Неукротимый ловелас (fb2)

- Неукротимый ловелас [Rancher Untamed] (пер. Ольга Алексеевна Болятко) 966K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кэтрин Гарбера

Кэтрин Гарбера
Неукротимый ловелас
Роман

Katherine Garbera

Rancher Untamed

* * *

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Rancher Untamed

«Неукротимый ловелас»

* * *

Глава 1

Диего Веласкес чувствовал себя круглым дураком, стоя за кулисами клуба «Пять семей» и ожидая, когда объявят его имя на аукционе женихов. Он отдал бы все, лишь бы в этот момент оказаться на своем ранчо Арбол-Верде рядом со своими лошадьми. Он пытался уклониться от участия в ежегодном благотворительном мероприятии, сделав огромное пожертвование, но его мать, грозная ведущая утренних новостей в Хьюстоне, была членом комитета и страстно хотела женить своих сыновей — всех четырех. Так что увильнуть ему не удалось, хотя каждый год он и его братья пытались это сделать.

— Что ты об этом думаешь, Диего? Дадут ли за тебя приличную сумму? — спросил его младший брат Иниго.

Диего был уверен, что сам Иниго подумывал о том, чтобы избежать аукциона, уговорив одну из своих поклонниц, которых он приобрел, участвуя в гонках «Формулы-1», выступить в роли его временной невесты. Но поскольку их любимая мама была ревностной католичкой, временное замужество было под запретом, так что он прилетел этим утром из Японии на своем самолете в одиночестве.

Диего повернулся к двум другим своим братьям, которые были близнецами. Алехандро занимал высокий пост в компании, управляющей социальными сетями, и был уже миллионером в свои неполные тридцать лет. А у Маурисио был нюх на земельную собственность, которую можно было превратить в роскошные поместья.

Диего гордился ими. Они были именно такими женихами, которые должны участвовать в благотворительных аукционах. В конце концов, это все делалось с благой целью.

— У тебя такой вид, будто ты собираешься сбежать, — сказал Mo.

— Ты прав, — признался Диего.

Но прежде чем он успел это сделать, со сцены донесся какой-то шум.

— Итан Карузерс выставляет себя на посмешище из-за какой-то женщины. Он только что сделал ей предложение, — сказал Иниго, стоявший ближе всех к сцене.

— Криссан Мосс, — сказал Диего, подходя ближе к младшему брату, — пока ты колесил по свету, это стало главной городской новостью. Итан и Криссан живут вместе, и Карузерсы считали, что это закончится свадьбой. Но тут объявился ее бывший жених, воскресший из мертвых. В буквальном смысле. Все думали, что он погиб в авиакатастрофе, пока он не появился в городе очень даже живым и не стал выяснять, что происходит между его лучшим другом и бывшей подружкой.

— Бог мой, Диего, ты стал городским сплетником? — сказал Алехандро, подходя к нему и обнимая его за плечи.

— Просто я прошлой ночью ужинал у Би и Дерека. Там была мамаша Карузерс, которая все нам и поведала.

— Ну что ж, похоже, у них все складывается, — сказал Иниго.

— Похоже на то, — отозвался Диего.

Сам он никогда еще не встречал женщин, из-за которых выставлял бы себя на посмешище. Так, как это делал сейчас Итан. Но когда он увидел, как Итан подошел к Криссан и обнял ее, он начал размышлять о том, каково это — найти женщину, с которой можно было бы соединить свою судьбу.

— Ты следующий, Диего, — сказал помощник режиссера.

— Черт, — выругался Диего. Он не успел сбежать.

— Чего ты боишься? — спросил Mo. — Это просто безобидное развлечение.

Так оно и было. Но, по мере того как он становился все старше, ему пора было бы покончить с этими аукционами.

— Я не боюсь. Ты прав. Это всего лишь развлечение.

Все четыре брата стали рассматривать толпу. Алехандро толкнул Диего локтем в бок и указал на Пиппу, которая работала няней в семействе Карузерс. Она сидела в первых рядах, и ее прелестное личико сияло в предвкушении.

Она и раньше привлекала внимание Диего. Симпатичная блондинка с хвостиком переехала в их городок два года назад. Но сейчас ее волосы были распущены и мягкими волнами падали ей на плечи. У нее были серые глаза, но взгляд не был холодным. Они вызывали у Диего желание поделиться с ней такими мыслями, в которых он не хотел признаться даже самому себе. И это делало ее опасной. У нее были пухлые губы, и вместо обычного блеска она в этот вечер нанесла на них ярко-красную помаду. И Диего не мог смотреть ни на что другое, кроме ее губ. Что было ему совсем ни к чему, потому что он и так слишком часто задумывался над тем, каково это будет — поцеловать ее.

На ней было облегающее фигуру платье темно-синего цвета, которое подчеркивало ее белоснежную кожу. И Диего знал, что у нее длинные стройные ноги, потому что обычно она носила легинсы. Но этим вечером она надела туфли на высокой шпильке, и от этого ее ноги стали казаться еще длиннее.

Диего застонал.

— Прекрати, — поморщился Mo. — Я знаю, что они женщины, а не твои любимые лошади, но все не так плохо.

— Знаю, — отмахнулся Диего. — Я не слишком боюсь женщин.

— И твоя репутация подтверждает это, — улыбнулся Mo.

Он проследил за взглядом Диего.

— Ах вот оно что.

— Да. Но она не проявляет ко мне интереса, а мое…

— Твое время вышло, — сказал Mo.

— Мистер Диего Веласкес, — объявил конферансье.

И Диего, подталкиваемый Mo, вышел на сцену.

Пиппа Гамильтон-Хофф редко выходила на люди и не часто так наряжалась. Но сейчас она сидела за столиком Карузерсов, ожидая аукциона женихов. Среди потомков пяти семей, основавших городок Коулз-Хилл, было дружеское соперничество. Каждая из семей хотела собрать на аукционе самое большое количество денег.

Но, учитывая, что все братья Карузерс были женаты, кроме Итана, который теперь, похоже, был помолвлен, шансы их семьи в этом году были невелики. Но у Пиппы были свои планы. Конечно, во многом они объяснялись тем, что в этот день ей исполнялось двадцать пять лет, и она получала доступ к своему наследству. Она в точности знала, с кем ей хотелось бы отпраздновать свой день рождения.

Диего Веласкес — высокий техасец, который так же непринужденно чувствовал себя в смокинге, как и верхом на одной из своих лошадей. По правде говоря, она втайне предпочитала видеть его верхом на его жеребце Яго. Она дважды навещала его на ранчо с Пенни, маленькой девочкой, няней которой она была. Пенни было четыре года, и она с ума сходила по лошадям. Она была дочерью Нейта Карузерса, и фактически Диего был ее дядей, потому что Дерек Карузерс был женат на его сестре Бьянке.

Но с тем образом жизни, который Пиппа вела в последние четыре года, было покончено. Ей больше не нужно было скрывать, что она богатая наследница из Англии, которая сбежала от державшего ее под жестким контролем отца. Теперь ей исполнилось двадцать пять лет, и она могла получить свое наследство и распорядиться им по своему усмотрению. Но в этот вечер ей хотелось быть молодой и свободной. Провести его вместе с мужчиной, который ничего не знал о ее наследстве и был вполне доволен обществом Пиппы-няни.

Она достаточно часто встречала его в городе, чтобы понимать, что это было не случайно. Владельцу огромного ранчо, расположенного на окраине города, не было необходимости приезжать в город в десять часов утра каждый понедельник, среду и пятницу, чтобы выпить кофе. И тем не менее он приезжал. Они с ним мило болтали, но она старалась не выходить за рамки светской беседы, хотя в душе хотела большего. У него были карие глаза, которые напоминали ей о горячем шоколаде, сладком и густом. И в его присутствии она чувствовала себя ожившей… Она снова начинала испытывать чувства, о которых запретила себе даже думать с того момента, когда она четыре года назад в Нью-Йорке покинула вечеринку и села в автобус.

С тех пор ее жизнь была сплошной ложью. Она ни на секунду не могла расслабиться.

До сегодняшнего вечера.

Пиппа не сводила глаз с Диего Веласкеса. Он носил смокинг с изяществом, которое говорило о прекрасных манерах и принадлежности к хорошему обществу. Когда их глаза встретились, ее охватило волнение. Она напомнила себе, что она не просто наследница в бегах. Этим вечером она была женщиной, у которой был план.

Она хотела Диего и была намерена его заполучить.

Когда начались торги, она подняла руку, увеличивая ставку. Она увеличивала ставку до тех пор, пока единственной ее соперницей не осталась женщина, которая работала на ранчо Диего. Пиппа припомнила, что ее звали Шантель. Неужели Шантель мечтает о большем, чем обычные отношения между боссом и его сотрудницей?

Пиппа знала, что вскоре ей придется уехать. Как только совет директоров ее семейной компании «Дом Гамильтонов» прочитает ее электронное письмо и убедится в том, что она та, за кого себя выдает, Коулз-Хилл превратится для нее лишь в далекое воспоминание. Но за последние четыре года она во многом отказывала себе. И больше она не собиралась этого делать. Она поднялась со своего места и удвоила ставку. Конферансье завопил от восторга, а Диего приподнял брови и посмотрел на нее.

— Похоже, кое-кто очень хочет заполучить тебя, Диего, и если больше нет желающих продолжить торги…

Конферансье оглядел зал, но Пиппа так высоко подняла ставку, что желающих перебить ее не нашлось.

В первый раз с того момента, как Диего вышел на сцену, она почувствовала на себе внимание всего зала. Она хотела было сесть на свое место, но Кинли, ее близкая подруга, хлопнула ее ладонью по попе.

— Иди, получи своего мужчину, малышка.

— Похоже, так я и сделаю, — сказала Пиппа.

Она подошла к сцене и поднялась по боковой лестнице. Подойдя к Диего, она увидела, что он улыбается, хотя его улыбка не была такой дерзкой, как обычно. Но она была по-прежнему сексуальной и очаровательной, и Пиппа призналась себе в том, что она без ума от этого мужчины.

Она не знала, что ей следует делать дальше, но Диего взял ее за руку и притянул к себе.

— С такой ставкой, полагаю, ты имеешь право на все.

Вблизи она увидела, что в его карих глазах искрились золотые крапинки. Он подмигнул ей, а потом наклонил голову и коснулся губами ее губ. Все мысли оставили ее, и она полностью погрузилась в сладостные ощущения.

Диего стоял в очереди возле бара и наблюдал, как Пиппа беседует с Кинли и Бьянкой. Его сестра в прошлом была известной моделью, но в его глазах Пиппа затмевала ее. Он не знал, о чем они говорили, но Пиппа улыбалась и непринужденно смеялась. Он заказал две «Маргариты» и направился к ней.

— Полагаю, нам не стоит тебя ждать, — сказала Кинли, когда Диего подошел к ним.

Пиппа встретилась с ним глазами и покраснела.

— Увидимся позже, — пробормотала она и взяла из рук Диего свой коктейль.

Кинли обняла ее и направилась в дальний конец зала, чтобы присоединиться к мужу.

— Мама очень гордится семьей Веласкес сегодня вечером, — сказала Бьянка.

— Неудивительно. Она проделала отличную работу, воспитывая нас, — отозвался Диего. — И она счастлива, что сегодня мы все в сборе.

— Она не одинока в этом. Бенито ждет не дождется завтрашнего утра и семейного бранча. Он обожает своих дядей.

Его племяннику было четыре года.

— Мы обожаем его, — улыбнулся Диего.

— Разумеется. А сейчас я пойду и заставлю мужа пригласить меня на танец. У него рано утром назначена операция, так что мы долго здесь не задержимся.

Бьянка поцеловала Диего в щеку, обняла Пиппу и отошла от них.

Диего посмотрел на женщину, которая все время держала его на расстоянии, а сегодня вдруг выложила огромную сумму, чтобы провести с ним вечер.

— Ты могла бы приберечь свои деньги, если бы согласилась поужинать со мной, когда я пригласил тебя пару недель назад.

— Ну, тогда фонд не собрал бы такую большую сумму. Я думаю, что это стоит того, — пояснила Пиппа.

Этим вечером в ней было что-то новое. Она была более уверенной в себе. Раньше она всегда была как бы настороже, и, когда они пили кофе в кафе, она часто с тревогой поглядывала на дверь. Поначалу это удивляло его, но теперь он к этому привык.

— Так ты из-за этого вытряхнула свой кошелек? Ради благотворительности?

Она снова покраснела.

— Это очень хорошее дело. Дети так беззащитны и находятся в полной зависимости от взрослых.

— У тебя было трудное детство? — спросил он.

Он не мог не испытывать любопытства относительно ее прошлого. И как могла обычная няня выложить столько денег, как она это сделала сегодня? Может, пока она жила на ранчо, у нее не было никаких расходов? Однажды она сказала ему, что ее единственной причиной был кофе латте по утрам. Он так мало знал о ней. Он даже не знал ее фамилии.

Пиппа была англичанкой, но не поддерживала связей со своей родиной. И Диего, который был горд тем, что он американец, не мог этого понять.

— У меня было все, что только может пожелать ребенок, — сказала Пиппа. — Лучшие игрушки, первоклассное образование и конюшня, полная лошадей, которые заставили бы даже легендарного Диего Веласкеса испытать зависть.

— Легендарного? — переспросил он.

Значит, она родилась в богатой семье. Но когда она переехала жить в Штаты, то оставила прошлое позади. Он видел, как она жила. Очень скромно.

— Не хочу кружить тебе голову, но ты просто волшебник во всем, что касается лошадей.

— Я умею обращаться с лошадьми, — признал Диего.

— Но не с людьми?

— С некоторыми из них.

К этому времени диджей встал за пульт, и многие гости вышли на середину зала, чтобы потанцевать.

— Принести тебе еще чего-нибудь выпить? — спросил Диего, когда Пиппа допила свою «Маргариту».

Она пожала плечами.

— Я не большая любительница текилы.

— Что ты предпочитаешь?

— Что-нибудь игристое. Я хочу праздновать.

Он посмотрел на нее, приподняв бровь, и взял у нее из рук пустой стакан.

— Я скоро вернусь.

Он направился к бару и вернулся с бокалами игристого белого вина.

— Как тебе это? — спросил он.

— Намного лучше. — Пиппа взяла у него из рук бокал.

— И что мы празднуем?

— Мой день рождения, — ответила она. — Мне сегодня исполнилось двадцать пять лет.

— С днем рождения, Пиппа.

Двадцать пять. Значит, она была на пять лет моложе его.

Она сделала глоток вина, и он последовал ее примеру. Они пили вино и беседовали ни о чем, а оркестр в это время играл танго, и Пиппа слегка покачивалась в такт музыке.

— Итак, Пиппа, что мы будем с этим делать?

Она наклонила голову набок.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. С чем?

— С этой ночью. — Диего обнял ее за талию и притянул к себе.

— Я не уверена, — мягко произнесла она.

Ее лицо было так близко от его лица, что ему захотелось поцеловать ее. Он помнил, какими мягкими и сладкими были ее губы, когда он поцеловал ее на сцене.

— Ну, я весь твой… на сегодняшнюю ночь, — громко сказал он, чтобы напомнить самому себе, что это всего лишь на одну ночь. — Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал.

Она запрокинула голову, и их взгляды встретились. Ее губы слегка приоткрылись, и она положила руку ему на плечо.

— Покажи мне, как хорошо проводить время, ковбой.

Глава 2

Когда аукцион завершился и дамы присоединились к своим холостякам, напряжение, казалось, покинуло зал. Пиппа чувствовала себя свободнее, чем когда-либо. Бремя наследства давило на нее всю ее прошлую жизнь. Она знала, что должна принимать правильные решения, когда станет взрослой. Ее мать не раз говорила ей, что она не должна спешить, не должна выходить замуж слишком молодой, как сделала она сама. И хотя она любила свою семью, чувствовала, что многое упустила в этой жизни.

— Еще вина? — спросил Диего, прерывая ход ее мыслей.

— Да, белого вина или шампанского. Я обожаю все, что шипит и пенится, — сказала Пиппа.

Теперь, когда она заполучила мужчину, по которому сохла все прошедшие два года, она вынуждена была признаться себе, что не знает, что с ним делать.

С Кинли и Пенни она вела спокойную и уединенную жизнь. И она чувствовала себя неловко наедине с мужчинами. И это было печально. Она собиралась изменить это сегодняшней ночью.

Диего взял два бокала с шампанским с подноса у проходящего мимо них официанта и протянул один бокал Пиппе.

— За шипучую и игристую ночь.

Она чокнулась с ним и сделала глоток шампанского. Ей нравилось, как оно пощипывало ее язык. Она закрыла глаза, чтобы насладиться этим ощущением, а когда снова открыла их, обнаружила, что Диего наблюдает за ней, и что-то в его взгляде заставило Пиппу забыть о ее обычной неловкости.

Оркестр играл популярные танцевальные мелодии, но Пиппа могла думать лишь об одном — она теперь свободна. После того, как она столько времени скрывалась, надеясь, что ее не найдут до того, как она сможет получить свое наследство, страх покинул ее. Она знала, что ее отец нанял частных детективов, чтобы разыскать ее. И она скрывала от всех свою фамилию. Даже от Кинли. А теперь все, что ей нужно было сделать, так это получить свое наследство, и тогда… тогда начнется новая жизнь.

— Итак, ты танцуешь? — спросил Диего.

— Да, но по большей части с Пенни. И эта проказница все время прыгает и принимает немыслимые позы. Я уверена, что ты не захочешь увидеть, как я проделываю это.

— Я бы не возражал, но только не здесь, — сказал Диего и подмигнул ей. — Мой племянник большой любитель лежать на полу и переворачиваться с боку на бок под музыку.

— Пенни тоже так делает. Очевидно, так поступают все дети.

— Я не помню, делал ли я это в детстве, но надеюсь, что у меня со вкусом было получше. Хочешь попробовать? Посмотрим, сможешь ли ты сдержать желание прыгать и принимать разные позы?

Она улыбнулась и кивнула.

— С этой минуты я собираюсь быть молодой и дикой Пиппой.

— Я не возражаю, — сказал Диего.

Он взял ее за руку и повел на танцевальную площадку.

Она ожидала, что он отпустит ее руку, но он этого не сделал. Они медленно покачивались под музыку. Она вспомнила, как танцевала так много лет назад, на балу в школе, перед тем, как умерла ее мама и вся ее жизнь переменилась.

После смерти мамы совет директоров «Дома Гамильтонов» уведомил ее отца, что он больше не официальный партнер фирмы и имеет право лишь участвовать в голосованиях за Пиппу, пока она не достигнет двадцати пяти лет. После этого ее отношения с отцом резко изменились. Когда ей исполнилось восемнадцать, он стал одержим идеей выдать ее замуж за дальнего родственника, своего протеже.

Неожиданно слезы навернулись на ее глаза. Она тряхнула головой, прогоняя грустные мысли.

И в этот момент оркестр замолчал.

— Многие просят нас сыграть песню «Побереги свою лошадь», — объявил диджей, — и сейчас, полагаю, настало время для нее. Итак, леди, хватайте своих ковбоев и наслаждайтесь.

Пиппа хорошо знала эту песню, она была одной из ее самых любимых. Но до сегодняшнего вечера у нее не было своего ковбоя. А теперь он у нее был. Она взяла его за руку. Вокруг них пары смеялись, обнимались и целовались. Но Диего лишь улыбался и смотрел ей в глаза. А в конце песни притянул ее к себе, наклонил голову и поцеловал.

Диего и Пиппа оставались на танцплощадке еще три часа. Некоторые парочки куда-то исчезали, а потом появлялись с таким видом, словно прекрасно провели время. Но Диего оставался в зале. Пиппа все время была рядом с ним, но не упоминала поцелуя, которым они обменялись ранее. Диего понимал, что это был аукцион холостяков и все было просто игрой, но, когда он держал Пиппу за руку и кружил ее в танце, ему хотелось быть ее ковбоем по-настоящему.

— Я не хочу, чтобы эта ночь кончалась, — сказала Пиппа, когда диджей объявил последний танец.

— Она не обязательно должна кончиться сейчас, — откликнулся Диего. — Подожди меня здесь.

Он пошел к бару и принес бутылку шампанского и два пластиковых стаканчика. Потом повел Пиппу во дворик, выходящий на поле для гольфа.

— Из всего, что мне нравится в Техасе, я больше всего люблю это бескрайнее небо. — Пиппа положила руки на перила и подняла глаза к небу, усыпанному звездами.

— Я тоже, — признался Диего. — А откуда ты родом? Я хочу сказать, что ты явно англичанка.

— Догадался? — со смешком спросила она, повернувшись к нему.

— Да, я очень догадлив, — подтвердил он, наливая шампанское в стаканчик и протягивая его ей.

Потом он налил шампанского себе.

— Я родилась в Хэмпшире, но по большей части мы жили в Лондоне, за исключением того времени, когда я училась в частной школе, — сказала Пиппа.

— Должен признать, что понятия не имею, где находится Хэмпшир.

— Это не важно. Я тоже понятия не имела, где находится Коулз-Хилл, пока не приехала сюда с Кинли.

— А почему ты приехала сюда с ней? Здесь довольно скучная жизнь.

— Моя работа няни была очень важна для меня. Когда Пенни родилась, я пообещала Кинли, что останусь с ней столько, сколько они будут нуждаться во мне.

— Ты присутствовала при рождении Пенни? — спросил Диего.

— Да. Мы ехали в автобусе из Лас-Вегаса, когда у Кинли начались схватки. И я была рядом с ней, когда ее повезли в больницу, потому что она была испугана и нуждалась в поддержке. Мне кажется, в тот момент нам обеим нужна была поддержка. И с тех пор мы с ней дружим. А что ты? Кто твои близкие друзья?

Он сделал глоток шампанского.

— Честно говоря, это мои братья. Ближе всех мне, наверное, Маурисио, который на несколько минут моложе своего близнеца Алехандро. Иниго на пять лет моложе меня и больше близок с Бьянкой, моей сестрой.

Почему он рассказывал ей об этом? Он знал почему. Он не хотел сделать ничего такого, что заставило бы ее сбежать от него. Даже несмотря на то, что она выбрала его сегодня, он помнил, что при их прежних встречах стоило ему проявить любопытство, как она замыкалась в себе. И он не хотел, чтобы это случилось снова.

Не сейчас.

Не до того момента, когда он узнает все секреты, которые скрывают ее серые глаза. Она всегда казалась такой спокойной и хладнокровной, но сегодня в ее глазах пылали огонь и страсть, и он был намерен узнать причину этого.

— У тебя такая большая семья… как у Карузерсов. Это так принято в Техасе?

Диего рассмеялся.

— Говорят, что у нас все большое. И семьи в Коулз-Хилл, безусловно, большие.

— Похоже на то, — сказала она. — Мне нравится этот район Техаса. Такой красивый, с покрытыми густой зеленью холмами. Это напоминает мне загородные дома в Англии.

— Загородные дома?

Она пожала плечами.

— Знаешь, такие огромные георгианские поместья, которые передавались от родителей детям в течение многих поколений.

— Тогда почему ты живешь в Техасе, а не со своей семьей? — спросил он. — Похоже, она очень важна для тебя.

— И да, и нет, — ответила Пиппа. — Это шампанское очень неплохое.

Он понял, что она нарочно меняет тему разговора, и ему не хотелось позволить ей сделать это. Светила полная луна, и она купила его на эту ночь, и это означало, что ему нечего терять.

— Оно действительно хорошее. Но как насчет твоей семьи? Тебе не обязательно рассказывать мне об этом, но я хочу знать о тебе все, Пиппа… А я даже не знаю твоей фамилии.

— А тебе это нужно? — спросила она.

— Если я собираюсь снова поцеловать тебя, полагаю, мне следует это знать. Это будет только справедливо. Ты же знаешь мою фамилию.

Она не хотела, чтобы он знал ее фамилию. И это было глупо. Она уже связалась со своими кузенами и с советом директоров, чтобы поставить их в известность, что она жива и готова занять свое место в правлении. Но, стоя сейчас рядом с Диего, она не хотела открываться ему. Потому что, если бы он узнал, что она наследница ювелирного дома Гамильтонов, это изменило бы их отношения.

Он думает, что она просто няня…

— Неужели тебе так трудно довериться мне? — спросил Диего.

— Да. Я так долго скрывала, кто я такая, что я… Прости. Дело не в тебе, а во мне.

— Но почему ты скрываешь свое имя?

— Мой отец имел свои представления о моем будущем, а я хочу сама выбирать свой путь.

— Это справедливо, — сказал Диего. — Так ты в бегах?

— Да.

Он подошел к ней и тоже оперся о перила.

— Тогда будь просто Пиппой на сегодняшнюю ночь. Обещаю, что тебе не нужно бояться меня.

Она рассеянно положила руку ему на бедро и слегка сжала его.

— Я знаю.

Но электрический разряд, который прокатился по ее руке, заставил ее испугаться, что она теряет голову. Она хотела Диего. Это не было для нее сюрпризом. Именно по этой причине она всегда старалась избегать его. Одно дело — провести в его обществе одну ночь, и совсем другое — завязать с ним серьезные отношения, зная, что ей скоро придется уехать.

Она застонала.

Диего повернул голову и посмотрел на нее. И в его темно-карих глазах она увидела страстное желание. Он приподнял одну бровь, и она почувствовала на щеке его горячее дыхание. От него пахло дорогим одеколоном и свежестью. Пиппа закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Его запах кружил ей голову. И на сегодняшнюю ночь он принадлежал ей.

Говоря о себе и о своем прошлом, она сделала ошибку. Ей следует держать язык за зубами.

Она открыла глаза и увидела, что он все еще смотрит на нее.

Не говоря ни слова, она подняла руку и легко коснулась его подбородка. Кончиками пальцев она погладила его начавшую пробиваться щетину, и это было приятным ощущением. У него перехватило дыхание, и зрачки его глаз расширились.

Он протянул руку и в ответ коснулся ее лица, отчего мурашки побежали по ее шее и рукам. Она напряглась и почувствовала горячую пульсацию между ног.

Она хотела его.

Ее губы приоткрылись, и он положил ладонь ей на щеку, поглаживая большим пальцем ее нижнюю губу. По ее телу пробежала горячая волна, а сердце бешено заколотилось в груди.

Она в свою очередь повторила его жест. Его губы казались твердыми, но, прикоснувшись к ним, она почувствовала, какими мягкими на ощупь они были. И его дыхание было легким и теплым. Он уже дважды целовал ее в этот вечер, но оба раза эти поцелуи были сдержанными, потому что вокруг них были люди. А сейчас только луна и звезды были свидетелями их близости.

Пиппа была рада, что его не смутили ее уклончивые ответы на его вопросы. Он хотел ее. Только ее.

Пиппу.

Чтобы видеть в ней женщину, которая привлекала его, ему не нужны были деньги Гамильтонов и их связи. И такое случилось с ней впервые.

Он склонился над ней, и она обхватила ладонями его лицо. Ей страстно хотелось на этот раз самой поцеловать его. В некотором смысле, целуя Диего, она вновь обретала свою женственность.

