го ранга.
[8] Баронет — владелец наследуемого титула, выдаваемого британской Короной, именуемого баронетство. Практика возведения в баронетское достоинство была введена Яковом I Английским в 1611 году для сбора денег. Звание баронета стоило от £1095. Кандидаты в баронеты должны были заплатить короне эту сумму, которая бы покрывала содержание 30 пехотинцев в течение трёх лет, исходя из ежедневного финансирования на каждого не менее 8 пенсов в день.
В континентальной Европе не существует эквивалента баронетства, хотя наследственных рыцарей, вроде австрийского «риттера» (ritter) или нидерландского erfridder, можно считать примерно равными.
[9] В данном случае имеется в виду типичная для Англии и Шотландии большая сельская усадьба – особняк или даже дворец, - без каких-либо оборонительных сооружений, характерных для средневековых рыцарских замков.
[10] Хольмгард (Holmgarðr) — столичный древнерусский город из скандинавской литературы, традиционно ассоциируемый с Новгородом. Здесь Волшебный Новгород Великий – столица Северорусских волшебных земель.
[11] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Протего (образованно от лат. Protego — защищать, скрывать) или Щитовые чары (англ. Shield Charm)— заклинание защитной магии, отбивающее нападение противника.
[12] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Секо - режущее заклинание.
[13] Баклер - маленький, 20–40 см в диаметре, чаще всего металлический круглый щит. Был рассчитан, главным образом, на использование в качестве вспомогательного оружия с мечом или шпагой. Держался за ручку с обратной стороны. Баклеры имели только одну рукоятку, которую воин сжимал в кулаке, из-за чего их называли «кулачными щитами».
В данном случае вид Щитовых чар.
[14] Заклинание стрелы — трансфигурационное заклинание, позволяющее создавать направленную на цель стрелу (взято из Энциклопедии Гарри Поттер).
[15] Аспис – щитовые чары среднего размера, которые, как и Баклер, можно «носить» на руке. Название получили от древнегреческого щита, называвшегося аспис или гоплон.
Гоплон или аргивский щит — круглый выпуклый щит, являвшийся основной защитой греческих воинов, получивших своё наименование от этого названия щита: гоплитов; наименование получило распространение в ряде стран. Исторически верное название щита, как в античной, так и в сегодняшней Греции — аспис или аспида.
[16] Хлыст Морганы – мощное темномагическое заклинание рассекающего действия.
[17] Парафраз английской пословицы "All’s fair in love and war" (Всё можно в любви и на войне). Русский аналог — «В любви и на войне все средства хороши».
[18] Нежата Твердятичев родом из Гардарики, оттого и гардоричанин.
Гардарики — с XII века скандинавское название Руси, известное в Северной Европе в Средние века, в том числе в скандинавских сагах.
[19] Хатты - древнегерманское племя, жившее в верховьях Лана (приток Рейна), Эдра (приток Фульды) и Верры. «Мед хаттов» - выдуманный автором боевой стимулятор. «Это зелье способно поднять на ноги даже мертвых. Правда, ненадолго, да и вливать нужно не по каплям, а сразу «брать количеством». Варят эту отраву в Швейцарских Альпах, и в половине европейских стран, как, впрочем, и в Англии, «Мед хаттов» запрещен к производству и распространению».
[20] Гипертемия – стойкое приподнятое настроение.
[21] Экзистенциальные – относящиеся к экзистенции, то есть к существованию, бытию.
[22] Решеф — западносемитский бог аморейского происхождения; бог огня и молний; губитель, насылающий мор; бог войны; покровитель оружия. В Библии слово Решеф переводится как «пламя, вспышка», а также «сжигание, чума, мор».
[23] Оба города имеют население чуть больше 150 тысяч.
[24] У обычной гаубицы – 4–6выстрелов в минуту.
[25] Например, «Ансгар» и «Гейральв» - Копье Асов» и «Эльфийское копье».
Заклинание стрелы — трансфигурационное заклинание, позволяющее создавать направленную на цель стрелу (взято из Энциклопедии Гарри Поттер).
[26] Жильбер Гольмен (1585–1665) — французский магистр и эрудит; поэт и эллинист.
[27] Плотва встречается по всей Европе к востоку от Южной Англии и Пиренеев и к северу от Альп.
[28] В переводе с древнескандинавского Олимир Ростовчанин.
[29] Алаборг (Alaborg, Aluborg) — город на территории Древней Руси, упоминаемый в скандинавских сагах о Хальвдане Эйстейнссоне и Хрольве Пешеходе как находящийся поблизости от Альдегьюборга (Старая Ладога).
[30] Козетка - двухместный диван или кушетка. В одном из вариантов до сих пор, как и в далеком прошлом, предназначена именно для того, чтобы на ней возлежать.
[31] Давид Рёнтген (1743—1807) — знаменитый мастер-мебельщик из Верхней Саксонии. Давид Рёнтген продолжил традицию работы мебельщиков немецкого происхождения, скрытых или явных протестантов, при французском королевском дворе.
[32] Неглиже — один из видов ночной рубашки, обычно выглядящий как длинное платье, сродни халату. В русском языке, согласно толковому словарю Ожегова, словом «неглиже» стала обозначаться не только утренняя, но несколько небрежная домашняя непритязательная одежда обоих полов, а также пребывание в такой одежде.
[33] Небрежно одетый, полураздетый, раздетый.
[34] Виллем Хофт - отставной лейтенант нидерландского Аврората, ныне начальник службы безопасности графини Готска-Энгельёэн. Мадс Фальк-Рённе – дальний родственник Леди Энгельёэн, закончил школу Чародейства и Волшебы в Хольмгарде, и несколько лет прослужил в малой дружине татарского хана-колдуна в Казани. Эрик Брюггер – дальний родственник леди Энгельёэн, закончил отделение боевой магии Дурмстранга. Магнус фон Корб - старший сын кастеляна внутреннего замка Стейндорхольм. Все четверо входят в ближний круг службы безопасности Леди Энгельёэн.
[35] Essentia vitae (лат.) – суть жизни.
[36] Капелла (Альфа Возничего) — самая яркая звезда в созвездии Возничего, шестая по яркости звезда на небосклоне и третья по яркости на небе Северного полушария.
[37] Ахернар (Альфа Эридана) — ярчайшая звезда в созвездии Эридана и девятая по яркости на всём ночном небе.
Глава 6
Глава 6. Ведь были ж схватки боевые, да, говорят, еще какие!
Эпизод 1: Хогвартс, 4 ноября1995 года
Война пришла в Хогвартс точно по расписанию. Как предсказывали доморощенные кассандры, так и случилось: едва время перевалило за полночь, над Хогвартсом вспыхнули сразу пять солнц. Они были небольшие, но очень яркие, и свет их походил скорее на лунный, чем на солнечный. Чуть серебристый, но никак не золотой, он отогнал от Хогвартса ночь, разом высветив и замок, и прилегающие к нему территории, включая Хогсмит, опушку Запретного леса и восточный берег Черного озера.
«Ну, понеслось!» - Лиза была готова ко всему, и какие-то «жалкие» световые эффекты не могли, разумеется, выбить ее из колеи. Однако люди с более слабой психикой - и, тем более, дети, - явно должны были отреагировать на это все одним хорошо известным способом: они должны были испугаться. И кое-кто наверняка наложил в штаны, в особенности после того, как над Хогвартсом зазвучал усиленный Сонорусом голос, минут пять пугавший защитников замка всякими ужасами, а затем предложивший открыть ворота и сдать крепость. Обещали никого не обижать, - даже Поттеров, - и щедро предоставили Альбусу Дамблдору полчаса на размышление. Затем голос пропал, а вместо него зазвучала музыка: какие-то незнакомые Лизе марши, в которых было очень много барабанов и флейт, а также волынки, трубы и волторны. В общем, шла массированная психологическая обработка слабых духом и давление на подсознание для всех других.
Понятное дело, кое-кто психанул. Страх способен накрыть даже тех, кто всегда был уверен в своей храбрости. Впрочем, именно на такой случай были заготовлены литры Успокоительных зелий и обыкновенные магловские веревки, чтобы вязать особенно буйных. Однако, как враг ни старался, в целом, он в деле деморализации защитников Хогвартса не преуспел. Разагитировать тех, кто изготовился к бою, было не так уж просто. В этом Лиза была уверена, как и в том, что специально выделенные девочки-старшекурсницы из тех, кто не умел сражаться, но понимал всю остроту проблемы, удержат от истерики других девочек ну и малышню заодно. Паника среди нонкомбатантов могла серьезно помешать обороняющимся, так что меры были приняты заранее. Школьный совет, избранный на общем собрании еще позавчера вечером, постановил, что всех, неспособных держать в руках оружие, правильнее всего будет закрыть на верхних этажах башен Гриффиндор и Рейвенкло, и далее – по обстоятельствам. Кого-то следовало успокаивать зельем и объяснением истинного положения дел, а кого-то приводить в чувство пощечинами и ремнем по заднице. Самых буйных предлагалось вязать и запирать в помещениях без окон. Судя по тому, что «отрядам самообороны» никто пока не мешал, эта тактика оказалась верной.
Самое смешное, что с предложением «сложить оружие», чтобы, значит, не рисковать детскими жизнями, к штабу обороны Хогвартса обратился Великий Светлый. Он, дескать, обдумал предложение Темного Лорда и, как бы это ни было ему неприятно, вынужден потребовать, чтобы авроры и разного рода боевики покинули замок, а он сам вместе с профессорами выйдет к мятежникам, чтобы обсудить условия капитуляции. Кое-кто из членов штаба едва не потерял от такой наглости дар речи, но вот Лиза чего-то подобного, на самом деле, от него и ожидала. Они с сестрами этот сценарий, «как возможный, но необязательный» обсуждали с подачи Эрмины буквально два часа назад, и тактику противодействия директорскому прекраснодушию, которое суть «трусость и малодушие», выработали тогда же. А час назад к ней прилетела странная птичка, и все точки над «i» были окончательно расставлены.
Бронзовый голубь размером с детскую ладошку возник перед ней прямо из неоткуда, помахал несколько секунд крылышками и вдруг осыпался, на ходу превращаясь в прах, а в руке у Лизы оказался крошечный кусочек пергамента, на котором кровью было записано послание от мамы:
«Помощь в пути. Блэки, Малфои и т. д. Буду не позже 11.30. Хогсмит. Старику спуску не давать. Он мне клялся. Целую. Люблю вас всех. Зря не рискуйте. Мама».
«А кровищи-то сколько зря израсходовала! – возмутилась Лиза, прочитав записку. – Пары слов хватило бы за глаза!»
Но, если не лукавить, это послание прибавило ей сил, потому что означало, что «с той стороны» тоже не дураки сидят. Поди, сообразили, что отсутствие связи – это, прежде всего, признак подготовки к штурму. И одних их в Хогвартсе не бросили. Мать и отец так точно. И еще кто-то и, наверняка много кто. Так что, когда пожиратели начнут штурм, сразу получат удар с тыла и флангов, и, возможно, им станет не до замка.
«Но это вряд ли… Эрмина ведь сказала, их будет много!»
Впрочем, если не боятся за фланги, то оборона моста и предмостья – это локальная и вполне решаемая задача, поскольку у них тут семеро авроров, восемь наемников матери плюс девять головорезов Галеаццо Сфорца и шесть адекватных профессоров. А еще старшеклассники и они с Изи.
«Должно хватить!»
- Директор, – сказала она вслух, – я прошу вас прекратить агитацию. Ваши заявления деморализуют защитников, а вы, как я знаю, поклялись моей матери драться, а не отсиживаться в своей «башне из слоновой кости», как в прошлую войну. Так что, я, как наследница Энгельёэн, требую от вас исполнения клятв. Вы готовы?
Лиза знала, почему Великий Светлый заткнулся, едва она упомянула его клятвы. Теперь не сошлешься на обстоятельства или на плохую память, поскольку перед ним стоит законный представитель Леди Энгельёэн и во всеуслышание сообщает, что он поклялся ее матери сражаться. И все это при свидетелях, не говоря уже о том, что подобные клятвы, если уж о них напомнили, дезавуировать невозможно. Лиза это знала, и он тоже это знал, а потому, - опытный политик, что есть, то есть, - быстренько отыграл назад.
- Что ты, Лиза! – Сверкнул он стеклышками очков-половинок. - Я не имел в виду, отказываться от боя. Я просто подумал, что в создавшихся условиях мы должны позаботиться о детях…
- Имеете в виду слизеринцев? – Заострила вопрос Лиза.
- При чем здесь слизеринцы? – Попытался Дамблдор изобразить святую невинность.
- При том, что кроме них, мало у кого из детей есть шанс выжить. Маглорожденных убьют при любом раскладе, Поттеров и нас с сестрами тоже. Хотя есть вариант, что сначала изнасилуют, а потом силком выдадут замуж, чтобы прибрать к рукам имения и деньги. Жизнью остальных… Малфоя, Блэк, Лонгботтома, Боунс и других чистокровных будут шантажировать их родителей. Скажете, нет?
- Что ты, Лиза! – возмутился Великий Светлый. – Что за ужасы ты говоришь. Нам же обещают, что никого не тронут!
- Вы им верите? После всего? – Рассвирепела Лиза. – Вы или мудак, директор, или предатель. Выбирайте, что вам больше нравится, но учтите, если вы сейчас же не заткнетесь и не присоединитесь к защитникам замка, вам не жить! Это я вам от лица семей, входящих в Союз Энгельёэн обещаю.
- Лиза! – возопил тогда директор. – Умоляю тебя, отринь тьму! В тебе слишком много зла, и ты видишь в других одно лишь зло. Я…
- Мы закончили! – Вмешалась в разговор Изи, почувствовала, видно, что сестра на пределе. – Лиза права, директор. Хватит розовых соплей! Всем приготовиться к бою. И кстати, профессор Дамблдор, обстоятельства нам сейчас как раз благоприятствуют. Несколько семей из нашего союза мобилизовали своих людей и уже сейчас прикрывают замок. Мы не одни!
Последние слова оказались крайне важны для всех присутствующих и стерли то впечатление, которое произвела проповедь директора. Добро должно быть с кулаками, такого было мнение, принятое в семье Энгельёэн. И, подумав об этом, Лиза почувствовала, как поднимается со дна души припрятанная там Настоящая Тьма. Дамблдор ведь ее не зря порицал и увещевал. Лиза, как и ее сестры, была темной волшебницей, но ничего плохого в этом не видела, хотя и вынуждена была это скрывать. Тьма – не диагноз, а суть ее магии, но кричать об этом на каждом углу не следует. Зачем, как говорит мама, дразнить гусей?
Эпизод 2: Хогсмит и Хогвартс, 4 ноября1995 года
До места добирались окольными путями, поскольку Анна не хотела обозначать свое присутствие раньше времени.
- Скрытность наше все! – озвучила она очевидную банальность перед первой аппарацией. – Фактор внезапности никто не отменял.
Никто с ней не спорил. Не дети и сами знают, что такое хорошо и что такое плохо. Поэтому, вместо то, чтобы трансгрессировать прямо на зады магазина «Шапка-невидимка», - эта локация была назначена местом сбора, - они сначала прыгнули в рощу, находившуюся между западной окраиной Абердина и шоссе А90, затем – к Олдмелдруму[1] и уже оттуда в лесок неподалеку от Хогсмита. Прибыв на место, Анна выслала вперед разведчиков с тем, чтобы не нарваться сходу на неприятности, и оказалась права. Время было позднее, и волшебная деревня казалась вымершей, даже свет в окнах, - как минимум, в большинстве из них, - не горел. Тишина. Покой. И шорох ветра в кронах деревьев. Но выдвигаться к «Шапке-невидимке» сходу оказалось нельзя. Разведчики обнаружили в деревне два пункта сбора пожирателей. Именно там накапливались силы тех, кто собирался атаковать Хогвартс. Около кафе мадам Паддифут собралось уже больше двух десятков боевиков, и люди туда все еще прибывали. По виду типичные англичане, и между собой они говорили тоже по-английски. А вот около здания железнодорожного вокзала «Хогсмит» сигнала на выдвижение к границе антиаппарационной зоны ожидал дисциплинированный и хорошо оснащенный отряд наемников, у них даже нечто вроде единой формы одежды имело место быть. В отличие от «гражданских», которые старались скрыть свое присутствие, поскольку находились практически на виду, наемники, говорившие между собой по-немецки и по-фламандски, скрываться даже не думали. Полагали, видимо, и не без причины, что здесь их никто не увидит. По мнению разведчика, отряд насчитывал никак не меньше двух дюжин боевиков, которые ощущали свою силу и оттого, похоже, ничего и никого не боялись.
«Их слишком много, - мысленно покачала головой Анна. – Они легко задавят нас числом».
Вывод, что называется, напрашивался, наемников следовало выводить за скобки первыми, при этом, не вступая с ними по возможности в прямое боестолкновение. Но тогда возникал вопрос, как это сделать? И в голову Анне приходил, увы, только один вариант.
«Черной грозой? – спросила она себя, рассматривая отряд наемников Птичьим Взглядом, то есть сверху вниз, почти как Всевидящее Око, но на малой дистанции, с небольшой высоты, да и Взгляд был не артефактный, а начарованный. - Вполне! Но тогда здание вокзала придется списать, как сопутствующий ущерб. Не уцелеет!»
Жестоко и коварно. Вполне в духе Темного Лорда, но Анна никогда себя и не позиционировала «белой и пушистой». Она была такой же темной волшебницей, как и те, против кого она сейчас сражалась. С некоторыми из них, - и, разумеется, при других обстоятельствах, - она могла бы даже подружиться, но превратности судьбы развели их по разные стороны баррикад. К тому же даже темные волшебники, - и, может быть, они в первую очередь, - должны быть людьми чистоплотными. Зверства ради зверства и полное попрание общепринятых норм морали казались Анне настолько отвратительными, что хотя бы поэтому она не могла быть в одном лагере с такими уродами, как Гвинвор Нот, Эньюрин Элфорд или Торфинн Роули. И все-таки сейчас она приговаривала к смерти две дюжины живых людей. Они умрут не в бою, имея возможность нападать и защищаться, а под ударом необоримой силы, суть которой наитемнейшее колдовство. Утешало одно: они знали, на что идут, как знали и то, с кем вместе они выступают. Не испугались, не побрезговали – их право, а ее право бить наотмашь и не думать о последствиях.
- Идите к «Шапке», - шепнула она Адаре, являвшейся в этой операции ее официальным заместителем. – Действуйте по обстановке, а я займусь этими.
- Всеми сразу?
- Всеми сразу, - кивнула Анна. – Думаю, ты меня поняла.
- Что-нибудь темномагическое? – нахмурилась Адара, в которой аврор явно здорово потеснил классическую Блэк.
- Тебе лучше не знать, - усмехнулась в ответ Анна. – Иди уже, не затягивай, а то, не ровен час, они начнут, а мы не готовы. Я догоню вас позже.
«Если смогу», - добавила мысленно, имея в виду потребный для полномасштабной Черной грозы резерв и свое нынешнее состояние, но озвучивать эту мысль не стала. Чего зря тревожить подругу?
- Идите! – повторила она вслух, отгоняя неактуальные мысли. – Ты старшая! И помни, наша задача ударами во фланг остановить наступление на школу. Остальное вторично!
Адара посмотрела на нее долгим взглядом, - видно, поняла, что было «сказано» между строк, - затем кивнула и, отвернувшись, бесшумно скользнула в переулок, где ее дожидались остальные. Анна же, выждав еще немного, взлетела на крышу двухэтажного каменного особнячка и, поднявшись по крутому скату, выглянула из-за конька. Ночь была холодная и ясная, но, даже если бы она была, скажем, бурной и безлунной, ничего бы для Анны существенно не изменилось. С такого расстояния магическим зрением она отлично видела и здание вокзала, и людей, собравшихся перед ним. Их было много: пять боевых звезд. Все одеты, как если бы собрались на охоту: единообразные теплые куртки с капюшонами, брюки галифе, кожаные краги[2] и крепкие ботинки на толстой подошве. На руках кожаные перчатки без пальцев, и у многих на перевязи за спиной короткий меч, рукоять которого торчит из-за левого плеча. Мечи, - тут к гадалке не ходи, - зачарованные и, учитывая, откуда прибыли гости, скорее всего, гномьей ковки, то есть тяжелые, острые и способные разрушать некоторые виды чар.
«Да, эти ребята не просто так погулять вышли… И не на охоту они собрались… Хотя, может быть, и на охоту…».
Судя по возрасту и особенностям поведения, все эти мужчины, - а женщин среди собравшихся не было вообще, - были опытными боевиками, а значит, крайне опасными противниками. К тому же в отличие от англичан, у этих наемников не было к Хогвартсу никаких, даже самых слабых сантиментов. Их наняли, чтобы воевать, и, что им пообещали кроме денег взамен их службы, лучше было себе даже не представлять. Поэтому, загнав остатки своей совести туда, откуда ничего не видно, и выпив залпом то, что скандинавские маги называли «Hävstång» или «Заемной Силой»[3], Анна начала готовить заклинание. Легкий вариант Черной грозы можно было запустить на раз-два, но то мощное заклинание, которое она собиралась спустить на головы этих людей, требовало для подготовки определенного времени. И, слава богам, время это у нее было.
Анна глубоко вздохнула, выдохнула, не отпуская взглядом из-под ресниц, - такой взгляд крайне сложно почувствовать на расстоянии, - начавших выстраиваться в колонну наемников, и, отметив мысленно, что «самое время» начала сплетать наимощнейшую Tonitruum nigrum. Плела долго – почти полторы минуты. А когда вдалеке, там, где Хогвартс вспыхнули в небе волшебные солнца и загремел неразборчивый на расстоянии голос Волан-де-Морта, конструкция была уже сплетена полностью. Командиры пятерок к этому времени собрались вместе, и, появившийся около здания вокзала незнакомец в характерных черной мантии и серебряной маске, - то ли командир, то ли делегат связи, - стал им что-то объяснять.
«Что ж, вот и все!» - Анна «подняла» сетку заклинания и, напитав ее магией под завязку, бросила на станцию.
Глядя магическим зрением, она видела, как ее чары поднялись в воздух и набухли, словно грозовая туча. Раздался чей-то предостерегающий крик, - «Есть же внимательные люди!» - несколько наемников вскинули руки над головой, то ли указывая на полностью сформированное проклятие, то ли пытаясь от него защититься, но было уже поздно. От Черной Грозы не убежать и не скрыться. И полноценный щит большой мощности поставить никто не успеет. «Туча» опустилась вниз, накрыв собой и людей, и здание станции, а потом разом сжалась в одну черную точку, поглотив все, что попало под удар. Крошечный аспидно-черный шарик повисел еще несколько мгновений в воздухе над тем местом, где еще недавно стояло здание вокзала и исчез, ударив в зенит кроваво-красным лучом и грохнув при этом так, что во всем Хогсмите повылетали в окнах стекла, а в близлежащий домах посыпалась с крыш черепица. Дом, на крыше которого находилась Анна, тряхнуло так, что она едва не полетела вниз. Насилу удержалась, но, спустившись через минуту в переулок, почувствовала, что для боя она сейчас совсем не в форме. Все-таки грохнуть за раз две дюжины наемников и вокзал в придачу, это нечто лежащее за пределами Добра и Зла, даже если ты напился Заемной Силы.
«Но ведь справилась!»
Справиться-то справилась, это факт, но она сейчас даже стоять не могла, и вынуждена была опуститься на булыжник мостовой и сесть, вытянув ноги и привалившись спиной к стене дома.
