Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове (fb2)

- Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове [1933] [худ. В. Конашевич] (Мальчиш-Кибальчиш (версии)) 2193K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Аркадий Петрович Гайдар - Владимир Михайлович Конашевич

Аркадий Гайдар
СКАЗКА О ВОЕННОЙ ТАЙНЕ
О МАЛЬЧИШЕ-КИБАЛЬЧИШЕ
И ЕГО ТВЕРДОМ СЛОВЕ

Моему смелому сыну

Тимур-Гайдару

Натка, сказку, — тихо попросила славная, синеглазая и почему-то виновато улыбнулась.

— Сказку? — задумалась Натка. — Я что-то не знаю сказок. Или нет… Я расскажу вам Алькину сказку. Можно? — спросила она у насторожившегося Альки.

— Можно, — позволил Алька, горделиво посматривая на притихших октябрят.

— Я расскажу Алькину. А если я что-нибудь позабыла или скажу не так, то пусть он меня поправит. Ну вот, слушайте:

«В те дальние, давние годы, когда только что отгремела по всей стране война, жил да был Мальчиш-Кибальчиш.

В ту пору далеко прогнала Красная Армия Белые Войска проклятых буржуищинов. Тихо стало на тех широких полях, на зеленых лугах, где рожь росла, где гречиха цвела, где среди густых садов да вишневых кустов стоял домишко, в котором жил Мальчиш по прозванью Кибальчиш, да отец Мальчиша, да старший брат Мальчиша, — а матери у них не было.

Отец работает — сено косит. Брат работает — сено возит. Да и сам Мальчиш то отцу, то брату помогает, или просто с другими мальчишами прыгает да балуется.

Гоп… гоп… хорошо! Не визжат пули, не грохают снаряды, не горят деревни. Не надо от пуль на пол ложиться, не надо от снарядов в погреба прятаться, не надо от пожаров в лес бежать. Нечего буржуищинов бояться. Некому в пояс кланяться. Живи да работай, — хорошая жизнь!

Вот однажды — дело к вечеру — вышел Мальчиш-Кибальчиш на крыльцо. Смотрит он — небо ясное, ветер теплый, солнце к ночи за Черные горы садится. И все бы хорошо, да что-то нехорошо. Слышится Мальчишу, будто то ли, что-то грохает, то ли, что-то стукает. Чудится Мальчишу, будто пахнет ветер не цветами с садов, не медом с лугов, а пахнет ветер то ли дымом с пожаров, то ли порохом с разрывов.

Сказал он отцу, а отец усталый пришел.

— Что ты, — говорит он Мальчишу, — это дальние грозы гремят за Черными горами. Это пастухи дымят кострами за Синей рекою, стада пасут да ужин варят. Иди, Мальчиш, и спи спокойно.

Ушел Мальчиш. Лег спать. Но не спится ему, — ну никак не засыпается.

Вдруг слышит он на улице топот, у окон стук. Глянул Мальчиш-Кибальчиш, и видит он: стоит у окна всадник. Конь — вороной. Сабля — светлая. Папаха — серая. А звезда — красная.

— Эй, вставайте! — крикнул всадник. — Пришла беда, откуда не ждали. Напал на нас из-за Черных гор проклятый буржуин. Опять уже свистят пули, опять уже грохают снаряды. Бьются с буржуинами наши отряды, и мчатся гонцы звать на помощь далекую Красную Армию.

Так сказал эти тревожные слова краснозвездный всадник и умчался прочь. А отец Мальчиша подошел к стене, снял винтовку, закинул сумку и надел патронташ.

— Что же, — говорит он старшему сыну, — я рожь густо сеял, видно, убирать тебе много придется. Что же, — говорит он Мальчишу, — я жизнь круто прожил, а пожить за меня хорошо, видно, тебе, Мальчиш, останется.

Так сказал он, крепко поцеловал Мальчиша и ушел. А много ему расцеловываться некогда было, потому что теперь уже всем и видно и слышно было, как гудят за лугами тяжелые взрывы и горят за горами зори от зарева дымных пожаров».

— Так я говорю, Алька? — спросила Натка, оглядывая притихших ребят.

— Так, так, Натка! — тихо ответил Алька и положил свою ручонку на ее загорелое плечо.