Сейчас она не была няней, или беглянкой, или наследницей состояния Гамильтонов. Она была просто Пиппой.

— Диего, — прошептала она, и их губы соприкоснулись.

Он положил руку ей на затылок, большим пальцем поглаживая чувствительное местечко у нее за ухом. Она закрыла глаза и, приоткрыв губы, скользнула языком внутрь его рта. Один страстный поцелуй этого ковбоя волшебной техасской ночью полностью удовлетворит ее.

«Нет! О господи, нет!» — подумала она.

Она углубила поцелуй, и ее груди прижались к его груди. Но ей хотелось большего, гораздо большего.

Его язык соприкоснулся с ее языком, и она услышала, как Диего застонал. Дрожь пробежала по ее телу, и Пиппа чуть не упала. Она схватилась за перила, прерывая поцелуй. Подняв руку к губам, она отстранилась от него.

Их глаза встретились.

— Я хочу отвезти тебя к себе домой.

Глава 3

Диего взял ее за руку. Его голос прозвучал грубо и хрипло, но он ничего не мог с этим поделать. Его возбудил ее поцелуй. Один только поцелуй заставил его плоть затвердеть, чего он даже не ожидал. Но она сказала, что находится в бегах, о чем он и так подозревал, равно как и все остальные обитатели Коулз-Хилл. И он не хотел, чтобы она подумала, будто он давит на нее, пользуясь этим обстоятельством.

— Я тоже этого хочу, — проговорила Пиппа.

Ее взгляд заставил его загореться еще сильнее.

Он взял ее за руку, и она облизнула губы, на мгновение закрыв глаза.

— Ты знаешь, что на вкус ты просто бесподобен?

— А я подумал, что это ты бесподобна.

Она снова качнулась к нему, и он застонал. Черт. Она была возбуждена и не скрывала этого. А его не беспокоило, что она увидит, как действует на него.

Он не собирался отрицать, что раскалился, как жестяная крыша в июле.

— Значит, нам придется повторять это снова и снова, пока мы не придем к согласию на этот счет, — сказала она хрипловато, но с легким смешком.

— Это входит в мои планы, — кивнул Диего. — У меня есть здесь городской дом. Это тебе подойдет?

— Звучит заманчиво. Я живу на ранчо Карузерсов, и мне не хочется ехать так далеко. Я не хочу ждать так долго того момента, когда снова смогу прижаться к тебе.

И ее слова заставили еще больше разгореться огню, которым было охвачено его тело.

— Очень хорошо, — улыбнулся он и повел ее к тропинке, огибавшей поле для гольфа. — Надеюсь, ты не возражаешь, если мы пойдем пешком? Я слишком много выпил, чтобы садиться за руль. До моего дома всего десять минут прогулочным шагом.

— Я совсем не прочь пройтись, — сказала она.

Ее духи пахли весной, и она тихо напевала «Побереги свою лошадь». Это отвлекало его, рисуя в его воображении, как она, обнаженная, сидит верхом на нем. И он снова застонал.

— Ты в порядке?

— Si, — ответил он по-испански.

Когда они наконец подошли к его дому, он достал из кармана ключи, удивляясь тому, что даже десятиминутная прогулка не охладила его пыл. Но удивляться тут было нечему. Он так давно сох по ней.

— Мы пришли, — сказал он. — Ты все еще хочешь войти? Если ты передумала, я могу попросить кого-нибудь отвезти тебя домой.

— Диего, я хочу тебя. И я не собираюсь передумывать.

— Ты долго держала меня на расстоянии, и я знаю, что у тебя должна была быть причина для этого. И я не хочу, чтобы ты потом испытывала сожаление.

Эта ночь казалась ему сном, и он не хотел, чтобы что-нибудь испортило его.

Она обняла его и прижалась к нему.

— Диего, я не стою тебя, но я очень тебя хочу.

— Конечно, ты стоишь меня, — возразил он, наклоняя голову и прижимаясь губами к ее губам. Ее губы были такими соблазнительными, что он не мог думать ни о чем другом.

Наконец он прервал поцелуй и повел ее к входной двери. Он открыл ее и жестом предложил ей войти первой. Потом вошел в прихожую следом за ней и бросил ключи на стол. Он развязал галстук и бросил его туда же. И тут в круглом зеркале он поймал взгляд Пиппы.

Она смотрела на него с нескрываемым желанием, которое было не меньше его. Она шагнула к нему, положила руки ему на плечи и помогла снять смокинг.

Пиппа была рада, что на ней были туфли на высоком каблуке, потому что Диего оказался выше, чем она думала, — по меньшей мере, шесть футов и один дюйм. Она обняла его сзади и стала расстегивать пуговицы на его сорочке. У нее давно не было мужчины, и ей хотелось, чтобы каждый момент этой ночи длился бесконечно.

Она наблюдала за ним в зеркале, в то время как ее пальцы скользили по его обнаженной загорелой груди. Наконец она расстегнула последнюю пуговицу, а потом взялась за застежку на его брюках. Она намеренно провела пальцами по его возбужденной плоти. Потом посмотрела в зеркало на его полуобнаженный атлетический торс.

— Как ты накачал такие мускулы? — спросила она.

Он издал звук, напоминавший смешок и стон одновременно.

— Я весь день вожусь с лошадьми, которых другие производители покупают у меня за огромные деньги.

— Мне это нравится.

Она не спешила. Проведя несколько лет в ожидании своего наследства, она научилась ждать.

Она взяла его за руку и стала вынимать запонку из манжеты. Покончив с этим, она положила запонку ему на ладонь и принялась расстегивать другую, улыбаясь про себя. Наконец она стянула с него сорочку, и его обнаженное плечо коснулось ее правой груди. По ее телу прокатилась горячая волна желания.

Он бросил сорочку поверх смокинга, и Пиппа положила руки ему на грудь и стала поглаживать ее. Чуть ниже талии сбоку она нащупала шрам и посмотрела в зеркало. Вокруг шрама она увидела татуировку: «Мужество — это когда ты смертельно напуган и все равно садишься в седло».

— Что это значит? — спросила она.

— Просто напоминание о том, что нельзя ни в какой ситуации опускать руки, — сказал Диего.

Он взял ее за руки и снова положил ее ладони себе на грудь.

— Мне нравится, как ты прикасаешься ко мне, — проговорил он низким голосом, от которого по ее телу побежали мурашки.

Она страстно хотела его.

У нее был долгий период одиночества, и она часто представляла себе в своих фантазиях разных мужчин. И с тех пор, как она приехала в Коулз-Хилл, Диего постоянно фигурировал в этих фантазиях. И сейчас в его глазах пылал огонь, который возбуждал ее намного сильнее, чем это было в ее мечтах.

— Мне нравится прикасаться к тебе, — призналась она, запуская руку в его расстегнутые брюки и гладя напрягшуюся плоть сквозь тонкую хлопковую ткань трусов.

Диего застонал и начал расстегивать молнию на левом боку ее платья.

Он делал это и раньше. Она знала из разговоров, которые ей случалось невольно подслушать в кофейне, что в его жизни было немало женщин, с которыми он встречался. И еще больше женщин мечтали оказаться в его постели.

— Мне повезло заполучить тебя сегодня вечером, — прошептал Диего.

— Это я заполучила тебя, — поправила его Пиппа.

— Да, я весь твой, — сказал он, приподняв брови, и провел пальцем по ее телу в том месте, где была расстегнута молния на платье.

Потом его рука скользнула ей под платье и легла на ее талию. Он крепче прижал ее к себе, слегка покачиваясь и напевая себе под нос какую-то популярную мелодию. Пиппа закрыла глаза, обняв его одной рукой за плечи, но оставив вторую лежать на его возбужденной плоти.

Диего наклонил голову и губами коснулся ее уха.

— Это именно то, о чем я мечтал всякий раз, когда обнимал тебя сегодня вечером, — прошептал он.

— Правда? — Она открыла глаза и посмотрела на него.

Их взгляды встретились, и в его темно-шоколадных глазах она увидела обещание страсти.

— Да, мэм.

Пиппа сунула руку под эластичный пояс его трусов и коснулась обнаженного тела.

— А я мечтала об этом.

Он ничего не сказал. Но зрачки его глаз расширились, и он впился губами в ее губы. Его язык коснулся ее языка, а пальцы стали легко гладить ее спину. Когда его рука дотронулась до ее ягодиц, Пиппу словно ударило током. Диего подхватил ее на руки и понес вглубь дома. Наконец он снова опустил ее на пол и поднял голову, прерывая поцелуй.

Они были в его спальне. Она поняла это по чисто мужскому декору комнаты и по огромной кровати, стоявшей в ней.

Он на минуту куда-то отлучился, а потом снова появился с пачкой презервативов, которую положил на столик возле кровати.

— Итак, на чем мы остановились? — спросил Диего, обхватив ладонями ее лицо и заглядывая в глаза.

Потом он снова прижался губами к ее губам, и она забыла обо всем на свете.

Она стала гладить рукой его грудь, кончиками пальцев дотронулась до шрама, потом ее рука скользнула ниже. Диего переступил с ноги на ногу, и его брюки сползли на пол.

— Это впечатляет, — сказала Пиппа.

Он приподнял бровь.

— Спасибо. Я проделываю этот трюк только в особых случаях.

Она не смогла сдержать улыбку. Конечно, Диего отличался от всех мужчин, с которыми она занималась сексом. Он чувствовал себя с ней непринужденно, не торопя события. Она догадывалась, что он хочет, чтобы она получила удовольствие от этой ночи, и поэтому не спешит.

Его эрекция была внушительной, а губы слегка припухли от поцелуев. Пиппа почувствовала пульсацию внизу живота и подумала, что никогда в жизни не видела ничего более эротичного. Он не позировал и не притворялся. Он хотел ее, и ему не было нужды пытаться произвести на нее впечатление.

Диего взялся за подол ее платья, стянул его и отбросил в сторону. И девушка осталась стоять перед ним в крохотных стрингах и без бюстгальтера.

Он застонал, и, когда протянул руку и дотронулся до нее, она увидела, что его пальцы слегка дрожат. Потом он положил руки на ее груди, поглаживая соски.

Он покрывал ласками каждый изгиб ее тела, и оно с готовностью отзывалось на его ласки. Пиппа обнаружила, что ее волнуют его прикосновения даже к тем частям тела, которые она не считала эрогенными зонами. Его пальцы скользнули внутрь ее трусиков и стянули их с бедер. Они свалились на пол, и она сбросила их с ног, держась за его плечо, чтобы не потерять равновесия. Мужчина положил руку ей между ног и стал ласкать ее клитор, пока она не почувствовала, что ее ноги подгибаются.

Обняв ее за талию, он опустил девушку на кровать и лег поверх нее. Она обхватила рукой его пенис и начала гладить его все быстрее и быстрее, и по телу Диего прокатилась дрожь.

Он сжал ладонями ее груди, и она выгнулась ему навстречу. Пиппа почувствовала его горячее дыхание, когда Диего коснулся языком ее соска. А потом он снова накрыл губами ее губы и языком проник глубоко внутрь ее рта.

Она продолжала ласкать его, пока он не начал ритмично двигать бедрами в ответ на ее ласки. И когда Диего опустился всей тяжестью своего тела на нее, она направила его напряженный пенис так, чтобы ему было легче войти в нее.

Он слегка погрузился в нее, и она наслаждалась ощущением его плоти, проникшей в нее. Но потом мужчина поднял голову и снова взял в рот ее сосок, чуть покусывая его. Пиппа задрожала.

Она попыталась вобрать его внутрь себя, но он не давал ей этого сделать. Он удерживал ее, позволяя их телам лишь едва соприкасаться, что сводило обоих с ума.

— Ты готова?

— Да, — простонала Пиппа.

И в то же мгновение он глубоко вонзился в нее.

Она приподняла бедра, чтобы он вошел еще глубже. И он начал ритмично двигаться взад-вперед.

Диего обхватил ладонями ее ягодицы и стал приподнимать ее навстречу себе с каждым погружением. И при каждом его движении она чувствовала силу и мощь его тела.

Пиппа впилась пальцами в его плечи, а он продолжал двигаться все быстрее, пока мощный оргазм не начал сотрясать ее тело. Девушка выкрикнула его имя, и в этот момент мужчина напрягся и застонал, тоже достигнув пика наслаждения. Потом он обмяк и прижался лбом к ее лбу.

Она смотрела в его темные глаза, зная, что все изменилось. Пиппа думала, что это будет просто секс. Ради удовольствия. Но Диего не был ее фантазией. Он был реальным человеком из плоти и крови.

Он перекатился на бок, снял презерватив, а потом, устроившись на кровати рядом с ней, обнял ее.

— Спасибо тебе за эту ночь.

Пиппа кивнула, не зная, что сказать ему на это. Вскоре Диего заснул, но она не спала, лежа рядом с ним и думая о своей будущей жизни, которая теперь казалась ей намного усложнившейся.

Глава 4

Пиппа потянулась и перекатилась на бок, медленно открывая глаза. Было утро понедельника. Обычно Пенни будила ее раньше, но тут Пиппа вспомнила, что осталась ночевать у Диего.

Она резко села в кровати и огляделась по сторонам. В доме было очень тихо, и насколько она могла судить, она была здесь одна.

— Вот дерьмо!

Пиппа не планировала оставаться у него на всю ночь. Приложив руку ко лбу, она подумала, что ей придется идти пешком к городскому клубу в вечернем платье в то время, когда родители поведут детей в школу.

Она не стыдилась того, что произошло. Она проснулась в точности в том месте, где и хотела, но в то же время ей придется столкнуться с мамами и папами, когда она будет днем забирать Пенни из подготовительной группы.

Пиппа посмотрела на часы. Было всего семь часов утра. Не так уж и поздно. И тут она увидела лист бумаги с монограммой, на которой что-то было написано размашистым почерком. Девушка потянулась за запиской и протерла кулаками глаза прежде, чем прочитать ее.

«Доброе утро.

Я должен был уехать очень рано, потому что на ранчо сегодня у меня неотложные дела. Я буду рад пообедать или поужинать с тобой. Пришли мне сообщение, когда проснешься. Твою машину пригнали к моему дому, а в ванной я положил для тебя чистую футболку и спортивные брюки. Прости, что не дождался, пока ты проснешься.

Диего».

— И что мне теперь делать? — громко произнесла она и откинулась на подушки.

Диего был ее развлечением на одну ночь. Небольшим приключением перед тем, как она оставит Техас и вернется к своей настоящей жизни. Она может просто сказать ему «нет» и больше не видеться с ним. Ничего не мешало ей сделать это.

Но она этого не хотела.

Она схватила телефон, чтобы написать Кинли, и увидела, что ей уже пришли два сообщения. Первое было от Пенни. Четырехлетняя малышка умела пользоваться телефоном и часто посылала Пиппе сообщения с телефона Кинли. Ее сообщение было коротким: «Пиппи, ты где?»

Сообщение от Кинли было более многословным:

«Не обращай внимания на сообщение этой разбойницы. Я сказала ей, что у тебя свободное утро. Я полагаю, что ты сейчас с горячим ковбоем, которого заполучила вчера вечером. Я хочу знать все подробности».

Ох.

Еще раз ох.

Пиппа швырнул телефон на столик, не отвечая на сообщение. Потом направилась в ванную, быстро приняла душ, стараясь не смотреть на себя в зеркало, пока не надела спортивные брюки. Они были ей сильно велики, но ей в них было на редкость комфортно. Она глубоко вздохнула. Если она раздобудет чашку кофе, снова почувствует себя человеком.

Она спустилась по лестнице и обнаружила там свою сумочку и чистую чашку для кофе, стоявшую рядом с кофемашиной. Она приготовила себе кофе, а потом вернулась в спальню, чтобы собрать свои вещи. Диего даже поставил брезентовую сумку для вещей и пару шлепанцев рядом с кроватью. Пиппа улыбнулась. Он подумал обо всем.

И это на самом деле не должно было бы влиять на ее решение не видеться с ним. Но почему-то влияло.

Черт, все в Диего заставляло ее хотеть снова увидеться с ним. Можно было бы сказать, что после четырех лет воздержания любой мужчина показался бы ей лучшим любовником, чем он был на самом деле. Дурацкая мысль. Она могла переспать с кем-нибудь неделей раньше, и все равно Диего стер бы эти воспоминания из ее памяти. Ее тело страстно хотело его снова. Она вспоминала подробности прошедшей ночи, и ей хотелось большего.

Но он… Похоже, он хотел лучше узнать ее. А пока она не получит свое наследство, ей нужно залечь на дно и держаться подальше от отца.

В Техасе…

Это было идеальным местом, чтобы прятаться до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет. Но это время пришло, и завязывать серьезные отношения с Диего сейчас, зная, что она уедет через несколько недель… Было ли это разумно?

Но почему бы и нет?

Она увидела, что на телефон пришло новое сообщение. Опять Кинли.

«Я в офисе. Заезжай ко мне, если ты все еще в городе».

Пиппа знала, что Кинли будет предельно откровенной в оценке ситуации с Диего. Ее подруга так вела себя со всеми.

Она схватила брезентовую сумку, телефон и записку Диего и спустилась вниз.

Выйдя из дома, она направилась к своей машине, не глядя по сторонам. Несколько минут она просто сидела, прежде чем включить зажигание.

Она поехала к салону для невест, которым управляла Кинли. Это был филиал знаменитого дома моды Джекс Веерлинг, находившегося в Лас-Вегасе. Приехав на место, она со стоном обнаружила, что все парковочные места заняты. С трудом припарковавшись на тротуаре, она вошла в салон. Он был обставлен с подчеркнутой элегантностью, и там всегда играла классическая музыка. Пиппа намеревалась купить кое-какие аксессуары в этом салоне, чтобы взять их с собой в Лондон, где она займет свое место в совете директоров компании «Дом Гамильтонов». Эти королевские ювелиры нуждались в том, чтобы привлечь более молодых покупателей, и Пиппа намеревалась заняться этим вплотную.

Она вздохнула, осознав, что уже знала решение, которое примет относительно Диего.

Ей нужно будет сказать ему «нет».

Она хотела получить шанс доказать своей семье и всему миру, что она что-то значит. И это желание было сильнее, чем желание завести нового любовника.

Диего не ожидал, что его младший брат будет ждать его на ранчо. Но Маурисио уже сидел за столом, уплетая мексиканскую яичницу, которую приготовила для него Мона, экономка Диего. И если Диего не ошибался, он запивал ее коктейлем «Кровавая Мэри».

— Нет смысла спрашивать, как прошла твоя ночь, — усмехнулся Mo, когда Диего вошел в столовую.

— А твоя? Кого-то подцепил?

Маурисио покачал головой:

— Тебе это знать ни к чему. Будешь завтракать или сначала пойдешь в душ?

— В душ. Я полагаю, ты подождешь меня.

— Да. Это бизнес. Я нашел на окраине города кое-какую собственность, как раз то, что ты искал, — ответил Маурисио. — Иди в душ. Я подожду тебя здесь.

Диего внимательно посмотрел на брата. У того был такой вид, будто ночь у него выдалась очень бурная. Он подошел к нему, взял стул и сел на него верхом, положив руки на спинку.

— Что произошло этой ночью?

— Хедли была там, — сказал Маурисио.

— Я думал, она переехала в Хьюстон.

— Так оно и есть. Но она вернулась, чтобы посетить аукцион, — пояснил Маурисио и сделал большой глоток «Кровавой Мэри».

— Ты же порвал с ней, — мягко напомнил ему Диего.

Хедли и Mo были неразлучны еще со школы. Когда она поступила в Техасский университет, он последовал за ней. А когда они оба вернулись в Коулз-Хилл, все, включая саму Хедли, ожидали, что они поженятся. Прождав пять лет, Хедли предъявила Mo ультиматум, и он пошел на попятную.

Хедли упаковала свои вещи, покинула городской дом, в котором они жили, и начала встречаться с другими мужчинами. И, если верить слухам, с тех пор Маурисио не раз посещал дикие вечеринки в «Буль Пен».

«Буль Пен» был большим баром с танцзалом на окраине Коулз-Хилл. Там стоял механический бык, и каждый вечер играл оркестр. Ранним вечером это заведение было вполне респектабельным, но после полуночи там начинался настоящий содом.

— Я знаю. Я не переживал, когда она флиртовала с другими мужчинами. Я знал, что она не принимает их всерьез. Но вчера она была с Бо Вильямсом. А если верить маме, он был одним и самых завидных холостяков на вчерашнем аукционе. Но этот тип ей не подходит. Ты же понимаешь, что он просто использует ее, чтобы досадить мне.

Диего хорошо знал этого парня и понимал, почему его брат так злится. Они были яростными соперниками всю свою жизнь. Но Диего надеялся, что сейчас, когда оба уже приближались к тридцати годам, все это осталось в прошлом.

— Возможно.

— Как бы там ни было, — сказал Mo, — я думал, что ты будешь на моей стороне.

— На твоей стороне? Что ты натворил?

Маурисио отвернулся и что-то пробормотал.

— Я тебя не слышу.

Маурисио встал со стула.

— Я сказал ей, что этот тип просто использует ее, чтобы насолить мне. А он ударил меня, так что я ударил его в ответ…

— Где это случилось?

— В баре «Гранд-отеля». Они появились там, когда я сидел с Эверли. Мы просто разговаривали. Ты же знаешь, она девушка Митча. В общем, вечер закончился плохо.

Эверли была сестрой Хедли и, вероятно, не слишком большой поклонницей Mo.

— Да? Mo, ты хочешь вернуть Хедли?

— Не знаю, — мотнул головой Маурисио. — Но я и не хочу, чтобы она была с кем-то еще.

Диего поднялся и положил руку на плечо брата.

— Парень, я знаю, что это тяжело, но ты должен определиться.

— Я знаю. Мне просто нужно время. Я так ей и сказал.

— Тогда мяч на ее стороне, — сказал Диего как можно мягче.

— Я в полной заднице.

— Почему? Забудь о ней.

— Не могу. Все так запуталось. Если я сдамся, она поймет, что я у нее в руках. Что я люблю ее больше, чем она меня, — нахмурился Маурисио.

— Когда любишь по-настоящему, это не имеет значения, — объявил Диего.

— Откуда ты, черт возьми, можешь это знать? Ты никогда никого не любил.

— Верно, — согласился Диего, и тут же образ Пиппы, обнаженной и лежавшей в его постели, всплыл в его голове. — Я просто полагаю, что влюбленные пары не должны вести такие счеты. Никто не выиграет при таком раскладе.

— Ты прав, — согласился Маурисио. — Но я продолжаю делать глупости, а она специально заводит меня. Например, зачем она ставила на него на аукционе?

Диего этого не знал. Маурисио было бы лучше обсудить все это с их сестрой. Диего взялся было за телефон, чтобы отправить ей сообщение, но тут же спохватился. Он знал, что Бьянка захочет выяснить, что у него произошло прошедшей ночью с Пиппой, а он еще не был готов говорить об этом. А от Бьянки было не так легко отмахнуться, как от Mo.

— Женщины — это загадка. Я хочу сказать, что Пиппа в течение нескольких недель отказывалась пойти со мной куда-нибудь, и вдруг прошлой ночью она стала торговаться за меня. И как это понимать?

Маурисио покачал головой и рассмеялся.

— Будь я проклят, если я это знаю. Хотел бы я, чтобы женщин было так же легко понимать, как операции с недвижимостью.

— Никогда не говори женщинам об этом, — предупредил Диего брата. — Если хочешь околачиваться здесь и не боишься испачкать руки, сегодня прибывает новая партия лошадей.

Маурисио кивнул и снова уселся за стол, чтобы продолжить завтракать. Диего поднялся и направился к двери, намереваясь наконец принять душ.

— Ди?

Он посмотрел на брата через плечо.

— Что?

— Спасибо. Я знаю, что бываю круглым идиотом во всем, что касается Хедли. Но я ничего не могу с собой поделать.

— Все нормально. Ты разберешься со своими чувствами, и жизнь снова наладится.

Диего сказал это с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал. Что касается его брата и Хедли, все было совсем не так просто.

— Давай выкладывай, — сказала Кинли, внимательно глядя своими карими глазами на Пиппу.

Пиппа покраснела.

— Что именно ты надеешься услышать?

— Что-нибудь, что отвлечет мои мысли от Нейта, — ответила Кинли, роясь в своих бумагах, лежавших на столе.

— Ну, ты торговалась за него, а потом долго с ним танцевала, прежде чем вы покинули клуб, — с улыбкой сказала Пиппа. — И тебе удалось поездить верхом на своем ковбое? Может быть, это тебе стоит все выложить?

— Это справедливо, но мне нужно выпить кофе. А тебе? Полагаю, ты не ходила в кофейню в таком виде? — спросила Кинли, выразительно посмотрев на одежду, которая была на Пиппе.

— Нет. Я не хотела выходить из машины в спортивных брюках Диего.

Она почувствовала, что опять краснеет. Не было никаких причин стесняться того, что она спала с Диего прошлой ночью. Но почему-то она смутилась. Она знала, что это было из-за того, что он нравился ей, но в то же время она была решительно настроена больше не спать с ним.

Все было так запутанно.

И она сознавала, что в этом была ее вина.

— Пип? — сказала Кинли.

— М-м-м?

— Я спросила, добавить ли тебе ваниль в кофе?

— Да. Прости. Я пытаюсь разобраться во всем произошедшем с Диего, но это так… запутанно.

Ей следовало бы найти другое слово, а не повторять, что все запутанно. Но Кинли даже не знала, что Пиппа планирует скоро уехать. Пиппа не хотела никому ничего говорить. Даже Кинли. До тех пор, пока все не образуется. До тех пор, пока она не получит свое наследство. И она не могла позволить какому-либо мужчине изменить свои планы. Конечно, в прошлом такое с ней случалось. Но в этот раз она была настроена решительно.

Хотя из-за Диего ей хотелось остаться и позволить ему и дальше рушить ее планы.

— Почему? — спросила Кинли.

— Мне нужно многое тебе рассказать, — ответила Пиппа.

— Я слышала, что Диего прекрасный любовник, — сказала Кинли.

— Не в этом дело, Кин. Он и вправду прекрасный любовник, но сейчас я говорю не об этом.

— Почему нет?

— Не знаю. Что тебя интересует?

Кинли приподняла брови, протягивая Пиппе чашку с кофе.

— Все. Я же рассказывала тебе о той жаркой ночи, которая была у нас с Нейтом на его балконе.

— Верно. Это была горячая ночь. Ну что ж, Диего очень хороший любовник. Ему нравится ждать моей реакции, и он заставляет меня чувствовать себя так, словно я единственная женщина, которую он хочет уложить в свою постель.

— Но это же прекрасно. Почему ты говоришь, что все запутанно? — спросила Кинли, налив себе кофе и устроившись рядом с Пиппой на диване.

Пиппа сделала глубокий вдох и внимательно посмотрела на женщину, которая была ей ближе, чем любые родственники. Она надеялась, что Кинли не огорчится, когда она расскажет ей всю правду о себе.