Эпизод 3: Хогвартс, 4 ноября1995 года
В основной отряд их не взяли, чего и следовало ожидать: мелкие еще, сил недостаточно и резерва кот наплакал. Но, тем не менее, Изи поручила им прикрывать лестницу и «тайные» ходы, по которым могли подняться из своих «катакомб» ищущие себе проблем на пятую точку слизеринцы. Тоже не сахар, если подумать, но все-таки змеюк, «способных носить оружие», было относительно немного, и у них там внизу всего два профессора, да и то неизвестно присоединятся они к этому безумию или нет. Если не впишутся, совсем хорошо, но если все-таки попрут на рожон, то в отряде под общим командованием Гермионы Грейнджер тоже есть профессора: Лили-Бывшая-Поттер, не сумевшая отговорить Гарри от «этого безумия», горевшая праведным гневом Аврора Синистра и примкнувший к ним новый преподаватель Техники Прорицаний профессор Герметикус Купрум. Три палочки взрослых волшебников, не обучавшихся, впрочем, боевой магии, против двух таких же невежд. Совсем неплохой расклад. Проблема, однако, состояла в том, что, являясь профессорами, они привыкли смотреть на своих учеников, прежде всего, как на детей, что было правильно в академическом смысле слова, но не соответствовало действительности, если иметь в виду разразившуюся войну. Выражалось это обычно в мелочах, - слова и взгляды, - но профессор Прорицаний окончательно и довольно грубо нарушил подразумеваемый, но ни разу не озвученный статус-кво. Он оказался излишне самоуверенным мужчиной и, полагая, что главный здесь он, - «А как иначе-то?» - начал было отдавать приказы. Попытка, конечно, была засчитана, но, во-первых, никто, как сразу же выяснилось, Герметикуса Купрума не слушал и исполнять «дурацкие» распоряжения не собирался. А во-вторых, семиклассник-гриффинфорец Алекс Бруствер доказал неправоту профессора всего лишь в три стремительных движения своей волшебной палочки: заткнул рот, наложив Силенцио[4], обездвижил Петрификусом[5] и провел безупречный Экспеллиармус[6]. Затем, вернув изумленному профессору голос и способность двигаться, возвратил волшебную палочку и объяснил то, что мужчина упустил, по-видимому, из виду.
- Миль пардон[7], профессор, но боевой магией, как я понимаю, вы специально не занимались. А мы, - обвел парень рукой собравшихся на широкой лестничной площадке студентов, - мы учились, знаете ли, и тренировались. И обучала нас как раз Эрмина, поскольку директор Дамблдор запретил преподавать нам «темные искусства» и «опасные заклинания». Спасибо девочкам Энгельёэн, они никогда не верили, что Хогвартс самое безопасное место в Великобритании, и кое-чему нас успели научить. Факультативно, разумеется. По доброте душевной и из чувства солидарности. Поэтому мы Эрмине доверяем и готовы ей подчиняться, как нашему командиру. Она плохого не посоветует!
«Вот это да! - Эрми знала, конечно, что ребята к ней хорошо относятся. Даже старшие, не говоря уже о младших. Но чтобы так? – Это ж, какой авторитет мы с сестрами заработали!»
Впрочем, авторитет, как появился, так может и исчезнуть, потому что его надо подтверждать. И не один раз по случаю, а постоянно из раза в раз. Иначе какая же она «Гермиона Грейнджер»?
Эрмина любила бравировать своим «несчастным детством», проведенном в доме добрых маглов вместе с Лизхен Энгельёэн. И форсила иногда, представлясь этим именем, когда знакомилась с новыми людьми. Это была шутка, но, как говорится, в каждой шутке есть что-то кроме самой шутки, и за четыре года в Хогвартсе это имя превратилось в ее боевой псевдоним. Так что, да! Сегодня детско-юношескую сборную Хогвартса по нагибанию слизеринцев поведет в бой не баронесса Эрмина Мона Гульден-Виклунд, а непревзойденная в своем коварстве Гарпия - Гермиона Грейнджер, красавица, умница и уже не девушка.
Расставание с девственностью произошло накануне и исключительно по ее инициативе. Честно сказать, ей надоело завидовать своим сестрам-дылдам. Они обе, если не брать в расчет их хронологический возраст, выглядели, как взрослые девушки. Обеим легко давали от восемнадцати, Елизавете, до двадцати - Изабо. А Эрмина выглядела ровно на свои пятнадцать, ну, может быть, и с известной натяжкой – на шестнадцать лет. Красивая, что есть, то есть, но «слишком юная для любви», как выразилась Леди Эванштайн, застукавшая прошедшим летом, целующихся в кустах Эрмину и Гарри. Было обидно, но следовало признать, в словах женщины было много правды, хотя из достоверных источников Эрми знала, что первый раз у Лили случился как раз в пятнадцать лет и не с кем-нибудь, а с их с сестрами собственной мамой. А в шестнадцать Лили Эванс переспала уже с мальчиком, и это был, - «сыграйте, туш, маэстро!» - отнюдь не Джеймс Поттер, а серийный соблазнитель девушек среднего и старшего школьного возраста красавчик Сириус Блэк. В случае же Эрмины, все обстояло куда сложнее. Ее психологический возраст[8] опережал ее же хронологический возраст как минимум на пять лет, и поэтому она вполне могла считать себя взрослой девушкой. Вот только Интеллект не заменяет Либидо. Интерес у нее к теме секса был, но, к сожалению, чисто академический, потому что, в отличие от сестер никаких таких желаний она пока не испытывала. Эрми и целовалась-то с влюбленным в нее Поттером исключительно из любопытства и ради тренировки. Но вот какое дело, едва ее пророческий Дар уловил дуновение дыхания Смерти, как вдруг все изменилось, и ей остро захотелось секса прямо здесь и прямо сейчас. И ведь даже кандидата на звание своего первого мужчины искать не надо было. Он все эти годы был рядом и в последнее время не просто «вздыхал по ней» в романтическом смысле слова, а откровенно ее хотел, в смысле желал. И желания его были весьма далеки от платонических, потому что несмотря на юный возраст, тестостерона у Поттера было столько, что он у него едва не вытекал через уши. Однако Гарри был хорошо воспитанным, порядочным и, в общем-то, очень скромным мальчиком. Поэтому вопреки своим хотелкам, вел он себя с Эрминой, как истинный джентльмен, и, разумеется, не позволял себе ничего лишнего, даже когда она сама его провоцировала.
Прошлым летом, когда они вместе отдыхали на вилле Ca’Engeløya[9], она как-то для пробы показала ему себя всю, как есть, то есть а-ля натюрель[10]. Всего-то и дел, что организовать подставу. Гаррик до сих пор думал, что совершенно случайно оказался в тайничке между виноградных лоз, откуда отлично – и с близкого расстояния, - просматривался как раз тот кусочек частного пляжа, на котором сначала неторопливо раздевалась, - вид сзади, а затем, после купания одевалась, - вид спереди, его «ненаглядная» Эрми. Поттер увиденным впечатлился, поскольку до этого, вероятно, никогда не видел голых девочек, иначе как на картинках. А у Эрмины, между прочим, было на что посмотреть. Не так много, как у Лизхен или у Изи, но она в свои пятнадцать лет, - плюс несколько весьма нерядовых ритуалов, в которых ей пришлось поучаствовать, - выглядела, по мнению сестер, вполне аппетитно. Точеная фигурка, длинные ноги, - в пропорции к ее невеликому росту, - круглая попа и упругие грудки, почти достигшие полноценного размера B[11]. В общем, эксперимент удался, и Поттер чуть не истек слюной, узнав, что кроме красивого лица и густых волос, у Эрмины есть и другие не менее притягательные части тела.
Несколько позже она сподвигла мальчика на новый подвиг, но, к сожалению, целовались они недолго, подлая Лили-Бывшая-Поттер засекла их, прервав на самом интересном месте, да еще и настучала Гаррику по голове. Но за те пять минут, в течение которых они целовались, осмелевший Поттер успел погладить ее по попе и даже сделал попытку забраться рукой под юбку. Как раз в этот момент их и накрыла его заботливая, - когда не надо, - мать. В общем, Эрмина попробовала и забыла, поскольку, кроме дружеских чувств ничего иного к мальчику не испытывала. Однако, все изменилось, когда буквально через пару недель они вернулись в Хогвартс. И случилось это, следует заметить, совершенно неожиданно для нее самой. Гарри вдруг пересек границу френдзоны, а она даже не поняла, когда и как. Ее невероятная интуиция отказала ей в самый, можно сказать, ответственный момент. Однако же факт, - а Эрмина научилась верить фактам еще в раннем детстве, - если раньше Поттер был для нее лишь близким другом, о котором она привыкла заботиться, как о младшем брате, теперь в дело вступили чувства. И вот этого она от себя никак не ожидала.
Сначала подумала, что это просто блажь и «дурь несусветная», но, когда, - исключительно для проверки, - она затащила Поттера в небезызвестную нишу за скульптурой рыцаря с копьем и щитом, то после первого же поцелуя стало ясно, что это «то самое». С тех пор не проходило недели, чтобы она не инициировала приступ «нежности и страсти», и надо сказать ей это понравилось. Впрочем, головы Эрмина не теряла, и дальше поцелуев по-взрослому и обжиманий с робкими попытками Поттера ее раздеть, они не заходили. Однако, правда в том, что к середине октября руки мальчика побывали практически везде, где он хотел, и ей это скорее нравилось, чем на оборот.
При нормальном развитии событий «до самого интересного» они добрались бы не ранее следующего лета, но вмешалась война, и новые реалии заставили ее действовать совсем не так, как планировалось. Умирать девственницей показалось Эрми позором, а то, что, возможно, придется умирать, она не сомневалась. Ее предзнание выдало нагора два основных прогноза. В одном варианте будущего ее убивал пожиратель, лица которого она никак не могла рассмотреть, в другом – она оставалась жива, убив этого неизвестного ей взрослого мужика. Учитывая туман неопределенности, в котором прячутся развилки событий, возможное часто принимает форму невозможного, и наоборот. Так что, могло случиться и так, и эдак, но избежать будущего, содержащего в себе, как минимум, две альтернативы, было невозможно. Эрми не могла спрятаться от опасности, она обязана была встретить ее лицом к лицу, таково было предчувствие.
И вот, имея в виду, что à la guerre comme à la guerre[12], и что случиться может всякое, Эрмина приняла решение довести их с Гарри отношения до логического завершения. В конце концов, ей было уже почти шестнадцать… без пяти месяцев. Джульетта была и того младше, - ей, вообще, было тринадцать, — вот разве что Поттер ни разу не Ромео[13]… Но и он, если подумать, уже не сопляк. Малое совершеннолетие у магов наступает в четырнадцать, а ему пятнадцать… и еще три месяца. Тоже, значит, почти шестнадцать.
Разрешив таким образом целиком надуманную, если разобраться, дилемму, минувшей ночью Эрми привела Поттера к себе в спальню, затащила робеющего под взглядами других девочек под балдахин своей кровати, задернула полог, наложила все необходимые заклинания, - то есть, Заглушающие и Запечатывающие чары и чары Приватности, - и, засветив Волшебный Огонек, повернулась к мальчику.
- Сейчас или никогда, Поттер, - сказала твердо, рассматривая своего ошарашенного компаньона в желтоват-розовом свете наколдованной лампадки. Поттер был хорош собой, его даже очки не портили. Довольно высокий, хотя и уступал в росте своей сестре, крепкий и поджарый, как гончая, он был… Ну чего уж там, кровь не водица. И аристократ из него так и пер.
- Сейчас, - хриплым шепотом ответил мальчик, умевший, когда надо, проявлять решительность.
- Тогда я, пожалуй, сделаю свет ярче, - довольно улыбнулась юная эксгибиционистка. – И не надо «шипеть», Поттер. Я Парселтанг не понимаю, а для всего прочего я Заглушающие чары наложила. Никто ничего не услышит. И не тормози! Кто меня будет раздевать? Сама-сама, что ли?
Гарри вздрогнул и сделал было «большие глаза», но более не медлил. Правда был излишне суетлив, да и правильных навыков ему не хватало, но, в конце концов, и не без помощи самой Эрмины, он ее все-таки раздел, и от увиденного его явно проняло да так, что едва не снесло крышу. Так что все дальнейшие события протекали под жестким контролем Эрмины, которой приходилось думать и о том, чтобы склонить Поттера к долгой прелюдии, и о том, чтобы обезопасить себя любимую от нежелательных последствий. Противозачаточное зелье она выпила еще перед тем, как привести Поттера в спальню, но, как говорится, береженого и бог бережёт. Поэтому перед тем, как отложить палочку в сторону, - а конкретно на полочку в изголовье кровати, - она наложила на себя Обезболивающие и Контрацептивные чары и сделала щедрый глоток Блисса[14], дав испить этого Нордического Нектара и Поттеру. Некоторые считают Блисс наркотиком типа магловского грасса[15], но это не так. При правильной дозировке и растворенный в коньяке или роме, блисс усиливает приятные ощущения и подавляет неприятные. Это им их «домашний колдомедик» Малин по секрету рассказала. И, как выяснилось в эту ночь, не обманула. Секс у них с Поттером получился образцово-показательный, хотя для обоих это был первый раз. Однако Эрми была отлично подготовлена теоретически, Гарри был неутомим, но не жаден, а остальное за них сделал Нордический Нектар…
Эпизод 4: Хогвартс, 4 ноября1995 года
Топография замка Хогвартс была такова, что основная лестница из слизеринских подземелий выводила не на первый этаж, как этого следовало бы ожидать, а сразу на второй, и не в Северное крыло, где находились туалет Плаксы Миртл и бывший «запретный» коридор, а в ротонду[16] Салазара, расположенную в Южном крыле замка. В свою очередь, из ротонды начиналась лестница в Профессорскую галерею первого этажа, связанную коридором с Главным холлом – просторным залом, расположенным сразу за дверьми парадного входа. Там начиналась главная лестница, пронизывающая здание насквозь вплоть до восьмого этажа, и находился вход в Большой Зал. Еще из ротонды Салазара можно было пройти коротким коридором к площадке второго этажа на главной лестнице. В общем, ротонда являлась стратегически важным пунктом, и было очевидно, что, если слизеринцы все-таки предпримут вылазку, то ждать их следует именно здесь. Имелась, правда, еще одна лестница, связывавшая Дом Слизерина с первым этажом северного крыла, но она была винтовой и при том слишком узкой. Запереть ее было несложно, и туда отправился небольшой отряд студентов шестого и седьмого курсов с факультета Хельги Хаффлпафф. В крайнем случае они должны были забросать лестницу самодельными алхимическими бомбами и попробовать обрушить свод, долбя камень Бомбардами максима трио. У них в отряде было то ли двое, то ли даже трое парней, способных проделать это несколько раз кряду.
Что же касается тайных ходов, ведущих из замка в Запретный лес и на берег Черного озера, то их решено было не оборонять, чтобы не распылять силы. Однако там были выставлены посты наблюдателей, которые должны были сообщить в Штаб Обороны, если слизеринцы просто уйдут из Хогвартса, или, что гораздо хуже, если через эти проходы попытаются проникнуть в замок пожиратели и наемники. В секретах сидели, в основном, третьеклассники и четвероклассники, которым было категорически запрещено вступать в бой. Они должны были только наблюдать и сообщать о любом изменении обстановки. Но это были не ее заботы, - этим всем занимался старшие товарищи, - а самой Эрмине предстояло удерживать Ротонду Слизерина. Такую возможность они с сестрами обсуждали еще в первый день войны, и тактику обороны «перекрестка» продумали заранее.
Вообще-то, по мнению Лизы, правильнее всего было бы перебить слизеринцев заранее, не дожидаясь пока те ударят им в спину. Однако делать этого было нельзя и не только из соображений гуманности, а, прежде всего, потому что, заглядывая в будущее, блоку Леди Энгельёэн не стоило ссориться со старыми чистокровными родами. Одно дело, если их дети, внуки и племянники с племянницами погибнут в ходе инициированного ими же самими боя, и совсем другое, если юных аристократов попросту перебьют, сиречь казнят. Был еще вариант заблокировать слизеринцев в их же собственных дортуарах[17], но тут существовала опасность самим попасть под раздачу. Все-таки лабиринт слизеринских катакомб был не слишком удобным местом для ведения боевых действий. Это им всем буквально на пальцах объяснили Вега и Драко, так что блокирование «перекрестка» оставалось единственным годным вариантом. Обдумав все «pro et contra», Эрмина с этим мнением согласилась и в свою очередь довела его до всех своих бойцов. Сомневающиеся, если такие среди них и были, сразу же прониклись и согласились, что так будет лучше, и теперь им всем, имея в виду ее отряд, предстояло привести этот план в жизнь.
«Что ж, - решила Эрмина, отбрасывая за ненадобностью все пустопорожние размышления, - осталось начать и кончить. Всего-то делов!»
Осмотрев ротонду и прилегающие к ней помещения, она приказала строить три баррикады, по одной в каждой входной арке. Основная баррикада перекрывала лестницу, ведущую в ротонду снизу. Здесь должен был встать самый сильный заслон. На двух других располагались «легкие силы» - два относительно небольших отряда, состоявших из не самых сильных бойцов. Их задача «поддержать огнем» отходящих, если слизеринцы выбьют отряд Эрмины с основной позиции. Ну и, вообще, «пусть будут на всякий случай». Вдруг какие-нибудь враги зайдут их отряду в тыл. Тогда эти баррикады и расположившиеся за ними ребята притормозят атакующих, дав возможность Эрмине или Драко, который числился ее заместителем, перераспределить имеющиеся силы между двумя или даже тремя баррикадами, построенными из школьной мебели, натасканной из близлежащих аудиторий. В основном это были деревянные столы, скамьи, стулья и шкафы, хотя нашлась и пара профессорских кафедр. Их переносили в ротонду ребята постарше и, разумеется, не руками, а Левиосо и Локомотором[18]. Они строили баррикады, а девочки зачаровывали их бытовыми заклинаниями на прочность и на невозгораемость. Многого от этих чар ожидать не приходилось, в особенно, если в дело пойдут всевозможные Бомбарды максимы и тому подобные боевые чары, но все-таки это было лучше, чем ничего.
- Отлично! – вслух оценила Эрмина проделанную работу. – Просто замечательно.
Баррикады были готовы, и, значит, как минимум, им есть чем прикрыться от Авады[19] или двух. На большее слизеринцы вряд ли способны. Непростительное на одном энтузиазме не запустишь. Для этого нужны недюжинная магическая сила, хорошая концентрация и желание подчинить, убить или пытать переходящее в страсть. Людей же, обладающих всеми этими качествами, на факультете Салазара, учитывая возраст учеников, было не так уж много. Раз, два и обчелся. В других Домах, впрочем, таких отмороженных еще меньше, однако Энгельёэны, Блэки и Малфои как раз из таких и вполне могут «удивить до смерти». Однако на военном совете было решено, что первыми они кидаться Авадами не станут. Только в крайнем случае или в ответ. И только защищаясь. Поэтому, собственно, они и строили баррикады. Луч Непростительного можно остановить только материальным щитом, и баррикада, в этом смысле, прекрасное решение.
Сама Эрмина, как и еще семеро ребят, входивших в «боевое ядро», в строительстве не участвовала. «Боевикам» нужно было экономить силы, а их, как известно, съедает даже самое малое колдовство. Вот, вроде бы, и ничего особенного, - тут немного поколдовал, там чутка добавил, - но, когда дойдет до серьезного дела, может выясниться, что резерв пуст и воевать тебе просто нечем. Поэтому тех, кто мог и умел сражаться «по-взрослому», оставили наблюдать за работой других, их время придет позже, когда начнется бой. Тогда они и отработают образовавшийся долг.
«Но лучше бы до этого не дошло!» - Эрмина бросила быстрый взгляд на кучковавшихся в центре ротонды «лодырей». Первым она выделила Драко Малфоя. Они тренируются вместе уже почти пять лет, и она знает его почти так же хорошо, как Вегу Блэк и своих сестер. Малфой родился сильным магом и за прошедшие годы стал еще сильнее. Правильные ритуалы, проведенные в подходящее время способны совершить чудо даже там, где искать нечего, но Малфой щедро одарен от природы и благословлен магией двух древних родов. Ему есть, чем удивить врагов, - чем бить и чем защищаться, - и Эрмина очень надеялась, что им втроем, ей, Драко и Веге, удастся уцелеть в той бойне, которую угадывало в близком будущем ее вещее сердце. Слизеринцы нападут, в этом она, увы, не сомневалась, как и в том, что бой будет тяжелым. Трудным, кровавым, но не безнадежным. А ирония Судьбы состояла в том, что противостоять Дому Салазара Слизерина будут два слизеринца, принадлежащие двум знаковым и традиционно темным родам, и самая темная ведьма их поколения. Тьма Эрмины была такова, что она должна была, - просто обязана, - поступить на Слизерин вместе с Изабо, Вегой и Драко, но подвернулся Поттер и попутал им все карты. Не специально, разумеется, и не по своей воле, но по факту Эрмине нечего было делать на Рейвенкло. И Лизе тоже, но они не могли подвести Изабо, просившую присмотреть за братом. А в результате сам он ушел в Дом Годрика, - за что отдельное спасибо директору Дамблдору, - а они с Лизой остались на бобах. Впрочем, чего уж теперь, когда она сама по собственной воле переспала с Мальчиком-который-Выжил! Спешите видеть! Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер – парочка. Умереть не встать! Но, если не лукавить перед самой собой, то так дела и обстоят, и, взглянув на своего парня, Эрми подумала, что у них обоих есть хорошая причина выжить. Беда в том, что Поттер наверняка полезет в самое пекло, потому что там будет она, но он-то ни разу не она! Как боец Поттер сейчас тянет максимум на неплохо подготовленного среднестатистического выпускника Хогвартса, а ведь среди слизеринцев, чего уж там, есть настоящие боевые маги. В старых чистокровных семьях никогда не забывали о боевой магии, просто не афишировали эту часть своей жизни, готовясь к полному опасностей будущему с самых ранних лет. А Поттер до середины второго курса рос, как маглорожденный. Да и позже мать не давала ему заниматься боевой магией и дуэлингом в полную силу. Та же Вега, хоть и девочка, легко заткнет его за пояс. Блэки и всегда были сильными бойцами, и Веге есть с кого брать пример. С погибшей в бою бабушки, с матери, считавшейся когда-то одним из опаснейших боевиков Темного Лорда. А еще с авроров Адары и Тонкс и, разумеется, с Лорда Сириуса Блэка…
«Потанцуем…» - решила Эрмина, прикинув свои шансы, но додумать мысль она не успела, за узкими окнами-бойницами вспыхнули вдруг колдовские солнца, а потом начал трепаться сукин сын Волан-де-Морт. Разорялся подлец минут пять. Обещал всех убить и замучить, но потом предложил сдаться на милость победителя, чтобы, значит, не множить жертвы и не проливать драгоценную кровь волшебников. Эрмину от этих его обещаний чуть не стошнило, тем более что она-то точно знала – его обещания откровенная ложь. Никого он просто так не отпустит, - и уж точно, что не Поттеров, - но даже если вдруг случится такое чудо, уйдут они отсюда не на погост, а в классическое феодальное рабство. Маглы и маглорожденные будут рабами, полукровки – надсмотрщиками, а чистокровные будут вынуждены принять вассалитет. И это будет совсем не тот оммаж[20], какой приносят мамины вассалы, а «настоящий» и по-варварски жестокий вассалитет, скрепленный клятвой Безусловного Подчинения.
Представив себе такое жалкое будущее, Эрмина разозлилась еще больше, хотя куда, спрашивается, больше-то? Она и так уже кипела от праведного гнева, и, наверное, взорвалась бы, но к ней очень вовремя подошел Поттер и странным образом успокоил, всего лишь обняв за плечи.
- Командуй! – шепнул он ей на ухо, и почти сразу же вслед за его словами за стенами Хогвартса зазвучала маршевая музыка.
«Вот же сукин сын!» - подумала Эрмина, разумеется, имея в виду Темного Лорда, а не ее Поттера, - что б ему ни дна, ни покрышки».
Однако вслух она сказала кое-что другое.
- К оружию! – выкрикнула потенциальная Темная Леди, пытаясь перекричать гремевшие за стенами замка барабаны и длинные флейты. – Все на позиции!
Эпизод 5: Хогвартс, 4 ноября1995 года
Когда грянул «Марш пожирателей», Поттера оставили последние сомнения. Если еще пару минут назад он в тайне надеялся, что все как-нибудь образуется, то сейчас Гарри окончательно поверил в ужасную правду: игры кончились. Это было страшно, и он должен был признаться самому себе, что отчаянно трусит. Но он знал так же, что поддаваться страху нельзя. Страх убьет его раньше пожирательских проклятий, и, увы, не его одного. Впрочем, одновременно с ощущением беспомощности перед лицом необоримой угрозы, в нем самым неожиданным образом поднялся жаркий протест, буквально вскипятивший ему кровь. Гнев сжег начавший было овладевать им ужас, и Поттер понял, что его время пришло. Сейчас он не мог ожидать помощи ни от кого в целом мире, тем более от матери, которая оказалась не готова к выпавшим на их долю испытаниям. Но вот сам Гарри мог и должен был поддержать Эрмину. Храбрости ей не занимать, и ее силой духа можно, наверное, дробить камни и валить вековые сосны, но сейчас речь шла не о личном мужестве, а о той ответственности, которую взвалила на эту девочку жизнь. И, скажем прямо, это был совершенно неподъемный груз. Груз, который не раз и не два в истории ломал хребет даже самым отчаянным храбрецам. Ведь одно дело, каков ты сам по себе, и совсем другое, когда ты отвечаешь за жизни других. И даже хуже того. Защищая одних, ты должен посылать на смерть других, и это, наверное, самое сложное в искусстве войны.
