Иллюзия 2 (fb2)

- Иллюзия 2 (Иллюзия [Тармашев] - 2) 1735K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Сергеевич Тармашев

Сергей Тармашев
Иллюзия 2

Серия «Миры и войны Сергея Тармашева»

Фотография автора – Татьяна Либерман

Художник – Николай Ковалёв

* * *

«Рожденный ползать – летать не может!»

М. Горький

Москва, Зябликово, общеобразовательный лицей,

13 января, 14 часов 10 минут, наши дни

Долгожданный звонок возвестил об окончании шестого урока, и Оля облегченно вздохнула. Еще один унылый день позади. Терпеть школьную программу для Контактера – та еще пытка, особенно историю или обществознание, которое закончилось только что. Так что сейчас она испытывает двойную радость: одновременно завершился и очередной занудный школьный интервал, и одно из самых занудных его занятий. Жаль, что нельзя прямо сейчас рвануть на базу. До этого предстоит еще предпринять небольшой комплекс конспирационных мер, ставший стандартным за последние пару месяцев. Но сегодня тринадцатое число, воистину счастливый день! Потому что суббота, и завтра в лицей возвращаться не придется, что само по себе уже здорово.

– Урок окончен, – занудный голос преподавателя по обществознанию потонул в шуме возни, мгновенно поднявшейся в классе. – Иоланта Морозова! Пожалуйста, задержись и подойди ко мне!

Неспешно собирающаяся Оля ощутила, как бесцветный взгляд его блеклых, почти рыбьих глаз пытается найти ее глаза, но постоянно теряет цель из-за снующих между ними одноклассников. С момента возвращения в школу она взяла за правило садиться только на задние парты, чтобы поменьше находиться на виду и не притягивать лишних взглядов, которых и без того в избытке. А заодно быть подальше от преподавателей, уделяющих ей повышенное внимание. Поначалу некоторые учителя пытались пересадить ее поближе, стремясь держать на виду ребенка, пережившего ужасную трагедию, но Оля отказывалась наотрез, и давить никто не стал. Все сочли ее замкнутость защитной реакцией психики, в том числе одноклассники, и право на место на последней парте в противоположном от окна ряду было негласно признано за ней. Олин лицей претендовал на современность и даже на некоторую модность, почти все учебные помещения для старших классов были оборудованы одноместными партами, и это упрощало задачу держать окружающих на расстоянии.

Хотя в первую минуту, войдя в свой класс тогда, в ноябре, в день своего возвращения в школу, Оля невольно опешила от неожиданности и несколько секунд молча смотрела на всех, не произнося ни слова. Одноклассники, с которыми она проучилась со второго класса, всегда были для нее кем-то самими собой разумеющимися, и с момента Пробуждения до этого мига она ни разу не задумывалась о том, что увидит их совершенно другими глазами. Зрелище, прямо скажем, оказалось шокирующим для обеих сторон. Пока обалдевшие от удивления одноклассники разглядывали Олю, она, в свою очередь, разглядывала их с не меньшим потрясением. Из двадцати трех человек двенадцать оказались потенциальными Избранными, остальные являлись современными Людьми, в которых вследствие многочисленных мутаций и гибридизаций последние капли той или иной Древней Крови исчезли еще десяток поколений назад. И хотя как раз такое положение вещей было полностью логичным и предсказуемым, представшее перед Олей зрелище все равно стало для нее печальной внезапностью. Смотреть на тех, к кому ты привыкла с малых лет, и видеть перед собой кривых-косых бедолаг с тем еще набором различных мутаций – как-то не очень ожидаешь такого.

К тому моменту все преподаватели школы уже пообщались с Варварой, хоть никто из них и не был в состоянии этого запомнить, и потому неловкая ситуация разрешилась быстро. Учитель, проводивший тогда урок, к слову, это было вот это самое обществознание, поспешил проявить профессионализм и усадил Олю за парту, сразу же включив ее в учебный процесс. На перемене вокруг нее даже толпа не успела собраться – в помещение со звонком вошел чуть ли не весь педсовет в полном составе. Директор лицея посетовала, что все ждали Олю с утра, и когда она не явилась к первому уроку, решили, что ее возвращение откладывается. Ей даже пытались звонить на мобильный, но абонент был не в сети. Оля запоздало вспомнила, что во время поисков нефелима на дальневосточном экономическом форуме перевела телефон в авиарежим, чтобы он случайно не зазвонил в тот момент, когда она концентрировалась, делая вид, что разговаривает по мобильному. Та операция закончилась для нее слишком быстро и совсем не так, как хотелось, и перевести телефон в обычный режим она забыла. В общем, все очень сожалеют, что не встретили ее на пороге школы и так далее, но изо всех сил сочувствуют ее горю и безумно рады видеть ее вновь, живой и выздоравливающей.

Олину растерянность восприняли с пониманием, к самой Оле все отнеслись с сочувствием, и директор лицея особо подчеркнула, что теперь Олю зовут не Оля, а Иоланта, призвала всех уважать ее выбор и проявлять всяческое участие. Поначалу все так и было. Для надежности Оля избрала тактику замкнувшегося в себе молчуна, и первые несколько дней одноклассники и просто знакомые из соседних классов пытались не докучать ей расспросами, одновременно не оставляя одну. Ее даже хотели провожать до дома небольшими компаниями, и пришлось вежливо настоять на том, чтобы провожающие ограничились сопровождением до метро. Когда выяснилось, что теперь Оля живет в центре и ехать туда сорок минут с пересадками, добиться согласия стало несложно. До конца месяца все шло спокойно, потом ситуация начала меняться.

На первый взгляд отношение к ней осталось прежним, но эмоциональные впечатления от произошедшей с Олей трагедии начали блекнуть, и позиция окружающих перестала быть однородной. Поначалу это выражалось в том, что она стала фиксировать ведущиеся у себя за спиной пересуды. Никто не ожидал настолько кардинальных изменений в ее внешности, и это, понятное дело, стало предметом всеобщего интереса. Парни в один голос заявляли, что она стала секси, прямо суперкрасотка, разве что бедра худоваты, но это фигня. Девчонки упирали на то, что это результат пластических операций и радоваться тут нечему. Женская аудитория разделилась на две части: одна завидовала неявно, другая более агрессивно, все сильней наполняясь негативом, рано или поздно трансформирующимся во враждебность. Но в глаза Оле никто ничего не говорил, внешне все было, как прежде, и никто из новоявленных доброжелателей не догадывался, что она в курсе ведущихся за спиной обсуждений. До поры до времени это не мешало, но после новогодних праздников поток негатива явно усилился, причем как-то слишком уж резко для каких-то десяти дней. Занятая своими делами Оля не сразу зафиксировала произошедшие изменения, и теперь стоило отнестись к этому более внимательно.

– Иоланта Морозова! – Преподаватель по естествознанию повысил голос. – Ты меня слышишь?

Оля кивнула учителю, сложила в небольшой рюкзачок учебник с тетрадью и не спеша направилась к нему.

– Иоланта! – Павел, тот самый, с которым они неплохо дружили, когда им было по двенадцать, дождался, когда она подойдет ближе: – Ты домой? Я тебя провожу, о'кей? Давай рюкзак!

– Я могу сама донести, – Оля привычно придала голосу интонации замкнутости.

– Тебе же нельзя поднимать тяжести! – возразил Павел. – Давай хотя бы до метро, о'кей?

– Ладно, – Оля не стала возражать. Возможно, из этого разговора получится вытянуть хоть сколь-нибудь путную информацию. – Только меня Мацаев зовет.

– Чё ему надо? – Павел забрал у Оли рюкзачок и, получив в ответ на свой вопрос неопределенное пожатие плечами, торопливо добавил: – Я тебя возле гардероба подожду! Давай номерок, я твою дубленку пока получу!

– Там, – Оля флегматично кивнула на рюкзачок и пошла дальше. – В наружном кармашке лежит.

Павел покинул класс, на ходу переговариваясь с кем-то из друзей, и она дошла до учителя.

– Иоланта, с тобой все в порядке? – Преподаватель обществознания был тощ, сутул и имел тонкие, почти острые черты лица, из-за чего напоминал Оле вытянувшуюся на задних лапках мышь-переростка, одетую в строгий костюм. Жиденькие волосы мышиного цвета еще больше дополняли эту картину. – Ты весь урок просидела с отрешенным взглядом. Как ты себя чувствуешь? Тебе нужна какая-нибудь помощь? У тебя все хорошо с родственниками, у которых ты живешь?

– Спасибо, Абрам Борисович, – Оля говорила сдержанным, но вполне бодрым тоном, – у меня все нормально, ничего не надо. Дома тоже все хорошо. У меня иногда не получается сосредоточиться, но доктор сказал, что это нормально в моей ситуации. Со временем пройдет.

– Ты была на приеме у врача? – Преподаватель был само участие. – Когда?

– Позавчера, – ответила Оля. Мацаев с первого дня интересовался ее здоровьем больше остальных, включая классную руководительницу, и это немного доставало. Мало того что препод являлся потенциальным Избранным, так еще был похож на одного из подручных этой рыжей овцы Сары Коннор, того тощего, помогавшего ей готовить Олино убийство. И хотя понятно, что реальная избранность учителю не светит, иначе в свои сорок он давно бы уже был таковым, общаться с сердобольным обществоведом все равно было неприятно. – И сегодня мне тоже надо на прием. Можно я пойду?

– О'кей, о'кей! – закивал препод. – Конечно, Иоланта, иди! До свидания! Если потребуется помощь – обращайся в любое время!

Он принялся собирать свои вещи, и Оля вышла из класса. Мужчин-учителей в лицее было немного: трудовик, физрук, препод по ОБЖ, математик и сам обществовед. Трудовику и преподу по ОБЖ было за пятьдесят, они давнишние собутыльники, но на ставшую Иолантой Олю внимание очень даже обратили. Физруку и математику было по тридцать, и их реакция была хоть и скрытой, но абсолютно прозрачной. Все делали строгие и чопорные физиономии, но взгляды выдавали недвусмысленный интерес, вызванный Олиной внешностью. Когда физрук узнал, что врачи освободили Олю от занятий физической культурой до окончания учебного года, его разочарование ощущалось даже в противоположном от спортзала крыле лицея, хотя сам по себе физрук ничего плохого не замышлял. Зато математик на занятиях постоянно косился на Олю, что в конечном итоге стали замечать все, и это вызвало раздражение у одноклассников. Софья, до Олиного пробуждения бывшая самой красивой девушкой в их классе, даже пожаловалась на это классной руководительнице. Их класс у математика забрали и передали учителю-женщине, что само по себе было неплохо, потому что пресекало возможные напряжения и Олю вполне устраивало.

Потому что заморочек у нее хватало и без преподавателей. На ее новую внешность неровно реагировали все ученики старших классов, и Оля все чаще вспоминала Рафаэллу. Брючный костюм с жакетом и всегда наглухо застегнутой блузой не скрывал фигуру полностью, а тут еще в соцсетях пошла мода краситься в блондинку, и сразу несколько звезд мировой величины выложили свои фото в новом образе. В итоге куча народа воспылала к Оле светлыми чувствами, вызванными инстинктом размножения, и еще столько же затаило злобу на почве зависти. Пока что страсти кипели в основном за спиной, очень помогал имидж несчастной замкнутой девушки, перенесшей тяжелую утрату, но несложно заметить, что бесконечно сдерживать страждущих он не будет. И потом, после школы придется поступать в универ, а там таковых больше в разы, и все только усложнится. Стоит научиться разбираться с подобными ситуациями. В общем, из всего мужского школьного контингента только педагог Мацаев не смотрел на нее как самец на самку, но именно это почему-то настораживало. Странное ощущение, вроде бы радоваться надо, но что-то напрягает, непонятно, что именно. А тут еще это дурацкое сходство с подручным Сары Коннор. Наверное, это оно и есть.

– Чё он хотел вообще? – Павел ждал возле гардероба с ее дубленкой в руках и сразу принялся помогать Оле одеваться.

– Толком ничего. – Оля флегматично просунула руки в рукава подставленной дубленки. – Спрашивал, как я себя чувствую. Его обеспокоил вид, с которым я сидела на уроке.

– Меня тоже! – подхватил Павел, косясь на шепчущихся в стороне парней из соседнего класса, тоже надевающих верхнюю одежду. – Ты сидела с лицом лунатика!

– Я отрабатывала концентрацию, – честно ответила Оля, застегивая крючки на дубленке.

– Чего? – не понял Павел. – Концентрацию? А на вид было наоборот, словно ты где-то не здесь!

– Значит, не получилось, – дальше вдаваться в подробности не имело смысла, и она умолкла.

Оля закрыла глаза и всмотрелась в ближайшие информационные отпечатки. Павел не лазил по ее карманам, это видно. И в рюкзачке тоже не копался. Из всех парней и девчонок, которые часто вызывались проводить ее до метро, он был единственным, кто еще ни разу не попытался заглянуть в ее вещи. Пока дальше любопытства никто не заходил, но Оля специально устраивала подобные проверки при каждом удобном случае. Анализ действий не в меру любопытных доброжелателей помогает отрабатывать умения Контактера и заодно показывает, кто есть кто. Это полезно. К тому же ни в карманах дубленки, ни внутри рюкзачка ничего выдающегося не имелось. За исключением самой дубленки, созданной Настей из неизвестных биоматериалов. Но загадочное вещество было подогнано под мех и кожу настолько идеально, что никто из школьных модниц этого не понял. Самое главное свое сокровище – персональную броню – Оля носила в клатче на длинном ремешке, который не снимала никогда. Это было признано окружающими еще одной странностью, возникшей у пережившего серию тяжелых потрясений человека.

– Иола, ты где? – Павел встревоженно смотрел на стоящую с закрытыми глазами Олю.

– Будешь коверкать мое имя – обижусь. – Она открыла глаза и потянулась за своим рюкзачком. – Если торопишься, то я тебя не задерживаю.

– Не, ты что! – Он поспешил оправдаться: – Я просто за тебя беспокоюсь, может, тебе плохо стало! А за Иолу сорян, больше не повторится, нет проблем! Твой рюкзак до метро донесу, ок? Помню, он не тяжелый, ты можешь сама, это изи, но лучше я сделаю это. Хуже не будет! О'кей?

– Ладно, – Олин тон был все так же флегматичен.

После Пробуждения Павел на правах старого друга вертелся вокруг нее больше и чаще остальных. Можно было напомнить ему его фразу, которой закончилась их дружба два года назад, но пока ситуация этого не требовала. Он явно чувствовал себя виноватым и близко не лез. Зато постоянно болтал языком, стремясь произвести на Олю впечатление и вернуть былое расположение, и сливал ей местные сплетни. Слушать все это было абсолютно неинтересно, и Оля чувствовала себя взрослым, наблюдающим за детьми в песочнице. Успокаивало то, что терпеть школу осталось всего полгода. Однако сейчас послушать его болтовню стоило, потому что странный факт всплеска скрытой неприязни со стороны одноклассников, обнаружившийся после новогодних праздников, ощущался слишком уж сильно.

– Ты на «Шипиловскую», как всегда? – поинтересовался Павел, как только они вышли на улицу.

– Да, – коротко ответила Оля, исподлобья окидывая взглядом крыши близлежащих домов.

Малыша она увидела не сразу. Притаившийся на вершине многоэтажки разведчик сливался с окружающим пейзажем до такой степени, что засечь его Оля сумела, лишь сверившись с отпечатком браслетика. Браслет Малыша ощущался где-то неподалеку, и она отыскала разведчика по направлению на его образ. Без охраны Оля не оставалась никогда, Круг берег своего Контактера, пусть тот и был всего лишь начинающим новичком. Обычно за ней через браслетик следил Агнь, почувствовать это оказалось невозможно, и первую неделю Оля считала, что предоставлена сама себе. Выходя на улицу из здания школы, она старалась как можно тщательней сконцентрироваться, чтобы почувствовать приближение врагов, если они захотят атаковать ее, пока рядом нет соратников. Но первое нападение она все-таки проморгала.

Избранные нанесли удар внезапно, в ту секунду, когда до входа в метро Оле оставалось шесть шагов. Вокруг было полно народа, рядом с Олей находились несколько одноклассников, вызвавшихся проводить ее до вагона, кто-то даже собирался проехать с ней одну остановку до какого-то магазина. Короткий луч смертоносной энергии пришел с орбиты и ударил точно в затылок. Невидимое окружающим воздействие должно было вызвать кровоизлияние в мозг вследствие отрыва тромба, влекущее немедленную смерть. Оля почувствовала удар в тот миг, когда вражеский выстрел растворился в незримом защитном поле, вспыхнувшем вокруг нее за четыре десятитысячных секунды до контакта. Ее браслетик вывел образ Агня, командор велел ей действовать как ни в чем не бывало и отключился. Никто из окружающих ничего не увидел и не почувствовал, даже одноклассники, которые разговаривали с ней в тот самый момент. Оля пыталась настроиться на врага, но увидела лишь непонятную картинку охваченной пламенем скомканной металлической конструкции непонятного размера, стремительно падающей куда-то в бездну. Позже Лень рассказал, что Избранные нанесли удар с орбитального спутника-шпиона, считающегося безобидным и устаревшим метеорологическим оборудованием. Сразу после выстрела спутник сошел с орбиты и сгорел в плотных слоях атмосферы, запутывая следы.

Второе нападение произошло через шесть суток после первого. Оля в сопровождении двоих одноклассников шла к метро той же дорогой. Несущийся на большой скорости автомобиль выскочил из-за угла здания, выезжая из двора, но сбить Олю не успел. Она ощутила угрозу за две секунды до столкновения и резко остановилась возле обреза здания, не став пересекать переулок. Одноклассники не успели удивиться, когда раздался скрип тормозов и глухой удар металла о камень. Оказалось, что в угол дома врезалась старая иномарка, которая пыталась отвернуть в сторону, чтобы не сбить прохожего. Прохожего все-таки зацепило вскользь, но он отделался легким испугом, и все обошлось. Прохожим оказался Игорь, появившийся на пути иномарки за мгновение до того, как водитель собирался протаранить остановившуюся возле угла здания Олю.

Владелец авто уже выкрутил руль, чтобы не промчаться мимо цели и гарантированно сбить жертву, но в этот миг его автомобиль ударил крылом неизвестно откуда взявшегося на пути Игоря. От удара машину отбросило в стену дома, о которую она и остановилась. Водитель, от ужаса белый, как полотно, выскочил из машины и бросился поднимать лежащего на тротуаре Игоря, но выяснилось, что молодого человека задело совсем чуть-чуть, просто немного затерло по касательной, испачкав штанину грязью, а в остальном он в полном порядке. Пострадавший похвалил водителя за хорошую реакцию, за то, что тот вовремя отвернул, потом сослался на спешку и ушел, отказавшись от претензий. Все, кто был рядом, включая прохожих и одноклассников, быстро потеряли к произошедшему интерес, и незадачливый водитель поехал дальше, на чем свет кляня дорожные службы и плохо очищенные ото льда дороги.

К тому моменту Оля четко видела, что владелец машины не понимает, что произошло. Он был облучен нейропрограмматором еще сутки назад, и произошло это на кладбище, куда он ездил на поминки. Именно на том кладбище, где находилась лжемогила Олиной мамы. Водитель проходил мимо той самой могилы, когда Избранный облучил его с максимально возможного расстояния. Оля ясно увидела надгробие с до боли знакомой фотографией и от нахлынувших переживаний потеряла концентрацию. Увидеть Избранного не удалось. Все, что она смогла выяснить, это то, что облучал несчастного водителя именно Избранный. То есть не чужак и не Сара Коннор. Значит, убийство Оли поручили кому-то еще. Хотя Лень считает, что это не было попыткой убийства в чистом виде. Избранные хотели убедиться, что удар со спутника не достиг цели не случайно. Скорее всего, это была проверка ее защиты и умений. Раз она осталась жива, значит, Пробужденные надежно ее охраняют. Раз она не нашла ответственного за нападение, значит, уловка Избранных с могилой матери сработала. Следовательно, они будут пользоваться подобными приемами и дальше.

Оля невольно вздохнула. К сожалению, против такого приема она пока бессильна, он срабатывает всегда. Нужно совершенствоваться, а для этого необходимо тренироваться как можно больше и чаще. И еще лучше – поскорее разыскать маму. А Оля вынуждена ходить в эту дурацкую школу. В которой приходится терпеть тонны бреда, особенно на истории, которая переделана Избранными чуть более чем целиком. И никуда не денешься – весь Восточный Круг в один голос заявляет, что и школу, и универ необходимо закончить.

– Слушай, Иоланта, ты уверена, что Мацаев ничего от тебя не хотел? – Павел, конечно же, не мог заметить ни Малыша, ни даже ее взглядов, украдкой брошенных по крышам зданий.

Впрочем, это не упрек. Засечь хорошо замаскировавшегося Малыша нереально. Его даже оборудование Избранных не обнаруживает. Потому что чужаки снабжают своих прихлебателей приборами не самого последнего поколения. Малыш рассказывал, что от самих чужаков спрятаться получается далеко не всегда. Но сам по себе факт столкновения с чужаком настолько редок, что случается крайне нечасто.

– Уверена, – флегматично ответила Оля.

– Ну, просто все в курсе, как на тебя пялится математик! – Павел заявил это с таким видом, будто сам он «пялится» на нее как-то иначе. – Вот я и спросил. Мало ли что на уме у этого старого козла!

– После того как я вышла из больницы, на меня таращатся чуть ли не все парни из старших классов. У половины из них взгляды вообще недвусмысленные. – Оля скрыла насмешку: – Будешь выяснять, что на уме у каждого из них? И что будешь делать, если выяснишь? Потребуешь, чтобы для меня сделали отдельный женский класс?

Сливающийся с крышей Малыш кивнул Оле в знак приветствия и скрылся из вида. Отпечаток его образа, принимаемый браслетом, резко переместился, и она поняла, что разведчик уже находится на крыше соседнего здания. Как он преодолел многометровое расстояние между крышами, Оля заметить не смогла, но ушло у него на это секунд десять, не больше. В действительности для наблюдения за Олей находиться на крыше необязательно. Малышу просто скучно, и он дурачится, сигая со здания на здание. Сам он утверждает, что чем выше, тем больше панорама окружающей местности и лучше видно, но Оля ощущает, что ему просто нравится носиться по высоткам.

В детстве, до Пробуждения, Малыш жил в глуши на Дальнем Востоке, его прадед-японец был военнопленным и осел там после войны. Родители Малыша работали на золотом прииске, принадлежащем Избранным, что и решило их судьбу. Вообще родители Малыша вели себя тише воды и ниже травы, никому не мешали и ни о каких Избранных даже не догадывались. На глаза курировавшему прииск Избранному они попались случайно. Таежную глухомань он посещал нечасто, но в тот день крупная партия добытого золота готовилась к отправке космическим хозяевам, и Избранный явился лично проконтролировать процесс. Золото покинуло планету успешно, но в процессе обработки персонала оборудование чужаков выявило в родителях Малыша носителей Древней Желтой Крови. Избранному поступил приказ уничтожить потенциальную угрозу, и он исполнил возложенную на него миссию. Родителей Малыша под предлогом каких-то корпоративных формальностей вызвали в городской офис старательской артели, одновременно с этим местный врач внезапно обнаружил у здорового на вид ребенка опасную детскую инфекцию и выписал срочное направление на обследование в городской больнице. Родители поспешили поехать в город как можно скорее и лично отвезти ребенка в больницу. Во время поездки их старенький автомобиль сломался прямо на ходу и оказался лишен управления на скользкой зимней трассе. Машину выбросило прямо под идущий по встречной полосе лесовоз, и от страшного удара она превратилась в груду искореженного металла.

Родители погибли мгновенно, маленький Малыш оказался заблокирован внутри смятого в лепешку салона и едва не замерз заживо, пока спасатели добирались до места трагедии. К тому моменту, когда его вырезали из искореженных конструкций, он был при смерти и без сознания. Малыша доставили в больницу, но травмы и катастрофическое переохлаждение сделали свое дело: у него оказалась повреждена периферийная нервная система, отказали ноги и частично нарушилась функция левой руки. Родственникам чиновники ребенка не отдали, мотивировав отказ отсутствием у таковых условий для содержания малолетнего инвалида, и Малыш попал в детдом для детей с ограниченными возможностями. Пять лет он просуществовал там, потому что назвать это жизнью точно нельзя. Затем в детдом по краевой программе международных связей приехала какая-то делегация из Японии, в составе которой находился еще один Избранный. Японский Избранный решал с местными Избранными вопросы осваивания крупных финансовых вложений, в которой помощь детским домам рассматривалась в качестве одного из благовидных предлогов для дележки средств крупного международного фонда. Сам по себе визит в детдом был для него имиджевым фактором, но в итоге стал фатальной ошибкой.

В детдоме Избранный увидел Малыша, и его оборудование, соединенное через интернет с базой данных, опознало в ребенке выжившего носителя Древней Желтой Крови, подлежащего уничтожению. Избранный был уверен в своей безопасности, и решил закончить незавершенную безалаберным коллегой миссию. Он облучил одного из сотрудников детдома, внушив ему инструкции об инсценировке самоубийства ребенка-инвалида через пару дней после отъезда японской делегации. Чем и подписал себе смертный приговор. За визитом делегации следил Восточный Круг, действия Избранного были признаны открыто враждебными, и Круг принял решение уничтожить противника. Избранный вернулся на родину и умер там от внезапной остановки сердца, а Малыша осмотрели на предмет качества Древней Желтой Крови. Степень ее сохранности неожиданно оказалась достаточно велика, и его отправили в Иллюзию. Малыш получил Пробуждение и вернулся в Восточный Круг специалистом по наблюдению, слежке и скоростному сопровождению цели. С тех пор как способность ходить вернулась к нему, долго находиться в состоянии неподвижности есть его самое нелюбимое занятие. Поэтому он в совершенстве освоил медитацию в своей любимой позе Лотоса, утихомиривающей его кипучую натуру.

Он любит поноситься с высотки на высотку, когда охраняет Олю, раз уж это позволяет совместить приятное с полезным. Обычно парни из Желтой группы присматривают за ней тогда, когда Агня нет на базе. Оля попыталась настроиться на командора, но получить хоть какую-нибудь информацию о нем, как обычно, не получилось. Агнь сейчас в Иллюзии – это все, что удалось понять. Раз это так, то в ближайшее время предстоит какая-то операция. Как бы так упросить командора, чтобы на этот раз ее взяли с собой? Пока она тратит время на эту дурацкую школу, Круг участвовал уже в трех операциях, на которые Олю брать не стали.

– При чем тут старшие классы? – попытался оправдаться Павел. – У нас в школе, конечно, не весь пипл полностью адекватен, но от них же нет проблем. Просто ты многим нравишься, что в этом такого? С тобой много кто хочет встречаться. Вот парни и смотрят. А чё препода-то пялятся?! Я же за тебя переживаю! Вдруг кто-нибудь из них педофил или еще какой-нибудь извращенец, и начнет домогаться!

– То есть, если подкатит препод, то это домогательство, – на этот раз Оля не стала скрывать насмешку. – А если ровесник – то это нормально. Ничего, что смысл обоих подкатов один и тот же?

– Но преподы же старые! – Павел очень удивился. – Они тебе в отцы годятся! Это изврат!

– Ага, это ужасно плохо, – закивала Оля, – это понимает каждый! Вот бы еще каждый понимал, что особой разницы нет, сколько лет тому, кто действует тебе на нервы, если тебе самой его общество не интересно и не нужно. Можно подумать, что надоедливый ровесник чем-то лучше.

– Это ты сейчас на меня намекаешь? – насторожился Павел. – Ты, это, не подумай, я не такой! Мы же друзья! И что плохого в общении с ровесниками? Многие девушки встречаются со сверстниками, и не только в школе!

– Многие не значит все, – Оля вернула своему голосу флегматичные интонации. – Тебе не кажется, что это личное дело каждого?

– Не, ну это естественно! – поспешил согласиться Павел, недоуменно всматриваясь ей в глаза. – Тебе че, реально нравится Мацаев?

– Мне нравится ваш трудовик. – Оля закатила глаза. – Обществознание меня бесит.

Последнее утверждение было чистой правдой. Наука, изучающая законы поведения созданного Избранными общества, была столь же неестественна, как само это общество и весь прочий комплекс дисциплин, разработанных Избранными с подачи своих хозяев с целью держать Обычных в надежной узде. Но Обычным на все плевать, ради собственного благополучия они будут терпеть что угодно, так что удивляться нечему. Впрочем, само по себе обществознание раздражало ее и до Пробуждения.

– А! Ты стебешься! – понял Павел, расплываясь в улыбке. – Рад, что у тебя улучшилось настроение! Обычно ты все время молчишь. Слушай, а ты реально на новогодних ездила на Сейшелы? У тебя загар стал насыщенней.

– Врачи настаивали на морском отдыхе, – Оля не стала опровергать его догадку. – Родственники помогли, купили тур.

На самом деле новогодние праздники она провела на базе, причем с превеликим удовольствием. Полоса, тренировки Удела, отработка концентрации и, конечно же, подводное плаванье с Рафаэллой. Они с черноволосой красоткой не вылезали из озера часами, и Оле уже удается нырять на двенадцатиметровую глубину без дискомфорта, вызванного избыточным давлением. До Рафаэллы ей, конечно, еще далеко, но успехи в тренировках повышают веру в себя, и Оля обнаружила, что это помогает ей в отработке умений Удела. В общем, возвращаться в Мир Людей жуть как не хотелось.

– А, о'кей! – кивнул Павел. – Тогда понятно. Там клево, Карина в прошлом году ездила с родителями, я смотрел фотки у нее на странице. Тоже туда хочу!

Карина учится в соседнем классе, круто танцует тверк и считается самой красивой девушкой в школе. Точнее, считалась до Олиного возвращения. После этого ее позиции в местном топе пошатнулись, хотя сама Оля ничего для этого не сделала. И вообще, этот бум на блондинок случился очень не вовремя. Даже огненно-рыжая Карина после новогодних праздников заявилась в школу блондинкой. После настоящих блондинок-Пробужденных, тонкие, неровные и путающиеся волосы перекрашенных Обычных выглядели еще более больными и искусственными, а их контраст с неестественно темными бровями и ресницами смотрелся нелепо и так же натурально, как негр-блондин. Впрочем, наверняка среди Обычных сейчас найдется много таких, кто сочтет выкрашенного в белый цвет негра оригинальным. Оля печально вздохнула. Мутациям у Обычных подвергается не только скелет и мышечный каркас. Мозг тоже мутирует, и не всегда эти мутации положительны.

Неожиданно в ее сознании всплыла четкая картинка: Павел сидит дома и смотрит на экран своего смартфона. Он только что вступил в закрытую группу, недавно созданную Кариной в популярном мессенджере. Группа объединяет только тех учеников выпускных классов, которых Карина сочла достаточно крутыми для общения с собой, любимой. Павла пустили в группу не сразу, и в этот момент он очень доволен признанием своего статуса. Сообщение, которое он разглядывает, отправлено Кариной и гласит:

«А еще Морозова, походу, больная на голову. Реально неадекватная. Оказывается, ее отец вовсе не геолог, который погиб в экспедиции. Он свихнувшийся псих, пытавшийся убить собственную жену. Чуть не зарезал ее обломком зеркала! Жена попала в реанимацию, а он – в психушку. Отсидел там четыре года, кидался на персонал, один раз почти сбежал, тяжело ранив несколько человек. По итогу покончил с собой! Знаете, как? Сам себе вены ПЕРЕГРЫЗ! Зубами!!! Я сама офигела, когда узнала».

Пока Павел читал сообщение, ниже высветился комментарий от Софьи:

«Теперь понятно, почему она такая отмороженная постоянно. У нее от нервного потрясения тоже крыша съехала. Надеюсь, она не буйная и ни на кого не набросится! Ее же должны были проверить, перед тем как выпускать!»

Под комментарием Софьи отписался один из парней, племянник завуча лицея:

«Мне тетка показывала ее больничные справки. Она после выписки проходила психиатрическое обследование. В заключении написано, что патологий не выявлено. Несколько профессоров там подписались, вроде известные психиатры. Так что загрызть она никого не должна! Надеюсь))))»

«Я тоже на это надеюсь!» – это снова Софья.

Ниже отписался кто-то из одноклассников:

«Она вроде спокойная. Сидит, молчит, сама ни с кем не разговаривает и ни к кому не подходит. Жаль, что ее так сильно перекрыло, она красивая стала, я бы не отказался))))»

«У нее мама погибла, и она сама чуть не умерла. Тут кого угодно перекроет!» – это уже одноклассница Карины.

«У парней всегда одно на уме! У человека горе!» – присоединилась к ней еще одна девушка, из Олиного класса.

И вновь пост Карины, на этот раз еще интереснее, чем прежде:

«Я тоже так думала, типа, горе и все такое! Только как-то странно устроены ее переживания! О'кей, допустим, кучу пластики на лицо и нарощенные волосы с ресницами она сделала потому, что сильно обгорела во время взрыва! А в грудь и попу силикон она зачем вставила?!! Губы зачем сделала и глаза? Тоже от страданий? Что, только я заметила, что она не носит лифчик?!!»

Это сообщение вызвало бурную реакцию у парней. Кто-то немедленно поддержал ее догадку:

«Она реально без лифчика! Я тоже обращал внимание! У нее под блузкой ничего нет!»

Почти сразу ему вторит еще один:

«Не только под блузкой! Я за ней постоянно наблюдаю! Ни разу не смог заметить следы белья под брюками! Думаю, трусики она тоже не носит!»

«Фу! Это же негигиенично!» – возмутилась Софья.

«А мне нравится!» – это снова кто-то из парней. Почти сразу к нему присоединился следующий:

«Может, у нее шмоток полно, каждый день новые брюки. Пусть дальше так ходит! Ыыыыыы))))»

И еще один:

«Че вы пристали к девчонке?! Может, она новую жизнь начала! Раньше была страшной коровой, а теперь секси! Даже имя поменяла в паспорте! Иоланта! Тож секси! Мне тож по приколу, плюсую!»

Пока парни радовались отсутствию у нее нижнего белья, а девчонки обвиняли их в озабоченности, от Карины подоспел финальный пост:

«Типа, решила начать новую жизнь?! А вы в курсе, сколько стоят такие операции?!! А ее новые шмотки? У нее их реально полно, и они реально недешевые! Один только клатч тянет на пятерку евро – не меньше! Она Новый год на Сейшелах встречала, норм?! Прикольная такая горе-пичалька! Откуда деньги взялись, если раньше не было?! Это она тратит компенсацию, которую ей выплатили за все! Видимо, других мыслей на тему, как распорядиться деньгами, не появилось! А вы в курсе, что после больницы ее ни разу не видели на кладбище возле материной могилы? Зато на психиатрическую экспертизу ее первым делом отправили! Ни разу не странно, не? Кстати, Иоланта – это имя ее компьютерного перса из онлайна! Она что, мне одной кажется странной на всю голову?!!»

«Блин!!!» – последовала реакция Софьи. – «Надеюсь, она не сама себе этот взрыв газа устроила?!! Если у нее отец псих-суицидник, у нее могут быть такие же наклонности! Она не опасна?!!!!!!!!»

«Все может быть!!!» – это ответ Карины.

Павел несколько секунд читает переписку, потом набирает текст:

«Откуда такая инфа про Морозову?»

Карина присылает ответ:

«Из надежных источников»

«Пруф в студию!» – это уже не Павел, это одноклассник Карины.

«Скоро будет!» – обещает Карина. – «Знающий челик готовит материал!»

Поступление информации прекратилось, и Оля задумалась. Теперь понятно, откуда такой всплеск неприязни у окружающих. Стоит выяснить, кто именно распространяет информацию о ее отце. Карина всего лишь шестнадцатилетняя девчонка, она потенциальная Избранная, алчность и эгоизм являются основным фундаментом их генетики, что вызывает у них вполне объяснимые и ожидаемые зависть и ненависть на этой почве. Но сама по себе Карина вряд ли бы стала наводить справки об Олином детстве. К тому же информация об отце являлась врачебной тайной, мама об этом позаботилась именно ради того, чтобы у Оли не было лишних проблем в школе. Кто-то специально придает огласке эту историю, и не обязательно быть Контактером, чтобы понять, что без Избранных тут не обошлось.

– Откуда ты узнал про Сейшелы? – Оля посмотрела на Павла, увлеченно описывающего свои планы на будущее относительно морских путешествий и экстремального серфинга. Пора принять первичные меры противодействия. – Карина рассказала? Мы в аэропорту пересеклись случайно.

– Ну да, Карина, – заинтересованно подтвердил Павел. – А она что, опять на Сейшелы летала?

– Не знаю, – безразлично ответила Оля. – Я ее мельком видела. Даже подумала, что это не она. Мне не до этого было, настроение ужасное из-за этого пляжа, чуть не отказалась от поездки.

– Почему? – удивился Павел. – Ты не хотела на море?

– У меня все тело в ожогах и послеоперационных шрамах, – нехотя объяснила Оля. – Выглядит уродливо и еще не все зажило. Мне даже лифчик нельзя носить, потому что он швы передавливает. В таком виде выходить на пляж в купальнике очень напрягает. Пришлось ходить в закрытом и постоянно закутываться в сари. Не самое веселое море получается. Запечатанной с ног до подбородка я и тут могу походить.

– Сорян, я че-то не подумал об этом. Не знал… ааааа… что ты носишь лифчик!

Оля скрыла вздох. Мало того что он врет, так еще это затяжное «ааа», излюбленная тянучка Избранных, тех, что не отличаются качеством генетики даже по нынешним меркам. Скорость речевого аппарата Избранных превышает скорость мыслительного, из-за чего их мозг не всегда поспевает за языком. В итоге получается, что все, сгенерированное сознанием, уже озвучено, а следующая порция информации еще не обработана мозгом, и фраза обрывается на полуслове. Но генетика требует от Избранного быть в центре внимания и ни на секунду не сдавать позиции. Поэтому Избранный инстинктивно заполняет паузу характерным долгим «ааа», чтобы оставлять внимание собеседника прикованным к себе. Молчаливую паузу Избранные подсознательно воспринимают как проигрыш в ораторском поединке. Но вызванные смешением множества кровей мутации далеко не всегда оказываются положительными, и чем слабее мозг, тем чаще Избранный вставляет во фразу это свое «ааа». Доходит до того, что у наиболее некачественных особей сие характерное «ааа-мычание» встречается несколько раз за одну фразу. Остается добавить сюда свойственную Избранным неисправляемую картавость, и картина будет полной.

Учитывая неудержимую тягу Избранных к статусу, жажду известности и генетическое неприятие по-настоящему созидательного труда, неудивительно, что ими кишит интернет, телевидение, радио, шоу-бизнес и прочие отрасли паразитической деятельности. Чиновничьих кабинетов и иных государственных кормушек на всех паразитов не хватает, так что все это понятно и вопросов не вызывает. Но вот после Пробуждения сие слабоумное «ааа» Избранных вкупе с картавой речью, несущееся со всех экранов и из всех радиоприемников, режет Оле слух настолько сильно, что она с трудом заставляет себя смотреть или слушать новостные передачи. Приходится привыкать заново. Что поделать, надо быть в курсе того, чем Избранные пичкают Обычных с экранов. Часто эта ложь провоцирует Олино сознание на подключение к Информационному Полю. Самое печальное в том, что многие Обычные перенимают эту дурацкую «ааа-тянучку» у Избранных, хотя вполне могут разговаривать без нее. Жаль. В общем, как всегда – «со временем привыкнешь». Но пока привычка не выработалась, разговаривать что с потенциальными Избранными, что с недалекими ровесниками, им подражающими, неприятно.

– Мне казалось, что об этом уже все выпускные классы в курсе, – Оля смерила Павла безразличным взглядом. Он пытается казаться лучше, чем на самом деле, но это обычное поведение в Мире Людей, ненавязчиво насаждающееся культурой Избранных. В действительности никакая «старая дружба» тут ни при чем. Всплеск его половых гормонов ощущается очень четко, точно так же, как у остальных неровно реагирующих на нее мужчин. Поэтому нехитрая уловка на тему обильных шрамов на теле частично охладит их возбужденное состояние. Наверное.

– Ну… я… ааа… не интересовался, – запоздало нашелся Павел. – Кто-то что-то болтает на эту тему, но ты же знаешь, у нас всегда кто-нибудь что-нибудь болтает. Всему верить – памяти не хватит!

Не приходилось сомневаться, что еще до вечера он поделится полученными подробностями в той самой группе для «местных крутых», так что цель достигнута. Впереди уже видно вход в метро, так что общение можно прекращать, и Оля протянула руку к своему рюкзачку:

– Спасибо за компанию. Дальше я справлюсь сама. Не надо водить меня за ручку, как инвалида.

– О'кей-о'кей. – Павел торопливо расправил лямки рюкзачка. – Давай помогу надеть! Тебе не больно его носить?

– Поверх дубленки – не больно, – успокоила его Оля. – Справлюсь… – Неожиданно в сознании отчетливо вспыхнул информационный отпечаток: кто-то только что достал из картотечного шкафа в больнице ее историю болезни. – Все, мне пора! – торопливо закончила она, быстрым шагом направляясь к метро мимо опешившего Павла. – Пока!

– Бай… – неуверенно попрощался он. – Иоланта, ты только не обижайся, если что, я же как лучше хотел…

– Все нормально, – бросила на ходу Оля, срочно настраиваясь на контакт с Информационным Полем. – Увидимся в школе.

Расстроенный Павел остался позади, и она заспешила вниз по ступенькам, скрываясь в ведущем к вестибюлю метро подземном переходе. Браслетик ожил, зажигая в сознании образ Малыша:

«– Ольга, что случилось?» – Судя по отпечатку, он находится позади нее в десятке шагов.

«– Сигнальная метка сработала!» – ответила Оля. – «Кто-то смотрит мою историю болезни!»

В тот же миг браслетик зажег образ Чикиты.

«– Ольга, метка на твоей истории болезни…» – начала было черноволосая красотка, но тут же поправилась: – «Ты уже в курсе! Видишь, кто это?»

«– Человек в белом халате поверх строгого костюма». – Ольга замерла на эскалаторе, вслушиваясь в поступающий поток данных. – «В больнице какая-то проверка. Комиссия из Минздрава. Проверяют документацию. Этот тип один из них. Но он пришел туда специально за моей медкартой. Проверка – это предлог. Его послал Избранный из Минздрава. Я уже видела его отпечаток раньше. Это ему все бросились наперебой сообщать, что я вышла из комы, как только это произошло. Что мне делать?»

Браслетик зажег образ Игоря:

«– Действуй, как обычно. Заходи в метро, садись в вагон и езжай домой. Я тебя подберу. Красной группе прибыть к входу в больницу. Малыш, осмотрись там до нашего появления».

Чтобы не терять концентрацию, Оля категорически запретила себе любую суету и не относящиеся к делу мысли. Она подчеркнуто спокойно сошла с эскалатора и направилась к платформе. Поезд подошел через минуту, и она вошла в полупустой вагон, пропустив вперед себя пару человек. Пока все идет хорошо, Оля четко видит марионетку Избранного. Он сидит в каком-то кабинете и листает ее историю болезни, тщательно фотографируя лист за листом. В тот день, когда Оля выписывалась из больницы, Чикита и Риккардо удалили из больничной сети все электронные файлы, касавшиеся ее лечения. Электронная информация, любимый для Избранных вид данных, технологию которой они получили от своих хозяев, на этот раз ничем не смогла им помочь. Лишившись возможности действовать анонимно, врагам пришлось обратиться к бумажным документам. А их через интернет не скачаешь. Пришлось присылать марионетку под неким важным предлогом. На это и был расчет. Марионетка – живой человек, это след, спрятать который гораздо сложнее, чем электронный запрос в бесконечных дебрях сети.

– Пойдем, – негромкий голос Игоря раздался за спиной, и Оля вздрогнула от неожиданности.

Полностью сосредоточившись на контакте, она перестала обращать внимание на окружающее и не заметила его появления. Игорь стоял позади нее, в проходе подрагивающего в такт движению поезда вагона, в двух шагах за ним сияло свечение точки перемещения. Полтора десятка пассажиров, находящихся здесь же, не обращали ни малейшего внимания ни на здоровенное свечение, ни на Игоря. Несколько мужчин, разглядывающих Олю заинтересованными взглядами, вдруг потеряли к ней интерес и уткнулись в свои смартфоны. Эх, ей бы так уметь! Такой прием сильно облегчил бы ей жизнь. К сожалению, это воздействие требует высокой квалификации, на такое Оля будет способна еще очень не скоро. А вот появление Игоря можно было бы и заметить. Но пока что ей не удается одновременно удерживать контакт и оставаться внимательной к тому, что происходит вокруг. Славица говорит, что время от времени необходимо повторять то памятное занятие в тайге, без браслетика и с отключенной функцией век.

Игорь взял ее за руку, и они синхронно шагнули в свечение, оказываясь в больничном вестибюле. Вокруг было людно, и проходящие мимо посетители машинально огибали возникшую на пути точку перемещения. Один из находившихся неподалеку врачей, молодой крепкий мужчина в синем медицинском халате и колпаке, подошел к Оле и оказался Лисом.

– Ты чувствуешь присутствие Избранных? – Он протянул им медицинские халаты. – Будешь надевать броню?

– Избранных тут нет, – уверенно ответила Оля, расстегивая дубленку. – Комиссия состоит из пяти человек, из них трое – марионетки Избранного. Но насчет моей истории болезни в курсе только один из них. Остальные искренне проводят проверку. Ищут, за что бы зацепиться. Главврач этой больницы тоже Избранный, и он конфликтует с Избранным из Минздрава, который их послал. Чиновник хочет сместить главврача и посадить на его место свою родственницу. Но для этого ему нужно обосновать свои притязания перед Избранными повыше, которым он подчиняется. У него есть несколько серьезных зацепок, но вышестоящие Избранные считают их недостаточными. Главврач исправно делится со своими покровителями и потому находится у них на хорошем счету.

– Не ново, – по лицу надевающего медицинский халат Игоря скользнула брезгливая усмешка. – Если на кон поставлены деньги, власть и статус, Избранные подставляют своих, не задумываясь. – Он встретил взглядом входящих в фойе Риккардо и Рафаэллу: – Идем?

– Идем. – Рафаэлла была в белом халате, не скрывающем соблазнительные изгибы ее фигуры, и окружающие мужчины провожали ее взглядами. – Познакомимся с очередным кристально честным аудитором! Он еще не удрал?

– Нет. – Оля поправила на себе халат. – Он закончил фотографировать мою историю болезни и теперь изучает другие бумаги. Он планирует находиться здесь до вечера.

– Не хочет, чтобы кто-нибудь понял, что его интересовала именно ты, – подытожила черноволосая красотка. – Странно, что его хозяин вот так просто взял и прислал его сюда. И не побоялся же нашего появления. Нам на четвертый этаж! Кабинет завотделением находится там.

Риккардо с верхней одеждой Оли и Игоря покинул здание больницы, остальные направились к лестнице. Судя по накапливающемуся у лифтов скоплению народа, лифты только что отключились.

– Это на пару минут, – Игорь проследил Олин взгляд. – На всякий случай. Запустим, когда поднимемся. Кто-нибудь из тяжелых больных застрял в лифте?

– Нет. – Оля прислушалась к Информационному Полю. Остановившиеся посреди шахт лифтовые кабины пусты не были, но никого из тех, кому требовалась бы срочная медицинская помощь, там не имелось. – За несколько минут никто не пострадает… – В сознании возникла новая порция информации, и Оля негромко воскликнула: – Он пытается отправить фотоснимки истории болезни через интернет прямо со смартфона!

– Похвальное рвение, – оценил Игорь. – Он не зря смотрел фильмы про шпионов.

Олин браслетик зафиксировал сильное излучение в непосредственной близости, и она ощутила, как воинское оборудование Игоря посылает импульсы в широком диапазоне частот. Источником излучения оказались элементы камуфлированного узора, покрывающего его личную броню-поло, в настоящий момент являющуюся таким же камуфлированным свитером. В сознании сама собой возникла информационная сводка:

«Кристалл Подавления. Боевое оборудование, интегрированное в снаряжение бойца. Биоэнергетическая технология средней категории сложности. Персональное вооружение, разработанное специально для Пробужденных. Изготавливается под конкретного владельца. Невозможно изъять. Невозможно изменить владельца. В текущий момент времени на уровне четвертого этажа все техногенные виды связи блокированы».

– У него два смартфона. – Оля невольно улыбнулась, ощущая, как недовольный аудитор откладывает потерявший сеть телефон и достает из портфеля второй аппарат. – Там сим-карта другого оператора мобильной связи, и сейчас он ругает обоих, обещая им уйти к третьему.

– Да? – Рафаэлла тихо хихикнула. – Пусть обязательно попробует! Там наверняка связь лучше!

На четвертом этаже дверь в нужное крыло здания оказалась заперта на электронный замок, но Игорь лишь провел рукой перед считывателем ключ-карт. Замок негромко щелкнул, отпираясь, и Оля оказалась внутри. Нужный кабинет обнаружился за ближайшим поворотом коридора, и она кивнула на закрытую дверь:

– Он все еще тут. Стоит у окна, пытается поймать сеть.

– Пошли, поболтаем! – Рафаэлла распахнула дверь и с лучезарной улыбкой вошла в кабинет впереди всех, плавно покачивая бедрами. – Добрый день!

– Здравствуйте… – аудитор растерянно замешкался, не ожидая появления сразу четверых незнакомых человек. – Вы к заведующему отделением? У него обеденный перерыв… – Его взгляд скользнул по лицам вошедших, невольно задерживаясь на Рафаэлле, и обжегся о Игоря: – А вы, собственно, кто?

– Главврач, – ярко-зеленые глаза Игоря буравили аудитора в упор. – Пришел узнать, не нужна ли уважаемой комиссии помощь.

– Яков Моисеевич! – аудитор расплылся в улыбке. – Думал, мы уже все обсудили! Спасибо, мы прекрасно справляемся своими силами! Если возникнут проблемы, я немедленно к вам обращусь!

– Прекрасно! – оценил Игорь. – Тогда не буду мешать. На всякий случай я оставляю вам свою помощницу. – Он кивнул Рафаэлле: – Анжела Абелардовна, окажите нашему гостю посильную помощь.

Рафаэлла упорхнула к аудитору, блистая очаровательной улыбкой и невесть когда взявшимся декольте, и спустя секунду тот уже не обращал внимания на остальных, занятый болтовней с сексапильной красоткой. Игорь оценил взглядом степень его увлеченности и обернулся к Оле:

– В каком телефоне снимки твоей медкарты?

– В этом, – Оля указала на один из лежащих на подоконнике смартфонов.

Игорь перевел взгляд на указанный аппарат, и Оля вновь ощутила всплеск волновой активности.

– Чисто, – сообщил Игорь. – Снимки уничтожены. Можешь выяснить что-нибудь еще?

С минуту Оля пыталась получить какую-либо информацию, но ничего полезного узнать не удавалось. Аудитор был марионеткой Избранного из Минздрава, но в министерстве оказалось несколько десятков Избранных, и понять, кому именно служит аудитор, не удавалось.

– Их там полно, – Оля досадно поморщилась. – Не могу увидеть, чья именно это марионетка. Вижу только кабинет и старого мужика в кресле… Может, съездим туда? Потому что этот, – она кивнула на аудитора, – не владеет информацией. Он ничего не знал обо мне до вчерашнего дня. Избранный просто велел ему достать мою историю болезни, потому что якобы подозревает местного главврача в каких-то там фальсификациях.

– Можно и съездить, – Игорь прислушался к разговору. Аудитор с выражением крайнего удовольствия на физиономии рассказывал черноволосой красотке, чей именно приказ он выполняет. – Тем более что должность и фамилия Избранного у нас уже есть. Рафаэлла, заканчивай. Уезжаем.

– А что делать с моей историей болезни? – Оля подошла к лежащей на столе папке. – Это она.

– Положи на место, – велел Игорь. – Метка многоразовая, если кто-нибудь еще проявит любопытство, она сработает вновь. Можешь определить, где лежали бумаги?

– В картотечном шкафу… – Оля взяла в руки папку и закрыла глаза, чтобы лучше видеть информационные отпечатки. – Это в архиве, на первом этаже. Специальное помещение.

– Лис, проводи Ольгу. – Игорь обернулся к Лису: – Встретимся на выходе.

Спокойно дойти до архива, конечно же, не удалось. Едва они вышли на лестницу, Лис убедился, что вокруг пусто, и принялся за Олю всерьез:

– Ольга, а как именно ты видишь, где лежала эта папка?

– Я не вижу, – вздохнула Оля. – Я точно знаю где. Это как если бы ты собственноручно положил в шкаф какую-то вещь, а потом ее кто-нибудь тебе принес. Поэтому ты точно знаешь, где ее место.

– Но ты же там не была! – Глаза Лиса аж вспыхнули от любопытства. – Но точно знаешь дорогу! Как ты ориентируешься на незнакомой местности? Тебя ведет какой-нибудь эфемерный след? Или ты уже знаешь точный план здания? Ты идешь по кратчайшему маршруту или обходишь запертые двери? Если на пути попадется коридор, который засыпало обвалом, но не полностью, а где-то на середине, но пройти все равно нельзя, на каком расстоянии ты поймешь, что нужен другой маршрут?

– Лис! – Оля схватилась за голову. – Прекрати! Я не знаю, что ответить! Я просто иду, и все! Я точно знаю, куда надо идти, никакого плана здания у меня нет. Я понятия не имею, где тут что находится!

– А почему ты не настроишься на Информационное Поле и не получишь план местности?

– Потому что никто этого не просил. Нам нужно отнести папку в архив, я знаю, как туда попасть, и все! Я понятия не имею, короткий это маршрут или он заранее составлен в обход пробок!

– Логично предположить, что Информационное Поле не станет выдавать непроходимый маршрут, – задумчиво изрек Лис. – Интересно, как ты будешь ездить на машине по пробкам, когда дорастешь до получения прав… – Он сунул руку за спину. – Сколько пальцев я тебе показываю?

– Три.

– Правильно. – Глаза Лиса вновь загорелись. – То есть ты увидела пальцы, потому что настроилась, а настроилась, потому что я тебя попросил?

– Да. Наверное. – Оля вздохнула. – Я не знаю, как именно это получается. Иногда информация приходит запросто, а иногда хоть бревном себя по голове бей – тишина, как ни настраивайся!

– Это потому, что у тебя еще мало опыта. Необходимо тренироваться! – Лис оживился: – Ольга! Представь, что нам для операции нужен план этого здания! Как еще можно попасть в архив?

– Не знаю. – Оля обреченно прислушалась к Информационному Полю. – Правда не знаю. Я не вижу плана здания. Я знаю, как дойти до архива и в какой шкаф нужно положить медкарту. Все.

– Не может быть, чтобы это было все! – Лис не собирался отставать. – Наверное, ты не видишь, потому что подсознательно знаешь, что у нас тут нет никакой операции! Нужен серьезный пример! Вот, ты же увидела Избранного в Минздраве! Ты знаешь, как дойти до его кабинета? На каком этаже он находится?

– На втором, – само собой вырвалось у Оли. – Только не спрашивай, откуда я это знаю, ладно?

– Я знаю, откуда ты это знаешь, ты же Контактер! – заявил Лис. – Мы сейчас заявимся к этому Избранному, я на всякий случай пойду первым, можешь описать маршрут? Как мне к нему попасть?

– Как попасть… – Оля поняла, что понятия не имеет, как добраться до кабинета Избранного. Она видит его самого, сидящего за письменным столом в кабинете, и на этом информация заканчивается.

Конечно, это не значит, что его не найти. Теперь, когда аудитор назвал его фамилию и должность, Рафаэлла доберется до него элементарно. Но если предположить, что Рафаэлла находится на важной операции и ее нет рядом, то как бы Оля искала Избранного самостоятельно? Она действительно не видит, как до него добраться…

– Ольга? – Лис коснулся ее руки. – Куда дальше? У тебя контакт? Подождем?

Оля поняла, что они стоят на первом этаже у выхода с лестницы и никуда не двигаются.

– Наоборот. – Она разочарованно вздохнула. – У меня его полное отсутствие. – Оля осмотрелась и указала в сторону правого крыла здания: – Нам туда.

– Ну вот, а говоришь, что отсутствие! – обрадовался Лис. – А что именно ты ощутила, когда…

– Лис!!!

– Ну что такого?! Это безобидный вопрос! – Он огорченно вздохнул. – Ладно, пошли. А то ты пока думала о Минздраве, забыла, куда надо идти сейчас. Пора здесь заканчивать.

Спустя минуту они были в архиве. Кто-то из сотрудников архива встретил их вопросом, но Лис заявил, что он из проверяющей комиссии, пришел вернуть на место историю болезни пациента. Это объяснение всех устроило, Оля лично положила папку в нужный шкафчик, и они вернулись в больничное фойе. Игорь и Рафаэлла были уже там.

– Порядок, – сообщила Оля. – Папка на месте. А аудитор не захочет отфотографировать ее снова?

– Не захочет, – Игорь едва заметно ухмыльнулся. – Он уверен, что сделал все, как приказал Избранный, и лично уничтожил все следы проявленного интереса. Пора навестить этого Избранного, пока он не начал требовать от аудитора историю болезни.

Рядом с Олей знакомым свечением вспыхнула точка перемещения, вынуждая расступиться ничего не замечающих посетителей больничного фойе, и Оля привычно спрятала вздох. Вот бы поскорей научиться такому… К сожалению, подобная сила Разума нарабатывается годами. А маму ей нужно искать сейчас. Оля шагнула в свечение, попадая из одного фойе в другое, и неожиданно замерла, получая информационный поток.

– Странно… – понять, что происходит, удалось не сразу. – Что-то изменилось… Избранный запаниковал! Он с кем-то связывается по телефону и что-то срочно делает на своем ноутбуке…

– Видишь, с кем он говорит? – насторожился Игорь.

– Он не говорит, он отправил сообщение из одного символа на четырехзначный номер, а теперь получает ответ на ноутбуке, через тот же мессенджер… ему прислали какой-то файл…

«– Ольга, разорви контакт!» – браслетик принес образ Лени. Аналитик находился на базе, посреди полосы препятствий, стоя в двух шагах от начала учебной топи. – «Игорь! Вас вычислили! Найдите Избранного сами! Скорее!»

Игорь среагировал мгновенно. Он схватил Олю за руку, рывком подтягивая к себе и одновременно отдавая команду:

– Лис, Рафаэлла! Действуйте! Ольга! Смотри на меня! Где сейчас Сара Коннор?

Но было уже поздно. Желание разыскать маму как можно скорее было слишком велико, и Оля не смогла разорвать контакт. Она словно разделилась на две половины. Одна половина честно пыталась выйти из взаимодействия с Информационным Полем, запоздало понимая, что не знает, как это сделать, другая рвалась найти хоть какие-нибудь следы. Спустя секунду Избранный открыл полученный файл, и на его ноутбуке во весь экран развернулась мамина фотография.

– У него фото мамы! – Оля вздрогнула, срываясь с места. – Ему прислали ее фотографию! Это новое фото, я такого раньше не видела! Скорее к нему!

Она бросилась куда-то вперед, не дожидаясь остальных и не обращая внимания на удивленные лица окружающих людей, недоуменно оглядывающихся на бегущую по фойе девушку в белом медицинском халате. Ольга буквально взлетела по лестнице на второй этаж и остановилась, не понимая, куда бежать. От резкого всплеска эмоций связь с Информационным Полем утратилась, а без нее напичканные дверьми бесконечные коридоры оказались впервые попавшимися на глаза дебрями. Настроиться на контакт не удавалось, из-за этого она волновалась еще сильней, и от бессилия на глаза навернулись слезы.

– Держись рядом, – кто-то, оказавшийся Игорем, бесцеремонно отодвинул замершую посреди выхода Олю в сторону, освобождая проход. – Когда ты одна, тебя видят Обычные. – Он замолчал и перешел на общение через браслет: – «Рафаэлла, вы выяснили, где кабинет Избранного?»

«– Да», – откликнулась черноволосая красотка. – «Поворачивайте направо, дальше коридор будет тоже поворачивать направо, нам туда. Отправляю образ маршрута. Кабинет по левой стороне, на дверях табличка с его именем. Мы вас догоним!»

«– Малыш, что у тебя?» – Игорь быстрым шагом направился в указанную сторону, и Оля поспешила следом, вытирая слезы и ругая себя за бестолковость.

«– Все тихо», – откликнулся тот. – «Брожу по крыше. Внизу обычная деловая возня, никто не бежит сломя голову. Есть изображение этого Избранного? Вдруг он попытается сбежать!»

«– Ловите!» – немедленно ответила Рафаэлла, и браслетик принес целый ворох различных изображений пучеглазого мужчины в деловых костюмах при галстуке. – «Его в интернете полно. Важный чиновник все-таки, какой-то там член… каких-то там правительственных комиссий. Деловые встречи, министерские совещания, занудные заседания и прочее».

Избранного Оля узнала сразу, этого именно его она видела через Информационное Поле, а вот дверь в его офис оказалась заперта. На открытие замка Игорю понадобилось ровно полторы секунды: движение рукой, всплеск волнового излучения, тихий щелчок и все. Но внутри помещения оказалось пусто. Ни в приемной, обнаружившейся сразу за дверью, ни в самом кабинете Избранного никого не было, лишь на экране раскрытого ноутбука по-прежнему была выведена фотография Олиной мамы. Увидев ее, Оля растерялась еще сильнее и осталась стоять возле ноутбука, молча шмыгая носом.

«– В кабинете пусто», – вышел на связь Игорь. – «Полминуты назад отсюда вышла женщина, след женской ауры виден отчетливо. Наверное, секретарша или помощница. Избранный из кабинета не выходил. Ушел порталом, вижу следы активности оборудования чужаков».

«– Этот Избранный не дорос до такого положения, при котором ему полагается инопланетное оборудование», – ответил Лень. – «В наших списках он проходит как мелкая сошка, каких тысячи. Либо его недавно повысили, либо ему помог кто-то статусом поважнее».

«– Чикита, Настя, давайте-ка сюда!» – велел Игорь. – «Осмотрите тут все».

В приемной Избранного послышались шаги, и незнакомый мужской голос произнес:

– Вот его кабинет! Странно, а где секретарша? С утра была на работе, наверное, вышла куда-то!

– Вы не могли бы ее поискать? – обворожительно промурлыкал в ответ голос Рафаэллы.

– Нет проблем! – с готовностью заявил кто-то. – Уже иду! Я пришлю ее сюда к вам, Анжела!

Мужчина покинул приемную, и Рафаэлла вошла в кабинет в сопровождении Лиса.

– Нашего Избранного никто не видел со времени обеденного перерыва, – сообщила черноволосая красотка. – Похоже, с того момента он вообще не выходил из своего кабинета. Его помощница пятнадцать минут назад сообщила одному из местных сотрудников, что шеф очень занят и приказал не соединять его ни с кем, кроме министра. Сама она далеко уйти не могла, думаю, охрана ее найдет.

Секретаршу действительно разыскали быстро. Она обнаружилась в женском туалете, стоящей перед зеркалом с отсутствующим видом. Сразу же выяснилось, что она не помнит ничего из того, чем занималась после обеда, не знает, где ее начальник, и вообще не понимает, как там оказалась. В процессе разговора у нее быстро развилась сильная головная боль, и секретаршу передали охране.

– Ее облучили нейропрограмматором, – подытожила Чикита, как только охранник увел секретаршу за медицинской помощью. – Она немолода, к тому же потенциальная Избранная, а у них со здоровьем хуже, чем у простых Обычных. Обрабатывали ее наспех, особо не церемонясь. Травмировали участок коры головного мозга, теперь ее гарантированно положат в больницу. Как источник информации она бесполезна.

– Портал, которым ушел местный Избранный, открывали не отсюда. – Настя с кристаллом личного оборудования в руке изучала кабинет чиновника. – Секретаршу облучали тоже дистанционно, прямо через портал. Избранный подвел ее непосредственно к окну телепортатора, и тот, кто ждал его по ту сторону, облучил секретаршу одним разрядом. Сразу после этого местный Избранный ушел в портал, и окно погасили. Секретарша уже ничего не понимала и действовала автоматически, согласно заложенной программе. Вышла, заперла приемную и ушла куда придется.

– Настя, ты можешь отследить портал? – Оля с надеждой посмотрела на девушку-техника.

– Уже. Но это ничего не дало, – та лишь покачала головой. – Портал открывали из аэропорта, из зоны служебных помещений. Это что-то вроде кладовки или подсобки, сейчас там никого нет.

– Избранные хотят улететь из страны? – Оля совсем поникла. – Я не могу настроиться на контакт… перед глазами постоянно стоит мамино фото… Чужаки схватили ее и держат в заложниках! А я ничего не могу сделать… – Оля вновь всхлипнула.

– Ты восстановила контакт? – сидящий на подоконнике Лис встрепенулся.

– Нет, – она вытерла слезы, – говорю же – я не могу!

– Тогда откуда ты знаешь, что твоя мать у них в заложниках?

– Потому что это новая фотография! – Оля указала на ноутбук Избранного. – Ее раньше не было!

– Тебе просто не довелось ее увидеть, – Настя покачала головой. – Фото старое, я проверила. Оно из архивов НИИ, в котором работала твоя мать, сделано на той же фотосессии, что и надгробная фотография.

– Не было никакой фотосессии, – возразила Оля. – Фотограф просто сфотографировал маму, и все! Если бы снимков было много, мама бы мне показала! Мы вместе обсуждали ту фотографию, которая сейчас на надгробии, еще на стадии обработки! Фотограф присылал маме варианты на утверждение!

– Фотосессия была, – возразила девушка-техник. – Я же вижу файлы в архивах НИИ. Причем там не все фотографии, видимо, фотограф прислал только те снимки, которые были одобрены заказчиком. Могу отследить контакты фотографа, который делал фотосессию. Сейчас… Странно… аккаунта, с которого фотографии заливали на файлообменник, больше не существует. Попробую поискать по другим параметрам… Так… Понятно… – Настя вгляделась в свой кристалл: – Фотограф умер два месяца назад. Передозировка наркотиков. После него остались долги, и родственники продали все его оборудование в счет их погашения. Тут мы ничего не найдем.

– Может, съездим в аэропорт? – Оля тщетно пыталась восстановить хоть каплю концентрации, но из-за зашкаливающего волнения выходило только хуже. – Вдруг они еще не успели улететь? Вылеты же происходят не сразу…

«– Там вы тоже ничего не найдете», – сообщил Лень. – «Это стандартная уловка. На самом деле они не полетят оттуда никуда. Доедут на такси до ближайшего захолустья и уйдут оттуда порталом. Или доедут до другого аэропорта и сядут на разные самолеты. Наверняка у местного Избранного имеются документы на другую фамилию, так что ничто ему не помешает. У второго Избранного есть нейропрограмматор, ему вообще море по колено. Без Контактера мы их не найдем».

– Может, обратимся к Скандинавскому Кругу? – Оля виновато посмотрела на соратников. – У них же есть Контактер… вдруг он сможет увидеть… хоть что-нибудь…

«– Предлагаю не спешить и дождаться Агня», – посоветовал аналитик. – «Все это сегодняшнее происшествие слишком странное. Тут требуется хорошенько подумать».

«– И хорошенько поспать!» – немедленно встрял Лис.

«– Иди в баню!» – беззлобно отмахнулся Лень. – «Я вообще топь прохожу, ты меня отвлекаешь!»

«– Ты до сих пор ее не прошел?!» – нарочито изумился Лис. – «Ты, наверное, уснул прямо там?»

В ответ аналитик предложил ему пройти топь наперегонки, и Лис немедленно согласился.

Пока они решали, когда именно провести соревнование, в кабинете Избранного зажглась точка перемещения, и из нее появилась Варвара. Она сообщила, что с ней связывался Агнь, завтра он будет на базе, и все немедленно оживились, предвкушая боевую операцию. Оля уговорила голубоглазую красавицу помочь себе стабилизироваться, чтобы на всякий случай проверить аэропорт, но прогноз аналитика оправдался даже больше, чем ожидалось. Едва установив контакт, Оля увидела какую-то темную подсобку, во мраке которой ей привиделось лицо матери. После того как Настя определила точные координаты места, откуда один Избранный открывал портал другому, Игорь зажег точку перемещения, и все переместились туда. На месте действительно обнаружилась какая-то подсобка, и стоило включить там свет, как Олин взгляд уперся в фотографии матери, наскоро прилепленные к стене. Еле-еле установленная концентрация тут же рухнула, а вещество, которым Избранные прилепили фото, вспыхнуло, оказавшись химическим соединением, реагирующим на свет. Высокотемпературное пламя вспыхнуло мгновенно, сработала пожарная сигнализация, и стало ясно, что Избранные заранее готовились к возможному преследованию. Восстановить контакт Оля больше не смогла, и Игорь велел возвращаться на базу.

На базе шел густой снег, и с небес на землю медленно опускался целый океан безупречно белых хлопьев. Абсолютно волшебный воздух, несущий морозную свежесть заснеженного леса, почти осязаемо выдавил из легких остатки грязной атмосферы Мира Людей, сознание словно просветлело, и рухнувшее в пропасть настроение стало улучшаться само собой. Оля несколько раз глубоко вдохнула, оглядывая покрытые снежными шапками величественные сосны, и несколько мгновений наблюдала за падающими хлопьями, с удовольствием отмечая, что на базе даже во время сильнейшего снегопада солнечного света все равно раза в два больше, чем сейчас в унылой Москве. Зимний мороз начал пощипывать пальцы на руках, и Оля усилила капиллярное кровообращение, поднимая сопротивляемость холоду. Сразу захотелось поскорее избавиться от надоевшей одежды Обычных, облачиться в тренировочный комплект и просто по-детски подурачиться в снегу.

Летящий сбоку в лицо снежок Оля почувствовала слишком поздно. Она успела лишь зажмуриться и рефлекторно начала выполнять уклон, и в этот момент снежный снаряд залепил ей по макушке, взрываясь ворохом идеально белых снежных брызг.

– Прости, Ольга, это было не тебе! – позади донесся сосредоточенный голос Чикиты. – Получай!!!

Оказалось, что за ее спиной кипит настоящая снежная вендетта. Чикита и Рафаэлла, побросав в сугробы дорогие норковые шубки, вели меж собой ожесточенное сражение на снежках. При этом наскоро слепленные снежные снаряды запускались с совсем не ласковым ускорением, буквально разлетаясь в пыль при попадании. Один из таких снежков, от которого ловко уклонилась Рафаэлла, и достался Оле. Облаченные в ярко-красные вечерние платья черноволосые красотки, швыряющиеся друг в друга снежками посреди утопающего в снегопаде заснеженного леса, выглядели бы сюрреалистично где угодно, но только не здесь. На базе Пробужденных этим никого не удивишь. Особенно на нашей. Оля тихо хихикнула. Истинная причина снежного конфликта с каменной физиономией разговаривала с Игорем, делая вид, что не имеет к непрекращающемуся соперничеству никакого отношения. Как говорится, на лице Риккардо не дрогнул ни один мускул.

«– Обед через четверть часа!» – общий канал связи зажег образ Славицы. – «Не опаздывать! Кто опоздает, как в прошлый раз, останется без добавки!»

Вместо словесных уточнений, о ком идет речь, на канале возник отпечаток сохраненного сутки назад образа: на фоне заставленного шахматными досками стола самоотверженно дрыхнет Лень, и, судя по залитым ярким солнечным светом заснеженным соснам за окнами его жилища, до вечера еще далеко.

«– А что, без грязных намеков никак нельзя?» – обиженно надулся аналитик, и браслетик показал его лежащим на убранной кровати, что вызвало на общем канале всплеск молчаливого веселья.

«– Как все прошло на полосе?» – тут же оживился Лис. – «Ты не устал? Может, тебе поспать?»

«– Не мешай ему!» – немедленно вклинился Малыш. – «Он готовится к завтрашнему состязанию!»

«– Да-да!» – подхватил Максим. – «Как тебе не стыдно?! Это нечестно! Ты специально не даешь ему отдыхать! Боишься проиграть?»

«– Придурки», – как всегда беззлобно вздохнул аналитик, с несчастным видом поднимаясь с кровати. – «Уже полчаса поспать нельзя!» – И риторически изрек: – «Что же это такое и когда оно закончится…»

Невольно улыбающаяся Оля уклонилась от очередного шального снежка, как вдруг заснеженная тайга перед ее взором померкла, сменяясь картинами прошлого. Худой восьмилетний мальчишка размазывает по лицу слезы, стоя перед дешевым гробом. В гробу лежит его отец, лицо покойного не похоже само на себя из-за обильного грима, призванного скрыть сильные повреждения. Когда-то родители Лени были научными сотрудниками НИИ в одном из сибирских городков. Мать пришла в НИИ по распределению после института и встретила там своего будущего супруга. Увлеченные наукой молодые специалисты не имели высоких зарплат, но такая мелочь мало волновала подающих надежды перспективных советских ученых. Отец Лени участвовал в серьезных разработках, за которыми следила Москва, жена поддерживала его во всем, и увлеченность любимым делом делала ничтожными мелкие житейские неудобства. Но потом наступили девяностые, и все изменилось. Советский Союз распался, разодранный высокопоставленными Избранными на кровоточащие части, и Избранные рангом пониже бросились делить страну заново. Наука фактически осталась без финансирования, НИИ в глубинке закрывались один за другим, и вскоре родители Лени оказались без работы. Местные Избранные организовали расформирование их института, бодренько приватизировав его здание, которое перепрофилировали в офисный центр. И в еще недавно бывших научными кабинетах расположились офисы мелких коммерческих фирм полукриминального разлива.

Оставшись без средств к существованию, родители пытались найти другую работу. Научные специалисты не интересовали новую рыночную экономику, все интересы которой сводились к незамысловатой формуле «укради подешевле – продай подороже», и работать приходилось где повезет, но даже такую работу удавалось отыскать не всегда. В конце концов мать Лени устроилась продавцом на вещевом рынке, отец стал чернорабочим там же. Рынок принадлежал криминальной группировке уголовников, соперничающих с несколькими другими такими же, и однажды ночью контейнер с товаром, принадлежащим работодателям матери, был вскрыт конкурентами. Товар вынесли, после чего контейнер аккуратно закрыли на замок. Местные уголовники обвинили в краже мать Лени, мотивируя это тем, что у нее имелся ключ от контейнера. Воровская братва потребовала возмещения убытков, но денег у семьи не было, и бандиты вломились в их комнату в бывшем общежитии НИИ. Выносить оттуда оказалось нечего, и уголовный авторитет, возглавлявший банду, заявил, что за кражу их семью вышвырнут на улицу. Общежитие давно принадлежит очередному коммерсанту, находящемуся под крышей у его криминального босса, а у того с «крысами» разговор короткий. Поэтому мать Лени будет отрабатывать долги в принадлежащем ему борделе, тем более что внешностью она не обижена, так что за пару лет отработает.

Отец не выдержал такого оскорбления и бросился на авторитета с кулаками. Бандиты забили его до потери сознания, потом забрали все, что посчитали хоть сколько-нибудь ценным, и ушли. Через полчаса отец умер, не приходя в сознание, запоздало прибывшая «скорая» лишь зафиксировала смерть. Мать обратилась в милицию, но в небольшом городке у криминальных авторитетов все было схвачено, и правоохранители списали все на бытовую драку. Зачинщиков не нашли, улики были признаны недостаточными, следствие фактически не велось. Вскоре, однажды ночью, бандиты вновь вломились в их маленькую комнатку и пригрозили матери, что, если она еще раз попытается искать виноватых, они убьют ее ребенка. Мать не стала рисковать, и дело в итоге замяли. После того случая маленький Лень долго боялся милиции, ассоциируя ее с бандитскими подручными, и в детском сознании поселилась мечта о правосудии.

Тем временем выяснилось, что ключи от контейнера с товаром воры вытащили из кармана нетрезвого хозяина, когда тот пьянствовал в баре, принадлежащем конкурирующей криминальной группировке. Долг с матери Лени сняли, но обратно на работу принимать отказались. Найти новый источник заработка ей долго не удавалось, платить за общежитие стало нечем, и над поредевшей семьей нависла угроза выселения. Мать хотела уехать из города в поселок к родителям, но там было немногим лучше. Руководившие перестройкой Избранные стремились в кратчайшие сроки лишить страну продовольственной самостоятельности, потому что зарабатывать на ввозе в столь огромное государство продуктов гораздо выгоднее и быстрее, чем заморачиваться на местном производстве. Тем более что этой стране не положено быть слишком самостоятельной. В общем, совхоз в родительском поселке давно развалили, работы не было. Местные старожилы промышляли тем, что варили самогон и продавали его работягам на ближайшем рудном карьере, да ходили в тайгу за шишками и пушниной, вся молодежь подалась в город на заработки. Многие попали в криминал, кто-то сидит, а кто-то уже погиб.

В городе маленький Лень хотя бы ходил в школу, и мать не рискнула возвращаться в поселок. Ей удалось устроиться на низкооплачиваемую работу, когда появлялась возможность, она подрабатывала репетитором, потом делала курсовые работы для студентов, не отличающихся особым умом. Немного помогали родители мужа, но после смерти сына дед запил, и помощь эта была совсем невелика. В памяти Лени навсегда отпечатался один и тот же бесконечный распорядок дня матери: до вечера она находится на работе, потом подрабатывает частными уроками, домой возвращается затемно, готовит нехитрую еду на завтра, потом садится за письменный стол и до утра сидит там, делая очередной курсовик. Больше трех часов сна у нее не было почти никогда, и маленький ребенок не по-детски отчетливо понимает, что надолго ее организма не хватит. Чтобы не расстраивать мать, сын изо всех сил старается ей помогать, но возможности десятилетнего ребенка невелики. Он учится лучше всех в классе, после уроков идет на ближайшую стройку, где за гроши помогает взрослым смывать грязь с колес покидающих стройплощадку грузовиков.

Мать умерла, когда Лени исполнилось двенадцать, и его взяли к себе родители отца. К тому времени дед спился окончательно, бабка была на пенсии и почти не ходила из-за перенесенной травмы, и органы опеки едва не отправили парнишку в детский дом. Бабка дала кому-то небогатую взятку, и мелкие чиновники закрыли глаза на неблагополучность их семьи. Стариковских пенсий едва хватало на продукты, и подросший Лень пытался не быть обузой хоть как-то. Мыл стекла автомобилям посреди дороги, пока машины пережидали красный сигнал светофора, разносил рекламные буклеты по почтовым ящикам, расклеивал листовки на столбах и заборах. Предоставлять работу несовершеннолетнему ребенку мало кто хотел, устраивать такое официально нельзя как минимум до четырнадцати лет, да и после закон диктует столько условий и ограничений, что для работодателя себе дороже. Связываться с неофициальным детским трудом хотели далеко не все, найти работу было тяжело, сам заработок составлял копейки, но отнимал весь оставшийся день, и, чтобы не забросить школу, заниматься уроками приходилось ночью. Четыре с половиной года Лень спал по четыре часа в сутки ради того, чтобы скопить денег на поступление в юридический университет в краевом центре и при этом не забросить учебу. Мечта стать судьей, дабы найти и отомстить убийцам отца, полностью захватила ребенка, и жажда поспать образовалась у него именно в тот период.

За месяц до окончания школы дед, во время очередного запоя устроивший пьяный дебош в их маленькой однокомнатной хрущевке, нашел тайник с его сбережениями. Лень в этот момент был в школе, и пьяный старик, забрав деньги, уехал куда-то со своими собутыльниками. Через неделю дед нашелся на чьей-то даче, деньги оказались пропиты, и стало ясно, что о поступлении в университет в краевом центре можно забыть. Лень пытался не сдаваться и подал документы для поступления на бюджет, и даже наскреб денег на поездку в краевой центр, чтобы сдать экзамены. Экзамены он сдал, но по конкурсу не прошел. Оценки оказались недостаточно высокими. Тогда он еще не знал, что университетом руководит Избранный, и на бюджет зачисляются только те, кто негласно заплатил нужным людям определенную сумму. Денег едва осталось на возвращение домой, но вернуться в свой городок Лень не успел. Его засекло оборудование Избранного, специально установленное на входе в институт на время экзаменов, чтобы выявлять среди абитуриентов носителей Древней Крови. Избранный быстро выяснил, что шестнадцатилетний подросток приехал из маленького городка, не имеет родителей и живет с дедом-алкоголиком и неходячей бабкой, едва сводящими концы с концами. Вполне удобная картина неблагополучной семьи.

Но никто не дал гарантии, что носитель ненавистной Древней Крови погибнет или сядет раньше, чем размножится. У этих деревенских все просто, как у животных, – не успели школу закончить, как уже родили кого-нибудь. В итоге Избранный не удержался от соблазна и отправил своих марионеток избавиться от потенциальной угрозы, встречающейся ныне столь редко. Парнишку схватили в поезде, облучили и вышвырнули из вагона на полном ходу, инсценируя самоубийство. Подросток с психикой, травмированной смертью родителей и прошедшим в неблагополучных условиях детством, не выдержал провала на экзаменах и покончил с собой. Такое случается. Потерявший сознание Лень выпал из дверей тамбура прямо под колеса поезда, но вместо них оказался посреди заснеженной вековой тайги, от образа которой густо тянуло потоками мощной энергии. Иллюзию Оля узнала мгновенно, а вот отпечаток Агня она заметила только после того, как увидела, как в тот же день Избранный попал в больницу с инсультом, где впоследствии умер. В какой момент во всей этой истории появился командор, Оля определить так и не смогла.

– Ольга? Ты восстановила контакт? – образы прошлого померкли, сменяясь любопытной физиономией Лиса со смешным слоем снежинок на недлинной светло-русой шевелюре. – А восстановление контакта отличается от простого установления?

– Лис… – застонала Оля. – Я тебя умоляю! Только не начинай! Ничем оно не отличается, контакт всегда ощущается одинаково, его невозможно перепутать ни с чем. Я не могу достоверно описать тебе сопутствующие ощущения – для того чтобы это понять, нужно быть Контактером. Иначе тебе не с чем сравнивать.

– Аэлита говорила то же самое, – Лис нахмурил белесые брови. – А я думал, что это она таким способом пытается от меня отделаться. – Он расстроенно вздохнул: – Эххх… ну почему я не Контактер… столько интересного можно было бы узнать! – Лис насторожился: – Ольга! А что ты сейчас видела?

– Немного из прошлого, – уклончиво ответила Оля. – К нашим текущим заботам не относится.

– Понятно, – к ее удивлению, Лис воспринял это объяснение как должное.

Он улыбнулся, кивнул и направился в сторону своего жилища. Оля огляделась. Остальные соратники тоже расходились по домам, Чикита и Рафаэлла прекратили баталию, не выявив победителя, и пробирались через сугробы за своими шубами. Оля последовала их примеру, трансформировав иллюзорные сапожки в ботфорты выше колен, и потопала по глубокому снегу к своей скале. Покрытую толстым снежным слоем наполовину расколотую глыбу, вросшую в земляной холм, было не узнать, даже глубокий раскол засыпало так, что его стало почти не видно. Венчающая холм стройная ель была плотно усыпана снегом, и ее вершина терялась в густом снегопаде. Оля поискала глазами бельчонка, но не нашла и попыталась настроиться на образ пушистого соседа. Это удалось неожиданно легко, и она улыбнулась, разглядывая небольшое скопление меховых комочков, сосредоточенно спящих на дне дупла на теплой подушке из сосновых веточек. Оля привычно закрыла глаза, отыскивая излучения входной двери, и открыла вход в жилище. Эфемерная дверь возникла прямо в снежной поверхности, запуская хозяйку внутрь жилища, и погасла, не оставив следов.

Дома было светло, за протянувшимися от пола до потолка огромными окнами сыпал густой снегопад, нижние полметра окон были завалены снежной толщей, в самом же помещении было тепло и пахло свежей хвоей. Уютный домик-скала давно стал родным, находиться в нем в одежде Обычных совсем не хотелось и вообще было абсолютно не к месту. Оля с наслаждением сменила ее на свою иллюзорную броню и зажгла посреди комнаты зеркальное полотно. Влитое ослепительно-белое платье сидело идеально и столь же идеально выглядело, не неся на себе ни складочки, хотя пролежало свернутым в клатче полдня. За это время оно вычистило само себя, если, конечно, иллюзорное снаряжение вообще может пачкаться. Чего не скажешь о самой Оле, которая пачкаться очень даже может. Сейчас бы на озеро, да только очень кушать хочется. После Пробуждения она неоднократно пыталась приготовить себе что-нибудь вкусное в своей новой московской квартире, но быстро поняла, почему от Рафаэллы ей достался в наследство пустой холодильник, с панелей которого даже не вся упаковочная пленка была удалена. Тут, на базе, еда в сто раз вкусней. Без продуктов из Иллюзии такого не сделаешь, как ни старайся. Когда начнется лето, и с этой дурацкой школой будет наконец-то покончено, Оля обязательно научится так готовить. Вообще она уже пробовала брать уроки у Славицы, и у нее даже немного получалось, все-таки до Пробуждения Оля серьезно интересовалась кулинарией и очень даже недурно готовила. Маме очень нравилось!

