Чего все Алису ругают я не поняла, бодрый фильм на четверочку, "не плачь, Алиса, ты стала взрослой". Если бы еще изо всех углов не лез жирный диснейленд, то, может, и на пятерку бы вытянули. Не являюсь фанатичной поклонницей Деппа, но Шляпник ему к лицу, да в общем, все актеры молодцы. Глубоко тронул финал, где повзрослевшая, деловито пославшая всех на хуй Алиса садится на корабль и уплывает в Китай, развязывать опиумные войны. И один вопрос к товарищу Бартону возник. Тим, а то, что имидж Белой Королевы практически в ноль срисован с известной в недалеком прошлом итальянско-венгерской порнозвезды и политика по имени Чиччолина, это случайность, или специально? Сомневаюсь, что Бартон читает этот дневник и предположу, что не случайно, ибо шалун и подонок он известный.
Еще была на Воробьёвых горах, видала там березки, съёживающийся почернелый снег и ручьи. Апрель.
среда, 31 марта 2010 г.
понедельник, 29 марта 2010 г.
В семь утра я проснулась от дикой головной боли, около часа бродила по дому поскуливая и пыталась найти хоть какое-нибудь обезболивающие. Отыскала просроченную еще в 2004 году ношпу, сожрала ее и около восьми задремала в кресле, от лежания голова болела сильнее, а сидя было легче. В девять утра позвонил папа и абсолютно охуевшим голосом спросил, как у меня дела. Нормально, отвечаю, а что. Рассказал что, попрощались, я переползла на диван и сквозь сон слушала шум пролетающих вертолетов и вой сирен.
Сегодня был плохой день.
Сегодня был плохой день.
суббота, 27 марта 2010 г.
не будите спящую собаку
"настоящая правда… то есть все, все до малейшей мелочи, без всякой утайки… была бы не страшна. Я имею в виду высшую, истинную правду. Но что в обычной жизни подразумевается под правдой ... — только половина правды. Из нее не узнать, что происходит в душе у каждого. Вас попросту знакомят с рядом фактов, которые до того были скрыты… и очень хорошо, что были скрыты. Такая истина — предательская штука." Дж.Б. Пристли
Хотя первый раз Опасный поворот я посмотрела в раннем детстве, но выводы сделала раз и навсегда. Очень уж наглядно там всё -- вот небольшая респектабельная компания -- безмятежные прекрасные женщины в длинных платьях и с неподвижными волосами, отменно воспитанные мужчины в смокингах, вот они приятно проводят время -- беседуют, выпивают, шутят, все чудесно. А потом им приспичило узнать правду. Нет, Правду с большой буквы, всю правду до самого конца. В результате оказывается, что самые приличные из них, это Оузн Пиил, ненароком ставшая убийцей и Чарльз Стентон, вор и мошенник, они хотя бы не ханжи. Казавшийся абсолютной жертвой обстоятельств всеобщий любимец самоубийца Мартин -- полусумасшедший наркоман и редкая сволочь, молодой муж Гордон -- гомосексуалист и истерик, все спят не с теми, с кем изначально заявлено, а Роберт, замутивший всю эту историю с правдой, близорукий самодовольный глупец, не замечавший ничего, что не вписывалось бы в его картину мира. Оказавшийся совершенно неготовым жить с открытыми глазами, лишенный всех своих иллюзий Роберт кончает с собой, у остальных граждан психика вроде гибче, но самоубийство Роберта уже не позволит им делать вид, что ничего не случилось. И тут волшебник Пристли всех их пожалел, и в конце спектакля действие возвращается обратно, к первой сцене, вот красивые женщины слушают радиоспектакль, вот веселые мужчины выходят из курительной комнаты, и вот снова открыта музыкальная шкатулка, играет свадебный марш -- катализатор драмы, но Гордон, тот самый молодой красивый муж (истеричный гомик) находит веселую мелодию в радиоприемнике, заглушает шкатулку и ничего не происходит, истина спит, все остается шито-крыто.
Ну так вот, о выводах, я думаю, что тайны пускай остаются тайнами, открывать шкафы со скелетами не следует и, если кто-то о чем-то недоговаривает, не стоит его пытать на предмет полной искренности. Во избежание полного краха.
* Джон Б. Пристли "Опасный поворот" http://www.litru.ru/?book=22481
"Опасный поворот" экранизация Владимира Басова.
Хотя первый раз Опасный поворот я посмотрела в раннем детстве, но выводы сделала раз и навсегда. Очень уж наглядно там всё -- вот небольшая респектабельная компания -- безмятежные прекрасные женщины в длинных платьях и с неподвижными волосами, отменно воспитанные мужчины в смокингах, вот они приятно проводят время -- беседуют, выпивают, шутят, все чудесно. А потом им приспичило узнать правду. Нет, Правду с большой буквы, всю правду до самого конца. В результате оказывается, что самые приличные из них, это Оузн Пиил, ненароком ставшая убийцей и Чарльз Стентон, вор и мошенник, они хотя бы не ханжи. Казавшийся абсолютной жертвой обстоятельств всеобщий любимец самоубийца Мартин -- полусумасшедший наркоман и редкая сволочь, молодой муж Гордон -- гомосексуалист и истерик, все спят не с теми, с кем изначально заявлено, а Роберт, замутивший всю эту историю с правдой, близорукий самодовольный глупец, не замечавший ничего, что не вписывалось бы в его картину мира. Оказавшийся совершенно неготовым жить с открытыми глазами, лишенный всех своих иллюзий Роберт кончает с собой, у остальных граждан психика вроде гибче, но самоубийство Роберта уже не позволит им делать вид, что ничего не случилось. И тут волшебник Пристли всех их пожалел, и в конце спектакля действие возвращается обратно, к первой сцене, вот красивые женщины слушают радиоспектакль, вот веселые мужчины выходят из курительной комнаты, и вот снова открыта музыкальная шкатулка, играет свадебный марш -- катализатор драмы, но Гордон, тот самый молодой красивый муж (истеричный гомик) находит веселую мелодию в радиоприемнике, заглушает шкатулку и ничего не происходит, истина спит, все остается шито-крыто.
Ну так вот, о выводах, я думаю, что тайны пускай остаются тайнами, открывать шкафы со скелетами не следует и, если кто-то о чем-то недоговаривает, не стоит его пытать на предмет полной искренности. Во избежание полного краха.
* Джон Б. Пристли "Опасный поворот" http://www.litru.ru/?book=22481
"Опасный поворот" экранизация Владимира Басова.
суббота, 20 марта 2010 г.
Сметана
Поскольку кисло-молочной продукции нынче в избытке, намазала творог со сметаной на лицо, для поддержания красоты и свежести, а оставшуюся в кружечке маску жадно сожрала, урча. Невероятно вкусно, совсем забытое ощущение настоящих продуктов, нёбо и язык затрепетали, вкусовые рецепторы аж затряслись (морда тоже отреагировала в положительном ключе -- залоснилась). Сметану, в которой ложка стоит, я в последний раз видела кажется лет в тринадцать, когда проводила лето у родственников в Донецкой области. Там дядя Женя, гениальный кулинар, покупал на рынке именно такую. Для меня знакомство с этим продуктом явилось культурным шоком, я думала, что сметана -- это такое жиденькое, в пластмассовой баночке. Еще котлеты вспоминаются в дяди Женином исполнении, из нескольких сортов мяса, ни до, ни после ничего подобного мне съесть не довелось, хотя папа, например, тоже готовит очень хорошо. Но эти котлеты навсегда остались абсолютно непревзойденными, как они пахли, боже-боже. Дяди Жени больше нет и котлет таких я никогда больше не попробую.