«Ну, вот… День проходит, два проходит. Выйдет Мальчиш на крыльцо. Нет, не видать еще Красной Армии. Залезет Мальчиш на крышу. Весь день — с крыши не слезает. Нет, не видать. Лег он к ночи спать. Вдруг слышит он — на улице топот, у окошка стук. Выглянул Мальчиш: стоит у окна тот же всадник. Только конь худой да усталый, только сабля погнутая, темная, только папаха простреленная, звезда разрубленная, а голова повязанная.

— Эй, вставайте! — крикнул всадник, — Было полбеды, а теперь кругом беда. Много буржуищин, да мало наших. В поле пули тучами, по отрядам снаряды тысячами. Эй, вставайте, давайте подмогу!

Встал тогда старший брат и сказал Мальчишу:

— Прощай, Мальчиш. Остаешься ты один… Щи в котле, каравай на столе, вода в ключах, а голова на плечах. Живи, как сумеешь, а меня не дожидайся.

День проходит, два проходит. Сидит Мальчиш у трубы на крыше, и видит Мальчиш, что скачет издалека незнакомый всадник. Доскакал всадник до Мальчиша, спрыгнул с коня и говорит:

— Дай мне, хороший Мальчиш, воды напиться. Я три дня не пил, три ночи не спал, три коня загнал. Узнала Красная Армия про нашу беду. Затрубили трубачи во все сигнальные трубы. Забили барабанщики во все громкие барабаны. Развернули знаменосцы все боевые знамена. Мчится и скачет на помощь вся Красная Армия.

Только бы нам, Мальчиш, до завтрашней ночи продержаться.

Слез Мальчиш с крыши, принес напиться. Напился гонец и поскакал дальше.

Вот приходит вечер, и лег Мальчиш спать. Но не спится Мальчишу, — ну какой тут сон?

Вдруг он слышит на улице шаги, у окошка — шорох. Глянул Мальчиш и видит: стоит у окна все тот же человек. Тот, да не тот: и коня нет — пропал конь, и сабли нет — сломалась сабля, и папахи нет — слетела папаха, да и сам-то стоит — шатается.

— Эй, вставайте! — закричал он в последний раз. — И снаряды есть, да стрелки побиты. И винтовки есть, да бойцов мало. И помощь близка, да силы нет. Эй, вставайте, кто еще остался! Только бы нам ночь простоять да день продержаться!

Глянул Мальчиш-Кибальчиш на улицу: пустая улица. Не хлопают ставни, не скрипят ворота — некому вставать, и отцы ушли, и братья ушли — никого не осталось.

Только видит Мальчиш, что вышел из ворот один старый дед во сто лет. Хотел дед винтовку поднять, — да такой он старый, что не поднимет. Хотел дед саблю нацепить, — да такой он слабый, что не нацепит. Сел тогда дед на завалинку, — опустил голову и заплакал…»

— Так я говорю, Алька? — спросила Натка, чтобы перевести дух и оглянуться вокруг себя.

Уже не одни октябрята слушали эту Алькину сказку. Уже, кто его знает когда, подползло бесшумно все пионерское Иоськино звено и Василюковы ребята. Даже башкирка Эмине, которая только кое-как понимала по-русски, сидела задумавшаяся и серьезная. Даже озорной Владик, который лежал поодаль, делая вид, что он не слушает, на самом деле слушал, потому что лежал тихо, ни с кем не разговаривая и никого не задевая.

— Так, Натка, так… Еще лучше, чем так, — ответил Алька, подвигаясь к ней еще поближе.

«Ну, вот… Сел на завалинку старый дед, опустил голову и заплакал.

Больно тогда Мальчишу стало. Выскочил тогда Мальчиш-Кибальчиш на улицу и громко-громко крикнул:

— Эй же вы, мальчиши! Мальчиши-малыши! Или нам, мальчишам, только в палки играть да в скакалки скакать. И отцы ушли, и братья ушли. Или нам, мальчишам, сидеть дожидаться, чтоб буржуины пришли и забрали нас в свое проклятое буржуинство?

Как услышали такие слова мальчиши-малыши, как заорут они на все голоса! Кто в дверь выбегает, кто в окно вылезает, кто через плетень скачет.

Все хотят идти на подмогу. Лишь один Мальчиш-Плохиш захотел идти в буржуинство. Но такой был хитрый этот Плохиш, что никому ничего он не сказал, а подтянул штаны и помчался вместе со всеми, как будто бы на подмогу.