— Я… ну… я… как это…

— Бога ради, что ты пытаешься мне сказать? — спросила Кинли. — Что бы там ни было, я всегда на твоей стороне. Ты ведь это знаешь?

— Я знаю это, — подтвердила Пиппа, обнимая одной рукой подругу. — И от этого мне еще труднее сказать это. Ты ведь знаешь, что я сбежала из дома и с тех пор скрываюсь?

— Да, — ответила Кинли и в свою очередь обняла Пиппу. — Они что, нашли тебя? Мы с Нейтом тебя защитим. И Итан отличный адвокат, так что можем обратиться к нему. Просто скажи, что тебе нужно.

— Ты лучше всех, Кинли. Мне так повезло, что я оказалась рядом с тобой в автобусе, когда у тебя начались схватки.

— Я чувствую то же самое. Поэтому позволь мне помочь тебе. Ты столько для меня сделала, — сказала Кинли. — Так что происходит?

— Ну, я сбежала из дома, когда мне было двадцать один год, потому что не имела возможности распоряжаться своей жизнью или своим наследством. Мой отец давил на меня, чтобы я вышла замуж за человека, который занял бы мое место в совете директоров нашей семейной компании.

Кинли подняла брови.

— Это уже интересно. Кто ты?

— Я… ну, меня зовут Пиппа. Во всяком случае, все меня так называют. Но мое настоящее имя Филиппа Джорджина Гамильтон-Хофф. Моя семья владеет компанией «Дом Гамильтонов». Мы официальные королевские ювелиры.

— Черт! Ты это серьезно?

— Да.

— Так что изменилось? — спросила Кинли.

— Мне исполнилось двадцать пять. И теперь я могу распоряжаться своей долей акций компании. Это наследство от моей матери. Мой отец рассчитывал выдать меня замуж за своего дальнего родственника, чтобы его семья могла получить мою долю в бизнесе.

— Ну и дела! — сказала Кинли. — Значит, ты уезжаешь отсюда, не так ли?

Пиппа кивнула.

— Мне очень жаль. Но ты, Нейт и Пенни теперь счастливая семья, и ты уже не так нуждаешься во мне.

— Это неправда. Но я хочу, чтобы ты получила свое наследство и перестала скрываться. Так что я не буду на тебя злиться. Когда ты планируешь уехать?

— Я еще не знаю. Вчера я связалась с маминым поверенным в Лондоне…

— Из-за твоего дня рождения?

— Да. Конечно, я могла бы подождать, но я следила за нашей компанией и узнала, что в конце ноября состоится очень важный совет директоров, и я хочу на этот раз иметь возможность повлиять на их решения.

— О'кей. Он тебе ответил? — спросила Кинли.

— Да. Он должен убедиться, что я та, за кого себя выдаю, — сказала Пиппа. — Так что я все еще в бегах до тех пор, пока он не свяжется со мной.

Глава 5

Диего с трудом сдерживал желание вытащить из кармана телефон и снова посмотреть, не пришли ли ему какие-нибудь сообщения. Ему нужно было заниматься делами, чтобы приготовиться к приему производителя, которого должны были привезти во второй половине дня. У него были собственные племенные кобылы и жеребцы, выигравшие множество призов, но он любил экспериментировать, чтобы попытаться вывести более сильную породу лошадей. Диего был старшим сыном в семье, и его всегда готовили к тому, что он займет место своего отца и будет управлять ранчо Веласкесов. Он много работал с отцом, а потом с его управляющим, чтобы освоить все тонкости управления таким большим хозяйством. И он теперь считал, что лошадей легче понимать, чем людей.

Пятнадцать тысяч акров земли принадлежали семье Веласкес с 1700 года. И благодаря усилиям Диего ранчо Арбол-Верде за последние десять лет значительно расширилось.

Диего с гордостью и любовью смотрел на простор, расстилавшийся перед ним, сидя на Эсквайре, постаревшем производителе, от которого родились три чемпиона. Он похлопал Эсквайра по холке, а потом легко коснулся пятками его боков. И жеребец помчался по заросшему травой холму по направлению к конюшням. Диего всегда был близок к земле, и сегодня это помогало ему расслабиться, пока он ждал сообщения от Пиппы.

Он расседлал Эсквайра и почистил его щеткой, прежде чем отвести в стойло. На ранчо кипела работа, и он слышал голоса грумов. Один из их, по имени Пит, попросил всех говорить тише, когда увидел, что Диего вернулся.

В это время запищал его телефон, и Диего зубами стащил с руки кожаную перчатку и нетерпеливо сунул руку в карман, чтобы достать его. Он взглянул на экран. Это было сообщение от его сестры.

Не от Пиппы.

Бьянка хотела привезти его племянника, чтобы покататься с ним верхом. А поскольку у Диего не было никаких планов на вечер, он написал ей, чтобы она приезжала. Он не хотел первым звонить или писать Пиппе, чтобы не казаться больше заинтересованным в ней, чем она в нем.

Закончив работу, Диего не спеша пошел к дому, думая, что ни за что не стал бы менять свою жизнь. Но бывали времена, когда он хотел… ну, чего-то такого, что не было бы важным для него. Ранчо было его жизнью. И так это должно оставаться.

Подойдя к дому, он увидел машину Бьянки, припаркованную у входа, и понял, что должен прогнать все мысли о прошлой ночи. Иначе его сестра набросится на него со своими расспросами, если он проявит слабину. Одно дело — разговаривать с Маурисио, но разговор с сестрой приведет к тому, что он скажет о своих отношениях с Пиппой больше, чем хочет.

Он вошел в дом через черный ход и направился в душ. Смыв с себя грязь, он переоделся и спустился в гостиную. Бенито, его четырехлетний племянник, со всех ног бросился к нему. Диего подхватил его на руки и прижал к себе.

— Так значит, ты хочешь покататься верхом?

— Да. Я должен тренироваться каждый день, потому что Пенни сейчас живет на ранчо и ездит лучше меня, — сказал Бенито.

— А какое это имеет отношение к тебе? — спросил Диего, хотя знал, что его племянник и Пенни — лучшие друзья.

— Она мне нравится, — ответил Бенито, словно это все объясняло.

А поскольку Диего, похоже, уже сходил с ума по девушке, которая не писала ему, он отлично понимал своего племянника.

— Ты можешь приезжать сюда, когда захочешь. Я всегда тебе рад. На самом деле дядя Маурисио и я планируем открыть центр верховой езды на окраине города. Может быть, ты и твоя подружка сможете кататься там.

— Это правда? — спросила Бьянка.

— Да. Он был здесь сегодня утром, и мы обсуждали этот вопрос.

— Неужели? Это странно. Мне казалось, что сегодня утром я видела твою машину, припаркованную рядом с твоим городским домом, — прищурилась Бьянка.

— А что ты там делала в такую рань?

Бьянка была на пять лет моложе его, и, будучи единственной девочкой в семье, в которой правили мальчишки, она умела постоять за себя. Честно говоря, Диего предпочел бы ссору с братьями беседе с сестрой с глазу на глаз.

— Дерек был на вызове, и я поехала позавтракать к маме, а заодно прихватила с собой этого маленького шалопая, — пояснила Бьянка, взъерошив волосы Бенито.

— Я вчера вечером порядочно выпил, так что решил остаться ночевать в городе, — сказал Диего, надеясь, что сестра не станет интересоваться подробностями.

— Мы сможем поговорить о Пэ-И-Пэ-Пэ-Е позже, — сказала Бьянка, произнося имя Пиппы по буквам, чтобы Бенито не понял, о чем идет разговор.

— Это тебя не касается, — возразил Диего.

— Как будто это меня остановит, — хмыкнула Бьянка.

— Что такое Пэ-И-Пэ, — спросил Бенито.

— Ничего. Давайте пойдем на конюшню и оседлаем лошадей. Ты тоже поедешь верхом? — спросил Диего сестру.

— Да. Боюсь, что не смогу ни о чем спросить в присутствии этого постреленка, — сказала Бьянка, после чего все надели соломенные ковбойские шляпы и направились на конюшню.

Они подошли к стойлу, где стояла кобыла, на которой Бьянка любила ездить. И когда Бьянка стала седлать ее, Диего занялся племянником, наконец забыв о своем телефоне.

* * *

У Кинли была назначена встреча с невестой, которая должна приехать из Хьюстона, а Пенни была на занятиях в подготовительном классе школы, так что Пиппа оказалась не у дел. Не зная, чем себя занять, она снова и снова открывала свою электронную почту, чтобы проверить, не пришло ли ей письмо от поверенного. Саймон Руни не сказал ей, когда свяжется с ней, но, поскольку она в течение всех этих лет следила за тем, что происходит в компании, знала, что ее день рождения совпал со значительными изменениями в совете директоров. Одним из изменений был уход на пенсию ее двоюродного деда, Тео. У него не было детей, и, хотя у Пиппы было несколько кузенов, она оставалась главной наследницей семейной компании.

В уставе компании было написано, что прямой наследник мужского или женского пола имеет преимущественное право на пост председателя совета директоров. И Пиппа готовила себя к этой роли. Она знала, что, если «Дом Гамильтонов» рассчитывает остаться в числе основных игроков на ювелирном рынке, компанию нужно модернизировать. Поэтому она старательно изучала маркетинговую стратегию таких компаний, как «Тиффани», и, обучаясь на онлайновых курсах, получила степень магистра управления бизнесом. Она также училась на курсах по ювелирному дизайну в Лас-Вегасе, а потом в Коулз-Хилл. Она проделала большую работу, и теперь ей не терпелось занять свое законное место в компании.

Хотя она давно не пользовалась своим настоящим именем, тем не менее она подготовила проспект, который отослала мистеру Руни вместе со своим свидетельством о рождении и паспортом.

— Ну вот, с одним делом покончено, — облегченно вздохнула Кинли, стоя в дверях. — Есть новости из доброй старой Англии?

Пиппа улыбнулась, потому что Кинли смешно скопировала ее английский акцент.

— Нет. Я вся на взводе и не хочу возвращаться на ранчо. Надеюсь, ты не возражаешь, если я побуду здесь?

— Конечно, не возражаю. Расскажи мне побольше о вашем семейном бизнесе, — попросила она, а потом хихикнула. — Прости, но, когда я слышу о семейном бизнесе, я сразу же представляю себе мафиозный клан, а ты так далека от образа мафиозной принцессы.

Пиппа улыбнулась.

— Я не принцесса. «Дом Гамильтонов»…

— Бог мой! Я все еще не могу поверить, что ты наследуешь эту компанию! Она такая огромная! Джекс умрет, когда я скажу ей, что у нас появились такие связи. Она безуспешно пыталась выпросить у них разрешения использовать некоторые их идеи для создания свадебных диадем.

— Я даже еще не уверена, что они признают меня наследницей, — нахмурилась Пиппа.

— Им придется это сделать. Я хочу сказать, что ты имеешь полное право занять свое место. Мне нужно бы позвонить Итану… он единственный адвокат, которого я знаю. Он мог бы помочь тебе.

Пиппа покачала головой:

— Пока не нужно. Давай подождем ответа от нашего семейного поверенного. Так какие диадемы хочет Джекс?

Пиппа охотно принялась обсуждать это с Кинли. Это помогало ей не думать о Диего. А она должна была признать, что мысли о нем слишком часто посещали ее. Он просил ее прислать ему сообщение, но она проигнорировала его просьбу. Ей не нужны были осложнения в ее жизни, хотя он и так уже отвлекал ее от основных проблем.

Она не могла забыть, как приятно было спать в его объятиях прошлой ночью. Положить голову ему на грудь и слушать биение его сердца. Она так давно была одна. Конечно, у нее были Кинли и Пенни, но это совсем другое. Прошлой ночью она почти чувствовала, что Диего принадлежит ей.

Это волновало ее. Она боялась, что ею движет страх, когда она пытается думать о нем как о чем-то большем, чем просто любовнике на одну ночь, купленном на аукционе холостяков. Страх снова столкнуться лицом к лицу с отцом. И она начинала представлять, каково бы это было — остаться в Коулз-Хилл и продолжить отношения с Диего.

Но он был владельцем ранчо. Он был такой же неотъемлемой частью Коулз-Хилл, как «Гранд-отель» или маленькие магазинчики на центральной улице. Он принадлежит этому миру и никогда не сможет уехать отсюда. К тому же Пиппа видела, как ее родители боролись за власть, и ей было страшно связать себя с каким-либо мужчиной, который попытался бы контролировать ее так же, как это делал ее отец.

Но с Диего ей это не грозило.

Он никогда не покинет Техас.

— О чем ты думаешь? — спросила Кинли. — У тебя такой странный вид.

— О Диего.

– Α-a. Ты пошлешь ему сообщение? Я думаю, тебе надо это сделать. Почему бы не порадоваться жизни, пока ты ждешь письма от своего поверенного?

— Потому что он мне нравится.

— Это плохо. Клянусь, если бы я так не любила Нейта, моя жизнь была бы намного легче, — сказала Кинли, а потом покачала головой. — Я шучу. Нейт делает мою жизнь намного прекраснее.

Пиппа хотела того же, но одновременно и боялась этого. Но у нее с Диего не было детей, так что они с Кинли смотрели на такие отношения с разных точек зрения. Но часть ее хотела узнать, каково бы это было — находиться рядом с мужчиной, с которым она могла бы быть самой собой. Но она тут же прогнала эту мысль. Конечно, Диего не мог быть этим мужчиной, потому что его жизнь была здесь, а она сказала ему о себе только часть правды.

Оказавшись перед перспективой ужинать в одиночестве и прогоняя постоянное желание послать сообщение Пиппе, Диего сказал экономке, что вечером она может быть свободна, и написал своим братьям и Дереку, приглашая их отправиться в «Буль Пен». Двое из них откликнулись. Маурисио не мог пойти с ним, потому что был уже на пути в Даллас на встречу с важным клиентом. А Иниго намеревался снова вернуться к своей команде для очередной гонки, так что это был последний вечер, который он мог провести с Диего.

Диего нужно было выпустить пар. Он подъехал к бару одновременно с Дереком Карузерсом. Диего помахал рукой своему зятю. У Дерека был усталый вид.

И это было понятно, потому что Бьянка упомянула, что рано утром его вызвали на экстренную операцию.

— Спасибо за приглашение, — сказал Дерек. — Кажется, Хантер и один из его старых друзей собираются присоединиться к нам. Женщины устраивают сегодня девичник — ты знаешь об этом?

Конечно, он об этом знал. Он мог бы притвориться, что Пиппа из-за этого не написала ему. Но он отлично понимал, когда ему дают отставку. Он не раз проделывал это сам.

Да, от кармы никуда не убежишь.

На самом деле он никак не ожидал, что с ним такое произойдет. Он всегда был очень мил с женщинами, с которыми спал, и всегда звонил им, если обещал это сделать. Так почему карма обернулась против него?

Но, по чести, Пиппа никогда не говорила, что хочет большего, чем одна ночь.

— Да, я слышал об этом. Сегодня последний вечер, который Иниго проведет в Коулз-Хилл, и я подумал, что мы должны достойно проводить его. Мне следует отплатить ему любезностью за любезность. В последний раз в Мадриде он посадил меня на самолет, когда я мучился страшным похмельем.

Дерек хлопнул его по спине.

— Для этого и существуют братья. Я буду рад принять участие в этом. У меня выдался трудный день.

— Бьянка упоминала, что у тебя была срочная операция рано утром, — сказал Диего.

Ему показалось, что Дерек не прочь поговорить об этом, но Диего не знал, можно ли расспрашивать его. Возможно, он не мог ничего рассказывать, следуя врачебной этике.

— Да, это был тяжелый случай. Все висело на волоске. И мне хочется выпустить пар. А твоя сестра слишком хороша, чтобы я дома мог позволить себе выйти из себя.

— А с тобой такое случается? — спросил Диего.

Дерек всегда казался ему сдержанным, даже немного высокомерным, но никак не вспыльчивым.

— Когда я очень устаю, я бываю раздражительным. И стараюсь прийти в себя до того, как вернусь домой. Я не хочу говорить Бьянке что-нибудь, что могло бы расстроить ее.

Они вошли в бар, в котором стоял механический бык.

— Я такой же, но у меня есть только экономка и мои лошади, — произнес Диего.

— Тебе нужна женщина, Диего.

У него была женщина. Или, по крайней мере, одна из них, которую он особенно хотел. А она не писала ему весь день.

— Я в порядке. Мне нравится быть холостяком.

— Все мужчины говорят это, не будучи женаты. Но правда заключается в том, что мы просто ждем, когда нас заарканят.

Они устроились за большим высоким столом в углу бара.

— Я вижу, что пришел вовремя, — улыбнулся Иниго, подходя к ним. — Не позволяй этому Карузерсу уговорить тебя жениться. Они все теперь окольцованы, и им не будет покоя, пока все мужчины в Коулз-Хилл не переженятся.

— Я пожалуюсь Би, что ты сказал, будто она окольцевала меня, — пригрозил Дерек.

— А я буду отрицать это, а, поскольку я ее любимый брат, она скорее поверит мне, — улыбнулся Иниго. — Итак, пива или виски, ребята?

— Мне пива, — заказал Дерек.

— Мне тоже, — кивнул Диего, зная, что, когда он пьет с Иниго, следует держать себя в руках.

Когда Иниго направился к бару, Дерек сказал:

— Этот парень — ходячий источник неприятностей.

— Да уж. Он всегда был необузданным, а после смерти Хосе с ним что-то случилось. Он стал еще более неконтролируемым. Словно пытается что-то кому-то доказать.

— Би тоже за него беспокоится. Она хочет, чтобы он бросил гонки. Но на это рассчитывать не приходится. Он стремится стать чемпионом.

— Да, мы братья Веласкес очень упрямы.

— Би тоже такая, — вздохнул Дерек. — Но если ты сообщишь ей о том, что я это сказал, я буду все отрицать.

Диего только покачал головой. Он чувствовал боль в сердце, но списал это на изжогу. Он не хотел признавать, что завидует Бьянке и Дереку и хочет того же, что было у них. Диего был доволен своей жизнью. Женщина была ему не слишком нужна.

Но это не означало, что он не хотел бы, чтобы в этот вечер Пиппа ждала его у него дома.

Глава 6

Кинли направилась в свой клуб, где ее ждали Бьянка и остальные жены Карузерсов. Она любезно пригласила Пиппу присоединиться к ним, но Пиппа отказалась. Она не была уверена, что готова встретиться с сестрой Диего. Но дело было не в Бьянке, которая всегда была очень добра к ней, а в ее собственной неуверенности в себе. Она изо всех сил старалась убедить себя, что не хочет завязывать отношения с высоким техасцем. Но на самом деле она просто беспокоилась о своем будущем, и немалая доля этого беспокойства была связана с Диего.

Так что из свадебного бутика Пиппа направилась к недавно открывшемуся ресторанчику, где готовили барбекю. Этот ресторанчик был уже очень популярен в городе. Она заказала сэндвичи со свининой, чтобы взять их домой, и, сидя в машине и ожидая, когда ее заказ будет готов, принялась читать на своем телефоне сообщение, которое она писала, удаляла и снова писала уже сотню раз. Ну, пусть и не сотню раз, но ей казалось, что она только это и делала весь день.

Она чувствовала себя неловко, сидя в машине в дизайнерском платье для матери невесты. Но хотя бы не так неловко, как она чувствовала себя в спортивных брюках Диего.

В окно ее машины постучали, она подняла голову и увидела стоявшего рядом Диего. Упомяни черта, и он тут как тут! Что он здесь делал?

— Увидел твою машину и решил выйти, чтобы поздороваться.

В руках у него был пакет с едой.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Пиппа.

— Еда в «Буль Пен» не такая хорошая, как здесь, так что мы зашли сюда поесть, а потом мой брат увидел твою машину, — объяснил Диего.

Она почувствовала исходивший от него запах пива, и было видно, что, судя по всему, он выпил не одну кружку.

— Я собиралась послать тебе сообщение, — сказала она.

— Так я тебе и поверил, — пробурчал Диего.

Она подняла телефон, чтобы он мог увидеть сообщение, которое она написала перед тем, как он появился.

Он посмотрел на сообщение, потом на нее.

— Значит, ты не солгала.

Хотя бы не в этом, подумала она. Потому что теперь, когда она собиралась воссоединиться со своей семьей в Англии, ей, вероятно, следовало рассказать Диего, кем она была на самом деле.

— Не солгала. Я… я не была уверена, что ты не просто из вежливости попросил меня написать тебе. И я не уверена, что не покину Техас в ближайшем будущем. И вчерашняя ночь была идеальной, и я не хочу, чтобы что-нибудь испортило это, — невразумительно пробормотала она.

Ну вот. Она наконец вслух высказала все, что тревожило ее весь день.

— Идеальной? — переспросил Диего. — Думаю, я способен на большее.

Она покачала головой:

— Сомневаюсь.

— Я принимаю твой вызов.

— Я говорю не о сексе, — помотала она головой. — Ну, не только о сексе. Весь вчерашний вечер был похож на чудесный сон.

— Я тоже говорил не о сексе, — сказал он, наклоняясь к окну.

Его черный стетсон съехал ему на затылок, так что он нетерпеливо снял его с головы и хлопнул им себя по бедру.

— Ты нравишься мне, Пиппа. У меня было достаточно времени сегодня, чтобы подумать об этом, пока я ждал твоего сообщения.

Он сказал это так искренне и прочувствованно, что Пиппа поняла, что ей следует быть очень деликатной с ним. Он ей нравился, но по большей части ее влечение к нему объяснялось просто гормонами. Он был очень привлекательным мужчиной, с его мускулистыми плечами и стройным, поджарым телом. Сейчас на нем были выцветшие джинсы, которые плотно облегали его бедра. Ее привлекала его сила. Она вспомнила, как он подхватил ее на руки прошлой ночью.

— Ты тоже мне нравишься, — призналась она. — Я знаю, что ты сейчас занят с друзьями, но не хочешь ли ты поехать куда-нибудь, где мы могли бы поговорить?

— Да. Черт возьми, да. Дай мне только сказать этим орангутанам, что я ухожу. Куда ты хочешь поехать?

— Не знаю. У меня есть свой коттедж, но он за городом, а ты не в том состоянии, чтобы садиться за руль, — сказала Пиппа.

— Точно. Я попрошу кого-нибудь из своих ковбоев забрать мою машину завтра утром. Дилан всегда счастлив порулить, так что он сделает это с удовольствием.

Пиппа кивнула. Все складывалось хорошо. Они смогут поговорить. Она сможет переодеться в свою собственную одежду и, может быть, решит, чего она хочет от Диего. Она не лгала, когда сказала ему, что ее интересует большее, чем секс. Но она также понимала, что находится не в том положении, чтобы просить большего.

Она собирается покинуть Штаты. И она не может влюбиться и отказаться от своего наследства. Она слишком долго ждала его.

И тут ей на телефон пришло сообщение, что ее заказ готов.

— Я пойду заберу свои сэндвичи. Заказать что-нибудь для тебя?

— Нет, я уже сыт, — отказался он. — Встретимся здесь через несколько минут.

Он открыл дверцу машины, и, когда она вышла из нее, подол ее плотно облегающего платья обвил ее стройные ноги. Она поправила его, понимая, что слишком разодета для барбекю.

— Черт. С каждой нашей встречей ты выглядишь все лучше! — восхитился Диего.

Она покачала головой:

— Я чувствую себя идиоткой в этом наряде.

— Ты не должна так себя чувствовать, — возразил он. — Ну же, давай я провожу тебя.

Он открыл перед ней двери ресторанчика и обнял ее за талию. Посетители повернули голову, чтобы взглянуть на вновь прибывших, и одна женщина пробормотала себе под нос, но так, чтобы Пиппа ее услышала:

— Слишком разряжена.

Диего посмотрел на нее и приподнял бровь:

— Мэнди, не будь такой злючкой.

Это было мелочью, но впервые в жизни Пиппа почувствовала мужскую защиту. Возможно, она придала этому слишком большое значение, но ей было очень приятно.

* * *

По дороге к коттеджу они почти не разговаривали. Пиппа включила радио, и в машине играла приятная музыка. Диего чувствовал, как его хмель рассеивается, но то, что он находился рядом с Пиппой, как всегда действовало на него возбуждающе.

С каждым вдохом он чувствовал исходящий от нее аромат духов и чего-то еще, что напоминало ему о сексе. Это был ее особый запах, и он не мог вдыхать его равнодушно.

Пиппа была осторожным водителем. Она не превышала скорости и на поворотах заранее включала сигнал. Наконец они подъехали к ее коттеджу, который был расположен милях в десяти от Арбол-Верде, где Диего жил большую часть времени.

Она остановилась у входа в каменный коттедж с деревянным крыльцом. Когда они вышли из машины, на крыльце загорелись сенсорные лампочки. На двери висел венок, и, когда они подошли ближе, Диего обнаружил, что он сделан из маленьких игрушечных лошадок.

Пиппа заметила его взгляд, пока копалась в сумочке, доставая ключи. Он взял у нее из рук пакет с едой, чтобы она могла открыть замок на двери.

— Пенни сделала этот венок в подарок мне на день рождения, — пояснила она. — Я уверена, что ты знаешь, как она помешана на лошадях.

— Еще бы! Бенито навещал меня сегодня, чтобы покататься верхом, и признался, что не хочет отставать от нее. — Диего подозревал, что его племянник всегда будет увиваться вокруг Пенни.

— Они так хорошо смотрятся вдвоем, — признала Пиппа. — Мне их сегодня не хватало.

— Я хочу узнать побольше о том, как ты стала няней, — сказал Диего. — Прошлой ночью ты упомянула, что ты в бегах.

Они вошли в маленькую прихожую с большим зеркалом на стене. Рядом стоял столик с деревянной чашей и высокой узкой вазой с одинокой гарденией. Пиппа бросила ключи в деревянную чашу, зажгла свет и направилась в гостиную. В углу комнаты была лестница, которая вела на второй этаж. Диего догадался, что там была ее спальня.

И мгновенно перед его мысленным взором предстала обнаженная Пиппа, лежавшая в его постели. Но он постарался прогнать это воспоминание. Он говорил совершенно серьезно, когда сказал Пиппе, что хочет от нее не только секса. Если бы только он мог справиться с желаниями своего тела!

Дальняя стена с большим камином в центре была сложена из известняка. Над каминной полкой, сделанной из того же дерева, что и крыльцо, висели большие часы с маятником, отсчитывающим секунды. Два кресла и столик стояли возле камина, а большой кожаный диван расположился напротив телевизора. Из гостиной дверь вела в небольшую кухню с круглым столом и четырьмя стульями.

Пиппа направилась прямо на кухню, и Диего последовал за ней.

— Подожди, пока я принесу тарелки и приборы, чтобы мы могли поесть, — сказала она.

Диего поставил пакет с едой рядом с белой вазой, в которой лежали апельсины, и стал осматриваться по сторонам. В углу кухни стоял рабочий стол с компьютером. На висевшем на стене календаре вчерашняя дата была несколько раз обведена красным фломастером.