При мысли о матери Ольга вновь погрустнела и с трудом заставила себя не зацикливаться на трагедии. Получалось слабо, и она поспешила уцепиться за едва не улетучившиеся размышления о кулинарии. Для готовки здесь, на базе, ее навыки из Мира Людей подходили слабо. Продукты из Иллюзии не просто выращены в других физических условиях, где содержание кислорода в атмосфере на порядок выше, всевозможной техногенной заразы в воде и воздухе нет вообще, в почве отсутствует промышленная химия и так далее. Их еще и готовить необходимо иными способами и методами, совершенно отличными от техногенных. Везде применяется только живой огонь и только биоэнергетические излучения. Кулинар в процессе такого приготовления вкладывает в пищу крохотную частичку своей души. Как и в любом другом производстве, основанном на биоэнергетическом воздействии. А это в том числе, но не ограничиваясь, означает, что нельзя браться за приготовление пищи в состоянии усталости, болезни и особенно в плохом настроении. В общем, там все очень и очень непросто и требует немало времени для освоения. А со временем у Оли пока сложно. Все силы брошены на освоение Удела и сопутствующие этому тренировки. Просто здорово, что подводное плавание способствует наработке концентрации, иначе бы она видела озеро и Рафаэллу исключительно во время водных процедур. Чтобы найти маму, необходимо тренироваться сильнее! Сегодняшний день наглядно это доказал! Где бы найти еще часов десять в сутки? А тут еще эта дурацкая школа…

Сознание порекомендовало владелице поторопиться со сборами, чтобы не опоздать на обед, и Оля приказала себе пошевеливаться. Умывшись, она направилась в Главную Залу пешком. Можно было попасть туда посредством энергетических дверей, мгновенно, но пройтись по заснеженному морозному лесу было приятно, его волшебно чистый воздух придавал бодрости и изгонял прочь тяжелые думы. Оля покинула жилище и огляделась. Густой снегопад уже скрыл ее следы, обитатели леса спали в своих убежищах, вокруг не было ничего, кроме укутанных белоснежными покровами деревьев и нетронутой снежной целины меж ними. Ходить по полуметровому снегу она уже научилась, оказалось, что в этом нет ничего сложного, если правильно выносить бедро по вертикали и в процессе этого поднимать ногу на нужную высоту. Со стороны это выглядело немного забавно, словно шагающая по болоту цапля, но так как принципы передвижения в этих случаях схожи, удивляться не приходилось. Оля бодро топала по снежной целине сквозь медленно опускающийся океан огромных снежинок и разглядывала кроны вековых елей. Пожалуй, если бы она осталась со своим прежним ростом в метр семьдесят, идти было бы гораздо сложнее. Новые шесть с половиной сантиметров, четыре из которых приходились на длину ног, вроде бы не так уж много, но ощущаются очень хорошо.

В сознании возникла короткая информационная справка: раньше, до смешения Древних Кровей и всплеска последовавших за этим мутаций, Белые Пращуры были гораздо выше ростом и глубокий снежный покров во время обильных снегопадов особых неудобств им не доставлял. Даже лыжи были созданы не для обычной ходьбы по снегу, а для передвижения на значительные расстояния и эффективного распределения нагрузки при переноске тяжестей в зимнее время. А снегоступы – это и вовсе изобретение других Древних Кровей, эволюционно обладавших гораздо меньшим ростом. При коротких ногах снегоступы более эффективны. Очень высокий рост – это одна из эволюционных особенностей, присущих Древней Белой Крови, он подразумевает длинные ноги, а также существенный объем и высоту спинного мозга. Первое упрощает передвижение по пересеченной местности, в том числе зимой по глубокому снегу, а второе напрямую регламентирует степень усиления биоэнергетического излучения, потому что многие волновые потоки хоть и инициируются головным мозгом, но непосредственно излучаются именно спинным. Недаром основной энергетический столб человека проходит вдоль его позвоночника. Хотя, конечно, общая структура личного энергоконтура гораздо сложнее. Энергоконтур представителя Белой Крови состоит из двухсот пятидесяти шести совокупных энергопотоков, из которых сто сорок четыре приходится на область спины. Полная аура – это очень сложное сплетение энергополей разной степени интенсивности, сила колебаний которых регулируется головным мозгом и меняется в зависимости от состояния организма. Поэтому Славица через свой Медицинский Кристалл видит любой сбой в здоровье пациента, а Иллюзорные целители, следившие за Олиным Пробуждением, способны видеть подобное напрямую.

К сожалению, в результате гибридизации такие способности Обычными утрачены, поэтому в Мире Людей развивается техногенная медицина. Жить-то как-то надо. Это было бы нормально, если б только Избранные не узурпировали ее в целях наживы. Хотя тут их поведение объяснимо. Качество генотипа Избранных ужасно. Оно изобилует множеством патологических мутаций и нуждается в высококачественной медицине. Без постоянного притока свежих генов Избранные так или иначе выродятся, в том числе поэтому гибридизация и ведущие к ней толерантность и интернационализм являются основой политики, насаждаемой ими в Мире Людей. Но даже так им с каждым поколением все сложнее выживать, и Избранные изо всех сил умоляют своих хозяев выдать им какую-нибудь очередную медицинскую технологию, приближающую их к искусственному бессмертию. Сейчас они бьются над всевозможными аватарами, киборгами и способами редактирования генома. Чужаки понемногу подбрасывают своим рабам те или иные мелкие технологии, но особо с этим не спешат. Рабы нужны им мотивированными и управляемыми. И, главное, живыми, иначе кто работать будет? Безграмотная генная инженерия всегда заканчивается неминуемым вырождением, посему чужаки не торопятся остаться без рабочей силы, ведь они прекрасно знают о том, что опустевшая планета сразу перейдет к Пробужденным, то есть читай к Иллюзорным, а это фактически означает прямое и полное влияние Древней Космической Белой Расы.

От неожиданности Оля остановилась. То есть Иллюзорные – это те, кто проводил ей Пробуждение, в том числе загадочная и по-волшебному красивая девушка с фантастической косой из Олиного сна наяву, ее зовут Весняна, они живут где-то здесь, на нашей планете, хотя она чувствует, что не совсем на ней, но тем не менее… А трехметровые гиганты с излучающими энергию глазами и волосами живут в далеком космосе, и количество принадлежащих им галактик огромно! Но именно они, Древняя Кровь, являются ее далекими и могучими Пращурами. Она побывала на другой планете!!! И Пращуры не бросили своих потомков. Поэтому существует Иллюзия, где сохраняются ветви Древних Родов, не покинувших эту планету когда-то очень давно, в тот момент, когда на ее поверхности начался процесс смешения кровей. Туда же уходят Пробужденные после того, как исполнят свой долг перед Родиной и Древней Кровью. Пробужденные существуют многие сотни лет, и Восточный Круг не появился два десятка лет назад, как считает Варвара, а лишь полностью обновился в то время. Интересно, Агнь был самым младшим Пробужденным в предыдущем составе Круга и поэтому стал его следующим командором? Оля успела ощутить, как в ее сознании возникает какая-то информация, как вдруг внезапно что-то постороннее, совсем не враждебное, но в то же время суровое и невероятно мощное словно перерубило поток информации, и поступление данных резко прекратилось. Оля попыталась восстановить контакт, но не смогла.

Вместо этого ей на голову свалился небольшой сугроб, оказавшийся соскользнувшей с еловой лапы снежной шапкой, и Оля занялась вытряхиванием попавшего за шиворот снега. Намек понят, вздохнула девушка, на всякий случай изготавливая из небольшого воротника объемистый капюшон. Блин, на самом интересном месте! Она только-только пыталась понять, кто же такие Иллюзорные, а тут… Тут ей на голову упала вторая снежная шапка, прозрачно намекая на то, что всему свое время, и Оля заторопилась дальше. Интересно, кто ею недоволен? Агнь? Но командор же в Иллюзии. Он наблюдает за ней оттуда или где-то поближе есть некто не менее могучий? Это явно не Варвара, она, конечно, очень сильная, но до такого уровня ей далеко. Может, спросить? А у кого? У Варвары? Но она сама сетовала, что знает об Агне слишком мало и очень даже не отказалась бы выяснить побольше. Может, у Игоря? Если не считать командора, он здесь дольше всех. Хотя они с Варварой старые друзья, и если он не рассказал ей что-то такое, чего она не знает, то, соответственно, либо не знает сам, либо Оле не скажет тем более. Тогда, быть может, расспросить Лень? Вряд ли он знает больше старожилов, но он аналитик и, может быть, вычислил что-нибудь интересное…

«Спроси у Лиса», – в сознании четко отпечаталась мысль. Оля резко обернулась, но позади было пусто. Она тщательно оглядела заснеженный лес, но вокруг не было ни души. Эта мысль была точно не ее! И пришла она не через браслетик, браслетик как раз молчит, и через него хорошо видно, что все обитатели базы уже собрались в столовой, ждут только Олю… А ведь это была ирония. Точно! Такая не злобная, скорее, дружеская. Кто-то попросту подколол Олю, посоветовав спросить у Лиса. Несложно понять, что начнется, если у Лиса действительно такое спросить. Потом от него спасенья не будет. Но вокруг же никого нет… Оля закрыла глаза и попыталась осмотреться через Информационное Поле, но не обнаружила ничего подозрительного. Может, ей все же показалось? Она прибавила шаг и вскоре оказалась возле здоровенного заснеженного валуна, скрывающего вход в Главную Залу. Судя по быстро засыпаемым снегопадом цепочкам следов, тянущихся сюда отовсюду из лесной чащи, Олины соратники тоже предпочли прийти на обед пешком. Девушка потянулась сознанием к излучению входных дверей и распахнула вход.

Внутри Главной Залы иллюзорная обувь мгновенно впитала в себя снежинки, и пока Оля трансформировала высокие ботфорты в легкие башмачки с гибкой подошвой, чтобы не закрепощалась стопа, подножное покрытие Залы успело поглотить ее следы и вычистить эти самые подошвы до стерильного состояния. Войдя в столовую, Оля невольно остановилась, задирая голову.

– Красиво, правда? – мимо не столько прошла, сколько проплыла Славица со здоровенным дымящимся котелком в руках. Через полупрозрачное кристаллическое вещество котелка угадывалась только что приготовленная каша с медом и травами.

– Как по-настоящему, – подтвердила Оля, разглядывая абсолютно прозрачный потолок и стены, на которые с небес сыпал густой снегопад. Рассевшиеся за большим круглым столом соратники словно восседали прямо под открытым небом, только плавно опускающиеся снежинки исчезали где-то на полпути к поверхности стола. – Это видеомонтаж? Проекция изображения?

– Нет, – улыбнулась девушка-целитель. – Я просто сделала Главную Залу прозрачной, ты видишь то, что происходит сейчас снаружи.

– Но я не вижу лес. – Оля вглядывалась в густой снегопад. – Деревьев не видно.

– Считается, что это потому, что помещение изнутри больше, чем снаружи, – произнесла Настя с легкой улыбкой. – Из-за этого имеет место несоответствие пространств, площадь небес над головой кажется большей. Соответственно, расстояния между деревьев тоже кажутся большими, и отсюда их не видно. Столовая расположена в центральной капле Главной Залы. Если сделать прозрачными стены капель, образовывающих периметр, то лес будет видно. Но у Лени на эту тему есть и другие мысли.

– Лень! – немедленно встрепенулся Лис, отлипая от большого запотевшего прозрачного стакана с питьевой водой. – Поделись с Ольгой своими соображениями! Вдруг Контактер увидит что-нибудь!

– Не увидит, – отмахнулся аналитик. – Я пробовал с Аэлитой. Там какой-то запрет выставлен. Информационный поток обрывается, как только Контактер начинает получать данные.

– Давайте попробуем! – загорелся Лис. – Ей же это ничего не стоит!

– Дай ей поесть сначала хотя бы?! – возмутилась Рафаэлла. Она указала на свободный стул между собой и Чикитой: – Ольга, иди к нам, мы тебя ждем!

Оля заняла указанное место, и Славица немедленно вручила ей знакомый высокий прозрачный стакан в берестяной оправе. На этот раз он был наполнен лишь наполовину и вместо молока с медом содержал какой-то оранжевый напиток.

– Это морковный сок, – объяснила девушка-целитель. – С несколькими цветочными добавками: немного шиповника, мята, лаванда и кое-что еще. Цветы я сама выращиваю, а морковка иллюзорная. У нас сейчас зима, своей нет, а теплицы предназначены для целебных трав, там для моркови нет места. Все никак не выпрошу у Иллюзии дополнительную теплицу. Пей до дна! У тебя сегодня выдалось много переживаний, это поможет. Но принимать смесь нужно только перед едой, так что ближайшие девять минут все кушают, а ты терпеливо ждешь усвоения смеси, смотришь на всех и глотаешь слюнки!

Смесь на вкус оказалась очень даже приятной, и Оля успела пожалеть, что в стакане ее было так мало. Есть немедленно захотелось еще сильней, и пришлось действительно глотать слюнки, глядя, как Славица раскладывает по тарелкам ароматную кашу. Пахло так вкусно, что девять минут обещали быть слишком долгими, и Оля решила отвлечь себя размышлениями, чтобы скоротать их побыстрее. Сразу же вспомнилось, как несколько минут назад ее контакт с Информационным Полем прервало нечто неизвестное, и она окликнула аналитика:

– Лень, что ты имел в виду, когда говорил о запрете на получение информации для Контактера? Разве можно заблокировать Единое Информационное Поле Вселенной?

– Заблокировать Поле Вселенной? – аналитик невольно улыбнулся, отвлекаясь от тарелки с кашей. – Нельзя, конечно же. Ни Информационное, ни любое другое. Чтобы заблокировать что-то в масштабах Вселенной, нужно быть больше самой Вселенной и воздействовать на нее со стороны. Но можно заблокировать Контактеру доступ к Полю. При определенных условиях. Ну, это я так думаю.

– Можно подробнее? – не удержалась Оля, тут же укорив себя за то, что мешает Лени есть. – То есть расскажешь после обеда?

– Там особо нечего рассказывать, – аналитик с видимым удовольствием поглощал ароматную кашу. – Ты же не можешь получить информацию об Агне, так? Это потому что он выставляет защиту, а твоих сил не хватает ее преодолеть. Из этого я делаю вывод, что можно организовать нечто подобное относительно любой информации, хоть выборочно, хоть вообще целиком.

– Ты хочешь сказать, что некто очень сильный может лишить меня способностей Контактера?

– Не совсем так, – возразил Лень. – Тебя проще убить, чем лишить способности к контакту, потому что для такого придется очень сильно изменить твой мозг. Что, собственно, и пытались проделать чужаки, когда ты была маленькой. И то в результате они потерпели неудачу: ты выросла, и сила Древней Крови в тебе все равно превозмогла полученные повреждения. Я до сих пор не понимаю, почему они не убили тебя сразу.

– Тогда как меня можно лишить доступа к Единому Информационному Полю?

– Смотри: Агнь выставил вокруг себя некий барьер, который для тебя непреодолим, так? – Лень зачерпнул ложкой очередную порцию каши. – Что будет, если такой барьер он выставит не вокруг себя, а вокруг тебя?

– Я не смогу его пробить. – Оля задумалась. – Потому что я слабее. Но если стать сильнее, то его можно преодолеть. Но чтобы увеличить силу Разума, необходимы тренировки, а я не смогу подключаться к Информационному Полю, я же внутри барьера… Получается, что заблокировать доступ в Информационное Поле все-таки можно, только для этого нужно окружить барьером каждого Контактера… Но чужакам это недоступно, они технократы, искусственной энергией не подавить естественную, потому что биоэнергия эволюционно мощнее, причем гораздо. Получается, что выставить такой барьер могут только носители Древней Крови? Но зачем им так поступать?

– Ну, во-первых, никто с тобой так и не поступал, – резонно заметил аналитик. – А во-вторых, есть такое понятие, как «военная тайна». Оно имеется у всех разумных видов, вынужденных вести боевые действия хотя бы иногда. – Он указал ложкой на Лиса: – Ты представляешь, что случится со стратегическими секретами грандиозной космической цивилизации, если до них доберется он?!

– Что?! – Лис едва не поперхнулся пищей. – А что я?! Почему сразу я?! Что за поклеп?! – Он обиженно оглядел дружно хихикающих соратников: – Я бы никому ничего не рассказал! Если мне что-то очень интересно, это еще не значит, что я трепло!

– Лис, не расстраивайся. – Оле стало жаль бойца. – Это же шутка. Никто не думает про тебя так, это я как Контактер говорю! Но общий смысл я поняла. Есть секретная информация, знать которую всем подряд вовсе не обязательно. Даже если кто-то из праздных любопытствующих Контактер. Учитывая, чем все закончилось с Аэлитой… с этим мне все ясно. Получается, что Иллюзорные выставляют барьер вокруг всех абсолютно? Но это не сплошной барьер, а как бы избирательный фильтр, который отсекает только запросы на конкретную тему?

– Я думаю, что принцип где-то таков, – подтвердил Лень. – Только Иллюзорные не выставляют фильтр вокруг каждого обитателя планеты. В этом нет смысла, потому что контакт с Единым Информационным Полем доступен только носителям Древней Крови, а их почти не осталось. К тому же не каждый из носителей именно Контактер. А из тех, чья генетика специализирована для контакта, единицы сохранили в себе толику Древней Крови, количественно достаточную для получения по-настоящему ценной информации. Таких все ищут, и мы, и Избранные.

– Понимаю, – в Олиной памяти всплыли образы полученной ранее информации. – Я видела, что произошло с Аэлитой. На самом деле ей нельзя было проходить Пробуждение. Толика Древней Крови в ней была слишком мала, но Контактеров остро не хватает… Поэтому Агнь решил рискнуть?

– Это была моя идея, – грустно вздохнула Варвара. – У нас не было Контактера, а тут девочка из провинциального городка, не отравленная культурой столиц и мегаполисов… Мне казалось, что она обязательно справится. Я уговорила весь Круг. Агнь не хотел, но потом согласился.

– Теперь я думаю, что он с самого начала знал, что ничем хорошим это не закончится, – произнес аналитик. – Но пошел на такое, чтобы все мы получили урок и сделали выводы.

– Я тоже так думаю… почему-то. – Оля умолкла, вспоминая детали минувшего расследования.

За столом на несколько минут воцарилась тишина, потом отведенные на ожидание девять минут наконец-то истекли, и Оля с тарелкой в руках потянулась к дымящемуся котелку. Загадочный кристаллический материал посуды отлично сохранял тепло, и она едва не обожгла язык, не ожидая получить кашу горячей, словно только из печи. Сразу стало не до разговоров, и Оля с удовольствием принялась наслаждаться трапезой. Но события сегодняшнего дня не давали ей покоя, и в голове тут же возникла фраза аналитика о присущих им странностях. Не в силах отстраниться от этой темы она решила расспросить Лень украдкой, связавшись с ним напрямую через браслетик личной связи.

«– Лень?» – Оля послала аналитику извиняющийся образ. – «Можно еще вопрос?»

«– Ну давай, чего уж теперь», – мысленно вздохнул тот. – «Только я буду есть, так что не вслух. Ты хочешь спросить, что меня насторожило в поведении сегодняшних Избранных?»

«– Как ты узнал?» – невольно удивилась Оля.

«– Что сложного просчитать столь элементарный вопрос?» – в свою очередь удивился Лень.

«– Ну да, в общем-то…» – Оля укорила себя за импульсивность. Опять она действует под влиянием эмоций. Любой бы догадался о сути ее вопроса! А ведь она даже не заметила, как разволновалась вновь, стоило только подумать о том, что сегодня она упустила ведущую к маме ниточку. Постоянно держать себя в кулаке оказалось очень непросто. – «И в чем там странность?»

«– Да в том, что весь этот ход Избранных был бессмысленным от начала и до конца», – Лень принялся за объяснения, увлеченно поглощая следующее блюдо. – «Они уже в курсе, что ты прошла Пробуждение и стала Контактером. Какая им разница, что там, в твоей истории болезни? В чем смысл так рисковать? Теперь тот Избранный, из Минздрава, должен будет скрываться от нас всю жизнь. Зачем ему такое после стольких лет благоденствия, высокого статуса и элитарного социального положения? Я не удивлюсь, если вскоре он обнаружится мертвым».

«– Его могли заставить чужаки», – предположила Оля. – «И у него не оказалось выбора».

«– Такое возможно», – согласился аналитик. – «Но вопрос все тот же: а чужакам-то твоя медкарта зачем? Им прекрасно известны возможности Иллюзорных, для чего им копаться в заведомо фиктивной истории болезни?»

«– Действительно странно…» – Оля только сейчас поняла, что совершенно не задумывалась о подоплеке произошедшего. Едва перед ней забрезжила возможность выяснить что-то о местонахождении мамы, она бросилась за ней, сломя голову. Так недолго оказаться в ловушке. – «Ты думаешь, Избранные готовили для меня западню? Рассчитывали убить меня, если я приду в больницу одна? А когда поняли, что со мной пришел Круг, бросили все и скрылись?»

«– Вообще сомнительно, но может быть и так», – Лень добрался до десерта и принялся за него с неторопливым удовольствием. – «Ты Контактер, а Контактеров берегут. Шансы на то, что ты заявишься в больницу одна, сама по себе, стремятся к нолю. Если только они не в курсе истории с Аэлитой, которая действовала самостоятельно, втайне от Круга, потому что преследовала личные интересы. Но если Избранные собирались проверить, не выйдет ли избавиться от тебя по аналогии с ней, то это значит, что они служат рептилиям. А взрыв на Байконуре устроил гермафродит. Обмениваться информацией с гермафродитами ящерицы точно не будут, с вероятностью в девяносто семь и тридцать шесть сотых процента гермафродиты до сих пор не знают подробностей убийства Аэлиты. Им известно, что рептилиям удалось уничтожить Контактера, но точных деталей у них нет, полнотой картины они не владеют. Вот и выходит, что сегодняшние Избранные должны быть слугами ящериц. Но согласно нашим данным, Избранный из Минздрава как раз принадлежит гермафродитам. В общем, тут есть, над чем поразмыслить».

Оля хотела было согласиться, как вдруг сознание выдало четкую информацию: Избранный из Минздрава работал на двух хозяев сразу. Он родился в семейной династии Избранных, принадлежащих гермафродитам. Потомственный чиновник, быстро сделавший карьеру. И эта скорость сыграла с ним злую шутку. Он слишком быстро достиг потолка и понял, что выше ему не подняться. Потому что на данном этапе власть в стране принадлежит Избранным от рептилий. Чиновнику очень хотелось занять министерское кресло, но у него не было шансов, потому как он оказался не в той команде. Долгое время он терпел, но в конце концов генетическая жажда власти и тщеславие, свойственные Избранным, взяли над ним верх. А так как сам он был недостаточно крупной фигурой, чтобы знать о чужаках, то был уверен в том, что всевозможные «закрытые политические клубы», «элитные комитеты», «политико-финансовые кланы» и прочие борющиеся за власть группировки являются самостоятельными объединениями богатых и влиятельных Избранных. В итоге он решил, что переметнуться из клана в клан будет эффективным решением, а чтобы не нажить себе врагов в лице прежних коллег, сделать это нужно тайно. Министерский чиновник негласно вышел на своих политических конкурентов и предложил им свои услуги. Те, конечно же, согласились.

Некоторое время он успешно работал на тех и на других, его финансовое состояние увеличилось на порядок, политический вес удвоился, и даже появилась реальная перспектива занять во властных структурах серьезную должность после предстоящих президентских выборов. Так он считал. Но взлет его авторитета насторожил высокопоставленных Избранных от гермафродитов, они провели тайную проверку, выявили факт предательства и начали использовать чиновника в качестве транслятора дезинформации и исполнителя провокационных действий в условиях приближающегося всплеска борьбы за власть. В свою очередь, высокопоставленные Избранные от рептилий с самого начала прекрасно понимали, что все закончится именно так, и пожертвовали ставшей ненужной фигурой для пользы дела. Избранного из Минздрава попросту подставили. Всю эту кашу с Олиной медкартой затеял Избранный от рептилий, которого чиновник считал своим новым покровителем.

– Ольга? – голос Лени вывел ее из ступора. – Ты можешь увидеть, где они сейчас?

– Что?.. – Оля поняла, что непроизвольно пересылала возникающую в сознании информацию аналитику по установленному каналу персональной связи. Лень передавал ее всем остальным, и теперь все смотрят на Олю, ожидая информации, а Игорь уже собрался зажигать точку перемещения.

– Избранного из Минздрава только что обнаружили в своем кабинете без сознания. – Оля закрыла глаза, чтобы усилить борющуюся с подступившим волнением концентрацию. – «Скорая» уже подъезжает к зданию, но врачи не успеют. Он умрет в результате сердечного приступа через две минуты. На самом деле его убил Избранный, который все это затеял. Обработал каким-то прибором рептилий и покинул страну. Я не могу понять, где он сейчас. Где-то совсем далеко, под землей, очень глубоко, два километра девятьсот шестьдесят три метра, взгляд ни к чему не привязывается… там целый подземный город… Я чувствую Сандру! Я ее не вижу, но ощущаю присутствие… все, ее уже нет.

– Подземные бункеры рептилий, – произнес Лень. – Вероятнее всего, на американском континенте. Только в Штатах их более трехсот, принадлежащих как гермафродитам, так и рептилиям. Сандра переместилась из одного в другой, чтобы сбить нас со следа. Она не останется там, куда попала. Совершит еще несколько переходов для надежности. Сможешь отследить?

– Нет, – Оля сокрушенно вздохнула. – Я ее уже потеряла. И Избранный тоже куда-то делся… Мамина фотография! – Олю словно ударило током. – Она вновь выведена на ноутбук чиновника в его кабинете! Я вижу ее! На нее смотрит кто-то неизвестный! Это Избранный, но он принадлежит гермафродитам. В кабинете много людей, все ждут медиков, звонят разным абонентам… Его никто не замечает. Что он делает… – Оля всмотрелась в разворачивающуюся картину: – У него в руках какой-то прибор чужаков! Он подчищает информацию в ноутбуке чиновника! Он уверен, что это мы убили предателя! Это он приказывал ему следить за моим состоянием, пока я лежала в коме! Он удаляет мамино фото с жесткого диска! Он знает, что мы были в кабинете! Он знает, что я видела фотографию!

От резкого всплеска эмоций концентрация рухнула, и контакт пропал. Оля вскочила, едва не опрокинув стул, и поняла, что никто из соратников не последовал ее примеру.

– Ты видишь врага? – спокойно поинтересовался Игорь.

– Нет, но… – Мысли Оли беспорядочно заметались. – Мы можем найти его, пока он там!

– А он еще там? – Варвара бросила на Олю пронзительный взгляд, и она ощутила, как лихорадочное волнение начинает стихать.

– Нет… – Оля поняла, что снова действует импульсивно, если не сказать прямо – глупо, и опустилась на стул в расстроенных чувствах. – Его там уже нет. И его никто не вспомнит, он там всех облучил. Мы ничего не найдем.

– Не расстраивайся, выловим его в другой раз! – Лис ободряюще улыбнулся. – Все равно он нам еще попадется. Раз он знает что-то о твоей матери, ты наверняка почувствуешь его снова!

– Я не уверена, что он знает что-то о маме, – Оля горестно вздохнула. – Я четко ощущала, что он стремился уничтожить в кабинете чиновника все, что касалось информации о маме, но не чувствовала, что он знает о том, где она сейчас. Он был уверен, что мы убили чиновника, и это я привела к нему Пробужденных. Это все, что я увидела.

– Камеры наблюдения? – Игорь бросил вопросительный взгляд на Риккардо. – Они могли заметить Ольгу, когда она бросилась вверх по лестнице. В тот момент на ней еще не висело видеоблокировки, а из моего радиуса действия она выбежала. Она пробыла без маскировки полторы секунды, этого достаточно.

– Мы почистили все накопители. – Риккардо нахмурился. – В здании министерства точно никакой информации не осталось. Если только камеры видеонаблюдения не передавали картинку через интернет куда-то еще. Интернет мы не блокировали, в тот момент в этом не было необходимости.

– Я считаю, что Избранные от рептилий заранее рассчитывали на такой результат, – задумчиво произнес Лень. – Они убили двух зайцев: избавились от предателя и запугали конкурентов. Пусть прислуга гермафродитов считает, что мы открыли на них охоту. Никто ведь не знает, что мы затеяли, а тут труп. Кто сказал, что он первый и последний? Из всего этого следует, что на этом они не успокоятся. И те, и другие попытаются извлечь из сложившейся ситуации какую-либо выгоду. Не может быть, чтобы все закончилось так просто.

– Ладно, посмотрим, что будет дальше, – подытожил Игорь. – На сегодня операция завершена. Ольга, если увидишь что-нибудь, сразу сообщай. Старайся удержать концентрацию и получить как можно больше информации. И ни в коем случае не торопись, в твоем случае это нарушает контакт.

– Я поняла, – вздохнула Оля. – Я стараюсь, но… но у меня очень плохо получается. – Она бросила печальный взгляд вдаль, за прозрачную стену. Снегопад на улице закончился, и взгляд терялся на распростершейся вокруг заснеженной целине. – Стоит только подумать о маме, как все разваливается… Вот сейчас я даже глазами леса не вижу… Хотелось посмотреть на заснеженную тайгу, это очень красиво, особенно на базе, но не могу разглядеть деревьев. Такое ощущение, что повсюду сплошная снежная пустошь. Антарктида какая-то, а не лес…

– Угу, – закивал Лень. – Не ты одна не можешь его разглядеть. Тут твое волнение ни при чем. Из столовой деревьев никто не видит. Я вот тоже считаю, что мы сейчас где-то не здесь. В смысле, не там, где заходили внутрь. Кстати, насчет Антарктиды – это ты к слову сказала или у тебя контакт?

– Антарктида… – Оля вновь вздохнула и замерла на полувдохе. За стеной действительно была Антарктида, теперь она чувствует это совершенно точно. Центральная капля Главной Залы находится именно там. При этом окружающие ее капли, составляющие периметр, расположены в сибирской тайге, это однозначно. Перемещение между континентами происходит во время перехода из одной капли в другую, но система перемещения выполнена настолько искусно, что никто этого не чувствует.

«Территория базы распределена в пространстве, – сообщило сознание. – Опорные пункты базы разнесены по нескольким различным регионам планеты с целью затруднения обнаружения и захвата в случае атаки противника. Перемещение между структурными элементами базы осуществимо только для личного состава базы».

– Вся центральная капля Главной Залы находится в Антарктиде… – изумленно выдохнула Оля.

– Я же говорил!!! – победно вскинулся Лис. – Я же говорил, что однажды видел пингвина! Ну, в смысле, я иногда делаю тут стены прозрачными, чтобы посмотреть, ну, интересно же! Как-то раз тут никого не было, и я видел пингвина! Правда, он был очень далеко, и снег шел, я подумал, может, показалось… – Он окинул присутствующих победным взглядом: – А вы мне не верили!

– Насчет Антарктиды я сомневался, – признал свое поражение аналитик. – Уж больно далеко, да и Южное полушарие… Древняя Кровь не селилась в Южном полушарии, на нашей планете это вредно для здоровья. Я думал, мы где-нибудь на Кольском полуострове или еще где-то за Полярным кругом. Хотя… потомкам Красной Космической Расы в Южном полушарии, наоборот, комфортнее.

– На Кольском объекты базы тоже есть, – неожиданно поняла Оля. – Например, лаборатория Насти. Вообще все наши жилища, где мы спим, находятся в разных местах. Каждый живет в наиболее оптимальном для своей генетики пространстве. И в Антарктиде находится не только центральная капля Главной Залы. Там еще наша Асса-Халла. – Она невольно открыла глаза и бросила взгляд сквозь прозрачную стену. Вдруг там взаправду пингвины…

– Ольга, сконцентрируйся! – Лис аж привстал от возбуждения. – Почему именно Антарктида?! Правда, что там расположен вход в Иллюзию?! Мне Торвальд как-то раз так сказал… – боец на мгновение замялся, – давно еще… Он в те времена был более разговорчив.

– Торвальд всегда был одинаково разговорчив, – Лень закатил глаза. – Ты просто достал его вопросами. С тех пор несчастный Контактер Скандинавов от тебя шарахается.

– Бред! – обиженно огрызнулся Лис. – Он просто оказался перегружен работой после того, как погибла Аэлита, я тут ни при чем! – Он отмахнулся от аналитика с таким видом, мол, что с вас взять, скучные вы, и вновь воззрился на Олю горящими от любопытства глазами: – Ольга! Ты видишь вход в Иллюзию?!

– Их два. – Оле стало любопытно не меньше Лиса, и она вновь закрыла глаза, стараясь усилить информационный поток. – По одному на каждом полюсе планеты. Порталы с баз Пробужденных ведут к ним, а уже оттуда перенаправляются в Иллюзию. Это не входы в прямом смысле слова в виде тоннелей или шахт, так просто в Иллюзию не попасть. Это система мгновенного перемещения в пространстве. Иллюзия расположена в центре планеты. До нее порядка четырех с половиной тысяч километров. Никаких техногенных лифтов или прочих лестниц туда не ведет.

– То есть это Шамбала, – удовлетворенно заявил аналитик. – Как я и думал! Я сразу понял, еще когда увидел в Тибете карту Шамбалы! И размеры Иллюзии сопоставимы с размерами Луны. Наверняка это связано напрямую!

– Ну да, – подтвердила Оля. – Внутри Луны на орбиту планеты доставили кварковый генератор, который установлен в Иллюзии. А все то, что было извлечено из центра земного шара при ее строительстве, пошло на обработку Луны, когда из нее делали спутник нашей планеты с четко заданными параметрами. Только тогда ее называли Месяц, потому что в то время у планеты имелся свой собственный естественный спутник, он был гораздо меньше размерами. Все это происходило девятьсот шестьдесят тысяч лет назад, Земля тогда вращалась очень быстро, полный суточный цикл составлял девять современных часов, и установка второй Луны позволила замедлить осевое вращение планеты. Сутки были удлинены до тридцати шести часов, это оптимальная продолжительность для представителей Древней Крови, заселявших планету в ту пору. В двадцать четыре часа они превратились гораздо позже, когда малая Луна была уничтожена в ходе войны. Это произошло совсем недавно, тринадцать тысяч лет назад… Эта база тогда была намного проще, и враги уничтожили ее почти полностью.

– Об этой войне все знают! Ольга, не отвлекайся! – предостерег ее Лис. – Сосредоточься на Иллюзии! Какая она? Что там есть? Ты видишь что-нибудь кроме того поселения в тайге, где мы получали Пробуждение?

– Она очень большая… в самом центре расположен кварковый генератор… там невероятная концентрация энергии! – На краткий миг в Олином сознании вспыхнула картина исполинского сгустка ослепительной энергии диаметром в сотни километров, регулирующего магнитное поле планеты. Как вдруг поток информации знакомо обрубило, и сознание мгновенно опустело. Военная тайна вступила в свои права, и Оля сокрушенно вздохнула:

– Все. Дальше меня не пустили. Лень прав, на информацию об Иллюзии установлен запрет.

– Эххх… – Лис огорченно вздохнул. – Вот так всегда, на самом интересном месте! А как выглядит кварковый генератор?

– Он… – Оля запнулась, обнаруживая, что не знает ответа. – Не помню… Он не только для Иллюзии работает, он запитывает что-то еще… Не могу вспомнить… Голова гудит от усталости…

– Так! – Игорь поднялся из-за стола. – Хватит на сегодня! Всем отдыхать, завтра важная операция.

Соратники начали расходиться, и Рафаэлла окликнула Олю:

– Я на озеро. Пойдешь со мной? Поныряем! Сегодня обновляются глубинные гроты в коралловом рифе, интересно поглядеть, насколько увеличилась максимальная глубина.

– С удовольствием! – обрадовалась Оля. – Когда идем?

– Прямо сейчас! – Черноволосая красотка подхватила Олю за руку и увлекла прочь из столовой. Она зажгла ближайшую дверь и с видом начинающего сражение полководца воскликнула: – Вперед!

Спустя мгновение Рафаэлла находилась на белоснежном песке обрамляющего идеально круглую чашу озера пляжа. Она чуть ли не выпрыгнула из платья и опрометью бросилась к воде, набирая короткий, но мощный разбег. Обнаженная бронзовокожая красотка взлетела в воздух, эффектно выгибаясь в полете, и ее точеная фигурка вошла в воду не оставляя брызг. Пара секунд – и она уже на двенадцатиметровой глубине, усаживается на бархатистую поверхность кораллового рифа.

«– Догоняй!» – Браслетик принес ее веселый образ, и сбросившая с себя платье Оля заторопилась следом. Разбег и вход в воду ей удались почти так же эффектно, но над скоростью еще предстояло потрудиться, и на погружение ушло гораздо больше времени.

«– Уже лучше!» – оценила Рафаэлла. – «Наши новогодние тренировки не прошли даром».

«– Да уж», – Оля невольно улыбнулась. – «Особенно в плане загара. В школе все считают, что я на новогодние летала на Сейшелы. Почему именно Сейшелы-то?»

«– Потому что это дорого». – Черноволосая красотка сделала недовольную гримаску. – «Обычные не только живут по законам, написанным Избранными. Культурные предпочтения у них тоже навязаны Избранными. Впрочем, Обычные этому не противятся. Кому-то из них плевать, других все устраивает, третьи и вовсе сами являются потенциальными Избранными. Чему тут удивляться? У Избранных главное деньги и статус, так куда ты должна, по их мнению, летать на пляжный отдых в Новый год? Не в Египет же! Этим никого не удивишь. А им надо не просто удивить аудиторию, а настроить ее против тебя. Для этого аудитория должна почувствовать себя хуже тебя. Ситуация, когда у тебя есть деньги на что-то этакое, а у них нет, отлично для этого подходит. У меня на работе все тоже уверены, что я зависаю на дорогих морских курортах, словно на даче. Предположения разнятся в зависимости от текущих цен. То я на Мальдивах, то на Сейшелах, то на Карибах и так далее. При этом всячески намекается, что даже с моей зарплатой это дороже, чем я могу себе позволить. Избранные у меня на работе обожают считать, сколько стоит одежда, в которой я пришла, сумка, которая у меня появилась, и прочее. Особенно наших женщин-Избранных бесит моя обувь».

«– А что с ней не так?» – Оля вынырнула на поверхность, вылезла из озера и вновь взяла разбег.

«– Как что?» – браслетик донес озорную улыбку Рафаэллы. – «У меня такая же иллюзорная обувь, как у тебя! Она может принимать любые формы. Не воспользоваться этим – преступление!»

«– Ты постоянно придаешь ей новый дизайн!» – догадалась Оля, стремительным нырком входя в воду. – «А они думают, что это новые гламурные тапки! И часто ты так развлекаешься?»

«– Каждый день!» – образ улыбающейся Рафаэллы окрасился эманациями смеха. – «Я специально слежу, чтобы обувь выглядела, как самые модные среди Избранных бренды! А они уверены, что у меня каждый день новая обувь за сумасшедшие деньги! Видела бы ты их глаза, едва не лопающиеся от ненависти, на милейших улыбающихся рожах, вслух желающих тебе всего самого распрекрасного!»

«– Ого!» – удивилась Оля, усаживаясь рядом с черноволосой красоткой на бархатистую поверхность коралла. – «Как же ты объясняешь им, откуда на это все берутся деньги?»

«– Никак!» – продолжала веселиться Рафаэлла. – «В этом нет смысла. Это же Избранные! Что бы ты им ни сказала, они все равно не поверят. А даже если поверят где-нибудь в глубине души, то все равно не признаются в этом. Они будут исповедовать ту версию, которая им выгодна. А какая может быть версия на почве вызванной завистью ненависти? Только одна: я зарабатываю на модные шмотки и заграничные поездки своим телом. Они с удовольствием перешептываются у меня за спиной на эту тему. Я тщательно слежу за слухами и периодически направляю их в нужное русло».

«– То есть?» – не поняла Оля. – «Что значит в нужное русло?»

«– Это же Избранные», – мысленно фыркнула Рафаэлла. – «Богатство и статус, алчность и эгоизм! Если они не могут соответствовать твоим возможностям, то просто обязаны либо подружиться с тобой, чтобы иметь возможность получать хоть какой-нибудь профит от столь выгодного знакомства, либо попытаться вылезти выше тебя за счет обливания тебя грязью».

Олино сознание, как всегда неожиданно, выдало порцию информации, и Оля произнесла:

«– Если не можешь стать лучше всех – уничтожь всех, кто лучше тебя. Это один из их законов».

«– Я в курсе», – подтвердила черноволосая красотка. – «Это изучают в первый год после Пробуждения. Этот закон заложен Избранным в генетический код, такому их даже учить не надо. Я на личном опыте убедилась. Избранные на работе поначалу постоянно пытались сделать меня в своих сплетнях дорогостоящей шлюхой из элитных эскорт-услуг. Пришлось переделывать сплетни на более статусный вариант: сначала я была тайной любовницей нашего генерального. Такой тайной, что он сам держал меня в секрете от других любовниц и жены. Потом я переделала все еще веселее: в любовницу нашего настоящего бенефициара, которому все принадлежит не юридически, а фактически. Результат получился грандиозный, все ненавистники полезли ко мне в друзья».

«– Но зачем такие сложности?» – Оля оттолкнулась ногами и устремилась к поверхности отрабатывать очередной нырок. – «Для чего вообще ты их так дразнишь?»

«– Как для чего?» – удивилась Рафаэлла. – «Чтобы вычислять Избранных и их марионеток, для чего же еще! Я же не Контактер, взглянув на прохожего, просто так могу и не увидеть. Сейчас смешение кровей зашкаливает, гибридизация сделала людей, мягко скажем, неказистыми. Не всегда поймешь, кто из них потенциальный Избранный, а кто просто вот так вот плохо выглядит. Зато их поступки говорят сами за себя. По реакции за спиной на твои успехи, достижения, возможности, внешность – да на все что угодно! – можно уверенно вычислить субъекта, потенциально являющегося либо Избранным, либо их марионеткой. После этого остается лишь провести проверку. Я могу разговорить любого. Но не будешь же по полчаса болтать с каждым, кто проходит мимо. Особенно если только в центральном офисе фирмы работает восемьсот сотрудников. А есть еще филиалы в паре десятков городов, в том числе за границей. Не говоря уже о бесконечной толпе всяких клиентов, партнеров и прочих. Так что предварительные тесты очень выручают. Тебе, конечно, проще, от Контактера не спрячешься!»

«– Кто-нибудь из наших еще может опознать Избранного?» – На этот раз разбег был особенно удачным, и Оля вошла в воду на неплохой скорости. – «Кроме нас с тобой?»

«– Правильнее сказать: кроме тебя одной» – Рафаэлла проследила ее погружение взглядом: – «Молодец! Сейчас получилось очень неплохо! Погружаемся ниже? В грот!»

«– А тебе воздуха хватит?» – забеспокоилась Оля. – «Ты уже три минуты тут сидишь!»

«– Если грот окажется слишком глубоким – вынырну и попробую еще раз!» – весело отмахнулась Рафаэлла, и ее янтарные глаза слегка заблестели – она усилила проникающую способность подводного зрения.

Под водой роговица Пробужденного может менять свои свойства. Под действием силы Разума глаз начинает воспринимать подводный мир с такой же четкостью, как надводный, при этом не нуждаясь в очках или маске. Люди не всегда были столь беспомощны в водной среде, как теперь. На освоение этой способности у Оли ушел почти целый месяц. Поначалу заставить роговицу изменяться никак не получалось, потом не получалось быстро возвращать зрение из подводного в обычное, а после возникла неразбериха из-за непроизвольной смены зрения во время простого умывания. Но после того как навык удалось закрепить, его совершенствование пошло довольно быстро, и сейчас он срабатывал сам по себе, стоило уйти под воду больше чем на десяток секунд.

«– Тогда поплыли!» – Оля пару раз моргнула, доводя резкость картинки до оптимальной и устремилась следом за черноволосой красоткой. – «Ты сказала – кроме меня одной. Но ведь Славица может просканировать ДНК… И Варвара, насколько я понимаю, тоже… Это же она распознала во мне носителя Древней Крови».

«– Потому что она как раз и специализируется на поиске носителей Древней Крови», – Рафаэлла ловким изящным движением заплыла в подводный грот, расположенный у подножия кораллового рифа. – «Она способна обнаруживать Спящих. Славица действительно может просмотреть ДНК, но для этого ей нужно ее оборудование. Вообще в той или иной мере каждый из нас имеет собственные возможности по изобличению Избранных, но это все не то. Разве что Агнь все может, но даже он не Контактер. Хотя иногда мне кажется, что он вообще умеет абсолютно все! Но командор не окажется сразу везде, и потом, он часто пропадает в Иллюзии, а в Мир Людей и вовсе выходит только на операции».

«– Почему ты считаешь, что „это все не то“? Ты же сама сказала, что главное – идентифицировать Избранного, а дальше уже дело техники – провести тщательную проверку?»

«– Да потому что их полно, этих Избранных!» – Оля ощутила, как Рафаэлла скривилась. – «Особенно в столицах, где бюджет и власть, ты же это уже изучала! И гибридизация делает их еще более многочисленными. Но подавляющее большинство из них – рядовые марионетки в руках высокопоставленных Избранных. Они даже не знают об этом. За каждым потенциальным Избранным не углядишь, их миллионы, и в таком количестве они напрягают даже собственных хозяев. Потому что генетически не желают трудиться. Вместо этого они лезут туда, где можно не напрягаться и жить в тепле и статусе: в чиновники, в функционеры от науки и медицины, в шоу- и прочий бизнес, суды, силовые структуры. А так как на их бесконечную ораву таких теплых местечек не хватает, то достаются они только самым хватким. Остальные вынуждены довольствоваться непыльной работенкой попроще: бухгалтерия, юриспруденция, искусство, интернеты, блоги, менеджмент и всякие прочие офисные клерки. У них это носит гордое название „зарабатывать головой“. Что само по себе уже подразумевает тупость и примитивизм тех, кто „зарабатывает руками“. В общем, токарем на завод или шахтером в забой они не пойдут, это для тупых, они не такие! Но вся эта жрущая масса ничего не производит, вот их хозяевам и приходится ломать голову над тем, как прокормить родственничков, поэтому количество паразитарных профессий с каждым годом неуклонно растет. Но это их головная боль. А нас интересуют не потенциальные Избранные, а самые настоящие, вполне реальные слуги чужаков. Вроде твоей подружки Сары Коннор! Но вычислить реального Избранного среди потенциальных без Контактера очень тяжело».

«– Я все равно доберусь до этой рыжей овцы!» – сама себе пообещала Оля. – «Рано или поздно!»

«– Не сомневаюсь! Смотри, как красиво!» – Рафаэлла прижалась к коралловой стене грота, пропуская Олю вперед. – «На этот раз наш грот выполнен в виде лабиринта без потолочных сводов!»

Оля проплыла мимо Рафаэллы и зависла посреди кристально чистой водной толщи, поднимая голову. Зрелище и вправду было прекрасным. Солнечные лучи легко проникали через шестнадцатиметровый слой воды, и коралловый лабиринт сиял сочным многоцветьем красок, словно находился в полуметре от поверхности. Красные, желтые, оранжевые, белые, словно покрытые снежными шапками еловые лапы, коралловые побеги сплетались в сказочно красивую подводную чащу, и пронзающие ее лучи казались эфемерными волшебными нитями, протянувшимися с небес до самого дна. Чуть дальше, метрах в пяти, грот раздваивался, словно расплетаясь на два расходящихся извилистых каньона, и Оля ощутила, как оба они еще дальше распускаются на целую сеть тоннелей, сплетающуюся в самый настоящий лабиринт, причем совсем непростой.

«– Тут запросто можно заблудиться», – сообщила она подруге. – «Узор коридоров очень сложен. Диаметр кораллового рифа шестьдесят восемь метров шестнадцать сантиметров, лабиринт извилистый, коридоры длиной за сотню метров!»

«– Ну, тебе-то заблудиться точно не грозит!» – заметила черноволосая красотка. – «Ты Контактер! А у остальных Пробужденных опыта побольше, справятся. В крайнем случае, если воздух начнет заканчиваться, можно всплыть на поверхность. Потолков же нет».

«– Там, дальше, есть сеть пещер», – возразила Оля. – «В них темно, узко и страшновато. И кораллы, по ощущениям, какие-то совсем не такие безобидные, как здесь».

«– Правда?!!» – Рафаэлла едва ли не взвизгнула от восторга. – «Там пещеры? С настоящей коралловой стенкой, о которую можно обрезаться?! Это экзаменационный участок! Ура!!! Мою заявку наконец-то одобрили! У нас начинается месяц подводного плаванья!!!»

Образ Рафаэллы лучился эманациями восторга и удовлетворения, и Оля невольно улыбнулась, радуясь счастью подруги.

«– Ты просила сделать в озере опасный лабиринт?» – поняла она.

«– Я целый год доставала Агня!» – уточнила счастливая Рафаэлла. – «Исследовать лабиринт – это же гораздо интересней, чем просто нырять и сидеть на кораллах под водой! Ай!!!»

«– Ай!!!» – Оля вскрикнула от неожиданности одновременно с Рафаэллой. Что-то схватило ее за пятку!!! Обе девушки одновременно развернулись вокруг своей оси, вырывая пятки из захвата.

«– Вы что тут делаете?» – Обнаружившийся позади Лис вглядывался вглубь грота поверх их голов.

«– Лис!» – Оля сделала безумные глаза. – «Я тебя сейчас убью! Рафаэлла! Топи его!»

Она бросилась в подводную атаку, пытаясь ухватить Лиса за шею.

«– Ты за это поплатишься!» – подхватила Рафаэлла, устремляясь следом.

«– Эй-эй!!! Вы чего?!» – Лис ловким приемом освободился от Олиного захвата и отпрянул от рук Рафаэллы, едва не схвативших его за волосы.

«– Ты нас напугал!» – Возмущенная Оля сгруппировалась для следующей атаки. – «Я из-за тебя чуть не выдохнула!»

Она оттолкнулась ногами от коралловой стенки и врезалась в Лиса, очень даже успешно отбивающегося от Рафаэллы. Баланс сил сразу же изменился.

«– Ты же Контактер!» – возмущался Лис, отбиваясь теперь уже от них обеих. – «Я думал, ты видишь, что я приближаюсь! Мы же под водой! Тут нельзя подкрасться незамеченным! Колебания водной толщи вам на что?!»

«– Мы не бойцы, и ты прекрасно об этом знаешь!» – Рафаэлла вцепилась ему в ногу, повисая на ней, словно якорь. – «Ольга! Хватай его за вторую, а то живым уйдет!»

Оля немедленно отпрянула от Лиса к стене грота и вновь оттолкнулась от нее ногами. Лис попытался увернуться, но дистанция была слишком маленькой, а Олина скорость слишком высокой.

«– Не уйдет!» – Она вцепилась ему во вторую ногу.

«– Психи!» – Лис попытался стряхнуть их с ног, но не смог. – «Отстаньте от меня, феминистки неуравновешенные! Я просто спросил, что вы там делаете! Что такого-то?!!»

«– Ольга! Ты слышала?!!» – возмутилась Рафаэлла. – «Он назвал нас феминистками! Чудовищное оскорбление! Мы что, похожи на безмозглых идиоток-Обычных?!!»

«– Вот теперь тебе точно крышка!» – Оля изо всех сил потянула его на дно.

«– Да вы больные!» – Лис ухитрился развернуться в сторону выхода из грота прямо с повисшими на ногах девушками и мощными гребками рванул к выходу. – «Отцепитесь от меня! Это харассмент! Я буду жаловаться в Голливуд!» – Он выгреб из грота и начал всплытие.

«– Ольга! Работай ногами! Не давай ему подниматься!» – скомандовала Рафаэлла.

Несколько секунд обе девушки отчаянно барахтались, пытаясь не позволить Лису всплывать, но оказавшись в свободной воде, боец набрал приличную скорость при помощи одних лишь рук и мощным кувырком стряхнул их с ног. Олю закрутило завихрением водных масс, воспользовавшись этим, Лис обезвредил Рафаэллу и стремительно разорвал дистанцию.

«– Блин, так нечестно, он слишком здоровый!» – Оля покосилась на быстро удаляющуюся мускулистую фигуру бойца и потерла бедро, ушибленное в пылу схватки о пятку Лиса. – «Мы на нем вдвоем висели, а он на одних руках тянет, как трактор!»

«– Он же мужик, чего ты ожидала?» – весело ответила Рафаэлла, пытаясь выпутаться из потока собственных волос, замотанных Лисом вокруг головы в процессе обезвреживания. – «Это тебе не задохлики Обычных, у которых даже олимпийские чемпионы по плаванию опережают чемпионок-женщин всего-то на пару-другую секунд. Одно время мы с Чикитой частенько пытались утопить Риккардо. Но это слишком часто заканчивалось тем, что Риккардо топил нас обеих, и от данного акта устрашения пришлось отказаться!» – Она справилась с водопадом волос и огляделась, сверяясь с браслетиком: – «Все уже здесь! Сейчас парни будут устраивать заплывы на скорость…»

Ее взгляд отыскал Чикиту, о чем-то болтающую в воде с Риккардо, и Рафаэлла насторожилась.

«– Так, Ольга, извини, мне пора!» – Черноволосая красотка умчалась составлять конкуренцию конкурентке, и Оля, пряча улыбку, поплыла вверх. Подводная схватка изрядно сожгла хранящийся в легких запас воздуха, и необходимость сделать вдох ощущалась все сильней. Достигнув поверхности, она выдохнула и несколько секунд восстанавливала дыхание, обещая себе научиться находиться под водой столь же долго, как Рафаэлла.

В этот момент озеро начало серию контрастных ванн, и вода вокруг мгновенно стала обжигающе холодной. Смена температурного режима застала Олю врасплох, и, чтобы не упустить важную процедуру, она торопливо погрузилась на пару метров. Контрастная температурная обработка укрепляет волосы, и Оля сделала несколько кувырков, чтобы тщательнее промыть сильно отросшие пряди. За три месяца, прошедшие после Пробуждения, ее волосы доросли до нижнего обреза лопаток и стали гуще, чем были до, раз, наверное, в тысячу. Но уж очень хотелось такую косу, как у Варвары, нереально толстенную и длиной до копчика, поэтому Оля скрупулезно относилась ко всем озерным процедурам, способствующим росту волос. Волосы носителей Древней Крови – это волноводы, восполняющие недостаток энергии и сбрасывающие ее излишек. При ужасной теперешней генетике об излишках собственной биоэнергии можно даже не вспоминать, и в свете этого восполнение скудной энергетики более чем актуально. Особенно для женщин, биоэнергетика которых эволюционно меньше, нежели у мужчин. Чем длиннее волосы, тем больший поток энергии они могут поглотить из природной среды и передать организму, в особенности – головному мозгу. А Пробужденному энергия лишней не бывает. Особенно девушке. Роскошным водопадом волос тут может похвастать каждая, неважно, черным он будет или белым. По одному только качеству волосяных нитей можно достаточно точно определить величину силы Разума Пробужденной. С качеством волос у Оли теперь все в порядке, и она с нетерпением ждет, когда волосы дотянутся хотя бы до поясницы. Пока не ясно, усилит ли это ее концентрацию, но сам процесс подключения к Единому Информационному Полю облегчит совершенно точно.

Озеро из обжигающе ледяного сделалось обжигающе горячим, и Оля выполнила еще один подводный кувырок. Теперь, с опытом, смена температурного режима воспринималась спокойнее, и уже не кажется, что тебя ошпарило кипятком, и прямо сейчас начнет слезать кожа. Хотя дух все равно захватывает. Особенно при переходе с горячей на холодную. Как сейчас. Озеро вновь стало ледяным, и Оля заработала руками и ногами, набирая скорость. В паре десятков метров правее, на пятиметровой глубине, она заметила Варвару, размеренными гребками плывущую мимо. Оля изменила курс, стремясь догнать беловолосую красавицу, но неожиданно оказалось, что сделать это не так легко. На вид Варвара плыла медленно, делая неторопливые гребки, но скорость ее подводного скольжения была совсем не мала. Пришлось серьезно увеличить темп, чтобы ее догнать.

«– Ольга?» – Браслетик зажег образ синеглазой соратницы. Варвара почувствовала ее приближение заранее. – «Тебе нужна помощь или ты просто волосы обрабатываешь?»

«– Волосы», – ответила Оля. – «Хочу косу, как у тебя! Но они так медленно растут… Хотя, если сравнивать с тем, что у меня было до Пробуждения, сейчас у меня просто фантастические волосы! Я как-то слишком быстро привыкаю к хорошему. Это плохо?»

«– Плохо», – не стала скрывать Варвара. – «Умей ценить то, что имеешь. Особенно если оно хорошее. Восприятие хорошего как должного – одна из тех черт Обычных, что способствуют их деградации и вечному несчастью. Среди того, что они утратили в процессе смешения Древних Кровей, – это способность радоваться тому хорошему, что у них есть, каждый день. Они обращают внимание только на плохое. Их жизнь все сильнее становится похожа на формулу: „Все хорошее случается изредка и ненадолго, а все плохое происходит постоянно и никогда не заканчивается“. Хотя очень часто это не так. Просто им всегда всего мало».

«– Я понимаю», – Оля выбрала нужный темп и пристроилась рядом. – «Я стараюсь научиться, у меня уже получается. Не так сложно замечать хорошее, когда у тебя его так много, как стало у меня. Лишь бы только не привыкнуть к этому, чтобы оно не стало само собой разумеющимся».

«– Время покажет», – туманно изрекла Варвара, – «истинная ценность не в количестве, а в качестве. Наши Пращуры живут именно по такому принципу. Они не плодят лишнего и не тонут в бестолковом изобилии. Зато все, что ими создается, уникально и сделано на века». – В следующий миг ее образ сменился с серьезного на озорной: – «Может, наперегонки? До края озера? Похвастай, чему научилась!»

«– Давай!» – мгновенно согласилась Оля и тут же рванулась вперед, набирая максимальный ход.

Но обогнать Варвару стартовым рывком не получилось. Казалось, синеглазая красавица вообще ничего не сделала для увеличения собственной скорости, но обе девушки по-прежнему плыли вровень. Сосредоточившись, Оля поняла, что Варвара увеличила силу гребка, и одно только это позволяет ей не отпускать Олю вперед. Несколько секунд взаимное положение соперниц не изменялось, несмотря на все Олины усилия, потом Варвара прибавила частоту гребков, и Оля начала отставать. Чтобы не опростоволоситься окончательно, Оля превзошла саму себя, выложившись так, как не выкладывалась даже в состязаниях с Рафаэллой. Так быстро она еще никогда не плыла, дистанция в полсотни метров вымотала ее, словно многокилометровый марафон, но настичь Варвару так и не удалось. Получилось лишь не отстать больше чем на корпус. Едва руки коснулись прибрежной стенки, Оля вынырнула и выдохнула, выталкивая из пылающих огнем легких переполненный углекислотой воздух.

– Ты… – задыхающаяся Оля ухватилась за обрывистый берег озера, чтобы не уйти под воду от усталости, – … плаваешь слишком быстро… Я не ожидала… ты редко появляешься на озере…

– Я бултыхаюсь в этом озере тринадцать лет, – улыбнулась синеглазая красавица. Она легким движением выскользнула из воды и протянула Оле руку, помогая выбраться: – В день по два раза. Сейчас много забот, поэтому я прохожу озеро под водой на скорость туда-обратно после полосы и просто так – перед сном. Вы с Рафаэллой купаетесь в другое время, вот мы и не пересекаемся. Я озеро люблю. А поначалу, пока была маленькая, очень боялась глубины. Агнь и Игорь целый год не отплывали от меня дальше чем на пару метров, чтобы я не так сильно пугалась. Идем смотреть соревнования мужчин? Заодно волосы высохнут.

– Идем… – Оля сделала шаг к берегу и остановилась, непонимающе хмурясь. – Только парни сейчас соревноваться не будут…

– Как так? – мгновенно насторожилась Варвара, замирая в шаге от береговой полосы. – Что-то случилось? Будет объявлена тревога?

– Ты придешь к финишу первой… – сознание Оли словно погрузилось в подводную озерную толщу, сквозь которую стремительно плыли идеально выточенные женские фигурки.

В этот момент браслетик ожил, и на канале общей связи возник образ Игоря:

«– По техническим причинам соревнования среди мужчин заменяются на соревнования среди женщин. У нас завтра на полосе битва гигантов – Лень против Лиса, так что для чистоты эксперимента сегодня они не соревнуются. А без них нас слишком мало. Так что устраиваем женский заплыв. Девчонок у нас полно!»

– Ну вот. – Варвара укоризненно посмотрела на Олю. – Ты все испортила! Как теперь соревноваться, заранее зная результат? Ты хотя бы другим не говори!

– Я не ожидала, что так получится… – Оля виновато пожала плечиками. – Честное слово! Но я никому не скажу! Блин! Ну почему контакт всегда происходит, когда ему вздумается?! Обидно!

– Концентрация, концентрация и еще раз концентрация! – с театральной занудностью прозвучал за спиной мужской голос, и Оля обернулась. Лис был тут как тут. – А что ты увидела? Предстоящий старт, да? Кто победит? Эххх, поздно я подошел! Ольга, кто сегодняшняя чемпионка?

– Не скажу. – Оля сделала непоколебимое лицо. – Я дала честное слово!

– Да, блин! – огорчился Лис. – И точно опоздал! Ну что такое… А ты тоже участвуешь?

– Обязательно! – воинственно заявила Оля. – Сейчас немного отдышусь и готово!

Отдышаться она успела с лихвой, потому что старт подводной гонке дали только через десять минут. За это время Лень заменил Славицу на дежурстве по базе, и очаровательная целительница заняла место в женском строю, застывшем на берегу в ожидании старта. А вот обогнать хоть кого-нибудь из соратниц у Оли не получилось. Впрочем, это было ожидаемо и совсем не расстраивало, даже, наоборот, вызвало желание совершенствоваться. Первой действительно пришла Варвара, второй, чего Оля никак не ожидала, оказалась Настя, третье место разделили Славица и Рафаэлла, коснувшиеся рукой береговой стенки одновременно. Следом финишировала Чикита, которую Оля пыталась догнать на протяжении гонки, но так и не смогла.

– Я думала, ты плаваешь быстрее всех, – по секрету произнесла Оля Рафаэлле, когда соратники начали расходиться по домам. – У меня перед стартом был контакт, я увидела, что Варвара победит, и, по правде говоря, очень удивилась!

– Шутишь? – черноволосая красавица улыбнулась. – Варвара прошла Пробуждение двенадцать лет назад! Или даже тринадцать! А я – пять! Она самая сильная девушка в нашем Кругу, единственная, кого взяли в Белую Группу! На озере ее тоже так просто не догонишь, разница в опыте немаленькая! Но Славицу я уже догоняю, так что главное – не сдаваться!

Они еще некоторое время валялись на берегу, купаясь в солнечных лучах, потом солнце начало клониться к закату, и Оля вернулась в свое жилище. После жаркого озера картина заснеженного соснового леса за окнами вызывала ощущение возвращения домой из отпуска, и теплая капля дома казалась еще уютнее. Снегопад прекратился, лесная жизнь немедленно вступила в свои права, и снежная целина местами несла на себе цепочки свежих следов. Улегшаяся на кровать Оля долго смотрела на заснеженную чащу, среди которой то тут, то там с разлапистых сосновых ветвей беззвучно срывались снежные шапки, и не заметила, как утомленный организм погрузился в сон.

Наутро Оля проснулась раньше обычного и сразу устремилась проходить полосу. Сегодня предстоит какая-то операция, но пока общий сбор не объявлен, полосу она обязательно пройдет. От Контактера на операциях не требуются чудеса силы и ловкости, так что степень ее физической усталости ничего не изменит. В крайнем случае Славица что-нибудь придумает, она свое дело знает. А вот Оле нужно больше тренироваться, вчерашний день очень наглядно это доказал. Она сверилась с браслетиком, убеждаясь, что Агня все еще нет на базе, облачилась в тренировочный комплект и покинула жилище. Снега снаружи было ровно по колено, и путь до четырех сосен, за которыми начиналась беговая тропинка, сам по себе оказался частью разминки. За ночь снежная целина покрылась множеством звериных следов, и Оля прислушалась к окружающему лесу. Вокруг стояла морозная тишина. Ночные животные уже спали, дневные только-только выбирались из своих убежищ. Пушистый любитель игры в сосновые шишки сосредоточенно завтракал в своем дупле в окружении сородичей, и Оля не стала его тревожить. Добравшись до тропинки, она привычно перешла на бег и поняла, что вышла на полосу не самая первая. Полчаса назад здесь пробежал Игорь, девятнадцать минут назад – Варвара, семь минут назад – Малыш.

Они пробили на засыпанной снегом тропинке целую борозду, и до самой развилки Оля бежала без особого напряжения, наслаждаясь морозным воздухом зимнего леса. На развилке проторенная тропа ушла в сторону усложненной полосы, и бежать стало ощутимо сложнее. Лень говорил, что при регулярных тренировках, учитывая высокую степень Олиного Пробуждения, она сможет начать попытки преодоления сложной полосы к окончанию второго года обучения. До этого еще далеко, а кроме Оли на упрощенной полосе никто не тренируется, так что разминочная тропа тут же превратилась в полноценное препятствие. Двадцать километров бега по мягкому снежному покрову глубиной в сорок девять сантиметров – такое разминкой не очень-то назовешь. Сейчас бы лыжи! Но полосу нужно проходить только своими силами. Лыжи на этой тропинке не сдвинутся с места.

Саму тропинку, скрытую под снегом, требовалось еще отыскать, и Оля закрыла глаза, чтобы лучше видеть. Вообще можно было добежать просто по памяти, она уже наизусть помнит каждый поворот тропинки и каждое дерево, которое та огибает. Но после вчерашнего Оля твердо решила не упускать ни малейшей возможности для отработки своего Удела. В идеале надо бы всю полосу проходить с закрытыми глазами, но такое ей еще не по плечу. А вот отыскать, не глядя, хорошо знакомую тропинку – это совсем просто. Особенно в сравнении с прохождением топи. С закрытыми глазами бежать стало одновременно тяжелее и информативнее. Лишившись глазомера, тело начало ошибаться с высотой выноса бедра, и техника движения по глубокому снегу начала страдать. Оля упала раз двадцать, путаясь то в собственных ногах, то запинаясь ими о снег из-за недостаточного подъема или неверного угла в коленном сгибе делающей шаг ноги. Потом навык начал понемногу устанавливаться, и падения прекратились. Зато сознание Контактера выдавало своей владелице массу мелкой информации: Оля видела возящихся в дуплах белок, затаившихся в полых пнях зайцев, снующих под толстым снежным покровом грызунов, лежки отдыхающих ночных хищников и крадущихся в глубине подлеска невидимых глазу дневных охотников.

Добравшись до полосы, она ощутимо устала, и болото с пиявками пришлось преодолевать малым темпом. Чем пиявки сразу же воспользовались, оставив свои соображения по поводу Олиной скорости на ее мягком месте. Изрядно получив от пиявок, она выбралась из болота и несколько секунд переводила дух. Хорошо, что сама полоса препятствий не засыпается снегом. Она не подвержена воздействию климатических изменений и всегда находится в заданном состоянии.

Наверное, чтобы со столбов было падать больнее, подумала Оля, срываясь с такового после очередного прыжка. Падение, как положено, вышло болезненным. В снежном сугробе было бы куда мягче. Надо же было так вымотаться на разминке… теперь на препятствиях, словно в первую неделю после Пробуждения… А ей казалось, что уже все, учебную полосу можно считать покоренной, дальше лишь дело техники… Оля, тяжело дыша, влезла на столб, с которого только что совершила неудачный прыжок, и повторила попытку. На этот раз вышло удачно, и она прислушалась к своему организму. Пробужденные восстанавливаются очень быстро, нужно только подобрать правильную скорость. Привычной скорости с такой усталостью не удержать…

Дальнейшее прохождение полосы очень напомнило мучения первой недели, но опыт есть великое дело, и к финальной топи Оля выбралась полуживой, а не полумертвой. Преодоление самого тяжелого для всех препятствия для Контактера является началом отдыха после тяжелой тренировки, и Оля, словно робот на дистанционном управлении, прошлепала через топь, не открывая глаз. Запоздалая мысль о том, что где-то здесь препятствие заканчивается овражком, совпало с падением в оный, и мега-Контактер снова, как три месяца назад, свалился в ручей физиономией вниз.

«– Круто», – сообщил браслетик, зажигая образ Лиса. – «Я тоже так хочу!»

«– Мордой в ручей?» – уточнила Оля, вылезая из овражка и стряхивая с лица водяные капли.

«– Мордой в ручей я умею лучше тебя», – засмеялся боец. – «Мне бы так топь проходить!»

«– Должно же у меня быть хоть что-то хорошее!» – Оля вытерла прилипшие к губам частички мокрого земляного крошева, выбралась на тропу и побежала к базе. – «Я всегда везде последняя!»

«– Ты только учишься», – резонно заметил Лис. – «Тебе даже нормальную полосу проходить еще рано. Чего не скажешь обо мне. Но топь для меня всегда самое тяжкое препятствие».

«– Зачем же ты согласился соревноваться с Ленью?» – удивилась Оля.

«– Как это зачем?!» – воинственно вскинулся Лис. – «Он бросил мне вызов! А как же тестостерон, мания величия и все такое?!»

«– У тебя нет зависимости от тестостерона, ты Пробужденный», – Оля хихикнула. – «И мании величия у тебя тоже нет, иначе тебя бы здесь не было! Тебе было неловко отказаться при всех?»

«– Я не хотел отказываться», – Лис с улыбкой покачал головой. – «Я хочу стать еще сильней. А лучший способ совершенствоваться – это состязаться с более сильными».

«– Лень сильнее тебя?» – Оля не ожидала услышать такое. – «Он же аналитик!»

«– У каждого есть свои преимущества», – уклончиво ответил Лис. – «Скоро увидишь. Мы выходим на тропу через пять минут».

Он отключился, и Оля побежала быстрее, торопясь не опоздать к началу состязания. Едва-едва отдохнувшее за время прохождения топи тело попыталось воспротивиться еще одному забегу пешком по полуметровому снегу, и темп пришлось сбросить. В итоге за началом состязаний Оле пришлось наблюдать прямо на бегу через браслетик, задыхаясь от усталости и перенапряжения.

Скорость, с которой Лис и Лень двигались по разминочной тропе усложненной полосы, заставила Олю ощутить себя самым беспомощным из всех слабаков. Двадцать километров лесной тропы, непрерывно идущей в гору, они преодолевали так, будто бежали по какому-нибудь олимпийскому стадиону с идеально вылизанной, максимально комфортной поверхностью. К тому моменту, когда Оля добралась до дома, сняла тренировочное напыление и плюхнулась в озеро отмокать, они успели пройти разминочную дистанцию целиком. Дальнейшее наблюдение вызвало у Оли серьезные сомнения в том, что ей хватит двух лет, чтобы перейти с упрощенной полосы на усложненную. Потому что правильнее было бы назвать ее не усложненной, а издевательской.

У болота с пиявками практически нет дна. Среди столбов, по которым нужно прыгать, подвешены какие-то раскачивающиеся тяжелые болванки, которые норовят сшибить тебя то со столба, то прямо во время прыжка. Река, по которой необходимо идти против течения, усыпана валунами, сильно ускоряющими течение и не позволяющими двигаться по прямой, и изрыта подводными ямами. И так далее. Абсолютно все знакомые препятствия усложнены, помимо этого к ним добавлено несколько новых, вроде какой-то булькающей жижи, курящейся густым паром, сильно ухудшающим видимость, над которой нужно пробежать по пути из тонких не то труб, не то бревен на высоте пяти метров под сильным ветром, постоянно меняющим направление. Все бы ничего, но бревнышки толщиной с руку, бежать предстоит километр, и если перейти на шаг, то бревно сбрасывает тебя вниз. Или канат, по которому нужно было подняться вверх. Обычный канат, вполне удобный. Вот только подняться нужно на двадцать один метр и тридцать сантиметров, и подвешен он точно по вертикальной оси низвергающегося водопада. Водопад, кстати, не очень-то и большой, далеко не Ниагарский. Всего-то забот – лезешь себе вверх по мокрому скользкому канату в потоке непрерывно омывающей тело воды, стремящейся не то смыть, не то столкнуть тебя вниз. Немного успокаивало то, что канат подвешен специально для девушек. В отличие от парней, которые лезут без всяких канатов, карабкаясь в потоке воды прямо по мокрым гладким камням, с рюкзаком за спиной, в который уложен груз ровно вполовину от их собственного веса. С каната хоть падать в воду, если сорвешься, а не на камни, как парням. Тренировочный комплект, конечно, убережет от травм, но болевых ощущений меньше не станет.

Единственным препятствием, не претерпевшим никаких изменений, была финальная топь. Пожалуй, только сейчас Оля поняла, насколько это тяжелое препятствие. Лис прошел полосу просто идеально, опередив аналитика на восемнадцать минут и сорок три секунды. Ровно столько составляло отставание Лени, когда Лис вышел на рубеж финального препятствия. Боец преодолевал препятствия с изящной грацией хищника, ни разу не сорвавшись и даже не оступившись. На наиболее сложных участках он лишь сбрасывал темп, и этого оказывалось достаточно, чтобы избежать ошибок. Аналитику гонка далась заметно сложнее. Дважды из-за слишком высокой соревновательной скорости он ошибался и срывался с препятствий, в последний миг успевая избежать падений, зацепившись руками за что придется. Вскоре Лень был вынужден снизить темп, чтобы избежать дальнейших ошибок, и его отставание начало расти.

Все изменилось на финальном препятствии. Топь давалась Лису тяжело. Боец делал пару шагов, осторожно опуская ногу на кажущуюся твердой поверхность, убеждался, что не ошибся, и только после этого переносил на нее весь вес тела. После чего подолгу стоял на месте, вслушиваясь в собственные ощущения. Затем делал еще шаг-два, и все повторялось. К тому моменту, когда Лень добрался до топи, Лис находился где-то на ее середине. Сразу стало заметно, что аналитик движется через топь значительно быстрее Лиса, но и ему препятствие давалось далеко не просто. Лень точно так же замирал на месте, прислушивался к себе и не сразу решался на следующий шаг. Разница была лишь в том, что на принятие решения у него уходило меньше времени. В конечном итоге это решило исход состязания. Лень победил, опередив Лиса на четырнадцать секунд, но за время, которое аналитик потратил на преодоление топи, Оля успела бы ее пройти раз десять, причем туда и обратно, да еще разок-другой поваляться на дне оврага в ручье физиономией.

Но больше ее поразила реакция Круга на финиш соревнующихся. Соратники встретили Лень бурей радостных возгласов и замерли, сосредоточенно наблюдая за Лисом. Оля почти физически ощутила, как все болеют за бойца, особенно сам Лень. Едва Лис сделал финальный шаг, браслетик едва не взорвался от настоящего извержения эмоций. Все поздравляли Лиса так, словно это он победил в гонке, потом все парни, включая аналитика, подняли его на руки и принялись подбрасывать высоко в воздух, сотрясая лес мощным «Ура!».

«– Что происходит?» – Оля украдкой вызвала Варвару по каналу личной связи. – «Кто победил?»

«– Лень!» – Образ синеглазой красавицы лучился восторгом. – «Ты же смотрела».

«– А почему парни запускают в космос Лиса?» – улыбнулась Оля.

«– В качестве наказания». – Варвара сурово насупилась. – «Они хотят подбросить его как можно выше и не поймать». – Она ощутила идущие от Оли ошарашенные эманации и уточнила: – «Я шучу».

В следующий миг Олино сознание, по своему обыкновению неожиданно, выдало информацию:

«Топь всегда давалась Лису очень тяжело. Для него это самое трудное испытание. Присущие бойцам сила, ловкость, выносливость и координация ничем не могут помочь в прохождении топи. Здесь все зависит от степени возможности подсознания подключаться к Единому Информационному Полю, а это в наши дни крайне редкое и очень ослабленное свойство Разума. Сегодня Лис установил свой личный рекорд, пройдя топь без единого падения с максимальной для себя скоростью. Он улучшил свое прежнее достижение на восемь секунд и потратил на это без двух суток год».

Парни вернули Лиса на ноги, и Оля поздравила его с личным достижением. Лис был ужасно рад результату и очень надеялся на то, что это действительно шаг вперед, а не единичный случай. Он то и дело порывался вернуться, чтобы заново пройти топь и проверить, но ему запретила Славица, заявив, что сейчас у всех первоочередная задача – это завтрак. Потому что Агнь может вернуться в любую минуту, и тогда времени на прием пищи может уже не быть. Ее заявление было воспринято всеми с неожиданной серьезностью, и Оля поняла, что такие варианты случались не единожды. Она выбралась из озера и отправилась домой одеваться.

В столовой было немноголюдно, многие соратники еще были на полосе, и завтрак прошел в индивидуальном режиме. Варвара куда-то исчезла, сославшись на дела, обещала провести с Олей тренировки по Уделу несколько позже и велела до ее возвращения отрабатывать небоевые навыки обращения с личной броней. Для подобных занятий заснеженная база подходила как нельзя лучше, и Оля отправилась бродить по ее территории. Ходить по утопающему в сугробах лесу, облаченной в вечернее платье, было весело и в какой-то мере даже радостно. За прошедшие месяцы Оля изучила все доступные ее возможностям функции личной брони, теперь дело оставалось за малым: освоить их в совершенстве. Это оказалось раз в сто сложнее, чем она себе представляла. Потому что платье-броня, как и все, созданное в Иллюзии, являлось биоэнергетическим оборудованием. То есть его эффективность напрямую зависит от силы Разума владельца. И если этой силы недостаточно, то не жди, например, максимальной степени защиты от вражеского оружия. Или от холода и прочих температурных эффектов. А с силой Разума у девушки, прошедшей Пробуждение три месяца назад, дела обстоят, мягко говоря, чуть хуже, чем у соратниц, имеющих за плечами годы тренировок.

Сейчас ее возможностей достаточно для защиты от местного оружия. Всякие пули-осколки-снаряды ей не страшны. Если, конечно, не терять концентрацию и правильно подавать на броню силу своего Разума. Само по себе это не сложно, многого там не требуется. А вот отразить удар оружия, которым чужаки вооружают Избранных, совсем не так просто. Тут важно выдать очень мощный поток силы Разума и поддерживать его непрерывно. То есть не испугаться, не запаниковать и не ошибиться, отвлекшись на непредвиденные раздражители. С этим у Оли, как известно, дела обстоят совсем не радужно. Но она полна решимости!

Оля укоротила платье до состояния плиссированной юбки чуть выше колен, чтобы защита перекрывала трансформированную в ботфорты обувь, и целеустремленно потопала в лесную чащу. Варвара права, надо уметь ценить то, что имеешь. Оля прислушалась к излучениям платья, оценивая эффективность выставленного теплового режима, и порадовалась собственным достижениям. Переносить холод она научилась неплохо, чем не повод для гордости? Излучения собственного тела идеально взаимодействовали с личной броней, и мороза в минус двадцать шесть совершенно не ощущалось. Хорошо, что в нашу тайгу не могут забрести Обычные. Можно представить, что подумает какой-нибудь охотник, если увидит в четырех сотнях километров от ближайшего города посреди глухой тайги девушку, одетую в короткое вечернее платье, лихо шагающую по полуметровым сугробам. Бедняга усомнится в целостности собственной психики.

Вот еще бы научиться переносить холод, не прибегая к защите брони. Но для этого требуется гораздо больше тренировок. Хотя заложенные в генетику Древней Крови способности ощущаются уже сейчас: после двух месяцев усиленных тренировок Оля превзошла по морозоустойчивости девчонок из Красной Группы почти на пять градусов, это если по Цельсию. Не так много, конечно, учитывая, что у Древней Красной Крови показатели сопротивляемости холоду эволюционно невелики, но для начала это уже результат. Умение усилием воли разогнать собственный капиллярный кровоток до такого состояния, чтобы горячая кровь надежно обогревала все участки тела, особенно открытые, надо еще выработать. Главный враг морозоустойчивости – это ветер, он выдувает образующийся над кожей слой теплого воздуха и резко увеличивает теплопотерю. Поэтому «высший пилотаж» в искусстве личной морозоустойчивости – это способность так отрегулировать свой кровоток, чтобы разносимое кровью тепло пропитывало все тело, при этом не выходя за поверхность кожи. Если баланс подобран идеально, то попавшая на кожу снежинка не тает, и при этом тебе не холодно. В нашем Кругу такое умеют только Агнь с Игорем. Это очень непросто и требует не только силы Разума, но и прилично тратит энергию организма, в том числе содержание АТФ в крови. На такое Оля еще не способна, и это значит, что надо тренироваться!

Она выбрала сугроб побольше, аккуратно сняла платье с обувью, и, раскинув руки, самоотверженно плюхнулась в снежную толщу лицом вверх. Падать в мягкий сугроб было весело, и довольная Оля оценила результат: тело погрузилось в снег сантиметров на двадцать! Девятнадцать целых восемь десятых сантиметра, тут же отреагировало сознание. Циркуляция кровотока в норме. Несколько секунд Оля лежала в сугробе, разглядывая высящиеся вверху заснеженные сосновые кроны, и сосредоточенно поддерживала тепловой баланс. Снежинки, конечно, тают, это чувствуется, но пока не холодно. Это невероятно круто! Скажи ей кто полгода назад, что она будет способна лежать голышом в сугробе в неслабый мороз – ни за что бы не поверила, что над ней не издеваются!

– У тебя одна половина тела взаимодействует с более тепло-вытягивающей средой, а вторая – с менее, – где-то совсем рядом раздался голос Игоря. Боец обнаружился возле ближайшей вековой сосны. – Разность потенциалов слишком велика. Так ты слишком поздно почувствуешь тот момент, когда кровь начнет остывать. Неправильно отрабатываешь.

– А как надо? – Оля приподняла голову.

– Нужно уровнять воздействие окружающей среды по всему телу, – ответил тот.

– Это как? – не поняла Оля.

– Ну… – Игорь слега поднял брови, мол, разве это сложно. – Например, вот так!

Он нанес удар основанием ладони по сосновому стволу, и с ее кроны ринулась вниз целая снежная лавина. В мгновение ока снежный поток захлестнул Олю, накрывая ее целой горой снега и набиваясь в глаза, рот и нос. От неожиданности концентрация разрушилась, тепловой баланс пропал, и тело обожгло таким лютым холодом, что Оля подпрыгнула, словно ошпаренная. От холода легкие сдавило, вместо визга получился сдавленный писк, и она неуклюже забарахталась, пытаясь выбраться на поверхность. Пальцы на руках и ногах мгновенно онемели, теряя чувствительность, кожа будто заледенела, нервы отзывались болью на каждое движение.

– Вернись в баланс! – чьи-то руки выдернули ничего не соображающую от холода Олю из сугроба, и она увидела перед собой хмурое лицо Игоря. – Соберись! Ты сейчас застудишься!

Боец поставил Олю на ноги, удерживая за плечи, и она ощутила, как охватившая сознание болезненная паника начинает медленно отступать.

– Дальше сама! – требовательно заявил Игорь. – Иначе никогда не научишься! Перестань ныть и сосредоточься! Ты в снегу меньше минуты, за это время нервная система не может потерять чувствительность, кровь еще горячая! Сосредоточься и вернись в баланс!

Выбивающая барабанную дробь зубами Оля заставила себя закрыть глаза и собрала волю в кулак. Он прав. Если любая неожиданность будет вот так выбивать ее из равновесия, то никакая сила Разума не поможет. Так она никогда не разыщет маму, потому что ее вечно будет подкашивать то мамино фото, вовремя оставленное Избранными в нужном месте, то что-нибудь еще… От холода обнаженное тело испытывало сильную боль, но на самом деле это реакция кожи. Тело в порядке, все еще можно вернуть, как было. Оля заставила себя не обращать внимания на боль и сосредоточилась на собственных энергопотоках. Сила Разума бесполезна, если ее ни к чему не прилагать.

Вернуться в состояние ледяного спокойствия, будучи в состоянии ледяного окорока, было очень тяжело. Несколько секунд у Оли не получалось, боль и холод прорывались через созданную силой воли завесу, заставляя ее невольно прижиматься к Игорю в поисках тепла. Но могучий боец без труда удерживал ее на вытянутых руках и не позволял приблизиться.

– Еще шестнадцать секунд, и я веду тебя в медотсек, – сообщил он. – Твое время истекает.

– Я… – Посиневшие губы потеряли эластичность и не желали шевелиться. – … я смогу…

Она собрала остатки воли и затихла, концентрируясь. Бесполезно не замечать холод и боль. Они есть. Бесполезно убеждать себя в том, что тебе не больно и не холодно. Потому что больно и холодно. Но это неважно. Потому что это в порядке вещей. Холодно и больно должно быть. Это нормально. Более того. Должно быть гораздо холоднее и больней. Гораздо. Вообще она ожидала существенно большей боли и холода. И непонятно, почему морозит и болит так слабо. Это все, на что способна окружающая среда? Всего лишь? Что-то слабовато, а посерьезнее никак? Таким ее не впечатлишь. Где настоящая боль и настоящий холод? А не это издевательство над издевательством.

Стиснутая в кулак психика, раздавливаемая тисками из боли и паники, прекратила рваться на куски и начала наливаться сталью. Давящие тиски уперлись в силу воли и поняли, что больше не могут сжиматься. Более того, то, что им предстояло размозжить в безвольную кашу, вдруг стало сильнее и теперь давит в ответ, медленно, но неумолимо расширяя тиски. Сознание обрело спокойствие и с отстраненным равнодушием оценивало охватившую тело боль как недостаточно сильную. Баланс вернулся, и Оля восстановила концентрацию. Усилие Разума – и паникующие нервные окончания вернулись во власть сознания. Еще усилие – и возросший кровоток устремился прогревать захваченные холодом клетки тела. Две секунды. Четыре. Восемь. Шестнадцать. Боль и холод исчезли, тело пылало жаром, и по горячей коже скатывались капельки растаявшего снега.