Бьются мальчиши от темной ночи до светлой зари. Лишь один Плохиш не бьется, а все ходит да высматривает, как бы это измену сделать. И видит Плохиш, что лежит за горкой громада ящиков, а спрятаны в тех ящиках черные бомбы, белые снаряды да желтые патроны.

„Эге, — подумал Плохиш, — вот тут-то я и сделаю измену“.

А в это время спрашивает Главный Буржуин у своих буржуищинов:

— Ну что, буржуищины, добились вы победы?

— Нет, Главный Буржуин, — отвечают буржуищины, — мы отцов и братьев разбили. И совсем была наша победа, да примчался к ним на подмогу Мальчиш-Кибальчиш, и никак мы с ним все еще не справимся.

Очень удивился и рассердился тогда Главный Буржуин, и закричал он грозным голосом:

— Может ли быть, чтобы не справились с Мальчишем? Ах вы, негодные трусищи-буржуищи! Как это вы не можете разбить такого маловатого? Скачите скорее и не возвращайтесь назад без победы!

Вот сидят буржуищины и думают: что же это такое им сделать?

Вдруг видят: вылезает из-за кустов Мальчиш-Плохиш — и прямо к ним.

— Радуйтесь! — кричит он им. — Это я, Плохиш, измену сделал. Я дров нарубил, я сена натащил, и зажег я все ящики с черными бомбами, с белыми снарядами да с желтыми патронами.

Обрадовались тогда буржуищины, записали поскорее Мальчиша-Плохиша в свое буржуинство и дали ему целую бочку варенья да целую корзину печенья.

Сидит Мальчиш-Плохиш: жрет и радуется.

Вдруг как взорвались зажженные ящики! И так грохнуло, будто бы тысячи громов в одном месте ударили и тысячи молний из одной тучи сверкнули.

— Измена! — крикнул Мальчиш-Кибальчиш.

— Измена! — крикнули все его верные мальчиши.

Но тут из-за дыма и огня налетела буржуинская сила, и скрутила и схватила она Мальчиша-Кибальчиша.

* * *

Заковали Мальчиша в тяжелые цепи. Посадили Мальчиша в каменную башню. И помчались спрашивать: что же с пленным Мальчишем прикажет теперь Главный Буржуин делать?

Долго думал Главный Буржуин, а потом придумал и сказал:

— Мы погубим этого Мальчиша. Но пусть он сначала расскажет нам всю их Военную Тайну. Вы идите, буржуищины, и спросите у него:

— Отчего, Мальчиш, бились с Красной Армией Сорок Царей да Сорок Королей, бились, бились, да только сами разбились?

— Отчего, Мальчиш, и все тюрьмы полны, и все каторги забиты, и все жандармы на углах, и все войска на ногах, а нет нам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь?

— Отчего, Мальчиш, проклятый Кибальчиш, и в моем Горном Буржуинстве, и в другом — Равнинном Королевстве, и в третьем — Снежном Царстве, и в четвертом — Знойном Государстве в тот же день в раннюю весну и в тот же день в позднюю осень на разных языках, — но те же песни поют, в разных руках, но те же знамена несут, те же речи говорят, то же думают и то же делают?

— Вы спросите, буржуищины: нет ли, Мальчиш, у Красной Армии военного секрета? — и пусть он расскажет секрет.

— Нет ли у наших рабочих чужой помощи? — и пусть он расскажет, откуда помощь.

— Нет ли, Мальчиш, тайного хода из вашей страны во все другие страны, по которому, как у вас кликнут, так у нас откликиваются, как у вас запоют, так у нас подхватывают, что у вас скажут, над тем у нас задумаются?

Ушли буржуищины, да скоро назад вернулись.

— Нет, Главный Буржуин, не открыл нам Мальчиш-Кибальчиш Военной Тайны. Рассмеялся он нам в лицо.

— Есть, — говорит он, — и могучий секрет у крепкой Красной Армии. И когда б вы ни напали, не будет вам победы.

— Есть, — говорит он, — и неисчислимая помощь. И сколько бы вы в тюрьмы ни кидали, не будет вам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь.

— Есть, — говорит он, — и глубокие тайные ходы. Но сколько бы вы ни искали, все равно не найдете. А и нашли бы, так не завалите, не заложите и не засыплете. А больше я вам, буржуищинам, ничего не скажу, а самим вам, проклятым, и ввек не догадаться.