Гарри все это понимал, он был начитанным мальчиком и знал множество примеров того, как пасовали перед такой мерой ответственности герои магических и магловских войн. Поэтому, отбросив собственные страхи и преодолев свойственную ему неуверенность, он подошел к Эрмине и обнял ее за плечи. И плевать, что прежде они не хотели афишировать свои отношения! С тех пор, как они об этом говорили прошло семнадцать часов, и мир изменился настолько, что стало вдруг совсем неважно, кто и что скажет о них когда-нибудь потом. До него, до этого «потом» еще надо было дожить. По-видимому, Эрми понимала это не хуже Гарри, во всяком случае, его руку со своих плеч она не сбросила. Напротив, ему показалось, что она прижалась к нему сильнее.
- Командуй! – шепнул он ей на ухо, и понеслось.
Следующие полчаса или около того он ходил за Эрминой словно тень. Не лез под руку, - ибо чревато, - но всегда был рядом, чтобы помочь, поддержать, успокоить. Помогал он, впрочем, в мелочах, - вовремя протянуть флягу с водой или фиал с зельем, - но это были те необходимые вещи, на которые Эрмине не приходилось тратить время и силы. В этом смысле он был похож на адъютанта командующего, - позови того, предупреди этого и передай сообщение Филлис Калверт, - но его это не смущало, тем более что он был занят и другими делами. В той нервной обстановке, которая сложилась в Ротонде Салазара в ожидании атаки слизеринцев, порой был важен голос разума, даже если речь шла всего лишь о паре слов.
Гарри был искренен, когда шептал Эрмине слова поддержки. «Ты сильная, ты сможешь!» «У тебя все получится!»
- У нас все получится, - возразила девушка, подчеркнув интонацией местоимение множественного числа. – Одна я не справлюсь, Гарри. И… - Она колебалась всего мгновение, но все-таки сказала то, чего он от нее никак не ожидал услышать.
- Спасибо, Гарри, - сказала Эрмина, обернувшись к нему лицом. - Я… Я хотела тебя прогнать, потому что ты моя слабость. Но ты открыл мне глаза на «обратную сторону луны». Оставайся со мной, но Мерлином тебя заклинаю, не лезь вперед. Ставь щиты, прикрывай с фланга, но, пожалуйста, не пытайся геройствовать, не загромождай пространство, - мне нужна свобода маневра, - и не вылезай на линию огня. Я могу на тебя положиться?
- Можешь, - кивнул Поттер. В конце концов, все, что она сказала, было ему ясно и без повторений. Не дурак и тренировки гарпий видел не раз и не два, знал, как она двигается в бою и как кидает проклятия сразу с двух рук. Она была сильным бойцом. Возможно, не таким сильным, как Изи и Лиза, но, все равно, превосходила его силой и умением. Другое дело, что Эрми была склонна его недооценивать, и зря. У него тоже было кое-что, чем можно удивить противника насмерть.
- За меня не волнуйся, - добавил он через мгновение. – Рисковать зря не стану, тебе мешать тем более!
- Спасибо! – Эрми приподнялась на носочках и коротко клюнула его в губы. Не поцелуй, в смысле, не настоящий поцелуй, но все всё поняли правильно. И он, и все остальные бойцы заслона. Ее поступок был воспринят, как декларация о намерениях и как «краткое заявление для печати», и никого это, на самом деле не удивило.
Что ж, после ночи, проведенной в спальне девочек, о том, что они с Эрминой пара не знает только тот, кто напрочь отрезан от действительности. О них и раньше болтали всякое, но ни у кого не было на руках «жареных» фактов. Сегодня они появились, и, если Гарри и Эрмина переживут эту ночь, сплетни пойдут по всей школе, а там, глядишь, и за ее пределами. Мир магии крайне мал, все всех знают или, по крайней мере, знают того, кто с вами знаком. Однако гарпий слухи и сплетни никогда не смущали, значит, и ему не стоит. Так что все верно – они пара! И у Поттера прошедшей ночью был секс. Не какой-нибудь вшивый петтинг, а настоящий секс по-взрослому. Он о таком, если честно, даже мечтать не мог. Но, слава Магии, Мерлину и Моргане, - Эрмина оказалась решительной девушкой и в этом смысле тоже. И, хотя ночью у них случилось несколько неловких моментов, - теория, как известна, не равна практике, - в целом, для «первой брачной ночи» все у них получилось более, чем хорошо. Во-всяком случае, тогда, когда они перестали наконец спешить и волноваться, то есть во второй и в третий раз, удовольствие от секса получили оба, чем Гарри гордился даже больше, чем тем, что наконец «сделал это» и, перестав быть мальчиком, превратился в мужчину.
[1] Олдмелдрум или Мелдрум (англ. Oldmeldrum) — город в округе Абердиншир на северо-востоке Шотландии.
[2] Краги — накладные кожаные голенища с застежками, в частности, для езды верхом.
[3] Hävstång (швед.) – Заемная Сила – дорогое и крайне сложное в приготовлении зелье, обеспечивающее магу мгновенное приращение сил, которые можно использовать вместо своего личного резерва. Действует в течение всего пяти минут и может применяться не чаще одного раза в триместр.
[4] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Силенцио - Заклятие немоты или Чары немоты (англ. Silencing Charm) - чары, заставляющие живое существо замолчать. Для сотворения надо сделать выпад палочкой, указав на цель, и произнести: «Силенцио». Преподаётся в Хогвартсе на пятом курсе в классе Заклинаний. Воздействует на животных и на людей.
[5] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Петрификус - проклятие полной парализации тела (лат. Full Body-Bind Curse) — проклятие, которое обездвиживает жертву. Руки прижимаются к бокам, ноги слепляются вместе, человек, обычно не удерживается на ногах и падает навзничь. Заклинание подробно описано в книге Виндиктуса Виридиана «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас».
[6] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Экспеллиармус - обезоруживающее заклинание, иначе заклинание Разоружения (англ. Disarming Charm) — защитное заклинание, которое заставляет предмет, который держит в руках противник, отлететь в сторону.
[7] Миль пардон (фр.) - mille pardons - шутливо-ироническая формула извинения.
[8] Психологический возраст — способность осознания внутреннего «я» в окружающем мире, он определяется субъективными ощущениями человека своего возраста, его действиями и поведением. Психологический возраст может не совпадать с хронологическим.
[9] Вилла Ca’Engeløya, находившаяся на побережье Адриатического моря близ итальянского города Анкона – личное владение графини Готска-Энгельёэн.
[10] А-ля натюрель (фр.) - то, что имеет натуральный, естественный вид.
[11] Размера B – соответствует 2-му номеру.
[12] А la guerre comme а la guerre (фр.) – на войне как на войне.
[13] Шекспир не обозначил возраст Ромео, но по косвенным данным ему было от 16 до 20 лет.
[14] Блисс – Bliss (швед.) – Блаженство.
[15] Грасс (Grass) - полуофициальное название Марихуаны в западных странах.
[16] Ротонда (итал. rotonda, от лат. rotundus — круглый) — композиционный тип круглого в плане здания или зала, как правило окружённого колоннами и увенчанного куполом.
[17] Дортуар (дорев.) - общая спальня для учащихся в закрытых учебных заведениях.
[18] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Левиосо (англ. Levitation Spell) - заклинание левитации, которое заставляет парить в воздухе объекты.
Локомотор (англ. Locomotor Charm) — заклинание для передвижения предметов по воздуху.
[19] Согласно энциклопедии Гарри Поттера, убивающее заклятие (Авада Кедавра) (англ. Killing Curse) — одно из трёх непростительных заклятий, запрещённое Министерством магии. Представляет собой луч зелёного цвета. После применения живое существо мгновенно, без мучений умирает.
Непростительные заклятия (англ. Unforgivable Curses) — три проклятия, которые являются незаконными в мире волшебников: Круциатус, Империус, Авада Кедавра. Все три заклятия относятся к разделу Тёмной магии. Решение об их запрете было принято ещё в 1717 году при первом министре магии Улике Гампе. Любое применение этих заклинаний к человеку карается пожизненным заключением в Азкабан.
[20] Оммаж (фр. hommage), или гоминиум (лат. homagium или hominium) — в феодальную эпоху одна из церемоний символического характера: присяга, оформлявшая заключение вассального договора в Западной Европе Средних веков и заключавшаяся в том, что будущий вассал, безоружный, опустившись на одно колено (два колена преклоняли только рабы и крепостные) и с непокрытой головой, вкладывал соединённые ладони в руки сюзерена с просьбой принять его в вассалы. Сюзерен поднимал его, и они обменивались поцелуем.
Глава 7
Глава 7. На вересковом поле, на поле боевом…[1]
Эпизод 1: Хогсмит и Хогвартс, 4 ноября1995 года
Концерт по заявкам Анне не понравился, предложение «Лорда Судеб» о капитуляции - тем более. Впрочем, ничего иного она от него не ожидала. Это Дамблдор мог себе позволить блажить и верить во второй шанс. Анна себе такой роскоши позволить не могла. И сейчас ее заботило отнюдь не то, что дело идет к открытому столкновению, - было сложно поверить, что защитники Хогвартса сдадут замок без боя, - а то, что, если случится бой, а он наверняка случится, кому-то придется сразиться с самим Волан-де-Мортом. Оставлять эту «почетную обязанность» Изи она не хотела и не могла, а значит вызов Темному Лорду должна бросить именно она. Вопрос лишь в том, хватит ли у нее сил. Все-таки, кто бы что ни говорил, Том Редл сильный и высокообразованный волшебник. В прошлый раз его убило случайным магическим выбросом ребенка, а в прямом противостоянии, насколько это было ей известно, ему тогда равных не нашлось. Правда, в нескольких стычках с пожирателями, когда против него самого дрались сразу два-три сильных бойца, Волан-де-Морт предпочёл отступить. Так было в прошлую войну, так случилось и в эту.
«Закономерность, однако!»
Напрашивалось предположение, что этот modus operandi[2] возник не случайно и не на пустом месте. Возможно, Том элементарно трусит, опасаясь выходить против сильных соперников. Такое, между прочим, довольно часто происходит с настоящими злодеями. Но могло случиться и так, что он просто точно знает предел своей силы и умеет отличать возможное от желаемого. В любом случае, идеальным вариантом при столкновении с Редлом была бы боевая связка. И такой вариант, к слову сказать, уже пару раз обсуждался «среди своих», но сегодня все пошло не по плану, и ей вряд ли удастся собрать одну из трех обсуждавшихся в свое время связок. Все союзники разбросаны кто где, и у волшебников, в отличие от маглов, нет ни спутниковых телефонов, ни прочих уоки-токи, чтобы поддерживать связь в режиме реального времени. Однако идея найти кого-нибудь из тех, кто мог бы помочь, пока не стало слишком поздно, показалась Анне вполне годной. Поэтому, выпив очередной коктейль из Восстанавливающего и Укрепляющего зелий, которые должны были компенсировать отрицательные эффекты Заемной Силы, она достала блокнотик двусторонней связи с Сириусом и написала в нем только одну фразу: «Я у Замкового мостика». Замковым мостик, перекинутый через ручей, отделявший территорию деревни от территории Замка, стал называться совсем недавно, когда маги позаимствовали у маглов идею «замочков любви». Случилось это лет двадцать назад, так что среди прочих там затерялись и три замочка самой Анны. Один они повесили с Сириусом, другой – с Нарциссой, а третий, как это ни смешно, с Лили Эванс. Был у них такой момент острой влюбленности, который, впрочем, долго не продлился, поскольку на горизонте нарисовался Джеймс Поттер. Но вспоминать об этом было не ко времени. Их всех ожидал бой, и в его преддверии думалось совсем о другом. О Сириусе, например, которому она кинула через связной блокнот ненавязчивое приглашение на «танец втроем».
Вообще-то, в специальном кармашке ее псевдо-разгрузки находилось четыре таких блокнота и одно сквозное зеркало. Зеркало, как и один из блокнотов, сейчас были бесполезны из-за устроенной пожирателями блокады замка. Но в запасе оставался еще один блокнот, тот, что был настроен на Беллатрикс[3]. Ей Анна написала то же самое, что и Сириусу. Там у мостика собиралась сейчас ее группа, и, если не придут Блэки, то в триаду войдут Анна, Виллем Хофт и Билли Прюэт. Сильнее них сейчас в отряде все равно никого нет, так что втроем. Остальных в прикрытие.
Переулок, выводивший к мосту и лавке «Шапка невидимка», находился несколько правее того места, где приводила себя сейчас в порядок Анна, но, если двигаться по крышам, расстояние можно было сократить едва ли не вдвое. Хогсмит городок маленький, недаром его до сих пор называют деревней, и при том весьма древний. Средневековый, можно сказать. Опрятный, ухоженный, но тесный. Улочки и переулки в нем узкие, разве что тележка, запряженная осликом, пройдет. Но магам большего и не требуется. В мире волшебников грузы не развозят на телегах или автомобилях, здесь рулят аппарация, каминная сеть и домовые эльфы. Так что для магов ширина улиц особого значения не имеет, а уж, если бежать по крышам, как бежала сейчас Анна, и использовать при нужде Прыжок Летяги и Шаговую Аппарацию, то это сильно сокращает путь. Так и получилось, что, хотя ее группа и вышла в дорогу сильно раньше нее, пришли они на место, изрядно поплутав при этом по кривым улочкам Хогсмита, буквально за пару минут до того, как им на голову спрыгнула Анна. Впрочем, неожиданностью для них это не стало. Ее засекли, как минимум, четверо: Алиса, Адара, Хофт и старший Прюэт.
- О результатах не спрашиваю, - кивнул ей Виллем Хофт. – Не знаю, что это было, но тряхнуло не по-детски.
- Выжившие есть? – спросила Алиса.
- Нет, - отрицательно покачала головой Анна. – И во избежание дополнительных вопросов. Здание вокзала полностью уничтожено. Снесло все, до фундамента. А теперь к делу. Как только закончится этот концерт, пожиратели рванут к замку. Там семеро авроров и двенадцать моих боевиков, отряд Галеаццо Сфорца и, я на это очень надеюсь, люди Боунсов, Малфоев и Блэков. За их спинами отряд Изи и Лизы. Первый удар они наверняка сдержат. Наша задача – ударить пожирателям во фланг и тыл.
- Что будем делать, если появится САМ? – Вопрос задала Адара, и это был правильный вопрос.
- Ты и Алиса поведете остальных, а Виллем и Билли будут все время рядом со мной, - озвучила Анна свой план. – Если что, будем действовать триадой. Одной мне не справиться, а втроем… Посмотрим.
- Думаешь, отступит? – Похоже, о тактике Того-кого-Нельзя-Называть задумывалась не одна только Анна. Алиса этот его модус операнди тоже просчитала, потому и спросила.
- Или отступит, или мы его развоплотим, - пожала Анна плечами. – Я других вариантов не рассматриваю. Должны справиться!
- Но, похоже, другим составом, - добавила через мгновение, уловив приближение знакомой ауры.
Вообще-то, ауру «увидеть» сложно. Не все могут, даже если тренироваться день и ночь.
«Родиться, учиться, добиться!» - усмехнулась она мысленно, вспомнив лозунг-речевку Когтевранок.
Так и есть. Чтобы воспринимать ауры магов надо иметь врожденный талант, а затем долго и трудно овладевать техниками «видения». Но и тогда, когда ты уже можешь «видеть» и, возможно, даже «читать» ауры, результат зависит от множества дополнительных факторов. «Читать» человека, пребывающего в покое, легче, чем, если он находится в движении. Сильного оклюмента[4] фиг заметишь, не то, что «прочтешь». А еще многое зависит от опыта, как твоего собственного, так и того мага, которого хочешь засечь. Еще зависит от погоды и настроения. От особенностей Дара и личной силы. Всего и не перечесть. Но вот своих можно научиться определять на раз. И, надо сказать, иногда это очень удобно. Как, например, сейчас, когда все на взводе и настороже, и любое разумное существо, тем более человек и маг, задев охранный контур, заставляет «сначала стрелять, а потом уже спрашивать, кто идет?» Поэтому, узнав ауры Сириуса и Люциуса, Анна сразу же успокоилась, - свои, - а еще обрадовалась, потому что, если это то, о чем она подумала, заметив приближающегося к ней Сириуса, то это, как ни крути, лучший вариант из всех возможных. Втроем они, пожалуй, смогли бы завалить Лорда Волан-де-Морта. Ну, не всесилен же он в самом-то деле!
- Скоро начнут. – вышедший из теней Люциус выглядел так, словно собрался на прием в Министерстве. Вот разве что все светлые тона поменял на черный цвет. Даже свои роскошные волосы, сплетя в косу, запрятал в черный чехол из шелка акрамантула. Из такой же ткани были сшиты его бандана и «противопыльная» маска, закрывающая низ лица.
- Откуда знаешь? – Анна подозревала, что знает ответ, но хотела услышать его из уст Люциуса.
- Лорд, Анника, что бы о нем кто ни говорил, чрезвычайно пунктуален. Сказал полчаса, значит, начнет на исходе тридцатой минуты.
- Логично, - кивнула Анна. – Вы со мной?
- Да, - улыбнулся Сириус. – Пора валить урода.
Что ж, это было лучшее решение из всех возможных. Втроем, - даже слегка покоцанные, - они сила.
- У вас много людей? – спросила, чтобы уверится, что все идет нормально.
- Не слишком, - признался Люциус. – Со мной пришли всего восемь бойцов, у Сириуса пятеро, но зато с ними Белла и Дора. Гринграсс сам прейти не смог. Прислал троих. Айронвуд и Диггори тоже пришли. У них на круг где-то с дюжину боевиков, но вряд ли среди них есть бойцы высокого класса. Теду, Аластору, Скримджеру и Боунс сообщения посланы, но ответов мы не получили. Возможно, появятся здесь позже… Или нет.
- У Лорда людей явно больше, - прокомментировала Анна отчет. – У меня в отряде одиннадцать человек. Но, я очень надеюсь, что подтянутся «мстители». У них ведь тоже дети в школе.
- Было бы неплохо, - согласился Сириус. – Но это сейчас не наши заботы, в Хогвартсе тоже есть кому пострелять. А мы, Анника, займемся охотой на крупную дичь. Пойдем, как и договаривались, связкой из трех. Я в центре, и не спорь! – остановил он Анну. – Это ведь ты «Черную грозу» устроила?
- Я, - криво усмехнулась Анна, прекрасно понимавшая, что ни один Блэк такое не пропустит.
- Где-то в районе железнодорожного вокзала, не так ли?
- Его больше нет, - вынуждена была признаться Анна.
- Жаль, - покачал головой Люциус. – Красивое было здание. Историческое… Сколько на круг?
Он мог не уточнять вопрос, все всё и так поняли.
- Две дюжины.
- С одной стороны хорошо, - констатировал Сириус очевидное, - а с другой – внезапности не будет, нас уже ждут.
- Можно подумать, до этого не ждали, - отмахнулась Анна. – Сири, они не дураки и прекрасно понимают, что родители детей на растерзание пожирателям не бросят. Другое дело, что, скорее всего, они рассчитывали на тактическое преимущество. Застать врасплох, удивить… Где-то так. Но, с другой стороны, вы заметили, господа, как тупо сработано? Блокировка Хогвартса? Серьезно? И что, никто не подумал, что, узнав о блокаде, мы можем забеспокоиться? Не думаю, что внезапность была их главным козырем. Нашим, к слову, тоже. Сама по себе внезапность немного стоит, если не знаешь, где и какими силами. А вот вывести из уравнения двадцать пять боевиков с континента – это серьезно, не говоря уже о том, что это была не «розница», а отряд.
- Ладно, уговорила! – усмехнулся Сириус. – Ты пойдешь за моим левым плечом, Люциус – за правым. Начнем под Дезиллюминационными[5] чарами. В бой по возможности не ввязываемся, ищем монстра.
- Так точно, командир! – Отзеркалила Анна усмешку Блэка. – Один вопрос: сам-то ты в норме?
- Если бы чувствовал неуверенность, не стал бы настаивать.
— Это ты своей жене будешь рассказывать! – поморщилась Анна. - Но, Мерлин с тобой, Сири, ты первый, я за твоим левым плечом.
В принципе, он был прав, и Анна это знала. Сириус очень сильный маг. Темный, переставший надеяться на то, что это можно как-то изменить. По молодости лет разагитированный Дамблдором он верил, что темное равно черному, и что темный маг по определению не может быть хорошим человеком. Глупость несусветная, но так их в Хогвартсе учили, и надо было быть очень твердым в своих убеждениях, чтобы противостоять этой промывке мозгов. Анна смогла, а Сириус – нет. И Лонгботтом с Поттером тоже не смогли. Однако, вытащив Сириуса из Азкабана, Анна и женщины Блэк все-таки смогли вправить ему мозги. Не сразу и не без трудностей, но в конце концов это им удалось. И сейчас в бой шел совсем другой Сириус. Этот маг не боялся Тьмы, поскольку твердо знал, где и как начинается настоящий Мрак. А Тьма лишь метод и инструмент, и все решает одно лишь намерение. Однако намерения у них были самые что ни на есть правильные. Они пришли сюда, чтобы защитить детей и уничтожить Зло. Государство с этим не справилось, так что сделать это придется волонтерам.
Она еще додумывала эту мысль, а события пустились уже сходу в карьер. Кто-то прекратил «трансляцию» маршей и в наступившей тишине Анна отчетливо услышала волчий вой. Волков было много, но, скорее всего, это были вервольфы, которых по традиции называли истинными оборотнями. Вервольф оборачивается не только в полнолуние, он делает это по собственному желанию тогда и там, когда и где ему приспичило. И этим они принципиально отличаются от людей, больных ликантропией. Но, разумеется, это не единственное различие. Вервольфы не превращаются в животных, при обращении они сохраняют разум, что при их огромной физической силе и свойственной им природной агрессивности делает их настоящими чудовищами.
- Варульвы[6]… - Хофт ни к кому конкретно не обращался, да и удивления в его голосе было не найти. Просто констатация факта.
- Была информация, что Фенрир[7] заключил с Волан-де-Мортом союз, - пожал плечами Малфой. Он был сегодня необычно молчалив, наверное, настраивался на бой.
– Если так, будет жарко, - почти равнодушно бросила Анна.
На самом деле, оборотни были их наименьшей проблемой. В стае Сивого не более трех десятков бойцов, и, возможно, что есть в добавок две-три волшебные палочки. Не великая сила, если учитывать тот факт, что опытный боевой маг порвет вервольфа, как тузик грелку. Однако они опасны, как «легкая кавалерия», которую бросают в бой на добивание проигравшего сражение противника. Ну и на нервах играют своим воем, не без этого.
Между тем, Люциус достал из нагрудного кармана что-то маленькое и круглое, вроде серебряного сикля, взглянул коротко и сразу же перевел взгляд на Анну:
- Они начали.
Речь, понятное дело, шла об опушке Запретного леса. Здесь же, в Хогсмите, сейчас легко угадывалось оживленное движение слева и справа от их группы. Пожиратели выдвигались к границе антиаппарационной зоны.
«Лучше ужасный конец, чем ужас без конца» - вспомнилось по ассоциации с настроением и перспективами на ближайшее будущее.
- Виллем! – окликнула Анна Хофта. – Отряд ведешь ты. Пробивайтесь к главным воротам и дальше к замку. Замок в приоритете, как понимаешь. Ну а мы на время уходим в тень.
- Не беспокойтесь, мадам! – кивнул ей нидерландец. – Мы пробьемся к замку раньше, чем туда доберутся пожиратели.
«Ну, дай-то бог!»
Набросив на себя чары Невидимости, Анна пристроилась к шагнувшему вперед Сириусу, прислушалась к своим ощущениям «Пространства» и «Присутствия», настраиваясь на Блэка и Малфоя, и удовлетворенно отметила, что достаточно хорошо «видит» своих соседей по связке. Больше ей отвлекаться на это не придется. Теперь только работа…
***
Зарекайся или нет, но бой всегда бой, а в бою, как известно, все планы летят в тартарары. Всего ведь не предусмотришь, и всю событийную цепочку заранее не просчитать. Недаром Наполеон Бонапарт говорил, что нужно всего лишь ввязаться в бой, а там видно будет. Так оно в жизни и происходит. Поэтому, несмотря на благие намерения поберечь силы для «главного блюда», уже через пару минут после начала активной фазы противостояния, Анна нашла себя в самой гуще ожесточенного сражения.