– Все… – Оля открыла глаза и увидела, как прочертившие обнаженную кожу следы талых капель исчезают, превращаясь в почти незаметный пар. – У меня получилось…

– Молодец! – Игорь улыбнулся и ласково коснулся пальцем кончика ее носа. – А ты не верила!

– У меня первый раз так… – Оля глядела на медленно тающий под ногами снег, – чтобы я смогла победить панику… Наверное, это не считается… Ты ведь мне помог…

– Конечно, считается, – Игорь пошарил в снегу и достал из сугроба ее платье. – Я вмешался лишь чуть-чуть. Зато теперь ты знаешь, что можешь победить себя, пусть и не сразу. Есть, к чему стремиться. Одевайся! – Он протянул ей броню: – В первый раз надолго тебя не хватит.

– Можно, я еще раз зароюсь в снег? – От одержанной над собой победы Олю охватила легкая эйфория. – Чтобы закрепить навык, пока получается? Только ты не помогай, ладно?

– Хорошо, – согласился Игорь. Он указал на заснеженную сосну: – Вставай туда!

Курящаяся легким паром Оля скорее вспорхнула, нежели пробежала по отделяющим ее от дерева сугробам и остановилась под укрытой толстой снежной шапкой кроной. Игорь без лишних разговоров ударил ладонью о древесный ствол, и рухнувшая сверху снежная лавина в мгновение ока превратила Олю в снеговика, засыпав едва ли не по пояс. Тепловой баланс дрогнул не столько от холода, сколько от волнения, и удержать стабилизацию удалось без труда. Оля, внутренне ликуя, развела руки в стороны и закружилась вокруг своей оси в радостном танце. У нее получилось, у нее действительно получилось! Для других это, наверное, мелочь, но для нее – первая победа над собственными страхами. Пусть маленькая, зато есть!

– Ты похожа на тающую снежную бабу, – Игорь негромко хихикнул. – У тебя даже нос в снегу.

– Сейчас растает! – воинственно пообещала Оля, сосредотачиваясь на усилении кровотока.

Обнаженное тело безукоризненно держало минус двадцать шесть и быстро растапливало попавший на кожу снег. Тепловой баланс немного проседал в районе пальцев ног и рук, но это объяснимо. Вопреки укоренившемуся в Мире Обычных стереотипу, жир никак не способствует сохранению тепла в организме. Сопротивление холоду обеспечивает горячая кровь, а жировая ткань не имеет сосудов. Мышечная масса – вот что позволяет организму успешно противостоять теплопотере. Чем качественней и массивней мышцы, тем больше в них капилляров и тем выше качество самих капилляров. И тем эффективнее поддержание теплового баланса. Жирный человек замерзнет так же быстро, как тощий. Женским пальцам мышечная масса не свойственна, поэтому баланс там немного проседает. Мышцы девушки-Пробужденной хоть и невелики, но обладают высоким качеством, что позволяет работу с тепловым балансом. Парни-Пробужденные, как подобает носителям Древней Крови, имеют развитую мускулатуру, им управляться с холодом гораздо удобней. Девушке, конечно, так не суметь, военное дело – не ее удел, но это не значит, что она беспомощна. Древняя Кровь эволюционно создана для биоэнергетики, и самое главное оборудование Пращуров – их собственное тело. Пусть не сразу, но Оля обязательно научится жить так же!

В отличие от Обычных, давно утративших способности, присущие Древней Крови. Генетика нынешних людей в результате многовековой гибридизации претерпела столь значительные изменения, что приобретенные различия между сегодняшними Обычными и их далекими космическими Пращурами можно назвать диаметрально противоположными. Высочайший уровень биоэнергетики носителей Древней Крови требует наличия тела столь же высочайшего качества. Каждая клетка которого выполняет целый набор важнейших функций: транслирование либо усиление энергии, излучение либо поглощение волнового потока, аккумуляция либо генерация частиц, волн, колебаний и прочее. От костей и до волос – биоэнергетическая роль имеется у любого элемента тела.

Жизненным формам, существующим по отличным от биоэнергетических эволюционным законам, подобные сложности не требуются. Процесс их развития гораздо менее сложен, в силу чего более медлителен. Зато проще и, вследствие этого, более массовый. А высокая численность может себе позволить солидный процент отбраковки без ощутимых последствий. На стадии формирования особенностей того или иного генотипа данная отбраковка особенно распространена, поэтому нынешней популяции Обычных свойственно слабое здоровье и ворох многочисленных проблем с его сохранением. Отказ от биоэнергетического пути развития сделал ненужным многие функции тела, и тело начало утрачивать былые возможности. Вместо накопления быстрорасходуемой энергии в мышцах Обычным более подходит накопление медленнорасходуемых калорий в жировой ткани. Потому что место биоэнергетики занял техногенный путь развития, и мышцы применяются в процессе жизнедеятельности с каждым поколением все меньше. Постоянный обмен энергией стал не нужен, мышцы все сильнее утрачивают способность к ее накоплению, зато предрасположенность к накоплению жировой ткани возрастает. Эволюционно это логично: зачем тебе таскать на себе груду мышц, которой ты не пользуешься? За тебя все делает техника, ты лишь нажимаешь на кнопки, сидя в кресле или лежа в операторском ложементе. Лишняя нагрузка на хилеющий позвоночник и минимально функционирующие внутренние органы. Которым в общем-то максимальное функционирование тоже не требуется, потому что для неподвижного образа жизни это излишне.

Но выживание вида заложено в генетике любой жизненной формы, поэтому неприкосновенный запас на случай непредвиденной катастрофы должен быть. Вдруг метеорит из космоса, планетарное землетрясение с дружным извержением оравы супервулканов или внезапное изменение структуры магнитного поля земного шара, делающее невозможным применение постоянного и переменного токов? Начнутся разрушения, голод, холод и так далее, поэтому вид должен иметь возможность выжить в изменившихся условиях. Для этого организму необходима энергия, а где ее накапливать, если твои мышцы давно атрофировались до состояния дряблых тряпочек, а те, что еще нет, фактически утратили способность обрабатывать энергию? Для этого у небиоэнергетических видов существует жировая ткань. Она сложно расщепляется, отлично накапливается и способна храниться десятилетиями. Если непредвиденная катастрофа все же случится, жировые запасы позволят попавшему в беду виду выжить. Эволюция быстро расставит все по своим местам, проведя среди них естественный отбор: дистрофичные погибнут в первые же дни катастрофы, не вынесут травм и лишений. Слишком жирные в силу медлительности станут жертвами хищников, которым в условиях всепланетного катаклизма тоже нужно будет что-то есть. Более-менее сбалансированные выживут. Наверное. Если достигнутый ими к тому моменту уровень техногенного научно-технического прогресса окажется достаточным для выживания и восстания из пепла. А если не окажется, то на освободившейся планете со временем возникнет новая разумная жизнь, более качественная, нежели предыдущая.

Оля, пылая от счастья сильнее, чем от усиленного кровотока, с тихим восторгом смотрела на капли талого снега, стекающие по загорелой коже. Это лишь начало. Как все-таки здорово, что ее родители не повторили судьбу большинства Обычных и сохранили для нее толику Древней Крови! Она освоит все, что досталось ей от Пращуров, в совершенстве, освободит маму и отомстит чужакам за отца! В памяти всплыл образ затуманенной кровавым безумием психики человека, скованного смирительной рубашкой и затаившегося в углу мягкой палаты-камеры для особо опасных психических больных. Заунывная тоска вперемешку с ненавистью… Внутри Оли мгновенно всколыхнулось яростное желание отплатить по долгам чужакам и их приспешникам, выработка энергии силой Разума резко зашкалила, и тело словно вспыхнуло жаром, заставляя испаряться талые капли.

– Достаточно! – Взгляд ярко-зеленых глаз Игоря словно пронзил Олю насквозь. – Сегодня ставить эксперименты на здоровье Контактера больше не будем. Одевайся! – Он вручил ей платье. – У тебя мощный всплеск обмена веществ. Ты стремительно тратишь АТФ в крови. Ты вспомнила что-то ненавистное? Сохраняй концентрацию, не позволяй эмоциям разрушить баланс. Иначе ударишься из одной крайности в другую: от неконтролируемой паники – к неподконтрольной ярости. Где твоя обувь?

– Где-то там. – Оля тряхнула влажными волосами, отгоняя от себя тяжелое видение, и направилась к переворошенному сугробу. – Она рядом с платьем была…

Пока она надевала личную броню и выуживала из сугроба иллюзорные сапожки, Игорь слепил здоровенный снежок и принялся катать его по снежной целине.

– Это ты что такое делаешь? – влезающая в сапожок Оля с опаской посмотрела на увеличивающийся в размерах снежный ком. Оно не прилетит ей по башке в качестве тренировки?

– Снеговика леплю, – сосредоточенно ответил Игорь. – Снегопад же прошел. Как без снеговика возле дома? Так зима и не зима вовсе. Мы с отцом всегда снеговика лепили. А если оттепель сразу после снегопада наступала, то батя избушку на курьих ножках из снега собирал. До сих пор не понимаю, как она у него держалась.

– Возле дома? – Оля оглянулась, запоздало понимая, что виднеющийся неподалеку здоровенный снежный холм – это покрытая снегом скала, внутри которой находится жилище Игоря. – Так вот как ты меня нашел!

– Я тебя не искал. – Игорь неторопливо катал кругами снежный ком, достигший уже полуметра в диаметре. – Я домой шел снеговика лепить, пока время есть. Я даже морковку раздобыл ради такого.

– Морковку? – Оля вспомнила слова Славицы о том, что своей моркови на базе нет. – Откуда?

– Из огорода. Я еще вчера сгонял в Мир Людей, в деревню к знакомой бабульке, и выменял бумажку в тысячу рублей на очень даже недурственную морковку.

– Тысячу рублей? – Оля подняла брови. – У бабушки, наверное, праздник!

– Мне они ни к чему, – пожал плечами Игорь. – А ей пригодятся. Родни у нее не осталось, правнучка ее давно бросила, пенсия мизерная. Зато морковка своя. Она мне на радостях самую большую и красивую отдала. Пятнадцать минут выбирала, пришлось поторопить.

– Мы же не вмешиваемся в дела Обычных. Разве нет?

– Не вмешиваемся, – подтвердил Игорь. – Но это не считается. Это всего лишь морковка.

– Можно мне тоже… – начала было Оля, но Игорь перебил ее полным подозрения взглядом:

– Морковку? Нет! Исключено! Она всего одна! Для снеговика!

– Можно мне тоже с тобой снеговика лепить! – засмеялась Оля. – Я никогда не пробовала.

– Ты никогда не лепила снеговика?! – искренне изумился Игорь. – Бедное ты существо!

– Как-то все время не до того было, – печально вздохнула она. – Мама постоянно на работе, на улицу я одна выходить боялась, пока была маленькая. Старалась дома сидеть. Компьютер освоила рано, а там уже как-то само по себе в виртуальный мир затянуло… Научи меня снеговика лепить?

– Что тут учиться – берешь да лепишь! – улыбнулся Игорь. – Собрала снежок побольше и катаешь его по снегу, он сам растет. На то он и снежный ком! Правда, сегодня так не получится.

– Почему? – Оля собрала в ладоши охапку снега и тут же получила ответ на свой вопрос: снег был сухим, рассыпчатым и совершенно не держал форму. – Блин! Он рассыпается…

– Сухой слишком, – подтвердил Игорь. – Оттепель нужна, чтобы снег липкий был.

– Но у тебя же получается! – Оля почувствовала подвох. – Тут какая-то хитрость?

Она закрыла глаза и внимательно осмотрела Игоря. Ладони бойца оказались неестественно теплыми, едва ли не горячими, и исходящие от них волны тепла заставляли подтаивать соприкасающийся с ними снег. Под воздействием бойца снежинки обретали неплохое сцепление, и снежный ком уверенно увеличивался в размерах.

– А я так смогу? – неуверенно спросила Оля. – У меня пальцы совсем слабо баланс держат.

– Конечно, сможешь, – заявил Игорь. – Ты же в броне и обуви, значит, много сил на тепловой баланс тратить не придется. Подай, сколько нужно, на броню, а остальное сконцентрируй на пальцах. Пальчики у тебя тоненькие, большой ком не осилишь, зато голову запросто сделаешь! А я пока тельце слеплю. Приступай. Не торопись, и все будет нормально.

Полчаса Оля увлеченно выкатывала снежный комок, увеличивая его до приемлемых размеров, и попутно делилась с Игорем историей о том, как она, будучи Обычной, дважды заблудилась в городском парке. Парк тогда казался ей чуть ли не дремучей непролазной тайгой… Игорь смеялся, рассказывал ей о повадках лесных жителей, знакомых ему с детства, о том, что их общий друг бельчонок получил разрешение от Агня заходить внутрь Главной Залы, но белка не человек, и пушистик пока побаивается входить внутрь разверзающейся при его приближении скалы.

Потом части снеговика были закончены, и она помогала Игорю укладывать снежные шары друг на друга. В руках высокого мускулистого бойца метровые шары выглядели не такими уж большими, и Оля засыпала снежным крошевом обнаружившиеся на их поверхности мелкие неровности.

– Готово! – Игорь придирчиво осмотрел только что собранного снеговика. – Голова неплохо вышла, плотная, и ведро, и морковку удержит. Надо только за ними сходить, все дома лежит…

Браслетик связи полыхнул образом появляющегося на базе Агня, и канал общей связи донес до всех короткие фразы приказов:

– Базе боевая тревога! Белой, Зеленой и Желтой группам – ко мне! Выходим немедленно. Контактер и Красная группа – оперативный резерв. Быть готовыми к мгновенному выдвижению по отдельной команде! Работаем!

– Приделай ему нос и шапку! – бросил Оле на ходу Игорь, спеша к вспыхнувшей в двух шагах точке перехода. – Морковка в стазис-блоке, ведро у стены, дверь открыта!

Он исчез в свечении энергий, и браслетик показал Оле, как группы в считаные мгновения собираются на поляне выхода. Ровно через четыре секунды все были на месте, и Круг во главе с командором покинул базу. Оля растерянно вздохнула. Ее опять не взяли. Остается надеяться, что хотя бы на этот раз оперативный резерв не просидит всю операцию в резерве. Она еще раз осмотрела снеговика. Голова, конечно, получилась не такая ровная, как снежные шары тела, которые делал Игорь. Но для первого опыта очень даже ничего вышло. Было весело и беззаботно, она даже не почувствовала затрат силы Разума, ушедших на поддержание теплового режима брони. Даже тот факт, что ее вновь не взяли на операцию, не смог понизить возникшее на фоне ее скромных успехов превосходное настроение. Оля подобрала горстку снега, аккуратно заделала неровность на затылке снежной скульптуры и направилась к дому Игоря.

Жилище бойца после снегопада было погребено под снежной толщей даже сильней, чем ее собственное. Наверное, потому, что его холм пусть крупнее, но имеет более пологие склоны. Снега на подступах к холму оказалось по пояс, но пробираться через сугробы вплавь не пришлось. Игорь, уходя, действительно оставил двери открытыми, и стоило Оле настроиться на их призрачные излучения, как энергетический портал входа возник перед ней прямо посреди сугроба.

Оказавшись внутри, девушка остановилась, ожидая, пока броня и обувь избавятся от тающего снега. Дом Игоря изнутри тоже был крупнее Олиного, сказывалась разница в росте, требующая большего свободного объема помещения. Внутренний дизайн оказался схожим, все та же капля с большой круглой кроватью посредине, и равномерно распределенные по периметру громадные стрельчатые окна, начинающиеся от пола и сходящиеся воедино в центре потолка. Все так же, как у нее дома, и одновременно совсем не так. Мощная энергетика хозяина ощущалась в каждом кубическом миллиметре пространства, и Оля ощутила невольное желание задержаться здесь чуть дольше положенного. Потраченный объем силы Разума на контрасте с окружающим избытком энергии сразу же стал ощутим, и Олино тело непроизвольно впитывало густой поток силы. Она закрыла глаза, прислушиваясь к себе.

Ткани ее головного и спинного мозга стремительно восстанавливали энергию, потраченную на борьбу с собственными страхами. Эта победа стоила ей больших затрат, основная часть которых ушла не на установление или поддержание теплового баланса, а именно на подавление вспышки паники и восстановление самоконтроля. Она в который раз вздохнула. Самый опасный враг Контактера – он сам. Точнее, его собственные страхи и нервы. Об этом ей говорилось с первого дня Пробуждения и до сих пор, но только сейчас она поняла, насколько далека от совершенства. А ведь казалось, что мастерство не за горами – на учебной полосе она уже научилась превозмогать себя, значит, дело движется! Теперь выходит, что дело-то движется, да не быстро. Подавить панику, возникшую всего лишь из-за опасности задохнуться под снегом и впившейся в кожу режущей боли от холода оказалось очень тяжело. Как же тогда ей справиться со страхами и нервными всплесками, вспыхивающими при мыслях о томящейся в плену у чужаков маме?..

Она с опаской велела себе не начинать тяжелых дум, чтобы вновь не растерять установившуюся стабильность, но оказалось, что сейчас, когда Оля находится внутри столь мощного энергетического пространства, сохранять эмоциональный баланс гораздо легче. Идущая отовсюду энергия придавала сил, словно излучения Агня, когда командор принудительно возвращал Оле потерянную концентрацию. Разве только его излучения гораздо мощнее и действуют мгновенно. Игорь не настолько силен, чтобы оказывать такое же воздействие моментально, но здесь, внутри его дома, накопившаяся за многие годы энергия бойца имеет столь же высокую концентрацию. Оля вспомнила старую поговорку «Мой дом – моя крепость» и поняла, что только сейчас осознала ее истинный смысл. Купающееся в потоках энергии сознание выдало информационный поток, и перед Олей замелькали образы, наполненные могучими трехметровыми гигантами, глаза и волосы которых излучали сияние, отдавая природе излишки энергии, выработанной силой Разума.

«Поговорка досталась Миру Людей еще со времен Древней Крови, когда излучения биоэнергетических Разумов были настолько мощны, что заполняли жилища своих владельцев целиком, подобно незримому океану, который веками существовал в границах жилых строений. И этот океан родственной энергии не был бесполезным статистом, он являлся ценным и важным помощником для своих создателей. Наполняющее жилище энергетическое поле по воле хозяев могло быть перенастроено на стабилизирующие, лечебные, восстановительные и даже враждебные частоты. „Дома и стены помогают“ – во времена Древней Крови это не было пустым звуком. Настройка на целительные частоты позволяла биоэнергетическому полю жилища усиливать регенеративные функции заболевших жильцов. А будучи настроенным на атакующее воздействие, биополе дома наносило вторгающимся врагам вполне конкретный, весьма ощутимый урон. И было вполне способно убить плохо защищенного или неподготовленного агрессора. В силу чего имело название „Домашний Воин“. „Воин“ на языке Древней Крови звучит как „Вой“, а словосочетание „Домашний Воин“ звучит как „Дома Вой“, или на современный манер – „Домовой“. Сегодня в Мире Обычных вряд ли многие знают о том, что персонаж бабушкиных сказок когда-то давно, когда сила Древней Крови еще не покинула эту планету, был не безобидным дряхлым старичком-проказником, размером с ладонь. А мощным силовым биополем, грозным и опасным стражем жилища, многозначительное имя которого дошло до наших дней сквозь множество столетий».

Но биополе жилища Игоря не считало Олю врагом и не препятствовало ей восстанавливать потраченные силы. Тело ощутимо наполнялось легкостью, и она вспомнила, что похожее ощущение испытывала во время пребывания в Иллюзии, которое в тот момент казалось ей сном. Там тоже все было переполнено незримой энергией, только на порядок мощнее. Во сне казалось, что у Оли выросли крылья, и она не столько ходит, сколько летит, едва касаясь земли в такт шагам… Интересно, у нее когда-нибудь хватит сил, чтобы создать такое же биополе внутри своего жилища? Женские возможности сильно уступают мужским, но у нее и домик поменьше, и лет впереди столько… Оля прислушалась к сознанию, но не получила ответа. В общем, она даже сама не знает сколько. Вообще, лазить по чужому дому в отсутствие хозяев неприлично, и надо бы поторапливаться. Оля потянулась за ведром. Ведро действительно стояло у стены неподалеку от входа, самое настоящее, деревянное, собранное из идеально подогнанных дощечек. Сознание подсказало, что ведро Игорь тоже выменял в Мире Обычных в какой-то полузаброшенной деревеньке у старого деда. Дело было три года назад, полуживой дед отдал ведро, взамен получив… Оля остановилась, не сразу понимая смысл раскрывшегося перед ней образа. Крыша в покосившейся избе… Такая же старая, как сама изба… с новыми заплатками… Ах вот оно что! Игорь починил деду прохудившуюся крышу! Она подтекала во время ливней. Игорь убежден, что это тоже считается как «не считается». У него целая сеть умирающих деревушек, которые навсегда исчезнут с лица земли после того, как доживут свой век их последние жители, давно уже состарившиеся, но не желающие предавать землю своих Пращуров. С тех пор данное ведро регулярно применяется Игорем в качестве шапки для снеговика. Маленький кусочек детства, оборванного Избранными.

Так, ведро у нее есть, осталось раздобыть морковку. Оля направилась к стене, туда, где в ее собственном жилище располагался стазис-блок – устройство, много более примитивный аналог которого в Мире Людей называется холодильником. Однако стазис-блока в этой стене не оказалось. Все-таки внутренняя планировка жилищ различается. Точнее, ее можно менять под свой вкус, просто Оле и без того все нравилось в ее новом доме, и пока что она не разбиралась с биоэнергетическим оборудованием для перепланировки. А вот Игорь, похоже, за шестнадцать лет жизни на базе неоднократно разнообразил планировку своего жилища. Где же у него стазис-блок? Оля закрыла глаза и огляделась, разбираясь в потоках энергий, наполняющих общее биополе дома. Стазис-блок обнаружился в противоположной стене, и она направилась туда. Добравшись до нужной стены, Оля силой Разума сгенерировала поток энергии нужной частоты, подавая его на излучение стазис-блока, и стена распахнулась, открывая вместительную нишу.

Оля невольно улыбнулась, увидев знакомое зрелище. Здоровенный холодильник был пуст. Прямо посреди стазис-блока стоял стандартный серебряный кубок литрового объема, наполненный всегда свежей водой. Для придания воде наиболее оптимальных для носителей Древней Крови свойств, емкости для питья воды изготавливаются из серебра, и несколько таких кубков имеется на базе в каждом жилище. У Оли в стазис-блоке стоит точно такой же, и первое время он казался ей непривычно большим в силу своих размеров. Кубок Игоря, судя по запотевшим стенкам, был наполнен холодной питьевой водой, вот и все различия. Чуть ниже кубка лежала морковка, заботливо вымытая и очищенная от ботвы старушкой. На этом содержимое стазис-блока заканчивалось. Прямо как у нее самой, только в ее стазис-блоке нет морковки. Не только Оля предпочитает угощения от Славицы всей прочей еде. Все-таки нужно найти время и заняться обучением кулинарному искусству Иллюзорных. Дурацкая школа, столько времени впустую! Оля разочарованно поморщилась, взяла морковку и направилась к выходу. Она уже подходила к дверям, как вдруг что-то привлекло ее внимание. Оля обернулась.

За кроватью, на небольшом ажурном деревянном столике у стены, лежал какой-то предмет, энергетический образ которого отличался от общего фона жилища. Издалека не было видно четко, но это… это точно была кукла. Оля сделала несколько шагов в сторону стола, с любопытством вглядываясь в поделку. Небольшая соломенная кукла размером с мужскую ладонь. Кто-то искусно сплел из соломы девичью фигурку, нарядил ее в игрушечное платьишко, заботливо сшитое из белого льна, и старательно приделал ей длинную, до пояса, толстую косу, сплетенную из ниток нежно-золотистого цвета. И даже создал лицо, неразличимое с такого расстояния. Отпечаток энергии, идущей от куклы, принадлежал женщине, и Оля смутилась. Нехорошо влезать в чужую личную жизнь без спроса и уж тем более трогать чужие подарки. Она заторопилась к выходу, как вдруг в сознании отчетливо вспыхнул яркий образ.

Игорю двенадцать, он в деревне у деда с бабкой. Родители отвезли его сюда, прежде чем отправляться на расследование махинаций чужаков и их прихвостней, которое будет стоить им жизни. Мать дарит маленькому сыну куклу, изготовленную своими руками.

– Мам, ты чего? – удивляется мальчуган. – Это же кукла! Я не девчонка, зачем она мне?!

– Это не просто кукла, – мать ласково гладит его по светло-русым волосам, – это твоя невеста.

– Моя невеста будет из соломы? – хихикнул мальчуган. – Повезло!

– Твоя невеста будет очень красивой, – голос матери звучал ласково и одновременно серьезно. – Ты узнаешь ее по этой кукле, потому что они будут похожи. Пока она еще маленькая, совсем такая, как эта кукла, но придет время, и однажды ты встретишь ее. И сможешь узнать. Обещай, что сохранишь ее. Так надо!

– Ну, раз надо… тогда обещаю, – без особого энтузиазма вздохнул мальчуган, забирая куклу. – Только ты никому не говори, а то пацаны надо мной смеяться будут!

– Это наш с тобой секрет! – заверила его мать. – Мы никому не скажем.

Через минуту родители покинули деревню. Еще через несколько дней их обезображенные тела обнаружили на месте лесного пожара. Милиция провела расследование, по итогам которого заявила, что погибшие сами виновны в своей гибели. Они развели костер в лесу, употребляли спиртные напитки и в результате сильного алкогольного опьянения потеряли сознание. Костер разгорелся, огонь перекинулся на ближайшую растительность, оттуда на деревья, что вызвало сильнейший пожар, нанесший государству огромный ущерб и так далее. Дело было закрыто в связи со смертью обвиняемых. Эта кукла – все, что осталось у Игоря от родителей. Агнь разрешил ему взять куклу с собой на базу, с тех пор она лежит там, на столике. Иногда Игорь берет ее в руки и подолгу смотрит, вспоминая родителей. Тому, что это копия его невесты, он не придает значения. Двенадцатилетний мальчуган не относился серьезно к таким вещам, а после на его долю выпало столько, что стало не до того. С тех пор для него это память о погибших родителях.

Оля окончательно смутилась, торопливо покинула жилище бойца и бодро потопала по сугробам заканчивать снеговика. Надевать на голову снежной скульптуре ведро пришлось с немалой осторожностью. Игорь лепил снеговика развлечения ради и сделал его таким, каким привык делать. То есть с учетом собственного роста в метр девяносто три, снеговик у него получился выше Оли на добрых полтора десятка сантиметров. Чтобы водрузить ведро красиво и не снести им снежную голову, Оля поднялась на носочки не хуже заправской балерины. К укреплению носа-морковки она подошла с не меньшей осторожностью. Делать носы снеговикам ей никогда прежде не доводилось, и девушка боялась сломать снежную голову излишним нажатием. Однако все прошло идеально, словно она являлась профессионалом по лепке снеговиков. Оля, улыбаясь самой себе, отшагнула от снежной скульптуры и оценила ее внимательным взглядом. Все хорошо, но если приделать ему глазки, то он будет выглядеть более живым. А если сделать улыбку, то еще веселым и добрым. Она на мгновение задумалась. Из чего сделать глаза и рот?

Сознание словно между делом подсказало, что обычно Оля делала снеговикам глазки из угольков, а улыбающийся рот выкладывала из обломков тонких веточек. Веточек вокруг полно, а вот где взять угольки? Как обычно: в печи – со всей очевидностью сообщило сознание. Ладно, решила Оля, начнем с веточек, а потом домой, за угольками. Она отыскала взглядом торчащую из-под снега обломанную ветку, подобрала ее и принялась отламывать короткие тонкие кусочки. Улыбающийся рот снеговика получился очень даже веселым, теперь в избу за углями! Оля остановилась, потирая ладошкой лоб. Какая изба? Какая печь? Какие угли? Она никогда не была в настоящей избе и никогда не видела настоящую русскую печь… Странное ощущение. Как тогда, в иллюзорном сне, когда Оля точно знала, что такое «сени» и что любила в них спать. Хотя на самом деле никогда в таковых не бывала… Откуда у нее это? Однако на этот раз сознание молчало и ответов не последовало.

Ладно, не привыкать. Информация возникает, когда ей вздумается, этому Оля уже не удивляется. Но снеговика она все равно доделает! Угольки можно взять у Славицы, но она сейчас на операции. Поэтому Оля выложит снеговику глазки из еловых веточек. Сразу с бровями и ресничками. Так даже веселее. Сказано – сделано, и через четверть часа снеговик предстал перед ней во всей своей красе. Пожалуй, это уже не снеговик, а снежная баба, Оля оценила плоды своих творений. Лицо снежной скульптуры со всеми своими ресничками и бровями получилось явно женским. И явно на кого-то похожим. Оля присмотрелась и тихонько прыснула. Вроде на Рафаэллу. Случайно получилось, само по себе. А вот интересно, на кого похожа соломенная кукла Игоря? Оле не удалось разглядеть ее лица ни в жилище бойца, ни в момент получения информации из его прошлого. Кукла все время виделась ей под таким углом, что лицо было видно плохо. Все-таки надо было сделать еще пару шагов. Кто бы мог подумать, что это разожжет у Оли такое любопытство? Она сейчас чувствует себя Лисом. Даже как-то неловко…

Вспышка волновых колебаний на частоте браслетика связи заставила ее забыть о раздумьях. На поляне входа появился Игорь и его образ вспыхнул на общем канале:

– Ольга, ко мне! Твое присутствие может пригодиться. Риккардо, Рафаэлла – вы идете с нами! Чикита, работаешь с Настей и Ленью!

Общий канал окрасился едва заметным победным оттенком эмоции, отправленной Рафаэллой Чиките, и торопящаяся к поляне Оля спрятала улыбку. Черноволосые подруги-соперницы никогда не упускают возможность подколоть друг друга.

Чтобы добраться до поляны быстро, пришлось серьезно поднапрячься, и Оля очень отчетливо прочувствовала всю прелесть существования лыж. Вот для таких скоростных забегов по снегу по пояс они и были придуманы. Лыжи, кстати, на базе есть в каждом строении. Хранятся внутри стен в специальных нишах. Короткие, толстые и легкие, отлично подходят и для длительной ходьбы, и для ускоренного передвижения, и для быстрого бега, и для неспешного подъема в гору. Они даже подбиты снизу, в задней своей части, каким-то иллюзорным губчатым материалом, исключающим непроизвольное скатывание назад по наклонной поверхности. После того как сила Древней Крови покинула эту планету, потомки Пращуров стали подбивать охотничьи лыжи звериной шерстью, добиваясь аналогичного результата. Когда охотник шел вперед, подбитая шерстью лыжа двигалась по снегу «по шерсти» и не препятствовала скольжению. Если же на склоне лыжи начинали скатываться назад, подбивка работала «против шерсти» и существенно замедляла этот процесс, позволяя охотнику затрачивать на подъем меньше усилий. Этот же эффект применялся в противостоянии обутых в лыжи бойцов, если дело доходило до схватки в клинче.

Вся Красная группа спешила на поляну из своих жилищ и, конечно же, лыжами воспользоваться не забыла. В итоге Оля добралась до поляны последней, когда лыжи уже были воткнуты в снег в режиме ожидания, и все собрались вокруг светящейся точки перехода, дожидаясь только ее.

– Заходим! – коротко скомандовал Игорь. – Ольга, держись рядом и не отходи без разрешения!

По ту сторону точки перемещения тоже была зима, но оказалось немного теплее и гораздо грязней. Вокруг раскинулись чумазые громады новеньких промышленных корпусов, разделенных хлюпающими полурастаявшей снежной массой бетонными дорогами, прямо по курсу возвышалась здоровенная космическая ракета, замершая в пусковых захватах.

– Это наш новый космодром! – уверенно заявила Оля, окидывая взглядом кипящую повсюду сосредоточенную возню. Обычные готовились к пуску, не обращая ни малейшего внимания на пылающую посреди космодрома точку перемещения и появившихся из нее Пробужденных.

– Это новый российский космодром, – флегматично поправил ее Игорь. – Наш космодром совсем не такой.

– У нас есть свой космодром? – очень удивилась Оля. – А где он?

– Не знаю, – Игорь пожал плечами. – Ты Контактер, ты и скажи! Я там был всего один раз, Агнь водил как-то, когда я был еще маленький. Это под водой где-то.

– На Байкале, – неожиданно заявила Оля. – На дне. Точнее, под дном! А почему мы не летаем в космос? – И тут же ответила сама себе: – Ах, да, Конвенция о Нейтральных Территориях… Нам еще рано. Космодром является частью нашей базы, а база создавалась задолго до того, как наша планета попала под действие Конвенции.

Неожиданно она отчетливо поняла, что космодром под водами Байкала действующий, и полеты…

Поступление информации резко прервалось, и Оля ощутила знакомое чувство запретного барьера.

«Сколько хлопот с этими Контактерами», – устало возникло в сознании как тогда, в лесу, и Оля невольно обернулась, ожидая увидеть кого-то позади себя. Но сзади было пусто, если не считать несколько десятков единиц техники Обычных, заканчивающих последние приготовления.

– В чем дело? – Игорь с подозрением проследил ее взгляд. – Ты видишь врагов?

– Нет, – Оля непонимающе нахмурилась. – Показалось что-то… непонятное… как будто рядом кто-то есть. Но вокруг никого…

– От Контактера не спрячешься, – заявила Рафаэлла. – Если ты никого не видишь, значит, тут никого нет. Это у тебя от переутомления. Надо чаще отдыхать!

– Надо чаще тренироваться! – возразила Оля. – Я и так ничего толком не умею. Какой там отдых!

– Вот и тренируйся, – Игорь кивнул ей на ракету. – Там куча спутников готовится к выведению на орбиту. Скоро старт. Важные Избранные из Москвы приехали, проконтролировать. Потому что спутники не только местные, полно заграничных, их за деньги запускают…

– Нет там никаких спутников! – Оля закрыла глаза. – Это ширма для Обычных. Избранные скрывают за ней свои махинации. Деньги, потраченные на изготовление спутников, ушли в их карманы. Само производство было искусной профанацией. А ракета загружена каким-то металлом. Я вижу слитки, странные немного… Серебристо-голубоватые… – Сознание выдало уточняющую информацию, и Оля уверенно закончила: – Это Осмий-187. Сейчас ракету выведут на орбиту, и там связь с ней неожиданно потеряется. И все. Над спутниками погорюют, перед партнерами извинятся, причем партнеры останутся без претензий. Они заработают дважды: сначала на псевдоизготовлении спутников, потом на страховых выплатах за неудачный пуск. У Избранных все продумано. Груз будет болтаться в космосе, пока не утихнет шумиха и суета среди всех желающих разглядеть его непонятно на какой орбите, потом его тихо заберут чужаки.

«– Контактер подтверждает полученную ранее информацию». – Браслетик принес образ Агня, и Оля поняла, что часть Круга находится где-то довольно далеко отсюда. – «Ольга, можешь поискать Избранных на космодроме?»

– Да что их искать? – Оля указала в сторону здания, в котором размещалось руководство космодрома: – Они там. Их двое. Ждут пуска. Их задача проследить, чтобы пуск состоялся и прошел без сбоев. Запуск ракеты обходится государству в немалые средства, да и хозяева желают получить груз без задержек. Заодно нужно проследить, чтобы никто случайно не узнал, что упакованные в ракету спутники на самом деле подделка. Избранные считают все это рутинной работой, для них такое не в первый раз. Они даже не пошли наблюдать за стартом ракеты. Все, кто заинтересован в успешном пуске профессионально или просто эмоционально, сейчас находятся в специальном помещении, предназначенном для наблюдения за отрывом ракеты от земли. Но эти двое отправили туда своих марионеток, а сами сидят в окружении местных чинуш в каком-то жутко важном офисе.

«– Ничего нового», – оценил командор. – «Сможешь показать их Игорю?»

«– Смогу», – Оля немного подумала. – «Я хорошо их вижу. Только мне нужно внутрь попасть».

– За этим дело не станет, – пообещал Игорь. – Показывай дорогу, дальше мы разберемся. Женщинам – броню на максимум!

Оля отработанным импульсом силы Разума привела иллюзорное платье в состояние максимальной защиты. Рукава полностью поглотили руки, образовывая монолитные перчатки, ворот создал капюшон, скрывая голову, и удлинился до состояния плаща, защищая волосы. Подобная воде белоснежная ткань мягко струилась по грязной поверхности космодрома, не оставляя на себе ни малейших следов загрязнений, и Оля ощутила, как вокруг нее возникает мощный защитный кокон. Судя по характеру излучений, это Риккардо. Он выставил усиленную защиту ей и Рафаэлле, Игорь идет налегке, чтобы не быть скованным в случае внезапного боевого столкновения.

В нужное здание они попали с той же легкостью, с которой Оля заходит в собственное жилище. Всевозможные кодовые, магнитные, дактилоскопические и биометрические замки и проверки Игорь проходил одним движением руки. Сосредоточенная на поддержании концентрации Оля ощущала всплески волновой активности, идущие от его оборудования, слившегося с кожей головы, груди, рук, ладоней и даже пальцев. К воздействию на сознание Игорь прибег лишь однажды, на пропускном пункте первого этажа. Сразу несколько вооруженных охранников устремились к нему, заметив появление на государственном объекте особой важности донельзя странных гостей. Во взглядах охраны, устремленных на Олю и Рафаэллу, вместе с подозрением ясно читалось удивление и невольная мужская заинтересованность. Необычайно красивые черты лица девушек в сочетании с туго облегающими идеально слепленные тела платьями, подчеркивающими отсутствие белья, – вряд ли это то, что ожидает увидеть охрана космодрома за несколько минут до старта. Ближайший офицер даже замешкался на полсекунды, не сразу отведя взгляд от затянутой в красное груди Рафаэллы. Стоило отдать ему должное – его заминка была минимальной.

– Предъявите пропуска и документы! – Он преградил путь нежданным посетителям. – Вы куда?

– Начальник охраны объекта, – представился Игорь, неторопливо скользя взглядом по глазам напрягшихся охранников. – Сопровождаю членов правительственной комиссии.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – Офицер взял под козырек и посторонился: – Проходите!

Охрана мгновенно потеряла к вошедшим всякий интерес, словно таковых не было вовсе, и Оля повела соратников дальше. До Избранных она добралась через пять минут. Оба сидели в роскошно обставленном кабинете, явно предназначенном для приема высокопоставленных лиц из Москвы, и вели беседу с окружающими их местными чиновниками. На появление четверых Пробужденных присутствующие отреагировали стандартно: все удивленно обернулись и тут же вернулись к своим делам как ни в чем не бывало.

– Вот один, – Оля указала на полного плешивого дядечку лет пятидесяти, с важным видом вещающего что-то окружающим. – А это второй… – ее рука сместилась на стройного рыжего мужчину в дорогом костюме, сидящего в кресле сразу за плешивым. В сознании короткой вспышкой блеснул угрожающий образ, и Оля выкрикнула: – У него оружие чужаков!

В эту секунду Избранный выстрелил. Невидимый и неслышимый выстрел был направлен точно в Олю и был сделан прямо через плешивого толстяка. Первого Избранного разорвало на кровавые ошметки, и тощий выстрелил вновь. Оля почувствовала, как сгустки плазмы яростно бьют в защитный кокон, но Риккардо ожидал любых поворотов событий и держал защиту на максимуме. Вражеские заряды истончили кокон процентов на десять, и Избранный понял, что убить Олю ему не хватит времени. Он прыжком сорвался со стула, проносясь мимо заляпанных кровавой кашей чиновников, в панике бросающихся на пол, и ринулся в дальнюю часть кабинета. Тощий на бегу выстрелил в стену перед собой, пробивая в ней дыру размером в рост, и выпрыгнул с высоты третьего этажа. Оля успела заметить, как сразу после его прыжка в проломе мелькнуло что-то смазанное, на огромной скорости промчавшееся мимо дыры в стене сверху вниз, откуда-то с крыши.

«– Избранный на улице», – браслетик вспыхнул образом Игоря, и зеленоглазый боец молнией рванулся к пролому.

«– Порядок!» – пришел ответ от Малыша. – «Я его держу! Игорь, у него в башке чип ящериц! Требуется подавление!»

«– Уже!» – Игорь выпрыгнул на улицу, исчезая из вида. – «Агнь! Мы взяли Избранного! Но только одного, второго он убил сам».

«– Он просчитал, что его партнеру не уйти», – Оля закрыла глаза, чтобы лучше видеть вспыхивающие в сознании образы, и при этом не смотреть на обезображенный труп первого Избранного, от которого осталась лишь нижняя половина тела. – «Избранный следовал инструкциям, полученным от хозяев».

«– Они ожидали твоего появления?» – образ Игоря окрасился оттенком сомнения. – «Странно. Почему тогда они настолько легкомысленно подошли к мерам безопасности?»

«– Моего появления не исключали ящерицы», – Оля вновь на секунду задумалась. – «Но их здесь нет. Тут даже высокопоставленных Избранных нет. Эти двое не сочли себя столь важными фигурами, чтобы на них охотились Пробужденные. Афера с фальшивыми спутниками была надежно проработана, Избранные были уверены, что не допустили никаких утечек, и потому не ждали нашего появления. А против несанкционированного проникновения Обычных на космодроме были приняты очень мощные меры. Так просто сегодня сюда не попасть. Не могу понять, где они прокололись. Избранный слишком паникует…» – Она умолкла.

«– Нигде», – пришел ответ командора. – «Их вычислил Торвальд».

– Ступайте поближе к Избранному, – посоветовал Риккардо, неторопливо перемещающийся между пребывающими в паническом ужасе чиновниками, вжавшимися в пол и опасающимися шевелиться. – Я тут сам справлюсь.

Рафаэлла, которая явно была более привычна к виду обезображенных трупов, чем Оля, взяла ее за руку и увлекла к пролому в стене. Оля двинулась следом, не открывая глаз. Сейчас надо держать концентрацию и лишние раздражители ни к чему. Вообще, если бы она увидела такую кровавую баню до Пробуждения, ее бы точно вывернуло наизнанку пару раз, а после она еще пару недель была бы слегка не в себе от ужаса. Но психика Пробужденной гораздо стабильнее, чем у Обычной девушки, а сила Разума превышает силу инстинктивных эмоций. Смотреть на разодранный труп неприятно, но ничего совсем уж особенного в этом нет. Оле сейчас вообще не до дохлой падали, она исполняет свой Удел и должна держать концентрацию на максимальном уровне. С этими мыслями Оля добралась до пролома и с закрытыми глазами спрыгнула в него следом за Рафаэллой. Черноволосая красотка приземлилась самостоятельно, проведя прыжок с третьего этажа, словно со стула. Олю поймал Игорь, потому что Славица пока запрещает ей прыжки с высоты более шести метров. Прочность коленных суставов и голеностопа достигнет первого надежного значения месяцев через девять-девять с половиной, тогда можно будет пробовать…

Игорь поставил Олю на ноги рядом с Избранным, и она ощутила, как в мозгу пленного бьется почти животный ужас.

– Он боится, что внутричерепной чип его убьет, – произнесла Оля. – Он попался и теперь ждет смерти каждую секунду. И от этого плохо соображает.

– Чип в его рыжей башке не предназначен для самоликвидации, – возразил Игорь, и она ощутила, как исходящая от Разума бойца волновая активность, многократно усиленная иллюзорным биоэнергетическим оборудованием, пронизывает черепную коробку пленного. – Это старая модель, высокопоставленные Избранные чипируют ею агентов среднего уровня. Чип каждую секунду сканирует определенные участки головного мозга и при необходимости посылает им небольшой стимулирующий разряд. Но его мощности недостаточно для уничтожения носителя.

– Чип нужен не для самоликвидации! – Оля сквозь закрытые веки вгляделась во вживленное в мозг пленного устройство величиной с крупинку низкокачественной пудры. – Он следит за тем, чтобы носитель не задумал чего плохого против своего начальства. Рептилии за этим Избранным не следят, он для них слишком мелкая сошка, у них таких тысячи. За ним следят Избранные поглавнее. Чтобы не стащил что-нибудь у них в свой карман, ему же доверяют работу с ресурсами, стоящими гигантских средств. Когда его сознание попало под твой гипноз, чип засек внешнее воздействие биоэнергетической природы и простимулировал его мозг серией электрических импульсов. Болевое ощущение вывело Избранного из гипноза и простимулировало прочие имплантаты. У него много имплантированных элементов тела.

– У Избранных со здоровьем генетически неважно, – мстительно заявил Малыш. Невысокий боец одной ногой стоял на грязном от подтаявшего снега бетоне, а второй придавливал к грязной поверхности тело Избранного. Судя по сдавленному дыханию последнего, вырывающемуся из груди с тяжелым сипением, давление на грудную клетку было настолько мощным, что сил у пленного хватало лишь на минимальные вдохи-выдохи. Сопротивляться и тем более вырываться он уже не мог. – Вот он о себе любимом и позаботился, как только заработал повышение и доступ к медицинским технологиям хозяев!

– Ему начальство само предложило, – Оля невольно хихикнула. – Они там все действительно жутко кривые в плане здоровья. Поэтому у Избранных самая развитая медицина на планете. Только для по-настоящему высокопоставленных Избранных этого слишком мало. Поэтому они сразу «чинят» всех своих, кто оказывается допущен к теневому руководству. Иначе риск помереть посреди богатства и власти прямо во время очередной закулисной мировой интриги слишком велик. У этого, например, – она кивнула на пленного, в ужасе сипящего под стопой Малыша, – откорректированы почки, печень, двадцать процентов кишечника, полностью заменены надпочечники, желчный пузырь и щитовидная железа, а поджелудочная, простата и мозг находятся под постоянной стимуляцией этой фигни, которая вставлена ему в мозг. Ну и куча суставов в имплантатах. В общем, с тех пор на здоровье он не жалуется. Но если Игорь снимет подавление чипа, то чип немедленно промоет ему мозги. Устроит перманентную амнезию и болезнь Альцгеймера. И начальство отправит его доживать свой век на честно заработанную пенсию. Первое время с ним помучаются родственнички, потому что денег у него хватает, а завещание он составил, как подобает Избранному! Никто ничего не получит, пока он жив! Поэтому будущие выгодоприобретатели будут возиться с ним, пока не поймут, что он окончательно превратился в овощ. Потом его отдадут в дом инвалидов. Не в какой-нибудь там гадючник для состарившихся несчастных работяг, а в очень престижный пансион. Специально предназначенный для таких, как он.

– Какие молодцы, заботятся о своих! – усмехнулся Малыш, придавливая Избранного еще сильней.

– Ага! – подтвердила Оля. – Это делается, чтобы пешки с удовольствием сохраняли лояльность! Как только родственнички перестанут над ним трястись, его тихо-мирно уберут, все следы имплантаций уничтожат, и тело передадут родственникам для захоронения. Что несчастные выгодоприобретатели без промедления и сделают. После чего жутко переругаются из-за наследства, но это уже не проблемы его начальства.

– Ракета взлетает! – Рафаэлла указала в сторону пусковой площадки, и Оля открыла глаза.

Космодром вокруг опустел, все заняли места согласно стартовому протоколу, и здоровенные лапы металлических захватов одна за другой отлеплялись от корпуса ракеты. Спустя несколько секунд из-под громадных сопел выплеснулось пламя, ракета окуталась мощными клубами дыма и медленно поползла вверх. Пылающие сопла двигателей натужно ревели выбрасываемыми реактивными струями, почти невидимые в ярком пламени сгорающего ракетного топлива, и казалось, что ракета вот-вот остановит свое неуклюжее движение вверх и рухнет наземь.

– Она не упадет? – Оля с опаской смотрела на пылающую громаду, медленно поднимающуюся все выше. – Она же еле-еле ползет…

– Как ты можешь так говорить? – укоризненно нахмурился Игорь. – Это самые передовые технологии современной науки! Разрешенной Избранными Обычным. Конечно, не упадет! Забыла, что там внутри?

– Я помню, – хмуро ответила она. – И все, что произошло на Байконуре, тоже помню. – Девушка перевела взгляд на пленного. – Жаль, что он ничего не знает о маме. Он даже никогда ее не видел.

«– Рафаэлла, займись пленным!» – браслетик принес приказ командора. – «Игорь, как только она закончит, обработай его, пометь и отпусти. Он должен считать, что сумел от нас уйти. Пусть сам разбирается с трупами, взорванными стенами и жирными перепуганными чинушами. Ольга, ты нужна в другом месте».

– Пойдем! – позади раздался голос Варвары, и Оля обернулась. Синеглазая красавица в ослепительно белом платье-броне, переведенном в режим максимальной защиты, стояла за спиной возле пылающей точки перемещения. – Нам стоит поспешить. Как только выйдем, постарайся установить контакт максимально быстро.

– Что искать? – Оля заторопилась к свечению энергий.

– Все, что сумеешь, – лаконично ответила Варвара, исчезая в энергетическом свечении.

По ту сторону перехода обнаружилось очень большое помещение с множеством оборудованных современной электроникой рабочих мест, плотными рядами расположенных перед тройкой столь же немаленьких экранов. На протянувшихся едва ли не от пола и до потолка видеопанелях транслировалось изображение взлетающей ракеты, которую Оля только что видела своими глазами, карта полетов космических аппаратов и множество технических параметров.

Это Подмосковье, подсказало сознание. Город Королев, Центр Управления Полетами. Отсюда производится наблюдение и управление за космическими аппаратами гражданского назначения. Оля невольно оглянулась. Это же важное событие не только для Избранных! Здесь может быть агент «Ми», если он захотел помешать ящерицам, или нефелим, который должен помешать гермафродиту! У нее есть шанс отыскать ниточку, ведущую к маме!

При мысли о маме эмоциональный фон испытал всплеск, и концентрация развалилась. Оля попыталась взять себя в руки, изо всех сил стараясь восстановить те ощущения и реакции, что помогли ей преодолеть панику под снежным завалом, но ничего не получалось. Там ей было больно и холодно, здесь с ней все в порядке, тут она переживает за маму, это не одно и то же! Оля в отчаянии вцепилась ногтями сама себе в руку, но это ничего не изменило. Броня не пропустила воздействие, и Оля заставила себя закрыть глаза. Агенты чужаков мерещились в каждом углу, вместо того чтобы концентрироваться, она высматривает среди множества местных сотрудников то ли Сандру, то ли Сару Коннор, то ли того рыжего чиновника-олигарха с экономического форума. Она даже не знает, кого искать! Но с закрытыми глазами оказалось еще хуже, будто, пока Оля не смотрит, чужаки один за другим ускользают из зала прочь…

– Соберись, – негромкий голос Варвары заставил Олю открыть глаза. – Смотри на меня. Не думай о матери. Ее здесь нет. И чужаков тоже. Они не засвечиваются столь примитивно. Зато здесь могут обнаружиться их марионетки, которые могут привести тебя к цели. Концентрируйся. Я помогу.

Взгляд синих глаз пронзил Олю, словно рентген, и эмоциональный всплеск принудительно ужался до безвредного состояния. Оля, мысленно ругая себя за бесполезность, попыталась сосредоточиться. Сейчас, когда эмоции схлынули, этот всплеск показался ей глупым и неоправданным. Если ее так просто лишить концентрации, то маму она не найдет никогда. С этим надо что-то делать. Пока оно само не сделало что-то с Олей. Успокоившееся было сознание окрасилось нотками горечи, но на этот раз Оля удержала себя в балансе. С этим она разберется позже. Сейчас от нее ждут конкретной помощи.

– Чужаков здесь нет, – она обвела обширное помещение неторопливым взглядом. – Избранных полно. В основном мелочь, не стоящая внимания. Более-менее властный только этот! – Оля указала на немолодого рыхлого человека в чиновничьем костюме, обнаружившегося в свите большого начальника, часто мелькающего на телеэкранах. – Он тут якобы со своим боссом, тот тоже Избранный, но на самом деле главный он, а его чинуша лишь послушная марионетка… Про маму оба ничего не знают…

Она замолчала, опасаясь потерять контакт, но стиснутая волей Варвары психика не смогла пошатнуть собственное равновесие, и Оля получила новую порцию информации:

– Избранные довольны запуском. Им сообщили, что пуск произошел успешно, ракета достигнет заданной орбиты в назначенное время. Тот, что поглавнее, связывается с кем-то при помощи аппаратуры чужаков.

– Можешь отследить его собеседника? – вопрос задала только Варвара, но Оля сразу же ощутила всплеск внимания на канале связи. Лис, Максим, Лень, Настя, Славица, Чикита – все находились тут, рассеявшись по комплексу ЦУПа, и ожидали ее ответа. Теперь, успокоившись, Оля видела их отчетливо даже сквозь несколько стен. Разве что Агня она обнаружить не смогла, но это в порядке вещей. Командора никогда не видно, пока сам не покажется.

– Могу, – она мгновение молчала. – Это Избранный в военной форме. Он находится в подобном центре управления, только военном. Это его марионетки сделают так, что связь с космическим грузовиком потеряется. На самом деле они заведут его в скопление космического мусора и оставят там. Мировой общественности с безмерным огорчением объявят, что в результате трагического несоответствия чего-там чему-то здесь ракета полетела не туда, потеряла управление и оказалась безвозвратно утеряна. Чуть позже хозяева заберут груз с орбиты. Это очень удобно и гораздо безопаснее, чем входить в атмосферу – можно попасться Иллюзорным. А там, вокруг планеты, болтается больше двадцати тысяч единиц всевозможного космического мусора. И это только крупные обломки, за которыми можно более-менее следить с земли силами любителей. Более мелких там вообще сотни тысяч. Профессиональная наука у Избранных под пятой, с ней проблем не будет, а вот энтузиасты вечно доставляют им мелкую головную боль. Но проследить за двадцатью тысячами мусорных объектов никакой любитель не в силах, так что это отличный способ маскировать свои махинации. Избранные неплохо все устроили: всегда можно сказать, что связь с ракетой потеряна и сама она тоже потеряна. Где-то в космосе. То ли так и останется неизвестно где навсегда, то ли сгорит в атмосфере когда-нибудь потом. Естественно, без следа. Опять же чем больше мусора, тем опаснее полеты в космос, что является лишним рычагом, сдерживающим космический прогресс. Поэтому количество мусора с каждым годом растет, а всевозможные проекты по его очистке не дают реальных результатов. Зато в мире резко увеличилось количество желающих позапускать в космос все подряд, и их ракеты тоже будут часто теряться в безбрежном космосе.

Оля зло поморщилась. В сознании всплыла картина размозженной взрывами лаборатории на Байконуре, эмоции вновь шевельнулись, и вновь не смогли преодолеть силу Разума Варвары.

– Прямо беда с этими космическими технологиями, – сокрушенно пожала плечами синеглазая красавица. – Все такое несовершенное!

– Современный реактивный двигатель, – продолжила Оля, – есть устройство донельзя примитивное само по себе. Фактически оно давно достигло своего технического потолка. ФАУ-2, ракета, с которой все началось, была создана германским «Анненербе» более полувека назад и имела удельный импульс в двести двадцать секунд. За пять десятков лет, прошедших с тех пор, это показатель увеличился чуть более чем вдвое – у самого современного «Протона» удельный импульс четыреста пятьдесят секунд. Повысить эффективность химических двигателей невозможно в силу законов физики, потому что водород с кислородом попросту не может гореть с удельным импульсом больше четырехсот шестидесяти. В итоге ракета с реактивным двигателем массой в сто тонн несет полезной нагрузки в самом лучшем случае пять тонн. КПД пять процентов, сопоставимо с паровозом. Вот и весь прогресс в космической отрасли за пятьдесят лет. Достаточно сравнить с прогрессом в производстве мобильных телефонов или игровых приставок за вдвое меньший срок, и станет ясно, на что именно направляет науку местная элита. Обычным, как водится, на все плевать, но чужаки тщательно следят, чтобы тут не изобрели что-нибудь полезное даже случайно… – Она запнулась: – У них только что что-то пошло не так!

Сознание выдало новую информацию:

– Избранные задергались! Тот, который в военной форме, получил от своих подчиненных доклад: они не могут перехватить управление ракетой! Она их не слушается. Местный Избранный дергает своих людей, но они сообщают ему, что управление уже передано, и ЦУП не может ничего сделать. Их ракета изменила курс и полетела куда-то не туда… – Оля всматривалась во вспыхнувшую в зале суету: – Все срочно пытаются восстановить управление, и здесь, и у военных.

«– И как?» – вопрос Лиса был задан сдержанно, но браслетик демонстрировал у бойца очередную вспышку любопытства. – «Получается? Что они делают с ракетой?»

– Они – ничего, – Оля нахмурилась. – Вмешалась какая-то сторонняя сила. Ракета не отвечает на запросы. Они даже не знают точно, где она сейчас. Пытаются найти всем миром, вместе с военными.

«– А ты видишь, где ракета?» – не унимался Лис.

– Летит в другую сторону, – ответила Оля. – Не туда, где ее ищут Избранные. Местный Избранный в гневе, он требует от военного срочно восстановить контроль над ракетой. От него ждет доклада высокое начальство, он очень сильно нервничает. Военный тихо психует в ответ, заявляет, что не может восстановить контроль, которого не получал. Он уже понял, что местный Избранный решил свалить всю ответственность за бесценный груз на него, и лихорадочно продумывает, как защититься. Только что он приказал своим подчиненным подготовить имеющуюся телеметрию, данные объективного контроля и вообще все, что только может послужить доказательством тому, что военные никак не касались процесса управления грузовиком.

Тем временем суета вокруг усиливалась с каждой секундой. Диспетчеры и операторы пытались сделать хоть что-нибудь, кто-то даже собирался устанавливать связь с МКС, рассчитывая обнаружить ракету через них и что-то там по этому поводу предпринять.

– Избранные развили неслабую активность, – констатировала Оля. – Потерявшийся грузовик уже ищут все РЛС страны, которые в состоянии этим заниматься. Несколько станций слежения на территории других стран СНГ срочно включаются в поиск. Быстро они, однако!

«– Ну еще бы!» – хихикнул Лис. – «Такой ценный груз! И начальство поди хозяевам заранее сообщило! Мол, вот какие мы молодцы, надрывались дни и ночи напролет! Агнь, что мы будем делать с ракетой? Нам ведь не нужен Осмий!»

Только сейчас Оля поняла, что все, кроме нее, в курсе, что случилось с грузовиком. Загадочная сила, похитившая у Избранных ракету, оказалась непреодолима для ее возможностей, но суть происходящего никто не скрывал. Образы соратников ярко показывали, что ракету у Избранных отобрал Агнь, но вот непосредственный механизм этого процесса и текущее местоположение самого командора по-прежнему оставалось загадкой. Оля попыталась настроиться на Агня, но не смогла ощутить ничего. Зато браслетик держал с ним связь вполне уверенно.

«– Сейчас закончу герметизацию грузового отсека», – пришел ответ командора. – «И утоплю его в Атлантическом океане, где-нибудь поглубже. Он ближе всех. Нам Осмий не нужен, но, может, потомкам пригодится».

«– А чужаки его не найдут?» – заволновалась Оля.

«– Я очень на это надеюсь», – образ Агня принес легкую улыбку. – «Но наши враги слишком хитры, чтобы так попасться. К сожалению, шансы на то, что за грузом кто-то явится, минимальны».

Сознание сообщило, что утопленный груз будет применен в качестве приманки. У Избранных нет технологий, которые позволили бы им обнаружить и поднять утраченный грузовик, а вот у чужаков есть. И воинская каста Иллюзорных питает слабую надежду, что им представится случай уничтожить какой-нибудь аппарат рептилий или даже убить какого-то пришельца на законных основаниях…

При мысли о чужаках внутри Оли вспыхнула ненависть, и сознание само собой показало Избранного, которого Малыш отловил на таежном космодроме. Он прятался где-то в промышленных дебрях стартового комплекса и торопливо устанавливал связь с кем-то из начальства посредством имплантированного в мочку уха аппарата связи чужаков.

– Избранный, который попался нам на космодроме, связывается с Москвой! – воскликнула она. – Он ничего не помнит о пленении и уверен, что сумел от нас скрыться! Собирается предупредить начальство о нашем появлении!

– Выясни, кому он докладывает! – Варвара подобралась, словно хищник для атаки. – Ты здесь ради его начальства. Сейчас они поймут, что к чему, и забегают. Пройди по всей их цепочке как можно дальше.

– Он связывается… – Оля мгновение ждала результата. – Со здешним Избранным. С ним! – Она кивнула в сторону Избранного из команды чиновника. – Спешно рассказывает, что мы напали на космодром, но он проявил чудеса храбрости и профессионализма и сумел уйти. Для этого ему пришлось ликвидировать слабое звено… Дальше местный Избранный слушать не стал. Он прервал связь и послал сигнал тревоги… очень много абонентов… я вижу Избранных, военный с секретного объекта тоже среди них… но все это не то… это его непосредственные контакты, он действует по инструкции на случай возникновения угрозы со стороны Пробужденных… но он никому не докладывает.

– Доложат другие, – Варвара пожала плечиками. – Он поднял тревогу, все все поняли. Ты можешь определить, кто из его контактов будет докладывать и кому именно?

– Не знаю… – растерялась Оля. – Их так много… пятьдесят… нет, сорок девять штук… И все тоже что-то там пересылают…

«– Стандартная схема Избранных», – заключил Максим. – «Обширная и запутанная сеть посредников, чтобы не попасться. Может, отловим этого, в костюмчике?»

– У него чип в голове, – возразила Оля. – Настоящий, с самоликвидатором. Я его хорошо вижу.

«– А он знает, что у него чип с самоликвидацией?» – уточнил Лень.

– Он… – Оля на мгновение закрыла глаза и уверенно ответила: – Да. Он знает. И очень боится.

«– Мы можем сыграть на его страхе», – предложил аналитик. – «Давайте покажем ему Варвару. Издалека. Он попытается бежать и приведет нас куда-нибудь».

– Может, лучше меня показать? – Оля вгляделась в Избранного, с деловой озабоченностью направившегося куда-то прочь от остальных. – Он знает меня в лицо. Куда это он собрался?

«– Лучше не надо», – образ Лиса окрасился ухмылкой. – «Раз ему дали твое изображение, значит, он в курсе, что ты Контактер. Может испугаться так, что чип сочтет ситуацию критической и убьет его на месте».

«– Не факт», – возразил Лень.

«– Он идет к туалетам», – вклинился в разговор Максим. – «Наверняка будет уходить порталом».

«– За ним!» – коротко велела Варвара. – «Игорь, мы ведем Избранного. Вы скоро?»

– Уже здесь, – рядом с ней вспыхнула точка перемещения, и оттуда появился Игорь.

Следом за ним вышли остальные, и свечение угасло. Находящиеся рядом с переходом Обычные равнодушно расступились, пропуская появившихся из ниоткуда Пробужденных, и столь же равнодушно вернулись на свои места. При этом между собой у них кипел нешуточный спор на тему только что потерянного космического грузовика, и на загипнотизированных болванчиков они никак не походили. Оля сокрушенно наморщила нос. Таким воздействиям она научится еще не скоро…

– Вычислили кого-нибудь? – Игорь окинул взглядом ЦУП, мимолетно задерживаясь на важном чиновнике: – Старый знакомый! Но он всего лишь пешка. Где его босс?

«– Сосредоточенно приближается к туалету», – сообщил Максим. – «Уходит один, за ним никто не идет. Чинушу он с собой брать не собирается. Видимо, Избранные применили эвакуацию по схеме „каждый за себя“. Это же Центр Управления Полетами, с их стороны логично учитывать вероятность нашего появления здесь. Он спасает свою шкуру и к своему начальству нас точно не приведет».

«– Это верно», – согласился Лень. – «Но если он непосредственно отвечал за пуск, то рано или поздно от него потребуют подробный отчет. Не зря же Агнь велел отпустить Избранного на космодроме живым и невредимым. Если и этот уйдет без проблем, то у их начальства должны возникнуть подозрения».

– А если не возникнут? – возразила Варвара. – Может, попытаемся подавить чип и отловим его? Как бы не пришлось ждать слишком долго. Избранные, как тараканы, могут забиваться глубоко и надолго.

– Если чип подавить не удастся, мы потеряем нить, – с сомнением возразил Игорь, быстро и бесшумно устремляясь следом за Избранным. – Но можно попытаться. Варвара, заблокируй ему портал. Максим, встреть его у туалетов, я зайду в тыл. Только покажись ему издалека, чтоб он сразу не сдох. – Он перешел на связь через браслет: – «Агнь, ты появишься?»

«– Сами справитесь», – Оля на краткий миг ощутила, как неопределимая сила, отобравшая у Избранных ракету, исчезает, и в сознании появляется отпечаток командора. Его образ мелькнул в районе Байкала и сразу же появился на базе. – «Отлавливать его не нужно. Мы разыграем спектакль полностью. Ольга, слушай, что ты должна сделать».

Спустя две минуты Оля стояла возле пожарного выхода из ЦУП в полном одиночестве и что-то сосредоточенно записывала в большую пластиковую папку. Олино платье в пол лишилось плаща, капюшона и перчаток, обзавелось глубоким разрезом и модельными туфлями на высокой шпильке. На ее груди висел бедж с надписью: «Экскурсии по Центру Управления Полетами. Иоланта. Экскурсовод», надпись на папке гласила: «Экскурсионные группы», другая папка с надписью «Сопроводительные документы» использовалась Олей в качестве подставки под первую, и из нее торчал красочный флаер с рекламными фотографиями ЦУП и бросающимся в глаза предупреждением: «Вниманию клиентов! Фото-, видео- и аудиозапись в здании ЦУП запрещены! Всю соответствующую аппарату необходимо сдать при входе, мобильные телефоны должны быть выключены на протяжении всей экскурсии!» Что там было дальше, Оля посмотреть не успела, Настя ухитрилась создать все необходимые для антуража элементы меньше чем за минуту. Девушка-техник вместе с Варварой подошла к рабочему месту ближайшего оператора ЦУП и через Личный Кристалл получила его в свое полное распоряжение. Сам оператор тем временем смущенно обсуждал с Варварой потерю связи с ракетой, тщетно пытаясь не смотреть на грудь синеглазой красавицы, обтянутую ослепительно-белой тканью платья словно второй кожей.

«– Ольга, встречай», – браслетик зажег образ Максима. – «Избранный выйдет на тебя слева».

«– Добро», – ответила Оля, делая еще более сосредоточенное лицо. – «Я вас вижу».

По левую руку от нее пока было пусто, но сознание уверенно фиксировало образ Избранного. Двумя минутами ранее он добрался до туалета и действительно попытался открыть себе портал прямо из кабинки. Имевшееся у него оборудование чужаков заработало, но вместо создания портала сообщило о подавляющем внешнем воздействии. И предложило пользователю выйти за пределы враждебного излучения. Избранный бросился вон и попытался найти «чистое» пространство. Он почти бегом переместился в другую часть здания, но враждебное излучение вновь не позволило ему спастись. Избранный пробовал покинуть здание, но, едва выйдя в холл, увидел у входных дверей Максима и мгновенно все понял. Максим подчеркнуто неторопливо двинулся к нему, и Избранный запаниковал. Он попытался убежать вглубь здания и все-таки открыть портал, но всякий раз источник враждебного излучения успевал приблизиться к нему прежде, чем срабатывала аппаратура чужаков. За прошедшее время Избранный предпринял шесть безуспешных попыток и заметил четверых Пробужденных, загоняющих его в угол, словно дикого зверя.

Собственно, пожарный выход, возле которого стояла Оля, и являлся сейчас этим самым углом. Избранный паниковал настолько сильно, что она видела его образ без особых ухищрений в концентрации. Он одновременно опасался быть убитым собственным чипом и схваченным Пробужденными, но еще больше он жаждал выжить и судорожно искал пути спасения. С самого начала миссии в ЦУП он предусматривал вероятность возникновения опасности, поэтому взял с собой не только все оборудование чужаков, которое имел, но и больше десятка Избранных помельче. В теории они должны были отвлечь на себя Пробужденных, особенно являвшийся его мнимым боссом чиновник, хорошо известный по экрану телевизора всем, хоть немного сведущим в политике. Но на практике никто из подчиненных Пробужденных не заинтересовал, а использовать в качестве живого щита марионеток из числа спецслужб, осуществляющих охрану его или здания ЦУП, тут уже неважно, Избранный не решился. Ни остановить, ни даже задержать Пробужденных они не смогут, зато поднимут шум, не позволят ему убежать, а попытаются эвакуировать. То есть подпишут ему смертный приговор, потому что при такой суете Пробужденные схватят его сразу же. Просто заберут из их рук в свои.

Спасающийся от медленно, но неумолимо сжимающейся петли преследователей Избранный, тяжело дыша от панического перевозбуждения, выскочил из-за угла в десяти шагах от Оли и остановился как вкопанный. Пожалуй, удар хватил бы его еще секунд сорок назад, но имплантированный в мозг чип следил за частотой сердечных сокращений и ограждал владельца от несанкционированных инфарктов, инсультов и прочих летальных проблем, свойственных генетически ущербному организму. Однако сейчас тяжелое испытание ждало не только его собственную психику, но и имплантированную машинерию чужаков. Избранный вперил в Олю затравленный взгляд, и его зрачки расширились от ужаса.

«– Он меня узнал», – сообщила Оля, не отрывая глаз от какого-то формуляра, по которому она чиркала ручкой, для наглядности вписывая в графы списка экскурсантов фамилии одноклассников.

«– Поздравляю», – хихикнула Рафаэлла. – «Ты популярна!»

«– Да это просто праздник какой-то!», – с энтузиазмом согласилась Оля, по-прежнему не глядя на Избранного. – «Все меня знают, а я – никого. А он точно отважится пройти мимо меня?»

«– Это же Избранный», – усмехнулся Игорь. – «Он на что хочешь отважится, лишь бы выжить. Для них собственная шкура – это самая главная ценность. Начинай!»

Оля оторвала взгляд от формуляра и равнодушно посмотрела на Избранного. Тот вздрогнул, словно собирался подпрыгнуть и рвануть прочь бегом, но еще раньше Оля вернула взгляд в папку и продолжила черкать ручкой. Избранный панически отшатнулся, озираясь вновь, но оборудование чужаков показывало, что он так и не смог покинуть зону враждебного воздействия, более того, источник воздействия движется в его сторону. Избранный расширившимися от ужаса глазами смотрел, как среди ни на что не обращающих внимания сотрудников ЦУП один за другим проявляются окружившие его Пробужденные, и их кольцо сжимается вокруг него с каждым шагом. До ближайшего из них, высокого мускулистого парня в модном камуфлированном поло, оставалось не более двадцати метров, и единственным спасением для Избранного является вот этот пожарный выход. Рядом с которым стоит высокая сексапильная блондинка в неуместно белом платье с беджем экскурсовода.

Но сейчас Избранному было не до сексапильности. Он узнал ее мгновенно, едва увидел. Изображение, которое было разослано вышестоящими Избранными своим подчиненным, было невозможно перепутать. Эта сопливая девчонка с внешностью половозрелой самки на самом деле Контактер, едва ли не единственный враг, от которого невозможно скрыться. Только если случится чудо… Мгновение он лихорадочно раздумывал, не выстрелить ли в нее из оружия хозяев, но сразу же отказался от этой затеи. Пробужденные особо охраняют Контактеров, это общеизвестно. Какая у нее защита, он не знает, и нет никакой гарантии, что ему удастся убить ее с первого выстрела. Даже если и так, то ни коллеги, ни хозяева его за это не спасут – просто не успеют, ведь они далеко, а Пробужденные рядом. Зато Пробужденные от факта убийства Контактера придут в ярость, и тогда ему не просто конец, его ждет изнурительно долгая и жесточайше мучительная смерть, если, конечно, чип не сработает раньше. Ни для кого не секрет, что носители Древней Крови подвергают пленных Избранных зверским пыткам насмерть, документальные свидетельства на эту тему начальство скрывает, но все давно в курсе.

Но просто стоять на месте нельзя! Пробужденные схватят его! Они наверняка могли убить его издалека, их способности угрожающе велики, но раз они не сделали этого, значит, он нужен им живым. Но имплантированный в мозг чип убьет своего носителя, как только зафиксирует факт его попадания в плен к Пробужденным! А если броситься на Контактера с разбегу, сбить ее с ног и попытаться прорваться к пожарному выходу?! Она всего лишь девчонка, согласно ориентировке, ей только шестнадцать лет, она прошла Пробуждение несколько месяцев назад и никак не могла достичь такого уровня подготовки, как у остальных! Но если он бросится на нее, то преследователи могут решить, что Контактеру угрожает смертельная опасность! Тогда они откажутся от захвата пленного и убьют его издали!

Подхлестнутые паникой мысли проносились в мозгу Избранного бешеным потоком, но выхода он не находил. Тем временем до ближайшего Пробужденного оставалось уже семнадцать метров. Шестнадцать! Пятнадцать!!! Если бы он сам в свое время не позаботился о том, чтобы сегодня в здании ЦУП было как можно больше народу, то сейчас под ногами у Пробужденных никто бы не мешался. И его схватили бы еще минуту назад. Что делать?!! Он не хочет умирать!!! Он еще так мало пожил, у него блестящие перспективы, власть, деньги, будущее! Ему нельзя умирать!!! Он должен жить!!! Должен!!!

Контактер, нелепо законспирированный под экскурсовода, вновь бросила на него взгляд, и Избранный до боли в пальцах сжал инопланетное оружие. Надо пробить себе выход в стене! Но за стеной хватает помещений, это его не спасет, лишь поднимет панику среди стада Обычных, и в начавшемся хаосе Пробужденные схватят его еще быстрее. И чип убьет носителя!!! Контактер посмотрела на Избранного недовольным взглядом, мол, чего уставился, высокомерно нахмурилась и отвернулась от него, типа, пялься на кого-нибудь другого! На секунду Избранный замер. Она не узнала его?! Разве такое возможно? Но почему нет? Она же новичок, ее вообще можно отпугнуть фотографией погибшей матери, она вполне могла его не узнать! В здании полно Избранных, об этом он тоже позаботился, это могло ее запутать, путаница – это самая эффективная технология конспирации в любом деле. До Пробужденного в камуфлированном поло уже четырнадцать метров, дальше медлить нельзя! Это хорошо известный и смертельно опасный враг, он способен убить всех Избранных в комплексе ЦУП в одиночку, от него можно только скрыться! Пробужденный никуда не торопится, его ярко-зеленые глаза буравят Избранного с нескрываемой насмешкой, он не сомневается в успехе и специально издевается над ним, получая от этого садистское удовольствие!

Сейчас или будет поздно!!! Избранный перестал дышать от панического перенапряжения и двинулся к стоящей к нему спиной блондинке в белом платье, по одному лишь материалу и фасону которого осведомленный наблюдатель сразу же опознает Пробужденную. До зеленоглазого тринадцать метров. Несчастливое число! Паника подгоняла Избранного, словно бич надсмотрщика, но он сделал над собой героическое усилие и не сбился с обычного офисного шага. Крупный чиновник идет по своим делам, перемещаясь из одного офиса в другой в пределах принадлежащего ему здания. Солидная походка солидного человека, для которого офисный планктон означает ровно то же самое, что обычный планктон для кита.

Избранный скрылся за углом, выпадая из поля зрения Пробужденных, и с гигантским трудом заставил себя не ускорять шаг. Контактер способен видеть спиной или затылком – плевать, главное – не вызвать у суперопасной малолетки подозрений и не обратить на себя ее внимание. Затянутая в белое платье фигурка с каждым шагом становилась все ближе, и от чудовищного нервного перенапряжения кровь гремела в висках Избранного, словно церковный набат. Не нервничать, только не нервничать, вдруг это спровоцирует чип?! Никто на самом деле точно не знает, как он запрограммирован. Избранный поравнялся с уткнувшейся в бутафорскую документацию девушкой-Контактером и даже не почувствовал, что задыхается от того, что затаил дыхание. Сейчас нельзя привлекать внимание ничем! Даже неровным дыханием! Пока эта дура принимает его за обычного кобеля при бабках и власти, у него есть шанс! От Контактера до двери три шага, от зеленоглазого до поворота в этот коридор шесть метров, эта разница и есть его спасение!!!

Избранный, изо всех сил изображая внешнее спокойствие, миновал Контактера и внутренне сжался, ожидая удара в спину. От жесточайшего нервного перенапряжения дорогая сорочка под пиджаком взмокла и прилипла к телу, ультрадорогой галстук впился в горло похлеще удавки, но охваченный безумной жаждой выжить мозг не обращал внимания на такие мелочи, судорожно подсчитывая секунды, отделяющие зеленоглазого от места, с которого ему откроется прямая видимость на коридор. Натянутые, словно скрипичная струна, нервы стремительно утрачивали последние крохи устойчивости, но вожделенная дверь была уже перед лицом. Пожарный выход был заперт, он закрыт на магнитный замок, автоматически отпирающийся при пожаре или потере напряжения в сети здания, но это не проблема. Избранный, изо всех сил стараясь не дергаться, достал из кармана универсальный ключ. Отличный инопланетный девайс, открывающий любой замок, кроме таких же инопланетных. Лишь бы эта дура не почувствовала чужую технологию! Но соплячка-Контактер продолжала что-то там писать, и панический ужас помогал Избранному слышать шуршание шариковой ручки по листу бумаги.

Негромкий щелчок замка показался ему оглушительным грохотом, и Избранный, изо всех сил удерживая последние остатки стремительно истекающего самообладания, открыл пожарную дверь. Он вышел на пожарную лестницу, захлопывая за собой дверную створу, и в эту секунду перенапряженные нервы даже не лопнули, а реально взорвались. Три шага! Через три шага зеленоглазый увидит пустой коридор и все поймет! Бежать!!! Избранный рванулся прочь, спотыкаясь на ступеньках, и на ходу терзал устройство телепортационного перемещения. Инопланетный девайс вспыхнул подтверждением готовности, и Избранный чуть не сломал палец, вдавливая сенсор активации. Неважно, куда откроется портал, лишь бы немедленно!

– Где он?! – позади раздался приглушенный расстоянием возглас зеленоглазого.

– Кто? – тупая соплячка явно не поняла вопроса.

Активатор телепортатора соединился с секретным спутником, с орбиты пришел направленный луч, и автоматика создала перед Избранным телепортационное окно. Он ринулся туда, словно раненый бык на корриде, и заорал, оказываясь в воздухе. Лишившееся опоры тело рухнуло вниз, и Избранный чуть не задохнулся от страха. Автоматика инопланетного снаряжения определила факт падения с высоты, произвела сканирование окружающего пространства и отстрелила спасательный трос. Металлический наконечник вонзился в стену ближайшего здания, заякориваясь в ней трилистником выдвигаемых крючьев, и Избранный повис в нескольких метрах над землей, трясясь от страха и хватая ртом воздух. Он успел!!! В последнюю секунду!!! Радиус действия носимого телепортатора невелик, всего несколько километров, но открытый наугад портал вывел его на максимальное удаление с ошибкой по вертикали. Индикаторы показывали, что Пробужденные пытались заблокировать ему портал прямо во время перемещения, но он опередил их на какие-то тысячные доли этой самой секунды!!! Из-за попытки блокировки его выбросило значительно выше уровня городской поверхности, но рядом оказалось здание, так что проблем нет.

– Эй, мужик! – внизу, под зданием, оказавшимся обычной жилой многоэтажкой, собиралась толпа зевак. – Ты чё там делаешь?!

– Держитесь! – в окне, обнаружившемся рядом с Избранным, появилась какая-то взволнованная тетка. – Я сейчас открою окно! Я сейчас! – Она бросилась терзать рукояти дешевых стеклопакетов.

– Бесполезное стадо баранов! – тихо прошипел Избранный, нервными движениями извлекая из кармана нейропрограмматор. Пробужденные скоро будут здесь! Ему нужно срочно уходить, запутывая следы, а он вынужден терять время на обработку свидетелей! Избранный активировал сенсор нейроинтерфейса и за секунду ввел параметры воздействия. – Катитесь по домам, – зло окрысился он. – Смотреть прогноз погоды! И чтоб на выборы явился каждый! – Избранный брезгливо усмехнулся.

Нейропрограмматор сгенерировал излучение, и лица Обычных посерели. Толпа опустила головы, уткнувшись под ноги взглядами метеозависимых людей, страдающих от разыгравшейся на погоду головной боли, и отправилась по своим делам. Тетка за окном принялась усердно мыть стекло, не замечая повисшего прямо за ним человека в дорогом костюме, и Избранный торопливо перенастроил параметры телепортатора. Со спутника пришел ответ, телепортационное окно зажглось прямо под ногами, и наконечник спасательного троса выскочил из стены. Трос мгновенно втянулся в замаскированный под брючный ремень страховочный пояс, и Избранный упал в телепортационное пространство, оказываясь на ногах посреди заполненного самолетами аэродрома. Толпа пассажиров, суетящаяся перед посадочным трапом дальнемагистрального лайнера, удивленно обернулась, разглядывая телепортационное окно и стоящего под ним человека в дорогом костюме без верхней одежды при температуре минус десять, но быстро утратила ко всему интерес и продолжила посадочную сутолоку.

– Где он сейчас? – Настя сняла с Олиной груди бедж и забрала фальшивые папки с документами.

– Летит в самолете. – Оля с закрытыми глазами разглядывала поступающую информацию. – Он телепортировался в аэропорт и сел в готовящийся к взлету самолет. Облучил экипаж, чтобы они не обращали на него внимания, и занял свободное кресло в бизнес-классе. Посадка через три часа, но он выбрал самолет случайно, лишь бы побыстрее взлететь. Он будет пересаживаться в разные самолеты до тех пор, пока не попадет в Эмираты, я отчетливо вижу это его желание. Там у Избранных есть тайная база специально для таких случаев, когда нужно залечь на дно. Он уверен, что там мы его не найдем, потому что база хорошо защищена и тщательно экранирована.

– Значит, ближайшие сутки он потратит на дорогу, – подытожил Игорь. – Сможешь отследить его перемещения?

– Пока вроде получается, – Оля разглядывала образ Избранного, блаженно нежащегося в разложенном кресле с рюмкой в одной руке и бутылкой элитного коньяка в другой. – Мне не разрывать Контакт? Он сейчас пьет на радостях.

«– Разрывай», – образ Агня пришел по каналу общей связи. – «Поглядывай за ним время от времени. Пока он не доберется до базы, толка от него нам нет. Все самое интересное начнется там».

– А что делать сейчас? – Оля скользнула взглядом по двоим рабочим, возящимся возле двери пожарного выхода.

– Твою-то мать! – один из них сокрушенно поморщился, орудуя шуруповертом. – Чем его открывали?! Механизм сломался, придется новый вставлять!

– Да фиг его знает, – второй техник копался в потрохах пожарного датчика, прячущего в себе камеру скрытого видеонаблюдения. – Говорят, на камерах ничего нет. Но камера целая, и проводка в норме. Должна была заснять, как дверь открывали. Странно, что на видео пусто.

– Датчик на размыкание тоже цел, – покивал в ответ первый. – Но он вроде не сработал.

– Бардак! – подвел черту второй. – Сигнализация не работает, видео не видит! Вскрытую дверь обнаружили случайно – какой-то экскурсовод заметил! Никто даже не может сказать, как давно она стоит открытой, может, день, а может, месяц! И это, блин, Центр Управления Полетами!

Оба рабочих не обращали ни малейшего внимания на собравшуюся рядом толпу Пробужденных, неторопливо делая свое дело и машинально обходя стоящего ближе всех Максима то с одной, то с другой стороны.

«– Возвращайтесь на базу», – ответил командор. – «Операция прошла успешно, всем объявляется выходной».

– Ура! – тихо пропела Рафаэлла. – На озеро! Где мой подводный лабиринт?!

Едва Игорь зажег точку перемещения, черноволосая красотка скользнула в нее самой первой и исчезла в сиянии энергий. К тому моменту, когда Оля оказалась на поляне входа, силуэт Рафаэллы, целеустремленно бегущей на лыжах в сторону своего жилища, исчезал в заснеженном лесу. Оля проводила подругу взглядом. Хорошо ей. Сейчас бы тоже на озеро, нырять и исследовать красочный коралловый лабиринт! Но Оля этого еще не заслужила. Сперва нужно постичь свой Удел хоть немного, а потом уж развлекаться. Пока что Контактер из нее, прямо скажем, совсем невеликий. Она невесело вздохнула и тут же расстроилась еще сильней: что-то часто вздыхаем, подозрительно похоже на жалость к себе, а это удел слабовольных. В общем, и с этим нужно что-то делать…

– Что с твоим настроем? – Негромкий и ровный, но при этом ощутимо тяжелый голос командора заставил ее встрепенуться. – Полегче с самобичеванием – перегибаешь палку.

– Я… – Оля сокрушенно вздохнула и тут же укорила себя за очередное потакание саморазрушающим эмоциям. – У меня ничего не получается. Эмоции постоянно берут верх – и концентрация лопается, как проткнутый воздушный шарик. Я так никогда не найду маму, да и вообще… Толка от меня никакого… Мне нужно тренироваться, а не на выходных отдыхать…

– Почему же никакого, – Агнь был само спокойствие. – Наоборот, для твоего возраста и имеющегося опыта у тебя получается очень хорошо. Сегодня ты справилась со всеми задачами.

– Ничего я не справилась. – Олино настроение стало еще пасмурней. – Я же ничего не сделала такого, чтобы приблизило нас к победе. Избранные на космодроме были мелкими сошками, даже если бы мы их не нашли, операция все равно прошла бы успешно. Грузовик перехватывал ты, и никакие Избранные тебе помешать не смогли, была я там или нет – неважно. В ЦУПе от меня пользы было еще меньше: все тамошние Избранные были вам давно известны, а их истинных хозяев я так и не увидела. Про манипуляции с космическим мусором вы знаете побольше меня во много раз, а заманить Избранного в пожарную дверь могла любая из наших девочек, лишь бы не парень, а то картавый дядечка не пересилил бы свой страх. Более того, можно было поставить туда Рафаэллу, она брюнетка, Избранные генетически чувствуют себя более уверенно с темненькими.