Нахмурился тогда Главный Буржуин и говорит:

— Сделайте же, буржуищины, этому скрытному Мальчишу-Кибальчишу самую страшную муку, какая только есть на свете, и выпытайте от него Военную Тайну, потому что не будет нам ни житья, ни покоя без этой странной Тайны.

Ушли буржуищины, а вернулись теперь они не скоро. Идут и головами покачивают.

— Нет, — говорят они, — начальник наш Главный Буржуин. Бледный он стоял, Мальчиш, но гордый, и не сказал он нам своей Военной Тайны, потому что такое уж у него Твердое Слово. А когда мы уходили, то опустился он на пол, приложил ухо к тяжелому камню холодного пола. И ты поверишь ли, — о, Главный Буржуин, — улыбнулся он так, что вздрогнули мы, буржуищины, и страшно нам стало: что не услышал ли он, как шагает по тайным ходам наша неминучая погибель…»

— Это не по тайным… Это Красная Армия скачет! — восторженно вскрикнул не вытерпевший октябренок Карасиков.

И он так воинственно взмахнул рукой с воображаемой саблей, что та самая прыгучая девчурка, которая еще недавно, подскакивая на одной ноге, безбоязненно дразнила его «Карасик-ругасик», недовольно взглянула на него и на всякий случай отодвинулась подальше.

Натка хотела было продолжать, рассказ, но остановилась, потому что издалека раздался сигнал к завтраку.

— Досказывай, — повелительно произнес Алька, сердито заглядывая ей в лицо.

— Досказывай, — убедительно произнес раскрасневшийся Иоська. — Мы за это быстро построимся.

Натка оглянулась. Никто из ребятишек не поднимался. Она увидела много-много ребячьих голов — белокурых, темных, каштановых, золотоволосых. Отовсюду на нее смотрели глаза: большие, карие, как у Альки; ясные, васильковые, как у той синеглазой, что попросила сказку; узкие, черные, как у Эмине. И много, много других глаз — обыкновенно веселых и озорных, а сейчас задумчивых и серьезных.

— Хорошо, ребята, я доскажу.

«— И стало нам страшно, Главный Буржуин, что не услышал ли он, как шагает по тайным ходам наша неминучая погибель.

— Что же это за страна? — воскликнул тогда удивленный Главный Буржуин. — Что ж это такое за непонятная страна, в которой даже такие маловатые знают Военную Тайну и так крепко держат свое Твердое Слово?

Торопитесь же, буржуищины, и погубите этого гордого Мальчиша. Заряжайте же пушки, вынимайте сабли, раскрывайте наши буржуинские знамена, потому что слышу я, как трубят тревогу наши сигнальщики машут флагами наши махальщики. Видно, будет у нас сейчас нелегкий бой, а тяжелая битва».

— И погиб Мальчиш-Кибальчиш… — произнесла Натка.

При этих неожиданных словах лицо у октябренка Карасикова сделалось вдруг печальным, растерянным, и он уже не махал рукою. Синеглазая, славная — нахмурилась, а веснущатое лицо Иоськи стало злым, как будто его только что обманули или обидели. Ребята заворочались, зашептались, и только Алька, который знал уже и эту сказку и всю Военную Тайну, один он смотрел прямо и спокойно.

— Но видели ли вы, ребята, бурю? — громко спросила Натка, внимательно оглядывая приумолкших ребят, — Вот так же, как громы, загремели боевые орудия. Так же, как молнии, засверкали огненные взрывы. Так же, как ветры, ворвались конные отряды, и так же, как тучи, пронеслись красные знамена, — это так наступала Красная Армия.

А видели ли вы проливные грозы в сухое, знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов, и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства.

И в страхе бежал разбитый Главный Буржуин, громко проклиная эту страну с ее удивительным народом, с ее непобедимой Армией и с ее неразгаданной Военной Тайной.

А Мальчиша-Кибальчиша схоронили на зеленом бугре у Синей реки. И поставили над могилою большой красный флаг.

Плывут пароходы — привет Мальчишу!

Пролетают летчики — привет Мальчишу!

Пробегут паровозы — привет Мальчишу!

А пройдут пионеры — салют Мальчишу!

* * *

Вот вам, ребята, и вся сказка.