Какие-то бедолаги – по внешнему виду типичные маглы, - попытались пересечь пустошь, раскинувшуюся перед главными замковыми воротами. Скорее всего, они хотели добраться до Хогвартса раньше, чем на школу нападут пожиратели и, не очень умело маскируясь на открытой местности, двинулись минут за десять до того, как закончился «концерт по заявкам». И, разумеется, даже не дойдя до этих самых ворот, напоролись именно на тех, против кого собрались защищать своих детей. Пятеро мужчин в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти лет и три молодых женщины, - наверняка члены какой-то большой полукровной семьи, не связанные ни с одной из известных Анне организаций, - они пришли именно, потому что в Хогвартсе учились один или несколько представителей их клана. Типичные повстанцы, если оперировать магловскими терминами. А перехватили их профессионалы, среди которых Анна заметила Сезара Паркинсона, Дугала Троверса и Грогана Лестрейджа. Если бы не отряд Анны, пожиратели разделали бы взявшихся за оружие обывателей, как бог черепаху. Разные весовые категории, так сказать. Да и количественно пожирателей было попросту больше. Имея двукратное численное превосходство и значительный качественный перевес, они обрушились на «маглов», как цунами на беззащитную прибрежную деревню. Чего они не ожидали, так это Виллема Хофта и его людей. И следует сказать, это была по-настоящему неприятная для них неожиданность.
Первой ударила Адара. Не размениваясь по мелочам, она вогнала в грудь обернувшемуся к ней пожирателю курящуюся мраком Черную Стрелу[8]. Arrow Shooting Spell - страшные чары. Анна когда-то испробовала это темное заклятие на себе любимой. Шрам под левой грудью, напоминающий об этом инциденте, остался ей на память после сражения у дома Поттеров в Годриковой впадине. Ее тогда это проклятие не убила, оказалось слишком слабым, но Адара вложила в свою Черную стрелу всю силу своей ненависти, так что пожиратель умер на месте, не успев даже по-настоящему удивиться, а бывшая аврор даже не проводила взглядом падающее на землю мертвое тело. Она уже переключилась на следующего противника, и Анна была уверена этому прилетит что-нибудь не менее ужасное, потому что аврор Блэк никогда не применяла ничего из весьма специфического арсенала своей семьи. Однако бывший аврор Блэк, - а то, что Адара служить в Аврорате перестала раз и навсегда, Анна не сомневалась, - так вот бывший аврор Блэк больше на ерунду не разменивается, исходя из принципа, что врага надо бить сразу насмерть. Все остальное от лукавого.
Итак, отряд Виллема Хофта ввязался в бой, а Сириус пока суд да дело повел свою триаду в обход, но далеко уйти не удалось. На них выскочил Фенрир со своей «дикой охотой», а у него, - да и не только у него одного, - нюх на магических существ. Маги же, по правде сказать, не совсем люди. Не даром они могут скрещиваться с вейлами, гоблинами и даже с великанами. Поэтому оборотни чуют их точно так же, как каких-нибудь единорогов или фениксов. Чуют и нападают. Таков инстинкт вервольфов. Однако стоит иметь в виду, что даже обычный среднестатистический волшебник, знакомый с основами боевой магии, отдельно взятому оборотню не по зубам и может выстоять даже против двух волков. Встреча же вервольфов с такими «монстрами», как Сириус, Люциус и она сама – это для стаи не подлежащий обжалованию смертный приговор. Понимая это, в обычной ситуации, едва почуяв такого противника, Сивый увел бы своих волков прочь, но, ударив сходу, он не разобрался в том, на кого позволил себе «пасть открыть», а когда понял, было уже поздно. Выйти из боя, не применяя магию щитов, он не мог, а в обороте вервольфы не колдуют. Даже те из них, у кого есть волшебная палочка.
Следующие минут пять или шесть, забыв о прежних планах, Анна с упоением резала оборотней. Именно резала, потому что применяла против них в основном различные варианты Секо и Варяжскую Секиру[9]. Довольно простые боевые чары, не требующие особо головоломной волшбы, но весьма эффективные именно против относительно некрупных хищников, включая сюда оборотней волков и медведей. Для мантикоры, дракона или гидры слабовато будет, но вот для оборотней и обычных не волшебных хищников – в самый раз. И расход сил, что немаловажно, относительно небольшой. Сириус, к слову сказать, тоже в основном рубил, - у него для этой цели оказалась с собой составная нагината[10], - а вот Люциус предпочел копье с широким листовидным наконечником. Им он колол и наносил режущие удары. Против магов это бы не сработало, но магия вервольфов в способности к обороту и невосприимчивости к слабым и средним по силе чарам. Зато против физического воздействия они не защищены. Все, что у них есть, это сила, скорость, клыки и когти. Однако хорошо тренированный маг не слабее и практически так же быстр, как оборотень. Остальное понятно и без объяснений. Фенрира убил Люциус, остальных - они разделали втроем. Спустя десять минут от стаи Фенрира Сивого остались лишь туши мертвых волков. Однако, если оборотни не напали на повстанцев, это не значит, что те уцелели. В конечном счете бой закончился в их пользу, но не имея соответствующих навыков выжить в схватке с опытными боевиками оказалось крайне сложно, даже несмотря на своевременно полученную помощь. Живыми из боя вышли двое мужчин и одна женщина, да и те были ранены. Не смертельно, но достаточно серьезно.
«Война…» - вздохнула Анна, мельком глянув на этих бесстрашных людей. Ей было их искренне жалко, но одновременно она вполне оценила их мужество и решительность.
- Спасибо вам… - окровавленная женщина встала с земли и поклонилась подошедшему к ней Хофту. – Мы простые люди… Если бы не вы, они вырезали бы нас, как скот.
- Вы знали, на что подписывались, - пожал плечами не склонный к сантиментам Виллем.
- В том -то и дело, что не знали, - подошел к ним один из выживших в бою мужчин.
- Жалеете? – спросила тогда Анна.
- Боюсь, что у нас не было выбора, - покачал головой мужчина. – У нас большая семья. Две полукровки… Теперь, правда, только одна, - кивнул он на женщину, - и девять маглорожденных, включая детей и стариков. Рано или поздно они пришли бы за нами.
Что ж, он прав. Такую семью пожиратели в покое не оставят, особенно если у них есть свой бизнес, а, судя по одежде, оружию и артефактам, люди они не бедные. Скорее всего, фермеры, но, возможно, и торговцы. Впрочем, сейчас это было совершенно неважно. Бой, превратившийся в грандиозное сражение, продолжался, сместившись между делом ближе к замку. Главные ворота были уже разрушены. И распавшееся на отдельные стычки сражение вплотную подступило к крепостному мосту.
- Как вы узнали о том, что нападут именно сегодня? – Анна решила, что еще одна минута отдыха на результаты сражения, если и повлияет, то скорее положительно, чем наоборот.
- Профессор Дамблдор прислал сову, - ничуть не удивившись вопросу, ответила женщина. – Он сообщил, что скорее всего ближе к ночи начнется бой между двумя группами аристократов, и нам стоит поспешить, если мы хотим защитить своих детей.
«Значит, всего лишь две группы аристократов? – низость этого Великого Светлого лезла уже изо всех щелей. — Вот же сукин сын! Надо было еще тогда отдать его под суд… Mea maxima culpa[11]… Моя вина, но ничего, еще не вечер! Даст бог, выживем, будем судить за все сразу!»
Анна была возмущена до глубины души, но сейчас это было не актуально.
«Наступит время… Ведь у каждой битвы есть вечер после битвы!»
- Алиса, останься, пожалуйста, с ними…- указала Анна на залитых кровью повстанцев. – Вы, мистер О’Мира, пожалуй, тоже…
Ее отряд не понес невосполнимых потерь, что, разумеется, утешало, но несколько человек были ранены. И, если раны Мадса Фальк-Рённе, Чарли Бывшего Уизли и Захарии Макинтайра не вызывали серьезных опасений, то состояние Алисы Лонгботтом и аврора О’Мира, которого мобилизовала Адара Блэк, требовало к себе особого отношения. Еще не госпитализация, к счастью, но уже нечто, что подразумевает серьезное лечение, пусть и в полевых условиях. Заодно и повстанцев подлечат. У тех, небось, ни зелий специфических, ни медицинских артефактов в запасе не имеется…
- Анника! – попыталась было возразить Алиса.
- О сыне подумай! – бросила ей Анна и, кивнув ожидавшему ее Сириусу, пошла вместе с ним и Люциусом по направлению к замку.
Бой на крепостном мосту разгорался и становился все яростнее. Даже отсюда было видно множество разноцветных заклятий, летевших в обе стороны: от обороняющихся к атакующим и наоборот.
Эпизод 2: Хогвартс, 4 ноября1995 года
Все началось как-то вдруг и сразу везде. Не то, чтобы они не ждали атаки. Знали, что Темный лорд слов на ветер не бросает, и понимали, разумеется, что счет идет уже не на часы или минуты, а на секунды и мгновения. И все равно, когда рвануло в Хогсмите, и в небо где-то в районе железнодорожной станции ударил кроваво-красный луч, это оказалось для всех полной неожиданностью. Такого никто просто не мог себе представить. Предполагалось, что враг ринется к замку через пустошь и от опушки запретного леса. Ну, может быть, еще и от берега Черного озера. Но ожидалась именно атака, подразумевавшая волшебников, с криками и руганью бегущих к замку и посылающих в его защитников разноцветные лучи боевых заклинаний. А тут взрыв и не просто взрыв, а Взрыв с большой буквы. Рвануло где-то там, довольно-таки далеко от замка, но от взрыва ощутимо дрогнул под ногами выложенный гранитными плитами пол, жалобно задребезжали стекла в витражных окнах, и докатившийся до Хогвартса громовой раскат больно ударил по барабанным перепонкам. Кто-то испуганно вскрикнул, кто-то запричитал или заблажил от ужаса, хотя вокруг нее не было, - попросту не могло быть, - слабаков и паникёров. Но взрыв и взметнувшийся в зенит столб света, окрашенного в цвета войны, напугал многих. Как, впрочем, и повисшая после этого над миром мертвая тишина.
— Это не против нас, - успокоила людей Изи, успевшая сообразить, что это не пожиратели так развлекаются, а воюет где-то в Хогсмите ее мама или кто-то из старших Блэков, Бэлла или Сириус, — это за нас, дамы и господа. Помощь в пути!
Она не стала объяснять, разумеется, что Черная гроза – это редкое мало кому известное темное колдовство. И что чары такой силы сейчас в Англии способны бросить во врага всего четыре волшебника, говорить тоже не стала. Но в уме отметила для себя, что боевые действия начались, и теперь дело считанных минут, когда война докатится до порога Хогвартса. И, к сожалению, Изабо не ошиблась. Уже через несколько минут и снова же неожиданно бой вспыхнул сразу вдруг, сначала, с одной стороны – где-то на южной границе, а потом, словно бы кто-то поджог бикфордов шнур, сражение едва ли не мгновенно охватило полукольцом территорию Хогвартса и стало стремительно приближаться к границе антиаппарационной зоны. И это снова застало защитников замка врасплох, но такова уж природа войны, что на ней никогда и ничего не идет по плану и никакие ожидания никогда не оправдываются.
Изи в окружении ребят из своего отряда стояла сейчас на верхней площадке главной лестницы и могла видеть отсюда все обширное пространство Главного холла с собравшимися в нем защитниками Хогвартса, - в основном, это были профессора, их ассистенты и студенты старшекурсники, - распахнутые настежь огромные створки дверей парадного входа и видимый через его арку внутренний крепостной двор, где стояли в ожидании атаки боевики ее матери и «бандиты» ее собственного Галеаццо. Еще дальше - если смотреть магическим зрением сквозь огромный витраж над парадными дверьми, - за пилонами[12] Мостовых врат, на крепостном мосту и в живописных руинах древнего барбакана[13] оборону держали присланные для охраны школы авроры и группа пробившихся к Хогвартсу еще днем галлогласов[14] из Дал Риада[15]. И именно на них накатывался сейчас вал вспыхнувшего в отдалении сражения. Судя по всему, это было именно то, о чем написала им мать: там на границе антиаппарационной зоны в бой с пожирателями вступили спешащие на помощь своим детям отряды Энгельёэнов, Блэков и Малфоев, ну и других семей наверняка, не говоря уже о выступающих против Волан-де-Морта политических группировках. Однако увиденное не успокаивало, а напротив заставляло готовиться к худшему: слишком много было штурмующих Хогвартс пожирателей.
В нервном ожидании прошло, наверное, еще минут пять или шесть, - Изи за временем не следила, не до того было, - сражение уже вплотную приблизилось к барбакану, и авроры с гэльскими воинами вынуждены были вступить в бой. Впрочем, они были к этому готовы. Едва дерущиеся между собой люди оказались в опасной близости от предмостных укреплений, как кто-то из авроров обрушил Взрывным заклятием южную стену барбакана, и образовавшийся каменный завал прикрыл обороняющихся от убивающих проклятий и, как минимум, от половины других боевых заклинаний пятого-шестого уровня. И вовремя. Не успела еще осесть поднятая взрывом пыль, как гребень импровизированной баррикады взорвался сразу в нескольких местах. Брызнула каменная картечь, но от нее уже легче было прикрыться обычным щитом. Впрочем, уже в следующее мгновение Изи стало не до наблюдения за ходом схватки в предмостных укреплениях.
С грохотом и звоном лопнул и обрушился вниз каскадом битого стекла огромный наддверный витраж, и только повышенная скорость реакции позволила Изи вовремя отреагировать на начало новой атаки. Из ночной тьмы в образовавшуюся гигантскую брешь ринулись сразу несколько оседлавших метлы пожирателей. Еще немного и они ворвались бы в Главный холл, и страшно даже подумать, сколько бы пролилось тогда крови. Атаку сверху Штаб Обороны просто прошляпил.Но, на счастье, здесь, - в подходящем месте и в нужное время, - находились правильные люди. Изи и Лиза почти одновременно ударили навстречу атакующему врагу, а еще через мгновение в бой вступили и другие ребята из их отряда.
Били сильно, не церемонясь и не задумываясь о таких «глупостях», как мораль и этика. Условием вступления в отряд Изи было «не бояться испачкать руки». Ей были нужны сильные бойцы, и при том такие, кто смог бы без колебаний бросить во врага Аваду или Сектумсемпру[16]. Таких, не считая Изи и Лизы, набралось всего девять человек: пять шестиклассников и четыре семиклассника, или по-другому, три девочки и шесть мальчиков. Поэтому и били сейчас сразу насмерть. Они же не супергерои из комиксов, чтобы отмутузить злодея, сделать ему сто первое китайское предупреждение и отпустить с миром, предоставляя преступнику еще один шанс на исправление. Увы, но печальный опыт человечества свидетельствует, что злодеи обычно не раскаиваются, а, если даже такое вдруг случиться в одном случае на миллион, то Изи не Авраам и Лиза не Лот, чтобы просить бога помиловать очередные Содом и Гоморру ради одного праведника. Да и откуда бы взяться праведнику среди напавших на школу пожирателей? Они же знали, куда идут. Сами когда-то учились в Хогвартсе и должны были понимать, что, напав на школу им придется убивать и калечить детей. Так что все более чем справедливо, ибо «кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом»[17].
Изи метнула Копье Ассов в одного «всадника», Лиза – Эльфийское копье в другого, а Лорна Скамандер – внучка самого великого Ньюта – запустила навстречу темным квиддичистам Конфринго[18] пятого уровня.
«Минус три…»
К счастью, «кавалеристов» у пожирателей оказалось не так чтобы много. Во всяком случае, авангард Изи и ее бойцы выкосили за считанные мгновения, но по ту сторону разбитого в дребезги витража собрались тоже не любители. И уже в следующий после «первой растерянности» миг, из ночной тьмы в ярко освещенное волшебными факелами пространство Большого холла ударили ответные «выстрелы».
«Недоработочка вышла» - признала Изи, принимая на свой Анкил несколько взрывных проклятий, а вот брошенную наобум святых Аваду нейтрализовал Виктор Лотброк, подняв на пути проклятия стену из каменных обломков и битого стекла. К слову сказать, этот семикурсник со Слизерина был одним из немногочисленных иностранных студентов, обучавшихся в Хогвартсе. С ним Изи и Лиза иногда трепались на староскандинавском, да и вообще он был хорошим парнем и очень сильным волшебником. По косвенным данным у Виктора был, как минимум, восемнадцатый уровень Силы. И, отразив чью-то Аваду, он швырнул свою стену во тьму ночи. Судя по крикам боли и ужаса кому-то этой шрапнелью неслабо прилетело.
«Аминь!»
К сожалению, радость победы оказалась преждевременной. Судя по всему, Темный лорд бросил против защитников Хогвартса огромные силы. В Штабе обороны никто такого даже представить себе не мог. В качестве худшего варианта предполагали участие в бою пяти-шести десятков пожирателей и наемников. Но уже в первые минуты боя стало ясно насколько занижены были их ожидания. Реальность оказалась куда хуже самых пессимистических прогнозов. Сейчас, отслеживая сражение, развернувшееся у стен замка, Изи была склонна оценить силы противника в две, а то и в три сотни бойцов. Разброс был связан с тем, что в мельтешении плохо различимых во тьме людей, трудно было вести нормальный подсчет. Да и времени на это практически не было. Воздушные атаки не прекращались ни на мгновение, а защищать «верхнюю полусферу» кроме отряда Изи было некому. Так что выйти из боя и помочь кому-то еще было не в их силах, а между тем пожиратели уже сломили сопротивление авроров и далриадских галлогласов на каменной баррикаде и ворвались на крепостной мост, тесня защитников Хогвартса в сторону внутреннего двора…
- Да сколько же вас, мать вашу за ногу! – выругалась она вслух, посылая в ночь бесконечные стрелы, дротики и копья в самом высоком темпе, на который была способна. – Саранча! Гребаная саранча!
Изи стояла в боевой стойке все там же, на верхней площадке главной лестницы и только и делала, что ругалась и стреляла, стреляла и ругалась и так до бесконечности. Щиты, прикрывавшие ее от ответного «огня», держали шестиклассники Зигги Гудив и Ивэнджелин Синклер. Ребята буквально жонглировали щитовыми плетениями разного типа и уровня, отлично дополняя друг друга и освобождая Изи от необходимости думать об обороне.
- Умри, гад! – Изи запустила в одного особенно ловкого и настырного пожирателя Скреппингом и увидела, как во вспышке голубого пламени щит Видрика Верландсона буквально рассек сукина сына пополам. Сам щит не светился, вспышка означала, что защитные артефакты пожирателя с ударом не справились…
«Минус на минус означает плюс!»
Эпизод 3: Хогвартс, 4 ноября1995 года
О том, что дело плохо, Эрмина поняла уже по первым проклятиям, которыми слизеринцы попытались пробить себе дорогу наверх. Слишком сильные чары и слишком высокая скорость волшбы. А еще их, этих чар, оказалось слишком много на единицу времени, что могло означать лишь одно: снизу в ротонду Салазара прорывалось сразу несколько, - не менее шести, - взрослых боевых магов. Остановить этих монстров «простыми» Бомбарда максима нечего было и думать, поскольку ставить мощные щиты атакующие, как выяснилось уже в первые минуты боя, умели тоже.
«Сомнут! - поняла Эрмина, запуская вниз по лестнице очередные Конфринго пятого уровня и Экспеллимеллиус[19] максимального седьмого уровня.
Внизу полыхнуло и рвануло одновременно, но чей-то Отражающий Щит послал огонь и каменную шрапнель обратно в защитников баррикады. К счастью, Драко успел отреагировать, выставив перед баррикадой уже свою защиту. Его щит оказался достаточно мощным, чтобы прикрыть своих, а Вега и семикурсница с Гриффиндора Корнелия Мар пробили прямо сквозь щит Малфоя Молниями Гефеста. Могли бы и молниями Тора, - они позаковыристей будут, - но в относительно узком лестничном пролете ступенчатые стримеры[20] предпочтительнее молний, ветвящихся словно крона деревьев. Снизу, впрочем, сразу же ответили чем-то незнакомым, но сильно взрывным, на раз разметавшим баррикаду, сложенную из школьной мебели и поджегшим разлетающиеся во все стороны обломки. На этот раз щиты поставили семикурсники с Рейвенкло Раферти Бредалбейн и Лайонел Кейтнесс, а «отдышавшаяся» Эрмина швырнула вниз Шаровую молнию, рванувшую с диким грохотом и на целую минуту притормозившую непрерывно одна за другой идущие атаки слизеринцев. А между тем, до защитников ротонды долетели приглушенные расстоянием звуки ожесточенной схватки во внутреннем дворе и Главном холле. Это могло означать, что бой идет совсем не так, как планировалось. Слишком быстро пожиратели добрались до Хогвартса, и это был сигнал к решительным действиям. Бой в ротонде Салазара следовало заканчивать так быстро, как только получится.
«Атомную бомбу бы на них сбросить, - с тоской подумала Эрмина, - так ведь нельзя, снесет весь замок!»
На самом деле, она знала, что нужно делать, но, если честно, простоя боялась. Не за слизеринцев, - не надо было им в это ввязываться, - и тем более не за замок. В Хогвартсе давно следовало сделать ремонт, только у директора все руки не доходили. Занят был всякой фигней. Она боялась другого: потянет ли? Сможет ли все сделать, как надо, и пережить то, что случится?
«Пупок от натуги не развяжется?»
Все-таки, она была не самой сильной из их троицы. Тот же Малфой обладал гораздо большей мощью. Однако просить другого сделать то, чего боишься сам, просто неприлично. Мог бы сделал бы, а раз не рискует, значит, опасается. В конце концов, в этом деле важна не только индивидуальная сила, но и тип личности, не говоря уже об особенностях Дара, а у Эрмины, как ни крути, нервы покрепче будут, да и Тьма погуще. Наверное, она бы еще долго колебалась, тем более что бой был еще не проигран, а значит можно было поискать другое решение. Однако неизвестный ей темный маг, ведший за собой слизеринцев, все решил за нее, попросту не оставив ей иного выбора. Снизу вдруг полыхнуло нестерпимым жаром, и над нижним пролетом подняла голову огромная огненная кобра. Мгновение, и, раздув капюшон, змея рванула вверх, стремительная, испепеляющая все на своем пути, несущая смерть.
«Адское пламя!»
- Блэк! – успела крикнуть Эрмина, но их обеих опередил Малфой.
Адское пламя очень трудно остановить. Некоторые говорят, практически невозможно. Однако они трое знали, что методы все-таки существуют. Вопрос лишь в том, по зубам ли им такая магия? Оказалось, что вполне, хотя и в самый притык. Драко поставил на пути огня Завесу Нереиды, и стена воды поглотила огненную змею. Правда, встреча такого огня с такой водой – это гарантированный взрыв большой мощности. И рвануло так, что в ротонде снесло половину колонн. Баррикады разметало, плиты пола кое-где вспучились, а в других местах, напротив, провалились вниз. Воздух наполнился горячим паром, и половина защитников ротонды оказались ранены. Драко лежал недалеко от тлеющих обломков главной баррикады. Он был жив, но без сознания, чего, в принципе, и следовало ожидать. Все-таки Velum Nereida – это не просто боевые чары, а высшая боевая магия, а они трое, - как бы сильны они ни были, все-таки всего лишь подростки. Однако бой еще не закончился, и, хотя, в голове словно били в набатный колокол, Эрмина начала действовать даже раньше, чем увидела окровавленных защитников ротонды. Раненых было много, а несколько студентов были явно мертвы, но, если бы Драко не поставил стену воды, наверняка сгорели бы все.
- Вега, ты командуешь! – крикнула она и сразу же начала плести чары, которые умела выплетать только теоретически.
При этом Эрмина твердо знала, что, скорее всего, Черная гроза, - если она у нее все-таки получится, - ее убьёт, потому что это было запредельно сложное и максимально энергоемкое колдовство. По сравнению с Velum Nereida, отправившей Драко в нокаут, Tonitruum nigrum являлся практически черными чарами гораздо более высокого уровня. Малфой поставил Завесу, то есть без подготовки и сходу сразу «прыгнул» на девятый ранг, а Эрмине предстояло дотянуться до одиннадцатого. Страшно, разумеется, но, на самом деле, у нее не было выбора. Умрет одна она или все защитники Хогвартса? Ведь, если слизеринцы прорвутся и ударят с тыла по Главному холлу, оборона рухнет и начнется резня.