Мы тогда ездили в какой-то дом отдыха на Азовском море, я отвоевала себе право жить на балконе, такой большой южный балкон, где вполне помещалась раскладушка и еще оставалось много свободного места. Просыпалась, когда солнце начинало светить в глаза, вылезала через перила прямо на пляж и бежала в море. А потом трусила вдоль берега по твердому мокрому песку до какой-то железной башни неясного предназначения, может, маячок, не знаю. Забиралась на нее, орлиным взором оглядывала окрестности, таковы были мои утра на протяжении трех недель. Дядя Женя воспитанием не донимал, только кормил три раза в день, но так вкусно, что кобениться по этому поводу мне не приходило в голову. Утром он все готовил, а потом отправлялся с мужичками играть в домино, пить пивко, ну в общем, классический такой досуг, я же была предоставлена самой себе, за что благодарна ему по сей день. Жили душа в душу -- я отвечала за порядок, он за корм, друг другу не мешали. В соседнем доме отдыха была библиотека, когда надоедало валяться на пляже, я шла в читальный зал и часа два-три проводила за книгами. В читальном зале было сумрачно и прохладно, выходя оттуда на белый жаркий свет, я очень чувствовала контраст. Это вообще было одним из моих любимых летних ощущений в детстве, когда выходишь из полутемного и прохладного помещения в летнюю жару, как-то очень приятно коже и глазам, такая мгновенная смена декораций и температуры. Еще помню, как однажды ночью, пошла с дядей Женей и его друганами на тайную рыбную ловлю бреднем. Это, наверное, было нельзя, но очень романтично, как в Листригонах, ночь, фонари, мужички тянут сеть по воде, опасность. Мне досталась малюсенькая камбала, которую я немедленно выпустила обратно в море.
Дружить там было не с кем, ну то есть были какие-то две ровесницы, с мозгом, растворенном в пубертате, мне же, с моим северным замедленным развитием, их интересы были непонятны, поэтому так, здоровались, иногда болтали. У них был объект -- коротконогий жирноватый подросток Игорек, мамин сын с довольно красивым лицом, редкостный обсос, как мне тогда казалось (не скрою, кажется и теперь) а больше детей там никаких не случилось, благодаря этому лето, последнее лето детства, мне довелось провести в дивном одиночестве и личной свободе.
Забавно, что все эти чудные воспоминания вылезли из рыночной сметаны.
Мы тогда ездили в какой-то дом отдыха на Азовском море, я отвоевала себе право жить на балконе, такой большой южный балкон, где вполне помещалась раскладушка и еще оставалось много свободного места. Просыпалась, когда солнце начинало светить в глаза, вылезала через перила прямо на пляж и бежала в море. А потом трусила вдоль берега по твердому мокрому песку до какой-то железной башни неясного предназначения, может, маячок, не знаю. Забиралась на нее, орлиным взором оглядывала окрестности, таковы были мои утра на протяжении трех недель. Дядя Женя воспитанием не донимал, только кормил три раза в день, но так вкусно, что кобениться по этому поводу мне не приходило в голову. Утром он все готовил, а потом отправлялся с мужичками играть в домино, пить пивко, ну в общем, классический такой досуг, я же была предоставлена самой себе, за что благодарна ему по сей день. Жили душа в душу -- я отвечала за порядок, он за корм, друг другу не мешали. В соседнем доме отдыха была библиотека, когда надоедало валяться на пляже, я шла в читальный зал и часа два-три проводила за книгами. В читальном зале было сумрачно и прохладно, выходя оттуда на белый жаркий свет, я очень чувствовала контраст. Это вообще было одним из моих любимых летних ощущений в детстве, когда выходишь из полутемного и прохладного помещения в летнюю жару, как-то очень приятно коже и глазам, такая мгновенная смена декораций и температуры. Еще помню, как однажды ночью, пошла с дядей Женей и его друганами на тайную рыбную ловлю бреднем. Это, наверное, было нельзя, но очень романтично, как в Листригонах, ночь, фонари, мужички тянут сеть по воде, опасность. Мне досталась малюсенькая камбала, которую я немедленно выпустила обратно в море.
Дружить там было не с кем, ну то есть были какие-то две ровесницы, с мозгом, растворенном в пубертате, мне же, с моим северным замедленным развитием, их интересы были непонятны, поэтому так, здоровались, иногда болтали. У них был объект -- коротконогий жирноватый подросток Игорек, мамин сын с довольно красивым лицом, редкостный обсос, как мне тогда казалось (не скрою, кажется и теперь) а больше детей там никаких не случилось, благодаря этому лето, последнее лето детства, мне довелось провести в дивном одиночестве и личной свободе.
Забавно, что все эти чудные воспоминания вылезли из рыночной сметаны.
пятница, 19 марта 2010 г.
Живу
Как было бы хорошо просыпаться, скажем, в час, сейчас такое время, что в час -- самое оно, я же, пребывая в какой-то инерции все в пол-третьего и в пол-третьего. Хотя это я сейчас наговариваю на себя, вот уже два дня подряд в два, казалось бы пустяк, а день получается куда более просторным. Сегодня проснулась, отдернула занавеску и -- ох ты ж бля -- снегу-то, снегу навалило и метет. Завод кончился в конце февраля и марту досталась тоскующая сонная субстанция, не имеющая сил выйти на улицу дальше экономичного магазина копейка. А в Питере была полушка, что, кажется вдвое меньше, но цены примерно одинаковы и набор продуктов симметрично невесел. Или полушка -- это пятьдесят копеек и, следовательно, в пятьдесят раз больше? Да, точно.
В дом, прямо со съемочной площадки принесли реквизит -- творог, ведро яблок, какое-то мясо и сметану в пластиковых коробочках. У этой еды случился неожиданный поворот в судьбе -- прежде чем съесть, её сняли в кино. Творог очень вкусный, наверное жирный, у того, что я покупаю в магазине, вкус довольно унылый и жирность один процент. А этот прям объедение, но целый таз, жалко, если испортится.
А соседку Иру положили в больницу и её муж Вася остался нянчить сына Сашу в одно рыло. По утрам, часов восемь, он ходит в молочную кухню, оставляя Сашу спящим, малютка же, не будь дурак, просыпается сразу, как только за Васей захлопывается входная дверь, прям как чувствует. И начинает голосить отчаянно, тогда я просыпаюсь и плетусь нянчить человека, чтоб не орал. Минут пятнадцать, сонная разбираю с ним игрушки, потом прибегает Вася с кефирчиком и я иду досыпать. Позавчера еще участвовала в купании младенца, ему, чтобы голову помыть, надо два человека, один поливает, второй намыливает, я поливала. Понравилось, как его раздевают, а он лежит такой добродушный и доверчивый, улыбается, как барин. А потом оказался такой худенький, стоит в тазу, спиной к нам, упирается тонкими руками в стенку и ребра торчат. Очень стройный младенец. Сегодня развлекался тем, что выламывал паркет из пола (паркет старый и многие паркетины уже сами как-то отделились, рассохлись наверное), так вот, он брал эти паркетины и кидал в окно. Мне за стенкой все было очень хорошо слышно, но я думала, что мелочь под присмотром резвится, ан нет, Вася вышел из комнаты как раз и весь этот разгром являлся чистой воды самодеятельностью. Когда Вася зашел, я тоже услышала, он сначала заголосил, а потом Саша заплакал, видать по жопе получил. Мелкого почему-то жалко, смотрю на него и думаю о том, сколько геморроя ему еще предстоит в жизни и вообще.