– Ты ошибаешься. – Командор подобрал пригоршню снега и принялся неторопливо лепить снежок. – На самом деле польза от тебя была существенная. Твое участие сильно упростило и ускорило операцию: не пришлось выискивать Избранных по офисам, кабинетам и прочим крысиным щелям, не пришлось тратить время на поиск сопутствующей информации, и, самое главное, ты идеально отработала финальную стадию, когда мы устраивали Избранному побег. Никого кроме тебя ставить туда было нельзя.

– Почему? – удивилась Оля.

– Ты же Контактер, – невозмутимо изрек Агнь. – Вот и увидь. Заодно потренируешься.

– Ну… – Оля сконцентрировалась, пытаясь увидеть смысл уникальности собственного участия в побеге Избранного, и сознание выдало ей странную информацию. – Это потому что я слабый Контактер… – Она поникла еще сильнее: – Больше ничего не вижу…

– А ты смотри не на себя, – подсказал командор. – Оцени других девушек Круга.

– Варвара могла просто внушить Избранному, что она какая-нибудь рыжая красотка с мимимишной картавостью… – предположила Оля, но тут же засомневалась: – Но у него в голове чип… Варвара может его подавить, но ненадолго… хотя этого могло и хватить… чтобы Избранный сбежал… Чикита и Рафаэлла черненькие, а не рыжие, а Избранные генетически тянуться к рыжим, это их родной цвет, но это все равно не так контрастно, как настоящая блондинка…

– Не анализируй, ты не аналитик. – Агнь флегматично долепил снежок. – Ты Контактер. Увидь! – И столь же флегматично запустил его Оле в лоб.

От неожиданности она растерялась и сумела лишь заметить атаку, но не уклониться от нее. Снежок в исполнении атлета ростом в двести четыре сантиметра был размером в добрую треть Олиной головы и летел вроде бы не быстро, но цели достиг. Снежный ком с насмешливым шлепком приложился ей по лбу, разлетаясь на тысячи снежинок, и Оля запоздало сместилась с линии атаки.

– Ну ты и тормоз, – все также флегматично заключил командор.

– Я не ожидала! – Оля торопливо стирала снежинки со лба, бровей и ресниц. – Я увидела атаку, мне просто времени не хватило!

– Тебе не хватило концентрации. – Агнь принялся лепить второй снежок. – Из-за лишних переживаний ты теряешь баланс энергий. Энергию нужно тратить на конкретные действия, которые дадут тебе столь же конкретный прирост твоих возможностей. Убийство времени, бесцельно ушедшего на переживания, ничего не изменит. Учись переживать параллельно с действиями.

Он запустил в Олю вторым снежком. На этот раз Оля была полна решимости вовремя предвосхитить атаку, но бросок неожиданно оказался гораздо сильнее предыдущего. Снежный снаряд с неуловимой глазу скоростью врезался ей в грудь и взорвался облаком белоснежной пыли. Платье-броня поглотило кинетическую энергию совершенно неощутимо, и сознание неожиданно выдало информацию: будь Оля без платья, этот милый снежок сбил бы ее с ног и выбил из легких весь воздух. На восстановление дыхания ушло бы не менее девяти секунд.

– М-да, – командор скептически нахмурился. – Видать, тебе снова времени не хватило.

Ладонь командора, имеющая все шансы успешно конкурировать с лопатой средних размеров, зачерпнула из сугроба новую пригоршню снега, и Оля со всей ответственностью ощутила, как мощное воздействие силы Разума Агня отключает ее броню.

– Ее же невозможно отключить извне! – Она всем телом бросилась в сторону, но третий снежище все же достал ее в плечо. – Для этого требуется лабораторное оборудование!

– Невозможно, – согласился командор, готовя следующий снаряд, – но ты сейчас вне баланса, поэтому я могу. Эта возможность специально заложена в архитектуру брони, чтобы можно было оказать срочную медицинскую помощь раненому, потерявшему сознание.

Он выполнил замах и резко выбросил руку со снежком, целя Оле точно в лоб. Оля мгновенным рывком сместилась с линии атаки, но замах оказался обманным движением. Рука командора вместо совершения броска молниеносно ушла во второй замах и в самом полном смысле этого понятия выстрелила в Олю. Девушка поняла, что не успевает преодолеть сопротивление доходящего до колен снежного покрова и своевременно уйти от удара, поэтому попыталась выполнить уклон на месте, одновременно убирая с линии атаки голову и выполняя блок руками. Летящий со скоростью снаряда снежок, конечно же, прошел точно в разрез между рук и ударил ее в ухо, превращаясь в снежный взрыв. В первое мгновение Оля подумала, что от болезненных ощущений ее спасла толщина собственных волос, но следующая атака командора опровергла эту версию. Еще один снежище все-таки попал ей в лоб, там волос не имелось, но больно все равно не было. Зато получившееся в результате извержение снежинок мгновенно залепило ей глаза, и Оля замешкалась, одновременно пытаясь протереть их и прыжком выйти из-под обстрела. Новый снежок угодил ей в лицо прямо в прыжке, сбивая с траектории, и Оля полетела лицом в сугроб, не успевая сгруппироваться.

Дальше все стало совсем печально. Снежные снаряды били в лицо один за другим, прилетая с разных сторон, и она не успевала уклоняться, барахтаясь в глубоком снегу. Едва удавалось подняться на ноги и разлепить хотя бы один засыпанный снегом глаз, как в ее физиономию врезался новый снежище, опять сбивая с ног и залепляя лицо. Вроде и не больно, но жутко обидно, беспомощно и ничего нельзя сделать.

– Что ты там ползаешь, как муха без крыльев? – зычный голос командора прозвучал откуда-то сбоку-сзади, и Оля инстинктивно съежилась, пытаясь на четвереньках уклониться от атаки. – Уходи от атак, не сиди на месте!

Но снежище неожиданно прилетел с другой стороны и влепил ей точно промеж глаз, опрокидывая навзничь. Оля попыталась перекатиться, чтобы избежать следующего удара, и зарылась в снег, торопливо выращивая на рукавах платья перчатки и затягивая ворот под самое горло. В этот момент могучая ручища больно схватила ее за шею и одним рывком вырвала из-под снега. Оля, сдавленно вереща, почувствовала, как отрывается от земли и вцепилась в руку командора, пытаясь освободиться. Но вместо запястья Агня ее ладони схватили пустоту, и Оля поняла, что ее запустили куда-то, словно тряпичную куклу. Она ощутила, как падает вниз, и вновь опоздала с реакцией. Сгруппироваться не получилось, Оля упала в сугроб и тут же вырвалась из него, на ходу вытирая забитые снегом глаза. Щиплющие от уколов завернувшихся ресниц веки едва сумели раскрыться, как мимо промчался здоровенный силуэт командора, и в лицо ударил очередной снежище. Олю опять швырнуло на землю, глаза опять залепило снегом, кожа на лбу и щеках горела, словно огнем. От осознания собственной беспомощности на глаза навернулись слезы, и Оля, пряча лицо за руками, жалобно выдавила:

– Я больше не могу… пожалуйста… хватит…

– Что значит – хватит?! – Интонации командора несли в себе образ а-ля «вот тебе раз!». – Урок только начался. Ты же хотела тренироваться в выходной? Теперь ты тренируешься!

Новый снежище ударил в лицо сверху и сбоку, ловко проникая мимо рук, и Оля вновь получила безболезненное, но очень обидное попадание. Снежный обстрел продолжился, снежки прилетали один за другим с разных направлений, словно командоров было несколько, и ей приходилось уворачиваться наугад. Оля пыталась бежать по глубокому снегу, закрыв лицо руками; смещаться на четвереньках при помощи одной руки, защищая глаза другой; и даже перекатываться лежа, кое-как удерживая застилающие лицо волосы. Но все было тщетно. Здоровенные снежки настигали ее всюду и с фантастически коротким интервалом, словно ей приходилось сражаться не с человеком, а с каким-нибудь снегометным устройством. Снежные снаряды били ее по лицу и голове, сбивая с ног и не позволяя открыть глаз, и Оля бестолково возилась в снегу, натыкаясь на деревья и роняя слезы.

– Ты Контактер, – наставительная реплика Агня сопроводила очередной снежище, залепляющий ей лицо. – Не сражайся со мной на моем поле боя. Просто увидь.

– Я… – Закрывающаяся руками Оля сглотнула слезы, – не могу… У меня не получает…

Следующий снежище ударил ей точно в рот, вновь прилетев совсем не оттуда, откуда ожидалось, и она поперхнулась снегом.

– Это твои беды, – равнодушно ответил командор. – Я еще не устал, так что урок продолжается.

С этими словами Оле в лицо влетел новый снежище, и интенсивность избиения возросла. Удары сыпались один за другим, не давая открыть глаза и не позволяя простоять на ногах больше пары секунд. Оля падала, вставала, закрывалась, снова падала, ползла, перекатывалась, но снежки влетали в лицо беспощадно и без устали, а стоило ей предпринять попытку забиться в сугроб, как шея попадала в стальные тиски ручищи командора, и Оля больно летела из одного сугроба в другой.

– Увидь, – время от времени очередной снежный удар в лицо сопровождался безразличным голосом Агня. – Ты не боец, не Невидимка и не аналитик. Ты Контактер. Увидь.

В какой-то момент снежки стали бить по коже ощутимо больнее, видимо, кожа уже не выдерживает такое количество снежного трения, и всхлипывающая Оля заметалась, словно слепой загнанный зверь. В попытках уклониться от жалящих лицо снежных снарядов она стала все чаще натыкаться на деревья, и очередное такое столкновение обожгло щеку резкой болью. Оля схватилась за лицо, ощущая под тонкой перчаткой свежую кровь, но командор не обратил на это ни малейшего внимания. Следующий снежище прилетел в бровь, опрокидывая беззвучно плачущую Олю навзничь, и она вдруг отчетливо поняла, что Агнь не собирается прекращать снежное избиение. Более того, он постепенно увеличивает силу бросков. Командор управляет метательными снарядами силой Разума на всем протяжении полета, он специально гасит энергию удара в момент контакта, чтобы не допустить повреждения ее головного мозга. Пока воздействие не идет дальше поверхности кожи, которая давно горит, словно содранная живьем, но это еще не все.

Постепенно увеличивающаяся сила броска скоро начнет наносить ощутимые повреждения, и закончится это потерей сознания. Агнь невероятно силен, ему ничего не стоит убить Обычного таким вот простым снежком, прицельно выпущенным в голову с огромной скоростью, лишь бы сам снежок не разрушился в полете. Ее, конечно, командор убивать не будет, но если так дальше дело пойдет, то в ее существовании среди Пробужденных потеряется всякий смысл. Вечно ноющий Контактер никогда ничему не научится. Иллюзорные разочаруются в ней и отправят обратно в Мир Людей, вернув в состояние Обычной. А ведь она может! Она может справиться и обязательно справится! У нее же получилось сегодня восстановить концентрацию! Правда, ей немного помог Игорь, но сейчас ситуация точно такая же! Агнь помогает ей даже сильнее, он не травмирует ее ударами и прямо объясняет, что требуется сделать. Она должна увидеть. Просто увидеть. Она Контактер. Контактер не сражается врукопашную, не застает врага врасплох внезапным появлением и не предугадывает его действия в результате сверхсложных и четко выверенных расчетов. Сила Контактера в том, что его способности теоретически позволяют увидеть все во Вселенной, хватило бы только сил.

Оля поднялась, опираясь на древесный ствол, и не стала открывать забитые снегом глаза. Да, они уже не щиплют, а очень больно режут, руки сами тянутся к векам… но это пройдет. Пока можно зажмуриться покрепче и потерпеть. Полностью закрыться руками от метательных снарядов не выйдет, не обращать внимания на удары тем более не получится. Поэтому нужно считать их в порядке вещей, как холод и боль там, в объятиях всепоглощающей снежной массы, обжигающей онемевшее обнаженное тело нестерпимо безжалостной болью. Скорость снежных снарядов – так себе, сила их ударов – могла быть и повыше. Командор способен на гораздо большее, посему все это очень больно, но все равно несерьезно. Почему бы не швыряться еще быстрее и еще больнее? А то как-то даже обидно. Получается, что ее не воспринимают всерьез. Значит, она тоже может позволить себе не воспринимать это всерьез. Ныть из-за таких пустяков суть убивать время…

Несколько секунд Оля неподвижно стояла, зажмурив глаза и ухватившись за сосновый ствол. Здоровенные снежки по-прежнему били ее в лицо, но осознание их недостаточной силы с каждым попаданием делало удары все менее болезненными. Это тренировка. Здесь нет смертельных воздействий. Все это хоть и больно, но не по-настоящему. Не по-настоящему. Хоть и больно. Очень. Но на это не нужно обращать внимания. И вообще, зачем терпеть боль, получая удары, когда можно их не получать? Где сейчас очередной снежище, летящий ей в голову?

Сознание вывело перед закрытыми глазами смазанную картинку: атлетический силуэт высокого роста проносится мимо Оли, и от его руки с высокой скоростью отделяется метательный снаряд из снега. Сейчас он ударит ей в правую бровь, сразу над закрывающей глаза рукой. Нужно чуть поднять руку вверх… Снежный удар пришелся точно в то самое место, обжигая растертую в хлам кожу резкой болью, но Оля отреагировала на попадание с философским спокойствием. Нужно шевелиться быстрее.

Следующий снаряд прилетел в глаз с другой стороны, но на этот раз она успела подставить под удар запястье. От мощного попадания рука дрогнула и ударила собственную голову, но это совсем не то, как просто и беспомощно получить по физиономии снежком неприличных размеров. Сейчас будет бросок в подбородок. Оля резким движением сместила локоть, и снежный заряд разбился о предплечье. У нее получается! От осознания собственных возможностей настроение взмыло вверх, и в сознании одобрительно потеплело. Картинка перед закрытыми глазами обрела четкость, и Оля увидела командора. Так вот почему он так быстро перемещается вокруг! Агнь стоял на лыжах, видимо, взял чьи-то из числа оставленных на поляне перед выходом на операцию. Теперь он носится кругами и без устали посылает в нее здоровенные снежки. Очередной из которых только что оторвался от его руки! Оля быстрым кивком отклонила голову вправо, и летящий на высокой скорости снежок лишь чиркнул ее по волосам. С косой сейчас было бы проще, зато распущенные волосы частично защищают лицо с боков… Оля выполнила уклон влево и сразу же вправо, уклоняясь от двух снежков, пущенных подряд один за другим. Как он умудряется так быстро лепить их?!

Она уклонилась от следующей атаки и вгляделась в энергоконтур командора. Продавить окружающую его ауру защиту ее сил не хватит, но ауру рук сейчас видно отчетливо, он явно не скрывает ее сейчас. Ладони Агня едва ли не пылали, отдавая сжатому в горсти снегу мощные волны биоэнергии. Охапка сухих рассыпчатых снежинок мгновенно слипалась, образовывая снежный ком, и командор разламывал его надвое, одним движением получая пару метательных снарядов. Могучие ладони сжимали разломленные половинки, придавая им округлую форму, и немедленно посылали импровизированные снаряды в Олю. А ведь из-за недостаточно правильной формы они не так-то точно летят. Оля сместила корпус влево, и очередной снежок пролетел мимо. Агнь понял, что парные броски стали мазать, и перешел на одиночные выстрелы. Снежки вновь стали угрожающе здоровенными, и оснований для безошибочного уклонения резко прибавилось.

Несколько минут Оля, не открывая глаз, вертелась вокруг своей оси возле дерева, уклоняясь от ударов, потом Агнь одновременно увеличил скорость скольжения на лыжах и скорость полета метательных снарядов. Оля пропустила несколько ударов, ободранная кожа вновь запылала болью, и она замерла. Так дело не пойдет. Ей не успеть за командором, он слишком силен. Пока она разворачивается к нему лицом, его снежище успевает долететь до цели. Оля двигается слишком медленно, но быстрее ей не суметь. Более того, Агнь, если захочет, может повысить скорость метания до запредельной. К непрочным снежкам это неприменимо, они не выдержат сопротивления воздуха на таких скоростях и рассыплются прямо в полете, но кто сказал, что в жизни в Олю всегда будут лететь метательные снаряды всего лишь из снега? Ей нужно перестать тратить время на лишние движения.

Еще один снежище разлетелся о ее скулу, и Оля, пожалев о том, что удар вышел недостаточно быстрым, увидела следующий. Ручища командора уже находилась в замахе, новый снежище выстрелит Оле в затылок спустя доли секунды и ударит чуть ниже макушки. Она выполнила уклон, не оборачиваясь, и мчащийся со стороны спины метательный снаряд с коротким глухим шорохом прошел мимо. Несколько последующих ударов ей удалось пропустить мимо себя с большим трудом, потом сознание освоилось замечать атаки на стадии формирования, и стало легче. Оля уклонилась от пары десятков бросков и даже предугадала четыре броска, выполненных с обманными финтами. Почувствовав свои возможности, она настолько расхрабрилась, что решила поймать брошенный Агнем снежок на лету. Сознание сообщило, что как раз сейчас командор запустит в нее снежище со скоростью, превышающей все прежние броски, и Оля резким движением выбросила руки навстречу пронзившему воздух метательному снаряду.

Все произошло в доли секунды. Кисти ее рук столкнулись со снежком в полуметре от лица, и Олина ладонь неожиданно получила тяжелый мощный удар. Что-то хрустнуло, отзываясь тупой болью в фаланге среднего пальца, руки отбросило назад, словно Оля схватила двигающуюся на встречном ходу электричку, и тело швырнуло следом за руками, словно получившую пинка кеглю. В сознании запоздало вспыхнула информация: не надо было так поступать! Агнь понижал силу ударов в момент касания, а она решила ухватить снежок за сорок девять сантиметров до этой точки! Оля отлетела в сугроб, ощущая тупую боль в плечевом суставе, и кое-как сгруппировалась перед падением. Чисто приземлиться не вышло, она рухнула в снег, гася падение неуклюжим перекатом, и оказалась на коленях по грудь в снежной толще.

– Слишком самоуверенно с твоей стороны, – невозмутимый голос командора раздался прямо над головой, и Оля почувствовала, как могучие руки подхватывают ее под мышки. – Такие приемы тебе исполнять еще рано. – Агнь одним движением вытащил ее из сугроба и поставил на ноги.

– Я переоценила свои силы, – пожаловалась Оля, одновременно морщась от тупой боли в плечевом суставе и жгучей в фаланге пальца. – Не подумала… Больно!

– Перелом пальца и вывих сустава, – оценил командор. – Я успел стравить кинетическую энергию, но не полностью. Наполовину где-то.

– На шестьдесят семь и две десятых процента, – машинально выдала Оля, запрещая себе терять концентрацию всего лишь из-за такой мелочи, как острая боль. Она не такая и острая, могла бы быть и поострее. – Я сразу поняла, что это не обычные снежки, но стереотип «снежок – это не страшно», оказался сильнее здравого смысла…

– Для первого раза у тебя неплохо получилось. – Агнь с едва заметной улыбкой осматривал ее физиономию, пылающую вдрызг растертой кожей, словно разрезанный спелый арбуз. – Ты сумела увидеть, несмотря на груз бесполезных эмоций и старых привычек. Только впредь никогда не хватай руками то, что летит в тебя или мимо тебя, если не имеешь точной информации о характеристиках объекта. У техногенных рас имеется достаточно безобидных с вида летающих снарядов, совсем не безобидно взрывающихся при контакте с целью или через какое-то время после такового.

– Я понимаю, – вздохнула Оля, запоздало вспоминая, что велела себе перестать вздыхать, и уточнила: – Теперь.

– Топай к Славице, – приказал командор. – На сегодня занятия окончены. Первичная цель достигнута. Лис! Малыш!

– Да? – Малыш изящным мягким движением, словно падающая капля, спрыгнул с сосны неподалеку, и Оля поняла, что все это время разведчик находился там, на десятиметровой высоте, и внимательно наблюдал за ходом урока.

Лис, куда же без него, оказался на другом дереве, но в целом примерно там же, и любопытства в нем было еще больше, что ни капельки не удивляло.

– Когда Славица разрешит ей продолжить, – Агнь перевел взгляд с Оли на бойцов, – повторите этот урок втроем. Без фанатизма. Иначе она вместо школы каждый день будет в медблок ходить.

Оля подумала, что с удовольствием согласилась бы на такой обмен, потому что такие уроки позволяют ей совершенствоваться в Уделе, а школа только тратит драгоценное время попусту. Но на эту тему все обсуждения закончились давно, и отделаться от школы, к великому сожалению, не получится.

– Сделаем! – пообещал Лис, и Малыш поддержал его с заметным энтузиазмом.

Они не смогут бросаться снежками точно так же, как Агнь, сообщило сознание. Командор гораздо мощнее всех соратников Восточного Круга, вместе взятых. Но Лис и Малыш будут обстреливать ее вдвоем, так что снаряды будут прилетать столь же часто, а иногда и почаще. К тому же Малыш обожает высоту, поэтому обстрел с веток и древесных стволов гарантирован. А Лис в силу неуемного любопытства будет экспериментировать со всевозможными обманными финтами и отвлекающими комбинациями, ведь жутко же интересно, как Контактер замечает столько быстрых атак сразу и сможет ли Оля увидеть, если он замаскирует настоящий бросок вот так или вот этак.

Командор сослался на дела и исчез, воспользовавшись своим загадочным прямым переходом, и замученная, но ужасно гордая собственными достижениями Оля побрела по глубокому снегу в сторону медблока.

– Ты почему пешком? – Вездесущий Лис оказался рядом, уже обутый в лыжи. – А лыжи где?

– Я по лесу гуляла, когда тревогу объявили. – Оля целеустремленно шагала по полуметровому снегу, словно цапля по болоту. – Лыжи остались дома. Ничего, я так дойду. Заодно потренируюсь!

– Потом потренируешься! – Лис, нахмурившись, окинул ее взглядом, и Оля ощутила исходящую от его снаряжения волновую активность. – У тебя плечо получило сильный энергоудар. Тебе лучше поспешить в медблок. Вывих я бы сам мог вправить, но пробой энергоконтура – это серьезно. Ловить снежок Агня, пока он не стравил энергию со снаряда, не стоило… Ты разве не чувствуешь?

– Я? А что я должна чувствовать?.. – Оля нахмурилась, прислушиваясь к себе. – Вроде ничего такого… Палец сломан, но это мелочи. Плечевой сустав немного вывихнуло, но это тоже не критично… его можно самостоятельно вправить, если научиться. Правда, я пока еще не умею, но со временем освою вправления. Что там такого еще? Немного смяло энергоконтур, но это от боли, само пройдет…

В сознании вспыхнул поток данных, заставляя Олю замолкнуть на полуслове, и она остановилась, вникая в полученную информацию. Чтобы снежки не рассыпались в воздухе, Агнь упаковывал их в небольшое силовое поле. Вот почему она смогла увидеть ауру его ладоней, несмотря на мощную защиту: высвобождение энергии в тот момент осуществлялось через энергоканалы рук, и в защитной ауре командора было открыто операционное окно. В момент поимки снежка Оля вошла в соприкосновение с защитным полем снаряда, именно эта энергия нанесла ей удар. Энергетический контур плечевого сустава смяло, в самом тонком месте произошел пробой и в защитной ауре образовался разрыв. Сейчас он минимален, но со временем будет увеличиваться, и сустав начнет высыхать без видимых причин. После Олиного Пробуждения прошло всего лишь три месяца, ее естественная защита еще очень невелика, а иллюзорное платье в тот момент находилось вне режима брони.

– Блин… – разочарованно поморщилась Оля. – Опять я прокололась… Ну что за фигня, только-только начнет что-то получаться – и тут же прилетает какой-нибудь облом!

– Это нормально, – хихикнул Лис. – Все так начинали! Дай-ка я тебе помогу!

Он подхватил Олю на руки и без всякого напряжения помчался на лыжах к медблоку. Прижавшись к Лису, Оля почувствовала, как он борется с распирающим его неуемным любопытством. Лису хотелось задать ей пару сотен вопросов, но нуждающегося в медицинской помощи соратника в высшей степени нехорошо донимать всякой ерундой, и боец прилагал грандиозные усилия, чтобы ничего не спросить.

– Ладно, – Оля сжалилась над Лисом, – спрашивай. Но только один вопрос!

– Да? – обрадовался тот. – Здорово! – Он на мгновение замолк, пытаясь выбрать из сотни наиболее насущных вопросов еще более насущный. – Сколько лет Агню?

– Не знаю, – Оля невольно улыбнулась. – Честно. Информация о нем закрыта слишком мощной защитой, мне через такое не пробиться и через три года после Пробуждения, не то что через три месяца… – Она прислушалась к сознанию: – Тебе интересно, сможешь ли ты стать таким же сильным и сколько времени на это уйдет!

– Думаю, такое интересно не только мне, – в свою очередь, улыбнулся Лис. – У нас с Ленью на этот счет есть кое-какие гипотезы, но об этом как-нибудь в другой раз. – Он кивнул на приближающуюся заснеженную бесформенную скалу медблока: – Славица тебя уже ждет!

Вход в медблок вспыхнул в метре от заснеженной скальной поверхности, Лис с Олей на руках вкатился в распахнутую энергетическую дверь и замер как вкопанный, оказываясь на кристаллической поверхности пола. Боец ловко спружинил в коленях, гася инерцию резкой остановки, и поставил Олю на ноги прямо перед укоризненно разглядывающей ее Славицей.

– С тренировочкой тебя! – девушка-целитель недовольно покачала головой и взглянула на Олю через свой личный кристалл: – Да уж… Угораздило же тебя сунуться под энергоудар! Защитная аура пробита насквозь, потоки личного энергетического контура деформированы сверх предельных значений, доступных твоим возможностям регенерации… Перманентная потеря энергии уже началась, с течением времени скорость оттока будет возрастать. Через девять дней на деформацию энергоконтура начнет реагировать гормональный фон… Через сорок дней сустав начнет иссыхать… Еще через месяц появится хруст, потом болевые ощущения… В общем, к осени сустав утратит свою функцию на девяносто процентов, а через год медики Обычных уложили бы тебя на операцию, вырезали бы оттуда кучу всего и понапихали своих любимых металлопластиковых протезов.

– Звучит… – Оля невольно насторожилась, – жизнеутверждающе…

– А то! – фыркнула Славица. – Если тебе интересно, то еще у тебя осталась бы отметина на разорванной щеке. Медицина Обычных не сможет зашлифовать ее полностью. Сам шрам уйдет, но следы будет видно.

– Палец-то хоть зажил бы? – Лис вновь хихикнул. – Или тоже отсохнет и сам отвалится?

– Переломы пальцев и вывихи суставов медицина Обычных лечит вполне удовлетворительно. – Славица отвлеклась от своего кристалла и зажгла перед Олей зеркальное полотно: – Полюбуйся, какая ты красивая, пока есть возможность. После исцеления никаких следов не останется, а так у тебя будет, с чем сравнивать!

– Да я просто мегакрасотка! – без капли иронии заявила Оля, разглядывая себя в зеркале.

Энергетическое зеркальное полотно целительницы было объемным и демонстрировало подробную структуру осматриваемого пациента. Оля с иронией всмотрелась в собственное лицо, красное, как вареный рак, с сильно процарапанной щекой, сочащейся кровью. Безобидные снежки в исполнении командора стесали с кожи весь верхний слой эпидермиса, полученная в результате столкновения с деревом царапина оказалась рваной и глубокой, хорошо хоть не сквозной. Но в целом Оля нашла себя очень даже ничего. Ведь все, как известно, познается в сравнении.

– Вы просто не видели меня до Пробуждения, – с энтузиазмом сообщила она. – Даже в таком виде я чувствую себя звездой всех техногенных экранов! – Оля вгляделась в зеркало: – А если поглубже посмотреть…

Если не присматриваться, то поверхностный взгляд видел в целительском зеркале обычное отражение, но стоило прикоснуться к нему Разумом, как сознание улавливало целый спектр вариантов получения информации. Оля коснулась ближайшего, и изображение изменилось. Теперь она видела себя лишенной одежды, и тут было на что поглазеть. Процарапанная щека выглядела жутковато, все тело в синяках, ссадинах и кровоподтеках, словно божья коровка в пятнышках. Перевести иллюзорное платье в режим брони она сначала не смогла, а потом, когда все начало получаться, казалось, что в этом уже нет необходимости… Вот и результат. Оля коснулась Разумом следующего зеркального образа. Теперь она видела себя без кожи и с прозрачными мышцами. Это режим наблюдения за кровеносной системой, подсказало Сознание. Здесь повреждения капилляров было видно как на ладони: множество крохотных раздробленных сосудиков и множество излившихся из них гематом… Но вглубь тела разрушительная энергия не пошла, Агнь специально забирал импульс обратно, не допуская дальнейшего травматического воздействия. Если бы Оля сама не полезла под удар, на этом бы все повреждения закончились. Она прислушалась к целительскому зеркалу, выбирая образ со своим энергоконтуром.

– Структуру аур лучше смотреть с закрытыми глазами. – Славица через личный кристалл наблюдала за Олиными действиями. – Чтобы не отвлекали зрительные образы биологического тела.

Оля последовала совету и печально поморщилась. Тут дела обстояли намного хуже. Правая получетверть фронтальной сферы личного энергоконтура скомкана всмятку, аура пробита, словно пронзенное штыком тело, и через область пробоя идет постоянная потеря энергии, как шло бы кровотечение из глубокой открытой раны. Только крови в организме мало, регенерируется она медленно, и последствия кровопотери видны сразу. С энергоконтуром все обстоит гораздо сложнее. Его не видно и не слышно, если у того, кто пытается смотреть и слушать, нет соответствующей подготовки или отсутствует толика Древней Крови. Наука Обычных и вовсе считает всякие там ауры чистой воды шарлатанством, и чужаки изо всех сил добиваются того, чтобы с поверхности этой планеты исчезли даже потенциальные адепты биоэнергетических технологий. Причина проста: носители Древней Крови не только слишком опасны для Избранных, чья власть держится на техногенном пути развития.

Они еще и очень невыгодны в финансовом плане. Потому что плохо покупают всевозможные товары, ибо почти все способны создать самостоятельно. Особенно рискует современная фармацевтика, потому что в случае господства биоэнергетических технологий сотни тонн химических препаратов сгниют на складах. Ведь целители-биоэнергетики не применяют химию. Они воздействуют собственным энергопотоком на энергопоток пациента, выравнивая его до показателей, свойственных здоровому организму. Именно энергоконтур регулирует гормональный фон и прочие процессы, включая сопротивляемость организма внешним факторам, иммунитет, регенеративную функцию и так далее. Об этом чужаки предпочитают умалчивать, и это не лишено смысла: они делают ставку на Избранных, а Избранным биоэнергетические технологии недоступны на генетическом уровне. Как и самим чужакам, Избранных пестующим. Поэтому им проще бороться со следствием, раз побороть причину невозможно.

Тем более что помимо восстановления здоровья на тот или иной промежуток времени фармацевтико-хирургическая парадигма лечения позволяет еще и очень даже неплохо зарабатывать. Целитель – от слова «Целить», то есть делать целым, восстанавливать целостность. Целители не режут, не ампутируют и не имплантируют, они восстанавливают целостность организма пациента при помощи сил самого организма пациента, помноженных на силу Разума целителя и генерируемую им биологическую энергию. Исцеленный пациент и вылеченный пациент – далеко не одно и то же. Исцеленный пациент может забыть о бывших болячках, вылеченный же вспомнит о них через какое-то время, когда болезнь вернется к нему в силу различных причин: не долечили, заразился заново, нежданно-негаданно возник рецидив и тому подобное – техногенная медицина достигла заоблачных высот в сфере предоставления веских оснований для того, чтобы пациенты из года в год носили в аптеки и медучреждения деньги, надеясь поправить вечно хромающее здоровье. Техногенная культура зиждется на деньгах, а деньгам не выгодно исцеление больного. Деньгам выгодно его излечение. Чтобы источник заработка не пропадал. Вот только он, этот источник, все равно время от времени пропадает. Когда залеченные до смерти пациенты умирают по-настоящему. Потому что далеко не все можно вылечить техногенными способами. Например, фатальное повреждение энергоконтура. Что бы ни делала техногенная медицина, больной, получивший необратимый дефект собственных энергопотоков, все равно умрет. Это всегда лишь вопрос времени: в лучшем случае смерть наступит быстро, в Мире Людей в таких ситуациях обычно говорят, мол, бедняга сгорел на глазах. В худшем случае гибель окажется сильно растянута во времени, и нелегкой смерти будет предшествовать инвалидность или тяжелые заболевания, признанные техногенной медициной неизлечимыми. И от этого еще более прибыльными.

Оля разглядывала пробой в собственной ауре и жалела, что она не умеет убивать вот так. Ей бы такое умение, никакая Сара Коннор бы никуда не скрылась. Зачем Агнь отпустил ее невредимой? Можно же было пробить дыру в ее чахлой ауре, так, чтобы потеря энергии была перманентной, но не ощутимой. И эта рыжая овца сдохла бы через несколько лет от какой-нибудь опухоли мозга или отказа почек – Избранные со своей уродливой техногенной медициной даже не поняли бы истинной причины смерти. А даже если бы и догадались, то, во-первых, уже поздно, а во-вторых, все равно ничем Саре Коннор помочь бы не смогли. Но командор поступил по Совести, соблюдая Заповедь Иллюзорных: Жизнь за Жизнь. Отнял нашу жизнь – отберем твою. Сохранил нашу жизнь – сохраним твою. Хоть ты и враг. Благородно и красиво, как все Иллюзорное, вот только вся эта Избранная падаль не оценит. Что Сара Коннор и продемонстрировала напоследок, устроив в Олиной квартире взрыв якобы бытового газа. Нет, однозначно, Оля найдет эту лысую картавую толстожопку и рассчитается с ней за все!

– Что-то мне не нравится активность твоего головного мозга, – внимательно всматривающаяся в личный кристалл Славица нахмурила соломенные брови. – Пора приступать к исцелению. Чем раньше я займусь пробоем, тем быстрее купируются его последствия. Раздевайся и ложись на операционный стол. Лис, отнесешь ее платье Насте? Пусть проверит целостность молекулярной структуры в зоне пропущенного удара. Мало ли что… Все-таки броня не была активирована.

– Добро, – согласился боец, протягивая руку. – Ольга, давай-ка сюда свою броню!

Оля сняла платье, отдала его Лису, и тот покинул медблок. Славица проводила ее к операционному столу, тому самому, что непонятной громадой сплетения серебряных и кристаллических элементов возвышался посреди операционной, и коротко велела:

– Ложись.

Громадная конструкция засияла мягким светом, ближайшая к Оле ее часть вдруг потеряла твердость, превращаясь в объем чистой энергии. Оля осторожно шагнула внутрь и ощутила, как незримая сила ласково подхватывает ее со всех сторон и поднимает в воздух, затягивая внутрь загадочного операционного стола.

Это не операционный стол, сообщило сознание. Это Кристалл Регуляции. Медицинское оборудование Иллюзорных, предназначенное для увеличения силы Разума целителя и степени его воздействия на пациента. Биоэнергетическая технология высшей категории сложности. Упрощенная версия, разработана специально для Пробужденных. С данным Кристаллом может взаимодействовать любой Пробужденный, если он имеет соответствующую подготовку, но максимальный коэффициент резонанса откалиброван относительно излучений Разума Славицы. Потому что Древняя Кровь, доставшаяся ей по родовой линии, специализируется на Уделе целителя.

Оля почувствовала, как принимает горизонтальное положение, и мышцы расслабляются, словно она улеглась в кровать. Гудящая от усталости шея перестала чувствовать себя деревянной, тело стало невесомым, словно перышко, и Оля вновь ощутила себя пушинкой, как в том теплом и ласковом сне, что снился ей в Иллюзии в момент Пробуждения. Она словно висит в воздухе, и ее пусть еще не особо длинные, но уже очень густые и толстые волосы свисают вниз идеально ровным нежно-соломенным водопадом…

– Приятных снов, – мягкий голос Славицы утонул в окутавших Олю облаках теплых сновидений.

Сон действительно получился теплым и еще очень светлым. Оля неспешно плыла сквозь пронизанную солнечными лучами водную толщу где-то очень глубоко. Но тело не ощущало ни избыточного давления, ни нехватки кислорода, лишь температура воды то повышалась, то возвращалась к температуре кожи, словно Оля проплывала через участки океана, прогретые светилом особенно сильно. Вокруг не было ничего, кроме бесконечной водной толщи, лишь далеко внизу виднелась обширная и красочная поверхность кораллового рифа, над которым перемещались мириады маленьких разноцветных рыбешек. Оля беззаботно плыла куда-то вдаль, разглядывая яркие облака рыбьих стай, и наслаждающееся пейзажем сознание отстраненно фиксировало, как с каждым преодолением очередного горячего участка океанской бесконечности правый плечевой сустав словно становится своим еще сильнее и невесомое тело обретает еще большую легкость.

* * *

– Ольга, просыпайся! – веселый голос Славицы выдернул Олю из бескрайней теплоты океана. – Хватит спать, проспишь свою любимую школу! Я знаю, как ты ее обожаешь, поэтому не могу подвергнуть тебя такому горю!

– Что… в школу?.. – Оля сонно потерла глаза и обнаружила себя лежащей на круглой кровати медблока. – Уже наступило завтра, да? Так быстро…

– Совсем не быстро! – столь же весело парировала девушка-целитель. – Ты продрыхла шестнадцать часов, не считая процесса исцеления. Так что не делай вид, что не выспалась!

– Уже вторник? – сознание вывело владелице текущую дату, и сон как ветром сдуло. – Я пропустила полосу! И Избранный из ЦУП уже покинул страну! Он в каком-то дорогом отеле сейчас!

– У тебя была уважительная причина, – успокоила ее Славица, – ты находилась без сознания, а без сознания по полосе бегать неприлично. Избранный тоже никуда с этой планеты не денется! Зато теперь тебе как раз на полосу. А я за тобой послежу, нужно понаблюдать за твоим энергоконтуром. Так что твой браслетик будет сопряжен с Кристаллом Регуляции. Давай-ка умываться – и вперед! Заодно поищешь Избранного, пока будешь бежать разминочную дистанцию.

На беговой тропинке Оля была спустя пятнадцать минут, и сознание подсказывало, что сегодня она вышла на полосу самой последней. На улице стояло позднее утро, многие соратники уже прошли полосу и позавтракали, а Красная группа в полном составе несколько минут назад выдвинулась в Мир Людей. Оля увидела Рафаэллу, входящую в здание головного офиса известного на всю страну промышленного гиганта, и на бегу посочувствовала подруге. Черноволосая красотка не любит свою официальную работу в Мире Людей, и сейчас на ее лице красуется довольно кислая мина. Через полминуты унылое выражение сменится гламурной улыбкой, и никто из Обычных ничего не заметит и не поймет. Оля досадно поморщилась. Ей самой через четыре часа предстоят точно такие же эмоции, когда настанет время вернуться в школу. Жаль, что медицинский сон прошел для нее совсем неощутимо. Хотелось бы прочувствовать обошедшийся без школы день. Зато радует, что на одни сутки меньше ждать следующего воскресенья. А пока надо продумать, как объяснить в школе случившееся отсутствие.

В школе вчера побывала Варвара, сообщило сознание. Теперь там все уверены, что Оля не имела возможности посетить занятия, потому что была на приеме у лечащего врача в связи с болями в позвоночнике. Ей проводили обследование и выясняли, как идет процесс восстановления после операций и прочих медицинских манипуляций с позвоночником. Администрация школы получила соответствующие справки, никаких вопросов не возникнет.

Вот и чудесно. Оля подумала, что еще лучше было бы вообще «заболеть» на недельку, чтобы иметь возможность сосредоточиться на по-настоящему важных делах. Может, попытаться уговорить Варвару? Все-таки сейчас нужно следить за Избранным из ЦУП! Оля отыскала в браслетике образ синеглазой красавицы. Варвара сейчас в Главной Зале, разговаривает о чем-то с Агнем. Если командор на базе, то о школе можно даже не заикаться – все равно бесполезно. Вот если бы Кругу предстояла важная операция! Тогда шансов было бы больше. Но раз командор здесь, а тревога не объявлена, значит, срочных операций прямо сейчас не будет. Если только Оля не разыщет базу Избранных в Эмиратах! Она немедленно попыталась настроиться на Избранного, и это ей удалось. К сожалению, объект находился в каком-то ультрадорогом отеле в Дубае, и никакой базы вокруг не наблюдалось. Избранный в халате и с кальяном, словно падишах, разлегся на роскошной кровати и лениво разглядывал прозрачную стену номера, за которой плавали экзотические рыбы. Отель подводный и очень дорогой, конкретно этот номер обходится Избранному в десять тысяч долларов в сутки, но для него это незаметные гроши, и в данный момент он скучает в ожидании чего-то важного. Чего же он ждет… а, понятно: указаний от руководства. И еще каких-то гостей. А вот, кстати, и они.

В дверь номера позвонили, и Избранный лениво ткнул пальцем в сенсор валяющегося неподалеку смартфона. У него установлено какое-то приложение, позволяющее управлять оборудованием номера, в том числе замками входных дверей… Двери действительно открылись, и Оля увидела, как в номер входят два подтянутых чернявых парня в модных костюмах с брюками почти что в облипку. Она насторожилась, ожидая развития событий, и едва не налетела на дерево. Спас глубокий снег, раскинувшийся по обеим сторонам тропы полуметровой толщей. Тропинку за несколько дней, прошедших с момента окончания снегопада, вытоптали чуть ли не до самой земли, и стоило Оле сойти с нее, как нога увязла в сугробе. Сознание перефокусировалось с Избранного на окружающую действительность, и удара лбом о сосновый ствол удалось избежать в последнюю секунду.

«– Ольга, что с тобой?» – браслетик принес настороженный образ Славицы. – «У тебя нарушена координация? Ты плохо видишь тропу? Кристалл показывает, что ты в норме… очень странно…»

«– Я следила за Избранным, мне сразу удалось подключиться к Информационному Полю!» – сообщила Оля. – «Со мной все хорошо, только увлеклась сильно! Он в подводной гостинице, к нему только что пришли двое! По меркам Обычных довольно крепкие парни. Наверное, из местных спецслужб, я хотела проследить за тем, что будет дальше, а тут дерево!»

«– Дорогу перебежало?», – предположила девушка-целитель. – «Наглое невоспитанное дерево?»

«– Ты там осторожней!» – к разговору подключился командор. – «Там целый лес таких! Если они бросятся на тебя все сразу – можешь не успеть спастись!»

«– Я сама виновата», – Оля трагически признала свое поражение. – «Обрадовалась, что быстро сконцентрировалась на контакте, и потеряла концентрацию на окружающем пространстве. Выпала из баланса…»

«– Научишься со временем», – успокоил ее Агнь. – «Что там с Избранным? Видишь его гостей?»

«– Сейчас попробую!» – Оля на всякий случай сбавила темп и попыталась восстановить контакт.

Увидеть Избранного удалось не сразу. Одно дело, бежать полосу, ни о чем, кроме самой полосы не думать, и получать от сознания информацию тогда, когда сознание само пожелает ее выдать. Другое дело настраиваться на контакт с Информационным Полем, закрыв глаза и ни на что не отвлекаясь. И совсем третье – делать оба дела сразу: бежать, куда надо, и получать информацию, какую требуется. Тут необходимо четко держать под контролем и свои действия в окружающем пространстве, и контакт, да еще так, чтобы ни то, ни другое не проседало по эффективности. Это и есть баланс.

Несколько минут Оля пыталась вернуть утерянный баланс, но не преуспела. Контакт, как назло, не устанавливался, а слишком низкая скорость бега вызывала неуютное ощущение, заставляя чувствовать себя не то слабаком, не то лодырем, пытающимся филонить. Пришлось взять прежний темп. Настроение заметно улучшилось, но баланс не наступил. Обычно для более эффективной концентрации Оля закрывала глаза, так лучше видно. Но сейчас с закрытыми глазами сознание переключалось на получение информации о маршруте движения, чтобы не впечататься в дерево по-настоящему, и наблюдать за Избранным отказывалось. Приходится бежать с открытыми глазами, но в таком режиме настроиться на Избранного не получалось. Контакт не устанавливался, и все тут. Как его заставишь?! Он сам по себе, когда хочет, тогда позволяет себя установить, а когда не хочет – даже не предупреждает о своем нежелании!

«– У меня не получается…» – удрученно пожаловалась Оля всем сразу. – «Вот так всегда! Когда контакт очень нужен, я никогда не могу его установить! Как назло! Что за несправедливость…»

«– Ты слишком сильно стараешься», – откликнулся Агнь. – «Очень уж хочешь его установить. Это желание само по себе эмоция, и когда ты ее зашкаливаешь, концентрации не возникает».

«– Что же мне делать?» – Оля окончательно расстроилась. – «Это замкнутый круг какой-то!»

«– Ничего не делай», – велел командор. – «Беги полосу, сейчас это важнее».

«– Но… а как же Избранный?» – опешила Оля. – «Он же прямо сейчас встречается с какими-то подозрительными людьми! Это наверняка посланцы от его хозяев!»

«– Да и хрен с ними», – Агнь был невозмутим. – «Потом найдешь, после школы. Сконцентрируйся на полосе, чтобы на уроки не опоздать. Заодно Славица убедится, что твое исцеление прошло как положено. Контактер должен быть здоров. Сознание, находящееся в больном организме, из-за необходимости постоянно терпеть боль или прочие неудобства болезненного состояния, получает искаженные данные».

«– Разве данные из Единого Информационного Поля Вселенной могут быть искаженными?» – недоверчиво переспросила Оля.

«– Из Единого Поля – нет», – объяснил командор. – «Находящаяся там информация всегда едина и незыблема. Это и есть Истина, и она вечна. Век – вопреки мнению недалеких Обычных, это не сто лет. Век – это слово из языка Древней Крови. Оно означает „продолжительность существования“. Поэтому у каждого свой век. У бабочки-однодневки – это сутки. У местных Обычных – это сто лет, хотя их генетика стала настолько низкокачественной, что впору менять продолжительность века с сотни лет до лет, этак, восьмидесяти. У тебя, так как ты Пробужденная, это четыреста лет. Потому что Пробужденный – это Человек, а не представитель Людей. Но если Контактер болен, его энергопоток деформирован, и сознание допускает ошибки в интерпретации полученной из Единого Поля информации. Представь, что тебе попался размытый водой текст. Какие-то буквы исчезли полностью, какие-то смазались с соседними в плохо понятное месиво, какие-то сохранились. Ты пытаешься читать, но прочесть можно далеко не все слова. Поэтому то, что не удалось прочесть, ты либо не понимаешь, что полбеды, либо домысливаешь сама, что значительно хуже, ибо нет гарантии, что ты домыслила правильно. Вариант с домысливанием особенно нежелателен, потому что зачастую домысливающий уверен в своей правоте, а это не так. Поэтому хороший Контактер либо не оглашает того, в чем не уверен, либо излагает все доступные варианты».

«– С которыми после разбирается аналитик?» – догадалась Оля.

«– Верно», – подтвердил Агнь. – «Либо весь Круг, если в нем не имеется своего аналитика. Впрочем, всегда можно попросить помощи у соратников».

«– Может, нам попросить помощи у Торвальда?» – предположила Оля. – «Он же сильнее меня. Наверняка ему будет несложно настроиться на Избранного. Я отправлю ему образ из подводного отеля! Что для него какой-то Избранный, если он сумел распознать аферу с космическим грузовиком, полным Осмия, несмотря на все ухищрения Избранных!»

«– Не стоит недооценивать врага», – образ командора окрасился укоризненными нотками. – «Имеющийся у чужаков опыт манипулирования примитивными цивилизациями насчитывает миллионы лет, и они умело применяют его в деле. Избранные не просто так создали на этой планете гигантскую сеть всевозможных тайных лож, комитетов, клубов и прочих закрытых организаций, которая протянулась от самых высокопоставленных Избранных к Избранным попроще. Эта запутанность работает, и работает эффективно. Да, теоретически Контактер способен получить из Единого Информационного Поля Вселенной любую информацию. Но как ты будешь настраиваться на то, о существовании чего даже не подозреваешь? Объясни мне, как разумные камни из галактики Теутио Тик'Аль забираются в гору, они же круглые, значит, должны постоянно скатываться вниз?»

«– Они не всегда круглые», – машинально ответила Оля, прибавляя скорость. Сосновый лес сменился березовой рощей, сообщая о скором начале полосы. – «Они шестиноги, когда надо, а когда нет, то складываются в большой каменный шар…»

«– И почему ты не рассказала об этом сразу?» – обвинил ее командор. – «Такие вещи нужно сообщать в первый же день после Пробуждения!»

«– Да я же понятия не имела, что они существуют!» – в попытке оправдаться воскликнула Оля, но тут же осеклась. – «Я поняла суть… Но… Но как же тогда Торвальд раскрыл планы Избранных с отправкой фальшивых спутников?»

«– Ему помогли Обычные».

«– Обычные?!» – изумилась Оля. – «Контактеру?! Они же ни на что не способны!»

«– В действительности они способны на очень многое», – командор покачал головой. – «Самый страшный ночной кошмар верхушки Избранных – это бунт Обычных. Восстание рабов во все времена было самой главной и самой опасной угрозой для рабовладельцев. Но в этот раз все произошло скромней. Один из фальшивых спутников делали в Германии. Ученые, трудившиеся над его созданием, были уверены в том, что их детище будет создано, отправлено на орбиту и начнет приносить ценные данные для дальнейших исследований. Ведущий специалист научной группы настолько ждал этого события, что постоянно делился своими ожиданиями с друзьями. Это дошло до Пробужденных из Баварского Круга, которые отслеживают космические программы Германии. Они проверили ученого и его соратников, но те искренне делали свое дело и верили в спутник. В общем, проверка ничего не дала, и баварцы оставили ученых и этот спутник в покое.

Через какое-то время изготовление спутника перешло из фазы расчетов и экспериментов в фазу непосредственного изготовления. Избранные, являющиеся официальными лицами и заказчиками спутника, забрали у ученых всю документацию вместе с опытными образцами узлов и агрегатов, передали ее на соответствующее производственное предприятие и объявили ученым, что на этом этапе их работа со спутником завершена. Специально предназначенные для таких дел официальные лица будут курировать дальнейшую судьбу спутника согласно документации и прочее, а после того как спутник будет выведен на орбиту и начнет выдавать данные, научную группу вновь подключат к проекту. Подобное разделение труда не новость, и никого это не удивило. Вот только тот энтузиаст, чьим детищем была основанная на космическом функционировании спутника исследовательская программа, настолько сильно переживал за общее дело, что решил бесплатно, в личное время, в порядке частной инициативы осуществлять помощь и конструкторское сопровождение проекта на стадии изготовления. Он приехал на производство и развил там совершенно не интересную Избранным активность: собрался помогать изготовителям спутника. За что и поплатился».

«– Я вижу…» – бегущая через березовую рощу Оля ощутила поступление информации в лучших традициях собственного сознания, то есть совершенно внезапно, как говорится, ничто не предвещало! – «Этот немецкий ученый… Избранные облучили его оборудованием чужаков… Он не нанес им никакого вреда. Он даже не успел выяснить, что немалые средства, выделенные на производство спутника, Избранные помельче уже разделили по собственным карманам. Все документы были составлены безукоризненно, а к производству муляжа ученого никто не подпустил. Бедняга лишь успел заподозрить неладное, когда получил отказ, и поделился с парой своих друзей через соцсети, в личных сообщениях. Интернет – это вотчина врага, спецфильтры сработали мгновенно, и Избранные узнали об этой переписке еще раньше, чем адресаты успели прочесть сообщения. И немедленно приняли меры. Ученому и всем, кто был сочтен потенциальным каналом утечки, промыли мозги и подправили память, а Избранные, надзирающие за эпопеей с ложными спутниками, получили от руководства приказ усилить меры безопасности. Все бы у них получилось, но тот ученый после чистки перестал пылать энтузиазмом и охладел к спутнику и перспективам его космического применения, о которых ранее говорил постоянно. Баварский Круг заметил это и счел подозрительным. Ученого проверили еще раз и в его мозгу обнаружили следы воздействия внеземной аппаратуры. Образ измененного мозга передали Скандинавскому Кругу, и Торвальд увидел муляж спутника. Скандинавы сообщили всем Кругам, Пробужденные провели проверку остальных спутников прочих государств, и ситуация с муляжами подтвердилась. С того момента за всей этой историей с запуском космического грузовика тщательно следили вплоть до самого старта ракеты!»

«– Так оно и было», – подтвердил командор. – «Вот видишь, когда ты не нервничаешь и не теряешь баланс из-за того, что сама себя взвинчиваешь, контакт неплохо тебе удается. Ты увидела то же, что увидел Торвальд».

«– Я еще вижу, что до этого пуска местные Избранные уже устраивали подобное преступление!» – Оля зло поморщилась. – «Они отправили хозяевам на орбиту груз редких элементов под видом неудачного запуска ракеты! Всем объявили, что кто-то там смонтировал какую-то деталь ракеты вверх ногами, и из-за этого ракета была потеряна. Все научные и технические специалисты от такого объяснения за голову хватались, но истинных причин никто, конечно же, не узнал! Только я не понимаю, при чем тут Обычные? Торвальд справился без них, о какой помощи ты говорил?»

«– Если бы тот ученый не был фанатом своего дела», – образ Агня окрасился легкими нотками удивления, мол, что тут непонятного? – «И не бредил своей исследовательской программой и спутником, то не помчался бы на завод-изготовитель помогать инженерам и сборщикам, а благополучно забыл о спутнике до момента запуска. Там бы выяснилось, что ракета потеряна вместе со всеми спутниками, не одного его постигла горькая неудача и так далее. И никто бы ничего не узнал. Избранные бы успешно передали груз хозяевам. Так что все выяснилось исключительно благодаря Обычным. Такое время от времени случается на этой планете. Еще увидишь».

«– Когда уже я смогу увидеть такое до начала события, а не после, когда уже поздно», – посетовала Оля. – «Вот прямо сейчас мне нужно видеть, о чем Избранный говорит со своими визитерами, но у меня…» – Она на мгновение затаила дыхание, ощутив установление Контакта. – «Я вижу его номер! Что за бред… Какие-то полуголые мужики в стрингах кривляются… Блин!» – От неожиданности Оля остановилась: – «Да это же стриптизеры! Он вызвал к себе в номер стриптизеров… И они должны ему не только стриптиз… Он гомосексуалист, они у него вместо женщин… Фу, какая мерзость! И я это вижу!» – Олю передернуло, и она разорвала контакт. – «Вот это грязища…» – Она, скривившись, терла ладошками виски. – «Никак я не ожидала такого…»

«– Это же Избранные, что тут удивительного?» – отмахнулась Славица. – «Для них это нормально. В их ДНК присутствуют фрагменты генетического материала гермафродитов, таким способом хозяева улучшали качество своих подопечных. А так как гермафродиты двуполы и могут быть как самцом, так и самкой, то носители их генетического материала могут испытывать влечение и к представителям противоположного пола, и к одному полу с собой, и к обоим сразу. Зависит от степени вкрапления чужеродной генетики. Отсюда же и обилие гермафродитов среди новорожденных. Раньше такие младенцы не выживали или подвергались срочным операциям, но сейчас Избранных стало настолько много, что они уже не пытаются скрывать подобных новорожденных от общественности. Им проще выдрессировать общественность терпимости и прочей толерантности. Это дешевле. Обычные все стерпят, это их эволюционное качество – приспосабливаться к любым условиям существования».

«– С таким подходом на нашей планете не останется Обычных!» – брезгливость от увиденного никак не покидала Олю. – «В конце концов тут останутся только какие-нибудь жуткие гибриды, вроде людо-рептилий или людо-гермафродитов!»

«– Если Обычные пожелают выродиться – это их решение», – Агнь был, как всегда, невозмутим. – «В конечном итоге спиральный рукав Галактики, в котором находится эта планета, покинет Нейтральные Территории и вернется в пространство Древней Крови».

«– Чужакам не выжить в условиях столь мощных энергий», – Оля вслушалась в возникающие в сознании образы. – «И гибридам с чужеродной генетикой тоже. Их ждет бесплодие и вырождение. Избранные попытаются выправить ситуацию при помощи ЭКО, поначалу это поможет, как сейчас, но в пространстве Древней Крови такое уже не сработает».

«– В общем, фиг с ними! Это не завтра наступит, еще дожить нужно», – подытожила Славица. – «Ты вышла к болоту, так что начинай проходить препятствия, я за тобой слежу. Пока твой организм работает очень хорошо, даже несмотря на частые эмоциональные всплески».

Оля тряхнула головой, отгоняя от себя противные картины, и решительно полезла в болото. Первый же пиявочный укус вернул ей мыслительный тонус, и она с неподдельным энтузиазмом устремилась сквозь густую хлюпающую жижу. Плыть через болото ее сил все еще не хватало, но пробираться на носочках, помогая себе гребками рук, было уже не так сложно. От пиявок ей удалось оторваться быстро, и вскоре Оля была полностью поглощена преодолением препятствий.

Пройти полосу быстрее обычного ей не удалось, но общее время прохождения было хорошим, а топь осталась позади даже с крохотным личным рекордом в одну секунду, выигранную у самой себя. После чего Славица сообщила, что никаких нареканий к состоянию здоровья бывшей пациентки у нее не имеется, и отключила от Оли Кристалл Регуляции. Оля добралась до своего жилища и чуть было не получила по носу шишкой.

– Привет, пушистик, давно не виделись! – Она поймала летящую сверху шишку перед самым лицом и подняла голову. Бельчонок сидел на ветке рядом со своим дуплом и внимательно наблюдал за Олей любопытными глазками-бусинками. – Давай поиграем, но только недолго! – Оля забросила шишку в беличье жилище. – Мне в школу надо. К сожалению. Везет тебе – ты даже не знаешь, что это такое и какая там тоска!

Бельчонок немедленно исчез в дупле и почти сразу появился оттуда с шишкой в лапках. Он скользнул по Оле серьезным взглядом, мол, не знаю, что это за школа у тебя такая, но насчет тоски можно поспорить, потому что в одиночестве сидеть на ветке и ждать, когда кто-нибудь придет поиграть, вот это точно тоска еще та. Бельчонок бросил в Олю шишкой и с довольным видом напрягся, готовясь шмыгнуть в дупло. Пару минут шишка переходила из рук в лапки и обратно, потом Оля посоветовала бельчонку не бояться и приходить в Главную Залу, там гораздо легче найти, с кем поиграть. Она оставила пушистому соседу образ распахнутого энергетического входа в заснеженную скалу и попыталась вложить в него отпечатки себя и Игоря. Вряд ли белка в состоянии понять человеческие слова, но, может быть, знакомые образы друзей, с которыми привык играть бельчонок, помогут ему не бояться зайти внутрь. Оля попрощалась с пушистым соседом и открыла дверь в свою скалу. Времени до начала уроков оставалось мало, приходится поторапливаться.

Через две минуты Оля выскочила из ведущей на озеро энергетической двери, тут же набрала разбег и высоким вращающимся прыжком взлетела над водой, разгибаясь для нырка. Вытянутое в струнку тело вошло в воду идеально, забирая за собой немногочисленные брызги, и набранной инерции хватило для погружения на восьмиметровую глубину. Вообще неплохо, оценила Оля, прогресс есть. Правда, до Рафаэллы еще далеко, она в одно движение погружается на двенадцать, Оля теряет скорость раньше. Сейчас бы потренироваться, да времени нет. Печаль. Школьная.

Может, задержаться чуть-чуть? Оля прислушалась к браслетику и обнаружила, что не одна на озере. Агнь и Варвара тоже здесь, но глазами их не видно. Оля настроилась на них через браслетик. Они в коралловом лабиринте, Агнь плывет через экзаменационный участок, часто останавливаясь и подолгу что-то осматривая. Варвара находится недалеко от опасных пещер, разглядывает коралловое разноцветье. Между ними идет обмен данными. Точнее, обмен данными идет от Варвары к командору. Наверное, они изучают новую архитектуру лабиринта. Оля подумала, что не стоит отвлекать старших от важного дела, как вдруг сознание выдало четкий образ: это командор выясняет подробности опасного участка, чтобы понимать, какие именно трудности ожидают здесь его соратников. Варвара же просто напросилась с ним за компанию и болтает что-то о красоте кораллов, лишь бы оставаться неподалеку. Оля улыбнулась и поплыла к берегу, чтобы не смущать влюбленную девушку.

«– И ничего смешного!» – Браслетик зажег образ Варвары. – «Не всем так везет, как тебе! Кому-то за свое счастье приходится побороться! Плыви скорее сюда! У тебя есть несколько минуток? Можешь мне помочь?»

«– Да, конечно!» – Оля развернулась в водной толще и начала погружение в сторону входа в лабиринт. Вообще, у нее есть даже несколько часов, которые она с удовольствием потратила бы вместо занудной школы на подводное плаванье. – «А в чем мне повезло?»

«– То есть…» – Варвара слегка запнулась, но тут же продолжила: – «Ты же Контактер, ты можешь получить из Информационного Поля любую информацию. В том числе о своей второй половинке».

«– Да?!!» – Оле на мгновение показалось, что собеседница знает про Олю что-то такое, чего не знает сама Оля, но тут же вспомнила старый анекдот «а что, так тоже можно было?!» и немедленно попыталась настроиться на информацию о своем будущем возлюбленном. Естественно, в ответ сознание продемонстрировало ей молчаливую фигу. – «Не получается…» – расстроенно насупилась Оля. – «Зачем ты мне об этом сказала?! Теперь меня будет съедать любопытство! А когда мне очень любопытно, я не могу удержать баланс!»

«– Любопытство сейчас съедает Лиса», – образ синеглазой красавицы запереливался эманациями хихиканья. – «Он как услышал, что ты увидела разумных камней на шести ногах, так чуть не лопнул от обилия вспыхнувших вопросов! Тебе повезло, что он сейчас занят в Мире Обычных!»

«– Блин!» – Оля пришла в ужас. – «Теперь мне точно конец! Что делать?! Варвара, скажи ему, чтобы ничего не спрашивал! Скажи, что Славица запретила мне контакт на несколько дней!!!»

«– А потом что?» – продолжала веселиться Варвара. – «Когда пройдут эти несколько дней?»

«– Потом я убегу в тайгу и спрячусь там навсегда!»

«– Это вариант», – согласилась Варвара. – «Заодно потренируешься уходить от наблюдения и поисков, потому что Круг будет искать своего Контактера. Особенно соратники по Желтой Группе. Либо придумай другой способ отбиться от Лиса. Потому что вопросы у него будут возникать всегда. Это же Лис. Он, кстати, через полчаса вернется на базу».

«– Через полчаса?» – Оля прикинула в уме расчет времени. Выходило, что она успеет уйти в школу до его появления. – «Тогда шансы есть!»

Оля углубилась в коралловый лабиринт, удерживая направление на Варвару по отпечатку ее браслетика, и почувствовала, как синеглазая красавица движется ей навстречу. Спустя минуту они встретились, посреди сплетения кораллового разноцветья, и Оля уточнила:

«– Что надо делать?»

«– Как это что?» – неподдельно удивилась Варвара. – «Посмотреть, как Агнь ко мне относится! Ты же Контактер! Ты же наверняка давно увидела, что я в него влюблена! Мне ужасно сильно нужно знать, насколько я близка к цели! Он рассматривает меня в качестве своей половинки? Ну хоть немножечко? Я ему нравлюсь? Я хотя бы ему симпатична? Увидь хотя бы чуточку информации!»

«– Я не могу ничего про него увидеть», – Оля торопливо спрятала улыбку, – «ты же знаешь, он постоянно в защите. Она слишком мощная, мне через нее не пробиться. Честно».

«– Я знаю», – Варвара печально вздохнула. – «Не тебе одной через нее не пробиться. И хватит уже надо мной хихикать, что тут смешного? Как еще мне узнать такое, если не через Контактера?»

«– Всех девушек интересует одно и то же», – улыбаться с сомкнутыми губами было непривычно, и Оля заставила себя сохранять серьезность, чтобы исключить случайную утечку воздуха из легких. – «Славица в прошлом месяце спрашивала меня то же самое относительно Максима. Настя дважды интересовалась чувствами Лени. А Рафаэлла с Чикитой спрашивают у меня про Риккардо стабильно раз в сутки! С ними сложнее всего… Хорошо еще, что Лис не задает таких вопросов, хотя мог бы!»

«– Лис не задает таких вопросов потому, что ему нравишься ты», – на этот раз образ Варвары был серьезен. – «Но все знают, что это пройдет. Он поначалу заметно симпатизировал Аэлите, потом все выровнялось. Лень уверен, что трепетное отношение Лиса к девушкам-Контактерам вызвано его неуемным любопытством. Славица подтверждает, что энергоконтур Лиса слишком не подходит к твоему, и тут все лишь вопрос времени. Вот с Малышом было сложнее. Ему Аэлита действительно сильно нравилась».

«– Он больше не переживает», – уточнила Оля. – «После того, как раскрылась тайна ее гибели».

«– Я заметила», – согласилась Варвара. – «Насчет Славицы и Максима – это ни для кого не секрет, что такого сложного с Рафаэллой и Чикитой – я не понимаю, там же все как раз проще всех! А вот про Настю и Лень – это ты меня удивила. Можешь сказать, что с ними, или это тайна?»

«– Я сама не знаю», – честно призналась Оля. – «Мне пока еще ни разу не увиделось, какой ее видит Лень. У Славицы с Максимом все будет хорошо, как только с нее снимут запрет на личную жизнь, Максим сделает ее своей половинкой. А вот как объяснить Рафаэлле с Чикитой, что Риккардо любит их обеих и не собирается делать выбор, я не знаю. И не очень понимаю, как такое возможно».

«– Для них это в порядке вещей», – синеглазая красавица жестом увлекла Олю за собой вглубь кораллового лабиринта. – «Они потомки Красной космической расы. Это другая галактика, ты наверняка об этом уже знаешь. Там принят тройственный семейный союз: муж и две жены. Это всем известно, кстати».

«– Тогда почему Рафаэлла и Чикита с таким упорством соревнуются из-за Риккардо друг с другом?» – не поняла Оля.

«– Потому что им хочется идеальной любви, как у Иллюзорных», – Варвара изящно скользила сквозь сплетения коралловых зарослей. – «Но Иллюзорные – это носители Древней Крови Белой космической расы. А пути развития у каждой расы свои, индивидуальные и уникальные. Наша Древняя Кровь создает супружеский союз на основании уравнения энергетического соответствия двух половинок единого целого, разделившегося надвое в момент проникновения разумных Сущностей в данный четырехмерный слой безграничной Вселенной. Белая космическая раса жестко придерживается этого уравнения и соблюдает его неукоснительно: половинки, решившие объединиться в супружеский союз, должны энергетически соответствовать друг другу с максимально возможной точностью. Красная космическая раса не зацикливается на строжайшем соответствии».

«– И не только Красная…» – Оля ощутила поступление информации и машинально воспроизвела полученные данные: – «Больше особо никто на строгом соответствии половинок не зацикливается. Потому что поиск идеальной половинки – это долго, требует большого терпения и кучи самообладания, а еще это может оказаться очень дорого. Если придется путешествовать по миру в ее поисках. Гораздо проще не искать журавля в небе, а удовольствоваться синицей в руке… но на месте одного журавля может уместиться несколько синиц, поэтому тем, кто не желает соблюдать уравнение строгого энергетического соответствия, приходится мириться с физикой последствий неравенства. Когда несколько малых энергетических единиц уравновешивают одну большую. И таким суррогатным способом энергетический баланс уравнения сохраняется. Впрочем, такое положение дел никого не смущает. Все сетуют, но ничего не исправляют. Что означает одно – их все устраивает. Слова – прах, деяния – показатель. Так что Красные еще более-менее нормально живут, у них мужу полагается только две жены. Расы потемнее целыми гаремами живут – и ничего».

Оля немного помолчала и грустно вздохнула:

«– Жаль Рафаэллу. Ей так хочется идеала…»

«– Ага», – подхватила Варвара, исчезая за очередным поворотом. – «При этом искать кого-то, кроме Риккардо она не хочет. Ее вполне устраивает тот вариант, что находится поблизости».

«– Но они с Чикитой соответствуют энергетике Риккардо одинаково!» – Оля обогнула угол и обнаружила сразу несколько ответвлений лабиринта. Сознание было занято получением информации о Рафаэлле, и пришлось отыскивать Варвару по ее образу в браслетике связи.

«– Я не знаю, как это передать дословно», – Оля поспешила в нужное ответвление, – «я не владею физико-математическими средствами Древней Крови! Но я могу объяснить то, что сейчас вижу, образно! Смотри: допустим, идеальное соответствие энергий двух половинок одного целого – это сто процентов. Тогда и Рафаэлла, и Чикита подходят Риккардо на девяносто девять целых и девяносто пять сотых! Это же практически уникальное…» – Оля осеклась, получая новую порцию данных.

«– Увидела?» – уточнила Варвара, останавливаясь, чтобы подождать соратницу.

«– Угу…», – мысленно вздохнула Оля. – «Теперь да…»

«– И как?»

«– Уникальное соответствие – сто процентов – может существовать только одно», – ответила Оля. – «На то они и половинки единого целого, чтобы вновь сливаться в единое целое. А вот близких к стопроцентному соответствию половинок может быть сколько угодно. Чем меньше соответствие – тем больше вариантов. Фактически соответствие в девяносто девять целых и девяносто пять сотых, которое я образно присвоила Рафаэлле с Чикитой, есть огромнейшая редкость. Все остальные девушки-потомки Красной космической расы будут подходить Риккардо с меньшим соответствием. Я даже не вижу существования претенденток с соответствием, образно выражаясь, в девяносто девять целых и сколько угодно сотых. А вот в девяносто восемь процентов с небольшим есть сразу три девушки, одна из них в Южном Кругу. С девяносто семью процентами уже шесть девушек… это вообще не Пробужденные… а откуда же их столько?.. А! Вижу! Это суммарная информация с поверхности планеты… С девяносто шестью процентами – одиннадцать вариантов… С девяносто пятью – двадцать девять… Ниже смотреть нет смысла, там варианты исчисляются сотнями. Короче говоря, если бы Риккардо не был Пробужденным, он смог бы найти себе то, что у Обычных принято считать любовью, даже не в любом городе, а в любом городском районе. Потому что гормональные реакции, обусловленные половым и материнским инстинктом, запускаются при соответствии энергий более чем в пятьдесят процентов – это механизм воспроизведения вида, он не опирается на точное энергетическое соответствие Разумных Существ друг другу, ибо любой вид может как эволюционировать, так и деградировать, вплоть до возврата к неразумному состоянию. Но химические реакции в крови – это не любовь, они не длятся подолгу. Вот почему у Обычных из всех заключаемых ежегодно браков почти половина расторгаются в течение года, большая часть оставшихся редко существуют дольше трех лет, а те, что все-таки оказались не просто длительными, а еще и счастливыми, все сильнее переходят в разряд редкостных диковин а-ля „повезло“».

«– Так что там в результате с Чикитой и Рафаэллой?» – уточнила Варвара. – «Нюансы личной неразборчивости Обычных – это их трудности. Мне они неинтересны».

«– Посоревнуются друг с дружкой до снятия запрета на личную жизнь, а потом добровольно заключат тройственный супружеский союз с Риккардо по законам Красной космической расы», – Оля погрустнела. – «Жаль Рафаэллу…»

«– В смысле?» – переспросила Варвара. – «У нее будет все плохо?»

«– Нет…» – Оля попыталась всмотреться в будущее подруги. – «Я не вижу ничего конкретного, только эмоциональную составляющую. Но там все очень хорошо».

«– Тогда почему жаль?»

«– Не знаю…», – замешкалась Оля, но все же призналась: – «Если честно, то знаю: потому что я подошла к законам существования чужой расы с собственными мерками. Это было глупо».

«– То есть?»

«– Ну…», – рассказывать такое про подругу не хотелось, но истина есть истина, и Контактеру выбирать не приходится. – «Если честно, то и у Чикиты, и у Рафаэллы есть стопроцентные половинки, только они не Пробужденные. И никогда ими не станут. На этой планете с наличием Древней Крови дела обстоят не так радужно, как хотелось бы. Интернационализм и толерантность привели к повсеместной гибридизации, и отыскать годного к Пробуждению носителя Древней Крови очень трудно…»

«– Мне можешь не рассказывать», – грустно отметила синеглазая красавица. – «Это даже не „очень трудно“, а „невероятно тяжело“, я бы так сказала. Толика Древней Крови в современном обществе гибридов – это иголка в стоге сена. Так мало того! Найдешь ее – и тут оказывается, что сама эта толика слишком мала для Пробуждения. А с этим шутить нельзя. Я рискнула с Аэлитой – теперь все знают, что из этого вышло. Так что, истинные половинки Рафаэллы и Чикиты находятся среди Обычных?»

«– Да, и они на другой стороне земного шара. Один в Мексике, другой в Бразилии», – конкретизировала Оля. – «Оба простые сельские работяги. Толика Древней Крови в них есть, но она еще меньше, чем была у Аэлиты».

«– Так давай сообщим нашим соратницам об этом», – образ синеглазой красавицы не скрывал любопытства. – «Попросим Иллюзорных, чтобы Рафаэллу с Чикитой доставили к своим истинным половинкам. Может, уговорим, и они согласятся!»

«– Иллюзорные, может, и согласятся», – Оля доплыла до Варвары, и обе девушки направились дальше. – «А вот Рафаэлла с Чикитой – нет. Им туда совсем не захочется, я вижу это четко. Там они – Обычные девушки, жены батраков, на какое-то время счастливые и навсегда нищие… либо несчастные, зато выгодно замужем. А тут они – Пробужденные, элита, с серьезными возможностями и личным счастьем, хоть и не являющимся идеалом, но вполне себе комфортным. В женскую генетику Красных рас заложен механизм сосуществования двух жен при одном муже. Чем больше энергосоответствие, тем проще им найти между собой компромисс. Соответствие Чикиты и Рафаэллы относительно Риккардо равнозначно, поэтому они найдут общий язык без труда. Фактически они уже его нашли, потому что в их конкуренции нет ненависти или лютой злобы. Это больше похоже на спортивное состязание. Если короче – они сами не захотят отказываться от такого положения дел. Если хочешь, предложи им сама, но только без меня. Мне очень неловко…»

«– Еще бы…» – задумчиво протянула Варвара. – «Я сама не знаю, как правильно поступить с этим знанием. Лучше бы не спрашивала… Послушай, Ольга, а ты можешь посмотреть мое соответствие с Агнем?» – образ Варвары замерцал заговорщицкими нотками. – «Хотя бы в образном выражении? Раз уж его защиту не пробить!»

«– Я уже пробовала», – Оля виновато пожала плечиками. – «Не получается. Сил не хватает. Я сильнее ребят из Красной группы, их энергии мне разбирать несложно. А вот энергетического соответствия тех, кто сильней меня, я не вижу. Контакт не устанавливается. Я чувствую, что когда стану сильнее, то смогу подключаться к гораздо большим объемам информации! Но когда еще все это будет…» – Оля печально произнесла, копируя Лиса: – «Эххх…»

«– Очень похоже получилось!» – молча хихикнула Варвара. – «Теперь ты понимаешь, как непросто ему приходится!»

«– Надеюсь, мы оба потерпим и выдержим», – при мысли о Лисе Оля вновь пришла в тихий ужас. Как бы так сделать, чтобы и не обидеть Лиса ни за что, и самой избежать не прекращающегося допроса. Нужно что-то придумать, а пока не придумалось, стоит поскорее добраться до школы, там он ее без веской причины вызывать не станет.

«– Сколько у тебя воздуха осталось?» – уточнила Варвара. – «Ты под водой сто пятьдесят секунд».

«– Еще минутку осилю», – Оля вслушалась в ощущения. – «Далеко еще?»

«– Начнем прямо отсюда!» – синеглазая красавица остановилась. – «Оставайся здесь, мол, изучаешь открытую часть лабиринта, глазеешь на новый коралловый риф и все такое! А я сейчас увяжусь с Агнем на осмотр экзаменационного участка подводного лабиринта. Это хороший повод отвлечь его разговорами. Вдруг ему нравится моя болтовня, и у тебя получится увидеть его отношение ко мне… хотя бы на уровне эмоций».

«– Я попробую», – подтвердила Оля. – «Хотя шансов ноль. Варвара, а почему ты не спросишь его напрямик?»

«– Ага!» – Варвара сделала большие глаза. – «Скажешь тоже! Он же командор! Сейчас я заявлю ему, что люблю его до беспамятства, и тут окажется, что это чувство не взаимно. И Иллюзорные сразу же переведут меня в другой Круг, подальше от раздражителя, чтобы ничто не мешало успокаиваться. А я не хочу успокаиваться! Я лучше тут подожду! Семь лет ждала – и ничего, не рассыпалась!»

«– У тебя запрет на личную жизнь истекает через год!» – увидела Оля. – «Будешь ждать год?»

«– Конечно, буду!» – решительно заявила Варвара. – «Если ты меня до того момента не обрадуешь! Начинаем?»

«– Начинаем!» – Оля осталась на месте, разглядывать причудливые сплетения разноцветных кораллов и заодно экономить воздух, и Варвара устремилась вглубь лабиринта, к начинающейся неподалеку системе опасных пещер. Оля проводила ее взглядом. Идеально выточенное обнаженное тело Варвары, окутанное нереально густым нежно-соломенным шлейфом волос, достигающим середины бедра, напоминало сказочную русалку. Когда Олины волосы отрастут до такого же состояния, это будет праздник. Потому что с такой мощной проводимостью волос-волноводов сила ее Разума точно возрастет! И контакт будет устанавливаться ощутимо легче.

«– Агнь!» – синеглазая красавица окликнула командора на канале личной связи, как бы между делом, не отключая от информационного энергообмена Олю. – «У нас с Ольгой появилась мысль: может, я сымитирую потерю сознания где-нибудь в центре опасных пещер, а ты меня спасешь? Так можно на практике проверить, как будет происходить эвакуация в случае чего!»

«А она находчивая! Борется за свое счастье» – внезапно возникло в Олином сознании.

Оля резко провернулась вокруг своей оси, ожидая увидеть кого-либо, но вокруг было пусто, и браслетик связи показывал, что на озере по-прежнему только три человека: Агнь, Варвара и сама Оля. Сознание молчало, и Оля пришла к выводу, что это, скорее всего, была ее собственная мысль. Просто прозвучало все как-то неожиданно, но такое уже с ней бывало. Видимо, это особенности Контактера, просыпающиеся у Оли с возрастанием силы Разума.

«– Диаметр пещер достаточен для того, чтобы один человек мог вытащить другого», – откликнулся Агнь. – «А вообще идея неплоха, давай попробуем. Всегда полезно проверить что-либо на практике. Только придется обойтись без Ольги. Она опаздывает в школу. Поэтому ты подыщи узкое место, а Ольга пусть поторопится на завтрак. Лис с Малышом проводят ее до школы, они будут на базе через пятнадцать минут. Лис как раз собирался у нее о чем-то спросить».

«– Варвара, извини!» – Оля усиленно гребла руками и ногами, осуществляя экстренное всплытие. – «В другой раз попробуем, ладно? Мне надо в школу спешить!»

«– Хорошо!» – образ синеглазой красавицы переливался веселым смехом. – «Удачной учебы!»

Спустя полторы минуты Оля сидела за обеденным столом и торопливо уминала завтрак, не сводя мысленного взора с браслетика связи. Надо что-то придумать относительно Лиса, не будешь же прятаться от него постоянно!

– Не торопись! – Славица с дымящимся блюдом на подносе подошла к Оле и укоризненно проводила взглядом мелькающую в ее руках ложку. – Так есть нельзя! Что за глупости?! Перестань сейчас же! Ешь по-человечески! Не спеша и чувствуя вкус! Я что, зря старалась?!

– Извини, – Оля виновато поежилась и принялась тщательно жевать. – Я в школу опаздываю…

– Да ты что?! – иронически всплеснула руками девушка-целитель. – В школу?! Опаздываешь?! С каких это пор оно стало тебя так волновать?! Тебя же туда палкой не загонишь!

– Через двенадцать минут на базу вернется Лис, – начала объяснять Оля, одновременно пытаясь проглотить ложку ароматной рассыпчатой каши, – он вчера услышал про эти разумные камни…

– Ах вот оно что! – Славица тихо прыснула. – Только это было позавчера! Но ты права, вопросов у него целый вагон! Он с кем только не поделился миллионом своих предположений! Ты рассчитываешь укрыться от него в школе? Но вы же с ним в одной группе, так тебе не скрыться, если не планируешь с этого момента жить в школе безвылазно!

– Это на первое время, – поделилась планами Оля. – Пока буду терпеть уроки, постараюсь придумать что-нибудь понадежнее!

– В свое время Торвальд решил этот вопрос… – Славица сочувственно шевельнула золотистыми бровями, – … недостаточно надежно.

– Не сомневаюсь, что Лис добрался до него и достал насмерть! – Оля приказала себе думать о балансе и наслаждаться вкусом. – А как все произошло?

– Ну, Лис, как обычно, доставал его вопросами, когда только мог. – Девушка-целитель поставила перед Олей прозрачную чашу с десертом из лесных ягод. – Торвальда это утомило, и он ввел правило: десять минут в сутки. В смысле, Лису отводилось на расспросы ровно десять минут раз в одни земные сутки. Поначалу это сработало, но потом Лис ухитрился замучить его даже в течение этого десятиминутного интервала, и Торвальд заблокировал его канал связи. Теперь бедняжка Лис не может связываться с ним напрямую, если только не идет боевая операция.

– Блин! – Оля разочарованно наморщила нос. – А я как раз раздумывала, может, выделить Лису десять минут ежедневно, с условием, что в другое время он не задает вопросов!

– Как видишь, Торвальду этот способ помог не сильно! – продолжала улыбаться Славица. – Хочешь совет?

– Еще как! – Оля доела кашу и переключилась на десерт. Он оказался настолько вкусным, что рука не поднималась есть торопливо, и Оля в пятьсот первый раз пообещала себе, что обязательно научится кулинарии Иллюзорных, как только со временем у нее станет попроще. Если только она не умрет, отвечая на вопросы Лиса. – Я не знаю, как выйти из этого положения! Обижать соратника не хочется, но его вопросы никогда не заканчиваются!

– Выдели ему пять минут в день вместо десяти! – хихикнула девушка-целитель. – Тогда тебя хватит на дольше! А за это время ты отыщешь Лису его половинку, и у него будет с кем поболтать по поводу и без повода!

– Отыщешь половинку! – Оля сделала большие глаза. – Скажешь тоже! Да это чуть ли не самая трудная трудность! К тому же Лис сильнее меня, я не вижу всех его энергопотоков. Тут бы собственную половинку разглядеть!

– Как все непросто… – неопределенно протянула Славица, бросая на Олю растерянный взгляд: – Я думала, ты уже знаешь свою половинку, ты же Контактер… А что касается соотношения сил, то потенциально ты сильнее Лиса. Я думаю, через два-три года тебя переведут из Желтой группы в Зеленую. Со временем твои возможности сильно возрастут.

– Скорее бы! – вздохнула Оля, тут же мысленно одергивая себя: да сколько можно вздыхать! – Мне очень не хватает силы. Я постоянно чувствую, что из-за слабости не могу увидеть много важной информации. То баланса нет, то концентрация не налаживается, то контакт не устанавливается. А иногда бывает, что контакт есть, но Разуму не по силам вытащить из Единого Поля нечто особенное.

– Это ты сейчас про Иллюзию говоришь? – в глазах Славицы вспыхнули искорки интереса.

– Про Иллюзию, – согласилась Оля, – про Древнюю Кровь, про наш космодром, про Агня… чем серьезнее данные, тем большая сила Разума требуется. Это как шарить рукой в темном погребе через распахнутый люк: мало нащупать что-то нужное, надо еще суметь вытащить, а оно слишком тяжелое, руками не поднять, подъемный кран нужен.

Она доела десерт, с сожалением отодвинула опустевшую кристаллическую вазочку и спросила:

– Невероятно вкусно! А еще есть?

– Это биологически активное блюдо, – объяснила девушка-целитель, – оно благотворно влияет на продолжительность жизни клеток серого вещества и общий тонус головного мозга, но злоупотребление им вызовет переизбыток микроэлементов в мозговых тканях. Раз тебе предстоят несколько скучных сидячих часов, то с добавкой лучше повременить. Вот, – Славица протянула ей совсем небольшую берестяную флягу: – Возьми с собой. Это очень чистая питьевая вода с особой энергоструктурой. Ее заряд особенно полезен для Контактеров. Соратники из Скандинавского Круга прислали формулу, когда узнали, что ты пострадала на тренировке. Я вчера создала в своем садике специальный родничок для тебя. Он крохотный совсем, но для одного Контактера хватит. Выпей, когда уроки закончатся, это поможет тебе выйти из полусонного состояния. Фляга одноразовая, идеально сохраняет свежесть и чистоту родника, но ее придется выбросить, как выпьешь водицу.

– Это не береста из здешнего леса. – Оля взяла в руки флягу, свободно умещающуюся у нее на ладони. – Внутри объем больше, чем видно снаружи. Это Иллюзорный материал. Он распадется после того, как потеряет контакт с энергетически активным наполнителем.