Рядом с календарем висела старая черно-белая фотография в серебряной рамке. Он подошел поближе и увидел, что на ней изображена женщина, невероятно похожая на Пиппу. Она держала на руках маленькую девочку, которая тоже была похожа на Пиппу. Они обе улыбались.

— Это моя мама и я, — подтвердила Пиппа. — Фотографию сделала моя тетя.

Она поставила на стол голубые тарелки, положила рядом льняные салфетки и налила им обоим по бокалу чистой воды.

— Что заставило тебя бежать из дому? — спросил Диего, когда они сели за стол.

— Ну… моя мама умерла, когда мне исполнилось четырнадцать лет. И мой отец стал моим опекуном и распорядителем моего наследства. У него были свои идеи насчет моего будущего, включая мое замужество. И он сам выбрал для меня будущего мужа.

— Так ты замужем? — спросил Диего.

Он никогда не задумывался над тем, что она может принадлежать кому-то еще. И он тут же подумал, что она не такая женщина, чтобы спать с посторонним мужчиной, будучи замужем. Он задал этот вопрос, потому что чувствовал себя неуверенно, понимая, как многого не знает о ней.

— Нет. Конечно же нет, учитывая, что произошло вчера между нами. Я убежала в тот вечер, когда он должен был сделать мне предложение, — сказала Пиппа.

Диего откинулся на стуле, внимательно глядя на нее. Он не мог представить себе, чтобы его отец попытался управлять его жизнью. Если бы он вздумал это делать, Диего поступил бы так же, как Пиппа.

— Прости за глупый вопрос. Я знал, что ты не замужем. Просто меня шокировало то, что ты сказала… Я имею в виду, что всегда подозревал, что ты не обычная няня. Но речь идет о большем, чем о наследовании нескольких ювелирных изделий, не так ли?

— Да, это так.

— И что дальше? Ты можешь вернуться в Англию?

— Я уже запустила этот процесс, — призналась Пиппа. — Но они должны сначала удостовериться, что я та, за кого себя выдаю.

— А кто-нибудь может в этом усомниться?

— На самом деле вряд ли. Но мне придется ответить на множество вопросов, и мое возвращение будет неприятным сюрпризом для отца, который управлял моим состоянием в мое отсутствие, — сказала Пиппа.

— Я так понимаю, вы не очень-то ладите, — заметил Диего. — Но, похоже, я говорю очевидные вещи, верно?

Ее отношения с отцом были очень сложными. В последние четыре года она часто просыпалась посреди ночи и думала о том, как она его ненавидит. Особенно в самом начале, когда Кинли с трудом сводила концы с концами. Если бы не сложности с отцом, Пиппа могла бы пойти в банк и снять со своего счета достаточно денег, чтобы помочь ей и Пенни наладить нормальную жизнь.

Но в этом случае ей пришлось бы пожертвовать своей свободой.

Потому что отец принимал практически все решения касательно ее действий или ее денег до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет. И он мог голосовать от ее имени в совете директоров так, как ему вздумается. Она могла бы выразить свое несогласие, но это ни к чему бы не привело. У нее не было никакой власти распоряжаться своим наследством.

Но она также помнила, как ее отец был убит горем после смерти ее матери. Как они сидели вдвоем в их доме, оплакивая ее. Она знала, что отчасти его желание контролировать ее жизнь было вызвано потерей жены. Но она все равно не могла понять, почему его горе выражалось в такой форме.

И даже спустя столько лет она все равно не понимала его.

— Я не могу сказать, ладим мы или нет. До смерти мамы я любила отца, как и большинство детей. Но когда мне исполнилось двадцать один год, он выдвинул мне ультиматум, что было неверным шагом с его стороны. Я имею в виду, что я выгляжу покладистой и милой, но на самом деле я очень упрямая.

— Покладистая — это не то слово, которым я охарактеризовал бы тебя, — усмехнулся Диего. — Я видел проявления твоего упрямства.

Она приподняла бровь. Она не собиралась спрашивать у него, каким бы словом он охарактеризовал ее. Ни в коем случае.

— И когда ты видел мое упрямство?

— Когда платил за твой кофе, а ты настаивала на том, чтобы вернуть мне деньги, — ответил он. — Ты не хотела быть мне обязанной ничем.

— Ах, это… Ну, я не хотела вводить тебя в заблуждение, — наконец призналась Пиппа.

— Тем, что позволила бы мне купить тебе чашку кофе? — спросил он со смехом, приглашая и ее посмеяться над ситуацией, но она не могла этого сделать.

— Да. Я ждала своего двадцатипятилетия с того момента, когда рассталась со своей прошлой жизнью. И я не хотела наводить тебя на мысль, что между нами может быть что-то, кроме…

Она запнулась, осознав, что признается ему в том, что хотела от него лишь секса. Что просто переспать с ним было одно, а более глубокие отношения пугали ее.

Конечно, пугали. Но она не собиралась говорить об этом прямо в лоб.

— Я не имела этого в виду.

— Нет, имела, — возразил Диего. — Давай будем честными друг с другом. О'кей? Я не собираюсь лгать. Я хочу большего, чем просто кувыркаться с тобой в постели.

Она кивнула.

«Честными».

Она может это сделать.

Она думала, что может. Она не лгала ему. Она говорила ему правду.

— Это справедливо.

— Итак, что будет с нами? — спросил он после долгого молчания.

Она встала и принялась убирать со стола. Диего стал помогать ей. Он ополоснул посуду и поставил ее в посудомоечную машину, не произнеся ни слова. Пиппа подозревала, что он специально дает ей время, чтобы определиться с тем, что она хочет ему сказать.

Но она все еще не могла решить, как ей следует поступить.

— Я жду ответа от нашего семейного поверенного, — наконец сказала она. — До тех пор я не могу ничего планировать. Я даже не могу получить свои деньги, пока моя личность не будет установлена. Так что я планирую продолжать помогать Кинли с Пенни и ждать, пока все не образуется.

Диего вытер руки о кухонное полотенце и выпрямился, опершись на столешницу. Пиппа старалась сконцентрироваться на том, что он ей сказал, но в голосе Диего были бархатные нотки, которые напомнили ей о прошлой ночи.

Она осознавала, что хочет Диего. Хочет, чтобы все устроилось как-нибудь так, чтобы она могла получить и его, и свое наследство. Она хотела счастливого конца, как в волшебных сказках, которые читала на ночь Пенни.

Но Пиппа никогда не умела доверять людям. Если бы умела, может, ей не пришлось бы и убегать. Потому что, когда она приехала в Штаты, только ее упрямство и вспыльчивый характер привели к тому, что она вышла из дорогого отеля на Манхэттене и направилась к автобусной остановке в дизайнерском платье и с мелочью в кошельке.

Девушка могла бы попытаться объясниться с потенциальным женихом, но не знала, могла ли она доверять ему. Она просто чувствовала себя так, словно все вышло из-под контроля.

Но у себя на кухне, рядом с Диего, который смотрел на нее так, словно она владеет ситуацией, Пиппа осознала, что все складывается так, как она хочет.

— Пиппа?

— М-м-м?

— Я спросил, сколько времени, по-твоему, понадобится, чтобы ты получила свое наследство?

— Полагаю, несколько недель.

Он выпрямился и шагнул к ней. Между ними было расстояние всего в несколько дюймов, и Пиппа слышала его дыхание.

— Как я это вижу, у нас две возможности, — сказал он.

— Какие?

— Я сейчас ухожу, и мы будем продолжать вести себя так, как вели до вчерашней ночи. Улыбаться вежливо при встрече и притворяться, что между нами ничего нет.

Она кивнула, закусив нижнюю губу, чувствуя, как по спине у нее пробежали мурашки от его близости.

— А вторая возможность?

— В эти несколько недель мы можем наслаждаться жизнью.

— Мне это нравится. Но сегодня ночью ничего не получится, — сказала она. — Я должна быть у Карузерсов рано утром, когда просыпается Пенни.

— Я понимаю, что беззастенчиво напросился к тебе в гости этим вечером, и я рад, что ты пригласила меня.

— Я тоже рада. Я чувствовала себя… неуверенно, и мне это не нравилось. Я держалась от мужчин подальше все эти годы. И теперь испытываю неловкость в твоем обществе, — призналась Пенни.

Он был таким уверенным, что она хотела быть… сильнее, что ли.

— Ты само совершенство. И все говорят, что я веду себя лучше с лошадьми, чем с женщинами.

— Кто это говорит?

— Мой брат, но он настоящий олух, — усмехнулся Диего, направляясь к двери.

Пиппа пошла за ним. На самом деле ей не хотелось, чтобы он уходил, но у нее были обязательства по отношению к Пенни. И если бы он остался у нее, это отвлекло бы ее от ее обязанностей.

— Спокойной ночи, — попрощался Диего, надевая шляпу.

— Спокойной ночи.

Она протянула руку и коснулась его подбородка, а потом он повернулся и ушел.

Глава 7

— Мама сказала, что ты скоро уезжаешь, — сказала Пенни.

Она сидела в ванне и играла в воде, а Пиппа, уже успевшая вымыть ей голову, прибиралась в ванной.

— Верно, проказница. Ты же знаешь, что мой дом находится не здесь, в Техасе.

— Но я-то здесь. И мама тоже.

Пиппа обернулась и посмотрела на Пенни. Ее рыжие волосы, совсем такие же, как у Кинли, обрамляли личико в форме сердца, а в ее широко раскрытых сине-зеленых глазах застыла печаль. Малышка была расстроена тем, что Пиппа покидает их.

— Но ничего не изменится в наших отношениях, Пенни. Я останусь твоей Пиппой, и каждый вечер мы будем разговаривать по скайпу. Как делает Бенито, когда его мама уезжает из города, — постаралась утешить ее Пиппа. — У тебя теперь есть папа, и я думаю, что со временем ты будешь скучать по мне все реже и реже.

Пенни встала в ванне и, несмотря на то что по ее телу стекали ручейки воды, обняла Пиппу. Пиппа обвила ее руками.

— Мне будет тебя не хватать.

— Мне тоже будет тебя не хватать, — со слезами на глазах прошептала Пиппа. Она была рядом с малышкой с момента ее рождения, и между ними установилась прочная связь. — Мы всегда будем подругами.

— Точно, — выдохнула Пенни.

Пиппа взяла полотенце и стала вытирать девочку. Потом Пенни надела халатик и помчалась в свою комнату, чтобы переодеться в пижаму, которую Пиппа положила ей на кровать.

Пиппа вытащила пробку из ванны и продолжила уборку, думая о том, как ей нравится такая простая жизнь. Но в то же время она понимала, что ей чего-то недостает в этой жизни.

Когда она поднялась в детскую, к ней присоединилась Кинли, и они прочитали Пенни вечернюю сказку перед тем, как уложить ее спать.

— Бокал вина? — спросила Кинли, закрывая за собой дверь в комнату Пенни.

— Да. Я вся на нервах, ожидая вестей из Лондона, — призналась Пиппа, когда они спустились в гостиную и устроились возле газового камина.

— Я без тебя сойду с ума. Ты же меня знаешь, — улыбнулась Кинли.

— Да. Пенни тоже расстроилась из-за того, что я уезжаю.

— Да, прости, что я тебя не предупредила. Просто так получилось. Я решила, что, возможно, следует сказать ей правду. Но я должна была предупредить тебя.

— Все в порядке. Я надеюсь, наши отношения не изменятся? — спросила Пиппа.

— Я не позволю им измениться. Ты знаешь меня лучше кого-либо на свете, а между тобой и Пенни установилась крепкая связь. Ты ей как родная тетя, — сказала Кинли. — Тебе так легко от нас не избавиться.

— Я рада это слышать. Мне очень нравилась моя жизнь с вами, но, думаю, пришло время вернуться к своей старой жизни.

После этого они заговорили о воскресном аукционе холостяков. О том, как было трогательно услышать предложение Итана, которое он публично сделал Криссан. Пиппа видела лицо Мейсона, лучшего друга Итана и бывшего бойфренда Криссан. И он, казалось, был рад за них, несмотря на их запутанные отношения.

— Итак, как обстоят дела у тебя с Диего? — спросила Кинли напрямик, что было характерно для нее.

— Ну, мы решили встречаться, пока я все еще живу здесь, — ответила Пиппа. — Я сказала ему, что жду известий от своего английского поверенного. Я не хочу вводить его в заблуждение.

— Хорошая идея. И как проходят ваши встречи?

— Трудно сказать. Он занят на своем ранчо, а у меня есть Пенни, так что найти время для встреч будет непросто. — Пиппа вспомнила, как они с Диего целый день обменивались сообщениями. Но она не отвечала на его сообщения, когда занималась с Пенни, потому что не хотела, чтобы ее что-то отвлекало от малышки.

— С мужчинами всегда не просто, — вздохнула Кинли.

— Но они того стоят, — объявил Нейт, входя в гостиную и бросая на Кинли такой горячий взгляд, что даже Пиппа могла почувствовать исходивший от него жар.

Она извинилась и вышла из гостиной.

Пройдя небольшое расстояние до своего коттеджа, она открыла дверь и вошла в прихожую. Несколько долгих минут она стояла неподвижно в темноте. В доме пахло чистящим средством с ароматом лимона. Кинли настояла на том, чтобы ее уборщица убирала также и коттедж. Она украсила дом разными безделушками, которые купила в городе или привезла из Лас-Вегаса. Рядом с кухней была небольшая уютная комнатка, которую Пиппа превратила бы в библиотеку, если бы оставалась жить здесь.

На стенах висели книжные полки, а из окна открывался приятный вид на пастбища. На полках почти не было книг, потому что Пиппа пользовалась электронной библиотекой.

Она весь вечер, как маньяк, проверяла свою электронную почту, надеясь, что поверенный свяжется с ней, хотя отлично знала, что при шестичасовой разнице во времени ждать письма этим вечером уже бесполезно.

Завтра среда. Она прекрасно понимала, что на то, чтобы все проверить, должно уйти несколько дней, но эти дни казались ей длиннее, чем все предыдущие четыре года.

Ее телефон пикнул, когда она умывалась, и она поспешно схватила полотенце и побежала в комнату посмотреть, кто прислал ей сообщение.

Это был Диего.

По ее телу пробежала волнующая дрожь.

«Вместо того чтобы выпить кофе в городе, не хочешь ли ты посетить Арбол-Верде и позавтракать со мной?»

Пиппа ответила сразу же.

«С удовольствием. Мне нужно отвезти Пенни в школу, так что я смогу приехать на ранчо к девяти часам».

«Отлично. Ты боишься высоты?»

«Нет. А что?»

«Просто спросил. Чем ты сейчас занимаешься?»

«Готовлюсь ко сну».

«Как бы я хотел быть сейчас рядом с тобой».

«И я тоже», — подумала Пиппа, но писать этого не стала. Она хотела, чтобы их отношения оставались легкими и непринужденными. Именно этого она ждала от Диего.

«А что ты делаешь?»

«Мечтаю оказаться в твоей спальне. Как она выглядит? У меня не было возможности посетить ее, когда я был у тебя в гостях».

Да уж, легкие и непринужденные отношения!

Она поколебалась одну секунду, а потом написала сообщение, которое хотела отправить ему с того момента, как увидела его имя на экране своего телефона.

«Тогда приезжай и сам посмотри…»

Сначала последовала пауза, а потом на экране появились два слова:

«Уже еду».

Диего собирался… ну, он сам не знал, что собирался делать. В присутствии Пиппы он чувствовал себя сексуально озабоченным юнцом, который еще никогда не спал с женщинами. Он постоянно думал о ней, мечтая о том, чтобы она оказалась в его постели. А не в коттедже в поместье Нейта Карузерса. При мысли об этом он слегка сбавил скорость, выезжая на границу собственности Карузерса.

Он проехал мимо большого хозяйского дома, потом миновал несколько более скромных резиденций. По прошлым визитам он знал, что три самых больших из них принадлежали Маркусу Квентину, отцу Кинли, бывшему управляющему на ранчо, который несколько лет назад отошел от дел. Потом он проехал мимо пустующего дома и, наконец, оказался рядом с коттеджем Пиппы. Когда фары осветили ее дом, он увидел, что она сидит на крыльце в кресле-качалке, поджидая его.

Он выключил зажигание и несколько долгих минут сидел в машине. Если она передумала, он уедет.

Сейчас, когда он видел ее, движущее им желание, заставлявшее его торопиться, стало остывать. Когда он был рядом с ней, он мог не спешить. Проблемы возникали лишь тогда, когда они не были вместе.

Потому что он знал, что у него очень мало времени до того момента, как она покинет Коулз-Хилл и навсегда исчезнет из его жизни.

Он положил голову на руль.

Что он делает?

Это похоже на то, как Маурисио преследует Хедли, когда она встречается с кем-то другим, не так ли? Конечно, Диего не собирался ни с кем драться, но ситуация с Пиппой была похожей в своей бесперспективности. Он хотел больше того, чем Пиппа могла ему дать… по крайней мере, гнетущая пустота в его душе заставляла его так думать.

Он поднял голову и заметил, что Пиппа продолжает качаться в кресле. Просто сидит на крыльце, чтобы посмотреть, что он будет делать.

И он понял, что она так же не уверена ни в чем, как и он. Связь между ними не должна быть такой сильной. Предполагалось, что они просто развлекутся, а потом каждый пойдет своей дорогой.

Но все происходило совсем не так.

С ними обоими, если он мог верить своей интуиции.

Он вышел из машины, положил ключи в карман и направился к дому по выложенной камнем дорожке.

— Привет, Пиппа, — сказал он, подходя к ней.

— Диего, — отозвалась она.

Он не мог не заметить, что на ней было простое хлопковое платье, доходившее ей до колен, и что верхние пуговки на лифе были расстегнуты, открывая соблазнительную ложбинку между грудями. Она продолжала сидеть в кресле, словно не знала, что ей теперь, когда он уже был здесь, делать.

— Итак… ты все еще хочешь, чтобы я посетил твой дом? — спросил Диего.

Пиппа кивнула:

— Да.

Он больше ничего не сказал, лишь поднялся по ступенькам на крыльцо и облокотился на перила. Пиппа завязала волосы в хвост, и на лице у нее не было никакого макияжа, но он никогда еще не видел ее такой красивой. Словно при каждой встрече с ней он не мог не отметить про себя, насколько она была хороша собой.

— Расскажи мне поподробнее, что ожидает тебя по возвращении в Англию, — попросил Диего.

Он хорошо знал, что этот предмет волнует их обоих, и он хотел знать подробности… хотя и не понимал, зачем ему это. Он не собирался покидать Коулз-Хилл. Его жизнь и его душа были здесь. Земля и лошади были такой неотъемлемой частью его жизни, что он не мог бросить все это и последовать за Пиппой. Но ему хотелось знать, какую жизнь она в свое время оставила.

Пиппа посмотрела в сторону.

— Семейный бизнес, — ответила Пиппа. — Мы с отцом никогда не были особо близки, и, когда умерла моя мама, пропасть между нами стала шире. Он имел право распоряжаться моими акциями и всем прочим, пока мне не исполнится двадцать пять лет.

— О'кей, теперь тебе двадцать пять, и по возвращении ты станешь сама распоряжаться всем? — спросил он, стараясь понять, как много поставлено на карту.

— Да, — подтвердила она. — Я сбежала, когда он стал давить на меня, чтобы я вышла замуж за человека, который был на его стороне во всем, что касалось семейного бизнеса. Но меня это не устраивало. Конечно, он не мог бы заставить меня выйти замуж против моей воли, но я поняла, что он никогда не будет прислушиваться ко мне. И я знала, что, если я исчезну, он не сможет распоряжаться моими акциями до тех пор, пока не выяснится, что стало со мной. Так что с тех пор мои акции были как бы заморожены, и я в некотором смысле вставила палки в колеса отцу и получила передышку.

Диего сел в кресло рядом с ней и обнял ее за плечи. Она положила голову ему на плечо и посмотрела на него своими серыми глазами, такими искренними и ранимыми, что ему захотелось крепко прижать ее к себе и пообещать, что больше никто не сможет причинить ей боль. Но он знал, что не сможет сдержать этого обещания. Мужчина, который причинил ей зло, будет бороться руками и ногами, чтобы не потерять контроля над ее состоянием.

— Что я могу сделать? — спросил он.

— Просто помоги мне забыть, что меня ожидает, — попросила Пиппа. — Мне нравится быть рядом с тобой, Диего, потому что ты так далек от того мира и… не смейся… но ты заставляешь меня чувствовать себя так, словно я нравлюсь тебе такой, какая я есть. Все остальное не имеет значения, когда я с тобой.

— Ты само совершенство, и я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Диего, обхватив ее рукой за талию и перетаскивая к себе на колени.

Пиппа слишком много говорила. Она не собиралась слишком распространяться о своей прежней жизни, но в Диего было что-то такое, какая-то спокойная уверенность в его глазах, что она чувствовала себя с ним в безопасности.

Ее коттедж выходил окнами на пастбище, над которым простиралось огромное техасское ночное небо. Все остальные строения располагались в другой стороне от дома, так что им казалось, что они одни на свете этой ночью.

Он поудобнее устроил ее на своих коленях, и она обняла его за плечи. Их взгляды встретились. Его глаза казались огромными и очень темными при свете неяркой лампы, горевшей на крыльце. Пиппа внезапно испугалась из-за того, что слишком доверилась ему. Было что-то в его глазах… какой-то голод, из-за которого он показался ей почти незнакомцем.

Было в нем что-то диковатое. И ум подсказывал ей, что она должна сторониться его. Но ее тело хотело совсем другого. Хотя она понимала, что ей не удастся укротить его, потому что у нее на это просто не будет времени.

Пиппа сменила позу и села на него верхом, прижавшись губами к его губам. Он раздвинул колени, заставляя ее сделать то же самое. Его плоть затвердела, и их поцелуй сделался еще более жарким.

Его дыхание было теплым и сладостным. От него пахло мятой и виски. Она прервала поцелуй и слегка отстранилась, положив ладони ему на щеки.

— Ты ради меня сосал мятный леденец?

Диего покраснел, и это растрогало ее.

— Да.

— Спасибо, — сказала Пиппа. — А я не подготовилась к встрече с тобой.

— Тебе и не нужно этого делать, — прошептал он.

Он начал гладить ее спину, потом его большие горячие руки переместились на ее бедра, и она откинула голову назад. Его дыхание опалило ей шею, а потом он снова прижался губами к ее губам. Сначала этот поцелуй был легким и нежным, но по мере того, как она все сильнее прижималась к нему, он сделался страстным и нетерпеливым. Диего оторвался от ее губ и слегка куснул ее за шею, и по спине у нее пробежали мурашки.

На нем была ковбойская рубашка на кнопках, и ей не составило труда расстегнуть ее. Потом девушка расстегнула молнию на его джинсах.

Он протянул ей презерватив, и она улыбнулась, водя пальчиком вокруг его соска. Потом провела ногтем по его животу, взяла презерватив и быстро надела его на его напряженный пенис.

Диего слегка выпрямился, крепче прижал ее к себе, пока она не почувствовала прикосновение его плоти к центру ее желания. Он глухо застонал.

Быстро расстегнув пуговицы на ее платье, мужчина обнажил ее грудь. В этот вечер Пиппа не надела бюстгальтер, и, когда он начал ласкать ее соски, по ее телу словно прокатился электрический разряд.

Его руки скользнули под ее платье, и он коснулся ее ягодиц, при этом покрывая поцелуями ее шею и ключицы. Она стала ритмично двигаться, и, когда ее соски коснулись его груди, она содрогнулась, схватила его за плечи и сильнее прижалась к нему.

Его пальцы уже ласкали самые интимные части ее тела. Она была горячей и влажной, готовой для него. Девушка наклонилась и впилась губами в его губы.

Он с силой вошел в нее, и она подалась к нему, чтобы заставить его погрузиться еще глубже.

Большой палец его руки круговыми движениями начал гладить ее клитор, и Пиппа стала ритмично двигаться в такт его ласкам. Свободной рукой мужчина сжал ее ягодицы, побуждая двигаться все быстрее. Потом он наклонил голову и вобрал в рот ее сосок.

Она содрогнулась, вцепилась в его плечи, и мощный оргазм волнами прокатился по ее телу. Потом она обмякла и упала головой ему на грудь. Он крепко прижал ее к себе. И они долго оставались в такой позе, не говоря ни слова.

Пиппа хотела убедить себя, что им просто нечего было сказать друг другу. Но в глубине души она знала, что они молчали из-за того, что им хотелось сказать слишком многое.

Глава 8

Пенни и Бенито захотели отправиться в игровой центр на окраине города, хотя в исторической части Коулз-Хилл было много интересных небольших бутиков. Пиппа вызвалась забрать детей после занятий в подготовительной группе школы и отвезти поиграть, а потом помочь им выбрать костюмы для празднования Хеллоуина.

Бьянка улетела в Нью-Йорк, куда ее пригласили в качестве модели для подготовки модного шоу известного американского дизайнера. Кинли работала допоздна, так что Пиппа была занята весь день с двумя четырехлетними ребятишками, которые должны были остаться ночевать у нее в коттедже. Диего пригласил ее покататься с ее подопечными верхом на закате солнца, а потом поужинать всем вместе у костра на его ранчо.

После того как она получила одобрение всех родителей, она приняла его приглашение. Между ней и Диего установились отношения, которые, если быть честными, были какими-то ненастоящими. Они виделись, когда у них выпадала свободная минута, и проводили вместе, по меньшей мере, три ночи в неделю, то у него, то у нее.

Пиппа чувствовала, что это не может продолжаться долго, и не только из-за ее отъезда. Просто между ними установился какой-то странный хрупкий мир. Словно они оба старались вести себя как можно лучше. И поэтому их отношения были фальшивыми, по крайней мере, она так чувствовала. Она словно играла роль, потому что не была на самом деле такой милой и нежной, какой ее считал Диего.

Например, если бы она была одна, то сделала бы замечание баристе, который забыл добавить в ее кофе ванильного сиропа. Но поскольку она была в кофейне этим утром с Диего, то лишь улыбнулась и сказала, что должна следить за своим весом.

И она понимала, что успешный владелец ранчо, каким был Диего, не мог каждое утро приезжать в город, чтобы выпить с ней кофе. А он это делал. Но это было самое напряженное время дня на ранчо. Пиппа знала это, поскольку видела, как Нейт и его ковбои были заняты по утрам.

Так что Диего тоже притворялся.

Как-то вечером, когда они сидели у телевизора, Диего сказал, что он с удовольствием будет смотреть сериал про домохозяек, а не баскетбол. И Пиппа знала, что это ложь. Она с улыбкой вспоминала, как дразнила его, выясняя, какая домохозяйка была его любимой. Но когда он ушел на кухню за попкорном, Пиппа включила баскетбол. Она ничего не понимала в этой игре, но видеть удивление и облегчение на его лице ей было приятно.