Я заполняю культурные пробелы -- просматриваю Миядзаки. Когда-то давно, видела "Унесенные призраками", сейчас же накачала и смотрю все подряд. Но собственно понравилось по настоящему только про Тоторо, почему-то я совершенно не могу это выговорить, все время хочется сказать -Тоторотото. Но это конечно теперь один из моих любимых персонажей, вместе со своими маленькими компаньонами и котобусом. Замечательные детали. Призраков тоже пересмотрела, как и в прошлый раз млела от поездки этой девочки, толстого хомяка и птички на поезде. Тоже -- детали, как она с безликим сидит в окружении подозрительных пассажиров, а хомяк с птичкой, смотрят в окно и прыгают от радости, что они путешествуют. И еще, когда птичка устала этого жирненького хомяка тащить, он деловито потащил ее. И какой этот безликий, в принципе трагичный, но невыдержанный персонаж, склонный к перееданию. И у Миядзаки всегда такое упоительное лето с таким синим небом и кучевыми облаками, просто квинтэссенция детства.
На следующие выходные обещали десять градусов тепла. На этой оптимистической ноте пожалуй откланяюсь.
Как было бы хорошо просыпаться, скажем, в час, сейчас у
В дом, прямо со съемочной площадки принесли реквизит -- творог, ведро яблок, какое-то мясо и сметану в пластиковых коробочках. У этой еды случился неожиданный поворот в судьбе -- прежде чем съесть, её сняли в кино. Творог очень вкусный, наверное жирный, у того, что я покупаю в магазине, вкус довольно унылый и жирность один процент. А этот прям объедение, но целый таз, жалко, если испортится.
А соседку Иру положили в больницу и её муж Вася остался нянчить сына Сашу в одно рыло. По утрам, часов восемь, он ходит в молочную кухню, оставляя Сашу спящим, малютка же, не будь дурак, просыпается сразу, как только за Васей захлопывается входная дверь, прям как чувствует. И начинает голосить отчаянно, тогда я просыпаюсь и плетусь нянчить человека, чтоб не орал. Минут пятнадцать, сонная разбираю с ним игрушки, потом прибегает Вася с кефирчиком и я иду досыпать. Позавчера еще участвовала в купании младенца, ему, чтобы голову помыть, надо два человека, один поливает, второй намыливает, я поливала. Понравилось, как его раздевают, а он лежит такой добродушный и доверчивый, улыбается, как барин. А потом оказался такой худенький, стоит в тазу, спиной к нам, упирается тонкими руками в стенку и ребра торчат. Очень стройный младенец. Сегодня развлекался тем, что выламывал паркет из пола (паркет старый и многие паркетины уже сами как-то отделились, рассохлись наверное), так вот, он брал эти паркетины и кидал в окно. Мне за стенкой все было очень хорошо слышно, но я думала, что мелочь под присмотром резвится, ан нет, Вася вышел из комнаты как раз и весь этот разгром являлся чистой воды самодеятельностью. Когда Вася зашел, я тоже услышала, он сначала заголосил, а потом Саша заплакал, видать по жопе получил. Мелкого почему-то жалко, смотрю на него и думаю о том, сколько геморроя ему еще предстоит в жизни и вообще.
Я заполняю культурные пробелы -- просматриваю Миядзаки. Когда-то давно, видела "Унесенные призраками", сейчас же накачала и смотрю все подряд. Но собственно понравилось по настоящему только про Тоторо, почему-то я совершенно не могу это выговорить, все время хочется сказать -Тоторотото. Но это конечно теперь один из моих любимых персонажей, вместе со своими маленькими компаньонами и котобусом. Замечательные детали. Призраков тоже пересмотрела, как и в прошлый раз млела от поездки этой девочки, толстого хомяка и птички на поезде. Тоже -- детали, как она с безликим сидит в окружении подозрительных пассажиров, а хомяк с птичкой, смотрят в окно и прыгают от радости, что они путешествуют. И еще, когда птичка устала этого жирненького хомяка тащить, он деловито потащил ее. И какой этот безликий, в принципе трагичный, но невыдержанный персонаж, склонный к перееданию. И у Миядзаки всегда такое упоительное лето с таким синим небом и кучевыми облаками, просто квинтэссенция детства.
На следующие выходные обещали десять градусов тепла. На этой оптимистической ноте пожалуй откланяюсь.
Как было бы хорошо просыпаться, скажем, в час, сейчас у
четверг, 18 марта 2010 г.
Кино
Отчетливо хочется перестать быть героиней кино в стиле кибер-панк-нуар и плавно переместиться в road movie. Непонятно, как осуществить и вообще, входит ли перемена жанра в разгар сеанса в правила игры.
воскресенье, 14 марта 2010 г.
Наблюдательность
В метро ехало очень много тестостерона, украшенного красно-белыми шарфиками. Тестостерон был угрюм, из чего я сделала вывод, что футбольная команда Спартак сегодня в проигрыше.
Доперло наконец
В детстве, мне казалось, что книги куда интересней, неожиданней и богаче жизни.
А сейчас я понимаю, что по части приключений, неожиданных поворотов сюжета, встреч, расставаний и необъяснимых совпадений, смешения трагедии и фарса, жизнь книгам фору дает и еще какую. Надо только не полениться и обратить внимание на происходящее вокруг. А по началу мне очень, помнится, удивительно было сталкиваться в реальности с чем-то мною прочитанным и совершенно искренне принятым за выдумку. Значительно позже до меня доперло, что я просто взаимосвязи попутала.
А сейчас я понимаю, что по части приключений, неожиданных поворотов сюжета, встреч, расставаний и необъяснимых совпадений, смешения трагедии и фарса, жизнь книгам фору дает и еще какую. Надо только не полениться и обратить внимание на происходящее вокруг. А по началу мне очень, помнится, удивительно было сталкиваться в реальности с чем-то мною прочитанным и совершенно искренне принятым за выдумку. Значительно позже до меня доперло, что я просто взаимосвязи попутала.
Багрицкий
...А век поджидает на мостовой,
Сосредоточен, как часовой.
Иди - и не бойся с ним рядом встать.
Твое одиночество веку под стать.
Оглянешься - а вокруг враги;
Руки протянешь - и нет друзей;
Но если он скажет: "Солги",- солги.
Но если он скажет: "Убей",- убей.
Я тоже почувствовал тяжкий груз
Опущенной на плечо руки.
Подстриженный по-солдатски ус
Касался тоже моей щеки.
И стол мой раскидывался, как страна,
В крови, в чернилах квадрат сукна,
Ржавчина перьев, бумаги клок -
Всё друга и недруга стерегло.
Враги приходили - на тот же стул
Садились и рушились в пустоту.
Их нежные кости сосала грязь.
Над ними захлопывались рвы.
И подпись на приговоре вилась
Струей из простреленной головы.
Сосредоточен, как часовой.
Иди - и не бойся с ним рядом встать.
Твое одиночество веку под стать.
Оглянешься - а вокруг враги;
Руки протянешь - и нет друзей;
Но если он скажет: "Солги",- солги.
Но если он скажет: "Убей",- убей.
Я тоже почувствовал тяжкий груз
Опущенной на плечо руки.