«Extremis malis extrema remedia»[21], - вздохнула она мысленно и, более не сомневаясь, отпустила свое проклятие на волю!
Эпизод 4: Хогвартс, 4 ноября1995 года
Первым взрывом Поттера оторвало от земли и швырнуло куда-то назад. В этот момент он все еще был в сознании, - во всяком случае, хорошо запомнил свой полет в никуда, - но вот падал он уже «неодушевленным предметом», и в себя пришел только после второго взрыва. Собственно, он его и «разбудил». В уши ударило оглушающим громом, пол под ним сильно вздрогнул и подбросил Гарри вверх. Сознание его еще окончательно не прояснилось, и, наверное, поэтому ему показалось, что он долетел аж до куполообразного потолка ротонды. Даже, вроде бы, треснулся, - хоть и не очень сильно, - об этот самый алебастровый купол и только после этого полетел вниз. В общем, если честно, то ему здорово повезло. Энергию первого взрыва, судя по всему, поглотил защитный артефакт, висевший у него на груди, а удары об потолок и пол скомпенсировали «малые щиты», вшитые в подаренный леди Энгельёэн боевой пояс. Впрочем, что бы ему ни помогло, обрушившись на вздыбившиеся гранитные плиты пола, Поттер ничего себе не сломал, но вот синяков и шишек, судя по ощущениям, он имел более, чем достаточно. Болело все, но времени страдать у него не оказалось. Присев, где упал, Гарри осмотрелся, и ему разом стало не до своих болячек. Вокруг него среди каменных обломков лежали защитники всех трех баррикад. Большинство, если не все, были окровавлены и выглядели «очень не очень». Однако это было всего лишь первое впечатление, потому что, осмотревшись чуть более внимательно, Гарри увидел, что некоторые из них не ранены, а убиты. Просто с развороченной грудью или свернутой под неверным углом шеей жить невозможно. На это не способны даже волшебники, которые, в целом, куда более живучие создания, чем обычные люди. Факт этот Поттера напугал по-настоящему, и трудно сказать, куда бы это его привело, но в следующий момент он увидел лежащую метрах в десяти от него Эрмину, и ему стало не до истерик. Гарри вскочил на ноги и бросился к ней, лишь краем глаза отмечая общий разгром, царивший в ротонде Салазара, и состояние других участников сражения. Драко Малфой лежал, свернувшись калачиком, а над ним хлопотала профессор Эванштайн. Лицо у Гариной мамы было окровавлено, волосы взлохмачены, а одежда порвана во многих местах. Но все это были сущие мелочи по сравнению с тем, что она была жива и не ранена, имея в виду тяжелые ранения. У Драко дела были, явно, хуже, как, впрочем, и у некоторых других ребят. У Эрмины, например.
Эрми была бледна, как смерть, и кажется, даже не дышала. Добежав до нее, Гарри упал на колени и первым делом попробовал нащупать пульс на шее. Он сделал все, как учили: прижал указательный и средний пальцы к коже девочки в полости между дыхательным горлом и большой мышцей шеи, - кажется, это называется, пальпацией, - прислушался к ощущениям и смог наконец с облегчением выдохнуть. Впрочем, расслабляться было нельзя. Сердце Эрмины, конечно, билось, но билось оно редко, - всего чуть больше тридцати сокращений в минуту, - слабо и как-то аритмично. Поттер колдомедицину не изучал, поскольку покойный Сметвик отбил у него всякое желание даже приближаться к этой теме. Но оказание первой помощи в бою в него за последние три года вбили намертво. Так что, не зная, что там и как на самом деле, Гарри твердо помнил, что нужно делать, если у раненого такой пульс, холодная кожа и ослабленная реакция на внешние раздражители.
Первым делом, он достал из кармашка на поясе зачарованный шприц-тюбик с Essentia vitae. Он толком не знал, что это такое, но Леди Энгельёэн показала им всем, как пользоваться этим «девайсом», и объяснила, зачем он нужен. А нужен он был как раз в таких случаях, как этот. Во всяком случае Поттер был уверен, что без «Эссенции Жизни» Эрмина не выживет. Интуитивное знание. Мгновенное и, как показывал опыт, всегда правдивое. Такое, в котором не сомневаешься, принимая его как есть. Он и не сомневался. Выхватил шприц-тюбик, сорвал колпачок-заглушку и резко ударил в наружную яремную вену. У его подружки была бела почти прозрачная кожа, и сразу за ухом вена буквально просвечивала сквозь кожу, так что попробуй не попасть. Ну он и не промазал. Впрыснул эликсир и сразу же полез за следующей порцией. На этот раз в руке у Поттера оказался фиал с медом хаттов. Девять капель боевого стимулятора, - ударная доза. Как раз на такой случай, благо челюсти Эрмины не были сжаты, и приоткрыть ей рот не составляло большого труда. Вот на девятой капле ее и пробрало. Мгновенно и мощно, так что Гарри едва успел отодвинуться от выгнувшегося дугой тела девочки, и в этот момент, то есть тогда, когда все его внимание было сосредоточено на Эрмине, между ним и его девушкой возник зеленый луч Авады. Сначала он подумал, что «стреляют» в него и повернул голову налево. Совершенно дурацкая реакция, но, что сделано, то сделано, и из песни слов не выкинешь. Он не отскочил, чтобы уйти с линии огня, и не откатился в сторону, как учил их Виллем Хофт, он просто повернул голову. Если бы это был враг, то это стало бы последним, что Поттер увидел в своей жизни. Но это была всего лишь Афина Сейлер – семиклассница из Хаффлпаффа. Левая половина лица у нее была разбита в кровь, и левая рука висела плетью, - видно ее здорово приложило то ли первым, то ли вторым взрывом, - но эта красивая рыжая девушка была на ногах и в правой руке у нее была палочка, направленная куда-то в сторону бывшей главной баррикады. Увидев Афину, Поттер непроизвольно мигнул и сразу же повернул голову направо. Там где еще совсем недавно находилась лестница в подземелья Слизерина сейчас была видна лишь дикая мешанина битого камня. Судя по всему, рухнула не только сама лестница, разрушены оказались так же каменные перекрытия свода и часть южной стены ротонды. При этом процесс разрушения отнюдь не прекратился. Повернувшись, Поттер увидел, как рухнул откуда-то сверху, с третьего этажа обломок гранитной плиты, и в то же мгновение часть завала поползла вниз, проваливаясь в пустоты, оставшиеся от взорванных помещений первого этажа. Зрелище, честно сказать, не для слабонервных, поэтому Гарри отнюдь не сразу опустил взгляд, чтобы посмотреть, в кого на самом деле целилась Афина Сейлер. А убила она, как оказалось одного довольно-таки взрослого волшебника, который каким-то чудом уцелел во время взрыва и которого занятый своими проблемами Поттер благополучно прошляпил. Но поразился Гарри совсем не этому, - видно, время для «разбора полетов» еще не наступило, - а тому, кем был этот мертвый пожиратель. Гарри отлично помнил профессора Снейпа и узнал его сразу, благо, умирая, тот упал навзничь, и рассмотреть его лицо было несложно. Удивило Поттера другое. Откуда вообще взялся вдруг Северус Снейп, если он должен досиживать свой срок в Азкабане? Но, видно, правы были девочки Энгельёэн, когда говорили, что «Прогнило что-то в Датском королевстве». Их волшебная Англия прогнила ничуть не меньше, чем Гамлетовская вымышленная Дания. Зрелище, - а вернее, то, что за ним стояло, - оказалось настолько сильным, что Поттер форменным образом завис. И, наверное, еще долго бы висел, но рядом раздался знакомый голос и вывел его из состояния грогги[22].
- Не спи! – сказала ему Эрми. – Замерзнешь.
И вздрогнувший от неожиданности Поттер сразу же переключился на свою девушку.
Эрмина все еще лежала на разбитом вдребезги каменном полу, но выглядела явно лучше, чем буквально несколько секунд назад. С тех пор, как последняя капля меда хаттов упала ей в рот, времени прошло совсем немного. Может быть, десять — пятнадцать секунд, ну или чуть больше, но явно меньше минуты. Однако, во-первых, девушка была в сознании и даже была способна говорить, причем говорить в своем коронном стиле, а не абы как. А во-вторых, к ее лицу стремительно возвращались краски, глаза смотрели осмысленно, и даже дыхание, как ни странно, стало глубоким и ровным. В общем, с Эрминой произошла разительная метаморфоза, но это, как вскоре понял Поттер, была единственная хорошая новость, если не считать конечно за таковую, что они, похоже, не просто отбили атаку. Они еще и убили всех слизеринцев скопом. Вряд ли там внизу кто-нибудь выжил после второго взрыва. Те разрушения, которые видел Гарри, недвусмысленно указывали на то, что внизу дела обстояли куда хуже, чем наверху. А здесь наверху тоже словно бы пронесся ураган невиданной силы. А вообще, это было похоже на последствия бомбардировки, как их показывают в магловских фильмах. Гарри видел как-то фильм «Битва за Британию», и самое сильное впечатление на него произвели тогда не съемки воздушных боев, а именно последствия немецких бомбардировок.
Ротонда была разрушена, но не в этом дело. Первый и второй взрывы оставили после себя много раненых и некоторые ранения даже на взгляд казались попросту ужасными. Впрочем, раненый не означает мертвый, колдомедицина, как знал Поттер творит порою невероятные чудеса. Однако два тела, попавшиеся ему на глаза, явно принадлежали погибшим, и значит школьники понесли серьезные потери. О том, что слизеринцы тоже школьники, он тогда не думал. Эти мысли возникли у него много позже, а в тот момент, ему было не до рефлексий.
- Ты как? – спросил он Эрмину.
- Нормально! – поморщилась девочка.
– Да не торчи ты тут! – шикнула она на него в следующее мгновение. – Дальше я сама. Иди помогай тем, кто в этом нуждается!
Поттер не стал спорить. Бодаться с Эрминой было себе дороже. Одним словом, не его весовая категория. Поэтому он только кивнул на ее слова, соглашаясь, что все так и обстоит, и, подхватившись, бросился оказывать первую помощь другим школьникам.
Следующие полчаса или около того он только тем и был занят, что вытаскивал раненых из-под обломков, останавливал кровь, засыпая раны каким-то сухим порошком, который выдала ему Раферти Бредалбейн, перевязывал, разрывая на бинты собственную рубашку и рубашки других мальчиков, и все это под грохот сражения, развернувшегося в Главном холле и на подступах к замку. Взрывы, крики, визг и вопли, падение огромных камней и звон разбитого стекла. Это было довольно-таки страшно, но бежать от этого ужаса он не мог. У них было одиннадцать тяжелораненных, которых с собой не унесешь, да многие из тех, кто оставался на ногах, были ранены и нуждались в помощи. Напади на них сейчас враг, некому было бы их защитить. На страже стояли четверо: Вега Блэк со сломанной правой рукой, Холвуд Дрейер с перевязанной головой, бледная, как смерть, Эрмина, сумевшая все-таки встать на ноги, и Корнелия Мар, оказавшаяся на поверку крутым боевиком. Оставалось только гадать, кто научил ее этим приемам боевой магии, но в начале боя именно она, Драко и Эрмина сдерживали рвущихся в ротонду пожирателей.
«Хотя… - сообразил Гарри, накладывая повязку незнакомой ему девочке с Рейвенкло. – Мары же древний род. И Сириус как-то говорил, что еще век назад Мары, Блэки и Гонты оставались последними природными некромантами в Англии…»
Вот так это и происходит. Род оскудел, сократившись до маленькой волшебной семьи, и вынужденно ушел в тень. И все быстро забыли, кем были Мары еще сто лет назад. Но они-то об этом не забыли.
«Потому что не Поттеры и не Лонгботтомы!» - с горечью констатировал Гарри, понимая, какое богатство украл у него отец. И дело не в деньгах. Деньги-то он, если выживет, когда-нибудь получит. И дом. И сокровищницу. И библиотеку. Но вот тех знаний, которые передаются от отца к сыну или от матери к дочери, уже не будет, потому что «прервалась связь времен»[23], из нее выпало звено, которым был его отец, и все на этом.
[1] Строфа из баллады Роберта Льюиса Стивенсона «Вересковый мед» в переводе Самуила Маршака. Для тех, кто не в курсе, место действия - именно в Шотландия.
[2] Modus operandi — латинская фраза, которая обычно переводится как «образ действия» и обозначает привычный для человека способ выполнения определённой задачи.
[3] Напоминаю читателям, что имя Леди Блэк в повседневной жизни Беллатриса, Беллатрикс – «крестильное» имя в честь звезды. Беллатрикс (лат. Bellātrix — «воительница» / Гамма Ориона) — третья по яркости звезда в созвездии Ориона, одна из самых ярких звёзд ночного небосвода.
[4] Окклюмент – человек, владеющий техникой окклюменции. Согласно Гарри Поттер Вики, Окклюменция - способность преграждать путь к своему сознанию людям, искушённым в легилименции, то есть в умении считывать образы в чужом мозге.
[5] Дезиллюминационное заклинание (англ. Disillusionment Charm) — чары хамелеона, делающие объект (в том числе и живой) совершенно неотличимым от окружающей обстановки.
[6] Varulv (Варульв) – общескандинавское название вервольфов.
[7] Согласно энциклопедии Гарри Поттера, Фенрир Сивый (англ. Fenrir Greyback) — старый оборотень, можно сказать «идейный борец за оборотническое дело».
[8]Темный вариант Arrow Shooting Spell. Arrow Shooting Spell - заклинание стрелы - трансфигурационное заклинание, позволяющее создавать направленную на цель стрелу (взято из Энциклопедии Гарри Поттер).
[9] По-видимому, Рубящее заклинание. По аналогии с Секо: Секо - режет, Секира – рубит.
[10] Нагината — японское холодное оружие с длинной рукоятью (около 2 м.) овального сечения и изогнутым односторонним клинком (от 30 до 50 см). В ходе истории стал значительно более распространенным укороченный (1,2—1,5 м) и облегчённый вариант.
[11] Mea culpa (с лат. — «моя вина»), mea maxima culpa («моя величайшая вина») — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века.
[12] В данном случае пилоны – это массивные невысокие столбы, стоящие по сторонам въезда, входа на территорию дворцов, парков и прочего (наиболее распространены в архитектуре классицизма).
[13] Барбакан - в западноевропейской средневековой архитектуре «внешнее сооружение замка или городских укреплений, обычно круглое в плане, для отражения атак на подступах к крепости».
[14] Галлогласы (гэльск. Gallоglach, букв. "иноземный воин") — профессиональный воин-наёмник, служивший в армиях ирландских владетелей и происходивший из гэльских кланов Западных островов и Шотландского высокогорья. Эти воины представляли собой воинскую элиту шотландских и ирландских армий в XIII—XVII веках.
[15] Дал Риада (гэльск. Dаl Riata) — раннесредневековое гэльское королевство, охватывавшее западное побережье Шотландии (современная территория области Аргайл и Бьют и южная часть Хайленда, включая острова Внешних Гебрид) и север Ирландии (современная территория графства Антрим).
[16] Согласно энциклопедии Гарри Поттера, Сектумсемпра (англ. Sectumsempra) — проклятие, рассекающее объект, на который направлено.
[17] Слова из Апокалипсиса Иоанна Богослова «Кто ведёт в плен, тот сам пойдёт в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых» (Апокалипсис, 13:10)
[18] Согласно энциклопедии Гарри Поттера, Конфринго - Взрывающее заклятие (англ. Blasting Curse) — проклятие, заставляющее цель взорваться. Прямое попадание в человека может нанести серьёзные повреждения или даже убить.
[19] Согласно Энциклопедии Гарри Поттера, Экспеллимеллиус (англ. Expellimellius) — поджигающее заклинание.
[20] Стримеры - нити электрических разрядов, представляющие собой хорошо проводящие каналы, которые, сливаясь, дают начало яркому термоионизованному каналу с высокой проводимостью — ступенчатому лидеру молнии.
[21] Extremis malis extrema remedia (лат.) - Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
[22] Грогги (от англ. groggy — пьяный, непрочный) — одномоментное ухудшение состояния находящегося на ногах боксёра или бойца ММА после получения им удара в подбородок.
[23] Слова принца Гамлета из одноимённой трагедии Уильяма Шекспира (1564–1616).
Глава 8 и Эпилог
Глава 8. Вам не видать таких сражений!
Эпизод 1: Пустошь между Хогсмитом и Хогвартсом, 4 ноября1995 года
Если кто-то думал, что все, что началось так внезапно, так же быстро и закончится, то он ошибался. Бой на пустоши перед замком тянулся уже четверть часа и даже не думал подходить к концу. Развязки не было, катарсис не состоялся, а силы сторон, как ни странно, оказались примерно равны. Ожесточение не ослабевало ни на мгновение, но то тут, то там возникали вдруг неожиданные паузы, означавшие, что одна из сторон одержала локальную победу, вырезав под корень своих оппонентов.
«Этот танец можно танцевать вечно!» - Анна убила очередного пожирателя, пробив его Туманным дротиком, и снова вернулась в строй.
Они трое кружили по пустоши, то приближаясь к бою, кипевшему во внешнем дворе замка, то удалясь от него. Странная на первый взгляд траектория движения, но вполне логичная, если иметь в виду цель их миссии. Никто не знал и не мог знать, когда и где появится Сукин Сын. Возможно, Волан-де-Морт и сам еще не знал, когда ему приспичит поиграть в бога. Вот они и пытались оказаться как можно ближе к тому месту, где он может вдруг появиться, - не иначе, как с громом и молниями, как греческий бог из машины[1], - чтобы ворваться в замок, словно Ангел Мщения или Ужас, летящий на крыльях ночи. Сукин сын любил эффектные появления, а им нужно было перехватить его раньше, чем он станет разрушать Хогвартс. Вот и приходилось все время двигаться, но, перемещаясь при этом в пределах «предмостья», чтобы далеко не удаляться от возможной «точки встречи». Но, находясь так близко от сражающихся людей, они не могли, разумеется, оставаться равнодушными к тому, что происходило рядом с ними. И они вмешивались, чего уж тут. Не демонстративно и без фейерверков, но, если возникала подходящая ситуация, их палочки «не молчали». Прикрыть хорошего человека щитом, убрать с игровой доски очередную черную пешку, сорвать атаку одних или поддержать наступление других, и при этом не выдать своего присутствия, выступая для тех, кто получал помощь, неким анонимным ангелом-хранителем. Сложная задача, но, к счастью, они это умели. Главное было не ввязываться в затяжные схватки, в которых им воленс-ноленс пришлось бы себя раскрыть. Так продолжалось минут, наверное, пятнадцать. Ночная тьма, чуть подсвеченная луной, цветные вспышки боевых заклятий, невнятные крики, стоны раненых, ругань и проклятия сражающихся людей, и тени, мелькающие со всех сторон. А потом Темному Лорду все это по-видимому надоело, потому что прорваться в Хогвартс его людям так пока и не удалось, и на темном небе вновь вспыхнули серебряные солнца.
Анна видела эту волшбу уже второй раз за одну ночь, но так и не поняла пока, что это такое. Темное ли это колдовство или просто какая-то незнакомая ей боевая техника? Да и боевая ли это магия, вообще? Одно было ясно: колдовство это не рядовое и явно энергозатратное. Наверняка, сложное и тянущее из волшебника силы и до, и во время своего исполнения. В этом смысле Анна была только «за», потому что чем больше сил израсходует Волан-де-Морт перед решающим поединком, тем лучше. Да и сражаться при свете его искусственных солнц оказалось куда комфортнее, не говоря уже о новой информации, которую в темноте было попросту не получить. Глядя вокруг в магическом диапазоне, волшебник видит тени, а не объекты, ауры, а не людей. Сейчас же при свете серебряных солнц, Анна сразу же увидела, что все предмостье крепости усеяно телами, пилоны каменного моста разбиты, как разбит и даже частично разрушен фасад главного замкового здания. Бой шел уже не только во внешнем дворе, но и в Главном холле, и на первых двух этажах центральной части замка.
«Мерлин и Моргана!» - выглядело все это ужасно, но сделать прямо сейчас она ничего не могла. Анна лишь надеялась, что Бэлла и Адара пробились внутрь здания, и что подкрепления прибыли вовремя. Иначе следовало предположить, что бой в Хогвартсе ведут сейчас дети. И ее дети, в частности…
- На три часа! – шепнул Сириус, не поворачивая головы, и, взглянув в том направлении, Анна увидела лежащего на земле Каруина Лэрда. Старый пожиратель, много лет скрывавшийся где-то на Балканах, лежал, упав навзничь, и смотрел мертвыми глазами в истекающее жидким серебром небо. Но порадоваться тому, что справедливость наконец восторжествовала, не удалось. В нескольких метрах от Лэрда лежали, где и как упали, совсем молоденькие парень с девушкой, и эти явно были с другой стороны баррикад. У девушки взрывным проклятием была по плечо оторвана правая рука, чем убило парня, так с первого взгляда и не скажешь. Во всяком случае, Анна этого не поняла.
«Что ж, - сказала она себе, уловив на периферии зрения взрыв на вершине Астрономической башни, - похоже, я была в корне неправа…»
Она вспомнила сейчас свой недавний разговор с «Мстителями Судного Дня» и подумала, что Рузвельт верно заметил, что нельзя быть немного беременной[2]. В таком деле, как война, нет полутонов. Взялись за оружие, значит воюем, а разговоры про мораль и нравственность оставим диванным стратегам.
«Об этом пусть Дамблдор печалится. Вырезали бы всех пожирателей под корень еще в прошлый раз, не было бы нынешней войны… А с герильясами надо будет встретиться и поговорить на трезвую голову. Даст Мерлин, закончится война, они останутся союзниками, а вот Дамблдор, скорее всего, нет».
Последняя мысль была связана с тем, что за все пятнадцать минут боя она так и не увидела очевидных свидетельств его вмешательства. В замке и около него сражались разные маги. Судя по некоторым заклятиям, вернее, по их результатам, среди сражающихся было немало сильных магов, но вот Великого среди них явно не было…
«Значит, я ему ничего не должна… И мои гарантии стоят ровно столько же, сколько его обещания. Ровным счетом ничего…»
Эпизод 2: Хогвартс, 4 ноября1995 года
Бой в стенах замка. Это было как раз то, чего они все опасались и чего хотели бы избежать. Ну, не самоубийцы же они все, в самом-то деле! Они ведь дети. Даже они с Лизой всего лишь девочки, которым едва исполнилось пятнадцать. И не важно, насколько они сильны и как хорошо подготовлены к битве. В любом случае, это не их выбор и не их обязанность. Это всего лишь злая судьба, которая гонит их всех на убой.
- Моей рукой! – бормотнула Изи на древнескандинавском.
– Умри, сука! – добавила по-английски, когда ее Ансгар снес молодому пожирателю полчерепа.
Неудачное попадание. Вернее, удачное, но случайное, потому что целилась-то она, как и следует, парнишке в грудь, но другой ублюдок, - постарше и успевший заматереть, - ударил по ней чем-то настолько черным, что у Изи даже сердце едва не остановилось. От проклятия она все-таки прикрылась Анкилом, но Тьма оказалась настолько мощной, - проклятие было наверняка не ниже девятого ранга, - что сердце пропустило удар, и перед глазами на мгновение встало кровавое марево. Вот тогда-то у нее и сбился прицел. Метила в грудь, попала в голову, но хорошо хоть куда-нибудь попала. Однако на этом дело не закончилось. Начался настоящий Танец Смерти.
Подонок видел, что перед ним девушка, но ему, похоже, было на это насрать. И даже хуже того. Возможно, именно из-за того, что его противником оказалась молодая красивая девушка, он еще сильнее захотел ее убить. Швырялся в Изи такими замороченными проклятиями и с такой невероятной скоростью, что, уворачиваясь от его Тьмы, ей приходилось скакать, как какой-нибудь долбаной блохе на сковородке. Сама она, правда, тоже не «молчала», но или не попадала, или пожиратель умело прикрывался каким-нибудь хитро закрученным щитом. А между тем, их с Лизи и несколькими другими ребятами пожиратели оттеснили по лестнице вверх, и бой шел уже в глубине коридоров второго, а возможно, и третьего этажа. Здесь, в коридорах главного корпуса было довольно-таки просторно, но зато некуда было спрятаться. Гладкие стены, высокие окна и отличная видимость, что вперед, что назад. Драться здесь было куда сложнее, чем на лестнице и в Малом холле, где было полно колонн и мраморных статуй. В таких условиях первыми выходят из боя слабаки. Их или нейтрализуют, - убит или ранен тут без разницы, - или они сами «отходят в сторону». И в результате такого рода эволюций, в конце концов, они остались втроем.