Она понимала, что в их отношениях была и искренность. Например, их взаимная страсть. Но в целом она подозревала, что они так старательно щадили чувства друг друга потому, что впереди грядет расставание. Они оба знали, что это закончится, хотя и не знали, когда именно. И они не хотели испортить последние мгновения, которые могут провести вместе.

Прошло почти десять дней с тех пор, как Пиппа связалась со своим поверенным, но он лишь сообщил ей, что получил ее письмо и установил ее личность. А что касается ее прав на наследство и на место в совете директоров, он все еще работал над этим. Он перевел на ее имя небольшую сумму, которую она смогла получить в банке в Коулз-Хилл. Так что теперь она была при деньгах, хотя для того, чтобы жить в Коулз-Хилл, ей не нужно было ее наследство.

— Пиппи, это было так здорово! — воскликнула Пенни, когда они с Бенито вышли из игрового центра.

— А тебе, Бенито, здесь нравится?

— Да. Я прыгал выше, чем Пенни.

— Точно. Я старалась прыгнуть выше его, но у меня это не получалось, — пожаловалась Пенни.

— Нельзя соревноваться всегда и во всем, — пожурила Пиппа.

— Мы знаем, — хором ответили дети.

— Какие костюмы вы хотите купить? — спросила Пиппа, когда они вышли из игрового центра и она взяла детей за руки.

Магазин с маскарадными костюмами находился неподалеку от игрового центра, а поскольку день выдался теплый и солнечный, Пиппа решила, что им ничто не мешает пойти туда пешком.

— Ковбоя, — выпалила Пенни, подпрыгивая на ходу.

— Я не удивлена, но знаешь, Хеллоуин дает тебе шанс притвориться не тем, кто ты есть на самом деле. А ты и так настоящий ковбой, — сказала Пиппа. — А ты кем хочешь стать Бенито? — поинтересовалась Пенни.

— Я хочу стать врачом, как папа. — Биологический отец Бенито погиб, когда ему было шесть месяцев. И после того, как Бьянка и Дерек поженились, он стал звать Дерека папой. — Но, может, я стану астронавтом.

— Это хорошая идея, — кивнула Пиппа.

Когда они вошли в магазин, Пенни сразу направилась туда, где висели костюмы ковбоев, но при этом она с восхищением посмотрела на розовое платье принцессы.

— Что такое, малышка? — спросила Пиппа.

— Я могу быть ковбойской принцессой?

— Да. Или ты можешь быть просто принцессой. — Пиппа сняла с вешалок оба костюма.

— Bay! — воскликнула Пенни, а потом повернулась к Бенито, чтобы помочь ему.

Он решил остановиться на костюме астронавта, а потом, когда они подошли к кассе, дети стали просить купить им выставленные там сладости. Пиппа купила им по леденцу и по пачке жевательной резинки.

— А ты? — спросила ее Пении. — Кем ты будешь?

Пиппа не знала, будет ли она еще в Техасе на Хеллоуин. Наверняка к тому времени все ее проблемы с наследством будут решены.

— Я еще не знаю.

— Надеюсь, что все хорошие костюмы быстро не раскупят, — сказала Пенни.

— Я уверена, что для меня что-нибудь найдется, — отозвалась Пиппа.

Когда Пиппа с детьми приехала на ранчо Диего, он был на конюшне. Всякий раз, когда они с Пиппой планировали что-нибудь, он боялся, что им что-нибудь помешает, и постоянно нервничал. К тому же то, что в обществе Пиппы он старался вести себя идеально — или, по крайней мере, настолько идеально, насколько ему удавалось, — делало его раздражительным по отношению к братьям. Больше всего доставалось Маурисио. Хотя того это не задевало, потому что он и сам был на взводе из-за Хедли, которая опять появилась в городе в обществе другого мужчины.

Так что братья Веласкес проводили немало времени в студии кикбоксинга, которую открыли бывший военный и его брат. У Диего были синяки на ребрах и ссадины на костяшках пальцев, но это его не огорчало.

Диего ласково улыбнулся Пиппе. На ней были выцветшие джинсы, в которых ее ноги казались еще длиннее, и светло-розовая рубашка на пуговицах, которая выгодно оттеняла ее светлые волосы и серые глаза. А дети были одеты в джинсы и сапоги, а на голове у них красовались ковбойские шляпы — розовая у Пенни и черная у Бенито.

Диего распорядился, чтобы ему приготовили все для ужина возле одного из высоких холмов, находившихся в тридцати минутах езды верхом от конюшни. Для Пенни и Бенито он оседлал самых спокойных лошадей. Пиппа рассказывала ему, что она часто ездила верхом в детстве, к тому же Нейт говорил ему, что она хорошая наездница, так что он приготовил для нее горячую кобылу, надеясь, что она с ней справится.

— Дядя, я собираюсь быть астронавтом на Хеллоуин, — сказал Бенито, подбегая к Диего.

Диего подхватил его на руки и крепко обнял. Он был рад, что Бьянка после смерти Хосе вернулась домой, так что теперь он мог видеть, как растет его племянник.

— Это здорово. Я знаком с братом одного из астронавтов, которые работают в тренировочном центре. Может быть, я смогу договориться, чтобы он познакомил тебя с ним.

— А меня? — спросила Пенни.

— Конечно, и тебя тоже. Но сейчас нас ждут лошади. Кто готов?

— Я! — радостно хором закричали дети.

Бенито стал вертеться на руках у Диего, и тот опустил его на землю. Дети взялись за руки и побежали к конюшне.

— Похоже, я пообещал что-то, что не смогу организовать, верно?

— Верно, — подтвердила Пиппа. — Возможно, это пустяки, но Пенни завтра отправится в школу и будет рассказывать всем, что скоро познакомится с настоящим астронавтом.

— Полагаю, ты заметила, что я не слишком умею вести себя с детьми.

— Заметила, и мне это нравится. Это позволяет думать, что хоть в чем-то я разбираюсь лучше, чем ты, — усмехнулась Пиппа.

— Это не так. Ты знаешь многое из того, чего не знаю я.

— Но не о лошадях, — уточнила Пиппа.

— Нейт сказал, что ты неплохо ездишь верхом. Он что, соврал?

Она покачала головой.

— Я умею ездить верхом, но все еще чувствую себя неловко в ковбойском седле.

Диего остановился у входа на конюшню. Оттуда доносились детские голоса. Пенни и Бенито разговаривали с грумами, которые должны были помочь им сесть на лошадей.

— Ты будешь скучать по ней? — спросил Диего.

Пиппа закусила губу.

— Да. Я буду страшно скучать по ней, но это не моя жизнь. Я это знаю, и Кинли с Нейтом тоже это знают. Им, наверное, иногда хочется побыть одним с Пенни, без меня. У них замечательная семья.

Диего обнял ее за плечи.

— Я не представляю, каково это — иметь свою семью, — сказал он.

Но на самом деле он мог представить себе это. В некотором смысле Пиппа в настоящий момент была чем-то вроде семьи для него. Она принадлежала ему на несколько коротких недель. Когда его обуревало желание, это казалось ему замечательным. Но когда он осознавал, что может потерять ее в любую минуту, это уже таким замечательным ему не казалось.

Если бы между ними существовало только физическое влечение, все было бы проще. Или если бы Пиппа была снобом по отношению к окружающим ее людям. Но она была приветливой со всеми, даже с баристой, который вечно путал заказы. Он сам иногда злился на него, но Пиппа просто улыбалась.

И это заставило его осознать, как сильно Пиппа нравится ему. Он пытался не влюбляться в нее еще сильнее, чем он уже был влюблен. Но для этого ему нужно было бы держаться от нее подальше. Чего он сделать не мог.

Он не хотел терять ни секунды драгоценного времени, которое у них было.

— О чем ты думаешь? — спросила Пиппа.

— О том, как буду скучать по тебе, когда ты уедешь, — признался он, потом повернулся и направился к конюшне.

Он принялся седлать своего жеребца Яго, прислушиваясь к тому, как Пиппа разговаривает с детьми, которые надели на голову шлемы и ждали, чтобы грумы посадили их на лошадей. Диего подумал, что слишком мало времени провел с Маурисио на ринге в этот день, потому что он чувствовал себя на взводе.

Возможно, прогулка верхом сможет успокоить его.

Пиппа знала, что расстроила Диего. Возможно, ей следовало прямо сейчас уехать из Коулз-Хилл и покончить со всем. Но ей просто некуда было ехать, пока она не получит известий от своего поверенного. Даже ее паспорт был просрочен. Но оставаться здесь и встречаться с Диего, когда они оба знали, что это только временно, было не лучшей идеей.

— Техас так красив, — сказала Пиппа.

Она ехала рядом с Диего, пропустив детей вперед. Диего не спускал с них глаз.

— Очень красив, правда? Не представляю, что смог бы жить где-нибудь еще.

И слабая надежда, которая теплилась в ее сердце, умерла. Диего никогда не станет тем мужчиной, которого она возьмет с собой в свою новую жизнь. Не то чтобы ей так нужен был мужчина, но было бы приятно вернуться в Англию не одной. А Кинли, безусловно, не могла бы поехать с ней.

— Остановите лошадей! — крикнул Диего детям. — Вы помните, как?

— Нужно натянуть поводья, — сказал Бенито.

— Я тоже это знаю, — сообщила Пенни.

Они уверенно остановили своих лошадей. Диего подъехал к ним, и Пиппа увидела, как дети с восхищением посмотрели на него. Она достала свой мобильный телефон и сфотографировала их.

Спрятав телефон, она подъехала к ним. Она знала, что это фото будет очень дорого ей. Оно будет напоминать ей о техасском солнце и о том моменте, когда она осознала, что Диего значит для нее больше, чем ей хотелось бы.

Спустя тридцать минут они подъехали к тому месту, где для них приготовили ужин. Диего тщательно все подготовил. Четыре кресла стояли вокруг костра, и рядом с ними горели факелы. Один из его помощников готовил еду, а еще двое ждали их, чтобы отвести лошадей назад в конюшню. Пиппа заметила, что неподалеку припаркована машина Диего. У костра были сложены теплые куртки для детей и одеяла на случай, если к ночи сильно похолодает. Но пока погода была замечательной, а ветерок был легким и приятным.

— Я приготовил для нас чили по-ковбойски, — сказал Диего. — Этот рецепт уже двести лет передается в нашей семье из поколения в поколение. В былые времена его готовили в большом количестве сразу на неделю.

Бенито и Пенни придвинулись ближе к нему, и он начал рассказывать им о том, как первый Веласкес приехал в Техас по приказу короля Испании и основал ранчо Арбол-Верде. Диего продолжал свой рассказ, пока они ели чили. А на десерт Диего приготовил сморы^[1], которые Пиппа впервые попробовала в Техасе и которые ей очень понравились.

Сидя у костра, Пиппа думала о том, как будет скучать по Диего и по Техасу. Она понимала, что он не оставит свое ранчо, чтобы последовать за ней в Англию. Он не сможет этого сделать. Его жизнь была здесь. Но не ее.

— Следующим летом папа обещал взять меня на перегон скота, — сказала Пенни.

— Правда? — спросил Диего. — На вашем ранчо?

— Нет. В форт какой-то. Ты помнишь, Пиппа?

— Форт-Уорт, — сказала Пиппа. — Насколько я знаю, они прогоняют скот по центральной улице дважды в день.

— Верно. Это одна из самых старых традиций штата. Там раньше был рынок скота, который пригоняли для продажи из разных мест, — пояснил Диего.

Он принялся рассказывать детям о жизни перегонщиков скота, и Пиппа сидела рядом и с интересом слушала его.

Она не могла понять, почему Диего еще не женат. Он так хорошо ладил с детьми. Они оба придвинулись к нему и положили руки ему на колени. Диего посмотрел на Пиппу поверх детских голов, и ее сердце забилось чаще. Он подмигнул ей, и напряженность, которую она ощущала между ними, исчезла, по крайней мере, на несколько мгновений.

Пиппа закрыла глаза, чувствуя, как тает застарелая обида, которая заставила ее покинуть свою прежнюю жизнь. Ведь, если бы не это, она никогда не очутилась бы здесь.

— На самом деле пять семей — основателей Коулз-Хилл — объединились и вместе перегоняли свой скот. По дороге их поджидали разные опасности — змеи, разбойники, тяжелые переправы через реки, — закончил рассказ Диего. — И это помогло Коулз-Хилл стать таким, какой он есть.

Они закончили ужин, и Пиппа вытерла мордашки и руки детей. После этого они погрузились в машину с открытым верхом, и Диего повез их на ранчо. По дороге он остановился в самом темном месте.

— Закройте глаза на несколько минут, а потом я покажу вам звезду, которая поможет вам найти дорогу домой, — сказал он.

Пиппа повернула голову и посмотрела на Пенни и Бенито, сидевших в своих детских креслах. Диего наклонился к ней и поцеловал ее. Это был страстный, горячий поцелуй, но очень короткий.

— Я не мог противиться желанию поцеловать тебя, — прошептал он и повернулся к детям: — Откройте глаза и посмотрите на небо. Видите звезду слева от Луны?

Дети не были уверены, где право, а где лево, так что Пиппа перелезла на заднее сиденье и села между ними, чтобы им помочь. Она посмотрела на небо, уверенная, что Диего имел в виду Венеру, когда говорил о звезде, которая поможет им найти дорогу домой. Пиппа подумала, что это была красивая техасская легенда, такая же красивая, как и говоривший о ней мужчина.

Она показала детям на звезду.

— Теперь вы всегда сможете найти дорогу домой, — сказала она.

— И я тоже, — добавил Диего.

Пиппа снова перебралась на переднее сиденье, и они тронулись в путь. Вскоре они уже подъехали к хозяйскому дому.

— Ты хочешь поехать с нами ночевать к Пиппе? — спросил Бенито у Диего.

— Ну…

— Пожалуйста! — закричал Бенито.

— Будет здорово, если ты останешься с нами, — кивнула Пиппа.

— Хорошо, — согласился Диего. — Но рано утром я должен быть на своем ранчо.

— Договорились, — улыбнулась Пиппа.

Пиппа посадила Пенни в свою машину, а Диего с Бенито поехали следом за ней. По дороге Пиппа невольно принялась размышлять о том, как здорово было бы иметь свой дом, настоящий дом. Хотя теперь понятие «дом» стало для нее немного другим. Раньше она не представляла себе, что сможет жить где-нибудь, кроме Лондона. Но теперь ее представление о своем доме стало меняться. И это было опасно.

Глава 9

Диего ехал следом за Пиппой, а Бенито, сидящий на переднем сиденье рядом с ним, всю дорогу до коттеджа болтал без умолку.

Когда они наконец добрались до дома, дети уже валились с ног от усталости. Диего помог Пиппе вымыть их и уложить в кровать, а потом Пиппа стала проверять свою электронную почту.

— Пока ничего определенного. Но все же поверенный прислал мне короткое сообщение, что не позднее пятницы у него будут новости для меня, — сказала Пиппа.

Была уже среда, и это означало, что у Диего оставалось всего две ночи, которые он мог провести с ней. Он хотел любить ее страстно и неутомимо, чтобы по возвращении в Англию она не смогла забыть его и те ночи, которые они провели вместе. Он взял ее за руку.

— Если мы будем внизу, ты услышишь, если дети позовут тебя?

— Да. А что? — спросила она.

— Я хочу тебя, — проговорил он еле слышно.

Пиппа покраснела.

— Я тоже.

После того как Пиппа убедилась, что дети крепко спят в ее большой кровати, они с Диего спустились вниз и пошли на кухню. Он подхватил ее на руки и посадил на столешницу. Зарывшись пальцами в ее волосы, он страстно поцеловал ее.

Диего говорил себе, что делает это для нее, чтобы она не смогла забыть его, но на самом деле он делал это для себя. Он хотел любить ее столько раз, сколько сможет, и в разных позах. Для себя. Для тех долгих зимних ночей, которые скоро наступят. Долгих ночей, когда он будет один лежать без сна, страстно желая женщину, которая никогда не думала о нем иначе, как о временном партнере.

Пиппа скользнула руками под его рубашку и крепче прижала к себе. Но на них было слишком много одежды.

Его джинсы, ее джинсы. Он снова поднял ее, поставил на пол и наклонился, чтобы помочь ей снять ботинки. Сначала один, потом другой.

На ней были носки с сердечками и цветами, и он стянул их один за другим и бросил на ее ботинки. Ее ступни были маленькими и изящными, а на ногтях был ярко-красный лак такого же цвета, как помада, которая была на ее губах в тот вечер, когда проходил аукцион холостяков.

Его плоть напряглась, когда он вспомнил, как она выглядела в тот вечер, и он застонал от боли. Быстро выпрямившись, он расстегнул молнию на джинсах, чтобы освободить свой пенис, и Пиппа тут же положила на него руку и погладила его.

Диего схватил ее за руку и отвел в сторону. Он был так близок к оргазму, что, если бы она снова дотронулась до него, он тут же кончил бы, и это было бы самым коротким сношением в истории. А ему хотелось гораздо большего.

Он расстегнул ее джинсы и стащил их вместе с трусиками. А потом сунул руку в свой задний карман, куда ранее вечером положил презерватив.

Пиппа улыбнулась.

— Люблю парней, которые всегда наготове, — сказала она.

— Я настоящий бойскаут, — пробормотал Диего.

Он всегда был готов к сексу. Но ему нужно было быть готовым и к тому, что она скоро уедет. Он покачал головой, разорвал обертку презерватива и спустил до колен свои джинсы и белье, чтобы надеть его.

Пиппа положила руку ему на бедро, и он осознал, что слишком торопится. Контроль, который он всегда воспринимал как само собой разумеющееся, улетучился. Сообщение от ее поверенного напомнило ему, как мало времени у него осталось. И он испытывал такие эмоции, в которых не хотел признаться даже самому себе.

Но сейчас она принадлежала ему. И он хотел думать только об этом. Он притянул ее к себе.

— Обхвати меня ногами, — прошептал Диего, снова сажая ее на столешницу.

Пиппа послушно обвила его ногами за талию. Но она еще не была готова к соитию, и он мысленно выругался. Он впился губами в ее губы и стал расстегивать пуговицы на ее рубашке. Она обняла его за плечи и притянула к себе, выгнувшись ему навстречу. Он расстегнул бюстгальтер и стал ласкать ее сосок, пока тот не затвердел.

Она сильнее раздвинула ноги, и на этот раз он легко вошел в нее. Наклонив голову, он взял в рот ее сосок и стал ласкать его языком.

Пиппа зарылась пальцами в его волосы и стала ритмично двигаться. Она ахнула, и Диего понял, что она уже близка к оргазму. Он поднял голову и снова прижался губами к ее губам, заглушая ее стоны. Двигаясь все быстрее, он все глубже погружался в нее, пока наконец не почувствовал, как она задрожала, достигнув пика наслаждения.

Диего долго не выпускал ее из объятий, пока их дыхание не стало ровным, а сердцебиение не замедлилось. Она обвила его руками и ногами и крепко прижалась к нему.

И он понял, что не только ему будет трудно сказать «прощай».

Диего знал, что не может остаться у Пиппы на ночь, но и уезжать ему не хотелось. Поэтому он уговорил ее пойти посидеть во дворе у костра. Он развел огонь и устроился в большом кресле, посадив Пиппу к себе на колени.

— Ты всегда знал, что ранчо будет принадлежать тебе? — спросила она.

Он крепче прижал ее к себе.

— Да, — сказал Диего.

Искры от костра поднимались в темное небо, и Диего смотрел на них и размышлял о сложившейся ситуации.

Если бы он был другим, то бросил бы все и последовал за ней. Но он не мог этого сделать. Он всегда знал, что его место на ранчо, в Арбол-Верде. Он никогда не сомневался в своем выборе. Даже когда учился в техасском университете сельского хозяйства и механики, он приезжал на выходные дни домой, потому что скучал по земле и по своим лошадям.

Он пытался найти способ видеться с Пиппой после того, как она вернется в Англию. Хотя она даже не заикалась о такой возможности. Но Диего не мог себе представить, как теперь будет жить без нее. Он даже сам был удивлен, что испытывает такие сильные чувства к женщине, которую знал так недолго.

Но она была не просто женщиной. Она была Пиппой.

Она была стильной и забавной, нетерпеливой и сексуальной. Но все равно оставалась для него загадкой, сколько бы он с ней ни проводил времени. И он знал, что ему будет очень тяжело расстаться с ней.

— Расскажи мне об этом, — попросила она.

Что он мог рассказать?

— Знаешь, некоторые люди никогда не могут покинуть то место, где они родились и выросли.

Пиппа кивнула.

— Да, но я никогда не была такой. Я страстно хотела вырваться из-под опеки отца.

— У меня все было по-другому. Мы с отцом всегда были единодушны во всем, что касалось ранчо. Я с малолетства следовал за ним по пятам. Полагаю, я научился ездить верхом, как только стал достаточно большим, чтобы меня можно было посадить в седло. И в моей жизни не было ни минуты, когда я бы не чувствовал свою связь с этой землей.

Пиппа вздохнула.

— У меня все по-другому. Последние несколько лет я ощущала себя потерянной. Но в обществе Кинли и Пенни мне было хорошо. Я знала, что это временно, но при этом не хотела быть ни в каком другом месте. После смерти мамы я впервые чувствовала себя почти что дома.

— Мне жаль, что ты потеряла свою мать, — сказал Диего.

Он не мог даже представить себе, какой была бы его жизнь без матери. Она была центром притяжения для всей семьи. Сделавшая успешную карьеру на телевидении, она всегда была смелой и откровенной, и ее дети брали с нее пример.

— Спасибо. До того как она умерла, я и не сознавала, что она служила барьером между мной и отцом. Большую часть года я училась в частной школе, и после ее смерти мы с отцом почти не виделись. Я никогда не подозревала, насколько чужими мы с ним были. Я думала… да ладно, не важно, что я думала, потому что я была неправа, — махнула Пиппа рукой.

Она повернула голову и уставилась на огонь. Диего почувствовал, что, говоря об отце, она словно воздвигла барьер вокруг себя. Он сомневался, что она сама отдает себе отчет в этом, но она изменилась. В ней появилась холодность, которой всего минуту назад не было.

Ему хотелось прижать ее к себе как можно сильнее, но он удержался.

— Расскажи мне о вашем семейном бизнесе, — попросил он.

— Мы занимаемся изготовлением элитных ювелирных изделий. Пока я жила здесь, окончила удаленные курсы управления бизнесом в университете, и еще несколько курсов по художественному дизайну.

— Ты подготовила какие-нибудь образцы, чтобы взять с собой? — спросил Диего.

— Да. Я разработала огромное количество новых моделей. Отчасти я разругалась с отцом из-за того, что хотела, чтобы мы двигались в ногу со временем, стали более современными.

— А остальные члены совета директоров поддерживают тебя? Насколько я понимаю, они все члены вашей семьи, верно?

Пиппа встала с его коленей, отошла на несколько шагов и уставилась в ночное небо. Потом повернулась к нему.

— Да. По большей части они мои родственники. Но очень дальние… Большая часть акций принадлежит мне.

— И поэтому твой отец контролирует работу компании? — Диего пытался понять, с чем она столкнется по возвращении в Англию.

— Да. Он троюродный брат моей мамы, так что у него тоже есть немного собственных акций. Но с мамиными акциями, которые теперь принадлежат мне, у него было большинство в совете директоров. Я думаю, что он будет бороться изо всех сил, чтобы не дать мне занять его место.

Диего надеялся, что это не так. Когда она говорила о компании и об отце, он видел на ее лице готовность бороться до конца. Было бы лучше, если бы ее отец смирился с ее возвращением и ушел бы в тень.

— Как ты думаешь, он изменился? Может быть, то, что ты пропадала столько лет, заставило его понять, чего он лишился? — спросил Диего.

— Очень в этом сомневаюсь, — сказала Пиппа.

Диего хотел быть сдержанным и притвориться, что он не испытывает к ней сильных чувств. Но он не смог. Он поднялся, подошел к ней и обнял ее. И так они и стояли, пока не догорел костер. Когда они вернулись в дом, Диего очень хотелось остаться и провести с ней как можно больше времени, пока она еще здесь. Но наверху спали дети. И, попрощавшись, он уехал, размышляя над тем, что ждет ее в будущем и будет ли в нем место для него.

* * *

Пенни и Бенито проснулись очень рано, и Пиппа, которая почти не спала в эту ночь, с трудом сдерживала свое недовольство. И она была очень рада, когда Кинли, которая ночью вернулась из Лас-Вегаса, вызвалась отвезти их в школу. Она сдала детей на руки подруге, которая выглядела так, будто ей хотелось задать Пиппе море вопросов. Но Пиппа лишь покачала головой и выпроводила их из коттеджа. После чего села за свой компьютер.

Никаких писем в ответ на ее запрос. Когда же она сможет занять свое место в совете директоров «Дома Гамильтонов» и получить контроль над своим состоянием? Но она тут же разозлилась на себя, зная, что в глубине души рада отсрочке. Чем дольше она будет ждать ответа от поверенного, тем больше времени проведет с Диего.

Но разве она не видела, что случается, когда мужчина, которого любишь, начинает распоряжаться твоей жизнью? Разве она не оказалась в такой трудной ситуации из-за отца, который откусил больше, чем мог проглотить?

Пиппа приняла душ, оделась и пошла на террасу, взяв свой блокнот и карандаши. Она вспомнила прошедший вечер и то, как она сидела на коленях у Диего. Он заставлял ее чувствовать… ну, слишком многое, это она готова была признать. Рядом с ним ей казалось, что она в безопасности. И она страстно желала его. Но ей хотелось чего-то еще, чему она не могла дать название.

Она перенесла свои чувства на бумагу. Танцующие искры от костра вдохновили ее, и она сделала эскиз ожерелья из крошечных рубинов, нанизанных на золотые нити, с большим рубином в центре.

Когда она закончила, было уже время обеда. Она почувствовала себя лучше. Заплетя волосы в косу, она послала сообщение Кинли, приглашая ее пообедать в клубе «Пять семей».

Но Кинли не могла уйти из бутика, потому что у нее были важные клиенты.

Пиппа была не из тех женщин, которые чувствуют себя уверенно, сидя в ресторане в одиночестве. Так что она решила остаться дома. Но в холодильнике у нее не было никакой еды. Немного подумав, она села в машину и, вместо того чтобы направиться в город, повернула в сторону Арбол-Верде.

Она покачала головой, когда поняла, что подспудно все утро хотела именно этого. Когда она начала лгать самой себе?

Она хотела притвориться, что Диего ничего для нее не значит. Он просто был ее другом, потому что с самого начала они испытывали друг к другу дружеские чувства. Но было между ними и что-то еще.

Что-то такое, о чем она не хотела думать и в чем не хотела себе признаваться.

Когда Пиппа подъехала к дому Диего, она увидела у входа его припаркованную машину и большой трейлер для перевозки лошадей.

Она сидела в машине, не выключая двигателя и размышляя о том, что ей следовало бы позвонить или написать Диего, вместо того чтобы вот так заявляться к нему. Она дала задний ход, собираясь уехать, но в это время из-за дома вышел Диего, и их глаза встретились.