Подстриженный по-солдатски ус
Касался тоже моей щеки.
И стол мой раскидывался, как страна,
В крови, в чернилах квадрат сукна,
Ржавчина перьев, бумаги клок -
Всё друга и недруга стерегло.
Враги приходили - на тот же стул
Садились и рушились в пустоту.
Их нежные кости сосала грязь.
Над ними захлопывались рвы.
И подпись на приговоре вилась
Струей из простреленной головы.
суббота, 13 марта 2010 г.
То, что ты называешь реальной жизнью -- это попросту всякие прискорбные вещи, и ничего больше.
...когда о чем-то умалчивают, получается так, точно об этом все время говорят. Вот почему так важно сказать вовремя и мимоходом.
Никогда он не допустит больше, чтобы его заповедные чувства выражались способом, который понятен всем. Теперь он знал, что нашел путь в мир, населенный образами и предметами, которые не насилуют органов чувств.
Юхан Борген. Маленький лорд
***
Иметь плохую память иной раз очень удобно. Только благодаря дырявому, как швейцарский сыр мозгу, я читаю книгу во второй раз, а радость получаю, как в первый. Плюс еще изрядно подзабытое ощущение того, как это приятно вовремя прочесть настоящий хороший роман. Ни с чем не сравнимое удовольствие, ощущение того, что в кои-то веки время проходит с толком и пользой. Вот проболтаешься например весь день в интернете, все вроде хорошо, но какое-то ощущение смутной вины потом -- часть жизни ухнула в пустоту без толку, только голова тяжелая. А тут -- осмысленное времяпрепровождение в кои-то веки. И для души явная польза.
...когда о чем-то умалчивают, получается так, точно об этом все время говорят. Вот почему так важно сказать вовремя и мимоходом.
Никогда он не допустит больше, чтобы его заповедные чувства выражались способом, который понятен всем. Теперь он знал, что нашел путь в мир, населенный образами и предметами, которые не насилуют органов чувств.
Юхан Борген. Маленький лорд
***
Иметь плохую память иной раз очень удобно. Только благодаря дырявому, как швейцарский сыр мозгу, я читаю книгу во второй раз, а радость получаю, как в первый. Плюс еще изрядно подзабытое ощущение того, как это приятно вовремя прочесть настоящий хороший роман. Ни с чем не сравнимое удовольствие, ощущение того, что в кои-то веки время проходит с толком и пользой. Вот проболтаешься например весь день в интернете, все вроде хорошо, но какое-то ощущение смутной вины потом -- часть жизни ухнула в пустоту без толку, только голова тяжелая. А тут -- осмысленное времяпрепровождение в кои-то веки. И для души явная польза.
среда, 10 марта 2010 г.
Завтра уже настало
Почувствовав себя непривычно живой, раздухарилась и чуть было не пошла в гости к Лене Б. Но потом услышала, как за окном завывает ветер, струсила и осталась дома. Но мне сегодня звонили все целый день. Неделю никто, а сегодня раз восемь, это для меня много, как человек неделовой я получаю примерно три звонка в неделю и даже они меня нервируют, если честно. То есть с опаской кошусь на телефон -- мало ли что там. Завтра (сегодня, когда проснусь) поеду на Молодежную, продавать девушке браслеты с котиками, Я обычно не езжу, встречаюсь у себя на Красных Воротах, но у девушки маленький пупсик и она не может свободно перемещаться в пространстве. Ну и хорошо бы как-то устроить, чтобы еще какие-то дела сделать, куда-то заехать, но вроде дел никаких нет. И Митя еще на Алису пригласил, я не собиралась, но с другой стороны -- почему нет, я вообще часто куда-то иду, если приглашают, наверное это для меня ценно. Заодно посмотрю какой он -- кинотеатр Ударник, я там не была ни разу, обычно в 35мм хожу, он под боком. Про Алису думаю, что вдруг понравится, хотя вспомнила, что мне сам Тим Бертон (или Бартон?) не очень как режиссер, то есть несколько его фильмов я пыталась заценить, но заскучала. Правда мало смотрела -- шоколадную фабрику и что-то еще, не помню. Но там все как-то слишком гримасничали.
Я что-то испортила в своей говномыльнице и теперь на каждой фотографии в углу есть темное пятно -- браслеты еще можно фотографировать, а всякое для души наверное нет. Это как-то удивительно совпало с одновременным желанием хорошего фотоаппарата и диаметральным -- перестать фотографировать, поскольку все фотографируют, а мне кажется, что вдруг от этого постоянного запечатления мир устанет и исчезнет. Вот и с писАнием то же самое, есть опасение, что скоро лимит на это выйдет и каждый предмет, событие, душевный порыв, в миллионный раз оформленный в слова, просто растает, исчезнет и останутся только описания этого предмета, или явления. Или все и так -- описание. Спасает то, что повсюду я хожу как турист, даже в метро в час пик -- верчу головой и рассматриваю разное. Поэтому мне надо немного,почти везде есть что поразглядывать бездумно. Все время что-нибудь новенькое. На Комсомольской -- обычно в потолок смотрю, больше никто не смотрит почему-то. Или смотрят, но в другое время, а там интересно.
Я что-то испортила в своей говномыльнице и теперь на каждой фотографии в углу есть темное пятно -- браслеты еще можно фотографировать, а всякое для души наверное нет. Это как-то удивительно совпало с одновременным желанием хорошего фотоаппарата и диаметральным -- перестать фотографировать, поскольку все фотографируют, а мне кажется, что вдруг от этого постоянного запечатления мир устанет и исчезнет. Вот и с писАнием то же самое, есть опасение, что скоро лимит на это выйдет и каждый предмет, событие, душевный порыв, в миллионный раз оформленный в слова, просто растает, исчезнет и останутся только описания этого предмета, или явления. Или все и так -- описание. Спасает то, что повсюду я хожу как турист, даже в метро в час пик -- верчу головой и рассматриваю разное. Поэтому мне надо немного,почти везде есть что поразглядывать бездумно. Все время что-нибудь новенькое. На Комсомольской -- обычно в потолок смотрю, больше никто не смотрит почему-то. Или смотрят, но в другое время, а там интересно.
Ожила
Прям с утра почувствовала, что жить буду. Ну то есть кашляю еще и сморкаюсь, и в ухе пищит, но при этом понятно, что уже все прошло и даже захотелось пойти в гости. Это хорошо, а то неделя проведенная строго в компьютере, способна оказать на мозг непоправимое разрушающее воздействие, его надо уравновешивать какими-то внешними влияниями, они конечно тоже по большей части деструктивны, но я точно помню -- минус на минус дает плюс. А тут еще международный, в это время обострения случаются и потому мне довелось по ссылкам заботливых друзей начитаться всяких полоумных, которые пишут, что феминизм это зло, а бабы-дуры, но с ними может быть приятно, если они знают свое место, и каментов к этим полоумным от -- "вы не знаете, что такое феминизм", до "меняю право голоса на новые туфли".
Вообще, должна сказать, что в той жизни, которую принято называть реальной, мне куда реже попадаются такого рода тревожные безумцы, то есть вообще не попадаются, а интернете постоянно кто-то выпадает и это познавательно. Я только не понимаю, зачем с ними спорят и что хотят доказать, но это ничего. Тем более, мой личный опыт показывает, что бабы таки действительно дуры, да и мужики по большей части дураки, но как-то живут же все, голосуют за ЕР, чудно проводят друг с другом время, смотрят телепередачи, или ходят в кинотеатры, ездят в турпоездки на теплые моря. Так что не понимаю, в чем проблема , по-моему, мир гармоничен весьма, на каждую дуру найдется свой дурак и всем хорошо. Те, которые умные, тоже как-то устраиваются в жизни, в общем не вижу особых проблем и поводов для споров.