Ведя бой с черным магом, краем глаза Изи видела Лизу и Бэзила Ривза, которые дрались недалеко от нее. Иногда они поддерживали ее, выставляя щиты и помогая «огнем», а иногда она делала точно то же для них. Но дела их явно были плохи, ведь они остались втроем против четырех пожирателей, один из которых как раз и поливал Изи отборной Тьмой.
«Да что б тебя!» - Изи бросила очередное копье, прикрылась щитом и, выхватив из наплечной кобуры зачарованный Энфилд №2[3], выстрелила своему визави сначала в ногу, а затем в грудь. И раз уж пошла такая песня уложила заодно еще одного гада, а тут и Лиза вспомнила про свой Ругер и тоже открыла стрельбу. Оказалось, огнестрел действует не хуже палочки, но палочка в отличие от револьвера может выдать «заряд» большей мощности, да и количество «патронов» в палочке ограничено только силой самого волшебника, его опытом и его выносливостью. В общем, последнего пожирателя добивали уже в три палочки, но главное – все-таки добили.
- Неплохо получилось! – выдохнула Лиза, со стоном опускаясь на пол спиной к стене. По бледному лицу сестры стекали крупные капли пота, ее прекрасные волосы свалялись в черный войлок, - а ведь бой длился не так уж и долго, чтобы так пропотеть, - глаза ввалились, скулы, казалось, стали острее, и смертельная бледность превращала лицо Лиззи в подобие гипсовой маски. В общем, было очевидно, что сестра истощена и вымотана до последней возможности.
У самой Изи ноги тоже гудели так, словно она только что пробежала марафонскую дистанцию[4]. А ведь этот «танец» на самом деле был короче любого из их тренировочных боев. Каких-то жалких четверть часа, но мало не показалось никому, ни живым, ни мертвым. Про мертвых, впрочем, понятно и без объяснений, а вот живые просто выдохлись, походя сейчас на загнанных лошадей, и не случайно. Расход сил в магическом поединке просчитать практически невозможно, поскольку приходится учитывать слишком много слишком разных переменных. Но даже, если считать по минимуму, то речь пойдет о трех китах, на которых стоит боевая магия: об индивидуальной силе мага, - то есть в их случае где-то от пятнадцати до двадцати четырех единиц, - сложности и энергозатратности используемой волшбы, а им сегодня пришлось выложиться по максимуму, и о времени, в которое уложилась схватка. Так что четверть часа с такими соперниками, какие противостояли Изиной боевой группе, это действительно много или даже очень много, в особенности если учесть возраст школьников. Однако дело было не в том, что уже случилось, а в том, чему еще только предстояло произойти. Бой-то, увы, еще не закончился. Это у них тут, в коридоре южного крыла враги временно закончились. Но во дворе замка и на первом этаже Хогвартса все так же «ухало» и гремело, что-то там рушилось и взрывалось, и оттуда по-прежнему доносились приглушенные расстоянием и толщиной стен дикие вопли, которые было крайне сложно идентифицировать. Впрочем, Изи предполагала, что это могли быть лишь ругань и волшба. Ведь некоторые маги так и не научились колдовать правильно. Им кажется, что чем громче они выкрикивают слова каста, тем сильнее получаются их проклятья, что, разумеется, совершенно неверно. Ну а другие волшебники попросту не могут заткнуться даже во время боя. Им обязательно нужно сквернословить и поносить врага последними словами. А то, как говорят ирландцы, что это за драка, если не высказать вслух, - да погромче, - все, что ты думаешь о своем враге? Впрочем, все это были случайные и в целом ненужные мысли, поскольку ей, как командиру, хватало, о чем подумать даже без этих глупостей.
- Где мы потеряли остальных? – спросила она, доставая из кармашков боевого пояса фиалы со Стимулирующими и Восстанавливающими зельями.
- Прими Мед хаттов! – посоветовала Лиза, которая как раз сейчас пыталась отмерить себе приемлемую, сиречь не смертельную дозу, этой фрибурской[5] отравы. – А что касается остальных, они, кажется, отступили в Галерею Кандиды и дальше в западное крыло.
- Стьюкли и Галфилд ушли по лестнице вверх, - бросил в общую копилку свой кнат Бэзил Ривз. Он тоже казался полностью вымотанным, но все еще держался на ногах и тоже торопился выпить Восстанавливающие зелья. Все трое прекрасно понимали, что еще не вечер, хотя и ночь на дворе.
- Кто-то идет, - устало поморщилась Лиза, чуть кивнув в ту сторону коридора, куда они втроем вынуждены были отступать. – Не враг, вроде бы…
- А что у нас там? – наморщил лоб Ривз.
- У нас там тупик, - ответила Изи, вставая с пола. Она это точно помнила, имея в виду тупик, но, видно, глухая стена для некоторых не помеха.
«Вот ведь уроды, никак не дадут отдохнуть по-человечески!»
Это ее невероятно раздражало. Ей попросту надоело быть в любом деле крайней. Везде успевать, за всех отвечать и не забывать, что она знамя и вождь в одном лице.
«Гарриет Поттер, мать вашу за ногу!»
Но встать все-таки пришлось. В той стороне, откуда слышались шаги, коридор и в самом деле упирался в тупик, и насколько Изи помнила, между ними и глухой стеной тупика находилось всего лишь пара-другая пустых классных комнат, расположенных как раз за тем самым углом, из-за которого они не видели пока неожиданного визитера.
- Минут пять назад там что-то грохнуло, - вспомнила по случаю Лиза.
- Рвануло будь здоров! – согласилась с сестрой Изи, разумеется, помнившая и этот инцидент тоже.
- Кто-то обрушил стену? – подал идею Бэзил.
- Вообще-то, возможно, - кивнула Изи, успевшая взять палочку наизготовку.
- А что там за стеной? – спросила Лиза.
- Там Ротонда Салазара, - ответила ей вышедшая из-за угла Вега Блэк.
Ну, что сказать, выглядела Почти Сестра просто ужасно. На лице следы ожогов и свежих порезов. Одна коса сгорела до половины, челки, впрочем, тоже на месте не оказалось. И это, не говоря уже о том, что ее костюм из драконьей кожи был в нескольких местах разорван и прожжен насквозь, так что на груди и животе видна стала поддетая под кожаную кирасу мифриловая кольчуга, а на левой руке залитая Противоожоговым бальзамом довольно большая часть предплечья, превратившегося в одну сплошную рану.
- Ох, ты ж! – вскочила на ноги Лиза. – Тебе помочь? А как остальные?
- Дракон и Эрми без сознания, но живы, - хмуро сообщила Вега. – Ими занимаются Леди Эванштайн и Поттер. Из остальных пятеро убиты, а все остальные ранены. Но слизеринцев мы не пропустили.
- Так они все еще внизу? – озабоченно спросила Изи, пытавшаяся оценить масштаб случившейся в ротонде катастрофы.
- Если только трупы.
- Это когда снесло стену? – решила все-таки уточнить Изи, уже сообразившая, что кто-то из двоих, Малфой или «Гермиона Грейнджер», применил по слизеринцам Черную грозу. Только этим можно было объяснить тот факт, что рухнула полутораметровой толщины каменная стена.
- Именно, - подтвердила ее догадку Вега. – У них там вместо учеников полезли наверх взрослые пожиратели. Еще бы чуть, и нас смели. Выбирать приходилось между плохим и плохим, и Эрми выбрала то плохое, что убило слизеринцев и уложило ее в кому. Она нам всем… кто еще был жив, жизнь спасла… Она и Драко. Малфой остановил Завесой Нереиды пущенное на нас Адское пламя.
«Velum Nereida? – простонала мысленно Изи. - Адское пламя?! И где? На «Тихом фронте»? В Ротонде Салазара?!»
Совет обороны считал Ротонду наименее опасным в Хогвартсе направлением, и не случайно. Даже принимая в расчет, что среди старшеклассников из Дома Слизерина есть довольно много сильных бойцов, их прорыв из подземелий на второй этаж по не слишком широкой замковой лестнице представлялся крайне сложной задачей. Тогда как оборона этой лестницы не должна была стать таким же опасным делом, как защита Хогвартса со стороны замкового моста и внешнего двора. И тем не менее, бой в Ротонде Слизерина оказался куда более ожесточенным, чем это можно было предположить. За четверть часа боя на главной лестнице и в коридорах центральной части второго этажа ни ей, ни ее сестре Лизе не пришлось использовать таких смертельно опасных заклинаний, как Завеса Нереиды и Черная гроза. Ее боевая группа сражалась с равным ей по силам противником. Трудным, опасным, но, в общем-то, обычным и предсказуемым. Во всяком случае, Адским пламенем их уничтожить никто не пытался.
- Лиза, - повернулась она к сестре, - иди с Вегой. Там нужен хотя бы один боеспособный волшебник. Ну а мы с Бэзилом проверим центральную лестницу и западное крыло. И еще… Спасибо тебе, Вега… И, может быть, дать тебе что-то из зелий? У меня еще кое-что осталось…
- У меня тоже, - отмахнулась от нее Лиза. – Иди уже! Я позабочусь о Веге и остальных. Время не ждет!
Эпизод 3: Хогвартс, 4 ноября1995 года
- Время не ждет! – сказала Лиза сестре и обернулась к Веге. – Свой пояс, я полагаю, ты отдала Поттеру…
- Мэгги Марш… - поморщилась Блэк. – Она в этом лучше разбирается… А я ни разу не целитель.
Что есть, то есть. Она, как и ее мать, великолепный боевик, да и мозги у нее на месте, и как бы не побольше размером, чем у некоторых известных Лизе умников. У того же Поттера, например, или у младшей Боунс. Но вот по части целительства она, как была профаном, так неучем и осталась.
- Дай, что ли, пару капель Меда, - продолжила Блэк между тем свою речь, достойную выходцев из легендарной Лаконии[6], - если осталось, конечно, и еще что-нибудь обезболивающее, пожалуй, и пойдем, наверное… Время-то действительно не ждет…
«Блэки не сдаются, не так ли?» - грустно усмехнулась Лиза.
Было очевидно, ее Почти-Сестра держится на одной лишь силе воли, которая у Блэков такая же несгибаемая, как и у Энгельёэнов, и что болеть сейчас должно ЭТО ВСЕ, имея в виду многочисленные ожоги и раны, полученные Вегой в бою, просто адски. Удивительно даже не то, что она страдает молча, а то, что она все еще в фокусе и на ногах.
- Не торопись! – отрезала Лиза, вполне оценив состояние подруги и градус ее мужества. – Одна минута, Ве, ничего уже не решит. А мне и нужна-то всего минута. Максимум – две. Ложись!
Мелкая Блэк коротко взглянула на Лизу и неожиданно согласилась. Без споров и возражений. Значит, ей действительно было очень плохо.
- Давай, тогда, - сказала она, опускаясь без дальнейших комментариев на каменные плиты пола и сразу же закрывая глаза.
Как целитель, Лиза, конечно, Эрмине и в подметки не годилась, но и у нее иногда кое-что получается. Получилось и на этот раз. Движение рукой, - она даже палочку доставать не стала, - и Диагностические чары, сорвавшись с пальцев, «нырнули» в тело Мелкой Блэк, как рыбки в воду.
«Мать моя, Моргана!» – ужаснулась Лиза, всматриваясь в возникший над телом Веги Клинический Ответ.
У Девочки были сломаны пять ребер, не считая трещин в бедренной кости слева и в берцовой – справа. Два сломанных пальца на левой руке. Легкая контузия головного мозга, ушиб шейного отдела позвоночника и множественные гематомы по всему телу. Порезов и ожогов, однако, оказалось гораздо меньше, чем показалось вначале. И наиболее проблемными в этом смысле стали глубокий порез левого бедра и ожоги на правом плече и по всей длине правой руки.
«Как она вообще ходит?!»
Но, разумеется, вслух Лиза свои открытия не озвучивала и поставленный диагноз никак не комментировала. Она сразу же перешла к делу. Достав из кобуры свою основную палочку, - тринадцать с половиной дюймов[7], амарант[8] и сердечная жила байды - западно-африканского дракона, - Лиза одну за другой наколдовала Обезболивающую Нирвану и Стимулирующую «Живую Воду», а затем залила ожоги Веги Даром Асклепия, а рану на бедре скрепила Открытым Петельным Швом. Правда, сил на это угрохала едва ли меньше, чем ушло на вымотавший ее вчистую бой с пожирателями, но и не помочь Почти-Сестре она не могла. А все другие способы «привести ее в чувство» оказались бы или слишком медленными, или не эффективными. Так что пришлось «ходить с козырей», а потом пить Draco sanguinem, - поскольку Меда Хаттов у нее в организме и так уже наверняка случился передоз, - но одной Драконьей крови оказалось недостаточно, и чисто симптоматически Лиза добавила еще пол фиала вытяжки женьшеня в смеси с опиатами, гуараной, гинко билобой и золотым корнем. Большинство этих травок, - ну, кроме опиатов, разумеется, - обычно используются простецами в гомеопатических дозах. Но мамин зельевар умудрялся поднимать содержание биоактивных веществ в своих зельях до по-настоящему критического уровня. Опасное зелье и не без последствий для здоровья, но зато эффективное. А на войне, как на войне, здесь все средства хороши.
В общем, она выпила этот «Ламмер-вайн»[9] домашнего изготовления, прислушалась к ощущениям и, придя к выводу, что, как ни странно, «снова в строю», поднялась на ноги сама и помогла встать Веге.
— Вот теперь пошли, - сказала, попытавшись даже улыбнуться, но вовремя остановилась, сообразив, что делать этого не стоит. В таком состоянии, в котором она сейчас находилась, можно драться и убивать, но вот улыбаться не стоит, просто не получится. – Самое время!
Вега посмотрела на нее снизу вверх, - она была сантиметров на двадцать ниже Лизы, - молча кивнула и, развернувшись, пошла туда, откуда появилась всего лишь несколько минут назад. Ей явно было не до разговоров, Лизе, впрочем, тоже. Она просто пошла следом, на ходу проверяя оружие и перезаряжая свой Энфилд. Шести зачарованных патронов у нее, правда, не нашлось, их осталось всего пять, но недавно приобретенный опыт убеждал, что в некоторых ситуациях огнестрел – это достаточно весомый аргумент даже против неодолимой силы. Так что даже пять выстрелов — это лучше, чем ничего. Мысли об оружии вернули ее в мир жестокой реальности, заставив прислушаться к звукам далекого боя и попытаться угадать, как идут дела на других фронтах. Но, увы, ничего путного она узнать таким образом не смогла. Слишком толстые стены в замке, и слишком далеко от главной лестницы они сейчас находились.
«Здесь затишье… Там война… Надолго ли?»
Завернув за угол, Лиза увидела наконец разрушенную стену. Зрелище впечатляло. Взрыв высадил огромный кусок каменной стены, имевшей, как минимум, метр и, как максимум, полтора метра толщины. И оставалось только гадать, какой силы был взрыв, чтобы сотворить такое, и в каком состоянии находятся те, кто оказался слишком близко к его эпицентру. Лиза ни разу не видела Tonitruum nigrum в действии. Она знала про Черную Грозу по рассказам матери и по описаниям в древних манускриптах, написанных на трех мертвых языках. И вот сегодня она увидела воочию, что это такое сначала в исполнении матери, - а там были чары, как минимум двенадцатого ранга, - а теперь и в исполнении сестры. Эрмина не могла, конечно, соперничать с Леди Энгельёэн, но, тем не менее, ее шестой или седьмой ранг впечатлял не меньше. Рвани здесь, что-нибудь вроде того, что сотворила в Хогсмите их мама, и тут случилась бы Хиросима. Хогвартса бы просто не стало. Его разметало бы по камешку со всеми его обитателями, защитниками и врагами, правыми и виноватыми. Так что, спасибо Магии и всем богам Старым и Новым за то, что это был всего лишь экзерсис[10] не самой сильной и не самой опытной колдуньи. Но и так это было нечто.
«В коме или мертва?» - От этой мысли Лизу пробил озноб.
Мало ли что сказала Вега. Чары вроде Tonitruum nigrum «пьют» силу волшебника в таких количествах, что цена порой просто неподъемна. А Эрмина ее сестра, и не потому, что так «мама сказала», а потому что так оно и есть. Они вместе выросли и всегда, всю жизнь, - сколько она помнила, - были вместе. Сначала вдвоем, - где-то в Швеции и в семье Грейнджеров, - а потом втроем, то есть уже вместе с Изи. И это было настоящее варяжское сестринство. Любая из них готова была умереть, только чтобы спасти другую. Изи так и сделала, когда они учились в первом классе. А сегодня их всех защитила самая маленькая из них троих и, чего уж там, самая слабая из них. Шестнадцатый ранг – это, в принципе, ничто по сравнению с ее, Лизиным двадцать первым или двадцать четвертым Изабо. Но вот в чем дело. Эрмина была куда умнее, чем они с Изи. Да и хладнокровнее, если честно. И значит, применить Черную Грозу ее заставили по-настоящему неумолимые обстоятельства. Что-то, что ничем другим было не остановить. Оставалось предположить, что, не сделай она этого, защитники Хогвартса получили бы удар в спину. И, разумеется, Эрмина точно знала, на что идет, выкостовывая свое неподъемное волшебство. Не могла не знать, и все-таки пустила в ход «оружие ссудного дня».
«Только бы была жива, - взмолилась Лиза, переступая через обломки стены, - а по заднице за то, что жизнью рисковала, я ей потом вломлю! Только пусть окажется жива!»
Интуиция не обманула. Зрелище, открывшееся перед Лизой, когда она, миновав проем в стене, оказалась в ротонде Салазара, было, что называется, не для слабонервных. Разрушенные колонны, частично обвалившийся потолок, разметанные и все еще кое-где продолжающие гореть остатки баррикад, не успевшая осесть поднятая взрывом пыль, и чад, поднимающийся из-под завала, образовавшегося на месте главной слизеринской лестницы. Однако главным было не это, и даже не следы адского пламени на граните и мраморе. Главным были тела, разбросанные тут и там по всей ротонде. Несколько ребят были явно мертвы, но убил их, судя по всему, не взрыв. Они погибли раньше, пораженные боевыми проклятиями, два из которых Лиза узнала по оставленным ими поражениям. Сухое дерево, превращающее кровь человека в порошок, и Болотный дух – проклятие, отравляющее волшебника наподобие удушающих газов. Вот только от газовой атаки можно защититься противогазом, а от Болотного духа – только специализированным щитом, ставить который не умели даже гарпии. Оставалось лишь уклоняться, но светловолосая девушка, имени которой Лиза не помнила, уклониться не успела.
Чем убили остальных, так сразу и не скажешь, но, учитывая то, что увидела Лиза, пройдя в ротонду, пожиратели ни в чем себя не ограничивали. Они разили без жалости, применяя самые отвратительные черные проклятья, и они явно побеждали, оттого Эрмине и пришлось скастовать Черную грозу.
- Как она? – Лиза подошла к сестре и присела на корточки рядом с колдующим над Эрми Поттером.
- Не знаю! – зло ответил парень, даже не посмотрев на Лизу.
- Излагай! – Когда она этого хотела, Лиза могла быть весьма убедительной. Поттер даже вздрогнул и, оторвавшись на мгновение от своей девушки, быстро взглянул на Лизу. Взгляды их на мгновение встретились, и тогда Гарри вздрогнул снова.
- Магическая кома, я думаю, - выдавил он из себя буквально через силу. – Она без сознания… Пульс нитевидный… Тонус мышц низкий… Температура тридцать пять и три… Я сделал ей инъекцию Essentia vitae, закапал в глаза по три капли Меда хаттов, наложил Согревающие чары, качаю Живь… А что еще я могу сделать?
«По-видимому, ничего, - тяжело вздохнула Лиза. – Во всяком случае не здесь, не сейчас и не ты, Гарри. Эрмине нужен целитель, да и не ей одной, но где же его взять?!»
- Спасибо, Поттер, - сказала она вслух. – Ты молодец. Побудь пока с ней. Хорошо?
- Куда ж я денусь…
Лиза кивнула и бросила быстрый взгляд на Драко. Леди Эванштайн как раз подложила ему под голову свернутую мантию и, кивнув сменившей ее Мэгги Дрейер - семикурснице из Дома Годрика, перешла к другой группе. Там профессор Герметикус Купрум перевязывал раненого в грудь Раферти Бредалбейна, а рядом с ними лежала, ожидая своей очереди еще одна семикурсница с Гриффиндора. Корнелия Мар была ранена какими-то Рассекающими чарами в плечо и в ногу, но, по-видимому, остановить кровь смогла кое-как сама. Впрочем, на этом ее успехи, судя по всему, и закончились, и девушка потеряла сознание. Так что Бывшая Поттер появилась рядом с ней как раз вовремя.
- Как там Малфой? – спросила Лиза, притормозив рядом с ней буквально на пару мгновений.
- Сильное истощение, - ответила профессор, не оборачиваясь. – Сейчас он просто спит.
«Уже хорошо!» - кивнула мысленно Лиза и пошла дальше.
Ее интересовала лестница на первый этаж, откуда вполне можно было ожидать новой атаки. А капризы Гарриковой мамы ее не очень-то и волновали. Дама изволила сердиться на всех Энгельёэнов сразу, хотя наверняка не смогла бы, - спроси ее кто-нибудь об этом прямо, - объяснить причину своего недовольства. Если кто и был виноват в том, что она практически потеряла Гарриет раз и навсегда, то только Дамблдор и в какой-то мере, наверное, сама Леди Эванштайн. Лиза знала эту историю во всех подробностях и полагала, что имеет право и судить, и обвинять.
- О! – сказала незнакомая девочка, стоявшая на середине лестницы. – Кажется, вы вовремя. У нас гости…
Эпизод 4: Берег Черного озера, 4 ноября1995 года
Черт его знает, как их занесло на берег Черного озера, но это случилось. Возможно, что все дело в том, что сражение такого масштаба чем-то напоминает море с его приливами и отливами и, разумеется, со скрытыми под его поверхностью течениями. Наверное, такое случалось и у маглов в те времена, когда они сражались мечами и копьями. Иначе как объяснить все эти нежданные встречи, случавшиеся на протяжении веков в ходе самых кровопролитных сражений. А ведь в них временами участвовали десятки тысяч воинов. И тем не менее, встречались, словно так и надо, друзья, не знавшие, что сражаются в одной и той же армии, и враги, и в самом деле, жаждавшие встретиться на поле брани или, напротив, не чаявшие столкнуться друг с другом там, где сражаются тысячи и тысячи бойцов. Братья, разнесенные вихрем войны по разные стороны баррикад, отцы и сыновья, мужья и жены, короли и простые ратники, лорды, наемники и случайные неудачники.
В общем, как ни пытались они оставаться в тени и не привлекать к себе чужого внимания, выходило это у них отнюдь не всегда. То одно, то другое, то третье, и вот уже невидимое, но ощущаемое на уровне интуиции течение, протащив их через все кипевшее вокруг замка сражение, выбросило наконец их странное трио на берег озера. Не сразу и не вдруг, столкнув между делом с парочкой хорошо известных Анне пожирателей, - ими оказались Малькольм Селвин и Гектор Бёрк, - и с несколькими друзьями и соратниками, с той же Леди Боунс, например, или Тедом Тонксом. Тонкса прикрыл Малфой, Амелию поддержал «огнем» Блэк, а Бёрка и Селвина убила сама Анна. Они оба когда-то дружили с Люциусом, а с Сириусом так и вовсе сидели в Азкабане в соседних камерах, так что грузить совесть своих близких, - а оба они были ей пусть и по-разному, но близки, - кровью небезразличных им людей она попросту не хотела. Ей же оба-два были никто и звали их никак. Просто враги, которых следует помножить на ноль. Что же касается Амелии и Теда, то Анне оставалось лишь радоваться, что оба они все еще живы и находятся сейчас здесь. Они сами и следующие за ними люди были отнюдь не лишними в этом месте и в это время. Они, что называется, отвлекали огонь на себя, не позволяя подкреплениям пожирателей прорваться в замок, где и без них, судя по всему, было более, чем жарко. Там уже минут двадцать, как шел яростный бой. Отчаянный, беспорядочный, такой, в каком не берут пленных и никого не щадят. Но ни Анне, ни ее спутникам думать о своих детях сейчас было нельзя. Помочь им напрямую они не могли, а для переживаний у них не было ни времени, ни места. Они находились на периферии ожесточенного сражения, и должны были, - хотят или нет, - оставаться тут до тех пор, пока Темный Лорд не решит, что пришло его время. Ради этого они и кружили по окрестностям Хогвартса, вступая в схватки лишь в тех случаях, когда попросту не могли поступить иначе.