Он снял свою черную ковбойскую шляпу и помахал ей. Пиппа выключила двигатель, вышла из машины и направилась к нему. Диего снова надел шляпу и пошел к ней навстречу.

— Привет, — поздоровалась она. — Я… я собиралась поехать пообедать и хотела узнать, не составишь ли ты мне компанию.

Он легко поцеловал ее в губы и отступил на шаг. От него пахло солнцем, осенней листвой и пряным одеколоном. Пиппа закрыла глаза и подумала, что она находится как раз там, где ей хотелось бы быть. Она не часто могла сказать о себе такое, но сегодня это было именно так.

— Мне нужно будет принять душ и переодеться, если мы собираемся ехать в город. И я должен дать указания своим рабочим. Или мы можем пообедать здесь. Моя экономка что-нибудь для нас приготовит.

— Я могу подождать. Мне нужно в два часа забрать Пенни из школы, так что я должна уехать примерно в час пятнадцать.

— Тогда поедим здесь, — сказал Диего. — Хочешь пойти со мной на конюшню? Или подождешь меня в доме?

— На конюшню, — ответила Пиппа.

Она приехала к нему не для того, чтобы сидеть в доме в обществе его экономки.

— Хорошо. У меня две новые лошади, которых я хочу использовать в центре верховой езды, который мы с Маурисио собираемся открыть в городе. Мы уже приобрели землю под застройку, — стал рассказывать Диего. — Мне не терпится приступить к строительству. Парень, с которым мы учились в старших классах, теперь руководит компанией, специализирующейся на такого рода постройках. Так что мы надеемся, что он возьмется за дизайн нашего центра.

— Это здорово, — откликнулась Пиппа.

— Ты в порядке? — спросил Диего, когда они пошли к конюшне.

Он достал телефон и послал сообщение своей экономке.

— Да. И с нетерпением жду выходных. К тому времени я рассчитываю получить какие-нибудь известия.

— Это будет большим облегчением, — кивнул Диего. — Хотя это не мое дело, я все равно нервничаю. Я надеюсь, что не слишком утомил тебя прошлой ночью, но я хочу провести как можно больше времени с тобой, пока это возможно.

— Все в порядке, — ответила Пиппа. — И я чувствую то же самое, поэтому и приехала к тебе сегодня.

— Я рад, что ты приехала, — улыбнулся Диего.

Они вошли в конюшню, в которой пахло сеном и кожей. Звуки, которые издавали лошади, подействовали на Пиппу умиротворяюще. Диего стал что-то обсуждать со своим помощником, оставив ее в своем офисе. Она сидела на стуле и рассматривала фотографии на стене, на которых был снят молодой Диего с отцом. И она вынуждена была признать, что завидует его жизни.

Пиппа завидовала тому, что у него была семья, которая окружала его любовью и помогла ему стать таким, каким он был. До того дня, когда ей исполнилось двадцать один год, она просто послушно исполняла все, что приказывал отец, не осознавая, что была лишь пешкой для него. Что она была нужна ему лишь для того, чтобы удовлетворить свои амбиции.

Глава 10

Обедать с Диего было очень приятно, но Пиппа не переставала проверять свой телефон, ожидая известий от своего поверенного. Он сказал, что свяжется с ней в пятницу, но ее терпение уже истощилось. Наконец Диего не выдержал.

— Что ты все время проверяешь?

— Жду письма из Лондона. Я знаю, что сейчас там уже конец рабочего дня. Но я все равно боюсь пропустить известия от моего поверенного.

— Я не думаю, что он свяжется с тобой сегодня, — сказал Диего.

— Прости. Полагаю, мне не следовало сюда приезжать, — пробормотала Пиппа.

Но она думала, что они с Диего друзья, а ей сейчас нужна была поддержка. Она чувствовала себя слишком уязвимой и неуверенной в себе.

— А почему ты приехала?

Пиппа пожала плечами. Что она могла сказать? Правду? Но все было так сложно, и на самом деле она не представляла, что станет с ними. Она чувствовала связь между ними. И когда она нервничала, первой ее мыслью было найти Диего. Его общество успокаивало ее.

Но это было нечестно по отношению к нему. Это заставляло ее ощущать себя так, будто она его использует.

— Я… С тобой я чувствую себя в безопасности, — наконец проговорила она. — Так что, если я получу плохие известия, в твоем обществе мне будет легче это пережить.

Диего вздохнул, отодвинул стул и встал, повернувшись к ней спиной. Они сидели за огромным столом во дворе, откуда открывался вид на конюшни, на поля и на холмы. Диего скрестил руки на груди и уставился вдаль, и Пиппе захотелось узнать, что он там видит. Она знала, что, когда заходит на сайт «Дома Гамильтонов», то испытывает чувство родства. Потому что она часть этой компании, а не посторонний человек.

Но сейчас она чувствовала себя посторонним человеком.

Что было вполне справедливо.

— Я хотел бы, чтобы ты так не говорила, — сказал Диего.

— Почему? Это же правда, — возразила Пиппа, аккуратно складывая салфетку и вставая из-за стола. Она подошла к нему и встала рядом с ним, глядя на раскинувшиеся перед ними поля. — Мы же не лжем друг другу.

— Я думал, что все будет очень просто, но это оказалось не так.

— А как?

— Мне казалось, что, если мы будем совершенно откровенны друг с другом, мне будет легче думать о том времени, когда тебя уже не будет рядом со мной. Но все происходит не так. Мне больно, что ты без конца проверяешь свой телефон и с нетерпением ждешь того момента, когда уедешь так далеко от меня. Не то чтобы я мог чего-либо требовать от тебя, Пиппа. Я знаю, что не имею никаких прав на тебя. Но в то же время мысль о твоем скором отъезде мучает меня и наяву, и во сне.

Пиппа обняла его за талию и положила голову ему на плечо. Закрыв глаза, она наслаждалась теплом его тела и его особенным запахом, а потом положила другую руку ему на грудь.

Ей хотелось… Она сама не знала, чего ей хотелось. Может быть, того, чтобы он был для нее всего лишь небольшим приключением, подарком на день рождения, который она приобрела на аукционе холостяков. Но он стал для нее чем-то гораздо большим.

Он накрыл ее руку своей.

— Что, по-твоему, сообщит тебе поверенный? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Пиппа. Она не хотела признаться в том, что в ней теплилась надежда, что отец достаточно любит ее, чтобы просто уйти в тень. Но в то же время она чувствовала, что ее ждет борьба, если она хочет получить право распоряжаться своим наследством. — Думаю, все будет непросто, но ждать известий еще хуже. Знаешь, это похоже на то, когда ребенком ты слышишь звуки за дверью и боишься, что за тобой пришло чудовище. Именно так я себя сейчас и чувствую. Как будто у меня под кроватью скрывается монстр. И я знаю, что должна сразиться с ним, но не знаю, как это сделать.

Она опустила руки и отодвинулась от него. Несмотря на то чувство комфорта, которое она испытывала в его обществе, она не должна позволять себе начинать полагаться на него. Она должна твердо стоять на своих ногах. Она всегда это знала, но ее все равно влекло к нему.

Девушка совсем запуталась. Она никогда не испытывала ничего подобного, и это пугало ее.

— Я привыкла все планировать. Каждый день последние четыре года я ждала этого момента, но не представляла, что случится, когда он наступит. И теперь ожидание просто убивает меня.

Диего повернулся и посмотрел на нее. На голове у него опять была шляпа, так что его глаза были в тени.

— Я понимаю тебя. Мой зять Хосе пропал во время авиакатастрофы, и мы три дня ждали известий о тех, кто выжил. Мы знали, что он изменяет моей сестре — кстати, это секрет, — и не представляли, как нам себя вести в такой ситуации. Я хотел, чтобы у Бьянки был шанс высказать ему все. Но эта возможность ей не представилась. Так что я отлично понимаю, каково это — когда время тянется очень медленно, а ожидание длится целую вечность.

Пиппа понятия не имела, что первый муж Бьянки изменял ей. Бывшая модель, она была самой красивой и самой милой из всех людей, которых Пиппа знала.

— Я никому не скажу, — пообещала Пиппа. — И мне кажется, ты правильно понимаешь, что я сейчас чувствую.

— Я всегда готов поддержать тебя, дорогая, — мягко и ласково произнес Диего.

Услышав, как он назвал ее «дорогая», Пиппа испытала странное чувство, в котором ей не хотелось признаваться даже самой себе.

— Спасибо. Это значит для меня больше, чем ты можешь себе представить, — прошептала она.

Ее телефон пикнул, и она посмотрела на него, а потом на Диего.

— Ну, давай же. Посмотри, это то письмо, которого ты ждешь, — поторопил он.

В его голосе прозвучали нотки, которых раньше она не слышала, но она уже занялась своим телефоном. Это было сообщение от поверенного.

Диего стоял и смотрел на пастбища и на конюшни, в которых содержались его племенные кобылы. Это было его самое дорогое достояние. Он даже продал несколько кобыл за океан, преимущественно в Арабские Эмираты. Однако сегодня, впервые в его жизни, он не испытывал удовлетворения, глядя на свою землю, но ему не хотелось разбираться в причинах этого.

— О'кей. Мне нужно поговорить с ним по видео, — сказала наконец Пиппа.

В ее голосе прозвучала нервозность, и Диего захотелось подхватить ее на руки и унести подальше от всех ее проблем. Но это было невозможно.

— Ты можешь сделать это из моего кабинета, — предложил он.

— Спасибо.

Он повел ее в дом, где было прохладнее, чем снаружи.

Его каблуки гулко стучали по испанской плитке, и он слышал, как его экономка Мона возится на кухне. Она готовила ужин для работников, а вечером собиралась поехать в город в свой клуб.

Это значит, что он останется один.

Если только не убедит Пиппу провести этот вечер вдвоем, хотя будет очень трудно притворяться, что она занимает постоянное место в его жизни, а не спешит уехать от него.

— Вот и мой офис. Хочешь воспользоваться моим компьютером? — спросил Диего.

— Да, спасибо, — ответила Пиппа.

Она заправила прядь волос за ухо. Может быть, у него разыгралось воображение, но Диего казалось, что после получения письма от поверенного Пиппа изменилась. Она словно стала выше ростом. Ее движения стали более сдержанными, и та страсть, та любовь к жизни, которую она излучала, словно померкли.

Он подошел к своему столу, сделанному из дуба и привезенному из Кадиса его предками. Это было одно из сокровищ его семьи, и ему всегда казалось, что дерево хранит в себе всю ее историю. Потом он подвинул кресло и наклонился, чтобы включить компьютер. На экране появилась заставка — одна из фотографий, которые он разместил в Интернете, на странице своего ранчо. На ней он сидел верхом на своем прославленном жеребце, Короле Ночи, получившем немало призов и в Штатах, и за рубежом.

— Садись, — сказал он, поворачиваясь к Пиппе. — Если я тебе понадоблюсь, я буду на конюшне.

Она стояла так близко от него, что аромат ее цветочных духов окутал его, и он почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Он осознал, что это ее первый шаг к тому, чтобы распроститься с ним. Он направился было к двери, но она положила руку ему на плечо. Ее пальцы легко коснулись его бицепса.

— Спасибо, Диего, — сказала она.

— Всегда к твоим услугам, дорогая.

Он поспешил уйти, чтобы не совершить какую-нибудь глупость. Например, не схватить ее в объятия и не заняться с ней любовью прямо на столе, стараясь упрочить узы, которые становились все более крепкими с того памятного вечера, когда проходил аукцион холостяков. Он никогда не верил в любовь с первого взгляда, но именно это чувство он испытывал по отношению к Пиппе, подумал он, выходя из дома и направляясь к конюшням.

Войдя внутрь, он услышал голос своего брата Маурисио, который разговаривал с Брендой, одним из лучших его тренеров.

— Просто скажи ему, что я заезжал. Я не хотел беспокоить его, поэтому оставил бумаги у него на столе, — сказал Маурисио.

— Я все поняла, Mo. Обещаю, что не забуду передать ему твое сообщение.

— А я уже здесь, — сказал Диего, подходя к ним.

— Слава богу. Твой брат ведет себя так, будто я не в состоянии выполнить простое поручение, — сказала Бренда своим обычным покровительственным тоном.

Она всегда так вела себя с ними. Вероятно, по той причине, что знала Диего и его братьев с раннего детства. Она пришла работать на ранчо, когда ей было восемнадцать лет, и братья выросли у нее на глазах.

— Не думай, что я не доверяю тебе, — улыбнулся Mo.

— Разумеется, нет, — сказала Бренда. — Но мне пора идти заниматься лошадьми.

— Увидимся позже, — сказал Диего, когда она прошла мимо него и направилась к двери.

— Я не хотел беспокоить тебя, но пришел подписанный договор на ту землю, где мы хотим построить центр верховой езды. И я знаю, что нам обоим не терпится заняться этим, — сказал Маурисио.

— Ты меня не беспокоишь, — отозвался Диего.

Они направились в его офис, расположенный в дальнем углу конюшни.

— Разве это не машина Пиппы стоит у входа?

— Да, это ее машина.

Он сел за стол, взял в руки папку, которую Маурисио оставил для него, открыл ее и уставился на договор так, словно не умел читать. Его мысли были заняты тем, что Пиппа сейчас находится в его кабинете и, вероятно, ей вручают ключи от ее старой жизни. Она мостит дорожку, по которой уйдет от него.

— Ди?

— Что?

— Пиппа?

Маурисио не собирался оставлять его в покое. А Диего не знал, что ему сказать. Как он мог притвориться, что ее отъезд его не волнует, когда ему кажется, что он умрет без нее? Черт возьми, он ведет себя как слюнтяй. Он же сильный. И он будет вести себя хладнокровно с Mo. A когда Пиппа уедет, он напьется и забудет о ней.

— Ну так что?

— Что? Она приехала пообедать. По-моему, она завтра уезжает.

— Черт! Это…

— Это реальность.

— Я хотел сказать, что мне жаль. Я вернусь позже, — сказал Маурисио, когда Диего подписал договор и вернул его ему. — Я сам отвезу договор брокеру.

— Ты не обязан это делать.

— Какие счеты между братьями, Ди. Конечно, я это сделаю.

Пиппа никогда в жизни еще так не нервничала, как в тот момент, когда Диего вышел из кабинета и она села за компьютер. Она проверила номер, который ее поверенный прислал ей по электронной почте. Он ждал ее звонка.

Она взглянула на себя в зеркало. Обычно она накладывала на лицо больше макияжа и выглядела более ухоженной, но, если судить объективно, она и сейчас смотрелась неплохо. Пиппа пригладила волосы и расстегнула верхние пуговицы на рубашке, чтобы было видно ожерелье, которое мама подарила, когда ей исполнилось десять лет.

Сделав глубокий вдох, она набрала присланный поверенным номер. Саймон Руни ответил после первого же звонка.

— Филиппа, очень хорошо, что вы смогли позвонить нам сегодня, — обрадовался Саймон. — В соседней комнате сидит ваш отец вместе с Жилем Монтгомери.

Жиль был генеральным директором компании, Пиппа знала это.

— Я рада, что вы смогли так быстро установить мою личность, — сказала она.

— Я тоже рад. Прежде чем я приглашу всех остальных, хочу предупредить вас, что ваш отец отказывается подписывать передачу акций до тех пор, пока лично не увидится с вами. К несчастью, он настроен подать на вас в суд, и это может затянуться надолго, независимо от того, законны его претензии или нет. В вашем первом письме вы упомянули, что хотите участвовать в заседании совета директоров, которое состоится в ноябре. Для этого вам нужно как можно быстрее вернуться в Англию.

— Я готова, — откликнулась Пиппа, хотя в глубине души не была уверена в этом. Здесь у нее оставалось так много друзей. Она будет скучать по ним… особенно по Диего. Но она хотела вернуться домой. — У моих друзей Карузерсов есть частный самолет, который они готовы предоставить в мое распоряжение. Как только я получу новый паспорт, я вылечу в Лондон.

— Это хорошо. Я выслал все нужные вам документы по указанному вами адресу, они будут доставлены вам в шесть часов вечера по вашему времени.

— Спасибо, мистер Руни, — поблагодарила Пиппа.

— Рад быть полезным. А сейчас я позову вашего отца. Я не знаю, насколько вы в курсе того, что происходит в компании.

— Я внимательно следила за ее работой, — призналась Пиппа. — Настолько, насколько это было возможно. Я читала о том, что, по слухам, мой отец находится в состоянии войны с советом директоров.

— Боюсь, что это больше, чем слухи. Так что Жиль не станет разговаривать с вами в присутствии вашего отца. В вашей компании сейчас непростое состояние дел. Но я лучше предоставлю вашему отцу и Жилю возможность объяснить создавшееся положение, — сказал Саймон.

— Спасибо, мистер Руни…

— Зовите меня Саймон.

— Очень хорошо. На кого вы работаете — на меня, на компанию или на моего отца? — спросила Пиппа.

— Я работаю на вас, — ответил он. — Надеюсь, когда вы узнаете, как я управлял вашим наследством в эти четыре года, вы будете довольны моей работой. А почему вы спрашиваете?

— Просто хочу знать, кто на моей стороне, — сказала Пиппа.

— Я.

— О'кей. Я готова к разговору с отцом.

Саймон кивнул и исчез с экрана монитора.

Ее ладони вспотели, и дыхание перехватило от волнения. Пиппа закрыла глаза, вспоминая, как накануне Диего держал ее в объятиях, когда они сидели у костра. Она вспоминала, какой уверенной и спокойной чувствовала себя в тот момент. А потом она открыла глаза и увидела своего отца, занявшего место Саймона.

Она увидела, что он постарел. Конечно, прошло четыре года, но, казалось, он состарился намного больше, чем можно было ожидать. Его лицо, всегда бывшее худым, теперь казалось изможденным, а его голубые глаза были совсем потухшими. Прежде у него были темные волосы с проседью. А теперь он был полностью седым.

Когда он увидел ее на экране, он внимательно посмотрел на ее лицо.

— Отец.

— Пиппа, — сказал он своим низким хрипловатым голосом.

На мгновение Пиппа почувствовала, как разрывается между воспоминанием о том человеке, который собирался насильно выдать ее замуж, и тем, который в детстве читал ей на ночь сказки.

— Я рада видеть тебя, — вздохнула Пиппа.

— В это трудно поверить, учитывая, что ты скрывалась от меня четыре года, — проговорил он.

— Ты не оставил мне выбора, — нахмурилась она. — У меня не было другого выхода.

Он наклонил голову набок.

— Я действовал только в твоих интересах и в интересах твоей матери. Я думал, что она была бы рада, если бы ты вышла замуж за хорошего человека, который смог бы обеспечить тебе такую жизнь, к какой ты привыкла.

Когда он упомянул ее мать, глаза Пиппы налились слезами.

— Не думаю, что мама хотела бы, чтобы я вышла замуж за человека, который меня не любит.

— Давай сойдемся на том, что в этом вопросе мы не достигнем согласия. Итак, ты возвращаешься. Что это означает?

— Я хочу занять свое место в совете директоров компании. Я полагаю, мы лишь ждем, чтобы ты подписал необходимые документы, — ответила Пиппа.

— Верно. Но я хотел убедиться, что это ты. Я нанял частных детективов, которые разыскивали тебя все эти годы. И несколько раз они шли по ложному следу.

— Теперь ты убедился, что это я.

— Знаю. Я подпишу бумаги, когда ты вернешься в Лондон, — сказал он, вставая.

Пиппа обхватила себя руками за плечи.

— Отец?

— Да? — спросил он.

— Да так, ничего, — пробормотала Пиппа.

Что она могла ему сказать? Что рада видеть его?

Спросить, рад ли он, что она жива и здорова? Но на этот вопрос не существовало ответа, который удовлетворил бы ее.

Отец исчез с экрана монитора, и его место занял Жиль Монтгомери. Генеральный директор компании сказал, что он счастлив видеть ее и с нетерпением ждет того момента, когда она займет свое место в совете директоров.

— Пиппа, я так рад, что вы возвращаетесь. Мне не терпится ознакомить вас с положением дел в нашей компании.

— Спасибо. И мне не терпится приступить к работе.

— Мы все ждем этого. Пока вы отсутствовали, в наших делах наступил некоторый застой, и мы надеемся, что вы вольете новую кровь в компанию.

— Я тоже на это надеюсь, и у меня уже есть некоторые идеи, которые я хотела бы обсудить с вами.

— Когда вы прибудете в Лондон, мы начнем обсуждать с вами все это, а пока я подумал, что вам будет интересно узнать побольше о членах совета директоров и о том, что сейчас происходит в компании. Я попросил Саймона отправить вам письмо со всей информацией по этим вопросам.

— Спасибо, — сказала Пиппа. — Я планирую вернуться в Лондон к концу октября.

— Вы нужны нам раньше, — возразил Жиль. — У нас возникли проблемы с нашими сотрудниками, и теперь, когда вы нашлись, в случае экстренного собрания совета директоров можно было бы уладить вопрос с пенсиями.

На все эти беседы ушло почти два часа. Когда Пиппа закончила разговор, она встала и потянулась, потому что ее спина болела от напряжения. Она вышла из кабинета и направилась в гостиную. Там она обнаружила Диего, который сидел в большом кожаном кресле, уставившись на дверь.

— Все в порядке? — спросил он.

Она кивнула.

— Я уезжаю завтра.

Глава 11

Диего сидел и смотрел на стоящую на пороге Пиппу. Она обхватила себя руками за талию, и вид у нее был… потрясенный.

— Мой отец… был исключительно деловит, — сказала она. — Полагаю, мне следовало ожидать этого. Похоже, я слишком долго жила в Коулз-Хилл с Карузерсами. Я начала верить, что семейные узы намного крепче, чем они оказались на деле.

Диего встал, подошел к ней и обнял ее. Она была очень напряжена, но через несколько мгновений тоже обняла его и уткнулась носом ему в грудь. Он стал гладить ее по спине, стараясь убедить себя, что он вовсе не возбужден. Но он всегда так реагировал на ее присутствие и даже на одни только мысли о ней. Хотя в настоящий момент это было неуместно, так что он слегка отстранился, чтобы она ничего не заметила.

— Значит, завтра ты уезжаешь?

— Да, — сказала она, отходя от него на шаг. Он не стал ее удерживать. — Если я смогу воспользоваться самолетом Карузерсов, как предлагал мне Нейт. Мне нужно еще раз уточнить это у него. И мой паспорт должны доставить мне сегодня вечером. — Она нервно потерла руки. — Мне столько всего нужно сделать.

Это было правдой, и у нее не слишком много времени. Диего мысленно пробежался по своему расписанию на следующую неделю, прикидывая, как распределить все дела между своими работниками. Если он все тщательно продумает, он сможет уехать на неделю.

— Я знаю, это прозвучит неожиданно, — сказал он, — но хочешь, чтобы я полетел с тобой?

Она наклонила голову набок и встретилась с ним глазами. Ее губы слегка приоткрылись.

— А ты сможешь?

— Мне понадобится немного переделать свой график, но да, я смогу.

— О, Диего, да, пожалуйста! Я буду счастлива, если ты полетишь со мной.

— Тогда я полечу. Мне нужно сделать несколько звонков и поговорить с моими работниками, — сказал он. — Я могу сейчас чем-то помочь тебе?

— Пока нет, — ответила Пиппа. — Ты уверен, что хочешь это сделать?

Нет, он этого не хотел, но он не мог вот так распрощаться с ней. Ее мысли сейчас были заняты совсем другим, но он любил ее. Больше, чем мог себе когда-либо представить. Правда заключалась в том, что ни одна женщина никогда так не будоражила его мысли и чувства… ну, если не считать его сестры и матери.

Возможно, он не слишком хорошо умел общаться с противоположным полом. Но он никогда не забывал, что сказал ему отец, когда он в подростковом возрасте переживал свою первую любовь. Отец сказал ему, что нельзя позволить, чтобы хорошая женщина ускользнула от тебя, если только ты не сомневаешься в том, что вы предназначены друг для друга.

— Абсолютно уверен. Тебе нужно прямо сейчас уехать к себе?

— Я… А что?

— Я должен поговорить со своими работниками, а потом упаковать вещи. Но, честно говоря, понятия не имею, что мне следует взять с собой в Лондон, — ответил Диего.

— Тогда иди к своим ковбоям, а я тем временем подберу тебе подходящую одежду. Там будет холодно и дождливо, и даже случается, что в октябре выпадает снег.

— Снег? Во что я ввязываюсь?

— Еще не поздно передумать, — усмехнулась Пиппа.

Он подошел к ней и погладил ее по щеке, потому что находиться рядом с ней и не дотрагиваться до нее было почти невозможно. Он провел пальцем по ее шее, а потом поцеловал ее.

— Уже поздно, — вздохнул он, с трудом отрываясь от ее губ. — Я дал тебе слово. А для Веласкеса обещание — это свято.

Пиппа кивнула.

— Это очень много значит для меня. Я хочу сказать, что справилась бы и сама. Я крепкий орешек. Но приятно знать, что мне не придется делать это в одиночку.

— Я знаю, ты крепкий орешек, — подмигнул ей Диего. — Просто напиши список вещей, которые мне могут понадобиться, а потом, если не возражаешь, я приеду к тебе ночевать. Таким образом, я буду готов стартовать вместе с тобой.

— Отлично, — обрадовалась Пиппа.

Она повернулась и пошла по коридору в его спальню. Минуту Диего стоял и смотрел ей вслед, размышляя о том, что ему нужно успеть сделать. Но он знал, что значение имеет лишь одно.

Пиппа.

В его постели в последний раз.

Сила его потребности в ней изумила его, но это было последнее, о чем ему хотелось думать. Он хотел, чтобы все осталось на физическом уровне. И скоро эти моменты закончатся.

Те моменты, когда она принадлежала ему.

И он последовал за ней в спальню.

— Я думала, тебе нужно многое сделать, — обернулась Пиппа.

— Верно, — ответил он. — Но ты находишься в первой строчке моего списка дел.

— Я?

— Если только я тебе больше не нужен.

Она покачала головой.

— Глупости. Ты всегда будешь мне нужен.

Он надеялся, что это правда, но при этом знал, что она возвращается к своей настоящей жизни. Скоро ковбой из Коулз-Хилл станет для нее лишь воспоминанием. Диего не знал, что ждет ее в будущем, но был чертовски уверен, что в этом будущем нет места для него.

И это и злило, и печалило его. Он не знал, как попросить ее остаться. Он понимал, что не имеет на это права, хотя ему очень этого хотелось. Но все ее мысли были о том, чтобы вернуться к своей настоящей жизни.

— Диего?

Он покачал головой. Он не мог говорить. Не сейчас. Сейчас ему нужна была его женщина, в его объятиях.

Он подхватил ее на руки и внес в свою спальню, бережно поставив ее на пол возле большой кровати.

Темно-синий цвет ее платья выгодно оттенял ее светлые волосы и белоснежную кожу. Нащупав молнию у нее на боку, Диего медленно расстегнул ее.