Вообще, должна сказать, что в той жизни, которую принято называть реальной, мне куда реже попадаются такого рода тревожные безумцы, то есть вообще не попадаются, а интернете постоянно кто-то выпадает и это познавательно. Я только не понимаю, зачем с ними спорят и что хотят доказать, но это ничего. Тем более, мой личный опыт показывает, что бабы таки действительно дуры, да и мужики по большей части дураки, но как-то живут же все, голосуют за ЕР, чудно проводят друг с другом время, смотрят телепередачи, или ходят в кинотеатры, ездят в турпоездки на теплые моря. Так что не понимаю, в чем проблема , по-моему, мир гармоничен весьма, на каждую дуру найдется свой дурак и всем хорошо. Те, которые умные, тоже как-то устраиваются в жизни, в общем не вижу особых проблем и поводов для споров.
понедельник, 8 марта 2010 г.
В эту зиму с ума я опять не сошел
Когда я чихаю, или сморкаюсь, у меня противно пищит в ухе. Это дурацкий симптом, я не знаю что с ним делать, надоел. Вообще, та перезагрузка, которая положена человеку в январе, со мной кажется происходит в марте. Сижу в оцепенении, и как бы ничего не происходит. Вот у меня например все номера остались на том телефоне, что в Питере лежит. А на этом нет никаких и симка пустая оказалась уж не помню по какой причине. И я никому не звоню, и мне никто не звонит, и все отлично в общем-то. Полагаю, рано или поздно оцепенение пройдет, я превращусь в куколку и жизнь пойдет своим запинающимся чередом. Пока откладываю пробуждение на конец этой недели, если дольше, то уже будет не очень.
Сижу, сморкаюсь, прислушиваюсь к писку в ухе, смотрю старые советские фильмы и в голове все время вертится -- "В эту зиму с ума я опять не сошел. А зима, глядь, и кончилась."
Я, кстати, который уже год, каждую весну с легким удивлением думаю -- надо же -- дожила. Странная мысль, непонятно откуда берется, но такое постоянство наверное следует поощрять, поэтому я ее фиксирую тут.
Сижу, сморкаюсь, прислушиваюсь к писку в ухе, смотрю старые советские фильмы и в голове все время вертится -- "В эту зиму с ума я опять не сошел. А зима, глядь, и кончилась."
Я, кстати, который уже год, каждую весну с легким удивлением думаю -- надо же -- дожила. Странная мысль, непонятно откуда берется, но такое постоянство наверное следует поощрять, поэтому я ее фиксирую тут.
Песня моряка
Есть люди, которые очень любят стихи, есть, которые пишут. Про себя я затрудняюсь даже сказать, наверное, я люблю их иногда и случайно. Вдруг прочитала что-то необходимое, но не искала специально, а само нашлось. И я не очень люблю, когда там про такое чувство одного человека к другому, чаще всего трагичное. Даже, если хорошие стихи, все равно не очень отражаю по большей части. У меня с ощущениями что-то не так, а тут важно именно со-чувствие, когда ты что-то переживаешь и тебе об этом красиво написали, и ты прочитал и прослезился. Ну, в общем, я Багрицкого читала, он еще в детстве открылся мне не "смертью пионерки", а Сказанием о море, матросах и Летучем Голландце. И как-то вместе с Александром Грином, и его Блистающими Мирами, расположились они внутри небольшого душевного пространства, пустили корни, выстроили волшебные дворцы и рыбацкие хижины, пустили в плаванье баркасы и парусники. Разговаривать об этом было не с кем, а к реальности это не имело ну вообще никакого отношения, ведь меня возили на море и я знала, что на самом деле море не такое -- там пляжи, жара, тети с дядями лежат вокруг, карапузы в панамках, набережная, кафе, хозяева не любят, когда с детьми и поэтому лучше не отсвечивать, а море -- это просто много теплой воды. И весь этот курортный рай не имел никакого отношения к тому, что --
"К этим берегам, поросшим шерстью,
Скользкими ракушками и тиной,
Дивно скрученные ходят волны,
Растекаясь мылом, закипевшим
На песке. А над песками скалы.
Растопыренные и крутые."
Потом-то я поняла, что это не совсем так, но, когда уже выросла и получила возможность видеть то, что я хочу видеть. Но это после, во взрослом уже состоянии миры перемешались, в детстве же границы были довольно четкими -- внутри одно, настоящее, а снаружи другое -- иллюзорный мир, сквозь который надо просто проходить.
В детстве действительно все похоже было на кислоту, когда я первый раз съела лсд -- облегченно вздохнула от узнавания, потому что все вернулось -- яркие краски, движение и шорох листвы, окружающие, с которыми надо просто быть вежливыми и все, а понимать -- совершенно не обязательно, потому что все равно никогда не поймешь -- они большие, а ты нет и вас интересуют совершенно разные вещи, у тебя пространство многомерное, слои смешиваются, перетекают друг в друга, как в акварелях, а у них -- все, как в раскрасках, персонажи обведены четким контуром и за этот контур закрашивать нельзя, потому что будет неаккуратно. И в общем, это занятие безнадежное и скучное -- искать понимания, есть куда более интересный дела.
Или вот еще -- часто снился мне тогда сон, будто я иду гулять, но не в дверь, а прыгаю с балкона. С седьмого этажа и это сначала немного страшно, а потом летишь, крепко приземляешься на ноги в высокую и странную траву, странную, потому что она выше меня ростом и какая-то понятно что живая, но не как я живая, а по другому, и иду куда-то в этой траве, а кругом лето и высокое синее небо с облаками и совсем не хочется играть с девочками, они играют скучно, чаще всего даже и не играют, а прогуливаются под ручку друг с другом и глупо хихикают, и все время против кого-то. С мальчиками тоже было не очень интересно, они любили шастать по подвалам, а мне там не нравилось. Значит я шла одна и о чем-то таком себе думала. И вот это уже не сон, сон -- только то, что я спрыгнула с балкона, а впрочем, непонятно, может и правду прыгнула, очень уж отчетливо это -- веселый страх, полет, приземление на пятки. Ну и вот с этой непоняткой я и прожила все детство -- наверное хорошо, что все-таки не стала проверять -- могу ли я на самом деле прыгать с балкона, или нет; не стала просто потому, что знала -- могу, конечно могу. Так я и осталась жива, хотя фиг знает, возможно и полетела бы, сейчас уже сложно сказать.
* я, кстати, была вполне социалированным ребенком, играла, дралась, не изгой. Читала просто до хуя, поэтому и жила двойной жизнью.
ПЕСНЯ О МАТРОСАХ
А у берега рыбачьи лодки,
Весла и плетеные корзины
В чешуе налипшей. И под ветром
Сети, вывешенные на сваях,
Плещут и колышутся... Бывает,
Закипит вода под рыбьим плеском.
И оттуда, из морозной дали,
Двинется треска, взовьются чайки
Над водой, запрыгают дельфины,
Лакированной спиной сверкая,
Затрещат напруженные сети,
Женщины заголосят... И в стужу,
Полоща полотнищем широким,
Медленные выплывают лодки...