Вообще, это был крайне болезненный вопрос: когда их непосредственное участие в бою было действительно необходимо? Не говоря уже о том, что определить это самое «необходимо» было крайне сложно. Вокруг них и рядом с ними, - иногда всего лишь в метре-двух от прячущегося в тенях трио, - люди сражались и умирали. Смерть была повсюду, но в большинстве случаев Анна и ее спутники должны были держать свои нервы в узде, - и, разумеется, держали, - потому что необходимо было сохранить силы для главного сражения этой ночи. Но, экономя силы, в одном случае, они все-таки тратили их в другом, потому что гораздо проще сказать себе «нельзя», когда речь идет о совершенно незнакомых взрослых людях. Но в бой вступили и недавние выпускники Хогвартса, которые и были-то старше семиклассников всего на пару другую месяцев. Видеть, как погибают эти парни и девушки было мучительно больно, и тогда приходилось поступать по совести. То же самое случалось и тогда, когда они натыкались на знакомых, попавших в затруднительное положение, или на тех пожирателей, не убить которых означало предать все, во что они верили. А верили они в простую и вполне доступную любому здравомыслящему человеку идею. Подонкам не место среди цивилизованных людей. Их место на кладбище.
«И отправить их туда – наш священный долг!»
Получилось несколько высокопарно, но зато верно по существу. И вот ведь ирония судьбы, едва Анна додумала эту мысль, как боги решили проверить ее вшивость. Чуть в стороне от их маршрута в серебряном сиянии искусственных солнц возникли вдруг именно те, о ком она только что подумала. И это были отнюдь не рядовые пожиратели, а боевая звезда, состоявшая из фигурантов Красного списка Спецотдела Аврората. Палач Ипсвича - Роберт Примроуз, убийца Бенджамена Фенвика[11] Томас Глабб, сильно постаревший бывший лидер молодежного крыла Вальпургиевых рыцарей Уильям Уайтлок, давняя любовница Темного лорда, - в те времена, когда он был еще полукровкой Томом Редлом, - Грэйс Абердин-Лестрейндж, и внучка Торкуила Трэверса[12] Присцилла Трэверс. В общем, «лучшие люди с Той стороны баррикады». Анна узнала их всех с первого взгляда, но и они, видевшие сквозь морок, сразу же узнали ненавистную им Леди Энгельёэн и заочно приговоренных к смерти предателей «Общего дела» Блэка и Малфоя. И в тот момент, когда их взгляды скрестились, схватка между ними стала неизбежной, как, впрочем, и то, что мгновенно вспыхнувший бой предусматривал лишь один исход: смерть оппонентов и никаких разговоров о «ничьей».
Первым ударил Сириус. Его Молот Тора, встреченный Павезой[13] Глабба, щита не пробил, но отправил пожирателя вместе с его щитом в далекий полет, что могло закончиться для Томаса в лучшем случае синяками и шишками, а в худшем – переломами и контузией. Но все это было сейчас несущественно. Важными были лишь ее собственные атаки и защитные стены, которые она «возводила» на пути чужих проклятий. Минуту или чуть больше бой, несмотря на количественный перевес пожирателей, проходил практически на равных. Глабб очухался только где-то через минуту, а бой трое против четверых, если, разумеется, учитывать силы сторон, это для боевых магов их уровня было вполне приемлемо. Они трое были в среднем быстрее своих оппонентов, техничнее и сильнее, так что легко компенсировали незначительный численный перевес даже при том, что пожиратели тоже были не лыком шиты. Старые опытные бойцы, поднаторевшие в такого рода схватках. И все-таки до уровня Сириуса, Люциуса и Анны никто из них не дотягивал, поэтому и результат был вполне предсказуем.
Глабб едва приподнялся с земли, - скорее всего, он все еще был порядком дезориентирован, - как Малфой добил его своим Копьем Пелея[14]. Проклятие девятого уровня буквально разнесло пожирателю грудь, и одновременно, пробив щит Присциллы Трэверс, Гае Булг[15] Анны оторвал женщине правую руку по плечо. Остановить кровотечение во время боя было некому, а значит Трэверс уже не жилец.
«Минус два… - отметила Анна, выставляя на пути Огненного дракона свой самый мощный Щит Аякса. Щит выдержал, но на нее все равно пыхнуло жаром хлебной печи. Очень сильное заклинание, нерядовое и редкое. Сама она знала его только теоретически, поскольку оно ей было без надобности. Ее арсенал был богат и без Огненного Дракона. И сейчас, едва парировав «выпад» врага, она запустила в него все семь Стрел Тамбара[16] разом. Не самое сильное колдовство, но крайне эффективное, когда надо быстро подавить сильную защиту, использующую манипулирование стихиями Земли и Воздуха. Но именно этим и был занят сейчас Роберт Примроуз. Он обладал редкой для британских магов способностью обращаться, колдуя, к самим первостихиям. Его Огненный Дракон был сродни Пламенной Саламандре, как проявлению огненного элементаля. И защиту себе он по некоторым признаком выстроил в том же стиле. Однако шестая стрела, выпущенная Анной, пробила этот щит насквозь и ударила пожирателя в лицо. На этом, собственно, схватка и закончилась, поскольку Сириус и Люциус тоже отправили своих оппонентов к столь почитаемым аристократами их чистокровным предкам.
- Как-то слишком легко… - Люциус всего лишь выразил вслух их общее мнение.
- Может быть, успели выложиться еще до нас, - предположил Сириус.
- Тогда, за ними должен тянуться длинный кровавый след, - констатировала очевидное Анна. – Куда теперь?
- К хижине Хагрида? – предложил Сириус.
- Не вижу причин отказываться, - усмехнулся в ответ Люциус, и в этот момент в Хогвартсе произошел очередной взрыв. Впрочем, этот взрыв оказался куда сильнее предыдущих двух или трех. И дело не только в громе и дрожи земли, а в том, что от взрыва рухнула часть фасадной стены замка.
Эпизод 5: Хогвартс, 4 ноября1995 года
Создавалось впечатление, что последние десять минут она только и делала, что ставила щиты и била со всей дури в появлявшихся перед ней врагов чем-нибудь максимально смертоносным. Мама называла этот тактический примитив стилем норманнских[17] копьеносиц. У викингов женщины довольно часто выступали не только, как хранительницы домашнего очага, но и как бойцы, вполне пригодные для ведения войны. Однако анатомию и сестру ее физиологию не переспоришь. Женщины в среднем мельче мужчин, ниже ростом и легче весом, и им, чтобы стать полноценным «рыцарем в доспехах», обычно недостает обыкновенной мышечной массы. Они просто физически не потянут ни тяжелый доспех, ни настоящее рыцарское копье[18] или меч-бастард. И все это, если даже не вспоминать о немалых финансовых сложностях, поскольку серьезное оружие и броня стоят больших денег, а их, к слову сказать, и у мужчин никогда не было вдоволь, что уж говорить о доморощенных валькириях. Поэтому ни секирой, ни мечом древнескандинавские фемины не вооружались. Другое дело – щит и копье, хотя и с этим оружием средневекового норманнского пролетариата не все обстояло так уж гладко. Тактика викингов предусматривала бой один на один только во второй половине сражения, когда строй распадался, и никакой стены щитов заново уже не выстроить. Но начинали всегда именно с этого: стена щитов и выставленные вперед довольно-таки короткие северные копья[19]. Однако при бодании стенка на стенку первостепенное значение опять-таки имела физическая сила. Чем больше на твоей стороне крепких двухметровых мужиков, тем легче получается сдвинуть с места и обратить вспять вражескую стену. Так что женщины-копьеносицы практически никогда не составляли отдельных ватаг и дружин, неплохо выступая, однако, в составе смешанных команд. Но, когда мама Анника говорила о стиле норманнских копьеносиц, прежде всего, она имела в виду именно индивидуальные поединки: ударила копьем, прикрылась щитом, и так раз за разом, пока не закончатся силы или враги. Впрочем, техника в такого рода схватках тоже играла свою роль, так что зачастую побеждал не сильнейший, а более техничный и быстрый. Изи же была не только сильна во всех смыслах этого слова, - то есть, не только физически, но и магически, - она так же была стремительна и виртуозна во всем, что касается искусства «магического фехтования». Вероятно, поэтому она была все еще жива, но начинала уже чувствовать усталость, поскольку тем и занималась последние десять минут, что ставила щиты и била на пробой чем-нибудь вроде «Гугнира» седьмого ранга или «Ансгара» того же уровня. Так и дралась: щит, копье и снова щит, и так раз за разом то с одним противником, то с другим. Но, по сути, это была всего лишь боевая рутина, даже если отражать порой приходилось довольно-таки мощные, а временами к тому же заковыристые выпады, да и ее копья били, увы, не только в плоть врага, но и в полноценные щиты, поставленные не самыми слабыми волшебниками, успевшими к тому же вполне оценить Изины силу и мастерство. И, вроде бы, ладно. Дело-то привычное, но не после всего того, через что им с Ривзом пришлось пройти до того момента, как они наткнулись на группу пожирателей в галерее Основателей.
Начав с лестницы, на которой им встретились лишь следы недавнего боя и пара мертвых тел, - одно из которых принадлежало Зигги Гудиву, - они беспрепятственно достигли лестничной площадки третьего этажа и уже совсем было собрались повернуть по коридору влево, когда услышали звуки боя в галерее Основателей. Далеко идти, впрочем, не пришлось, бой сам выкатился на них, едва они достигли арки Годрика, украшенной отчего-то барельефом, изображавшим Мерлина и Моргану. Они и шагу ступить не успели, как к ним спиной вперед вылетел профессор Бьянкини, ведший в Хогвартсе факультатив по артефакторике. Возможно, он все еще был жив, но у Изи не было возможности это проверить. Профессор упал навзничь, а их двоих сходу атаковали выскочившие на них пожиратели, и понеслось. Выпад, защита, атака, щит, контратака и еще один щит, и сразу за тем новый выпад. Атака, защита и так по кругу в бешеном темпе и без перерывов на «отдышаться»…
Эпизод 6: Хогвартс, 4 ноября1995 года
- О! – сказала незнакомая девочка, стоявшая на середине лестницы. – Кажется, вы вовремя. У нас гости.
- Гости – это хорошо! – похоронным голосом прокомментировала Вега, но при этом довольно проворно сменила позицию.
Она сдвинулась вправо и немного отступила назад, поднявшись на две ступени вверх. Теперь их с Лизой рост сровнялся, а значит, когда начнется бой, им будет легче работать в паре. Вообще, слаженная работа с одним напарником требует немалого умения, но девочки, - спасибо паранойе их родителей, - готовились буквально ко всему. Они умели сражаться и парами, и тройками, а также сдвоенными парами и полноценной боевой звездой. И у всех этих тактических построений имелось немало вариаций, приспособленных к тем или иным условиям боя. Случись им, к примеру, сражаться на ровной местности, Лиза взяла бы на себя все, что находится выше полутора метров от земли, а Вега, соответственно, все, что ниже отметки в полтора метра. А вот на лестнице им лучше было стоять вровень и прикрывать одна другую не в вертикальной, а в горизонтальной плоскости. И все это только в первом приближении, потому что тактика действий малых групп – это наука, а у науки, как известно, много гитик[20]. Впрочем, боя, к счастью, не случилось, потому что неизвестные, поднимавшиеся вверх по лестнице, на поверку оказались не чужими, а насквозь своими, то есть, вполне известными девочкам бандитами из бригады графа Кремонского. Вид у них, - у всех четверых, - был, однако, весьма потрепанный, а сам Галеаццо демонстрировал разбитое в кровь лицо и несколько лечебных пластырей-заплат, хаотично разбросанных по его груди, животу, ногам и рукам. В общем, и к гадалке не ходи, и так ясно, что наваляли пожиратели итальянцам, что называется, по первое число. Другое дело, что раз Галеаццо и сопровождающие его бойцы все еще живы и даже добрались своим ходом до этой лестницы, значит тех пожирателей, которые их так лихо отделали, в живых уже нет. Ну или они бежали, что, на самом деле, маловероятно, поскольку сражение за Хогвартс, судя по всему, еще не закончилось, и, значит, отступать по сути было некуда. Ни им, защищающим замок, ни пожирателям, пытавшимся его захватить.
- Привет, Галеазо! – Лиза бы улыбнулась, но не смогла. Очень сильно болели разбитые губы, а когда и где она умудрилась их разбить, как-то не вспоминалось. – Рада видеть тебя живым и на своих ногах.
- Взаимно! – кивнул жених Изабо.
- Вега! – чуть поклонился он в сторону Блэк. – И вы, сударыня, простите не знаю вашего имени. Я Галеаццо Сфорца, к вашим услугам!
- Вы жених Изи Энгельёэн, - усмехнулась все еще не обретшая имени девочка. – Вас все знают. А я Хильда Белмонт, учусь на шестом курсе Хаффлпаффа.
- Приятно познакомиться! – Галеаццо являлся весьма благовоспитанным юношей, но Лиза видела, каких усилий ему стоило продолжать этот светский разговор. Поэтому она сама сказала вслух то, о чем он хотел, но так до сих пор и не смог спросить.
- Изи жива, - сказала она о главном. – Мы расстались с ней буквально пять минут назад. Мы с Вегой пошли сюда, а она на третий этаж.
- Тогда, я с вашего позволения, пойду, пожалуй, к ней, - решил Галеаццо. – Парни, вы остаетесь с Лизой.
- Скажи хоть, что там внизу? – попросила Вега, пропуская графа Кремонского вверх по лестнице.
- Там бой! – коротко ответил парень. – Наши, там человек десять моих и ваших хогвартских, построили баррикаду и удерживают подходы к лестнице. Но на них оказывают очень сильное давление и, в конце концов, могут этот заслон сбить. Тогда в дальней части коридора их встретит следующая баррикада, - там засели какие-то штатские и кто-то из профессоров, ну а саму лестницу придется удерживать вам. Больше, вроде, некому. Поэтому я и оставляю здесь своих парней. Всех троих, - кивнул он на своих бандитов, - вшестером, я думаю, вы лестницу как-нибудь да удержите.
«Удержим, наверное, - пожала Лиза мысленно плечами. – Или нет… Но, по идее, должны!»
Тут были возможны варианты, среди которых, по правде сказать, имелись и откровенно неприемлемые, но на войне, как на войне, не правда ли? Как боги решат, как повернется колесо Фортуны.
- Поговорила бы с тобой, Галеазо, еще, но я же все понимаю, - не без горечи сказала Лиза вслух, - время уходит. Иди знай, что там наверху сейчас происходит. Иди!
Итальянец ничего на это не ответил. Кивнул Лизе и ушел. А они остались ждать, но ожидание долго не продлилось. Сначала снизу донеслись звуки боя, что означало: баррикада, о которой рассказал им Галеаццо, пала, и враг уже, что называется, на пороге. Однако первым до них добрался Николо Контарини. Парень, как, впрочем, и остальные бандиты графа Кремонского, принадлежал к одной из патрицианских семей Венеции. Третий сын, да еще и волшебник, но род известный, древний и весьма уважаемый. Вот он к ним и прибежал.
- Идут! – крикнул он, падая на ступени, совсем немного не добежав до Лизы.
Левое плечо у Николо было рассечено чем-то весьма непростым и буквально дымилось, не говоря уже о хлеставшей из раны крови.
«Умрет от кровопотери!»
- Хильда! – приказала Лиза. – Оттаскивай парня к нам за спины… и помоги, чем сможешь!
И надо сказать, вовремя. Едва Хильда перетащила итальянца Локомотором к ним за спины, как снизу пожаловали совсем другие персонажи. Но тут им, имея в виду защитников Хогвартса, просто свезло. Пожиратели не ожидали того, что на лестнице выставлен заслон. И двоих придурков, первыми выскочивших на линию огня, Лиза с Вегой положили на месте, а третьего отпугнули итальянцы. Впрочем, этот смертник хоть и удрал, шустро скрывшись за поворотом, но оставленный им кровавый след указывал на то, что совсем уж невредимым уйти ему не удалось.
«Не боец!» - Прикинула Лиза, готовясь к новой атаке, но ждать ее пришлось довольно-таки долго. Пожиратели начинать ее не торопились. То ли накапливали силы, то ли зализывали раны, то ли просто боялись высовываться. В любом случае, они были там, а Лиза и ее отряд были здесь и тоже никуда не торопились. Атаковать в темную, не зная расклад сил, было сродни самоубийству. Да и сил на это, если честно, ни у кого не осталось. Все были порядком потрепаны, а у некоторых, как у той же Веги, хватало и более серьезных ран и повреждений. Куда им в таком виде атаковать?
В нервном напряжении прошло пять минут, потом еще столько же. Десять минут и ничего! И ведь поисковые заклятия утверждали вполне однозначно: пожиратели все еще прячутся за поворотом у основания лестницы.
«Чего-то ждут?»
Могло случиться и так. Даже на первый взгляд вариантов здесь было больше двух. Подкрепления — это раз. Фланговый удар или заход с тыла – это два. И, разумеется, такая экзотика, как пришествие Темного Лорда. Третий вариант казался маловероятным, - кто они и кто он, - но он же был и самым неприятным. Появление Волан-де-Морта пережить не смогли бы даже Лиза с Вегой, что уж говорить об остальных!
Вот за такого рода размышлениями ее и застал Финальный Аккорд. Так несколько позже, - когда уже отгремели бои, - выжившие назвали тот чудовищный взрыв, который положил конец сражению за Хогвартс. А рвануло, к слову сказать, неслабо. Грохнуло так, что всем им до единого заложило уши, и в упавшей на нее тишине Лиза увидела, как обваливается стена слева от нее и как падают на лестницу гранитные блоки, выбитые взрывом из высокого свода. Один уз них упал совсем рядом с ней, но ее, к счастью, не задело. Только качнуло от удара каменной ступенькой по подошвам берцов да обдало очередным облаком пыли…
Эпизод 7: Хогвартс, 4 ноября1995 года
За семь минут боя они с Бэзилом набили столько «дичи», что, если бы это, и в самом деле, были не люди, - пусть и очень плохие, но все же, - а кабаны и лоси, мяса хватило бы на весь Хогвартс и еще осталось бы. Но из животных на этот раз им попался всего лишь один вервольф, да и тот находился в полутрансформации, то есть, все еще скорее человек, чем волк. К слову сказать, его убил Ривз, еще раз подтвердивший свою репутацию крутого рубаки. Просто до войны он считался всего лишь отличным дуэлянтом, но за то короткое время, что длилось сражение за Хогвартс, он продемонстрировал совсем другие качества. Дуэльный боец – это скорее спортсмен и артист, чем настоящий сертифицированный убийца. Солдат же – это совсем другой человеческий тип. Чтобы сражаться, зная, что можешь быть убит, и убивать, не рефлектируя, нужно иметь особый строй души, волю и характер. И все это должно быть у человека в крови, потому что утверждение «солдатами не рождаются» в корне неверно. Солдатами становятся только те, кто может. Бэзил Ривз мог, и он был более, чем хорош, хотя в последней по времени схватке, где они с Изи уложили аж семерых пожирателей, ему тоже досталось неслабо. И сейчас парень сидел на полу, привалившись спиной к стене, и сам обрабатывал свои раны. Матерился и плакал от боли, но делал все, что требуется, а Изи ему даже помочь не могла. Она контролировала коридор, ожидая очередной атаки, и Бэзил это понимал и претензий к ней не имел. Сам он сейчас был уже не боец, и ему оставалось только надеяться, что, - если что, - Изи не подведет. Она и не подкачала.
Волан-де-Морт появился в коридоре внезапно, но зрелищно. Можно сказать пафосно. С «громом и молниями», как пресловутый бог из машины, и с аурой смерти, затопившей все пространство коридора.
«Позер!» - оценила его выступление Изи, и эта мысль, как ни странно, позволила ей преодолеть тот ужас, который по умолчанию внушал Темный Лорд. Получилось прямо как с Редикулусом[21] и боггартом, потому что «позер» было не просто словом. Это была критическая оценка ее визави, и это мгновенное понимание того, какова в чистом виде суть этого лишенного человечности Бывшего Человека, уничтожило эффект ожиданий, делавший Волан-де-Морта страшнее и опаснее, чем он был на самом деле. Поэтому, наверное, вступая в поединок с величайшим темным волшебником нового времени, Изи не умирала от страха, а действовала так, как стала бы действовать в любом другом магическом поединке. Максимально быстро, с предельной эффективностью и без оглядки на такие глупости, как Этика и Мораль.
Все это Изи усвоила еще в детстве, как и то, что «напускать ужаса» длинными монологами – это привилегия киношных злодеев. Сама она была воспитана по-другому.
«Обнажила палочку – бей!» - говорила им мать еще в раннем детстве и объясняла при этом, что пугать палочкой серьезного противника – глупость, а во многих случаях еще и чреватая непредсказуемыми последствиями ошибка. И сейчас Изи не стала ждать.
Темный Лорд еще только начал свой финальный монолог, - «Что ж, вот мы и встретились Гарриет Поттер!» - а она скастовала уже Хлыст Морганы и ударила примерно тогда, когда прозвучало последнее слово. Выбор именно этого проклятия диктовался двумя причинами. Во-первых, у нее явно было время для достаточно сложного каста, но его было недостаточно для чего-нибудь вроде Черной грозы или Трайдента[22]. А во-вторых, она могла выполнить это заклинание практически невербально и к тому же палочкой для левой руки, не говоря уже о том, что речь шла о проклятии девятого ранга. Но главное, что правая палочка создавала в это время нечто гораздо более мощное. Изи «плела» Скреппинг теоретически максимально возможного для нее двенадцатого ранга. В принципе, это было самое сильное из доступных ей заклинаний двойного назначения: мощнейший щит, способный отразить абсолютное большинство наитемнейших проклятий, которым при случае можно было и ударить, послав Скреппинг во врага, как большой имеющий тонкий и острый край сюрикэн. Наверное, будь у нее время для подготовки, Изи придумала бы что-нибудь более заковыристое, но сейчас она действовала на чистых инстинктах и на вбитых в подсознание и спинной мозг боевых рефлексах. Увидела Волан-де-Морта, узнала, - он был высок, болезненно худ и змеелиц, и от него веяло настоящей Тьмой, - и ударила, не задумываясь.
Этого Темный Лорд от нее никак не ожидал, явно недооценив свою предсказанную пророчеством врагиню. Честно говоря, он, похоже, вообще не знал, с кем имеет дело, и, возможно поэтому едва не пропустил удар. Он же настроился поговорить, а она его даже слушать не стала. Не спортивно как-то, да и вообще совсем не так, как он планировал. Но все-таки талантом его боги не обделили, силой тоже, не говоря уже об опыте.
«Хр!» - хрипло выдохнул он, парируя Хлыст Морганы.
«Умри!» - прошептал на парселтанге сразу за тем, направляя свою палочку на Изабо.
И это была уже вторая его ошибка подряд. Изи не стала ждать пока он скастует свой Ужас Ужасный, а сходу ушла с линии огня. Фрисби[23] вправо и сразу же, - едва ноги коснулись пола, - бланш[24], в результате чего она практически мгновенно оказалась как минимум на метр правее и на полтора позади того места, откуда начала движение. При этом, ни на мгновение не прерываясь, Изи продолжала работать обеими палочками, так что, пропустив мимо себя Аваду и сбив Волан-де-Морту прицел, она запустила в него Ансгар седьмого ранга и тут же прикрылась Скреппингом от его контратаки. В общем в следующие тридцать секунд она проделала несколько стремительных боковых переворотов и прыжков в разные стороны, выпустив по своему якобы неубиваемому противнику несколько разнообразных копий и дротиков. Работала она при этом только левой палочкой, одновременно кастуя правой новый Скреппинг. Впрочем, между тем и этим, она успела сорвать заклинанием с портупеи и швырнуть в Темного лорда две обычных, но, разумеется, хорошо зачарованных магловских гранаты. Граната Миллса, - у Изи были гранаты типа No.36M[25], - несмотря на свой небольшой размер, дает много тяжёлых осколков. Сама она прикрылась Ансгаром, а вот ее визави пару осколков умудрился пропустить. Тот, что ударил его в левое плечо, всего лишь на пару мгновений отвлек внимание Волан-де-Морта, но другой, прилетевший ему в лоб, стал причиной контузии даже при том, что лобовую кость, усиленную какой-то темной магией, пробить так и не смог. Однако Изи хватило и этого. Дезориентированный и явно поплывший Том Редл позволил ей скастовать и запустить в него Копье Асов предельного для нее двенадцатого ранга. В это заклинание Изи вложила все, что у нее оставалось. Всю силу, всю страсть, весь боевой пыл. И вот это заклинание пробило-таки защиту Великого Темного Волшебника. Попав ему в грудь, - а точнее в ее левую часть, - Ансгар не только пробил волшебника насквозь, но и уничтожил заодно его сердце.