Она подняла руки и обняла его за шею. Его рука скользнула ей под платье, и он стал поглаживать ее спину. Добравшись до застежки ее бюстгальтера, он быстро расстегнул его.

Пиппа слегка отстранилась от него и взялась за кнопки на его рубашке. Она распахнула ее и стянула с его плеч. Вскоре рубашка упала на пол.

Ее волосы щекотали его кожу, а теплые губы стали покрывать поцелуями его грудь. Потом она добралась до его шрама и татуировки и провела кончиком языка по его коже. Когда она принялась слегка покусывать ее, Диего не смог сдержать стон.

С каждым мгновением его джинсы становились все теснее и теснее для его затвердевшей плоти. Пиппа облизнула его сосок, и он невольно содрогнулся.

Она положила ему ладони на щеки, и их глаза встретились. Ему хотелось поверить, что в ее глазах он увидел ту же любовь и отчаяние, которые охватили его.

Она крепко прижалась губами к его губам, и он понял, как изголодался по ней. И также понял, что за неделю этот голод утолить не сможет.

Он прервал поцелуй и поставил ее на ноги. Потом быстро снял с нее платье и темно-синий бюстгальтер и бросил их на пол, туда, где лежала его рубашка. Потом притянул ее к себе, и ее грудь коснулась его груди. Ему нравилось чувствовать, как ее затвердевшие соски прикасаются к его коже. Он стал гладить ее по спине, а потом опустил голову ей на плечо, уткнувшись лицом в ее шею, где аромат ее духов чувствовался сильнее.

Ее руки ласкали его плечи, потом она провела ноготками по его спине, и его сердце забилось сильнее. Мужчина чувствовал, как пульсирует пенис в такт ударам сердца, и боялся, что потеряет контроль и кончит прямо в этот момент, не снимая джинсов. Но он силой воли сдерживал себя, потому что хотел, чтобы эти мгновения длились дольше.

Он толкнул ее на кровать, и она упала на спину. Быстро расстегнув и стянув джинсы, он поставил колено между ее ног. Она шире раздвинула ноги, и он сквозь кружевные трусики начал поглаживать ее. Вскоре кружево стало горячим и влажным.

Пиппа смотрела на него, полузакрыв глаза и прикусив нижнюю губу. Он хотел, чтобы она кончила, по меньшей мере, один раз до того, как он войдет в нее, и только это заставляло его сдерживать свою собственную страсть.

Девушка приподняла бедра, и Диего проник пальцем в ее горячее влажное лоно. У нее перехватило дыхание.

— Диего… — прошептала она.

— М-м-м?

— Это очень приятно, но я хочу…

— Этого? — спросил он, погружая в нее второй палец.

— Да… о да, — пробормотала она, — пожалуйста, Диего.

Подушечкой большого пальца он стал поглаживать ее клитор, и она выгнулась ему навстречу. Его взгляд упал на ее полные груди и затвердевшие соски. Он взял в рот один из них и стал посасывать. Пиппа запрокинула голову и выкрикнула его имя.

Он почувствовал, как ее мускулы стали ритмично сокращаться, когда она достигла пика наслаждения. А потом она бессильно прижалась лбом к его плечу.

Диего приник губами к ее губам. Он старался не спешить и продлить эти сладостные мгновения как можно дольше. Потому что, когда они покинут спальню, Пиппа отдалится от него, готовая навсегда уйти из его жизни.

Но Пиппа не собиралась снижать темп. Ее ногти впились в его плечи, и она притянула его к себе. Диего стал слегка покусывать ее за шею, и она тихо застонала.

Он протянул руку и достал из ящика прикроватной тумбочки пачку презервативов. Вытащив один из них, он быстро разорвал фольгу и надел презерватив. Покончив с этим, он оперся руками по обе стороны от Пиппы и прижался лбом к ее лбу.

Быстрым уверенным движением он погрузился в нее и замер.

Он хотел навсегда запомнить эти ощущения. Пиппу, лежавшую под ним, обхватившую его руками за плечи.

Диего также хотел, чтобы и она не смогла забыть его. Чтобы она помнила его и после того, как он вернется в Коулз-Хилл и в свою одинокую спальню, а она займет свое место в семейной компании.

Ему необходимо было знать, что она не сможет забыть его. И он с ожесточением стал двигать бедрами, снова и снова погружаясь в ее тугое горячее лоно. Ее глаза были закрыты. Он стал покрывать быстрыми поцелуями ее шею.

Пиппа зарылась пальцами в его волосы.

— Я хочу, чтобы ты кончила вместе со мной, — прошептал Диего. — Крепче обними меня.

Она кивнула и притянула его к себе. Он перекатился на спину, так что она оказалась сверху.

— Сейчас, Пиппа.

Он пристально посмотрел ей в глаза, не прекращая двигать бедрами. И он увидел, как ее глаза расширились. А через мгновение мощный оргазм стал сотрясать ее тело. Он почувствовал приближение собственного оргазма и выкрикнул ее имя.

Долгое время они молча лежали, пока их тела остывали. Потом Диего встал, подхватил ее на руки и понес в ванную.

И в душе они еще раз занялись любовью, после чего Диего заставил себя одеться и выйти из дома, чтобы поговорить со своими работниками. Он знал, что, если не уйдет сейчас, он станет умолять Пиппу остаться.

Глава 12

— Хотела бы я поехать с тобой, — сказала Кинли, стоя у шкафа рядом с Пиппой.

— Я тоже хотела бы этого, — отозвалась Пиппа. — Я и не ожидала, что накопила столько вещей.

— Об этом не беспокойся. Просто упакуй то, что тебе понадобится на первое время. А я сложу все твои вещи в коробки и отправлю тебе.

Кинли обняла подругу.

— Я думала, что готова к тому, что ты уедешь. Но это не так. Я хочу сказать, что все еще не знаю, как вести себя с Нейтом. А ты единственная, кому я могу пожаловаться на него, потому что ты знаешь, что я люблю его и злюсь на него только из-за своей неуверенности в себе.

— Я чувствую то же самое, — сказала Пиппа. — И у меня не было времени рассказать тебе о Диего и о том, как холоден был отец, когда я разговаривала с ним… Нам нужно назначить день, когда мы сможем беседовать друг с другом по видеосвязи.

Кинли присела на краешек кровати.

— Это будет замечательно. Давай делать это по субботам. Тогда Пенни тоже сможет говорить с тобой. Кстати, она страшно зла на тебя. Сказала, чтобы я попрощалась с тобой от ее имени.

У Пиппы сжалось сердце.

— Мне так хотелось бы найти другое решение, но я должна уехать.

— Я знаю. Мы обе это знаем. И даже Пенни. Она сделала это для тебя, — сказала Кинли, вынимая из сумки стопку бумаг, перевязанных лентой, и протягивая их Пиппе. — Это книга о вас с ней.

Пиппа посмотрела на обложку, на которой были нарисованы две девочки, одна с рыжими волосами, другая со светлыми. Она прижала книгу к груди, стараясь не расплакаться.

— Потом почитаешь, — сказала Кинли. — Мы сочиняли эту книгу с тех пор, как ты сообщила мне, что уедешь.

— Спасибо тебе, Кин. Ты мне ближе, чем сестра, и я не перестаю думать о том, какой кошмарной была бы моя жизнь, если бы не ты.

— Ерунда, — махнула рукой Кинли. — Просто мы нашли друг друга.

— Это правда. — Пиппа подошла к туалетному столику и взяла стоявшую на нем коробку. — Это для тебя.

— Ты не обязана мне что-либо дарить, но все равно спасибо.

Кинли открыла коробку. Там лежали два изящных ожерелья из проволоки с подвесками. Пиппа сделала их во время посещения художественных курсов.

— То, которое поменьше, я сделала для Пенни.

— Нам так будет тебя не хватать. Они прелестны, — сказала Кинли.

В дверь постучали, и Кинли встала.

— Я пойду открою. А ты продолжай упаковывать вещи.

Когда Кинли вышла из комнаты, Пиппа села на кровать и обхватила себя руками. Кто бы мог подумать, что расставание с ее здешней фальшивой жизнью окажется таким тяжелым? Но она не была фальшивой. Кинли и Пенни были настоящими. Они с Кинли были так молоды и так напуганы, когда познакомились.

И Пиппа гордилась тем, как они смогли наладить свою жизнь. Но она понимала, что, как бы ни была горька разлука с ними, она не может остаться.

В дверь спальни постучали, и, подняв голову, Пиппа увидела стоявшего на пороге Диего. В руках у него была небольшая сумка и его ковбойская шляпа.

— Это все, что ты упаковал с собой?

— Нет, — ответил он. — Я оставил чемодан внизу. Кинли сказала, чтобы я напомнил тебе, что самолет готов вылететь, как только ты будешь готова. Я предположил, что ты можешь захотеть вылететь сегодня вечером.

Она не подумала об этом. Она словно хотела отодвинуть тот момент, когда сядет в самолет и полетит в Англию.

— Да, так будет даже лучше. Полагаю, я просто боюсь встречи с отцом и не знаю, что меня ждет.

— Ну, я же с тобой. Что бы ты ни решила, я готов подчиниться.

Он, может быть, и был с ней, но только временно. Пиппа знала, что ей придется расстаться с ним. Но она была рада, что хотя бы неделю он будет рядом с ней. Диего не мог остаться с ней дольше, она знала это. Он рассказывал ей, что через две недели к нему на ранчо привезут племенного жеребца, и это было слишком важным событием, чтобы доверить это кому-то другому.

— Дай мне закончить сборы, и я буду готова. Не мог бы ты сказать Кинли и Нейту, что мы хотим вылететь сегодня? Я буду готова через час.

— Отлично. Я сам отвезу нас в аэропорт и оставлю машину на стоянке, чтобы, когда вернусь, я мог поехать прямо домой.

Их глаза встретились. Они оба страшились близкой разлуки. Потом Диего повернулся и вышел из спальни. Пиппа подумала о том, как от многого она отказывается ради своего наследства. Она разозлилась, потому что сознавала, что в душе ей хотелось остаться в Коулз-Хилл, назвать эту жизнь своей. Но в то же время она не хотела позволить выиграть отцу. Человеку, который не мог сказать, что скучал по ней, и смотрел на нее так, словно она раздражает его.

Она знала, что Диего понимает ее, и от этого ей было еще тяжелее распрощаться со всеми. И когда она вместе с ним вышла из дома, увидела, что вся семья Карузерс собралась, чтобы проводить ее. Малыш Бенито обнял ее, и в последний момент из дома выбежала Пенни и бросилась к ней. Пиппа подхватила ее на руки.

— Береги себя, малышка.

— Ты тоже, Пиппи.

Пиппа спустила девочку с рук и села в машину Диего. Она бросила прощальный взгляд на пастбища, стараясь сдержать слезы. Она чувствовала себя опустошенной, и на душе у нее было тяжело.

Пиппа нервничала. Диего видел это, но не мог найти слов, чтобы подбодрить ее. Он знал, что во время ее разговора с отцом тот был холоден как лед. И он не знал, чего ожидать по прилете в Лондон. Частный самолет Карузерсов оказался очень кстати. Это был шанс для них побыть наедине перед тем, как Пиппа столкнется с ожидавшими ее проблемами.

И хотя он летел с ней, они оба понимали, что его визит в Великобританию будет очень недолгим. У него было его ранчо, Арбол-Верде, которое он не мог бросить. И даже если бы он рассматривал возможность остаться в Лондоне, у него не было английского гражданства. И он не был уверен, что захочет жить в холодном туманном городе. Хотя то, что у него будет Пиппа, было почти достаточно для того, чтобы он попытался попробовать жить в Англии.

Он раскусил мятный леденец, который положил в рот во время взлета, и повернулся к Пиппе. Она снова вздохнула. На плечи она набросила полупальто из искусственного меха. Они были единственными пассажирами в самолете. Оба пилота находились в кабине, а они сидели сзади.

— На тебе есть трусики? — спросил Диего.

Пиппа отвернулась от окна и посмотрела на него с удивлением.

— Да. А что?

— Иди сними их и свою блузку. Возвращайся только в своем пальто.

— Диего…

— Сделай это, детка. Это отвлечет от мыслей о том, что ждет тебя в Лондоне, — сказал он.

Она облизнула губы.

— Я… о'кей.

Она медленно поднялась с кресла. Он ожидал, что она направится в туалет, находившийся в хвосте самолета, но вместо этого она подняла ногу, на которой был высокий, доходящий до колена, сапог на тонкой шпильке.

— Ты сможешь расстегнуть мой сапог?

Диего кивнул, чувствуя, как начинает твердеть его пенис. Он расстегнул молнию, стащил с ноги Пиппы сапог и бросил его на пустое сиденье рядом с собой. Потом проделал все это с другой ногой. Когда Пиппа медленно подняла свою узкую юбку, он увидел, что на ней были чулки с резинками.

— Ты поможешь мне, Диего? — кокетливо спросила она.

Он положил руки ей на талию и взялся за резинку ее маленьких трусиков цвета слоновой кости. Он медленно стянул их с нее и положил в карман.

Она приподняла бровь, но он только улыбнулся ей.

Пиппа сбросила с плеч меховое полупальто и положила его на свое сиденье. Потом она стала медленно расстегивать блузку. Сняв ее, она нагнулась и положила ее в свою дорожную сумку.

Диего мог видеть только ее округлые ягодицы. Он протянул руку и провел по заднему шву юбки. Пиппа вздрогнула и повернулась к нему. На ней был изящный бюстгальтер, и Диего не мог отвести взгляд от ее груди. Пиппа расстегнула бюстгальтер, сняла его и протянула Диего.

— А это ты хочешь положить в карман? Нельзя разбивать комплект.

Он взял бюстгальтер и сунул в сумку, в которой лежал его лэптоп. Пиппа стояла и смотрела на него, полуобнаженная, гордая и уверенная в себе. Это была та Пиппа, какой он хотел ее видеть. Не снедаемая беспокойством, какой она была несколько мгновений назад.

— Ты уверен насчет пальто? — спросила она.

— Да. Я думаю, тебе понравится, как оно щекочет твои соски, — ответил Диего.

Он взял ее пальто с кресла, встал и протянул его ей. Пиппа повернулась к нему спиной и сунула руки в рукава. Он притянул ее к себе на колени и положил ладони ей на грудь. Покрывая поцелуями ее шею, он в то же время поигрывал ее сосками, которые затвердели под его пальцами.

Потом он запахнул на ней ее пальто, и от прикосновения атласной подкладки к ее набухшим соскам Пиппа ахнула.

Диего легонько куснул ее за шею, а потом запустил руку ей под пальто и снова стал поглаживать ее соски.

Пиппа застонала и начала двигать бедрами, поудобнее устраиваясь у него на коленях. Он поднял выше ее юбку, просунул пальцы под резинку ее чулок и стал поглаживать ее нежную кожу. Потом он дотронулся до ее клитора, и Пиппа снова застонала. С каждым его движением она испытывала приближение оргазма и, наконец, выкрикнула его имя, погружаясь в водоворот восхитительных ощущений.

Диего прижал ее к себе, и она положила голову ему на грудь. И так они и сидели, пока она не начала снова ровно дышать.

Сидя на коленях Диего в одной юбке и в пальто, Пиппа чувствовала себя в полной безопасности. Это было так приятно. С ним она была самодостаточной. Ее положение и наследство не имели для него никакого значения. Никто никогда прежде не заставлял ее чувствовать себя такой цельной и умиротворенной.

Он был возбужден, она чувствовала это. Пиппа переменила позу и оказалась сидящей на нем верхом. Она расстегнула молнию на его джинсах и положила руку на его твердую плоть. Диего застонал.

— Ты можешь достать мой бумажник? — пробормотал он.

Пиппа сунула руку в его задний карман и попыталась вытащить из него бумажник, но потеряла равновесие и чуть не свалилась с его коленей. Она ахнула, и Диего рассмеялся.

Она вручила ему бумажник. Он открыл его и вытащил из него презерватив.

— Что будет, если в Лондоне они закончатся? — пошутила она.

— Думаю, мы справимся, — подмигнул ей Диего.

Она не сомневалась в этом. Они справятся. По крайней мере, в то время, пока будут вместе. По крайней мере, еще одну неделю.

Пиппа могла солгать самой себе, сказать, что между ней и Диего просто легкая интрижка. Но она знала, что на самом деле то, что происходило с ними, было гораздо серьезнее. Он заставлял ее чувствовать то, чего она прежде никогда не испытывала.

Она положила ладони ему на щеки и заглянула в его глаза.

— Это моя любимая позиция, — прошептала она.

Быстрым движением Диего вошел в нее, и она выгнулась ему навстречу и откинула голову назад. Его жаркое дыхание опалило ее грудь, и его губы дотронулись до ее соска. Она задрожала и крепко обхватила его за плечи, начиная ритмично двигаться.

С каждым движением он все глубже погружался в нее. И наконец пробормотал:

— Пиппа, сейчас.

Она кивнула. Он зарылся пальцами в ее волосы и притянул к себе. Их губы слились в страстном поцелуе, и они одновременно кончили.

Потом Пиппа положила голову ему на грудь и погрузилась в сладкий сон.

Диего крепко прижимал ее к себе, зная, что это последние моменты перед тем, как она станет Филиппой Гамильтон-Хофф. Наследницей огромного состояния и главой семейной компании. Он подумал, не совершил ли он ошибку, отправившись в Лондон вместе с ней. Но он знал, что у него не было выбора.

Он не был готов расстаться с ней.

Только не сейчас.

Глава 13

Когда они приземлились в частном аэропорту, Диего надел дубленку. Небо было затянуто облаками, и шел небольшой дождь. Оба пилота должны были остаться на неделю в Лондоне, чтобы в субботу доставить Диего домой. Диего был благодарен за это Карузерсам, хотя он ничего не имел против того, чтобы лететь коммерческим рейсом.

— Я так нервничаю, — сказала Пиппа. — Саймон обещал прислать за нами машину. Я унаследовала большой дом в центре города, и я не уверена, живет ли там сейчас мой отец.

Диего положил руку ей на талию, и они пошли к выходу. Внезапно Пиппа остановилась. Какой-то мрачный мужчина преградил ей путь.

— Отец.

— Филиппа.

Диего с интересом посмотрел на пожилого мужчину, одетого в строгий костюм и пальто. Кто-то держал над ним зонтик, чтобы он не промок.

— Здравствуйте, сэр. Я Диего Веласкес.

— Мистер Веласкес… вы… кем вы приходитесь моей дочери?

— Я ее друг, — ответил Диего.

— Я не ожидала увидеть тебя сегодня, — сказала Пиппа отцу.

— Я попросил Саймона держать меня в курсе дел. Мне необходимо рассказать тебе о том, как складываются отношения нашей семьи и Жиля Монтгомери. Может, обсудим это за завтраком?

Диего заметил, как лицо Пиппы окаменело.

— Я не могу, отец, — покачала она головой. — Днем у меня назначена встреча с Жилем, и до этого мы с Диего хотели успеть устроиться в нашем городском доме.

Ее отец кивнул.

— Значит, ты уже пришла к какому-то решению? Жиль настроил тебя против меня?

— Ничего подобного. Просто в течение четырех лет я размышляла о том, что ты сделаешь, когда мы снова встретимся, и…

Пиппа замолчала, понимая, что дает волю эмоциям. Неужели она потеряла свое английское хладнокровие после четырех лет, проведенных в Штатах?

Диего погладил ее по спине, а отец пожал ее руку.

— Я тоже.

Только два слова. Коротких и не слишком прочувствованных. Но в его глазах что-то промелькнуло, и Пиппа подумала, что она чего-то не понимает.

Она посмотрела на Диего, и тот кивнул ей. Пиппа снова повернулась к отцу:

— О'кей. Давай позавтракаем, и ты расскажешь мне о наших делах.

Ее отец с видимым облегчением кивнул.

— Я дам вам время устроиться. Может быть, встретимся через два часа в ресторане «Коста», который расположен рядом с твоим домом? Это подойдет?

— Да.

Отец Пиппы повернулся и направился к ожидавшему его «бентли». Пиппа молча смотрела ему вслед. Ее волосы были влажными от дождя, и она выглядела замерзшей. Но Диего впервые видел выражение такого упрямства на ее лице.

— Я не понимаю, манипулирует он мной или что-то чувствует ко мне? Но если он думает, что сможет манипулировать мной, он глубоко заблуждается.

— Не сомневаюсь, — сказал Диего.

В этот момент к ним подошел мужчина в черном костюме.

— Мисс Гамильтон-Хофф?

— Да.

— Я ваш шофер, Дилан. Я отвезу вас домой и, конечно, в любое другое место, куда вы захотите, — сказал он. — Это ваш багаж?

Он указал на три чемодана, стоявшие на обочине.

— Да.

— Вы можете сесть в машину, а я позабочусь о багаже, — сказал Дилан.

Диего с Пиппой сели в машину на заднее сиденье. Пиппа молчала, и Диего не знал, как ему себя вести. Она словно говорила: «Оставь меня в покое», и он был достаточно умен, чтобы держать язык за зубами.

— Прости, — наконец произнесла Пиппа. — Боюсь, отец будет чинить мне неприятности.

— Все в порядке, — сказал Диего.

Ему было странно, что отец не обнял ее при встрече. Может быть, так было принято в Англии. Но его родители приехали в Арбол-Верде, чтобы обнять его и пожелать ему счастливого пути, хотя он уехал всего на неделю. Если бы он отсутствовал четыре года, они встретили бы его гораздо теплее, а не заводили бы разговор о семейном бизнесе.

— Он выглядел так, словно его не волнует мое возвращение. Я думала, что, когда мы разговаривали по видеосвязи, он просто сдерживал себя, потому что находился в офисе Саймона. Но нет, он на самом деле не любит меня, — с горечью вздохнула Пиппа.

Диего обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Все по-разному выражают свои эмоции.

Пиппа отодвинулась и сердито посмотрела на него.

— Правда? Ты что, хочешь сказать, что он испытывал какие-то эмоции?

— Нет, — ответил Диего. — Но я его не знаю. Ты рассказывала, что после смерти твоей мамы он отправил тебя в частную школу. Может, его способ преодолевать тяжелые переживания — это замкнуться в себе. Не знаю.

— Я тоже не знаю, — пожала плечами Пиппа. — Знаю лишь, что все дерьмово. Прости. Я устала, а все складывается намного хуже, чем я ожидала.

А они еще даже не покинули аэропорт. Диего подумал, что, возможно, он совершил ошибку, приехав вместе с ней. Он хотел помочь ей, но, похоже, следующие несколько дней будут непростыми, а он не знал, что ему делать в такой ситуации. Если бы ее семья разводила лошадей, он чувствовал бы себя увереннее. Но они были ювелирами. Официальными поставщиками королевского двора. Это был мир, совершенно отличный от того, в котором он жил.

И когда шофер занял свое место и они выехали на шоссе, Диего осознал, насколько этот мир был отличным от его мира. Левостороннее движение было очень непривычным для него, и вначале он даже подумал, что шофер ошибся, выехав на встречную полосу. Все было не таким, как в Коулз-Хилл. Здесь не было грузовиков, только роскошные седаны и пикапы. А тянувшиеся рядами георгианские дома выглядели очень чопорно. И здесь не хватало открытого пространства, к которому он привык. Он чувствовал себя не в своей тарелке и знал, что одной любви к Пиппе будет ему недостаточно.

Когда они наконец вошли в дом Пиппы, Диего начал осознавать, насколько богата она была. Дом был уставлен антикварными вещами. Его маме это очень понравилось бы.

Пиппа сразу же отвела Диего в их комнату и сказала ему, что он может лечь спать.

— А ты куда пойдешь?

— Мне нужно встретиться с отцом, а потом с Жилем. Но к ужину я вернусь.

— О'кей. Я пойду с тобой.

— Боюсь, что тебе будет скучно, — сказала Пиппа.

Она не хотела, чтобы он шел с ней.

— О'кей. В какое время будет ужин?

— В семь часов.

А сейчас было всего десять часов утра.

— Спасибо, — сказала Пиппа, легко поцеловала его в щеку и ушла.

Диего, сидя в чужом доме, уныло посмотрел ей вслед. В Коулз-Хилл было всего четыре часа утра. Диего послал сообщение брату, чтобы тот позвонил ему, когда проснется. Ему нужно было чем-то заняться, иначе он будет чувствовать, что поехал с Пиппой по причине, в которой не хотел признаться даже самому себе.

Он хотел, чтобы она не исчезала из его жизни. Он любил ее. Но при этом сознавал, что она не готова к таким отношениям. Она была сосредоточена на том, чтобы получить свое наследство, и ему нужно было приложить все усилия, чтобы поддержать ее.

Маурисио позвонил ему вскоре после того, как проснулся. И, разговаривая с братом, Диего почувствовал себя лучше.

— Ди, я слышал, что неподалеку от того места, где ты остановился, есть центр верховой езды. Кажется, это в Суррее. Это примерно то же, что мы хотим с тобой основать у нас.

— Я съезжу и посмотрю. Пришли мне все детали.

— Хорошо. И как там добрая старая Англия?

— Холодно, — сказал Диего.

И одиноко. Но этого он брату говорить не стал.

— Хорошо, что у тебя есть Пиппа, которая согревает тебя.

— Хорошо, — согласился Диего и положил трубку.

Теперь у него был план. Он позвонил в центр верховой езды в Суррее и назначил встречу на завтрашний день. А потом ему пришло сообщение от Бартоломе Фигераса, его друга и известного игрока в поло. Тот хотел узнать его мнение о лошади, которую он собирался купить. Когда он прислал ему фото, Диего обнаружил, что он тоже находится в Англии, и договорился встретиться с ним на этой неделе. Так что теперь ему было чем заняться, кроме как сидеть в пустом доме и ждать свою наследницу.

Шесть дней спустя Пиппа все еще пыталась разобраться в положении дел в компании. Она возвращалась домой поздним вечером, несколько минут посвящала тому, чтобы выслушать отчет Диего о том, чем он занимался в ее отсутствие, а потом падала в кровать и засыпала. Иногда среди ночи он занимался с ней любовью, но по большей части она была слишком уставшей для этого. А когда по утрам звонил ее будильник, они с Диего просыпались со стоном. Она вскакивала с кровати и отправлялась в офис «Дома Гамильтонов», расположенный на Бонд-стрит. Дворецкий в униформе приветствовал ее по имени, и перед тем, как подняться в офис на пятом этаже, Пиппа заходила в их демонстрационный зал.

Она еще не успела заняться дизайном ювелирных изделий или бухгалтерскими отчетами. Борьба за власть между ее отцом и советом директоров зашла так далеко, что это стало сказываться на доходах компании. И она приехала в самый разгар этой борьбы. Теперь ей предстояло принять непростые решения, и она была готова к этому. Это будет просто для нее с эмоциональной точки зрения. Ей хотелось отомстить отцу. Но с точки зрения развития бизнеса все было намного сложнее.

Некоторые идеи ее отца были вовсе не плохими, но совет директоров, не глядя, отвергал их, учитывая сложившиеся между ними отношения. И в придачу ко всему высокомерные манеры ее отца мешали Пиппе встать на его сторону.