День идет серебряной трескою,
Ночь дельфином черным проплывает...
Те же голоса на прибережье,
Те же неводы, и та же тина.
Валуны, валы и шорох крыльев...
Но однажды, наклонившись набок,
Разрезая волны и стеная,
В бухту судно дивное влетело.
Ветер вел его, наполнив парус
Крепостью упрямою, как груди
Женщины, что молоком набухли...
Ворот заскрипел, запели цепи
Над заржавленными якорями,
И по сходням с корабля на берег
Выбежали страшные матросы...
Тот - как уголь, а глаза пылают
Белизной стеклянною, тот глиной
Будто вымазан и весь в косматой
Бороде, а тот окрашен охрой,
И глаза, расставленные косо,
Скользкими жуками копошатся...
И матросы не зевали: ночью,
В расплескавшемся вдали пыланье
Пламени полярного, у двери
Рыбака, стрелка иль китолова
Беспокойные шаги звучали,
Голоса, и пение, и шепот...
И жена протягивала руки
К мерзлому оконцу, осторожно
Жаркие подушки покидая,
Шла к дверям... И вот в ночи несется
Щелканье ключа и дребезжанье
Растворяющейся двери... Ветер -
Соглядатай и веселый сторож
Всех влюбленных и беспутных - снегом
У дверей следы их заметает...
А в трактирах затевались драки,
Из широких голенищ взлетали
Синеглазые ножи, и пули
Застревали в потолочных балках...
Пой, матросская хмельная сила,
Голоси, целуйся и ругайся!
Что покинуто вдали... Размерный
Волн размах, качанье на канатах
И спокойный голос капитана.
Что развертывается вдали... Буруны,
Сединой гремящие певучей,
Доски, стонущие под ногами,
Жесткий дождь, жестокий ломоть хлеба
И спокойный голос капитана...
III
ПЕСНЯ О КАПИТАНЕ
Кто мудрее стариков окрестных,
Кто видал и кто трудился больше?..
Их сжигало солнце Гибралтара,
Им афинские гремели волны.
Горький ветр кремнистого Ассама
Волосы им ворошил случайно...
И, спокойной важностью сияя,
Вечером они сошлись в трактире,
Чтоб о судне толковать чудесном!
Там расселись старики, поставив
Ноги врозь и в жесткие ладони
Положив крутые подбородки...
И когда старейшиною было
Слово сказано о судне дивном, -
Заскрипела дверь, и грузный грянул
В доски шаг, и налетел веселый
Ветер с моря, снег и гул прибоя...
И осыпал снегом и овеял
Зимним ветром, встал пред стариками
Капитан таинственного судна.
Рыжекудрый и огромный, в драном
Он предстал плаще, широколобой
И кудлатой головой вращая,
Рыжий пух, как ржавчина, пробился
На щеках опухших, и под шляпой
Чешуей глаза окоченели...
http://flot.com/welfare/lito/laydin...nr/part1.htm#28
"К этим берегам, поросшим шерстью,
Скользкими ракушками и тиной,
Дивно скрученные ходят волны,
Растекаясь мылом, закипевшим
На песке. А над песками скалы.
Растопыренные и крутые."
Потом-то я поняла, что это не совсем так, но, когда уже выросла и получила возможность видеть то, что я хочу видеть. Но это после, во взрослом уже состоянии миры перемешались, в детстве же границы были довольно четкими -- внутри одно, настоящее, а снаружи другое -- иллюзорный мир, сквозь который надо просто проходить.
В детстве действительно все похоже было на кислоту, когда я первый раз съела лсд -- облегченно вздохнула от узнавания, потому что все вернулось -- яркие краски, движение и шорох листвы, окружающие, с которыми надо просто быть вежливыми и все, а понимать -- совершенно не обязательно, потому что все равно никогда не поймешь -- они большие, а ты нет и вас интересуют совершенно разные вещи, у тебя пространство многомерное, слои смешиваются, перетекают друг в друга, как в акварелях, а у них -- все, как в раскрасках, персонажи обведены четким контуром и за этот контур закрашивать нельзя, потому что будет неаккуратно. И в общем, это занятие безнадежное и скучное -- искать понимания, есть куда более интересный дела.
Или вот еще -- часто снился мне тогда сон, будто я иду гулять, но не в дверь, а прыгаю с балкона. С седьмого этажа и это сначала немного страшно, а потом летишь, крепко приземляешься на ноги в высокую и странную траву, странную, потому что она выше меня ростом и какая-то понятно что живая, но не как я живая, а по другому, и иду куда-то в этой траве, а кругом лето и высокое синее небо с облаками и совсем не хочется играть с девочками, они играют скучно, чаще всего даже и не играют, а прогуливаются под ручку друг с другом и глупо хихикают, и все время против кого-то. С мальчиками тоже было не очень интересно, они любили шастать по подвалам, а мне там не нравилось. Значит я шла одна и о чем-то таком себе думала. И вот это уже не сон, сон -- только то, что я спрыгнула с балкона, а впрочем, непонятно, может и правду прыгнула, очень уж отчетливо это -- веселый страх, полет, приземление на пятки. Ну и вот с этой непоняткой я и прожила все детство -- наверное хорошо, что все-таки не стала проверять -- могу ли я на самом деле прыгать с балкона, или нет; не стала просто потому, что знала -- могу, конечно могу. Так я и осталась жива, хотя фиг знает, возможно и полетела бы, сейчас уже сложно сказать.
* я, кстати, была вполне социалированным ребенком, играла, дралась, не изгой. Читала просто до хуя, поэтому и жила двойной жизнью.
ПЕСНЯ О МАТРОСАХ
А у берега рыбачьи лодки,
Весла и плетеные корзины
В чешуе налипшей. И под ветром
Сети, вывешенные на сваях,
Плещут и колышутся... Бывает,
Закипит вода под рыбьим плеском.
И оттуда, из морозной дали,
Двинется треска, взовьются чайки
Над водой, запрыгают дельфины,
Лакированной спиной сверкая,
Затрещат напруженные сети,
Женщины заголосят... И в стужу,
Полоща полотнищем широким,
Медленные выплывают лодки...
День идет серебряной трескою,
Ночь дельфином черным проплывает...
Те же голоса на прибережье,
Те же неводы, и та же тина.
Валуны, валы и шорох крыльев...
Но однажды, наклонившись набок,
Разрезая волны и стеная,
В бухту судно дивное влетело.
Ветер вел его, наполнив парус
Крепостью упрямою, как груди
Женщины, что молоком набухли...
Ворот заскрипел, запели цепи
Над заржавленными якорями,
И по сходням с корабля на берег
Выбежали страшные матросы...
Тот - как уголь, а глаза пылают
Белизной стеклянною, тот глиной
Будто вымазан и весь в косматой
Бороде, а тот окрашен охрой,
И глаза, расставленные косо,
Скользкими жуками копошатся...
И матросы не зевали: ночью,
В расплескавшемся вдали пыланье
Пламени полярного, у двери
Рыбака, стрелка иль китолова
Беспокойные шаги звучали,
Голоса, и пение, и шепот...
И жена протягивала руки
К мерзлому оконцу, осторожно
Жаркие подушки покидая,
Шла к дверям... И вот в ночи несется
Щелканье ключа и дребезжанье
Растворяющейся двери... Ветер -
Соглядатай и веселый сторож
Всех влюбленных и беспутных - снегом
У дверей следы их заметает...
А в трактирах затевались драки,
Из широких голенищ взлетали
Синеглазые ножи, и пули
Застревали в потолочных балках...