– Даже так? – Славица подняла брови. – Как загадочно! Торвальд прислал ее специально для тебя. Он ничего не объяснял, но Контактеры не ошибаются. Я поговорю с Настей, пусть смастерит что-то подобное, только многоразовое, точно под твой энергоконтур.

– Благодарю. – Оля усилием Разума вырастила на платье-броне небольшой кармашек размером точно с флягу и вложила туда подаренную емкость. – Я побежала! Времени совсем мало осталось!

– Доброй учебы! – Она ощутила, как девушка-целитель улыбнулась ей вслед.

В свое жилище Оля вернулась посредством энергетической двери, чтобы сэкономить время, и с неохотой вылезла из иллюзорного платья. Опять придется натягивать костюм для лицея. После личной брони – ну очень неохота. Она с недовольной миной подала энергию силы Разума на энергетический отпечаток одежного шкафа, и часть стены между двумя окнами распахнулась, открывая хранилище одежды. Оля, не глядя, достала из десятка брючных костюмов ближайший, и принялась одеваться. Все ее шмотки изготовила Настя, ее вкусу и мастерству позавидовали бы маститые дизайнеры, поэтому заморачиваться с выбором смысла не имелось. Что ни надень – по меркам Обычных будет круто и при этом не кричаще, потому что согласно легенде о множестве перенесенных операций Оля закрыта одеждой от подошв до самого горла. Это не скрывало фигуру целиком, наряды были неброскими, но изящными и идеально подогнанными, и такой баланс Олю устраивал. Тем более что Настя подходила к процессу создания шмоток нетривиально.

Чтобы не таскать из Мира Людей на базу лишних бактерий и прочей микрофлоры с микрофауной, ношеную одежду необходимо сдавать в биологическую обработку раз в двенадцать часов. Носить один и тот же костюм дольше этого временного интервала Оле было строго-настрого запрещено Славицей, потому что на новичков распространяются повышенные медицинские требования. Атмосфера базы мгновенно атакует чужеродные бактерии из Мира Обычных, и когда у тебя на коже или в легких такое вот микросражение идет слишком уж бодро, тебе может очень даже ощутимо поплохеть, если силы Разума недостаточно для досконального управления своей биохимией. А у новичков ее всегда недостаточно. Поэтому после возвращения из Мира Людей все Олино барахло должно подвергаться биологической обработке. Включая саму Олю. Шкаф сам отправляет ношеную одежду в лабораторию Насти, а лаборатория сама возвращает в шкаф обработанные объекты, и это касается не только биологической обработки.

Настя со Славицей постоянно следят за процессом развития Олиного энергоконтура и прочими сопутствующими этому параметрами. Для этого в ткань ее одежд для Мира Людей постоянно что-то там добавляется, потом изымается для научных целей, затем вновь добавляется… Но Насте неинтересно работать с одним и тем же, поэтому она постоянно переделывает комплекты одежды. В результате никогда не знаешь, что именно находится у тебя в шкафу прямо сейчас. Обычно Оле очень нравится выбрать наряд не глядя, одеться и оценить мастерство соратницы. И, что греха таить, полюбоваться на себя, красивую. Но сегодня над ней нависла нешуточная угроза в виде Лиса, и было не до эстетических наслаждений. Оля влезла в брючный костюм, подхватила иллюзорную обувь, броню и зажгла переход в Мир Людей.

Оказавшись в своей крохотной московской квартирке, она немного успокоилась и принялась собираться в школу. За этим занятием ее застал вызов Лиса.

«– Ольга, доброго дня». – Браслетик зажег образ бойца и показал его отпечаток неподалеку и неожиданно где-то сверху. – «Мы с Малышом ждем тебя на крыше. Поторопись, ты опаздываешь».

«– Бегу!» – сообщила Оля, выходя из квартиры. – «А почему на крыше?»

«– Потому что сегодня ты не будешь выходить из подъезда», – уклончиво ответил Лис. – «А прыгать из окна неприлично».

«– После того как я едва не выпрыгнула из окна четырнадцатого этажа, мысль о прыжке из окна вызывает у меня неприятные ассоциации». – Перед глазами появилась издевательская рожа рыжей стримерши, и Оля мгновенно вспыхнула целым букетом агрессивных желаний. Ну вот, опять разозлилась! В таком состоянии эту овцу не увидеть! Оля слегка притопнула ножкой от негодования. Вот же повезло картавой толстожопке – ее прячут от Оли Олины же эмоции! Ладно, когда-нибудь она все равно найдет Сару Коннор и обязательно с ней поквитается.

«– Клин клином вышибают!» – заявил Малыш. – «Если ты боишься прыгать из окна, то нужно прыгать из него при каждом удобном случае! Айда с нами ночью в Москва-Сити? Будем прыгать из окон! Они там не везде открываются, но это вопрос решаемый!»

«– Для начала лучше с высотки МИДа», – предложил Лис. – «Она поменьше и находится недалеко от ее дома».

«– Тогда уж лучше с Бурдж-Халифы в Дубае», – Оля заперла дверь и легко взбежала вверх по лестнице. – «Он самый высокий, а еще где-то там неподалеку прячется Избранный из ЦУП».

«– Можно и с Бурдж-Халифы», – согласился Малыш. – «А не испугаешься?»

«– Конечно, испугаюсь! Я боюсь прыжков из окон». – Она подумала, что предложение Малыша не лишено смысла. А то взгляд из высокого окна сразу же напоминает ей все, что случилось с ней и мамой, и мгновенно выводит из баланса. – «Но я хочу перестать бояться».

«– Перестанешь», – авторитетно пообещал Малыш. – «Как только поверишь в свои силы, так сразу же! Потом еще понравится! Я поначалу тоже высоты боялся, а теперь обожаю!»

«– Ты?» – удивилась Оля, набирая ускорение. – «Ты боялся высоты?!»

«– До третьего удачного прыжка», – подтвердил Малыш. – «Агнь учил меня прыгать на Урале. Начинали с шестнадцати метров. Как сейчас помню! В тот миг мне казалось, что это совершенно безумная высота! Мне тогда пятнадцать было, и роста поменьше, и силенок, но я вцепился в его ручищу обеими ручонками, будто меня на казнь привели! Так и прыгнули! Я толком не понял ничего, все слишком быстро произошло. Потом мы влезли обратно, прыгнули еще раз, и мне понравилось. А вот перед третьим прыжком я испугался по-настоящему! Потому что командор сказал, что сейчас я буду прыгать сам! Он спрыгнул вперед меня и говорит снизу, мол, прыгай, я тебя поймаю, если струсишь и запутаешься в управлении Кристаллом Приземления!»

«– Ловко он тебя провел!» – улыбнулась Оля, взлетая вверх по ступеням очередного пролета.

«– Ну да! Кто же хочет быть трусом!» – образ Малыша тоже окрасился улыбкой. – «Я и прыгнул! У меня все получилось, и захотелось еще. Через пару часов я освоился так, что не хотелось на базу возвращаться!»

«– Ольга, а ты сейчас видишь Избранного из ЦУП?» – поинтересовался Лис.

«– Фу, не напоминай!» – Оля брезгливо скривилась. – «Даже настраиваться на него неохота… А вообще вижу. Он у себя, в номере подводного отеля. Спит в окружении пустых бутылок из-под алкоголя. Стриптизеры ушли, больше там никого нет».

Она взбежала на самый верхний этаж и врезалась в Лиса, запоздало гася скорость.

– Ты разучилась останавливаться? – Лис за долю секунды до столкновения с завидной скоростью скользнул в сторону, пропуская мчащуюся Олю мимо себя, и тут же подхватил ее за талию, отрывая от земли и прокручиваясь вокруг своей оси вместе с ней, словно детская карусель. Боец погасил инерцию и поставил Олю на пол: – Так можно и со стеной поцеловаться! Скорость-то немаленькая.

– Я отвлеклась на этого урода, – Оля недовольно терла виски, – и пропустила момент торможения. Над балансом еще работать и работать… Мы всерьез будем прыгать с крыши? У меня броня в сумочке, я без нее с десятого этажа разобьюсь, как помидор об асфальт! Переодеваться?

– Не нужно, я с тобой прыгну. – Лис посторонился, пропуская ее к ведущей на чердак лестнице: – Залезай! Только осторожнее на чердаке. У вас там голуби живут, местами можно очень сильно вымазаться, а ты в обычной одежде. Ступай за Малышом, а я пока закрою тут все, как было.

На крыше было скользко, ветрено и неожиданно светло. Утренние сумерки, вяло растекшиеся за окном московской квартиры, тут, наверху, безнадежно уступали позиции дневному свету – сказывалось нахождение на самой высокой точке квартала. На крыше уже был серый московский день, но само солнце, как обычно, было скрыто за облачностью и повисшим над столицей смогом. Ни сегодня, ни завтра солнца не будет, потом пасмурный небосклон немного просветлеет, но такого, чтобы солнышко ярко светило на небесах, заставляя щуриться, – этого придется ждать еще неделю. Оля перевела взгляд с серого насупившегося неба вниз, на хмурую панораму зимнего города, и несколько мгновений разглядывала высотки Москва-Сити. Может, и вправду попрыгать оттуда с парнями? Самостоятельно она расшибется в лепешку, но с их помощью все будет хорошо. Пора избавляться от страха перед высотой из окна. Она подошла к краю крыши и посмотрела вниз. Высоко, спешащие на работу прохожие не крупнее муравьев. Сверху высота всегда ощущается острее, чем снизу. Страшновато.

– Не отходи далеко, – предостерег ее Малыш. – А то Обычные увидят.

– За нами следят? – Оля прислушалась к ощущениям. Двое мужчин боролись с дремотой в одном из припаркованных во дворе автомобилей, не сводя глаз с ее подъезда. – Поэтому мы выбрали такой экстравагантный способ покинуть квартиру?

– За нами – нет! – Малыш улыбнулся. – За тобой – да! Ты популярна, забыла?

– Забудешь тут, – она пожала плечиками и удивилась получаемой информации: – Ого! ФСБ! Им-то я зачем понадобилась?

– Это ты у нас спрашиваешь? – Лис выбрался с чердака на крышу. – А мы у тебя хотели спросить!

– Эти двое ничего не знают. – Оля принялась снимать с себя школьный рюкзачок, чтобы Лису было удобнее держать ее на руках. – Они простые оперативники из наружки, и даже не Избранные, им никто ничего не объяснял. Дали фото, адрес – и все. Почему мы просто не вышли из подъезда?

– Так неинтересно! – заявил Лис. – И неинформативно.

– А как прыжок с крыши влияет на информативность? – Оля взяла рюкзачок в руку и с интересом посмотрела на обоих бойцов: – Есть какая-то хитрая связь?

– Конечно, есть! – воскликнул Лис. – Смотри!

Он внезапно сорвался с места, словно спринтер на стометровке, на бегу схватил Олю и спрыгнул вниз. От неожиданности и стремительного падения у нее захватило дух, и девушка невольно вцепилась в рюкзачок руками, словно в сумку с парашютом. Взгляд уперся в слишком быстро приближающуюся землю, и в голове возникла грустная мысль: «Так вот оно как… исполненный ужаса короткий полет, тупой удар и смерть… либо бесцветная, если повезло сразу разбиться насмерть, либо кровавая с мучительной болью, если не повезло, и размозженное тело будет агонизировать какое-то время…»

Казалось, что Лис вонзился в асфальт, словно стрела в мишень, но непосредственно контакт вышел мягким и плавным. Сознание ощутило исходящий от бойца всплеск волновой активности, подхваченный биоэнергетическим оборудованием, и кинетическая энергия удара растворилась в его теле. Лис силен, ничего не скажешь! Ей так суметь еще очень не скоро. Как обычно – все, что ей нужно уметь, настанет еще очень не скоро. Беда, да и только… А вообще прыгать с крыши действительно весело, если точно знаешь, что ничего с тобой не произойдет.

– Ну как? – Лис поставил ее на ноги и забрал рюкзачок. – Уловила хитрую связь?

– Нет, – Оля перевела дух и улыбнулась, – но мне понравилось!

– Тогда сегодня ночью прыгаем с МИДа! – рядом почти бесшумно приземлился Малыш. – Если других дел не будет. А пока погоняем на машине! – Он устремился к проезжей части: – Я за рулем!

– Ты уже был! – воскликнула Оля прежде, чем Лис успел согласиться. – Я имею в виду, что ты постоянно за рулем. Пусть Лис поведет! Или его за руль не пускают, потому что он водит хуже тебя?

– Отделаться от меня хочешь, да? – Лис с легкостью разгадал ее наскоро слепленный коварный план. – Не бойся, я ничего не стану спрашивать. – Он насупился, словно ни за что обиженный воробей. – Мы на операции, за тобой ведется слежка. Сейчас эти двое поклянутся, что ты не выходила из дома, камеры на входе в метро это подтвердят, а какие-нибудь другие шпионы сообщат, что ты уже в школе. У них начнется переполох, и к моменту окончания уроков тебя будет вести целая толпа. Из которой кто-нибудь наверняка знает больше, чем эти двое. В такое время я лишних вопросов не задаю! А ездить я умею хорошо, но в нашей ситуации Малыш за рулем результативнее, потому что он ниже тебя ростом, а телохранитель должен быть выше подопечного, так эффективней по всем показателям! Даже просто спрятаться за более высоким человеком проще, чем за более низким.

Он беззвучно вздохнул и направился следом за Малышом, держа Олю за руку. Она запоздало ощутила развернутый вокруг себя защитный кокон и прибавила шаг, чтобы не отставать. Неловко как-то вышло… Лис старше ее на двенадцать лет, он опытный боец и хорошо знает свое дело, а она оценила его слишком однобоко… Ну, любознательный он человек, это же не преступление… Она сама видела его детство и то, как эта любознательность появилась. Нельзя так. Но куда деваться, когда он начинает посыпать вопросами, как из рога изобилия, совмещенного с ящиком Пандоры? В такие минуты Оле кажется, что если она его не убьет, то без вариантов сойдет с ума.

Малыш с довольной рожицей влез на водительское сиденье мощного немецкого внедорожника, очень ощутимо предвкушая перспективу от души погонять, и Оля оценила возможности авто:

– У вас новая машина?

– Соратники из Баварского Круга подарили! – с гордостью ответил Малыш. – Вообще-то это не просто «новая машина», это концепт-кар, такое просто так не купить! Избранные начали брать себе такие, вот Баварцы и распространили по всем Кругам аналоги. Избранных это изрядно путает.

Лис молча усадил Олю на заднее сиденье, уселся рядом, и внедорожник осторожно покатил по узкой улице, недовольно урча мощным мотором, словно рассерженный гепард, которого заставили плестись со скоростью черепахи. Лис продолжал молчать, браслетик показывал его несправедливо обиженный образ, и Оле стало жалко бойца.

– Лис… – Оля коснулась пальчиком его плеча. – Не обижайся, ладно? Просто в те моменты, когда ты нападаешь на меня с миллионом вопросов, мне приходится очень тяжело. Честное слово. Давай договоримся, а? Ты не будешь сводить меня с ума лавиной вопросов, а я обещаю выделять немножко времени каждый день исключительно для тебя…

– Десять минут в сутки? – буркнул Лис, бросая на нее взгляд никому не нужного несчастного щенка, которого сначала завели в угоду моде, а потом не знают, как отделаться. – Шестьсот секунд строго по секундомеру, да?

– Кхмм… – Оля опешила от неожиданности и виновато пробормотала: – Я хотела пять… если можно…

– Пять минут? – Лис внимательно посмотрел на растерянную Олю и вдруг оживился: – Договорились! Может, так тебя хватит подольше, чем Торвальда с Аэлитой! Когда начинаем?

– Можно сегодня… – Оля попыталась просчитать, что в реальности означает это самое «хватит подольше», но тут без помощи аналитика не обойтись. Потому что ресурс любопытства Лиса однозначно бесконечен. – Если будет свободное время.

– Хорошо! – оценил Лис, довольно устраиваясь на сиденье в более удобную позу. – Малыш, покажи класс! Мы опаздываем, у нее звонок через двадцать три минуты!

– Двадцать три? – Малыш фыркнул. – Дважды доехать можно!

Внедорожник вырулил на забитую машинами магистраль и рванул по разделительной полосе, за секунды набирая абсолютно небезопасную скорость. Оля почувствовала, как Лис воздействует на окружающих, и вместо эксклюзивного внедорожника все видят экипаж ГИБДД, мчащийся куда-то с мигалками и сиренами. Было хорошо заметно, что воздействие перекрывает больший радиус, чем получилось бы у настоящего полицейского экипажа, и автомобильная пробка начинает ужиматься заранее, значительно раньше приближения их автомобиля.

– Зачем такое сильное воздействие? – Оля с улыбкой глядела на Малыша, с горящими от удовольствия глазами орудующего средствами управления автомобилем. – Мы же не на самолет опаздываем!

– На всякий случай, – ответил Лис. – Так безопаснее для Обычных. Это очень хорошая машина, в ней есть все, чего только сумело достигнуть местное автомобилестроение, но все же это техника Обычных, не более того. Она не умеет творить чудеса. Иногда случаются неприятные инциденты. Попадается какой-нибудь тупой мажор, то есть, я хотел сказать, стритрейсер-нонконформист, или Избранный, а еще хуже, когда и то и другое сразу. Ему плевать на спецсигналы, он не уступает дорогу или даже пытается поиздеваться над «ментами»: подрезать и устроить гонки, чтобы, типа, круто уйти от погони и тому подобное. Чтобы в такой ситуации не поцарапать машину или не угробить кого-нибудь из Обычных – лучше иметь пространство для маневра с запасом.

– Может, лучше тогда внушать всем, что мы пожарные или «Скорая»? – предложила Оля.

– «Скорую» мы стараемся не имитировать, – Лис покачал головой. – Чтобы не усиливать у Обычных неприязнь к настоящим «Скорым». Это все-таки врачи, которые спешат кому-то на помощь, вдруг чья-то жизнь под угрозой. К тому же Избранные часто используют для своих махинаций медицинский транспорт и медучреждения. В такие моменты, как ты понимаешь, эти липовые медики ведут себя на дороге, и не только на дороге, по-скотски, и Обычные это видят. В итоге нелюбовь к медикам вообще и к «Скорым» в частности сильно выросла среди Обычных за последние годы, и теперь Избранные усиливают карательные меры, чтобы бороться с плодами собственных манипуляций.

– А пожарная машина слишком большая! – весело продолжил за него Малыш, лихо крутя руль на крутом повороте. – Она требует много места, и Обычным приходится сильно потесниться. Это серьезно усиливает пробку. Поэтому без особой причины мы так не поступаем. Жаль их, все-таки. Они тоже куда-то спешат. Правда, в столицах все кишит Избранными, нормальных Людей мало, так что, если нужно быстрее, можно переделаться в пожарную машину!

– Не нужно, – Оля закрыла глаза. – Мы успеем и так. Приедем за минуту до звонка. Меня там уже ждут, завуч с классным руководителем и председателем педсовета, преподом по обществознанию. Блин! – Она открыла глаза и полезла в рюкзачок. – Я опять забыла про мобильный! Он разрядился давно, а они названивают мне, беспокоятся!

– В вашей школе администрация заботится о каждом опоздавшем ученике? – Малыш недоверчиво скосил на Олю глаза через зеркало заднего вида. – Первый раз такое вижу!

– Нет, конечно, – Оля копалась в рюкзачке в поисках зарядного устройства. – Это после того, как с ними Варвара пообщалась насчет моего вчерашнего прогула. Они уверены, что получили официальную справку из больницы, в которой я проходила обследование.

– Ну почему же «уверены», – улыбнулся Лис. – Они ее на самом деле получили. В больнице могут подтвердить отправление и предъявить результаты твоего вчерашнего осмотра.

– Стоило устраивать такие сложности ради одного дня? – зарядка наконец-то обнаружилась где-то на самом дне рюкзачка. – Можно было бы вообще без справок обойтись, я бы просто сказала, что чувствовала себя нехорошо, и мне бы простили. У нас хорошие преподаватели, и директриса нормальная.

– Можно было и так, – согласился Лис. – Но тогда твое отсутствие могло остаться незамеченным в определенных кругах. Не забывай, что на космодроме в тебя стрелял Избранный.

– Вы специально развили такую возню, чтобы они подумали, что я убита? – Оля выудила зарядное устройство и поискала глазами, куда ее можно подключить в салоне автомобиля.

– Вот порт, – Лис указал на гнездо в панели управления электроникой пассажирской зоны салона. – В твою смерть при настолько смешных обстоятельствах Избранные бы не поверили. Но, например, в ранение – уже могли бы. Вдруг ты выпала из Круга на какое-то время в связи с лечением? И тут ты очень удобно не приходишь в школу! Пусть немного поломают голову над тем, что все это значит.

– Понятно, – оценила Оля. – Хотя ничего не понятно. Я ощущаю, что тут приводится в действие какой-то хитрый план командора. Агнь придумал его сразу, как только я по глупости подставилась под энергоудар. Нет худа без добра, как говорится.

– Да? – Лис заинтересовано встрепенулся. – И в чем суть?

– Не вижу, – Оля коротко развела руками. – Это же командор. Сквозь его защиту ничего не видно.

– Ладно, так даже интереснее! – оценил Лис. – Надо посоветоваться с Ленью!

– Опять будете соревноваться, кто первый догадается? – Малыш хихикнул. – И опять проиграешь!

– Он аналитик, я с ним на его поле не соревнуюсь, – возразил боец. – Я делаю свои предположения, он делает свои. Потом я сравниваю, где был не прав, и таким способом совершенствую собственные аналитические способности.

– Планируешь заменить Лень, когда его заберут в Иллюзию? – Малыш не скрывал шутки.

– Как можно заменить аналитика, не будучи аналитиком? – невольно рассмеялся Лис. – Но это же не значит, что нельзя попытаться просчитать ту или иную операцию! Тебе самому не любопытно?

– Мне? – удивился Малыш. – Мне – нет. У меня есть чем заняться: когда идет операция, столько нужно успеть, причем все и сразу – тут не до лишнего. Руководящие планы пусть Агнь составляет, это его Удел. К тому же он очень хороший командор. С ним все советуются в случае чего.

– И командоры других Кругов тоже? – Оля попыталась включить смартфон, но его аккумулятор еще не набрал достаточно заряда.

– Из всех командоров Агнь самый опытный и самый результативный, – не без гордости ответил Малыш. – Это слова командоров других Кругов, кстати. Так что я не вижу смысла перепроверять его тактико-стратегические решения.

«– Вот он всегда такой!» – Лис вышел на связь с Олей по каналу личной связи.

«– Агнь?»

«– Малыш!» – образ Лиса нес оттенок легкой грусти за соратника. – «Ему никогда ничего не хочется узнать, если это не входит в боевой приказ. И Чикита точно такая же! Им что ни поручи, все отработают идеально! Но сверх этого не сдвинутся ни на миллиметр! Не понимаю, как это у людей может отсутствовать здоровая любознательность?»

«– Чиките приходится собирать и хранить в памяти столько мелочей, что вне работы ей просто хочется отдохнуть от бесконечных сопоставлений», – объяснила Оля. – «Поэтому она не горит желанием обдумывать что-то сверх и без того огромного вороха дум».

«– Допустим», – согласился Лис. – «А Малыш? Ему-то что мешает?»

«– Ну он просто…» – начала было Оля, но умолкла, получая информацию.

«– Контакт!» – Лис чуть не взорвался от мысленного восторга. – «У тебя контакт! Скорее говори, что с ним? Его можно вылечить? Болезнь „отсутствие любознательности“ – это не смертельно?»

«– Он не болен», – немного погодя ответила она. – «Ему действительно неинтересно…»

«– Это как так?!» – опешил Лис.

«– Я сама не ожидала, если честно», – призналась Оля. – «Это особенности Желтой космической расы. У них очень сильна градация генетических специализаций. Одни родовые линии приспособлены руководить, другие – изобретать, третьи – производить и так далее».

«– Это как в муравейнике, что ли?» – образ Лиса понимающе кивнул. – «То есть наш Малыш – исполнитель на генетическом уровне? Любознательность ему несвойственна?»

«– Свойственна, почему нет», – Оля невольно улыбнулась. – «Просто она не входит в набор его приоритетных способностей. Поэтому в сравнении с тобой он абсолютно не любопытен. Зато в вопросах чести и выполнения долга он не уступит никому!»

«– Настоящий самурай!» – Лис поддержал улыбку. – «Это правда, он у нас такой! Поэтому его забрали Иллюзорные, хотя Желтая космическая раса такое не приветствует».

– Вы чего там улыбаетесь? – лихо управляющий внедорожником Малыш вновь посмотрел на них через зеркало заднего вида. – Гадости всякие про меня думаете, да?

– А как же! – Лис сделал коварное лицо. – Я рассказываю Ольге про твои самурайские замашки, которые так пугают покровителей твоих сородичей.

– Не пугают, а раздражают, – поправил его Малыш. – Ольга, не слушай его! Спрашивать у него получается гораздо лучше, чем объяснять! Ты же Контактер, лучше сама посмотри. А он пусть за дорогой следит, а то радиус воздействия на Обычных снизился!

– На что мне посмотреть? – Оля с интересом переводила взгляд с Малыша на Лиса. – Я чего-то не знаю? О каких покровителях идет речь?

– О Желтой космической расе, – подсказал Лис, и исходящая от него волновая активность усилилась. – И их здешних потомках, носителях той Древней Крови. Точнее, тех Древних Кровей.

– Тех Древних Кровей? – она удивленно приподняла брови. – То есть их было несколько? – Оля закрыла глаза, сосредотачиваясь, и пару мгновений молчала. – Действительно несколько… я как-то никогда об этом не задумывалась… Точнее, их было две… Обе из одной и той же галактики, принадлежащей Желтым космическим расам… Но из разных ее спиральных рукавов. Причем там, на родине, первая ветвь гораздо могущественнее второй, отчего вторая частенько страдала и всегда находилась на вторых ролях, по большей мере в качестве исполнителей. На эту планету обе ветви данной Древней Крови попали сорок тысяч лет назад, в ходе глобальной межгалактической войны. Это были разбитые в сражении войска их объединенного космического флота. Основная масса боевых кораблей погибла в битвах, большую часть беглецов составляли тыловые службы, в которых состояло большое количество женщин. На тот момент данные Желтые космические расы состояли в союзе с сияющими гигантами – Древней Кровью, являвшимися Пращурами Иллюзорных и хозяевами этой планеты. Беглецы спасали свои жизни и отступили сюда, так как это был единственный союзный форпост, до которого у них был шанс добраться…

Представители первой, много более многочисленной, цивилизации Желтой космической расы всегда были более воинственными, специализировались на научном и воинском укладе, являлись приверженцами фундаментальных традиций воинской чести, сформировавшихся в их родной галактике. Сей уклад не приветствует малодушие… в общем, их боевые эскадры погибли в сражениях почти полностью, а тыловые функции обеспечивались представителями второй цивилизации. В результате на этой планете спаслись в основном представители второй цивилизации, представителей первой оказалось меньшинство. Но многотысячелетняя неприязнь давно закрепилась на генетическом уровне, она не позволила обеим цивилизациям ассимилироваться. С тех самых пор и по сей день их потомки то поддерживали нейтралитет, то враждовали, то мирились, но никогда не отождествляли себя единой кровью и при каждой возможности не уставали напоминать друг другу об этом.

– Угу, так и есть, – подтвердил Малыш. – Потомки первых – это нынешние японцы, как я! Потомки вторых – нынешние китайцы. Здесь их всегда было много, поэтому остатки Древней Крови среди них самые многочисленные, даже несмотря на то что гибридизация в тех регионах планеты очень высока. Мы действительно разные! У нас даже анатомия отличается! Один из примеров: у японцев до сих пор более гибкая стопа! При необходимости я могу вцепиться пальцами ног, например, в ветвь, на которой стою! Это не как руками, конечно, но все-таки! У китайцев стопа так не гнется. И активность головного мозга у нас разная! Мы все равно поцивилизованней будем! Правда, из-за гибридизации все эти различия стираются все сильней.

– Чужаки через Избранных поддерживают высокий уровень гибридизации искусственно. – Оля вслушалась в возникающую в сознании информацию. – Наличие Древней Крови на этой планете противоречит воплощению их интересов. Поэтому кроме китайцев и японцев здесь уже много других подвидов Желтой расы, и чуть ли не каждый новый подвид имеет научное обоснование исключительности и уникальности собственного происхождения. Но я не знала, что Желтая космическая раса поддерживает своих потомков здесь, на этой планете…

– Потому что она не поддерживает, а ограниченно взаимодействует в рамках научного наблюдения, – ухмыльнулся Малыш. – Они не нарушают Конвенцию о Нейтральных Территориях. И вообще, речь идет только о представителях второй Желтой космической цивилизации, а им нет дела до потомков первой. Наоборот. Давняя неприязнь никуда не делась.

– Первой Желтой космической цивилизации досюда слишком далеко, – объяснила Оля, – количество их местных потомков слишком мало, качество генетического материала тоже сильно пострадало, к тому же в конечном итоге эта планета вернется в пространство Древней Крови Пращуров Иллюзорных. В общем, они не видят смысла нарушать глобальную Конвенцию из-за мелочей. Поэтому Иллюзорные иногда проводят Пробуждение кому-нибудь из их потомков, если толика Древней Крови у такого субъекта позволяет успешное осуществление данной процедуры. Представители потомков второй Желтой цивилизации не рассматриваются в качестве кандидатов на Пробуждение, потому что цивилизация Желтого Дракона сама занимается своими потомками в рамках научно-исследовательской программы.

– Что-то как-то незаметно они ими занимаются! – пренебрежительно заявил Малыш, закладывая очередной поворот.

Оля скрыла улыбку. Конкуренция между этими желтыми цивилизациями действительно закрепилась на генетическом уровне. Малыш защищает своих машинально, как полагается носителю Древней Крови.

– Нормально они ими занимаются! – тут же поддел его Лис. – Для рамок невмешательства и исключительно научного интереса получается очень даже неплохо! Вон в Китае какой экономический подъем, весь Мир Обычных одевают, обувают и снабжают всякими айфонами! Избранные туда который век лезут, все никак не залезут полностью!

– Полностью, может, и не залезли, – не сдавался Малыш, – но проникли достаточно глубоко!

– Поэтому в Китае ведется негласная программа по сохранению и поддержанию чистоты расы, – продолжал поддевать друга Лис. – А в Японии такого нет!

– Потому что в Японии и без того девяносто восемь процентов населения – японцы! – с гордостью возразил Малыш. – Чище ни у кого нет! А цивилизация Желтого Дракона просто планирует эвакуировать всех своих потомков после того, как эта планета достанется Иллюзорным! Вот и готовятся заранее, чтобы меньше возни было, когда настанет пора отделять гибридов от настоящих!

– Интересно, почему они не эвакуировали своих сразу? – Лис на мгновение задумался, но тут же насторожился: – Малыш, впереди пробка в обе стороны, авария, что ли… По разделительной не проедем. Надо съезжать с дороги по дворам, пока не застряли.

– Хотели бы эвакуировать – эвакуировали бы сразу, – деловито изрек Малыш. – Но никто не торопится.

– Они ведут научный проект, – неожиданно для себя произнесла Оля. – Изучают, может ли их вид сопротивляться оружию, которым чужаки подмяли под себя планету.

– Понятно! То есть технологии культивации Избранных! – Малыш снизил скорость и принялся перестраиваться. – Тут есть съезд и дворовый проезд, метров шестьсот до него. Успеем?

– Должны, по идее… – Лис усилил подачу силы Разума на свое оборудование. – Куча недовольных эмоций как раз где-то там сосредоточена…

– Сейчас надо в первый ряд, – перебила его Оля. – На разворот и дальше под эстакаду, по перпендикулярной дороге. Потом дворами выйдем на параллельный путь, я покажу.

– Ура, заработало! – обрадовался Лис. – Я помню, как ты вела нас в архив в больнице! Можешь дать образ маршрута? Я Обычных немного потесню, чтобы не переехать никого во дворах ненароком!

– Я не навигатор, я не умею прокладывать курс, – напомнила она. – Я просто знаю, куда ехать.

– Ерунда, потом научишься. – Лиса это нисколько не смутило. – Показывай, что знаешь, я разберусь! Во дворах скорость будет маленькая, мне хватит времени очистить путь.

– Эй, меня-то не забудьте! – возмутился Малыш. – Вообще-то это я за рулем, если что!

– Давайте руки, – Оля протянула парням ладошки. – Чтобы не тратить концентрацию на передачу через браслетик. А то я волнуюсь, вдруг во дворах дети или старики немощные, там скользко сейчас.

Она сжала парням руки и закрыла глаза, сосредотачиваясь на маршруте. Сразу бросилось в глаза, что Малыш ведет машину одной рукой ничуть не хуже, чем обеими, и некоторая неловкость позы, когда водитель вынужден протягивать руку назад, к пассажирским сиденьям, ему нисколько не мешает. Сознание выдало объяснение: Малыш потомок Желтой космической расы. Это Древняя Кровь, и, как положено Древней Крови, она способна на определенные биоэнергетические манипуляции, но сила Малыша не столь велика, как, например, у Лиса. Желтая космическая раса эволюционно предпочитает техногенный путь развития. Кстати, как и Красная. Поэтому Рафаэлла и Чикита лихо гоняют на машинах, а лучше Риккардо за рулем в Восточном Кругу не ездит никто. На втором месте Малыш, и он действительно водит лучше Лиса. В идеале и Малышу, и Риккардо лучше работать с техникой техногенных образцов, так их эффективность была бы во много раз выше.

Но Пробужденными занимаются Иллюзорные, а у Древней Крови сияющих гигантов не существует ни техногенной техники, ни техногенного пути развития вообще. Поэтому Иллюзорные действуют исходя из того, что есть. Для Пробужденных изготавливается персональное оборудование, изначально спроектированное под их индивидуальные параметры. Таким способом Иллюзорные разгоняют силу Разума Пробужденных до свойственного тем максимума. Пробужденные разные, сила их Разума тоже различна, но в рамках своей специализации, обусловленной генетикой древних родовых линий, итоговые возможности оных высоки. А еще это очень эффективно в борьбе с Избранными, потому что Избранные получают от своих хозяев техногенное оборудование. С другим техногенным оборудованием оно так или иначе может конкурировать, а с противостоянием биоэнергетическим технологиям всегда возникают проблемы. В силу того, что биоэнергетика эволюционно более высокая и более сложная область физики Вселенной. Поэтому недостаток личной силы, зависящей от качества Древней Крови, Пробужденные компенсируют превосходством принципов биоэнергетики над техногенным путем развития. За годы Пробуждения Малыш освоил свое персональное биоэнергетическое оборудование в совершенстве и не раз очень сильно и очень неприятно удивлял Избранных. Вот только найти свою половинку ему будет непросто. Оля не видит подходящих для Малыша девушек среди Пробужденных. Сейчас не стоит отвлекаться от дороги, но как-нибудь потом нужно будет выбрать время и попробовать посмотреть, кто и где ему подходит.

К лицею внедорожник подкатил точно за минуту до звонка, как она и говорила. Лис помог ей выйти из машины, вручил рюкзачок и предупредил:

– Мы будем поблизости. Если почувствуешь что-то неладное – зови!

Он остался стоять возле автомобиля, и Оля направилась к входу в школу, на ходу вводя пин-код в смартфон. Аппарат запустился и тут же разразился кучей сигналов, оповещая о скопившихся входящих сообщениях и непринятых звонках.

– Иоланта, хай! – Павел встретил ее чуть ли не в дверях. – Как дела? Тебя на связи не было двое суток, я волновался! Говорят, ты в больницу попала? Проблемы с позвоночником?

– Все в порядке. – Оля сунула смартфон в карман. С сообщениями можно будет разобраться во время урока, сейчас как раз обществознание. – Просто легкое недомогание, ничего серьезного.

– Найс, – оценил Павел, косясь в раскрытую дверь: – Какой у тебя заботливый таксист!

– Таксист? – Оля оглянулась. Внедорожник соратников еще стоял на прежнем месте, и находящийся возле него Лис внимательно смотрел в ее сторону.

– Ну таксист, который тебя привез, – подтвердил Павел, указывая на внедорожник: – Вон твой желтый седан с шашечками! И старый жирдяй-водила. До сих пор пялится на тебя! Старый пень, а все туда же!

– Я просила его помочь мне выйти из машины. – Оля закрыла дверь. – Там скользко было.

– Что же он не остановился, где почище? – Павел недовольно скривился. – Водитель, блин!

– Забей! – посоветовала ему Оля, оборачиваясь к подходящим преподавателям: – Доброе утро!

– Иоланта! Нам уже сообщили из больницы! – Препод по обществознанию легок на помине, опередил классную и директрису. – У тебя были проблемы с опорно-двигательным аппаратом?

– Ничего страшного, все быстро прошло, – объяснила Оля. – Врачи сказали, это из-за того, что организм привыкает к новому росту. Я же находилась в растяжках больше месяца, позвоночник выпрямился, и рост увеличился.

– Это очень заметно, – с энтузиазмом подтвердила классная руководительница, тщательно следя за тем, чтобы не обидеть перенесшего цепь трагедий ребенка: – Новый рост тебе очень идет. Как ты себя чувствуешь? Может, тебе лучше провести один день дома?

– Спасибо, но лучше не надо, – поблагодарила Оля. – Со мной все хорошо. Я могу посещать уроки и не хотела бы отставать от школьной программы. Все-таки выпускной класс, а я и так много пропустила, когда… ну, когда со мной случилось все это…

– Рады слышать, что у тебя все в порядке! – провозгласила директриса. – Если во время занятий почувствуешь недомогание, сразу обращайся к любому преподавателю! Педагог поможет тебе дойти до врача! А сейчас Абрам Борисович проводит тебя в аудиторию, его урок у вашего класса сегодня первым часом.

Прозвеневший звонок частично заглушил окончание ее фразы, и все разошлись по своим делам. Оля направилась к гардеробу, на ходу снимая дубленку, и Павел увязался за ней.

– Павел? – Мацаев вперил в него строгий взгляд. – Ты куда? Звонок для кого прозвенел?

– Я помогу ей с верхней одеждой, и мы сразу в класс! – оправдался тот. – Одна минута!

– Марш в аудиторию, помощник! – Препод сделал менторское лицо. – Готовиться к ответу! Тебе сейчас отвечать у доски! Одного провожатого Морозовой будет достаточно!

Павел, недовольно кривясь, скользнул взглядом по Оле, типа, Мацаев – козел! – и пошел прочь. Оля ощутила, что препод срисовал и взгляд, и его смысл, но никак не отреагировал внешне. Внутри ему это, конечно, не понравилось, но вроде бы счеты с Павлом он сводить не собирался. Мацаев довел Олю до гардероба, перебросился парой фраз с гардеробщицей и помог Оле донести рюкзачок до кабинета. Препод вел себя сдержанно и корректно, вопросов не задавал, и в его ауре не ощущалось всплеска половых гормонов. Короче, образцовый педагог. И именно это почему-то вызывало какое-то смутное чувство недоверия. В чем дело, понять не получилось, и Оля списала свою реакцию на избранность Мацаева. В конце концов, она, как любой Пробужденный, испытывает антипатию к любому Избранному, хоть реальному, хоть потенциальному. Оттого и недоверие.

Оказавшись в классе, Мацаев дождался, пока она займет свое место на последней парте, и тут же вызвал к доске Павла. Препод начал гонять его по всей теме, путая каверзными вопросами, и всем стало ясно, что Павлу светит пара. Однако под занавес Мацаев неожиданно перешел к совсем простым вопросам, и, по сути, сам натянул Павлу оценку до трояка. Павел, получив тройку, ушел за парту переводить дух, незаметно ухмыляясь приятелям, типа, пронесло. И Оля почувствовала, что Мацаев специально устроил все это, чтобы напомнить Павлу, кто на уроке хозяин. На этом все хоть сколь-нибудь несонливое закончилось, и Оля украдкой занялась смартфоном. Там, конечно же, не обнаружилось ничего стоящего, и она сосредоточилась на Избранном в подводном отеле. Тот все еще спал, и по его энергетическому отпечатку выходило, что спать он будет еще долго.

С началом перемены все потянулись в другую аудиторию, и Оля обратила внимание, что неприязнь одноклассников к ней явно подросла. Не то чтобы ее прям невзлюбили, но никто не подошел к ней с расспросами о чем-либо, зато косых взглядов хватало, что на уроке, что на перемене. Оля подумала, что ее это устраивает. Меньше внимания – проще дождаться окончания уроков. Она подхватила рюкзачок и направилась к выходу из класса.

– Иоланта! – Она выходила последней, и Павел вновь ждал ее в дверях. – Можно тебя на минуту?

– Что не так? – Оля придала своему голосу безразличные интонации.

– Да не, все о'кей… – смутился Павел. – Это быстро! – Он торопливо открыл свой рюкзак и достал оттуда мягкую игрушку – небольшого плюшевого котенка с мимимишной рожицей. – Это тебе!

– Зачем? – Она запоздало вспомнила, что до Пробуждения любила кошек и держала у себя на страничках в соцсетях уйму фоток со всевозможными котятами в милейших ракурсах. После Пробуждения интересы сменились, и она ни разу не вспоминала об этом.

– Это… ааа… подарок! – замешкался Павел, явно не ожидая такой реакции. – Знаю, ты любишь котят, ну… вот… решил подарить… – К нему вернулась решительность: – Мы же друзья! Я всегда на твоей стороне!

– Спасибо. – Оля равнодушно убрала игрушку в рюкзачок. – А что, теперь много кто не на моей?

– Ну есть люди, – уклончиво ответил Павел, подхватывая ее рюкзачок: – Давай помогу!

– И что этим людям не нравится? – Она не стала препятствовать и покинула аудиторию.

– Да там гон какой-то, – он отмахнулся. – Комментируют твое изменение внешности и обсуждают, сколько все это стоило. Некоторые не верят, что все твои операции были рекомендованы врачами. Типа, после необходимых операций ты сама замутила… ааа… несколько косметических, ну, там… ааа… грудь сделала и попу силиконом накачала. Говорю же – гон!

– Разве это касается кого-то, кроме меня? – флегматично уточнила Оля.

– Не, ну ты же в курсе, пипл любит все пообсуждать! – объяснил Павел. – Ну там, ааа… фотки откомментить, бабло чужое посчитать…

– У меня на страничке нет фоток. – Оля перевела на Павла внимательный взгляд: – Кто-то так сильно расстарался, что нафоткал меня в школе?

– Ты что, не в курсе? – он явно удивился. – Один знаменитый чувак выложил в своем блоге большую статью про тебя! Типа, расследование! Там всякие документы из психушки про… ааа… твоего отца, и твои фотки… ну, типа… ааа… «до» и «после».

– Да? – Олин тон остался равнодушным. – И чем он недоволен?

– Ну там не все так просто… – Павел поморщился. – Чувак хитро замутил. Написано все с целью привлечь внимание к твоей проблеме, но это… ааа… на первый взгляд. Если все прочесть и посмотреть, то подтекст получается… ааа… неоднозначный. Типа, у тебя на почве трагедий поехала крыша, потому что… ааа… наследственность дурная, и нервы не выдержали. Ну, типа, в этом духе. А государству плевать. Сначала бросили сироту на произвол судьбы, потом ты… ааа… с тобой все стало плохо, тебя лечить надо, а они тупо баблом от тебя откупаются. А тебе… ааа… будет становиться все хуже, и как бы чего не случилось…

– И давно вышел блог? – флегматично уточнила Оля.

– В воскресенье. Уверен, преподы его тоже читали! То-то директриса примчалась тебя встречать! Никто не поверил, что ты была в больнице с позвоночником. Все уверены, что у тебя был… ааа… нервный срыв, и тебя забирали в психушку. Чувак в блоге вангует, что так с тобой будет часто. Считаю, это все фигня! Но… ааа… пипл активно лайкает его пост, а дизлайк всего один…

– Твой? – не столько спросила, сколько констатировала Оля.

– Мой! – подтвердил Павел. – Я за справедливость! Чё он на тебя гонит?! Он тебя вообще не знает, но выводы делает! Может, ты интервью ему давала или на вопросы какие-нибудь письменно отвечала? Вспомни! У чувака никнейм «Нос», типа он… ааа… везде свой нос сует и вынюхивает правду.

– Не знаю такого, – Оля безразлично пожала плечами. – Да и что с того? Ну запостил. Мне-то что?

– Как что? – возмутился Павел. – Из-за его поста пипл считает тебя неадекватной!

– И что дальше? – ее интонации не изменились.

– Как что… – повторился Павел, бросая на нее недоуменный взгляд: – Это же общественное мнение! Люди могут перестать с тобой общаться, если… ааа… сочтут тебя в неадеквате!

– Люди забыли уточнить у меня, а требуется ли мне их общение. – Оля была сама флегматичность. – Меньше народа – больше кислорода. Если все оставят меня в покое и станут держаться подальше, я только «спасибо» скажу этому вашему «Носу».

– Нельзя игнорить общественное мнение, – Павел укоризненно покачал головой. – В наши дни многое зависит от того, как тебя воспринимает пипл! Имидж – это визитная карточка! Надо выглядеть позитивно! Люди в инете состояние делают на лайках!

– Я рада за них. – Они добрались до следующей аудитории, и Оля направилась к последней парте.

Павел проводил ее взглядом, и в его ауре возникли нотки сомнения, практически сразу же исчезнувшие под натиском полового влечения. Сейчас, когда Оля шла спиной к половине класса, направленные ей в спину взгляды одноклассников ощущались очень отчетливо. Кто-то из девочек ее жалел, большая часть испытывала смесь зависти с неприязнью. Неприязнь была вызвана тем самым «общественным мнением», зависть же подогревалась ее внешним видом и реакцией на него мальчишек. Те смотрели на Олю подобно лисе из басни про виноград, при этом вне зависимости от степени приязни или неприязни каждый был очень даже не против с ней переспать. Похоже, уловка с ожогами и шрамами во все тело пока не принесла желаемого эффекта. В целом общий настрой был не в ее пользу, зато теперь никто не мешал ее отшельничеству, и это все упрощало.

Громкое дребезжание звонка возвестило о начале урока, в класс вошла математичка, и занятие началось. Следующие часы прошли обычной рутиной, и Оля терпеливо слушала школьную программу. Во время последнего урока в сознании шевельнулся образ Избранного из подводного отеля, и Оля закрыла глаза, настраиваясь на цель. Избранный проснулся, к нему пришли две рыжеволосые девушки с модными нынче широкобедрыми фигурами, одна из них вкатила в номер массажный стол с различными причиндалами для спа-процедур. Избранный велел им готовиться к работе и отправился в ванную. В общем, пока ничего существенного.

– Иоланта? – учительница прервала свою монотонную речь. – С тобой все в порядке?

– Все хорошо, спасибо, – Оля открыла глаза. – Я задумалась, извините.

– О'кей, – учительница внимательно вгляделась в Олю, но не нашла поводов для беспокойства.

Урок продолжился, но было видно, что полкласса заметило ее закрытые глаза, и теперь Софья многозначительно переглядывается со своими подругами. На Софью и ее подлиз Оле глубоко безразлично, но вот над балансом нужно работать. Ей еще универ заканчивать, не будешь же все время сидеть с закрытыми глазами, это привлекает лишнее внимание. Нужно учиться находиться в балансе постоянно.

Наконец последний урок закончился, и Оля принялась собираться. Попутно она повернулась спиной к окружающей суете и вновь настроилась на Избранного. Тот с видом владыки мира шествовал к массажному столу в банном халате. Массажистки с подобострастными физиономиями бросились снимать с него халат и помогать укладываться для массажа. Избранный снисходительно терпел прикосновения женских рук и принимал наиболее удобную позу, требуя от массажисток что-то где-то поправить и отрегулировать.

– Иоланта, ты о'кей? – рядом появился Павел. – Ты снова с закрытыми глазами сидишь! У тебя проблемы? Может… ааа… к врачу тебя отвести?

– Нет у меня никаких проблем. – Оля спокойно посмотрела на одноклассника. – Я часто глаза закрываю, чтобы отдыхали. После травмы они быстро устают. Со временем это пройдет.

– Это потому что у них цвет сменился? – предположил Павел. – Чувак-блогер… ааа… который «Нос»… в общем, он писал, что консультировался с медицинскими экспертами, и есть мнение, что изменение цвета радужной оболочки, случившееся… ааа… из-за травмы, может привести к ухудшению и потере зрения. Это будет отражаться на твоем… ааа… психическом равновесии.

– Пока что со зрением все в порядке, – успокоила его Оля. – И с психическим равновесием тоже. – Она подхватила свой рюкзачок. – Мне домой пора. До завтра!

– Провожу тебя до метро! – не унимался Павел. – Как обычно. Вдвоем веселее! Давай рюкзак!

В эту секунду массажистки быстрыми отточенными движениями застегнули на руках и ногах Избранного наручники, приковывая его к массажному столу лицом вниз, и одна из них ловко залепила ему рот пластырем. Избранный забился в панике, что-то мыча, но было уже поздно. Вторая массажистка достала из кармана прибор чужаков, и на его поверхности вспыхнули индикаторы.

– Иоланта? – Павел заглянул Оле в глаза. – С тобой точно все о'кей? Мы идем?

– Пошли, – ответила она, посылая импульс силы Разума в браслетик связи на общей частоте: – «Нашего Избранного похищают! Прямо из номера в подводном отеле!»

«– Что-то долго думали», – отозвалась Варвара. – «Я рассчитывала, что его еще утром отловят».

«– Проверяли сопутствующую информацию», – объяснил Лень. – «Ольга, кто его схватил?»

«– Две женщины-Избранные», – Оля следила за тем, как рыжие массажистки заталкивают массажный стол с пленником в зажегшееся посреди номера телепортационное окно. – «Он даже не заподозрил ничего, когда они появились. Его инопланетное оружие и оборудование лежало в карманах халата, в который он был одет, но Избранный даже нейроинтерфейсом не успел воспользоваться».

«– Куда его тащат?» – уточнил Игорь.

«– Пока не понимаю», – Оля внимательно всматривалась в возникающий в сознании поток информации. – «Его только что провезли через телепортационное окно на какую-то секретную базу под землей. Я ощущаю, что она находится там же, в Эмиратах».

«– Радиус действия переносных систем телепортации, которыми оснащены Избранные, невелик», – объяснила Настя. – «Устройства могут отличаться, но в любом случае это километры либо десятки километров, а не сотни или тысячи. Для дальних перемещений требуется много энергии, это уже стационарное оборудование, тут небольшим спутником на орбите не отделаешься. Так что Избранный попал туда, куда так стремился – на эту их тайную базу, где можно отсидеться».

– Иоланта, ты где? – встрял Павел, театрально проводя перед Олиным лицом ладонью. – Мы уже возле гардероба! Давай номерок, я получу твою дубленку!

– В кармашке, – Оля на миг переключилась на него. – В рюкзачке, он у тебя. – И поспешила вернуться к наблюдению за Избранным. Рыжие массажистки везли его куда-то по залитому ярким электрическим светом стальному коридору, вдоль стен которого зияли бойницы автоматических короткоствольных турелей. Каждые несколько метров коридора были перегорожены невидимой глазу стеной лазерного излучения, сканирующей все, что проникает сквозь нее. Избранный все еще бился в наручниках, что-то отчаянно мыча, но никто не обращал на него внимания. Массажный стол с пленником загнали в какое-то помещение без окон и освещения, и оставили посреди кромешной тьмы. Массажистки вышли вон, и автоматика с лязгом захлопнула массивную дверь, заставляя Избранного вздрогнуть от страха.

«– Его поместили в какую-то камеру», – сообщила Оля. – «Или вроде того. Там сильный фон из нескольких электромагнитных полей. Больше ничего не вижу».

«– Это защитные системы, экранирование против нас», – образ Насти замерцал научным интересом. – «Их работа препятствует тебе?»

«– Мне?» – удивилась Оля. – «Мне – нет. Я вообще не понимаю, для чего нужны эти излучения. Просто в камере, или что это такое, кромешная темнота, и я вижу то, что видит Избранный, то есть ничего. Сейчас попробую посмотреть сама… только бы не сбиться, меня постоянно отвлекают!»

– Ваша дубленка, мисс! – торжественно провозгласил Павел, поднося Оле дубленку. – Прошу!

«– Можешь не торопиться», – посоветовал Лень. – «Теперь спешить некуда. Избранного продержат там долго. Это психологическая обработка, чтобы боялся. Наш план удался».

Павел помог ей одеться, и они вышли на улицу. Снаружи было людно, ученики расходились по домам, и старшеклассники бросали на Олю косые взгляды. Пост носатого блогера не прочитали разве что только учащиеся младших классов, и она оказалась в центре этакого скрытого внимания. Смотреть или заявлять что-либо ей в глаза никто ничего не собирался, но за спиной сразу же возникло шушуканье. Удивительно, насколько все-таки Обычным нечем заняться! Раз так много лишнего времени, занялись бы хоть собой, что ли. А то половина – жирные мешки с неважным здоровьем, а другая половина – точно такие же мешки с неважным здоровьем, только не жирные, а тощие, сутулые-кривые-косые-гнутые. Но их больше увлекает виртуальный мир. Там напрягаться не нужно, жми себе на кнопочки и соревнуйся в никчемности с тысячами других таких же. Оля прислушалась к браслетику и отыскала образ Малыша. Тот обнаружился высоко в воздухе, перепрыгивающим с крыши одного здания на другое, поменьше.

– Может, зайдем в кафешку? – предложил Павел. – Посидим, пообщаемся, а то ты где-то не здесь!

– Не хочу, – машинально ответила Оля, ощущая, как защитный кокон вокруг нее усиливается. Лис был где-то неподалеку, закрытый физическим полем, и она закрыла глаза, чтобы лучше видеть. – Я такое не ем… врачи не разрешают.

Боец находился в десяти шагах от нее, сразу за припаркованной у обочины машиной, в которой сидели двое. Оба были оперативниками ФСБ в штатском и внимательно изучали ее лицо, смотря в экран развернутого в салоне ноутбука. Экран был разделен надвое, левая половина демонстрировала Олино изображение, выводимое со скрытой камеры их автомобиля, медленно сопровождающей Олю. Со стороны никто не догадается, что оперативники в машине наблюдают за улицей. Сидят себе люди в машине, смотрят какую-то киношку по ноутбуку, наверное, ждут кого-то. До окружающих им дела нет. Правая половина экрана показывала картинку с другой системы видеонаблюдения, явно гораздо более сложной и подробной. Данная система вела трансляцию откуда-то сверху, и Оля увидела оперативника, расположившегося в одном из офисов ближайшего общественного здания. Он управлял видеосистемой, установленной в том же помещении, на скрытом за жалюзи подоконнике. Медленно сопровождающий Олю объектив был практически незаметен с улицы, и антибликовое покрытие его линз предотвращало демаскирующее систему отражение солнечных лучей. Еще одна машина с парой оперативников стояла на другой стороне улицы, готовая следовать в противоположном направлении от первого экипажа, если потребуется. Оставшихся четырех сотрудников ФСБ Оля почувствовала значительно дальше, они находились на станции метро и готовились отслеживать Олино перемещение домой.

«– Лис?» – Оля вышла на связь через общий канал браслетика. – «Тут наружное наблюдение из ФСБ: две машины, стационарный пост и восемь шпионов, не считая видеооператора. Все ради меня собрались. Так и должно быть?»

«– Я думал, спецов будет больше», – ответил невидимый боец, разглядывая через боковое стекло сидящих в машине оперативников. – «Эти совсем простые, ни одного Избранного. Странно как-то».

«– Ольга, можешь увидеть, что им от тебя нужно?» – образ Лени излучал нотки задумчивости.

«– Попробую…» – Оля попыталась настроиться на каждого из оперативников.

– А чё в кафешке такого вредного? Можно просто кофе попить! – начал было Павел, но сразу осекся: – Ты опять с закрытыми глазами! – Он шагнул ближе: – Опять глаза болят? Может, такси вызвать? Или… ааа… «Скорую»?

– Со мной все в порядке, я же сказала. – Оле пришлось открыть глаза, и настроиться на оперативников не получилось. – Устали глаза – постояла пару секунд с закрытыми – все прошло. Это нормально, волноваться не о чем.

Она вновь закрыла глаза, пытаясь увидеть что-либо в отпечатках информационных образов сотрудников ФСБ, но Павел волноваться не перестал:

– Вот и пошли в кафе зайдем! Посидишь с закрытыми глазами, отдохнешь, и пойдем дальше! – Давай руку, я помогу дойти! – Он взял ее за ладонь и тут же отпрыгнул с невольным вскриком: – Ай!

В момент касания его ударило током, и Павел затряс рукой:

– Блин! Ни фига себе! Больно, блин! Офигеть!

– Что случилось? – Оля вновь открыла глаза, сбиваясь с настройки.

«– Его ударило статическим электричеством», – объяснил Лис, излучая шкодные эманации.

– Меня током ударило! – Павел попытался потереть появившееся на ладони красное пятнышко электрического ожога, но болезненно скривился и принялся дуть на пострадавший участок кожи: – Статическое электричество, кажется! Ни фига себе, разряд был! Искра с муху размером! Больно!

– Странно, – Оля всмотрелась в его хилый энергопоток. Ничего страшного, ударило больше по нервам, для острастки. Запомнится надолго, но покраснение пройдет, через несколько часов и следов не останется. – На мне нет ничего такого, что может электризоваться.

– Наверное, это мой пуховик! – Павел ошарашенно послюнявил ладонь: – Фак! Раньше такого не было! Щипит!

«– Лис, зачем ты его так!» – укоризненно вздохнула Оля. – «Я бы сама от него отделалась».

«– Ничего, пойдет на пользу», – ухмыльнулся Лис. – «До вечера простимулированная нервная система будет работать быстрее. Хоть не будет нудить этим дурацким „ааа“ Избранных».

«– Точно не будет?» – Последствия удара током мгновенно предстали под другим углом. – «Это другое дело!»

Оля протянула Павлу руку:

– Сильно больно? Дай посмотреть…

– Вот… – Он показал ей ладонь: – Даже пятно осталось…

Оля коснулась ладони Павла, и из кончика ее пальца с резким щелчком ударила еще одна искра.

– Ааа-й!!! – Павел аж подпрыгнул, вырывая ладонь из ее рук. – Фак!!! Блин!!! Да ну на фиг!!!

«– Лис?» – Оля вздохнула. – «Ну зачем…»

«– Это не я!», – заявил тот, и браслетик подтвердил правоту сказанного.

«– Это я», – недовольно сообщил Малыш. – «Он мешает работать. Нам всем! Если ты уверена, что можешь сама от него отделаться, то отделывайся побыстрее!»

«– Он прав!» – присоединилась Варвара. – «Все эти шпики из ФСБ не просто так тут появились. События начинают разворачиваться, сейчас не до влюбленных детей. Действуй!»

– Паша, что-то сегодня наша прогулка не заладилась, – Оля протянула к Павлу руку, но он инстинктивно отпрянул, испуганно отводя ладонь. – Верни мне мой рюкзачок, я сама дойду. Сейчас нет настроения находиться в компании, хочется побыть одной. Извини. Спасибо, что проводил.

– У тебя же глаза болят! – попытался возразить Павел. – Как ты одна пойдешь?

– Уже не болят, – успокоила его Оля, отбирая рюкзачок. – Все прошло. Я так каждый день в школу хожу и обратно. Не волнуйся. Увидимся завтра на уроках. Пока! – Она направилась вперед.

– Я с тобой до метро дойду! – Павел немедленно пристроился рядом. – На всякий случай!

– Сделай доброе дело – не раздражай, ладно? – Оля придала своему голосу слегка истеричные нотки, подражая Карине, которая всегда отшивала таким способом неинтересных ухажеров. – Мне доктора запретили нервничать! А я чувствую, что компания меня сейчас нервирует! Я же русским языком тебе об этом сказала! Все! До завтра! Спасибо, что проводил! К ожогу ледышку приложи – быстрее пройдет!

Она ускорила шаг, пытаясь настроиться на оперативников. Те усиленно фиксировали их с Павлом разговор и делали видео самого Павла, бредущего за Олей следом. Двое сотрудников покинули автомобили и направились за ней, двигаясь по обеим сторонам улицы.

«– Они толком ничего не знают», – Оле удалось настроиться на обоих следящих за ней мужчин. – «Все, как говорил Лис: наблюдение за моим домом не зафиксировало, как я выходила из подъезда, а из школы сообщили, что я уже там. За это начальство поставило их на уши».

«– Видишь, кто сообщил из школы?» – уточнил Лень.

«– Нет», – Оля вслушивалась в возникающую в сознании информацию. – «Кому-то из их начальства пришла смс с обезличенного номера. Без текста, только цифра „1“, и все».

«– Что за начальник?» – продолжал выяснять аналитик.

«– Не пойму», – она пыталась увидеть больше, но пока безрезультатно. – «Какой-то тип в штатском. В каком-то офисе, похоже на здание ФСБ… На столе компьютер и ноутбук… На ноутбуке мои фотографии… До и после взрыва газа… Куча документов… Медицинские дела… Какие-то официальные письма с угловым штампом академии наук… На компе какое-то видео крутится постоянно… Очень короткое… Да это же я! В белом медицинском халате!» – В эту секунду человек в штатском щелкнул мышкой, и Оля от неожиданности остановилась: – «У него мамино фото! То самое, которое я раньше не видела, из Минздрава!»

От резкого всплеска эмоций концентрация рухнула, и контакт пропал сразу весь. Оля неуверенно заозиралась, оглядываясь то на одного идущего за ней оперативника, то на другого, и оба свернули в ближайшие переулки.

«– Я потеряла контакт!» – раздосадованно сообщила Оля. – «Варвара! Можешь помочь мне сконцентрироваться? Он что-то знает про маму!»

«– Шпики поняли, что ты их вычислила», – произнес Лис. – «Срочно передают слежку напарникам. Постарайся больше не смотреть на них так явно. Их тут слишком мало».

«– Ты поняла, где сидит этот их начальничек?» – далекий образ синеглазой красавицы в неуловимо краткий миг оказался где-то совсем близко.

– Иоланта! Ты о'кей? – к Оле подбежал Павел. – Тебе плохо? Давай помогу!

– Паша! – Оля вздохнула. – Оставь меня в покое на сегодня, ладно?! Я же сказала! Все хорошо!

– Ничё не хорошо! – воскликнул тот. – Ты только что остановилась на ровном месте, и начала оглядываться по сторонам с таким видом, будто за тобой следят! Чувак из инета предупреждал, что у тебя будут приступы панических атак! Тебе нельзя оставаться одной, ты можешь пострадать!

«– Ольга?» – образ Варвары окрасился юморными нотками. – «Мы вам не мешаем? А то, может, действительно посидите в кафе, пообщаетесь. Не бить же влюбленного ребенка током постоянно. Все равно контакт ты уже потеряла. А слежка никуда не денется, наверняка всю эту кучу оперативников выслали за тобой не на один день».

«– Нет!» – решительно заявила Оля. – «У следователя из ФСБ есть мамино фото с ноутбука Избранного из Минздрава. Того, который устраивал проверку в больнице. И мое видео – это тоже из Минздрава. Запись в фойе с камер наблюдения. Тут что-то не так. Эти данные стирал тот, другой, более высокопоставленный Избранный, агент гермафродитов. После его вмешательства Обычные никак не смогли бы восстановить удаленную информацию, будь они хоть трижды из ФСБ и четырежды из ЦРУ! Откуда они его взяли?»

– Иоланта, ты вообще меня слышишь? – Павел, сжавшись в ожидании очередного удара током, помахал руками у нее перед лицом. – Что ты молчишь?

– Молчу, чтобы не послать тебя грубо! – Оля закатила глаза. – Ты меня сейчас реально напрягаешь! Неужели так сложно понять фразу «мне нужно побыть одной»? Я уже устала повторять, что со мной все хорошо! И если ты перестанешь меня преследовать, то будет еще лучше! Понятно? Завтра увидимся! Завтра! Завтра – это следующий день после сегодня, но не сегодня! Я смогла объяснить или нужен еще более развернутый вариант?

– Не нужен, – обиженно буркнул Павел. – Про необоснованные приступы агрессии «Нос» тоже предупреждал. О'кей, я тебя больше не достаю. Бай!

– Ну наконец-то! – воскликнула Оля. Она отвернулась от Павла и торопливо зашагала в сторону метро, пытаясь восстановить контакт. Из-за вспышки эмоций ничего не получалось, и она с трудом заставляла себя не вертеть головой в поисках фээсбэшных оперативников.

– Ольга! – негромко окликнула ее Варвара, заставляя обернуться. Синеглазая красавица стояла там, где Оля прошла секунду назад. Она указала на ближайший к Оле фонарный столб с наклеенной самодельной листовкой: – Пойди почитай объявления. Не торопись.

Оля сбавила шаг и направилась к столбу, краем глаза замечая, что Павел отстал от нее шагов на десять, но продолжает идти следом. Она хмуро насупилась. Ох уж эта «любовь» Обычных, основанная на гормональных реакциях… Когда Оля была страшенной коровой на жирных кривых рульках вместо ног и обметанной прыщами физиономией, ни о какой любви речи не шло. Теперь-то влюбиться в нее дело нехитрое – на внешность Пробужденной обращают недвусмысленное внимание даже те, кто считает ее белобрысые брови и ресницы нехаризматичной блеклостью. А так, кстати, считают все вокруг. Но этот недостаток мужская аудитория мужественно терпит. Оля подошла к столбу и принялась читать напечатанное на домашнем принтере объявление.

– «Пропала собака», – она перевела взгляд на приближающуюся Варвару. Несколько десятков тепло одетых Обычных, следующих к метро и обратно, не обращали на синеглазую красавицу ни малейшего внимания. Облаченную в белоснежное платье высокую девушку машинально огибали, словно это она была столбом, на котором наклеено объявление, и шли своей дорогой. – «Щенок лабрадора, возраст шесть месяцев, окрас золотистый, любит играть с мячиком, откликается на имя Чарли. В воскресенье на прогулке погнался за кошкой и пропал. Пожалуйста, если кто-то видел Чарли, сообщите нам!»

– Поможешь найти барбоса? – Взгляд синих глаз Варвары стал пронзительным, словно прошивая Олю насквозь, и волнение внутри стало стихать. – Всего день прошел. Наверняка можно отыскать.

– Он не сбежал, его украли. – Оля закрыла глаза. – Какая-то жирная тетка видела, как щенок дорогостоящей породы забежал в подворотню следом за кошкой. Она подманила щенка обломком печенья, схватила за ошейник и увела к себе. Я вижу, как она смотрит из окна на улицу, на двойняшек десяти лет. У одного из них поводок, у другого маленький мячик, они бегают по улице и ищут щенка. Спрашивают у прохожих, но никто собаку не видел, а в подворотне в тот момент никого не было. И объявление сегодня тетка тоже видела. Она не собирается возвращать щенка, она хочет его перепродать! – Оля аккуратно оторвала от объявления лоскуток бумаги с номером телефона. – Я вижу, где она живет. Это вот тот дом, через дорогу напротив, вон ее окно на третьем этаже. Пойдем к ней?

– У нас есть дела, пусть этим займутся сотрудники правоохранительных органов. – Варвара коснулась взглядом одного из оперативников ФСБ, с интересом изучающего что-то в своем смартфоне: – Молодой человек, подойдите, будьте добры.

Ее голос прозвучал совсем тихо, едва громче, нежели шепотом, но стоящий в пятнадцати метрах мужчина немедленно поспешил к ней.

– Я ищу сотрудника ФСБ, вы мне не поможете? – встретила его вопросом синеглазая красавица.

– Старший лейтенант Акаев, – тот немедленно достал удостоверение: – Федеральная Служба Безопасности. Чем могу помочь?

– Вот тут объявление о пропаже собаки, – Варвара указала оперативнику на столб, и он с профессиональной скоростью считал объявление одним взглядом. – Я видела, как точно такого же щенка насильно затаскивала в подъезд живущая неподалеку полная женщина, пока двое детей тщетно разыскивали свою собаку. Вон ее квартира, угловое окно третьего этажа. – Варвара забрала у Оли квиточек с номером телефона и вручила его оперативнику. – Вы не могли бы разобраться?

– Выясню, – оперативник положил в карман бумажку с телефоном и прямиком направился к дому толстой тетки.

– Когда я так смогу? – Оля проводила его взглядом и покосилась на мнущегося возле какой-то витрины Павла: – Хотя бы чуть-чуть!

– Как только научишься уверенно держать баланс, – ответила Варвара.

– То есть еще не скоро, – печально вздохнула Оля. Да что такое… снова эти печальные вздохи!

– Сконцентрируйся! – одернула ее синеглазая красавица. – Видишь следователя, который их всех сюда прислал?

– Да. – Под воздействием Варвары концентрация вернулась быстро, но сознание сообщило Оле, что если она не прекратит устанавливать контакт с посторонней помощью, то это войдет в привычку и самостоятельное установление контакта в конечном счете станет невозможным. – Он у себя в кабинете… изучает документы, мои и мамины фото, смотрит видео отсюда в реальном времени… как я стою у столба и читаю объявление… он не видел, что произошло с оперативником. Этого вообще никто не видел. Все уверены, что он что-то заподозрил и пошел проверить подворотню… – Голос Оли дрогнул: – Он возвращается к маминому фото и истории болезни отца из психушки…

– Где он находится? – уточнила Варвара.

– На Лубянке, – Оля отправила ей образ места. – В том здании, которое самое новое из них.

«– Как-то слишком явно», – оценил Лень. – «Даже не спрятался. И что он знает?»

«– Он считает маму погибшей…» – Стиснутое силой Разума Варвары волнение шевелилось внутри сознания, не в силах разрушить концентрацию, но Оля твердо решила преодолеть себя: – Варвара, больше не помогай мне, хорошо? Иначе я никогда не научусь. Ты была права, к этому привыкаешь.

Синеглазая красавица прекратила воздействие, но удержать волнение в узде не удалось.

– Я потеряла контакт, – Оля разозлилась на саму себя. – Да что это такое! Я должна справиться! Можно мне как-нибудь попасть в его кабинет? Там я смогу настроиться! У него там бумаги, документы, компьютеры с файлами… Для надежности заставим его пообщаться с Рафаэллой!

– Рафаэлла в Праге, на задании, – возразила Варвара. – А насчет зайти к следователю в гости – почему нет? Если там тебе будет легче сконцентрироваться, то можно попробовать. – Она перешла на общение через браслетик: – «Агнь? Мы можем организовать Ольге визит к следователю?»

«– Организуйте», – разрешил командор, и Оля ощутила его присутствие где-то посреди Праги, неподалеку от образов Игоря, Рафаэллы, Чикиты и Риккардо. – «Только на этот раз без пожаров и сгоревших Избранных».

«– Они сами тогда напросились!» – вскинулась Варвара, но суровые нотки в излучениях Агня мгновенно заставили ее принять кроткий вид: – «Я поняла, вопросов нет. Мы зайдем, поговорим и уйдем. Все пройдет спокойно, честное слово».

Командор отключился, и синеглазая красавица окинула внимательным взглядом всех находящихся в зоне видимости оперативников. Ближайшая машина наружного наблюдения подкатила к Оле, и оттуда вышел мужчина в штатском.

– Иоланта Морозова? – уточнил он, предъявляя удостоверение личности. – Я из ФСБ, вот мои документы. Прошу вас проехать с нами. Нам нужно задать вам пару вопросов. Это не займет много времени, по пути вы можете позвонить родственникам. Мы их предупредим.

– Эй, чувак, какие-то проблемы? – Павел влез в разговор, не скрывая подозрительности.

– ФСБ! – коротко сообщил ему оперативник, вновь доставая удостоверение. – Все под контролем.

– Под каким еще контролем? – насупился тот. – Чё вы от нее хотите?

– Ваши документы, молодой человек! – Рядом с Павлом остановились двое фээсбэшников и тоже предъявили корочки. – Федеральная Служба Безопасности! Вы создаете препятствия расследованию!

– Че?! – попробовал возмутиться Павел, но один из оперативников крепко взял его за локоть. – Какое еще, на фиг, расследование? И что вы тут расследуете, клоуны, блин?

– Предъявите документы, удостоверяющие вашу личность! – настоял он.

– Отпустите! – Павел попытался вырваться, но не преуспел. – Нет у меня документов! Я из школы домой возвращаюсь! Забыл взять с собой справку о гражданстве и копию прописки!

– У вас должен быть пропуск в здание школы, – фээсбэшник был непреклонен.

– Я его давно не беру с собой! Меня там все знают, я десять лет там учусь! – оправдывался Павел. – У меня банковская карта есть! – Он достал из кармана пластиковую карту. – Это к материному счету, с лимитом снятия…

– Карта может быть похищена, – нахмурился оперативник. – Пройдемте, молодой человек. Мы проверим карту по базе и установим вашу личность. После этого вы будете переданы родителям.

– Да ну на фиг! Вы чё, ненормальные? – Павел попытался убежать, но оперативники были начеку, и он не сумел вырваться. – Вы чё ко мне прицепились?! Иоланта, скажи им!

– Ты не проголосовал на выборах за их кандидата. – Оля сделала суровую мину, подражая физиономии стоящего перед ней фээсбэшника. – За это ты ответишь!

– Какие выборы, ватафак?!! У тебя точно помутнения наступают! – Павел опешил еще больше. – Вы, клоуны, блин! Я несовершеннолетний, мне пофиг на выборы! Еще два года будет пофиг! Отпустите меня! Я родителям позвоню!

– Из машины позвонишь, остряк! – Оперативники повели его к машине. – Пусть приезжают и забирают тебя из отделения полиции. – Один из них продемонстрировал Павлу наручники: – Иди спокойно, не то пристегну!

– Он на самом деле мой одноклассник, – сообщила Оля первому оперативнику. – Павел Полянский его зовут. Он заступиться за меня хотел. Когда вы его отпустите?

– Через несколько минут, – заверил ее фээсбэшник. – После небольшого урока элементарной вежливости. Прошу вас пройти в машину, Иоланта. Вам предоставить телефон для звонка родным?

– Спасибо, у меня свой, – Оля показала ему смартфон и направилась к открытой двери авто.

Оперативник усадил ее назад, уселся рядом с водителем и велел ехать на Лубянку. Машина тронулась, и что-то мягко и глухо ударило ее по крыше.

– Что там? – Водитель остановился, переводя взгляд с дороги на зеркала бокового и заднего вида.

– Снег сверху свалился. – Его напарник вылез наружу, посмотрел на крышу автомобиля и залез обратно. Вольготно разлегшегося на заднем стекле и багажнике, словно на пляжном шезлонге, Малыша, он не заметил. – Нормально все. Поехали!

Машина продолжила движение, и некоторое время в салоне стояла тишина. От обоих оперативников исходили легкие эманации недоумения, и Оля настроилась на их ауры. Оба были уверены, что получили приказ привести ее к следователю от самого следователя и не понимали, для чего тогда было устраивать столь серьезную слежку. Потом у оперативника зазвонил мобильный, он ответил и с полминуты слушал кого-то. Его собеседник выражал беспокойство, и Оля подключилась к разговору. Сотрудники ФСБ не смогли связаться ни с родственниками Оли, ни с их адвокатами, и теперь разбирали варианты того, как правильно оформить визит несовершеннолетней девушки к следователю. Оперативник пообещал перезвонить и обратился к Оле:

– Иоланта, вы не могли бы связаться с родственниками? У нас профилактические работы на АТС, в ближайшие полчаса не будет связи с базами данных. Нужно предупредить ваших близких и соблюсти формальности.

– Не беспокойтесь, они не будут против, – ответила она с серьезным видом. Фээсбэшники не смогли найти ее «троюродную сестру», потому что сложно найти то, чего не существует. Единственная ниточка, тянущаяся от Оли хоть куда-нибудь, – это рассказ лечащего врача о некоей Анжеле. Но номер телефона Анжелы таинственным образом исчез из мобильника доктора, а квартира, в которой сейчас живет Оля, таинственным образом оказалась оформлена на саму Олю еще несколько лет назад. В опекунах у Оли числится все та же Анжела, которую никто не может найти, потому что непонятно почему. Вроде есть человек в базах данных, а информации о нем нет. Как так – непонятно.

– Но лучше все-таки позвонить, – настаивал оперативник, которому начальство сбросило указание вынудить Олю на телефонный звонок.

– Сейчас поздно уже, сестра в заграничной командировке, там разница во времени большая. Она, когда спит, ставит телефон на беззвучный режим, – сообщила Оля, – все равно не возьмет трубку. Но вы не волнуйтесь, если надо, я ее номер дам вашему начальству, когда приедем. Пусть сами созвонятся завтра утром.

Объяснение оперативника устроило, и в машине вновь воцарилась тишина.

«– Они ничему не удивляются?» – уточнил устроившийся поверх машины Малыш. – «Водитель ведет как-то нервозно».

«– Они? Удивились немного», – подтвердила Оля. – «Но это не их забота, они ведь сыщики из наружки, свою работу они сделали – меня нашли. С остальным пускай начальство разбирается».

Малыш так и въехал на территорию здания ФСБ, развалившись на оперативной машине. Ни камеры, ни охрана ничего не имели против его присутствия, лишь ощущаемая Олей волновая активность, исходящая от бойца, подпитывала окружающий ее защитный кокон. Оперативники вежливо помогли ей выйти из машины, и один из них проводил Олю в кабинет следователя. Неожиданно для него ему пришлось объяснять ее появление на пропускном пункте, и недоумение офицера увеличилось еще сильнее. От прочих странностей фээсбэшника спасла Варвара. Синеглазая красавица появилась рядом с Олей, выходя из сияния точки перемещения, и обвела пропускной пункт внимательным взглядом:

– Девушку ждет высшее руководство. Пропуска оформлены заранее и есть во всех базах данных.

Она провела рукой перед считывателем биометрии, и датчики подтвердили наличие допуска. Охрана приняла стойку «смирно», взяла под козырек, и на этом все вопросы закончились. Лишь провожающий Олю сыщик стал чувствовать себя не в своей тарелке и постоянно косился на Варвару опасливым взглядом, если улавливал боковым зрением, что синеглазая красавица не видит его лица. Пройдя по хитросплетениям этажей и коридоров, оперативник довел их до кабинета следователя и в дверях едва не столкнулся с самим следователем, торопливо выходящим наружу.

– Ты зачем ее сюда притащил?!! – Карие глаза следователя метали гром и молнии. – Вы там что, совсем с ума посходили?!!

– Выполнял ваш приказ! – четко отрапортовал оперативник, но в его глазах несложно читалось, что фраза насчет сумасшествия больше относится к тому, кто такой приказ отдал.

– Что?!! – взъярился следователь, но увидел Варвару и вытянулся во фрунт: – Товарищ генерал! Произошла какая-то ошибка! Эти олухи сорвали операцию…

– У вас появилась возможность задать гражданке Морозовой необходимые вопросы напрямую, – оборвала его Варвара. – Это ее адвокат, – она кивнула на Малыша. – Отпустите оперативных работников и приступим.

– Есть! – отчеканил следователь. – Вы свободны, старший лейтенант, благодарю за службу!

– Служу России! – негромко ответил оперативник и поспешил прочь, предоставляя следователю возможность самостоятельно объяснять генералу причины своей безмозглости.

Варвара зашла в кабинет следователя, увлекая за собой Олю, и следователь заторопился за ними.

– Работайте самостоятельно, – синеглазая красавица пристально посмотрела на него. – Мы с адвокатом уладим формальности. Я зайду позже.

– Есть, товарищ генерал! – следователь растерянно посмотрел сквозь Варвару, и Оля ощутила, что для него в кабинете осталось только два человека: Оля и он сам. – Присаживайтесь, Иоланта…

– Спасибо. – Оля расстегнула дубленку и уселась на краешек его стола, чтобы хорошо видеть монитор компьютера и экран ноутбука. – Чем могу помочь… – она на мгновение закрыла глаза, – Владлен Дмитриевич? Ничего, если я тут посижу?

– Совершенно верно! – подтвердил следователь. – Позвольте ваше пальто! – Он забрал ее верхнюю одежду, повесил в шкаф рядом со своей. – Сидите, конечно, если вам удобно! Я только рад!

Следователь занял свое кресло, совершенно не замечая Малыша, увлеченно копающегося в его бумагах, разложенных на рабочем столе. Боец вытащил из кипы документов несколько Олиных фотографий, явно распечатанных из интернета. Снимки были сделаны со школьных камер видеонаблюдения, во время перемены, когда Оля переходила из одной аудитории в другую.

– Зачем тебе фотки из интернета? – Малыш перебирал изображения. – Что, у ФСБ своих нет?

– Если честно, то нет, – следователь виновато улыбнулся Оле. Он был уверен, что все вопросы, адресованные ему в этом кабинете, задает она. – Точнее, теперь, после установления за вами наружного наблюдения, уже есть. Но до этого не было ничего. Когда мне поручили это дело, неожиданно выяснилось, что у нас нет ни одного вашего нового изображения. А старые изображения, как вы сами понимаете, неактуальны. Вот здесь, – он принялся щелкать мышкой, – уже наши фото… – он слегка замялся: – В смысле, ваши фото, сделанные нами…

На мониторе компьютера возникли Олины изображения гораздо более высокого качества, от дальних планов на улице до портретного увеличения в размер лица в разных ракурсах.

– Ого, – улыбнулся Малыш, – прямо модельная фотосессия! Теперь в ФСБ так принято?

– Оперативный сотрудник, управлявший видеосистемой, немного увлекся, – следователь вновь улыбнулся, по-прежнему глядя на Олю. – Но я не стал отчитывать его за это. Вы очень красивая, Иоланта. – Он смутился. – Несмотря на то что это результат операций… Извините за бестактность… Я даже планировал распечатать несколько ваших фото и укрепить на стене, на маркерной доске, в порядке мотивации.

– Мотивация маньяка? – осведомился Малыш, копаясь в другой папке следователя. – Выследить очень красивую девушку и расстрелять ее в лучших традициях НКВД!

– Я всего лишь делаю свою работу, – погрустнел следователь, не сводя глаз с Оли. – Расследую дело. Решения о последствиях принимает вышестоящее руководство.

– Ага, и работу свою ты не выбирал! – поддакнул Малыш. – Она сама тебя выбрала! А когда ты понял, что служишь кровопийцам, то тебя связали по рукам и ногам и оставили на этой работе насильно!

– Я хотел защищать страну от врагов… – следователь совсем поник. – В юности мне казалось, что это очень благородное ведомство… А потом все закрутилось как-то… И я стал частью системы…

– И теперь защищаешь страну от красивых баб! – подытожил Малыш. – Правильно! Красота – это зло! Все беды от нее! То-то же сейчас весь мир переходит на стандарты откормленных на убой коров! – Он бесшумно прыснул, разглядывая потупившегося следователя, и примирительно добавил: – Да ладно, не расстраивайся! Ты тут не один такой несчастный. Вся ваша конторка – холуи Избранных. Ты не виноват!

– Правда? – следователь немного воспрял духом. – То есть моя интуитивная позиция верна: я пал жертвой обстоятельств! Как говорилось в одном старом хите: «Не мы такие – жизнь такая!»

– Нет, конечно! – хихикнул Малыш. – Невиноватых не существует в принципе. Это очередная басня Избранных, с удовольствием подхваченная стадом. Стадо обожает придумывать себе оправдания! На то оно и стадо! Тебе ли не знать! Беда в том, что на самом деле всяк сам кует свой удел.

«– Хватит над ним издеваться!» – браслетик связи принес строгий образ Агня. – «Действуйте или уходите оттуда. Нам только еще одного самоубийства среди сотрудников спецслужб не хватало».

– Не переживайте вы так! – успокоила Оля совсем раскисшего следователя. – Ничто еще не потеряно. Если человек в своих поступках руководствуется Совестью, то ему нечего бояться!

– Была бы только Совесть! – ехидно вставил Малыш, но увидел покосившуюся на него Олю и торопливо уточнил: – Молчу!

– Я не сомневаюсь, – Олин взгляд вернулся к следователю, – что у вас Совесть есть…

– Осталось только научиться ею пользоваться! – встрял Малыш.

Браслетик связи вновь зажег образ командора, и его эманации оказались далеко не ласковыми:

«– Может, сразу его убьешь? Это сэкономит время!» – Агнь театрально скопировал Малыша: – «Всем нам!»

«– Молчу! По-настоящему!» – Малыш испуганно вытаращил глаза и вжал голову в плечи, мол, как бы не получить по шее! – и замахал Оле руками, типа, спасай меня скорее! – «Молчу и работаю изо всех сил!» – Он принялся перебирать документы со скоростью машинки для счета денег.

– Я уверена, что в вашем случае еще не все потеряно, – ласково заключила Оля, обращаясь к Малышу и следователю одновременно, и переключилась только на следователя: – Если вы не против, давайте вернемся к моему делу, которое вам поручили. Будьте добры, расскажите, в чем оно заключается?

– Собственно, изначально дело не имело к вам никакого отношения. – Милый и доброжелательный тон Оли подействовал на следователя жизнеутверждающе. Он заметно оживился и даже обрадовался появившейся возможности сделать что-то хорошее. – Недавно от сердечного приступа скончался один очень важный чиновник из Минздрава. Умер прямо на работе, в своем кресле, прибывшая «Скорая» успела лишь констатировать его смерть. На первый взгляд все ясно, никаких вопросов не возникает: смерть в результате проблем со здоровьем. Вскрытие это подтвердило. Расследовать нечего, ситуация неприятная, но вполне обыденная. Но тут выяснились настораживающие подробности. Рабочий ноутбук чиновника, как полагается, сдали на проверку соответствующим специалистам. Чтобы позаботились о секретной и конфиденциальной информации и тому подобное. В ходе работы с ноутбуком выяснилось, что за считаные мгновения до смерти чиновника все данные с жестких дисков устройства были удалены и заменены на другие, нейтральные, что для рабочего компьютера такой персоны довольно странно. В общем, у начальства возникло подозрение, что чиновник Минздрава умер не своей смертью, и я получил приказ начать расследование. Была назначена углубленная экспертиза с привлечением наиболее квалифицированных экспертов и самого современного оборудования. Они восстановили часть реальных данных и даже сумели воспроизвести изображение, которое явилось последним файлом, открытым покойным при жизни. – Следователь пощелкал мышкой: – Вот оно!