Ей нужно было излить кому-нибудь душу, но, когда она предложила Диего пообедать вместе, он сказал, что едет в Хэмпшир, чтобы встретиться с какими-то заводчиками лошадей. Она была недовольна этим, но вынуждена напомнить себе, что Диего приехал вместе с ней в Лондон по собственному желанию и она не может рассчитывать на то, что он будет сидеть дома и ждать ее. Но она чувствовала себя уставшей и не очень уверенной в себе, поэтому немного обиделась на него.

— У меня встреча в десять утра, и я смогу вернуться в Лондон к двум часам дня. Хочешь, встретимся в это время? — спросил по телефону Диего.

— Я не смогу. У меня назначено совещание на два пятнадцать, — сказала Пиппа.

— Мы могли бы поговорить, пока я веду машину. Только навигатор все время пытается заставить меня свернуть на узкую дорогу с односторонним движением. Боюсь, что что-то не так с приложением на моем телефоне. Я покажу его Алехандро, он просто гений во всем, что касается гаджетов.

Но у Пиппы не было времени на пустые разговоры.

— Полагаю, что дело просто в такой организации движения в Англии. Поговорим с тобой позже. Не забудь, что вечером мы ужинаем с членами совета директоров. Тебе придется надеть смокинг. Если у тебя его нет…

— Намекаешь, что я неотесанная деревенщина? Конечно, я взял с собой смокинг. Ты сначала заедешь домой или встретимся в ресторане? — спросил Диего.

В его голосе прозвучали странные нотки, и Пиппе показалось, что он вдруг стал ей чужим. Раньше она не испытывала таких чувств, общаясь с ним. Даже когда они просто встречались в кофейне и болтали о пустяках, он не казался ей таким отстраненным.

— Я постараюсь заехать домой, — сказала Пиппа.

— О'кей. Я буду готов к тому времени.

— Диего?

— Да?

— Спасибо, что ты приехал со мной, — проговорила Пиппа.

Она понимала, что эта неделя выдалась совсем не такой, как они ожидали. А в субботу ему нужно было возвращаться в Коулз-Хилл. У них оставалось всего два дня.

— Всегда к твоим услугам. Мне жаль, что все складывается непросто, совсем не так, как ты надеялась.

Ей тоже было жаль. Она предполагала, что все будет нелегко, но в реальности все оказалось значительно сложнее. Пиппа была даже удивлена, что отец не стал главным препятствием на ее пути. Но она сознавала, что все четыре прошедших года фантазировала о том, как вернется домой. В ее мечтах она с легкостью занимала свое место в компании, показывала им свои модели, вносила несколько предложений касательно их свадебной продукции, и все ей аплодировали. Ей казалось, что все будет очень гладко, словно она никогда не уезжала из дома и не боролась с отцом за власть.

Но ее возвращение создало массу проблем, которых она никак не ожидала.

— Полагаю, я просто была не готова к суровой реальности, — сказала Пиппа.

— Да уж, — пробормотал Диего.

Она услышала звук клаксона, и Диего разъяренно выругался.

— Не хочу тебя больше отвлекать, — быстро произнесла Пиппа. — Будь осторожным.

— Ты тоже.

На этом их разговор и закончился. Она положила трубку и увидела, что на пороге ее кабинета появился Жиль.

— У вас есть время на то, чтобы быстро выпить по чашке кофе? — спросил он.

— Конечно, — ответила Пиппа.

Но Жиль тоже был частью ее проблем. Сидя с ним за чашкой кофе, она осознала, что он и ее отец борются за ее поддержку. Они оба полагали, что, если она встанет на их сторону, это поможет им получить контроль над компанией.

— Я помню, что вы упомянули о возможности установить партнерские отношения с Джекс Веерлинг и разработать для них эксклюзивную свадебную коллекцию. И я хотел сообщить вам, что мы обсудим это на ближайшем совете директоров, после чего вы сможете начать с ней переговоры.

— Я рада, что вам понравилась моя идея. Но я уже начала переговоры. Я знаю, что нам придется шевелиться быстрее, если мы хотим во втором квартале следующего года представить на рынке новую коллекцию. И мой отец, и вы имеете свое представление о том, куда должна двигаться наша компания.

— Мы оба относимся к тому типу людей, которые твердо знают, чего хотят.

— Это верно, — подтвердила Пиппа и подумала о том, чего хочет она сама.

Она честно сказала Жилю, что хочет активно участвовать в руководстве компанией. Но, насколько она могла судить, Жиль думал, что она встанет на его сторону и он будет управлять компанией так, как считает нужным. Ей нужно было узнать, что по этому поводу думают остальные члены совета директоров. Потому что каждый день, заходя в демонстрационный зал, она думала о том, что должна сберечь свое наследие для будущих поколений.

Они закончили пить кофе, и Пиппа вернулась в свой кабинет. Ей нужно было обязательно поговорить с другими членами совета директоров, потому что единственным решением, которое она могла предложить, было отстранение и Жиля, и ее отца от руководства повседневной работой компании.

Она сделала несколько звонков, а потом вышла из кабинета и направилась на совещание, которое сама назначила. Пиппа была удивлена, что многие члены совета директоров не осознавали, что она намерена занять свое место в руководстве компании. И она провела оставшуюся часть дня, убеждая их, что готова к этому.

Домой она поехала на такси, войдя в дом, услышала чужие голоса, доносившиеся из гостиной.

Войдя в гостиную, Пиппа застала Диего в обществе двух очаровательных женщин и мужчины. Увидев ее, Диего встал.

— Пиппа, я рад, что ты вернулась, — сказал он. — Пожалуйста, познакомься с моими гостями.

Но Пиппа была не в настроении знакомиться с кем-либо. Ей необходимо было обсудить с Диего все, что произошло с ней за день, а через сорок минут им нужно было быть на другом конце города.

— Мне нужно переодеться, — сказала она, потом повернулась и вышла из комнаты.

Чего она ждала? Но Пиппа знала, что хотела от Диего большего. Она вошла в их спальню, понимая, что повела себя отвратительно с его гостями. Она не была хорошей… кем? Она не была его подружкой. В субботу он улетит, а она останется в Лондоне и будет упорно работать над тем, чтобы сберечь свое наследство.

Но сердце ее сжималось от боли. Скоро она простится с Диего. Пиппа знала, что ей будет тяжело сделать это, но она будет очень занята тем, чтобы у ее компании было то будущее, которого та заслуживала.

Диего был удивлен, столкнувшись утром с Бартоломе Фигерасом в конюшне заводчика, к которому он приехал. Игрок в поло из Аргентины теперь вел переговоры с заводчиками, чтобы заполучить самых знаменитых производителей для своих прославленных пони. Он и Диего познакомились в прошлом году, когда Барт приехал в Арбол-Верде, чтобы посмотреть на племенных кобыл. Так что, когда Барт написал ему сообщение по поводу покупки лошади, Диего пригласил его заехать к нему и выпить пару коктейлей перед ужином, а заодно познакомиться с Пиппой и поговорить о делах.

Это был первый раз с их приезда, когда он не чувствовал себя игрушкой Пиппы. Он был доволен, что у него есть и свои дела в Лондоне. Но Пиппа пришла домой злая и была очень груба с его гостями.

Когда Пиппа вышла из гостиной, Барт вопросительно поднял одну бровь. А женщины, которые были с ним — его сестра Заира и ее подруга Луизиана, — обменялись недоуменными взглядами.

— Похоже, она не очень нам рада, — произнесла Луизиана.

— У нее сейчас трудный период в жизни, — пояснил Диего.

— Я читала об этом в журнале, — кивнула Заира. — Я и сама частенько хотела убежать и спрятаться от своего властного братца. Но он распоряжается моим кошельком, так что мне приходится терпеть его.

Луизиана рассмеялась, а Барт только покачал головой.

— Нам лучше уйти и оставить тебя с твоей дамой. Но я буду рад привезти в Арбол-Верде своего производителя.

— Я буду с нетерпением ждать тебя, — сказал Диего.

Он проводил гостей, а потом поднялся в спальню, к Пиппе.

Она переоделась в прелестное облегающее платье из темно-синего бархата. Волосы она уложила в пучок, а ее шею обвивало жемчужное ожерелье.

— Прости, что я была так груба. У меня выдался трудный день, — сказала Пиппа.

— Все в порядке. Барт гостит в Лондоне, и у нас с ним есть дела, которые нужно было обсудить. Так что я подумал, что тебе будет приятно увидеть, что я не просто твой… а кем ты меня считаешь?

Он понимал ее усталость, но во всем этом было что-то большее. Он чувствовал, как между ними растет пропасть с того момента, как они приземлились в Лондоне.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что ты игнорируешь меня большую часть времени, а когда я тебе оказываюсь нужен, ты рассчитываешь, что я все брошу…

— Не говори так. Я просто была удивлена, что у тебя гости. Я вела себя как капризный ребенок, и мне очень жаль. И давай оставим эту тему.

Он так бы и сделал, но ему предстояло уехать через два дня, и он понимал, что им необходимо объясниться.

— Я не могу.

— Я знаю, — сказала Пиппа, садясь на кровать. И Диего видел, что она уже пришла к решению. — Вернуться в этот мир оказалось труднее, чем я ожидала. И даже если я не слишком хорошо умею показать свою благодарность, то, что ты был рядом, помогало мне отстаивать свои интересы и дало мне силы понять, на что я способна.

Но это его не убедило. Он сел рядом с ней, но ему казалось, что между ними пролегает огромная пропасть. Он отлично видел, что они живут в разных мирах. И дело было не в деньгах, а в образе жизни. И до сегодняшнего вечера он об этом не задумывался.

— Я рад это слышать. Я чувствовал себя здесь не в своей тарелке, но сегодня, встретившись с заводчиками, немного воспрянул духом. Мне жаль, что у тебя выдался плохой день.

Она вздохнула и поднялась с кровати. Диего посмотрел на нее снизу вверх. Она стояла к нему спиной, и глубокий вырез открывал ее белоснежную кожу. Диего, как и всегда, очень хотел заняться с ней любовью. Но он чувствовал, что она пытается сказать ему что-то важное.

Или, возможно, просто попрощаться с ним.

— Это был не просто плохой, а очень плохой день. Я понятия не имела, что мне предстоит такая тяжелая работа. Я думала, что смогу сохранить и наши отношения, и компанию и все само как-то уладится.

Но это было нечестно по отношению к тебе. У тебя своя жизнь и свой бизнес, — сказала Пиппа.

— Верно. Но я… Я думаю, что мы оба знали, что у наших отношений нет будущего, — медленно проговорил Диего.

Он хотел большего, но суровая правда заключалась в том, что он не мог жить здесь, а ее место было в Лондоне.

Ему нужно было возвращаться в Коулз-Хилл. Он подумывал о том, чтобы расширить бизнес в Европе, но понимал, что обманывает сам себя. Он просто пытается найти повод летать в Лондон с тем, чтобы чаще видеть Пиппу.

А у нее явно не было времени на серьезные отношения.

— Я думаю, что ты пытаешься сказать мне, что хотела просто хорошо провести время, купив холостяка на аукционе. И теперь это время подошло к концу.

— Диего, я не знаю, прав ли ты, — сказала Пиппа.

Но он слышал это в ее интонации. Она прекрасно все знала.

— Я прав. Мне с тобой было хорошо, и я хотел бы… ну, чтобы все было по-другому и мы могли бы быть вместе. Но, полагаю, настало время расстаться.

Она кивнула, обхватив себя руками за талию. Она стояла и ждала, когда он уйдет. Он пытался увидеть на ее лице хоть малейший признак того, что она хочет, чтобы он остался. Но никакого признака он не увидел.

Он подошел к стенному шкафу и достал свой чемодан. Пиппа жевала нижнюю губу и смотрела на него.

— Ну что ж, тогда до свидания, — наконец сказала она.

Она направилась к двери, и Диего молча смотрел ей вслед. Он выглядел спокойным, хотя сердце его сжималось от боли. Но он просто дал ей уйти.

Он упаковал свои вещи и оставил Пиппе записку и браслет, который купил для нее несколькими днями раньше. Когда он еще надеялся, что сможет найти способ сохранить их отношения.

Но этому не суждено было случиться.

Глава 14

Пиппа знала, что, когда она вернется домой, Диего там уже не будет. Но все равно ей было больно войти в опустевший дом и обнаружить, что его там нет. Она не стала читать записку, которую он ей оставил, но надела браслет. Он был из коллекции «Дома Гамильтонов», сделан из розового золота с двумя бриллиантами на застежке. Но не это делало его таким ценным в ее глазах. Диего сделал на браслете гравировку.

«Мужество — это когда ты смертельно напуган и все равно садишься в седло».

Она отвоевала компанию у Жиля и у своего отца, но было уже поздно пытаться подготовить новую коллекцию к Рождеству. Однако у нее были большие планы на предстоящий год.

Наступил одинокий декабрь, и Пиппе очень не хватало Кинли и Пенни, с которыми она всегда проводила праздники. И хотя она каждую неделю разговаривала с Кинли по видеосвязи, все равно чувствовала себя одиноко и скучала по Техасу.

— Ты что, не слушаешь меня? — спросила как-то Кинли.

— Нет. Не слушаю, — призналась Пиппа.

Она смотрела на свой браслет и думала о том, когда наконец боль от расставания с Диего утихнет.

— Ну что ж, по крайней мере, ты честно говоришь об этом, — сказала Кинли. — А у меня есть новости.

— Ты беременна?

— Нет. Но Нейт ведет себя так замечательно, что я перестала принимать противозачаточные таблетки.

— Это хорошо. Ты знаешь, что я твой друг и всегда поддержу тебя, но вам с Нейтом необходимо завести еще детей. Пенни становится очень избалованной, и ей нужен брат или сестра, чтобы привести ее в чувство, — сказала Пиппа.

— Это правда. Бьянка ждет ребенка, и Нейт с Пенни в восторге от этого.

Пиппа была рада услышать новости из Коулз-Хилл, но ей хотелось узнать что-нибудь про Диего, хотя она не хотела признаваться в этом даже Кинли.

— Диего уехал с Пенни, — сказала Кинли. — Я попросила его покататься с ней верхом, потому что мне нужно серьезно поговорить с тобой.

— О чем?

— О Диего.

— О чем тут говорить, Кин. Мы оба решили, что у наших отношений нет будущего, — нахмурилась Пиппа. — И мы оба вполне удовлетворены этим решением.

Кинли покачала головой.

— Ты не умеешь лгать, и я знаю, что ты скучаешь по нему. И если ты перестанешь упрямиться, ты признаешь это.

Пиппа откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. Шел легкий снежок, и во дворе играли соседские дети. Конечно, она скучала по нему. Она не ожидала, что так быстро и так безоговорочно влюбится в него.

Она пыталась встречаться с другими мужчинами, но ни один из них и в подметки не годился Диего. Она хотела только его.

Пиппа дотронулась до браслета на своем запястье.

— Я скучаю по нему. Но мы оба приняли решение, Кин. Я не могу вот так просто вернуться в его жизнь. К тому же мне нужно находиться здесь, а он должен быть в Коулз-Хилл.

Кинли пожала плечами:

— Детка, это мелочи. Каждый месяц я провожу по две недели в Лас-Вегасе, и мы с Нейтом тем не менее сохранили наши отношения.

— У вас есть ребенок, — напомнила Пиппа.

— Дело не в этом, как ты прекрасно понимаешь. Если ты любишь его, все трудности будет легко преодолеть. Ведь ты любишь его, правда?

Да. Но Пиппа не готова была произнести это слово вслух.

— Что, если я ему больше не нужна? Что, если у него появилась другая женщина?

— Ты, наверное, считаешь меня плохим другом, — сказала Кинли. — Разве я стала бы затевать разговор о нем, если бы у него появилась другая?

Пиппа покачала головой:

— Конечно же, не стала бы. Как он?

— Ну, вчера вечером он пил в «Буль Пен». И Дереку пришлось останавливать драку между ним и Маурисио. Они оба отчаянно страдают, так говорит весь город. Mo, по крайней мере, заслужил это — все знают, что он отказывается жениться на Хедли. Но никто не понимает, что произошло с тобой. Все полагают, что, будучи наследницей большого состояния, ты можешь жить где захочешь.

Пиппа вздохнула.

— Все не так просто. Чтобы управлять компанией, требуется много времени и энергии. И я не хочу бросать свое дело.

— Я думаю, Диего охотно пошел бы на компромисс. Ты же знаешь, он затеял новое дело с этим Бартом, как его там… Этим горячим аргентинцем.

— Откуда ты его знаешь?

— Мы с ним пили у Диего, — сказала Кинли. — Но это не важно. Если ты любишь его, тебе нужно приехать. Он несчастен, да и ты тоже. И на мой взгляд, он считает, что не имеет права просить тебя вернуться. И я тоже скучаю по тебе. Даже если ты сможешь прилетать раз в месяц или раз в два месяца, это будет замечательно.

Спустя несколько минут Пиппа и Кинли распрощались. Пиппа стала вспоминать, как Диего приехал в Лондон вместе с ней, чтобы поддержать ее. Если она хочет вернуть его, ей нужно поехать к нему.

Она понимала, что Кинли права. Она любит Диего. И настало время вернуться и сказать ему об этом.

Ей понадобится помощь, но она отлично знала, к кому ей обратиться.

* * *

Диего проснулся с тяжелой головой, что было неудивительно, поскольку предыдущий вечер он с Маурисио опять пил в «Буль Пен». Там опять была драка, но это отвлекло его от мыслей о том, что до Рождества осталось три дня, а единственное, чего он хотел, — это снова увидеть одну англичанку, которая больше не нуждалась в нем.

В первые несколько недель после возвращения в Техас он наделся, что она свяжется с ним. Браслет был очень сентиментальным подарком, и он думал… думал… о чем? Что она внезапно осознает, что любит его, и примчится к нему?

Проснись, неудачник.

Он знал, что у нее в Лондоне своя жизнь. Он читал «Файнэншел таймс» и знал, что она заняла свое место в совете директоров и компания стала приносить больший доход. Пиппа сделала ставку на молодое поколение клиентов.

Он очень гордился ею.

Потому что знал: сколько бы времени ни прошло, как бы велико ни было расстояние между ними, он никогда не сможет забыть ее.

Ему потребовалось не слишком много времени, чтобы понять это. Он плохо спал и все ночи думал о Пиппе. Он вспоминал, как держал ее в своих объятиях, отчего еще сильнее тосковал по ней.

Утром он встал, принял душ и надел рубашку и джинсы. Бриться он не стал, а сразу спустился в столовую, где увидел свою сестру. Бенито тихонько сидел рядом с ней.

— Бьянка, что ты здесь делаешь?

— Я беспокоилась о тебе, — сказала она. — Я послала Алехандро к Маурисио, ведь они близнецы, и связь между ними очень сильная. Но вернемся к тебе. Что происходит?

— Ну, я планирую позавтракать, а потом, скорее всего, пойду проверю, как там мои кобылы. У двоих из них могут начаться преждевременные роды, что не очень здорово.

Диего налил себе чашку кофе и сел рядом с Бенито. Он поцеловал племянника в макушку, и тот обнял его, а потом соскочил со стула.

— Можно мне теперь посмотреть телевизор? — спросил он.

— Да. Пойдем, я включу его, — сказала Бьянка и повела Бенито в другую комнату.

Диего остался один в столовой и стал размышлять о том, не сбежать ли ему, пока Бьянка занята с Бенито. Он встал из-за стола и направился к двери.

— Даже не думай. Я беременна, и меня тошнило все утро. И я не в состоянии гоняться за тобой, — остановила его Бьянка, появившись на пороге.

— Прости, сестричка, я просто не хочу затевать этот разговор.

— Я тоже, — призналась Бьянка. — Ты мой старший брат и лучший из людей, которых я знаю, так что мне больно видеть тебя таким.

— Это все ерунда, — отмахнулся Диего, — я скоро приду в себя. Просто мне нужно время.

Бьянка покачала головой.

— Не думаю, что время тебя вылечит.

— А я уверен в этом.

Он не собирался говорить о своем разбитом сердце или о том, что не перестает ждать, что случится чудо и Пиппа вернется к нему. Он знал, что это пустые мечты.

— Хорошо. Ты уверен, что с тобой все в порядке? — забеспокоилась Бьянка.

— Да, — ответил он, снова садясь за стол. — Спасибо тебе за заботу.

— Послушай, ко мне сегодня прилетает подруга из Хьюстона. А Дерек на вызове, так что не сможет встретить ее. А меня так тошнило сегодня утром… Ты не встретишь ее вместо меня?

— Это что, заговор? — спросил Диего. Потому что в тоне его сестры было что-то такое, что возбудило в нем подозрения. — Я еще к этому не готов, Бьянка.

— Я знаю, — ответила она, накрывая его руку своей. — Поверь мне, я это знаю. И это не заговор. Просто мне нужно, чтобы кто-то встретил ее.

— О'кей. Я сделаю это.

— Спасибо. Думаю, вам лучше всего встретиться в зоне выдачи багажа.

— А она будет знать, где искать меня?

— Да. Я сказала ей, чтобы она искала тебя там. Надень свою черную ковбойскую шляпу, чтобы она тебя опознала.

Бьянка пробыла у него несколько часов, и они разговаривали о Рождестве и о том, как странно ей было теперь разрываться между двумя семьями — Веласкес и Карузерс. Диего думал, что он вел себя так же, как и прежде, но стоило Бьянке уехать, как он ощутил тягостную пустоту в сердце. Он приходил в себя медленнее, чем должен был бы.

Он не хотел тосковать по Пиппе всю оставшуюся жизнь.

Но мысль о том, что он проведет Рождество вдали от нее, угнетала его. Он дал себе обещание, что с первого января начнет новую жизнь. Он должен сделать это. Ему не нравился тот человек, в которого он превращался. В пьяницу, драчуна, который мечтал о том, чего быть не может. Он не был этим человеком.

Пиппе потребовалось больше времени, чем она ожидала, на то, чтобы пройти таможенный и паспортный контроль в аэропорту Хьюстона. Ей едва хватило времени на то, чтобы забежать в туалет, поправить макияж и причесаться. Глядя на себя в зеркало, она увидела, что выглядит уставшей и нервной.

Ей захотелось купить обратный билет и вернуться в Лондон. Но она не должна была этого делать.

Не должна, если только Диего не скажет, что не хочет больше иметь с ней дело. А она была готова к тому, что он это скажет.

Ей нужно… она сама не знала, что ей нужно. Но Бьянка обещала встретить ее, а по дороге в Коулз-Хилл она решит, что сказать Диего.

Она послала Бьянке сообщение и получила от нее ответ, в котором говорилось, что Бьянка будет ждать ее в зоне выдачи багажа. Она направилась туда и застыла на месте, увидев высокого техасца в черной ковбойской шляпе на голове.

Бьянка сыграла с ней шутку. Но Пиппа не обиделась на нее. Она решила, что лучше всего будет объясниться с Диего прямо здесь, в Хьюстоне. Но не в аэропорту, где было слишком много народу.

Пиппа очень хотела переодеться во что-нибудь более элегантное, но Диего поднял глаза и уже увидел ее. Их взгляды встретились, и внезапно все остальное перестало иметь значение.

Он был удивлен, увидев ее. Это было первое, что она заметила. А потом она обратила внимание на то, что он небрит. И это ему шло.

Диего направился к ней, и Пиппа побежала ему навстречу. Она бросилась ему на шею, и он подхватил ее на руки. Она положила ладони ему на щеки и страстно поцеловала его.

— Я так скучала по тебе.

— Я тоже, — откликнулся он, ставя ее на пол. — Давай выберемся отсюда и поговорим.

Пиппа кивнула и взяла его за руку. Они нашли ее чемодан и вышли из здания аэропорта. Солнышко ласково коснулось ее кожи, и Пиппа поняла, что скучала не только по Диего.

Он повел ее к своей машине. Бросив чемодан на заднее сиденье, он помог ей сесть в машину, после чего занял свое место.

— Итак… ты приехала на Рождество?

— И да, и нет, — ответила Пиппа. — На самом деле я вернулась из-за тебя. Я осознала, что не должна была тебя отпускать. Я люблю тебя и хочу найти способ сохранить наши отношения.

Он молчал, и она испугалась, что, возможно, он не любит ее. Почему она не подумала об этом раньше?

Но это ничего не меняло. Она все равно любила его.

— Я тоже люблю тебя, Пиппа, — сказал он наконец. — Господи, я так скучал по тебе!

И они снова поцеловались.

— Итак, как мы будем теперь жить?

Пиппа пожала плечами.

— У меня есть несколько идей, но я не знала, чего мне ждать, когда я приеду сюда.

— Давай поедем домой, чтобы я мог заняться с тобой любовью и должным образом поприветствовать тебя в Техасе. А потом мы сможем поговорить о том, как будем жить дальше.

— Я не могу ждать.

Он повез ее домой, и, как только они въехали на его земли, он занялся с ней любовью прямо в машине, на обочине дороги. А по приезде домой они еще раз занялись любовью в душе. А потом сели в постели и начали строить планы на будущее.

— Как долго ты можешь погостить у нас в этот раз? — спросил Диего.

— До седьмого января, — ответила Пиппа.

— Хорошо. И я могу полететь в Лондон с тобой, если хочешь. Ты помнишь Барта?

Пиппа застонала.

— Как я могла забыть. Я была так груба с ним.

— Вовсе нет. Все понимали, через что тебе приходится проходить. Так вот, он купил в Великобритании большой загородный дом с конюшнями и собирается разводить пони для поло. А я теперь один из его инвесторов.

— Это замечательно. Значит, ты будешь жить у него?

— Да, по будням. А уик-энды мы сможем проводить вместе. Но я не смогу уезжать из Арбол-Верде дольше чем на три недели.

— Меня это устраивает. А я смогу прилетать сюда на несколько недель и руководить компанией отсюда.

— Это здорово. Мне кажется, вместе мы сможем преодолеть любые трудности, — сказал Диего.

— Главное — это то, что мы вместе, — откликнулась Пиппа.

— И на это я скажу только одно — аминь.

Примечания

1

Традиционный американский десерт, который едят в детских лагерях обычно по вечерам у бивачного костра. Состоит из поджаренного маршмеллоу и куска шоколада, прослоенных в два куска крекера «грэм». (Примеч. пер.)

(обратно)

Флибуста

Неукротимый ловелас (fb2)

Кэтрин Гарбера
Неукротимый ловелас
Роман

* * *

* * *

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

* * *

Глава 6

* * *

Глава 7

Глава 8

Глава 9

* * *

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

* * *

Примечания

1

Оглавление

Флибуста

Неукротимый ловелас (fb2)

Кэтрин Гарбера Неукротимый ловелас Роман

* * *

* * *

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

* * *

Глава 6

* * *

Глава 7

Глава 8

Глава 9

* * *

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

* * *

Примечания

1

Оглавление

Кэтрин Гарбера
Неукротимый ловелас
Роман