Возможно, он все еще мог выкарабкаться. Наверное, у него в запасе оставались разнообразные темные инструменты, способные нивелировать урон и сохранить ему жизнь, но Изи не оставила ему ни единого шанса. На остатках своих физических сил, поддерживаемая одной лишь волей, она добралась до агонизирующего тела Тома Редла и, вытащив из ножен кинжал гоблинского лунного серебра, отрезала ему голову. На это ушли последние ее силы, и, когда неожиданным взрывом вырвавшейся на свободу магии Темного Лорда разметало на куски, она этого уже не увидела и не услышала…
Эпилог
Эпизод 1: Лондон, 20 ноября1995 года
Визенгамот смог собраться только через две недели после битвы за Хогвартс. Вернее, через две недели и два дня. Именно столько времени потребовалось, чтобы достичь кворума. 2-я Магическая Война оказалась неожиданно короткой, но, увы, не менее жестокой и кровавой, чем предыдущая. Возможно даже, что ее ужасы затмили все, что происходило в магической Великобритании за весь XX век, и была сопоставима только с катастрофой, постигшей континентальную Европу во времена Грин-де-Вальда. Во-всяком случае, когда на следующий день после битвы перед выжившими волшебниками встал вопрос о том, как им распорядиться своим будущим и будущим своих детей, практически сразу же выяснилось, что, если временный Министр Магии, - хоть и покоцанный в ходе той самой битвы, - у них есть, то заседание Визенгамота так сразу провести не получится. Многие лорды погибли, сражаясь по обе стороны баррикад, а из оставшихся в живых некоторые находились под арестом в следственном изоляторе ДМП, другие ударились в бега или ушли в подполье, где их попробуй еще найди, и наконец семеро, включая сюда министра Боунс, Беллатрису Блэк, Анну Энгельёэн и Люциуса Малфоя, находились на излечении в связи с полученными ими ранениями, и, соответственно, не могли сразу же приступить к своим обязанностям. В общем, ждали, пока найдут одних, и оправятся от ран другие. И вот через шестнадцать дней после самой грандиозной магической битвы нового времени кворум был наконец соблюден, и Визенгамот собрался на свое первое заседание после окончания войны. А война, к слову сказать, закончилась как раз на руинах школы магии и волшебства ночью четвертого ноября 1995 года. В эту ночь был не просто повержен, но и окончательно уничтожен Темный Лорд Волан-де-Морт, как, впрочем, и большинство его клевретов. Хогвартс был сильно разрушен, но не захвачен, и на его развалинах практически прекратило свое существование движение пожирателей смерти. Оставшихся в живых сторонников Тома Редла арестовывали и «отстреливали» в течение еще нескольких дней после битвы за Хогвартс, но это была уже не война, а всего лишь агония. Победители подводили итоги и сводили счеты. Однако Визенгамот – это совсем другое дело, поскольку только Собрание Лордов имело полномочия в целом ряде вопросов, которыми надлежало незамедлительно заняться победителям.
Прежде всего, требовалось срочно передать права членства в Визенгамоте уцелевшим наследникам погибших «сенаторов», и в ряде случаев было отнюдь недостаточно огласить завещание покойного или соответствующий параграф семейного кодекса. Увы, но война унесла не только жизни Лордов Визенгамота, но и жизни некоторых из их прямых наследников, что создавало проблемы с определением того, считать ли род пресекшимся, или все-таки имеется некая возможность передать бесхозную собственность, титулы и политические права представителям боковой или младшей линии. А в одном случае речь вообще шла о бастарде, признание которого требовало особых процедур. То есть, первый день Чрезвычайной Сессии Визенгамота был целиком посвящен именно тому, чтобы максимально заполнить оставшиеся пустыми наследственные места. И только после этого, то есть на второй день сессии удалось перейти к не менее животрепещущему вопросу: к подведению итогов того кровавого безумия, которое, - отдельное спасибо Беллиссиме Чикглосс, - уже успели окрестить Четырехдневной Войной. В тот день был составлен и оглашен Особый Меморандум об Окончании Войны, в котором среди прочего было официально заявлено, что небезызвестное пророчество осуществилось, и Гарриет Поттер более известная как Изабелла Клара Фелиситас фон дер Агте и Энгельёэн наследница Вильф, окончательно уничтожила Тома Редла, более известного под псевдонимами Темный Лорд, Лорд Судеб и Волан-де-Морт. Этим же документом Изабо объявлялась национальным героем Магической Великобритании с вручением ей специального знака «Национальный Герой» и ордена Мерлина 1-й степени.
В этот и последующие дни орденами Мерлина всех трех степеней были награждены пятьдесят три волшебника, половина из которых была отмечена посмертно. Впрочем, Визенгамот не только награждал, он так же наказывал. Среди прочих предстал перед обновленным составом Визенгамота и бывший Великий Светлый Волшебник Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Прежде всего, он был обвинен в покушении на убийство Гарриет Поттер и в противоправном использовании блокираторов магии. Далее по списку шли такие преступления, как несанкционированное органами правопорядка стирание памяти, не оказание помощи и помехи правосудию. Последним пунктом обвинения оказалась «Трусость», хотя бывший директор школы и пытался объяснить свое неучастие в сражении за Хогвартс непреодолимым моральным императивом[26]. Доводы его, однако, не были приняты во внимание и «бывший великий человек» был лишен всех званий и наград, уволен со всех должностей и осужден на пожизненное заключение в Азкабане.
«Тебе предлагали возможность выкрутиться…» - мысленно пожала плечами Анна, слушая оглашение приговора.
И в самом деле, стремясь минимизировать потери в предстоящей войне, они с Изабо предложили ему сотрудничество по полной программе, и, если бы он не пытался обойти это соглашение, сейчас мог бы отделаться лишь лишением наград и званий. И ведь он обещал! Обещал ей самой, не говоря уже о Лизе и Изабо! Но в бой, сукин сын, так и не вступил, а ведь в ту роковую ночь в Хогвартсе погибли пять профессоров, девять рядовых сотрудников и более тридцати школьников. И было очевидно, что вмешайся он в события, и таких ужасных потерь можно было бы избежать. Один из сильнейших волшебников эпохи он был способен на многое, но, похоже, просто испугался, решив, что вступи он в бой, к нему тут же прилетит Сам Великий и Ужасный! Что тут скажешь, такое случалось в человеческой истории не раз и не два, когда бывшие герои праздновали труса, опасаясь проиграть бой более молодому и талантливому бойцу. А Дамблдор, судя по всему, умудрился поверить в то, что Том Редл сильнее. Что ж, бог ему судья, а она, глядя на поникшего старика, испытывала лишь чувство брезгливости.
Впрочем, суд над Дамблдором и вполне справедливый приговор явились для нее чем-то вроде катарсиса[27], хотя это был и не театральный спектакль. Просто когда-то и как-то весь этот ужас должен был закончиться. Так или иначе, раньше или позже, трагедией или фарсом, но ей нужна была черта, подводившая итог. И вот это случалось. И пусть ей еще долго будут вспоминаться события этих дней, эта история все-таки завершилась, вопрос закрыт, и можно двигаться дальше…
Эпизод 2: Лондон, 23 ноября1995 года
- Нет, Гарри, – покачала головой Изи, - я сыта по горло этой страной и этой школой. Даже если ее восстановят так быстро, как обещают, и в ней больше не будет Дамблдора, я в Хогвартс не вернусь. Эрмина и Лиза, скорее всего, останутся, но у них свои резоны. А я уезжаю в Венецию…
- Выйдешь замуж? – вопрос прозвучал удрученно, но Поттер в этой ситуации говорить по-другому, собственно, и не мог. Едва нашел сестру, и вот она уже уезжает в другую страну.
- С ума сошел? – удивилась вопросу Изи. – Мне пятнадцать лет, между прочим. Так что нет, Гарри, не замуж. Просто перееду в Италию. Меня герцог Сфорца… Ну, то есть, отец моего Галеаццо пригласил. Буду учиться в Венецианской Accademia di Magia e Stregoneria[28]. А замуж… Ну, думаю, года через два-три, не раньше.
- А жить где будешь?
- В Палаццо Сфорца… Герцог гарантировал маме, что я ни в чем не буду нуждаться, плюс безопасность и все прочее. А девственность я так и так подарила уже моему Галеаццо. Так что с нравственностью у нас все в порядке. Раздельные спальни, - хмыкнула Изи, - в общем, куртуазность и галантерея.
Про галантерею получилось удачно.
«Каламбур, однако!» - улыбнулась она мысленно, но, увидев постное выражение на лице своего брата, поняла, что упоминание матери, возможно, было лишним. У них и так уже случилась полная путаница с тем, кто кому кто. Так что педалировать этот вопрос не стоило. Однако, кто бы что ни говорил, сама Изи считала матерью Анну Энгельёэн, а никак не Лили Бывшую Поттер. Гарри же был в этой пьесе ни то ни се, серединка на половинку. Вроде бы брат, то есть, отнюдь не безразличный ей человек, но при всем при том его братство значило для Изи гораздо меньше, чем сестринство Эрми и Лизы. Да что там гарпии, ей и Вега с Драко были ближе родного брата. Так уж сложилась их жизнь, что они не росли с ним в одном доме и не воспитывались одной матерью. Да и взгляды Леди Энгельёэн и ее круга разительно отличались от взглядов Леди Эванштайн. И никто, кроме Дамблдора в этом не виноват: ни родная мать, ни, тем более, родной брат, но по факту они ей чужие люди, и исправить это у них уже вряд ли получится. Поезд ушел, даже не дав перед этим гудок.
- А как же твои сестры? – Гарри, похоже, все это понял и принял еще тогда, когда они готовились защищать Хогвартс. И сейчас тоже не хотел касаться этих весьма щепетильных вопросов. Но про сестер все-таки спросил, сочтя вопрос уместным.
- А что они? – удивилась Изи. – Будем на связи, с тобой кстати тоже. Протеевы чары и сквозные зеркала никто, кажется, не отменял. А на вакациях можем встречаться или в Венеции, или на нашей вилле Ca’Engeløya. Можно, к слову, и в Швеции или еще где, но только не в Англии. Мне она теперь в больших дозах противопоказана. Только гомеопатически и только издалека.
- Но ты же национальный герой! – попробовал возразить ей Поттер. – То есть, героиня. Ну, ты меня поняла!
- Поняла! – кивнула Изи. – Но мне, Гарри, это уже не интересно. Я лучше буду жить, как мама, на два мира. Европейская аристократия, короли и королевы, принцы и принцессы… Ну и немного магии для души и тела!
В принципе, глупо было все это сейчас обсуждать. Говорили уже и в этом составе, и в нескольких других. Узнав наконец, что ее Гарриет открыто живет со своим женихом и собирается уйти из Хогвартса и покинуть магическую Англию, Лили Эванштайн, понятное дело, устроила истерику. Бедная женщина, если разобраться, но, с другой стороны, Изабо знала теперь ее историю во всех подробностях, и оправдывать свою биологическую мать по всем пунктам отнюдь не собиралась. Некрасивая история. И осуждать, вроде бы, неприлично, - Лили ведь, и в самом деле, вся из себя бедная несчастная, - но и любить ее тоже, как оказалось, не за что.
Гарри все это знал, разумеется, но он-то во всей этой истории действительно без вины виноватый. Вот и старается, но Изи, увы, его старания ни разу не нужны. Умом она все прекрасно понимает, но сердцу, как говорится, не прикажешь. И сколько ни повторяй слово «халва», во рту от этого сладко не станет. На самом деле, ей тоже жаль, что все так сложилось, но случившегося уже не отменить. Они с сестрами и так о нем заботились, как о родном. Жизнь ему спасали, от ошибок уберегли, но испытывать родственные чувства никак не выходило. И это тоже было одной из причин покинуть страну. С глаз долой, из сердца вон. И все об этом!
- Мама сказала, магловская королева наградила тебя какой-то медалью? – Гарри понял, наверное, что разговор зашел куда-то не туда, и решил снова сменить тему, но, как тут же выяснилось, неудачно.
- Да, - кивнула ему Изи. – Крестом Виктории[29]. Это у них такой военный орден. Типа нашего Мерлина, но именно для военных. Лизе и Эрми, как представленным ко двору титулованным особам, присвоен титул Дама-командор Ордена Британской империи[30], ну а мама у нас теперь Дама Большого креста…
Хотела она того или нет, но ей трудно было избежать этой обычной для нее оговорки. Не будешь же все время пояснять, о какой маме идет речь: о биологической или приемной! По факту ее воспитала мама Анника, и это именно она сидела с Изи, когда та болела этими их скверными магическими болезнями или лежала в коме после очередного боестолкновения. Она научила Изи и ее сестер всему, что они умели, и дала им ту жизнь, которая казалась им вполне естественной, но вызывала чувство зависти практически у всех знакомых им людей. Ну кроме Драко и Веги, конечно же, которые жили не хуже, хотя и не лучше. Однако тот же Поттер наверняка им завидовал, хотя его зависть, судя по ее ощущениям, и не была злой. Не черная зависть, если что, но, впрочем, и безупречно белая.
- Как они вообще? – снова попытался сменить тему Гарри.
- Лиза оправилась, - помрачнев сообщила Изи. – А вот Эрми все еще болеет, но целители говорят, что восстановление идет в хорошем темпе. И кстати, запрет на посещения снят, и ты можешь наконец ее навестить. Думаю, она будет тебе рада.
«Еще бы не была!» – хмыкнула она мысленно, вспомнив, что эти двое успели переспать как раз накануне сражения. Инициатором, кто бы сомневался, была именно Эрмина. Гарри для этого слишком скован и порядком зашорен, за что отдельное спасибо Лили Бывшей Поттер. Но сейчас речь, слава богам, не о ней, а об Эрмине. Ее эпическое выступление с Черной Грозой едва не стало для нее роковым, но сейчас все, вроде бы, начало приходить в норму, хотя до полного выздоровления ей, как и многим другим, - тому же Драко, например, - предстоит еще пройти немалый отрезок пути.
Вообще, сражение за Хогвартс дорого обошлось магическому миру. Потери обеих сторон были просто ужасны, если не сказать катастрофические. В их семье, к счастью, обошлось без смертей, но ранены были практически все. И, если говорить о старшем поколении, то хуже всего пришлось ее отцу и его двоюродной сестре. Бэлла, вообще, еле выжила, и восстановительный процесс должен был занять не меньше полугода. И это еще был оптимистический прогноз! Поэтому она и Вега тоже предполагали переехать в Италию, но об этом Изи решила Поттеру не рассказывать. А у Блэков, к слову сказать, в Эмилия-Романье близ Римини имелось небольшое поместье, где Белле будет вполне комфортно залечивать свои болячки, тем более что и Сириусу с семьей решили переселиться туда, чтобы помогать ей с сыном. А Вега будет учиться вместе с Изи в Венеции. Это даже для маглов недалеко, а уж для магов с их трансгрессией, порталами и прочим всем и вовсе рядом. Предлагали и другим. Тем же Малфоям и Адаре. Но Люциус, который метил в министры, уехать не мог, а Адаре Леди Боунс предложила должность командира Сил Специального Назначения ДМП. Это была новая структура, создававшаяся для того, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям. Второй раз на те же грабли никто наступать не хотел, даже если никаких таких угроз в обозримом будущем не ожидалось. Перед войной тоже никто не думал, что дело дойдет до попытки захвата Хогвартса. Однако это случилось, и все были согласно с идеей, что повторения этого ужаса допустить нельзя.
Так что кое-кто все-таки остается в Англии, даже если не всем это нравится. Матери, имея в виду маму Аннику, это тоже не нравится, но noblesse oblige[31], как говорится. Она теперь знаковая фигура и по Ту, и по Эту сторону Статута. Ей благоволит королева, - в особенности после того, как стало известно, что она выходит замуж за Чарльза де ла Повер Бересфорда, 4-го барона Бересфорда, - она дружит с наследным принцем и его женой, а еще про нее в высшем свете ходят многообещающие слухи. То ли графиня тайный агент Короны, как какой-нибудь Джеймс Бонд в юбке, - орден Британской Империи – это вам не фунт изюма, - то ли она колдунья или еще что. Но это все никак не умаляет ее достоинства, а наоборот, привлекает к ней повышенное внимание, от которого уже не убежать и не спрятаться.
«А там, глядишь, детишки пойдут, и не факт, что все они будут магами», - усмехнулась мысленно Изи, представляя все сложности мамочкиной жизни, в которую она теперь тоже вовлечена по самое не могу. Ее помолвка с графом Кремонским тоже ведь не прошла мимо заинтересованных лиц. Брак между виконтессой Готска-Энгельёэн и сыном герцога Сфорца – это же событие европейского масштаба. Так что ей теперь тоже, как и матери, придется жить на два дома, то есть по обе стороны Статута Секретности. Но Гарри этого не понять в силу малолетства и плохого знакомства с миром «старых денег». В этом смысле он был и остается плебеем, несмотря даже на все его титулы по матери и по отцу. Так воспитан, таков его кругозор.
[1] Deus ex machina (лат.) - Бог из машины - выражение, означающее неожиданную и неправдоподобную развязку ситуации с вмешательством ранее не фигурировавшего в ней фактора. Это определение придумали ещё древние греки. Многие постановки в античных театрах заканчивались тогда схождением с небес бога-олимпийца, разрешающего все конфликты. А словом “машина” в то время назывался механизм, который поднимал актера над сценой.
[2] «Нельзя быть немножко беременной» — фраза-метафора, с помощью которой слушателя пытаются убедить, что есть только две крайние альтернативы. Метод убеждения основан на аналогии: женщина или беременна или нет (только две альтернативы). В английском языке есть аналог этой фразы — «little pregnant (half-/slightly/semi-/partly pregnant)». К примеру, американскому экономисту Леону Хендерсону (советнику президента Рузвельта) приписывается фраза «Иметь небольшую инфляцию — всё равно, что быть немного беременной» («Having a little inflation is like being a little pregnant»). Иногда фраза приписывается самому Рузвельту.
[3] Энфилд №2 — британский револьвер с переломной рамой, производившийся под патрон .38 SW с 1932 по 1957 годы. Был стандартным револьвером вооружённых сил Великобритании и стран Британского содружества во Второй мировой войне.
[4] То есть, 42 километра 195 метров.
[5] Фрибур или Фрайбург - двуязычный кантон (63 % населения говорят на французском языке, 29 % на немецком) на западе Швейцарии. Административный центр — одноимённый город Фрибур (Фрайбург).
[6] Лаконичность, лаконизм — краткое и ясное выражение мыслей. Корень слова произошёл от названия Лаконии — региона Древней Греции, в котором находится город Спарта.
[7] 34.29 сантиметра.
[8] Амарант или «пурпурное сердце». Древесина амаранта после спила окрашивается в пурпурный или фиолетовый цвет, высоко ценимый аристократией еще со времен существования древнеегипетского государства. Благодаря необычной и благородной окрашенности ею инкрустируют и из неё изготавливают исключительно элитные предметы. Дерево весьма прочно, по этой причине работают с ним преимущественно специальными сверхострыми инструментами.
[9] «Ламмер-вайн» — напиток известный с древности и представляющий собой концентрат неизвестного состава, в котором растворен янтарь. Этот напиток считался эликсиром бессмертия.
[10] Экзерсис — устаревшее наименование занятий вообще с целью должного овладения теми или иными навыками, первоначально подразумевавшее, в широком смысле — систематические упражнения в различных дисциплинах, требующих владения рядом приемов; например, в фехтовании, вольтижировке, при освоении техники игры на музыкальном инструменте.
[11] Член Ордена Феникса, убитый пожирателями еще во время 1-й Магической Войны.
[12] Торкуил Трэверс — глава Отдела магического правопорядка в британском Министерстве магии в начале XX века.
[13] Павеза - тип щита, широко применявшийся пехотой в XIV—XVI веках. Щит был прямоугольной формы, верхняя часть могла иметь овальную форму. Павеза часто снабжалась упором, иногда на нижнем крае делались шипы, которые втыкались в землю.
[14] Копьё Пелея из пелионского ясеня, твёрдого как железо, подаренное кентавром Хироном на свадьбу героя с Фетидой, затем принадлежало их сыну Ахиллу.
[15] Гае Булг - копьё Кухулина, полученное им от царицы Скатах. Изготовлено из костей морского зверя.
[16] Тамбар — лук Эйнара Тамбарскелвира, стрелка Олава Трюггвасона.
[17] Норманны (англ. Normans, лат. Normanni — «северные люди») — термин, использовавшийся по отношению к скандинавам, опустошавшим с VIII по XI век морскими разбойничьими набегами государства Западной Европы.
[18] Рыцарское копьё (лэнс, ланс) — специальное длинное кавалерийское копьё, применявшееся рыцарями.
[19] Древко около 1.5 метра и длинный листовидный наконечник. Так что в целом, максимум где-то под два метра длины.
[20] На самом деле, вместо подразумеваемого в этой фразе слова «имеет», в исходном варианте используется слово «умеет».
[21] Ридикулус (англ. Boggart-Banishing Spell) — заклинание, применяемое для изменения боггарта.Для того, чтобы избавиться от боггарта, надо представить пугающую вас фигуру чем-то комичным («превратить страшилище в посмешище») и направить на боггарта палочку, потом слегка взмахнуть, указав на боггарта, и произнести: «Ридикулус». При правильно наложенном заклинании боггарт превратится в нечто нестрашное и смешное, вызванный этим смех уничтожит призрака.
[22] Трайдент (англ. Trident — Трезубец) – трезубец Посейдона или Нептуна.
[23] Фрисби (англ. Frisbee) — боковое сальто, колесо без рук в группировке.
[24] Бланш — сальто назад без группировки (прогнувшись, иногда прямое).
[25] Граната Миллса — британская ручная осколочная граната, одна из первых осколочных гранат в истории британской армии была разработана в 1915 году морским инженером и взрывотехником Уильямом Миллсом и выпускалась в различных модификациях вплоть до 80-х годов.
[26] Категорический императив (от лат. imperativus — повелительный) — центральное понятие в этическом философском учении Иммануила Канта о морали, представляющее собой высший принцип нравственности.
[27] Термин, применявшийся Аристотелем в учении о трагедии. По Аристотелю, трагедия, вызывая сострадание и страх, заставляет зрителя сопереживать, тем самым очищая его душу, возвышая и воспитывая его.
[28] Accademia di Magia e Stregoneria – Академия Магии и Колдовства.
[29] Крест Виктории (англ. Victoria Cross, VC) — высшая военная награда Великобритании, вручается за героизм, проявленный в боевой обстановке. Крестом Виктории могут быть награждены военнослужащие всех званий и родов войск, а также гражданские лица, подчиняющиеся военному командованию.
[30] Орден Британской империи (англ. The Most Excellent Order of the British Empire) — рыцарский орден, учреждённый британским королём Георгом V 4 июня 1917 года. Орден состоит из пяти классов гражданского и военного подразделений (в порядке убывания старшинства): 1. Высший - Рыцарь Большого креста, GBE (англ. Knight Grand Cross) или Дама Большого креста, GBE (англ. Dame Grand Cross); 2. Рыцарь-командор, KBE (англ. Knight Commander) или Дама-командор, DBE (англ. Dame Commander) и т.д.
[31] «Noblesse oblige» [нобле́с обли́ж] — французский фразеологизм, означающий букв. «благородное (дворянское) происхождение обязывает». Переносный смысл — «честь обязывает» или «положение обязывает» — власть и престиж накладывают известную ответственность.
Книга закончена. Эпилог, как обычно, скомкан, но я от Гарри Поттера просто устал. Все, что хотел рассказать, рассказал, а дальше, как водится в сказках, и жили они долго и счастливо.