– Это моя мама, – Оля смотрела на то самое неизвестное фото матери, которое Избранный из Минздрава получил неизвестно откуда, и всеми силами пыталась удержать баланс.

«– Ноутбук убитого был почищен оборудованием чужаков», – браслетик зажег образ Лени. – «Никакой местный эксперт с самым расчудесным оборудованием не способен восстановить данные после такого удаления».

«– Откуда же они взяли фото?» – удержать себя в руках вроде бы удавалось, но контакт не шел.

«– Ответ прост: нужную часть информации залили заново и удалили местными методами», – ответил аналитик. – «После чего эксперты сумели восстановить фото».

«– Но зачем Избранным сначала удалять фото с ноутбука, чтобы потом заливать его туда заново, да еще с такими сложностями?» – Оля изо всех сил боролась с усиливающимся волнением.

«– С чего ты взяла, что заново заливали фото те, кто его удалял?» – возразил Лень. – «Информацию чистил Избранный гермафродитов. А восстанавливал ее Избранный рептилий. Я оцениваю вероятность того, что это был тот же Избранный, который избавился от чинуши из Минздрава, в восемьдесят три с половиной процента. И потом, о каких „сложностях“ ты говоришь? А нейропрограмматор на что?»

«– То есть Избранным рептилий было нужно это расследование?» – поняла Оля. – «Для чего?»

«– Пусть он изложит свою версию», – предложил аналитик.

– Совершенно верно! – подтвердил следователь. – Это фотография вашей матери. Одна из последних, насколько я сумел выяснить, но тем не менее сделана она едва ли не за год до убийства чиновника. Изображение мы идентифицировали быстро, ваша мама была хорошо известна в научных кругах, занимающихся перспективными разработками, являлась одним из ведущих экспертов в Комиссии по лженауке и так далее. К сожалению, я не был осведомлен о ее трагической кончине… – Следователь вновь замялся: – Примите мои самые искренние соболезнования, Иоланта…

– И как она связана с убийством чиновника? – установить контакт не получалось, и Оля решила, что постарается выяснить у следователя максимум подробностей. Возможно, какая-то из них поможет ей увидеть что-то важное.

– Этот вопрос я и решил выяснить, – согласно кивнул тот. – Параллельно мы отсмотрели все данные с камер видеонаблюдения в здании Минздрава на предмет присутствия там в день убийства подозрительных лиц или происшествий. Неожиданно выяснилось, что данные камер тоже были вычищены. Обнаружить что-либо на серверах самого Минздрава не удалось, однако стечение обстоятельств оказалось на нашей стороне. Дело в том, что несколько камер в здании подключены не только к серверам министерства, но и к нашему оборудованию. Соседний отдел ведет расследование в связи с хищениями в структуре Минздрава, их сотрудники обеспечили себе доступ к камерам через интернет. Мы сравнили их данные с данными министерских серверов и нашли то, чего не оказалось у охраны здания, – вот это короткое видео!

Он щелкнул мышкой еще раз, и Оля увидела фойе Минздрава. Все спокойно и в рабочем порядке, сотрудники, посетители, деловая атмосфера. Внезапно посреди помещения прямо из ниоткуда появляется стройная девушка в белом медицинском халате с густой копной светло-соломенных волос – это сама Оля. Девушка очень взволнованна и сильно торопится, она бежит к лестнице и скрывается из вида за углом лестничного пролета. На этом видео прекращается и начинается заново.

– Как видите, момент вашего появления в здании на камеры почему-то не попал, – прокомментировал следователь. – Как и ваши дальнейшие перемещения. Это в высшей степени странно уже само по себе, потому что, если сервера Минздрава злоумышленники теоретически могли подчистить, то полное видео должно было сохраниться на наших серверах. А его нет. Из чего был сделан вывод, что некто сумел преодолеть нашу защиту и пытался удалить эту информацию. Но то ли наша защита оказалась для него слишком сложна, то ли ему что-то помешало – в общем, часть видео все-таки сохранилась. Соответствующие службы сейчас роют носом землю в поисках следов проникновения в нашу систему, но, насколько мне известно, пока ничего не выявлено, и это только усугубляет проблему.

«– Потому что никто никуда не проникал», – резюмировал Лень. – «Они со своим ФСБ нам на фиг были не нужны. Риккардо почистил видео с камер Минздрава, и все. Я так понимаю, ты попала на видео, когда рванула ловить Избранного, не дождавшись Игоря?»

«– Да», – Оля раздосадованно вздохнула. – «Я тогда сильно разнервничалась… и не подумала, прежде чем сделала. Вечно меня эмоции подводят… И сейчас тоже… Не могу установить контакт…»

«– Не расстраивайся», – утешил ее аналитик. – «Научишься. У тебя еще все впереди».

– Мы тщательно изучили изображение и выявили одну тревожную деталь, – следователь перевел изображение в покадровый режим, выделил нужный кадр и сильно приблизил картинку.

Изображение получилось немного размытым, но Олино запястье с выглядывающим из-под рукава медицинского халата браслетиком связи было видно достаточно четко.

– Вот она, – следователь выделил браслет в кружок. – Украшение на руке. Хорошо видно, что оно выполнено в виде нескольких свастичных узоров. Убитый чиновник принадлежал к… ааа… определенной национальности, и возникла версия о причастности к убийству неких неонацистских организаций. К тому же девушка на видео… то есть вы… выкрасила волосы в очень светлый оттенок блонда, такого в реальности не существует, что косвенно подтверждало нацистскую версию…

– Хорошо, что он не видит, что я японец, – заговорщицким тоном прошептал Малыш, демонстрируя собственный браслетик, – не то точно решил бы, что союз Третьего рейха с императорской Японией возродился и снова планирует захватить мир!

– Что вы сказали, Иоланта? – Следователь, конечно, услышал его слова, но не смог понять, о каких японцах идет речь, и решил, что не расслышал прозвучавшего: – Простите, ваша фраза была слишком тихой…

– Я не красилась, – Оля устало вздохнула. – Это мой настоящий цвет. Поначалу никто не верит, я уже привыкла. Гибридизация заставила людей забыть о том, как они выглядели когда-то давно. Но тем не менее раньше этот оттенок считался темным. А сейчас считается невозможно светлым.

– Правда? – искренне удивился следователь. – У вас реально настолько светлые волосы? Не встречал… Даже в Прибалтике, а у меня там бизнес! – Он торопливо поправился: – Очень маленькое скромное совместное предприятие, я просто помогаю партнерам преодолевать различные препоны пограничной бюрократии, вы не подумайте! В общем, я попытался идентифицировать объект, то есть вас… И оказалось, что вас нет в наших базах данных. Изображенная на последнем файле убитого женщина, ваша мать, согласно имеющимся данным, имела дочь, но ваши фотографии до трагедии настолько отличаются от нынешних, что я не опознал в них девушку с видео. Пришлось прибегнуть к поиску в соцсетях. В первый день никого обнаружить не удалось, и это вызвало у нас серьезные подозрения. У добропорядочного гражданина не может не быть ни одной фотографии или аккаунта в соцсетях. Свои следы заметают только те, кому есть, что заметать. Мы инициировали широкомасштабный поиск, и в понедельник он дал результат. В крупной соцсети вышло частное расследование одного известного блогера, там обнаружились ваши фотографии, и мы провели идентификацию. Приблизительно в это же время выяснилось, что убитый неоднократно интересовался состоянием вашего здоровья, пока вы находились в коме. Я попытался связаться с вашими опекунами, но не смог их найти. С ними все оказалось запутанным еще больше. Пришлось прибегнуть к наружному наблюдению, но я не ожидал, что эти олухи привезут вас сюда! Их задача – вести наблюдение, а не принимать решения!

– Откуда вы узнали, где я живу? – Оля не особо поверила в версию следователя. То идентифицировать не могут, то наружку ни свет ни заря к самому подъезду подгоняют.

– Определили географические координаты по IMEI вашего смартфона, – объяснил тот. – Ваш аппарат не поменялся, телефонный номер тоже. Оставалось только сопоставить одно с другим и выставить наблюдение возле дома. К сожалению, видимо, геолокация все-таки прошла с погрешностями, потому что подъезд определили неправильно, и ваш утренний выход в школу прошел незамеченным. Либо, что более вероятно, сотрудники наружного наблюдения его проспали.

– Они не спали, – Оле стало жаль оперативников, имеющих все шансы пострадать на ровном месте. – Они честно следили за подъездом. Просто я переоделась старенькой бабушкой, когда выходила. Мне захотелось пошутить. Это же не запрещено законом? Или уже запрещено?

– Нет, конечно! – следователь оценил шутку. – Но к этому мы готовы не были. То есть вы заранее засекли наружку?

– Меня ваш генерал предупредил. – Оля сделала серьезное лицо. – Тот, с которым я сюда пришла. Он же отдал приказ оперативникам привести меня к вам на беседу.

– Он?!! – следователь заметно опешил. – Вы знакомы?

– Конечно, – подтвердила Оля. – Он и есть мой опекун. Я думала, вы в курсе! Вы так тонко намекнули на запутанность в вопросах идентификации моих опекунов, что у меня не осталось сомнений!

– Вот как… – Следователь замолчал, обдумывая обстоятельства, только что представшие для него в ином свете. – Это… многое объясняет… и меняет… – Он хмуро посмотрел на нее: – У меня проблемы? Мне дали это дело, чтобы утопить? Понимаю. Я из команды предыдущего начальства, новому чужие люди не нужны… Это дело мне не раскрыть? Ваш визит прямиком в мой кабинет – это намек нового руководства на рапорт на увольнение?

«– Ну ты договорилась!» – браслетик связи переливался эманациями хихикающей Варвары. – «Это у тебя от старого геймерского прошлого осталось? Маниакальное стремление заговорить плохого персонажа до свершения самоубийства? Мы тебя этому еще не учили! Это только через два лета планируется преподавать!»

– Нет-нет, все не так плохо! – Оля пребывала в легком шоке. Кто мог подумать, что он придет к такому выводу?! Она же не спец по всяким дрязгам во внутренней среде спецслужб! Откуда она знала, что у них тут до такой степени осиное гнездо?! – Просто это дело нужно было кому-нибудь поручить… – Сознание неожиданно выдало информационный поток, и Оля замолкла на полуслове.

Начальство действительно поручило это дело именно ему. Отдел, в котором он служит, не так давно возглавил новый Избранный. Своего предшественника он удачно подсидел, и тот был отправлен на заслуженный отдых. Новый начальник начал формировать собственную команду из доверенных марионеток, и этот следователь в их состав не входил. С другой стороны, работать кому-то надо, а Избранные работать не любят, поэтому без Обычных никуда. В итоге начальник решил дать это дело именно ему: будет результат – это заслуга грамотного начальника. Не будет результата – это вина некомпетентного подчиненного.

Само же дело Избранному в генеральских погонах спустило Избранное руководство повыше, а оно, в свою очередь, получило сию миссию от высокопоставленных Избранных. Которые получили ее от… Перед Олиными глазами мелькнула здоровенная цепь транснациональных посредников количеством в добрую сотню, и неожиданно завершилась надменным женским лицом лет сорока а-ля «Буревестник Феминизма» с очень знакомым образом.

– Сандра! – выдохнула Оля. – Это она все устроила!

– Простите, кто? – обуреваемый невеселыми выводами хмурый следователь потянулся за шариковой ручкой. – Кто эта Сандра? Оперативный псевдоним кого-то из высшего начальства?

«– Варвара, сделай с ним что-нибудь, не то его точно свои же прибьют!» – попросила Оля.

«– Невелика потеря!» – немедленно отозвался Малыш. – «Одним холуем Избранных меньше!»

«– Ну уж нет, пускай лучше пользу приносит!» – не согласилась Оля. – «Нам от него толка ноль, зато для Обычных он может сделать что-то хорошее! Сейчас я найду ему занятие! Только пусть он забудет про Сандру».

«– Уже забыл», – сообщила Варвара.

– Видите ли, начальство пока не пришло к однозначному мнению относительно вашей лояльности и, как следствие, полезности, – глубокомысленно изрекла Оля. – Поэтому вам поручили дело, раскрыть которое невозможно. Их интересует, как вы поведете себя при этом. Но вы мне понравились своим человечным подходом, поэтому я вам помогу.

– Замолвите за меня словечко перед генералом? – печальная улыбка следователя была полна иронического скепсиса.

– Разумеется, нет, – Оля вернула ему улыбку. – Я полагаю, вы прекрасно понимаете, что подобный вариант только ускорит ваше фиаско. Я дам вам возможность показать себя компетентным специалистом, отказываться от которого вне интересов руководства.

– Буду очень вам обязан, – хмурый тон следователя красноречиво свидетельствовал о недоверии.

– Скажите, для чего вам эта история болезни? – Оля взяла в руки медицинскую карту отца, доставленную из архивов психушки. – Вы раскопали новые обстоятельства в гибели пациента?

– Нет, – покачал головой тот. – Обычное самоубийство душевнобольного, давно утратившего всякую дееспособность. Ничего, что могло бы помочь в расследовании. Я обязан прорабатывать все варианты, поэтому должен был ознакомиться с обстоятельствами личной жизни погибшей женщины, изображенной на последнем файле убитого чиновника. На данный момент никакой связи между ней и убитым не прослеживается. Но я продолжаю работать.

– Если вы копнете глубже это учреждение для душевнобольных, – Оля вернула ему папку, – то обнаружите много интересного. Махинации с поставками медицинского оборудования, хищения бюджетных средств, фиктивные тендеры на размещение госзаказа и многое другое. Это заведение не единственное такое. Коррупционная схема обширна, и ниточки от нее тянутся к высоким креслам куда-то туда, где был убит фигурант вашего основного расследования. Подробности интересуют?

– Более чем! – Следователь оживился, пододвигая к себе блокнот для рабочих записей.

«– Чикита!» – Оля вышла на канал личной связи. – «Можешь помочь мне? Срочно!»

«– Мы в Праге», – откликнулась черноволосая красотка. – «Тут серьезное задание. У меня есть две минуты – это все, чем я могу помочь тебе прямо сейчас!»

«– Помнишь психушку, в которой погиб мой отец?»

«– С заботливыми докторами, которые даже во сне пекутся о комфорте своих пациентов?» – уточнила Чикита. – «Конечно, помню. Я все помню – таков Удел!»

«– Рассказывай все, что можно уложить в две минуты!» – попросила Оля. – «Я у следователя, буду повторять за тобой!»

«– Если следователь компетентен, то ему хватит и минуты», – сделала вывод Чикита. – «Я изложу только фамилии и факты. Будь внимательна, повторять некогда».

Спустя шестьдесят секунд страница следовательского блокнота была исписана кружочками с фамилиями, квадратиками с суммами и исчеркана стрелочками, соединяющими все это.

– Это все, что я могу вам предложить, – подытожила Оля и на всякий случай уточнила: – Грамотному специалисту данной информации должно хватить… для начала расследования…

– Более чем! – задумчиво повторил следователь. – Более чем… – Он сделал паузу, окидывая взглядом возникшую на листе бумаги картину, и посмотрел на Олю: – Я очень благодарен генералу…

– Генерал не имеет к этому никакого отношения, – поправила его Оля. – Это лично мой подарок.

– Понял! – мгновенно сориентировался следователь, и Оля ощутила его уверенность в том, что генерал не заинтересован в том, чтобы кто-либо даже догадывался о генеральском участии. – Тогда я очень благодарен лично вам, Иоланта! – Он протянул ей визитку: – Если моя более чем скромная помощь сможет вам пригодиться – звоните в любое время! Естественно, никто ни о чем знать не будет, я давно в органах, и мне не нужно объяснять элементарные вещи. Очень ценю оказанное мне доверие! Спасибо!

– Пожалуйста, – Оля слезла с краешка стола. – Благодарю за теплый прием, мне пора идти.

«– Уже уходим?» – осведомилась Варвара. – «Ты узнала, что хотела?»

«– Более чем!» – Оля передразнила следователя. – «В смысле, я узнала больше, чем знает он!»

«– Хорошо», – оценила синеглазая красавица. – «Следователь пусть сидит у себя, через шестнадцать минут он вернется в нормальное состояние».

Оля вежливо кивнула следователю и вышла в коридор. Там, у самой двери следовательского кабинета, мягко светилось сплетение энергий точки перемещения, и идущие по коридору люди равнодушно принимали ближе к стене, обходя стоящую рядом Варвару. Синеглазая красавица указала на свечение взглядом, Оля шагнула в сплетение энергопотоков и оказалась в своей новой московской квартире. Следом за ней появились Варвара с Малышом, и точка погасла.

– На этот раз обошлось без жертв! – провозгласила синеглазая красавица. – Вот и чудненько! – Она многозначительно потерла левую ягодицу: – Моя попа не пострадает от суровой кары!

– А что было в прошлый раз? – нахмурилась Оля. – Я вижу какой-то пожар в подвалах ФСБ… жуткое пламя, ничего не видно из-за дыма, жестокое удушье… кого-то спешно везут в реанимацию…

– В прошлый раз Избранные сами напросились! – воинственно вскинулась она. – Какой-то картавый уродец из ФСБ начал какую-то мышиную возню в сторону Рафаэллы, и я прогулялась навестить его на рабочем месте. А у него там, видите ли, рабочее совещание! И все, кроме двоих, Избранные.

– Кто-то из них оказался полевым агентом чужаков, – увидела Оля. – У него с собой имелось инопланетное оружие… он начал бить в тебя плазмой, все вокруг мгновенно превратилось в доменную печь… Он не смог пробить твою защиту, и его убил чип в собственной голове… Хотя нет! Его чип взорвался сам по себе, он не подавал сигнала на самоликвидацию…

– Это трагическое совпадение! – немедленно заявила Варвара, сосредоточенно разглядывая пейзаж за Олиным окном. – Наверное, чип не выдержал каких-нибудь своих перегрузок! Какой у тебя прекрасный вид из окна! Река, набережная и архитектура прошлого века на фоне дымящих труб ТЭЦ и урбанистических небоскребов Москва-Сити! Такая гадость – дух захватывает!

«– А отчего в действительности взорвался чип?» – браслетик связи полыхнул любопытством.

«– Не знаю, Лис», – соврала Оля. – «Не получилось увидеть».

«– Угу, угу, так и было!» – образ Лиса закивал головой, карикатурно соглашаясь с Олей. – «Открывайте двери, безобидные девушки, я пришел!»

– Что там с Павлом? – Оля отперла входную дверь, впуская Лиса в квартиру.

– Отпустили твоего Ромео. – Боец мягко проскользнул мимо Оли, и подошвы его обуви с беззвучной вибрацией провели короткий процесс биологической обработки, избавляясь от липкой уличной грязи. – Отвезли в отделение, прочли нотацию, пожаловались родителям и передали им же с рук на руки. Он начал строчить писульки в соцсети еще до того, как доехал до дома. А что у вас?

– Хороший вопрос! – Варвара перевела взгляд на Олю: – А что у нас? Я видела лишь, как следователь набросился на информацию о хищениях в Минздраве. Он уверен, что новое начальство оказало ему доверие, поручив через своего агента, Иоланту Морозову, по совместительству генеральскую любовницу, очень щекотливое дело. Результаты расследования которого новое начальство планирует использовать против своих конкурентов в борьбе за власть. Скоро президентские выборы, и среди Избранных мелкого пошиба идет нешуточная битва за теплые места в новой команде президента. В общем, ты его весьма воодушевила и вдохновила. Он даже что-то там принялся рисовать, не очень-то относящееся к делу.

– Да?.. – Оля удивленно вгляделась в поступивший от сознания образ: следователь на чистом листе офисной бумаги, выдернутом из принтера, рисует карандашный портрет Иоланты Морозовой.

«– А он неплохо рисует!» – оценила Настя, и Оля поняла, что повторила полученный образ в общий канал связи. – «Если его все-таки выгонят из ФСБ, может стать уличным художником!»

«– Не», – Лис скептически наморщил нос. – «Уличные художники так не зарабатывают! И не уличные тоже. Бедный Павел Полянский! Ему не совладать с таким соперником!»

Никто вслух не проронил ни слова, но браслетик принес Оле дружное хихиканье.

– Ничего, как-нибудь переживут. Оба. – Она сделала серьезное лицо. – А вот мне все это не нравится! Эту шумиху вокруг меня затеяла Сандра. Она хочет привлечь ко мне внимание. Не понимаю, зачем. Это ее Избранный восстановил мамино фото в ноутбуке убитого чинуши перед экспертизой ФСБ. Другая Избранная, тоже по ее приказу, организовала в интернете информационную активность вокруг моей истории. Она выдала блогеру с ником «Нос» документы из психиатрической лечебницы и копии всей чиновничьей возни на тему взрыва газа. Этот «Нос», он тоже Избранный, правда, мелкий. Его десять лет назад посвятили в тайны мира. Чуть-чуть. С тех пор он воодушевленно борется за идеалы своих хозяев. Избранная поглавнее поручила ему провести журналистское расследование против меня параллельно с началом расследования ФСБ.

Оля запустила компьютер и уселась за клавиатуру, набирая запрос в поисковой строке.

– Вот! – Она вывела на центральный монитор блог «Носа», изобилующий сканами документов и различными фотографиями в качестве доказательств. – Он пишет, что-де я несчастная девушка, которая в одночасье осталась сиротой, лишилась крова и едва не умерла в коме. А злое государство до сих пор не предоставило мне квартиру, поэтому я вынуждена жить у родственников. Расследование, по идее, должно быть на моей стороне, только на деле выходит как-то наоборот. Вот, глядите… Он сравнивает мои фото «до» и «после». Как бы внезапно замечает, что помимо необходимых операций я сделала себе кучу дополнительных, к здоровью совсем не относящихся.

Чтобы вывести всю аргументацию «Носа» на мониторы, пришлось разбивать все три экрана на несколько окон поменьше.

– Глядите… Вот он намекает на то, что у меня силиконовая грудь и попа, потому что в реальной жизни у женщины не может быть столь высоко расположенной груди, да еще держащей идеальную форму без лифчика. Тут прилагаются фотки из школы… половину сделали Карина и ее поклонники по его просьбе. Он заранее, пока готовил материал, разыскивал моих одноклассников или школьных знакомых. И, конечно же, совершенно случайно нашел именно тех, кто невзлюбил меня больше других. Дальше – больше… Облегающие водолазки под жакетами – это у меня по Фрейду… сюда же брюки, подчеркивающие идеальную форму ягодиц, достигнутую хирургическим путем, потому что натуральная попа у женщины не может иметь такую форму… для сравнения он приводит снимки всяких супермоделей и прочих признанных в сети гибридных красоток… одни со сделанной попой, другие нет… Мои глаза, ставшие из блекло-серых голубыми, тоже его настораживают… Это следствие тяжелых гормональных повреждений, вызванных травмой головного мозга… Эти же гормональные нарушения повлекли за собой неестественное увеличение роста… На лице у меня полно пластики: губы, нос, разрез глаз, сюда же искусственное осветление волос, бровей и ресниц… вот, опять сравнение моих фотографий «до» и «после»… Но это все лишь вступление…

Оля продолжила листать блог:

– Дальше он переходит на сравнение моих фотографий с мамиными и отцовскими… Типа, до трагедии я была похожа на мать, пусть даже и отдаленно. А после всех операций невооруженным глазом видно, что я стремлюсь стать чуть ли не точной копией отца. И тут начинается самое интересное: а отец-то у меня – социально опасный псих, неоднократно покушавшийся на убийство, в том числе собственной жены, который в итоге сам себе вены перегрыз прямо в смирительной рубашке. Приводятся документы из психиатрической лечебницы… В некоторых местах выделены записи медиков об абсолютной замкнутости пациента, которая внезапно перерастала в агрессию… И приводятся отзывы моих одноклассников и одношкольников, которые сообщают, что я точно так же веду себя крайне замкнуто, избегаю общения и постоянно молчу, если никто ничего не спросил. Вывод как бы напрашивается сам собой: травма вызвала обострение дурной наследственности, жди агрессии от больной девочки в скором времени. Ребенка нужно спасать, а такое-сякое государство бездействует. А девочке с каждым днем все хуже! Деталь для размышления: девочка, недавно потерявшая мать, ни разу не появилась на ее могиле. Вход на территорию кладбища оборудован видеокамерами, и я ни разу не попала в их поле зрения. Кроме того, за могилой ухаживают сотрудники маминого НИИ, они тоже не видели там ни меня, ни следов моего появления. Это правда, после того как Агнь показал мне фальшивую могилу, я туда не ходила.

Она пролистала блог еще немного:

– Вот еще интересней… никто не знает, где и на что я сейчас живу. Согласно официальным данным у меня не осталось родственников, про троюродную сестру никто ничего не слышал, а те, кто слышал, слышали от меня и ничего не знают на самом деле. Государство не обеспечило меня жильем, деньги, положенные мне в качестве компенсации, это не так уж много и вообще, они так и лежат на моем счету в банке, я их не трогала. Копия банковской выписки прилагается. «Нос» особо подчеркивает, что не раскрывает свои банковские источники. Но я вижу, что выписку ему выдала Избранная, которой он подчиняется. Выписка, кстати, подлинная, я совсем забыла об этих деньгах. Их перечислили незадолго до нового года… Итак, едем дальше: троюродную сестру никто не видел, кроме директрисы и пары учителей, но кто сказал, что эта якобы сестра – на самом деле сестра, и есть ли она вообще? Такой толстый намек на взятку школьной администрации. Зато! Зато у меня появилась квартира в центре, в престижном районе, невероятное количество очень дорогостоящих шмоток, фотографии прилагаются, и немалое количество денег на все вышеописанные пластические операции и прочие процедуры. Автор не удивится, если в день моего восемнадцатилетия у меня появится модная безумно дорогая иномарка, наличие которой свойственно любовницам богатых и немолодых олигархов. Хотя он, конечно же, ни на что не намекает, просто пытается привлечь внимание общественности к ужасной беде, в которую угодил, по сути, ребенок с половозрелой фигурой. Выводы общественность должна делать сама, но несчастная девочка отчаянно нуждается в помощи государства и медицины, это несомненно.

Оля щелкнула мышкой:

– Вот, кстати, выводы общественности: какие-то люди, представляющиеся моими одношкольниками, разделяют его опасения. Вот это, под ником «Экстраваганза», это Софья, она действительно одноклассница. Пишет, что я не ношу белье, и у меня каждый день новый брючный костюм. За прошедшие три месяца она насчитала около сотни разных. Каждый, по ее мнению, сшит вручную и стоит не меньше тысячи евро. Вот этот, «Индепендент» – это парень из параллельного класса, поклонник Карины. Он пару раз ошивался вокруг меня, выражал намерения завязать отношения. Их таких уже двадцать один накопилось, не считая Павла. Пишет, что я не испытываю интереса к ровесникам, зато бросаю томные взгляды на мужчин, которые намного старше меня. Из-за этого-де нашего математика ни за что сняли с занятий у моего класса. Есть еще семнадцать свидетельств, но все они написаны по просьбе Карины, пятеро вообще не из нашей школы, кстати. Это девчонки, с которыми она ходит на тверк. Поверили ей на слово и помогли подруге. Браслетик со свастиками тоже вниманием не обошли. Впрочем, я его особо не прячу.

Оля обернулась к соратникам:

– В общем, теперь эту фигню репостят все, кто меня знает хотя бы косвенно. «Нос» попросил всех, кто имеет полезную информацию, которая может помочь привлечь внимание властей к проблеме гибнущего подростка, присылать ему подробности. Он следит за моей судьбой и готовит новый выпуск. Потому что у него есть информация о том, что мое имя фигурирует в секретном расследовании ФСБ. У комментаторов уже возникли версии: я попала в секс-скандал с олигархами, я попала туда же, но только с высокопоставленными правительственными чиновниками, я связалась с торговлей наркотиками, я связалась с неофашистами, торгующими наркотиками, ну и так далее.

– И тут твой Ромео Полянский выкладывает свои впечатления от сегодняшнего задержания! – Лис коротко прыснул и переключился на браслетик: – «Лень! Что скажешь? Зачем Сандра так усиленно привлекает к Ольге внимание со всех сторон?»

«– Чтобы отвлечь Ольгу от себя, что тут непонятного», – ответил аналитик. – «Она прекрасно понимает, что никаких трудностей вся эта шумиха нам не доставит, и мы отреагируем на мышиную возню Обычных не сразу. Но пока Ольга новичок в своем Уделе, постоянная необходимость что-то делать с ненужным вниманием Обычных будет ей мешать сконцентрироваться на самой Сандре. Сандра не хочет быть обнаруженной. Ведь если Ольга четко укажет нам ее местоположение, мы немедленно заявимся прямо к ней всем Кругом. А следом за нами придут Иллюзорные. Я полагаю, что на самом деле шумиха вокруг Ольги должна была вспыхнуть намного сильнее, разом и всюду, в том числе за рубежом, с привлечением правозащитных организаций, всяких детских омбудсменов, иностранных журналистов и прочей ерунды. Так, чтобы никому не нужная история вдруг стала вирусной и облетела интернет. Ставка на то, что всю мировую паутину мы в первую же минуту не вычистим, потому что в интернете мы толком не появляемся, а, значит, пропустим начало событий. А потом будет уже поздно, потому что информация разойдется среди общественности, и Ольга станет узнаваемой личностью. Сразу как бы случайно появятся рекламодатели с деловыми предложениями, какие-нибудь модельные агентства, которые не прочь заполучить себе очередного самого красивого преступника планеты, всякие клипмейкеры и прочая пакость. Внимания к Ольге станет хоть отбавляй, и на какое-то время, пока все это толпе не приестся и интерес не схлынет сам собой, ненужная известность будет донимать ее со всех сторон. И Ольге будет слишком хлопотно. Сандра знает, что Контактеру-новичку все дается с трудом: баланс, концентрация и прочее, и при описанном раскладе контакт для Ольги гарантированно усложняется».

«– Цель?» – браслетик озарился образом командора.

«– Я считаю, что таким способом Сандра стремится выиграть время», – сделал вывод Лень. – «Потому что в итоге, что бы она ни делала, Ольга все равно рано или поздно освоит свой Удел. И тогда такими мелочами ее уже не возьмешь».

«– Ясно», – образ Агня стал ярче. – «Ящерицы планируют замену полевого агента. Сандра дискредитирована, ее отзовут и пришлют другого. Мы будем пребывать в уверенности, что знаем обоих находящихся на планете агентов рептилий, Ольга будет раскапывать ложный след, она новичок, и не сразу увидит, что к чему. Тем временем новый агент спокойно приступит к работе. Пока все выяснится, пройдет какое-то время. Не исключено, что большое. Ту же Сандру вычислила Ольга. До того момента у нас была только косвенная информация».

«– Может, помешаем ящерицам?» – предположил Лень. – «Дадим понять нефелиму, что мы в курсе его планов. Пусть думает, что мы знаем больше, чем на самом деле! В совокупности с нашей хитростью насчет Избранного из ЦУП это напугает обоих нефелимов».

«– Сработаем на опережение», – решил командор. – «Ольга, можешь посмотреть, кто еще вовлечен в схему сплетен о тебе? Нужны заграничные исполнители».

– Сейчас! – Оля торопливо бегала по вкладкам в блоге «Носа». – У него нет англоязычной версии!

«– Ты что, на сайте, что ли, смотришь?» – развеселился Лень.

– Да! Хочу найти ссылки на каких-нибудь партнеров… ну или спонсоров, может, это они и есть!

«– Ну ты даешь, Контактер!» – общий канал связи окрасился множеством улыбок.

– Блин… – до Оли дошло, и она отложила мышку. – Вот это я тупанула…

– Сглупила, – поправил ее Лис.

– Нет, – Оля тихо прыснула. – Сглупила – это не так! Дурацкая привычка искать правду там, где ее нет, проснулась во мне, как только глаза увидели поисковую строку браузера! Это точно «тупанула»! Сейчас я с ними разберусь! – воинственно заявила она и закрыла глаза.

Несколько мгновений контакт не устанавливался, и Оля начала перебирать в памяти только что увиденные в блоге Избранного фотографии своего «до» и «после». Неожиданно перед глазами возникла Карина. Одношкольница и по совместительству главная завистница сидела дома за компьютерным столом и что-то печатала на смартфоне, на мониторе компьютера был открыт в браузере блог «Носа». Карина пишет ему сообщение в популярном мессенджере, пересылает посты Павла, который только что поделился подробностями своего задержания. Интересно. «Нос» платит ей за информацию. Неудивительно, Избранные знают, как найти правильный подход друг к другу, независимо от пола и возраста. А вот и сам «Нос». Дядечка с брюшком, одутловатым лицом и глазами цвета таракана. Он тоже получает деньги, только гораздо больше и от своих хозяев повыше. Сандра о его существовании даже не знает, она, как положено рептилии, так мелко не плавает. Но ее марионетки действительно подошли к своей миссии с размахом.

«– Я вижу „Носа“, он в России». – Оля направляла в браслетик полученные образы. – «Еще один сетевой журналист в Англии, готовит перевод его блога в лучшем виде… Третий в Германии… Четвертый в Польше, тоже блогер, хорошо известен среди Избранных… Пятый в США, это крупный пиарщик, он ждет появления англоязычной версии расследования, чтобы сразу привлечь максимум внимания… У него уже готова новость о предложении мне стать лицом одного известного рекламного агентства… Да там полно народа! Завтра днем больше сотни мелких блогеров-Избранных получат от „Носа“ деньги и разместят у себя репосты, а послезавтра выйдет англоязычная версия! Не понимаю, почему они не начали все и сразу? Так эффекта было бы больше!»

«– Наша операция по похищению космического грузовика с Осмием спутала ее планы», – ответил Лень. – «Сандра ведь не знает, что конкретно нам известно. Все шло идеально, и вдруг провал на самом финальном отрезке миссии! Вдруг это ты увидела всю эту аферу с фальшивыми спутниками. То есть нет никаких гарантий, что мы не нагрянем к ней в гости со дня на день. Вот Сандра и заторопилась. Уверен, ее старший коллега тоже скрылся из России на всякий случай».

Внезапно далекие излучения Агня многократно усилились, и Оля ощутила сильный всплеск информационной активности.

«– Что-то произошло…» – неуверенно произнесла она, вслушиваясь в возникающие в сознании данные. – «У „Носа“ сердечный приступ! Ему стало пло… он умер. И англичанин тоже… польский Избранный был один в квартире, его тело найдут только на следующий день… Немец прямо за рабочим столом скончался, вокруг него бегают его сотрудники… Американцу вызывают экстренную медицинскую помощь, но он мертв, его помощница просто еще не поняла этого… она зовет на помощь каких-то менеджеров… Вся информация с компьютеров умерших исчезла…» – Оля оправилась от неожиданности: – «Сейчас погляжу, что с остальными!»

«– Пятерых для начала достаточно», – мощно пульсирующий энергиями образ Агня потерял активность, снижаясь до обычного уровня. – «Марионетки доложат хозяевам, и ящерицам не составит труда сопоставить факты. Посмотрим, что они будут делать дальше. Ольга, можешь увидеть рыжего нефелима?»

«– Нет», – Оля безуспешно попыталась настроиться на образ рыжего господина. – «Я его плохо знаю, не за что уцепиться… Если только за внешность… Вот он! То есть нет, это не он… Я вижу пару его двойников из числа Избранных. Один здесь, в Москве, прилежно имитирует своего хозяина. Избранные гермафродитов, которых он хотел прибрать к рукам на экономическом форуме, не пошли на его условия. Теперь их банк больше не их. Финансовые дыры и все такое… Им теперь занимается государственная структура, а двойник нефелима продолжает давить на тех, кого указал босс… Так… Второй двойник где-то за границей. Самого нефелима я так и не вижу… Ой, а второй двойник в Эмиратах! На той самой базе, куда похитили Избранного из ЦУП! Я ощущаю их отпечатки на расстоянии ста метров друг от друга!»

«– Отлично!» – обрадовался Лень. – «Они заглотили наживку! Похищенный еще в камере?»

«– Да», – подтвердила Оля. – «Дрожит так, что массажный стол трясется. Все так же в темноте».

«– Подождем», – подытожил Агнь. – «Малыш, Варвара – к нам, в Прагу! Остальные пока свободны. Кроме Ольги и Лиса».

«– Ура!» – обрадовалась Оля. – «Что нужно делать?»

«– Домашнее задание в школу на завтра», – велел командор. – «Лис, проследи. И посторожи».

Браслетик сообщил поникшей Оле о вспыхнувшем на общем канале связи веселье, и пытающаяся сохранить серьезное выражение лица Варвара поспешно исчезла в свечении точки перемещения. Следом ушел Малыш, и точка погасла.

– Показывай дневник! – Лис притащил с крохотной кухоньки табуретку и уселся рядом с Олей.

– Издеваешься? – насупилась Оля.

– А как же! – с готовностью подтвердил тот. – Давай-давай, показывай! Доставай всякую фиг… все необходимые для домашнего задания причиндалы! Сейчас посмотрим, на что ты тратишь драгоценное время с восьми тридцати до четырнадцати десяти!

– На всякую фигню вроде учебы! – Она саркастически вздохнула и потянулась к школьному рюкзачку. – Ты что, серьезно будешь сидеть у меня над душой?

– Приказ начальника – закон для подчиненного! – пафосно продекламировал Лис. – Зря куксишься! – Он перешел на нормальные интонации. – Учиться полезно. Потом пригодится.

– Чем же это? – фыркнула Оля. – Если чуть ли не все, чему меня учат в школе, не соответствует действительности либо в большей, либо в меньшей степени? Я тебе сейчас почитаю учебник по истории! И по обществознанию, это вообще шедевр! Или вот, объясни, зачем мне тратить столько времени впустую, если они даже не знают, что их любимое «Е=МС²» – это вовсе не аксиома, а всего лишь частный случай для небольших участков космического пространства, размерами сопоставимых с парой наших солнечных систем! Поэтому местные расчеты им удаются, а все, что касается глобальных вычислений, которыми они якобы познают тайны Вселенной, получается у них жутко спорными, неоднозначными и с целой кучей вариантов, версий и альтернативных мнений! Я уже молчу о том, что у них скорость света есть величина постоянная, хотя это полный бред, и при этом историю ее измерения они предпочитают не афишировать! Чтобы не объяснять любопытным, откуда взялась именно эта цифра!

– Вот поэтому ты и тратишь время на школьную программу, – ответил Лис. – Чтобы иметь точное представление о том, что именно Избранные позволяют знать Обычным. Обрати внимание, школьная программа – это то, что вкладывается в голову каждому Обычному в очень юном возрасте, независимо от его желаний и предпочтений. Университет и специальность можно выбрать. Школьную программу – нельзя. Что дали, то и принимай как должное. Это очень мощный инструмент манипуляции Обычными. Знать, в чем он заключается, полезно. Особенно Контактеру, потому что ты видишь Истину и можешь сравнивать. Но если тебе так сильно не хочется делать уроки, можешь вместо этого поотвечать на мои вопросы!

– Уроки надо обязательно сделать, вдруг Агнь потребует тетрадь на проверку! – Оля сосредоточенно выгружала на стол школьные принадлежности. – Что-то мне не хочется по шее!

– Тебе по шее не грозит, – Лис скрыл улыбку. – Ты же женщина! Ты получишь по заднице.

– Угу, я в курсе, – подтвердила Оля, разыскивая в интернете учебник по химии.

– Разве тебе уже влетело? – он удивленно поднял брови.

– Мне – нет, – объяснила она. – Но сегодня Варвара упомянула, что ей попало за пожар в здании ФСБ. И я увидела, как она получила от командора. Мне хватило!

– Агнь умеет, – согласился Лис. – Вроде бы один раз ладонью по заднице, а Варвара четыре дня сидела только на одной ягодице. В столовой это выглядело очень забавно.

– Из-за чего он с ней так сурово? Ведь тогда из Обычных никто не умер! И Избранный первый начал стрелять, разве нет?

– Нууу… – Лис невольно хихикнул. – Не совсем… То есть он первый начал, это так, но…

– У него возникла галлюцинация, из-за которой он открыл огонь, – Оля закрыла глаза.

– Ты же Контактер, – пожал плечами боец. – Тебе видней. И ты, конечно же, видишь, что его проглючило совершенно случайно. Трагическое совпадение!

– Угу, – подтвердила Оля. – Ужасная трагедия, это верно. Знаешь, я бы тоже с удовольствием убила Сару Коннор, если б могла! И пофиг на Обычных, главное, что они не умерли, да и ладно!

– Ты сама не так давно была Обычной, – напомнил ей боец.

– Ну и что? – отмахнулась Оля. – Да, была. И в то время всем было пофиг на меня. Такая у Обычных судьба: они получили то, что заслужили – им пофиг на все, всему пофиг на них!

– Если бы Агню и Игорю было плевать на Обычных, – Лис покачал головой, – они бы позволили Саре Коннор тебя убить. Ты выпрыгнула бы из окна, разбилась насмерть, и ничто не помешало бы Агню отстрелить Саре Коннор руки-ноги. Без рук она не смогла бы применять инопланетное оружие, без ног невозможно запрыгнуть в телепортационнное окно, а острый болевой шок не позволил бы ей использовать нейроинтерфейс. Командор взял бы ее живой, а Славица извлекла бы из ее рыжей башки все, что там имелось относительно агента «Ми» и его марионеток. Но жизнь Обычной девушки, жирной и противной, была поставлена выше результата операции. О том, что в тебе есть Древняя Кровь, нам сообщила сама Сара Коннор уже после того, как было принято решение не дать тебе погибнуть.

– Я искренне счастлива, что все произошло именно так, а не иначе. – Оля посмотрела на Лиса. – Я до сих пор не могу поверить в свое везение, и когда просыпаюсь утром, первым делом смотрю на свое тело – не превратилась ли карета в тыкву? Но Обычные все равно не оценят такой заботы. Они о нас не знают, и это хорошо. Потому что, если бы знали, то часть из них пыталась бы продавать нас Избранным за деньги, если бы таковые были предложены. Другая часть пыталась бы продавать Избранных нам. Третья требовала бы от нас Пробуждения и, узнав, что для гибрида пробуждение невозможно, стала бы ненавидеть нас из зависти. Четвертые были бы недовольны чем-нибудь еще, вроде того, что их-де не спросили и без их волеизъявления манипулируют ими, ну и так далее. Таких, кто отнесся бы к нам хорошо, было бы немного. Совсем немного. И все они оказались бы носителями Древней Крови, чья толика слишком мала для успешного Пробуждения. То есть они все равно чувствовали бы себя несчастными. Я очень хорошо помню, как была Обычной, Лис! Но если раньше я не понимала Рафаэллу, то теперь понимаю очень хорошо. Хотя я всего лишь вернулась в собственный школьный класс! А мне еще универ заканчивать…

– Я смотрю, Сандра свое дело знает, – Лис иронически прищурился. – Обилие неприятных эмоций она у тебя вызвала очень эффективно. Бедняжка Павел Полянский, ему придется отдуваться за всех!

– Да что ты к нему пристал… – начала было Оля, но тут же осеклась. – Это она устроила ему острую вспышку любви ко мне! Хочет попытаться поймать меня на чувствах, как поймали Аэлиту! Ты знал об этом… об этом весь Круг знает… Торвальд увидел и всем сообщил… кроме меня…

Она запоздало вспомнила про одноразовую флягу с водой, выданную ей по поручению Скандинавского Контактера. Фляга так и осталась лежать в кармашке брони, которая сложена в клатч… Оле рекомендовалось выпить воду после уроков, чтобы снять сонное состояние… Это была подсказка Торвальда быть внимательней к событиям, которые состоятся сразу после уроков. А сразу после уроков за ней увязался Павел, возня с ФСБ началась чуть позже…

– Аэлита с самого начала была слишком слаба для Пробуждения, – Лис с явным сожалением развел руками. – Но Контактер – это такая редкость… Зато у тебя очень высокий процент Пробуждения, и никто не сомневался, что ты это испытание пройдешь.

И все равно все волновались за нее, поняла Оля, все Круги очень надеются, что она окажется сильней и тверже своей предшественницы. Поэтому, несмотря на то что о таких испытаниях нельзя предупреждать испытуемого, только ленивый не стебанул сегодня Олю на тему Ромео… Все относятся к ней как к любимой младшей сестренке, наивной в силу возраста, но зато своей. Пробужденных слишком мало, повсеместная гибридизация делает появление новых соратников все более и более редкой удачей, и если Оле было не до того, чтобы интересоваться делами других Кругов, то сами эти Круги переживали за нее очень живо.

– Я Павла не люблю совсем никак! – Оле стало неловко за свой эгоистичный подход. – Мы очень хорошо дружили с ним до тринадцати лет, и я сильно переживала потерю этой дружбы. Но это все равно было не больше чем детская дружба. Странно, что Сандра решила сделать на это упор.

– Было бы странно, если бы она не проверила такую возможность, – парировал Лис. – Особенно после того, как нефелимам удалось уничтожить Контактера именно в силу этой ее слабости. Тебе шестнадцать, обычный возраст для первой влюбленности, кто сказал, что она не наступила раньше? А Сандра знала тебя лучше всех.

– Я ей жаловалась несколько раз насчет разрушившейся дружбы с Павлом, – вспомнила Оля. – Но про любовь никогда ничего не говорила. Наверное, она решила, что я стесняюсь. Его облучили?

– Павла? – уточнил Лис. – Нет. Это слишком грубо, ты бы заметила. А разве его надо было облучать? При взгляде на тебя любой Обычный не прочь сыграть в самца-осеменителя, а у Павла за плечами ваша детская дружба. Стоило лишь немного подтолкнуть в нужную сторону – и готово.

– Его не облучали, ты прав… – Оля вновь закрыла глаза. – Избранная, которая передавала информацию «Носу»… Она поставила задачу своим людям, их у нее много… даже слишком. Избранные рангом пониже изучили интернет-активность Павла, определили, на какие сайты он заходит чаще всего, и в результате ему на глаза несколько раз подряд попались разные статьи-блоги на тему благородного поведения, тяжелых душевных переживаний девушек, потерявших близких… несчастных ранимых людей, оказавшихся один на один с жестоким и беспринципным миром. В общем, он проникся как любой подросток, который хочет быть лучше окружающей его серости. А потому ему еще подбросили несколько психологических статеек на тему «как определить, что девушка тебя любит, но груз внутренних комплексов и внешних проблем не позволяет ей признаться в этом». Его умело подвели к мысли о том, что у нас взаимная любовь и мы созданы друг для друга. Теперь он пытается меня оберегать. Блин! И не вытравишь же это у него из головы – потому что он ничем не облучен!

Она открыла глаза:

– Может, попросить Варвару, пусть она немножко поправит ему сознание?

– Нормально придумано! – восхитился Лис. – Промыть пацаненку мозги за то, что ему не промыли мозги! А самой справиться слабо? Без прямых воздействий? Избранные Сандры же справились. Хотя если все так, как ты описываешь, то слишком много возни ради такого простого результата. Видишь, как сильно они заранее тебя боятся.

– Угу, – кивнула Оля. – Вот уж точно, что заранее! Потому что я ничего еще не умею! Вот бы уметь так, как Агнь! Я бы первым делом прибила эту Избранную, которая науськала на меня «Носа»!

– А как же Сара Коннор? – уточнил Лис.

– Тогда вторым делом, – поправилась Оля. – Кстати, а где она, эта тетка… – Оля попыталась увидеть Избранную, но из-за разгоревшейся внутри жажды мести не получалось восстановить концентрацию. – Ну вот, опять! – Она разочарованно вздохнула. – Я потеряла контакт…

– Делай уроки, заодно отвлечешься, – посоветовал Лис. – Справишься сама?

– Запросто. – Оля обреченно открыла тетрадь по химии.

– Если что – зови! – Лис отнес табуретку на кухню, вернулся в комнату, сел в поперечный шпагат и закрыл глаза, погружаясь в медитацию.

* * *

– Лис? – Оля воодушевленно заталкивала тетради в школьный рюкзачок. – Я все! Что теперь?

– Показывай! – Лис открыл глаза и поднялся на ноги. – Проверять буду!

– Что, серьезно? – Только что возникшее хорошее настроение поникло, и она принялась выкладывать все обратно. – Ты хорошо помнишь школьную программу?

– Нет, конечно! – Лис хихикнул. – Шучу я! Бросай всю эту ересь, потом соберешь. Возвращаемся на базу, мне надо в Прагу, к нашим, а ты на сегодня свободна.

Он привычно отыскал излучения ведущего на базу портала и усилием Разума зажег свечение перехода. Оказавшись на поляне входа, Лис сразу же создал переход в Прагу и исчез в нем, оставляя Олю одну посреди заснеженного леса.

За прошедшие дни звериных следов вокруг прибавилось, и Оля с интересом разглядывала цепочки отпечатков, тянущихся через поляну из одной части подлеска в другую. Мощная энергия входа, окутывающая поляну, привлекала животных, и время от времени звери старались пересекать незримое силовое пространство, инстинктивно восполняя истощенные зимними морозами ресурсы организма. Вот там, ближе к краю, появилась заячья тропа. Пугливые ушастики ходят здесь часто, но при этом стараются не отходить далеко от кустов. Беличьих следов больше, все ведут с деревьев на пару-другую метров вглубь поляны и возвращаются обратно. Есть лисья тропа и даже волчьи следы, правда, волк был всего однажды, видимо, одиночка или хворый. Ближе к центру поляны великое множество птичьих следов разных размеров, особенно много их там, где дурачились Олины соратники, и снег остался примятым или утоптанным, в общем, неглубоким. Что характерно, никто из хищников не пытался охотиться на поляне. Инстинкт приравнивал исцеляющее место к неприкосновенным территориям, подобно редкому водопою в засушливые времена. В данный момент поляна была пуста, но сознание показало Оле образ прячущегося в подлеске лося. Лось был сильно изможден и напуган, и его аура несла на себе сильную травматическую деформацию, свидетельствующую о том, что животное не было уроженцем лесов базы.

«– Не пугай его», – браслетик зажег образ Славицы. – «Я выманиваю его на поляну».

«– У него кровотечение!» – Оля с тревогой всматривалась в образ животного. – «Он ранен! Его подрала волчья стая?»

«– Угу», – образ девушки-целителя блеснул злобой. – «Волчья стая прилетела на ведомственном вертолете с оружием от самых дорогих итальянских производителей, и охотилась по-королевски, с воздуха. Его самку убили, в нем сидят две пули».

«– Он пришел из Мира Обычных?» – удивилась Оля. – «Как ему удалось пройти через защиту?»

«– Защита пропускает животных, раненных техногенным оружием», – объяснила Славица. – «Потому что это не имеет отношения к естественному отбору. Он сумел добраться до границ базы, и силовое поле не стало ему препятствовать. Здесь целебный микроклимат, высокое содержание кислорода в воздухе и так далее, ты все это уже знаешь. Поэтому он не умер и смог выйти к поляне. Как только он попадет в область действия Кристаллов Перемещения, я заберу его на исцеление».

«– Прежде, чем ты приступишь, можешь мне немного помочь?» – Оля принялась раздеваться, сбрасывая на снег свою одежду.

«– Рафаэлла на тебя дурно влияет», – образ девушки-целителя полыхнул веселой улыбкой. – «Забрать твои шмотки в биообработку?»

«– Отключи мне функцию век и отправь в тайгу, как тогда!» – Оставшись обнаженной, Оля усилием Разума повысила интенсивность своего кровотока, препятствуя замерзанию, и достала из клатча личную броню. – «Я положу браслетик в сумочку и оставлю здесь, на поляне».

«– Ты чего это вдруг?» – удивилась Славица. – «Этот экзамен запланирован на весну, а сейчас для тебя подготовлен подводный участок. Очень опасный, кстати… меня эта степень опасности несколько пугает. Тебе еще рано так рисковать».

«– Наоборот!» – Оля одним движением надела платье, и загадочная белоснежная ткань облепила фигуру, идеально повторяя рельеф тела. – «Мне только и надо, что рисковать! Иначе я никогда ничему не научусь! Чуть что – и я бесполезна из-за волнения. Нужно учиться побеждать себя. Весной я лесной экзамен пройду слишком легко. Поэтому я хочу сейчас, пока холодно, так сложнее! Подберешь мой браслетик?»

«– Браслетик оставь с собой», – велела девушка-целитель. – «Положи в карман. Пусть будет на крайний случай. Все наши в Праге, я одна на базе. Могу не успеть примчаться к тебе в случае чего. И я лося хотела исцелить. Может, ты сначала поешь?»

«– Не хочу бродить по тайге с полным желудком», – отказалась Оля. – «А разве Максим не с тобой?» – Она усилием Разума создала в платье маленький кармашек для браслетика. – «Мне казалось, что сегодня вы вдвоем на базе».

«– Он… – Славица слегка замешкалась, подбирая слова, – он отлучился. По делам. Пока я одна».

«– Это даже хорошо», – оценила Оля. – «Раз помощи ждать неоткуда, то у меня будет больше оснований справиться собственными силами. У меня все готово! Можно отправляться!»

«– Ступай!» – произнесла девушка-целитель, и перед Олей вспыхнула точка перехода. – «Выйдешь в сорока километрах от базы, как в прошлый раз, только немного в стороне, чтобы не ходить по знакомому маршруту. Функцию век я тебе отключаю прямо сейчас». – Олины глаза сами собой закрылись, и она закончила: – «Два шага вперед, и я гашу вход».

«– Отлично!» – Веки сами собой сомкнулись, Оля сняла браслетик и осторожно положила его в кармашек. – «Можно начинать!»

Она шагнула вперед, ориентируясь на вспыхнувший в сознании отпечаток энергий входа, и ощутила, как ее иллюзорная обувь соскальзывает с ног. Ну да, все верно, этот экзамен сдается босиком. Тем лучше. Еще шаг – и обстановка вокруг резко изменилась. Кристально чистый и по-волшебному окрыляющий воздух базы сменился привычной азотистой атмосферой Мира Людей, загаженного промышленностью Обычных. Снег под босыми ногами стал колючим из-за искаженной формы замерзающих кристалликов воды, мороз подскочил до минус тридцати двух, и налетел порыв ледяного ветра.

Славица высадила ее на местности с самой низкой температурой, сообщило сознание.

Это как раз то, что нужно, отметила Оля. Теперь самое главное! Она решительным движением сняла броню, оставаясь обнаженной. Вот так. Если уж сражаться с собой – так сражаться по-настоящему! Первоначально она вообще хотела оставить броню на базе, но было ясно, что голышом ее никто не отпустит, поэтому платье пришлось взять. Но пользоваться им она не будет. В отличие от всех остальных, Контактеру для своего Удела не нужны ни хитроумные Кристаллы, ни биоэнергетические примочки. Он сам себе оборудование. И пока Оля не добьется этого от себя, ей ничего не светит. Поэтому все или ничего! Она все обдумала и твердо решила бороться с собой до последнего!

Чтобы не нести платье в руках, Оля намотала его на предплечье, словно защиту от собачьих укусов во время обучения пса команде «Фас!», и решительно двинулась вперед. Сразу же налетел новый порыв ветра, мгновенно стало очень холодно, но она воспроизвела в памяти полученный от Игоря урок и совладала с температурной атакой. Разогнанный кровоток вкупе с повышенными биоритмами сделал обнаженное тело горячим, и Оля чувствовала, как тают и испаряются снежинки, сброшенные ветром на кожу. Снег под ногами из обжигающе-холодного стал тепловато-талым, и она сосредоточилась на том, чтобы не наступить на что-нибудь острое.

Итак, до базы сорок километров, и она… там! Строго на север, ничего сложного. Комаров зимой нет, дождя тоже, медведи спят. Ничего невыполнимого, если находиться в балансе вообще и в тепловом балансе в частности. И снегопады здесь не такие сильные как на базе, поэтому толщина снежного покрова меньше и идти проще. Кое-где даже можно переходить на неторопливый бег, что ускоряет достижение цели. А по пути можно и нужно стараться установить контакт с целью получения полезной информации. Оля настроилась на Избранного из ЦУП, но того все еще держали в темнице, и ничего не изменилось, если не считать его зашкаливающей паники. Избранный пребывал в полнейшем ужасе и не понимал, ни кто его похитил, ни за что, и строил самые ужасные предположения относительно своей судьбы. Как и было задумано похитителями.

Новый порыв ветра принес с собой озноб, и Оле пришлось разорвать контакт. Сил на все сразу не хватает, но она знала, что так будет. Силы умножаются в ходе тренировок, за тем она и здесь! Оля восстановила тепловой баланс и некоторое время ограничилась исключительно выбором оптимальной траектории движения. Под снегом находилось довольно много валежника и мелких острых веток, так что двигаться по кратчайшему пути получалось не везде. Это даже хорошо, что у нее закрыты глаза. Так бы обманчиво ровный снежный покров точно усыпил бы ее бдительность, и она наступила бы на что-нибудь острое. Потом нужно будет учиться ходить с открытыми глазами, но при этом смотреть на местность через Информационное Поле. То есть держать баланс. Может, зря она попросила Славицу отключить функцию век? Ладно, в следующий раз можно пойти с открытыми глазами. А пока забот хватает и так.

Сорок минут все шло нормально, горячее тело отлично игнорировало мороз, и позади осталось уже пять километров пути. Оля уверенно двигалась к цели, заранее ощущая местоположение хищников, и загодя обходила их по ветру. Пора, как говорят спортсмены, сделать второй подход. Она сконцентрировалась на Избранном из ЦУП, но с ним ничего не изменилось, и Оля перенастроилась на следователя ФСБ. Тот поставил Олину фотографию в качестве фона рабочего стола и сосредоточенно работал с базами данных, копал под покровителей воров из руководства психиатрической лечебницы. Выданная Чикитой информация начала подтверждаться, и в данный момент следователь был увлечен выявлением подробностей и не занимался Олиным делом. Она попыталась увидеть его начальство, выполняющее приказы марионеток Сандры, и сознание выдало образ немолодого Избранного в генеральском мундире. Генерал находился в здании правительства на правительственном же совещании, и Оля окинула мысленным взором забитый Избранными кабинет. Все знакомы ей еще до Пробуждения, по выпускам новостей и правительственным сообщениям. Но высокопоставленных марионеток нефелима среди собравшихся нет, и в дальнейшем наблюдении смысла не имеется. Лучше попытаться увидеть подземную базу в Дубае в подробностях.

Пока Оля старалась сменить объект наблюдения, ей вновь стало холодно, и пришлось отвлечься на восстановление теплового баланса. На этот раз победить озноб удалось не сразу. Несколько минут собственные энергопотоки не слушались Олю, кожа остывала все сильней, покрываясь синюшной гусиной кожей, зубы выбивали барабанную дробь. Видимость окружающего мира пропала, пришлось остановиться прямо посреди какого-то сугроба и стоять по колено в снегу, поочередно отрывая от ставшего режуще-ледяным снега то одну, то другую ногу. В какой-то момент боль от вгрызающегося в кожу холода стала настолько невыносима, что глухо стонущая Оля один в один воспроизвела свои ощущения и действия, испытанные на полученном от Игоря уроке. Это не самая сильная боль и не самый лютый холод, этого слишком мало. Нужно больше боли, больше холода. Еще больше. Еще! Находящийся на грани потери сознания Разум одержал верх над животными рефлексами, и энергоконтур вспыхнул притоком энергии, восстанавливая тепловой баланс. Тело вновь стало горячим, сугроб под пятками зачавкал талым снегом, и Оля победно выдохнула. У нее вновь получилось. Это хорошо. Чем больше попыток, тем сильнее навык. К тому моменту, когда она выйдет к базе, тепловой баланс будет удаваться ей запросто! Воодушевленная Оля добралась до какого-то замерзшего болотца и перешла на бег, ловко ступая на мягкие участки заснеженной поверхности.

Позади осталось еще пять километров, и она пришла к выводу, что достаточно отдохнула для следующего контакта. Нужно увидеть эту дурацкую подземную базу. И Избранных, которые по приказу Сандры создают Оле ненужную известность на ровном месте! Поначалу задуманное не удавалось, и кроме темноты вокруг трясущегося от страха Избранного она не видела ничего. Несколько минут Оля изо всех сил концентрировалась на этой темноте, потом сознание выдало слабый нечеткий образ: Избранная, посланная Сандрой досаждать Оле, разговаривает с Избранным, являющимся вторым двойником рыжего нефелима. Речь идет о провале миссии с космическим грузом Осмия. Избранные сопоставляют детали. Информационный поток был настолько нечетким, что пришлось сосредоточиться на нем полностью. Нога ступила на острую ветку, что-то больно впилось в ступню, Оля вскрикнула, теряя равновесие, и резко дернулась в сторону. Что-то мощное нанесло ей сильный удар в лоб, и Оля упала на спину, оказываясь в сугробе, быстро становящемся обжигающе-ледяным.

Контакт пропал, в сознании мелькнул образ оказавшегося на пути дерева, но стремительно охватывающее тело окоченение выбило из головы все ощущения, кроме боли и режущего холода. Спокойно! Оля приказала себе взять себя в руки. Это уже было, и она с этим уже справлялась. И сейчас тоже справится! Острая боль в подошве и на коже лба сменилась тупой болью обмораживающихся тканей, тело словно окунули в кислоту, и Оля невольно захрипела от боли. Вместо мощного усилия Разума ее мозг выдавал лишь панические сигналы о быстро надвигающейся потере чувствительности, следом за которой нервная система отключится, тело выйдет из-под контроля и превратится в кусок замороженного мяса, внутри которого медленно умрет то, что делает Олю Олей. В сознании тусклой вспышкой возникли слова Игоря: «У тебя мощный всплеск обмена веществ. Ты стремительно тратишь АТФ в крови». Оля, сипя от боли, пыталась подняться, но конечности уже не чувствовали, что делают, скованное болью сознание не видело ничего, отсутствие зрения не позволяло даже понять, что делает собственное тело.

Случается, что из-за извечной женской самонадеянности мужчины считают женщин дуррами, – отчетливо вспыхнула мысль. – Иногда они бывают правы!

Олины веки распахнулись, и она увидела себя лежащей на боку и вяло хватающейся за воздух потерявшими чувствительность руками. Взгляд уперся в намотанное на предплечье иллюзорное платье, и Оля негнущимися пальцами принялась разматывать белоснежную ткань. Тело уже не резало острой болью, все одеревенело и болело заунывно-мучительно, мозг не чувствовал конечностей, и Оля взглядом убеждалась, что пальцы еще следуют приказам Разума. В голове билась единственная мысль: нужно одеться. Быстро. Иначе смерть. Снять с предплечья платье получилось не сразу, и отказывающиеся шевелиться пальцы долго не могли развернуть броню для надевания. Дважды Оля промахивалась руками мимо рукавов, попадая в вырез для головы, и лишь благодаря мутнеющему от тупой боли зрению ей удалось надеть на себя платье, глазами следя за тем, чтобы пальцы хватали там, где надо хватать, и руки тянули туда, куда надо тянуть. В тот миг, когда иллюзорная ткань облипла синее от окоченения тело, от потери сознания Разум отделяло не более двух-трех секунд. Оля бросила жалкие остатки его сил на активацию боевого режима максимальной степени и провалилась в раздирающее, словно шлифующий все тело наждак, полубессознательное забытье. Вгрызающаяся в нервные окончания боль почему-то сопровождалась вертящейся в сознании отстраненной и безэмоциональной мыслью: «ДУРА» – слово из языка Древней Крови. «ДУ» – изгиб. «РА» – энергия. «ДУРА» – кривой поток энергии. Это однозначно про нее.

Приближающийся неровно вибрирующий грубый гул заставил Олю открыть глаза, и она потерла болезненно ноющие виски. Затянутые в перчатки пальцы коснулись ткани капюшона, и Оля поняла, что закутана в иллюзорное платье с головы до ног, даже лишенные обуви ступни скрыты сильно удлинившимся подолом. Белоснежная ткань сливалась с окружающим снегом, и чтобы разглядеть, где заканчивается платье, пришлось изрядно поморгать, восстанавливая резкость зрения. Согревшееся тело чувствовало себя вполне нормально, но из-за сильного упадка сил шевелиться не хотелось. Оля нехотя поднялась и тут же выдохнула от боли, неосторожно наступив на пораненную ступню. Она закрыла глаза и прислушалась к сознанию. Подошву проткнуло острой веткой. В ранку попала грязь. Броня избавилась от грязи, промыв ранку кровотечением, но без обуви грязь будет попадать туда снова. Но вокруг везде снег, так что особых бед не возникнет, нужно лишь добраться до базы поскорее, потому что подручных средств у Оли нет, а подорожники зимой не растут. Она приноровилась ставить стопу на пятку и похромала в сторону базы, кривясь на непрекращающийся в ушах вибрирующий гул.

Из-за сильной слабости ноги едва шевелились, картинка перед глазами плыла, и застилающая зрение муть сбивала с толка. Сознание указывает, куда ставить ногу, чтобы не напороться на что-нибудь еще, но глаза не понимают, правильно ли опускается стопа. Оля оступилась и не сразу поняла, что споткнулась о собственное платье, подол которого все еще превышает ее рост на сорок сантиметров. Чтобы не упасть, пришлось взмахнуть руками, удерживая равновесие, и ладонь задела за что-то твердое, укрепленное на бедре. Это же фляга с водой, подарок Торвальда! Сделать наглухо запечатанный карман открытым удалось не сразу, и Оля потянула наружу небольшой берестяной сосуд. Прохладная вода температурой плюс пять на фоне щиплющего щеки мороза в минус тридцать два казалась теплой, и заключенный в ней мощный заряд энергии мгновенно вернул резкость глазам и четкость мышления сознанию. Оля мгновение разглядывала, как рассыпается в сухую древесную труху ставшая ненужной фляга, после чего укоротила платье до уровня снежного покрова и прислушалась к ощущениям.

Она пролежала в полузабытьи шестнадцать минут. За это время броня согрела тело и полностью восстановила тепловой баланс организма. Но сверхизбыточная потеря энергии сильно ослабила как весь организм в целом, так и силу Разума в частности, и теперь Оля ясно видела, что ее подготовка попросту слишком мала для таких экспериментов. Мощь собственного энергоконтура еще набирать и набирать… Не стоило снимать платье, в броне эта тренировка была бы для нее в самый раз, ибо длинная лестница преодолевается по ступенькам. Но об этом позже, невнятный рокочущий гул сложился в стрекот винтов, и сознание сообщило о приближении вертолета. Спасатели ищут кого-то… Внезапная информационная вспышка заставила Олю остановиться, и она увидела череду образов.

Ведомственный вертолет летит над заснеженной тайгой. Внутри несколько весьма довольных мелких Избранных с оружием, перед ними лебезит кучка прихлебателей. Вертолет идет над заповедными лесами, к местам зимней прикормки диких копытных. Шестерки с услужливыми улыбками указывают своим высокопоставленным гостям на разбегающихся внизу животных и дают советы. Шестерки довольны, за организацию данного вояжа они не только получили деньги, но и жирный плюсик в репутацию у высокого начальства. Пилоты прибавляют скорости, и вертолет устремляется в погоню. Избранные палят, не жалея патронов, внизу одним за другим падают убитые звери, и белый снег окрашивается вереницами кровавых капель, отмечая следы подранков. Избранные довольны, Избранные в азарте, Избранные хотят еще, и вертолет послушно преследует несчастных животных, отчаянно пытающихся спасти свои жизни. Винтокрылая машина настигает пару мчащихся напролом лосей, и частое хлопанье выстрелов сливается с рокотом винтов. Мчащаяся за самцом самка спотыкается на бегу и падает в снег, густо орошая белую целину дымящейся кровью, толчками выплескивающейся из пробитой артерии. Самец громко кричит, разворачивается и бежит к ней через щелкающий вонзающимися в древесные стволы пулями лес. Он беспомощно тычет ее носом в морду, призывно крича и пытаясь поставить на ноги. Глаза самки стекленеют, в тело самца одна за другой вонзаются пули, и капли его крови падают на снег, смешиваясь с ее. Самец бросается бежать сквозь самую чащу, не разбирая дороги от боли и ужаса, но вертолет еще долго преследует его, потому что Избранные загорелись охотничьим азартом и соревнуются, кто первым заберет подранка.

Следующий образ отделен от предыдущего получасом времени. Вертолет возвращается обратно, Избранные недовольны. Подранок ушел, скрылся в чаще, и они, ругая пилота за слабую компетентность, стреляют по попадающимся внизу редким животным. Прозрачную фигуру Максима, замершую среди заснеженных деревьев посреди залитой кровью поляны, никто не видит. Боец размахивается, совершает бросок, и от его руки отделяется крохотный шарик, с грохотом преодолевая звуковой барьер. Шарик беззвучно пробивает вертолетную обшивку, насквозь пронзая ротор, и рассыпается в пыль. Пилот вертолета что-то испуганно говорит своему напарнику, чувствуя, как машина сама по себе резко набирает высоту. Несколько секунд они борются с управлением, потом двигатели внезапно глохнут, и вертолет камнем падает вниз под панически истеричное верещание Избранных. Удар, взрыв, и в охваченную ужасом тайгу возвращается гулкая тишина. Спустя минуту к месту падения приближается одинокая прозрачная фигура рослого мускулистого мужчины. Один из пилотов еще жив, и призрак останавливается возле изломанной фигуры в пилотском обмундировании.

– Помогите… – хрип раненого прерывается.

Мгновения перед смертью становятся для него моментом истины, и запоздало пробудившаяся Совесть безжалостно рисует перед пилотом то, каким его видит нависший сверху прозрачный призрак. Но животные инстинкты вновь оказываются сильнее Совести, и пилот предпринимает отчаянную попытку вымолить себе жизнь.

– Я всего лишь делал свою работу… – сипит он. – Зарабатывал на жизнь для семьи… Помогите…

Прозрачная фигура молча кивает в знак согласия, достает откуда-то нечто объемистое, бросает умирающему и идет дальше. Пальцы пилота нащупывают брошенное, и тускнеющий взгляд упирается в трехкилограммовую пачку стодолларовых банкнот. Глаза пилота закрываются навсегда, призрак убеждается, что выживших не осталось, и от его ауры исходит всплеск волновой активности. Где-то далеко, на диспетчерском посту, кто-то замечает потерю объекта на радарах и пытается вызвать борт на связь. Еще через некоторое время в Москву следует доклад о потере связи с вертолетом, на борту которого находилась группа очень важных чиновников, силовиков и коммерсантов, и в воздух спешно поднимаются винтокрылые машины спасательных служб.

Один из этих вертолетов в данную минуту приближается к Оле. Ее заметил тепловизор, и спасатели спешат проверить полученную на мониторах отметку. Сознание подсказывало, что ее личная броня может запускать режим противодействия тепловизору, но на его активацию Олиных умений еще недостаточно, а имеющихся в наличии остатков сил едва хватает на поддержание теплового баланса и элементарную защиту. Придется уходить от вертолета своими силами. Нужно пошевеливаться, но наступать на проткнутую ступню больно. Оля усилием Разума притупила чувствительность участка нервной системы, отвечающего за подошву, и перешла на уверенный шаг. Больновато, конечно, но лучше так, чем отключать чувствительность полностью. Она босиком, и потому необходимо иметь четкое представление, как чувствуют себя ноги. Если тепловой баланс собьется из-за усталости или вспышки эмоций, то при полной нечувствительности недолго заработать обморожение. Так что придется потерпеть. Оля приказала себе не обращать внимание на тупую боль и увеличила темп.

Последующие тридцать километров она играла в кошки-мышки с вертолетом, то прячась в сугроб поглубже в момент прохода винтокрылой машины на кратчайшем расстоянии, то переходя на бег, пока спасатели заходили на очередной поисковый круг. Сознание сообщало, что находящиеся на борту люди видят внизу, среди деревьев, предположительно человеческий силуэт, но никак не могут установить контакт с неизвестным. Он не отвечает на вызовы по радио, возможно, у него нет рации, но на призыв остановиться, транслируемый громкоговорителями, неизвестный также не реагирует. Спасатели доложили начальству, те сообщили спецслужбам, и оттуда пришел приказ продолжать преследование до подхода вертолетов с силовиками. Убегать от помощи посреди глухой тайги, да еще в предположительном районе падения важного борта может только один объект: вражеский диверсант или местный экстремист, совершивший атаку на государство в лице его верных чиновников. Тем более что белый силуэт прямо свидетельствует о наличии у него маскировочного костюма для работы в зимних условиях.

Находящимся в вертолете спасателям стало страшновато, но старший поисковой команды рассудил, что раз вражеский диверсант не попытался сбить их сразу, то второго «Стингера» у него нет, значит, им ничего не грозит. Но на всякий случай лучше быть настороже и не приближаться слишком близко. Поэтому спасательный вертолет преследовал Олю на расстоянии, стараясь ходить вокруг нее большими кругами, и это немного облегчало ей задачу. Пилоты-спасатели докладывали силовикам, что преследуемый объект движется слишком быстро для человека, оказавшегося в глухой заснеженной тайге, и высказывали предположение, что Оля идет на лыжах. Сама Оля с напряженным упорством бежала по сугробам, при каждом шаге вынося бедро на максимальную высоту, чувствовала себя заведенным оловянным солдатиком и думала, что лыжи бы она сейчас надела с превеликим удовольствием.

Сильно опустошенный организм быстро накапливал усталость, и в десяти километрах от базы мышцы ног начали пылать от перенапряжения. Пришлось перейти на шаг, уйти еще глубже под защиту деревьев и продираться через почти непролазный подлесок. Если бы не защитный кокон, созданный броней, она однозначно застряла бы в чаще, как муха в паутине, но негнущиеся от холода ветви и стволы густых кустарников мягко соскальзывали по силовому полю, вяло роняя снежные шапки, и Оля пробиралась дальше. Спасатели сообщили силовикам, что окончательно потеряли визуальный контакт с целью, и вынуждены ориентироваться по показаниям тепловизора, который в условиях густой растительности выдает нестабильную отметку. В ответ на это силовики обещали ускориться, и за семь километров шестьсот пятьдесят три метра до границы базы к спасательному вертолету присоединились две машины силовиков.

Спасателей отправили прочесывать другой квадрат, потому что пропавший борт еще не найден, и вертолеты силовиков приступили к операции по задержанию одетого в маскировочный костюм диверсанта. Сия задача сразу оказалась нетривиальной, потому что совершить посадку в напрочь глухой чащобе было негде, а спуск групп захвата посредством тросов не дал результата. Ибо быстро выяснилось, что диверсант, во-первых, движется через непролазный подлесок пешком, и на лыжах по его следам пройти невозможно. А, во-вторых, этим самым «пешком» он движется гораздо быстрее обеих групп захвата. В силу чего ему удалось без особого труда выйти из заранее приготовленного окружения до того, как идущие навстречу друг другу группы захвата замкнули кольцо. Успешный маневр диверсанта позволил силовикам сделать вывод, что противник использует не просто спутниковую навигацию, но и имеет прямую спутниковую поддержку. Какой-нибудь шпионский спутник следит с орбиты за данным квадратом и передает диверсанту данные о действиях групп захвата. Либо у диверсанта имеется свой тепловизор, но это маловероятно, потому что в таком случае он должен тащить на себе массу всего: навигацию, тепловизор, оружие, снаряжение, минимальный запас воды, пищи и так далее. С таким грузом настолько быстро передвигаться по непролазной чаще, погруженной в глубокий снег, невозможно.

Пока вертолеты поднимали обратно на борт группы захвата, Оля успела пройти еще два километра. Потом маневр окружения повторился с тем же результатом. Группы захвата были высажены сразу в четырех точках вокруг Оли с учетом разницы в скорости, и ей пришлось вновь перейти на бег. Рывок вымотал ее окончательно, но такого броска от диверсанта никто не ожидал, и в головах силовиков зашевелились невысказанные вслух мысли о суперсолдатах противника. Кто-то осторожно высказал идею, а не обстрелять ли диверсанта с воздуха хотя бы для острастки, потому что если он окажется загнанным в угол, то может оказать вооруженное сопротивление. А с такими способностями никто не знает, какими потерями все это закончится. Сии соображения были изложены начальству, но начальству уже спустили из Москвы приказ брать диверсанта живым любой ценой, потому что для Избранных жизни Обычных не столь важны в сравнении с необходимостью понять, кто стоит за атакой на коллег.

Группы захвата вновь подняли на борт, и измученная Оля поняла, что больше не может держать темп. До базы еще четыре километра – незначительная мелочь для Пробужденного, но сил не осталось просто никаких, и в третий раз группы захвата имеют все шансы ее догнать. Оля упрямо брела вперед, но с такой скоростью ей придется преодолевать четыре километра больше часа. А тут еще группы захвата сговорились между собой и решили обстрелять диверсанта вопреки приказу начальства, потому что жить всем хочется. Мол, если случайно убьем, все дружно скажут, что он первым открыл огонь. Но чтобы не провалить задание намеренно, огонь будет вестись не по диверсанту, а по тайге впереди него. Чтобы устроить на его пути непролазный завал, а заодно деморализовать. Вертолеты открыли огонь, и Оля направилась прямо туда, где рвались НАРы. Чтобы выделить защите нужную толику силы Разума, пришлось перейти на совсем медленный шаг, но уловка сработала. Защита удержала осколки снарядов и удары разлетающихся во все стороны древесных обломков, и пилоты спешно прекратили огонь, заявив, что диверсант либо не в своем уме, либо решил не сдаваться в плен живым и сознательно лезет в самое пекло.

Все тут же решили, что вражеский суперсолдат находится под действием каких-нибудь боевых наркотиков, и несколько минут вертолеты преследовали Олю, не предпринимая никаких действий. За это время совещающиеся силовики пришли к выводу, что рано или поздно действие стимуляторов закончится, и диверсант станет нуждаться в еде, сне и отправлении естественных надобностей. Но вокруг на несколько сот километров нет ничего, кроме дремучей тайги, значит, у него где-то здесь оборудован схрон или даже небольшая база, на которой он рассчитывает укрыться и переждать поиски. Что у него имеется там, на базе, непонятно, но отыскать базу нужно обязательно, и потерять след диверсанта никак нельзя. Поэтому сейчас к двум вертолетам присоединится третий, это спецборт ФСБ, снабженный соответствующим вооружением. Диверсанта обстреляют дротиками с транквилизатором, светошумовыми боеприпасами и окатят нервнопаралитическим газом. Эффективность последнего на тридцатиградусном морозе вряд ли будет высока, но в совокупности со всем вышеперечисленным результат должен быть. Кроме того, спецборт имеет РЭБ-оборудование, которое должно если не заглушить спутниковую аппаратуру диверсанта, то вызвать в ее работе перебои и сильные помехи уж точно. После всего этого группы захвата его однозначно примут.

Спецборт прибыл в заданный район, когда до базы Оле оставалось ковылять ровно тысячу двести метров. Вертолет храбро зашел на нее, ориентируясь по тепловизору, и осыпал ливнем зарядов: защитный кокон растворил полтора десятка дротиков, не считая целой кучи таких же, прошедших мимо и застрявших в снегу и стволах деревьев, нивелировал световые вспышки и звуковые удары десятка светошумовых боеприпасов, довольно метко упавших в непосредственной близости от нее, и оградил Олю от густо источающих нервнопаралитический газ шашек, действительно оказавшихся малоэффективными в условиях такого мороза. Единственное, против чего не сработала защита, были выставленные спецбортом радиоэлектронные помехи, но понять, сработали они или нет, не имелось никакой возможности в силу отсутствия у Оли техногенного оборудования.

После всего этого наблюдатели на вертолетах заметили потерю диверсантом прежней скорости движения, и на основании этого был сделан вывод, что атака достигла цели. Вертолеты немедленно устремились высаживать группы захвата, и одна из них оказалась на земле точно у границы базы. Пришлось вновь выходить из смыкающегося с четырех сторон кольца, но из-за сильной усталости Оля ковыляла слишком медленно, и выйти из окружения получилось, а вот уйти от преследования нет. Та самая группа захвата, которая была ближайшей к базе, поняла, что диверсант выскользнул из кольца прямо у них под носом и не мог далеко уйти. Группа развернулась и бросилась бегом, продираясь через глубокий снег и задыхаясь от напряжения. До области пространства, в котором возможна активация Кристаллов Входа, оставалось полсотни шагов, когда Оля почувствовала, что ближайшая пара оперативников увидит ее через четыре секунды.

Ладно, попробуем по-другому. Оля убрала капюшон, распуская волосы по спине, и переделала платье в мини без рукавов. Поверхность брони резко уменьшилась, тепловой баланс просел, и она подала оставшуюся капельку силы Разума на нанесенный на ногтевую пластину зонт. Отводящий Кристалл раскрыл вокруг нее собственное поле, компенсируя теплопотерю, и Оля перешла на неспешный шаг.

– Стоять!!! – донеслось сзади сквозь хруст ломающихся веток. – Бросай оружие!!! Руки вверх!!!

– Это вы мне? – Оля удивленно оглянулась.

– Э… – оперативник, продирающийся через глубокий снег и густой кустарник с автоматом наперевес, невольно остановился. Секунду он обалдело смотрел на девушку, стоящую посреди заснеженной тайги с морозом в минус тридцать два в летнем платье-безрукавке и босиком. Его тяжело дышащий напарник, выскочивший следом, тоже остановился и недоуменно выдохнул:

– Что за… – И настороженно заозирался.

– Вообще-то я хотела задать этот вопрос вам! – Оля пожала плечиками, и взгляды оперативников невольно скользнули по ее высокой груди, приподнявшейся следом за вдохом. – Вы кто? Маньяки, насильники и убийцы?

– Спецназ Росгвардии… – первый оперативник смотрел на нее, решительно не понимая, что происходит. – А вы… – Он вышел из ступора, сунул свой автомат напарнику и устремился к ней, на ходу снимая с себя форменный полушубок. – Вы были на борту разбившегося вертолета? Скорее, наденьте куртку! Черт! Она босиком! Наверняка обморожение! Вызывай вертушку, быстрее! Нужна медпомощь!

Его напарник торопливо вышел в эфир и выплюнул скороговорку:

– Мы нашли выжившую! У нее шок! Она почти голая и босиком! Нужна срочная эвакуация!

– На борту какого-такого вертолета? – Оля сделала недоуменную рожицу. – У нас не бывает вертолетов.

Оперативник добрался до Оли по глубокому снегу и попытался надеть на нее полушубок.

– Что за хрень! – чертыхнулся он, видя, как полушубок раз за разом соскальзывает по незримому препятствию, разместившемуся в нескольких сантиметрах от Олиного тела.

– Я такое не ношу, – улыбнулась она. – Спасибо за заботу, но мне не холодно. Лучше оденьтесь, не то простудитесь и заболеете. А у вас дома грудной ребенок, ему вредно находиться рядом с источником инфекции.

– Что? – на мгновение оба оперативника замерли. – Откуда вы знаете… а вы кто?

– Иоланта, – представилась Оля. – Только вы не передавайте это по рации, а то вам потом попадет от начальства ни за что.

Рация начала что-то отвечать, и второй оперативник принялся что-то объяснять, глядя на Олю с возрастающим подозрением. Начальство считало, что Оля и есть суперсолдат противника. Жаль, подумала она, извлекая из кармашка браслетик связи. Первый оперативник оставил попытки надеть на нее свой полушубок и осторожно попытался коснуться Оли ладонью. Отводящее поле зонтика мягко отвело его руку в сторону в нескольких миллиметрах от Оли, и оперативник замер.

– Вам… действительно не холодно? – невпопад спросил он, провожая взглядом растекающуюся по Олиному запястью сверхтонкую ажурную свастичную вязь браслетика.

– Не холодно, – подтвердила Оля. – Ногу только немножко щиплет, я на ветку под снегом наступила. Сейчас дойду до дома, целитель все поправит.

– Докуда? – переспросил оперативник, одновременно вслушиваясь в скороговорку радиоэфира, трещащую во вставленной в ухо гарнитуре рации.

– До дома, – повторила Оля. – Я гуляла в лесу, теперь иду домой. Что тут такого?

– Вы одна? – напряженным тоном переспросил второй, вешая на плечо автомат напарника и крепче перехватывая свой.

– Одна… – подтвердила Оля, – была… – Излучения браслетика слились с сознанием, и она почувствовала образ Максима. Прозрачный призрак стоял на толстой ветке могучего дерева неподалеку и неподвижно наблюдал за развитием событий. – Ой! – Оля обернулась на треск подлеска: – Кто-то идет!

– Это наши, – нейтральным тоном ответил первый оперативник, бросая короткий взгляд на окруживших Олю кольцом спецназовцев, пробирающихся через заснеженную чащобу. – Не бойтесь, вам не сделают ничего плохого. Часто вы так… гуляете одна по тайге… без одежды?

– Второй раз, – честно призналась Оля. – Надо бы чаще, но все как-то времени не было. Постоянно находились разные дела… И почему вы считаете, что я без одежды? Я в одежде, и она теплее вашей. Вам не нравится мое платье? Наденьте куртку, я не шучу, вы правда заболеете!

– Вы применили отравляющее вещество? – Оперативник хмуро отступил и принялся надевать полушубок, остальные спецназовцы держали Олю на прицеле, не вполне понимая, что происходит, но готовые открыть огонь.