Пой, матросская хмельная сила,
Голоси, целуйся и ругайся!
Что покинуто вдали... Размерный
Волн размах, качанье на канатах
И спокойный голос капитана.
Что развертывается вдали... Буруны,
Сединой гремящие певучей,
Доски, стонущие под ногами,
Жесткий дождь, жестокий ломоть хлеба
И спокойный голос капитана...
III
ПЕСНЯ О КАПИТАНЕ
Кто мудрее стариков окрестных,
Кто видал и кто трудился больше?..
Их сжигало солнце Гибралтара,
Им афинские гремели волны.
Горький ветр кремнистого Ассама
Волосы им ворошил случайно...
И, спокойной важностью сияя,
Вечером они сошлись в трактире,
Чтоб о судне толковать чудесном!
Там расселись старики, поставив
Ноги врозь и в жесткие ладони
Положив крутые подбородки...
И когда старейшиною было
Слово сказано о судне дивном, -
Заскрипела дверь, и грузный грянул
В доски шаг, и налетел веселый
Ветер с моря, снег и гул прибоя...
И осыпал снегом и овеял
Зимним ветром, встал пред стариками
Капитан таинственного судна.
Рыжекудрый и огромный, в драном
Он предстал плаще, широколобой
И кудлатой головой вращая,
Рыжий пух, как ржавчина, пробился
На щеках опухших, и под шляпой
Чешуей глаза окоченели...
http://flot.com/welfare/lito/laydin...nr/part1.htm#28
пятница, 5 марта 2010 г.
У меня есть слова, чтобы выразить все что угодно. Все, что я чувствую и думаю. Это не сложно. Проблемы с пониманием -- а что же именно я чувствую? И -- надо ли это вообще оформлять? Ведь так хорошо -- смотреть молча, не имея звуков и знаков внутри, не размениваясь на объяснения даже самой себе. Не описывать, не чувствовать, не осмысливать, просто быть. Не выражать. Не искать определений. Это очень личное ощущение, индивидуальное в высшей мере -- ни с кем не разделишь и не надо. Персональная радость, кстати, довольно частая. Я не знаю можно ли этому научиться, да и надо ли. Объяснять, рассказывать, показывать и учить -- это тоска. Потому, может, я открещиваюсь от слова "творчество", я не творец а ремесленник, это просто работа. А творчество -- в моем случае это наебалово чистой воды, как у Босха -- вам кажется, что вы чудно и с толком проводите время, а над головой вашей -- яблочко, всем понятный символ обмана. Я не созидатель, скорее я тот, кто говорит -- хватит. Всё. Сидим, не пиздим, смотрим. Ждем превращения.
сожители
Откуда-то они все взялись на мою голову, собирают пыль, не нужны и даже не нравятся. И когда в сотый раз попадется под руку какой-нибудь пыльный голубой бегемотик -- думаешь, ну сейчас-то я тебя, голубчик выкину нафиг. И встречаешься глазами с его -- глупыми и выпученными. И понятно -- что никак не получится выбросить вот этого, который смотрит. И блять, значит он будет по прежнему здесь жить. В какой-то момент я сослала всех этих подселенцев в буфет -- и голубого бегемота, подаренного мне ахуевшими парикмахерами за то, что я побрилась у них налысо, это был как бы такой приз, и розовую собачку, оставшуюся от прошлой жилицы -- балерины Анжелы, и лошадок, привезенных Ваней из Индии, будто оттуда нечего больше везти, и фарфоровых псевдогжельских ангелочков с петушками, подаренных всякими бабушками , и еще какую-то дебиловатую кривую собачку, тоже кем-то кому-то зачем-то подаренную, но живущую у меня, двух розовых свиней с желудями в зубах -- это на год свиньи, белочку..вот белочку я, кажется нашла на улице, и еще кучу всякой мелкоты. Уродцы сидят там тихонько, но ощущение, что когда никого нет, весь зоопарк сползает со своих мест и на мягких неуверенных ногах путешествует по буфетной полке, не оставляет меня. Подозреваю, что они заглядывают и в банки с медом, но доказать не могу. Я просто не помню, какие позы у них были в прошлый раз, я вообще и почти не замечаю -- сидят и сидят, так, иной раз, встретишься глазами с дебиловатой собачкой и подвиснешь слегка, меланхолично размышляя, что вообще-то ты ж любишь пустое пространство..кажется. Но с мельчайшими ничего нельзя уже поделать, мне кажется, что они существуют на тех же основаниях, что и я -- ну просто появились и все, утешает то, что хотя бы молчаливы. От них пыль, но я считаю пыль красивой, как и Норштейн.
А на полках-- портреты людей живых и мертвых, веточки каштана выразительные в своем минимализме -- так похожие на коня и всадника на нем, и все это парой линей, как в наскальной живописи. И бутылочки, флакончики, и пузырьки, лорнет, коробочки, трубки с кальянами, еще какие-то звери -- стеклянные, фарфорофые, глиняные. А стол измазан краской и в комнате темно, а за окном метет метель. Это мартовская метель, она мне нравится, снег падает беспорядочно и крупно. И я фотографирую прямо с того места, на котором сижу, вот --
А на полках-- портреты людей живых и мертвых, веточки каштана выразительные в своем минимализме -- так похожие на коня и всадника на нем, и все это парой линей, как в наскальной живописи. И бутылочки, флакончики, и пузырьки, лорнет, коробочки, трубки с кальянами, еще какие-то звери -- стеклянные, фарфорофые, глиняные. А стол измазан краской и в комнате темно, а за окном метет метель. Это мартовская метель, она мне нравится, снег падает беспорядочно и крупно. И я фотографирую прямо с того места, на котором сижу, вот --
вторник, 2 марта 2010 г.
на аппараты я с прибором клал
По приезду в Москву, в буфете, была обнаружена банка, на треть заполненная сильно забродившим вареньем.
Я знаю, что хозяйственность меня погубит когда-нибудь, но тем не менее -- в банку была налита вода, а сверху присобачена резиновая перчатка. Прошло несколько дней, перчатка надулась и вопрос -- что со всем этим делать дальше встал ребром. Кто знает -- получится ли у меня вино? Когда снимать перчатку? Что делать с жижей? Процеживать? Или что?
Вот портрет банки --
А это -- то, что вспоминается в первую очередь при таких раскладах. Там все хорошо объяснено, но я на всякий случай хотела бы уточнить
Я знаю, что хозяйственность меня погубит когда-нибудь, но тем не менее -- в банку была налита вода, а сверху присобачена резиновая перчатка. Прошло несколько дней, перчатка надулась и вопрос -- что со всем этим делать дальше встал ребром. Кто знает -- получится ли у меня вино? Когда снимать перчатку? Что делать с жижей? Процеживать? Или что?
Вот портрет банки --
А это -- то, что вспоминается в первую очередь при таких раскладах. Там все хорошо объяснено, но я на всякий случай хотела бы уточнить
Бурчание
Вчерашний день был сознательно убит просмотром тринадцатисерийного отечественного сериала в котором мне нравились только пальто и общая манера одеваться главной героини и финальные кадры каждой серии, где под песню, исполняемую Барбарой Брыльской все персонажи неторопливо едут на велосипедах по пустой зимней набережной. Остальное -- дурацкое, но день надо было как-то слить, что в общем, удалось. А, еще там был Максим Суханов в качестве бонуса, это мой любимый актер из современных, он очень, очень крут.
