Том 2. Повести и рассказы (fb2)

Garnet про Ланцов: Желудь
2-й век нашей эры, славянское поселение... Мда.Века этак за три, как балто-славянская ветвь индоевропейцев разделилась на балтов и, собственно, славян.

Всемирный наблюдатель про Гаусс: Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7 (СИ)
Прапорщик это военизированный крестьянин.

Garnet про Агрева: Люби, когда встанешь с колен
На ЖРФ нет тэга, что это ЖРФ, - кол автоматом.

Тюпочка про Гюго: Том 8. Труженики моря
по чему у этого автора стока трагизма?

Don Hulio Tebenado про Рудин: Эликсир сущности
Неплохо...
Перехвалил афтора... а он вошьолъ в ражъ и давай воду не жалеючи лить! И красоты родного края по всякому опИсывать... тож не жалеючи.
В общим - штиль написАния зачьотный... всё остальное на совести афтора.

SeregaZ про Гришаева: Девчонкам здесь не место! (СИ)
для женского писева - малограмотно. Бабописетессы обычно пишут лучше.
Например, моё любимое "приложился об дерево, отключившись" - хотя, на самом деле, отключился, приложившись. Перепутана причина и следствие. Ну да это такое, сплошь и рядом...
Но ошибки не из тех, что бесят. Попробуем почитать.

Arm про Котов: Ковенант. Альтерген (СИ)
Подростковое, влажное.
Капец как разнятся серии этого автора (если он делакруз, конечно).
От шлака, до хороший боевичок.

Голос твоей совести про Кронос: В мятежах
Читать, в общем-то, можно, но только полностью отключив мозг. Вроде бы тут и главный герой - не очередной заспавнившийся в тело неудачника Архимаг Всех Стихий Повелитель Демонов и Голактеки, и есть более-менее внятные второстепенные персонажи, и даже присутствуют интриги сложнее чем "ГГ все хотят убить патамушта так нада". Казалось бы, для создания нормального чтива вполне достаточно. Но нет, аффтырь решил схалтурить.
Представьте, допустим, что есть некая организация, которая собирается устранить одного важного человека. Они тщательно продумывают план покушения, прорабатывают свое алиби и заметают следы чтобы никто не мог связать их с этим, выясняют распорядок дня этого человека, маршруты передвижения, подбирают место и время, перекрывают пути к бегству, нейтрализуют охрану, к цели подбегает хорошо подготовленный наемный убийца... и начинает душить его голыми руками. А случайный прохожий спасает жертву, тюкнув убийцу по голове куском кирпича, который просто по совпадению нес в руке. В роли случайного прохожего, разумеется, ГГ с каким-то очередным роялем. Такое повторяется раз за разом, из книги в книгу, только декорации меняются. Все эти секретные заговорщики как будто специально устраивают все свои покушения так, чтобы кучка студентов-первокурсников ломала им планы, хотя, по идее, при таком планировании и затраченных ресурсах этих магов-недоучек должны были просто мимоходом прихлопнуть, какие бы рояли те не вытаскивали из кармана. Просто потому что силы несопоставимы. Да, собственно, когда рядом нет ГГ и компании, тайные заговорщики действуют гораздо эффективнее и могут просто взорвать цель без всякого излишнего пафоса.
Такую просадку в логике аффтырь пытается компенсировать экшоном и старым-добрым "кровь-кишки-мясо", которого наваливает в явно избыточных, даже неадекватных количествах. И постепенно от этой всей однообразной фигни устаешь.

Иван Иванович про Агарев: Совок 13
Сперва Шалашов, затем Агарев ужасаются перспективе попаданца оказаться в дурдоме, по конкретному адресу: Казань, улица Волкова, дом 80.
Такое внимание к деталям прошлого должно, по идее, повышать доверие читателей "Убей-городка" и "Совка" к авторам. Кабы не одно "но"...
Дурдом на улице Волкова не имел (по крайней мере в 60-80 годы XX века) к карательной медицине ни малейшего отношения. Обычная институтская клиника со студенточками в белых халатиках. В этом low security заведении отдыхали истеричные обкомовские жёны, выходил из запоев партийно-хозяйственный и профессорски-преподавательский городской состав, а юноши призывного возраста прятались от Советской Армии.
А вот по-настоящему страшное заведение находилось (и находится) по другому адресу. Это известная ещё со времён Николая Первого казанская психиатрическая лечебница по Сибирскому Тракту, ныне -- улица Ершова, 49.
В этом режимном заведении тюремного типа содержались и народовольцы (см. роман Ольги Форш "Одеты камнем"), и диссиденты, и поэты-антисоветчики и воздухоплаватели (см. "Монахи на краю Земли") и прочие маньяки. Под одуряющим аминазином, болезненным сульфазином, принудительнным кормлением через зонд и дубинками санитаров. И никаких уютных комнаток с мягкой обивкой.
Кстати, в анатомическом театре мединститута освободившихся из Ершова 49, в силу смерти, зеков-психов называли "орлами". Потому, что ногти на пальцах рук и ног им в лечебнице не стригли, а пациентам иметь колюще-режущие предметы было запрещено.
Уважавторам и будушим писателям на заметку.

verna про Далин: Костёр и Саламандра. Книга третья
Хорошо, но страшно

Все впечатления

Флибуста

Том 2. Повести и рассказы (fb2)

Аннотация

Рекомендации:

Поиск книг

Вход в систему

Навигация

Последние комментарии

Впечатления о книгах

Рюкзачок