– Я не применяю отравляющие вещества, – успокоила его Оля. – Я их даже не видела никогда. У меня такого нет, мне оно ни к чему. А вы просто простудитесь, я же говорила. На улице минус тридцать, а вы взмокли от долгого преследования. Безо всяких отравляющих веществ заболеете.

– Понятно, – оперативник торопливо застегивался, и было ясно, что ничего ему не понятно вообще. – Значит, о вертолете вы ничего не знаете. Скажите, а как вы здесь оказались?

– Я живу тут неподалеку, – ответила Оля. – А вы?

– Мы ищем пропавший вертолет, – оперативник застегнулся и торопливо забрал у напарника свой автомат. – Он пропал с радаров где-то в этом квадрате.

– В этом квадрате он точно не пропадал, – возразила Оля. – Потому что я тут гуляю, и пропавших вертолетов не встречала. Только ваши, которые взрывают лес и пугают зверей. Но они вроде бы еще не пропадали. Хотя вон тот, – она указала на один из бортов, кружащий над головой, – нужно отдать в заводской ремонт. У него двигатель через неделю откажет, но никто этого не видит, потому что дефект случился глубоко внутри, и обычная проверка его не выявляет. Лучше на нем не летайте.

– Мы учтем, – уклончиво ответил оперативник, вслушиваясь в неумолкающую рацию. Там как раз звучало что-то на тему свастик и Олиного браслетика. Какой-то эксперт предполагал, что это некий механизм самоликвидации, задействованный суперсолдатом противника, и рекомендовал не провоцировать диверсанта до прибытия переговорщика. – Как вы считаете, где нам лучше искать пропавшую машину?

– Не знаю, – честно ответила Оля. – Я шла с юга, и там его точно нет. Если вам настолько важно его разыскать, то не буду мешать. Мне домой пора. Может, вы меня проводите? Вдруг тут, в лесу, кроме вас есть еще кто-нибудь?

Скороговорка в рации оперативника усилилась, кто-то предполагал ловушку, другие требовали не упускать возможность обнаружить базу диверсантов противника.

– Проводим, – ответил оперативник, становясь все более хмурым. – Куда надо идти?

– Туда, – Оля указала на север и неторопливо направилась в сторону базы. – Здесь недалеко. И диких зверей нет, вы всех распугали, когда тайгу обстреливали. Хорошо, что хоть никого не убили.

Оперативник сделал знак своему напарнику, и оба побрели за ней через глубокий снег, стараясь держать дистанцию. Оля четко ощущала, как они боятся ее самоподрыва, который не оставит им шансов выжить, если они будут находиться рядом с ней. Если бы не ее облегающее фигуру платье, оперативники вряд ли рискнули бы приблизиться вообще, но видимое отсутствие взрывчатки на теле диверсанта не давало им ощущения безопасности. Они перебросились за ее спиной тревожными взглядами, и первый оперативник незаметно подхватил горсть снега. Он сжал кулак, создавая нехитрое подобие снежка, и осторожно, чтобы она не видела, коротким движением из-за спины снизу-вверх запустил скомканный снежный кусочек в Олину спину. Снежный слепок полетел точно между Олиных лопаток, но в нескольких сантиметрах от тела отводящее поле мягко увело его в сторону, исключая попадание. Первый оперативник бросил напарнику настороженный взгляд, и тот ответил таким же: мол, в такой ситуации можно ожидать чего угодно.

Оба, не сговариваясь, отстали от Оли еще на пару шагов и не сводили с нее полных опасения взглядов. Тем временем их сослуживцы развернулись в широкую цепь и двигались в десяти метрах впереди Оли с оружием наготове, тщательно осматривая местность. Находящиеся в воздухе вертолеты обшаривали тайгу всеми приборами, которыми только могли, и в радиоэфире одна за другой звучали команды начальников и рекомендации срочно подключенных к операции экспертов. Кто-то считал, что диверсант понял, что обречен, и стремится завести оперативников в смертельную ловушку, в которой уничтожит часть группы захвата и погибнет сам. Другой, судя по отпечатку образа, психолог, возражал, заявляя, что диверсант не хочет расставаться с жизнью и таким способом пытается дать понять группе захвата, что он не один и находится под контролем. Если оперативники сумеют вычислить базу и обезвредить контролера прежде, чем тот ликвидирует диверсанта, то шансы на успех операции очень велики. Начальство требовало от группы захвата любой ценой заполучить образцы неизвестных технологий, и потому открывать огонь по диверсанту позволялось только в ответ.

Еще сильней и без того непростую и запутанную ситуацию усложняло то, что оба оперативника, с которыми диверсант пошел на словесный контакт, не являлись старшими офицерами, они всего лишь были первыми, кто сумел настигнуть противника. Непосредственно командир группы захвата находился на борту вертолета, его заместитель шел сейчас в цепи позади Оли и дублировал команды оцеплению, идущему впереди. Но из-за густоты тайги в текущем квадрате передовую цепь он не видел, что делало его зависимым от команд с воздуха. Сами оперативники тихо докладывали о непролазных дебрях вокруг и обильном снежном покрове, под которым можно запросто укрыть любую смертельную ловушку. Кто-то даже порекомендовал передовой цепи использовать миноискатели, но сразу же выяснилось, что миноискателей у оперативников нет. В эфире повисла тишина, прерываемая напряженными докладами передовой цепи и взволнованными сообщениями вертолетчиков, тщетно пытающихся обнаружить хоть что-нибудь.

– Все, мы пришли, – Оля остановилась в зоне действия Кристаллов Перемещения. – Спасибо. Я могла бы дойти сама, но в компании веселее.

– Где же ваш дом? – Оба оперативника напряглись, ожидая немедленной атаки со стороны, и оцепление дружным броском залегло за деревьями, ощетиниваясь автоматными стволами.

– Вокруг, – улыбнулась Оля. – Только вы его не видите, потому что вам туда нельзя. – Она коснулась силой Разума излучения входа, и прямо перед ней вспыхнуло энергетическое свечение.

Оперативники мгновенно бросились наземь, спасаясь от взрыва, в эфире раздались вопли на тему вспышек, и Оля попрощалась:

– Всего доброго, мальчики. А на сломанном вертолете вы все-таки не летайте, не то разобьетесь.

Она шагнула в свечение, оказываясь на входной поляне базы, и в сознании возникла картина: тройка вертолетов на разных эшелонах делает круги над залегшими группами захвата, но ни их экипажи, ни оборудование не видят того, что видят вжавшиеся в снег люди. Оба оперативника торопливо отползают от энергетического свечения, к которому неторопливо идет никем не видимый прозрачный призрак. Максим двигается без лыж, ногами, но за ним не остается следов, снежный покров нетронут, словно боец действительно является бесплотным духом. Ожидаемого взрыва по-прежнему нет, и оперативники спешными перебежками пытаются отойти подальше. В эфире кто-то требует объяснений, но не может понять, о каком сиянии идет речь и где оно находится, потому что с воздуха не подтверждают доклады групп захвата. Наконец, какой-то начальник приказывает оперативникам следовать за диверсантом, но никто не решается выполнить приказ. Несколько секунд все колеблются и бездействуют, потом первый оперативник молча крестится и бредет к свечению входа. Он берет автомат наизготовку и, глубоко вдохнув, решается шагнуть в сияние энергий. Максиму приходится остановиться и пропустить его вперед, чтобы не столкнуться. Оперативник делает шаг и проходит свечение насквозь, словно обычный луч прожектора. Пока он докладывает по рации, что ничего не произошло, прозрачный призрак исчезает в энергиях входа, и свечение гаснет, оставляя силовиков в компании друг друга посреди глухой тайги.

– Ну ты отожгла! – маскировочное поле отключилось, и Оля увидела тихо смеющегося Максима: – «Может, вы меня проводите?» Он, бедняга, обалдел, когда услышал! Представляю, какие кошмары он себе нарисовал, когда начальство приказало ему согласиться! Как они вообще тебя нашли?

– Я устала слишком сильно, – Оля печально понурилась. – Не рассчитала свои силы. Думала, пройду сорок километров без брони в тепловом балансе, заодно потренирую концентрацию. Не получилось. Пришлось закутываться в броню и согреваться. А тут спасатели летят, ищут упавший вертолет с чинушами-браконьерами. Я попалась им на тепловизор, ну и началось.

– Да? – по губам Максима скользнула недобрая ухмылка. – Надо же, как они ретиво взялись за поиски! Охватили втрое больший район, чем имело смысл. Что же ты не вызвала базу?

– Браслетик в кармане был, – объяснила Оля. – Я хотела пройти чисто, а потом вымоталась так, что не сразу про него вспомнила. А когда вспомнила, показалось, что смогу уйти от погони сама. Я сильно рассекретила базу?

– Рассекретила базу? – Максим вновь негромко засмеялся. – Как можно рассекретить то, чего нет?

– То есть как… – удивилась Оля, и сознание вывело ей короткую информационную сводку: там, где она рассталась с оперативниками Обычных, базы действительно нет. В том месте можно открыть вход на нее, если тебя на базе ждут. Но сама база совсем не там. Силовики будут искать То-Не-Знаю-Что пять суток кряду, но так ничего не найдут. К тому времени разбившийся борт разыщут, а после эксперты проверят приборы на борту поисковых вертолетов. Ни один из них не будет содержать информации о загадочном диверсанте противника, и всех оперативников, включая экипажи вертолетов, отправят на проверку к медикам и психологам. Официально все объявят групповой галлюцинацией, вызванной сложно предсказуемыми причинами из разряда вспышек на Солнце, и на всякий случай засекретят. Пытавшегося пройти через энергетический вход оперативника подвергнут тщательному медицинскому обследованию, но ничего не найдут, и дальнейшие разбирательства прекратят. Но пилоты рискованного вертолета, наслушавшиеся от оперативников страшных предсказаний от лесной ведьмы, не рискнут игнорировать суеверия и поставят техникам бутылку-другую. Те, вопреки регламенту, разберут двигатель чуть ли не по кусочкам и действительно найдут выработку там, где на нее ничто не указывало. Вертолет отправят на завод, и впоследствии оттуда сообщат, что пилоты родились в рубашке – следующий полет имел все шансы стать для них последним. После этого лесная история будет еще долго гулять среди тамошних силовиков, обрастая сказочными подробностями.

– Ты увидела? – догадался Максим.

– Да, – подтвердила Оля. – Хорошо, что все закончится хорошо. А как ты меня нашел?

– Я вернулся на базу, смотрю, нет никого, только Славица зверушку исцеляет. А Лис сообщал, что доставил тебя домой. Я посмотрел, где ты, а вокруг тебя вертолеты кругами ходят. Спросил у Славицы, почему ты там, она сказала, что ты тренируешься. Вот я и пошел тебя встречать. На всякий случай. Но ты сама неплохо справилась.

– Как же ты меня увидел, если браслетик был не на мне? – Оля пыталась понять, как такое возможно, но не смогла. – Он же лежал у меня в кармане, да еще в защитном поле.

– А ведь верно… – удивился Максим. – Странно… Я даже об этом не подумал… Я просто настроился на тебя, как обычно, и мой браслет выдал твой образ. Так быть не может… А ты точно уверена, что браслетик лежал у тебя в глухом кармане? Может, ты карман второпях с ошибкой сделала, и браслетик контактировал с твоей кожей напрямую? Платье-то облегающее.

– Скорее всего, так и было. – Оля попыталась обратиться к сознанию, но то, как обычно в таких случаях, не желало отвечать на вопросы владелицы.

– По-другому никак, – подвел черту Максим. – Ладно, я пойду дежурить дальше. А ты зайди в столовую, там твой обед стынет.

Максим вновь стал призраком и исчез среди заснеженного леса, и Оля направилась на обед. При мысли о еде кушать захотелось так сильно, что усталые ноги сами увеличили темп, и спустя пару минут Оля была в Главной Зале. В столовой было пусто, лишь стазис-блок поблескивал переливами активных кристаллов, сообщая о хранящемся внутри Олином обеде. Полчаса ушло на получение удовольствия от неспешного приема по обыкновению очень вкусной пищи, после чего Оля отправилась на озеро, приводить в порядок ноющие от усталости мышцы. Но восстановительные водные процедуры вызвали расслабление измученного организма, и она едва не уснула прямо на пляже. С трудом переставляя ноги, Оля проковыляла через энергетическую дверь прямо к своей кровати и заснула прежде, чем тело коснулось постели.

На следующий день она проснулась поздно. Оказалось, что весь Круг уже вернулся в Прагу, а сама она опаздывает в школу. Это расстраивало, потому что теперь придется проходить полосу после уроков и на занятиях будет жутко сонливо. Оля даже попыталась потихоньку сбежать на полосу, воспользовавшись тем, что никто не видит, но сразу выяснилось, что «кто-то» все же видит.

«– Через сорок пять минут я наблюдаю тебя в школе», – браслетик вспыхнул суровыми вибрациями командора. – «Время пошло».

Дальше экспериментировать она не рискнула и поспешила на завтрак прямо в тренировочном комплекте. Завтракала она вдвоем со Славицей, передавшей дежурство Насте, и девушка-целитель коротко сообщила Оле, что операция в Праге, похоже, продлится еще день или два, поэтому сегодня Оля действует в Мире Людей самостоятельно.

– А что там такое происходит, в Праге? – уточнила Оля. – Почему меня туда не берут?

– Вычисляем новую сеть марионеток очередного Избранного, – ответила Славица. – Там что-то запутанное, и у Чикиты с Ленью работы больше всех. Много рутины. Но ничего нового, так что справимся без тебя. Раньше ведь справлялись. А ты следи за Избранным из ЦУП. Сейчас очень важно знать, насколько эффективно сработала наша задумка.

– Он так и сидит в кромешной тьме. – Оля с сожалением отодвинула от себя опустевшую вазочку с десертом и вышла из-за стола: – Очень вкусно! Благодарю тебя, Славица. Научишь меня делать ягодный крем? Надеюсь, хотя бы это блюдо готовится недолго.

– Недолго, – согласилась девушка-целитель. – У нас даже ягода своя. Только посуда нужна иллюзорная и Кристалл Измельчения. Заходи вечерком, если будет время.

– Постараюсь, – улыбнулась Оля, вспоминая, что вчера вечером, если что, она собиралась прыгать с высотки МИД с Малышом и Лисом, но в итоге проспала и вечер, и прыжки, и утро, и даже полосу.

Из-за этого теперь нужно пошевеливаться. Переодевшись, Оля переместилась в свою квартирку в Мире Людей, и взгляд уперся в разложенные на столе тетради, которые она не стала собирать накануне. Учитывая, сколько времени предстоит добираться до лицея на метро, пришлось собираться на бегу. Оля бросила на себя оценивающий взгляд в зеркало, убеждаясь, что выглядит более-менее обычно, и покинула квартиру.

На улице было пасмурно и слякотно, под ногами чавкала грязная жижа, кругом лежал такой же грязный снег и спешили на работу тусклые от бесконечной рутины Обычные. Наружного наблюдения не было, и Оля настроилась на следователя. Тот увлеченно составлял запросы на финансовую отчетность фигурантов расследования хищений, связанных с психиатрической клиникой, и возможность доказать свою полезность новому начальству захватила его целиком. Позже заинтересованные лица начнут задавать ему вопросы насчет Оли, но в базах данных уже не осталось ни Олиного видео, ни внятных упоминаний о ней. Вскоре у Избранных появится масса поводов поскорее замять эту историю, пока же положение дел Олю устраивает.

В метро, как обычно в час пик, было людно, тесно и душно. Оля привычно окунулась в толпу и сконцентрировалась, проводя проверку окружающего пространства на предмет наличия Древней Крови. Сознание сообщило, что вокруг нет ни одного носителя таковой, ближайший и единственный, в чьих жилах еще осталась крохотная ее толика, в данный момент поднимается на эскалаторе где-то на другом конце города. Но этому человеку за пятьдесят, к тому же он дважды был женат на потенциальных Избранных. В силу вышеперечисленных причин Пробуждения ему попросту не пережить, даже если бы кто-то вопреки здравому смыслу решил ему такое устроить. Продолжать наблюдение не было смысла, и Оля вновь переключилась на Избранного из ЦУП. Все это время он так и провел прикованным к массажному столу посреди непроницаемого мрака не пропускающих никаких звуков камеры. Избранный несколько раз сходил под себя от безысходности, его мучила жажда и панический ужас перед неизвестностью, ярко демонстрирующий пленнику всю глубину постулата о том, что ожидание смерти хуже самой смерти.

Попытки увидеть всю подземную базу целиком успехом не увенчались, потому что сознание стало транслировать направленную на Олю злобу, источники которой находились в непосредственной близости. Пришлось срочно бросать базу Избранных и перенастраиваться на окружающее пространство. Тревога оказалась ложной: это сработала реакция на ставшие уже привычными эмоции Обычных, присутствовавших вокруг нее. Несколько женщин и молодых девушек испытывали к Оле отрицательные эмоции, потому что находили ее внешность одновременно слишком белой и слишком красивой, и потому вульгарной, и однозначно легкодоступной. Причем факт того, что две из них, от природы будучи темными, в данный момент были выкрашены в блондинок согласно последней зарубежной моде, ничуть не мешал им ненавидеть Олю. В дополнение к женской неприязни Оля ощущала всплеск полового инстинкта у десятка представителей мужского пола, из которых только один искренне считал ее красивой. Позиция остальных была гораздо проще: они бы не стали заводить с ней отношений, предпочитая брюнеток, более близких им по гибридной генетике, но заняться с Олей сексом без обязательств каждый был не против. При этом чем чернее был жаждущий, тем сильнее было его желание к совокуплению, и одновременно с таковым была сильнее неприязнь, ощущаемая не столько на сознательном, сколько на генетическом уровне. Заложенное в генетике Избранных желание загаживать все светлое, буквально затмило разум какому-то курчавому пареньку с внешностью модного студента-пикапера, и Оле пришлось сделать стервозное лицо и бросить на него взгляд, каким гуляющий в парке человек смотрит на свою обувь, случайно наступившую в собачий помет. Паренек ожидаемо оказался тюфяком и, увидев наглый и истеричный женский взгляд, утратил веру в свои возможности, опустил глаза и продолжил коситься на Олю украдкой, источая эманации злобы и похоти.

За прошедшие месяцы все это стало обыденным, и Оля привычным движением воткнула в уши наушники. Слушать музыку она не собиралась, но это снижает мотивацию окружающих лезть к ней с попытками общения. Вскоре подошла электричка, Оля терпеливо пропустила мимо себя выплеснувшуюся из нее толпу, забралась внутрь вместе с толпой входящей и пролезла к своему любимому месту: в угол самых дальних не открывающихся дверей. Если стоять там ко всем спиной, то посторонних взглядов, особенно озлобленных, в разы меньше. Зато если закрыть глаза, то самой все становится видно очень хорошо. Если бы не пересадка, без которой до Шипиловской никак не добраться, то поездку можно было бы вообще не замечать.

К первому уроку она все-таки опоздала на пять минут, и по всплеску любопытства в глазах гардеробщицы сразу поняла, что о ее вчерашних приключениях с ФСБ в школе уже наслышаны. Павел, вырвавшийся из произвола утративших всякие границы спецслужб, рассказал в соцсетях и чате той самой группы для «своих» все, что знал, и немного того, чего не знал, но очень хотелось. Оля, как всегда поздно, хватилась своего смартфона и поняла, что оставила его вчера на поляне вместе с остальными шмотками, когда переодевалась в броню. Славица переложила его из кармана в клатч для брони, где у него благополучно сдох аккумулятор, который Оля вторые сутки забывала зарядить, ибо на фиг не нужен.

– Можно войти? – Она приоткрыла дверь в класс и заглянула внутрь: – Извините, я опоздала.

– Заходи, Иоланта! – Первый урок был историей, вела ее классная, и претензий не возникло. – Проходи, садись! С тобой все в порядке? У тебя какие-то проблемы? Ты опять не отвечала на звонки.

– У меня все в порядке, – привычно ответила Оля, проходя к своей парте. – Я проспала. Забыла зарядить телефон, он сел, и будильник не сработал. Так и не зарядила, потому что опаздывала.

– Пожалуйста, после урока подойди ко мне, – классная бросила на нее многозначительный взгляд и обратилась к классу: – Продолжаем! Итак, становление двухполюсного мира после второй мировой войны. Назвать основные факторы формирования двухполярной политической системы! Желающие?

Кто-то вызвался отвечать, остальные делали вид, что слушают, и косились на выкладывающую тетрадки Олю. Те, кто сидел ближе к учителю, тихо перешептывались, сидящие на галерке потихоньку набирали что-то на смартфонах.

– Надо? – Павел, на этот раз сидящий за впередистоящей партой, обернулся к Оле и протянул внешний аккумулятор для телефона. – У меня фул!

– Спасибо, – прошептала она, подключая аккумулятор к смартфону. – Я зарядку дома забыла…

– Долго тебя в ФСБ держали? Я до ночи тебе названивал, ты была недоступна! Чего они хотели?

– Задали пару вопросов по делу о взрыве газа и отпустили, – буднично ответила Оля. – Обычная тема, не в первый раз.

– Только про взрыв газа? – уточнил Павел. – И все?

– Все, – Оля запустила смартфон и ввела код доступа. – А что еще они должны были спросить?

– Ты, наверное, не в курсе, – догадался он. – Вчера «Нос» умер! Официальная причина – остановка сердца, только не все в это верят…

– Полянский! – недовольный возглас классной оборвал его рассказ. – Ты не слушаешь ответ одноклассника, потому что знаешь тему лучше? Тогда продолжи его ответ! Я слушаю!

Павел, недовольно кривясь, поднялся и принялся что-то рассказывать, большей частью невпопад, после чего заявил, что не имел возможности подготовиться к уроку, потому что провел весь вечер в отделении полиции, куда угодил из-за произвола сотрудников ФСБ. Бумагу оттуда школа уже получила, основания в ней, понятно дело, были изложены отличные от термина «произвол», и между Павлом и классной разгорелась полемика на тему вседозволенности спецслужб в полицейском государстве. Народ просек возможность сорвать если не урок, то ответы по домашнему заданию уж точно, и активно присоединился к прениям. Пока шли дебаты, Оля перебрала накопившиеся в смартфоне уведомления. Ничего стоящего внимания среди них не нашлось, и она открыла новостное приложение, чтобы быть в курсе событий Обычных.

«Оперативник ФСБ задержал преступницу, похищавшую породистых щенков у маленьких детей», – бросился в глаза заголовок. Оля коснулась ссылки. Автор статьи, умиляясь, рассказывала о том, как находившийся на службе сыщик ФСБ заметил на столбе детское объявление о пропаже любимой собаки. Офицер оказался с добрым сердцем и взялся расследовать пропажу без всяких приказов, добровольно. Поиски привели его к женщине, ранее судимой за кражу, в квартире которой обнаружился украденный щенок. Злоумышленница планировала дорого перепродать краденую собаку в другом городе и уже нашла через интернет покупателя. Но благодаря быстрым и профессиональным действиям сотрудника ФСБ преступление было пресечено, а любимый пес возвращен хозяевам. В заключение статьи прилагалось фото счастливых двойняшек в обнимку с лобастым щенком лабрадора. Семья благодарила оперативника и выражала радость тому факту, что в спецслужбах еще остались простые и отзывчивые люди, которым не наплевать. Ниже шли комментарии, среди которых несколько человек хвалили сыщика, но подавляющее большинство озвучивало свое экспертное мнение, мол, лучше бы ФСБ так хорошо ловила преступников и террористов, что сложнее собаки ФСБ ничего найти не способна и так далее. Венчал умственные испражнения комментарий, авторитетно сообщающий о том, что история – фейк, все придумано пиар-службой ФСБ, щенок из питомника, а дети – профессиональные актеры, которых автор комментария где-то уже видел, и как только вспомнит где, то зайдет сюда еще раз и выложит ссылку. На текущую минуту его комментарий набрал больше всего лайков.

Оля пролистала новости назад, просматривая информационную ленту за вчерашний день, и нашла то, о чем говорил Павел. Короткая статья рассказывала о внезапной скоропостижной кончине блогера, известного в определенных кругах под никнеймом «Нос». Сердце борца за правду остановилось прямо на глазах у его близких, все безмерно сожалеют о столь раннем уходе из жизни такого талантливого человека, признанного сетевого лидера мнений, который мог бы сделать еще так много, и тому подобное. На данный момент все обстоятельства, включая показания очевидцев, свидетельствуют о естественных причинах этой столь несвоевременной смерти, но родственники не исключают возможность отравления «Носа» теми, кому его правда стояла поперек горла. Поэтому все ждут результатов вскрытия и данных судмедэкспертизы. Указывается, что в последние дни своей жизни безвременно почивший много работал и готовил сразу несколько разгромных материалов.

В комментариях под статьей имелась масса предположений на тему того, кто мог желать его смерти и за что, среди которых обнаружилось одно, связанное с Олей. Некто предположил, что это месть высокопоставленного правительственного чиновника, чьей любовницей она может являться. Данное предположение не нашло сторонников и было осмеяно общественностью, которая привела массу аргументов в пользу того, что из-за такой ерунды никто бы не стал убивать блогера. Не подлежит сомнению, что покойный в ходе своих расследований натолкнулся на некие важные секреты правительства, которые оно пожелало сохранить любыми средствами. Поэтому истинные заказчики убийства «Носа» будут счастливы, если все окажутся такими же наивными, как автор комментария, и бросятся искать подоплеку убийства в истории шестнадцатилетней девицы. Которая даже не олимпийская чемпионка по гимнастике, не депутат и вообще никто. И лишнее подтверждение тому – никто из силовых структур даже не пожелал забрать компьютеры усопшего на проверку. Теперь близкие самостоятельно изучают их содержимое на предмет возможных зацепок.

Дальше читать смысла не было, информация о смерти заграничных партнеров «Носа» до доморощенных шерлоков холмсов не дошла либо еще, либо вообще, потому что уничтоженные командором Избранные никогда не афишировали свои связи. Зато сознание четко фиксировало факт того, что все комментарии, отводящие внимание толпы от Олиной истории, написаны марионетками Избранных по конкретному приказу. Значит, своеобразное послание командора дошло до Сандры, и она меняет стратегию. Нефелим понял, что его планы были раскрыты прежде, чем начали приносить требуемый результат, и чужак отказался от неудавшегося алгоритма. Что не удивляет: Сандра планировала отвлечь от себя Олино внимание, а не привлечь еще сильней.

В этот момент классная поняла, что ученики специально тянут время, посадила Павла без оценки и принялась объяснять новую тему. Потом занятие закончилось, и Оля подошла к ней, как было велено. Классная задала несколько вопросов на тему вчерашнего происшествия, получила тот же ответ, что и Павел, и это ее удовлетворило. Про смерть «Носа» она ничего не спросила, но, выйдя из класса, Оля ощутила, как классная звонит кому-то и тихим шепотом пересказывает их разговор. В памяти всплыл образ следователя, получающего на мобильный мессенджер сообщение, состоящее из единственной цифры, – условный сигнал, что Иоланта Морозова пришла в школу. Оля сконцентрировалась, и оказалось, что классная звонит Мацаеву, а тот находится в кабинете директрисы и включил мобильный на громкую связь, чтобы классной не пришлось повторять дважды. Пока директриса смотрит на экран мобильного, внимательно вслушиваясь в рассказ классной, Мацаев достает из кармана еще один, очень простой и дешевый кнопочный мобильный телефон, и двумя нажатиями быстро отправляет заранее заготовленное смс с цифрой «1» на единственный записанный в адресную книгу безымянный номер. Тут рядом с Олей вновь нарисовался Павел, и видение исчезло.

– Чё она хотела? – Павел оглядывался на оставшийся позади кабинет, словно на серпентарий с незапертыми дверьми.

– То же, что и ты, – Оля протянула ему внешний аккумулятор. – Узнать про вчерашнее ФСБ.

– Блин, эти клоуны меня два часа в отделении продержали! – возмутился Павел. – Читали нравоучения сначала мне, а потом предкам! Достали, дебилы!

Он принялся рассказывать ей свою историю, жалуясь на редкостное тупоумие силовиков, и Оля сосредоточилась на Избранном из ЦУП. Он находился все там же, но на самой базе произошли изменения. Помимо второго двойника рыжего нефелима и Избранной, принадлежащей Сандре, Оля ощущала присутствие знакомого грязного отпечатка.

– Иоланта, ты меня слышишь? – Павел заметил ее отсутствующий взгляд. – Снова глаза болят?

– Разве я иду с закрытыми глазами? – Оля устало посмотрела на него.

– Не, ну я это… – смутился Павел. – Подумал, мало ли…

– Пошли быстрее, звонок скоро, – оборвала его Оля, отмечая про себя, что вчерашний день явно пошел ему на пользу. После пары разрядов он перестал издавать из себя это тупое «ааа» Избранных, и воспринимать его речь стало не так напряжно. Кстати, он тоже считает, что «Носа» убили из-за Оли, и уверен, что это дело рук ФСБ. Не просто же так ее забирали вчера прямо с улицы, а ему затыкали рот! – Не хочу опаздывать на каждый урок, это ненормально.

Павел с готовностью согласился, ускоряя шаг, и Оля вновь переключилась на базу Избранных.

«– Агнь?» – она вызвала командора через браслетик по каналу личной связи.

«– Говори», – суровый образ Агня приходил из Праги, откуда-то с высоты, словно командор находился где-то высоко над землей и в то же время невысоко.

Сознание сфокусировалось на поступающих энергиях, и Оля увидела Карлов мост. Множество горожан и туристов прогуливались по брусчатке семисотлетнего строения, любуясь красотами старинной архитектуры, и совершенно не замечали облаченного в белое мускулистого гиганта ростом в двести четыре сантиметра, стоящего посреди людского потока.

«– На базе Избранных в Эмиратах появился Избранный с российского космодрома, которого мы отпустили живым», – доложила Оля.

«– Вижу. Он был помечен заранее. Можешь сказать, чем он занят?»

«– Он в каком-то большом кабинете», – она вслушалась в ощущения. – «Там много Избранных. Это местные эксперты. Он заново рассказывает о событиях на космодроме, они протоколируют и задают вопросы. Избранный подключен к детектору лжи и нескольким устройствам чужаков. Они ищут следы нашего воздействия, но не находят».

«– Неплохо», – оценил командор. – «Продолжай наблюдение».

Командор отключился, и Оля еще несколько секунд с интересом разглядывала старинные башенки Карлова моста. Но тут Павел вновь полез с расспросами, и картинка пропала. Пришлось ускорять шаг и идти в кабинет химии на следующий урок. Началась обычная школьная тягомотина, которую Оля вытерпела вполне себе сносно. Немного доставал Павел, снующий вокруг на переменах, но Оля решила не посылать его подальше в сугубо практических целях: нужно тренировать баланс. А это и есть умение действовать согласно Уделу, одновременно не выпадая из окружающей обстановки.

За пятнадцать минут до окончания пятого урока на базе Избранных в Эмиратах начали происходить интересные события. Избранного из ЦУП вывезли на допрос. Его привезли в какую-то комнату, целиком белую и глянцевую, сняли с массажного стола и пересадили на привинченное к полу металлическое кресло, очень похожее на электрический стул. Пока на пленного надевали всякие кандалы-наручники и пристегивали к нему электроды, которые должны были внушить неизбежность надвигающейся казни, тот от ужаса сходил под себя еще раз. Облаченные в резиновые костюмы палачи посмеялись над голым изгаженным пленным, источающим дурной запах, и один из них со знанием дела заявил, что-де это еще что! Вот скоро к вони от мочи и дерьма прибавится запах горелого мяса – вот тогда тут будет настоящая вонь! Пленный извивался, словно червяк на раскаленной сковороде, отчаянно мыча что-то через надежно заклеенный рот, но его, понятное дело, никто не слушал. Палачи укрепили на нем кучу всяких датчиков, вкололи ему наркотический препарат, развязывающий язык, направили в лицо яркий прожектор в лучших традициях шпионских детективов и покинули помещение. Пленный подергался еще с минуту, потом к нему подошел некто в цивильном костюме и закрывающих половину лица черных очках. При виде незнакомца у Избранного расширились от ужаса зрачки: он узнал инквизитора. Инквизитор резким движением сорвал со рта пленного липкий кляп, тот взвизгнул от боли, но тут же заверещал:

– Это какая-то ужасная ошибка!!! Я не виноват!!! Не убивайте меня!!! Вы совершаете ошибку!!! Я невиновен!!! Мы потеряли контроль над ракетой не по своей вине! Это были Пробужденные!

– Почему вы считаете, что будете казнены? – резкий тон инквизитора оборвал его вопли на полуслове: – Чувствуете за собой вину?

– Иоланта, ты о'кей? – Павел наклонился к сидящей Оле. – Звонок уже был, все уходят!

– Иду, – Оля принялась собираться. – Я немного задумалась. Это запрещено?

– Да просто спросил! – заявил Павел. – Чё такого?! Урок закончился, ты сидишь, лунатишь, ну я…

– Спасибо! – Оля уставилась на него блаженными глазами.

– За что? – не понял Павел.

– Это я так, как в анекдоте, вместо того чтобы на три буквы не посылать, говорю «спасибо».

– Прикольно! – оценил он.

– Спасибо! – немедленно повторила Оля, продолжая буравить его многозначительным взглядом.

– Я ни в чем не виноват!!! – выпалил пленный, но начавший действовать наркотик быстро подавлял его перевозбужденное состояние. – Я тщательно исполнял все инструкции! Почему меня арестовали без объяснений? Я думал, что попал в плен к конкурентам! Я сделал все, что от меня зависело! Я же отправлял вам подробный доклад, это военные потеряли контроль над грузом, пока меня атаковали Пробужденные! Мне чудом удалось спастись! За что меня приковали к электрическому стулу?!!

– Изи, бэби, в чем проблема? – возмутился Павел. – Ты как-то слишком напряжена! Релакс!

– Я? – флегматично удивилась Оля. – Я вроде сижу спокойно, размышляю, никого не трогаю. Сейчас физкультура, я от нее освобождена, спешить некуда. А вот ты опоздаешь, если не поторопишься. Андэстэнд ми?

– Оф кос! – обиженно буркнул Павел, уходя, и с тяжелым вздохом тихо констатировал: – «Нос» ванговал, что такая фигня с тобой будет…

– За предательство, – тоном выносящего приговор изрек инквизитор. – За это существует только одно наказание, и вы знаете это!

– Я никого не предавал! – для находящегося под действием наркотика вялые вопли пленного были равносильны истеричным крикам. – Я полевой агент с абсолютной лицензией! В мою голову имплантирован чип высшей расы! Он фиксирует мою деятельность, вы можете проверить! Сделайте это!

– Мы сделали это! – с готовностью подхватил инквизитор. – И он показал нам любопытные вещи!

Инквизитор демонстративно щелкнул пальцами, и бьющий в лицо пленному свет прожектора сменился изображением проектора, выведенного на стену. Правая часть экрана демонстрировала записи с камер видеонаблюдения ЦУП, левая выводила снятые с чипа данные.

– Как видите, несложно понять, что военные не теряли контроля над грузом! – Инквизитор подсветил какие-то строки с кучей цифр и терминов лазерной указкой. – Потому что они так и не получили его от вас!

– Мы передали им контроль! – вяло оправдывался пленный. – Но в дело вмешались Пробужденные! Поэтому военные не получили управление! Пробужденные перехватили его в тот момент, когда мы передали, а они еще не получили! Это десятитысячные доли секунды! Никто не был готов к этому!

– Занятно получается, – инквизитор зловеще улыбнулся. – Всесильные Пробужденные, способные похитить у вас ракету прямо в момент взлета, не смогли ни пленить, ни даже уничтожить вас лично!

– Мне повезло! – с вялым отчаянием оправдывался пленный. – Я сутки пил за это и благодарил за спасение того, чье имя нельзя произносить всуе!

– Волан де Морта? – издевательски осклабился инквизитор.

– Всевышнего! – издевательство инквизитора усилило панику пленного еще больше.

– А вот мы пришли к выводу, что Всевышний не имел отношения к вашему чудесному спасению, – насмешливо продолжил инквизитор, шевеля пальцем по лазерной указке.

Автоматика послушно изменила изображение, и проектор продемонстрировал события, произошедшие на космодроме:

– Ознакомьтесь! Узнаете действующих лиц? Это ваши младшие агенты подвергаются атаке Пробужденных! Пробужденных вел Контактер, и у агентов не было шансов избежать боя! Заметьте, все произошло очень быстро! Контактер входит первая, но она под защитой силовиков. Тем не менее один из младших агентов пытается уничтожить ее, ставя на кон собственную жизнь! Его напарник погибает в неравном обмене ударами, сам агент пробивает дыру в стене и прыгает с высоты нескольких метров. Обратите внимание, Пробужденные бросаются за ним почти сразу же, перепрыгивая через лежащих на полу сотрудников космопорта, которые пребывают в состоянии панического шока! Только собственная храбрость и решительность позволили младшему агенту спастись. В бою, вместо того чтобы спасать себя, он атаковал Контактера, и Пробужденные были вынуждены сосредоточиться на ее защите. Только это дало возможность младшему агенту покинуть космодром. Мы тщательно проверили его рассказ и восстановили все действия посекундно. Его история полностью подтверждается, но ведь это был всего лишь отвлекающий маневр, предпринятый вашими новыми хозяевами, не так ли?

– Какой маневр? – слабо затрепыхался пленный. – Какими хозяевами? О чем вы говорите?..

– О том, как вы переметнулись на службу к Пробужденным, конечно же! – снисходительно объяснил инквизитор.

– Нет! Я не делал этого! – Пленный забился ощутимо сильнее. – Это чудовищная ошибка! Я предан делу Избранных до конца!

– Так и хочется спросить, до чьего именно? – тон инквизитора стал злобным, и он снова пошевелил пальцем. Электрический стул ударил пленного током, и тот забился в судорогах, хрипя от выгнувшего тело спазма. – Мы тщательно изучили все, что произошло в ЦУП!

Он вывел на проектор очередную порцию данных и видео:

– Экспертиза показала, что данные камер ЦУП никто не подчищал. Никаких манипуляций ни с серверами, ни со свидетелями не проводилось. Однако странное дело! Никто, кроме вас, не подвергся нападению Пробужденных. Вообще никто, а ведь там было очень много Избранных, включая министра. Как вы можете это объяснить?

Инквизитор отключил подачу тока, и пленный обмяк на электрическом стуле, хватая ртом воздух.

– Они охотились за мной! – просипел он. – Они знали, что я выше всех по положению! Остальные лишь мелкие сошки, не имеющие таких полномочий и оборудования высшей расы! Они их не интересовали!

– Допустим, – закивал инквизитор. – Хотя сразу возникают вопросы, как им удалось вычислить уровень избранности каждого из почти сотни вариантов. Два главных зала управления, пять вспомогательных залов, триста с лишним комнат для групп управления и поддержки, не считая технических помещений. Сотни человек и помещений, но Пробужденные едва ли не мгновенно приходят к выводу, что, кроме вас, никто и нигде ценности не представляет, и бросаются в погоню. При этом, в отличие от космодрома, действуют они очень аккуратно – никто их не видел.

– С ними был Контактер! – отдышался пленный. – Она могла сразу определить, что я приоритетная цель! Там была эта новая девчонка, Морозова, она пока еще слабый Контактер, но вы же знаете, что это еще ничего не значит! Я видел ее собственными глазами! Если камеры никто не подчищал, то вы должны были снять видео с камеры пожарного выхода!

– И мы сделали это! – подтвердил инквизитор. – Вот оно!

На стене возникло изображение коридора со стоящей недалеко от пожарной двери Олей. Она изображала экскурсовода с папкой в руках, потом перед входом в коридор появился Избранный. Он несколько секунд колеблется, но Оля бросает на него недовольный взгляд и отворачивается. Избранный спокойно проходит мимо нее и скрывается за пожарной дверью. Спустя три секунды появляется Пробужденный, рослый мускулистый мужчина, но его лица не видно, изображение с камеры рябит помехами. Он задает Оле вопрос, та понимает, кто только что прошел мимо нее, и оба бросаются в погоню, также исчезая за дверью.

– Видите… – вяло кряхтел пленный. – Мне просто повезло… Она меня не узнала.

– Должен признать, что вы редкостный везунчик! – Инквизитор вновь закивал. – Вас не узнал не кто-нибудь, а Контактер! Тот самый, который несколько минут назад, по вашим же словам, определил вас приоритетной целью! Пожалуй, повезло всем нам! Эта Морозова клинически тупа, либо у нее провалы в памяти! Не узнает того, за кем сама же привела всю фашиствующую свору!

– Они… – пленный задохнулся от ужаса. – Они подставили меня! Это был спектакль!

– А вот тут я с вами соглашусь! – в голосе инквизитора звучала безоговорочная готовность. – Это самый настоящий спектакль, состряпанный без особых изысков! Экскурсовод, ожидающий экскурсантов где? Возле пожарного входа! Это, конечно же, то самое место, которое мечтают увидеть посетители! Контактер, не узнающий собственную цель! Биоэнергетическое воздействие, делающее камеры слепыми везде, кроме единственного коридора, так удачно объясняющего чудо вашего спасения! И все для того, чтобы отвести подозрения от двойного агента – от вас!

– Я не делал этого! – Пленный пришел в такой ужас, что не помогло даже воздействие наркотика. – У меня чип!!! Проверьте его!!! Он покажет, что я говорю правду!!!

– О, да! – восхитился инквизитор. – Это так! Он показал это! Полностью подтвердил вашу версию! Точнее, версию, предоставленную вам вашими новыми хозяевами!

– Что вы несете?!! – брыкался пленный. – Какими хозяевами?!! Я невиновен!!! Вы пытаетесь повесить на меня собственные просчеты!!! Пробужденные не могут изменить показания чипа, вам это известно! Они могут подавить его действие в коротком радиусе на небольшой промежуток времени, но даже это способны сделать только самые сильные из них! А таких минимум, потому что, набрав силу, Пробужденные уходят в Иллюзию! Навсегда!

– Именно! – подхватил инквизитор. – Иллюзия! Вот в чем корень зла! И разгадка вашего, – он дважды согнул и разогнул пару пальцев на обеих руках, имитируя кавычки, – «чудесного» спасения! Вы ведь опытный полевой агент и не стали бы продаваться Пробужденным хотя бы уже потому, что они ничего не могут поделать с вашим чипом! Но Пробужденные тут ни при чем, не так ли?

– Да! – истерично выдохнул пленный. – Да! Да! Да! Я пытаюсь объяснить вам это! Они подставили меня! Они сделали это специально, чтобы у нас возникли проблемы с доверием! Я не продавался Пробужденным!

– Согласен! – злобно рявкнул Инквизитор, нажимая на сенсор указки. – Потому что вы продались Иллюзорным!

Пленника выгнуло дугой и затрясло, колотя плохо зафиксированным затылком о железный подголовник электрического стула. Инквизитор выждал несколько секунд, сверяясь с данными медицинских датчиков, высвечиваемых проектором вместо ставших ненужными записей с камер ЦУП, и выключил ток.

– У Пробужденных нет ни космических кораблей, – снисходительно продолжил он, глядя на роняющего изо рта пену пленного, – ни сил для перепрограммирования чипа высшей расы. Их возможности ограничены, потому что они – всего лишь Пробужденные. А вот у Иллюзорных все это есть! И вы знаете это! Поэтому переметнулись к тем, кто повлиятельнее! Иллюзорные взломали ваш чип тогда, когда вы сделали это, они взломали его и сейчас, чтобы уберечь от провала. Они понимали, что после потери груза вы неизбежно попадете под тщательную проверку, и желали спасти столь глубоко внедренного агента.

– Это неправда… – просипел пленный. – Я не делал этого… меня подставили… изучите мой чип тщательнее… я требую суда высшей расы… если нефелим проверит мой чип, он увидит, что вмешательства не было…

– Ваш уровень в иерархии нашей организации слишком низок для выдвижения подобных требований, – инквизитор презрительно скривился. – Права на суд высшей расы вы не имеете, нефелим не опускается до уровня столь средних исполнителей! Но он прислал своего представителя для расследования вашего предательства! Представитель предоставил нам оборудование высшей расы, и мы сутки сканировали ваш чип, пока вы отдыхали на массажном столе. Не стану скрывать, ваши новые хозяева очень постарались, обеспечивая вам легенду! Мы так и не смогли обнаружить следы вмешательства.

– Потому что их… нет… – Пленный понял, что приговор ему вынесен давно и сломался окончательно. – Я невиновен… Вы знаете это. Вы хотите избавиться от меня, чтобы посадить на мое место своего родственника… Подумайте, как к этому отнесутся остальные… вы подрываете доверие…

– Ваше предательство подрывает доверие! – обличительно воскликнул инквизитор. – Вот это – бесспорный факт! Вы бросили тень на всех нас! Нам предстоит восстанавливать репутацию в глазах нефелимов! Высшая раса не терпит предательства!

– Вы… ввели их в заблуждение… – пленный старался говорить как можно более слабым голосом, чтобы отсрочить следующий удар током. – Это преступление… вы ответите за это… После моей смерти чип подлежит сдаче экспертам… они изучат его при помощи технологий высшей расы… и увидят, что вы нарушили долг… Вы заплатите за это…

– Это мне заплатят за усердное выполнение долга! – рявкнул инквизитор, активируя электрический стул. Он привычно сверился с показанием медицинских датчиков, выждал нужное время и прервал экзекуцию. – Впрочем, абсолютно уверен, что при детальном изучении вашего чипа эксперты обнаружат следы взлома. Ваши Иллюзорные хозяева сильны, но их возможности имеют предел. – Он с театральным подозрением наклонился к пленному: – Или вы хотите сказать, что умудрились продаться даже не Иллюзорным, а сразу сияющим гигантам? Мы считали, что эту заносчивую и самовлюбленную расу не интересуют гибридные подвиды. Их даже собственные жалкие деградировавшие потомки интересуют сугубо в научных целях! Или что-то изменилось? В таком случае, это бесценная новость! Сделайте признание, и сотрудничество со следствием вам зачтется!

– Как? – Перепачканный брызгавшей изо рта пеной пленный едва хрипел: – Моя казнь… отменится… или всего лишь станет быстрой и безболезненной?

– Легкая смерть – это очень, очень большая удача! – наставительно произнес инквизитор. – Вскоре вы поймете это очень хорошо! – Он вновь активировал подачу тока.

Пленный затрясся в оковах электрического стула, и в этот миг Оля отчетливо ощутила, что на самом деле инквизитор вовсе не уверен в своей правоте. Никаких доказательств вины пленного у него, естественно, не было, ибо Избранный из ЦУП не предавал биомусор, к которому относится сам. Он лишь во всей красе оценивает на собственной шкуре обращенный против своих создателей метод борьбы, которым сам пользовался сотни раз. При помощи клеветы и наветов Избранные погубили миллионы невиновных потомков Древней Крови, не считая простых Обычных. Чего стоила одна только охота на ведьм, во времена которой уничтожались все более-менее бросающиеся в глаза носители внешности, характерной для Древней Крови. Дремучие века прошли, костры потухли, но методы остались. Кому бы ни принадлежали Избранные, рептилиям ли, гермафродитам, – в этой области их интересы совпадают. Так что вместо охоты на ведьм теперь пестуется охота на белых экстремистов, усердно поддерживаемая обоими лагерями Избранных.

Однако отсутствие конкретных доказательств достаточно сильно пугало инквизитора. За убийство невиновного Избранного хозяева запросто казнят его самого, потому что нефелимы заинтересованы в постоянном поддержании высокого уровня мотивации среди своих слуг. Сомнения в сверхисключительности, сверхразуме и сверхсправедливости высшей расы должны быть исключены, это – непреложный закон. Никто из рабов не имеет права усомниться ни в чем. И если полевой агент, относящийся к числу кураторов отдельной страны, окажется несправедливо умерщвлен, нефелимы немедленно восстановят справедливость самыми жестокими методами, чтобы никто из рабов не усомнился в их всевидящем оке. Поэтому инквизитору очень важно получить хоть какие-нибудь доказательства либо, что не так ценно, но тоже подойдет, признание предателя. Тогда формальности будут соблюдены, а остальное никого не интересует. Вникать в мелочи мелких сошек не станут не то что нефелимы, это не заинтересует даже элиту Избранных.

А вот родственники у инквизитора действительно есть, и некоторые из них вполне могли бы занять место, освободившееся после предателя. Ведь полевой агент-куратор выстраивает под себя целую команду, а это десятки теплых мест в министерствах, ведомствах и бизнесе. Особенно в бизнесе! На одном только строительстве этого таежного космодрома команда предателя очень неплохо обогатилась. Кто же откажется от заманчивого шанса заполучить столь обильную кормушку?! Сейчас появилась отличная возможность под предлогом очищения общего дела от ненадежных заменить всю команду на свою, но без доказательств не казнить агента-куратора. А без его устранения ничего не выйдет. Он пользуется доверием вышестоящих Избранных и тоже на многое способен.

– Сделайте признание! – Инквизитор обесточил электрический стул. – И вам станет легче!

– Вы… – перепачканный пеной пленный рыдал, содрогаясь от истерики, и инквизитор невольно проверил, полностью ли отключен ток. – Вы… заплатите за это… я невиновен… меня подставили…

– Следствие пришло к иному выводу! – отрезал инквизитор. – Признаюсь, мы едва не поверили в вашу невиновность! Иллюзорные очень качественно взломали ваш чип, нечего сказать! Сканирование не выявило никаких следов. Если бы не прокол во всем этом спектакле, ваше предательство сошло бы вам с рук! На этот раз! Но Иллюзорные всегда были слабы и в лицедействе, и в многослойных комбинациях. Это вас и выдало! Спектакль получился слишком примитивным. Вот если бы Пробужденные бросились за всеми Избранными или хотя бы за некоторыми наиболее значимыми в локальном плане целями и в ходе этого преследования кто-либо из таковых погиб – правдоподобность картины была бы гораздо выше! Но на столь тонкую игру мозгов Пробужденных не хватило, это вас и выдало!

Он демонстративно усмехнулся:

– Контактер, не узнающий собственную цель! Вы в самом деле считали, что мы поверим в это?!

– Меня подставили… – сипло рыдал пленный. – Они подставили меня… Пусть высшие эксперты просканируют мой чип… я невиновен… вы казните невинного… преданного делу высшей расы… вы заплатите за это…

Инквизитор вновь активировал подачу тока, и Оля почувствовала, как его страх растет. Ему было плевать, виновен агент или нет. Инквизитора больше заботило, как бы так посадить на его место своих людей и при этом не пострадать самому. Если он раскроет предательство, нефелимы обратят на него внимание. Это редчайшая удача. Но нахрапом расколоть пленного не удалось. Обычный Избранный давно бы признался в чем угодно, лишь бы прекратить свои мучения, но организм куратора усовершенствован на семьдесят процентов, а чип частично повышает болевой порог и уровень сопротивляемости психотропным препаратам. Непонятно, как долго он сможет терпеть пытки и что из этого выйдет. Идеальным вариантом было бы отключение чипа, но такое могут сделать только нефелимы. А им на глаза лучше не попадаться. Если представителю высшей расы что-нибудь не понравится, инквизитор умрет на месте. Но и просто так взять и отпустить пленного ни в коем случае нельзя: он затаит зло и будет вынашивать месть до тех пор, пока не добьется своего. Нужно тщательно продумать дальнейшие действия.

– Я дам вам время подумать, – инквизитор прекратил пытку. – Последний шанс облегчить себе судьбу! Завтра мы встретимся снова!

Повинуясь команде инквизитора, проектор погас и сменился светом прожектора, бьющим в глаза пленнику. Инквизитор покинул помещение, и к электрическому стулу вновь подошли люди в резиновых костюмах. Пленному сунули в рот трубку от бутыли с водой, позволив утолить жажду, немного ослабили оковы, чтобы исключить передавливание мышц и кровеносных сосудов, заклеили рот и бросили одного, посоветовав и дальше ходить под себя. От панического ужаса пленный потерял сознание, и Оля услышала голос Мацаева:

– Иоланта? С тобой все в порядке?

Оказалось, что шестой урок уже идет, а сама она стоит в школьном коридоре и смотрит в окно невидящим взглядом. Противный препод шел мимо и не мог не подойти к одинокой ученице.

– Спасибо, все хорошо, – ответила Оля. – У нас сейчас физкультура, я от нее освобождена. Домой собираюсь. Думаю, что предстоит сделать. У меня много ежедневных медицинских процедур.

– О'кей, – ответил Мацаев. – Тебе помочь с гардеробом или еще что-нибудь?

– Нет, я сама, – отказалась она. – Я хорошо себя чувствую.

– Рад этому, – заявил препод. – Хотим, чтобы у тебя все наладилось и ты забыла о проблемах. Если понадобится помощь, обращайся ко мне или любому члену педсовета в любое время.

Оля поблагодарила еще раз, и Мацаев ушел. Надо ехать домой, делать дурацкие уроки и скорее на базу, проходить полосу! Вот где настоящее обучение, которое действительно нельзя пропускать! Но сперва нужно связаться с командором и сообщить о полученной информации. Оля вызвала Агня:

«– Избранного только что допрашивал какой-то тип», – сообщила она. – «Пленный считает его инквизитором. Тот и вправду какой-то совсем злой: колол ему сыворотку правды, пытал на электрическом стуле. Они не очень поверили в историю с предательством, но ухватились за нее. Потому что инквизитор хочет пропихнуть на место пленного свою дочь и вообще заменить на родственников всю команду арестованного. Но доказательств у них нет, поэтому они взяли паузу до завтра».

«– Завтра пленный не сознается, и они возьмут паузу до послезавтра», – образ командора брезгливо поморщился. – «А послезавтра пауза будет продлена до следующего послезавтра. И так до тех пор, пока одни Избранные не найдут способ сожрать других Избранных».

«– А они его найдут?» – уточнила Оля. – «Я пока не вижу, что планирует команда инквизитора».

«– Что-нибудь придумают», – командор с безразличием отмахнулся. – «Избранных расплодилось гораздо больше, чем имеется кормушек на этой несчастной планете. Им не привыкать отбирать друг у друга хлебные места. В ближайшее время жди очередного всплеска борьбы с коррупцией, в ходе которого одни коррупционеры заменят собой других коррупционеров».

«– Что мне делать дальше?» – уточнила Оля.

«– С этими Избранными? Ничего. Они нас больше не интересуют», – ответил Агнь. – «Мы нанесли удар, последствия которого скажутся очень скоро. Избранные начнут крушить друг друга. Мелочь, но все равно на пользу. Поглядывай за двойниками рыжего нефелима, и ближайшими марионетками Сандры. Они могут привести нас к своим хозяевам».

«– Я их потеряла…» – Оля удрученно насупилась. – «Пока концентрировалась на пленном. Я сейчас попытаюсь их найти…»

«– Позже поищешь», – образ командора стал немного ярче. – «Сейчас ты пригодишься здесь, раз наша операция там закончилась успешно. Надевай броню. Варвара заберет тебя через восемь минут».

Агнь отключился, и Оля, тихо пропев «ура!», помчалась по пустому коридору. Ее взяли на операцию! Дурацкий инквизитор, не мог устроить свои разборки на первом уроке, а не на пятом! Не пришлось бы сидеть в лицее весь день! Так! Где переодеться? Лучше всего в женской раздевалке на физкультуре, там сейчас их класс занимается, так что все логично. Да и не будет там никого, все уже на уроке. Оля заставила себя перейти на шаг, чтобы не попасть на камеры на спринтерской скорости, и направилась к спортивному залу.

В женской раздевалке оказалось не заперто и ожидаемо пусто. Оля забежала внутрь и принялась торопливо снимать с себя одежду. Чтобы снять брюки, пришлось трансформировать иллюзорные сапожки в подобие шлепанцев и выпрыгнуть из них на пол босиком. Пол не ахти какой чистый, но обувь очистит ступни сама, сейчас главное скорость. Она подхватила клатч с броней и с нетерпением расстегнула замочек. Ощущение появляющегося за спиной присутствия застало ее врасплох, и Оля резко обернулась.

– Ни фига себе! – В дверях стояла Софья в школьной форме и торопливо целилась в голую Олю своим смартфоном. – Вот это я удачно от физры отмазалась! – Она торопливо защелкала камерой: – Найс! Это будет бомба! Сколько стоила пластика? Я сразу знала, что на тебе никаких шрамов нет! Иначе бы ты ходила не без трусов, а перебинтованная, как мумия! – Софья перешла на видеосьемку: – Ну что, Морозова, поговорим?

– Выключи телефон и удали запись, – Оля подавила вспышку гнева и говорила спокойно. – И поговорим.

– Рили?!! – усмехнулась Софья. – А ничего у тебя не треснет? А то ты кушаешь плохо, как я погляжу! Это тебя твой богатенький папик так слепил, да? Любит фитоняшек? – Она старательно водила камерой, во всех подробностях запечатлевая Олю и Олину реакцию. – Ни фига себе, как он тебе грудь задрал! В подбородке не жмет, не? Олигарх у тебя старый, по-любому! Молодой бы на такие тощие бедра не повелся! Сейчас у настоящих красоток бедра пышные и аппетитные… но на вкус и цвет все фломастеры разные, а кто платит – то и заказывает музыку!

– В последний раз по-хорошему предлагаю, – невозмутимо изрекла Оля, – выключи камеру и все удали.

– А то что? – Софья говорила подчеркнуто громко, чтобы звук лучше ложился на запись. – Меня тоже заберет ФСБ? Объясняю всем: захожу я, значит, в раздевалку во время урока, а тут Морозова, полностью голая, как видите! Наверное, сама с собой развлекается!

– Как хочешь, – резюмировала Оля, одним движением надевая броню.

– Ни фига себе… – Софья на секунду замерла, удивленно глядя, как надетое в одно движение платье оказывается плотно облегающим фигуру, подобно второй коже, и быстро удлиняется точно в пол. – Вы это видели?!

Она принялась увеличивать изображение, чтобы заснять все в подробностях, и Оля закрыла глаза, воспроизводя в памяти боевую последовательность импульсов. Жалкий энергоконтур Обычного в сравнении с могучими биоритмами медведя – тонкая паутина, нарушить которую может даже дуновение ветра. Сознание мгновенно определило целевые точки нервной системы, и Оля нанесла серию одновременных ударов, дозированно распределяя силу Разума, чтобы не сделать противника инвалидом. Софья осеклась на полуслове, с ужасом ощущая, как против воли расслабляются пальцы, а заодно кишечник с мочевым пузырем, инстинктивно сжалась и на полусогнутых бросилась к ближайшему туалету, не обращая внимания на упавший на пол смартфон. Но путь наружу для отходов человеческой жизнедеятельности гораздо короче, чем бег до туалетной кабинки, и это соревнование Софья проиграла на следующей же секунде. В воздухе неприятно запахло экскрементами, и ее сдавленный плач, сопровождающийся звуком шагов бегущей девушки, затих где-то за углом.

Оля подобрала упавший смартфон. Немного поцарапался от падения, но экран выдержал, и камера все еще работает. Оля остановила запись, зашла в настройки, нашла функцию возвращения аппарата к заводским настройкам и коснулась сенсора. Операционная система предупредила об уничтожении всех файлов пользователя и принялась перезагружаться.

– Фу! – раздался позади голос Варвары. – Как плохо пахнет! Что тут происходило?

– Участвующие в прениях стороны обменялись аргументами, – Оля обернулась к стоящей возле свечения точки перехода синеглазой красавице. – А воздух чистить я не умею!

– Это к Славице, – взгляд Варвары остановился на чужом смартфоне в Олиных руках: – Данные при желании можно восстановить. Сделать так, чтобы стало нельзя?

– Если не сложно, – подтвердила Оля. – Лучше подстраховаться.

– Не сложно, – кивнула Варвара, и Оля ощутила исходящий от нее короткий всплеск волновой активности. – Готово. Но сам аппарат я портить не стала. Верни его владелице, а то нехорошо как-то.

– Владелица будет сидеть на горшке ближайшие сутки, – Оля философски вздохнула, мол, я пыталась минимизировать неприятности, но кто меня слушал? – Можно отдать телефон гардеробщице, она передаст. Все равно за дубленкой идти. Поможешь? У нас есть время?

– Отчего бы не помочь! И время есть, – Варвара тихо прыснула: – Какой ты злой Контактер!

– Я?! – удивилась Оля. – Я вообще-то добрая! Это Лис с Малышом Павла разрядами долбали, а я терплю все, что только можно! Просто сейчас был уже совсем перебор! Эта дура снимала меня голой, пока я броню надевала!

– Как же ты умудрилась пропустить ее появление? – синеглазая красавица удивленно подняла нежно-соломенные брови. – Ты же Контактер!

– Угу, – невесело подтвердила Оля, собирая свою одежду. – Вот такой я Контактер… Это еще что… Я даже не подумала, почему дверь в раздевалку была не заперта… Надо бы посмотреть, не выложились ли эти снимки автоматически в какой-нибудь инстаграм или в какой другой отстой для Обычных.

– Я уже почистила, – Варвара, морщась от неприятного запаха, погасила точку перемещения. – Кто-то особенно быстрый успел увидеть, но его я тоже почистила. Идем? А то тут противненько так.

– Идем, – Оля на ходу пыталась сворачивать собранные в охапку шмотки. Это не иллюзорная броня, в клатч они не влезут. А ведь еще дубленка! – Можно заскочить на базу, бросить вещи?

– Бросишь, – пообещала синеглазая красавица, спеша подальше от спортзала: – Хорошо, что в школах просторные коридоры! Запах быстро рассеивается! Жаль, пол сам не очищается!

Они добрались до гардероба, и гардеробщица обратилась к Варваре, как к директрисе, жалуясь на учеников, бегающих где-то по коридорам во время уроков, словно кони, так, что ей аж в гардеробе слышно. Варвара пообещала немедленно принять меры, и Оля протянула гардеробщице телефон:

– Отдайте, пожалуйста, Софье из моего класса! Она забыла в раздевалке на физкультуре.

– И вызовите ей «Скорую», – велела Варвара. Она мгновение подумала и уточнила: – Через полчаса. Как раз приедет после звонка, чтобы никто не пропустил такое событие.

– «Скорую»? – испугалась гардеробщица. – Что с ней случилось?!

– Острый приступ диареи и энуреза, – с каменным лицом объяснила Оля. – И хватательный рефлекс частично нарушен. Это из-за негативного влияния на организм излучения мобильных телефонов, наложившееся…

– В штаны? – уточнила Варвара.

– Наложившееся на синдром гиперактивности, – на лице Оли не дрогнул ни один мускул.

– Такое случается, – синеглазая красавица устремила на гардеробщицу внимательный взгляд.

– Поняла, – с готовностью подтвердила та, вынимая из кармана собственный мобильный и откладывая его подальше от себя. – Через полчаса вызвать «Скорую». Будет сделано!

Оля забрала свою дубленку, и Варвара зажгла перед ней сразу две точки перемещения.

– Бросай сюда! – Варвара указала на правое свечение. – Это вход на базу. Потом подберешь.

Оля закинула одежду в правое свечение и поспешила за Варварой, исчезнувшей в левом. Но вместо Праги оказалась посреди раздолбанной снарядами деревушки, сотрясающейся от разрывов реактивных снарядов. Поток осколков в сопровождении ударной волны врезался в лицо и соскользнул с защитного кокона в четырех сантиметрах от груди. Оля почувствовала вокруг себя мощную защиту и закрыла глаза, сосредотачиваясь на происходящем. Их с Варварой закрыл Игорь, он стоит в двадцати шагах впереди, сразу за развалинами сгоревшей избы, глазами отсюда не видно. В тридцати метрах левее, на измочаленном осколками дереве замерла прозрачная фигура Максима. Лис на другом фланге, стоит на дне какой-то воронки с небольшим камнем в руке. Полминуты назад второй такой же камень вдребезги разнес голову пулеметчику, поливавшему свинцом раздолбанную деревеньку. Теперь его сослуживцы ведут обстрел из всего, что смогли пустить в ход в столь кратчайшие сроки.

И не только они. По деревне ведет огонь батарея «Градов», стоящая достаточно далеко отсюда. «Грады» должны были обстрелять окраины городка неподалеку, срочное изменение координат цели стало для полупьяных и неважно обученных экипажей настоящим испытанием, поэтому реактивные снаряды ложились неточно, накрывая растерзанную деревушку не полностью.

– Мы на Донбассе… – негромко произнесла Оля, вглядываясь в отпечаток Малыша, ловко и стремительно скользящего по изрытому воронками полю к вражеским позициям. – Я чувствую отпечаток Избранного и след мобильного телепортатора чужаков! Он был там, откуда по нам стреляют, двадцать секунд назад! Это он устроил обстрел!

– Пытается удрать, – рядом из ниоткуда появился Агнь. – Из Праги в Польшу, оттуда открылось сразу два телепорта, Избранные хотели нас запутать. Первый телепорт наш противник открыл самостоятельно, второй для него сформировали откуда-то со стороны. В него он и забежал.

– Он знал, что вы отследите перемещение, и специально вывел вас под обстрел, – Оля вслушивалась в возникающую информацию. – Его мобильный телепортатор так далеко не уведет. Но у его команды есть стационарное устройство в Польше. И они заранее приготовили этот канал перемещения на случай погони. Чтобы выводить преследователей под обстрел. Сейчас по нам стреляют сразу все, мы находимся точно между позиций двух противостоящих группировок, и каждая уверена, что ведет огонь по врагам, проводящим скрытую атаку.

– Старая тактика, – безразлично констатировал командор. – Стало быть, самого Избранного тут уже нет. Ты видишь, куда он направился?

– Попробую найти. – Оля сосредоточилась, и сознание развернуло перед ней стремительный калейдоскоп сменяющих друг друга образов.

Донбасс. Несчастная многострадальная земля, в недрах которой залегает громадный бассейн природного газа. За возможность обладания этим баснословным богатством сцепились между собой Избранные ящериц и гермафродитов. Ранее на этих землях безраздельно господствовали Избранные ящериц, но их визави не сидели сложа руки, и ситуация изменилась на противоположную. Но просто так отдавать власть не в обычаях нефелимов, и за подземный газовый океан вспыхнула целая война, привычно прикрытая политическими лозунгами. Чтобы извлечь из бойни максимум выгоды, оба лагеря Избранных прибегли к своему излюбленному приему: стравили друг с другом местное население. Это позволяет без опаски уничтожать последних потомков Древней Крови – идет война, люди гибнут, это ужасно, и все такое. А чтобы война не заканчивалась подольше, туда вливаются немалые средства. Но эти затраты – гроши в сравнении с лежащим в недрах богатством.

Недаром в совет директоров топливной компании, которая приобрела этот газовый бассейн в пользование на полсотни лет вперед с правом бесконечного продления, Избранные гермафродитов предпочли войти лично. Сын одного из государственных секретарей США возглавил действия компании в регионе. И развил бурную деятельность, в ходе которой многострадальная земля совершенно случайно переполнилась наемниками и прочими заплечных дел мастерами, предпочитающими зарабатывать на жизнь нажатием спускового крючка. Поначалу успех мероприятия был настолько хорош, что великовозрастный сынишка бывшего госсекретаря не побоялся прямо заявить, что «чем меньше в газоносном регионе останется людей, тем дешевле компании обойдется его разработка». На том и погорел. Эти слова дошли до Пробужденных, и сынишка умер от рака. Сгорел на работе великий менеджер, все скорбят стоя. Избранные сделали выводы и быстренько свернули собственную активность, но от самого месторождения никто отказываться не собирается. Избранные переложили кропотливые заботы на плечи марионеток и перевели конфликт в бесконечное вялое противостояние. Вроде как ни те и ни другие тут ни при чем, местное население региона само по себе не может определиться с вопросами целостности страны. Или стран. Да они там сами не знают, чего хотят!

Пражский Избранный, естественно, рисковать еще сильней, чем рискует и так, не хотел и потому покинул опасный район сразу же, как только спровоцировал огневой налет. Пока вышедшие под свинцовый шквал Олины соратники теряли время, занимаясь защитой, он послал сигнал на спутник, получил новый портал и сейчас находится в Токио.

– Он в Токио, – сообщила Оля. – Его переместили туда и обесточили стационарный телепортатор. Избранные опасаются, что мы его обнаружим. Поэтому дальше пражский Избранный будет перемещаться при помощи своего личного устройства. Я вижу, как он садится в машину. За рулем какая-то женщина, она под воздействием нейропрограмматора. Едут куда-то… образы толпы… вокзал что ли… за окном взлетает самолет… Аэропорт! Она везет его в аэропорт!

«– Малыш, возвращайся!» – приказал Агнь. – «Уходим. Ольга нашла Избранного. Он в Токио».

«– В Токио?» – обрадовался Малыш, немедленно меняя направление движения. – «Круто! В смысле, мы там давно не были! А с этими что делать?» – Он кивнул на бегу в сторону окопов за спиной, выпускающих потоки пуль в белый свет, как в копеечку. – «Просто так оставим?»

«– В тебя кто-нибудь попал?» – уточнил командор.

«– Я понял, вопросов нет», – Малыш ускорил бег еще сильней. – «А вдруг там Спящие есть?»

«– Ни одного», – ответила Варвара. – «Ты скоро?»

«– Да бегу я, бегу!» – Юркий силуэт Малыша стремительно приближался. – «Ольга, привет! Где этот гад?»

«– Едет в машине по улице», – смутилась Оля. – «Я в Токийских улицах не разбираюсь… там названий нет и все в иероглифах…»

– Ага! – Малыш остановился рядом, даже не запыхавшись. – Такая каша, что сами японцы не всегда нужный адрес находят. Но главные улицы названия имеют, так что разыщем!

– Ольга, сосредоточься и сформируй образ, – велел Агнь. – Мы отправим туда Малыша, он разберется. Как скоро Избранный будет в аэропорту?

– Минут через пять, – Оля передала командору образ и открыла глаза. – Там аэропорт недалеко от центра. Он уже купил билет онлайн.

– Это аэропорт Ханэда! – определил Малыш. – Я те места хорошо знаю! Не уйдет!

– Заходим, – Агнь вроде бы не предпринял ничего, но Олю захлестнула невидимая толща энергии, и она оказалась посреди заполненного людьми здания аэровокзала. Вскипающая взрывами размозженная деревушка сменилась суетой азиатского мегаполиса и объявлениями дикторов, на разных языках сообщающих полетную информацию.

– Он взял билет на ближайший рейс в Эмираты. – Оля поискала глазами табло вылетов. – Наверное, хочет спрятаться на той же самой базе!

– Незамысловато, – тон командора, белой глыбой возвышающегося над толпой невысоких азиатов, обтекающих его словно опорную колонну, нес в себе скептические нотки.

– Он не в курсе, что с нами Контактер! – заявил Малыш, решительно устремляясь через толпу к выходу. – Ольга, в какой он машине? Дай образ! Сейчас я его встречу!

– Какая-то легковушка… – Оля поняла, что не знает ответа. – Я ее только изнутри видела! Сейчас посмотрю! – Она закрыла глаза, настраиваясь на Избранного, но увидеть цель удалось не сразу.

Сначала все вокруг кишело отпечатками текущего мимо людского потока, потом сознание вместо Избранного почему-то выдавало образ какой-то совсем молоденькой девочки, отрешенно смотрящей в треснувший экран дешевого смартфона.

«– Ольга!» – браслетик принес образ Малыша. – «Я на въезде в аэропорт! Какая у него машина?»

«– Никак не могу настроиться!», – Оля подавила обиду на собственное сознание. Сейчас нельзя нервничать! – «Погоди минуту!» – Перед глазами сформировался какой-то образ, и Оля невольно выдохнула: – Наконец-то… «Малыш, он в черной „Тойоте“! Такой модный паркетник… только машина почему-то не едет… Он заставил женщину остановиться прямо на трассе! Это где-то в твоем районе! Избранный выходит из автомобиля!»

«– Вижу что-то похожее в километре!» – мгновенно оценил Малыш. – «Сближаюсь!»

Оля увидела, как Малыш несется по обочине со скоростью автомобиля, и сознание тотчас окрасилось ощущением активации чужеродной аппаратуры.

«– Избранный активировал телепортатор!» – воскликнула Оля, но было уже поздно.

«– Ушел, гад!» – зло выдохнул Малыш. – «Мне двадцати метров не хватило! Куда он делся?»

«– Ищу!» – Оля торопливо настраивалась на цель, но контакт, конечно же, не устанавливался.

– Не волнуйся, – спокойный голос командора, словно смыкающиеся тиски, собрал в кучу разбегающиеся Олины мысли. – Ты мешаешь сама себе. Не нужно хотеть установить контакт как можно быстрее. Просто думай о цели. Без обязанностей. Сосредоточься.

– У меня контакт сбивается! – пожаловалась Оля. – Я вместо нужной цели вижу какую-то ерунду!

– Хороший Контактер не может видеть ерунду, – Агнь был невозмутим, и Оля невольно позавидовала его самообладанию. Командора, наверное, вообще ничего не может выбить из концентрации. Ей бы так… – Ибо Контактер получает информацию от самой Вселенной. Что бы ты ни увидела, это ценно.

– Какая может быть ценность разглядывать какую-то малолетнюю девчонку, зависшую перед смартфоном? – Оля мысленно ругала себя за бесполезность. – В тот миг, когда я упускаю врага!

– Сколько ей лет? – вопрос Агня застал ее врасплох.

– Девчонке? – невольно переспросила Оля. – Ну… младше меня… Ей четырнадцать исполняется скоро. У нее депресняк какой-то… Мол, я тупая и страшная дылда, у меня волосы куцые, лицо круглое, зубы кривые, я вообще бичиха, и все такое… Ерунда подростковая, короче! Она действительно высоковата для своих лет, а так на вид вроде обычная… по меркам Обычных. Глаза даже голубые… правда, без ресниц… волосы… скорее светлые, чем темные… прям как у меня было… У нее с учебой все сложно и с родителями не складывается… они пьют сильно, оба… то живут вместе, то не живут… там вообще все плохо, бичевник какой-то…

– Передай ее образ Варваре! – приказал командор.

От смены его спокойного тона на командный Оля замешкалась, торопливо сливая воедино образ молодой девчонки и канал связи браслетика с образом Варвары, как вдруг сознание выдало новую порцию информации, и она выпалила:

– Эту девочку облучил Избранный, тот самый, которого мы преследуем! Еще год назад! Он сейчас летит к ней! Он не собирался в Эмираты, это отвлекающий маневр! Он купил билеты онлайн, потому что предполагал, что мы это увидим! Он прямо сейчас заходит в самолет «Москва – Владивосток» под видом опаздывающего пассажира бизнес-класса! Стюардессы закрывают люки!

– Я чувствую Образы Древней Крови. Они слабоваты, но для Пробуждения может хватить, – оценила синеглазая красавица. – Если заберем сейчас! Ее нужно показать Иллюзорным.

– Она во Владивостоке? – исходящие от могучей глыбы Агня эманации энергии усилились.

– Нет… – Оля всматривалась в поступающие данные. – Где-то на Камчатке… в какой-то дыре! Избранный сел на самолет до Владивостока, потому что это был единственный рейс в Россию, вылетавший прямо сейчас. Из Владивостока он полетит туда. Он уже отдал приказ своим людям. Там сейчас находится его подчиненный, тоже Избранный, контролирующий добычу нефти на Западно-Камчатском шельфе. У него целая толпа мелких Избранных и еще больше марионеток. Они срочно собирают выездную комиссию по делам неблагополучных семей. Будут отбирать девочку у родителей… она нужна Избранному в качестве живого щита! Поэтому он не стал убивать ее год назад, когда его подчиненные случайно ее обнаружили! Оставил на всякий случай, для самозащиты! Он даже не стал докладывать своим начальникам, хотя подчиненным сказал, что все делается с санкции руководства. Если девочка не пригодится для защиты, то они убьют ее, когда ей исполнится шестнадцать, чтобы не рисковать. Устроят несчастный случай, у Избранного готов план действий.

– Как долго Избранные будут добираться до ее дома? – спросил командор.

– Не знаю… – Сознание прекратило подачу информации. – Я больше ничего не вижу… Но им далеко ехать, они на внедорожниках поедут из райцентра, и еще не все собрались, и нужно бумаги оформить заранее. Полицейское сопровождение тоже только собирается… Пражскому Избранному все равно еще два с половиной часа лететь! И из Владивостока еще три часа. Его подчиненные к моменту прибытия босса увезут девочку якобы в детдом и отдадут ему.

– Какой изобретательный, – в голосе командора ощущалась легкая ирония. – Решил, что нам не придет в голову искать его в России. Прикрыться ребенком – это и вовсе непредсказуемый ход.

– Зря он не стал докладывать своим хозяевам, – Варвара зловеще улыбнулась, и взгляд ее синих глаз стал холодным, как во время столь памятного Оле игрового фестиваля. – Глядишь, подсказали бы что-нибудь важное!

Оля непонимающе посмотрела на Варвару, как вдруг сознание сообщило, что синеглазая красавица получила Пробуждение ровно при таких же обстоятельствах. Местный важный Избранный использовал маленькую девочку в качестве живого щита, но это его не спасло.

– Подождем, пока они соберутся все вместе, – решил Агнь. – Пока возвращаемся на базу.

* * *

Оказавшись на базе, Оля первым делом рванула на полосу. События сегодняшнего дня воодушевили ее настолько, что препятствия преодолевались в приподнятом настроении, и даже усталость от них не смогла снизить Олин настрой. Она не просто таскалась за Кругом в качестве малополезного приспособления, облегчающего опытным бойцам выполнение задач, с которыми они справились бы и так. Она нашла Спящую! Да еще спасла ее от Избранных! При мысли об этом перед глазами вставала злорадная ухмылка Сары Коннор, и вспыхивающая злость придавала Оле сил. С такими эмоциями увидеть рыжую толстожопку, естественно, не получилось, зато с полосой Оля расправилась быстрее обычного.

Обедать пришлось в одиночестве, потому что все поели еще два часа назад, пока она тренировалась, и Оля переместилась на озеро. До сражения с Избранными еще несколько часов, самое время отдохнуть и восстановить силы. Ее, конечно, никто в бой не пустит, но хотя бы одним глазком она обязательно посмотрит! Хоть камнем кинуть что ли в эту погань, раз по-другому нельзя! Вот если бы уметь запускать камни со скоростью в пару-другую звуковых, как мужчины! Но для этого надо быть мужчиной. Поэтому нужно тренировать то, что тебе доступно. Впрочем, Софье Оля сегодня неплохо влепила! Силы были не равны, никто не спорит, но одноклассница сама виновата! Эта глупая самонадеянность Обычных, считающих себя центром мира, мегаличностями и вообще самыми исключительными-преисключительными, часто играет с ними злую шутку. Так что Софье пойдет на пользу. Может, попытаться точно так же задать кому-нибудь из Избранных? Если будет возможность!

Оказавшись на озере, Оля застала странную картину: Рафаэлла и Чикита сидели на берегу рядом, в задумчивых позах, и лениво швырялись друг в друга одним и тем же мелким камушком. Одна черноволосая красотка несильно бросала камушек в другую, та подбирала камушек и бросала в ответ. При этом взоры обеих соперниц были где-то не здесь. Оля открыла было рот, чтобы поинтересоваться, что же такое тут происходит, но Рафаэлла опередила ее:

– Ольга! Здравствуй, мы ждем тебя! Варвара сказала, что ты видела наших настоящих половинок! – голос подруги звучал напряженно: – Правда?

– Правда, – подтвердила Оля, глядя, как обе брюнетки с серьезными лицами поднимаются на ноги и целеустремленно идут ей навстречу. Она сделала испуганное лицо: – Бить будете?

Но соратницы никак не отреагировали на шутку. Обе смотрели на нее предельно серьезно.

– Можешь показать их нам? – хмуро попросила Чикита.

– Могу. – Оля вздохнула. – А надо?

– Надо! – в один голос ответили черноволосые красотки.

– Как знаете, – она обреченно протянула им ладошки: – Держитесь… Глаза лучше закрыть.

С минуту все неподвижно стояли с закрытыми глазами, разглядывая сменяющие друг друга образы, потом нарастающий отпечаток разочарования, исходящий от соратниц, стал слишком сильно мешать, и Оля прервала контакт.

– Все, – сказала она, открывая глаза. Такое хорошее настроение было безвозвратно потеряно.

– Благодарю, – коротко изрекла Чикита, отпуская Олину руку, и молча направилась прочь.

– И я, – Рафаэлла улыбнулась ей резиновой улыбкой. – Благодарю. Мне надо… побыть одной.

С этими словами она тоже развернулась и пошла прочь в другую сторону. Через пару секунд обе девушки исчезли в свечениях энергетических дверей, и Оля осталась одна.

– Печаль, – тихо подытожила она сама себе. Впрочем, она видела, что так будет. Равно, как видела, что будет дальше. Неделю черноволосые красотки будут пребывать в нелегких раздумьях, после чего встретятся тет-а-тет и три часа сорок семь с половиной минут будут обсуждать варианты своих жизненных перспектив. Чикита со свойственной ей железной логикой будет сравнивать аспекты «сейчас» и «после» один за другим, а более эмоциональная Рафаэлла на этот раз будет исключительно сдержанна, лишь тоненькие влажные ниточки, остающиеся на ее щеках от стекающих слез, будут выдавать бушующий внутри вулкан переживаний.

– Отказаться от всего этого… – она сделает все, чтобы ее голос звучал исключительно спокойно, и это ей удастся. – От Пробуждения… ради всего лишь идеальной любви… Как долго она останется идеальной, если каждое мгновение помнишь, что потеряла ради нее все? Из совершенства превратиться в обычную бабу, каких полно на каждом шагу… С болячками, целлюлитом, токсикозом во время беременности и гормональным сбоем после, с хилым здоровьем, ухудшающимся каждые пять лет… Стать теткой не первой свежести к сорока годам и фактически старухой к пятидесяти…

– Можно попросить Иллюзорных, чтобы они стерли нам память, – бесцветным тоном произнесет Чикита. – И мы не будем помнить ничего из нашей жизни Пробужденных.

– Думаешь, так будет лучше? – тихо прошепчет Рафаэлла.

– Так будет хуже, – янтарные глаза Чикиты поблекнут. – В этом случае мы даже не будем знать, что нашли свою истинную любовь. Наши… мужчины… Они небогаты, зарабатывают мало и намного больше зарабатывать не станут. Они простые труженики, это делает им честь, но… тяжелый быт станет частью нашей жизни. Это быстро состарит нас. Так же быстро, как это происходит со всеми женщинами Обычных. Мужья начнут коситься на тех, кто помоложе, потому что у тех еще осталась женская привлекательность, а в нас уже нет. Наверное, до измен дело не дойдет, любовь же все-таки истинная… Но косые взгляды, пьяные посиделки в мужской компании, потому что домой идти не хочется, упреки и ссоры будут. Посмотри на женщин Обычных! Многие из них поначалу сидят на диетах, как-то ни шатко ни валко занимаются спортом, пытаются следить за собой, в основном перед пляжным сезоном, но все же… Но стоит им выйти замуж, как подавляющее большинство решает, что цель достигнута, и страдать да мучиться, чтобы быть супер, больше не нужно. Раз женился, то пусть любит такой, какая есть! Модный постулат Избранных – «Самое сексуальное в тебе – это ты сама!» – они встретили с кипящим энтузиазмом. Потому что гораздо проще и приятнее быть ленивой жрущей коровой, которую все должны любить уже лишь потому, что она существует, нежели ограничивать себя всю жизнь ради того, чтобы оставаться человеком. Мы станем такими же, если не будем помнить.

– Я не стану! – насупится Рафаэлла. – Меня тошнит от людей с жировыми складками! Я буду следить за собой в любых условиях, но не стану такой же сальной гусеницей!

– Станешь, – Чикита безвольно покачает головой. – Просто несколько позже. Организм Обычных слишком недолговечен. Частые роды, болезни, плохое питание… медицинские процедуры стоят дорого, а те из них, что помогают по-настоящему, а не только на этикетках маркетологов, – очень дорого. Какое-то время, наверное, ты продержишься и будешь выглядеть лучше ровесниц. Но финал будет один.

– Можно не рожать много… – начнет Рафаэлла, – и ограничиться одним ребенком… – но тут же осечется и прошепчет: – Когда женщина любит по-настоящему, она хочет продолжать род своего мужчины. Это заложено в генетике… При истинной любви одним ребенком не ограничишься.

С минуту обе черноволосые красотки будут сидеть молча, глядя в никуда, потом Чикита скажет:

– Я боюсь, что быт окажется сильнее меня. Если, потеряв Пробуждение, я стану совсем рядовой, то быстро потеряю привлекательность… В первую очередь нужно обеспечить всем необходимым детей, содержать в порядке жилище, как-то зарабатывать… Постоянная нехватка средств, долги, кредиты, чем старше дети, тем больше денег они требуют… Одно образование чего стоит… Мне станет не до своего внешнего вида, и я быстро превращусь в тетку. И наша любовь превратится всего лишь в верную дружбу… эмоции и чувства покинут нас, и хорошо, если мы станем искать их на стороне только лишь в воображении, романах и кинофильмах… А если во мне останется красота, то перспектива вечной нужды заставит меня сделать выбор в пользу более обеспеченного мужчины. И я буду страдать всю жизнь, как страдает множество Обычных, пошедших по этому пути. И плакать ночами в подушку, после того как убаюкала детей, в чьих чертах лица мечтала видеть образ совсем другого человека… Нервы, сигареты, срывы, успокоительное, транквилизаторы или просто алкоголь на кухне в гостях у подруги, потому что у нее тоже дети спят…

Она немного помолчит и добавит:

– Это ужасно… Нет, лучше помнить Пробуждение. Так хоть знаешь, ради чего лишилась всего.

В помещении вновь повиснет тишина, потом Рафаэлла тихо спросит, заранее зная ответ:

– Мы сможем привыкнуть к жизни Обычных после стольких лет Пробуждения?