Все это случилось из-за того, что простуда одолела меня, если бы я не пошла на Раммштайн, то, возможно, удалось бы взять верх над соплями и кашлем, но гельштат следовало закрыть. Закрыла. Там странная публика была, нелепые люди, передо мной например, плясал, виляя жопой, какой-то клерк в голубой рубашке, у него явно случилась идентификация с происходящим на сцене. То есть он забыл о том, что он так себе, в общем-то никто, мелкий тип, которого ебут на работе, дома и в школе наверняка тоже обижали, но стало ему казаться, что он накачанный красивый гомосексуалист, стоит на сцене, купается в лучах и рычит в микрофон раскатистые тексты, а вокруг огонь и прочие спецэффекты. Поэтому, когда ему велели сесть (не я), чтобы не мешать остальным, он очень оскорбился, как же, ведь в его лице попросили притихнуть весь Раммштайн, не иначе. Оскорбился и никак не мог успокоиться, потому что нет никого ранимее, чем маленький человек, на минуту поверивший в то, что он большой и именно в эту-то минуту кем-то и опущенный. В общем, все это смешно и жалко. С походами же на подобные концерты видимо и впрямь надо завязывать потому что во-первых -- хороша ложка к обеду, во-вторых это имеет смысл в том случае, когда в тебе есть силы слиться в душевном порыве с фан-зоной, кричать там чего-то, плясать, махать руками, дружно потеть, пихаться и жечь зажигалки в лирические моменты. У меня этих сил нет, я не хочу в фан-зону обмениваться энергией, и мне грустно в партере в окружении раздухарившихся офисных служащих. То есть теоретически я могла бы там задумчиво повтыкать, потому что старые песни что-то такое выпускали из памяти, но окружающая публика не способствовала.
Собственно хорошо было до концерта, пока мы шли с Митей от Цветного Бульвара к Олимпийскому, попивая ром из плоской бутылки. Потом эту бутылку пришлось зарыть в твердый снег, потому что никто бы нас конечно с ромом внутрь не пустил. Ну и когда вышли, откопали ее, и потопали обратно тоже было хорошо. Разговаривали о чем-то добродушно (о тщете всего сущего, не иначе), допивали возле страшных клоунов авторства Церителли, до меня наконец доперло, что страшны они своей статичностью, ну то есть, они там как бы в движении все, но движения этого горе-скульптуру передать не удалось, не хватило таланту, поэтому стоят на цветном бульваре жуткие мертвые истуканы, которыми впору детей пугать, или как-то использовать в фильмах ужасов. Совсем-совсем последние капли допивали уже около памятника хорошему человеку, актеру и клону Никулину. Расстались довольные друг другом. Но мне, в общем, было понятно, что простуда теперь затянется, так и случилось. Высморкала уже половину рулона туалетной бумаги и чувствую, что это не предел.
Весна, насколько я понимаю, как и всякая ветреница -- поманила, простудила и спряталась на неизвестный срок. Вот сижу теперь, болею весной. Можно не желать мне выздоровления, я поправлюсь так.
Дело в том, что нет на свете такого скопления людей, где я чувствовала бы себя в своей тарелке. Вот как например бывают дружные компании, они еще фотографируются всей группой, хохоча, или какие-то организации, или партии, или объединения -- единомышленники короче говоря. У меня нет единомышленников, с некоторыми людьми нравится быть по отдельности, но , если их накапливается больше двух, то скучно и все кажутся мудаками (надеюсь, что только кажутся, а не являются ими). Хуй знает, хорошо это или плохо. Но, если кто-то захочет подарить мне небольшой остров в теплом океане, я приму с благодарностью.
*перечитывая, обнаружила, что в тексте часто повторяется слово "хорошо". Решила не исправлять, пусть будет.
Все это случилось из-за того, что простуда одолела меня, если бы я не пошла на Раммштайн, то, возможно, удалось бы взять верх над соплями и кашлем, но гельштат следовало закрыть. Закрыла. Там странная публика была, нелепые люди, передо мной например, плясал, виляя жопой, какой-то клерк в голубой рубашке, у него явно случилась идентификация с происходящим на сцене. То есть он забыл о том, что он так себе, в общем-то никто, мелкий тип, которого ебут на работе, дома и в школе наверняка тоже обижали, но стало ему казаться, что он накачанный красивый гомосексуалист, стоит на сцене, купается в лучах и рычит в микрофон раскатистые тексты, а вокруг огонь и прочие спецэффекты. Поэтому, когда ему велели сесть (не я), чтобы не мешать остальным, он очень оскорбился, как же, ведь в его лице попросили притихнуть весь Раммштайн, не иначе. Оскорбился и никак не мог успокоиться, потому что нет никого ранимее, чем маленький человек, на минуту поверивший в то, что он большой и именно в эту-то минуту кем-то и опущенный. В общем, все это смешно и жалко. С походами же на подобные концерты видимо и впрямь надо завязывать потому что во-первых -- хороша ложка к обеду, во-вторых это имеет смысл в том случае, когда в тебе есть силы слиться в душевном порыве с фан-зоной, кричать там чего-то, плясать, махать руками, дружно потеть, пихаться и жечь зажигалки в лирические моменты. У меня этих сил нет, я не хочу в фан-зону обмениваться энергией, и мне грустно в партере в окружении раздухарившихся офисных служащих. То есть теоретически я могла бы там задумчиво повтыкать, потому что старые песни что-то такое выпускали из памяти, но окружающая публика не способствовала.
Собственно хорошо было до концерта, пока мы шли с Митей от Цветного Бульвара к Олимпийскому, попивая ром из плоской бутылки. Потом эту бутылку пришлось зарыть в твердый снег, потому что никто бы нас конечно с ромом внутрь не пустил. Ну и когда вышли, откопали ее, и потопали обратно тоже было хорошо. Разговаривали о чем-то добродушно (о тщете всего сущего, не иначе), допивали возле страшных клоунов авторства Церителли, до меня наконец доперло, что страшны они своей статичностью, ну то есть, они там как бы в движении все, но движения этого горе-скульптуру передать не удалось, не хватило таланту, поэтому стоят на цветном бульваре жуткие мертвые истуканы, которыми впору детей пугать, или как-то использовать в фильмах ужасов. Совсем-совсем последние капли допивали уже около памятника хорошему человеку, актеру и клону Никулину. Расстались довольные друг другом. Но мне, в общем, было понятно, что простуда теперь затянется, так и случилось. Высморкала уже половину рулона туалетной бумаги и чувствую, что это не предел.
Весна, насколько я понимаю, как и всякая ветреница -- поманила, простудила и спряталась на неизвестный срок. Вот сижу теперь, болею весной. Можно не желать мне выздоровления, я поправлюсь так.
Дело в том, что нет на свете такого скопления людей, где я чувствовала бы себя в своей тарелке. Вот как например бывают дружные компании, они еще фотографируются всей группой, хохоча, или какие-то организации, или партии, или объединения -- единомышленники короче говоря. У меня нет единомышленников, с некоторыми людьми нравится быть по отдельности, но , если их накапливается больше двух, то скучно и все кажутся мудаками (надеюсь, что только кажутся, а не являются ими). Хуй знает, хорошо это или плохо. Но, если кто-то захочет подарить мне небольшой остров в теплом океане, я приму с благодарностью.
*перечитывая, обнаружила, что в тексте часто повторяется слово "хорошо". Решила не исправлять, пусть будет.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