– Я точно нет, – прошепчет Чикита. – Ты… не знаю. Может быть, наверное… Но, если честно, я думаю, что тебе будет еще хуже. Можно попросить Лень сделать расчет. Или спросить Ольгу.

– Контактера лучше не спрашивать, – Рафаэлла грустно улыбнется. – Не хочу чувствовать себя дерьмом еще большим, чем сейчас. Потому что я знаю, что она мне покажет.

– Мы обе знаем, – потухший взгляд Чикиты будет направлен на капельку воды, оставшуюся на дне высокого стакана из иллюзорного кристаллического вещества, который она держит в руках. – Не самая печальная альтернатива. Если честно смотреть правде в глаза.

– Овца! – негромко возмутится Рафаэлла, глядя на такую же водяную капельку в своем стакане.

– Взаимно! – тихо парирует Чикита, и обе вновь умолкнут.

Наконец Рафаэлла поднимет взгляд и посмотрит на подругу-соперницу:

– Почему с нами все так плохо? Мы же должны были принять другое решение! Мы же лучшие!

– Мы не лучшие, – грустно улыбнется Чикита, поднимая глаза в ответ. – Мы всего лишь Пробужденные. Те, в ком сохранилась толика Древней Крови, достаточная для того, чтобы суметь пережить процесс Пробуждения. Но толика – это всего лишь толика, а не идеал Древней Крови. Мы лучшее из худшего. А это большая разница. Поэтому Иллюзорные ведут максимально строгий отсев. Вспомни Аэлиту. Они не зря устроили нам этот урок. Деградировавшие потомки Древней Крови должны либо восстать из пепла, либо выродиться. И Древнюю Кровь устраивает любой из этих вариантов, потому что это и есть эволюция. Я очень надеюсь, что мои дети будут сильнее меня.

Ольга покачала головой и в который раз тяжело вздохнула. Похоже, от этой привычки со вздохами ей удастся избавиться еще не скоро. Черноволосые красотки еще долго будут горевать, но в итоге придут к тому, что она увидела сразу. Надо будет сказать им после этого, чтобы вели себя с Риккардо повежливей. В отличие от них ему терять нечего, у него на этой планете вообще нет истинной половинки, и это та еще история. Об этом точно не сейчас! Короче, если наши красотки зазнаются и решат, что он у них в руках, то бедолага начнет метаться между девушками-Пробужденными других Кругов. Благо более-менее подходящих вариантов у него много, потомков Красной космической расы на планете гораздо больше, чем Белой.

Потом Оля обязательно предупредит Рафаэллу с Чикитой, а сейчас все печальные мысли прочь – и купаться! Контрастный режим, ныряние, любование коралловым лабиринтом, можно взглянуть на экзаменационный участок… Точно! Экзаменационный участок! С настоящей опасностью! Славица говорила, что его уже подготовили специально для Олиных тренировок! И девушка-целитель сочла их очень рискованными! Надо посмотреть! Осторожно, одним глазком, и сразу назад. Контактеру долго искать выход из лабиринта не придется, так что туда-обратно можно сгонять запросто, воздуха ей хватит, она уже неплохо освоилась под водой под руководством Рафаэллы. Оля вдохнула поглубже и уверенным прыжком вошла в воду.

В ярких лучах солнца, пронизывающих озерную толщу до самого дна, коралловый лабиринт играл сочным многоцветьем красок и издали казался декоративным, словно некая деталь подводного антуража, уложенная на дно гигантского аквариума. Только рыб нет, потому что они не живут в комплексах активно-адаптивной биологической очистки. Однако, чем глубже погружаешься, тем больше становится коралловый риф. Стоит заплыть внутрь его хитросплетений, и они начинают казаться бесконечными. Сознание Контактера подсказывало владелице, что появившийся после обновления коралловый лабиринт и вправду довольно извилист и запутан, поэтому протяженность маршрутов вдвое, а в некоторых случаях и втрое превышает диаметр рифа. Поэтому для обеспечения безопасности пещеры лабиринта не имеют потолков. Своды над головой сужаются, но не смыкаются, обеспечивая отличное освещение и достаточное количество точек аварийного всплытия.

А вот экзаменационный участок был иным. Он располагался под коралловым лабиринтом и по определению не имел ни освещения, ни точек всплытия, хоть аварийного, хоть любого другого. Попасть внутрь экзаменационного участка, равно как покинуть его, можно только через обычный лабиринт. То есть сначала ты на собственном запасе воздуха проходишь некоторую часть верхнего лабиринта, добираешься по ней к входу в опасный участок, проходишь его в кромешной тьме, вновь выходишь в область верхнего, а уже там добираешься либо до его окончания, либо до ближайшей точки аварийного всплытия, если воздуха не хватает. И опасным экзаменационный участок называется не только из-за того, что не имеет освещения и отдельных выходов. Кораллы, образующие его пещеры, совсем не бархатные на ощупь. Они острые и шершавые, как положено кораллам, и запросто разрежут или глубоко расцарапают кожу столкнувшегося с ними человека. Водные процедуры в озере проводятся полностью обнаженными пловцами, никаких гидрокостюмов или личной брони нет и не будет, так что располосовать ноги-руки можно легко, хватит и одного сильного гребка, в темноте пришедшегося не по водной толще, а по коралловой стенке. Для полноты картины опасные пещеры выполнены более узкими, нежели коридоры верхнего лабиринта. Хорошо, хоть длина у них ощутимо меньше.

Все это Оля увидела еще в первый день появления обновленного лабиринта, и в его серьезности не сомневалась. Но носиться вдоль и поперек опасного участка она не собирается. Она лишь заплывет туда на несколько метров, посмотрит, что к чему, и назад. Воздуха на такую мелочь хватит с избытком, плавает она хорошо, а отсутствие освещения на отрезке в десяток метров – мелочь для Контактера. Она топь проходит, не останавливаясь, а это километр пути! С десятью гребками не сравнить, пусть даже и в темноте под водой. Для надежности Оля закрыла глаза и настроилась на хитросплетения верхнего лабиринта. Вход в экзаменационный участок она почувствовала практически сразу. По прямой до него было пятнадцать метров, по изгибам лабиринта вдвое больше, но ей плутать не придется, так что это мелочи. Оля неторопливо добралась до нужного места, по пути любуясь причудливыми зарослями разноцветных кораллов, и увидела вход в опасный участок. Он представлял собой вполне широкую пещеру, уходящую вниз под углом в шестьдесят градусов и теряющуюся во мраке. Оля привычно закрыла глаза и заплыла внутрь.

Сразу же стало темно и прохладно, вода в подземном лабиринте оказалась заметно холоднее. По коже забегали мурашки, но всего лишь замерзанием Олю теперь не возьмешь. Она, не останавливаясь, уверенно выровняла тепловой баланс и прислушалась к ощущениям. Энергоконтур стабилен, сил достаточно, озеро отлично восстанавливает потраченные на полосе ресурсы. Особенно после вкусного обеда. Тепла хватит на гораздо больший срок, чем воздуха, так что за это можно не переживать. Сознание подсказывало, что подземная пещера продолжает понижаться, и дальше вода станет еще холоднее, но в остальном никаких особых трудностей в лабиринте нет. Плыть спокойно, лишних движений не делать, чтобы не пораниться, расходовать воздух экономно, следить за тепловым балансом – вот и все. Главная трудность лишенного освещения лабиринта – поиск пути. Но это не ее случай. Опасный участок оказался не таким уж опасным, и Оля решила доплыть до ближайшего поворота, чтобы оценить узость пещер. Вода действительно стала еще холоднее, а пещера сужалась вдвое, а так все вполне преодолимо.

В сознании возникла информация, что это еще не все препятствия опасного участка, на самом деле он куда сложнее, и Оля в общем-то уже в опасности. Мысль об опасности в четырех метрах от выхода, в прямой, как стрела, пещерке, вызвала у Оли улыбку. Ладно, потом командор объяснит, что нужно делать на экзамене, а сейчас пора возвращаться, чтобы не опоздать на бой с Избранными. Оля аккуратно развернулась, безошибочно ориентируясь в полнейшей темноте, и поплыла обратно. Но спустя несколько метров ей пришлось остановиться. Оля невольно открыла глаза и машинально отрегулировала подводное зрение, бесполезное во мраке, после чего вновь сомкнула веки. Выхода не было. Там, где десяток секунд назад имелся переход из верхнего лабиринта в нижний, сейчас располагалась глухая коралловая стена. Оля осторожно протянула руку и коснулась шероховатой поверхности. Совсем не бархатная. Твердая и шершавая, с маленькими острыми отростками.

В мозгу запоздало возникла мысль, объясняющая поднятую сознанием тревогу: вход в опасный участок закрывается, как только экзаменуемый пловец начинает прохождение лабиринта. Отсюда нельзя выйти назад, лабиринт нужно пройти целиком. Ладно, не вопрос. Она все равно знает, где выход, и уже чувствует правильный и наиболее экономичный маршрут. Оля вновь безошибочно развернулась в кромешной тьме и поплыла вперед. Два перекрестка она миновала вполне нормально, потом температура воды упала до пятнадцати градусов, и пришлось останавливаться, чтобы серьезно отрегулировать тепловой баланс. Оля усилием Разума повысила кровоток до необходимого значения, ощущая разливающееся по телу тепло, и почувствовала, что усиленная активность капилляров стала быстрее тратить запас воздуха. Задерживаться не стоит, до выхода еще в общей сложности сорок шесть метров петлять. Оля одну за другой проплыла три пещеры, сужающиеся с каждым разом все сильнее, и остановилась на очередном перекрестке.

Дальше дороги не было. То есть дорога была, но выхода, который она ощущала секунду назад, не стало. Лабиринт выждал некий лимит времени и изменил местоположение выхода. Ну и что, она найдет его заново, и все. Оля сосредоточилась, как вдруг водная толща за спиной шевельнулась, и она ощутила чье-то присутствие.

– Оля! – в сознании раздался мамин голос, и она резко развернулась.

Позади, во мраке холодной пещеры, тускло светилось мамино лицо, словно она пыталась связаться с Олей через какое-то устройство техногенной видеосвязи чужаков.

– Мама! – вскрикнула Оля, мгновенно лишаясь трети запасенного в легких воздуха.

Изображение исчезло, слабо затухая, и Оля рванулась к нему. Ноги в мощном гребке с размаха врезались в коралловые стены и протерлись по шершавой поверхности. Расцарапанная кожа защипала, и боль немного отрезвила эмоциональную вспышку.

«– Что здесь происходит?!» – Оля вышла на общий канал связи через браслетик. – «Я только что видела мамино изображение в подводном лабиринте!»

Ответа не последовало, и она поняла, что не чувствует излучений браслетика. На время сдачи экзамена исходящая связь блокировалась, и сейчас ее никто не слышит. Нужно выбираться отсюда скорее, пока хватает воздуха. Оля попыталась сконцентрироваться, чтобы определить местоположение нового выхода, как вдруг в глубине одного из ответвлений лабиринта вновь появился тусклый свет.

– Оля! – на этот раз мамин голос звучал тревожно и тихо, словно она боялась, что ее услышит кто-то, находящийся неподалеку и очень опасный. – Оля! Ты слышишь? Помоги! У меня мало времени!

«– Мама!» – Оля чудом не выдохнула. – «Мама, ты где?! Я ищу тебя! Скажи, где ты?!!»

Она ринулась в сторону тусклого света, но мамино изображение растаяло прямо на глазах. Оля заметалась, не понимая, что происходит. Что это? Галлюцинации? У нее кислородное голодание? Или это давление и потеря ориентации под водой? Или мама нашла способ подать ей сигнал?!! От зашкаливающих эмоций концентрация рухнула, тело покрылось гусиной кожей и стало очень холодно. Оля торопливо пыталась восстановить тепловой баланс, но из-за волнения освоенный прием снова не удавался. Где-то во тьме, с другой стороны, вновь появилось тусклое свечение, и бледные синеватые отсветы слились в мамино лицо.

– Оля! – Мама словно оглядывалась, ожидая ежесекундного разоблачения. – Помоги! Помоги же!

«– Мама, где ты?!!» – Оля ринулась к ней изо всех сил, в этот же миг налетая на невидимую во мраке коралловую стену.

Левый бок от плеча до колена продрало, словно наждачным кругом, она инстинктивно отпрянула, но рывок вышел слишком сильным и нервным. Руки и ноги вновь врезались в коралловые отростки, ступня вспыхнула болью, ребро ладони с почти неощутимым хрустом завязло в кораллах. Оля выдернула руку, прорезая разорванную кожу еще сильнее, и попыталась отплыть от опасного места, но тут же ударилась лбом, и кожа головы вспыхнула щиплющей болью.

– Оля! – мамин голос звучал совсем слабо, откуда-то издалека, и зрение больше угадывало, чем видело едва заметное тусклое свечение в дебрях погруженного во мрак лабиринта. – Помоги же! Спаси меня! Оля! Пока не поздно! Спаси меня!

«– Мама, где ты?!!» – беззвучно кричала Оля, вспарывая кожу на руках и ногах в отчаянной попытке плыть к маминому лицу. – «Я спасу тебя!!! Скажи, где ты?!! Я тебя найду!!!»

В едва не разрывающимся от всплеска горя, страха и надежды мозгу возникла мысль, что мама действительно могла найти способ установить с ней связь! Она в плену у чужаков, их техногенное оборудование не в силах преодолеть защиту биоэнергетической природы, но здесь и сейчас Олина связь заблокирована, и поэтому сигнал пробился! Нужно ответить ей!!! Нужно узнать, где ее держат!!! И тогда Оля вырвет ее из когтей этих инопланетных тварей, кем бы они ни были!!!

Она вновь ринулась на свет, и правый бок обожгло касательным соударением с острой поверхностью. Оля рванулась в сторону, но руки и ноги опять врезались в наждак кораллов, от сильного удара пальцы на ноге буквально вспороло болью, и стопа стала быстро неметь. Холодная вода частично остужала боль, но от холода тело трясло, и челюсти начали непроизвольно стучать. Держать окоченевшие от холода губы плотно сомкнутыми стало тяжело, в груди стало едва заметно припекать, сигнализируя об истощении воздушного запаса.

– Оля!!! – громким шепотом взмолился мамин голосом. – Спаси меня!!!

Оля дернулась, инстинктивно поджимая жгущиеся едкой болью конечности, и едва заметила тускнеющий лик мамы, угасающий где-то слева. Слева? Там же стена, там ничего нет! Она неуклюже протянула руку в сторону угасших отсветов, но рука прошла сквозь пустоту. Оля попыталась развернуться и оцарапала плечо. Стена не там, стена впереди, там пещера. Она поняла, что потеряла ориентацию в пространстве, и не понимает, где находится и что вокруг. Тело сильно исцарапано, порезы кровоточат, руки повреждены, ноги травмированы, наступает удушье, онемевшие губы едва держатся сомкнутыми, волосы запутались вокруг головы из-за постоянного дерганья и лезут в глаза. В сознании отчетливо высветилась мысль:

Сейчас ты умрешь. И никакие способности Контактера тебя не спасут. Воздух закончится, губы инстинктивно разожмутся, и ты захлебнешься. А если даже не разожмутся, то все равно никто не знает, что ты здесь. Потеряешь сознание от удушья, и через несколько минут мозг умрет. Все.

– Оля!!! – мамин голос зазвучал ближе. – Спаси!!!

Никого ты не спасешь. Трупы не умеют спасать. Ничего ты не сможешь.

Удушливое жжение в легких усилилось, и мечущаяся в панике Оля попыталась выплыть из лабиринта наугад. Спустя метр пораненные пальцы вновь чиркнули о коралл, и новая вспышка боли лениво растеклась по немеющей от переохлаждения нервной системе. Это правда. Она сейчас умрет. Без концентрации не выбраться из лабиринта. Без действующего браслетика не позвать на помощь. Без связи не ответить маме. Оля не сможет ее спасти. Она даже себя спасти не может. Потому что Пробуждение Пробуждением, а она как была неудачницей, так и осталась. Тускнеющая память неожиданно воспроизвела яркий образ:

Фантастически красивая иллюзорная девушка-врач машинальным движением сверяется с положением солнца и укладывает толстенную нежно-соломенную косу из-за спины на грудь, подставляя под лучи светила. Мгновение назад загадочная сказочная красавица повела Олю прогуляться по тайге и подышать воздухом Пращуров:

– В следующий раз ты окажешься здесь не скоро. Если сумеешь стать сильной и выживешь в битве с врагами.

В те минуты Оля была частью тайги, лесные звери не обращали на нее внимания, и она с упоением вдыхала совершенно фантастический, дивный лесной воздух, чистый, свежий и такой же волшебный, как все вокруг. Каждый его глоток прибавлял ей сил, словно могучая рука с каждым вдохом добавляла патрон в оружие, несущее смерть врагам. Она вспомнила загадочное видение: широкоплечий светловолосый солдат в гимнастерке времен Второй Мировой снаряжал дисковый автоматный магазин, и лежащий подле него громадный, словно носорог, антрацитово-черный пес внимательным взглядом наблюдал за тяжелыми руками хозяина…

Внезапно солдат неторопливо поднял голову и посмотрел Оле прямо в глаза. Черты его лица застыли в суровом выражении, и жесткий, словно лазер, взгляд бездонно-голубых глаз пронзил ее насквозь, обжигая мозг. Неожиданно Оля поняла, что неизвестный воин прямо сейчас смотрит на нее в упор. Могучий Предок ждет результата, оценивая своего потомка: слабак умрет, и одной бесполезной особью станет меньше. Механизм самоочищения Древней Крови в действии. Сильный же воспрянет и победит себя, перейдя на новую ступень могущества. Древняя Кровь не выживает в жилах слизняков. Древняя Кровь не знает полумер. Так кто же ты?

Несколько мгновений Оля неподвижно висела в погруженной в непроницаемый мрак водной толще. Со стороны могло показаться, что девушка погибла, и ее тело более не подает признаков жизни. Но именно сейчас, полностью завладев всеми ресурсами находящегося на грани гибели организма, сознание Контактера впервые установило чистый контакт.

Стержень биоэнергетического пути эволюции – перфекционизм. Все или ничего. Ты не можешь быть средним. Ты либо равный среди лучших, либо отсеялся и не существуешь. Ты можешь стать лучшим из лучших или одним из таковых, если добился этого кропотливым трудом, безостановочно осуществляемым в течение десятков лет жизни. Но ты не можешь быть средним по определению. У биоэнергетической расы не бывает особей со средними показателями. Там каждый суть совершенство, и борьба идет не за то, чтобы стать лучшим. Если ты не лучший – ты отсеешься, так что быть лучшим – это аксиома. Там борьба идет за то, чтобы стать эталоном. И когда кто-то задает новый уровень эталонности – это успех всей расы. Ибо это и есть эволюция в действии, когда потомки оказываются лучше предков, и раса еще на один шаг становится ближе к звездам. Древняя Кровь – это вечный путь в Высь, бесконечное совершенствование совершенства. Истинная Древняя Кровь не приемлет средних значений. Она их попросту не знает.

Ибо когда везде понемногу – в итоге ничего и нигде. Для тех, кто ничего и нигде, существует техногенный путь развития. Ибо техника уравнивает их шансы, как пистолет уравнивает в безмозглой драке сильных с тщедушными, а автомобиль уравнивает скорость длинноногих с коротышками. Не нужно десятилетий изнурительной работы по самосовершенствованию – техника сделает все за тебя прямо сейчас, достаточно лишь немного напрячься, чтобы освоить управление. Путь, который на этой планете выбрали Обычные. Но им простительно, ведь основное их большинство – это гибриды, а гибрид и есть среднее между двумя исходными. Можно придумать любую красивую сказку о том, как это здорово – быть гибридом, который вобрал в себя самое лучшее от обеих исходных форм, и все такое прочее. Но эволюцию, оттачивавшую совершенство этих самых исходных форм миллионами лет, обмануть невозможно. Смесь швабры с чемоданом всегда будет мыть пол хуже настоящей швабры и всегда будет менее удобной и полезной в путешествиях, чем настоящий чемодан. Даже если внешний дизайн швабро-чемодана будет выполнен лучшими дизайнерами-наркоманами… кхм… то есть самыми одаренными и креативными творческими личностями.

Рожденный ползать – летать не может. Но он в состоянии забраться повыше и спрыгнуть оттуда. Если влезть достаточно высоко, то некоторое время вполне может казаться, что он действительно летит. Рожденному ползать – простительно, на то он и ползун. Но рожденный летать должен покорить высь либо не существовать. Эволюция или отсев. Все или ничего. Победа или смерть.

Оля аккуратно развернулась в кромешной тьме, безошибочно беря направление на выход из лабиринта, и поплыла вперед, неловко гребя травмированными конечностями. Сил на тепловой баланс не осталось, и окоченевшее тело с трудом выполняет команды мозга, но это даже хорошо. Притупившаяся нервная система глушит боль в изломанных пальцах и резь в располосованном кровоточащими порезами теле. Запас воздуха в легких иссяк, но еще немного кислорода осталось в мышцах, и она будет бороться до последнего. Пока Разум не угас, она не опустит рук. Больше – нет.

– Оля! – тусклый лик матери сформировался неподалеку, заманивая ее в тупиковую пещеру лабиринта. – Спаси!!!

Равнодушный взгляд Контактера не поменял точки приложения даже под закрытыми веками. Оля медленно плыла к выходу, преодолевая непроницаемый обычному взгляду лабиринт по кратчайшему расстоянию. Тусклые лики матери начали появляться чаще, голос стал громче, мольбы – призывнее, но покрытый кровоточащими порезами точеный женский силуэт не изменил курс. Жжение в разрывающихся от удушья легких стало нестерпимым, но сила Разума оказалась сильнее силы животных инстинктов. Оля плыла, погрузившись в удушливый кровавый туман, и сознание упрямо держало в себе одну-единственную мысль: не сдаваться. Больше никогда не сдаваться.

Последние остатки кислорода в организме закончились, и Оля почувствовала, что конечности больше не двигаются, и тело безвольно висит посреди узкой пещеры, сплетенной из острых, как бритва, кораллов. Глаза открылись сами собой, и затухающее зрение увидело расплывчатое пятно солнечного света, сияющее где-то сверху. До выхода полтора метра, нужно лишь всплыть, но мозг уже утратил контроль над телом. Жаль. Но зато она боролась до последнего. Зато теперь ей известно, кто она. За такое стоило умереть. Оля собрала в кулак остатки затухающего сознания и оттолкнулась от основания пещеры. Но обессилевшие руки лишь вяло чиркнули по кораллам разодранными пальцами, непослушное тело неуклюже поплыло вверх и уперлось в потолок, не дотянув до выхода каких-то сантиметров. Солнечный свет медленно угас в открытых глазах, и удушливая кислота в легких взорвалась, швыряя Олю обратно во мрак.

* * *

Утреннее солнце задорно выглядывало из-за горизонта, озаряя бескрайнюю тайгу алыми лучами зари, и прилепившийся к подножию раскидистой сопки маленький палаточный лагерь отбрасывал на ее каменистые склоны длинные причудливые тени. Мама, красивая и совсем молодая, в испачканном полевом комбинезоне, очень чумазая и очень счастливая, с победным возгласом оторвалась от стоящего на переносном транспортном контейнере походного электронного микроскопа и бросилась к подножию сопки. В двух десятках метров вверх по склону, среди выпирающих из каменистых россыпей скальных отрогов неспешно орудовал геологическим молотком крепкий светловолосый мужчина. Отец отложил только что отбитый от скалы образец и выпрямился, оборачиваясь на счастливый возглас любимой жены. Его голубые, как небеса, глаза, озарились задорными огоньками:

– Чего верещим? Завтрак поспел? – Он улыбнулся так тепло, как может улыбаться лишь влюбленный человек при виде своей второй половинки.

– Мы нашли его! – Спотыкающаяся мама все-таки добралась до отца и с разбега бросилась к нему на шею. – Ты его нашел! Это невероятно! Пятнадцать процентов!!!

– Шлаков и грязи? – Радостно улыбающийся отец схватил маму на руки, их губы слились в поцелуе, и он закружил ее вокруг своей оси.

– Уронишь! – Мама оторвалась от поцелуя.

– Ни за что! – заявил отец, и они вновь поцеловались.

– Я серьезно! – Она, наконец, перевела дух. – Ты нашел танталовую жилу! Содержание оксида в породе не меньше пятнадцати процентов!

– Это невозможно, – отец тихонько засмеялся и игриво чмокнул ее в кончик носа. – Тантал один из самых редких и дорогих металлов на Земле. Он не существует в таких концентрациях. Если удается обнаружить месторождение с его содержанием в породе две-три десятых процента, то это настоящий успех! Потому что чаще этот показатель в десять раз ниже: две-три сотых процента. Поэтому, собственно, он такой дорогой.

– Я вообще-то младший научный сотрудник! – Мама надула губки. – Я все это знаю! И я умею работать с образцами и микроскопом! – Она вновь озарилась радостью, схватила отца за руку и потащила за собой: – Пошли, сам посмотришь! Пятнадцать процентов минимум! Я даже не уверена, что это оксид! Я такого раньше не видела! Нужно срочно сообщить в центр и в Москву!

Спустя десять минут небольшая геологическая партия криками «ура!» отмечала столь неожиданную и невероятную победу, и начальник партии в срочном порядке докладывал по спутниковой связи вышестоящему руководству.

Где-то на другом конце страны, в богатом и чопорном офисе московского министерства, сидящий в дорогом кресле Избранный всполошился, получая кодовое сообщение по секретной линии связи. Несколько секунд он читал полученный текст, потом торопливо направился к стене и приложил ладонь к висящему на ней портрету действующего президента. Портрет разошелся надвое вместе со стеной, обнажая небольшую стальную пластину с матовой сенсорной вставкой. Система контроля доступа считала биометрию Избранного, сенсорная вставка изменила цвет, сообщая об установке защищенной связи с неким абонентом, и Избранный начал доклад.

Спустя полчаса начальник партии получил от руководства указание оставаться на месте обнаруженного месторождения и продолжать разведку до прибытия дополнительных специалистов с вертолетами и серьезным оборудованием. Жизнерадостная геологическая партия трудилась до заката, потом приняла стандартные меры предосторожности против лесных зверей, и разбрелась по палаткам. Автономного дрона чужаков, бесшумно опускающегося в ночи близ окраины лагеря, никто заметить не мог. Стокилограммовый сигарообразный силуэт замер над скромной россыпью палаток, и мощные нейропрограмматоры накрыли лагерь коверкающим клетки головного мозга излучением. Дрон доложил хозяевам об успешном выполнении программы и исчез в ночном небе.

* * *

Экспериментальная лаборатория, подготовленная к решающему эксперименту, более походила на приличных размеров заброшенный цех. Вдоль обшарпанных стен стояли вручную собранные станины с контрольно-измерительными приборами, от которых к центральному стенду тянулись толстые пучки проводов. На этот раз мама была на семь лет старше, но все равно молода и жизнерадостна. Она перемещалась по лаборатории, проверяя приборы, и тихо разговаривала с отцом по мобильному телефону.

– Коллеги! – громкоговорители разнесли по помещению голос научного руководителя. – Начинаем предпусковые тесты! Приготовиться к снятию телеметрии!

– Мне пора, мы начинаем! – скороговоркой произнесла мама. – Я тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю! – Отец отгуливал отпуск после очередной командировки и в эту минуту был дома, в кресле-качалке с пятилетней Олей на руках. – И мы по тебе соскучились!

– Как только закончим, я сразу домой! – пообещала мама.

Она торопливо убрала телефон и поспешила к своему операторскому месту, улыбаясь своим мыслям. Пока у мужа отпуск, она отпрашивается у научного руководителя пораньше. Старик, вне всяких сомнений, выдающийся ученый, самый настоящий гений, даже странно, почему его работы постоянно натыкаются на какие-то малопонятные бюрократические преграды. Но уж очень придирчив, просто фанатичный перфекционист, порой с ним бывает очень непросто. Но зато такого, что он разрабатывает, нет ни у кого в мире. Если сейчас опытный образец заработает, то через каких-нибудь пять-шесть лет эпоха углеводородного топлива уйдет в прошлое, как ушли в прошлое лучины с изобретением электричества.

– Первый пусковой контур – холостой тест – готовность! – прогремели динамики. – Запуск!

Мама заняла свое место, надевая наушники, и убедилась в исправности подключения к внутренней сети. Контрольно-измерительное оборудование фиксировало стабильность функционирования образца в холостом режиме. Если все холостые тесты покажут норму, а сомневаться в этом не приходилось, опытный образец будет запущен в рабочем режиме. И на этот раз бюрократам не похоронить в ворохе бумаг открытие, которое выведет цивилизацию на качественно новый уровень владения энергией. Потому что из академии наук прислали своего представителя. Говорят, какой-то важный научный функционер. Сам изъявил желание присутствовать на решающем эксперименте. Мама бросила короткий взгляд на сидящего рядом с профессором чиновника и вернулась к своим обязанностям.

– Второй пусковой контур – холостой тест – готовность! – Голос профессора слегка дрожал от удовольствия. Он был уверен в успехе. – Запуск!

Чиновник, облаченный в лабораторный халат поверх делового костюма, словно не заметил взгляда молодой женщины. Но стоило ей углубиться в работу, его блекло-коричневые глаза покосились на нее, задерживаясь на секунду. Имплантированное под кожей руки инопланетное оборудование выдало на нейроинтерфейсную информационную шину порцию данных, и гермафродит перевел взгляд на увлеченного экспериментом профессора. Еще один носитель Древней Крови. Сразу два в одной научной команде. Редкость. Но так даже лучше. Гермафродит запросил информацию о женщине в базах данных. Она замужем, дочери пять лет. Муж геолог, часто бывает в длительных экспедициях. Удобная конфигурация. Эту карту можно разыграть.

Профессор объявил о холостом запуске третьего контура, все показатели были в норме, но ждать дальше не имело смысла. И так ясно, что старикашка докопался до запретной технологии.

– Мои поздравления, господин профессор, – чиновник наклонился к научному руководителю. – Вынужден признать, что ваш эксперимент победил имевшийся у меня скепсис. Но результаты говорят сами за себя. С фактами не поспоришь. Предлагаю запустить образец на полную мощность, чтобы исключить любые сомнения. Хотя мне уже сейчас ясно, что этот день войдет в историю науки. – Он на секунду умолк и задумчиво закончил: – Кто бы мог подумать, что в арендованном на деньги энтузиастов старом ободранном цеху может произойти научный прорыв такого масштаба… Пора исправлять нашу недоработку.

– Внимание всем операторам! – голос профессора немного потрескивал в низкобюджетных динамиках. – Приготовиться к выводу изделия на номинальную мощность! Запуск первого контура через пять секунд! Три! Две! Одна! Активация!

Центральный стенд вспыхнул свечением физических полей, скрытых за толстостенными стеклянными кокпитами вращающихся узлов экспериментального образца, и индикация начальной выходной мощности выдала отметку в одну целую две десятых терравата. Цифры индикатора весело поползли вверх, и гермафродит в чиновничьем костюме коснулся пальцем лежащего в кармане оборудования, подтверждая отданную посредством нейроинтерфейса команду на физическое уничтожение заданного объема помещения. В сотую долю секунды обшарпанный цех оказался заполнен высокотемпературным пламенем, выжигающем все живое, и скрывшийся за силовым полем гермафродит недовольно скривился. Опытный образец не разрушился от разряда в две тысячи ампер. Придется увеличить масштаб разрушений. Чужак отдал вторую команду, и пылающий цех сотряс запоздалый взрыв. Опытный образец разнесло на обломки, запертые железные двери выбило, словно пробки из бутылок, и хруст ломающихся потолочных перекрытий утонул в сотрясающем здание грохоте. Потолок рухнул, погребя под собой размозженное в оплавленный хлам научное оборудование вместе с обугленными трупами научной группы, и гермафродит сверился с данными своей аппаратуры. Он убедился, что тело единственной не погибшей мгновенно участницы эксперимента наполовину видно из-под завала, и поспешил к ближайшему выходу, невидимый в густых клубах едкого черного дыма. Воздух в цеху выгорел целиком, основной пожар погас, но ближе к образовавшимся на месте дверей проломам остались отдельные очаги пламени. Воздух поступает к ним с улицы, и пожар будет разгораться. Для начала этого достаточно, остальное доделают марионетки. К тому моменту, когда возгорание будет полностью потушено, от опытного образца останутся лишь оплавленные куски рваной обшивки.

Через полчаса борющиеся с сильным огнем пожарные в скафандрах бегом выскочили из объятого пламенем здания, неся на руках чудовищно обгорелое тело молодой женщины. Умирающую спешно погрузили в карету «Скорой помощи», и завывающий сиренами медицинский автомобиль помчался через плотный поток машин.

* * *

«– Синаптические связи в норме», – негромкий голос Славицы мягко струился через браслетик сквозь теплоту лишенного сновидений сна, и встрепенувшееся сознание стало понемногу просыпаться. – «Исходную структуру мозговой ткани я восстановила, механических повреждений мозга у нее не было, это главное. С последствиями асфиксии пришлось повозиться, но сейчас у нее все исцелено. Было много мелких переломов: пальцы на руках и ногах, кости плюсны и пястные кости, правая надбровная дуга. На данный момент целостность восстановлена полностью. Осталось закончить рассасывание шрамов, у нее было почти полсотни порезов, некоторые довольно глубокие, но обошлось без рассечения мышц. К обеду я верну ее в строй, только полосу ей сегодня лучше не проходить».

«– Хорошо. Пусть отдыхает. Отбой». – Спокойный образ командора вызвал резкое пробуждение, и Оля открыла глаза.

– Доброе утро! – улыбнулась Славица, переводя взгляд с проснувшейся Оли на свой медицинский кристалл. – Поздравляю! От всех сразу!

– С чем? – Оля попыталась сесть. Она вновь лежала на круглой кровати в медблоке, вокруг которой обнаружился весь Восточной Круг, за исключением командора. – Доброе утро…

– Со сдачей экзамена, конечно же! – Славица осталась довольна увиденным и вернула взгляд на пациентку. – Ты закончила первую ступень обучения!

– Я не смогла выбраться из лабиринта, – погрустнела Оля. – Сил не хватило. Меня вытащили, да?

– Угу, – кивнула Варвара, излучая целый поток эманаций удовлетворения, и Оля ощутила, что синеглазая красавица весьма довольна ее достижениями. Оля сдала экзамен, и это позволяло надеяться, что новый Контактер не повторит путь предыдущего. – Из Иллюзии пришел приказ, в котором говорилось, что тебе засчитывается экзамен. И Агнь сразу тебя вытащил.

– Он был рядом… – поняла Оля. – Он наблюдал за мной с самого начала…

– Все наблюдали за тобой с самого начала! – поправила ее Варвара. – Это же твой персональный экзамен! Его проводили Иллюзорные! Они изучили все твои действия и сочли экзамен сданным. Тебе не хватило совсем немного кислорода, это верно. Но они учли, что ты влезла в лабиринт, не продышавшись как следует, потому твой общий запас кислорода был меньше, чем планировалось в случае официального старта экзамена. Если бы ты заранее знала, что пойдешь в лабиринт, то твой запас воздуха был бы больше. Тебе хватило бы времени покинуть экзаменационный участок и даже осуществить аварийное всплытие. Вердикт Иллюзорных: экзамен первой ступени тобою сдан! Поздравляю еще раз! Для нас это большая радость!

Соратники наперебой принялись ее поздравлять, и Оля смущенно благодарила в ответ. Сознание сообщило, что если бы она провалила экзамен, то никто не стал бы возиться с ней дальше. Ей просто позволили бы умереть, и база данных, аккумулирующая информацию о неудачных Пробуждениях, пополнилась бы еще одним фрагментом. Играть в игрушки с великовозрастными детишками тут никто не собирался. Здесь нет отметок, символизирующих градации посредственности: всяких там единиц, двоек, троек или четверок. Или «отлично», или умер. В отличие от Обычных, Иллюзорные не предают каноны Древней Крови. Для них качество важнее количества.

– Я тут уже четверо суток, да? – Оля обвела взглядом соратников. – Я снова все пропустила… Как прошел бой с Избранными?

Она на мгновение запнулась, получая информацию от собственного сознания. Там, на Камчатке, все произошло настолько быстро, что мало кто из марионеток Избранных успел понять, что случилось. Избранные, те, что являлись подручными Пражского Избранного, вломились домой к девочке, которую нашла Оля. Отец-сантехник находился дома и был мертвецки пьян, мать, работница рыбокомбината, только что вернулась с работы и предстала перед комиссией по неблагополучным семьям с бутылкой пива в руке. Все это было немедленно запротоколировано с особой тщательностью, и материнская истерика, перешедшая в агрессию, поставила в деле окончательную точку. Выездная комиссия вынесла постановление об отъеме ребенка и направлении его в детский дом, разъяренную мамашу в наручниках увезли в обезьянник составлять протокол о покушении на сотрудников при исполнении, отец протрезветь так и не смог, поэтому копию постановления ему просто оставили на столе, придавив пустой бутылкой из-под водки. Рыдающую девочку кое-как собрали и увели в служебную машину. Комиссия расселась по авто, и кортеж направился в райцентр, в ближайший детский дом.

На полпути к городу заполучившие девочку Избранные встретились со своим руководителем. Пражский Избранный переместился прямо на пустынную заснеженную трассу и стоял посреди зимней глухомани, встречая кортеж взглядом. Сейчас ему отдадут заложника, и он вместе со своей добычей переместится в город, в телепортатор уже внесены соответствующие координаты. Осталось лишь коснуться сенсора, и сигнал уйдет на спутник. Через пару секунд загорится окно портала, и он окажется в городе. Затем еще одно перемещение – и он в аэропорту. А дальше самолет до Москвы и возвращение в свой дворец на Рублевке, обнесенный пятиметровой стеной из красного кирпича. Пробужденные не станут искать его в Москве, никому и в голову не придет, что он может укрыться в России после такой погони. А на случай непредвиденных обстоятельств у него имеется заложник.

Мчащийся по утлой таежной трассе кортеж сбросил скорость, и внедорожники начали прижиматься к обочине. Кто-то из Избранных вылез из машины и вытащил тихо плачущую девочку. Рядом с ним из ниоткуда появился Агнь, как ни в чем не бывало принял девочку из рук Избранного, словно так и должно было быть, и исчез вместе с ней, поглощенный своей загадочной точкой перемещения. Опешивший Избранный обалдело перевел взгляд со ставшего пустым места, на котором только что находился двухметровый гигант с заложницей, на своего руководителя, застывшего на месте с ошалелым видом, но сказать ничего не успел. Летящий со скоростью трех звуковых килограммовый камень размозжил ему грудную клетку, мощный импульс кинетической энергии сложил тело Избранного пополам и вбил обратно в распахнутую дверь внедорожника. Запоздало пришедший грохот преодоления звукового барьера ударил по барабанным перепонкам, выводя Пражского Избранного из секундного ступора, и он до боли в пальце вдавил сенсор активации телепортационного окна. Но вместо спасительного свечения прибор зажег предупреждение о блокаде телепорта извне, и Пражский Избранный бросился к ближайшей машине кортежа.

– Гони!!! – заорал он, буквально влетая в салон, и выхватил нейропрограмматор.

Избранный за рулем судорожно вдавил в пол педаль газа, и внедорожник взревел двигателем. Машина устремилась в разгон, набирая опасную скорость, и в следующую секунду водитель панически заорал, с животным ужасом понимая, что собственные руки перестали подчиняться мозгу хозяина и круто выворачивают руль. Внедорожник на полном ходу вылетел с трассы и врезался в толстое дерево. От мощного удара дерево треснуло, смятую машину отшвырнуло в сторону, и искореженный кувыркающийся автомобиль, подпрыгивая, вломился в лесные заросли. Взрыв сдетонировавшего бензобака слился со взрывом двигателя, и изувеченную груду железа, только что бывшую внедорожником, охватило пламя. Прозрачную фигуру рослого мускулистого мужчины, бесшумно приблизившуюся к объятому огнем металлическому месиву, никто заметить не смог. Призрак заглянул прямо в огонь, и его невидимые глаза отыскали изломанное тело Пражского Избранного. Тот был еще жив, вживленный в черепную коробку чип чужаков старательно поддерживал жизненные процессы в напичканном инопланетными имплантатами теле. Прозрачная рука схватила Избранного за голову, словно гнилую дыню, и с силой надела ее на ближайший острый кусок искореженного железа. Зазубренная железка пробила череп, словно картонную коробку, нанизывая на себя мозг, и Пражский Избранный задергался в короткой агонии. Убедившись, что цель уничтожена, призрак удалился так же незаметно, как появился: бесшумно и не оставляя следов в глубоком снегу.

Оля второй раз удивилась экзотическому оборудованию Максима. В действительности его нога продавливала снег, как положено весящему центнер человеку. Но подошва его иллюзорной обуви восстанавливала за собой продавленную структуру снежного покрова, как только начинала подниматься. Биоэнергетическая технология срабатывала столь быстро, что глаз не успевал заметить след, и сознание Контактера сообщало, что засечь передвижение Максима по снегу сможет далеко не каждая электроника. Ни Избранным, ни тем более их марионеткам, такие технологии не доступны.

Призрак растворился в лесу, и Оля несколько секунд наблюдала за охваченными паникой Избранными. Кто-то из них забился поглубже в автомобильный салон, неуклюже вжимаясь в пол, и требовал от полицейских открыть огонь по всем, кого они не знают в лицо. Кто-то попытался уехать, но тоже слетел с трассы и перевернулся. Остальные повыпрыгивали из машин и бросились прятаться в кювет. Там они пролежали до тех пор, пока на пустынной трассе не появились проезжие машины, водители которых, увидев ужасное ДТП, бросились спасать пострадавших. Никого из Пробужденных к тому времени на Камчатке давно не было. Соратники вернулись на базу, Агнь со спасенной девочкой переместился в Иллюзию, где пребывает до сих пор.

– Все закончилось хорошо, – ответила Варвара. – С Избранным мы разобрались, девочку отобрали, она сейчас в Иллюзии, проходит Пробуждение.

– Интересно, если она его пройдет, ее определят к нам? – предположил Лис.

– Она пройдет, – неожиданно для себя произнесла Оля. – Ее направят в Южный Круг, там народа не хватает. Но ты не забудь с ней подружиться.

– Ты не успела вылезти из операционной, а уже подшучиваешь, – Лис демонстративно вздохнул. – Между прочим, ты должна мне пять раз по пять минут ответов на вопросы!

– Я только что ответила на твой главный вопрос, – Оля улыбнулась и ощутила, как тяжелеют веки. – Можно я немного посплю… что-то глаза закрываются…

– Агнь велел ей спать до обеда, – безапелляционно заявила Славица, отрываясь от своего медицинского кристалла. – Выполняю приказ командора! Все, всем на завтрак! Не мешайте отдыхать человеку…

Она сказала что-то еще, и девушки вроде бы говорили Лису что-то жизнерадостное, но погружающееся в сон Олино сознание уже не разбирало их голосов. Во сне Оле казалось, что она лежит на залитой солнцем лесной лужайке, и шелковистые травяные стебельки осторожно щекочут ей кожу там, где остались шрамы от подводных порезов. Оля невольно терла кожу ладошками, удивляясь тому, какими щекотными, оказывается, могут быть тоненькие стебельки, но уходить с такой теплой и уютной полянки не хотелось, и щекотку приходилось терпеть. Открыв глаза, она не сразу поняла, почему вместо травяных стебельков лежит на кровати медблока. В следующий миг в памяти всплыл прошедший экзамен, и Оля встала с кровати.

«– Ты проснулась?» – больше констатировала, нежели спросила Славица. Браслетик связи принес ее образ из Главной Залы. – «Одевайся и скорее на обед, пока не остыло!»

В Главной Зале обнаружилось неожиданное нововведение: посреди входной капли стояло самое настоящее дерево с несколькими раскидистыми ветвями и дуплом, в котором Оля опознала жилище своего пушистого соседа. Сознание подсказывало, что само дерево было другим, идентичным оказалась только та его часть, что вмещала в себя выход из беличьего жилища, при этом дерево никто ниоткуда не пересаживал. Его сегменты просто совместили друг с другом и с элементами помещения, объединив в одной локальной точке несколько разных, каждая из которых по-прежнему оставалась там, где существовала изначально.

– Тебе сделали персональный вход в Главную Залу? – Оля улыбнулась пушистой глазастой мордахе, немедленно выглянувшей из дупла. – Как тебе здесь? Нравится?

Бельчонок выскользнул из дупла на ветку с шишкой в лапках и на пару мгновений замер, оглядываясь, мол, странно тут у вас, но найти желающих поиграть здесь легче, поэтому лично он не против такой непонятной обстановки. Пушистый сосед бросил Оле шишку, начиная игру, и две минуты шишка летала туда-сюда.

– Извини, дружок, но сегодня у меня много дел. – Оля аккуратно положила шишку у подножия древесного ствола, прораставшего через кристаллический пол Главной Залы. – Мне нужно перекусить и возвращаться в Мир Людей. Пойдешь со мной кушать?

Она направилась в столовую, и бельчонок очень даже храбро побежал за ней, спустившись с дерева на пол.

– Ты с компанией, как я погляжу? – Славица расставляла на столе столовые приборы.

– Необычно видеть внутри помещения растущее дерево. – Оля подошла к столу и с удивлением увидела, как бельчонок по-хозяйски запрыгивает на столешницу и топает к стоящей недалеко от края вазочке с орешками. – Да он тут вполне освоился!

– Угу. – Девушка-целитель поставила перед Олей испускающее дразнящий аромат блюдо. – Это его вазочка, он уже знает, что в ней лежит его персональное угощение.

– Хорошо устроился, – оценила Оля. – А он не разучится добывать пищу самостоятельно?

– Не разучится. – Славица протянула Оле деревянную ложку. – Он не может попасть в Главную Залу, если тут никого нет. А я чаще в медблоке, чем здесь, так что прописаться здесь ему не светит. И это очень хорошо.

– Потому что иначе может облениться? – предположила Оля, зачерпывая ложкой пищу.

– Потому что он тот еще поросенок! – негромко засмеялась Славица, указывая на деловито уплетающего орех бельчонка, пространство вокруг которого быстро заполнялось кусочками разгрызенной скорлупы.

– Как вкусно и… – Оля на миг замерла, ощущая начинающийся прилив сил, – …странное ощущение… Я становлюсь бодрее… Что это за блюдо?

– Иллюзорное, – ответила Славица. – Целительное разнотравье на смеси нескольких круп. Помогает восстанавливать силы после долгого лечения. Много его есть нельзя, но этой порции тебе в самый раз. После обеда пойдешь на озеро? На полосу тебе сегодня запрещено.

– Мне нужно в Москву. – Оля неторопливо поглощала восстановительную пищу, чувствуя приток бодрости и энергии. – Надо завершить незавершенное.

– Поговори с Игорем. – Славица вручила бельчонку еще один орешек. – Он сегодня дежурит. Агнь все еще в Иллюзии, остальные в Мире Людей, отслеживают бурление фекалий, начавшееся среди Избранных после нашей операции в российском ЦУП.

– Уже началось? – Оля закрыла глаза, концентрируясь. – Быстро они!

Российский лагерь Избранных от рептилий стоял на ушах. Семейный клан, к которому принадлежал инквизитор, срочно отжимал кормушку у семейного клана Избранного из ЦУП. Казнить пленного они не решились и придумали другой план: затягивать расследование так долго, сколько можно, и за это время захватить как можно больше всего. Пока пленный в камере, его родня осталась без поддержки сверху и не сможет оказать серьезное сопротивление. В Москве уже прогремели громкие разоблачения коррупционеров, арестован министр и целая вереница чиновников и бизнесменов, совершивших хищения не только при строительстве нового космодрома, но и вообще везде. Следователь, которому Оля указала на коррумпированную клинику, сейчас на коне. Его расследование удачно попало в общую струю, начальство дало добро копать подо всех, невзирая на звания и заслуги, и он уже производит выемки документов сразу в двух министерствах, попутно конфликтуя с конкурентами из следственного комитета. Высшее руководство Избранных смотрит на передел сфер влияния достаточно благосклонно. Скоро выборы, и в преддверии таковых любая борьба с коррупцией благоприятно сказывается на активности избирателей. До окончания выборов будоражить Обычных разнонаправленными метаниями политических лидеров они не станут. Позже, когда Обычные успокоятся, Избранного из ЦУП оправдают, и некоторых наиболее ценных ему родственничков даже выпустят из тюрем по очередной амнистии. Но восстановить прежние позиции его семейный клан уже не сможет, и он затаит злобу и станет вынашивать планы мести инквизитору.

Но все это мышиная возня среди Избранных средней руки, она неинтересна даже верхушке Избранных, а уж нефелимам и подавно. Оле все это безразлично тем более, и пришло время принести пользу Родине. Она поблагодарила Славицу за вкусный обед и покинула Главную Залу.

На улице было морозно, недавно прошел новый снегопад, и все вокруг белело искрящимся на ярком солнце свежим снежным покровом. Оля вдохнула полной грудью бодрящий таежный воздух, настроилась на образ Игоря и углубилась в лес. Боец обнаружился там, где она ощутила его присутствие, – неподалеку от своего жилища. Игорь неспешно ходил вокруг снеговика и аккуратно стряхивал с него лишний снег, обновляя забавную скульптуру.

– Морковку кто-то поклевал. – Оля остановилась рядом и посмотрела на нос снеговика, несущий отпечатки нескольких неглубоких ударов маленьких клювиков. – Странно, что так мало.

– Здешние звери не едят пищу из Мира Людей. – Игорь осторожно сдул с морковки лишнюю снежную пыль. – Они чувствуют содержащиеся в ней вредные примеси и инстинктивно опасаются за будущее потомство. Но на вид морковка очень даже ничего, поэтому время от времени кто-нибудь обманывается ее внешним видом и приземляется снеговику на нос. Птаха отклевывает от морковки маленькую кроху, ощущает опасность, выплевывает и улетает. В общем, нос остается в целости, но не совсем в сохранности. Поэтому я засыпаю дырочки от клюва мелкими снежинками. Сейчас как раз мелкий снег прошел, очень удобно.

– Мне нужно в Москву, в мамин НИИ. – Оля посмотрела на Игоря. – Ты можешь мне помочь? Одну меня туда не пустят, и с охраной я не справлюсь. Я еще слишком мало умею.

Несколько мгновений он смотрел на нее внимательным взглядом, после чего произнес:

– Помогу, раз нужно. Но ты же была там в декабре и ничего не нашла. Что-то изменилось?

– Надеюсь. – Оля выдержала взгляд. – Поэтому я хочу попасть туда вновь.

– Тогда идем. – Игорь направился к поляне выхода, и Оля поспешила следом, шагая по остающейся за бойцом снежной борозде.

Оказавшись на поляне, он зажег свечение выхода и шагнул в сплетение энергий. Оля шагнула за ним, ожидая появиться в своей новой московской квартирке, но вместо этого сразу оказалась в холле маминого НИИ. Вокруг было по выходному пусто, лишь пенсионер-охранник, сидя на своем посту, читал какую-то книгу. На светящуюся точку перехода и появившихся из нее гостей он не обращал ни малейшего внимания, и Оля направилась к лестнице, оглядываясь на Игоря. Тот шел прямо за ней, и исходящая от бойца волновая активность надежно накрывала Олю мощным коконом. Добравшись до третьего этажа, она дошла до нужной двери и остановилась, закрывая глаза. Избранные от гермафродитов переделали здесь все сразу после взрыва на Байконуре. От маминого офиса не осталось даже стен, планировка этой части этажа была изменена полностью, с потолка и пола сняли отделку вплоть до голых строительных плит. Плиты обработали огнем, якобы принимали меры против личинок обнаруженных вредителей, после чего облепили несколькими слоями нового покрытия. Найти следы старых энергетических отпечатков в потолке и стенах Оля не смогла, но сознание Контактера вело ее дальше.

– Мы можем попасть на мою старую квартиру? – Оля обернулась к Игорю.

– Можем. – Боец не предпринял никаких движений, но его волновая активность усилилась, и рядом с Олей зажглась точка перемещения. – Заходи следом за мной.

Он исчез в энергетическом свечении, и Оля, выждав для верности четыре секунды, пошла за ним. Выгоревшая разрушенная квартира была наспех очищена от свалки горелой рухляди и выглядела еще грязнее, чем раньше. Поверх покрытых толстым слоем сажи стен налип грязный иней и застыли заледеневшие потеки мутно-коричневой воды, закопченный пол скрылся под серым снегом, испещренным птичьими следами и пометом. Избранные из местной власти получили указание от вышестоящего руководства снести дом целиком, и чиновники приступили к расселению жителей. Половина дома пустовала, жильцы второй половины посредством незамысловатых капризов и жалоб всевозможным депутатам выторговывали у чиновников жилье повыгодней. Оля грустно улыбнулась. Не были бы во всем этом замешаны чужаки – жильцы никогда бы не получили нового жилья. Дом просто отремонтировали бы, и на том все закончилось.

Но чужаки хорошо знают, на что способны биоэнергетические технологии, и потому дом будет снесен. Это мера предосторожности против Иллюзорных, Пробужденные не смогут вытащить из полностью выгоревшего помещения серьезной информации, на это у них не хватит сил. Но Контактеру доступен и другой путь. Оля вернулась в коридор и подошла к входной двери. Вот здесь она впервые увидела Сару Коннор, когда та вошла в квартиру. Тут рыжая ударила Олю лучом нейропрограмматора. Сюда Оля упала, вот тут упиралась руками, когда поднималась, повинуясь приказу инопланетного оборудования. Ольга закрыла глаза, воспроизводя в сознании последовательность навязанных ей в ту страшную минуту действий, и шаг за шагом двигалась в сторону зияющего пролома, в тот день еще бывшего окном четырнадцатого этажа.

Вот тут ее жалкие крохи подавленной чужаками генетики собрали воедино все, на что стали способны после совершеннолетия, и управляемые чужой волей толстые ноги запнулись. Жирное тело остановилось перед распахнутым окном, и тощий Избранный младшего уровня доложил своей высокопоставленной хозяйке:

«– Уровень сопротивления растет! Она пытается нам помешать! Ее способности пытаются пробудиться!»

«– Не успеют!» – Сара Коннор издала издевательский смешок, полный презрения.

Оля была тринадцатой по счету Спящей девочкой, которой она устраивала суицид, и рыжая Избранная была уверена в успехе. Измерить величину той самой толики Древней Крови, из-за которой ребенок приговаривался к смерти, ее оборудование было не в силах, и рыжая была уверена, что находит Спящих раньше, чем Пробужденные, из-за того, что гораздо умнее и интеллектуальнее своих тупых и недалеких врагов.

«– Не впервой! Прыгнет, как миленькая! Усиливаю воздействие! – Сара Коннор увеличила уровень нейроподавления и издевательски пропела: – Степ бай степ, о, бэби! Пора взлететь вниз! Давай уже, не трать мое время!»

Подавленный годами разрушительного воздействия мозг пронзило болью, и трясущееся толстыми жировыми складками уродливое тело окончательно оказалось во власти инопланетного оборудования. Рыжая Избранная убедилась, что гарантированно управляет жертвой, и торжественно провозгласила:

«– Хьюстон! Жирный Терминатор готов к полету! – Она замахнулась инопланетным оружием, словно шпагой. – Старт!» – И нанесла жертве воображаемый удар.

Оля открыла глаза. Вот он, этот импульс. Избранная упивается ролью вершителя судеб. Ей нравится убивать Спящих. Потому что Избранные созданы чужаками, дабы править миром. Все остальные существуют лишь для того, чтобы быть их рабами. Но из Спящих всегда получаются слишком своевольные рабы, пусть даже они навсегда остаются Спящими. И не за веками тот день, когда планета вернется в пространство Древней Крови, и все Спящие пробудятся. Поэтому Избранные делают все, чтобы уничтожить остатки Древней Крови любыми способами до того момента. Потому что после те, кто проснутся, заставят их заплатить за все. Неудивительно, что эмоциональный отпечаток Избранной, в ту секунду ощущающей себя богом, получился столь ярким. Он не сохранился в обожженной квартире, подаваемая со спутника плазма добросовестно выжгла все энергетические отпечатки, впитавшиеся в квартиру. Но удалить действия рыжей Избранной из Единого Информационного Поля Вселенной не под силу никому. Даже самой Вселенной.

– Сара Коннор, – Оля обернулась к Игорю, – сейчас находится в Лондоне. Я чувствую ее.

– Образ? – коротко осведомился боец, и Оля отправила ему все, что ощущала в этот миг. – Принял тебя. Заходим быстро. Не удаляйся от меня дальше девяти метров.

Между ними вспыхнула точка перемещения, и оба Пробужденных синхронным шагом исчезли в ее энергиях. По ту сторону сияния обнаружилось роскошное помещение, уставленное антикварной мягкой мебелью. Сара Коннор в ультрадорогом брендовом платье лежала на королевском диване с кальяном в одной руке и своим инопланетным оружием в другой. В данный момент оружие служило ей пультом дистанционного управления, и рыжая Избранная с его помощью серфила в интернете, лениво поглядывая на укрепленную на стене огромную видеопанель монитора. В первый миг она не обратила на точку перемещения никакого внимания, но в следующую долю секунды инопланетный девайс вывел ее из состояния дезориентации.

– Враги!!! – взвизгнула Сара Коннор, вскакивая с дивана.

Кальян отлетел в сторону, разбиваясь, раскидывая угли и разбрызгивая жидкость, и рыжая Избранная ткнула в Олю оружием. Инопланетный девайс беззвучно и незримо ударил плазмой, и смертоносный заряд растаял в защитном коконе бойца. Игорь коротко взмахнул рукой, что-то незаметное с огромной скоростью отделилось от его ладони, раздался хруст ломающихся костей, и Сара Коннор расширившимися от ужаса глазами уставилась на сжимающую оружие руку, согнувшуюся в локтевом суставе в обратную сторону. Рыжая Избранная истошно завизжала от боли и рухнула на пол, извиваясь всем телом.

– Мамочка нас любит, – бесцветным тоном изрекла Оля. – Она даже уломала руководство не ставить любимой доченьке чип в рыжие мозги. Чтобы не убило дочурку в случае чего. И вот теперь нечему подавить боль. Какая жалость.

Сразу все имеющиеся в роскошном помещении двери распахнулись, и внутрь ворвалась вооруженная охрана. Ближайшие Избранные вскинули инопланетное оружие, но не успели сделать выстрел. Головы двух из них, находящихся в разных сторонах помещения, брызнули кровавыми ошметками, пробитые чем-то непонятным, незаметным и очень быстрым. Оля запоздало поняла, что Игорь только что взмахнул обеими руками, совершая броски по целям, и ее сознание ощутило мощный всплеск волновой активности – боец нанес следующий удар.

– No! No!!! No!!! – кто-то из Избранных с инопланетным оружием в руках панически верещал, чувствуя, как его руки сами по себе направляют оружие на своих коллег.

Потерявшего контроль охранника немедленно разорвало в кровавую рвань выстрелами остальных, не пожелавших рисковать, но в следующий миг еще один охранник с криком ужаса направил оружие на своих. Он успел выстрелить, убив ближайшего Избранного, и тоже был расстрелян. Остальные принялись палить в Игоря, но оказалось, что по большей части они ведут огонь друг по другу. Спустя четыре секунды в залитом кровью и усеянном рваными трупами помещении остался только один Избранный, и его дрожащая рука подносила к виску зажатое в кулаке инопланетное оружие. Избранный орал мольбы о пощаде, попутно пытаясь мешать самому себе другой рукой и убирать голову с линии выстрела. Зеленые глаза Игоря равнодушно проводили инопланетный девайс до виска хозяина, и беззвучный выстрел с громким чавканьем разорвал Избранному голову до самой грудной клетки. Заляпанные кровавыми ошметками стены окатило очередным фонтаном крови, и остатки тела с глухим шлепком рухнули на чей-то труп.

– Это не все, кто охраняет дворец, – Игорь перевел взгляд на Олю. – Остальные вооружатся получше и пойдут в атаку в экзоскелетах. Они знают, что я один, и делю защиту надвое. Нужно забирать Избранную и уходить.

– Она нам больше не нужна, – Оля посмотрела на подвывающую от боли и паники Сару Коннор. – Она показала мне убежище агента «Ми». Дальше я найду его сама.

– Тогда уходим, – Игорь шагнул к точке перемещения.

– Нельзя оставить ее просто так, – Оля коснулась его ладони. – Смотри… – Она передала образ.

– Двенадцать Спящих подростков, – лицо Игоря потемнело. – Ради упоения властью. Никто из них никогда не прошел бы Пробуждения, они были бесполезны для нас и безобидны для них. Да, ты права: мы не оставим ее просто так.

Боец вперил в Сару Коннор тяжелый взгляд, и рыжая Избранная начала подниматься на ноги. От охватившего ее животного ужаса черные глаза рыжей стримерши расширились, и она истерично завизжала, забывая про боль:

– Не надо!!! Не делайте этого!!! Я не виновата!!! Я просто действовала по инструкции!!! Меня бы убили, если бы я не сделала это!!! Пожалуйста!!! Не надо!!! Я расскажу все что знаю!!! Только не убивайте!!!

– Ненавижу картавых, – Игорь брезгливо поморщился и флегматично добавил: – Если ты расскажешь все, что знаешь, тебя убьют свои. Как видишь, выхода у тебя нет.

– Не надо!!! – Надрывный вопль Сары Коннор отражался в старинных витражах дворцовых окон. – Нет!!! Я все скажу!!! Я не виновата, меня заставили!!! Я сделаю все что хотите! Нет!!!

– Степ бай степ, о, бэби, – лишенным эмоций голосом произнесла Оля, разглядывая тело Избранной, двигающееся к окну против воли хозяйки. – Пора взлететь над суетой или как там у вас… Все-таки как плохо быть Избранной без чипа. Даже сигнал бедствия подать нечем. – Она с тревогой обернулась к Игорю: – Охрана подала сигнал о нашем нападении! Агент «Ми» собирается сменить убежище!

– Поторопимся! – изрек Игорь, и Сара Коннор, нелепо размахивая руками и истерично визжа от ужаса, с разбега бросилась в окно.

Старинный витраж разлетелся вдребезги вместе со скрывающимся за ним пуленепробиваемым стеклом, и дергающаяся Избранная полетела с тридцатиметровой высоты. Оля закрыла глаза и увидела, как тело Сары Коннор мчится вниз, с каждым мгновением набирая ускорение, и впечатывается в выложенную ажурной плиткой поверхность тротуара. Рыжая голова врезалась в бордюрный камень, расплескивая по нему размозженную мозговую ткань, и Оля открыла глаза:

– Уничтожение цели подтверждаю. – Она обернулась к Игорю: – Ты сможешь открыть точку перемещения вот сюда? – Оля передала образ нового местоположения. – Я чувствую, как гермафродит манипулирует со своей аппаратурой. Это мощная система телепортации, она расположена за пределами Земли. Через тридцать секунд он покинет планету! Я должна успеть оказаться возле него раньше! Приведи Иллюзорных на сигнал моего браслетика!

– Тебе не удержать удара чужака. – Игорь смотрел на нее спокойным, но в то же время каким-то странным взглядом, словно знал что-то такое, чего не знала она. – Гермафродит убьет тебя, как только ты выйдешь из точки перемещения. Я пойду первым. Времени будет мало, не отставай!

– Но твоей защиты не хватит… – Оля замолчала, обрывая собственную фразу. Ничьей защиты не хватит. Мы лишь Пробужденные, нашей генетике предстоит пройти долгий и полный трудностей путь прежде, чем она вернется в лоно Древней Крови. Игорь отлично это понимает. Так же, как понимает, что обмен одного бойца Пробужденных на одного агента чужаков – это невероятно выгодный размен.

Свечение точки перехода погасло и тут же вспыхнуло вновь, прямо перед держащейся за руки парой Пробужденных. Широкая ладонь Игоря выскользнула из Олиной руки, и боец сорвался с места, резким броском исчезая в свечении энергий. Оля ринулась за ним, на ходу подавая максимально доступное усилие силы Разума на свою броню. Иллюзорный материал платья со скоростью вспышки брызнул во все стороны, образовывая капюшон, плащ и рукава, бесшовно переходящие в перчатки. Оля выпрыгнула из точки перемещения и мгновенным броском ушла от несущихся в лицо снарядов скорострельной пушки.

В нешироких коридорах подземной военной базы кипел бой. Американские солдаты в элитной экипировке с всевозможным оружием наперевес выскакивали из всех щелей, дверей и коридоров, поливая огнем рослого мускулистого мужчину, затянутого в камуфлированное снаряжение. Укрепленные под потолком автоматические турели с механическим завыванием и грохотом выплевывали бесконечные потоки снарядов из обедненного урана, вмурованные в стены гранатометы отстреливали дымовые гранаты и шашки с отравляющими веществами. Все вокруг было забито плотным сизым дымом, посреди которого вспыхивали десятки разрывов и визжали тысячи рикошетирующих пуль. Игорь двигался сложным зигзагом, состоящим из коротких стремительных рывков, переходящих в кувырки и пятиметровые прыжковые перелеты. Он делал все, чтобы защита принимала как можно больше попаданий вскользь, дабы сохранить ее для схватки с чужаком, и одновременно наносил удары по противнику. Его руки с едва уловимой глазу скоростью совершали броски, и что-то, непонятное в дыму, пробивало бронежилеты американских солдат, словно бумагу, и отдавало грудной клетке цели такое количество кинетической энергии, что внутренние органы лопались подобно наполненным водой бумажным стаканчикам, сброшенным на асфальт с крыши многоэтажки.

Оля бежала за Игорем, изо всех сил стараясь выдерживать огромную скорость, и акробатическими элементами уходила от попаданий, которые успевала заметить. Неслышно вибрирующий вокруг нее защитный кокон, установленный бойцом, держал удары оружия Обычных, но она знала, что это только начало.

– Мы на подземной базе в Неваде! – выкрикнула она, совершая очередной кувырок из-под пушечной очереди. – Три тысячи метров под уровнем пустыни! Сейчас противник будет блокировать сектора на нашем пути!

– Время? – коротко выдохнул Игорь, бросая свое тело в прыжок, и Оля увидела, как сразу два американских солдата, выпучив глаза от страха и непонимания, в упор расстреливают своих чернокожих сослуживцев.

– Пятнадцать секунд до телепортации!

Коридор прямо по курсу захлопнулся стальной стеной двухметровой толщины, и автоматические гранатометы перешли на ведение огня термобарическими гранатами.

– На руки! – рявкнул Игорь, разворачиваясь к Оле.

Отработанный на многократных тренировках рефлекс бросил Олино тело в прыжок, и она сгруппировалась, принимая максимально эффективную для захвата позу. Игорь на лету сгреб ее в охапку и предпринял рывок, сквозь кипящее за защитным коконом пламя, словно собираясь разбиться о стальную переборку. В полуметре от ее раскалившейся поверхности вспыхнула точка перемещения, сплетениями своих энергий расталкивая клубы дымного огня, и мускулистый боец с девушкой на руках исчез в ее сиянии.

– Это сектор оборудован оружием чужаков! – Оля ощутила опасность, едва оказавшись по ту сторону точки перехода. – Сейчас под нами обрушат пол!

Игорь рванулся с недоступным Обычному человеку ускорением, взбегая на стену, и стальной пол коридора вскипел дымными фонтанчиками срабатывающих вышибных зарядов. Покрытие рухнуло вниз на протяжении сотни метров, но перед мчащимся по вертикальной стене бойцом уже вспыхнула новая точка перехода. Игорь пронесся сквозь нее, оказываясь в тупиковом подземном зале, и Оля запоздало ощутила, как окружающий их защитный кокон лопается под мощным ударом. Игорь на бегу развернулся спиной вперед, закрывая ее своим телом, мозг пронзило болью, раздался хруст разрывающейся плоти, и перед глазами все пошло кувырком. Олю отшвырнуло куда-то в сторону, впечатывая в какое-то массивное инопланетное устройство, но личная броня погасила удар. Оля остановила головокружение, пошатываясь, поднялась на ноги и посмотрела на стоящую посреди помещения женщину в строгом деловом костюме.

– Здравствуй, мама, – она стерла текущую из ушей кровь. – Отыскать тебя было нелегко.

– Ты сделала это! – Мать посмотрела на Олю тем самым взглядом, полным любви и одобрения, который всегда был для Оли лучиком света в темном царстве ее тоскливой никчемной жизни. – Хорошая работа, Оленька! Так рада тебя видеть! – Она протянула к Оле руки: – Иди ко мне, доченька, обниму тебя!

– Зачем? – равнодушно осведомилась Оля. – Нейропрограмматор все равно не сработает.

– Серьезно? – Мать с интересом посмотрела на какой-то компактный прибор, укрепленный на запястье под видом наручных часов. – Уровень Пробуждения девяносто один процент? Неожиданно.

– Дурная наследственность, – столь же равнодушно подсказала Оля.

– Согласна, – в голосе матери зазвучала ирония. – Ты унаследовала от отца слишком чистые гены. Это с самого начала предполагало проблему, поэтому я встроила в твою кровать соответствующее оборудование. Вынуждена признать, что техника оказалась недостаточно эффективной.

– Что же ты не убила нас с отцом после того, как убила мою маму там, в реанимации? – скупо поинтересовалась Оля. – Твои планы тоже оказались недостаточно эффективными? Ничего, что я обращаюсь к тебе, как к женщине? Ты ведь сейчас в женской фазе. Или это недостаточно толерантно? Могу обращаться в среднем роде.

– А от матери ты унаследовала глупую самоуверенность и убежденность в том, что ты умнее, чем на самом деле, – усмехнулся гермафродит. – Как и все остальные ваши самки.

– Это моя беда, – согласилась Оля. – Но я с ней борюсь. Так все же, почему было сразу не убить нас с отцом? Образ сильной женщины, победившей судьбу, был бы силен! И никаких рисков.

– Потому, что образ сильной матери-одиночки, победившей судьбу, был еще сильнее, – ироническая ухмылка на губах гермафродита стала еще ярче. – А риски были исключены. Подвел человеческий фактор. Сара Коннор оказалась слишком нерасторопной. Качество населения на вашей планете выше уровня помойки от слова «никак», даже Избранные получаются низкокачественными. Впрочем, именно это есть хорошо. А с тобой я покончу лично, доченька.

– А получится? – Оля вонзила в гермафродита исполненный презрения взгляд.

– Йес оф кос, Оленька! – хохотнул гермафродит. – Ты ведь уверена, что пока тянешь сейчас время, твои Пробужденные дружки жалуются на меня своим Иллюзорным хозяевам. Вынуждена тебя разочаровать! Самонадеянность, свойственная вашим самкам, опять тебя подвела. Вашим браслетам не пробить систему подавления связи, установленную на этом корабле. Жалкими силенками Пробужденных этого не сделать. Марионеткам Сияющих до меня не добраться!

– Марионеткам? – уточнила Оля.

– Ну же, доченька, не разочаровывай меня еще сильнее, – насмешливо заулыбался гермафродит. – Ты же Контактер! Неужели ты до сих пор не увидела истинную картину? Мы и наши чешуйчатые конкуренты манипулируем Обычными посредством Избранных. А так горячо тобой любимая Белая Древняя Кровь делает то же самое с Пробужденными посредством Иллюзорных. Пожалуй, я переоценила твои способности.

– Перед тем как проникнуть сюда, мы передали координаты твоей подземной базы в Иллюзию, – спокойно ответила Оля. – Там знают, что ты собралась телепортироваться за пределы планеты. Тебя не выпустят отсюда.

– Ты-таки еще глупее, чем я думала! – расхохотался гермафродит. – Не выпустят! Как ты думаешь, почему я так спокойно с тобой разговариваю, вместо того чтобы в панике бежать к телепорту?

– Потому что твой телепорт уже блокирован. – Оля не сводила взгляда с глаз гермафродита. – Ты надеешься обменять нас на свою жалкую жизнь.

– Гениально! – с театральной подчеркнутостью воскликнул гермафродит, и лицо чужака приняло брезгливое и надменное выражение: – Вот он, нарциссизм людских самок во всей своей красе! Ты расстроишься, если я открою тебе глаза? Ты ничего не стоишь в таком обмене! Сияющие даже не заметят, если я тобою прикроюсь! Для тебя это сюрприз, нет? Глобальный расчет на самонадеянность и самомнение ваших самок полностью оправдывает себя вот уже полсотни лет!

Он презрительно фыркнул и снисходительно объяснил:

– Скоро движение за права самок окончательно превратит ваших самцов в трусливых нерешительных слизняков, пресмыкающихся перед самками, которых распирает от сознания своего величия. После этого вы выродитесь окончательно, ведь Древняя Кровь передает свое генетическое наследие по мужской линии, а она к тому времени станет женоподобна и непопулярна. Наша стратегия с феминистками, трансгендерами, бисексуалами и гомосексуалистами уверенно набирает популярность уже сейчас, а ведь это всего лишь начало. В конечном итоге мы привьем вашим Обычным уверенность в том, что разнополость – это очень, очень плохо, не толерантно и не модно. Всплеск технологий в транссексуальной хирургии уже готовится! Пока же начнем с самого главного – понижения качества мужского генотипа, на котором зиждется ваша поганая Древняя Кровь. Надо отметить – получается неплохо! Ваши самки с удовольствием ухватываются за иллюзию своего равенства с самцами и растят своих сыновей тряпками, с младых ногтей не знающими иного состояния, нежели подчиняться самкам! А ваши низкокачественные самцы лебезят перед лопающимися от собственной уникальности самками, готовые признать что угодно, лишь бы самка снизошла до полового контакта с такой жалкой особью. Система работает!

– С Обычными – да, – невозмутимо согласилась Оля. – И то не со всеми. Но с нами не сработает.

– Уже сработало! – вновь усмехнулся гермафродит, указывая на тело Игоря, лежащее в луже крови с развороченной инопланетным ударом спиной. – Это ты привела этого самца сюда, а не он тебя! Да, он гораздо сильнее, чем твои жалкие потуги, но все равно оказался ведомым слабой самкой. Факт деградации налицо!

– Без меня он не нашел бы тебя. – Оля попыталась настроиться на Игоря. Его мозг умирал, отсчитывая свои последние секунды. – Без него я не добралась бы до тебя. Я указала путь и выполняла его команды в бою. Мы действовали как единое целое, каждый исполнял то, чем владеет лучше всего.

– Он всего лишь военный дуболом, – возразил гермафродит. – Таких у вас много! А ты – редкий специалист, каких мало. Не обманывай себя! Мы позаботились о том, чтобы вы сами своими руками истребили в бесконечных войнах лучшую мужскую генетику, теперь настала очередь женской. А сейчас я разочарую тебя еще сильнее: база в Неваде и есть мой телепорт. Один большой агрегат, надежно зарытый в землю. Ты думаешь, мы где-то под землей в США? Корабль, в котором мы сейчас находимся, был телепортирован за пределы дальней орбиты вашей планеты через две десятых секунды после того, как ты со своим самцом пролезла сюда. Мы в космосе, доченька!

Гермафродит лениво взмахнул рукой и произнес команду на незнакомом языке. Стены заставленного инопланетным оборудованием помещения стали прозрачными, и Оля увидела расстилающуюся вокруг чернильную космическую бездну, усеянную неподвижно зависшими россыпями каменных глыб.

– Мы в астероидном поясе, – пояснил гермафродит и вновь кивнул на тело Игоря: – Его смерть была напрасной. Я с самого начала могла не пустить вас сюда! Сил даже десяти Пробужденных не хватит, чтобы провесить портал на мой корабль через все системы защиты. Мне просто хотелось убить вас лично, напоследок. Особенно тебя, ведь из-за тебя мне пришлось покинуть планету, у меня будут проблемы с начальством! Но раз ты осталась в живых, это даже лучше. Отдам тебя биологам, они с удовольствием займутся Контактером. Даже получу бонус!

Гермафродит извлек из-под пиджака оружие и ударил Олю зарядом нейропарализатора. Защиту пробило, нервную систему обожгло болью, и ноги подкосились, теряя устойчивость. Оля рухнула рядом с телом Игоря, оказываясь в луже его крови, и почувствовала, как щека касается еще теплой вязкой жидкости. Сознание вспыхнуло, реагируя на прямой контакт с ДНК бойца, и Оля на мгновение замерла, чувствуя, как обрывается все внутри. От резкого выброса ярости сила Разума испытала пиковый всплеск, и ей удалось вернуть подвижность верхней части тела.

– Не получишь. – Оля подтянула себя ближе к Игорю, сжала обеими руками мертвенно холодную ладонь павшего бойца и перевела взгляд на гермафродита: – У тебя есть одна проблема.

– Да ты что? – усмехнулся тот. – Сопротивляешься? Похвально, похвально! Но бесполезно! И какая же проблема должна меня остановить?

– Я неправильная самка. – Голос Оли принял язвительные нотки. – Девушки-Пробужденные все такие, разве ты не в курсе? Мы не стремимся быть равными мужчинам. У меня была возможность на собственном опыте понять, что они сильнее, а мои представления о собственной исключительности несколько завышены относительно реальности.

– Ой-ой-ой, какая генетическая сознательность! – восхитился гермафродит. – Иллюзорные бы сейчас наградили тебя конфеткой! И как это тебе поможет?

– Сейчас увидим, – Оля сдержала предательски навернувшуюся слезинку. – Я в первый раз провожу прямой контакт.

– Этот корабль экранирован по последнему слову научной мысли моей цивилизации, – лицо гермафродита вновь приобрело надменные черты. – Его не засечь даже Иллюзорным. Не то что тебе. Твои потуги не преодолеют моих защитных полей.

– Мы поняли это сразу. – Оля погладила холодную мужскую ладонь. – Поэтому я передаю просьбу о помощи прямо в Единое Информационное Поле Вселенной. Ты ведь знаешь, что его невозможно заблокировать по определению.

– Даже если ты не блефуешь, – гермафродит презрительно скривился, – тебе не хватит квалификации оставить в Едином Поле внятный отпечаток. Для этого нужен сильный Контактер!

Чужак ткнул в Олину сторону оружием и вновь нанес парализующий удар. Нервную систему снова прошило острой болью, руки перестали слушаться, и Оля неуклюже обмякла, изо всех сил сопротивляясь воздействию. К кровотечению из ушей прибавилось кровотечение из носа, но ей все-таки удалось перевалиться на спину. Оля оперлась затылком на окровавленное тело Игоря, чтобы видеть брезгливо разглядывающего ее гермафродита, и заставила свой голос быть абсолютно спокойным.

– Ты права… – сопротивляющиеся сильным судорогам голосовые связки работали с большим трудом. – Я еще совсем слабая самка… и почти ничего не умею… Но среди Пробужденных есть самец по имени Торвальд. Он очень сильный Контактер с десятилетиями опыта. Об этом ты ведь тоже знаешь. Я надеюсь, что сильный самец услышит зов о помощи слабой самки.

Демонстративно недоверчивое выражение лица гермафродита мгновенно стало настороженным, и он рванул к глазам замаскированное под наручные часы оборудование. В следующую секунду по инопланетному кораблю разнесся сигнал тревоги, и за превратившимися в экраны переборками ярким звездным сиянием вспыхнули шарообразные корпуса неизвестных боевых кораблей. Гермафродит выругался на своем языке и вскинул оружие, целя Оле в голову. Заряд плазмы, способный разорвать в кипящую труху пять таких, как Оля, в максимальной броне, ударил в девушку и бесследно растворился в дистанционно выставленной энергетической защите. Побледневший от ужаса гермафродит ударил Олю длинной очередью и бросился куда-то вглубь своего корабля. За бесконечно краткий миг до этого ближайшая к нему переборка с грохотом взорвалась, выбрасывая во все стороны фонтаны обломков и раскаленного газа. В образовавшийся от пола до потолка пролом, словно громадные шаровые молнии, на огромной скорости ворвались два четырехметровых гиганта в сияющей чистой энергией загадочной броне. Оля не столько увидела, сколько почувствовала резонансный всплеск в Боевых Кристаллах, и убегающему гермафродиту мгновенно оторвало ногу и руку с оружием.

Тело в заляпанном голубой кровью женском деловом костюме рухнуло плашмя, и вживленные в него имплантаты попытались выполнить программу самоспасения, впрыскивая раненому транквилизаторы и заставляя ползти. Покалеченный гермафродит, дергано извиваясь, довольно быстро пополз к какому-то устройству, но один из сияющих гигантов бросил на него короткий взгляд. Пылающие звездной энергией глаза сияющего исполина вспыхнули импульсом, мгновенно сдублированным сложным кристальным узором его брони, и бьющийся в судорогах гермафродит затих. Громадный воин что-то сказал, обращаясь посредством системы связи к кому-то невидимому, и слова давно забытого на Земле языка отпечатались в Олином сознании образным переводом:

– Агент противника захвачен. Автоматические системы вооружения подавлены.

Через пролом в заляпанный разноцветной кровью отсек влетела четверка нереально прекрасных девушек, облаченных в почти неуловимую для глаза мономолекулярную броню с сияющими энергетическими крыльями за спиной, словно заменившую фантастическим красавицам кожу. Высокие, под стать громадным воинам, и невероятно прекрасные воительницы уступали им в росте несколько десятков сантиметров, и их идеально выточенные стройные фигурки казались хрупкими и тонкими на фоне перевитых могучими мышцами мощных воителей.

Валькирии, лаконично сообщило сознание. Захват шпионского корабля чужаков осуществлялся воинской кастой Древней Крови.

Глаза Валькирий, пылающие чистой энергией цвета пылающей в космосе звезды, и двухметровые потоки их белоснежных волос, сияющие в такт свечению брони, синхронно произвели короткий энергетический импульс, и Оля ощутила, как из одеревеневшего тела исчезает боль, и к конечностям возвращается подвижность. Посреди отсека едва заметно всколыхнулся могучий сгусток призрачной энергии, и Оля поняла, что видит формирование точки перемещения, только очень мощной, гораздо мощнее, чем у Агня. Две Валькирии немедленно устремились к обездвиженному гермафродиту, подхватили его, словно недорубленную поросячью тушу, и исчезли в энергиях точки перехода. Оставшаяся пара поспешила к телу Игоря, и поднимающаяся на ноги Оля ощутила всплеск множества потоков биологической энергии, исходящих от загадочных воительниц. Энергетически Валькирии действовали настолько быстро, что она не успела понять ничего, лишь почувствовала, как собственный энергоконтур вибрирует, переполненный влитой извне могучей энергией. Внешне же Валькирии словно не обратили на нее внимания вообще, сосредоточенные на лежащем в луже крови теле бойца Пробужденных.

Одна из них что-то сделала, незримым импульсом биоэнергии активируя неизвестное Оле оборудование, интегрированное в ее броню сложным свастичным узором, и тело Игоря начало подниматься над землей, принимая ровное положение. Другая устремилась к едва подрагивающей призрачными энергиями точке перехода и вернулась оттуда с хрустальным пеналом размером в человеческий рост, летящим перед ней своим ходом без всяких намеков на двигатели. Тело Игоря быстро и аккуратно уложили в хрустальный пенал, и вторая Валькирия увела его к точке перемещения.

«Медицинская стазис-капсула», – бесстрастно выдало сознание, – «ингибитор энтропии высшей степени. Аварийно-спасательное оборудование. Биоэнергетическая технология Древней Крови. Уровень сложности: запредельный. Получение подробной информации невозможно в силу недостаточности способностей Контакера».

Последняя Валькирия коротким импульсом убедилась, что с Олей все в порядке, и направилась за своей соратницей. Оля сглотнула застывший в горле комок и коснулась рукой ее ладони:

– Он… погиб?

Валькирия остановилась и мгновение разглядывала ее сверху вниз пронзительным взглядом.

– Наиболее вероятно – да, – произнесла она.

Язык Древней Крови, загадочный, как сами сияющие гиганты, отзывался в Олином сознании даже не переводом, а точными образами значений, будоража погребенные в глубинах хромосомной памяти воспоминания о тех давних временах, когда в иной жизни Оля сама говорила на нем.

– Его мозг фактически умер, – продолжила Валькирия. – Но Сущность еще не покинула тело. Все упирается в мгновения. Как правило, организмы Пробужденных слишком несовершенны, чтобы столь короткого времени хватило для исцеления. Все будет зависеть от Касты Целителей. Мы отправим стазис-капсулу в пространство Древней Крови к лучшим специалистам. Это займет много времени и не обещает никаких надежд. Ты можешь дождаться любых вестей.

Загадочная воительница кивнула на прощание и направилась к своим воинам.

– Нам пора возвращаться? – Оля почувствовала за спиной образ Варвары и обернулась.

Синеглазая красавица стояла позади, рядом с Агнем, как всегда, не ощущаемым и непроницаемым. Короткий ежик его белоснежных волос испускал легкое свечение, излучая невидимые потоки энергии, и Оля ощутила работу незримых полей точки перемещения, готовой к переносу объектов.

– Пора, – Варвара проводила взглядом стазис-капсулу с телом Игоря, исчезающую в незримых энергиях вместе с Валькириями, и протянула Оле какой-то предмет: – Я хотела положить ее к нему в стазис-капсулу, но не успела. Пусть будет у тебя.

Оля молча забрала соломенную куклу Игоря, и несколько мгновений смотрела на ее лицо, являющееся точной копией собственного.

– Я дождусь, – негромко произнесла она и мысленно добавила: «Я буду ждать столько, сколько потребуется. Ты только вернись».

– Уходим, – приказал командор. – У нас еще много дел.

Конец

Флибуста

Иллюзия 2 (fb2)

Сергей Тармашев Иллюзия 2

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Сергей Тармашев
Иллюзия 2